Бесплатный фрагмент - Подземный рай

Предисловие

Давным-давно в легендах воспевался славный город, возведенный под толщей земли в острых скалах. Все, кто хотел мира, создавали гармонию в древнем храме. Но отныне его стены покрылись засохшей грязью и пороховой пылью. Усыпанный горами мёртвых изуродованных тел, путь в рай навеки закрылся людям с поверхности. Они утопили землю в крови и нескончаемых войнах.

1

Земли высшего правительства

Империя Эльтиор

Пару лет назад началась война, которую впоследствии окрестят Великой. Мир окунулся в борьбу правых и неправых. Старый город, что располагался на границе империи, давно овеял сумрачный туман. И от былых мирных улиц не осталось и следа. Каждый угол сторожил враг. В свисте ветра слышался грохот взрывавшихся гранат. Из-за каждой стены выглядывали стволы совершенного оружия. И перед жалостливыми лицами свинец был непреклонен. На фоне грома стрелявших ружей искажались лики людей. И живых, и мёртвых. Их разум погряз в жестокости. Плоть изнутри и снаружи раздирали безумие и хаос. Изуродованные тела падали в грязные лужи под колёса военных машин, что переламывали кости. В одном из грузовых автомобилей на переднем сиденье, наклонив корпус вниз, я пряталась от свистевших пуль. И дворники не могли стереть кровь, брызгавшую на стёкла.

За руль машины цепко взялась уважаемая в правительстве женщина-воин. Агрона Майер. Её лик был холоден и бесстрастен. Взгляд не показывал ни страха, ни сожаления. Кожа ещё не знала морщин. Из-под фуражки свисали непослушные пряди собранных чёрных волос. На грубые широкие плечи была накинута старая шинель болотного оттенка. Грудь усыпана наградными знаками.

Я покорно сидела рядом с ней, глядя на улицы умирающего города. На шее всё ещё ощущались следы когтей офицера, когда она, вцепившись в воротник, бросила меня в машину.

Госпожа Майер гордо смотрела только вперёд, когда я, сорвавшись с места, схватилась за её предплечье.

— Зачем я здесь, офицер? — Машина резко свернула влево. Меня откинуло к окну, о которое я ударилась головой. Но эта боль была не страшнее осознания скорой смерти. Голос разума неустанно возражал. — Слабость обычной горожанки не сыграет роли в пылу битвы, офицер!

Госпожа Майер не повернула головы. Под свист раскалённого свинца её голос казался равнодушнее, чем у стального робота.

— Вы призваны на службу Высшим правительством, мисс Вильерс.

Смотря в дрожащие колени, я раздражённо кидала ей колкие фразы. Но лицо офицера было упрямо лишено лютой ярости.

— Империя настолько велика, что не брезгует разбрасываться жителями как пушечным мясом?

Тон женщины-воина был закалён как сталь.

— Не дерзите слуге Высшего правительства, мисс Вильерс. Иначе Вас казнят за предательство.

Опьяненная здешним безумием, я усмехнулась.

— Неужели Высшему правительству недостаёт воинов?

Её взор непоколебимо держался прямо. Позади вспыхнул огонь. Руль закрутился. Госпожа Майер повернула на центральную площадь, у разбитых плит которой немощно рушилась величественная колоннада. К сооружению поступали враги. Но тут же их силуэты пали у подножия храма как мусор. Издалека звучала иноязычная брань. Их спины, прикрытые чёрными плащами, пробил свинцовый дождь наших союзников, и от искорёженных тел остались лишь потрёпанные пыльные одежды, тут же накрытые реками крови.

Фасад центрального сооружения упал наземь. Колонны рассыпались в обломки. Меня окутал страх, пронзающий острыми кольями всё тело. Голос госпожи Майер зазвучал твёрдо и безукоризненно.

— Империя Эльтиор одержит победу в Великой войне, мисс Вильерс.

Мы поехали дальше по разбитой дороге, в чьи трещины стекала кровь и грязь. Обезглавленные тела и истерзанная плоть всё ещё вздрагивали от снарядов и бомб. От содрогания земли трупами были увешаны руины стен. В нос бил запах гнили. К горлу поступала тошнота. Военную машину шатало из стороны в сторону. Из-за металлической дребезжавшей конструкции доносился шум уставшего двигателя. Колёса натыкались на ямы и трупы, оттого неустанно сотрясались сидения.

Рядом разразился грохот от упавшей гранаты, затем последовала череда выстрелов. Машина резко повернула и едва не рухнула, когда я опустилась под сиденье, зажимая ладонь у рта.

Позади из грузового отдела донёсся мальчишеский вопль.

— Я не хочу умирать! Чёртова война! Она угодна лишь Дьяволу! Я не хочу умирать!

Неистовый крик, полный отчаяния и безнадежности, оборвался мычанием.

— Вам приказано молчать, рядовой Файдес.

Помимо меня и женщины-воина в машине ехало ещё как минимум четверо. Одним из них был боязливый юный солдат.

— Кто он, офицер?

По грузовому отделу изнеможённо шатался рыжеволосый воин.

— Его зовут Лукас Файдес. Он призван на службу совсем недавно. И выживал лишь благодаря умелому бегству с поля боя. Отечество для Вас ничтожно, рядовой Файдес, ведь так?

Юнец лишь огрызнулся в ответ, срывая фуражку. Тёмное помещение осветил яркий огонь его переливавшихся прядей. В сравнении с пламенем болотные одеяния стали невзрачны. Один из мужчин пнул испуганного взволнованного рядового Файдеса. Донёсся удар о железную стену и скрежет костей.

— Однако юные солдаты покорны под властью страха смерти.

Издали доносился гул закоренелых военных. Они смеялись, и их душ словно не касалась эта война.

Свернув к старому бульвару, госпожа Майер надменно обратилась ко мне.

— А для Вас величие отечества — пустые слова, мисс Вильерс?

Глядя на пустоту руин, измызганные каменные плиты, тряпьё и раздробленные кости, я пропитывалась страхом и отвращением.

— А для Вас пусты жизни погибших людей, офицер?

В глазах женщины-воина не было ни капли сострадания.

— Они погибли во имя Великой империи, в которой были рождены.

Госпожа Майер была горда славой и силой Высшего правительства. На её губах промелькнула еле заметная улыбка воина. И эта улыбка страшила.

Грузовик свернул в сторону окраин, проезжая по мосту. Выстрелы доносились всё дальше. Позади взрывы поднимали пыль и песок. Но их грохот казался далёким эхом. Снаружи бурлило течение реки. Дверь была заперта. Тогда я вынула старый клинок, и его лезвие разбило окно военной машины. Я собиралась прыгнуть, несмотря на то, сколько порезов могла получить. Но у моего виска тут же возникло оружие. Раздался щелчок снятого предохранителя.

— Вы не так слабы, как уверяли, мисс Вильерс.

Я застыла, покорно бросив клинок в реку.

— Вам следовало связать её, госпожа Майер. Юные бойцы слишком глупы и упрямы.

Она отвечала голосом правой империи, что превозносилась выше небес.

— Воины — не пленники, а почтенные слуги Высшего правительства, господин Кварц.

Госпожа Майер вела машину в поле боя — туда, где мы могли погибнуть во славу Великой империи.

Перед нами к реке бежали дезертиры, чьи тела настиг град пуль их же соотечественников. Глас правительства проникал глубоко в разум и лишал воли всех воинов. Империя диктовала приказы, вселяя безумие и страх. Земли окропились кровью. Машина двигалась к территориям холмов и гор, что так давно хотела захватить Великая империя Эльтиор.

