Бесплатный фрагмент - Прага, о которой не знают туристы

Предисловие

Прага? Да, знаю Прагу. Это городок в Европе, я его за день пешком обошел. Маленький городок, гораздо меньше моего Ростова-на-Дону.

Это, конечно, не мои слова. Такое мнение я прочел в одной из групп в социальной сети «ВКонтакте». Там говорили про путешествия, про туризм, и вот кто-то упомянул Прагу, другой вспомнил, что тоже там был, третий рассказал, как ему понравилось, четвертый — как не понравилось, а кому-то, как видите, столица Чехии показалась маленьким городком. Человек, который это заявил, кажется, так и не поверил тем, кто писал ему, что на самом деле Прага больше, чем его родной Ростов-на-Дону, причем заметно — примерно на 40 процентов.

На самом деле, Прага, конечно, не Шанхай, не Нью-Йорк и не Москва. Но и маленьким городком ее не назовешь. Почему жителю Ростова-на-Дону она показалось именно такой?

Все просто. Мы приезжаем в незнакомый город, гуляем по самым популярным туристическим местам и практически ничего больше не видим. Да, понятно: в городе еще что-то есть. В конце концов, местные жители вряд ли ночуют в музеях, замках и соборах. Но многие полагают, что, коли все ходят по одним и тем же тропам, протоптанным туристами прошлого еще в каменном веке, то шаг влево или шаг вправо не имеет никакого смысла. Мол, все равно ничего интересного не найдешь.

В случае с Прагой все иначе.

В 2018 году я опубликовал книгу о Праге, которую так и назвал — «Книга о Праге». Но 400 страниц мне не хватило, чтобы рассказать о чешской столице. Просто потому, что этот город неисчерпаем. И вот перед вами новая книга — «Прага, о которой не знают туристы». Она во многом посвящена тем местам, о которых приезжие даже и не подозревают. Ведь нередко люди считают, что чешская столица — это Староместская и Вацлавская площади, Карлов мост и Пражский град, пиво и печено вепрево колено и… и… и все. Да и местные жители порой не знают, что интересная история есть не только у Староместской ратуши, собора св. Микулаша или крепости на Вышеграде.

Прага начиналась с нескольких городов. По нынешним меркам они были совсем небольшими. Стояли рядом друг с другом, но в то же время отгораживались друг от друга стенами. Пражский град, Мала страна, Старе Место, Нове Место, Градчаны… Только в XVIII веке они стали, наконец, одним городом.

Но поселения, которые находились поблизости, тоже росли. В них были свои замки и собственные костелы. Их связи с Прагой становились все теснее. И в какой-то момент чешская столица поглощала их, и они приносили с собой кусочки своей истории.

Масштабное слияние Праги с деревнями и городками, находящимися рядом с ней, случилось в 1922 году. Тогда началась реализация плана «Большая Прага». Об этом я чуть подробнее рассказываю в конце книги, в приложении, которое называется «Как Прага стала Большой».

Позже Прага расширялась еще несколько раз. Жижков и Винограды, Троя и Бржевнов, Смихов и Дейвице когда-то не входили в ее состав. А сегодня город просто невозможно представить без них.

Да, многие достопримечательности в этих районах могут казаться не столь интересными, как те, что в центре. Но, может быть, ты, дорогой читатель, пресытился Староместской площадью и Карловым мостом? Или снял жилье на окраине и хочешь лучше представлять район, в котором живешь? Или… Прага очаровала тебя настолько, что уже неважно, центр или окраина, восток или запад, север либо юг — просто хочется узнать о ней больше? Тогда мы с тобой одной крови — ты и я.

О, пражских улиц кутерьма,

Тебя распознаю.

Не по пунктиру фонарей,

Что замерли в строю.

И не по готике голов,

Что поднял ввысь костел.

Воспоминаньем школьных снов,

Я сердцем вас нашел.

Сейчас я к вам сбегу, спущусь

Со снежного холма.

Я в ваши тайны опущусь,

Свободен, как молва.

Я буду Влтаву пить до дна.

Пусть холодна вода!

Я буду чувствовать тогда,

Как входит в кровь она…

Я стать хочу тебе своим.

Не чужеземец я.

Возьми же в плен меня, возьми,

Славянская земля.

Это стихи Ю. М. Медведева, советского и российского писателя-фантаста, поэта, журналиста и переводчика, который в 1960-х годах побывал в Чехословакии.

Да, Прага пленяет, влюбляет в себя с первого взгляда, и трудно этому противостоять. Да и не нужно. Прага — больше, чем просто город, и больше, чем просто столица. Прага — это сама история. Время течет здесь медленно-медленно. И если увидеть Париж и умереть, то увидеть Прагу и жить долго и счастливо. Пить пиво, есть мясо, вот это все. Ходить по улицам, заглядывать в костелы, восхищаться замками, любоваться усадьбами и виллами.

Некоторые герои моей книги находятся неподалеку от центра. Это, например, Смихов и Карлин. Нередко туристы снимают здесь жилье или просто забредают сюда, когда решают свернуть с популярных маршрутов. Другие располагаются дальше. Збраслав, Браник, Кунратице… Но у каждого из них — своя история, своя изюминка. И пожалуй, настало время перевернуть страницу и начать знакомиться с ними.

Белая гора: трагедия и память

И был март, и было утро. И были тучи на небе, и шел мелкий, едва заметный дождик. Я стоял у костела Девы Марии Победоносной на Белой горе, о котором обязательно расскажу, но позже, и сверялся с картой. Как же проще дойти до места битвы, случившейся здесь четыре сотни лет назад? Слева обходить костел? Справа? Навигационная программа на смартфоне не давала мне внятного ответа.

Вообще, Прага — это холмы. Холмы и лестницы. Пражский Град стоит на холме. Вышеград — это холм. Гигантский бронзовый Ян Жижка с Виткова холма взирает на город, который когда-то защищал, и которому когда-то угрожал расправой. Белая гора — еще одна из пражских возвышенностей, но находится она далеко от центра и от популярных туристических маршрутов. Отсюда до Пражского града — что-то около 6—7 километров. Эти места вошли в состав чешской столицы сравнительно недавно, а в начале XVII века они даже предместьем не считались. И именно здесь 8 ноября 1620 года произошло сражение, по итогам которого Чехия на триста лет лишилась независимости.

Правда, в те времена страну обычно называли Богемией. Ее жителей тогда остро интересовали два вопроса — власть и вера. Национальная династия Пршемысловичей пресеклась еще в XIV веке. С тех пор богемскую корону носили Люксембурги, польские Ягеллоны, венгр Матьяш Хуньяди — кто угодно, только не представители местного дворянства. Правда, в середине пятнадцатого столетия на трон снова взошел чех, Иржи из Подебрад, но ему не удалось передать королевский титул по наследству. В 1526 году Богемский сейм вручил корону Фердинанду I Габсбургу, который был еще и императором Священной Римской империи. И с тех пор Габсбурги считали, что Богемия принадлежит им и является частью империи. Фердинанда I сменил Максимилиан I, за ним пришел Рудольф II, после него Матиас II и, наконец, Фердинанд II.

Чешская знать по вопросу власти имела совсем иное мнение. С ее точки зрения, Богемия — отнюдь не часть империи. Она связана с Габсбургами личной унией, и каждый новый правитель должен эту унию подтверждать. А сейм, соответственно — утверждать его на троне. Кому не нравится — вон из очереди, на свете достаточно лиц королевского достоинства, чтобы поискать среди них нового претендента на корону.

Вопрос власти был тесно связан с вопросом веры. Габсбурги — католики. Но среди дворян и наиболее богатых бюргеров, то есть, тех, кто напрямую влиял на политику страны, многие придерживались протестантского (лютеранского) вероисповедания. Конфликт между католиками и протестантами обострился еще при Рудольфе II, и на протяжении нескольких десятилетий сторонники папы стабильно укрепляли свои позиции.

У Матиаса II Габсбурга не было детей, и своим наследником он объявил кузена, эрцгерцога Фердинанда Штирийского — ревностного католика, получившего иезуитское воспитание. Фердинанд не скрывал, что намеревается продолжать наступление на права протестантов. Однако сейм Богемии, состоявшийся в июне 1617 года, все же, поднес ему корону. Почему? Потому что у протестантов не было ничего, кроме антигабсбургской идеи — ни единства, ни более-менее продуманного плана действий. Зато католики выступили единым фронтом и разыграли избрание Фердинанда как по нотам.

В апреле 1618 году оппозиционные дворяне и бюргеры съехались в Прагу. Они потребовали, чтобы император Матиас II прекратил нарушения религиозных прав протестантов и своим указом освободил бюргеров, арестованных в городе Браунау из-за того, что они посмели возмущаться закрытием лютеранского храма. Заодно чехи пообещали, что в мае состоится еще один съезд, и народу на нем будет гораздо больше. Император сказал, что проводить такой съезд нельзя. Но дворяне и бюргеры его не послушались и вновь собрались в Праге. И тут такое началось…

23 мая делегация во главе с графом Индржихом Матиашем Турном ворвалась в Пражский град. Участники запрещенного съезда схватили имперских наместников, а заодно и состоявшего при них писца, и попросту повыбрасывали их в окна. Все остались живы, но нападение на наместников рассматривалось как символическое нападение на самого императора. А ведь это самый настоящий мятеж!

Имперский канцлер, кардинал Вены Мельхиор Клезль, посоветовал предложить мятежникам амнистию и переговоры. Матиаш II согласился, но тут вмешался Фердинанд Штирийский. Какие переговоры?! Какая амнистия?! Это же протестанты, самые настоящие слуги дьявола. О чем с ними вообще разговаривать?!

В июле Клезля по приказу Фердинанда арестовали и заключили в замок Амбрас в Тироле. Старого и больного Матиаса II отстранили от власти. Жить ему оставалось всего несколько месяцев, и все это время он лишь послушно подписывал бумаги, которые приносил ему Фердинанд.

Протестанты собирали войска.

Католики собирали войска.

Произошло несколько столкновений. То католики побеждали протестантов, то протестанты били католиков. В преддверии выборов императора магнаты Священной Римской империи все яснее демонстрировали, какую из сторон конфликта они поддерживают: единства между ними не было, и о мире пока что оставалось только лишь мечтать. Разгоралась война, в которую постепенно втянулись многие немецкие государства и Венгрия.

Но кто же будет королем? Сейм лишил Фердинанда Габсбурга короны и принялся искать подходящего кандидата. Идеальным вариантом многие считали Альбрехта Яна Смиржицкого, происходившего из одного из самых знатных и богатых чешских дворянских родов. Он был молод и образован, умен и амбициозен. Хотя в 1618 году Альбрехту Яну Смиржицкому исполнилось лишь 24 года, именно он стал одним из инициаторов и лидеров восстания. Во дворце Смиржицких, который находится на пражской Малостранской площади, разрабатывался план нападения на имперских наместников, о котором я рассказывал выше. К тому же Альбрехт Ян был помолвлен с Амалией Елизаветой Ганау-Мюнценбергской, у которой было множество влиятельных родственников. Достаточно сказать, что ее дедом по матери был сам Вильгельм I Оранский, Вильгельм Молчаливый, возглавивший в XVI веке борьбу Нидерландов за независимость от империи Габсбургов. Свадьба связала бы пана Смиржицкого с множеством протестантских династий Европы.

Но до свадьбы дело не дошло. И еще одному чешскому дворянину не удалось взойти на престол Богемии. 18 ноября 1618 года Альбрехт Ян Смиржицкий умер от чахотки. Умер бездетным. Наследником Смиржицких по мужской линии оказался слабоумный Индржих Иржи, у которого, конечно, никаких шансов на корону не было — впрочем, враги, на всякий случай захватят его и посадят в крепостной каземат, где он и умрет.

И опять тот же вопрос — кто будет королем? Богемский сейм рассмотрел несколько кандидатур и передал корону курфюрсту Фридриху V Пфальцскому. Тот был молод и честолюбив. К тому же его жена, Елизавета Стюарт, была дочерью английского короля Якова I, а сам он возглавлял немецкую Евангелическую унию — союз протестантских правителей. Казалось бы, с поддержкой со стороны других государств все будет в порядке. Но Яков I не стал вмешиваться в конфликт, а Евангелическая уния отказала ему в помощи, не веря, что Фридрих удержит Богемию. Надо сказать, что многие члены унии сразу говорили ему — не стоит принимать эту корону. Практически все родственники, а особенно его мать, Луиза-Юлиана Оранская-Нассау, тоже были против этой идеи. Но… Жена настояла. Видимо, ей очень хотелось быть не курфюрстиной, а королевой. Канцлер Христиан Ангальтский тоже рекомендовал ему согласиться, рисуя перед молодым курфюрстом картины великолепного будущего, которое его ожидает. 4 ноября 1619 года Фридрих короновался в Праге и объявил себя королем Богемии.

