Бесплатный фрагмент - Пылающая гора

Глава 1

Второй день Анри де Круа находился в пути. Он не планировал возвращаться в отчий дом, но прочитав послание отца, остро почувствовал: над ним сгущаются тёмные тучи родительского гнева, а потому не стоит более уклоняться от поездки домой. Обычно, когда отец выказывал недовольство, он, не стесняясь, бранил наследника, но на этот раз граф получил скорее официальное приглашение ко двору, а не письмо от родителя. Анри знал: отец любит своего единственного сына, чем постоянно и пользовался, но если старый маркиз «закусит удила», на пути у него лучше не стоять. Эту черту от Генриха де Круа унаследовал и его сын, а поэтому их разговор нередко заканчивался ссорой. Только его милая матушка Мария умела сгладить разногласия и помирить их.

Известив родных о скором прибытии, граф занялся подготовкой к поездке, не забыв при этом весело отпраздновать свой тридцать второй день рождения. Кроме того, ему пришлось уладить кое-какие дела и получить разрешение короля, без высочайшего позволения которого отлучиться от службы при дворе он не мог.

К этому времени весна уверенно взяла в свои руки правление, окончательно вышвырнув с просторов Франции надоевшую унылую зиму. Наступило то замечательное время, когда всё цвело и благоухало, но воздух ещё не наполнился испепеляющей жарой лета. Жмурясь под лучами ласкового весеннего солнца и наслаждаясь красотами окрестностей провинции Берри, Анри направлялся к отчему дому, поглощенный своими мыслями. Наверное, он даже получил бы удовольствие от поездки: больше года граф не навещал родительский дом и не виделся с родными. Да и в самом деле, пора отдохнуть от суеты Парижа и дворцовых интриг, если бы не одно «НО»: он знал, почему гневается отец и о чём будет вести разговор — о женитьбе.

Уже несколько лет родители пытались связать графа узами брака, но Анри всегда находил предлог избежать столь печальной участи, правда с каждым годом выкручиваться становилось всё труднее. Одно только выражение «узы брака» вызывало в мужчине внутреннее отторжение. Перед глазами появлялись серые стены темницы, и он прямо чувствовал холод кандалов на своих руках. Нет, Анри вовсе не являлся противником женщин, даже наоборот, он их очень любил. Любил многих, но ни с одной ему не хотелось связывать жизнь навсегда. Нравы, царящие при дворе, позволяли и даже поощряли дворян вести разгульный образ жизни. Атмосфера, царящая в окружении короля, была наполнена интригами, заговорами, флиртом, изменами и откровенным развратом.

Анри попал во дворец ещё юношей. Отец справедливо полагал, что только находясь при дворе, можно получить влияние и власть, поэтому приложил немало усилий, но добился для сына постоянной должности. Их род не был настолько древним, что само имя открывало все двери во дворце, но был достаточно богатым. Представители знатных аристократов уже давно выражали недовольство приближением ко двору, как они выражались, выскочек. Но короли старались окружить себя максимально надежными и преданными людьми, понимая, что засилье влиятельных феодалов при дворе приводит к ослаблению монарха, поскольку реальная власть переходит к ним. На практике король обычно стремился соблюдать определенный баланс и максимально подчинить себе всех придворных.

До того, как отправить сына в Париж, отец позаботился о его воспитании и образовании. Мальчика обучали лучшие преподаватели по всем предметам, которые обязан освоить молодой дворянин. Он мастерски фехтовал и стрелял, являлся великолепным наездником, прекрасно танцевал, что являлось немаловажным в высшем свете, обучался философии, риторике, математике и геометрии. Изучал труды Петрарка, мог процитировать стихотворные романы Пульчи, Боярдо и Аристо. Анри обладал от природы великолепной памятью и острым умом, кроме того, молодой граф отличался целеустремленностью и настойчивостью в достижении цели, а поэтому учёба давалась ему легко.

Генрих де Круа гордился сыном. За время, проведённое в столице, он всецело оправдал надежды отца. Анри успел поучаствовать в нескольких сражениях, которые постоянно велись с врагами Франции, при этом отличиться и приблизиться к королю. Некоторые даже считали графа любимцем Людовика, хотя сам Анри так не считал, полагая, что любовь королей крайне переменчивая штука, но ему льстило такое мнение о себе. Постепенно обрастая полезными связями и знакомствами, молодой де Круа получил заметное влияние в обществе, что позволило ему солидно приумножить богатства семьи и прирасти новыми землями.

Что касается женщин, то первую любовь, как полагал Анри, он испытал вскоре после поступления на королевскую службу. Его пленила прелестнейшая фрейлина королевы — Жюльметта де Фуко. Роман оказался бурным и скорым. Анри, безумно увлечённый девушкой, пребывал в совершенно опьяненном состоянии. Кокетка вертела юношей, как хотела, а он безропотно исполнял все её сумасбродные желания и терпел девичьи капризы. Как иначе? Она была первой женщиной в его жизни, и ему казалось, нет ничего восхитительней её, а желание обладать девушкой неустанно жгло сердце горячего парня.

Теперь граф с усмешкой вспоминал, каким он был романтичным глупцом в то время. Разочарование настигло влюблённого юношу довольно быстро, когда он застал свою восхитительную нимфу в неприлично откровенной позе с престарелым герцогом в одной из беседок дворцового сада. Больше всего поразило Анри в ту минуту, что красавица, ничуть не смутившись пикантности ситуации, продолжала получать удовольствие, даже в его присутствии. Похоже, девица, растаптывая чувства восторженного поклонника, наслаждалась нестерпимой болью, которую она ему доставляла. Ошеломлённый увиденным впечатлительный молодой человек бросился со всех ног бежать. Не разбирая дороги, он мчался подальше от этого места, а когда у Анри не оставалось сил, он упал в траву, долго лежал на земле и смотрел на пропалывающие над собой облака. Ему казалось, мироздание перевернулось: та, которая казалась ему прекрасным ангелом, оказалась обычной шлюхой, и тяжёлое разочарование терзало грудь.

Но горевал молодой граф недолго, поскольку другая фрейлина, бойкая и очаровательная Сюзи, быстро утешила юношу, и мир уже не казался ему столь серым и печальным. В конце концов, Анри понял: к любви нужно относиться проще, а не строить воздушные замки и не грезить глупыми эфемерными образами.

Между тем Сюзи упорхнула замуж за знатного кавалера, но граф больше не расстраивался, и вскоре на горизонте появилась Мари. Мари была замужней дамой, гораздо старше его, опытной и страстной любовницей. Их роман носил некую завесу тайны, что щекотало нервы и добавляло пьянящей остроты в отношения. Позже появились и другие женщины, и, в конце концов, Анри перестал вести им счёт, просто получая удовольствие от жизни. Но расставание с очередной любовницей всегда напрягало молодого человека. Он не любил бурных сцен с швырянием посуды и заламыванием рук и не хотел обижать бывших возлюбленных, может, потому, что сам когда-то испытал это, а поэтому всегда старался расстаться красиво. И когда подруга бросала его сама, граф испытывал глубочайшее облегчение. Но такое стало случаться всё реже, поэтому при расставании он взялся всячески задабривать своих женщин подарками.

Это сыграло с Анри злую шутку. Красоток, желающих заполучить его, становилось всё больше, и граф про себя усмехался: «Если так дела пойдут дальше, я, пожалуй, разорю своего батюшку».

Анри конечно преувеличивал. Состояние отца к тому моменту было огромным, да и сам он имел приличный доход, но откупаться от очередной пассии становилось всё накладней. Неожиданно граф, как ему тогда казалось, нашёл отличное решение. На одном из балов, танцуя с уже поднадоевшей ему подругой, он заметил, как на неё бросает заинтересованные взгляды один высокородный и особо приближённый к королю дворянин. После танца как бы невзначай граф подвёл девушку к господину. Благо Анри знал практически весь двор, и ему не составило большого труда завести пустяшный разговор. Когда общение завязалось, повеса нашёл предлог и удалился. Его провокация сработала. Ещё бы! Де Круа знал женщин, которые вращаются при дворе, и знал, чего они хотят. В результате граф без особых затрат элегантно избавился от любовницы, а позже, мысленно радуясь своей проделке, ещё и принимал её извинения. «Как жаль, но мы вынуждены расстаться», — с ноткой вины в голосе говорила женщина. Анри молча слушал, и лицо шалопая при этом выражало крайнюю печаль и скорбь. Молодой граф проделал ту же штуку ещё несколько раз и даже как-то «пожертвовал» свою любовницу королю. Правда, на тот момент де Круа ещё не планировал с ней расставаться, но что не сделаешь ради прихоти монарха?

Но радовался Анри недолго. Его подстерегла оборотная сторона медали в, казалось бы, блестяще разработанной комбинации: благородные отцы семейств взялись подсовывать д Круа своих дочерей в надежде, что молодой, обеспеченный и любимый королём дворянин, если не сам женится на девушке, то уж точно обеспечит знатным титулованным покровителем, а, возможно, и самим королём! Графа порой коробило от того, как менее знатные милорды, по сути, торговали дочерями и даже жёнами. Анри подумать не мог, чтобы он сам подсунул кому-то сестру для достижения своей цели. Сестра и мать для него оставались святыми женщинами, и он любого, не задумываясь, заколол бы на дуэли, только за одно неосторожное слово о них. Одно дело избавиться от распутной, по сути, дамы, совсем другое — твоя собственная семья.

Но в результате дурную славу приобрёл именно Анри, а не эти славные милорды. О молодом графе говорили, как о разрушителе женских сердец, хотя он не помнил ни одного, которое бы он «разрушил», поскольку практически со всеми бывшими любовницами у де Круа сохранялись добрые отношения.

Хуже того, к Анри взялись обращаться менее удачливые на любовном фронте господа с просьбой познакомить их с понравившейся красоткой. И ведь ни всякого из них можно было послать ко всем чертям, не рискуя заполучить влиятельно врага. Такое положение уже основательно раздражало де Круа, но как выбраться из этой ловушки, он не знал. Репутация о графе во дворце устоялась, как о великом развратнике, хотя он никогда не принимал участия ни в одной оргии, которые, бывало, здесь устраивались, при том, что их участники слыли порядочными людьми.

Анри де Круа, как уверенный в себе и самодостаточный мужчина, старался не обращать внимания на те невероятные слухи, которые распускали про него дворцовые завистники, и особо не интересовался пустыми разговорами. Время текло, и такая свободная весёлая жизнь вполне утраивала графа. Но, в конце концов, слухи неизбежно докатились и до родных мест, и Анри пришлось держать ответ пред отцом.

Вначале, Генрих не сильно настаивал на женитьбе, надеясь, что мальчик перебесится, и всё встанет на свои места. Но время шло, сын так и не собирался жениться, и отец становился всё категоричней. Маркиз, желая спокойно уйти в мир иной, мечтал увидеть нового наследника рода, а сын не особо торопился порадовать родителя. Всех невест, которых ему предлагал отец, Анри отвергал: то не слишком хороша собой, то откровенно глупа, то слишком жеманна, то высокомерна, и, придумывая всё новые причины, просто выводил из себя и отца, и мать. На предложение самому назвать имя избранницы граф с искренним видом обещал подумать, и на некоторое время всё успокаивалось.

В последнюю встречу старший де Круа не выдержал и пригрозил, что сам выберет сыну жену и своей волей заставит его жениться. Но Анри парировал, ответив отцу, что тогда Генриху придётся самому ложиться в постель с этой невестой и самому себе делать наследника. Да-а-а, скандал разразился страшный! Слуги не могли припомнить, чтобы когда ещё слышали такую ссору и видели в таком бешенстве своего господина. Мать никак не могла усмирить обоих, а когда страсти поутихли, Анри торжественно обещал, что в ближайшее время выберет невесту. Но граф так и не сдержал слово. Прошло полтора года, и он уже позабыл о данном родителям обещании. «Но почему отец именно сейчас вспомнил обо мне, не тревожа столько времени?» — озадачено думал Анри. Возможно, внимание старого маркиза отвлекла на себя сестра Луиза?

Девушка вернулась из монастыря, где обучалась, стремительно вышла замуж, так же стремительно забеременела и благополучно родила, подарив своему мужу сына и роду де Боргане наследника. Свадьбу тогда сыграли поистине королевскую. Анри на торжестве присутствовал буквально «наездом». При дворе раскрыли очередной заговор: набирало обороты «дело о ядах», и его присутствие в столице было необходимым. Граф чуть не загнал коня — так торопился успеть на венчание, а пробыв на свадебном пиру совсем немного, умчался обратно, повергнув тем в глубокое разочарование добрую половину девиц на выданье, присутствующих на свадьбе.

Анри вдруг припомнил: сестра приглашала его на крещение, которое должно состояться весной. Дед, маркиз де Круа, ещё до рождения ребёнка настаивал, чтобы крещение внука состоялось в церкви, находящейся неподалеку от их замка. Но поскольку ребёнок родился в конце ноября, родители решили не рисковать и не стали проводить ритуал в холодное время года, боясь застудить малыша, а перенесли таинство ближе к лету.

Анри не был рьяным католиком, и отношения с богом у него носили товарищеский характер. Он обращался к господу по-свойски, надеясь, что у всевышнего и без него немало хлопот, чтобы обращать внимание на проделки графа. Возможно, поэтому приглашение сестры моментально вылетело у мужчины из головы, тем более до церемонии оставалось уйма времени. Брат и думать забыл о нём. И теперь де Круа, напрягая лоб, вспоминал, когда же должно состояться крещение племянника, и со стыдом для себя понял: оно уже прошло! Вчера!

Граф на себя разозлился: «Болван! Совсем забыл! Если бы вспомнил вовремя, немного поторопился и успел бы приехать в церковь. А теперь Луиза точно будет на меня дуться. Для неё церковные ритуалы всегда имели глубокий смысл». Ещё он вспомнил, как краем уха слышал, что отец по случаю крестин малыша собирается собрать гостей и провести торжество, но маркиз сыну ничего не сообщал, а Анри не придавал слухам большого значения. «Наверное, присутствие в доме сестры с младенцем и заставило отца вспомнить обо мне, — догадался граф, — пусть малыш и его внук, но он наследует другую фамилию», — подумал Анри и печально вздохнул.

В конце концов, после последнего разговора с отцом он честно собирался выбрать невесту. При дворе вертелось достаточное количество хорошеньких девушек, готовых стать его женой и страстно желающих заполучить титул и богатства де Круа. Да и собой Анри был хорош. Природа не обделила мужчину вниманием: высокий, крепкий, широкоплечий, с немного жестковатыми, но правильными чертами лица, густыми тёмно-русыми волосами он всегда привлекал к себе внимание. Граф и внешне походил на отца, только глаза ему достались от матери — серые и более мягкие. Но взгляд его глаз никого не вводил в заблуждение, в них отражались твёрдость и ум, и все понимали: с этим человеком лучше не шутить. В целом вид графа напоминал скорее воина, чем поэта, но при этом де Круа обладал особым обаянием, то есть в мужчине оказалось собрано всё, что так нравится женщинам.

Но сколько не вглядывался Анри в порхающих по дворцу девиц, он не мог выбрать одну, которой доверил бы рождение для себя наследника. Граф замечал в них порочность и корысть, что отлично подходило для ничего не значащей интрижки, но абсолютно не годилось для брака.

И тут де Круа вспомнил о последней своей любовнице — Диане де Шанье. С женщиной Анри встречался довольно долго. Этот роман длился почти год, но продолжался он не от того, что любовница значила для него больше других женщин, а просто графу надоело скитаться от юбки к юбке, поскольку он понимал, что ничего нового уже не увидит. Диана была страстной и чувственной, отличалась далеко не кротким нравом, и это порой будоражило кровь. Да и не всякая соперница посмеет перейти столь горячей даме дорогу, и де Круа, как щитом, защитился женщиной от некоторых излишне назойливых поклонниц. Диане исполнилось 27 лет. До встречи с Анри она успела побывать замужем, но брак продлился недолго. Её муж, защищая честь своей пылкой супруги, погиб в первой же дуэли, и женщине никак не удавалось найти нового, и она все настойчивее намекала на то, что неплохо бы им объединиться в союз.

«Да, эта связь становится всё утомительней», — вздохнув, подумал Анри и заметил, как его конь ступил на дорогу великолепного парка, разбитого вокруг старинного замок. Граф улыбнулся: он дома.

Сам замок не являлся родовым домом его предков. Дед Анри купил его у разорившегося рода де Шомон д’Амбуаз. Очень древняя и знатная семья принадлежала к ветви Валуа, а корнями своими уходила к самим Каролингам. «Вот ведь ирония судьбы, — усмехнулся Анри, — столь древняя династия пришла в полный упадок, а последним замком рода и практически всеми землями теперь владеют „выскочки“, как любят назвать нас многовековые аристократы. Всего-то и осталось от былой славы крохотное поместье, которое всадник с лёгкостью обскачет за один день…».

Тут графа заметил вихрастый мальчишка, по-видимому, сын кого-то из прислуги. Сорванец, радостно крича, понёсся к главному входу, оглашая воплями окрестность:

— Молодой граф! Молодой граф приехал! — вопил малец и бежал во всю прыть, надеясь получить от господ вознаграждение за столь радостное известие.

Предвкушая встречу с близкими, Анри улыбнулся, пришпорил коня и поскакал к замку. Только теперь он осознал, насколько соскучился по родным. Даже по ворчливому отцу.

Между тем шумно радуясь приезду молодого хозяина, на широкое крыльцо главного входа высыпали все слуги дома. Граф спешился. Навстречу вышла матушка; взглянув на сына, она засияла от счастья, протянула руки и нежно обняла его. Обхватив женщину, Анри прижал её к груди, чувствуя, как радость встречи переполняет его. Выпустив из объятий мать, он огляделся и глазами поискал кого-то в толпе:

— А где Луиза? — спросил Анри.

— Она отправилась навестить свою подругу Шарлотту д’Амбуаз, — ответила Мария. — Мы ожидали тебя только к ужину, — пояснила она и пообещала: — Луиза скоро вернётся. Гонца уже отправили.

В дверях появилась тощая и длинная, всегда с застывшим недовольным выражения лица Анна де Круа — жена кузена Анри. За ней появился и сам кузен, Луи де Круа, как две капли воды похожий на свою жену — такой же холодный и надменный.

«А эти что здесь делают?» — недовольно пронеслось в голове у графа. Он несколько удивился: кузен никогда не испытывал особенно тёплых чувств к нему, да ещё настолько, чтобы ехать через пол-Франции для встречи с родственником, но граф вспомнил о крестинах племянника, и ему стало понятным присутствие Луи. Анри поклонился кузену и его жене, они, ответив ему холодным поклоном, переглянулись, и противная ухмылка появилась на лицах обоих. Недоброе предчувствие шелохнулось в груди мужчины.

— Отец? — взглянув на мать, поинтересовался Анри.

— Он ожидает тебя в кабинете, — опередила Мария вопрос сына.

«Настолько зол, что даже не пожелал встретить меня?» — подумал граф и лёгким шагом направился в сторону кабинета.

Анри зашёл в просторную комнату, обставленную дорогой мебелью, и церемонно поклонился отцу. Восседая за массивным письменным столом, маркиз кинул на сына строгий взгляд.

— Моё почтение, Ваше сиятельство, — официально поприветствовал граф отца, памятуя, в каком тоне было написано письмо к нему.

— Здравствуй, Анри. Ты зря ёрничаешь, — недовольным голосом проговорил маркиз и сердито посмотрел на сына.

— Что вы, отец, я со всем уважением, — совершенно искренне произнёс граф.

— Ну, тогда ты знаешь, зачем я тебя позвал, — гордо вскинув подбородок, произнёс отец.

— Догадываюсь.

— Ты догадываешься… — с раздражением повторил слова сына маркиз, и Анри почувствовал: старик в бешенстве. Глаза Генриха де Круа просто сверлили его лицо.

— Да, отец, я виноват, но я обещаю… — попытался оправдаться он, но мужчина перебил его.

— Нет, я больше не собираюсь слушать тебя, — твёрдо оборвал он. — Я вызвал тебя, чтоб объявить своё решение, — продолжал Генрих тоном, которым зачитывают королевские указы. — Итак, — старик попытался встать, но сморщился от боли и, медленно опускаясь обратно, проворчал: — Проклятые колени.

Сын обеспокоенно подумал: «Да, он сильно сдал».

Усевшись обратно в кресло, маркиз принял прежний холодный и гордый вид:

— Я объявляю вам, граф, что завтра в нашем замке состоится бал в честь крещения моего внука. Хочу заявить вам: на него приглашены все знатные семьи, у которых имеются незамужние девицы, которых готовы отдать за вас. На следующий день для гостей организована охота, а вечером в парке пройдёт театрализованное представление и гуляние. На следующий день, в полдень, — уточнил Генрих, и в его голосе появились металлические нотки, — Вы, граф, обязаны официально объявить имя девушки, которая станет вашей женой, — старик сделал паузу и твёрдо взглянул сыну в глаза.

У Анри всё внутри похолодело. Только он набрал воздух, собираясь возразить, как отец продолжил свой монолог:

— Итак, Анри де Круа, у вас три дня! Три дня, чтобы выбрать невесту! — безапелляционно заявил маркиз и добавил: — А чтобы вы, граф, и не думали в очередной раз меня обмануть, я подготовил завещание, в котором говорится: если Вы не объявите имя невесты, не женитесь на ней и не произведёте все необходимые действия для зачатия ребёнка, то всё — я повторяю: ВСЁ моё имущество перейдёт по наследству моему племяннику и вашему кузену Луи де Круа, — хлёстко произнёс отец, словно забил последний гвоздь в гроб вольной жизни сына.

Замерев словно изваяние, Анри не мог пошевелиться. Он чувствовал: старик не шутит. Мысли кружились в полном смятении, вихрь из слов шумел в голове, и из него он не мог вырвать ни одного, чтобы ответить, и молодой мужчина растерянно уставился на отца. Анри понял: маркиз переиграл его. После последнего разговора, переросшего в ссору, похоже, старик сделал выводы и серьёзно подготовился. Это ж надо! Списаться, сговориться со всеми? Подготовить такие масштабные мероприятия, в которых, был уверен Анри, приедут поучаствовать все, кому не лень, а не только те, у кого есть незамужние дочери. Ещё бы! Посмотреть на такой спектакль! Увидеть такую комедию, как знаменитый повеса Анри де Круа покончит со своей холостяцкой жизнью! О-о-о, он сам бы на месте своих друзей первым примчался, не желая пропустить это представление и повеселиться. О-о-о, сколько бы колкостей и злых шуток отпустил бы он, размышлял граф.

«Так вот что делает здесь мой кузен! — пришло ему озарение. — Если не отгребёт состояние отца, так хоть получит удовольствие от зрелища, когда я буду вертеться ужом на сковородке, пытаясь выпутаться из всего этого. И как отец умудрился такое провернуть? — металась мысль в голове сына. — Да так, что до меня не дошли никакие слухи?!» — удивлялся он.