Кругом пахло лишь смертью и порохом. Вечерело.

2

Воспоминания мисс Вильерс

Незадолго до событий призыва на службу

Империя Эльтиор

Окраины старого города

Цветочная лавка

Исцарапанные шипами роз руки опустились в иссохшую землю. Грязь облепила пальцы, когда я вынула умиравшее растение. Поникшие слабые лепестки встрепенулись от дуновения холодного ветра. Приоткрылась дверь, и раздался чарующий звон стеклянных украшений. В лавку вошёл гость. Я поднялась из сада, волоча в руках вялый стебель, и встала за прилавок. Алый цветок наклонился к деревянной поверхности тумбы, когда я смахнула с рук грязь старой рваной газетой. Обессиленный лепесток взмыл вверх.

— Вам, верно, нужны цветы, господин?

Силуэт в чёрных одеяниях направился к витринам. Он загадочно вышагивал, стуча каблуками старомодных туфель. Его одежды были непривычны для нынешней эпохи.

— Наша лавка щедро преподнесёт Вам нарциссы, дицентры, гиацинты, лилии. Что Вас интересует?

Облетевший всё помещение алый лепесток упал на широкие поля его чёрной шляпы, которая закрывала лицо.

— Ваши цветы изящны и красивы. — Опустив шляпу ещё ниже на глаза, тёмный господин снял с головы лепесток розы и нахмурился. — Но полны ли они жизни в этих землях?

Тень от широких полей закрывала смутные очертания его лика. Грубые мужские пальцы безжалостно сжали бархатные края лепестка, и он рассыпался в прах.

— Прошу не волноваться, господин. Они восхитят любого. — Со свежим глотком воздуха я вышла из-за прилавка и шагнула к мужчине, чтобы указать на особенные цветы. — Для кого предназначен Ваш букет?

Раздумывая, гость в чёрных одеяниях провёл по щетине, обхватывая подбородок, и на мгновение края его уст чуть приподнялись.

— Для той, чей лик прекраснее Света далёкого Солнца.

Я смутилась от изящности слов. Его чувства были столь искренни и далеки от прогнившего людского мира. Однако облик продолжал таить в себе неподвластную черноту.

— Вы знаете о её излюбленных цветах? — Я не заметила, как его губы сжались, а ладони обратились в кулаки. Моё расположение к гостю было пустым щебетанием. — Её могут удивить и влюбить в себя красоты редких, собранных с гор махровых лепестков.

Сжав ледяной рукой предплечье, он грубо толкнул меня к витрине. Стекло треснуло, едва не разбившись. Подкашивались колени. Страх тут же окутал с ног до головы. Сердце замирало от жуткого испуга.

— Она мертва, мисс.

Его дыхание было холодно, как и вся аура, исходившая от него. С уст сорвалось зловещее, подобное звериному рычание. Оно заставило вздрогнуть.

— Я бестактна. — Голос окутался дрожью. — Прошу извинить, господин.

Должно быть, им правила слепая ярость, безумием наполнявшая его разум. Остыв, тёмный господин отпустил меня и отстранился, принося свои извинения за столь чудовищный жест.

— Война заполонила эти земли и убила ту, которой я отдал сердце.

Я одарила мужчину поклоном. Не видя его глаз, я чувствовала, что они были полны печали и тоски.

— Примите мои соболезнования, господин. В нынешнюю эпоху так много тех, кто покупает цветы для надгробий.

С розы, что я держала, упала ещё пара увядших лепестков.

— Вы гордитесь Империей Эльтиор, мисс?

Его вопрос напрягал и давил неосознанным страхом.

— Вы из Высшего правительства?

По его лицу пробежала усмешка. Он чуть ли не засмеялся, выдавая в себе безумца.

— Власть империи стала неоспорима, когда в людях исчезло сочувствие. Их души захватила жажда власти и могущества.

На его лике снова проступила суровость и хмурость.

— Вы ненавидите империю, господин?

За окнами сильный ветер поднимал пыль.

— Правители стали слишком алчны до ресурсов и богатств. Но это прихоть любого человеческого существа. И презирать жадных королей — признак лицемерия, когда как сами горожане не лучше царей, которых выбрали.

Небо заполонили грозовые тучи, погружая во мрак весь город.

— Ваши чувства понятны тем, в чьих душах ещё осталось милосердие, господин.

Он деликатно взял из моих рук умиравшую розу, пытаясь ощутить её давно ушедший аромат.

— Как Вас зовут, мисс? Я не соврал, когда говорил, что эта лавка прекрасна.

От смятения глаза опустились. Тогда я отвела гостя в сад, что располагался за шторой прилавка, — там он мог увидеть более необычные цветы.

— Я Астория Вильерс. И эта лавка принадлежит тем, кого Вы смеете презирать.

Ухмыляясь, он последовал за мной. За спиной всё ещё угнетал его тёмный, таинственный, но необыкновенно чарующий силуэт.

— Однако именно Вы ухаживаете за цветами в ней, мисс Астория Вильерс. С каких краёв это имя?

Никто прежде не спрашивал меня об этом.

— Это имя мне досталось от обезумевшего отца, который служил военным. Он побывал в разных местах и грезил отыскать тайны, немыслимые для человека.

Сад был полон роз цвета янтаря, чистого неба и даже густого тумана. Вдали выглядывали алые орхидеи и фиалковые нарциссы.

— Должно быть, у него была мечта. Вы говорите о нём в прошедшем времени. Я прав?

Незнакомец поднёс изнеможденную розу к влажной почве, предлагая помощь. Но я отринула её, вновь пачкая руки в мокрой земле.

— Отец умер давным-давно. Всю жизнь он посвятил тому, чтобы отыскать подземный город, скрытый в неведомых горах под толщей земли, которая никому не принадлежала. Таковы были его рассказы. Все считали его сошедшим с ума. Моя мать умерла вместе с ним.

Стебель розы воспрянул. Шипы снова исцарапали кожу.

— Значит, Вы росли одна? Позвольте и мне проявить бестактность. Сколько лет Вам в тягость эта жизнь?

Я несколько растерялась, переводя взгляд со своих грязных рук на бледные кисти незнакомца.

— Миновало уже шестнадцать лет, как я рождена в прославленной Великой империи, что умела лишь убивать наши мечты.

Пальцы гостя были увешаны множеством серебряных перстней. Было жаль марать их в грязи.

— Впредь земли будут усеяны только чёрными розами, мисс Вильерс.

Он направил взгляд в дальний угол сада, где цвели украшения Тьмы.

— Они красивы, но значат лишь смерть и погибель, господин.

Я так и не спросила его имени, смотря на колыхавшийся плащ.

— Я сорвал свой букет.

Он вернулся с сияющей улыбкой, полной сожаления.

— Это символ Вашей скорби? Не слишком ли мрачно? Говорят, в этих цветах собрана чёрная аура. Однако они рождены из пороха и ядовитого дыма войны.

Мне не дано было понять смысла его визита. За окном всё сгущались мрачные облака. Упали первые капли дождя.

— Я вручаю его Вам, мисс Вильерс. Ведь это Ваши любимые цветы. Берегитесь смерти.

Тёмный господин бережно вложил в мои руки букет чёрных роз. Его кисти, что легли поверх моих пальцев, коснулись подобием пепла. Едва я успела ощутить холод шершавой кожи, совсем несвойственной для человека, как бледные ладони тут же отстранились. Из-под широких полей шляпы пристально смотрели чёрные глаза, под взором которых моя душа застывала в смятении. Дрожащие руки всё ещё помнили его касания, словно храня на себе незримый след пыли.

