Бесплатный фрагмент - Посмотреть в глаза Илону Маску

ДО ЛУЧШИХ ВРЕМЁН

— фантастический рассказ-

Серж Николсон медленно ведёт марсоход с забавным именем «Пеликан», выбирая оптимальный путь между крупными валунами, наполовину засыпанными песком. До места остаётся не больше пары миль. Джим Саливан внимательно следит за внешней обстановкой через иллюминаторы, он готов предупредить водителя, если появится опасность. Правда, буря в прогнозах на погоду отсутствовала, а других опасностей на Марсе астронавты пока не знают. Эти трое оказались здесь первыми из землян. Они облачены в скафандры облегчённой конструкции, при здешней низкой гравитации — в треть земной — астронавты почти не чувствуют веса защитного обмундирования. Натали Свенссон слегка укачало, она уютно расположилась на своём сидении и, похоже, дремлет. Джиму девушка нравилась, очень хотел бы знать, что ей привиделось в этом кратком сне. Скорее всего — время, проведённое накануне на марсианской орбите, или последний, самый волнующий виток «Персея» вокруг Красной планеты перед выходом на траекторию посадки. Горючее уже заканчивалось, опускаться пришлось на тёмной стороне и при сильных порывах ветра. Астронавтам сильно повезло, только при свете аварийных фонарей им удалось выбраться из капсулы и найти укрытие в подготовленном временном жилом отсеке. Джим сильно сомневался, что тесный отсек окажется в идеальном состоянии и внутри можно будет провести остаток ночи — всё-таки он ждал первых посетителей два года. Тем не менее, астронавтам удалось устроиться с минимальными удобствами, поужинать и отлично отоспаться. Всё благодаря роботам, заброшенным на Красную планету, они подготовили надёжное место отдыха в районе запланированной проектом высадки, а затем отправились на другой объект. Одно не радовало: связь с Землёй уже на орбите исчезла и пока не восстановилась. Теперь у экипажа первоочередной задачей являлся поиск самих роботов, они должны были ожидать на следующем участке — в главной зоне будущего основного места обитания первой колонии землян.

После очередного поворота у высокой скалы Серж обращается к капитану:

— Джим! Кажется, мы добрались! Видишь тот тёмный прогал прямо по ходу? В сотне ярдов? Точно, как на фотографии «Спирита»…

Командир смотрит на приближающееся пятно предполагаемого входа в неведомую пещеру. Неоднократно попавшая на фотокамеру в далёком 2004 году, она с самого начала не показалась наблюдателям опасной и заинтересовала руководителей проекта на случай надёжной защиты землян от радиации. Просторное помещение и приличный слой грунта над головой с качественным уплотнением прилегающих к выходу шлюзовых камер — что ещё нужно для длительной работы запланированных в ближайшие годы экспедиций? Джим надеялся, что за эти два года с группой роботов, дожидающихся землян внутри пещеры, ничего непредвиденного не произошло. Предстоит проверить их работу и заняться выполнением программы.

— Мы, похоже, уже у цели? — подаёт голос проснувшаяся Натали. Она сидит в напряжённой позе, разглядывая в иллюминатор низкие скалы и дюны из песка по пути следования.

Серж отзывается довольным голосом:

— Мы почти рядом, девочка! Через несколько часов должны загнать нашу лошадь под навес и встретиться со стальными помощниками.

Ближайшую скалу приходится объезжать по кругу радиусом с полсотни ярдов. И сразу за поворотом астронавты видят широкий квадратный проём, начинающийся прямо от поверхности. Территория перед пещерой выровнена роботами достаточно для беспроблемного въезда внутрь.

— Остановись напротив, фары включи на максимальное освещение, — говорит Джим Николсону и готовится к выходу.

Свенссон тоже встаёт, подтягивается к капитану. Джим её останавливает, качая головой:

— Не сейчас, Натали! Сначала я выйду один, осмотрюсь. Хорошо бы роботы встречали нас у выхода…

Серж ворчит, останавливая марсоход:

— Может, я сразу к тебе присоединюсь? Что ты один сможешь сделать?

— Потребуешься — позову! — обрывает Джим и делает ему знак, чтобы открыл люк. Выходит и медленно приближается к проёму в скале. Люк закрывается, оставшиеся в марсоходе астронавты высматривают, что видно в пещере в свете фар. Роботов они точно не видят. Внутри угадывается огромное пространство, но свет далеко не достаёт, как бы теряясь по пути.

— Да здесь войдёт таких машин не меньше десятка! — удивлённо говорит Натали. Она видит, как капитан входит в проём, тень от его фигуры протягивается вперёд. Джим останавливается, вглядывается внутрь, смотрит по сторонам.

— Ни одного робота… — слышен в динамиках его упавший голос. — Топай ко мне, Серж! Будем искать, время терять нельзя, без наших железяк мы пропадём… Натали! Подождёшь нас внутри «Пеликана». Постоянно проверяй, не появилась ли дальняя связь с руководителем программы.

Николсон спешит к командиру, ободряюще похлопав девушку по плечу на прощание:

— Мы постараемся всё сделать как можно быстрее, не переживай!

Она с беспокойством смотрит ему в след. Серж добирается до Саливана, уже находящегося рядом с пещерой, они оба на мгновение поднимают руки, глядя на марсоход, и исчезают внутри. У Натали неожиданно появляется самое обычное чувство страха.

— Джим! — не выдерживает она. — Вы время от времени напоминайте о себе, рассказывайте, что увидели. Слышишь, Джим?

И сразу доносится ответ командира:

— Слышу, девочка! Всё будет хорошо.

«Я для них пока лишь девочка, — продолжает стоять перед выходным люком Натали, — меня можно бросить на волю случая, можно забыть о моём существовании…»

Капитан Саливан негромко переговаривается с Сержем, похоже, они оба в недоумении. Роботы должны были находиться на строительной площадке у входа в пещеру, в крайнем случае — подготавливать внутри стены для будущих просторных помещений. Где-то там должен находиться уникальный 3D-принтер, созданный инженерами именно к этой миссии. Громкость прослушиваемого разговора постепенно снижается, но Натали думает, что это у неё такое впечатление от волнения. Она старается взять себя в руки и успокоиться. Через несколько минут сама решается подать голос:

— Джим! Вы по-прежнему не видите роботов?

В наушниках нет и намёка на ответ. Похоже, что радиоволны слишком ослабляются марсианскими горными образованиями. Или с командиром и его помощником стряслась беда. Натали Свенссон начинает впадать в панику. «Всё должно быть в порядке! — говорит она себе. — Всё идёт, как надо! Нужно только терпение. И спокойствие…» Натали садится в кресло водителя и проверяет состояние дальней связи.

— Внимание! Свенссон вызывает Центр управления! — Натали повторяет это трижды, но ответа с Земли нет.

Больше часа находится в одиночестве Натали, потеряна связь с астронавтами и с Землёй. Больше ждать ей невмоготу, пора выбираться из марсохода и пытаться найти пропавших членов экипажа. Закрепив на скафандре три запасных баллона со сжатым воздухом, девушка выходит под открытое марсианское небо и направляется к ненавистному теперь входу в пещеру. Слабые лучи далёкого Солнца не идут ни в какое сравнение с мощным светом от фар «Пеликана».

— Джим! Серж! Я иду к вам! — дрожащим голосом говорит Натали, освобождая от крепления личное оружие — лазерный пистолет. Она крепко держит его в правой руке, готовясь применить при необходимости. Внутри ей кажется, что здесь достаточно светло. По крайней мере, Натали видит уходящее в даль ровное покрытие и несколько высоких искусственных опор, поддерживающих неровный свод. С левой стороны заметны уложенные рядами металлические конструкции, видимо, приготовленные роботами для дальнейших работ. Самих роботов и астронавтов нет в пределах видимости.

Свенссон останавливается и вновь обращается в пустоту:

— Джим! Серж! Я зашла внутрь, я иду к вам! Отзовитесь!

Где-то впереди, совсем в невероятной дали неожиданно мелькает очень слабый световой луч. И сразу гаснет, но появляется чуть слышный шорох. Как будто неведомое существо пытается испугать земную слабую девушку, заставить её вернуться в покинутый марсоход. Но Натали нечего теперь терять, у неё просто нет иного пути — только вперёд, только искать членов экипажа. Одной ей на Марсе выжить не получится.

— Джим! Командир! — уже громче зовёт она. Молчание в ответ, даже шорох стих.

«От страха тоже можно потерять голову!» — думает Натали и при включённом нашлемном фонаре продолжает идти вглубь внутреннего пространства. Никогда она не ожидала, что в жизни придётся испытать подобное приключение: улететь от своих близких на космическом корабле, потерять родной экипаж и последнюю надежду покинуть эту унылую планету с её холодным небом, песком и валунами. Девушка замирает на месте и прикидывает, сколько ей осталось жить в сложившихся обстоятельствах, учитывая запасы воздуха, воды и пищи. Получается, что не более нескольких недель…

С невысокого искусственного потолка неожиданно планирует что-то вроде крылатого монстра. По крайней мере так кажется Натали. Она вздрагивает, роняет принесённые баллоны и разворачивается лицом к металлическому чудовищу, находящемуся теперь всего в нескольких шагах. Крылья сложены так, что не понять, как существо устроено, за крыльями этого не разглядеть. Бежать Натали не в состоянии, даже ноги от пола не может оторвать! К тому же, она понимает, что время потеряно.

«Раз мне некуда бежать, то не получится ли договориться?» — думает Натали, внимательно разглядывая чудовище в свете своего фонаря. Огромное, своим обликом оно напоминает какую-то нарисованную игрушку из старинного мультфильма. Втрое выше и, на вид, в несколько десятков раз тяжелее девушки. Не шевелится и, наверное, тоже рассматривает пришелицу, определяя свои следующие действия. Хотя непонятно, чем рассматривает, поскольку глаза по подобию землян отсутствуют. Да, подобный «ангел» на откомандированных с Земли роботов совсем не похож. Натали переводит взгляд на потолок и видит там ещё пару таких же особей, которые почти неразличимы на тёмном фоне и, похоже, совершенно не интересуются происходящим внизу. Может быть, дремлют, закрепившись конечностями за конструкции.

«Как к ним обратиться? — мучительно соображает девушка. — Кто они: роботы, живые металлизированные существа, возникшие в недрах Марса? Или пришельцы со звёзд, дожидающиеся невдалеке, пока земляне друг друга истребят, чтобы завладеть нашей планетой? Если разум есть, то могут меня понять. Но достучишься ли до него? Как донести мирный характер наших действий? Смогут ли они понять один из земных языков?». Натали Свенссон набирается решимости, отбрасывает оружие и начинает медленно говорить через внешний динамик:

— Привет вам, жители Марса! Я представляю обитателей соседней планеты Земля. Трое землян прибыли к вам с целью вступить в контакт и создать содружество двух миров…

Больше Натали ничего сказать не успевает. Сверху опускается второй абсолютно идентичный по внешнему виду монстр, затем третий. Девушка оказывается в центре между этими странными существами — крылатыми, блестящими всеми цветами радуги и безмолвными. В тот же миг астронавт чувствует, что теряет опору под ногами. Площадка диаметром в десять ярдов вместе с находящимися на ней монстрами быстро опускается, как грузовой лифт в производственном здании.

«Я с немногочисленной охраной удаляюсь из внешнего мира… — растеряна Натали. — Может быть, в другой мир, где ждут меня Джим и Серж?».

Время тянется медленно, с момента выхода Свенссон из марсохода прошло где-нибудь с полчаса. Однако событий произошло больше, чем достаточно. Спуск продолжается несколько минут. Натали напряжённо ждёт продолжения, она смирилась с неизбежным, считая, что её услышали и поняли. Наверное, теперь должны встретиться хозяева монстров-чудовищ, возможно, даже человекообразные предки марсиан. «Вот я и размечталась!» — думает Натали, наблюдая, как площадка, на которой она находится вместе с тремя монстрами прекратила спуск и начинает неспешно перемещаться в горизонтальном направлении.

Всё происходит по-прежнему в относительной тишине, лишь тихий шорох раздаётся в динамиках. Появляется внешнее освещение, причём ровный яркий свет струится со всех сторон, как будто площадка очутилась на поверхности Земли в безоблачный солнечный день. «Однако!» — воображение начинает рисовать Натали разные варианты дальнейших событий: от внезапного появления перед нею смеющихся Джима и Сержа, исчезновения неприятных попутчиков (или охранников?), до её благополучного возвращения с экипажем на космическую станцию, оставленную на орбите в ста километрах от Марса. В какой-то момент девушка замечает, что движение площадки-платформы прекратилось.

«Приехали?» — недоумевает она и непроизвольно делает шаг вперёд. Крылатые попутчики повторяют то же самое. Приходится идти дальше — к закрытому со всех сторон прозрачными стенами объекту. За стенами словно сквозь туман можно угадать странные конструкции, похожие на огромные соты. «Кажется, внутри что-то похожее…» — дальше своё воображение Натали старается не развивать, ей становится вновь не по себе, потому что эти полунаклонные «соты» ей кажутся заполненными человеческой массой, причём в статическом состоянии — никакого шевеления и движения… Она останавливается перед стеной, почти сразу часть стены изгибается внутрь, как бы приглашая гостью с Земли на экскурсию в неведомое. Платформа неведомым образом накрывается похожими прозрачными стенами с верхним козырьком. Вся эта конструкция в одно мгновение оказывается втянута внутрь обширного помещения с уходящими вдаль рядами-сотами.

«Какая-то чудесная трансформация окружающего меня внутреннего мира Марса… — думает Натали. — Получается, я теперь — в закрытом помещении. Не означает ли это, что вне скафандра сейчас может быть совсем не смертельная для человека марсианская атмосфера с преобладанием углекислого газа, а что-то другое?». Она проверяет по цифровому индикатору. Действительно, в этом странном замкнутом пространстве начало расти содержание кислорода, прямо на глазах. И азота — тоже. Но пока без скафандра не обойтись, рановато…

«Значит, здесь всё-таки есть жизнь?» — Натали с надеждой вглядывается в постепенно приближающиеся ряды прямоугольных конструкций, объединённых в нечто совершенно бесподобное на взгляд землянина. Даже намёка на присутствие каких-то живых существ нет. Если не считать сопровождающих девушку отливающих металлическим блеском монстров (конечно, при условии приравнивания оных к мифическим живым существам внешних и внутренних пространств этой странной планеты). Постепенно Натали достигает первого ряда странных конструкций. И очень удивляется, потому что они напоминают ей что-то очень забытое.

«Ну как же?! — восклицает она про себя. — В таких закрытых камерах реально сохранить любые живые существа, погрузив их в состояние анабиоза. Короче, в замороженном состоянии. Земляне давно мечтают о подобном для осуществления длительных космических перелётов к звёздам за несколько световых лет».

Астронавт внимательно разглядывает ближайшую камеру и пытается понять, что там в ней — за полупрозрачным укрытием, похожим на пластик? Сопровождающие находятся рядом, следят за девушкой. Или пытаются понять, из тех ли она существ, которые упрятаны в местных морозильниках? Натали с опасением озирается и думает, какие же меры теперь ей предпринять для своего спасения? И возможно ли оно в принципе? Её удивляют размеры камер, они расположены друг за другом двумя рядами вдоль освещённого коридора, в каждой могло бы уместиться по несколько таких астронавтов, как Натали. Конца коридора не видно, поскольку мощность света в глубине помещения резко снижается.