Пропагандисты, служившие императору, прозвали Фридриха «Зимним королем». Они опубликовали памфлет, в котором утверждалось, что, если прочесть имя монарха по латыни, а затем особым образом соотнести буквы, из которых оно состоит, с цифрами, то получится число 1619. А это означает, что править он будет только в этом году, то есть, царствовать курфюрсту-выскочке не более одной зимы. Его жену Елизавету, соответственно, именовали «Зимней королевой».

В борьбу вступили пропагандисты-протестанты. Они тоже провели соответствующие подсчеты и опубликовали свой памфлет. Там говорилось, что католики верно все вычислили, но сделали неправильные выводы. Все дело в том, что в 1619 году Фридрих принял судьбоносное решение. И ему суждено стать не Зимним королем, а Зимним львом. Лев — древний символ Богемии, и, значит, по прошествии зимы король как лев погонит врагов прочь.

Но одних памфлетов было недостаточно, чтобы выиграть войну. Объединенные войска баварского курфюрста Максимилиана, возглавлявшего Католическую лигу, и имперского полководца Шарля де Бюкуа наступали на Прагу, где находился новоиспеченный король Богемии. Протестантские войска не раз пытались задержать католиков на выгодных позициях, но те всякий раз обходили их и продолжали движение к столице. Фридрих, кстати, полностью провалив дипломатию, отлично проводил время в Праге с молодой женой. Правда, он нашел время, чтобы утвердить канцлера Христиана Ангальтского главнокомандующим, а то противники Габсбургов никак не могли решить, кто же у них вообще за главного. Впрочем, современники считали Христиана искусным дипломатом, а вот его полководческие таланты оценивали весьма скептически.

Наконец, протестанты преградили католикам путь у Белой горы.

Четыреста лет назад единственной постройкой здесь был изящный летний замок «Звезда», воздвигнутый в середине XVI века и сохранившийся до наших дней. А сегодня поле, на котором происходила битва, окружают современные здания. От костела Девы Марии Победоносной сюда ведут улицы, застроенные двухэтажными коттеджами, а вдалеке видны высотки.

И тишина. Был будний день и, наверно, все уехали на работу. Только где-то лаяла собака, да проехал мимо меня велосипедист.

Вернемся к сражению. Этой битвы могло и не быть. Ноябрь — это уже почти зима, а зимой в то время не воевали. Наемники с обеих сторон, как водится, долго не получали жалованья. Они хотели денег и в тепло, на отдых. А сражаться — это можно, но лучше весной. Или даже летом.

К тому же Бюкуа, принявший общее командование над католической армией, был сторонником «малой войны». Он предпочел бы измотать противника в нескольких битвах, а не ставить все на карту в одном-единственном решающем сражении. Католики с трудом представляли себе, как располагался противник, и даже не были уверены в его численности. Позиция протестантов казалась Бюкуа чрезвычайно сильной, и он сомневался.

Утром 8 ноября состоялся военный совет. Бюкуа по своей привычке осторожничал, а курфюрст Максимилиан и граф Иоганн фон Тилли, фактически, командовавший баварцами, настаивали на атаке. Но внезапно в шатер, где они совещались, ворвался Доминик а Иезу Мария, духовник Максимилиана. Он бросил на стол перед командующими икону, изуродованную протестантами, и заявил, что нужно тотчас же обрушиться на врага. По его словам, надо лишь начать, а Бог и Пречистая Дева помогут.

И католики двинулись в атаку.

Исход битвы мог быть другим. Протестанты могли послать за подкреплениями в Прагу — всего в нескольких километрах от них находилось несколько крупных и хорошо вооруженных отрядов. Им на помощь могли успеть семь тысяч венгерских всадников, отправленных князем Бетленом Габором, давно враждовавшим со Священной Римской империей и к тому моменту провозгласившим себя королем Венгрии. Наконец, они могли хотя бы лучше подготовить свои позиции. Но тут случилась история почти анекдотическая. Отступая к Праге, армия побросала кирки и лопаты, чтобы ничто не мешало солдатам двигаться в быстром темпе. Христиан Ангальтский надеялся получить новый шанцевый инструмент в Праге. Но для его закупки в армейской казне не было денег. Цена вопроса составляла 600 талеров, и предполагалось, что их выделит городское собрание. Однако на то, чтобы советники санкционировали такие расходы, потребовалось время. Надо же собраться, обсудить все нюансы, выяснить, точно ли нужно 600 талеров или можно сэкономить… Так бюрократия не позволила протестантским войскам выкопать рвы и укрыться за частоколом.

Наши знания о битве на Белой горе — ну, если не считать того, что католики ее выиграли — не очень точны. Большинство описаний сражения оставили победители. А они мало что могли сказать о стране, в которую вторглись. Как называется вон тот ручей? Вот этот лес? Гора, возвышающаяся на горизонте? Католическая армия состояла из немцев, испанцев, итальянцев и даже поляков. Что они могли рассказать о Богемии?

Впрочем, чехи составляли лишь четверть протестантской армии. В ее рядах было много немцев-лютеран, а также сильный отряд венгерской конницы.

Считается, что под началом Бюкуа было около 25 000 пехоты и конницы. Против них Христиан Ангальтский выставил 10 000 пехоты, 6 000 немецких рейтар (тяжелой кавалерии) и 5 000 венгерских всадников. Также у протестантов было 10 орудий, но они не сыграли в битве особой роли.

Фронт протестантской армии растянулся на два километра. Одним флангом он опирался на довольно крутой склон, другой прикрывали ручей и замок «Звезда», в котором находился гарнизон — около 2 000 человек. Христиан Ангальтский избрал для построения нидерландский боевой порядок. Он разделил свои силы на сравнительно небольшие мобильные отряды и выстроил их в две линии, за которыми находилась венгерская кавалерия. Имперцы же наступали терциями — глубокими колоннами пикинеров, по углам которых располагались стрелки. Кавалерия двигалась между терциями.

Христиан Ангальтский не учел, что его войска не обучены сражаться в нидерландском боевом порядке, и отряды попросту не могут взаимодействовать друг с другом. Это стало одной из ошибок, погубивших протестантскую армию. Еще одной ошибкой было то, что он не атаковал имперцев, пока они переправлялись по единственному мосту через ручей Шарка. Когда католические войска беспрепятственно перешли на другой берег, даже осторожный Бюкуа понял, что удача — на их стороне.

Католические терции двинулись в бой. В одной из них с тяжелой пикой в руках маршировал мало тогда кому известный Рене Декарт. Он уже получил отличное образование и интересовался математикой, но еще не знал, что слава ждет его не на полях сражений. Впрочем, насчет участия Декарта в битве при Белой горе у его биографов нет единого мнения. Известно, что он уезжал в Вену и, возможно, вернулся в армию, когда Прага уже была захвачена.

Сражение началось с того, что граф Турн, командовавший крупным протестантским отрядом, увидел, как одна из терций неприятеля заметно оторвалась от других, и решил атаковать ее. Однако мощный залп рассеял и обратил в бегство его пехоту. Чтобы спасти людей Турна, в атаку помчалась кавалерия протестантов во главе с сыном командующего, вошедшим в историю как Христиан Ангальтский Младший или Другой. Она разгромила бросившихся наперерез рейтаров и смяла терцию, с которой пытался сразиться Турн. Венгерская конница пошла в наступление на другом фланге и одолела кавалерию неприятеля. В этот момент стороннему наблюдателю могло показаться, что протестанты берут вверх. Да они и сами, похоже, так думали. Многие венгры вместо того, чтобы продолжать атаку, принялись спешиваться и обшаривать карманы убитых врагов.

Однако Бюкуа контратаковал. В начале боя он получил ранение, но нашел в себе силы сесть на коня и лично возглавить терции, которые должны были отбросить противника и показать протестантам, что радоваться еще рано. Тилли тем временем отправил в бой польских всадников. Среди них было немало казаков, и позже один из участников сражения напишет, что могло показаться, будто бы «степь появилась на поле боя».

Поляки разгромили увлекшихся грабежом венгров, а терции, шедшие за Бюкуа, разбили протестантскую кавалерию. На руках у Христиана Ангальтского уже не было ни единого козыря. Массивные колонны, ощетинившиеся пиками, один за другим сминали небольшие отряды, пытавшиеся им противостоять. Христиан Ангальтский Младший, чуть было не переломивший ход битвы в пользу протестантов, попал в плен. Его отец, граф Турн и многие другие командиры бежали в Прагу. За ними сотнями бежали солдаты. На поля боя осталось до пяти тысяч протестантов. Многие сдались в плен. Католическая армия потеряла не более двух тысяч человек.

Вот и все. Сражение, на триста лет предопределившее судьбу Чехии, длилось меньше двух часов.

Но не все поднимали руки или пытались спасти бегством. До последнего бился Моравский полк, которым командовал граф Индржих Шлик. Несмотря на то, что отряд назывался Моравским, состоял он, в основном, из немецких наемников-лютеран. В организованном порядке они отступили к охотничьему замку «Звезда», где их окружили солдаты врага. Там ландскнехты сражались и умирали, пока никого из них не осталось в живых. Поражает то, что гарнизон замка даже не пытался вступить в бой. Солдаты и офицеры смотрели на то, что происходит под стенами, а когда Моравский полк был уничтожен, попросту сдались на милость победителя.

Граф Шлик попал в плен. Ранее он был имперским офицером и, получив помилование, вновь вернулся на службу к императору. Позже Индржих Шлик будет воевать под знаменами Бюкуа и Альбрехта фон Валленштейна, станет фельдмаршалом и возглавит Гофкрисрат — придворный военный совет. А вот его двоюродного брата Яхима Ондржея Шлика, участвовавшего в выбрасывании имперских наместников из окон Пражского града и занимавшего должность при дворе «зимнего короля» Фридриха Пфальцского, однако не сражавшегося при Белой Горе, арестует его собственный племянник. Суд приговорит Яхима Ондржея к смерти, и 21 июня 1621 года он станет первым из двадцати семи казненных предводителей мятежников — в память о той казни на Староместской площади можно увидеть сегодня белые кресты. Ему отрубят голову, а затем правую руку. Такие вот превратности судьбы.

Христиан Ангальтский пытался организовать оборону Праги, но солдаты, спасающие свою жизнь, не подчинялись приказам. Ему удалось собрать лишь шесть человек, готовых сражаться, и канцлер и главнокомандующий прекратил заниматься этим безнадежным делом.

Фридрих Пфальцский и Елизавета Стюарт бежали из страны. Как и предсказывали католические памфлетисты, их правление длилось чуть больше года, и больше Зимний король и Зимняя королева не являются героями этой истории. По легенде, Фридрих хотел увезти с собой корону святого Вацлава, но у городских ворот она волшебным образом выпала из кареты, а неудачливый правитель Богемии так боялся попасть в руки своих врагов, что не готов был хотя бы чуточку притормозить и подобрать ее. Более реалистичной кажется версия, согласно которой королевские реликвии Богемии погрузили в карету, но для нее не нашлось лошадей, и она осталась стоять во дворе Пражского града, где ее и нашли победители в битве при Белой горе.

Вечером 9 ноября 1618 года католические войска вступили в Прагу. Город никто не защищал. В Вене, получив известия о выигранной битве, были уверены — теперь всеобщий мир в империи как никогда близок. До окончания войны, которую позже назовут Тридцатилетней, оставалось еще 28 лет…

Сразу после битвы в Риме, торжествуя победу католиков над протестантами, воздвигли храм в честь Девы Марии Победоносной. Его начали строить в 1605 году и планировали освятить во имя апостола Павла, но в 1620 году, когда строительство близилось к концу, пришла весть о выигранной битве, и папа Павел V одобрил новое название Санта-Мария-делла-Виттория. Храм стал символом победы католиков над врагами веры.

На самой Белой горе в 1622—24 годах появилась часовня, освященная в честь святого Вацлава. Рядом с ней похоронили многих воинов, павших в битве, не разбирая при этом, кто на какой стороне сражался. В 1628 году здесь начали строить монастырь сервитов (официальное название — Орден служителей девы Марии). Император Фердинанд II лично присутствовал при закладке первого камня. С ним на церемонию пришли его супруга Элеонора и их сын Фердинанд, будущий император Фердинанд III. Предполагалось, что монастырский костел тоже станет символом победы имперской армии и католической веры.

