Бесплатный фрагмент - Про жизнь

Про жизнь

И тем не менее осень — прекрасная пора, даже в деревне. Недаром поэт её с красивыми глазами сравнил. Вот только в деревне грязюки по самый пупок, а потому что асфальта нет, и скучно. А что делать, если урожай убран, положенное по трудодням получено, и впереди зима? Нечего делать кроме того как самогонку пить да с жёнами, а это точно от скуки, время от времени скандалить. Вот и придумало правление колхоза как развлечь народ. Нет, не танцы там какие-нибудь, а серьёзно, с пользой для ума и для жизни вообще — лектора из города заказало.

Это вам не город какой-нибудь там, это деревня. Это в городах надо рекламу тому же лектору делать — большие деньги радио и телевидению платить, афиши на остановках расклеивать. В деревне всё проще, а потому что народ душевнее. Председатель сельсовета, как бы по секрету, сказал кассирше:

— Только никому, а то мне председатель голову оторвёт! Надумало правление нашим людям сюрприз устроить. А что, в этому году отработали хорошо, план перевыполнили и всё такое. Как думаешь, заслужили наши колхозники сюрприз?

— Заслужили. — кивнула кассирша, и тут же. — А какой сюрприз?

— Говорю же, председатель голову оторвёт. — председатель сельсовета, как ту печку, продолжал раскочегаривать интриу.

— Дядь Коль, ты же знаешь, я же никому, даже если пытать будут. — в подтверждение сказанному кассирша путанно перекрестилась.

— Ладно. — сдался дядя Коля. — Только смотри мне! Лектора из города вызвали. Лекцию умную рассказывать будет, про это самое.

— А когда приедет? — глаза кассирши вспыхнули точно также если в горящий костёр бензина ливануть.

— Ну ты даёшь! — покрутил пальцем у виска дядя Коля. — Лектор, он человек умный, а значит занятой. Он по всей стране ездит, народу правду про это самое рассказывает.

Слова «правду про это самое» произвели на кассиршу точное такое же впечатление как противотанковая мина на лошадь с телегой.

— Объявим. Только, слышь, никому!

Кассирша опять путанно перекрестилась и поспешила в бухгалтерию. Вот и вся рекламная кампания в деревенском разливе, и денег никаких платить не надо. А вы говорите.

Стоит ли говорить, что к вечеру о предстоящем приезде очень умного лектора знала вся деревня. А вот насчёт темы лекции мнения, чем ближе к вечеру тем больше, разнились. От колхозника к колхознику, в первую очередь от колхозницы к колхозницы, темы лекции озвучивались от той, которую кассирше сказал председатель сельсовета до откровенного стриптиза и показа фокусов с раздачей подарков. Некоторые колхозники, не иначе самые талантливые на фантазию, заверяли односельчан, что лектора вызвали специально для того, чтобы премии передовикам вручать, и что он вручать будет.

***

Едва председательский УАЗик миновал околицу, деревня уже знала: за лектором поехал. Почему такая уверенность? А потому что осень, по полям ездить не надо, нет там никого, а в райкоме он позавчера был.

Поскольку наш народ, в своей массе, мудр, а колхозники, они и есть народ, короче, правы оказались колхозники — за лектором председатель ездил. Не успел он его привезти, а колхозники, ясно дело, в основном женщины, уже делились добытой информацией: лет сорок, видный такой из себя, сразу видно, умный, пузо имеет.

Председатель определил лектора на постой к себе, не ходить же по деревне в поисках угла. Ну пока там то да сё, глядь, и вечер на дворе, пора ужинать. Лектор, со всеми знаками вежливости и уважения был приглашён хозяйкой, председательшей, к столу.

— Вы, самое главное, — после третьей начал беседу председатель. — внимания на наших особо не обращайте. Народ у нас уж дюже на язык острый, любят задавать вопросы с подковыркой. — председатель налил ещё по одной. — Ну, будем!

По случаю приезда лектора на ужин были приглашены председатель сельсовета, тот самый дядя Коля, и парторг. Так что получилось что-то типа торжественного ужина хоть и в деревенском формате.

— Не извольте беспокоиться. — замахнув стопочку весело ответил лектор председателю. — Я этих вопросов выслушал, томов на десять хватит. К тому же, это гораздо лучше нежели чем когда народ в зале спит, и наплевать ему о чём ты рассказываешь.

— Ну смотрите сами, вы человек учёный вам виднее. — вздохнул председатель. — Но не беспокойтесь, если что мы особо голосистых быстро угомоним. — и кивнув на председателя сельсовета и парторга председатель разлил ещё по одной.

***

На это раз услуги кассирши, как рекламного агента, не понадобиллись. Утром председатель вызвал бригадиров и прочих мелких начальников и приказал, чтобы оповестили своих: сегодня в четыре часа в клубе будет лекция, что явка обязательна. Бригадиры в свою очередь перепоручили оповещение своим заместителям и ближайшим помощникам. Ну а те, тоже не дураки, за кулёк конфет поручили оповещение деревенским пацанам. Подчинённых у пацанов не было, да и конфеты — аргумент весомый, поэтому бегать по деревне пришлось им.

Зрительный зал сельского клуба был забит битком, даже по стенкам народ стоял. А вот тут не надо скатываться к банальщине, мол, тема лекции весьма пикантная. Да, кто-то пришёл послушать умную лекцию, и это глупо отрицать, а кто-то потому что вход был свободным. Дело в том, что лектор оказался не жмотом и не жлобом, и вполне удовлетворился гонораром предложенным правлением колхоза. А то бывает: сначала колхоз заплатит, так мало ему, такому жлобу-паразиту, он ещё и билеты по рублю норовит продать.

— Здравствуйте, товарищи колхозники. — обратился лектор к аудитории. — Тут вот, — он кивнул в сторону президиума. А что, без президиума нельзя. — руководство вашего колхоза пригласило меня с тем, чтобы прочесть лекцию.

Тема моей лекции… — лектор сделал паузу как бы подыскивая нужное определение хотя, подлец, сделал это специально. Это он так аудиторию разогревал, сам придумал.

— Про жизнь! — раздалось откуда-то сзади.

— Благодарю. — лектор посмотрел в сторону неизвестного подсказчика. — Совершенно верно, про жизнь, вернее, о жизни.

