Бесплатный фрагмент - Приключения Паши и Лёвы

Глава 1. Война песочниц, или как обида превратила двор в поле боя

Солнечные лучи первого летнего дня щедро заливали городской двор, играя бликами на качелях и раскрашивая в яркие цвета детскую площадку. Воздух, ещё не успевший раскалиться от городского зноя, был наполнен радостными криками, смехом и тем особенным ощущением свободы, которое бывает только в первый день каникул. Казалось, само лето ворвалось во двор, разом прогнав скучные школьные будни.

В эпицентре этого праздничного хаоса, у новой, пахнущей свежей краской песочницы, находились двоюродные братья Паша и Лёва. Неразлучные с самого детства, они проводили вместе каждое лето, и это обещало быть самым лучшим. Всего полчаса назад они сообща строили грандиозный песчаный замок, но всё испортил… игрушечный самосвал.

Он был великолепен — новенький, ярко-жёлтый, с откидывающимся кузовом и крутящимися чёрными колёсами. Стоило только нажать на маленький рычажок, как кузов с громким стуком опрокидывался, доставляя мальчишкам невероятное удовольствие. Принёс его Паша, получив в подарок от дедушки, но Лёва, как лучший друг и брат, естественно, считал себя полноправным совладельцем этой диковинки.

— Дай-ка я покручу колёса! — Лёва протянул руку, его глаза горели неподдельным интересом.

— Сейчас, я ещё не доиграл! — Паша инстинктивно прижал игрушку к груди. Ему так хотелось самому вдоволь насладиться новой вещью.

— Ну, я же всего на секундочку! — настаивал Лёва, уже слегка насупившись.

— Подожди, я первый его принес! — упрямо надул губы Паша, крепче сжимая в руках предмет спора.

— Но мы же братья! — голос Лёвы начал дрожать от обиды. — Братья всегда делятся!

— Вот именно! — парировал Паша, чувствуя, как гнев подступает к горлу. — Ты должен со мной поделиться своим терпением и дать мне поиграть первым!

Их диалог напоминал игру в пинг-понг: претензия летела с одной стороны, отскок — с другой. С каждым новым словом два неразлучных друга всё больше напоминали двух разругавшихся котов, готовых вцепиться друг в друга. В итоге Паша, не выдержав, с вызовом посмотрел на Лёву, схватил свой самосвал и демонстративно отступил в самый дальний, затенённый угол песочницы. Лёва, фыркнув и скрестив руки на груди, сделал то же самое, устроившись напротив. Молчаливая, но оттого не менее грозная война была объявлена.

Но на этом всё не закончилось. Обида — страшная и коварная сила. Она шептала каждому на ухо: «Ты должен победить! Ты не можешь уступить!». И вскоре мирная песочница превратилась в линию фронта, разделённую невидимым, но хорошо ощутимым барьером из злости и упрямства.

Паша, собрав вокруг себя нескольких мальчишек, которые с интересом наблюдали за развитием конфликта, громко и воинственно объявил:

— Отныне это наша супер-крепость! Чужим вход воспрещён!

— А мы создаём свою секретную базу! — не отставал Лёва, вербуя в свой отряд оставшихся ребят, которые с готовностью подхватили дух противостояния. — И наш самосвал будет круче! — добавил он для остроты, хотя самосвала у него, конечно, не было.

Детская площадка, ещё недавно бывшая царством беззаботного веселья, погрузилась в настоящий хаос. «Войска» Паши начали спешно сооружать баррикаду из перевёрнутых ведерок, формочек и принесённых из дома совков. «Армия» Лёвы отвечала им дружным залпом песчаных снарядов. В какой-то момент жёлтый самосвал, виновник всего этого бедлама, был провозглашён «танком», и ребята, вдохновившись этой идеей, начали бросаться уже не просто песком, а целыми комьями земли, выкопанными с ближайшей клумбы.

