Бесплатный фрагмент - Рассказы

Сборник рассказов.

Том 3.

Введение

Фантастика, мистика, ужасы, размышления. Третий том рассказов встретит новыми рассказами, в которые Вы окунётесь с головой, получив массу эмоций от влюбленности, до страха и ужаса. Так же на страницах этого тома Вы встретите продолжения старых знакомых. Щенок по имени Гром со своими друзьями и странный друг по имени Гришка уже ждут Вас тут.

Здесь собраны одни из лучших рассказов, которые получили свое признание ещё до выхода этого тома, попав на YouTube в виде аудио рассказов. Надеюсь, что Вы будете впечатлены от прочтения данного тома. Приятного Вам прочтения.

НЛО

Теплый майский вечер, насыщенный запахом хвойных лесов, предвещал мне отличный отдых в тишине и спокойствии. Было чувство, что именно здесь произойдёт нечто, что поменяет моё сознание и мировоззрение, а вместе с ним и всю жизнь. Натянув безмятежную улыбку на своё лицо, я пошел дальше. В одну небольшую деревеньку, что расположена на опушке леса. Меня совершенно не беспокоил тот факт, что там не ловит сеть, нет интернета, а удобства находятся во дворе. Это были мелочи, которыми я с удовольствием был готов пожертвовать ради того отдыха, что ожидалось получить мне.

В планах было очень много. А именно начать всё с нуля. Наконец-то я бросил город и всю жизнь в нем, ради того, чтобы жить в удовольствии и счастье. Моя мечта казалась такой близкой. Всю жизнь, сколько я себя помню, мечтал о том, чтобы жить в деревне живя за счёт своего собственного огорода и продажи книг. Ещё каких-то несколько километров и начнётся исполнение этой мечты.

Неспеша, с многочисленными привалами я наконец-то добрался до дома, и стоило мне открыть дверь, как я тут же шлёпнулся на кресло на террасе. Усталость с дороги, совместно с осознанием того, что мне предстоит сделать по дому, немного поубавило мой энтузиазм, но никак не уменьшили желания остаться здесь навсегда.

Позволив себе лишь немного отдохнуть, я принялся за работу. К моему счастью, оказалось не так тяжело, как изначально предполагалось. И уже закат солнца я встречал на втором этаже своего дома, довольный работой, попивая чай. Уставший, но довольный я смотрел, как солнечный шар погружался за кроны хвойного леса. Впереди меня ждала первая ночь в новом доме.

Непривычная обстановка не давала мне уснуть, и я, лежа, просто слушал звуки леса и сверчков. Ближе к часу ночи, я устал ворочаться в кровати и решил вновь подняться на второй этаж, чтобы выпить чаю, и по возможности встретить рассвет. Открыв окно, я вдохнул свежесть ночного воздуха, который помог мне бы с вдохновением на написание книги.

Налив себе чаю, включив ноутбук я приступил к работе, но увы, не прошло и полчаса, как я услышал какое-то странное движение за окном. Настороженно я подошел к окну, преодолевая страх, моя рука дотянулась до выключателя. Освятив участок у дома, прожектор дал мне увидеть и того, кто шумел около дома. Обычный кабан, что в поиске пропитания, залез в мой мусор, с визгом убежал, испугавшись непривычного для него искусственного света. Тут же я вздохнул с облегчением и продолжил работу.

Я смотрел на звёзды, в ожидании вдохновения, которого никак не было. Но вскоре я забыл про него. Мой взгляд привлекла одна звезда, которая была явно ярче и ближе всех. Мне казалось, что она подмигивала мне, и как будто приближалась к земле. Мое логическое мышление понимало, что мне это всего лишь, казалось, но глаза не обманывали меня. Эта «звезда» становилась ближе, становясь всё ближе и больше. Вскоре оказалось, что это была вовсе не звезда, а межпланетный корабль.

Корабль в виде шестиконечной звезды, напоминающий звезду Давида, вращался по своей оси, мерцая пурпурными цветами различного оттенка, словно гипнотизируя меня. И это у них получалось, так как я наблюдал за ними как заворожённый, не имея ни сил, ни воли оторваться от их корабля. Вскоре по его центру начал светить яркий в моё окно. Этот свет продолжался не более тридцати секунд, и когда он прекратился, то в комнате стояло двое пришельцев.

Я смотрел на них, пока они осматривали всю комнату в поиске чего-то своего. На меня же они не обращали никакого внимания, словно меня не было вовсе, и это я был в их доме, а не они в моём. Ошарашенный увиденным, я все никак не мог пошевелиться, как вдруг один из них обратился ко мне.

— Вы что-нибудь выносили из дома? — спросил он.

— Д-д-да, — ответил я, указав на окно, в знак того, куда я выкидывал сегодня мусор.

Вдруг один из них исчез, а через несколько минут появился вновь, с какой-то металлической пластиной в руках, которую я просто счёл безделушкой. Пришельцы о чём-то начали беседовать, на неземном языке, а я, не отрываясь смотрел на них уже более спокойно, но всё же так насторожено. Видимо вспомнив обо мне, они обернулись на меня втроем. Переглянувшись, один из них достал какое-то устройство, похожее на пистолет. Единственное, что я успел сделать, так это поднять руки. Вновь вспышка яркого света, и больше ничего…

Очнулся я лишь спустя четыре часа, на том же стуле, где меня и «застрелили». Ничего не понимая, я оглянулся вокруг. Никаких признаков ночных визитёров… «Значит приснилось.» подумал я, поворачиваясь к ноутбуку. Но вместо моего ноутбука, стоял совершенно другой, более симпатичный, и как оказалось, более мощный. А на нём я обнаружил записку:

«Землянин. В Вашем доме был спрятан жизненно важный для нас материал „Марантий“. В знак благодарности, что Вы помогли нам найти его, мы предоставляем Вам полное жизненное обеспечение в работе, энергии и еде. Извините, что пришлось Вас на время усыпить.»

— Ну что же. Прощены…

Я включил свой ноутбук, и принялся писать новую книгу, с абсолютно новым сюжетом, чтобы не забыть то, что произошло этой ночью. Видимо не зря я переехал сюда.

Упырь

Этот день, которого ждали все, настал так неожиданно. После долгих мучений и проблем со здоровьем человек наконец-то «отмучился» и умер, оставив после себя лишь бледный, безжизненный труп. Уже через три дня его предадут земле, и жизнь вновь войдёт в своё русло, а пока всё внимание приковано к одному, чьё тело начало процесс разложения…

В такие моменты я волей, неволей задумываюсь о смысле бытия. Есть ли жизнь после смерти физического тела? Или мы уходим в небытие? Что с нами будет после того мгновения, как процесс жизнедеятельности заканчивается? Эти вопросы не дают мне покоя. Но, к великому сожалению, навряд ли мне удастся заглянуть по ту сторону жизни до того, как настанет мой час. А пока мне необходимо проводить человека в мир иной.

Приехав в небольшую деревню, где проживал последние полвека усопший, я долго не решался войти в дом. Мне было достаточно трудно осознать тот факт, что хоть и больной, но вполне себе жизнерадостный и энергичный старик сдался перед её величеством смертью. Самопроизвольно по моей щеке протекла слеза, выжитая из меня воспоминаниями, о прожитых годах с этим человеком. Безусловно я жалел о том, что не смог быть рядом с ним в момент его последнего вздоха. Но исправить уже ничего невозможно было.

После пары выкуренных сигарет, я всё же решился войти внутрь, чтобы удостовериться своими глазами в кончине этого человека. Войдя в дом, я немного удивился тому, что там было достаточно мало людей. И я ни капли не сомневался в том, что это были самые близкие для него люди. Не говоря ни единого слова, я тут же направился в комнату, где лежал он.

Бледный, безжизненный, холодный, но всё же всё такой же, как и при жизни, жизнерадостный. Теперь его с нами нет… Глубоко вздохнув, я почувствовал, как сердце моё защемило и появилось покалывание. На мгновение я подумал, что вот-вот будет инфаркт у меня, чему я бессознательно обрадовался, желая уйти из жизни в след за покойным. Вопреки моему желанию, я остался в живых, понимая, что мне нужно пережить гибель этого человека, и научиться жить без него.

Похороны прошли тихо, мирно. Каждый, кто присутствовал на похоронах, вспоминал о том на сколько был прекрасный человек. Всё сказанное было не дань традициям или потому что «так надо», а потому что ничего плохого о нем невозможно было вспомнить. К слову сказать, это был самый настоящий человек с великими моральными принципами, которые он воплощал в жизнь, заставляя окружающих восхищаться им. С тяжелыми мыслями и чувствами я вернулся домой, и пытался вернуться в нормальное русло жизни, которое было до мгновения смерти. По прошествии недели ко мне поступил телефонный звонок, ставший для меня полной неожиданностью. Как оказалось, что покойный, будто предчувствуя свою скорейшую смерть, написал завещание, в котором значилось мое имя. Мне передали информацию о времени и месте, где будет оглашено завещание, и я поехал.

На удивление меня и родственников, я оказался единственным кто, унаследовал тот дом и участок, где жил покойный. Честно говоря, я не понимал, чем я заслужил эту честь, но никто не мог его оспорить и сказать слово против веления этого человека, так как память о нем жила в наших сердцах, а уважение к нему существовала даже после его смерти. А я с тяжелым сердцем подписывал документы на присвоении этой недвижимости.

Единственным условием было лишь то, что я проживу в этом доме не менее полугода и принимать всех, кто будет просить в доме ночлега. Поэтому мне пришлось бросить всё, чтобы оставить этот дом у себя, не передавая его никому постороннему. Хотя, я не был против того, чтобы этим домом пользовалась вся семья, как дачным домом. Но увы, все отказались от поездок туда, так как они не хотели тревожить, пока ещё живые воспоминания о покойном. Но они просили лишь о том, чтобы я ухаживал за могилой, что я, собственно, и собирался делать на постоянной основе.

Когда же я полностью переехал в дом, то осознал, как же родственники оказались правы на счёт воспоминаний. Каждая деталь и мелочь в доме хранила воспоминания о нём. Стоило лишь взглянуть на тот, или иной предмет, как я тут же вспоминал о самом ярком случае из жизни, связанное с этим человеком. Это было больно, мучительно, через чур сложно. Но я должен был оставаться сильным. Сжав свою волю в кулак, я дал слово, что выполню последнюю волю покойного, невзирая ни на что.

Первая же ночь обернулась для меня неприятным сюрпризом в виде незваного гостя, пришедшего в половину второго ночи. Это был бродяга, который заплутав, решил спрятаться от непогоды. Увы, но такое было условие получение дома. Да, конечно же, я мог бы его и не впускать, всё равно никто бы об этом не узнал. Но меня бы загрызла совесть, и усопший бы впустил каждого кто, если был бы жив.

Этот странник был очень голоден и весь продрог от промозглого ветра. Проявив гостеприимство, я его накормил, переодел в сухую и теплую одежду. А его одежду я повесил сушиться над печью. Во время позднего ужина, бродяга всё рассказывал, откуда он, куда он держит путь, и о том, что слышал, что в этом доме живёт настоящий человек, который в случае чего не откажет в ночлеге. Мне же пришлось его огорчить, сказав, что он умер совсем недавно. Странник, пустив горькую слезу, залез в свой рюкзак и достал оттуда бутыль с мутной жидкостью. Мне не надо было объяснять то, что это был самогон. Бродяга же просто и с горечью в голосе сказал кратко:

— Земля ему пухом. Видимо был хороший человек, раз слухи о нем разошлись за сотни километров от этого места.

Не говоря ни слова, я просто выпил стопку обжигающего самогона. Тут же по всей глотке, вплоть до желудка. Поморщив лицо от спиртного, я тут же взял со стола кусок хлеба и закусил. Не успев прийти в себя от выпитого, старик продолжил разговор.

— Он, наверное, похоронен тут неподалёку?

— Да. Примерно километр отсюда.

— Покажешь мне завтра его могилу?

— Да, конечно, — необдуманно сказал я.

На том мы и решили, что утром пойдём навестить его. А бродяга с могилы и продолжит свой путь.

Позавтракав утром, мы не стали откладывать наш договор и пошли до могилы. Бродяга этот долго стоял у могилы, что-то бормоча. Я не стал сосредотачивать своё внимание на этом факте. У каждого человека свои «тараканы в голове». Вскоре бродяга, вновь полез в свой рюкзак, и достал ту же бутылку самогона и три стаканчика. Он налил себе, мне и покойнику. Мы выпили не чокаясь, и бродяга немного пролил самогона на могилку. Сразу же после этого, он собрался в путь, на прощание оставив мне полтора литра самогона как плату за ночлег. И на этом мы попрощались.

