Бесплатный фрагмент - Пламя души

Пробуждение

Я проснулся от шума в голове. Осмотревшись по сторонам, увидел множество трубок, отходящих от меня. Всё было белого цвета, и даже свет из окна был в какой-то степени белым. Попытался осмотреть себя, но не получилось, так как жгучая боль остановила мою попытку. Тут же запищал какой-то прибор рядом с моей головой, и в палату прибежала девушка лет двадцати в белом халатике, что-то бормоча себя под нос. В руке у неё был шприц с каким-то веществом внутри, и, пока я не успел ничего понять, она вколола его в меня. Тут же стало легко, шум в голове стих. Прошло минут пять моего блаженного лежания на койке, и в палату зашёл мужчина, тоже в белом халате, но уже старше: на вид ему было лет пятьдесят. Он сел рядом со мной и попытался заговорить. Изначально я не мог разобрать ни слова, но потом стали отдалённо появляться какие-то звуки, а позже они начали складываться в слова:

— …если вы всё-таки меня услышите, то попробуйте помотать головой, если сложно, то просто моргните в ответ два раза подряд.

Я попытался помотать головой, но ничего не вышло, тогда я моргнул два раза подряд.

— Прекрасно, — сказал мужчина в белом, а теперь попробуем убедиться в том, что ваша память при вас. Попробуйте вспомнить своё имя. Если вспомните, то попробуйте моргнуть два раза подряд в знак подтверждения или один раз в знак отрицания.

Я напряг помять. Странно: в голове как мглою накрыло всё. Мне пришлось моргнуть один раз в знак того, что вспомнить ничего не получается. Мужчина в белом увидел мой ответ и продолжил:

— Возможно, это небольшое побочное влияние от лекарств, которые мы вам прописали. Теперь я попробую напомнить вам. Вы — Василий Комаров.

Как светоч в голове промчалась мысль. Да, меня так зовут. Но мужчина прервал мои мысли:

— 2019 года рождения, родились и проживали в городе Екатеринбурге, что является Уральской столицей нашей страны. Вы работали в пожарной части №6…

И тут его слова оборвались для меня, я перестал его слышать, так как на меня нахлынули воспоминания.

Воспоминания

Я Василий Комаров, мне 35 лет, работаю в пожарной части №6 города Екатеринбурга. Почему в пожарной части? С детства я восхищался этой бравой профессией и всегда хотел быть похожим на этих статных ребят. Как и все в 18 лет, по окончании средней школы я пошёл в армию. Армия немного дала мне, но научила самостоятельности ­­ — это самое главное, что я приобрёл, отдав два года службы своей Родине.

После армии решил устроиться на работу, но везде требовалось высшее образование. На дворе был 2039 год, кому сдалось это высшее образование? Все теперь могли окончить онлайн-курсы по любому направлению и получить сертификат или диплом на электронную почту. Но меня это не привлекало. Пока я искал работу, я встретил Елену — ту самую, которую, увидев, забыть невозможно. И полюбил я её с первого взгляда. Она была как неприступная крепость, мне пришлось ухаживать за ней целых два года, чтобы добиться от неё взаимности. После мы отыграли скромную свадьбу, по-тихому расписавшись в районном ЗАГСе. Пока я бегал за Леной и пытался добиться её, нормальную работу так и не нашёл. Был вечно на подхвате: то тут, то там. Но когда мы стали законной семьёй, настало время искать надёжную и стабильную работу, чтобы обеспечивать себя и свою семью. И вот однажды, проходя по улице, я увидел большой экран, где транслировалась реклама МЧС. В конце была фраза: «Именно ты нужен нам, чтобы спасать нашу страну от чрезвычайных ситуаций. Вступай в ряды МЧС!». Тут же меня как холодной водой окатило, ведь я всё своё детство мечтал стать пожарным. Забыв, куда шёл, я тут же побежал на адрес, который продиктовали в конце рекламы.

Когда я подошёл к зданию, то обомлел. Это было действительно огромное здание, всем своим видом демонстрирующее, что это самая важная структура в стране. В отделе кадров меня приветливо встретили, я сказал им, что хочу работать в этом замечательном месте. Девушка из кадрового отдела мило улыбнулась, затем дала мне анкету и указала на стол позади меня, где можно было заполнить эту бумажку. Без промедления я сел и заполнил всё, как просили. Просмотрев мою анкету, девушка пообещала, что они перезвонят мне, когда примут решение по моей кандидатуре.

Прошло чуть больше двух недель, но мне не перезванивали. Лена меня успокаивала, предлагала не надеяться сильно на эту работу и поискать другую. На следующий день я пошёл в какой-то офис, где требовался курьер, который будет разносить почту, напитки и тому подобные вещи другим сотрудникам. Я сидел и ждал, когда меня примет к себе на собеседование начальник организации. Но только назвали мою фамилию, чтобы я заходил, у меня зазвонил телефон. В трубке всё тот же милый женский голос, той самой девушки, с которой я разговаривал две недели назад: «Вы нам подходите, приходите завтра к 14.00 для сдачи физических нормативов по адресу…». Я остолбенел от новости, ведь я так хотел туда, и, плюнув на эту офисную работу, я побежал домой, к жене. Дома я всё рассказал Лене и стал ждать следующего дня.

Ровно в два часа я пришёл по названному адресу, и был не единственным, кто пришёл. Со мной было как минимум кандидатов двадцать. К нам вышел статный человек в форме майора МЧС и сказал, что нам предстоит пройти 4 отборочных задания: бег на дистанцию 1 километр на время, подтягивание из виса на высокой перекладине, бег на дистанцию 100 метров на скорость и сгибание и разгибание рук в упоре лёжа. Всего у нас ушло часа три на то, чтобы проверить всех кандидатов по физическим показателям. К концу осталось всего 9 человек, кто смог пройти все упражнения: кто-то не смог пробежать километр, а кто-то не смог подтянуться на турнике нужное количество раз. Но у меня получилось всё, и я даже удивился сам себе, ведь с армии я спортом не занимался. В финалистах был и Мишка, парень, с которым мы познакомились во время прохождения всех этих испытаний. Он оказался интересным собеседником, и тоже хотел стать пожарным, как я. По окончании опять вышел майор и огласил, что все, кто сдал, могут прийти завтра в отдел кадров к 8:00 и стать полноценным работником пожарной охраны.

На следующее утро, когда я пришёл в отдел кадров, Мишка был уже там и волновался не меньше, чем я. Меня и моего друга назначили на должность пожарных в пожарную часть №6 города Екатеринбурга.

Через год у нас с женой родилась прекрасная дочурка, и мы назвали её Марией. Она росла несносной девчушкой: была столь любопытна и любознательна, что порой приходилось брать её с собой на работу, чтобы она видела, что делает её папа.

Прошло 15 лет с тех пор, как я устроился работать в пожарную охрану России. Мишка был рядом со мной все эти годы, мы дружили семьями и очень часто отдыхали вместе. Ведь мы прошли путь от «зелёных» салаг, которые не могут отличить шланг от пожарного рукава и не знают, что пожарные машины подразделяются на разновидности, как, например, автоцистерна или автолестница. Но с тех пор прошло уже много времени, и мы оба сумели стать не последними людьми в карауле: я получил должность командира отделения, а Мишка стал помощником начальника караула.

За две недели до…

Обычное утро перед заступлением на дежурство. Позавтракал с семьей, надел форму, которую всегда носил с гордостью, поцеловал жену и дочку и побежал на работу.

Приёмка дежурства прошла довольно спокойно, но не обошлось без ругани на караул, который пытался сдать нам сломанный пожарный инвентарь. Мы с Мишкой не лыком шиты, смогли вместе обуздать их пыл и настоять на том, что они должны всё исправить сами.

После приёмки нас ждал ряд занятий по пожарно-прикладному спорту и изучению новой нормативно-правовой литературы в области пожарной безопасности. Мы только начали записывать номер приказа, как прозвучал сигнал, к которому за столько лет службы я не привык до сих пор. Мы все повскакивали со своих мест и побежали собираться на вызов, ведь, когда спасаешь чью-то жизнь, на счету каждая секунда. По громкой связи диспетчер передавал, что произошло возгорание на химическом заводе, который находился относительно недалеко от нашей части. В гараже я на автомате надел боевую одежду пожарного, в простонародии — боёвку: она представляла из себя комбинезон со встроенными баллонами с воздухом, каской и сапогами. Поначалу, когда к нам пришло это нововведение, оно нам не понравилось, но спустя столько лет мы уже привыкли, и боёвка стала нашей второй кожей. Надев на себя эти защитные комбинезоны, которые могут спасти нас от огня, мы расселись по пожарным автомобилям. Мишка сел во второе отделение, а я был в машине с начальником караула.

По приезде стало понятно, что спасти удастся мало. Руководитель тушения пожара дал команду отделению Мишки подать пожарные стволы на защиту рядом стоящего здания, а наше отделение принялось тушить этот филиал ада на земле. Мы только развернули наши установки для тушения пожара, как к нам подбежал какой-то мужик и что-то закричал. К нему подошёл наш начальник караула и резко изменился в лице. Как оказалось, в здании осталось три человека, и наше отделение должно выдвинуться на их спасение. Включив кислородные баллоны для подачи воздуха, мы выдвинулись в этот химический завод. Наше звено состояло из четырёх человек, начальник караула шёл во главе звена, я был замыкающим. Защитные комбинезоны не могли сдержать весь этот огненный ужас и сберечь нас от его объятий. Но мы прорывались метр за метром в надежде выйти на уцелевших людей. По данной нам информации люди могли укрыться на пятом этаже завода. Огнём было охвачено почти всё здание, из-за валившего дыма видимость была минимальной. Когда получилось пробраться на четвёртый этаж, кто-то из звена прокричал в портативную рацию, что услышал людей, которые просят помощи. Но, пройдя всего два метра, я услышал, как металлическая балка с треском начала приближаться к нашему звену. Я не успел произнести ни слова, среагировал на автомате — оттолкнул всё своё звено вперёд, иначе балка упала бы точно на второго пожарного в звене. Толчок был мощный, упавшие куски металла оборвали мне дорогу к моему звену. Начальник караула, увидев это, скомандовал мне в срочном порядке возвращаться. Как только я повернулся, чтобы сделать шаг, пол под моими ногами с резким хлопком сначала подкинуло вверх, а затем я полетел вместе с ним вниз по этажам. «Видимо, произошёл взрыв какой-то из смесей, хранившейся на этом заводе», — успел подумать я. Что-то кричал начальник караула в портативную рацию, было видно, что он вот-вот прыгнет за мной, но остальные удержали его, а я продолжал падать. Я ударился головой о торчащую металлическую конструкцию и ненадолго потерялся в пространстве. Упал точно на живот, под боёвкой что-то сильно хрустнуло, и стало жутко больно. У меня получилось перевернуться на спину и увидеть тот ужас, который творился вокруг. Всё было в огне, а я лежал на небольшом островке посреди огненного пекла. Запищал термодатчик, оповещая меня, что через минуту под боёвку начнёт подаваться специальный гель, который по принципу термоса сможет сохранить мою внутреннюю температуру и не даст мне зажариться от огня. Я успел включить аварийную подачу воздуха для того, чтобы продержаться ещё немного. Сев на колени, попытался оглядеться и понял, что я на уровне второго этажа, падать вниз придётся ещё долго. Я начал думать, что мне конец, и тут в рации услышал голос Мишки, который со своим звеном прорывался к моему местоположению. Не хотелось геройствовать и говорить, чтобы они уходили и оставили меня. Ситуация была патовая, но меня дома ждала семья, и ради неё стоило встать и дать отпор огненной стихии. Наконец, я сумел встать на ноги, держась за изнывающую болью грудь. Начал различать, как дым пробивают фонари моих друзей. Они пришли ко мне, но я не видел способа к ним пробраться. Однако мои боевые товарищи, как чувствовали, взяли с собой складную пожарную лестницу для спасения моей тушки. Им удалось закинуть лестницу к моему островку, я увидел Мишку, который кричал, чтобы я начал двигаться к ним. Но в этот момент термодатчик дал команду гелю, который начал распространяться под боёвкой, тем самым затрудняя мои движения. У меня получилось пройти пару ступеней лесенки, но боёвка с гелем начала принимать положение, в котором не получалось пошевелиться. Я бегло глянул на парней, которые пытались меня спасти, и увидел Мишку, который кричал что-то в рацию сквозь слёзы.