***

В зале воцарилась тишина, будто лектор собрался объявить фамилию единственного наследника многомиллионного состояния. На самом деле никто из собравшихся ни о каких миллионных состояниях не думал. Колхозники пришли на лекцию потому что скучно осенью в деревне — все как один. Интересных и полезных знаний за бесплатно хотела получить в основном женская половина собравшихся. Ну а на бесплатный цирк посмотреть — мужская половина собравшихся, и отчасти женская.

— Поскольку наша лекция про жизнь и о жизни, — улыбнулся лектор. — нам следует определить её самую главную особенность.

— От жизни помирают! — басовито заметил какой-то мужик.

— Все там будем! — успокоил его другой колхозник.

— Я не об этом. — примирительно улыбнулся лектор. — Я о том, что основным свойством жизни является то, что она продолжается. Иначе, без продолжения, жизнь остановится, прекратит своё существование.

Для продолжения существования своего вида любым живым организмам необходимо размножаться, необходимо воспроизводить подобных себе. Но мы, люди, в этом плане отличаемся от других животных и растений. Да-да, растения тоже размножаются подобно животным только по-своему.

Нам, а ещё дельфинам, даровано великое счастье. Из всех представителей растительного и животного мира только люди и дельфины занимаются, как вы определили, — лектор сделал паузу и посмотрел в зрительный зал. — этим самым, не только для продолжения рода, но и ради удовольствия.

Все остальные животные вступают в половые отношения исключительно ради продолжения рода, и при этом никакого удовольствия не испытывают. У самки начинается брачный период, самцы на это реагируют. Дальше вы знаете. Наверняка видели как собаки по деревне за сучкой бегают.

— А дельфины-то как? — чуть ли не прокричал от удивления мужской голос из задних рядов. — В воде ведь!

— Так они в воде и живут. — понимающе, ничего не поделаешь, тёмный народ, улыбнулся лектор. — Продолжим.

— Васильич! — тоже мужской голос только из середины зала. — Я по телевизору про них В мире животных смотрел. Они умные, даром что в воде живут. Видать исхитрились как-то.

— Не отвлекаемся, товарищи, не отвлекаемся. — призвал лектор, а председатель из президиума показал зрительному залу кулак. — Интимные отношения не только ради потомства, но и ради любви, это прекрасно.

Но продолжить не удалось:

— Правду товарищ лектор говорит! — раздался мужской голос из середины зала. — Посмотрите на нашего Барина.

— Кого-кого?! — ошалело переспросил лектор и посмотрел на председателя.

— Барин, это бык-производитель наш. — пояснил мужской голос. — У него, можно сказать, целый гарем, хоть и в коровьем обличии, а он ни-ни покуда какая-нибкдь из коров не потечёт. Эх, дурак Барин. У него такое счастье под боком, а он внимания не обращает.

— Фёдор, — голос тоже был мужским, но из задних рядов. — А ты попросись к нему заместителем.

— Семён! — председатель погрозил кулаком предлагавшему Фёдору стать заместителем быка-производителя Барина. — Смотри мне!

После демонстрации председателем кулака тишина и порядок в зале были установлены, даже смеха не было.

***

— Но как и в любом другом деле, особенно приятном, — продолжал лектор. — существуют некоторые, так сказать, условия выполнение которых весьма и весьма желательны.

Дело в том, что интимные отношения в удовольствие исключительно в семье, с супругой. В этом случае кроме счастья и пользы для здоровья с человеком ничего не происходит. Беспорядочные же, вне семьи, половые связи, — голос лектора зазвучал металлическими нотками. — в первую очередь разрушает психику человека.

— Чего-чего разрушают? — всё ясно, слово психика в деревне было неизвестно.

— А как это? — спросила какая-то женщина.

— Ну как… — лектор опять сделал провокационную паузу, будто обдумывал ответ. — У человека портится характер. Он становится злым и как следствие, плохо работает. Ухудшается здоровье. Человек становится беззащитным перед всяческими болезнями. А самое главное, — лектор опять сделал паузу. — такие связи снижают как мужскую так и женскую силу вплоть до полного их исчезновения.

В зале повисла такая тишина, что было слышно как в соседней деревне собаки гавкают. Такого подлого фортеля колхозники не ожидали. Женатые колхозники сидели и блестели глазами, довольные, а неженатые растеряно сверкали глазами по сторонам будто что-то потеряли.

— А не врёшь? — с надеждой спросил какой-то мужик, судя по интонации, явно холостой.

— Зачем же мне вас обманывать? — пожав плечами ехидно улыбнулся лектор. — Что есть о том и рассказываю. Да вы у любого доктора можете спросить.

Все как один повернули головы в сторону сидевшего с краю, справа доктору. Доктор почему-то потупил глаза и покраснел. Этого колхозникам хватило, правду говорит лектор.

— Ну-с, продолжим. — довольный произведённым эффекторм сказал доктор. — Организмы что мужчины, что женщины… — но закончить фразу не удалось.

— Товарищ лектор! — женский голос из левой половины зала. — А сколько раз можно?

— Нуу… — хоть лектор и был лектором опытным в этих вопросах, один хрен, смутился. — Это уж вам решать, сколько. Специалистами рекомендовано два-три раза в неделю.

— Слышала?! В неделю, а не в день! — пробасил какой-то мужик сзади.

Народ хотел было рассмеяться, но не успел:

— Молчи, позорище! — ответил женский голос и следом прозвенела мощная оплеуха не иначе доставшаяся голове ленивого на это дело мужика.

Вот теперь народ мог смеяться сколько угодно, что он и поспешил сделать. После этого, как имеющему большой опыт прочтения лекций, лектору стало понятно: лекция закончилась, дальше нет никакого смысла что-то рассказывать. Народ получил достаточное количество информации, это как супа наеля. Теперь подавай ему что-нибудь вкусненькое, в случае с лекцией, вопросы. И хорошо, лектор был доволен ходом лекции и обратился к залу:

— Товарищи колхозники, если есть ещё вопросы, задавайте, не стесняйтесь.

И последовал вопрос, вернее, почти вопрос:

— Товарищ лектор, а вы приходите вечером на сеновал. Это за вторым домом от сельсовета. — сказала какая-то женщина.

