О Х О Т А
ЗАБАВНЫЙ СЛУЧАЙ
1. ИВАНЫЧ
Забавный случай из моих охотничьих историй произошел на подбазовом лагере на реке Оленек, куда состав партии прилетел весной для распределения по отрядам, получения со склада снаряжения и продуктов на сезон и вылета к местам основных работ.
К этому времени сюда забросились весновщики во главе с Иванычем, срубили избушки для Иваныча и под баню, поставили 10-местные палатки под склад и столовую, провели электричество и заготовили кое что из съестного — и рыбного, и мясного.
Иваныч, улыбчивый коренастый добродушный, но вечно ворчащий мужичок из старой гвардии радистов, не только держал с нами связь по рации, но был еще хозяйственником, прекрасно разбирался в моторах и был отличным рыбаком и охотником. Он даже небольшой парничок построил, где «экскрементировал» с помидорчиками, огурчиками и редиской. А зеленый лучок у нас прямо по паберегам рек рос — идешь в маршруте, срываешь и жуешь.
2. НЕ ХОЧЕТ…
И вот, выпросив заранее у Иваныча моторку, понесло меня с моим коллегой и приятелем, Истоминым Валерой, «сранья» сети проверить. Для меня это такая же разалекуха, как ловля на удочку или спиннинг. После завтрака завели мотор и понеслись вниз по реке за десяток километров. И прогулка тебе, и рыбалка, и, глядишь, чего из мясного на берег выйдет… Подъехали к сети, проверили, приподнимая над водой и опуская обратно, и хотели возвращаться в лагерь.
Вставили шнурок в стартер, дернули… а он не завелся… Дергали, дергали… не заводится и все тут… То он подергает, то я… ну, не хочет заводиться…
3. ОЛЕНЬ
И пошли мы обратно к лагерю пешком по ровной пабереге. Шли мы шли, «солнцем палимы», размышляя о том, что же случилось с мотором, о красотах природы и превратностях судьбы, и устал я карабин нести. Передал его Валере, не останавливаясь, и идем дальше. Прошли несколько километров и я протянул руку за карабином — не тащить же его Истомину до конца.
Он, так же, не останавливаясь, передает мне его, а сам смотрит куда-то вперед. Я посмотрел… а там олень стоит. Стоит боком к нам и, повернув морду, смотрит на нас… Я принял карабин и с ходу выстрелил пару раз. Олень упал. Мы подошли, посмотрели на него, попинали и достали ножи, что у каждого на поясе. Повернули его… а у него на боку большая проплешина.
— Может, он заразный, — говорю.
— Не знаю, — отвечает Валера.
А мы были напуганы Сибирской язвой, о которой нам постоянно сообщали — то в одном регионе случаи обнаружат, то в другом… А мы-то не ветеринары…
— Ну его, — говорю. — Пусть Иваныч посмотрит. Все равно за лодкой ехать.
И мы, оставив его лежать на пабереге, пошли в лагерь. День уже вошел в полную силу, на лагере было тихо. Никто и не думал шевелиться, пока не раздадутся удары «в рельсу», призывающие к обеду.
Мы зашли к Иванычу. Он то ли спал, то ли дремал после утренней связи. Не решаясь его будить, мы только негромко и несмело окликнули его:
— Иваныч! Ты спишь?
— Поспишь с вами… — услышали мы в ответ.
— Мы мотор не смогли завести, — стали объяснять мы. — И еще оленя подстрелили. Но он какой-то странный. Ты не посмотришь?
Иваныч, ворча про наши руки-крюки, тут же поднялся. До обеда время еще было. Сев в его лодку, мы оттолкнулись от берега. Иваныч завел мотор, сел на корме и, управляя «Вихрем», погнал к нашей лодке.
4. ВЕК ЖИВИ — ВЕК УЧИСЬ!
Мы подплыли, Иваныч встал к мотору и мы столкнули лодку так, чтобы мотор можно было откинуть поглубже в воду.
— Смотри, что он будет делать, — шепнул я Истомину.
Иваныч снял крышку мотора, намотал на стартер шнурок с узелком на конце и дернул… Мотор взревел, подняв винтом бурун воды за кормой.
— Что он сделал? — удивленно спросил я Истомина. — Как он его завел?
— Не знаю! Просто дернул…
— Иваныч, как ты его завел?