Мой друг предпринял трудное решение: он пошёл мне навстречу, достиг моего местоположения и, связав нас одной верёвкой, начал раздавать команды в рацию. Но у пожара были другие планы на наше действие. Мой островок пошатнулся и поплыл в сторону, а с ним и мы с Мишкой. В полёте он успел обхватить меня. Последнее, что я увидел, это его заплывшее слезами лицо и улыбку на лице. С губ его сорвалось: «Прости…»

Мои воспоминания оборвал мужчина в белом халате, который сидел рядом со мной. Я попытался вскочить, но у меня не вышло, зато с меня сползло покрывало. А под ним был я, точнее то, что от меня осталось.

— Вы пролежали под обломками слишком долго, нам пришлось ампутировать вам левую ногу полностью, правую до колена, и левую руку по локоть.

Слёзы тут же появились на моих глазах, и обжигая, покатились по лицу вниз. Боль сменилась тихим:

— Мишка…

— Михаил Самойлов в тот злополучный день умер в реанимации. Мы не смогли его спасти, у него было пробито лёгкое арматурной трубой, и он не продержался долго, в отличие от вас, — произнёс мужчина в белом.

Словно бомба взорвалась у меня в голове, мир поплыл и исчез во тьме.

Очнулся я в тех же белых стенах и окончательно осознал, что это всё не сон, а жестокая реальность. И что мы имеем? Я — инвалид, без руки и почти без обеих ног, а Мишка — умер, спасая меня. Я попытался закричать, боль раздирала меня из-за потери родного человека. На мой крик в палату забежала девушка в белом халате, вызвав с собой ещё пару человек, чтобы они смогли удержать меня. Я хотел, чтобы это всё оказалось неправдой, чтобы мы с Мишкой завтра вместе заступили на дежурство и благополучно его закончили. Тут же в руку мне воткнули шприц, стало спокойно, но в сон я не ушёл. Эта девушка вытерла горячие слёзы с моего лица и вышла в коридор. В дверях появился знакомый мне силуэт. Ленка зашла ко мне и сразу же побежала к моей кровати. За ней, как по пятам, шла моя дочурка. Как она выросла! Я даже не успел это понять, а ей уже пятнадцать. Они сели рядом с кроватью, и Лена начала:

— Вася, ты это… держись, мы здесь, я и Машка, мы рядом с тобой.

— Да, папа! Мы с тобой, — повторяя за матерью, заговорила дочка.

Как оказалось, я был в коме 6 дней после пожара, а до этого меня без остановки оперировали целых 49 часов, тот самый мужчина в белом халате, которого я видел ранее. Мишку похоронили два дня назад. Ему была вручена медаль «За смелость во имя спасения» посмертно. От этой новости снова захотелось зареветь, но слёз как будто не стало в моих глазах, и я застонал. Ко мне приходил весь мой дежурный караул, пока я был в коме, и Лене было сказано, что если я и останусь жить, то работать в пожарной охране уже не смогу, меня отправят на пенсию по инвалидности. Это была ещё одна рана на моём сердце, ведь это было моей жизнью — работать в МЧС. Но судьба поступила коварно. Теперь я инвалид, который будет лишь обузой для моей семьи. Машка уткнулась в мою грудь лицом и заплакала:

— Папа, оставайся с нами, не уходи от нас, мы с мамой будем заботиться о тебе.

Я понимал, что этого не получится, у Лены работа была так себе, как она раньше говорила: «Для души». Но этим она не сможет прокормить нашу семью, и даже единовременная выплата за случившееся со мной не исправит наше положение. Прижав голову дочери к груди оставшейся рукой, я понял, что нас ждут трудные времена.

Предложение

С тех пор как я очнулся на больничной койке и осознал, что теперь я инвалид, прошло 4 месяца. С каждым днём я себя чувствовал всё хуже и хуже. Нет, физическое здоровье было в нормальном состоянии: я угасал морально. Во-первых, я стал инвалидом, во-вторых, потерял любимую работу, а самое главное — потерял лучшего друга, который ценой своей жизни спас меня. И тоже неприятный фактор — теперь позаботиться о себе я почти не мог, приходилось просить Лену или Машу помочь мне. Было стыдно, что за мной убирают как за маленьким ребёнком, взрослый мужик, а сделать почти ничего не мог. Вот поэтому я всё меньше тяготел к этой жизни, но в ней остались единственные два огонька: это моя жена и дочь, которые были всегда рядом.

Лена устроилась на работу, где пыталась обеспечить семью. Мне было очень неловко, что ничем помочь не получалось. На выписке из больницы нам врачи посоветовали встать в очередь на протезирование рук и ног, что мы без промедлений и сделали, но, как оказалось, ждать придётся не меньше двух лет, так как очередь была длиною в отдельную жизнь. С этими новостями я пытался жить. Ну, как жить, точнее, существовать.

В один прекрасный день Лена прибежала с работы, она вся светилась от радости:

— Вася, у меня для тебя хорошие новости! — сказала моя жена, не скрывая улыбки. — Со мной связался мой одноклассник Евгений Мотылёв, помнишь, я о нём рассказывала? Он ещё в школе очень умный был, так вот, он сумел поступить в научно-исследовательский институт по развитию нейроэлектронных исследований. Там он получил учёную степень, и вот недавно он узнал о твоей трагедии.

Лена изменилась в лице, но тут же с надеждой в голосе продолжила:

— Он предложил тебе помочь, они разработали там какую-то интереснейшую вещь, понять которую я так и не смогла. Попросил нас прийти к нему через неделю на беседу и показать то, что он придумал.

Я не питал больших надежд на какое-то странное предложение Лениного одноклассника. Мне не очень давались все эти технологии, я был немного далёк от заумной техники. Но не хотел расстраивать жену, поэтому сказал:

— Ну, давай попробуем сходить и послушать, что он нам сможет предложить.

Лена аж подпрыгнула от радости, услышав это от меня, тут же сильно обняла и поцеловала в губы. Это был горячий поцелуй любви, который я уже давно не чувствовал. Наверное, после трагедии совсем очерствел. С улыбкой на лице она убежала на кухню готовить нам с дочкой ужин, а я продолжил лежать или полусидеть в своём инвалидном кресле. Ой, как меня напрягают все эти слова, начинающиеся на «инвалид…». Уххх, аж передёргивает, но поделать нечего.

Прошла неделя, и мы собрались к однокласснику Лены, который предложил помочь мне. Когда мы подъехали к зданию и мою коляску вытащили из транспорта, у меня челюсть отпала. Передо мной было огромное здание, которое уходило ввысь, этажей этак на пятьдесят или семьдесят: из-за сплошного остекления нельзя было понять. А ещё вокруг этого здания, зависая в воздухе, летали дроны. Вроде бы ничего необычного, но дронов было около двадцати, и все они парили вокруг здания, описывая неведомую мне фигуру, но при этом не сталкиваясь между собой. Этот левитирующий танец дронов гипнотизировал и поражал своей красотой. Лена с Машей шли рядом и тоже восхищались данной картиной. Но стоило нам зайти внутрь, как наше удивление возросло ещё больше. На входе нас встретила голограмма или проекция, не знаю, как её правильно назвать, мужчины в строгом костюме и в очках.

— Здравствуйте, я ИИ №343—70, — представился нам мужчина. — Скажите, по какому вопросу вы пришли к нам?

— Мы к Евгению Мотылёву, у нас с ним встреча на это время, — ответила жена. Проекция мужчины чуть моргнула, и он сразу же ответил:

— Да, доктор Мотылёв ждёт вас на минус тридцать шестом этаже.

Тут челюсть повторно упала вниз у нас троих. Офигеть, это здание уходит в небеса в высоту, так оно ещё и в глубину устремилось. Увидев наш ступор, проекция мужчины ответила нам:

— Некоторые исследования требуют замкнутых пространств и умеренно созданного давления, поэтому часть уровней нашего института находится под землёй.

Он сказал «многие»? Эта верхушка небоскрёба всего лишь малая часть здания? Вот до чего дошёл прогресс. Тут же проекция мужчины отошла чуть в сторону и вежливо указала нам в сторону лифта. Быстро отойдя от шока, мы последовали в лифт. Маша решила сама нажать на кнопку, но кнопок там не оказалось. «Как тогда нам спуститься на нужный этаж?» — тут же прочиталось в наших глазах. Двери лифта только закрылись, и появилась проекция другого мужчины, более статного и также в чёрном костюме.

— Вас ждут на минус тридцать шестом этаже, — сказала проекция этого мужчины, и мы плавно поехали вниз.

Я не успел досчитать до десяти, как двери лифта открылись, представив нашему взору стену коридора с большими цифрами «Минус 36 этаж». Как только мы вышли из лифта, под нашими ногами начали загораться зелёные стрелки, указывающие нам дорогу в нужном направлении. Эти яркие указатели привели нас к кабинету с большими двойными дубовыми дверьми, на которых висело электронное информационное табло «Доктор Мотылёв». Лена постучала и открыла дверь. Внутри за большим столом сидел мужчина, напротив него стоял какой-то молодой парень в белом халате и с планшетом в руках.

— Иванчук, вы можете быть свободны, — сказал, как мы уже поняли, одноклассник Лены. Молодой парень немедля покинул кабинет.

— Присаживайтесь, дамы, — указав на диван у стены, сказал доктор Мотылёв, и мои девочки сели на него. Он посмотрел меня:

— А вам, Василий, я не могу предложить присесть, так как видно, что вы этим обременены, — он указал на моё инвалидное кресло. Хотелось сказать ему что-то плохое в ответ, но он тут же продолжил:

— Я, как вы уже поняли, Евгений Мотылёв, старший доктор на этом уровне, а вы у нас ведь Василий Комаров?

Я лишь мотнул головой, и он тут же продолжил:

— Простите, если вас зацепили мои первые слова, я хотел бы вам предложить участие в нашей новой программе, в которой я являюсь ведущим специалистом. В эту программу мы приглашаем людей с… — он запнулся, — с похожими проблемами, как у вас. Но спешу вас огорчить: мы не сможем вам помочь снова ходить или что-то в этом роде. Мы лишь хотим вам предложить вернуть вкус к жизни.

