Бесплатный фрагмент - Протокол «Молчание»

Авторское предупреждение

Данное произведение является художественным вымыслом. Все персонажи, организации, события и диалоги, описанные в романе, являются плодом воображения автора или используются в вымышленном контексте. Любые совпадения с реальными лицами, живыми или умершими, организациями, событиями или ситуациями случайны и непреднамеренны.

Особенно это касается изображения деятельности Центрального разведывательного управления (ЦРУ), Службы внешней разведки (СВР) Российской Федерации, а также правительственных структур США и России. Все действия и решения, описанные в романе, являются частью художественного замысла и не отражают реальные операции или внутренние процессы этих организаций.

Города Москва и Вашингтон служат фоном для повествования, и их описание может в некоторых случаях отклоняться от реальности для нужд сюжета.

Часть 1

Москва-Вашингтон

Вступление

Дождь в Вашингтоне не освежал воздух. Он, казалось, стирал границы между правдой и ложью, превращая огни ночного города в расплывчатые пятна. Именно в такие ночи происходили самые грязные операции, о которых никогда не узнает Конгресс. Эти операции пахли не порохом, а деньгами и предательством.

Джек Волькер смотрел на струи дождя, стекающие по тонированному стеклу лимузина, и чувствовал знакомое напряжение в животе. Очередной вызов вне протокола. Очередное «дело государственной важности». Он уже давно перестал верить в важность. Он видел только бесконечную игру тщеславия и страха, где людьми были фигуры, а призами — целые страны.

Машина бесшумно подъехала к незаметному входу в Лэнгли. Его провели по стерильным коридорам, пахнущим озоном от серверов и дорогим кофе из кабинета начальства. Он словно шёл по тоннелю, ведущему в самое сердце организации, которая когда-то была его жизнью, а теперь казалась огромным, бесчувственным механизмом, перемалывающим чужие судьбы.

Кабинет Карен Бристоул остался таким же, как и два года назад: элегантный минимализм, тишина, подчёркивающая статус, и взгляд, отточенный годами политических интриг. Она не пригласила его сесть.

— Волькер, Москва, завтра, — её слова были кратки, как выстрелы. — Ценный актив. Пакет. Имя «Патриот». Ты отправишься туда с напарником. Его задача — техника. Твоя — вернуть его и получить данные. Любой ценой.

Он молча кивнул. Вопросы были излишни. Он был инструментом в её руках, и она знала, как надавить на его слабые места: знание Москвы, старые незажившие раны, чувство долга. Она умело играла на этих струнах, извлекая нужную ей ноту — покорность.

— Что в пакете? — всё же спросил он, уже зная, что ответ его не обрадует.

— Всё, — её губы тронула едва заметная улыбка. — Абсолютно всё. То, что изменит расстановку сил.

Он покинул кабинет, и капли дождя снова застучали по его плечам. Его охватило предчувствие, леденящее душу и зловещее. Не было никакого «Патриота». Не было никакого пакета, способного изменить ход истории. Он ощущал кожей ловушку, в которой оказался, и это чувство было ему хорошо знакомо.

Но он всё равно пошёл. Потому что другого пути не было. Потому что даже в кромешной тьме всегда есть надежда — а вдруг на этот раз? Вдруг это и есть та самая правда, ради которой он начал всё это?

Он ехал навстречу буре, в сердце чужой столицы, даже не догадываясь, что везёт с собой не только оружие и поддельный паспорт. Он вёз с собой искру. Одну-единственную искру, которой суждено было разжечь пожар, способный спасти мир. Или уничтожить его.

Глава 1

Встреча в Лэнгли. Получение задания «Патриот»

Дождь в Вашингтоне всегда был особенным. Он не был похож на дождь в Москве — резкий и пронизывающий. Здесь он был тихим и настойчивым, словно размывал границы между правдой и ложью. Он стекал по тонированному стеклу лимузина, за которым сидел Джек Волкер, превращая огни ночного города в расплывчатые пятна. Так же и его карьера — одно пятно за другим, операция за операцией.

Машина бесшумно подъехала к запасному входу в здание из стекла и бетона в Лэнгли. Джек даже не взглянул на водителя — ещё одного безликого сотрудника службы безопасности. Он вышел из машины, не надевая плаща. Пусть промокнет. Холодная вода на шее помогала ему прогнать остатки дремоты, которую он с трудом смог урвать за последние сорок восемь часов.

Его провели через лабиринт стерильных коридоров прямо в кабинет Карен Бристоул. Он не был здесь уже около двух лет. Всё тот же дорогой минимализм, запах кофе и власти.

Бристол сидела за своим массивным столом, изучая экран компьютера. Не отрывая взгляда от экрана, она указала на стул.

— Волькер, спасибо, что приехали так быстро.

— Когда заместитель директора звонит лично в три часа ночи, у меня не остаётся выбора, — его голос прозвучал более хрипло, чем он ожидал.

Она наконец посмотрела на него. Взгляд, отточенный годами политических баталий.

— Давайте не будем иронизировать. Есть работа. Вне протокола. Высший приоритет.

Джек молча кивнул, давая ей продолжить.

— Завтра в Москве, в 23:30 по местному времени, на площади Революции у входа в метро ценный источник должен выйти на связь. Очень ценный. Он передаст нам пакет. Имя кода «Патриот».

— «Патриот»? — усмехнулся Джек. — Прямо и без затей. Что в пакете?

— Всё, — её пристальный взгляд не дрогнул. — Компромат. Финансовые потоки. Досье на ключевых игроков по обе стороны океана. То, что может перевернуть всю доску.

Джек мысленно присвистнул. «Вселенское» досье. Мечта любого резидента и кошмар для любого аналитика, которому предстоит с ним разбираться.

— Почему не по протоколу? И почему я?

— Канал связи считается скомпрометированным, поэтому мы действуем в условиях полной секретности. Что касается вас… Вы хорошо знаете Москву, работали там в девяностые и умеете действовать самостоятельно.

«И я — расходный материал», — мысленно закончил он её фразу.

— Команда?