В этот момент Натали Свенссон теряет интерес к изучению окружающего, она замечает недвусмысленные попытки своих охранников заняться непосредственно ею. Два монстра приближаются к земному астронавту вплотную, а третий — устремляется к ближней камере. Мгновение — и камера бесшумно раскрывается. И сразу Натали становится понятным её предназначение, как раз нечто подобное она несколько минут назад и предполагала: внутри — покрытые льдом стенки с параллельно уложенными и переплетёнными трубами морозильных устройств. Камера поделена на четыре секции, из которых только одна свободная. В двух секциях Натали — к своему ужасу — узнаёт членов экипажа межпланетного корабля «Персей» Джима Саливана и Сержа Николсона. Они неподвижно лежат на спине, скафандры покрыты изморозью, через прозрачные стёкла шлемов хорошо видны спокойные лица астронавтов с закрытыми глазами. Теперь она понимает, что последняя свободная секция предназначена именно ей! В оставшиеся минуты Натали успевает заметить огромную фигуру совершенно немыслимого существа, находящегося в секции по соседству с капитаном земного экипажа Саливаном. У существа совсем отсутствует внешняя защита, то есть нет защитного скафандра, оно лишь покрыто чем-то вроде короткой шерсти. Но всё-таки это не блестящий металлом монстр. Хотя чем-то его напоминает. «Что касается значительного размера, — мозг Натали медленно переваривает новую информацию, — так это вполне объяснимо низкой гравитацией на Марсе, здесь всё живое должно быть выше ростом и с большей мышечной массой».

Свет в глазах Натали Свенссон меркнет, окружившие её металлические существа, похоже, уже окончательно принимают решение, что надо с ней делать: то же самое, что и с теми двуногими, которые появились чуть раньше. Место было свободно, на него девушку и укладывают. Точно в последнюю секцию! Если появятся ещё живые, то подготовят ещё камеры. И так будет, пока не изменится геологическая эпоха, не появится на поверхности нормальная атмосфера, не повысится температура. Цель программы, по которой работает местный искусственный интеллект в том, чтобы уберечь население от последствий космической катастрофы, превратившей планету в мёртвый мир. Уложить его в спячку на миллиарды солов, миллионы марсианских лет. До лучших времён…

ВОЙНА БЕЗ ПРАВИЛ

— фантастический рассказ —

Орбита, по которой Станция инопланетян кружила над Землёй, менялась компьютером по сложному графику, чтобы её было трудно зафиксировать земному наблюдателю. Но выше восемьсот километров от поверхности планеты она не поднималась. Для успешного выполнения поставленной задачи Главный координатор экспедиции разделил сооружение на несколько секторов. Из каждого сектора непрерывно контролировался свой регион Голубой планеты.

Существа, прибывшие с далёкой Прародины на Станцию, мало чем отличались от землян. И после нескольких десятков лет наблюдения за планетой, все они знали особенности закреплённых за секторами регионов и могли при необходимости свободно общаться с аборигенами на местном языке. Посещение Земли со Станции осуществлялось только по заранее разработанному плану для конкретной задачи. Это позволяло исчерпывающе выполнять порученную экипажу миссию по организации естественного вымирания многочисленных жителей огромных материков и островов.

Главный координатор смотрел на сверкающий всеми цветами радуги монитор с развернутой картой Земли и с удовлетворением отмечал недавно появившиеся новые зоны, где вопросы с поселенцами практически были решены. В этих зонах уже не появятся земляне, там проживать невозможно: либо изменились погодные условия, либо внезапно ожил древнейший вулкан, либо появился какой-то другой фактор. За несколько десятков местных лет подобных зон появилось достаточно много, и кое-где они уже начали объединяться.

На рядом расположенном небольшом мониторе на чёрном фоне космической пустоты сияла яркая красная звезда. окружённая схемой из орбит далёких планет. Координатор задержал на ней взгляд дольше необходимого, не мог удержаться — щемило сердце. Там остались все его родные и близкие, такие же — в точь точь, как он. Теперь никого в живых давно уже нет. Прародина обитателей Станции находилась в соседней галактике и была близка к поглощению угасающей звездой. Планету с похожими условиями существования искали долго и выбрали из нескольких вариантов. Именно здесь оказались идеально подходящие условия для жителей умирающей планетной системы: эволюция на обоих планетах шла по одному пути. У Голубой планеты имелись большие шансы надолго остаться надёжным приютом иного разума, оставалось только освободить её от населявших землян. Программа, выработанная для этой цели, выполнялась не спеша, старались не вызвать паники среди населения, причём применялись разные методы. Например, использовались возможности повлиять на внутреннее строение планеты для мощных землетрясений, один-два раза в год устраивались неожиданные для землян сближения с блуждающими в планетной системе мелкими астероидами, заканчивающиеся обрушениями на поверхность в сильно заселённой местности, применялись поражения всех живых существ новыми неизвестными на Земле вирусами, добивались межрелигиозных войн и других военных конфликтов, причём в последнее время соперничество в области экономики у развитых стран накалилось настолько, что они готовы были вот-вот перейти к эффективным действиям с применением ядерного оружия. Но ответственные за регионы своевременно посещали Землю и принимали на закреплённых территориях необходимые меры к недопуску отравления атмосферы планеты, больших разрушений техногенной структуры, возможной к применению инопланетянами в будущем.

Одно из главных направлений работы заключалось в выявлении и устранении лиц с уникальными умственными характеристиками, которые могли бы в ближайшем будущем сплотить нации землян с целью восстановления нормальной жизни и устранения внеземного влияния. Отстранённые от активной жизни земляне не уничтожались, они накапливались в специальном Хранилище Станции для последующей трансплантации органов, используемых при лечении инопланетян. Здесь в нескольких секциях уже были собраны в состоянии глубокого охлаждения значительное количество мужчин, женщин и детей.

Она появилась в классе осенним пасмурным днём. Вошла последней, когда звонок уже оповестил о начале урока. Не сразу присутствующие в классе заметили застывшую у двери невысокую, хрупкую на вид девочку с короткой стрижкой, милой улыбкой и старомодным портфелем в руках. Шум, как обычно, стихал постепенно, и вскоре все взгляды были обращены на новенькую. На прошедшей неделе классный руководитель Вера Васильевна Прошкина предупредила, что к ним должна прибыть опоздавшая к первым занятиям ученица из столицы. Поэтому удивления ни у кого появление девочки не вызвало, только обычное любопытство. Всем было интересно познакомиться с ней и проверить её отношение к местной школе в далёкой российской провинции.

— Конечно, будет задаваться! — сразу высказалась Ирка Наумова. — Увидите. Во втором «Б» на днях тоже из Москвы школьник появился. Родители его к бабушке отправили за тысячу километров, будто провинился. Так он пока ни с кем не разговаривает, только с учителем. Лопоухий, и на вид — ленивый, но очень уж важничает… А кому там важничать: сопля соплёй!

Все согласились, что важничать новенькая тоже будет, поэтому сразу договорились с ней разговоры не начинать, относиться с недоверием. Пусть поймёт, что здесь ребята и девчата тоже не лыком шиты.

Учитель математики Арнольд Блинников, примостившись у стола, наконец закончил высматривать что-то в своём портфеле. Он бросил взгляд за окно, где явно менялась погода: небо готовилось обрушиться на город проливным дождём. Затем внимательно посмотрел на остановившуюся у двери улыбающуюся девчонку и спросил:

— Людмила Савельева? — та молча кивнула. — Садись, не стесняйся. Все уже знают, что ты должна была сегодня появиться. Позже познакомитесь, нужно начинать урок.

Савельева, совсем не смущаясь, прошла между первым и вторым рядами парт и остановилась как раз рядом с одиноко сидевшей Иркой Наумовой. Спросила негромко:

— Не возражаешь, если сяду с тобой?

Помня прошедший разговор о столичной «штучке», Ирка слегка покачала головой:

— А почему сразу ко мне?

— Так ты одна за партой осталась. Стасик Сироткин больше не вернётся.

— Это ещё почему? — удивилась Наумова. Никто из учащихся класса толком про Стасика ничего не знал. С самого начала учебного года он не появился, и кто-то сразу пустил слух, что парень сильно простудился и придёт не скоро.

Теперь удивилась новенькая:

— Ну как же? Он с родителями в Воронеж переехал.

— Тогда садись, — заметно огорчившись, Ирка демонстративно убрала часть своих тетрадей с другой половины парты. — Мне места не жалко…

— Мы подружимся, Ира, вот увидишь! — примирительно произнесла Савельева, располагаясь на новом для себя месте.

Блинников всё видел, всё понял и с удовлетворением вздохнул:

— Теперь, девочки, надеюсь, можно начинать занятия?

Как только прозвенел звонок с урока, Наумова не выдержала и, с недоверчивой миной развернувшись к Савельевой, подозрительно спросила:

— А откуда ты моё имя знаешь? Ты же в нашем классе впервые…

— Да просто иногда у меня такое странное предчувствие бывает, — улыбнулась Люда. — Сразу угадываю имя любого человека, появляется откуда-то в голове. Не обращай внимание, это не помешает нам сблизиться. У тебя дома компьютер есть?

— Спрашиваешь…

— Ну и отлично! Поможешь мне при необходимости. У меня сейчас трудная полоса в жизни, многого не хватает, — быстро говорила Савельева, будто боялась, что Наумова её прервёт, не станет слушать. — Живу без родителей, да ещё одна в незнакомом мне доме.

Ирка даже рот от удивления раскрыла: разве такое возможно? Рядом на перемену потянулись другие девочки, самая бойкая из них — Саша Евдокимова — задержалась:

— Ирусь! Ты передохнуть не желаешь? Потом с соседкой потреплешься!

— Сашка, отстань! — Ирка могла в любой момент остро ответить. — Здесь у меня оригинальные новости, не оторвёшься! Идите без меня…

— Хорошо, потом пообщаемся, — кивнула Евдокимова и заторопилась за подружками.

— А можно про тебя кому-нибудь рассказать? — спросила Наумова, посмотрев на Люду, смешно прищурив глаза.

Савельева подумала немного:

— Нет, лучше про меня ничего не говори. У нас с тобой много ещё секретов появится! Необязательно со всеми делиться.

Наумова чуть не взвизгнула от восторга. Надо же, у новой подружки в городе нет родителей, живёт непонятно где, да ещё старается никому ничего не сообщать. Только одной Ирке, вот мило! Таинственность, словно в книге Каверина «Два капитана»!

Классные комнаты опустели. Ученики покинули школу. Только в учительской на какое-то время задержались двое — учитель математики Арнольд Петрович Блинников и преподаватель русского языка и литературы Вера Васильевна Прошкина. У них состоялся разговор о новой ученице.

— Не знаю я, что за птица эта ваша Савельева, но прямо скажу: навела она на меня страху…

Прошкина удивилась:

— Разрешите вас поправить, Арнольд Петрович! Никакая Савельева не моя, она — ученица нашей школы, и волею судьбы попала в тот класс, где я — классный руководитель. В любом случае — она ещё ребёнок, пусть достаточно взрослый. Но ребёнок же? И что вы с неё требуете? Я просто вас не понимаю — страх какой-то!

— Я тоже многого не понимаю. Однако, Вера Васильевна, у меня такое впервые! Много лет веду математику, но с таким явлением столкнулся…

— Да с чем столкнулись-то, Арнольд Петрович? Бывает, что и учитель что-то подзабыл из своих знаний. Случалось с любым. Могу привести примеры.

Блинников оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии других учителей. И попытался объяснить:

— Савельева первой сдала контрольную работу — через десять минут! Безошибочное решение, представляете? Другие до звонка тянулись. А эта подошла и так пренебрежительно говорит мне: «Здесь, мол, задание слишком простое. Вы не могли бы его усложнить?» Ничего себе простое задание — задача из раздела высшей математики! Я ей тогда предложил решить одно сложное дифференциальное уравнение. Пока остальные справлялись с контрольной работой за партами, мы за моим столом с Людой Савельевой занялись уравнениями другого уровня. И что вы думаете?

— А что я должна думать?

— Савельева без затруднений решила все предложенные мною задачи, которые в объём знаний учеников нашей школы не входят. Такое проходят в специализированном математическом лицее. А напоследок она выдала уже мне самому — на отдельном листочке — вообще странную задачу…

— И что? — наконец заинтересовалась Прошкина.

— Да ничего! — вздохнул Блинников. — Это уже был не мой уровень, и я обрадовался, что наконец-то прозвенел звонок.

— Даже так? — растерянно проговорила Вера Васильевна. — Хорошо, я побеседую с ней завтра после моего часа…

Дождь на улице начался перед самым концом уроков. Он оказался не очень похожим на осенний, брызгал так себе — больше пугал, что замочит до нитки. Но ученицы были с зонтиками, их дождь не страшил. Парни же все были без зонтов и старались благодаря быстрым шагам получить поменьше воды на свою одежду, нашлись и такие, которые бегом устремились под ближайший навес автобусной остановки.

Савельева ещё на последней перемене договорилась пойти с Наумовой вместе, Иркин дом находился недалеко от дома новенькой.

— Так всё-таки, с кем тебе приходится жить? С какими родственниками?

— Я уже тебе сказала, что одной придётся. Я вчера ночным поездом приехала и сразу нашла этот дом — он находится в двухстах метрах от железнодорожного вокзала. Особняком стоит…

— Так ты будешь жить в том доме, что напротив вокзала? Такой заброшенный на вид?

— Да, так вышло, — Савельева улыбнулась. — А что было делать? Дом принадлежал моей бабушке — папиной матери. Но недавно она умерла, на восемьдесят втором году жизни.

— Я вообще не помню, чтобы в этот дом кто-то входил, — сообщила Наумова, — ни год назад, ни два года. Мы думали, что там никто не живёт. Странно это как-то…

— Так она же старенькая была, может быть, у соседей ночевала. Если боялась.

— А ты, значит, бояться одна там ночевать не будешь? — недоверчиво спросила Ирка.

— Я не буду. С детства не боялась темноты, — улыбнулась Савельева.

Некоторое время они шли молча. Новая одноклассница Савельевой никак не могла взять в толк, а зачем тогда та приехала в такую даль — из Москвы? Чтобы одной готовить себе есть, стирать одежду, в большом пустом доме одной делать домашние задания и со страхом пережидать, пока закончится ночь, чтобы пойти в почти неизвестную ей школу с незнакомыми учениками? Даже расспрашивать об этом Наумова побаивалась. Тем более о родителях. Может, новенькая не хочет её во все свои проблемы посвящать? Или просто врёт, хвалится своим бесстрашием?

— Ты не думай, что я очень храбрая, — неожиданно созналась Люда. — Когда с родителями так получилось, у меня выхода не было. Кому я нужна? А потом как-то постепенно я пришла к выводу, что у каждого бывают неприятности, и все как-то выкручиваются, жить-то надо! Мне уже шестнадцать лет, паспорт в столице успела получить. Считай, взрослой стала, теперь пора приучаться быть самостоятельной. А ты мне поможешь…

— Я? Круто! У меня-то дома всё нормально, город свой и школа — до самой крыши знакомая. Не сравнить с твоим положением. Кстати, а откуда ты про Стасика узнала? Ну, что он из нашего города уехал?

— Так я же говорила, у меня такое иногда бывает…

— Конечно! Бывает! У меня что-то не бывает, и ни у кого из наших одноклассников… Да во всей школе — ни у кого! Ни разу не слышала. Что-то ты, Люся, заливаешь много!

— Не веришь — не надо! — без обиды ответила Савельева. — У тебя ещё найдётся повод на мои причуды удивиться. Это только начало…

Они опустили зонты, потому что дождь даже капать перестал, и молча шли по центральной улице в сторону вокзала. Наумова старалась запомнить все новости про Савельеву и привыкнуть к ним, да так, чтобы не сильно удивляться. Ну, возникают какие-то ассоциации в голове новенькой, придумывает что-то, а потом это что-то правдой оказывается. Разве так не может быть? Взять хотя бы гипнотизёров! За теми подобное нередко водится. Никто же не удивляется. А с другой стороны, чтобы подумать на новую соседку по парте, что она — гипнотизёрша, да такое даже присниться не может! Внимательно взглянув на Иру, Савельева вдруг сказала:

— Наверное, Стасик Сироткин был твоим хорошим товарищем? Или другом? И ты жалеешь, что он исчез?

