Бесплатный фрагмент - Пять жизней одного шпиона

Пролог

Посеешь поступок — пожнешь привычку,

посеешь привычку — пожнешь характер,

посеешь характер — пожнешь судьбу.

Конфуций

За спиной Егора захлопнулась тяжёлая, обитая железом дверь. Несколько раз с лязгом провернулся замок, а затем наступила долгожданная тишина.

Егор осмотрелся. Прямоугольная, метра три на два с половиной и высотой тех же двух с половиной метров комната. На полу потёртый линолеум. Стены, выкрашены масляной краской, грязно-зелёного цвета. Стены и серый потолок забрызганы мелкими каплями крови. Присмотревшись, можно догадаться, здесь упорно били насосавшихся крови комаров. Справа, невысокая перегородка, отделяла от комнаты отхожее место, напоминавшее собой вокзальный туалет, только вместо слива из пола торчала изогнутая гусаком труба с краном. Вплотную к перегородке, железная сварная из полос и труб голая койка. Напротив туалета фаянсовый умывальник. Под самым потолком, зарешёченное стальными прутьями окно. Под этой решёткой, закрытой листом оргстекла, располагался симбиоз стола и двух сидений, сваренных из стальных уголков с прикрученными к ним болтами досками. Обстановку дополняла ниша над дверью с горящей в ней лампочкой, закрытой листом старого оргстекла. Главной фишкой интерьера, являлся картонный плакат, висевший над столом. Он гласил. «Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров Азербайджанской Советской Социалистической Республики». Посредине плаката, крупным жирным шрифтом «ПРАВИЛА» Дале, по пунктам, подпунктам и главам, чего и что нельзя в следственном изоляторе КГБ.

«Просто машина времени, — подумал Егор, — и мне, похоже, из этого прошлого уже никогда не вернуться». Он присел на стальные полосы койки.

Наконец закончился этот проклятый день — 7 августа 1993 года. День, поделивший его жизнь, на «до» и на «после»:

«Необходимо всё спокойно обдумать, всё вспомнить и выработать план действий на будущее. Конечно, если оно у меня это будущее ещё есть», — криво ухмыльнувшись подуман Егор — « Будут бить — будем плакать. Нечего хлопать себя ушами по щекам и бить пяткой в грудь. Я пока ещё жив. Умереть, большого ума не надо. Самая страшная из потерь, лишь минута страха. Всё вспомнить, в деталях, с фактами и датами. Когда и почему это случилось с ним», — Егор успокоился. К нему вернулась свойственное ему спокойствие и рассудительность.

Он — Егор Анатольевич Каминский 33 лет от роду, гражданин России, в прошлом разведчик ВМФ СССР, а теперь армянский шпион и диверсант в звании капитана, попавшийся в Баку, с целым набором взрывных устройств, в руки Азербайджанской контрразведки.

Что привело его, в тюрьму КГБ? Какие желания, поступки, привычки, сформировали его характер, ведь шпионами и диверсантами, террористами и убийцами не рождаются, ими становятся.

Первая жизнь
Глава первая

Все мы родом из детства.

Здесь на зуб зуб не попадал,

Не грела телогреечка,

Здесь я доподлинно узнал,

Почем она — копеечка

Владимир Высоцкий

Санаторно-лесная школа

Егор родился в далёком 1959 году в старом центе Минска. Его семья: мать Галя, отец Толик, и младший брат Дима жили на улице Полярной, в районе детского парка имени Горького, а ранее это Губернаторский парк.

Благодаря матери считавшей, что её сын Егор, слабый ребёнок он вскоре оказался в санаторно-лесной школе, а проще говоря — в интернате.

С первого класса Егор вынужден был научиться ладить с ровесниками, уважать других и не давать в обиду себя. Мальчишки в интернате жили в одной большой спальне. Четырнадцать панцирных коек в два ряда стояли в довольно просторной светлой комнате. У каждой койки персональная тумбочка и табуретка. В стенах ниши для одежды. Одним словом гламурная казарма при полном самообслуживании. Не лишне указать, что девочки жили в таких же казармах, но на другом этаже.

Не было возможности сказать: «Мама я хочу яблоко» или «Папа давай с тобой смастерим кораблик». Нельзя было просто заплакать, не опасаясь впоследствии насмешек или издёвок одноклассников. Нельзя если устал полежать на кровати, даже присесть на неё нельзя — это являлось грубым нарушением с неминуемым наказанием.

Заслуживает особого внимания распорядок дня в этой, заметьте, санаторно-лесной школе для больных детей.

Подъём. Зарядка. Утренний туалет, с обязательным обливанием холодной водой по пояс. Построение на завтрак и сам завтрак. Передвижение по интернату — только строем. Переход в учебный корпус на занятия. Уроки по 40 минут с 10 минутными переменами. После третьего урока — 40 минут, большая перемена. Можно погулять на территории интерната. Потом ещё два или три урока. Построение на обед. Обед. Построение на переход из столовой в спальню. Тихий час. Часовая прогулка на территории интерната. Далее, следовала подготовка домашнего задания на следующий учебный день, эта часть дня так и называлась — подготовка. Построение для перехода на ужин. Ужин. Вечерняя часовая прогулка перед сном. Отбой. В случае нарушений распорядка дня, плохого поведения, а также плохой успеваемости, весь класс или его часть, как правило, мальчики, наказывались лишением прогулки. У многих родителей теперь появилось желание отправить в этот санаторий, по порядком больше напоминавший исправительный лагерь, своё чадо?

Отсутствие личного пространства, любых самых элементарных вещей. В конце концов, игрушек, которые всегда окружают любого ребёнка. Постоянное нахождение на виду, не возможность уединиться, остаться наедине с самим собой. Распорядок дня, расписанный поминутно. Практика коллективного наказания за нарушения или неуспеваемость, воспитывали в детях жестокие, безжалостные черты характера. Не удивительно, что эти маленькие спартанцы, лишённые родительской любви, внимания, заботы, нежности и ласки вырастали жёсткими, но легко адаптирующимися личностями в любом социуме, при любых условиях и обстоятельствах.

Егор развил в себе способность оперативно реагировать на меняющуюся вокруг него обстановку. Быстро становиться своим парнем в любом новом коллективе. Тонко чувствовать, куда и откуда дует ветер. Безошибочно выбирать сильную сторону. Он с ранних лет научился выживать в этом полном опасностей мире людей.

В формировании у него жизненных ориентиров ведущую роль играли не родители, а его учитель, Боровик Владимир Павлович, педагог от Бога. Благодаря Палычу Егор, серьёзно занялся фотографией, чеканкой по металлу, выжиганием по дереву. Палыч учил: «Если один человек, что-то сделал или чего-то достиг, то и другой сможет это повторить в той или иной степени, нужно только верить в себя и не бояться трудностей». Эти слова стали правилом в жизни Егора.

Девочки привлекали Егора ещё с раннего детства. Он хорошо помнил девчушку, с которой дружил в детском саду. В интернате, с первого класса, у мальчишек с девчонками постоянно завязывались отношения. Носили они дружеский, платонический, романтический характер и сводились к разговорам во время вечерних прогулок парочками, вокруг здания школы перед сном. В восьмом же классе, выпускном, мальчики уже начинали проявлять другой интерес к противоположному полу.