Костел Девы Марии Победоносной появился и в Праге. Небольшой костел Святой Троицы в Малой стране, находящийся на улице, которая сегодня зовется Кармелитской, незадолго до битвы на Белой горе построили немцы-лютеране. Но Фердинанд II, проводя антипротестантскую политику, отобрал здание у владельцев и передал его ордену босых кармелитов. Церковь заново освятили в честь Девы Марии Победоносной. В ней и сегодня можно увидеть картину Антонина Стивенса, которая напоминает о событиях XVII столетия. На ней Доминик а Иезу Мария обращается к Божьей матери, прося ее даровать победу католическому войску, Но в наши дни костел особенно известен благодаря статуэтке младенца Иисуса, которую считают чудодейственной.

Статуэтка высотой 47 см выполнена из дерева. Правой рукой младенец благословляет людей, в левой он держит земной шар, а на голове у него корона. По легенде, изготовил ее некий монах-визионер, узревший Иисуса в своих видениях именно таким. Она принадлежала испанской герцогине Марии Манрике де Лара, которая вышла замуж за дипломата Вратислава из Пернштейна — мать вручила ей статуэтку в качестве свадебного подарка. Позже Мария передала ее своей дочери Поликсене, а та в 1628 году отдала фигурку в дар костелу Девы Марии Победоносной.

Времена были непростые, и деревянный младенец едва не затерялся. Статуэтка пострадала, когда саксонская армия атаковала Прагу, у нее были сломаны обе руки, но монахи нашли ее и привели в порядок. И вот тут-то пошли слухи, что пражский младенец Иисус, Езулатко — так стали его называть на местный лад — способен исцелять, отводить от города чуму и вражескую осаду, а также решать многие другие проблемы. Говорят, что в 1648 году именно благодаря ему шведы, захватившие левый берег Влтавы, не разграбили костел.

Позже сложилась традиция переодевать его. В XVIII веке императрица Мария-Терезия подарила Езулатко драгоценное облачение. Ее примеру последовали и другие, так что сегодня у младенца Иисуса из костела Девы Марии Победоносной есть порядка 150 нарядов. Часть из них можно увидеть в небольшом музее, организованном в том же храме. На официальном туристическом портале Праги говорится, что для переодевания используется сорок шесть костюмов. Езулатко одевают в облачение, цвет которого зависит от сезона церковного календаря.

Обычно используются четыре основных цвета:

— белый, символизирующий чистоту и святость — для Пасхи и Рождества;

— красный, символизирующий огонь и кровь — для Святой недели, праздников Троицы и св. Креста;

— лиловый, символизирующий покаяние — в период поста и предрождественское время;

— зеленый, символизирующий жизнь и надежду — в промежуточные периоды.

Реформы Иосифа II, закрывшего множество монастырей, привели к тому, что культ пражского Езулатко пришел в упадок. Вспомнили о младенце Иисусе в 1928 году, когда праздновалось трехсотлетие передачи статуэтки в дар костелу. В 1930-х годах про Езулатко стали много говорить в Испании — стране, где была создана чудодейственная фигурка. Из Испании культ перекинулся в Португалию, а потом и в Южную Америку.

В коммунистической Чехословакии младенцу Иисусу поклонялись уже не столь массово — все-таки, государство проводило атеистическую политику. Но после Бархатной революции отношение к религии изменилось, босые кармелиты в 1993 году вновь получили костел в свое распоряжение и возродили традицию обращений к Езулатко. Согласно поверьям, он и сегодня исполняет просьбы верующих и творит чудеса. В частности, он дарует детей тем, у кого ничего не выходит с зачатием, а также обеспечивает семейное благополучие. В 2009 году костел посетил римский папа Бенедикт XVI и поднес в дар младенцу Иисусу золотую корону.

Ну и, конечно, фигурка младенца Иисуса в роскошном одеянии представлена практически в любой сувенирной лавке. Можно поменьше, можно побольше. Зеленого и красного, синего и лилового.

В 1961 году костел Девы Марии Победоносной на Малой стране ограбили. Пропали некоторые литургические предметы и реликвии, в том числе и чудодейственная статуэтка. Впрочем, позже все нашлось, и Езулатко вернулся на свое место. Виновные так и не были названы.

Часовне и монастырю, воздвигнутым на Белой горе, не повезло. В 1634 году к Праге подошла шведская армия. Взять хорошо укрепленный город ей не удалось, однако солдаты-протестанты разграбили окрестности. Они сожгли часовню, а недостроенный монастырь превратили в трапезную. Церковную утварь шведы либо уничтожили, либо при отступлении забрали с собой. Только в 1704 году часовню св. Вацлава восстановили.

Постепенно здание начали расширять. К нему пристраивали часовни, освященные в честь различных святых, в том числе Яна Непомуцкого. Одна из них носила имя Девы Марии Победоносной. Со временем там, где раньше стояла небольшая часовенка, сформировался настоящий паломнический центр. В его создании принимал участие Кристиан Луна, художник, проживающий в Градчанах. Ему помогали несколько архитекторов, скульпторов и художников, в том числе Ян Блажей Сантини-Айхель — создатель барочной готики, уникального стиля, характерного лишь для Чехии первой половины XVIII века.

К 1730-м годам костел Девы Марии Победоносной приобрел вид классического храмового комплекса в барочном стиле. Центр комплекса — сам костел с крестообразным основанием и куполом. Рядом с ним находятся многочисленные часовни и галереи, на которых когда-то отдыхали паломники, а также дом управляющего.

Полстолетия спустя храм закрыли в соответствии с распоряжением императора Иосифа II. В 1781 году этот государственный деятель велел упразднить монастыри и духовые ордена, не занимающиеся народным просвещением или уходом за больными. Здание продали с торгов, и его владельцем стал некий Йозеф Ульрих, владелец пивоваренного завода.

Новые хозяева быстро привели костел в такое состояние, что ему потребовался серьезный ремонт. Здание выкупили монахи-бенедиктинцы из расположенного неподалеку Бржевновского монастыря. После реконструкции в костеле Девы Марии Победоносной вновь начались службы. И по сей день он принадлежит католической церкви, а попасть в здание можно только во время богослужений.

Побывать внутри мне не удалось, но, судя по имеющимся описаниям, убранство костела не назовешь роскошным. Зато там можно увидеть фрески, посвященные не только библейским сюжетам, но и битве на Белой горе. То же сражение изображают лепные рельефы на фронтоне западного портала — их можно увидеть, не заходя во двор или в само здание. Южный портал украшен скульптурами ангелов и святых. В частности, здесь представлены св. Рох и св. Себастьян, считавшиеся защитниками от чумы.

Вернемся к битве на Белой горе. Политический итог проигранного сражения для чехов был печальным. Фридрих Пфальцский бежал — оставшиеся ему двенадцать лет жизни он будет доживать в изгнании. Многие предводители антигабсбургского мятежа просили императора о прощении. Кто не склонил голову, лишился ее на плахе. Страна окончательно стала провинцией Священной Римской империи.

В начале XIX века под давлением Наполеона Священная Римская империя перестала существовать. Ей на смену пришла империя Австрийская, а затем — Австро-Венгерская. Но о независимости Богемии не было и речи. Хотя в середине XIX столетия и обсуждались проекты чешской автономии, они так и остались на бумаге. Лишь в 1918 году, когда Австро-Венгрия окажется на пороге поражения в Первой мировой войне, удастся создать независимое государство под названием Чехословакия.

О сражении на Белой горе в течение двухсот лет почти не вспоминали. Но в девятнадцатом веке началось чешское национальное возрождение. И вот тут битву, которую объединенные протестанты различных национальностей проиграли католикам различных национальностей, стали трактовать как поражение чехов в борьбе с немецким нашествием. Все, что случилось после 1621 года, превратилось в эпоху иноземного владычества. И нельзя сказать, что идея проигрыша при Белой горе как национального унижения притянута за уши. До трех четвертей дворянских поместий в Богемии сменили владельцев: Фердинанд II наказывал мятежников и награждал тех, кто остался ему верен — Линхтенштейнов, Лобковицей, Вальдштейнов. Протестантам было велено перейти в лоно католической церкви или покинуть страну. Историки подсчитали, что из знати и средней или крупной буржуазии за границу перебрался каждый четвертый. На их место приезжали немцы-католики.

В 1904 году Ян Колатор, в будущем — староста деревни Бржевнов (сегодня Бржевнов — один из районов Праги, и о нем я еще расскажу подробнее в другой главе), а также мэр этого места, которое в 1907 году получит статус города, предложил поставить здесь памятник. Костел Девы Марии Победоносной был памятником, созданным торжествующими католиками-иноземцами. Теперь, наконец, стоило и чехам как-то отметить место, на котором сотни лет назад суровая реальность сокрушила их мечты о независимости. Колатор не только управлял Бржевновом. Он еще и руководил местным отделением «Сокола» — молодежного спортивного движения, созданного ученым, общественным и спортивным деятелем Мирославом Тыршем. Хотя «Сокол» формально был вне политики, в нем активно пропагандировались идеи чешского национализма и панславизма. Местные «соколы» и просто неравнодушные люди принялись собирать деньги. В частности, проводились благотворительные спектакли, вся выручка с которых шла в фонд будущего памятника.

Колатор предполагал, что памятник откроют в 1920 году, к трехсотой годовщине битвы, и будет он скромным. Но идея заинтересовала профессиональных скульпторов и архитекторов. Станислав Сухарда, Йозеф Гочар, Франтишек Билек и прочие именитые мастера начали разрабатывать монументальные проекты. Наверно, хорошо, что реализации их грандиозных идей помешала банальная нехватка денег. Какую-то сумму «соколы» собрали, но хватило ее, как и предполагал Колатор, только на скромную пирамиду, сложенную из крупных грубо отесанных камней и дополненную памятной табличкой.

Памятник открыли 7 ноября 1920 года. Это событие не привлекло много внимания, как опять же, и хотели его создатели. Их больше интересовало сохранение памяти о битве на Белой горе, чем масштабные церемонии с участием официальных лиц. Подозреваю, что сегодня многие пражане и не догадываются, что в их городе есть такая достопримечательность.

Я вышел к полю, посреди которого находилась небольшая возвышенность. Памятник загораживали деревья, и рассмотреть его издалека было не так-то просто. Но в сторону возвышенности вела узкая тропинка, и я пошел по ней, пока, наконец, скромный монумент не открылся мне полностью.

Вокруг меня была Прага XXI века. И в то же время, глядя на памятник и окружающие его деревья, легко можно было представить, что никакой Праги здесь еще нет. Возможно, именно это чувствуют люди, приезжающие в сентябре посмотреть ежегодную реконструкцию битвы на Белой горе. Да, она проводится в сентябре, а не в ноябре. Сотни лет назад наемники не рвались в бой в преддверии зимы, а реконструкторы в ноябре не рвутся реконструировать битвы — погода, все-таки, уже не та.

Я сделал несколько снимков и пошел обратно. У меня в планах была долгая прогулка от Белой горы до Пражского града, и в качестве следующей точки на маршруте я наметил тот самый летний замок «Звезда», у стен которого четыреста лет назад сложили свои головы ландскнехты графа Генриха Шлика. Снова прошел мимо костела Девы Марии Победоносной, а затем — мимо старого здания со стенами, покрытыми потрескавшейся белой штукатуркой. Над одной из дверей было написано «Таверна на Белой горе». Над другой я увидел надпись Pampa, и те, кто читал «Трудно быть богом», поймут, почему мне не удалось сдержать улыбку. Лишь несколько лет спустя я узнал, что это — часть уже упоминавшегося монастыря сервитов, которому так и суждено было остаться недостроенным.

Через какое-то время дорога стала дорожкой, а дорожка превратилась в тропинку. Замок окружен парком, и несколько минут я шел по чавкающей грязи между потемневшими от влаги по-мартовски голыми деревьями. Нудно моросивший с самого утра дождик и не думал от меня отставать. Конечно, можно было выйти на нормальный асфальт, но тогда пришлось бы сделать хоррроший такой крюк. И я, решив, что танки грязи не боятся, бодро топал вперед.

Действительно, грязь так быстро кончилась, что никакой танк просто не успел бы ее испугаться. Я поднялся на большое поле и увидел один из самых необычных архитектурных памятников Праги — белоснежный летний замок «Звезда».

