Бесплатный фрагмент - По следам экспедиции капитана Кука

Книга вторая
НОВАЯ КАЛЕДОНИЯ. ВАНУАТУ (НОВЫЕ ГЕБРИДЫ)

историко-географические хроники

П Р Е Д И С Л О В И Е

Вторая книга историко-географических хроник следует первоначальному замыслу: рассказать о своих впечатлениях об островных государствах Океании, которые довелось посетить во время нашего круизного путешествия, и сопоставить их с тем, что двести пятьдесят лет назад увидели в этих краях участники второй кругосветной экспедиции под командованием капитана Джеймса Кука. Принятую в первой книге структуру параллельно-поэтапного изложения событий — от экспедиции Кука к нашему круизу — здесь пришлось немного нарушить, поскольку капитан Кук посетил вначале Новые Гебриды, а затем Новую Каледонию, мы же — в обратном порядке.

В начале книги дано краткое изложение первого этапа экспедиции капитана Кука с июля 1772 года по ноябрь 1773 года и нашего путешествия из Минска (Беларусь) до места начала круиза — Брисбен (Австралия) — в марте 2019 года. Более подробное описание этих путешествий приведено в первой книге историко-географических хроник.

В новой книге, в главах, относящихся к экспедиции капитана Кука, рассказывается о маршруте, пройденном отважными мореплавателями в период с декабря 1773 года по ноябрь 1774 года: остров Пасхи, Маркизские острова, второе посещение островов Общества и Дружбы (Тонга), обследование островов Новогебридского архипелага и открытие Новой Каледонии. Наш круизный маршрут на этом фоне выглядит гораздо более скромным: Новая Каледония и Вануату (острова Новые Гебриды).

Рассказ о втором кругосветном плавании капитана Кука основан на книге «Путешествие вокруг света» (издательство «Наука», 1985 год), написанной участником этой экспедиции, немецким натуралистом Георгом Форстером. Другим важным источником информации стали оцифрованные дневники капитана Кука, изданные в СССР в 1948 году (Джемс Кук. «Путешествие к Южному полюсу и вокруг света». — М.: ОГИЗ, 1948.) и размещённые на сайте vostlit.info.

Цитируемый по литературным источникам текст выделен курсивом. В цитатах в квадратных скобках даны примечания автора.

В книге приведены фотографии большинства видов животных и растений, которые упоминаются в тексте. Иллюстрации к описанию круизного путешествия взяты из фотоархива автора. В главах, относящихся к экспедиции капитана Кука, помещены изображения, полученные из открытых интернет-источников либо из книги вышеупомянутого Г. Форстера. В таких случаях это указано в подписи под фотографиями.

На обложке: верхнее фото — «Маасдам» на якорной стоянке у Таинственного острова (Вануату) — сделано автором; нижнее фото — картина У. Ходжса, экспедиционного художника, «Высадка Кука на остров Танна (Новые Гебриды)», 1776 год.

Для получения исходных изображений географических карт использовались программы Google Earth и OpenStreetMap. Маршрут экспедиции капитана Кука на картах Google Earth проложен на основании географических координат и описаний местности, взятых из дневников капитана и книги Г. Форстера. Что же касается круизного маршрута, то, из-за отсутствия данных, линии между местами стоянок круизного лайнера нанесены произвольно.

На картах с маршрутом экспедиции капитана Кука в скобках указаны названия островов, приведённые в книге Г. Форстера и дневниках капитана. В тексте описания экспедиции наоборот — в скобках даны современные названия.

В книгу вошли наиболее значимые и интересные, с точки зрения автора, эпизоды путешествия, описанные у Джеймса Кука и Георга Форстера. Несмотря на то, что данное литературное произведение не является научным трудом, все содержащиеся в нём факты проверялись, по возможности, по нескольким источникам.

Сравнивая современную жизнь, в том числе и круизы на океанских лайнерах, с тем, как жили и путешествовали люди два с половиной века назад, видно насколько сильно всё изменилось, благодаря развитию цивилизации и техническому прогрессу. В то же самое время, мы стали слишком зависимы от легко доступных благ и менее приспособлены к жизни. Ныне само существование человека в ситуации, когда отсутствуют атрибуты современной цивилизации, становится весьма проблематичным. Так что, говоря о мореплавателях-путешественниках эпохи Великих географических открытий, следует отдавать должное целеустремлённости, стойкости и мужеству этих замечательных людей.

1. КРАТКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ

1.1. Экспедиция капитана Кука: Англия (Плимут) — Новая Зеландия, июль 1772 года — ноябрь 1773 года

Вторая кругосветная экспедиция под командованием капитана Джеймса Кука началась 13 июля 1772 года, когда два экспедиционных корабля — «Резолюшн» и «Эдвенчер» — вышли из Плимута и взяли курс на юго-запад. «Резолюшн», больший из кораблей, имел водоизмещение 462 тонны и 12 пушек. Длина корабля по палубе составляла 33,7 метра, ширина — 9,3 метра, судном командовал сам Кук. Экипаж состоял из 112 человек, в том числе 45 матросов и 20 морских пехотинцев. «Эдвенчер» был водоизмещением 336 тонн и имел 10 пушек. Экипаж — 81 человек, в том числе 33 матроса и 12 морских пехотинцев. Командовал им капитан Тобайас Фюрно. По классификации оба корабля относились к трёхмачтовым шлюпам.

В состав команды на каждом корабле входили врач и астроном с комплектом необходимых астрономических и навигационных инструментов. Одним из основных навигационных инструментов в то время являлся хронометр, используемый для определения долготных координат.

На борту «Резолюшн» также находились художник Уильям Ходжс и натуралисты отец и сын (Иоганн и Георг) Форстеры. Книга Георга и является основным источником для моего повествования об экспедиции капитана Кука.

Главная задача экспедиции состояла в поиске и колонизации территорий так называемого Южного материка, в существовании которого в то время было уверено большинство лидеров европейских государств. Интерес подогревался ещё и тем, что 1 января 1739 года французская экспедиция под командованием Шарля Буве обнаружила в южной части Атлантического океана высокий берег, покрытый снегом. Предположительно, это мог быть выступ большого южного континента. Буве назвал его в честь церковного праздника мысом Обрезания Господня, что по-французски звучит как Сирконсисьон.

Капитану Куку надлежало проследовать до мыса Доброй Надежды, там пополнить запасы продовольствия и затем направиться на поиски мыса Сирконсисьон. Если мыс будет найден и окажется частью материка, то Куку предписывалось обследовать возможно большую часть территории и оценить её полезность для торговли и колонизации. Если же мыс окажется частью острова или не будет найден, то Кук должен был двигаться к Южному полюсу пока это возможно, а затем, повернув на восток, обогнуть земной шар, вернуться к мысу Доброй Надежды, а оттуда — в Англию. Экспедиция планировалась на несколько лет, поэтому зимние месяцы предполагалось проводить в более тёплых экваториальных широтах.

Основываясь на опыте своего первого кругосветного плавания, Кук большое внимание уделил правильному подбору продовольствия, чтобы максимально сохранить здоровье экипажа в таком длительном путешествии. В качестве основного противоцинготного средства были взяты 60 бочек кислой капусты и 30 тонн солода. Поскольку часть маршрута должна была пролегать в холодных высоких южных широтах, экипаж был снабжён тёплым обмундированием. Для возможности пополнения пищевого рациона свежей рыбой, на борту имелись рыболовные снасти. Кроме того, был взят запас тканей, изделий из железа и других предметов с целью их обмена у аборигенов на провизию, а также в качестве подарков.

Итак, стартовав 13 июля (вероятно, Кук не был суеверным), через 16 дней экспедиция прибыла в город Фуншал на острове Мадейра, принадлежащим Португалии. Здесь путешественники пробыли три дня, пополнили запасы воды и продовольствия, а натуралисты Форстеры ознакомились с образом жизни и бытом островитян, а также с местной флорой и фауной.

Через несколько дней после отплытия с Мадейры корабли экспедиции миновали Канарские острова и 12 августа прибыли на остров Сантьягу, входящего в принадлежавшую Португалии группу островов Зелёного Мыса (ныне это государство Кабо-Верде). Здесь путешественникам, к сожалению, не удалось получить хорошую провизию, и даже вода оказалась солоноватой.

После Сантьягу экспедиция направилась к южной оконечности Африки, к мысу Доброй Надежды. В это время наступил период дождей, что позволило путешественникам, растянув по кораблю полотнища палаток, пополнить запасы воды. В своей книге Георг Форстер описывает множество птиц и морских обитателей, которых в течение всего пути наблюдали участники экспедиции. В научных целях неоднократно проводились замеры температуры воды на поверхности и на глубине 150 — 200 метров. К сожалению, не обошлось без ЧП: пропал плотник, работавший за бортом; вероятно, он сорвался в море.

30 октября корабли бросили якорь в Столовой бухте, вблизи того места, где в наши дни находится город Кейптаун. В то время здесь находилась Капская колония, основанная Голландской Ост-Индской компанией, как база для своих торговых судов.

Форстеры сразу же приступили к своим ботаническим прогулкам для изучения животного и растительного мира. Они познакомились со шведским натуралистом доктором Спаррманом, который находился здесь после путешествия по Китаю. Доктор с энтузиазмом принял приглашение Форстеров присоединиться к их экспедиции. Примечательно, что, по свидетельству Георга Форстера, уже в то время местный губернатор запретил охоту на носорогов и бегемотов во избежание их полного истребления.

За время стоянки суда были отремонтированы, обновлён их такелаж, пополнены запасы продовольствия и воды. Закупили также овец в качестве мясного резерва и для подарков жителям островных территорий. 22 ноября корабли покинули Столовую бухту и взяли курс на юг, на поиски мыса Сирконсисьон.

На кораблях был установлен строгий регламент пользования питьевой водой и постоянно работал дистилляционный аппарат. В конце ноября похолодало, стало сильно штормить, полы и перекрытия в каютах пропитались водой. Однажды ночью в одной из кают ударом волны сорвало люк, и корабль стало затапливать. В авральном порядке пришлось откачивать воду и устранять повреждения.

Случилось и ещё одно происшествие. Форстер старший и астроном Уолс, воспользовавшись штилем, отплыли от корабля на маленькой шлюпке для замеров температуры воды на большой глубине. Пока учёные были заняты делом, туман сильно сгустился и они потеряли корабль из вида. К счастью, через некоторое время раздался звон корабельного колокола, и испуганные исследователи смогли определить направление и возвратиться на корабль.

С середины декабря экспедиция занялась поисками мыса Сирконсисьон и 1 января 1773 года корабли находились наиболее близко к указанным Буве координатам мыса. Однако никакой земли за всё это время обнаружено не было. Следует отметить, что предполагаемый мыс на самом деле оказался островом (впоследствии получившим имя Буве), который располагается более чем на 400 километров западнее места, указанного его первооткрывателем.

Убедившись в отсутствии земли, экспедиция двинулась на юго-восток и 17 января остановилась перед сплошным ледяным полем. Дальнейшее продвижение на юг стало невозможным, и капитан Кук отдал приказ взять курс на северо-восток. Участники экспедиции не подозревали, что до берегов Антарктиды оставалось всего 75 миль.

Двигаясь на северо-восток, корабли вскоре достигли того района южной части Индийского океана, где годом ранее французская экспедиция обнаружила какую-то землю. Экспедиция Кука землю здесь не нашла и направилась на юго-восток, но вскоре в густом тумане корабли потеряли друг друга. Попытки найти «Эдвенчер» успехом не увенчались и 10 февраля «Резолюшн» продолжил свой путь в одиночестве.

Южнее широты 58о путешественники в течение нескольких ночей наблюдали южное полярное сияние в виде столбов белого цвета, поднимающихся от горизонта почти до самого зенита.

Длительное нахождение в холодном и влажном климате стало отрицательно сказываться на здоровье людей: у многих появились признаки цинги. Животные на корабле тоже страдали, отказывались от еды и сильно исхудали. В этой ситуации капитан Кук принял решение прервать плавание в полярных широтах и направиться к Новой Зеландии. 26 марта «Резолюшн» бросил якорь в бухте Даски на южной оконечности Новой Зеландии.