Мирная песочница стала эпицентром сражения, а любимая всеми пластиковая горка превратилась в стратегический объект, который яростно штурмовали и отбивали по нескольку раз. Дети, увлекшись азартом противостояния, уже и не помнили, из-за чего, собственно, начался весь этот сыр-бор. Они кричали, бегали, и в пылу битвы кто-то из «армии» Лёвы перевернул деревянную скамейку, кто-то из «войск» Паши, отступая, случайно сломал красивый деревянный цветок, украшавший клумбу, а песок из песочницы теперь лежал ровным, безрадостным слоем на асфальте, забиваясь в щели и покрывая собой всё вокруг.

Война закончилась так же внезапно, как и началась. Пронзительная сирена подъехавшей во двор поливальной машины, должно быть, послужила сигналом отбоя. Она заставила всех застыть на месте, как в игре «Замри-отомри». Дети огляделись и, кажется, впервые за последний час действительно увидели, что они натворили. Их двор, обычно такой уютный, чистый и аккуратный, был буквально перевернут с ног на голову. С лиц Паши и Лёвы разом слетели воинственные маски, сменившись растерянностью, ужасом и жгучим стыдом.

Они стояли друг напротив друга через всё поле недавней битвы, испачканные землёй и песком, запыхавшиеся, и молча, с открытыми ртами, смотрели на последствия своей ссоры. В воздухе витала тягостная тишина, нарушаемая лишь тихим всхлипыванием какой-то маленькой девочки, напуганной всем этим переполохом. Им было страшно подумать, что сейчас выйдут взрослые и увидят это побоище.

— Что же мы наделали… — первым прошептал Паша, его взгляд скользнул по опрокинутой скамейке, вывороченной клумбе и усыпанному песком асфальту.

— Из-за какого-то самосвала… — тихо, с дрожью в голосе, отозвался Лёва, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.

Их великая, грандиозная битва внезапно показалась им самой глупой, нелепой и бессмысленной затеей на свете. Вся гордость и обида, которые всего час назад раздувались, как воздушные шары, разом сдулись, уступив место горькому пониманию и глубокому раскаянию.

Первым шаг навстречу, через весь этот хаос, сделал Лёва. Он медленно подошёл к своим бывшим «солдатам», которые смотрели на него в ожидании, и тихо, но чётко сказал:

— Всё. Война окончена. Мы всё испортили. Теперь… теперь надо всё это исправлять.

Им предстояло пройти, пожалуй, самое сложное испытание за весь день — пойти и честно, глядя в глаза, во всём признаться родителям. Сердце колотилось, подкашивались ноги, а внутри всё сжималось от страха и стыда, но они сделали это вместе, поддерживая друг друга молчаливым взглядом.

Взрослые, конечно, были шокированы и сильно недовольны. Но, увидев искреннее, неподдельное раскаяние в глазах детей, не стали обрушивать на них всю мощь своего гнева. Вместо этого папа Лёвы, тяжело вздохнув, сказал: «Хорошо, что вы сами поняли, до чего доводит глупая ссора. Теперь ваша главная задача — исправить то, что натворили. Это будет ваш урок».

И весь остаток дня Паша, Лёва и их недавние «армии», забыв о былых распрях, сообща наводили порядок. Дружно, без ссор и обид, они поднимали и ставили на место скамейки, тщательно сметали песок с асфальта, старательно сажали обратно выдернутые с корнем цветы. Они поняли, что вместе, плечом к плечу, они справляются с любым беспорядком гораздо быстрее и веселее.

Когда работа была закончена и первые звёзды зажглись на вечернем небе, Паша и Лёва сидели на чистой, приведённой в порядок площадке и смотрели на закат. В воздухе пахло свежестью и влажной землёй после полива.

— Прости меня, — тихо сказал Паша, протягивая Лёве тот самый, злополучный ярко-жёлтый самосвал. — Давай играть вместе. Вот, можешь первый его покатать. Держи.

— Я тоже виноват, — вздохнул Лёва, принимая подарок и с теплотой глядя на игрушку, которая уже не казалась ему такой уж важной. — Давай договоримся всегда делиться. И больше никогда не устраивать войн. Ведь вместе действительно веселее.