— Минимум. Вы и ваш напарник. Эванс — молодой, но талантливый аналитик из отдела киберразведки. Он будет обеспечивать техническую часть операции. Ваша задача — доставить его на место и вернуть живым, получив пакет.

Джек сдержал стон. Аналитики — самые опасные агенты в полевых условиях. Они достаточно умны, чтобы всё испортить, и недостаточно опытны, чтобы избежать опасности.

— Когда вылет?

— Через четыре часа. Все документы и снаряжение уже готовы. Эванс будет ждать вас на борту.

Бристоул протянула ему планшет с тонким экраном. На экране было изображение молодого человека в очках и схема площади Революции с отмеченными точками.

— Запомните: вы должны получить пакет. Только вы. Эванс — это лишь ваш помощник и источник информации. Вам всё понятно?

Джек утвердительно кивнул и встал со своего места. У него не осталось вопросов, но в душе появилось знакомое чувство тревоги и надвигающейся опасности.

— Удачи, Волькер, — сказала Бристоул, снова погружаясь в свои дела. — Не подведите нас.

Джек вышел из кабинета, не оглядываясь. За окном всё ещё шёл дождь, и он чувствовал его запах даже в этом чистом, кондиционированном помещении. Он отправлялся на очередное задание, не зная, как зовут его противника. И что самое страшное — он почти не сомневался, что его враг находится в таком же кабинете, только по другую сторону океана.

Глава 2

Прибытие в Москву. Невероятная встреча на площади Революции.

Самолёт Центрального разведывательного управления приземлился в аэропорту «Внуково» под ливнем, который уже напоминал московский — густой и затяжной, с запахом бензина, мокрого асфальта и лёгкой гари.

Эванс, новый напарник Джека, не скрывал своего волнения. Он говорил без умолку всю дорогу, используя технические термины и восхищаясь легендой о «Джеке Волькере». Джек молчал, проверяя свой «Вальтер» PPS с глушителем. Оружие лежало в его руке как родное.

Их легенда была проста: они — канадские бизнесмены, приехавшие на нефтегазовый форум. Они остановились в отеле «Балчуг Кемпински», откуда открывался вид на Кремль. Ирония судьбы.

На следующий вечер они сидели в номере. Джек медитативно чистил оружие, а Эванс изучал ноутбук, отслеживая полицейские частоты и активность вокруг площади.

— Всё чисто, Джек. Ничего необычного, — доложил он.

— «Ничего необычного» — это и есть самая необычная вещь в Москве, — проворчал Джек. — Будь начеку.

В 23:15 они покинули гостиницу. Снег, который начался ещё днём, продолжал идти. Мелкие снежинки таяли на ресницах, оставляя на них влагу. Это была идеальная погода для того, чтобы работа не задалась.

Площадь Революции была почти пуста. Люди кутались в воротники, спеша в тёплое метро или в подъезжающие такси. Огромные тени бронзовых статуй — солдат, рабочих, пограничников с собаками — лежали на снегу, создавая ощущение абсурда.

Джек занял позицию у выхода из метро, прислонившись к стене. Эванс нервно прохаживался рядом, делая вид, что разговаривает по телефону. В ухе Джека тихо потрескивал наушник.

— Ничего… Никого… — доложил Эванс.

— Молчи и смотри, — отрезал Джек.

В 23:29 из толпы вышла невысокая фигура в тёмной куртке с поднятым капюшоном. Это была женщина. Она не смотрела по сторонам, её руки были глубоко в карманах. Она прошла мимо Эванса, почти задев его плечом, и остановилась в шаге от Джека.

В первую очередь его внимание привлекли глаза. Огромные, наполненные страхом, они словно светились в свете фонарей, как глаза испуганного зверя. Она что-то прошептала по-русски, но шум метели заглушил её слова.

И в этот момент всё изменилось.

Из-за угла, словно из-под земли, появились трое мужчин в чёрных куртках без опознавательных знаков. Их движения были быстрыми и синхронными, словно они были профессиональными бойцами. Один из них направился к Эвансу, а двое других — к Джеку и девушке.

Джек действовал инстинктивно. Он бросился вперёд, чтобы защитить «Патриота», но было уже слишком поздно.

Раздался глухой хлопок — звук выстрела с глушителем. Эванс с недоумением на лице грузно опустился на снег, на его груди появилось алое пятно.

— Нет! — крикнул Джек, но его собственный крик был заглушён воем ветра.

Он выхватил пистолет. Один из нападавших уже падал, сраженный метким выстрелом в шею. Второй отшатнулся, пытаясь найти укрытие. Девушка застыла в оцепенении.

У Джека не было иного выхода. Он схватил девушку за руку — хрупкую и лёгкую, как пёрышко, — и стремительно потащил её к входу в метро, единственному пути к спасению. Она не сопротивлялась, словно оцепенев от шока.

Он вёл её по скользким ступенькам, слыша за спиной крики и приближающиеся шаги. В его ухе стояла тишина — связь была потеряна. Эванс был мёртв. Операция провалилась.

В последний раз обернувшись, Джек увидел, как девушка бежит за ним, спотыкаясь. Её капюшон слетел, открывая бледное, испуганное лицо. И в её глазах, помимо ужаса, он увидел что-то ещё — непоколебимую, стальную решимость.

Он не смог спасти своего товарища, но теперь у него появилась новая проблема. И он уже начал подозревать, что эта проблема гораздо, гораздо серьёзнее, чем просто «перебежчик».

Глава 3

Побег в метро. Убежище в Хамовниках. Первые слова Арины.

Свист ветра в туннеле внезапно сменился оглушительным грохотом приближающегося поезда. Ослепляющий свет фонаря выхватил из темноты плитку стен и лица заспанных пассажиров, мелькавшие за стеклами вагонов. Запах пота, махорки и раскаленного металла ударил в ноздри, возвращая к реальности, какой бы жестокой она ни была.

Джек, не выпуская руку девушки, стремительно направился к первому вагону. Двери с шипением начали закрываться, но он просунул между створками плечо, заставив их разъехаться, и буквально втащил её внутрь. Сам прыгнул следом, едва успев в последний момент. Двери захлопнулись, отрезая погоню.