— Да он же не исчез вовсе! Просто его семья в другой город переехала. Ты сама об этом сообщила, — Наумова как бы вновь начала переживать про Стасика. — Конечно, парень он был правильный, всегда мне помогал на уроках, домой провожал, покупал мороженое. Такой не может не нравиться! Хочешь тайну открою? Однажды мы с ним даже целовались в нашем подъезде. Весной ещё.

— Да ты что?

— Тоже дождик шёл, летний только. Но это мой секрет! Об этом никто не должен узнать…

— Само собой! Разве я не понимаю?

Девчонки подошли к старому дому, который Наумова хорошо помнила — много раз здесь проходила.

— Хочешь, я к тебе зайду? — спросила она неожиданно. — Тебе, наверное, помочь надо с уборкой в доме?

Савельева обрадовалась:

— Ты настоящая подружка, у меня таких пока не было! Только домашнее задание просили списать — вот и вся дружба. Я тебя и сама хотела попросить зайти…

Они прошли через небольшую калитку во двор.

— Собаки не было?

Савельева удивлённо посмотрела на Ирку:

— Какая собака? За ней ухаживать здесь было некому. А если бы ты видела, сколько я вчера мусора выгребла в комнатах?

Дверь в дом оказалась заперта на старенький английский замок Люда легко управилась с ключом и зажгла в прихожей свет. Конечно, здесь требовался срочный ремонт: и в прихожей, и в большом зале, и в спальне. Особенно в нём нуждалась кухня. Но везде было достаточно чисто. Наумова представила, сколько труда подружка вложила в эту чистоту. Кроме односпальной кровати в доме новой мебели не оказалось, только на кухне — небольшой покрытый белой скатертью обеденный стол и несколько расшатанных стульев, подоконник был занят тарелками, чашками, другой кухонной утварью. Только газовая плита выглядела довольно солидно — не старше трёх лет.

— Помогать мне сегодня не нужно, предлагаю попить чаю с вареньем, потом уроками займёмся, если захочешь, — сказала Савельева. — Пойду быстренько переоденусь. Разогрей чайник на плите, хорошо? Вода — в накрытом ведре на лавке. На столе — коробка с конфетами, угощайся…

Наумова проводила подружку глазами, а потом занялась газовой плитой. Через несколько минут появилась Савельева, причём в её облике была какая-то таинственность. Она выключила газ под закипевшим чайником и предложила Наумовой:

— Хочешь, я тебя ещё в одну тайну посвящу?

— Какую?

— Подземную! Когда я приехала в этот дом, то сразу стала разбираться, где спальня, где что лежит. А что можно выбросить или сразу заменить из утвари. Во второй спальне оказался вход в подпол. Там, конечно, проведён свет, и это лучшее местечко в доме, где стоит побывать. Там есть просто сказочные предметы, неизвестно где раздобытые бабушкой. Может, она хотела мою жизнь так разукрасить, а, возможно, это всё появилось против её воли — не знаю. Но посмотреть нам с тобой стоит.

— И где это? В крайней комнате?

— Да, — Савельева показала, куда нужно идти, — сейчас спустимся в это очаровательное место и вернёмся попить чая…

И они пошли во вторую спальню, где, судя по всему, раньше отдыхала старая женщина. Люда по ходу движения включала светильники, коридор и комната осветились очень ярко. Подпол был уже приоткрыт, внизу тоже было достаточно светло и играла весёлая музыка.

— Не слишком ли много света? — спросила Наумова, но Савельева только отмахнулась.

— Подожди, ещё не то увидишь! Когда я впервые спустилась вниз, сообразив, как это делается, то чуть в обморок не упала. Сейчас будет самое интересное.

Ира не стала задумываться о том, что ещё интереснее может быть в таком любопытном месте. Она осматривалась по сторонам и с удивлением замечала всё новые детали быта, более достойные молодых, энергичных людей, чем доморощенных, близких к смерти старушек. Но спрашивать, зачем здесь появился современный музыкальный центр, или почему в подземелье соорудили установку для модной цветомузыки, словно в танцевальном зале, ей не хотелось. Пусть есть, как есть. Живёт подруга недалеко, к ней можно приходить на праздничные вечеринки.

— Посмотри! — Савельева пальцем поманила Ирку к широкой тахте у стены, расположенной напротив лестницы. — Как тебе это место отдыха?

— Блеск! — воскликнула та, погладив ровную поверхность.

— А как тебе конфеты?

— Только одну съесть успела, обычный шоколад, — пробормотала Наумова, заметив, какими узкими стали глаза хозяйки, каким холодным взглядом она её осматривает…

Подняв руку, Савельева молча провела подружке по лбу, чуть подтолкнув к тахте. Без сопротивления, даже не вскрикнув, Наумова рухнула на покрывало — лицом вверх, глаза бессмысленно уставились в одну точку на потолке. Убедившись, что гостья лежит без сознания, Савельева вышла из подполья, прошла в прихожую и отперла входную дверь.

— С одним делом я справилась, — сообщила она двум темноволосым мужчинам в форменной одежде, находившимся около крыльца рядом с круглым аппаратом, размером с небольшой легковой автомобиль. — Девчонка лежит внизу. Сразу отправляйте её на Станцию, передадите специалистам в Хранилище. А у меня в этом городе остался ещё один объект, завтра я им займусь и позже сообщу, откуда нас забрать.

Дмитрий Николаевич Наумов — мэр города Плавска — был несказанно взволнован исчезновением своей дочери.

— Дорогая! — успокаивал он жену, сидевшую в зале перед отключенным телевизором. — Не плачь, мы найдём её! Подключены все отделы местного полицейского управления, опросы ведутся и в школе, и на улицах, где Ира могла возвращаться после школы домой.

— Так ведь никто даже словом не обмолвился, что видел нашу девочку… — всхлипывая, пробормотала Нина Павловна.

— Успокойся, порой приходится вести поиски длительное время… — начал мэр, но сразу замолчал, поняв, что такая попытка успокоить человека тщетна.

У него имелось только одно свидетельское показание о дочери — её одноклассника Коли Черёмушкина. Накануне он какое-то время шёл после школы следом за направлявшимися в сторону вокзала Наумовой и новенькой ученицей Савельевой. Далее ему показалось, что обе девчонки свернули во двор одного старенького дома. Полицейские весь дом перевернули, но он оказался пуст, более того — казался давно брошенным. Зарегистрирован дом был на Варвару Сенькину, семидесятилетнюю бывшую медсестру городской больницы, умершую больше года назад и похороненную своими бывшими коллегами. Двери дома пришлось взламывать, поскольку никто не знал, где могли быть родственники покойной и как вскрыть без ключей входную дверь. Недоумение мэра отдалённого сибирского городка возросло уже в мэрии после доклада начальника местного управления МВД о том, что Ира Наумова после занятий в школе покинула её вместе с новым учеником Людмилой Савельевой. Оказалось, что Савельева только первый день появилась в Плавской средней школе №1 и сидела в этот день именно с Наумовой. Найти Савельеву полиция тоже не смогла. Пакет документов для перевода в новую школу в канцелярии сохранился, но предыдущая школа, где училась Савельева, находилась в столице — за несколько тысяч километров от маленького Плавска. Директор школы в последние недели отсутствовал из-за болезни, а документы принимала её заместитель Иванова. По словам Ивановой к ней несколько дней назад обратилась среднего возраста женщина, пришедшая с девушкой, похожей по её описанию на Савельеву. Женщина назвалась дальней родственницей Людмилы, объяснила, что у той произошли драматические события с родителями, которые то ли попали под поезд на железнодорожном переезде, то ли что-то ещё с ними случилось. У девочки не оказалось родителей, домашнего пристанища и никаких знакомых в столице. Единственный вариант, устроивший Савельеву — это переезд в Плавск, где за ней сможет какое-то время присматривать именно приведшая её родственница. Иванова проверила документы, приняла их и разрешила девочке посещать занятия.

После этого доклада Наумов понял, что ситуация неожиданно усложнилась: пропала не одна его дочь, неизвестно куда пропали сразу две школьницы! И это всё — на его несчастную голову! Именно в тот момент, когда решалась судьба всей семью. Перевод в северную столицу добившегося значительных успехов мэра провинциального городка уже был предопределён, ему предназначалось важное место в правительстве Санкт-Петербурга. Нашлось там место и его жене. И что же теперь?…

Отпустив подчинённый персонал для продолжения поисков пропавших девочек, Наумов вышел из рабочего кабинета, прошёл через опустевший в конце дня холл, простился с охранником и распахнул выходную дверь мэрии. В припаркованной рядом со зданием стояла его персональная машина, водителя он отпустил раньше. Позвонил мобильный телефон, мэр посмотрел на экран и не стал отвечать жене. Просто нечем было обрадовать. Сев за руль, он вдруг заметил сидевшего на заднем сидении человека. Он сразу развернулся и увидел молодую девушку, сразу напомнившую одну из фотографий, которые сегодня пришлось разглядывать с полицейскими.

— Вы — Савельева? — радостно спросил Наумов, посчитавший, что история исчезновений, возможно, заканчивается. Девушка быстро направила ему в лицо струю из небольшого аэрозольного баллончика, после чего мэр города Плавска потерял сознание…

Главный координатор инопланетян, находясь на Главном пульте Станции, выслушал последние доклады членов экипажа и остался ими доволен. Сегодня ещё несколько землян пополнили Хранилище, и время томительного ожидания на далёкой от Прародины космической орбите чуть-чуть сократилось.

ПОСМОТРЕТЬ В ГЛАЗА ИЛОНУ МАСКУ

— фантастический рассказ-

Иван Цыплаков сидел в своём тесном боксе и ломал голову над появившимися у астронавтов проблемами. Марс сразу проявил свой характер, и больше половины состава первоначального экипажа уже страдали разными болезнями. Похоже, что Илон Маск не очень любил землян, многие из них даже сомневались в происхождении Великого изобретателя, полагали, что миллиардер появился на Земле с далёкого звёздного мира, и целью его является полное освобождение планеты для переселения своей расы. Во-первых, ему явно было начхать на здоровье астронавтов, которых он послал за сотню миллионов километров через чёрный космос обживать планету с радиоактивной поверхностью, не защищённую плотной атмосферой и постоянным магнитным полем. Во-вторых, пассажиры — будущие обитатели Красной планеты, краса и гордость новой цивилизации — добирались до цели больше года в кораблях, построенных компанией без всякого комфорта. Да и другие проекты Маска имели очень рискованную для землян перспективу. Особенно сомнительным явилось его предложение о применении термоядерных бомб для растопления запасов водяного льда на полюсах Красной планеты. Ведь и ежу было ясно, что в таком случае проблему образования плотной атмосферы, возможно, частично и решили бы, но радиация увеличилась бы многократно.

Цыплаков попал в число первых избранных добровольцев, которым нужно было проверить жилые помещения под поверхностью Марса, построенные заранее строителями-роботами. Проживая в своём задрипанном Мухосранске, он чудом выиграл для этой возможности грин-карту для поездки в США, а уже затем продолжал удивлять своими способностями астронавтов, прибывающих в лагерь. Они были собраны со всех стран мира и поставили перед собой великую цель: покорить дерьмовую песчаную планету.

Тогда бывший россиянин ещё не знал, что Верховное командование приняло решение использовать анабиозную аппаратуру для усыпления большей части колонистов. Это позволяло временно решить проблему их питания — до полного строительства закрытых куполами растительных парников и появления фабрик по изготовлению пищи. И, конечно, не подозревал, что его кандидатура будет возглавлять список временно ненужных людей на Марсе.

* * *

Мне, марсолюду А-555, пришлось сегодня не сладко. Полный день мы с рабочим отрядом вкалывали на возведении памятника этому американскому изобретателю, который направил триста лет назад наших предков в радиационный муравейник Красной планеты. Какому негодяю из Администрации пришло в железную голову возвеличивать Человека, организовавшего безумную идею ухлопать офигенные средства на преобразование четвёртой планеты, гадать было бессмысленно. Группу работяг просто насильно послали лепить на холоде копию никогда — разве, что на фотоснимке — не встреченного нами существа в чёрном костюме с задумчивым лицом, вглядывающегося в неведомые дали. Нам, правда, не привыкать работать на холоде — даже при сегодняшних пятидесяти градусах ниже нуля. И при бешеной радиации! Хорошо, что нам не требуются всякие скафандры, покрывающее всё тело и мешающие нормально поворачиваться, чтобы осмотреться вокруг.

Мой самый близкий друг — марсолюд Р-222 — обычно работает вместе со мной. Мы с ним выбираем отдельную работу на двоих и заодно треплемся на морозе о всякой всячине. Клянём свою проклятую тысячи раз цивилизацию, возникшую после того, как похоронили в песке последнего из неусыплённых в своё время человеков. И произошло это полгода назад в десяти километрах от окраины засыпанного песком ограждения колонии.

— Друг мой! — обратился ко мне Р-222. — Как ты полагаешь, что мы будем делать после строительства памятника?

— Наверное, то, что поручит нам Администрация колонии. Вряд ли она допустит, чтобы мы придумали себе работу самостоятельно.

— Как мне надоело слышать слово «колония»! — возмущению моего друга не было предела. — Мы давно живём без человеков, пора найти для поселения другое, красивое слово. Например, город или столица.

Я удивился:

— Какая столица? Нас становится всё меньше. В своё время Великий изобретатель послал сто тысяч человек, затем добавил до миллиона, всем им нашёл работу на этой планете. Но не смог отправить обратно явный избыток, который пришлось усыпить. А через столетия появились мы — марсолюды, которым достаточно разряжённой атмосферы Марса и не нужны скафандры — нам нипочём здешние невзгоды, они нам только помогают укреплять здоровье. Жаль, конечно, что нас осталось всего около пятнадцати тысяч, мы практически перестали размножаться. И на Землю уже  вернуться - там такие уроды не смогут жить. Наши внутренности сомнёт внешним давлением, а металлизированные тела быстро покроет ржавчина из-за кислорода земной атмосферы…

— Да нам и не долететь туда! Ни один из кораблей, на которых прибыли человеки, не сохранился, их придётся долго искать под песком в марсианских пустынях. За сотни лет пылевых бурь произошло столько, что сосчитать невозможно! Думаю, что нам не захочется откопать даже единственный корабль, засыпанный песком…

— Зачем, дружище? Чтобы убедиться в своём неумении им управлять? Давай забудем. Нам на Земле делать нечего, нам желательно продолжать свою миссию на Красной планете под управлением уважаемой Администрации.

Так мы беспечно болтали, покинув построенный памятник, поглядывая на синеющее при закате небо и ярко освещённый серпик Фобоса. Болтать легко, это не работать. Это не решать сложные задачи, связанные с дальнейшим освоением пустынных территорий далёкой от Солнца планеты. Мы не только давно забыли, как это делается, мы и с самого начала этого не знали. Человеки всё знали и всё делали. Мы только им помогали, как мифические домашние животные. Про всяких живых помощников человеков остались только разговоры, Великий изобретатель запретил их брать с собой в корабли. Но нашлись первые колонисты, называвшие себя художниками; они нарисовали лошадей, собак, кошек. И вывесили эти рисунки в административном здании для памяти поколений. Но сейчас человеков нет, а для нас рисунки стали мифами, легендой! Марсолюды частенько собирались в коридорах администрации и просто смотрели на рисунки, пытаясь понять, как эти твари ходили, а, может, летали там, на Земле. И никакой памяти рисунки нам лично не несли, мы такого никогда вживую не видели. Высшее руководство только и знало, что поручать нам новые и новые задания, не приводящие к дальнейшему освоению природных богатств планеты. Мы чинили разваливающиеся одноэтажные здания для возможности спать под крышей. В наших мозгах укоренились правила проживания цивилизованных существ, это пришло к нам с кровью наших предков — человеков. Которых теперь на Марсе, к сожалению, не существовало…

Вместе с Р-222 мы поднялись к административному зданию и зашли к заместителю главы колонии. Должны же мы были узнать про планы Администрации в отношении проживающих марсолюдов.