Его построили по приказу Фердинанда II Тирольского, эрцгерцога Австрии. Не путайте этого исторического деятеля с Фердинандом II, эрцгерцогом Штирийским и императором Священной Римской империи. Это разные люди, и жили они в разное время. Папой этого Фердинанда был — вы не поверите — еще один Фердинанд, тоже император Священной Римской империи, но он добавлял к своему имени I, а не II. Уффф… Мне кажется, они над нами издевались. Милый, у нас будет сын. Как его назовем? Дорогая, конечно, Фердинанд. Что, и этот тоже будет Фердинандом? Ну да. Только представь, как у наших потомков голова кругом пойдет, когда они станут изучать историю и знакомиться с нашими славными деяниями.

Фердинанд II Тирольский долгое время был имперским наместником в Богемии. Он любил охоту и велел построить загородный замок на территории охотничьего заповедника, основанного его отцом. Когда-то эти леса принадлежали Бржевновскому монастырю, но император щедро заплатил за них монахам. Сегодня же замок и окружающий его парк относятся к пражскому району Либоц.

Строительство началось 27 ноября 1555 года и длилось не больше года. Внутреннюю отделку завершили семь лет спустя, а вот стенами и воротами занимались еще довольно долго. Каменная стена с воротами появилась в 1563 году. Еще через одиннадцать лет в стене пробили дополнительные ворота. Следующие ворота, названные в честь святой Маркеты, добавили к уже имеющимся в 1723 году.

Фердинанд II Тирольский лично нарисовал примерный план будущего замка, а также заложил первый камень в его фундамент. Вообще, эрцгерцог получил хорошее образование, отлично разбирался в искусстве и интересовался архитектурой. Как многие образованные люди того времени, он был знаком с неоплатонизмом и герметической философией, магией и алхимией, нумерологией и астрологией. Неудивительно, что многое в проекте густо замешано на всяческих религиозно-философских штучках.

Возьмем само название замка — «Звезда». Оно появилось неспроста. Если мы посмотрим на здание сверху, то увидим ни что иное, как шестиконечную звезду Давида. Ее образуют два пересекающихся равносторонних треугольника. В мистике этот символ трактуют по-разному. Это, например, единство мужского и женского начал, а также единство микрокосма и макрокосма. Это и божественная власть над землей, небом и четырьмя сторонами света.

Когда-то летний замок Фердинанда II Тирольского венчала высокая крыша в форме пирамиды, увенчанная позолоченной звездой, а его комнаты были богато украшены. Но большая часть росписей и скульптур до наших дней не сохранилась. Звезду с крыши в 1648 году сняли и увезли с собой шведы, под конец Тридцатилетней войны захватившие часть Праги, а саму крышу в 1780 году пришлось ремонтировать, и ее заменили на ту, что мы видим сегодня. Зато здание практически не изменилось.

На первом этаже и сейчас можно увидеть лепнину, орнаменты и скульптуры, созданные в XVI столетии. Пять из шести остроконечных комнат посвящены персонажам античной мифологии: богам Юпитеру, Сатурну, Диане и Меркурию, а также кентавру Хирону. В шестой комнате декора практически нет, в ней находится лестница, ведущая на второй этаж.

Фердинанд II Тирольский в 1557 году тайно сочетался браком с Филиппиной Вельзер, дочерью банкира из Аугсбурга. Его отец узаконил этот брак, но дети, которые в нем рождались, были исключены из линии наследования. Существует романтическая легенда, будто бы «Звезда» предназначалась для Филиппины, бывшей сначала лишь любовницей эрцгерцога Австрии. Но, увы, к действительности это отношения не имеет. В 1555 году у Фердинанда II уже был готов план замка, и в ноябре начались строительные работы. А сегодня большинство историков считает, что с Филиппиной он впервые встретился не ранее осени 1556 года. Да и после тайной свадьбы австрийский эрцгерцог поселил ее в замке Кршивоклат, а затем, когда Фердинанд I скончался, он перевез жену в Тироль, в замок Амбрас в Инсбруке.

Так что, видимо, «Звезда» — не более чем место для отдыха и развлечений. Символика, которая учитывалась при ее строительстве — не более чем дань модным в те времена увлечениям.

В замке не раз проводились торжества. В 1558 году, вскоре после строительства, «Звезда» принимала Фердинанда I — именно тогда он стал императором Священной Римской империи. Еще через четыре года в замке отмечали восшествие Максимилиана II на трон Богемии. В 1611 году королем Богемии стал Матиаш II, и он тоже решил отметить это событие именно здесь,

Следующим королем, отмечавшим восшествие на трон Богемии в замке «Звезда», стал Фридрих Пфальцский. 7 ноября 1620 года рядом с замком встали лагерем протестантские войска. А уже на следующий день под его стенами имперские солдаты перебили отчаянно сопротивлявшихся немецких наемников.

Император Фердинанд II во время визита в Прагу велел реставрировать замок. Первый этаж сделали жилым, а второй отвели для торжеств, причем роспись на стенах парадного зала изображала битву на Белой горе. Правда, в 1674 году поверх росписи появится серия из 13 рисунков на разные темы.

В 1741 году «Звезда» предоставила ночлег Карлу Альбрехту Баварскому — через пару недель курфюрст Баварии займет чешский трон, а еще через год станет императором Священной Римской империи. Правда, замок показался ему недостаточно комфортным, и на следующий день он уехал в Бржевновский монастырь. А вот Фридрих II Прусский привык к спартанским условиям. В 1757 году, когда его армия осаждала Прагу, король разместился здесь вместе со своим штабом.

Напомню, что когда-то леса вокруг «Звезды» были охотничьим заповедником. Но в какой-то момент людей здесь стало слишком много. То один король приведет сюда войска. То другой король устроит в замке торжества и пригласит на них армию высокопоставленных гостей. Часть зверья попросту перебили, а другая часть предпочла перебраться в более спокойные места.

В 1780 году император Иосиф II велел организовать в замке военный склад. Ближе к концу XVIII столетия появилась идея создать здесь парк. В 1866 году «Звезду» передали пражским городским властям, но вскоре военные вернулись и устроили на ее территории склад боеприпасов. Только после многочисленных протестов и ходатайств перед высшими властями в Вене постройку окончательно отобрали у армии, да еще и признали ценным историческим памятником. Как раз во второй половине XIX столетия австрийский исследователь Давид фон Шеннхер, изучая тирольские архивы, обнаружил планы строительства «Звезды», начертанные и подписанные рукой самого эрцгерцога Фердинанда II. Их использовали при масштабной реконструкции, которую провели в 1874 году

После следующей реконструкции, прошедшей в 1948—52 годах, в здании разместился музей писателя Алоиса Ирасека и художника Миколаша Алеша. В 1996 году музей переехал в другое здание, а в «Звезде» сейчас работает экспозиция, посвященная битве на Белой горе. Рядом с ней создали большой парк, который отлично подходит для прогулок, пикников и спортивных тренировок.

Когда я пришел к замку, оказалось, что он закрыт. Выходной. Увы. Мне оставалось лишь посмотреть на изящное шестиугольное здание через решетку, сфотографировать его и двигаться в сторону района Бржевнов. Меня ждал Бржевновский монастырь.

И стоит упомянуть еще одно место, косвенно связанное с битвой на Белой горе. Примерно в двух километрах от поля, на котором произошло сражение, находится небольшой костел святого Мартина. Сегодня эти места относятся к пражскому району Ржепы, а раньше здесь была деревня, носившая то же название. Это маленькая, аккуратная церковь в романском стиле, построенная еще в середине двенадцатого столетия. В XVIII веке ей придали черты барокко, а сто лет спустя реконструировали в духе классицизма. В XX столетии костелу вернули облик, близкий к первоначальному. С давних пор при костеле святого Мартина в Ржепах было приходское кладбище, но еще в XIX веке его упразднили. В 1968 году по территории бывшего кладбища прокладывали канализацию, и рабочие обнаружили массовое захоронение, о котором раньше никто ничего не знал. Считается, что здесь похоронена часть воинов, павших на Белой горе.

Бржевнов: встретились как-то на мосту князь и епископ

Когда летний замок «Звезда» и окружающий его парк остались позади, нудный мелкий дождик сошел на нет. Я шел к Бржевновской обители — старейшему мужскому монастырю бенедиктинского ордена на территории Чехии.

Первое упоминание о Бржевнове относится к X веку. В те времена здесь было малолюдно. Даже если и существовала в этих краях какая-то деревушка, она была небольшой. Однако через эти места шел один из путей из Праги на запад, примерно совпадавший с нынешней улицей Белогорской. Пражский епископ Войтех, известный также как Адальберт (архиепископ Магдебурга Адальберт, бывший его духовным наставником, дал юноше при миропомазании имя своего небесного покровителя) решил, что они как нельзя лучше подходят для создания монастыря.

По легенде, пражский епископ Войтех и чешский князь Болеслав II Милостивый встретились в 993 году где-то в этих краях, чтобы обсудить вопросы, связанные со строительством. Встреча якобы произошла на мостике через ручей Бруснице. Мостик представлял собой самое обычное бревно (по-чешски — břevno, произносится как «бржевно»), и от того-то, мол, и появилось название Бржевнов. И, как обычно, трудно сказать, так ли все было на самом деле, и встречались ли в реальности епископ и князь. Ведь первый происходил из рода Славниковичей, а второй был потомком Пршемысла. Славниковичи и Пршемысловичи яростно боролись за власть, и Войтех имел все основания опасаться за свою жизнь. Болеслав II вообще не хотел, чтобы один из его врагов возвращался в страну, к тому же в звании епископа Праги. А всего через два года князь подговорит представителей еще одного могущественного рода, Вршовичей, напасть на родовое гнездо Славниковичей, город Либице, центр Зличанского княжества. Четверо братьев Войтеха попытаются укрыться в церкви, но люди Вршовичей не остановятся перед убийством на святой земле. После этого епископ уедет в Рим. Папа велит ему вернуться, но чехи отвергнут Войтеха, и остаток жизни он проведет в Польше. Он примет мученическую смерть от рук прусских язычников, будет канонизирован, но поначалу князья Пршемысловичи откажутся принять его останки для захоронения на родине — настолько серьезной была вражда.

С другой стороны, вражда враждой, но в течение нескольких лет Войтех был епископом Праги. Волей-неволей ему приходилось общаться с Болеславом II. И Бржевновский монастырь был основан в соответствии с их общим приказом. Так что, может быть, князь и епископ действительно встречались на мосту через ручей Бруснице.

Есть, кстати, и другая, менее популярная легенда. Согласно ей, название Бржевнов связано не с мостом в виде бревна, а с палкой, которую воткнули в землю, чтобы отметить место, где будет создано первое поселение в этих краях.

А есть легенда номер три, самая романтичная и насыщенная событиями. Князю Болеславу II и святому Войтеху приснился один и тот же сон, в котором Господь Бог самолично велел, чтобы у ручья Бруснице они основали бенедиктинский монастырь. Князь и епископ услышали божий наказ и встретились на том месте, явленном им обоим во сне. Там из-под земли бил источник, а рядом с ним они увидели оленя, который хотел напиться воды, но не мог — ему мешало бревно. Святой Войтех убрал бревно от источника, вода забила струей, и олень смог утолить жажду.

Как бы то ни было, история Бржевнова — это, в первую очередь, история Бржевновского монастыря. Мужской монастырь, принадлежавший ордену бенедиктинцев, был богат. Он владел лесами, полями, усадьбами. Постепенно вокруг него сложилось поселение, которое, впрочем долгое время считалось лишь деревней. Между монастырем и Прагой располагалось несколько отдельных дворов и усадеб. Некоторые из них сохранились до наших дней.

Первыми монахами Бржевновской обители стали двенадцать братьев, приехавших с Войтехом-Адальбертом из Рима. Папа Иоанн XV подтвердил основание монастыря, и этот документ, датированный 993 годом, показывает, что обитель в то время действительно уже существовала. Но монахи годами и десятилетиями жили в простых бревенчатых постройках. Современным археологом даже удалось найти следы от дубовых свай, на которых покоился первоначальный деревянный костел. Только ближе к концу XI века, то есть спустя почти сто лет с момента основания, на территории Бржевновского монастыря появились каменные здания. Для их строительства брали камень с Белой горы.

Тогда был возведен костел в романском стиле, но он с тех пор много раз перестраивался, и сегодня от построек XI века сохранились лишь отдельные фрагменты. Однако точно известно, что восточная часть костела была готова еще до 1045 года — упоминается, что именно тогда в ней похоронили монаха-отшельника немецкого происхождения по имени Гюнтер.