По крышам бил град. Тёмный силуэт испарился в чёрном дыме. Гость остался в памяти лишь призраком давно минувшей эпохи, а тот день казался лишь сновидением, знамением того, что не изменить. И старому городу не суждено было избежать войны.

3

Граница империи Эльтиор

Северная долина

Военная машина миновала окраины старого города. Стекло разбила пара пуль, что пролетела у моей головы. Свинец продавил стену грузового отделения, оставив вмятины. Пребывая в абсолютном спокойствии и сосредоточении, госпожа Майер остановила грузовик. Её лик был также пуст, а душа готова к бойне без правил и законов.

Звук мотора затих. Среди шелестевшей листвы затаилась пугающая тишина. Офицер вышла первой, приказывая своему отряду осмотреться лишь одним щелчком пальцев. Послышались шорохи шагов военных. Я неуёмно гневалась на их молчание.

— Это ведь враг, офицер?

Закрыв за собой дверь, она не ответила. Раздался жуткий скрип, и ближайшая дверь машины отворилась. Военные схватили за мои тёмные лохмотья и выставили наружу. Ноги опустились на мягкую траву, отличавшуюся ярко салатовым оттенком. Грузовая машина остановилась в поле, ещё нетронутом грязным топливом человеческих созданий. Склонившаяся под ветром трава расстилалась гладким ковром. Кругом всё окутал густой туман. Вдали едва ли проглядывались вершины деревьев. Рядом меня сторожили двое громоздких мужчин. Грязный болотный цвет их формы тускнел на фоне яркой листвы. Ботинок случайно утоп в одной из луж от недавних проливных дождей. Земля стала вязкой и скользкой. Я пошатнулась на кочках, отходя назад, но в предплечья вцепились охранявшие офицеры. Фыркнув, я тщетно дёрнула рукой. Впереди из машины выбежал юный солдат, убирая в фуражку лучисто-рыжие волосы.

— Вам некуда бежать, мисс Вильерс. — Его тон был смиренным. — Весь мир охватила война.

Рядовой ступил по свежей траве, оставляя мокрые следы. В сгорбленном силуэте он ступил вперёд к туману, где стерегла врага офицер Майер. Она гордо вышагивала, направляя совершенное оружие в любой шорох.

— Но Вы в той же клетке, что и я. — Мои слова бросились в спину юного солдата. — Не Вы ли бранили эту войну, мистер Файдес?

Он неловко обернулся и заправил за ухо выскользнувший рыжий локон. Усеянное мелкими порезами лицо было покрыто грязью и пылью. Зацепившийся за меня серый взгляд отражал мрак пережитого и страх, что терзал его до тех пор. Рядовой Файдес был не старше цветочной лавки, что открылась двадцать лет назад. Он был рождён в ту же эпоху, что и я. Военный, что стоял справа, неприятно сдавливал непослушную руку. Его ладонь ковалась словно из железа.

— Вы сжаты кулаками высшего правительства, юнцы. Сюда призывают и неугодных, и услужливых. В бою нет разницы между людскими жизнями.

Насмехательства вне битв давно стали привычными для верных безжалостных слуг правительства. Одним из них был наемный военный — господин Кварц. Опытный боец убивал нещадно и жестокосердно за блеск золотых монет. Его устраивали любые приказы, если результат приносил доход. И руки, и лицо были покрыты множеством шрамов после его победных боёв. На многих местах тела ужасала обугленная кожа, что уродовала и без того суровые черты. С шеи свисал наградной жетон.

— И, будучи опытным военным, Вы уважаете правительство, господин Кварц?

Я понимала его лишь денежный интерес. Закоренелый военный плевал на любые морали и саму честь, когда главнее всех оставалась власть.

— В верности отечеству непоколебима лишь одна офицер Майер. А я признаю только силу и жажду биться, невзирая на боль и страх.

Вдали каркнул ворон и, вылетев из тумана, приземлился на военную машину. Его перья переливались грязным мокрым оттенком. В клюве он держал окровавленный человеческий палец. Положив конечность, птица обдирала с него плоть.

— И не дико ли бросать в бой тех, кто обречён лишь погибнуть в нём?

Окутанные суровостью, иссохшие губы обнажили золотые зубы.

— Слабость всегда пожиралась силой, мисс Вильерс.

Тишина окружала нас как сужавшаяся темница. Слабо колыхались кончики травы. Ветер едва ли рассеивал густой туман. По правой части территории протекал ручей, уходящий то ли в озеро, то ли в болото.

— И где мы? На карающем суде?

В воздухе повеяло запахом гнилой плоти. Юный солдат спрятался за военной машиной, брезгливо покосившись на доедавшего падаль ворона. Донёсся неприятный писк.

Офицер Кварц вынул из короба пистолет и заменил обойму.

— Это место последнего боя главных войск высшего правительства, мисс Вильерс. Вы здесь и были избраны, чтобы исполнить роль для Отечества.

Раздался щелчок снятого предохранителя. Совершенное оружие было нацелено на врага. Но горизонт закрывал густой туман. Рыжеволосый солдат неумело уронил громоздкую винтовку, и отдал её в руки другому военному, услышав наш разговор.

— Эти земли находились на границе между империей Эльтиор и старым королевством Лоэр.

Офицер Кварц грозно возразил.

— Но я прошу заметить, рядовой Файдес, что прошли сотни лет с тех пор, как король Лоэра стал уже давно лишь призрачной смутной личностью в истории нашего мира. Эти земли не принадлежат никому, оттого так велик соблазн завладеть ими.

Юный солдат недовольно скривил гримасу и топнул ногой в грязь, словно оскверняли его ценности.

— Однако до сих пор ходят легенды о том, что границу стерегут стражи старого королевства.

Офицер Кварц сплюнул.

— Это чушь!

Военный, стоявший слева, огрызнулся.

— Королевство Лоэр — старая сказка, мелкий ублюдок.

От тумана шагнула назад госпожа Майер.

— Стражи границ? — Офицер высокомерно и холодно усмехнулась. — Это иллюзия правды, поработившая юные умы, товарищи солдаты.

Послышались взмахи множества крыльев. Шелохнулись ветви далёких деревьев, и из тумана вылетела стая недавно пировавших воронов. Застоявшиеся сгустки дыма переместились в старый лес, открывая ужасную картину. Из-за туманной завесы показались горы окровавленных трупов. Их тела смешались с грязью и порохом. Оторванные конечности уносило вороньё, жадно опустошая и глазницы. Подобное зрелище устрашало любого.

— Они все мертвы…

Голоса военных дрожали, перекликаясь друг с другом тихим недоумевающим эхом. Страх коснулся и их душ.

— Все воины высшего правительства пали…

Сраженного отвращением юного солдата вырвало на склизкую зелёную траву. К моему горлу подступила тошнота, и я отвернулась, запертая в ощущении кошмара.

Раздались щелчки. Оружие было к выстрелу. Я обернулась, когда офицер Кварц толкнул меня. Мимо пролетел метательный нож, плотно вонзившись лезвием в мокрую землю.

Началась стрельба. Пули впустую рассекали дым. Землю засоряли гильзы. Офицеры растратили всю обойму, зазря пробивая тела бывших товарищей. Но изувеченные лица более нельзя было узнать.

