Бесплатный фрагмент - Племя. Повесть и рассказы

Племя. Повесть в двух частях

Предисловие

— Не достанет, — высоко задрав голову и сощурившись от солнца, ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Морган. Затем обернулся и громко повторил: — Слышишь, Дирк? Не залезешь!

— Ну, почему же, — медленно ответил тот, будто отмахиваясь. — Залезу, конечно.

— Не-а, — он снова посмотрел наверх.

Они стояли почти рядом. Дирк — пацан лет десяти — в ярких футболке и шортах, с взъерошенными волосами цвета сена, весь мокрый от пота, и высокий черноволосый Морган, опирающийся на длинный, покрытый искусной резьбой шест. Вокруг них толпилось разномастное сборище детей всех возрастов, державших в руках и у ног наполненные всевозможными сортами яблок и груш мешки. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, обжигали глаза, но все же, щурясь и моргая, закрываясь от них руками, дети смотрели вверх, на одно единственное дерево. Их взгляды скользили по голому, как палка, стволу без единого дупла или сучка, за который можно было бы зацепиться, по ветвям, таким далеким от земли, и по огромным ярко — красным яблоками, под которыми прогибались ветви. Добытчики стояли, тихо переговариваясь между собой, облизывались и ждали, что скажет Дирк.

А Дирк тоже стоял, жадно смотря вверх, и тоже облизывался.

— Ладно, — наконец произнес он, — тогда так — Антон, присмотри за Томасом, пожалуйста… Спорим? На… На оружие? — он протянул Моргану ладонь. Тот взглянул на вложенную в подобие ножен тонкую, даже изящную палку, что — то быстро обдумал, растянулся в кривой улыбке и пожал ему руку.

— Всегда хотел твою шпагу, Дирк. Эй, Ландыш! — крикнул он. — Разбей, пожалуйста.

Из толпы вынырнула белобрысая девочка и молча, с измученным выражением лица развела руки спорящих, но, когда Морган собрался шагнуть в сторону, чтобы слиться с толпой, вдруг подалась к нему и что — то быстро зашептала на ухо. Тот внимательно выслушал, покивал, улыбнулся и шепнул что — то в ответ. Тогда девочка с дурацким прозвищем Ландыш громко и недовольно фыркнула и отошла.

Дирк наблюдал за этим со снисходительной улыбкой и демонстративно зевал, а затем потер руки, вскочил на корягу, глубоко вздохнул и закричал:

— Итак, мои подданные, вы желаете хлеба и зрелищ?! Вы хотите, чтобы я совершил невозможное?!

Толпа, на миг опешившая, ответила ему громогласным ревом одобрения. Дирк подождал несколько секунд, затем поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:

— Тогда вы их получите прямо здесь и сейчас! Смотрите внимательно, мои подданные, смотрите и ждите! Хлеб и зрелище! — он сделал два шага назад, разбежался и, высоко подпрыгнув, ухватился за ствол неприступной яблони руками и ногами.

Впоследствии, через много лет, Дирк рассказывал, что это было несложно, что любой, кто хотя бы раз лазил по канату, смог бы достать их, что его подвела лишь случайность: он попросту недооценил свои силы, побоялся и не сразу решился лезть. Но сейчас, наблюдая за этим отчаянным прыжком, все ахнули — от восхищения своим лидером и от страха за него, а Дирк медленно полз вверх, нелепо подтягивая ноги. В какой то момент он чуть не сорвался: только что обхватившие древесную кору ноги соскользнули, оставляя за собой еле видный кровавый след.

— Упадет… — выдохнул кто — то в толпе.

— Нет, — неожиданно подал голос насупленный мальчуган, ровесник Дирка, но чуть ниже и, как ни странно, будто бы взрослее, — не упадет. Кто угодно, но только не вождь.

— И что же он тогда сейчас сделает? — с неподдельным интересом спросил Морган.

— Смотри, — коротко кивнул тот.

Но смотреть было уже не на что. Под подбадривающие выкрики Дирк смог — таки снова подтянуться и наконец ухватился за ветку дерева. Тут же с нее посыпались алые сочные плоды и радостные соплеменники гурьбой ринулись подбирать их. Дирк в это время приветливо помахал Моргану, встал на ветку ногами, дотянулся до другой, начал трясти её, затем следующую… Почти у самой верхушки дерева явственно послышался треск.

Дирк, Морган и все остальные замерли. Снова треск — отчетливый, протяжный.

— Дирк, прыгай, твою мать! — крикнул кто — то, но опоздал.

Ветка надломилась у основания до того, как Дирк успел хотя бы покрепче ухватиться за дерево, и он камнем полетел вниз, сквозь сотни хлестких ветвей, тщетно пытаясь замедлить падение.

Все взгляды были намертво прикованы к вождю, к сырой земле, без какой — либо травы. Одни звуки сменялись другими: хруст мелких веток, ломающихся под весом вождя, чей — то вопль — то ли Дирка, то ли кого — то из зрителей, — глухой удар о землю…

«Упал на ноги… Черт… Присесть… Больно… Терпеть!.. Перегруппироваться, кувырок… Племя важнее… Встать!»

— Все! — крикнул Дирк и сложил руки за спиной. Представление окончено.

Секундная тишина — и племя дружно выдохнуло, торжественный рев заполнил заброшенный сад. Конечно — всем казалось, что Дирк чудом спасся от смерти.

А вождь отряхнулся от земли, одобрительно осмотрел бушующую от восторга поляну, улыбнулся и кивнул Моргану:

— Дуй сюда.

Тот повиновался. От былой самоуверенности не осталось и следа, лицо помрачнело и будто осунулось. Дирк по — дружески похлопал его по плечу.

— Не переживай так, я из нее знамя сделаю. Красивое, — Дирк будто оправдывался. Он улыбался, но как — то странно, виновато.

— Лучше, чем ничего, Вождь, — Морган небрежно кинул жезл в сторону Дирка.

Тот на лету перехватил его, чуть поморщившись при этом, после чего снова вобрал в грудь побольше воздуха:

— Племя! — крикнул он. — Вы всё видели сами! Ваш вождь вновь совершил невозможное! Так обнажим же клинки!

Все: младшие, добытчики, — у кого были копья, мечи, кинжалы или шпаги, быстро и почти бесшумно вознесли их над головами. Мигом солнечные блики украсили лезвия, древки и эфесы игрушечного арсенала маленького народа племени.

— И — давайте! Алая!

— Длань! — хором рявкнула толпа, перекрикивая своего вождя.

Не кричала Ландыш. Она стояла, прикрыв глаза от солнца рукой, молча смотрела на Моргана.

— Бледная!

— Длань!

Не кричал Морган, бледный, мрачный Морган, герой и лучший боец племени.

— Дикая! — орал Дирк, уже вконец срывая голос, будто хотел, чтобы и на небесах их крик услышали.

— Длань!

Не кричал Кашка, но его взгляд, полный неподдельной преданности и уважения, говорил многое.

***

Племя — Его племя, его народ, оставило его. Разбежалось в разные стороны, задорно обсуждая недавний подвиг вождя, в полном одиночестве. Дирк окинул взглядом вмиг опустевшую рощу и прислонился спиной к стволу дерева. Торжественная улыбка, наигранная и вымученная, сошла с его лица, уступив место гримасе боли. Ноги подкосились, и он медленно сполз на землю.

— Спать хочу, — сказал Дирк, — Томас спит, и я хочу. Глаза так и закрываются… Хей, Каска! Ты ведь не ушла?

— Я ещё тут, — подтвердила та.

— Понятно… — протянул Дирк и, задрав голову и чуть прищурившись, уставился на солнце, бьющее сквозь зеленеющую листвой яблоню — А оно красивое. Слышишь, Каска?

Каска не ответила. Неожиданно гулко раздались тяжёлые шаги её армейских ботинок, откуда — то слева раздался мелодичный свист. Каска всегда свистела, когда злилась.

Она остановилась в полуметре от Дирка. Несколько томительных секунд они молчали, лишь еле слышное шуршание листьев, далёкая свирель певчих птиц да дыхание Каски нарушали тишину.

— Рубашку снимай, — наконец протянула она, — поживее.

***

— Ай, чёрт!

— Терпи.

— Как же тут терпеть! — пробормотал Дирк. — Знаешь, Каска, совсем не обязательно меня выхаживать. Я, знаешь ли, сам могу о себе позаботиться. Вождь как никак.

— Дурак ты, а не вождь, — процедила сквозь зубы Каска, проводя проспиртованным куском ткани по изодранному животу мальчишки. — Зачем ты вообще полез на это дерево? Еды нам хватило бы и без него. Или просто порисоваться захотел? О племени подумал? Ведь прекрасно знаешь, что…

— Да, да, да, — перебил её Дирк, — что племя должно жить, а без вождя — меня то бишь — оно жить не сможет. Знаю я это. Между прочим, нет, не просто порисоваться… То есть ты не догадалась? — насколько это вообще возможно в такой ситуации, обрадовался он. — Ты, Каска,! и не догадалась? А я подумал, ты сразу всё поняла…

— До сих пор не имею ни малейшего понятия, — пробормотала она, извлекая из мини — рюкзака новую склянку. — Угораздило же тебя так упасть: всю кожу разодрал… Тогда, может, расскажешь зачем?.. Так, с брюхом твоим я закончила, теперь руку давай!

Дирка, следившего за её действиями, передернуло, но вместо того, чтобы поддаться первым же возникшим у него в голове желаниям: схватить приобретенный жезл, треснуть Каску по башке и убежать так далеко, как только можно, от ее ненавистного арсенала, — он вздохнул и протянул ей покалеченную руку.

— Ну, если коротко, то Морган решил подкопать под меня, раскачать мой авторитет и занять моё место.

Каска замерла на миг.

— Морган — что?

