— В окно видела. Когда ехала на работу. Кажется, он с поезда. Сумка спортивная, видимо, вещи. Я потом по своим позвонила, ты знаешь, у меня есть у кого спросить, — Оля округлила и без того большие глаза, — в общем, он в отпуск приехал сюда.

— В отпуск? — приходя в себя, недоверчиво переспросила Вика. — Уж ему-то что в нашем городе делать, особенно после… Не думаю, что он задержится тут.

— Ну так у него мать сюда снова на старости лет вернулась.

— Теть Маша? — искреннее удивление отразилось на лице Вики. Оля окинула подругу сочувственным взглядом — та побледнела от новости. Оно и понятно. Побледнеешь тут, пожалуй, имея такой груз воспоминаний.

— Теть Маша. Она еще в феврале сюда перебралась. Живет недалеко от спорткомплекса. Я сама удивилась, Вик. Тоже только узнала.

Вика обхватила обеими ладонями чашку чая. Её тепло стало медленно проникать сквозь кожу. Поднесла к губам чашку и сделала жадный глоток. Зеленый чай с жасмином. Любимый напиток, который теперь имел привкус горечи.

Из-за НЕГО.

— Ну, что скажешь, подруга?

— Это ужасная новость, вот что я скажу, — Вика сжала губы, — он — последний человек, которого бы я хотела видеть.

— Могу себе только представить твои чувства… — Оля вздохнула и запустила пальцы в свои темные, пышные волосы. Слегка помассировав голову — словно это помогало думать лучше, добавила:

— Давай не раскисай, Вика. Тебе нечего стыдиться. Это он… Я поражаюсь его наглости. После всего случившегося, после того, как он подло бросил тебя, приехать сюда!

Увы, слова Оли никак не приободряли.

— А вдруг он узнает мой секрет? — еще сильнее бледнея, озвучила вслух свой главный страх.

— И что? Думаешь, ему это все нужно? — Оля вздохнула. — В любом случае, прав у тебя точно больше, чем у него. А если что — зови на подмогу.

— Надеюсь до этого не дойдет, — Вика посмотрела на часы. — Мне уже пора домой. Почти час прошел.

— И мне тоже, — Оля поднялась вслед за Викой и обняла её за плечи. — Да не переживай ты. Я тебе сказала, чтобы просто предупредить. Сама знаешь — предупреждён — значит, вооружен.

— Это он так иногда говорил, — Вика взяла сумочку. Сжала её сильнее, чем обычно. Заставила себя улыбнуться и с гордо поднятой головой выйти на улицу.

Ласковое солнышко пробежалось по лицу девушки, скользнуло по шее и ладоням, все еще нервно сжимавшим сумку. Вика, запрокинув голову наверх, посмотрела на небо. Ни облачка. Значит, сегодня они с дочкой пойдут гулять. Будут считать воробушков, бегать за голубями. Кормить их всех крошками хлеба. Радоваться. Только бы ОН не появился в их районе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Весь путь до дома Вика ловила себя на том, что постоянно нервно оглядывается. Девушка остановилась, чтобы перевести дух. Она резко одернула себя. Довольно! Это становится похожим на паранойю. Она не для того собирала себя по кусочкам, склеивала, зашивала раны и поднималась с колен.

Нет!

И еще раз нет!

Она не позволит ЕМУ сломать её снова.

Она уже совсем другая.

Не та молоденькая девчонка, слепо верящая каждому обещанию. Она похоронила её тогда, когда поняла, что ОН подло ушел. Она будет сражаться. За себя. За свою дочь. С каждым, кто посмеет влезть в их жизнь.

С таким, уже боевым, настроем, Вика зашла в подъезд, легко взбежала по ступеням и не успела позвонить в звонок, как дверь распахнулась.

— Привет, мам, — Вика скинула кроссовки и окинула мать быстрым взглядом. Хорошенькая шатенка, как всегда, одетая с иголочки — сегодня на ней был мятный брючный костюм- внимательно посмотрела на дочь.

— Привет, Вик. Ну, что за вид? Волосы растрёпаны и штаны какие-то непонятные на тебе, — начала мать.

— Так я бегала же, а не в театр ходила, — стараясь не зацикливаться на словах матери, ответила Вика. Она прошла в ванную и начала мыть руки.

— Так на тебя ни один мужик не посмотрит, — женщина тяжело вздохнула. — Давай я тебя к своему стилисту свожу. Она подберет что надо.

— А для меня, мамочка, мужчина — на самоцель. Пусть не смотрят, — шокируя мать, ответила Вика. Она вытерла руки полотенцем. — И спасибо за заботу, но стилист мне не нужен. Не люблю, когда мне что-то навязывают.