Несмотря на жёсткий режим дня, ночью, когда вся школа спала, а дежурная ночная нянечка дремала в вестибюле первого этажа, группа озабоченных мальчиков устраивала вылазки в спальню к девчонкам. Это была настоящая боевая операция по своей подготовке и грозившая самым суровым наказанием в случае провала. Девочки жили на третьем этаже, мальчики на втором, младшие вместе на первом. Между четырьмя спальнями на всех этажах находилось большое фойе. Пол в фойе паркетный. Днём пол как пол, а ночью в полной тишине он предательски скрипел. Облачившись в тёмно-синюю спортивную форму, дабы не опознали в случае провала, надев носки, а это чтобы, не выдали грязные ступни, мальчишки цепочкой, след в след, замысловатым маршрутом пересекали фойе. Наступали только на те, дощечки паркета, которые они изучили днём и точно знали, что они не скрипят. Далее по ступеням гранитной лестницы, преодолев два пролёта, входили в фойе девичьего этажа. Здесь повторялся маневр движения по разведанным днём не скрипучим паркетинам, Наконец, они попадали в спальню к девчонкам. В спальне в койках их уже ждали девчата. Кто беседовал, кто играл в «бутылочку». Девочки без ухажёров спали. Под утро высылался дозорный. Спустившись до первого этажа, он контролировал дежурную нянечку. В случае опасности включал «дурака». Шёл на нянечку, как Матросов на ДЗОТ, заявляя, что у него болит голова. Ребята получали возможность быстро и тихо вернуться в свою спальню. Удивительно, но девчонки были совершенно не против этих посещений. Приключения продолжались несколько недель с перерывами на выходные, когда все уезжали в Минск. Учителя терялись в догадках, что происходит с восьмым классом? Ученики никакие на занятиях, невнимательные, рассеяны, сонные и эта эпидемия постепенно охватывала всё больше и больше учеников класса. Не щадила не отличников ни двоечников. Здесь надо заметить, что о похождениях восьмиклассников знали многие дети. Понятно весь восьмой класс, некоторые мальчишки и даже девчонки из младших классов. Никто не заложил и не донёс воспитателям! Никто! Вот он результат жёсткого режима существовавшего в интернате.

Старшие, младшие и даже малыши всегда чувствовали себя одной семьёй. Были случаи драк, но это между ровесниками. Старшекласснику, достаточно только сказать младшему. Поразительно, но младшие слушались старших, лучше, чем воспитателей или учителей.

Примечателен такой случай. Между лестницей этажа и входом в фойе находились двухстворчатые остеклённые в несколько рядов рам филёнчатые двери. Старые, рассохшиеся и разболтанные. На ночь их просто прикрывали. Открыть их в сонной ночной тишине, было невозможно. Дверь грохотала словно товарняк. Мальчишки оставляли её на ночь открытой, и если на втором этаже им это удавалось, то на третьем, зачастую, они натыкались на закрытую дверь.

Егор с одноклассником Игорем Шотиком, подозвали пятиклассника:

— Слушай малый — начал Егор — Есть дело. — Он подвёл мальчишку к двери на их, втором, этаже и продолжил:

— Видишь дверь?

— Ну. Вижу — сказал пятиклассник.

— Вот эту раму, вторую от пола, на этой створке двери у девчонок на этаже ты сейчас пойдёшь и разфигаришь. Понял?

— Понял. Чем разбить?

— Можешь ногой. О нас ни гугу. Скажешь, случайно разбил. Хотел, мол, открыть. Понял? Валяй!

Малыш поднялся на этаж и сдуру, со всего маха высадил стекло. Набежавшим воспитателям, сказал, что случайно, мол, дверь хотел открыть. Старшеклассников он естественно не выдал, а ночью ребята просто пролезли в эту дыру, больше не заморачиваясь открыванием двери.

Следует рассказать, как завершилась эта операция. Одна из девочек восьмиклассниц стоя спиной к входу в спальню заявила: «Сегодня ночью опять придут мальчишки». В дверях же стоял Владимир Павлович. Ничего не говоря, он спустился в спальню к мальчикам. Палыч отлично знал, кто из парней с кем из девочек дружит. Отозвал юных Ромео в сторонку и предупредил: «Мне известно о ваших похождениях под Луной. Дайте слово, что этого больше не повториться, и мы всё забудем». Пришлось дать слово, а давши слово в интернате его всегда и все держал.

Егор являлся активным организатором этих ночных приключений. Он и его подельники-одноклассники, отлично понимали, чем это могло для них закончиться, Тогда наверно и зародились в его характере черты авантюризма, риска, даже бесшабашности без которых не бывает разведчика.

К тому времени у Егора возник роман с одноклассницей Леной Малевич, дело дошло даже до поцелуев в фотолаборатории интерната, которой он заведовал. К сожалению, Егор повёл себя недостойно. Мальчишки из класса, выкрали дневник Лены и читали его вслух, а Егор не только не пресёк это, набив им морды, но и сам принял участие в этом мерзком деле. Омерзительно! Необходимо заметить, этот случай пошёл ему впрок. Мальчик осознал свое недостойное поведение и сделал правильные выводы. Впредь он не позволял себе ничего подобного и вел себя с противоположным полом галантно, как и подобает потомственному шляхтичу и дворянину.

После восьмого класса, в пятнадцать лет, Егору предстояло продолжать учёбу в общеобразовательной школе в Минске.

Первые заработки

Отец, да и мать, не занимались воспитание детей. Родители трудились на заводе. Отец фрезеровщиком, мать — копировщицей. Хотя семья и не бедствовала, сыновья постоянно всем были обделены. Родители год жили одной мечтой. Летом поехать в отпуск на юг, к Чёрному морю, в Гагры! Весь год деньги копились на эту поездку. Младший донашивал вещи за старшим. Старшему Егору покупали, на вырост и подешевле, как тогда было принято. Накормлены? И ладно! При этом мать особо ни в чём себе любимой не отказывала. Отец любил выпить, но он работал в нескольких местах по совместительству.

Братья росли. Желая иметь карманными деньги, они стали собирали бутылки по берегу Свислочи, и сдавать их в пункт приёма стеклотары у гастронома, на улице Пулихова. Жили Каминские возле завода. После смены на заводе, желающих выпить было предостаточно. Прознав, об их доходах, мать заявила: «Я вас кормлю и одеваю. Деньги будете отдавать мне! Если что будет нужно, конечно, если это действительно будет нужное, я вам куплю, а то кушать, то хотите каждый день? Я, что должна, на вас горбатится всю жизнь. Взрослые уже». Понятное дело, что никаких денег братья от матери не дождались. По её мнению всё, что они просили, было им ни к чему.

Егор записался в спортивную секцию по стрельбе из малокалиберной винтовки и вскоре выполнил второй взрослый разряд.

В парке имени Горького, стоял старый деревянный пневматический тир. Один выстрел стоил 3 копейки. В этом тире можно было купить и призовую стрельбу. Мишень и три выстрела стоили 20 копеек. В случае выбивания 28 очков приз — 40 копеек, 29 очков — 75 копеек, 30 очков, (все десятки) — 1 рубль 50 копеек. Это целое состояние для пятнадцатилетнего мальчишки. Поэтому, сэкономив на школьном обеде, Егор шёл в тир. Покупал призовую мишень. Скромно, без фанатизма, выбивал — 29 очков и не более. Получал 75 копеек. Тирщик, уговаривал мальчишку записаться в стрелковую секцию. Егор не наглел, знал меру и приходил в тир не чаще двух раз в неделю. Наученный горьким опытом он теперь скрывал от матери свой доход.