— Как, как… нормальный мотор…
Мы с Истоминым недоуменно посмотрели друг на друга:
— «Талант не пропьешь»!
На двух лодках мы «пошли» в сторону лагеря и подплыли к оленю.
— Вот, посмотри… Что с ним? Смотри, какая проплешина… Может он больной, заразный?
— Какой больной! Какой заразный! Линяет он!..
Мы пристыжено замолчали.
Иваныч достал нож и быстро и умело разделал оленя.
Вот так! Век живи — век учись!
= = = = = = = = = = = = = = =
ВОЛЧАРА
Во время сплава по реке Муна в Якутии на одной из стоянок я пошел вечером с ружьишком на близлежащее озерцо посмотреть ондатру. С ружьем, так как, даже со смертельной раной в голову от малокалиберки зверек часто нырял и погибал, ухватившись зубами за траву на глубине. От дозы дроби «0» его уже ничего не спасало.
По дороге я, как обычно, шел с двустволкой наизготовку с дробовым зарядом «3» на куропатку или утку и картечью во втором стволе — на всякий случай. Пройдя густым стройным сосняком, где невозможно было идти тихо (покров под ногами из сухой сосновой хвои издавал громкий треск), я вышел на обрывистый береговой уступ реки и стал рассматривать противоположный берег, где было озеро, и место брода.
Ружье было в правой руке и я тут же вскинул его, как только услышал какую-то возню у себя под ногами. Какой-то здоровый пегий зверь вдруг выскочил из кустов внизу и рванул вдоль берега под обрывом. Светло-коричневый, с длинными ногами. Я принял его за молодого сохатенка и повел стволом за ним. Но зачем нам худосочный сохатенок, в нем мяса-то нет…
А зверь легко запрыгнул на обрыв повернувшись ко мне боком. Уши торчком… Большой хвост… И тут я понял, что это ВОЛЧАРА! Какой-то огромный, как мне показалось, и почему-то пегий, светло коричневый. За все мои годы работ я ни разу не встречал волка, за исключением одного случая с самкой, которая стала уводить нас от логова, бывшего где-то поблизости. А другие видели волков, которые встречались им обычно на речных косах.
Понять-то я понял, да поздно… волчара вскочил на обрыв и исчез за ближайшими стволами деревьев. Я еще постоял, размышляя, что, видимо, разбудил его на лежке в кустах… И, вдруг, сбоку от меня с шумом и треском он рванул прочь от меня… Мелькнул несколько раз за стволами сосен и скрылся. Стрелять было бесполезно… Видимо, очухавшись, он решил посмотреть, а кто это спугнул его? Подобрался ко мне поближе, ну хоть бы веточка хрустнула у него под лапами, и, когда понял, что это человек, тут же рванул наутек.
Я пожалел, что упустил свой шанс, ведь поначалу я достаточно времени держал его на мушке, а августовская шкура уже достаточно хороша. Но ведь зима близко, а шкура почему-то не серая! Ведь именно цвет шкуры сбил меня с толку. Я думал, что волк и летом серый…
Но благо мне надо было на другую сторону реки, я спустился с обрыва, перебрел по перекату речку и пошел на озеро.
= = = = = = = = = =
ЧЕТЫРЕ ВСТРЕЧИ (медведи)
1.ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
В этот сезон мы решили работать с лошадьми — с ними как-то привычнее, чем с оленями. Получив и объездив 6 лошадей, мы перевезли всех лошадей и груз на маленький аэродром Чокурдах на плоской вершине сопки, подкупили галет и сахару и, завьючившись, отправились в путь — перегнать их к месту полевых работ.
Карты нам не дозволено было взять, сказали, чтобы сделали выкопировку речной сети, но разве можно было идти по выкопировкам, легко было сбиться… И еще в Москве «втихоря» в фотолаборатории я переснял топографические карты на бумагу и с ориентированием у нас особой проблемы не было.
Вот во время этого перегона и произошли три встречи с медведями. Две встречи были спокойные. Первая даже поразила меня тем, что здоровый бурый медведь, которого мы увидели метров за 100—150 на склоне прямо перед собой на открытой местности (выше 300-метровой отметки лес не рос и склоны были «голые», с редким кустарником карликовой березки), спокойно «пасся», выдирая то ли корешки, то ли редкие ягоды, и не обращал на нас никакого внимания.