— Ну почему сразу — «навязывают»? — возмутилась мать. — Просто подскажут, направят.

— А для меня это одно и тоже, если я не просила, значит — навязывают. Анюта еще спит?

— Спит, — мать тяжело вздохнула. — Даже пообщаться с внучкой не удалось. Думала, поиграем с ней. Книжки почитаем. А сейчас мне уже пора на маникюр. Вечером заглянете к нам с папой?

— Может быть, — Вика улыбнулась, — мам, спасибо, что посидела с Анютой.

— Приходите вечером, — женщина задержалась у зеркала. — Я попрошу, чтобы приготовили запечённое мясо и овощи на гриле.

— Постараемся, но не обещаем, — Вика, считая секунды, чтобы закрыть за матерью дверь, еще раз улыбнулась. Наконец это случилось и девушка с облегчением выдохнула.

Она любила свою мать, просто та обладала…

Немного сложным характером, иногда становившемся просто невыносимым. Это была одна из причин, почему Вика съехала с квартиры родителей этажом ниже. Иногда, правда, девушке казалось, что нужно было переехать чуть подальше, однако здесь было знакомым все — соседи, двор, магазины. И бабушка нередко часок сидела с внучкой, и тогда Вика, как сегодня, могла посвятить полчаса утренней пробежке и чашке чая с любимой подругой.

Осторожно, чтобы не разбудить дочь, Вика прошла в спальню. На самом деле малышка с первых дней не была приучена к идеальной тишине и молодая мать ступала аккуратно лишь из огромной любви к ней. Затаив дыхание, подошла к кроватке, в которой сладко спала её дочка.

Золотистые волосы разметались по розовой простыне, нежное личико выражало серьезную сосредоточенность. Что ей там, маленькой, снится?

Аня, Анечка, Анюта.

Душистая макушка, сладкие щечки, беззубая улыбка и синие глазки. Синие, как у папы.

Милая доченька, выстраданная, вымученная.

Вика смотрела на дочь и сердце переполнялось от понимания, сколько они вдвоем пережили. Вдвоем, без папы. Да, бабушка и дедушка поддерживали. Как умели.

Но…

Тяжко было пройти этот путь без мужа и отца своего ребенка. И все же. Они прошли.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Вика, ну что ты как маленькая? — голос отца в телефоне поднимал в груди девушки чувство вины.

— Пап, я уже давно не маленькая, — Вика неотрывно следила за дочкой. Анюта перелистывала очередную новую книжку для самых маленьких. Лицо малышки было сосредоточенным, словно она изучала не детские потешки, а научные труды.

— Тогда что ты противишься? Мама ждет вас с Анютой на ужин.

— Пап… — Вика сильнее сжала телефон. Как представила, каким будет ужин, сразу стало тошно. Контроль, расспросы, нравоучения.

— Что — пап? Мы ждем.

— Я подумаю, — понимая, что отец сейчас скажет что-то еще, спешно добавила:

— Пап, извини, я не могу говорить. За дочкой смотреть надо.

Не дожидаясь ответа, Вика отключила вызов. Ох уж этот контроль родителей! В очередной раз девушка пожалела, что не уехала жить подальше. Но ничего. Она подождет. Скоро Анюта подрастет, станет полегче. Попробует в садик её отдать. Вероятнее всего — частный. Чтобы была под особым присмотром. А сама Вика намеревалась пойти работать, чтобы начать самостоятельно обеспечивать себя и свою дочь.

Пока — это лежало на плечах родителей. Детское пособие, конечно, имелось, но оно уходило на памперсы, пюрешки и прочие мелочи. На более серьезное этих денег не хватило бы. Вика была благодарна родителям — они не жалели денег (благо, отец занимал не последнюю должность в городе и зарабатывал солидную для их региона сумму). Но обеспечивая финансово свою дочь, родители считали дозволенным и вполне нормальным контролировать её и иногда общаться как с маленькой.

Это выбивало почву из-под ног.

Увы, Вика пока была зависима от родителей. Она сама понимала, какое у неё жалкое положение — мать-одиночка, которую бросил муж, сидящая на шее отца и матери, однако окончательно не падать духом ей не давала дочка. Ради неё девушка готова была еще потерпеть. Пусть набирается сил и здоровья её малышка.

— Ня! — вдруг, кидая книжку, крикнула Анюта.

— Ты чего книжками разбрасываешься? — Вика подняла с асфальта книжку и отряхнула её.

— Дай! — потребовала малышка. Она, протянув маленькие ручки, устремила на мать взгляд синих глаз.