Весь остаток дня, я провел в уборке дома, и уходе за участком. Сбившись с временем, я не заметил, как наступил вечер. И лишь неожиданный звонок одного из родственников заставил меня начать отдых свой. Мы болтали о многом. Я рассказал о ночном госте, о том, что сделал по дому. Взамен я получил обещание скорого приезда в гости. Конечно же это было достаточно приятным сюрпризом для меня, так как жизнь в одиночестве давала мне лишь скуку по вечерам, которую я начал замечать всего лишь за два вечера.

После продолжительной беседы, я включил ноутбук и начал просмотр фильмов, под периодическое распитие домашнего вина, оставшегося от покойного. Ближе к полуночи я смог заметить, что за окном светила ярко луна, освещая все пространство вокруг. И на участке я смог заметить, что как будто там кто-то стоит. Но, возможно, мне и показалось. Я подошел поближе к окну и обомлел. На участке стоял он.

Покойный родственник, которого похоронили совершенно недавно стоял перед домом как живой. Но он был бледен и словно вовсе не дышал. Он стоял, смотря как будто мне в душу. А рядом с ним стоял тот странный бродяга, пришедший прошлой ночью. Моё тело сковал страх и ужас, от которого я как будто перестал дышать. Я чувствовал, как по спине катится холодный пот, а тело стало холоднее окружающего воздуха. Ноги стали ватными, а из рук исчезли все силы. Я не чувствовал, бьется ли моё сердце или нет. Я не знал, сплю я, или это явь. Умер ли я, или же жив я. Это просто был ужас и непонимание того, что происходит. Я не верил своим глазам. Но факт был фактом. Перед моими глазами стоял настоящий живой труп, или же по Русский «Упырь».

Обездвиженный шоком, я, потеряв счёт времени смотрел на двух стоявших во дворе. Во мне смешались чувства истинного ужаса и радости. Я не понимал как такое возможно, но мои глаза не обманывали меня, и это были не галлюцинации и совсем не сон. Это была реальность. Вскоре этот бродяга вскрикнул мне, зная то, что я вижу их и отошел от первоначального шока:

— Ну что же ты? Откроешь нам, или как? — бродяга кивнул в сторону покойника, и продолжил. — Он же завещал тебе.

Делать было нечего. С огромным трудом, будто таща за собой огромный грузовик, я подошел к двери, и открыл её. В дверях уже стояли они. Я посмотрел сначала на бродягу, потом на покойника. На его теле уже появились плотоядные черви, и язвы разложения плоти. От него пахло разложением и гнилью. Но я всё равно был рад его видеть. Невзирая на мерзость того, что случилось с ним под землёй, несмотря на то каким он стал. Мне было всё равно на запах, гниль и мерзких червей. Я взял и обнял покойного.

Прикосновения к обмякшему телу оказалось совершенно не таким, каким я мог ожидать. Твёрдое, хрупкое тело было совершенно не тем, которое было при жизни. А от объятий из него вышел омерзительный трупный запах. Но всё же это были самые лучшие объятия в моей жизни, от которых меня чуть не вырвало.

С не меньшим трудом я пошел в дом, позвав гостей внутрь. Накрыв на стол, в мою голову начали приходить вопросы, которые тут же были заданы и на которые были получены ответы. Но самый главный вопрос был оставлен напоследок.

— Как такое вообще возможно? — спросил я, ожидая, получить логичный ответ в виде «В самогоне и вине был вещество меняющее сознание», но ответ был совсем другой.

— Всё просто, я просто маг, — начал отвечать мне бродяга. — И мне он завещал, чтобы я проверил тебя. Точнее твое гостеприимство. И когда исполнилось бы завещание, то он просил разбудить его, чтобы он всё увидел сам. Вот и сбылось всё так как хотел он.

— А он нас слышит? — спросил я, кивая на упыря. — Он понимает нас? Может ли он говорить?

— На первые два вопроса, ответ будет утвердительным. Но, увы, говорить он не может. — ответил мне бродяга.

— А он будет так всегда приходить ко мне? — спросил я, вспомнив о том, что скоро приедут родственники.

— Нет. Имей совесть. Он устал, и хочет отдыхать. А пока ты можешь с ним попрощаться так, как и мечтал. Но время вам всего лишь до трёх часов ночи. — ответил мне странник. — И не беспокойся о могиле, она останется в том же состоянии, которую мы видели этим утром.

Услышав это, понял, что времени не так уж и много, поэтому я начал говорить, получая лишь кивания головой в ответ. Это время не прошло зря. Я сказал всё то, что хотел. Но главное я получил для себя ответ, что жизнь после смерти тела есть. Вскоре они ушли, оставив меня одного, распивающего самогон.

Весь день я, не вставая с места пил, но при этом, начав, пьянеть лишь к вечеру. Тогда же я, оставшись без сил, просто уснул. Я не помню, что снилось мне, но проснулся я от стука в дверь. Так неожиданно приехали родственники, которым совершенно не нужно было знать о том, что произошло ночью.

Смертельная поездка

Долгий путь из города в город может обернуться как приятными, так и неприятными сюрпризами. По велению судьбы, с самого детства мне приходилось переезжать то в один город, то в другой, то в третий. Порою складывалось впечатление, что я большую часть жизни провёл именно в вагоне поезда, нежели в каком-то определённом городе. В таком распорядке жизни имеются, как и плюсы, так и минусы.

Из плюсов можно выделить то, что я постоянно нахожусь в новых городах, завожу новые знакомства по сей стране, слушаю и изучаю историю и легенды тех мест, где оказываюсь. И конечно же это то, что я научился не привязываться к людям и местам. Кто-то сочтёт этот распорядок достаточно романтичным, интересным, или даже очень забавным. Но, к сожалению, эти люди забывают и о минусах такой жизни.

К ним можно отнести то, что очень трудно найти свою любовь, так как большинство людей привязаны к определённому городу. Таких людей я обычно называю «заключённые по собственному желанию». Почему так? Потому что они самостоятельно привязываются к тому или иному месту, забывая о том, что на самом деле они свободные люди, а вокруг их городов огромный мир, который ждет их. Они словно птицы в клетке, думают, что их клетка и есть целый мир, и напрочь забывают о том, что на самом деле они заключенные по собственному желанию.

Не отходя далеко от минусов постоянных переездов и путешествий, можно добавить и то, что в дороге случается очень много плохих случаев. Примером такого является один случай, произошедший со мной, когда мне было лет десять. Я тогда ехал из Рязани в Москву.

Стоял жаркий день середины августа. Мне досталось место в купе на верхней полке. Я лежал, смотря в окно, выглядывая что-нибудь интересное среди бескрайних полей, небольших пролесков и редких деревень. Я знал, что дорога мне предстоит дальняя, и до следующей остановки поезда нужно ждать около двух часов. Нет, меня это ни капли не смущало. Я знал, что всегда могу развлечь себя смотрением в окно, чтением книг и разгадыванием сканвордов.

Но вдруг поезд начал достаточно резко тормозить. Признаюсь честно, если бы я вовремя не схватился за поручень, и не поднял бы специальный барьер от падений на своей верхней полке. Если честно, то я немало удивился тому, что поезд решил тормозить, и начал гадать в чём причина. Увы, но, к своему великому сожалению, я вскоре узнал ужасающую правду. Поезд остановился ровно таким образом, что причина остановки лежала ровно под моим окном.

Эта была прилично выпившая женщина, которая из-за выпитого количества водки споткнулась об рельсы и упав, не смогла вновь подняться. А поезд, просто не смог вовремя остановиться. Многотонная машина как ножом по маслу перерезала ей ноги. Сначала я не видел этого. Лишь когда локомотивная бригада оттащила её от поезда, я увидел то, что ноги были отрезаны выше колен, и оттуда хлестала кровь. Вскоре, рядом с этой женщины положили и остальные части её собственных ног.

Мне чётко врезалось в память её шокированный взгляд. Я видел в её взгляде то, как она трезвеет на глазах и испытывает невыносимую боль, ужас и осознание скорейшей смерти. На лице было отчаяние и сожаление о множестве своих неправильных поступков, одним из которых было решение напиться именно сегодня. Вначале она надеялась на чудо, что ей смогут помочь, но потом она осознала, что больше не жилец в этом мире, и просто сдалась, в мыслях молясь лишь о том, чтобы побыстрее умереть.

Поездная бригада безуспешно пыталась помочь ей, но всё было напрасно. Прошло не более десяти минут с момента остановки, и бригада осознала, что женщина умерла. Они что-то передали по рации, вскоре вынесли и скатерть, которой и накрыли погибшую. Эта белоснежная скатерть моментально начала краснеть от крови, заставляя мне будто насквозь скатерти, видеть отрезанные конечности.

Мне стало дурно, захотелось стошнить, но при этом сознание терять я не думал. И я понял, что мне нужно в туалет, чтобы меня стошнило от увиденного. И как только я поднялся на ноги, сойдя со своей верхней полки, у меня потемнело в глазах. Но к счастью своему, в обморок я не упал. Опираясь об стеночки, я дошел до туалета, где меня и вырвало. Я немного там посидел, умылся водой холодной, и вернулся обратно на своё место.

Всю дорогу я осмысливал жизнь и то, как она бывает коротка и то, как одна мельчайшая невнимательность, может стоить самого ценного в жизни. Самой жизни. А ведь мне тогда было всего-навсего десять лет от роду. Несомненно, это впечатлило меня настолько, что я помню это уже более двадцати лет. Но при этом путешествовать не перестал.

И как видите, в постоянных переездах имеются, как и плюсы, так и минусы. К сожалению, наша жизнь — это не кино, где есть только романтика, или приключения, или только весельно. Наша жизнь уравновешена, как и хорошими, так и ужасными случаями. И, к сожалению, нашего мнения никто и никогда не спрашивает.

Странный друг. Часть вторая

Прошло уже полгода, с тех пор как я познакомился со странным существом, что ходило по моему дому по ночам. За это время мы по немного начали узнавать друг друга. Одним из плюсов оказалось то, что мы научились по немного общаться друг с другом. Хотя это было трудно назвать общением, скорее это походило на подача сигналов друг другу, но всё же это было лучше, чем ничего. И я был больше, чем уверен, что пройдёт ещё немного времени, и мы начнём общаться как на родных языках.

Так же я изучал его как отдельный вид живых существ. К сожалению, ни в одно справочнике, ровно, как и во всем интернете не оказалось о нем никакой информации. То, что ранее я предполагал, о его причастности к домовым, оказалось ложным, так как место его обитания оказался вовсе не дом.

Однажды летним вечером, когда солнце уже начало заходить за горизонт, я, занимаясь ремонтом одного из сараев во дворе, заметил, как мой «друг», набрав печенья в моем доме, куда-то шел не торопясь, как будто уже совершенно перестал меня бояться, или стесняться. На тот момент, прошло около месяца с нашего знакомства. Он шел не оглядываясь, с гордо поднятой головой, будто только что самостоятельно испёк это самое печение. Сначала меня это немного позабавило, но позже заинтересовало. Невольно я задался вопросом: куда именно он несёт свою «добычу».

Не скрываясь, но и не подавая виду, я проследовал за ним, стараясь не спугнуть. Хотя, где-то в глубине своей души я понимал, что он знает о том, что я иду за ним. Это было понятно по лёгким поворотам головы и изменению его походки. Вёл он меня достаточно долго. И со временем я понимал, что он живет где-то в пролеске, что в километре от моего дома.

И уже когда мы вошли в лес, мне стало значительно тяжелее уследить за ним. Оттенок его кожи, и небольшой размер оказались отличной маскировкой в естественной среде его обитания. Это значительно объясняло то, что об этом виде неизвестно ничего. Но сейчас у меня было огромное преимущество. Это было, как и наши дружеские отношения, так и те печеньки, которые очень хорошо выделялись среди листвы, палок и пней.

Шли по лесу мы ещё минут пятнадцать, пока не дошли до одного дуба, в стволе которого, на уровне полуметра, было небольшое дупло. Мой друг, как позже я его назвал Гришка, сначала аккуратно положил печенье у дерева, и ловко залез в дупло. Через секунду он высунулся из него и посмотрев на меня, и помахал мне, чтобы я подошел к нему, а затем указал на печенье. Стало ясно, что он просто хотел, чтобы я ему помог, и отказать я ему никак не мог.

Так же у меня пробудился невероятный интерес того, как именно живёт он. После помощи, я достал телефон и при помощи фонаря заглянул в его жилище. На удивление там оказалось все очень просто и от части мило. Вместо кровати, он использовал солому, разбросанную по всему полу. Кроме соломы и только что принесённого печенья, там больше ничего не было. Лишь на стене я увидел нечто, что тронуло моё сердце и усилило моё чувство дружбы с ним.

