Бесплатный фрагмент - Плач Ярославны

Над широким берегом Дуная

Над великой Галицкой землей,

Плачет, из Путивля долетая,

Голос Ярославны молодой.

«Обернусь я, бедная, кукушкой,

По Дунаю-речке полечу,

И рукав с бобровою опушкой

Наклоняясь, в Каяле омочу,

Улетят, развеются туманы,

Приоткроет очи Игорь — князь.

И утру кровавые я раны

Над могучим телом наклоняясь»

Н. Заболоцкий

Вступление

В те давние времена на Руси было три княжества: Всеволод, прозванный Большим Гнездом, обосновался во Владимире — Суздальском, в Киеве сидел давно сражавшийся за власть Святослав. Но Киев давно потерял свое былое величие, столицей он считался только по старой памяти. И возник на западной границе земли русской великий и могучий Галич. И правил там князь под стать граду этому Ярослав, прозванный в народе за силу и мудрость свою Осмомыслом. Умел он и самых строптивых бояр своих смирять, и соседей — королей в узде держать, так, что не появлялось у них желания нападать на обширные земли его.

У каждого из князей этих были свои дворы и дружины свои, так что и не нужен им был центр в Киеве. Они сильнее и могущественнее были стольного князя. И поднимались они все выше и выше, один опережая другого, и никто не знал когда и чем такая гонка завершиться может. Сражались эти князья, иногда объединяясь, иногда нет с половцами, и чаще всего они побеждали, но половца не оставляли мечтаний своих покорить их воле своей.

На пирах своих слушали они песни про знаменитых предков своих — мужественного и легендарного Олега, воинственного Святослава коварного Владимира, и спрашивали они друг у друга, а были ли они на самом деле, не придумали ли все это Баяны ради красного словца. И все-таки прекрасные сказания эти пленяли их суровые души и заставляли по-иному на мир взирать. И вспоминали они о старых богах своих, и смущались, зная, что предавшие богов и предков в беду себя великую ввергают. Но оправдывались они тем, что отступничество и предательство не с них начиналось. Этот мир отцы им подарили. Да только не слишком убедительными были эти оправдания. И знали они, что где-то там, среди звезд и теней предков на их долю потом, после ухода выпадет немало испытаний. И только тогда смогут они понять, что же на самом деле с ними такое происходило в те дни, когда на землях русских они еще оставались. Но не было у них времени задуматься о вечном. Потому что каждый день дарил свои заботы и волнения, радостные взлеты и горестные падения. И надо только успевать и жить, и мыслить, а то в одно мгновение можно было и без града своего и без дружины остаться. И братья родные страшнее врагов лютых чаще всего бывали, и знали они, что от них пощады ждать не стоит.

Ярослав Галицкий знал, что Всеволод из града своего Владимира столицу сотворить на веки вечные хочет, окончательно на задворки Киев убрать собирается. И такое зло его тогда взяло, что сам он готов был против него выступить. Но Мудрый князь понимал, что, как только решится на такое, в тот же миг его город в руках вероломных его братьев окажется. И тогда не только Всеволода на место не поставишь, но своего отвоевать нельзя будет. А потому, как бы он на него зло не держал, но оставался во владениях своих обширных и понимал, что и без того забот у него немало. И в случае трудностей, каких никто помогать ему не станет. И решил он по-другому этот вечный спор — он хотел свой Галич столицей земель русских сделать. И вполне осуществимы мечты его были, если только на это у него сил и времени хватит. Они приготовил отряд воинов для крестовых походов, зная как важно в страхе соседей — венгров держать. И постепенно отошел князь Ярослав от братских схваток, в которых славы себе не добудешь, а честь свою быстро потеряешь.

Так и жили они во временах, которые потом назовут средневековьем, позабыв о прошлом и с опаской вглядываясь в грядущее. Все волхвы, и другие колдуны, словно сговорившись, твердили о рабстве диком и пожарах, о горах кровавых тел и расправах страшных. Но каждый из князей русских надеялся, что не доживет он до тех времен. Все для него закончится прежде, чем гиблые времена наступят. С тем и жили они.

Часть 1 Предыстория

Глава 1 В Свароге

А тем временем боги, о которых забыли славяне, все еще жили в Сварге своем. Правда, за последнее столетие там стало тихо и уныло. Перун отстроил себе замок огромный и неприступный в самом дальнем его уголке, предпочитал не показываться перед людьми, и совсем не появлялся среди людей и богатырей. И запретил своим подопечным вмешиваться в дела людей и помогать им в чем-то, если они сами и думать о них вовсе перестали, пусть и остаются без всякого внимания. И надо сказать, что боги старались исполнить его приказание, хотя он сам за этим не особенно следил, и можно было и нарушить указания его. Они пришли в ужас, когда поняли, что люди не только не собираются к ним возвращаться, но уходят от них все дальше и дальше.

И даже самым доверчивым и беззаботным из богов славянских становилось со временем понятно, что никогда больше не только прежних времен для них не вернется, но и сами они остались без народа своего, вероломно их предавшего и умчавшегося неизвестно куда.

А боги всегда оставались богами и им нужны были люди. Ведь даже Зевс, когда-то устроивший потом, потом жалел о том, что случилось, и был благодарен Прометею за то, что тот догадался спасти, вопреки его приказаниям хоть кого-то из них.

