Бесплатный фрагмент - Полстакана воды

Полшляпы

Все великие умерли и мне что-то нездоровиться…

Из высказываний однокурсника

Один мой хороший знакомый, прочитав мою микропрозу «Полстакана воды», написал мне, что очень удивлен и снимает полшляпы.

Поскольку это моя первая книга, написанная в форме прозы (микропрозы) — я решил дать небольшие пояснения по подбору произведений (книга состоит из самостоятельных рассказов) на тот случай, если, вдруг, стану известным как Лев Толстой. Дабы критики не нашли в моей первой книге того, чего я не планировал. Я, конечно, дико извиняюсь, что по причине этих пояснений лишил исследователей литературы, к которым отношусь с огромным уважением, возможности написать глубокие научные труды по результатам моего первого (и, скорее всего, последнего) прозаического произведения.

Итак, почему удивился мой знакомый, прочитав мою микропрозу.

Просто потому, что на самом деле я пишу давно, но не просто серьезные произведения, но еще и по конкретной тематике — по широкому кругу вопросов менеджмента. А если и использую в своих произведениях известные сказки — то лишь как специальный инструмент: используемая мной метафора из сказки позволяет теории менеджмента легче «проникать в извилины» наших старых и потенциальных клиентов.

Итак, как организована подборка микропрозы:

1. По первым рассказам Полстакана воды, Пол-блондинки и др. и пояснять ничего не нужно, всего лишь не советую рассматривать микропрозу как быстрое чтиво.

2. Почему в сборник микропрозы попали сказки для топ-менеджеров?

Кажется, по простой причине (это написали бы исследователи «после меня», которых я лишил куска хлеба).

«Ну, например, кот в сапогах — он наполовину кот, но он же в сапогах!» — отметили бы профессиональные ценители литературы.

Но на самом деле представленные сказки они сказки всего лишь наполовину, на вторую половину — это серьезные управленческие рекомендации автора сказки, а я всего лишь помогаю это понять.

3. Инструкции, которые попали в книгу, также состоят из двух неделимых частей: они серьезные и одновременно — не очень.

И ничего более того. Желаю неспешного прочтения.

С уважением, Автор

Микропроза

Полстакана воды

Он налил полстакана воды и стал ждать, как в соответствии с нанотехнологиями, молекула за молекулой из наполовину полного стакана получается наполовину пустой.

Он думал о том, что все девчонки — Мальвины. И потому, пусть у них голубые волосы и прекрасные голубые глаза — не нужно обманываться — они очень любят учить: «Не пиши то, пиши про это!» А если, не дай Бог, ты станешь послушным, исчезнет причина тебя воспитывать — и потому мужчины должны быть благоразумны и своевременно совать свой нос в противную чернильницу, чтобы услышать: «А ты вымыл руки?»

Он заснул, поскольку не догадывался, что наблюдение за тем, как вода испаряется по одной молекуле — это самое сильное лекарство, а в далеком будущем — единственное положительное дело рук Госкорпорации РОСНАНО, которое будет практически использоваться в медицине — для борьбы с бессонницей.

…Утром, проснувшись и включив компьютер, он увидел, что ему пришло письмо от клиента, с которым велись безуспешные переговоры уже более полугода, в письме сообщалось: «Мы согласны с Вами работать, назначайте дату начала проекта».

Он криво усмехнулся и ненароком посмотрел на стакан воды — тот был до краев полон: «Ночью подлила Марта».

Жизненная стратегия

На тарелке лежали два яблока. Одно большое красивое красное, так и хотелось впиться в него зубами, и пусть брызги во все стороны — наплевать! Но рядом лежало еще одно — с небольшой гнильцой. Она подумала: «Если съесть сначала яблоко похуже, то завтра красивое яблоко будет не такое вкусное. Но если начать с красного яблока — тогда завтра второе яблоко можно будет выкинуть».

Она так и не приняла решение, а лишь подумала о том, что в жизни тоже так — или нужно брать все только лучшее, но тогда скоро «можно остаться вообще без яблок».

Или же не пропускать то, что пока вполне сносно, но тогда и завтра будет лишь сносно.