Рисунок, как будто рисовал его маленький ребёнок, изображал двоих. Одного побольше, другого поменьше. Естественно, что я сразу же понял о том, что это были я и он. Рисунок был сделан какими-то тусклыми красками, которые были взяты от самой природы. Я не посмотрел на все недостатки этого рисунка, мне стало приятно от того, что этот рисунок есть сам по себе.

Признаваясь честно в своей сентиментальности, я могу сказать, что где-то в душе мне стало тепло до такой степени, что даже вечерняя лесная прохлада в миг улетучилась, а по щеке протекла слеза благодарности. Увы, но я, к сожалению, не знал, чем ему отплатить сейчас же, кроме того, что просто обнять.

Этим же вечером, когда он пришел ко мне, я сделал нашу совместную фото, распечатав его в двух форматах, чтобы мы могли повесить эти фото в наших жилищах. Это было лучшее, что я мог сделать в тот момент. Так же, в тот же вечер я начал создавать более лучший матрас, чтобы ему было удобнее спать и комфортнее жить.

И вот, спустя полгода, со дня нашего знакомства, мы живём и дружим с каждым днём всё лучше. С наступлением холодов, я настоял, чтобы он переехал ко мне, чтобы холод его не мучал. К моему удивлению, подражая мне, он даже смог сам сшить себе одежду. И живя друг с другом, мы стали лучше изучать друг друга.

Странный друг. Часть третья

Периодически возникающее чувство скуки по старой жизни, которую я так успешно бросил, немного беспокоило меня, но я ни о чём не жалел. К счастью, здесь в заброшенной деревне, есть свои плюсы. Они чувствовались особенно по вечерам. Уж очень сильно любил я пить крепкий, сладкий чай, сидя у печи. Неповторимый запах горящих дров, совместно с их треском, навивали чувства расслабления и блаженства, которого в городской среде просто не существует. В летние же вечера я любил сидеть около дома, смотря как за кроны деревьев падает солнечный шар, растворяясь среди зелёной листвы леса.

Естественно, что я как человек, существо социальное, и мне физический требовалось общение, но и тут у меня было всё в порядке. К счастью, человеческие блага в виде радио и интернета. Но главным моим собеседником оставался мой неведомый друг, с которым я проводил время практический круглосуточно. Мы хоть и не общались так как бы я говорил с другими людьми, но мне и хватало того общения, которое было, между нами.

Было интересно наблюдать за тем, как Гришка наблюдая за мной, начинал повторять то, что делаю я. С одной стороны, это немного мешало мне, отвлекало меня, но всё же было так забавно за этим наблюдать. Однажды, он увидел то, как я писал рассказ на ноутбуке, и по его виду сразу было понятно, что его очень заинтересовал именно мой ноутбук. Вдруг ко мне пришла в голову мысль: «А вдруг он умеет писать, и именно через ноутбук мы сможем нормально общаться, без всяких жестов?»

Подозвав его ближе, я поставил его на стол, и начал показывать то, как я печатаю, и как на экране появляются буквы. Через некоторое время, Гришка, убедившись в безопасности ноутбука, начал сам «печатать». Его взгляд зажегся интересом и безграничной радостью, от которой он периодически издавал звуки похожие на смех, но с элементами визга. Я понимал, что его впечатлило это устройство в несколько раз сильнее чем телевидение, по которому он любил смотреть мультфильмы по утрам.

Просидев несколько часов играясь с клавиатурой, я начал обнаруживать то, что на экране начали возникать некие слова. Казалось то, что он действительно пишет что-то на своём языке, о котором я ничего не знал, но стало очень интересно. Лишь когда мой друг утомился и ушел готовить себе обед из дубовых желудей, я решился узнать то, что он написал. Использовав переводчик в интернете, у меня получился провал, но мой интерес лишь от этого возрос. Я перепечатал всё то, что он написал на английском языке, и вновь попытался перевести. К сожалению, всё опять обошлось для меня неудачей.

Немного расстроившись, но ожидавший таких результатов, я последовал примеру друга и пошел готовить себе обед. Войдя на кухню, я никак не мог увидеть Гришку, а лишь повсюду разбросанную посуду, которую он явно не мог убрать без моей помощи. Мне оставалось лишь вздохнуть и начать убирать за тем, кого приручил. Конечно же мне было интересно куда он залез сам, но со временем я привык к его исчезновениям и появлениям, которые были очень неожиданными.

По непонятной для меня причине, он продолжал прятать свои желуди, которые составляли большую часть его рациона, где-то в лесу, а зимой ему приходилось тратить половину дня, чтобы принести желудей хотя бы на неделю. Не знаю почему, но ему не очень нравилась та пища, которой питался я, хоть и мог её съесть, когда на улице был мороз, снег, или дождь.

И, по-видимому, ему и сегодня придется есть то, что приготовил я, так как обнаружил я его под перевёрнутой кастрюлей, которой его, по-видимому, накрыло, когда он доставал свою кастрюлю, для приготовления себе еды. Он просто сидел под кастрюлей, и ждал, когда я его освобожу, а увидев меня, он просто легко улыбнулся и пожал своими плечами.

Но увы, я опять ошибся сегодня. Он начал тут же готовить себе еду из желудей, указав мне, чтобы я следовал его примеру и тоже их себе приготовил. Мой же скепсис возрос, и я со сомнением начал делать то, что он мне показывает. Я понимал, что это будет как минимум невкусно. Но я делал все то, что он мне показывал, чтобы не обидеть его.

И уже через сорок минут, мы сидели за столом, когда я не решался прикоснуться к еде. Но видя то, с каким аппетитом он поглощает свою еду, я всё же решился попробовать. И оказалось я был не прав. То, что он порекомендовал приготовить, оказалось очень вкусным. И я с огромным удовольствием съел всё без остатка, а рецепт я пообещал самому себе записать.

После обеда, Гришка побежал приносить желудей ещё себе на запас на несколько недель вперёд. А я продолжил изучать то, что написал мой друг. Это меня беспокоило всё сильнее и сильнее. И как молния среди ясного неба ко мне пришло осознание того, что он писал русские слова, только наоборот. Это открытие было счастьем для меня, и я осознал то, что он и говорит так же. Прочитав то, что он написал мне, упустив слова благодарности и счастья, я был шокирован тем, что он от части понимает меня и то, что хочет начать общаться со мной не жестами, а языком.

Немного подумав, я написал ему ответ на его языке, после чего распечатал. И когда он уже вернулся домой, я протянул ему листок с сообщением. Радость его не знала предела, что завершилось объятием с его стороны. Так и стал ноутбук тем средством связи между нами, пока мы учились понимать друг друга на разговорном языке.

Странный друг. Часть четвертая.

Эта зима оказалась самой снежной, за всю мою жизнь. Может мне это просто, казалось, из-за того, что до этого я проводил в городе, а не в заброшенной деревне. Судя по поведению Гришки, ему тоже столько снега было в новинку, хоть я и допускал тот факт, что он просто привык к теплому, обогретому дому. Ведь он иногда он не выходил из дома даже для того, чтобы набрать себе желудей «давясь» тем, что я ему приготовлю сам.

Однажды за завтраком, смотря на то, как ему не нравится моя каша, я сжалился над ним, и при помощи нашего нового метода общения, попросил его указать мне, где находиться его склад с желудями, чтобы принести ему как можно пищи. Эти визги радости ранее немного раздражали меня, но со временем я к ним привык, и конечно же они начали мне нравиться. Он согласился лишь на условии того, что он пойдет со мной, аккуратно идя по той тропинке, которую я делаю лопатой.

Подходя к лесу, я смог увидеть красоту природы, которой никогда не мог бы увидеть в городской среде. Белоснежные поляны снега на опушке леса блестели в лучах солнца, слепя меня. На ветвях деревьев лежал толстый слой снега, который будто добавлял контрастности всего леса. Вся эта белоснежная красота сопровождалась морозом и безветренной погодой. В мыслях моих промелькнули слова Пушкина «мороз и солнце день чудесный…».

Но мороз оказался действительно сильным. Обернувшись на своего друга, я заметил, что он так же значительно замёрз, дрожа от холода, невзирая на то, что на нём была тёплая одежда. Достав из рюкзака термос чая с корицей, я налил нам обоим по чашечки для согрева. И следом достал спирта, чтобы обтереть открытые участки кожи, чтобы не было обморожения ни у кого из нас. Этот легкий привал оказался спасительным не только для нас, так как во время него я услышал жалобный писк испуга, похожий на тот, что издаёт Гришка.

Не теряя ни единой секунды, мы тут же закрыли термос и помчались в глубину леса. Туда, где был слышен писк. Бежать было недолго, и мы увидели, как в одном из деревьев было похожее дупло и около него летал чёрный ворон. К счастью, мои опасения того, что это мог бы быть волк не оправдались. Я подошел абсолютно спокойно, и лопатой отогнав ворона, заглянул внутрь дупла. Там было похожее на Гришку существо. Но выглядело оно немного меньше, казалось недокормленным, замёрзшим.

Гришка что-то сказал своему сородичу на своём языке, и тот тут же вылез. Вначале я набил карман соломой, а потом положил второе существо к себе в карман, чтобы оно не замерзло, пока мы набираем желудей на двоих. Конечно и запасов теперь нужно было вдвое больше с собой брать, но это меня не смущало, так как если мы бы набили тот пакет желудями целиком, то его бы хватило на полтора, или даже два месяца.

Пропищавшее второе существо сообщила о своём тайнике, который находился неподалёку и был практически полон. К сожалению, из-за огромного количества выпавшего снега, оно не могло брать больше еды, и обрекло себя на голодную смерть. Оно не ело уже два дня и было практический обессиленно, и было готово отдаться на смерть ворону, чтобы избежать муки голода. К счастью, мы оказались в нужном месте, в нужное время.

Как только я откапал его тайник, то тут же дал пару желудей тому существу, что лежало в кармане. И лишь потом я начал наполнять пакет. Того, что я набрал было практический полный пакет, но я все же решил узнать, где тайник Гришки, и забрать оттуда всё, чтобы не размыло по весне. Мне не пришлось долго идти, и уже через семь минут мы втроем шли домой, в тепло.

Счастью спасённого не было предела, и оно несколько часов отогревалось на печке, поедая желуди даже не приготовленными. Позже Гришка рассказал мне, что в том лесу целая популяция из нескольких тысяч таких существ. Все они проживают в этом лесу уже около трёх тысяч лет, и эмигрируют оттуда куда, приходят люди, и идут туда откуда уходят люди. А наша встреча с ним была случайностью, так как по их закону о них никто из людей знать не должен. Ведь ровно три тысячи лет назад была война между ними и людьми. Вскоре существа решили просто прекратить бессмысленную вражду, обманув людей, дав им идею, что всех этих существ люди истребили. Лишь воронов им не удалось обмануть, и эти птицы до сих пор продолжают за ними охоту, доставляя массу неприятностей.

Так же Гришка поведывал мне, что проникся мной, так как я не такой, как остальные люди, я не злой, и не стараюсь никого уничтожать. Я так же, как и они, хочу жить в тишине и спокойствии. В гармонии с природой. Я просто хочу спокойно жить. А тот факт, что я спас уже двоих из них, подтверждает его домыслы, и они готовы быть преданны мне до конца их жизни. На мой вопрос: сколько они живут, то он мне сказал, что они уже в приличном возрасте и им осталось около шестидесяти лет жизни.

Срок достаточно большой, но это дало мне понимание того, что у нас будет очень длинная и интересная жизнь, наполненная приключениями и множеством историй, которые я, к сожалению, никому и никогда рассказать не смогу. Увы, но таковы правила жизни отшельника от людей, живущего среди странных существ, которых я никак не могу даже назвать.

К вечеру я уже сшил спальное место для моего второго друга, которого я назвал Сашенькой. С того дня Сашенька ещё неделю ходил за мной бормоча мне какие-то слова благодарности. С тех пор моя жизнь стала ещё веселее, и я все реже и реже начал вспоминать и скучать по той жизни в большом городе, которую я с радостью оставил. И пусть у меня всего лишь два друга, и даже не люди, но зато я твёрдо уверен в том, что они самые настоящие друзья, на которых можно положиться по-настоящему. Они стали мне настоящей семьёй. Сашка, Гришка, и конечно же я.

Подарок судьбы

Прошло уже много лет, с тех пор как я познакомился с ней. Хоть сейчас это и достаточно модно, современно, но всё же для меня, как для человека чуть за тридцать, знакомиться с девушками в интернете является чем-то абсурдным, неуместным и даже смешным. По моим убеждениям мужчина как минимум должен подойти познакомиться к той которая понравилась в реальной жизни, и никаких виртуальных знакомств. Также я знал, что лучше так же знакомиться в кругу общих друзей и знакомых. И я строго придерживался этого правила, которое считал чуть ли не заповедью Божьей. Так как все лучшие мои знакомства были именно в живую, а в интернете один лишь разврат и обман.

