Бесплатный фрагмент - Посеяв Ветер

Книга 2

Пришлые. Посеяв ветер

Глава 1

Монотонность госпитальных будней быстро встала поперёк горла. Изнывая от безделья, Алексей добрался до меню голографа. Изучение функционала примитивного по местным меркам прибора заняло время. Закончив, Алексей уверенно вызвал к жизни блок познавательных каналов. Следующие дни сидел, уставившись в проекцию, губкой впитывая всё о жизни Новой Республики.

Даже не влезая в дебри, становилось понятно: жители Земли и Республики живут очень по-разному. Доброжелательность и уважение здесь впитывались с молоком матери. Доход чиновников и операторов сельскохозяйственных комплексов примерно на одном уровне. Административный ресурс работает на благо населения. Высокообразованное, живущее в достатке общество радеет не за собственный желудок, а занимается коллективным решением умело поставленных задач.

Агрессию и преступность свели на нет, решившимся на преступление безжалостно дают пожизненные сроки. На миллиарды жителей приходится жалкое количество совершивших тяжкие преступления.

Когда мозг вспучился от объёма информации, Алексей принял очередное приглашение новых знакомых. Сонный и тихий госпиталь вечерами наполняется жизнью и весельем. Оригинальная иллюминация превращает окрестности в сказочный пейзаж, а огромный, усеянный кратерами спутник планеты, закрывший собой четверть небосвода, заметно дополняет картину.

Весёлая компания, перебираясь от корпуса к корпусу, развлекается на полную катушку. Хорошо организованный отдых отвлекает людей от мрачных мыслей.

Ничего крепкого здесь нет и в помине. Они умеют просто веселиться и делают это чрезвычайно заразительно. Алексей вместе со всеми принимал участие в различных конкурсах и поединках. Одни казались слишком сложными, другие — глупыми, но все — неизменно весёлыми. Народ хохотал над теми, кому не везло, но обиженных никто здесь не видел.

Так продолжалось до тех пор, пока не заметил, что темы для разговора постепенно тают. Алексей, легко входивший в новые компании, спокойно находящий язык с кем угодно, здесь ощутил себя не совсем полноценным собеседником. Братья по несчастью с военного направления, в котором он хоть как-то разбирался, перебрались на непонятные Алексею бытовые истории. Он хлопал глазами, откровенно недопонимая то, что для остальных здесь было естественным.

***

Система Лайлона. Новая Республика.

Глава отдела высоких технологий Натан Григ, сорокашестилетний худощавый болезненного вида блондин, стал первым жителем Новой Республики, испытавшим неподдельную радость при появлении вражеского звездолёта. Когда выяснилось, что противник пройдёт в зоне действия систем эсминца, на борту которого находилась возглавляемая им группа учёных, Натаном овладело нервное возбуждение.

«Память» — так назвал себя доставленный с Гарды прибор, воистину оказавшийся кладом. Кто и почему его оставил, Натана заботило в последнюю очередь. Он ликует. Даже малой крупицы знаний, что в огромном количестве содержится в таинственном цилиндре, хватило для создания опытного образца, нынешние испытания которого могут в корне изменить ход компании.

— Господин Григ, — обратился к Натану капитан эсминца.

За дни ожидания между ними сложились тёплые отношения. Уверенность и ум молодого капитана породили симпатию, а слаженные действия экипажа, прошедшего не одну схватку под командованием голубоглазого хищника, добавили веры в успех предприятия.

— Системы ведут объект. Мой корабль в вашем распоряжении.

Дежурившие на мостике офицеры внимательно следят за порхающими над клавиатурой пальцами учёного. На панелях зажглись сигналы готовности.

Сделав необходимые приготовления, Натан выдохнул и сложил на груди руки.

Потерпев поражение при попытке завоевать господство в системе, противник прекратил массированные вылазки. С завидной периодичностью к блокированной станции начали прорываться одиночные грузовые суда.

Выходя из межпространственного перехода в непосредственной близости, корабли прятались за силовым барьером прежде, чем люди успевали среагировать. То и подтолкнуло провести испытания именно здесь. Лёгкий эсминец с экспериментальным оборудованием на борту под мощным эскортом заступил на дежурство в ожидании очередного грузовика.

Натан, затаив дыхание, впился взглядом в развернувшуюся перед ним проекцию. Изображение идёт из экранированного отсека на корме эсминца. Сгусток выданных «памятью» технологий уместился в метровой высоты кубе, установленном на круглом помосте в центре отсека. К помосту ведут жгуты кабелей, питающих цепи блоков и возвратных модулей.

— Шестьдесят пять процентов мощности, — доложил один из ассистентов Натана.

В машинном зале ожили резервные генераторы, отправляя в творение учёных недостающие мегаватты энергии.

— Сто процентов.

Куб на мгновение окутался золотистым сиянием. Шкалы уровня энергии ухнули вниз.

— Есть.

В голосе капитана звенит неприкрытое злорадство. В этом коротком слове отражена вся ненависть к незваным гостям.

— Знаете, Натан, — капитан сделал над собой усилие, гася всколыхнувшие душу чувства, — я до последнего момента не верил, что такое возможно, но сейчас, — ровные зубы капитана обнажила недобрая улыбка, — сейчас просто весело.

Не слушая капитана, Натан следит за громоздким транспортом. Казалось, ничего не изменилось, и корабль продолжает скольжение. Вскоре к всеобщему удовольствию корабль, не сделав попытки сбросить скорость, влетел в проём огромного, способного поглотить грузовик целиком распахнутого шлюза.

Полыхнуло так, что сработали фильтры. Вокруг шлюза вспучились поля обшивки, выбросив в космос потоки света вперемешку с внутренностями отсеков.

Блокирующие станцию республиканские корабли вышли из скрытного режима и разрядили орудия. Потоки поменявших структуру боеприпасов стеклом рассыпались от удара о борта станции. Несмотря на повреждения, силовое поле космического города исправно восстановилось.

— Приятно, — рассматривая последствия тарана, произнёс учёный.

С чувством хорошо выполненной работы он прикрыл веки и откинул голову на подголовник кресла. Переждав вал эмоций, улыбнулся не сводящему с него глаз коллективу и коротко кивнул.

— Повтор. Начнём со старта, стократное замедление.

Один из ассистентов призвал к жизни запись. На экране появился отсек с испытуемым оборудованием. В момент запуска куб начал терять очертания и бесследно исчез. Спустя мгновение опытный образец, окружённый золотистыми сполохами, материализовался на прежнем месте.

— Хорошо, — потёр ладони учёный, — теперь транспорт, тысячекратное замедление.

Изображение широкого, приплюснутого с краёв звездолёта, максимально приближенное системами визуального контроля, передавалось в мельчайших подробностях.

Туша транспорта, усеянная непривычной формы надстройками, блестит чёрным глянцем. Возникшая словно из ничего песчинка куба прилипла к борту точно по центру звездолёта. Тысячекратное замедление позволило рассмотреть, как из куба выстрелили телескопические полосы, которые, хомутом охватив корабль, сцепились на другой стороне. В момент сцепления друг с другом полосы засияли золотом.

Ширина полос тридцать шесть сантиметров. Именно такой участок испарился на всю глубину транспорта вместе с прилипшим к борту кубом. В идеально ровный срез заглянули звёзды.

Из не связанных частей корабля рвутся облака застывшей дыхательной смеси. Разрубленные энергомагистрали озаряют расчленённые отсеки синими сполохами. Несколько секунд убитый корабль летел ровно. Затем, подчиняясь импульсам всё ещё работающих двигателей, корма начала валиться, открыв взору срез внутренних палуб.

— Хорошо, — повторил Натан.

Спустя несколько минут учёный посредством кодированного канала связи подробно доложил президенту о ходе испытаний.

— Спасибо, Натан. Поздравляю с успехом.

Закончив, президент Новой Республики вызвал секретаря.

— Встречу проведём на острове. Оповестите министров и распорядитесь вызвать адмирала Двински. Пора браться за дела.

Секретарь молча склонил голову и растворился в дверях кабинета. Президент подошёл к большому иллюминатору. Задумчивый взгляд блуждает по точкам далёких звёзд, но мысли человека далеки от космических красот. В голове вертятся слова учёного, и губы президента впервые за длительное время трогает лёгкая улыбка.

***

Система Сарус. Новая Республика.

Возмущённо-обиженное выражение лица медицинской сестры отрезвило Алексея.

— Прости, родная.

Незаслуженно грубые слова, в запале слетевшие с языка, адресовались не ей. Просто раздражение, копившееся последнее время, требует выхода, и сестричка первой имела неосторожность чем-то зацепить Алексея.

— Нервишки шалят, ради бога извини.

Он приложил ладони к груди, полагая, что жест подтвердит искренность слов, но реакция оказалась прямо противоположной.

— О вашем поведении будет доложено ведущему врачу.

Правила госпитального этикета приклеили к её губам улыбку, но глаза говорят: извинения не приняты.

— После завтрака явитесь в главный корпус. Я вправе выбрать любые препараты из списка рекомендованных для вашего лечения. Только что вам назначен курс горячих инъекций.

Дама в белом халате, вдруг ставшая совсем не симпатичной, сделав пометки в электронной карте, ещё раз сочувственно улыбнулась.

— Я знаю, последствия инъекций отразятся мышечной судорогой, но это пойдёт вам на пользу.

— Ну, виноват, прости.

Алексей состроил невинную гримасу. Не вышло. Дама с гордым видом громко хлопнула дверью. Вслед полетела подушка.

— Кобыла, — громко выругался Алексей, ища, что бы ещё запустить ей вслед.

Услышала. Дверь распахнулась, из проёма дохнуло яростью. Глаза мечут молнии. Тяжёлое дыхание наполнило тишину палаты.

— Пыхтишь как паровоз, — съязвил Алексей.

Слова, готовые сорваться с губ девушки, застряли в горле. В карих глазах мелькнула обида, по щекам покатились слёзы. Алексей подорвался, встал рядом и, не зная, что делать, погладил её по плечу.

— Уйди от меня, — расслышал он сквозь всхлипы, — ты…, ты хам, — выбрала она самое страшное ругательство, — тебе повезло, инъекций не будет. Через пять минут тебя ждут в центральном корпусе.

Девушка быстро успокоилась, утёрла слёзы. Демонстративно игнорируя Алексея, поправила выбившийся из-под чепчика локон и гордо шагнула прочь.

— Да что я тебе сделал-то? — крикнул ей вслед Алексей, но увидел лишь выставленную за спиной фигу.

Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что в чём-то, возможно, виноват и сам.

— Идите за мной.

Худощавый хлюпик с жетоном дежурного по этажу, шаркая ногами, повёл Алексея по коридорам центрального корпуса. Лучи местного светила, заглядывая в окна, играют бликами на тянущихся навстречу чёрных лакированных дверях. Навстречу попались четверо пехотинцев в новой, с иголочки форме. Рядовые громко обсуждают предписания, выданные заключительной комиссией. Бойцы отправлялись на фронт.

Вернулось раздражение, возникло желание влепить хлюпику пендаля, чтобы шаркал быстрее, но воплотить его в жизнь не успел. Хлюпик толкнул очередную дверь.

— Ждите здесь.

Просторная, стерильно белая комната с двумя креслами, стоящими друг против друга, встретила пустотой. Зная возможности голографа, не удивился столь скромной меблировке. Подошёл к распахнутому настежь окну. Втянул мятный аромат, вгляделся в разбуженный рассветом лес.

К собственному удивлению, покой и красота окружающего мира сейчас только раздражают. Всё портит мерзкое настроение. От мыслей отвлёк щелчок открывшейся двери.

В комнату уверенной походкой вошёл знакомый старик. Не говоря ни слова, он прошествовал к креслу.

Алексей отметил чёрную, идеально сидящую на сухом теле форму. Отлично скроенные куртка и брюки порадовали глаз отсутствием регалий. Выделяется ворот, серебряная окантовка которого говорит о высоком статусе её обладателя. Адмирал сел, привычным движением закинул ногу на ногу.

— Удивлён? — вопрос смыл глуповатое выражение с лица Алексея, но ответить он не успел, — ноги за эти дни я, конечно, не вырастил — это протез, — ответил адмирал на свой же вопрос, — насколько мне известно, на твоей родине таких не делают.

— А что вам ещё известно?

— Всё, — ответил старик, — заинтересовался расположением Российской армии, навёл справки. Как оказалось, вы, молодой человек, весьма приметная личность.

— Ого, — зарделся Алексей, — я становлюсь популярным.

— Судя по тону, популярность не очень радует.

— Не радует, — подтвердил слова шумный выдох, — болтаюсь, извините за выражение, как говно в проруби. Последний пехотинец знает, что и как будет дальше, а я всё время в подвешенном состоянии. Сижу и думаю. Или встречу в госпитале старость, или опять очнусь в верхних слоях атмосферы. Что со мной будет завтра, не могу даже предположить. И так постоянно, а это бесит.

— Однако это не помешало с блеском выполнить задание.

— А куда деваться? — Алексей поднял глаза, призывая в свидетели высокие потолки, — когда висит пожизненная статья, а на орбите готовый вдарить по тебе линкор, что угодно выполнишь блестяще.

— Причина только в этом?

— Тогда была в этом, сейчас нет.

— Что изменилось?

— Убито много невиновного народа, это не правильно.

— Ты так считаешь, несмотря на то, что, по сути, войну развязали люди?

— Очень странно они её развязали.

— Согласен, — кивнул старик, — твоё мнение?

— Вы за этим звали?

— Так сложилось, что ты обладаешь почти полной картиной развития событий. Например, сведения об ударе группы шестого флота по чужой планете засекречены. Кроме выжившего, кстати, не без твоего участия, экипажа, об этом знают единицы. Скажем так, мне интересно мнение стороннего участника событий.

— Понимаю, — кивнул Алексей, — на Гарде всё прошло слишком гладко. Если отбросить нелепую смерть Ворстона, то нам подозрительно везло. У меня сложилось устойчивое впечатление, что там нас вели.

— Кто и с какой целью?

— Вот тут вопрос. У чужаков было время вывести цилиндр с Гарды, но он остался на месте. Почему?

— Планета в кольце блокады.

— Но мы-то ушли.