Всё закончилось для Егора неожиданно и драматично. Однажды, перед тренировкой он с другом, тоже из стрелковой секции, заскочил в тир. По зарез нужны были деньги. Быстро выбил 28 очков. Получил 40 копеек, и здесь произошло непредвиденное. Приятель Егора говорит:

— Егор давай быстрее, опаздываем на тренировку. Мария Степановна нам головы оторвёт.

— На какую тренировку? — удивился тирщик.

— Мы стрельбой на «Динамо» занимаемся. У Егора второй разряд, у меня первый, — некстати похвастался приятель.

Понятное дело, что впоследствии Егор обходил этот старенький тир стороной.

После окончания восьмого класса Егор посещал не только стрелковую секцию, он записался и в секцию мотокросса. Он решил купить себе «Минский» мотоцикл и обратился к отцу:

— Папа я хочу «Минский» мотоцикл.

— Сколько он стоит? — поинтересовался отец.

— 350 рублей.

— Хорошо! Покупай!

— А деньги где взять?

— Где? Заработать!

Егора устроили учеником каменщика в строительно-ремонтную бригаду по ремонту овощных магазинов в Минске. Понятное дело зарплата была минимальная 75 рублей в месяц, но для юноши — это огромные деньги. Бригада состояла из здоровых взрослых мужиков. Егор работал, наравне со всеми, не жаловался и не скулил. Научился сносно класть кирпичную кладку. Приходя домой после смены, замертво падал на кровать без задних ног, и спал до утра. Утром же опять на работу. Так прошло два месяца. Как-то отец спросил его:

— Как успехи? Сколько заработал?

— Сто пятьдесят рублей.

— Хорошо. Ещё месяц поработаешь, будет 225 рублей, а там будем думать. Тебе надо же 350?

— Да, — но тут в разговор встряла мать.

— Какие 350? Зачем тебе этот «Минский» мотоцикл. Добавим денег и купим мотоцикл с коляской. Можно будет ездить в лес. Если, что и от Ольги из деревни, что привезём. Опять же за грибами. А этот двухколёсный только девок катать, — спорить с ней было бессмысленно, нарвёшься на истерику, оскорбления и упрёки.

Спустя несколько дней Егор опять завёл разговор с отцом, но на этот раз уже дождавшись момента, когда не было дома матери:

— Знаешь папа. Да Бог с ним, с этим мотоциклом! Сошью я себе в ателье костюм, куплю туфли. Август отдохну и пойду в девятый класс, — отец посмотрел на Егора и говорит:

— Правильно ты решил. Только запомни, если тебе надо в жизни что-то получить, чего-то достичь или вот, как в этом случае купить, то рассчитывать ты можешь только на себя. Не на меня, ни на кого другого, а только на себя. На свои руки и свои силы. Чтобы с тобой не случилось, в каком положении ты не оказался, берись за работу и добивайся всего сам.

Этот совет отца стал основным законом в жизни Егора. Ему не раз приходилось начинать с нуля. Пришлось валить лес на лесоповале, когда после демобилизации он остался с одной сумкой посреди тайги. Торговать в Москве в армянском ларьке в шальные девяностые, когда остался без связи и средств, для выполнения очередного разведывательного задания. Во всех сложных жизненных ситуациях, он рассчитывал только на себя, на свои руки, на свои мозги, на инстинкт самосохранение и конечно — на удачу.

Девятый класс.

В девятый класс Егор пошёл в общеобразовательную школу. Нужно заметить, что знания интернат давал на уровень выше, чем простая средняя школа в городе. Именно знания, а не оценки. Егор сразу оказался в числе хорошистов.

С первого по восьмой класс, восемь лет, Егор, привыкший к жёсткому контролю со стороны педагогов, теперь оказался предоставлен сам себе. В интернате прогулять или опоздать на урок, без последующего наказания, было не реально. Интернат располагался в лесу. Учителя по совместительству работали ещё и воспитателями. Любое опоздание, а не то, что прогул, сразу становилось достоянием педсостава, поэтому кара следовала незамедлительно и неотвратимо. В городе они с братом были предоставлены сами себе. Отсутствие контроля сыграло с Егором злую шутку. Восемь лет лишённый свободы он решил наверстать упущенное. Помехой этому стали — уроки. Егор просто стал прогуливать школу. Он ходил в кино, на каток, в музеи. Запас знаний позволял, какое-то время держаться на плаву. Легенду о своём слабом здоровье использовал с выгодой для себя, симулируя болезни. Через мать добился освобождения от физкультуры. Пропуски школы Егор объяснял учителям своим слабым здоровьем, благо они не требовали справок. Понятное дело на старых знаниях долго не продержаться. Постепенно, по многим предметам, он скатился до двоек, но и здесь выручила смекалка. Егор заметил, что после отметки н/б (не был) в школьном журнале, на следующем уроке не ставят оценку, даже не вызывают отвечать. Тогда он стал прогуливать через занятие.

Ситуация обострилась к концу учебного года. Беда пришла, откуда не ждали. Случилась весна! Его пассией стала Наташа Филиппович. Девочка, как и многие другие ученики класса, жила недалеко от школы, в доме, где жила семья тетки Егора по отцу. Наташа ответила мальчишке взаимностью и их отношения закружились в любовном вихре. Теперь школу прогуливали оба. Когда имелись деньги, они ходили в кино, музеи, жаль только парки были ещё закрыты. Если денег не было забирались на технический этаж девятиэтажки, где жила Наташа и целовались.

Учителя оказались не такими идиотами, как самоуверенно думал Егор, и вскоре все его прогулы стали известны матери. Отцу, как всегда, на учёбу сыновей было — ровно. Скандала особого не случилось. Не попала под удар и Наташа. При разборе полётов Егор всё взял на себя и имя девочки даже не упоминалось.

Встал вопрос об оставлении на второй год в девятом классе, такими плачевными были его успехи практически по всем предметам, за исключением физики и, как не странно, начальной военно подготовки. Военрук ветеран, фронтовик, боевой лётчик, на груди завидный иконостас из боевых орденов и медалей, души не чаял в Егоре. На уроках НВП, Егор не только всё отлично знал и отвечал, был всегда подтянут, дисциплинирован, но он ещё достойно защищал честь школы на соревнованиях по пулевой стрельбе из малокалиберной винтовки. Ещё бы второй разряд. Мастерство так просто не прогуляешь, как знания.

Здесь нужно упомянуть одно происшествие, случившееся в школе, где Егор, по его мнению, повёл себя достойно.

В школе, в подвале оборудовали отличный 25 метровый стрелковый тир, в нем проводились стрельбы из малокалиберных винтовок на уроках НВП. Оружейка находилась на первом этаже, возле гардероба, практически у входа в школу. Отстрелявшись, ученики девятого класса, пошли на перемену, а Егору и ещё одному ученику военрук поручил отнести оружие к оружейке и подождать его там. Сам задержался, приводя в порядок тир. Егор с одноклассником поднялись наверх и стояли у двери оружейки. Вдруг, его товарищ вытащил припрятанный на стрельбах патрон. В мгновение выскочив на крыльцо школы. Он одним движением загнал патрон в патронник. Лязгнул затвор винтовки и прежде чем Егор успел что-либо предпринять, мальчишка нажал спусковой крючок. Раздался выстрел.

— Идиот! — вскричал Егор, вырывая из рук этого придурка оружие — Что ты творишь?

— А что? Классно! Я в трансформаторную будку стрелял. От пояса, как ковбой!

— Что тебе классно? Пастух ты, а не ковбой. Попал?