Его последняя фраза меня зацепила: откуда он знает, что я перестал жить и начал существовать, и с этим пропал смысл жить дальше. Откуда? Я посмотрел на жену, которая всё это время сидела на диване, и, увидев мой взгляд, лишь опустила голову, признавая свою вину в этом. Теперь ясно, Лена всё про меня рассказала.

— И что же вы можете мне предложить, чтобы вернуть мою любовь к жизни? Вы пришьёте мне руки и ноги гориллы и устроите меня обратно в пожарную часть? Или вы сможете воскресить моего погибшего друга?

На последних словах я сорвался на крик, Евгений стоял, слушал и не собирался отступать:

— Я всё прекрасно понимаю, вам пришлось тяжело, но позвольте мне начать сначала?

Он дождался, пока я смогу чуть остудить свой пыл, и, получив мой одобрительный кивок, продолжил:

— К сожалению, я не могу вернуть всё то, что вы потеряли. Но с нашей новейшей разработкой вы сможете снова ощутить себя живым.

Последнее слово он как будто специально выделил, и меня это смутило.

— Нашим коллективом под моим руководством был создан специальный виртуальный мир…

Тут я не смог устоять и перешёл на крик, с яростью сжимая ручку коляски:

— И как по-вашему этот виртуальный мир сможет помочь мне ощутить себя живым? Вы посадите меня поиграть в пародию «Танчиков»? И даже если так, как мне может полегчать от этого? Я бы с удовольствием сейчас влепил тебе по твоей шибко умной роже — вот от этого мне бы стало гораздо легче.

Я был в ярости: как этот недомерок сможет сделать хоть что-то, что возобновит мою любовь к жизни? Я просто кипел от его слов, и, собрав всю волю в кулак, крикнул:

— Лена! Мы идём домой, я не хочу больше здесь находиться.

Моя жена послушно встала и со слезами на глазах помогла моей коляске выдвинуться в сторону выхода. Доктор Мотылёв стоял и наблюдал, как мы уходим из его кабинета. Домой мы ехали молча, лишь Лена тихо всхлипывала. Злость не отпускала: меня чуть не подбрасывало от одной мысли об этом докторе. Вот встретился бы он мне на улице, точно бы ему своей единственной рукой морду начистил.

Приехав домой, Лена помогла мне лечь в кровать и ушла другую комнату. По ней видно было, что она очень сильно расстроилась. Ну, а что я мог поделать? Ведь его предложение уже в самом начале было похоже на какую-то ерунду. Засыпал я в одиночестве, Лены я так и не дождался. На утро, не успел я проснуться, жена уже убежала на работу.

Прошла ещё неделя с того момента, как мы ездили в этот странный институт. Жена день ото дня становилась лишь мрачнее. Один её вид заставлял моё сердце обливаться кровью, в этой семье страдаю я, а теперь ещё и Лена. Нет, я не могу так, я лишь обуза для нашей семьи. И тут в голову ко мне пришла не очень хорошая, но давно засевшая мысль.

Я остался один в квартире, Лена ушла на работу, Маша в школу. Я больше не мог лежать на этой кровати, попытался сесть на инвалидное кресло, но меня постигло разочарование в виде падения с кровати. В ярости я ударил по полу: какой из меня теперь человек, раз даже с кровати встать не могу? Я пополз в сторону ванной комнаты, полз, подтягивая своё тело единственною рукой. Это было долго, неуклюже и очень позорно для меня. Я прополз через всю квартиру и оказался у двери в ванную комнату, но как мне её открыть? Ручка была на уровне метра или чуть выше. Приняв полусидящее положение, я попытался дотянуться до ручки этой двери. С переменным успехом у меня получилось преодолеть эту преграду. Мой путь лежал к самой ванной, с большим трудом я перемахнул через её борт и оказался внутри. Поставив заглушку в смыв, начал наполнять ванну тёплой водой. Мои мысли поплыли, как же давно я не лежал в тёплой ванне? Просто вот так лечь и нежиться в воде, да ещё и с пеной, ах… Что-то я отвлёкся, как мне теперь тут нежиться? Я же получеловек в прямом смысле слова. От этих мыслей во мне забурлила кровь, я решил взять бритву, которая лежала на раковине рядом. Пытаясь дотянуться, я всё дальше свисал, и вот заветная бритва уже почти в руках, но скользкая стенка ванны меня оттолкнула. Ну как оттолкнула, я просто соскользнул и упал на пол, ударившись головой о плитку. И снова темнота овладела моим разумом.

Открыв глаза, я увидел вновь белые стены, но уже не те, которые видел после трагедии. Попытался осмотреться. Как только повернул голову в одну из сторон, почувствовал резкую боль в тыльной стороне головы. Из коридора появился силуэт, но я его разглядеть пока не мог. И только услышал:

— Мама, папа проснулся!

Значит, это моя дочь. За ней вошла ещё фигура, по всей видимости, это была Лена. Маша тут же подскочила ко мне, начала обнимать меня и приговаривать:

— Папа, ну за что ты так с собой? Мы тебя очень сильно любим, а ты так с нами хотел поступить?

Я не знал, что ответить, это было столь внезапно, что с губ сорвалось лишь:

— Простите меня…

Тут подошла Лена и вместо того, чтобы обнять меня, как и дочь, она смачно хлестанула меня по лицу ладонью:

— Ты что творишь? Знаешь, как мы перепугались все? Мы ради тебя горбатимся, стараемся продержаться. Если бы мне не позвонили соседи снизу, сказав, что мы их топим. Если б не это, ты помер бы там в этой ванной, истекая кровью.

Она смахнула слёзы, взяла дочь за руку и сказала:

— Маша, пойдём домой. Папа и без нас неплохо справится здесь.

— Но мам, он же не сможет сам добраться до нашего дома, — сказала Маша непонимающе.

— Он как-то добрался до ванной комнаты и как-то смог забраться в ванну, так и тут он справится сам.

С этими словами жена потащила мою дочь из палаты. Мне оставалось лишь наблюдать, как они уходили прочь, оставляя меня одного. И тут на душе стало совсем пусто. У меня не осталось ничего. Лена серьёзно на меня обиделась, и в ближайшее время она не подпустит нашу дочь ко мне. Захотелось выть как старый пёс, но в горле было сухо, и этого у меня не вышло.

Минут через пять в палату зашёл врач и сказал:

— Здравствуйте, хорошо, что вы пришли в себя. Нам пришлось наложить несколько швов вам на голову, так как рассечение было довольно серьёзным. Вам теперь необходим покой, давайте примем лекарства, и вы поспите.

— Простите… — начал говорить я, — а можно ли будет…?

— Нет, вам нужен на сегодня полный покой. Все дела оставьте на завтра, — оборвал меня доктор, не оставляя мне выбора. После того, как я принял лекарства, меня начало клонить в сон. Не сопротивляясь, лёг поудобнее и провалился в мир снов.

Я стою в гараже боевых машин пожарной части №6, рядом пробегает Мишка и кричит:

— Хватит ворон считать. Одевайся в боёвку и прыгай в машину. У нас вызов, горит квартира на четвёртом этаже многоэтажки.

Не задавая лишних вопросов, сделал, как он сказал. И мы помчались к месту вызова на огромной пожарной машине.

Из девятиэтажного дома валил густой чёрный дым. Начальник караула скомандовал:

— Лестницу в окно подайте и сразу же по ней, со стволом первой помощи идёт отделение №1.

В этом отделении был я, тут же начал исполнять все указания начальника: развернул магистральную линию, подцепил пожарный ствол, и, включившись в средства индивидуальной защиты органов дыхания, начал подъём по лестнице. Сердце безумно стучало и хотело выпрыгнуть из груди. Через минуту я был наверху и смотрел в окно этой квартиры. Тут же из окна показалась маленькая головушка. Это был ребёнок. При виде нас он испугался и запрыгнул обратно в квартиру. Мне ничего не оставалось, кроме как сигануть за ним в окно. Было очень много дыма, пришлось включить фонарь, для того чтобы разглядеть что-нибудь в этой опасной тьме. В одном из углов я увидел мальчика лет пяти, который пытался спрятаться под кроватью. Не мешкая, я нырнул за ним, и, подняв, побежал к окну. Там нас уже ждал Мишка, который принял этот особо важный груз. Дальше он вручил мне пожарный ствол, и я начал тушить пожар. Как оказалось, горел компьютерный стол и рядом стоящий диван. Залить водой, и с делом покончено. Когда всё закончилось и руководитель тушения объявил о ликвидации пожара, я спустился вниз. Уже у пожарной машины мне на плечо легла чья-то рука:

— Безрассудно ты поступил, но молодец! Если бы не ты, ребёнок, возможно, бы погиб.

Я обернулся и увидел улыбающегося во все свои тридцать два зуба Мишку. Но его фигура плавно поплыла и исчезла из моих рук.

На этом моменте я проснулся. На часах уже было девять часов утра. Сколько же я спал? Если меня сюда привезли примерно вечером? Я лишь недоумевающе огляделся. Как оказалось, в палаты принесли завтрак и мне предложили опробовать мою порцию. Позавтракав, я потянулся к телефону. Выбрав контакт Лены, я не мог решиться, чтобы набрать ей. Меня изнутри начал пожирать страх. Какую же глупость я натворил! Посидел недолго рассматривая фотографию моей красавицы-жены. И полез в интернет. Решил найти этого доктора Мотылёва, который что-то хотел мне там предложить. На сайте института нашлось много информации о нём, но ничего такого, о чём он говорил нам тогда. Было написано, что Мотылёв — один из самых молодых и очень одарённых докторов. Ещё немного посидев на их сайте, я нашёл его номер телефона и решился набрать. Последовали оглушительно долгие гудки, затем в трубке раздалось:

— Слушаю.

— Алло. Евгений, здравствуйте, это Василий Комаров, мы с женой к вам недавно приходили.

— Здравствуйте, Василий, я вас помню. Вы по какому поводу мне звоните?

— Простите, ваше предложение ещё в силе? Я могу полностью его услышать? — я старался быть максимально вежлив, понимая, что в прошлый раз сам оттолкнул помощь от себя.

— Да, моё предложение ещё в силе, но обсуждать его по телефону я не буду. Приезжайте к нам в институт, тут и поговорим с вами.

Меня пробрала лёгкая неловкость, но я продолжил:

— Простите меня вновь, Евгений. Но у меня есть проблемы, и поэтому самостоятельно к вам добраться я не смогу.

— Хорошо, скажите, где вы находитесь, и я вышлю к вам моего помощника, который поможет вам добраться.

— Премного вам благодарен, Евгений.

Я назвал место, где сейчас нахожусь, и мы с ним попрощались. Дальше пришлось ожидать помощника Мотылёва. Ко мне в палату зашёл тот самый молодой человек, которого мы видели в первый раз в кабинете одноклассника моей жены. Тут же снова всплыл образ жены в голове, но, отмахнувшись от него, я принял помощь этого молодого человека, и мы стали собираться выезжать.