Ожидание длилось. И понимали они, что придет час, когда страшная беда уничтожит неверных людей, и они не смогут, да и не захотят даже помочь им. Потому что они были не настолько благородны и терпеливы, чтобы помогать тем, кто так спокойно предал их.

И погибель эта заслуженна ими вполне, потому что раньше надо было о том, кто и почему должен спастись в этом жутком мире.

№№№№№

Много лет провела в Сварге Елизавета, дочь Ярослава Мудрого, когда-то на земле ставшая королевой викингов. И так тоскливо и скучно стало ей в этой небесной пустоте, что не знала она куда деваться, и что такое сделать можно, чтобы хоть каким- то смыслом вечность ее наполнилась.

Она, прожившая две такие разные и трагические жизни на земле, знала лучше других, что там происходит, и понимала, что пропасть между богами и людьми все больше становится. Она, к своему счастью, не была богиней, и не привыкла сидеть без дела, потому и решила еще что-то для когда-то ей близких людей сделать. И хотя была она о людях не очень высокого мнения, но славян она знала меньше, чем скандинавов, и обид они ей меньше причиняли.

Она чувствовала свою вину, потому что рано покинула этот мир, став королевой совсем другого народа, и можно было послужить теперь и этим людям. Пусть в свое время она много пропустила, но теперь, пока еще не все потеряно, можно было что-то изменить и что-то исправить. Она собиралась дать им еще одну возможность для этого.

Когда в свое время Рогнеда решила прожить другую, более счастливую жизнь, испросила для себя право снова оказаться на земле. И пусть она потеряет свою сущность, но в новом теле с новым именем она обретет еще одну жизнь — это самое главное. И надо сказать, что тогда у Рогнеды все получилось лучшим образом. И она убедилась в том, что на земле помнили про Рогнеду. А память — это единственное бессмертие и лучшее спасение из всех возможных.

Елизавета долго думала и решила еще раз повторить этот шаг. Конечно, ей не хотелось отказываться от всего, что она достигла. Она думала об отце, который в ней души не чаял. И неизвестно, как все сложится на этот раз. Но чем больше она об этом задумывалась, тем яснее понимала, что должна сделать это. Да и как они посмеют забыть в двух странах о княжне и королеве, дочери Ярослава и жене Гаральда, даже если в забытом и заброшенном Сварге она перестанет существовать.

Князья узнали о ее решении еще до того, когда она им об этом объявила. И Ярослав, призвав ее к себе, сам допросил ее с пристрастием. И ей ничего не оставалось делать, как во всем признаться. Ему не хотелось думать об этом и верить тому, что она так поступит, но в глубине души он понимал, что с ней не могло быть по-другому. Та, которая была сначала его матерью, а потом любимой дочерью, непременно захочет вернуться на землю снова и прожить еще одну жизнь. Это они — боги и князья русичей открестились от мира и останутся на окраине его на веки вечные, а она, так мало времени в Киеве, на славянских землях прожившая, разве не захочет она повторить все и остаться тут. Пусть еще одна жизнь, но ведь можно же все как-то попробовать изменить. Видя, что отговорить ее не удастся, Ярослав глубоко задумался, к какому же князю отправить его ненаглядную Елизавету.

Где лучше всего было бы ей возродиться. Это он прослыл мудрым и понимал, что советоваться ему не с кем. И чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, что ни один из князей современных не подходит для того, чтобы любящий отец отдал ему дочь свою любимую. Он перебирал и отбрасывал их одного за другим, и все казалось напрасно. Всеволод был слишком хитер и властен, он в один миг ее погубит и глазом не моргнет. Рюрик так любит красоваться и под чужие дудки плясать, что скорее смешон. Роман, лучший из князей, забыв о своем семействе и княжестве своем, только и мечется между этими двумя и с обоими поссориться готов. Святослав Киевский, всю жизнь в борьбе проведший, ничего не имел, кроме пустых званий, и громкого имени великого князя. Оставались еще какие-то князья, но ни лиц, ни имен их он и припомнить толком не мог, и только ждал с напряжением кого же из них выберет она сама. Он подчиниться решению ее, чтобы потом не проклинать и не упрекать себя. Но с нескрываемой тревогой ждал князь Ярослав той минуты, когда скажет ему Елизавета о том, кто же станет ее новым отцом и куда она путь свой держит.

Она выбрала самое неподходящее время для того, чтобы все совершилось в мире этом. И решила она не просто навсегда с ним проститься и исчезнуть, но и оплести его душу тревогами и печалями, о которых он забыл давным-давно. Но с этим бессмысленно бороться, и тому, кто при жизни прозван был Мудрым, это было хорошо известно.

Глава 2 Совет князей

Елизавета, не услышав от отца никаких имен, знала, что он отверг всех князей, и поняла, что она должна сама о себе позаботиться. И смотрела внимательно и пристально на тех, кто должен был стать ее мужем. Она-то прекрасно понимала, как это важно. И отец оказался прав — там не было никого, кого она могла бы полюбить, и кто мог бы заботиться о ней.