— А что, для тебя это новость? — с невинным видом спросил Дирк. Каска оставила этот пассаж без внимания, лишь тихонько фыркнула. — Ладно, я и сам только недавно осознал это в полной мере, но, надо понимать, принял такое решение Морган уже давно. Я почти уверен, что зимой он уже думал об этом.

— Ася… — только и пробормотала Каска, кулаки её сжались сами собой.

— Да, именно, — Дирк грустно улыбнулся, — видимо, после того дня он почувствовал свою значимость для Племени и решил, что этого ему недостаточно… Он решил занять моё место, присвоить себе моё Племя и тщательно готовился к этому моменту. К дню, когда у него наконец появится шанс пошатнуть мой авторитет. Каждый раз он прыгал выше головы, достигая невообразимых высот, каждый день ему удавалось невозможное, и всё больше людей симпатизировали ему. Ну и, конечно, Ландыш — я так понимаю, в будущем она должна была стать его правой рукой. Кстати, уверен, он и тебя хотел выкинуть.

— Вот крыса… — медленно произнесла Каска. — Ладно. Пусть так. Что дальше?

— Дальше… А дальше уже ничего нет, — беззаботно сказал Дирк. — Я доказал свою силу, публично унизил Моргана перед всем племенем до того, как он вызвал меня на поединок, отнял его драгоценное оружие. На этот раз Морган уже не смог прыгнуть выше головы. А я смог… У нас ещё есть краска? — вдруг спросил он. — Мы потратили очень много на граффити, но вдруг…

— Краска?.. Не знаю. Надо поискать. Может, где и завалялась. Зачем она тебе?

— Я же говорил: хочу из жезла смастерить знамя. Красивое такое, с гербом. Помнишь, я рассказывал тебе про герб?

— Помню, помню. Раньше ты только о гербе и говорил… Так что с Морганом?

— А что с ним? — не понял Дирк.

Каска закатила глаза.

— Ты говоришь: он пытался свергнуть тебя. Так?

— Так, но…

— И ты ничего с ним не сделаешь? Не изгонишь из Племени, никак не накажешь?

— Да зачем?

— Пфф, действительно, зачем? — холодно рассмеялась Каска. — Тут против тебя заговор устраивают — зачем что — то предпринимать?.. Открой глаза, Дирк: если одна его попытка не удалась, это не значит, что он не сделает другой! Я тебе больше скажу: теперь у него на одну причину больше так поступить.

— Нет! — убежденно отрезал Дирк. — Морган не будет этого делать ни сейчас, ни завтра, ни когда бы то ни было ещё.

— Дирк… Дирк, почему ты, чёрт возьми, так в этом уверен?

— Потому что теперь он знает, что я все равно круче его.

Несколько мгновений девочка сверлила его взглядом, затем просто вздохнула.

— Ты безнадёжен. И как тебе только удалось собрать вокруг себя столько людей… Ладно, брюхо я твоё обработала, руку тоже… Вот с ногой ничем помочь не могу — придётся немного похромать.

— Гм… А если кто заметит? — с опаской спросил Дирк.

— Придумаешь что — нибудь. В крайнем случае — соврешь. Ты это умеешь… Но моя работа тут закончена. Пойду искать тебе краску. Покеда, вождь.

— Погоди, — Дирк схватил девочку за рукав. Он пропустил мимо ушей её не самое уважительное обращение — его волновало кое — что другое: — Каска, — с деланным дружелюбием начал он, — ты же понимаешь: если хоть одна живая душа узнает о том, что тут произошло на самом деле, мне — а значит и племени — придет конец?

— Да, я прекрасно об этом знаю, — медленно, подчеркивая каждое слово, произнесла Каска, — незачем тебе это говорить.

— Вот и хорошо, — Дирк откинул голову назад и закрыл глаза. — Значит, ты будешь молчать, — сказал он через некоторое время. — Ведь будешь, Каска?..

Каска не ответила. Дирк разлепил глаза и осмотрелся, но её уже не было на поляне.

— Ну и ладно, — тихо пробормотал он, — не очень — то и хотелось…

Дирк снова закрыл глаза. Он имел право на отдых: это был очень долгий путь.

Часть первая. День за днём

Глава первая

Дирк подошел к самому краю крыши, уселся, свесив ноги над пропастью, и восторженно уставился сначала вниз, на город, затем дальше — на самый край горизонта, скрытый за белесой пеленой тумана. ДожДирк моросил по всему городу, капли затекали за шиворот грязной футболки, холодом обжигая спину, а ледяной ветер пронизывал до костей, но Дирк не обращал на это внимания. Даже когда из — под крыши жалобно мяукнул Томас, подзывая своего хозяина, он не смог заставить себя отвести взгляд: вид с почти стометрового бетонного небоскреба зачаровывал.

Весь горизонт, открывающийся взору, был застлан стальными листами крыш, и одинаково серыми, бетонным, в общем — то, даже убогими домами, непривычно далекими и из — за этого миниатюрными… Круги были повсюду — Дирк и не догадывался, что их так много в городе. А далеко — далеко на востоке — главный и самый большой. Там разместилась штаб — квартира Племени — место, где они устраивают свои сборища и заседания. Немногим севернее совсем другой круг — огромная черная воронка, обнесенная со всех сторон, казалось, неприступным забором. Дирк хмыкнул: Карьер. Неиссякаемый источник угля — топлива, которым пользуются абсолютно все, не исключая и мальчишек из племени. Отсюда он не кажется таким уж важным местом… От него на запад убегает широкая петляющая полоса дороги — не центральной, а железной, промышленной, но еще более опасной. В каком — то месте совсем даже недалеко от башни — можно и сейчас услышать гул одного из локомотивов, битком набитого драгоценным грузом. А конец ее скрывается вооон там, далеко за горизонтом…

Дождь стихал, но Дирк понимал, что это ненадолго. Он уже не знал, сколько времени сидел, уставившись на этот грандиозный пейзаж. Час? Два? Три? Или же всего десять минут? Наверное, ему уже пора в путь: дорога не близкая. Уже поднимаясь, Дирк бросил последний мимолётный взгляд на рельсы, бегущие вдаль сквозь утопающую в беспрерывных осенних дождях линию горизонта, и неожиданно для себя замер на месте. Непроницаемая стена тумана уже рассеялась, открыв что — то непривычное, таинственное… Манящее. Вдали неровной серой полоской виднелся край города, до этого казавшегося бесконечным и незыблемым левиафаном из ржавчины и бетона, а ещё дальше, за черной грядой выжженной дотла земли, постепенно застраивающейся новыми серыми кварталами, еле различимые для человеческого взгляда, плотной стеной высились кроны деревьев, облаченные в пестрые одеяния из листвы, казалось, всех мыслимых цветов…

Дирк вскочил и сломя голову понесся вниз по лестнице, до ужаса напугав Томаса, с явной тревогой следившего за ним. Лестничные пролёты и этажи мелькали один за другим, стук звонких сандалет по каменной лестнице многократно усиливался в бесконечных коридорах исполинской башни, заглушая бушующую за окном стихию. Он бежал и смеялся — от радости, от гордости за себя, от того, что всё — таки бывают чудеса!..

Ещё вчера у него не было ничего, кроме полусотни подопечных и неизбежно приближающейся зимы, а с ней и голода, холода, болезней. Не было настоящего дома, в котором его Племя могло бы пережить этот ужас, не было припасов, не было ни малейшей надежды хоть на какие — то перемены! Всё племя пребывало в самом паршивом состоянии духа — ни Морган, ни даже Каска не могли с этим ничего поделать. Если бы дела шли так и дальше…

Дирк остановился на лестничном пролете и прислонился спиной к перилам, тяжело дыша после забега. Он запрокинул голову и зажмурился от удовольствия. Если бы, если бы…

— Но теперь уже не будет никаких «если бы»! — прокричал Дирк в пустоту. Никто не ответил на его крик, никто и услышать его не мог, но это было неважно. Некоторое время он так и стоял в эйфории, даже проигнорировал Томаса, спрыгнувшего на него с перил и обвившегося вокруг шеи, затем продолжил спуск.

Раздался удар грома, дождь возобновился, и, когда бесконечная лестница все же закончилась, Дирк вышел прямо под ливень. Под его ухом недовольно заворчал Томас, за несколько секунд успевший промокнуть до нитки, так что Дирк поспешно нырнул в тень домов и торопливо зашагал в противоположную от Зелёных Земель сторону, к месту сбора Племени. Работы предстояло немало, но Дирк уже ликовал, предчувствуя успех.

Глава вторая

Бескрайний город Лейавин из грубого металла и бетона действительно напоминал доисторического монстра, столь же вызывающего благоговейный трепет, сколь громоздкого и бессмысленного: словно многочисленные артерии и вены, пронизывали его древнее тело извилистые линии дорог, по которым с воем проносились тысячи автомобилей; от широких шоссе отходили тысячи капилляров узких улочек, даже летом по — зимнему промозглых и неосвещенных. В таких коридорах вечно дул холодный ветер, асфальт был усеян выбоинами и трещинами, а некоторые дома, казалось, и вовсе скоро рухнут. И если долго — долго плутать по этим неуютным внутренностям зверя, обходя стороной мрачные силуэты жильцов и как можно тщательнее избегая скрипящего визга машин, то почти наверняка набредешь на Круги — бывшие элитные кварталы, от коих осталось одно лишь название: от того, что раньше было красивыми кирпичными домами с причудливыми, витиеватыми крышами и балкончиками, сохранились лишь фундамент да почерневшие от пламени пожаров и времени полуразрушенные стены, земля между которыми была взрыта множественными воронками взрывов — ещё с тех времён. Восстанавливать целые кварталы было некому, да и другие, более важные дела были у людей, так что по всему городу так и остались тлеть целые гектары руин, ставшие прибежищем для многочисленных шаек и банд. В одном из таких ошметков старого мира и нашли себе место для встреч и собраний мальчишки из племени. Туда, спотыкаясь в медленно сгущающейся тьме, изредка подпрыгивая, будто полоумный, обдавая себя, Томаса и стены домов тысячами брызг, по щиколотку в дождевых лужах подходил Дирк в предвкушении собственного триумфа.

