Бесплатный фрагмент - Рассказ незнакомки

Пурас  Галина @galinapuras

Рассказ незнакомки

День рождения у него 31 декабря.

Он рассказывал, что в суете подготовки к Новому году его часто забывали поздравить и вспоминали только в январе.

Она не забывала…

Познакомились они ещё в 80-е. Она была замужем, он из «золотой молодёжи» другого государства, объездивший к 30 годам всю Европу. Для неё это было необычно, она выезжала только один раз и то по студенческой путёвке.

На курсах, где они повышали свою квалификацию, кипела студенческая жизнь. Всем под тридцать и более, и все сорвались, как «с цепи»: дискотеки, концерты, музеи, чаепития и прогулки.

С ним было интересно, но его высокая степень свободы пугала её и воспитание не позволяло пересечь черту…

Он заикался, говорить об этом не хотел, сказал — это с детства.

Много бродили по городу и говорили. Он удивлялся, что с ней нерешительность в речи пропадает почти совсем: «Значит, мы не должны расставаться — ты же мой целитель». Она смеялась.

При расставании удивил: «Выходи за меня замуж».

Писал письма о своих поездках и такой же свободной жизни в другой стране…

У неё изменился адрес. Интернета не было, мобильников тоже, связь потерялась на многие годы.

Январь 2008 года и только лентяй ещё не в Одноклассниках!

Она помнила его день рождения, набрала имя и фамилию…. и вот он… в другом полушарии. Не изменился — спортивный, загорелый и довольный, море фоток из путешествий.

Она написала:

— Привет! С днем рождения!

И почти сразу ответ:

— Я тебя нашел здесь еще осенью через страничку сестры.

И сразу:

— Приезжай! Куплю билет! Давай свои данные паспорта!

Это было хорошее время писем, фото и видео — слава интернету!

Он даже победил в конкурсе на Яндекс Фото со своей фотографией из путешествия. Не верил, что это кому-то нужно. Он много работал и много путешествовал. Спешил.

А потом они поссорились… Странно так поссорились… из-за политики…

Хотя эту тему они всегда обходили стороной…

И он её отправил в «чёрный список»… все её аккаунты…

Она продолжала посылать фото по электронке, он всегда был жёстким редактором её фото, но он молчал.

И только в WhatsApp они обменивались сухими поздравлениями на день рождения.

31 декабря… она поздравила его с днём рождения… пустота…

Весной она написала его племяннице и узнала…

Она поздравляла его с днём рождения, а его уже год, как не было…

Теперь поняла, почему они поссорились… почему закрылся.

Аккаунты его есть, но под другой фамилией, из «черных списков» он её не выпустил. Она фотографирует, но каждый раз мысль, что он не увидит.

Жалеет, что все его письма уничтожила…

Хруцкая Галина @galina_khrutskaya

Человеческое тепло

Кочегар Петя стоял у котла, в топке которого с гулким воем бесновался огонь. Да так, что ему хотелось закрыть лицо руками. Но останавливаться нельзя. Ночь сегодня особенно морозная, а манометр показывает, что давление в котле еще не на нужном уровне.

Петя с гордостью посмотрел на свои руки. Считай вручную, он обеспечивает жизнедеятельность целого больничного комплекса, дает тепло — и отопление, и горячую воду. Когда надо подбросит и подогреет, а когда и убавит.

В этом году зима не на шутку разгулялась. Значит, нужно еще добавить. Петя филигранным движением совковой лопаты, не зря же недавно присвоили мастера первого класса, зачерпнул уголь и отправил вглубь пламени.

«Эх, уходящая натура — угольная котельная», — вздохнул он, растирая черное лицо такими же черными руками. В городе большинство уже модернизировали — газифицировали, обновили. «Бабья за пульты понасажали», — сплюнул он густую вязкую слюну. Глава администрации так и сказал по телевизору: «У котельной теперь женское лицо».

«Herr (а) с два, модернизаторы!», — крикнул Петя невидимым оппонентам и даже всем известную фигуру из пальцев сложил, — «В такие холода за смену три-четыре тонны угля сжечь надо. Покажите-ка мне такую бабу».

Петя не имел ничего против женского пола. Наоборот, очень даже имел. Прямо здесь в окружении, специфического конечно, обаяния кочегарки — среди груд каменного угля, на старом топчане с тонким чумазым налетом и в отблеске красных языков пламени из топок.

Да, они и сами были не против. А что? Петя мужик видный, хоть и простой, а теперь еще и при деньгах. А бабы, они ведь какие? Модернизируй, не модернизируй, «Тьфу, слово-то какое», а из всех известных человеку элементов, с деньгами лучше всего взаимодействуют.

Только Петя не хватает всех подряд. Не уважает он себя что ли? Все женщины для него, как и автомобили, делятся на классы — эконом, семейные и де-люкс. Последний, ясное дело, ему не по карману. Содержать — дорого, а попробовать, на тест-драйв, никто не даст. С семейными Петя уж года два, как завязал. После незапланированной пластики носа от вернувшегося раньше времени со смены мужа. Вот и катается экономом. Удобно. Главное, сначала под капот заглянуть. А то эти бабы подкрасят прогнивший кузов, да, еще и пробег скрутят. А ему потом ковыряйся с пробитым глушаком — «Знаем, проходили».

Довольный показателями манометра, Петя прикрыл топку и вышел в комнату персонала, которую ласково называл каморкой. Сейчас часик посидит, топка разгорится, а там и пакеты забросить можно. До утра как раз прогорят.

Его родная котельная с высокой закопченной трубой и черными горами угля перед входом расположилась в дальнем углу на территории центрального больничного комплекса. Петя испугался, что и ее, родимую, примутся модернизировать и обновлять. Особенно когда в прошлом году, выстроили новый современный корпус и открыли клинику пластической хирургии, в которую теперь со всей области, а, может, и страны, съезжаются любители, так сказать, модернизации.

Ан нет. Директор клиники Сергей Андреевич, этакий столичный франт, на деле оказался мужиком толковым — и кочегарку отстоял, и посодействовал в получении категории первого класса, Петя в этом даже не сомневался, еще и деньжат подбрасывает.

Нет, ну, а что? Петя как работал, так и работает. В топке в дневное время сжигает уголь, а по ночам, всего-то несколько раз в месяц, вместе с углем сжигает еще и темные пластиковые пакеты. На вопрос Пети: «А чё там?», Сергей Андреевич ответил: «Медицинские отходы класса «Б». И не дожидаясь следующих расспросов, пояснил: «Так дешевле, чем утилизировать все шприцы, пробирки, капельницы, медикаменты, тампоны и бинты… кровавые».

Петя считал себя несколько брезгливым в этих вопросах, потому и не стал проверять содержимое пакетов, а просто забрасывал их в топку. Вонь, конечно, стояла жуткая. Но деньги, вроде, и не пахнут, зато жизнь-то как меняется.

Да, и на территории больницы все закипело, не то, что раньше. Туда-сюда шныряют дорогущие машины, мужики с суровыми лицами и бабы разные — от, мягко говоря, не очень, до, как с картинки. Петя за ними наблюдает в окошко своей каморки сквозь заросли кустов, засыпанных сейчас толстыми шапками снега.

Эх, с неделю назад такая краля прикатила — загляденье. «Ей-то чего модернизировать?», — недоумевал Петя, — «Идеальная — большая «ж», маленькая «п», уверен, хорошо держит «х». Причем, Петя имел в виду не жилплощадь, потребность и хозяйство, как у «классика», а именно то, о чем все и подумали. «Милая, оденься», — приговаривал он, когда она опять рассекала по больничной территории в одном пиджачке, развевая по ветру свои длинные светло-пшеничные кудри, — «А лучше приходи — согрею, такого жара поддам». Да, только Петя понимал, что эта дамочка класса де-люкс, и в кочегарку ей путь заказан.

Но она пришла. Этой ночью, такой особенно морозной. Пришла. На фоне огненно-красных языков пламени. И даже в этой жуткой вони от пластиковых пакетов. Она была — идеальная.

Уже несколько минут Петя неподвижно стоял у котла, в топке которого с гулким воем бесновался огонь, поглощая очередной темный пакет. Да так, что ему захотелось закрыть лицо руками. Только руки не слушались, словно по ним не шла кровь. Тело покрылось мелкими мурашками, а он все рассматривал ее светло-пшеничные кудри, так контрастирующие с темным пластиком пакета.

Теперь кочегар Петя узнал, что у выражения «человеческое тепло» есть еще один, весьма изощренный смысл.

Букет сирени

Он снова меня пытает. Словно, ему доставляет удовольствие меня мучить. Это повторяется изо дня в день. Как же я устала от этого однообразия. Эти стены, выкрашенные бежевой краской. Жесткий неудобный стул с привинченными ножками. Каждый день одно и то же. Те же вопросы. Одна и та же картина.

«Что вы видите?» — спрашивает он слегка небрежно, не отрывая взгляд от своего блокнота.

Молчу. Я уже устала повторять. Что я на ней вижу? Как всегда. Ничего не меняется. Солнечные лучи пробиваются в приоткрытое окно. Они теряются в густой молодой и яркой зелени. Шикарный букет сирени. Чьи-то счастливые воспоминания.

«Не хотите. Хорошо. Но вы же его чувствуете?» — он впивается в меня своим цепким взглядом — «Чувствуете аромат?».

Он словно сканирует меня. Я не хочу, чтобы он смотрел. Не хочу, чтобы он узнал. Да. Чувствую. Я всегда чувствую этот дурманящий аромат. Его горечь. Я пропиталась этим приторным запахом. И не знаю, как от него избавиться.

Хочу забраться под стол, чтобы он на меня больше не смотрел своим рентгеновским взглядом. Не хочу видеть ни его, ни эту картину. Зажмуриваюсь. Вжимаю голову в плечи, словно и нет у меня шеи. Так легче. Хоть какая-то защита.

Он молчит. Скрипнул стул. Какое-то шелестение. И вдруг… Этот запах. Удар в нос. Этот дурманящий запах. Его пряная горечь душит меня. Закружилась голова. Я задыхаюсь. Он такой резкий, даже глаза заслезились.