В тот вечер они усвоили суровый, но очень важный урок на всю оставшуюся жизнь: маленькая обида, словно крошечная трещинка в прочном стекле, может незаметно разрастись и привести к большой беде, разрушая всё на своём пути. А вот умение делиться, уступать, слушать и искать компромисс — это и есть настоящая, взрослая сила. Сила, которая может превратить врагов обратно в друзей, исправить даже самые большие беспорядки и построить то, что уже разрушено. Их дружба, прошедшая через испытание «Войной самосвалов», закалилась, как сталь, и стала только крепче, надёжнее и ценнее. Они были готовы к новым приключениям, но теперь точно знали — главное в них не победа, а то, чтобы оставаться друзьями.

Глава 2. Тени в сумерках и великий злодей Пуфлик

Как-то раз субботним днём их родители собрались по делам.

— Вы уже большие, самостоятельные мальчики, — сказала мама Паши. — Мы вернёмся через пару часов. Ведите себя хорошо, никому не открывайте и на всякий случай позвоните нам.

Мальчики, стараясь выглядеть серьёзно и взросло, кивнули. Едва дверь закрылась, как по их лицам расплылись восторженные улыбки. Они остались одни! Полные хозяева целой квартиры! Это открывало безграничные возможности.

— Что будем делать? — спросил Лёва, оглядывая квартиру взглядом первооткрывателя.

— Построим штаб! — не раздумывая, объявил Паша. — Настоящий, секретный! Из одеял и подушек!

Дело закипело. Они с азартом тащили из комнат всё, что было мягким и подходящим: большое стёганое одеяло, лёгкий плед, все диванные подушки, даже пуфик был привлечён в качестве опорного столба. Центром операций стала гостиная. Они набросили одеяло на спинки двух кресел — получился великолепный шатёр. Внутрь натаскали фонарики, книжки с картинками, немного печенья «на случай чрезвычайной ситуации» и, конечно, верных металлических друзей — самосвал и трактор.

Внутри их убежища было уютно и таинственно. Полумрак, пронизанный лучами света, пробивающимися сквозь ткань одеяла, создавал особенную, волшебную атмосферу.

— Кажется, мы в джунглях! — прошептал Лёва, прислушиваясь к скрипу дивана.

— Нет, мы на секретной базе на Луне! — возразил Паша. — Внешний вид запрещён! Сейчас выйдет огромный инопланетный краб!

Игра заиграла новыми красками. Крабом стал старый ворсистый пуфик, которого мальчики неуклюже толкали друг на друга под восторженные вопли. Они отбивались от него подушками, строили баррикады из книг, а их самосвал и трактор героически таранили монстра.

Но время шло. Солнце за окном постепенно клонилось к закату, окрашивая небо в оранжевые и лиловые тона. В комнате становилось всё темнее. Весёлые тени, которые днём казались забавными, теперь вытягивались, становились длинными и бесформенными. А потом за окном завыл ветер. Сначала тихо и жалобно, потом всё громче и настойчивее. Он бил веткой по стеклу: тук-тук-тук… Словно кто-то просился внутрь.

Веселье как рукой сняло. Паша и Лёва сидели в своём шатре, притихшие, и слушали звуки квартиры. Старый холодильник на кухне вдруг урчал как-то особенно грозно. Скрипнула дверь шкафа в прихожей. Каждый шорох казался зловещим.

— Это просто ветер, — не очень уверенно сказал Паша, больше пытаясь убедить себя.

— А вдруг нет? — прошептал Лёва, придвигаясь ближе. — Вдруг это… Он?

— Кто… Он?

— Тот, кто живёт в темноте, — фантазия Лёвы, разбуженная страхом, начала рисовать ужасные картины. — Большой, мохнатый, с длинными руками, чтобы хватать… Он крадётся на мягких лапах и обожает пугать детей, которые остались одни! Его зовут… Пуфлик!

Как только имя было произнесено, обоим мальчикам показалось, что они явственно видят в тени от вешалки очертания огромного лохматого существа. Игрушки на полке внезапно превратились в его свиту. Вой ветра теперь был его злобным рыком.