Потеря

Пока помощник Мотылёва вёз меня к зданию института, я заметил рекламный плакат, на котором красовалась девушка в бикини и нежилась на солнышке. Тут на меня накатили воспоминания. Лет семь тому назад, мы всей семьёй решили поехать на юг. Купили билеты на поезд, полтора дня тряслись в вагоне. Пока мы ехали, играли в настольные игры, веселились и очень хорошо проводили вместе время. В нашем купе мы настроили нужную температуру на кондиционере, и, совершенно не чувствуя дискомфорта, добрались до южной части нашей страны. По приезде, мы сняли номер в отеле, вблизи моря. И каждый день, в течение двух недель, мы ходили и купались, и валялись на пляже, а Машка, которой на тот момент было восемь лет, играла с другими детьми. По вечерам, когда наша дочка ложилась спать в номере, мы убегали с Леной на ночные дискотеки, где проводили время вдвоём почти до утра. Мы ели, танцевали и пили шикарное вино, эта поездка очень сблизила нас. Ах, как же хорошо было нам тогда. Но теперь я всё это могу потерять, и потерялся я сам, мне нужно найти себя, а потом уже возвращаться к семье.

Пока я был погружен в свои мысли, помощник Мотылёва уже довёз меня до лифта института, и мы начали спуск вниз. Когда лифт остановился, меня покатили по уже знакомой траектории до кабинета доктора Мотылёва. Помощник оставил меня в кабинете, а сам удалился. Я огляделся, но Мотылёва не было на месте. Пришлось посидеть и немного поглазеть по сторонам. На стенах была куча грамот и наград. «Ого», — не смог не удивиться я, когда на стене увидел рамку. В ней был орден «За заслуги перед Отечеством» и голографическая фотография под ним, как сам президент вручает ему эту награду. Вот это да. Я даже присвистнул: немногим удалось получить столь большую награду, тем более из рук руководителя нашей страны. За моей спиной хлопнула дверь, и кто-то вошёл в кабинет:

— Я вижу, что вы не можете обойтись без приключений.

По голосу я сразу узнал доктора Мотылёва. Я не успел обернуться, он подошёл ко мне и начал вплотную разглядывать мой ещё не затянувшийся шрам на голове. Я хотел было отмахнуться от него, но он смог легко парировать мою попытку, затем приложил палец к губам в знак «тише» или «не беспокойтесь», затем подошёл к своему столу, что-то достал из ящика и снова оказался подле меня. Затем он чем-то брызнул на мою голову. Защипало просто жуть: я только открыл рот, чтобы сказать ему «пару ласковых», как он начал говорить:

— Не беспокойтесь, это наша новая разработка, она поможет в течение пары дней затянуться ране, и на её месте даже не останется шрама. Конечно, надо будет вам снять швы, чтобы следов не осталось, но это потом. А теперь я хочу узнать от вас, вы готовы ещё раз выслушать моё предложение или нет?

Сидя на месте, я переваривал то, что мне сказал доктор. Он помог мне «своим» спреем, побрызгав его на голову, и моя боль уже даже не чувствовалась.

— Да, Евгений, я готов выслушать Ваше предложение, и спасибо за ваш спрей.

Уголки губ у доктора приняли положение ухмылки, он сказал:

— Не стоит благодарностей. А теперь перейдём к нашей теме.

Он зачем-то сел за свой стол и нажал что-то под ним. Тут же вся электроника в комнате перестала работать, все источники света, как будто перешли в автономный режим. Подобие окна за его спиной закрылось металлическим шторками. Мне только и оставалось смотреть на всё это, открыв рот.

— Не стоит так удивляться. Всё это нужно для конспирации.

Я с недоумением посмотрел на него. Какая к чёрту конспирация?

— Когда Лена мне позвонила и рассказала про вас, я сначала не придал значения вашему случаю. Но потом мне пришла отличная идея, я понял, что вы нам подойдёте. Поэтому перед тем, как мы вас пригласили к себе, мы узнали всю информацию про вас. Если вы не поняли, то мы про вас узнали ВСЁ. На каком боку вы спите, в каком положении храпите, какое у вас любимое блюдо и многое, многое другое.

Я продолжал удивлённо смотреть на этого доктора. Кто же он такой? Зачем ему вся эта информация?

— Простите, доктор, — начал я. — Но вы же были готовы рассказать про ваше предложение ещё в прошлый раз, когда здесь была моя дочь и жена, в чём же сейчас разница?

Доктор слегка ухмыльнулся и продолжил:

— Василий, я просчитал ваш архетип и понял, что вы сразу же примете моё предложение в штыки и будете в ярости от моей речи. Заметьте: всё так и было. А в прошлый раз я собирался вам рассказать какую-то ерунду, про которую уже и забыл. Так, на чём мы остановились?

Тут он ненадолго задумался, затем быстрым движением руки достал из ящика какую-то папку:

— Василий, скажите, вам знакомо понятие Экосистема?

Я кивнул головой в знак согласия. Доктор продолжил:

— Так вот, в экосистеме живут, развиваются и размножаются живые организмы.

— Да, я понимаю, к примеру, наша планета Земля, которая имеет свою экосистему, и множество организмов на ней обитают, в том числе мы.

— Спасибо за хороший пример. Но что, на ваш взгляд, дало толчок к развитию этой экосистемы?

Я замешкался: точного ответа к этому вопросу я не знал, поэтому сказал то, что первое пришло в голову.

— Ну, может быть, это Божественное вмешательство?

Почему я это сказал? Сам я не мог этого понять, так как всю жизнь относил себя к ряду атеистов. Мотылёв, услышав мой ответ, засмеялся и ответил:

— Не исключён и такой вариант. Но мы сейчас не в каком-нибудь храме, чтобы говорить про такие теории. Мы в храме науки, и нами руководит желание исследовать и изучать, чтобы понять всю сущность бытия. Так вот, по нашим задумкам жизнь на нашей планете произошла по дикой случайности. Всё случилось из-за того, что на планету упал метеорит. И непростой: он был осколком другой планеты, где была жизнь. Этот кусок планеты летел очень долго, смог попасть к нам в солнечную систему и под действием солнечной радиации начал вновь оживать. Потом произошло столкновение этого куска земли с третьей планетой от нашего Солнца. То есть с нашей Землёй. В результате этого было резкое вмешательство в атмосферу, жизнь с другой планеты смогла перебраться на эту, так и началась всем известная эволюция.

Пытаясь переварить всё сказанное Мотылёвым, я задал вопрос:

— Подождите, доктор. Вы сказали, что это произошло из-за случайности?

У Мотылёва в глазах заплясала искра:

— Да, не будь наша планета на пути у этого метеорита, то жизнь могла бы зародиться на любой другой. Например, если бы этот метеорит попал на Меркурий, то жизнь была бы там основана не на углероде, как у нас, а на металлах. Ну, скажем, формы жизни были бы похожи на роботов, но с разумом и интеллектом. Это всё, что мы можем предположить из наших исследований, но всё-таки теперь скажите, из-за чего у нас появилась жизнь на планете?

Я задумался. Если честно, информации было много, и мне было тяжело её понять, поэтому попробовал ответить честно, как думал:

— Я думаю, что из-за метеорита, который смог изменить атмосферу. И так появилась жизнь.

Доктор опять же улыбнулся, но помотал головой в знак несогласия:

— Метеорит — это, конечно, верно, но что помогло появиться жизни у нас на планете? Это чьё-то вмешательство. То есть жизнь появиться на пустом месте не может. На пустом месте может скопиться только космический мусор. А тут вина в том, что кто-то повлиял на то, чтобы у этого метеорита была жизнь. Она была на нём, это точно. И этот метеорит был куском планеты с жизнью. А теперь вспомните закон сохранения энергии. Вкратце, энергия не может получиться из ничего и не может уйти в никуда. Так же это устроено и с жизнью.

Тут я вообще потерял ход мыслей доктора, и, помотав головой из стороны в сторону, спросил:

— Доктор, причём тут эти уроки физики и биологии? Вы ведь мне что-то хотели предложить!

— Не поддерживаете мой научный интерес! — усмехнулся Мотылёв. — Я всё это вам рассказывал, чтобы вы смогли понять моё предложение. А точнее, понять идею, которую мы смогли реализовать здесь.

Я удивлённо приподнял бровь в знак того, что до сих пор не понимаю, что имеет в виду доктор.

— Мы создали искусственную экосистему, если вкратце, — высказал доктор, чем ещё больше сбил меня с толку.

— Но искусственной экосистемы не может быть. Она подразумевает за собой жизнь, а разве жизнь может быть искусственной?

— Вы в правильном направлении думаете, Василий. Мы экспериментировали с искусственными интеллектами и сделали открытие, что, создав ИИ и наделив его соответственными полномочиями, он сможет создавать себе подобных, но проще, чем он, для того чтобы контролировать их. Мы смогли создать отдельный мир, виртуальный, если вам так будет понятнее, а затем в этот мир подселили пару ИИ, которых наделили возможностями. И они стали своего рода Богами в этом мире, они сами смогли создать живой мир, который живёт и развивается полностью автономно от нас. Мы же можем делать лишь некоторые изменения в ИИ. Так вот, мы и стали тем самым метеоритом с жизнью, который смог в виртуальном мире зародить искусственную жизнь.

Я недоумевал до сих пор, но смог сформулировать вопрос:

— Подождите, подождите. Вы сказали, что они в виртуальном мире? Но тогда же можно избавиться от него, просто отключив сервера от сети.

— На первых этапах так и было.

— На первых?

— Да, но потом, когда ИИ начали создавать свою жизнь, они подсуетились и смогли защитить себя от полного стирания, и теперь они существуют параллельно с нами в одной реальности. И отключить их нельзя.

— Но причём тут я?

— Помните, я вам говорил, что помогу вернуть вкус к жизни? Я же не уточнил, к какой.

Лицо доктора расплылось в улыбке. У меня появилось ощущение, что эта улыбка не сойдёт с его лица сегодня.

— Да. Это я помню, и я впал в ярость как раз из-за такого странного предложения.

— Да, я это предвидел, и поэтому понадеялся на вашу рассудительность, что вы во второй раз сможете полностью меня выслушать. И я не ошибся.

— Но в чём заключается ваше предложение?

— Мы отправим вас туда.

Тут снова удивился я. Видимо, и у меня сегодня удивлённая гримаса будет до конца дня.

— Но как? Мы с вами тут, а оно… — я попытался в воздухе описать рукой ведомую только мне одному фигуру.

— Мы оцифруем вашу личность, память и отправим вас туда.

— Ну, а вы? Почему вы туда не пойдёте? И почему был выбран именно я?

— Я не могу, потому что кто-то должен контролировать весь процесс с этой стороны. И вы не единственный, мы отбирали кандидатов, похожих на вас. Тех, кто имеет большую силу воли и уже потерял всё. У кого не будет смысла уходить и прерывать наши исследования, выдав все секреты.

— Но с чего вы взяли, что я соглашусь на это?

— Потому что у вас ситуация теперь такая, что жена на вас очень сильно обижена, ещё чуть-чуть, и жена уйдёт от вас, забрав дочь с собой. А если мы уведомим её о том, что вы приняли её и моё предложение, то она обязательно придёт вас навестить, и уже в вас она сможет увидеть понимание с её стороны.

Офигеть… Меня просчитали до каждого шага.