А так хочется долго долго есть только красивые красные яблоки…

Полселедки

От «ледового побоища», которое устроили вчера вечером друзья, на утро остались приличная размером краюшка черного, правда еще довольно мягкого хлеба, нетронутая пачка сливочного масла местной фабрики (так как никому в голову не пришло залезть в морозилку) и полселедки.

Ну ничего, и не такое бывало. И он решил, как любил это делать, провести реальный эксперимент, в данном случае, чтобы подтвердить закон убывающей предельной полезности (он работал преподавателем педагогического института и читал «Экономическую теорию»). Экономические исследования были его маленькой слабостью.

Полселедки были тщательно подготовлены для эксперимента. От полселедки были отрезаны три одинаковых куска, а четвертый — хвост отошел голоднющей кошке Мурке: все равно не дала бы спокойно поесть.

Да, еще был обжигающий черный чай и неограниченное количество сахара — он был сладкоежка.

Первый бутерброд (хлеб с маслом и кусок селедки) был проглочен. Собственно настоящий эксперимент начинался со второго куска: по теории он должен был принести уже меньшее удовлетворение, чем первый.

Однако. Если первый кусок не оставил никаких ощущений, то именно во время неспешного поедания второго выяснилось: селедка очень даже вкусная, непересоленая и замечательной жирности. Пожалуй, от второго куска удовольствие оказалось даже большим, чем от первого. Вся надежда была на третий кусок (иначе вся современная теория спроса, выведенная из закона убывающей предельной полезности, будет ужасным образом опорочена).

И вот, когда третий кусок должен был безоговорочно подтвердить теорию, в гостиную вбежала Мурка: она уже расправилась с хвостом и очень выразительно посмотрела на своего хозяина.

Он был не из слабаков, но… не смог выдержать этого взгляда. Мурка на лету поймала третий кусок и утащила его на кухню.

Да, но от третьего куска селедки он почувствовал еще большую полезность, чем он первых двух вместе взятых: он помог совершенно бескорыстно Мурке — яркому представителю наших братьев меньших.

Он чувствовал себя почти героем: «СлабО западной микроэкономике против нашенской полселедки!»

Пол-блондинки

Брюнеткам посвящается

Она была очень серьезная девушка, и уже достигла значительных высот в карьере — работала зам. директора по персоналу в весьма солидной компании. Она была очень очень серьезная, с одной, пожалуй, лишь странностью: ее ближайшая подруга Людка была непроходимая дура. Но при этом все советы Людки почему-то оказывались весьма результативными, и потому она ее бессовестно использовала.

Вот и сейчас, она сидела в парикмахерской, где цирюльник превращал ее из обычной брюнетки в яркую блондинку — Людка посоветовала.

Пока цирюльник делал свою работу, она думала о своей: «Дурак наш начальник, и имя у него дурацкое — Иван Иванович, и зовут его все Ванванычем. Ну почему он такой тупой? Ввел систему строжайшей секретности о величине заработных плат и премий. Это же грубейшее нарушение азов управления персоналом, нарушение «Теории справедливости», по которой у нее в университете была дипломная работа.

Вон Венька — лучший программист в конторе, его уже три раза пытались сманить конкуренты. Его неизвестность дохода коллег просто бесит — не раз во время обеда пытался у нее выведать, кто сколько зарабатывает».

В этот момент она посмотрела в зеркало и сначала себя не узнала — оказывается цирюльник уже закончил свою работу и ждал заслуженного вознаграждения: «Людка опять оказалась права!».

Пока она разглядывала результаты работы Сережи (так звали цирюльника), в голову полезли нехорошие мысли, характерные для блондинок: «Ванваныч недавно развелся, а мужчина он очень даже симпатичный. Надо будет сегодня предложить ему остаться после работы… обсудить «Теорию справедливости».

Урок делегирования

1961 год

— Сашенька, сы-ы-на, Са-а-ашенька! — громко прогудел через весь осенний сад призывный голос отца. Даже стекла веранды, казалось, слегка зазвенели не от порыва осеннего ветра, а от этого крика.

