Бесплатный фрагмент - Про такое нельзя

Отдельная благодарность редактору сборника Линецкой Марине за удивительное чувство русского языка и кропотливую помощь в работе с текстом. А также Екимову Диме за талантливые иллюстрации к обложке, которые точно передают дух историй.

Все описанные события, персонажи, имена и названия вымышлены. Любое совпадение с реальными людьми или местами случайно.

Рассказы содержат ненормативную лексику и описание ситуаций, которые могут быть недопустимы для чтения лиц младше 18 лет. Также не рекомендуется к прочтению людям с повышенной чувствительностью.

Данные рассказы не содержат пропаганды наркотиков, экстремизма, насилия или иных запрещённых законом РФ действий. Все описанные ситуации представлены исключительно в художественных целях. Наркотики, курение и алкоголь — зло. Насилие — недопустимо.

Текст рассказов является вымышленным художественным произведением и не призывает к каким-либо действиям. Автор не преследует цели оскорбить, дискредитировать или подорвать репутацию каких-либо лиц, организаций или органов власти. Особенно чувств верующих.

Все права защищены. Полное или частичное воспроизведение текста возможно только с согласия автора.

МАРАКАСЫ

Юра вытряхивал из маракаса в унитаз кокаин вместе с рисом. Много кокаина. Хватит лет на двадцать в аргентинской тюрьме. В дверь постучали. Юра тряхнул маракас последний раз, остатки крупы и белого порошка вылетели из тоненького дула. Он нажал на смыв так, будто это был приговор. Он им, собственно, и был. Пока кокаин встречался с человеческим дерьмом, другими наркотиками и мёртвыми крысами в канализационной системе Буэнос-Айреса, в дверь уже долбили. В ход пошли ноги. Юра вспомнил про диафрагмальное дыхание, закрыл глаза и, считая до десяти, стал жадно хватать воздух. Его научил этому терапевт: дыхательная гимнастика каждый раз, когда ему захочется кого-то ёбнуть. Юра вышел из туалета, на него испуганно смотрела бывшая жена — Настя. Костяшки пальцев на её девичьих кулаках были алыми. Насте хватило секунды, чтобы понять. Юра закипел. Он отодвинул её и прошёл в гостиную, где всё было заставлено клетчатыми китайскими сумками.

Юра знал: не надо вести бизнес с тем, кто хочет выебать твою женщину. Особенно, если этот кто-то в тридцать пять лет представляется Андрюшей. Как примерный пациент, прежде, чем остановиться на нанесении особо тяжкого вреда, Юра попытался дать нужную картинку своему агрессивному мозгу. В его сознании включилась музыка из Mortal Kombat. Он мучился выбором между смертоносным веером и двойным клинком. Расчленив Андрюшу веером на маленькие шашлычки и нашинковав конечности клинком, Юра почувствовал маниакальную ярость. Этот ублюдок всё спланировал. Если бы Настя поехала в аэропорт с этими маракасами, её бы приняли, а ему пришлось бы выбирать — кто будет гнить в тюрьме в Девото, он или его любимая женщина? Задачка со звёздочкой с учётом того, что это был бы второй срок для Юры.

Юра поймал такси, он помнил адрес этого говноеда только приблизительно. Где-то в районе Пуэрто-Мадеро, около розового дома, напротив кофешопа. Проезжая мимо Палермо-Голливуд, Юра смотрел в окно. Он себя за такое никогда не простит. Тридцать три года он ежедневно отбивал опасности, сканировал каждого на потенциальную угрозу — карманные воры, мусора, кидалы. Но кто ж знал, что пидорасом, который попробует уничтожить его жизнь, окажется придурковатый русский в белых Crocs на чёрные носки. Юра открыл окно и сплюнул.

Его харча попала в ливневый сток на краю дороги. Уборщик, омывающий шлангом территорию при подъезде, струёй воды вбил харчу вниз. Около очистного сооружения под асфальтом в Палермо образовалась пробка. Кокаин, расщепившись на метаболиты, врезался в огромный жировой айсберг из волос, телефонов и детских игрушек. Склизкая глыба обрамляла ржавую десятиметровую решётку под землей.