Найдя удобное место для стоянки, экипаж занялся ремонтом корабельного оборудования, заготовкой дров и заполнением бочек свежей водой. Астроном Уолс приступил к определению координат лагеря и оценке точности хода хронометров. Кук намеревался пробыть на стоянке некоторое время, чтобы восстановить здоровье людей и обследовать эту часть Южного острова. Питались участники экспедиции в основном рыбой, разнообразие в меню вносили добытые птицы. Вместо чая использовалась заварка из листьев дерева, называемого чайным растением, которое обнаружили Форстеры.

6 апреля капитан Кук вместе с Форстерами, Спаррманом и художником Ходжсом на шлюпке отправились обследовать северную сторону бухты Даски. На обратном пути путешественников окликнул туземец, стоящий на скале вместе с двумя женщинами. После того, как Кук продемонстрировал своё дружелюбие, контакт с аборигенами был установлен. На следующий день Кук захватил подарки и вместе со своей компанией вновь прибыл к индейцам. (В то время «индейцами» было принято называть, в том числе, и жителей Юго-Восточной Азии и Океании.) Мужчина-абориген провёл гостей к своему жилищу и познакомил с семьёй. В качестве ответных подарков Куку был вручён боевой топор, льняная циновка, пояс из травы и украшения из птичьих костей и кусочков кожи. В последующие дни путешественники ещё несколько раз встречались с этим семейством и даже принимали аборигенов на корабле. Были встречи и с другими островитянами. В конце своего пребывания в бухте участники экспедиции выпустили на берег пять гусей для их дальнейшего расселения, а также расчистили место и высадили огородные культуры.

4 мая «Резолюшн» покинул бухту, вышел в открытое море и снова стал на якорь у крайнего мыса. Здесь Кук поручил лейтенанту Пикерсгиллу и Форстерам обследовать морской рукав, уходящий далеко в глубину суши. Когда на другой день разведывательная экспедиция собралась возвращаться на корабль, погода резко испортилась, налетел сильный шторм. Людям пришлось провести ночь под дождём на мокрой земле и направиться к кораблю только следующим утром. Дождавшись попутного ветра, 11 мая экспедиция капитана Кука снялась с якоря и двинулась на север к проливу Королевы Шарлотты (ныне пролив Кука), который разделяет Северный и Южный острова Новой Зеландии.

Весь путь до пролива занял неделю, а наиболее интересным событием было наблюдение водяных смерчей в виде шести гигантских водяных столбов. 18 мая «Резолюшн» вошёл в пролив Королевы Шарлотты и вскоре в одной из бухт путешественники увидели «Эдвенчер», находившийся здесь уже около шести недель.

Капитан Фюрно рассказал, что после безрезультатных поисков «Резолюшна» он двинулся в направлении Новой Зеландии, решив предварительно выяснить, есть ли пролив между Вандименовой землёй (о. Тасмания) и Новой Голландией (Австралия). Продвинулся Фюрно на север недостаточно далеко, пролива не нашёл, и поэтому ошибочно заключил, что Вандименова земля является частью Новой Голландии.

Вблизи стоянки кораблей имелись противоцинготные растения: дикий сельдерей и разновидность овощного осота. Кроме того, команда Фюрно разбила на скалах огород, где выращивалась привычная европейская зелень.

К кораблям неоднократно приплывали каноэ с островитянами с целью обмена рыбы и своих изделий на интересующие их предметы: главным образом железные изделия и предметы одежды. Некоторые туземцы помнили капитана Кука по его пребыванию в этих местах во время своего первого путешествия. Среди прибывающих к кораблям аборигенов были и девушки, которые не отказывали матросам в ласках в обмен на подарки для себя и своих мужчин.

По распоряжению капитана Кука вблизи стоянки было подготовлено пять участков, на которых высадили картофель, зерновые и бобовые растения. На пустынном берегу одной из бухт выпустили козла и козу.

7 июня оба корабля покинули стоянку и взяли курс на северо-восток, так как Кук хотел проверить предположение о существовании Южного материка к востоку от Новой Зеландии. Тем временем, на «Эдвенчере» среди команды появились больные: два матроса получили венерическое заболевание после общения с туземками, около двадцати человек страдали от цинги, умер повар. Такое большое количество цинготных больных по сравнению с экипажем «Резолюшна» (всего один человек), объяснялось тем, что экипаж Кука регулярно употреблял кислую капусту, пивное сусло и зелень, а команда Фюрно не ела зелень даже на стоянках.

В течение двух месяцев плавания земля обнаружена не была, и капитан Кук направился к острову Таити, куда экспедиция прибыла 15 августа. Сразу же появились каноэ с туземцами, и началась оживлённая торговля. Островитяне предлагали бананы, кокосовые орехи, плоды хлебного дерева, таитянскую материю, каменные топоры и другие изделия. Взамен они получали бусы, железные гвозди и ножи.

На следующий день Кук вместе с Форстерами высадились на берег и отправились на экскурсию в глубину острова. К обеду компания вернулась на корабль и уселась за стол вместе с гостями-островитянами. Затем случился неприятный инцидент. Один из гостей был уличён в воровстве, задержать его не удалось, поэтому Кук приказал временно конфисковать два каноэ. Затем по просьбе туземцев каноэ им возвратили и добрые отношения восстановились.

Во время прогулок путешественников по острову местные жители неоднократно приглашали их в свои жилища, угощали кокосами, яблоками, плодами хлебного дерева; иногда даже демонстрировали свои музыкальные таланты: один молодой мужчина дул ноздрями в бамбуковую флейту, а другой пел. По словам Георга Форстера, этот концерт произвёл на него усыпляющий эффект.

Капитан Кук во главе делегации встретился с королём Малого Таити — той части острова, где находилась экспедиция. Кук познакомился с ним во время первой экспедиции, когда нынешний король был ещё подростком. В ответ на преподнесённые подарки король подарил Куку несколько свиней.

После возвращения лейтенанта Пикерсгилла, направленного на закупку продовольствия, корабли снялись с якоря и перебазировались к северной стороне Большого Таити в бухту Матаваи вблизи мыса Венус, откуда в 1769 году экспедиция Кука вела астрономические наблюдения за Венерой.

На следующее утро оба капитана, Форстеры и доктор Спаррман нанесли визит королю большого Таити. Состоялся обмен подарками. Путешественников одарили разноцветной таитянской материей, надушенной благовониями. Эта материя изготавливается из подкоркового слоя шелковичного дерева, волокна которого склеиваются жидкостью, добытого из какого-то растения. На другой день король с подарками лично прибыль на корабль Кука с ответным визитом. Матросы пригласили на корабль несколько таитянок, которые устроили танцевальное представление под музыку из носовой флейты. Когда стемнело, девушки удалились с палубы вместе со своими кавалерами.

Георг Форстер отмечает склонность таитян устраивать не только музыкальные и танцевальные представления, но и настоящие спектакли. В частности, когда Кук посещал короля в его резиденции, в честь капитана было дано представление, в котором сочетались элементы балета и комедии. В нём участвовали сестра короля и пятеро мужчин, длился спектакль около двух часов.

Однажды несколько солдат и матрос избили таитянина, вероятно, из-за женщины. Виновники отказывались давать пояснения. Чтобы продемонстрировать местным жителям своё возмущение поступком драчунов, Кук приказал в присутствии таитян наказать каждого виновника двенадцатью ударами.

Форстеры и доктор Спаррман постоянно совершали ботанические экскурсии для исследования природы острова. Во время одной из вылазок они открыли новое растение — дерево с красивыми крупными белыми цветами, которое назвали баррингтонией. Во время одного из таких походов Форстер-младший и Спаррман повстречали таитянина, пригласившего их зайти к нему в гости и отдохнуть. Перед тем, как хозяин предложил путникам угощение, дочь хозяина и её юные подруги сделали гостям массаж плеч и бёдер.

Перед самым отплытием с острова к капитану Куку обратился юноша лет семнадцати по имени Порео с просьбой взять его с собой «в страну Британию». Обычно Кук такие просьбы отклонял, но в этот раз согласился и Порео взяли на борт.

2 сентября экспедиция прибыла на остров Хуахине, один из островов Общества. В настоящее время эти острова являются частью Французской Полинезии и включают 14 островов, самым крупным из которых является Таити. Сразу, как только корабли бросили якорь, появились каноэ островитян и началась оживлённая торговля. Особенно путешественников порадовало наличие больших кур. На следующий день был нанесён визит вождю острова, который помнил Кука по его прошлому посещению.

Несколько дней шла активная торговля. Свиней и кур для питания участников экспедиции вполне хватало, а вот зелени и фруктов было маловато. Часто приходилось довольствоваться отварными клубнями ямса.

Не обошлось без эксцессов. Сначала один туземец попытался отнять мешок с гвоздями у корабельного писаря, а когда вмешался Кук, то абориген стал угрожать капитану. Пришлось разоружить и прогнать дебошира, которого дружно осудили его соплеменники. Только все успокоились, как появился доктор Спаррман, полуодетый и со следами побоев. Выяснилось, что, когда он в одиночку совершал ботаническую прогулку, на него напали с целью ограбления два туземца. Доктору удалось вырваться, лишившись кортика и части одежды. Узнав о случившемся, вождь приказал найти грабителей. Вечером были возвращены кортик и часть куртки доктора, а на следующий день грабителей поймали. Кука пригласили присутствовать при их наказании, но он не хотел задерживать отплытие и не принял приглашение.

Незадолго до этого капитан Фюрно взял на борт юношу по имени Омаи с соседнего острова. От соплеменников он отличался острым умом и тактичным поведением. Позже, в Лондоне, Омаи был представлен королю и введён в высшее светское общество. Прожив в Англии почти два года, юноша стал тосковать по родине и с третьей экспедицией капитана Кука вернулся на Таити.

Покинув Хуахине, экспедиция остановилась в бухте соседнего острова Раиатеа. Кук вместе с Форстерами нанёс визит вежливости правителю острова и установил добрые отношения с ним и его семьёй. Путешественникам было дано два представления. Сценой импровизированного театра являлась лужайка, зрительным залом — просторная хижина, а кулисами служила перегородка, за которой наряжались артисты. Сюжет первой пьесы рассказывал о двух ворах и поймавших их стражниках, которых воры сумели победить. Второе представление было танцевальным. Форстер отмечает очень красивую одежду танцовщиц, но называет некоторые их позы и жесты весьма вольными. Гостей с корабля угостили очень вкусной свининой, завёрнутой в банановые листья и запечённой в яме между двумя слоями раскалённых камней.

Вскоре выяснилось, что сбежал таитянин Порео. Предположительно, он увлёкся одной девушкой и скрылся вместе с ней. Вместо Порео Кук взял на борт юношу по имени Охедиди, который был близким родственником вождя острова Бора-Бора.

Дождавшись возвращения шлюпки, посланной на соседний остров за продуктами, капитан Кук скомандовал сниматься с якоря, и 17 сентября экспедиция взяла курс на юго-запад к островам Дружбы. Здоровье людей значительно улучшилось. Правда, у многих матросов появились признаки венерического заболевания, которое, к счастью, протекало легко и хорошо поддавалось лечению. Из-за большой скученности животных на корабле они стали дохнуть, поэтому часть свиней пришлось забить и мясо засолить.

2 октября корабли стали на якорь у северо-западной части острова Эуа — одного из островов Дружбы. Ныне этот архипелаг носит название Королевство Тонга и включает 177 островов в Полинезии. Самый большой остров — Тонгатапу, где расположена столица — Нукуалофа.

К кораблям сразу же устремились каноэ с островитянами, некоторые поднимались на борт. Один из них, вероятно, вождь пригласил путешественников в свой дом, где во время трапезы три женщины развлекали гостей мелодичным пением. Затем участники экспедиции отправились на экскурсию по острову, а когда вернулись к месту высадки, то их встретили трогательными и сердечными приветствиями сотни островитян. На продажу они предлагали рыболовные крючки, украшения и оружие. На другой день капитаны вместе с Форстерами нанесли вождю прощальный визит и вручили подарки. Затем экспедиция направились к острову Тонгатапу, расположенному поблизости.