Они стояли, прислонившись к стеклянной перегородке, тяжело дыша. На них косились. Местная шпана, бабушка с авоськами, пьяный мужик в засаленном пальто — обычная московская публика в час пик. Никто не видел перестрелки. Никто не видел смерти. Для них это были просто двое промокших, взволнованных людей.

Джек внимательно осмотрел вагон, пытаясь обнаружить спрятавшегося врага, который мог бы представлять опасность. Но пока что он не заметил ничего подозрительного. Адреналин, бушевавший в его крови, постепенно утихал, и боль от раны на руке начала напоминать о себе. Пуля лишь слегка задела бицепс, но кровь уже просачивалась через рубашку и темное пальто, создавая липкое пятно, которое было незаметно для окружающих.

Девушка, стоявшая рядом с ним, инстинктивно отпрянула, стараясь держаться на расстоянии. Ее глаза, все еще полные страха, внимательно изучали его. Она была молода, не старше двадцати пяти лет, с худым, интеллигентным лицом без косметики. Не агент. Не курьер. Слишком… чистая.

— Кто ты? — спросил он по-русски, стараясь говорить спокойно, чтобы его голос не напоминал скрип ржавой пилы.

Она молчала, лишь сильнее вжимаясь в стенку вагона. Ее пальцы судорожно сжимали какой-то предмет в кармане пуховика. Флешку? Телефон?

— Из-за тебя они убили моего напарника, — продолжил он, понижая голос до шепота. — Мне нужно знать, за что он заплатил.

Она отвела взгляд, уставившись в темноту за окном, где мелькали световые полосы тоннеля. Ее губы дрогнули, но не произнесли ни звука. Она либо не могла, либо не хотела говорить.

«Молчунья. Прекрасно», — с яростью подумал Джек. Он чувствовал, как захлопывается ловушка. Вся Москва сейчас будет поднята на ноги. Орлов, если это была его работа, уже отдал приказ. Ищут их двоих. Американского шпиона и русскую предательницу. Идиллический дуэт.

Он вспомнил старую конспиративную квартиру в Хамовниках, «утёкшую» еще в девяностые годы. Ее не использовали лет десять. Рискованно, но выбора не было. Нужно было отлежаться, сообразить план, залечить рану и понять, что за ценный приз он поймал.

На станции «Парк Культуры» он резко взял ее под локоть.

— Пошли.

Она не сопротивлялась, позволяя вести себя по длинным, бесконечным коридорам Кольцевой линии. Затем они вышли на улицу, где всё ещё бушевала метель. Он вёл её окольными путями, петляя через дворы-колодцы и заснеженные скверы, прислушиваясь к каждому шороху и шагу за спиной. Город спал тревожным, пьяным сном.

Квартира находилась на четвёртом этаже хрущёвки, в одном из тех районов, где ещё помнили запах щей и звуки старого патефона. Дверь открылась со скрипом. В квартире пахло пылью, затхлостью и старым паркетом. Джек запер дверь на все замки и цепочку, включил свет.

Комната была почти пуста: старый диван, стол, накрытый жёлтой газетой, паутина в углах. Но главное — здесь было безопасно. Пока что.

— Снимай пуховик, — приказал он, доставая из потайной ниши в прихожей (её не тронули!) аптечку старого образца: бинты, йод, пластырь.

Она медленно расстегнула молнию и сняла куртку. Под ней оказался простой серый свитер. Она была ещё худее, чем казалась. Хрупкая, как птица.

Джек сел на диван, вытащил пистолет «Вальтер», положил его рядом на газету и начал расстёгивать окровавленную рубашку.

— Йод в зелёной склянке. Вату. Подай.

Она не двигалась, глядя на его рану с каким-то отстранённым, почти научным интересом. Затем её взгляд упал на пистолет. Не на рану, а на оружие.

— Ты не станешь меня убивать, — тихо произнесла она. Её голос был низким и глуховатым, как будто его давно не использовали. Первые слова.

Джек резко поднял на неё глаза.

— Ты разбираешься в огнестрельных ранах, но боишься пистолета? Интересно.

— Я не боюсь. Я оцениваю риски. Ты потратил слишком много ресурсов, чтобы просто меня убить. Я тебе нужна.

Она подошла к аптечке, её движения стали точными и выверенными. Она нашла йод и вату, подала их ему. Их пальцы ненадолго соприкоснулись. Её руки были ледяными.

— Кто ты? — повторил свой вопрос Джек, пропитывая вату коричневой жидкостью.

— Тот, кого ты ищешь. «Патриот».

Она произнесла это без гордости, просто констатируя факт. Джек замер, прижимая вату к ране. Жжение пронзило мышцу, но он даже не моргнул.

— Ищут перебежчиков-мужчин средних лет, а не девушек.

— Я не перебежчик. Я — архитектор. Обычно перебегают те, кого прижали. Меня… попытались прижать.

Она отвернулась, подошла к столу и взяла забытую кем-то зажигалку. Стала вертеть её в пальцах с невероятной, гипнотической ловкостью. Словно разминая пальцы после долгого бездействия.

— Что ты построила, архитектор? — спросил Джек, туго перевязывая рану бинтом.

— Систему. «Красный канал». — Она произнесла это название с горькой иронией. — Финансовый конвейер. Чистый, невидимый, неотслеживаемый. Для больших денег и больших людей. С обеих сторон.

Она вытащила из кармана джинсов ту самую флешку — крошечный кусочек пластика и кремния, который стоил жизни Эвансу.

— Здесь есть всё. Все транзакции, все бенефициары, все шифры и ключи. Они думали, что я просто инструмент. Гениальный калькулятор. Но я всегда оставляла… лазейку.

Джек, глядя на неё, начал понимать, что кусочки пазла складываются в ужасающую картину. Это была не просто утечка данных, это была карта всей подковерной игры. И она держала её в руках.

— Почему ты решила сбежать? — спросил он, закончив с перевязкой.