— Вы ушли благодаря сбою систем наведения патрульного линкора.

— Даже так? — вскинул брови Алексей, — а вы уверены, что сбой случаен?

— Не уверен. К чему ты клонишь?

— Думаю, цилиндр изначально предназначался людям.

— Возможно, — согласился адмирал, кивком пригласив Алексея сесть, — на это указывает многое. Вопрос в том, зачем, по чьей прихоти и что с этим делать?

Адмирал хотел что-то добавить, но внезапно застыл. Алексей настороженно огляделся, не понимая, что происходит.

— Хорошо, — старик кивнул, и Алексей разглядел вставленную в ухо бусину прибора, — буду готов через тридцать минут.

Несколько секунд прошли в задумчивом молчании. Наконец, что-то обдумав, адмирал посмотрел Алексею в глаза.

— Рядовой Вольнов.

Тон адмирала не оставлял сомнений, Алексей повинуясь многолетней выучке вскочил на ноги.

— До нового назначения поступаете в моё распоряжение. На сборы тридцать минут.

— А–а–а–а… — замялся Алексей, шаря взглядом по госпитальной робе.

— Доставят в палату, — ответил адмирал на незаданный вопрос, — встречаемся на площади главного корпуса, время я обозначил.

Изрядно намучившись с меню, наконец-то перевёл проекцию в зеркальный режим. Пятнистая пехотная форма сидит как влитая. Покрутившись, улыбнулся отражению. Подхватил со столика кем-то заботливо собранный рюкзак, распахнул дверь палаты. Сзади что-то тяжело грохнулось. Увидев, что, замер. Из полевого рюкзака, набитого бытовой мелочью, вывалился пистолет. Алексей осмотрел машинку. Полный заряд батареи и снаряжённый преобразователь зарядов сказали о многом.

Сдерживая довольную улыбку, выскочил в холл, где нос к носу столкнулся с недавним расстройством. Ойкнув от неожиданности, сестричка шарахнулась в сторону. Преисполненный радости, Алексей подхватил её на руки, закружил на месте. Мягко опустил на пол и, пользуясь оторопью девушки, чмокнул в губы. Получив пощёчину, довольный собой помчался к точке рандеву.

Адмирала увидел издалека. Старик, задрав голову, стоит на краю ровной площадки, окружённой высокими деревьями. Проследив его взгляд, Алексей наткнулся на стремительно падающую с неба точку.

— Смотрю, повеселел, — подметил смену настроения адмирал.

— Определённость — сила, — губы Алексея растянулись в улыбке, — не могу сидеть без дела. Сатанею.

Басовитый гул, пройдясь по верхушкам деревьев, эхом отразился от здания главного корпуса. Приплюснутый катер, блестя бортами, мягко опустился на площадку.

Вслед за адмиралом поднялся по опущенному трапу. Зелёная обивка стен, два ряда жёстких кресел да дверь в кабину пилотов. Внутреннее убранство пришедшего за адмиралом катера мало чем отличается от десантных ботов. Пристегнули ремни, катер рванул вверх.

— Можно вопрос? — едва справившись с дурнотой ускорения, обратился Алексей к сидящему напротив него адмиралу.

Короткий кивок в ответ.

— Почему я лечу с вами?

— На тебя пришло предписание, — не глядя на собеседника, пояснил адмирал, — я направляюсь туда же, поэтому ты здесь.

— Зачем оружие?

— Идёт война.

— Справимся пистолетиком?

— По пути зайдём в одно место. Взвод охраны таскать не хочу. Вот ты и присмотришь, чтобы старика не обидели.

— С чего вдруг такое доверие?

— Слушай, солдат, — с начала разговора старик впервые поднял на него глаза, — слишком много вопросов.

— Виноват.

Глава 2

Ждущий адмирала на орбите линкор встретил суетой погрузочных работ. Простор шлюзовой палубы полон гулом транспортёров, тягающих разнокалиберные контейнеры. Широкие, залитые ярким светом грузовые лифты уносят тонны доставленных с планеты грузов в пустоту трюмов. Одетые в серые комбинезоны контролёры, занятые сортировкой грузовых потоков, не обратили на вновь прибывших никакого внимания.

Суета людей и механизмов для непосвящённого в тонкости корабельной жизни Алексея была непонятна. Понял другое: вместо ожидаемых красных дорожек, оркестров и почётного караула в честь высокопоставленной персоны адмирала встретил одинокий дежурный офицер. В звании лейтенанта, примерно одного с Алексеем возраста, плотный и невысокий.

— Адмирал Двински, — выправке офицера мог позавидовать караул мавзолея, — капитан Хаяма приветствует вас на борту. Он приносит извинения за то, что не смог встретить вас лично, — обстановка осложнилась.

— Слушаю, — бросил адмирал, направившись к лифту.

— Атакован Тиус.

— Подробней.

— Точной информации не имею.

Войдя в лифт, адмирал обернулся.

— Определите рядового, я доберусь сам.

Створки лифта захлопнулись перед носом Алексея.

— Рядовой, следуйте за мной.

Глазеть по сторонам быстро надоело. Яркие эмоции относительно технических чудес притупились. Им на смену пришло обыкновенное любопытство, и то при появлении чего-то нового. В переплетениях эскалаторов, лифтов и отсеков нового было мало. Откровенно скучая, Алексей надумал разговорить сопровождающего офицера.

— А что за Тиус такой, что все так всполошились?

Чуть не упёрся в спину вставшего столбом офицера. Развернувшись по-строевому, он одарил Алексея холодным взглядом.

— Кто вам позволил обращаться к старшему по званию в неуставной форме?

Стальные нотки в голосе впечатления не произвели.

— Я спрашиваю, что на этом Тиусе такого важного? — сознательно снахальничал Алексей.

— Рядовой! — отчеканил лейтенант, — обратитесь, как положено.

— Жена и дети тоже по уставу ходят?

От неожиданного рывка в шее что-то щёлкнуло. Коридор крутанулся, в спину врезалось рифлёное покрытие палубы. Вес навалившегося на грудь офицера выдавил воздух из лёгких. Считавший себя неплохим рукопашником, Алексей поразился быстроте и мастерству проведённой атаки. Решил шевельнуться. Не тут-то было, стальные объятия только сжались. Светившие с потолка панели загородило скуластое лицо офицера.

— Слушай, ты, — он, не мигая, уставился на Алексея, — меня не волнует, кем ты приходишься адмиралу и что потом ему скажешь. Здесь братаний не будет. Уяснил?

— Так точно, господин лейтенант, понял, разрешите обратиться? — с трудом набрав воздух в лёгкие, выдавил Алексей.

— Слушаю, рядовой, — упор сделал на звание, немного ослабил хватку.

— Приношу извинения за безмерно грубые слова в адрес суперглубокоуважаемого офицера. Даю честное пионерское: подобное не повторится. Но есть простая человеческая просьба, — Алексей не скупился на слова, — я, как выяснилось, жалкий дилетант, так запросто поверженный истинным мастером, прошу рассказать об этой системе боя. Но если ослепительнейший…

— Не смешно, — перебил лейтенант.

— А так? — хрипя от натуги, Алексей рывком перевалил офицера, оказался сверху, — смешно?

Удар подбородком в плечо, руку дёрнуло током. Не успел ругнуться, как с грохотом врезался в стену. Коридор потерял очертания, вспыхнули краски. Когда мельтешащие в глазах круги наконец рассеялись, обнаружил себя сидящим на полу, привалившись спиной к прохладной переборке. Над Алексеем застыл лейтенант.

— И что это было? — спросил он, дождавшись, когда мутный взор приобретёт ясность.

— Курс по самбо.

— Что это?

— Да хрен знает, всё подряд, но очень занимательно.

Алексей упёрся руками в пол, пытаясь подняться, голова опять пошла кругом.

— Посиди минутку, муть скоро пройдёт.

Возражать не стал.

— Откуда такая скорость? — спросил в свою очередь.

— Коррекция нервных окончаний. Процедура долгая, но результат приличный, — офицер бросил внимательный взгляд на Алексея, — что адмиралу скажешь?

— Скажу, что лейтенант. Кстати, как тебя зовут?

— Меня зовут Стапер.

— Так вот, лейтенант Стапер неожиданно напал и сильно меня избил.

Выдержав тяжелеющий взгляд Стапера, добавил.

— А также, пользуясь служебным положением, пытался склонить к извращённому половому акту.

Лицо — зеркало души. Здесь было всё: от удивления до презрения, ненависти и злости.

— Ну, ты, ну, ты…

Вид лейтенанта был потешен. Алексей не смог удержаться, заржал в голос.

— Ну, ты даёшь, — отсмеявшись добавил он, — такой быстрый и такой наивный. Не парься, Стапер, всё в порядке. Кстати, я тоже не прочь подкорректировать окончания, подскажешь, кому надо звякнуть?

— Подскажу, — протянул он Алексею руку, помог встать, — извини, что так встретил. В начале войны адмирал уже был у нас на борту. Прибыл с ним сержантик, типчик крайне неприятный.

— А-а, — протянул Алексей, — таких типчиков всегда хватает.

— Не знаю, как всегда, — возразил Стапер, — я такого встретил впервые. Сначала подумал, что ты такой же, вот и решил по уставу прокатиться, — он хлопнул Алексея по плечу, — не обижайся. Кстати, тебя-то как зовут?

Общий язык нашли быстро, тема рукопашного боя для обоих была интересной. Не торопясь добрались до жилых отсеков. Миновав ряд ведущих в личные каюты дверей, остановились у крайней.

— Твоя, — указал на дверь Стапер, — запоминай, как добраться до ближайшего пищеблока. Прямо до лифта, два уровня вверх, там направо и вниз по транспортёру. Найдёшь?

— Найду.

Стапер протянул руку.

— Надеюсь, свидимся.

— Обязательно, — Алексей крепко стиснул протянутую ладонь.

В каюте задержался ровно настолько, сколько времени потребовалось рюкзаку пересечь её пространство и грохнуться на узкую койку. Вошёл в лифт. Двери закрылись, кабина без команды пошла вниз. Алексей давит на клавиши, но лифт как ни в чём не бывало идёт вниз.

Когда неисправная кабина остановилась и отказалась подниматься, Алексей оказался в просторном, ярко освещённом зале. В глаза бросились свисающие с потолка жгуты кабелей, подключённые к рядам высоких цилиндрических агрегатов.

— Эй, — крикнул Алексей, стараясь перекричать их низкий гул, — лифт сломался, помогите выбраться.

Никто не отозвался. Потоптавшись, Алексей шагнул вперёд. Идя между рядами и оглядываясь в поисках хоть кого-то, случайно наступил на жёлтую линию, начерченную вокруг каждого агрегата. В следующее мгновение перед глазами вспыхнула спроецированная панель. От обилия на ней цифр и символов зарябило в глазах. Сотканная из света панель управления смотрит на Алексея, рапортуя об исправности.

— Ты кто такой?

Голос за спиной заставил вздрогнуть. Оборачиваясь, Алексей дёрнулся и ткнул локтем в проекцию. Висящий в воздухе гул тут же сменил тональность. На панели вспыхнули тревожные красные точки.

— Собака страшная.

Выругался высокий и широкий в плечах, коротко стриженный детина, одетый в тёмный комбинезон с эмблемой технических служб. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, здоровяк схватил Алексея за грудки и грубо оттолкнул в от панели. Кулаки сжались, но отбиваться не пришлось. Техник, стоя к нему спиной, склонился над проекцией. Его пальцы с удивительным проворством порхают над шкалами и символами.

— Отключить шестой и четвёртый модуль, — скороговоркой приказал он кому-то невидимому, — скинуть нагрузку в центральный накопитель, приступить к перезапуску.

Через секунды, в общем гуле опять что-то поменялось. Красные точки на панели сменились мирными отчётами. Коротким жестом свернув проекцию, техник повернулся к Алексею. Широкое лицо блестит испариной, взгляд не обещает ничего хорошего.

— Ты кто такой? Мамонт.

Отметив ещё одно знакомое словечко, Алексей молча ждал продолжения. Из соседних рядов вынырнули несколько человек в таких же тёмных комбинезонах без знаков отличия.

— Звание? — в басе здоровяка появились угрожающие нотки.

— Это сложно.

Алексей всем своим видом показал, что эмоции техника, его не волнуют. Он понимал, что виноват, но какого чёрта орать под руку?

— В смысле сложно?

— В прямом, — огрызнулся Алексей, — чинов и званий в вашей армии не имею.

На лицах обступивших его техников отразилось непонимание.

— А здесь как оказался? — напирал здоровяк.

— Прибыл полчаса назад, искал столовую, сюда забрёл по ошибке. За проблемы извини, вышло случайно.

— Зовут тебя как? — спросил техник, стоящий немного в стороне. Худой, низкорослый, он резко контрастирует с горой мышц, нависшей над Алексеем. — Имя есть?

— Алексей.

— А-лек-сей, — задумчиво повторил здоровяк, — а родом ты, Алексей, откуда?

— Земля, Солнечная система.

— Скажи ещё, что фамилия твоя Волянов, а капитан Кара Стэйфер тебе знакома?

Удивляться настала очередь Алексея. Найти общих знакомых среди огромного количества людей, да ещё в такой обстановке — дело неслыханное.

— Фамилия моя Вольнов, и капитана Стэйфер я действительно знаю.

Неожиданно подобрев лицами, четвёрка переглянулась.

— Точно говорят, космос тесен, — техник повернулся к остальным, — проследите за разгоном шестого и четвёртого. Вернусь быстро.

Тройка без лишних слов растворилась среди агрегатов. Проводив их взглядом, мужчина протянул руку.

— Я Сибаур, Кара и Вацлав — мои друзья. Идём, он будет рад знакомству.

— Кто?

— Родственник Кары Стэйфер, он командует артиллерией на нашем корабле.

Несмотря на урчание в желудке, Алексей не отказался от предложения. Он всегда старался завести как можно больше знакомых. Здесь человек сам шёл навстречу, и не воспользоваться этим было глупо.