— Нет, похоже, не попал, — до кирпичной стенки трансформатора было метров тридцать.

— У пули, дубина ты, убойная сила 800 метров. Где она теперь гуляет? В кого попала? Кругом дома, высотки. Ну, ты и баран безмозглый, — тут на крыльцо вышел военрук. Сразу поняв, что произошло, что то не ординарное, он спросил Егора, державшего две винтовки.

— Что случилось?

— Этот идиот, спрятал патрон и пальнул с крыльца.

— Куда?

Егор махнул в сторону трансформаторной будки. Военрук забрал оружие. Открыл оружейку, спрятав винтовки, с Егором и вторым стрелком-придурком, пошли к трансформаторной будке. Изучили стену. Следов пули не обнаружили. Где она теперь? Военрук обратился к парням:

— Если эта пуля никуда не попала, то всё обойдется. Прошу вас молчать и никому не говорить об этом интенданте. Никому, даже родителям. Нам всем не поздоровится, если эта пуля обнаружится, или не дай Бог, в кого угодила. Меня уволят, а тебе и твоим родителям, — он посмотрел на идиота-стрелка — мало не покажется. Могут и посадить. По возрасту уже подходишь.

Ученики дали слова молчать. Благо, во время выстрела, на крыльце и во дворе школы некого не было, к тому времени уже начался урок.

Военрук и ребята конечно, надеялись, что пуля ушла в пустоту и на излёте врезалась в землю.

Не случилось.

Сразу за трансформатором возвышался девятиэтажный дом. Хозяйка одной из квартир, варила суп на кухне. Суп варился. Женщина убиралась в комнате. Вернувшись на кухню, она с удивление обнаружила, что половина супа вытекла на плиту, а в кастрюле зияет дырка. Выключив газ, она обнаружила на дне кастрюли кусочек бесформенного металла. Ничего не понимая, хозяйка осмотрела кухню и ужас! В нижнем правом углу в стекле окна, напротив плиты сияло, до дрожи знакомое ей с военного детства пулевое отверстие! Нужно только добавить, этот дом принадлежал ЦК КПБ. Комментарии излишни?

Чекисты трясли всех. Опрашивали жильцов близлежащих домов. Приходили в школу. Изъяли винтовки. По каким-то причинам, они не смогли точно определить время выстрела и траекторию полёта пули. Сама пуля из свинца, пробивая сталь кастрюли деформировалась. Химический анализ свинца пули и изъятых из оружейки патронов, тоже видимо не дал конкретных результатов. Если партия патронов была слишком большой, то это не позволит сузить поиск. Егор и виновник этой шумихи молчали, как партизаны на допросах. Молчал и военрук, что такое СМЕРШ, он помнил ещё с войны. Другие школьники, на счастье военрука и его подельников «террористов», ничего не могли сказать, потому, что они ничего не знали. Самый верный способ не выдать тайну, это не знать её вовсе. Постепенно всё стихло

Егора не нашёл общего языка с большинством мальчишек в классе. Не то чтобы он конфликтовал. Нет. По настоящему он дружил с двумя, тремя, как правило, соседями по двору. Остальные чувствовали его пренебрежительное отношение к себе. У этой проблемы была соя причина. Летом, как упоминалось выше. Егор два месяца вкалывал в стройбригаде наравне с взрослыми мужиками. Те относились к нему как равному, а эти детки-школяры его раздражали. Бесили их детские проблемы и разговоры, дурацкие увлечения, глупые страхи, пустые интересы, ни к чему не обязывающая болтовня.

Всё разрешилось самым лучшим образом. Семья Егора получила новую квартиру и переехала в новый район — Серебрянку. Учителя, выставили ему тройки по проблемным предметам, при условии, что он уйдёт из школы, как говорится «С глаз долой, из сердца вон».

Только это уже другая история заслуживающая более детального и подробного повествования. Как и предыдущие, это событие, сыграет свою роль в формирование личности Егора. Так закончилось детство. Наступила юности.

Глава вторая

Надежды юношей питают.

Как будто по ступенькам,

Всё выше и вперед,

Из детства постепенно

Нас юность уведет.

Игорь Кохановский

Серебрянка.

Получению новой квартиры и переезду в Серебрянку, предшествовала полная драматизма история.

Семья Егора, жила на улице Полярной в доме №20, в одном из двух двухэтажных бараков, ещё довоенной постройки. В годы оккупации в них размещалось якобы полицейское общежитие. Дома давно обветшали. Это были коммуналки с печным отоплением, общими кухнями и с прохудившимися трубами в туалетах. На кухнях керогазы и электроплитки. Во входных, дубовых дверях сидели пули ещё со времён войны.

Жильцы обращались от Горисполкома, до ЦК партии. Писали во все инстанции, но ответ был один: «В ближайшей пятилетке снос домов не планируется». Смешно, что эти «ответки» приходили каждую новую пятилетку.

Так сложилось, что большинство жителей этих двух домов, трудились на станкостроительном заводе имени Кирова. Завод располагался рядом за рекой Свислочь.

Жильцам стало известно о планируемом визите на завод Первого Секретаря Коммунистической Партии Белоруссии Петра Мироновича Машерова! Машеров — Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда, кавалер боевых орденов и медалей. До войны учитель. Партизан, раненный в боях. О его справедливости и внимании к проблемам народа ходили легенды! Егору предстояло стать свидетелем зарождения ещё одной такой легенды.

Жители домов по улице Полярной решили обратиться к Машерову напрямую. Письма, которые они посылали в его секретариат, оставались без ответа. Тогда заготовили два одинаковых письма с подписями жильцов и просьбой решить их жилищный вопрос. Одно письмо взял отец Егора, Толик, другое одна из женщин, соседка, так же работница завода.

Настал день приезда Машерова на завод. Толик, увидел идущего по цеху Петра Мироновича и направился к нему. Да не тут то было. Два дюжих молодца, одинаковых с лица, с деревянными мордами и стеклянными глазами жёстко зажали его. Он не мог не вздохнуть, ни выдохнуть Женщина, у которой находился второй конверт, мгновенно оценила ситуацию и нашла единственное верное решения. Она окликнула Машерова!

— Петр Миронович! Можно к Вам подойти! — Машеров остановился и сам направился к работнице. Подойдя к ней, он спросил.

— Что случилось? — женщина протянула конверт.

— Что там? — спросил Машеров.

— Просьбы жильцов наших домов по улице Полярной.

— Вы куда-либо ещё обращались?

— Да куда мы только не обращались. Даже к Вам не один раз.

— Да? — удивился Машерова. Положив конверт во внутренний карман костюма, он пошёл по цеху.

Дальнейшие события разворачивались с космической скоростью. Не вернулись ещё жильцы домов с работы, как весь двор заполонили черные «Волги». Из автомобилей повылезали упитанные дядьки в одинаковых серых дорогущих костюмах. Вся эта свора, причмокивая от возмущения и удивления, бросилась обходить комнаты с возгласами: «Так жить нельзя!». Потом, влезла в свои «Волги» и мгновенно исчезла со двора, как и появилась.

Через две недели все получили новые квартиры, на выбор в трёх микрорайонах Минска. Каминские выбрали Серебрянку. Переехали в трёхкомнатную квартиру на девятом этаже по проспекту Рокоссовского 114.

Ещё спустя несколько месяцев дома на улице Полярной снесли, а на следующий год там началось строительство высотки. Потом и саму улицу Полярную перенесли, а ведь не входила в пятилетку эти высотка.