«Чувствуете?» — где-то вдалеке мягко звучит его голос — «Что он значит для вас?».

Что я ему могу сказать? Откуда я знаю? Я вообще ничего не знаю. Я не понимаю, что я здесь делаю? Как я здесь оказалась? Кто вообще я? Что он от меня хочет? И почему эта проклятая сирень? Слезы льются даже из крепко зажмуренных глаз.

«Посмотрите» — его голос все так же далеко, но уже не такой мягкий. В нем слышны настойчивые нотки.

Не хочу. Ничего не хочу. Еще и этот удушающий запах сирени. Приоткрываю один глаз. Смотрю только вперед. На стену. Там висит картина. Только это уже совсем другая картина. Все так же светит яркое солнце, но в листве виднеется мрачная тень. И сам букет сирени уже не такой шикарный. Он какой-то тревожный и всклокоченный. Сирень здесь символ потерянного счастья.

«На стол посмотрите» — звучит чей-то чужой металлический голос. Не хочу. Но против воли я повинуюсь ему. Медленно опускаю глаза на стол и…

Кадры. Кадры. Они мелькают. Деревья мелькают, словно эти кадры на быстрой перемотке. Солнце еще не село. Его лучи еще пробираются в приоткрытое окно машины. У меня на коленях букет сирени. Его прекрасный аромат наполняет весь салон. Доберемся только глубокой ночью. Но это не важно. Мы же вдвоем.

Солнце окончательно скрывается за горизонтом. Накрапывает мелкий дождь. Становится совсем темно. Еще и эти тучи. Погода совсем портится. Ночь. Дождь. Полоса обгона переходит во встречную полосу. Жуткая авария. Четыре перевернутые машины и горящая фура. Питер-Москва — самая смертельная трасса. Погибают все. Остаюсь только я…

…и букет сирени на столе в палате психоневрологического диспансера.

Сущности

Наступает вечер. Самое время переходить к практике. Он снимает очки. Потирает переносицу. Растирает уставшие от многочасового чтения глаза. Полные глаза песка. Вот уже полгода это его обычное состояние. Глазные капли заканчиваются, не успев начаться. Он трясет пустой пузырек и выбрасывает в урну. Потягивается, разминает уставшую шею. Поворачивает голову и долго смотрит в окно.

За окном видна только серость дождливого дня. Дождь начинает накрапывать с самого утра, тихо и даже неторопливо. Словно это и не дождь, а какая-то дождевая пыль. Небо не такое хмурое и серое, как обычно в начале ноября. Лишь немного нахмуренное, словно слегка загрустило.

После полудня небо затягивается мрачными, темными тучами. Сколько же влаги в этих тяжелых свинцовых тучах? Дождь усиливается, он уже не такой мелкий. Дует холодный ветер. Прохожие сильнее кутаются в шарфы и куртки, натягивают капюшоны.

Он обожает именно это время суток — вечерний час пик. Люди, уставшие после рабочего дня, спешат домой. Сегодня они, подстегиваемые порывами ветра и холодными каплями дождя, забегают в автобусные остановки, садятся в автомобили и спускаются в метро. «Дождь…» — замирает он в предвкушении — «…так даже лучше». Вечер обещает ему истинное наслаждение.

Надев второпях пальто, он выключает свет и выходит. На улице замирает, словно хищник, перед прыжком. Вдыхает полной грудью запах сырости. Смотрит на хмурое небо. Охота начинается. Он открывает зонт и идет в сторону автобусной остановки.

Он попадает в водоворот зонтов, капюшонов и пара изо рта. Мокрые газоны. Мокрые деревья. Мокрые люди. Кругом лужи и потемневший асфальт. Лишь яркие пятна светофоров и фар автомобилей.

К остановке подъезжают автобусы. Грязные снаружи, но такие теплые внутри. Люди их штурмуют как неприступную крепость. Он садится лишь в третий автобус. Номер. Маршрут. Это не имеет значения. Люди, только они представляют для него ценность.

Автобус пропитан сыростью. Промокшие люди. Мокрая одежда. Влажные волосы. Кожа, покрытая каплями дождя. Кругом люди. Одни люди. И маски. Маски. Маски. Он вглядывается в эти маски.

Люди всегда носят маски: на работе, на улице, общаясь с друзьями и даже дома. Всегда. В любых жизненных ситуациях люди играют разные роли. Просто сменяют одну маску на другую. Маски просто вросли в человеческие души.

Но он поймал момент, когда завесы масок приоткрываются. И каждый вечер с трепетом и предвкушением охотится, ловит этот момент. Всего лишь короткий миг, когда обнажается человеческая природа и истинная сущность проявляется сквозь эти маски.

Из-за усталости после рабочего дня в транспортной давке, люди забывают контролировать свое лицо. Сидя в переполненном автобусе, электричке или вагоне метро, тщательно подобранная маска немного сползает.

И тогда наступает тот самый момент, когда приоткрывается кусочек внутренней сущности человека. На короткое время становится заметным его истинное лицо. У всех людей оно разное. И у каждого лица свое выражение — гнева, усталости, отчаяния и даже блаженства. Их много, как и самих людей.

Он фиксирует каждый момент. Ведь все эти люди, с их масками и истинными сущностями, для него материал. Рабочий материал, который он открыл случайно. И теперь тщательно изучает, наблюдает и исследует. Человеческие сущности для него пластилин. Который сначала он долго разминает в руках. И лишь потом, словно скульптор, приступает к созданию своего шедевра.

Уже полгода он работает над диссертацией о психологии людей. И он на пороге грандиозного открытия. Ведь это он нашел прореху в человеческой сущности. Это он нашел истинное лицо человека. Он всем докажет. Он пошатнет всемирную психиатрию и опровергнет все ее каноны. И все эти ученые умы, они поймут, как сильно заблуждаются. Они не посмеют усомниться в его открытии. Он сорвет и с них маски.

Ведь уже полгода Кристофер Джезьюит больше не пациент Лондонского психиатрического центра при больнице Святого Луки.

Salsa alla rare*

Мясное рагу по семейному рецепту почти готово. Остается сделать томатный соус и немного потомить его под крышкой.

Она всегда прислушивается к входной двери, потому что уже научилась по хлопку распознавать его настроение. Сегодня этот момент она пропускает. Лишь вздрагивает, когда понимает, что он уже здесь.

Она чувствует его за спиной. Этот запах. Эту гнилостную вонь его грязной души. «Не позволю», — на глаза опускается красная пелена. Позвоночник, как натянутая нить жемчуга, еще чуть-чуть и порвется, рассыпав бусинки-позвонки по полу. Волоски на теле встают дыбом, как шерсть у кошки перед атакой.

Она вонзает нож в мягкую плоть. Удар. Еще удар. Она мстит. За каждый шрам на своем теле. За тот первый раз, когда он робко и как-то неловко ударил ее. За то, как потом вошел во вкус и упивался своей жестокостью. За стоны и мольбы, которые его только распаляли. И за тот день, когда он, избив в пьяном угаре, по-скотски взял ее прямо на полу, залитом кровью и слезами. Исполосовав все ножом, она расковыривает пальцами рваные раны. По рукам стекает жидкость кроваво-бурого цвета, перемешанная с кусками вырванной плоти.

От резкого хлопка входной двери, она роняет нож в месиво из помидор, приготовленных для томатного соуса. Мясное рагу без соуса подгорело. Но ей уже все равно.

«У вас будет ребенок» — слова врача набатом звучат в голове. Будет ребенок. Ее ребенок. Значит нельзя больше терпеть и быть серой мышкой, забившейся в угол. Теперь ей есть, кого защищать.

Она поднимает нож своими кроваво-красными руками и выходит в коридор…

* Salsa alla rare — с итал. — редкий соус; rare — мясо с кровью (по степени прожарки)

Жаба Хекет

Из родильного отделения тенью выскользнула женщина. Даже прислонилась к стене, чтобы устоять на нетвердых ногах.

Услышав голоса выходящих из ординаторской, она оторвала себя от стены, расправила плечи и сорвала одноразовую шапочку. На медицинский костюм, цвета зеленого мха, рассыпались гладкие иссиня-черные волосы.

— Здравствуйте, Хекет Рамилевна, — с придыханием прошептал молодой интерн. А две медсестры, гладя исподлобья, нехотя процедили: «Здрасьте».

Она давно привыкла — женщины ее ненавидят, мужчины боготворят. Хотя ничего особенного в своей внешности не находила. Маленькая, излишне худая, белокожая, даже скорее бледная, с чуть раскосыми, светло-карими глазами. Да, и все это для нее было пустое. Хекет нашла свое предназначение и жила только исполнением своей миссии.

Она кивнула головой и быстро зашагала по длинному коридору, не обращая внимания на ядовитые женские голоса за спиной:

— Вот жаба заносчивая. Пошли.

На отделении за ней давно закрепилось для кого-то нелицеприятное прозвище — жаба. Для нее же это добрый знак свыше.

Мама, увлекавшаяся Древним Египтом, назвала ее в честь богини плодородия, влаги и дождя, священным символом которой была лягушка. Богиня плодородия заботилась о появлении новых жизней. Подобно своей тезке-богине, Хекет дарит заботу женщинам, в момент рождения малыша.

Зайдя в просторный кабинет, Хекет не стала включать свет. В сумерках стены, покрашенные зеленой краской, дарили умиротворение. После стольких часов, проведенных в родильном зале, ей хотелось темноты, тишины и воздуха.

Дождь, начавшийся еще с утра, так и не закончился. Распахнув большое трехстворчатое окно, она села на широкий подоконник и высунула руки. Холодные капли, словно напитывали энергией влаги ее уставшие руки.

Символ жизни — Египетский крест Анкх, вновь наполнялся божественной силой. По преданию, Древняя богиня держала в руках два креста. У Хекет был только один — татуировка на правой руке. Напоминание о давнем случае, когда новая жизнь чуть было не оборвалась.

Вот и сегодня — обвитие пуповиной, гипоксия. Но, богиня опять пришла на помощь и вдохнула жизнь. Значит, будет новая жизнь! А у Хекет — татуировка на левой руке — символ божественной жизни!

