Бесплатный фрагмент - Ради тебя

Часть 1

До того как…
Глава 1

Лениво ворочаясь на скрипучей панцирной кровати, довольно улыбался. Сегодня вечером у меня свидание с Ольгой.

Девчонка, конечно, не первой свежести, но поговаривают, что хороша. Многие наши парни уже давно побывали в жарких объятьях местной путаны, но мне не довелось. А буквально вчера я встретил ее у реки в районном центре. Разговорились и поняли, что потеряли слишком много времени.

Нет, она не была моей первой. Сельские девушки очень быстро росли. За ними никто не присматривал особо, потому они быстро становились легкодоступными и спешили поскорее выйти замуж. А вот я совсем не собирался жениться.

Мне нравилась девушка, что не так давно приехала из города к бабушке на каникулы, хотя не выглядела школьницей. Симпатичная, смуглокожая, с длинными волнистыми волосами и большими миндалевидными глазами. И имя у нее было необычное. Инга.

Но красотка упорно не замечала меня. А мне ужасно хотелось женской ласки. Потому Олька была отличным вариантом для того, чтобы выпустить пар. Кроме этого, девчонка умела работать ртом, и это было чем-то новым для меня.

В этом году я только окончил среднюю школу и мечтал уехать в город, чтобы поступить в Мореходку. Общага, девушки и выпивка. А что еще нужно парню, которому восемнадцать?

Во дворе запели петухи, оповещая о том, что день начался. Дверей между комнатами не было, и потому запереться от родителей и младших брата и сестры я просто не мог. Накрыв лицо подушкой, постарался все же уснуть, но не тут-то было. Шаркающей походкой в комнату вошел отец.

— Вставай! Не слышал петухов? Я обещал свозить тебя на рыбалку. Подсобишь, — ворчал мой батя.

Но, несмотря на то, что мне уже не десять, я все еще боялся его. Или уважал. Что, в принципе, одно и то же. Потому я неохотно встал и, натянув спортивные штаны, потянулся.

В самом селе реки не было. Нужно было ехать в район. И, несмотря на неблизкий путь, мы все равно частенько там бывали. И вчера тоже. Но отцу об этом знать не стоит.

Единственное, что жутко бесило, что мое горячее свидание могло сорваться, но я старался гнать прочь эти мысли. Хотя, по сути, я мог себе позволить встречаться с любой девушкой в селе, просто не хотел связывать себя обещаниями. Целью все-таки был город, а не женитьба по залету.

А Оля удобная в этом плане. Деваха достаточно хороша. Умела доставлять и получать удовольствие, и денег за это не брала. Хотя условия все же были. Девушка росла с дедом. Родители ее давно погибли, когда ей было лет семь. Самой истории их гибели никто не знал, но девочку всем было жалко. То платье подарят, то куклу.

Став постарше, Оля нашла свой собственный способ обеспечить себя продуктами и шмотками.

Каждый, кто проводил с ней ночь, приносил все, что было в семье. Кто мясо, кто соления, кто яйца. Я же решил отличиться и купил ей комплект белья, когда ездил с матерью в город посмотреть на Мореходное училище. План по охмурению девушки зрел в голове давненько, и только вчера мы договорились о встрече.

С рыбалки вернулись достаточно поздно, и если честно, то желания идти к девушке уже не было. Но если гора не идет? В общем, Ольга приперлась сама, проехав полсела на стареньком велосипеде.

— Дим, а ты че не идешь ко мне, что ль? — девушка надула губы. — Мне ж от тебя и подарки не нужны.

— С отцом на рыбалке был. Сейчас в летний душ и прилечу, ладно?

— Ой, какой душ? Поехали у меня искупаешься, — девушка отставила велик и поправила огромную грудь. — В этом деле, Поляков, каждая секунда дорога.

Загрузив Олькин велосипед на верхний багажник отцовской Лады, привязал веревками и усадил девчонку на пассажирское сиденье.

Село у нас было небольшим и насчитывало всего-то две тысячи жителей. Потому тут каждый друг друга знал. Но я надеялся, что отец не узнает, что я украдкой спер ключи от машины, а тем более о том, что провел ночь с Олей.

Стоит добавить, что прямо в селе расположилась колония общего режима. Многие женщины и даже молодые девушки находили утешение в переписках с заключенными. Кто-то даже выходил за них замуж, совсем не зная, кого ведут в собственный дом. Лишь редкие сидельцы исправлялись и строили прочные семьи. Остальные колотили жен, а после снова отправлялись туда, откуда явились.

Запарковавшись у Олькиного дома, вышел и открыл ей дверь. Мать с детства привила привычку уважать женщин, какими бы они не были.

В доме девушки отвратительно воняло, и я невольно поморщился, пытаясь подавить острый приступ тошноты.

Девка была красивой. Про таких в народе говорят: «Кровь с молоком». Немного полновата, но это не портило общей картины. Огромные голубые глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами, тонко выщипанные брови. Нос слегка вздернут, на щеках веснушки. Но губы у нее были интересные. Тонкие, но манящие.

Красивым телом природа ее тоже не обидела. Широкие бедра, талия не тонкая, но все же была. Грудь огромная и попа что-надо.

— Ну че ты? Так и будешь глазеть? Тогда смотри и слушай меня. Чтобы получить удовольствие, ты должен расслабиться. Тут лишь я да ты. Стесняться некого.

Девушка расстегнула халатик, обнажив прелести, и подошла ближе. Взяв мою ладонь, накрыла одну грудь и похотливо застонала. Рулила она. Я лишь исполнял ее прихоти. Взяв вторую руку, она пихнула ее себе между ног.

— Вот так. Потрогай, чувствуешь? Мокренькая. Это я так тебя хочу.

Я тоже ее хотел, потому что тело тут же отреагировало на прикосновение к девичьей плоти. Стянув штаны, повалил ее на пол и раздвинул ноги. Девка выгнула спину, подаваясь навстречу. Двигались мы синхронно и медленно.

— Не томи, хороший! Сильнее. Чтобы я визжала, — прерывисто шептала Оля.

Дважды просить было не нужно. Ускорился, доводя девчонку и себя до той самой точки невозврата. И в самый ответственный момент попытался скатиться на пол, но та вцепилась ногтями в спину, практически заставив излиться в нее. И это меня напугало.

Не хватало еще обрюхатить местную давалку. Чтобы потом батя заставил меня на ней жениться.

Но на этом наша ночь не закончилась. Оля перевернулась и залезла сверху. Она стонала, но даже я, который пока еще не был искушен в делах постельных, понимал, что она переигрывает. И когда я почти достиг кульминации, дверь распахнулась, и в дом вошли два бритоголовых парня.

— Эй! Олька! Ты че, кобыла, совсем берега попутала? — один из парней схватил девушку за волосы и стащил с меня.

Еще в школе я начал заниматься кикбоксингом. Приходилось постоянно ездить в районный центр, но именно это спасло меня сейчас.

— Витюша, ты только не бей, он сам пришел. Богом клянусь, отбивалась, как могла! — голосила шмара. — А я что? Я ж беззащитная. Он сказал, что голову оторвет, даже по щекам хлестал.

Парень выхватил нож-бабочку и, обнажив гнилые зубы, принял позу, как мужик из фильма «Джентльмены удачи».

— Ну че, пацан? Готов Богу душу отдать? Мою бабу, значит, трахал?

— Вообще-то она сама хотела, — улыбнулся, понимая, что передо мной один из зэков. — Богу душу, говоришь? Ну, давай, попробуй!

Парень бросился ко мне и успел-таки полоснуть тонким лезвием по груди, но не глубоко. Вспомнив тренировки, я нанес всего один четкий и точный удар ему в челюсть. Бритый обмяк и скатился по стене на пол.

Присев на корточки, взял его за руку, чтобы прощупать пульс, совершенно забыв о том, что бритых было двое. Удар чем-то тяжелым сбил с ног. Я рухнул рядом с тем, что размахивал ножом, а второй бил ногами по лицу.

И в этот момент в комнату забежал дед Оли. Мужчина был пожилым, но довольно крепким.

— Вот же паскуда, — дед наотмашь ударил внучку по лицу. — Сама не живешь, дрянь, и других за собою тянешь. Вставай, Димка! И чтобы духу твоего в этом доме больше не было.

Натянув спортивные штаны, вышел из пропахшего гнилью дома и сел за руль отцовских Жигулей. Я наивно полагал, что в доме все спят. Но на пороге меня встретил отец и хорошенько втащил в уже сломанный нос.

— Машину красть у отца вздумал? Руки б тебе сломать. Иди спать, а утром решу, что мне с тобой делать.

Опустив голову, плюнул на пол и поплелся в дом.

— Дим, ты не злись на папку, — маленькая Рая, моя сестра, обняла меня за шею. — Утром он жалеть будет, что ударил.

— У тебя нос сломан, — пробормотал мой младший брат Лешка. — Пойди в поликлинику утром, а то так и останешься с носом в левую сторону.

Я упал на кровать и прикрыл глаза. Утром точно пойду к врачу. Но встреча с двумя зэками что-то во мне сломала. Я понял, что больше ни одна тварь не прикоснется ко мне. А если и попытается, то горько об этом пожалеет.

В комнату вошла мама и села на кровать.

— Ты у Ольги был? Только не лги.

— Ну, был. Что дальше?

— Хоть с презервативом?

— А какая разница?

— Слухи ходят, что у нее болячка какая-то.

И этого хватило, чтобы я сорвался из дома и ломанулся в поликлинику. Молоденькая медсестра выслушала мою исповедь и рассмеялась.

— Все с вами в порядке, Дмирий. Оля здорова. Буквально на днях пришли результаты ее анализов. А вот нос нужно вправить. Но горбинка останется. И сразу скажу, процедура болезненная. Инга! — вдруг выкрикнула медсестра, и в кабинет вошла та самая девушка, что мне понравилась. — Нос вправить сможешь?

— Легко, — ответила девушка.

Через час мы уже сидели у поликлиники и мило беседовали. Инга жила в городе и училась в Медучилище. Девушке было двадцать лет, но, несмотря на это, я дал себе слово, что однажды женюсь на ней.

Глава 2

Оставшуюся часть лета я провел с городской девушкой Ингой, которую уже ненавидели все сельские принцессы, что имели на меня виды. Особенно отличилась моя соседка и одноклассница Аня.

Напившись, деваха вломилась в мой дом и буквально набросилась на девушку с кулаками. Но Инга оказалась не так проста, как могло показаться сначала. Девчонка мастерски схватила Аню и вышвырнула малолетнюю пьянчужку за ворота.

Мы даже ездили в город, чтобы оформить меня в общежитие Мореходного училища. Но я не мог переступить черту в отношениях с Ингой. Девчонка не раз намекала на горячее свидание и даже предложила переночевать в ее квартире в городе, но я почему-то не хотел торопить события.

Та ночь у Ольги, которая вовсю готовилась к свадьбе с Витьком, действительно стала роковой. Я боялся близости, как пацан. И еще я реально решил жениться на девушке с красивыми, почти черными глазами.

К сентябрю Инге нужно было вернуться в город, чтобы продолжить обучение. Она мечтала стать фельдшером, что совсем не нравилось ее родителям. Отец Инги был родом из Еревана. Самвел Геворгович. Тучный мужчина с плешью на голове, был неприятным и властным, но дочь не обижал. Наоборот, он дышал ею.

— Ты мне смотри, Дмитрий, — говорил мне отец любимой девушки. — Обидишь мою дочь, я тебя в твоем же дворе закопаю!

— Я женщин не обижаю, — улыбнулся я. — Любимых тем более.

Проводив Ингу на последний автобус до областного центра. Поцеловал в смуглую щеку.

— Встретимся в сентябре? — подмигнула мне девушка. — В городе возможностей полно. А как закончишь Мореходку, рейсы начнутся.

— Не беги впереди паровоза, малыш, — я передал девушке ее багаж. — До сентября еще дожить бы.

— А что может случиться? — Инга вильнула бедрами и скрылась в темном салоне автобуса.

На улице смеркалось. Сверчки запели. Где-то кричала какая-то птица. Обычный вечер в селе. Запах сена, навоза и бензина.

У местного магазинчика замедлился. Показалось, что услышал тихий всхлип. Закурил и осторожно двинулся в сторону ступеней, что вели в полуподвальное помещение магазина. В самом низу кто-то лежал. Чиркнул зажигалкой и побледнел. В луже крови лежала Оля и тихо всхлипывала. Зеленый халат разорван, на теле живого места нет.

— Оль, ну-ка давай я помогу тебе подняться.

— М-м-м-м, — промычала девушка, и из ее рта потекла струйка крови.

— Так, Оль, ты мне тут не вздумай кони двинуть, — я рванул к дому.

Добежав, схватил ключи от отцовской Лады, совсем не обращая внимания на то, что отец мне в спину выкрикивает проклятия.

— Куда намылился, стервец? — орал батя. — Инга не успела до города доехать, а ты опять по бабам?

— Там Олька у магазина, вся в крови. Пап. Ее в больницу нужно.

Отец выхватил ключи из моих рук и рванул впереди меня.

Вдвоем мы подняли девчонку с пола и уложили на заднее сиденье. Ольга только мычала и всхлипывала. Отец довез ее до больницы в районном центре, где нам сообщили, что у нее легкая черепно-мозговая.

Лицо девушки было перекошенным, как при инсульте. Ее помыли и переодели в больничную рубашку. Доктор уверил, что жизни девушки ничего не угрожает. Но меня уже накрывала волна дикого гнева.

Перед тем как уехать, я вошел к ней в палату и взял за руку.

— Говорить можешь?

— С трудом.

— Кто это тебя? Витя? Оль, не молчи!

— Он. Сначала насиловали с дружками, а потом били. Решил, наверное, что померла. Донес до магазина, там и бросил. Димка, ты сходил бы ко мне. Там же дед остался. Боюсь, что они его того. Прибьют.

Но я и так уже знал, что наведаюсь в пропахший самогоном и гнилью домишко, в который сам себе обещал не возвращаться.

Дождался, пока в доме все уснут, и сиганул через забор на улицу, прихватив с собой кастет. Молодая кровь бурлила в венах.

Во дворе у Ольги было шумно. Витек с дружками устроил вечеринку. Там были девчонки из села. Все в стельку пьяные и почти голые. Оргия, мать твою!

Вошел во двор и твердым шагом двинулся в сторону Витька. Тот сидел в одних семейниках, обнажив тощее тело, покрытое наколками. Дед Ольги лежал на полу, и мне показалось, что старик не дышал.

Схватив парня за плечо, резко развернул к себе лицом.

— Слышь, чмо сиженное! Ты на бабу руку поднял?

— Шмара она.

— Она женщина, — выдохнул в лицо бывшего зэка.

На полу послышался тихий вздох, и мне стало легче. Дед Ольги был жив. И в тот же момент Витек снова ударил меня в нос, который только зажил. Долго не думая, профессионально ударил его в голову кулаком, даже не используя кастет.

Витек рухнул на пол. Глаза парня были открыты, но он не дышал.

Девки орали, а дружки убитого мною зэка хватали шмотки и сваливали со двора.

Я вернулся в дом и разбудил отца.

— Па. Я человека убил, — опустив глаза, тяжело сглотнул.

— Кто-то видел?

— Да. Не отмажусь. Но иначе не мог.

Проблема в том, что, будучи профессионалом, я не мог контролировать собственные силы. Я понимал, что это конец. Всему. Мечтам о Мореходке. О свадьбе с Ингой.

— Что же делать-то теперь, Сашенька, — схватилась за голову мать, уткнувшись лбом в отцовскую грудь. — Посадят ведь Димку. Это ж не хулиганка, а настоящее убийство.

— Не реви, мать, что-то придумаю. Для начала, Дим, тебе нужно явиться к участковому. Я с тобой. Погоди, сынок.

— Горе-то какое, Димочка, — продолжала причитать мама.

Райка выглянула из спальни и горько заплакала, вытирая глаза маленькими ладошками.

— Ну ты чего? — я обнял сестру. — Не плачь, кукла, все будет хорошо.

Но я знал, что хорошо уже не будет никогда. Я убил человека, и это не шутки. Это самое страшное преступление. И отвечать придется по полной.

Участковый наш был мужиком хорошим. Выслушав меня, открыл старый сейф и достал стеклянный графин с прозрачной жидкостью. Разлив по стаканам, передал мне и отцу. Но я отказался.

— Значит так. Я дело это замну. Связи у меня, слава Богу, есть, но Димке в селе оставаться нельзя. Про училище тоже забудь, — мужчина покачал головой. — Эх, Поляков. Далась тебе эта Ольга? Всю жизнь себе испоганил.

— И куда его отправить? — отец выпил стакан водки и закусил кусочком сала, что стояло прямо на столе в кабинете местного стража порядка. — У нас и родни-то нет.

— В армию, — тут же ответил мужчина. — Отслужит и вернется.

Утром я сел в автобус и рванул в город к Инге. Я хотел попрощаться. Не должна она из-за меня страдать.

Отец Инги выслушал мою историю и позвонил кому-то.

— В общем, так, Дима, — лукаво улыбнулся мужчина. — Служить ты будешь в Воздушно-десантных.

— Далеко? — всхлипнула Инга, цепляясь за мою футболку.

— Не особо. Прямо в соседнем городе. Отслужишь, сыграем свадьбу, и забудется все это, как страшный сон. На самом деле я даже горжусь, что дочь себе настоящего мужика нашла. Заступиться за женщину — достойный поступок.

Инга затащила меня в спальню и сняла футболку. Девушка нетерпеливо стягивала с себя коротенький топ и брюки.

— Ты чего? Мы не одни в доме.

— Плевать, — дыхание любимой сбивалось. — Так просто не отпущу.

Руки сомкнулись на тонкой талии, а губы обхватили круглый сосок. Девушка шумно вздохнула и потянула меня на заправленную кровать.

— Люблю тебя, Поляков, — шептала Инга мне на ухо.

И этот шепот возбуждал до жути. Стащив с себя джинсы, осторожно уложил ее на край кровати и провел рукой по влажной коже. Девушка меня хотела также сильно, как я ее. Резким движением колена раздвинул ее бедра. Инга громко взвизгнула и прижалась ко мне податливым телом.

Двигались синхронно, словно это не было впервые. Она с готовностью принимала каждую ласку. Я целовал ее смуглую кожу, словно голодный зверь. Инга впилась ногтями в мою спину, оставляя отметины.

Я взлетел высоко, закатив глаза, и излился в нее. Но она не была против. Скорее наоборот. Сильнее прижималась и все громче вскрикивала.

— Теперь твой папа меня убьет, — тихо засмеялась, лежа рядом с красивой брюнеткой.

Инга положила голову на мою грудь и слегка прикусила кожу на шее.

— Не убьет, но жениться заставит.

Единственное, что сильно удивило, что Инга уже была далеко не девственницей. А это странно для дочери армянина. Проглядел Самвел дочурку. Но мне было все равно. Я и не надеялся стать ее первым и единственным. Но верил в то, что это навсегда. Я действительно любил ее. До дрожи. До боли. До сумасшествия.

Уходя, поцеловал в пухлые губы и, обхватив затылок, прижал к себе.

— Не провожай. Я имею в виду в армию. Не нужно, ладно? Я тебе напишу, как только устроюсь.

— Договорились, — девушка тихо заплакала. — Ты береги себя, Димочка. Я буду ждать.

Через неделю я уже был в воинской части. Бритая голова. Солдатская форма и кирзовые сапоги. Вот тебе и Мореходка.