В здании, лишь чудом сохранившем часть потолка первого этажа, ныне служившую неплохой крышей, с грубыми изображениями кроваво — красных ладоней, старательно нанесенными на каждую стену Каской и Дирком, чтобы никто из племени не прошёл мимо сборища, никого не было. Вернее, почти никого: в самом углу, возле тлеющего из последних сил костра, склонившись над странным комком рваной ткани и старой одежды, на корточках сидел щуплый пацаненок, лет семи максимум. Разумеется, поддерживать огонь в одиночку он не мог, а значит, поблизости есть хотя бы один добытчик, который сейчас, вероятно, ищет топливо и скоро вернётся, а вскоре подтянутся и все остальные. Но сейчас перед Дирком сидел один лишь этот мальчуган, который, в принципе, вообще не должен тут находиться. Как, впрочем, и на всех трёх последних собраниях…

Он поднял на Дирка голубые глаза, полные почему — то неподдельной радости, видимо различив его шаги среди треска сырых дров и шума ливня, неловко улыбнулся и снова опустил взгляд на свой бесформенный комок.

— Я нашел его недалеко от главного шоссе, — тихо прошептал мальчик, — он лежал под крышей одного из домов и дрожал от холода, и я решил отнести его сюда…

Ещё раз посмотрев на груду одежды, Дирк наконец понял, о чём идёт речь. Собственно, он понял всё. То, что он принял за бессмысленную груду тряпок, оказалось плохо сшитым из множества обрывков ткани одеялом, из которого торчала взъерошенная голова собаки. Она, высунула язык и громко дыша глядела на своего спасителя.

Мальчик потрепал пса по голове, исподлобья, всё с той же неловкой улыбкой посмотрел на Дирка.

— Правда, он красивый?

Пёс и близко не был красивым: обыкновенная дворняга, морда грязная, худая, одно ухо разорвано, видимо, в боях с такими же бродягами. Но вот его глаза светились, отражая языки пламени, так ярко и так ясно и преданно смотрели на мальчика, что в это действительно можно было поверить.

— Я буду за тобой ухаживать, сам буду дрессировать тебя, — продолжил мальчуган, теперь уже обращаясь к самому псу, а не к Дирку. — Ты больше никогда не будешь дрожать под дождём в полном одиночестве…

— Доложить обстановку, младший добытчик Кашка, — прервал его монолог Дирк. Он попытался изобразить на лице гримасу недовольства, подошёл к костру, развалился рядом с пацаном, склонившись над тлеющими горячими углями — Где старшие? Каска?

— Докладываю! — Кашка весь вытянулся, а его глаза как — то странно загорелись от этих слов, но он даже не отвел взгляда от своего питомца. — Старшие добытчики приходили часа полтора назад, но, обнаружив, что тебя нет, ушли патрулировать территорию. Наверное, уже скоро вернутся.

— Ничего себе… — Дирк присвистнул. — Сколько ты уже здесь находишься?

— Я не знаю, — мальчик пожал плечами. — Ну… Ещё было светло… Кстати, Каска здесь была, когда я пришел, — он слегка поежился. — Это она развела костер и отыскала плед для него, — он с нежностью погладил голову пса.

— Ах, вот оно что! — протянул Дирк — сразу несколько вопросов возникло у него к своей правой руке. — И где она сейчас? — поинтересовался он, хотя ответ был очевиден.

— Ищет топливо для костра. Она сказала, что это я могу использовать, чтобы согреть Боба — я так решил назвать собаку, — а для собрания она найдёт ещё.

Дирк глубоко вздохнул, закрыл глаза, медленно, не торопясь досчитал до десяти и снова взглянул на своего подопечного, как ни в чем не бывало нянчащего пса. Похоже, тот вообще не подозревал, что ему могут не разрешить оставить пса. Ну ещё бы — раз уж Каска ничего не сказала…

— Ладно. Я поговорю с ней, когда вернётся.

— Надеюсь, у неё были веские причины так поступить, даже не дождавшись меня… — пробормотал он себе под нос так, чтобы Кашка не смог услышать.

Каска вернулась примерно через час после Дирка. За это время, к его все сильнее растущему неудовольствию, успели вернуться с патрулирования квартала «старшие» добытчики — они приходили по двое — трое, приветствовали Дирка, вкратце рапортовали, что в таком — то квартале тихо, что следы Противника обнаружены не были и что за исключением бешено барабанящего по крышам дождя в округе царит полная тишина. А потом, после команды «вольно», все, кроме одного лишь Моргана, тут же вставшего возле входа в караул, замечали Кашку с недавно приобретенным зверем и толпились вокруг них, засыпали вопросами и мучали пса, поглаживая его спину, голову и живот, игнорируя слабые попытки мальчика воспрепятствовать этому. Дирк же всё это время стоял в противоположном углу, прислонившись спиной к холодному кирпичу стены, и дружелюбно улыбался, глядя на свой небольшой народ.

Огонь потух, тепло исходило лишь от горячих угольков кострища, а всё сборище безвозвратно погрузилось во тьму, когда вошла Каска. На миг она остановилась у входа, стянула с себя плащ — дождевик, небрежно скомкала и бросила в свободный угол на пол. Вместе с ней в дом проник терпкий и одновременно лёгкий, почти воздушный запах пыли, лекарств и сухих трав, навеки впитавшийся в ее потрепанное временем пальто. Не произнося ни единого слова, она обвела взглядом мигом стихшую ораву мальчишек, еле различимых в сгустившейся темноте, подошла к погасшему костру, наклонилась, протягивая к нему озябшие пальцы, после чего сняла со спины тяжелый ранец, высыпала из него многочисленные щепки, обрывки газет и угольные головешки и аккуратно сложила небольшой горкой. Миг спустя о бетонную плитку чиркнула спичка, и костер вспыхнул, ослепив и обдав жаром всех присутствующих.

— Отойти от собаки, — её негромкий голос, ровный, спокойный, всё равно заглушил треск разгорающегося костра и шум ливня. — И больше его не тискайте. Он очень слабый и, возможно, даже больной.

Все поспешно отошли от Кашки и расселись вокруг костра, боясь даже слово сказать: о крутом нраве правой руки вождя знали все. Лишь он сам с улыбкой покачал головой, рассмеявшись про себя. Дирк тоже уселся у кострища, достал из — за пояса рапиру и занёс над головой. Разговор с Каской откладывался до конца собрания, так что можно было на время забыть о претензиях к ней.

— Племя! — начал он ритуальное обращение. — Я, ваш предводитель и вождь, приветствую всех вас!

— Мы приветствуем тебя! — хором крикнули все в ответ. Присутствующих было много, но лишь трое из них заслуживали особого внимания. Дирк быстро глянул на Каску, закатившую глаза, но всё равно участвовавшую в церемонии, и продолжил.

— Я объявляю собрание племени открытым. Встаньте те, кто хотел бы сказать своё слово.

Из восьми присутствующих поднялись только четверо, включая Кашку, но и это было слишком много. Дирк чертыхнулся про себя — это займёт больше времени, чем он надеялся.

— Хорошо… — он недолго подумал, — Кашка, начни ты. Дальше будешь ты, Максим, следом Антон и Родион. Последним слово возьму я, — он снова глянул на свою правую руку: та уже с интересом разглядывала его, — Начинай, младший добытчик.

— Ладно… — Кашка переступил с ноги на ногу. — Так… Если коротко… Я нашёл Боба сегодня утром рядом с главным шоссе, он сильно промок под дождём. У меня с собой были остатки еды, так что я решил немного покормить его… Он увязался за мной… И я решил, что стоит взять пса сюда, попросить оставить. Как — то так…

Кашка сел. Некоторое время царила полная тишина, казалось, даже бушующий снаружи ливень стих. Все смотрели на Дирка, ожидая его реакции. Тот тоже хранил молчание, обдумывая услышанное. Должна же быть у Каски причина…

— Хорошо, — наконец — то сказал он. — Кто хочет высказаться по этому поводу?

— Я хотел бы, — негромко, будто бы нехотя, протянул Морган. Все, включая Дирка, тут же уставились на него. Морган сделал паузу, оттолкнулся от стены и прошёлся по комнате, заглянул в глаза каждому присутствующему.

Морган… Невысокий, черноволосый, наверное, самый старший в племени, постоянно веселый и отпускающий шуточки, несмотря на всё дерьмо, что пережил, Морган, сравнительно недавно присоединившийся к племени, не понаслышке знает о неумолимости зимних дней. Несколько лет он с переменным успехом в одиночку боролся за выживание, пока однажды, замёрзший и полумертвый, не был найден в каком — то заброшенном подвале одним из добытчиков — Максимом. Тот притащил его сюда, к костру, Каске удалось выходить его. С тех пор Морган добился многого. Он стал лучшим из лучших и не знал равных в рукопашных схватках. Дирк своими глазами видел, как в тренировочном бою, оставшись лицом к лицу с тремя противниками, Морган буквально вырвал победу, отбросив в сторону копьё и голыми руками повалив всех троих за считаные секунды. То, с каким огнём в глазах он сражается, с каким яростным бешенством бросается на превосходящего числом противника, с какой силой наносит удары и выпады, внушало мальчишкам помладше благоговейный страх. Однако главной его чертой всегда оставалась верность. Верность вождю, Каске, спасшей его жизнь, всему племени. На него всегда можно было положиться, он с лёгкостью выполнял самые сложные и опасные задания, отпуская странные, даже мрачные остроты. Вместе с этим, вне сражения, особенно если дело, как сейчас, касалось благополучия племени, соблюдал необычайную осторожность и одновременно проявлял решительность.