— Ну Нинка, ну шалава! Ни одной ширинки не пропустит! — прокомментировал Нинкины слова другой женский голос.

— Нинк! Я тоже приду. — откуда-то из задних рядов прозвучал мужской голос.

— Тебе, Коляня, шиш с маслом! — сразу же ответила Нинка. — От тебя луком и табачищем воняет. Дышать нечем.

Присутствующие, кстати, включая лектора, дружно рассмеялись. Председатель ещё четыре раза показывал зрительному залу кулак, но бесполезно, народ веселился от души.

***

Деревне уличные фонари не полагаются, поэтому уже в темноте, сразу видно, мужик бывалый, лектор почти на ощупь нашёл здание сельсовета, отсчитал второй дом и обошёл его вдоль забора.

Хоть и темно было, но всё-таки лектор увидел здоровенных размеров сарай, который, а других сараев поблизости не было, скорее всего и был сеновалом. Заскрипев дверью лектор вдохнул аромат сеновала вперемешку с непроглядной темнотищей:

— Нина! — прошептал он. — Нина! Вы где?!

Алёнка

— Алёнка, а Танька сказала что ты ведьма. Правда?

Соседи и ровесники, обоим лет по десять, Алёнка и Ванька пасли коз. Алёнка, несмотря на свои детские годы, уже, черноволосая, голубоглазая красавица. И Ванька, с выгоревшими, цвета соломы волосами и глазами непонять какого цвета.

Ну да, козы вроде бы животные самостоятельные и сами могли бы пастись, ну или за колышек привязать можно. Оно конечно, козы, они вполне самостоятельные. До того самостоятельные, что так и нороваят на колхозное поле залезть. А там овёс, только-только в зерно вошёл, почитай зелёный ещё. А если зелёный, значит сочный. Такой овёс для любой козы, что для тебя пряники. За колышек привязать? Ну одну можно за колышек привязать, ну две. А когда их у каждого с десяток, тогда как? Вот и пасли, вернее, следили за козами Алёнка и Ванька, как самые малые в семьях.

— Дура, твоя Танька. — беззлобно ткнула Ваньку в бок Алёнка.

Разумеется она не обиделась, да и на кого обижаться? Ванюшка, он вообще-то паренёк хороший, добрый, правда бестолковый малость. Впрочем, Алёнка в свои десять лет уже была уверена в том, что все мужчины бестолковые.

— Значит ведьма. — как бы с облегчением сказал Ванька. — Алёнка, а почему ведьмами только женщины бывают?

— Не знаю. — ответила Алёнка и кокетливо показала язык.

— И мой папка так говорит. Он когда выпимши, всегда мамку и бабушку ведьмами называет.

— Вот у них и спроси.

Может быть, да скорее всего этот разговор Ваньке был интересен, бестолковый же. Алёнке же он был, как бы это сказать, что-то вроде развлечения, заняться-то нечем, разве что за козами следить. А козы, те, как припекло, спустились к реке, к воде поближе, прохладно там да и трава сочная, почти как тот овёс. Так что заняться было нечем, ну совсем нечем.

— Вань, — хитро прищурившись вдруг спросила Алёнка. — а почему ты такой глупый? Прямо как дурачок! — и засмеялась.

— Почему это я дурачок? — насупился Ванька.

— А потому что я ведьма! — смеясь ответила Алёнка.

— А в лоб хочешь? — продолжал злиться Ванька.

— А ты травки пощипать хочешь? — вопросом на вопрос ответила Алёнка.

— Мужчины траву не едят! — гордо парировал Ванька.

— Так то мужчины. — протянула Алёнка.

— Я тоже мужчина! — гордо сказал Ванька. — Не то что вы, женщины! Ведьмы!

— Так хочешь травку пощипать? — глаза Алёнки стали какими-то бездонными, как небо.

— А если хочу, тогда что?

— Тогда иди, щипи.

***

Погожим летним днём, чуть за полдень, у реки, на пригорке, сидела девочка, лет десяти. Это Алёнка. Несмотря на свой десятилетний возраст — черноволосая красавица с голубыми, бездонными глазами. Её, как самую младшую, отправили пасти коз. Коз немного, ну может с десяток. Алёнка сидела и молча смотрела на пасущихся у самой реки животных. Вот только коз было не с десяток, а штук двадцать. Да, это ещё и соседские козы. Козы мирно щипали травку, а вокруг них бегал, козлыкал, резвился беленький козлёнок.

Корпоратив

Собралась, это значит, Баба-яга на корпоратив. Ой, а что это с дивана на пол поплыли? Вы чего себе думаете? Значит, Баба-яга существует — это нормально, а сходить ей на корпоратив, фигушки?! Как бы не так! Да она ни в жизнь бы не пошла на корпоратив в какую-то там фирму, народ дурящую и как липок обирающую. В Лесу свои корпоративы случаются, и почаще чем у людей. Да и сами корпоративы, кстати, в Лесу были придуманы. Это потом уже людим как-то подсмотрели, своего малость напридумали, ума-то нету, и к своей бестолковой жизни применили.

И опять: вот если женщины, которые из людей, за неделю перед корпоративом начинают наряды перебирать, стонать и на мужа ругаться: одеть нечего, и мешать ему пиво пить, то Баба-яга не мудрила. Она одела свою единственную, зато ещё аж Соловьём-разбойником подаренную, у купца какого-то отобрал когда грабил, юбку, и вот она — красавица! А уж после того как умылась студёной водинцей, вообще глаз не оторвать! Потом она заварила свежего зелья, колдовского: это для того, чтобы на корпоративе сильно не захмелеть от другого зелья, поколдовала что-то там маленько, и всё — готова!

Юбку было жалко, почти новая, поэтому чтобы не помять до сих пор модный туалет из имеемого в её распоряжении транспорта, она выбрала метлу. Ступа для поездки на корпоратив не годилась, это был, так сказать, рабочий транспорт, а значит хоть и не сильно, но всё равно, измазанный чем-то непонятным.