Но хуже всего было даже не это. Каждую ночь до призыва мне снился Витек с ножом в руках, и я не знал, как избавиться от чувства вины. Но если бы мне снова пришлось пойти в этот дом в тот вечер, я поступил бы точно также.

Глава 3

Самвел Геворгович выполнил данное обещание. Именно так я стал рядовым в элитной воинской части ВДВ.

На самом деле я все-таки рассчитывал на то, что Инга проводит меня, но этого не произошло. Девушка не пришла, и проводов мне не устраивали. Собрав сумку, я просто прибыл на призывной пункт. Но и это не было так хреново, как то, что родители перестали со мной общаться.

Я отлично понимал, что убил человека, но не думал, что таким образом стану изгоем в собственной семье.

Отец намеренно избегал встреч со мной, а мать всегда и во всем слушалась его. Он никогда ее не бил, но был довольно строг со всеми. Даже Рая побаивалась его жесткого тяжелого взгляда.

И если быть до конца откровенным, то я был рад пусть и неполной, но свободе.

В части я познакомился с разными ребятами. Кто-то был нормальным, а многие быковали, пытаясь втянуть меня в драку. Но после Вити я не хотел влезать вообще никуда. Так я впервые столкнулся с понятием дедовщины.

Однажды вечером, после нехилого марш-броска, я прихватил с собой полотенце и мыло, решив искупаться перед сном. Но там меня уже поджидали «деды».

Стоит добавить, что тут всем сразу давали прозвища, и именно здесь я стал Поляком.

— Слышь, Поляк, — один из сержантов, крупный паренек из города, закурил и бросил на пол свою зажигалку. — Подними!

— С какого перепугу? — я улыбнулся, подходя к замызганной раковине. — Ты бросил, ты и поднимай.

— Ты че лошара? — вперед вышел еще один парень, похожий на крысу. — Берега попутал? Было велено поднять! Исполнять, мать твою!

— А ты мать мою не тронь, — понимая, что драки не миновать, ответил и умыл лицо ледяной водой.

Парень подошел сзади и ударил в спину. Я схватился за раковину и сжал ее так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Поднимай, — как уж на сковородке, крутился рядом скользкий тип по прозвищу Тушкан.

— Не-а, — я обернулся, сложив руки на груди. — Свою позицию я высказал.

Глазами уже наблюдал за остальными, чтобы понять, кто ударит первым. И им оказался длинный Тушкан.

Парень неумело сжал руку в кулак и попытался ударить в лицо, но я успел перехватить его хук, ударив свободной рукой прямиком в солнечное сплетение.

Тушкан заныл, словно баба на сеновале, а двое остальных пошли в наступление. Естественно, досталось мне не хило. Трое на одного, неравный бой. Хотя это и боем-то называть было стыдно. Словно шакалы набросились на легкую добычу. Для них я был «молодым».

Дверь в рукомойник, как называли его ребята, распахнулась, и в помещение вошли двое молодых парней примерно моего возраста.

Я пока не знал их имен. Заметил по нашивкам на форме, что один сержант, а второй, как и я, только призвался.

— Э, алло! — рявкнул тот, что помоложе. — Вы чего, черти, людьми себя почувствовали? Продернули и шустро! И чтобы не воняло вами!

«Деды» разбежались, как черти от ладана. Парень присел и подал мне руку. Но я ж гордый.

Откинув протянутую ладонь, вытер кровь с разбитой губы и сплюнул на пол.

— Я сам, — огрызнулся, поднимаясь на ноги.

Суки, поколотили неплохо. На теле было с десяток ссадин от кирзы. Вот в лицо, видать, ударили случайно. Если кто из командования увидит разбитую рожу, то начнут разбираться. А это никому не было нужно.

— Ты не храбрись, давай поможем. Звать-то как? — спросил сержант, но мне показалось, что он уже знал мое имя.

Как-то странно улыбался незнакомый брюнет.

— Поляк, — я махнул рукой и, намочив полотенце, приложил к губе.

— Я Андрюха, — здоровяк протянул мне руку. — На днях призвался, но это вынужденная мера. Все же получше тюрьмы.

Оба парня заржали. Тот, что был сержантом, скорее всего, был кавказцем.

— Рустам, — парень протянул мне руку. — Заканчивай водные процедуры. Посидим, покурим, перетрем кое-что.

— По поводу? — я немного отошел назад.

— Ну, слыхали мы о тебе. Я знакомый Самвела. Говорит о чем-то? — парнишка подмигнул мне.

— Отец девчонки моей.

— Именно, — кивнул парень. — За зданием есть беседка. Мы тебя там подождем.

— Ладно, — пожал плечами и зашел в душевую.

Вода была холодной, но бодрила отлично. Я не сахарный, не растаю. Стоя под ледяными струями, уткнулся лбом в кафельную плитку, покрытую плесенью.

Сука, Витек! Какого хрена он появился в селе? Всю жизнь, падла, испоганил!

Громко заорав, ударил кулаком в стену, сбивая костяшки пальцев. Еще один удар и еще. Пришел в себя от того, что крепкие руки вцепились в плечи.

— Эй, я не в курсе, что именно произошло, но сейчас нас застанут в душе. Причем один из нас без трусов, — заржал парень, что представился Андрюхой.

— Так какого хрена ты стоишь и глазеешь? На свой член смотри! — рявкнул, глядя на сбитые руки. — Сейчас выйду. Вот только с куревом напряг. С баблом тоже. Можно считать, что я одиночка. При живых родителях, мать его!

Если быть откровенным, сильно хотелось плакать. Ни денег, ни сигарет. Ни черта!

— Это решаемо, Дима, — хитро улыбнулся парень. — В общем, ты это, в норму приходи и выходи к нам. Разговор есть.

Постояв еще минут пятнадцать под водой, оделся и вышел на улицу.

Темно. Сверчки поют. Все как в селе, только коровьим дерьмом не воняет. Вокруг ни души.

— Поляк, мы за душевой. Подтягивай сюда свой зад, — послышался голос Андрея.

Ребята сидели за деревянным столиком и пили томатный сок. На столе лежала нарезанная колбаса, сыр, овощи.

— Ешь, не стесняйся, — Рустам указал рукой на стол. — Все свеженькое. Мама сегодня приезжала.

— Да как-то неудобно. Я ужинал, — ответил парню, но глаз оторвать от сочной колбасы не мог.

— Ты перестань ломаться, как целка на выпускном. Хавай давай, — Андрюха схватил ломоть домашнего хлеба и закинул на него несколько кусков ароматной колбасы.

Я протянул руку. В животе предательски заурчало. Откусив добротный кусок бутерброда, прикрыл глаза. Уже несколько дней приходилось есть мерзкую субстанцию в местном пищеблоке. А кормили здесь совсем хреново. Вот тебе и элитные войска.

Заметил пачку Мальборо на столе и вопросительно приподнял бровь.

— Я закурю?

— Ты поешь сначала, — хмыкнул Рустам. — Разговор есть к тебе. Срочный.

— Говори, — промямлил с набитым ртом.

— Ты чем по жизни заниматься думаешь? — задал вопрос в лоб брюнет.

— Пока не думал об этом. Ближайшие два года служить собираюсь.

— Это всего два года и, поверь, пролетят так, что свистнуть не успеешь. Ты в курсе, чем живет твой потенциальный тесть?

— Не-а. Но догадываюсь. Криминал?

— Он самый. Но не мелочь по карманам, а кое-что более крупное.

— Например?

— Знаешь, что такое крыша?

— Не-а, — честно ответил парню, понимая, что мы говорим о каком-то особом понятии, а не о черепице на доме.

— В общем, так. Есть бизнесмены, верно? И они хотят работать спокойно. Но каждый хочет кушать, Поляк. На них наезжают, требуют платить мзду. И они идут к тем, кто может стать их крышей.

— Так в чем разница? Крыша, я так понимаю, не бесплатна.

— Верно, — кивнул Рустам. — Но те, кто крышует, берут на себя ответственность за безопасность бизнесменов. А те другие, всего лишь залетные. Бабло получили и слиняли. Или же тупо каждую неделю приходят бабки трясти. Вот от них нужно и избавить своих подопечных.

— А бизнесмены — это хозяева клубов?

— Не обязательно, — откусив помидор, ответил Андрюха. — У кого-то валютная точка. Кто-то просто торгует, но хочет делать это спокойно.

— Суть понятна. Но при чем тут я?

— А тут все просто, — закурив, Рустам выпустил несколько колечек сизого дыма и протянул мне пачку сигарет. — Мы могли бы стать этой крышей. Зачем горбатиться на таких, как Самвел, если можно замутить свое? Я предлагаю тебе работу. Решай, Поляк. Пацан ты не глупый и не слабый.

— То есть ты обо мне все знаешь? — я с наслаждением закурил, вдруг подумав, что сигарета лучше, чем секс.

— Справки навели. Инга твоя, девка слишком избалованная. Самвел с нее несуществующую пыль сдувает. Любит деваха золотишко и курорты.

Ребята искоса смотрели за тем, как меняется мое лицо.

Я ее не знал с такой стороны. Для меня она была просто моя Инга. Девушка, что мечтает стать фельдшером и помогать людям. А она, оказывается, не так проста, как казалась в деревне.

Вспомнил наш спонтанный дикий секс и почувствовал укол ревности. Интересно. Сколько парней пропустила через себя экзотическая красавица?

— Ты профессиональный боец, — Рустам продолжал загибать пальцы. — Справедливость любишь. За бабу ведь вступился, когда татуированного замочил?

В горле застрял ком, а перед глазами появилась рожа Витька.

— Я могу подумать? — спросил, понимая, что выбора у меня особо и нет.

— Естественно. Тут как в сексе. По принуждению не будет. Но даю слово, — Рустам лукаво улыбнулся. — Решишь работать с нами, не обидим. А там, глядишь, пойдешь выше. Такие ребята, как ты, нужны людям, Димка. Я не шучу.

— А если Самвел будет против?

— На каком основании?

— Я жениться на Инге хочу.

— Женись, — пожал плечами Рустам. — Ты ж не на Геворговиче собрался жениться. Он тебе не папа.

Ребята оставили мне еду и сигареты и, попрощавшись, скрылись в темном дворе.

Глава 4

Прошло полгода. Точнее эти месяцы просто пролетели как-то мимо меня и совершенно незаметно. Инга так и не появилась.

Каждые выходные ребятам приносили почту, но для меня писем не было.

Жил я теперь в одной казарме с Андрюхой Дыбиным и Рустамом. Второй уже готовился к дембелю. Его мама, Сусанна Азимовна, частенько навещала нас. Женщина знала, что я один. Сирота при живых родителях.

Поначалу я отказывался от увольнительных, но потом ребята все-таки уговорили. У Рустама в его двадцать лет уже повсюду были связи. Практически каждый вечер на проходную приходили девушки к нашему бравому сержанту.

— А невеста есть? — как-то ночью не спалось, и мы втроем собрались в беседке.

— Я ж не ты, — хмыкнул парень. — Если и будет, то из наших. Мы женимся на тех, что нам родители выбирают.

— Каменный век, — я засмеялся. — А если она будет стремная, как лошадь?

— Главное, чтобы она меня уважала, Поляк. Дома сидела, была скромной и хозяйственной. Остальное можно и на стороне найти.

— То есть ты женишься на ком угодно?

— Ну, не совсем так. Мою мать видел?

Я кивнул, положив руки за голову.

— Представь, что это незнакомая женщина. Вот не моя мать, а просто тетка с улицы. Как считаешь, она страшненькая?

— Она красавица для своих лет, — и я не лгал.

— Вот видишь. А ее моему отцу его родители выбрали. У нас так принято, братишка. Может, потому и браки крепче, нежели ваши. Думаешь, отец не гулял? Еще как! У него еще двое детей от разных баб. И всех обеспечил.

— А мама? Не устраивала сцен? Развестись не хотела?

— Нет. У нее нет на это права. Молчит, потому что дом — полная чаша. Машина своя. Денег достаточно. Любовь — самое последнее, что важно в семейной жизни.

Вот только я не считал, что это правильно, но решил промолчать. У них свои традиции, а мне любовь важна. Ингу я любил. А может, просто думал, что люблю.

Чем больше проходило времени, тем меньше я верил в искренность чувств армянской красавицы.

Прошел еще год. До дембеля оставалось каких-то шесть месяцев. Рустам частенько приезжал. Привозил сигареты блоками. Торбы с продуктами и деньги. Он каждый раз знакомил нас с парнями из группировки, которую все-таки собрал. Пока они перебивались случайными заработками, но уже смогли обзавестись подопечными.

Мне не хотелось сейчас вникать во все тонкости будущей «профессии». Полгода еще прожить надо. Не сдохнуть бы от тоски.

Днем я частенько торчал в спортивной секции, оттачивая навыки. Я даже участвовал в армейских соревнованиях. С Андрюхой крепко сдружились. Он мне стал как брат, но я сильно скучал по семье. По повзрослевшим Лешке и Рае.

Сегодня очередной увал, и мы договорились встретиться с двумя местными девчонками. Обе красавицы и обе постарше меня с Андрюхой.

Марина, та, которая была вроде как моей, девушка видная. Длинные ноги. Тонкая талия. Грудь небольшая, но разве это важно? Я не любил ее. Просто привык проводить с ней увольнительные. Но у девчонки, скорее всего, были другие планы. Она привязалась ко мне. Стала навязчивой и жутко раздражала.

Уже не раз я хотел разорвать эти отношения, но почему-то откладывал. И я знал почему. Я человек. Мужчина, в конце концов. Мне было нужно выпустить пар. Инга далеко, а я не деревянный мальчик Буратино.

Потому и терпел присутствие Марины.

Андрюха со Светой, подругой Марины, отправился в кинотеатр. По идее, мы все должны были туда пойти, но у Марины на этот день оказались иные планы.

Девушка была одета в коротенькое платье. Весна, но на улице все еще холодно.

— Ты чего нарядилась так? Замерзнешь ведь.

— Нет. Мы сейчас такси поймаем и ко мне. Я голодна, Дим, — плотоядно облизнула губы красотка.

И я отлично понимал, что речь не о еде. Она меня хотела, и я ее тоже. Вот только в постели она была какой-то странной. Ни стонов, ни криков, словно это было чем-то обыденным. Мне же, наоборот, хотелось страсти и немного огня.

Именно потому я решил, что сегодня в последний раз проведу с ней время, а после просто расстанемся.

В квартире было пусто. Накрыт стол и горели свечи. Основательно так подготовилась.

— Раздевайся, хороший мой. Неделя без тебя, словно год, — шептала Марина низким бархатистым голосом.

Не стал томить ее ожиданиями и, стянув штаны, задрал подол ее платья. Никаких прелюдий. Нагнул над накрытым столом и резко вошел. Она немного раздвинула ноги и засмеялась. Все желание тут же улетучилось.

— Ты какая-то ненормальная. Кто в такие моменты смеется? Теперь вообще ничего не хочу, Марин. Пойду я.

— Я тебя позвала не совсем за этим, — девушка села на табурет и закинула ногу на ногу. — Женись на мне, Поляков. Родители у меня люди небедные. Заживем, как принц и принцесса.

— Маришка, — я хмыкнул, остановившись у двери. — У меня невеста есть. Неужели ты действительно рассчитывала на нечто большее, чем перепихон раз в неделю? Мне служить осталось всего ничего. А она ждет.

— Гнида ты, Поляк. То есть сам почти женат, а меня так, попользовал, да кинул? — девушка резко встала и открыла дверь в спальню. — Виталь, ты это слышал?

Из спальни вышел амбал внушительных размеров.

— Ты чего, колхозник, решил соскочить? Потрахиваешь девчонку, а ответственности боишься? — парень-скала надвигался.

Я сделал шаг к двери. За себя не боялся, а вот незнакомый Виталик мог бы пострадать. И кто знает, чем бы закончился этот день, если бы в дверь не начали колотить с обратной стороны.

Марина побледнела, вскочила с табуретки и бросилась открывать. За дверью стояли Андрей и зареванная Света.

— Ты зачем привела его? — голосила Марина. — Договорились же.

— Так правильно будет, Марина. Ты ж от Витальки беременна, а Диму давно облюбовала, — всхлипнула Света. — Вот пусть Виталик и женится на тебе.

В дом вошел Андрей. И встал рядом со мной.

— А Виталик, стало быть, вот этот шкаф?

— Ну да — ухмыльнулся парень. — Вы, ребята, простите. Идея не моя. Маринка — шмара местная. Я даже не уверен, что от меня залетела. Бабки на аборт предложил, все как положено. А она мне про Диму. Мол, поможешь с ним, бабло свое себе оставишь.

Громила оказался обычным трусом.

Смачно плюнув под ноги Марине, дал себе слово, что больше ни одну бабу к себе не подпущу.

Мы с Андрюхой проводили Свету и вернулись в часть. И вдруг в казарму забежал дежурный:

— Поляков, скорее иди на проходную. К тебе брат приехал.

Перепрыгивая койки, ломанулся к выходу. Леха совсем пацан. Как и зачем он приехал так далеко?

Подросший Лешка стоял у проходной с огромной сумкой. Увидев меня, криво улыбнулся и пошел мне навстречу.

— Привет, Дим. Я тебе еды привез. Раньше не получалось. Отец бы не позволил.

Опустив глаза, светловолосый Лешка уставился в пол.

— Что-то случилось? — я встряхнул его за плечи.

— Батя умер, Димка.

— Погоди! — я рванул на проходную. — Я сейчас договорюсь, и поедем домой!

— Дим, постой! — брат догнал у самого входа. — Его полгода назад похоронили.

— Что? Почему мне не сообщили? Твою ж мать! — я ударил кулаком в березу. — Леха, почему? — из глаз брызнули слезы, и я продолжал бить кулаками дерево, вымещая на нем всю злость.

— Мать тебя винит. Говорит, что он из-за тебя умер. Но ты не думай. Мы на твоей стороне. Она в город поехала рассаду покупать, а я набрал еды и приехал. Раньше не мог. Денег своих нет, вот у матери и спер.

Я обнял брата, понимая, что в село и в родной дом мне теперь путь заказан.

— Постой тут, Лешка. Сейчас денег дам. Ты как собираешься домой ехать? Башка твоя дырявая. Ночь на улице.

— А я на вокзале заночую, а утром поеду.

— Мать выпорет, — тихо выдохнул.

Оставив брата на улице, вихрем влетел в казарму. Достал деньги из заначки и нарвался на Андрея.

— Дим, ты плакал, что ли? — друг схватил меня за плечи и встряхнул точно так же, как минуту назад я трепал брата — Что случилось?

— Отец умер.

— Так надо ехать! — засуетился друг.

— Поздно. Он полгода как умер. Просто я узнал только что. Там братишка мой меньший, у проходной. Ему до дому доехать бы, а путь неблизкий. Пацан же еще. Страшно за него.

— Не кипишуй. Сейчас решим.

Андрюха выбежал из казармы, а я вышел на улицу. Лешка сидел на бордюре и курил.

— А это еще что? — вырвал из его руки сигарету. — Отца нет, значит, все можно?

Леха поежился и всхлипнул.

— Димка, теперь ты никогда не приедешь? Райка скучает. А мать как с ума сошла. Говорит, видеть тебя не хочет. Но это же неправильно. Ты же не виноват, что батя умер.

— От чего умер хоть?

— Запил. Потом сердце прихватило. До области не довезли. Инфаркт, кажется.