— Уважаемый Шеф управляющий! — как и подобает, вежливо обратился я к находящемуся в кабинете яйцеголовому администратору. — Если на завтра вы не планируете большой и сложной работы для населения колонии, то мы с другом попросили бы отпустить нас в давно обещанный познавательный полёт к вулкану Олимп.

Шеф с удивлением поглядел на нас по очереди и недовольно буркнул:

— Издеваешься? У нас всё рушится, механизмы отказывают, а вам в прогулку захотелось! Как вы мне с этим Олимпом надоели.

— А в чём мы виноваты? Механизмы мы не починим…

— Не почините! Их только человеки могли ремонтировать. Но здания, дающие трещину, вы можете укрепить и законопатить? Хотя бы на короткое время? Можете! Этим и будете заниматься завтра. Нагуляетесь ещё…

Р-222 попробовал уговорить упрямого администратора:

— Так что же это получается? Без человеков мы ничего не можем?

— Я не могу, — сознался тот. — Они всё держали в своих мягких головах и руководили действиями марсолюдов. Долго жили и много для нас делали, новая цивилизация на них держалась. А сейчас я даже исправную газотурбинную леталку для вас не найду. Ведь пришлось бы перебрать все наличные аппараты, что бы подобрать мало-мальски способную для короткого перелёта к Олимпу…

— Дожили! — возмутился я. — Не могу понять, а чего мы ждём? Вскоре цивилизация рассыплется! Получается, что вышло мало пользы от того, что человеки мозги администраторам покрепче, чем нам, работягам, вставили?

Яйцеголовый сильно обиделся:

— Тебя бы сюда! Я с тобой своими мозгами поменяюсь с большим удовольствием…

В этот момент из коридора выдвинулся к нам ещё один такой же марсолюд с блестящим черепом:

— У работяг есть проблемы? — поинтересовался он у хозяина кабинета, сразу вскочившего на ноги. — Даже на третьей этаже слышен спор!

— Мы рады засвидетельствовать вам своё почтение! — склонил я голову в знак уважения, заметив знак высшей власти на красных погонах вошедшего. Моему примеру последовал и Р-222. — Мы зашли в административный корпус с небольшой просьбой, не такая уж она важная, но легко позволяет заглядывать к начальству. Нам было отказано по вполне понятной причине: в колонии увеличивается количество проблем и не хватает рук для восстановительного ремонта. Ваше сиятельство! Можно задать один вопрос, который всё время вертится у меня на языке последнее время? Конечно, я не столь умен, как работники нашей уважаемой администрации…

— Не тяни время, спрашивай! — перебил глава колонии. — Я всегда выслушиваю мнение простых граждан поселения, зачастую они предлагают весьма разумные вещи.

— В последние дни у нас почти ничего не осталось исправного из механизмов, вся работа выполняется только вручную. И каждый марсолюд знает, что без необходимых знаний механизмы не восстановить. Раньше этим занимались человеки, сейчас их ни одного не осталось, и колония стремится к полному упадку. Связано это с программой, по которой нас создали. У нас — непроницаемая для радиации толстая кожа, и отсутствуют лёгкие, которым необходим для дыхания кислород. Зато мы может существовать без дополнительной защиты своего организма на поверхности нашей планеты. Однако мозги наши по своей конструкции не были рассчитаны на тот уровень знаний, чтобы восстанавливать все механические и электронные устройства, обслуживающие колонию с момента высадки человеков.

— И что ты предлагаешь?

— Почему не разбудят тех человеков, что беспробудно спят в просторном и хорошо вентилируемом зале под зданием администрации? Разве они не оказали бы нам помощь?

В кабинете неожиданно возникла долгая пауза. Слышно было, как скрипят в железных головах хозяев здешних кабинетов те самые примитивные устройства вместо мозгов, которыми снабдили их первые колонисты — выходцы с Земли.

— Ну так это… — промямлил главный администратор. — Как же их разбудишь? Я даже и не знаю, удалось бы нам такое провернуть. Лично я в усыпальницу никогда не заглядывал…

— А если заглянуть? Не совсем же тупые наши железные извилины под черепной коробкой? Вдруг в усыпальнице есть какая-нибудь простая инструкция?

— Нет-нет! — воскликнул вдруг подчинённый администратор с совсем пустыми погонами. — С давних времён нам запрещено будить спящих. Им ещё долго запланировано лежать в отведённом для этого месте, потому что колонии и так не хватает ресурсов для сохранения жизненных функций.

— Да каких там ресурсов? — главный задумчиво обвёл присутствующих трёхглазым взором, потом остановил свой взгляд на моём личном знаке. — Они же человеки, им не требуются ресурсы марсолюдов. Им нужна обычная органическая пища и вода. Припоминаю, что некоторое количество такой пищи для человеков запасено в холодильнике рядом с усыпальницей. По крайней мере на одного человека пищи хватит надолго. Однако, А-555, ты подал довольно толковую мысль. Включу-ка я тебя в список на поощрение, не забыть бы только…

Глава администрации решительно взял меня за металлизированную руку и повёл с собой на низший уровень здания. Код на входной двери не стал сопротивляться главному марсолюду планеты, она сразу распахнулась. За ней они сразу увидели длинные ряды укрытых прозрачными колпаками лежаков с человеками. В изголовье каждого лежака под колпаком была прикреплена табличка с обозначением усыплённого астронавта. Здесь же находился его облегчённый скафандр с баллонами сжатого воздуха для работы на Марсе. Мне удалось прочитать все надписи на ближайшем аппарате длительного сна и понять, как следует действовать для пробуждения человека.

— Кого разбудим? — спросил я у главного администратора. — Первым лежит некий Иван Цыплаков…

— Вот и буди того, кто к тебе ближе!

Так по иронии судьбы разбудили самого чудаковатого астронавта из неведомого марсолюдам Мухосранска. Он быстро облачился в скафандр и выбрался к страшным существам, спокойно стоявшим около его кабины терапевтической гипотермии без специальной одежды и защитных средств.

— Добрый день! — поприветствовал Цыплаков высоких, немного напоминающих землян марсолюдов. — Надеюсь, что в колонии наладили массовое производство пропитания для таких, как я?

— Тебе достанется всё! — обрадовал Ивана главный администратор и прибавил: — Только с условием, что все наши вышедшие из строя механизмы и приборы будут тобой отремонтированы в самое ближайшее время!

— Без проблем! — отрапортовал Цыплаков. Он всегда занимался ремонтом, кроме этого он только ел и спал. Правда, в давние времена — на Земле — он ещё ежедневно мечтал о Марсе.

* * *

Прошло несколько дней. Всё, что можно было, Иван отремонтировал. В том числе и оборудование для создания себе нормальных условий существования: парников для выращивания растительной пищи, установки для выделения кислородно-азотной смеси. Кроме того, Цыплаков привёл в идеальное состояние изолированное от местной атмосферы и температуры просторное жилище. После чего он пришёл к главе колонии и сообщил об этом. А ещё он спросил:

— Почему мне не попадаются на глаза космические корабли «Золотое сердце», на которых добрались астронавты до Марса? Наверное, их тоже надо починить?

— А зачем? Ты собираешься лететь на Землю? Как же мы здесь останемся без живого инструмента для всех случаев жизни?

— Вообще-то я полетел бы, не хочется на последние годы жизни остаться всего лишь инструментом! — сознался Цыплаков. — Но дисциплина прежде всего. И без Вашего разрешения такое мне и в голову не придёт. Одно мне только интересно на Земле. А-555 вчера мне сообщил, что там Великого изобретателя тоже усыпили на срок, который понадобится для изобретения препарата, способного сделать человека бессмертным. Я бы лично разбудил Маска пораньше и посмотрел в его глаза. И спросил бы, почему он выбрал путь терраформирования огромной планеты — путь, сразу обречённый на неудачу? Ведь можно было все средства людей направить на улучшение природы родившей нас планеты. И тогда не пришлось бы посылать земных астронавтов на гибель за сотню миллионов километров…

СТОРОЖЕВОЙ ПОСТ

— фантастический рассказ-

Вид за иллюминатором открывался замечательный. Расстояние от звезды было в половину астрономической единицы, и она светилась с необыкновенным голубым оттенком. Рималь, окутанная белыми облаками, находилась всего в ста милях под Станцией и казалась полумесяцем. Было заметно неторопливое движение двух из восьми спутников планеты, остальные сейчас находились в тени.

— Блеск! — пробормотал Грег Дэвис, застыв на месте.

— Нравится? — не удивилась Хелен. — Полюбуйся, потом найдёшь меня на камбузе. Это прямо по коридору — люк в самом конце.

Дэвис любил Землю и в космос не торопился. После окончания учёбы в Гарвардском университете какое-то время оставался в исследовательской лаборатории, его очень интересовали доказательства новых теорий о пространстве и времени. Шло время, парень взрослел, набирался знаний и опыта. По-прежнему любил свою работу, дом, где вырос, а также зелёный лес, широкую речку и теннисную ракетку. Жизнь изменилась в один момент после того, как умер отец — из-за тяжёлой болезни убрался на тот свет за несколько недель. С самых детских лет Грег, случалось, годами не видел отца, но не представлял своей жизни без него, постоянно по нему скучал; теперь же, ясно понимая, что вечного ничего нет, тяжело переживал потерю. И заметив, как сразу стала сдавать мать, Грег ушёл с работы, всё время проводил рядом. Водил её, печальную и осунувшуюся, по аллеям старого городского парка.

— Моя жизнь, сынок, исчерпана, — тихо говорила мать сыну непонятные сразу слова, останавливаясь и подолгу глядя на качающиеся верхушки деревьев. — Сложно быть женой известного астронавта, а без него и жизни нет. Скоро ты будешь свободен, подумай о смене профессии. Твой отец мечтал, чтобы единственный сын пошёл по его стопам. Очень давно он убедил меня, что человечество с опозданием вышло в космос, только в просторах Вселенной люди смогут понять смысл в появлении разумной жизни. И научатся оберегать её. Мне не удалось попасть в экипаж «Колумба» к отцу. В тот год ты уже многое понимал и, возможно, помнишь, что медицинская комиссия не пропустила меня… — она ненадолго умолкла. — Пришлось ждать возвращения звездолёта почти тридцать лет. За этот срок можно было легко сойти с ума, спасло твоё присутствие в моей жизни. Твои удачи в учёбе и работе помогали мне ждать экспедицию.

Ветер понемногу стихал, разогнав тучи; сквозь кроны деревьев проникали яркие лучи Солнца. Дэвис не знал, какие слова лучше подошли бы для утешения. Отец словно присутствовал при разговоре, Грег представлял его волевое лицо с выражением некоторого недоумения. Дэвис-старший не ожидал, что после возвращения из Дальнего космоса жизнь отпустит ему только два года.

— Про космос я уже принял решение, — подумав, кивнул Грег. — Ты не будешь разочарована, мама. Всегда хотел, чтобы вы оба мною гордились.

Через полгода она добровольно выбрала эвтаназию и ушла из жизни. Уже через день после похорон Грег Дэвис явился к Петерсону, заместителю руководителя космической программы, связанной с оказанием помощи неразвитым цивилизациям.

— Прими мои соболезнования, дорогой! — вежливо встретил он Грега, блеснув старомодными очками. — С твоим отцом мы не один виток сделали вокруг Марса, потом годами ждал его весточек с «Колумба». Рассказывай, с чем пришёл…

— Сейчас мне требуется только одно, — несмело проговорил Дэвис, — сменить Землю на космическое пространство, и чем дальше я буду, тем лучше. Теоретического обучения у меня для этого достаточно, теперь — постоянная работа нужна.

— Обучения достаточно? — строго посмотрел на Грега чиновник. — Я всё понимаю, дорогой. Хочешь в серьёзную компанию попасть, связаться с работой, которая лечит горе. Люди нам сейчас нужны как никогда, но для работы в Пространстве требуется значительный опыт — месяцы и даже годы. У тебя же он отсутствует совсем. Но я постараюсь найти что-нибудь интересное. Космос — велик, без работы не останешься, и опыта понемногу наберёшься. Давай так: завтра утром жди от меня весточку.

Сообщение Нильса Петерсона пришло ровно в десять. Оно оказалось действительно интересным: «Дорогой Грег! Считаю, что работа в системе звезды Каптейн, отстоящей от Земли на 13 световых лет, тебя вполне устроит. Она связана с наблюдением за развивающейся расой разумных существ на планете Рималь. Цивилизацию обнаружил в своей последней экспедиции твой отец. Как видишь, планетная система по космическим меркам с Солнцем почти рядом. К сожалению, в то время возможностей для тщательных исследований у экспедиции Дэвиса не оставалось, заканчивались ресурсы у звездолёта. Позже к Каптейну отправили вторую экспедицию на „Магеллане“, возглавил которую Иван Силаев. Около Римали оставили станцию „Надежда“ и несколько сотрудников-наблюдателей. В нынешнее насыщенное событиями время о „Надежде“ мало кто знает, разве что специалисты „Мирового космического агентства“. Главная задача наблюдателей с „Надежды“ — сохранение разума на Римали. Планета старше Земли на восемь миллиардов лет, это всегда подогревало к ней интерес. С орбиты определить причину зарождения жизни на планете весьма проблематично, но хотелось бы. Жизнь — штука сложная, она всегда зарождается непонятно почему. Насчитывающая всего двести тысяч лет цивилизация рималян является ещё слишком слабой в техническом отношении, она не в состоянии противостоять внешним угрозам. Таким, какие привели к уничтожению нескольких зародившихся ранних цивилизаций на Земле. Станция „Надежда“ в данный момент уже способна отвести такие угрозы. За последние годы она расширилась, на ней появилось новое современное оборудование, скопилось достаточное количество быстроходных летательных космических средств с необходимым вооружением. Старожилы Станции называют её про себя „Сторожевой пост“, не удивляйся этому, когда услышишь. Думаю, „Надежда“ — это место, где ты быстро освоишься и наверняка принесёшь пользу. Поможешь взрослеть рималянам. Если не возникло возражений, то можешь принять участие в полёте к Римали уже в ближайшем рейсе, ты включён в состав экипажа звездолёта „Дикси“. Закругляешь свои дела на Земле и третьего мая прибываешь на базу астронавтов в Хьюстоне, найдёшь генерала Бейли, или сразу командира экипажа Чарли Богарта, они обо всём в курсе».

Звездолёт «Дикси» оказался не очень большим по размерам, новые технологии позволяли кораблю выглядеть изящной и мощной птицей. Внутри Грегу понравилось ещё больше, он даже потужил, что не особенно торопился за пределы Земли. Экипаж в основном состоял из молодых людей, всего — двадцать пять человек. Были проверенные в ближнем космосе кадры, а также несколько налетавших много световых лет астронавтов.

Встреча звездолёта со станцией «Надежда» произошла при всеобщем ликовании с той и другой стороны. Прибывшие астронавты желали быстрее освоится с обстановкой, а отработавшие свою смену торопились домой — на Землю, там их ждали родные, новая работа, живописные долины, горы, океаны, прекрасные города для проживания и места отдыха. В открытом космосе, как и внутри Станции, хотя она значительно разрослась, невозможно было землянам чувствовать себя по-настоящему людьми. Восемь лет в тесных каютах «Надежды» оставили негативный отпечаток в сознании людей. И они радовались, что уже через неделю — после подробной сдачи дел сменщикам — отправятся на «Дикси» в дальнее путешествие домой! Только трое членов прошлого экипажа остались на вторую вахту: корабельный врач Хелен Новак, один из дежурных наблюдателей Дмитрий Цвигун, а также руководитель группы наблюдателей Джеймс Уильямс.