***

Корпоративы в Лесу и корпоративы, да хоть в самой крутой конторе, это всё равно что сравнивать новогоднюю ёлку в каком-нибудь заштатном детском садике с новогодней ёлкой в Кремле. Надеюсь, догадались где Кремль, а где детский садик. Общество на лесной корпоратив собиралось всегда самое изысканное, лесное. Нет, всякие там чертей, русалок и кикимор — это тёщи леших, на лесные корпоративы никогда не приглашали. Да и вообще, обитатели лесные с обитателями болотными не то чтобы враждовали, вовсе нет. Просто-напросто в силу мерозопакосности болотных фигур и совсем нестерпимого запаха тины лесные обитатели общались с обитателями болотными исключительно по делу.

Кстати, у всех этих болотных чертей, русалок и кикимор тоже были свои корпоративы, и проводились они гораздо чаще, чем у лесных обитателей. Но там ничего интересного не было: понажрутся своего зелья болотного и сидят в трясине: или хохочут как те сумасшедшие, или на Луну воют.

***

Лесные же жители, это, ну, Баба-яга — само собой. Баба-яга — одна из самых старший и самых уважаемых лесных жителей. Ну, об этом все знают. Достаточно вспомнить хотя бы: сколько сложено сказок, а ведь это далеко не всё сказки, сложены людьми и не только людьми о Бабе-яге, и о других лесных жителя. Ещё из главных — разумеется Леший. Видный из себя мужчина. Просто он перед людьми любит всякие неказистые образы принимать, дурачится.

Ну, кто ещё? Конечно же подчинённые Лешего. Это лесовики, которые за чистотой и порядком в Лесу следят. Кстати, иной раз намусорившим туристам таких, извините, непечатное, могут выдать, что те напрочь дорогу в тот Лес забудут. Лесовики-грибовики — за грибами следят и за грибницами ухаживают. Лесовики-ягодники — те за ягодами следят. Лесовики-птичники. Ну и так далее.

А ещё есть лесные ведьмы-попутчицы. Те большие любительницы закружить непонравившегося им человека, вывести его чёрти куда. Наверняка слышали о том, люди по несколько дней, а то и недель плутают по лесу. Так вот, это ведьмы-попутчицы постарались. Нет, вовсе они не злые. Просто-напросто они женщины, а значит существа несерьёзные, шаловливые. А то что якобы это Лешего проделки — враньё. Это всё люди придумали. Узнать как да что на самом деле — кишка тонка, а язык как помело. Вот и мелят направо и налево.

***

Корпоратив проводили всегда в одном, вернее, на одном и том же месте, на Поляне Хозяина Леса. А что же вы думали? У каждого Леса есть Хозяин. Без Хозяина Лес не может жить. Ну, к примеру, представьте огород у которого есть хозяин и огород у которого хозяина нет. Представили? Ну и как?

В самой глухой части Леса, куда уж точно Макар телят не гонял, да что телят, туда и люди отродясь не хаживали, располагалась поляна. С виду поляна как поляна, правда, по форме почти идеальный круг. На самой поляне ни кустика, ни бугорка, ни морщиночки, только сочная трава и цветы, много цветов. Окружена поляна разлапистыми елями, как частоколом, без топора не продерёшься. Но никто из лесных жителей и не собирался продираться на ту поляну с топором — вот ещё глупочти! Они вполне свободно могли, и попадали на неё, кто по воздуху, а кто вообще непонятно как. Это была и есть Поляна Хозяина Леса.

А вот и сам Хозяин Леса. Ближе к одной из краёв поляны, почти у самого «елового частокола», стоял здоровенных размеров пень. А что вы думали? Что Хозяин Леса — это обязательно какой-нибудь старинный дед или воообще хрен пойми на кого похож? Как бы не так! Сложно, конечно, сказать о хозяевах других лесов, об их облике, но в этом Лесу его Хозяином был Пень.

Сразу видно, дерево частью которого когда-то являлся Пень было здоровенным, в несколько охватов. Стоп! А был ли Пень когда-либо частью какого-то там дерева? Вот и я о том же. Вполне возможно, да скорее всего, он сразу явился на белый свет Пнём. Старый, сразу видно, а значит мудрый и опытный. И что замечательно, несмотря на возраст, крепок как та броневая сталь.

***

А вот и гости. Никаких часов у лесных жителей разумеется и в помине не было, но прибывать: кто по воздуху, кто из-под земли, кто просто из ничего, они начали почитай одновременно.

Случилась небольшая бестолковщина, но быстренько сама собой самодисциплинировалась. Прибывшие гости, строго по старшинству и по очереди, каждый подходил к Хозяину Леса, Пню, и говорил ему несколько приветственных и хвалебных слов. В ответ Пень благодарно кряхтел, что-то отвечал скрипучим, довольно-таки неприятным голосом, и гость отходил в сторону уступая место следующему лесному жителю.

В ожидании начала праздника гости расположились по поляне небольшими группками, о чём-то между собой разговаривая. Никаких криков как восторга от встречи, так и вообще непонятно по какому поводу.

***

И вот окончательно стемнело. Вдруг окружающие поляну ели зажглись пусть и не яркими, зато очень красивыми разноцветными огоньками. И дураку понятно, это Пень, как Хозяин Леса, собрал всех проживавших на подвластной ему территории светлячков.

Неизвестно откуда, не иначе из-под земли, по краями поляны появились столы, уставленные всевозможным угощением и напитками. Разумеется скамейки тоже появились, не на земле же гостям сидеть. Странные вы какие-то!

Кряхтя и потрескивая своим деревянным естеством Хозяин Леса — Пень вылез из земли и медленно перебирая толстыми корневищами направился к специально для него приготовленного столику.

***

Мало кто знает, а у тех кто знает хватает ума помалкивать, потому и тайна сокровенная. На самом деле, давным-давно тому назад, люди тоже были жителями Леса. Но однажды, а вот этого кроме лесных жителей точно никто не знает почему, поскандалив со всеми люди ушли из Леса посчитав себя слишком умными — придурки, и решив жить отдельно от всех, как говорится, своим умом, вернее, его отсутствием.

Это всё к тому, что людские корпоративы, в своём большинстве, всегда начинаются с торжественной и протокольной части на которой выступает руководитель организации проводящей корпоратив. На самом же деле всё это, ещё тогда, было стырено людьми у лесных жителей, ума-то нету.