Из здания вышел Андрей с одним из сержантов. Юра Краснов служил с нами, но был женат и жил возле части. Парень лишь изредка ночевал в казарме, и у него была старенькая оранжевая «шестерка».

— Вот, держи, — Андрей достал из кармана пачку денег. — Отдай матери. Скажи, пусть вам шмотки купит. Ходишь в обносках.

Усадив брата на заднее сиденье, забрал сумку с продуктами. Не хотел бы брать, но малой же для меня ее пер.

Глядя на удаляющиеся Жигули, понимал, что жизнь не станет прежней. Я хотел поскорее занять свое место в настоящей бандитской группировке. Прямо сейчас исчез Димка Поляков, что мечтал о Мореходке. Теперь я был Поляком. Тем, кто станет жестоким и будет вершить судьбы людей.

Глава 5

Сто дней до приказа…

Вот они и наступили. Мы уже считали дни до дембеля, и я чувствовал вкус такой долгожданной свободы.

Инга так и не появилась, и я практически не вспоминал ее. Не может быть, чтобы девушка любила, но в то же время не писала. Хоть два слова. Люблю и жду. Неужели это так тяжело?

Хотя кому я пытаюсь лгать? Я вспоминал ее постоянно. Я видел сны, как раздеваю ее. Как медленно ласкаю смуглую и нежную кожу. Как ласкаю соски, прикасаясь языком. А когда просыпался, приходилось шагать в душевую. И стоять под ледяной водой, чтобы прийти в норму.

Любовь — реальная сука. Издевается и подкидывает нам тех, кому мы даже неинтересны.

Утром в казарму забежал парнишка, что только недавно призвался. Глядя на него, понимал, что два года все-таки не малый срок.

Я много пережил. Гораздо больше осознал. Понял, что семья — не обязательно те, кто связан с тобой кровными узами. Семья — нечто другое. И моими родными стали два парня. Рустам и Андрей Дыба. Эти двое ребят, которые появились в тот день в «рукомойнике», показали мне, что такое настоящая и крепкая мужская дружба.

— Поляков, там к тебе девка приехала, — запыхавшимся голосом вещал дежурный. — Сто пудов неместная. С сумками. Говорит: позови-ка мне, солдатик, моего Димочку Полякова. Я ему гостинцев привезла.

— Точно как Красная Шапочка, — заржал Андрюха, лежа на соседней койке. — Слышь, Димон. Может, у Инги одно место зачесалось и ждет тебя у проходной, сжимая в руках трусы?

— Заткнись, — тихо засмеялся, на ходу застегивая рубашку. — Можно подумать, в городе вашем почесать некому. Андрюха. Она не такая. Нормальная она. Я уверен, что причина должна быть. Ладно! Дыба, пожелай мне удачи.

— Удачи, касатик, — жеманно повел рукой здоровенный Дыбин и похлопал ресницами. — О-о-о, а-а-а, да, Инга! Иди ко мне, детка!

— Дебил, — я рассмеялся громче и выбежал на улицу.

Перепрыгивая клумбы и скамейки, я мчался к проходной, будучи уверенным, что это она. Моя Инга.

Но когда вышел на улицу, то, кажется, побледнел. Прямо у проходной топталась Оля. Та самая девушка, из-за которой моя жизнь рухнула.

Нет, я ее не винил, но видеть не хотел.

Девушка сильно располнела. Она и раньше была в теле, но теперь передо мной стояла обабившаяся блондинка. Оля была в голубом сарафане и не потрудилась надеть бюстгальтер. Огромная грудь свисала, как две печальные дыни. Волосы выкрашены прядями и кажутся грязными. Зато на ногах деревенской нимфы красовались модные босоножки в тон платью на платформе и толстом каблуке.

В руках девица держала корзинку, накрытую белоснежным вафельным полотенцем.

Она стояла как-то боком и смотрела в сторону забора.

— Привет, Оль, — прокашлялся, чтобы привлечь ее внимание, хотя очень хотел сбежать.

Просто стало жаль девчонку. Перлась из села, чтобы привезти мне поесть. Обижать не хотелось.

Девушка обернулась, и я попятился. Ее лицо было перекошено. Левый глаз был гораздо уже правого. Рот с левой стороны опущен вниз. Она улыбнулась, заправив прядь волос за ухо, и я увидел шрам от виска и до самой скулы. Бугристый, красный, делающий лицо девушки ужасным.

— Привет, Димка. Вот приехала по делам. Дай, думаю, заскочу, проведаю, — это уже была не та веселая девушка, а лишь ее тень. — Ты мне жизнь спас, а я не поблагодарила.

— Все нормально, Оль. Сама-то как?

— Замуж вышла, — пожала полными плечами девушка. — Дед помер, хату мне оставил. А я на мужа ее переписала.

В голове зазвенело. Зачем она это сделала?

— А кто муж?

— Он из сиженных, — опустила глаза в пол. — Кто ж на меня, такую красивую, позарится. Но Василий хороший. Он сидел ни за что.

— Они все без вины, — достал пачку сигарет и вытащил одну. — Так сколько лет Василию?

— Сороковник. Понимаю, немолод, но мне грех жаловаться. Пашет, как вол, а в постели — ураганище. Вот те крест. Ты, Дим, прости меня, ладно? Давно нужно было приехать, да стыдно было лицо показать.

— Оль, я не злюсь. Все прошло. Жаль деда твоего, да батю. Даже проститься не дали. Но и это переживу.

— Ты куда после службы?

— Пока не решил, — я тихо хмыкнул, нагло солгав. — Время еще есть. Оль, а что с лицом? Это после Витька?

— Да, — потупила взгляд девушка. — Инсульт стукнул. Вот так-то. А если б не ты тогда, то я б уже давно в сырой земле сгнила.

— Ладно, Олька, — я обнял ее за плечи и коснулся губами лба. — Ты береги себя. Я больше в деревне не появлюсь, наверное. Заступиться за тебя теперь некому. Просто живи, Оль. Красота, она проходит. Ты хорошая, правда.

— Поляков, ты совсем обнаглел? — вдруг откуда-то со стороны послышался голос, который я во сне слышал. — А она что здесь делает?

На деревянной лавочке сидела Инга.

Ольга попятилась и, вручив мне корзину, потопала по улице, опустив голову. Девушка старалась прикрыть лицо. Ей было стыдно перед Ингой.

Мне показалось, что я дышать перестал. Поставил на пол лукошко и медленно подошел к скамейке.

Инга похорошела. Стала еще красивее, чем была в последнюю нашу встречу. Волосы падали на обнаженные плечи красивыми волнами. Губы словно манили.

На ней был короткий кружевной топ и плиссированная юбка. Но сидела она, как мальчишка, широко расставив ноги.

— Приехала, — я обхватил ладонями смуглое лицо. — Я во сне тебя вижу, слышишь? Ты в голове живешь, Инга. Люблю так сильно, что дышать больно.

Сейчас было плевать на то, что она не писала и не приезжала. Она рядом. Теплая, манящая, любимая и самая желанная женщина.

— Пойдем, — девушка встала, поправив юбку, и потащила меня к забору, где рос колючий, но довольно густой кустарник. — Хочу тебя.

— На улице?

— А тебе не все равно? Идем, говорю.

Мы пролезли сквозь кусты. Девушка задрала юбку, под которой ничего не было.

Прислонив ее к забору, с трудом расстегнул ширинку. Сейчас действительно было плевать на все. Нас могли увидеть, но это не останавливало. Стащив с себя штаны, сжал ладонями упругие ягодицы. Губы накрыли шею девушки. Она застонала, когда я медленно проник в ее горячее податливое тело.

Не помню, как оказался на земле, но Инга сидела сверху, задавая бешеный ритм. И я понял, что нет никого лучше, чем эта девчонка. Да, она любила секс. Но я любил его не меньше.

Неохотно одеваясь, помог ей застегнуть молнию на топе.

— Люблю тебя, — прошептал ей в ухо, и на ее теле появились мурашки.

— А я тебя, мой родной, — девушка провела пальцами по моей небритой щеке. — Скоро вместе будем. Я встречать приеду.

— Ты уже уходишь?

— Нервничаешь? — лукаво улыбнулась. — Прогуляться тебя не отпустят? Можно было просто пройтись. Или в кафе заскочить. Я бы выпила. Не бойся, я не без денег, — девушка тихо засмеялась.

— Да, и я при них, — ущипнул ее за вздернутый носик. — Стой тут и не смей уйти. Я мигом. Ладно, любимая?

— Беги, солдат, я подожду, — лицо девушки озарила потрясающая улыбка.

Рванул в казарму, прихватив корзину, что оставила Оля, зная, что мне обязательно дадут внеочередное увольнение.

А повод серьезный. Я прямо сегодня попрошу ее дождаться и выйти за меня. Это то, о чем я грезил ночами. Сейчас мне было плевать на все.

— Ну че? Как оно, Поляк? Ты ж, надеюсь, не подвел? Хорошо ее оттащил? — ржал Андрюха, продолжая лежать на койке. — Ты как малолетка после первого перепихона. Светишься и рожа гордая. Тебе медальку вручили?

— Отвали, Андрюха, — ударил друга в плечо. — Вот, возьми, поешь лучше.

Я поставил корзину на своей кровати, вытащил из тумбы пачку купюр и рванул к комбату за увольнительной.

До самого вечера просидел в кафе, обнимая пьяную в дрова девушку. Красивая, как мама, но синячит, как папа, это как раз о ней. Хотя я был уверен, что Самвел непьющий.

Инга накидалась, как мужик, но, тем не менее, крепко стояла на своих ногах.

— Все, пора мне, Дим, — она взглянула на часы, которые сверкали на тонком запястье. — Идем. Там к проходной за мной заехать должны. Только без сцен, ладно?

Я напрягся и сжал ее руку.

— И кто тебя заберет?

— Один из отцовских парней. Игорек Горский. Он мне никто, ты не подумай. Личный водитель и не более. Просто знаю твой характер и страхуюсь.

У проходной стоял белый Мерин. Стриженый парень в белой майке впился в меня неприятным взглядом. Он словно изучал. Искал слабое место. На шее цепь и ладанка, на запястье часы дорогие. Теперь он смотрел на девушку, которая повисла на моей шее. Ненормально так смотрел. Словно ревновал.

— Инга, довольно поцелуев, пора, — и говорил он с ней так, будто она принадлежит именно ему.

Девушка засмеялась и села на пассажирское сиденье, даже не попрощавшись. Автомобиль рванул с места.

Настроение тут же испортилось, и я вернулся в казарму.

Андрюха доедал последний пирожок! Не знаю, сколько их там было, но сожрал все!

— Кстати, — скинув сапоги, улегся на койку, закинув руки за голову. — Гулял я с Ингой, а вот пирожки Ольгины. Ну, та, у которой гонорея.

Андрюха подавился и бросил на пол надкушенный пирог.

— Класс, пирожки с триппером! Ты мог предупредить?

— С гонореей! — хохотал я. — Не думаю, что она их лепила тем самым местом, но анализы сдай!

Глава 6

Наступил сентябрь. Деревья уже сбросили первую листву, а небо заволокли серые тучи.

В воздухе пахло приближающейся грозой и свободой. Дембель!

Два года пронеслись почти незаметно.

— Димо-о-он! — в казарму забежал Андрюха. — Чего сидим? Валим, братан, валим из этого места навсегда!

— Куда? — стало даже немного тоскливо.

— В город. Дела зовут, Поляк. И Инга, — парень вздохнул, закатил глаза и жеманно поправил синий берет, надув губы.

— Клоун, — я хмыкнул и тихо засмеялся, поднимаясь с койки. — Ладно, идем, — как-то грустно ответил приятелю.

Закинул за плечо спортивную сумку и еще раз обвел взглядом казарму. Все. Конец службе, а впереди пугающая неизвестность.

Что ждет меня в будущем за воротами части? К чему готовиться? У меня не было ответов на эти вопросы, но одно я знал точно. Я обязательно добьюсь многого.

Первым пунктом в моей гражданской жизни, естественно, была она. Инга, моя девчонка, которую любил безумно.

Я вышел за ворота, сбросил на пол сумку и раскинул руки, подставив лицо накрапывающему дождю. Пора домой. Но только где он, этот дом?

— О-о-о! А вот и мои пацаны, — из черной тачки вышел Рустам, раскинув руки. — Ну, идите сюда, черти полосатые!

— Сам ты черт, — буркнул Андрюха, но потом заржал. — Куда едем?

— Как это куда? — Рустам поиграл бровями. — Я закрыл ресторан. Сначала по хатам приводить себя в порядок, а потом гулять. Вино, хавчик и потрясающие девочки. Все для вас.

Я опустил голову. По хатам? Но мне некуда было идти.

— Спорим, я знаю, о чем грустишь? — брюнет приобнял меня за плечи и отвел в сторону. — Мы сняли тебе неплохую двушку на Северном, хотя за нами закреплен Невский район. Сейчас доберемся, я сам покажу тебе квартиру. Поляков, я слов на ветер не бросаю. Обещал, что жизнь наладится, значит, так оно и будет.

— Тогда какого лешего мы еще здесь? — между нами пролезла бритая башка Андрюхи. — Валим из этого тоскливого места. Пацаны! Дембель!

Андрюха устроился на заднем сиденье белой Девятки, а меня Рустам запихнул в черную иномарку. Что именно за тачка, рассмотреть не успел, но понравилась. Сразу.

— Ну, знакомься, Дима, — парень указал на водителя, и я, слегка прищурившись, улыбнулся, узнав в нем того, кто забирал Ингу от проходной. — Это Игорек. Раньше работал с Самвелом, но перебрался к нам.

— А что так? — хмыкнул, внимательно изучая парня.

— Перспективы получше, заработок побольше, — ответил Игорь, глядя на дорогу.

Значит, дела Геворговича пошли на спад. Отдаст ли он теперь за меня дочь, я не знал.

— О чем опять задумался, Поляк? — Прищурился Рустам. — Все будет хорошо. Не кисни, братишка. Я слышал о твоем отце и искренне соболезную. Захочешь, мы в любое время поедем, но не сейчас.

— Спасибо, но меня там не ждут. Поедем однажды. Вот только это будет еще не скоро. Единственное, что я хочу сделать — установить отцу хороший памятник. Но на этом пока все.

Рустам откинулся на подголовник и прикрыл глаза.

— Все-таки хочешь жениться на Инге? — парень тяжело вздохнул, а Игорек напрягся.

— Таков план. Я этого два года ждал, Рустам. Ты же знаешь, для меня эта девушка как воздух.

— Жизненно необходима, — кивнул Рустам и как-то странно посмотрел на Игоря, ведущего автомобиль.

— Слышь, Игорь, — обратился к парню, — А какая марка у машины?

— Вольво. Нравится? — хмыкнул парень. — Она общая.

— Захочешь, твоя будет, — махнул рукой Рустам и прикрыл глаза.

Через несколько часов Вольво заехала во двор. Вокруг девятиэтажки. Рядом магазины. Даже не думал, что буду жить в таком приличном месте.

— Приехали, — Рустам вышел из машины и потянулся, прищурив глаза.

Тут светило солнце, и дождем даже не пахло. На лавочках сидели старушки, обсуждая какой-то сериал.

На лифте поднялись на седьмой этаж. Квартира обставлена и полностью готова к жизни.

— Вы точно ее сняли? — засмеялся, бросая сумку у порога. — Хозяева не всплывут где-нибудь в реке?

— Обижаешь, — хохотнул Рустам. — Все законно. Ее можно выкупить. Но пока денег недостаточно. Эх! Теперь все в сборе, дела пойдут в гору. Чуйка никогда не подводит!

— Как и меня, — я скинул сапоги и снял форменную рубаху. — Шмотки купить нужно. У меня нет ни хрена, — снова глаза в пол.

Стыдно. Ни денег, ни одежды, ни черта.

— Все есть, Дим. Шкафы открой и посмотри. Мы и холодильник затарили. Телефон в спальне. Я тут нацарапал свой домашний и Андрюхин. В общем, приводи себя в порядок и звони. Игорек тебя заберет и привезет на место. Первая сходка, так сказать. Познакомишься с нужными людьми. Вольешься в коллектив. Там девочки будут, потому предлагаю Ингу не брать с собой.

— Мне не интересны девочки, Рустам, — я чувствовал, как закипает кровь. — Два года я бредил Ингой, а сейчас ты мне выставляешь условия?

— Нет, ты не понял. На такие сходки своих не берут. Могут быть весьма неприятные ситуации. Твой тесть будет там, и поверь, не один.

— С бабой?

— Именно. И ты хочешь, чтобы твоя Инга увидела, как проводит время обожаемый папа? Самвел уже не тот, кем был, но такого он тебе не простит, Дим.

Вот оно как! У Геворговича, как оказалось, тайная жизнь. Значит, и мне придется жить по этим законам? Но я не хотел изменять Инге.

— Тебе необязательно прыгать к кому-то в койку. После сходки все прутся в сауну. Бильярд, бухло и те же телки, но уже с интимом.

— То есть я не должен ехать в сауну?

— На самом деле это важно, но ты не обязан. В общем, приходи в себя, Поляк. К десяти будь готов, солдат. Я отправлю за тобой Игорька.

— Кстати, насчет этого Игоря. Мне он не нравится. Ты говорил о чуйке, и у меня есть своя. Игорек гнилой.

Рустам широко распахнул глаза.

— Откуда такие выводы? Это серьезное обвинение, Дим. Остынь. Не сможешь обосновать, мало нам всем не покажется.

Я кивнул, проводив друга до двери, и улыбнулся.

— Я обосную. Пусть не сегодня, но однажды обосную, — хмыкнул, глядя в зеркало, одиноко висящее возле крючков в прихожей.

Прошел в спальню. Тут было довольно миленько. Огромная двуспальная кровать. Дамский столик с зеркалом и кучей ящичков и шкаф во всю стену. Сюда и заберу свою Ингу. Нечего ей жить с отцом и ездить с такими вот, как этот Игорь.

Моя женщина должна быть моей. Во всех смыслах этого слова.

Схватив трубку кнопочного телефона, набрал ее номер. После долгих гудков услышал ее заспанный голос.

На улице день, а она спит. Хорошо живет девчонка. Ни забот, ни хлопот.

— Привет, солнце, — сглотнув, выдохнул в трубку. — Я в городе.

— Димка! — завизжала Инга в трубку, заставив улыбнуться. — Вернулся! А ты где?

— Дома, — хмыкнул в трубку. — Обещала встретить, но забыла?

— Не получилось, — растерянно шепчет, видимо, точно забыла. — Были дела, — лжет красиво.

— Не страшно, — представил ее лицо, и на душе так тепло, словно солнце взошло. — Я завтра приеду. Ладно? Сегодня улажу кое-какие дела. Ты вещи собери, со мной жить будешь.

— Но… — попыталась возразить.

— Никаких «но». Либо мы съезжаемся, женимся и живем вместе, либо ты забываешь о том, что я существую. Я не лох, Инга.

— Я поняла, — тихо вздохнула девушка. — Завтра буду ждать. А что за дела? Или это секрет?

— С парнями кое-что перетереть нужно. Тебя взять не могу.

Инга пыталась возмущаться, но я сбросил вызов. Почему-то сейчас не хотел говорить с ней.

Долго стоял под горячими струями воды. Тело расслабилось, но мысли путались. На что я подписался? Может к черту этот криминал? Но после вспомнил о том, что говорили парни в беседке.