Из-за горы трупов, с пошатнувшейся вершины которой скатилась пара искалеченных тел, вышел таинственный силуэт, ступая по растерзанной плоти. Он был облачён в чёрную мантию подобно врагам из иной страны. Магазины оружия заправили новыми патронами, и тёмную фигуру обдал свинцовый дождь. Пролетавшие над мертвецами падальщики протяжно каркали. Всю местность заполнил их звонкий гул, после чего раздался последний выстрел. Под стволами стольких ружей враг не мог выстоять, однако его мрачная фигура по-прежнему стояла, швырнув вперёд тело погибшего солдата, которым он прикрывался. Лица военных исказились в некоем испуге. Чёрная аура неизвестного противника тяжелила плечи. С его уст безудержно, но протяжно зазвучали бравые речи.

— Империя Эльтиор гордилась этими бойцами, готовыми сражаться до последнего взмаха мечом! Не правда ли? — Его нога в иноземном сапоге продавила один из черепов, расколовшийся на мелкие кости. — Когда я лишал их рук, ног, выкалывал глаза и срезал кожу, они продолжали кричать о ненависти ко мне.

По его бледному лицу пробежала сумасшедшая улыбка. Воины застыли в неподвластном недоумении. В наших рядах заскользил неуёмный шёпот.

— Кто он?

Рядовой Файдес скрючился на земле, вырывая собственные волосы. Огненные локоны рассыпались по зелёной траве.

— Он один убил целый отряд высшего правительства?

Офицер Кварц выступил вперёд, защищая величие правителей, плативших ему. Из-за спины он достал массивный пулемёт и заменил патронную ленту.

— Ваш гниющий король ответит за смерть каждого воина из империи Эльтиор!

Чёрная мантия врага всколыхнулась от порыва ветра. Под пулеметную очередь тот мимолётно скрылся за горой. Пули продырявили развевавшийся плащ, даже не коснувшись изворотливой фигуры. Всех мучил вопрос: «Почему он не нападает?»

Из-за останков прозвучал вновь баритонистый глас врага.

— Однако Великое правительство, которое мнит себя высшим, бросило своих сынов, как сгнивший мусор, погибать здесь за лживое Отечество!

Из-за трупов донёсся его жуткий безумный смех. Казалось, что разрывался от смеха сам Дьявол. Позади чертыхался господин Кварц, чуть ли не ломая коробку пулемета. Офицер Майер, убрав тревожную гримасу, двинулась к затаившемуся противнику. Её рука затеребила рукоять пистолета.

— У них была честь, в отличие от Вас, нахального горделивого убийцы без рода. Не так ли?

Под неунимавшийся сумасшедший хохот врага офицер Кварц материл юного солдата, судорожно лежавшего в траве. Другой военный пнул рядового Файдеса, после чего рыжеволосый юнец тут же метнулся за патронами.

Госпожа Майер обходила гору останков с другой стороны, наблюдая за движением серого дыма.

— Кто Вы? Сторожевой пёс короля Лоэра?

Тёмный силуэт выскочил с другой стороны. Женщина-воин выстрелила, донёсся звук выскользнувшего лезвия. Клинок врага отразил пулю.

— А вы, воины, в чьи сердца вкладывают лишь ненависть, в руки — оружие, что Вы гордо называете совершенным? А где же сила духа?

Офицер Майер не спешила сокращать дистанцию. Я заметила, как даже её каменное лицо обуздал страх. Она всё сильнее сжимала зубы от злобы.

— Вы, верно, презираете творения Великой империи? — Она наигранно надевала маску ненасытного властолюбца. — А оно убило тысячи верных стражей призрачного короля.

Убрав назад упавшие на лоб чёрные локоны, враг провёл по острому лезвию своего клинка. С ладони упала капля крови.

— Вы убиваете, не касаясь и пальцем. Отдаёте вину железным бездушным машинам. — Ухмыляясь, он раздавил ногой один из потёртых пистолетов, чью рукоять сжимала кисть мертвеца. — Когда как я пронзил клинком тысячи имперцев, чувствуя руками их ещё тёплую кровь. И кто же достоин поединка со мной, если вас учили лишь нажимать на спусковой крючок?

Пули пролетели градом, ударяясь о холодную сталь. Офицер несдержанно растрачивала патроны, пока несокрушимый враг неистово смеялся.

— Ублюдок! Я раздавлю вас, как ничтожного клопа.

Военные, что остались у машины, атаковали противника из тыла. Он был всего один, вооруженный лишь древней саблей. Взмахи плащом словно отражали и сметали все патроны, летевшие в него.

Госпожа Майер откинула пистолет прочь. Чёрный силуэт нахально усмехнулся. Я выступила вперёд.

— Это безумие!

С не менее хитрой ухмылкой женщина-воин щёлкнула пальцами, и господин Кварц бросил ей подходящий клинок. В полёте лезвие перевернулось, и рукоять без труда была поймана и сжата ладонью бесстрашного офицера. Юный солдат умерил моё бессмысленное беспокойство.

— Госпожа Майер владеет любым оружием, мисс Вильерс.

Офицер замахнулась на врага, скрестив клинки. Из леса показались другие силуэты в чёрных мантиях. Они скрывали свои лица под тканями капюшонов. Военные тут же обернулись, отстреливая атаки нападавших.

— Враги?

Господин Кварц жутко разозлился, сметая чередой выстрелов саму пыль.

— Напыщенный индюк лишь отвлекал нас!

Воины в чёрных одеждах бросались лезвиями, но, появляясь из-за стволов деревьев, быстро падали от града пуль. Старшие военные стерегли оборону. Кружа в поле и отбиваясь от искусного врага, госпожа Майер вдруг закричала:

— Научите юного воина обращаться с оружием, рядовой Файдес!

Я чувствовала себя не более чем наблюдателем страшной истории, которой обычно пугали непослушных детей. Но, погружаясь на дно этой реальности, понимала скорую погибель. Движения сковывал страх, взгляд затмевало отвращение. Из-за угла выскочил юный солдат и вложил в мои руки перезаряженный тяжёлый пистолет.

— Сожмите рукоять двумя ладонями, расположив вперёд указательный палец. — Его дрожащий голос звучал над моим плечом, а трясущиеся руки обхватили мои кисти. — Не спешите стрелять, мисс Вильерс.

Я понятливо кивнула, взирая через прицел совершенного оружия. Передо мной открывалась битва между двумя умелыми воинами. На всю округу слышался звон соприкасавшихся лезвий.

— Вы видите врага, мисс Вильерс?

Сместив прицел в сторону чёрной фигуры, рыжеволосый солдат отстранился, и тогда я направила дуло на юного бойца.

— Насколько опрометчиво доверять оружие в руки тому, кто не намерен рваться в бой?

Рыжеволосый солдат поднял руки, растерянно бросая свои пистолеты и патроны, за что тут же получил подзатыльник от подошедшего старшего военного.

— Неотёсанный выродок!

Щёлкнул предохранитель. Я чуть не выстрелила, когда у горы мертвецов взорвалась граната. Дым развеялся, и силуэты продолжили сражаться. Их лезвия переливались блеском.

Тело чувствовало тяжесть оружия, и руки непроизвольно тянулись вниз. Юный солдат смотрел умоляющими глазами, размазывая пыль на лице.

— И Вы убьёте меня, мисс Вильерс?