Конечно, больше всего и на этот раз хотелось бы оказаться в Киеве. Но он представлял собой жалкое зрелище. Она понимала, что не сможет стать дочерью Святослава, которого прозвали старым. Да и знала она, что есть города, которые богаче и могущественнее древней столицы. И она стремилась туда. Ей понравился отстроенный Владимир, но совсем не понравился князь Всеволод. У него уже было много детей, положение девушки в этом семействе станет незавидным.

Рюрик авантюрист и ничего собой не представляет. Ей понравился Волынский князь Роман. Но град его был так незначителен. И тогда она обратила свой взор на Галич и на того, о ком больше, чем об остальных говорили на небесах — на князя Ярослава. Он заметно отличался от остальных: был силен, дерзок и решителен. Становилось ясно, если он и не станет Киевским князем, то сам Галич его станет новым Киевом. И что было милее всего сердцу Елизаветы — он смотрел за пределы славянских земель. А это так напоминало ей о муже любимом. И забыв о последних невзгодах, она любила Гаральда не меньше, чем в юности своей и гордилась им.

Так она и выбрала себе отца. И ей не нужно было привыкать к новому имени князя. Она понимала, что с небесных высот не может хорошо узнать и разглядеть этого князя. Но разве по-другому было, когда она отправилась в страну снегов и льдов с почти незнакомым ей человеком? А отправившись назад в Сварог из Валгаллы, разве все было не так неопределенно и страшно? И она сообщила всем, что выбрала себе князя. И когда воцарилась полная тишина, она поняла, что все они ждут его имени.

— Им станет Ярослав Галицкий, — услышали они голос Елизаветы.

И снова все зашевелились и заговорили вокруг. Кто-то восхищался ею, кто-то возмущался. Многие старались вспомнить этого князя. И только Ярослав Мудрый таил молчание. Надо признать, что в раздумьях своих он не брал этого князя в расчет совсем. Он и жил почти не на славянских землях, а в стороне. Но он забыл о том, что Елизавета, подобно деду ее Святославу, всегда рвалась подальше от Киева. И надо было признать, что это была самая загадочная личность из всех.

Он знал, что теперь будет приглядываться к нему. Но если она приняла решение, то отговорить ее будет невозможно. И он готовился к самым печальным событиям — расставанию с любимой дочерью.

Он должен был проститься с ней только из-за того, что какой-то неведомый князь в смутное время будет называть ее своей. Отдаст замуж черт знает за кого и забудет о ее существовании. И разве можно быть уверенным в том, что он будет любить ее и заботиться о ней, в той каше, которую они заварили там.

Он не знал, что станет с ней потом, когда новоиспеченный муж сгинет где-то, оставив победителю свое княжество. Не останется ли она в одиночестве, без защиты и помощи, не станет ли умолять о смерти. Только он уже точно знал — придет назад совсем другая, не Елизавета. От его дочери не останется и следа, пропадет все, что она смогла завоевать. Он замечал, как порой на него смотрел Рогволод, и пытался найти черты своей Рогнеды и тосковал, и проклинал все на свете, и убеждал себя в том, что это она, только счастливая и удачливая, любящая и любимая этим суровым викингом. Она нашла на этот раз мужа по образу и подобию отца своего. Но что случится с ней на новом витке судьбы, в новой жизни?

Вот с такими помыслами и бродил по Сварогу Ярослав Мудрый, и тревоги не оставляли души его. Он надеялся на то, что Перун воспротивится и не пустит ее туда, но надежда была очень слабой.

А тот хотел использовать любую возможность, чтобы язычество и его боги еще хоть какое-то время оставались на землях славянских. И не за тем ли Елизавета рискует всем, чтобы еще через сто пятьдесят лет оказаться в заповедном лесу с его кумирами и капищами, среди богов, чьи имена они уже путают.

Нет, Перун не встанет на его сторону. Оставалось только ждать и надеяться на то, что не так уж и скверно все там будет и на этот раз.

№№№№№№

Вот и наступил тот момент, когда от слов пора было переходить к делу. Они снова собрались все вместе за столами. И заговорили о Елизавете и о скорой разлуке с ней.

— Она совершает страшную ошибку, — заговорил первым Рюрик, — этот князь силен, да больно жесток, нет в нем благородства и быть не может в таком окружении. Если она хочет найти любящего отца, то он меньше всех для этого подходит.

Вздрогнул Ярослав, услышав речи такие от своего любимого князя. Он и сам о подобном думал, но не хотел вслух о том говорить.

— Разве ты не знаешь Елизавету, — усмехнулся Олег, который и здесь мог с ним запросто разговаривать, — она и с Локи расправилась, и не убоится любого из смертных.

— Но там ей бес от начала и до конца помогал.

— А тут, куда он денется и кому кроме нее помогать станет? — говорил Олег, и все видели, что он не разделяет опасений многих. Но это не успокоило Ярослава. Что сей князь о женщинах знал, да и в какие времена жил он, тогда все было совсем по-другому.

Рогволод тоже противился ее уходу, он считал, что во второй раз теряет свою дочь, и нельзя испытывать свою судьбу так часто и упорно. Он представил себе, как лет через шестьдесят явится к ним совсем незнакомая женщина, и он снова будет вглядываться в ее черты и искать сходства то ли с Рогнедой, то ли с Елизаветой, но это будет другая душа.