На орудийную палубу пробирались ремонтными тоннелями. Впервые оказавшись внутри технического царства, Алексей с интересом смотрит по сторонам. Он понимает, что для функционирования корабля требуется множество всевозможных агрегатов, блоков и механизмов, но даже думать не думал, что в таких количествах. Навстречу тянется череда коридоров подъёмных площадок и полутёмных помещений, сплошь забитых разнообразным оборудованием. Бесконечные трубопроводы, жгуты кабелей и сотни распределительных щитов, мерцающих индикацией, попадаются на протяжении всего пути. Всё это шумит, мигает горит спроецированными отчётами, которые Сибаур периодически снимает с тех или иных устройств.

Шли мимо ремонтных цехов, оборудование которых позволяет службе справиться с большинством возникших проблем. Шли сквозь ангар с застывшими в ожидании своего часа ремонтными роботами. Насчитал несколько модификаций, но особое внимание привлекла только одна.

Он притормозил возле крупной, в несколько метров шириной, машины. Из чёрного корпуса выдаются мощные манипуляторы с разномастными насадками. Полукруглый контейнер, прикреплённый к корпусу, и несколько массивных двигателей придают машине форму земного жука.

— Это Скрабер, — техник хлопнул ладонью по манипулятору робота, — создан для внешнего ремонта. По большому счёту, тупое железо, требующее внешнего управления, но в нашем хозяйстве вещь незаменимая.

— Слушай, — поборов приступ волнения, Алексей решился наконец задать вертевшийся на языке вопрос, — собака страшная, мамонт, сарай. Ведь это не ваши слова, от кого ты их слышал?

— Какое-то время назад летуны по ошибке собственный челнок обстреляли.

Понял всё и сразу, дальше слушал лишь из вежливости.

— А там, — заговорщицки продолжил он, — оказался великий мастер заковыристого слова. Запись сеанса с лёгкой руки связистов оказалась в войсках. Несколько минут отборной ругани, сам слушал. Говоря по правде, значения многих слов никто не понял, но всем очень понравилось.

Вспыхнувшая было надежда на встречу с землянами угасла.

— О Потрясатель Вселенной, — всё ещё с долей разочарования произнёс Алексей, — войска твои не дошли до последнего моря, зато слова сынов твоих добрались до звёзд. Спи спокойно, хан, я выполнил твою волю.

— Ты о чём?

— О великом кагане.

Опережая расспросы, пояснил.

— Он был предводителем великой армии, завоевавшей половину мира, говорят, именно эта армия принесла так понравившиеся вам слова.

— Ничего не понял.

После полумрака технических уровней свет орудийной палубы бьёт по глазам. Щурясь, Алексей окинул взглядом боевую составляющую линкора. Ряд стоявших как бы на пьедестале, развёрнутых лицом к борту кресел, казённики орудий на массивных амортизаторах, стерильная чистота стального пола.

Если в технических службах кораблей тянут лямку резервированные специалисты, привыкшие к гражданскому образу жизни, то на орудийной палубе всё говорит о военной выправке. Закованные в скафандры повышенной защиты наводчики-операторы, словно изваяния, восседают в креслах. Лицевые щитки откинуты, однако ни лишних движений, ни разговоров Алексей не отметил. В воздухе витает напряжённая готовность немедленно вступить в схватку.

Вдоль помоста навстречу идёт высокий мужчина в тёмном офицерском костюме. Знаки лет-майора на лацкане пиджака говорят о полномочиях. Высокий лоб, упрямый подбородок лишь подчёркивают сталь в глазах офицера. Алексей безошибочно отнёс идущего к породе дерзких, волевых командиров. Таких встречал, такие костяк любой армии.

— Здравствуй, Вацлав, — техник Сибаур по-граждански протянул офицеру руку, — угадай, кого я привёл?

Вацлав с готовностью пожал протянутую ладонь, коротко кивнул Алексею, бросив быстрый изучающий взгляд и, не сказав, ни слова, вопросительно посмотрел на друга.

— Алексей Вольнов собственной персоной, — представил Сибаур, расплывшись в широкой улыбке, — как внезапно выяснилось, — добавил он, — Алексей — автор тех громких речевых оборотов, что ты давал мне послушать.

Вацлав широко улыбнулся, стиснул ладонь Алексея обеими руками.

— Рад встрече, — тепло приветствовал он гостя, — вот кому я обязан спасением сестры. Кара описала вас довольно точно. К сожалению, не могу оказать полноценный приём — обстановка требует личного присутствия на главной орудийной.

— Скажу честно, в первую очередь мы спасали себя.

— Но попутно спасли целый экипаж, — встрял в разговор Сибаур, — скажи, Вацлав, как там Тиус?

— Противник рассеян, но отбой ещё не дали, — он хотел что-то добавить, но вставленный в ухо прибор связи, не дал этого сделать, — говори.

Выслушав собеседника, Вацлав посмотрел на Алексея.

— Хочешь пальнуть из главного калибра?

Видя непонимание, пояснил.

— Кара рассказала, как ты мучил наводчиков расспросами о вооружении корабля. Хочу отблагодарить тебя хоть как-нибудь, вот и предлагаю залп из главного калибра.

— На губу не загремишь?

— Куда?

— Тьфу, чёрт, — опомнился Алексей, — всё забываю. Не накажут за самоуправство?

— Идём, — не стал вдаваться в подробности Вацлав.

Укладываясь в кресло наводчика, испытал позабытое чувство восторга, смешанного с детским нетерпением. Укутав тело, скафандр с мягким шипением загерметизировал стыки в области запястий и голенищ. Одновременно с чмоканьем вакуумных присосок шлема включилось голографическое сопровождение боевого комплекса.

На этот раз эффект присутствия не удивил. Точки звёзд обступили со всех сторон. Внизу, медленно погружаясь в ночь, величаво вращается Сарус. В глазах рябит от множества меток, ведомых системами наведения. Десятки кораблей, патрулируя пространство, охраняют покой густонаселённой планеты. В отличие от штурмовика, где, как только что выяснил, определялись лишь близкие цели, датчики линкора ведут полноценный мониторинг пространства, беря в работу всё, что заходит в пределы действия систем.

— Цель — астероид, — голос Вацлава прокрался сквозь наушник скафандра, — второй сектор.

Предстояло на практике освоить предварительный инструктаж. Алексей включил подсветку цели. Когда окружающее пространство прокрутилось по часовой стрелке, выведя на передний план тот самый астероид, Алексей на физическом уровне ощутил, какая невероятная мощь сконцентрирована в его руках. Не обращая внимания на столбики цифр, говорящих о скорости, массе и множестве других параметров цели, уверенно толкнул джойстик. Приноравливаясь к его короткому ходу, случайно навёл целеуказатель на орбитальную станцию. Реакция системы была мгновенной. Целеуказатель окрасился в жёлтый цвет, пиликнула трель, сообщив стрелку о наведении на дружественный объект.

— Спокойно, — подбодрил Вацлав, — доводи.

Алексей и не думал нервничать. Закончив доводку, придержал палец над гашеткой.

— Точно проблем не будет?

— Это последствия старой как мир катастрофы. В системе когда-то было на одну планету больше, но до наших дней она дожила в виде астероидного пояса. Зонды выявляют опасные из них, — пустился в объяснения Вацлав, — эта конкретная глыба сочтена угрозой, и её приказано разрушить. Кто именно нажмёт гашетку, значения не имеет, так что развлекайся и ни о чём не думай.

Алексей не видел, как гася инерцию выстрела, сработали амортизаторы, как полыхнул манёвровый двигатель, предотвратив осевое вращение линкора. Он лишь почувствовал слабую дрожь, прошедшую по палубе. Проекция разделилась, позволив видеть атаку посредством камеры на головке снаряда.

Неровная, блистающая острыми гранями глыба надвигается с огромной скоростью. Только когда камень закрыл собой всё изображение, Алексей понял, насколько он огромен. В следующий миг снаряд вплавился в породу и взорвался, разбив глыбу на части.

— Мощь, — вымолвил Алексей, глядя на расходящиеся веером обломки.

Потянулся к панели дезактивации скафандра, но прокатившийся по кораблю сигнал тревоги отдёрнул руку. Системы наведения вцепились в одинокую цель, вышедшую из-за обломков разбитого Алексеем астероида.

— Здесь мостик, — раздался в наушнике незнакомый голос, — боевая тревога, цель -неизвестный объект. Огонь всем системам.

На перезарядку орудия не требовалось много времени, Алексей понял, что гнать его с места наводчика-оператора никто не будет. Не теряя времени, он быстро навёл орудие на причину возникшего переполоха. Включилось приближение, позволив рассмотреть корабль, или что это было, во всех подробностях.

Искусственный объект чем-то напомнил продолговатый слоёный пирог. Таких слоёв Алексей насчитал семь. Каждый из них светится не меняющим интенсивность светло-голубым цветом. Между светлыми слоями различаются тёмные полосы, идущие вдоль всего объекта и поглощавшие испускаемый им же свет. Зрелище ещё то. Голубое сияние, словно туман, истекает в тёмные ненасытные полосы. Казалось, вся поверхность объекта течёт, создавая иллюзию нескончаемого движения. Ни надстроек, ни чего-то, напоминающего двигатели, не увидел.

Бросив короткий взгляд на отчёты систем, Алексей невольно присвистнул. Длина объекта составляет два с половиной километра, высота и ширина сравнялись на четырёхстах метрах. Огромный корабль, провисев на месте несколько секунд, плавно двинулся к Сарусу.

В следующий миг на странный корабль обрушилась вся мощь патрулирующего систему флота. Вспышки затмили звёзды. Системы отмечают всё новые и новые потоки торпед, снарядов и ракет, тянущихся к неведомому пришельцу. Когда феерия красок спала, обнаружилось, что объект идёт прежним курсом. Никаких видимых повреждений способный испепелить целый континент удар ему не причинил.

В эфире шум. Кто-то просит инструкций, кто-то кричит об отказе оружия. Всё смолкло в один миг, когда объект, превратившись вдруг в стремительную искру и покрыв за секунды огромное расстояние, вновь остановился, словно дразня защитников.

Алексей, неотрывно следивший за атакой, отметил, что странный корабль, не разворачиваясь, ушёл боком.

В наушнике послышался знакомый властный голос. Перехватив управление, адмирал отправил флот в погоню, оставив около планеты дежурное соединение.

— Алексей, ты как?

— В норме.

Он с сожалением приготовился уступить место.

— Замена нужна?

— Пока справляюсь.

Через пятнадцать минут погоня, добравшись до застывшего на месте беглеца, вышла на дистанцию уверенного залпа, но пространство вновь пронзила голубая искра. Огромный корабль, словно играя, замер между планетой и оставшимся у Саруса флотом. Зависнув на долю секунды, он ринулся дальше.

Компьютер выдал траекторию его полёта, и Алексея прошиб холодный пот. Вцепившись в джойстики, он выстрелил одновременно со всеми, когда неведомый корабль буквально материализовался в жалкой сотне километров от их линкора.

Проекция вновь разделилась, транслируя изображение с камеры выпущенного Алексеем снаряда. Не встретив сопротивления, снаряд прошил странный корабль насквозь и ушёл в пустоту.

На чужаке залп опять никак не отразился. Он без видимых повреждений продолжил висеть рядом. Между кораблями образовался огненный мост, проложенный всеми без исключения стрелковыми системами линкора.

Видя, что стрельба не даёт результата, Алексей всё равно упрямо ждёт перезарядку орудия. Дождавшись, вдавил гашетку. Орудие не подчинилось. Одновременно с волной холода, прошедшего по телу, отключилась связь. Следом отключилась проекция наведения. Затем погасло всё: и встроенные в откатники панели, и системы скафандра, и освещение. Палубы линкора одна за одной погрузились в кромешную темноту.

***

На грузовой палубе стоит многоголосый гул. Свет переносных прожекторов освещает людские потоки, застывшие перед шлюзовыми створами линкора. Эвакуация идёт отрепетировано слаженно. В первую очередь на новый, прибывший из резерва борт отправились боевые расчёты и командный состав, в последнюю линкор покидают технические службы. Несмотря на их старания, реанимировать поверженный корабль так и не удалось. Электронная начинка под воздействием неведомого излучения безвозвратно пришла в негодность.

На них обращают внимание. Отцепленный пехотинцами шлюз и два человека, идущих вдали от суеты и ожидания, притягивают взоры.

Шагая за адмиралом, Алексей присматривается к людям. Разлуку с кораблём каждый переживает по-своему. Кто-то делает вид, что всё — пустяки, кто-то, скользя взглядом по палубе, прощается с частичкой души. Алексей понимает чувства людей, чей временный, но уже привычный уклад сменился в один миг.

За иллюминатором катера медленно плывёт орбитальный док. Чёрная Т–образная конструкция выглядит неуклюжим гигантом в сравнении с двумя пристыкованными к ней красавцами линкорами.

Хищные рубленые носы, широкая корма, обводка бортов и надстроек в точности повторяют друг друга. Разницу между близнецами составляет яркая иллюминация одного и чёрные безжизненные контуры другого. Между кораблями, озаряя пустошь реактивным выхлопом, снуют точки перевозящих экипаж катеров.

Алексей мысленно простился с новыми знакомыми. Вспомнив данное себе же обещание, направился к сидящему у другого борта адмиралу.

— Адмирал, разрешите.

Дождавшись кивка, присел рядом.

— Могу я обратиться с личной просьбой?

— Слушаю.

— Я по поводу лет-майора Стэйфера, — начал Алексей, но адмирал перебил.

— Вот что тебя волнует?

По-прежнему глядя в иллюминатор, спросил он.

— Волнует меня многое. Наказание Стэйфера давит камнем, всё-таки пострадал он из-за меня.

— А сказать, что волнует меня? — так и не прокомментировав просьбу, адмирал переключился на другую тему, — Алекс Блэймер дал тебе верную характеристику.

Старик смолк, дав время обдумать сказанное. К Алексу Алексей относится положительно. Кроме того, считает его самым близким здесь человеком, и весть о каком-то негативе с его стороны неприятно кольнула.

— Что же вас так взволновало? — осторожно спросил Алексей.

— Твоё умение находить проблемы там, где их быть не должно.

Он и сам прекрасно знал эту особенность своего организма, а услышав слова адмирала, лишний раз убедился, что не зря проникся к Блэймеру симпатией.