Когда во второй половине дня корабли стали на якорь, Кук и его спутники встретились с местным вождём. На берегу началась торговля, а натуралисты и часть офицеров отправились осматривать остров. Их внимание привлекло своеобразное дерево — казуарина, издали напоминающее длиннохвойную сосну. Часто вблизи казуарин располагались святилища аборигенов: храм в виде крыши из пальмовых листьев на столбах, внутри которого находится постамент, выложенный из синих камней.

У местных жителей встречались те же пороки, что и у обитателей других островов: девушки оказывали интимные услуги за вознаграждение, неоднократно наблюдались случаи воровства, а Георг Форстер во время ботанической прогулки подвергся нападению. Грабитель-туземец попытался вырвать из рук Георга ружьё, но крики о помощи услышал доктор Спаррман и туземец вынужден был прекратить драку и бежать.

В конце пребывания на острове Кук встретился с королём, преподнёс ему подарки и на следующий день получил ответные дары: крупную тушу свиньи и корзины с жареными бананами и плодами хлебного дерева.

Через пять дней, 7 октября, корабли экспедиции вышли в море и взяли курс на Новую Зеландию, где Кук планировал подготовиться к дальнейшему плаванию в суровых условиях высоких южных широт.

В двадцатых числах октября экспедиция добралась до пролива Королевы Шарлотты, но из-за разыгравшегося шторма и сильного встречного ветра корабли не могли войти в пролив. Пока путешественники, борясь со штормом, ожидали благоприятных условий, в одну из ночей был потерян из вида «Эдвенчер». О его судьбе ничего не было известно до прибытия корабля Кука к мысу Доброй Надежды на обратном пути в Англию. Но об этом — чуть ниже.

Наконец, через девять дней, 3 ноября, «Резолюшн» смог войти в пролив и бросить якорь в той же бухте, откуда отправился в путь пять месяцев назад. Посетив место, где перед отплытием был устроен огород, путешественники обнаружили, что часть высаженных культур чувствовала себя хорошо, а вот бобовые пропали, картофеля тоже почти не осталось. Было подозрение, что ещё не проросшие клубни выкопали и съели островитяне (это напомнило мне известный анекдот).

Вскоре на корабль прибыли индейцы, многие из которых уже были знакомы путешественникам, и стали обменивать рыбу на таитянскую материю. Конечно, не обходилось без воровства. Команда занималась ремонтом судна, заготовкой дров, заполнением бочек водой и сортировкой сухарей, больше половины запаса которых оказалось непригодной в пищу. Матросы, как обычно, установили контакт с женщинами. Один из них получил в жёны девушку вполне законно — от её родителей. Она хранила моряку верность, а встречались они на берегу, где парень угощал её некондиционными сухарями.

Случилось в эти дни и трагикомичное происшествие. На корабль прибыл хорошо знакомый Куку туземец с сыном, дочерью и другими аборигенами. Кук пригласил туземца с детьми в каюту и преподнёс подарки. Мальчику досталась рубашка, и он побежал на палубу хвастаться перед соплеменниками. В это время там находился старый козёл, которого стал раздражать мальчишка, бегающий в развевающейся рубахе. Разъярившись, козёл боднул ребёнка и опрокинул его на палубу. Крик пострадавшего вызвал ещё большую ярость, и козёл ударил ещё раз. Дело могло кончиться плохо, если бы матросы не оттащили агрессивное животное.

Однажды Форстер-старший во время прогулки наблюдал шокировавшую его сцену. Мать попыталась наказать сына шести — семи лет за то, что он бросил в неё камень, но отец подскочил к ней и начал избивать. Матросы на берегу подтвердили, что видели такое поведение туземцев неоднократно.

Вскоре участники экспедиции смогли воочию убедиться в каннибализме новозеландцев. Между местным и соседним племенами произошло сражение. В результате, на берегу близлежащей бухты участники экспедиции обнаружили останки человеческих тел. Туземцы пояснили, что часть трупов врагов они уже съели. Лейтенант Пикерсгилл купил у индейцев голову юноши, чтобы передать её в анатомический музей в Лондоне. Когда он с покупкой прибыл на корабль, то находившиеся там туземцы выразили желание съесть мясо с головы. Получив разрешение, они отрезали кусок, поджарили и с удовольствием съели. Это зрелище произвело на индейца Охедиди с островов Общества такое сильное впечатление, что он убежал в слезах и долго не мог успокоиться.

К концу ноября корабль подготовили к дальнейшему плаванию, был сделан запас дров и воды, люди окрепли, больных цингой не было. Перед отплытием Кук оставил для капитана Фюрно послание, которое поместил в бутылку и закопал на видном месте на территории огорода. 25 ноября «Резолюшн» направился к выходу из пролива. Находясь в его водах, Кук каждые полчаса подавал сигнал выстрелом из пушки, но ответа от «Эдвенчера» не получил. На следующий день, выйдя из пролива, экспедиция взяла курс на юг для продолжения исследования южной акватории Тихого океана.

Что же касается «Эдвенчера», отнесённого штормом в открытое море, то капитан Фюрно смог привести корабль в бухту, которую уже покинул Кук, только 30 ноября. Фюрно нашёл послание Кука в бутылке и дал команду готовить корабль к дальнейшему плаванию. Всё шло хорошо до последнего дня. Накануне отплытия Фюрно отправил на шлюпке 10 человек за зеленью. Когда люди не возвратились даже на следующее утро, снарядили поисковый отряд, который принёс ужасную весть: вся команда первого отряда была убита и уже частично съедена. Поражённый случившейся трагедией, капитан Фюрно, тем не менее, решил продолжать экспедицию. Он двинулся на юго-восток, миновал мыс Горн и вышел в район, где должен был находиться пресловутый мыс Сирконсисьон. Не обнаружив там никакой земли, Фюрно направился к мысу Доброй Надежды, поскольку продукты на корабле пришли в полную негодность. После ремонта и отдыха в Столовой бухте, 14 июля 1774 года «Эдвенчер» вернулся в Англию почти ровно через два года после начала путешествия.

1.2. Дорога Минск — Брисбен и пребывание в Брисбене, 22 — 28 марта 2019 года

Наше путешествие началось 22 марта, когда мы с женой сначала городским автобусом, а затем маршруткой доехали до аэропорта. Нам предстояло добираться до австралийского города Брисбен, откуда начинался круизный маршрут, который включал четыре островных государства: Новая Каледония, Вануату, Фиджи и Новая Зеландия. Именно у берегов Новой Каледонии и Вануату маршрут нашего круиза пересекался с маршрутом экспедиции капитана Кука, пройденного им за 245 лет до нас. Что же касается Новой Зеландии, то Северный остров, на котором побывали мы, был обследован Куком во время его первой кругосветной экспедиции 1768 — 1771 годов. О том, как у нас родился замысел совершить это путешествие и о подготовке к нему, подробно рассказано в первой книге историко-географических хроник.

Дорога до Брисбена состояла из двух этапов: сначала перелёт в Пекин, а там, через четырнадцать часов, пересадка на рейс до Брисбена. Полёты выполняла авиакомпания Air China. Особенность перелёта до Пекина состояла в том, что прибывающий оттуда в Минск аэробус не сразу возвращался обратно, а сначала летел в Будапешт и уже оттуда брал курс на Пекин, причём полёт проходил без промежуточной посадки.

В Минск самолёт прибыл вовремя, взлетели тоже по расписанию, в 18:50, и примерно через полтора часа прибыли в Будапешт. Здесь всем пассажирам предложили покинуть салон вместе со своей ручной кладью. Попав в здание аэровокзала, мы повторно прошли предполётный досмотр и через некоторое время снова заняли свои места в авиалайнере. Полёт до Пекина продолжался более десяти часов. За это время нас дважды покормили, причём в меню присутствовало даже вино. В аэропорту Пекин-Шоуду самолёт приземлился в 12:40 по местному времени (разница между Пекином и Минском +5 часов). Это было уже 23 марта.

Поскольку до вылета в Брисбен оставалось более 13 часов, мы планировали съездить в город и посетить один из парков в центре столицы. (Отмечу, что мы уже побывали в Пекине в 2017 году.) Но план этот реализовывать пришлось с большим трудом.

Вначале нас, как транзитных пассажиров, перенаправили в зону вылета, а выхода в город оттуда, естественно, нет. Много времени и нервной энергии пришлось потратить, чтобы вернуться опять в зону прилёта. Там тоже не сразу удалось получить разрешение на выход. В результате, в парк Бэйхай мы попали в седьмом часу вечера, но впечатления от даже недолгой прогулки по парку вознаградили нас за все мытарства.

Парк, заложенный в X веке, расположен северо-западнее Запретного Города. До 1925 года парк являлся императорским и был закрыт для посещения публики. Более половины его территории занимает озеро, на котором находится Нефритовый остров с Белой дагобой (ступой), символом буддизма. Посетить остров не представлялось возможным за неимением времени, поэтому мы решили прогуляться вдоль западного берега озера. Вскоре нашему взору предстало сооружение в виде стены с тремя арочными проходами, а перед стеной — два каменных льва-стража. Далее увидели красиво подсвеченное строение с традиционными китайскими фонариками и, опять же, львами перед входом. Рядом со львами под прозрачным футляром находились скульптуры оленя с оленёнком. Затем мы увидели большую лодку, пришвартованную у края набережной. Передняя часть лодки была выполнена в виде головы дракона, оскалившего свою пасть.

Немного впереди виднелась череда подсвеченных павильонов. Этот комплекс сооружений носит название Павильон пяти драконов, так как отдельные павильоны связаны между собой переходами в виде изгибов тела змеи. Все строения украшены резьбой и росписью в виде стилизованных драконов, геометрических фигур и орнаментов. Раскраска павильонов и их искусная подсветка создавали просто сказочное впечатление, которое усиливала светящаяся вдалеке Белая дагоба.

Вернувшись в аэропорт, мы поужинали в кафе и оставшееся до вылета время провели в зале ожидания. В Брисбен отправились по расписанию, в 2:30, 24 марта. Лететь предстояло около одиннадцати часов.

Аэробус приземлился в 15:10 по местному времени (разница между Брисбеном и Минском составляет +7 часов). Аэропорт порадовал спокойной и доброжелательной атмосферой, в отличие от пекинского. Пограничный и таможенный контроль был пройден быстро, никаких анкет, как у китайцев, заполнять не пришлось. Вскоре на поезде-метро мы уже ехали в город. От станции метро до гостиницы довольно быстро дошли пешком, и тут выяснилось, что для заселения необходимо внести задаток. Поскольку нужной суммы в 250 AUD (австралийских долларов) у нас не было, пришлось искать пункт обмена. Наконец мы попали в гостиничный номер и, раздвинув шторы большого — от пола до потолка — окна, смогли полюбоваться великолепной панорамой ночного города.

На следующий день проснулись поздним утром, завтрак в гостинице проспали, поэтому пришлось подкрепиться собственными припасами. Затем пошли на экскурсию по городу.

Брисбен находится на восточном побережье Австралии у тихоокеанского залива Мортон, по берегам одноимённой реки. В 1824 году здесь была устроена колония для ссыльных, которую через 18 лет упразднили. Город стал развиваться и в 1859 году получил статус столицы штата Квинсленд. Назван в честь генерала Томаса Брисбена, бывшего губернатором провинции Новый Южный Уэльс. В настоящее время имеет население более 2 миллионов человек.

Выйдя из гостиницы, мы направились к реке. Было солнечно, около +30оС и влажно. Миновали зелёную лужайку, обрамлённую по периметру и вдоль дорожек пальмами и другими древовидными насаждениями. Эта зелёная зона называется Сады Королевы. На её территории расположены несколько памятников, в том числе и королеве Виктории, а также была развёрнута интересная инсталляция, выполненная из динамических фигур. Пройдя немного дальше, мы вступили на мост Виктория-бридж, с которого полюбовались красивым видом на реку и городскую застройку. Сразу за мостом находится комплекс сооружений, составляющих культурный центр Брисбена: Галерея современного искусства, Художественная галерея Квинсленда, Государственная библиотека и Квинслендский центр исполнительских искусств.