Остатки постройки в романском стиле сохранились под алтарем костела, воздвигнутого в XVIII веке. Их обнаружили во время раскопок, проводившихся на территории монастыря в 1960-х годах. Возможно, что здание напоминало знаменитую базилику святого Иржи на Пражском граде. Его освятили во имя святого Войтеха. Изнутри стены церкви покрывали фрески, но до наших дней они не дожили. Лишь на отдельных участках сохранились едва различимые следы древних росписей.

Известно, что перестройкой Бржевновского монастыря в середине XI века активно занимался князь Бржетислав I. Он известен также как Бржетислав Воин, но, несмотря на постоянные войны с Польшей и Венгрией, а также ссоры с германским императором, князь не забывал об идеологических вопросах и укреплении христианства в стране. Он же способствовал тому, чтобы в Бржевнов переселись монахи из Баварии, славившиеся своей ученостью.

В 1262 году король Пршемысл Отакар II даровал монастырю мощи святой Маргариты Антиохийской. Великомученица, которая, согласно многочисленным легендам, жила в III веке, была дочерью языческого жреца и предпочла умереть, но не отказаться от веры в Христа, как раз в это время становится чрезвычайно популярным персонажем. Дело в том, что 13 июля, в день этой святой, которая на чешский лад зовется Маркетой, в Чехии с незапамятных времен начинали убирать урожай. Так что она издавна считалась покровительницей земледелия и богатого урожая. В эти дни погода обычно способствует успешной работе на свежем воздухе, и старая народная примета гласит, что дождь, который приводит святая Маркета, быстро заканчивается. А так как раньше существование практически каждого человека зависело от того, удастся ли собрать рожь и пшеницу, то когда стало известно, что в Бржевнове покоятся мощи святой Маркеты, сюда потянулись толпы паломников.

Во второй половине XIII века началась масштабная реконструкция Бржевновского монастыря в духе готики, которая в то время теснила по всем фронтам старомодный романский стиль. Реконструкцией занимался аббат Мартин, а после него — аббат Кристиан. Много усилий затратил на перестройку Павел Бавор из Нехтин, девятнадцатый аббат Бржевнова. Но после его смерти работы приостановились — сначала на время, потом насовсем. А потом пришли гуситы, люто ненавидевшие монастыри, и все сожгли. Но прежде, чем говорить о том, как Бржевновский монастырь подобно птице Феникс восстал из пепла, расскажу о любопытной книге, которая с ним связана.

«Гигантский кодекс» (Codex Gigas) — вероятно, самая большая рукописная книга, созданная в Европе в Средние века. Ее размеры — 89х49х22 см, и блок, состоящий из 310 пергаментных листов, весит около 75 кг. Чтобы переносить такую книжку с места на место, нужно два человека. Причем изначально в ней было 320 страниц, но восемь из них кто-то когда-то по неизвестной причине вырезал, а еще две были утрачены во время пожара в конце XVII века. Так что кодекс изначально был еще на пару килограммов тяжелее. Кстати, чтобы изготовить необходимое количество пергамента, пришлось умертвить примерно 160 ослов.

Codex Gigas создан, как считают ученые, в бенедиктинском монастыре в Подлажице. Сегодня этот монастырь находится на территории небольшого чешского городка Храст. Есть мнение, что книга была чем-то вроде всеобъемлющего свода знаний, которыми располагал орден бенедиктинцев. В ее состав помимо Библии входят «Иудейские древности» Иосифа Флавия, «Этимологии» Исидора Севильского, «Чешская хроника» Козьмы Пражского и ряд других произведений. Принято считать, что «Гигантский кодекс» написал всего один человек, и эта работа заняла у него от двадцати до тридцати лет.

Книга приобрела широкую известность под названием «Библия дьявола». Впрочем, броское название не имеет отношения к какому-либо сатанинскому содержанию, черной магии и прочим сверхъестественным штучкам. Дело в том, что на одном из листов содержится полностраничное изображение хозяина Преисподней. Правда, по нынешним меркам выглядит оно скорее комично, чем устрашающе.

Где дьявол, там и легенда. Якобы создал Codex Gigas или дьявольскую библию некий монах-переписчик по имени Герман Отшельник. В чем-то он провинился перед настоятелем монастыря, и по одной версии его должны были надолго запереть в келье, а по другой — вообще на всю жизнь поместить в одиночную камеру, где монаху и суждено было умереть. Однако Герман пообещал настоятелю во искупление провинности всего за одну ночь переписать Библию, да еще и украсить ее рисунками. Тот, услышав предложение, конечно же, не поверил, что такое возможно. Но и запрещать не стал — пусть пытается человек, если хочет.

Герман взялся за дело. Но когда прошло несколько часов, монах понял, что замахнулся он на труд, который действительно невозможно выполнить всего за одну ночь. Тогда, отчаявшись, переписчик воззвал к дьяволу. И Сатана тотчас же явился к нему, чтобы предложить свою помощь. Плату он взял стандартную — душу Германа. Но монаху пришлось еще и кое-что добавить к душе. Хозяин Преисподней пожелал, чтобы в книге появилось изображение Сатаны — он хотел предстать перед как можно большим количеством людей хотя бы в виде иллюстрации на книжной странице.

Впрочем, на соседнем с дьяволом листе нарисован Небесный Град. Исследователи кодекса считают такое соседство неслучайным: реальный, а не легендарный создатель Codex Gigas хотел показать читателю альтернативу — или к Богу, или к Сатане, а третьего не дано.

Бенедиктинская обитель в Подлажице не могла похвастаться богатством, а кодекс наверняка обошелся монастырю недешево. Ведь для того, чтобы его создать, понадобилось огромное количество пергамента и чернил. Поэтому через какое-то время гигантскую рукопись продали монахам-цистерцианцам из обители в Седлеце. В конце XIII столетия ее вновь выкупили бенедиктинцы, но на этот раз — из Бржевновского монастыря. Павел Бавор из Нехтин, которому Бржевновский монастырь обязан своим расцветом, был чрезвычайно ученым человеком. Он любил науки и искусство, расширил обитель? чтобы в ней смогло жить до пятисот братьев, и приобретал книги для библиотеки. Одной из них и стал Codex Gigas.

В Бржевнове книга хранилась до тех пор, пока против католиков не выступили гуситы. В 1420 году последователи Яна Гуса сожгли монастырь, и аббату Микулашу II пришлось бежать в Броумов, где была, так сказать, дочерняя бенедиктинская обитель. Он захватил с собой немало ценностей, в том числе и «Библию дьявола».

Броумов гуситам так и не удалось захватить. На какое-то время местная обитель стала основной резиденцией бенедиктинского ордена в Чехии. Но позже Codex Gigas перевезут в Прагу, где он станет частью коллекции императора Рудольфа II. В 1648 году левобережную часть города захватят шведы. Они разграбят императорскую коллекцию и многое, в том числе «Гигантский кодекс», увезут на родину. С тех пор и до наших дней книга хранится в Стокгольме. Со второй половины XIX века она экспонируется в национальной библиотеке Швеции.

Вернемся к Бржевновской обители. Возрождалась она долго. Очень долго. Столетиями и монахи, и аббаты предпочитали находиться в Броумове. Даже при Томасе Сартории и Отмаре Цинке, старавшихся вернуть Бржевнову былую славу, аббатская резиденция оставалась в другом городе. Того, кто возглавлял общину, так и называли — «бржевновский аббат в Броумове». Только 3 января 1939 года папа Пий XI провозгласит автономность обоих аббатств. Это станет реакцией на сложную политическую ситуацию, сложившуюся в Чехии после Мюнхенского соглашения 1938 года.

В середине XVI столетия Матею из Тахова удалось восстановить костел. Обновленное здание было выдержано в духе поздней готики.

В конце XVII века, при аббате Томасе Сартории, монастырь вновь расцветает. Аббат провел успешную реконструкцию уже имеющихся построек и способствовал возведению новых зданий. С последствиями сильного пожара, случившегося в то время в обители, удалось быстро справиться.

Современный облик Бржевновского монастыря сформировался при аббате Отмаре Цинке. Он возглавлял обитель с 1700 по 1738 годы. Именно ему принадлежит идея привлечь к реконструкции выдающихся мастеров барокко.

Сначала строительными работами руководил Павел Игнац Байер, но Отмар был им недоволен. Наконец, в 1709 году аббат уволил архитектора и принял на его место Кристофа Динценхофера, которого позже сменил его сын, знаменитый Килиан Игнац Динценхофер.

Эти фамилии хорошо знакомы тем, кто хотя бы чуточку разбирается в пражской архитектуре эпохи барокко. Отец и сын Динценхоферы — это костел святого Микулаша в Малой Стране и одноименная церковь на Староместской площади, собор святых Кирилла и Мефодия в Новом Месте, дворец Гольц-Кинских и множество других зданий, по достоинству считающихся выдающимися памятниками архитектуры.

Центр нынешнего монастыря — костел, который нередко называют одним из лучших образцов пражского барокко. Он освящен в честь святой Маркеты. Само здание сдержанное, лаконичное. При этом белый костел выглядит легким, воздушным, и то же ощущение сохраняется, когда осматриваешь его изнутри. Архитекторам удалось добиться этого ощущения за счет того, что здание в плане представляет собой сочетание не традиционных квадратов и прямоугольников, а овалов. Вдобавок Динцехоферы отказались от привычных алтарных композиций из дерева. В боковых алтарях они предпочли ограничиться фресками, высвободив больше пространства.

Свод костела святой Маркеты опирается только на столбы. Теоретически, если убрать стены, свод останется на своем месте. В его основе лежит два символа — бревно и роза с пятью лепестками. Причем тут бревно, я уже рассказывал выше. Что касается розы, то есть версия, будто бы именно она была гербом Славниковичей, рода, из которого происходил святой Войтех, основатель монастыря.

Над западным входом можно увидеть герб Бржевновского монастыря, который несколько раз встречается и внутри костела.

Если снаружи костел святой Маркеты выглядит весьма скромно, то внутреннее убранство иначе как роскошным не назовешь. Над оформлением трудились выдающиеся мастера своего времени. Единственная позолоченная скульптура в центре главного алтаря создана Матеем Вацлавом Еклом, автором части статуй на знаменитом Карловом мосту. Она изображает святую Маркету. Кстати, мощи святой, помещенные в стеклянный реликварий, хранятся в пресвитерии на боковом алтаре Девы Марии.

Еклу же принадлежит и авторство остальных скульптур, расположенных в боковых нефах. Они выполнены из липового дерева практически в натуральную величину. Эти скульптуры изображают различных святых покровителей ордена бенедиктинцев, имеющих непосредственное отношение к истории Бржевновского монастыря. Например, алтарь, находящийся сразу же у входа на южной стороне костела, украшают скульптуры Алексия и Бонифация, которые были покровителями римского монастыря бенедиктинцев, находившегося на Авентинском холме. Именно откуда святой Войтех в конце X века привел в чешские земли двенадцать братьев, ставших первыми монахами новой обители.

В 1725 году в монастыре установили орган. Над его скульптурным оформлением, опять же, работал Екл. Ему помогали ученики из его мастерской.

Большинство картин в главном и боковых алтарях написаны Петром Яном Брандлем. Это выдающийся художник начала XVIII века, умело использовавший технику светотени, придуманную за несколько десятков лет до него знаменитым Караваджо. Он изобразил распятие Христа, смерть святого Бенедикта Нурсийского — основателя бенедиктинского ордена, а также написал картины на сюжеты, связанные с Чехией и Бржевновским монастырем, например, смерть святого Вацлава и встречу святого Войтеха с Болеславом II на мосту через ручей Бруснице.

Отец и сын Динценхоферы построили не только костел святой Маркеты, но и конвент — здание в котором жили монахи, прелатуру — резиденцию аббата, а также несколько хозяйственных построек. Одной из них была пивоварня, к сожалению, не дожившая до наших дней.

Еще при аббате Павле II Баворе над источником, из которого монахи брали воду, появился небольшой павильон. Согласно легенде, это тот самый источник, от которого святой Войтех убрал бревно, чтобы олень мог напиться. Над павильоном Кристиан Игнац Динценхофер возвел двухэтажный летний дворец — сегодня он известен под названием «павильон Войтешка».