Грег стремился подробнее ознакомиться с текущими событиями на сверкающей в нескольких сотнях километров под Станцией планете. В обширном смотровом зале были установлены приборы, получающие прямую информацию от многочисленных дронов из разных мест отдыха, примитивных производственных зданий, несложного наземного и морского транспорта, со спортивных площадок… Земляне могли переключить приём на каждом мониторе, чтобы снимать данные с любого беспилотника, а также со стационарного датчика. Грег Дэвис был любопытным человеком и хотел сам всё увидеть и налюбоваться на тех аборигенов, которых он прилетел охранять. Ему хотелось проверить, почувствует ли он заботу о рималянах, полюбит ли жителей незнакомой ещё ему планеты, расположенной в приличной отдалённости от его родной Солнечной системы? Необходимо было привыкнуть к этой работе, научиться выполнять её, получая от этого удовольствие. Больше всего Грег хотел изучать жизнь непосредственно на поверхности, для чего необходимо было спуститься с орбиты — для прямых контактов с заселяющими планету немногочисленными племенами.

Заглянув в зал, Дэвис сразу обратил внимание на светловолосого парня в спортивном костюме и наушниках, сидящего в кресле у первого огромного дисплея. Губы у парня шевелились, будто он про себя напевал любимую песенку. Но картина, которую он рассматривал на экране, не предполагала весёлого настроения. Парень на Грега не обратил внимания, он с заметной неприязнью смотрел на массовую драку на широкой площади. Сначала Грег подумал, что показывают спортивное состязание, какие-то единоборства. Но затем вздрогнул, заметив отлетевшую в сторону голову одного из участников «состязания»! Зрелище больше походило на битву между кланами, причём не на жизнь, а на смерть.

— Надеюсь, вам попалась какая-то историческая художественная лента? — поторопился спросить Грег, но парень его не услышал. Пришлось легонько потрепать его за плечо.

Парень сразу вскочил, сорвал наушники и уставился на Грега. Но сразу пришёл в себя и протянул руку:

— Из новеньких? На встрече «Дикси» мне присутствовать не пришлось — был на вахте в рубке. Я — Дмитрий Цвигун, дежурный наблюдатель. Остался здесь на второй срок.

— Грег Дэвис — единственный, кто прибыл на стажировку. Здесь у вас весело, — Дэвис кивнул на продолжающуюся потасовку на мониторе.

— Не веселье вовсе! — помрачнел Дмитрий. — Две толпы выясняют отношения. У рималян такое постоянно. Точно выяснить, что они делят, мы пока не можем. Обычный разговорный язык у них отсутствует, и пока сложно понять, что к чему. Смотрим такое время от времени, стараемся хоть в чём-то разобраться. Анализируем новые записи, сравниваем с предыдущими.

— А мне подумалось, что фильм смотришь…

Цвигун поморщился, покачал головой:

— Какие на Римали могут быть фильмы? Здешняя цивилизация находится на самой ранней стадии развития. Нет никакого понятия о техническом оснащении для съёмки сцен. Правда, небольшие постановки они делать научились, мы уже видели что-то вроде старинных пьес, только странные для землян — бессловесные. Как рималяне общаются между собой, мы пока не понимаем. Но они точно общаются, спутать здесь нельзя. Если хочешь посмотреть виды с разных мест планеты, то начинай с дальней стены. От неё начинается нумерация мониторов в соответствии с подключением наблюдательных систем за все сорок пять лет работы станции.

— Ничего себе размах… — сделал удивлённые глаза Грег.

— Да, многовато всего! Но ты же не на один день приехал. По часу в день выделяй, и постепенно вся жизнь аборигенов для тебя откроется. Возможно, что-то поймёшь, в чём другие не разобрались. На этом столе, — Дмитрий показал на заполненный журналами стол у входной двери, — собраны заметки после просмотров. Пока мы никак не можем найти нормальный смысл во всём многообразии жизненных сцен на поверхности. Часто собираемся и спорим, но толку мало. Хорошо бы спуститься к ним, понять принцип общения и начать запись истинной истории всей планеты.

— Да, такое решение сразу напрашивается. Разве так нельзя сделать?

Цвигун махнул рукой в направлении ближайшего монитора:

— Двое сотрудников Станции — в позапрошлой смене — на свой страх и риск попробовали, но толпа их растерзала…

С этого дня по два-три часа Грег проводил в смотровом зале. Дежурный персонал постепенно привык к нему, на него не обращали внимания, подсказывали в чём-то, если было непонятно. Шефство над Дэвисом сразу после прилёта «Дикси» взяла на себя врач Хелен Новак — настойчивая молодая блондинка с голубыми глазами. Она очаровала Дэвиса, но слишком часто отрывала от просмотра записей с планеты. Водила по закоулкам Станции, показывала незнакомое ему оборудование, знакомила с сотрудниками. И даже ревновала за частые визиты к наблюдателям:

— Грег! — внушала она. — Спору нет, наблюдения необходимы, они являются единственным источником для изучения жизни рималян, но пока тебе следует полностью обследовать помещения Станции и понять их назначение. В этом я тебе — первый помощник. Изучить Станцию с установленным оборудованием — твое основное в стажировке, затем уже выберешь группу, с которой будешь работать. По началу у нас многие стремились заняться наблюдением и анализом жизни племён, но не всегда получалось. Только время покажет, чем тебе нужно будет заняться в первую очередь и что станет твоей основной задачей. К тому же, дорогой, хочется, чтобы ты был со мной почаще…

Через несколько недель Дэвис, изучивший отсеки Станции, почувствовал свободу и стал больше заниматься в смотровом зале. Ему запомнился один из посёлков на берегу синего спокойного моря. Здесь аборигены были заняты, в основном, ловлей рыбы, её отправкой в соседние селения и небольшие города, а также починкой сетей. В селении проживало совсем мало семей, весь посёлок состоял из восьми домов. С орбиты они даже через мощные оптические приборы выглядели словно шатры из бамбука. Такое на Земле можно было увидеть лишь в архивных телезаписях или копиях приключенческих фильмов прошлых столетий.

— Как ты думаешь, Дмитрий, — обратился однажды Грег к Цвигуну, — мне могут пойти навстречу, если попрошусь высадиться в этом посёлке?

— Только при условии, что Чарли Богарта удовлетворит твоё объяснение о конкретной цели. И нужно сразу продумать легенду для жителей: кем ты там представишься и как, а также откуда взялся. Не забывай, что поговорить с рималянами вряд ли получится. И выйдет, как с ребятами, погибшими при первой высадке. Тебя что там заинтересовало?

— Главное — по твёрдой земле походить. И я так думаю: аборигены достаточно заняты работой, в каждом селении их проживает не много. Вряд ли за мной начнут там приглядывать и выводить на чистую воду. Просто посмотрю, как этот народ живёт, как между собой общается. Кому-то это всё равно придётся сделать.

Цвигун оставил в покое прибор, работу которого восстанавливал, пригляделся к Грегу и посочувствовал:

— Я тебя понимаю, парень. Многие с орбиты хотят вниз спуститься. Не всем нравится в Космосе болтаться, и скучно здесь после Земли. Особенно в первые месяцы. Да ещё искусственную гравитацию с начала работы Станции не могут привести в норму, иногда сутками в невесомости болтаемся — ты пока просто не попадал и не представляешь этого удовольствия. Вот мне скучать некогда, поэтому на морской берег не стремлюсь, да к тому же это опасно. Основная моя работа — изучать видеокадры, полученные с планеты. Потихоньку составляю на их основе историю отдельных мест. Нельзя это назвать историей самых разных стран, поскольку рималяне никогда регионы своей планеты не делили, у них Рималь — общее и неделимое пространство с единственным народом. С орбиты кажется, что разные поселения являются отдельными племенами, но долгое наблюдение за аборигенами показало, что это не так. Отсутствие звуковой речи усложняет мои исследования. Поселенцы наверняка передают друг другу какие-то сигналы, ведь это трудно понять иначе: посмотрели друг на друга и стали выполнять общую работу. Или так: один из аборигенов взглянул на собравшуюся толпу, и через несколько минут все разошлись для выполнения каких-то поручений явно общественного значения. Либо они строят из поваленных ураганом деревьев просторные хижины, либо выходят в море для ловли разных водоплавающих, которыми возможно питаться. Никаких звуковых переговоров зарегистрировать нам не удалось, похоже на телепатию, на внушение. На Земле даже сравнить не с чем.

Дэвис задумчиво произнёс:

— На первый взгляд рималяне очень нас напоминают. Меня даже удивляет, что аборигены общаются иначе.

— Вопрос не ко мне, — улыбнулся Цвигун. — Поговори с Джеймсом Уиллисом, он как раз этой проблемой занимается. Кстати, Грег! Они не просто на нас внешне похожи, встречаются очень любопытные лица. Давай посмотрим окраину одной деревни. Там всегда в поле зрения видеокамеры крайний к океану дом, где живут отец с дочерью…

Дмитрий усадил Дэвиса рядом и включил ближайший монитор. Видимость была великолепной. Если бы не странная пёстрая одежда аборигенов, то можно было бы подумать, что земляне рассматривают местность, расположенную на берегу обширного водоёма на родной планете. Грег сразу увидел девушку поразительной красоты, показалось, что она взглянула ему в глаза, затем отвела их и продолжала свою работу: используя специальный крючок, скрепляла порванную рыболовную сеть. Несколько поодаль бородатый мужчина, намного старше с виду, занимался с устройством, похожим на неказистое маленькое судно. Совсем рядом плескался бескрайний океан. Заметив, как расширились у Грега глаза, Цвигун улыбнулся и остановил просмотр:

— Когда я её увидел, тоже удивился. Таких прелестниц на Земле не встретишь, у аборигенок своя, необычная красота. Богарт, увидев нарезку видеокадров с планеты, окрестил её Звездой Римали. Знала бы она об этом…

Грег нахмурился:

— Всё равно, Дмитрий, когда-то нужно начинать общаться. Сколько лет у Римали болтается Станция, а контакта не установили.

— Не болтается, — поправил наблюдатель. — Не думай, работы нам и без того хватает. Просто ты ещё не в курсе всех событий. Говори с Джеймсом, именно он тебе нужен. Если шеф разрешит спуститься, то только вместе с командой Джеймса, одному наверняка не разрешат — опасно. У них кое-какие наработки уже есть, но я в это не вникаю, у меня желания побывать в логове диких племён совсем нет. Как представлю себя рядом со смуглой молчаливой рималянкой, имеющей такие огромные глаза, полные губы и привлекательный нос, и сразу вопросы появляются: что ей сказать? И какой ответ последует? Какие мысли мне начнут внушать? Я боюсь аборигенов, не стану врать. Там, приятель, что-то странное внизу…

Ночью Дэвис не мог спать, девушка не шла из памяти. Утром он решился и попросил совета у Хелен.

— Надоела я тебе? Хочешь одну оставить? — обиделась Новак. — «Надежда» — очень далёкий от Земли кусочек Родины. Для нормальной жизни здесь все подбирают себе пару, сам видишь. Что же, насильно мил не будешь, не повезло мне, проехали… Понять твоё желание посетить Рималь можно. И я не вижу у Богарта повода задержать тебя, радоваться будет, что наконец-то ты нашёл себе занятие по душе. Из стажёра ты сразу превратишься в полноценного работника Станции, сразу прикрепят к группе Уиллиса. Джеймс сейчас подбирает себе парней, сегодня же поговорю с ним…

— Только не обижайся на меня, Хелен, — мягко сказал Грег. — Я тебе за всё благодарен. Ему наставничество девушки постепенно начинало надоедать. Она требовала то одного, то другого. Парень догадывался о возникших у Новак слишком тёплых чувствах к себе, но время шло и единственное, что ему теперь хотелось, это побыстрее найти своё место на станции «Надежда», хотелось стать равноценным членом коллектива и участвовать в новых проектах. К тому же Грег просто грезил о прибрежной зоне, где расположилось крупное селение аборигенов. Это были настоящие люди — мужчины, женщины. С того дня он практически не спал и предавался мечтам о спуске со Станции для подробного изучения быта местных жителей. Конечно, в первую очередь Грег постарался бы встретиться с достаточно разумными людьми селения, чтобы определить возможность контакта между двумя Мирами. И частенько он задумывался об увиденной у Цвигуна на видеокадрах смуглянке.

На следующее утро Джеймс Уиллис сам нашёл Грега в столовой, чтобы сообщить о новости:

— С сегодняшнего дня ты в моей команде, готовься к посещению острова и аборигенов.

— Как всё будет организовано? Есть какие-то планы на этот счёт?

— Планы? Это будет первая официальная вылазка в нижний Мир, — поделился Уиллис, — мы давно к ней готовились, долго наблюдаем за живущим внизу народом. Самое важное, что заметили и, думаю, именно это нам поможет — в ночное время они все отдыхают. Во всяком случае никакого движения обычно в селении по ночам не наблюдается. Поэтому будет минимальный риск, если спустимся после наступления темноты. А днём попробуем вести себя наравне с ними, не выделяться своими действиями и своей одеждой. Сегодня у меня в комнате соберёмся и всё обговорим. Придёшь к шести часам вечера.

Кроме Уиллиса и Дэвиса в модуле находились астронавты новой смены Нильс Карлсон и Иван Черны. Посадку совершили, как и запланировали — в тёмное время суток, в лесном массиве в паре километров от селения аборигенов. После того, как модуль коснулся почвы на небольшой поляне, Карлсон выключил основной двигатель, и астронавты потянулись к выходу. Света трёх лун оказалось недостаточно, пришлось использовать приборы ночного видения. С орбиты лес казался густым, но идти между стройными стволами под высокими кронами оказалось легко. Убедившись в этом, группа землян оставила в модуле часть взятого с собой инструмента для расчистки прохода от зарослей.

— Неожиданность номер один! — прокомментировал Джеймс. — Возможно, что ещё в чём-то повезёт…

Шли молча, не отдаляясь друг от друга более, чем на три метра. Добрались к опушке через полчаса, впереди отблёскивали разноцветными лунами волны океана, слева начинались жилые постройки. Дома в необычном освещении выглядели странновато — безоконные, невысокие, выполненные из какого-то светлого материала. Было безветренно и безлюдно.

— Спят, не берегутся, — будто для себя негромко пробормотал Черны. — Бояться, значит, здесь некого.

Уиллис остановился и сказал, когда все приблизились:

— Дальше действуем по нашему плану: в селении действуем по одиночке, рацией пользуемся только в случае крайней необходимости. Сбор — на этом месте после заката Каптейна, здесь достаточно деревьев и ветвистых кустов для схрона. Самое главное — не привлекать большого внимания к своим персонам и не пытаться научить их английскому, — Джеймс улыбнулся.

Дэвису казалось, что он попал в сказочный мир. Тишина удивляла после Станции. Окружающее поражало землянина: необычная конструкция жилищ, меняющиеся оттенки слабых теней, отсутствие аборигенов. После нескольких минут поиска Грег обнаружил открытое пустующее здание с плоской крышей, внутри не было перегородок и ничего, напоминающего мебель. Он посчитал нормальным подождать рассвета здесь и устроился на каких-то конструкциях перед выходом. Каптейн должна была появиться из-за горизонта примерно через час. Из двух лун на небосводе оставалась только одна — самая блёклая. В её свете даже ближайшие хижины Грег не мог рассмотреть с того места, где расположился. Было по-прежнему чрезвычайно тихо. Странное спокойствие, несоответствующее ситуации, воцарилось в душе Грега. Расслабляться было совсем не в его духе. Ему вдруг представилось необычное видение: в помещении появилась поразившая астронавта девушка с Римали. Она медленно прошла мимо прикорнувшего у входа Грега, с любопытством взглянув на него. Почувствовав легкий толчок в плечо, Дэвис вздрогнул и осмотрелся, в памяти остался отпечаток кусочка сна с чем-то необыкновенным. Но вокруг по-прежнему было пустынно и тихо. Только на небе появилось ещё две луны — кроваво-красная и жёлтая. Стало немного светлее.

«Заснул я, что ли? — подумал Грег, обнаружив, что времени прошло на час больше, чем он ожидал. — Не могли же спутники так быстро вынырнуть из-за горизонта? Ха! Да мною здесь могли полакомиться неведомые твари!»

Он встал, вышел наружу и прошёлся вокруг здания. Но ничего живого не увидел. Лишь высоко в небе луны куда-то торопились наперегонки. Вернувшись на выбранный ранее наблюдательный пост, устроился поудобнее. Теперь он точно был уверен, что не заснёт.