Их собственное воображение, ещё час назад дарившее им столько радости, теперь обернулось против них. У страха, действительно, глаза велики.

— Он идёт! — ахнул Паша, когда им обоим почудился шорох в коридоре.

Их сердца заколотились чаще. Они сидели, обнявшись, в самом центре своего убежища, которое вдруг стало казаться хлипким и ненадёжным.

— Надо… надо его победить, — дрожащим голосом предложил Лёва. — Мы же победили подземных проказников!

Мысль о совместном действии придала им немного храбрости. Страх отступил на секунду, уступив место азарту.

— Так, — командирским шёпотом сказал Паша. — У него наверняка есть слабое место!

— Он боится света! — сразу же выдала идею фантазия Лёвы. — И громких звуков!

Это был план! Дрожащими руками они схватили свои фонарики. Паша набрал в грудь побольше воздуха.

— На три-четыре! Раз, два, три!

Они дружно выскочили из-под одеяла, как два отважных рыцаря, и направили лучи своих фонарей прямо в самую гущу теней, крича что есть мочи: «Уходи, Пуфлик! Убирайся!»

Луч света выхватил из мрака… обычную напольную вешалку, на которой висела папина куртка. Другой луч осветил… плюшевого мишку, сидевшего на полке. Ветер снова завыл за окном, но теперь он был просто ветром. Тук-тук-тук — это была всё та же ветка. Никакого лохматого монстра не было и в помине.

Мальчики опустили фонарики и переглянулись. Сначала их лица были бледными от испуга, но потом на них появилась смущённая улыбка, которая вскоре переросла в смех облегчения.

— Это же была куртка! — расхохотался Паша, указывая на «Пуфлика».

— А его свита — это мой мишка и самосвал! — добавил Лёва, вытирая лоб.

Они включили в прихожей большой свет, и весь ужас мгновенно рассеялся. Квартира снова стала знакомой, уютной и абсолютно безопасной. Страшный злодей испарился, побеждённый смехом и светом.

В этот момент вернулись родители.

— Ну как, вы справились? Ничего не случилось? — спросила мама.

Паша и Лёва переглянулись с одним и тем же пониманием в глазах.

— Всё было здорово! — бодро сказал Паша.

— Мы просто играли, — кивнул Лёва.

Они не стали рассказывать о Пуфлике. Это была их маленькая, личная тайна. Тайна о том, как они вдвоём победили самого страшного монстра на свете — собственный страх. Они поняли, что стоит посветить на что-то страшное фонарём или просто сделать это вместе с другом, и оно сразу превращается во что-то смешное и нелепое.

А мораль этой истории очень проста: у страха глаза действительно велики. Но у дружбы и смелости глаза зорче, а сердце — горячее. И любая тень отступает перед общим смехом.

Глава 3. Тайна старого чердака и забытый изобретатель

С тех пор как Паша и Лёва победили собственный страх, их дружба стала не просто крепкой, а по-настоящему братской. Они уже не боялись ни темноты, ни странных звуков, потому что знали: вместе они справятся с любой бедой. Их следующее приключение началось с самого обычного дождливого воскресенья.

Шёл мелкий, скучный дождь. Смотреть в окно было совершенно не на что, все мультики пересмотрены, а в игрушки играть уже надоело. Мальчики слонялись по дому в поисках чего-нибудь интересного

— Вот бы найти какую-нибудь тайну, — вздохнул Лёва, перебирая старые журналы на полке.

— Настоящую, — поддержал Паша. — С загадками.

Их мольбы, кажется, были услышаны. Дедушка Лёвы, который приехал погостить и дремал в кресле, вдруг приоткрыл один глаз.

— Тайны? — хрипловато проговорил он. — А на чердак вы не пробовали заглянуть? Там, помнится, старые вещи хранятся. Может, и тайна какая завалялась.

Мальчики переглянулись. Чердак! Они никогда там не были! Это же целое неизведанное измерение

Не теряя ни секунды, они помчались в коридор, где под самым потолком была неприметная дверца с маленькой железной ручкой. Паша подставил стул, дотянулся, с усилием повернул крючок. Дверца с скрипом открылась, и на них пахнуло запахом, в котором смешались пыль, старые книги и засохшие яблоки. Из темноты опустилась скрипучая складная лестница.