И тут Анри вспомнил. Слухи были, но он не придавал им значения, про него всегда ходили сплетни. Но граф и подумать не мог, что в его родном доме против него готовят и плетут заговор. Теперь ему стало понятным, с чего это в последнее время уважаемые дамы и отцы благородных семейств с такими слащавыми улыбками ему кланялись и интересовались здоровьем и делами его родителей. «И это я себя считал мастером интриг? — подумал Анри. — Да я мальчишка по сравнению с моим отцом!» Переваривая услышанное, сын стоял, растеряно уставившись на старика, а когда, наконец, пришёл в себя, принял гордую осанку, важно поклонился маркизу, как своему сюзерену, повернулся и вышел из кабинета, не проронив ни слова.

Проводив сына злорадным взглядом, Генрих де Круа, явно довольный собой и произведённым эффектом, гордо откинулся в кресле. На самом деле, при последней встрече он оказался застигнутым врасплох, когда Анри посмел ему так дерзить: «Сам будешь делать себе наследников!» — с досадой вспоминал маркиз. Он действительно не ожидал такого поворота и не знал, как ответить, и от этого пришёл в неистовое бешенство. Но теперь Генрих взял реванш и торжествовал победу. «С кем? С кем ты собрался тягаться, мальчишка! — самодовольно улыбнулся отец. — Неужели ты думаешь, что можно просто так, не будучи виртуозом интриг, добиться такого богатства и влияния, какого добился я?!» — почти слово в слово, как и Анри, подумал он.

Сын правильно догадался: маркиз, увлечённый заботами о дочери, на некоторое время забыл о нём. Луиза вернулась из монастыря почти сразу после ссоры Генриха с Анри. Девушке на тот момент исполнилось семнадцать, и отца волновало её будущее. Недостатка в поклонниках у дочери не было. Конечно, кто откажется от такой миловидной девушки из благородной семьи, да ещё с таким приданым, размер которого уступал разве приданому племянниц кардинала Мазарини. А тот для родственниц не жалел 600 000 ливров!

Приданое Луизы было скромнее и измерялось всего в 400 000, но и оно считалось просто огромным. Генрих де Круа тщательно подбирал мужа для дочери. Кстати, он никогда не отдал бы её за человека с репутацией, которой славился его собственный сын. Отец желал Луизе семейного счастья и не хотел догадываться о слезах, которыми бы дочь орошала подушку в то время, когда её муж где-то развлекался. Больше всего маркиза де Круа прельщала партия с сыном своего лучшего друга, маркиза Филиппа де Боргане. Луиза, как послушная дочь, согласилась встретиться с Рамоном, и молодые люди на радость обоим родителям полюбили друг друга. Хоть дочь радовала отца! Тут же, не откладывая, сыграли свадьбу, а через год на свет появился замечательный младенец. Вскоре новоиспечённые дедушка с бабушкой отправились повидать внука и дочь, а заодно погостить у своих новых родственников.

Вечером, расположившись у камина и потягивая из бокалов вино, друзья мирно беседовали. Сначала мужчины вели разговор о молодых родителях и нахваливали обоих супругов. Потом беседа плавно перешла на обсуждение Анри, и маркиз де Круа поведал другу о своей борьбе с сыном, которая у него шла уже не первый год. А уж рассказ о последней стычке особо поразил Филиппа. «Сам виноват! — сетовал Генрих де Круа, заметив сочувственный взгляд друга. — Сам баловал и потакал ему. Следовало женить его, как делают все, когда мальчишке едва исполнилось двадцать. Тогда он ещё не смел мне перечить! А теперь, дорогой Филип, я ума не приложу, как повлиять на сына!» — расстроено жаловался отец. Разговор продолжался, и постепенно сложился в план, как загнать упрямого отпрыска в ловушку. Друзья решили разослать знатным дворянам приглашения на увеселительные мероприятия, которые проводит маркиз де Круа в честь крестин своего внука Луи. А дворянам, у которых имеются девушки на выданье, намекнуть, что сын маркиза, граф Анри де Круа решил покончить с холостяцкой жизнью и присматривает себе невесту.

— Вот увидишь, дорогой Генрих, сколько народу пожелает получить приглашение на твой бал! — смеялся Филипп. — Все знают о размахе, с которым ты проводишь такие праздники.

— Не уверен, друг мой, — вздохнул де Круа. — С такой дурной славой, какая ходит про моего Анри, найдутся ли желающие отдать за него свою дочь?

В ответ Де Боргане звонко засмеялся:

— Уверяю тебя, даже если бы у твоего сына росли рожки, и он щёлкал хвостом, то и тогда не было бы недостатка в претендентках. Кто откажется от такого состояния, которым обладает твоя семья? А счастье своих дочерей многие видят только в их обеспеченном будущем. А уж это твой Анри даст сполна, — заверил Филипп.

— Осталось только придумать, как затащить на этот бал Анри? — задумался старший де Круа. — Он может просто взять и не явиться на него. И как я тогда буду выглядеть? — заволновался он.

— А ему ничего и не стоит говорить, — пожал плечами друг. — Вообще ничего! — настоятельно посоветовал он. — Пусть Анри остаётся в неведении до самого последнего момента. Официально ты проводишь бал в честь нашего внука — только и всего. Всё абсолютно безобидно. Даже если он что-либо услышит, то не заподозрит ловушки. На бал собираются гости, желающие выразить свое почтение и поздравить нас с тобой с крестинами малыша. А то, что твой сын собирается на нём выбрать невесту, — и Филипп сделал многозначительную паузу, — это на уровне слухов, — чуть ли не шепотом, уже входя в роль заговорщика, проговорил он. — Уж мы с тобой позаботимся и разнесём слух исключительно для «избранных», — засмеялся де Боргане. — Это будет как бы дополнительная интрига! А позже ты поставишь сына перед фактом. Ему некуда будет деваться! Он умный парень и смекнёт, что наживёт себе кучу врагов, если не оправдает ожидание знати. Все желающие получили лотерейный билет, но выиграть приз может только один, а остальным просто не повезло. Но если выигрыша не окажется, все поймут, что их обманывали. А это уже скандал! Нет! — уверенно произнёс Филипп. — Он не решится на это! Одно дело дерзить тебе, мой дорогой друг, другое — всему светскому обществу. Нет, Анри не посмеет отказаться! — убеждённо повторил он.

Подумав Генрих решил, что план разумный, и посвятил в него жену, поскольку без её участия осуществить такое было бы невозможно. Мария сначала испугалась, говорила, что ничего у них не получится, но отец смог убедить её, и мать согласилась. В конце концов, она тоже устала от распутства сына.

Вскоре заговорщики приступили к осуществлению задуманного. Родители Анри отправились с визитами по домам аристократов и, раздавая приглашения на бал мамашам и отцам девушек, как бы между прочим, «по секрету» сообщали, что сын всерьёз задумался над созданием семьи. Супруги де Круа аккуратно забрасывали словесный крючок, и многие господа с удовольствием заглатывали столь аппетитную наживку. В конце светской беседы отец или мать невзначай проговаривались, будто именно после бала Анри намерен сделать предложение одной из девушек, и если она окажется столь любезной и согласится, то сразу оповестят о свадьбе. Далее родители расписывали, какие земли, поместья и богатства получит счастливица во владения вместе со своим мужем, и глаза господ разгорались от жадности. Тем же занимались и супруги де Боргане. Оказалось, заговорщикам не требовалось обходить дома всех приглашённых. Слух о намерении Анри де Круа жениться вскоре помчался совершенно самостоятельно, словно подхваченный ветром сухой лист, и, стремительно перелетая от дома к дому, захватывал сенсационной новостью аристократические семьи, желающие выгодно пристроить дочерей. Как и предсказывал Филипп, те дворяне, которые сразу не получили приглашения, всячески старались его приобрести, мечтая поспасть на бал, устраиваемый Генрихом де Круа. Причём родители юношей усердствовали ничуть не меньше, понимая, что за Анри могла выйти только одна девушка, а все остальные невесты оставались свободными. Чем не повод присмотреться друг к другу и познакомиться? Кроме того, многих прельщала просто приятная возможность погулять и развлечься за счёт богатого и щедрого маркиза.

Ожидался грандиозный приём! Когда всё казалось почти готовым, Генрих де Круа вновь засомневался: не выкинет ли чего сын с присущей ему изобретательностью? Тогда отец решил не рисковать, а действовать наверняка. Желая быть уверенным, что на этот раз Анри не вырвется из расставленных для него сетей, маркиз надумал добить сына завещанием и приготовил документ. После оглашения своего ультиматума Генрих, заметив растерянный взгляд наследника, довольно усмехался: он рассчитал всё правильно!

Взбешённый Анри, вылетев от отца, быстрым шагом последовал по коридору, но тут же наткнулся на мать. По-видимому, она, рассчитывая поговорить с сыном, всё это время здесь его и ждала. Поймав обеспокоенный взгляд женщины, Анри догадался: мать тоже состояла в заговоре против него, и говорить с ней ему не хотелось.

— Извини, мама, не сейчас, — сухо произнёс он и, отстранив женщину, устремился к выходу из замка.

Сын выглядел ужасно злым и был настолько резок, что Мария испугалась: похоже, мужу не удалось убедить его выбрать невесту, и Анри собрался покинуть дом. Холод ужаса охватил женщину, и она буквально побежала за ним:

— Подожди, сынок. Ты куда? — в отчаянии воскликнула она.

Догадавшись, чем встревожена мать, Анри уже более спокойным тоном произнёс:

— Не беспокойся мама, я просто прогуляюсь.

— Но ты только приехал. Устал с дороги. Ты же, наверное, голоден? — растеряно проговорила Мария.

— Мама, мне сейчас совсем не хочется есть, — сухо ответил он и добавил: — Не беспокойся, я прогуляюсь по нашему лесу и вернусь. Мне необходимо привести мысли в порядок, — уточнил граф и направился в сторону конюшни.

Немного успокоившись, маркиза проводила сына встревоженным взглядом и поспешила в кабинет к мужу. Генрих продолжал сидеть в кресле, перебирая бумаги, и, подняв глаза на вошедшую супругу, самодовольно улыбнулся. У женщины отлегло от сердца: муж находился в хорошем расположении духа. Все предыдущие разговоры с сыном закачивались скандалами и ссорами, и Генрих потом долго кипел от возмущения и ругался, а на этот раз супруг просто млел от счастья, словно кот, получивший, миску сметаны.

— Анри вылетел такой сердитый. Я даже испугалась, что он сейчас же уедет, — сообщила она.

— Ничего, пусть побеситься, — довольным тоном ответил отец.

— Ты уверен, что он не наделает глупостей? — недоверчиво поинтересовалась Мария.

— Абсолютно, моя дорогая! — проговорил маркиз. — Он никогда не допустит, чтобы моё состояние перешло его кузену, которого он терпеть не может, — засмеялся муж.

— Как? — только и смогла воскликнуть женщина.

И де Круа рассказал жене, какие меры он предпринял в последние дни, готовясь к встрече с сыном.

— Генрих, ты это серьёзно? — удивилась маркиза, и мужчина молча протянул супруге завещание:

— Я не хотел рисковать, — пояснил он. — Анри сгоряча способен совершить опрометчивый поступок, а на кону стоит и моя честь. А так ему придётся смириться и сделать то, что мы задумали, — торжествующе ответил отец.

Мария подошла к мужу и нежно положила ему руки на плечи.

— Да, ты прав, теперь Анри придётся сделать выбор. Интересно, кого он выберет? — мечтательно произнесла мать. — Я так хочу, чтоб он был счастлив. И как раньше тебе не пришла в голову такая идея? Возможно, тогда мы уже нянчили его детей, — улыбнувшись, сказала супруга и поцеловала мужа в щёку. Генрих положил свою большую ладонь на её изящную ручку и, соглашаясь, улыбнулся.

Тем временем Анри, оседлав свежую лошадь, рысью поскакал в сторону леса. Маркиза, заметив сына через окно кабинета, убедилась, что он выбрал дорогу, противоположную той, которая вела в Париж, и окончательно успокоилась.

Пришпорив коня, граф нёсся по лесной дороге, не задумываясь над целью пути. Свернув на малопосещаемый просёлок, он замедлил шаг и, нахмурившись, обдумывал своё незавидное положение. Ему за три дня необходимо выбрать жену. «Черт возьми! — злился Анри. — Ну и задачу поставил отец! Я за десять лет не смог этого сделать, а теперь за три дня! Уж лучше б я согласился тогда, когда он предлагал выбрать для меня невесту. Меньше головной боли!» — сокрушаясь, размышлял он. Теперь граф запоздало сожалел о своём неподчинении отцу, но всё внутри него буквально вскипало от возмущения, как только его посещала мысль о предстоящем бале. «Черт! — снова с раздражением подумал Анри. — Как представлю эту картину! — кипятился он. — Словно в дурацких сказках про принцев». И перед глазами графа появлялась картина, где он сидит на троне и мило улыбается прибывающим гостям, они раскланиваются ему, строят глазки и заискивают. Брррррр. Де Круа даже сморщился, будто разжевал лимон целиком. «Черт! Черт! Черт!» — только и смог зло произнести граф, пришпорил коня и галопом устремился в гущу леса.

Глава 2

Поместье вдовствующей герцогини д’Амбуаз начиналось сразу за рекой, отделяющей его от владений маркиза де Круа, и представляло собой десяток небольших деревушек с засеянными полями и виноградниками. Поместье было небольшим и весьма скромным. На поляне, огороженной с одной стороны лесом, а с другой — благоухающим ухоженным садом, расположился уютный добротный дом, который никак не назовёшь родовым замком столь знатного рода, как род герцогини Анны-Марии де Шомон д’Амбуаз.

На залитой солнцем зелёной лужайке расположились две очаровательные девушки. Они играли с милым карапузом, и тот, довольный всеобщим вниманием, веселился, ползал по свежей траве и переходил с рук на руки. Восседая в кресле у изящного столика, за девушками с любовью в глазах наблюдала пожилая дама. На столе лежала учётная книга, и уже более часа герцогиня пыталась проверить финансовые дела своего поместья, но у неё никак не получалось сосредоточиться, мысли, тревожа воспоминаниями о так быстро пролетевшей жизни, то и дело уносили её далеко отсюда.

Род герцогини принадлежал к древней аристократической династии. Она относилась к той её части, которая считала семьи, получившие свои титулы не от древних предков, а от ныне существующих королей, недостойными называться благородными милордами. Первый, кто начал раздавать и продавать титулы, стараясь поправить казну государства, был король Филип IV, да и последующие монархи подобной торговлей не брезговали. Именно тогда богатые купцы Круа, далёкие предки Луизы, девушки, которая сейчас веселилась на лужайке, и получили свой титул. Её семья занималась поставками ко двору и сделалась баснословно богатой и влиятельной. Древним родичам девушки не хватало только титула, чтобы подняться до уровня знатных дворян. А когда род Луизы, наконец, получил заветное дворянское звание, то за три столетия сумел подняться до положения маркизов. Но что такое триста лет? Это сущая малость по сравнению с почти тысячелетней историей рода самой герцогини. «Правда, — с сожалением думала Анна д’Амбуаз, — имя — это единственно, что у нас осталось». Кроме имени у женщины была ещё и горячо любимая внучка Шарлотта.

Да, род герцога де Шомон д’Амбуаз являлся очень знатным и древним, но к концу века XVI постепенно пришёл в упадок. За сто лет до этого Генрих д’Амбуаз возглавил восстание против короля Людовика XI и проиграл. В результате король лишил его части земель и владений, а также родового замка, который перешёл во владение королю — там позже жили и Генрих IV, и его любовница Диана, посещала его и королева Екатерина Медичи. Семья д’Амбуаз переселились в другой, значительно меньший по размеру замок, многие детали которого были в нём сохранены, как воспоминание о старом, родовом.

В новом было даже уютнее. Залы выглядели такими же впечатляющими, но покои имели более скромные размеры. Замок не мог похвастать длинными галереями, как в старом, где успевала замёрзнуть еда зимой, пока её несли в столовую из кухни, но подобный «недостаток» только радовал большое семейство. Замок окружал прекрасный парк с вековыми деревьями, лужайками и дорожками, и он для нескольких поколений д’Амбуаз сделался родным. Позже род испытывал и взлёты, и падения, но былого могущества достичь уже не удалось.

Окончательно разорил семью отец мужа Анны, герцог Филип д’Амбуаз. Он ввязался в какую-то сомнительную авантюру, в результате всё проиграл, разорился и умер, оставив своему сыну огромные долги. Пьеру, мужу герцогини, пришлось продать практически все свои земли и даже последний замок, который сейчас и принадлежал отцу Луизы, маркизу де Круа. Выбраться из долговой ямы семье удалось, но подняться до прежних высот — уже нет.

Из пяти детей герцогини в живых остался только один — её сын, Жак. Словно злой рок преследовал род: дети рождались или мёртвыми, или умирали в младенчестве. Муж погиб в одном из сражений за короля, когда Жаку исполнилось тринадцать, и ей назначили приличный пансион и сохранили титул вдовствующей герцогини. Сын вырос и женился на хорошей девушке из знатной семьи, несколько поправив финансовое положение неплохим приданным.

Вскоре у Анны появилась внучка Шарлотта. Пока девочка была маленькой, она пользовалась абсолютной свободой: бегала с сельскими ребятишками, играла с ними и даже порой дралась с крестьянскими мальчишками. Часто больше доставалось мальчишкам, а не ей. Мать ругалась на дочку, а бабушка, смеясь, говорила: «Это в ней играет кровь амазонок!» — и любила рассказывать легенду, будто род самой бабушки, Анны-Марии де Форсс, берёт своё начало по женской линии от легендарных амазонок. «Неудивительно, что девочка столь воинственна!» — гордо вскидывала подбородок старуха. Когда Шарлотта подросла, бабушка лично стала заниматься её воспитанием и давать ей уроки. Кто лучше неё сможет воспитать из внучки настоящую леди?

Правда отец, так и не дождавшись сына, взялся обучать дочь фехтованию. А позже к этому безобразию, по мнению матушки, подключился и дядюшка Пьер. Мужчина был старым воякой, из дворян низшего сословия и очень дальним родственником семьи де Форсс. Он ходил когда-то в военные походы с мужем герцогини, и о его доблести рассказывали легенды! Когда семья совсем разорилась, Пьер не отправился искать другого более состоятельного господина, а так и остался в доме, и все давно считали его своим, и кроме как «дядюшка» Шарлотта к нему не обращалась.

Как могла мать противостоять двоим воинственно настроенным мужчинам? Сколько пыталась вразумить своих безрассудных близких не превращать маленькую леди в сорванца! В результате юная Шарлотта сделалась великолепной наездницей, прекрасно фехтовала, умела стрелять из пистолета и даже из лука, хотя это оружие уже не применялось среди знати. А сумасбродный дядюшка Пьер ещё обучил девочку метать ножи и — что уж совсем выводило из себя её бедную матушку — рукопашному бою. Как бранилась она, когда дочь прибегала в ссадинах и синяках! Всё оказалось тщетным…

Когда Шарлотте исполнилось двенадцать, мать на радость мужу и бабушке забеременела. Все надеялись на рождение мальчика и ожидали наследника. Родился на самом деле мальчик, но вскоре умер, умерла и мать — роды оказались слишком тяжёлыми, и это стало огромным ударом для семьи.

После похорон бабушка с отцом решили отправить Шарлотту в монастырь для дальнейшего обучения. Девочка росла, и, согласно статусу, ей необходимо было получить хорошее образование. Герцогиня лично ездила в Париж ко двору и, встретившись с королем, добилась оплаты полного пансиона за счёт казны, в результате внучку приняли в лучшую женскую школу Франции. Там Шарлота и подружилась с Луизой.

Через два года новое горе постигло семью: умер отец. Тогда в его поместье среди крестьян началась страшная болезнь. Герцог лично посещал деревни, оказывая помощь нуждающимся, в результате заразился сам и не смог справиться с недугом. Старая герцогиня тяжело вздохнула: «Боже, никому не пожелаю потерять сына, да ещё единственного сына», — с болью в сердце подумала она. Анна страшно переживала утрату, и только мысли о внучке заставляли женщину держаться за жизнь на земле, тогда как многие её подруги уже отправились в мир иной. Бабушка понимала: без неё Шарлотта останется совсем одна.

Дама подняла глаза и взглянула на девочек. Она только так и называла их, хотя это были уже вполне взрослые девушки. Причём Луиза де Круа, теперь по мужу графиня де Боргане, даже успела произвести на свет прекрасное дитя, с которым подруги сейчас и играли. Луиза нравилась герцогине, она была очень милой девушкой. Правда, её отца и тем более брата Анна д’Амбуаз не жаловала.

Герцогиня вновь посмотрела на подружек и улыбнулась. Они были одного возраста, но абсолютно не похожие. Луиза выглядела просто ангелом: белокурые вьющиеся волосы, голубые чистые глаза и лучезарная улыбка. Вся она сияла, словно солнышко, и привлекала взгляд. Похоже, девушка никогда не ведала никаких забот, и это было действительно так. Выражение печали крайне редко омрачало её улыбчивое личико, и даже когда девушка хмурила бровки, изображая, что сердиться, добрые глаза всегда выдавали её. Казалось, Луиза может щебетать без умолку, вечно, и напоминала собой райскую птичку, которая, не в состоянии усидеть на месте, всё время порхает и поёт звонкие песенки.

Шарлота восхищала по-другому. Тёмные густые блестящие волосы контрастировали со светлой бархатистой кожей. Тонкие брови и тёмные длинные ресницы обрамляли огромные выразительные глаза, в глубине которых, казалось, можно утонуть. Девушка не понимала, какого они у неё цвета: не то светло карие, не то зелёные. Глаза цвета тёмного малахита. Сама она говорила, что болотные, и не считала себя красавицей, а эталоном красоты для неё являлась Луиза. Она всегда восхищалась подругой и искренне любила её, впрочем, та отвечала ей тем же.

Шарлота росла мечтательной девочкой. Застыв на месте, она могла любоваться красотой облаков, переливами захода солнца. А наблюдая полёт стрекозы, любила затаиться в траве и, выставив пальчик, ожидать, когда насекомое на него сядет. И если такое случалось, радость переполняла сердце фантазёрки. Она представляла, что это не стрекоза, а маленький эльф, а когда «эльф» снова взлетал, девочка радостно неслась вдоль реки, подпрыгивая и широко размахивая руками, уверенная, что это хороший знак, и всё у неё сложится просто замечательно.

В то же время Шарлотта с детства, не могла терпеть никакой несправедливости и отважно бросалась в бой, если считала, что кого-то незаслуженно обидели. Когда девочка скакала верхом, то представляла себя отважной амазонкой, рассказами о которых с пелёнок увлекла её бабушка. Занимаясь фехтованием, стрельбой или метанием кинжала, она придумывала воображаемого противника, которого ей необходимо обязательно победить. То она сражалась с драконом, спасая от него слабую принцессу, то разбойник нападал на беззащитного крестьянина, то она защищала раненого рыцаря, которого собирались съесть дикие звери. А порой Шарлотта сражалась со страшным графом из крестьянских сказок и, протыкая шпагой его воображаемое черное сердце, думала: он теперь никогда не сможет обидеть ни одну доверчивую девушку. Может, поэтому девочка просто восхищала отца и дядюшку Пьера своими способностями к «мужским искусствам», как любила говорить её матушка.