Адамова Айман @aiman77718

Первая любовь

⠀

⠀⠀«Черт, завтра она выходит замуж», — я вышагивал по комнате, заново измеряя ее по периметру. Хватал трубку телефона, крутил дрожащими пальцами диск, набирая ее домашний номер. Шли долгие гудки. Бросал. «Плохая затея, моё какое дело, пусть выходит», — уговаривал себя.

⠀

⠀⠀Так я испытывал свое терпение долго. Пока стрелки часов не показали час ночи. Время утекало. «Я должен позвонить и попрощаться с ней», — назойливая мысль не отпускала. Грызла.

⠀

⠀⠀Решительно схватив трубку, пока не передумал, стал накручивать выученный номер. «Будь что будет, но я поговорю с ней. Чего бы мне это ни стоило».

⠀

⠀⠀Гудки казались долгими, тягучими, резиновыми. Долгожданный щелчок.

— Алло, — на том конце провода женский голос. Не она.

— Здравствуйте. А можно Настю? — от волнения, я забывал дышать.

— Минуточку, — удивлённый голос. Может ее мама.

— Я ждал, а сам мысленно умирал. Я не слышал ее целую вечность.

⠀

— Алло, — прозвучало совсем рядом. Голос такой же, как раньше. Родной. Я до сих пор ее люблю…

— Алло-о! — повторила она? теряя терпение. Я судорожно сжимал трубку. Руки предательски вспотели.

⠀

— Привет, — осипшим голосом. — Узнаёшь, это я, — придя в себя, быстро проговорил, боясь, что она бросит трубку. На фоне слышу разговоры, шум, суету.

— Здравствуйте. Кто это — я?

— Стас, — я выдохнул свое имя, словно впервые в жизни. Повисло молчание.

⠀

— Слышал, ты завтра выходишь замуж. Звоню пожелать тебе счастья и навсегда попрощаться, — выпалил я скороговоркой, заполняя собой пустоту. Пауза.

— Откуда ты знаешь? — крайне удивлённо.

⠀

— Я все про тебя знаю. С самого первого класса прилежная ученица, отличница, всегда сидела за первой партой. Я дергал тебя за косички, не знал, как привлечь твое внимание. На переменах бегал, толкался, старался ненароком задеть. В пятом, ты пионерка, стала командиром класса. Как-то, на школьной вечеринке в честь 8 марта, мы всем классом неуклюже танцевали под звучащую «Джимми». Я смотрел на тебя, краснел, хотел пригласить на следующий медленный танец. Но не решился.

⠀

— А я видела и ждала, — она вспомнила тот день. — Ты мне уже нравился.

⠀

— Позже, я написал тебе записку. По детской глупости, передал ее через твоего брата. Еще лежал снег. Мы скатывались гурьбой с горки, обкидывались снежками, прыгали в сугробы.

⠀

— Я видел, как он отдал тебе записку. Ты была в черной шубке и лисьей, пушистой шапке. Щеки раскраснелись от морозца, ты сняла варежки, развернула записку. Прочитала, резко выбросила в снег и убежала домой. В ней было: «Настя, ты мне нравишься, давай с тобой дружить». Моим корявым почерком пятиклассника. Но я старался, выводил каждую букву.

⠀

— И записку эту помню. Я выбросила, потому что застеснялась при всех, — перед глазами снег, горка, записка, написанная синей пастой. — И ты мне тогда нравился, но больше дружить не предлагал.

⠀

— А потом ты переехала с семьей в другой город. А я остался. Не смог тебя забыть. Всё узнавал про тебя. Где ты живёшь, где учишься, с кем дружишь.

— А почему ты, молча, следил за мной? — недоумевала она.

⠀

— Я любил тебя все эти годы, но все боялся подойти. Любил на расстоянии. Услышал, что ты завтра выходишь замуж. Просто хотел услышать тебя. Прощай, — проговорил я и положил трубку. Пошли частые гудки…

⠀

⠀⠀Так, одним звонком, через столько лет, я признался и попрощался со своей первой любовью.

Шурочка

⠀

— Мне некуда идти, можно к тебе? — так звонила ей. Мужественно, не срывая голоса от слез.

— Я жду тебя, приезжай, — так она ответила, находясь за тысячу километров. Не спрашивая причины. Зачем? И почему?

— Деньги на дорогу есть? Займи у кого-нибудь, я верну, — её слова придавали сил. В самый нужный момент. Когда за спиной пустота.

⠀

Есть музыка, которую я слушаю и думаю о ней.

⠀

*

Мне 7 лет. У нее модный проигрыватель для пластинок с неизменными ABBA, Джо Дассеном, Аль Бано и Ромина Пауэр. В доме витает аромат французских духов. На кухне красиво сервирован стол, дефицитные конфеты: Грильяж, Мишка на севере, Морские камушки. В палисаднике — клубника, малина, вишня. Я ношу джинсы Levi’s, клетчатую рубашку и красную кожаную куртку, которые она достала.

⠀

*⠀

Мне 15. Она переезжает в столицу. Когда приезжает в отпуск, привозит ящиками кока-колу в стеклянных бутылках. Впервые пробуем. Голландские розы, в больших длинных коробках — для всей родни и друзей. Апельсины и яблоки — оптом, большими партиями. Независимо от того, какое время года. Подарки, цветы и конфеты. Она несла с собой праздник. Всем. Красивая, высокая, статная.

⠀

*

Мне 18. После того моего звонка, приезжаю к ней. Она обрушивает на меня любовь и заботу.

— Какая ты красивая, — любуется мной. Было непривычно слышать. Нас не приучали. Разглядываю себя в зеркале.

— И все умеешь делать. Иногда говори, что не знаешь, как делать, — жалела она меня. «Знайка бежит, а незнайка лежит».

— Как вкусно ты готовишь. Печешь торты, — она хвалила, не боясь захвалить. Ну и как не готовить, если в кладовке ящиками стоит Nutella, сгущёнка, овощи и фрукты. Разные продукты.

⠀

Открывает свой шкаф.

— Бери, надевай любую вещь, какая нравится. У меня глаза разбегались от разнообразия красивой одежды. Одевала меня, словно куколку.

⠀

Открывает шкатулку с украшениями. Я разглядываю модную в 90-е, сверкающую чешскую бижутерию. Она разноцветная, переливается всеми цветами радуги. Серьги-люстры. Колье. Браслеты. Крупные клипсы. Длинные бусы из камней и бисера. Жемчуга.

— Носи, когда захочешь.

Я ощущала себя королевой. Мне все можно.

⠀

Она на несколько лет вперёд, оплатила мое обучение в престижном институте — кооперативном. Исполнила мою давнюю мечту.

⠀

Устроила на работу в столичный банк. Я многому научилась. Получила опыт. Благодаря ней, произошло становление меня. Я почувствовала себя уверенно. Подняла самооценку.

Она дала мне опору на всю жизнь.

⠀⠀

*

Мне 19. Покупает просторную квартиру. Прописывает меня в столице.

— Уух, я сама найду тебе жениха. Такого же красивого, как и ты. Я смущённо улыбаюсь. Даже краснею. Чувствую любовь. Заботу. Я в надёжных руках.

⠀

Раз она сказала — сделает.

Она все сможет. Она — супер женщина. Уже много раз убеждалась. Рядом с ней живёшь, растешь, развиваешься.

Меньшего не дано. Только движение вверх.

⠀⠀

*

Мне 20. Ее не стало… Моей тёти. Она многого не успела…

После этих слов, можно уже ничего не писать…

Но я напишу…

⠀

⠀⠀Я люблю тебя всей душой. Моя красивая. Сильная. Целеустремлённая.

⠀

⠀⠀Ее любовь, забота и доброта, оставили глубокий след в моем сердце.

⠀

⠀⠀Ее жизнь, зажглась, как яркая звезда. Светила всем. Погасла быстро…

⠀⠀

*

Мне 47.

⠀

И сколько бы ни прошло лет, душа неизменно будет помнить о ней.

Со светлой грустью, любовью и благодарностью.

⠀

Алма-Ата — мой любимый город

⠀

⠀⠀Холодной зимой, я закрывала за собой дверь. После долгих раздумий, решение было принято. Не ожидала, что эту дверь я не открою долго.

⠀

*

⠀⠀Еще летом, я стояла на перроне — впереди неизвестность, новая жизнь, новая я. Он встретил меня жаркими объятиями. В воздухе неуловимо благоухал древесно-цветочный, мускусный аромат. Он обволакивал мой неокрепший мозг, влюблял в себя. Пленил своей красотой, непохожестью, оригинальностью.

⠀

⠀⠀Я делала шаг навстречу судьбе. Утопая в ярких лучах солнца. Бросаясь в пучину страстей. Да головокружения, окунаясь в непередаваемые ощущения счастья. И совсем не заметила, как наступила зима.

⠀

⠀⠀Она сковала аромат во флаконе любви. Стоило только приоткрыть в морозной ночи, он врывался цитрусовыми нотками сладкого мандарина, цветочным аккордом жасмина и розы, пряным, бодрящим дымком едва погасшей спички.

⠀

⠀⠀Голые вековые деревья стояли ровно в ряд. Перемежаясь между собой нарядными голубыми и зелеными елями. На фоне величественных гор, они выглядели по-праздничному статно.

⠀

⠀⠀Я любовалась из окна пушистым падающим снегом. Не выдержав, выбегала под фонари, тускло горящие жёлтым. Запрокинув голову, смотрела на тёмное небо с белыми крапинками танцующих снежинок. Тишина. Только я, он и небо. Миг. Невообразимо прекрасен.

⠀

⠀⠀И вот я закрываю дверь. Оставляю позади его, стройный ряд деревьев, улиц, фонарей. Он так и будет ждать. Восторженно и смело. Он в сердце навсегда. Таков порядок жизни. Мы все приходим и уходим, а он все так же неизменен. Войдя однажды в сердце, уже не выйдет никогда.

⠀

⠀⠀Смотрю из иллюминатора самолёта, с высоты птичьего полёта — невероятно притягателен. Зимней ночью. Ясным днем. Жарким летом. Всегда.