Изолированные от естественного хода жизни, Юра и Настя страшно устали разговаривать друг с другом, — второй год эмиграции давал о себе знать. Они молчали неделями. Настя часто уходила пить одна в бар на углу дома. Юра курил на балконе и следил за ней, чтобы всё было в порядке. К Насте постоянно подсаживались мужики, обычно она их прогоняла. В один вечер всё изменилось. Юра вышел покурить и увидел смеющуюся Настю. Рядом был какой-то хмырь. Юра спустился вниз. Тогда они впервые выпили втроём и разговорились. Слова, полные желания быть услышанными новым живым человеком, вылетали из них без остановки. На их необитаемом острове вдруг появился ещё один человек. Молчание больше не возвращалось к ним в дом.

Андрюша приходил к ним каждый вечер. Они вместе поднимались на крышу дома, пили пиво и провожали закат. Каждый раз, когда солнечное пузо прикасалось к горизонту, они забивали косяк. Из-за южной широты у них было ровно три минуты до наступления сумерек. На крыше они, отрезанные от мира, часто обсуждали постыдное. Юра признался, что вместо окончания университета провёл три года под Мордовией за пять грамм гашиша и имеет некоторые проблемы с гневом. Настя, что у неё из-за стресса выпадают волосы, и она плачет почти каждый день. Андрюша назвал себя асексуалом и добавил, что никогда в жизни ни с кем не встречался. С появлением Андрюши в отношениях Насти и Юры всё наладилось. Поэтому когда он предложил паре бизнес, они быстро согласились. Дело было простым: доставка вещей между Москвой и Буэнос-Айресом. Заказы делают русскоговорящие через мессенджер, килограмм вещей — двадцать баксов, один пассажир может провезти пятьдесят килограмм. Заработанное делят ровно. Вложившись поровну на первый рейс, уже через неделю компания отмечала первую прибыль с партии.

Вместе с деньгами и всеми прелестями жизни при деле в союзе Юры и Насти запахло гражданской войной. Юра всё делал по правилам, а когда что-то выходило из его зоны контроля, мгновенно взрывался. Настя обычно всегда смиренно проживала его вспышки. Юра кидался в неё вещами, Настя бросала их в ответ и называла его абьюзером. Так было, пока она не обрела финансовую независимость вместе с появлением в их жизни Андрюши. В очередной вечер разосравшись в муку, Настя ушла к Андрею и осталась у него на ночь. После чего вернулась на утро, собрала вещи и объявила о разводе. Бизнес они продолжили вести втроём. Андрюша был их секундантом, через него Юра договорился о расторжении брака в консульстве и отправке апостиля в российский ЗАГС. Развод Настя праздновала с Андрюшей. Они отправились на выходные в Мендосу, где пили вино и купались в джакузи. А Юра в это время оправдывался перед родственниками, что каждый переживает расставания по-своему. По картинкам в интернете им сложно определить: самец неопасный, с пониженным тестостероном, а про слово «асексуал» они даже не слышали. Мама тогда попросила Юру быть начеку. Настя так и осталась жить у Андрея. Сидя на крыше дома, Юра однажды напрямую спросил его — нравится ли ему Настя. Андрюша дал слово пацана, что нет. У Юры внутри всё прострелило. Какая-то хуйня, — впервые почувствовал он.

Неспособный совладать с собственной паранойей, Юра отдалился от Андрюши, обсуждая только работу. Теперь он часто сидел на крыше один и советовался с искусственным интеллектом, как ему избавиться от навязчивого ощущения, что все хотят его наебать. ИИ посоветовал Юре терапию. С появлением сессий он осознал, как много в нём говна и слабости. Терапевт мучил его вопросами о безопасном пространстве, в которое Юра мог бы теоретически возвращать себя каждый раз, когда его накрывает. Юра только больше злился. Ощущение мировой лжи в его сердце только ширилось. Если бы не эти идиотские вопросы мозгоправа, он бы ни за что не ответил Насте «окей», когда она спустя пару месяцев вдруг решила к нему заехать. Юра больше не вывозил контакта с собой. Они, конечно же, переспали. Он попросил её вернуться назад. Заплаканная Настя приехала с чемоданами только ночью. Оказалось, Андрюша не выпускал её из дома четыре часа, говоря тысячи слов с единственной сутью — «ты моя». Только тогда Настя поняла, в его асексуальной голове они были парой. Зная, как Юра реагирует на любой вид угрозы, она не стала рассказывать ему детали их последнего разговора с Андрюшей. Пара съехалась снова. Настя перестала контактировать с Андрюшей, сменив секунданта на своего бывшего. Но отношения с Юрой быстро вернулись к убийственному молчанию. Настя опять ревела по ночам, а утром злостно вычёсывала редеющие волосы. Вымотанный в конец видом женских слёз, Юра предложил покончить с этим и вернуться Насте в Россию.