Напомню, что через Бржевнов шел один из путей из Праги на запад. Это значит, что во время любой военной кампании, если враг приближался к городу с запада, монастырю приходилось расплачиваться за свое местоположение. После битвы на Белой горе в 1620 году рядом с ним разместились имперские войска. А двадцать восемь лет спустя шведы, подступившие к Праге, использовали пролом в стене монастыря, чтобы скрытно пробраться в город. Им удалось захватить караулы врасплох и занять левобережную часть города.

В 1741–42 годах обитель разграбили саксонцы и французы, а в 1744 году в нем разместился госпиталь прусских войск. После повторного размещения прусского госпиталя в монастыре в 1757 году костел вновь пришлось освящать.

В 1813 году на территории монастыря вновь появился госпиталь — в нем лечили солдат из противоборствующих армий, не разбирая, кто на какой стороне сражался: русских и австрийцев, немцев и французов.

Масштабной реконструкции, проведенной в первой половине XVIII века, увы, оказалось недостаточно. Бржевновскому монастырю не удалось вернуть то значение, что было у него раньше. Центром духовно-культурной жизни чешских бенедиктинцев в XVIII — XIX столетиях был монастырь в Броумове, в то время как Бржевновская обитель оставался в его тени. Только к 1930-м годам Бржевнов стал оживать. Но тут началась Вторая мировая война, а вскоре после ее окончания к власти в Чехословакии пришли коммунисты, настроенные по отношению к монахам откровенно недружелюбно.

19 сентября 1949 года аббат Анастасий II Опасек был арестован. Его обвинили в государственной измене и шпионаже. Суд приговорил бывшего аббата к пожизненному заключению. Впрочем, длилось оно десять лет. В 1960 году Анастасия Опасека условно-досрочно освободили, и он в течение какого-то времени был чернорабочим на стройках, а затем — кладовщиком в Национальной галерее в Праге. В 1968 году, после подавления «пражской весны», он уехал из Чехословакии в Западную Германию.

В 1950 году правительство приказало закрыть множество монастырей на территории страны. Бржевновскую обитель передали в ведение Министерства внутренних дел, здесь разместили архивы. После Бархатной революции порядком обветшавшие здания вернули бенедиктинскому ордену. Анастасий Опасек вернулся из-за границы и вновь занял должность аббата. В 1993 году в обители отметили тысячелетие со дня основания.

Сейчас войти на территорию Бржевновского монастыря можно в любое время. А по субботам-воскресеньям здесь проводятся экскурсии, и можно осмотреть костел, прелатуру и несколько других объектов.

Сегодня в Бржевновском монастыре работает пивоварня. Но монахи не имеют к ней никакого отношения. И речь не идет о чем-то вроде восстановления старинных пивоваренных традиций. Пивоварню создали люди, решившие открыть предприятие на какой-нибудь известной территории, например, в Бржевнове. А дальше сработало небезызвестное правило пяти рукопожатий. Случайно выяснилось, что приор монастыря — знакомый знакомого, который пообещал его спросить, нельзя ли создать при обители пивоварню. И тот был не против.

На территории монастыря также есть ресторан. А в здании так называемого конвента Сартория расположился эко-отель Adalbert. Недешевый, кстати. В XVII столетии здесь жили монахи, а в 1737 году Динцехофер-младший превратил здание в монастырскую больницу. Потом здание использовалось для различных административно-хозяйственных нужд, а в 1990—94 годах в нем опять жили монахи. Отель открылся здесь в 2003 году.

Монастырская мельница, созданная в 1722 году, еще в 1900 году была перестроена в жилое здание. Затем ее превратили в общежитие, а в настоящее время это — частная собственность, и в доме, в частности, находится ресторан.

Я шел к Бржевновскому монастырю со стороны летнего замка «Звезда». Поэтому, прежде, чем увидеть саму обитель, я миновал кладбище, расположенное к северо-западу от нее. Его основали в 1739 году, и первоначально здесь хоронили только монахов из Бржевновской обители. Но в XIX веке кладбище несколько раз расширялось, и на нем стали хоронить тех, кто уже не имел отношения к монастырю. Здесь похоронены философ Ян Паточка, архитектор Отто Ротмайер, певец Карел Крыл, «поэт с гитарой», один из ярких представителей «чехословацкой антикоммунистической протестной песни», которого нередко сравнивают с Бобом Диланом и Владимиром Высоцким.

Конечно, современный Бржевнов — это не только монастырь и несколько построек вокруг него. Это большой городской район, население которого превышает 20 000 человек. Его активное развитие началось в середине XIX века. С этого времени людей в Бржевнове становится все больше и больше. Это уже не просто монашеская обитель, окруженная небольшими деревушками и отдельными усадьбами. Это довольно крупная деревня, в которой кипит общественная жизнь. По количеству различных организаций вроде ассоциации стрелков или объединения пивоваров Бржевнов в те времена уже мог посоперничать со многими районами Праги.

Весной 1907 года в Праге побывал император Франц-Иосиф I. 27 апреля он приехал в Бржевнов, чтобы посетить Винцентинум — учреждение для детей-инвалидов, а затем отправился в Дейвице, инспектировать военные пекарни и склады армейских припасов. Визит прошел по плану, хотя его и подпортила плохая погоду. Когда император прибыл к месту официальной встречи, на Прагу и окрестности обрушилась настоящая снежная буря. Но это не помешало Францу-Иосифу I объявить, что Бржевнов теперь считается городом.

Есть легенда, согласно которой, Бржевнов получил городской статус случайно. Мол, тот, кто готовил речь для императора, допустил ошибку и вместо «деревня Бржевнов» написал «город Бржевнов». Ну а после того, как сам император сказал, что это город, оставалось лишь узаконить такое положение дел. Кто же спорит с императорами? С другой стороны, пишут и о сложных закулисных переговорах, предшествовавших визиту монарха. Возможно, что никакой ошибки не было, и кто-то как-то уговорил кого-то повысить статус поселения, а Франц-Иосиф I в своей речи просто подтвердил решение, принятое без лишнего шума.

Бржевнов, как и многие поселения, находящиеся рядом с чехословацкой столицей, стал частью Праги в 1922 году. Вместе с районами Либок и Стршешовице он вошел в состав городского округа Прага XVIII, упраздненного в 1949 году.

В 1950-х годах через весь Бржевнов проложили улицу Пионеров (сегодня это улица Паточкова), которая разделила район на две примерно равных части. Эта транспортная артерия связывает Прагу с западной частью Чехии. Но для ее строительства снесли практически весь исторический центр Бржевнова. Пострадал и знаменитый монастырь: теперь мы никогда не увидим оригинальные входные ворота обители, а также пивоварню, построенную Динценхофером-младшим.

Сохранившиеся достопримечательности Бржевнова разбросаны по всему району. Неподалеку от монастыря можно увидеть маленькую симпатичную часовенку, названную в честь святого Флориана. Стоит перейти улицу Паточкову, и вы легко найдете бывший постоялый двор «У Каштану», сегодня — культурный центр «Каштан». Здание с элементами барокко и классицизма построено, возможно, еще в XVII столетии, а в середине XIX века его реконструировали. Славится этот дом, например, тем, что 7 апреля 1878 года здесь прошел съезд, на котором была основана Чехословацкая социал-демократическая партия.

К началу 1950-х годов дом «У Каштану» перестал быть гостиницей. В нем создали музей, посвященный чехословацкому рабочему движению. В 1990-х годах музей превратили в культурный центр, в котором проходят разнообразные концерты и выставки.

Немножко дальше находится парк Ладронка. Он разбит вокруг одноименной усадьбы. Еще в XIV веке здесь находились виноградники, созданные по приказу императора Карла IV, который активно продвигал в Праге виноделие. В конце XVII столетия землю купил некий граф Фердинанд де ла Кроне. Фамилия оказалась для местных жителей чересчур сложной, и они переделали ее на свой лад. Постоянный двор, организованный здесь графом, стал называться Ладронкой.

Ладронка стояла на оживленной дороге. По ней ездили не только торговцы. Еще в XVII веке появилась традиция паломнического шествия из пражской Лореты в монастырь Хайек, и паломники тоже нередко останавливались в Ладронке. Путь от Лореты до монастыря в 1720—26 годах отметили двумя десятками оригинальных часовен, которые больше напоминают стелы с нишами. Пять из них находятся на территории Бржевнова, и одна часовня стоит неподалеку от усадьбы.

Позже здание приобрел Вольф Петтинг, великий приор Мальтийского ордена. Оно принадлежало рыцарям до 1922 года, когда они перенесли резиденцию в другое место. С тех пор бывший постоялый двор использовали то в качестве жилья, то как склад. В 1964 году его, наконец, признали памятником культуры, но дальше изменения статуса дело не пошло. В течение нескольких десятилетий Ладронка разрушалась, пока, наконец, в 1993 году ее не заняли сквоттеры-анархисты. Несколько лет они жили в усадьбе, латая дыры за свой счет. Но денег у них было мало.

Новая глава в истории Ладронки началась в 2000 году. В ноябре полиция и сотрудники частного охранного агентства выгнали сквоттеров на улицу. Часть анархистов поднялась на крышу. Они закрыли за собой двери и отказались уходить, швыряясь в полицейских мусорными бачками. Но десять часов на холоде, без еды и воды, сделали свое дело. Последние обитатели Ладронки сдались.

Говорили, что в реконструированной усадьбе разместится частный медицинский центр. Однако многие пражане были против частной клиники в Ладронке, ведь сквоттеры проводили здесь концерты и выставки, устраивали авторские чтения — в общем, культурная жизнь кипела. В результате, Ладронка с прилегающим парком превратилась в спортивно-культурный центр. Также на ее территории появился ресторан. А в парке, окружающем усадьбу, с удовольствием гуляют местные жители.

До Ладронки я не дошел, но если идти от Бржевновского монастыря в сторону Пражского града, то попадешь в другой район, который называется Стршешовице, и обязательно встретишь на пути еще одно любопытное историческое здание — Каэтанку. Здесь тоже когда-то были виноградники, которые после битвы на Белой горе перешли в руки рода Мартиницев, сохранившего верность императору Фердинанду II. В 1666 году Мартиницы передали землю Конгрегации регулярных клириков Божественного провидения — священнической общине, которую чаще называли то театинцами, из-за того, что ее основатель, Джанпьетро Карафа, будущий римский папа Павел IV, занимал тогда должность епископа города Кьети (на латыни — Theate), то каэтанцами, по имени второго основателя, Каэтана Тиенского.

Каэтанцы построили на этой земле небольшой монастырь и несколько часовен, одна из которых, освященная во имя девы Марии, на какое-то время даже стала популярным местом паломничества. Например, в 1672 году ее посетил император Священной Римской империи Леопольд I.

В 1783 году монастырь закрыли. Земля и несколько зданий перешли в собственность рода Кауницев, и новые хозяева на месте виноградников устроили сад в модном тогда английском стиле. Позже в здании монастыря работала небольшая фабрика по производству полотна, а возведенную неподалеку оранжерею перестроили под жилье. В 1903 году Каэтанку приобрел упоминавшийся в предыдущей главе бржевновский староста, а позже — мэр Ян Колатор. При нем в парке появились статуи работы известного чешского скульптора Войтеха Сухарды.

После смерти Яна Колатора Каэтанка оставалась в собственности его семьи, но в 1948 году коммунистическое правительство национализировало усадьбу и парк. В 1951 году в здании открыли Дом пионеров, а в 1960-е годы началась его реконструкция. Но работу до конца не довели, и разрушающееся здание после Бархатной революции 1989 года передали в частную собственность.

В 2010—14 годах здание монастыря, которое позже было то фабрикой, то усадьбой, а также оранжерею тщательно реконструировали. Рядом с ними возводится жилой комплекс. Там еще есть небольшой пруд, через который течет ручей Бруснице, и миленький парк. Бывший монастырь, в котором сегодня, конечно же, находится ресторан — чехи обожают открывать в исторических зданиях рестораны — выглядит просто и симпатично.

А вот судьба часовни девы Марии оказалась совсем иной. Она сохранилась до наших дней, но пока что, видимо, ни у кого до нее руки не дошли. Когда я проходил мимо, то никак не мог понять: это правда достопримечательность? Вот это обшарпанное здание построено сотни лет назад? Мне, новосибирцу, жителю города, которому чуть больше сотни лет от роду, сложно понять такое отношение к памятникам старины. Но у чехов, возможно, другой взгляд на вещи: старины у них настолько много, что на реконструкцию всего и вся денег не напасешься.