— На, — Вика протянула книжку дочке. Анюта вцепилась в неё и снова с интересом начала «читать».

— Так, а сколько у нас времени? — Вика посмотрела на наручные часы. — Ой, я чуть про массаж не забыла.

Мысленно ругая себя за свою забывчивость (что была несвойственна Вике), молодая мать покрепче ухватилась за ручку прогулочной коляски и быстрым шагом направилась в сторону детской поликлиники.

В поликлинике — приятная прохлада. Небольшая передышка от жаркого июньского дня. Вика, наблюдая за каждым движением медсестры, тихо молилась, чтобы этот массаж помог доченьке.

Анюта родилась недоношенной. Слабенькой, маленькой. И теперь немного отставала от своих ровесников в развитии. Но Вика занималась с ней. Даже молоком умудрилась своим кормить — сперва через бутылочку, потом уже сумела приучить к своей груди. Их педиатр тогда очень удивилась и похвалила молодую мамочку — таких, как она — раз, два — и обчелся. А эта… Одна, без мужа, и сколько сил, решительности!

Анюте в конце мая исполнилось 10 месяцев, но малышка пока еще не ходила. И не ползала даже. Вот и решено было вместе с педиатром снова, пятый по счету раз за этот непростой год, назначить девочке массаж.

— Готово, — Мария Львовна, медсестра, улыбнулась Анюте, — скоро ты у нас бегать будешь!

— Спасибо, Мария Львовна, — Вика встала рядом и встретилась взглядом с глазами дочки. — Еще как! И бегать будет, и мяч гонять, и прыгать… Даст Бог, все будет! Да, моя лапочка?

Анюта довольно сверкнула глазками. Беззубая улыбка озарила личико малышки. Вика, наклонившись, схватила детские ножки и поцеловала мягкие пяточки. Помещение наполнилось веселым детским смехом.

— Вика, тебе положить еще мяса? — мать девушки выжидающе посмотрела на неё.

— Спасибо, не нужно, — подчеркнуто вежливо ответила Вика.

— Вика, дочка, нужно мясо есть! — хозяйка дома подошла поближе и наложила в тарелку мяса. Целую гору, которой, верно, насытился бы один здоровый мужик.

— Мам, — Вика подняла на мать многозначительный взгляд.

— Ой, так рука взяла, — женщина заулыбалась. — Ты кушай, кушай. К нам сейчас, на чай, кстати гости обещали заглянуть.

— Гости? — Вика тот час напряглась. Пальцы свело от того, с какой силой она вцепилась в вилку. Не любила гостей. И на то имелись причины. Все эти сочувственные взгляды. Что у таких родителей такая дочь. Непристроенная. Мать-одиночка.

— Роза, сядь уже, — отец, Александр Борисович, метнул в сторону жены грозный взгляд. — Хватит тут мельтешить. Дай поесть. Лучше мне мясо наложи.

— Ой-ой, какие мы грозные, — женщина еще ярче улыбнулась. — Сейчас все сделаем.

Она положила порцию мяса в тарелку мужа и, наконец, села рядом с ним.

— Дай! Мама! Дай! — потребовала Анюта.

Малышка сидела в детском стульчике и пробовала на вкус тыквенное пюре. Судя по перепачканному личику, этот вариант ужина ей понравился.

— Что тебе дать? — Вика улыбнулась. — Мясо такое тебе еще рано давать. Хлебушка будешь?

Вика оторвала пушистый мякиш у хлеба и дала небольшой кусочек дочке. Та стала его мусолить во рту и причмокивать.

— Так кто должен заглянуть в гости? — Вика снова посмотрела на мать.

— Да так. Знакомый один. Ты его не помнишь. Родственник со стороны теть Алены.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Словно как по заказу, в дверь позвонили. Мать Вики довольно блеснула глазами. Встала из-за стола и смахнув со своего элегантного платья цвета черники невидимые пылинки, заговорщическим тоном обратилась к дочери:

— А вот и он!

От того, каким тоном это было сказано, и какое этот в момент было выражение лица матери, Вика поняла, что гость та самая надежда. Не её. А родителей.

Девушка, чувствуя себя так, словно попала в ловушку, приглушенно сообщила:

— Нам пора. Время уже позднее.

— Да какое позднее! Всего восемь вечера, — отец успокаивающе улыбнулся, и пока хозяйка дома, не теряя времени, поспешила открыть дверь долгожданному гостю, обратился к дочери:

— Вика, ну что ты все как колючка. Чуть что — все сразу в штыки воспринимаешь.