— Потому что конвейер запустили не ради денег. Его запустили для войны. Тихой, финансовой войны, которая должна была обескровить и сломать обе страны, оставив у власти только самых жадных и бессовестных. А я… Я не хочу быть соавтором апокалипсиса.

Она бросила зажигалку на стол и посмотрела прямо на него. В её глазах больше не было страха, только холодная, бездонная решимость.

— Они убьют нас обоих, чтобы скрыть это. Твое начальство и моё. Потому что наши боссы — главные бенефициары этого канала. Мы с тобой, мистер Волкер, теперь одна команда. Хотите вы этого или нет.

В тишине комнаты её слова прозвучали как приговор. Джек посмотрел на пистолет, а затем на хрупкую девушку, которая только что объявила войну двум сверхдержавам. Он поднял «Вальтер», проверил обойму и щёлкнул затвором.

— Хорошо, архитектор, — хрипло произнёс он. — Покажите мне, что у вас есть.

Глава 4

Архитектор «Красного канала». Демонстрация данных. Первый звонок Орлова.

Тишину в комнате нарушил пронзительный звук полицейской сирены, доносящийся откуда-то издалека. Оба замерли, инстинктивно вжавшись в стены и прислушиваясь. Сирена стихла, удаляясь. Не за ними. Пока что.

Джек всё ещё сжимал «Вальтер», но дуло было направлено в пол. Слова девушки витали в воздухе, густые и тяжёлые, как сигаретный дым. «Наши боссы — главные бенефициары». Он всегда это подозревал, в глубине души. Но слышать это от хрупкого создания было всё равно что получить нож под ребро.

— Назови имя, — потребовал он. — Кто на нашей стороне?

Она покачала головой, и прядь тёмных волос упала ей на лицо.

— Это не работает так. Одно имя ничего не даст. Это сеть. Паутина. Выдерни одну нить — вся конструкция рухнет, и тебя раздавят обломки. Тебе нужна вся паутина. Или ключ к ней.

Она снова посмотрела на флешку в своей руке, словно оценивая её вес. Не физический, а тот, что мог переломить ход истории.

— Данные зашифрованы. Не стандартным алгоритмом AES-256, а чем-то более сложным. Это мой собственный алгоритм.

Джек усмехнулся.

— Удобно. Ты предлагаешь мне слепо поверить на слово обладательнице секрета вселенной, который нельзя проверить?

Впервые на ее губах появилось подобие улыбки. Горькой и усталой.

— Вам не нужно верить. Вам нужно увидеть. У вас есть ноутбук, не подключенный к сети? Любой?

Джек молча указал на свой потертый рюкзак, который валялся в углу. В нем лежал «чистый» ноутбук, подготовленный для миссии. Он достал его и включил. Операционная система загрузилась с мучительно знакомой мелодией.

Арина подключила флешку. На экране появилось окно с запросом пароля. Это была не просто строка для ввода. Десяток полей, каждое с изменяющимся алгоритмом шифра.

— Я не помню пароль, — произнесла она просто, глядя на его взгляд.

— Что? — кулаки Джека сжались.

— Я не помню его как последовательность символов. Я… чувствую его. Это музыка. Математическая симфония. Мне нужна клавиатура.

Она устроилась за столом, отодвинув желтую газету с советскими заголовками. Ее пальцы замерли над клавишами, словно прислушиваясь к тишине. Джек наблюдал за ней, не в силах поверить, но и не смея остановить.

Внезапно ее пальцы пришли в движение. Они не печатали текст — они выбивали сложный и причудливый ритм по корпусу ноутбука и столу, словно она была барабанщиком, создающим саундтрек к своему безумию. Ее глаза открылись, но взгляд был пустым и остекленевшим. Она уставилась на экран, и ее пальцы начали стремительно летать над клавиатурой.

Это был не просто набор текста — это было настоящее волшебство. Скорость, с которой она вводила команды в чёрное окно терминала, заставляла его глаза разбегаться. Звук клавиш сливался в единый неумолимый поток. Символы, цифры, какофония знаков появлялась и исчезала на экране быстрее, чем он успевал их прочесть. Она не смотрела на клавиатуру. Её взгляд был прикован к монитору, но Джек понимал, что она смотрит не на него, а словно сквозь него, в какую-то внутреннюю вселенную кода и шифров.

Прошло пять минут, десять. Воздух в комнате стал тяжёлым и наэлектризованным. Джек забыл о боли в руке, о пистолете на столе и о метели за окном. Он наблюдал за работой гения, и это было одновременно прекрасно и ужасно.

Наконец, она нажала Enter.

На мгновение экран потемнел, а затем на нём появился поток информации. Структурированные таблицы, строки транзакций, даты, суммы с невероятным количеством нулей, названия офшорных компаний, о которых никто не слышал. И имена. Десятки имён. Среди них были американские сенаторы, конгрессмены и высокопоставленные чиновники из Пентагона. Рядом — российские госчиновники, генералы и олигархи, близкие к Кремлю.

Сердце Джека забилось чаще. Он узнавал некоторые из этих имён. Люди, которые появлялись в новостях, жали руки президентам. Они были столпами системы.

— Вот он, «Красный канал», — прошептала Арина, и в её голосе прозвучала странная смесь гордости и отвращения. — Деньги на разжигание конфликтов, подкуп избирателей, покупку лояльности целых стран. Всё здесь.

Джек потянулся к мышке, чтобы прокручивать информацию, но она резко схватила его за запястье. Её пальцы были холодными, но сила хватки удивила его.

— Не трогай. Система очень хрупкая. Одно неверное движение, неправильный запрос — и всё самоуничтожится. Это был мой страховой полис.

Он отдернул руку.

— Хорошо, архитектор. Ты доказала, что у тебя есть товар. Теперь скажи, что мы с ним будем делать? Мы не можем просто выложить это в интернет. Мир взорвётся!

— Мир и должен взорваться, — парировала она. — Но если мы сделаем это неправильно, нас уничтожат раньше. Этого недостаточно. — Она указала на экран. — Это лишь данные. Им нужен контекст. Необходимы неопровержимые доказательства. Нужны исходные коды серверов, физические логи, голосовые записи переговоров. Всё, что я собирала годами, скрывая в тени. И всё это хранится не здесь.