Сердца мальчиков забились чаще. Вооружившись фонариком (горький опыт научил их быть готовыми ко всему), они один за другим поднялись наверх.

Чердак был похож на лабиринт, составленный из коробок, сундуков и старых стульев, накрытых пыльными простынями. В луче фонарика плясали миллионы пылинок. Они стали исследовать свои владения. В одной коробке лежали старые фотоальбомы с пожелтевшими снимками, в другой — ёлочные игрушки из стекла и картона. Но самой интересной оказался большой деревянный сундук, задвинутый в самый дальний угол. Он был заперт на маленький, но очень старый висячий замок.

— Должно быть, внутри что-то очень ценное! — с уверенностью заявил Паша.

— Или очень секретное, — добавил Лёва.

Замок не поддавался, но рядом, в ящике с разным железным хламом, они нашли связку старых ключей. Перебрав штук десять, они наконец нашли тот самый, который с лёгким щелчком открыл заветный сундук.

Внутри не было ни золота, ни драгоценностей. Но для мальчиков находка оказалась куда ценнее. Там лежали странные механизмы, собранные из проволоки, деревяшек и ржавых шестерёнок. Была там какая-то коробка с окошечком и ручкой сбоку, похожая на аппарат для просмотра диафильмов, но только самодельный. А ещё — стопка пожелтевших чертежей и тетрадь в кожаной обложке, исписанная аккуратным почерком. На первой странице было выведено: «Дневник изобретений. Инженер П. В. Смирнов. 1957 год».

— Инженер! — прошептал Лёва с благоговением. — Это же прадедушка! Павел! Твой, — он толкнул Пашу локтем.

Они уселись на пол, разложив перед собой сокровища. Оказалось, прадедушка Павел был настоящим мечтателем и изобретателем. Он придумывал удивительные вещи: «вечный двигатель» из катушек и магнитов, «автоматическую кормушку для кота» и даже «прибор для предсказания погоды» на основе еловой шишки. Большинство его изобретений не работали так, как задумывалось, но в дневнике он аккуратно описывал каждую неудачу, шутил над собой и всегда писал: «Завтра попробую снова».

Самым интересным оказался тот самый аппарат с ручкой. Согласно дневнику, это был «волшебный фонарь» для показа «движущихся картинок». Мальчики вставили внутрь найденную рядом узкую плёнку с кадрами, установили перед аппаратом белый лист бумаги и стали крутить ручку.

И чудо произошло! На листе ожила старая хроника: вот мальчик в коротких штанишках (очень похожий на Пашу) запускает воздушного змея; вот молодая женщина (прабабушка!) улыбается и машет рукой; вот по двору бежит смешная собака с завязанным ухом. Это было окно в прошлое, в мир их прадеда.

Они просидели на чердаке несколько часов, изучая дневники и пытаясь понять, как работают его хитрые устройства. Они не просто разглядывали старые вещи — они знакомились с человеком, с его мечтами, упрямством и чувством юмора.

— Знаешь, — задумчиво сказал Лёва, — он ведь ни одно своё изобретение не довёл до ума. Всё время что-то ломалось или не получалось.

— Но он не бросал! — подхватил Паша. — Смотри, сколько он всего придумал! Он же здорово старался!

Они спустились с чердака не просто грязные и весёлые. Они спустились озарённые новой идеей.

— Давай тоже что-нибудь изобретём! — предложил Паша.

— Как прадедушка! — с энтузиазмом согласился Лёва. — Только своё!

Они не стали копировать старые механизмы. Вдохновлённые находкой, они взяли картон, клей, верёвки и старую картонную коробку. Их целью стало создать «Всепогодный гоночный трек» для самосвала и трактора. Конструкция была шаткой, кривой и постоянно разваливалась. Но мальчики не унывали. Они вспоминали записи из дневника: «Не получилось? Бывает! Подумаем иначе».