Правда, иногда характер Шарлотты в сочетании с умениями приносили девочке довольно крупные неприятности. Одна такая случилась в монастыре…

Сирота только приехала на обучение и ещё толком никого не знала. Шарлотту поселили в келью, где жила Луиза. Добрая девочка слышала о прибытии новой воспитанницы и, узнав о том, что у бедняжки недавно умерла мама, пожалела её и попросила поселить новенькую к себе. Девочка взяла своеобразное покровительство над Шарлоттой: показывала ей все местные достопримечательности и рассказывала про девочек, которые здесь учились. Шарлотта была очень благодарна подруге. Без Луизы, оторванная от отца и бабушки, она ощущала бы себя совершенно одинокой. К тому же оказавшись запертой за глухими стенами монастыря девочка, привыкшая к свободе, чувствовала себя здесь очень тяжело, словно вольная птица, запертая в клетку.

Шарлотта постепенно начала привыкать к новой жизни, но тут её взялись изводить две девчонки. Они принадлежали к очень благородным семьям и являлись дальними родственницами короля, чем безумно гордились, всячески подчёркивая своё превосходство над остальными. Хотя Шарлота в знатности рода могла и поспорить с ними. Её славные предки принадлежали даже к более древней королевской династии, но зазнайки постоянно напоминали несчастной о положении, в котором оказалась её семья, а узнав, что пансион воспитанницы оплачивается из казны короля, и вовсе принялись дразнить девочку нищенкой и побирушкой. Шарлотта, с величавым видом и ангельским терпением молча сносила оскорбления, стараясь не обращать внимания на бесстыдниц. Но однажды она не сдержалась.

Расположившись на скамейке в саду, Шарлотта и Луиза, как прилежные ученицы, занимались рукоделием. К подругам подскочили Сюзанна и Франсуаза — так звали заносчивых девчонок — и принялись сыпать колкостями в сторону сироты. Шарлотта не отвечала и поистине с королевским видом продолжала работу, будто не замечая воображал. Только Луиза умоляла обидчиц прекратить издеваться над подругой и просила убраться восвояси. Но вдруг одна из нахалок произнесла гадость в адрес матери Шарлотты. Девочка вздрогнула, прекратила вышивать и подняла глаза на нахалок. Луиза, увидев, как подруга побледнела, поняла: сейчас что-то случится — и замерла от ужаса. Но Франсуаза и Сюзанна не собирались униматься. Почуяв слабое место жертвы, они обрадовались и, надеясь наконец-то довести бедняжку, уцепились за запретную тему, рассчитывая, что та расплачется и убежит. (Луиза, наверное, так и сделала бы.) Девчонки увидели, как напряглась Шарлотта, и как загорелись её глаза. Задаваки бесстыдно хихикали, решив, что они вот-вот добьются желаемого. И они добились… Только вот несколько иного, чем ожидали.

Внутри у оскорблённой девочки всё бушевало, и она из последних сил сдерживала свой гнев, но в конце концов бедняжка не выдержала. Шарлотта медленно встала, аккуратно положила вышивку на лавку и совершенно неожиданно повернулась и нанесла удар кулаком одной из обидчиц в глаз. Сюзанна, не удержавшись на ногах, отлетела в сторону и упала лицом в клумбу, перепачкавшись в грязи. Не успев сообразить, что произошло, Франсуаза, собираясь закричать, только успела широко открыть глаза и рот, как, тут же получив удар в челюсть, отправилась следом за подругой. Это была не девичья драка с визгом и тасканием друг друга за волосы! В эти два удара Шарлотта вложила всю свою накопившуюся обиду, и у задавак только искры из глаз посыпались. С удовлетворением наблюдая, как королевские родственницы, пища и рыдая, валялись у её ног, девочка торжествующе усмехнулась. Вдруг из оцепенения вышла Луиза и, схватив подругу за руку, побежала, увлекая её за собой.

— Куда ты меня тащишь? — удивилась Шарлота.

— Скорее, скорее к сестре Марии! — взволнованно проговорила Луиза на бегу. — Она справедливая, она всё поймет!

Добежав до кельи сестры, подруги остановились. Луиза постучала, и, получив разрешение войти, девочки несмело зашли в комнату. Подталкивая Шарлоту к монахине, Луиза шептала: «Говори». Но та молчала. Тогда подруга сама без утайки рассказала о происшествии в саду. Монахиня внимательно выслушала воспитанницу, всё поняла, перевела взгляд на Шарлотту и спросила:

— Я думаю, дорогая, ты уже сама раскаиваешься в содеянном?

Упрямо опустив голову, девочка продолжала молчать. Сестра Мария осторожно поднесла руку к подбородку Шарлоты, подняла его и, давая понять, что она не собирается наказывать бедняжку, а хочет ей помочь, тепло посмотрела в глаза:

— Ты же раскаиваешься? — ещё раз спросила женщина. — Мы сейчас пойдём и извинимся, — предложила Мария.

В глазах ребёнка мелькнул огонь возмущения, и она твёрдо ответила:

— Нет!

Сестра, выпустив лицо Шарлотты, покачала головой и уже расстроенным голосом произнесла:

— Но ты же понимаешь: тебя накажут за то, что ты сделала. Тебя могут даже выслать из монастыря! Это же позор!

— Я знаю! — решительно ответила девочка. — Но я не стану извиняться! И я не раскаиваюсь! Если они ещё раз тронут мою мать, я убью их! — в запале прокричала Шарлотта и, уткнувшись лицом в одежды монахини, заплакала.

Ощущая страшную обиду, бедняжка рыдала. Какая несправедливость! Она была уверена: наказывать следует этих бесстыдниц, а не её. Вздохнув, Мария погладила девочку по голове:

— Оставайся здесь, — тихо проговорила она и вышла.

Шарлотта не знала, что происходило за стенами кельи, с кем разговаривала сестра и что говорила, но только в монастыре её оставили. Правда, заставили несколько часов, стоя на коленях, читать молитвы, но девочка осталась полностью удовлетворена, поскольку обидчицы были наказаны так же…

— Боже, как давно это было! — смеялись подруги, вспоминая эту историю.

Герцогиня всё слышала и мысленно улыбнулась: «Глупышки, вы ещё не знаете, что такое „Давно!“».

Девушки болтали без умолку. Ещё бы! Они столько времени не виделись, а им так много новостей необходимо рассказать друг другу.

Анна-Мария д’Амбуаз вновь погрузилась в свои думы. «Внучку пора отдавать замуж, ей уже восемнадцать, — с грустью отметила женщина и вздохнула. Герцогиня прекрасно понимала: она не вечна, и если умрёт, девушка останется совсем одна, её некому будет защитить: — Она так наивна, а мир столь жесток», — печально подумала бабушка.

Но хотя девушка отличалась удивительной красотой и принадлежала к столь знатному роду, к Шарлоте, в отличие от Луизы, никто не торопился свататься. Герцогиня с горечью усмехнулась: за внучку она могла предложить смехотворно маленькое приданое. Если бы у неё имелась возможность вывести Шарлотту в Париж, на светские рауты, — размышляла бабушка, — там она обязательно нашла бы для девочки хорошего мужа. В её прекрасную внучку наверняка мог бы влюбиться добрый юноша, состоятельный настолько, чтобы его не волновал размер приданого невесты. Но для этого у престарелой герцогини не доставало средств. Жизнь в Париже и нахождение при дворе поглощали огромные деньги. Одни наряды стоили целого состояния, а требования этикета не позволяли появляться на балах в одном и том же платье. Женщина ломала голову, как же вырваться из этого заколдованного круга, и не находила ответа.

Как-то у Анны д’Амбуаз мелькнула мысль: «А не пристроить ли внучку во фрейлины к королеве?» Через свои старые связи она вполне могла протолкнуть девушку во дворец. Но немного подумав, бабушка отказалась от подобной затеи. Женщина побоялась отправить в столичный вертеп разврата и интриг свою наивную девочку, зная, что кроме её имени и шпаги старого Пьера у неё нет защиты.

Но недавно к герцогине неожиданно наведался владелец соседнего поместья, барон Луи де Маси, и попросил выдать Шарлотту за его сына Шарля. В былые времена гордая Анна такого свата и на порог бы не пустила. Если маркиза Генриха де Круа она считала недостаточно знатным, то уж этот представитель низшего дворянства и вовсе не заслуживал её внимания. Но выбора у герцогини не было. «В конце концов, барон де Маси известен, как достаточно обеспеченный человек», — рассуждала она. Конечно, до соседа де Круа ему далеко, но все же благополучие её девочке он обеспечить может. Женщину, правда, несколько удивило, что Луи де Маси даже не поинтересовался приданым невесты. Но позже она догадалась: барон мечтает породниться со знатным родом и благодаря герцогине попасть ко двору. «Похоже, для удовлетворения своего тщеславия он согласен не обращать внимания на такую малость? — насмешливо подумала Анна-Мария. — Ну что ж, хоть на что-то сгодилось моё имя», — удовлетворённо хмыкнула герцогиня и скрепя сердце согласилась на помолвку.

А подружки между тем продолжали щебетать. Поседений раз они виделись только перед свадьбой Луизы. Шарлота от души радовалась за подругу, а Луиза находилась тогда на седьмом небе от счастья. Но на свадьбу Шарлотта так и не попала. У девушки неожиданно поднялся жар, и она больше недели провалялась в постели, страшно напугав своей болезнью бедную бабушку. «Ну что за невезение такое», — скучая одна в тёмной комнате, сокрушённо вздыхала бедняжка. Конечно, ей было безумно обидно. Никогда раньше она не имела возможности побывать на празднике для знатных господ. В детстве Шарлотта отплясывала только на деревенских праздниках, куда прибегала с крестьянской ребятнёй. Но, конечно, особенно досадно было пропустить свадьбу лучшей подруги. Даже попрощаться с Луизой ей не удалось: после свадьбы та сразу отправилась в дом мужа.

Но два дня назад долгожданная подруга, наконец, объявилась! Вернувшись в отчий дом, Луиза, толком не передохнув, помчалась в поместье д’Амбуаз. Девушка специально ничего не писала Шарлотте о своём приезде, надеясь сделать сюрприз. И сюрприз удался! Сколько шума и визгу было от этих девчонок! А вдоволь наобнимавшись, Луиза сообщила о крестинах маленького Луи:

— На таинство приглашены только самые близкие, — пояснила она. — Ты просто обязана присутствовать! Потому что ты моя самая близкая подруга, — засмеялась Луиза.

— Ну, конечно, я приду! — обрадовалась Шарлотта.

Девушки немного поболтали о предстоящих крестинах, и тут Луиза заговорчески заглянула подруге в глаза и с улыбкой спросила:

— Это правда?

— Что? — не поняла Шарлотта.

— Что ты уже помолвлена?

Подруга покраснела и, непонятно чего смущаясь, проронила:

— Да. Но откуда ты знаешь?

— Об этом все говорят! Барон де Маси как бы между прочим успел оповестить всю округу, — радостно продолжала Луиза и, забавно сморщив носик, хихикнула. — Его сын Шарль скоро обвенчается с представительницей знатного рода де Шомон д’Амбуаз, — на мгновение умолкнув, девушка пытливо взглянула на подругу и засмеялась. — С какой такой представительницей, Шарлота? Не на твоей же бабушке он собирается женить сына? Понятное дело, на тебе! — обняла она Шарлотту. — Ой, как я за тебя рада, — не унималась Луиза. — Ну как? Ты его уже видела? Он хорош собой?

— Я видела его один раз в церкви, тогда мы были ещё детьми. Он показался мне долговязым и заносчивым. Какой Шарль сейчас, я не знаю, — смущённо ответила девушка.

— Думаю, за это время он возмужал, стал высоким, статным и красивым мужчиной, — мечтательно проговорила Луиза. — Вы обязательно так же, как и мы с Рамоном, полюбите друг друга и будете счастливы! В том, что он полюбит тебя, я даже не сомневаюсь. Ты такая красивая! В тебя невозможно не влюбиться! — заверила Луиза, задорно засмеявшись.

— Я тоже очень надеюсь на это, — улыбнулась Шарлотта.

— Ой, когда ты выйдешь замуж, мы как настоящие светские дамы сможем ездить друг к другу в гости, — продолжала мечтать Луиза и, сделав серьёзное лицо, важно поклонилась подруге. Шарлотта тоже с важным выражением лица ответила изысканным реверансом. Девушки переглянулись и засмеялись, представив, как комично они выглядят со стороны.

Накануне прошёл обряд крещения сына Луизы. Подруги во время таинства, поглощённые ритуалом особо не общались, да и не прилично это в святом месте. После крещения Луиза сразу отправилась в свой замок проводить мужа. Рамона вызвали в часть, и он вынужден был покинуть семью. «Ну почему у всех мужчин всегда возникают неотложные дела в самые неподходящие моменты», — надув губки, сетовала юная жена.

А сегодня Луиза приехала с малышом в дом д’Амбуаз с самого утра. Шарлота с радостью встречала долгожданных гостей, и девушки устроили пикник в саду, благо погода установилась замечательная. Сначала всё внимание подружек захватил маленький Луи. Они его тискали, щекотали и развлекали, но ребёнок быстро устал, и нянька унесла малыша спать. Проводив сына любящим взглядом, Луиза обратилась к подруге:

— Вообще-то, Шарлотта, я приехала за тобой, — тоном, не терпящим возражения, произнесла девушка и, заметив удивлённый взгляд подруги, пояснила: — Я должна извиниться. Я забыла пригласить тебя на бал, который устраивает отец в честь крещения моего сына. Но я забыла, потому что считала это самим собой разумеющимся, — виновато добавила Луиза.

— Что ты, я совсем не обижаюсь, но…

— Нет, нет, нет! Не придумывай отговорок! Я не приму отказа, — перебила девушка. — Бал состоится завтра, а поедешь ты со мной сегодня, погостишь у нас. Мы так давно не виделись, а потом я снова уеду, и когда мы снова встретимся, неизвестно. Хотя… — она лукаво взглянула на подругу. — Я надеюсь скоро. На твоей свадьбе. Ты же пригласишь меня?

— О чём ты говоришь? Конечно, ты будешь главной гостей! — заверила её Шарлотта. — Только о свадьбе говорить пока рано, я не знаю, когда она состоится.

Луиза кивнула головой и вернулась к прежней теме:

— Так вот, мы сегодня поедем ко мне, там мы сможем поболтать вволю. К тому же ты мечтала посмотреть замок. Вот я тебе и покажу его, и по парку погуляем, посмотришь, как он великолепен! — воскликнула девушка и, вспомнив о том, что не так давно он принадлежал роду Шарлотты, ей неожиданно сделалось немного неловко.

— Конечно, я согласна. Но я абсолютно не готова к балу. Да и платье…

Заметив сомнение на лице подруги, Луиза поспешила её перебить:

— Вот за это не беспокойся, — твёрдо произнесла она. — Специально для тебя я заказала великолепный наряд, и осталось только подогнать его по твоей фигуре. Ещё и по этой причине тебе следует приехать к нам именно сегодня, — деловито добавила девушка. — Вот видишь, я не обманываю. Я не забыла о тебе, — вновь оправдывалась за свою оплошность Луиза. — На бал приглашены многие дворяне и твой жених в том числе, — счастливо уточнила она и посмотрела на подругу. — До меня дошли слухи, что Шарль собирается объявить о вашей свадьбе именно на нашем приёме.

Глаза Шарлотты слегка затуманились, наполнившись девичьими грезами о счастье. Она никогда не танцевала на балу, а тут ещё появится возможность встретиться со своим женихом. От предвкушения чего-то прекрасного и неизведанного сердце невесты сладко затрепетало.

— Ой, Луиза, я так волнуюсь. Вдруг я ему не понравлюсь?

— Глупости! — фыркнула подруга. — Когда он увидит тебя в моём платье, то просто упадёт к твоим ногам! — уверено возразила Луиза, и девушки снова засмеялись.

— Ты не беспокойся, Луиза, — робко возразила Шарлотта. — Платье у меня есть. Помнишь, я готовила наряд к твоей свадьбе? И так ни разу не одела его.

Подруга невозмутимо пожала плечами:

— Не переживай, ты и его успеешь обновить. На следующий день с утра состоится охота, так что нужно прихватить платье для верховой езды, — сообщила Луиза и озабочено посмотрела на подругу. — У тебя есть? — Шарлотта кивнула головой, а девушка уточнила: — А вечером продолжатся гуляния в парке, вот туда ты его и наденешь. А как стемнеет, ожидается фейерверк! Представляешь, как весело будет?! — счастливо закончила она.

У Шарлотты просто дух захватило. Бал, охота, фейерверк — сколько всего! Никогда ещё в жизни юной миледи не происходило ничего подобного, и с замиранием сердца она предвкушала, какие замечательные события её ожидают. Душа невесты пела в ожидании большой любви, о которой мечтает каждая девушка в её возрасте.

— А ещё, — сияя глазами, воскликнула Луиза, — на этот бал должен приехать мой брат! Я случайно подслушала разговор кузена Луи с его женой. Представляешь, Анри скоро объявит о своей помолвке!

— С кем? — удивилась подруга.

— Вот этого я не поняла, — нахмурившись, ответила Луиза. — Они тихо разговаривали, и я не расслышала. Ну, ничего, мы скоро всё узнаем, — снова развеселилась она. — Неужели мой милый братец наконец-то женится? — мечтательно произнесла девушка. — Мне безумно интересно, кто станет его женой! Надеюсь, он выберет того, кто мне понравится, — надула губки сестра и пояснила: — Нам же придётся с ней общаться, — и вдруг печально добавила: — Он очень хороший, Шарлотта. Я знаю, про него говорят ужасные вещи. Но я не верю, он не такой. Я его знаю совсем другим. Он очень добрый, он смелый, он умный, он… — сестра запнулась, подбирая эпитеты своему любимому брату. — Он самый хороший! — не зная, какими ещё словами выразить чувства, воскликнула Луиза.

Ах, если бы Анри слышал её! Он понял бы, насколько искренне эта чистая душа любит его.

Шарлотта ничего не ответила. Она никогда не видела брата подруги, но много о нём слышала. Крестьянские ребятишки любили пугать друг друга страшными сказками. Особенно много рассказов маленькая леди слышала про страшного графа. Желая оградить девушек от совершения глупостей, о которых тем придётся жалеть всю оставшуюся жизнь, заботливые мамаши повествовали истории о коварном милорде своим старшим дочерям. А младшие сестрёнки и братья, подслушав увещевания родителей, делились этими историями друг с другом.

Спрятавшись в потаённом уголке леса, где само место навевало ощущение волшебства, дети, устроившись поудобнее, зловещими голосами рассказывали ужасные сказки. А малышня с округлёнными от страха глазами, затаив дыхание, слушала старших товарищей. Все истории начинались с того, что на свете живёт коварный граф, связанный с дьяволом. А возможно, он и есть сам дьявол, явившийся на землю исключительно из зловредного желания погубить души доверчивых невинных девушек. А далее следовали притчи одна страшнее другой.

В одной из них говорилось о том, как таинственный граф одним только взглядом околдовал девушку, после чего бедняжка, мечтая снова увидеть его, долго бродила по земле и, не в силах обрести покой от отчаяния, в конце концов, утопилась. Тогда Шарлота не понимала, чего такого сделал этот граф и зачем девушка искала его. На тот момент ей исполнилось всего пять лет, но финал сказки поразил малышку — бедная девушка погибла. А тут ещё река принесла утопленницу, и дети, увидев жуткое зрелище, поверили: граф действительно существует, и рассказы о нем стали ещё страшнее и увлекательнее.

Другая история рассказывала про то, как граф прикоснулся к девушке, от чего в её крови зажглось адское пламя. Потеряв всякий стыд и сгорая от плотских желаний, она, не в силах найти услады на земле, спустилась в ад и теперь там услаждает чертей. Что за огонь заставил девушку спуститься в ад, Шарлотта тоже не понимала, но девочка с ужасом представляла жутких скачущих и веселящихся чертей, раздувающих костёр под сковородкой, на которой страдает несчастная.

Но самая леденящая кровь история была про то, как кровожадный граф с помощью колдовства вырывал из груди девушек сердца и насаживал их на пики. Жертва при этом оставалась жива, её сердце, пронзённое металлом, продолжало биться, а девушка испытывала страшные мучения. Сами копья с сердцами жестокий граф устанавливал в заколдованном зале, где, упиваясь собственной безграничной властью над несчастными, торжествующе наблюдал за тем, как они, истекая кровью, изнывают от боли. Это был самый жуткий рассказ. Шарлотта здесь понимала всё, и её душа сжималась от возмущения. Она представляла несчастную девушку с вырванным сердцем и со страшной раной на груди. Девочка видела чертог, заставленный пиками с бьющимися девичьими сердцами, и злого графа посредине зала. Негодяй, наслаждаясь чужим страданием, громко хохотал, заставляя сердце леденеть от ужаса. Эта картина красочно появлялась у малышки перед глазами, и по её спине пробегали леденящие кожу мурашки. Понятие «аллегория» девочке было ещё недоступно.

Правда, поначалу никто этого графа с именем Анри не связывал. Парню тогда исполнилось девятнадцать, и он был просто пылким юношей. Позже, когда молодой граф приобрёл славу развратника и сводника, в господских домах стали оживлённо обсуждать сплетни про небезызвестного соседа, принесенные из стен дворца. Разумеется, прислуга слышала злословие хозяев и передавала эти разговоры за пределы господского дома. В результате страшный граф неожиданно приобрёл имя: Анри де Круа, что позволяло родителям более убедительно стращать своих дочерей вполне реальным господином. Да ещё огромный замок де Круа вызывал в крестьянах трепетное благоговение. Они искренне верили, что в таких хоромах наверняка найдётся укромное местечко для размещения десятка-другого пик. Некоторые отцы семейств настойчиво утверждали, как чисто случайно смогли увидеть этот зал своими собственными глазами и даже заверяли, что лично наблюдали, как истекают кровью насаженные на копья несчастные девичьи сердца. Правда, ни один при этом не пожелал уточнить, сколько до того он выпил.

Когда Шарлотта поняла, что Луиза является сестрой того самого кровожадного графа, она была страшно удивлена. Девочка не понимала, как у такого чудовища может быть такая милая сестра, которая к тому же так его любит и называет самым лучшим братом на свете. Позже Шарлотта решила: если граф одним взглядом способен заколдовать любую девушку, то ему ничего не стоит заколдовать и собственную сестру. Поэтому она и видит в нём только хорошее, предположила девочка и, сделав такой вывод, втайне жалела Луизу.