Глава 3 Монолог беса

Бес давно появился в Свароге. В последнее время очень много времени прожил на земле и так прижился, что никакого другого места ему и не нужно было. И было все это даже очень для него интересно, потому что на земле в это время господствовал не новый бог, хотя во всех храмах только о нем и твердили, но позабылись и старые боги, и никого не было в душах их. И получалось, что это было именно его время. Он знал точно, что скоро наступят мрачные времена, когда Бог завладеет их душами, и от других заставят отказаться, а его и всех духов сделают в одночасье врагами рода людского. Но пока этого не случилось, он наделся поблажить и повластвовать всласть.

Потому он на земле и поселился. А в Свароге без него царило уныние и скука смертная. И только узнав, что сумасбродная Елизавета, с которой в прошлой ее жизни было столько хлопот, снова отправляется на землю, он и решил к ней заглянуть к ней и поговорить.

Он знал, что кроме него никто не сможет ей рассказать о том, что в этом мире происходит. А потом пусть она сама решает с кем и с чем остается.

Елизавета обрадовалась его появлению

— Я слушаю тебя, — вместо приветствия заявила она.

— Я знаю, чего ты хочешь, — говорил бес, — но там все очень сильно переменилось за последнее время, Киев, к которому ты привыкла, не играет больше никакой роли. Осталась только слава о его прошлом. Там выросли новые города, и они борются за первенство.

— Что это за города? — поинтересовалась Елизавета. Ей и на самом деле нужно было это знать.

— Это Владимир Суздальский — княжество могучее и грозное, там правит один из самых коварных и сильных князей — Всеволод. Он и со мной может потягаться в подлости и коварстве, — самодовольно заявил бес. Он не годится тебе в отцы, и жена у него есть.

— Всеволод заправляет всем, — подчеркнул он еще раз, — рядом с ним авантюрист Рюрик, ему не повезло с рождением, но так хотелось стать великим князем, что ради этого он не гнушается ничем. Он нужен Всеволоду, потому что тот предпочитает оставаться в тени. Есть еще и Роман, он еще прославится в грядущем, но то с ними, то против них. Он больше, чем первые два подходит тебе, только ради него не стоит туда отправляться и отрекаться от славного прошлого.

Говорил он твердо, уверенно, со знанием дела.

— Роман, — задумчиво повторила Елизавета, словно бы решая, стоит ли на него свой взор обращать, а может, она просто хотела запомнить это имя.

— Не думай о нем, рано или поздно они его прикончат. Ты ведь хочешь стать дочерью великого князя, но в том-то и беда, что я не могу сказать тебе, кто из них великий. Вернее, определить это, конечно, можно, но там все меняется не по дням, а по часам, и уж точно нельзя верить ни глазам, ни ушам своим.

Елизавета внимательно следила за его разговорами, она хотела, чтобы он пришел к тому же выбору, что и она, но ничего ему подсказывать не собиралась.

— Но чьей женой мне предстоит стать? — спросила она, уже не думая об отце. Она понимала, что важнейшая фигура все-таки муж. Но в прошлых жизнях она ничего не знала о славянах, сначала стремилась куда-то далеко, а потом жила совсем в другом мире. И к ним возвращалась в самые трудные и запутанные времена. Если даже бес не мог ничего сказать определенно, что о людях говорить.

— Ты станешь женой того, кто восстанет против этих троих, только получится все не так красиво и победно, как у твоего Гаральда было.

При упоминании о короле он усмехнулся, потому что знал ее героя несколько с другой стороны. Но не собирался сейчас делиться с ней своими секретами.

— Ты сможешь показать себя во всей красе рядом с ним. Только ради этого стоит туда отправляться. С Гаральдом легко быть королевой, а ты попробуй быть княгиней рядом со славянином, — усмехнулся он.

Если бы Елизавета была немного слабее духом, она бы отказалась от своей затеи. Но она поняла, что бес бросил ей вызов. Если бы у нее возникли сомнения, то они должны были растаять.

— Твоего нового Гаральда будут называть Игорем, запомни это имя.

После этих слов он и поспешил удалиться, не прощаясь. Она все равно не заметила этого.

— Я пройду этот путь, бес прав, у меня нет другого выхода. Это будет не так скучно и не так противно, в жизни должно хоть что-то происходить.

И она почувствовала себя сильной и гордой, готовой смело взглянуть в глаза всем бедам и несчастиям.

— Она придет, думал бес, — вышагивая по земле и озираясь по сторонам, — она непременно вернется назад, и мы еще повоюем с этими надутыми индюками. Ни у кого из них не будет такой жены, как у Игоря. Хоть с этим ему должно было повезти.

Глава 4 В Заповедном лесу

Волшебный лес под Киевом, тот самый, в котором еще при Владимире расположились кумиры всех языческих богом, пребывал к тому времени в жалком состоянии. Только стены без крыши да развалины оставались от замка, в котором жил и нес свою службу Добрыня, а потом его сыновья и внуки. Только изредка путники, странники появлялись тут. А славяне от греха подальше предпочитали обходить эти места стороной. Они слышали немало печальных, а то и горьких истории о том, что здесь пытали христиан, придуманные позднее монахами, но были уверены в том, что самые страшные, дикие и мстительные языческие духи обитали там. Бес поселился в развалинах того самого замка, и разными проделками часто подтверждал дурную славу леса, порой, когда у него было хорошее настроение, ему помогал и Леший.