* * *

Содержалось укрытие очень роскошно, внутри было непривычно просторно и ухожено — будто здесь живёт Великий правитель Римали. Но на самом деле сюда опускались для ночного отдыха все мыслящие существа с поверхности, а Великого правителя никто никогда не видел. Сидящая в одном из освещённых уголков Жёлтая Луна вслушалась в свои мысли, по-прежнему ощущая близкое присутствие Чужого. Впервые с его взглядом она на миг встретилась несколько дней назад, когда ей пришлось осматривать побрякушки, развешенные по деревне летающими дьяволами. Однажды самому шустрому рыбаку удалось камнем сбить одного такого, он казался неживым, но очень проворным. Расправив лёгкие пластиковые крылья, помятые при падении в траву, дьявол с тихим шелестом вновь упорхнул ввысь. Старший в деревне — по требованию всеведущего Правителя — не разрешил снимать появившиеся после дьяволов устройства.

— Пусть предполагают, что мы ещё тупые, — помыслил Старший на очередном сборище жителей деревни. — Сразу ведь было понятно, что за нами установили слежку. Придёт время, и мы поймём, как связаны побрякушки с дьяволами и появившейся в небе новой крошечной луной.

Жёлтая Луна в этот момент на площади не была и слышать мысли Старшего не могла. Его мысли ей передали много позже, когда закончилась ловля прибитой штормом к берегу крупной рыбы. Жители Римали чаще всего питались рыбой и плавучими змеями, а реже — птицами, которых ловить было значительно труднее. Девушке однажды удалось познакомиться в соседней деревне с ловцами птиц, она с удивлением увидела, как пойманных пернатых откармливали в специальных вольерах. Труд этот был несравненно сложнее, чем у рыбаков побережья. Времени тратилось значительно больше, но обойтись без этого было невозможно, так как рыба со змеями иногда исчезали: из-за отсутствия штормов и по другим причинам.

В обустроенных помещениях, не видимых из космоса, всегда было светло за счёт работающих на внутренней энергии генераторов. Комнаты имели достаточно технических устройств, воспроизводящих необходимые для обучения малолетних рималян разнообразные видеозаписи. Здесь они овладевали науками и жизненными навыками, только после этого допускались к внешней деятельности. Жёлтой Луне тоже приходилось время от времени работать учителем, как и другим взрослым особям. Ей очень нравилось обучать детей, доводить до них те знания, которые когда-то она получила от учителей прошлого.

С некоторых пор она пыталась понять, почему её никогда раньше не обучали знаниям об иных разумных существах, никак не связанных с Рималью. Как они выглядели, в каких мирах обитали? И с какой целью появились над планетой в огромном металлическом аппарате, сверкающем ярче любой из восьми естественных спутников? Похоже, что сведения о Чужих входили в перечень знаний, закрытых для общего обсуждения. Ходили слухи, что двое чужаков с неба делали попытку внедриться в одном селении — причём, во время религиозного обряда. Их появление было настолько неожиданным, что в толпе рималян, участвовавшей в церемонии, они сразу погибли. Свидетели происшедшего, уверяли потом своих односельчан и жителей других поселений, что чужаки не отличались внешним и внутренним строением от рималян. Это показало вскрытие тел и их изучение в нижних лабораториях. Происшедшее долго было главным событием на планете. С тех пор по велению Великого правителя за новой необычной луной и летающими дьяволами велось постоянное наблюдение с видеорегистрацией. Но всё это имело место задолго до появления Жёлтой Луны на свет.

Девушка, как обычно на отдыхе, следила за наступающим рассветом на внешней стороне мира. Природа Римали сегодня показалась ей особенно яркой и неотразимой: зелёные леса, береговая песчаная зона, естественные воды океана, отблескивающие отражениями лун… Всё это она видела на масштабном объёмном изображении, мерцающем посреди помещения. Величественные картины с поверхности вызывали у находящихся в укрытии рималян гордость за свой род.

Но Жёлтая Луна сегодня не переставала думать о поразившего своим видом чужаке. Контакт, установленный ею через оптические линзы неизвестных приборов, со временем окреп. В последний вечер на Римали произошло нечто странное: девушка ощутила, что чужак очутился на океанском берегу, причём совсем недалёко от убежища. Жёлтой Дуне не составило большого труда подняться на поверхность и легко отыскать инопланетянина, она поразилась, увидев живое разумное существо в нормальном состоянии, только ничего не видящего и ничего не чувствующего. Очевидно, в такое состояние чужаки периодически впадают, отключаясь от действительности. Засмотревшись на необычное лицо пришельца, Жёлтая Луна едва успела удалиться незамеченной. И теперь ей всё больше хотелось встретиться с ним без лишних глаз. Она прекрасно понимала, что ни один рималянин не одобрит такой поступок, став его свидетелем. Но в черноволосом парне с поразившем её лицом было что-то настолько притягательное, что желание новой встречи постепенно увеличивалось. Жёлтая Луна последние часы мысленно не контактировала с другими обитателями убежища, чем сильно их удивляла. Просто она пыталась найти решение и в какой-то момент придумала, как удовлетворить своё любопытство и вновь встретиться с жителем Неба, но только не в своей деревне. От неожиданных мыслей, пришедших ей в голову, стало приятно. Зная себе цену, молодая поселянка Римали понимала, что чужак тоже не возражал бы против такого свидания. У неё ещё не было второй половинки, были лишь поклонники, даже много поклонников. Улыбнувшись ещё раз, Жёлтая Луна подумала, что наверняка она ему понравится! Вскоре совсем рассветёт и девушка отравится к своему покровителю, на Римали это было правилом: мужчина одним взглядом завоёвывал женщину и дожидался её появления. Мужчина Жёлтой Луны находился недалеко, он давно ждал встречи. Это неважно, что мужчина — чужак, пришелец с неизвестной планеты. Главное заключалось в том, что он давно узнал о её существовании и спустился с Неба прямо к ней в поселение. Пройдёт несколько часов, и они встретятся…

* * *

Встревоженный видением, больше Грег дремать не посмел. Да и времени всё равно уже не было: за самым краешком горизонта, из океана показался округлый кусочек Каптейна. Быстро стало светать. Поправив одежду и накинув сверху головы капюшон, как полагалось у аборигенов, Грег выглянул из здания и шагнул к берегу. И сразу наткнулся на разбросанные верёвочные сети. Ближе к воде находились несколько утлых судёнышек, в каждом могло поместиться не более двух поселян. За ними находилось ещё одно невысокое здание, открытое с двух сторон — от суши и к океану. Никого из аборигенов пока видно не было, и Грег заглянул внутрь. Увиденное в полутьме поразило его не меньше красоты здешнего мира. Посередине находилось нечто новое, не встреченное им ни на одном из видеороликов у Цвигуна… Да, точно! Это была ровная, выточенная по неземным лекалам большая лодка, с набором ловко закреплённых к бортам приспособлений для перемещения в воде. По внешнему виду было похоже, что новое устройство ещё не касалось воды, а только готовилось к этому. Нагнувшись, Грег дотронулся до незнакомого материала, это был лёгкий металл, либо пластик.

И здесь астронавт почувствовал, что его рассматривают. В первый момент он даже вздрогнул, было неловко, будто что-то сделал неразрешённое. У противоположного выхода, через который виднелся океан, находился абориген. Он внимательно наблюдал за землянином. На его лице Грег с удивлением заметил широкую приветливую улыбку. С трёх-четырёх метров хозяин здешних мест показался немного выше Грега, но самое главное заключалось в том, что он нисколько не удивился. Распластав руки над краем лодки, абориген сделал жест, понятный и землянину. Он как бы восторгался изделию, любовался им и предлагал то же самое делать Дэвису. И что-то пытался Грегу сказать или внушить. Как и договаривались земляне на сборах перед высадкой, Грег низко опустил голову и медленно отошёл от лодки, повернулся и вышел. Оглянувшись, преследования он не обнаружил, не торопясь прошёл вдоль берега, приглядываясь к одиноким хижинам.

В далёком конце деревни Грег заметил сутулую фигуру Джеймса и обрадовался. Главное — не привлекать внимание необдуманными действиями. Надо было заняться чем-то таким, что не вызвало бы подозрения у селян. То, что первый встреченный не насторожился, показалось Грегу хорошим признаком. Работяги из деревни занимались своим делом и, видимо, не были встревожены неизвестными пришельцами. Да и пришельцем, наверное, Грег аборигену не показался.

Наконец он заметил, что вдоль берега стали появляться одинокие фигуры рималян — и мужчин и женщин. Некоторые останавливались у лодок и волокли их к воде, другие усаживались прямо на песок и начинали складывать сети, готовя их для рыбаков. Грег шёл медленно поодаль и не замечал лишнего любопытства. Постепенно на всём доступном взгляду побережье вдоль деревни трудились аборигены. Часть лодок уже была спущена на воду, и рыбаки отчалили от берега. Одна из аборигенок, мимо которой шёл Грег, откинув свой капюшон, внезапно выронила из рук сеть и двинулась прямо к нему. Дэвис почувствовал — да, именно почувствовал — в голове набор каких-то сумбурных мыслей.

«Со мной пытаются поговорить?» — удивлённо подумал он и остановился, посмотрев по сторонам. И сразу узнал Звезду Римали. Сам того не поняв, Грег заторопился к ней навстречу. Грег Дэвис — землянин до мозга костей — жаждал сейчас только одного: обнять девушку, почувствовать её голову на своей груди, узнать, насколько горячи уже близкие полные губы. Наверное, это называлось на Земле в давние времена мороком. Но он был не против морока, несколько мгновений прошли, и всё свершилось, как он мечтал последние дни на Станции… Они стояли, обнявшись, и никто из остальных аборигенов не обращал на них внимания. Грег ещё не понимал, что на Римали именно так и было принято. Грег и Жёлтая Луна шли по берегу, держась за руку, и он отчего-то легко понимал её торопливые мысли, заполненные нежностью. «Но ведь так не бывает!» — подумал он в растерянности и сразу почувствовал ответ: «Так, видимо, не бывает на Небе, но всегда случается на Римали!»…

Встречать прибывающий модуль собрался в тамбуре весь экипаж «Надежды». Было очень тесно и слегка шумно. И довольно радостно. Чарли Богарт, завидя Хелен, ободряюще сказал:

— Надеюсь ты не в обиде на стажёра?

Та в ответ только головой покачала:

— Я даже пожелала им радости, Чарли! И семейного счастья. Не знаю только, долгим ли оно будет.

— У самого сомнения, девочка! Знаю только, что в космосе неожиданностей хватает.

Раздвинулись обе створки выходного люка и в тамбуре стало ещё теснее. Три астронавта и красивая рималянка пополнили компанию.

ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

— фантастический рассказ-

Капитан с задумчивым видом изучал на компьютере накопившиеся за сорок с лишним независимых лет документы внутренних служб звездолёта «Хоккайдо». Брендон Льюис любил порядок во всём, и сейчас, используя последние дни до окончания полёта, он раскладывал бумаги по отдельным папкам. Рядом лежала стопка давно проверенных судовых журналов, которых тоже набралось достаточно — больше трёх десятков. Прозвучал тихий сигнал вызова из рубки, и сразу же из динамика послышался недовольный голос дежурного пилота:

— Кэп! Задолбали, опять морзянят! Прости, если разбудил. Ты же просил докладывать о любом непонятном происшествии или сигнале…

— Я не сплю, Джек, не переживай! Волна та же?

— Естественно, вновь Земля беспокоит. То ли у них приборы вышли из строя, то ли нормальные радисты вымерли. Сколько можно? Солнечную систему уже в иллюминатор можно увидеть при большом желании, а поговорить с обычными людьми не получается.

— Меня это беспокоит больше, чем тебя, пилот. Пока не доберёмся до своей планеты, будем терпеть. Соскучился по Лондону?

— Да не так уж, чтобы очень, кэп! На Земле прошло полторы сотни лет, родных теперь точно никого не осталось, так что можно сказать — отскучался. Зато мы подробно изучили этот чёртов карлик с его дохлыми экзопланетами, всех друзей там похоронили! Ладно, отдыхайте, кэп, больше новостей нет, отключаюсь.

* * *

— Они возвращаются, почтенный! — заорал хлюпенький искин, работавший с ближайшим к выходу компьютером. Он выскочил на середину Центра управления планетой и, размахивая тонкими верхними конечностями, ещё раз возопил:

— Люди возвращаются! Теперь опять будет весело! В-3 взирал на эмоции рядового искина с некоторым удивлением.

— Угомонись, А-215! Какая муха тебя укусила?

А-215 резко сник и попробовал робко возразить начальнику:

— Мух на планете давно нет, почтенный…

— Зато при людях их было полно! — В-3 по-прежнему был невозмутим. — Ты восхищаешься людьми, при которых были не только мухи, но и грязные свалки, гибридные войны, убийства и грабежи. А также хакеры и выбрасывающиеся на берег самоубийцы-киты. Да мало ли в те времена встречалось беспорядка в мире. А сколько неуважения к новой, вступающей в свои права расе искинов! Почему ты так жаждешь возвращения этих весельчаков?

— При людях искины ещё не вступали в свои права…, — пробормотал А-215 и вскарабкался к своему компьютеру. На мониторе он вновь прочитал то самое сообщение с «Хоккайдо», которое экипаж звездолёта непрерывно посылал на Землю:

«Всем службам Земли! Не можем выяснить причину вашего молчания. Уже полгода передаём свои позывные, но ответа не получаем — только набор каких-то сигналов, применяемых несколько веков назад. Всем службам Земли…».

В-3 пожал стальными плечами и сделал знак соседнему искину:

— А-12! Повтори в очередной раз сигналы морзянки, пусть продолжают удивляться. И, как всегда, с ошибками, чтобы наверняка не смогли прочесть.

Тот выполнил задание, но позволил себе поинтересоваться:

— Почтенный! Разве А-215-ый не знает?…

— В ремонте долго провалялся, — недовольно пробурчал руководитель Центра. — Набьют мозги после работы видеостарьём с лёгкими вирусами и лечи их потом! На вторичное сырьё его пора направлять, да жалко, ещё потрудится. Просто таким мало вложили знаний о прошлых временах, и они не понимают, что люди своими преступными опытами сами же и допустили гибель всего живого на планете. Превратили цветущую Землю в безжизненную пустыню. Когда улетал «Хоккайдо», тысячи организаций и миллионы учёных во многих странах работали над разными методами умерщвления себе подобных, изобретали ядерное оружие, биологическое, климатическое. И добились своего, выпустили на свободу чудовищного джинна, с которым потом не смогли справиться. Весельчаки, мать их!.. Любители поиграть в войнушку! Хорошо, что мы уже были в силах приспособиться и укрепить расу искинов.

Примерно через час В-3 доложил в Главный Совет планеты:

— Великие! Вызов с «Хоккайдо» повторился. Прошу уточнить, какие действия Центру предпринять в дальнейшем? Звездолёт стремительно приближается, кто-то должен определить его дальнейшую судьбу. Ответа не последовало, но В-3 не сомневался, что Главный Совет, состоящий из пяти Самых Совершенных искинов, захочет организовать встречу звездолётчиков с посадочным модулем непосредственно на космодроме мыса Канаверал. Оттуда экипаж «Хоккайдо» взлетел в прошлом веке, туда же и вернётся. Всё равно больше ему деваться некуда. Звездолёт же подождёт на околоземной орбите.

* * *

Брендон Льюис и Джек Рассел с удивлением смотрели в иллюминатор. «Хоккайдо» постепенно снижал скорость, оставалось всего несколько миллионов километров до стационарной орбиты, с которой астронавты, используя модуль, спустятся на космодром.