⠀

⠀⠀Зима, ледяным осколком, вонзилась в мое сердце. Радость встреч, горечь расставания. С обещанием вернуться. Снова разжечь тихо тлеющий огонь любви. Замечаю свою любовь к нему во всем — сквозь смазанные чужие снимки, невнятные слова и грязные следы потекшей туши на глазах.

⠀

⠀⠀Сердце замирает, впитывает, оживает. Наполняется тем ощущением холодного декабря. Чувством горечи и сладости одновременно. За спиной зимний город, впереди — билет в один конец.

⠀

Но повезло…

⠀

Жди меня, мы когда-нибудь встретимся, заново,

Жди меня, обречённо, и может быть, радостно,

Жди меня, в этом городе солнце как станция,

Как бы не сгореть мне, как бы не сгореть…

Погасшая звезда

Вдох-выдох. Хочу быть всегда влюблённой. Ночь мерцает мириадами звезд. Россыпь разлетающихся искр с трепетом уносит в неизведанный космос.

Люби! Выдыхай любовь. Сколько раз загоралась на небе звезда? Смотришь немигающим взглядом, ждёшь, сорвётся с небес, пролетит сверкающей кометой. Успеть бы, загадать желание. О нем. Сердце наполняется истомой. Жжет нестерпимым желанием быть рядом.

Поездка в горы предполагает ранние сумерки, величественную тишину. От нее закладывает уши. Прислушиваешься к своим мыслям, ничего не может потревожить. Мы перемещаемся, мы разные, а горы и звезды все те же — неизменны. Создают состояние постоянства. Луна, яркие звезды, высокие горы — мои союзники.

***

— Сладкий, — Алан нежно притянул Софию к себе. Ее удивляла способность вкладывать в одно слово столько любви. Он всегда неторопливо, с наслаждением, вдыхал аромат ее волос. Простое слово и действие, приводило ее в дикий восторг. София трепетала. Земля ускользала из под ног.

— Я не могу без тебя, — шептала она в забытьи. Музыка любви нежно лилась из сердец. Обволакивала тонкой вуалью, окутывала невидимыми путами. Они растворялись в своих чувствах. Летели на крыльях любви.

— Люблю тебя, — Алан продолжал сжимать ее в своих объятиях. София таяла от ласковых прикосновений сильных рук.

Но так будет не всегда.

Их знакомство произошло случайно, на улице большого шумного города. София, с весело щебечущей стайкой подруг, направлялись на террасу уличного кафе. Летняя погода располагала к прекрасной прогулке на свежем воздухе. Южный город благоухал цветущим ароматом спелых яблок и синебоких слив. Теплый ветер мягко теребил длинные, светлые волосы Софии. Она красива, ее глаза цвета синевы завораживают, притягивают, не отпускают. Сердце ее свободно, открыто для любви и нежности.

За разговорами и дружным смехом, подруги не сразу заметили на другой стороне улицы, группу молодых парней.

— Девчонки, а давайте с вами познакомимся, — они, не дожидаясь ответа, перебежали дорогу.

— А давайте, — девушки рассмеялись.

Парней было четверо, впрочем, как и их. В этом все сошлось, как пазл одной картинки.

— Как вы смотрите на то, если мы вас сегодня угостим? — после знакомства, они рассаживались за соседними столиками.

— Мы не против, — девушки, настроенные романтично, согласились соединить столики и продолжить знакомство за общим столом.

Появился официант. Они сделали заказ. Стоял жаркий день. На столе тут же появились прохладительные коктейли и лёгкие закуски, мороженое, шоколад.

Среди парней, скромной, со смущающимся румянцем Софии, понравился Алан — черноволосый, высокий, симпатичный брюнет. Легкий в общении, остряк и балагур, он выделялся умением поддержать разговор на любую тему. Как оказалось и Алану, сразу приглянулась немногословная София.

Вечер проходил непринужденно и весело, уже близился закат. Сумерки в городе всегда наступали быстро, сказывалось соседство величественных гор. Парни вызвались провести девушек до дома. Ночной город завораживал цветными иллюминациями, молодые сердца горели от переполняющих их эмоций. Расставаться совсем не хотелось, они наполнялись чувствами, привязывались друг к другу, словно молодые побеги. Молодость и жажда впечатлений толкали вперед — к любовным приключениям.

Их встречи стали каждодневными. София с волнением принимала взаимное притяжение. Все по наитию, с чистого листа. Не тянет прошлое. В настоящем, только любимый город, он и она. А будущее прекрасно своей неизвестностью.

— Сладкий, — слово, сказанное слегка с хрипотцой, стало самым первым ласковым и родным. Только их. Любовь. Поцелуй. София с нежностью водила пальчиком по тонкому, с горбинкой, носу, по высокому лбу. Чётко очерченные губы улыбались, а карие глаза, смотрели на нее со смешинкой и озорством. Им было легко. Для них никого вокруг не существовало. В свободное время они срывались в горы, за город или просто гуляли по городу.

— Никому тебя не отдам, — Алан часто повторял Софии. В ответ она счастливо, смущённо улыбалась. — Ты такая красивая, — он останавливался, нежно гладил теплой ладонью по щеке, смотрел в темнеющие, словно океан, глаза, в которых вспыхивал огонь. Пытался запечатлеть этот миг. Их любовь пылала, сносила все на своем пути.

— Я счастлив, что встретил тебя.

— И я счастлива, — София не скрывала своих чувств. Любила без остатка. До дна.

Встречались, держась за руки, гуляли в тени ветвистых, многолетних деревьев. В сумерках целовались. Смеялись. Безграничное счастье. Ее девизом стало: «Люби! Выдыхай!

Она любила так отчаянно, так нежно. Взаимность сводила с ума. Завораживала. Увлекала. Уносила в чувственную пучину.

— Мне нужно уехать в командировку, — однажды Алан спустил ее с небес на землю. Она очнулась, испугалась. — Куда? А как же я?

— Всего на пару дней, ну ты чего? Все о’кей. Давай с тобой придумаем знак, как только я вернусь, сразу к подам тебе сигнал, — Алан уговаривал Софию, словно маленькую девочку.

— Как услышишь его, сразу выходи, я буду тебя ждать.

В разлуке время тянется невыносимо долго. София ходила на работу и обратно, не замечая ни цветущий город, ни людей вокруг, ничего. Тоска навалилась тяжёлым свинцом. Она поняла, окончательно и бесповоротно — это любовь. С желанием видеть и слышать ежеминутно. Прикасаться к любимым рукам. Смеяться над смешными и не смешными шутками. Идти туда, куда и он. Верить ему. Не бояться ошибиться, показаться неидеальной, глупой, некрасивой. Любой.

Так прошла неделя. Как-то поздним вечером София вышла на балкон. Деревья шелестели листьями в темноте, перешептывались о чем-то своем. На душе поселилась неимоверная грусть, на глаза наворачивались слезы. Она села на стул, поеживаясь от прохлады, задумалась. Во двор, то и дело, заезжали машины, освещали светом фар дворовые лавочки, турник, качели. И в одно мгновенье, она услышала звук, словно издает невиданная, диковинная птица. Тот самый сигнал. София, с громко бьющимся сердцем вскочила и стала вглядываться в опустившуюся темноту. Снова этот звук. Ни с чем не перепутать.

Она кинулась к входной двери, на ходу схватила с вешалки в прихожей, куртку. Не помня себя, сбежала вниз по лестнице. Выскочила на улицу и увидела его, Алана. Счастье. Радость. Восторг.

О, этот трепетный миг, её сердце распахнулось.

— Сладкий, привет, — Алан улыбался и широко раскинул руки. — Иди ко мне.

София упала в его объятия и просто перестала существовать. Так бывает. Когда сердце бешено стучит и слезы катятся от счастья.

— Как ты? — Алан слегка наклонился и попытался заглянуть в ее глаза, но в ночи ему не удалось увидеть их темную синеву.

Она вдыхала запах его тела и не могла надышаться.

— Соскучилась. Очень, — София пробубнила себе под нос. Не в силах оторваться от него.

— Поедем со мной, — Алан продолжал ее обнимать.

— С тобой, хоть на край света, — София была готова на все. Она любила и он любил.

Горы в ночное время величественно прекрасны. Небо усыпано звездами. Они сияют над самой головой. Стоит только протянуть руку, и дотронешься, прикоснешься к вечности. Возьмёшь в ладошку одну или зачерпнешь их целую пригоршню. Тут и там, срывались яркие звезды и как метеориты летели вниз, только успевай загадывать желания. Белая луна висела низко среди звезд. Покачивалась в их свете, словно приглашала в незабываемое путешествие. Путешествие в любовь. В мечты. В будущее. С желанием вечного безмятежного счастья.

София обрела Алана вновь. Он брал ее с собой на все мероприятия, тусовки и мальчишники. Познакомил со своим братом и лучшими друзьями. Приглашал в дом своих родителей, в котором она увидела огромные стеллажи с книгами и множество портретов, выдающих в них именитых учёных или писателей. Она постеснялась даже спросить его фамилию. Так и осталось это тайной.

Все завязывалось туго, в один крепкий узел из любви, доверия, самоотдачи. Все на грани. По лезвию. Быстро. Слишком стремительно. Она не верила своему счастью. Так не бывает.

«Я полюбила, он полюбил. Взаимно. А как же вздохи под луной и безответная любовь, когда любишь ты, но не любят тебя или наоборот?»

И этот день настал. Вечер. То ли осень, то ли весна. Непонятно, все запуталось. Когда Алан был особенно молчаливый и задумчивый. В глазах появилась невыносимая грусть, огонь как-то разом погас. У Софии сжалось сердце в немом предчувствии чего-то необратимого и испепеляющего. Он, молча, вытащил из кармана куртки фотографию и протянул Софии. На нее смотрела улыбающаяся девушка с ребёнком на руках. София непонимающе посмотрела на Алана.