— Где же? — спросил Джек, уже догадываясь об ответе.

Она посмотрела на него, и в её глазах снова вспыхнул тот самый стальной огонь.

— Там, откуда за всем этим следят. Где находится центр паутины. В Вашингтоне.

Джек рассмеялся. Звук был горьким и резким.

— Прекрасно. Просто замечательно. Меня объявили в международный розыск, за нами охотится вся московская резидентура СВР, а ты предлагаешь мне прорваться в самое логово зверя?

— Я предлагаю вам выполнить свою работу, мистер Волкер, — холодно произнесла она. — Вы хотели узнать правду? Она ждёт вас дома. Вопрос лишь в том, готовы ли вы её услышать.

В этот момент на столе завибрировал его одноразовый телефон. Тот самый, который должен был быть мёртвым. На экране горел неизвестный номер.

Джек и Арина переглянулись. Тишина в комнате снова стала звенящей. Кто-то нашёл их. Уже.

Он медленно поднял трубку к уху, не говоря ни слова.

— Волькер, — раздался в трубке спокойный, бархатный голос с едва уловимым акцентом. — Вы оказались в центре очень интересной истории. И доставили мне некоторое неудобство. Давайте встретимся. Обсудим, как можно… урегулировать этот конфликт с наименьшими потерями. В основном для вас.

Джек узнал этот голос. По сводкам, по старым засекреченным записям. Матвей Орлов. «Медведь» вышел на охоту лично.

Глава 5

Ультиматум «Медведя». Осада квартиры. Импровизированная защита.

Голос в трубке был таким же мягким и опасным, как лезвие из дамасской стали.

— Вы слушаете, Волькер? Я понимаю, вы находитесь в стрессовой ситуации. Но уверяю вас, у меня нет намерения вас уничтожить. Вы профессионал, а я уважаю профессионалов. Мы можем найти взаимовыгодное решение.

Джек молчал, его разум лихорадочно работал. Как они узнали этот номер? Его одноразовый телефон был чист. Значит, они вышли на него. Прослушка квартиры? Нет, он бы проверил. Они вычислили его через… Эванса. Тело Эванса. В кармане должен был быть его номер для экстренной связи. Они нашли тело и проверили все связанные номера. Логично. Значит, они не знают его точного местонахождения. Пока что. Этот звонок — попытка нащупать его, запугать, выманить.

— Я предлагаю вам сделку, — продолжал Орлов, словно в светской беседе. — Вы возвращаете мне мою сотрудницу и… имущество, которое она по ошибке прихватила с собой. А я гарантирую вам безопасный выезд из страны без каких-либо последствий. Ваше руководство в курсе этих условий. Они согласны на них.

Ложь. Грубая и бесцеремонная. Бристоул никогда не согласится просто так отдать такой куш. Если, конечно… Если она не является частью «Красного канала». Эта мысль заставила его похолодеть от страха.

— Мне нужно подумать, — хрипло сказал Джек, стараясь, чтобы его голос звучал подавленно и беспомощно.

— Конечно, — сразу согласился Орлов. — У вас есть час. Не заставляйте меня принимать более… решительные меры. Это такой прекрасный, тихий район. Здесь много семей с детьми. Было бы жаль его беспокоить.

Угроза прозвучала как забота. Джек бросил взгляд на окно. Во дворе было пусто. Пока что.

— Час, — бросил он в трубку и завершил разговор.

Он с силой бросил телефон на диван и схватился за рану. Боль снова вернулась, пульсируя в такт его бешено колотящемуся сердцу.

— У нас есть час, — сказал он Арине. — Возможно, даже меньше. Они уже пеленгуют звонок.

Арина уже была на ногах, её глаза быстро бегали по комнате, оценивая и ища выход из ситуации.

— Ты говорил, что здесь есть снаряжение?

Джек кивнул и отодвинул старый потертый ковёр в углу. Под ним оказалась неприметная дверца в полу — старый тайник. Он дёрнул за рычаг, и дверца открылась. Внутри лежали паспорта разных стран, пачки долларов и евро, два пистолета Glock с запасными обоймами и три «маячка» — устройства экстренного оповещения ЦРУ.

Арина взяла один из «маячков» и повертела его в руках.

— Односторонняя связь. Экстренный сигнал бедствия на спутник. Они узнают о нашем местоположении в течение минуты.

— Это самоубийство, — отрезал Джек. — После звонка Орлова я не уверен, кто придёт на этот сигнал — спасатели или расстрельная команда.

— Именно, — она убрала «маячок» в карман. — Но его можно модифицировать. Превратить из маячка в… эхо. Он будет не посылать сигнал, а перехватывать и расшифровывать служебную связь тех, кто придёт по вызову. Так мы узнаем, кто они — друзья или враги.

Джек посмотрел на неё с новым интересом. Она не просто сидела за компьютером, она мыслила категориями, которые использовались в полевых условиях. Она импровизировала.

— У тебя есть необходимые инструменты для этого? — спросил он, указывая на голые стены.

Она потянулась к своей косе и сняла с волос тонкую, почти невидимую заколку-невидимку.

— Вольфрам. Диэлектрик. Мне нужен паяльник и мультиметр. Они должны быть в аптечке. В старых наборах всегда были базовые инструменты для обезвреживания радиожучков.

Она оказалась права. Порывшись в аптечке, Джек нашёл миниатюрный паяльник на батарейках и простейший тестер. Арина, не теряя ни секунды, устроилась на полу и с хирургической точностью вскрыла корпус «маячка». Её пальцы, такие же ловкие, как и на клавиатуре, работали с микроскопическими деталями.

В это время Джек собирал все необходимое: деньги, паспорта, оружие. Он бросил один из пистолетов Glock Арине, и она ловко поймала его одной рукой, не прерывая своей работы.

— Ты умеешь стрелять, архитектор? — спросил он.

— Я знаю теорию, но практика будет впервые, — ответила она, перепаивая контакт.

Через пятнадцать минут она встала.