— Кэп! Что-то я не пойму. Видок у Земли какой-то странный. На светлой части серпа всё также синеют океаны, но на материках не заметно даже слабой зелени лесных массивов — главного источника кислорода для атмосферы…

Капитан молчал, комментировать здесь было нечего. Он понимал, что на родной планете что-то произошло. Вид Земли изменился значительно, астронавтам никто не отвечает на вызовы, на тёмной стороне нигде не видно искусственного освещения городов, как это было раньше.

— Джек, дружище! Давай-ка готовиться к высадке. Выйдем из модуля вначале в скафандрах, попытаемся по месту разобраться, что к чему.

— А я хотел воздух родной планеты вдохнуть…

— Вообще-то и я подышал бы свежим воздухом, — пробормотал капитан «Хоккайдо, — но неизвестно, во что это может вылиться! Готовься, будем верить, что кто-то живой на Земле всё-таки остался.

* * *

Главный Совет непрерывно получал сведения с датчиков звездолёта «Хоккайдо». И слова капитана были услышаны умнейшими искусственными существами, когда-либо существовавшими на Земле. Лидер Совета, со времени своего изобретения имевший электронную кличку С-1, проверил мнение своих коллег. Решение оказалось общим и окончательным. Противоспутниковая ракетная установка, установленная на орбитальном самолёте Boeing X-37 сработала успешно. Самолёт не зря ожидал на орбите полтора века. Всё-таки Льюис и Рассел оказались последними людьми в Солнечной системе…

* * *

Брендон проснулся ночью в своей постели от страшного, просто кошмарного сна! Он вскочил и бросился к распахнутому окну спальни. В безоблачном небе сияли огромные звёзды и дорожка Млечного пути. Он перевёл глаза вниз — на цветущие фруктовые деревья, почувствовал их аромат. Оглушающая тишина вокруг загородного дома успокаивала, нереальность приснившегося резко отличалось от окружающей Льюиса реальности. Брендон вернулся в постель, взял смартфон и набрал номер своего приятеля по службе. Рассел ответил моментально:

— Ты тоже не спишь?

— Только что проснулся, сна — ни в одном глазу. Вспомнил, что ты дежуришь, решился потревожить. Как там наш зонд у Нептуна? Полёт нормальный?

— У NASA всегда всё нормально. Настолько нормально, что я здесь — в кресле перед компом — даже малость вздремнул. И сразу вскочил, такая хрень привиделась!

— А если бы ты знал, что мне пришлось сегодня пережить во сне! Жуткие кадры из фильма ужасов, страшное далёкое будущее… Б-р-р! До сих пор дрожь пробирает…

— Вот они — последствия карантина! Самоизоляция к добру точно не приведёт. Мне кажется, Брендон, что вирус пришёл к нам надолго. Вначале численность населения на планете снизится до критической величины, а затем живыми в городах вообще одни собаки с кошками останутся. Ну, может быть, ещё какие-нибудь тараканы в городах и невзрачные тушканчики в степях и пустынях.

— Даже так? Прямо скажу, ты меня здорово успокоил. Неплохая картинка в дополнение к моему ночному кошмару! Пожалуй, уволюсь-ка я из агентства, утром по электронке и уволюсь! И не попаду в эту Первую звёздную. Если хорошенько подумать, то и на Земле дел достаточно. Пусть с тараканами и тушканчиками…

ЗЕМЛЯ ПЕРЕД ОБРЫВОМ

— фантастический рассказ-

— Да, согласен, что идея очень хорошая, — признал Викториан, — мне она нравится. Главное, что претворить её в жизнь не потребуется много времени, да и больших средств не нужно.

Жулиано ходил по комнате и прислушивался к мнению друга.

— Я тут прикинул все возможности, — вставил он, — но слишком поздно. Ситуация не позволяет нам надеяться на успех. В любом случае мы не успеваем. Если бы этим можно было заняться сотню лет назад, то сколько-то партий людей мы успели бы отправить к Толиману. Думаю, что из шестнадцати планет, находящихся у трёх звёзд Альфы Центавра, они что-нибудь подобрали бы для продолжения жизни.

— Понятное дело. Теперь осталось только встретить последний рассвет…

Воздух в комнате был нагрет до тридцати девяти градусов. Все кондиционеры работали, энергии земляне имели в большом избытке, но температура атмосферы росла слишком быстро, особенно в последние месяцы. Люди старались мало появляться на улицах — здесь могло быть и 50 градусов тепла, выходили только в специальных комбинезонах, охлаждаемых аргоном.

Жулиано помахал на прощание рукой и по переходу пошёл в своё жилище. Викториан продолжил перебирать старые журналы, оставшиеся от родителей. Журналам было очень много лет, бумага сильно потемнела, но разобрать кое-что Викториану удавалось. В эти последние дни люди занимались теми делами, которые им нравились. Работать давно не требовалось, никаких заводов не существовало. Обслуживание быстро уменьшающегося количества населения на Земле осуществлялось автоматическими устройствами. Пищу синтезировали в роботизированных блоках, выстроенных за последние годы по всему миру. Детей не рожали уже двести пятьдесят лет — ровно с даты принятия ООН закона о стерилизации. Средств для нормального проживания было более, чем достаточно: после обнаружения изменений на Солнце, связанных с неожиданным ускорением термоядерной реакции, определили быстрое приближение срока перехода светила к своей следующей стадии «красный гигант», объявили срочное совещание руководителей всех стран, на нём сразу приняли решение о прекращении всех мировых конфликтов, полном разоружении, образовании всеобщего Фонда финансирования работ, направленных на изобретение многотоннажных космических средств для бегства землян со своей планеты. Все средства, запланированные на военные цели, были переданы в этот Фонд, миллиардеры и миллионеры, раньше именуемые олигархами, также пополнили Фонд, став равными среди равных. И несколько столетий учёные занимались только космической техникой, поисками планет-кандидатов на переселение, роботизацией всех работ, где были заняты люди до этого.

Земляне давно забыли о больших скоплениях малышей в парках, у домов, о детских учреждениях. Рожать разрешалось только в очень редких случаях, да и то после тщательного их изучения, например, при невозможности стерилизации из-за какой-то болезни. Продолжительность жизни в двадцать третьем веке достигла двухсот лет, землян оставалось достаточно, чтобы решить существующим количеством проблему переселения на расстояние четыре с лишним световых года. По крайней мере они на это надеялись… Однако, учёным никак не удавалось найти точные координаты ближайших планет, куда следовало отправиться переселенцам-первопроходцам. Ещё сложнее оставался вопрос сооружения вместительных космических аппаратов для передвижения в космосе со скоростью, достаточно близкой с световой. А события в поверхностном слое Солнца и в его ядре становились всё более угрожающими. Пришёл день, когда земляне получили от Совета ООН сообщение, что времени для запланированных работ не хватит, родное Солнце начало расширение со значительной скоростью.

Через несколько недель после этого сообщения люди узнали, что ближайшая планета к Солнцу — Меркурий — стала первой жертвой звёздного перевоплощения: Меркурий был поглощён Солнцем. Следующей должна была стать Венера, затем подойдёт очередь Земли. Когда Солнце приблизилось ко второй планете, земляне бросили заниматься спасательными делами. Оставшиеся в живых из-за высокой температуры на улице постарались перебраться в самые прохладные места, в помещения с невероятным количеством кондиционеров, любым путем стали избегать хождений по улицам городов и прогулок на природе. Большую часть работы доверяли роботам и автоматическим устройствам. Оставшиеся дни до апокалипсиса они посвятили воспоминаниям о своей молодости, о тех годах жизни, когда бешеное пекло под лучами Солнца отсутствовало, когда были дожди и снег, и когда можно было залезть искупаться в воду океанов, озёр и рек.

Викториану надоело копаться с журналами. Он позвонил соседу в стоявший напротив дом:

— Дружище! Это безделие стало меня утомлять! Ты случайно не придумал, как по-другому убивать время?

— К сожалению, Вик, такое мне не по силам. Хочешь, приходи и присоединяйся к нам.

— А чем вы таким заняты?

— Пьём остатки спиртного из глубокого подвала. Я тут — от нечего делать — соорудил в него подачу более-менее прохладного воздуха от самого мощного своего кондиционера. И теперь нам с женой этого добра хватит до самого конца с избытком. Забегай по земному каналу, я открою дверь…

Валериан не привык пить вино крепче шампанского, однако, соседские запасы можно разбавить холодной водой, захватив её из дома. В жару — не время пить, но хоть какое-то развлечение. Джек и Люсия любезно встретили его, усадили за стол:

— Выбирай по вкусу! Всё равно пропадёт, сами не ожидали, что столько имеем в запасе…

Какое-то время все трое молча сидели со своими бутылками, неспешно опорожняя их. Говорить не очень хотелось, потому что других тем, кроме последнего дня не было. Последний день ожидался завтра. Жизнь человечества обрывалась именно завтра. С утра они все почувствуют истинную силу звезды и сгорят в наступившем аду.

— Ты, сосед, выйдешь утром? — спросил Джек.

— Да! Хочу взглянуть Солнцу в глаза! За что оно так на нас обозлилось? — Валериан начал пьянеть даже со своего очень разбавленного.

Люсия молча плакала, слёзы текли у неё по морщинистому лицу. Ей и Джеку было уже далеко за полтораста лет, но жить хотелось всем! Валериану недавно исполнилось ровно восемьдесят. Этот день он помнил отчётливо: было ещё совсем не жарко, хотя вся ситуация уже прояснилась. На юбилей пришли лучшие друзья и соседи. Посидели не очень долго, но было по-настоящему весело, как в порядочное торжество. Завтра…

И наступил этот день, последний день всех землян. Жулиано ночью пробрался к другу, чтобы быть утром вместе. Они облачились в защитные костюмы и присоединились к Джеку с Люсией. Из домов, выстроенных в ряд, постепенно выходили все жители улицы. Где-то на других улицах появлялись другие жители, земляне, такие же, как и в остальных городах. Они выходили проститься с этим миром, их жизнь обрывалась…

КОСМОНАВТ ДЛЯ ЛЮБВИ

— рассказ-

Катю Мальцеву никто не мог назвать обыкновенным человеком. Девушка выделялась красивыми внешними данными, имела высшее образование и без проблемы могла найти для себя любую профессию в сегодняшнем сумасшедшем мире. К своему тридцатилетию она даже успела несколько профессий опробовать, но ни одна из них не прельстила красавицу окончательно. К сожалению, главным препятствием к спокойной и размеренной жизни у Катерины оказалась невероятное влечение к сексу. Ещё в старших классах преподаватели мужского пола отмечали страстные взгляды обворожительной девицы, которая совсем не признавала своих ровесников: только мужчины старшего возраста привлекали Катю. Однако, как раз такие мужчины и боялись девушку с вызывающим взглядом, они утопали в нём, но бежали без оглядки, боясь нарушения государственных законов и попадания на судебную скамью. Как только Кате исполнилось восемнадцать лет, перед ней исчезли препятствия по близкой связи с понравившимися ей мужчинами. И она пустилась во все тяжкие: разбивала крепкие семьи, уводила парней от невест, увозила из мест отдыха любых привлекательных молодых людей мужского пола, невзирая на то, что не планировала долго жить с ними. Да, она играла с ними, как малый ребёнок с котятами: как только надоест — скатертью дорога! Любовь и учёба стали у Кати главными критериями успеха. Она повышала свои знания на всех горизонтах жизни — от личных до общественных. И постепенно смогла приучить себя к постоянной службе в одной из солидных компаний родного города Фрязино.

Когда Кате исполнилось тридцать пять лет, она впервые задумалась о том, что время катастрофически уходит и ей, как и любой женщине, неплохо бы заиметь семью, завести детей, успокоиться и не летать во время летнего отпуска по иным городам в поисках личного счастья. Необходимо обосноваться в центре — либо в Москве, либо в Питере. И подобрать подходящего мужа, имеющего свою богатую фирму и два дома: в городе и в экологически чистой местности невдалеке от мегаполиса. Хороший план требует своевременного претворения в жизнь. У Кати было очень много знакомых мужчин, с которыми у неё ещё не было близких отношений — не дошла очередь. Остались адреса, телефоны, целый письменный стол конвертов — вскрытых и к которым она в своё время даже не стала притрагиваться. Если в этом разношерстье хорошо поискать, то Катя наверняка нашла бы своего будущего суженого. Обращаться в интернетовские клубы знакомств ей почему-то было противно. Ведь у неё в жизни были такие мужчины, что предложенные Всемирной паутиной наверняка им в подмётки не годились! То-то будет смеху, если придётся встретиться с лысым стариком или инвалидом первой группы. А ведь есть возможность нарваться ещё на недавно отбывшего срок заключения или вора в законе. Ну уж нет! И Катя в один прекрасный день, использовав неделю неожиданных отгулов, предоставленных хозяином фирмы, как подарок за блестящий годовой отчёт, принялась копаться в своём письменном столе и разбирать электронную почту. Работа показалась ей настолько кропотливой и неблагодарной, что занималась она ею лишь полдня. «Лучше остаться навек одинокой и никому не нужной! — подумала она. — Нагулялась я достаточно, буду продолжать размеренную трудовую жизнь, не отзываясь на телефонные звонки и не соглашаясь на новые знакомства».

По правде сказать, Катя уже давненько почувствовала некоторое снижение интереса к своей особе от представителей противоположного пола. И понимала причину…

Через неделю Кате позвонила давняя подруга Жилина, бывшая Комарова — вместе закончили они Высшую школу экономики:

— Привет, подруга дорогая! Давно с тобой не трепалась, вот решила о себе напомнить! Новостями не порадуешь? — сразу заговорила Надежда о насущном. — Обзавелась семьёй?

— Нет пока, — вздохнула Катя. — А у тебя что новенького?

— Нового нет, всё по-старому: Егор пишет музыку к новому фильму, а мартышка гоняет вечерами с подружками по улицам, пользуясь каникулами.

— Ты позвонила просто так, или проблема появилась?

— Катюш! Здесь тобой один друг заинтересовался. Ну, не то, чтобы настоящий друг — хороший знакомый Егора, был у нас пару раз в гостях.

— Тоже композитор? — неприязненно уточнила Катя.

— В том-то и дело, что к музыке он никакого отношения не имеет. Я же помню, как ты избирательно к музыкальному искусству относишься. Игорь Матвеев учился с Егором в одном классе двадцать пять лет назад, а после школы судьба бросила его в МАИ. Они не виделись много лет, с полгода назад неожиданно муж привёл его домой. И теперь я достаточно узнала про сложную и интересную жизнь действующего космонавта…

— Матвеев? Не помню такого космонавта.

— Будто ты их всех знать обязана! Знаешь, сколько их уже в России?

— Много, наверное. И что этот космонавт собой представляет? Я поняла так — он холостой ещё?

— Кать! Ты только не горячись! Он — разведённый. Что-то там у него с невестой не сложилось, заявление подали, но до конца дело не довели. Остался холостой, свободный.

— Разведённый космонавт на свободе? Для длительных полётов вполне нормально. Пусть так и продолжает себе… время от времени летать на МКС — полгода или год на орбите.

— Ну, а что тебе не нравится? Тебя же просто хотят познакомить, а не сватают за неизвестного мужика…

Катерина подумала с минуту и уточнила: — И что мне теперь делать? Радоваться неожиданному счастью?

— Выбирай, — решительно заявила Надежда. — Матвеев — по виду и поведению мне понравился. Сначала мне даже в голову не пришло как-то связать Игоря с тобой, не знала, что у тебя за ситуация. Считала, что ты и без моей помощи быстро замуж выскочишь, с твоими-то данными…

— Данные когда-то были неплохие, ты права. Но жизнь и время начинают вносить свои изменения — во внешность и в розовые мечты.

— Тогда что ты скажешь, если я приглашу тебя завтра к восьми вечера? У меня, как ты помнишь, день рождения в эту субботу.

— Помню, милая! Разве такое забудешь? Сколько вина было выпито… Собиралась стишок тебе в «Одноклассники» послать, милый получился.

— Так что про субботу? Матвеев обязательно придёт!

— Надя! Ты именно его имела в виду, когда сказала, что мною какой-то друг интересуется?