— Я давно хотел тебе сказать, что у меня есть жена и дочь. Бывшая жена. Мы уже год, как не живём вместе. — Не думал, что я снова полюблю, и у нас все будет настолько серьёзно. Пришло время рассказать тебе все. Я очень тебя люблю, — Алан ещё что-то говорил про то, что «мы можем пока пожить вместе, и я скоро разведусь».

София его не слышала. В голове стучала одна навязчивая мысль: «У него жена, дочь». Ее мир погас. Она не помнит, что говорила, как вышла из машины, дошла до подъезда, поднялась на свой этаж. Все в тумане. С трудом вставила ключ в замочную скважину. Открыла дверь. Переступила порог. Ввалилась в тёмную квартиру. Прислонилась к стене и тихонько сползла на пол. Сколько она так просидела не знает. Кажется, целую вечность.

Она очнулась глубокой ночью. Сердце невыносимо ныло, струны души натужно звенели, слезы полились внезапно. Лежа на полу, София прощалась со своей любовью и плакала так отчаянно, так долго. Пришла в себя не скоро. Поднялась. Сняла с себя помятый плащ, повесила на вешалку в прихожей. Прошла на кухню. Не включая свет, в темноте села на табурет, согнулась, словно ее молнией ударило под дых. Обхватила руками дрожащие колени.

Настенные часы мерно тикали, отстукивали свой непрерывный ход. Тихо. Только сердце стучит громко. София начала выть. Ее ничего не могло остановить. Она выла, выпуская любовь из своего сердца. Любовь сладкую и одновременно горькую. «У него жена, дочь». Эти мысли добавляли рубцов. Сквозь пульсирующие муки, прорвались рыдания. Нестерпимая боль разрывала сердце, жгла, убивала.

Не могла смириться с этим. Разделять. Не могла. Любила и ненавидела. Голова кружилась. Согнувшись, София превратилась в комок боли и страдания. Ничего не могла с собой поделать. Застыла в этом пограничном состоянии. Люби! Выдыхай! — стало издевкой, как пощечина. Реальность.

***

Не знает, сколько прошло времени. С надрывом. С рассыпавшимся пазлом. С изрубленной в клочья душой. Кончилась любовь. А может, и не было ее. Так, пародия любви. Копоть на сердце. Сколько не вычищай, она будет чадить и отравлять. И так по кругу. Пока не встретишь, ту самую. Настоящую.

Письмо душе

Пишу и слезы на глазах. От любви к себе. От той жалости, что нападает временами. Не отпускает.

Мне это необходимо, сесть, обнять за плечи ту маленькую девочку и сказать: Я люблю тебя! Как никто. Погладить по голове, согреть теплом своего сердца, приободрить. Сказать, что красивая и умная, особенная, одна такая на всем белом свете.

Второй такой нет.

Держи голову выше, не унывай, не затыкай свой голос. Пой. Танцуй. Дыши. Жизнь одна. Делай все, как можешь. Как тебе подсказывает сердце. Будь искренней. Относись ко всему с долей юмора.

Играй и живи эту жизнь.

Люби. Не любят — отпусти. Не выпрашивай. Обязательно, будут те, кто полюбит. Поймёт. Не предаст.

Смотри вперед, моя девочка. Смотри на звезды ночью. На солнце днем. В мире много прекрасного и неизведанного. Постигай. Не оглядывайся на других.

Собирай по крупицам в свою чашу жизни — людей, впечатления, ощущения. Береги в себе способность находить и видеть во всем красоту.

Любишь пасмурную погоду и дождь. Любишь зимнюю метель — смотреть в окно. Уютно. Задумчиво. До невозможности тепло.

Любишь писать о том, что чувствуешь. Пиши. Не бойся оценок. Они будут. Люби себя. Ты имеешь право быть. И не забывай — «дорогу осилит идущий».

Моя девочка, ты идёшь — и двери открываются. Не робей. Заходи. Отворяй все замки. Там вдохновение, новая жизнь, новая ты.

Смотришь на фотографии из детства. Знаешь, там за кадром, папа и мама. Молодые. Счастливые. Любящие.

Смеёшься и плачешь. Любишь. И понимаешь, что сейчас, нет у тебя совместных фотографий…

Что делать? Когда жизнь так скоротечна и непредсказуема. Остается только просить прощения за то, что так быстро повзрослела без них… и многое не сделала вовремя…

Больно. Через боль ты идёшь к себе настоящей. Учишься заново любить. Строить отношения. Черпаешь вдохновение и находишь ту самую Лиру… Греешься у чужих костров. Открываешь сердце. Душу.

Видишь фото, где тебя нет. Пустота. Холодно. Чувствуешь себя нелюбимой, недостойной, чужой.

И всеми силами, заполняешь эту брешь. Кричишь в немом крике — ты жива. Ты существуешь. Ты есть.

Моя девочка… Ты оставила в сердце след. Меткой стрелой. Острым словом. Плохими поступками. И все же, нашла в себе смелости, признаться в своей темной стороне, в своих пороках, в своей слабости.

Ты возрождаешься. Воспаряешь заново. Разрешаешь себе быть разной — невыносимой, непокорной, тоскующей, плачущей, смеющейся.

Любящей вопреки…

И в этом твое вдохновение.

И я люблю тебя.

Мое сокровище.

Моя принцесса.

Моя принцесса, ты растешь. Наполняешься. Влюбляешься.

Тебя вдохновляет любовь, во всех ее проявлениях. Муж любит жену и не представляет, как может быть иначе.

«Без тебя не будет солнца летом.

Без тебя не будет вьюг зимой». Поддерживает, когда ты в глубоких сомнениях. Держит за руку. Не дает упасть.

Дети — твои целые вселенные. Два сосуда, в которые ты вложила все самое лучшее. Любовь. Веру. Доброту. Ты все можешь — выслушать, понять и принять. Твой кувшин наполнен до краёв. Солнце в тебе. Щедро делишься любовью.

Смотришь на мир широко раскрытыми глазами. Видишь людей, они разные, каждый прекрасен по-своему. Они даруют тебе свою частичку души. Цени. Бережно пронеси редкий дар. Не расплескай. Через призму их взглядов, ты находишь себя настоящую. Добрые и теплые люди зеркалят твое отражение. Учись. Дружи. Люби.

Любовь единственное, что согревает, когда снаружи месяцами холода.

Когда ветер в лицо. Когда внезапно хлещут словом, делом, не прошеным советом.

Не сломайся.

Будь верна себе.

И держи сердце открытым.

Малыхина Валерия @levarija

Золотые нити

Лизи проснулась. Вскочила с кровати. Запнулась о куклу Тильду, которую вчера сбросила с кровати ногой, потому что, лёжа, не смогла дотянуться до неё руками.

— Мстишь, — прошипела двенадцатилетняя девочка. Она скинула сорочку, оделась в жёлтую майку и шорты в горох, натянула тугие после стирки белые носки и вышла из комнаты.

— Лежи, перевоспитывайся, — глядя в глаза Тильды, хозяйка тихо закрыла за собой дверь.

Мама любовалась своей принцессой. Самая любимая в мире Лизи ела блинчики, аккуратно намазывая их джемом. Девочка сидела с прямой спиной и сосредоточенно смотрела на блины, джем и свои пальцы.

Когда мать подошла, чтобы погладить любимицу по голове, та перехватила руку, чтобы убедиться в том, что руки вымыты после готовки.

Приподняла уголки рта и, опуская руку матери на свою голову, девочка протянула: Мяяявв. И сердце Карлы продолжило стучать.

— Лизи, — произнесла после завтрака мать, — навести тетушку Джулию, я купила ей спицы для вязания. Отнеси их, пожалуйста.

Лиз не нравилась пожилая соседка из дома напротив, но к той прошлым летом приезжала внучка и, девочки подружились.

Кристи уехала неожиданно для Лиз, не попрощалась. А старуха не стала ничего объяснять девочке и захлопнула дверь.

Лизи шла к дому соседки и вспоминала, как вела себя тётка Джулия, после отъезда внучки.

Женщина делала вид, что не слышит, закрывала двери и окна, когда Лиз подходила к ней со своими вопросами о подруге.

Осенью Лизи была уверена, что в этой истории что-то не чисто. И может быть в семье Джулии и Кристи произошёл скандал.

Теперь наступило лето. И отнести спицы — прекрасный повод увидеться с тёткой Джулией и спросить — приедет ли Кристи на эти каникулы.

Джулия вошла в дом с чёрного хода в ту же секунду, как Лизи вошла в парадную дверь.

— Дверь была открыта? — от неожиданности глаза женщины расширились и зрачки показались над оправой очков, став значительно шире. Её руки были в резиновых перчатках, с них на пол падали комья грязи.

— Я принесла вам спицы, мама передаёт вам привет, тётушка Джулия, — Лизи помахала пластиковой упаковкой и улыбнулась, задабривая суровую соседку.

Ночью прошёл дождь, а она с утра копается в земле, — подумала девочка, а вслух сказала:

— Давайте я вам помогу, — рассчитывая разговорить за делом старушку.

— Нет, что ты! — воскликнула соседка, — Отнеси спицы в мою комнату, положи на стол. И передавай привет маме! — Джулия проворно выскочила из дома.

Лиз услышала, как снаружи закрылся замок чёрной двери. Что она там делает? — девочка взбежала по лестнице, ворвалась в комнату, которую в их «зеркальном» доме занимали родители и, метнулась к окну, чтобы проследить за соседкой. Джулия копала глубокую яму между высокой яблоней и изгородью участка Винсонов.

Рон Винсон задаст ей, когда с семьёй вернётся из отпуска, — Лизи улыбнулась. Она хотела выйти из комнаты, когда её внимание привлёк блеск золотых нитей, торчащих из дверки комода за дверью.

Девочка подошла к комоду. Увидела, что золотые нити — это волосы. И поняла, что Кристи не приедет больше к бабушке на каникулы. Она не уезжала.

Что в вашем багажнике, Алекс?

Пасмурным утром выходного дня ей хотелось оставаться в постели дольше. В спальню проник скрежет. Протяжный визг гаражной двери соседа вырвал из дремоты. «Ночью визжала Ирэн, он бил её в гараже». Крис раздвинула пальцами жалюзи и замерла без дыхания у окна.