Кругом царил хаос и безумие, окропляя прежде цветущее поле алой кровью жертв войны. Госпожа Майер била о лезвие врага, изрядно запыхавшись. Офицер Кварц орудовал автоматом, поднимая в воздух сухую грязь. Стоявший рядом с ним военный забрасывал снаряды в толпы противников. Шёл бой, пока я трусливо направляла пистолет в рядового Файдеса. Мысли бесконечно лелеяла надежда бегства с этого поля брани. Дрожавшие руки водили ствол из стороны в сторону, от юного солдата до других военных, боясь выстрелить в живого человека. Но отступать было некуда. За рыжие волосы юнца схватил один из врагов, затаившихся под горой трупов. По воздуху пронесся нестерпимый смрад. За чёрные лохмотья зацепились недообглоданные кости мертвеца. Юного солдата передёрнуло. Тогда к его шее приставили клинок.

— Вы позволите им убить меня, мисс Вильерс?

Его жалобная гримаса скорчилась в оцепенении. С головы упала рыжая прядь. Палец нажал на спусковой крючок, и я застыла. На пыльное лицо юного бойца брызнула кровь. Рядом с ним упало тело с размозжённой головой. Мозг растекся по зелёной траве. Рядовой Файдес в панике отбежал. Я замерла в осознании, что впервые убила человека. Глас рассудка угнетал меня. Один щелчок — и жизни нет. Человечество создало оружие, чтобы уничтожить самих себя. Словно мы существовали в лабиринте игр своего неподвластного пониманию ума.

Рядом пролетели метательные ножи. И, успев лишь обернуться, я увидела спину господина Кварца. Его тело пронзил насквозь один из клинков. Громоздкий военный пал на землю, по его лицу пробежала довольная ухмылка. С лысой головы свалилась фуражка.

Подстреленная гнетущим страхом, я опустилась к раненому обессиленному воину. И слова пронзило сожаление, как и лезвия, что ранили его.

— Зачем Вы спасли меня, господин Кварц?

Он поднял обугленную ладонь, которую проткнуло ещё одно вылетевшее лезвие.

— Некогда я был таким же, как Вы, мисс Вильерс. Закрыв Вас своим телом от острия оружия, я спас себя прошлого.

Его болотные одежды пропитала кровь. Из глаз покатились слёзы, что падали на его самодовольную улыбку. Я считала бывалого офицера не лучше продажного убийцы, когда как он спас мне жизнь. Господин Кварц изгибал уста в насмешке, словно это являлось его давней мечтой.

— Но Вы умелый воин и хороните себя ради бойца, неспособного сражаться.

Закашляв, он сплюнул кровь.

— Вы сможете. И потому убейте врага, мисс Вильерс.

С его последней волей господин Кварц покинул эту бренную землю. Сердце воина остановилось. Мои кисти, сжимаясь, в неистовом гневе соскребали грязь и песок.

Иноземные воины пали под градом неумолимых пуль. Тела сотни воинов устилали древнее зелёное поле. И впредь трава покрылась алой кровью.

Сжав губы, я твердо направила пистолет на противника. Его резкие движения мешали прицелиться. Усталость офицера Майер отражалась в слабых ударах и сомнительном сопротивлении. Взмахи противника были всё также непредсказуемы.

— Ваш отряд пал, офицер! Откуда Империя собирает таких слабых воинов? — Он усмехнулся. — Неужели из цветочных лавок?

Женщина-воин была отброшена к стволу дерева. Я прицелилась и выстрелила в силуэт врага. Он отвлёкся, бросив пару кинжалов. Потянув за руку, рядовой Файдес откинул меня к траве, и лезвия едва ли зацепили мое плечо, оставив незначительные порезы. В тот момент офицер Майер нанесла удар, пронзив тело противника, и тогда враг лишь жутко рассмеялся, посеяв ужас в глаза той, что прежде не знала страха. Вновь раздался звон выстрелов. Пули проходили сквозь его тёмный силуэт. Я импульсивно нажимала на спусковой крючок. Но хохот разразился громче. Офицер Майер застыла, даже не пытаясь вынуть из его тела клинок. Её руки опустились, и она рассеянно отступила назад.

— Мерзкий ублюдок!

На спину врага набросился один из выживших военных из нашего отряда. Офицер ударил его по голове опустошенным ружьём, на что горделивый противник хмыкнул и провёл по груди воина саблей. Сила врага устрашала даже тех, кого перестала пугать даже сама смерть. Он был несокрушим и словно бессмертен.

— Неужели его невозможно убить?

Сабля пронзила тело бойца. Вставив обойму, я выстрелила снова. Пули били в голову несокрушимого воина, словно пролетая мимо. Юный солдат ревел от безысходности.

— Легенды гласили, что стражи королевства давным-давно были одарены бессмертием, мисс Вильерс. Возможно, он их потомок или сам древний страж.

Битва с ним изначально была обречена на поражение. Черный силуэт швырнул в меня лезвия, продолжая терзать тело военного и безумно насмехаться. Боец кричал от жуткой боли. Он был не более чем куклой в руках искусного мастера убийства.

— Что же станет с миром, когда останутся лишь бессмертные, обезумевшие от бесконечной войны?

Хвастаясь непреодолимой силой и властью, враг разрывал тело воина нашего отряда на части. Под треск рваной плоти выпяченные кости были отброшены прочь. Донеслось слабое протяжное рычание, словно противник насытился сполна.

На поле остановились грузовые машины.

Сломленная отчаянием, офицер Майер подалась в бегство. В схватку с врагом, окружая, вступили новоприбывшие военные. Рядом истерил рыжий солдат.

— Он убьёт их! Он убьёт нас всех!

Подошедшая госпожа Майер влепила пощёчину сопливому юнцу и, вцепившись в мою грязную рубашку, потащила к машине.

— Убегая, Вы самовольно навлекаете смерть на собственных товарищей, офицер Майер.

Она тяжело вздохнула мне в затылок, обливая гневом, что больше не страшил.

— Кому как не Вам, мисс Вильерс, говорить о благородстве.

Я оборачивалась на то, как бессмертный воин разбрасывается солдатами империи Эльтиор как ничтожными тряпками. Итог этой бойни был предрешён.

За нами бежал побитый юнец. Госпожа Майер швырнула меня в машину, рыжеволосый солдат запрыгнул в грузовик, и женщина-воин завела мотор.

— Рядовой Файдес, Вы знаете все легенды этих мест?

Она гневно ударила в руль и повела машину вглубь леса.

Офицер Майер сердилась на саму себя, что позволила себе сдаться и жаждать спасения. Из уст юнца звучали строки позабытой былины.

— В далёкие века в этих горах горожане древнего королевства основали место, чтобы спрятаться от жестокостей войны.

Его голос разливался в певучих тонах, переливаясь минорными нотами.

— В острых скалах под толщей земли возведён славный город, что храним милосердием Богов. На века запечатан замок узорчатых каменных врат, к ним путь никогда не укажут древние символы карт.

Поющему солдату недоставало лишь звона струн.

— Ваш голос очень красив, мистер Файдес. — Очарованная мелодией, я невзначай обернулась, смотря на то, как солдат распевал балладу в пыльном грузовом отделе машины. — Кем Вы служили прежде?

Рыжеволосый юнец слегка приободрился.

— До войны я был бардом, собиравшим истории всех народов и превращал их в баллады, мисс Вильерс.

Машина свернула в сторону гор. Я обратилась к рассерженной женщине-воину:

— Неужели Вы, та, что более всех славили силу Высшего правительства, станете предателем для него, офицер Майер?

Мы выехали из леса под мелодии старых баллад, срывавшихся с губ юного барда. Офицер остервенело возмущалась.

— Никогда бы не поверила в эти лживые сказки! — Она вспомнила, как опешила. — Я вонзила в тело врага клинок. Вы видели это, мисс Вильерс?

Офицер дёрнула меня за плечо.