— А про мою попытку суицида вы знали?

— Ну у вас была всего пара вариантов. Вы либо вскрыли бы себе вены, либо упали бы на стакан, либо подсели на иглу. Суицид — самый простой вариант. Но он у вас не получился, и это очень хорошо.

Доктор начал потирать руки, радуясь своей гениальности. Теперь я в нём видел не просто доктора, а какого-то маньяка.

— А если бы мои попытки увенчались успехом, и я бы стал алкашом, наркоманом или мертвецом? Что тогда было бы?

— Мы бы просто поискали другого подходящего человека, незаменимых людей нет. А из зависимостей можно было бы вас вывести, и вы тоже были бы у нас. Теперь мне нужен ваш ответ: вы согласны на моё предложение?

Мотылёв стал очень серьёзным и даже нагонял страх. Я понял, что выхода у меня нет, ведь дома я нежелательный гость, а идти более некуда. Так что остаётся лишь согласиться, хотя у меня осталась пара вопросов к этому странному доктору:

— А как моя семья сможет меня посещать, если я буду в этом мире и оцифрован?

— Там вы сможете находиться непостоянно, так как вашему физическому телу нужно справлять нужду и принимать пищу, поэтому мы вас будем выводить на какое-то время для этих целей. Для посещения вашей семьи также будет выделена пауза.

— А что я получу, если соглашусь на эту ерунду?

— Мы сможем обеспечить вашу семью, они не будет нуждаться ни в чём до конца жизни.

Вот же засада. Лена на последних неделях чуть не валилась с ног от своей работы, работала из последних сил, её не хватит надолго. Какая же гадость тут происходит!!! У меня нет выбора: придётся соглашаться на это предложение. Этот доктор, конечно, гнида, но, в то же время, он может спасти мою семью, раз у меня этого не выходит.

— У меня последний вопрос. Для чего вы будете наблюдать за мной?

— Чтобы смотреть, сможем ли мы как-то повлиять на этот искусственный мир внедрения, а может, просто наблюдать за тем, что будет происходить там с вами.

— Я подозреваю, что у меня нет выбора, — вслух предположил я, доктор таинственно заулыбался, и снова его лицо приобрело какой-то зловещий оттенок. Но в ответ на мои слова, он лишь пожал плечами и начал смеяться. Одновременно с односторонней клоунадой он достал из стола бумагу и ручку. Как давно я не видел настоящую бумагу, ведь ещё десять лет назад запретили производить бумагу из дерева, и всех добровольно-принудительно перевели на цифровые подписи и документы, так что бумага исчезла из оборота, а с ними и пишущие ручки.

— Такое соглашение будет надёжнее, мы его, конечно, оцифруем сразу же после того, как вы его подпишете. А оригинал будет храниться у меня в сейфе. В договоре есть все условия, которые я вам перечислял, плюс ещё питание за наш счет. С этим договором вы передаёте себя нам. Но для других вы станете нашим работником, чтобы не вызывать подозрений.

Я посильнее сжал челюсть, ведь больше никак не мог выплеснуть всю злобу, которая была во мне. Этот моральный урод просто с самого начала знал, что я буду у него. Теперь я почувствовал себя очень гадко.

Взяв ручку, я дрожащими руками начал выводить подпись, закрепляя нашу договорённость с Мотылёвым.

Начало

Сразу после подписания приговора, который нельзя было обжаловать, в кабинет зашли двое в белых халатах и повезли меня в только им известном направлении. Меня везли минут десять через коридоры, кабинеты, лаборатории. Будь моя воля, самостоятельно путь назад я бы не смог найти. После такого путешествия мы оказались в хирургическом кабинете. Меня начали раздевать, и только мой рот начал открываться для возмущения, как из-за ширмы показался Мотылёв:

— Не бойтесь, сейчас мы вас подготовим для наших целей.

Что? Каких ещё целей? Меня же хотели оцифровывать?

— Простите, но зачем раздевать меня?

Мотылёв, натягивая на себя халат, сказал:

— Меня забавляет ваше любопытство. Сейчас мы вас поведём в операционную, там будет произведена подготовка для наших нужд и для вашего удобства.

Вот теперь я начал паниковать. Я сейчас лягу под нож? И меня будет оперировать Мотылёв? Что со мной сделают? Отрежут голову и засунут в банку с физраствором? Как в каком-нибудь триллере?

— Что вы будете всё-таки делать? — еле выдавил я из себя, ведь меня начинало прямо колотить от всего этого.

— Сейчас мы произведём хирургическое вмешательство в ваш спинной мозг, а затем и в ваш мозг. Успокойтесь, убивать вас мы не будем. По крайней мере сегодня.

С последней фразой из Мотылёва вырвался злой смешок. Теперь он выглядел точь-в-точь как сумасшедший доктор из какого-то футуристического романа или фильма.

— Зачем вы будете влезать в мой мозг? Для чего это вам? — я не скрывал своего недоумения.

— Мы вживим специальный чип, с помощью которого вы будете оцифрованы. А в спинной мозг мы вошьём адаптер, который будет подсоединять вас к нашей аппаратуре.

Пока он договаривал свою фразу, меня подняли и переложили на носилки, абсолютно нагого. После этого на каталке меня завезли в саму операционную. Тут горел яркий белый свет, и все были в белом, с ног и до головы, даже лиц их было не различить.

— А теперь мы все попрощаемся с товарищем Комаровым. Это только на время, — сказал Мотылёв, и мне в вену на единственной руке воткнули шприц с каким-то веществом. Моё сознание поплыло кругом, пока не пропало вовсе.

Я открыл глаза и понял, что не могу сделать вдох. В глазах бегали искры, и вокруг всё было черно. Но вот зрение вернулось ко мне. Я лежал на траве, в ранее известном мне дворе. Наконец, долгожданный и сладострастный вдох. Ой, как же хорошо дышать. Сделав пару тяжёлых вздохов, я сел. Я сидел под деревом, рядом стоял Мишка и улыбался в свои тридцать два:

— Ну что, герой? Спас котика этой старухи?

Я недоумённо посмотрел на него, друг продолжил:

— Нас вызвали, как ни странно, на вызов. На месте не было ни пожара, ни чрезвычайной ситуации. Вот эта милая бабушка вызвала нас.

Он указал на бабушку, которая улыбалась и до сих пор благодарила нас.

— Её кот Васька, кстати, твой тёзка, залез на дерево.

Он указал на дерево, под которым я сидел.

— Так вот, ты сразу сказал: «Это ерунда. Сейчас всё сделаем». Снял с себя боёвку и всё лишнее снаряжение, полез на дерево. Ты довольно быстро оказался наверху, где и сидел наш пострадавший. Но только ты смог дотянуться до него и схватить, как ветка под твоим весом надломилась и отделилась от ствола этого дерева. А вслед за ней твоя тушка начала резкое приближение с землёй.

Мишке прям доставляло удовольствие рассказывать эту историю.

— Так вот, ты упал на спину. Как только падение было зафиксировано, кот из твоих рук сиганул прямиком к хозяйке. Я даже поначалу испугался, когда ты перестал издавать звуки, но потом ты очнулся. Кстати, ничего не болит, ничего не сломал?

Он протянул руку.

— Голова побаливает, спина чуть гудит, но в целом всё хорошо.

Я взял протянутую мне руку и попытался встать. Поднявшись, отряхнул себя от мусора, который прилип к моей форме.

— Главное, что мы закончили это задание и теперь можем возвращаться в подразделение.

Я улыбнулся и протянул Мише руку в знак признательности, он, не колеблясь, пожал её и улыбнулся в ответ.

Открыв глаза, увидел, что Мишки рядом нет, а сам я нахожусь в палате, на кровати. Оглянулся, вроде ничего не поменялось. Потрогал шею и замер. Там находилось какое-то инородное тело, которое шло от шеи до основания головы. Видимо, эту хрень мне и вмонтировал Мотылёв на операционном столе.

— Чтоб черти его носили по этому белому свету, — тихо выругался я.

Полежав немного, начал волноваться. Что будет дальше? Что задумал этот безумный доктор? Если это только начало, что будет потом? Вопросов было много, а ответить было некому, так как я находился один в палате. Только я собрался позвать кого-нибудь, как в палату зашла девушка в белом халате и с подносом в руках:

— Это ваш ужин, поешьте, пожалуйста, — сказала она тихим голосом.

Я не стал противиться, тем более что желудок, как только узнал, что подоспела еда, сразу сказал: «Это жизненно необходимо нам». На подносе было пюре с котлетой и ещё морс из каких-то ягод. Отужинав, я поблагодарил девушку, и она с подносом удалилась из палаты.

Через несколько минут ко мне зашёл Мотылёв и, усевшись рядом на стуле, уставился на меня.

— Ну, задавайте свои вопросы, — сказал он, увидев моё недоумение.

Я ещё раз потрогал эту ерунду на моей шее и спросил:

— Что это за штуковина?

— Как я уже говорил, это своеобразный адаптер, с помощью которого мы сможем подсоединить вас к аппаратуре. И пока его лучше не трогать. Пусть пройдёт пару дней, чтобы завершился адаптационный период и он прижился к вам. Зуд на этой области будет совсем недолгим.

После его слов, как по приказу, у меня там всё зачесалось. Мотылёв засмеялся, увидев мой дикий взгляд.

— Кстати, ни в коем случае не трогайте разъём у третьего позвонка, а не то…

Вот он не мог сказать этого раньше? У меня как раз за секунду до дико зачесалось в той области. Как только я решил нейтрализовать зуд, я случайно что-то нажал. Через всё моё тело прошло электрическое напряжение, не знаю, какой силы, но мне хватило. Всё тело содрогнулось, глаза были готовы вылезти из орбит. Мотылёв спокойно смотрел и лишь покачивал головой из стороны в сторону.

— Это кнопка аварийного выхода из соединения. Неприятно, но зато эффективно.

Меня только отпустило, и я хотел высказать всё, что думал про этого человека, как желудок решил вернуть мой ужин. Мотылёв к этому был готов и подставил мне какую-то ёмкость. Желудок опорожнил своё содержимое в эту тару. Тут же накрыла дикая усталость. Мотылёв ещё раз глянул на меня и сказал:

— Василий, вам необходим отдых. Я попрошу, чтобы вам поставили капельницу со всеми необходимыми веществами. Позже мы сможем поговорить.

Он встал, и я провалился в сон. Как ни странно, ничего не приснилось. Открыв глаза, я увидел, что меня уже снова ждал Мотылёв. Откуда он знал, что я собираюсь просыпаться?

— Доброе утро, Василий! — усмехнулся он. — Точнее, добрый вечер. Вы проспали полтора дня. И, кажется, уже полностью восстановились. Зуд прошёл?

Я прислушался к себе. Дурацкого зуда больше не было. Подождите, я проспал полтора дня?

— Почему так долго?

— Мы решили вам помочь побыстрее набраться сил, чтобы ваш организм принял все те нововведения, которые мы установили вам. Поэтому, как только вы уснули, мы ввели вам успокоительное и небольшую дозу снотворного. Ну а теперь, я думаю, вы готовы для нашего эксперимента.

Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и продолжить слушать Мотылёва.

