Бесплатный фрагмент - Привет Юности

Миниатюры

1

Когда становишься старше, то учишься быть терпеливее и молчаливее. Например, можно молчать о своих желаниях. Я молчал о тебе.

2

Он мне нравился. Я сказала, что ему однажды разобьют сердце, как бы намекая на себя. Но он предпочел мою подругу. Она разбила ему сердце.

Я Господин Все

Я Господин Все. Я Вселенная и я всего лишь маленькая крупинка на этой свихнувшейся планете. Я Господин Все!

С самого раннего детства вокруг меня кружилось, шуршало, скрипело, кричало, блестело абсолютно все! Ничто не оказывалось вне поля моего зрения, ничто не происходило без моего ведома. Я был центром, я был Вселенной в этой огромной толчее. Любой проходимец запросто попадался в мой плен и уже не мог противостоять моему притягательному Я! Я Господин Все!

Я управляю, уничтожаю, принимаю и отвергаю. Я поощряю или казню! Я Все, а все, что вокруг — ничто! Я Господин Все, Господин Вселенная!

Меня любили, почитали, уважали, принимали, благословляли и никогда не смели отвергнуть или обидеть! Мною восхищались, превозносили и никогда не забывали! А все почему? Потому что я Господин Все!

Но вот — тихая улочка, невзрачные домишки, с развалившимися заборами, стенами. Никакой практически растительности… погодите… кроме… кроме, вон того крохотного создания, у порога одного из таких невзрачных домов. Несмотря на грязную одежду, голодные будни, вши и прочие неприятности, оно улыбалось какой-то немыслимой улыбкой. А два бриллианта так и прожгли мое сердце разом, и я просто не смог уйти.

И вот я уже сижу рядом. Рассказываю смешные истории, она заливается от смеха. И позабыв все на свете, я ловлю себя на мысли, что так хорошо, так прекрасно, мне не было еще никогда!

Она глотала каждое мое слово, ее глаза все глубже впивались в меня и жадно высасывали из моего нутра жизнь!

Так все началось.

— И.. это конец? — спросила она, потерев своей тощей ручкой лоб.

Ну и как я мог остановиться? Скажите мне как?!

Я Господин. Добрый, заботливый, такой нужный и любимый. Я родной, я теплый и незаменимый. Я не гоним, я принимаем и поглощаем.

Разом все остановилось. Я был так счастлив и, наконец, обрел покой.

Мы одно целое, мы пьем чай и читаем Ницше и Гессе, иногда что-то из современного. Мы спим вместе, дышим вместе, радуемся, гуляем. Моя плоть полностью поглотила ее. Одно целое.

Я гладил ее волосы, целовал ее тело, укрывал одеялом и молил Бога, чтобы это чудо прожило хотя бы еще пару дней. И так же радовало меня, как и сейчас.

Я есть. Я просто есть. Я существую для Нее.

Но как все мы знаем, в большинстве историй есть одно но. И откуда же я мог знать, скажите, что люди не могут измениться? И откуда же я мог увидеть в этом Ангеле Дьявола? Как я мог знать, что рядом со мной спит змея?! Как?!

Я не заметил. Пропустил или просто не хотел верить в то, что эта чертовка так и продолжает вести свой безобразный образ жизни — бордели, пьянки, неадекватные друзья. Вино льется из бокалов, шампанское! Дорогие духи, украшения. Все блестит, все переливается. Незабвенное…

Я Господин Отчаяние. Я плачу. Молю, прошу шепотом, перехожу на крик. Я бью, я выгоняю, а потом прошу за это прощение и принимаю обратно. Грею, люблю и восхищаюсь. Я Господин Отчаяние — без единой мысли, как это можно остановить! Прекратить немедленно! Сейчас же! Сию минуту! Сейчас!!! Сейчас!!!

Что? Ты согласна? Правда?

И вот у нас уже дети. Она с каждым годом становится все красивее. Это уже не кроткое создание с черными как смола волосами и глазами хищного зверя, это Женщина, изящно одетая, всегда пахнущая цветами, с какой-то удивительно нежной улыбкой и грациозной походкой.