— Он выстоял против града пуль и взрывов. Вы правы. Это непостижимо.

Она без конца восклицала:

— Бессмертного воина не убить! Не одолеть верой в Великую империю! И если он действительно бессмертен, значит, и легенды правдивы, мисс Вильерс.

Через некоторое время

Движение машины замедлилось, когда мы приблизились к границе каменного моста. Он располагался над пропастью, чьё дно не дано узреть. Мост был сложен из древних плит, что содрогались под колёсами грузовика. Камень крошился, и всё громче шумел двигатель, словно выходя из строя. За окном поднимались выше и выше скалистые горы, их вершины устремлялись в серое небо.

Наши силуэты вздрогнули. Госпожа Майер раздражённо ударила в руль.

— О, чёрт!

Машина упёрлась в свалку ржавых легковых автомобилей. Созданные когда-то человеком груды металлических останков были словно сжаты тисками и брошены посреди моста. Выстроенное сооружение из камней чудом не рухнуло под властью неумолимого времени и ходьбы любопытных людей. Госпожа Майер грозно ударила дверью, и я прошла вслед за ней по останкам мёртвых машин.

— Все они приходили за тем же, что и мы?

За нами, еле-еле удерживая равновесие, увязался и рыжеволосый солдат.

— Люди с давних пор искали врата в подземное Царство, мисс Вильерс.

Пара камней упала вниз. Но не прозвучало ни звука. Пропасть была черна и бездонна. Мост шатался, и каждый новый шаг становился страшнее. Я ступила на край вслед за госпожой Майер.

— Они потеряли разум, как и Вы сейчас.

Нога ступила на камень, и тот под тяжестью рухнул. Тело покосилось к бездне, и я едва не упала, если б женщина-воин не ухватила меня за руку. По спине прокатилась дрожь осознания. Нахмурив чёрные брови, госпожа Майер пригрозила мне.

— Ваш отец не был безумцем, мисс Вильерс.

Я опешила, чуть ли снова не потеряв равновесие.

— Вы знали моего отца?

Она прошла дальше, окинув взглядом ржавые автомобили.

— А Вам известно, как он погиб?

Я ловко протиснулась между двух разбитых машин, обеспокоенно пытаясь обогнать женщину-воина.

— Господин Вильерс служил военным и был убит при выполнении долга Отечеству.

За её спиной развевалась военная шинель. Холодный голос продолжал гласить.

— Вы знаете лишь часть Истины. Я служила с ним в одном отряде.

Пройдя сквозь свалку старых автомобилей, мы лишь пришли к выступу горы, никуда более не ведущему.

— Высшее правительство покарало его, госпожа Майер?

Прислонившись спиной к обветшалой скале, госпожа Майер вынула из кармана сигарету и закурила. Её лицо было усталым.

— Он был предан Империи, что нельзя сказать про Вашу мать, мисс Вильерс. За предательство и осквернение ценностей Высшего правительства Вашему отцу приказали убить её.

Повеяло табачным дымом. Я чувствовала, как напряглось тело, и сжались зубы.

— Моя мать презирала Империю?

Вперемешку с никотином пахло и равнодушием. С серого неба доносился шум военных самолётов. Сигаретный дым струился на фоне скалистых гор. Повернув взгляд, она тщетно пыталась выразить сожаление.

— Она проповедовала антиправительственные идеологии.

Нагнав нас, к скале подбежал юный солдат, сияя рыжиной, показавшейся из-за сорванной ветром фуражки.

— Многие из таких, как она, лишь хотели убедить жителей в том, что война не стоит тысячи смертей. — Рядовой Файдес, верно, заметил печаль в моём взгляде и сожалел тяжести на плечах. — Они проповедовали, что желание захватить земли иных правительств, разграбить их города, разрушить их культуру и убить или взять в плен людей, что лишь находятся за чертой империи Эльтиор, делает нас не лучше самих убийц.

Госпожа Майер сердито выдохнула дым в лицо мистеру Файдесу и затушила сигарету о его форму.

— Однако, как истинный солдат, он исполнил свою роль. Вскоре после этого господин Вильерс застрелился.

Эти слова повергли меня в смятение.

— Почему мой отец стал военным?

Офицер нехотя ответила, утомлённо взирая на мрачные облака:

— Господин Вильерс желал спасти свою родину от жестокости врагов.

Вдали раздался гром от взорвавшегося снаряда.

— И был загнан в шипастую клетку безжалостностью своей же родины.

Госпожа Майер высокомерно пригубила ещё одну сигарету. Сверкнул огонь старой зажигалки.

— Он искал подземный город, чтобы спасти тех, кто никогда не желал войны, потому что знал, что она неизбежна.

В глубине души терзала непонятная мне самой ненависть. Словно я стала презирать величие собственной родины.

— И только теперь вы, воины Империи, посчитали его не сумасшедшим, когда так же загнаны в угол Высшим правительством?

Не сдержав злобу, госпожа Майер ударила в поверхность скалы, отчего засохшая грязь рассыпалась и обнажила фрагмент неких витиеватых узоров. Сигарета выпала из её рта, покрывшись пылью от скал.

— Я более не воин Империи, мисс Вильерс.

Грозно стукнув сапогом, она выкинула в пропасть свою болотную фуражку. И туда же были выброшены все те медали за тщетную преданность. Железные жетоны ударились о грязные плиты, скатившись с края выступа. На ветру, растрепавшись, развевались её густые чёрные волосы.

— Но это не изменит того, что война загнала нас всех в угол. Внутри гор лишь камень. Пути нет.

Не сдаваясь, мистер Файдес подошёл к склону горы и провёл по мху, застилавшему каменистую поверхность.

— Должно быть, Вы ничего не слышали про древние пещеры, мисс Вильерс.

Юный солдат начал срывать засохшие ветви вьющегося растения. Листья и прочий мусор падали на рыжую голову. Вынув небольшой кинжал, рядовой Файдес провёл лезвием по затвердевшей пыли, и та обнажила часть древней стены. Клинок соскребал грязь с вихревых узоров. Госпожа Майер, поражённая зрелищем, в несвойственной ей страсти к тайнам срывала ещё живой плющ, закрывавший древние письмена. Они были на том языке, что мы не знали, что человек давно позабыл. Засохшая земля отпадала целыми плитами, и вскоре перед нами предстали древнейшие врата. Прочные и изящные, они были украшены символами и витиеватым орнаментом. Скрытые некогда под покровом пыли и плакучих ветвей, врата были похожи не более, чем на склеп давно умерших создателей. Их величие простиралась намного выше наших голов. Мы лишь устремляли взгляды ввысь, взирая на красоты здешних мест. И ни слова не упало с наших уст от восхищения.

Госпожа Майер подступила к вратам, пытаясь отыскать рукоять. Её руки погрязли в пыли, очерчивая загадочные знаки и узоры.

И внезапно земля содрогнулась. Наши силуэты пошатнулись. В поверхность горы ударил военный снаряд. Камни обрушились, и из-под толщи земли показался величественный фрагмент фасада античной цитадели, что была скрыта сотни лет назад в горах. Сквозь мох и пыль проглядывали старинные очертания колонн и балконов. Высеченные барельефы переливались золотом. Все элементы были родны стилям римской и греческой эпохи.

— Враги близки к горам. Мисс Вильерс, Ваш отец рассказывал о древних вратах? О знаках, что начерчены на них?

Я растерянно не находила в мыслях нужных воспоминаний. Всё ближе взрывались гранаты. Лес умирал в пожаре.