Кумир Перуна за это время покрылся мхом и был почти неузнаваем. Да никто и не помнил о грозном боге. Правда, другим кумирам повезло больше, сами боги спускались к ним из Сварога и приводили их в надлежащий вид. Но этот кумир обходил стороной, боясь праведного гнева Громовержца.

Бес обошел свои владения и оценил их критическим взглядом. Он прекрасно знал, что Елизавета тут появится. Он постарался припомнить, каким был этот лес в ее бытность. И все приводил в надлежащий вид.

Убедившись в том, что сделать это невозможно, он обреченно махнул лапой:

— Ну и пусть она убедится в том, что они наделали с теми, кого предали и забыли.

№№№№№

Всадница на сером коне опустилась на поляну. Конь ее крылатый забил копытами, словно убеждался, что под ними и на самом деле твердая земля, а не облака. И она огляделась вокруг. И не могла оторвать взгляда от всего, что видела.

Она знала, что этот тот самый лес, и все-таки не узнавала его.

— Это не тот лес, — наконец заговорила королева, — что же могло произойти за это время. Это не могло быть так чудовищно.

Спрыгнув с коня своего, она направилась к кумирам, которые былина месте, но казались почти неузнаваемыми.

— Перун, — обратилась она к Громовержцу, — как хорошо, что ты не видишь этого. И она смущенно перешла к другим кумирам. Но там она успокоилась — у них был вполне приличный вид.

— Глупцы, — простонала Елизавета, обращаясь к неведомым ей людям, — они должны были вернуться к своим богам. А нынче они еще дальше от них, чем прежде — чуда не произошло.

— Если бы они вернулись к Перуну, скольких бед они смогли бы избежать.

Она понимала, что, вернувшись, к ним, она должна что-то сделать для своих богов. Она вспомнит этот лес и восстановит храмы, и напомнит им то, чего они и знать не могли.

Но Елизавета понимала, что беспокоится она не столько о людях, которые сами повинны в бедах своих. Она думала о богах, не заслуживших такой участи. За это время она так хорошо успела их узнать и полюбить, что могла понять, сколько эти люди потеряли. Королева смела, надеяться на то, что вернуть их еще не слишком поздно. Она отпустила своего коня, велев ему отправляться в Сварог.

— Я позову тебя, когда ты будешь мне нужен, и когда он, оттолкнувшись от земли, слова поднялся к облакам, она еще раз взглянула на Перуна. И лес исчез перед ее глазами.

№№№№№

Никогда в последние годы в Свароге не смотрели так пристально за происходящим на земле. Боги готовы были включиться в то, что там будет происходить, с того момента, когда Елизавета начнет свою новую жизнь.

Ярослав не находил себе места. Он видел, как она исчезла. Он понимал, что не увидит ее больше в том виде, к которому так привык с ее детства. Они смогут только в памяти своей сохранить ее облик. Но память часто подводит. И наступит то время, когда они не вспомнят ее лица.

Развалины замка должны были сохранить память о странной всаднице. Она во второй раз появилась в этом мире, и хотя пока исчезла, но появится где-то рядом и заявит о себе. Замок хранил эту тайну. И те, кто наблюдали за происходящим из Сварога. Могли влиять в то, что свершалось на земле в последнее время.

Глава 5 Монолог Перуна

Когда на небеса вернулся крылатый конь без своей спутницы и наездницы, в Свароге установилась мертвая тишина.

Многие верили, что в последний момент Елизавета передумает и вернется назад, но теперь всем было понятно, что такого не случится. После этого даже Перун появился из своих чертогов и решил поговорить с ними о том, что в последнее время происходило.

— Что вы скулите, как побитые псы, — взревел он, — одна девчонка стоит вас всех вместе взятых. Она не сомневалась в том, что должна делать, а ведь ей было что терять, — напомнил своим подопечным он.

Никто не решился бы возражать своему властелину, тем более, что он был прав. И он продолжал свой монолог:

— Мы сами виноваты в том, что случилось. Я видел кумир и даже радовался этому одно время, потом не мог простить себе и вам того, что произошло с этим миром. И пусть я всегда был безрассуден и глуп, обидчив и очень жесток, я никогда не стал бы помогать им и что-то менять, но где вы все были в это время. Ведь многие из вас славились добротой и благоразумием, так что же с вами приключилось?

Он повернулся к Леле, Ладе, Дажьбога.

— Почему вы молчали, ничего не пытались сделать? Почему Велес, — он в упор смотрел на бога всего земного мира, — превратился в посмешище. О чем думали вы все? Вы решили, что достаточно только молчать вместе со мной? Я знаю, что вы чистили свои кумиры и тайком за ними следили, но разве этого достаточно для того, чтобы все в этом мире было, как прежде? Это скорее жалкое напоминание о былом величии, очищенными, они стали еще более жалкими и страшными.

Молча стоял он теперь в гробовой тишине, никто ничего не смел сказать ему. Каждый понимал, как велика была его собственная вина. Он понимал, что сделал что-то не так. Но что же можно было предпринять еще?

