Бесплатный фрагмент - Последний обман

Глава 1. Безмолвный свидетель

Едкий запах формалина наполнял анатомическую лабораторию, въедаясь в одежду и кожу. Ахмад едва заметно поморщился, перешагнув порог. Воздух здесь всегда был тяжелым, липким, словно покрывал тело невидимой плёнкой. Белый кафель, стальные столы, холодный свет — всё казалось вырванным из чужого времени, подвешенным между жизнью и смертью.

В центре комнаты толпились студенты. На столе, под серым брезентом, лежал труп. Неестественно вытянутый, он растянулся в последнем напряжении.

— Ну что, начнём? — Тимур, худощавый с нервной ухмылкой, бросил взгляд на остальных. Он всегда скрывал страх за шутками.

— Ждём преподавателя, — спокойно отозвался Давид, староста. Ему как будто было всё равно.

Ахмад стоял позади. Он наблюдал, как напряжение пряталось под показной непринуждённостью. Преподаватель, доктор Файсал, задерживался, и тишина становилась вязкой, будто воздух насыщался тревогой.

— Давайте просто посмотрим, кто у нас сегодня «гость». — Тимур потянулся к краю брезента.

— Подожди, — неожиданно резко вырвалось у Ахмада.

Все обернулись. Он и сам не понял, зачем это сказал. Просто… что-то было не так. Что-то внутри будто узнало этого человека — ещё до того, как он появился.

Тимур пожал плечами и всё же дёрнул за край.

Под брезентом оказался мужчина средних лет. Бледно-серая кожа с восковым отливом, странно напряжённое лицо, словно смерть застала его в момент ужаса. Но не это поразило Ахмада. Его взгляд упал на правое запястье.

На нём висел тканевый браслет с вышитым аятом. Ахмад мгновенно замер. Такой же был у Рината — парня, которого несправедливо отчислили два года назад. Он вспомнил, как тот носил его каждый день, как будто это был последний якорь.

Сердце пропустило удар.

— Что за… — пробормотал кто-то.

Ахмад наклонился ближе. Покойный сжимал кулаки так крепко, будто даже смерть не смогла разжать их.

— Вы когда-нибудь видели такое? — прошептала Таня.

— Судороги? — неуверенно предположил Давид.

Ахмад сглотнул. Всё тело отзывалось на тревогу. Он чувствовал — это не просто тело. Оно что-то принесло с собой. Возможно, даже не для всех. Только для него.

— Кто-то должен разжать руки, — произнёс Тимур.

Он тянулся, но неуверенность выдавала его. Обычно он первым брался за скальпель, но не сейчас.

— Я сделаю это, — сказал Ахмад. Рука опередила мысль.

Он подошёл ближе. Лёд от тела пробирал до костей. Казалось, этот холод не из физического мира — он проникал внутрь, оставляя ощущение чужого присутствия. Ахмад осторожно взял руку покойного. Суставы не поддавались, кожа сопротивлялась. Сухой хруст — как дверь, которую никто не открывал годами. И тогда из ладони выпал скомканный обрывок бумаги, пропитанный влагой.

— Что это? — выдохнула Таня.

Ахмад развернул записку. Почерк кривой, держащий страх за чернильными линиями:

«Они здесь. Они ждут меня в темноте.»

В лаборатории воцарилась мёртвая тишина.

— Это какая-то шутка? — сипло выдал Тимур.

— Может, он сам написал… перед смертью? — неуверенно сказал Давид, но голос дрогнул.

Ахмад снова взглянул на лицо покойного. Оно казалось… живым. Не в обычном смысле. В настороженности. В готовности. Будто он ещё не ушёл.

В этот момент свет в лаборатории моргнул. На секунду комната погрузилась в полумрак, и в этот краткий миг Ахмад увидел: глаза покойного приоткрылись.

Он отпрянул, дыхание сбилось.

— С тобой всё в порядке? — спросила Таня.

Он посмотрел на тело. Глаза снова были закрыты. Всё как прежде. Почти.

«Мне это показалось… должно быть…»

Но в глубине он знал — это не просто страх. Это было узнавание.

Глава 2. Когда мёртвые зовут

Ахмад проснулся с рваным вдохом, как будто вынырнул из-под воды. Комната была та же — знакомые стены, тёмные очертания полки, свет от уличного фонаря, — но ничего не ощущалось знакомым. Грудь сдавило, лоб покрылся потом, сердце стучало слишком быстро.

Сон растворялся в памяти, но образ оставался. Тот самый труп. Только теперь он открыл глаза. Не медленно — рывком, как будто до этого всё время ждал. Его зрачки были чёрными, бесконечно глубокими, и смотрели прямо на него. Молча. Но в этом взгляде было больше слов, чем Ахмад мог вынести.