Тем, кто доказывал мне ошибочность моего суждения, обречён был быть поднятым мной на смех и долгие подколы. Конечно же из-за этих насмешек я терял знакомых, но я за это я не переживал вовсе, так как сам не желал иметь дела с «безумцами». И так было до одного зимнего вечера, который перевернул моё сознание с ног на голову.

Это случилось одним воскресным, зимним, снежным вечером. Я отдыхал от утомительного дня, проведённого за компьютером. В мою больную, но такую могучую на мысли голову пришла идея сходить покурить и пролистать новостную ленту в социальной сети. И тогда мне встретилась оно. Нет, я всё правильно написал. Именно ОНО.

Я увидел то самое объявление о знакомстве, которое выдало мне сообщество, случайно оставшейся после «глобальной чистки». Это объявление было дано одной милой особой, которая показалась для меня достаточно привлекательной, обаятельной, симпатичной, обладающей неким шармом и выражением глаз, которое чувствовалось через цифровые фотографии.

Но имея за спиной горький опыт, я имел и осторожность. И, прежде чем написать ей, или позволить разыграться своей нездоровой фантазии, я прочёл внимательно её объявление. В нем же говорилось о том, какая она вся добрая, хорошая, да и вообще только пришла к нам из Рая. Но вот, но, ищет она на человека на пару лет старше чем я. Как же я был прав в том, что никогда между нами быть не может, и пора удалять и то сообщество из списка загрязняющую мою ленту новостей в социальной сети.

Вся эта история могла бы и забыться, растворившись в небытие, если бы не одно, но… Через час примерно я вновь вышел на перекур, и вновь схватился за смартфон, который мне вновь показывал ленту новостей. По какой-то непонятной для меня причине, я вновь увидел её объявление, чему немало удивился, отчасти разозлился, но в то же время порадовался тому, что мне довилось вновь лицезреть её фотопортрет.

«Ну ладно, уболтала ты меня.» — думал я, заходя на её страницу, полный решимости написать ей, ведь всё же радует меня её симпатичное личико. И как следовало ожидать, вновь облом, так как написать ей было нельзя. Добавить её в друзья, чтобы пообщаться? Как-то не хотелось мне тогда. И вновь я ошибся, я вновь оказался неправ.

Выйдя на перекур, я в третий раз, и как по привычной схеме, достав телефон, я вновь увидел объявление ее. Тут я просто решил попробовать добавить её «в друзья» не ожидая абсолютно ничего. Я даже не ждал того, что она хотя бы увидит меня. Но произошло совершенно обратное.

Через минут десять она всё же написала мне, и я начал общаться с ней, как сапер, ища, где в ней может быть подвох, который вот-вот может взорваться как атомная бомба. Толи к счастью, толи на беду, я так ничего и не увидел, ничего не взорвалось.

Прошло уж много лет, с тех пор как мы познакомились и живём душа в душу, радуясь каждому прожитому совместному дню. Теперь же засыпая перед сном, я все прокручиваю тот день изменивший моё сознание, мою жизнь, наши судьбы. И в голову ко мне приходит лишь одна фраза, которая у каждого на слуху: «Пути Господня неисповедимы». И за тот случай, кроме Бога, мне благодарить некого.

В поисках паранормального

Субботнее утро озарив комнату солнечными лучами, ещё не успели прогреть комнату. Будильник, заведённый на шесть утра, запоздал с моим пробуждением. Хоть это и был мой первый выходной, за долгое время, но именно сегодня мне не спалось как никогда. Сегодня был очень важный день. Поездка в заброшенный санаторий за поиском острых ощущений, не давал мне покоя, впуская в мою кровь адреналина.

Естественно, я мало верил в то, что может случиться что-то на подобии пиндоских фильмов ужасов про приведения. Но поиграться со своими чувствами, хоть даже в шутку, мне очень хотелось. Быстрые проверки снаряжения, сборы того, что может понадобиться и конечно же небольшая ментальная подготовка к предстоящему, заняли всё моё утро, и вскоре я вышел из дома.

Трехчасовая дорога, встреча с единомышленниками и просто неравнодушными людьми, было для меня как небольшая, но необходимая помеха к моей цели. И это время для меня было очень мучительно, создавая впечатление чересчур растянутого времени, но всё же всё шло по ранее запланированному распорядку, что обговорено заранее. Лишь когда мы сели в электричку, я смог успокоиться и провести хоть немного времени в своих размышлениях.

Призраки — существа, которых мы ни видим, ни слышим, никак не можем взаимодействовать, но так хочется в них верить, когда хочется пощекотать себе нервишки, или просто посмеяться с долей мистики. Именно такую встречу искал я. Просто разрядить свои напряженные от работы нервы. Нас собралось всего шестеро человек, но преодолев где-то половину пути, сквозь шутки, рассказы и простые беседы, я стал забывать о том, что мочало меня всю неделю. Можно было бы и не ехать никуда, но отказываться от задуманного было уже поздно.

И когда мы прибыли на место, я смог увидеть это заброшенное здание, которое стояло средь лесов, как неприступная перед людьми цитадель, но покорённая лишь безжалостным течением времени. Мы стояли, смотря на это шестиэтажное здание, как будто совершенно не ожидали его здесь увидеть, или вовсе забыв про то, что дальше хотели делать. Я начал движение первым, негласно поведя внутрь за собой остальных людей.

На удивление я не чувствовал ни страха, ни испуга, никакого сопротивления я также не почувствовал. Я просто шел туда, чтобы просто посмотреть. Оказавшись внутри, мы смогли понять, что там царит полнейшая тишина, от которой можно сойти с ума. Лишь редкие капли, бьющие лужи, чем нарушали тишину, давали нам понять, что мы не оглохли вовсе.

Для начала мы поднялись на крышу, чтобы обойти каждый этаж, спустившись в подвал, а через него перейти в бомбоубежище, осмотреть его, а оттуда выбраться наружу. Осмотрев пейзаж хвойных лесов, что окружали здание бывшего санатория, подышав свежего летнего воздуха, мы приступили к повторению нашего плана и его исполнению. Все просто и вполне посильно сделать всего лишь за три часа. Каждый из нас включил диктофоны, фонарики, камеры, начал осматривать комнату за комнатой, которых оказалось на порядок больше, чем рассчитывал я. И признаваясь честно, меня не удивило то, что никаких потусторонних шумов, сущностей и прочего мыт так и не увидели. Лишь когда мы спустились в подвал стало немного страшновато от того, что там была полнейшая темнота. В добавок на мой страх повлияли рассказы моих спутников, знакомых с историей здания, о нелепых смертях, суицидах и случайных смертях, что случились в этом здании.

Когда же нам удалось выйти из бомбоубежища, я смог вздохнуть с облегчением. Я жив, немного поиграл со своими страхами и нервами. Что же сказать, я сделал то, что хотел, а также и наделал множество фотографий, которые будут доказательством моей смелости и храбрости. Я стал уверен в том, что теперь моё состояние будет в норме ближайшие несколько месяцев, если я смогу теперь прожить без этого великолепного чувства адреналина. И мои спутники были солидарны со мной в этом вопросе. Поэтому мы решили в скором времени вернуться сюда, чтобы повторить наше небольшое приключение, в котором была и природа, и свежий воздух, насыщенный хвойным запахом, страх, мистика, паранормальное и просто весёлая, добрая компания.

Весь путь до дома мы обсуждали все наши впечатления и о том, что кто-то в темноте чуть не наложил в свои штаны от переизбытка эмоций. Так же мы пытались посмотреть фотографии на телефонах, но яркое солнце, играя своими лучами на экранах не давало нам полностью всё рассмотреть, в особенности фото, сделанные в подземелье. И лишь дом, когда я перенёс все свои фото на компьютер, то смог заметить на некоторых фото странные блики, которые мало походили на пыль, или поломку камеры. В груди моей сердце начало бешено стучать. Казалось, что я начал верить в потустороннюю жизнь. Но все эти блики можно было объяснить, пока я не наткнулся на одно фото, где явно высвечивалось полупрозрачное лицо, похожее на лёгкую дымку. В это фото не стоило даже всматриваться, чтобы разглядеть образ человеческого лица, которое гримасничает, будто страдает в агонии адских мучений.

В этот момент всё моё мировоззрение перевернулось, но я всё ещё пытался это объяснить игрой моей собственной фантазии, взбудораженной рассказами моих спутников. Чтобы опровергнуть, или же подтвердить свои подозрения, я каждому из своих спутников отправил эту самую фото. Ответ от них не заставил себя долго ждать, каждый из них прислал мне подобную фото, снятый на их телефоны. Там было то же лицо, но с другой ужасной гримасой, и абсолютно другого ракурса. Я обомлел от увиденного. Этот призрак был совсем рядом, прямо перед нашим носом, но мы не могли слышать, как он кричит, мы не знали, как ему помочь, мы просто прошли мимо и изрядно посмеялись над тем, как страдает он, находясь по ту сторону темноты и жизни.

Теперь я не задаюсь вопросом: есть ли жизнь после смерти, или её нет? Твёрдо знаю, что есть, и призраки существуют. Но, что они хотят от нас живых для меня так и осталось загадкой, которую я намерен разгадать как можно скорее. В этот же вечер я заказал диктофон, фонарик помощнее и создал чат с единомышленниками, чтобы обсудить с ними детали следующей поездки, которая приведёт нас к общению с потусторонней силой.

В туман

Достаточно тёплый, и чересчур сырой конец марта выдавал серость тумана в атмосфере Земли. Конечно же в городе этот туман был прекрасно виден, но именно за городом его было в несколько раз лучше. По неизвестным для меня самого причинам я любил туманы, находя в них нечто загадочное, романтическое, красивое, манящее. Именно эти чувства заставили меня выехать за пределы города, отправившись на поиски туманов, в которых я обязательно что-нибудь найду, пойму, приобрету, приумножу. Да, от части, где-то в глубине своего сознания, рационального мышления я знал, что это всего лишь, если можно так выразится, романтические представления о природе, но в них так хочется верить, мечтать о них, просто надеяться на том, что благодаря туману моя жизнь измениться в лучшую сторону.

Всего лишь пятьдесят километров от пределов мегаполиса оказалось достаточным чтобы я смог каким-то мистическим способом осознать, что именно здесь я найду то, что ищу. Хотя я уже тысячу раз испытывал подобные чувства, но свербящая дрожь в теле говорило мне о том, что в этот раз я не ошибусь. Выйдя из электрички, тут же мне в нос ударил свежий воздух, которым я не мог насладиться полностью. В плане свежего воздуха хвойных лесов, что окружали деревню, я был жадный до безумного сумасшествия и непреодолимой несдержанности. Осмотрев то, что было у самой платформы я понял, что если уж не туман изменит мою жизнь, то этот прекрасный вид точно.

Одиноко стоящая платформа, будто пряталась среди хвойных лесов от того, кто может нанести ей безвозвратный ущерб. Ни деревень, ни сёл, ни дорог я не видел там, и даже просветов не видно было за стволами многовековых сосен. Лишь один туман, безмятежно плывя сгущался впереди моего взора. Именно туда мне и надо. Поправив поудобнее куртку и портфель, я пошел не спеша, будто наконец-то вернулся я домой, и теперь можно спокойно пройтись и как следует расслабиться.

Безусловно я знал, что каким бы лес не был огромным, в этот день я буду в нем абсолютно один. Оно и было понятно, ведь я искренне верил, что я единственный безумец на всей планете, который бродит по лесам без дела, на достаточном расстоянии от населённых пунктов, в погоду, когда над головой дождевые тучи, а под ногами снег и лужи, а всё для того, чтобы войти в туман.

Медленно бродя по рыхлому снегу, иногда ногами проваливаясь в него, я шел вперёд, туда, где мне казалось туман более насыщенный и густой. И на моё счастье мне довелось побывать в тумане, который не давал мне видеть более чем на пять метров вперёд. Я был рад, взволнован, доволен, восхищён. Я был убеждён, что моя жизнь измениться, и теперь никогда не станет прежней. Но, я не знал, что это произойдет так скоро.

Не видя дороги перед собой, я не увидел обрыва, и мог в него кубарем свалиться. Если бы кто-то не схватил меня за портфель в последнее мгновение и не вытянул обратно. Я тут же обернулся и увидел спасителя своего. Это был худощавый, достаточно вытянутый брюнет с бледным лицом и впавшими глазами. Поднявшись на ноги, я немедленно поблагодарил его, на что получил совет быть осторожным и проследовать за ним. Хоть и странная была просьба, учитывая обстоятельства и местонахождение, но всё же я решил проследовать за ним.