Повернув налево, мы двинулись по набережной вдоль реки. Справа от нас протянулась парковая зона с разнообразными строениями, скульптурами, небольшими бассейнами и фонтанами. Слева — на противоположной стороне реки — разместился комплекс высотных зданий, составляющих красивую архитектурную композицию. Среди них сразу привлекает внимание башня 1 Вильям-стрит в виде цилиндра со срезанной под углом вершиной. Её высота составляет 260 метров. Левее, за мостом Виктория, бросается в глаза 249-метровая Инфинити-тауэр, которая необычна своим оригинальным цветовым решением.

В парковой зоне и у бассейнов помимо привычных для нас городских птиц мы увидели черношапочную манорину и австралийского ибиса. Манорина размером чуть больше скворца имеет светлое оперение, чёрную «шапочку» на голове и жёлтый, слегка загнутый вниз, клюв. Ибис — птица величиной с аиста, но с более короткой шеей и длинным чёрным клювом, изогнутым книзу.

Вскоре мы подошли к примыкающему к парковой зоне городскому пляжу Стрит-бич. Этот искусственный, частично песчаный, пляж с большим бассейном, фонтанами, душами-водопадами и всей необходимой инфраструктурой пользуется популярностью у жителей города и туристов.

Продолжая экскурсию, мы сели на паром CityHopper и стали наслаждаться открывающимися с реки видами. Миновали два моста — пешеходный и автомобильный — проплыли мимо городского ботанического сада и впереди, справа, увидели ещё одну достопримечательность Брисбена — мост Стори-бридж. Этот монументальный мост построен в 1939 году и по дизайну повторяет известный мост Жак Картье-бридж в Монреале.

Паром мы покинули на пристани Игл-стрит и продолжили прогулку по городу. Недалеко от пристани находится кафедральный собор Святого Стефана, построенный в готическом стиле. Двигаясь дальше, вышли на Почтовую площадь и сразу обратили внимание на весьма искусно выполненный памятник генералу Вильяму Глазго, герою первой мировой войны. Затем попали на площадь Анзак. В настоящее время площадь и расположенный на ней сквер являются мемориалом всем жителям Квинсленда, служившим в вооружённых силах за границей.

В торговом центре, расположенном на пешеходной части Куин-стрит, мы обнаружили большой информационный центр, где получили исчерпывающие сведения об интересующих нас экскурсиях. Прогулку по городу мы завершили обедом в кафе и посещением торгового центра, где пополнили наши продовольственные запасы.

На следующий день была запланирована экскурсия в парк коал. Добираться туда решили по реке, и к 10 утра мы прибыли на экскурсионное судно. Отойдя от причала, находящегося рядом с мостом Виктория, кораблик двинулся вверх по реке. Вскоре мы проплыли под пешеходным мостом Курилпа, мачты и поддерживающие тросы которого издалека напоминают вязальные спицы с нитками пряжи. Далее миновали ещё три моста: два автомобильных и железнодорожный. Высотная застройка закончилась, по берегам появились здания обычной этажности. У домов, располагающихся в непосредственной близости от воды, как правило, имелись небольшие причалы. Через некоторое время строения пропали из вида, слева и справа появились зелёные заросли, разбавленные высокими деревьями. Миновав ещё два моста, наш кораблик, наконец, пришвартовался у небольшой пристани — это был парк коал.

Парк коал, Lone Pine koala sanktury (заповедник коал «Одинокая Сосна»), был создан в 1927 году и является старейшим и наиболее крупным заповедником этих интересных животных. В настоящее время помимо коал в парке имеется много других представителей австралийской фауны: кенгуру, тасманийский дьявол, во'мбат, утконос, птица казуар, страус эму, разные попугаи, рептилии и другая живность. Здесь работает научно-исследовательский центр Брисбенского научного института коал.

От причала в парк ведёт лестница, поднявшись по которой мы сразу увидели клетку с летучими лисицами. Отличием этих рукокрылых с головой, напоминающей лисью, от летучих мышей является отсутствие способности к эхолокации, но зато хорошее зрение и обоняние. Далее внимание привлекла птица с большой приплюснутой головой и массивным клювом — это кукабарра, или австралийский зимородок. Птица хищная, а крик её напоминает хохот человека. Очень широко в парке представлены попугаи, поражающие разнообразием окраски своего оперения.

В специальном бассейне мы увидели утконоса. Это уникальное животное является яйцекладущим млекопитающим. Когда утконос быстро проплыл перед нами, то показался похожим на маленького бобра. Тело зверька имеет длину 30 — 40 сантиметров и покрыто тёмно-коричневой шерстью, а хвост плоский, сантиметров 10 — 15, и тоже с шерстью. Голова заканчивается почти квадратным клювом (за это и назван утконосом), который мягкий и состоит из голой кожи, натянутой на дугообразные косточки. Самка откладывает в гнездо обычно два маленьких яйца, а вылупившихся детёнышей вскармливает молоком, которое выступает через расширенные поры на её животе.

Продолжая осмотр, мы подошли к открытому вольеру, где среди зелёных ветвей расположились коалы. Это небольшое сумчатое млекопитающее покрыто густой рыжеватой или серовато-дымчатой шерстью, длина тела до 70 сантиметров, масса от 5 до 14 килограммов. Коалы населяют эвкалиптовые леса и почти всю жизнь проводят на деревьях. Питаются исключительно листьями и побегами эвкалиптов, ведут, преимущественно, одиночный образ жизни. Детёныш рождается длиной не более двух сантиметров и первые полгода находится в материнской сумке, питаясь молоком. Следующие полгода он живёт на спине или животе матери, крепко держась за её шерсть. В настоящее время животные не находятся под угрозой исчезновения, но из-за сильных пожаров 2020 года погибла треть популяции вида, и власти Австралии выделили значительные средства для помощи коалам.

Вскоре наше внимание привлекла красивая крупная птица, похожая на страуса, которая расхаживала за проволочной сеткой. Её массивное тело было покрыто густыми тёмно-синими перьями, больше похожими на шерсть. Шея — короче страусиной, бирюзового цвета, в месте соединения её со спиной имеется ярко-оранжевое пятно. Спереди, под шеей, подобно галстуку свисает розовая складка кожи. Главным украшением птицы является коричневатый гребень, возвышающийся над головой. Это шлемоносный казуар — нелетающая птица, ближайший родственник страуса эму. Взрослые птицы имеют рост полтора — два метра, массу более 60 килограммов, бегают со скоростью до 50 километров в час и прыгают в высоту на полтора метра. Интересно, что самка, отложив яйца, покидает гнездо, а высиживанием кладки и дальнейшей заботой о потомстве занимается самец. Птица довольно агрессивна и может напасть на человека, нарушившего границы её территории.

Недалеко от вольера с казуаром мы увидели два террариума. В одном из них, застеклённом, находился самый большой австралийский варан — перенти. Взрослые особи имеют длину до двух метров и массу до пяти килограммов. Перенти водятся в засушливых районах Австралии, ведут скрытный образ жизни, хорошо бегают и умеют лазать по деревьям. Второй террариум был открытым и находился ниже поверхности, на некоторой глубине. В нём поглощал свой обед другой варан — кружевной монитор, второй по величине после перенти. Кружевной монитор встречается в восточной Австралии, его самка откладывает яйца в термитниках или дуплах деревьев.

Пройдя мимо бассейна с крокодилом, мы оказались на открытой площадке, где совершенно свободно разгуливал страус эму. В настоящее время эму относят к казуарообразным, поскольку эти нелетающие птицы имеют много общего; но, в отличие от казуаров, эму не боятся человека и быстро привыкают к нему. Немного дальше нашему взору предстала целая ватага кенгуру, вольготно расположившихся на открытой территории среди гуляющих посетителей. Судя по внешнему виду, это были лесные кенгуру, вторые по величине после рыжих, которые могут достигать двух метров роста и 90 килограммов массы. Семейство кенгуровых насчитывает свыше пятидесяти разновидностей, начиная от самых больших, рыжих кенгуру, до более мелких, валлаби, и крохотных потору (кенгуровых крыс). После рождения детёныш живёт в сумке матери 6 — 8 месяцев и питается молоком.

Понаблюдав за кенгуру, мы отправились на шоу хищных птиц. Зрителям продемонстрировали, как охотится белобрюхий орлан — крупная красивая птица с размахом крыльев более двух метров. Австралийская сова в маске из семейства сипух привлекает внимание своим белым ликом в форме сердца, на котором ярко выделяются чёрные глаза и розовый клюв. Иглоногая сова примечательна выразительными глазами с жёлтым ободком. Эта птица названа так из-за острых щетинок на лапах, помогающих когтям удерживать добычу.

Далее мы подошли к зелёной лужайке, на которой проходило шоу собак-пастухов. Четвероногая помощница, следуя указаниям своей хозяйки, умело управляла перемещением небольшой группы овец. В заповеднике есть овцеферма, где в сезон стрижки животных можно понаблюдать за этим процессом. Тут же имеется павильон, в котором представлена экспозиция, рассказывающая о развитии овцеводства в Австралии.

Продолжая осмотр, мы снова оказались у вольера с коалами. Наступило время кормления и животным принесли несколько охапок эвкалиптовых побегов со свежими зелёными листьями. Среди обитателей вольера возникло заметное оживление. Ранее совершенно пассивные зверьки начали целеустремлённо перемещаться к местам нахождения корма, некоторые даже перепрыгивали с ветки на ветку. Листья они жевали, надо отметить, с большим аппетитом.

После посещения небольшого серпентария, невдалеке от него мы увидели скальную глыбу с большим круглым отверстием. В этой норе расположилось ещё одно легендарное австралийское животное — тасманийский дьявол. Он является самым крупным из современных сумчатых хищников (длина тела 50 — 80 сантиметров, короткие лапы, высота в холке до 30 сантиметров). Животное имеет непропорционально большую голову и очень сильные челюсти с острыми и крепкими зубами, предназначенными для дробления костей. Отношение силы укуса к массе тела самое высокое среди млекопитающих. Пока мы наблюдали за зверем, он широко зевнул и явил свою клыкастую пасть во всём великолепии. Питается тасманийский дьявол, преимущественно, падалью, а своё название получил из-за устрашающих ночных криков и агрессивного нрава. Сумка для вынашивания детёнышей имеет всего четыре соска, поэтому, хотя приплод самки составляет 20 — 30 щенков, выживают максимум четверо, успевших захватить соски; остальных мамаша съедает.

Настало время завершать экскурсию по заповеднику. Отправление катера было назначено на два часа дня, и мы направились к причалу. Вернувшись в гостиницу, своими силами организовали обед и остались отдыхать.

В среду, 27 марта, с самого утра шёл небольшой дождь, но мы решили не отступать от намеченной программы: посещение горы Маунт Кут-та и Брисбенского ботанического сада. Городской автобус, в который мы сели, примерно через полчаса поднялся на гору и остановился в непосредственной близости от смотровой площадки. Она расположена на самой вершине горы, на высоте 302 метра, и с неё открывается замечательный вид на город и его окрестности. К большому нашему сожалению, дождь не прекратился, и вся панорама города лежала в дымке.

Что касается названия горы Кут-та, то оно происходит от слова, которым аборигены обозначают мёд. До появления в этих местах колониальных поселений местные жители собирали его у диких пчёл, водившихся здесь. В настоящее время гора находится на территории заповедника природных австралийских кустарников (бушленда) и примыкает к Брисбенскому лесопарку. Ближе к подножию горы в 70-е годы XX века был основан ботанический сад, там же находится планетарий.

Через час (с таким интервалом ходят сюда автобусы) мы проехали одну остановку в обратном направлении, чтобы попасть в ботанический сад. В Брисбене есть два ботанических сада: в центре — Городской, на Маунт Кут-та — Брисбенский. На территории последнего располагается ряд тематических садов, а также участки с растениями различных климатических зон. Посещение ботанического сада — бесплатное.