В это время выживали сильнейшие. Либо ты, либо тебя. А я выбираю себя и пацанов.

Прилег на кровать в спальне и уснул. Звонок в дверь заставил подпрыгнуть на кровати. За дверью стоял тот самый Игорек.

— Ты не готов еще, что ли? Все уже в «Избе».

— Какая изба?

— Ресторан такой, на другом конце города. Если быть точным, возле Шмидта.

— Я неместный. Не знаю пока, где и что тут у вас.

— Одевайся, я внизу подожду.

Парень недобро прищурился, окинув взглядом квартиру, и вышел, громко хлопнув дверью.

Открыл шкаф и присвистнул. Ребята, которых я пока даже не знал, хорошо постарались. Шкаф просто забили шмотками и, судя по этикеткам, деньги потратили немалые.

Надев черную рубаху, которую кто-то заботливо выгладил, натянул темно-синие джинсы. Вся одежда подходила по размеру. Я был уверен, что это Рустам. У него глаз-алмаз, как погляжу.

Последним штрихом нового образа стали черные туфли на шнуровке и ремень.

Волосы слегка отросли, я намочил их и просто растрепал. Не на свидание же собрался. Открыл ящик под зеркалом, и глаза на лоб полезли. Без каких-либо упаковок в ящике лежали часы, золотой браслет, цепь толщиной с палец, а рядом записка.

«Подгон от братвы».

— С первых денег куплю крест, — подмигнул своему отражению и вышел из дома.

Глава 7

Ресторан «Изба» был вполне себе огромным зданием в два этажа.

Недалеко расположился сквер и тот самый ДК имени Шмидта. В самом центре сквера был небольшой бар с живой музыкой. Он мне понравился больше. Было в нем что-то такое домашнее. Объяснить не мог.

Но выбирать не мне. Я отлично понимал, что прямо сейчас решится моя дальнейшая судьба. И я не боялся. Уже нет.

Странным было еще кое-что. Я не думал сейчас об Инге. Два года грезил, а теперь вдруг отпустило. Хотя завтра я обещал забрать ее к себе.

В глубине души понимал, что эта девушка не создана для семьи. То ли дело наши, из деревни. Их с детства приучали к порядку и какому-то повиновению.

Мне нужна была не служанка, но и не шлюха. А Инга вела себя не совсем нормально. Но решение я принял. Женюсь в любом случае, а там как карта ляжет.

Я верил, что смогу привязать ее к себе. Что мы сможем преодолеть любые сложности, что подкинет коварная судьба.

Войдя в почти темное помещение, оглянулся. На стенах висели гобелены с какими-то жуткими изображениями. Окна полностью зашторены. Словно все, кто собрался сегодня тут, чего-то сильно боялись, пытаясь скрыться под плотным слоем ткани.

— Димка, иди к нам, я два места придержал! — выкрикнул Андрюха, обнимая красотку брюнетку.

Я не сразу понял, зачем мне два стула. Для Игоря? Но этот тип мне был до одури неприятен. Я был уверен, что хлебнем мы с ним дерьма. Но Рустам хотел, чтобы я обосновал опасения и сейчас я этого сделать не мог.

Людей было достаточно много. Человек сто.

Присев рядом с Андреем, тихо хмыкнул, глядя на симпатичную ночную бабочку. Не знаю, почему девчонки шли на это. Что заставляло красивых и сексапильных девушек заниматься проституцией?

Рядом со мной на стул опустилась сочная блондинка. На вид лет восемнадцать. Красивая. Тут правды не скроешь.

— Алла, — представилась красавица и прикусила пухленькую нижнюю губу. — Твоя спутница на сегодняшний вечер.

— Я пришел один, — стараясь не обидеть путану, игриво поиграл бровями. — Разве я не должен был сам выбрать себе даму? А что, если ты совершенно не в моем вкусе?

— Исключено, — девушка провела наманикюренным пальчиком по кромке тонкого бокала. — Поухаживаешь? Я бы выпила бокальчик красного. Пока бокальчик, — подмигнула девушка, и в ее глазах блеснуло что-то похожее на интерес.

Она не думала сейчас о бабках. Ее заинтересовал именно я. Я был уверен в этом.

Налив девушке вина, отвернулся, пытаясь уловить суть беседы.

— Рустам, — к другу обратился седовласый мужчина. — Вы ребята не плохие, но пока мы наблюдаем. Как только я пойму, что тебе и твоим парням можно доверять, то предоставлю больше свободы. Я так понимаю, что главным в вашей …кхм… дружной компании являешься ты. А кто это решил?

Рустам опустил глаза в пол и посмотрел на ладони.

— По сути, я сам. Но это не говорит о том, что меня некому заменить. У меня все ребята отличные.

— Есть бойцы? Те, кто в случае бойни сможет не только метлой чесать, но и руками помахать? — мужчина опрокинул в себя стакан водки и даже не поморщился. — Ладно, не трясись. Мы понаблюдаем за вами. Пока ты ведешь все дела по Невскому, а там поглядим.

— Согласен, — Рустам вышел из-за стола и пожал руку мужчине.

— Это кто? — я наклонился поближе к Андрюхе.

— Гена Большой. Он смотрит за всем городом в целом. Знаешь, а ты вполне можешь сместить Рустама с трона, — прошептал Андрей и подмигнул. — Ты боец, Димка. А в нашем деле — это может спасти жизнь.

Аллочка нагло уселась на мои колени, обвив изящными руками шею.

— В сауну поедем? Обещаю, будет жарко во всех смыслах этого слова.

Я прикинул все за и против и неожиданно для самого себя выпалил:

— А почему бы нет? Только я люблю пожестче. Выдержишь, кукла?

— Вопрос в другом, красавчик, сможешь ли выдержать ты.

Рука блондинки ловко проскользнула под ремень и резинку трусов, нащупав оживающую плоть.

— Видишь? Мне и стараться не придется. Но все-таки я смогу тебя удивить.

С другой стороны зала на меня в упор смотрел Геворгович. Рядом с ним сидела пышногрудая рыжая нимфа. Молоденькая. Даже моложе его дочери.

Дерзко улыбнувшись, я обнял Аллочку и коснулся губами ее шеи.

Говорили за столом достаточно много и долго. И лишь к двум часам все разъехались.

Откровенно говоря, я нажрался в хлам. Аллочка жалась ко мне мягким телом, соблазнительно виляя красивыми бедрами. Из-под мини-юбочки видны были чулки и мне понравилось.

Таких девушек у меня еще не было. И мысли об Инге вообще покинули помутившийся от выпитого рассудок.

Мы вышли из «Избы» вшестером. Рустам и Андрей со своими дамами, а я с блондинкой, которую уже считал своей собственностью.

— Ты ее только не целуй, — шепнул мне на ухо Андрюха. — Не принято у нас этих шмар лобызать.

— А причина?

— А кто знает, что у нее во рту побывало.

Мы оба заржали. Я отлично понял, о чем речь. Но поцелуи были важны, как ни крути. Хотя не с ней. Она реальная вещь и не стыдится, а значит, буду действовать по ситуации.

Сауной оказалось просторное помещение, напоминающее отель.

Ребята оккупировали бильярдный стол, а мне хотелось остаться с Аллочкой и терзать это шикарное тело до утра. Чтобы девушка орала от удовольствия. В общем, планы были довольно масштабными, а чувство вины перед невестой испарилось.

— Короче, — вдруг заговорил Рустам. — Просыпаюсь я вчера, а рядом стоит она. Сначала я решил, что приехал мой дядя Гурам из Баку, но потом понял, что этот крокодил — моя невеста Сусанночка. Пацаны! Вы были правы. Она страшнее ночи.

— И что делать будешь? — хохотал Андрюха.

— Выбора нет. Женюсь. Но дома буду появляться крайне редко. Я хочу быть таким, как вы, мать вашу!

Посмеявшись над другом, почувствовал нежное прикосновение к груди. Аллочка ласкала меня через тонкую ткань черной рубахи.

— Идем, — томно прошептала красотка. — Успеешь пообщаться с братвой. Есть дела куда интереснее.

И я пошел за ней в одну из спален.

Полумрак. Огромная кровать застелена бордовыми простынями. Настоящий бордель!

Девчонка дернула меня за рубаху и на пол посыпались пуговицы.

— Не терпится? — ухмыльнулся, чувствуя, что в штанах совсем тесно. — Главное, малыш, чтобы ты выдержала то, что я для тебя приготовил.

— И не таких видала, — девушка сняла юбочку и топ, представ передо мной в шикарном черном белье и чулках.

И я понял, что чулки меня возбуждают больше, чем ее шикарное тело.

Она потянулась к резинке на одном, но я перехватил ее руку.

— Нет, — ухмыльнулся. — Вот в них и останься.

Резко развернув ее к себе спиной, схватил за белые волосы и потянул немного.

— Подчиняться любишь?

— Еще как.

— На четвереньки!

Девушка тут же встала на колени и похотливо засмеялась, выставив вперед упругую попку.

Сняв туфли, я ловко справился с ремнем и ширинкой и сбросил шмотье прямо на пол.

Шлепнув девчонку по внутренней стороне бедра, заставил широко расставить ноги.

— В сумочке презервативы, — выдохнула дамочка. — Так нужно. Нам обоим будет спокойно.

Достав пачку контрацептивов, разорвал зубами фольгу и натянул резинку по всей длине.

Грубо впился в белые ягодицы и без прелюдий вошел в податливое тело шлюшки. Девчонка взвизгнула.

Я тупо вдалбливал ее в спинку кровати, за которую она крепко вцепилась, испытывая лишь первобытное желание.

Та извивалась и умоляла быть нежнее, но мне было плевать на нее. Я рулил. Она лишь вещь. Это все, о чем я должен был знать. Перевернув лицом, уложил на кровать и прижал к матрасу.

Длинные ноги обвились вокруг моей талии. Я снова входил в нее, причиняя боль. Но сам получал какое-то дикое удовольствие.

Девушка долго пыталась отдышаться, но не сдалась.

Я лег на кровать, закинув руки за голову. Никаких чувств. Жажду утолил и достаточно.

Стащив презерватив, Алла накрыла ртом растущий орган и ловко работала пухлыми губами. Теперь я понял, почему проституток не целуют. Схватив за волосы, терзал ее ротик мощными толчками. Глубже и глубже.

Перед глазами плыло. Вцепился в нее ладонями.

— Синяки останутся, — ныла девушка.

— Ты же кричала, что способна на многое, — ухмыльнулся, вновь врываясь в теплый рот. — Продолжай, Инга.

Девушка резко отстранилась и обиженно надула губы.

— Я Алла.

— Пофиг! Свободна!

Девчонка схватила шмотки и пулей выскочила из комнаты. Я прикрылся простыней, пытаясь уснуть.

— Поляк, ты че ей сделал? — в дверях появилась знакомая бритая голова Дыбина. — Алка впервые ревет после смены! — заржал парень.

— Не умрет, — я встал с кровати в поисках трусов.

Не обращая внимания на друга, неспешно надел джинсы и туфли. Рубашку дамочка испортила. Повсюду валялись пуговицы.

— Куда собрался? — Дыбин улыбнулся и указал на мою спину. — Вот за это Алке б рыло начистить. Она тебя пометила.

Я взглянул на спину в зеркало и побледнел. От царапин шмары на ней не осталось живого места. И что я скажу Инге?

Глава 8

Голова гудела от выпитого и сильно напрягали царапины на спине. Накинув рубашку, которая почему-то изрядно помялась, валяясь на полу, я вышел в зал к парням.

Их девочки уже покинули сауну. Мы остались втроем, как раньше.

— Опохмел? — поиграл бровями Андрюха, открывая мини бар. — Вот чем мне нравится это местечко. Все продумано до мелочей. И попариться, и потрахаться, и пожрать, и бухнуть слегонца!

— Слегонца? — поморщился я, но выдрал из руки друга запотевшую бутылочку какого-то заграничного пива.

Я был сельским. Все, что довелось увидеть за этот день, было диковинным. Но еще понимал, что это теперь неотъемлемая часть моей новой жизни.

— Так с чего начнем? — проглотив залпом половину содержимого зеленой бутылки, вытер рот рукавом и сел на удобный диван у бильярдного стола.

— На работу мы добро получили, — резюмировал Рустам, закинув в рот фисташку. — Давайте обсудим. В группировках свои правила. В каждой разные. А у нас их пока нет, — он смешно повел рукой. — Че с Ингой делать будешь? — перевел разговор приятель.

— Первым делом самолеты, а потом бабы, — потянулся за пачкой сигарет и зажигалкой Zippo. — Зачем нужны бойцы?

— Не тупи. Не всегда все гладко проходит. Иногда придется подраться. Получить в челюсть или сломать ее кому-то, — Андрюха тихо засмеялся.

— Слушай, ты хоть иногда бываешь серьезным? — я откинулся на удобную спинку и прикрыл глаза.

Драться. С этим может быть проблема, и довольно масштабная. После Витька я панически боялся влезать в драки. Один неправильный удар и человек погибает.

— Спорим, знаю, что тебе покоя не дает? — Рустам плюхнулся рядом. — Андрюха. Тащи пиво. Вечеринка продолжается.

— Валяй, Нострадамус, — я затянулся с каким-то диким наслаждением. — Кстати о вечеринке. Можно сегодня без девочек? Мне хватило этой Эллы.

— Аллы, но не суть. В общем, так, Поляк. Ты мне давай подвязывай вспоминать прошлое. Два года, мать твою, мы наблюдали интересное явление.

— Какое? — слегка привстал.

— Ты во сне орешь, и с этим нужно что-то делать, — Андрюха притащил три бутылки пива.

— К психологу сходить? — я хмыкнул.

— Нет, — Андрюха опустил глаза и открыл бутылку зажигалкой. — Все проще. Каждый раз, когда гребанный зэчара зарулит в твою башку, вспомни девочку из своего села. Ее лицо! Твою мать, а ведь была красавица, я более чем уверен.

— Была, — я кивнул, открывая свою бутылку. — Жаль ее. Но она не кается. Вообще, можно о чем-то другом?

— Можно, — Рустам кивнул. — Игорек.

— А че с ним?

— Ты скажи.

— Первое, я уверен, что он спит с Ингой. Второе — от него за версту гнилью несет, пацаны. Мутный он.

И тут послышался шум за дверью. Хозяйка сауны пыталась кого-то не пустить в нашу обитель похоти и страсти. Но этот кто-то, точнее эта, очень настаивала.

Дверь распахнулась, и в зал влетела разъяренная Инга.

— Где она? — ноздри красавицы раздувались. — Я тебя спрашиваю, Поляков. Где она? Я ей все патлы вырву. Неповадно будет на мужиков чужих вешаться.

— Тебя какая из трех интересует? — я глотнул еще пива и, прищурив глаза, взглянул на брюнетку.

Сегодня она выглядела неплохо. Белый брючный костюм, туфли на высоченной шпильке и черная сумочка в руке.

Инга рванула ко мне и занесла руку для удара. Перехватив в воздухе ее кисть, больно сжал и скривился.

— Руки убери. А теперь присядь, Инга. Поговорим.

Девушка сразу как-то поникла.

— Может, мы пойдем? — Андрюха толкнул Рустама в плечо. — Это ваше личное. Поговорите. Уладите свои разногласия. Езжайте домой, что ли. Успеем поговорить о делах.

— Нет, — я коснулся губами тыльной стороны ладони Инги, но даже не предложил присесть. — Расскажи, любимая, как Игорек?

— В смысле? — девушка попятилась. — Дим, я пойду. Ты как очухаешься, приходи. Я вещи собрала. Ты же сам сказал, что теперь вместе жить будем.

— А теперь передумал! — я встал с дивана и потянул ее на себя. — Ты спишь с ним?

— Нет, — голос девушки дрогнул.

Она опустила глаза в пол и показалось, что стала меньше ростом. Мне было жалко ее, но кровь бурлила злостью и ревностью.

— Стоять! — схватил ее чуть выше локтя и встряхнул. — Я еще раз спрашиваю: спала с ним?

— Да, но ведь мы не были женаты с тобой, Дим. Я даже не думала, что ты ко мне вернешься.

— Какого черта тогда приперлась в часть? Чего хотела? Прав был Андрюха. Зачесалось, вот и явилась.

— Это обязательно выяснять при них? — Инга указала рукой на притихших ребят и заплакала. — Ты хочешь, чтобы на меня пальцами тыкали?

— Ты шалава, Инга, — хмыкнул, оттолкнув от себя. — Мне работать с твоим Игорем.

— Дим, давай поговорим. Пожалуйста! — ревела девушка.

Я снял рубаху и прошел к холодильнику.

— То есть я шалава, а ты нормальный? — голосила брюнетка, заставив ехидно улыбнуться. — Ты спину свою видел? Сам-то неплохо развлекаешься, а я плохая.

— Знаешь, Инга, — вдруг заговорил Рустам. — Мужик бабу пользует, а не наоборот. Он ее трахнул и забыл, а вот тебя, я так понимаю, Игорь регулярно использовал.

— Он говорил, что любит!

Глупее я еще ничего не слышал и тихо рассмеялся.

Я не хотел терять эту девушку. Готов был простить измену. Но проучить — святое!

— Ладно, — снова надел рубашку. — Я домой. Мне выспаться нужно и вообще в себя прийти. Утром созвонимся.

Инга стояла с открытым ртом, но за мной не пошла. Пошел Рустам. Доведя до выхода, вложил мне в руку пачку купюр, перетянутую резинкой.

— Это на мелочи. Приятный бонус, скажем так. Я, конечно, не вправе давать советы, но если ты ее любишь, Дим, то прости. Просто забудь прошлое и живи настоящим. А если нет, то найдешь еще свое. Девок в городе полно. Может где-то ходит твоя судьба.

— Ага. И лет ей примерно четырнадцать, — хмыкнул, взял деньги и сунул в карман джинсов. — Я потом за ней приеду. Возможно, я пожалею об этом, но я не готов ее отпустить.

На улице уже стояла черная Вольво.

— Че такой помятый? — ехидно улыбнулся Игорь. — С бабами были? А если Инга узнает?

Я молча сел на заднее сиденье и прикрыл глаза.

— Отвези домой. Устал я.

Высадив меня у подъезда, Игорь решил продолжить опасный разговор.

— Так что с Ингой, Дима? Самвел тебе этого так не оставит.

— Слушай, Игорек. Тебе какое дело? А Самвел в курсе, что ты его дочурку трахаешь в свободное время?

— Если дают, нужно брать, — заржал парень. — А Инга — давалка знатная.

Пришел я в себя, когда Игорь стоял у машины на коленях, выплевывая собственные зубы.

Вокруг уже собрались соседи. Кто-то орал: «вызовите милицию»!

Костяшки пальцев сочились кровью, но боли не чувствовал. Поднял Игоря на ноги и протянул руку.

— Ключи от тачки давай и вали пока при памяти. И не смей приходить. А пацанам я сам обосную. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Игорь швырнул на пол ключи и прищурил глаза. Он реально был сейчас похож на крысу. Сплюнув на пол, тихо прошипел:

— Не успел явиться, а врагов уже нажил. Ходи и оглядывайся, Поляк. Ты о сегодняшнем дне сильно пожалеешь, слово даю.

Парень остановил попутку и двинулся в непонятном направлении.

Сейчас почувствовал, что болит спина. Чертова девка! Не хватало еще инфекции какой-то.