Когда они подросли, девушка начала понимать истинный смысл крестьянских сказок, но детский страх, заложенный поучительными историями, остался. Позже в монастырь стали доходили слухи о вполне реальных проделках брата Луизы, и нехорошая слава о молодом мужчине разнеслась и здесь. Бедная сестра, выслушивая болтовню об Анри, страшно огорчалась и даже иногда плакала от обиды за брата. По возвращении в родной дом Шарлотта также порой слышала рассказы об Анри. К бабушке нет-нет да заглянут старые приятельницы и обязательно расскажут очередную сплетню про сына соседей герцогини, и у девушки сложилась стойкая убеждённость в абсолютной порочности этого человека.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Шарлотты, а Луиза, взмахнув головкой, возвращаясь к предыдущей теме, проговорила:

— Всё решено! Пошли к твоей бабушке договариваться, чтоб она тебя отпустила, — и девушки незамедлительно помчались к герцогине.

Анна д’Амбуаз внимательно выслушала Луизу, и подруги заметили, некоторое сомнение на лице старухи. Тогда Луиза привела довод, что на балу Шарлотта встретится со своим женихом и сможет получше с ним познакомится. И бабушка, подумав, согласилась: «В конце концов, внучка должна наконец выйти в свет, — понимала она. — Сколько можно держать её возле своей юбки?»

— Только неприлично незамужней миледи посещать столь людное мероприятие одной, — возразила Анна.

Самой герцогине было тяжело выдержать многочасовой бал, и она решила, что сопровождать Шарлотту будет дядюшка Пьер.

Тут неожиданно на поляну выскочил всадник, слуга маркиза де Круа, и предал записку Луизе. Девушка озабочено взглянула на послание, прочитала, и через секунду её лицо просияло, и она запрыгала на месте, словно девчонка. Шарлотта удивлённо посмотрела на подругу:

— Что случилось? — поинтересовалась она.

— Анри приехал! — радовалась Луиза. — Мой любимый братик наконец-то приехал! Шарлотта, дорогая, живо собирай вещи, и поехали быстрее, мне не терпится его увидеть!

— Луиза, ты поезжай, а я соберусь и отправлюсь следом.

— Правда? Ты точно приедешь? — недоверчиво переспросила подруга.

— Правда, правда, — улыбнулась Шарлота.

Луиза позвала няньку, которая качала малыша, и женщины направились к экипажу. Нянька уже устроилась в карете, а Луиза поднялась на ступеньку, собираясь сесть в неё, как Шарлотта, спохватившись, спросила:

— Луиза, а какого цвета платье, которое ты мне приготовила?

— Васильковое, — уже на ходу ответила девушка и помахала рукой. — Я жду тебя! — крикнула она, и карета выехала на дорогу, ведущую к замку де Круа.

Шарлота помахала подруге вслед и направилась в дом.

Глава 3

Торопливо собирая вещи, юная миледи старалась ничего не забыть. Её сердце бешено колотилось, а голову кружила восторженная мысль: «Бал! Самый настоящий бал!» — радовалась она, и в то же время страх перед неизвестным невольно проникал в душу. Всё её существо охватило упоительное смятение, которое порой возникает в ожидании чего-то нового и восхитительно прекрасного. «Как всё пройдёт?» — тревожно думала Шарлотта, и перед глазами возникал великолепный зал, заполненный народом, а душа робко трепетала. Кроме того, девушку беспокоило, как встретят её в чужом доме, как отнесутся к ней родители Луизы? «И ещё этот брат приехал, — неприятно кольнула мысль. — Да что ты, в самом деле! Он обычный человек, а не дьявол из сказки», — поругала себя Шарлотта, и страшный образ придуманного графа растаял, а грудь заполнили заботы о предстоящем празднике и встрече с наречённым женихом. Вспоминая образ из детства, она пробовала представить Шарля де Маси: как теперь может выглядеть молодой человек? Шарлотта вообразила высокого, сильного юношу, с умными, добрыми глазами и обаятельной улыбкой. Совсем скоро она увидит его! Сердце девушки в ожидании большой любви вновь взволнованно задрожало, а душа наполнилась мечтой о счастье.

Служанка помогала госпоже укладывать наряды. Каждое платье они складывали в отдельную коробку, и Шарлотта озабоченно размышляла, какое платье выбрать для охоты? Хотя девушка заверила Луизу, что у неё есть одежда для подобного развлечения, на самом деле специального костюма для охоты она не имела, но Шарлотта не могла принять от подруги ещё один подарок, это задевало её самолюбие. Неожиданно в голову пришла гениальная идея: она возьмёт свой костюм для фехтования. Он, правда, больше походил на мужской, но к нему девушка сшила юбку по типу плаща, и когда они с дядюшкой отправлялись заниматься подальше от дома, завязывала её сверху, не желая ловить взгляды сельских мужчин на своей обтянутой мужскими штанами фигуре. «Вполне сойдёт за охотничий костюм», — обрадовалась решению Шарлотта. Главное — в таком наряде она сможет принять полноценное участие в травле, а не тащиться в хвосте погони с остальными дамами.

Девушка как раз укладывала костюм в коробку, когда в комнату зашёл дядюшка Пьер и принёс свой парадный мундир, и воспитанница упаковала и его. Потом внучка с бабушкой подбирали украшения к нарядам — важный атрибут для женщины, особенно на подобном приёме. Старой герцогине, несмотря на финансовые неурядицы, удалось сохранить свои драгоценности, и это являлось её гордостью. Многие из вещиц из шкатулки Анны д’Амбуаз достойны были украшать самих королев! Впрочем, когда-то женщины её рода были сродни королевам, с грустью думала бабушка.

Собранные наряды загрузили в старую, но сохранившую следы былой славы карету, на дверцах которой красовался герб герцогов де Шомон д’Амбуаз: перекрещенные копья на фоне горы с языками пламени. Посовещавшись, решили, что в экипаже со всем гардеробом отправится служанка Люси, а сама молодая герцогиня и дядюшка Пьер поскачут на лошадях, поскольку верхом можно доехать гораздо быстрее, чем тащится по дороге неповоротливая карета. Шарлотте не терпелось вновь встретиться с подругой, и она рассчитывала догнать её. Да и нестись на лошади намного интереснее и увлекательней, считала она.

Девушка облачилась в скромное дорожное платье, более подходящее для служанки знатной дамы, а не наследной герцогини, но миледи решила: «Для путешествия оно будет в самый раз». Она не хотела рисковать хорошим нарядом, которых у неё было не так много, справедливо полагая, что дорожная пыль и брызги от луж могут случайно испортить его, а Люси быстро собрала волосы госпожи в тугую причёску, чтобы они не мешали ей при скачке. Кстати у Люси к парикмахерскому искусству оказался исключительный талант. Она на пять лет была старше Шарлотты, её мать работала в доме д’Амбуаз, и девочка постоянно вертелась неподалёку. Особенно ей нравилось возиться с густыми красивыми волосами маленькой герцогини. Когда Люси подросла, её взяли служанкой к Шарлотте. Пока внучка находилась в монастыре, Люси прислуживала Анне д’Амбуаз, и женщина, заметив интерес служанки к парикмахерскому делу, отправила девушку учится в Париж к столичным мастерам, полагая, что иметь своего мастера выгодней, чем платить приглашённому. Через несколько месяцев Люси не уступала лучшим парикмахерам столицы. Когда герцогиня сама выезжала ко двору, она всегда брала с собой служанку, и девушка оставалась в курсе столичной моды.

Поцеловав на прощанье бабушку, Шарлотта проворно вскочила в седло и пустила лошадь рысью. Отъехав от дома, девушка пришпорила кобылу и помчалась вперёд. Ветер свистел в ушах, тщетно пытаясь растрепать волосы очаровательной наездницы, и, обдувая её точёную фигурку, играл поднявшейся за лошадью пылью. В дамском седле девушка даже в своём скромном платье выглядела необыкновенно грациозно. Было видно, насколько она наслаждалась скачкой. Ощущение полёта будоражило кровь, и глаза Шарлотты блестели, а на лице сияла озорная улыбка. Лошадь, словно почувствовав радостное возбуждение хозяйки, легко парила над землёй. Дядюшка Пьер еле поспевал за воспитанницей, искренне восхищаясь ею.

«Так я, может, и правда приеду вместе с Луизой! — обрадовалась Шарлотта. — Пока она ещё доползёт в своей карете», — задорно подумала всадница и снова пришпорила кобылу. Честно говоря, зайти в незнакомый дом вместе с подругой было куда спокойнее — девушку смущала перспектива появиться в замке де Круа одной. И загоревшись идеей догнать Луизу во что бы то ни стало, она ещё быстрее помчалась по лесной дороге. Дядюшка начал отставать, и воспитанница медленно, но верно постепенно удалялась от Пьера. Мужчина попытался крикнуть: «не гнать так!», но Шарлотта, увлечённая скачкой, его не услышала. «Вот бестия!» — по-доброму подумал старый вояка и пришпорил коня, пытаясь догнать неугомонную девчонку.

Шарлотта неслась по лесу, увлечённая безудержной скачкой, получая удовольствие от сумасшедшего движения. Мимо проносились кусты и деревья, казалось, это они торопятся скрыться за спиной всадницы, а не она стремиться вперёд. Маленькая птичка, встревоженная топотом копыт, испугано проскользнула перед девушкой. Солнце освещало дорогу и, пробиваясь сквозь изумрудную весеннюю листву, сливалось в единую огненно-зелёную полосу. От безумства полёта, охватившего Шарлотту, ей даже захотелось закричать на весь лес и огласить окрестность восторженным победным кличем, но девушка сдержалась и только засмеялась, радуясь буйству бега.

Вскоре показалась небольшая река, за которой имелась развилка, разделяющая дорогу на два направления. Там в сторону уходила более короткая просёлочная дорога. Проехать на карете там было сложно, а верхом вполне можно. И, решив, если она свернёт на просёлок, тогда точно сможет догнать Луизу, девушка, не придерживая лошадь, стремительно влетела на мост. Но нога кобылы то ли поскользнулась на влажных брёвнах, то ли животное чего-то испугалось и взбрыкнуло, но лошадь не удержалась на мосту и вместе с всадницей со всего маха свалилась в воду.

Река была неглубокой, но отличалась сильным течением, и к тому же вода не успела прогреться и оставалась студеной. При падении Шарлотта вылетела из седла, одной ногой запутавшись в стремени, и лошадь потащила хозяйку за собой. Река обожгла девушку холодом, заставив сердце судорожно встрепенуться, а быстрый поток, обхватив обволакивающими ледяными объятиями, потянул бедняжку на дно. Шарлотта не сдавалась и пыталась высвободить ногу, но у неё никак не получалось это сделать. Девушке приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы удержаться на плаву и не захлебнуться в воде. Стараясь не обращать внимания на тысячи огненных иголок, впившихся в её кожу, она пыталась расслабиться и плыть.

Вскоре тело немного привыкло к студеным струям, и ей стало легче дышать. Кобыла тем временем добралась до берега и норовила вскарабкаться на скользкий и довольно крутой склон, но её ноша, не позволяя выбраться, тянула назад, и лошадь жалобно заржала. Собравшись с силами, Шарлотта подтянулась, ухватилась за ремень, удерживающий стремя, и другой рукой наконец распутала ногу, но все же успела нахлебаться воды. Избавившись от тяжести, кобыла дёрнулась в сторону, вскарабкалась по откосу и, гонимая страхом умчалась, а девушку подхватило течение реки, отдаляя бедняжку от спасительной земли. Шарлотта из последних сил гребла, не желая сдаваться коварной стихии, и, несмотря на тяжесть платья, плыла к берегу.

Приблизившись к суше, Шарлотта ухватилась за толстую ветку, свисающую над водой и, силясь выбраться, подтянулась, но ткань, ставшая почти чугунной, тянула на дно, лишая её сил. В этот момент Пьер де Форше добрался до реки и, увидев, в какой беде оказалась его любимица, бросился её спасать. Как только дядюшка помог неосторожной горемыке выбраться на берег, то тут же принялся её бранить. Она так напугала старика!

— Ну разве можно, так милая леди?! Какие черти вселились в вас? Зачем вы так неслись?! — возмущался Пьер. Шарлотта виновато молчала, и мужчина, заметив, что она вся дрожит, снял свой камзол, укрыл им плечи воспитанницы и приказал: — Ждите здесь, ваша светлость. Я пойду, поищу вашу кобылу, — успокоившись, проговорил он и поскакал по следам убежавшего животного.

Девушка осталась одна, её трясло от холода и пережитого напряжения. Немного уняв озноб, Шарлотта огляделась и заметила как раз на дороге, на которую она собиралась повернуть, освещённую солнцем прогалину. Золотистые лучи ласково касались земли и листвы придорожных кустов и, маня ярким светом, обещали согреть. Недолго думая, промокшая наездница направилась туда. Остановившись под лучами, девушка подняла лицо к солнцу, зажмурилась и замерла. Ощутив горячее прикосновение светила, она наслаждалась потоком света и блаженствовала от растекающегося по коже тепла. Вскоре дрожь прекратилась.

Тогда Шарлотта сняла с плеч камзол, повесила его на ближайшее дерево и осмотрела себя. «Боже, какое жалкое зрелище!» — расстроено, подумала она. Да, вид у неё был неприглядный: вся мокрая, перепачканное в грязи платье, причёска сбилась и растрепалась, и выглядела девушка для наследной герцогини совсем неподобающе. Сокрушено вздохнув, Шарлотта решила попробовать привести себя в порядок, а главное — постараться хоть немного просушиться и окончательно согреться.

Прежде всего, девушка сняла мокрые панталоны. Без них невозможно ездить верхом в дамском седле: в момент разотрешь в кровь все ноги о его луки. Но сейчас они, облепив холодной тканью кожу, не позволяли согреться. Этой дорогой редко кто пользуется, знала Шарлотта, путники предпочитали другую, более хорошую, по которой уехала Луиза, а потому девушка не опасалась попасться людям на глаза.

Избавившись от панталон, девушка почувствовала себя лучше, ей сразу сделалось теплее. Тщательно отжав бельё, она развесила его сушиться на освещаемый солнцем куст и, закончив с этим делом, взялась выжимать платье. Широченную юбку со множеством заложенных складок выкручивать пришлось в несколько заходов. Шарлотта собирала часть подола, отжимала его и бралась за следующую часть. Да, многие мужчины, наверное, не отказались бы полюбоваться таким пикантным зрелищем! Молодая девушка, почти полностью оголив стройные ножки, отжимает подол. Но Шарлотта в лесу находилась одна, и никто не видел столь щекочущей воображение картины.

Прелестница, увлечённая занятием, уже выкручивала подол сзади, что было крайне неудобно, как вдруг из-за кустов поворота вылетел всадник. Не успев ничего сообразить, девушка полетела в сторону и только в последний момент успела смягчить руками удар от падения, но всё же уткнулась щекой в пыль. Несколько секунд Шарлотта лежала на дороге, не понимая, что произошло, потом, встряхнув головой, открыла глаза и словно через туман увидела обеспокоенное лицо мужчины, склонившегося над ней. Незнакомец что-то говорил, и наконец она услышала его голос.

— Мадмуазель, с вами всё в порядке? — с тревогой спросил он. — Вы не ушиблись? — добавил мужчина и протянул руку, а она машинально взяла её и села.

Ещё некоторое время девушка приходила в себя, после чего подняла глаза на мужчину и заметила, как он, наклонив голову набок, улыбаясь, её рассматривает. Шарлотта проследила за взглядом незнакомца и с ужасом обнаружила, что юбка, которую она отжимала, так и осталась задранной, и её ноги полностью обнажены. Их-то и разглядывал нахал. Шарлотту охватило смятение, она покраснела и судорожно взялась поправлять платье: «Какой кошмар! — думала девушка. — Это ж надо так опозориться! Что за невезение такое?» — с досадой нахмурилась она и быстро спрятала ноги.

— Как вам не стыдно! — с негодованием произнесла Шарлотта.

Мужчина, совершенно не смутившись, ещё шире улыбнулся и, галантно подавая ей руку, произнёс:

— Мадмуазель, но я не могу не видеть того, что открыто для взора.

Шарлотта растерялась ещё больше. Она готова была провалиться под землю, лишь бы не видеть этих смеющихся глаз, и догадалась: человек над ней просто издевается. На этот раз девушка не приняла поданную ей руку, а встала сама.

— Еще раз, мадмуазель, прошу прощения! Вы так неожиданно появились на моём пути, — вежливо произнёс незнакомец, но взглянув в его глаза, Шарлотта заметила в них двух веселящихся чёртиков, прыгающих и потешающихся над ней. — Что такое юное создание делает одна в лесу? — поинтересовался он.

Бедняжка не знала, что ответить. Не говорить же, что она наследная герцогиня де Шомон д’Амбуаз? Завтра во всех кабаках растрезвонят, что мокрая и грязная герцогиня задрала юбку и оголила ноги перед первым встречным! Но человек сам помог найти ей ответ:

— Вы, наверное, служите в доме д’Амбуаз? — предположил он.

— Да, месье, — обрадовалась она, ухватившись за идею представиться служанкой.

Снова взглянув на незнакомца, Шарлотта заметила, как он сначала устремил взгляд за её спину, потом перевёл глаза на неё, и задорная улыбка вновь озарила его лицо. Пытаясь понять, что его развеселило, девушка повернулась и обмерла. На яркой зелени кустарника бессовестной белизной сияли её панталоны. Шарлотта уже просто не знала, куда деваться от стыда за подобное зрелище. Мгновенно подскочив к кусту, она сорвала панталоны и спрятала их за спину. Мужчина звонко расхохотался, а она густо покраснела, и от его смеха ей сделалось совсем плохо.

— С чего это вы вздумали купаться в такое время года? — отсмеявшись, но продолжая улыбаться, спросил незнакомец. Его улыбка бесила Шарлотту, ей нисколько не хотелось улыбаться ему в ответ.

— Я шла по мосту, мимо проезжала карета, и я упала, — соврала она. Девушке не хотелось сознаваться в том, что она с лошадью упала в реку. Он наверняка снова начнет смеяться, решив, что глупая девчонка не умеет толком ездить верхом.

— Почему же они не остановились и не оказали вам помощь? Вы могли утонуть! — возмущённо произнес незнакомец. Девушка посмотрела ему в глаза, и ей показалось, он искренне возмущается поступком людей, которых на самом деле не было.

— Они не заметили, как я упала, — продолжила врать она.

— А потом ещё я на вас налетел, — сочувственно произнёс он, по-видимому, всё же испытывая чувство вины. — Мадмуазель, я готов загладить свою оплошность, давайте я провожу вас, — предложил незнакомец. — Мало ли что может случиться. Одной девушке в лесу находиться небезопасно, — предупредил он, но непроизвольно взглянул в сторону, и улыбка пропала с лица мужчины, а его глаза сделались стальными. — Или вы не одна? — пристально взглянув на девушку, спросил он.

Шарлотта, проследив за его взглядом, увидела повешенный ею камзол дядюшки и обрадовалась, сообразив, как можно отвязаться от любопытного незнакомца. «Ещё не хватало, что б он меня провожал!» — недовольно подумала она.

— Да. Я не одна, — гордо ответила девушка.

— Но я надеюсь, вы не утопили своего… — мужчина сделал паузу, подбирая слова, и выбрал более вежливое: — … поклонника? — в его взгляде Шарлотта прочитала холодное презрение и догадалась, что слово, которое он постеснялся произнести, было «любовник»! Девушка вспыхнула и с возмущением ответила:

— Он не поклонник! Это мой дядюшка!

— Так где же он? — недоверчиво спросил незнакомец, и его весёлое настроение стало возвращаться к нему.

— Он отправился за лошадью, — на этот раз решила не обманывать Шарлотта. Она поняла: врать у неё совсем не получается.

— Лошадью? — удивился мужчина. — Какой лошадью? Откуда лошадь, мадмуазель? — переспросил он и вновь засмеялся.

И тут девушка выпалила, как ученица на уроке:

— У нас убежала лошадь. Мы пошли её искать. Я упала в воду, и дядюшка пошёл её искать без меня. А я осталась одна здесь. Вы налетели на меня, а теперь ведёте свой дурацкий допрос, — чуть не плача, закончила свой короткий монолог Шарлотта.

— Простите, мадмуазель, если я вас обидел, — улыбаясь, ответил незнакомец и галантно поклонился. — Если вам не нужна моя помощь, разрешите откланяться, — проговорил он и, отвесив ещё один поклон, вскочил на коня. Жеребец загарцевал под всадником, и мужчина удержал его твёрдой рукой. Шарлотта как знаток отметила, насколько уверенно он держится в седле. Незнакомец поймал её взгляд и попрощался:

— Всего доброго, мадмуазель! Больше не падайте в воду и не стойте на дорогах! — крикнул он и, пришпорив коня, помчался в ту сторону, откуда и появился.

Проводив мужчину взглядом, Шарлотта вздохнула с облегчением: наконец он оставил её в покое. «И надо ж ему появиться в самый неподходящий момент! — с раздражением думала она. — Надеюсь, я с ним больше никогда не встречусь». Ей совсем не хотелось сталкиваться с мужчиной, видевшим её в таком неприличном виде. Девушка вышла на освещённое место, подставила лицо и тело солнцу и в ожидании возвращения дядюшки грелась в его лучах.

Вскоре появился Пьер с послушно следующей рядом удравшей кобылой. Понимая, что в таком виде в замке де Круа появляться не стоит, они решили дождаться карету. Через некоторое время подъехала Люси и, увидев, в каком плачевном состоянии находится её госпожа, только всплеснула руками и принялась причитать. Усадив Шарлотту в экипаж, служанка на ходу приводила девушку в порядок: протёрла лицо, сменила платье, причесала и уложила волосы.

— Ну вот, теперь не стыдно показаться перед людьми, — удовлетворённо сказала она, и дальнейший путь проходил уже без приключений.

Глава 4

Анри мчался по просёлочной дороге. Первая волна гнева после разговора с отцом прошла, и, теперь стараясь не думать о предстоящем бале, мужчина летел по лесу. Просёлок узкой лентой извивался под копытами коня, а деревья и кустарники, охватывая всадника зелёным коридором стремительно неслись, пролетая мимо в бешеном хороводе. Дорога делала крутой поворот, и граф неожиданно прямо перед собой увидел девушку. В последний момент он успел дёрнуть коня в сторону, тот встал на дыбы, но всё же немного задел незнакомку. В эти несколько секунд до того, как девушка полетела на землю, Анри только и успел заметить на фоне бурой земли белые стройные ноги, озарённые лучами солнца и её огромные глаза.

Испугавшись, что зашиб её, Анри стремглав соскочил с жеребца и бросился к девушке. Похоже, бедняжка на мгновение потеряла сознание, и граф обеспокоенно склонился над ней. Встревоженным взглядом мужчина окинул распластанное тело, желая убедиться, всё ли цело, и заметив, что незнакомка приходит в себя, с облегчением выдохнул. Девушка лежала на боку, а юбка, задравшись, оголила её стройные ноги. Левое бедро волнительно выдавалось вперёд, и на нём отчётливо выделялось небольшое родимое пятно в форме короны величиной с небольшую монету. «Прямо королевские ножки!» — усмехнувшись про себя, подумал Анри, невольно продолжая её разглядывать.