Личная встреча Егора с Петром Мироновичем произошла, совсем неожиданно. Однажды летом, идя с другом по проспекту Ленина и проходя мимо ГУМа, Егор узнал в идущем мимо прохожем Машерова. Егор, остолбенел и уставился на Петра Мироновича. Тот понял, парень его узнал. Он приложил палец к своим губам и показал жестом: «Молчи!» — затем улыбнулся и слился с толпой. Вот так запросто, на улице среди прохожих, без мигалок, перекрытий проездов, снайперов на крышах, первое лицо Республики гуляет по городу.

Чудесное выздоровление.

В жизни Егора произошли перемены и не только в связи с переездом на новое место жительства. Наступил новый этап в жизни. Можно даже сказать — новая жизнь.

Отношения между родителями были не крем-брюле. Ссоры и скандалы в семье возникали не только с завидной регулярностью, но и росли в арифметической прогрессии. Инициатором их всегда была мать. Стоило отцу вернуться домой хотя бы с запахом пива, как жена закатывала скандал, выясняла отношения. Мать втягивала в эти скандалы детей, что конечно травмировало их психику.

Стремясь, поменьше находится дома, и иметь хоть какие-то, средства для себя. Егор летом, после девятого класса устроился рабочим в геодезическую партию и уехал в командировку в Ошмяны на всё лето. Перед отъездом в командировку он купил на Сторожёвке щенка немецкой овчарки. Это была сучка. Мать отправила его продать котят сиамской кошки Керри, жившей в семье, а он пожален несчастного щенка и купил его. Так в семье появилась овчарка Дина.

Благодаря своей любознательности Егор быстро освоил профессию. Научился не только читать карты, но и составлять их. Отлично понимал, что такое теодолитный ход, теодолит-нивелир, тригонометрический пункт и многое другое. Он легко, как книгу читал любую карту. Эти навыки и умения ещё не раз пригодятся ему в жизни. Такие знания крайне важны для разведчика, а ими Егор обладал практически с детства.

После возвращения из командировки в Ошмяны, бригада Егора, получила новое задание. Корректировать планшеты на ТЭЦ-4, под Минском. Наступила осень. Работа в поле уже не была столь привлекательна как летом. Приближался октябрь. В школу поздно, и не хотел Егор больше садиться за одну парту с недорослями. Поступать? Но куда? Время упущено. Удалось найти только ГПТУ №40 киномехаников, на Кедышко. В училище набирали октябрьскую группу. Егор, не задумываясь, начал собирать документы для поступления. Вот тогда и случилось, то событие, которое позволило парню в первый раз, кардинально, изменить свою жизнь.

Необходима медицинская справка для поступления в училище. Егор же, насквозь больной ребёнок. Так или иначе, нужно идти за справкой. Придя в поликлинику, по месту нового жительства в Серебрянке он обратился в регистратуру. В регистратуре заявили, что карточки у них нет, а переслать её должны из подростковой поликлиники, которая размещалась у железнодорожного вокзала и если ему, нужно срочно, а время то поджимало, то езжай и привези её сам. Егор всё так и сделал. Получив на руки в подростковой поликлинике свою историю болезни он, незамедлительно вернулся в Серебрянку, но пошёл, не в поликлинику, а взяв Дину, на берег Свислочи. История болезни, напоминала по объёму том «Войны и мира», а по содержанию являлась медицинским справочником. Не знала медицинская наука болезни, которая бы не была диагностирована у ребёнка стараниями его матери. Если верить этим записям, то он уже лет десять, как должен лежать на кладбище. Достав из кармана спички, прихваченные предусмотрительно из дома на кухне, Егор развёл отличный костёр из этого медицинского талмуда. Свидетелем была только Дина. Собака с удивлением и любопытством смотрела, что творит хозяин: «Ну, вот и всё Дина! Начинаем новую жизнь!» — обратился парень к своей четвероногой подруге. Потом добавил: «Ты только помалкивай. Хорошо?». Собака радостно завиляла хвостом и лизнула хозяина в лицо. Это был утвердительный ответ, самого верного на свете друга.

На следующий день, когда в регистратуру поликлиники заступила новая смена, Егор заявился за справкой. Получив знакомый уже ответ, что его карточки у них нет, он заявил: « В подростковой поликлинике мне, сказали, пусть заведут новую карточку, у них на меня тоже ничего нет, наверное, потеряли при переводе с детской поликлиники подростковую», — это был первый случай, когда бюрократическая медицинская машина оказалась так кстати. Егор прошёл всех врачей, сдал все анализы и с заключением «Годен», отнёс справку в училище. Вот так, за один день, полумёртвый мальчик стал здоровым полным сил юношей.

Что или кто подтолкнул парня к этому решению? Виноваты как всегда были — евреи! Ещё в школе, когда Егор записался в стрелковую секцию, туда также нужна было медицинская справка. Он направился в детскую поликлинику на улице Первомайской, где наблюдался с детства. Старый еврей его лечащий врач, услышав о просьбе выдать справку, замахал руками.

— Мальчик! Мальчик! Какая стрельба? Какой таки спорт? Тебе шахматы и то нельзя, что бы, не напрягать нервную систему.

— Я хорошо играю в шахматы — хлюпая носом, заявил Егор.

— Вот и прекрасно. Играй, — врач заговорщицки посмотрел на ребёнка. Взяв его за руку и посадив на кушетку начал говорить:

— Ты послушай меня. Не надоело ли тебе болеть? Вижу, таки, шо надоело. — Егор утвердительно кивнул, вытирая слёзы. — Таки вот, что я вам скажу юноша. Бросайте вы всё это. Кушайте всё и шоколад и пейте свой любимый томатный сок, только в меру. А справку? Справку я Вам дам, — он выписал справку и протянул её Егору

— Поставишь печать в регистратуре и успехов. Вперёд к спортивным победам. Ты теперь здоров!

Вот так. Благодаря мудрому еврею Егор нашёл путь к новой жизни.

Не последнюю роль в «выздоровлении» парня сыграла санаторно-лесная школа, режим дня, сосновый воздух, сбалансированное питание, исключение из рациона сладостей и остальных вредных «вкусняшек», отличные уроки ЛФК.

Русская баня.

Ещё одна привычка, наверняка, не только сыграла огромную роль в формировании здорового организма, но и красной линией прошла по всей его жизни. Это баня с русской парной.

Дед Егора, Казимир, большой приверженец парилки. Он брал с собой своего сына Толика, впоследствии, отца Егора. Жили они на улице Московской. Казимир работал кузнецом в Паровозном депо. Париться ходили в знаменитую, у заядлых парильщиков, железнодорожную баню. Так было до войны. Так было после войны. Война приходящая, а баня вечная. После смерти отца, Толик, тоже с пяти лет каждую субботу брал сына с собой в ту же парилку железнодорожной бани.

Баня эта была уникальная. Работала только два дня в неделю. Суббота мужской день. Воскресенье женский день. Билет 20 копеек. Дети до четырнадцати бесплатно.

Как правило, в баню, ходили компаниями. Компания, в которой, парился Толик и Егор, состояла из Минских гандболистов занимавших не последнее место в этом виде спорта. Парильщики установили в парилке строгий порядок. В парной могли находиться не более четырёх человек. Первый, парильщик с двумя вениками, в шапке и рукавицах, Второй, лежал на верхнем полке, его парили. Третий, стоял на поддаче. Его будут парить следующим. Он, таким образом, прогревался и готовился к своей процедуре. Четвёртый, «чужак» случайно попавший в баню. Ему позволялось тихо посидеть на второй ступеньке без веника. Главным, в этот момент в парилке являлся парильщик. Он работал двумя вениками в технике «бабочки», растирал лежащего на полке, снимал пот, подавал команды третьему, когда и сколько поддать. Звучала такая команда: «Сто грамм!». Это не была фигура речи. Если третий, по ошибке, поддавал хотя бы на половину больше, парильщики скатывались с полок и словно пробки из бутылки вылетали из парилки. Понятно виновнику это грозило дисквалификацией.