Кряхтя и скрипя всем своим деревянным существом Хозяин Леса, Пень, начал торжественную часть корпоратива. Особенно не растекаясь мыслью по самому себе он рассказал об успехах как Леса в целом, так и об успехах его отдельных жителей. Немного, для порядка, пожурил всех подряд за лень и бестолковщину, но это, говорю же, для порядка. А после состоялось награждение особо отличившихся успехами в своих делах лесных жителей. На этот раз это были: лесовик-ягодник и две ведьмы-попутчицы. Уж чего они там понаделали, а может наоборот, не понаделали, нам знать не полагается, лесным-то жителям наверняка известно.

К столику Хозяина Леса, явно смущаясь, всё как у людей, вышли отличившиеся. Да, рук у Хозяина Леса не было, поэтому награждение происходило с применением воллшеных сил. Откуда-то сверху к награждаемым спланировали три золотых бабочки и уселись у каждого из награждённых на груди. Разумеется без аплодисментов не обошлось.

***

— Да будет бал! — проскрипел Хозяин леса, Пень, и корпоратив начался.

Как водится, после части торжественной началась часть культурно-художественная — что-то типа концерта. Звонко смеясь из-за ёлок ведьмы-попутчицы выволокли четверых еле-еле сопротивляющихся: двух парней и двух девушек. А тут и дурак догадается — туристы. На природу видите ли им захотелось. Ладно, захотелось, гуляй, кто тебе мешает? Так они ещё и ночевать в Лесу устроились: палатки разбили, костёр разожгли и всё такое… Романтики, мать их, захотелось. Ну что ж, вот вам романтика, получайте.

Нет, никто над туристами даже и не думал издеваться. Это не на болоте. Там обязательно сначала власть поиздевались бы, а потом на самые топки топи отвели. У лесных жителей всё по культурному, а потому что корпоратив — веселье.

Как бы со всех сторон сразу зазвучала музыка и горе-туристы пустились в пляс. Стоит сказать, танцевали они весьма неплохо, особенно девушки, правда танцы были ихними, молодёжными. Лесные жители, гости корпоратива, весёлыми выкриками и свистом, весьма похожим на разбойничий, поддерживали и подбадривали танцующих, типа, благодарили. А вот если бы человек смог посмотреть на этот туристический танец, он сразу заметил бы: туристы просто-напросто спят, и танцуют в спящем виде. Наверняка сейчас им всё это снится, кому как кошмар, а кому, да ничего так, прикольно.

Протанцевав минуты три-четыре при помощи всё тех же ведьм-попутчиц туристы исчезли среди елей также неожиданно как и появились. А поутру, это наверняка, когда они проснутся, позавтракают, соберут палатки и отправятся путешествовать дальше на их пути вдруг неожиданно обнаружится старинный горшок с золотыми или серебрянными монетами — клад называется. Лесные жители — не чета нечисти болотной, вегда благодарят своих гостей.

***

На этом торжественно-культурная часть, часть за которой, хочешь-не хочешь, а надо хоть как-то следить была закончена. Теперь каждый из лесных жителей был предоставлен самому себе и тем, кому был симпатичен.

Стоит сказать, столы ну просто изнывали от изобилия на них выставленного. На них было почитай всё, начиная от чёрной икры и омаров и заканчивая лапшой «Доширак», вкусы-то у всех разные, понимать надо. Откуда оно всё взялось да ещё в дремучем Лесу? Да нет ничего проще. Подумаешь, километров за тридцать-сорок от Леса продуктовая база до тла сгорела.

Приглушённо забухало. Это шампанское рвалось на свободу. И оно её получило! Вслед за шампанским на свободу вырвались: водочка, коньяк, вино и другие менее известные, но всё-равно уважаемые, ликёр, например, напитки. Тут как и в случае с икрой и Дошираком, всё зависело от вкуса лесных жителей.

***

Вот к примеру Леший. Он, как мужчина серьёзный и во всех отношениях положительный уважал водочку, которую принялся употреблять под грибочки, бруснику мочёную и прочие простые, зато очень вкусные вкусности. Это молодёжи, всех, кроме Бабы-яги, Леший считал и называл молодежью, подавай всякие там конфеты-лампасеты в виде шапманских, коньяков и прочей, как он считал, отравы. Серьёзный мужчина всегда, во все времена уважал и уважает водочку.

Баба-яга тоже, тоже персона солидная и даже важная, тут дело не в возрасте, кстати, у всех присутствующих возраст исчислялся как минимум сотнями лет, тут другое. Тут дело в положении, занимаемом в Лесу. Да и сидела Баба-яга рядом с Лешим, а что, не молодёжь какая-нибудь там, как раз по статусу.

Она тоже предпочитала водочку с грибочками и прочими лесными деликатесами, чему и воздавала должное. Может получилось так, а может специально, в знак уважения, Леший и Баба-яга сидели как бы на особицу, молодёжь в лице ведьм-попутчик, лесовиков и прочих к ним особо с разговорами не лезла, уважала значит.

Лесной народ веселился на всю, это как автомобиль под горку у которого тормоза отказали. Крики, смех, звуки вылетающих пробок — это корпоратив, а не какая-то унылая пьянка, понимать надо. И только Хозяин Леса, Пень, ничего не ел и не пил. Он восседал на корневищах за своим столом, и было видно, с одобрением и удовольствием смотрел на веселящихся.

Ну и как пик веселья, как бы незаметно, а на самом деле, да наплевать всем было, к ельнику потянулись парочки. Зачем? А то не знаете! Что, правда не знаете?! Примите мои соболезнования.

Баба-яга, а вы не смотрите что с виду в возрасте, в душе-то ясен пламень во всю, сама, вместе с Лешим, два раза сходила в тот самый ельник.

***

И вот, увы, всё когда-то заканчивается, и что обидно, для лесных жителей исключение не догадались сделать. Пришло время прощаться и расходиться по своим урочищам. К тому времени все без исключения гости пребывали в значительной степени весёлости, ну разве что с небольшими отклонениями в ту или иную сторону. Как раз с отклонением в ту, правильную сторону, пребывала и Баба-яга. Поскольку сама ходить она уже не могла, а вести её лесным жителям было лень, принесли метлу. Принесли, усадили на неё Бабу-ягу и всё, полетела, в добрый путь. Да ничего страшного! Скорее Баба-яга позабудет дорогу к себе домой, чем метла. Да и свалиться с себя Ягусе метла не позволит, так что понимать надо.