Вика, открыла, было, рот чтобы ответить, но в этот миг в коридоре послышался оживленный, нарочито громкий голос матери:

— Ой, какая прелесть! Ароматные! Ну, Вадим, порадовал. Проходи, проходи. Чайник вот-вот вскипит, чай попьем.

Хозяйка тут же ворвалась в зал с охапкой чайных роз. Вслед за ней в комнату прошел высокий шатен.

— Добрый вечер, — поздоровался мужчина.

Правила хорошего тона обязывали Вику ответить на его приветствие.

— Здравствуйте, — произнесла она.

Взгляд девушки пробежался по загорелому лицу мужчины, заметил карий оттенок глаз гостя, скользнул по его идеально выглаженным брюкам и рубашке светлых тонов.

— Я — Вадим, а вы, наверное, Вика? — пожав руку Александр Борисовичу, мужчина переключил свое внимание на девушку. Заметив рядом с ней малышку, следом добавил:

— А это — Анюта, ваша дочка?

Малышка, услышав свое имя, перестала размазывать по тарелке пюре и внимательно посмотрела на незнакомца.

— Да, все верно, — устало отозвалась Вика.

Ей было неуютно ощущать на себе изучающий взгляд Вадима. И хотя он ничего не сделал ей плохого, Вика чувствовала раздражение по отношению к нему, да и ко всей ситуации в целом.

— А я для малышки тоже кое-что принес, — Вадим обернулся, и мать Вики подала ему пакет, с которым он пришел в гости.

— Вот, это для малышки, — мужчина протянул Вике книжку-игрушку. На обложке красовалась смешная морда щенка, нос, при нажатии на которой издавал веселый звук. Прежде чем отдать подарок, Вадим нажал на него. Протяжное пищание наполнило зал.

— Спасибо, — Вика забрала книгу и посмотрела на дочку.

— Анюта, будешь читать, когда помоем ручки. И лицо, — девушка отложила книгу в сторону. Взяла со стола салфетку и аккуратно вытерла ротик дочки.

— Вадим, ты присаживайся, — забеспокоился глава семьи. Каким-то странным образом слева от Вики появился свободный стул, на котором разместился гость. Девушка покосилась на него. Вадим, хоть и делал вид, что занят беседой с Александр Борисовичем, но то и дело направлял взгляд в её сторону.

— Вадим, как там мама поживает? Пусть тоже в гости приезжает, — голос хозяйки выражал искреннее дружелюбие.

— Мама отлично, все по санаториям катается через месяц. В этот раз хочет куда-нибудь за город поехать, в сосновый бор. Уж очень хвалят там грязевые ванны. Спасибо, тетя Роза, — Вадим придвинул к себе чашку чая, поставленную женщиной.

— А мы вот подумали, может, на выходные съездить отдохнуть на реку. Ребенку нужен свежий воздух, да и нам всем сменить обстановку не мешало, — как бы между прочим, заявила Роза Сергеевна.

Вика, в это время пившая воду, едва не поперхнулась ей. Она сразу поняла, куда именно клонит мать.

— А куда именно хотите, уже выбрали? — оживился Вадим, и Вика бессильно сжала кулаки. Вот он, уцепился за крючок, брошенной матерью. Нужно было заканчивать этот спектакль. Девушка нарочито громко отодвинула стул, на котором сидела.

Взгляды всех присутствующих обратились в её сторону.

— Вы извините, но нам с дочкой пора спать.

— Вика, — Роза Сергеевна выразительно посмотрела на дочь. Взгляд женщины означал «не смей уходить».

Года три назад Вика, может, еще подчинилась бы такому молчаливому приказу. Но не сегодня.

— Нам пора, — девушка расстегнула ремень на дочке и аккуратно достала малышку из стульчика. Сейчас Вику совсем не заботило, что Анюта своими ладошками размазывает по её плечам тыквенное пюре.

Единственная цель девушки была как можно скорее уйти.

Чувствуя настроение матери, Анюта недовольно захныкала. К тому моменту, когда Вика спешно обулась, малышка разошлась вовсю. Крик стоял на весь подъезд.

— Вика, погоди, — Вадим догнал девушку, когда та спустилась на свой этаж.

Вика нервно обернулась и устремила на мужчину раздраженный взгляд.

— Ты книгу забыла, — Вадим протянул подарок.

Вика, одной рукой удерживая орущую дочку, забрала у мужчины книгу.

— Спасибо и спокойной ночи, — пробубнила, отворачиваясь.

— Дверь помочь открыть?

— Спасибо, я сама, — почти огрызнулась Вика.

Умом понимала, что Вадим, в принципе, не виноват. Но раздражение и усталость, которые утроились с истерикой дочки, давали о себе знать.

— Как скажешь.