Сама поддача воды в печь требовала не только навыка, но и осторожности. Подающий, вставал сбоку от топки, с ковшом для воды на метровой деревянной ручке. Этим ковшом он отрывал заслонку. Парилка освещалась рубиновым светом от раскалённого камня, ходили разговоры, что огромный камень в печи, толи базальт, толи каменный метеорит. Набиралась порция кипятка. Подающий, прижавшись к стене, с маху подавал воду в топку. Раздавался мощный хлопок и парилка наполнялась сухим, обалденным паром. Тем же ковшом заслонка закрывалась, до новой команды парильщика.

Остальные посетители бани сидели или в раздевалке, или кто уже напарился, мылись. Практически все спортсмены в той или иной степени владели массажем, поэтому часто можно наблюдать как кто-то, намылив товарища, массировал его лежащим на бетонной моечной скамье, потом они менялись и заметьте, без всякого намёка на смену сексуальной ориентации. Другое время. Другие люди. Правильные люди и настоящие во всех смыслах этого слова мужики.

Толик в компании гандболистов слыл отличным, опытным, грамотным парильщиком. Обучил он этому искусству и сына. Будучи ещё юношей, Егор не только помогал отцу парить товарищей, но если Толик уставал, он подменял его.

Завершить банную тему стоит забавной историей, которая произошла с Егором в железнодорожной бане, когда он ещё в школу не ходил. Малый, сидел в раздевалке уже вымытый. Не спеша одевался, ожидая возвращения отца из моечной. Вдруг, среди мужиков пошел шепоток: «Медведь! Медведь! Смотрите Медведь!». Егор обалдел: «Кто-то привёл в баню медведя! Вот здорово!», — надев сандалии, он бросился по проходам в раздевалке, посмотреть на мишку-топтышку. К его разочарованию медведя нигде не было. Егор подошёл к дядьке, сидевшему на сиденье шкафчика и снимавшего обувь. Егор обратился к незнакомцу с вопросом:

— Дядя! Вы тут медведя не видели?

Мужчина улыбнулся. Обнял мальчонку. Посадил к себе на колено и сказал.

— Я Медведь.

— Выыы?! — вытаращив глазища малыш не верил незнакомцу, но ведь взрослые не врут,

— А где шерсть, клыки, лапы! Вы не медведь. Вы дядя, — не доверчиво констатировал малый.

— Я Александр Медведь. Моя фамилия Медведь. Твоя вот как?

— Каминский — ещё ничего не понимая сказал Егор.

— Ну, вот, а я значит, Медведь, — вскоре появился отец и забрал Егора. Извинившись перед Александром Васильевичем за этот курьёз.

Так Егор познакомился с Александром Васильевичем Медведем, трёхкратным олимпийским чемпионом, многократным чемпионом мира, Европы и СССР. Заслуженным мастером спорта, непобедимым, легендарным борцом, гордостью всего Советского народа.

ГПТУ №40

Городское профессионально-техническое училище №40 готовило киномехаников второй категории для кинотеатров и киноустановок Минской области. Выпускники получали ещё и удостоверение механика автоматизированной системы кинопоказа. Обучение длилось чуть больше десяти месяцев, включая месячную практику. Изучались электротехника, кинотехника, усилительные установки, основы автоматики и даже принципы работы киносети. Преподавание велось по дневной форме обучения. Училище не давало среднего образования и Егору с его девятью классами, надлежало посещать вечерню школу рабочей молодёжи, куда он в обязательном порядке поступил, но не одного дня не ходил на уроки.

В училище Егор учился с удовольствием, интересом. Сразу стал отличником. Пользовался авторитетом, как среди учеников, так и преподавателей. Обзавелся новыми друзьями. Эти парни были минчане и держались друг друга. В их группировку входила и девчонка — Таня Куракова. Таня тоже была минчанка, и парни взяли над ней шефство, относились к ней как к сестре. Остальные учащиеся приехали из сельской местности и жили в общежитии. Так в училище образовалась группировка — «минчане» и все остальные — «кресты».

Нужно заметить. Общий культурный уровень, уровень образования, уровень коммуникабельности, в конце концов, интеллекта у «минчан» был значительно выше, чем у приезжих — «крестов». Эта не была вина ребят из сёл и деревень — это была их беда. Причина заключалось в условия жизни: работа в проклятых колхозах от рассвета до заката, невзирая на возраст, некачественное преподавание в сельских школах, отсутствие и недоступность культурно-просветительных учреждений, сам интеллектуальный уровень социума в котором росли сельские ребятишки, несравним со столицей. Родители их, пытались устранить эти пробелы в образовании и воспитании, по своему, так как они это понимали. Сельчане рядились нередко в крутые и навороченные «шмотки», о которых Егор и его приятели и мечтать не могли. Девчонки, штукатурились самой дорогой косметикой и одевались по последней моде, но при этом сразу было видно — «кресты». Их выдавали манеры, походка, движение, даже взгляд.

Такой жизненный опыт, впоследствии, на разведзаданиях помогал Егору определять кто перед ним, с какой личностью он имеет дело и оперативно корректировать манеру своего поведения.

«Минчане» установили свою власть в училище. Не обошлось и без серьёзных потасовок, даже драк. «Минчан» было мало, по сравнению с «крестами», но они могли оперативно подтянуть друзей с улиц и микрорайонов и тогда не только качественный, но и численный перевес был на их стороне. «Кресты», приехали из разных мест, и среди их не было единства. Вскоре из училища выпустился лидер «крестов», парень уже отслуживший в Армии, и власть полностью и бесповоротно перешла в руки «минчан». «Минчане» никого не гнобили, не обижали, не обирали, не унижали — они своеобразно контролировали училище. Егор входил в тройку «минчан-авторитетов».

Избавившись от ненавистного прошлого, он вступил в секцию бокса, спортивного общества «Трудовые Резервы», к тренеру Гурскому Станиславу Феликсовичу. Егор, в связи с возрастом был неперспективным бойцом, Гурский же не выгонял таких ребят, а возился с ними, воспитывая в них мужчин. Через два года занятий Егор смог дорасти до второго разряда, но это будет потом, а теперь новая жизнь, новые друзья, новые впечатления и перспективы.

Как и в девятом классе, Егор был любимчиком у военрука. Ветерана войны, боевого офицера, орденоносца. В училище Егор смог стать правой рукой физрука. Он ведь теперь занимался боксом «…и не имел насчёт, на свой сомнений…».

Знаменосцы и корнеты-барабанщицы..