Девушка казалась юной, почти девочкой, в мокром простом платье, растрепанная, лицо перепачкалось в пыли. Несмотря на такой неприглядный вид, мужчина отметил, что она всё же хороша собой. Не заметив явных повреждений, граф успокоился, но его взгляд неустанно притягивали её предательски обнажённые ножки. Анри улыбнулся, настроение у него поднялось. Тем временем девушка поймала его взгляд, и на её лице отразилось ужасное смущение. Неподдельная реакция незнакомки развеселила графа, а когда она, гневно сверкнув глазами, с детской обидой в голосе произнесла: «Как вам не стыдно!», то позабавила мужчину ещё больше. «Милое дитя, я так давно не слышал подобных слов и не видел, чтобы так краснели», — насмешливо подумал Анри, а вслух ответил: — «Мадмуазель, я не могу не видеть того, что представлено взору». Девушка снова зарделась и растерянно взглянула на него.

Незнакомка заинтриговала графа. Не понимая, откуда она взялась на дороге и почему вся мокрая, Анри начал расспрашивать её, но она была явно не склонна к разговору, а мужчине поговорить с ней очень захотелось. Возможно, потому, что давненько он не встречал женщину, которая не пыталась кокетничать и флиртовать с ним. Немного подумав, Анри предположил, что, скорее всего, девушка служит в доме д’Амбуаз. Отсюда до поместья герцогини рукой подать. Незнакомка подтвердила догадку.

Неожиданно граф обратил внимание на панталоны, развешанные за её спиной, а девушка, заметив его взгляд, вновь смутилась и настолько быстро сорвала и спрятала их, что мужчина не выдержал и расхохотался. Если бы малышка знала, сколько видел он этих женских панталон! А незнакомка пришла в полное смятение, чем снова развеселила его. Но граф никак не мог получить вразумительного ответа на свои вопросы: девушка явно говорила неправду. Тут Анри увидел мужской камзол, висевший на суку: «Так вот что она делает здесь! — разочарованно подумал граф. — Похоже, девица встречалась с любовником, — заподозрил он, и эта мысль неожиданно расстроила его. — Оказывается, столь очаровательное создание вовсе не невинно. И в провинции женщины так же распущены, как и в столице», — решил мужчина. Но разгадав его предположение, девушка разразилась искренним негодованием и, наконец, объяснила, что с ней произошло. Она рассказывала про какую-то карету, лошадь и дядюшку. Анри почему-то порадовался ошибочности своих предположений на её счёт, и настроение у него вновь поднялось. Похоже, несчастная уже готова была расплакаться от его вопросов, и граф решил оставить бедняжку в покое. «Кажется, от падения она ещё не совсем пришла в себя, поэтому и не может ничего толком объяснить», — предположил Анри, вскочил на коня и распрощался с незнакомкой. Она по-детски обиженно надувала губки и, насупившись, смотрела на него. Потешаясь над её сердитым видом, граф уже в абсолютно хорошем расположении духа направился домой.

Неспешной рысью конь нёс графа по лесу, и перед его глазами вновь и вновь возникали ножки незнакомки с родимым пятном на бедре. Анри вспоминал, как она смущалась и сердилась, и эти воспоминания озаряли улыбкой лицо мужчины. «Ещё час назад, милорд, вы считали свою жизнь законченной, — задорно подумал граф. — Но стоило хорошенькой девушке случайно оказаться на вашем пути и оголить ножки, как вы уже воспаряли духом и готовы на новые приключения», — подтрунивал он над собой.

Совершенно успокоившись, Анри взялся обдумывать, какую каверзу можно устроить отцу в отместку за его победу над ним. Он рассчитывал хотя бы немного насолить родителю. Так ничего и не придумав, граф понадеялся на счастливый случай, который сам собой подвернётся, и тогда его пока рассеянные мысли выстроятся в конкретный план. В таком настроении Анри выехал на зелёную лужайку парка, расположенного с задней части замка. Издалека заметив карету, он улыбнулся. «Луиза вернулась домой», — догадался мужчина. От осознания того, что совсем скоро он увидит любимую сестру, его настроение поднялось ещё больше. Граф пришпорил коня и поскакал к замку.

Подлетев к крыльцу, Анри бросил поводья подбежавшему слуге и зашёл в дом. Он прошёл по просторному холлу, больше напоминающему зал для торжеств, взлетев по лестнице, вышел в галерею и, минуя её, остановился перед дверью покоев сестры. После отъезда Луизы к мужу её комнаты так и оставили за ней, надеясь, что дочь будет частенько навещать отчий дом и гостить у родителей. Анри постучался. Услышав, как сестра произнесла «Войдите», граф открыл дверь и увидел девушку.

Луиза, только что покормив ребёнка, как раз передавала его няньке. Кормление грудью молодая мама не доверила никому и, отказавшись от всех кормилец, очень этим гордилась. Насытившись, малыш уснул, и служанка унесла его в соседнюю комнату.

Завидев брата, Луиза засияла от счастья и, стараясь не производить много шума, бросилась ему на шею, а нянька вынесла малыша в другую комнату. Анри, смеясь, подхватил девушку и закружил по комнате, как делал это раньше, когда она была маленьким ребёнком. Когда граф поставил сестру на пол, она, обняв его, поцеловала в щёку, и он расцеловал девушку в ответ. Брат и сестра искрились от счастья, искренне радуясь долгожданной встрече:

— Ну наконец-то! Наконец ты приехал! — проговорила Луиза. — Я так соскучилась! Ты совсем забыл меня, — добавила она, пытаясь надуть губки и изобразить обиду. — И даже не приехал на крестины своего племянника, — строго посмотрела сестра, стараясь состроить сердитое личико.

— Здравствуй, моя милая сестричка, — произнёс Анри, улыбаясь. — Как ты похорошела! Прямо красавица!

Она смущённо отвела глаза:

— Да брось ты…

— Нет, правда! Ты стала просто ослепительной и выглядишь счастливой.

— Не заговаривай мне зубы, — снова сердито проговорила Луиза. — Почему ты не приехал раньше? — вновь нахмурилась она.

— Прости меня, милая, — нежно ответил брат. — Я был очень занят, у меня не получилось выехать раньше, — соврал Анри. Не признаваться же, что просто забыл о крестинах? Тогда Луиза точно обидится и надолго.

— Ну почему все мужчины, которых я люблю, постоянно заняты, особенно когда происходит что-то важное? — возмутилась девушка. — Мой муж не остался на торжества в честь нашего сына, а сразу уехал по делам. Мой брат из-за своих дел не присутствовал на крестинах, — хмуря бровки, ворчала сестрёнка.

— Я очень, очень виноват перед тобой, но обещаю исправиться, — пообещал Анри, поцеловал её руку и нежно взглянул в глаза. — Лучше покажи мне моего племянника, я до сих пор не видел его.

Лицо сестры расплылось в улыбке, и вся её обида тут же улетучилась.

— Пойдём, — охотно согласилась она и повела брата в соседнюю комнату, где мирно спал маленький Луи.

Анри взглянул на ребёнка и улыбнулся. В кроватке лежало маленькое пухлое создание. Его личико обрамляли светлые локоны, как у Луизы, закрытые глазки подчёркивали тёмные длинные ресницы, а он, мирно посапывая, чему-то улыбался во сне и мило пускал пузыри. Малыш выглядел таким забавным, и граф не выдержал и протянул к нему руку, которая на фоне крохотной ручки ребёнка казалась огромной. Анри осторожно коснулся пальчиков племянника и с искренней теплотой посмотрел на него, а потом перевёл взгляд на сестру:

— Какое чудо! — прошептал он.

Луиза гордо взглянула на брата. Анри вдруг почувствовал, как в груди шелохнулось нежное чувство, и он подумал, что вообще-то был бы не против, если бы такой крепыш лежал в колыбельке и в его покоях. Ещё несколько секунд Анри рассматривал ребёнка, а затем вместе с Луизой вышел из детской. Сестра взяла брата за руки, подвела к креслу, стоящему у окна, усадила его и, пристроившись напротив в другом кресле, потребовала:

— Ну, рассказывай.

— Что рассказывать? — улыбаясь, спросил Анри.

— Всё! — безапелляционно заявила Луиза. — Как ты живёшь? Как Париж? Что у тебя нового?

— Всё как обычно. Париж бурлит. Живу я хорошо. А нового? — тут Анри вспомнил разговор с отцом, помрачнел, и настроение у него вновь испортилось. Девушка сразу заметила перемену в лице брата, и настороженно взглянула на него, ожидая объяснения. — А нового, дорогая моя сестричка, то, что наш отец всё же решил меня женить. И, похоже, на этот раз мне уже не отвертеться, — печально вздохнув, произнёс он.

Мужчина встал, подошёл к окну и замолчал, задумчиво уставившись в него. Луизу озадачило состояние брата. Она перестала улыбаться и подошла к нему. Анри повернул голову в её сторону и, увидев, с каким сочувствием сестра смотрит на него, усмехнулся:

— Да, милая, он намерен меня женить во что бы то ни стало. Для этого и устроил бал в честь твоего сына. А через три дня я должен сообщить имя невесты, или отец лишит меня наследства, — произнёс он, вернулся к креслу и снова опустился в него.

Луиза, как заворожённая, прошла за братом и опустилась напротив, не отрывая от него глаз.

— Но я думала, ты уже выбрал жену? — изумлённо произнесла девушка.

Заметив искреннее удивление и сострадание сестры, Анри с удовлетворением отметил, что хотя бы она не участвовала в заговоре против него.

— Нет, сестрёнка. Я вообще не знаю, что мне делать, — расстроено проговорил он. — У меня просто голова идёт кругом! На ком остановить выбор? Ни одной кандидатуры в голове! Понятие не имею, чьё имя произнести, — сокрушаясь, признался Анри.

Озадачено уставившись на брата, Луиза поняла, насколько он растерян и расстроен.

— Не переживай так, — попробовала утешить его сестра. — Может, на балу ты встретишь хорошую девушку и полюбишь её?

Эти слова чуть не взорвали мужчину. Они напоминали ему детские сказки про принцев и принцесс, которые, конечно, нравились Луизе, но подобные девичьи мечтанья раздражали такого прожженного циника, как он. Но взглянув на сестру и увидев, насколько она сочувственно смотрит на него, Анри не смог рассердиться на девушку. Граф понял: она просто старается успокоить его, и спокойно ответил:

— Луиза, я не верю в эти романтические фантазии. Какая любовь? — поднявшись с кресла, проговорил он и, расхаживая по комнате, продолжил: — Ты уже познала мужчину, и поэтому я буду с тобой откровенен. Всё просто и банально. Мне нравится женщина. Я нравлюсь ей. Нам хорошо вместе. Когда мы уже всё узнали друг о друге, нам становится скучно, и мы расстаёмся. Всё! Нет никакой любви. Это простое естественное влечение.

Луиза во все глаза смотрела на брата и, не отрываясь, следовала взглядом за его движением. Анри никогда не разговаривал с ней, как со взрослой, и она ещё не видела его таким. Где-то в глубине души у неё шевельнулся тревожный холодок: «А что если всё, что говорили о нём, правда?» Но девушка, не желая менять образ брата, выгнала неприятную мысль из головы, поскольку человек, который сейчас предстал перед ней, пугал её. К тому же она искренне верила, что любовь существует. Луиза точно знала это! «Нет, он просто не понимает, — подумала она. — Я должна объяснить ему, что он неправ!» — решила сестра.

— Нет! — вдруг запальчиво произнесла она. — Ты абсолютно неправ! Я знаю, любовь существует. И любовь — это не только физическое влечение, Анри. Это гораздо большее! Ты чувствуешь, как образ этого человека тебя переполняет, когда душа болит, когда воздуха не хватает. И от одной мысли о любимом делается тепло в груди и хочется летать! — продолжала говорить Луиза. Глаза у неё широко раскрылись и лихорадочно горели. Граф вдруг с удивлением отметил, что, похоже, сестра знает, о чём говорит. А она продолжала: — Ты мечтаешь о нём и хочешь находиться рядом с ним всегда, и это совсем не надоедает, а наоборот, только тогда ты ощущаешь себя счастливым, и это чувство невозможно передать словами! Оно живёт в тебе, оно поёт, оно несёт тебя! А когда ты расстаёшься с любимым, то сердце раскалывается на мелкие кусочки и хочется умереть, и жизнь теряет всякий смысл. Не-е-ет, — протянула Луиза это слово и вновь заявила: — Ты неправ. Я точно знаю, любовь есть. Я чувствую это! Я убеждена! — горячо добавила девушка. — Я люблю Рамона, и я знаю, он любит меня. И это не только физическое влечение, Анри, — снова повторила сестра — И мама с папой тоже любят друг друга. Разве ты этого не видишь? Они столько лет вместе, но они любят!

Несколько озадаченный таким возвышенным и взволнованным монологом сестры Анри не знал, что ответить. Мужчина догадался, насколько своими циничными высказываниями он задел наивную девушку, и пожалел об этом. Брату не хотелось обижать её. Речь Луизы была настолько искренней и горячей, что у него пропало всякое желание спорить с ней. Анри понимал, она не знала того, что знал он, и почувствовал, что и ему не знакомо то, что испытывала она.

— Возможно, ты права, — согласился граф, не желая ссориться. — Может, я просто не встретил такую женщину, которая вызвала бы во мне те чувства, о которых ты говоришь, — неохотно проговорил брат и заметил, что Луиза явно обрадовалась, решив, что смогла убедить его. — Но я не думаю, что смогу встретить её на балу, который устраивает наш отец.

— Но почему, Анри? — от души недоумевала девушка и, нежно улыбнувшись, заглянула ему в глаза.

— Да потому что практически всех женщин, которых я там увижу, я знаю! — ответил он раздражённо. — Они все крутятся при дворе и посещают балы, устраиваемые королём. Если до сих пор не одна из них не тронула моё сердце, то почему завтра они должны его тронуть? — ответил граф, переходя на фразы из девичьих романов, откровенно иронизируя.

Луиза, не знала, что ответить.

— Ну, может, ты всё же кого-то не знаешь? — с надеждой проговорила она.

Мужчине начал надоедать этот становившийся бессмысленным разговор.

— Не фантазируй, сестрёнка, а лучше помоги мне выбрать невесту, — примирительным тоном ответил он, стараясь направить беседу в другое русло и уповая на то, что Луиза перестанет изводить его своими разговорами про любовь.

Девушка изумленно взглянула на брата, сомневаясь, не шутит ли он? Но Анри вдруг ухватился за эту идею и, решив поиграть с сестрой, со смехом заявил:

— А что?! Вот на кого покажешь пальцем, на той и женюсь.

— А если я покажу на такую дурнушку, что ты в первую же брачную ночь сбежишь от неё? — решила подразнить брата Луиза.

— Нееет! Ты этого не сделаешь! — игриво возмутился Анри. — Ты же не хочешь, чтобы меня лишили наследства?!

Оба расхохотались, как это бывало раньше, и Луиза снова увидела своего милого любимого брата. За окнами неожиданно раздался цокот копыт, и двор заполнился грохотом колёс, разносимым булыжной мостовой, выстеленной перед входом в замок. Луиза подбежала к окну, радостно заскакала и, сияющими глазами взглянув на Анри, проговорила:

— Шарлота приехала! — воскликнула она и, решив поделиться волнующей новостью, добавила: — Ты знаешь, она помолвлена с Шарлем де Маси! И на нашем балу он планирует объявить о дате свадьбы! — уточнила сестра. — Скоро моя подруга тоже выйдет замуж! — расплывшись в счастливой улыбке, весело щебетала Луиза. — Извини, братик, но я должна встретить её, — деловито проговорила девушка и поспешила к выходу.

Анри совсем не волновала свадьба её подруги, и он только усмехнулся, наблюдая, как сестра по-детски радуется предстоящему событию. Луиза подхватила юбки и семенящими шашками вышла из комнаты, и он только успел крикнуть ей вслед:

— Ты всё же подумай над моим предложением выбрать мне невесту!

— Подумаю! — ответила девушка и, засмеявшись, скрылась из виду.

Оставшись один, Анри задумался и подошёл к окну. Заинтригованный постоянными рассказами Луизы о подруге, он решил взглянуть на неё. У дома остановилась карета с гербом герцогов де Шомон д’Амбуаз. Из кареты вышли две девушки, в одной из которых граф узнал свою незнакомку из леса. Он улыбнулся, вспомнив пикантную сцену, и, заметив на девушке другое платье, усмехнулся: «У малышки добрая госпожа, переодела её в свой наряд». Отметив, как она преобразилась, Анри продолжал разглядывать прибывших гостей. Рядом с незнакомкой стояла вторая девушка, выглядела она чуть старше и была покрупнее служанки, но оценить фигуру миледи мужчина не смог, поскольку её скрывала накидка. Девушка повернулась в сторону замка, и граф разглядел лицо. Она показалась ему слишком простенькой, так, «серенькая мышка», как сказал бы его друг, маркиз де Эсэнваль.

Ничего особо интересного в подруге сестры Анри не нашёл и подумал: «А Луиза так расхваливала свою Шарлотту, называя её красавицей. Добрая душа! — хмыкнул про себя граф. Затем Анри обратил внимание на крепкого старика в том самом камзоле, который он заметил на дереве. — А вот и дядюшка», — проговорил граф, довольно отметив: девушка не обманула. Лицо мужчины показалось ему знакомым. Неожиданно Анри узнал «дядюшку», это был Пьер де Форше, дворянин низшего сословия. Старик иногда бывал при дворе, сопровождая старую герцогиню д’Амбуаз. Про его военное мастерство ходили легенды! «Надо использовать такую возможность и потренироваться с ним, раз уж де Форше гостит у нас», — мелькнула мысль в голове графа, и он перевёл взгляд на привязанную к карете лошадь с женским седлом. «А вот и лошадь», — произнёс Анри и улыбнулся.

Вдруг де Круа ощутил урчание в животе и вспомнил, что с утра ничего не ел. Он понимал, что его сестренке сейчас не до него. «Она наверняка займётся размещением подруги» — подумал граф и отправился на кухню в надежде там перекусить. Быстро управившись с хорошим куском отбивной, мужчина расслабился и почувствовал, что просто падает с ног. И неудивительно! Он почти сутки находился в седле и останавливался всего на несколько часов, чтобы дать передохнуть себе и лошади. Добравшись до своей комнаты, Анри снял камзол и сапоги, упал на кровать и тут же уснул.

Глава 5

Радостно улыбаясь, Луиза выбежала из дверей. «Какая ты молодец, так быстро приехала! — воскликнула девушка, обращаясь к Шарлотте. — Пойдём, я провожу тебя», — и, подхватив подругу за руку, повела её в дом. Люси последовала за юной госпожой, а дядюшка Пьер направился к конюшне пристроить лошадей.

Девушки прошли через главный вход и оказались в просторном холле. Шарлотта с замиранием сердца следовала по галереям и, с интересом оглядываясь по сторонам, старалась всё рассмотреть.

Бабушка, конечно, рассказывала внучке про замок, и уже издалека он поразил воображение юной герцогини. Как только карета выехала из леса на открытую равнину, строение предстало глазам путников во всём своём великолепии. Действительно, не восхититься замком было просто невозможно: возвышающийся над побережьем реки он находится в окружении многовековых деревьев, а непосредственно перед его стенами раскинулся прекрасный сад. Средневековая суровость, направленная на обороноспособность, сквозила в его облике, именно это и было необходимо в те неспокойные времена, когда сосед ходил на соседа в надежде поживиться за его счёт. Взору открывался необычный фасад, напоминающий старинные кружева. Богатый орнамент из камня, изысканный и экстравагантный, украшал высокие стены крепости. Её построили в XII веке, и с тех пор она никогда не сдавалась врагу. Герцогиня рассказывала, что замок отстраивали три семейства д'Амбуаз, каждое из которых внесло свою лепту в его оформление. Так в каменную серость и готическую аскетичность западного крыла замка добавили элементы архитектурного стиля Ренессанс.

Башня на главном входе особенно привлекала внимание своей изысканной и богатой отделкой: её венчал позолоченный свинцовый лев, поэтому башня называлась Львиной. Над верхней балюстрадой расположились фигуры людей, изображающие воинов, чуть ниже — фамильный герб. Филипп де Шомон д’Амбуаз мечтал, чтобы Львиная башня производила на всех, кто к ней приближается, неизгладимое впечатление, и, желая показать свое могущество и величие, разместил на ее стенах изображение двух пересекающихся арок с герба Шарля де Шомона, сына Пьера д’Амбуаза, а вторым элементом герба стали горы с языками пламени, ведь «шомон» означает «Пылающая гора».

Внутри замок выглядел не менее грандиозно. Интерьеры галерей и холлов, по которым проходили девушки, поражали величественностью и красотой, стены украшали фламандские гобелены и картины известных мастеров. Шарлотту изумляли деревянные олени в натуральную величину и массивные подсвечники, закреплённые на стенах, освещающие длинные коридоры. Дорогие ткани украшали окна, а мебель, выполненная из ценных пород дерева, поражала своей изысканностью.

Заметив, с каким интересом подруга рассматривает интерьеры, Луиза пообещала:

— Потом я обязательно тебе всё покажу. А сначала пойдём в твою комнату.

Девушки проследовали дальше, и Шарлотта, впечатлённая величием замка, подумала:

— Да, здесь точно может затеряться зал с насаженными на копья сердцами, — вздохнула она и неожиданно спохватилась, что произнесла это вслух.

— Какими сердцами? — удивившись, спросила подруга.

— Не обращай внимания, Луиза, это старая детская сказка, — ответила девушка, ругая себя за неосторожный язык.

— Ты мне её обязательно потом расскажешь, — потребовала подруга и повернула в следующую галерею.

Понадеявшись, что Луиза забудет о её неосторожном высказывании, Шарлотта направилась вслед за ней. Наконец хозяйка остановилась перед дверью.

— А эта твоя комната, — сообщила подруга, и они зашли внутрь. — Ну как, тебе нравится? — пытливо взглянула она.

Шарлотта осмотрелась. Комната была раза в два больше той, которую она занимала у себя дома. Всё здесь было подобрано со вкусом: стены, обитые синей с золотом тканью, великолепные шторы, огромная кровать с шёлковым балдахином, шкаф красного дерева с изысканной инкрустацией, такой же работы огромное зеркало, небольшой туалетный столик с изящной резьбой и несколько банкеток, обитых золотистым бархатом.

— Это просто покои принцессы! — восхищённо воскликнула девушка. Радуясь, что комната подруге понравилась, Луиза счастливо улыбнулась и, вспомнив об Анри, которого оставила в своих покоях, заторопилась:

— Ты располагайся тут, а я схожу к себе и вернусь, — пообещала она.

Сестре так не терпелось познакомить брата с любимой подругой! Но возвратившись в комнату, девушка с досадой обнаружила, что Анри ушёл. Покои графа находились в противоположной стороне замка, и ей не захотелось идти так далеко. Подумав, Луиза решила, что представить Шарлотту родным она сможет на ужине, когда все соберутся в столовой, и направилась обратно. С галереи второго этажа молодая хозяйка заметила портниху, как раз вошедшую в дом, и она поспешила к Шарлотте. Гостья как раз вместе со служанкой заканчивала распаковывать вещи, когда в комнату впорхнула Луиза:

— Бросай всё! — скомандовала она. — Пусть Люси сама разберётся с гардеробом! — вырвала из рук подруги очередную коробку Луиза. — Пойдем скорее! Принесли твоё платье, нужно его померить и подогнать по фигуре, — пояснила девушка.