Алекс захлопнул дверь багажника кроссовера и вытирал руки кровавой тряпкой.

Начался дождь. Вместе с каплями по стеклу в голове Кристины застучало сердце. Она шумно вздохнула и прикрыла рот руками, когда сосед посмотрел на её окна.

Мелкая дрожь передавалась от рук женщины к чайной чашке. Она несколько минут размешивала чай ложечкой, застывшим взглядом уставившись в пустоту. «Ирэн мертва. Он избивал её, она часто кричала. А теперь, когда он убил её, убьет и свидетеля. Если поймет, что я всё знаю».

Дождь затянул на весь день. Крис не могла оторвать взгляда от автомобиля Алекса, припаркованного возле дома. Обычно, в такую погоду он загонял машину в гараж. Но не сегодня.

«Конечно, в гараже везде кровь». Женщина представляла, как её подруга погибает, закрывала руками уши, чтобы не слышать звук бензопилы и крики Ирэн, плакала.

Алекс трижды выходил на улицу в длинном дождевике и резиновых сапогах, подходил к двери гаража. Смотрел на окна дома Крис. А она, прильнув спиной к стене, сползала на пол и старалась дышать как можно тише, боясь, что убийца слышит её.

Вечером мужчина сел за руль автомобиля и Кристина поняла, что он решил избавиться от трупа жены.

***

Она спустилась на первый этаж. Взяла трубку телефона, чтобы позвонить в полицию, когда в дверь постучали.

«Не уехал». Кристина, словно видела через дверь мужчину в черном дождевике.

Стук повторился и она, подчинившись, подошла к двери.

— Алекс!

— Извини, что так поздно, Крис. — Сосед заглянул в прихожую через плечо женщины, убеждаясь, что она дома одна.

Кристина оцепенела перед мрачным взглядом высокого, сильного и опасного мужчины.

— Я войду, Крис. Понимаешь, дверь в гараже заело, а все инструменты внутри. Собрался в магазин поздно. Поищу что-нибудь подходящее в твоей кладовке. — Алекс не разуваясь, прошел в дом.

«Он пришёл убирать свидетеля», — озарило женщину и она, захлопнув дверь, помчалась сквозь дождь к автомобилю убийцы. Фары освещали дверь гаража, выхлопная труба выпускала белый дым.

Крис заблокировала двери, включила дворники. Чёрный кроссовер резко сдал назад и помчался в сторону полицейского участка.

Алекс бежал за машиной до поворота с укромной улочки к ярко освещенному торговому центру. Кристина увидела в зеркале заднего вида пустую дорогу, облегченно вздохнула и почувствовала в салоне трупный запах.

Мокрая, растрепанная женщина ворвалась в кабинет капитана полиции. Трясущимися руками положила на стол ключи от автомобиля и заплакала.

Капитан Роберт быстро подошел к поздней посетительнице.

— Кристина, что случилось? Ты же давно не водишь авто?!

— Алекс! Алекс убил Ирэн! Её труп в багажнике. Я угнала его машину, когда он пришел убивать меня, — рыдала женщина.

К полицейскому участку подъехала карета скорой помощи.

***

Врач стоял у окна и тихим голосом убеждал мужчину, сидевшего на стуле сгорбившись, рассматривая свои ладони:

— Вам лучше переехать, Алекс. Она уже не будет воспринимать вас так, как до болезни.

— Но кто будет присматривать за ней? Родителей давно нет. Дети не родились, — прятал в ладонях слезы внешне крепкий мужчина.

— В этот раз вы даже не успели вызвать скорую. Ей будет лучше в интернате для душевнобольных.

Разговор был окончен. Мужчина встал и направился к двери.

— Да, Алекс, — доктор Питер протянул руку для прощального рукопожатия, — отремонтируйте уже дверь гаража. И позвоните Ирэн, может быть она захочет навестить сестру.

Ребицкая Евгения @zu_ko_book

Я всё понял

Жил на свете мальчик по имени Стёпа. Жил с родителями и не знал он бед, и хлопот, пока однажды не попал в Страну Врунов и Лентяев.

В этой стране все были веселые, но ленивые и всегда врали. А Стёпа сам иногда любил приврать чуток. За что и получал от родителей всегда замечания. Но он не обращал внимания и думал, что так и должно быть.

И вот он понял это когда подошёл к одной старушке и спросил с удивлением

— Бабуля, а вы не подскажите где это я?

Подняв глаза, она спросила в ответ его удивлённо:

— Это ты сейчас к кому обратился? Где бабуля?

— Вы! — сказал Стёпа заикаясь

— Я? — сказала она, рассмеявшись ему в лицо,

— Да мне всего уже, 8 лет!

— Вы меня извините, конечно, может я чего-то не понимаю, но вы же бабушка?

— Не! Я — девочка, — сказала бабуля и её глаза стали наполняться слезами и злостью, гневом в то же время.

Он развернулся и хотел уйти, когда ему показалось, что его, кто-то позвал тихим голосочком. И он стал оглядываться по сторонам и искать того, кто его звал.

***

— Мальчик! Мальчик!

— Ты что меня не слышишь? Я тут!

И Стёпа повернулся вокруг себя и увидел на пне сидящую девочку с золотистыми кудрями и красивой заколкой в них.

— Ты меня позвала? — неожиданно спросил Стёпа

— А ты ещё кого-то видишь? — удивилась девочка и махнула кудрями так, что ветер вместе с солнышком заиграли солнечными зайчиками.

— Меня зовут Ангелина! — улыбаясь, сказала она.

— А меня Стёпа! У тебя красивое имя прям, как Ангел.

— Меня мама, так назвала, сказала, что я для неё Ангел!

— А меня папа так назвал — Стёпа. Сказал, что я лучший для него, — пробормотал Стёпа и сам не понял, зачем соврал, ведь он не знает, почему его так назвали.

— А ты не бабушка? — спросил испуганно Стёпа.

— Кто я? — удивилась девочка и её глаза стали ещё больше.

Стёпа объяснил, кого он видел ранее, и Ангел его выслушала и тихонько ответила:

— Это Страна Врунов и Лентяев, тут все врут всем, если им не лень. И ты даже не поймёшь, кто говорит правду.

***

— Слушай внимательно, что говорит человек, как он говорит, и думай, сказал ли он правду или ложь!

— Как это? — удивился мальчик.

— Думай. Думай, прежде чем поверить человеку, — сказала Ангел. И когда она это говорила, солнце выглянуло так ярко, что Стёпа зажмурился и когда открыл глаза, рядом никого не оказалось.

— И куда мне идти? — подумал он и сказал это вслух. Увидев среди деревьев свет, направился туда.

Начинало смеркаться, и шум деревьев всё больше и больше его пугал. Захлопали крыльями птицы и сова заохала: Охо-хо!

Он крепко сжал кулаки и шёл через деревья и вышел на поляну с красивым садом и домом. Возле дома грелась на солнце рыжая кошка. И в будке, показав только нос, лежал чёрный пёс. Учуяв что-то, он задёргал носом и гавкнул один раз, как бы напоминая всем, что он ещё умеет сторожить. Но видел Стёпа, что пёс был стар, хотя этого не признавал. Сидя в кустах, не решаясь выйти, он смотрел на то, что происходило во дворе. И сам не заметил, как задремал.

***

Когда он открыл глаза, не понял где он. Над ним склонилась чёрная борода, и маленькие чёрные глазки его пристально изучали.

— Ну, маленький чертёнок признавайся, что делал в моём дворе? Следил за мной? Всем хочешь рассказать, как живёт дед Лука?

— Я …не… вы кто? …где я?

Он огляделся по сторонам и понял, что лежит в кровати под двумя тёплыми одеялами и дед, покашливая, продолжил:

— Ты кто?

— Стёпа я! — заикаясь, произнес мальчик и добавил, — мне жарко у вас!

— Где жарко? — пробормотал дед. — Тут холод и зима.

— Ах, ты старый врун, — подумал Стёпа, но промолчал испугавшись, что дед его укроет ещё больше.

— Хорошо! — согласился Стёпа, — а как я тут оказался?

— Не знаю, — ответил старик, прищурив один хитрый глаз.

— Наверно, по голове себя специально ударил и приполз ко мне за помощью. Ведь все знают, что я тут один живу и собираю травы для лечения больных.

— Я понял, — пробормотал Стёпа, хотя он ничего не понял, но знал одно, что очень хочется домой.

***

А дома мама и её куриный супчик, папа и его указания. Он готов был выполнить всё лишь бы убежать отсюда, и от всех этих странных людей. От деда Чёрной бороды, от Бабушки-девочки, которой 8 лет. Голова шла кругом, и он не понимал происходящего. Но он молчал и просто не представлял, что ещё его ждёт впереди. Он уснул. Но его сну помешали крики людей. Кричали громко мужские и женские голоса.

Кричали наперебой, и Стёпа слышал только обрывки фраз.

— Мой он!

— Мой!

— Нет, мой.

— Нет, я куплю его за 50 фантиков…

— Я его заберу, и буду показывать людям бесплатно…

И шум оглушал его, но тут он услышал приятный голосочек, который переливался, как колокольчик.

— Стёпка… Стёпка…

Он знал, это была она — Ангел. Это был самый приятный момент за последнее время.

— Ты тут? — спросил он в полудрёме, — а где я?

— Не могу понять, — ответил голос колокольчик, — но потерпи, я выясню.

Стёпа лежал, молча и тихо, а в душе он начал перебирать молитвы, которые помнил.

***

Он лежал и вспоминал своих родных и близких людей, с которыми так тепло в доме и в душе.

— Я поняла ты в плохом месте, и справиться сможешь с этим ты только сам.

— Как?

Тишина…

— Я смогу! — Почти кричал Стёпа, но его крик напоминал больше испуганный шёпот.

— Ты должен научиться терпению и спокойствию в первую очередь. Ты не должен злиться, чего бы это ни стоило.

Собрав всю свою волю в кулак, Стёпа понял прежде всего, чем что -то сделать надо подумать о последствиях.

— Один мой знакомый никогда не думал о том, что может произойти после вранья или драки, — продолжал голос колокольчик.