— Я хотел бы сказать своё слово, — повторил он. — Извините все, извини, Кашка, но я против. Скоро придут холода. К нам чуть ли не каждый день приходят новые люди, которых негде размещать, припасов и так на всех не хватает, а ещё этот пёс… Я считаю, что это плохая затея, и мне она совсем не нравится. Это всё, — он вернулся на своё место, сложил руки на груди.

— Отлично… — протянул Дирк после небольшой паузы. — Спасибо, Морган, я приму твоё мнение к сведению. Кто то ещё…

— Да. — перебила его Каска. Кто — то из добытчиков тихонько присвистнул: сама Каска хочет сказать слово… Такое случается не часто. — Я хочу. Моя речь будет проста. Я не буду взывать к твоим чувствам, Морган, говорить, что ты сам был найден, как и этот пёс, под забором, зимой, когда у нас не было ни лишних лекарств, ни провизии, ни тёплой одежды. Всё, что я хочу сказать, — я готова поручиться за Боба. Если у нас действительно не хватит на него припасов, вся вина и ответственность ляжет на меня, — Каска раздраженно смахнула с лица непослушную прядь недлинных каштановых волос и села, закончив свою речь.

Она была единственной девочкой — добытчицей и, по сути, являлась для каждого в племени скорее старшей сестрой, чем боевым товарищем. Каску одновременно любили, уважали и боялись: её роль невозможно было переоценить. Её ладони огрубели от уколов иголки и заноз, мозолей и въевшейся угольной крошки, навсегда оставшейся на её руках, ее лицо сильнее всех прочих посерело от дыма костра и многолетней грязи. Каска всегда помогала тем, кто нуждался в помощи и защите — не было ни одного мальчишки, которому она не латала разодранные в кровь коленки или не лечила ссадины и синяки, к ней приходили с самыми разными проблемами — начиная с порвавшейся одежды и сломанного оружия и заканчивая нехваткой провизии и тяжёлой болезнью, и для всех она делала всё, что было в её силах, чтобы помочь. А книжки, что она приносила! Никто не знал, где она их находит, но каждый раз, после долгого отсутствия, она возвращалась с одной или двумя. Многие в племени даже читать не умели и для них Каска была ещё и учительницей. Да и за себя постоять она вполне способна. Но одновременно с этим… всегда спокойная, если не холодная, со всеми, даже с вождем, которого все честили и которым все восхищались, она общалась каким — то странным, даже высокомерным тоном, никогда не упуская ни малейшей возможности съязвить или отпустить колкость. А если кому — нибудь не посчастливилось её разозлить, то расходилась она на полную катушку, сохраняя при этом ледяное самообладание. И смех, этот её дьявольский смех, без малейшего намека на веселье, от которого у самых младших в племени мороз проходит сквозь кожу, а волосы встают дыбом… Нет, несмотря на то что все без исключения в племени носили одежду, сшитую одной лишь Каской, несмотря на то что только она лечила больных и выхаживала раненых, несмотря на то что она всегда помогала всем нуждающимся без исключения, почти все в племени, как младшие, так и более взрослые добытчики, будь у них возможность, держались бы от неё как можно дальше. А сейчас Кашка с восторгом смотрел на свою заступницу, не веря в своё счастье…

— Кто нибудь хочет выступить против Каски? — Дирк исподлобья посмотрел на Моргана — пожалуй, он мог бы…

— Я хочу. Но не буду. Не самоубийца.

Кто — то хмыкнул — Марк? — но Каска оставила этот пассаж без внимания.

— Тогда я принял решение. Поскольку за тебя, — Дирк кивнул Кашке, — вступилась Каска, взяв всю ответственность на себя, я, вождь Племени Дикой Длани, позволяю оставить Боба, бывшего бездомного пса. Но это не значит, что теперь ты можешь расслабиться, — суровым тоном добавил десятилетний мальчишка. — Морган прав, эта зима может быть очень и очень не простой для всех нас. Ты обязан заботиться о Бобе, что будет отнюдь не легко. Ты понимаешь это? Ты сам будешь выгуливать его, возможно, даже в непогоду, в голодное время тебе придется делить с ним собственную еду. Ты уверен, что готов к этому, Кашка?

Кашка кивнул и весь приник к мохнатой спине своего питомца. Его рот приоткрылся, а широко распахнутые глаза уставились на Дирка.

Младший добытчик Кашка. Все уже давно позабыли, почему к нему привязалось это глупое прозвище, нелепо перекликающееся с внушающим трепет именем Каски, и как его зовут на самом деле. Кашка не вызывал никаких чувств, кроме странной смеси недовольства и жалости: совсем недавно прибившись к племени, ещё не забыв своих родителей, их тёплые, заботливые руки, свой дом, что остался стоять где — то в южной части города, он часто плакал — по поводу и без него, когда думал, что никто не замечает этого. Его взгляд постоянно был направлен туда, откуда он пришёл, в призрачной надежде, что за ним ещё придут и заберут с промозглых улиц мрачного левиафана. Как бы это грубо ни звучало, нечего ему делать в племени, особенно в добытчиках: слабый, щуплый, неловкий, ничего толком не умеет, даже не хочет уметь, любые задания выполняет, хоть и с бесконечным старанием, но через пень — колоду. Младший добытчик — одно звание! Где — то в глубине души все, даже он сам, понимали, что это не более чем второпях придуманная Каской игра, цель которой всего лишь занять мальчугана хоть чем — нибудь. В конце концов, бегать между настоящими, взрослыми добытчиками и передавать сообщения и приказы — это всё же лучше, чем ничего. Иногда, когда нытьё Кашки становилось совсем невыносимым, Дирк даже жалел, что три месяца назад решил принять его в племя — между прочим, вопреки решению большинства — чем и завоевал глубокую любовь и преданность этого пацанёнка. Кашка чуть ли не боготворил Дирка, раскрыв рот ловил каждое сказанное им слово. Одного движения руки вождя племени хватало, чтобы Кашка сломя голову понесся выполнять, казалось бы, самое мелкое поручение, оставив позади Дирка, качающего головой и тяжело вздыхающего. Сама мысль, что этот мальчишка будет самостоятельно заботиться о Бобе, была Дикой и неправдоподобной, и это понимали все. Кроме, видимо, Каски…

— Хорошо, — Дирк вздохнул — это единственное, что он мог сейчас сделать. — Значит, с этим вопросом покончено. Максим, прошу.

Дальше всё пошло как по маслу: не было никаких сюрпризов, и впервые Дирк был рад этой обычно тоскливой бытовухе. Максим вкратце описал ситуацию с подопечной ему частью племени — не хватает припасов, надо отправить в ближайшее время довольно крупную партию. Вызвались помочь Марк, до этого сохраняющий молчание, и Антон. Последний отчитался о нескольких новых членах племени и о том, что, даже несмотря на это, у них избыток провизии: набрели на полуразрушенный погреб, полный консервов. Родион — последний докладчик — рассказал о травме у одного из добытчиков. Обычное дело, но требуется осмотр Каски, чем раньше, тем лучше. Та в свойственной ей манере сообщила, что примет это к сведению. Наконец, когда добытчик, скрипя зубами, сел, Дирк, уже некоторое время не находивший себе места, вскочил и прошелся, разминая затекшие ноги.

— Итак, все докладчики сказали своё слово, а значит, пришла и моя очередь.

— Да, да. Не тяни резину, вождь, все уже трясутся от нетерпения, — нарочито скучающе протянула Каска.

Тот не сдержал торжественной улыбки, ещё раз прошёлся вокруг сборища, теснившегося вокруг вновь догорающего костра, и остановился, приковав к себе взгляды всех присутствующих.

— Если коротко, — сказал он, — я нашёл нам дом.

Глава третья

— Зря ты это рассказал.

— Это ещё почему? — возмутился Дирк. Он имел право: его выступление прошло на ура, все собравшиеся единогласно поддержали его и решили собрать разведчиков для рекогносцировки — какое же крутое слово! — здания уже через два дня. Да и неудивительно: Дирк с таким огнём в глазах, с таким энтузиазмом описывал гигантскую башню посреди города, так красочно расписал ее в воображении каждого присутствующего! У всех затеплилась надежда, та самая надежда, которой так не хватало ранее, и, уходя с места сборища, каждый член племени почтительно кланялся либо жал руку своему вождю. А теперь оказывается, что…

— Это очень рискованно и опасно. Для тебя, для племени — для всего. Ты должен был сначала посоветоваться со мной. Странно, что ты этого не понимаешь.

Дирк пару секунд ничего не говорил, прикидывая что — то в уме.

— Да, очень странно, — согласился он. — Ты хочешь сказать, что я зря вернул им веру в будущее? В то, что этой зимой никто не погибнет от холода или болезней? — холодок пробежал по его спине от этих слов.

— Смотри, — Каска проявляла невиданное терпение, — я заступилась за Кашку, позволила ему оставить пса. Это однозначно полезно для племени. Во — первых, у нас появится преимущество перед врагом, — последнее слово она произнесла со страшной неприязнью, но Дирк проигнорировал это, — да и просто отличный защитник — преданный, сильный, — если выходить его, конечно, — быстрый. Во — вторых, Кашка наконец — то займётся делом. Ты не можешь отрицать, что сейчас он просто бесполезен, но если он будет ухаживать за псом, потом ему можно будет поручить настоящее дело. Да и ныть он, думаю, перестанет.

— Если только мы сможем содержать Боба, — пробормотал Дирк. — Припасов на всех может не хватить, в этом вопросе я на стороне Моргана. Кроме того, ты забыла про Томаса, как и про то, что он символ моей власти.