Перед зданиями администрации и библиотеки находятся два больших бассейна с шикарными водяными лилиями и лотосами. Рядом располагается планетарий, названный в честь Томаса Брисбена, который увлекался астрономией и основал близ Сиднея первую в Австралии крупную обсерваторию. Здание планетария частично окружено стеной зелёных насаждений, среди которых особое внимание своими цветками привлекает стрелеция. Здесь же мы увидели памятник, изображавший какого-то чудака в шляпе, очках, коротковатом пальто и валенках, сидящего на пне с запрокинутой головой и уставившегося в небо. Оказалось, что это памятник русскому учёному-самоучке К. Э. Циолковскому, установленный в честь его 150-летия.

Войдя в сад, мы наугад двинулись по дорожке, уходящей влево. Дождь ослабел и посветлело. Вскоре перед нами на мраморном пьедестале предстал искусно вырезанный из камня раскрывающийся бутон розы. Сочетание нежной формы лепестков и массивности каменной скульптуры (размер цветка составлял не менее метра) производили необычный эффект.

Наша экскурсия продолжилась в Тропическом выставочном куполе, под сводом которого в тёплой и влажной атмосфере произрастают необычные тропические растения. Но прежде всего, наше внимание привлёк любопытный арт-объект. Выполнен он в виде стула, передними ножками которого являются голые человеческие ноги. Две руки по локоть выставлены вперёд из сплошной спинки стула по её краям, а из верхней части спинки выступает лысая голова с закрытыми глазами. Называется это — «Кресло для лица». Ещё под куполом, помимо бассейна с лилиями, нас заинтересовали цветок растения семейства геликониевых и соцветие имбиря зерумбета; и то и другое напоминало кукурузные початки.

Покинув купол, мы продолжили экскурсию по ботаническому саду. К нашей большой радости дождь прекратился. По обе стороны от дорожки, помимо знакомых нам кактусов, росло множество необычных и не виданных ранее (по крайней мере, в природе) растений: юкка, агава, бокарнея (бутылочная пальма), аданосия Грегори (разновидность баобаба). В одном месте между деревьями на высоте нескольких метров была раскинута паучья сеть с множеством этих членистоногих. Такая большая колония паукообразных, а длина сети составляла порядка десяти метров, производила сильное впечатление. Эти пауки — трихонефила эдулис — в прежние времена, будучи обжаренными, употреблялись в пищу в Новой Каледонии и Новой Гвинее.

Вскоре в зарослях я рассмотрел какую-то птицу. По сделанному снимку, позже определил, что это австралийская авдотка. Рост птицы 50 — 60 сантиметров, размах крыльев до одного метра, встречается на всей территории Австралии.

Далее, пройдя по участку с фруктовыми деревьями — гранатовым и помело, — мы вышли к довольно обширной лагуне. Значительная часть её заросла голубыми лотосами и кувшинками. В кувшинковых зарослях промышляла какая-то небольшая, размером с курицу, чёрная птица с ярко-красным клювом. Оказалось, что это — галлинула, ближайшая родственница камышницы. Водится она на поверхности заросших водоёмов и, благодаря своим широким лапам, может свободно прыгать по листьям кувшинок.

Здесь же наше внимание привлёк ликорис — крупный жёлтый цветок на высоком голом стебле. Из-под его лепестков с волнистыми краями, изгибаясь вверх, торчало множество тычинок, напоминающих паучьи лапы; за это его называют паучьей лилией. Ликорис ядовит, в китайской и японской культурах считается символом смерти.

Поскольку вновь начавшийся дождь стал постепенно усиливаться, мы решили двигаться к выходу из ботанического сада. Миновали роскошную бамбуковую рощу и на противоположном берегу лагуны увидели оригинальную скульптурную композицию. Она представляла собой двух натуралистов с сачками, которые в динамичных позах занимались ловлей членистоногих для коллекции. В первый момент, глядя издалека, я даже подумал, что это живые люди.

Вернувшись на автобусе в город, мы купили продукты для обеда и вечером занялись упаковкой частично разобранных сумок. Завтра предстояла посадка на круизный корабль.

На следующий день, 28 марта, мы освободили гостиничный номер, в соответствии с правилами, в 11 часов. До начала посадки на корабль в час дня у нас оставался достаточный запас времени, поэтому, оставив багаж в гостинице, мы отправились за сувенирами. Вскоре нашли небольшой магазинчик с богатым ассортиментом такой продукции. Определившись с выбором, мы вернулись в гостиницу и забрали свой багаж. После этого нам вернули залог, и появилась возможность потратить эти деньги на сувениры, так как в дальнейшем необходимости в австралийской валюте не было.

К круизному терминалу мы прибыли на такси к самому началу посадки. Все формальные процедуры прошли спокойно и организованно. Порядок оформления следующий. Сначала сдаётся багаж с предварительно закреплёнными на нём бирками. Затем требуется пройти регистрацию по предъявлении круизного билета и паспорта. Паспорт забирают до конца круиза, поэтому рекомендуется иметь ксерокопию основных страниц паспорта, в том числе и с визами. Далее — контроль пассажира с помощью рамки металлодетектора и досмотр ручной клади. Потом, забрав ручную кладь, вы направляетесь в свою каюту с предварительно выданной вам магнитной карточкой. Эта карточка является, фактически, вашим удостоверением личности на корабле. Она служит как ключом к двери каюты, так и средством платежа за приобретённый товар или какие-либо услуги на борту.

Ко времени окончания посадки, на лайнере объявили учебную тревогу. По опыту предыдущих круизов мы знали, что это мероприятие игнорировать нельзя. Целью тренировки является ознакомление пассажиров с местом, куда необходимо прибыть в случае тревоги, захватив из каюты спасательный жилет, и о порядке эвакуации с корабля.

После завершения тренировки мы перекусили в столовой самообслуживания Lido и прилегли отдохнуть до ужина. Кстати, от момента объявления учебной тревоги и до окончания тренировки, все пункты питания и бары приостанавливают свою работу.

Отправление круизного лайнера, как указывалось в расписании, было назначено на 17 часов. Около шести вечера я обратил внимание, что береговые огни стали перемещаться. Движение корабля было медленным и плавным, почти незаметным. Так начался наш круиз.

2. ЭКСПЕДИЦИЯ КАПИТАНА КУКА: НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ — НОВЫЕ ГЕБРИДЫ, НОЯБРЬ 1773 ГОДА — ИЮЛЬ 1774 ГОДА

2.1. Плавание от Новой Зеландии до острова Пасхи. Пребывание на острове Пасхи

Выйдя из пролива Королевы Шарлотты и потеряв надежду отыскать «Эдвенчер», капитан Кук приказал взять курс на юго-восток для продолжения обследования акватории вблизи Южного полюса.

После пребывания в Новой Зеландии путешественники чувствовали себя вполне здоровыми, но, уже имея опыт плавания в высоких южных широтах, все ясно представляли себе, какие трудности их ожидают. Кроме того, в отсутствие «Эдвенчера» в случае чрезвычайной ситуации рассчитывать приходилось только на себя. К тому же, по свидетельству Георга Форстера, мало кто из участников экспедиции надеялся на открытие новых земель. В силу всех этих обстоятельств настроение экипажа и пассажиров оставляло желать лучшего. Не давало окончательно упасть духом только понимание того, что пребывание в приполярных областях не продлится дольше летних месяцев.

По мере продвижения на юг становилось всё холоднее. 12 декабря «Резолюшн» находился на широте 61о46» термометр показывал -0,3оС, появились большие острова плавучего льда. Через три дня корабль окружили сплошные ледяные поля, поэтому пришлось взять курс на северо-восток, и в сгустившемся тумане корабль чуть не налетел на большой ледяной остров. Через несколько дней ледяное поле удалось обойти, и экспедиция вновь направилась на юг.

Несмотря на отсутствие поблизости земли, наблюдалось довольно много птиц: голубые и антарктические буревестники, альбатросы и поморники.

В каютах было сыро и холодно, лишь на несколько градусов теплее, чем на открытом воздухе. Многие жаловались на ревматические боли, а Форстер-старший к тому же простудился, и лихорадка вынудила его лечь в постель. Обе каюты Форстеров продувались ветром, попадал в них и дождь, а печек не было.

В 20-х числах декабря экспедиция находилась за южным полярным кругом и достигла широты 67о12». Солнце в эти дни не опускалось за горизонт, что вызывало большое удивление туземца Охедиди, аборигена острова Бора-Бора. Не меньшее впечатление произвели на него снег и льдины, названные им соответственно «белым дождём» и «белой землёй».

В этот период капитан несколько раз отправлял людей за свежим льдом, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Многие, кто чувствовал признаки цинги, понемногу пили тёплое пивное сусло и воздерживались от солонины.

Побывав в не обследованной ранее южной части Тихого океана и даже за полярным кругом, капитан Кук принял решение взять курс на север, и 1 января 1774 года экспедиция достигла широты 59о7». Тяжёлые условия плавания не могли не сказаться на моральном состоянии людей. В первые дни января Георг так описывает настроение участников экспедиции:

«Поначалу на многих лицах я замечал выражение немого отчаяния; ведь приходилось опасаться, что на следующий год мы снова двинемся к югу. Однако затем все опять положились на судьбу, готовые с мрачным безразличием принять то, что будет».

Экспедиция продвигалась на север, стало теплее, но 11 января вновь был взят курс на юго-восток. Через четыре дня корабль попал в мощный шторм. Громадная волна перекатилась через палубу и хлынула в каюты, намочив постели и ещё больше добавив сырости. Возникли проблемы с продовольствием: сухари, перебранные и просушенные на стоянке в Новой Зеландии, снова пришли в негодность.

Тем не менее, плавание в южном направлении продолжалось. Корабль постоянно сопровождали буревестники, а вот альбатросов не стало. 30 января путь мореплавателям преградило необозримое поле сплошного льда, простиравшееся с востока на запад. В это время они находились на широте 71о10» и, примерно, в 160 милях от антарктической земли. Термометр показывал 0оС, стоял густой туман, из которого доносились крики множества пингвинов. Убедившись в невозможности продолжить путь, экспедиция двинулась в обратном направлении. Свежий попутный ветер способствовал быстрому продвижению в сторону экватора.

6 февраля Кук записал в своём дневнике, что уверен в отсутствии материка в южной части Тихого океана, но, по его мнению, наличие припасов и здоровье людей позволяют продолжить плавание. Кук намеревался посетить остров Пасхи, затем провести зимние месяцы в тропиках. При этом, продвигаясь на запад от Таити, побывать на Южной земле Святого духа (самый большой остров Новогебридского архипелага, ныне государство Вануату), открытого в начале XVII века капитаном Киросом. Следующее лето Кук предполагал посвятить осмотру южной части Атлантического океана. Вот как капитан описывает реакцию экипажа на своё решение:

«Когда я сообщил о своем плане офицерам, я с удовлетворением отметил, что они приняли его с радостью. Должен отдать моим спутникам справедливость — при любых обстоятельствах они проявляли готовность всеми возможными способами содействовать мне в успехе задуманных предприятий. Необходимо сказать, что матросы всегда были расторопны и послушны, и в данном случае они оказались на высоте положения и отнюдь не желали, чтобы путешествие наше закончилось. Перспектива пребывания в странах с благодатным климатом восхищала их, а оттяжка на год срока возвращения нимало их не смущала».

Обратите внимание, насколько эта запись отличается от приведённого выше свидетельства Форстера об упадочных настроениях людей, сделанного им месяцем ранее. То ли потепление и ожидание отдыха на тропических островах в благодатном климате так подействовали на умонастроение команды, то ли причина кроется в разной оценке Куком и Форстером ситуации на корабле.