Вадим поднялся до середины лестницы. Убедившись, что Вика благополучно зашла в квартиру, он вернулся в гости.

За окном стояла ночь, но Вика все никак не могла уснуть. Невероятная тоска разливалась по её груди, не давая девушке расслабиться и поспать. Давненько с ней такого не было. Сердце Вики было не на месте. Оно ныло, печалилось и щемило.

Девушка знала причину этому.

Потому что ОН снова был в их городе.

Одно дело знать, что тот, кого ты когда-то безумно любила, находится там, на расстоянии сотен километром, в Москве, и совсем другое — понимать, что это расстояние сократилось до смешных пяти-шести километров.

От этого понимания становилось очень больно. И пронзительно одиноко. Говорят, что мамы никогда не бывают одинокими. Да, у неё была дочка. Но, Господи, как же ей, Вике, порой не хватало надежного мужского плеча.

ЕГО плеча.

Увы, теперь это стало невозможным для неё. Слишком много плохого случилось. Такое прощать нельзя.

«Предавший однажды — предаст и дважды».

Крепкий аромат свежесваренного кофе наполнял кухню. Он любил пить его вприкуску с конской колбасой — для кого-то шокирующее сочетание. Но не для него. Годы привычки брали свое. Вот и сегодня мужчина не изменял им.

— Как ты ешь эту гадость? — удивилась невысокая, худощавая женщина. — Давай я тебе бутерброд с нормальной колбасой сделаю. Докторской.

— Не надо, мам, — мужчина с аппетитом откусил тонкий кусочек черной колбасы. Приятный, солоновато-чесночный вкус заполнил рот. — Это самая нормальная колбаса.

— Вот что Москва с людьми делает! — Мария Семеновна, она же тетя Маша, всплеснула руками.

— Это не Москва, мам, — мужчина сделал глоток ароматного кофе. Приятная горечь разлилась по горлу.

— А кто? — женщина строго посмотрела на сына.

Он лишь усмехнулся в ответ.

— Слушай, мам, а ты про Швецовых что-нибудь слышала? — как бы между прочим, поинтересовался мужчина.

— Откуда? — женщина налила себе чай. — Они же в другом районе живут. Элитном.

— Переехали, что ли?

— Получается что так. И — к лучшему. Зачем тебе это, сынок? — Мария Семеновна настороженно посмотрела на сына. — Уж не собрался ли ты к ним в гости? После всего случившегося?

— Да нет, просто интересно стало.

Женщина отвернулась и принялась резать батон. Вздохнула и, вспомнив кое-что, довольно улыбнулась.

— Слушай, сын, у нас тут у соседей внучка приехала. Таня. Хорошенькая, молоденькая. Может, на чай пригласить её?

— Может, и пригласить, — устремляя задумчивый взор синих глаз в окно, согласился Андрей.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— А у вас есть тыквенное пюре, а то я что-то не нашла среди детского питания? — Вика с улыбкой обратилась к молоденькой девушке, лицо которой было усыпано веснушками.

Та ответно улыбнулась:

— Да, конечно, там небольшая перестановка на полках, поэтому вы, наверное, и не нашли. Идемте, я покажу.

Вика направилась вслед за продавцом.

— Вот тут, — девушка, присев на корточки, выдвинула несколько, уже знакомых Вике, баночек. — Вам сколько?

— Две, пожалуйста.

— Держите, — продавец, ловко выпрямившись, протянула Вике баночки с тыквенным пюре.

— Спасибо, — Вика положила их в корзину.

— Пожалуйста, — продавец завернула за угол, оставляя Вику наедине с детским питанием.

В такой час, а время было раннее для посетителей супермаркета — 9 утра, в магазине ходило всего несколько покупателей. Вика намеренно выбирала такое время. Не любила толкотню, толпу и навязчивые взгляды. Все удовольствие от покупки отбивалось.

А Вика любила покупать что-нибудь.

Для дочки, естественно.

Взгляд молодой матери зацепился за новые печенья. Взяв серебристую пачку с полки, Вика начала внимательно изучать состав. Убедившись, что в нем нет лишних компонентов, положила печенья в корзину. Уже хотела пойти на кассу, но понимание того, что две баночки тыквенного пюре хватит на полтора раза, подтолкнуло Вику к тому, чтобы взять еще из детского питания.

Девушка присела на корточки, схватила баночки, и в эти же секунды услышала мужской голос. Голос, от которого сердце заныло так, словно в него ударили кулаком…

Голос Андрея.

— Да ладно? Здорово. Ага. Отдыхаю. Привет передавай. До связи.

Ей бы встать.

Подняться с этой рабской позы.

