Бесплатный фрагмент - Рассказы на одну букву

Об авторе

Петров Александр Анатольевич родился в 1959 году в Магаданской области. После окончания в 1980 году факультета русского языка и литературы нынешнего Северо-Восточного государственного университета, работал в городе Чите в органах МВД и Минюста. Член Союза журналистов России.

Предисловие

Приведённая публикация побуждает почитателей последовать примеру писать подобные произведения, позволяет пытливым потренировать память, подключив подсознание, применяя правила правописания, полнее почувствовать прелесть процесса, пробуя подобрать подобно пасьянсу, правильную палитру повествования…

Путешественник

Прослужив почти полвека, полковник Перелётов получил пенсию. Посидел полгода пенсионером — поднадоело. Пытался писать песни, поэмы, прозу — прискучило. Потом пристрастился путешествовать. Побывал практически повсюду: Петербург, Псков, Пермь, Пенза, Пятигорск. По путёвке проехал по Прибалтике…

Путешествовал по Поднебесной. Пекин посетил проездом. Приятно походить по Пекину, пофотографировать просторные пекинские площади, парки. Площади полны пенсионеров, простого пролетарского происхождения. Повсюду продаются продукты питания, подарочные пакеты, поделки, пользующиеся популярностью.

По перекрёсткам — подтянутые полицейские. Простые прохожие приветливы, посмеиваются, показывают пальцем. Площади, проспекты, переулки прибраны, постоянно подметаются. Поражают пагоды, помпезные памятники председателю Поднебесной, передовым партийцам. После полуночи площади подсвечиваются пюпитрами, полно поющих, пляшущих…

Погулял Перелётов по прекрасному Пекину. Поел приличной пищи, попил пивка, покурил пекинских папирос… Покидая Пекин — почти плакал. Путешествие понравилось.

После приезда — почта пестрит приветами. Прочитал Перелётов почту, повспоминал Пекин. Приятелям переслал полным-полно памятных пейзажей. Прелесть! Пусть посмотрят, позавидуют!

После Поднебесной планировал посетить Португалию — пандемия помешала. Поездки прекратились. Пришлось прижать попу — печально. Приходится пережидать пакостный период, потреблять противопаразитарные пилюли. Пандемия пройдёт — поездки продолжатся по прежнему плану!

Автономные

Август. Автотрасса Абхазии. Арбузы, апельсины, айва, алыча, абрикосы, ананасы, авокадо, алкоголь…

Автомобили, автобусы…

Автотурист американец: Абрек! Ай аскед апельсин?!

Ашот американцу: Абрек! Абрек! — Ашот — армян! Апельсин апробировай! Ароматный, аппетитный! Арбуз астраханьский, айва, абрикос, алкоголь — аналогичный Апсны, адекватный…

Американец: Ананас — Армениа?

Ашот: Ананас — Австралия, апельсин — Абхазия, абрикос — Армения, айва- Азербайджан!

Американец: Армениа — Азербайджан — агрессион? Антагонизм?

Ашот: Авантюра! Апполитичный абсурд! Ашот — абхазский армян, абсолютно абориген. А Азербайджан, Армения — англичанский агенты…

Абхазия — автономный, Ашот Айвазян — абсолютно автономный…

Бурятские буузы

Бурятские буузы бесподобны.

— Баирка, бросай барагозить. Буузы будешь?

— Буду!

— Бухлёр будешь?

— Буду!

— Беленькую будешь?

— Буду!!! Без беленькой буузы бесполезны.

Большое блюдо бууз. Бадья бараньего бухлёра. Бутылка беленькой.

Баирка — бравенький, блестит бусинками, будто Будда. Бурчит Баиркино брюхо. Благодать!

Вечерний визит

Вечерело. Ветер выл волчьим воем. Во владения вдовы ветерана Восточной войны Варвары Власьевны въехал вызванный волостной врач Виктор Венедиктович Верхоглядов. Вороные вздыбились, встретив в воротах выскочивших вымокших, взъерошенных волкодавов. Возница Варламыч, вульгарно выругавшись, въехал в ворота, воспитывая встревоженных вороных вожжами…

Варвара Власьевна встречала врача в вестибюле, вырядившись в вычурную, времён восемнадцатого века, вельветку.

Весь внешний вид волостного врача Виктора Венедиктовича вызывал восхищение: ворсистые войлочные валенки, вязанные верблюжьи варежки, венгерка военного вида, высокий волчий воротник выглядели великолепно. Вероятно, вечерний вояж воодушевлял врача.

Войдя в вестибюль владения вдовы, Виктор Венедиктович выразительно высморкался, взялся вывешивать влажные вещи, выправлять всклокоченные вьющиеся волосы.

Внимательно выслушивая Варвару Власьевну, вдумчиво вперив взгляд во вдову, врач выдвигал всевозможные варианты выздоровления. Варвара Власьевна, вслушиваясь в высказывания Виктора Венедиктовича, всё время вставляла вопросы, внимала вразумлениям, вписывая высказывания врача в видавший виды вопросник. Виктор Венедиктович, видя восхищение, властно вышагивал взад-вперёд, временами всматриваясь в вечернюю вьюгу.