Несмотря на потепление, здоровье капитана Кука стало ухудшаться. Его мучал запор, пропал аппетит, начались сильные боли. Слабительное не помогло, а вызвало рвоту, которая не прекращалась в течение суток. Возникло опасение за жизнь капитана. К счастью, доктор догадался использовать целебное средство териака, предназначенное против животных ядов и изобретённое Андромахом, придворным лекарем римского императора Нерона. В наши дни считается, что средство лечебного действия не оказывало, а имело эффект плацебо; тем не менее, териака вместе с тёплыми ваннами устранило запор и капитан пошёл на поправку. Доктор Паттен все дни самоотверженно ухаживал за капитаном, не спал несколько ночей и очень ослаб, к тому же у него развилась болезнь желчного пузыря. Сам Георг Форстер страдал от цинги: на теле появились синие пятна, дёсна загнивали, ноги опухли и мучали боли. Так что, ко времени прибытия экспедиции на остров Пасхи, здоровье её участников было сильно подорвано.

Рано утром 13 марта корабль приблизился к южной оконечности острова Пасхи, который был открыт голландским капитаном Якобом Роггевеном в пасхальное воскресенье 6 апреля 1722 года. Отсюда происходит и европейское название острова. Местные жители называют его Рапа-Нуи. Высадившись на остров, мореплаватели увидели высоких и крепких людей с ослепительно-белыми зубами. Особое удивление вызвали многочисленные статуи-гиганты, которым поклонялись островитяне.

Следующими европейцами, посетившими остров в 1770 году, стали испанцы. Они установили на вершинах горы три креста и объявили остров территорией Испании. Во второй половине XIX века перуанские работорговцы вывезли с острова около 2000 человек для работ по сбору гуано. В результате работорговли и болезней, завезённых европейцами, численность населения острова сократилась с 2000 — 3000 человек (по оценкам во время открытия острова) до 111 человек в 1877 году. С 1888 года остров Пасхи является территорией Чили. По данным переписи 2017 года на острове площадью 163,6 км2 проживало 7750 человек.

Пока капитан Кук подыскивал пригодную для стоянки бухту, к кораблю подплыло каноэ с двумя туземцами, которые передали на борт большую гроздь спелых бананов. В качестве ответного подарка Кук использовал медали и бусы, чем очень порадовал аборигенов. Добрые отношения были установлены. К вечеру корабль стал на якорь около западной стороны острова. Шлюпка, в которой вернулся штурман, посланный на рекогносцировку, привезла туземца, забравшегося в неё по своей инициативе. Вот как описывает аборигена Форстер:

«Он был каштаново-коричневый, среднего телосложения, ростом примерно 5 футов 8 дюймов [около 173 сантиметров]; грудь и тело у него были довольно волосатые, волосы на голове и борода — одинаково густые, чёрного цвета, борода подстрижена. Огромные мочки доставали до плеч, а бёдра татуированы в клеточку или в виде кубиков — узор, подобного которому мы ещё нигде не встречали. Вся одежда его состояла из набедренной повязки, с которой спереди свисала сетка, ничего, однако, не прикрывавшая».

Разговаривал он на том же диалекте, что и жители островов Общества. Туземца нарядили в шапку и куртку, подарили несколько украшений и вскоре он вполне освоился; заночевал в каюте штурмана, на столе, завернувшись в полотнище таитянской материи.

На следующий день капитан Кук, Форстеры и доктор Спаррман отправились на берег. Там собралось 100 — 150 жителей, почти все в одних набедренных повязках и безоружные; только у нескольких человек имелись копья. Женщин было очень мало — не более 12 человек, они невысокого роста и слабого телосложения. На свои лица женщины наносят оранжевую краску из корня куркумы и иногда проводят белые полосы ракушечным известняком. Носы у аборигенов не широкие, губы крупные, но не толстые. Наиболее странным представляется размер ушей, мочки которых растянуты почти до плеч. Кроме того, в них прорезаны такие большие отверстия, что туда могут поместиться четыре — пять пальцев. Отверстие формируют, вставляя в разрез свёрнутый лист сахарного тростника, который, благодаря своей упругости, постоянно этот разрез расширяет.

На острове нет растительности, дающей тень, чтобы укрыться от палящего солнца, поэтому местные жители используют различные головные уборы. Мужчины носят на голове толстый обруч, сплетённый из травы либо изготовленный из дерева, с воткнутыми в него по кругу длинными птичьими перьями; некоторые надевают лохматые шапки из перьев чайки. Женщины носят широкие шляпы из искусно выделанной циновки, которые защищают и плечи.

Островитяне принесли несколько корзин со сладким картофелем (бататом), сахарный тростник, бананы и несколько уже приготовленных кур в обмен на гвозди, материю и зеркала.

Пробыв некоторое время на берегу, путешественники направились в глубину острова. Идти было трудно, так как вся земля была покрыта вулканическими камнями и скалами, среди них слабо пробивалась жалкая трава. Вскоре натуралисты добрались до маленькой рощи, образованной низкорослой бумажной шелковицей, из которой здесь, как и на Таити, изготавливают материю. Здесь же росли кусты теспезии, используемые для получения жёлтой краски. Затем было обнаружено низкорослое дерево торомиро, похожее на мимозу. Это единственное на острове растение, которое даёт аборигенам древесину для изготовления дубинок и каноэ.

Во время прогулки по острову путники увидели и его главную (по крайней мере, на сегодняшний день) достопримечательность — гигантскую фигуру, вырубленную из цельного куска камня и установленную на каменной площадке. Эта колонна (термин Георга Форстера) изображала человеческую фигуру до бёдер и выполнена, по мнению Георга, весьма примитивно и грубо. Лучше всего были выделаны уши, чрезвычайно длинные соответственно здешней моде. Голову статуи венчал цилиндрический камень, похожий на головной убор. Особого почтения этим фигурам, по мнению Форстера, островитяне не оказывали.

Георг описал устройство одной из хижин. Так называемый фундамент состоял из камней, выложенных в форме двух сходящихся дугообразных линий. В камнях имелись отверстия, в которые были вставлены жерди, длинные в центре дуг и более короткие по краям. Сверху противоположные стойки соединялись друг с другом при помощи перекладины. Получившийся каркас покрывала решётка, сплетённая из прутьев, которая была устлана листьями сахарного тростника. Вход в хижину настолько мал, что зайти в жилище можно было только на четвереньках.

По оценке капитана Кука на острове проживает не более 700 человек, причём женщин путешественники видели очень мало. Аборигены выращивают бананы, сахарный тростник, сладкий картофель, тыквы. Петухи и куры встречаются редко, они довольно мелкие, но, по свидетельству Кука, мясо у птиц вкусное. Возможно, в пищу употребляют и имеющихся здесь крыс. Рыбы у берегов острова водится мало. Пресная вода плохого качества: мутная и солоноватая. Для утоления жажды местные жители используют сок сахарного тростника. Пищу они готовят, подобно таитянам, в ямах на раскалённых камнях. Наибольшим спросом у островитян пользовалась таитянская материя и половинки кокосовых орехов, поскольку единственной посудой на острове были выдолбленные тыквы. Орудия труда туземцы изготавливают из камня, кости и раковин, а железные предметы не ценят.

Как и на других островах, здесь процветает воровство. Кук отмечает, что туземцы в этом деле весьма искусны и воровали не только из карманов и сумок путешественников, но ухитрились даже сорвать шапки у занятого рисованием Ходжса и у индейца Охедиди, которого это повергло в шок. Жульничали островитяне и во время торговли: иногда в корзине под верхним слоем картофеля оказывались камни; были случаи, когда аборигены убегали с полученной платой, не отдав свой товар.

На следующий день капитан Кук направил двух лейтенантов во главе отряда морских пехотинцев и матросов обследовать внутренние районы острова. Георг Форстер вместе с капитаном и несколькими офицерами сошёл на берег. Там их встречали сотни две жителей, среди которых было только пятнадцать женщин и несколько детей, что в очередной раз удивило путешественников.

Поскольку туземки вели себя весьма вольно и за кусок ткани могли выполнить любое желание матросов, то Георг, со свойственным ему целомудрием, предположил, что на берегу собрались незамужние женщины, а замужние прячутся где-то в глубине острова. Было несколько случаев, когда девушки добирались до корабля вплавь и обслуживали матросов непосредственно на борту.

Вечером вернулась экспедиция, отправленная Куком; в ней принимал участие Иоганн Форстер, отец Георга. После похода он очень устал, сразу лёг в постель и сообщил, что их путь составил не менее 25 миль (около 40 километров).

Усомнившись в том, что уже немолодой человек смог выдержать такой дневной переход, я, чтобы прояснить ситуацию, нанёс на гугл-карте острова Пасхи примерный маршрут экспедиции в соответствии с описанием, приведённым в книге Форстера-младшего. Оказалось, что протяжённость пути, действительно, никак не меньше указанного значения. Если учесть, что маршрут пролегал по неровной каменистой поверхности, под палящим солнцем и при почти полном отсутствии тени, то остаётся лишь восхищаться целеустремлённостью и выносливостью этих людей.

По рассказам Форстера-старшего, экспедицию сопровождало около сотни туземцев. Впереди шёл абориген, который держал палку с белой тканью и призывал давать путникам дорогу. С места стоянки на юго-западной стороне острова путешественники направились в глубину территории и вышли на восточный берег, затем проследовали на север и почти достигли оконечности острова. На обратном пути участникам экспедиции пришлось преодолевать горы, расположенные поперёк острова. Правда, Иоганн Форстер так выбился из сил, что местный житель сопроводил его на берег к кораблю более коротким и лёгким путём.

Во время своего похода исследователи видели возделанные поля, засаженные картофелем и ямсом, и плантации бананов. Аборигены вели себя очень дружелюбно и предлагали на обмен уже приготовленный картофель. На севере острова путешественники встретили группу туземцев, среди которых выделялся довольно высокий и хорошо одетый — по островным меркам — человек. Туземцы называли его королём, хотя каких-то особых почестей ему не оказывали. На восточном берегу участники экспедиции наблюдали каменные фигуры на постаментах; некоторые из них стояли прямо, другие покосились или лежали на земле. Одна из поваленных статуй имела девять метров в длину и около трёх в поперечнике.

В своём дневнике капитан Кук высказывает мнение, что каменные изваяния обозначают места захоронений определённых племенных или родовых групп. В подтверждение он пишет, что аборигены называют статуи разными именами, а перед именем используют приставку, обозначающую на их языке место погребения или место для сна. После имени иногда добавляется окончание, соответствующее понятию «вождь». Кроме того, Кук видел у подножия одной из статуй человеческий скелет, заваленный камнями. Он предполагает, что поднимать гигантскую фигуру в вертикальное положение можно было, подкладывая под неё камни, начиная с самых маленьких у головы статуи; затем последовательно увеличивать размер камней и продвигать их к основанию. Вместе с тем, Кук считает, что современные обитатели острова физически слабы и не способны к выполнению таких работ. По мнению Георга Форстера, на острове могла произойти какая-то экологическая катастрофа (например, извержение вулкана), из-за которой сократилось население, существенно снизился уровень жизни, и это привело к деградации общества.

Теперь я немного отвлекусь от описания экспедиции капитана Кука и более подробно остановлюсь на теме каменных изваяний. С этой целью использую книгу известного норвежского учёного и путешественника Тура Хейердала «Тайна острова Пасхи», которая входит в сборник, приобретённый в начале 60-х моими родителями (Тур Хейердал. Путешествие на «Кон-Тики». Тайна острова Пасхи. Объединённое издательство «Кизил Узбекистон», «Правда Востока», «Узбекистон Сурх». Ташкент, 1962). Знакомство с этой книгой произошло у меня в школьном возрасте и, возможно, способствовало формированию у подростка стремления открывать для себя новые земли.

В своей книге знаменитый путешественник рассказывает о предпринятой им в 1955 — 1956 годах экспедиции на остров Пасхи. В ней очень интересно говорится об истории острова, его природе, о жизни и быте островитян, их общению с участниками экспедиции и, конечно, о каменных истуканах. Я же дам краткую информацию об исследованиях, проведённых Туром Хейердалом, чтобы приоткрыть тайну этих гигантских фигур.