Выпрямиться во весь рост.

Только вот незадача. Тело перестало слушаться. И Вика, словно статуя, замерла.

До слуха донеслись уверенные шаги, и через мгновение между стеллажами с детским питанием показался ОН.

Вика ничего не могла поделать со своим взглядом — тот взвился вверх и остановился на мужественном лице Андрея. Почти два года разлуки прошло с тех пор, когда она видела его.

Два года боли, отчаяния, злости и тоски.

А сейчас, что с ней? Почему она смотрит на свой источник боли?!

Взгляд Вики стал жадно разглядывать Андрея.

Его лицо было покрыто густой щетиной, черные волосы небрежно лежали, а синие глаза, как и раньше, пронзительно взирали на неё, Вику.

А она все смотрела и смотрела на него.

Казалось, плечи Андрея стали еще шире, а тело — более мускулистым. По крайней мере, глядя на него, Вика отчетливо ощущала мужественность, исходящую от бывшего мужа.

Ключевое слово — бывшего.

— Вика… — то, как именно Андрей назвал её имя, всколыхнуло воспоминания, надежно упрятанные в самом дальнем уголке израненной души. Улыбка, которая почему-то показалось девушке снисходительной, тронула его губы.

— Андрей, — Вика, наконец, выпрямившись, не стала отвечать ему улыбкой. Причин для этого не было никаких.

Андрей окинул Вику внимательным взором. Первое, что бросилось в глаза — её взгляд. Как у затравленного зверя. Но глаза у неё, все же, были красивыми. Темная зелень, подернутая золотистой дымкой. Волосы у Вики отрасли, чуть изменились — стали тоньше и на полтона темнее. Да и фигура претерпела перемены. Грудь выросла на размер, бедра округлились. Перед ним была уже не молоденькая девушка, а молодая, привлекательная женщина.

Он смотрел, а Вика с каждым новым вдохом ощущала, как боль из сердца расползается по всей груди. Казалось, еще немного, и она достигнет предела, и тогда она, Вика, уже не сможет сдерживать свои чувства.

— Мне пора, — резко отворачиваясь от Андрея, девушка поспешила к кассе.

Сама шла, и мучалась от, расколовших на пополам разум, мыслей.

Первая была — не дай Бог, чтобы Андрей пошел вслед за ней.

Вторая — Господи, пусть он догонит меня.

И за последнюю мысль Вика просто презирала себя.

Слабачка! Неужели жизнь ничему не научила её?

Внутри все забилось, застучало, загорело едким пламенем. Пламенем ненависти к себе.

Вика не помнила, как оплатила покупку. Пришла в себя лишь, когда вышла из супермаркета. Теплый ветерок, словно успокаивая девушку, нежно скользнул по её лицу. Чувствуя, что вот-вот разревется, Вика нацепила на нос солнцезащитные очки.

Огромных усилий ей стоило того, чтобы не обернуться. Шаг, два, три — её никто не окликнул. Сжав крепче пакет, Вика ускорила шаг и свернула за угол. Лишь тогда из глаз её брызнули слезы.

— Я сегодня Антипова видела, — бросив на мать нахмуренный взгляд, тихо сообщила Вика.

Роза Сергеевна, в это время читавшая внучке стишок, подняла на дочь глаза. В них отразилось удивление и смятение.

— А он тебя тоже увидел? — мать заметила, как побледнела дочь.

— Да. Он в супермаркет зашел. И я там была…

— Поздоровался?

— Вроде того, — Вика сглотнула.

— Каков наглец! — возмутилась Роза Сергеевна. — У него еще наглости хватает приезжать в город и здороваться с тобой!

— У него вроде тут как мать живет… — глухо отозвалась Вика.

— Мария? — мать чуть сощурила глаза. — А ты откуда знаешь?

— Да, тетя Маша. Оля сказала.

— Даже не знала, что Мария вернулась обратно в город, — Роза Сергеевна сочувственно улыбнулась дочери. Погладила Вику по руке и тихо добавила:

— Давай, моя родная, поедем-ка за город. Подальше от города, подальше от этого Антипова, — фамилию бывшего зятя женщина чуть ли не выплюнула. — А потом, когда вернемся, глядишь, он уже уедет в свою Москву.

Вика, глядя сквозь мать, сохраняла молчание.