— Всемилостивейшая Варвара Власьевна, — вполне внятно выговаривал врачеватель, — версия вообщем видна — Вьетнамский вирус, вероятнее всего — всестороннее воспаление! Выписываю Вам венозную вакцинацию, валериану, витамины, водолечение… Вирус всенепременно вытравится…

Восторженная вдова, выражая вежливость, восхваляла: Волшебник! Высококвалифицированный врач! Всемогущий! Видна высокая выучка… Визит врача всегда важен… Вредоносный вирус выявлен вовремя… Ваши внушения воспринимаю во всеоружии…

Впоследствии в вознаграждение, Верхоглядов вальяжно выпивал водочку, вкушал винегрет, ветчину, ватрушки, вкусное вишнёвое варенье…

Варламыч, восседая в вестибюле, вздремнул, ворочался, временами вскакивал, выжидая врача…

Вволю выговорившись, выпив всю водку, Виктор Венедиктович весело выдвинулся восвояси.

Возвращаясь в волость, вороные волочились встреч ветру. Выспавшийся Варламыч всматривался в верстовые вешки, ворчал, возмущаясь вечерним времяпровождением, возлияниями врача, вредными волкодавами, всё возрастающей вьюгой…

Гипноз

Городок Гадюкино. Гастроли гипнотизёра. Генка Гулькин горделиво говорит гипнотизёру: Гипноз — галиматья, глупость. Геройствует: Готов! Гипнотизируй!

Гипнотизёр глядит Генкины голубые глаза, говорит громогласно: Геннадий — гладиатор!

Головокружение… Генка глянул: Господи! Геракл гонится, готовится Генку грохнуть. Генка громко голосит…

Гипнотизёр глумится: Геннадий — гном! Генка гнётся, горбатится. Гусь громаднее Генки. Гогочет, гнобит Генку…

Гипнотизёр глядит — Генка гримасничает, гнусавит. Говорит: Геннадий — граф!

Генка глядь: Гостиная, гобелены, гувернёры, грациозные гологрудые горничные, гремит граммофон. Гости: генерал-губернатор, градоначальник, городские гласные глыкают горькую…

Гипнотизёр гаркнул: Геннадий — голодранец! Горло Генкино горчит. Генка голь — голью, голодный. Голова грязная, гнилые галоши, гематома глаза, горстка грошей. Горемыка…

Гипнотизёр гасит Генкино головокружение.

Гнев гнетёт Генкину голову: Гад! Гестаповец! Гонял где гадко — грязь, глухомань… Графом — гораздо грандиознее! Галантность, горничные? Горькую глыкал!!! Грустно…

Драма двух друзей

Дормидонт да Данька друзья давнишние. Дормидонт — детина двухметровая, да дурак дураком, дебил дебилом. Данька — добрый, да доходяга.

Долго досаждал Дормидонт Даньке — дурачился, дрыщем дразнил, дешёвкой, дятлом, додиком драным.

Даньку давно доставала дурь Дормидонта. Двенадцать дней Дормидонт добивался драки. Днём десятого декабря Дормидонт давай донимать Даньку дубовым дебилизмом.

Данька долго держался, да довёл дебил Даньку до дикости. Достал Данька дубину — долбанул Дормидонта. Дормидонт думал: Данька дурачится, думал — дохнотик Данька. Дважды Данька долбанул дрыном Дормидонтову дыню — думал достаточно. Да Дормидонт давай дёргаться, драться давай. Данька добавил дрыном. Дормидонт держался довольно долго — дурак да дурак. Данька диву давался. Долбал Дормидонта дрыном, долбал… Доканал дурака.

Дормидонт дал дуба. Данька дал дёру.

Дружинники деревенской ДНД доставили Даньку дежурному. Допросы, дознание… Дело — дрянь!

Дома — дети, дед древний… Долго длилось дело, дней двадцать долдонили. Делопроизводство допотопное. Дали Даньке десятку…

Додурачились!

Едок

Едет Емеля еле-еле. Егозит, ершится, ерепенится.

Еленка ему: Ел Емеля? Езжай есть!

Емеля: Естественно ел! Ехидничает: Ежегодно ем еду, ежедневно — ерунду. Ел ешку, ершей, ежевику. Едва еду…

Жизнь, жизнь…

Железнодорожник Жорка Жмакин ждёт жену Жанну. Жгнул Жигулевского, жалуется: Жизнь! Жизнь! Жестокая жизнь! Жопа! Женился. Жена Жанка жестокосердная. Жирдяйка, жрёт-жрёт жирную жратву, жвачку жуёт жуткую. Жёлтые журналы… Жалкой жизнью живет…

Ждал Жанку, ждал. Жухарился, жестикулировал, желваками жевал…

Жанка, жгучая женщина, жужжит жеманно: Жоржик! Жёнушку ждёшь?

Жорка живенько: Жанночка? Жду! Жду Жанночка!

Жизнерадостно: Живее-живее! Жаркое, жарёха ждёт…

Забывчивость

Забывчивость — злая зараза. Зоя Зиновьева заразилась забывчивостью. Забывает закрывать замок, задвижку, задёргивать занавески, застёгивать застёжки. Завтракать забывает. Заливное зелёнкой запила. Зонтик зимой захватила — знакомые засмеяли. Зарплату закинула за забор заместо золы. Захотела завтра зайти засвидетельствовать заболевание — заспала, запамятовала. Зятя забыла. Зять заехал за Зоей. Зоя заревела: «Зачем заехал? Злодеяние задумал? Зятем замаскировался?! Залил зенки! Зятя знаю!» Звонить затеяла. Звать защиту…

Заставили Зою заявление заполнить. Зоя зачесала затылок. Записалась Зиной Зайцевой…

Заботливые земляки завезли Зое знахаря. Знахарь Зою загипнотизировал, заболевание заговорил, затем заново запрограммировал. Забылась Зоина забывчивость. Зоя засела за записки, зарисовки. Заделалась знаменитостью. Заслужила звучное звание…

Инновационный историк