Бесплатный фрагмент - Птица

1

Меня зовут Беркут. Я парю высоко над степью, под безоблачным небом. Золотистое солнце заливает просторы светом, освещая путь моему острому взору. Степь раскинулась, как бескрайнее море, и каждый её уголок принадлежит мне по праву природы. Здесь нет живого существа, которое не признало бы величия Беркута. Мы снисходительны и справедливы ко всем, кто живёт в гармонии с миром.

Когда-то меня называли самой беспомощной птицей на планете Земля. Как и у всех других, у меня два крыла, две ноги, хвост и острый, изогнутый клюв, предназначенный природой для выживания. Говорят, я появился на свет из яйца с белой скорлупой, украшенной коричневыми пятнами.

Я хочу рассказать вам историю о том, как птицы сумели выжить в тяжёлые времена невежества. Тогда они даже не подозревали, что их крылья могут поднять их в небо. Эта идея никогда не возникала в их сознании. Они жили на земле, не осознавая, что способны летать.

Мой аул простоял на своём месте не одну сотню лет. Число его обитателей достигало десяти тысяч птиц. В ауле была школа, больница, жилые сараи для птиц, высокие заборы и самое важное — большой продовольственный склад, где хранилась вся наша еда.

Аулом управлял Страус. Он был и нашим учителем, и директором школы. Эту должность он получил благодаря своим сильным и быстрым ногам. Большинство птиц в ауле были тощими и легкими, но Страус выделялся среди них своим ожирением, из-за чего он крайне редко покидал пределы аула.

Аул славился своим разнообразием птиц. Здесь жили пеликаны, совы, вороны, воробьи, цапли, удоды и множество других видов. Беркутов, кроме меня, больше не осталось. Учителя объясняли это тем, что мой вид стал редкостью в этих степях.

Однажды в библиотеке я наткнулся на книгу «История птиц» и узнал, что экзотические виды появились в наших равнинных степях в далёкие времена войны, разразившейся между животными. Тогда местные степные птицы, известные своей добротой и гостеприимством, приняли и приютили слабых, беззащитных чужаков. Так наш аул стал многовидовым и многообразным, соединив в себе пёструю палитру крылатых обитателей.

2

Нашему поколению выпали нелёгкие времена. Высокий деревянный забор окружал аул, защищая его от опасных хищников — волков из аула псовых и львов из аула кошачьих. Волки предпочитали охотиться в густом лесу, что раскинулся к северу от аула. На юге и западе простиралась бескрайняя степь, а на востоке возвышался холм, скрывающий свои тайны.

Никто не знал, что находилось за этим холмом. Среди птиц ходили слухи, что там обосновался аул кошачьих, пришедших в наши степи из далёких краёв. Львы и волки враждовали между собой, бесконечно соперничая за любую добычу, превращая окружающий мир в поле их жестокой борьбы.

Ни одной птице пока не позволялось покидать пределы аула. За забором таилась опасность — хищники могли напасть в любую минуту. Взрослые птицы не умели добывать еду за пределами аула. Их слабые ноги не позволяли убежать от хищников, а о способности летать они даже не догадывались — это знание было утрачено уже много поколений назад. Думать иначе, не так, как остальные, считалось позором и становилось предметом насмешек.

Только страусы могли отправляться в поход за пищей. Они были единственными, кто мог убежать от хищников благодаря своей скорости. Однако даже они делали это крайне редко. Когда им всё же удавалось принести что-то — немного трав или зёрен, — этого катастрофически не хватало, чтобы накормить всех жителей аула.

Некоторые птицы пытались выращивать растения во дворах, но это давалось им с трудом. Сорняки больше не росли сами по себе — почва в ауле была истощена. Если из-под земли пробивалась хоть одна травинка, её тут же находила голодная птица и тайком съедала.

Слухи о надвигающемся голоде тревожили всех. Запасы на складе не были бесконечными, и день, когда они закончатся, казался неизбежным. Никто не хотел столкнуться с этой реальностью, но страх перед ней становился всё ощутимее.

3

Каждый день в шесть вечера всем птицам выдавали несколько зёрен и стакан воды из продовольственного склада. Эти минуты приносили неописуемый восторг. Настроение становилось почти праздничным, и даже самые мрачные лица озарялись радостью. Страус уверял, что склад содержит столько еды, что её хватит на сто лет.

Сам я в склад не заходил, но в учебниках писали, что там хранились тонны зёрен, деликатесная консервированная рыба в бочках, сушёная питательная трава и другие редкие, изысканные продукты. Раздачей еды занимались совы, верные помощники Страуса. Они строго следили за порядком и выдавали пайки по карточкам, не позволяя никому получить больше положенного.

Тем не менее, многие птицы постоянно испытывали голод. Им всегда хотелось есть, и даже выданные пайки не могли утолить их жажду насыщения. Мы часто задавали учителям в школе один и тот же вопрос: «Кто и как наполнил продовольственный склад, если птицы в ауле не могут добывать достаточно еды?» На что нам неизменно отвечали: «Когда-то каждая птица умела добывать себе пропитание. Скоро мы проведём урок об этом».

Хотя мы не любили школу и скучные уроки, эта тема будоражила наше воображение. Мы с нетерпением ждали загадочного урока, надеясь узнать тайну нашего прошлого и, возможно, найти ответы на вопросы, которые мучили нас всё сильнее.