— Краткий экскурс про то место, в которое вы попадёте. Тот мир является виртуальным, но все существа его населяющие — живые. Они едят, спят, взаимодействуют друг с другом и даже могут размножаться. Это было невероятным открытием для нас, когда наши ИИ вышли из-под контроля и сделали автономную экосистему, которую мы не можем отключить. Это и является огромным вопросом для нас: почему ИИ смогли сделать это? Они каким-то образом сделали, грубо говоря, параллельный мир нашему. То есть наша Земля может существовать без их мира, и они могут существовать без нашего. Так вот, мы смогли научиться вносить лишь небольшие изменения в их мир, которые не приносят ни вреда, ни особой пользы. Например, мы научились оцифровывать сознания и личность людей и отправлять их туда.

— Подождите, подождите, Евгений, — обратился я к доктору по имени. — То есть вы хотите сказать, что таких, как я, несколько?

— Конечно. Ведь мы должны были как-то узнать, что происходит там. Некоторые перегорели, некоторых мы не смогли вытащить оттуда, и их физические тела, оставшиеся здесь, просто умерли, и мы не смогли ничего сделать. Поэтому мы сделали выводы из наших ошибок и наладили общение с людьми, которые уходят туда. Это было сделано, чтобы напоминать им о физических потребностях и узнавать всю нужную информацию. Просто не все могут что-либо рассказать по выходу из того мира.

— А что мне необходимо знать перед тем, как отправиться туда?

— Хм… — Мотылёв задумался. — Для начала первостепенная задача — узнать, как или зачем наши ИИ смогли стать автономны.

— А второе? — я решил сыграть на опережение.

— Второго не будет. Ваши действия в этом мире мы не сможем видеть, поэтому будем узнавать о них с ваших слов.

— То есть у вас там нет способов наблюдения?

— Почему нет? — удивился тот. — Вы и другие будете нашими средствами. Думаю, для начала хватит. Давайте теперь выдвинемся в лабораторию и попробуем первый вход.

Я смиренно согласился с ним. Мне даже самому стало интересно, что происходит в том мире.

После того, как Мотылёв увидел моё согласие, он вызвал кого-то по своему средству связи. Через минуту в палату зашли два молодых человека, их лиц я не смог увидеть из-за масок.

Меня усадили в кресло и снова покатили в неизвестном направлении. Мы прошли через коридор, потом спустились ниже, ух, ты ж, ёж мохнатый, на каком мы этаже находимся? Я помню, что спускался на минус тридцать шестой этаж, но по ощущениям, мы сейчас уже гораздо глубже. Из импровизированных окон светила имитация солнца. Меня закатили в лабораторию, где были, как я понял, кровати, но их самих не было видно из-за ширм, скрывающих обзор. Как я это узнал? Всё просто: меня завезли за одну из них, и закрыли шторы за мной. В изголовье кровати стояла аппаратура небольшого размера. Меня аккуратно уложили и предложили какую-то таблетку и стакан воды. Я глянул на Мотылёва:

— Что вы так на меня смотрите? — спросил доктор. — Это меры предосторожности, как говорится, на всякий пожарный.

И через секунду слегка засмеялся, оценив свою же шутку: пожарному на всякий пожарный. Хотя я же бывший работник, а не действующий. Опять пробежала тоска от воспоминаний. Я взял таблетку, положил её в рот и запил водой из стакана. Сразу почувствовал небольшое онемение в области шеи. Ну, видимо, так и надо, я не стал задавать вопрос на эту тему, но у меня было ещё что спросить:

— Что меня там ждёт?

— Вас там будет ждать живой мир, вы когда-нибудь читали фэнтези? — резко спросил меня Мотылёв, я даже немного опешил:

— Ну было дело. В школе читал Толкина, там что-то подобное вроде было.

— Так вот, этот мир отличается от нашего, но не слишком. Там также надо дышать, питаться, разговаривать с другими существами, но отличие от нашего — это существование других рас, которых у нас просто-напросто не существует. Также есть магия, но её слишком мало, чтобы говорить про неё подробно. И самое главное — если вы умрёте, точнее, ваш персонаж, то он умрёт насовсем. А мы сможем сделать вам ещё одного персонажа, или оболочку, как мы её тут называем.

Не успел я открыть рот, чтобы задать вопрос, как мне в основание шеи воткнули адаптер. На время я потерял контроль над своим телом, затем услышал:

— Теперь, Василий, мы вас подключаем, приготовьтесь. Будет немного больно.

Немного? Больно? Аааа, как же неприятно, но кричать не могу, лишь в голове бегают шальные мысли, которые подбивают электрическим разрядом. И тут за моей спиной щёлкнул тумблер. Я отключился.

Попытался открыть глаза, но ничего не получается, что за ерунда? Подождите, я не чувствую своего тела, и вокруг всё черным черно. Внезапно громко прозвучал механический голос:

— Добро пожаловать в мир Мирсдаль. Настраиваем конфигурацию.

Что-то запиликало и загудело, как будто огромный механизм пришёл в движение.

— Определяем расу… — продолжил голос, — раса ЗЗЗЗЭЭЭЭЭРРРррр…. Ошибка, ошибка…

Молчание. Но тут же тишину снова прервал механический голос:

— Ошибка, ошибка… Выбор расы — ЗЭР.

Дальше писк, который давил на мозг так, что хотелось закрыть уши руками, чтобы это не слышать. Но вскоре он прекратился, и его сразу же заменил механический голос:

— Теперь выберите имя для этого мира.

Интересно, что этой системе не понравилось в выбранной расе? Хотя мне даже выбора не дали, а сделали всё за меня. Так теперь нужно выбрать имя? А почему их моё имя не устраивает? Попытался открыть рот, чтобы сказать своё имя. Но рта как будто нет. Хм, странно, может, надо просто его произнести у меня в уме? Давайте попробуем. «Василий», — попытался я.

— Имя принято.

Загудел механизм вновь:

— Раса ЗЭР, имя «Василий». Место — окрестности Гаргонайд. Добро пожаловать в Мирсдаль, всего вам наилучшего в этом мире.

После этих слов всё затряслось, и моё сознание потерялось вновь.

— Вставай, засоня, а то всё утро так продрыхнешь, — услышал я рядом знакомый голос. Открыл глаза и повернулся. Рядом сидела на кровати Лена и улыбалась. Я протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, она не стала сопротивляться и прикоснулась в ответ.

— Ну, хватит валяться. У нас сегодня выходной или нет?

Я утвердительно замотал головой, а Лена звонко засмеялась.

— Какой суровый дядя Вася! Бу-бу-бу.

Снова раздался звонкий смех Лены. На смех прибежала Машка.

— Папа проснулся! — воскликнула она и запрыгнула на меня, повалив обратно на кровать. Лена не стала стоять в стороне и забралась к нам. Как же хорошо быть в кругу семьи. Тут Лена резко потянула меня за руку со словами:

— Пошли бегом на улицу, а то весь день будешь так валяться на кровати, — и потащила меня ко входной двери. Когда мы вышли из дома, я был ослеплен на короткий промежуток времени ярким светом солнца. Для защиты глаз я прикрылся своей рукой.

Резко стало холодно, но солнце также светило прямо в глаза, так что я инстинктивно прикрылся рукой. Куда же меня угораздило попасть, и где Лена? Она стояла рядом со мной, а теперь её нет. Что за ерунда? Посмотрел вокруг, понял, что нахожусь в каком-то переулке. Солнце продолжало слепить. Что за лохмотья на мне? Какая-то тряпичная рубаха, такие же штаны и босые ноги. Погодите-ка, у меня на месте обе ноги, и вторая рука тоже на месте? Я ей всё это время прикрывался от солнца? Может быть, это воспоминания? Но такого я никогда не видел. Ни такой одежды, ни переулка. Попытался встать на ноги. Ого, получилось. Как будто и не расставался с ними. Как же я люблю вас, родимые мои, сев на пятую точку пытался поцеловать свою потерю в той жизни. Из-за угла я услышал какой-то шорох. Ко мне кто-то приближался.

— Слышь, Икка, тут какой-то дурик на земле валяется и свои ноги лижет.

— Гы-гы-гы.

Я обернулся и увидел двух незнакомцев. Один был довольно крупный, плечистый, низкого роста, с лысиной и мордой «кирпичом», точнее, как будто ему этим кирпичом и прописали по морде. Второй же был худощавый, высокого роста и имел растительность на голове, в отличие от первого, и как стало понятно, зачатки интеллекта были только у первого, ведь второй только поддакивал.

— Эй, дурик!

Видимо, это обращение было адресовано в мою сторону.

— Мы тут с Иккой хотели бы поинтересоваться, что делает такой сударь в такой подворотне?

— Да, да, да! Наша хотела бы знать, — вторил первый незнакомец, по всей видимости, Икка, своему товарищу.

— Ну я это… — растерянно начал я, меня тут же прервали:

— Чё ты мямлишь? Мы добрые, поэтому готовы помочь тебе. Так ведь, Икка?

— Да, Пакс, мы не злые, — и тут Икка улыбнулся. Его улыбка показывала, от силы, около десяти или двенадцати целых зубов. Красноречивый жест, однако.

— Так вот, Икка уже сказал, мы готовы тебе помочь, — после этих слов Пакс достал из-за пояса кинжал и направил его в мою сторону.

— Мы поможем тебе, а ты отдашь нам все свои деньги.

Тут Икка вновь заулыбался, и у него в руках оказалась большая дубина.

— Простите, господа, но у меня ничего нет, — попытался ответить я.

— Ты слышал, Икка? Нет у него ничего. А как ты такой нарядный здесь оказался и чего по нашим подворотням шаришься?

— Ну я тут оказался…

И тут меня как током прошибло. Как я им смогу объяснить, что я вообще не из этого мира? Что я в реальности калека без гроша за пазухой? Пакс подошёл довольно близко ко мне.

— Слышь, мразь? Ты, видимо, не понял своё положение!

Я смог учуять весь смрад, который источал этот Пакс, а точнее, что он ел относительно недавно. Хотел отойти на шаг назад и поднять руки в знак того, что сдаюсь. Но за меня уже всё решили. Пакс явно принял мои жесты за враждебность и всадил мне разок свой кинжал прямо меж рёбер, в правый бок. Сначала я ничего не почувствовал и даже не понял. Пакс хотел нанести мне второй удар, но тут дружок схватил его за плечо и сказал:

— Там это, стражи идут.

— Вот же Мальдова возня.

Пакс посмотрел на меня и добавил:

— Тебе повезло, урод.

После этого он отошёл на шаг и указал пальцем на меня своему товарищу. Тот без промедлений понял команду, и дал дубиной мне по башке. Удар был несильный, но хватило для того, чтобы я потерялся в пространстве и упал навзничь. Жутко гудела голова, и пришло ощущение холода. Упав, я немного сбил своё дыхание, но попытался его восстановить и закашлялся. В приступе кашля неслабо так изо рта пошла кровь. Эти гады пробили моё легкое. Ай, как же больно. Тут приблизились звуки людей, закованных в металл. Похоже, это были те самые стражи, которых испугались гады. Я попытался поднять голову, чтобы разглядеть их, и протянул руку в надежде на помощь. Стражи подошли ко мне.