— Я же вижу, как тебе тяжко, — Роза Сергеевна вздохнула. — Мне и самой плохо становится, глядя на тебя. Вот ведь, жизнь какая! Тот, кто не виновен, страдает… А тот, кто…

— Мам, — оборвала Вика. — Не надо, пожалуйста. Я поеду. Мы поедем.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Вика, вам там не дует? — голос матери донесся с переднего сиденья. Окна отцовского седана были открыты, и свежий сосновый воздух залетал в салон автомобиля и наполнял его прохладой. Семейство Швецовых — глава семьи, дочь и внучка, выехали еще утром и уже были на подъезде в турбазу. Городская духота осталась позади. С обеих сторон, образуя тень, к дороге подступали стройные ели и лохматые сосны.

— Нет, мам. Нам тут хорошо. Правда, Анюта? — Вика аккуратно убрала с нежного лобика дочки светлую прядь. Улыбнулась, когда малышка подарила ей свою беззубую улыбку.

Справа показалась табличка с надписью «Сосновый бор», и вскоре появились огромные кованые ворота и будка охраны. Притормозив, Александр Борисович показал документы. Раздался протяжный гул — ворота распахнулись, впуская очередных посетителей.

Сразу после ворот дорога разделялась на две части, Александр Борисович свернул налево. Около пяти минут они ехали по узкой дороге, находясь в объятиях леса, но совсем скоро показались первые домики. Некоторые из них стояли совсем близко к дороге, и рядом с ними были припаркованы машины, другие располагались в глубине разряженных посадок сосен.

Присмотревшись, Вика обнаружила, что некоторые домики были широкие, двухэтажные и подошли бы для большой семьи, другие — совсем маленькие, верно, выбирались одиночками, приехавшими сюда порыбачить. В общем, жилища тут имелись на любой вкус, кошелек и состав семьи.

Отцовский седан начал сбавлять скорость и завернул направо. Еще несколько минут, и глазам Вики предстала полноценная парковка, которая уже на треть была заставлена автомобилями, ценник каждой из которых был не менее двух миллионов.

Девушка поджала губы.

Чуяла ведь, что эта поездка — не просто «подышать воздухом», а очередная попытка передать её, Вику, в надежные руки. И вот, пожалуйста, подтверждение. Девушка заметила двух высоких мужчин, о чем-то оживленно беседовавших. При появлении автомобиля Александра Борисовича, они обернулись и, довольно улыбаясь, помахали ему

— Это — Эдуард. Эдик, сын директора строительной фирмы, а тот, что в синей футболке — Максим, у его родителей сеть стоматологических клиник в нашем регионе, — произнес Александр Борисович.

— Какие хорошие мальчики! — удовлетворенно выдохнула Роза Сергеевна.

Она покосилась на мужа, и тот обратился к дочери:

— Ты слышала, что я сказал?

Злость постучалась в грудь Вики. Слышала ли она?! Девушка выдавила из себя улыбку и ответила:

— Конечно, папочка. Слышала. Макс и Эдик — мажоры, которые, судя по всему, ничего не добились в жизни.

— Это откуда такие выводы? — недовольно пробурчал отец.

— Ну так ты сам их так назвал. Просто завуалировал красивыми словами: «отец — директор строительной фирмы», «у родителей сеть там чего-то».

— Стоматологии, — процедил Александр Борисович.

— Да хоть гинекологии, это ничего не меняет, — рассмеялась Вика. — Они сами из себя хоть что-то представляют?

— Доча, тут еще несколько домиков свободны. Папа договорился, чтобы мы сами могли выбрать. Давай посмотрим вместе? — чувствуя, что беседа может вылиться в конфликт, быстро сменила тему Роза Сергеевна.

— Давай, — испытывая облегчение, что сможет уже, наконец, прогуляться, согласилась Вика.

Машина припарковалась рядом с красным спортивным седаном, на капоте которого была нарисован мордой льва. Вика, поражаясь этой безвкусице, прихватила дочку на руки и отошла подальше — как раз на столько, чтобы не было слышно отца. Не хотела портить с ним отношения, но если он снова начнет говорить с ней, как с маленькой…

— Вика, коляску достаем? — Роза Сергеевна застыла возле машины мужа. Она намеренно громко обратилась к дочери, чтобы стоящие мужчины заметили её красавицу. Да уж, она, Роза, конечно, частенько делала замечания своей Вике — за небрежную прическу, отсутствие макияжа, но все равно, её дочь была хороша собой! Красавица!

— Не, мам, я на руках с дочкой пойду, — тоже нарочито громко, чтобы все слышали, что у неё ЕСТЬ дочь, отозвалась Вика.

— Ух, какая красота у нас тут! — восторженно выдохнула Вика, оглядываясь на дочку, сидящую в центре двуспальной кровати.

— Дя! — Анюта стукнула кулачками по матрасу.