Лошади тоже стояли спокойно. Мы постояли немного, переговорили, но надо было ехать дальше. Но как проехать мимо него? Стрелять нельзя — еще ранишь… Тогда мы заорали на него, чтобы он убирался и раза два выстрелили в воздух. Медведь затрусил вниз к ручью, а мы проехали это опасное место, вышли на перевал, перевалили в другой ручей и продолжили наш путь.
2. ВТОРАЯ ВСТРЕЧА
Вторая встреча была не столь спокойна, скорее тревожна. Голову удиравшего медведя я увидел над кустами речной террасы, мелькнувшую и пропавшую среди кустарника. Мы проезжали по узкой песчано-галечниковой пабереге под этой террасой и над ней торчали только наши головы. Но дело было в том, что коса в этом месте выклинивалась, а с другой стороны этой не широкой речки ее не было и не было брода… Перед нами был плес… и довольно глубокий. Мы бы выбрались на террасу и поехали по ней, как мы и делали в таких случаях, но на террасе был медведь… Пока мы совещались, как нам быть, моя вьючная, узду которой я отпустил, когда схватился за карабин, вдруг спокойно и без принуждения зашла в воду и… поплыла на другой берег. Нам только оставалось последовать ее примеру.
Первым в воду заехал Валентин Ткаченко. Но когда его лошадь поплыла, привязанный к ее седлу вьючный меринок вдруг резко заупрямился и затормозил. Валентина с лошадью как будто дернули назад и они здорово окунулись. Я хлестнул вьючного по крупу, он вошел в воду и опять резко уперся. Валентина с лошадью опять окунуло. Я снова огрел его вьючного плеткой и он, перестав упрямиться, поплыл тоже. В это время седло Валентина съехало набок и скользнуло его лошади под брюхо. Валентин слетел с лошади, как будто его смыло. Придерживаясь за седло (мы были при оружии, в телогрейках и болотниках) он поплыл, помогая себе одной рукой. А лошадь, с седлом под брюхом, забилась, задергалась, но, слава богу, проплыла еще 2—3 метра и, почувствовав под ногами землю, вышла на косу противоположного берега. Я уже плыл вслед за ними. На всякий случай я соскользнул в воду, чтобы не мешать лошади, и плыл, придерживаясь за седло.
На косе мы сняли седла и вьюки и разложили намокшие вещи для просушки. Ехать дальше не было смысла и мы разожгли костер и поставили палатку. Да и вечерело уже. Лес стоял перед нами глухой темной стеной метрах в 50-ти от русла, а сама коса была ровной и длиной метров 200.
И тут мы услышали протяжный слабый крик:
— А-а-а… а-а-а…
Что это?
— А-а-а… а-а-а… — донеслось опять со стороны леса.
Что за черт? Якуты-оленеводы какие-нибудь кричат?
— У-у-у-у-у-у… — вдруг четко донеслось до нас.
Волки!..
Лошади, тревожно сбившиеся в кучу, как только мы попытались подойти к ним, стремглав понеслись вдоль по косе и остановились у кромки леса, подходившего в конце косы к руслу. Мы все-таки осторожненько подошли к ним, взяли за уздечки и подвели поближе к палатке.
Что делать? Что предпринять? На той стороне медведь, на этой — волки… Разожгли на косе два больших костра из плавника, стреножили лошадей и пустили пастись — со спутанными передними ногами далеко не убегут. Приготовили поесть, развесили у костра одежду для просушки и… завалились спать… Будь, что будет… Утро вечера мудренее…
А утром проснулись… Светит солнце… Небо голубое… Даже лес как будто посветлел. Только телогрейка моя наполовину истлела… Все лошади были на месте. Мы поели, завьючили лошадей и поехали дальше…
3. ТРЕТЬЯ ВСТРЕЧА
Третья встреча с медведем произошла у нас, когда мы с Валентином, стоя на пригорке речной террасы, рассматривали карту, чтобы определить — здесь нам подниматься на склон и идти водоразделами или пройти еще немного. Русло ручья было под нами справа в густом кустарнике, а впереди метрах в 50-ти стеной стоял лес. Вдруг из леса прямо перед нами выскочил здоровый медведь и вприпрыжку рванул к нам.
Он бежал прямо на нас…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.