Мы шли примерно с полчаса по лесу сквозь густой туман. Не говоря ни единого слова, он шел так уверенно, с чётким пониманием куда и зачем он идёт, пока я всё это время был в полнейшей растерянности и замешательстве, словно неопытный щенок, что боится каждого шороха на неизвестной ему территории. И я уже привык к этому молчанию, слепо следуя за ним, как неожиданно он остановился перед тем, что поразило меня до глубины души. Шестиэтажное заброшенное здание, что пустовало уже не менее полувека, но каким-то образом сохранившее свою стойкость и былое могущество.

Мой спутник объяснил, что это бывший закрытый научно-исследовательский институт, в котором проводились безумные эксперименты с человеческим телом, а на пике своего могущества здесь учёные пытались доказать, или же опровергнуть существование души. Но как это часто бывает, когда люди лезут туда, куда не надо. Что-то пошло не так. Много людей здесь погибло зря. В основном это были те, над кем проводились эксперименты, а именно бомжи, алкаши и наркоманы, без роду, семьи и дома. В основном это были те несчастные, которых никто и никогда искать не будет, а если и будет, то сухая надпись «пропал без вести» скроет эти ужасные эксперименты. Но все же это были люди.

Махом руки спутник меня повёл внутрь. Внутри меня начало тревожить какое-то беспокойство, нездоровое ощущение трясучки. Это гнетущее чувство действовало на меня словно электрический ток, но я шел дальше. Спутник мой показывал те комнаты, где именно проводились эксперименты и умирали люди, и я видел впитавшуюся много лет назад кровь тех несчастных. Кровь была абсолютно везде, и она на столько сильно впиталась в бетон, что спустя года она всё ещё проявлялась на стенах, потолке и полу. Спутник же рассказывал мне об экспериментах в мельчайших подробностях, а моя фантазия дорисовывала то, как у людей вырезают тут органы, пришивают лишние конечности и отрезают уже имеющийся, и всё это без какого-либо наркоза.

Мне становилось всё хуже и хуже, когда я осознавал и воспринимал всё это. И если бы не мой спутник, то я бы и остался бы там, упавший в обморок. Его предложение увидеть кое-что красивое во всём этом здании, я воспринял как спасение для себя. И тут же он повёл меня всё выше и выше. Мы прошли мимо двух этажей, на которые мой спутник обещал меня обязательно сводить. И когда мы поднялись на крышу, то я увидел захватывающее зрелище.

Мы стояли на открытой крыше, на уровне крон сосен. Везде, куда только хватало зрения, я видел лишь одни зелёные деревья. Мы стояли обдуваемые свежим ветром, наделённым лесной прохладой. Я чувствовал, как с каждым вдохом мне становилось легче. Мой же спутник, безразлично посмотрев на меня, тут же отвернулся и подойдя к краю крыши сел там. Недолго думая, я присоединился к нему, и начал смотреть куда-то вдаль. Его молчание мне о многом говорило, и когда он вновь заговорил, мне стало тяжело. Он рассказал мне, что, просмотрев ещё два этажа, мы обязательно вернёмся обратно, чтобы я увидел кое-что важное. Не знаю почему, но в этот момент я подумал о закате, а о своём спутнике я подумал, что он немного сумасшедший, раз хочет увидеть закат через тучи.

Мы опять пошли осматривать здание. Последние два этажа оказались менее ужасными, так как это было всего лишь архивом. И именно там сохранились все документы и записи о тех ужасных экспериментах с фотографиями того, как всё это проводилось. Валкая жалость к тем погибшим меня постигла. И в то же время я понял откуда мой спутник знает обо всём том, что здесь когда-то происходило. По просьбе своего спутника я взял несколько папок с документами, чтобы обнародовать их, выложив в интернет. И мы вновь отправились на крышу, чтобы увидеть то, что он так хотел мне показать.

Мы вновь сели на краю, и он указал мне своим пальцем на пустырь, объяснив, что там подземный бункер, в котором находиться куда больше интересного, и как только оттуда уйдёт вода, он меня туда сводит, на что я согласился. Так же он меня просил просмотреть папку под номер шестьсот тридцать пять, когда я вернусь домой. Но то, что произошло дальше я не мог и представить. Мой спутник резким движением спрыгнул с крыши шестиэтажного здания. Я хотел бы его поймать, но увы, я не успел. Я видел, как он летел вниз, и примерно в пяти метрах от земли он просто испарился, не оставив от себя ни единого следа. Я, тут же спустившись вниз начал искать его. Но не его, и не тела обнаружить я так и не смог.

В ужасе я бежал оттуда сломя голову, несмотря на корни деревьев, об которые спотыкался, и на туман, сквозь который ничего не было видно. И лишь когда я опять же чуть не свалился в тот же овраг меня поймал кто-то. Это был вновь он. Живой и невредимый. Он протянул мне мой телефон и рюкзак, который я забыл на крыше. Также он напомнил мне про ту папку. И он вновь исчез, растворившись в тумане, добавив, что ждет меня через три дня.

Шокированный я побежал дальше, туда, где нет этой мистики и ужасов. Мне хотелось выбросить все это из головы, но этого не удавалось. Я молил чтобы все это было фантазией моего больного воображения, но дела, что были в рюкзаке, говорили о реальности произошедшего. И лишь оказавшись дома, я открыл эти дела, и то, что я там увидел, оказалось не менее шокирующей и пугающей информацией, поразившей меня до мозга костей.

Мой спутник был одним из первых людей, у кого учёные отняли душу, отправив её восвояси, а тело оставив в виде живого мешка мяса и костей. И теперь его душа навеки заперта на территории этого НИИ, удерживаемая некими потусторонними силами, что неподвластны моему пониманию, а тело уже давно лежит умершим где-то под землёй. Увы, но он теперь на веке остался запертым там на веке. Не жив и не мёртв. В вечном страдании и ужасе вечного мучения помнить всё то, что творилось в стенах этого здания.

Со временем, когда я смог успокоиться, то я понял нечто важное для себя, а именно что просьба духа, что спас меня несколько раз за день, дело чести для меня и моей жизни. И я точно знаю куда поеду я через три дня, по воле призрака НИИ, а пока я расскажу о нем всему миру, как он и просил меня.

Лифт

Неожиданная остановка кабины лифта, застрявшей между этажами, напрочь уничтожила мои планы хотя бы попытаться успеть сделать всё сегодня. Увы, но я понимал, что в нашем мухосранске в лифте можно просидеть целые сутки. Ведь где если только не в нашем городе всего три лифтёра, и то двое из них вусмерть пьяны, а третий на больничном по той же причине. Одно меня одновременно радовало и пугало. Да уж, меня всегда удивляло, что такие полярные чувства могут быть сконцентрированы в одной кабине лифта, а точнее в оном незнакомом мне мужчине средних лет.

Первые полчаса мы просто молча питали надежду, что вот-вот нас спасут, но время шло, возвращая нас в реальность бытия мухосранска. Видимо нам придётся знакомиться, чтобы вовсе не сойти с ума от скуки, которая с каждой минутой сгущалась всё сильнее и сильнее.

Мужчина, средних лет, деловито-важного вида, одетый явно на деловую встречу, потыкав по экрану смартфона, видимо предупредив о своей западне кому надо, практический сразу перевёл свой взгляд на меня, протяну руки и неожиданно улыбнулся, пытаясь создать добродушное впечатление о себе. Приняв его жест той же монетой, я был удивлён тому, что именно он начнёт общение первым. Представившись Михаилом, он осмотрел меня с головы до ног, смекнул то, что я был исследователем заброшенных людьми мест, а если говорить проще, то сталкером.

Грязная камуфляжная одежда, тяжелый портфель, саперная лопата на ноге. Если бы не этот чёртов лифт, то нас ничего не могло связывать с этим мужчиной в деловом и достаточно деловом костюме. Но это суждение было лишь поверхностно, до того, как мы начали наше общение более осмысленно. К моему удивлению, он начал свою беседу со мной именно с того, что рассказал о том, что раньше, двадцать лет тому назад, в далёких девяностых, так же ездил по заброшенным местам. Это одновременно и удивило, и обрадовало меня, ведь теперь будет явно не скучно. Возможно, он расскажет мне о новых местах и своих приключениях, а я ему напомню те ощущения, которые возникают, когда входишь в какой-нибудь заброшенный бункер. Лишь от части я оказался правым, угадав его рассказ ровно на четверть.

«Было мне тогда лет двадцать. Может двадцать один. Уж не помню точно. Я тогда сравнительно недавно из армии вернулся. Молодой был, полон сил, энергии и конечно отчасти безумен. Взрывное сочетание в такое время для нашей страны. К сожалению, более перспективные дороги были или в организованную преступность, или менее удачный, но более частый путь, так это наркотики. К моему счастью, мне не все мозги отбили, и хоть чем-то я соображал, и выбрал свой путь, которым повёл своих близких. Ты правильно понял, что я стал так называемым диггером, исследователем заброшенных зданий и прочего. Сейчас таких людей называют сталкерами. Но мы тогда не знали этого слова, предпочитая называть себя ходоками. В основном мы любили ходить по заброшенным военным базам, так как там можно было найти оружие и патроны, на которых можно было неплохо подзаработать, продавая всё бандитам. Но однажды мы решили дать себе отдохнуть. Так сказать, залечь на дно. Ведь нас перед этим чуть не сцапали и менты, и бандиты. Страху натерпелись, но слава Богу пронесло. Лишь Мишку, другу моему руку сломали. Хоть он и говорит, что сам неудачно упал, но мы то всё понимали, что это было в драке, или схватили и таким образом предупредили, что суемся не туда.

Так вот, мы узнали, что за городом, примерно в пятидесяти километрах по трассе, есть заброшенный санаторий, в котором по слухам обитает приведение, и даже не одно. Вообще злачное место, несколько убийств, самоубийств, несчастных случаев со смертельным исходом, одно из которых как раз-таки и произошло в лифте с маленькой девочкой. Мы, недолго думая собрали вещи, продукты, фонари, ножи, пару пистолетов и отправились туда с ночёвкой. Естественно, что было страшно, и видимо всем, но никто не хотел этого признавать. Ещё бы, как оружие продавать, так не страшно, но зато можно испугаться того, чего якобы не существует и никак навредить нам не сможет.

Мы туда ехали часа три. Дорога оказалась слякотной и просто утомительной. Я тогда чуть не рванул обратно, просто от того, что это было достаточно трудоёмко. Портфельчик моё побольше твоего был, там и палатка, и спальный мешок. Но мы всё же дошли до этого проклятого санатория. Решили обустроиться на четвёртом этаже. Как сейчас помню, что проклинал каждую ступеньку, на которую ступал, держа на спине весь багаж. Но зато потом, когда м расположились в одном из помещений, где каким-то чудом сохранились окна, разожгли костёр в соседнем помещении, чтобы огонь и стены прогрел, и заодно и картошки печёной себе запекли. Хоть и прошло много лет, но я до сих пор помню вкус этой картошки. Вот положа руку на сердце могу признаться, что ничего вкуснее до этого не ел, и, к сожалению, после этого тоже не довелось ничего есть. Эта картошка была как истинная пища богов.

Так вот, когда мы поели, разложили палатку, разожгли ещё один костёр, чтобы стены нашей комнаты с двух сторон прогревались, мы пошли осматривать территорию. Конечно же место было старым, совершенно неухоженным, от чего и давало своей жути, от чего и происходили все те рассказы о призраках, но как по мне, чем дольше я ходил по этому зданию, тем мне становилось спокойнее. А специфический запах сырости напоминал мне запах из детства, когда я, будучи ещё совсем юнцом, бывал в деревне у деда. Вот в сыром сарае так же пахло. Может мне от того и спокойно было, я не знаю. Но зато я знаю, что когда мы поднялись на крышу, то увидели сногсшибательный вид на море леса. Мы тут же поняли, что закат будем встречать именно там, хоть и не любили всей этой романтической ерунды, но сам вид был просто завораживающий, и его никак нельзя было пропустить. Забегая немного вперёд, чтобы убить возможное твоё любопытство, то скажу, что да мы именно там встретили закат, и ни капли не ошиблись, потому что было реально здорово видеть, как солнце тонет в кронах деревьев.

И вот, дело приблизилось к ночи. Один из товарищей всё же взял с собой гранаты, и поставил несколько растяжек, чтобы оповестить нас о нежданных гостях. Необязательно о бандитах, но и о бомжах и лесных животных. Легли мы значит в свои спальные мешки, и начали было засыпать, убаюканные свежим воздухом и усталостью, как вдруг нам послышались шаги.

