Бесплатный фрагмент - Портреты

АКВАРЕЛЬНЫЕ ПОРТРЕТЫ

Калужская область — колыбель генералов

26 ноября состоялась презентация весьма солидного и полноцветного труда к 120-летию со дня рождения Г. К. Жукова «Генералы — уроженцы земли Калужской». Был поражён пять раз:

1. Сразу же поразило огромное количество генералов. Ведь Калужская область — одна из самых маленьких в большой Российской Федерации, а генералов вышло отсюда за последние 100 лет целых 113 человек! Вот уж, действительно: «Мал золотник, да дорог».

2. Конечно, давно знал, что отсюда родом, из деревни с весьма символическим названием Стрелковка, четырежды Герой Советского Союза маршал Жуков Георгий Константинович. Но даже предположить не смел, что отсюда же родом, ещё 2 маршала — маршал авиации, Герой Советского Союза Зимин Георгий Васильевич и маршал авиации Кирсанов Пётр Семёнович.

3. Потом подумал, что правильно воспитанные на примере Жукова многие выпускники калужских школ пошли в военные училища и дослужились до первого генеральского звания — генерал-майора. И потому так много получилось генералов — уроженцев этой земли. Но в ходе знакомства с этим капитальным трудом выяснилось, что отсюда есть даже генералы армий: Герой Советского Союза Шкадов Иван Николаевич и Исаков Владимир Ильич.

И множество генерал-полковников: Герой Советского Союза Бабаев Александр Иванович, Булычёв Иван Тимофеевич, Герой Советского Союза Глаголев Василий Васильевич, Ермаченков Василий Васильевич, Клюев Анатолий Николаевич, Медников Иван Семёнович, адмирал Михайлин Владимир Васильевич, Покровский Роман Петрович, Попков Михаил Данилович, Потапов Михаил Иванович, Герой Советского Союза Пухов Николай Павлович, Герой Советского Союза Романов Семён Фёдорович и Соцков Михаил Михайлович.

А генерал-лейтенантов так много, что придётся просто кратко перечислять, хотя на их плечах были жизнь и смерть тысяч людей: Волхонский И. П., Гаврилов П. Ф., Герой Советского Союза Галицкий И. П., Горелов Л. Н., Горупай П. И., Гуров К. А., Герой Российской Федерации Ефремов М. Г., Герой Советского Союза Захаров Ф. Д., Ильичёв И. И., Канин Василий Николаевич, флагман I ранга Киреев Григорий Петрович, Кирилин В. В., Клыков Н. К., Кондратьев З. И., Лазарев И. Г., Герой Советского Союза Манакин М. Ф., Махоткин Н. М., Мухин Н. Н., Никишин Д. Т., Никишин Н. Н., Никольский М. К., Петухов Л. А., Пронин М. М., Рогачёв Л. Е., Рюмкин В. М., Герой Советского Союза Самойлович Г. Ф., Смирнов В. И., Герой Советского Союза вице-адмирал Сорокин А. И., Тевченков А. Н., Тимонин В. П., Герой Социалистического Труда Трофимов К. Н., Умнов С. П., Герой Советского Союза Утин А. В.

А ведь это высший командный состав страны. Для достижения подобных вершин нужны и незаурядные природные способности! Удивительно плодовита земля калужская, оказывается…

Биографии генерал-майоров занимают целых 190 страниц 464-страничного крупноформатного фолианта. То есть даже на простое перечисление фамилий уйдёт целая полоса. Поэтому прошу прощения у заслуженных генералов и отмечу единственную женщину — генерал-майора, д. ю. н. Земскову А. В., ныне работающую в Администрации Президента Российской Федерации.

Причём каждый биографический очерк сопровождается большим парадным портретом и множеством редких, нередко чёрно-белых фронтовых фотографий. Некоторые из этих любительских фотографий настолько выцвели, что издателю и верстальщику Захарову С. И. пришлось изрядно потрудиться над их восстановлением. Зато теперь их можно смело запускать в исторический оборот! Что и сделано выпуском и презентацией этого фолианта, обогатившего, в том числе и историческую науку.

Думаю, пока ни один другой субъект Российской Федерации не может похвастаться таким количеством уроженцев-генералов. Кроме, может быть, столицы. Значит, здесь давно и правильно поставлено военно-патриотическое воспитание. Совсем не случайно, оказывается, именно на калужской земле зародилось поисковое движение страны.

С появлением этого труда военно-патриотическое воспитание в области получило мощнейшее оружие. Это справочное издание всегда должно быть под рукой у каждого учителя истории в школе, преподавателя отечественной истории в вузах, руководителей районов, городов и области. К тому же, это информационно богатый подарок делегациям, регулярно приезжающим в область.

4. Поразило также, что автором идеи провести исторические изыскания и выпустить такой солидный труд, был не автор, не издатель, а целый генерал армии Владимир Ильич Исаков. Причём, не только автором идеи, но и мощнейшим движителем непростого, а порой просто мучительного процесса рождения книги. Сперва он сумел встретиться с весьма занятым губернатором области и предложил идею выпуска. Анатолий. Дмитриевич Артамонов удивился: «Одолеем ли?». Но сразу же понял нужность и перспективность будущего труда. Поэтому тут же позвонил и подключил к изысканиям директора объединённого краеведческого музея-заповедника к. и. н. В. А. Бессонова, министра культуры и туризма Калужской области П. А. Суслова. А они подключили к изысканиям все учреждения культуры муниципальных районов и местных краеведов. Параллельно, сам В. И. Исаков связался с начальником Главного управления кадров Минобороны Российской Федерации генерал-полковником В. П. Горемыкиным, председателем военно-научного комитета Генерального штаба генерал-лейтенантом И. Ю. Макушевым и попросил их провести поиски и выборку сохранившихся материалов по генералам — уроженцам Калужской области в обширнейшем архиве кадров Минобороны, начиная с 1917 года. Сразу же возникли трудности по генералам революционной поры первого десятилетия после 1917 года, — ведь тогда единая советская система учёта военных только складывалась. И зачастую, более-менее полные материалы по ним имелись только в семьях, но эти семьи ещё надо было разыскать. Поэтому материалы поступали крайне неравномерно по времени, из разных источников и разного объёма. На генералов более раннего периода — на одну страницу фолианта и, наоборот, на более поздних — по 3—4 и, даже, 5—6 страниц, Зачастую, поступившие по одному и тому же генералу материалы из разных источников освещали разные периоды его жизни: детство в Калужской области, учёбу в военных училищах в разных городах СССР, затем в военных академиях Москвы и Санкт-Петербурга, а потом службу в разных военных округах бескрайней России. И не только России, — ведь многие служили и в Афганистане, и в Германии.

5. Ещё более поразило меня то, что Владимир Ильич и его помощники не ограничились генералами родного им XX столетия, а отдавая должную дань уважения к предкам, дополнительно к тем 113 генералам раскопали исторические сведения и включили в эту же книгу биографии 11-ти генералов XVIII и XIX веков. Среди которых блистают имена адмиралов Дмитрия Николаевича Сенявина (1763—1831) и Ивана Семёновича Унковского (1822—1886). Замечательный пример для понимания преемственности поколений! Причём, на презентации генерал армии Исаков заверил присутствующих, что поиски генералов-земляков более раннего периода будут продолжены, чтобы по ним вышел свой отдельный том.

В итоге, общими скоординированными усилиями, собрали огромный объём первичных источников. Автору труда профессиональному литератору В. А. Скрипкину осталось только объединить собранные материалы в единое целое и придать им читабельный вид. Что он и делал в течение двух лет. И сделал хорошо.

Тираж издания 1 тысяча экземпляров, чего не хватит для обеспечения всех муниципальных и школьных библиотек. Но губернатор и министр культуры области заверили собравшихся, что тираж допечатают и он будет 2 тысячи экземпляров. Хороший пример родился в Калужской области для всех субъектов Российской Федерации! Такой солидный труд вполне можно выдвигать и на Государственную премию имени. Г. К. Жукова.

Город Калуга общепризнанно и заслуженно признан колыбелью космонавтики. С выходом этого фолианта, теперь можно утверждать: «А Калужская область в целом, — колыбель генералов!» Это будет так же обоснованно.

9.12.2016 г.

Приглашение на Родину (Сабир Шарипов)

Прочитал книгу Сабира Шарипова 2004 года и как будто на родине побывал, аж в месячном отпуске. Настолько всё близкое, родное, понятное. Поэтому считаю заголовок повестей, рассказов и миниатюр «Приглашение на чужбину» крайне неудачным. Тут наоборот, подошли бы: «Приглашение на родину», «На побывку», «В предгорьях Урала», «В родном краю» или что–­нибудь ещё в том же духе.

Нашёл, наконец, Сабир именно своего переводчика с башкирского на русский — А. Хусаинова. Знаю автора уже лет десять, — он именно так разговаривает и мыслит. Конечно, переводы миниатюр Ю. Андриановым и юморесок Ф. Хакимовым тоже неплохие, но всё же уступают. Да и переводить короткие вещи, думаю, им было полегче, чем 130 страниц повести «Встретимся лунной ночью».

Сабир–­ага здоровенный и симпатичный башкир. Ростом и мужской красотой почти догоняет друга моей юности народного артиста Башкортостана Хамита Шамсутдинова. Оба широко образованы. Хамит окончил станкостроительный техникум, кстати, вместе с мэром Стерлитамака Спартаком Галеевичем Ахметовым, учился в сельхозинституте, а закончил Уфимский институт искусств (ныне академия). Сабир окончил Белорецкое педучилище, Башгосуниверситет и Высшие литературные курсы при Литинституте им. Горького.

По совокупности схожеств народный артист Шамсутдинов мог бы сыграть писателя Шарипова с большим проникновением, если Сабир когда–­нибудь заслужит своей прозой отдельный сценарий. Хамит вообще мог бы сыграть много чего и героического, и эпического, но нет таких съемок пока. Пока жив, записали бы, что–ли, хотя бы на радио, многовековые башкирские эпосы «Урал — батыр», «Акбузат» и другие. Такой богатый бархатный бас пропадает.