— Гражданин! Вся оказанная помощь со стороны стражей должна быть вознаграждена, — обратился один из них и глянул на меня. — Сможете ли вы отблагодарить стражей за помощь, которую мы окажем вам?

Я заметил, как вопросительно поднялась его бровь. В ответ я смог лишь отрицательно покачать головой. В ответ услышал фразу, которую я никак не ожидал услышать:

— Тогда сдохни здесь, мразь.

За его фразой последовал удар металлического сапога по моему лицу. Крови во рту стало ещё больше, сознание начало покидать меня. Но последние мысли не отпускали. И этот мир сгнил изнутри? Всё пропитано грабежом и коррупцией?

И тут я погрузился во мрак.

— Василий! — голос сквозь тьму попытался вырвать меня из её плена. — Василий, ваши показатели в критическом состоянии. Если вы ничего не сделаете, то с вероятностью девяносто восемь процентов ваша оболочка умрёт.

Я не стал ничего отвечать. Меня окружали холод и тьма, и ничего сделать не получилось бы.

Механический голос прервал мой покой:

— Ваше путешествие в Мирсдале окончено. Спасибо, что вы были с нами.

Стало тихо. Знакомый голос обратился ко мне:

— Василий, откройте глаза.

Я открыл глаза и уже был не в какой-то подворотне, а в лаборатории у Мотылёва. Рядом стоял он и вопросительно смотрел на меня:

— Ну, что вы нам можете рассказать? Ваше путешествие было столь быстрым. Может, вы от радости в этом чудном мире сразу решили жизнь самоубийством покончить, или как?

Я понял, как неловко это выглядело. Ведь это было моё первое погружение, и я сразу умер. Ну хоть тут живой. Посмотрел на себя. М-да, всё также калека в этом мире, ничего не поменялось. Решил не тянуть кота за самое интересное и сказал как есть:

— Я очнулся в этом мире, как он назывался… — я задумался, — мир как-то там, или что-то в этом роде. Но это, наверное, неважно.

Мотылёв внимательно слушал.

— Не успел я налюбоваться полноценным и здоровым телом у себя, как ко мне подошли двое незнакомцев. Недолго думая, они начали угрожать мне, а затем, увидев во мне угрозу, вогнали мне нож между рёбер. Потом в спешке ретировались с места их преступления. Далее к моему умирающему телу подошли какие-то «Стражи». Они напыщенно спросили, есть ли у меня благодарность для них за оказание мне помощи. Мой ответ был отрицательным, и они помогли закончить мои дни, точнее минуты в этом переулке.

Мотылёв задумался, почесал свой подбородок и сказал:

— Да, мы наслышаны, что этот город увяз в алчности, что за «просто так» там ничего не делают, абсолютно ничего. И вы стали прямым свидетелем этого порока системы. Но вы смогли убедиться в том, что это абсолютно другой мир, который отличается от нашего?

— Я не успел ничего понять. Меня почти сразу же убили там.

Как же жутко звучит «меня убили». Как больно и страшно вспоминать это снова. Но я продолжил:

— Мне очень понравилось ощутить себя…

Я замешкался и не знал, как правильно назвать это состояние. Мотылёв помог:

— Вновь живым? Полноценным человеком?

— Ну да, это было необычайно. При мне вновь были мои ноги и рука. Хорошо себя ощутить снова целым, — сказав последнее слово, я немного взгрустнул, ведь целым мне не быть, здесь я калека, над которым ставят непонятные опыты.

— Всё хорошо, не переживайте. Ответьте мне на последний вопрос. Вы готовы будете попробовать ещё раз?

Как ещё? Я же там умер, разве так можно? Сразу появилось столько вопросов в моей голове.

— Но я же умер там.

— Да умерли. Но не вы, а оболочка, которую мы вам смогли сделать. Я же говорил вам, что мы можем частично влиять на тот мир?

Я покачал головой в знак согласия. Мотылёв продолжил:

— Мы сможем сделать вам новую оболочку, но это займёт какое-то время. А вы пока можете отдохнуть, ведь вам пришлось немало пережить.

Я не смог удержаться и задал последний интересующий меня вопрос:

— А что такое ЗЭР?

Мотылёв оглянулся через плечо и, посмотрев на меня, переспросил:

— Что?

— Я говорю, что такое ЗЭР или ЗЭРа? Когда я только вошёл, система выбрала мне какую-то расу ЗЭР. Что это значит?

— По-моему, это название расы, а что необычного в ней? — Мотылёв посмотрел на меня вопросительно.

— Как мне показалось, я выглядел, как человек, но…

— Да, это своеобразное название вашей расы или что-то в этом роде. У нас в мире наш человеческий род изначально назвали Homo sapiens, что означает — человек разумный. Если бы Карл Линней в своё время придумал, например, наименование, которое не слишком прижилось, вроде «гуманоид», то мы бы так и назывались, но в нашем мире, всё так, как есть. Видимо, в Мирсдале, кто-то дал название этой расе ЗЭР.

Он пожал плечами и направился к выходу. Мою кровать перевели в горизонтальное положение, и, отцепив от меня все приборы, команда Мотылёва тоже удалилась. Странный опыт. Вроде ничего плохого никому не хотел, а тут сразу получил металл под ребро. Надо будет взять это на вооружение и постараться не допускать в дальнейшем таких ошибок. А теперь, видимо, мне можно и поспать немного. Закрыл глаза и попытался вспомнить лица Лены и Маши. Родимые мои, ради вас я буду стараться. После этих мыслей я начал проваливаться в сон.

Перезагрузка

Пробуждение было тяжёлым. Голова гудела, во рту была сухость. Создавалось впечатление, что я вчера пил и сегодня у меня похмелье. Осмотревшись, я увидел на тумбочке возле кровати стакан воды и какие-то капсулы. Я попытался позвать кого-то, но в горле была засуха, даже ничего сказать не получалось. Дотянулся до стакана с живительной влагой, посмотрел с неодобрением на капсулы, которые были рядом. Интересно, что это? Хочет ли мне доктор опять пакость сделать, или всё это его умелый расчёт? Закинул капсулы в рот и запил их водой. Ух, аж жить захотелось вновь. Вода и горло смочила, и помогла окончательно проснуться. В палату зашёл мужчина в белом халате. Что это за везение у меня такое: кто не зайдёт, тот в белом. Странно это, хотя почему? Мы ведь в лабораториях, тут должно быть всё стерильно. Я решил окликнуть этого незнакомца:

— Простите, могу ли я поговорить с Мотылёвым?

Мужчина на мой вопрос обернулся и сказал:

— Нет, доктор Мотылёв сейчас очень занят. Он освободится через несколько часов.

Вот это да. Как я раньше не просыпался, так Мотылёв был рядом, а тут он занят. Хотя, я выгляжу каким-то эгоистом, ведь он работает, и с его слов, таких, как я, тут несколько.

— А другие люди? — начал я, не зная, как правильно закончить свой вопрос. — Другие люди, такие же, как я, ну, точнее, желающие участвовать в этом. Где они?

Мужчина заинтересовано посмотрел на меня:

— Зачем вам эта информация?

Опаньки, значит, всё-таки есть что скрывать, и это было одним из.

— Ну, хотел бы узнать побольше про этот проект и…

— Эту информацию уполномочен рассказывать только доктор Мотылёв. Больше ничем помочь вам не могу.

После этих слов он подошёл, переписал какие-то данные с монитора позади меня и тут же вышел. Странный какой-то тип, или всё-таки секретность? Но чем же мне заняться дальше? Спать не хотелось, и поговорить даже не с кем. Телефона рядом не было, чтобы связаться с семьёй. Остаётся лежать и слушать писк приборов над головой? Нет, так не годится. Надо построить план действий. Как говорил Мотылёв, я снова смогу попасть в «тот» мир, как он там назывался? Хм… Не помню, вот хоть тресни. Ну и ладно. Так, для начала надо узнать простую вещь, что за народ там обитает. Это будем считать первым пунктом. Второе — надо узнать, какое политическое строение общества там у них. О, как сказанул, аж самому приятно стало от гордости за себя. Это может быть демократия, феодализм, анархия в конце концов или некое подобие социализма. Ха-ха, смешно, какой там социализм? Ножом в пузо и по лицу сапогом от стражи. Ладно, с этим позже, а по народности, все те, кого я встретил, были людьми или похожи на них. Значит, что процентов этак шестьдесят или семьдесят то, что эта народность преобладает в этом городе. Но это только моё мнение. По одежде, я бы сказал, что это похоже на наше средневековье. На разбойниках была одежда, сделанная из кожи, а у стражей была металлическая броня. Такая защита нужна от холодного оружия, от стрелкового она мало эффективна. Отсюда следует, что пороха или чего-то подобного в этом мире нет, преобладает холодное оружие. Но Мотылёв ещё говорил про магию. Хм, с неё я столкнуться не успел. Но всё-таки… И тут мои мысли прервал вошедший человек, который сказал:

— Василий, добрый день.

Я посмотрел на него и узнал в нём Мотылёва. Как говорится, лёгок на помине.

— Здравствуйте, доктор, — попытался ответить с улыбкой на лице я. Но он не оценил моего оптимизма и продолжил:

— Ваша следующая оболочка будет готова к завтрашнему дню, и вам следует подготовиться морально для продолжения ваших исследований.

— Простите, доктор, — начал говорить я, — может, вы мне поможете разобраться и расскажете об этом мире чуть больше?

Он посмотрел на меня. В его взгляде читалась доля презрения:

— Вы пробыли там меньше всех остальных, уничтожили вашу оболочку и не узнали никакую информацию. Так зачем мне вам что-то говорить?

В чём-то он прав, но я решил продолжить давить:

— Вы меня извините, но меня там убили местные маргиналы, почти сразу после моего появления. И кое-какую информацию всё-таки я смог узнать за то время, которое там пробыл.

Мотылёв удивлённо на меня посмотрел, и жестом показал, чтобы я продолжил:

— По моим малым наблюдениям тот мир находится на уровне развития, схожем с нашим средневековьем. Там ещё не открыли порох или его аналоги. В том мире преобладает холодное оружие, наподобие мечей, кинжалов и булав. Я это смог понять по одежде местных. Также могу предположить, что преобладающее население этого города, в котором я оказался, являются людьми или расой, схожей с нами. А формой правления, скорее всего, является какая-нибудь монархия, где правит один человек, или феодализм, где правление у нескольких.

— Интересные наблюдения, и вы действительно попали в три из трёх. В том городе есть один правитель, но его давно никто не видел, всем занимаются его советники. И да, там схожая эра развития, как вы сказали, очень похожая на наше средневековье. Всё-таки интересный вы человек, Василий.

На его лице появилась улыбка, он задумчиво почесал свой подбородок, а затем продолжил:

— Я уже хотел ставить на вас крест. То есть, списать вас в утиль и пассивно следить за вами, как за многими здесь. Но вы сделали интересные наблюдения за столь короткий срок пребывания там.

— Доктор, а где остальные люди, которые участвуют в этом проекте? — не смог не задать этот вопрос я Мотылёву. Он посмотрел на меня, не скрывая интереса, и сказал:

— Каждый из них находится в отдельной палате. Также, как и вы сейчас.

Он провёл руками по кругу, показывая мне комнату, в которой я находился.