Шарлотту разбирало любопытство: какой подарок приготовила ей подруга? И она послушно направилась за ней. Портниха как раз доставала платье, когда девушки зашли в комнату. Оно оказалось ошеломительного василькового цвета. Подруги с нетерпением следили за удивительным волшебством, при котором тончайшая ткань, выливаясь из коробки синей шёлковой рекой, превращалась в восхитительный наряд. Наблюдая за реакцией подруги, Луиза замерла и от волнения даже прижала ладони к груди. Ей очень хотелось, чтобы оно понравилось Шарлотте, девушка сама выбирала ткань и фасон для него. Когда платье было полностью извлечено, Шарлотта ахнула, восхищённо разглядывая изысканный туалет.

— Ну как? — осторожно поинтересовалась Луиза, хотя по глазам подруги видела, что та поражена.

— Оно великолепно! — восторженно выдохнула девушка.

— А ещё более великолепно оно будет смотреться на тебе, — убеждённо произнесла Луиз. — Я уверенна, завтра ты будешь королевой бала! Твоему Шарлю будут завидовать все мужчины в зале! — улыбнулась она. — И даже мой брат пожалеет, что ты уже помолвлена, — весело засмеялась девушка, с неудовольствием вспомнив его рассуждения о любви и женщинах.

«Уж его-то внимание мне нужно меньше всего», — фыркнула про себя Шарлотта.

Юной герцогине ещё часа два пришлось стоять на специальном табурете, пока швея где-то закалывала, где-то отпускала, подсобирала и подшивала, прежде чем, закончив свою работу, она повернула юную леди к зеркалу. Платье получилось восхитительное! Тонкую талию подчёркивал узкий пояс с серебряной вышивкой. Вырез на груди портниха сделала довольно глубокий, но не настолько, чтоб нарушать приличия, и его украшала такая, же искусная вышивка, витиеватым узором спускающаяся к талии. По пышному до локтя рукаву лёгкими серебристыми веточками скользил орнамент. Юбка своими широкими каскадами напоминала распустившийся цветок, и подол каждого каскада был расшит тем же серебром. Наряд не изобиловал рюшечками, бантами, лентами и прочими украшениями, но платье при всей своей простоте выглядело настолько элегантно, и было с таким вкусом и исполнено, что у Шарлотты просто дух захватило от восхищения.

— Я не знаю, как благодарить тебя, Луиза, — прошептала девушка, увидев себя в зеркале, и улыбнувшись, добавила: — Ты сделала мне бесподобный подарок!

Луизе и не надо было другой благодарности, кроме счастья на лице подруги. Зная вкус Шарлотты, она была уверенна, что именно такой покрой ей понравится и подойдёт, и не ошиблась. Закончив заниматься нарядами, девушки разместились в креслах, где недавно Луиза разговаривала с Анри, и принялись болтать, рассказывая друг другу новости: кто из монастырских подруг вышел замуж, кто помолвлен, кто только выбирает, кто уже обзавёлся детьми, кто отправился в путешествие или начал строить новый дом. О чём могут болтать девчонки? Обсудили они, и кого из знакомых ожидают в замке де Круа на предстоящем балу. Но тут Шарлотта неожиданно вспомнила о своём злоключении в лесу. Услышав о происшествии, Луиза искренне разволновалась: подруга же могла утонуть, не подоспей дядюшка Пьер вовремя! А дослушав до места, где незнакомец разглядывал её ноги, девушка только ахнула.

— Да, очень неприятная история. Хорошо ещё, он не знает, кто ты, — согласилась Луиза, но плутовка не была бы собой, если бы не спросила. — А как он выглядел? Он был хорош собой?

Шарлотта рассердилась:

— Он был нахал! — возмущённо ответила она.

— Но и нахалы бывают разные: бывают красивые, а бывают не очень, — не унималась Луиза и лукаво улыбнулась.

Подруга задумалась, вспоминая незнакомца:

— Он не юноша, а взрослый мужчина.

— И это всё? — разочарованно надула губки подруга.

Шарлота ещё подумала и ответила:

— Высокий, отлично сложен, в нём чувствуется сила и уверенность, — она уже могла более спокойно думать о незнакомце и, вспоминая, как он выглядел, была вынуждена признать: — Да, он красив. И очень хорошо держится в седле, — отметила девушка, — но глаза у него наглые! — резко добавила она и возмутилась: — Луиза, я хочу скорее забыть его, а ты меня дразнишь, — обиделась Шарлотта.

Удовлетворив своё любопытство, Луиза решила далее не тревожить подругу расспросами, тем более, скорее всего, она с этим мужчиной больше никогда не встретится, да и слава богу. Вскоре подружек позвали на ужин, и они спустились в столовую.

Столовая представляла собой просторный зал, сохранённый в первозданном средневековом стиле, с нетронутыми старинными гобеленами на стенах. Колоны украшала искусная резьба по камню, а пол, выложенный элементами мозаики, за несколько столетий отполированный ногами, сиял. В зале находился огромный камин с настолько широким дымовым колпаком, что под ним можно было стоять и греться в полный рост. Отсюда и пошло выражение «под колпаком», означающее, что кто-то тайно за кем-то подсматривает. Посередине зала возвышался массивный стол, вокруг которого расположились такие же тяжёлые стулья. Девушки зашли в столовую. За столом уже восседали отец и мать Луизы, а также кузен Луи де Круа с женой и нянька с малышом Луи.

Приветствуя родителей подруги, Шарлотта опустилась в реверансе, и Луиза представила девушку близким. Отец с матерью, конечно, были предупреждены о визите Шарлотты де Шомон д’Амбуаз, дочь заранее сообщила им о прибытии столь знатной гостьи, и они, увидев девушку, приветливо улыбнулись. Шарлотта до этого видела родителей подруги только мельком, когда они приезжали за дочерью в монастырь, и теперь девушка смогла разглядеть их получше. Отец, статный седовласый мужчина, отличался правильными чертами лица и твердым волевым взглядом, ясно говорящим: этот человек не привык, что бы ему перечили. Мать, напротив, казалась мягкой и доброй женщиной, с чуть располневшей фигурой, что часто бывает с возрастом, но сохранившей прекрасные пропорции. Она и в свои годы выглядела исключительно женственной. Добрые серые глаза, небольшой прямой нос, чувственные губы. Время не портило женщину и сохранило ее изысканную красоту, а седые пряди волос только добавляли ей элегантности и благородства. Генрих де Круа поприветствовал гостью:

— Мы очень рады видеть вас, мадемуазель. Вы очень похожи на свою бабушку. Она тоже была красавицей в молодости, — сделал он одновременно комплимент и Шарлотте, и заочно герцогине.

— Спасибо, маркиз, — скромно потупилась девушка.

Подруги заняли свои места, и отец поинтересовался у матери:

— А где Анри? Он что, не желает сидеть с нами за одним столом? — нахмурился он.

— Слуга доложил, что он спит. Мальчик устал с дороги, — ласково пояснила Мария.

— Ма-а-альчик, — передразнил маркиз супругу. — Сколько ещё он будет оставаться этим мальчиком? — недовольно хмыкнул Генрих.

— Ну, я надеюсь, что уже совсем не долго, — улыбнувшись и примирительно взглянув на мужа, проговорила женщина, явно намекая на условия, которые предъявил сыну маркиз.

— И я на это надеюсь! — расплылся в самодовольной улыбке Генрих, продолжая праздновать свою победу, и, уже обращаясь к Шарлотте, извинился за своё ворчание при посторонних. — Простите, миледи.

Все приступили к еде, и Мария де Круа, нарушив сковывающую тишину, завела обычную светскую беседу:

— Шарлота, как здоровье герцогини? — поинтересовалась она.

— Спасибо, хорошо, — вежливо ответила девушка, но тут в разговор вступил маркиз.

— Какой урожай винограда вы собрали в прошлом году? — спросил он.

— Генрих, откуда молодой девушке знать такие вещи? — пристыдила супруга жена.

— Не беспокойтесь, мадам. Я в курсе всех дел в поместье, — ответила Шарлотта. — Мне приходится помогать бабушке вести бухгалтерию. Она считает, такой опыт пригодится в жизни, — пояснила девушка и ответила маркизу: — Урожай был хорошим, мессир. И в этом году плантации обещают дать много винограда, если год окажется благоприятным. Крестьяне уже провели все необходимые работы, теперь дело только за погодой.

Выслушав ответ, отец удовлетворённо улыбнулся. Мужчина обрадовался тому, что с девушкой можно вести серьёзный разговор, а не слушать трескотню о нарядах и прочей женской чепухе. Они с Шарлоттой обсудили вопросы разведения овец, поговорили о болезни свиней в конце зимы, не забыли вспомнить и о запасах хлеба: хватит ли его до новой жатвы? Мать Луизы, слушая беседу, некоторое время не вмешивалась, пока наконец не перебила мужа и не перевела разговор на более девичьи темы. Супруга знала: когда Генрих начинал говорить о делах, это могло длиться вечно. Тем временем ужин подходил к концу, и принесли десерт. Маркиз знаком показал разжечь камин. Слуги быстро исполнили его немой приказ и поставили кресло возле огня. У отца в последнее время часто болели колени, и он собирался, как он выражался, «погреть кости».

Солнце опускалось к горизонту, и сумерки пробрались в зал замка. Разожгли свечи, и тёплый приглушённый свет озарил столовую, а после десерта семейство переместилось к камину. Генрих де Круа расположился в своём любимом кресле, для женщин подвинули стулья, но девушки, желая находиться поближе к огню, уселись на шкуру кабана, лежащую на каменном полу перед камином. Разговор продолжился. Только племянник маркиза, извинившись, что у супруги разболелась голова, удалился. Правда, никто особо не расстроился по этому поводу. Маленького Луи нянька тоже унесла в его комнату, малыш устал и начал капризничать, ему было пора ложиться спать.

Беседа приобрела неформальный оттенок, стала более доверительной и перешла на стадию воспоминаний. Несмотря на свою внешнюю суровость, маркиз оказался очень интересным, остроумным рассказчиком и прекрасным собеседником. Он красочно описывал случаи из своей жизни, порой подтрунивая над собой и супругой. Женщина не уступала и тоже припоминала курьёзные происшествия, происходившие с мужем. Девушки не отставали и делились своими проделками, которые они устраивали на учёбе в монастыре, а порой и дома. Собравшиеся у камина люди смеялись и шутили, заново переживая занимательные мгновения из жизни, и ощущали удивительное тепло от душевного общения. Огонь камина отражался неровными приветливыми бликами на их лицах и, прыгая весёлыми искорками в глазах, добавлял вечеру сердечной искренности и необыкновенного умиротворения.

Шарлотта смотрела на родителей подруги и, ощущая их доброту и радушие, чувствовала себя по-домашнему уютно в этом доме и вспомнила, как и она была так же счастлива, когда мама с папой были ещё живы. Тень грусти отразилась в её глазах, и Мария, поймав задумчивый взгляд девушки, догадалась о причине её печали. Сердце матери почувствовала тоску и одиночество сироты, и женщине стало невыносимо жалко бедняжку. Она с нежностью посмотрела на Шарлотту и понимающе и нежно погладила её по руке. Девушка ответила ей благодарным взглядом и улыбнулась.

Маркиз де Круа между тем взялся вспоминать о сражениях, в которых ему приходилось участвовать. Мужчины обожают рассказывать о своих боевых подвигах. Супруга эти истории слышала неоднократно и уже сама могла бы слово в слово пересказать их, а потому, наблюдая за тем, как её Генрих «распушил перья», про себя только снисходительно усмехалась. А отец, получив в лице подруг благодарных слушателей, распылялся всё больше, и его довольный вид радовал Марию. Девушки слушали маркиза, буквально открыв рот. Они заинтересовано задавали вопросы и удивлённо ахали, чем ещё больше вдохновляли пожилого мужчину хвастаться отвагой. Время за разговором пролетело незаметно, наступила ночь, и пришла пора расходиться и готовится ко сну. Завтра всех ожидал длинный день: бал мог закончиться далеко за полночь, и хозяевам требовалось хорошенько отдохнуть перед встречей гостей. Поблагодарив за замечательный вечер, девушки направились по своим комнатам, а маркиза, предполагая, что муж после долгого разговора захочет промочить горло, налила в бокалы вино. Мария проводила дочь и гостью тёплым взглядом и устроилась на стуле возле мужа:

— Очень славная девушка, — сказала она задумчиво.

Генрих догадался, что жена говорит о Шарлотте.

— Да, — согласился он, — у нашей дочери достойная подруга.

— Мне в какой-то момент стало жаль, что она уже помолвлена, — чуть улыбнувшись, проговорила мать. — Если бы Шарлотта оставалась свободной, можно было попробовать обратить внимание Анри на неё.

— Возможно… — потягивая вино, согласился отец. — Я думаю теперь, загнанный в угол, наш сын согласится на всё. В том числе и принять нашу помощь в выборе невесты, — усмехнулся Генрих. — Но о чём говорить? — вздохнул он. — Барон де Маси лишил нас такой возможности.

— Знаешь, Генрих, вообще-то я удивлена тем, что Анна д’Амбуаз согласилась на помолвку своей внучки с сыном барона. Она всегда так щепетильно относилась к родословной! Уж если она нас за глаза называет выскочками, то что уж говорить о бароне? Тем более титул барона совсем не подходит для представительницы такого славного рода.

— Думаю, герцогиня пошла на это потому, что не видит другого выхода, — задумавшись, ответил маркиз. — На руку девушки не так много претендентов. Кроме громкой фамилии у неё, можно сказать, ничего нет. Таким приданым, как у Шарлотты, можно прельстить разве что простолюдина, — саркастически скривился он. — А герцогиня очень стара, поэтому и торопится пристроить внучку, — Генрих отпил вина и продолжил. — Если бы Анри не был так упрям и в прошлый раз согласился на моё предложение, можно было бы попытаться убедить герцогиню с нами породниться. Наша семья достаточно богата, чтобы не обращать внимания на размер приданого её внучки, — отец помолчал и сделал ещё глоток вина. — Когда Шарлотта вернулась из монастыря, мне приходила в голову такая идея, — признался он и Мария удивлённо посмотрела на мужа. Заметив её взгляд, Генрих усмехнулся: — Да, дорогая, и дело не в прелестях Шарлотты, которые, как я успел убедиться, бесспорны, что служит, конечно, дополнительным бонусом к браку, но тогда это был только холодный расчёт, — признался маркиз и пояснил: — Как ты знаешь, у нас во Франции титул не передаётся по женской линии, поэтому на приданое девушки обращают внимание гораздо больше, чем на титул её отца. Но Шарлотта единственная наследница знатного герцогского рода. По мужской линии никого не осталось, а посему на неё распространяется исключение из этого правила. Правда своему мужу она не сможет передать титул, но её сын уже станет герцогом со всеми вытекающими его статусу правами. И этот брак открывал бы новые возможности для Анри и тем более для его детей.

Мария была исключительно поражена расчётливостью супруга. Она, конечно, находилась не в том возрасте, чтобы верить в то, что браки заключаются на небесах, но такая многоходовая комбинация, позволяющая внукам де Круа стать герцогами, в её голову не приходила никогда. Заметив по глазам жены, насколько она восхищена его умом, Генрих самодовольно ухмыльнулся, а женщина предположила:

— Похоже, барон де Маси намерен воспользоваться этой возможностью, — догадалась она. — А я ещё удивилась, почему он посватался к д’Амбуаз? Уж ему-то хорошее приданое не помешало. А оказывается он таким образом планирует попасть во дворец!

— Думаю, это именно так, — согласился Генрих.

Старик допил вино, встал с кресла — благо колени его сегодня сильно не беспокоили — поставил бокал на стол и продолжил:

— Но, даже если бы всё сложилось по-другому, не думаю, что герцогиня отдала бы свою внучку за нашего сына, — задумчиво произнёс он.

— Но за барона-то она согласилась её выдать, — несколько обижаясь за сына, воскликнула мать. — А у нас и род древнее, и титул значительнее, а капитала почти, как у короля, если не больше.

— Да… Но только Шарль де Маси не имеет такой дурной репутации, как наш сын, — довольно резко возразил отец. — Я встречался с герцогиней при дворе. И наши хоть и не очень продолжительные разговоры убедили меня: она не за какие деньги не продаст свою внучку. Она относится к той малочисленной категории дворян, которая не считает счастьем для своих детей только хорошо обеспеченное будущее. Она мечтает получить зятя, который будет любить и ценить её сокровище, а не унижать своим наплевательским отношением и бесконечными изменами.

Мария была вынуждена согласиться с доводами мужа, она тоже не хотела бы для своей дочери подобного «счастья». И решив, что не стоит продолжать разговор о том, чего уже ни при каких обстоятельствах произойти не может, супруги отправились отдыхать.

Глава 6

Утро через окно ворвалось в комнату графа де Круа весёлым щебетом птиц. Анри проснулся рано, но чувствовал себя бодрым и выспавшимся. Мужчина вышел на балкон, потянулся и, улыбнувшись, взглянул на солнце, которое, не успев подняться высоко над горизонтом, слепило глаза. Справа от замка расположилась конюшня, и Анри некоторое время наблюдал, как суетятся слуги, освобождая место для размещения экипажей ожидаемых гостей. Вспомнив о предстоящем бале, граф нахмурился, а его настроение несколько испортилось. Но он успел смириться со своей неизбежной участью и решил получать удовольствия от жизни, несмотря ни на что. Умывшись, мужчина оделся и, размышляя, как скоротать время до завтрака, вышел из комнаты. Зная, насколько серьёзно отец относится к семейным трапезам, снова перекусить на кухне сын не посмел. Он боялся разозлить маркиза, тем более накануне Анри уже пропустил ужин, да и есть ему пока не хотелось. А потому граф отправился в конюшню и, оседлав своего коня, решил прогуляться.

Проскакав вокруг замка, граф продолжил свой путь вдоль реки, на берегу которой и расположился сам замок. Выехав на крутой склон, Анри спешился и, наслаждаясь спокойствием и красотой окружающей природы, опустился на траву. Покусывая сорванную травинку, он обвёл глазами открывающийся с берега восхитительный вид и задумался над своим положением. Пьянящий утренний воздух освежал, лёгкая белая рубашка не скрывала его сильной груди и не защищала от лёгких дуновений ветерка. Мужчина с удивлением понял: он не испытывает вчерашней злости, в груди осталась только небольшая досада от неизбежности предстоящего выбора и отсутствия кандидатур в его голове. Растянувшись на траве, Анри подложил руки под голову и устремил глаза к небу. Он наблюдал, как над ним проплывают облака, а они грациозно парили в вышине, степенно перемещаясь, приобретали причудливые формы, заставляя искать в их очертаниях знакомые образы. В детстве Анри любил вот так смотреть на небо и угадывать в облаках силуэты прекрасных птиц, удивительных животных, разглядывать паруса небесных кораблей, любоваться необыкновенными волшебными городами и сказочными замками. Наблюдая за облаками, будучи мальчиком, он перемещался в незнакомый фантастический мир, испытывая при этом трепетный восторг.

Взирая в небесную синь, мужчина задумался и вдруг вспомнил, что последний раз вот так лежал в юности, когда застал свою первую любовь за изменой. Тогда-то он и решил, что не будет всерьёз относиться к женщинам, и с тех пор свои отношения с дамами воспринимал, как развлечение, которое будоражит кровь и только, и не одна красотка больше не овладевала сердцем и душой Анри. Де Круа легко сходился с женщинами и так же просто расставался с ними. Тот культ простели, который царил при дворе Людовика XIV, поощрял подобные отношения, и молодой граф быстро сообразил, чего надеются получить от него дамы: горячей страсти и денег. И он с лихвой предоставлял подругам желаемое.

Теперь же мужчине предстояло выбрать одну, с которой придётся находиться ежедневно до самого его последнего дня. Он обязан будет заботиться о ней и содержать эту женщину, а она должна произвести на свет его детей. «Всё это, возможно, и не плохо, — подумал Анри, вспоминая малыша Луизы. — Но как выбрать такую, которая не надоест через месяц? Или сама не пойдёт в разгул?»

Графу совсем не хотелось слыть рогоносцем при том, что сам он считал: ему никто не мешает развлекаться на стороне. Размышляя над выставленным отцом ультиматумом, Анри вздохнул. Продолжая разглядывать облака, он обратил внимание на одно — вытянутое и изящное с небольшой проплешиной у края. Мужчина смотрел на облако и размышлял, чего же оно ему напоминает? Вдруг понял: так выглядело родимое пятно на бедре девушки из леса. Он вспомнил неожиданную встречу и улыбнулся. «Смешная, — подумал граф, и что-то несмело шевельнулось в груди. — Жалко, что служанка, можно было и приударить за ней. Впрочем… Какая разница, служанка или миледи?» — усмехнулся повеса, но праведный голос, появившись из глубины души, пристыдил его: — «Она же совсем девочка, как твоя сестра». Анри согласился: «Если б кто посмел прикоснуться к Луизе, я бы убил его, — и вспомнил большие испуганные глаза незнакомки. — Да, такую обидишь — потом совесть замучает» — вздохнул граф и, вспоминая девушку, вновь улыбнулся.

Наслаждаясь безмятежным спокойствием, царящим вокруг, граф продолжал любоваться небом и облаками. Только робкий вздох ветерка осторожно тревожил траву, да из леса доносилась беззлобная перепалка птиц. Анри подумал, как, наверное, забавно облакам наблюдать за его бессмысленными переживаниями по поводу женитьбы? Постепенно умиротворение природы и проникающая через рубашку прохлада полностью успокоили его, и он решил сдаться и попросить отца подсказать, кому из девушек сделать предложение. «В конце концов, какая мне разница, кто из них получит статус моей жены? — подумал Анри. — А старик точно просчитает лучшую партию, которая только усилит моё положение при дворе». И когда граф пришёл к такому решению, то почувствовал себя совсем легко. Мужчина поднялся, ещё раз огляделся, вскочил на коня и отправился обратно в замок.

Подъехав к дому, Анри поинтересовался у слуг, где в данный момент находится отец. Сегодня хозяину предстояло раздать кучу распоряжений для достойного приёма гостей, и сын не сомневался, что маркиз уже встал. Он оказался прав, и его направили на задний двор. Завернув за угол, граф увидел отца. Генрих де Круа внимательно осматривал подводы с провиантом, придирчиво проверяя, всё ли заказанное было доставлено и достойного ли оно качества. Маркиз решил лично убедиться, что всё в порядке. Обычно он не занимался подобными делами, но перед таким количеством знатных господ Генрих не хотел ударить в грязь лицом. Всё должно быть идеально! — полагал хозяин. Анри спокойно подошёл и поприветствовал:

— Доброе утро, отец.