— Я все время был с тобой, — прошептал в тот миг Рюрик, — хотя в самом начале моим богом был другой, я принял тебя и постарался сохранить в своей душе и в этом мире, но ничего не помогло.

— Но ты не смог бы верить в нас искренне, потому что всегда оставался чужаком, — тяжело вздохнул Перун.

Олег Вещий не решился подать голоса. Он не мог похвалиться тем, что хранил славянских богов и обращал на них какое-то внимание. Его было за что упрекнуть.

Но Святослав не собирался молчать.

— В чем ты можешь меня упрекнуть? — усмехнулся он, — я был за тебя, против матери своей пошел, я был примером для воинов не только в мужестве и отваге, но и в служении тебе.

— Ты служил только себе самому, ты не принял нового бога, это правда, но только потому, что хотел отомстить своей матушке, и твои воины прекрасно знали эти. Иннам не стоит лгать.

Святослав отступил. Он вовсе не ожидал, что услышит такие упреки, но ничего изменить не смог бы, если бы и захотел.

Они видели, что тут не было главного виновника всего случившегося — князя Владимира. Они слушали те обвинения, которые относились в первую очередь к нему. Но, судя по всему, Перун так не считал. Кто-то напомнил о нем, и он, услышав крамольное имя, захохотал:

— Не стоит все на него списывать, разве он один смог бы все это сделать, разве по зубам бы ему это было? — и с этими словами он замолчал. Он постарался все перевернуть с ног на голову. И потому росло непонимание между ними.

И в тот самый момент Перун повернулся к Ярославу:

— Они называют тебя мудрым, но ты был только хитрым и коварным, а это не одно и то же. Ты принес в мир больше зла, чем твой отец.

Удивились все, даже те, кто не обращал особенного внимания на происходящее.

— Но это несправедливо, — пытался возражать Ярослав, я был с вами, даже после крещения.

— Это так, и тоже только вопреки отцу своему. Но как только он исчез с лица земли, как только ты стал Великим князем, куда делась твоя любовь и преданность старым богам. Ты ни разу не зашел в храм, не был в заповедном лесу. Они все знали и видели, что они должны были подумать о тебе? Ты доказал, что с нами можно не считаться, особенно, когда борьба тоя развернулась с родным отцом. Там никакие боги больше не были тебе нужны.

И после всего сказанного он отправился прочь. Но сколько бы он не говорил, ясно, что изменить ничего нельзя было.

Но взор Перуна уже был обращен в грядущее. Он стал следить за тем, что могло еще происходить на земле, потому что только там это могло иметь какое-то значение.

Он оставлял девушку на произвол судьбы так же, как князья оставляли его, но это было по отношению к ней несправедливо.

Глава 6 Последний шанс

Она должна была появиться в этом мире только через несколько месяцев. Но еще не родившееся существо уже видело и слышало то, что происходит. Оставалось еще какое-то время для того, чтобы поразмыслить о происходящем и все понять, и привыкнуть к новому миру.

— Если все придет окончательно в упадок, то немного раньше или позднее наступит конец света, мир провалится в бездну. И она поняла, что в этот мир должен прийти человек, который его и попробует изменить. Она знала и то, кто станет этим человеком.

— У них должен быть последний шанс, — рассуждала в это время Елизавета, — как бы слабы и плохи они не были, у них должна быть возможность изменить этот мир.

Она понимала, что одной человеческой жизни для этого не хватит, а после того, как ее новая жизнь на земле подойдет к концу, самым значимым останется «Слово» — обращение к потомкам, которое напишет ее муж, конечно, она во всем будет ему помогать.

Как ее отец писал когда-то законы свои и поучения, они создадут нечто великое и поучительное, и это послание останется в веках.

И там будет весь ее пыл и все познания о мире и о человеке в этом мире. И рано или поздно оно дойдет до всех славян. Они снова повернутся лицом к Дажьбога и Перуну и вымолят прощение у брошенных и преданных богов. Тогда и будет происходить в этом мире нечто необычное, она сможет с гордостью сказать о том, что сделала все, что было возможно тогда для того, чтобы спасти этот мир. Они должны перед лицом опасности забыть обо всех бедах и раздорах и сплотиться воедино. Только при таком сплочении никто не сможет справиться с ними. И странным казалось ей то, что князья не хотят понимать этого. И каждый выстраивает свой град, и укрепить его старается. Но как легко любому врагу лютому будет разбить их поодиночке. Было в душе ее что-то далекое от понимания, тяжелое и нелепое. И никто не смог бы ей разъяснить, чем такое противостояние завершиться может. Еще бестелесная, всматривалась и вслушивалась Елизавета во все происходившее, словно тайна, в тайниках души хранящаяся могла наружу вырваться. В один из таких дней и почувствовала она, что кто-то таинственный ее если не увидеть, то услышать хочет. И перед ней на самом деле появилась Лада.

Богиня семейного очага спустилась на землю и рядом с ней остановилась. Она первой из изгнанных богов, решилась снова вернуться в этот мир, хотя и понимала, что ее там не ждут, и нет ей там места. Не нужен им покой и лад. Она была там и убеждала себя в том, что делала это для Елизаветы.

— Ты огромный груз на плечи свои взвалила, если бы пораньше немного, а нынче все зашло так далеко, и никто не поможет тебе справиться с ним. Они сами не ведают что творят.