А даже сам Стёпа не думал, о том, что от безрассудных действий расстраиваются люди, которые рядом находятся. А самое главное, душа человека страдает от этого.

— А где твой знакомый сейчас? — ещё тише спросил Стёпа.

— Не знаю. Его видели последний раз в Чёрной деревне.

— Где это такая деревня?

— Тебе лучше не знать мой милый друг, его видели в плохой компании людей и всё…

Стёпа зажмурился сильно. А когда открыл глаза, он понял, что это был лишь плохой сон. Из кухни раздавался звон посуды, которую мама выставляла на стол и, учуяв запах своего любимого куриного супчика, Стёпа пробормотал:

— Мама… мама…

— Что такое, мой хороший мальчик? — поинтересовалась мама, обняв его.

***

— Мне плохой сон приснился, про Страну Врунов и Лентяев, про деда Луку с черной бородой и старой собакой.

— Ну, бывает такое, когда ты болеешь и у тебя высокая температура.

— Мамочка, а ещё я понял, что быть вруном и вести себя агрессивно это глупо и никогда не будет к тебе доверия.

— Ты хороший мальчик и взрослеешь на глазах, вырастешь прекрасным человеком. И я тебя люблю больше жизни. — Сказала мама, прижав ребенка к груди.

Мама отошла от его кровати, и именно в этот момент Стёпа прошептал, словно боясь выдать тайну.

— А ещё я видел девочку с кудрями, её звали… Ангел!

Уходя из комнаты, мама повернулась, сказала тихонько:

— А вот это был уже не сон…

***

Где-то зазвенел колокольчик…

Ангелы наши всегда с нами!

НУ, ЗДРАВСТВУЙ!

ПРЕДИСЛОВИЕ

Так хочется сбежать, далеко и надолго,

По всей видимости, этот день никогда не кончится.

Наступила тишина.

В моей жизни наступила просто звенящая тишина на год.

ГЛАВА 1. ТИШИНА

Всё в отношениях бывает по-разному. Каждая счастливая семья, несчастлива по-своему.

— Мы семья!

Но кто не ошибается в этой жизни, тот просто не жил.

Я ошиблась. В этот день всё происходило как обычно. Его телефон предательски молчал. Набор номера снова и снова. Тишина.

День за днём ничего не менялось, и однажды прогремел гром.

— Нам надо поговорить.

Этим он поставил точку в определённом моменте моей жизни. Встреча состоялась в кафе, я пообещала держать себя в руках и быть сильной.

Да кому она нужна моя сила, без опоры. Мысли прервались. Я услышла:

— Я ухожу, у меня другая женщина.

Защипало в груди и глазах:

— Любишь её?

Его глаза были пустые и холодные.

— Я понимаю, что всё рушу сам. И ты меня не простишь.

Далее впоследствии он будет сильно жалеть об этом, но уже не вернуть ничего.

Я простила через некоторое время, потому что людям свойственно ошибаться и любить. Чтобы осознать это, пришлось пройти через все стадии. Стыд, слёзы, гнев, принятие. Плакать нельзя. На руках малыш, он не виноват.

ГЛАВА 2. ПРИНЯТИЕ

Понять? Я пыталась понять и принять ситуацию.

Почему рушится моя семейная жизнь? Дойдя до точки срыва, утираясь слезами, я сказала — СТОП.

Пообещала себе, что никто не обидит больше.

Как же было плохо одной дома, но успокаивал ребенок. Глядя на его улыбку до ушей дала себе чёткое обещание:

— Всё будет хорошо!

***

Время шло, и она узнавала новости о нём. Только он не приходил.

Однажды, придя домой, она обнаружила, то чего боялась.

В почтовом ящике лежало извещение о разводе. Не стоит ждать раскаяния или просьбы о прощении. Важно осознавать, что если ты не можешь ничего поменять, то нет смысла паниковать.

Развод прошёл спокойно, одно заявление и новый жизненный статус. Но от этого дышать, и жить не стало легче.

Он не верил в происходящее и повторял:

— Не думал, что так быстро разведут. Но она не простит никогда.

ГЛАВА 3. НОВАЯ ЖИЗНЬ

Не понимаю смысла фразы: «Забудь, плюнь и разотри».

Да разве это лужа на полу, чтоб её растереть?

Тут надо думать о своем будущем.

Поддержка от преданных друзей всегда была, появлялись и друзья из прошлой жизни.

Сказать, зачем они приходили или звонили это трудно. Кто-то действительно поддерживал. Были и такие, кого поедало любопытство, о происходящем в этой семье с дальнейшим пережёвыванием с другими.

Жизнь закрутилась по полной программе и учёба с работой внесли коррективы в её размеренный график. Он пытался контролировать, взывая иногда к прошлым чувствам.

Конечно, иногда нужно вернуться на пару минут туда, чтобы понять, что это в прошлом.

Были встречи, свидания и разговоры.

Ночные приезды и попытки надавить на её слабые места.

Она стала понятливее к нему и жизни. Теперь ночные звонки и смс были адресованы ему из новой жизни с просьбами ответить:

— Где ты? Позвони.

— Что ты скажешь ей? — тихо спросила она.

— Ничего, как и тебе, — сказал он голосом затравленного зверька. Потому что понимал, что конец отношениям с ней близко, она стала другой.

Перед собой он видел другую женщину с холодным взглядом, а не заплаканную девочку с красными глазами.

Часто виделись во многих местах, он приезжал невзначай. Она жала плечами, и с каждым днем он терял ее всё больше. Искал в толпе. Следил за ней в соц. сетях, искал остатки любви к себе.

Как бы тяжело не было, понимал, что никогда не вернёт ее. Но общение у них оставалось. Не потому что они были с детского сада вместе. Они были близкими по духу людьми.

ГЛАВА 4. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Как много вопросов в этой истории, а ещё больше их без ответов.

Кто прав и кто виноват в этой истории? Да никто, просто где-то упущенные моменты. Возможно, кто-то хотел свободы, и не рассчитал силы. Зачем теперь об этом говорить, всё равно не узнаем мысли человека.

Кого винить?

Однако у меня есть и ответ на этот вопрос — никого вообще. Но поняла я это буквально недавно. У каждого из нас своя жизнь написанная не нами. Просто мы ее корректируем в нужную нам сторону, в определённое время.

Рассказать о своей боли мне далось тяжело. Много думала, что мне надо выплеснуть это. Название родилось сразу, как только я задумалась выразить это на бумаге, но 12 лет листок с моим прошлым лежал в столе.

В горле стоит ком, когда я вспоминаю всё это, но не от огорчения. Просто время летит быстро, а земля проседает еще быстрее.

На вопрос, о смысле жизни и отношений не могу вам ответить, потому что не знаю ответа от слова «совсем».

Мне самой так много надо познавать и изучать ещё.

ГЛАВА 5. ПРОЩАНИЕ

Да именно прощание, а не прощение.

Простить человека не просто, но мудрые решения приходят со временем. Только вот на вопрос лечит ли время, я отвечу так:

— Смотря, что лечить.

Не забуду ноябрьский день, когда мне сообщили, что тебя нет.

Холодный дождь предательски громко стучал, и дрожь моего тела отвечала ему в такт. Не понимая происходящего, я ходила из угла в угол, набирая телефон друга. И наконец-то услышав на том конце испуганный голос, без моего вопроса поняла всё, и тишина прорвалась словами:

— Его больше нет…

Дальше шли объяснения, что и как произошло.

Да разве они нужны? А еще возникает вопрос, кому они нужны теперь?

Тишина прорывалась болью из груди, молчаливым криком. Я помню неделю слёз и молчания. Когда в душе пустота, но ты должна быть сильной ради себя и малыша, как в самом начале.

А вопросов было много, но это всё потом. Я смотрела на тебя и понимала смысл слова безысходность. Сотни глаз взирали на мои высохшие слезы, размазанные по молчаливому лицу.

Все ждали хлеба и зрелищ и подходили выразить мне свою скорбь.

С момента развода прошло мало времени совсем. С момента нашей встречи в детском саду десятки лет. Мы жили рядом всегда.

Что эти люди в данный момент хотят?

Они пришли сказать свое до свидания, человеку, который в их жизни оставил хоть какой-то запоминающийся момент. Подходя ко мне, они шепчут что-то в мертвой тишине.

Вижу ее в тот момент. Она плачет, я нет. У меня пусто, потому что именно в тот момент моя жизнь разделилась на «до» и «после».

Загнанный взгляд встречается с моим. И её голова утопает в сжатые плечи.

Так хочется сказать многое, узнать, как же так вышло, ведь они были вместе?

Но у нас один начальник над всеми и он решит, как каждого вознаградить. Её я вычеркнула из своей жизни в тот день.

Прошло уже много лет с момента прощания. Приходя на твое место вечного проживания, я говорю:

— Ну, здравствуй!

В моей душе всегда была тревога. Страх потерять тебя не как мужчину, а как близкого мне человека.

Интуиция всегда подсказывала, что я с тобой попрощаюсь навсегда.

ГЛАВА 6

ПОСЛЕ…

Так хочется сбежать.

По всей видимости, этот день никогда не кончится.

Наступила тишина.

В моей жизни наступила просто звенящая тишина на год.

НОЯБРЬ 2008

Посвящается С…

Бастракова Екатерина @e.bastrakova

Долгая дорога домой

— Я тогда в отпуск приехал. Обнял родных и хотел к ней бежать. А приятель мне и говорит, не спеши, мол, загуляла твоя…

Мой попутчик замолчал. Неспешно размешал в стакане заварку и продолжил свой рассказ.

— Понимаешь, она же писала, что сюрприз у нее для меня. А тут такое слышу. Думаю, ах, вот какой сюрприз. Аж в глазах всё побелело.

Схватил велосипед и к ней. Еду, а у самого в висках стучит. Ну, приеду, думаю, и что скажу? Не дождалась? И так ведь ясно.

Поворот. И увидел ее. Она стояла у палисадника и как нарочно с кем-то мило ворковала…

Остановился как вкопанный. Мысли путаются. Глаза не видят. Развернулся и погнал в степь. До утра носило меня по всей округе. А утром приехал домой, собрал вещи и на поезд.