— Можно начистоту? — расценив молчание Адмирала как согласие, Алексей продолжил, — проще всего кого-то обвинить и перевалить на него свои проблемы.

Эмоции — нечастый гость на лице адмирала — вырвались наружу. Старик расхохотался. Отсмеявшись, он заглянул Алексею в лицо.

— Думаешь, я хочу перевалить на тебя свои проблемы? — спросил он, — поверь, если я скину на тебя хоть четверть из них, ты просто сойдёшь с ума.

— Тогда в чём суть ваших ко мне претензий?

— В том, — заговорил он, — что почему-то именно ты все время в центре событий. В центре странных событий, — поправился он.

— Я бы с радостью оказался где-нибудь в Сочи, — искренне поделился мыслями Алексей.

— В том-то и дело, что с радостью, — изрёк на выдохе старик и вновь сменил тему, — этот корабль, твоё мнение?

— Это чужаки, но не те чужаки, с которыми вы воюете.

— Ты тоже с ними воюешь, — поправил адмирал, — а теперь давай подробней.

— Что мы имеем? — начал Алексей, — невиданной формы корабль, который в одиночку уделал целый наш флот. Будь у руконогих такие машины, всё бы давно закончилось.

— Испытание экспериментального образца ты не допускаешь?

— А смысл гонять его по задворкам, когда огромная станция торчит в блокаде? Тем более при атаке на наш линкор убитых среди людей не оказалось. А глядя на Лайлону, в благородство противника верится с трудом. Потому и думаю, что это другие чужаки.

— Что им здесь надо? — вновь отвернувшись к иллюминатору, вымолвил старик.

Приняв сказанные самому себе слова за вопрос, Алексей пустился по скользкой дорожке гипотез и домыслов. Связанное с недавним боем напряжение детонировало словоохотливость, и Алексей, вслух поразмышляв на предложенную адмиралом тему, плавно перешёл на другую. Прошёлся по высоким потерям, по недочётам и ошибкам командования.

— Ты когда-нибудь замолчишь?

Алексей запнулся на полуслове. Поняв, что наговорил пустого, вернулся на своё место.

— Много болтаешь, — услышал сказанные в спину слова, — то ему не верно, это не так. Доберёмся до Тиуса, посмотрим, как запоёшь, оратор.

Дверь в кабину пилотов съехала в сторону. Молодой сержант вытянулся перед адмиралом.

— Господин адмирал, эсминец вышел из перехода, до стыковки десять минут.

Вскоре чёрная тень заслонила половину обзора. Эсминец из-за узкого носа и широкой кормы походит на неправильный треугольник. В сравнении с линкором он выглядит младшим братом, но хищные злые контуры не оставляют сомнений в его крутом нраве. Идя параллельным курсом, катер плавно подходит к появившемуся на носу светлому прямоугольнику.

***

Тиус. Новая Республика.

Спустя сутки, выйдя из межпространственного перехода, эсминец завис на орбите Тиуса.

Пройдя плотные слои атмосферы, опускающий их на планету челнок оказался в мире холода. Скованные мерзлотой моря и континенты, теряя очертания, погружаются во тьму наступающей ночи. Внизу зажигаются россыпи электрических огней, определяя границы уцелевших поселений.

Вспомнив инструктаж, Алексей зябко укутался в куртку. Свирепый климат Тиуса мало подходит для человека. Первое время, несмотря на пригодную атмосферу, планету обходили стороной. Всё изменилось с высадкой крупной геологической партии. Недра планеты буквально ломятся от редких минералов, представленных здесь в богатом ассортименте.

Статус Тиуса изменился. На поверхности выросли тысячи промышленных комплексов. Вокруг возвели города, население которых быстро перевалило за четыреста миллионов. Производство быстро набрало обороты, превратив Тиус в один из промышленных центров Республики.

Предрекая Тиусу роль первостепенной цели в случае военного конфликта, стратеги Новой Республики допустили ошибку. Планету атаковали спустя почти год с начала войны. Люди устояли, но заплатили цену.

Тиус атаковали пресловутые диски. На местах, попавших под удар городов и заводов, зияют многокилометровые проплешины. С высоты язвы ударов как на ладони, и таких язв сотни. По приказу адмирала сделали круг над крупнейшим на южном полушарии городом. Удар пришёлся в центр. Огромный, идеально ровный круг мрака с ярко освещёнными уцелевшими окраинами. По периметру круга ползают светляки прожекторов, но и так было ясно: помогать там некому.

Зрелище оборвало завязавшуюся дискуссию о последствиях атаки. Старшие офицеры эсминца, вошедшие в состав делегации, уткнулись в иллюминаторы. Оставшийся полёт прошёл в полной тишине.

Челнок сел в доках, на дневной стороне планеты. К верфям противника не подпустили, поэтому встречу с рабочими организовали именно здесь.

Вместе с иглами брошенного ветром в лицо снега в нос ударил запах горелого железа. Откуда-то издалека несутся тяжёлые металлические удары. Несмотря на пришедшую к ним беду, люди продолжают работать.

Скрипя подошвами, Алексей крутанулся на месте. Вокруг увидел лишь однотипные многоэтажные цеха, окружившие посадочную площадку с одиноким челноком в центре. Кроме вышедшей из его отсека делегации на улице никто не появился.

— Сюда, — перекричав вой ветра, махнул рукой адмирал.

Двигаясь друг за другом пересекла площадь и, миновав стеклянный тамбур, окунулись в тепло проходной. Имея представление о заводских проходных ещё со школьных времён, Алексей удивился, увидев здесь столь необычную обстановку.

Огромное пространство буквально тонет в зелени живых насаждений. Искусственное солнце, сверкая с ярко-синего потолка, манит в уют мягких диванов окруживших проекцию водопада, низвергающего водные потоки.

Их ждут. Совершенно лысый шустрый толстяк, одетый в «цивильный» серый костюм, подскочил к адмиралу. Перекинувшись парой фраз, оба скрылись в боковом проходе. Указаний на их счёт не поступило, и офицеры, потоптавшись на месте, расселись по диванам.

— Зачем мы сюда прибыли? — спросил Алексей у севшего рядом лет-майора.

— В этот день много лет назад Эман Тиус грохнулся на эту самую планету. До атаки чужаков планировался митинг в честь открытия, мы почётные гости. Не понимаю, почему адмирал не отменил визит. Наверное, хочет лично выразить соболезнования, — предположил он.

— Праздник вышел на славу.

— Да-а-а, — тихо протянул лет-майор, — на славу.

Порыв ледяного ветра заставил обернуться. В холл ввели группу малышей лет пяти-шести. Местами не по размеру наспех подвязанная одежда не оставляла сомнений в том, откуда прибыли дети. Поразило молчание. Ни всхлипов, ни плача, лишь затравленные, испуганные взгляды вмиг повзрослевших глаз.

— Шестнадцатый?

Молодая женщина, сопровождавшая группу детей, привычным жестом поправила гарнитуру.

— Как шестнадцатый? Мы в шестом. Транспорт ушёл, вы у себя порядок наведите, а потом на меня кивайте, — услышав что-то нелицеприятное вспылила она, — пешком не поведу.

Занятая перепалкой, она не заметила, как от сбившихся в стайку детишек оторвалась девочка и подошла к лет-майору и Алексею.

— Дяденька, вы не видели мою маму? — широко открытые глаза ребёнка с надеждой посмотрели на Алексея, — мы долго бежали, — продолжила девочка, — потом мама наказала мне стоять и побежала искать Лованьку. Потом, куда она побежала, всё почернело и упало, — девочка всхлипнула, — вы поможете её найти?

— Иди сюда, милая.

Подскочившая женщина опустилась перед девочкой на колени, прижала захныкавшего ребёнка к груди.

— Эти дяди уже помогли, — сказала она, — дяди отдали города, но зато отстояли проклятые верфи.

Бросив на военных выразительный взгляд, женщина увела девочку к остальным. На родном Кавказе подобное слышал много раз. Стало жаль офицеров, впервые съевших горькую пилюлю. Никто не посмел возразить. Здоровые мужики, играя желваками на окаменевших лицах, все как один уткнулись взглядами в пол.

Вскоре защитников пригласили на митинг. Поднявшись на шестой этаж, оказались в широком проходе. Шагая за молчаливыми офицерами, Алексей вдруг уловил отголоски знакомого запаха. Этот запах много раз слышал во сне. Просыпаясь, часто ощущал во рту мерзкий привкус табачного дыма. Об этой гадости часто думал и даже мечтал. Привычка дала знать и сейчас. Алексей встал как вкопанный. Словно собака, ловя ноздрями вонючий запах, он дёрнул приоткрытую дверь.

Специфический запах источал работающий станок. Синие вспышки миниатюрных молний жгут на круглой болванке узкие борозды. При каждой вспышке в воздух поднимается струйка, принятая Алексеем за дым табака.

Сглаживая нервное возбуждение, затряслись вмиг вспотевшие ладони. Подобного разочарования не испытывал давно. Вспомнив, сколько месяцев не курил, и, оценив степень собственной зависимости, дал себе слово, что, даже если представится случай, никогда в жизни не прикоснётся к этой дряни.

— Вольнов, что застрял? — взмыленный лейтенант из экипажа эсминца, засунув голову в приоткрытую дверь, прервал разочарованные вздохи, — Адмирал требует. Срочно.

Преодолев длинный коридор спринтерским нажимом, нырнув в двухстворчатую распахнутую дверь, выскочили на балкон, опоясывающий стены гигантского цеха на высоте пятого-шестого этажей.

Размеры цеха впечатлили. Внизу море людских голов, слившихся в единую многотысячную массу, заполнившую пространство сборочного цеха. Те, кто не уместился на полу, оседлали широкие балки недавно заложенного корабля. Лица толпы обращены на площадку, приютившую Алексея. Рядом увидел офицеров эсминца, десяток гражданских и адмирала, стоявшего возле стойки с микрофоном.

— Вот человек, о котором я говорил, — многократно усиленный динамиками голос вмиг долетел до дальних углов цеха, — рядовой армии Новой Республики Алексей Вольнов. Этот храбрый солдат участвовал в большинстве сражений этой войны, был ранен, но, как видите, не потерял боевого духа.

Многотысячная толпа шевельнулась.

— Прежде чем Алексей возьмёт слово, — продолжает адмирал, — хочу вам сказать. Не ждите гладкой подготовленной речи. Алексея пригласили в последний момент и сделали это намеренно, — при этих словах старик бросил на него короткий взгляд, — нам не нужны сухие фразы, мы хотим слышать слова, идущие от души. Прошу вас, Алексей.

Сердце оборвалось. На негнущихся деревянных ногах подошёл к адмиралу. Чувствуя ожидание десятков тысяч, Алексей со страхом смотрит на приближающийся микрофон. Мысли путаются. Соображая, что говорить, с надеждой посмотрел на старика.

— Давай, сынок, — подбодрил тот, — здесь твоим ораторским способностям никто не помешает.

Всё понял. Критика старших по званию не идёт на пользу. Зарёкшись никогда в жизни не болтать лишнего в присутствии начальства, склонился над микрофоном.

— Здравствуйте, — начал Алексей, чувствуя, как трещит мозг, таща из уголков памяти обрывки речей политиков и военных, — прежде всего, позвольте выразить вам поддержку и глубокое сочувствие по поводу загубленных здесь сегодня жизней.

Страх испарился с первыми же словами. Вспомнив выстраданное правило «не можешь управлять, приспосабливайся», Алексей постарался взять себя в руки. Стиснув трясущимися ладонями перила, упёрся взглядом в микрофон.

— Война никого не щадит. Ни стрелка, успевшего на последнем вдохе выстрелить по врагу, ни младенца, не успевшего понять красот этой жизни. Так было всегда. К сожалению, так и будет, пока в мире ведутся войны.

Остатки волнения окончательно выветрились. Голова работает чётко, складывая слова и выдавая фразы, мигом облетавшие пространство цеха.

— На долю великого народа выпали великие испытания. Я не буду сейчас говорить о доблести солдат и офицеров на полях брани. Я буду говорить о тех, без чьего ежедневного подвига все усилия армии и флота будут напрасны. Я говорю о вас, говорю о тружениках тыла. Враг силён. Под напором и дерзостью его солдат содрогнулось пространство. Глядя на полчища, вторгшиеся в наши миры, можно понять, что не знающий пощады агрессор давно готовился предать нас забвению. Но мы великий народ, и, согнувшись от первых ошеломляющей силы ударов, сумели выстоять и дать захватчикам жестокий отпор. Гибнут миллиарды наших сестёр и братьев, но их жертвы не напрасны. Пока поля брани требуют солдатской крови, вы куёте нашу победу. Не взирая на зной и холод, на голод и болезни, вы, не падая духом, трудитесь ради существования будущих поколений. Усталость и лишения терзают ваши тела, но горящие жаждой победы души делают всё возможное и невозможное ради приближения победы. Мы выстоим в самой страшной за всю историю человечества войне. Выстоим, потому что все от мала до велика, как один, поднялись на борьбу с заклятым врагом.

Впервые с начала речи посмел окинуть цех взглядом. Многотысячное скопление людей, устремив взоры на балкон, не шевелясь, переваривает его слова.

— Я простой солдат, — продолжил он, — поверьте, я знаю цену геройству и предательству, и позвольте вас заверить: армия, на нужды которой работаете вы, на деле доказала свою состоятельность. Ваши братья и сёстры, не щадя жизней, бьются с вероломным захватчиком. Их мужество и решимость позволили остановить и частично разгромить зарвавшегося врага. Потери пока велики. За каждого убитого врага приходится платить цену, но сократить эту цену сможете только вы, снабдив нас мощным современным оружием. Будьте уверены: армия полна решимости идти до конца, и позвольте от имени защитников поблагодарить вас за ваш трудовой подвиг.

Переведя дыхание и удивившись, что не все слова ещё сказаны, Алексей вновь склонился над микрофоном.

— Враг знал, куда бить. Предприятия южного полушария практически уничтожены. Армия, ведущая жестокие бои, с надеждой смотрит на вас. От вас зависит будущее человечества. Зная, что вы и так делаете всё возможное, присутствующий здесь командующий космическими силами Новой Республики адмирал Арон Двински не решился обратиться к вам с просьбой.