Прошел немного по улице. В ту сторону, где видел магазины. Рядом аптека. Затарился нужными лекарствами. Затем посетил продуктовый. Купив пива и пельменей, дошел до подъезда и резко остановился.

Инга сидела на бордюре. Рядом с ней стояли несколько сумок.

— Чего пришла?

— Я к тебе, — всхлипнула брюнетка. — Прогонишь?

Схватив сумки, уткнулся в ее лоб своим.

— Пойдем домой, малыш. Устал жутко.

Девушка облегченно выдохнула.

— Дай хоть покупки твои донесу.

— Я сам!

В доме было прохладно и светло.

— Шторы задерни, свет напрягает.

Инга тут же бросилась исполнять приказ. Но я не хотел, чтобы она меня боялась. Мне нужна была та, что любит. Что будет встречать по вечерам и готовить ужин. Я хотел настоящую семью.

Упав на колени, девчонка обхватила мои ноги.

— Димка, прости. Я знаю, что такое невозможно просто так забыть. Знаю, что мразь я редкая.

— Встань и никогда не вставай на колени, — протянул ей руку, резко дернул и прижал к себе. — Ни перед кем и никогда. Слышишь? Инга, выходи за меня.

— Ты сейчас не шутишь?

— Нет. Я вполне серьезно. Я готов забыть все, что было до сегодняшнего дня, а ты? Готова простить мне ночь с проституткой?

— С чистого листа? — улыбнулась любимая. — Я выйду за тебя, Поляков. Идем. Сначала в душ сходи, воняет от тебя знатно. А потом я спину обработаю. От ногтей и нарывать может.

Стоя под горячей водой, уперся руками в кафельную плитку. Может, и пожалею, но почему-то сейчас я чувствовал себя счастливым.

Инга уже развесила свои платья в шкаф и переоделась в обычный спортивный костюм светло-розового цвета. Девушка смыла косметику и собрала длинные волосы в смешной пучок.

— Ты мне такой даже больше нравишься, — обнял ее, уткнувшись носом в затылок. — Домашняя и родная.

— Люблю тебя, Поляков. Хоть ты и сволочь. Идем, спину твою в порядок приведу и руки. Кому прилетело? Игорю?

— Да. О нем ты больше не говори со мной, ладно? И вообще забудь о его существовании.

Девчонка кивнула и вылила мне на спину половину флакона с перекисью.

— Больно!

— Жизнь — боль, — она натянула на меня серую футболку и нежно коснулась моих губ своими.

Я углубил поцелуй, стараясь вложить в него всю боль.

— Ложись, отдохни. Я поесть приготовлю.

Я упал на край кровати и прикрыл глаза. Теперь все было так, как я мечтал. Она рядом, а дальше как карта ляжет.

Глава 9

Открыл глаза, а в комнате совсем темно. Проспал до самого вечера. В окно заглядывала полная луна. Почему-то стало тоскливо.

Вспомнил отца. Было полнолуние, и он повез меня на рыбалку в область. Мне тогда и десяти не было.

Отец был по-своему строг, но лишь потому, что хотел воспитать во мне мужчину. Занятия спортом, утренние пробежки, ледяная вода по зиме прямо во дворе дома в мороз.

С самого детства он закалял мой характер. Готовил ко взрослой жизни.

— Жизнь, сынок, полное дерьмо. Вот подрастешь, окончишь школу и поймешь, о чем говорю. И я хочу, чтобы ты был готов к ударам судьбы. Так сказать, встретил их вооруженным.

Тогда я не понимал его. Иногда он давал мне затрещины, если я чудил. А кто в детстве не косячил? Да нет таких. А теперь отца нет, а мама видеть меня не желает. Страшно это. Сколько не храбрись и не доказывай миру, друзьям и просто знакомым, что тебе плевать, все равно больно.

Вспомнил Лешку и Раю. Как они? Чем занимаются? Вспоминают обо мне?

Протер глаза и встал с кровати, тихо ступая по прохладному полу. На улице похолодало. Осень все-таки. В это время года почему-то грустно. Природа замирает, а вместе с ней и я.

В гостиной работал телевизор. На диване, скрутившись комочком, уснула Инга. Большие часы на стене тихо тикали. Присмотрелся, стараясь не разбудить девушку, подошел к часам. Уже одиннадцать. Неплохо я оторвался. Никогда не спал вот так, как сейчас. Крепко и без снов.

— Дим, проснулся? — Инга резко села на диване и подняла вверх руки, потягиваясь. — Я уснула. Который час?

— Скоро полночь, малыш. Пойдем. В спальне кровать удобная. Смотри, как скрутилась на этом диванчике.

Руками обхватил ее тоненькую талию и резко дернул на себя. Отодвинув волосы, легонько поцеловал в шею. Кожа Инги тут же покрылась мурашками.

— Голоден?

— Ага, — одна рука стянула с нее спортивные штаны.

Пробрался под тонкое кружево трусиков, лаская пальцами. Девушка всхлипнула, прижав мою руку сильнее.

— Я всегда хочу тебя, — прошептал, уткнувшись в ее макушку. — Достаточно только на тебя посмотреть, и башню сносит.

— Знаю. Тогда возьми то, что хочешь, — улыбается лукаво, ведьма.

Настоящая соблазнительница. Скольких же ты вот так заводила? Хочу спросить, но вспоминаю, что сам предложил начать с чистого листа. Вот только ревность — гнусное такое чувство. Проникает в каждую клетку воспаленного мозга. Заставляет корчиться в муках.

Толкаю ее на диван и полностью стягиваю штаны. Она смеется как-то похотливо. Точно, ведьма! Тянет на себя, шаря руками по спине. Не помню, я уснул без футболки или она ее стащила?

Голова все еще гудит, но мне плевать. Хочу ее. Свою девочку, которая снилась ночами.

Вхожу резко, без какой-либо защиты. Она дергается и отталкивает.

— Что-то не так?

— Да. Давай не будем торопить события, Дим. Надень резинку. Нет желания сейчас становиться матерью. Успеем.

Накрываю ее рот поцелуем. Терзаю пухлые губы, кусаю их, оттягиваю нижнюю. Язык скользит по ее небу. Она снова тянется ко мне. Никаких резинок. От них вообще нет того кайфа, который должен быть. Я не хочу, чтобы между нами были преграды.

Переворачиваю ее на живот. Она сама раздвигает ноги, выгибая спину. Красиво, грациозно. Двигается, как настоящая восточная красавица, словно танцует танец.

Вхожу медленно, заставляя ее тихо постанывать. Руки девчонки цепляются за диван, когда ускоряюсь. Больше ничего не соображаю. Дикое желание. Какая-то звериная страсть. Она что-то выкрикивает, но я не слышу. Хватаю за волосы, тяну на себя и вхожу всей длинной. Она кричит, кажется, просит остановиться, но не могу.

Вспоминаю Игорька. Вот также и под ним визжала? Тогда мне можно гораздо больше. Она моя. Пусть привыкает. Нежности нет, только страсть и похоть. Желание обладать этим телом. Дергаюсь в последний раз, но крепко держу ее за красивые ягодицы. Излился в нее. Доволен.

— Поляков, ты сумасшедший, — уже не кричит, а смеется. — Ты реально дикий. Это не то, что было раньше.

— Что не так? Ты любила заниматься любовью со мной.

— То, что было сейчас не назовешь любовью. Ты тупо оттрахал меня. При чем жестоко так. Дим, я даже не кончила, — губы дует. — Но мне понравилось. Есть в этом что-то первобытное.

— А ты ждала нежности? В другой раз.

Шлепнул по попе и вышел из нее. Бедра девушку измазаны. Она так и стоит на четвереньках, заставляя хотеть. И вдруг понимаю, что мне противно. Стоит, как шалава последняя. По ногам течет. Трусы даже не стянул с нее.

— Я в душ. Ты со мной?

— Естественно, — словно кошка мурчит.

Что-то не так. Может, ну ее к черту и прав Рустам? Девчонок в городе пруд пруди. Но нет. Мне нужна именно эта. Я сам себе слово дал, что она от меня никуда не денется.

— Ты лучше на стол накрой. Жрать хочу.

— Дим, что-то не так?

— Все отлично, малыш. Просто мысли одолели.

— Обо мне?

— Земля не крутится вокруг тебя!

Не понимаю. Сам простил, а веду себя как тварь. Смотрю на нее, и сердце сжимается. Она села на пол, прижала коленки к животу и подбородок на них удобно устроила. В темноте вижу, как дрожит губа, а по щекам слезинки катятся.

— Эй, солнышко. Я мудак, знаю. Пойдем. Поможем друг другу, а? Я реально перегнул.

Девушка улыбнулась, протянула мне ладошку.

— Идем, горе ты мое. Спину, потом снова обработаю.

Горячая вода стекает по обнаженным телам. Теперь я хочу просто приласкать. Быть нежным. Вспомнить, что заставило ее полюбить. Пушистой мочалкой вожу по полной красивой груди. Тела вновь сплетаются.

Обхватила ногами талию. Снова вхожу, но теперь нежно. Двигаюсь осторожно. Она ловит ритм. Глазки закатились. Губу кусает. Такая родная. Самая любимая. Понимаю, что приступ ревности отпустил. Вот сейчас все как нужно.

На часах два ночи. Сидим на кухне, чай пьем.

Девушка хозяйственная. Вымыла все, пока я спал. Наготовила.

— Когда ты успела? — проглотил ложку супа с курицей. — Готовишь потрясающе.

— Этому нас с малых лет обучают. Армянки все такие.

— Но ты не армянка. Только по отцу ведь.

— Да. Потому, наверное, и испорченная. Поляков, ты когда-нибудь меня простишь?

— Не начинай, — подмигнул, доедая суп.

Встал из-за стола и поднес тарелку к раковине. С детства приучен прибирать за собой.

— Ну вот еще, — Инга тихо рассмеялась. — Посуду я и сама могу помыть. Спать хочешь?

— Хочу. Утром покажешь, где у вас шмотки продают. И ювелирный. Кольцо тебе куплю.

— Как в фильме? Помолвочное?

— Да. Думаю, так правильно будет. Учти, ты согласилась выйти за меня.

— И не передумаю.

Утром вышли из дома, взявшись за руки. Ночной кошмар отпустил окончательно и стало стыдно перед ней за эту близость.

— Прости за то, что ночью было. Сам не понимаю.

— Все хорошо, мой сладкий, все хорошо, — девушка осторожно провела ладонью по моим волосам. — Это нервы, Дим. Тебе успокоиться нужно. Понимаю, тебе страшно, но у тебя хорошие ребята. У вас все получится.

Посмотрел на нее, слегка прищурившись. А ведь она права. Я боюсь этой новой жизни. Но тут же вспомнил тот день в армии, когда с ребятами судьба свела. Чтобы эту девушку удержать, нужны бабки. Большие бабки.

За два года в армии успел сдать на права. А теперь, судя по всему, обзавелся машиной. Вольво сверкала на утреннем солнце, и я погладил ее рукой. Эта машина понравилась сразу. Любовь с первого взгляда.

— Ну что? Едем в ювелирный?

— Дим, может, не стоит? Ты даже цен не знаешь. Золото дорогое. Я обойдусь. Когда свадьбу сыграем, купим пару тонких обручалок и достаточно.

— Э нет, моя девочка. У тебя будет это чертово помолвочное колечко! — усадил ее на пассажирское сиденье и пристегнул.

Раз я решил, то так и будет. А еще почувствовал, что я теперь ответственен за эту девушку.

— Дим, я кое-что скрыла от тебя.

— Что еще? — немного напрягся.

— Дим, мне не двадцать два.

— А сколько? — улыбнулся, понимая, что мне плевать на ее возраст.

— Мне двадцать четыре. Давно не девочка. Никто порченое замуж не берет, понимаешь?

— Не смей о себе так говорить и другим не позволяй! — ударил руками по рулю. — Едем. Просто старайся не разговаривать.

Девушка кивнула и уставилась в окошко.

Доехав до центра, вышли у большой улицы, похожей на бульвар.

— Ну вот, — Инга развела руками. — По сути, тут и находятся все крутые магазины.

Ювелирный я увидел сразу. Шикарные витрины усеяны золотом и драгоценными камнями.

— Выбирай и будь добра, не смотри на цены, — я обнял ее за талию сзади, подводя к прилавку с кольцами. — Деньги есть. На все хватит.

В итоге мы купили тонкое аккуратное колечко с маленьким бриллиантом и крошкой. К нему в комплекте шли серьги и кулон.

— Берете весь комплект? — девчонка продавец как-то скептически осмотрела мою одежду и назвала сумму.

Улыбнулся, доставая из кармана пачку денег, отсчитал нужное количество купюр.

— Упакуй красиво, зая! — подмигнул девчонке.

— И никогда не суди по одежке, дорогуша, — Инга сложила руки на груди. — Идем, милый. Теперь нужно бы к папе наведаться.

Мы прошли еще несколько магазинов. Инга не стеснялась выбирать обновки, но не только себе. Мне тоже было необходимо обновить гардеробчик. Если я собираюсь работать с Рустамом, нужно выглядеть соответственно.

По пути увидел магазин игрушек и замер у витрины, рассматривая красивую куклу с белокурыми локонами.

— На игрушки потянуло? — Инга ущипнула меня за ладонь. — Или о детях мечтаешь? Даже не думай, Поляков. Я не готова.

— Вообще-то я хотел купить куклу сестре, но ты мне подкинула идейку, милая.

Я сжал ее ладонь и улыбнулся. Хочу сына или дочь. А может, двоих? Теперь я знал, как привязать к себе девушку. Но куклу Райке все-таки купил.

Я все равно решил наведаться в деревню. Не сейчас, а через месяц точно.

Домой вернулись к обеду. Инга тут же рванула на кухню, изображая из себя примерную невесту.

— Сейчас поедим и сразу к родителям, — девушка просто поставила перед фактом, хотя мне совсем не хотелось ехать к Геворговичу.

Что-то было странным в том, что Игорек вдруг резко метнулся к Рустаму.

— Инга, у отца с бизнесом проблемы?

— С чего ты взял? Наоборот, только в гору дела пошли. Почему спросил?

— Просто, — пожал плечами и отодвинул тарелку с жареной картошкой. — Показалось.

— Когда кажется, креститься положено, — Инга скривилась и, схватив тарелку, высыпала содержимое в ведро.

Через полчаса она уже стояла в шикарном красном платье, что облегало ее идеальное тело, словно вторая кожа. Туфли лодочки и сумочка в тон. Настоящая красавица. На шее висел подаренный мною кулон, в ушах серьги, а на пальчике колечко сверкает.

Делать нечего, пора наведаться к Самвелу, хотя чувствовал, что сегодня в доме невесты что-то произойдет.

Глава 10

Долго уговаривала меня невеста надеть рубаху бордового цвета, которую сама же и купила.

— Дим, все папины мальчики, — голос брюнетки вдруг стал слегка кокетливым. — Носят именно такие рубахи.

— Тем более не надену, — ворчал я, рассматривая безвкусную вещь. — Роба, что ли? Этот цвет как тряпка для быка.

— А должно бы мое платье так действовать, — Инга резко развернулась, покрутив ягодицами.

Волосы разметались по полуголой спине, а после красиво упали на красную ткань платья и смуглые плечи.

— Красивая ты у меня, а платье обычное, — тихо засмеялся, но лгал.

Платье было действительно шикарным, но кричаще сексуальным. Словно мы собрались на молодежную тусовку, а не к моим будущим родственникам.

— Ты б могла надеть что-то попроще? Вот это синее платье с кнопками.

— Фу! Это так, на улицу выходить. Оно мне даже не нравится, — фыркнула Инга и обеспокоенно взглянула на настенные часы. — Милый, да надень уже хоть что-нибудь! Опаздываем. Отец не очень любит это. Пунктуальность он оценит, Дим.

— Если быть откровенным, то мне вообще насрать на то, что он оценит, а что нет.

— Зря. Если собираешься встать прочно на ноги и крышевать рыбные местечки, тебе стоит прислушиваться к папе.

— А мне кажется, что это вообще не должно тебя касаться. Ты слишком сильно стараешься. Успокойся. Я иду к нему не о делах базарить.

Я давно перестал быть нежным. Все чаще замечал за собой некую жестокость. Даже сейчас я мог говорить с ней как-то помягче, но не получалось. Димка Поляков умер. Не знаю, в какой момент это произошло. Может, тогда, когда ударил Витька? А возможно, на рукомойнике, когда бил Тушкана. Но сердце больно сжалось, потому что я лгал сам себе. Я умер в тот момент, когда Леха сообщил об отце. Тогда и появился Поляк.

Я был намерен во что бы то ни стало стать авторитетом. И плевать на то, что из деревни. И начхать на тех, кто был более продуманным. Я знал, что у меня все получится. Я буду получать то, чего хочу, и неважно, какой ценой мне это будет доставаться.

— Все, готов, можем идти, — обнял красотку и резко дернул за платье, потянув на себя.

Та с готовностью приоткрыла рот, подставляя пухлые губы. Обхватив зубами нижнюю, слегка оттянул и языком провел по ее зубам.

— Ты издеваешься? — голос девчонки охрип. — Дим, ты с ума сводишь.

— Это моя реплика. Придумай свою.

Так же резко, как притянул, оттолкнул от себя и открыл дверь.

— Двигай, — грубо как-то, но мне все равно. — Пунктуальность, забыла?

Инга поежилась под моим тяжелым взглядом. Я взял ее за руку и краем глаза заметил, как нервно она сглатывает, губы кусает, а затем и щеки изнутри. Отца боится или меня? Или сразу обоих?

Нет. Хватит. Нужно как-то прийти в себя и перестать срываться. Она заслужила, конечно. Но если я хочу семью, то так быть не должно.

В доме Геворговича играла музыка. Поиграв бровями, взглянул на невесту. Та схватила тонкими пальцами кулон и, крепко сжав, пожала плечами.

— По идее, гостей не должно быть, но у отца случаются неожиданные визиты. Может, что серьезное?

— А музыка на кой хрен? Еще и кавказская какая-то.

— Армянская, — подмигнула Инга. — Делает вид, что почитает традиции.

Позвонив в дверь, облокотился о дверной косяк. Я еще не успел туда войти, но мне уже было скучно до зевоты.

Дверь открыла мать Инги, Ольга Аркадьевна. Миловидная брюнетка лет сорока пяти. Выглядела она гораздо лучше моей матери. И это было объяснимо. Салоны красоты, модная стрижка. Волосы явно крашенные плюс хороший макияж. Не броский, но довольно заметный.

— А вот и моя девочка, — женщина обняла дочь, и я заметил на ее руке свежий кровоподтек.

Интересно, откуда у нее это украшение? Самвел ручонки распускает? А что, это все объясняет. Жену колотит, а сам телок молодых потрахивает. Собака сутулая.

Мы вошли в гостиную, и я слегка замедлился. Нагло развалившись на стуле, возле Геворговича сидел Игорек и гаденько мне улыбался.

— А ты что тут забыл? — я даже не поздоровался с остальными. — Ты не в курсе был, что я приеду?

— Как же не был. Я в курсе всего, что происходит. Я работаю с Геворговичем.

— Да ладно! А что делал у Рустама?

— Почву пробивал. Послали убедиться, что вы для нас не конкуренты.

— Рот заткни и не вякай, — тихо, но довольно доходчиво попросил Игоря седой мужчина.

Я видел его в день нашего дембеля. На своей первой и пока единственной сходке.

— Вечер добрый, Поляк. Я Гена Большой. Не так давно встречались. Ты присаживайся, не стесняйся.