Сначала мы подумали, что не заметили какого-нибудь бродягу, оставив его под защитой наших гранат. Потом в голову пришла мысль, что кто-то мог заметить растяжку и перешагнуть. Я тогда аккуратно, еле слышно достал ствол и загнав патрон в патронник, взвёл курок, и нацелился в сторону дверного проёма. Честно говоря, страшно было очень, ведь этот неизвестный чётко знал где мы, а мы могли ориентироваться только по звукам шагов, которые разносились эхом по всему зданию. Хорошо то, что свет от костров в соседних комнатах освещал проход и мы могли увидеть, когда там появиться тот, кто потревожил наше спокойствие.

Время будто остановилось вовсе. Вдруг, так неожиданно, как будто неведомой волной нахлынуло, внутреннее состояние было стало таким паршивым, что мне хотелось пустить себе пулю в весок. И это состояние усиливалось с геометрическим прогрессом. Так хреново мне никогда не было. Но потом я увидел того, кто издавало эти звуки. В дверном проеме появилась она.

Это была девочка лет семи. Маленькая, хрупкая, беспомощная, вся бледная и в крови. Из-под её платьица виднелись открытые переломы костей, а изо рта вытекала чёрная как смола кровь. У неё не было глаз вовсе, но я не секунду ни сомневался в том, что она смотрит на меня. Она раскрыла свой рот и будто бы хотела что-то сказать, но не смогла, а лишь указала на нас своим сломанным пальцем. Моё состояние было похоже на состояние пьяницы. Я был полностью беспомощным перед нею, хоть и был взрослым мужиком с пистолетом в руках, но в голове моей была полная каша. Не помню кто начал стрелять первым, но я помню, как в её тело вонзались пули, но она не умирала, а продолжала стоять, указывая на нас пальцем. Я лично всадил в неё все двенадцать патронов, что были в обойме, но это её не убило, так как она была уже мертва. После этого она просто повернулась и ушла.

Обалдевшие от страха мы потихоньку подползли к выходу и смотрели в ту сторону, куда ушла душа девочки. Она шла тихо, не издавая ни звука шагов, ни плача, ничего. Абсолютная тишина. Миновав нашу растяжку, будто бы её вовсе не было, она подошла к лифту и нажала на кнопку, которой нет уже давно. И потом она вошла в шахту и издав душераздирающий крик рухнула вниз, оставив за собой лишь звук хлопка от свалившегося тела.

Недолго думая, мы тут же собрали свои вещи и мигом побежали оттуда. Естественно, что нам пришлось добираться домой на редкой попутке, дойдя до ближайшего шоссе. Но, к счастью, тяжести не испытывал на обратном пути.

Знаешь, хоть и прошло уже прилично лет, но этот случай я хорошо запомнил. С той ночи я завязал все свои бродилки. Хоть и хочется иногда просто походить по подобным местам, но тут же вспоминается эта девочка, и всё желание пропадает.»

Стоило мне похвалить рассказчика за его интересный рассказ, который меня не только не остановил идти в поход в заброшенные здания, но сделал противоположный эффект, раззадорил меня, как тут же кабина лифта поехала сама по себе, спуская нас в самый низ. Сказать честно, но мы с попутчиком немало удивились этому. Уж очень оперативно всё случилось. И когда перед нами распахнулись двери, то мы увидели маленькую девочку, чьё платьице было всё в крови, а из-под кожи выпирали переломленные кости. Всё её тело было в огнестрельных ранениях, а изо рта текла густая и черная как смола кровь.

Во время…

Встречая рассвет находясь на даче, всегда вдохновляло меня на размышления о том, что жизнь только началась, а все мои мечты осуществимы в ближайшем бедующем. Легкая прохлада, идущая из леса, придавала бодрости, создавая впечатление того, что она, пробираясь сквозь стены дома, охлаждала всё внутри. И эта прохлада очень нравилась мне. зачастую заменяя мне кофе. Туман, что как партизан, полз от реки, нес за собой дорисованный пейзаж красивейшего утра.

Именно туман привлёк моё внимание, когда я стоял на балкончике второго этажа, пил кофе, наслаждался видом. В этих краях туман был на столько естественным, что я бы скорее удивился если его не было вовсе, но почему-то именно сегодня он удивил меня собой. Уж через-чур густым мне он показался сегодня. Как будто с небес упали облака рухнули на землю, устав летать на небесах. За ними я не мог видеть конец собственного участка, что был в каких-то ста метрах от балкончика, лишь кроны деревьев величественно возвышаясь, давали понимание того, я не умер во сне, попав на небеса.

Смотря на него, я осознавал то, почему поэты и писатели разных времён придавали туману мистические и загадочные характеристики, которые таили в себе нечто страшное, злое, нехорошее. Но это было лишь суеверием, ничем не обоснованное, но так иногда хотелось помечтать о чём-то неизведанном, страшном, загадочном. Эти мысли сами собой приходили. Но долго я не мог за ним наблюдать. Бессонная ночь давала о себе знать, несмотря не количество выпитого кофе.

Ложась спать, мне казалось, что этот туман проник даже внутрь дома, но мне уже было абсолютно всё равно на то, что происходит вне мира моих сновидений, что уж заждались меня. Вскоре я отключился, не понимая того, как именно мне удалось уснуть. Но, к сожалению, совсем скоро мой сон был нарушен людскими криками и шумом, что издавали быт деревенской жизни. Даже находясь в пограничном состоянии, между сном и реальностью, я понимал, что таких звуков в деревне я не помнил уже лет двадцать, или же больше. Увы, но, как и по всей необъятной России, деревни и сёла исчезают от смети тех, кто постарше, или же обыкновенного переезда тех, кто помоложе. И теперь тут оставалась тишина, которую нарушают те, кого здесь быть не должно.

Признаваясь честно, то я пытался изо всех сил вновь уснуть, но паранойя того, что не может быть, всё же случается, не давало мне покоя, заставляя всё-таки покинуть свою кровать, и отправиться на балкон, чтобы все же успокоить свою фантазию и размышления о том, что там может быть.

Непонимание, доля страху и удивления смешались во мне, будто ураганом сметая рациональное мышление, возникло у меня, когда я увидел происходящее. Съемки фильма, или же съезд фанатиков, что отказались от благ цивилизации, переехали вновь в деревню. Но как бы то не было, один вопрос был для меня загадкой: каким образом они смогли отстроить деревню с руин и нагнать столько скота, всего лишь за пару часов моего сна?

Пораженный увиденным я рывком вновь вошел в дом, пытаясь самому себе объяснить то, что здесь произошло! Увы, но просидев практический без движения более часа, ничего так придумать не получилось. Всё то, что приходило в голову ко мне было в несколько десятков раз бредовее того, что я мог лицезреть. Лишь четыре варианта могли бы подойти, но и те разбивались в пух и прах, когда я осмысливал их более детально.

Попались несъедобные грибы? Ну уж нет, я их в последний раз ел более недели назад. Галлюцинации от усталости? Но я же спал! Я сплю? Ну уж нет, это слишком реально, для того чтобы быть сном. Я сошел с ума? Люди просто так с ума не сходят. Боже мой, так что же там такое за окном?

Где-то в глубине своей души я надеялся, что, выглянув в окно ещё раз, то ничего этого не будет. Снова лес и нет людей. Но увы, слух меня не обманывал. Я всё прекрасно слышал.

Мне необходимо было хоть что-то предпринять. Взяв с тумбочки телефон, я в панике пытался связаться с женой по видеосвязи, но надпись «убедитесь в подключении к сети Интернет», придало мне паники ещё больше. Я начал звонить по голосовой связи. «Связь временно недоступна» — донёсся голос из телефонной трубки, заключённый между пронзительными и такими противными звонами. Служба спасения, что всегда на связи так же не дала мне результата. Я был обречён.

Дрожащими от страха и паники руками, я достал из серванта старый армянский коньяк, выпив сто грамм для храбрости прямо из горла. Может быть, я сам себя нагнетаю? Может быть всё гораздо проще? Ведь я не знаю ничего, а уже сам себе на придумал всякой ерунды! Вооружившись своим охотничьим пистолетом, предварительно спрятав его под ремень, я решил выйти на улицу.

Люди, что казалось вели свою обыденную жизнь, внезапно остановились, замолчав смотря на меня. Их взгляды уставились на меня с неменьшим испугом, чем у меня, будто я вовсе чудовище, вышедшее из недр своего укрытия в подземелье. Нет, это были явно ни актёры, и уж точно не те, кто, бросив целый мир по своему безумию. Для них их жизнь была целым миром.

Вскоре из толп раздался оглушительный женский крик, который разнёсся по всей округе панику и страх, заставляя людей бежать от моего дома туда, куда ведут их глаза. Я ещё несколько минут пытаясь понять то, что происходит, нагнетал на себя еще больше страха. Через несколько минут, после того как люди исчезли восвояси, я наконец-то решился пройтись и осмотреться в округе.

Как же это было всё странно. Будто время повернувшись вспять вновь переместило меня в прошлое. Во голове моей боролись две противоположности. Я бы может и поверил в это, если бы не обычная логика, которая кричала мне о том, что путешествий во времени не существует. Но как объяснить всё то, что я вижу перед собой? На оба вопроса и противоречия ответов у меня не было. Я лишь шел по деревне, наблюдая как через окна на меня смотрят люди с опаской и недоверием, прячась, как только я поворачивал голову в сторону их дома.

Вскоре, как будто из-под земли под земли появился он. Самый настоящий лучник. Он стоял передо мной метрах в ста пятидесяти, медленно, но, верно, натянув тетиву начал целиться в меня. От стрелы летящая мне в голову меня спасла лишь мгновенная реакция. Если это и было обычным шоу, то именно в этот момент оно перешло абсолютно все дозволенные границы. Независимо ни от чего я начал убегать, забыв на прочь о пистолете.

Я бежал туда, где надеялся найти убежище для себя, но увы ничего подобного не было. Я чётко понимал, что нахожусь там, где и должен быть. Но почему постройки и ландшафт изменился? Я этого никак понять не мог. Вновь пробежав всю деревню в обратном направлении, я понял, что спрятаться мне здесь невозможно. Дом, мой милый дом. Как же я боялся, что его сожгут, если я спрячусь в нём. Я побежал к реке, надеясь, что смогу укрыться возле неё.

К моем счастью мне повезло, и я наконец-то, оторвавшись от погони, остался совершенно один. Ещё одна попытка связаться с внешним миром была обречена на провал. Мне оставалось лишь жать чего-то непонятного. В своих раздумьях я начал бродить вдоль берега, не понимая того, что мне делать дальше. Боясь каждого шороха и всплеска воды, я дождался вечера. И вновь от реки пошел туман и холод. Решив предпринять отчаянную попытку вернуться домой в темное время суток, я достал пистолет и пошел сквозь туман в безопасность. Я чётко знал, что там мне удастся прожить несколько месяцев, а за это время что-нибудь придумаю.

Бродя в тумане, я спотыкался об муравейники и думал о том, что мне повезло тем, что, когда я спасался, не вбежал ни в один из них, тем самым дав возможность обречь себя на смерть. То ли усталость, толи густой туман с реки заставлял меня падать всё чаще и чаще. На своё счастье, я не слышал никаких звуков из деревни. Значит все спят, но всё же надо было быть осторожным с возможными ловушками и засадами.

Аккуратно, чуть дыша я добрался до дома. Закрыв в нём двери на все замки, я тут приготовил еды, и вдоволь наевшись улёгся спать. На утро проснувшись я слышал, как поют птицы, но чувствовал я себя полностью разбитым. Весь предыдущий день для меня казался полным кошмаром, который продолжался не во сне, а в реальности.

Неожиданно для меня, как счастливое спасение зазвонил телефон. Это была моя жена. Не успев ничего сказать, я тут же услышал её разъярённые крики от того, что на кануне был не в сети и дозвониться до меня было невозможно. Впервые в жизни я был рад даже крикам в свой адрес со стороны такого родного человек. Но раз она смогла до меня дозвониться, значит…

Я аккуратно выглянул в окно… Всё встало на свои места. Рука, которой я держал телефон у уха обмякла, и я опустил её, совершенно забыв о тех пронзительных криках жены, что требовали объяснений. Но мне было абсолютно всё равно. Именно в этот момент я осознал то, что вообще ничего не понял в том, что произошло предыдущим днём в этой деревне, и причём здесь туман.

Пространство бытия

Тихая охота сентябрьским ранним утром как ничто другое успокаивает расшатанные делами нервы, придавая энергии и радостей на весь предстоящий лень. На самом деле я не столько любитель грибов, сколько любитель побывать на свежем воздухе в одиночестве и как следует поразмыслить над тем, что происходит вокруг меня. Так же утренний рассвет придавал мне надежду, что даже самая ужасная ситуация обратиться наилучшим для меня образом.