К празднованию очередной годовщины Великой Октябрьской революции, в Минске проводился военный парад, праздничная демонстрация трудящихся и весь этот праздник завершался спортивным парадам. Егор высокий, статный юноша, спортивного телосложения был отобран физруком в колонну спортсменов-знаменосцев от общества «Трудовые Резервы». Всех отобранных для парада освободили от занятий. За две недели до парада начались регулярные строевые занятия для знаменосцев. Ребят одели в спортивную утеплённую сине-белую форму с эмблемой «ТР», белые кеды и шапочки, перед самым парадом, выдали белые перчатки. На четырёхметровых алюминиевых трубах, заменявших древки, были натянуты знамёна «Трудовых Резервов». Коробка девять на девять человек должна строевым шагом пройти от ГУМА, по проспекту Ленина, мимо правительственной трибуны на Октябрьской площади и завершить своё дефиле на площади Победы. Ровная спина. Руки под прямым углом перед собой. Правая ладонь на уровне груди, левая на четыре кулака ниже сжимают древко. Необходимо обладать хорошей физической силой, что бы ровно держать флаг, который рвало из рук порывами осеннего ветра. Мало того, что подъём ноги строго восемьдесят сантиметров над мостовой с вытянутым носком, так ещё необходимо держать равнение в колонне и в шеренге. Благодаря своему высокому росту и врождённым способностям, переданных на уровне ген, от шляхтичей предков, а если серьёзно, то сказались навыки, полученные в геодезической экспедиции, Егор вскоре стал правофланговым в первой шеренги. Практически, по нему равнялась вся коробка. Он, выходя на площадь, смотрел строго прямо, а все идущие в шеренге повернув головы в пол-оборота направо, смотрели на руководителей Республики стоящих на трибуне, при этом, удерживая интервал и дистанцию в строю по Егору. Только длительные, многочасовые реально изматывающие тренировки позволили ребятам держать равнение в коробке. За коробкой знаменосцев шествовала, такая же, коробка девять на девять, но барабанщиц!

Сказать, что эти девочки «…спортсменки, студентки, просто красавицы…» — это не сказать ни чего! Это была просто сказка! Все одного роста. Точёные фигурки! Осиные талии. Сводящий с ума бюст с аппетитными бугорками. Стройные ножки. О попках умолчим, дабы остаться в здравом уме. Красавиц нарядили в форму под гусаров! Красный кивер с белым султаном, красный приталенный доломан с белыми шнурами в несколько рядов, короткая красная юбочка, облегающие тонкие белые шерстяные колготы и красные сапожки на каблуке! Руки в лайковых белых перчатках. От этой красоты можно реально сойти с ума.

Парни и девчонки быстро сдружились в хорошем смысле этого слова. Тяжело было всем. Девчонок парни жалели и им сочувствовали. Барабанщицы осваивали особенный, изящный от бедра, танцующий строевой шаг. От их дефиле у всех мужчин захватывало дыхание. Более того девочки выстукивали на барабанах дробь. Не просто лупили в барабан, а синхронно исполняли довольно сложную музыкальную композицию на барабанах. Как всегда наш слабый пол оказался на высоте. К концу тренировки здоровые парни валились с ног, а эти миниатюрные корнеты, в мини юбочка, умудрялись еще подбадривать мальчишек.

Всем детям, участникам парада, выдавались талоны на питание на сумму 90 копеек. Сколько это было! По ценам того времени? Хороший обед из трёх блюд, компот и коржик стоил в студенческой столовой — 45 копеек.

Навыки, полученные Егором на этих тренировках, пригодились ему во время службы в Вооружённых Силах. Строевая в войсках всегда была одной из главных элементов подготовки военнослужащего. У Егора она была — образцовой. Понятно, вынос Боевого Знамени части, это прерогатива Каминского, кто мог с ним потягаться в этом деле, после тех тренировок, да никто.

Нужно рассказать, как прошёл сам парад. Наступило 7 ноября. Коробка спортсменов-знаменосцев отлично прошла мимо трибуны и последовала дальше по проспекту вниз, к Цирку. Егор, скосив глаза вправо на трибуну, при этом, удерживая направление, смог разглядеть Петра Мироновича Машерова. Было достаточно холодно и ветрено, Машеров стоял без шапки. Егор даже разволновался: «Как так! Он без шапки! Холод ведь. Не заболел бы».

На площадь вступили барабанщицы. Егор мог их только слышать. Дробь барабанов внезапно оборвалась. По сценарию девочки остановились. Чётко повернулись лицом к трибунам и ударили в барабаны, исполнив композицию. Чётко выполнили поворот налево и под дробь барабанов покинули площадь. До ребят, знаменосцев, долетел шторм оваций. Аплодисменты почётных гостей на гостевых трибунах, заглушили даже барабаны.

Конечно, Егор постарался поближе познакомиться с одной из барабанщиц. Звалась она — Наташа. Студентка, акробатка, занималась в обществе «Красное Знамя». Они общались на тренировках к параду. Состоялось несколько свиданий и после парада. Что бы иметь возможность пригласить девушку в кино, кафе, театр, купить ей цветы, Егор по ночам на станции Восточная разгружал товарные вагоны. Наташа пригласила его к себе домой и там спокойно объяснила ему, что они не смогут больше встречаться, хотя он ей и нравится: «Егор. Тебе надо ещё отслужить в Армии, а я не намерена никого ждать. Надеюсь встретить парня уже отслужившего, и выйти за него замуж. Нам надо расстаться» — вот так чётко без обиняков и соплей. Такое время. Такая молодёжь. Такие отношения. Не плохие и не хорошие, а просто такие.

Террорист Каминский.

Во время обучения в училище с Егором произошёл случай, о котором необходимо отдельно и основательно рассказать.

Егор, естественно, участвовал во всех соревнованиях по стрельбе, защищая четь училища. На очередные стрельбы необходимо было ехать в Дражню. Военрук и физрук завернули винтовку в кусок брезента. Набили карманы пачками патронов. Высвистели с занятий Егора и втроём сев в троллейбус, поехали. На пересечении проспекта Ленина и уже тогда улицы Сурганова, где находятся Дом Печати, Академия Наук и магазин «Академ Книга», предстояла пересадка на другой троллейбус. Военрук и физрук решили немного заправиться пивком. Всучили Егору винтовку, завёрнутую в брезент, ну право же, не идти с ней в пивнушку. Подошли к ограде Академии Наук, как раз где сейчас находится вход в метро

— Стой здесь. Мы скоро. Никуда не ходи и держи винтовку. Мы быстро. Пропустим по кружечки и мигом назад, — и с усмешкой добавили — нам ведь не стрелять, — дождавшись зелёного сигнала светофора, педагоги рванули через проспект к Дому Печати и по примыкающей улице дальше. В нескольких шагах была пивнушка. Егор остался скучать у ограды на проспекте аккурат, напротив Дома Печати. Прошло около четверти часа, как на проспекте началась суматоха. Милиция перекрыла проспект. Все светофоры включили зелёный по проспекту, а сотрудники милиции перекрыли пешеходные переходы. Стало понятно — ждут правительственный автомобильный кортеж! Егор почти со стеклянным взглядом замер у забора, прислонив к ноге винтовку. Он отлично понимал нелепость своего положения. К парню уже направлялся человек в штатском.

— Что там у тебя? — спросил, он, приблизившись к нему.

— Винтовка, — как можно спокойнее ответил Егор и честными, голубыми глазами уставился на человека в штатском. Какую организацию, представлял это товарищ, он уже догадался.

— Что? — удивился КГБист, — Какая ещё винтовка?

— ТОЗ-12 –уточнил парень.

— Покажи! — Егор спокойно положил винтовку на руку и развернул брезент. В его руках лежала малокалиберная спортивная винтовка Тульского оружейного завода с диоптрическим прицелом. Калибром 5,6 мм. С начальной скоростью пули 319 м/сек и убойной дальность 800 метров. Из такого оружия спокойно можно завалить оленя. Чекист от удивления открыл рот. Оглядевшись по сторонам, и увидев недалеко милиционера, он скомандовал.