В день вылета Настя должна была везти с собой пятьдесят килограмм сувениров из Латинской Америки. Как делали не раз все их клиенты. За три часа до рейса Андрюша привёз им новую партию вещей, которую он, по его словам, проверил. Подняв вещи домой, Юра столкнулся с уже выходящей Настей. Они принялись лаяться прямо в дверном проёме. Настя хотела ехать прямо сейчас. Контролирующий Юра разрывался — он должен всё перепроверить. Это выглядело так, будто он оттягивает момент её отъезда и по-дедовски придирается. Под вопли Насти Юра открыл сумку. Среди бутылок Malbec, кофейных пачек и зимних вещей оказались маракасы. Те самые, с рисом. Юра завис на горлышке, коряво замазанном красным лаком. Слава Богу, он смотрел это кино с Джони Деппом.

Проплыв сквозь угольный фильтр, забаррикадированный ржавой ювелиркой, пистолетами и ножами, метаболиты кокаина пробрались в сточные воды. Прямиком до Ла-Платы. Мимо бактерий, микропластика и глистов.

Юра вышел из такси в Пуэрто-Мадеро около розового дома. Вдалеке желтела Ла-Плата с портовыми кранами. Он унюхал запах шмали, прошёл к соседнему дому и остановился около подъезда Андрюши. Юра знал: сейчас он зайдёт в этот дом, поднимется на этаж и будет бить другого человека, пока у него будут силы. Его потом, конечно же, обязательно осудят, возможно, он попадёт в тюрьму, скорее всего, это будет не год. Терять Юре было по большей степени нечего — ни дома, ни страны, ни женщины. Осталось лишь одно — чувство, что его животный гнев управляет ситуацией. В сознании Юры снова заиграла мелодия из Mortal Kombat. Он зашёл в подъезд с доставщиком, поднялся на одиннадцатый этаж и позвонил. Когда Андрюша открыл дверь — в его желудок точно забросили свинцовый баскетбольный мяч, и он застрял там, в органах, сминая всё на своём пути. Прежде чем Юра замахнулся, Андрюша медленно опустился на колени.

Метаболит кокаина впал в упругое подводное течение Ла-Платы. Вода стала более солёной, волны более мощными. Кокаин проплыл мимо кубических стай дорады. Зрачки у рыб расширились. Их оркестр рассыпался, превратившись в хаотичный косяк. Хищные дорады вцепились зубами в своих детей, брат в сестру, муж в жену, внук в бабушку. Вода порозовела от рыбьей крови.

Андрюша плакал и молил о прощении, уткнувшись Юре в пах. Он просто хотел, чтобы Настя была с ним. Следы от соплей в форме Пикачу остались на джинсах Юры. Музыка из Mortal Kombat стихла. Юра записывал каждый миллиметр этого момента в свою голову. Перед ним стоял не Андрюша, это был весь мир с его хмурой рожей, непредсказуемостью и опасностью. Мир ныл, ныл, как девка. Мир, способный уничтожить, сам кровоточил и страдал. Мир, который сам себе натёр мозоль своими же выкрутасами, просил о прощении. Юра громко засмеялся. Ему тридцать три года, он из России, и так, мать его, выглядит безопасное пространство: поехавший асексуал, умоляющий его о пощаде на коленях. Юра оттолкнул Андрюшу и, скинув килограмм десять тревоги, пошёл к лифту. Нажав на кнопку, он увидел на Андрюшином лице едва заметную ухмылку. Юра решил довериться паранойе. Он спокойно подошёл к Андрюше, достал из его кармана телефон и, больно сжав его шею, разблокировал экран. В фотогалерее этого ублюдка были десятки видео со спящей Настей, на которую дрочил Андрюша. На этот раз Юра вспомнил про диафрагмальное дыхание, чтобы забыть о покое и мобилизовать внутри себя всё звериное. Он со всей дури вбился ногой в Андрюшу. Глухими пинками вдавливая в пол его жалкую душонку. Андрюша закрылся локтями и покорно ждал, когда стихийный гнев прекратится. Он уже знал, в таких ситуациях, главное — это беречь голову. Метаболит засосал водоворот, выкидывая его прямо в Атлантический океан.