***

Пробуждение было лёгким, без сонливости и без головной боли. Первым, что увидела Танька, был потолок. Скосив глаза вправо Танька увидела спинку дивана. Вниз, плед которым она была укрыта. Влево, комната, но комната не её, чужая. Танька начала соображать, чья это могла быть комната? И тут, нате вам, в голове как гром с молнией прогрохотал принеся с собой похмельную головную боль. Словно договорились, во рту появилось сухость и вкус, будто кошки, ну вы поняли. Жить сразу расхотелось. Зато Танька сообразила где находится — у Наташки, у своей лучшей подруги.

— И то хорошо. — то ли прошептала, то ли простонала Танька и чуть громче. — Ыыы. Кх-кх…

— Пробудилась? — в комнату вошла улыбающаяся Наташка с кружкой в руках. — Ну-ка, давай. Лекарство.

Наташка, будто Танька была смертельно больна, приподняла её голову и влила в рот содержимое кружки. Содержимое оказалось шампусиком. Шапусик полился в Танькино нутро. Вслед за ним в сторону души протопотала стайка ангелов. Жить захотелось по-новой.

— Что вчера было? — более-менее ожившим голосом спросила Танька.

— Корпоратив был.

— Это я знаю. А ещё что?

— Да вроде бы ничего. Всё как обычно.

— Я на столе танцевала7

— На этот раз бог миловал. — засмеялась Наташка. — Вставай давай, пошли на кухню, оживлять тебя будем.

***

Татьяна с Натальей мало того, что работали в одной фирме, кстати, весьма солидной, были закадычными подругами, ещё с института.

А вот и кухня. Вернее будет сказать, кухонька, хрущёвка всё-таки понимать надо. Ну и что, что маленькая зато чистенькая и уютная-преуютная. Зайдёшь, сядешь за стол, и даже если Наталья ни чем не угощает, уходить не хочется.

— Падай. — Наталья кивнула в сторону углового дивана. — Ремонтироваться будем. Хорошо что и сегодня, и завтра выходные, успеем отмокнуть.

Татьяна уселась на диван, а Наталья открыла холодильник и достала початую бутылку шампанского.

— Вчера запаслась. Как чувствовала, что пригодится. — сказала она ставя бутылку на стол и присаживаясь напротив Татььяны.

— Ну ты смешная! — так, кажись Татьяна оживает, шутить начала. — Когда после корпоратива шампанское не пригождалось?

Наталья разлила остатки шампанского по крукжкам. Чокнулись, хоть и не водка, но ритуал он и есть ритуал. Выпили.

— Что вчера было? — Татьяну слегка передёрнуло от шампанских пузырьков с газом, она даже слегка поморщилась.

— Да ничего такого. — пожала плечами Татьяна. — Всё как обычно. Ну разве что ты зама два раза по матушке протащила.

Татьяна сразу же покраснела — в нынешние времена редкое качество. Умница, воспитанная, вежливая, скромная, да ещё бухгалтер, Татьяна, если можно так сказать, была эталоном добродетели — прямо-таки барышня из века, этак, девятнадцатого, но это пока была трезвой. Стоило же Татьяне, как говорят мужики, принять на грудь — всё! Такое впечатление, в неё сразуже вселялись черти, причём не по одному, а толпой, все и сразу. Она могла совершенно не стесняясь отплясывать на столе, задирать юбку, петь похабные частушки. Единственное, что не замечено за Татьяной, так это вешаться на мужиков, знаете наверное, водится такая добродетель, в кавычках, среди подвывпивших женщин. Обматерить — да пожалуйста, да сколько угодно! А чтобы приставать, такого не было.

— Сам виноват! — а больше Татьяне ответить было нечего.

— Ладно, ладно, — Татьяна опять открыла холодильник и достала ещё одну бутылку шампанского. — меня не обманешь. Неровно ты, Танька, дышишь к нашему заму ой неровно. И знаешь, похоже он об этом догадывается, если уже не догадался.

— Да ну тебя! — возмутилась Татьяна и покраснела ещё больше.

— Ну вот! — глядя на подругу воскликнула Наталья. — А что я говорила?! Так что, жди скорого приглашения на романтическое свидание. Пододвигай кружку, пока он там сообразит, лечения никто не отменял.

***

Да, чуть не забыл. Так сказать, информация к размышлению: у лесных жителей, в отличии от людей, похмелья никогда не бывает, не предусмотрено. Почему у людей бывает? Хороший вопрос. А потому что из Леса ушли. Ума-то нету.

Маршрутка

— Что делать, что делать, ЧТО ДЕЛАТЬ?! Танька прибьет! Если из дома выгонит, считай повезло…

— А ты ей правду скажи.

— Как правду?

— Так правду.

— Какую?

— Всю! Скажи, что не шевелиться у тебя ничего глядя на помятый халат и тапки которым лет триста. А когда начинает шевелиться, у тебя, мол, или голова болит, или вообще нельзя. И ещё скажи, что нет сил смотреть на тебя. Голова постоянно или в бигудях, или волосы дыбом торчат. Так и хочется импотентом стать. А я, скажи, импотентом быть не хочу, скучно это. А ты хочешь? Вот и приходится… Так что понимать должна, а не матом ругаться.

— Думаешь сработает?

— На все сто!

Дня через три опять этот же мужик едет:

— Сказал?

— Сказал.

— Ну и как?

— Обалдеть! Даже не ругалась! Тут же куда–то убежала, а вернулась — королева королевой! Три дня из дома не выпускала, на работе отгулы пришлось просить. Представляешь, ноги не держат и голова кружится. Обалдеть!

— Ну вот. Пойдёшь ещё по бабам?

— Да ты что? Какие бабы?! Моя Танька — гений в постели! Микеланджело на пару с Рембрандтом в одном лице! Вот, теперь на работу еду перед начальством надо оправдываться. Что говорить, не представляю.

— Что значит не представляю? Правду скажи! Учишь тебя, учишь, никакого толка!

— Думаешь?

— Попробуй, потом расскажешь.

— Слушай, а ты кто?

— Конь без пальто!