Он сел, провёл ладонями по лицу. «Стресс. Это просто стресс… Формалин, усталость, воображение.» Но где-то в глубине души что-то шептало: это не просто сон.

Анатомическая лаборатория встречала холодом и беззвучием. Сегодня они должны были начать работу с внутренними органами, и студенты сосредоточенно готовили инструменты. Тимур снова пытался шутить, но теперь в его голосе сквозила натянутость.

Ахмад старался не смотреть на стол. Не смотреть на труп. Но взгляд сам тянулся. Он знал, что тот всё ещё там. Лежит. Ждёт.

Он подошёл ближе — медленно, будто проверяя, не откроются ли глаза снова. Лицо покойного изменилось. Не сильно. Но что-то стало другим: как будто уголки губ опустились ниже, как у человека, который хотел что-то сказать, но не успел. Или — который хотел бы сказать теперь.

— Ты чего завис? — голос Тимура оборвал его мысли.

— Что?

— Спрашиваю, ты в порядке? Второй день будто с привидением живёшь.

Ахмад моргнул. Хотел соврать, что просто не выспался, но язык не повернулся.

— Всё нормально.

Но сам в это не верил. Во время уборки Таня подошла тихо, почти как тень.

— Ты сегодня странный.

Ахмад напрягся.

— Что?

— Вчера ты боялся трупа. Сегодня — снова. Это не похоже на тебя.

Она говорила спокойно, но в её глазах была настороженность. Может, даже лёгкий страх.

— Ты тоже… что-то чувствуешь? — спросил он, сам не веря, что задал этот вопрос.

Таня покачала головой.

— Нет. Это просто тело, Ахмад.

«Просто тело.»

А если нет? Когда они покидали лабораторию, он обернулся на прощание — и в этот миг свет снова моргнул. На долю секунды тьма обняла комнату. И он увидел это снова.

Глаза.

Только на мгновение.

Но этого хватило.

***

Коридор казался бесконечно длинным. Шаги глухо разносились, стены будто давили ближе, чем обычно. Остальные уже разошлись. Ахмад шёл один. Внутри — тревога, которая с каждым шагом превращалась в страх. Он достал телефон, машинально глядя на экран. Почти десять.

Он остановился. Оглянулся.

Пусто.

Но он знал: кто-то или что-то следит.

Дома Ахмад не стал есть. Он не чувствовал голода. Он включил ноутбук. Вбил номер тела — тот, что был в базе. Возраст, вес, причины смерти — стандартно. Официально: остановка сердца. Но он знал: что-то не так. Он ввёл фамилию в поисковик: Мухтар Азизов.

Некрологи. Записи. Пустота. Но в одной старой заметке, отправленной в архив местного издания, зацепилась строчка:

«Подозреваемый в многолетнем мошенничестве скончался внезапно в своей квартире…»

Ахмад замер. Мошенничество? Он открыл статью. Бегло прочитал:

Мухтар Азизов. Юрист. Подтасовка улик. Ложные обвинения. Судебные махинации. Один из пострадавших — студент, обвинённый в подлоге документов.

Имя. Имя…

Ахмад застыл.

Ринат Сулейманов.

Он не чувствовал своего тела. Только тяжесть внутри. Ринат. Тот самый. Браслет. Запястье.

Глаза, полные молчаливого упрёка, когда его вызывали к декану. Ахмад тогда промолчал. Он не подтвердил, не опроверг. Просто отвёл взгляд.

Последний обман

«Я ничего не сделал. Я просто… молчал.»

Он зажмурился. Но в памяти уже звучал голос:

«Почему ты молчал?»

Он не знал, чей это был голос — Мухтара или Рината. Может, уже и не важно.

Глава 3. Зеркало без отражения

Библиотека была тиха, как могила. Скрип кресел, шелест страниц, неравномерное дыхание студентов — всё поглощала в вязкая тишина. Ахмад сидел, уставившись в строчку, но буквы плыли перед глазами. Он не читал. Он вспоминал.

«Ринат Сулейманов. Подлог. Отчислен. Один из свидетелей — одногруппник, отказавшийся дать комментарий.»

Он не говорил лжи. Но и не сказал правды. А в итоге — разрушенная судьба. Ахмад вспомнил, как тогда убеждал себя: «Ну и что? Это не моя ответственность. Я просто не вмешался.»

Тот день. Аудитория. Свет из окна, пыль в лучах. Он повернулся к Ринату — тот сидел с опущенной головой. Когда преподаватель подошёл с вопросом, Ахмад опустил взгляд. Он мог сказать: «Нет, это не он.» Одно предложение. Одна правда.

Он промолчал. Слово, не сказанное вслух, стало смертельным.

Ахмад закрыл книгу. Внутри что-то перевернулось. «Я ведь не Мухтар… Я же просто… не вмешался.»

Но разве не в этом и была суть?