— Ничего не поделать: ты заботишься обо всех, я забочусь о каждом, — Каска отмахнулась. — Что касается Томаса, уверена: ничего плохого ни с ним, ни с твоим честолюбием не случится. Это всё мелочи. Не в этом суть. Важно, что сейчас это, может быть, и не лучшее решение, но в будущем у нас появятся Кашка, На Которого Можно Положиться, и Боб, Который Может Надавать Врагам. Это долгосрочная выгода. Следишь за мыслью?

Дирк неуверенно кивнул.

— Но причём тут…

— А притом, что в краткосрочной перспективе ты поднял боевой дух до небес, вернул им — да — веру в светлое будущее. Но — Господи, Боже мой! — ты хоть представил, что может пойти не так? Что будет, если окажется, что здание всё — таки не пустое, что там расползается фундамент или что стены уже сгнили и дом скоро рухнет? Представил, что в этом случае случится в племени? Они же тебя просто разорвут. А без тебя — конец всему.

Непонятно откуда возник Томас. Отряхнулся от воды, величественно подошел к хозяину и улегся рядом. Дирк рассеянно провёл по его мокрой спине рукой. Он снова ненадолго задумался. С одной стороны, он действительно не подумал об этом. Но с другой…

— Каска. Просто… послушай. По — моему, ты перегибаешь палку, — Дирк спокойно, медленно начал говорить. Каска закатила глаза, но не перебила. — Я же был в этом доме. Я хоть и мельком, но осмотрел его. И если хоть что — нибудь из перечисленного там было, я бы не упустил этого из виду. Я вождь. Я понимаю, что от любого моего действия зависит судьба Племени.

— Вероятность того, что ты недоглядел, упустил какую — то мелкую деталь, есть всегда, — хмуро проговорила Каска, — именно поэтому ты должен был сообщить это мне, чтобы мы вдвоем осмотрели твою башню и только потом сообщили всему племени об этом. Именно поэтому ты вообще не должен, просто не имеешь права так рисковать, совершать такие необдуманные поступки, тем более…

— Всё! — Дирка порядком измотал этот разговор. — Довольно. Я устал. Каска, ты, бесспорно, права, ты, наверное, всегда права, но сейчас всё будет хорошо. Не будет ни обвалов, ни прогнивших стен — ничего! Мы спокойно обследуем башню, убедимся, что всё точно так, как я и рассказывал, и за пару недель заселимся без трудностей и неожиданностей. Пусть всё будет именно так, хорошо?

— Я бы многое отдала, чтобы всё было именно так, — вздохнула Каска после небольшой паузы. — Ладно. Считай, я от тебя отстала. Хотя… — она посмотрела ему в глаза, — Дирк, есть же что — то ещё, да? Что — то, о чём ты не упомянул.

— В смысле? Ты о чём вообще? — Дирк приподнял бровь, непонимающе уставился на Каску.

— Да так… Просто мне показалось, будто ты что — то не договорил. Что — то действительно важное. Так что это было?

«Да. Верно. Я действительно не рассказал кое — что на собрании. Я… Я видел их. Зелёные земли. С самого верха башни. Безумно далеко, на самом горизонте, но всё же видел. Понимаешь, что это значит?! Это же меняет всё. Легенда стала реальностью: мое племя, не знавшее другого мира, кроме этих мертвых серых улиц, увидит зелёную траву, могучие кроны деревьев, о которых знало лишь из книг, что ты находишь и приносишь. Мои подопечные услышат пение птиц, вдохнут настоящий воздух, не этот — спёртый и грязный, полный смога заводов и выхлопов машин, а чистый, кристально чистый свежий воздух!..»

Каска выжидательно смотрела на него.

— Тебе действительно показалось, — Дирк зевнул, — увы, но козыря в рукаве у меня нет.

— Ну ладно… — неуверенно протянула его правая рука — Хорошо. Тогда — проваливай отсюда. Дождь, поди, уже закончился, а у меня куча дел, так что покеда.

— Например? — лукаво спросил Дирк, направляясь к выходу, пытаясь скрыть мелкую дрожь в коленях — неужели действительно поверила?..

— Ничего нового. Осмотреть Влада, если что — то серьёзное, заранее подыскать меДиркаменты, посмотреть, что там нарыли Антон и его подручные. Добытчики же как дети малые: найдут испорченные припасы, объедятся, потом с отравлениями ко мне… Кстати! — торжественно воскликнула она. — Ты когда отменишь эти богомерзкие ритуалы? Меня от них уже воротит, сил нет.

— Никогда, — честно ответил Дирк и вышел в ночь. — До встречи! — крикнул он уже с улицы.

Глава четвертая

— Страшно рад, что увидел вас здесь, пусть и в не слишком торжественной обстановке, — приветливо улыбаясь, жал Дирк руку длинноволосому мальчишке, держащему за руку маленькую сестру. — Очень похвально твоё желание во всём помогать племени.

Всего их было пятеро — новеньких, о которых на том знаменательном собрании упоминал Антон, — но только этот паренек изъявил желание участвовать в разведке Башни (так решили назвать колоссальное здание, которому предстояло стать их домом).

Мальчугана — как рассказывал Антон — зовут Кирилл. Девочку — Ася. Десять и пять лет. Как рассказывал Антон, сбежали из дома, почему — спрашивать в племени не принято. Сбежали — значит, были причины. Не только они одни они, в конце концов… Скитались вдвоём, кое — как выживали, попрошайничали, затем прибились к небольшой группе, узнали о племени и вместе с попутчиками добрались до одного из отрядов. Прожили там пару недель, Кирилл успел зарекомендовать себя как человек трудолюбивый и неприхотливый. А теперь, узнав, что может быть ещё как — то полезен, он напросился к скаутам, лазающим по башне вдоль и поперёк, прихватив с собой и сестру — видимо, боялся оставить одну с остальными членами группы. Ещё не до конца освоились. И вот теперь они стоят тут, перед Дирком, на плече которого примостился Томас, и смотрели на них. Кирилл — исподлобья, одновременно с уважением и недоверием. Наверное, пережили они немало… Зато маленькая Ася — восторженно, во все глаза, вспоминая всё, что слышала о вожде от Антона и других младших.

— Спасибо, — смущенно ответил Кирилл. — Я рад, что могу помочь. Да, ещё… Я хочу поблагодарить вас за то, что разрешили остаться в племени. Я понимаю, что вам тоже нелегко, лишние голодные рты не нужны.

— Пустяки, — отмахнулся Дирк, — здесь рады каждому, особенно если они не чураются работы. А ты, как я вижу, рад быть полезным.

— Да. Это меньшее, что я могу сделать.

— Ну, тогда не буду мешать. Удачи вам двоим! — Дирк запустил руки в карманы и зашагал вверх по лестнице, на смотровую площадку, оставив парочку смотреть ему вслед.

Где — то между девятым и тринадцатым этажами раздался громкий лай, затем звонкий веселый смех. «Значит, Кашка тоже тут. Господи…» — вздохнул Дирк с некоторым раздражением. Хотя, если он тут с Бобом, значит, не мешает остальным. Может, Каска и права…

…Она стояла у самого края крыши. Стояла и смотрела куда — то вниз, как всегда, в своём грязно — сером плаще, но на этот раз в нелепой суконной кепке.

— Пришел позлорадствовать? — спросила она, не оборачиваясь.

— Нет, — Дирк прислонился спиной к бетонной пристройке, стараясь не выдать волнения, — просто решил посмотреть, как идут дела.

— Да ладно тебе, я бы тоже не удержалась. Такой повод… — она усмехнулась и искоса посмотрела на него. — Можешь начинать.

— Что?

— Начинать злорадствовать.

— А! Ну… кепка тебе не идёт.

Каска недовольно фыркнула и снова уставилась в пропасть.

— Разведчики облазили примерно половину здания…

— Башни… — тут же перебил её Дирк. — Я знаю, тебя изрядно бесят все эти условности и придумки, но для остальных это очень важно. К тому же без игры жизнь скучна. Так что изволь не пренебрегать её правилами.

— Как скажешь, — Каска безразлично пожала плечами. — Так или иначе — облазили, и у меня уже есть первые донесения. Выслушаешь или будешь ждать полный отчет?

— Выкладывай! Выслушаю, — с неподдельным интересом сказал Дирк.

— Хорошо, — Каска негромко вдохнула и выдохнула, шмыгнула носом и повернулась к нему — Итак, Башня состоит из двух соседних зданий, соединенных тремя коридорами, не считая моста на крыше, — она махнула рукой в сторону широкого перехода. — Один коридор на первом, второй — на двадцатом, третий — на сороковом — всего этажей, кстати, семьдесят три. В каждом крыле по две лестницы в противоположных концах.

— Очень интересно. Расскажи еще, чего не знаю, — ехидно усмехнулся Дирк.

— Примечательно, — как ни в чем не бывало продолжила Каска, — что способов попасть в Башню всего два. Про первый — через парадный вход в восточном крыле — говорить не буду. И так всё ясно. Второй интереснее. Это аварийный проход в западном крыле, в подвале. Видимо, созданный на случай бомбежек, точно не знаю. Ведет он в какой — то ветхий сарай за Башней. Такое расположение входов дает довольно сомнительное преимущество при обороне, и лично я рекомендую закрыть потайной лаз.

— Что — о?! — не удержался Дирк. — Почему? Тайный ход — это же так круто! Можно устраивать вылазки!

— С ним будет слишком много хлопот. Но давай не сейчас об этом. Дальше — состояние Башни, предварительная оценка повреждений.

— То есть самое главное…

— Все осмотренные комнаты сохранились относительно неплохо. Мосты требуют более тщательного осмотра, но на первый взгляд прочные и долговечные. Не было найдено обвалов, даже трещин, о которых я так волновалась. Самые проблемные места — протекающая крыша и почти полностью побитые стёкла. И всё. Если разместиться на нижних этажах, избегая комнат с разбитыми окнами, неудобств не возникнет.