Наши дети красивы. Я в роли отца чувствую себя просто великолепно. И если честно, то я думал, что будет забот намного больше. Она же в роли матери чувствует себя неуютно, потом вроде привыкает.

Я Отец. Я Отец — любящий, заботливый, ответственный, смешной, справедливый.

Я спокоен, даже, правильнее сказать, умиротворен в этой обыденности, такой родной и вечно жаждущей мною.

Как там говорят? Затишье перед бурей? Но кто же мог знать? Ну скажите, кто же мог знать?!

И снова бары, ночные посиделки с проститутками и какими-то мужиками. Похоть, разврат, прочие мерзости!

И моя маленькая принцесса попадает в лапы одного из ее дружков, который смеет вообще дотрагиваться к ней своими мерзкими, грязными пальцами, другого же они просто убивают.

А все почему? Ей надоело. Слышишь?! На-до-е-ло!

Я разрываюсь от злости! Я в ярости! Я ненавижу ее! Ненавижу!

Я уже кидаюсь на нее и извергаю самые ужасные и последние слова! Она рыдает, просит отпустить… я не могу остановиться! В моих руках она — тварь! Тварь! Мелочное создание, по ошибке получившее жизнь от Бога! Тварь! Тварь!

И вот… тишина…. Еще тише… Глаза остались открыты и налиты кровью, тело обмякло. Слезы почти высохли на щеках.

Я Господин Ничтожество. Я Никто.

Я один и уже нет во мне того самого порыва, наглости, остервенения, с которой я несся по жизни. Я пуст, я белый лист. Я Господин Никто.

Встреча

Широкая аллея. Они идут, взявшись за руки. Мило, правда?

Под листьями тополей так прохладно. Вот где надо спасаться в знойные дни от яркого, сумасшедшего солнца. Пару скамеек, еще пока не занятых никем, кажутся вот-вот развалятся от старости.

Они присели. Он достал свой мобильный, чтобы посмотреть который час. Как будто куда-то торопился. На самом деле ему неловко от этого молчания. Ведь они виделись впервые!

Ее пухленькие щечки становились то пунцовыми, когда она украдкой смотрела на него, то вовсе бледными, как мороженое.

— Сколько? — спросила она и немного отодвинулась и почесала затылок.

Он ответил практически сразу:

— Три. Уже три. А так еще жарко…

Она снова почесала свой затылок, и хотела было что-то сказать, но остановилась.

Молчание прервал какой-то грязный, плохо пахнущий мужчина.

— Простите… — начал он. — А нет у вас мелочи?

— Простите, но нет…

Он еще с пару секунд смотрел на нее, а потом развернулся и ушел.

— Вечно ходят тут всякие…

— А… а почему ты ему ничего не дал? Ведь у тебя наверняка было что-то… — спросила она и ее щечки снова стали пунцовыми.

— Послушай, тебе разве мать не говорила, что… — тут он запнулся. Ведь на самом-то деле и сказать ему нечего.

— Говорила. — Подхватила она. — Она много чего говорила. Например… хотя бы то, что ты нас бросил, когда мне был год. И, вообще, она говорила, что ты плохой…

Игра

Каждый шаг делался теперь с большим усилием, и каждый выход был тяжелее. С каждой минутой в горле пересыхало, а руки потели. Но с каждым мгновением желание узнать, что там, что таится за нескончаемой глубиной синего цвета — лож или все, же истинная, добрая правда, было сильным.

Пару сантиметров.

Ей удалось увидеть то, что они никогда не могла разглядеть раньше — игра.

6

Анна не понимала, что значат все эти знаки и значат ли вообще. Она просто смущалась каждый раз, как он предлагал ей пересесть на более удобный стул или подавал руку при выходе из автобуса. Они были соседями и работали вместе. Анна любила его, но у него была девушка.

Однажды Анна встретила молодого и красивого парня, они стали встречаться. И теперь уже все праздники старались собираться вчетвером. Но однажды, изрядно выпив на вечеринке и случайно оказавшись одни, Анна поцеловала его и поняла, что ему тоже нравится.

— Мне всегда было интересно, как ты это делаешь… — сказала она.

— Извини. Я занят. Больше не буду…

Больше он действительно не был. С тех пор, Анна его не видела ни в соседней квартире, ни на работе.

7