Геворгович как-то взгляд потупил, хотя находился в собственном доме.

— Самвел, объяснить не хочешь? — Гена обратился к родственнику. — Ты сявок к пацанам посылаешь? А основания? И главное — никакого страха.

— За дочь волнуюсь, — Самвел вдруг осмелел. — Она с ума по этому парню сходит. Для того и послал Игоря, чтобы убедиться, что девчонка не попадет в переделку.

Но я знал, что армянин лжет. Врет, сука, и не краснеет.

— Ты так больше не делай, — улыбнулся Большой, который отлично понимал, что забота о дочери — лишь предлог. — Тут только я решаю, кому и с кем работать.

— Па, ты перегибаешь, — вдруг влезла в разговор Инга. — Я давно не маленькая девочка. Не нужно этой гиперопеки. Я в хороших руках. Правда, Дим?

— Не девочка во всех смыслах! — заржал Игорь, уже изрядно набравшись и вдруг осмелев.

Тот, что буквально вчера выплюнул собственные зубы прямо на грязный асфальт у моего дома.

— Скажи, красивая, чем я тебе не угодил? Шмотье? Да не вопрос! Рыжье? Охапками вместо цветов!

Он взглянул на кулон на ее шее и брезгливо хмыкнул.

— Два года он тебе нужен не был, этот комбайнер. Я тебя плохо трахал? Казалось, хорошо. Ты как свинья визжала. Текла подо мной, как шалава, а теперь целку из себя строишь?

Я понял, что Игорек многое знает о Самвеле, потому тот и молчит. Другой бы отец встал и хорошенько втащил этой гниде, но Геворгович спокойно позволял ему окунать собственную дочь лицом в грязь.

А я не мог этого допустить. Я сделал ей предложение. И какой бы шлюхой ее не выставили перед главным авторитетом города, я не мог молчать.

Ухватившись за столешницу, толкнул стол на Игорька. Тот резко вскочил и схватил со стола бутылку. Ударив ее об стол, дернулся в мою сторону.

Я ожидал, что сейчас кто-то вмешается, но, видимо, это был своего рода тест. Какая-то своеобразная проверка. Большой отодвинулся к стене и внимательно наблюдал за разгоревшейся бойней.

Игорек вертел перед моим лицом зеленой «розочкой» и скалился.

Самвел немного побледнел, но повторил за Геной и решил понаблюдать, как крушат его же квартиру.

Мать Инги всхлипнула и, схватив за руку дочь, потащила ее на кухню. Но та выдернула руку и рванула ко мне.

Я успел дважды врезать парню в челюсть, прежде чем услышал крик Инги.

— Димка, пойдем отсюда! Это какой-то хорошо продуманный спектакль!

Самвел поднялся со стула и схватил дочь за волосы.

— А ты в комнату, поняла? Потом побеседуем. Позорище.

Я развернулся, чтобы прикрыть ее собой, но вдруг почувствовал слабую боль в районе левой лопатки. Медленно развернулся и увидел в руке Игорька довольно хороший нож с ребристым лезвием. В голове немного гудело. Рубашка намокла, но я нормально держался на ногах и, сжав руку в кулак, ударил парня в нос. Послышался хруст. Игорек упал, и мне вдруг показалось, что он не дышит.

Перед глазами тут же появилось паскудное рыло Витька. Его оскал с гнилыми зубами. Нож бабочка. В глазах темнело. Я облокотился о стену и съехал на пол, но сознание не потерял.

— Скорую вызывай, гнида! — не помню, как Большой оказался рядом. — Самвел, я повторяю, скорую вызывай! Пацан крякнет, не приведи Боже, — мужчина осторожно приподнял меня. — Эй, боец. Сейчас в больничку поедешь. Ты только тут с нами оставайся.

Вот только сил почему-то не было. Я терял сознание, но боли не чувствовал. Лишь покалывание где-то в спине. И левая рука онемела, повиснув, словно ветка рябины.

— А ты, дрянь, меня слушай! — сквозь какой-то гул прорезался голос Геворговича. — Выбор за тобой, Инга. Либо ты заходишь в спальню и делаешь то, что я велю, и будешь как сыр в масле кататься, либо вали к своему сельскому и никогда не приходи к нам с матерью.

Очень хотелось услышать, что она ответит, но в этот момент комната перед глазами завертелась, и я окончательно отрубился.

Открыл глаза от запаха лекарств. На минуту показалось, что я все еще в армии, но кровать чуть выше, а простыни такие же жесткие, но белые. Какой-то писк. Во рту жутко пересохло. Попытался облизать губы, не вышло.

Слегка привстал и прищурился. Кто-то стоял у окна, но я не мог разглядеть, кто именно. За стеклом все та же луна, значит, ночь на улице. Протер глаза и понял, что у окна Инга.

— Эй, ты чего там стоишь? Мы где?

Девушка дернулась и рванула ко мне. Лицо припухшее. Глаза красные, значит, плакала.

— Ты не помнишь ничего?

Я скривился от боли в спине и понемногу начал понимать, что произошло. Игорек, сука, меня пырнул ножом. В спину. Низко так. Как крыса. Да он и был ею. Самвеловский личный крысеныш, что волею Геворговича затесался к Рустаму.

— Тебе операцию сделали. Сказали, это неопасно, важные органы не задеты, но если б на два сантиметра правее, то он бы тебя убил.

— Ну вот видишь, — я только сейчас понял, что лежу на боку, а не на спине. — А ты ревешь. Я жив, все хорошо.

— Ребята приходили. Полдня сидели тут, но доктора сказали ждать, пока сам не очнешься.

Я прокашлялся и широко открыл глаза.

— И как долго я здесь? — осмотрел Ингу.

На ней был обычный спортивный костюм и кеды. Красное платье исчезло.

— Чуть больше суток. Димка, ну и напугал же ты меня, — она горько заплакала, присев на край кровати, и я понял, что это искренне.

— Ну все, — прохрипел. — Не плачь. Ты домой вернулась?

— В смысле к отцу? С чего бы это? Я к нам домой съездила. Переоделась и к тебе.

— Люблю тебя, — протянул ей руку. — Жаль, поцеловать не могу. Во рту пожар.

Инга тут же рванула в угол палаты и открыла маленький холодильник.

— Вот, попей, но немного.

Отхлебнул полбутылки и, сделав виноватое лицо, пожал правым плечом.

— Поезжай домой, — нежно коснулся своими губами ее пухлых губ. — Я никуда отсюда не денусь.

— Я с тобой останусь, и это мое последнее слово.

Девушка подвинула к койке кресло отвратительного желтого цвета и устроила голову у моих коленей. Уложив ее на собственные руки, она облегченно вздохнула и зевнула.

— Спать хочу, но тебя страшно оставить.

Через минуту она уже тихо сопела, и я улыбнулся.

Попросить ее руки не удалось, но я сделаю ее счастливой. Она выбрала меня, а это чего-то да стоило.

Глава 11

К вечеру пришли ребята. Кроме Рустама и Андрея были еще двое.

— Как ты, герой? — хмыкнул Рустам, не отводя недоброго взгляда от Инги. — Иногда опасно поворачиваться спиной.

Девушка опустила глаза и скинула белый больничный халат.

— Вы поговорите, а я пойду воздухом подышу, — Инга вышла из палаты, оставив меня с ребятами.

— Знакомься, Поляк, это Паша Шаман и Антон, работать с нами будут. Так Большой решил.

Пожав ребятам руки, заметил, что всегда веселый Дыбин сегодня как-то поник.

— Случилось что-то? — я присел на кровати, хотя было больно. — У вас лица, будто с похорон.

— Именно с них, — Андрей скривился. — Мальчишку хоронили сегодня. Двадцать лет, такой, как мы. Забили на глазах у сестры.

— Один из наших? — стало как-то не по себе.

— Нет, но мог бы стать, — Андрей скривил лицо и сжал руку в кулак. — Хуже всего другое. После похорон к Большому в клуб пришла его сестра. Ребенок совсем. И знаешь, что спросила? Сколько стоит убийство.

От услышанного по спине промчался табун мурашек.

— Она видела тех, кто бил? — потянулся за стаканом воды.

— Видела, — Рустам отошел к окну. — Девочка совсем, а в глазах желание убивать. Страшно это, Димка.

Парни пробыли у меня почти до полуночи. Инга вернулась в палату и тихонько сидела в кресле, поджав ноги.

Я не был знаком ни с погибшим парнем, ни с его сестрой. Я не знал, кто их родители. Но слова девочки никак не хотели покидать подсознание.

Ребенок. А жизнь уже сломали. Сразу вспомнил Раю. Не хотел бы я сестре такой судьбы. Наверное, к лучшему, что мать решила оборвать все концы, связывающие меня с семьей. Я выбрал кривую дорожку, и одному Богу известно, когда она оборвется. Лучше одному пройти этот путь. Чтобы моя сестра никогда не узнала того, что знает незнакомая мне девочка.

— Игорь исчез, — Рустам вдруг вспомнил о крысе Самвела. — Ищем, но пока безуспешно. Потрясли Геворговича. Всю хату в хлам разнесли, — он снова взглянул на Ингу, но та даже не дернулась.

— Найдем, сучонка, — Андрюха растянул лицо в зверином оскале. — Все равно появится, рано или поздно. А все беды из-за баб! Потому при всех заявляю. Лучше шлюх елозить, чем жениться!

Ребята вышли из палаты, оставив нас одних.

— Ты прости за отца, — я протянул Инге руку. — Я не знал, что пацаны к нему пойдут.

— Это ты меня прости, Дим. За отца, за то, что не ждала. Этого можно было избежать. А теперь ты в больнице. Я опальная дочь и вообще недостойна с тобой рядом быть.

— Ерунду не говори и иди ко мне, — подвинулся, давая ей место прилечь рядом.

— Поляков, мы в больнице, — голос Инги был уставшим и охрипшим. — Завтра домой выпишут, но придется еще полежать. Как за тобой ухаживать, слава Богу, знаю.

Утром я стоял с пакетом у регистратуры в ожидании выписки. Вольво ждала на парковке, и я удивленно вскинул брови, глядя на свою девушку.

— Откуда?

— Не поверишь, но я умею водить, — подмигнула девушка и уселась за руль. — Садись, поедем домой. Я устала, как собака.

У подъезда было пусто. Серые грозовые тучи сгущались. Инга ловко запарковала машину у подъезда и помогла мне выйти. Капля, еще одна и еще. Через несколько секунд начался ливень. Молнии терзали небо в клочья, а раскаты грома были похожи на взрывы. Но я любил дождь. Не знаю почему, но всегда любил.

Забежав в подъезд, прижал Ингу к холодной стене и просунул правую руку под спортивную кофту.

— Хочу тебя, — прошептал ей прямо в губы. — Ты промокла.

— И ты, — голос тихий и дрожит. — Идем, Поляков. Мало того, что раненный, еще и заболеешь.

— А ты меня лечить будешь. Ради этого я готов болеть вечно.

Мысли об Игоре улетучились, но почему-то в голове прочно засели слова Андрея. Об этой девочке, которая пришла к Большому заказать тех, кто убил ее брата. Смелая девчонка. Но так не должно быть.

В доме было прохладно, но Инга сразу же включила два электрических обогревателя.

Я приблизился к ней и стянул кофту с соблазнительного тела.

— Поляков, терпение — не твоя добродетель?

— Не-а, — выдохнул, накрывая губами сосок девушки.

В штанах стало тесно. Потянул рукой за молнию на брюках, и тут же услышал трель дверного звонка.

— Зашибись! — резко дернул кофту девушки вниз. — Иди в спальню и переоденься в сухое. Я открою.

На пороге стояли Большой и Рустам.

— Привет, Поляк, — Гена протянул огромную ладонь. — Рад видеть тебя. Как оно? Болит? — мужчина указал на зафиксированную левую руку. — А ты удивил. Красавец! Настоящий боец. Такие мне нужны.

Гена достал из под кожаной куртки какие-то бумаги.

— Это подгон от братвы. Я так понял, что ты жениться собрался?

— Да, — немного напрягся, ожидая упреков.

— Самвел дочку обратно не пустит. А вам жить где-то нужно, верно?

— У нас есть где жить, — обвел взглядом двушку.

— Да. И теперь эта хата полностью твоя. Мы ее выкупили. Тачку тебе Рустам дарит.

В этот день я стал счастливым обладателем собственной квартиры и машины. Второе радовало сильнее. Черная красавица манила к себе еще у части.

Инга вела себя странно. На ласки не отвечает, ссылаясь на усталость и я оставил попытки овладеть ею. Понимал, что ей сейчас не до этого. Мысли об отце и матери не давали покоя любимой.

— Поговори со мной, — обнял и крепко прижал к груди.

— Не могу. Чувство вины жрет изнутри, понимаешь? Дим, а если бы он убил тебя?

— Ну вот. Снова сырость развела. Не убил бы. Ты сама себя жрешь, понимаешь? Я же сказал, что простил. Этого недостаточно? Ты понимаешь, что каждый раз, вспоминая Игоря, ты даешь мне повод снова сомневаться?

Встал с кровати и вышел на кухню. Инга вышла следом.

— Голоден?

— Нет! Иди спать.

Утром заехал Рустам.

— Дела не ждут, Поляков. Надо съездить на кладбище. По вашим обычаям, после похорон приезжают на следующий день. Вчера дождь был, потому сегодня поехали.

— Верно, — тихо ответил. — Так принято. Завтрак везут. Так что за семья?

— Парни Гены крышевали их небольшой бизнес, да не углядели. Там ларек был и точка валютная. Сожгли все к чертям. Залетные какие-то. Но у семьи остались долги. Вот таких ситуаций быть не должно.

До кладбища ехали всего минут десять. Как оказалось, поселок был совсем рядом с моей квартирой. Дождя не было, но небо заволокло серыми тучами. Холодно и тоскливо.

Свежая могила находилась прямо у входа. Людей было много. Женщина в черной косынке горько плакала, а мужчина лет пятидесяти обнимал ее.

Но я искал глазами девочку. Она сидела у соседнего памятника. Спортивные штаны и короткая джинсовая куртка. Совсем не по погоде одета. Смотрит в пустоту. Длинные темные волосы треплет ветер. Но она продолжает сидеть, крепко вцепившись тонкими пальцами в деревянную скамейку с облупившейся зеленой краской.

Рустам подошел к могиле и обнял женщину. Маму погибшего паренька. Я посмотрел на фото и слегка побледнел. Он был чем-то на меня похож. Также улыбался, прищурив глаза. Фото было черно-белым, но новым. Мать парнишки засуетилась.

— Поешьте, ребята. Помяните моего Димочку, сыночку моего.

Я дернулся, взглянув на табличку. Яворский Дмитрий Александрович. Какое жуткое совпадение. Имя и отчество. Даже дата рождения. Разница всего в пару дней.

Я опрокинул рюмку водки и с трудом проглотил кусок сала. Взгляд снова переместился туда, где сидела девочка.

Огромные глаза цвета хорошего коньяка. Нос с небольшой горбинкой. Уже сейчас было видно, что вырастет красавицей. Она была чем-то похожа на Ингу, только младше. Намного младше. Наши взгляды встретились, и по моей спине пробежал холодок. Глаза девочки были полны недетской ненависти.

Я подошел к Рустаму и кивком головы попросил отойти в сторону.

— А то, что произошло с бизнесом семьи, связано с гибелью парнишки? Мы можем найти тех, кто убил?

— Тут сложнее, Дим. Пацана не братки шлепнули. Патруль. За две сотни. Били, как тряпичную куклу, на глазах у сестры. И никто не помог, хотя людей полно было. В общем, останутся безнаказанными. Мать пытается добиться справедливости. Я лично возил ее в прокуратуру. Но, сам понимаешь, ворон ворону глаз не выклюет.

— То есть никого не накажут?

— Получается, что так. Знаю, тебе сложно это понять, но тут мы вообще бессильны. Максимум, что могли, сделали. Место хорошее выкупили, памятник поставим. На этом все. Будем искать тех, кто сжег ларек, но и тут засада, брат. Никто не знает, кем они вообще были.

— А девочка? Рустам, а как же девочка? Ей кто поможет?

— А как ей помочь? — друг пожал плечами. — Какое-то время Шаман присматривать будет, чтобы ничего не случилось. Так, покатается рядом с ней. Если никто не появится, оставим их в покое.

Прежде чем выйти с кладбища, я вновь взглянул на девчонку. Та словно почувствовала на себе чужой взгляд и подняла голову. Наши глаза снова встретились, и я поежился. Черная безысходность и пустота. Больше ничего не видел в ее детских глазах.

— Как ее зовут? — тихо спросил Рустама, усаживаясь на пассажирское сиденье его внедорожника.

— Настя, кажется, — друг поморщился. — Понимаю, Дим. Жалко девчонку, но мы свое дело сделали. Все, поедем. Самому хреново.

Высадив у дома, приятель похлопал меня по спине.

— Иди к невесте, Поляков. И забудь ты эту девчонку.

Я кивнул и вошел в подъезд. Легко сказать, а вот сделать будет гораздо сложнее. Понимал, что ничем не могу помочь. Знал, что больше не увижу ее. Но эти глаза будут еще долго меня преследовать.

Глава 12

Ночью снова началась гроза. Я стоял у окна, по которому скатывались крупные капли, и смотрел, как голубые молнии разрывают небо на части.

Осень полностью вступила в свои права. Я был безумно благодарен Большому за квартиру. Теперь мне действительно было ради чего жить.

Инга все так же продолжала всячески избегать меня. Но вместо того, чтобы подойти к ней, обнять и заставить просто поговорить, я думал о маленькой девочке. Зараза. Прочно так засела в голове. Эти глаза, выражение лица. Совсем маленькая, даже фигурка мальчишеская, но было в ней что-то необычное.

— Ты долго будешь меня избегать? — голос Инги подействовал как оплеуха, а образ девочки, словно дымка, развеялся. — Я что, предмет интерьера?

— Вообще-то избегаешь ты меня, роднуль. Я стараюсь не давить на тебя. Понимаю, что тебе сейчас несладко.

— Пофиг мне, если честно, Дим. Устала от отца, от этой жизни ненормальной. Может быть, ты все-таки сядешь и взвесишь все «за» и «против»?

— Ты о чем?

— О роде деятельности. Сидеть дома и дрожать от страха, что с тобой что-то случилось? Я не о такой жизни мечтала, Поляков. Вернись к истокам наших отношений. Ты грезил Мореходкой, а я представляла себя женой моряка.

— И желательно дальнего плавания? — я все так же стоял к ней спиной и сейчас крепко сжимал пальцами подоконник.

Вот точно так, как девочка Настя сжимала лавочку зеленого цвета. Не понимаю, зачем я снова возвращаюсь к неприятным воспоминаниям? Хотя нет. Настя мне понравилась, напомнила сестру. Сама ситуация была горькой. Никогда не думал, что я все еще способен на сострадание.

— Инга. Вопрос решен. Я не заставляю тебя насильно быть со мной. Если ты сейчас решишь, что такая жизнь не для тебя, то поверь мне, я не стану останавливать, — правая рука сжалась в кулак, и сильно хотелось разбить стекло. — Можешь прямо сейчас собрать барахло и свалить. Правда. Больше нет сил тебе что-либо доказывать.

Брюнетка тут же оказалась позади меня и просунула прохладные ладони мне под футболку, обнимая за поясницу.