— Готово! Теперь он будет записывать все радиопереговоры в радиусе двух километров на определенной частоте и сохранять их в своей памяти. Осталось только активировать его.

— И как мы это сделаем? — спросил Джек.

— Мы его не активируем. Они это сделают. — Она подошла к окну и осторожно раздвинула занавеску. — Смотри!

В дальнем конце двора, у детской площадки, остановился темный микроавтобус Ford. Из него вышли двое мужчин в униформе работников городского cable TV. Они были слишком подтянуты и профессиональны для обычных монтажников. Они начали разматывать кабель, но их глаза постоянно скользили по фасадам домов, останавливаясь на их окне.

— Они здесь, — тихо произнес Джек. — Звонок был только отвлекающим маневром. У нас никогда не было и часа.

Он схватил рюкзак и быстро сунул в него ноутбук с торчащей флешкой.

— Нам нужно уходить. Сейчас же.

— Нет, — возразила Арина, ее голос был спокоен. — Мы ждем.

— Они будут штурмовать!

— Именно. И когда они поймут, что мы не выходим на контакт, они вызовут подкрепление и передадут наши координаты. Вот тогда наш модифицированный друг и вступит в дело.

Она подошла к двери, приложила ухо к дереву, затем опустилась на колени и просунула заколку в замочную скважину. Раздался тихий щелчок.

— Я заблокировала дверь изнутри. У них уйдет время, чтобы ее взломать.

Джек посмотрел на нее и впервые за долгие годы почувствовал не контроль над ситуацией, а что-то иное. Не доверие — еще нет. Но уважение. Безумный, отчаянный план, но план.

Он подошел к окну с другой стороны и увидел, как во двор въезжает еще одна машина, а за ней — еще одна. Клетка захлопывалась.

— Хорошо, архитектор, — прошептал он, взводя затвор пистолета Glock. — Давай сыграем в твою игру. Надеюсь, ты так же хорошо стреляешь, как и паяешь.

На лестнице послышались первые осторожные шаги.

Глава 6

Побег через чердаки. Потерянное убежище.

Шаги на лестничной площадке затихли. Наступила тишина, густая и зловещая, прерываемая лишь свистом ветра за окном и громким стуком сердца в ушах Джека. Он знал эту тишину. Это была тишина перед штурмом. Тишина, когда противник занимает позиции, проверяет связь и готовится выбить дверь одним точным ударом.

Арина стояла спиной к стене рядом с дверью, крепко сжимая в руках свой Glock. Её пальцы были белыми от напряжения, но дыхание оставалось ровным. Она смотрела на дверь, словно просвечивая её рентгеновским взглядом, представляя расположение людей снаружи.

— Сейчас… — прошептала она беззвучно.

И вот раздался оглушительный удар! Дверь содрогнулась, но устояла. Старая советская сталь и массивное дерево, усиленные её импровизированным замком, оказались крепче, чем ожидали штурмовики.

— Задняя! — крикнул кто-то снаружи по-русски. — Пробуем сзади!

Джек бросился в крохотную кухню, которая примыкала к квартире. Единственное окно кухни выходило на пожарную лестницу, которая вела в глухой двор-колодец, заваленный хламом. Это была идеальная ловушка. Он увидел, как по лестнице уже поднимается тень с автоматом в руках.

Не целясь, Джек резко высунул ствол из-за проема и сделал три выстрела в сторону движения. Стекло на кухне звонко разбилось. Снаружи послышались крики и ответные выстрелы, пули впились в потолок и стену, осыпая штукатурку.

— Они с двух сторон! — крикнул он Арине.

В этот момент главная дверь снова затрещала под ударами тарана. Послышался скрежет металла — они пустили в ход гидравлические ножницы.

Арина не двигалась с места. Ее взгляд был прикован к модифицированному маячку, который лежал на столе. Индикатор на маячке молчал.

— Почему они не вызывают подкрепление? — пробормотала она, больше себе, чем ему. — Они действуют в полном радиомолчании…

Это было ужасно. Просто ужасно. Значит, у них был чёткий приказ взять их живыми и без лишнего шума. Либо у Орлова была настолько железная дисциплина, что его люди не нарушали приказ даже в такой ситуации.

С грохотом слетела дверная петля. В щели показалось плечо в чёрном бронежилете.

Джек принял решение. Оно было безумным, отчаянным, но единственным, что оставалось.

— В ванную! — скомандовал он.

Он схватил со стола пол-литровую бутылку с остатками технического спирта из аптечки, засунул в горлышко тряпку, поджёг её зажигалкой и швырнул в коридор, в сторону ломающейся двери.

Огненный шар с грохотом ударил в прихожей. Послышались выстрелы и проклятия. Огонь и дым на несколько драгоценных секунд остановили штурм.

Джек влетел в ванную, сорвал с петель решётку вентиляционного отверстия под потолком. Оно было узким, чёрным и пахло веками пыли.

— Лезь! — крикнул он Арине, образуя из рук замок.

Она без колебаний шагнула в его объятия, и он резко подбросил её вверх. Она исчезла в черноте вентиляционного хода. В последний раз Джек окинул взглядом горящую прихожую, увидел фигуры в противогазах, врывающиеся в квартиру, и прыгнул, схватившись за край отверстия.

Сильная рука схватила его за раненую руку. Боль пронзила мозг белым светом, но он стиснул зубы и вполз в тесный, пыльный короб. Сзади раздались выстрелы, пули зацокали по металлическим стенкам шахты.

Арина уже ползла вперёд в кромешной тьме, отчаянно расталкивая паутину и какой-то хлам. Джек пополз за ней, уползая от света и выстрелов, доносившихся снизу.

— Куда мы лезем? — прошипел он, с трудом протискивая плечи в узком ходе.

— Не знаю! — донесся её сдавленный голос. — Вверх! Только вверх!

Они ползли, раздирая в кровь локти и колени. Воздух был спертым и наполненным пылью. Джек слышал, как в других ответвлениях шахты гремят люки: штурмовики поняли их план и пытались перехватить.

Внезапно свет из вентиляционной решетки осветил лицо Арины. Она прильнула к ней, выглядывая наружу.