— Ничего, — подала голос Елизавета, — ради большого дела можно и рискнуть, и в жертву жизнь свою принести.

— Рискнуть, конечно, можно, — согласилась та, — только ничего не появится от этого риска. Один раз тебе уже повезло, но всегда так не бывает, ты потеряешь то, что имела, и ничего хорошего не получишь взамен. Стоит ли обрекать себя на муки ради призрака странного. Бес был прав, когда говорил, что легко быть королевой рядом с Гаральдом, и совсем не просто в своем королевстве, где раздоры и споры столетия длятся и никогда не прекратятся. Нет им конца и края, и быть не может.

— Пусть так, глупо было бы не верить тебе. Но ты богиня, о которой они посмели позабыть, каково тебе оставаться изгнанной и несчастной.

— Я всегда буду на твоей стороне, — согласилась она.- Если смогу тебе помочь, то обязательно сделаю это, только мне жаль Елизавету до слез. Она бесследно исчезнет, как только появишься ты.

— Ее нет больше, и не стоит жалеть о том, чего давно не существует

В минуты откровения она была спокойна и уверенна в собственной правоте. Лада, хотя и печалилась, но беседой оставалась довольна — у нее появлялась какая-то надежда. Она помнила, как сильна была королева, и стоило побыть с ней рядом и побороться. Хотя до того момент пока она повзрослеет, и начнет действовать, оставалось еще много времени, но главное было решено в те минуты.

Глава 7 Без Перуна

Она ходила меж людьми невидимая и пыталась услышать что-то о Перуне. Но никто из живых не мог сказать ничего определенного.

— Они его совсем забыли, — с яростью говорила Лада бесу, словно это было для нее новостью.

Для них прошла целая жизнь, и не одна, в которой ему не было места, что же ты хотела, если люди так слабы, — пожал тот плечами, он давно привык ничему не удивляться.

— Но мне хотелось верить в то, что те, кто таит молчание, не потеряли память, и стоит только поднести спичку, и загорится костер. Но ничего такого не получается.

— Елизавета что-то попытается предпринять. Но они, втянув королеву в странную игру, испытывали тревогу, почти отчаяние и собственную вину за то, что призваны участвовать в таком деле, которое обречено на провал. И с каждой минутой это становилось все более понятно.

— Они не могут обойтись без Дажьбога и его тепла, с него и надо начинать, — после долгого молчания подал голос бес, он всегда был миролюбив и безразличен, может его удастся уговорить им помогать. Перун также упрям, как и они сами, а еще смертельно обижен.

И вместе они отправились в замок на высокой горе, в котором все еще обитал бог солнца.

№№№№№№№

Наступил вечер. Он только что появился во владениях своих, как всегда усталый и равнодушный. И было отчего отключиться от этого мира. Всех обогревший и со всеми ведший дружеские беседы, он так уставал за день, что перестал замечать все происходившее вокруг. И потом ложился на горе высокой и лежал до рассвета, до того момента, когда снова надо было появляться в небесах.

И он не мог быть доволен тем, что бес и Лада во владениях его появились. Но внешне он казался равнодушным и спокойным, и взор устремлен был куда-то вдаль.

— Он поразительно красив, — думала Лада, только что-то страшное, загадочное есть во всем его облике. И никак нельзя к нему серьезно относиться, и почти невозможно полюбить его.

— Мы решили с тебя начать, — без всяких лишних слов заговорил бес, — ты не мог знать того, что Елизавета снова хочет на землю отправиться, чтобы что-то для богов наших и для людей успеть сделать. Ты должен быть вместе с ней и помочь ей в том. Пусть они поверят в нас и к нам вернутся.

— Но при чем здесь я, если сделать это должен Перун, — усмехнулся он, — не он ли все это и затеял тогда. Но он не хотел первым и самым главным для них быть, так что же приключилось с ним.

Он не скрывал обиды и разочарования.

— Ничего не случилось, он в свою бытность первым на них обозлился и обиделся. Уговорить его невозможно было тогда. Но ты никогда не был особенно обидчив, остался и нес свой крест дальше. Тебе и нужно быть во главе всего этого, — убеждал его в тот момент бес.

В замке Дажьбога воцарилась мертвая тишина. Эти двое ждали его решения. А он никакого решения пока не принимал.

— Что же ты молчишь? Если вам с Елизаветой что-то удастся сделать, Перун не сможет быть первым, даже если и захочет этого.

Бес старался бить по его честолюбию, ему это всегда хорошо удавалось.

— Но если ничего не удастся? — подхватила его речь Лада, она и без того очень долго молчала, — то ты все равно не сможешь королеву одну без поддержки бросить. Так может поступить твой противник, но не ты, и это было правдой.

Они знали, что если не теперь, то немного погодя он согласится с ними и все сделает, что они хотят. Потому они оба и медлили, ждали ответа.

— Хорошо, — наконец произнес Дажьбог, — вы можете на меня рассчитывать, мне не остается ничего другого, я сделаю для нее и для них все, что смогу.

Он понимал, что на этот шаг не соперничество с Перуном его толкает, а то, что упорно хранила его память.