— Простите меня, что почти сорвался на вас. Просто эти оболочки, которые мы можем вам сделать, даются нам нелегко.

— Всё хорошо, я вас понимаю. Хотя не могу вам помочь.

— Вы нам можете помочь. Продолжайте свои исследования в мире Мирсдаль и покажете свою значимость. Ваша следующая оболочка будет готова завтра утром, подготовьтесь и помогите нам.

Он подмигнул мне и начал уходить, но я успел вдогонку задать ещё один вопрос:

— А как же информация по поводу этого Мирсдаля? Скажите мне хоть что-нибудь, что может мне помочь.

Доктор улыбнулся и сказал:

— Узнавайте всё самостоятельно и тогда добьётесь лучшего результата.

С этими словами я остался один лежать в палате, погруженный в свои мысли. Значит, тот мир называется Мирсдаль. Точно, ведь в самом начале мне было сказано, но я не обратил особого внимания. Впредь надо быть более внимательным ко всем деталям этого мира. Я осмотрел себя — того, который лежал в кровати. Калека, без ног и с одной рукой. А там я вновь смог оказаться на своих двоих. И всё же Мотылёв был прав. Мне захотелось дальше жить и пробовать иной мир, ведь жизнь ещё не закончилась на инвалиде Комарове. Решено, я должен продолжить исследования, предложенные доктором. Спасибо тебе, Лена, за этот чудесный способ, из-за которого я не чувствую себя ущербным и существую благодаря вам, мои любимые девчонки.

За этими мыслями мне вспомнилось. Года этак четыре назад приехали мы на пожар вместе с Мишкой. Горел частный домик, скорее даже домишко. Был он маленького размера, и огнём была охвачена только эта постройка. Угрозы распространения не было, мы быстро смогли взять под контроль эту буйную стихию. Во время тушения мы с Мишкой подобрались поближе, чтобы залить домик пеной. Но тут послышался хлопок, Мишка успел крикнуть: «Ложись». И он был прав, мы только успели приложить свои тела на землю, как над нашими головами пролетело нечто, сопровождаемое звуком взрыва. Как оказалось, это был пропановый баллон: хозяин дома решил сэкономить и не подключил газопровод, как его соседи, самовольно установив этот опасный сосуд под давлением. При нагреве пропановый баллон разорвало, этот звук Мишка успел услышать и предупредить нас. Если бы не он, то все бы полегли там, ведь этот кусок металла летел с огромной скоростью, и прошёл бы через нас без особых усилий. Этот случай смог оставить о себе в памяти такую зарубку: «Не лезь туда, где может быть опасность». Но у нас профессия была такова: «Предупреждение, Спасение, Помощь». Мы каждый раз, выезжая на тот или иной вызов, рисковали собой ради спасения других.

Мои размышления прервали двое мужчин, которые вошли ко мне в палату. Вслед за ними вошёл Мотылёв. Подождите, почему он так быстро пришёл? Я мельком глянул на часы. Ого, прошло несколько часов, пока я впал в воспоминания. Гости в моей палате что-то настраивали на оборудовании. Затем подошёл один из них и попросил мою единственную руку. Я недоумённо посмотрел на него. Этот мужчина показал шприц, видимо, хотел сделать мне инъекцию. Я не стал сопротивляться и получил «укус комарика». Стало проще думать, исчез гул, который оставался ещё с пробуждения. Ко мне подошёл Мотылёв и сказал:

— Мы подготовили новую оболочку. Не будем оттягивать время. Вы готовы?

Он встал и начал как будто сверлить меня своим взглядом. Я кивнул в знак согласия. Меня подключили к паре приборов, затем Мотылёв подсел рядом со мной:

— Примите это, — он протянул мне таблетку, — это поможет вам быстрее погрузиться в сон и не препятствовать оцифровке. Запейте водой, и мы продолжим.

В другой руке он держал стакан с водой. Я взял таблетку с его руки, и, положив её в рот, запил водой. Прочувствовал, как эта пилюлька идёт к моему желудку, но до конца ощущения не успел понять, так как начал отключаться.

Снова темнота вокруг. Она везде, заполняет всего меня изнутри своей чернью. Уже знакомый механический голос произносит:

— Добро пожаловать в мир Мирсдаль. Настраиваем конфигурацию.

Появился писк и гул вокруг. Огромный механизм снова приходил в движение.

— Определяем расу… — продолжил голос, — раса ЗЭР. Теперь выберите имя для этого мира.

Так, это мы уже проходили, знаю, что ничего не выйдет, и надо лишь придумать мой вариант имени. «Василий», — мысленно произнёс я. Вокруг появился писк, затем голос сказал:

— Данное имя нельзя выбрать. Существо под этим именем мертво. Выберите другой вариант.

Интересное кино. Если моё имя занято, значит, придётся выбрать новое. Надо выбрать что-то лаконичное или… Тут пошёл полёт фантазии. Может, назваться «Нагибатор 3000»? Или «Кобра», «Чёрная смерть», «Анархист»? Если бы я мог сейчас смеяться, то я бы лежал на полу, держась за живот от смеха. Ведь такие или подобные имена, как по мне, выбирают лишь слабохарактерные или те, кто хотят повыпендриваться. Хватит тут каламбур устраивать. Надо выбрать мне имя. Может, как какой-нибудь книжный герой? Нет, мне такое не по душе, в голове возникло только имя книжного героя, придуманного Александром Твардовским — «Василий Тёркин», летчик и герой, ах, романтика, да и только. Но так называться не буду, вдруг сделаю какую пакость и очерню честь этого героя? Лучше что-то проще. Может, попробовать «Василевс»? Немного пафосно, но таким синонимом называли императоров у нас в древности. И в этом имени есть моё настоящее и храброе животное Лев. Пусть будет так. «Василевс», — чётко и осознанно произнёс я свой вариант. Последовал ответ механического голоса:

— Имя выбрано. Раса ЗЭР, имя «Василевс». Место — окрестности Гаргонайд. Добро пожаловать в Мирсдаль, всего вам наилучшего в этом мире.

Странно, но в этот раз при выборе расы не было слышно никакой ошибки или других звуков. После этих слов всё затряслось, и моё сознание потерялось вновь.

Стало тяжело дышать, а это может означать, что я очнулся в этом странном мире. Я попытался посмотреть по сторонам, но ничего не получалось, я был чем-то придавлен. Надо срочно вылезти, дышать становится всё труднее и труднее. С силой оттолкнул то, что лежало на мне. И, о чудо, я смог вдохнуть полной грудью. Но сразу приступ рвоты подошёл комком к горлу. А всё потому, что здесь ужасно пахло мертвечиной. Я огляделся, оказывается меня угораздило оказаться под тушей какой-то не совсем свежей скотины. И сейчас вся её запекшаяся кровь была на мне. После первого вдоха пришёл вкус этой крови и в моём рту. Фу, какая гадость. Желудок меня подвёл и решил извергнуть всё из себя. Я лишь успел отвернуться от этой туши, чтобы сделать выплеск моих рвотных масс в сторону. Вроде немного отпустило. Посидев и немного отдышавшись, в голову снова пришла мысль, что я до сих пор вдыхаю запах мертвечины. Надо срочно делать отсюда ноги, иначе тут и лягу от рвотных позывов и от бессилия, которое меня накроет после. Стало понятно, что я находился в маленькой сарайке, и дверь была в другом конце. Пришлось встать и сделать пару шагов для освобождения меня из этого кошмара. Но тут моя босая нога поскользнулась, тем самым заставив меня упасть ничком вниз, и мне повезло во второй раз, лицом я угодил в эту же тушу. Резко поднявшись, стараясь вновь не показать свой «внутренний мир», я уже быстрее, наплевав на осторожность, побежал к выходу.

Открыв дверь, я почувствовал, как в нос ударил свежий воздух. Как же хорошо дышать и не чувствовать эту гадость. На улице, как оказалось, была ночь. Я посмотрел на небо, и моя челюсть отвисла почти до пола. На небосводе было три, три, мать его, луны. Как такое возможно? Ах, точно, я же совсем в другом мире. Решил приглядеться к этим «лунам». Первая была жёлтого цвета и самая маленькая из всех. Вторая же имела, как и наша луна, белый цвет, а размер был у неё средний. А вот третья была самой интересной. Она была самая большая по размеру, имела красный цвет, и что самое интересное, она ПУЛЬСИРОВАЛА. Эта луна пульсирует, как такое может быть? Не так часто, примерно секунд через двадцать или двадцать две, виднелся всплеск и небольшие волны, отходящие от неё. Хватит смотреть на небо, надо отойти от злополучного сооружения, которое было позади. Оглядев его изнутри, я сделал предположение, что это здание могло служить скотобойней или чем-то подобным. Находилось строение чуть поодаль от деревеньки. Всё, видимо, было сделано для того, чтобы люди не чувствовали запахи, исходящие отсюда. Сделав пару шагов в сторону, облокотился на стоящее рядом дерево. Как же хорошо вновь ощутить себя целым, немного порадовался я за себя. А здесь пахнет ночным лесом не так, как у нас, но тоже очень приятно.

Странный этот мир, вроде бы меня подсоединили к электронным приборам, а я оказался здесь. Мне казалось, что всё будет «топорным» и невзрачным. Но этот мир с первого взгляда показал, как он полон жизнью и своими красками. Все ощущения кажутся настоящими. Ведь такого результата не может быть от электроники. Ну да ладно, не этим мне надо забивать голову. Делаем небольшие выводы. Здесь я чувствую и запахи, и боль, вон даже рвотный рефлекс на месте. Прикоснулся своей рукой к стволу дерева. Он шершавый и тёплый на ощупь. Оказался в этом мире вроде только вот недавно, а усталость уже брала своё. Меня начало клонить в сон. Я решил не сопротивляться, подремать и отдохнуть под этим деревом. Поудобнее присел, облокотился на ствол дерева и начал закрывать глаза, наслаждаясь звуками ночного леса.

Меня неожиданно разбудил звук тревоги. Я подпрыгнул с кровати от неожиданности. Поглядел по сторонам и увидел, что все куда-то бегут. А что делать мне? Правильно — бежать туда, куда и все. Быстро оказался в боевом гараже пожарных автомобилей. Уже на автомате надел боёвку на себя, застегнул всё обмундирование и выбежал к уже выехавшей на фасад машине. Мы все вместе быстро залезли внутрь и полетели к месту вызова. Всё так буднично и привычно, что не ощущаю дискомфорта. На пути встретили большую пробку. Включили проблесковые маячки и звуковую сирену и выехали на встречную полосу движения. Нам надо быстрее добраться до места. Глаза слепит свет от встречных автомобилей, я машинально прикрываю глаза рукой от яркого свечения.

Прикрываю рукой глаза от яркого свечения и понимаю, что уже не в пожарном автомобиле, а под каким-то деревом. Значит, я всё-таки уснул. Ну что, придётся идти дальше и исследовать этот чудный мир. Но мои ярые попытки пойти и начать изучать всё подряд прервал мой живот. Он забурчал как кит, оповещая, что желает подкрепиться. Усталость ушла, осталась лишь малая её доля, видимо, вчерашнее появление не мог забыть мой организм. Начал вставать не спеша, поглядывая по сторонам. На моё удивление вокруг ничего не было.