— Чердак, — выдохнула она. — Пусто.

Она с силой выбила решетку ногами и выкатилась наружу. Джек последовал за ней.

Они оказались на огромном пыльном чердаке, который простирался под всей крышей дома. Вековые стропила уходили ввысь, словно ребра гигантского животного. Воздух был холодным и пах мышами. Свет пробивался сквозь забитые досками слуховые окна.

Арина схватила его за рукав и потащила вглубь чердака, к дальней стене, где виднелся грубо сколоченный лаз в соседний дом — наследие советских времен, когда чердаки были общими.

В этот момент с другого конца чердака донеслись шаги. Двое штурмовиков, поднявшихся по парадной лестнице, уже были здесь. Они поднимали клубы пыли, освещая себе путь тактическими фонарями под стволами автоматов.

— Стой! На землю! — раздался голос.

Джек оттолкнул Арину к лазу, развернулся и упал на колено, открыв ответный огонь из своего Glock-а. Глухие выстрелы эхом разнеслись под низкими сводами. Одна из ламп накаливания, висящих на проводе, разбилась, осыпав всё вокруг осколками. Штурмовики залегли, и их ответная очередь прошла над головой Джека, впиваясь в балки.

— Уходи! — крикнул он Арине, видя, что она застыла у лаза.

Вместо ответа она подняла с пола длинную ржавую кочергу, валявшуюся там с незапамятных времён, и с силой швырнула её через весь чердак. Она со звоном ударилась о огромный старый рубильник, висящий на стене.

В воздухе вспыхнули искры, и на чердаке, а, судя по гулу, и в подъезде, погас свет. Наступила кромешная тьма, которую нарушали лишь лучи фонарей штурмовиков и яркие вспышки выстрелов.

Воспользовавшись моментом замешательства, Джек стремительно бросился к лазу. Арина уже была внутри, и он последовал за ней, чувствуя, как пули впиваются в деревянные косяки вокруг.

Они оказались на таком же чердаке соседнего дома. Арина уже стояла у слухового окна, срывая ржавые крючья.

— Сюда! Быстрее! — позвала она.

Во дворе уже сновали люди, а сирены приближались. Но прямо под окном, всего в трёх метрах ниже, был пологий скат крыши над магазином «Промтовары». С него можно было спрыгнуть на навес, а с него — во двор следующего квартала.

Не раздумывая, Джек первым вылез из окна, скользнул по обледеневшей крыше, зацепился за водосточную трубу и с треском сполз на навес. Он поймал на руки Арину, которая спрыгнула следом.

Спустя минуту они уже мчались по темному, безлюдному переулку, прижимаясь к стенам, оставляя позади горящую квартиру, звуки сирен и крики погони.

Они были на свободе, но это было лишь временное убежище. В их распоряжении были лишь рюкзак с ноутбуком, пистолеты и небольшая сумма денег. В голове Джека звучал тихий, но настойчивый голос, который нашептывал ему, что самый опасный враг ждёт его не в Москве, а дома, в Вашингтоне.

Глава 7

Новые лица. Путь на Восток через Берингов пролив.

Ледяной ветер ножом резал лицо. Они бежали, не разбирая дороги, ныряя в подворотни, пересекая пустынные проспекты, сливаясь с редкими тенями ночных прохожих. Адреналин постепенно отступал, сменяясь леденящей усталостью и пониманием полного краха.

Они остановились, наконец, в каком-то заброшенном скверике, заваленном сугробами. Джек прислонился к облезлой стене будки охраны, пытаясь перевести дух. Рана на руке горела огнем, кровь снова проступала сквозь бинты.

Арина стояла, сгорбившись, упершись руками в колени. Ее дыхание вырывалось клубами пара. Она подняла на него взгляд.

— Твой план? — выдохнула она. В ее голосе не было упрека, лишь констатация. Они остались без крова, без связи, в центре враждебного города.

— План? — Джек горько усмехнулся. — Мой план был получить пакет и убраться. Он с треском провалился, как ты могла заметить. Теперь у нас новый план. Он называется «Выжить».

Он порылся в рюкзаке, достал паспорта. Канадские. Брайан и Сара Джонсон. Деньги. Доллары, евро, немного рублей. И пистолеты. Не самый лучший набор для туризма.

— Они перекроют все вокзалы, аэропорты, — пробормотал он, листая паспорта. — Ищут двоих. Нас двоих. Значит, нужно разделиться.

Арина резко выпрямилась.

— Нет. Это именно то, чего они хотят. Разделить и уничтожить. Твоя сила — в поле. Моя — в данных. Вместе мы — угроза. По отдельности — просто две легкие цели.

Она была права. И это бесило.

— Тогда что? — рявкнул он. — Сидеть здесь и ждать, пока нас заморозят насмерть?

— Нет, — ее глаза снова загорелись тем самым странным внутренним светом. Она посмотрела на его рану. — Сначала тебе нужен врач. Потом… нам нужны новые лица.

— У меня нет здесь своих врачей, — отрезал Джек. Все его старые связи либо высохли, либо были перевербованы, либо мертвы.

— А у меня есть, — тихо сказала Арина. — Не врач. Но… человек, который может помочь. Если он еще жив. И если захочет.

Джек насторожился.

— Кто он?

— Старый друг. Диссидент. Хакер. Живет в своем мире. Он не любит ни ФСБ, ни ЦРУ. Но он ненавидит систему еще больше. И у него есть лаборатория.

Это пахло новой ловушкой. Но вариантов не было. Trust, как и план, был роскошью, которую они не могли себе позволить. Оставался только расчет.

— Где он?

— Недалеко. В Марьиной Роще. В старом бомбоубежище хрущевских времен. — Она помолчала. — Он может не пустить. Особенно с тобой.

— Тогда ты ему очень доходчиво объяснишь, почему должен, — Джек сунул пистолет за пояс и двинулся в сторону улицы. — Веди.

Дорога заняла больше часа. Они шли пешком, меняя маршруты, избегая главных дорог и камер. Арина вела его с уверенностью коренного жителя, петляя через промзоны и спальные районы, где серые панельные дома стояли как надгробия ушедшей эпохи.