Но вернёмся к писателю.

Он родился в Белорецком краю — уникальном административном районе Башкортостана и России в целом. Во­–первых, именно по нему проходит граница между Европой и Азией. Во–­вторых, район занимает площадь аж 11280 кв. км. Для сравнения — площадь всей Калужской области составляет 29900 кв. км. Но плотность населения, без учёта города Белорецка и заводских поселков, мизерная — всего 2,6 человека на один кв. км. Оно, может, и к лучшему, ­ там горные красоты, значительно превосходящие швейцарские. И многое сохранилось в первозданном, нетронутом виде. Вырасти в такой красоте — уже подарок судьбы для любого человека творческой профессии. Хотелось написать о нём ещё в 2000 году — Сабир мне по–­человечески давно симпатичен. Но тогдашняя его книга «Старозимовье» всплеска вдохновения не вызвала. В той книге 1995 года понравились только миниатюры и часть коротких новелл.

Сабир офицером­–«двухгодичником» отслужил на БАМе. Более десяти лет возглавлял редакцию художественной литературы государственного издательства Республики Башкортостан «Китап». Может здесь, в Центральной России, кто­–то и не поверит, но оно существовало все годы дикого капитализма в России, существует и сейчас. Руководство республики оказалось мудрее администраций центральных областей, что дало писателям земли башкирской выжить в те смутные времена. Причем всем: и русским, и татарским, и чувашским, и башкирским. В итоге, литература Башкортостана цветёт в богатом полиязычном разнообразии. Рукописи проходят рецензирование в соответствующих секциях Союза писателей РБ, и наиболее достойные включаются в план издания за счёт бюджета республики. Выплачиваются достаточно заметные гонорары авторам, а после выпуска, книги централизованно распределяются по 2,5 тысячам библиотек системы Министерства культуры. Какие­–то из них попадают и в школьные библиотеки. Их ещё больше. Но они подчинены уже Министерству образования, которым руководит очень красивая и очень неглупая, стройная молодая женщина — башкирка. Вот и говори после этого, что мусульмане ни во что не ставят женщин.

Сейчас Сабир Шарипов автор шести книг, редактор отдела прозы толстого литературного журнала «Агидель» на башкирском языке. Журнал известный, заслуженный, выходит аж с 1923 года. В десятилетия всеобщей русификации школ и средств массовой информации именно он сохранил живой родник башкирской прозы и поэзии, за что ему земной поклон. Ну а Сабиру, ­ пожелание сосредоточиться на коротких вещах, они у него получаются лучше. Это редкое и ценное качество!

13 марта 2007 г.

Подрывные мины в оболочке исторического романа

1. Проглотил исторический роман Равиля Садыкова «Юрга», эмигрировавшего в Израиль. Впечатления противоречивые… В предисловии автор пишет, что все события основаны на фактах, что было бы похвально и полностью соответствовало бы отличительной особенности башкирских романистов. Но затем в романе проявляются его личные умозаключения, противоречащие исторически установленным фактам и от этого вызывающие отторжение всего романа башкирами, знающими свою историю.

2. Есть и прямые исторические и географические ошибки. Например, он пишет: «После завоевания Казанского и… Сибирского ханства (3) …дальше на восток до Большого камня (4) — земли башкир и др. народов».

Географическая ошибка: После Сибирского ханства на восток только Восточная Сибирь, Дальний Восток и Приморье.

Историческая ошибка: Завоевания Сибири было начато Ермаком только через 30 лет после завершения присоединения башкир в 1557 г. Поэтому Сибирское ханство надо исключить из этого предложения. Или предложение разделить и написать: После завоевания Московским царством Казанского, Астраханского и Сибирского ханств и добровольного присоединения башкир, ногайцев и калмык в XVI веке, Российская империя решила в XVIII веке приступить к хозяйственному освоению богатств Урала. И т. д.

3. Садыков выдумывает, или, как минимум, в разы преувеличивает желание башкир создать собственное ханство: «Все попытки башкир создать собственное государство», …«На ханство в Башкирии было несколько претендентов», «как башкиры с лёгкостью предали Рыс-Мухаммеда, которого они сами же призвали на ханство, затем выдав его русским», «Мечта о возрождении великого ханства так и осталась мечтой». — Не было у башкир «великого ханства» никогда исторически. Башкиры выросли настолько свободолюбивыми, что не хотели терпеть над собой никаких ханов. И все важные решения принимали на общих собраниях аулов, родов и, даже, целых дорог. То есть народовластие и прямая демократия у башкир были уже даже в те далёкие, дикие времена. Историческими документами с Чингисхановских времён подтверждается только один случай желания башкир иметь хана — в период наибольшего притеснения башкир заводчиками и спекулянтами Российской империей в XVIII веке. Да и то, башкирами только одной дороги. Видимо, эта крайнее свободолюбие и помешала башкирам создать ранее своё жестко централизованное государство.

4. Сомнителен абзац «В далёком 1707 году тогда ещё молодой воин Абулхаир выступил на стороне восставших башкирских племён во главе с тарханом Алдаром и Кусюбаем в сражении против драгунского полка, посланного русским царём Петром Первым» — За 22 года плотного изучения истории башкир это ни разу мне не встречалось. Если у вас есть ссылка на надёжный исторический источник, то надо его привести в примечании.

5. По источникам и трудам маститых башкирских учёных историков именно Алдар был инициатором добровольного присоединения соседнего Младшего жуза казахов к России. А вы пишите: «Эта просьба привела Алдара в замешательство»; …«Башкирский старшина не знал как ему поступить».

6. Вы пишите: «Город сей был основан русскими стрельцами во главе с воеводой Нагим». Между тем, академиком АН РБ Мажитовым доказано, что Уфе уже более 1,5 тысяч лет. Причём, это заключение подписали представители и Института археологии РАН, и АН РТ. Нагой со стрельцами основали только крепость, да и то по просьбам самих башкир, потому-что везти ясак в Казань было долго и дорого.

7. «Алдар всегда выступал против русских». Это неправда. Сперва он лихо воевал при взятии Азова и других походах Петра I. И заслужил в такое доверие русских, что потом долгие годы сопровождал русские дипломатические миссии к соседним народам, уговаривая их добровольно присоединиться к России, как башкиры. Дипломаты Московского царства того времени были весьма умелыми и использовали добровольное присоединение башкир, как живой пример для многих соседних народов. Только к концу жизни он включился в одно из восстаний, за что был безжалостно казнён генералом Соймоновым в Мензелинске, несмотря на огромные заслуги в построении великой Российской империи.

8. Сомнителен абзац «После нескольких неудачных попыток присоединиться к России каракалпаки направят послов к императору Цинской империи». Если у вас есть надёжный исторический источник для такого утверждения, то надо его привести в ваших примечаниях. А в башкирских источниках утверждается, что башкиры помогли добровольно присоединиться к Московскому царству и каракалпакам, и казахам, и калмыкам, и многим другим восточным народам..

9. Вы пишите: «часть знати хана Семеке присягнули на верность русской императрице» (тогда же). Это вызывает сомнения. Насколько помню, Средний жуз присоединился к России значительно позже описываемого вами времени. Вряд ли вы сможете привести исторический документ.

10. Ошибка вкралась, пишете: «шпага в руках Сагита», а чуть ниже уже правильно: «его сабля».

11. Ошибочно пишите «о разделении Великой Татарии на 17 провинций». Русские должностные лица и историки никогда так не называли сибирские и приморские земли. А западные картографы, не имея достоверных сведений о народах, проживающих восточнее Московского царства, скопом помечали те области на своих картах «Тартарией».

12. Тевкелеву. А.И., всего лишь переводчику, вы приписываете решающую роль в присоединении Младшего жуза казахов. Даже, если в своих донесениях он так себя выпячивал, то не надо этому слепо верить, зная его вероломные поступки и в то время, и, особенно, позже.

13. «…Алдара и Таймаса. Обоих императрица щедро наградила и оба они были пожалованы в тарханы». Алдара в тарханы пожаловал ещё Пётр I за его отличия в сражениях при взятии Азова и убитого в бою его родного брата.

14. Совсем неправда: «Часть башкирских племён, живших на севере и за Уралом, не оставляли надежды о возрождении Ногайского ханства». Потому-что:

А) Ногаи перед своим уходом с территории Башкортостана творили такие зверства, что недобрая о них память отразилась даже в трудах Рычкова, не говоря уже о башкирских шежере. — Юрматинцев, например.

Б) Не ханство, а Орда.

В) Северные и зауральские башкиры 100 лет находились в подчинении Сибирского ханства, а не Ногайской Орды. (А ныне ногайцы живут на равнинной, северной части Дагестана).

15. «Мины — эти грязные собаки… Тысяча всадников вторглась в родовые земли каршин… сожгли его деревни, убили жителей, ограбив и угнав их скот».

А) Нет в истории Башкортостана исторически подтверждённых фактов этого.

Б) Нет «Минов», есть минцы.

В) Ни разу не встречал «каршин», не путаете ли вы с насильственно крещёнными татарами, убежавшими в Башкортостан от войск Ивана Грозного и именуемыми в Башкортостане «крещенами», которые в последней переписи начали записываться своим отдельным этносом?

16. Встретил 5—7 орфографических ошибок, что всегда крайне неприятно для автора.

Если устранить эти ошибки и удалить сомнительные абзацы, то начнётся чистое удовольствие от прочтения вашего романа. Было бы так же полезно прочитать вам научно-исторический труд «Башкиры в войнах России XVI—XVIII веков», чтобы не ходить поперёк изложенным там историческим фактам, сейчас и в будущем. Прилагаю первое издание этой книги. С уважением и надеждой на правильное понимание затраченного старым писателем — инфарктником времени, Салават Асфатуллин.

Отправил эти замечания Равилю Ахметшарифовичу в Израиль, благо электронная почта позволяет сделать это мгновенно. Ответ начинался с заверения: " Я их обязательно учту». Но кончалось письмо уже с другим настроем: с несогласием по ряду пунктов замечаний и финальным заключением: «Сколько людей — столько и мнений». Намёк на отфутболивание замечаний понял, поэтому пришлось отправить второе письмо, с более развёрнутыми обоснованиями некоторых своих предложений:

— Равиль Ахметшарифович!

1. Мечта вашей мамы исполнена Ниязом Мажитовым. Он нащупал древнее городище на ул. Пушкинской и сумел организовать профессиональный раскоп. Там на глубину 8—9 метров идут слои сплошь культурных наслоений. Видел эту фотографию. Был тоже знаком с ним лично и держал в своих руках Заключение, подтверждающее что Уфе фактически более 1,5 тысяч лет, подписанное им, как вице-президентом АН РБ, Институтом археологии РАН, учёными АН РТ и других субъектов РФ. Попытался напечатать статью об этом в журнале ГосДумы и Совета Федерации «Российская Федерация сегодня», но, несмотря на хорошее ко мне отношение тогдашнего гл. редактора Хренова, статью положили под сукно (без претензий к качеству и объяснений). Зато сам Мажитов напечатал об этом в журнале «Ватандаш-Соотечественник». Позже слышал, что место раскопа закрыли стеклом, даже экскурсии проводятся.

2. Вам надо учесть, что башкиры всегда восставали за сохранение льготных условий присоединения к Великому Княжеству Московскому/Московскому царству, а не за создание собственного ханства. (Одно исключение, только подтверждает правило). Но когда в Российской империи начался первый, дикий капитализм, то их на местах уже не слушали.

3. Вы, как военный, хорошо понимаете термин «принуждение к миру». Башкиры с помощью русских активно его применяли. Сперва к ногайцам, потом к калмыкам, затем и к казахам. То есть так мощно отвечали на их набеги, что ногайцы и калмыки поняли, что надо убираться подальше от башкир и просить о присоединении к Московскому царству. Примерно то же самое, но сложнее, произошло чуть позже, и с казахами соседнего Младшего жуза. Согласен, что инициатором его присоединения был Абулхаир, но предтечей его инициативы послужили мощные ответные набеги башкир. Поэтому он и вынужден был обратиться к лично знакомому батыру Алдару. Алдар хорошо знал всю мощь русской армии и понимал, что близко–родственным единоверцам башкирам и казахам не надо воевать между собой. Это противно воле Аллаха. Поэтому он активно поддержал идею Абулхаира и выехал к нему. Где окончательно склонил Абулхаира войти в состав Московского царства по примеру и на условиях башкир.

4. Вынужден вас огорчить: романы об ужасном притеснении башкир после восстаний уже были (в Башкортостане 25 лет назад начался мощный всплеск литературы, о чём, к сожалению, не знают в России и мире). Об одном из них, наиболее близком к вашему периоду, я написал в литературном портрете «Три романиста». Он был опубликован в составе художественно-литературоведческой книги «Галерея. Российские писатели в эпоху перемен» на Bookscriptor.ru в 2018 году. Эта уже 4-я моя книга литературных портретов. Но их так много, что напечатать полностью все 75—78 литпортретов нет никаких средств. Поэтому и зависла эта книга, хотя она была даже свёрстана мною за свой счёт, аж в 2014 году. Чтобы вы могли получить краткие сведения о романе Булата Рафикова «Карасакал» в литпортрете «Три романиста», прилагаю вёрстку так и не вышедших полных «Портретов». Если выпадет случай издать полный вариант, то расширю заголовок до «ПОРТРЕТЫ. Российские писатели на сломе веков и тысячелетий».

5. Насчёт участия Алдара в восстании ещё 1 707 года у меня по-прежнему большие сомнения. Поэтому если у вас есть исторические источники или труды историков Башкортостана об этом, то дайте ссылку в примечаниях.

6. Насчёт «Сколько людей — столько и мнений». Вы всё же учтите, что в зрелом возрасте 60 лет я изучил по программе Калужского госуниверситета весь университетский курс Отечественной истории и 26.02.2013 г. экстерном сдал экзамен комиссии из трёх кандидатов и докторов исторических наук. Затем продолжил самообразование по программе подготовки к сдаче кандидатского минимума и 18.06.2013 г. сдал кандидатский минимум по Отечественной истории комиссии уже из пяти учёных историков (Философия и Английский язык были сданы ещё в 1997 г. при сдаче кандидатского минимума по специальности «Финансы, денежное обращение и кредит»). То есть обладаю свежими знаниями по истории РФ и РБ.

Но в ответ получил такое вот письмо: «Один очень известный в Башкирии писатель, когда прочитал мой роман — сказал что он заставляет читателя пережить эту эпоху. На мой взгляд это самое главное. По сути и вы и я делаем одно и тоже дело и для меня не столь важно, чья правда правдивее. Я писатель и в праве излагать свое собственное видение. Я не стремился написать учебник — это не моё дело. Всего вам доброго Равиль Ахметшарифович Садыков».

Вот тут позволю не согласиться с Садыковым: Он закладывает подрывные мины под башкир, замаскировав в оболочку исторического романа, а я их обезвреживаю. Это очень разная работа, с совершенно противоположными результатами.

Май 2019 г.

«Сверхреальный» Шагеев

Аллах щедро одарил его талантом рисовальщика и сценариста своих картин. А сам он, помимо окончания Свердловского художественного и Строгановского художественно ­‒ промышленных училищ, изучил и хорошо усвоил древнюю восточную поэзию и классическую русскую. Что дало ему возможность создать серию рисунков «Шахерезада», где воедино соединены высокая поэзия и живопись. Предсказываю этой серии долгую жизнь. Но она одна из последних, даже ещё не сфотографирована и не запущена в СМИ и тиражирование. До этого он создал громаднейшие серии, посвящённые бильярду (свыше ста картин) и гольфу (несколько десятков рисунков). Даже жаль, что в угоду богатым и к тому же закрытым клубам, он потратил на них столько времени и Богом данный талант.

Рассказал при первой встрече в Москве в декабре 2007 года, что отец у него башкир, «сталинский сокол», а мать татарка. Но себя считает больше татарином, потому что отец рано погиб, а мать, ко всему прочему, происходит из известного рода Чанышевых. Хотя и согласен с поговоркой «Что посеешь, то и пожнёшь», то есть с тем, что в семени отца уже заложена вся программа по строению ребенка, его характеру, талантам и склонностям к определенным занятиям и профессиям.

Надо будет сообщить ему, что согласно капитальной монографии профессора Анвара Закировича Асфандиярова «Башкирия после вхождения в состав России» 2006 года, Чанышевы являются мишарями (мещеряками). Так же, как Акчурины, Бигловы, Дашкины, Долатказины, Диваевы, Еникеевы, Енгалышевы, Кашаевы, Кудашевы, Киреевы, Маматказины, Мамины, Мамлеевы, Муратовы, Терегуловы и Янбулатовы. И что с самого появления на исторической сцене, при всякого рода переписях, писались мишарями (мещеряками) отдельно от татар. И только после переписи 1926 года их «добровольно–принудительно» зачислили в татары. Но они сами помнят от кого произошли, и многие до сих пор подчёркивают: «Я — мишар!» в Башкортостане и «Я — мещеряк!» в Центральной России.

Человек должен знать своих предков до седьмого колена, иначе прерывается связь времен, отчего и возникают бунты, революции и контрреволюции. Между тем, понятие «связь времён» в наше время не осмыслено ни философски, ни политически в должной мере. А интуиция подсказывает мне, что она — одна из основ мироздания. Мы в познаниях о Времени находимся ещё в фазе новорожденных. Уверен, что Время — одно из самых великих тайн Вселенной. И человечество подойдёт к его расшифровке (если доживёт) в последнюю очередь.

А пока надо бы знать, хотя бы, предков. Розыски в этом направлении могут дать весьма неожиданные результаты. Например, по зову души написал и упорно добивался выпуска в Уфе двух документально–­исторических книг: в 2000 году «Северных амур в Отечественной войне 1812 года», а в 2007–­м «Братства по оружию. 1812 год». Пятым приложением в последнюю книгу включил Список участников войны Стерлитамакского уезда, доживших до их учёта в 1836—1839 годах, так как родился и окончил школу на территории этого бывшего уезда Башкортостана. В числе прочих, там значатся и мои земляки по дедушкиной деревне Усманово (Козмурун): Ибрагим Биккузин, Нигматулла Ибрясов (Ибраев) и Мяндий Якшембетов. Конечно, был рад и, отчасти, горд тем, что мои земляки по маленькой Уршакской деревушке участвовали в той славной войне и дошли до Парижа. Это подтверждается их медалями: «В память Отечественной войны 1812 года» и «За взятие Парижа 19 марта 1814 года». Но особо родственных чувств не испытывал, просто старался хорошо выполнить свой долг исследователя.

И вдруг, рано утром, в день презентации книги в Уфе на историческом факультете БГПУ, звонок в дверь квартиры, где остановился у однокурсника по УНИ Шуры Бушмакина. Открываю, — на пороге стоит невысокий мужчина и говорит: «Я Сафин, краевед. Приехал из Стерлитамака и привёз вам вашу родословную. Оказывается, ваш прапрапрадед — Нигаметулла Ибрясов (аев), и он участвовал в Отечественной войне 1812 года. А несовпадение фамилий вызвано тем, что постоянные фамилии башкирам дали гораздо позже той войны. До того башкир звали только по имени, с прибавлением, для уточнения, имени отца. Например, в вашем случае: Нигаметулла, сын Ибрая. А чтобы не было повторов, запрещалось называть новорожденных именами, уже имевшимися в длинном шежере этого рода. Также, во избежание путаницы, нельзя было применять имена соседей из ближайших трёх–­четырёх деревень. Правда, полуграмотные волостные и полковые писаря 1812–1814 гг., переводя имя отца в фамилию на русский манер, не утруждались переспрашивать и записывали окончания временных фамилий, кому как послышалось». Тут он протягивает мне пару листов бумаги, заполненных ссылками на фонды Государственного исторического архива РБ, описи, номера дел и даже страниц: «Вот вам ваше шежере». Я просто онемел от такого царского подарка, ведь бывая в архивах Калуги, Москвы и Уфы, узнал, как много дней, недель, а то и месяцев надо затратить на поиск одного документа, даже зная точную дату интересующего события. А шежере — это семь поколений вглубь, то есть массу бумаг надо перерыть за 200 лет. Знал также, что розыски по предкам стало возможным заказать специализированным фирмам, но таких денег у бедных писателей в наше время просто не бывает.

А Мударист Харисович, отдав мне родословную, заторопился обратно в Стерлитамак, за 150 километров. Даже не остался на вечернюю презентацию получить свою, вполне заслуженную, долю благодарности и славы. О хорошем обычае башкир называть новорожденных неповторимыми в роду именами я знал с 1979 года от собственных отца и матери, когда захотел назвать своего первенца славным именем деда. Все были против, пока сам дед Арслан, глава старшей ветви Асфатуллиных, не дал, в виде исключения, личного согласия. Против его мнения никто не пошёл, ведь он начал набираться ума–­разума ещё в окопах Первой империалистической. Из–­за этой традиции у башкир среднего и старшего возраста имена почти не повторяются, а уж двойных тёзок не встретишь вообще. Как и имени, отчества Эдуарда Мустакимовича. И это здорово, ведь каждый человек неповторим! Соответственно, и имя должен носить уникальное, присущее только ему.

Родословная матери нашего героя — художника Эдуарда Шагеева, достаточно хорошо известна. Чанышевы — мишарские мурзы. За верную службу царизму при взятии Казани, и позже, при подавлении башкирских восстаний, как пишет историк Асфандияров, царское правительство в 1783—1784 гг. дало возможность мурзам получить права русского дворянства. Соответственно, сохранились и их родословные. Надо посоветовать ему заказать исследование родословной по отцу — сталинскому соколу. Там могут выплыть предки и истории, ещё интереснее моих.

Себя он относит к сюрреалистам. Но я с этим не согласен, потому что в российском обществе сложилось справедливое в целом мнение, что сюрреалисты ­ это напрочь оторванные от жизни эпатажники, далёкие от высокого гуманистического искусства. У западных сюрреалистов дело дошло до всяческих извращений, даже демонстрации человеческих испражнений. У Эдуарда же, все герои реальные, земные люди, вполне узнаваемые, тщательно прорисованные. Но в рисунках всегда присутствует какая­–то неожиданная ситуация, ирония или добрый юмор.

Например, картина «Главнокомандующий». Стоит Сталин в белом кителе, справа висят его ордена Суворова, Боевого Красного Знамени и звезда Героя Советского Союза. Слева вверху плывет орден Победы, испуская салют. Всё прописано, торжественно и уважительно. Но государственный деятель держит в руках кий, а перед ним бильярдный стол, где вместо зеленого сукна — карта Европы, а вместо шара — Земной шар. Ну, как тут не улыбнуться? Есть похожий сюжет и с маршалом Жуковым.

И подобных картин с неожиданным юмором множество: «Галантный ветеран», «Крепко отпаренная барышня», «Отцы и дети», «Любопытный», «Пышноцветущая крона», «Нахождение поэтической искорки» и другие.

То, что он сюрреалист, можно принять, если отталкиваться от дословного перевода этого слова: «Сюрреализм — сверхреальность». Но западные художники, а следом и наши, слишком далеко ушли от смысла перевода. Здесь же, его литографию «Братство по оружию» я взял даже на обложку своей серьёзной научно–­популярной документально–­исторической книги.

Родился Шагеев 17 марта 1944 года в Омске в семье военного летчика. Школу закончил на исторической родине в г. Уфе. Член Союза художников СССР с 1985 года, заслуженный художник ещё Башкирской АССР. Один из основателей и президент Союза татаро–­башкирских художников «РАССАМ» (расем — рисунок) Москвы и Московской области. Невысокий, худощавый брюнет — интеллектуал в интеллигентных очках. Но, как и положено истинному джигиту, носит усы, хотя и наполовину поседевшие. Хорошо знает литературу и уважает её. Молодец, что тут скажешь… Этот синтез искусств многое может принести зрителям и поднимает мастера на новые высоты.

Ноябрь 2007 — январь 2008 г.

Эмалист Николай Смирнов

Многое о нём скажут его эмали. Он применяет какие­–то свои краски и технологию росписи перед обжигом. И в результате труда и таланта умеет спрессовать в небольшой эмали большие полноцветные живописные полотна. На них появляются цвета, не свойственные эмалям. Например, работа «Рейс 316 Нью ­Йорк — Москва» вся в оттенках глубокого синего.

Эмали «На тяге» и «Лето в лесу. Вальдшнеп» в золотисто– ­ жёлтых и коричневых тонах, «Июльская ночь в деревне» ­ в таинственно– ­ зеленоватом спектре.

На эмали «Гроза прошла» передана вообще вся радуга.

Скульптурная композиция: головы разных породистых собак, гордо стоящих на пьедесталах и безымянная дворняжка, задрав ногу, поливающая подножья этих столпов, вызвали весёлый восторг и умиление не только у меня. За это литье «Разные точки зрения» Николай Михайлович был награждён дипломом и 1–й премией Калужской организации Союза художников России на итоговой выставке 2004 года.

Первый же раз лауреатом премии 1–й степени он стал по итогам 2002 года, причём совсем в другой номинации — за эмали. Это признание профессионалов дорогого стоит.

Высокий, худощавый, с бородой времён Куприна, носит очки. Интеллигентен и мягок, несмотря на силу в руках и работу с металлом. Увлекается, помимо прочего, созданием достойной фототеки художников — членов Калужского отделения Союза художников. Хорошее и нужное дело!

2003 — 2008 гг.

Валентин Распутин в Калуге

В Танеевском зале музыкального училища города состоялась встреча с известным писателем современности Валентином Распутиным. Впервые за много‒­много лет в Калуге на писателя собралось столько публики, что многим пришлось стоять вдоль стен. Это весьма отрадно, о многом говорит и внушает определённые надежды.

Вёл вечер калужанин по рождению, главный редактор журнала российских писателей «Наш современник» Станислав Куняев. Напомнил собравшимся о публикациях Валентина Григорьевича: «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матёрой», «Пожар», «Нежданно — негаданно», «В ту землю», «Изба». Коротко упомянул, что Валентин Распутин Герой Социалистического труда, лауреат Государственных премий СССР и Российской Федерации и что он уже более 20 лет является членом редколлегии журнала.

Именинник в своем выступлении (а он фактически именинник, совсем недавно ему исполнилось 60 лет) сказал: «Бывая на восстановлении Оптиной пустыни, часто проезжал Калугу, но чувствовал, что к свиданию с этой стариной ещё не готов. А недавно почуял — всё, готов. И тут, как раз, Куняев пригласил».

Час выступал писатель, два часа потом звучали вопросы. Приведу запомнившиеся на лету афоризмы знаменитого сибиряка:

­ Демократия пришла в Россию вседозволенностью зла;

­ Демократия — чужебесие для разрушения СССР;

­ Россия переварила сейчас демократию.

Тут обязательно надо сказать читателям, что писатель имел в виду нашу сегодняшнюю демократию, которая сродни дерьмократии. Власть Советов писатель вспоминал с добром. Сильно выразился о центральном телевидении: «Отключить бы Россию от этого телевидения — сама она уже не сможет…»

Три с лишним часа длился весь творческий вечер без перерыва. Но никто не ходил, зал затаил дыхание — все вникали. И было чему.

2 апреля 1999 г.

Два Валеевых

Не везет мне на книги современных татарских писателей. Специально перед экскурсией в Казань, организованной Калужской городской татарской автономией, взял у них почитать книжку Римзиля Валеева «Татары у себя дома». Так потом плевался три месяца. Как-то писал, что дьявол лезет уже и в литературу. Книга, как раз и оказалась из таких. В ней Римзиль всячески подтасовывает факты и разжигает вражду между татарским и башкирским народами. А потом, пользуясь своим служебным положением председателя Федеральной автономии татар, рассылает эту отраву по всей России. И даже по миру — ведь он еще и шеф Казанского бюро радио «Свободная Европа». Куда смотрит корпорация «Свободная Европа» я уже не спрашиваю — привык к их подрывной деятельности за годы советской власти. Наверное, продолжают втихаря ту же политику. Но хватит о ней.

Поговорим о книге другого Валеева — Диаса. Будучи в Казани, занял денег и купил в книжном магазине Татарского книжного издательства первый том трёхкнижия «Уверенность в невидимом». Ведь его краткое содержание обещало: «Уверенность в невидимом» — титаническая и дерзкая попытка известного писателя и философа Диаса Валеева основать новую универсальную общепланетарную религию и панфилософию. Автор претендует на создание нового учения о человеке и Боге». Ну, кто не купится на такую заявку?

Вернувшись в Калугу, приступил к изучению тома, названного автором «Третий человек или Небожитель». Книга посвящена «жене — единственному другу». Преодолел предисловие в виде «Интервью, взятого у себя самого». И вдруг натыкаюсь на «Второе предисловие, или строки из послания к человеку реальной власти». «Строки» заняли полных две страницы, да и «Интервью» перед этим растянулось аж на 10,5 книжных страниц. Но за вторым, оказалось еще и третье, «Последнее предисловие» на 1,5 страницах. В нем автор пишет: «Недавно из всех текстов я сделал текст единый, канонический». Я ­то, по наивности своей, всегда думал, что каноническими тексты признают и утверждают Всемирные Соборы духовенства. Три предисловия — это явный перебор, 12,5 страниц из 14–­ти — явно лишние.

Далее (почему-то в основном тексте произведения), начинаются письма –­ отклики читателей. Хорошие письма, но при чем тут заявка автора на создание общепланетарной религии? Потом идут истории о Фатхулле Шабанове, посадившем сад на месте строительного мусора у своей пятиэтажки. Очень подробно, на 20 страницах о возчике Асхате Галимзянове, в свободное от работы время выращивающего свиней и всю выручку отдающего детдомам. Затем о философе –­ самоучке Фане Валишине, работающего дворником и доценте Казанского инженерно ‒­ строительного института Айрате Терегулове. Их философские воззрения действительно интересны. Например, Фан Валишин считает, что «Все эти годы Татарстан внутри России вел такую же политику, какую вели во времена Горбачева Литва, Латвия, Эстония внутри СССР, а Польша — внутри Варшавского Договора… После того, как телега была поставлена впереди лошади, считает Валишин, а именно Торгаш — впереди Творца, и противостояние в холодной войне приняло характер противостояния двух различных вариантов стратегии устойчивого развития, сдача страны происходила как принятие западного варианта этой стратегии. А либерализм неизбежно привел к распаду Советского Союза». (Тут надо было обязательно уточнить, что «либерализм» послужил ЦРУ отмычкой для разрушения СССР — авт.).

Все герои Диаса Валеева симпатичные, бескорыстные люди. И он много раз писал о них в центральной прессе, получал хорошие отклики. А теперь почему-то решил повторить и в книге? Но так делалось раньше в погоне за большим гонораром при построчной оплате труда. Но теперь–­то, другие времена. Далее идут жизнеописания врача ‒­ бессеребренника Альберта Швейцера и известного идейного революционера Че Гевары. Тоже идеалисты, в хорошем смысле этого слова.

Но потом начинается глава «Пятое Евангелие или Жажда идеального», где на 50–­ти страницах автор издевается над Ветхим Заветом, Иеговой и Моисеем, Евангелием и Иисусом Христом. Цитировать эти помои — излишне.

На обороте титула автор выражает благодарность за поддержку бывшим руководителям Республики Татарстан. Неужели эти государственные мужи не видели тех 50–­ти страниц, разжигающих межконфессиональную вражду? Или просто испугались объема рукописи (свыше тысячи страниц), поверили автору на слово и выделили финансирование? На тех издевательских листах автор, вроде бы, не трогает Коран. Но Коран признает Тору и Евангелие, которые Диас Валеев крайне самонадеянно и нахально считает подлогом. Получается, что он не считается и с Кораном. Не зря говорится, что великого писателя от простого отличает и умение не писать некоторые вещи. И эта нечестивая глава пошла гулять по стране тиражом 2 тысячи экземпляров?! А ведь книгу выпускало государственное Татарское книжное издательство. Куда смотрел главный редактор с непроизносимым именем и отчеством? При знакомстве он мне несколько кичливо заявлял, что они государственное издательство и поэтому ведут себя сверхответственно. Выходит, ­ соврал.

Автор опять хочет все разрушить до основания, а потом попытаться построить своё. Но своё– ­то, не получается. С большим трудом я продрался сквозь первые 258 страниц. Чуть не утонул. Вся их суть укладывается в один абзац стр. 214:

«Мегачеловек является как бы послом человечества, представителем всего разноплеменного мира. Макрочеловек… представляет интересы определенного народа, класса, крупной социальной общности людей. Микрочеловек думает только о себе, представляет лишь свои собственные интересы на арене социальной жизни».

Хорошее определение, и я с ним полностью согласен. Но зачем было писать и заставлять людей читать лишние 257 страниц? И стоит ли дочитывать оставшиеся 300 страниц? При таком КПД, там может оказаться всего один абзац нового знания. Напомню: весь Новый Завет, дающий пищу для морального роста 1,5 миллиардам христиан, занимает всего 292 страницы. А Коран, вдохновляющий на сегодня 1 миллиард мусульман — всего 363 страницы.

Через силу, но заставил себя читать книгу дальше. Опасения мои подтвердились. Только через 143 страницы нашел еще один, новый для меня абзац:

«Суперклассика: объект ее изображения — весь человек, человек в полном объеме, то есть и мега ­, и макро­ и микрочеловек.

Классика: ее специальность — в основном изображение человека национального, классового, типичного для каких-то крупных социальных групп; не пренебрегает она и изображением микрочеловека. Мегачеловек ей недоступен. Она его не знает.

А‒­классика: «зона» ее художественного освоения действительности ограничивается наблюдениями только микрочеловека».

Далее автор пишет, что этот вывод распространяется и на сферу религиозного творчества. Во-первых, это весьма спорно. Во-вторых, никак не учитывается, что Писания от Бога, только записаны людьми ­ пророками под диктовку ангелов.

Весь том занят литературной критикой, и критикой искусства вообще. Причем, в виде общих рассуждений без привязки к фамилиям, жанрам, изданиям. О религии и Боге, кроме тех постыдных 50 страниц, почти ни слова. С большим трудом доплелся до последней, 558-й страницы. И только тут обнаружил: «Вот на этом общем стилистическом фоне, предопределяемом „погодными условиями“ 4–й Великой символической культуры, в России, в частности, в Татарии, в шестидесятых — девяностых годах ХХ столетия в голове одного одинокого писателя и вспыхнула вдруг как озарение идея Сверхбога. Алмазная идея новой знаковой религиозной формулы человечества».

То есть получается, что эти 558 страниц типографского текста были всего лишь введением?! Не–е–т, из такой многословной писанины новой религии не выйдет. Современники перегружены информацией. Она прёт на них с каналов центрального и местного телевидения и радио, Интернета, газетных, журнальных и книжных страниц. А еще из видеомагнитофонов и проигрывателей. Как никогда ранее, времени на все не хватает. На этой почве даже родился лозунг: «Время — деньги!» И в этих условиях временного цейтнота надо заботиться о читателе, ценить его время. Не «пудрить ему мозги» утверждением, что автор «создал новое учение о человеке как мегачеловеке и Боге как Иерархическом Единстве божественных реальностей, или Сверхбоге». А честно написать, что это роман ‒­ эссе, где собраны статьи за 30 лет и все философские мысли, когда-либо посещавшие его голову. А уж читатель решит: есть у него время читать эссе, длинней Библии или всё–­таки взяться и осилить сами Писания. Ведь они выдержали испытание временем в тысячи лет и, наверное, не зря являются самыми издаваемыми книгами на Земле. В отличие от этой книги, мудрость там присутствует на каждой странице. Можно вычленить целые книги афоризмов.

И если уж в грядущем тысячелетии суждено какой-то новой религии потеснить старые (только потеснить, а не отменить), то это будет Агни Йога, а не Валеевские умствования. Поскромнее надо быть, коллега, при составлении краткого содержания своих книг в авторской редакции.

Наверное, у двух Валеевых есть всё–­таки, свои почитатели. И чтоб они не обвинили меня в злонамеренном очернительстве, сообщаю: эти две книги так меня расстроили, что дело кончилось инфарктом. Только-только выписался из кардиологического отделения больницы «Сосновая Роща».

21.12.2005 г.

Ядерный Мулдашев

Прочитал книгу Эрнста Мулдашева «Загадочная аура России» в авторской редакции. Смешение кровей родителей: татарина и украинки дало необычайно взрывчатый талант в сыне. Написал весьма достойную, интересную и злободневную книгу в 400 страниц. Казалось бы, почти на пустом месте: без интригующих фактов, лихого детективного сюжета или раскопанных сенсационных архивных данных. Что значит талант… Совмещать обязанности гендиректора Всероссийской клиники, учёного ­ основоположника регенеративной хирургии «Аллоплант», профессора ­ лектора, изобретателя, практикующего глазного хирурга, ярого туриста — трёхкратного чемпиона СССР, мужа и писателя, практически невозможно. Но он сочетает, и везде с успехом. Для этого надо иметь ядерный заряд творчества внутри.

Даже оригинал ‒­ макет сей книги Мулдашев подготовил сам. С количеством однотипных иллюстраций у него, конечно, перебор. Но начальное появление разнотипных снимков интересно и оправданно. Хотя вначале хотелось читать книгу совсем без иллюстраций, потому что достали «арабы» и почти по–­абзацные иллюстрации в виде фотографий мордатого мужика (кажется Венера Гафарова) и работника клиники Юрия Васильева. Но девушки и женщины хороши. Особенно та, что иллюстрирует… аутизм. Даже не верится, что окружавшие юноши и мужчины оставили ей время докатиться до аутизма — слишком красива, да ещё с волнующим мужчин таинственным шармом. Впрочем, все приведённые в книге в качестве моделей сотрудницы клиники Мулдашева весьма недурны и интересны. Он, видимо, отбирал их при приёме на работу, как опытный селекционер. Сама мысль использовать в качестве иллюстраций фотографии сотрудников из Уфы в философско ­ публицистической общероссийской книге весьма неожиданна и дорогого стоит. Работник, получивший в родной фирме такую всероссийскую и даже всемирную известность, никогда из неё не уйдет. То есть Мулдашев не только ясно написал о секретах японского экономического чуда, но и применил один из главных на практике в своем Уфимском центре глазной и пластической хирургии. Коротко этот принцип звучит так: «Фирма — это дом родной».

Только иллюстрация «золотого лезвия» неудачна. Нет в ней настоящей остроты. Да и рисунков «неказистого мужичка» излишне много. Замучаешься смотреть на каждый его чих.

А тексты в поисках национальной идеи хороши и легко читаются. Книжное издательство «ОЛМА Медиа Групп» смогло добиться здесь актуальности еженедельных газет. Содержимое книги было бы интересно и без иллюстраций, но они прибавляют неожиданности. Например, заштопанная варежка тронула меня за самые нежные струны души ‒­ умеет автор быть благодарным за бесхитростное гостеприимство башкир. Да и мысль переодеться бомжом и посидеть, понищенствовать в подземном переходе, наблюдая за людьми снизу вверх, блестяща для любого писателя. Несколько часов пребывания в «низовом мире» дали интереснейшие наблюдения за типами людей и привели к глобальным духовным выводам, изложенными на 67 страницах.

Боюсь, без критики читатели сочтут эту лёгкую зарисовку сплошным славословием. Поэтому добавлю: «Смущают всё же повторы, к счастью — не длинные и небольшое прогибание перед «Единой Россией». Перед Путиным можно понять, — Мулдашев был его доверенным лицом во время выборов и делал это от души.

Со всеми остальными мыслями согласен, они возникали и в моих разножанровых книгах: Планета Земля — живая; Если не изучаешь свою историю, то рискуешь построить чужое будущее: ­ мы все 1990­-е годы строили благополучие США, например. И многие другие: Дух, духовное — первичны; О перевоплощении душ; О неправедном богатстве олигархов; О несоответствии финансового блока правительства задачам страны; О недопустимости феминизации общества; О разрушительном воздействии излишнего индивидуализма; О жадности. И другие. Но эти мысли у меня разбросаны в десятке научно ­ экономических, философско ­ публицистических и художественно–литературоведческих трудов. А тут легко выражены в одной книге. Близок Мулдашев мне по духу, за исключением пешего и, зачастую, экстремального туризма.

Удивил меня уфимский земляк своей сверхуплотнённой жизнью, запорожскими усами на татарском лице и бритым черепом. Но когда дошёл до выходных данных книги и прочёл: «Доп. тираж — 50000 экз.», то вообще, ­ чуть со стула не упал. В наше время — это небывалый тираж! Говорю это, как член четырёх творческих союзов Российской Федерации. Надо бы выкроить время, прочитать хотя бы пару из шести других его книг и познакомиться с автором поближе. Интереснейший он человек, ядерный….

Декабрь 2008 г.

Писатель Мединский («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»)

Три дня назад добрался, наконец, до ценнейшей книги писателя Владимира Мединского «О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» 2008 года. После выхода книг этой серии автор был выбран депутатом Государственной Думы, а в 2012 г. Владимир Ростиславович назначен министром культуры Российской Федерации. На данном этапе исторического развития России, когда мы оплевали всё возможное и невозможное в своей истории, назначение опровергателя грязных мифов о Российской Федерации очень продуманное и нужное. Есть всё­ таки в администрации президента умные и патриотичные головы…

В своей научно ­ популярной рукописи «Башкиры в войнах России 1554–­1814 годов», до сих пор так и не изданной из–­за нечистоплотных интриг, я ещё четыре года назад начал писать, что Наполеон был первым ловким пиарщиком своих побед и дарований. Оказалось, Владимир Мединский в этой книге раньше меня подробно рассмотрел механизмы возникновения и продвижения мифов, запущенных Наполеоном: «Бонапарт гораздо раньше и в гораздо большей степени, чем многие титулованные монархи постиг значение агитации и пропаганды. Лишь только он принял командование Армией Италии, он сразу же издал знаменитую прокламацию от 26 марта 1796 года. 7 октября 1796 года вышел первый бюллетень в виде печатной листовки: уже не для членов правительства, а для народа. Бюллетень был украшен профилем Бонапарта, увенчан лавровым листом и императорским орлом, держащим в когтях гром и пучок лекторских розог… Он предпринял все усилия для того, чтобы прокламации распространялись и среди гражданского населения. Он добивался этого посредством публикаций газет, плакатов и листовок, передаваемых из рук в руки. В последующих походах в обозе армии шли целые походные типографии. Бюллетени уходили во Францию прямо с поля боя. Опыт оказался бесценным. Бюллетени выпускали и в кампаниях, которые вёл уже Наполеон — император: в 1805, 1806­1807, 1809, 1812 и даже 1813 годах.

Наполеон, как правило, сам диктовал тексты бюллетеней, а редактировали их секретарь или начальник штаба. Первые экземпляры печатались в полевых типографиях или в типографиях ближайших к месту постоя городов. Затем бюллетени распространялись в войсках, причём младшие офицеры или сержанты читали их вслух перед строем рот. С самого начала Наполеон издал указ о перепечатывании бюллетеней государственными типографиями и официальными газетами. И не только в Париже или во всей Франции, но и во всех покорённых или зависимых странах.

В 1811 году Наполеон приказал Александру Бертье собрать все бюллетени предыдущих походов и издать их в виде книги. Тут уже речь шла не об информировании французов о победах Великой Армии, а об укреплении легенды о победах и культе личности Наполеона Бонапарта. У него в руках оказался мощнейший аппарат пропаганды. Аппарат, который он сам придумал и создал, и который делал из него живую легенду.

Пропаганда периода Консульства и Первой Империи служила интересам лишь одного человека — Наполеона Бонапарта и созданного им государства. Творить такую легенду было не только выгодно, но и жизненно необходимо. Узаконить его власть могли только военные победы и поддержка всего французского народа, а она в огромной степени зависела от этих побед“. („О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». М.: ОЛМА Медиа Групп. 2008. С. 235­238). У нас об этом почему–­то совсем не пишут, а ведь это было верно подмечено и отмечено ещё современником Наполеона, представителем Англии при главном штабе русских в 1812–1813 годах Робертом Вильсоном. Вильсон писал: «Он сам (Наполеон ­ авт.) вполне осознавал (а теперь это уразумел и весь свет), что не может властвовать без войны. Состояние мира было несовместимо с его политическим существованием, оно разрушало добытое мечом господство, каковые один только меч и мог поддерживать. Только так можно было бороться с нападками роялистов, интригами доктринёров и заговорами республиканцев, ибо состояние мира придало бы всем им необоримые жизненные силы». (Вильсон Роберт Томас «Повествование о событиях, случившихся во время вторжения Наполеона Бонапарта в Россию и при отступлении французской армии в 1812 году». М.: РОССПЭН. 2008. С. 55). Со свидетельством очевидца, участника событий, генерала надо было давно согласиться и широко использовать в русской печати, однако….

Грозный враг заставил Наполеона сосредоточить особое внимание на предвоенной пропаганде против России. Владимир Мединский очень толково разбирает механизм осуществления этой пропаганды в своей книге: «Шельмованию своих врагов Наполеон уделял столь же пристальное внимание, как и пропаганде своего величия, могущества своей армии, справедливости ведущихся войн. Французская пресса изображала всех его противников и внутри страны, и за её пределами личностями совершенно ничтожными, жалкими, недостойными. «Для победы необходимо, чтобы простой солдат не только ненавидел своих противников, но и презирал их», ­ так говаривал Наполеон. Так вслед за Наполеоном рассуждали его генералы. Простой солдат презирал и Россию, и русских. Он был воспитан в этом презрении. Он знал, что русские — опасные полудикари, рабы своего начальства, враждебные Европе, всегда угрожающие Европе. Победи они, и тут же принесут всюду страшные нравы русского мужлана.

Наполеон постоянно следил за тем, чтобы все французские газеты перепечатывали передовицы и все статьи о войне, о внешней и внутренней политике из главной парижской газеты «Монитер». Газет он оставил несколько: «Журналь де Пари», «Газет де Франс», «Журналь де Л` Ампир», «Меркюр Галан», «Меркюр де Франс».

На всех оккупированных территориях все газеты должны были поступать точно так же. При малейшей попытке вести собственную линию они немедленно закрывались (!). Это была первая в мире система управляемой прессы. Принципы пропаганды Наполеона были просты:

­ — постоянно «опускать» врагов;

— запаздывать с сообщением плохой новости или не сообщать её вовсе;

­ — давать строго дозированную информацию.

По его личному приказу лучшие художники Франции и Европы писали портреты самого Наполеона и его маршалов и генералов. Портреты… впоследствии украшали императорские резиденции или государственные учреждения: государственный Совет, Сенат, казначейство, министерства и пр. По его же заказу писали батальные полотна, прославляющие эпизоды из наполеоновских кампаний. Так возникла впечатляющая картина Антуана ­Жана Гро «Битва при Эйлау». Кисти того же художника принадлежит и знаменитая картина «Наполеон в госпитале чумных в Яффе». Эта картина заняла особое место в истории военной пропаганды, так как она должна была разоблачить английские обвинения в том, что Наполеон приказал расстрелять всех больных при отступлении из Яффы. На самом деле больных действительно расстреляли, но ведь зрители этого не знали. Подобные картины в обязательном порядке выставлялись на Парижских салонах. Роль в деле пропаганды играли и знаменитые миниатюры из Эпиналя…, и гравюры‒­иллюстрации к ставшим уже знаменитыми сериям «Наполеон и его солдаты». Эти гравюры поступали в широкую продажу, раздавались детям в награду за школьные успехи или мелким служащим за прилежную работу. Простолюдины охотно покупали миниатюры и украшали ими свои жилища, а это, в свою очередь, очень способствовало распространению легенды о Наполеоне и Великой Армии.

Россия была ОПАСНА. Настолько опасна, что Наполеон начал постоянно обвинять её в агрессивности. «Видите? — говорили его журналисты и литераторы. — Видите, русские опять побеждают. Так они скоро и вообще всю Европу завоюют. В 1807–­1811 годах, готовясь вторгнуться в Россию, Наполеон начал готовить общественное мнение Европы к этому походу». («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». С. 239­–240, 257, 241–­242, 250).

В юбилейном 2012 году французский исследователь М.­П. Рей в своём докладе на международной конференции подтвердил всё написанное Мединским, и даже был ещё откровеннее: «С 1810 г. создаётся генеральная дирекция типографий и книгоиздательства, призванная следить за печатниками и ограничивать их число. Печатники должны были дать клятву не издавать никаких критических текстов об императоре и государстве. В декабре 1811 г. в преддверии приближающейся войны с Россией, цензура усилилась: запрещались не только критические, но и пессимистические, мрачные публикации. От прессы требовали воспевать славу режима.

Частная переписка находилась под наблюдением полиции всемогущего министра Р. Савари, и письма, расценённые «чёрным кабинетом» как излишне критичные, содержащие негативную информацию, никогда не доходили до адресата (!).

Публикация сводок подчинялась одному правилу: сначала текст появлялся в газете «Le Moniteir», потом его отправляли в другие парижские газеты и префектам. Префекты передавали текст в провинциальные газеты (?!). Затем его издавали в большом формате, чтобы расклеивать на стенах, либо в малом формате для чтения в …церквях во время произнесения проповедей, с театральной сцены перед спектаклем или в лицеях“ (М.­П. Рей „Французское общество и русская кампания 1812 г./Новая и новейшая история. 2013. №2. С. 125, 124.).

До чтения сводок во время проповедей и спектаклей Политбюро ЦК КПСС не опустилось. А у нас его поливали грязью 30 лет подряд!

Обгорелые печные трубы и трупы изнасилованных и всё равно убитых русских девушек по всему пути отступления в Калужской, Московской и Смоленской губерниях напрочь отметают миф о цивилизованности европейцев, вторгшихся в Россию в 1812 году. И Мединский пишет:

«С самого начала вторгшиеся завоеватели вели себя с местным населением как новые хозяева с рабами. Как банда грабителей, имеющих полное право брать всё, на что упадёт их глаз. Конечно, похоже они вели себя и в Германии, и в Испании, и в Италии. Но в России поведение завоевателей было ещё помножено на учение о примитивности русских, их грубости и невежестве и на страх перед русской агрессией». («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». С. 257).

Известно, какие варварства произвели Наполеоновские орды в оккупированной Москве. Писатель Владимир Мединский дополняет картину: «3 сентября 1812 года, на следующий день после входа Великой Армии в Москву, солдаты получили официальное разрешение грабить. Творившиеся варварство, жестокость и насилие не были случайными действиями мародёров, которых наказывали официальные власти. Это была политика Франции и самого Наполеона.

Церкви Заиконоспасского, Покровского, Новоспасского, Симонова, Крестовоздвиженского, Донского, Рождественского и других монастырей были превращены в конюшни. В Высокопетровском монастыре оккупанты устроили скотобойню, а соборный храм превратили в мясную лавку. …на паникадилах и на вколоченных в иконостас гвоздях висели куски мяса и внутренности животных. Мародёры дочиста ограбили все монастыри. Они сдирали с икон серебряные оклады, со­бирали лампады, кресты. Часто оккупанты не столько грабили, сколько оскверняли и уродовали святыни. В Андрониевском, Покровском, Знаменском монастырях французские солдаты кололи на дрова иконы, лики святых использовали как мишени для стрельбы. В Чудовом монастыре… все иконы были найдены поруганными. Храмы были осквернены. Савино‒­Сторожевский монастырь почти не пострадал, но от интерьеров находившихся на его территории дворца царя Алексея Михайловича и Царициных палат почти ничего не осталось. Кровать царя Алексея Михайловича была сожжена, дорогие кресла ободраны, зеркала разбиты, печи сломаны, редкие портреты Петра Великого и царевны Софьи похищены. В этом монастыре останавливался 3–­й кавалерийский корпус генерала Груши.

Будучи такой же «духовной жертвой» вольтерьянцев и якобинцев, как и большинство его генералов, офицеров и солдат, Бонапарт, видимо, полагал, что и русские считают Бога и церковь такой же мишурой, как и французы — «выкормыши» квазирелигиозного бреда времён Великой Французской революции. Но на Руси… Бог по­прежнему занимал своё самое сокровенное место в душе русского крестьянина и русского солдата.

Несложно догадаться, какую волну негодования вызвало в этой душе поведение «франко­–немецко–­голландца» в русской церкви. В общем, иных доказательств, что «Буанапарте — сам антихрист», предъявлять не требовалось. Многие исследователи полагают, что за пропагандой Наполеона скрывается пропаганда мировоззрения, ценностей, политики Запада“. („О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» С. 258­–261, 265).

И делает очень актуальный вывод: «Мы свою «дубину народной войны» знаем намного хуже немцев. Мы не помним, кто именно из москвичей (добавлю: и казаков ‒­ авт.) тушил фитили от заложенных под Кремль мин. Нет не только памятника патриотам. Даже мемориальной доски на стенах Кремля не было и нет. Партизан и повстанцев 1812 года тоже знаем не всех. Мы не хотели становиться колонией Франции, цивилизованная она или нет. Нам не нужен был император Наполеон, какой бы он ни был гениальный. Мы дрались с сильными, хорошо подготовленными захватчиками, и победили их. Но просто поразительно, как мало и плохо мы используем массовый подвиг народа для утверждения своих народных ценностей, для укрепления своей государственности. Я уверен, нам необходимы положительные мифы о войне 1812 года. Нужны памятники, картины, романы, статьи, передачи. Да и просто сухое перечисление фактов способно многое изменить в сознании людей. А что у нас? Если реально — то почти ничего. Смутная память о прошлом, почти не актуальная для тех, кому сегодня меньше 35. …Прямо розовый какой­–то миф о величии и гениальности Наполеона. Миф, напрочь лишённый отношения к Наполеону, как к стихийному бедствию, как к испытанию на прочность». («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». С. 269).

Полностью согласен, что мифы о гениальности Наполеона печатаются даже в СМИ Российской Федерации. Между тем, если судить о нём по его делам, как велит Святое Писание, то становится очевидным: Наполеон был всеевропейским диктатором! Иногда он и сам в порыве откровенности признавал это: «Я хочу сделать из всех народов Европы единый народ, а из Парижа — столицу мира» (М.­П. Рей «Французское общество и русская кампания 1812 г./Новая и новейшая история. 2013. №2. С. 126). Мне очень нравится французская культура, но я бы не хотел лишиться возможности знакомиться и с немецкой, и с голландской, и с греческой, и другими культурами Европы.

Хорошо бы министр культуры Мединский вспомнил свои же мысли писателя‒­патриота о недопустимости забвения и, наконец, употребил власть для реального воплощения их в жизнь. А то, 200­летие победы России в Отечественной войне 1812 года уже прошло, 200­–летие освобождения Европы от диктатуры Наполеона заканчивается, а настоящих дел сделано постыдно мало!

Русские того столетия были гораздо более с Богом в душе, чем их противники. Это отметил в своей ценной книге и Владимир Мединский: «В громадной армии, где 90% солдат хотя бы формально считались добрыми католиками, не было ни одного штатного священника. …Наполеон совершенно не считался с главой католического Рима, а 17 мая 1809 года своим декретом лишил Папу светской власти, присоединил Рим и Папскую область к Французской империи, а самого папу арестовал и вывез во Францию. В ответ на это Пий VII отлучил Наполеона от церкви.

Русская Православная церковь осудила Наполеона ещё за три года до римского первосвященника. В 1806 году Святейший Синод обличил личность и деяния Наполеона в самых решительных выражениях. В синодальном указе говорилось, что «неистовый враг мира и тишины, Наполеон Бонапарте… отложился от христианской веры», самовольно присвоил себе королевскую власть Франции, явил себя завоевателем и тираном в Европе, подверг гонениям Церковь, восстановил иудейский синедрион;… отринул мысли о правосудии Божьем,…мечтает в буйстве своём, с помощью ненавистников имени христианского… похитить (о чём каждому человеку и помыслить ужасно!) священное имя Мессии…». («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов. С. 238­–239).

Русские также гораздо веротерпимее и гуманнее к побеждённым. Свидетельство потомка поляка‒­переселенца в Киевскую область 19 в., писателя, выпускника МГИМО Владимира Мединского: «К лету 1813 года русская армия заняла всю Польшу. Хочу специально отметить: не существует НИ ОДНОГО свидетельства жестокости русских войск в Польше. Ни одной попытки отомстить за «польские легионы», за массовое участие поляков в Великой Армии и в походе на Москву летом 1812 года. Это великодушие Российской Империи (особенно, когда она побеждает) — вообще типичная черта и Государства Российского, и её армии, и русского народа в целом. Российская империя не мстила. 27 ноября 1815 года Александр I подписал Польскую конституцию. Конституция провозглашала равенство граждан перед законом, неприкосновенность личности и имущества, свободу печати и вероисповедания. Поляки получили свой парламент — сейм из двух палат. В верхней палате сейма, Сенате, заседала аристократия. В палату депутатов могли быть избраны все граждане Королевства Польского. Более 30% населения имели право голоса. Во Франции 1820 года — не более 18%, в Британии — порядка 15%. Крепостного права в Польше не было и в помине.

Внешняя политика Королевства Польского была в ведении правительства Российской империи, но королевство имело свою армию (а вот это уже был явный перебор ‒­ авт.). С 1816 года открылся Варшавский университет с преподаванием на русском, немецком, польском и латинском языках. Работали гимназии с преподаванием на польском языке. В общем, за исключением «наместника Константина», были выполнены все, даже самые отдалённые пожелания польской прогрессивной общественности. Ничего даже отдалённо похожего Наполеон Польше не дал. В самой России с её крепостным правом и отсутствием конституции тоже не было ничего похожего.

Под управлением России польское народное хозяйство сделало громадный рывок, с 1815 по 1830 год шло стремительное развитие промышленности». («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов С. 274­–276).

Книга разоблачает не только вышеразобранные мифы о «русской угрозе». Начинается она с опровержения мифов о «русской грязи»: «Уборных в Версале вообще не было, даже персонального сортира для короля. Как же быть? Очень просто — пользоваться ночными горшками… Почти забытый словесный уродец «ночная ваза» ­ именно об этом. А выливать ночные горшки куда? Куда угодно. Ведь ни уборных, ни канализации со стоками, ни ям‒­отстойников в Версале не было. В этом и второе принципиальное отличие Версаля от его русских подражаний: во всех русских дворцах в Петербурге и его окрестностях предусмотрены были ванные комнаты, бани, уборные. И придворные, и прислуга регулярно ходили в баню, а дворцовые покои не было нужды чистить от груд экскрементов.

Первая генеральная уборка Парижа от подобного сорта отходов человеческой жизнедеятельности была произведена в XVII веке. Это событие явилось в глазах парижан таким тор­жественным случаем, что по его поводу была выбита медаль.

Русские по–­другому относились к чистоте. В каждой усадьбе была баня и уборная: «нужный чулан», попросту «нужник». Ямы под нужниками регулярно чистили люди, которых нанимали общины. Например, известно, что чистка таких ям и вывоз фекалий в Новгороде XIV века предпринималась два раза в год. В XVII веке появилось шутливое наименование у лиц этой профессии — «золотари». («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов С. 48, 50, 51.). От себя добавлю, что профессия была настолько распространённой, что даже закрепилось в фамилиях: Золотин, Золотарёв и похожих.

Во втором разделе развенчиваются мифы о царской России как «тюрьме народов»: «Восстали индусы, которых „однополчане“ и „соратники“ много лет обкрадывали, оскорбляли, унижали, поносили, презирали… Вождей пленных сипаев, сдавшихся под честное слово британского вице–­короля Индии, расстреляли, привязав спиной к стволам пушек… совершенно сознательно. Ведь по представлениям индусов, „разорванные в клочья“ (буквально!) плоть и душа уже не могут возродиться к новой жизни. Завоевали для себя Индию люди, уже прошедшие школу работорговли. Уже несколько поколений угнетавшие и грабившие народы мира и привыкшие всё больше жить за их счёт. Наконец, они — убеждённые расисты. Может быть, самое большое отличие России от других стран Европы именно в этом: россиянин, русский человек никогда не считал „инородца“ принципиально хуже себя. Он не делал далеко идущих выводов из „крови и почвы“, из принадлежности азиатов к другой, не европейской культуре. Сипаев расстреливали в 1858 году. Расстреливали не просто туземцев, а однополчан, недавних военнослужащих Британской империи, которых сами же вооружали и тренировали, вместе с которыми воевали в Китае, на Бирме, в Афганистане, в Крыму против России» (С. 106–­109).

И у меня, при первом же взгляде на улицы Лондона молнией возникла мысль о 500­–летнем грабеже народов мира британскими колонизаторами. Настолько они богаты. Эта мысль ещё более окрепла, когда в Британском музее увидел анфилады залов, уставленных в два­три яруса египетскими мумиями. От самых древних, которым по много тысяч лет, до мумий древнеримских завоевателей, обвыкшихся там и мумифицированных, согласно последнему их желанию, по образу египтян. Лет через десять побывал и в Египетском музее в Каире. Поразила бедность внутреннего убранства ‒­ внутренней отделки почти нет, и мумий меньше, чем в Британском, в 10 раз. Вот нахапа­ли, колонизаторы!

По русским Мединский приводит очень характерный эпизод, зафиксированный маркизом де Кюстин: «На придворном балу, когда маркиз рассматривал гостей, к нему подошёл император Николай I.

«­ Вы думаете, что все это — русские?

­ Конечно, Ваше Величество…

­ А вот и нет! Это — татарин. Это — немец. Это — поляк. Это — грузин, а вон там стоят еврей и молдованин.

­ Но тогда кто же здесь русские, Ваше Величество?!

­ А вот все вместе они русские!» (С. 114).

Российская империя создавалась на совершенно иных принципах, чем европейские колониальные империи. У нас просто нет необходимого термина, чтобы дать другое название этому многонациональному государству…» (С.125). Ну почему же нет? В советские времена назвали «Союз советских социалистических республик», сейчас «Российская Федерация». Вполне адекватные названия. Однако, вернёмся к книге: «Многонациональный характер был у Руси изначален. Завоё­ванные Россией земли вовсе не становились колониями в западном смысле. Статус новых земель Государства Российского больше всего был похож на статус провинций Римской империи. Ничего общего с империями британцев, французов, голландцев! Их империи создавались для того, чтобы обогащать «своих» за счёт «чужих». Экономическая политика всех этих государств вплоть до ХХ века строилась исключительно на вывозе из колоний ресурсов и богатств в метрополию, т. е. изъятию материальных ценностей у завоёванных стран. Ярчайший пример — чудовищное разграбление британцами завоёванной Индии, испанцами — Южной и Центральной Америки. Эта экономическая политика подпиралась господствующим расистским учением о превосходстве «белого человека». Классические колониальные империи Запада никогда не стремились к равноправным договорённостям с иноземными элитами, а строили свою политику на лжи, подкупе и терроре». (С. 144–145).

«Крестьяне завоёванных народов также становились равноправны с русскими, причём ни на какую „новую“ область никогда не распространялось крепостное право. Наоборот! В нерусских областях все формы личной зависимости искоренялись даже последовательнее, чем в Великороссии. Российская империя никогда не рассматривала себя как государство русских, владычествующих над нерусскими. Империя скорее росла и усиливалась за счёт новых земель и народов, но она считала эти земли и народы равноправными участниками громадного рос­сийского оркестра» (С. 146).

В 1990–­х годах появилось много россиян, хапнувших кусок когда­то всенародного достояния и тут же смывшихся на Запад. Мединский рассказывает об обратном потоке в течение долгих веков: «Захотел переехать в Россию (при Алексее Михайловиче) и шотландец Бест, предок знаменитого канцлера Елизаветы и Екатерины, Алексея Петровича Бестужева. Причины? Англичане „судили“ и резали шотландскую знать по малейшему поводу, а в России шотландец мог сделать блестящую карьеру. К 1700 году в Московии жило до 50 тысяч европейцев. В ходе Северной войны пленено до 20 тысяч шведских солдат и офицеров. После 1721 года они все могли уехать домой, но 5 тысяч из них не захотели возвращаться в Швецию. Финны и немцы, подданные шведов, после Северной войны тоже остались на завоёванных русскими землях, никто не бежал от „русских захватчиков“ в Берлин или Стокгольм. После присоединения Курляндии „трофейные немцы“ ­ до 300 тысяч человек вполне могли уехать в Германию. Но не уехали, навсегда остались в России и по большей части полностью ассимилировались. При Екатерине в Россию въехали ещё до 40 тысяч немцев, французов, швейцарцев. Поразительная цифра: 100 тысяч пленных солдат Великой армии Наполеона, имея все возможности вернуться в Европу, остались в России на „постоянное место жительства“. Между 1828 и 1915 годами, по статистике, обобщённой Владимиром Кабузаном, в Россию иммигрировало 4,2 миллиона иностранцев. В основном, из Германии (1,5 млн) и Австро­‒Венгрии (0,8 млн). Отсюда вывод. Опровергающий самой ПРАКТИКОЙ ЖИЗНИ все басни про „жестокое национальное угнетение“ в царской России». (С. 170­–173). Далее он приводит примеры как в Россию переселялись не отдельные беженцы, а буквально целые народы: буряты из Монголии, калмыки­ойраты, бежавшие сперва от маньчжур, потом от казахов и ногайцев, хакасы (киштымы), не пожелавшие уйти вместе со своми владыками­кыргызами в Джунгарское (западно­‒монгольское) ханство, уйгуры из Китая, армяне из Турции, корейцы из Кореи и, даже китайцы из Китая в конце 19–­начале 20 веков. То есть исторические факты полностью опровергают мрачный миф о «тюрьме народов», созданный и поддерживаемый врагами России.

Заканчивает эту книгу Владимир Мединский разоблачением мифов о русском рабстве, точнее, якобы об исторической нерасположенности России к демократическому способу правления: «До VIII–­IX веков вообще вся власть у славян была выборной. …Рюрик пришёл в Новгород, который до него управлялся народным вече. Варяг его отменять не стал или не смог. И вообще во всех (!) русских землях были веча: и в деревнях, и в городах. Обычный и нормальный способ управления обществом. Все общины на Руси управлялись тогда демократически. Кстати, города у нас не были обособленными, изолированными поселениями. На Руси они воспринимались как центры той или другой земли» (с. 387, 388). Жаль, в 1990–­е годы мы ушли от этого понимания и разделили город и окружающий его район на богатые городские и дотационные сельские муниципальные образования. Причём, насадили это одномоментным волюнтаристским решением, не проводя никаких опросов населения. Хотя города веками высасывали из окружающих сёл все соки, включая наиболее дееспособных людей, и сильно задолжали сёлам. А теперь они законодательно отгородились от сёл раздельным бюджетом. Через десять лет после разлома, по слёзным просьбам сельских депутатов, разрешили вроде объединяться, но уже обставили таким количеством препонов, что легче город взять штурмом, чем объединиться по закону. Вспомнили и прописали и про референдумы об объединении, раздельно в городах и сёлах окружающего сельскохозяйственного района. И много чего другого. Также быстро радикальные демократы разогнали колхозы. Хотя экономистам и тогда, и сейчас очевидно, что крупное товарное хозяйство, какими являются колхозы, в разы эффективнее мелкотоварного фермерского сегодня. Успехи отдельных фермеров сегодня всячески преподносят, но они по–­прежнему дают мизерный процент сельхозпродукции стране.

Мединский же продолжает: «Наследственная власть князя не нарушала вечевого строя, а дополняла его. Если князь хотел жить спокойно, ему следовало договориться с народным собранием. …новгородское вече не раз прогоняло князей. Но так же поступало вече и в Пскове, и в Пинске, и в Смоленске, и во Львове, и в Галиче. И даже в Киеве вече не раз отказывало князю — великому князю! — в доверии. …На (Любеческом) съезде все князья дружно сокрушались, что воюют между собой, а земля от этого оскудевает, раздорами же пользуются для своих набегов половцы. Было договорено: «Есть всего один способ блюсти землю Русскую. Кождо да держит Отчину свою». Тут надо сразу отметить: эту формулу упоминают далеко не во всех учебных пособиях и популярных книгах по истории. И даже если упоминается, то не полностью. «Кождо да держит Отчину свою». Первая половина фразы удивительным образом исчезает.…