— Да вот, — Вика поправила москитную сетку на окне и еще раз посмотрела на открывавшийся вид из окна. Там, на расстоянии чуть более ста метров от их домика, начинался пляж и, сверкая синими водами, красовалась река. Девушка могла только догадываться, как здорово будет вот так, просыпаться рано утром и смотреть, как солнечные лучи озаряют её воды…

Домик они выбрали, да. Но выбор Вики вызвал недовольство у Розы Сергеевны. И дело было в том, что дочь её захотела отдельный домик. Да, по соседству, но все равно, отдельный. Роза Сергеевна, может, и продолжила стоять на своем, но и Вика тоже не отступала. В итоге молодой матери и её дочке достался уютный, двухэтажный домик — со всеми удобствами на первом этаже, маленькой кухонькой, которая сразу очаровала Вику своей деревянной мебелью, выполненной в стиле рустик, и спальней на втором этаже.

— Мы с тобой сейчас поспим, отдохнем, а после обеда, когда будет не так жарко, пойдем гулять, — задергивая на окне шторы, обратилась Вика к Анюте.

— Да знаю я куда ехать, не надо мне мозги делать, — косясь на Коляна, детсадовского друга, заявил Андрей.

— Как ты все помнишь и знаешь, если уехал отсюда, когда тебе было восемь? — удивился Колян. Он спустил окно пониже и высунул голову из машины. — А! Красота! Воздух-то какой!

— Я сюда приезжал, забыл что ли? — усмехнулся Андрей.

— Точняк. Забыл малость. Память — странная штука, — отшутился друг.

— Мальчики, а там пляж будет? — с заднего сиденья послышался голос Тани. Той самой внучки у соседей Марии Семеновны, матери Андрея. Ехала она не одна, а в компании своей подруги, Наташи.

— И пляж будет, и вода, и дискотеки, — уже предвкушая это, протянул Колян.

Андрей промолчал. Устремив сосредоточенный взгляд, прочитал:

«Сосновый бор».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дневной сон с дочкой растянулся до послеполуденного времени. Маленькие часики на прикроватной тумбе показывали половину пятого, когда телефон Вики, завибрировав, разбудил её.

— Да, — голос девушки был негромким. Не хотелось будить дочку, хотя понимала, что лучше чтобы Анюта проснулась. А то разоспится до самого вечера, а потом развлекай её ночью. Не самое веселое занятие.

— Вика, ну, ты где? Мы же договорились, что пойдем на прогулку вместе.

— Мам, попозже, мы только просыпаемся, — девушка, прикрывая рот ладонью, зевнула.

— Попозже — это когда?

— Не могу сказать точно. Умоемся, покушаем, снова умоемся, оденемся. Может, к шести часам уложимся.

— Ясно, — Роза Сергеевна недовольно вздохнула.

— Мам, а ты не жди нас. Раз решила идти сейчас — иди.

— Пойду и отца с собой возьму. К шести вернусь за вами, — в голосе женщины послышались решительные нотки.

— Хорошо, мам, все, дочка проснулась. Хорошей прогулки. Убрав телефон на тумбочку, Вика легла рядом с Анютой. Малышка только-только начинала просыпаться.

Пушистые, темные ресницы затрепетали, и девушка, затаив дыхание, замерла. Это был её один из любимых моментов — когда дочка, пробудившись, открывала глаза.

Каждый раз Вика поражалась глубине взгляда Анюты. Казалось, в нем сосредоточилась вся любовь, нежность и мудрость мира. Вот и сейчас любимые синие глаза так же посмотрели на молодую мать.

— Кто тут у нас проснулся? — ласково обратилась к дочке Вика. — Ма! — Анюта протянула маленькие ручки и ухватила мать за прядь волос. — Ма!

— Проснулось моё солнышко! — Вика, склонив голову, звонко поцеловала дочку в мягкий животик. Анюта весело рассмеялась. Засучила ножками, а потом… пустила газики. Еще и еще.

— Ой, ой, — засуетилась молодая мама. — А может, попробуем на горшочек?

Вопрос, конечно, был из области фантастики, потому что с горшком они только начали свое знакомство. Анюта по достоинству оценила его красоту — и водрузила розовое приспособление для детских попок на свою голову. И хотя Вика взяла горшок в эту поездку, он был просто для галочки. Воздух наполнился характерным запахом, и девушка поняла, что пришло время сменить подгузник и заодно хорошенько помыть попу Анюте.

После молодая мама накормила ребенка кашкой, и сама, пока дочка размазывала остатки ладошкой по тарелке, сделала себе бутерброд и перекусила им. Затем снова пришел черед заглянуть в ванную комнату, и только потом Вика одела малышку для прогулки, выбрав для неё яркое платьице.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.