Лицо девушки уткнулось в спину, а ловкие пальцы уже оказались на поясе брюк. Секунда — и ремень щелкнул пряжкой. За ним пуговица, а после шуршание молнии.

Резко дернув за здоровое плечо, Инга развернула меня к себе лицом и опустилась на колени.

И снова укол ревности. Стоит профессионально, как Аллочка в сауне. Скольких же ты так ласкала, любимая? Эта фраза крутилась на языке, но предпочел молчать.

С самого моего дембеля было ясно, что эти отношения тянут нас обоих на дно. Но я эгоист. И понял это не сразу.

Сложно было представить, что эта красавица достанется кому-то другому. И это было моей ошибкой. Я не умел отпускать людей. А стоило бы научиться.

Рот Инги сводил с ума. Настоящая профессионалка. Она смаковала возбужденную плоть, закатывая глаза. Но почему-то вид ее блаженного лица вызывал дикое отвращение.

Слегка оттолкнул ее и повалил на пол. Но прежде чем поцеловать, как-то машинально вытер ее губы ладонью. Она дернулась и посмотрела на меня испуганными глазами.

— Я сделала что-то не так, Дим? Тебе не понравилось?

— Все в порядке, просто не привык к такого рода ласкам, — солгал я девушке. — Ты ж сама говорила, я колхозник.

— Я никогда не говорила такого, — попыталась вырваться девушка. — Тебе просто противно!

— Не-а, — руки прокладывали путь под ее домашнюю кофту.

Нащупал полную грудь, что идеально поместилась в ладони. Девушка выгнула спину и облизнула губы.

— Хочу тебя, — тихо и хрипло прошептал, удобно устроившись сверху. — Неудобно с этой рукой. Мне тебя мало. Понимаешь?

— Тогда с ними ты этот чертов фиксатор, я соскучилась!

Стянув бинт, провел пальцами по ее плоскому животу.

В сексе ей пока равных не было. Горячая, необузданная, дикая и моя.

Судорожно дергаясь, избавились от одежды. Холодный пол немного напрягал, но не столько, чтобы я сейчас мог остановиться или увести ее в спальню.

Осторожно поднял вверх ее руки. Торопиться совсем не хотел. Я собирался получить все, что она отняла за два года. Все, что давала козлу Игорьку, извиваясь под ним, как шмара. Я хотел ее мучить и наказывать, но при этом сам получал какое-то дикое удовлетворение.

Она не сопротивлялась. Покорно закинула руки за голову и прикусила губу, глядя прямо в мои потемневшие глаза.

Руки осторожно чертили узоры на ее смуглой и нежной коже, а губы прокладывали путь к груди, от самого низа живота, поднимаясь к аккуратному пупку. Я провел языком по ребрам, и она взвизгнула, слегка покраснев.

Видимо, ее не так ласкали. Точнее, вообще никак. Только использовали, но не любили.

Игра продолжилась. Больной рукой нащупал на спине застежку красного кружевного бюстгальтера и вдруг вспомнил Аллку. Точнее, не ее саму, а чулочки с кружевами и красивым поясом.

Неохотно приподнялся на локтях, оставив девушку на полу, и с интересом заглянул в карие глаза, которые заволокло мутноватой дымкой похоти.

— Почему остановился? — выдохнула Инга, стыдливо пряча обнаженную грудь ладонями.

Тоже мне, скромница. Резко одернул ее руки.

— У тебя есть чулки?

— Естественно. А зачем они мне сейчас?

— Я хочу, чтобы ты их надела. Только их и пояс. Больше ничего.

— Какое странное желание, — хихикнула брюнетка, но все же встала и, виляя аппетитной задницей, скрылась в спальне.

Она рылась в своих сумках, которые не до конца разобрала довольно долго. Казалось, что я уже ничего не хочу. Но спустя десять минут появилась в дверном проеме спальни в черных чулках и кружевном поясе.

— Фух! — выдохнул, протерев глаза. — Оставайся там.

— Резинку не забудь, — промурлыкала, словно кошка, и повернулась задом, проводя рукой по стене.

— Никакой резинки, Инга. Это вообще не в кайф. Ты меня обламываешь, а я этого не люблю.

Медленно ступая по прохладному полу, не стесняясь собственной наготы, я дошел до спальни и протянул ей руку.

Уложив на кровать, задрал ноги вверх и впервые позволил себе нечто новое. Я ласкал ее ртом. Хотя знал, что среди парней существует правило и на этот счет. Такого рода развлечения считались чем-то мерзким. Не по понятиям.

Вот только срать мне было сейчас на блатные законы. Я занимался любовью со своей женщиной в собственной квартире. И никому об этом знать ненужно.

Она слегка напряглась и сжала ноги.

— Может, не стоит?

— Еще как стоит, — хмыкнул, растянул лицо в улыбке и, поиграв бровями. — Расслабься, маленькая, и плыви по течению. Слышишь? Есть только ты и я.

Она хваталась пальцами за мои волосы и больно тянула, но крепче прижимала голову к совсем влажной плоти.

Но это не было концом. Я хотел получить еще больше. Резко отстранился. Дернул ее на себя и перевернул на живот.

Она стояла на коленях в унизительной позе, слегка оттопырив зад. Чулки сводили с ума, как и смуглое тело. Надавил рукой на ее спину, которая покрылась мелкими бисеринками пота. Девчонка так красиво и грациозно изогнулась, давая мне возможность полностью слиться с ней.

Входя всей длиной, не мог отвести взгляда от ее ног в черных чулках. Хоть в чем-то от Аллы была польза.

Сначала движения были медленными и мучительными. Проникая все глубже, ловил нехилый такой кайф. Теперь уже чулки не интересовали. Только девушка, что цеплялась пальцами за светлую простыню, словно боялась упасть.

Ее слегка приглушенные крики и всхлипы доводили до отчаяния. И я снова проникал в нее настолько глубоко, насколько это было возможным.

Стоны девчонки превратились в хаотичное похрипывание. Уже несколько раз я чувствовал, как сокращаются ее мышцы, но сам оттягивал момент кульминации. Мне хотелось заставить ее плакать.

Она снова вильнула бедрами. Шлепнул по упругим ягодицам, с удовольствием отметив, как покраснела кожа. Инга вскрикнула, но не от боли. Этот крик был похотливым и диким. Я схватил ее за волосы и слегка потянул на себя, достигнув самого пика. Она пыталась вырваться, но я не позволил и излился в нее до последней капли.

И в этот момент в стену кто-то стукнул, и я услышал голос какого-то мужика.

— Можно потише, — старый козел, скорее всего, сидел, приставив ухо к стене. — В доме стены тонкие. Трахайтесь на кухне!

Я упал на мокрое от пота тело любимой женщины и громко захохотал.

Инга содрогалась подо мной в беззвучном смехе. Прикусив кулак зубами.

Спустя несколько минут мы выбежали из спальни, не прекращая ржать. Я затащил Ингу в душ и открыл кран. Ледяная вода привела в чувства моментально. Я крутил кран, который по идее, должен был включать горячую воду, но это не помогло. Инга широко распахнула глаза, намыливая мне спину.

— Поляков, ты сумасшедший? Тут колонка!

— Могла бы и включить, — хохотал я. — Мне не привыкать, а ты заболеешь.

Наспех смыв с себя остатки бурно проведенного времени, мы вышли на кухню. Инга накинула розовый халат, а мне бросила спортивные штаны.

— Чай будешь? — лицо девушки сияло.

— Из твоих рук даже яд, — я дернул ее на себя и усадил на колени. — Чем занималась?

— Телевизор, поход по магазинам и готовка. Примерная домохозяйка.

— Чем накормишь? — губы снова опустились на ее шею.

Мне действительно было мало этой девушки. Не в том смысле, что хотелось еще кого-то. Просто казалось, что никогда не смогу насытиться ею.

— Отпусти, иначе голодным останешься, — Инга встала с колен и поставила чайник на плиту. — Я купила разный, но в пакетиках. Какой будешь?

— Любой, — улыбнулся, но уже чувствовал, как ноет плечо.

Инга отвернулась, а я прикрыл глаза и чуть не заорал. В голове, словно наваждение, снова маячило лицо Насти Яворской. Чтоб ей пусто было. Девчонка глубоко пробралась, и это нехорошо.

Глава 13

В конце декабря Рустам пригласил нас на празднование помолвки.

Несмотря на то, что его родители и будущие родственники давно обговорили детали предстоящей свадьбы, мой друг не торопил это событие.

Его невесту, которая носила такое же имя, как его собственная мать мы до сих пор не видели.

— Как я выгляжу? — Инга покрутилась у трюмо. — Все части тела прикрыты?

— Люблю видеть тебя голой, — лукаво улыбнулся, застегивая пуговицы на синей рубашке.

— У людей с Кавказа принято быть скромными, — девушка подмигнула мне. — Волосы лучше заплести в косу.

— Мне больше нравится, когда они струятся по спине.

— Поляков, не ворчи. Мы идем туда, где полно специфической публики.

— Зануда ты. А когда поженимся мы? — я внимательно посмотрел в ее карие глаза. — Инга, два года я ждал. Уже третий пошел, но ты старательно избегаешь этой темы. В чем проблема?

— Ни в чем, — она стыдливо опустила глаза. — Хотела сказать позже, но лучше расскажу прямо сейчас.

Напрягся, ожидая худшего. Последнее время моя любимая вела себя довольно странно. Утром выбегала из комнаты и долго сидела за закрытой дверью ванной.

В таких квартирах, как наша, удобства были смежными. Туалет, душевая и ванна в одном небольшом помещении.

— Поляков, ты только не нервничай. Я была у доктора.

— Ты заболела? Почему не рассказала? Я бы помог.

— Ты уже помог, — она весело рассмеялась и подошла ко мне, обвивая руками шею. — Беременность — семь недель. Ждем маленького Поляка к концу июля.

Замер и схватился пальцами за трюмо. В горле ком. Ладони вспотели. Я с трудом сейчас дышать мог, не то что говорить.

— Дим, ты не рад? — плечи девушки поникли. — Я думала, что это именно то, чего ты хочешь.

Тихо присев на кровать, любимая прикрыла лицо ладонями.

Я впервые заплакал. Просто не знал, что сказать. Медленно подошел к ней и присел рядом на корточки.

— Ты уверена? Инга, это точно?

— Я же сказала, что была у врача. Ошибки быть не может, Поляков. Ты станешь отцом.

— Да! — вдруг заорал я, понимая, что еще никогда не был настолько счастлив. — Твою мать! Я буду отцом! Что же ты молчала? А я все гадаю, что происходит с тобой. Любимая еда вдруг отвращение вызывает. Как только закурю, бежишь от меня, как черт от ладана. Ты должна говорить мне все, роднуль. Так. Нужно срочно начинать ремонт. Поклеим нормальные обои. Поменяем розетки. Тут все старое. Нужно как-то подготовиться. Ой, в сердце колит.

Инга сияла. Девушка испугалась, что не обрадуюсь. Но она даже не представляла, каким счастливым я сейчас был.

— Дим, ты ребятам будешь говорить?

— А ты как думаешь? Естественно.

— Только попозже. Не во время праздника. Восточные не очень любят, когда у них крадут внимание. Это помолвка Рустама. А вы в последнее время с ним не особо дружны.

И это было правдой. После случая с Игорем и еще нескольких разборок с залетными, Большой собрал огромную сходку, где я получил теплое местечко. Теперь не я работал на Рустама, а наоборот.

И лгать не стану, я не жалел об этом. Я шел вперед по так называемой карьерной лестнице. И стремительно.

Рустам был неплох, но я лучше.

И снова вспомнился отец. Я понимал, что хотел бы его одобрения. Но, скорее всего, он бы вообще не был бы рад тому, кем я стал. А мне даже не исполнилось двадцати одного года.

Рустам, естественно, не был счастлив от такого рода перемен. Мы работали вместе, но друзьями, как раньше, не были. И оба гордые. Ни один из нас не подошел ко второму, чтобы поговорить. И это было плохо.

— Ты сегодня выведи Рустама и поговори. Так нельзя, Димка. Я же вижу, как тебе хреново. Ты получил, что хотел. Тебя уважают. Но когда взлетаешь, не забывай, с кем ты ползал.

Инга все сильнее въедалась в мою кровь. Если нужно было уехать на несколько дней, ее отсутствие становилось ломкой. И любовь к ней была похожа на одержимость. А еще недоверие и постоянный страх.

Но я сам выбрал эту жизнь и все больше тонул в ней. Мне нравилось видеть страх в глазах тех, к кому мы приходили «поболтать» о своих подопечных.

Под нами работало довольно много бизнесменов. Маленькие торговые точки и более крупные. Такие как кафе и ночные клубы.

— Знаешь меня как облупленного, — осторожно обнял ее, словно боялся навредить крошечному человечку, который рос внутри ее тела. — А когда появиться брюшко?

— С темы не соскакивай, Поляк, — хмыкнула Инга. — Мы говорим о Рустаме.

— А ты общайся, как обычная девушка. Что за жаргон? Тебе вообще не идет.

— Постараюсь научиться. С детства слышу это, понимаешь?

— Наш ребенок этого слышать не будет.

И снова вспомнил Лешку и Раю. Да и мать тоже. Неважно, как она относится ко мне. Больно, конечно, осознавать, что ненавидит, но этого я изменить не в силах.

— Ладно, пальто надень и будем двигать, — поцеловал девушку в длинную шею. — И ты права. Я поговорю с Рустамом. Подарок прихватила?

— Обижаешь, — Инга указала на красиво упакованную коробку. — Я за этот сервиз чуть не подралась. А серьги восточные девчонки любят. Невесте Рустама понравится.

Сервизы, вазы, ковры доставали по блату. Хорошие золотые украшения стали редкостью. Если нужно было что-то действительно качественное, приходилось трясти всех знакомых. Теперь их было достаточно много.

Середина девяностых. Все давалось с трудом. Многие люди оставались без работы. Идешь по рынку, а там учителя сапогами торгуют. Потому что зарплата копеечная, а жрать охота всем.

Ресторан «Жемчужина востока» находился у парка «Славы» на перекрестке Суворова и Ушакова. У входа нас встретил молодой парень, который взял верхнюю одежду.

— Это лакей? — наклонился и тихо спросил Ингу.

— Можно и так сказать. Увидишь. Тут все будет бросаться в глаза. Кавказские любят понты.

В коридоре стояли Рустам, Шаман и Андрюха. Наш будущий жених нервно дергался и курил одну за одной. Отправив Ингу в зал, я двинул к ребятам.

— Рустам, можно тебя на пару слов?

— Нужно! — парень выглядел взволнованным. — Увезите меня. Я не хочу жениться.

— Так это еще не свадьба, — как-то странно улыбнулся Дыбин и за спиной Рустама скорчил страшную рожу и почему-то указал на верхнюю губу, изображая усы.

Вывел приятеля на морозную улицу. Перед праздниками народа в городе было полно. До Нового года оставалось несколько дней.

— Рустам, братишка, я к тебе с не очень приятным разговором. Я понимаю, что ты возлагал на меня огромные надежды, но, скорее всего, я уйду из группировки. Прости, — я был намерен сдержать обещание.

— Не понял? Ты долго думал, прежде чем огорошить меня охренительной новостью? Дим, нас уважают. Нас боятся, мать твою! А ты решил все бросить? И как я буду тянуть это?

— До меня справлялся. Я же вижу, что ты не особо рад, что я скакнул через твою голову. Я не собирался тебя подсидеть, потому уйду к Большому.

— Да хрен тебе! — парень порывисто обнял меня. — Ты мой брат, Поляк. Мне за счастье с тобой работать. Да, не скрою, я предполагал, что стану во главе, но ты с этим справился лучше, и я это принял.

— То есть никаких обид?

— Я че, обиженный? Это оскорбление, — заржал Рустам. — Ты нормально себя чувствуешь? Че ты дерганый такой?

— Расскажу, но потом. Сегодня твой день, братуха!

Сзади подбежал Дыбин. Этот парень был довольно крупным, но вел себя как клоун.

— Пацаны! Дайте я вас обниму. Как давно мы втроем не оставались. Может, после праздника в клуб и по девочкам?

— Я пас, — прикусил губу, мечтательно закатив глаза. — От Инги ни на шаг.

— Ой! Можно подумать! Один разок налево можно. И два тоже.

— Эй, Поляков, мы не зайдем в зал до тех пор, пока не скажешь, почему ты бледнеешь, как барышня в корсете, мать твою! — Рустам пощупал мою спину. — Проверил на наличие бабского предмета гардероба.

— Ладно, скажу. Только не орите. Это тебя, Дыба, касается. Ты постоянно громко выражаешь эмоции. В общем, Инга ждет ребенка.

Я замер, парни тоже, но спустя секунду оба заорали, как притрушенные.

— Да ладно? Ну красава! — орал Дыбин.

— Папашка! Димон, это же потрясающая новость. В нашем полку прибыло. Твою, мать, Поляк. Красавчик! Мы должны это дело обмыть, — голосил Рустам.

Остальные парни стояли у окна. Так всегда было. Каждый знал, что нас троих связывает нечто большее, чем работа в группировке. Мы были не друзьями, а семьей.

Дыбин жил в трешке в районе текстильного комбината со старенькой матерью. И каждый раз, приходя к нему, я чувствовал себя как дома. Мать Рустама тоже любила меня как сына. Еще с армии. Вот только я хотел увидеть свою. Неважно, как она относится ко мне. Я не перестал любить ее.

Покурив еще по одной, обнялись и подошли к своим ребятам.

— Шаман, — я огляделся. — Ты у входа присядь, ладно? Мне нужно, чтобы все прошло сегодня тихо.

— Не вопрос, Дим. Мышь не пробежит.

И я знал, что на каждого из моих парней можно положиться.

Глава 14

В зале стоял гул. Играла всевозможная музыка. Предпочтение, конечно, отдавали кавказским мотивам, но иногда я слышал русскую попсу и даже шансон.

Столы были рассыпаны по всему огромному и кричаще дорогому залу. Люстры из стекла свисали с потолка, и люди, проходившие к столу будущих супругов, чтобы поздравить, задевали их головами.

Прямо посередине стоял стол побольше, куда складывали подарки.

Инга потащила меня за руку к главному столу.

— Лицо попроще, Поляков. Это помолвка, а не очередная сходка, — любимая женщина улыбнулась, грациозно взяв меня под руку. — И не смей ржать.

Но я уже смотрел на невесту приятеля. И неважно, что меня воспитывали как джентльмена. Сусанночка была страшненькой. Мягко сказано.

Рустам сидел рядом с девушкой. Но каждый раз, когда та пыталась поправить его белоснежную рубашку или просто приобнять, приятель дергался и бледнел.

Девушка была одета в пышное платье с люрексом чешуйкой ярко-желтого цвета. Оно гармонировало с ее смуглой кожей. Я даже нахально рассмотрел фигуру будущей жены друга. Довольно аппетитные формы, а вот лицо.

У девушки были самые настоящие усы. Черные и довольно густые. И если бы не это, она, возможно, была бы симпатичной. Кроме того, у нее почему-то была одна длинная бровь.

— Прости Господи, — тихо прошептал я и тут же почувствовал, как Инга наступила мне на ногу тонкой шпилькой. — Знаешь? Это больно! Я же не заржал, а просто констатировал очевидный факт.

— Если ее сводить в салон красоты, — прошипела Инга. — Будет такой же, как я.