К вечеру, испачканные клеем, но невероятно довольные, они продемонстрировали родителям своё изобретение. Трасса виляла по всей комнате, местами подпиралась книгами, но самосвал и трактор успешно проходили по ней весь путь, вызывая восторг у изобретателей.

Эта глава научила Пашу и Лёву не только тому, что на старом чердаке можно найти сокровища. Они поняли, что самое ценное — это наследие, мечты и упорство тех, кто был до них. И что настоящая изобретательность — это не столько чтобы получилось с первого раза, сколько чтобы не бояться пробовать снова и снова, смеяться над ошибками и радоваться самому процессу творения. Как это делал когда-то мальчишка с воздушным змеем, ставший инженером Павлом Смирновым.

Глава 4. Операция «Скворечник»

Приключения на чердаке и история прадедушки-изобретателя вдохновили Пашу и Лёву на новые свершения. Теперь они смотрели на мир глазами исследователей и творцов, искавших, кому ещё можно помочь своим умом и руками. Паша и Лёва смотрели на свой двор уже другими глазами. Теперь это было не просто место для игр, а пространство, где можно было создавать что-то полезное и важное. Летнее солнце пригревало всё сильнее, и воздух в городе постепенно наполнялся не только запахами асфальта, но и радостным щебетаньем птиц.

Однажды субботним утром, гоняя мяч у песочницы, они увидели на высоком, ещё голом тополе у своего подъезда суетливую, озабоченную пару скворцов. Птицы с явным беспокойством порхали вокруг старого, развалившегося от времени и непогод скворечника. Его крыша отвалилась и висела на одном гвоздике, боковая стенка отходила, обнажая внутренности, и было ясно — жить там невозможно. Скворцы, словно расстроенные хозяева после пожара, суетились вокруг, явно пытаясь найти подходящее место для гнезда, но безуспешно.

— Смотри, скворцы вернулись! — воскликнул Лёва, бросив мяч и указывая пальцем на вершину дерева.

— А их домик совсем развалился, — с искренним огорчением заметил Паша, прищурившись и разглядывая покосившуюся, жалкую конструкцию. — Совсем бесхозный… Беспризорники получились…

Птицы, словно подтверждая его слова, с грустным видом и пронзительным щебетом, полным досады, улетели на соседнее дерево. Мальчикам стало до боли искренне жаль этих пернатых соседей, таких нарядных, шустрых и таких беспомощных перед лицом разрухи их собственного дома. И тут их осенило, словно луч того самого весеннего солнца пробился сквозь тучи обыденности. Это же прекрасный, просто созданный для них повод для настоящего, серьёзного проекта! Они могут всё исправить! Они в долгу перед своим двором, и это шанс заплатить свой долг добром.

— Надо помочь скворцам! — решительно заявил Паша, уже мысленно прикидывая конструкцию нового, идеального птичьего жилища. В его голове тут же начали рождаться образы прочного домика с надёжной крышей.

— Точно! Построим им новый скворечник! — с горящими от азарта глазами тут же подхватил Лёва. — Самый лучший, самый крепкий и самый удобный во всём нашем районе! Чтобы все птицы завидовали!

Идея захватила их обоих с невероятной силой. Они помчались вглубь двора, к их любимой скамейке за песочницей, полные энтузиазма и грандиозных планов. Первым делом был созван экстренный, совершенно секретный совет. Нужно было разработать безупречный стратегический план действий. Они уселись на тёплое от солнца дерево, и Лёва, достав из кармана смятый листок и карандаш, приготовился записывать.

— Итак, — сказал он, принимая важный вид. — Паша, ты назначаешься главным инженером по проектированию и строительству! — это прозвучало очень официально. — Ты у нас лучше всех чертишь, да и руки, как говорит дед, растут из нужного места.

— Согласен, — кивнул Паша, чувствуя ответственность. — А ты, Лёва, будешь главным по научным исследованиям и снабжению! Ты узнаешь, какие точно размеры нужны для скворцов, чтобы им не было тесно, но и ворона бы не пролезла. И добудешь все необходимые материалы!