Исследователи установили, что местом изготовления знаменитых статуй являлся древний вулканический кратер, называемый Рано Рараку. На его склонах, как внутри, так и снаружи, лежало свыше ста пятидесяти гигантских каменных фигур разной степени готовности. Длина большинства из них составляла около десяти метров, а самой крупной, незаконченной, — двадцать два метра. Здесь же были разбросаны тысячи каменных топоров. Весь вид этой гигантской «мастерской» свидетельствовал, что работы были прерваны внезапно. Внимательное изучение незавершённых скульптур позволило установить последовательность выполнения работы. Вот как описывает её Тур Хейердал:

«Вначале они приступали к обработке обнажённой породы, создавая лицо и переднюю часть скульптуры, затем формировали бока, делали уши и руки с длинными пальцами, всегда сложенными на животе. Далее они прорубали породу вокруг всей фигуры с обеих сторон, так что спина приобретала форму лодки с узким килем, соединённым с горной породой в нижней своей части».

После завершения работы над фасадом фигуры, его очищали и полировали; глаз у скульптуры на этом этапе ещё не было. Ног тоже не было — низ исполина выполнялся в виде ровной площадки. Затем «киль» перерубался, и фигура по склону вулкана транспортировалась к его подножию. Здесь гиганты временно устанавливались вертикально в ямах, вырытых в толстом слое каменных осколков, покрывающих подножие вулкана. После этого затылок и спина исполина приводились в окончательный вид, и талия сзади украшалась узором в качестве пояса. Теперь скульптура была готова для транспортировки к месту своего назначения. Гиганты расставлены по всему острову, некоторые — за 15 километров от места их изготовления. На месте назначения фигуру поднимали и помещали на аху — платформу двухметровой высоты. На ней обычно располагали от двух до шести статуй, но на одном постаменте стояло в ряд целых пятнадцать фигур. Только после установки на место в скульптуре прорубали глазные углубления. Далее происходило завершающее действо: на голову исполина водружали цилиндрическую каменную глыбу красного цвета — пукао, что означает «пучок волос». Пукао вырубали за десять километров от кратера Рано Рараку в небольшом вулканическом кратере, поскольку именно там был камень нужного красного цвета.

Следующим шагом Тура Хейердала стала проверка возможности изготовления фигур с помощью старых каменных топоров. Решить эту задачу взялись староста острова и ещё пятеро потомков рода длинноухих. По преданию, именно длинноухие прежде занимались изготовлением статуй. После нанесения разметки на скальной стене, каменотёсы выстроились вдоль неё и под ритуальное пение стали синхронно бить топорами по скале. Как пишет Хейердал, после каждого удара на стене оставался даже не след, а серое пятнышко. Через определённые интервалы работники брызгали водой на скалу в те места, где рубили. На третий день уже можно было различить контур фигуры. Староста сказал, что две бригады, работающие посменно, смогут изготовить пятиметровую скульптуру, которую называют моаи, за 12 — 15 месяцев.

Затем Тур Хейердал пообещал старосте сто долларов, если тот вместе с соплеменниками сможет водрузить на постамент лежащую у его подножия статую. Вес гиганта оценивался в 25 — 30 тонн. Староста согласился и вместе с одиннадцатью своими родственниками взялся за дело. В качестве инструментов использовались три бревна и множество камней и валунов, собранных в округе. Действуя брёвнами как рычагами, люди приподнимали над поверхностью земли голову фигуры и в образовавшееся пространство закладывали камни. (Если помните, о возможности подъёма гигантов таким способом говорил в своём дневнике капитан Кук.) Так день за днём, поочерёдно подваживая то спереди, то с боков, островитяне поднимали фигуру. На семнадцатый день статуя стояла уже довольно высоко, староста обвязал её голову верёвкой и растяжками привязал к кольям, вбитым в землю с четырёх сторон. На следующий день, благодаря слаженным действиям людей, которые тянули за верёвки со стороны спины каменного гиганта, поднимая его, и тех, кто удерживал статую от падения с противоположной стороны, моаи благополучно занял место на постаменте.

Теперь пришло время разобраться с тем, каким образом гигантские фигуры островитяне перемещали по острову. По преданию, моаи двигались сами, но как это происходило, никто пояснить не мог. Тогда, с помощью старосты, Тур Хейердал купил в деревне двух быков, родственники старосты зажарили их в большой земляной печи и пригласили на пир всю деревню. После еды начались песни и пляски, а затем сто восемьдесят развеселившихся островитян стали вдоль длинного каната, привязанного к шее статуи, и со смехом и криками довольно быстро потащили фигуру весом в двенадцать тонн.

Таким образом, учёный показал, что даже без деревянных салазок, которые использовали предки островитян, статуи можно было перемещать по острову. По другой версии каменных исполинов могли передвигать в вертикальном положении с помощью канатов, раскачивая статуи из стороны в сторону и поворачивая вокруг вертикальной оси. При этом создавалось впечатление, что фигура движется как бы сама. Эксперимент, проведённый в 2012 году, доказал правомерность этой гипотезы.

В итоге, исследования Тура Хейердала продемонстрировали на практике возможность изготовления и перемещения каменных идолов без использования каких-либо механизмов.

Завершая рассказ об острове Пасхи отмечу, что причина социального кризиса цивилизации Рапа-Нуи в период между открытием острова Роггевеном и прибытием туда экспедиции Кука, до настоящего времени, не имеет удовлетворительного объяснения.

2.2. Плавание от острова Пасхи к Маркизским островам и к острову Таити. Вторая стоянка на Таити

16 марта «Резолюшн» покинул остров Пасхи и взял курс на северо-запад в направлении Маркизских островов. У капитана Кука случился рецидив желчной лихорадки. Такая же болезнь наблюдалась и у нескольких человек из команды, в том числе и у врача. Для этих больных сладкий картофель был слишком тяжёлой пищей, и они вынуждены были довольствоваться скудными порциями сухарей. Чтобы поддержать здоровье капитана, Форстер-старший распорядился убить собаку, купленную им на Таити. В результате, Кук некоторое время питался её мясом.

7 апреля экспедиция подошла к группе из четырёх островов, открытых в 1595 году испанским капитаном Менданьей и названных им в честь маркизы Мендосы — супруги вице-короля Перу, который приходился капитану дядей и снарядил эту экспедицию.

Корабль стал на якорь в красивой бухте острова Санта-Кристина (ныне Тахуата). К судну сразу же направилось более десятка каноэ с аборигенами, и началась бойкая торговля. Особенно радовали путешественников плоды хлебного дерева, фрукты и рыба.

Как Форстер, так и Кук отмечают, что островитяне самые красивые среди обитателей южных морей, с правильными чертами лица и пропорциональным телосложением, ростом около 180 сантиметров. Их желтоватая или светло-коричневая кожа у взрослых покрыта густой татуировкой. Мужчины носят только набедренную повязку, а женщины — нечто вроде короткой юбки и накинутый на плечи платок. На голову надевают венок, сплетённый из волокон кокосового ореха, который спереди украшен перламутровой раковиной, инкрустированной в центре пластинкой из черепахового панциря. В венок вставляют разноцветные птичьи перья. Уши иногда украшают двумя овальными кусками лёгкого дерева, окрашенного ракушечной известью в белый цвет. Носят они и пучки человеческих волос, привязывая их к рукам и ногам.

На следующий день торговля возобновилась, но туземцы стали жульничать: взяв оплату, не отдавали плоды хлебного дерева. Пришлось выстрелом поверх голов призвать их к порядку. Несколько индейцев поднялись на борт. Один из них схватил железную стойку, которая используется для закрепления оснастки, прыгнул с ней за борт и поплыл к каноэ. Предупредительный выстрел вора не остановил. Тогда один из офицеров выстрелом из мушкета убил похитителя, который находился уже в каноэ. Его испуганный спутник выбросил стойку в море. После этого все островитяне поспешили на берег. Капитан Кук приказал завести корабль подальше в бухту, а сам с отрядом морских пехотинцев в сопровождении Форстеров, доктора Спаррмана и Охедиди высадился в северной части острова. Там их встретила толпа туземцев, вооружённая копьями и палицами. Участники экспедиции постарались объяснить причину применения ими оружия и убедить островитян в своих мирных намерениях. К счастью, им это удалось, и меновая торговля возобновилась.

На другое утро на берегу появился нарядно одетый туземец, которого представили как короля всего острова. Он подарил Куку фрукты и свиней, весь день находился на месте торговли, и Ходжс сделал его удачный портрет. Особенно комфортно среди аборигенов чувствовал себя Охедиди. Местные жители очень нравились ему из-за сходства в обычаях, характере и языке с земляками туземца.

Во время путешествия по острову, Георг Форстер осмотрел чьё-то жилище, названное им убогой хижиной. Роль пола выполняли камни, покрытые циновками, стены были сделаны из бамбука, а крыша устлана листьями хлебного дерева. Продолжая движение в глубину острова по дороге, которая пошла в гору, Георг и его спутники наблюдали всё больше таких хижин. Когда путешественники останавливались на отдых, местные жители приносили им фрукты и воду. Возле хижин можно было видеть свиней, больших кур и крыс, а на деревьях — множество мелких птиц.

Георг Форстер пишет, что, по его наблюдениям, основное различие между обитателями островов Общества и местными жителями состоит в меньшей чистоплотности последних. Люди на Таити и других островах общества купаются два-три раза в день, моют лицо и руки до и после еды. Жители Маркизских островов купаются и умываются не так часто, меньше соблюдают чистоту при приготовлении пищи. Зато они чистоплотнее в другом отношении: если на Таити повсюду видны следы естественных отправлений человеческих организмов, то здесь испражнения зарывают, правда, неглубоко, как это делают кошки.

Основным продуктом питания островитян являются плоды хлебного дерева, которые поджаривают или запекают. Когда плоды готовы, их высыпают в деревянное корыто (из него кормятся и свиньи) и оставляют размокать в воде. Полученную гущу едят руками. Из плодов готовят также сбродившее тесто, и получают кислое блюдо подобное пище, популярной у таитян.

На четвёртый день пребывания в бухте острова Санта-Кристина оказалось, что островитян перестали интересовать железные изделия, и торговать стало невыгодно. Поскольку съестных припасов, воды и дров вполне хватало для перехода к островам Общества, капитан Кук решил продолжить плавание. Георг Форстер отмечает, что из-за краткости пребывания на Маркизских островах не все, страдающие желудочными заболеваниями, поправились. Не был вполне здоров и капитан Кук.

Во второй половине дня 11 апреля корабль снялся с якоря и двинулся к острову Доминика, а на следующий день, миновав его юго-западную оконечность, взял курс на Таити. 17 апреля путешественники приблизились к низкому острову, представлявшему собой эллиптический риф с внутренней лагуной. Это был остров Такароа, открытый капитаном Роггевеном в 1722 году. По берегу ходили туземцы, а в лагуне под парусом плавали каноэ. Желая установить с островитянами контакт, Кук отправил на двух шлюпках матросов во главе с лейтенантом Купером. В десанте приняли также участие Форстеры и доктор Спаррман. На берегу собралось пятьдесят — шестьдесят аборигенов, рослых мужчин с тёмно-коричневой кожей, покрытой татуировкой, которая изображала, главным образом, рыб. Женщины держались в отдалении. Началась меновая торговля.

Подойти к жилищам путешественникам не позволили, и натуралистам, чтобы совершить ботаническую экскурсию, пришлось обойти поселение. Там они увидели, что большая группа вооружённых копьями и дубинками туземцев направляется к месту высадки. Получив эти сведения, лейтенант Купер приказал возвращаться на борт. К тому времени, как на берегу появились вооружённые аборигены, путешественники находились уже в шлюпках. Дикари бросились к ним, вероятно, чтобы задержать, но потом, не понадеявшись на свои силы, решили отпустить: стали отталкивать шлюпки от берега и даже бросать рядом с ними камни. Когда десант возвратился на борт, Кук скомандовал дать несколько залпов из пушек в воду и поверх голов, что привело к паническому бегству индейцев. Надо отметить, что конфликт с аборигенами был и у команды капитана Байрона, посетившего остров девятью годами ранее.

Тем не менее, высадка на остров не оказалась бесполезной: было приобретено несколько десятков кокосовых орехов и пять собак. В течение следующих нескольких дней участники экспедиции наблюдали множество подобных атоллов. Все эти острова относятся к огромному архипелагу, который в настоящее время называется Туамоту.

21 апреля путешественники увидели горы Таити, а на следующее утро бросили якорь в бухте Матаваи. Сразу же появилась целая флотилия каноэ. Это было уже второе посещение острова экспедицией и третье — самого Кука. (Первый раз он побывал на острове в 1769 году во время своего первого кругосветного плавания.) Островитяне с воодушевлением встречали европейцев, привезли много разной провизии — рыбу, кокосовые орехи, плоды хлебного дерева, бананы, таитянские яблоки — и продавали её очень дёшево. Весь экипаж радовался прибытию на этот благодатный остров, но особенно счастлив был Охедиди, возвратившийся на свою родину. Он стал пользоваться большим уважением соплеменников и особой благосклонностью местных красавиц. Матросы тоже не теряли времени даром, и две ночи подряд предавались вместе с таитянками любовным утехам.

Путешественники нашли, что остров пребывал в лучшем состоянии, чем когда они покидали его восемь месяцев назад. Деревья были полны плодов, ручьи полноводны, виднелись вновь построенные жилища. Козы, подаренные королю капитаном Фюрно, прекрасно себя чувствовали и принесли потомство.

Состояние здоровья участников экспедиции улучшилось. Этому способствовало употребление таитянских яблок, особенно желудочными больными, в чём на собственном опыте убедился Георг Форстер. Таитянское яблоко (яблоко Цитеры или полинезийская слива) — это плоды дерева с ботаническим названием спондиас сладкий. Таитянское яблоко похоже на манго и богато различными витаминами, полезными микроэлементами, сахарами и каротином. Сок обладает эффективным жаропонижающим действием.

Через два дня корабль посетил король Оту со своими братом и сестрой, он подарил капитану свиней и корзины с фруктами. На следующий день снова явился король и с ним несколько здешних вождей. В качестве подарков все они хотели получить красные перья попугаев, которые участники экспедиции приобрели на островах Дружбы (Тонга). Узнали таитяне об этих украшениях от Охедиди. Благодаря попугайским перьям, на корабль доставили столько свиней, что пришлось строить для них хлев на берегу. В этот день была сильная гроза и в мачту корабля ударила молния. Пожара удалось избежать только потому, что заранее на верхушке мачты закрепили медную цепь, конец которой опустили за борт в воду.

На следующий день капитан Кук во главе делегации, в состав которой входили оба Форстера, отправился с ответным визитом к королю. Оту на месте не оказалось, но путешественники были поражены необычным зрелищем: вдоль берега стояла многочисленная флотилия больших боевых каноэ с гребцами и воинами при полном вооружении, со щитами и в высоких шлемах. Одежда их состояла из трёх полотнищ с отверстием для головы посередине. Нижнее полотнище, самое длинное, белого цвета. Второе полотнище — красное, а верхнее, самое короткое, — коричневое. Плетёные нагрудные щиты украшали перья птиц и зубы акулы. Шлемы — цилиндрические корзины высотой около полутора метров — также украшены птичьими перьями.

Кук насчитал 160 больших двойных каноэ, некоторые имели длину не менее 25 метров. Пара лодок каноэ соединялась между собой поперечинами длиной до 7 метров. Поперечины скреплялись тремя продольными лагами: по одной вдоль борта каждой лодки и средней, между лодками. Над кормой возвышался резной столб, украшенный перьями. Между кормовыми столбами двойного каноэ натягивалась ткань, служившая импровизированным вымпелом. Воины размещались в передней части каноэ на помосте высотой около полутора метров. В каждом каноэ лежали копья, палицы и боевые топоры. Такое же оружие было в руках у воинов. Помимо военных судов, по оценке Кука, в состав флотилии входило не менее 170 двойных каноэ под парусами, которые, вероятно, играли роль транспортных судов. Как считал капитан, на каждом боевом каноэ, в среднем, было 40 человек, на транспортном — 8, а во всей этой армаде могло находиться до 8000 человек.

Делегацию доброжелательно встретили дядя короля и командующий флотом, но, так как аудиенция у Оту не состоялась, Кук решил вернуться на корабль. Здесь путешественники от собравшейся на обед таитянской знати узнали, что войско готовится к походу на остров, вождь которого взбунтовался и не желает подчиняться королю.

На следующий день капитан Кук встретился с Оту и пригласил его вместе с командующим флотом адмиралом Тоху в гости. Адмиралу на вид было лет шестьдесят, он с большим вниманием и интересом осмотрел корабль. За обедом Тоху очень понравилась водка, и он выпил её целый стакан.

Форстер ещё раз останавливается в своей книге на ажиотаже, который вызвали у островитян красные попугайские перья. Он с возмущением пишет, что, если прежде вольности с европейцами позволяли только незамужние девушки, то теперь, ради получения этих перьев, и замужние дамы перестали заботиться о своей репутации. Один из вождей, хорошо знакомый путешественникам и пользующийся у них уважением, предложил Куку свою жену в качестве оплаты за попугайские перья, и та стала очень искусно соблазнять капитана. Я полагаю, что дама сама была не против пойти на эту сделку, чтобы, говоря современным языком, быть в тренде. За красные перья отдавали щиты, воинские шлемы и даже специальный ритуальный наряд, который прежде туземцы не отдавали ни за какую цену. Этот красивый и сложно устроенный наряд должен был носить ближайший родственник умершего.

Рассказы Охедиди о своём путешествии и виденных им чудесах пользовались у соплеменников большой популярностью. Однажды он привёл на корабль группу островитян, чтобы показать голову убитого новозеландского юноши, хранившуюся в спирте у лейтенанта Пикерсгилла. Затем выяснилось, что у таитян есть легенда о людоедах, водившихся на острове в древние времена и истребляющих местных жителей. По мнению Форстера, легенда свидетельствует о существовании в давние времена у таитян, как и у других народов, каннибализма.

В один из дней адмирал Тоха с супругой прибыли на корабль и пригласили к себе в гости Георга Форстера и художника Ходжса. На обед подали рыбу и фрукты, и вот тут адмирал удивил своих гостей. Он воспользовался европейским кухонным ножом для нарезания на порции, а вместо вилок дал каждому по бамбуковой палочке. Затем он продемонстрировал, как усвоил манеру еды англичан: попеременно съедал кусочек рыбы и откусывал немного плода хлебного дерева, вместо того, чтобы отправлять пищу в рот пригоршнями.

В это время Иоганн Форстер и доктор Спаррман отправились на ботаническую экскурсию в горы на несколько дней. Переночевали они у местных жителей и утром продолжили свой поход. Путников вызвался сопровождать хозяин дом, который прихватил с собой кокосовых орехов. Несмотря на дождливую погоду и скользкую дорогу, натуралистам удалось добраться до самой высокой вершины. К сожалению, на обратном пути Форстер-старший поскользнулся, упал, сильно ушиб ногу и, вероятно, травмировал позвоночник. Хорошо, что сопровождающий помог Форстеру добраться до корабля.

В связи с торговлей красными перьями на корабле постоянно находилось много таитянских девушек. Кроме интереса к перьям, они очень любили свинину и нередко объедались у своих кавалеров мясом, в результате чего перегружали свою пищеварительную систему. Поэтому, как пишет Георг, «… по утрам палуба имела вид примерно такой же, как здешние тропинки». Таитянкам не было чуждо чувство своеобразного юмора; описан такой случай. Матрос пригласил к себе девушку. Когда он зажёг свет, то таитянка обнаружила, что парень одноглазый. Ни слова не говоря, она взяла матроса за руку, поднялась с ним на палубу и подвела к одной из своих соплеменниц, у которой тоже отсутствовал глаз. Затем доступным образом пояснила, что не она, а как раз эта девушка ему и подходит.

Как-то ранним утром к Куку прибыл посланник Оту и сообщил, что один из туземцев украл мушкет из лагеря морских пехотинцев на мысе Венус. К этому времени король и члены его семьи уже скрылись в глубине острова, опасаясь мести со стороны европейцев. Капитан Кук, чтобы вернуть похищенное, воспользовался испытанным методом: распорядился задержать несколько двойных каноэ, принадлежащих представителям знати. После этих событий почти все островитяне покинули корабль. Метод Кука вскоре дал положительный результат. Вечером туземцы доставили капитану не только мушкет, но и одежду, и песочные часы, украденные тогда же. Из-за этого происшествия Оту, на следующий день, наложил запрет таитянам на торговлю и посещение корабля, но вечером Кук восстановил дружбу с королём, и утром вновь появились каноэ с провизией.

14 мая капитан Кук намеревался покинуть Таити, поэтому на корабль с самого утра прибыло много островитян, в том числе и Тоха с женой; он привёз целое каноэ подарков. Кук одарил адмирала настенными часами и научил правилам пользования.

Охедиди тоже поднялся на борт. К этому времени он женился на дочери одного из вождей и собирался остаться на Таити, где ему давали землю, дом, имущество и даже мальчика-слугу. Сейчас Охедиди хотел вместе с экспедицией отправиться на остров Раиатеа и оттуда посетить своих родных и друзей на других островах Общества.

Капитан Кук и его спутники решили нанести прощальный визит королю Оту. Он в это время наблюдал за учебными манёврами сорока боевых каноэ, и путешественники присоединились к королю. Действиями гребцов управляли командиры каноэ, а всей эскадрой — с помоста центральной лодки таитянин с длинным жезлом в руке. Все манёвры выполнялись очень слаженно и чётко. Затем войска высадились на берег и, разделившись на два отряда, вступили друг с другом в учебный бой. Европейцы были удивлены, насколько искусно воины владеют своим оружием — копьями, палицами и дротиками.

Оту вместе с путешественниками прибыл на корабль, чтобы напоследок отобедать, и находился в каноэ рядом с судном до того, как подняли паруса. Капитан салютовал королю тремя пушечными залпами.

Когда корабль находился у выхода из бухты, был замечен дезертир: один матрос решил бежать с корабля и уже плыл к берегу. Вероятно, была договорённость с таитянами, так как навстречу ему двигалось несколько каноэ. Тем не менее, беглеца перехватили и вернули на корабль. Капитан в наказание велел заковать его на две недели в цепи (в дневнике Кука о наказании ничего не говорится).

В связи с этим происшествием Георг Форстер довольно много рассуждает о том, насколько легче и беззаботней жизнь таитян не только по сравнению с корабельной службой, но и с жизнью простых людей в Англии. Правда в итоге, совершенно справедливо замечает, что представления о счастье у разных народов так же различны, как различны их культуры и нравы. Георг вполне уместно приводит строки из философской поэмы А. Попа, английского поэта начала XVIII века: «Истинное счастье не привязано к определённому месту, оно нигде, а может быть везде».

2.3. Второе посещение островов Общества и островов Дружбы

Корабль быстро уходил от острова, и, когда Таити виднелся уже у самого горизонта, на палубе неожиданно появилась прекрасная таитянка. Она решила вернуться на родину, на остров Раиатеа, откуда, оставив родителей, уехала несколько лет назад со своим возлюбленным. Так как король запрещал женщинам покидать остров, беглянка заранее спряталась на корабле и появилась только тогда, когда стало безопасно. Кроме неё, пассажирами на корабле были Охедиди со слугами и два туземца с острова Бора-Бора.

После полудня следующего дня «Резолюшн» стал на якорь у самого берега острова Хуахине. Сразу появились местные жители и вождь острова, который вручил капитану свинью и боевой щит, за что был вознаграждён ответным подарком.

На другое утро появился Пореа, тот самый молодой парень с Таити, который во время предыдущего посещения острова напросился на корабль, а затем пропал во время стоянки на Раиатеа. Оказалось, что Пореа действительно увлёкся молодой островитянкой, но отец девушки с помощью ещё нескольких туземцев похитил юношу и держал его в плену, пока корабль Кука не покинул остров. Освободившись, Пореа сразу отправился на Хуахине.