4

Школу мы посещали строго по расписанию, которое не оставляло времени на отдых. Моя учёба хромала почти по всем предметам. Беспощадные учителя не упускали случая отчитать меня за неуспеваемость и постоянно заваливали домашними заданиями.

Главные оценки ставили за бег. Каждый день нас заставляли пробегать пять километров по беговой дорожке, проложенной вокруг школы, а после обеда — ещё столько же. Я и Воробей неизменно оказывались последними на финише, слушая раздражённые возгласы учителей и насмешки других учеников.

Воробей, мой одноклассник и друг, обладал одними из самых слабых ног в школе. Когда мы случайно попадались учителям на глаза, они привычно ругали нас, будто по инерции. Я сомневался, что от их криков наши ноги могли стать хоть немного сильнее.

Те, у кого были сильные ноги, становились школьными «отличниками», легко пробегая положенную дистанцию за минимальное время. В нашем классе такими «отличниками» были два младших Страуса. А мы с Воробьём каждый год выходили «двоечниками», несмотря на все старания. Цапли, Утки, Гуси и другие ученики бегали быстрее нас и чаще оказывались «троечниками» или «ударниками», но всё равно были далековато от звания лучших.

Единственной «тройкой» в моём дневнике значился предмет «Едаведение». На этих уроках нас учили различать съедобную и несъедобную пищу, которую можно было найти в походах. Школа готовила нас к гипотетической ситуации, когда в будущем, став взрослыми, нам, возможно, придётся отправиться за пределы аула, чтобы добывать еду и научиться убегать от хищников. Это была чрезвычайно опасная и требующая огромной выносливости задача.

Однако большинство, практически все выпускники, не решались покинуть пределы аула. Те немногие, кто всё же отваживался отправиться в поход, часто не возвращались. Этот страх перед хищниками удерживал остальных даже перед лицом голода.

5

Главным предметом в школе была «Технология скоростного бега». Мы, ученики, прозвали его просто «Техно». Однажды учитель решил проверить наше домашнее задание. Урок «Техно» традиционно проводился на беговой дорожке за школой. Задание состояло в разработке новой тактики побега от хищников, и, как всегда, я оказался не готов.

— Так, хорошо, Страус младший. Оценка «пять». Кто следующий? Кого я ещё не проверил? — спросил учитель, оглядывая класс.

Страус младший, задрав голову вверх, гордо протянул свой безупречный дневник учителю для подписи. Я спрятался за Воробья. Моё туловище было намного больше, а огромные крылья выдавали меня из толпы. В голове крутились тревожные мысли, и я сжался в ожидании удара.

— Беркут! Опять ты прячешься? Ты думаешь, я тебя не вижу? Давай, выходи к дорожке, показывай своё домашнее задание. Может, сразу, как всегда, поставить тебе жирную двойку? — резко обратился учитель.

Я вышел к беговой дорожке. Ноги дрожали от внутреннего холода.

— Ну, допустим, ты стоишь на поле, а там, за горизонтом, появился хищник. Что будешь делать? — учитель посмотрел на меня с вызовом.

— Убегать? — выдавил я дрожащим голосом.

— Покажи нам! Как ты это будешь делать? Мне что, всё тебе разжёвывать? — раздался его гневный голос.

Я побежал изо всех сил. Тело шаталось то влево, то вправо, крылья распускались сами по себе, пытаясь поддерживать равновесие. Через пару десятков шагов я упал. Мне мешали не только крылья, но и большие когти на ногах.

— «Два» за урок! Ты не готов. Не используйте свои бездарные крылья. Вот не понимаю, зачем природа наградила вас такими уродливыми длинными крыльями! — сказал учитель, качая головой.

Минуты страха и унижения наконец закончились. Мы с Воробьём направились на следующий урок.

— Почему же мне всегда так не везёт? Зачем нам эти крылья, если мы ими даже не пользуемся? У тебя, по крайней мере, они маленькие и компактные, — с горечью сказал я, обращаясь к Воробью.

— Может, они нужны, чтобы махать ими на себя в жаркие летние дни? — с улыбкой ответил Воробей, стараясь разрядить обстановку.

Он тут же продемонстрировал это на себе, помахивая левым крылом, словно веером. Мы расхохотались, не в силах остановиться, и начали махать крыльями друг на друга, будто пытались создать ураган.

Я махнул слишком сильно и сбил Воробья с ног. Его взмахнувшее в воздухе крыло и нелепое падение вызвали новый приступ смеха, который эхом разносился вокруг, пока мы не ослабли от веселья.

Постоянные упрёки в школе от учителей, Страусов, Страусят и Сов заставляли меня чувствовать себя никчёмным. Я начал думать, что Беркут — самая ненужная и бесполезная птица в степи.

Воробей старался поддерживать меня, утешая и ободряя, чтобы я не поддавался грусти. Его дружеская забота помогала мне держаться. Всё изменилось, когда в нашем ауле появился новый ученик. Учителя, как будто устав от меня, перенаправили своё внимание на новенького. Это немного облегчило моё положение, хотя чувство облегчения смешивалось с жалостью к тому, кто теперь оказался в их прицеле.

6

Однажды в ворота нашего аула постучала необычная птица. Это был Пингвин. Он стоял весь мокрый, дрожа от страха, и издавал странные, непривычные для нас звуки.