Многим усадьбам повезло больше. Уже упоминавшиеся Ладронка и Каэтанка, а также Шафранка, Кнейсловка и многие другие дома, находившиеся на территории нынешних Бржевнова и Стршешовице, приведены в порядок. Восстановили виллу Отто Ротмайера, ученика знаменитого Йоже Плечника, занимавшегося в 1920-е годы обновлением архитектурного облика Пражского града. Ротмайер тоже принимал участие в этом проекте, а его вилла — любопытный образец модернизма. В ней интересно сочетаются лаконичность, функционализм и идеи, почерпнутые автором во время путешествия по средиземноморскому побережью.

Судьба некоторых других зданий, увы, совсем иная. Неподалеку от Каэтанки стоит Петинка, еще одна усадьба, в которой когда-то располагалась благотворительная религиозная организация Винцентинум — ее в 1907 годы посещал император Франц-Иосиф I. Увы, ее состояние оставляет желать лучшего. Хотя о реконструкции говорят пару десятков лет, к работам так никто и не приступал. Уже поступило предложение снести ее Петинку и построить на ее месте очередной жилой комплекс. Места здесь привлекательные для застройщиков: промышленности нет, воздух чистый, много парков, а центр столицы — буквально в двух шагах, до Пражского града — не больше пары километров.

Усадьба на Паненской, известная в свое время как Малованка — в еще более худшем состоянии. Шел я, шел по улице современного города — и вдруг руины. Самые настоящие. Одна стена кое-как стоит, другие уже рухнули, и все это — на фоне куч мусора и деревьев, за которыми никто не ухаживает. Один шаг между реальной жизнью и самой настоящей постапокалиптикой, не хватает разве что зомби или мутантов.

Тоже, кажется, собирались реконструировать старинное здание. Но оно в частной собственности, а хозяин не выходит на связь с чиновниками. Владелец, видимо, не заинтересован в том, чтобы усадьбу привели в более-менее пристойный вид.

Впрочем, не стоит представлять себе все это так, будто в Бржевнове и соседнем Стршешовице есть пара-тройка хорошо отреставрированных достопримечательностей, а вокруг — руины, руины, руины… О восстановлении архитектурных памятников здесь не только говорят. Восстановлением действительно занимаются. Просто где-то не хватает денег, где-то еще руки не дошли. В Бржевнове и так есть на что посмотреть, но, может, со временем он станет еще более интересным для туристов.

И в конце главы упомяну еще одну достопримечательность, которая формально не относится к Бржевнову, но и не рассказать о ней нельзя. Речь идет о стадионе, который находится неподалеку, в районе Страгов. Этот район известен также благодаря Страговскому монастырю, расположенному поблизости от Градчанской площади и Пражского града.

В Чехии это спортивное сооружение называется Большим Страговским стадионом. Нередко можно услышать, что это — настоящий мировой лидер среди стадионов. Площадь его поля составляет 63 000 квадратных метров, то есть, на нем можно разместить пятнадцать футбольных полей, соответствующих международным стандартам. На трибунах Страговского стадиона поместятся 220 000 зрителей, правда, сидеть смогут только 56 000 посетителей, а для прочих предусмотрены стоячие места. В 1938 году для гостей устанавливали дополнительные деревянные площадки, и, возможно, на пике здесь побывало до 250 000 человек.

В 1926 году для проведения масштабного слета молодежного движения «Сокол» здесь по проекту Алоиса Дрика построили сооружение, для возведения которого, в основном, использовалось дерево. Но 6 лет спустя, перед очередным Всесокольским слетом, его перестроили еще раз, и теперь уже в основу легли железобетонные конструкции. Коммунистическое правительство несколько раз реконструировало и расширяло стадион, на нем проводились международные спартакиады. Порой его называли даже «Колизеем XX века» — к счастью, гладиаторы на арену, кажется, не выходили, и христиан и львов тоже никто не видел.

После Бархатной революции стадион на какое-то время забросили. Однажды журналисты обнаружили, что за полем не просто не ухаживают — на нем уже начинают расти деревья. Потом, правда, Большому Страговскому стадиону нашли применение, и он стал огромной концертной площадкой. В 1990 и 1995 годах чехи приходили послушать Rolling Stones, а в 1994 году — Pink Floyd, и каждый раз собиралось более 100 000 человек. Проводились здесь и другие концерты, менее масштабные, но тоже с десятками тысяч зрителей.

Также пробовали устраивали на нем тренировки по поло, обычному и мини-футболу. Была надежда и на то, что Прага станет столицей Олимпиады-2016, и тогда стадион, конечно же, пригодится. Но чешской столице не удалось пройти в финал конкурса. Неудивительно, что в Праге есть и те, кто считает, что постепенно разваливающемуся железобетонному гиганту пора на покой. Лучше разобрать стадион, который практически не используется по назначению, а на его месте построить что-нибудь другое.

Возвращаясь к Бржевнову, стоит сказать, что этот район — он и не центр, и в то же время рядом с центром. Стоит пересечь его восточную границу — и вот вы уже в Страговском монастыре, а там и до Градчанской площади с Пражским градом рукой подать, это традиционные туристические места.

Дейвице: самый русский район Праги

Период, начавшийся 28 октября 1918 года и закончившийся 30 сентября 1938 года, играет в истории Чехии огромную роль. Это время существования так называемой Первой Чехословацкой республики, возникшей на обломках Австро-Венгерской империи и рухнувшей в результате Мюнхенского соглашения, в соответствии с которым от нее отторгли Судетскую область. Потеря Судет стала лишь началом дальнейшего расчленения страны. Чехословакия лишилась независимости и превратилась в Протекторат Богемии и Моравии, подчинявшийся гитлеровской Германии.

Два десятилетия, в течение которых существовала Первая республика, многие оценивают как период национального подъема и культурного расцвета. В 1922 году просто Прага стала Большой Прагой. Город активно застраивался, его лицо менялось. Он был региональным центром, а стал столицей европейского государства.

По всей Праге есть немало интересных архитектурных памятников 1920-30-х годов. Но именно по району Дейвице, особенно по его центру, Победной площади, можно представить себе, как мог бы выглядеть город, если бы Первой республике удалось устоять, если бы ее традиции насчитывали больше чем пару десятилетий — и если бы на реализацию грандиозных планов хватило бы денег.

Название Vítězné náměstí часто переводят на русский как площадь Победы. На мой взгляд, это не совсем точно, и я буду называть эту площадь Победной. К тому же в России слово «Победа», как правило, ассоциируется с победой в Великой Отечественной войне. Здесь же речь идет о победе, одержанной чехословаками в борьбе за национальную независимость. Возможно, название имеет отношение и к девизу «Правда побеждает», помещенному на герб Чехословакии. Считается, что его в свое время использовали гуситы.

Дейвице — это район монументальных административных зданий, одним из которых является Генеральный штаб. Это район студенческий, ведь здесь находятся Чешский Технический Университет и его кампус, а также теологический факультет Карлова университета и ряд других учебных заведений. Это район дипломатический — в нем много иностранных посольств. В районе Бубенеч, между Дейвице и Голешовице, находится посольство России.

В то же время здесь сохранились виллы зажиточных пражских горожан. Важная особенность района — хорошая экологическая обстановка, ведь на его окраине находится природный парк Дивока Шарка.

А еще Дейвице нередко называют самым русским районом Праги. Именно здесь можно найти ресторан, в котором подают борщ. Здесь находится небольшая православная Никольская домовая церковь. Здесь есть Пушкинская площадь, на котором стоит бюст «нашего всего». Как так вышло? Об этом немного позже. А пока вернемся в далекое прошлое.

Впервые Дейвице упоминается в 1088 году. Как и многие деревни поблизости от Праги, она принадлежала Вышеградскому капитулу. Позже ее владельцем стал настоятель (пробст) собора св. Вита — одна из улиц в этом районе до сих пор носит название Пробоштска (по-чешски — Proboštská), то есть, Пробстская. Известно, что в XIV веке здесь было две больших усадьбы, четыре сельских двора и несколько маленьких построек. Гуситы в XV столетии отобрали деревню у католической церкви, и она стала собственностью пражского бургграфства. Но после битвы на Белой горе Дейвице опять передали собору св. Вита.

Было и другое поселение, на берегу ручья Шарка. Якобы уже в конце X века здесь появилась небольшая церковь св. Матфея. Но если опираться только на достоверные сведения, то первое упоминание о ней относится лишь к 1404 году.

Как бы то ни было, люди на территории нынешнего Дейвице жили давно, но при этом их было не очень много, и земли, по большей части, пустовали. Есть мнение, что Карл IV, выбирая участок, на котором появится Нове Место, сначала думал именно про Дейвице и лишь потом предпочел тот вариант, который, в итоге, и реализовали.

Что означает название этого района? Может показаться, что все просто, ведь dej více переводится с чешского как «дай больше». Однако сначала название деревни писалось как Degnici, а позже его стали записывать как Dehnice. Только к концу XVIII века закрепилось то название, которым пользуются и поныне. Согласно одной версии, все дело в том, что когда-то здесь жил некий Ден (Dehn), и поселение, а затем и вся территория стали именоваться в честь его потомков. По другой версии, в Дейвице делали деготь, по-чешски — dehet, и торговали им. Но самая любопытная версия предполагает, что название деревни восходит к слову Dehna, обозначающему дьявола, демона или злого духа. Мол, местные жители, возможно, еще долго совершали языческие обряды, когда все вокруг уже стали христианами. Или же они разбойничали в местных лесах, набрасываясь на ничего не подозревающих путников как кровожадные демоны.

Район заселялся очень медленно. В 1771 году здесь было всего 17 домов. На его развитие во многом повлияла железная дорога. В 1830 году начала действовать конно-железная дорога, обслуживающая маршрут Дейвице-Кладно-Стохов-Ланы. Сначала по ней, в основном, доставляли лес, а потом и уголь, необходимый растущей пражской промышленности. Через несколько десятилетий дорогу реконструировали, и по ней начали ездить паровозы.

Станция Прага-Дейвице стала первым городским вокзалом, а нынешнее здание построили в 1873 году. Во времена Первой Республики президент Масарик не раз уезжал отсюда в замок Ланы. Этот замок с 1921 году служил ему летней резиденцией, а после ухода в отставку в 1935 году Масарик переехал туда с семьей и жил в Ланах до самой смерти. Что касается вокзала Прага-Дейвице, то как раз по этой причине на нем появился президентский зал с собственным перроном и отдельным входом.

Вокзал Прага-Дейвице и по сей день остается действующим.

В XIX веке в Дейвице появились промышленные предприятия, в том числе дубильня, мастерская по производству цветной бумаги и обоев, а также кирпичный завод. Население росло. Однако к 1922 году, когда Дейвице включили в состав Большой Праги, в районе жило чуть больше 10 000 человек.

Значительная часть застройки здесь создана уже в XX столетии. В Дейвице было много свободного места — настоящее раздолье для архитектора, мыслящего не отдельными домами или улицами, а целыми районами. Таким архитектором стал Антонин Энгель. Он принял участие в конкурсе на лучший проект по застройке Дейвице и выиграл его. Хотя многие идеи Энгеля не были реализованы — не хватило не только денег, но и времени — его нередко называют «создателем Дейвице».

Когда турист прилетает в Прагу на самолете, то чаще всего он едет из аэропорта им. Вацлава Гавела до станции метро «Вокзал Велеславин» по улице Европской. Но если бы автобус шел по Европской дальше, дальше и дальше, то этот гипотетический турист приехал бы в Дейвице, на уже упоминавшуюся мной Победную площадь. Такое название она носила с 1925 по 1940 годы. Затем она стала площадью Военной мощи (Branne moci), в 1946 году ее назвали в честь президента Эдварда Бенеша, а в 1952 году переименовали в площадь Октябрьской революции. В девяностых годах площади вернули прежнее название.

Основная цель, стоявшая перед Энгелем, заключалась не столько в развитии района, сколько в том, чтобы соединить его с центром города. Старе Место отделено от Дейвице возвышенностью Летна, значительную часть которой занимает огромный парк. Из-за слабой связи с Прагой эта территория долго оставалась отдаленной окраиной. Более того, здесь все еще сохранялись остатки старых городских стен. Забегая вперед, можно сказать, что как раз эту задачу Энгель не решил.

Главный элемент урбанистического плана Антонина Энгеля — Победная площадь, от которой на четыре стороны света разбегаются широкие улицы. Это отдаленно напоминает планировку городов эпохи барокко. Однако во времена Первой республики удалось лишь частично застроить участки рядом с площадью. Монументальность зданий, которые появились здесь в 1920-30-е годы, впечатляет. Но стоит отойти от Победной площади, как дома становятся не такими величественными.