Маркиз, продолжая сверяться со своим списком, смерил сына изучающим взглядом и заметил его вполне миролюбивое настроение:

— Доброе утро, сынок, — благодушно ответил он. — Рановато ты встал. Хорошо отдохнул? Уже выспался? — все же несколько насторожено спросил Генрих.

— Порошу прощения за то, что вчера не присутствовал на ужине. Я сильно устал. У меня просто не осталось сил, — оправдываясь, извинился сын. — Я так торопился выполнить Вашу волю, отец, — чуть поклонился и всё-таки не удержался и съязвил Анри. — В срок явиться перед Вашим сиятельством.

Генрих решил не обращать внимания на выпущенную сыном ехидную насмешку. Этот укус комара он переживёт, подумал маркиз, тем более, накануне он нанёс по самолюбию отпрыска более ощутимый удар.

— В результате ты много потерял, — миролюбиво ответил он. — Вчера мы с девочками прекрасно провели вечер.

— С девочками? — вскинул брови Анри.

— Да. Ты не знаешь? У нас гостит подруга Луизы, Шарлотта д’Амбуаз, и мы весь вечер проговорили. Было довольно весело. Хочу отметить, она исключительно умная, скромная и хорошо воспитанная девушка, — уважительно отзывался маркиз о Шарлотте.

Анри вспомнил серенькую мышку, которую видел из окна и подумал: «Да, с такой внешностью только и остаётся, как корпеть над книжками, чтобы блистать умом и образованностью, а не красотой», — а вслух хмыкнул:

— Смотрю, эта провинциалка сразила всех моих родных. Луиза уши прожужжала о своей подруге, теперь ты, отец. Не удивлюсь, если и матушка возьмется рассказывать, какая замечательная подруга у моей сестры. Наверное, если б она не была помолвлена, вы просто решили женить меня на ней, — усмехнулся граф, действительно удивлённый тем, как эта невзрачная особа сумела околдовать ещё и отца.

— Анна д’Амбуаз не согласилась бы отдать Шарлотту за тебя. Она слишком любит свою внучку и не доверит её такому шалопаю, как ты, — тоже уколол сына Генрих.

— И слава богу! — засмеялся Анри. — Вообще-то именно о девушках я и пришёл поговорить с тобой отец, — не желая больше тратить время на обсуждение подруги Луизы, перешёл к делу он.

— О каких девушках? — с удивлением переспросил маркиз.

— О тех, которые приедут сегодня на бал, — спокойно ответил сын. — Я искренне сожалею, что нагрубил вам в прошлый раз на предложение подобрать мне супругу.

Генрих де Круа мысленно ликовал: после такого упорного сопротивления сын наконец-то сдался!

— Хорошо, Анри. Чего же ты хочешь? — примирительным тоном спросил он.

— Признаю, я не могу без вашей помощи подобрать жену, и прошу помочь мне сделать выбор, — ответил Анри, сам удивляясь, как легко удалось ему это произнести. И даже то, как торжествующе загорелись глаза отца, не особо сильно задело графа. — Я прошу назвать имя девушки, которая, по вашему мнению, станет для меня лучшей кандидатурой. Я всецело полагаюсь на вас, отец, — смиренно сообщил сын.

Старик расплылся в довольной улыбке, а его голос сделался и вовсе масляным:

— Хорошо, Анри. Я подумаю. Взвешу все варианты, а к вечеру назову имя, — пообещал Генрих. И, уже похлопывая наследника по плечу, проговорил: — Обещаю постараться и подобрать привлекательную девушку. Хочу, чтобы у меня родились красивые внуки, — подмигнул он сыну, от души радуясь долгожданному примирению, и уже по-отечески добавил: — Твоя мать распорядилась подать завтрак на террасе перед домом. Уж больно сегодня замечательное утро, — счастливо улыбнулся маркиз. — Так что иди, наверное, уже накрыли на стол, а я скоро закончу и присоединюсь к вам.

В душе старого де Круа играли фанфары, и он, проводив сына, с ликующими глазами вернулся к своим делам.

Не желая обходить огромное здание, Анри зашёл в замок с черного хода. Он решил пройти его насквозь и, следуя по галереям, с холла выйти на террасу. По дороге граф спокойно размышлял: «Надо уметь признавать поражения, а на этот раз я проиграл», — понимал Анри и всё же самодовольно отметил: он долго держался. «В конце концов, всё равно рано или поздно необходимо заводить семью… Так значит, пришло время не откладывать с этим делом», — согласился граф. Ну а сегодняшний бал, где он боялся выглядеть дураком? Что ж, друзья приедут посмеяться над ним? Надо посмеяться вместе с ними, устроить хитроумную игру, закрутить дьявольскую шутку или интригу. Он сделает это! Даже если она не понравиться отцу, — решил Анри и, поглощённый сумасбродными мыслями, быстрым шагом приближался к выходу на террасу.

Солнце игриво проскользнуло через окно в комнату девушки и мягкими лучами коснулось щёки Шарлотты. Оно и разбудило гостью. Открыв глаза, девушка спросонья не сразу поняла, где находится, и с удивлением оглядела комнату. Как раз под утро ей снился страшный сон: она видела прямо перед собой глаза мужчины. Самого лица она не помнила, оно было в тумане, только глаза. Они пристально смотрели на неё, проникая прямо в душу, так что у неё по коже пробегали мурашки. А ещё во сне она не могла пошевелиться. Тело будто охватил кольцами и крепко сдавил удав, и она, скованная по рукам и ногам, летела в бездонную пропасть. Ещё до конца не очнувшись от сновиденья, Шарлотта некоторое время продолжала ощущать неприятную дрожь во всём теле. Наконец, окончательно проснувшись, девушка поняла, что гостит в замке у Луизы, и сегодня ей предстоит посетить бал. Она вспомнила замечательный вечер, проведённый в кругу семьи подруги, сон постепенно улетучился, и девушка вовсе забыла про него.

Тут же вскочив с кровати, Шарлотта весело заскакала по комнате, подбежала к окну и открыла его настежь. Прохладный весенний воздух, пропитанный свежестью и ароматом цветов, заполнил спальню. Девушка вздохнула его полной грудью и даже закрыла глаза от наслаждения. Настроение юной герцогини было приподнятым, с замиранием сердца она ожидала предстоящий бал. Грезы о встрече с женихом заполняли её хорошенькую головку и, тревожа радужными мечтами о большой любви, не отпускали невесту.

Быстро умывшись, девушка открыла шкаф и, перебирая свой скромный гардероб, задумалась: какое платье выбрать? Салатовое, с выбитым по нему узором и тёмно-зелёным кантом по вырезу и талии? Или бежевое, в мелкий золотой цветочек, украшенное кружевом золотого цвета по груди и подолу? Девушка остановилась на салатовом. Оно больше подходило под глаза и соответствовало её весеннему настроению. Люси помогла госпоже одеться и уложила непослушные волосы хозяйки в красивую причёску, оставив несколько завитых прядей у висков. Шарлотта оглядела себя в зеркало и поняла: не хватает только украшений. Порывшись в вещицах, которые ей предоставила бабушка, извлекла милый гарнитур — серёжки в виде цветочных веточек с изумрудами и маленькими брильянтами и такую же подвеску. Они вместе с бабушкой подобрали его именно для этого платья. Ещё раз взглянув в зеркало, девушка, уже довольная, выбежала из комнаты и первым делом поспешила проверить, проснулась ли подруга. Узнав у служанки, что Луиза ещё спит, гостья решила прогуляться по парку.

Сбежав по лестнице, Шарлотта прошла по просторному холлу и оказалась на террасе. Девушка выпорхнула на дорожку и устремилась к растущим неподалёку величественным деревьям туда, где парк плавно переходил в лес. Ещё издалека юная леди почувствовала нежный аромат и, приблизившись к опушке леса, увидела под деревьями целую полянку цветущих ландышей. В начале мая вся страна утопает в этих милых и ароматных цветках, которые символизируют счастье и здоровье. Каждый француз старается подарить своим родным и близким трогательный букетик. Согласно старой традиции, с ландышами, поставленными в вазу, в дом приходит настоящая весна. Желая сделать подарок Луизе, девушка тут же принялась собирать цветы, представляя, как обрадуется подруга. Собрав букетик, она обложила цветы зелёными листочками, удовлетворённо полюбовалась работой и в надежде, что Луиза успела проснуться, довольная поспешила назад.

Шарлотта, улыбаясь весеннему дню и наслаждаясь окружающей красотой, шла и вдыхала дурманящий аромат ландышей. Она прошла через террасу и направилась к раскрытой нараспашку двери. Желая вновь ощутить аромат цветов, девушка опустила голову, но неожиданно в дверях с кем-то столкнулась. Покачнувшись, Шарлотта выронила букет и ощутила, как чьи-то крепкие руки удержали её от падения. Подняв голову, она обмерла! Она оказалась в объятиях того самого незнакомца из леса. Несколько мгновений они, застыв, растеряно смотрели друг на друга, но мужчина первым пришёл в себя и засмеялся:

— Мадмуазель, вы опять стоите на моём пути!

— Вы?! — выдохнула Шарлотта. — Что вы тут делаете? — возмутилась девушка, высвобождаясь из его рук.

— Я? — удивился её вопросу незнакомец. — Вообще-то приехал погостить, — улыбаясь, ответил он.

«Тоже приехал на бал», — мелькнула неприятная догадка в голове Шарлотты, и её охватил ужас.

Анри уже выходил на террасу, когда в дверях неожиданно с кем-то столкнулся. Через мгновение он узнал свою незнакомку, и его рассмешило, что он вновь чуть не уронил девушку. Правда на этот раз она оказалась в его объятиях, и граф успел почувствовать: ему нравится обнимать её. Анри понял: девушка тоже узнала его, выскальзывая из его рук, она опять краснела и смущалась.

Оглядев незнакомку, граф несколько удивился слишком дорогому для прислуги наряду, но про себя отметил: она всё же чертовски хороша. Заметив упавший букетик, мужчина поднял его и, протягивая девушке, явно забавляясь, произнёс:

— Рад, что в эту нашу встречу вы пострадали гораздо меньше, — улыбнулся Анри. Шарлотта готова была убить его! Он опять над ней издевался! — Да и выглядите вы сегодня гораздо лучше, — заметил мужчина, — Хотя… — будто задумавшись, сделал многозначительную паузу граф. — Тогда моему взору предстало что-то более соблазнительное, чем этот букетик, — засмеялся он.

Заметно смутившись от недвусмысленного намека мужчины, Шарлотта сердито выхватила букет из его рук. Бедняжка совсем не ожидала встречи с этим человеком, да ещё в гостях у подруги, и готова была от стыда провалиться под землю.

— Зачем вы издеваетесь надо мной? — чуть не плача пискнула она.

Анри посмотрел в её повлажневшие глаза и неожиданно понял, что перегнул палку.

— Простите, — виновато произнёс он. — Я не хотел вас обидеть.

Тут на галерее второго этажа показалась Луиза. Девушка в розовом платье из тончайшего шёлка, напоминающая собой воздушное облачко, увидев в дверях брата и Шарлотту, радостно сбежала с лестницы и, подлетев к ним, прощебетала:

— Как я рада вас видеть! Вы уже познакомились? — счастливо улыбаясь, спросила Луиза и, заметив удивление в глазах обоих, поняла, что нет, и продолжила: — Шарлотта, знакомься, этот мой брат Анри! Анри, это моя лучшая подруга Шарлотта, про которую я тебе рассказывала, — представила сестра девушку.

— Анри?! — повторила имя Шарлотта, и у неё просто подкосились колени. Не смея поверить, что это и есть брат Луизы, она смотрела на незнакомца широко раскрытыми глазами. Господи! Это тот самый человек, которым пугали её с детства? И надо ж такому случиться, что именно с ним она столкнулась в лесу! Трепет охватил сердце девушки, и ей захотелось убежать, но понимая, что это будет выглядеть нелепо, она осталась стоять на месте.

— Шарлотта?! — в свою очередь удивился Анри. Он и не подозревал, что та мокрая перепачканная служанка, представшая перед ним в столь пикантном виде, и есть наследная герцогиня де Шомон д’Амбуаз. К тому же ещё и лучшая подруга его сестры… Выходит, он потешался над знатной дамой? А это совсем недостойно для дворянина.

Ничего не понимая, Луиза переводила взгляд то на подругу, то на брата:

— Объясните, наконец, что здесь происходит? — потребовала она. — Вы что, знакомы?

— Ну, нельзя сказать, что мы были знакомы, — первым нашёлся Анри и, улыбнувшись, уточнил: — Мадмуазель не представилась при нашей первой встрече, впрочем, как и при второй, — галантно поклонился он.

И тут Шарлотта неожиданно пришла в себя:

— А вы хотели, чтобы я доложила вам, что я герцогиня д’Амбуаз? Чтобы вы потом по всем кабакам славили моё имя?! — возмущённо произнесла она.

— Ну что вы! Я не посмел бы…

— Не посмели? — резко перебила девушка графа. — Только что вы многое, чего посмели! — сама поражаясь своей смелости, отчитала мужчину Шарлотта.

Анри даже растерялся. Он не ожидал такого напора от девушки, которая совсем недавно чуть не плакала, но признал, что, в самом деле, вел себя не совсем деликатно.

— Не сердитесь, Шарлотта. Я же шутил, — примирительным тоном ответил он.

Луиза стояла и растеряно наблюдала за их перепалкой:

— Ничего не понимаю! Объясните, наконец, что всё это значит? — потребовала она и вопросительно посмотрела на брата и подругу.

— Луиза, именно этот человек вчера в лесу сбил меня лошадью! — с возмущением пояснила Шарлотта.

— Анри? — искренне удивилась Луиза.

— Да, именно он и есть тот нахал, — ещё раз подтвердила девушка.

— Сестрёнка, если я чем-то обидел твою подругу, то от всего сердца прошу прощения у вас обеих, — как можно галантнее произнёс граф.

Луиза наконец всё поняла и догадалась, почему Шарлотта так взволнована. Тут же сделав серьёзное лицо, сестра обратилась к брату:

— Анри, пообещай, что ты не будешь ни при каких обстоятельствах распространяться о том происшествии, которое случилось вчера, — как можно строже проговорила девушка, чем сильно развеселила графа. Он всегда смеялся, когда сестра вот так строила из себя взрослую, но на этот раз Анри сдержался. «А то с этими девчонками вновь придётся извиняться!» — подумал он и, сделав шаг к Шарлотте, поклонился:

— Ваша светлость, я обещаю, этот случай останется только нашей с вами тайной, — проникновенным голосом и не спуская глаз с бедняжки, двусмысленно произнес он, а заметив, как она опять покраснела, довольно улыбнулся.

Ну ничего не мог с собой поделать! Его так забавляла эта девушка! Она так искренне смущалась и почему-то боялась его, как птичка, пойманная в клетку. И мужчине нравилось постукивать по прутьям, с любопытством наблюдая, как она мечется, глупышка.

— А в знак нашего примирения разрешите поцеловать вашу руку, — вежливо попросил граф, и Шарлотта вынуждена была протянуть её.

Луиза внимательно наблюдала за братом. Анри вёл себя вроде бы учтиво, но в его глазах она заметила веселящихся насмешливых чёртиков и поняла, что так раздражает подругу. Внешне всё казалось совершенно пристойным, и как при этом выказать своё недовольство, девушка не понимала. Он наверняка выкрутится! — недовольно поняла сестра.

Но тут молодых людей позвали на завтрак. Шарлотта наконец передала букетик ландышей подруге, Луиза улыбнулась, но сюрприз оказался испорченным.

— Девушки, разрешите вас пригласить к столу, — предложил Анри и подставил один локоть Луизе, а другой Шарлотте. Подруги положили свои маленькие ладошки на его мускулистые руки, и он гордо повёл их к столу, — Я самый счастливый человек на земле, потому что со мной идут две самые прекрасные девушки на свете, — вновь начал дурачиться граф.

Луиза засмеялась, а Шарлотта вежливо улыбнулась. Взглянув на подругу сестры, Анри ощутил, как у девушки задрожала рука. «Наверное, она всё ещё сердится на меня», — подумал граф и усмехнулся. Догадавшись, что мужчина почувствовал её дрожь, Шарлотта рассердилась на себя, но никак не могла справиться с охватившим её волнением. Буря чувств подхватила бедняжку, главным из которых был страх: она прикасается к тому ужасному графу из своих страшных сказок. Девушка шла с ним под руку, таким взрослым и сильным. Мужчина держался уверенно, о чем-то говорил и смеялся, и рядом с этим страшным человеком Шарлотта казалась самой себе маленькой и беззащитной. Ей вновь захотелось убежать и спрятаться и от него, и от его смеющихся глаз. Мысленно сжавшись в комочек, она исподтишка следила за Анри, но неожиданно поняла: у неё совсем не возникает желания искать графа по всему свету, а даже наоборот, она была бы очень рада, если бы он вообще исчез из её жизни. С облегчением осознавая, что никакими такими чарами Анри на самом деле не обладает, девушка понемногу успокоилась.

Молодые люди вышли на террасу. За столом находилась только маркиза де Круа. Кузен с женой ещё спали, и их не стали будить, а малыша уже покормили, и он играл в своей комнате. В ожидании детей и мужа Мария удобно расположилась в кресле и, наслаждаясь свежестью солнечного утра, слушала пение птиц. Наконец она заметила Анри и девушек. Женщина улыбнулась, ей было приятно видеть молодёжь вместе. Особенно мать порадовалась тому, что сын находился в весьма благодушном настроении. Он шутил, без умолку говорил и выглядел абсолютно счастливым, совсем не таким, каким был вчера. «Вот повеса, — улыбнувшись, подумала мать. — Стоило хорошенькой девушке замаячить на горизонте, как он забыл все свои обиды. Ох уж эти мужчины!» — покачав головой, вздохнула Мария. Анри подвёл подруг к столу, помог им сесть и занял своё место. Заметив цветы в руках у дочери, мать попросила принести вазочку, и букетик воцарился в центре стола.

— Вот и наступила настоящая весна, — произнесла она, осторожно коснувшись кончиками пальцев ландышей. — Самое время влюбляться и назначать свадьбы, — улыбнулась женщина, посмотрев на взрослых детей и подошедшего мужа.

Генрих улыбнулся в ответ, поцеловал руку супруги и уселся во главе стола. Вся семья была в сборе. Взглянув на маркиза, Мария убедилась, что он находится в хорошем расположении духа. Отец с сыном даже ни разу не обменялись колкостями, отметила она. Это удивило женщину, и она настороженно взглянула на супруга. Заметив недоумённый взгляд жены, он произнёс:

— Мы сегодня уже виделись с Анри, — пояснил он. — Знаешь, наш сын принял правильное решение. Он больше не противится браку, –одобрительно взглянув на Анри, проговорил Генрих и, довольный собой, добавил: — Даже попросил меня помочь ему выбрать достойную невесту.

Радуясь, что их затея всё-таки удалась, Мария улыбнулась: «Наконец-то в доме наступит покой: сын женится», — подумала она, но тут встрепенулась Луиза:

— Как, дорогой братик! Ты же обещал это дело поручить мне? — изображая возмущение, произнесла она, хотя глаза девушки продолжали смеяться.

— Я побоялся, что ты выполнишь своё обещание и выберешь самую некрасивую невесту из всех, которые приедут на бал, — засмеялся он.

Луиза сморщила носик и тоже засмеялась. Взглянув на Шарлотту, Анри заметил, с каким серьёзным видом девушка поглощает пищу. Она даже на чуточку не улыбнулась его шутливому разговору с сестрой.

— Вы, наверное, осуждаете меня, мадмуазель? Поскольку я не делаю выбора сам, а доверяю это родным? — поинтересовался он.

— Отнюдь, граф. Я тоже не выбирала себе жениха. Всё решила моя бабушка. Думаю, наши близкие для нашего счастья сделают всё и не посоветуют плохого, — словно примерная ученица, рассудительно ответила девушка и, взглянув на Луизу, уже улыбнувшись, уточнила: — Луиза счастлива со своим мужем, и они любят другу друга, а их союз состоялся с подачи родителей.

Но случай с Луизой был скорее исключением из правил. Молодые люди не так часто оставались довольны выбором родителей, стремящихся браком достичь исключительно личных целей, и впоследствии искали любовь на стороне. Но Анри, дабы не разрушать только что установившейся в семье мир, не собирался спорить на эту тему, а разочаровано подумал: «Как это скучно, вот так спокойно подчиниться воле других людей. Пусть даже если это твои самые близкие люди». Он хотя бы сопротивлялся, а эта девушка, ещё ничего толком не увидев в жизни, сразу сдалась.

— И что? Вы тоже довольны выбором вашей бабушки? — спросил он у Шарлотты.

— Ещё не знаю, граф.

— Как не знаете? — удивился он.

— Я ещё не встречалась со своим женихом, — простодушно ответила она.

От того, с каким смирением девушка принимает своё будущее, графу сделалось совсем скучно, и злой чёртик весело заскакал в нём:

— Вам всё равно, с кем придётся делить постель и проводить бок о бок всю оставшуюся жизнь? — с вызовом посмотрел на неё Анри.

Ничего не ответив, Шарлотта опустила глаза и покраснела, а граф, заметив, её замешательство догадался, что малышка не привыкла к разговорам на интимные темы, тем более с мужчинами. Понимая, что задел девушку, Анри усмехнулся, но почему-то её смущение раззадорила его ещё больше:

— Шарль де Маси! Так, кажется, зовут вашего жениха? — с высока взглянув на девушку, спросил граф, а потом, немного подумав, произнёс: — Да, припоминаю… Я видел его пару раз при дворе. Даже перекидывался как-то пустяшным разговором. Знаете, он не произвёл на меня впечатления, — откинувшись на стул, выдал вердикт Анри и, поморщившись, высказал своё наблюдение о парне: — Абсолютно нехорош собой, скучный, самовлюблённый и, как мне показалось, очень завистливый человек. Мне кажется, вам нужно что-то получше, — заявил он.

Шарлотта продолжала сидеть, опустив глаза, и было заметно, как слова графа её расстроили.

— Главное, чтобы он произвёл впечатление на Шарлотту, — перебила сына мать, ей совсем не понравилось, каким тоном Анри рассказывает невесте о её женихе, а главное, что он говорит. Сын явно хотел задеть девочку, и женщина не понимала: почему? Ведь Шарлотта такая хорошая девушка… — У каждого человека есть свои недостатки и свои достоинства. И не тебе, сын мой, с твоими недостатками осуждать кого бы то ни было, — резко отчитала она Анри.

— Ну да, ну да, — ретировавшись под строгим взглядом матери, только и ответил граф, но всё же, обращаясь к Шарлотте, добавил: — Надеюсь, вам, миледи, он понравиться больше, — и самодовольно улыбнулся.

— Шарль тоже прибудет сегодня на бал, — вступила в разговор Луиза, недовольно взглянув на брата: зачем он изводит её подругу? И с вызовом произнесла: — Вот Шарлотта и сможет познакомиться со своим женихом и получше узнать его, — заявила сестра.