Дирк выдохнул с явным облегчением. Каска холодно усмехнулась, глядя на него:

— Что, доволен собой?

— Спрашиваешь! Ещё как!

— В таком случае порадую тебя ещё немного. Видишь панели? Угадаешь, что это?

— Нет, не угадаю. Каска, не тяни!

— Солнечные батареи! — на лице Каски застыло торжественное выражение. — Электрические котлы в подвале. Возможно, некоторые из них еще рабочие, надо будет проверить. Если это действительно так…

— То у нас впервые за всю историю племени будет источник электричества, — тихо сказал Дирк.

— Именно. Да, солнечная погода бывает… нечасто, но даже за пару дней мы накопим достаточно энергии, чтобы отапливать несколько комнат.

— Каска, это очень хорошие новости!

— И это даже не всё. Насколько можно судить, Башня подключена к системе городских каналов, уже осмотренные части трубопровода в капитальном ремонте не нуждаются. Складывается впечатление, что здание уже готовы были сдать в эксплуатацию, когда… — она запнулась. Дирк понимающе кивнул. — В общем, тебе… нам невероятно повезло, — несколько секунд она молчала. — Теперь неприятное.

— Да твою ж…

— Без выражений, пожалуйста. Самый главный — и единственный, на самом деле, — Карьер. Расстояние до него. Раньше мы могли добывать уголь даже зимой, если было необходимо. Теперь же поход в условиях холода и буранов займет несколько дней. А значит, нам придется рассчитывать только на уже имеющиеся запасы, довольно скудные, кстати, и на то, что добудем за оставшееся время. Сам понимаешь: это почти невозможно.

— Сомневаюсь, что это такая уж большая проблема, — оптимистично пожал плечами Дирк. — Ну, в смысле, плохо, конечно, придётся попотеть, но трагедии я не вижу. В конце концов, когда ты разберешься с солнечными батареями, это станет пустяком. Ты же разберешься?

— Разумеется.

— Ну, вот, — он расслабленно улыбнулся, — твой доклад окончен?

— Да, это всё.

— Куда сейчас?

— Разгонять добытчиков. Они уже выдохлись — им нужен отдых. В таком состоянии могут упустить из виду что угодно. Это опасно.

— Я — а—асно… И когда вы возобновите разведку?

— Завтра. Если повезёт, завтра же и закончим. И, думаю, через пару дней будем заселяться. Думаю, концу месяца освоимся на новом месте. То бишь…

— Через одиннадцать дней. Всего за две — три недели до первого снега, — Дирк поежился.

— Именно, — опять сказала Каска. — Времени на подготовку будет не слишком много, но мы успеем.

— А что насчёт лекарств?

Каска поморщилась.

— Больное место. Лекарств почти не осталось, достать сложно. Запасов хватит на пару раненых, но если вспыхнет эпидемия, нам несдобровать. Хотя, сказать по правде, предчувствия нет.

— Ладно, верю. Но всё равно нужно достать больше.

— Сама знаю, — огрызнулась Каска. Затем вздохнула, направилась к лестничному пролету. — Не засиживайся тут. Вид, конечно, дух захватывает, но ветер сильный. Нам простуженный вождь ни к чему.

— Как скажешь. Увидимся завтра.

— Ага, покеда.

***

Он постоял так немного, затем снова подошел к самому краю крыши. На этот раз манящая вдаль полоса деревьев, горящих осенними красками, была полностью скрыта за горизонтом. Не было ни единого шанса, что Каска могла увидеть её, но Дирка всё равно, несмотря ни на что, не отпускало чувство тревоги. Ему казалось, что она догадывается о чём — то…

Дирк не знал, почему умолчал о своем открытии в разговоре с Каской. Возможно, в отместку, из — за обиды, которую он почувствовал, когда она отчитывала его за единоличное решение, возможно, потому что просто хотел самоутвердиться. Впрочем, сейчас было уже всё равно. Очень скоро всё изменится. И дело не только в Башне. Да, больше не будет в их жизни ни старых, полуразрушенных чердаков, неуютных и холодных, ни попрошайничества и мольбы о ночлеге, унизительной и в большинстве случаев бесплодной, не нужно будет ютиться крохотными группками. Да, он нашёл для них идеальный дом — абсолютно пустой, без жутких повреждений и пробоин в крыше, настолько огромный, что без проблем может вместить несколько тысяч человек, что уж говорить о небольшом племени. Но его удача на этом не закончилась. Собственными глазами он видел зелёные земли — тот самый край, в котором каждый мечтал побывать хотя бы раз в жизни, о котором мальчишки из племени слагали настоящие легенды и рассказывали их зимними вечерами, собравшись тесным кольцом вокруг костра. А теперь эти легенды, в которые даже никто не верил, станут реальностью. Да, до весны полноценную вылазку провести не получится: все оставшиеся дни осени они будут готовиться к зимовке. Да, им снова предстоит пережить нелегкое испытание — зиму, как всегда, суровую и беспощадную. Но в этот раз всё будет гораздо легче. А через пять — шесть месяцев, когда холода уйдут и можно будет без страха покинуть жилище…

Он представил, как идет, гордо держа в руках развевающееся знамя — бледно — белая и ярко — красная ладони, наложенные друг на друга, на чёрном фоне, — по узким улочкам городских окраин. Как бок о бок с ним, заслужив эту честь во множестве налетов и битв, идёт Морган, держа в руке изящную рапиру Дирка. И как за ними, оглашая окрестность военным кличем и многократно усиленным эхом топотом сапог, заполонив собой всю улицу, следуют его верные воины, лучшие из лучших, доказавшие свою силу и преданность… Замыкает этот строй, конечно же, Каска… Они идут, а люди со страхом и восхищением в глазах провожают их взглядами.

И чем ближе они к своей цели, тем чаще проглядывает из — за стены серых домов цветущее зеленое море деревьев, тем уверенней и тверже шаг его людей, тем громче и торжественней звучит их победный клич: «Алая длань! Бледная длань! Дикая длань!»

Глава пятая

Зима пришла в Лейавин раньше, гораздо раньше, чем предполагали даже самые пессимистичные члены Племени Дикой Длани. Уже девятого ноября первые хлопья снега покрыли чистым, сияющим белизной одеялом спину древнего города, объявив начало беспощадной борьбы за выживание.

— Мы не успели ничего, — негромко сказала Каска на собрании. Было темно, все младшие уже спали, разместившись в комнатах на третьем этаже, когда добытчики собрались вокруг небольшого костерка под самой крышей. Тонкие языки пламени еле освещали комнату и угрюмые лица присутствующих. — Итак, у нас нет достаточного запаса угля — я надеюсь, все знают почему? — Дирк стиснул зубы и кивнул. — Не хватает лекарств, есть все основания полагать, что провизии тоже. Нет, это не моя вина, не вина вождя, уж тем более не ваша. Мы делали всё, что было в наших силах, все мы работали не покладая рук. Просто… Просто нам чертовски не повезло, — она быстрым движением поправила волосы и села.

— Неужели всё настолько плохо? — нарушил тишину Морган.

— Да, — коротко сказал Дирк.

Морган негромко присвистнул, встал и прошёлся по комнате, затем оглядел всех присутствующих.

— И что дальше? — спросил он.

— А ничего, — ответила Каска всё так же коротко. — Сейчас мы уже ничего не сможем сделать, Морган. Остаётся только ждать и надеяться на лучшее.

Морган усмехнулся, снова прошёлся взад — вперёд.

— И вы — да, все вы — готовы смириться с этим? Вы готовы смиренно ждать конца?

— Нет, такого никто не говорил, Морган.

— Ну, прости, я тебя понял именно так.

— Каска всего лишь сказала, что прямо сейчас мы абсолютно бессильны. Но ситуация может коренным образом поменяться буквально за неделю, — задумчиво произнёс Антон. — Ведь так?

Каска кивнула.

— Если холод спадет хотя бы на пару дней, мы получим немного времени.

— Стоило тогда так нагнетать… А если нет?

На этот вопрос Морган не получил ответа. Все молча уставились в пол.

— Ясно… — пробормотал тот. — Хорошо. Тогда так. Почему нельзя действовать сейчас, пока буря на разыгралась в полную силу? Собрать отряд из пяти — шести человек, послать на улицы искать…

— Морган! — перебил его Дирк.

— Чего?

— Остановись. Я думал над всеми возможными вариантами. Каска тоже. Рыскать по заснеженным улицам маленькой группе людей в поисках припасов — не самый плохой, но далеко не хороший. Велик риск того, что кто — нибудь отобьется от такой стаи, потеряется. А если подхватят болезни, переохлаждение?

— Тогда я один пойду. Вы все знаете: я могу. Вообще без проблем.

— Знаем, но есть вероятность, что ты уже не вернешься. А без тебя нам будет очень туго.

— Вернусь, конечно, о чем ты вообще? Чтобы я…

— Хватит. Одного мы тебя не отпустим. И плевать, что это, скорее всего, лучший вариант, — разбредаться нам сейчас нельзя.

— Ладно… — Морган на миг задумался. — А какие ещё были варианты?

— Была идея построить ветряную электростанцию, чтобы получить постоянный источник энергии, — Дирк ненадолго замолчал, — материалов нет. Да и всех проблем это не решит.

— Ну, не худший план в истории… — Морган хмыкнул, откинул голову назад, несколько секунд простоял так. — Значит, решено? — спросил он каким — то безразличным голосом. — Ждем, когда холод пройдет?

— Да.

— Выходит, собрание окончено?

— Да.

Все молча встали и направились к выходу. Один лишь Максим нарушил тишину, когда они спускались по лестнице:

— Выше нос! — уверенно произнёс он. — С нами всё ещё наш Вождь, а значит, всё будет хорошо. Пусть удача отвернулась от нас, но к Дирку она всегда была благосклонна, так что и в этот раз он нас вытащит.