Алексей обернулся и не без доли злорадства встретил встревоженный взгляд адмирала.

— Но я, простой солдат великого народа, познавшего горечь утрат и вкусившего восторг побед, возьму на себя смелость обратиться к вам от лица адмирала и всей нашей армии.

Сзади дёрнули за рукав. Алексей знает, что взял на себя лишку, но, рассудив, что вообще не просил слова, отмахнулся от назойливой руки.

— Готовы ли вы удвоить и утроить усилия и в сжатые сроки восстановить утерянные производства?

Несколько секунд в огромном цеху стояла мёртвая тишина. Затем лёгким ветерком над толпой прошёл шелест голосов. Видя реакцию, Алексей прибавил голоса.

— Готовы ли вы своим трудом обеспечить детям и внукам мирное небо?

— Да–а–а, — нестройный выдох тысяч голосов прокатился по цеху.

— Мы — гордая раса, и мы не позволим нашим потомкам расплачиваться жизнями за наше бездействие, — кричит Алексей, стремясь пересилить растущий гул человеческой массы, — единство — наше оружие. Победа будет за нами.

— Да–а–а–а, — громогласно неслось вслед отошедшему от микрофона Алексею.

***

— Прошли плотные слои. До стыковки с эсминцем две минуты.

Второй пилот челнока, козырнув адмиралу, скрылся в кабине.

Алексей и представить не мог, что речь высосет столько сил. То ли от усталости, то ли от стресса его клонит в сон. Откинувшись на спинку кресла, он, хлопая глазами, смотрит на теряющий очертания Тиус.

— Не ожидал от тебя такого, — голос присевшего в соседнее кресло адмирала стряхнул дрёму.

— Я тоже, — вспомнив свой страх, ответил Алексей.

— К твоему сведению, процесс восстановления цехов автоматизирован, так что терпеть лишения из-за мороза и зноя никому не придётся.

— Какая разница, — пожал Алексей плечами, — сами пустили дикаря к микрофону, сами и расхлёбывайте.

— Я не об этом, — Адмирал упорно не замечает его холодного тона, — рабочие коллективы требуют повышения производственных норм. Твоя речь оказалась продуктивной.

— Всегда к вашим услугам.

Старик тихо рассмеялся.

— Как насчёт моей просьбы? — свернул Алексей на волнующую тему.

— Передача оружия не имеющему допуск лицу — серьёзный проступок, — Адмирал на удивление быстро вспомнил, о чём идёт речь, — как бы поступили у вас?

— Могли дать орден, могли поставить к стенке, всё зависит от последствий и обстоятельств.

— Будь на месте капитана ты?

— Погибли бы люди, расстрел. Нет, дал бы в морду.

— Лет-майор Стэйфер смещён с должности и понижен в звании капитаном корабля. Я не вмешиваюсь в решения своих офицеров.

Коротко и ясно. Алексей отвернулся к иллюминатору, и до встречи с эсминцем не проронил ни слова.

Глава 3

Неизведанное пространство.

Корабль дальнего поиска, оставляя шлейф из обломков, камнем валится на поверхность только что обнаруженной планеты. Усиленная броня мостика позволила капитану и пилотам пережить атаку. Гибель остальных членов экипажа очевидна, но живых это тревожит мало. Быстрая смерть товарищей, чьи тела остались в разрушенных отсеках, казалась спасением. Три человека, глядя на растущую поверхность планеты расширенными глазами, обречённо ждут удара.

Тревожный писк аппаратуры, вопящей о конце света, глушит бас капитана, делающего последний отчёт в своей жизни.

— Нам конец. Накрыли при включённом скрытном режиме, повторяю, генераторы невидимого поля работали без сбоев. Противник использовал оружие взрывного действия, нам хватило двух попаданий.

Капитан знает: все события пишутся.

— Планета густо заселена, это они. Повторяю…, мы всё-таки их нашли.

Частично сгорев в плотных слоях, поисковик огненным болидом врезался в поверхность планеты. За секунду до сотрясшего почву удара отстрелилась одна из аварийных капсул, установленная на всех кораблях класса. Полыхнув ускорителями, капсула растворилась во вспышке межпространственного перехода. Спустя недели, пройдя весь путь поисковика, капсула принесла людям по-настоящему ценные сведения.

***

Система Венфор. Новая Республика.

Алексей на минуту задержался возле иллюминаторов, отделивших наполненные жизнью отсеки орбитальной станции от мрака космической пустоты. Вдали, блестя покатыми бортами, застыли десятки транспортных судов, ведущих погрузку сформированных дивизий. К каждому непрерывным потоком идут пузатые челноки, сгружают солдат и технику, вновь отправляясь за новым грузом.

— Выплывают расписные Стеньки Разина челны, — едва слышно пропел Алексей, попутно оценив слаженные действия пилотов.

— Нас ждут, — напомнил о себе провожатый.

Задержки явно не входят в планы капитана в форме военной полиции. До приказа пошевеливаться дело ещё не дошло и Алексей, слушая недовольное сопение за спиной, часто притормаживает, осматриваясь по сторонам. А посмотреть было на что. От разнообразия оттенков камуфляжа и выходных мундиров рябит в глазах. Тысячи мужчин и женщин заполонили просторные отсеки и уровни перевалочной станции. Подгоняемые окриками сержантов, солдаты сплошным потоком двигаются в разных направлениях. Космическая пехота, сухопутники, лётчики, медики, инженеры, электронщики и множество разнообразных родов войск, увешанные оружием и амуницией, пробираются к погрузочным секторам. На станции стоит многоголосый гвалт, перекричать который умудряются единицы.

Провожая взглядом группу пилотов, Алексей наскочил на кричащего на кого-то офицера.

— Куда прёшь? — чувствительный удар в грудь откинул Алексея назад.

Упасть не позволила плотность толпы. На Алексея смотрит злое, побагровевшее от крика лицо коренастого мужчины. Окинув взглядом пожилого хама с нашивками пехотного полковника, Алексей огрызнулся.

— Зачем так нервничать?

— Ты не видел, как я нервничаю, — рыкнул полковник, буравя Алексея тяжёлым взглядом.

— Да я и смотреть не буду, — тихо проговорил Алексей, шагнув к обидчику. Он видел, кто перед ним, но прощать грубость не собирался.

— В чём дело? — вынырнувший словно из ниоткуда провожатый оттеснил Алексея в сторону.

Форма капитана остудила задиру. Полковник осёкся, злое выражение лица сменила гримаса сожаления.

— Тяжёлый день, капитан, погорячился.

— Ваш жетон.

Полковник не шелохнулся.

— Ваш жетон, — понизив тон, повторил капитан, — вы только что подняли руку на рядового и понесёте наказание.

«Да чтоб тебя, мало мне проблем что ли», — подумал Алексей.

— Да на, — вспылил полковник, запустив руку во внутренний карман кителя.

Коротко замахнувшись, Алексей ударил полковника в солнечное сплетение. Тот, ловя ртом воздух, согнулся пополам.

— Готов понести наказание, — повернулся Алексей к капитану.

— Следуйте за мной, — мрачно сказал страж порядка и, позабыв о полковнике, не оглядываясь, двинулся дальше.

Двери лифта отрезали гомон толпы.

— Прости, капитан, не люблю, когда из-за меня страдают.

— Наделал бы в тебе дырок — пел бы по-другому.

— Да брось ты, — возразил Алексей, — ну, психанул человек, с кем не бывает.

— Слишком много психов в последнее время. Прибыли.

У лифта встретили четверо в чёрной форме одного из подразделений армейской разведки. Круглолицый лейтенант, изучив бумаги, протянутые капитаном, с интересом посмотрел на Алексея.

— Рядовой, следуйте за мной. Капитан, вы свободны.

Здесь ничто не напоминает духоту и сутолоку нижних уровней. Миновав длинный пустой коридор, остановились возле отделанной деревянной панелью двери.

— Сюда, — указал рукой лейтенант.

Небольшая каюта столик и два диванчика. При появлении Алексея с одного из них поднялся знакомый майор. Лицо Хармана осунулось ещё сильнее. Красные от недосыпания глаза ввалились, но взгляд остался всё таким же свежим и цепким. Алексей, щёлкнув каблуками, вытянулся по стойке смирно.

— Брось, — Харман махнул рукой, приглашая сесть.

Сел, выжидающе посмотрел на майора.

— Считай, что в моём лице с тобой говорит Снайк Вишнёв, — видя непонимание, пояснил. — Снайк Вишнёв — глава министерства по связям с общественностью Новой Республики.

— И чем я могу быть полезен? — недоумённо поинтересовался Алексей.

— Буду краток. Республике нужен героический образ. Департамент пропаганды решил, что пришло время создать легендарную, боевую личность, чьи героические поступки послужат ориентиром для молодёжи и наших воинов.

— Рад за вас, — услышал он в ответ, — не пойму, зачем мне это знать? — добавил Алексей.

— Я говорю о тебе.

Алексей расхохотался.

— Это я-то легендарная личность?

— Претендентов хватает и без тебя, но людям нужны захватывающие, полные риска истории, — заявил Харман, — вот пример. Наводчик не покинул разбитую палубу. Экипаж катапультировался, а он остался один и в течение нескольких часов вёл дуэль с истребителями противника, прикрывая капсулы товарищей. Разве не подвиг? Подвиг, — ответил майор, — но что можно рассказать об этом человеке? Ничего. Людям неинтересно слушать о скучных вахтах и бесконечных переходах. Другое дело — ваша группа. Рейд на Гарду, бой с противником, полёт на чужом корабле, спасение потерянного линкора, бой в пространстве, плен, ранение, не говоря уже о «памяти», прихваченной у чужаков. Где-то подтереть, где-то приукрасить, и считай имя героя вписано в историю.

— И каковы последствия вписывания имени героя в историю?

— Выступления, интервью, съёмки, гастроли по мирам Республики. Всё, что требуется от публичной персоны. При этом всё на высшем уровне и только в безопасных районах.

— А можно оставить только последнее предложение?

— Ты не совсем меня понял.

— Я против, — не слушая, заявил Алексей.

— Ты добровольно отказываешься от почёта и славы? — в тоне майора послышалось странное облегчение.

— Да…, после выступления на Тиусе меня трясло полдня. Да и ходить в туалет под прицелом камер совсем не прельщает. Но если мои «подвиги» оценят материально, возражать не буду.

— Оценят, — на секунду показалось, что Харман как-то напрягся, хотя причина этому выяснилась сразу, — с условием, что подвиги уже не твои.

— То есть, с моим багажом выступит кто-то другой?

— Да, если ты, конечно, обязуешься молчать.

— А как же люди, которые знают? К примеру, экипаж «геройски» спасённого линкора?

— Это мои проблемы.

— Тогда у меня тоже есть условие, нет, скорее просьба. При первой возможности вы найдёте старую добрую Землю и отвезёте меня домой. Ну хоть пообещай для вида, — попросил Алексей видя большое сомнение в глазах Хармана

— В случае положительного с твоей стороны ответа, я официально уполномочен удовлетворить твою просьбу.

— Тогда по рукам, — протянул Алексей руку, — только никакой коррекций памяти. Буду молчать. Слово Русского офицера.

— Договорились, — Харман поднялся, — жди здесь.

Подойдя к двери, он обернулся.

— Никто не собирался делать икону из тебя. Ты чужак. Мне поручили прозондировать почву и заключить договор. Извини, ничего личного.

— Спасибо за откровенность. Я не в обиде, хотя интересно узнать, кто озвучит мою историю?

— Муртан Кумкони.

— Почему не Алекс?

— Лейтенант Блэймер отказался от предложения, он намерен воевать дальше. Он, как и ты, получит свою долю почестей при условии, что доживёт до победы.

Губы Алексея тронула улыбка. Муртан хрен с ним, этому телку на передке не место. А вот поступок друга, коим он считал Алекса, пришёлся по душе.

— Я рад, что имею дело именно с тобой, — сказал Харман, выходя из каюты.

***

Доклад главы департамента высоких технологий Натана Грига подходит к концу. Учёный изо всех сил сдерживает эмоции, но в речь то и дело прорываются восхищённые нотки. Семь человек, сидящих за длинным столом, внимательно слушают. С начала боевых действий министры и командующие войсками третий раз собрались под одной крышей. Когда обсуждение текущих дел подошло к концу, прослушали доклад Грига.

— Ещё раз хочу подчеркнуть. Перед нами открылись горизонты, о которых вчера мы и мечтать не смели, — закончил доклад учёный, — теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Несколько секунд люди, от решений которых зависит почти всё, молчали.

— Из ваших слов выходит, — заговорил наконец глава министерства по связям с общественностью семидесятилетний Снайк Вишнёв, — что эта, как вы говорите, «память» доставлена с Гарды. Группа шестого флота, пропавшая в начале войны, и, как недавно выяснилось, уничтожившая планету чужаков, направлялась туда же. Не кажется ли вам, уважаемый Натан, что цепь странных событий тянется не от Гарды, а именно от найденного в её недрах цилиндра?

Видя готовность учёного дать пояснения, Снайк поднял ладонь.

— Нет, нет, меня не интересуют домыслы, домыслов хватает своих. Мне интересно, кому это принадлежало изначально и как оно оказалось в недрах нашей планеты?

— Для начала я выскажу своё, ничем не подтверждённое мнение. Считаю, что захваченный у противника цилиндр и пропавшая группа имеют прямую связь. Теперь о фактах, — учёный обошёл стол и, сев в кресло, продолжил, — о том, кому он принадлежит, сведений нет. В недрах планеты цилиндр хранился около шести миллионов лет. Таких цилиндров четыре, и координаты следующего можно узнать, соединив два предыдущих. Исключение как понимаете номер один. Каким образом он оказался у противника — неизвестно, сюда они пришли за вторым номером.

— Это объясняет атаку на Гарду, — поддержал учёного адмирал Двински, — горнодобывающий комплекс путал их планы и, соответственно, был уничтожен.

— А не проще ли было договориться с нами? — обратился к адмиралу министр промышленности Элиот Барн, — война — это серьёзно.

— И что? — хмурясь спросил адмирал, — мы, не задавая вопросов, позволили бы им рыться в недрах нашей планеты?

— Думаю, на определённых условиях это было бы возможно.