По замыслу Энгеля, площадь должна была иметь форму подковы. Он предполагал, что самым высоким зданием на ней окажется ректорат Чешского технического университета, а в центре будет стоять высокий обелиск. Но дело не дошло ни до ректората, ни до обелиска.

Одно из спроектированных Энгелем зданий, которые начали строить во времена Первой республики — Генеральный штаб. Однако завершили его строительство уже после Второй мировой войны. При этом использовались чертежи Энгеля, но в первоначальные планы внесли коррективы, поэтому в здании заметны черты соцреализма.

Также Энгель приложил руку к созданию кампуса Чешского технического университета — это целый комплекс, который состоит из нескольких зданий. Самое большое общежитие названо в честь президента Т. Г. Масарика. Его построили в 1925 году, причем в то время здесь располагались и жилые помещения, и учебные классы, и лаборатории. В 1939 году студентов прогнали нацисты, а здание превратилось в казарму для солдат СС. Также часть помещений в нем заняло гестапо. Когда нацистов изгнали, здание осталось казармой, только в нем теперь расположились советские солдаты. Затем бывшее общежитие передали чехословацкому МВД, потом оно принадлежало Министерству государственной безопасности, и только после Бархатной революции его вернули Чешскому техническому университету. Сегодня в здании живет примерно 600 студентов, в основном, иностранцев.

Вообще, когда я первый раз очутился на Победной площади, мне показалось, что я в Москве. И если пойти от площади на север, то вскоре мы с вами увидим здание, которое как будто бы построили здесь ровно с одной целью: убедить всех, что это действительно не чешская, а советская столица. Именно советская, а не российская, ведь речь идет об отеле «Интернационал», копирующем знаменитые сталинские высотки. Правда, он уступает по размерам советскому, а затем российскому Министерству иностранных дел, гостинице «Ленинградская» и другим представителям этого семейства. Эдакий мини-вариант. Высота от уровня земли до крыши — 67 метров, а со шпилем, увенчанным полутораметровой звездой — 88 метров. Для сравнения: гостиница «Ленинградская», самая маленькая из сталинских высоток — 136 метров. Но основной принцип четко выдержан: симметричная композиция с башней в центре.

Идея строительства гостиницы в духе соцреализма принадлежала министру обороны Алексею Чепичке. Он был женат на дочери Клемента Готвальда, лидера Коммунистической партии Чехословакии, премьер-министра и президента страны. Пока Готвальд был жив и находился у власти, Чепичка представлял собой весьма влиятельную фигуру, поэтому его мнение учитывалось не только при решении вопросов обороны.

Здание возвели в 1952—56 годах. Предполагалось даже, что на открытие приедет лично Сталин. Но пока шли строительные работы, тот умер. Есть байка — уж не знаю, какова в ней доля правды — будто бы Чепичка предполагал, что во время торжественной церемонии открытия советский лидер станет подниматься вверх по лестнице, поочередно вручая медали чехословацким генералам. Но для того, чтобы симметрично расставить имеющихся в наличии генералов, нужно было еще две ступеньки, и в последний момент в проект пришлось вносить соответствующие изменения.

Сначала планировалось построить на этом месте обычное общежитие для военных, которое будет называться «Дружба». Но в какой-то момент чехословацкие власти столкнулись с тем, что где-то надо расселять правительственные и партийные делегации, прибывающие из СССР. Поэтому планы изменились. Решили преобразовать центральную часть здания в гостиницу, рассчитанную, в первую очередь, на высокопоставленных гостей из Советского Союза, а в боковых крыльях предусмотреть квартиры для офицеров. Потом проектировщики еще раз все посчитали и поняли, что, если отель будет принимать только приезжих из СССР, заполнить его не удастся. И финальный вариант предполагал просто строительство роскошной гостиницы, уже не имеющей отношения к военному ведомству.

Название гостиницы часто менялось. Сначала — «Дружба», затем — «Чедок» (так называлось государственное туристическое агентство, потом «Интернационал» (International), Holiday Inn, Crowne Plaza, и снова «Интернационал». А в народе здание долго звали «Сталинским тортом». Когда в 1957 году власти объявили конкурс на лучшее название для отеля, среди предложений были и такие, как «Университет Ломоносова» «Барак Чепички» и «Мечта безумного кондитера».

По меркам 1950-60-х годов, интерьер отеля был роскошным. Лепнина, расписные потолочные украшения, колонны, облицованные мрамором, стеклянные витражи — и примета времени, бомбоубежище на 600 человек. На протяжении нескольких десятилетий гостиница «Дружба», какое бы название она ни носила в каждый конкретный момент истории, считалась самым престижным пражским отелем. Но позже она сдала позиции — ее, в частности, оттеснил Intercontinental, находящийся в самом центре Праги, на улице Парижской. В 1980-х и первой половине 1990-х годов здание часто использовали для проведения различных общественных мероприятий, и оно превратился в гостиницу для среднего класса. Только после реконструкции 1996—97 годов бывшей «Дружбе» удалось частично вернуть утраченные гостиницы. Сегодня это четырехзвездочный отель, который и пользуется популярностью, и предлагает действительно высокий уровень комфорта.

На Победной площади находится станция метрополитена «Дейвицка». Ее открыли 12 августа 1978 года в рамках первого отрезка пражского метро, соединившего Дейвице с площадью Мира в Виноградах. Правда, называлась она иначе — Leninova, то есть, «Ленинская». Переименовали станцию вскоре после Бархатной революции, в 1990 году. Она считается одной из самых загруженных станций метро в Праге.

Если пойти от Победной площади не на север, а на юг, а затем свернуть на улицу Вухтерлову (Wuchterlova), на глаза обязательно попадется приметное здание в неоготическом стиле. На его фасаде — статуи Яна Гуса и Яна Амоса Коменского, а если поднять глаза выше, то над часами можно увидеть чашу — символ гуситов. Крыша увенчана не традиционным для христианских храмов крестом, а изображением солнца. Это здание принадлежит Чехословацкой Гуситской церкви и создавалось оно в 1920-х годах как теологический колледж и резиденция Карела Фарского, патриарха этой организации. Его спроектировали Алоис Зима и Иржи Стибрал.

В здании размещается управление Чехословацкой гуситской церкви. В то же время здесь есть лекционные аудитории, общежитие для слушателей колледжа и колумбарий, рассчитанный на 600 урн с прахом. Урны с прахом первых патриархов современных гуситов, Карела Фарского и Густава Адольфа Прохазки, помещены в стену молитвенного зала. Важная особенность этого помещения — готический свод, напоминающий тот, что мы видим во Владиславском зале Пражского града.

Победная площадь — это про величие. Про государственность. А как насчет чего-нибудь попроще? В Дейвице легко можно найти и такое. Например, колония Баба — это про комфорт обычного человека. Ну, как обычного? Владельцами вилл в этом районе были архитектор Павел Янак и директор гимназии Вацлав Линда, декан медицинского факультета Карлова университета Ян Белеградек и композитор Карел Баллинг, писатель Вацлав Ржезач и художник и дизайнер Ладислав Сутнар. Творческие люди. Ученые. Инженеры.

Колонию Баба построили в первой половине 1930-х годов. Район, в котором она находится, действительно получил свое название благодаря бабам. Но речь идет о найденных на его территории каменных языческих идолах. Впрочем, создатели поселка вдохновлялись, конечно, не языческой древностью, а современностью. На них произвели впечатление идеи Немецкого производственного союза, известного также как Немецкий Веркбунд. Это творческое объединение стремилось объединить индивидуальную креативность с массовым промышленным производством. Применительно к архитектуре это означало строительство сравнительно простого и в то же время хорошо подходящего для жизни жилья, финансово доступного для широких слоев населения.

Важная особенность вилл, построенных в этом районе — принадлежность к так называемому интернациональному стилю. Предполагалось, что они должны уместно смотреться в любой точке земного шара: в Чехии и Германии, России и США, Африке и Южной Америке. И — ничего исторического или национального, никаких орнаментов, вычурных элементов вроде башенок и прочего декора. Главное — функционализм. Да здравствует лаконичность! Поэтому в основу любой постройки в поселке Баба положена бетонная коробка с плоской крышей — крышей-террасой, крышей-балконом. А вот дальше — самое интересное. Как сделать так, чтобы все дома, в этом, вроде бы, безликом интернациональном стиле не походили друг на дружку как тридцать с лишним (именно столько вилл в колонии Баба) капель воды?

И архитекторы старались. Варьируются размеры, по-разному устраивается остекление, один дом представляет собой просто куб, другой — куб, к которому пристроен параллелепипед. Здания в поселке Баба действительно похожи друг на друга, но в то же время они и различаются. Причем лучше смотреть на них летом: здесь много деревьев, и они здорово оживляют поселок.

Авторами вилл были, в основном, чешские архитекторы. Помимо знаменитого Йозефа Гочара над проектами работали Ладислав Жак, Хана Кучерова-Завеска, Франтишек Керхарт и многие другие. Единственный иностранец среди них — голландец Март Стам, который, кстати, в начале 1930-х годов ездил в СССР и создавал там проекты городской планировки.

Всего в соответствии с идеями немецкого Веркбунда построили шесть колоний современного жилья в разных странах Европы. Но многие из них, особенно в Германии и Австрии, пострадали во время Второй мировой войны. Неудивительно, что специалисты по архитектуре проявляют немалый интерес к колонии Баба. Хотя некоторые дома и выглядят сегодня не совсем так, как в 1930-е годы, все же, в целом, облик поселка близок к первоначальному. И можно услышать, будто бы и студенты, и маститые архитекторы-профессионалы постоянно бродят по улицам поселка, то и дело фотографируя, делая пометки в блокнотах и бормоча себе под нос — стараются понять принципы, которыми руководствовались именитые функционалисты в период между мировыми войнами.

Паломничество архитекторов в колонию Баба — это, конечно, преувеличение. Но для того, кто понимает, что ценностью обладают не только готические или барочные замки, дворцы и соборы, поселок действительно может стать маленькой Меккой.

Выше много говорилось об архитектурных памятниках XX века на территории Дейвице. Действительно, стоит прогуляться по этому району, чтобы понять, как должна была выглядеть новая Прага, столица молодой независимой Чехословакии, в представлении тех, кто творил идеологию и культуру Первой республики. Но это не значит, что Дейвице начинается с 1918 года, когда Чехословакия обрела независимость, или с 1922 года, когда район стала частью Праги. На этой территории есть несколько интересных старых построек, возведенных в XVIII — XIX веках.

Северная часть Дейвице называется Ханспаулька — по имени чиновника Яна Павла или, на немецкий манер, Ханса Пауля Хиппмана, которому принадлежала одна из местных усадеб. Сотнями лет на этих землях выращивали виноград. Многие усадьбы — Гадовка, перестроенная в середине XIX века в неоготическом стиле, Беранка, в которой заметны черты раннего классицизма, неоклассическая Герцковка — стоят здесь и сейчас. А вот виноградников, конечно, давно уже нет. Серьезный удар по ним нанесла войны, прокатившиеся по территории Богемии в XVII — XVIII столетиях. В 1648 году на здешних холмах расположились шведы, осаждавшие Прагу. В 1742 году, в разгар войны за австрийское наследство, на этой территории разбила лагерь французская армия. Позже австрийцы с боем вытеснили отсюда французов, установили на холмах пушки и обстреливали из них позиции противника. А два года спустя сюда явились прусские войска и встали лагерем.

Даже в XX веке Ханспаульке не удалось избежать военных действий. Во время майского восстания в 1945 году нацисты установили здесь артиллерийскую батарею, а ее штаб располагался в одной из местных школ.

Усадьба Ханспаулька, давшая названия всей округе, восходит к XVI веку. Пятьсот лет назад здесь рос виноград и стоял большой фермерский дом. Затем Криштоф Дисквазат Влах перестроил его в особняк, который несколько раз посетил император Рудольф II. Потом земли еще несколько раз перешли из рук в руки, пока их хозяином не стал уже упоминавшийся выше Ян Павел Хиппманн. По его распоряжению здесь появилась усадьба в стиле позднего барокко. В 1745 году ее отремонтировали, и с тех пор облик здания уже практически не менялся.

Усадьбу еще несколько раз перепродавали, пока после создания Большой Праги ее не купили городские власти. Здание хорошенько отремонтировали, старые хозяйственные постройки снесли, земли, где когда-то были виноградники, отдали под новую жилую застройку. Сама Ханспаулька стала археологическим музеем.