— В былине пелось о том, что Царство откроется лишь тому, кто чист душой.

Мои руки коснулись поблекших узоров. И едва ли я провела пальцами, как послышался шорох древнего механизма. Внутри показалось слабое синеватое сияние. В стене образовалась расщелина. Пыль взмыла в воздух. Проявились очертания дверей, что немного шелохнулись. Все замерли в молчании.

Я неловко провела по рельефным завиткам и, боязливо протянув пальцы в расщелину, дёрнула одну из дверей. Она показалась удивительно лёгкой, что всё ещё сеяло неподвластный страх за нарушение покоя усопших. Госпожа Майер пихнула меня вперёд, подтянув за шиворот изумлённого изящностью античных творений юного солдата.

— Должно быть, Боги приняли Вас, мисс Вильерс…

4

Земли старого королевства Лоэр

Древняя цитадель

Тихие неспешные шаги замедлились у ступеней к небольшому возвышению. Обитель была поистине изящной, скрывавшей величие внутри и достойной красть наши потерянные взгляды. Подобное луне свечение у потолка озаряло пространство, и прошлое царское великолепие навеки испарилось в тысячелетней пыли, погрязло в паутине. Стены и потолок некогда украшались теми же символами и узорами, что и снаружи. Пол устилали давно потрескавшиеся плиты с витиеватыми линиями. По левую сторону стояло зеркало, хранившее на себе прах былых времён, и в нём не дано было узреть отражений. За ним в тени томились в той же пыли старинные царские наряды. Впереди располагались сундуки и книжные шкафы. На потрескавшихся столах и разломанных комодах лежали статуэтки и шкатулки. На каждом элементе королевского убранства под плотной паутиной всё также виднелись вычурные тиснения. Орнамент был знаком древних времён.

Пока наши взгляды жадно впивались в сокровища античных эпох, мы даже не заметили едва уловимый шорох. Из-за угла явился таинственный чёрный силуэт. И мы вновь замерли в страхе. Шагавшие ноги колыхали подол его мрачного длинного плаща. Раздался торжественный тон, и всех погрузило в смятение.

— Неужели я прождал эти сотни лет не напрасно?! — В тёмных облачениях с игривой манерой голоса и движений он походил разве что на мрачного шута, чей король давно умер. — Как изумителен момент встречи с людьми, достойными войти сюда!

Я чувствовала, как чуть поодаль от меня госпожа Майер теребила рукоять пистолета.

В размашистых эксцентричных движениях он явился к нам из самой тени и замер предо мной. Тут же обуял ужас. По спине прокатилась дрожь. Но томило и нетерпение. Кому же принадлежал этот тёмный образ? Но я знала, что, пряча взгляд под полями чёрной широкополой шляпы, он смотрел на меня.

— Как же Вы прекрасны, юная мисс! — Его восхищение смутило меня. Тёмный силуэт бросился на колени и, вцепившись в мою руку, поцеловал её, как и подобало аристократам прошлых времён. Его кисти были усыпаны серебряными кольцами, а запястья увешаны звенящими цепями. Из-под шляпы меня околдовывал дьявольский чёрный взгляд. Свисавшие тёмные волнистые волосы спускались до самой груди. Его шёпот обдал холодом мою ладонь.

— Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я видел Вас в последний раз.

Я опешила, теряясь в словах. И его серые губы мертвеца отстранились, когда щёлкнул предохранитель. Госпожа Майер с грозным ликом направила на него пистолет.

— Кто Вы, господин? — Её язвительный тон был пропитан высокомерием. — Ваши одеяния схожи с вражеским тряпьём.

Всё ещё стоя на коленях, загадочный мужчина обернулся на офицера.

— В оружии нет нужды, миледи. — Его звериное рычание донеслось мне в руку. — Вы те, кто жаждет спастись от войны или породить ещё одну?

Устрашенная его жестами, я вырвала ладонь и отступила. На кисти остался пепельный след обжёгшего поцелуя.

— И кто же Вы?

Тёмный господин наигранно смутился. Его не пугал ни ствол заряженного оружия, ни людской гнев.

— Ваш голос так ласков, мисс. — Его уста изогнулись в улыбке. — Я хранитель врат и верный страж цитадели.

Поднявшись с колен и отряхнув пыль, он прижал ладонь к груди и сделал услужливый поклон. Недовольно рыча в ответ, госпожа Майер не спускала с хранителя глаз. А я, отринув страх, вновь заглянула под края его шляпы.

— У Вас есть имя?

Будучи выше меня на две головы, хранитель наклонился, позволяя рассмотреть своё бледное лицо. Его глаза были чернее самой тёмной ночи.

— Давным-давно я был Августом Каэльфордом. — Игривые глаза сузились, а уста хитро ухмыльнулись. — Но одна юная мисс назвала меня господином Вериго. — Рука драматично накрыла демонически красивый лик тенью словно живой маской, и пальцы провели вниз по колючим щекам. — И вот уже тринадцать сотен лет я оберегаю покой в этих стенах.

Женщина-воин капризно возмутилась, держа пальцы на спусковом крючке:

— Вы забавляетесь над всеми, кто входит сюда? Ваши речи наполнены лживой игрой.

— Офицер! — мистер Файдес испуганно дёрнул за рукав госпожу Майер. И раздался выстрел. Пуля проскочила через поднятую ладонь, едва ли поцарапав лицо хранителя, пролетев дальше. Рана на кисти тут же затянулась. Но офицер не пожалела свинца, и тот снова ударил в тёмный силуэт, стоявший непоколебимо. Его брови лишь приподнялись в удивлении. Пули тщетно упали со звоном на плиты. Взгляд хранителя помрачнел, и донеслось злое рычание.

— Ещё один выстрел, и с Вами случится то же, что и с прежними путниками.

Где-то за спиной гордой госпожи Майер пропищал юный солдат.

— Это те, чьи ржавые автомобили брошены у врат?

Господин Вериго (он же — хранитель врат) сбросил плащ, продырявленный пулями, бормоча про испорченные одежды.

— Примитивные механизмы…

Хранитель откровенно недооценивал наши творения. С его шеи свисало множество серебряных цепей с бусинами, на которых прослеживались иноязычные знаки. Рубаху пропитала кровь на груди, словно в тёмном господине была какая-то часть человека. Но раны заживали очень быстро. Он чувствовал боль, однако слишком привык к ней.

— Что случилось с ними?

Его безумная улыбка прожгла до дрожи.

— Я убил их.

Блеснуло серебро и на его зубах. Моё тело окаменело.

— За что?

Он швырнул широкополую шляпу в сторону, и она пролетела мимо зала, приземлившись на одном из пыльных столов. Его чёрные глаза ненасытно пожирали всех тех, кто явился сюда и нарушил его покой.

— Они были жадны до золота и ценностей, что хранятся здесь. — Господин Вериго убрал с лица пряди, что застилали лоб. На ушах сверкнули серьги-кольца. — Их души прогнили от алчности. Таким нет сюда пути. Вас же погубит ненасытная жажда власти.

Его чёрные растрёпанные волосы, убранные за спину, колыхались. В некоторых локонах, сплетённых в маленькие косы, виднелись серебряные украшения, постукивавшие друг о друга, перекликаясь с лязгом цепей. Под сиянием призрачного света открылся его бледный лик. У виска был вычерчен древний символ в форме полумесяца, а завитки вокруг него напоминали те, что изображались на пыльных стенах. Уставший взгляд снизу подчеркивали тёмные округлые очертания. Господин Вериго сиял в самодовольной улыбке, когда на его теле не осталось ни капли крови. В чёрных глазах хранителя читалась суть Дьявола.