— Нет, Элиот, они всё сделали правильно. Я на их месте поступил бы так же. У них почти получилось, единственное, чего я не могу понять, так это причину задержки.

— Это как раз легко объяснить, — вмешался Натан, — За шесть миллионов лет континентальные пласты сместились; это не учли, и поиск занял больше времени, чем они рассчитывали.

— Легко объяснить, — повторил слова учёного командующий сухопутными силами генерал Семён Роялд, — а кто объяснит появление возле Саруса неизвестного корабля, который, поиграв с нашим патрульным флотом, в буквальном смысле «выключил» один из линкоров.

— Я просмотрел записи с Саруса. Могу заверить, эта техника принципиально отличается от всего, с чем мы встречались прежде. Кто это и с какой целью прибыл — для меня такая же загадка, как и для вас.

— Вот и спросите у вашего цилиндра, кто это. Может, вернулись хозяева и ищут пропажу. Честно говоря, после того, как один единственный корабль обставил целый флот и преспокойно ушёл, меня нервирует перспектива встретить сотню подобных да ещё выслушать обвинение в краже.

Ирония разозлила учёного.

— Видно, вы недостаточно внимательно меня слушали. Память не отвечает на вопросы. Она обрабатывает предоставленную нами информацию и предлагает готовое решение с помощью заложенных в ней данных. Например, предоставив всестороннюю информацию о заселённых нами планетах, мы получили возможность формировать на мёртвых мирах атмосферу, пригодную для человека. Всё это отталкивается от наших же технологий и соизмеряется нашими возможностями. Так во всём: в вооружениях, в машиностроении, в медицине и науке.

— То есть вы предоставили этому реликту полную о нас информацию?

— Да, без этого эффективное использование прибора невозможно.

— Тогда что мешает дать информацию о событиях на Сарусе?

— Пробовали, — произнёс учёный, — безрезультатно. Остаётся надеяться, что к противнику этот корабль не имеет отношения.

— Может, настало время спросить об этом противника?

Головы сидящих за столом повернулись в сторону стоящего около трёхмерной звёздной карты человека. Президент, не проронивший с момента доклада учёного ни слова, продолжил.

— Мы воюем почти год и до сих пор точно не знаем, с кем и по какой причине, — Гард Скове по обыкновению медленно двинулся по кабинету, — Адмирал Двински.

Адмирал встал.

— Мы обговаривали необходимость захвата пленных, живых пленных, — повторился президент, — и, если мне не изменяет память, вы намеревались сделать это в кратчайшие сроки. С тех пор минуло восемь месяцев, как успехи?

— Попытки захвата предпринимались неоднократно. При малейшей угрозе плена чужаки себя убивают. Для успешного выполнения задачи необходима внезапность, а в космическом сражении это невыполнимо. Боюсь, придётся совершить рейд к обнаруженной поисковиком планете.

— В этом нет необходимости, — вмешался Натан, — вскоре я смогу гарантировать захват одного из курсирующих к станции грузовиков Вахнов и мгновенную его доставку в указанную вами точку.

— Вот здесь прошу подробнее.

— Детали адмирал услышите после церемонии награждения, — взглянув на часы, сказал Гард Скове, — пора.

Все поднялись и вслед за президентом покинули кабинет.

***

Дверь распахнулась, и порог переступил Алекс. Вскочив с дивана, Алексей быстро оказался рядом.

— Вот так сюрприз, — не стесняясь улыбки, воскликнул он, — ну, здравствуй.

Двое мужчин, крепко обнялись.

— Сломаешь, собака страшная, — с трудом выдавил Алекс.

— Собака страшная, — с улыбкой повторил Алексей, ослабив железные объятия, — и где только слов таких нахватался?

— С тобой поведёшься, не такого нахватаешься.

Сев на диваны, каждый поведал друг другу свою историю.

— Смотрю, тебя в звании восстановили, — заметив лейтенантские лычки на форме друга, улыбнулся Алексей, — поздравляю.

— Давно уже, — что-то вспомнив, Алекс усмехнулся, — но всё равно спасибо за поздравления.

Он внимательно посмотрел на Алексея.

— Тебе сообщили, зачем мы здесь?

— Да, мы беседовали с Харманом, пришли к согласию.

— Значит, не сообщили, — заключил Алекс, — тогда и я говорить не буду, будет сюрприз.

Алексей хотел рассказать, что сюрприз уже состоялся, но не стал этого делать.

Расценив молчание по своему, Алекс хлопнул его по плечу.

— Был я недавно на Диболе, и угадай, кого там встретил?

— Кого?

— Эльмиру Марис собственной персоной, — назвав имя, Алекс внимательно посмотрел на Алексея.

Внутри что-то дёрнулось, но Алексей остался спокоен.

— Ну и как она поживает?

Алекс рассмеялся.

— Знаешь, — продолжил он, — она спрашивала о тебе с таким же глупым выражением на лице, как сейчас у тебя. Но я-то прочитал вас ещё на корабле.

— И что же ты прочитал, читарь?

— Симпатию, Лёша, сим-па-ти-ю, — по слогам повторил Алекс, — женщины, конечно, странные существа, но я никак не могу взять в толк. Что именно любимица флота, можно сказать, звезда, нашла в таком недоноске, как ты?

— Сам ты недоносок, — отмахнулся Алексей, — любимица флота, мечта миллионов, комсомолка, красавица, — с напускным равнодушием повторил он озвученные другом достоинства, — да ещё звезда, что я с ней делать буду?

— Придумаешь, — улыбнулся Алекс, — я бы от такой, ни за что бы не отказался.

— Разве я отказался?

Тонкий писк наручных часов прервал разговор.

— Давай-ка глянем на звезду другого масштаба, — подмигнул Алекс.

Нехитрая комбинация превратила противоположную стену в объёмный экран. Сложилось впечатление, что они сидят на балконе и смотрят в просторный, до отказа заполненный людьми зал.

Всё говорит о торжественности момента: и делившая зал на две половины дорожка, и застывшие по её краям пехотинцы в парадной форме.

Дорожка ведёт к широкому ярко освещённому возвышению, на котором чинно стоят несколько человек, одетых в гражданские костюмы. Среди них чёрным пятном военной формы выделяется седой старик, в котором Алексей узнал адмирала. Ниже, в разделённом дорожкой зале, разместились многочисленные военные и гражданские, приглашённые на церемонию.

Из динамиков полились звуки военного марша. Поставленный голос комментатора вещает из-за кадра.

— Приветствую вас, граждане Новой Республики. Мы ведём репортаж с одной из станций, несущей боевое дежурство в глубинах космоса. Сегодня здесь собрались руководители нашего общества во главе с президентом Новой Республики Гардом Скове. Впервые с начала войны правительство собралось не на военный совет, а на чествование героев.

Из динамиков грохнули фанфары, на минуту заглушившие все остальные звуки.

— Их было много, — говорит диктор, — подвигов, совершённых храбрыми солдатами и офицерами армии и флота. Я уверен, в будущем их будет больше, и их оценят по достоинству, но впервые в новейшей истории высшую награду Республики получает солдат за доблесть, проявленную в военное время. Итак, дамы и господа, прошу приветствовать нашего героя, рядовой второй статьи Муртан Кумкони, наводчик…

Дальнейшие слова диктора заглушил грохот аплодисментов. Сотни людей рукоплещут одетому в парадную военную форму человеку, вошедшему в зал.

— В одиночку высадившись на планету, занятую противником, этот храбрый воин Республики, несмотря на смертельную опасность и ранение…

Комментарии диктора ушли на второй план и звучат неразборчивым бормотанием. Алексей подался вперёд, пристально вглядываясь в идущего по дорожке героя. От того Муртана, которого он знал, не осталось почти ничего. Уверенная походка, решительность на лице, плотно сжатые губы. Прямой взгляд подёрнутых сталью глаз, смело буравит объектив камеры.

— …Столкнувшись во вражеском подземелье лицом к лицу с захватчиками, Муртан, не дрогнув, вступил в неравный бой. Смелость и выучка позволили выйти из схватки победителем и завладеть ценным источником информации, который уже спас много жизней и спутал коварные планы неприятеля…

Помпезная церемония завершилась навешиванием на геройскую грудь знака Серебряной Кометы.

— Впечатляет, — прокомментировал Алекс, вернув стену в прежнее состояние.

— И где эта вакханалия происходит? — поинтересовался Алексей.

— Двумя уровнями выше, — ткнул Алекс вверх пальцем, — ну, как тебе наш парнишка?

— Именно так я и представлял героев.

В комнату влетел запыхавшийся Харман. Окинув обоих придирчивым взглядом, удовлетворенно кивнул.

— Готовы? — не дожидаясь ответа, махнул рукой, — пошли.

— Слушай, Харман, — Алексей не двинулся с места, — ведь церемония, речь диктора — всё подготовлено заранее.

Харман кивнул.

— Зачем ты тогда мне голову морочил? Договор, соглашение. А не дай я согласия, чтобы вы со мной сделали?

— Мозги бы сплавили, — хохотнул Алекс, — не заостряйся на мелочах, Леша, — он хлопнул его по плечу, — идём, нас ждут.

Поднявшись на пару уровней и миновав тяжеловооружённых пехотинцев, проводивших их придирчивыми взглядами, остановились возле большой двустворчатой двери. Харман с загадочной улыбкой, словно заботливая нянька, оправил им одежду.

— Удачи, — произнёс он и распахнул двери.

Алекс, демонстрируя отменную выправку, шагнул вперёд. Окинув взглядом помещение, Алексей по-строевому шагнул вслед за Алексом. Щёлкнув каблуками, оба застыли в центре просторного кабинета.

— Господин президент, лейтенант Блэймер и рядовой Вольнов прибыли по вашему приказанию.

Пока Алекс рапортовал, Алексей пробежал по лицам собравшихся в зале людей и, поняв, что их встречает высшее руководство Республики, только что награждавшее Муртана, мысленно обругал за «сюрприз» Алекса и Хармана.

В свою очередь, те с интересом посматривают на стоявших на вытяжку лейтенанта и рядового.

— Зачем же так официально.

Гард Скове, мягко ступая по отделанному мягким покрытием полу подошёл, крепко пожал обоим руки. Отойдя в сторону, кивнул стоявшему около массивного стола моложавому генералу.

Заместитель адмирала Двински вице-адмирал Зир Масторд, приняв смирно, упёрся в Алекса холодным немигающим взглядом.

— Лейтенант Алекс Блэймер.

— Я, — вытянулся в струну Алекс.

— Вам досрочно присвоено звание капитана.

Открыв взятый со стола футляр, вице-адмирал по-строевому подошёл к Алексу и, прикрепив на ворот капитанские знаки, вернулся на место.

— За проявленное мужество, — продолжил он, — вы награждаетесь высшей наградой Новой Республики — знаком Серебряной Кометы!

Награду вручал президент. Подойдя, он прицепил её на грудь Алекса и отошёл в сторону.

— Служу армии и Республике! — рявкнул Алекс.

Алексей скосил глаза. Несмотря на старания, губы Алекса невольно тянулись в улыбке. Он как мог старался придать лицу серьёзное выражение, но эмоции берут верх. Глядя на него, улыбаются и члены правительства.

— Рядовой Алексей Вольнов, — взгляд генерала перекочевал на Алексея.

— Я.

— Вам досрочно присвоено звание лейтенанта.

Генерал прицепил на китель Алексея лейтенантские знаки.

— За проявленное мужество вы награждаетесь высшей наградой Новой Республики — знаком Серебряной Кометы!

Гард Скове прицепил награду и сделал шаг в сторону.

— Спасибо, — коротким кивком поблагодарил Алексей президента, — приятно, — добавил он видя, что в кабинете повисла пауза.

Улыбки на лицах членов правительства медленно погасли.

— Что значит «спасибо»?

Возмущенный тон Вишнёва подчеркнули сведённые к переносице брови.

— Служу армии и Республике, — не шевеля губами, прошипел Алекс, — говори.

— А что вы от меня ждёте? — глядя на министра, поинтересовался Алексей.

От подобной наглости Снайк Вишнёв на миг потерял дар речи.

— От вас, лейтенант, ждут благодарности, достойной военнослужащего армии Республики, — холодно отчеканил вице-адмирал Масторд.

— Много лет назад, — держа взгляд вице-адмирала, произнёс Алексей, — я уже присягнул на верность и верен только этой клятве.

— Сейчас это важно?

— Важно, — заявил Алексей, — я дрался на вашей стороне и готов продолжать в том же духе, но я — подданный Российской Империи и присягать кому-либо ещё не имею ни права, ни желания.

В глазах Масторда мелькнуло понимание. Он повернулся к президенту, ожидая оценки упрямству лейтенанта.

— И что прикажешь с тобой делать? — поинтересовался президент.

— Утром мы с майором Харманом заключили договор, что мешает заключить ещё один?

Глава Республики ответил вопрошающим взглядом.

— Я на совесть дерусь рядом с вами, вы в свою очередь обязуетесь оказать помощь нам.

Послышались насмешливые восклицания.

— То есть, — заключил президент, — войска Новой Республики по первому твоему требованию обязаны прибыть на…

— Землю, — подсказал адмирал Двински.

— Землю и разбить враждебные вам племена?

— Нет, — возразил Алексей, — На Земле моя держава справится без посторонней помощи. Я говорю о повторении вашего сценария.

Немного подумав, президент кивнул.

— Хорошо. Надеюсь, моего устного заверения будет достаточно?

— На данный момент достаточно, но в дальнейшем я хотел бы положить его на бумагу.

— Ну, ты наглец, — сказал глава Республики.

— Так точно, господин президент.

На этот раз выправкой и чёткостью слов Алексей перещеголял Алекса.

Гард Скове, жестом пригласив членов кабинета к столу, занял своё место.

— Капитан Блэймер, — вице-адмирал Масторд повернулся к стоящим в центре кабинета награждённым, — вам надлежит немедленно вернуться в расположении части.

Вице-адмирал пожал Алексу руку.

— Лейтенант Вольнов, — повернулся он к Алексею.

— Лейтенанту я дам отдельное поручение, — перебил подчинённого адмирал Двински.