— Старшина ко мне! — милиционер в миг, оказался возле Егора и КГБиста

— Встань сюда, — скомандовал чекист старшине, и тот перекрыл Егору проспект — а ты! — обратился он к парню, — заверни свою винтовку и стой спокойно, — Егор закрыл винтовку и замер, держа её на руках. На проспект уже выезжали «Чайки» и чёрные «Волги». Троица мирно стояла у ограды Академии Наук. У Егора толи от страха, толи от напряжения занемела рука, на которой лежало оружие, и он решил его перекинуть, но только парень пошевелился, как его опекуны в один голос зашипели: «Не дёргайся!!!». Он замер.

Мимо проезжал кортеж. Машины направлялись в сторону Зелёного Луга. Как стало потом известно Егору, Минск посетил лидер Болгарии Тодор Живков. Забавно! Что бы сказал этот болгарский коммунист, узнав, что в десятке шагов, его поджидал парнишка с винтовкой наперевес.

Включились светофоры. Военрук и физрук галопом неслись через проспект к Егору и его новым друзьям. Последние событие правительственный кортеж, для них стали полной неожиданностью. Чекист отвёл их в сторонку. Втроём, они долго и бурно жестикулируя, что то обсуждали. Старшина стоял возле Егора, не сводя с пацана глаз. Видно было по нему, что он не меньше парня, удивлён произошедшим. Чекист, взял у военрука и физрука документы, потом вернул их, опять взял в свои руки, что то записал в блокнот, продолжая беседовать с ними. До, Егора, наконец, стал доходить весь трагизм его положения. От страха он даже начал дрожать, но на удивление парня, чекист неожиданно окликну старшину. Тот направился к нему. Физрук и военрук подошли к Егору. Чекист и старшина, ушли по проспекту в сторону парка Челюскинцев. Физрук спросил Егора.

— Ты чего им то рассказывал?

— Ничего — ответил парень, и добавил — Так они ничего и не спрашивали, — про себя подумав: «А надо было бы им рассказать как вы, козлы, без пива жить не можете. Бросили меня с винтовкой под танк», — и здесь военрук, наверное, от большого ума, ляпнул.

— Тебя ведь могли просто застрелить на месте. Во времена Сталина без вариантов пристрелили бы. Хорошо, что у тебя не было патронов, тогда бы нам всем хана.

— Не было? — Егор засунул руку в карман и вытащил пачку отличных, высокоточных целевых патронов. Из винтовки ТОЗ12, с диоптрическим прицелом и такими боеприпасами можно с полста метров отстрелить левой яйцо у комара, а уж попасть в открытую форточку «Чайки» с десяти шагов, пусть и в движении, как два пальца об асфальт. Физрук и военрук побледнели.

— Они тебя не обыскали?

— Нет — только теперь Егору стало по-настоящему страшно.

Вся эта история так и закончилась. Без последствий для Егора и его учителей. Только, спустя почти два десятка лет, будучи уже разведчиком Егор, вспоминая тот случай у Академии Наук, смог понять, почему так повёл себя чекист.

Сотрудник КГБ, несомненно, служил в девятке. Разные люди попадались тогда в КГБ СССР, и садисты, и подлецы и даже предатели, но вот дураков, там не было, это точно. По возрасту это был старший офицер и понимал все последствия, ожидавшие его. Именно его, а не эту троицу идиотов, задержи он их и притащи в контору. Понятно, эта компашка, оказалась там случайно. А вот его, сослуживцы подняли бы на смех. Теракт предотвратил! Сопливого, перепуганного пацана взял и двух выпивох заодно! Второго Ли Харви Освальда обезвредил! Герой! Спас Болгарского лидера! Дырку уже под орден прокрутил? Засмеют до смерти. Только увольняйся. Да и что инкриминировать этим трём раздолбаям? Преступления они никого не совершили. У пацана, даже патронов не было. Нарушения правил перевозки оружия? Так это административная ответственность — штраф. Но всё могло обернуться значительно хуже для многих милиционеров и чекистов, ели этот анекдот дойдёт до самого верха, а он обязательно дойдёт, найдутся доброжелатели, доложат. Вот тогда, будет уже всем не до смеха. Начальство думает долго, а решает быстро. Куда смотрели на земле опера- чекисты? А милиция чем занята? Пацан, мать вашу, разгуливает с винтовкой по центру города, как на диком Западе, а дойди эта история до ушей Живкова? Ничего себе встреча от советских дорогих товарищей, через прорезь прицела! Лавина кадровых репрессий понеслась бы сверху. Именно лавина! Досталось бы на орехи всем начальникам, вплоть до министра и председателя. А виноват то кто? Понятно кто — стрелочник. Этот, дурак из девятки, проявивший ненужную инициативу. Несомненно, чекист быстро прокрутил ситуацию в мозгу и доступно, в убедительной форме, растолковал старшине, что почём и почему им лучше всё забыть. Ничего не было!

Начало самостоятельной жизни.

Ещё обучаясь в училище, Егор увлёкся пешеходным туризмом. Он совершал походы по окрестностям Минска. Проходя в одиночку до 30 километров за день с ночёвками у костра. Часто его маршрут лежал через Линию Сталина. Тогда в конце семидесятых это не был вылизанный и облагороженный туристический комплекс. Взорванные ДОТы, пробитые наши и вражеские каски, развороченные взрывами металлические двери укреплений и всюду, отстрелянные гильзы, море гильз, а порой кости, черепа, человеческие кости и уже не понятно советские или фашистские. Через тридцать пять лет смерть всех приравняла и правых и не правых. Все они лежали там, где их настигла костлявая. Без званий, без чинов, без наград. Навсегда неизвестные, а теперь ещё и не чьи. Брошенные и забытые своей Родиной. Не важно, Советской, Немецкой. Эх, Родина! Ты же не уродина?! Увиденное тогда Егором отложилось в его памяти и спустя много лет стало одной из причин, которые повлияли на принятие им жизненно важного для него решения.

Образцово пройдя практику в кинотеатре «Центральны». Сдав, отлично государственный экзамен, у Егора неожиданная возникла проблема с оценкой по поведению.

Конфликт, с преподавателем обществоведения и основам экономики возник с первых занятий. Вспомним, что звали этого учителя — Вилен! Производное, от Владимир Ильич Ленин. Не то, что бы Егор имел, что то против Компартии или Владимира Ильича, вечно живого самого человечного человека, нет, он просто относился тогда к этой теме — никак. Не до Ленина ему было. Море своих проблем: учеба, бокс, турпоходы, Дина подросла, и пришло время заняться её дрессировкой.

Причиной обострения отношений с Виленом стало участие Егора в подготовке к Октябрьскому параду. Участники были освобождены от занятий в дни тренировок. Вилен же как истинный неистовый коммунист того времени, требовал: «Посещение Обществоведения обязательно! Это политическое мероприятие! Все обязаны знать и понимать линию партии!». Егор, не до конца понимая с кем он имеет дело, и какие могут быть последствия, а на минутку Вилен был парторгом училища. Парень прямо заявил ему: «Если бы это была кинотехника, электротехника, автоматика, то ещё можно пережевать за упущенные знания, а то пустой трёп. Простите, но на эти занятия я ходить не буду. Да и как Вы себе представляете. Посреди тренировки я бросаю знамя и предлагаю всем покурить пару часиков, пока я съежу в училище на обществоведение».