Я наблюдал как в кронах деревьев играет раннее солнце, будя лесных птиц, заставляя их переливаясь петь в различных многоголосьях. А в глубине леса плывёт густой туман, скрывая за собой пни, корни и стволы деревьев. Это истинная красота, нарисованная природой, была словно сказкой, что шепчет мне лес. Хм… грибы лишь оправдание и побочный продукт моего похода. Вот то, что я хотел увидеть. Проще говоря, бродя по лесу, я просто наслаждался тем, что меня окружало.

Заходя всё глубже и глубже в лес, я не замечал, как вокруг меня все меняется. Из лиственного леса, я переходил медленно, но в, верно, в хвойный. Растительность становилась всё реже, солнце всё выше, а температура всё теплее. Лишь густая дымка тумана оставалась всё той же, будто специально нагнетаемая откуда-то. Вскоре я уставший от своих похождений, то ли к счастью, толи на беду, не нашедший не единого гриба, но зато очень довольный прогулкой, отправился в путь к своему дому.

Этот лес я хоть и знал достаточно хорошо, но не заходив в него так далеко, немного начал плутать, ища глазами те места, что могут быть знакомы мне. К моему сожалению, таких мест я не смог увидеть, поэтому я воспользовался советом, который мне ещё дали ещё в далёком детстве: чтобы выбраться из леса, нужно просто идти вперёд, и обязательно выйдешь куда-нибудь. Пробираясь сквозь участившуюся растительность, я получил некую надежду того, что вскоре выйду на опушку, и доберусь до дома в кротчайшее время.

Безжалостно палящее солнце висело в зените, когда я вышедший из леса, ощутил на себе всю мощь небесного светила. Лишь когда я осмотрелся вокруг для понимания того в какую сторону мне предстоит идти, я остолбенел от увиденного. Всё то, что было в округе имело неимоверно огромные размеры. Обычная трава имела в обхвате примерно полметра, за которой не было видно абсолютно ничего. Я осмотрелся вокруг и понял, что это не странный вид травы, выросший из-за жутких экспериментов учёных-агрономов. Деревья, дорога, птицы стали просто огромными, или же я просто стал размером с обыкновенного тушканчика.

Как быть и что с этим делать я никак не мог сообразить. Питая небольшую надежду на то, что я смогу всё исправить, просто проделав обратный путь, я вновь вбежал в лес, повторяя свой маршрут в обратном направлении. Страх, пытавшейся сковать меня, колебался, внутри не давая мне покоя. Словно от дикого лесного зверя, я бежал сломя голову, пытаясь найти хоть какой-то признак того, что место мне было бы знакомо. Паника, страх и туман сводили на нет мои поиски. Мне казалось, что я обречён остаться в прямом смысле в огромном мире.

Осознав безнадёжность ситуации, я решил остановиться у оного из деревьев, передохнув и немного продумать всю ту ситуацию, что со мной произошла. Ноги, гудевшие от усталости, требовали, чтобы я скорее присел для отдыха. Я не стал противиться своим позывам отдыха и сел, отперевшись об стол дерева. Глубокая отдышка создавала впечатление того, что я вот-вот выплюну свои лёгкие. Лишь расслабив свои руки я понял, что мир вновь переменился.

Что-то маленькое, достаточно холодное и немного склизкое вошло в контакт с моей рукой. Я опустил свой взгляд и увидел его. Гриб. Обычный белый гриб, средних размеров. Никогда бы в жизни не подумал о том, что буду рад грибу. Счастью моему не было предела. Истерический смех эхом начал отражаться по всему лесу. Слезы радости текли по щекам, будто я увидел родную мать, после того как я вернулся с войны. Я не знаю сколько так продолжался мой смех, прежде чем я смог встать и идти домой.

Выйдя из леса, я осмотрелся и подтвердил для себя то, что мир вокруг остался таким же, да и я физический ничуть не изменился. Тихо идя по деревне, я был просто рад каждому жителю, каждому соседу, каждому пенью птицы и каждому дому. Подходя к своему дому, я увидел свою соседку, что шла ко мне на встречу с очень недовольным видом. Сейчас это был самый дорогой для меня человек, и пусть её считают за ведьму, ведь это всего лишь слухи.

— Хм… Выжил всё-таки. Но это не на долго. — прошептала она когда я проходил мимо нее.

В этот момент я, сопоставив факт, догадался о слухах и о том, почему в этом лесу пропадают люди, называя тот лес гиблым. Страх вернулся вновь ко мне, но лишь на время. И с того самого дня соседку я больше и не видел, ровно так же, как и не ходил в тот самый лес.

Зеркало

— Эх, Кирка, я, наверное, никогда не устану пересказывать эту историю. Ведь она на столько удивительна, что впечатлила меня до глубины сознания. Мне кажется, что я буду её помнить даже когда попаду в иной мир.

— Дедушка, но ведь это всего лишь осколок старинного зеркала. Что в нем может быть удивительного?

— Не просто осколок старинного зеркала, а по-настоящему волшебное зеркало.

— История, конечно, интересная, к сожалению, я, кажется, уже из неё выросла. Я обязательно её расскажу своим детям. Спасибо что придумал её.

— Тебе ведь ещё восемь. Мала ещё.

Прошло уже двадцать лет, с тех пор как дед помер. А ведь был ещё достаточно молод. «Умер от остановки сердца» — сухо написали врачи, будто вовсе отмахнувшись от тела. Но все эти годы меня терзал лишь один вопрос: почему он оставил это зеркало мне в наследство. Ранее, при других обстоятельствах я бы выкинула эту безделушку, но она оказалось единственной материальной памятью о том, кого уже не вернёшь. Зеркало в руках, и в памяти та сказка о путешествии между мирами, благодаря ему.

Как всегда, придя в пятничный вечер домой, я, прикупив вина, решила помянуть деда уже в двадцатый день его кончины. Без него бывает так тоскливо. Хоть я и привыкла к жизни в одиночестве с котом, но почему-то именно в этот день это одиночество будто усиливалось, терзая мою душу. Я знала, что первый бокал вина у меня навеет воспоминания, второй приведёт к просмотру фотоальбома. Третий бокал кинет меня с обрыва в слёзы. И слезы будут продолжаться вплоть до того момента, пока я не усну в обнимку либо с котом, либо с мягким медведем. Увы, но такой был распорядок на сегодняшний вечер, который я никак не хотела менять, и уж тем более чтобы кто-то вмешивался в мои планы на вечер. Если бы мой дед знал, как я поминаю его, он, наверное, мне всыпал по первое число. Но время летит очень быстро. И как факт оно не лечит, и не заставляет забывать о том, что когда-то было.

При свечах, погрузившись в полумрак, как всегда, я заблаговременно достала фотографии и осколок того самого зеркала. Два первых бокала я решив соединить сегодня в честь «круглой даты». Выпив уж первый бокал, я взяла зеркало в одну руку зеркало, второй рукой начала наливать вино. Неожиданно для меня, я начала ощущать вибрацию, идущую будто от зеркала. В непонимании своем я подумала, что у телефон вибрирует у меня на столе. Но нет, он предательский молчит. Шалят нервишки, дрожит рука. Вполне возможно. Чтобы не разбить зеркало, я его положила на стол возле фотографий.

Шум вибрации усилился, распространяясь по столу. Бесспорно, вибрация шла именно от зеркала. Ошарашенная я смотрела на него, чувствуя, как трезвею моментально. Что за бред? В своём ли я уме? Или всё же в вине что-то подмешено? Теперь я начала чувствовать, как всё моё тело начинает трястись от страха и осознания того, что сказка превращается в быль.

Не отрывая своего взгляда от зеркала, боясь того, что может случиться абсолютно всё что угодно, я начала замечать, что в нем сначала начала проявляться некая дорога. Дорога вела к какому-то старинному, как тень черному дому. После чего проявились слова, которые заставили меня вздрогнуть: «Кирка, иди в этот дом, а дорогу я укажу». Кирка. Именно так мена звал мой дедушка и больше никто.

В мгновение ока в моей голове пролетела куча мыслей того, как именно мне добраться до этого дома, который чёрт знает где находиться. Толи от волнения, толи от выпитого вина, самым разумным мне показалось найти водителя, который и довезёт меня за меньшую сумму. К моему же счастью, такой человек был.

Сосед Кирилл. Молодой, хороший и добрый парень, но такой наивный, и к тому же который уже давно не равнодушен ко мне. Ему не повезло лишь тем, что вышел он собой как мешок картошки. Ему бы покачаться, если, честно говоря. И к моему разочарованию и счастью именно у него ближнего есть колёса. Придётся подарить ему надежду хотя бы этим вечером. Подправив волосы, расстегнув пуговицу на блузке, искусно изобразив взгляд львицы, я пошла к нему.

— Кира, тебе чего? — удивлённо спросил он, увидев меня за порогом.

— Привет Денис, а я к тебе с вопросом. Ты занят сейчас? — как можно томно спросила я.

— Для тебя абсолютно свободен.

— Слушай, можешь за город отвести. Дорогу я укажу, и даже оплачу бензин.

— Да нет, деньги не нужны, я сам хотел прокатиться. Сейчас только оденусь, — тут же ответил он и тут же побежал одеваться.

Я улыбнулась своему везению, но почувствовав вибрацию из своей сумочки, вспомнила о том, для чего я еду и куда. Улыбка спала, словно и не было вовсе её. Вскоре вышел Денис, крутя на пальце ключи от своего новенького японского автомобиля. Одетый лишь в одежду дорогих брендов, сочетающийся с его авто, что должно давать понимание окружающим о его дерзости, толстого кошелька и конечно же мужественности. Но он забыл кое-что. Во-первых, он никогда не являлся таким, каким хочет себя показать, так пай мальчик. Во-вторых, его писклявый и иногда раздражающий этим писком голос. В-третьих, его лицо мне всегда напоминало пельмешку, от чего становилось очень смешно. И это отталкивает многих женщин, независимо от того, что он из себя строит.

— Куда тебя подбросить? — спросил он, когда он уже заводил машину.

— Я… — ответила я немного замявшись. — Я тебе по дороге укажу путь. Только я поеду сзади.

— С чего это вдруг? — удивлённо спросил он.

— Я сегодня выпила, не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы с ГАИ. — ответила я, думая лишь о том, чтобы Дениска не увидел осколок зеркала.

— Ладно, прыгай. — ответил он, и сел за руль.

Мы двинулись в путь. Примерно через двадцать минут езды, мы всё же выехали за город. Дорога, которой вело нас зеркало была не освящена, лишь изредка проезжавшие машины давали нам понимание того, что мы не единственные сошли с ума и едем здесь. Мой воитель, заметно начал нервничать. Это легко можно было понять по тому, как начинают трястись его руки, и конечно же этот запах пота. Хм… А ещё строит из себя мачо.

Мы ехали примерно час по прямой дороге не сворачивая никуда. Как вдруг зеркало вновь начало вибрировать, оповещая меня о том, что вскоре будет съезд на право. Сверившись с картой, я увидела, что там стоит какая-то деревня, со смешным названием «Грязное».

— Скоро съезд на право. Там деревня Грязное. — сказала я Денису.

— Не поздно ли по дачам кататься? — спросил он, проявив заботу.

— Нет, самое оно.

— Какой там дом нужен?

— Я скажу.

Въехав в деревню, Дениска сбавил скорость до минимума. В округе стояла гробовая тишина и темнота. Лишь рёв мотора и свет фар нарушали мрачную идиллию.

Я держала зеркало пытаясь не сбиться с пути и удержать его в своих руках, пока оно вибрировало как сумасшедшее. И вот мы добрались до того самого дома, показанного мне в зеркале.

— Тормози, мы приехали. — сказала я, не веря самой себе, что осмелюсь пойти туда.

— Слышь, Кира, я всё понимаю, тебе хочется острых ощущений, но тебе точно сюда? — дрожащим голосом спросил Денис.

Делать было нечего, и я ему всё рассказала. Он слушал внимательно, не перебивая, но при этом боясь и потея как свинья в тридцать градусов жары.

— Я не заставляю тебя идти. Спасибо что довёз. Дальше я сама. Сколько с меня? — спросила я, закончив свой рассказ.

— Нисколько. — ответил он, явно переваривая всё то, что я ему сейчас рассказала.

Выйдя из автомобиля, я направилась в дом. Как же жалко, что я не взяла с собой вина, чтобы выпить для храбрости. Глубоко вздохнув, я распахнула дверь и тут же за мной обвалился навес, что был над входом. Мой вскрик от неожиданности, смог пробудить в Денисе единственное его мужество, и я слышала, как он, выйдя из автомобиля, бросился мне на помощь. Он клялся, что вот-вот разберёт завал и спасёт меня. Но зная его скорость, я знала, что смогу обследовать дом за это время.