— Сомневаюсь, — послышался голос Дыбина прямо у моего затылка. — Ей осталось только купить коня и шпагу! Д'Артаньян. Ну, вылитый Боярский, только баба. Сиськи, талия и усы. Потрясающе!

И говорил он так тихо и даже как-то трепетно, что сдержать смех было просто невозможно.

Я громко хохотнул и нервно дернулся, когда Инга ущипнула меня за ладонь.

— Вот же придурки. И эти люди — авторитеты города, — шептала Инга, но я хорошо видел, каких трудов ей стоит не засмеяться. — Детский сад. Честное слово. Вы просто не понимаете, парни. Так принято. Значит, у отца девушки есть то, что очень нужно родителям Рустама. Дети — лишь средство. Максимум поживут и разбегутся. Хотя и это навряд ли.

— Почему? — убрал стул за одним из пустых столов, давая Инге присесть.

Сейчас мне хотелось находиться как можно дальше от стола лучшего друга, дабы не испортить праздник.

— Почему? — спросил Ингу Андрюха. — Ну, если они не любят друг друга, то о какой счастливой жизни может идти речь.

— А они могут и полюбить, — пожала плечами брюнетка. — Но я рада, что меня сия нелестная участь миновала.

— Еще бы, — я подмигнул ей. — Ты себе отхватила самого красивого мужчину в этом зале.

— И скромного, — сегодня Дыбин удивил. Он не орал, как делал это постоянно.

— Нужно поздравить, Дим, — Инга указала на сервиз и серьги. — И последний раз говорю. Прекратите ржать, оба!

Пробиваясь сквозь многочисленных гостей, мы миновали лишь небольшую часть зала и добрались до пункта назначения. Несмотря на особую красоту девушки, Рустам вел себя весьма галантно. Подливал ей вина и накладывал салаты в тарелку с позолоченной окантовкой.

— Сусанна. Рустам, — моя девушка решила взять бразды правления в свои руки. — Мы рады присутствовать на вашем празднике и от всей души поздравляем с предстоящей свадьбой.

Дыбин хихикнул и получил по шее, но уже от меня. Почему-то мне было жаль эту девушку. Незнакомую, не очень красивую, но в тот же момент она чем-то притягивала.

— Спасибо, — Сусанна опустила глаза в пол. — Рустам говорил, вы его лучшие друзья. Может быть, вы составите компанию нам обоим на Новый год?

— Уж лучше вы к нам, — нервно теребя воротник рубашки, тут же ответил я. — Это мой первый праздник в этом городе.

— Как и мой, — пожала плечами девушка. — Все чужое, понимаете? И все чужие. Я из Баку. Там мне было хорошо.

И стало так ее жаль. Отдали и забудут. Но девушка попала в хорошую семью. Рустам почитал традиции, и я был уверен, что он ее не бросит.

За дальним столом сидела компания. Инга внимательно смотрела на присутствующих. Я знал ее как себя самого и чувствовал, как напряглись плечи моей женщины.

— Там отец и мама, — и тут же несколько слезинок скатилось по ее щекам.

— Ребята, праздник потрясающий, — я пожал руку скучающему другу. — Мы ненадолго отойдем вон туда, — указал на место, где расположилась семья моей собственной невесты. — Инга скучает по матери.

Снова пришлось проталкиваться сквозь толпу гостей. Я прикрывал собой Ингу, словно боялся, что кто-то пнет ее в живот и навредит моему еще нерожденному сыну. В том, что у меня будет пацан, почему-то сомнений не было.

За столом сидели родители Инги и Большой с приятной блондинкой лет сорока. Видимо, жена, и довольно милая.

— Добрый вечер, — протянул руку Гене. — Не помешали? — взглянул на будущего тестя.

Инга топталась сзади и пряталась за моей спиной. Теперь боялась она.

Самвел встал из-за стола и порывисто обнял дочь.

— Ты почему не приходишь? — он легонько встряхнул ее за хрупкие плечи. — В семье ссорятся, Инга, но после мирятся.

Поцеловав дочь в лоб, крепко прижал к тучному телу.

— Па, — девушка слегка запнулась и покраснела. — У меня новость. У вас с мамой летом внук родится.

Возникла длинная пауза. А после смех. Самвел хохотал и бросился ко мне с поздравлениями. Мать Инги обнимала дочь и вытирала слезы с ее раскрасневшихся щек.

— Вот это новость! С жильем все в порядке, насколько я понял? — Самвел смущенно посмотрел на Гену.

Я понимал его. Вместо отца, квартиру дочери подарил другой человек.

— Может, вам мебель новую купить? — суетилась теща. — Я так понимаю, Новый год вы празднуете не с нами?

— Хотели у себя, с ребятами, — тихо ответил, почему-то ощущая себя лишним. — Вы же не против?

Каким бы не был Геворгович, я обязан был уважать его. Он отец моей женщины и дед будущего малыша. И никуда я от этого не денусь.

А еще не хотелось обрекать Ингу на то, что чувствую я сам. Полностью оторван от семьи. Лишен материнской ласки. Наказан за то, чему не был виной.

Вернувшись за стол, я налил Инге бокал игристого и отсыпал в тарелку все, на что указывал ее наманикюренный пальчик. Аппетит у моей девочки был хорошим, и это радовало.

Смех, шутки, разговоры о будущем ремонте. Все было правильным. Прямо сейчас почувствовал, что я счастлив. Рустам и Сусанна присоединились к нам. Девушка уже успела переодеться в простенький голубой свитер и джинсы и выглядела гораздо лучше, чем в платье с блестками, но вот усы и бровь портили всю картину.

Гости изрядно накидались и плясали в середине зала. Инга устало глядело мне в глаза, словно умоляла отправиться домой.

Я понимал ее, но помолвка лучшего друга — важное событие, и просто взять и уйти я не мог. Но кроме этого не покидало чувство странной тревоги.

Спустя час количество людей довольно уменьшилось. Мы сидели в тишине, наблюдая, как ловкие ребята официанты убирают со столов. И вдруг в зале погас свет. Я дернулся и услышал несколько громких выстрелов.

— На пол! — выкрикнул Шаман. — Пацаны, на пол! Тут Игорь и какие-то черти!

Парень рванул на выход, и я услышал еще один выстрел. Паша Шаман схватился за плечо и рухнул у входа.

В зале началась паника. Гости бегали по огромному помещению в поисках места, где можно было спрятаться.

В висках стучало. Чертов адреналин растекался по венам. Вскочил из-за стола и опрокинул стул. Рванул ко входу, но Игорек уже мчался к резной двери.

И тогда один из его ребят бросил в зал лимонку. Даже в полумраке я рассмотрел, что чека отсутствует. Нет. Не может быть, чтобы мы погибли вот так глупо.

Дыбин столкнул на пол Ингу и Сусанну, накрыв собой.

— Десять, девять, восемь, — тихо считал друг оставшиеся секунды.

Не понимая, что делаю, схватил в руку гранату и увидел, что она учебная. Такие давали в школе на уроках НВП. Нас просто решили шугануть, но стреляли не холостыми. Целью были я и Рустам, но досталось Шаману.

Я подбежал к парню, заметив, как под ним растекается алая кровавая лужа.

Большой звонил кому-то и нервно жестикулировал.

Пашка дышал, но был без сознания.

— Скорую вызови! Какого хрена ты глазами хлопаешь? — заорал я на молодую перепуганную официантку. — Паша, братишка, держись!

На улице снова раздавались выстрелы. Большой и Самвел ломанулись на выход. Следом выбежали мы с Рустамом.

— Будь с девушками! — крикнул Дыбе, прежде чем выскочить на людную улицу.

Игорек обезумел от жажды мести и палил по сторонам. Прохожие бежали в открытые помещения, пытаясь спрятаться. И, Слава Богу, обошлось без жертв.

Резкий звук тормозов заставил повернуть голову. Прямо на тротуар въехала девятка без номерных знаков, и из нее выбежало двое ребят.

— Это пацаны Большого! — выкрикнул Рустам. — Сейчас будет жарко!

У одного из магазинов заметил Игоря и еще двоих. Рванул к ним, совсем забыв, что те с волынами. Но меня опередил один из ребят Гены. Звук автоматной очереди оглушил. Прикрыл глаза, стараясь подавить тошноту. На пороге магазина лежали три трупа.

— Игорек нас покинул, — заржал Рустам и, схватив с асфальта грязный снег, вытер им лицо. — Хороший праздник, а? — хохотал парень.

Девятка завелась и исчезла за поворотом. На улице собирались зеваки. Вдали послышался звук ментовской сирены.

— В зал зашли, я разберусь, — Большой говорил спокойно, но было в его голосе что-то зверское.

Сейчас я понял, что достиг точки невозврата. Этот бизнес затягивал, как трясина, но мне не было страшно. Я знал, что теперь моя жизнь будет кровавой и опасной. И, что странно, мне нравилось.

Скорая приехала спустя пятнадцать минут. Пашку погрузили на носилки. Он открыл глаза и подмигнул мне.

— Дим, поговорить бы.

— Давай позже, Шаман. Подлатают, поправишься и поговорим.

— Это важно, Димка. Присмотри за девочкой. Им звонят и угрожают. Говорят, что сделают с девчонкой что-то, если долги не отдадут. На счетчик семью поставили, гниды. Помоги им, Поляк.

— За какой девочкой? — я был уверен, что Шаман просто бредит.

— За Яворской. Просто присмотри, ладно?

Сжав руку парня, сглотнул ком в горле и кивнул. Снова эта девочка.

Глава 15

Будильник прозвенел ровно в семь утра. Трель была громкой и раздавалась звонким эхом по полупустой двушке.

Мы еще не обзавелись мебелью. Раньше я не думал о таких обыденных вещах, как серванты и люстры. Было не интересно. Теперь все изменилось, потому что скоро нас будет трое.

— Может, рано вставать? Суббота, — сонный голос Инги постоянно заставлял улыбаться.

— У меня нет выходных, солнце, — коснулся губами кончика ее носа. — Ты спи, а мне к Пашке нужно. Вчера нам не дали к нему зайти.

— Ну конечно, — Инга зевнула. — Три нетрезвых придурка вломились в хирургию в три часа ночи. Дим, это было уже сегодня.

— Не бурчи, — снова поцелуй, но уже в щеку. — Ладно, я одеваться и в путь. А ты, пожалуйста, просто лежи. Дверь не открывай никому, и за продуктами не бегай. Хрен знает, чем нам грозит вчерашнее побоище.

Инга тут же проснулась окончательно. Девушка села на кровати и сладко потянулась. В такие моменты мне ужасно хотелось забить на все и остаться с ней, но друг был важнее. Пусть это звучит странно, но это правда.

Паша рисковал жизнью, чтобы прикрыть нас всех. И я ему этой жизнью обязан.

— То есть мне стоит бояться? — моя девушка сморщила милый нос. — А что тебе шептал Шаман, прежде чем его увезли?

— Честно? — я решил солгать ей. И сам не знал почему. — Какой-то бессвязный бред. Я толком и не разобрал. Может просто от боли нес ерунду.

— Возможно. Огнестрел — не шутка. Ладно, иди, а я маме позвоню. Ей можно приехать?

На секунду задумался. А вдруг она побежит открывать, а там не мама, а дружки-приятели покойного Игоря? Хотя нет. Не может такого быть. Скорее всего, у меня началась паранойя.

— Пусть приедет. Вдвоем веселее. Можешь подруг позвать. Кстати об этом. Ни разу не видел твоих подруг. Разве тебе не охота посидеть в женском кругу? Поболтать о мужиках и тряпках, например?

Инга неохотно поднялась с кровати и поморщилась. Утренняя тошнота усиливалась. Махнув рукой девушка рванула в ванную и заперлась.

— Ладно, я ушел! — наспех натянув спортивные штаны и толстовку, схватил ключи от Вольво и встал у двери ванной. — Зайка, может, купить тебе что-нибудь?

— Нет. Спасибо. Но пока диких желаний не возникает. Хотя. Купи клубнику.

— В конце декабря? Ты прикололась?

Дверь распахнулась, и в проеме появилась веселая Инга.

— Естественно. Но можешь купить консервированный ананас. Вот сейчас захотела.

— Принято, — подмигнул ей и вышел в подъезд. — Запри дверь.

Долго прогревал двигатель. Иномарка была старенькой, но желания купить нечто новое у меня не возникло.

Осторожно выехав с небольшой парковки, внимательно следил за заснеженной дорогой. Машин на шоссе было немного. Люди предпочитали общественный транспорт в такую погоду. Буквально на днях я сменил резину и покрасил машину. Раньше на ней были выцветшие пятна, сейчас она сияла чистотой и казалась новой.

Доехав до дома Рустама, дважды просигналил и вышел из машины. Дома теперь на курение было наложено строжайшее табу. Ингу мутило от запаха табачного дыма и моего одеколона. Достал пачку Мальборо и закурил.

— Реально лучше, чем секс, — прошептал сам себе и рассмеялся.

— Кого-то контузило? — голос Рустама прозвучал как выстрел у самого уха. — Ты какого хрена сам с собой базаришь?

— У меня бывает. А ты бледненький. Перепил вчера?

— Хуже, брат. Я переспал с Сусанной. Хрен его знает, как это вышло. Помню, что это было и мне не понравилось.

Тихо засмеялся, бросив окурок в снег.

— Ну, это нормально, разве нет? Ты женишься на ней через две недели. Потому это было неизбежно.

— Верно. Можно, я отправлю ее к Инге? Ей скучно у нас в доме. Родня свалила ночью. Ее решили оставить.

Вот так. Избавились от девчонки и забыли. Я думал, что до свадьбы она не должна оставаться с Рустамом в одном доме. Ошибся.

— Ты у нее первый?

— А сам как думаешь? Естественно. На эту обезьяну никто не поведется.

— Не оскорбляй. Мне ее жалко, Рустам. Она причем? Думаешь, она в восторге от того, что ей с тобой всю жизнь просыпаться?

— Она? Еще в каком, мать ее. Сегодня светится вся. Даже не орала ночью, хотя это у нее впервые. И я не помню, был ли я с ней нежен, — парень скривился. — В общем, заднюю давать в любом случае поздно. Она в гостиной сидит. Мы можем забросить ее к тебе, а после к Шаману? Самому жалко девчонку. Инга хоть одеваться нормально научит.

— Мне казалось, что ты недолюбливаешь мою женщину, — улыбнулся другу.

— И сейчас не люблю, — Рустам пожал плечами. — Но в этом деле я не советчик. Так что скажешь, Инга нормально отнесется к раннему визиту?

Я кивнул, и Рустам потопал за невестой. В голове прокручивал разговор с Ингой о подругах. Не знаю, как ей всегда удавалось соскочить с нужной темы, но и в этот раз ловко ушла от ответа.

Скрипнула калитка, и со двора вышла невеста друга. В дневном свете эти усы и бровь были еще заметнее. Я отвернулся и прикусил язык, чтобы не заржать.

Девушка была одета в теплую дутую куртку кричаще апельсинового цвета и синие джинсы, которые смахивали на мужские. Широкие и бесформенные.

Рустам сел рядом и пристегнулся.

— Едем? Время поджимает. Нам еще к Яворским.

Сама фамилия доводила до паники. Что ж такое? Что не так с этой семьей? Почему именно мы должны разбираться с чужими проблемами? Но я знал, что дело не в этом, не в решении их судьбы. Все дело в девочке. А точнее в ее глазах. Я не мог понять, что увидел в них в тот день на кладбище. Злость и ненависть? Жажду мести? Тоску и боль? А может, все сразу?

Доехав до дома, оставил Рустама в машине. Приятель вообще не торопился помочь невесте выползти на улицу. Он тупо смотрел в окно и о чем-то думал.

Поднялся с девчонкой на свой этаж и позвонил. Слышал шаги, но дверь не открылась.

— Инга, это я, — улыбнулся, понимая, что напугал ее с утра до чертиков.

В двери отсутствовал глазок, а значит, и дверь придется сменить. Лучше на металлическую.

— Фух, напугал, Дим, — Инга бросилась ко мне на шею, но тут же отскочила в сторону, заметив девушку. — Привет, Сусанна. Здорово, что ты пришла. Дим? Мы можем выйти прогуляться? Я не думаю, что с нами что-то приключится. Скоро мама приедет. Мы хотели пройтись по магазинам, подобрать обои.

Немного подумав, все же согласился. Жить в постоянном страхе? Это даже не жизнь.

Оставив девчонок дома, спустился вниз и завел мотор.

— Слушай, может, приставить к девчонкам кого-то? Стремно мне.

— Сейчас все будет, — Рустам полез в карман и извлек сотовый телефон.

Довольно большой черный агрегат с антенной. Это было редкостью, но вещь удобная, как ни крути.

— Антоха, утро доброе, братка. Ты б не мог подъехать к дому Поляка? Желательно прямо сейчас. Не бурчи. Тебе три минуты ехать. Присмотри за нашими девчонками.

Антон и Пашка появились в группировке одновременно. Парни особо не дружили, но и не ссорились. Шаман был более ответственным. Парень занимался боксом и даже сейчас бегал в спортзал. Вот только от пули это не спасло.

Доехав до Областной больницы, мы со скандалом прорвались в палату интенсивной терапии.

Пашка не спал и смотрел телевизор. Не знаю, когда его успели привезти, но телек стоял на тумбочке у стены, а сверху видеомагнитофон.

— Привет, братишка. Неплохо выглядишь, — я протянул ему руку.

— Комплименты оставь для баб. А я выгляжу как чмо с дыркой в плече.

— Если шутишь, значит, жить будешь. А теперь по делу, — я присел на деревянную табуретку. — Как я должен присмотреть за девочкой?

— Просто сопроводить до школы и забрать. Она учится в речпорту, а живет на Комсомольской. Ходит дворами. Маршрут всегда один.

— Сколько ей? — вдруг спросил Шамана. — Лет четырнадцать?

— Было осенью. Девочка положительная во всех смыслах. Не из тех, что курят в подворотнях и с пацанами шарахаются по подъездам. Отличница. На пианино играет. На улицу выходит редко. Я ее график уже выучил.

— Подрастет, женишься? — подмигнул парню.

— Нет, — тихо рассмеялся Пашка. — За это время я к ней привязался, как к сестре. Она давно просекла хвост. Брат же воспитывал. Иногда спецом ведет меня такими путями, что ноги сломать, как два пальца обоссать. Ушлая мелочь. Пятнадцать ей осенью.

— Кому они должны? — Рустам прислонился о дверной косяк спиной. — Может, проще отдать их долг? Или там сумма неподъемная?

— Должны Рыжему из области. Сука он редкая. Принципиальный. Он хочет их хату вместе с содержимым.

Интересно, что за квартира такая? Но вслух этот вопрос не задал. В голове зрел план. Я все же решил пересечься с этим Рыжим. Мне сейчас не до походов в школу.

— Ладно, мы поедем к Яворским, — я поставил на тумбочку пакет с фруктами. — А ты давай, не залеживайся. На Новый Год все у меня.

Глава 16

Тихая улица и старые дома. Не обветшалые, а именно старые. Лепнина на зданиях, прямо у входа в подъездные арки. Так выглядел центр города.

— Заезжай прямо в арку и тормозни, — Рустам указал рукой на деревянный тамбур, выкрашенный в зеленый цвет. — Вот тут они живут.

Насчитал четыре окна. И расположение у них было странное. Одно из окон выше, а под самой квартирой вход в подвал.

— Интересный дворик, — не знаю почему, но по спине пробежал неприятный холодок.