— Вероятно, папе нужно помочь, одень шапочку, а то замерзнешь, — мать ласково толкнула сына из дверей веранды к отцу в глубину сада, — беги скорей.

— Что случилось, папочка? — пропищал тонюсеньким голосочком запыхавшийся от быстрого бега шестилетний мальчуган.

— Сашенька, видишь вон то упавшее яблочко? — наполовину съеденное червяком грязно-желтое яблоко лежало в двух шагах от корзины, стоявшей на земле рядом с отцом.

— Да–а-а, вижу.

— Подними его и положи в эту корзину с опавшими яблоками.

— Положил, — выполнив важное поручение, малыш уставился на отца блестящими любопытными глазками.

— Молодец! А теперь беги к маме.

Ответственность и вина

1986 год

Мать с отцом молча ели вкуснющий борщ со сметаной и грустно посматривали на пустую тарелку для хлеба — она была пуста. А как бы хорошо хлебушко, да с чесночком!

А дело все в том, что Аленушка, очень прилежная ученица уже четвертого класса «А», с сегодняшнего дня была «Ответственной за хлеб».

— Я не смогу, у меня и фигурное катание, и шахматы, и школа, это у вас полно времени, — по-взрослому серьезно выговаривала она вчера вечером родителям, когда получала новое поручение.

Но отец (преподаватель спортивного факультета Александр Александрович) был непреклонен: «Не волнуйся, тебе не нужно всегда покупать хлеб самой, ты будешь просто ответственной. Не сможешь купить, позвонишь мне или маме по телефону на работу, чтобы мы не забыли и купили. Но если хлеба не будет, виновата будешь ты».

Аленушка давно уже стала Елена Александровна, она несет сегодня ответственность за продажи продуктов солидной фирмы в целом регионе, но до сих пор помнит, как ее слезы градом катились в тарелку с ярко-бордовым борщом, который так вкусно умела готовить только мама. Тогда ее никто не попрекнул, но в то время магазины поздно вечером уже не работали, и потому на тарелке не было хлеба…

Задатки топ-менеджера

Наше время

Лариса Ивановна, секретарь спортивного факультета, поздно придя с работы домой и заглянув по дороге на кухню в комнату мальчиков, очередной раз удивилась на любимых сыновей Николашу и Мишаню: «Братья почти погодки, а такие разные!»

У старшего Николаши опять беспорядок — чистая футболка валяется на полу вместе с домашними тапочками. Вот Мишаня, хотя всего в третьем классе, а как у него все прибрано в уголке: тетрадочка к тетрадочке, книжки все обернуты, никаких клякс и проблем в школе — одни четверки и пятерки.

«Пожалуй, сделаю, как советовал декан Сан Саныч», — она вспомнила рассказанную сегодня забавную историю про «ответственность за покупку хлеба».

— Николаша, иди-ка сюда. Иди, иди, ругать не буду, по делу поговорим, — строго сказала она чуть побледневшему сыну.

— Ты знаешь, что папа приходит поздно, устает, я не всегда успеваю в магазин после работы. А вчера, вон, забыла про хлеб и ели вчерашний. А ты у нас старший, не забывай, — погладила она по голове насупившегося на всякий случай Николашу. — Так вот, с завтрашнего дня ты будешь у нас «Ответственный за хлеб». Если сам купить не сможешь, позвонишь по мобильному мне или папе. Все понял?

— Мне надо подумать, — удивил своим ответом как будто возмужавший в одну минуту Николаша, и важно прошагал в комнату мальчиков.

Материнское любопытство заставило побороть пятничную усталость и заглянуть в комнату мальчиков. Там она увидела, как Николаша наставлял младшего брата: «Все, Мишаня, хватит дурака валять — тетради по ниточке выравнивать. Тебе семья решила дать первое взрослое поручение — теперь ты будешь ответственным в нашей семье за хлеб».

Обернувшись на легкий скрип двери, будущий топ-менеджер неспешно сказал матери: «Вот, Мишаня у нас теперь будет главным по хлебу, я ему доверяю».

Отрывок из книги

Теория «У»