— Не, правда. Ты мой ангел хранитель?

— Да пошел ты! Больно надо…

***

Маршрутка я, такси маршрутное, если кто не понял. При маршруте состою потому и маршрутное, людей перевожу.

А ты что же думаешь, если из железа сделана то молчать должна?! Накося, выкуси! Сам ты железяка, вернее, дубина стоеросовая! Я не знаю что это такое, но подозреваю для людей что–то обидное.

Это я такая злая на тех, кто считает если маршруткой на этом свете числишься, то молчать должна и только делать что людей перевозить.

А я что делаю?! Я как раз людей и перевожу. Причём каждый день и с утра до вечера перевожу.

Вы что же думаете, если вам попить, поесть надо, то мне не надо, что ли? Тоже надо. Только не ем я вашу колбасу, которую вы лопаете и тут же ругаете, мол, отрава. Я солярочку люблю, это и есть мой хлебушек. Ну и маслице к хлебушку тоже надо и не желательно, как у вас, а надо, потому что необходимо. Иначе переклинит меня всю, встану и дальше ни ногой, вернее, ни колесом. Вот и придётся вам пешком ходить. Будете ходить и меня материть, хотя вы и так меня на чем свет постоянно материте, а доброго слова и не дождёшься.

Если у вас жизнь такая тяжёлая, думаете у меня она лёгкая? У меня, в отличии от вас, выходных и отпусков не бывает, каждый день на работе, хлебушек свой зарабатываю, вас, паразитов, перевожу.

А тот, кто мной рулит, я его рулевым называю, хоть мужик и хороший, но в основном — первостатейная сволочь. Постоянно старается на моем здоровье сэкономить. Вы что же думаете, раз железная значит и здоровья никакого нету? Как бы не так! Есть и ещё как есть!

Если говорить по–вашему, заболит что–нибудь, я ему сигнализирую: стучу чем–нибудь, завожусь плохо, ну или ещё что. Говорю ему так: к доктору мне надо, автомобильному. А он в меня залезет, покопается, придурок, ничего не сделает, в лучшем случае тряпкой протрёт, потом махнёт рукой, мол, сойдёт и дальше поехали.

Вот так и приходится жить. Не, я не жалуюсь. Что ж поделаешь, если маршруткой на свет появилась, жить то надо. Вам, смотрю, тоже хлебать всласть и через край приходится, однако живете же.

И мечта у меня есть, такая же как и у вас, почитай у всех — дом свой иметь. Вы что же думаете, приятно на улице жить? Днём ещё куда ни шло — на месте не стоишь, постоянно куда–то едешь, а ночью? Ночью сплошная тоска. Ладно если погода хорошая, тогда, можно сказать, сплошное удовольствие. А если дождь или снег да всё тебе по спине лупит, по крыше, если по–нашему, каково, а? Попробуйте под дождём поспать, тогда поймёте!

Мечта у меня, гараж иметь сухой и тёплый. Мне без надобности ваши квартиры, они, сами рассказываете, все маленькие и тесные, не развернуться. Ну а если вам не развернуться, то мне и подавно. Вот поэтому и мечтаю. А рулевой всё обещает и обещает, только нету пока у меня гаража, врёт наверное. Ну и хрен с ним, пусть врёт, мне не привыкать.

А вообще жизнь моя не такая уж и плохая, если бы не одно но. А «но», это вы, пассажиры. Не, немного не так: не вы, потому что во мне едете. Здесь как раз все нормально. Вы едете, денежку за это платите, а мне с этого на солярочку с маслицем перепадает, так что здесь всё нормально.

Дело в другом. Народ, племя вы придурошное! Какого хрена вы, когда едете, думаете? Лучше бы разговаривали! Сейчас объясню.

Ваш разговор я не понимаю. Слышать слышу, а о чем вы меж собой разговариваете — ни бум–бум. А вот мысли ваши не только слышу, но и понимаю, и поговорить с любым из вас могу, только не хочу. Грустные мысли у вас какие–то или злые, а мне и без вас хватает: то светофоры, чтоб их подбросило и разорвало или козлы нашего роду–племени, которые постоянно подрезают.

Правда иногда бывает, разговариваю, как вон с тем мужиком, который после загула к жене своей, Таньке, сдаваться ехал. А бывает что и совет дам, правда не очень–то меня и слушают, а зря. Я плохого не посоветую. Вон, мужику посоветовала, послушался, теперь довольный весь, аж светится.

Эх люди, люди, смотрю на вас и удивляюсь. Общее что, почитай, у вас у всех есть и что вас в род человеческий объединяет — это дурь несусветная. Иногда такая дурь из кого–нибудь прёт, что так и хочется затормозить и крикнуть всем: «Сломалась я! Идите все нахрен, вернее, пешком идите, оставьте меня в покое!»

***

— Как жить?!

— Случилось что?

— Козлы! Кругом одни козлы и ворье!

— Неужели все?

— Абсолютно!

— Президент, ворует! Депутаты, сплошное ворьё и уголовники! Начальство ещё хуже! Тоже ворьё! Так и зыркают, как бы зарплату зажилить! Хозяйка — стерва законченная! Народу отраву продаёт и цены накручивает, все ей мало!

— Да, мужик, не повезло тебе. Ну, раз все вокруг воруют, сам–то почему не воруешь? Или не дают?

— Да что ж у меня, совести что ли нету?

— Тоже верно. Поди грузчиком работаешь?

— Каким нахрен грузчиком! Охранник я, в магазине работаю. Продукты охраняю, чтобы покупатели не воровали.

— А что, часто воруют?

— Да не… Бывает конечно, но в основном или малолетки, по дурости своей или наркоманы. А так, чтобы все, этого нету.

— Ну вот, а говоришь, что все.

— Простой народ, он потому и не ворует, что у него зарплата маленькая потому и в начальство не выбился. А как стал начальством, так сразу воровать начинает, точно знаю.

— А хозяйка магазина, она тоже начальство?

— Какое нахрен начальство! Так, жулье мелкое. Крутится с утра до ночи: там купила, здесь продала, но стерва каких свет не видел! А у меня зарплата с гулькин нос, понимаешь, обидно.

— Ну, так сам открой магазин.

— А где я денег возьму?

— А она где взяла?