Глава 4

Получив приказ о разработке плана по захвату дееспособных особей противника, генеральный штаб приступил к исполнению. Спустя полтора месяца, потраченных на подготовку и обкатку штурмовых групп, Республиканский транспорт в сопровождении двух эсминцев и носителя прибыл в отведённую для проведения операции систему.

На просторах посадочной палубы транспорта царит оживление. Полк в составе двух тысяч солдат и офицеров тщательно проверяет оружие и экипировку. Поглядывая на стоявшие на стартовых столах приземистые челноки, закованные в броню пехотинцы готовятся к погрузке.

Готовится и Алексей, доставленный на борт транспорта непосредственно перед прыжком в систему. В его задачу не входит участие в предстоящей схватке, Алексей прибыл в полк в качестве наблюдателя штаба. Тем не менее, зная превратности военных будней, он, как и все, проверяет снаряжение. Одетый в герметичную броню, компактно увешанную килограммами боекомплекта, Алексей по привычке подпрыгнул на месте, проверив надёжность крепления дополнительной амуниции.

— Вы представитель штаба?

Обернувшись, встретил вопросительный взгляд рослого пехотинца. На костюме нет знаков различия, но по ноткам в голосе Алексей безошибочно определил офицера.

— Да, это я.

— Прошу извинить, что не встретил вас сразу по прибытии. Много дел.

Пехотинец протянул руку.

— Майор Фариз Аскоев, заместитель командира полка.

— Лейтенант Алексей Вольнов.

— Погрузка начнётся в ближайшие минуты, идёмте, представлю вас командиру.

Следуя за майором к центру просторной палубы, Алексей всматривается в лица солдат. Здесь нет бледных новобранцев, и взрывы хохота, долетавшие с разных сторон, служат наглядным подтверждением. В полку воюют уверенные в себе мужики, готовые рисковать ради выполнения задачи.

«Ну и что ты наделал?» — сквозь гул голосов палубы прорвался грубый рассерженный голос.

Майор свернул к ближайшему челноку. Рядом с трапом стоят четверо. Двое — в тёмной форме офицеров флота, двое — в пехотных скафандрах. Один из пехотинцев, не скупясь на фразы, распекает второго.

— Так точно, господин полковник, — опустив голову, кивает пехотинец.

— Что так точно?

— Виноват, господин полковник.

Встали за спинами офицеров. Майор кивнул в спину распекавшего подчинённого пехотинца.

— Хозин, — шепнул он, — командир полка.

Не добившись от рядового вразумительных ответов, полковник обратился к офицерам флота.

— От имени полка приношу извинения за этого разгильдяя. Если при выполнении задания он останется жив, то понесёт заслуженное наказание.

Переглянувшись, офицеры кивнули и направились к выходу с палубы.

— И какого…, тебя туда понесло? — проводив их взглядом спросил полковник.

— Красивая девушка, хотел представиться.

— Ты офицера ударил, идиот. Понимаешь, чем это грозит?

— Он сам полез, — оправдывается рядовой, — да и не бил я его, так, приложил разок о переборку.

— О переборку, — передразнил командир, — впереди бой, а в пустой башке пустые мысли. Ты чем вообще думаешь?

— Головой.

— Какой? — спросил полковник, и, уперев указательный палец в лоб солдата, добавил, — ещё раз выкинешь подобное — пристрелю собственноручно. Понял?

— Так точно, — поняв, что опасность миновала, пехотинец поднял глаза на командира.

— Пошёл с глаз моих.

Дважды повторять не пришлось. Боец, сопровождаемый беззлобными смешками товарищей, профессионально затерялся в массе сослуживцев.

— Конор, — обратился по имени майор к командиру, — прибыл представитель штаба лейтенант Вольнов, знакомьтесь.

Полковник обернулся.

«Чёрт», — чуть не вырвалось у Алексея, как только увидел его лицо.

Тяжёлый подбородок, мясистый нос и бусинки близко посаженных глаз оказались знакомы. В памяти всплыла толчея перевалочной станции и злющий полковник, в запале ударивший Алексея. О том, что произошло дальше, вспоминать не хотелось, осталось надеяться, что полковник его не узнал.

— Насколько я помню, недавно вы носили форму рядового? — развенчал полковник мелькнувшую надежду.

— Носил.

— Так вы знакомы? — удивился майор.

— Встречались.

Алексею показалось, что опущенные уголки губ командира полка опустились ещё ниже.

— Ты, майор, ещё раз проинструктируй пилотов, а ты, — полковник с ног до головы осмотрел Алексея, — от меня ни на шаг.

Подчиняясь Алексей шагает рядом с командиром полка к провалам шлюзовых створов. Идя между рядами сидящих на скамьях пехотинцев, полковник внезапно остановился около свесившего голову и закрывшего ладонями лицо солдата.

— Сопли подбери, — он стукнул кончиками пальцев по макушке его шлема.

Тот, едва не кувыркнувшись вперёд, поднял заспанное лицо и непонимающе уставился на командира.

— Не спать, — бросил полковник и двинулся дальше, — думал, загрустил парень, ему через час в преисподнюю лезть, а он спит себе. Железные нервы.

В тоне командира сквозит заметное удовлетворение. Отталкивающая внешность и инцидент, произошедший между ними на станции, сначала вызвал в Алексее чувство неприязни к этому человеку, однако, присматриваясь к полковнику и ловя обращённые на офицера преданные взгляды бывалых солдат, Алексей решил с выводами не торопиться.

— В общем так, лейтенант…

Командир хотел что-то добавить, но пискнул сигнал связи.

— Вас понял, — ответил полковник незримому собеседнику, и, переключив связь на частоту полка, коротко бросил, — грузимся.

Две тысячи массивных фигур пришли в движение. Полк, взваливая на плечи крупнокалиберные системы и дополнительный боекомплект, повзводно потянулся к трапам ожидающих челноков.

Загудев приводами, вздрогнули стартовые столы, втягивая кораблики в чрева шлюзов. Через час семьдесят абордажных челноков в сопровождении эсминцев и носителя зависли в заданном районе.

***

Система Лайлона. Новая Республика.

Четыре ударных флота, прибывшие для усиления основной группировки, закончили перестроение. Обстановка требует работать в скрытном режиме, однако это не мешает пришедшим из разных систем экипажам увидеть своими глазами то, о чём порой было страшно думать.

Мёртвая, покрытая пеплом Лайлона заставляет людей всё чаше кидать мрачные взгляды в обзорные экраны. Там, совсем близко, спрятавшись за защитным полем, висит осаждённая станция, истребившая население их главного мира.

Девять грузовых транспортов, просочившихся к повреждённой станции за время подготовки операции, умышленно не тронули, пытаясь вычислить график их появления. Удалось это или нет, предстоит выяснить в ближайшие секунды.

— Контакт, — прошелестело в эфире одновременно с коллективным вздохом облегчения, — дистанция — восемь единиц. Семь единиц, — отсчитывает оператор, пройденное кораблём расстояние, — шесть. Цель идентифицирована. Грузовой транспорт идёт с замедлением хода.

На цифре «пять» республиканский буксир, тянувший платформу с экспериментальным оборудованием параллельно курсу грузовика, скинул маскировочное поле.

— Четыре.

Длинная решётчатая конструкция, установленная на платформе, окуталась золотистым сиянием и растворилась. Через мгновение камеры беспилотных зондов зафиксировали появление конструкции над угловатым корпусом долгожданного грузовика. Конструкция, трансформируясь под форму корабля, намертво примагнитилась к корпусу.

— Три.

Образовавшийся тандем потерял очертания и бесследно исчез.

В штаб полетели сообщения, что чужой транспорт переброшен на окраину системы, первая фаза операции успешно пройдена.

***

— Контакт, — прошелестело в эфире.

— Вот он, — пилот абордажного челнока ткнул пальцем в обзорный экран.

Сидевший за креслами пилотов челнока Алексей всмотрелся в появившуюся на экране точку.

— Готовность, — разорвал эфир голос полковника.

Обречённый корабль, словно бычка привели в западню. По мере приближения на его приплюснутом корпусе всё чётче проявляются непривычной формы надстройки. В отличие от плавных контуров кораблей Республики, транспорт противника смотрится угловатым уродцем, отливающим чернильным глянцем ломаных линий.

Сброшенные носителем звенья штурмовиков заплясали на фоне полутора километровой громады точками реактивных выхлопов. Первоочередной целью пилотов стали двигатели, и вскоре серия блёклых вспышек озарила пространство. В ответ бьют редкие батареи грузовика, в сторону штурмовиков тянутся белые трассы энергетических зарядов. Триста пятьдесят республиканских машин и канониры транспорта сошлись в ожесточённой схватке.

Через несколько минут на разгромленных орудийных палубах чужого корабля властвует космос, а в сторону абордажных групп тянутся цепочки кодированных сигналов. Двигатели челноков изрыгнули пламя, и семьдесят хищных корабликов устремились к растущему на обзорной проекции транспорту.

Упругий толчок, короткий звуковой сигнал и сообщение об успешной стыковке. Отстегнув ремни, Алексей выскочил вслед за полковником в десантный отсек. Вскочившие пехотинцы, держа наготове автоматы, молча ждут открытия переходного тамбура. Напротив люка, вцепившись в рукоятки скорострельных турелей, подвешенных к потолку, стоят двое. Внимание приковано к экрану, на котором отображается работа резаков, кромсающих борт захваченного судна.

Как только метровой толщины прямоугольник тяжело упал внутрь чужого корабля, люк челнока отскочил в сторону. Сухо щёлкнув, вперёд выдвинулись телескопические направляющие, по которым стрелки подтолкнули к дымящемуся проему громоздкие турели. Сотни снарядов, выпущенные в неизвестность, за секунды превратили обстановку чужой палубы в разгромленный хаос.

— Право чисто, — кричит стрелок, отсканировав изуродованное пространство палубы.

— Лево чисто, — вторит второй.

Командир взвода отдаёт приказ, и тридцать вооружённых фигур растворяются в чреве чужого транспорта.

Тщательные исследования останков разбитых кораблей подобного класса сыграли важную роль. Благодаря им рвущиеся внутрь корабля пехотинцы имеют полную информацию о захваченном судне. Подробная схема переходов и палуб, высвеченная на лицевых щитках шлемов, позволяет взводам двигаться в заданных направлениях, не сбивая ритм отрепетированной атаки.

При планировании операции штаб рассмотрел несколько вариантов её развития. В итоге за основу взяли один и оказались правы. Лишившись шансов на бегство, капитан грузовика, сконцентрировал остатки малочисленного экипажа в единственно удобном для обороны месте, на шестом уровне, примыкающем к рубке управления.

Штурмовые группы, обследовав безжизненную пустоту корабельного лабиринта, стянулись туда же, плотно зажав оборонявшихся. Не вступая в бой, полк перегруппировался и замер, ожидая команды на штурм. Тысяче восьмистам пехотинцам, направленным на шестой уровень, противостоят менее шестисот членов экипажа.

— На связи Аскоев, — нарушил тишину челнока вмонтированный в переборку динамик, — полк вышел на исходные.

— Вижу, — полковник захлопнул электронный планшет, посредством которого следил за продвижением подразделений — ждите. Пятый? — вызвал он с командир роты, на которую возложена основная задача.

— Три минуты, ставим охладители.

— Вас понял.

Полковник шагнул к ведущему на транспорт люку, но, притормозив, повернулся к Алексею.

— Лейтенант, приказать тебе не могу, но, если хочешь, можешь принять участие.

Полковник с усмешкой подмигнул следившему за разговором пилоту и вновь посмотрел на Алексея.

— Или офицеру штаба не пристало пачкать ручки?

— От вашего предложения, господин полковник, трудно отказаться, — усмехнулся Алексей, — а по поводу моих рук не беспокойтесь, они к грязи привычные.

— За мной.

Пристроив за спиной трубу реактивного комплекса, Алексей взвёл автомат и выбрался на палубу.

Внутри грузовик отличается от корабля, захваченного на Гарде, только габаритами. То же призрачно-синее освещение, те же узоры на переборках, те же высоченные, с расчётом на рослых хозяев перекрытия палуб. Намёков на уют, создаваемый людьми на своих кораблях, здесь нет и в помине. Всё указывает на то, что пришельцы не относятся к своим кораблям как к чему-то большему, чем просто средству доставки. Переходы и палубы, пройденные Алексеем и полковником, режут глаз стерильной чистотой, нарушаемой лишь подтёками расплавленного металла вскрытых пехотинцами переборок.

Пройдя по помосту над бездной переходной шахты и поднявшись по пологому коридору, вышли на пятый уровень, где их поджидал командир роты.

— У меня всё готово.

Вошли в просторное, непривычной человеку формы техническое помещение. Находящиеся здесь непонятного назначения цилиндрические стержни пехотинцы вынесли в соседние отсеки. На стены прикрепили связанные между собой пучками проводов баллоны с охлаждающим раствором, а к потолочному перекрытию прикрепили сборную, идущую вдоль стен отсека конструкцию, прижавшую к потолку толстый шнур.

Склонность к самоубийству предпочитающих смерть плену чужаков заставила штабных поломать голову над тем, как застать противника врасплох. В конечном итоге пошли на риск, взяв за основу предположение об отсутствии на чужих кораблях систем внутреннего контроля. Из опыта прошлых абордажных боёв имеются веские основания считать именно так.

Как только основные силы завяжут бой на шестом уровне, отдельная рота уровнем ниже обрушит перекрытие под мостиком и, пользуясь фактором неожиданности, успеет взять пленных. Имелось предположение, что на мостике никого не окажется, но в ходе проработки версия не выдержала критики.

Осмотрев приготовления, полковник довольно крякнул.

— Готовность, — отреагировал командир роты.

Пехотинцы, разбившись по взводам, укрылись в трёх широких проходах, ведущих прочь из отсека.

Связавшись с Аскоевым и получив подтверждение готовности, полковник бросил своих людей в бой.

Тревожную тишину шестого уровня разорвало в клочья. Пехотинцы, обрушив на противника мощь ручной артиллерии, устремились вперёд. Тысяча восемьсот бойцов, сминая оборону отчаянно сопротивлявшегося экипажа, начали планомерное наступление на рубку чужого транспорта.