— Определённо, — тихонько хмыкнула им вслед Каска, наступила сапогом на еще красную горку головешек и сгребла их в свои озябшие ладони

***

Ни спустя неделю, ни через месяц ситуация не изменилась. Вылазок не было. Очень скоро боевой дух племени достиг дна. Ещё никогда не охватывало их такое отчаяние. Это был страшный кризис, выбраться из которого не представлялось возможным. Всё племя, прижавшееся к казавшимся еле тёплым обогревателям, было погружено в уныние; тяжёлые, мрачные мысли буквально парили в воздухе, передаваясь от хмурых добытчиков к ничего не знающим младшим, которым с каждым днем становилось всё менее уютно. Здание заполонил тихий, неуверенный шепот, часто многие ловили себя на том, что прислушивались к вою ветра за окном, будто боясь и одновременно надеясь услышать что — то ещё. Пожалуй, только самые старшие из добытчиков — специально, назло всему — говорили громкими, отзывавшимися эхом голосами, но даже они, вместе с остальными жильцами Башни, временами чувствовали: очень скоро что — то произойдёт. Чувствовали и ждали плохого. Всем казалось, что вот — вот всё просто рухнет. И хотя, кроме того, что электрические обогреватели совсем перестали работать, не происходило вообще ничего, это вовсе не мешало младшим каждую ночь трястись от страха не проснуться утром.

…

Время шло, так закончилась одна неделя, вторая, третья, запасы провианта ещё не кончались, и закутавшийся в старые одеяла, скорчившийся вокруг чугунных печей народ племени осмелился поднять голову и встать. Это было как пробуждение от кошмара: послышались разговоры, сначала робкие, неуверенные, потом жизнерадостные и громкие. Башня наконец наполнилась жизнью. Как ни крути, они жили в тепле и уюте, даже несмотря на то что еда была скудной и редкой, холодная зима бушевала где — то там, вдали, за окном, и не казалась смертельно опасной. Безумно хрупкий маленький мирок жил, глубоко — глубоко закопав сомнения и страх за себя и друзей, за будущее племени.

Двадцать четвертого января, в четверг, заболела Ася.

Глава шестая

— Как она себя чувствует? — Дирк сидел на полу, прислонившись спиной к стене, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Так же, как и вчера, — Каска была мрачна, но каким — то образом удерживала самообладание. — Болезнь не прогрессирует, но и улучшений никаких. У неё всё тот же озноб, высокая температура, в бессознательном состоянии — как и раньше — бред, — она взяла небольшую паузу. — Мы всё ещё не имеем ни малейшего понятия, как это произошло.

Дирк глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Он плохо соображал, сейчас он хотел лишь немного поспать. Хотя бы несколько часов…

— Так. Кто сейчас присматривает за ней? — он через силу заставил себя разлепить веки.

— Кашка. Дальше очередь Кирилла. За ним вызвался Морган.

Дирк хмыкнул, хоть смешного было мало. Кирилл сидел со своей сестрой почти без перерыва, спал не многим больше Дирка, не смыкавшего глаз уже третий день. Он тоже был тут, тоже сидел, обхватив голову руками.

— Сейчас с ней всё в порядке, — скорее Кириллу, нежели Дирку, сказала Каска. — Уверена: неделя — другая, и она пойдет на поправку. Но ей необходимо постоянное тепло. Я с головы до ног закутала ее в одеяла, но этого слишком мало.

— Так. Сколько у нас топлива? Сколько протянем?

— Топлива чертовски мало. Я подсчитала… — Каска замолчала на миг, — я подсчитала, что если в карантинной комнате вообще не включать отопление, до конца зимы продержимся.

Дирк выругался.

— Что знают младшие? — с тоской и даже каким — то безразличием спросил он.

— Абсолютно ничего. Знают, что Ася сильно больна, сочувствуют ей, иногда навещают. Про топливо знаю я, знаешь ты, знают добытчики. Кирилл теперь тоже знает…

Некоторое время они молчали.

— Значит, это всё — таки случилось, — негромко произнёс Дирк.

— Да.

— Выходит, это было неизбежно? С самого начала все, кроме меня, понимали, что это произойдёт?

— …

— А всё из — за карьера. Кто вообще додумался поставить там вооруженную охрану?! Недоумки. А что с лекарствами?

— Чёрт подери, Дирк, это последнее, о чём тебе стоит беспокоиться!

— А всё — таки?

— Асе хватит, если хотя бы через пару недель она пойдет на поправку.

— Ясно… — Дирк снова прикрыл глаза. «Спать хочу. Это всё бесполезно. Какой вообще во всём этом смысл, если я даже не могу просто поспать?..»

— Вождь, — сказал Кирилл почти спокойно, — я не верю, что это конец, что уже ничего не изменишь. Я готов выполнять любую работу, делать что угодно, если есть хотя бы малейший шанс, что это поможет.

Дирк еле слышал его.

«Именно конец. И мне, и тебе, и всем. Нам это не удастся. За окном — смерть, мы там и пару часов не протянем. Хотя… Морган, может, и выживет… Моргану — то всё нипочем…»

— Есть… — с большим трудом он заставил себя говорить громче, — есть кое — что. Каска, ты не могла бы поискать Моргана? И ещё кого — нибудь: Макса там, Антона, Виктора… Нет, его лучше не надо… Родиона лучше. Даню… Чтобы они поднялись на крышу. Надо… Надо кое — что показать, — он закашлялся. — Чёрт! Только этого не хватало…

— На крышу, — повторила за ним Каска. — Что ты задумал?

— Признаюсь кое в чём, — Дирк пожал плечами.

— Хорошо, — она вышла из комнаты, оставив Дирка с Кириллом.

— Есть… Есть ли хоть какие — нибудь шансы?

— Сейчас посмотрим, — Дирк встал, тоже направился к выходу. — Жди здесь, мы сейчас вернемся.

***

— Она моя сестра! — Кирилла распирало от негодования — он был бледен, ладони сжаты в кулаки. — Я должен сделать хоть что — нибудь, хоть как — то помочь.

— Кирилл, я понимаю, что ты испытываешь сейчас, но просто поверь: ты не готов к тому, что ждёт тебя там, — Каска говорила холодно, но осторожно.

— Она моя сестра, — повторил Кирилл чуть спокойней. — Я должен заботиться о ней. Иначе какой я брат?!

— Живой. Выдержать десяток дней в этом аду — отнюдь не лёгкая задача для самого стойкого добытчика. А ты им даже не являешься. Когда идёт снег, ты не можешь видеть дальше своего носа, ветер пронизывает до самых костей и сбивает с ног. Морган не даст соврать.

— Не дам, — бросил тот через плечо, неторопливо затягивая на шее подобие шарфа.

— Пойми: лучшее, что ты можешь сделать для Аси, — продолжила Каска, — это быть рядом, разговаривать с ней, поддерживать её. Мёртвым ты ей не поможешь, герой! — она мрачно усмехнулась, и по спине Кирилла пробежал холодок.

— Х — хорошо. Ты права.

— Выше нос! — снова Морган. — Мы справимся. Для меня это вообще раз плюнуть, — он самоуверенно улыбнулся.

— Ну — ну, — протянула Каска с сомнением. — Ладно. Все в сборе? Можно начинать?

— Да, — хором ответили четверо добытчиков.

Это был план Дирка. Отчаянный, рискованный, единственно возможный для него выход.

— Путь до зелёных земель… П — проклятие… — он хрипло закашлялся и ещё сильнее закутался в драный плед. — Путь туда займет несколько суток. В наших условиях — шесть — семь дней. Обратно — больше, из — за тяжелого груза. Думаю, восемь. Итого… — снова кашель, — итого около двух недель. Если немного выждать, пока вьюга пройдёт, то… У вас будет по крайней мере пара относительно спокойных дней. Пойдете, — продолжил Дирк совсем тихо, боясь окончательно сорвать голос, — вдоль промышленного пути, цепочкой, с тросом, чтобы, не дай бог, не потерять друг друга. Так вы вряд ли сможете заблудиться, но… Но на самый крайний случай — вот, — он протянул небольшую медную коробочку. — Компас. Работает не бог весть как, но луч… Лучше, чем… Чем ничего… Чёрт возьми! Как же не вовремя!..

Этот разговор состоялся три дня назад. Как бы горячо ни спорила Каска, как бы долго она ни думала над другим, более безопасным вариантом, сколько бы Морган ни пытался убедить всех, что на этот раз нет времени на ожидание более спокойной погоды, что сейчас, как и тогда, нужно не сидеть и надеяться, а действовать, Дирку удалось — Авторитетом? Убедительной речью? — добиться успеха и на этот раз: в течение трёх дней нескончаемой бури, вызвавшиеся на самоубийственную операцию добытчики усердно готовились к этой вылазке. Морган, Антон, Даниил, Максим — согласились лишь четверо, но даже с таким небольшим составом Дирку представлялся хоть и небольшой, но всё же шанс. Рюкзаки каждого были набиты провизией, трое массивных деревянных санок стояло у выхода. Оружие им было ни к чему, вместо него в руках добровольцев красовались длинные посохи, да к поясу Моргана был крепко привязан тяжелый колун — единственный инструмент подобного рода в арсенале Каски.

— Как же не вовремя всё это произошло, — Дирк вымученно улыбнулся готовящимся к выходу членам группы. За эти трое суток он зачах, мучимый болезнью и бессонницей. — Я даже немного завидую вам: впервые увидите зелёные земли… Не в лучшее время года, конечно, но всё же.

— Не переживай, вождь, я тебе расскажу, как там, — даже чересчур громко сказал Морган. Сейчас он мог себе позволить и не такое.

— Остряк, — с каким — то сожалением изрек Даниил, закрепляя веревку на поясе.

— Да! — тот ухмыльнулся и тоже защелкнул трос. — Жаль только, что Кашка не даст нам Боба. Там пес пригодился бы.

— Вы с ним уже всё обсудили, — Каска вздохнула, немного подумала и хмыкнула. — А вообще да, немного жаль. Было бы круто.

— Вот и я о том же! — радостно подхватил было Морган, но краем глаза увидел серьёзные лица своих товарищей и замолк. — Значит, мы пошли? — спросил он, хотя ответ и так был очевиден.

— Да, — кивнула Каска. Она налегла на примерзшую дверь, и та нехотя отворилась. — Помните, что от вас зависит жизнь Аси и судьба всего племени. Удачи! — сказала она.

— Удачи вам! — повторил за Каской Кирилл, прежде чем та успела впустить в Башню леденящее дыхание зимы и чистое сияние сугробов, горящих серебряным огнем в лучах солнца.

— Надо же, — совсем тихо проговорил Морган — никогда не думал, что смерть так красива, — добавил он и первым из всех четверых вышел ей навстречу.

***

— Да, небольшое преимущество они получили… Два дня — просто супер! Я ведь должен был догадаться, но до меня слишком поздно дошло, — Дирк смотрел в окно, сквозь которое, несмотря на ледяные узоры, ясно виднелись порывы ураганного ветра, яростно разбрасывающие во все стороны колючие иглы снега. — Знаешь, — бросил он Каске через плечо, — я должен был прислушаться к словам Моргана. Тогда, если всё станет совсем хреново, если они поймут, что это действительно бессмысленно, додумаются, что это и правда самоубийство, они смогли бы осознать это, успели бы повернуть назад. А теперь — где они?! Идут вперед, к заветным землям. Проклятие…

Каска всё прекрасно слышала, но ничего не ответила. И так всё было ясно, как день.

Это был всего лишь третий день экспедиции. Если у добытчиков всё идет по плану, они должны быть примерно на полпути к зелёным землям. Если же хоть что — нибудь у этой группки отчаянных мальчишек пойдёт не так…

Многое тогда пошло не так.

***

Стук в двери и громкие крики снаружи разбудили всех жильцов Башни. Каска вскочила быстрее всех, толком даже не одевшись, второпях накинув плащ, побежала вниз по лестнице, к главному входу. За ней постепенно стали стягиваться стайки любопытствующих младших, тихонько перешептывающихся между собой. По телу прошла быстрая дрожь, но ей было не до того. Стук, усиливающийся многократным эхом лестницы, казалось, был единственным, о чём она думала. Она не была удивлена, она уже давно ждала и боялась этого, с того самого дня, когда они отправились в путь.

«Они не справились…» — Подойти к массивной, обитой сталью двери. — «Ну что ж, никто бы не справился…» — Непослушными руками отпереть засов. — «Не их вина, что это изначально было невозможно…» — Со всей силы навалиться на тяжелую дверь, зажмуриться на миг от снега, брошенного яростным порывом ветра, прочувствовать почти голым телом всю слепую, безумную ярость зимы…

— Быстрее давайте! — зло крикнула она в темноту ночи, где невысокие силуэты добытчиков чуть замешкались от неожиданности. — Ну же!

Они ввалились одновременно, таща за собой пустые санки, заскрипевшие по каменному полу, и Каска тут же вновь запечатала проход. Прислонилась спиной к ледяной двери, даже не думая уйти со снега, прикрыла глаза, отдышалась.

— Каска, — через несколько секунд негромко, хрипло сказал кто — то — вроде Макс, — иди лучше наверх. Если и ты заболеешь…

— То что? — не двигаясь с места, спокойным, даже дружелюбным тоном сказала она. — Что — то изменится? — не получив ответа, она отстранилась от ворот, дошагала до лестницы и уселась на перила.

Они выстроились в шеренгу у стены. В многочисленных рваных рубашках, натянутых одна на другую, повязках, все в снегу, прилипшем к одежде и лицам. Лица… А какие у них должны быть лица в такой ситуации? Это были добытчики, провалившие самое ответственное задание в своей жизни, добытчики, которые не смогли спасти своего вождя, человека, совсем недавно подарившего им дом. Так какие у них должны быть выражения лиц? Разумеется, их вины нет и план был обречен на провал с самого начала. Разумеется, Дирк, Каска это понимают. Но и что с того, если у них не получилось?

— Морган? — коротко спросила Каска у троих вернувшихся добытчиков.

— Мы… Оставили его, — это уже Антон. — Он приказал нам возвращаться. Каска, мы бросили его.

…Снова прикрыть глаза, пробормотать несколько бранных слов, медленно досчитать до десяти, открыть глаза. Спокойно.

— Он в одиночку пошёл к зелёным землям, — тупо уточнила она.

— Да. Компас у него, санки тоже.

— Ясно. Там… Там ведь очень холодно?

— Да, — одними губами выговорил Максим. Казалось, ещё чуть — чуть и он заплачет.

— Поднимайтесь, — Каска встала, любопытные слушатели мигом рванули вверх по лестнице. — Отогреетесь, попьете, потом уж расскажете, что и как там было.

Глава седьмая

— Начинай! — коротко велел вождь. Каска даже глазом не повела.

— Первые два дня, понятное дело, мы шли спокойно, без проблем. Найти железную дорогу было нетрудно, к полудню мы уже шли вдоль путей. А потом… — Антон сделал глоток из своей кружки, поморщился и продолжил, — потом, ночью, когда мы остановились на отдых, весь мир будто спятил. За доли секунды полный штиль набрал скорость восьмибалльного урагана, казалось, со всех сторон одновременно повалил снег — густой, непроглядный. Мы тотчас же сняли лагерь и пошли вперёд. Как назло ветер дул прямо в лицо. Мы продвигались очень медленно, не проходило и тридцати минут, чтобы кого — нибудь не валил на землю особо сильный порыв, видимость была нулевая — понимаете? Я не преувеличиваю: не было видно вообще ничего — неудивительно, что зимой составы вообще не ходят… Днём ситуация изменилась несильно: мы могли различать только ближайшие дома, рельсы… И всё. Прошел день, второй — существенных изменений не было. Мы замёрзли, не чувствовали ног и рук, идти дальше было невозможно, а нормальная остановка — не те маленькие паузы по тридцать минут, чтобы хоть кто — нибудь мог подремать, — грозила смертью… А город всё не кончался: это было видно по горящим тут и там огонькам окон. Мы даже не вышли за его пределы… А ведь шел уже седьмой день, по всем прогнозам мы уже должны были доковылять до ваших чертовых зелёных земель. В какой — то момент Даня упал и просто не нашёл сил, чтобы встать. Тогда Максим — он шёл вторым — остановил Моргана, сказал, что дальше идти невозможно, что нужно поворачивать назад, иначе все мы погибнем. Тот внимательно выслушал, покивал головой. Он… Он сказал, что всё понимает, что, действительно, надо возвращаться, что добраться до цели в таких условиях выше наших сил, что шансов нет. Готов поспорить, он тогда улыбался… С этими словами он отцепил трос, прежде чем мы сумели возразить, сказал, что берет всю ответственность на себя и исчез за плотной стеной снега, крикнув напоследок, чтобы мы возвращались. Мы даже не попробовали его догнать. Нам ничего не оставалось, кроме как отступить. Погрузили Даню на санки, повернули назад, — он снова сделал паузу, снова отхлебнул горькой настойки. — Возвращаться было легче, — зло усмехнулся. — Управились за четыре дня.

Ненадолго повисла звенящая тишина.

— Итоги подвести? — Каска смотрела в окно.

— Нет. Зачем? И так всё ясно.

— Надо что — то делать с этим дерьмом.

— Всё сделано. Если Морган думает головой, подсчитывает риски и шансы, если он не сумасбродничает и не красуется — у него всё получится. Я уверен.

— Снова ждать? — с сомнением протянула Каска. — Надеяться на чудо?

— Да.

— Неужели эта тактика настолько тебе понравилась?

— Хуже в жизни не было, — слабый, нервный смешок. — Ладно, всё. Все прочь, уходите! Оставьте нас.

Участники сборища молча вышли из комнаты. Они остались вдвоем с Асей.

Некоторое время Дирк молчал.

— Прости, мы тебя разбудили, — неловко сказал он через некоторое время. — Мне тяжело ходить, а собрание нужно было провести немедленно. Меня, к слову, тоже разбудили…

— Ничего, — негромко сказала Ася. — Я не люблю спать.

— Вот как… Как ты себя чувствуешь?

— Дерьмово.

— Цыц! — Дирк улыбнулся. — Тебе такие слова говорить нельзя. Это… Очень плохое слово.

— Хорошо, не буду, — она помолчала. — У меня болит горло, очень жарко, но Каска заставляет оставаться в постели. Зато кашлять я уже перестала… Всё ведь очень плохо?

— Да, — честно ответил Дирк. — Ты… Ты помнишь Моргана?

— Ага, он часто сидел со мной. Он добрый.

— Не то слово… Как думаешь, он справится? Ты веришь в него?

— Ну… — она задумалась ненадолго, — мне очень этого хочется. Он ведь до этого всегда со всем справлялся?

— Да.

— Ну вот, значит, и сейчас справится.

— Хах… Ну, раз уж ты так думаешь… Извини, я, наверное, сейчас засну. Так спать хочется…

— Понимаю, — Ася с серьёзным видом кивнула. — У меня тоже такое бывает.

— Тебе не будет скучно?

— Нет. Мне Каска недавно почитать принесла, — она извлекла из — под одеяла тонкую книжку — замусоленную и грязную, даже без обложки. Дирк выучил ее наизусть, от корки до корки.

— А. Понятно. Тогда — доброй ночи, — Дирк сполз по стене, сжался в комок и закрыл глаза. — Если вдруг всё — таки станет скучно — можешь помучить Томаса.

— Хорошо… Доброй, Дирк.

***