— О, это великолепно! — с издёвкой в голосе проговорил Анри и, уже обращаясь к отцу, спросил: — Надеюсь, у него нет сестры? Мне бы не хотелось получить в жёны девушку, с такой внешностью как у Шарля, — не удержался и ещё раз съязвил граф. Его почему-то задевал факт, что подруга сестры собралась замуж за этого спесивого идиота, и, увидев, как девушка грустно отвела глаза и поникла, вновь довольно усмехнулся.

— Приглашено много дворян, Анри. И не задавайся! Ты не единственный жених во Франции. Кроме тебя есть и другие мужчины, которые ищут невест, — ответил маркиз и подумал: похоже, сын в глубине души всё ещё злится на него с матерью, и Генрих решил сменить тему. — Ну, и что вы, молодые люди, собираетесь делать после завтрака? До вечера ещё уйма времени, — поинтересовался он.

— Я обещала показать Шарлотте замок и парк, — тут же ответила Луиза, радуясь возможности перевести разговор в другое русло.

— Ну, а я намереваюсь размяться и пофехтовать, не хочу терять форму, — деловито произнёс Анри. Отец одобрительно кивнул. — Я заметил, у нас гостит Пьер де Форше. Слышал о его мастерстве в искусстве фехтования и рассчитываю потренироваться с ним. Думаю, получить пару уроков. Надеюсь, он согласится. Ваша светлость, — обратился граф к Шарлотте, — Вы не планируете привлечь шевалье к каким-либо делам? — как можно любезнее улыбнулся он.

— Нет, граф, он абсолютно свободен до вечера, — вежливо ответила девушка, и Анри тут же послал слугу найти Пьера и пригласить его на террасу.

Луиза не сдержалась и вздумала похвастаться подругой:

— Между прочим, Шарлотта тоже прекрасно фехтует, — с вызовом произнесла она. — Именно Пьер де Форше её обучает. Да! — заявила девушка и, гордо взглянув, на брата и отца добавила: — Она так фехтует, что может некоторых мужчин за пояс заткнуть!

— Как Шарлотта? — удивилась Мария. — И герцогиня вам позволила заниматься этим? — она так же, как и мать Шарлотты, считала, что девушке не пристало участвовать в драках.

Но на этот раз Шарлотта совсем не смутилась, а, улыбнувшись, ответила:

— Не только разрешила, она ещё и поощряла мои занятия. Бабушка всегда утверждала, что в её жилах течёт кровь амазонок, а значит, и в моих тоже. И потом она говорит, что скоро кроме меня самой меня некому будет защитить, — проговорила Шарлотта, и у девушки дрогнул голос, а от одной мысли о том, что она может остаться на этом свете совсем одна, без своей бабушки, чуть заметная слезинка блеснула в её глазах. — И поэтому я должна быть сильной, — уже уверенно закончила фразу юная герцогиня, гордо вскинув голову.

Мария заметила мимолётное проявление слабости в глазах девушки, и у неё сжалось сердце. Она поняла: Анна д’Амбуаз таким образом пыталась защитить свою внучку. В сущности, перед маркизой сидел ребёнок, девочка, оставшаяся без защиты родителей, а главное — без мужской защиты. Девочка, пытающаяся изобразить из себя взрослую. Матери стало безумно жаль сироту, и она вдруг испытала к Шарлотте такое сострадание, что ей захотелось обнять её, но она только понимающе улыбнулась девушке и больше не осуждала.

Сам маркиз недоверчиво взглянул на Шарлотту, а его вид явно говорил: он не верит, что такая хрупкая девушка может в совершенстве владеть шпагой:

— Не может быть, — только и произнёс он.

— Да, милорд, — без лишней скромности подтвердила девушка. — Дядюшке Пьеру уже не всегда удаётся меня одолеть, — задорно ответила она.

После возращения из монастыр, Шарлотта практически ежедневно занималась с Пьером фехтованием, и он действительно, замечая её успехи, хвалил воспитанницу, тем более никогда ранее у него не было такого усердного и талантливого ученика.

— Не хочу вас обидеть, Шарлотта, — осторожно произнёс Генрих де Круа, — Но может, это от того, что он уже стар? Или боится задеть вас? Я помню Пьера в бою! И чтобы такая девочка, как вы, победили такого славного воина? Не обижайтесь, дорогая, но я не верю, — честно сказал он.

— Вы можете спросить у дядюшки Пьера, он подтвердит, — всё же обиделась девушка за то, что её заподозрили во лжи.

— Конечно, подтвердит. Он же ваш слуга, — усмехнулся Анри. — Женщина не может преуспеть в искусстве фехтования, так же как мужчина не обойдёт женщину, ну, например, в рукоделии, — надменно произнёс он.

С самим графом уже давно не каждый смельчак решался столкнуться, придворные забияки старались избегать дуэли с де Круа, и мужчину забавляла эта детская перепалка девчонок с отцом, но граф с интересом наблюдал за ними.

— Я готова доказать вам, что это правда! Можно устроить турнир. Я готова сразиться с Пьером у вас на глазах — задетая недоверием мужчин загорелась Шарлотта.

— А где гарантия, что он вам не подыграет? — не сдавался Генрих де Круа.

— Тогда я могу сразиться с вами, — не унималась девушка, её всегда задевало, когда кто-то сомневался в её способностях и только потому, что она женщина.

— Уж не на дуэль ли вы меня вызываете, миледи? — засмеялся маркиз.

— Что, папенька, струсил? — весело подзадоривала отца Луиза, недовольная его сомнениями насчёт её дорогой подруги.

— Я бы сразился с вами, милая Шарлотта, если б не мои больные колени, — улыбнувшись, возразил отец. — В этом случае я готов признать, что не всякий мужчина способен одолеть определённую женщину, — и, осознавая некоторую двусмысленность фразы, Генрих де Круа засмеялся.

Анри продолжал с улыбкой следить за спором, его так и подмывало на хулиганство. «А действительно, почему бы не покуражиться? — неожиданно решил граф. — Забавно будет посмотреть, как эта заносчивая девчонка начнёт размахивать передо мной шпагой», — представляя себе уморительную картину, с насмешкой подумал мужчина.

— Я готов сразиться с вами! — громко произнёс он.

— Анри! — выдохнула мать, с укором взглянув на сына.

— Хорошо, я тоже готова, — запальчиво вскинула головку Шарлотта.

Граф, довольно засмеявшись, встал из-за стола: сейчас он поставит зазнайку на место! В этот момент подошёл дядюшка Пьер, мужчина услышал конец разговора и понял, что тут происходит.

— Вы слышали? — обращаясь к Пьеру, спросил Анри. — Ваша воспитанница собралась драться со мной, — улыбаясь, проговорил он. — Что скажите?

— Скажу, вам не стоит её недооценивать, — спокойно ответил дядюшка.

— Пусть принесут учебные шпаги! — воскликнул граф, и один из слуг тут же помчался выполнять приказание молодого хозяина. — Надеюсь, вы не собираетесь проткнуть меня боевой? — поинтересовался Анри, взглянув на Шарлотту, на самом деле беспокоясь не за себя, а за девушку. Вдруг он по неосторожности поранит её?

Выбирая место для поединка, граф огляделся. Его уже разбирал азарт, и он прохаживался по террасе, с уверенной усмешкой поглядывая на гостью. Шарлотта тоже вышла из-за стола; от жгучего желания доказать, чего она стоит, её охватило волнение.

— Вы не против, мадмуазель, если мы сразимся прямо здесь, на лужайке перед террасой?

— Мне всё равно, мессир! — гордо ответила она.

— Вы так уверены в своих силах? — засмеялся Анри.

— А что я теряю? — пожала плечами девушка. — В случае поражения пострадает только моё уязвлённое самолюбие. Но я смогу пережить такую малость. А если выиграю я? Сможет ли ваше самолюбие пережить это? — с вызовом взглянув на мужчину, продолжила словесную перепалку Шарлотта.

Де Круа оценил укол. «Девочка растёт прямо на глазах» — подумал он.

Вынесли шпаги. Анри вышел вперёд:

— Ну что, начнём?

— Нет! — запротестовал дядюшка Пьер. — Не торопитесь, милорд, — спокойно остановил он графа. — Прежде моей воспитаннице необходимо переодеться, в противном случае состязание будет нечестным, — и, заметив удивлённый взгляд де Круа, пояснил: — Вы никогда не пробовали фехтовать в кринолине и корсете? — хмыкнул солдат.

Шарлотта поняла, о чем говорил её верный слуга. Действительно, если бы она сейчас в запале взялась драться, то точно бы проиграла. Граф с лёгкостью бы её победил. Все эти кринолины, юбки и корсеты сковывали тело и совершенно не позволяли свободно двигаться. Девушка взглядом поблагодарила дядюшку за помощь. А как же иначе, она его любимая ученица! Старик относился к Шарлотте, как к собственной дочери, если бы она у него имелась.

Он подошёл к своей маленькой госпоже и приказал:

— Наденьте тренировочный костюм. Я видел, вы его укладывали в багаж. А я, пока вы одеваетесь, разомнусь и поищу слабые места графа, — тихо пообещал Пьер.

Дядюшка был осведомлён о де Круа, о нём говорили, как о сильном противнике. Старик понимал: у Шарлотты мало шансов победить графа, но Пьер надеялся показать достойный поединок, и даже если его воспитанница проиграет, то всё равно она должна вызвать у зрителей всеобщее уважение. Девушка побежала в свою комнату переодеваться, а Пьер обратился к Анри:

— Мессир, вы хотели со мной потренироваться? Давайте разомнёмся, пока леди готовится.

Разумеется, Анри согласился, это лучше, чем просто стоять и ждать. Пока де Форше и граф упражнялись, Луиза, маркиз де Круа и его жена приказали освободить террасу, а сами, ожидая турнира, разместились на стульях сбоку. Известие о готовившемся интересном зрелище молниеносно разнеслась по дому, и слуги, желая поглазеть на представление, побросав работу, стягивались на террасу. Не каждый день увидишь дуэль молодого хозяина, да ещё с герцогиней! Маркиз отнёсся к любопытству слуг снисходительно и не гнал никого обратно готовиться к приёму гостей, прикинув, что времени ещё достаточно. Некоторые особо азартные личности принялись делать ставки, мужчины уверено предсказывали победу графу, а женщины, конечно, болели за девушку.

Тем временем Шарлотта переоделась в свой тренировочный костюм, Он был её гордостью. Она сама придумала и сшила его. Кто ещё мог подогнать наряд так, чтобы ей было абсолютно удобно? Выглядел он, как мужской костюм, но без панталон, подвязок и прочей чепухи, которой себя обвешивали мужчины наравне с женщинами. Штаны из мягкой кожи сидели точно по фигуре, абсолютно не сковывая движения, но подчёркивая талию и округлость бёдер. Мужская рубашка из тонкого батиста свободными складками прикрывала плечи и руки, а поверх рубашки был надет жилет из той же кожи, что и штаны. Жилет имел некое подобие корсета, облегая фигуру и повторяя не очень пышные формы девушки, но предназначался он для защиты груди и спины от возможных царапин при тренировке. Обулась воительница в лёгкие кожаные сапожки на небольшом каблуке, а Люси собрала волосы хозяйки в тугую причёску, чтобы они не мешали ей при движении. И когда Шарлотта появилась в таком виде на террасе, собравшаяся публика, буквально открыв рот, замерла, а гул множества голосов, висевший до этого в воздухе, моментально затих.

Пьер де Форше в этот момент находился спиной к выходу и не видел появления воспитанницы, и когда Анри вдруг перестал фехтовать, опустил шпагу и устремил свой взор за спину дядюшки, старик, не понимая, в чём дело, обернулся. Заметив, какое впечатление произвела своим нарядом девушка, Пьер улыбнулся.

Шарлотта выглядела не очаровательно, а скорее соблазнительно. Не то, чтобы никто не видел женщин в мужском костюме. Ещё во времена Людовика XIII, короля, отличающегося странной склонностью и любовью к представителям сильного пола, при дворе, бывало, проводились оргии, где мужчины наряжались в женские костюмы, а женщины — в мужские, и никого подобное не смущало. Порой женщины надевали мужское платье для разных целей, будь то охота или поездка на дальние расстояния, но такого костюма, как у Шарлотты, никто не видел. И Анри, как и другие мужчины, на время остолбенел не в силах отрывать от неё глаз. Он не ожидал узреть столь волнующее зрелище, предполагая, что девушка наденет простую юбку и крестьянскую рубашку:

— Вы действительно похожи на амазонку, — признал граф.

Пьер де Форше заметил, как под взглядом де Круа девушка смутилась. Старый вояка после разминки с Анри сам убедился насколько тот серьёзный противник. Фехтовал граф отменно! Конечно мужчина сильнее и выносливее женщины, понимал солдат, но в этом и его слабость, и шансы у его подопечной были… Откланявшись и поблагодарив графа за поединок, учитель взял Шарлотту под локоть и отвёл в сторону.

— Ты видела, как он на тебя смотрит? — спросил дядюшка, и девушка расстроено кивнула головой. — Это твоё преимущество! — убеждал Пьер. — Пусть смотрит! Граф уверен в своей силе и видит в тебе женщину, а не противника, поэтому и проиграет, — уверено заявил он. — Не смей смущаться! Пользуйся этим. Пусть он хоть сожрёт тебя глазами, дай ему эту возможность. Граф от этого будет менее сосредоточен на самом бое. Понимаешь? — и, желая убедиться, что до неё дошёл смысл его слов, учитель посмотрел в глаза воспитанницы. — Сначала только обороняйся, — напутствовал Пьер. — Не нападай, пусть он расслабиться и уверится в своей победе. На приёмы, где требуется сила, даже не пытайся идти — проиграешь. Он гораздо сильнее тебя, — предупредил солдат. — Твоя сила в движении. Ты более манёвренна, чем он, используй это. Давай, девочка моя, утрём нос этому задаваке! — подбодрил вояка свою воспитанницу и подтолкнул вперёд.

Внимательно выслушав наставника, Шарлотта взглянула ему в глаза и кивком головы дала понять, что всё поняла. После такой поддержки, девушка вышла на лужайку абсолютно спокойная. Она уже не замечала взгляды, которыми её одаривали мужчины. Она, в самом деле, почувствовала себя амазонкой. Что ей взгляды мужчин?

Девушка поприветствовала Анри и встала в боевую стойку. Граф вышел на лужайку, остановился напротив неё и, усмехаясь, продолжал разглядывать соперницу оценивающим взглядом. Все зрители, ожидая начала дуэли, заворожено смотрели на столь необычную для боя пару. Стройная, хрупкая девушка и высокий сильный мужчина стояли напротив и смотрели в глаза друг другу. Казалось, у Шарлотты нет шансов против такого противника, и она, как фарфоровая статуэтка, сейчас рассыплется лишь от одного неловкого прикосновения.

Анри улыбался, его забавляло происходящее, граф был уверен в своей победе, и его смешило, как этот воробышек серьёзно смотрит ему в глаза. Для него это была просто игра, и он не относился к поединку с такой серьёзностью, как Шарлотта.

Девушка больше не смущалась, и чувство страха, которое до этого вызывал у неё граф де Круа, тоже ушло. Она полностью сосредоточилась и во всём теле ощутила нервное возбуждение от предстоящего боя. Шарлотта вспомнила, как в детстве сражалась с воображаемым страшным графом из сказки, и вот он перед ней, улыбается, надеется её заколдовать. «Не выйдет!» — как в детстве подумала девушка и начала движение вокруг противника. Анри следовал за ней глазами, но внимание мужчины постоянно переключалось на «ощупывание» её форм. Шарлотта заметила этот взгляд и поняла о чём, говорил её дядюшка. Граф сделал пробный выпад. Она ушла от него. Анри снова ударил — она отскочила. Шарлотта отступала раз за разом, двигаясь назад, и, покинув лужайку, уже поднималась по ступенькам террасы. Её движения были настолько легки и изящны, что от неё невозможно было отвести взгляда. Девушка двигалась, словно хищная пантера, и граф вместо того, чтоб думать о бое, просто любовался грацией соперницы. Неожиданно взгляд Анри коснулся её отставленного бедра, где находилось то самое пятно, Шарлотта, тут же заметив это, неожиданно сделала выпад, и только опыт де Круа спас его от укола. Граф в последний момент сумел увернуться и отбить удар и, искренне удивившись, произнес:

— Кошечка решила выпустить коготки?! — решил подразнить девушку Анри и тут же перешёл в нападение.

Но Шарлотта не реагировала на насмешки графа, а, не отрываясь, следила за его движениями и отбила атаку. Девушка увернулась, пулей проскочила под его рукой и, оказавшись за спиной де Круа, вновь чуть не поразила его. Мужчина еле успел отбить шпагу.

— О! Я вас недооценивал! — пришлось признать графу, осознав, что он на волосок находился от проигрыша. Отругав себя за рассеянность, Анри решил всё-таки сосредоточиться, а не глазеть на девичью фигуру. Но мужчина ничего не мог с собой поделать. Когда девушка в очередной раз наклонилась, уходя от удара, рубашка развязалась и открыла часть её небольшой упругой груди, взгляд Анри, разумеется, устремился туда, и Шарлотта, заметив это, тут же нанесла ему ряд ударов так быстро, что противнику пришлось отступить. «Не пялься куда не надо!» — злорадно подумала она. Граф перегруппировался и ударил сбоку, наследная амазонка, сделав кувырок, ушла от его атаки, вызвав вздох восхищения.

Публика, наблюдавшая за поединком, отзывалась восторженными возгласами и одобрительно переговаривалась. Ничего подобного никто ещё не видел. Луиза замерла и, прижав руки к груди, не отрывая глаз, горячо болела за подругу. Мария де Круа, чувствуя волнение, переживала за Шарлотту и злилась на сына, когда тот начинал активно нападать на девочку. Даже отец поймал себя на мысли, что он желает победу для Шарлотты, а не для сына, но зная о его мастерстве, понимал, скорее всего, такого не случится. «Надо отдать должное малышке, она долго держится против такого противника, как мой Анри. Юная миледи на самом деле прекрасная фехтовальщица», — честно признал маркиз. Пьер де Форше, наверное, больше всех переживал за свою воспитанницу. Девушка впервые участвовала в поединке не с ним, и старый воин от души радовался за неё. Пока Шарлотта всё делает правильно, — удовлетворённо видел он.

Наконец осознав, что девушка не такой простой соперник, как он думал ранее, Анри перестал улыбаться, собрался и нанёс ряд более серьёзных ударов. Шарлотта, не ожидая подобного напора, отскочила и, отбежав, взлетела на террасу, где встала наизготовку у колоннады фасада здания. Она догадалась, граф начал злиться, и её это только подзадорило. Анри опять напал. Девушка, отбив удар, проскользнула под рукой мужчины и оказалась за его спиной. Граф, быстро развернувшись, отбил её удар. Он успел разгадать тактику противника, и их шпаги скрестились. Но здесь Шарлотта допустила ошибку. Вместо того, чтобы отскочить и уйти от противостояния, она попыталась откинуть мужчину, и граф, конечно, имеющий значительное превосходство в силе, просто прижал её к колонне, от чего и предостерегал ученицу Пьер. В итоге две шпаги, сцепившись у рукояти, прикоснулись к её шее, и бедняжка, упёршись спиной к холодному камню, второй рукой вынуждена была удерживать своё оружие, не справляясь одной. Анри остановился, девушка подняла к нему лицо и встретилась с мужчиной глазами:

— Ну что, Ваша светлость, — торжествующе проговорил он, — похоже, вы проиграли.

Ощутив тепло женского тела, которое всё это время будоражило его воображение, граф неожиданно почувствовал волнение. Он смотрел в бездонные глаза Шарлотты, ловил её дыхание и видел, как близко от него находятся её губы. Анри, уверенный в победе, несколько расслабился, в этот момент его тревожили только эти губы. Мужчина почувствовал огромное желание их поцеловать, и если б вокруг не было такого скопища зрителей, наверное, он так и сделал бы:

— Вы признаёте поражение? — спросил граф, еле сдерживая желание коснуться губ девушки.

Сначала бедняжку за свою ошибку охватила досада, но в голове Шарлотты молнией пролетела мысль: она не сдастся! И в мгновение почувствовав, как Анри ослабил хватку, юная воительница со всей силы ударила каблуком по ноге противника. Граф от неожиданности и боли чуть отшатнулся и не успел он опомниться, как плутовка ускользнула и, проскочив под его рукой, в тот же момент оказалась у противника за спиной, уперев кончик шпаги в спину мужчины:

— Нет, граф, проиграли вы! — громко и торжествующе ответила она.

Зрители только дружно ахнули. Графу пришлось признать: девушка перехитрила его, и он потерпел поражение от женщины. Ругая себя за слабость и самонадеянность, Анри смиренно поднял руки и повернулся к Шарлотте лицом, но увидев, как малышка по-детски торжествующе сияет, улыбнулся сам.

Буря восторга пронеслась над стенами замка. Да, вот это зрелище! Анри де Круа проиграл! Вот это финал! Графа победила хрупкая женщина! Служанки, явно довольные тем, что известного повесу урезонила девушка, ехидно усмехались и перешептывались. Мужчины с досадой махали руками и хмурились, но независимо от того, кто на кого ставил и кто за кого болел, все остались довольны. Слуги расходились по своим делам, и сколько теперь невероятных подробностей разнесётся по округе об этом состязании! А в каких красках о нём будут рассказывать тем, кому не посчастливилось присутствовать на поединке! «И вправду, в жилах молодой герцогини д’Амбуаз течёт кровь амазонок! Победить нашего графа! Она и одета была, как амазонка! Где вы ещё видели девушку в таком костюме? Это точно костюм амазонки! Да. Костюм достался ей от бабушки, а той — от её бабушки», — и так далее… История уже начала обрастать слухами и в качестве очередной сказки, получив свою собственную жизнь, поползла среди окрестных крестьян.

Луиза прыгала от восторга. Мать радостно улыбалась. Отец смеялся.

— Ну что, Анри, мы проиграли спор, — ничуть не расстраиваясь, признал маркиз и подбадривающе похлопал по плечу сына.

— Да, отец, девчонка обманула меня, — несколько виновато улыбнулся Анри.

Потерпев поражение, граф не злился и не расстраивался, для него этот поединок изначально был развлечением, и он это развлечение получил. Шарлотта, счастливая, бросилась в объятия дядюшке Пьеру, тот просто цвёл, довольный своей воспитанницей. Учитель поздравил её с победой и указал, какие она допустила ошибки. Анри подошёл и поклонился:

— Должен признать, вы победили, мадмуазель. Но я готов ещё тысячу раз проиграть вам, лишь только иметь возможность увидеть вас в этом костюме, — насмешливо улыбнулся граф.

Но девушка не обратила внимания на его подтрунивание и пропустила намёки графа мимо ушей. Она вежливо поклонилась, показывая, что его поздравления приняты, и помчалась к Луизе. Пьер вместе с Анри проводили девушку смеющимся взглядом:

— У вас отменная ученица, месье, — сказал граф, протягивая мужчине руку.

Старик пожал её и ответил: