Бесплатный фрагмент - Помни обо мне

От автора

Дорогой читатель!

Идея написания этой книги, родилась около десяти лет назад. Потребовалось немало времени, прежде чем, я смогла осуществить задуманное. Много событий произошло в моей жизни, благодаря которым я училась, росла и преодолевала внутренние барьеры. Каждый раз садясь за написание очередной главы, я была крайне недовольна собой. Но набираясь жизненного опыта и делая выводы из многих ситуаций, медленно, по крупинке, я собрала воедино эту историю.

Я проживала жизнь вместе со своими героями, на себе ощущая все эмоции, которыми щедро одаривала их. Лишь пропустив сквозь себя эти чувства, я смогла подойти к финалу. С лёгкой грустью, я расстаюсь с этой историей и хочу пожелать Вам, приятного погружения в мир двух людей, неистово жаждущих простого, человеческого счастья и всепоглощающей любви.

Часть 1

«Никогда и ничего не просите!

Никогда и ничего в особенности у тех, кто сильнее вас.

Сами предложат и сами всё дадут» (с)

М.А.Булгаков

«Мастер и Маргарита»

Глава 1

Таня, Москва

В сентябре всегда таится особая магия. Он подкрадывается незаметно, будто еще водя дружбу с августом, медленно и аккуратно начинает готовить к сезону дождей, порывистых ветров и шуршащих листьев. Летнее небо периодически сменяется на огромное, серое полотно накрывающее город, будто огромное лоскутное одеяло, укутывая уютом, все раньше зажигающихся окон. Дождь омывающий столицу начался ещё ночью. Улицы и дворы казались одним большим, размытым пятном, осень вступила в права и заполонила собой все пространство. Мегаполис не просыхал уже неделю, люди, изнывающие от тоски и вечной гонки за красивой жизнью, внутреннее сдавались и отдавали себя на растерзание ледяного ветра, выворачивающего наизнанку не только зонты, но и человеческие души.

Гулять под дождем может только романтик, или на крайний случай, человек, который свято верит в силу объёмного зонта, оберегающего от холодных капель.

Раскрыв такой объемный, черный зонт, я вышла на улицы Москвы. Водители, стоявшие в пробках, наверняка думали, о том, что очередная, городская сумасшедшая собралась в путешествие по лужам.

Медленно пройдя Красную площадь, и спустившись к Васильевскому спуску, я встала на набережной. Рядом, как по команде выстроилась вереница машин, щетки монотонно омывали стёкла дорогих машин.

Я стояла и смотрела на красную, крепостную стену, и казалось, вся история этого города выстроилась перед глазами. Бурная фантазия унесла меня, во времена Емельяна Пугачева и Стеньки Разина, тут же вспомнились поляки, французы, немцы. Сколько же всего повидал этот великий город! И вот теперь, он стоит и смотрит на меня, обыкновенную провинциалку, приехавшую сюда, как и все на поклон к матушке-столице, за своим кусочком счастья. Совсем недавно у меня был этот кусочек, но совершенно неожиданно, буквально на днях он, куда-то испарился.

«Кусочек» звался Антоном Родионовым. Родители явно не ошиблись с выбором имени, некрасивая рифма уже третий день крутилась в моей голове. Ещё позавчера все было как обычно, он приехал за мной в редакцию после рабочего дня, мы поехали пить кофе, потом закупившись продуктами, прошли на Садовую, в маленькую, но очень уютную квартиру. Вот там и грянул гром среди ясного неба, точнее меня, как будто ударили обухом по голове.

Он совершенно спокойно сказал, что уходит к какой-то там Лене, Наташе, а может быть и Свете. Я даже имени не запомнила, мне было это не интересно. В первый момент, я хотела стукнуть его чем-нибудь тяжелым, потом было желание задать много вопросов, ну а в конце как полагается в таких случаях-разрыдаться, но проглотив все свои эмоции, я молча открыла дверь и знаком предложила уйти. Предлагать дважды не пришлось.

С Антоном мне было спокойно, я любила, сидеть рядом и просто молчать. В наших отношениях было все: уважение, взаимопонимание, страсть и как мне казалось любовь. Мы никогда не говорили громких слов, но оба априори понимали, что друг без друга нам нельзя.

Год назад, я собиралась в отпуск, билеты аккуратно лежали в паспорте и чемоданное настроение давало о себе знать. Я впервые летела на отдых одна, и ближе к третьему дню своего прекрасного, одинокого отпуска, я надела белое, почти невесомое платье и отправилась в кафе на берег моря. Когда кто-то запел нестареющую «Дым сигарет с ментолом» на чистом русском, мое сердце затрепыхалось словно птица в клетке. Такого душевного исполнения, я не слышала никогда, эта песня была воспроизведена человеком, который был переполнен любовью и болью. Моя фантазия унеслась в какие-то запредельные дали, и я даже не заметила, как слёзы покатились по щекам.

Всю песню, его взгляд буравил меня на сквозь, а следующее утро мы уже встречали на берегу моря, слушая плеск пробуждающихся вод Средиземного моря.

Наш курортный роман продолжился в Москве, ярко и красиво почти полгода мы провели вместе.

Увлёкшись своими воспоминаниями я вышла на Арбат. Дождь едва закончился, и легендарную улицу вновь заполонили волны туристов, художников и продавцов сувениров. Я спустилась в метро и подземка вмиг домчала до Маяковской.

Вечер обещал быть свободным — статьи, написанные утром полностью удовлетворяли требования редактора, а яблочный пирог, сохранявший тепло духового шкафа, давно просился на тарелку. Стянув с себя джинсы, я надела своё любимое, синее платье, впервые за эти две недели накрасила глаза, распустила волосы и по привычке приготовила блюда на две персоны. Пирог остыл окончательно, аромат корицы приятно пощипывал нос, но я как завороженная стояла у окна, с бокалом вина в руке.

Памятник В. В. Маяковскому призывно стоял посередине площади, место, где я снимала квартиру, было по истине легендарным. Выйдя из подъезда и пройдя три дома, можно было посетить ту самую «нехорошую» квартиру, по улице Большой Садовой 302 бис. Каждый раз посещая музей любимого писателя, я наполнялась необыкновенной внутренней силой, восполняя тем самым жизненные ресурсы. Не знаю каким образом на меня влияет это место, но ощущение, что я нашла свой уголок, именно на Патриарших, не покидало меня уже несколько лет.

Грусть и тоска по прошлому чаще всего накрывала по вечерам, в такие моменты всегда хотелось забыться в работе. Ночами, я неистово писала статьи, пила горький кофе, чтобы не уснуть на очередном слове, и казалось, выбрасывала все навязчивые мысли прочь.

Но сегодня терапия работой отменялась, я взяла блюдо с фруктами, бутылку вина и прошла в спальню. За окном совсем стемнело, дождь не прекращался, и на Садовой зажглись фонари. Закутавшись в плед, и налив бокал вина, я медленно поднесла его ко рту.

                                       * * *

Календарь застыл на отметке воскресенье, спешить было некуда, поэтому лениво, перевернувшись на другой бок, я обняла подушку и попыталась провалиться в сон. Мне снились блинчики с джемом, они плясали перед моим лицом ламбаду и просились сесть на нос. Более идиотского сна, я не видела давно, резко сев на кровати, я всмотрелась в зеркало.

На лице имелись явные признаки употребления спиртного, но даже несмотря на это, настроение было замечательным.

«Надеюсь, Ангелина Францевна сегодня не планирует визит ко мне» — подумала я про себя, намазывая зубную пасту на щетку.

Я снимала однушку на Садовой за вполне приемлемую цену, и отчетливо понимала, что мне нереально повезло с хозяйкой, поэтому старалась не задерживать с оплатой.

Ангелина Францевна Дьяур- одинокая, интеллигентная, представительница старого сословия. Всю жизнь она посвятила театру, была критиком, писала статьи во всевозможные газеты, и дружила со многими великими актёрами. Она часто рассказывала истории из жизни, особенное внимание уделяя театру, которым она просто болела.

Ангелина Францевна была поразительным человеком, ее эрудиция, мудрость и жизненная стойкость восхищала. Она всегда ходила со старомодной тросточкой, в винтажным берете, и отказывалась воспринимать окружающую действительность. У нас сложились замечательные, тёплые отношения, и я часто захожу к ней в гости. Её квартира в Подколокольном переулке — обитель всевозможных реликвий и ретро вещей! Здесь можно полюбоваться подлинниками работ, художников начала века ХХ века, театральными реквизитами, полистать газеты, датированные 1917 годом, а особенное место в моем сердце занимал старинный патефон. Покрытый лаком и расписанный вензелями, он стоял в центре зала, рядом с эркером, создавая потрясающую композицию интерьера.

Ангелина Францевна несмотря на свои многочисленные романы и замужества, в зрелые года вошла одинокой. Изредка в её рассказах проскальзывала тень горечи и сожалений, но о большем она никогда не говорила.

У нас с ней было много общего: в мыслях, чувствах, восприятии мира… и в одиночестве. С недавнего времени, я обрела уверенность в том, что навсегда останусь такой же одинокой старушкой, доживающей свои дни в комнатке с патефоном.

До Антона у меня были мимолетные романы, о которых я даже никогда не вспоминала. Я жила в своём мире, полностью растворяясь в целях и мечтах. Закончив университет, и обрубив все концы, связывающие меня с городом детства, я уехала оттуда навсегда.

Поначалу в Москве было страшно, я оказалась абсолютно одна, будто попав в пасти цербера, город монотонно изводил и проверял меня на прочность. Сменив много сфер деятельности, я осознала какое огромное количество людей, мне встречалось на пути. Все они были разными: агрессивными, мягкими, открытыми, злыми, лживыми, искренними. Но самое главное — они подарили мне бесценный опыт ошибок, разочарований, влюбленностей, взлетов и падений.

Слушая гудки в телефонной трубке, я принялась лениво размешивать сахар в чашке кофе, Женя не сильно спешила отвечать на мой звонок.

Евгения Храмова — моя коллега по журналистскому цеху. Мы трудимся в одном глянцевом журнале, выпускающимся исключительно малым тиражом. Самым главным для меня в выборе работы, всегда было призвание. Журналистикой я бредила со школы, с раннего детства писала пьесы и рассказы, участвовала в олимпиадах по литературе и безотрывно читала книги.

Я обожаю то, чем занимаюсь, и мне совершенно не важно, как называется наш журнал и какой тираж он имеет. Получать удовольствие от написания различных статей на злободневные темы, встречаться с огромным количеством людей, брать интервью, проводить социологические опросы-это то к чему, я всегда стремилась. Чаще всего мы работали в тандеме с Женей, и не удивительно, что в новом коллективе, отношения сложились лучше всего именно с ней. Женя надежный друг и партнер, у нас было множество ситуаций, когда нам приходилось проверять друг друга на прочность. Она очень прямая, местами резкая в суждениях, но крайне справедливая. Она такая же как и я, обычная девочка из Кирова, которая берет от жизни всё и сразу.

Женя всегда остаётся безумно женственной, элегантной и очень красивой, несмотря на все передряги, который ей периодически подбрасывает судьба. Она первый человек в этом городе, которого я подпустила к себе чуть ближе.

— Женечка! Привет, как ты моя хорошая? — говорила я, после четвёртого гудка.

— Танюся! Ты не поверишь, только взяла в руки телефон набрать тебе, и вдруг ты звонишь! Это магия какая-то!! Я в шоке!

— Да ты что?! — удивилась я, — Видишь, мы чувствуем друг друга на расстоянии!

— Это точно! Таня, у меня к тебе предложение творческого плана! У меня пропадает билет в театр. Сегодня в 19.00 в Вахтанговском постановка Островского! Пойдём?

— С удовольствием! — радостно воскликнула я.

После первого акта объявили антракт, и спустившись в фойе, мы почти нос к носу столкнулись с Ангелиной Францевной.

— Ой, Танечка здравствуй, как же приятно тебя здесь встретить!

— Добрый вечер Ангелина Францевна! Какая предсказуемая встреча!

— Да это правда, ты всегда знаешь где меня искать! Если я не в театре значит дома, и наоборот. Приходи ко мне в гости! Обсудим постановку, посплетничаем, выпьем чай с моим фирменным пирогом?! — предложила она.

— Хорошо, я обязательно приду. Ставьте чайник в среду вечером!

— Я запомнила, — кокетливо сказала она, и шутя погрозила пальцем, — Кстати, девочки хотите, я достану вам билеты на «Зойкину квартиру»?! Это замечательный спектакль, думаю, вам стоит его посмотреть.

— А почему бы и нет?! — мы переглянулись с Женей, и хором ответили — Очень хотим!!!

— Я поймала вас на слове!

Заняв свои места после перерыва, подруга шепнула мне на ухо:

— Классная старушка эта Ангелина Францевна! Очень притягательная личность!

— Она –золото! Многих по жизни мне заменила именно она, и за это ей отдельная благодарность, — шепнула я в ответ.

Выйдя из театра в сумерки и зябко поёжившись, мы решили зайти в кафе и перекусить.

— Хоть и знаю, что есть на ночь вредно, но не могу отказать себе в этом удовольствии! — сказала Евгения и заказала пасту с морепродуктами.

— Понимаю и даже не спорю. Сама могу весь день не есть, а на ночь обязательно наемся! Никак не перевоспитаю себя! — посетовала я.

Спустя полчаса мы наконец-то получили свой заказ и стараясь не показывать уровень голода, принялись аккуратно смаковать поздний ужин. Отпив глоток апельсинового сока Женя уселась поудобнее и спросила:

— Теперь рассказывай: хандра отступила?

— Отступила! — смеясь, ответила я, разрезая кусок мяса.

Подруга внимательно посмотрела, как я орудую ножом и задала характерный вопрос:

— Ты на месте этого куска мяса, Антона представляешь? Так рьяно ты его режешь, что даже страшно!

Мы засмеялись в один голос, очевидно представляя одну и ту же картину.

— Вот еще! — фыркнула я, в ответ на ее вопрос — Много чести думать о нем.

— Верно! Ни один мужчина не стоит того. Вот я, когда расстаюсь с очередным поклонником, плачу первые десять минут после его ухода. Тупая, безмозглая реакция, на рефлексе схема работает очевидно, — пояснила она, — Потом включается мозг, и приходит осознание: я свободна! Свободна в действиях, желаниях, свободна от каких бы то ни было обязательств и предрассудков, которые он пытался навешать на меня. Короче, не созрела я для семейной жизни, а может просто и не создана для неё.

— А может быть ты просто не любила никого больше? — перебила я её.

— ЛЮ-БИ-ЛА? — усмехнулась она, — Нет конечно! Я любила один раз и мне хватило! Больше не хочу! Не знаю, как сложится дальше, не буду загадывать, но считаю, что на ПОДОБНОЕ чувство, я больше не способна. Я не смогу предать память Андрея! Каждый раз знакомясь с мужчиной я думаю: почему он живёт, а Андрея нет?! Понимаешь?! — сказала она и голос предательски задрожал, — Прошло восемь лет! Целых ВОСЕМЬ лет, а он все равно живет во мне.

История любви Жени действительно потрясает.

Ей было шестнадцать лет, когда она впервые влюбилась. Андрей стал её первым мужчиной, стал частью души и тела без которого она не представляла своего существования. Они были вместе три года, за год до смерти ему поставили диагноз лейкемия.

Женя не могла поверить в этот рок судьбы, который повис над ними. За это год ей пришлось резко повзрослеть. Она ушла из дома и отказалась от своей привычного образа жизни ради него.

Андрей угасал на глазах, и через несколько месяцев его не стало…. Не зная, как жить дальше, ей все чаще хотелось туда где он, в ту вечность, где они были бы навеки вместе.

Позже Женя решила, что теперь обязана жить за двоих, и в 19 лет бросив свой родной город, уехала в никуда с одним чемоданом. Столица не просто так принимает подобных людей, каждый кто приезжает сюда, мечтает забыть то, что было до этого, и наверняка всё происходит не зря.

— …Да это ужасно! Сколько раз вспоминаю твою историю и не понимаю одного: почему так случается!? За какие грехи человек переживает такую боль? Миллионы вопросов, а ответов не будет никогда.

— Вот так бывает! Даже самому злейшему врагу не пожелаешь подобного испытания! Теперь, когда в мою жизнь входит новый мужчина, я просто развлекаюсь с ним, как с марионеткой и ничего не чувствую. Наверное, это мой удел на всю оставшуюся жизнь. Я много думала о будущем, мне уже 27 и что дальше?! У меня ничего нет! Ни семьи, ни детей, ни материального достатка. Я готова хоть сейчас взять ребёнка из детского дома, но у меня для этого ничего нет, нужно ещё много работать прежде чем, что-то позволить себе.

— К чему такие жертвы?! Я уверена будет в твоей жизни человек, от которого ты непременно захочешь ребенка! Главное не торопись и живи в своё удовольствие. Ничего не делай по шаблонам, все придет вовремя.

— А знаешь Танюш, ты в чём-то права… — задумчиво проговорила она, — Права в том, что мне нужно лишь подождать. Я знаю, что Андрей вернётся ко мне, и я узнаю его из миллионов. Он был неповторимым человеком, и я никогда его ни с кем не спутаю. Да он вернётся, — ещё раз повторила она, — Он сам мне это обещал. У него будет другое имя, другая причёска цвет волос, глаз…, но его жесты, манеры, привычки, и даже слова останутся прежними. Я это точно знаю!

Я не считала подругу сумасшедшей, и так же верила, что иногда такое случается. Наше отличие было лишь в том, что ждать мне было некого.

После ужина мы решили прогуляться, пешком прошли на Арбат и повернули к Садовому кольцу.

— Тань ты не думай, что я сумасшедшая, — неожиданно сказала Женя, — Просто мне очень хочется в это верить…

— Женя скажу тебе одно — я тоже в это верю, и он обязательно вернётся! Только, давай ждать его вместе?! — предложила я.

— Давай! — воскликнула она и обняв меня, заплакала, — Я очень счастлива, что ты у меня есть! Я никому здесь не доверяю, так как тебе! Спасибо тебе за всё!

— И я Жень, да всё хорошо будет! Мы его дождёмся! Обязательно дождёмся! Ты только верь мне!

— Я буду верить! Обязательно! — клятвенно пообещала она со слезами на глазах.

Наверное мы нелепо смотрелись со стороны- две заплаканные и обнимающиеся девушки на фоне станции метро «Маяковская»

Глава 2

Шеф-редактор Ирэн Леонидовна Абрамова объективно, женщина не плохая, но иногда на неё находит волна неожиданной агрессии, что хочется в этот момент стать черепахой. С чем связаны её перепады настроения никому не известно, но к этому всегда нужно быть готовым.

Сегодня был именно тот день, когда она пребывала в жутком расположении духа. С самого утра, в офисе раздались недовольные возгласы, а уже через семь минут после начала рабочего дня, Ирэн Леонидовна влетела в наш кабинет с округлёнными глазами, и принялась кричать на всех, кто только попался ей под руку.

Благо мой стол стоит в углу и значит, очередь дойдёт не скоро. Сначала она накричала на Аню, потом на Инну, и вот уже Женя на очереди.

— Храмова, где твои отчёты за прошлую среду???? Прошла уже неделя! Нет, ну девочки, — тут она уже обращалась ко всем нам, поэтому пришлось всё-таки оторвать глаза от компьютера, — Я устала так работать! Вёрстка на завтра не готова, фотографий с кинофестиваля нет, от слова совсем! У меня в кабинете сам чёрт, ногу сломит. Я же просила вас, не кидать мне на стол всё в одну кучу!!! Сколько можно повторять одно и тоже?!!!

Она ещё что-то долго кричала, а потом резко повернулась в мою сторону:

— А ты Терёхина зайди ко мне сейчас же! — и развернувшись на сто восемьдесят градусов на огромной шпильке, стремительно вышла из кабинета.

— Ну что Танюш, походу ты попадаешь под отдельную раздачу, — с сочувствием сказала Женя и снова уткнулась в монитор.

— Это точно, — вздыхая сказала я и отправилась «на ковёр».

Сказать откровенно, я совершенно не знала, что ожидать от Ирэн Леонидовны.

«Сейчас уволит ещё на фиг, что мне тогда делать…» — думала я на подходе к кабинету.

— Ирэн Леонидовна, можно? — спросила я, заглянув к ней.

— Терёхина проходи, садись! — не глядя на меня, ответила она откуда — то из-под стола, — Не обижайся, что я тебя по фамилии называю, очень она мне нравится.

— Да ничего страшного, — улыбнулась я, и огляделась вокруг. В кабинете у неё действительно был хаос, видимо все решили объявить бойкот и кидали отчеты на стол в хаотичном порядке. Коллеги явно руководствовались правилом- статьи сданы в срок, а в каком виде не важно.

— В общем Таня, — наконец сказала госпожа Абрамова, — У меня к тебе предложение: через две недели я увольняюсь, и сейчас так сказать ищу себе преемника. Я долго думала, кто это может быть, и остановила свой выбор на тебе. Думаю, сама догадываешься почему.

— Думаю да, — пролепетала я без ложной скромности, не веря своим ушам.

— Вот и отлично, — обрадовалась она, — Извини меня за утренние крики, нервы на пределе! Обдумай, всё взвесь и если согласишься, то я напишу на тебя приказ в отдел кадров. Время у нас есть, я не тороплю тебя. И не переживай: за две недели я разгребу все завалы, и введу тебя в курс дела.

— Спасибо большое Ирэн Леонидовна. Я подумаю.

— Хорошо. Иди работай, и думай над моим предложением!

Подобного разговора, я точно не ожидала. Приготовилась к нотациям и упрёкам, а вместо этого получила предложение о повышении!

С обязанностями, я безусловно справлюсь, но меня смущал один момент: почему Ирэн Леонидовна так стремительно покидала наше издание. Наверное дела стали совсем плохи, но с другой стороны, запись в трудовой, о должности шеф-редактора еще никому не навредила.

В связи с новой должностью, я должна буду напрямую работать с нашим главным редактором Максимом Михайловичем Малыхиным, обладателем довольно привлекательной наружности и не менее отвратительной репутацией. О нём было известно следующее: не женат, алиментами не обременён, имеет «Porsche» чёрного цвета и собственную трёшку на Кутузовском. В нашем издании он сравнительно недавно, и судя по всему, скоро тоже уйдет на вольные хлеба.

Две недели пролетели как один миг, в первый трудовой день в новой должности, я решила детально проработать свой образ. В зеркало на меня смотрела серьёзная девушка в длинном, строгом платье и чёрном пальто. Заделав волосы в тугой хвост и надев на нос очки, я уверенной походкой отправилась покорять новые вершины.

Сегодня состоится первая планёрка вместе с Максимом Михайловичем и остальными сотрудниками. В 9.00 все были в полном составе, за исключением самого господина Малыхина.

— Что за неуважение к своим сотрудникам? — принялась негодовать Женя, — Я конечно всё понимаю «Porsche» огромный, не сразу развернёшься и не везде проедешь, но тем не менее, совестью надо хоть иногда, но пользоваться!

— Жень, ладно тебе! Приедет сейчас, — стала успокаивать я её, хотя и самой было дико тошно.

— Сейчас приедет, наорёт за то, что сидим и не работаем, а стоит разойтись по кабинетам вообще убьёт! Монстр не иначе — продолжала подруга.

— Приехал!!!! — скомандовала я, едва завидев его внедорожник у подъезда редакции.

Прошло еще пять минут, прежде чем он предстал перед нашими очами. Максим Михайлович был брюнетом с синими глазами, ростом выше среднего, обладал обезоруживающей улыбкой и хитрым взглядом. Одет он был в темно-серый, лоснящийся костюм от «Brioni», на руке сверкали часы «Tissot», а ноги были облачены в шикарные туфли от «Valentino». Я смотрела на него и не понимала одного: что он забыл в конторе нашего уровня?

— Всем доброе утро! Извините за опоздание, — провозгласил он, присаживаясь на своё рабочее место и раскрывая ноутбук, — Давайте сразу перейдём к делам! Татьяна, — сказал он и повернулся ко мне так близко, что я увидела капельку пота стекающую по его виску, — Приступайте! Я не привык проводить планёрки, так что предоставляю это право Вам, — произнёс он и ехидно улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

«Тварь! Ну и подстава!» — примерно такие мысли крутились в моей голове, пока я шла в центр кабинета. Повезло, что вчера вечером я всё-таки решила составить некий план, и выступить перед коллегами не составило особого труда.

По окончании планёрки Максим Михайлович окликнул меня и попросил остаться. Когда все ушли он произнёс:

— Татьяна Игоревна, поздравляю вас со вступлением в новую должность! Надеюсь на плодотворное сотрудничество!

— Спасибо Максим Михайлович. Работать непосредственно с Вами, для меня большая честь, — без тени улыбки ответила я, чувствуя, что мы так и продолжим тихо ненавидеть друг друга.

— Я в это охотно верю, — ответил он, закинув ногу на ногу и пристально всматриваясь в меня. — Ах, да! Ещё… — как бы ненароком вспомнил он, — Давайте впредь, именно с этого момента, обойдёмся без ненужных формальностей. Для них всех, — он махнул рукой в сторону коридора, — Мы будем Максимом Михайловичем и Татьяной Игоревной, но для нас мы станем просто Максимом и Таней? — предложил он, наклонившись ближе ко мне.

— Неожиданно! — ответила я, — Но, я согласна Максим!

— Отлично Таня, теперь мы точно сработаемся! — воскликнул шеф и протянул мне руку.

— Сработаемся непременно, — заверила я его и протянула руку в ответ. Странно, но его ладонь оказалась совсем не скользкой как он сам, а напротив очень мягкой и тёплой. — Думаю до 17.00 ты справишься с работой?

— Думаю, справлюсь, — подтвердила я его предположение.

— Зайди ко мне пожалуйста, когда освободишься. Я буду ждать!

— Хорошо, — с легкостью ответила я, и только сейчас поняла, что он всё ещё держит мою руку в своей.

Выйдя из кабинета, я прислонилась к стене и задумалась. Малыхин — глава издания, всё здесь держится исключительно на нём, работать под начальством мужчины, а тем более такого молодого и привлекательного, для меня всегда было табу. И я бы всё на свете отдала, чтобы не оказаться в такой ситуации, в какую попала сейчас. Служебные романы не моя тема, и откровенно признаться я пребывала в смятении. Для него я была обыкновенной провинциалкой, которая, по его мнению, пойдёт на всё лишь бы зацепиться в Москве, и чем больше я об этом думала, тем тяжелее становилось на душе. Если отказать ему сразу, то тогда можно будет смело развернуться и бежать из редакции без оглядки. Но позволить себе остаться без работы, я не могла, поэтому придётся играть в большую и сложную игру с кучей стратегий и опасных ходов. Весь день я не могла работать спокойно, постоянно думала о том, что ждет меня вечером.

По взгляду Жени, я видела, что она искренне сочувствует мне, понимая, во что нехотя, но всё же я вляпалась.

Я размышляла, почему все же ушла Ирэн Леонидовна, верить в то, что он ее уволил, мне не хотелось. Но зная поведение Малыхина, эта версия казалась вполне правдоподобной.

В начале шестого, я закрыла ноутбук, накинула пальто и, прихватив шарф, направилась к кабинету Максима Михайловича. Он разговаривал по телефону, и жестом указал мне на кресло.

Я долго слушала его разговор с невидимым собеседником о биржевых ставках и курсе валюты. Затем диалог продолжился на непонятном мне языке.

— Извини, что задерживаю тебя, — сказал он спустя десять минут, — Друг звонил, давно не виделись.

«О нет, только не надо мне об этих друзьях» — подумала я, внутри всё судорожно сжалось. Преодолевая страх я всё же спросила: — Какой это язык?

— Осетинский, — весело отозвался он, одевая пальто, — Понравился?

— Да красиво звучит, где ты выучил его? — спросила я, вставая и направляясь к выходу.

— Мой отец востоковед, историк по образованию и призванию. У него много друзей с Осетии, Армении, Грузии и даже Ирана. Так, что волей не волей, я выучил несколько языков.

— Здорово! — похвалила я его, — Зачем просил зайти?

— Пойдём сейчас пить кофе и отмечать твоё повышение, — сказал он таким спокойным тоном, как будто всё уже решил за меня, — Или ты мне откажешь?

— Вообще-то за меня решать не нужно, — твёрдо и спокойно ответила я.

— Ух ты! — сказал он и покачал головой делая вид, что запомнил мои слова на будущее, — Хорошо я учту, — на этой фразе мы спустились к его «Porsche»

Всю дорогу мы молчали, пока он не припарковался у ресторана «V», что на углу Тверской и Охотного ряда.

— Расскажи о себе, я совсем ничего о тебе не знаю, — попросил он, после того, как мы выпили по глотку кофе за моё назначение.

— Если кратко, то родилась в Горьком, детство прошло в Нижнем, там же закончила университет и переехала в Москву.

— Лаконично, ёмко и понятно, — похвалил он и откинулся к спинке мягкого дивана, — Всё, как и учат на журфаке.

В этом вечере мне нравилось лишь то что, я могла спокойно сидеть и делать вид, что мне интересно всё, то о чём он рассказывает. Оказалось, что Максим Михайлович выходец из интеллигентной семьи: папа видный учёный-историк, мама известный нейрохирург, гордо носящая титул профессора медицины. Будучи единственным ребёнком в семье, он привык, что все подносилось ему в готовом виде. Он ни в чём не знал отказа, помимо материальной базы, родители дали ему блестящее образование за границей, позже вернули на родину. Выполнив задачи, поставленные перед ним, он сполна удовлетворил амбиции родителей и начал прожигать жизнь. На этом моменте биографии вывод напрашивался сам по себе — Максим Малыхин обыкновенный мажор, тусовщик и ловелас.

Глава 3

В нашем офисе теперь изменилось многое, а именно коллеги стали всё чаще смотреть на меня косо. Оно и понятно, всё было слишком очевидным, наслышанные о похождениях шефа кто-то смотрел на меня с осуждением, кто-то с жалостью, а кто-то даже с плохо скрываемой завистью.

Каждое утро я проводила планёрки, распределяла материалы, ездила на интервью, все подчиненные были при деле и старались казаться довольными. В профессиональном плане претензий ко мне не было. Стабильно, один раз в неделю мы с Максимом Михайловичем ходили в ресторан, говорили на отвлечённые темы, сохраняя дистанцию друг от друга. Никаких намёков в свою сторону, я не замечала, и была безмерно благодарна ему за это. Но с каждым днём, я всё сильней ощущала всю тягость некой зависимости от него, пару раз он бывал груб, тут же извинялся и вечер приходилось продолжать.

В воскресенье он пригласил меня в кино, какое именно было не важно. Я знала, что не смогу расслабиться и посмотреть фильм, и поэтому меня совсем не интересовало содержание картины.

После сеанса мы по сложившейся традиции зашли в кафе.

— Как тебе фильм? — между прочим, поинтересовался он, разглядывая меню.

— Актёры не плохие, но сюжет предсказуем и не логичен. Честно сказать, я не в восторге.

— Я тоже. Ты заметила у нас много общего? — спросил он, и поднял глаза на меня, — У нас одинаковые вкусы, взгляды на мир, на ситуации…

«И совсем не одинаковые! Расслабься Максим Михайлович» — думала я про себя.

— …Мне кажется мы могли бы не плохо сосуществовать вместе, — продолжал он.

«Начинается. Это то чего я так боялась,» — мысли крутились в голове, как бельё в старой центрифуге. — …Как ты думаешь? — не отставал он, ища моего взгляда.

— Я хочу задать один вопрос, — начала я.

— Задавай!

— Я не совсем понимаю, зачем тебе нужны эти походы со мной по ресторанам? Я никогда не поверю, что тебе не с кем провести время.

— Конечно мне есть с кем провести время, но его я хочу посвящать только тебе. Сам не понимаю почему, но в тебе есть что-то неуловимо-притягательное. И это мне нравится!

— Что тебе может нравиться во мне? Моя провинциальность?! Да, я не москвичка и не скрываю этого, я не испорчена богемной жизнью и тусовками, на которых все твердят о богатых покровителях, или же усиленно ищут их.

В ответ на мои слова он рассмеялся.

— Стало быть ты никого не ищешь? — с нескрываемым цинизмом спросил он, разливая шампанское по бокалам.

— Бинго!

— Мне как раз нужна такая как ты. Я сейчас говорю о человеческих качествах, которые присущи именно тебе. Нынче в людях ничего святого не осталось…

— Значит и в тебе тоже? — перебила я его.

— Значит и во мне тоже, — он кивнул головой, и подумав пару секунд продолжил, — Так вот, я встретил тебя и подумал, что только ты сможешь изменить меня. Я очень хочу измениться в лучшую сторону. Хочу перенять все твои человеческие качества и черты. Я понял, что мне тяжело жить, так как я сейчас живу.

— Могу сказать лишь одно- люди не меняются! Да и я сама не горю желанием менять, кого бы то ни было. Но говоришь ты красиво, даже поверить хочется.

— Я правду говорю. Почему ты не веришь?

— Наверное потому, что искренности в тебе не вижу ни на грамм. Одна натянутость и вытягивание фраз. Давай не будем о моих человеческих качествах? Я обычный человек, с не идеальным характером, но я такая, а ты другой. Мы с тобой с разных планет. И никто тебя уже никогда не поменяет. Единственное, что могу посоветовать: сходи в церковь и заведи себе духовника. Легче станет.

— Я ни во что и ни в кого не верю, точнее верю только в себя.

— Зря, а мне поверишь?

— Может быть, — уклончиво ответил он.

— Тогда поверь, что есть что –то выше тебя, переступи через себя, и спустись на землю. Может быть тогда ты сможешь наконец увидеть, сколько вокруг тебя добрых, отзывчивых и открытых людей!

— Вот как… — проговорил он, задумчиво опустив голову. Было не ясно то ли мои слова оскорбили его, то ли он принял их к сведению, — Ладно, уже поздно поехали по домам, — неожиданно сказал он и встал из-за стола.

До Садовой мы доехали молча, у моего подъезда он притормозил и приглушил мотор.

— Давай посидим немного? — предложил он, — Спешить никуда не хочется, да и погода не располагает к прогулкам, — продолжал он, — Ливень разошелся с новой силой.

— Я люблю осень, — сказала я, — Осенью все невзгоды легче воспринимаются. Очень удобно плакать вместе с небом, никто не заметит слёз.

— Красиво сказала! Нотка грустной романтики, сейчас повисла между нами.

— Да, романтика — лекарство души. Я научилась от всего в этом мире получать кайф. От погоды, от людей, от определённых событий, происходящих в жизни. Я очень долго шла к этому. Раньше от многих вещей я легко теряла равновесие, многое раздражало, а потом, поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на негатив и самоедство. После осознания этой мысли, я научилась видеть счастье практически во всем.

— Признайся честно, ведь тебе тяжело здесь одной выживать?! Сколько ты уже в Москве?

— Три года.

— Почему приехала сюда?

— Не хочу об этом говорить. Можно?

— Можно. Привыкла к городу?

— Да почти сразу, меня всё устраивает, -его вопросы переходили в форму допроса.

— Какие планы на будущее?

— Не знаю, я не имею привычки составлять планы. Боюсь, что не исполнятся, я неисправимый фаталист. Верю, что все будет так, как предначертано свыше. Можно настроить планов, встать утром счастливым, пойти на работу, спуститься в метро и больше никогда не выйти оттуда.

— Согласен, это страшно. А я считаю иначе, и уверен, что судьбу можно обмануть. Каждый из нас сам себе хозяин, ведь ты же САМА собралась и уехала одна, из родного города сюда?! Ты САМА так решила! Тебе никто на ухо не шептал план твоей жизни, и никто тобой не управлял! Согласись, же?!

— Это было отчаяние.

— Москва просто притягивает отчаянных людей, таких здесь много. Вам надо создать общество Анонимных Отчаянных Людей. Вместе ведь легче будет, не так ли? — снова поддел он и засмеялся.

— Не смешно! — заметила я.

— Но если серьёзно, — как не слыша моего замечания продолжал он, — Ты вот говоришь возьми и поверь в судьбу или обрети веру в Бога! Никогда не верил, а сейчас просто возьми и поверь! Моя бабушка была идейной коммунисткой и думаю ты понимаешь в каком духе я был воспитан.

— Я не считаю верным то утверждение, что коммунисты не верили в Бога. Они верили, просто отрицали свою веру в угоду господствующего политического строя. Лицемерили иными словами. Я считаю, что Бог есть в душе каждого, разница лишь в том, что осознание и путь к нему приходит по-разному.

— Пусть будет так! Давай сменим тему? — предложил он и подвинулся ко мне ближе.

— Давай сменим, — ответила я и презрительно посмотрела на его движение в мою сторону.

— Почему ты так смотришь?

— Как?

— С явным раздражением, я тебе не приятен?

— Я чувствую, что ты нарушаешь моё личное пространство. Защитная реакция это называется, — сказала я, и отодвинулась подальше.

Он же с явным настырством придвигался всё ближе.

— Ну ладно тебе, сколько можно уже строить из себя невинную деву?! Тебе же нужна нормальная работа, я тебя ей обеспечу, но и ты не должна быть скупой, — он придвинулся вплотную и попытался поцеловать меня.

«Вот тебе и разговоры о Боге. Похотливую мразь, только могила исправит» — подумала я, но отступать было некуда.

— Я уверен, ты останешься довольна, — продолжал он, я уже чувствовала его руки у себя на коленях, тут-то и сработал инстинкт самосохранения.

Я попыталась оттолкнуть его от себя, но силы были явно неравны. Уложить меня, в «Porsche» ему не составило бы особого труда, тем более, он уже почти всем своим весом навалился на меня.

— Я не понимаю тебя, — вкрадчиво шептал он мне на ухо, — Чего ты боишься?

— Отпусти меня! Отпусти пожалуйста! — просила я, задыхающимся голосом. Он почти сидел на мне и воздуха отчаянно не хватало. Сердце билось где-то в районе пяток, в ушах стоял гул, то чего я так боялась, всё-таки произошло. Я отчётливо понимала, что мне никто не поможет, и нужно было срочно спасать себя. Его весовое превосходство играло не в мою пользу.

— Не трогай меня!!! — резко закричала я. На секунду он оторопел и отпрянул от меня, улучив момент, я смогла подняться из своего положения. Я со всей силы отшвырнула его, от неожиданности он резко ударился головой о стекло и на несколько мгновений потерял возможность координировать свои движения.

Мне повезло, что он допустил оплошность, и двери оказались не заблокированы. Я выскочила из машины со стрелой на чулках, взлохмаченными волосами, и спутанным палантином вокруг шеи. Выпрыгнуть мне пришлось в центр огромной лужи, мысли метались с бешеной скоростью. Я пыталась сообразить бежать ли в сторону подъезда, либо выбежать на Садовую и преодолеть несколько метров до ближайшей станции метро.

В состоянии опасности, мозг человека полностью отключается и всё происходит, где-то на уровне инстинктов. Я обежала машину, и в этот момент вырубленный Макс, очевидно обрёл прежнюю активность. Он выскочил следом за мной, нас разделяли всего два десятка метров, и я понимала, что не успеваю добежать до подъезда.

— Вернись! — кричал он сквозь шум дождя, — Вернись, я не трону тебя, обещаю! Дура, иди сюда!!!

От обиды я ревела навзрыд, ливень упорно смывал слезы, а он стоял на прежнем расстоянии и не приближался.

— Уйди! — кричала я в ответ, — Не подходи ко мне! Я тебя ненавижу!!!! Ты можешь только меня изнасиловать, но моё человеческое отношение к себе никогда не получишь! Я видеть тебя не могу!!! Зачем я тебе?! — не унималась я.

— Сядь в машину! Не вынуждай меня!!!

Редкие прохожие смотрели на нас и шли дальше своей дорогой, видимо для них это было привычной картиной.

— Нет!!!! Оставь меня!

— Сука! — закричал он на всю улицу. Но шум дождя смыл его слова. — Ты от меня так просто не избавишься! У тебя сутки на раздумье. Если нет, то можешь завтра не выходить на работу. Считай ты уволена! Поняла?!

— Говорю сразу: НЕТ! НИ ЗА ЧТО И НИКОГДА! Так понятно!?? — я в конец потеряла страх. Теперь я была уверена, что он уже ничего мне не сделает.

— Отлично! ТЫ УВОЛЕНА!!!! Обещаю: я уволю тебя по статье, с которой ты нигде не найдешь себе работу! Поняла?! — с этими словами он развернулся и пошёл к машине.

Водопад слёз резко прекратился, и я медленно пошла к подъезду. Не включая свет, осторожно подойдя к окну, я увидела, что «Porsche» по-прежнему стоял на том же месте. Спустя десять минут, он так и не поняв в какую квартиру я поднялась, включил фары и уехал.

Первым желанием было как можно скорее попасть в душ. Зайдя в ванную, я взглянула на себя в зеркало. Отражение оставляло желать лучшего: потёкшая тушь, размазанная помада. Странно, видимо он закрывал мне рот, а я этого даже не запомнила. Меня начинало лихорадить, выпив три пригоршни воды прямо из-под крана, я принялась осматривать себя дальше. Спутанные волосы, ярко-алый палантин превратился в грязно-бордовый, дырка на чулках, стрела на правом колене, и всё это завершал синяк на левом плече.

…Я смывала с себя ощущение его прикосновений с таким остервенением, что казалось сама себя подвергла, средневековой пытке. Мылась я долго и тщательно, ощущение присутствия его рук на теле всё не проходило. Спустя час, я вышла из ванной и всё ещё не включая свет села в кухне, подоткнув под себя ноги.

Как быть дальше я не понимала: работы у меня теперь нет, а через две недели нужно платить за квартиру. Оставался только один вариант- съехать куда-нибудь на окраину. Причин съезжать было две: Малыхин теперь знал где я живу, и то, что без работы я даже первое время не смогу проплатить квартиру на Садовой. Я знала, что будет не просто, но никак не могла предположить, что когда-нибудь попаду в подобную ситуацию. Дождь не прекратился, но стал несколько мельче и теперь лишь тихо моросил.

Я включила чайник и взглянула на часы, стрелки показывали час ночи.

Сейчас меня интересовал вопрос, каким образом завтра забрать трудовую, и что мне там может написать господин Малыхин?! Я пила крепкий чай с лимоном и искала в интернете интересные вакансии. Когда интересные мне не подошли по ряду причин, я перешла на любые, поиски так же ничем приличным не увенчались. Везде были нужны официантки, продавцы жетонов в метро, уборщицы в офисы, ну и хостес в местные клубы. Все эти варианты отпадали за ничтожностью предложения.

Уснула я быстро, но спала отвратительно, меня мучили кошмары и бил озноб. Я проснулась около восьми утра от ужасного холода, общее состояние тоже оставляло желать лучшего. Стало очевидным, что после вчерашнего проливного душа под дождём, простуда дала о себе знать.

Пересилив себя, я протянула руку к телефону и набрала Женин номер.

— Привет подруга, — услышала я, на другом конце провода, — Ты где?!

— Привет Жень, я сегодня не выйду на работу. Заболела и свалилась с температурой. Проведи планёрку пожалуйста, вёрстки должны быть готовы.

— Хорошо, — с готовностью отозвалась она, — А что случилось?

— Под дождь вчера попала, а ночью температура поднялась.

— Ты давай лечись, не вздумай разболеться! Малыхин сегодня с утра рвёт и мечет. Орёт на всех, вообще обалдел! –тараторила она.

— Ясно, — ничуть не удивилась я, — Женя скажи ему пожалуйста, пусть мою трудовую подготовит к расчету!

— Ээээ, подруга, что за новости???

— Я увольняюсь, точнее уволена

— Почему???

— Жень всё при встрече, побудь сегодня за меня пожалуйста!

— Как скажешь, — согласилась она, — Давай я к тебе после работы заеду?

— Буду ждать, — ответила я, и сбросила звонок.

Температура не поднималась, но першило горло и начинался насморк. Обложившись таблетками и спреями, я принялась штурмовать интернет в поисках приемлемых вакансий.

Обзвонив несколько организаций, я впала в отчаяние. Журналисты в Москве видимо требовались лишь в трёх изданиях, о работе на телевидении понятно речи и не шло, хотя за плечами я имела опыт обучения в школе телевидения. Первым вариантом было издание одной малоприметной «жёлтой» газетёнки. Я живо представила себе эту работу: мне придётся прятаться в кустах с фотоаппаратом и диктофоном подлавливая очередную звезду, чтобы сфотографировать её в разнообразных ракурсах, а затем с помощью своей бурной фантазии придумывать сенсации.

Попробовать можно, только нужно быть готовым к частым походам по судам, в попытке не навесить на себя ярмо клеветника. В целом даже интересно, этот вариант, я отметила для себя как более-менее приемлемый, и перешла к просмотру следующей страницы. Второе, что попалось на глаза, была работа выпускающим редактором в издательстве «Svem», недолго думая, я пометила его галочкой и перешла к третьему варианту. В последнем издательстве, предлагалась вакансия внештатного корреспондента в набирающий обороты, модный журнал «Hallie». Позвонив во все три места и записавшись на собеседования, настроение заметно поднялось. Не разрешённым оставался один вопрос: какую же статью трудового кодекса, господин Малыхин укажет в определённой графе. Я не сомневалась в том, что этот самодур постарается напакостить мне по полной.

Глава 4

Алёна Осипанова — потрясающая, искренняя, обаятельная студентка московского театрального вуза. Мы впервые встретились в Москве, спустя год после моего переезда, на премьере спектакля «Васса». Алёна долго мечтала познакомиться с Ангелиной Францевной, известной в узких кругах театралов, и будучи прилежной студенткой она впитывала рассказы о театре и актёрах из уст госпожи Дьяур. После премьеры, мы долго прогуливались по улице обсуждая судьбу горьковской героини. На волне любви к театру и искусству мы быстро нашли общий язык, и я была очень счастлива, оттого, что она появилась моей жизни именно в тот момент. Алёна умеет дружить, беззаветно и бескорыстно, она дарит своё тепло и внимание абсолютно каждому, кто в этом нуждается. С ней всегда можно поделиться радостью, горем и получить нужный, и правильный совет.

Сегодня в гости я ждала именно ее, Алёна отличалась пунктуальностью и ровно в четыре часа она возникла на пороге квартиры.

— Алён, зачем ты столько накупила? У меня же всё есть! — сетовала я, раскладывая покупки.

— Ну и ладно! Будет ещё больше, — весело подметила она, распаковывая коробку сока.

— Не надо мне столько, себе возьмёшь! Тебе в общаге пригодится.

— Нет! Всё это, я назад не повезу. Давай я к тебе лучше буду ездить на обед? — предложила она и засмеялась

— Ты же знаешь, я всегда тебе рада! — с оптимизмом отозвалась я.

Следующий час Алёнка рассказывала о поездке домой, о шумном праздновании прошедшего дня рождения, и встрече со старыми друзьями.

Затем настала моя очередь и в ярких, красочных подробностях, с характерной жестикуляцией, я описала все, что произошло со мной в последнее время.

— Вот скотина! Тварь какая! — возмущалась Алёна — Как так можно, я не понимаю?!! Я бы с удовольствием ему врезала! Ты молодец Танюх! Так и надо с этими козлами, иначе они не понимают!

— Вот, вот! Я и врезала, и осталась без работы!

— Зато совесть чиста! Я не представляю, как можно было бы смотреть в глаза своим сотрудникам, когда про тебя все знают, что у тебя роман с руководителем?

— И я так же рассудила. Хотя кто знает, что меня будет ждать на новой работе?! Этот хоть не был толстым, смердящим стариком.

— Ничего, всё нормально будет подруга! Найдёшь ты себе приличную работу. Ты кстати давай выздоравливай! Мы ещё должны отметить мой день рождения!

— Ну это даже на обсуждается! Сходим обязательно! — заверила её я.

Около восьми вечера проводив Алёну, и потеряв надежду на визит Жени, я отправилась мыть посуду. Громкий звонок домофона похожий на трель, заставил вздрогнуть, на пороге стояла Женя.

— В общем слушай Танюш! — запыхавшись, говорила она, — Я прям на минутку! Ближе к вечеру Малыхин зашёл и объявил, что ты у нас больше не работаешь и назначил госпожу Орлову на твоё место. Трудовую мне он сам принёс, просил передать.

— Больше ничего не сказал? — спросила я, не решаясь открыть серую книжку.

— Нет, я правильно догадываюсь чего он хотел от тебя?

— Правильно, — кивнула я.

— Этого и следовало ожидать! Похотливая свинья! Спасибо, что меня не сделал шеф-редактором. Бедная Инесса, теперь ей достанется!

— Ты знаешь по –моему она будет не против, — заметила я.

— Не знаю, она вроде правильная девчонка, хотя в тихом омуте… ну сама знаешь. Буду следить за развитием событий! Ладно моя дорогая, я пойду! — спохватилась Евгения, — Созвонимся!

— Обязательно! Спасибо Женя! — крикнула я ей вдогонку, и закрыла дверь.

«Деловая такая стала!» — подумала я про себя, раскрывая заветную книжонку.

В нужной графе стояло упоминание о несоответствии работника занимаемой должности или выполняемой работе, вследствие недостаточной квалификации, подтвержденной результатами аттестации. Идти против него и оспаривать эту запись сил не было, хотя статья и не в мою пользу, но уверенность, что я все же найду работу не покидала меня.

На следующий день было намечено три собеседования в различных изданиях.

Каждый работодатель неизменно спрашивал об образовании, и о предыдущем месте работы. Пока я терпеливо проходила дурацкие, психологические тесты, мой диплом тщательно изучали вдоль и поперёк, листали трудовую (о причине увольнения спросили только в издательстве. Пришлось сказать, что не сложились отношения с начальством во, что поверили с натяжкой), изучали московскую регистрацию и просили подождать неделю.

В издательстве «Svem» мне не понравилась, как только я переступила порог. Система работы, и женщина-руководитель пред пенсионного возраста, не внушила мне доверия. Этот вариант я отмела сразу, и отправилась в офис журнала «Hallie». Стильное, трехэтажное здание в центре города выглядело колоритно и респектабельно. Не ожидая благоприятного исхода собеседования, я быстро ответила на все вопросы менеджера по персоналу и спустя час вышла на промозглую улицу.

Утро четверга началось со звонка от того самого менеджера, с предложением подъехать для оформления трудоустройства. Как сумасшедшая подскочив с постели, в турборежиме приведя себя в порядок, я поспешила навстречу переменам. Моим непосредственным руководителем была женщина, Елизавете Аркадьевне Коротковой было около сорока, она закончила факультет журналистики престижного МГУ, состояла в счастливом браке с влиятельным бизнесменом, и воспитывала троих детей. Высокая, статная, интеллигентная женщина выглядела сногсшибательно. С первых минут знакомства мне сразу стало понятно, что я смогу многому у неё научиться.

— Татьяна, думаю ты понимаешь, что у нас нужно именно РАБОТАТЬ, — она сделала акцент на этом глаголе, — График, как и во всех подобных заведениях — свободный, главное успевай сдавать всё в установленные сроки. Диплом у тебя не плохой, предыдущее место работы тоже внушает доверие. Кстати, почему тебя уволили? — спросила она, между делом ведя меня по коридорам холдинга.

— Не сложились отношения с начальством.

— Ясно, — коротко ответила она, — Отказала влиятельному поклоннику? — спросила она.

— Не без этого! — уклончиво ответила я.

— Понимаю тебя как никто другой, с этим неизбежно сталкиваются многие женщины, да и мужчины кстати тоже. Проходи, теперь это твоё рабочее место! — сказала она и, пропустив меня вперёд, жестом пригласила в кабинет.

Я вошла и сразу почувствовала уют и единение команды, везде были расставлены вазы с живыми цветами, на стенах висели яркие фотографии и репродукции с изображениями исторических баталий.

Четыре пары глаз с интересом смотрели на меня.

— Господа журналисты, знакомьтесь, ваша новая коллега Татьяна Терёхина. Прошу любить и жаловать!

— Добро пожаловать в наш коллектив, — хором ответили новоиспеченные коллеги.

— Я вас оставлю, знакомьтесь привыкайте друг к другу. Таня, если появятся вопросы — обращайся напрямую ко мне! — уже за порогом крикнула моя новая начальница и испарилась в коридоре.

Первым мне на встречу поднялся парень лет двадцати пяти. Это был высокий блондин, с серыми глазами, которые он прятал под модной оправой очков, волосы его были уложены по последней моде, приветливая улыбка и ухоженные руки выдавали в нём стильного и ухоженного мужчину.

— Илья, — представился он и протянул руку.

— Таня! Очень приятно, — я приветливо улыбнулась и протянула ладонь в ответ.

Следующие двадцать минут Илья посвящал меня в работу издания. Кроме него я познакомилась ещё с Оксаной, Маргаритой и Михаилом Дмитриевичем. Последнего величали по отчеству в силу его возраста (ему было глубоко за шестьдесят) и статуса в должности ответственного редактора.

Михаил Дмитриевич был малоразговорчив, смотрел хмуро и видимо всё время пребывал в мечтах, о сбросе веса хотя бы до девяноста пяти килограммов.

Первый рабочий день прошёл интересно и продуктивно, Илья взял меня под свою опеку и сразу же выдал редакционное задание. В новой обстановке дни за днями пролетали не заметно. Посещение различных мероприятий, встречи и знакомства с интересными людьми приносили мне ни с чем не сравнимый кайф. Жизнь потекла тихо и размеренно и казалось ничто не могло нарушить гармонии не так давно поселившейся в душе.

Желание отметить Алёнин день рождения все-таки пересилило все обстоятельства, и за один день мы определились с местом празднования. Выбор пал на небольшой и ресторанчик в районе Старого Арбата.

В этот вечер текила и музыка в стиле латино, текли нескончаемым потоком, сумасшедшие, энергичные танцы обеспечивали улыбки на лицах и смех до коликов в животе. Ресторана нам показалось мало и ближе к ночи мы отправили в клуб. В прекрасном настроении мы прибыли в заведение с шикарной зазывающей афишей, обещающей нам незабываемую ночь. Подруги Алёны сразу поспешили на танцпол, а мы с именинницей заняли места перед сценой.

— Ох Танюся, я никогда не забуду этот день рождения!!! Я так счастлива оттого что мы, наконец вот так просто можем собраться и отдохнуть все вместе!

— С Днём Рождения моя милая!!!! Пусть все самые смелые мечты сбываются, как по волшебству! Чтобы удача никогда не покидала тебя, чтобы ты была самой счастливой ну и конечно, желаю покорения голливудских холмов!!!! С Днём Рождения! — и призывно выкрикнув эти слова, наши бокалы соприкоснулись в мелодичном звуке.

Атмосфера расслабляла по максимуму, лёгкая музыка, позитивные люди вокруг, и моя любимая группа на сцене сделали своё дело. Я сидела с бокалом вина в руке и счастливой улыбкой на лице, пока Нади, Майя и именинница отплясывали на танцполе

Ближе к утру отдыхающих стало ещё больше, тусовщики путешествовали по клубам, обычно заканчивая ночь именно в этом заведении. Мы сидели и разговаривали с Алёной о планах на новогодние праздники, она в очередной раз предлагала поехать в Финляндию, я поддерживала идею, параллельно незаметно оглядываясь назад. Последние несколько минут меня не покидало ощущение того, что за мной пристально следят, чей-то тяжелый взгляд я ощущала на себе затылком. Стараясь как можно не принуждённее вести себя, я повернулась назад и встретилась взглядом, с мужчиной, сидевшим метрах в трех от нас. Он смотрел на меня пронзающими, не мигающими глазами, липкий страх сковал тело за одну секунду. Решив ничего не говорить Алёне о своих подозрениях, я сославшись на громкую музыку, предложила пересесть подальше. Мы перешли в другой конец зала, незнакомец так же поднялся и пошёл следом за нами.

Ему было около пятидесяти лет, худощавый, с седыми, длинными волосами заправленным за уши, он шёл мягкой и уверенной походкой. На лице его застыла полуулыбка, облик же в целом вырисовывал в нём выходца с Кавказа. Спустя несколько минут к нему подсели ещё двое мужчин и теперь уже втроём, они о чем то беседовали, изредка смотря на меня. Нервы сдали, я поняла, что любыми способами должна потеряться из вида.

— Алёнчик, спасибо огромное за этот вечер! Всё было шикарно, но увы мне пора! Скоро утро, очень хочется спать.

— Ну вот, — разочарованно протянула она, — Я думала сейчас танцевать пойдём!

— Моя хорошая, мы с тобой сегодня так отплясывали под латино, что у меня ноги еще неделю болеть будут! — весело ответила я, поднимаясь со своего места.

— Танец все равно будешь должна!

— Как скажешь! — выкрикнула я, и распрощавшись поспешила к туалету.

Мне удалось потеряться из вида на несколько секунд, будучи уверенной, что эта троица теперь точно, не знала где меня искать, я быстро умылась холодной водой и поправив платье, медленно пошла к выходу. В приоткрытую дверь туалета, я увидела одного из приближенных кавказца, он стоял за порогом и разговаривал с кем-то по телефону.

Тело не слушалось меня, сердце бешено колотилось, ноги подкашивались, а руки тряслись от страха. Что им надо от меня?! Что я могла сделать, кому перейти дорогу чтобы на меня началась охота? На пару секунд, я закрыла глаза и передо мной всплыл образ Максима Малыхина и его слова о друзьях из Осетии. Ужасная догадка молнией пронзила мозг. Я принялась лихорадочно соображать, как добраться до дома незамеченной, на улице господствовала глубокая ночь, а я была совсем одна. Решив, что отсиживаться в туалете глупо, собрав волю в кулак, я решительно открыла дверь, угодив сразу в толпу людей. Мне повезло второй раз за вечер, люди тянулись к выходу, и я смогла легко слиться с компанией изрядно подвыпивших мажоров. Те двое сидели в машине и очевидно не видели меня. Я накинула капюшон на голову и примкнула к шумной толпе стоявшей у выхода. Никто из них не заметил моего присутствия, они весело продолжали обсуждать сегодняшнюю вечеринку. Немного постояв за их спинами и улучив момент, я отделилась от толпы и не заметно прошмыгнула в ближайший переулок. В мою пользу играл лишь тот факт, что от клуба до дома было не больше ста метров. Нужно было пройти несколько домов и я окажусь в Ермолаевском переулке, а от оттуда рукой подать до спасительного оплота. Нырнув в ближайшую арку, я увидела дальний свет фар, в этот момент прокляв свои сапоги, я побежала через дворы к дому. Я не чувствовала дыхания, сердце трепыхалось где-то в районе горла, в глазах периодически темнело. Миновав последний пролёт, я влетела в спасительный переулок, визг тормозов на проспекте, как плеть по хребту, хлестанула меня.

«Господи! Помоги мне добежать, пожалуйста дай мне сил!» — молилась я про себя, оставалось последнее препятствие — всего несколько метров до спасительного финиша. Забежав в подъезд и закрыв за собой дверь, я услышала тяжёлые шаги по ту сторону. Какие то доли секунд отделили меня от встречи с ужасом, не помня себя, я летела на верх через три ступеньки спотыкаясь и падая. Вбежав на четвёртый этаж, я лихорадочно принялась открывать дверь, где-то внизу слышался едва различимый шорох. Оказавшись в тёмной прихожей, закрыв дверь на все замки, я выдохнула с облегчением. Отдышавшись и привыкнув к темноте не включая света, я осторожно подошла к окну. Сквозь плотную занавеску, был виден, одиноко стоящий у подъезда «Mersedes». Стойкое ощущение дежавю не покидало меня, в полной темноте добравшись до ванной и только там включив свет, я посмотрела на себя. Выглядела я ровно так же как и в ту ночь, когда спасалась бегством от гражданина Малыхина. Размазанная тушь, спутанные в клочья волосы, взгляд загнанной собаки завершал образ.

Было очевидно, что кто-то объявил на меня открытую охоту и видимо назначил не плохую цену за поимку. Сняв с себя одежду и с трудом расчесав волосы, я снова подошла к окну. Знакомая машина по-прежнему стояла на том же месте, двор — колодец давал возможность отличного обзора всех окон и балконов, и видимо эти двое не собирались отступать от намеченной цели. Ночь плавно перешла в раннее утро, на востоке забрезжил рассвет, налив чай в огромную, пузатую кружку и укутавшись в плед, я села на кровать. Второй раз за этот месяц в голове промелькнула мысль о смене места жительства, но решиться на этот шаг, я по прежнему не могла. Сроднившись с этим домом и стенами, было трудно оставить все чувства и эмоции которые я испытываю каждый раз заходя именно в эту квартиру. В любом случае люди которые сегодня гнались за мной, достанут меня и из под земли. Немного успокоившись, я решительно отмела мысль о переезде и глубоко вдохнув упала на подушки.

Глава 5

Телефон стоящий на виброзвонке, бесшумно шипел около подушки, угрожая приблизиться к уху. Дотянувшись рукой до аппарата, я услышала бодрый голос Евгении Храмовой.

— Привет, подруга! Ты спишь что ли? Я весь день пытаюсь дозвониться до тебя!

— Привет Евгения Алексеевна, да спала, причем очень сладко, — ответила я и блаженно потянулась.

— Ну ты и спать, всю жизнь так проспишь!??

— Сегодня выходной, имею право! — слабо попыталась оправдаться я.

— Понимаю! Кощунственно с твоей стороны проводить его в постели. Давай собирайся, у меня есть билеты в зоопарк! И никаких возражений!

— Женя, я вчера была на дне рождении, пришла под утро и очень хочу спать!

— Так ничего слышать не хочу! В два часа я зайду за тобой! — выпалила она и отсоединилась.

Закончив разговор, я закрыла глаза, и невольно вспомнила события вчерашней ночи! Хотелось верить в то, что это был кошмар, но, увы эти страшные люди, ночная погоня и вселенский страх, были реальными. Медленно встав с кровати, я подошла к окну и отодвинула занавески. На том месте, где стоял «Mercedes», за ночь образовалась только лужа, Москва снова погрязла в тучах и дождях, и настроение от такой картины стало ещё мрачнее.

В два часа как и обещала, на пороге квартиры возникла Женя.

— Ох, Терёхина ну и подставила же ты нас своим увольнением! — с ходу выдала она.

— В смысле????

— В прямом! Малыхин озверел совсем! Он целыми днями ходит и орёт на всех! Мы забыли, когда он в последний раз улыбался! Все сидят по своим углам и трясутся от каждого шороха. В такой обстановке просто невозможно работать! Каждое утро, я на стрессе иду туда как на каторгу.

— Что это с ним? — смеясь спросила я, наливая кофе.

— Он просто ненавидит всех и вся! Надо и мне сматывать оттуда. Вот сейчас активно ищу работу. Кстати Тань, вам в офисе ещё одна опытная и пронырливая журналистка не нужна?

— Я даже не знаю, — растерянно сказала я, — Пока вроде нет, но я могу на будущее обстановку проведать.

— Проведай пожалуйста! — взмолилась подруга, — Иначе я там не выживу, он когда тебя уволил Инку на твоё место назначил! Ну думаем конец девчонке, ан нет! Он ни разу, не намекнул ей ни на что, даже в кафе на ланч не водит! Он жёстко с неё спрашивает, но она пока держится.

— Странно… — протянула я.

— Вот, вот! Похоже он не хотел тебя использовать, видимо он, действительно влюблён! С того дня как он тебя уволил, он сам не свой и сосуществовать с ним в одном коллективе не возможно. А если честно, то его просто жалко.

— Не думаю, что именно я являюсь причиной его теперешнего состояния! Уверена, что просто задето его мужское самолюбие вот он и бесится.

— Ой, не знаю моя хорошая… Но моя интуиция говорит об обратном, — задумчиво протянула она.

— Поживём увидим! — резюмировала я.

До Баррикадной мы пошли пешком, в последний раз я была в зоопарке в далёком детстве, помню, что тогда мне очень понравился верблюд. Он стоял с независимым видом, периодически жуя и изредка поднимая голову на людей. Не знаю чем он меня заворожил, но когда я смотрела на него то мысленно улетала в далёкие пустыни, где были только ветер, песок и солнце. Загадочный Восток всегда манил меня, я видела в нём завораживающую красоту, заветным желанием по прежнему оставалось посещение Ирана и Эмиратов, но пока об этом оставалось лишь мечтать.

Сегодня я застыла около клеток со львами, они были потрясающе красивыми и невозмутимыми, царь зверей и его самка вальяжно развалившись на стилизованных бревнах лениво осматривали посетителей.

— Женя спасибо большое, за то, что вытащила меня из дома! Мне было жизненно необходимо развеяться!

— Всегда пожалуйста, я сама спонтанно собралась, думаю надо тебя позвать! Ты же у нас известная ценительница прекрасного! Кстати как поживает Ангелина Францевна? Помню, она обещала нам с тобой билеты на «Зойкину квартиру» в Вахтанговский!

— Я пока не видела ее, она приходит только раз в месяц за деньгами.

— Мне она очень нравится! Она прекрасная, душевная женщина, и я чувствую себя обездоленной, потому что у меня нет такой бабушки. Я была бы самой счастливой девочкой, если бы мы с ней каждый вечер пили чай с пирогами, и обсуждали мою школьную жизнь.

— У тебя не было бабушки?

— Фактически была, но она не принимала участие ни в жизни своих детей, и уж тем более внуков.

— Мы могли бы сходить к ней в гости? — предложила я, — Её квартира в Подколокольном переулке настоящий ретро-музей, тебе там понравится.

— Это было бы здорово, но для начала я всё же хочу в театр!

— Я поняла тебя, в следующие выходные идём на спектакль! — смеясь, пообещала я.

— Урра! Я счастлива! — радостно воскликнула она.

— Женя ты знаешь, — издалека начала я, — Вчера со мной произошла неприятная история…..

Выслушав рассказ она спросила:

— Думаешь Малыхин?

— Думаю да, больше у меня предположений нет!

— Так…, — принялась размышлять подруга, — Как бы нам это выяснить!??

— О, Евгения да в вас проснулся профессиональный интерес к этой истории! Давайте-ка помогите мне раскрутить её до конца!

— Смотри, Малыхина явно взбесило то, что ты ему отказала. Это я понимаю. Он решил отомстить тебе, подослав этих кавказцев, но смысл? Что они с тобой сделают? Доставят тебя ему в качестве рабыни, или он просто решил поиграть на твоих нервах?!

— Вот в качестве рабыни меня совсем не устраивает! Давай отметём эти догадки!

— Тогда они просто попугают тебя и отстанут! Последят, поиграют как кошка с мышкой и отстанут!

— А я всё это терпеть должна? Ну уж нет! Я седеть раньше времени не собираюсь!

— Ты хотя бы номер и марку машины запомнила?

— Запомнила! А толку!?

— Пиши номер! — и она с готовностью протянула мне блокнот с ручкой.

— Зачем?

— Надо, у меня знакомый есть, пробьём по базе данных твоего «поклонника», хоть ситуация не много прояснится!

— Спасибо Женечка, — с благодарностью засияла я.

— Спасибо потом скажешь, когда выясним кто это!

Записав номер, я подняла глаза и застыла на месте: в кафе вошли двое моих ночных преследователей. Внизу живота снова всё похолодело, руки моментально предательски вспотели.

Растянув губы в «счастливой» улыбке, я прошипела сквозь зубы.

— Сиди и не поворачивайся! Улыбайся и веди себя не принуждённо. Мы ведём с тобой светскую беседу, а сзади сидят те двое. Они снова пришли за мной!

— Поняла! — так же шипя, ответила подруга и, раскинувшись в кресле, подозвала официанта. Я тоже приняла более раскрепощённую позу и уткнулась в телефон. Двое сидели с боку от нас, с бокалами в руках. Им было около тридцати, одетые в дорогие классические костюмы, они выглядели респектабельно и внушительно. Отвернувшись, я краем глаза увидела, как один из них достал телефон и сделал пару снимков нас с Женей.

— Женя милая, прости, но видимо и ты попала в эту историю. Они фотографируют нас!

— Пусть фотографируют! Может мы им понравились?!! Сейчас делаем так: ты идёшь к выходу, они за тобой, я резко встаю и случайно падаю на них! Могу задержать их минуты на три, ты в это время быстро уходишь через тоннель в сторону дома.

— Смысл? Они знают, где я живу!

— Тогда мы должны разговориться с ними!

— Я к ним знакомиться не пойду! — сразу поняла я её план.

— Тогда ты сидишь, я подхожу к ним и начинаю разговор! Пока отвлекаю их, ты уходишь!

— Нет подруга, я тебя одну с ним не оставлю!

— Тогда уходим обе!? — предложила она.

— Пошли!

Выйдя на улицу мы медленно пошли вперёд по Садово-Кудринской, два «телохранителя» не отступно следовали за нами на расстоянии нескольких метров.

— Давай их погоняем? — неожиданно шепнула мне на ухо Женя.

— С удовольствием!!

Мы неспеша прошлись по Садовой, вышли на Тверскую, прошли по набережной, вышли на Красную площадь, они не отставали и терпеливо шли по пятам.

— Какие однако навязчивые у вас поклонники Татьяна! — заметила моя спутница.

— Такие поклонники мне не по нраву!

Поняв, что они не отстанут мы решили зайти в ЦУМ. Гуляя по этажам и заходя в каждый бутик, мы подолгу рассматривали витрины, мерили вещи и плутали по коридорам старинного здания. В итоге они отстали на очередном повороте, но радоваться было рано.

В течении двух последующих недель, они исправно, каждое утро «провожали» меня от дома до работы, оттуда же собственно и «встречали» и вновь вели до дома. Я смирилась, и немного привыкла к этой слежке, это стало некой забавой, напоминающей жизнь героев Тома и Джерри. Можно сказать, что я чувствовала себя в некой безопасности, когда видела чёрный джип, сутками дежуривший то у проходной редакции, то у подъезда дома.

Они знали обо мне абсолютно всё: где живу, где работаю, с кем встречаюсь, но так и ни разу не предприняли попытки завести разговор, или просто приблизиться. Собирая досье они выжидали время.

Женя узнала кому принадлежал этой шикарный «Mercedes», в документах на машину значилось имя некого Дааева Шамиля Усмановича 1963 года рождения уроженца республики Чечня.

— Вот только чеченца мне не хватало! — в сердцах воскликнула я.

— Вообще откуда он нарисовался? Я загуглила и никакой информации о нем не нашла, ну очевидно же, что это какой то богач-сумасброд. Уверена имеет огромный бизнес, так как на нём зарегистрирован еще целый автопарк шикарных машин.

— Вообще мне это надоело и я хочу, наконец поговорить с ними и кем бы они не оказались, пусть будет то что будет!

Возможность поговорить с самим Шамилем Усмановичем представилась мне очень скоро. Я возвращалась домой раньше обычного, сумерки наступили незаметно и промозглый ноябрьский ветер неприятно дул прямо в лицо. Зайдя в подъезд, я поставила пакеты с продуктами на пол и стала искать ключи в сумке. Держа связку металла в руках, я продолжила нелёгкий путь на четвертый этаж. Поднявшись на лестничную клетку и подняв взгляд на дверь квартиры, я замерла: на площадке стоял ОН и снова смотрел на меня пронзающим, взглядом абсолютно черных глаз! Руки ослабли и чуть не выронив ключи, я всё же выпрямилась и посмотрела на него.

Его губы расплылись то ли в полуулыбке то ли в полуухмылке, черное пальто было распахнуто, строгий костюм, шикарные туфли, и синий, шёлковый платок на шее, завершал образ.

— Таня, где же Вы так поздно ходите? — заговорил он с заметным акцентом, — Очень негостеприимно с Вашей стороны заставлять гостя ждать!

— Я вас не приглашала! — наконец сказала я, набравшись смелости.

— Дерзко, но верно! — ответил он и облокотился на трость, — Да что же вы в этой Москве все такие не приветливые!?

— Какие есть! Что вам нужно от меня?

— Простите, забыл представиться — Шамиль! — сказал он и протянул руку.

Я молча смотрела на его ладонь, повисла неловкая пауза, он убрал руку в карман и спросил:

— Мы так и будем стоять здесь?

— Вы хотите, чтобы я пригласила Вас к себе домой? — ответила я, вопросом на вопрос. Страх испарился, теперь меня подогревал интерес его персоны ко мне.

— Таня Вы определённо нравитесь мне! Ну хорошо…. у меня есть к Вам разговор, уделите мне пожалуйста немного времени. Вашу квартиру и мою машину в качестве места переговоров, по понятным причинам не предлагаю.

— Я спущусь через десять минут в кафе на углу Большой Садовой! Знаете где это?

— Разберусь! И не заставляйте меня ждать, Вы сами назначили себе время. Спустя десять минут — мы с вами тет-а-тет на углу Садовой.

Не имея ни малейшей догадки о сути разговора, я спустилась вниз и направилась к месту встречи.

— Я не заставила Вас ждать? — спросила я, присаживаясь напротив нового знакомого.

— Нет, ты очень пунктуальна, как и подобает любому журналисту. Ты ведь никогда не опаздываешь на пресс-конференции? — спросил и хитро прищурился. Говорил он тихо, размеренно и плавно.

— Мы не заметно перешли на ты?

— Я подумал, так будет проще разговаривать. Не хочу чтобы наша беседа носила официальный характер. Таня, можно я буду тебя так называть? Или удобней под сценическим псевдонимом- Яна?

— Пусть сценическое, останется сценическим. Для Вас, я как понимаю, профессионального интереса не представляю?

— Ты всё верно поняла, как журналистка ты талантлива это бесспорно. Я читал твои статьи, видел на пресс-конференциях. Ты хорошо держишься!

— Спасибо!

— Тебе заказать чего-нибудь? — неожиданно спросил он.

— Нет, ничего не нужно. И если можно, давайте ближе к разговору, я устала и очень хочу домой.

— Я понял. Расскажи мне, как тебе в Москве живётся? — спросил он и глубоко затянулся кальяном.

От этого вопроса, я невольно смутилась.

— Не жалуюсь, в моей жизни сложилось всё ровно, так как я этого хотела. Я живу в городе открытых возможностей, где я нашла себя и состоялась в профессиональном плане…

— У тебя есть мужчина? — перебил он.

— Вас это не касается!

— Не груби, а просто ответь на вопрос!

— Как я должна отвечать, когда мою личную жизнь затрагивает, совершенно посторонний человек?

— Таня пойми, я не враг тебе и не причиню никакого вреда. Ты просто понравилась мне.

— И поэтому Вы следили за мной целый месяц, и даже подумать не могли, что пугаете меня?!

— Извини я не хотел тебя пугать!

— Вы знакомый Максима Малыхина?

— Кто это?

— Хотите сказать что не знаете о ком я?!

— Таня прекрати называть меня на ВЫ. Я не хочу этого слышать!!!

— Хорошо Шамиль, я вижу наш диалог, может длиться вечно, но у меня совсем нет времени на разговоры, которые мне не интересны. Извини, но я пойду, — сказала я и направилась к выходу.

— Это не уважение! — сказал он не оборачиваясь и снова затягиваясь трубкой.

— Ты меня тоже не уважаешь, воруя мое время и нервы.

— Ты не выйдешь отсюда пока мы не поговорим, — эта фраза прозвучала как приговор.

Только сейчас я поняла, что в кафе мы были абсолютно одни, а у входа спиной стояли те двое.

— Иди сюда и сядь! — позвал он.

Помедлив несколько секунд, я вернулась на место.

— Никогда не имей привычки прерывать разговор, когда разговариваешь с человеком старше тебя. Ты должна сидеть и слушать, пока твой собеседник не закончит речь.

— Будешь меня воспитывать?! — спросила я, и уселась поудобнее, понимая, что здесь он хозяин положения.

— Почему бы и нет? Я мудрее тебя это точно, так что будь добра потрудись послушать. Мне хочется помочь тебе, абсолютно искренне без какого либо умысла.

— Я не нуждаюсь ни в чьей в помощи, — поспешила заверить я его.

— Не правда, ты ведь ничего толком не видела в жизни, а я могу дать тебе многое!

— Ты хочешь содержать меня?

— Угадала, думаю, любая провинциальная девочка не откажется от такой перспективы! Все хотят зацепиться здесь и поэтому есть только два пути: либо выйти удачно замуж, либо стать чьей-то любовницей.

— И ты предлагаешь мне второй вариант?

— Могу и замуж взять!

— Какой женой в гарем? Пятой или седьмой? — с иронией спросила я.

— Я не предлагаю тебе замуж, знаю, что откажешь.

— Почему откажу? По твоему я могу быть только вечной любовницей и содержанкой?

— Я этого не говорил!

— И так всё понятно, извини, но я не хочу быть ни твоей женой, ни любовницей.

— Почему? Все любовь ищешь? Кто же сейчас так по чувствам живёт? Все давно атрофировалось, и поставлено на финансовый поток.

— Здесь у каждого свой путь и право выбора. Зачем я тебе?

— В душу запала, говорю честно и без обиняков! Хочу видеть тебя рядом с собой всегда.

— Ключевое слово — ХОЧУ! Но надо понимать, что не все можно купить за деньги. Невозможно купить любовь, покупая человека в подарок получаешь лишь лицемерие и то на время. Потом просто не останется сил для вранья.

— Знаешь мне понравилось, что ты не назвала своей цены, и это не от того, что ты думаешь как бы не прогадать, а оттого что ты на самом деле бесценна. И я не хочу тебя отпускать.

— Шамиль извини, но ты ошибся в выборе! Увы, я ничего не смогу тебе дать.

— У тебя такой красивый профиль! В тебе есть смешение кровей? — будто не слыша продолжал он.

Повернув голову и посмотрев ему прямо в лицо, я ответила:

— Нет, все мои предки русские и я горжусь этим.

— Правильно, своими корнями надо гордиться! У тебя такие красивые миндальные глаза, они то меня и пленили, в тебе определённо есть восточная красота.

— Я много раз это слышала, но все равно спасибо за комплимент. Шамиль, если это всё, что ты хотел сказать, то я бы хотела уйти.

Он молча сидел и смотрел в одну точку, выбрав её где — то на уровне моего носа.

— Таня, я хочу предложить тебе шикарную жизнь! Что ты видишь в своей редакции, пыль и гортензии на подоконниках?! Хочешь работать на телевидении? Хочешь, куплю тебе шикарную квартиру с видом на Кремль? Или хочешь путешествовать по миру? Давай в эти выходные в Европу полетим? Говори о чем мечтаешь, и я всё исполню.

Чем дольше я слушала, тем больше поражалась этому человеку. Он не молод, не наивен, а рассуждал как капризный ребёнок который настойчиво желает получить новую игрушку.

— Шамиль извини, — с улыбкой сказала я, — Но пожалуй я воздержусь, мне ничего не нужно, я хочу честно заработанных денег и тихого семейного счастья.

— Со мной тебе не нужно ничего зарабатывать! — возразил он.

— Когда меня рассматривают как товар в магазине, и узнают цену, я этого не приемлю, и не прощаю. После нашего разговора у меня ощущение, будто ты меня в грязи извалял, и теперь больше всего на свете, я хочу отмыться от нашего диалога. Я уверена, что самого главного в жизни не купить и поэтому деньги меня не интересуют. Извини, если разочаровала,

— Все сказала?

— Да.

— Возможно именно сейчас, ты совершаешь самую главную ошибку в своей жизни! Не торопись с выводами и обдумай все хорошо. Ты нужна мне и ты будешь со мной!

После этих слов мне стало не по себе, проклятье господина Малыхина, повисло надо мной острым, кавказским кинжалом.

— Тогда тебе придётся меня убить, — сказала я, и посмотрела на него в упор.

— Спасибо за подсказку, но для начала я дам тебе месяц на обдумывание. Не спеши, ровно через тридцать дней, я приду за ответом. Надеюсь ты сделаешь правильный выбор! — на этих словах он встал, и неспешной походкой вышел на улицу.

Я сидела не шевелясь, пребывая в состоянии оцепенения. Месяц… Всего лишь месяц и к концу декабря, я должна буду дать ответ. Никаких сомнений относительно того, что в случае отказа, этот человек прибьёт меня как муху, не было. Он привык видеть женщину в своём подчинении, управлять, повелевать ею, использовать в своих целях, его ортодоксальность чувствовалась за версту. Он был далеко не последним человеком в этом городе, и вряд ли то чем он занимается — законно. Уверенность в том, что он представитель криминального мира росла с каждой секундой.

Судьбы который предлагал мне Шамиль, я не желала. Мои мечты всегда были прозрачны и стандартны: полноценная семья, дети, домашний уют рядом с любимым мужем. Я верю, что есть на свете такая любовь, когда спустя годы человек понимает, что продолжает безумно любить, и не важно сколько должно пройти лет пять, десять или пятьдесят. Уверенность, что подобное чувство ждет меня впереди, окрыляло и воодушевляло, разжигая внутри костер, и я терпеливо ждала того самого мотылька, который прилетит на свет моей души.

Подойдя к рубежу с отметкой тридцать, я осознала, что никогда никого не любила по-настоящему, и от этого медленно умирала внутри себя.

Глава 6

— Терехина ну ты даёшь!!! Такой материал сделала, я давно не читал ничего подобного! — восклицал Илья, — Слушай и как тебе это удаётся!?? Информации всего ничего, а такую тему развернула обширную, что зачитаться можно!

— Есть три составляющих успеха: это желание, опыт и призвание! Во мне есть все три начала! Итог-потрясающая статья готова! — резюмировала я, и отвлеклась от бумаг.

— М-да… — задумчиво протянул он, — Я вот бывает сижу часами и ничего не идёт на ум.

— И у меня такое бывает Илюша! Это называется эмоциональная перегрузка, в такие дни, я обычно слушаю музыку и готовлю блины с джемом!

— Отличный способ, но я предпочитаю иную терапию: музыка, ночные огни города, мой автомобиль ну и скорость конечно!

— Смотри догоняешься когда-нибудь!

— Типун тебе на язык! — сказал он, — Даже два типуна или лучше три, чтоб наверняка!

Илья потрясающий человек во всех смыслах, он сверх коммуникабелен (для журналиста это плюс, но иногда он болтает лишнего), остроумен, хитёр и очень отзывчив не смотря на внешность мажора и задиры. Заводила любой компании, весельчак, балагур обладающий бешеной харизмой, он легко вливался в любой коллектив подстраиваясь под общую волну настроения. Мы быстро сдружились, по долгу службы много времени проводя вместе.

— Коллеги пойдёмте сегодня в «Паприку»? — предложила Рита, — Там по пятницам всегда обалденные живые концерты.

— Предлагаю в «Гараж» — тут же отозвался Илья, — У меня там друг работает фотографом, кто одинок девочки? Могу обеспечить приятное знакомство.

— Что нам толку от твоего фотографа? — безразлично отозвалась Оксана, — Нет бы администратором он был, ну или барменом на конец, тогда бы хоть какая польза.

— Оксаночка! Не думай, что у Филиппа нет друзей барменов и администраторов в этом клубе!! — взъелся Илья — Да и вообще, что я вас уговариваю??! Не хотите как хотите!

— Ты за всех то не решай! — быстро отреагировала я, дабы успокоить начинающийся ураган, — Я с тобой!

— Только ты меня понимаешь, мой верный соратник! Поехали!? Больше ни кто не хочет? — спросил он и в недоумении развел руками

— Поехали! — призывно воскликнула я, и схватив сумку поспешила к выходу, оставив изумлённую Маргариту и Оксану наедине.

В новом коллективе отношения не сложились лишь с Оксаной. С виду приятная, в меру тактичная, воспитанная, интеллигентная девушка, но иногда на неё находит затмение, и она становится отъявленной стервой, критикуя и поддевая всех кого встречает на пути.

— Оксанка опять не в духе — заметил мой спутник, подходя к машине.

— Да, видимо наступили дни страшного затмения головного мозга, — ответила я, усаживаясь поудобней.

— Забудем о них, они даже не представляют что теряют! «Гараж» жди нас! — воскликнул он, и резко тронувшись с места, мы рванули навстречу ночной жизни.

Едва переступив порог клуба я поняла, что теперь это место станет моим излюбленным. Мотоцикл BMW подвешенный в баре, стальные полы, старая бензоколонка, розовый Cadillac 1959 года над входной дверью, весь дизайн создавал неповторимую атмосферу отвязных шестидесятых и только разжигал ночное настроение.

— Илюха привет, какими судьбами?! По работе или отдохнуть?! — услышала я откуда то из-за спины и, повернувшись увидела спешащего к нам молодого человека лет двадцати пяти.

— Привет Фил! — воскликнул коллега, и после крепких объятий и рукопожатий добавил, — Фил, ну кто же работает по пятницам?! Я конечно светский репортёр, но сегодня я отдыхаю со своей прекрасной спутницей! Кстати знакомьтесь-Татьяна, моя коллега! А это Филипп, мой товарищ, соратник, единомышленник и друг!

— Очень приятно, — сказала я, и изящно поправила волосы.

— Взаимно! — отреагировал молодой человек и ослепительно улыбнулся.

На клубного фотографа Филипп был похож меньше всего. Скорее он являлся этаким представителем золотой молодёжи и богатеньким сынком, очень влиятельного папы.

— Папа Фила дипломат, он много лет работал в Италии, сейчас профессор МГУ на кафедре международных отношений, — подтвердил мои догадки Илья, когда мы присели за столик.

— Я так и подумала, он совсем не похож на простого фотографа.

— Ой, я умоляю тебя! Он фотографирует только ради своего кайфа. Филипп профессионально увлекается фотографией с семнадцати лет, скорее это его хобби и страсть. А так у него за плечами филологический факультет МГУ и знание в совершенстве четырёх языков.

— Ничего себе! Какой умный парень!

— Фил прирождённый полиглот! У него всё в жизни получается с лету!

Мы разговаривали о Филиппе, в то время как он, уединившись за соседним столиком, мило ворковал с двумя прелестными девушками. Позднее они присоединились к нам и были представлены как Люба и Аня. Далее вечер пошёл, как и разумеется на позитивной волне.

На следующий день все в офисе смотрели на нас хмуро и с недоверием, очевидно подозревая во всех смертных грехах. Я искренне не понимала такое поведение коллег, но Илья успокоил меня всего двумя словами: Успокойся! Завидуют!

Зависть чувство отвратительное и к превеликому счастью, я им не обладала. Больше всего бесновалась Оксана, весь день она ходила будто на иголках, огрызаясь на каждого встречного, и при любом удобном случае задевала Илью.

Сидя в кафе после работы, я спросила коллегу:

— Илья, тебе не кажется, что Симановская к тебе неровно дышит?

— Ой Таня, это уже пройденный этап! — отмахнулся он.

— В смысле?

— Мы пытались с ней начать отношения, но каждый раз, она показывала себя не с лучшей стороны! Она не управляема, а я не хочу жить как на пороховой бочке!

— Да, с такими персонажами жизнь малиной не покажется.

В этот ноябрьский вечер, я неожиданно осознала, что с Ильёй мне очень комфортно и спокойно. Мысли о том, а не влюбилась ли я случайно, роем крутились в голове. Уверенность в том, что он никогда не обидит, поддержит и поймёт, укреплялась во мне с каждым днём. В скольких передрягах мы уже с ним побывали и не счесть! Настал тот момент, когда я почувствовала, что очень привыкла к нему и полюбила… как друга, брата, единомышленника и наставника. Он младше меня, всего на пару лет, но в нём была абсолютно сумасшедшая энергия, жизненная стойкость, и мудрость. Развитый интеллектуальный багаж которым он любил прихвастнуть при любом удобном случае, поражал своим мышлением, при этом он всегда оставался честным, справедливым и порядочным человеком.

После кафе Илья предложил прогуляться по городу. Несмотря на ноябрьскую стужу и колючий ветер, мы обмотавшись шарфами и подкрепившись горячим шоколадом отправились бродить по бульварам столицы. Когда он был рядом я забывала обо всём, но все же иногда мысли возвращались к тому, что осталось меньше месяца и Шамиль вновь появится в моей жизни. Надежда, что он забудет про меня ещё теплилась, но внутренний голос твердил обратное. Он объявится и тогда… что будет дальше, страшно даже представить! Сначала я хотела поделиться с Ильёй своими страхами, но позже решила, что все же не стоит. Впереди ещё месяц, а за это время многое может измениться.

Мы гуляли по Лаврушинскому переулку, вспоминали смешные моменты которые успели связать нас едиными воспоминаниями, мечтали, обсуждали, размышляли и наконец пришли к выводу, что мы очень похожи друг на друга и уже не сможем существовать раздельно. Мы вспомнили один забавный случай, произошедший с нами не так давно, который позже анализируя мы чуть не сорвали от смеха животы.

Дело в том, что в Москве недавно отгремела премьера долгожданного голливудского фильма «Всё или ничего». Как и подобает фильм в Россию привезли режиссёр и актёры играющие главные роли. Мы, как журналисты не могли пропустить это событие, и были командированы на это мероприятие вдвоём с Ильёй. Подготовившись по полной программе и вооружившись диктофонами, фотоаппаратами и камерами, мы отправились на премьеру. На пресс-конференции прошло всё достаточно спокойно, и мы насобирали не плохой материал, а дальше началось самое интересное. У нас было назначено интервью с исполнителем главной роли, но стоило нам приблизиться на шаг к актёру, как путь преградили два мощных телохранителя. Нам культурно объяснили, что интервью не состоится так как у актёра плохое настроение, и он не желает ни с кем общаться. Такой дерзости мы простить не могли, и пошли на пролом. Пробиваться пришлось долго и упорно, толпа ошалевших конкурентов не уступала, и охранники едва успевали разгонять толпу. Понимая, что Елизавета Аркадьевна спустит с нас три шкуры, я предприняла, отчаянную попытку и ринулась в бой. Илья болтался где-то позади держа в руках микрофон, а я привлекая к себе внимание выкрикивала вопрос за вопросом. Актёр не успевал реагировать на слова и только размахивал головой в разные стороны, отвечая односложно. Лично мне он ответил на пять вопросов, что уже не могло не радовать, и тут случилось непредвиденное. Толпа вдруг всколыхнулась и началась давка, каким чудом, я не потеряла диктофон, до сих пор не понимаю. Я пыталась вырваться из этой орущей и кричащей толпы, было ужасное ощущение того, что над моим телом просто надругались. Я искала Илью глазами, но всё было тщетно. Выбравшись, наконец из толпы, я увидела его в стороне от этого адского скопища, с разбитой губой и в грязных джинсах которые болтались на нём бесформенным тряпьём! Но надо было видеть его глаза! Они сияли! Ему удалось сделать несколько отличных кадров за которые можно было и пострадать! Радоваться успеху было рано, кто-то из «коллег» видимо захотел нажиться на наших стараниях, и за нами началась погоня! В таком вертепе, я ещё не бывала, мы убегали коридорами кинотеатра «Октябрь». За нами гнались два огромных мужика, с непонятными бейджами внештатных сотрудников какого-то журнала. Я забежала в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся мужским туалетом. Путь мне преградили два мощных охранника звезды, которая в свою очередь, справляла нужду в писуаре. Пришлось выбегать и снова уходить лабиринтами коридоров. Не помню как, я вылетела на улицу, откуда-то сбоку появился Илья и схватив за руку потащил за собой. Сидя в машине с кучей материала, мы неистово смеялись друг на другом. Илья с сожалением рассматривал свои новые джинсы превратившиеся в лохмотья, я радовалась тому, что каким то чудом мои очки не пострадали в этой войне.

А еще совсем недавно к нам пришла работать Женя. Я ненароком прорекламировала подругу, в то время когда коллектив покинул Михаил Дмитриевич. У последнего видимо случился творческий кризис, и он просто без объяснений уволился. Женя пришла на собеседование на следующий день и сразу осталась в нашем коллективе.

— Таня, ты можешь познакомить Евгению с сотрудниками? Я совсем зашиваюсь и ничего не успеваю! — попросила Елизавета Аркадьевна.

— Конечно, без проблем! — бодро отозвалась я, схватив Евгению за руку.

— Танюля, а у вас там как вообще? Что за люди? Все хоть адекватные?! — волнуясь спрашивала подруга, пока мы шли к кабинету.

— У нас царит бабье царство! Три девчонки, ну ты теперь будешь четвёртая и один парень! Он у нас как в малине!

— Ну, вот что только один это плохо! Я думала, может служебный романчик с кем закручу, а оказалось что и выбирать не из кого!

— Сейчас сама всё увидишь! Наш Илья десятерых стоит.

Я думала, что так бывает только в кино. Когда мы зашли в кабинет и Илья поднял на нас глаза, Женя остановилась как вкопанная! Повисла пауза, они оба заворожённо смотрели друг на друга.

В Женю невозможно было не влюбиться, она — миниатюрная брюнетка с шикарными длинными волосами, обладающая восхитительным вкусом и чувством стиля. Все её образы были до умопомрачения элегантно-изящными. У неё были красивые синие глаза и чувственные губы, а манерам могла позавидовать сама британская королева. Невероятная женственность Евгении Храмовой окутывала каждого, кто находился в поле ее зрения.

Неизвестно сколько бы они глазели друг на друга, нарушить паузу решилась я.

— Дорогие коллеги! Знакомьтесь это наша новая сотрудница Евгения Храмова! Отныне она будет работать в нашем коллективе! Прошу любить и жаловать! Женя это Маргарита, Оксана и Илья! — представила я подруге людей, сидящих в кабинете.

— Очень приятно! Добро пожаловать! — в один голос пропели Марго с Оксаной.

— Взаимно! Спасибо за тёплый приём! — наконец вымолвила Женя, всё ещё не отрывая взгляда от Ильи.

— Приятно познакомиться Женя! — сказал он и протянул ей руку.

Рабочий день пошёл по привычному руслу. Женя сразу освоилась и начала рваться в бой. Её отличительной чертой являлось то, что она всегда могла разрядить напряжённую обстановку и повести беседу в нужное ей русло. Весь день они переглядывались с Ильёй и открыто флиртовали, что сильно раздражало Оксану. Каждые десять минут она срывалась на кого-то по телефону, кричала, огрызалась и всем своим видом показывала своё негативное отношение ко всему происходящему.

Меня несколько пугало её поведение и я боялась, что она начнёт сживать подругу из коллектива.

Сразу по окончании рабочего дня Женька, схватив меня за руку потащила в местное кафе.

— Подруга скажи мне, ты веришь в любовь с первого взгляда?! — выпалила она.

— Конечно, и сегодня в сотый раз в этом убедилась, — улыбаясь ответила я.

— Что всё было настолько очевидно? Я просто в шоке! Ты мой ангел-хранитель и добрая фея!

— Да что случилось то?! — недоумевала я, раздеваясь и присаживаясь за столик, — Я конечно понимаю, что Илья у нас парень видный, и то, что ты влюбилась в него, видно невооруженным глазом, но всё же неужели он вызвал в тебе такую бурю эмоций?!

— Да не бурю, а целый тайфун! — чуть не взывала она от счастья. Её щеки раскраснелись, глаза заблестели, а руки нервно теребили салфетку. — Я еле доработала день, боялась, что у меня крышу сорвёт! Помнишь, я рассказывала тебе про Андрея?

— Конечно помню!

— Так вот, я всегда знала, что он не мог просто так уйти и оставить меня одну. Я знала, что он вернётся в образе другого человека, и я сразу его узнаю. По взгляду по мимике, жестам и даже словам! Таня это ОН!

— Илья? — удивлённо воскликнула я.

— Да! А что такого?

— Нет ничего! — поспешила успокоить я её, — Просто я твоего Андрея, несколько иначе представляла.

— Внешность не при чем!! У него душа такая же и я это чувствую. Да что душа, у него даже голос тот же, — продолжала возбужденно она, — Он как чего-нибудь скажет, так у меня сердце стынет! Я с ума сойду наверное! Ты должна всё у него узнать, ну есть ли у него девушка, свободно ли его сердце и так далее.

— Я и так про него всё знаю! Мы достаточно хорошо дружим и могу тебе сказать, что девушки нет, они расстались пять месяцев назад. Причины не знаю, но он не очень переживал, думаю не сильно то и любил.

— Москвич?

— Нет, он из Кемерово!

— Сибиряк! Настоящий мужик. Это хорошо, что не москвич! Иначе бы подумал, что я за московской пропиской гонюсь!

— Ты заметила какой он мужественный и брутальный? Ой, а как в клубах на него вешаются, это надо видеть, но спешу заверить он не бабник! Никогда ничего подобного, за ним не наблюдалось.

Мы ещё долго сидели и обсуждали Илью. Я смотрела на счастливую Женю, на её блестящие глаза и поняла, что сама вот так же хочу влюбиться слепо и бесповоротно! Мы приходим в этот мир в одиночестве со слезами на глазах, уходим одни, и так хочется прожить эту жизнь с кем то по-настоящему родным!

Возвращаясь, домой после посиделок с Женей, почти у самого подъезда, я увидела на канализационном люке, в грязном снегу маленького, дымчатого котёнка. Голова его склонилась к земле, а туловище лежало на тёплой колонке, из которой шёл пар. Подойдя ближе и наклонившись над ним, я увидела, что глаза его еле открываются, а задняя лапка и вовсе неестественно вывернута. Не раздумывая ни минуты, я осторожно взяла его на руки и понесла домой.

Зайдя в квартиру, я принялась отогревать его, закутав в тёплое полотенце. Он был совсем слаб, а лапа по-видимому сломана. Решив отложить визит к ветеринару на завтра, я осторожно помыла, и уложила его на плед постеленный на полу. Котёнок оказался восхитительно красивым. Шёрстка имела серо-дымчатый окрас, на лапах были небольшие белые пятнышки, жёлтые глаза смотрели открыто и доверчиво.

В породах кошек я разбиралась не очень хорошо, поэтому, загуглив и сопоставив все известные породы, пришла к выводу, что мой подкидыш — корат. Вообще было неважно какой он породы, мною тут же было принято бескомпромиссное решение, оставить его у себя.

Осталось выяснить, кто это чудо по половому признаку и придумать кличку. Котёнок лёжа на пледе, более-менее пришёл в себя и попытался встать. Я принесла ему сметаны и молока и поставила около носа, он тут же с жадностью накинулся на еду. После трапезы, я перевязала ему лапку потуже и присмотревшись поняла, что это кот!

Теперь в моем одиноком доме появился мужчина!

На следующее утро, этот самый мужчина, самым наглым образом принялся будить меня. Изловчившись, он запрыгнул на кровать и принялся расхаживать по мне с видом знатока. Надо отметить, что характер у него был любознательный и весьма нагловатый, он моментально привык к квартире, запахам и собственно ко мне. Решив всё же не подпускать его к себе до осмотра ветеринара, я поспешила спрыгнуть с кровати и встретить новый день.

По пути в ветклинику, я зашла в зоомагазин и прикупила для Патрика (так я решила назвать этого подкидыша) походную сумку, игрушки, и конечно целый пакет корма.

В клинике доктор тщательно осмотрел хвостатого пациента, и поспешил успокоить, сообщив, что с конечностью всё нормально. У Патрика оказался вывих, и уже через полчаса, после некоторых манипуляций, мы отправились домой.

Светило яркое, зимнее солнце, снег хрустел под ногами, я шла по любимому городу, счастливо улыбаясь прохожим. Я радовалась за Женю, за Патрика, за Алену которая была на театральном фестивале в Санкт-Петербурге. В эти дни мир казался мне прозрачным и кристально чистым.

Я с огромным удовольствием ходила на работу, писала статьи, брала интервью, покупала подарки к Рождеству, и жила в предвкушении праздника. За четыре дня до Нового года, я поняла, что в совсем скоро объявится Шамиль. Смирившись в глубине души с присутствием этого человека в моей жизни, я отпустила ситуацию и перестала бояться.

«Случится ровно то, что и должно произойти» — думала я про себя.

Сварив кофе, и попутно подурачившись с Патриком, я принялась наряжать ёлку. Коллективным собранием было решено встречать Новый год у меня дома. Я ждала в гости Алёну, Женю, Майю и Алису. Последние являлись подругами Алёны по театральному цеху и в силу нашей дружбы с ней, тоже стали близкими людьми.

Майя — яркая блондинка с модельными данными и очень нежным, мелодичным голосом. Алиса напротив обладала жгучей внешностью: каштановые волосы спадающие до пояса, карие глаза и очень женственная фигура, подчёркивающая все достоинства.

Установив елку и украсив квартиру, я переместилась на кухню. Оставалось докупить немного продуктов и гастрономический кайф нам был обеспечен.

Выйдя из подъезда и вывернув из арки на проспект, я вздрогнула от неожиданности. Прислонившись к стене прямо на выходе стоял…. Шамиль! Он вновь облокачивался на трость, пальто его было расстёгнуто, а взгляд остановлен на мне.

Глава 7

… — Не ожидала меня здесь встретить? — спросил он мягким голосом, и улыбнулся.

— Не думала, что ты придёшь так рано, — ответила я, пытаясь взять себя в руки.

— Сегодня истёк срок, и я пришёл за ответом.

— Мой ответ не готов, — начала я, но он тут же перебил меня.

— Так не пойдёт! Сегодня всё решится! — сказал он, и сделал едва заметный знак рукой.

Тут же сзади меня подхватили двое и максимально деликатно подтолкнули к машине. В эту минуту стало очевидным, что мне пришёл конец! Я начала отчаянно сопротивляться и кричать, но это ровным счётом ничего не изменило. На улице как на зло, не было ни единой души, а на город уже опустились сумерки.

Оказавшись в машине, я неожиданно ощутила себя уютно и спокойно, страх испарился будто и не ложился минуту назад, липким потом между лопаток. Двое вышли из салона и какое то время, я просидела одна.

В окно было видно, что Шамиль о чём то говорит с ними, изредка кивая головой. Я принялась соображать, что мне делать дальше. Бежать, понятное дело не было смысла. В кармане были только деньги, ключи и телефон… Телефон! Вытащив его из кармана, я принялась трясущимися руками набирать сообщение Илье.

Дверь в салон открылась и кавказец, пропустив Шамиля вперед, закрыл за ним дверь.

На какое-то время повисла пауза. Я поправила свои растрёпанные волосы и боковым зрением посмотрела на чеченца. Он сидел прямо и смотрел в одну точку, обе его руки лежали на трости, а на пальце сверкал перстень с огромным черным камнем.

— Поговорим наконец? — осведомился он, всё так же не глядя на меня.

— Видимо придётся! — со вздохом ответила я, и попыталась хоть чуть-чуть унять дрожь, которая периодически пробегала по телу. Я сильно замёрзла, хотя в машине было тепло и очень приятно пахло елью и мандаринами.

— Что ты решила?

— Моё мнение не изменилось. Я прошу тебя оставить меня в покое! — отчеканила я, стараясь придать голосу хладнокровности.

— Значит, ты не хочешь воспользоваться шансом который выпадает только один раз в жизни?

— Такой ценой не хочу.

— Хорошо, теперь видимо настало время, говорить мне…

…Я не знала сколько времени провела в этой машине. Час, может быть два, или даже три… Шамиль был изумительным рассказчиком, речь плавной рекой текла из его уст.

— Позволь мне начать с того, что когда я увидел тебя, то понял, что именно ты тот человек, на руках у которого я хочу умереть…

Я не понимающе, взглянула на него, он сидел с прежним выражением лица и смотрел вперёд.

Выдержав паузу, он продолжил.

— Я родился в ауле, недалеко от Грозного. Моя мама была очень молодой, и я был её единственным ребёнком. Могу смело сказать, что первая половина детства прошла в счастливой атмосфере. Отца я помнил плохо, мама рано овдовела и замуж больше не выходила. Когда я родился ей было восемнадцать, совсем девочка. Мама была моим самым родным и обожаемым человеком. Ярким впечатлением из детства был момент, когда она пришла с рынка с огромной корзиной абрикосов. Я сидел на кровати когда открылась дверь, и вошла ОНА… ОНА была ослепительной красивой. Её длинные, тёмные волосы растрепались по плечам, голову покрывал цветной платок, и вся она была очень миниатюрной и хрупкой. Глаза, такие же как у тебя, она всегда подчеркивала черной тушью, от этого они становились сказочно прекрасными. Я восхищался ей и сам себе завидовал, оттого, что именно у меня ТАКАЯ мама. Она очень красиво смеялась и ангельски пела. Мне было семь лет, когда её не стало, и меня забрал на воспитание брат мамы. В шестнадцать, я сбежал из его дома и начал скитаться по стране. Я много где жил: Нальчик, Владикавказ, Махачкала, и вот осел в Москве. Однажды я встретил ЕЁ. С того момента, как она вошла в мою жизнь и роковым образом изменила её, прошло много лет. И все эти годы, я живу в аду. Сначала от любви к ней я сходил с ума, потом тихо ненавидел. Я до сих пор живу с этим чувством ненависти, понимая, что очень скоро мне придётся уйти навсегда.

По жизни я одиночка, и никогда никому не доверял, а ей доверился и пропал навсегда. У нас закрутился роман, бешеный, и страстный. Я никого и никогда так не любил. Уверен, скажи она мне: «Застрелись у меня на глазах», я бы сделал это безоговорочно.

Однажды летней ночью она позвонила мне и попросила приехать. Я сорвался с места и поехал, в ту ночь я не узнал свою любимую. Она была мертвенно-бледной, губы её пересохли и еле слышно она призналась мне в ужасном. Тогда я узнал, что болен, СПИДом.

От последней фразы у меня зашевелились волосы на голове, сложив руки на коленях, я до боли сцепила их.

Шамиль, увидев мою реакцию, замолк на какое-то время. Я пыталась справиться со своими эмоциями, но слезы произвольно застыли на глазах.

— Почему ты плачешь? Ты боишься меня? — спросил он, и повернулся ко мне.

— Уже нет.

— Брезгуешь?

— Нет!

— Не бойся, я не причиню вреда и даже не дотронусь до тебя. Просто дослушай эту исповедь. Я могу продолжать?

В ответ я молча кивнула головой.

— Она сгорела быстро, умерла той же осенью. После похорон, я горько пожалел, что она встретилась на моём пути, но справиться с собой, не могу до сих пор. Я по-прежнему люблю её. Она дала мне сил жить дальше, с таким диагнозом. Уже пятнадцать лет, как я живу с этой болезнью. Я поддерживаю себя, и поэтому смог протянуть столько лет, но сейчас это финиш. Больше я не проживу, не знаю, сколько мне осталось: месяц, неделя или один день. В организме начались необратимые последствия, и я боюсь лишь одного: умереть в одиночестве. И поэтому прошу тебя Таня, будь со мной в последние дни жизни?!

Я смотрела на него и ощущала не жалость, а тихую горечь от судьбы, которая досталась этому человеку. Я поверила ему и прониклась всей душой.

— Меня жалеть не нужно, мне жизненно необходимо знать, что я умру не в одиночестве. Увидев тебя в клубе, я почувствовал как моё сердце едва не остановилось. Я подумал, что моя мама пришла за мной. Ты фантастически похожа на нее, черты лица, волосы, чёлка и вот эти стрелки на глазах…. Я понял, что если потеряю тебя, то не прощу себе этого никогда.

— Для чего была нужна эта проверка? Предложения стать своей любовницей? Ты же хотел меня купить?!

— Я хотел понять какая ты и чем живёшь! Ты не назвала своей цены и не прогнулась, у тебя характер сильный. Ты не побоялась пойти мне наперекор, оттого ты и бесценна! Теперь зная все, согласна ли ты оказать мне эту незначительную услугу?

В ответ я молча кивнула, и вышла из машины.

Дома Патрик принялся весело скакать около моих ног, ничто больше не напоминало о недавно болевшей конечности. Прокручивая в сотый раз разговор с Шамилем, в душе я ликовала оттого, что теперь всё встало на свои места. Когда я находилась рядом с ним, то испытывала странное, доселе не известное мне чувство. Оно не подходило описанием ни под одну эмоцию, а копаться в своих ощущениях, я могла до бесконечности. Тоска, страх, ненависть, жалость-все не то. Отпустив эти мысли, я закрыла глаза и ряд чётких картинок выстроился передо мной. Он — маленький мальчик бегает по лугу ловя в сачок бабочек, вдалеке утопая в зелени садов возвышаются величественные горы. Из дома на крыльцо выходит его мама и радостно раскидывает руки, бегущему навстречу сыну. Он бежит, спотыкается, прижимается всем телом и счастливо улыбается. В этот момент он мечтает лишь об одном: чтобы мама всегда была рядом. Сочная картинка из его детства, ввела меня в ступор.

Чем Шамиль так разгневал Бога? За какие смертные грехи он несет это страшное наказание?

Несмотря на несметные богатства, он очень одинок и боится умереть, не взглянув ни на кого в последний раз. Но при этом он так спокойно говорит о смерти, в то время как меня пробирает холод от подобных фраз. Я давно прокляла тот день, когда мы собрались пойти в этот клуб! Зачем он вообще встретился на моём пути и какой урок я должна вынести, из нашей встречи?!

Я не заметила, сколько времени просидела в абсолютной тишине. За окном развернулась потрясающая картина: Маяковский снова нацепил на себя снежную шубу, гирлянды развешенные по всему периметру проспекта, плавно покачивались в такт метели, а зазывно кричащая вывесками Тверская, манила за порог. Я достала краски, кисти, и мольберт. Мне хотелось рисовать горы, маленькую хижину и женщину с ребёнком. Вложить в любое творение душу — всегда залог успешного продукта, лучшие произведения рождаются под натиском чувств переполняющих душу автора. Именно такими произведениями ценители восхищаются на протяжении веков. Я не претендовала на мировое признание, но позволить себе творить под натиском эмоций, я могла. Помню как нарисовала свою первую картину в далёком детстве. Мы с классом вернулись с осенней экскурсии по пушкинским местам, в тот же вечер я изобразила на куске ватмана, летнюю веранду утонувшую в золотой листве. Получилось коряво и неумело, но я не отступила и стала много тренироваться. Рисовала много и часто, срисовывала со знаменитых картин, рисовала образы, которые жили в моей голове, и очень много фотографировала.

Сегодня я снова рисовала. Штрихи получались с первого раза и вскоре на бумаге всплыло то, что стояло у меня перед глазами. Аул, горы и женщина с ребёнком.

Закончив с картиной, я второпях засобиралась на улицу.

Выйдя из дома, я направилась в сторону Тверской, вышла на Красную Площадь, затем повернула на Арбат! Он манил, затягивал и околдовывал, я могла бесконечно ходить по этой древней улочке, и разглядывать старинные дома, художников, музыкантов.

В моей коллекции накопилась целая папка фотографий с изображением московских улочек, колоритных усадеб и живописных бульваров. Возвращаясь домой, я начинала срисовывать запечатлённые кадры, внушительная кипа аккуратно перевязанная лентой, бережно хранилась под кроватью.

Людей на улицах было немного, казалось, что город вымер. Идя в сторону Подколокольного переулка, недолго думая, я зашла в сувенирный магазин. Выбрав изящный, чайный сервис в бело-красных тонах и упаковав его в красивую обёртку, я повернула к дому Ангелины Францевны.

Подходя к подъезду, я взглянула на часы и, убедившись что ещё не слишком поздно, смело направилась внутрь. Ангелина Францевна открыла дверь и как всегда приветливо заулыбалась. В квартире сногсшибательно пахло свежей выпечкой и ягодами.

— Ах, Танечка! — воскликнула она и всплеснула руками, — А я знала что ты придёшь!

— Правда, Ангелина Францевна?! — смеясь спросила я, проходя в квартиру.

— Да что есть, то есть! Мне захотелось сегодня испечь пончиков, а потом так разошлась, что сделала ещё и пироги с ягодами! Ты проходи, не стой в прихожей!

Я была здесь не частым гостем, поэтому каждый раз осматриваясь приходила в восторг. Квартира сталинского периода постройки, представляла собой три отдельные комнаты с огромными потолками, массивной мебелью, тяжёлыми занавесками и винтажными предметами. Патефоны, самовары, огромная библиотека с древними фолиантами, — всё выдавало в хозяйке квартиры, человека глубокомыслящего и интеллигентного. Вообще говоря, Ангелина Францевна вела достаточно закрытый образ жизни и мало кого впускала к себе в дом, но для меня всегда делала исключения. Я видела ее одиночество и мне хоть как — то хотелось скрасить её будни, не будучи при этом слишком навязчивой.

— Танюша, а ты знаешь я сегодня заскучала, — говорила она, между делом суетясь на кухне, — Думаю вот завтра Новый Год, а я снова встречу его одна. Какой год подряд, я одинока, но мне грустно не от этого Таня. Мне грустно от того, что мне не кому подарить своё тепло и улыбку. Один ухажёр сходил с ума от моей улыбки! Посмотри, я по-прежнему обворожительна? — на этих словах она ослепительно улыбнулась идеальным рядом белоснежных зубов. Уголки её глаз смеялись, а мелкая сеточка морщин красиво улеглась на приятном лице.

— О, Ангелина Францевна! Вы всё так же шикарны! Вам можно только позавидовать! Мне бы хотелось быть на вас похожей! Вы всегда такая жизнерадостная и улыбчивая!

— Ах, Танечка! Ты у меня такая умничка! Молодец, что зашла! Помоги мне немного по хозяйству…

…С кухни мы переместились в гостиную, где посередине стоял круглый, дубовый стол с накрахмаленной скатертью. Мы в два счёта заставили его всевозможными кулинарными изысками, вареньями и различными сортами чая и кофе.

Могу сказать с уверенностью, что ничего вкуснее пончиков Ангелины Францевны, я никогда не ела! Едва откусив кусок, я поняла что сейчас сойду с ума от блаженства!

— Мм-м, Ангелина Францевна ваши, пончики просто потрясающие! Они тают во рту, я рискую съесть за раз десяток. Пожалуйста, научите меня так же вкусно готовить!? — взмолилась я.

— Это совсем не сложно! Выбирай свободный день, бери с собой желание, авантюризм и приходи ко мне! Я научу тебя многому, что может пригодиться в жизни!

— Спасибо большое! Вы моя добрая фея! Восхищение вам!

— Ладно прекрати! Ты меня засмущала! — она улыбнулась и едва заметно смахнула рукой слезу.

В компании Ангелины Францевны, я чувствовала тепло и спокойствие на душе, её приятный голос убаюкивал, тихая и красивая речь словно патока ложилась на сердце, слушая ее я ощущала себя как детстве: в полной безопасности и умиротворении.

В тот вечер мы говорили о многом, Ангелина Францевна была потрясающим рассказчиком. Она прожила действительно не пустую (как она сама выразилась) жизнь! Несмотря на толпы поклонников, признание в профессии, и множество других трибутов роскошной жизни она не познала лишь радости материнства! Единственное о чём она жалела всю жизнь это то, что она так и не смогла стать матерью и испытать настоящее женское счастье! Сейчас, когда она сидела передо мной такая величественная, красивая, и мудрая, я не могла понять одного-почему судьба не подарила ей простого человеческого счастья? Шамиль и она — были для меня настоящими загадками, судьбы которых будоражили мой ум.

Позднее всё встало на свои места…

… — Я знаю за, что мне всё это! В 1939 году мой отец был одним из приближённых к кремлёвскому аппарату власти. Именно он приложил свою руку ко многим бесчинствам, которые творил Сталин и его приспешники! Именно под чутким руководством моего отца взрывались храмы и расстреливались священники. Каждый раз когда он уходил из дома, я с трепетом смотрела, как он идёт по Большому Каменному мосту в сторону Кремля! Уже тогда я понимала, что сегодня он будет кого-то убивать, что он идёт выполнять приказ! Как марионетка! Стремление к власти поглотило его, он стал жестоким и бессердечным! Мама никогда не вмешивалась в его дела, но когда он уходил, всегда украдкой крестила его вслед и неизменно плакала.

Я безумно любила своего отца и знала, что он попал в плен властолюбия и окончательно в нём запутался. Оттуда уже не было выхода. И когда в 1940 году он был расстрелян, я поняла, что мне не нужно злиться и ругать его. Судьба сама рассчиталась с ним. Моя мама была известной балериной, примой Большого театра. Мы часто ходили с ней на спектакли, именно она приобщила меня к искусству. После смерти отца мы освободили служебную квартиру в Доме на Набережной и переехали на Садовую. Мама до самой смерти Сталина, боялась, что в один прекрасный день за нами придут, как за семьей врага народа. Но то ли о нас забыли, то ли кто-то спас нас-этого мы не узнали. До самого 1953 года она страдала бессонницей и жуткими мигренями, лишь когда начали развенчивать культ Сталина и пал железный занавес, мама захотела эмигрировать, но не успела. Она умерла здесь, эта квартира ее родовое гнездо, здесь умру и я… Я выросла не в воцерковлённой семье, но в Бога верю. И каждый день прощу прощения за себя и за отца. Знаю, что мне скоро уходить, но знала бы ты Таня, как страшно умереть, не попросив прощения у людей, чьих предков убил мой отец. Я живу с этим грузом всю жизнь, но всё никак не могу решиться сходить в церковь и исповедоваться…

— Может быть, ещё не время и вы просто не готовы? — робко предположила я.

— Я готова, но мне нужна помощь. Помоги мне пожалуйста?! Сделай одолжение, своди меня в церковь?! Одна, я никогда не пойду туда!

— Я с удовольствием помогу вам! — с энтузиазмом воскликнула я, и решила, что теперь настало моё время говорить.

Я рассказала ей о Шамиле и о том, что накопилось в моей душе за последнее время. Не утаив ни одного момента, я рассказала всё, что жило во мне последние месяцы, то о чём переживала, думала и мечтала.

— Знаешь что, я хочу сказать тебе? Этот человек послан тебе не просто так! Он послан тебе либо для какого-то урока, либо в качестве испытания. Но я склоняюсь к первому варианту. Он подарит тебе некий опыт, и ты поймёшь, что нужно ценить людей тогда когда они рядом! Не отказывайся от него, помоги! Будь с ним до конца! Подари ему счастье! На день, на месяц не важно. Пусть он уйдёт, так как он хочет! Думаю, он заслужил это! И не бойся его, он ничего плохого не сделает тебе. Но ни в коем случае не привязывайся к нему, иначе придётся не сладко, когда его не станет. Прояви милосердие и поверь — ты сделаешь очень хорошее дело! Спеши делать добро Таня! Спеши делать добро…

…Эти слова так и стояли у меня в ушах. Я вышла от Ангелины Францевны глубоко за полночь.

Вся Москва была украшена потрясающей иллюминацией, разноцветные огоньки весело перемигивались друг с другом, начав обратный отсчёт до наступления Нового года. Я тихо брела в сторону дома поддевая ботинками невесомый снег, аккуратно выпавший этой ночью. Сегодня всё было иначе чем в будни, сказочно-добрая атмосфера пролегла невидимой нитью по улицам города!

Весь путь до дома, я думала о нашем разговоре с Ангелиной Францевной. Её фраза: «Подари ему счастье» крепко засела в моей голове. Тут же в памяти всплыл образ Шамиля, его колдовские глаза и лёгкая полуулыбка и в этот момент, я окончательно решила, что буду с ним до конца! Подарить счастье не сложно, труднее всего потом пережить утрату.

Открыв ключом дверь, я сразу же услышала дикий грохот, визг Патрика и его бешеный топот когтей по паркету. Включив свет, моим глазам предстала забавная картина: на полу валялись оторванные шторы, рядом лежала огромная, разбитая китайская ваза, чуть поодаль разодранный в клочья палантин, а всю композицию завершал Патрик Венедиктович. Он восседал в самом эпицентре событий и виновато смотрел на меня.

В этот момент, я не могла ругать его, отчего-то напротив захотелось проявить малодушие, и со смехом схватив Патрика на руки, я нежно поцеловала его в холодный нос. Он тут же с благодарностью уткнулся мне в шею и заурчал. Я чувствовала его маленькое тельце, которое тихо тряслось и урчало от удовольствия.

Глава 8

Новогоднюю ночь мы встретили на Красной площади, под бой курантов с бокалами шампанского в руках! Это был первый Новый год, в Москве который я отмечала, так как давно мечтала! Погода выдалась изумительной, с чёрного неба хлопьями летел снег, гремели залпы салюта, и тысячи незнакомых друг другу людей, желали счастья и исполнения желаний. Энергетика этого сакрального места настолько усиливалась человеческими вибрациями, что захватывало дух от всеобщей радости и веселья.

Мы полночи прогуляли по городу, веселясь и резвясь как дети. На некоторое время я забывалась, а потом снова старалась гнать навязчивые мысли прочь. Каждую минуту, я хотела набрать номер Шамиля чтобы просто услышать его голос. Я была уверена, что он позвонит сам и обязательно спросит о моём настроении, о том улыбаюсь ли я сейчас, и счастлива ли рядом с теми кто меня окружает…

Ближе к трём часам ночи, мы пришли домой и изголодавшиеся накинулись на еду.

— Тани это чудесно! — восклицала Женя, — Все безумно вкусно, научи так же готовить? Мне же Илюху надо откармливать, а я не умею ничего кроме жареной картошки!

— Женя поверь -это совсем не сложно! Недавно с таким же вопросом я приставала к Ангелине Францевне, она сотворила божественные пончики и мне кажется часть ума я все таки там отъела.

— Твоя Ангелина Францевна-притча во языцех! — в один голос закричали Майя, Алиса и Алёна, — Мы тоже хотим к ней на мастер-класс!

Я смеялась и смотрела на этих четырех девчонок с необычайной теплотой и трепетом. Каждая из них была дорога по своему, каждая была близка настолько, что мы породнились и срослись в единое целое! Майя была для меня лучиком надежды на счастье! Яркая, позитивная, с забавными веснушками на лице. Она много говорила и постоянно инсценировала свои рассказы смешной мимикой, иными словами — она была актрисой.

Алиса напротив была более степенной, рассудительной и тактичной, но от этого не менее близкой мне по духу. Девчонки создавали контраст между собой, и тем же самым его дополняли.

— Тань иди сюда, — тихо позвала меня Женя, и отведя в сторону просила, — Как этот чеченец? Срок прошёл, он объявился?!

— Объявился Жень, — со вздохом ответила я, и рассказала о нашей последней встрече с Шамилем.

Чем больше я говорила, тем шире подруга раскрывала свои красивые глаза. Рассказ определённо шокировал и её.

— Ну ты и попала подруга! — протянула она, и после паузы добавила, — Не боишься опоздать??! Ему уже стало хуже и не известно когда он умрёт. Это может случиться в любую минуту. Ты звонила ему сегодня?

— Нет.

— Надо позвонить! Звони! Чего ты ждёшь? Мне кажется именно сейчас, он нуждается в тебе! — настаивала Евгения.

— Женя, не в шесть утра же звонить ему!

— Смотри сама конечно, но знай — я переживаю за тебя! Чёрт тебя дёрнул попереться, тогда в этот ночной клуб!??

— Нет, не чёрт, а судьба! — подметила, я и улыбнувшись допила последний глоток чая.

Шамиль позвонил вечером первого января. Он застал меня в очередном кафе в момент, когда мы мило секретничали с Алёной.

— Таня с Новым годом тебя! — он говорил тихо и с присущим только ему акцентом, который я узнаю, как мне уже казалось из тысячи, — Мне хочется пожелать тебе в этом году новых свершений, удачи, счастья и самого дорогого, что есть у каждого из нас… здоровья! Я хочу чтобы ты улыбалась всегда, а в твоём сердце навечно поселилось счастье и любовь!

— Шамиль спасибо большое! Я ждала твоего звонка!

— Я не мог не позвонить! Как ты отметила праздник?

— Замечательно, я была с подругами! Сначала мы гуляли по городу, а потом были у меня дома.

— Это здорово! А теперь можно, я украду тебя у твоих подружек? Они отпустят тебя?

— Думаю отпустят!

— Отлично! Где ты находишься?

— Я в кафе на Тверской.

— Отлично, через десять минут Муса и Мирза приедут за тобой. Будь готова, — сказал он и закончил разговор.

Видимо я сильно изменилась в лице, потому что Алёна встревоженно смотрела на меня.

— Что случилось? Чеченец этот звонил?

— Да, он зовёт меня к себе в гости сейчас.

— Таня, не надо! Я боюсь за тебя! Грешно этого желать, но быстрей бы он умер, и всё это закончилось! Ведь невозможно так жить! Как на пороховой бочке честное слово! Сиди и гадай позвонит не позвонит, вызовет не вызовет! Это жутко просто! Танечка, откажись от этой затеи пока не поздно!

— Нет, Алёнушка, уже поздно и назад пути нет! Я буду с ним до конца, сколько бы ему не осталось. Извини дорогая, но мне пора! — сказала я, заметив на противоположной стороне улицы знакомый автомобиль.

У выхода меня встретил Мирза. Он молча проводил до машины, открыл дверь и помог сесть, подав руку.

Шамиль жил на Кутузовском проспекте, в роскошной, двухуровневой квартире. Едва переступив порог, я поняла, что очутилась, по меньшей мере в Версальском дворце! Шик и блеск, который скрывался, за огромными дубовыми дверьми приводил одновременно в восторг и оцепенение.

— Нравится? — услышала я где-то сбоку. Резко обернувшись, я увидела его и с трудом узнала.

За каких то, несколько дней он резко похудел и осунулся. На лице виднелись только скулы, покрытые седой щетиной и характерный для кавказцев крупный нос. Глаза, посаженные внутрь совсем потеряли блеск, но прежняя проницательность в них всё же сохранялась. Он смотрел на меня с прищуром и изо всех сил старался улыбаться.

— Да, здесь очень красиво! Я никогда не видела такой…

— Поверь это всё наживное, и совсем не главное. Веришь или нет, но я бы всё отдал, лишь бы купить себе новую жизнь!

Не зная, что ответить, я молча опустила глаза. Шамиль знаком отпустил Мису и Мирзу, а сам помог мне снять шубу. Сердце билось, где-то в горле и мешало дышать, внизу живота снова поселился знакомый страх. Помпезность и величие интерьера носило на себе отпечаток декаданса, здесь чувствовалось увядание некогда цветущей империи Шамиля Дааева. Когда-то здесь жила любовь, страсть, безудержное счастье, и вот теперь все осиротело. Тяжелые, мрачные шторы повисли как занавес после спектакля, всем своим видом демонстрируя, что пьеса окончена. Мне стало не по себе, и больше всего на свете хотелось оказаться дома, прижать к себе Патрика и забыться крепким сном.

— Не бойся меня, — как будто прочитав мои мысли, сказал Шамиль, — Я позвал тебя отметить Новый год. Для тебя это будет год новых успехов, год безграничной радости и громадного счастья, а для меня он будет последним. Я хочу отметить оба события.

Тихо идя за ним, я почувствовала легкое головокружение и на секунду пришлось остановится. Он привёл меня в гостиную, где в центре стоял прямоугольный, дубовый стол, сплошь заставленный различными блюдами. Зала внушала своим размахом: с середины потолка свисала огромная люстра, по всей видимости из горного хрусталя, огромные картины в золочёных рамах украшали стены, в углу комнаты стоял раскуренный кальян и приторно пахло мускусом. Голова закружилась снова и я поспешила сесть, на любезно подставленный мне Шамилем стул.

— Что с тобой Таня? Ты побледнела, — спросил он и сел, напротив за другой конец стола.

— Не знаю, но мне плохо… — пробормотала я.

— Попей воды, и угощайся! Сейчас открою окно, наверное ты не переносишь запах мускуса, — он встал и распахнул деревянную раму окна настежь. С улица пахнуло свежим снегом и прохладой, разум прояснился и стало намного легче.

— Спасибо, так намного лучше.

— Угощайся, — он по хозяйски окинул рукой яства заполнявшие стол.

— Спасибо, но я не голодна.

— Ты должна оценить кавказское гостеприимство! Здесь все чеченские национальные блюда. Угощайся! Я думаю, ты в курсе, что СПИД не передаётся бытовым путём? — добавил он и криво усмехнулся.

— В курсе! — ответила я, и положила себе на тарелку хинкал.

— Здесь вся еда халяльная, ешь не бойся! Я не отравлю тебя.

Есть мне не хотелось совсем, но понимая, что пренебрегать гостеприимством Шамиля не стоит, я медленно принялась за еду. Аппетит пришёл с первым куском хинкала и всё, что я пробовала потом, мне казалось божественным.

Пока я ела, он не отрывно смотрел на меня. Откровенно говоря, никогда не могу долго выдержать на себе чей то взгляд, когда человек смотрит на меня больше минуты, я начинаю нервничать медленно сходить с ума.

— Почему ты так смотришь на меня? — наконец спросила я, понимая, что он не собирается отводить взгляд.

— Любуюсь тобой.

— Пожалуйста, не надо так смотреть! У тебя тяжёлый взгляд, и мне становится не по себе.

— Хорошо больше не буду. Твоё слово закон для меня. Расскажи мне лучше о себе, — попросил он.

Я задумалась прислушиваясь к своим ощущениям, и в это мгновение поняла, что хочу рассказать этому человеку о себе абсолютно ВСЁ. Начиная с раннего детства, о каждом кусочке своей жизни, переживаниях, становлении как личности — рассказать всё как на духу.

В эту ночь мы много говорили, то была ночь откровений. Страх испарился безвозвратно, а этот человек за какие-то несколько часов стал мне по-настоящему дорог. Мне не хотелось думать, что он умирает, мне хотелось верить, что всё ещё можно изменить и обмануть судьбу.

Мирза привёз меня домой только под утро, и едва зайдя в квартиру, я сразу же рухнула в постель. Мне снились горы, долины и абрикосовые сады. Я жадно пила воду из родника, смотрела на солнце купаясь в лавандовом поле.

Патрик щекотно тёрся усами о нос и преследовал цель разбудить меня окончательно.

— Патя слезь с меня! У меня была трудная ночь! — попыталась образумить я его.

Но кот обладал слишком настырным характером и по-прежнему игнорировал мои просьбы. Понимая, что одними отговорками дело не закончится я, нехотя потянулась и встала. Добравшись до кухни, я осмотрела ее как поле боя: праздник мы встретили отлично! Горы посуды, мусора и недопитых бокалов украшали рабочее пространство. Следующие пара часов превратили меня в мойщицу посуды. Иногда я ненавидела себя за перфекционизм который чаще всего бывал излишним, но позже окидывая взглядом чистоту сияющую в каждом уголке, я оставалась собой довольна. В плане ведения быта я была старомодна, убиралась всегда без помощи клининга и за продуктами ходила сама не пользуясь службой доставки.

Даже поселившись на съёмной квартире, я всегда стремлюсь создать уют и привнести в интерьер нотку индивидуальности.

Не смотря на то, что в квартире всего одна комната, а вещей много, мне всё же удалось компактно разместить всё, что имелось. У меня очень много книг, я решила выделить им отдельное место и для этого, приобрела ряд компактных, книжных полок. Туда вместился весь ряд любимых сочинений, начиная со средневековой литературы Алигьери, заканчивая пролетарским поэтом Маяковским. Напротив книг, я разместила кровать с шикарным балдахином, о котором мечтала пол жизни, рядом стоял шкаф с несметным количеством одежды, мольберт с кистями, далее интерьер завершало окно с тонкой тюлью, которое почти никогда не занавешивалось. На широком подоконнике обычно обитал ноутбук и ежедневник для заметок, мне было проще всего работать именно в этом месте, изредка посматривая на шумную улицу.

Любуясь чистотой в квартире и интерьером, в котором абсолютно всё откликалось в моей душе неистовым светом гармонии и умиротворения, я пустилась в размышления. Окидывая взглядом каждый уголок который был так дорог сердцу, я честно могла признаться, о том как счастлива! Счастлива именно в этом моменте, счастлива здесь и сейчас! У меня есть место, куда я всегда хочу возвращаться, любимая работа, город которым я грезила во снах, а с недавних пор еще и живое существо, которое всегда ждёт моего возвращения. Прорабатывая себя и свои желания, я понемногу начинала входить в поток своего жизненного цикла и принимать все события которые происходят, с благодарностью. Спираль запущенная с момента рождения плавно раскручивалась на каждом новом этапе, одаривая меня яркими событиями, давая шанс моей душе, получить драгоценный опыт.

После знакомства с Шамилем и его исповеди, я мучилась бессонницей несколько дней. На третью ночь, отбросив тщетные попытки уснуть, я зажгла все имеющиеся в доме свечи, расставила ароматические масла, которые тщательно подбирала под себя еще полгода назад, и включила мантры. О них мне рассказывала Алена, подруга увлекалась буддизмом и пропагандировала прослушивание мантр и регрессивный гипноз при любом тяжелом стрессе. Она ходила на так называемые женские круги, раскрывая в себе скрытую энергетику, позже рассказывая о невероятном подъёме и восполнении духовных сил. Я слушала в пол-уха особо не придавая значения этим словам, но настала ночь когда обессилев и вспомнив ее советы я включила первую попавшуюся молитву. С первых звуков открылось не испытанное до этого чувство, будто вся боль человечества была уменьшена до размеров песчинки, и сброшена в океан. Чистота, кристальность сознания дарили ощущение яркого, теплого света за моими плечами. Расправив их, я сидела и слушала эти волшебные звуки, чувствуя лёгкие вибрации в районе живота. Мурашки покрыли мое тело полностью, а глаза плакали. Слезы были верным признаком очищения души, значит цель была достигнута. Прослушивая мантру, я думала о Шамиле. Он появился так неожиданно, с нахрапом, напугав меня сначала до полусмерти, потом мгновенно расположив к себе. Он поистине обладал какими-то магическими силами, умело гипнотизируя меня, заставляя несознательно, но всё же раскрываться ему. Я не противилась этому, мне напротив хотелось выговориться, рассказать, что творится у меня на душе. После наших бесед, я начинала любить и ценить жизнь еще больше.

Воспоминания прервал продолжительный звонок в дверь, за порогом стоял мужчина в форме полицейского.

— Добрый вечер! Лейтенант полиции Смирнов! Можно задать вам пару вопросов? — спросил он и ткнул удостоверением прямо в глаза.

— Добрый вечер, что случилось?

Я хоть и являюсь законопослушной гражданкой, но всё же стараюсь избегать общения с представителями власти. По долгу службы набралось не мало негативного опыта, при столкновении с органами правопорядка. Здесь я не приобщаю всех к общему числу, порядочных сотрудников все же много, но тем не менее и «оборотней» в этой сфере хватает.

— Можно зайти? Я думаю так будет удобней говорить, — наглел тем временем лейтенант.

— Нет нельзя, — ответила я, и закрыв дверь вышла на лестничную клетку, — Если для вас, я представляю какой либо интерес, то всю информацию вы можете получить здесь.

— Хорошо, тогда я вынужден задать Вам несколько вопросов. Сегодня ночью ограбили вашу пожилую соседку сверху. Вынесли всё самое ценное. Потерпевшая — женщина зажиточная, многие украденные вещи представляют собой историческое, и даже культурное наследие. Вам что-нибудь известно по этому поводу?

— Нет, я ничего не знаю. Меня не было этой ночью дома, я пришла только около восьми утра и полдня проспала. Поэтому ничего не слышала и ничего подозрительного не видела, — совершенно честно ответила я.

Смотря на этого лейтенанта меня, упорно не покидало чувство дискомфорта и отвращения. Мне хотелось как можно быстрее закончить этот неприятный разговор.

— Вы, я вижу совсем не разговорчивы! — отвесил он мне «комплимент».

— Ваше субъективное мнение имеет право на существование. Если это все вопросы, то желаю удачи в вашей не лёгкой работе и прощайте! — ответила я, и захлопнула дверь перед недоумевающим полицейским.

Глава 9

С недавних пор, я полюбила зиму за длинные выходные в начале года. Наступило то время, когда можно было поваляться в кровати в обнимку с любимой книгой попивая горячий глинтвейн, и вновь пересматривать старые и добрые фильмы. Меня всегда завораживала эпоха 50—60 гг., ХХ века, расцвет пин-апа, бурлеска, и неповторимая мода тех времён. Я не уставала восхищаться красотой и утончённостью любимой Одри Хепберн, для меня она давно стала иконой стиля, женственности и изящества. Во многом благодаря её творчеству, я научилась тонко чувствовать окружающий мир, воспринимать действительность под иным ракурсом.

Ища вдохновения, я всегда включаю фильмы с её участием, над моей постелью давно поселился её портрет в образе Холли Голлайтли, и многая атрибутика той эпохи, присутствует в интерьере квартиры.

Сегодня я начала работу над портретом Шамиля, мне хотелось запечатлеть его таким, каким увидела впервые. Мне нужно было оставить себе на память о нём, хоть что-нибудь, пусть даже и простой лист бумаги с чертами его лица.

Праздники закончились быстро и впереди беспросветно маячили лишь серые будни. Несмотря на то, что перед концом года, я успела разгрести все завалы, работы от этого в первый рабочий день не убавилось. Иными словами — в редакции был аврал. Елизавета Аркадьевна с самого утра отдавала всем распоряжения тоном, не терпящим возражений.

— Татьяна, тебе достаётся очень интересное занятие, — говорила она, приближаясь ко мне с кипой бумаг.

— Это всё мне??? — не удержавшись, ужаснулась я.

— Да милая моя, работа не ждёт! Но думаю, что тебе понравится. Вобщем слушай…

В течение следующего получаса, я сконцентрировала всё своё внимание на поступившие материалы. По информации руководителя мне сообщалось, что 20 февраля в Москве стартует благотворительная акция, в поддержку детей больных онкологией. Мне нужно было подготовить развернутую статью, которая бы вызвала самое огромное количество откликов, провести пресс конференцию и привлечь к участию в этой акции как можно больше известных людей. Задание надо сказать не из простых, да и дебютное в моей карьере, но я с энтузиазмом взялась за него.

— И помни, у тебя всего лишь месяц! — повторила Елизавета Аркадьевна, — Считай, что это некая проверка твоего творческого потенциала. Справишься — повышу зарплату. Это так чтоб стимул был! — добавила она, видя мою улыбку.

— Я справлюсь, можете не сомневаться! — заверила я.

Вечером после работы, я решила ознакомиться с материалами предстоящей статьи, но заняться этим мне было не суждено. Упорный и настойчивый звонок в дверь выбивал из колеи, в который раз я обещала себе его поменять на более приятную трель, но каждый раз забывала. Открыв дверь, я увидела Мусу и Мирзу. Эти два с ларца одинаковых с лица, казались мне сиамскими близнецами, настолько неразлучными друг от друга они были.

— Собирайся! Шамиль хочет видеть тебя! — металлическими голосами одновременно сказали они.

Я наспех собралась и быстро закрыв дверь квартиры, спустилась, вниз теряясь в догадках, зачем я понадобилась Шамилю в столь позднее время. До Кутузовского мы доехали молча. Муса и Мирза вообще казались мне странными молодыми людьми, они всегда были молчаливы, угрюмы и совсем не приветливы.

Шамиль, выглядел точно так же как и в последнюю нашу встречу.

— Шамиль, что случилось? Ты сорвал меня прямо с постели, — начала я, но он сразу же перебил меня.

— Проходи, я ждал тебя!

Я прошла в гостиную и села в недоумении у окна.

— Хотел сказать тебе, чтобы ты собиралась. Завтра утром мы вылетаем в Австрию. Кашель стал невыносимым, мне нужен горный воздух. В Альпах мы пробудем неделю, можешь взять работу с собой. Собирайся, утром Муса привезёт тебя ко мне. Это всё.

— Я не могу! У меня срочная работа! — попыталась возразить я.

— С твоей начальницей я договорился! Она отпустила тебя на 10 дней, иди и собирайся, — сказал он, и дал понять, что наш разговор окончен, отвернувшись к окну.

Дома, в спешке я стала собирать вещи. Подумав, что может быть мы сможем покататься на горных лыжах, я прихватила с собой костюм для подобного случая. Собравшись за пару часов, я приняла душ и уже лёжа в постели отдалась мечтам о завтрашнем дне…

…Утро как ему и свойственно настало неожиданно. Открыв один глаз, я нащупала рукой телефон и, посмотрев на дисплей, поняла, что пора вставать. В восемь заехал Муса и погрузив багаж в машину, за считанные минуты домчал до Кутузовского.