Мистер Файдес пытался убедить госпожу Майер опустить пистолет.

— Он бессмертен, как и враг с иных земель, офицер. Он страж границ старого королевства. Вы не убьёте его…

В её руках я слышала треск рукояти оружия. Лицо отражало злобу. Распылившись в черный дым, хранитель возник за спинами воинов. Раздался испуганный вскрик солдата. Офицер, онемев, выронила пистолет.

— О ком Вы шепчетесь?

Улыбаясь, он галантно поднял оружие и, рассматривая его изгибы и механизмы, вернул женщине-воину. Она дерзко схватилась за пистолет.

— О том, кто так похож на Вас, господин Каэльфорд. (Он же — господин Вериго)

Хранитель поморщился на недоверие офицера.

— Наши сущности одинаковы, но идеологии различны. — Его злость была слишком театральна. — Он выбрал убивать, стать сторонником жестокости, когда как я избрал путь гармонии и защиты покоя здесь.

Хранитель поднял со стола какую-то статуэтку цвета слоновой кости. Он смахнул пыль, рассматривая давно позабытую фигуру, покрытую теми же витиеватыми знаками, что устилали каждую стену цитадели. Я ступила вперёд, вопрошая к тёмному силуэту:

— Но можете ли Вы помочь сразить бессмертного врага, если он — угроза всему миру?

Господин Вериго приглушённо рассмеялся. Его тело неустойчиво наклонилось, рука подняла старую статуэтку, которую хранитель, провожая взглядом, театрально протянул воинам. И её брезгливо взяла госпожа Майер.

— Забавно то, что этот мир и породил подобное проклятье. Осознанно и целенаправленно.

Мои брови нахмурились, заострились скулы, от злости по ним заходили желваки, а ладони сжались в кулаки.

— Но есть люди, жаждущие разрушить его. Есть ли надежда?

Изнутри терзало неизвестное ранее чувство. Отвлекшись на меня, чёрный силуэт испарился в дыме и явился за спиной. Шею обдало ледяное дыхание. Его холодные руки коснулись моих плеч.

— Вы хотите спастись или сражаться, мисс Вильерс?

Я в страхе отступила, словно вспомнила его в своих видениях.

— Я не называла своего имени…

Навевая ужас, он завороженно вглядывался в моё лицо.

— Какая ныне эпоха? — Будучи неучастным, хранитель намеренно окутывал голос надменным равнодушием. — Ваши технологии и оружие близки к тому, чтобы Вас самих и уничтожить.

Он наклонился так, что с головы упали вперёд чёрные пряди и коснулись меня. Сделав шаг назад, я опустила глаза, смотря в потрескавшиеся плиты.

— Сейчас воюет весь мир, сражаясь за власть и ресурсы.

Где-то вдали за стенами донесся приглушённый грохот.

— Эпоха войн и разрушений? — Его лицо отразило скуку. — Мир никогда не менялся. И кого Вы хотите спасти, мисс Вильерс?

Я понимала, что изначально не хотела никого спасать до тех пор, пока меня саму не бросили в пекло. И ведь таких целое множество, брошенных с оружием в руках, погибавших за чужую веру, тех, кто никого не желал убивать.

— Людей, что не хотели этой войны!

Его хитрый взгляд играл со мной.

— А есть ли такие?

Пока хранитель настойчиво приближался, мне не осталось места для отступления, и тело упёрлось в стену.

— Что Вы сами почувствовали, когда ощутили сжатыми ладонями оружие, что убивало таких же, как и Вы? — Его злой тон возрастал. — Власть, надменность, безумие от жажды большего могущества?

Наши взгляды встретились, и я увидела в его чёрных глазах Истину, что заслоняла всем взоры.

Позади содрогали тишину выкрики военных, дравшихся за статуэтку.

— Сокровище достанется тому, кто найдёт его, офицер!

Мистер Файдес пытался удержать произведение искусства, когда как его вырывала офицер.

— Нет, это имущество страны, что захватит эти земли, щенок! И они уничтожат его, потому что войне не нужно искусство.

Обернувшись, господин Вериго в лютой сердитости стукнул сапогом, разбив керамические узоры на плитах.

— Гостям этой твердыни разрешено осматривать реликтовые ценности, но не присваивать их себе, господа бывшие воины. — Он наступил на скрипучие обломки и подошёл к ним. — Вы ведь действительно предали ту страну, что бросила Вас на растерзание голодным варварам?

Юный солдат пал на колени перед хранителем, срывая с себя всё оружие.

— Они убили бы нас, если б не эта величественная крепость, господин.

Госпожа недовольно хмыкнула, скрестив руки на груди. В плачущей манере, собирая по полу пыль рыжими локонами, мистер Файдес надрывал свой голос.

— Я признаю. Мы стали не лучше дикарей с совершенным орудием в руках. Я не хотел никого убивать.

Сухие уста изогнулись в улыбке. Господин Вериго схватил его за воротник и поднял с пола.

— Вы трусливы, юный солдат. Но далеко не в этом Ваш порок. — Мистер Файдес напрягся, когда хранитель врат со звоном металла вынул из ножен клинок. — Но что Вы сделаете, юный солдат, если я захочу убить мисс Вильерс?

Я обернулась на своё имя, глядя в обезумевший лик хранителя. Мистер Файдес истошно кричал.

— Но она ни в чём неповинна, господин!

Приближались громкие шаги, вжимая меня в стену своим стуком.

— Каждый несёт в себе порок. Но дорог ли Вам товарищ, юный солдат? Решайте быстрее. Иначе я снесу ей голову.

Хранитель медленно ступал по разбитым плитам, пока дрожал солдат. Меня выбрали жертвой.

— Вы сошли с ума?

Я бросалась в него осколками керамики. Он надменно хохотал.

— А насколько Вы доверяете своему товарищу, мисс Вильерс, что не станете препятствовать карающему мечу? Это сражение и с Вашими пороками.

Сглотнув, я опустила руку с камнем, всё плотнее прижимаясь к стене.

Тёмный силуэт взмахнул клинком, чьё лезвие и рукоять украшали витиеватые символы.

— Равнодушно взирая, и Вы почувствуете, как Ваши руки будут причастны к убийству, юный воин.

Я закрыла глаза. Повеяло холодным порывом воздуха. С пола поднялась пыль. И в затаившейся тишине веки поднялись. Мой взор уткнулся в спину рыжеволосого солдата. Клинок застыл над его плечом, едва касаясь одежд. Его тело нервно дёргалось, стучали зубы, а из глаз лились слёзы, омывая всё пыльное лицо.

Зло усмехнувшись, хранитель отступил. Наблюдая за сценой, госпожа Майер горделиво подняла голову.

— Неужели Вы испытываете нас, господин Каэльфорд?

Хранитель подошёл к женщине-воину, убрав клинок в ножны.

— А Вы столь горды, умелы. — Он обвёл её силуэт взглядом. — Хотя даже Вас страшит смерть. Вы были достаточно преданы той Великой империи до тех пор, пока не осознали, что власть бросила Вас в пучину смертей. Правители использовали Вас ради достижения своего мнимого могущества. — Облаченные в строгий порицавший тон, слова летели в офицера словно кинжалы. — А что осталось Вам? Убивать тех, на кого укажут. Защищать тех, кто настолько властен, что убивает чужими руками.

Госпожа Майер душила саму себя напыщенным высокомерием, изливая яд.

— И что с того?

Он наклонил силуэт и усмехнулся.