Наконец, они остановились у ничем не примечательной пятиэтажки. Арина кивнула на заколоченную дверь в подвал.

— Там.

Она отошла к ржавому люку водостока, запустила руку внутрь и что-то потянула. Послышался тихий щелчок. Забетонированная, казалось бы, наглухо плита рядом с люком с скрежетом отъехала в сторону, открывая узкую, освещенную тусклым синим светом лестницу, уходящую вглубь земли.

Запах ударил в нос — озон, припой, старая пыль и что-то химическое. Они спустились вниз. Лестница вывела в шлюз с бронированной дверью, над которой висела камера с красным горящим глазком.

Арина подошла к панели, где вместо кнопки был лишь странный металлический цветок с лепестками-датчиками. Она приложила к нему ладонь, затем поцеловала указательный палец и прижала его к центру «цветка».

— Серьезно? — не удержался Джек.

— Его идея юмора, — буркнула она.

Раздался мелодичный звон, и массивная дверь бесшумно отъехала в сторону.

Их встретил… хаос. Высокое подвальное помещение было заставлено стеллажами с серверами, мигающими огоньками. Повсюду валялись платы, провода, паяльники, 3D-принтеры, печатающие какие-то детали. В центре всего этого, в кресле, похожем на капитанский мостик из фантастического фильма, сидел человек.

Ему было на вид лет семьдесят. Длинные седые волосы были собраны в хвост. На нем были очки виртуальной реальности, а на пальцах — сенсорные перчатки. Он что-то яростно шептал, двигая руками в воздухе, перед его лицом в воздухе парили голограммы каких-то сложных молекулярных структур.

— Лев Саввич, — позвала его Арина.

Он не реагировал. Она подошла ближе и дотронулась до его плеча.

Он вздрогнул, смахнул очки на лоб. Его глаза, голубые и невероятно живые, уставились на нее, потом на Джека, на пистолет за его поясом.

— Иринка? — его голос был хриплым, как скрип старого дерева. — Ты? В теле? Настоящая? А не мое посттравматическое воспоминание?

— Настоящая, Лев Саввич. Мне нужна помощь.

— Всем всегда что-то нужно, — он вздохнул и потянулся за кружкой с надписью «Я ♥ КОБОЛ», из которой шел пар. — Особенно тем, кого преследует вся государственная машина. Я уже слышу визг их шин наверху. И чувствую запах крови. Чужой, надеюсь? — Его взгляд уперся в окровавленную повязку Джека.

— Моя, — сказал Джек.

— Американец, — констатировал старик без тени удивления. — Пахнет Макдональдсом и имперским высокомерием. Ты что, его поймала, Иринка? Привела в качестве трофея?

— Он мне помогает, — коротко сказала Арина. — Ему нужна медицинская помощь. И нам нужны новые документы. И доступ к спутнику.

Лев Саввич громко расхохотался.

— Всего-то? Может, еще ядерный чемоданчик попросите, пока я тут? Или чашечку чаю?

— Чай тоже не помешает, — парировала Арина.

Старик покачал головой, но поднялся с кресла и повел их вглубь лаборатории, к заставленному аппаратурой столу, напоминавшему хирургический.

— Садись, ковбой. Снимем твою игрушку и посмотрим, что там.

Пока Лев Саввич с поразительной для его возраста ловкостью и аккуратностью обрабатывал и зашивал рану Джека, Арина рассказала ему вкратце все. О «Красном канале», о предательстве, о погоне.

Старик слушал, хмурясь, и лишь изредка ворчал: «Глупости», «Предсказуемо» или «Я же говорил».

— Орлов, — пробормотал он, завязывая последний узел. — Крыса. Всегда знал. Он не идеолог. Он — бухгалтер апокалипсиса. — Он бросил взгляд на ноутбук. — И ты принесла это сюда? Ты хочешь сжечь и мою берлогу, девочка?

— Мы уйдем, как только…

— О, вы уйдете, — перебил он ее. — И очень скоро. Но сначала… — Он подошел к одному из стеллажей и снял с полки небольшой чемоданчик. Внутри, в формованной пене, лежали два силиконовых слепка, тонких, как кожа, и пачка каких-то карт.

— Новые лица, как ты просила. Моя последняя работа. Думал, для себя припас. — Он вздохнул. — Берите. Документы готовы. Канадцы, как и ваши старые, но… лучше.

Потом он подошел к главной консоли.

— Спутник… — он что-то быстро напечатал. — У меня есть… друг. Старый, немощный, на геостационаре. НАСА о нем забыло. Он может передать сигнал. Односторонний. Куда?

Джек и Арина переглянулись. Кому они могли доверять? Кричать на весь мир было самоубийственно. Нужен был кто-то, кто был вне системы, но имел доступ к нужным людям.

— Грегор, — вдруг сказал Джек. — Маркус Грегор. Журналист-расследователь. Он в отставке, живет в Вирджинии. Он… честный.

Лев Саввич что-то пробормотал, печатая.

— Нашел его. Домашний сервер. Детские бреши. Стыдно должно быть. Ладно… Говори. Что передать?

Арина подключила ноутбук к его системе. Ее пальцы снова запорхали над клавиатурой.

— Не все данные. Исходники. Ключ. И одно имя. Чтобы он начал копать. Проверять.

— Какое имя? — спросил Джек.

Она посмотрела на него, и в ее глазах была бездонная печаль.

— Того, чья подпись стоит под всеми платежами с американской стороны. Того, кто отдал приказ нас убить. — Она ввела имя и нажала Enter.

На экране всплыло имя. Джек замер. Это было невозможно. Это был человек, которого он знал лично. С которым пил виски в его кабинете. Кому он верил.

Карен Бристоул.

Сигнал ушел в эфир. Тишину в бункере нарушил резкий, пронзительный звук — сработала внутренняя сигнализация Льва Саввича. На главном экране замигали красные иконки.

— Пеленгуют передачу! — крикнул старик. — У вас минута, не больше! Вон через тот люк! Выведет в коллектор! Бегите!