Запах сырости, плесени и пыли врезался мне в нос, что дало мне воспоминания дома моего дедушки. Я шла аккуратно, фонариком телефона освещая всё в округе. Паутина, серость красок, грусть вокруг. К сожалению, как и в каждом заброшенном доме. Неожиданно пробили часы, где-то в глубине дома, испугав меня не на шутку. Я чувствовала, как из-за страха начали дрожать мои колени и руки, но почему-то шла вперёд. Возгласы моего спутника о скором спасении терялись с каждым моим шагом. Потом я и вовсе перестала слышать его. Почему-то мне показалось что он мёртв. Великая жалость меня пронзила к этому парню. Ведь хороший всё-таки человек был. Нагнетая на себя эти мысли, я не сдержалась и начала плакать. И вдруг почувствовала, как кто-то коснулся моего плеча и произнёс.

— Не бойся, и не плачь. Он жив.

Этот голос был такой родной и ласковый. Обернувшись, я увидела его. Тут стоял мой дедушка. Живой, здоровый, не душа и не призрак. Он стоял во плоти, улыбаясь мне. Я в шоке была напугана так, что сердце было готово выпрыгнуть из груди, и вопреки всеобщему мнению ни визга, ни крика от меня не последовало. Лишь дрожь на губах и шок в глазах. Я не понимала как такое вообще возможно. А дедушка все стоял с улыбкой, смотря мне в глаза.

— Как видишь, это зеркало оказалось совсем не сказкой. — сказал он.

В ответ я лишь пискнула и упала в обморок. Больше я ничего не помнила из той ночи. Лишь на утро я очнулась уже снаружи дома, когда Денис делал мне искусственное дыхание, пытаясь привести в чувства. Я не до конца поняла то, что происходит, но осознала, что очень сильно пахнет гарью. Чуть позже, немного оклемавшись я увидела на месте дома пепелище, а в руках своих осколок зеркала и какую-то книгу.

— Еле успел тебя вытащить. Справился бы раньше, но вот жир помешал. Обещаю, что пойду в спортзал уже этим вечером. А то вдруг ещё раз приспичит тебя спасать.

— Это что? — спросила я указывая на книгу и зеркало.

— Не знаю, ты даже в бессознательном состоянии вцепилась в это так, как будто это твоя жизнь.

— Ясно.

— Ну что? Куда дальше?

— Домой, Денис, поехали домой.

— А что за книга?

— Сказки, просто сказки.

Монстр подземелья

Даже для конца апреля эта погода была слишком холодной. Но этот факт меня ничуть не остановил от намеченных планов. Увы, но последнее время меня затянуло с работой и неотложными делами. И как всякий человек я просто хотел хоть немного сменить обстановку и уехать отдохнуть куда подальше от серого бытия последних недель. Взгляд мой пал на одну подземную пещеру, что находилась у озера.

Озеро само по себе ничем не примечательное, обладало тайной, покрытое занавеси мистики и ужаса. Легенда о нём была известна ещё со времён Юрия Долгорукого, и не забывается по сей день. Конечно же это были лишь легенды, не имевшие никакой связки с действительностью, а все те события с пропажей людей и существованием там каких-то непознанных существ, можно объяснить бурной фантазией и густыми лесами в округе. Конечно, я в это всё не верил, но почему бы и не пощекотать себе нервишки, просто ради удовольствия? Будь там хоть лохнесское чудовище, снежный человек, или же сам древнегреческий минотавр. Какая разница? Это всего лишь сказка, придуманная древними людьми. А я устал по-настоящему, и уже ничто не остановит меня для того, чтобы я посидел с удочкой у озера, запёк себе картошку на костре, и полазил по подземелью.

По привычке я проснулся очень рано и очень лениво начал собирать вещи, которые мне были необходимы в том трехдневном походе. За эти три дня я рассчитывал разгрузить себя как эмоционально, так и физический. Хотелось ли мне брать кого-то в спутники? Конечно же нет. Одиночество как путь к спасению. Вскоре я выехал из дома, предвкушая тот момент, когда я смогу развести огонь, сесть у озера с удочкой, почувствовать этот незабываемый запах дыма и свежего воздуха, что дует с озера и леса. Со временем я и вовсе забыл о той легенде, и о тех людях, что по своей ошибке заблудились в лесу. Я просто мечтал о том, чтобы побыстрее приехать туда.

Дорога была хоть и не близкая, но она будто тянулась ещё дольше, терзая мои, и без того вымотанные нервы. Заметил я за собой и такую интересную деталь. Чем дальше я отъезжаю от мегаполиса, тем легче мне становиться на душе и на теле. Этот факт, был словно анестезией от зубной боли. Я просто ехал отдыхать. Со временем на улице даже стало теплее будто бы. А на душе так хорошо и спокойно. Я просто не переставал радоваться всему тому, что со мной происходило в данный момент моей жизни. Я просто хотел жить по-настоящему, ощущая каждый вдох и выдох своего организма.

Спустя почти два с половиной часа, я наконец-то вышел из электрички и смог полностью ощутить тот свежий запах природы, от которого я просто без ума. Солнце уже начало во всю припекать, прогревая меня, поднимая настроение до небес. И в приподнятом настроении я пошел. Идти мне было ещё чуть более четырёх километров через две полуразрушенные деревни. К сожалению, такое сейчас не редкость. Деревни разрушаются, а города растут. Но всё же люди покупают себе коттеджи. Нет не для того, чтобы иметь свой дом, или устали от суеты, как они сами любят говорить. Их тянет к природе. Их тянет к истинному дому. И различия между мной и ими в том, что я это признаю. Я еду домой.

Несмотря на тяжелый рюкзак за спиной, на достаточно трудную дорогу, я шел вперёд, к своей цели, в приподнятом настроении. И ничего не могло мне его испортить. Абсолютно ничего. Я в этом был просто уверен более чем на сто процентов. Весной, когда природа оживает, на деревьях распускаются почки, поют птицы, а на небе не облачка, по неволе хочется улыбаться от всей этой красоты.

Вскоре, уже начали виднеться кроны деревьев, которые говорили о том, что место моего назначения. Ускорив шаг, я уже перестал обращать внимание на происходящее вокруг. Лишь один дед смог привлечь моё внимание. Тихо куря на лавочке у своего дома, с грустью в глазах он взглянул на меня. Затушив свою сигарету, он лишь покачал головой, опустив свой взгляд. Не знаю почему, но мне показалось, что в его действиях я смог прочесть мысли его. «Вот, ещё одна несчастная жертва» — наверняка подумал он, глядя на то, как я ухожу в тот лес. Суеверия и ещё раз суеверия. Я шел дальше.

Прошло около получаса, как я подошёл к озеру. Тишина и спокойствие. Только я и природа. Казалось, что во всём мире я являюсь единственным живым существом, и вся вселенная создана только для меня одного. Как же хорошо и легко мне было на душе. Так хорошо и умиротворённо. Я понял, что не зря я сюда приехал, и родился я только ради того, чтобы пережить этот благодатный момент радости и счастья. Если рай на земле существует, то я его нашел именно в этом месте. Именно в этом моменте. Рай был в каждом стуке моего сердца. В каждом вдохе. В каждом выдохе. В взмахе крыла бабочке и дуновении ветра. Я просто наслаждался этим мгновением, не обращая внимания ни на то, что было у меня до этого мгновения, ни на то, что будет когда-то. Закрыв глаза, я начал слушать пенье птиц из леса, и то, как небольшие волны озера разбиваются о берег. На мгновение мне захотелось поплавать, но прохладный ветер развеял моё желание. Я начал доставать удочку, приманку.

Смотря на то, как поплавок болтается на волнах я чётко понимал о том, что мне совершенно неважен улов. Главное — это процесс, от которого я получаю не сравнительное удовольствие и расслабление. Спустя полчаса время для меня перестало существовать. Я потерял его счёт. И лишь перемещение солнца по небосводу говорило о том, что скоро вечер и мне необходимо идти, чтобы обследовать пещеру до того, как стемнеет.

Собрав вещи, я пошел в глубь леса, где меня ждало приключение в подземелье. С приближением к пещере, я всё острее ощущал животную тревогу, которая умоляла меня повернуть обратно, погрузившись вновь в рутину работу и совсем уж ненужных дел. Это чувство было мне знакомо, и я точно знал, что ничего плохого не случиться, если я просто заткну ту панику и пойду туда, куда собирался. Эта пятнадцатиминутная прогулка по лесу, дало мне врем чтобы решить вопрос о том, где именно я сегодня разобью свой лагерь. Я заночую у озера. Но перед этим небольшой спуск вниз.

Стоя у самого входа, я всё ещё размышлял над вопросом, стоит ли мне всё-таки спускаться, или нет. Тревога подсказывала мне, что лучше бежать от этого места подальше. Совсем неважно куда, лишь бы бежать. Но это чувство лишь подогрело мой азарт, и я начал свой спуск.

Идя глубже в пещеру, освещая фонариком путь перед собой, моя тревога притуплялась, не видя причин для того, чтобы оставить это дело, и уйти. Всё было вполне обыденным, невинным, обычным. Через полчаса непрерывного движения, я сбился со счёта сколько я прошел. И вскоре я обнаружил для себя очень неприятную находку. Это был рюкзак какого-то бедолаги. Я бы мог подумать о том, что он его просто забыл тут, если бы этот рюкзак не был перепачкан в крови.

Осторожно поворачивая фонарь из стороны в сторону, я потихоньку взял этот рюкзак и начал идти к выходу, стараясь не издавать не единого звука, чтобы не привлечь на себя беду. Но мои планы были нарушены. Я спотыкнулся и с шумом, которое издало огромное эхо по пещере, дал знать о том, что где я нахожусь. Выронив фонарик, я не мог понять, что именно послужило причиной моего падения. На ощупь я понял, что это были останки чего-то тела. В мыслях я молил, чтобы это оказалось животным. Сердце начало бешено стучать от страха. Отползя немного в сторону, я вновь взял в руки фонарь и осветил то препятствие, помешавшее моему тихому уходу.

Разорванное пополам тело туриста оказалось надкусано, но почему-то не съедено неким кровожадным зверем. Оно было достаточно свежим, словно убили его только вчера. Только сейчас я смог услышать, как над его кишками жужжат мухи, а в свете фонаря я разглядел насекомых, что, радуясь своему пиршеству ползали в крови. Рвотные позывы, слабость в ногах и холодный пот. Эти скверные чувства тут же охватили меня. Мне требовался свежий воздух. Срочно.

Не знаю почему, я схватил и тот портфель, что обнаружил ранее. Безусловно, это был его рюкзак. В этом я не сомневался ни на секунду. Я понимал, что лучше бы мне бросить нужно даже свой портфель, чтобы поскорее выбраться из этого места скорее, но мои руки не слушали меня. Паника, страх, ощущение опасности и жизнь на грани жизни и смерти заставляли меня молиться всем Богам, что за всю историю придумало человечество. В таких условиях человек начинает верить во всё что угодно, лишь бы иметь хоть какую-то надежду чтобы выжить.

Та радость от того, что я не слышал ничего кроме собственного дыхания давало мне неимоверную надежду на лучший исход ситуации. А когда я увидел впереди солнечный свет, то вовсе обрадовался, будто встретил родного отца, вернувшегося с войны. Ничего прекраснее в жизни я больше не видел. Прибавив шагу, почти бегом, я уже перестал соблюдать тишину, и был уверен, что на открытом пространстве я смогу убежать от любого зверя.

Не дойдя до выхода пятидесяти метров, мне преградил путь он. Свыше двух метров роста, весь обросшей длинной, серной шерстью, с огромными клыками и глазами, что будто светились во тьме. В этих глазах я увидел всю злобу мира. Они горели ненавистью ко всему человечеству в моём лице. Лёгкое рычание при каждом выдохе заставляли подкашиваться мои ноги всё сильнее и сильнее. Понимание того, что даже молитва мне не поможет, создавало осознание скорейшего конца моей жизни.

Теперь я понимал свой безрадостный конец. Я начала вспоминать всех тех, кто был мне дорог. Я вспоминал всех тех, кто был мне дорог, всех тех, кто был мне враг. Я вспоминал всех и вспомнил всё. Жалость к себе выжила слезу, пустив её по моей щеке. В ожидании смерти, я зажмурил глаза. И раздался оглушительный крик животного куда крупнее жителя этой пещеры.

Страх превратился в панику. Куда мне бежать я не знал. Мысли мои были спутаны и будто они спутались в неразборчивую массу, не имевшую ни начала, ни конца. Я был вынужден руководствоваться только инстинктами, которые говорили мне спасаться любым способом.