В вагоне водрузилась тишина. Солнце клонилось к закату. Чаинки кружились в стакане, словно танцуя под стук колес. Я боялась нарушить тишину, хотя так и хотелось спросить, что же было дальше.

— Вернулся в армию, дослужил. Домой не поехал. Отправился на Север с друзьями. Потом такая свистопляска началась. Мотало меня по всему миру. Но ни дома, ни семьи не сложилось. Будто все эти годы бежал от чего. 10 лет прошло. Тут мать позвонила, бабушка умерла, приезжай.

Приехал на кладбище, иду по дорожке. Вдруг лицо ее вижу. Встал как вкопанный. Как? Когда? Дата смерти стоит почти 10 лет назад. Ноги сами подкосились. Упал на колени перед могилкой. Слезы из глаз. Не верю, что ее больше нет…

Тут меня за плечо кто-то тронул. Оглянулся, а там ее мать т. Зоя стоит. Смотрит на меня с укоризной.

— Зачем пришёл к ней? Сбежал. Опозорил. А теперь чего тут?

— Не знал, что она умерла…

— Значит, не хотел знать. Да и зачем теперь то. Сбежал то чего? Испугался? — т. Зоя сурово посмотрела мне прямо в глаза.

— Мне сказали, что она без меня… того…

— Того, этого, — одернула она меня, — у самого то, что, языка не было спросить? Чего не пришел то?

— Я ее сильно любил, не хотел…

— Себя ты любил! А не ее, — оборвала т. Зоя, — Любил бы ее, никогда бы так не сбежал…

И она резко пошла прочь от могилки дочери, унося с собой принесенные ромашки.

У меня было ощущение, что на меня вылили ведро ледяной воды. Все эти годы мотался по миру, бегал от придуманной обиды, искал брошенную любовь. А теперь стою как старуха перед разбитым корытом и понимаю, что уже ничего не вернуть…

Рванул за ней. Захотелось ухватиться как за соломинку, узнать всё, как, почему… Тут к ней мальчуган подбегает, кричит: «Баба, баба». И смотрит на нее синими-синими глазами… Моими глазами, понимаешь…

Попутчик опять замолчал, отвернулся к окну. По глубоким морщинам и двухдневной щетине побежали слезы. Он смахнул их и отпил сладкого чая.

— К сыну я еду. К сыну. Вот такая долгая у меня дорога домой.

Исповедь попутчика

— В тот день мы договорились с Мишкой встретиться в сквере после пар и заявление в ЗАГС подать. А тут у нас две последние отменили. Я и помчалась к нему. По дороге кофе для него прихватила.

Лена опустила в стакан пакетик чая и усиленно стала размешивать воду. Дзынь-дзынь выбивала ложечка ритм в унисон стуку колес. Видно, ей тяжело давался этот разговор, но поделиться хотелось.

— По лестнице взлетела. Только руку к звонку поднесла. Случайно тронула ручку, дверь открылась. Вхожу. Кругом вещи валяются. У меня все похолодело внутри. Захожу в спальню…

Лена зажмурилась, сдерживая просившиеся наружу слезы.

— А он там с подружкой моей… Я стою как дура, смотрю на них. Кофе из рук выпал, забрызгав все вокруг. Ощущение было, что это моя жизнь разлетелась на мелкие капельки… Боль в горле комом стала, ни вдохнуть, ни выдохнуть.

За то мгновение, что там стояла, казалось, прошла вечность. И только он попытался что-то сказать, как ошпаренная выскочила из квартиры.

Даже не заметила, что на улице ливень. Бежала, не разбирая дороги. Сама не знаю куда. И сколько так бежала. Остановилась на обрыве над рекой. Дождь в лицо хлещет, а я не чувствую ничего… Внутри бушует всё, и боль, и обида. Будто лава в вулкане клокочет и не может вырваться наружу. Сжигает меня изнутри. Закричать бы, а не могу. Только стон какой-то хриплый вырывается.

И так от этой боли вниз сигануть захотелось. Казалось, прыгну, и всё пройдет. Освобожусь, избавлюсь…

Попутчица закрыла глаза и сглотнула просившиеся наружу слезы…

— Вдруг, чувствую, за штанину кто-то схватил и рычит. Смотрю, а там это чудо сидит. Грязный весь.

Лена потрепала за ухо лежащего у ее ног пса.

— Спас он меня. От глупости спас. Мишка потом пришёл, про прощение что-то говорил, мямлил, что запутался… А с меня тем дождем все чувства к нему как смыло. Болью в душе выжгло. Ничего не осталось…

— И я всё думаю, а что было бы, не приди я тогда? Ведь узнай всё потом, было в сто раз больней… Всё что ни делается, делается к лучшему.

История про Гарку

Отдых на природе — всегда здорово. Особенно этому обрадовалась Эмка, озорная овчарка.

Расположились на берегу реки. Эмка радостно скакала и лаяла. Вдруг вдали что-то хрустнуло. И Эмка рванула в чащу.

— Эмма, фу! — но собака уже не слышала.

Борясь с животным страхом, отправились следом. Пробираться сквозь бурелом практически не возможно. Побродив по округе, вернулись к машине. Надеялись, что Эмка нашла дорогу обратно. Её не было.

Стали изучать карту. Оказалось, что недалеко есть деревня. Отправились туда.

— Ой, жалко собаку, но вряд ли вы её живой найдете? — ответ местного озадачил.

— ???

— В лесу Гарка живет!

— Кто это?

— Старуха. Её все в деревне боятся. Она как Баба Яга. Собак съедает. У нас собак по деревне не бегает. — паренек без остановки грыз яблоки, и с легкостью выдавал нам информацию от которой кожа покрывалась мурашками.

— А где её найти?

— Да вон. По тропинке в лес. Прямиком на ее домишко и выйдите. — он махнул в сторону леса и удалился.

Осенью темнеет рано. И по тропинке пробирались уже в потемках. Понимая всю ошибочность нашего путешествия, все-таки, двигались дальше.

Дом оказался перед носом неожиданно. Словно вырос из-под земли. Осторожно постучали. Тишина. Постучали еще раз.

— Может, спит уже? — тихо спросила я.

— Да рано еще. — попытались сквозь ставни рассмотреть свет.

— Чего тут шастаете!!! — от громкого злого отклика аж подпрыгнули. И замерли на месте. Волосы стали дыбом.

Достав сердце где-то из глубины своего кишечника, сделала шаг вперед.

— Вы собаку не видели? Овчарку.

— В дом ступайте. — Голос стал мягче. Гарка развернулась и пошла в дом.

Словно под гипнозом отправились следом. Хотя внутри все сжималось от страха так, что было тяжело дышать.

В доме все оказалось другим. Теплым и уютным. У печки лежала Эмка с перевязанным боком.

— На сук напоролась. Бесшабашная. — мягко сказала Гарка и потрепала собаку за ухом. — Мазь сделала. На утро скакать будет.

Лицо Гарки светилось добротой и заботой. Она словно раскрывшийся ежик. Только что кололась иголками, и вот уже миру открылась ранимая душа.

— Садитесь чай пить. Только поспел. — Гарка махнула в сторону большого стола и пошла к печи за чайником.

За вкусным ароматным чаем из таежных трав завязалась неспешная беседа.

— А почему Гарка? — горячий чай согревал и дарил расслабление.

По дому разнесся легкий смех, и старушка словно помолодела.

— Гарка! Не знала, что местные дали мне такое имя.

— Приехала в Сибирь еще в 58 году по распределению. Молоденькой девчонкой. Молодо-зелено. Роман закрутился. Он оказался женат. А я беременна.

— Узнав про жену, уехала в райцентр, подальше. Сына родила. Крутилась, как могла. Родных то никого. Но, ничего, подрос, легче стало.

— Нашел он меня. — голос Гарки стал тише, размеренней, — Предлагал уехать вместе. Мол, детей с женой нет. Да и не живут толком. Чужие люди. Что все равно с ней жизни не будет. Прогнала я его. Не моё это, на чужом несчастье семью строить.

— А через несколько дней приехала ко мне женщина. Оказалось жена его. Упала в ноги, стала просить, чтоб сына ей отдала. Иначе, говорит, муж уйдет. Я сначала опешила, а потом выгонять стала: «Ополоумела, ты что ль! Какая мать в своем уме дитя отдаст?! Иди прочь!» — Гарка замолчала. Было видно, что ей тяжело это вспоминать.

— Но, видимо и правда она не в себе была. Сговорилась с нянькой и та ей ребеночка то отдала моего. — глаза Гарки заблестели от слез.

— Кинулась искать её, но и она, и муж как сквозь землю провалились. А потом мне в милиции сказали, что она по сводкам прошла. Угорела с ребенком в соседнем райцентре Курбышено. — по глубоким морщинам бежали слезы. Гарка пыталась их смахнуть, но слезы прятались в морщинки и как искорки блестели от огня.

— Не помню, как домой вернулась. — Гарка тихо продолжила рассказ, — и тут нянька эта. Так, мол, и так, прости, не хотела, бес попутал. Схватила первое, что под руку попалось, и стала её дубасить. На силу остановили меня люди. А то пришибла бы. Осудили меня. Дали 2 года. Представляете, — ухмыльнулась Гарка сквозь слезы, — меня осудили. А ей ничего.

— Отсидела. Вышла. И не знаю куда податься. Такая обида у меня на людей, что видеть никого не хочу. Говорят, время лечит. Ни черта оно не лечит… — в сердцах бросила Гарка и начала судорожно мешать чай. Было видно, что даже спустя столько лет воспоминания ранят в самое сердце.

— В душе как рвалось все клочьями, так и продолжало рваться. — уже тише продолжила свой рассказ. — Побрела по лесу, куда глаза глядят. Вот как Эмка ваша, не разбирая дороги. Дождь, грязь. А я только о мальчике своем думаю. Как он там на небесах без меня. Кто согреет его, приласкает. И так меня от этой боли распирает, что умереть хочется. Вот и сиганула с оврага. — Гарка замолчала.