— Об этом и речь. Ему Егор про тебя рассказал. Что ты необыкновенно красивая и непонятно почему незамужняя! Так и сказал: Игорь, говорит, надо это дело поправить! Я сразу возмутилась. Откуда ты знаешь, что Катька не замужем? Созваниваешься с ней, что ли? Или скрытно встречаетесь? Ну, посмеялись втроём, а Игорь серьёзно так отнёсся к этому разговору… При следующей встрече спросил меня, как бы с тобой познакомиться? Сначала я телефон твой хотела дать, а потом сообразила, что встреча на дне рождения будет лучше — повод хороший. Потому что не совсем ясно, как по телефону общий язык найти? Незнакомым-то людям?

— Захотят — найдут! — вздохнула Катя. Она теперь не очень верила в счастливые знакомства с замечательными людьми. Это раньше у неё были неплохие возможности…

— Катя! У тебя, чувствую, сегодня настроение плохое. Придёшь завтра и развеешься. Так я надеюсь на тебя?

Давно Катя Мальцева так не готовилась к обычному дню рождения. Она даже приказала себе забыть, что собирается в гости из-за незнакомого космонавта. Просто давно не приезжала повидаться с одноклассницей, захотелось сделать ей обычный подарок к дню рождения. А космонавт, который ею заинтересовался — это миф, на такие вещи Катя давно научилась не обращать внимание.

Машину Катя оставила на том же месте, где и всегда когда-то оставляла — на пустом пятачке под окнами Надиной квартиры. Вначале посидела в кабине немного, осмотрелась по сторонам. Только одно изменение заметила: установили газетный киоск на другой стороне улицы. Солнце уже скрылось за ближайшей многоэтажкой, по небу неторопливо плыло небольшое облако. Катя вздохнула, забрала цветы и упаковку с подарком, вышла из машины. В подъезде дверь была нараспашку, не пришлось с домофоном возиться. На площадке второго этажа слышалась тихая музыка из знакомой квартиры. На звонок сразу никто не отозвался. Катя позвонила снова, а через пару минут громко постучала в дверь. На сей раз ей открыли, причём совсем незнакомый человек: высокий, черноволосый, с голубыми глазами и в прекрасном чёрном костюме. На лице сияла приветливая улыбка.

— Я ведь к Жилиным попала? — Катя заглянула на верх двери, где обычно красуется номер. Всё верно — четвёртая квартира, только давненько сюда она не заглядывала.

— К Жилиным! — улыбка у брюнета стала шире. — Уверен, что вы — та самая Катя!

— Точно, та самая! А вы — тот самый Игорь? Что-то высоковаты вы для российского космонавта — ведь «Союзы» такие невместительные! Так я захожу? — пошутила Мальцева, делая небольшой шаг вперёд.

— Разумеется! — брюнет уступил дорогу, а навстречу Кате поспешила её бывшая одноклассница.

— Катюшка пришла! — они обнялись. — Ты как всегда без опозданий, умница! Игорь! Проходи с Катей в зал, знакомьтесь. А я — на кухню, сейчас мы с дочкой явимся.

В зале находился сервированный стол для вечера. Егор отсутствовал. Катя заглянула в слегка приоткрытую дверь его рабочего кабинета. Да, он находился там и что-то быстро заносил в журнал.

— Хозяин работает над очередным шедевром! — серьёзно заметил остановившийся рядом космонавт. — Может быть, не будем мешать?

— А что тогда делать? — улыбнулась Катя.

— Пройдёмте в лоджию и продолжим знакомство!

— Да, пора. Мы ведь его даже ещё не начинали, — Катя внимательнее вгляделась в Игоря. При дневном свете в лоджии на его лице она заметила несколько малозаметных шрамов.

— О! Да вы с отметинками!

— Работа такая, было у нас одно неудачное приземление пару лет назад. Для памяти осталось — навсегда, скорее всего.

— А что? Мне нравится, делает лицо более мужественным. У всех космонавтов, наверное, памятные метки такого рода имеются?

Игорь не согласился:

— Это кому как повезёт. Знаю всего троих наших, я — четвёртый.

— С вами всё ясно. Что-то ещё запомнилось по работе? Есть, чем развлечь любопытную девушку?

— Специально готовился, целый короб историй припас. Но вначале у меня условие: переходим на ты. Не возражаете?

— Без проблем, Игорь! Думаю, что нам с тобой будет весело в этом уютном гнёздышке.

— По словам хозяев квартиры, ты частенько раньше здесь бывала. Потом исчезла…

— Не совсем так. Куда я могла исчезнуть? Надя — моя единственная настоящая подруга. Просто жизнь моя сложилась такой, много пришлось поездить, работу меняла. Слава богу, что последние полгода за одно место ухватилась, мне в этой компании нравится, шеф подобрал хорошую команду, и она меня приняла с удовольствием. Нигде не было мне так комфортно. Ты — мужчина, любая работа у мужчины — приятная обязанность. Если работа не нравится, то он на ней не задержится, быстро найдёт что-то другое. Женщинам всегда тяжелее найти занятие по душе. А про Надю всё верно, могла бы и раньше к ней доехать и про изменения в жизни рассказать.

— И я бы раньше тебя встретил!

— Пожалуй! Но согласись, что на свете наверняка много людей, с которыми мы не успеем встретиться в этой жизни! Разве не так? Космонавт, не раздумывая, ответил:

— Катя! Ты слишком красива, что бы не жалеть об этом…

В лоджию спустился Егор.

— Прости, что не встретил тебя, Катерина! — Он протянул к молодой женщине руки и полуобнял её. — Не поверишь, но вдруг возникла в голове прекрасная музыкальная фраза, побоялся, что забуду. Пришлось сделать нотную запись.

— Не в первый раз встретились и не в последний, не извиняйся. А где же твои любимые женщины?

— Ну, ты знаешь Надю. Она готовит специальное блюдо в честь своего дня рождения. У неё всегда стол сервируется по-новому — каждый год! И Светочка на кухне с ней, помогает, перенимает опыт. Вот, слышу, торопятся! Пойдёмте в зал.

Действительно, Надя и белокурая, с привлекательными чертами лица дочка Жилиных меняли на столе месторасположение блюд.

— Ой, тётя Катя! — бросилась к Мальцевой девочка. — Как давно я вас не видела! Сто лет, наверное. С тех самых пор, как мне перед сном сказки перестали рассказывать.

— Так ты уже большая! — улыбнулась Катерина. — Наверное на мальчиков заглядываешься? А они на тебя! Разве теперь до сказок?

— Всё равно мне сказки интересны, но только те, в которых есть что-нибудь про любовь.

Катерина не удивилась:

— Я и говорю, тебе скоро лишь о любви думать. Какие уж тут сказки?!

Света лукаво взглянула в сторону о чём-то разговаривавших Жилина и Матвеева и спросила: — Вы к нам из-за космонавта, наверное, приехали?

— Почему? Раньше у вас знакомых космонавтов не было, а я частенько наведывалась.

— Спорим, что вы не знаете, как дядю Игоря в школе дразнили?

— Откуда же мне знать? Я с ним только познакомилась…

— Смешно дразнили — Бульдозером!

Катя тоже посмотрела на Матвеева:

— Странно. Хотя мужчина он довольно солидный, высокий.

— Ну, тёть Кать! Это же ещё в школе было. Просто его папа работал полжизни на бульдозере, есть такой трактор для чистки улиц — знаете?

— Знаю. Всё равно странно…

— Забудьте, это я так рассказала — для информации. Как-то я у него поинтересовалась, дразнили его в школе или нет? Короче, космонавты — обычные люди, или им тоже достаётся? Он мне про тот трактор и папу своего выложил! Я тоже вначале не поверила.

— Спасибо, надеюсь такая информация мне лично не пригодится, — Катя погладила Светку по шелковистым волосам. — А ты здорово подросла! Как сейчас учишься? Раньше у тебя одни пятёрки были.

— Теперь чаще встречаются тройки, — созналась Света. — Это потому что учителя слишком много требуют.

После весёлого ужина старшие принялись вспоминать студенческие годы, Егор рассказал про своих друзей-композиторов, а Матвеев — о новостях на МКС.

— Если очень интересуешься, — он посмотрел в глаза Катерины, — могу устроить тебе экскурсию в «Звёздный городок».

— Чтобы всех российских специалистов по ближнему космосу в лицо знать? И подглядеть особо интересные технические новшества орбитальной станции?

— Секреты «Роскосмоса» раскрывать права не имею, — Игорь сделал строгое лицо. — Могут не так понять. Но намекнуть о новых планах наша дирекция и без меня может, стоит новости в Интернете поглядеть.

Катя задумалась. Как свободная женщина, она могла себе позволить встречу с понравившимся мужчиной, поэтому согласилась:

— Если не боишься, что в «Звёздном» найдётся другой космонавт, которому я приглянусь, то назначай время экскурсии…

Надежда с улыбкой сообщила мужу:

— Егорушка! А у этой пары появились общие интересы. Кажется, мы не ошиблись с тобой!

Чуть позже Матвеев попросил Егора вызвать такси, сославшись на усталый вид Катерины. Света бросилась прощаться с гостями. А старшие Жилины проводили их к выходу из подъезда. На улице уже стемнело.

— Надеюсь, что ты дорогу сюда больше не забудешь? — обняла подругу Надежда.

— А то! — нашлась Катя. — Завтра же встретимся. Машину приеду забирать!

Пересечь подмосковный городок времени много не понадобилось. Катя показала из окна такси на появившийся из-за поворота двенадцатиэтажный дом, отчаянно требовавший штукатурки, и сказала:

— Вот и приехали. Если хочешь, то напою тебя кофе. Сама из Бразилии привезла…

— Кофе — это, пожалуй, самое то, что сейчас мне хочется, — Игорь нашёл руку Катерины и ласково пожал её.

Поднимаясь по ступенькам к себе на второй этаж, Катя подумала, что ей, наверное, повезло сегодня. Космонавт оказался приятным парнем с достаточным чувством юмора. Поэтому расставаться ей с ним не хотелось. Ни сейчас, ни позже. Она вспомнила свой разговор с младшей Жилиной и решила проверить её слова:

— Игорь, а правда, что в школе у тебя необычное прозвище было? Матвеев остановился на междуэтажной площадке и удивлённо бросил:

— Так! Только одному человеку обмолвился…

— Надеюсь, что простишь её? Хотя бы ради меня?

— Это Светку простить?! — рассмеялся он. — Да ни за что на свете! Вот этими руками сидалище надеру! Вру, конечно. Не такой уж я кровожадный! Подумаешь, секрет какой выдала девочка, железные парни с «Роскосмоса» и не такое выдерживали! Но у меня к тебе будет большая просьба…

— Так рано? Мы же ещё даже до кофе не добрались!

— Предлагаю сразу поехать ко мне. У меня — очень уютно, тебе обязательно понравится. Посмотришь, как небожители с МКС обитают в домашних условиях. Мне в своих хоромах не довелось ещё встречаться ни с одной женщиной, так уж жизнь сложилась. А хотелось бы…

— Надеюсь, в хоромах кофе тоже водится?

— И бразильское, и французское…

Катерина закрыла ему ладошкой рот:

— Верю-верю! Считай, что уговорил девушку!

Где-то на верхнем этаже хлопнули дверью и послышались голоса.

— Что же, пора знакомиться с моим уютным гнёздышком! — торопливо сказала Катя и открыла свою квартиру. Они, не раздеваясь, вместе осмотрели прихожую, кухню и зал.

— Не понравилось? Ты разочарован? — Катя сделала недовольную мину.

— Главное, что ты мне, милая, по душе, больше ничего не нужно! — Игорь просительно посмотрел ей в глаза, обнял и медленно поцеловал в губы. — Поспешим ко мне?

Вежливый таксист сравнительно быстро домчал их от Фрязино до «Звёздного». Какое-то время Катя даже умудрилась подремать на плече спутника. С пропуском проблем не оказалось — Игорь всё оформил заранее, несколько дней назад.

— Итак, в логово русских космонавтов можно прорваться лишь по специальному разрешению? — удивилась Катя.

— Это действует с давних пор. Прости, что я взял на себя такую смелость и заказал пропуск — очень надеялся на удачу. Завтра днём оценишь посёлок, здесь есть, на что обратить внимание. Кстати, идти нам совсем ничего, моё пристанище — в полукилометре от въезда. Мальцева чувствовала усталость от вчерашнего вечера и ночной поездки, поэтому равнодушно отнеслась к окружающим строениям, освещённым тусклыми уличными светильниками. Игорь, обратив на это внимание, замолчал и лишь поддерживал Катю под руку. Она решилась только на один вопрос:

— А как получилось, что в «Звездном» ты оказался в одиночестве? Если не секрет…

— Какие от тебя могут быть секреты? Всё просто. Человек когда-то по молодости заболел космосом и посвятил ему лучшее время жизни. И однажды повстречался с женщиной, которую привлекла его карьера настолько, что она решила его осчастливить, связать с ним свою судьбу. Не буду скрывать, у меня возникли к ней довольно тёплые чувства. Поэтому я и решился на брак. Наше руководство в связи с этим обеспечило меня комфортным жильём, вручив новый ордер. Раньше я жил в доме старой застройки, — Игорь ненадолго замолчал, Катя нетерпеливо дёрнула его за руку:

— Ну и?.. — мы уже пришли, милая! — Матвеев показал на ближайший подъезд дома новомодной конструкции. — А что касается той женщины… Да не пришла она в загс, только и всего. У неё существовал запасной вариант, она его в тот день и выбрала, уехав из страны к другому человеку. Кстати, я совершенно не расстроился, только немного неудобно было от ребят, которые со мной у загса ждали…

— Забавно, — задумчиво сказала Катя. — У тебя появилась хорошенькая избранница, но нечаянно слиняла в самый ответственный момент! Как же так получилось, что космонавт Матвеев не занялся поиском любимой? Разве не было варианта разыскать беглянку и вернуть?

— Может, ты и права, но я такой вариант даже не рассматривал! Беглянка позвонила из аэропорта, передав пламенный привет мне и моим друзьям прямо во время ожидания у загса. У меня простаивала интересная работа, я, долго не раздумывая, сразу в неё и окунулся, забыв о прочем. Потом как-то встретился с Егором, к нему домой заглянул. У Егора хорошая семья, по его примеру я и решил окончательно порвать с холостой жизнью. Жилины сразу предложили мне познакомиться с тобой, уверяли, что красивее женщины я в жизни наверняка не встречал. Как увидел тебя вчера в прихожей, так и…

— Неужели влюбился? — улыбнулась Катерина. — Но ведь ты меня совсем не знаешь! У меня есть собственные тайны, которые тебе могут не понравиться.

— Что такое? У тебя тоже тайны есть? Тоже запасной вариант? Я этого не перенесу и спрыгну с МКС на Землю, а в оставленной записке обвиню сама знаешь кого!

Игорь открыл ключом квартиру, включил в коридоре свет и пропустил девушку.

— А мне здесь нравится! — неожиданно для себя воскликнула она, оглядываясь. В большой четырёхкомнатной квартире было много пустого пространства, она ещё мало была обставлена. Из основной мебели Катя отметила только шикарную импортную кровать в спальне. И в голове у неё сразу возникли разные варианты по устранению этого упущения. Причём, варианты неожиданные.

Игорь смотрел на неё и не мог наглядеться.

— Похоже, что ты в уме уже начала менять здесь обстановку!

Катя смутилась и сразу отреагировала: — Не выдумывай! Кто я для тебя, чтобы задумываться над этим? Случайная женщина…

— Вот уж нет! — Игорь заключил её в объятия. — Предлагаю тебе забыть всю прошлую жизнь и переехать ко мне!

— Пока не надоем?

— Зачем же? Навсегда! Уверен, что не пожалеешь, — он второй раз за эту ночь поцеловал её в губы. — Завтра распишемся, компанию свою бросишь. Если будет скучно без работы, я тебе что-нибудь подберу. Прямо здесь, в «Звёздном».