— Продавщицы говорили, кредит взяла, ну и раскрутилась.

— Ну и ты возьми.

— Что я, дурак что ли?!

— Тогда в депутаты иди. Я смотрю, ты за правду, а народ таких любит. Выберут, к бабке не ходи выберут.

— Да ты что, издеваешься что ли?! У них там всё схвачено! Да и образование у меня маленькое.

— Что ж не учился? Поступил бы в институт и был бы сейчас начальником или депутатом, зарплату бы большую получал, людьми командовал.

— Да ну его, нахрен! Пять лет лапу сосать неизвестно за что! Буду начальством, не буду, это ещё неизвестно, мне жрать сейчас хочется. Да и говорить я складно не умею.

— Так уж и не умеешь. Со мной, глянь, как разговариваешь, заслушаешься.

— С тобой другое дело, не слышит никто.

— Ну, милый мой, для того чтобы много иметь надо чтобы о тебе и о твоих делах все слышали, по–другому никак.

У тебя же получается, если человек имеет больше чем ты, значит он плохой. А ведь он не стесняется, не прячется, о себе, о своих способностях и талантах заявляет, не боится. Вот и платят ему много за таланты его и за то, что ничего и никого не боится. А ты хочешь иметь много, но ничего не хочешь для этого делать. Хочешь чтобы тебе просто так всё приносили и у ног складывали. Потому и злой такой. Эх ты, мужик, мужик…

— Да пошёл ты!

— Это ты пошёл. Твоя остановка, тебе выходить пора.

***

Ну вот как тут появиться хорошему настроению, если в тебе с утра до ночи такие идиоты ездят? Воруют все потому что сам воровать не умеет, да и страшно. Хочет иметь много, а делать для этого не хочет ничего. Так что не такая уж у меня плохая жизнь, если с этим придурком сравнивать.

Да и вообще не всё так плохо и беспросветно. Хоть я и не человек, а всего лишь маршрутка, у меня друг есть, настоящий.

Это женщина. Если брать по людским меркам, то красивая и похоже очень красивая. Когда Она появляется в салоне, все мужики аж напрягаются, я это чувствую, и чуть ли шеи себе не сворачивают, в её сторону смотрят.

Один раз, смех да и только, зашла Она в салон и пошла на своё любимое место — у окна, сзади и слева. Один мужик, а он с женой был, аж вставать начал, ну как бы за ней тянуться. Так жена его так в бок саданула, что он аж охнул. А после, даже народ хохотал, взяла и развернула его голову к себе, ну чтобы смотрел на неё. Ну чем не комедия?

Её любимое место я всегда для неё приберегаю и не даю занять кому–либо. Если кто раньше усядется я начинаю его оттуда выкуривать, в прямом смысле этого слова, выкуривать.

У меня там, в полу, маленькая дырочка есть, вот я в неё немного выхлопа и направляю. Тот кто Её место занял, начинает сначала морщиться, запах видите–ли ему не нравится, а потом или пересаживается на другое место, или стоя едет. Так и отпугиваю пока не придёт Она и не займёт своё любимое место, сзади, слева и у окна. Правда она об этом не знает, это моя тайна.

А познакомились мы очень даже случайно. Тогда я на Неё никакого внимания не обращал — пассажир как пассажир, ничего особенного.

Еду как–то, а меня Жигуль подрезает, козел! Да так подрезал, что и уйти никуда не уйдёшь, чуть его в задницу не поцеловала! Ну и выдал в его адрес:

— Ты что творишь, полуторка хренова?! Тебя что, из дерева сделали?! Чтоб тебя всю жизнь кока–колой заправляли! Ну и так далее, и в таком же духе.

Вдруг слышу:

— А ты не ругайся на него. Может он чувствует себя плохо, может заболел? А может быть водитель спешит куда или просто дурак, водитель, этому Жигулёнку достался.

— Кто это? — спрашиваю.

— Я. — отвечает.

— А ты где?

— Слева, последнее сиденье у окна. Видишь?

— Вижу. — отвечаю, а сама обалдела. Ни разу ещё не было, чтобы пассажир, сам, первым со мной заговорил. — Ты что же, — спрашиваю, а сама продолжаю, ну просто шалеть. — с автомобилями разговариваешь?

— Разговариваю. — отвечает. — Ведь вы тоже живые.

Так и познакомились…

***

Иногда Она немного опаздывает и я всегда чувствую это, даже вижу, как Она спешит. Тогда я устраиваю своему рулевому концерт. Какой концерт? Да очень простой — глохну и ни в какую не завожусь.

Рулевой матерится на чем свет стоит, ругает меня, бьёт ладонями по баранке, ну и так далее. Пассажиры тоже ругаются, правда, в основном на рулевого. А мне хоть бы хны, не завожусь и все тут, жду.

И вот Она появляется. Садится на своё любимое место и я тут же завожусь с пол оборота.

— Привет. — говорю я.

— Привет. — отвечает Она и улыбается.

— Поехали?

— Поехали…

Котёнок по кличке Мышь

Часть I

Мне нет никакого смысла врать, потому что без толку. Оно ведь, что правду напишешь, что напридумываешь всякого — результат один, всё одно, никто не верит. Более того, в обоих случаях есть вероятность от хозяйки того магазина по шеям получить за то, что адрес не указал и тем самым не до конца ей рекламу сделал. А я никому не хочу делать рекламу, ни за деньги, ни за без денег, за просто так. Тут дело совсем в другом.

***

Магазин тот, можно сказать, был почти чемпионом мира по выживаемости. Самый обыкновенный магазин, каких по нашей стране как грибов после дождя понатыкано. Не большой, но и не маленький — самый обыкновенный. Героическим же по части выживаемости тот магазин был, потому что умудрился пережить рядом с собой два здоровенных супермаркета.

Возможно произошло это, потому что располагался он в отдельном здании, вернее, в пристройке к зданию в которой при советской власти неизвестно что было, теперь уже и вспомнит никто. А рядом, в те же советские горды, в другой пятиэтажке, располагался большой гастроном, который с приходом в страну капитализма сгинул в неизвестном направлении. Какое-то время помещение пустовало. Потом там устроили то ли склад, то ли ещё что-то, ну а потом открыли супермаркет под известным на всю страну названием.