Из первых же донесений, поступивших от майора, выяснилось, что столь упорного сопротивления люди не ждали. Жестокая драка шла за все без исключения переходы и отсеки, веером сходящиеся к рубке. Противник контратаковал, местами выбив штурмовые роты с позиций. Быстро обнаружилось, что численность экипажа почему-то оказалась больше, чем рассчитали. Кроме того, на борту грузовика оказались машины, которые в буквальном смысле выкашивают ряды атакующих. За первые минуты боя полк, не нанеся врагу серьёзного урона, потерял больше трёхсот человек.

Микрофоны скафандра ловят отголоски кипевшего наверху боя. По интенсивности разрывов Алексей определил, что всё идёт не так гладко, как ожидалось. Это понимают все. Бойцы пятой роты, плотной толпой набившиеся в проходе, тревожно вертят головами, прислушиваясь к нарастающему гулу. На десятой минуте по стенам и полу прохода пошла лёгкая вибрация. Полк упорно пробивался к намеченным рубежам.

Поглаживая ладонью рукоять автомата, Алексей ждёт. Он знает: пятая рота начнёт действовать после того, как основные силы достигнут определённых линий. На это полку отводилось семь минут, прошло, более двадцати, сигнала нет. Отыскал взглядом полковника.

Тот, привалившись спиной к переборке, стоит и не шевелился. Сквозь отражающее свет забрало шлема разглядеть выражение его лица не представляется возможным, однако от Алексея не скрылось движение губ. Как представитель штаба, он имеет доступ к командной частоте. Алексей пока не пользовался данной привилегией, но обстановка требует быть в курсе событий.

Стоило переключить канал, как в шлемофоне послышался голос вице-адмирала Масторда, руководящего операцией в целом.

— Собрали всё, что оказалось под рукой, и бросили к вам. На подходе транспорт с экспериментальным вооружением; как прибудет — сразу подключим.

— Надеюсь, он придёт быстро, иначе от моего полка останется только номер.

— Мы солдаты, — отрезал вице-адмирал, — смерть — наш труд.

Спустя ещё несколько минут полковника вызвал Аскоев.

— Закрепились на заданных рубежах, — докладывает майор, — руконогие постоянно контратакуют, дерутся отчаянно. Опасайтесь роботов, мы выбили вроде всех, но будьте внимательны. До связи.

— Вас понял.

Полковник распрямил плечи, переключил канал связи, набрал в лёгкие воздуха и отдал приказ.

Гул идущего наверху боя заглушило ревущее шипение. Баллоны с охладителем, опорожняясь струями азотного концентрата, быстро наполнили пустоту отсека тяжёлой стужей. Едва температура опустилась ниже трёхсот градусов, тугоплавкий шнур, прикреплённый к потолку отсека, мгновенно разогрелся и вплавился в перекрытие. В отсеке полыхнуло, к полу потянулись вязкие струи расплавленного металла.

По ушам ударил металлический скрежет. Через секунду вниз обрушилась вырезанная в потолке полуметровой толщины плита, некогда служившая полом мостика. Концентрация охладителя позволила семи существам, рухнувшим вместе с ней, не изжариться заживо.

Хлынувшие в отсек пехотинцы с чужаками не церемонятся. Дёргающих конечностями и пытавшихся подняться после падения пришельцев пинками и прикладами вновь сбили на палубу. Вокруг каждого суетятся солдаты, одни держат и вяжут суставчатые конечности, другие, орудуя гидравлическими ножницами, аккуратно режут затянутые на сухих телах ремни с амуницией и приборами самоумерщвления. Прикоснуться к приборам люди не позволили ни одному пленнику.

Рота работает единым механизмом. Пока два взвода пристёгивали пленных к заранее заготовленным раздвижным носилкам, остальные, рассредоточившись по краям упавшей в центре отсека плиты, держат на прицеле вход в рубку. За их спинами шестеро бойцов уже установили две турели, и, задрав жала стволов, приготовились к бою.

Шелест открывшегося люка слышат все, завизжали турели. Поток снарядов разметал мелькнувшие в проходе тени.

— Быстро, быстро, — сипит наушник голосом полковника.

Пехотинцы, подхватив отчаянно дёргающихся пленников, потащили драгоценную добычу к выходам из отсека. Чужаков понесли разными проходами. Посмотрев им вслед, оставшийся не у дел Алексей, решил пробираться к челноку вместе с ними.

Приёмники турелей, опустошив боекомплект, жадно щёлкнули. Воцарившуюся на мгновение тишину взорвал грохот автоматов. Бьющие вверх трассы очередей сошлись в одной точке. Пехотинцы, кроша рикошетами панели отделки, от души бьют по входу в рубку, но плотности огня не хватает.

Из глубины прохода вниз забросили неправильной формы шар немногим больше крупного яблока. Не найдя достойного убежища, Алексей упал за рухнувшую вниз плиту. Вопреки ожиданиям шар, пролежав несколько секунд, просто сморщился, выпустив в воздух струю прозрачного дыма.

— Держим вход. Окрик офицера восстановил плотность поредевшего огня.

Поняв, что опасность миновала, Алексей поднялся на ноги.

В этот момент струящийся из шара дым вступил в реакцию с воздушной смесью. По отсеку прошлись воздушные завихрения. Колебания воздуха, едва добравшись до переборок, тут же рассеялись, не причинив ровным счётом никакого вреда.

Эффект почувствовал, когда собрался шагнуть вслед за ушедшей группой. Воздух в отсеке словно превратился в камень, Алексей вспотел от натуги, но сил не хватило даже на малейшее движение. Взгляд царапнули неестественные позы застывших кругом пехотинцев.

Грудь сдавил вдруг ставший тесным скафандр. Не успел Алексей перевести дыхание, как сверху, грохнув манипуляторами по покрытию палубы, соскочили две знакомые машины. Первыми пали расчёты турелей. От тяжёлых ударов узких телескопических манипуляторов смятые тела бойцов, продавив сопротивление воздуха, тряпьём отклонялись в стороны. Спокойно двигаясь в уплотнившемся воздухе, машины, мечась между попавшими в ловушку пехотинцами, быстро и безнаказанно растерзали полтора взвода.

Алексей, немо взирая на бойню в центре отсека, зацепился взглядом за стоявшего рядом пехотинца. Боец, упёршись ногами в пол, прикладывал неимоверные усилия, доводя ствол автомата на нависшую над очередной жертвой машину. Сквозь прозрачное забрало рассмотрел бледное перекошенное лицо и лезущие из орбит полные страха глаза.

Чувствуя, как у самого дрожат поджилки, Алексей не посмел его осудить. Собственное бессилие породило зависть к погибшим, которые уже не смотрят на машущую манипуляторами смерть и не думают о том, на кого она направит свой взгляд. Крепнущую волну страха гнал как обычно, распаляя в себе злость. Она растёт и ширится разрывая предательскую слабость. Преодолевая слабеющее сопротивление воздуха, Алексей, рыча, потянул руку за спину, стараясь достать рукоять ракетомёта.

Очистив центр отсека, машины разделились. Одна, проредив ряды пехотинцев, скрылась в первом проходе. Вторая, убивая всех, до кого получалось дотянуться, направилась ко второму и к застывшему на её пути Алексею.

Он вздрогнул, когда идущая на него машина ударила стоявшего в стороне пехотинца. Солдат в последний момент сумел отклониться, и край манипулятора всего лишь чиркнул по забралу шлема. Брызнувшие осколки лицевого щитка смешались с каплями крови. Колени человека подогнулись, и он начал медленно опускаться на пол.

Алексей осознал, а затем и почувствовал, что значит это падение. Действие заряда, возвращая людям свободу, идёт на убыль. По закону подлости сие случилось, когда расстояние между ним и набирающей скорость машиной сократилось до нескольких метров.

Рядом рыкнул автомат. Очередь, срикошетив от узкого корпуса, раскромсала покрытие переборки.

Алексей знает, что автомат стремительно приближающейся машине не причинит вреда, и сделал единственное что мог. Схватив стоявшего рядом пехотинца за ранец, он с падением отскочил в сторону. Машина, не обратив на них внимания, скрылась в проходе. Посмотрев ей вслед, Алексей выругался.

Оказалось, что действие заряда распространилось дальше границ отсека, и несущие пленников пехотинцы попали в ту же ловушку. Получив свободу, солдаты побежали, но севшая им на хвост машина стремительно сокращает дистанцию.

— Сзади, сзади, — закричал он.

Предупреждение опоздало. Взмах телескопических манипуляторов, и два замыкающих строй пехотинца отлетают в стороны. Ещё двое, несущие носилки за передние ручки, успевают схватиться за оружие, но шанса на выстрел машина им не даёт. Следующей жертвой стал отбитый у людей пленник. Машина разрубила пристёгнутое к носилкам тело бывшего хозяина и устремилась за следующей четвёркой.

Двое пехотинцев, тащивших следующего пленника, взвалив ношу на товарищей, вскинули автоматы и открыли огонь.

Алексей не стал терять времени. С перекатом встав на колено, он взгромоздил на плечо трубу ракетного комплекса. Одновременно с нажатием кнопки активации лицевой щиток шлема окрасился шкалами наведения. Перекрестье прицела, прилипнув к роботу, меняет цвет. Наушник пискнул готовностью, но Алексей медлил.

Он видит, как машина, разметав стрелков ринулась дальше. Видит, как двое, бросив добычу на пол, повернулись к ней лицом. Видит, как один из них открыл огонь из автомата, а второй потянул из-за спины трубу ракетомёта. Медленно, очень медленно. Окончательно убедившись, что пехотинец не успеет выстрелить, Алексей нажал пуск. Оставив в проходе дымный след, ракета вмиг настигла машину.

Пламя взрыва опало, открыв взору разбитый остов машины, подмявшей второго пленника, и покорёженные тела пехотинцев. В конце длинного прохода четвёрка, несущая третьего чужака, наконец-то достигнув вырезанного в переборке проёма, скрылась из вида.

Алексей всматривается в неподвижные тела пехотинцев. Он знает: двух последних убила не машина, а выпущенная им ракета. В горле ком, а понимание, что бойцы были обречены, не несёт облегчения. Алексей до последнего надеялся, что они лишь ранены, и ждал хоть намёк на движение, однако увидел совсем другое.

Из шлема лежащего в обнимку с ракетным комплексом пехотинца выплыла бестелесная субстанция. Поднявшись над местом короткой схватки, голубоватое, постоянно меняющее очертания нечто на несколько секунд зависло на месте, после чего не торопясь направилось в сторону переборки и, не встретив сопротивления, ушло сквозь неё.

Алексей ошеломлённо потряс головой. Ища подтверждения, повернулся к спасённому им пехотинцу, который так же пристально всматривался в лежащие тела.

— Видел? — почему-то шёпотом спросил Алексей.

— Что?

— Ну…, это? — ища подходящие слова, он повернул голову.

Глубоко посаженные глаза пехотинца буквально сверлят Алексея. Тяжёлый исподлобья взгляд списал на пережитое и не придал особого значения. Не понравилось то, что пехотинец, явно видевший то же, что и он, не высказал ни испуга, ни удивления. Подумать над странностями его поведения не дал возникший за спиной шум.

Сверху, держа в переплетении кистевых отростков непривычного вида оружие, спрыгнули трое. Не успев приземлиться, худощавые фигуры, оттолкнувшись от палубы, словно акробаты отскочили в разные стороны. Взмах верхними конечностями, блёклые вспышки оружия, и двое пехотинцев осели на палубу.

Тройка повторила манёвр с прыжком. Двоих подстрелили в воздухе, третьего, имевшего неосторожность поскользнуться в луже человеческой крови, убил прикладом подскочивший боец. Следом свалилась ещё одна тройка, но люди были начеку. Обозлённые гибелью товарищей и собственным страхом, пехотинцы разорвали тела чужаков длинными очередями.

— Прекратить огонь.

Голос не принадлежал командиру роты, однако стрельба мгновенно стихла. Ротный, находящийся в момент атаки машин около турелей, был убит в числе первых, и командование остатками роты взял кто-то из младших офицеров.

— Держим отсек. Тройками, прикрывая друг друга, втягиваемся в проходы, — сыпал он приказаниями, — пошли.

Организованно, короткими рывками пехотинцы начали отход. Когда основная масса бойцов оказалась на виду, Алексей прикинул потери. Не считая двух взводов, которые, вынося пленных, ушли с полковником, от роты осталось человек тридцать. На почерневшей от крови палубе остались лежать более сотни убитых машинами солдат.

— Быстро, быстро, отходим в глубину проходов, занимаем оборону, — голос в наушнике оторвал от нехитрых подсчётов.

Теперь Алексей смог определить взявшего командование человека. В отличие от основной массы он, наведя ствол автомата на злосчастный вход в рубку, не двигался с места, прикрывая их отход.

— Сделано, — окликнули его, когда ощетинившиеся оружием бойцы втянулись в проходы.

Лейтенант попятился, но уйти не успел. Соскочившая сверху машина, не обращая внимания на автоматный огонь, убила новоявленного командира. Пехотинцы в долгу не остались. Огненная искра выпущенной ракеты угодила машине в бок. Алексей удовлетворённо проводил взглядом отлетевший от машины манипулятор. После этого в отсек сбросили ещё один шар.

Пережитые минуты кошмара оказались слишком свежи, и у многих сдали нервы. Несмотря на категоричный приказ держаться в проходах, несколько бойцов обратились в бегство. Глядя на них, побежали все. Страх превратил вышколенных солдат в обезумевшее стадо. Расталкивая друг друга, солдаты мчались к прожжённой в конце длинного прохода дыре.

Алексей не отставал. Страх вновь потерять способность защищаться вытеснил и злость, и желание мести. Где-то в сознании грохочущий метроном неумолимо отсчитывает секунды. В голове единственная мысль — добраться до челнока и убраться отсюда как можно дальше.

Вырезанный в переборке проход растёт на глазах. Осталось перескочить убитых машиной пехотинцев и остов самой машины, как сильнейший удар в затылок сбил взятый темп. В глазах полыхнуло, в ушах послышался звон. Показалось, что заметил сверкнувшую искру пулевого рикошета, всколыхнувшего потолочное покрытие. Алексей запнулся. Падая, врезался в покорёженный корпус машины.