Когда-то он отступил и не пошел до конца, не стал бороться. А если бы не Перун, то и теперь они не были бы в таком кошмаром положении. Он не позволил бы им так пасть и о каком-то другом боге задуматься.

Но не стоило долго думать о том, как все могло быть, но вина в его душе оставалась немалая. И Дажьбог старался исправить ошибки, которые когда-то были совершены.

— Я буду с нею, и возможно нам удастся немного больше, чем написано в «Книге судеб», или я уже не бог вовсе, — размышлял он, когда все они исчезли, довольные переговорами, но решившие не особенно досаждать ему своими разговорами. Он изнывал от усталости.

— Перун не мог ничего другого им дать, Громовержец мог только все доброе в них уничтожить, но не сохранить, тот, кто жжет и разрушает, разве может он что-то еще и создать, тот, кто пугает и гибелью грозит на каждом шагу, не дарит жизнь и блаженство. На все коварные вопросы не находилось ответов. И они поздно все поняли. Хорошо, что есть такие, как Рогнеда и Елизавета. И хорошо, что уходя, они снова возвращаются в этот мир.

№№№№№

Перун встретил беса гневным взглядом. Ему нравилось все, что происходило до сих пор. Но с этой минуты все вдруг странно переменилось. Он понимал, какую игру они затеяли. И хотя в глубине души знал, что они были правы, но как он мог простить им то, что они задумали. Как они могли допустить, чтобы в случае удачи все досталось его вечному сопернику — Дажьбога. Он не мог и не хотел мириться с происходящим.

— У меня нет другого выхода, — пробовал он убедить себя. У меня не хватит самолюбия, чтобы отправляться туда и быть с ними. И бороться за себя придется самому. Дажьбог равнодушен к происходящему. Он совершит все, что должно, а потом можно будет появиться и пожинать плоды его действий, если он проиграет, то можно оставаться в стороне и утверждать, что не имел к этому отношения. И никто ни в чем не посмеет упрекнуть.

Поразмыслив так еще немного, Громовержец успокоился и понял, что ничего менять не стоит, надо какое-то время затаиться и посмотреть на то, что будет. Пусть Дажьбог объявляет себя первым среди тех, о ком люди позабыли, а он здесь и вторым побудет, ничего страшного.

Бес и представить себе не мог, что Громовержец так быстро успокоится. Пусть они считают, что эта тишина — только затишье перед бурей, никому неизвестно, когда и что в мире взорвется.

Князья не привыкли к первенству Дажьбога. Они по-прежнему считали главным Перуна. Но как представить, что произойдет при таком раскладе сил.

В то время они позабыли о главной героине, но она была на них не в обиде.

Глава 8 Елизавета и Медея

В то время пока все в Свароге обдумывали и обсуждали первенство Дажьбога и его помощь Елизавете и первенство в славянском мире, о ней же вспомнила та, которая была ею когда-то. Медея, когда-то оставившая Елизавету и не желавшая видеть, как будет убит король королей Гаральд, доказавший ей, что не все мужчины так ничтожны, как Язон, не все предают безжалостно своих любимых, тот самый Гаральд, о дальнейших поступках которого она ни снов, ни духом не ведала, не хотела. Но в тот момент Медея снова появилась перед Елизаветой.

Она знала от Цирцеи о том, какое решение приняла королева, и была немного удивлена. Она не понимала, как можно перечеркнуть себя и такую замечательную жизнь ради неизвестности. Ей давно хотелось обо всем расспросить эту женщину.

Елизавета обрадовалась ее появлению, и даже обрела свой прежний облик. Она понимала, как это важно для Медеи.

— Почему тебя так долго не было, что заставило тебя появиться нынче? — спрашивала она, не скрывая своего восторга.

— Ты заставила, — отвечала ей Медея, — той поступок граничит с безрассудством, и я хотела спросить тебя, все ли ты хорошо обдумала?

Елизавета понимала, что черная всадница не проделала бы такой дальний путь, не была бы так настойчива, если бы не знала чего-то важного. Не могла же она показать, что чего — то сомневается и боится. И потому она снисходительно улыбнулась.

— Мне дорого твое внимание, но не бойся за меня. Я уверенна в том, что поступаю верно. Тебе немало известно, но скажи мне, чародейка, хорош ли будет мой муж.

— Хорош, — просто отвечала та, — только тебе от этого еще хуже будет.

Как странно оборвала эту фразу Медея.

— Ты говоришь загадками, я не понимаю тебя, — тяжело вздохнула королева. Она и на самом деле ничего не могла понять.

— А как же мне с тобой говорить, земли твои и без того зачарованы и окутаны тайнами. И хорошо, что ты до сих пор об этом так мало знала. Все Гаральдовы тайны рядом с этими мало что значат. На Руси между князьями все так запутанно, что и не разобрать больше. Ты уже доказала мне, что встречаются хорошие мужья и славные короли. Но с хорошими еще труднее порой бывает, чем со скверными. За них сердце кровью обливается.

Она готова была прекратить разговор и умчаться прочь, но потом все-таки остановилась.

— Ты еще можешь от этого отказаться. Еще есть время, но его становится все меньше.

Она заранее знала, что на это ей ответит Елизавета, потому и не стала ждать ее ответа. Она не откажется из гордости и упрямства, она примет все, что приготовила для нее судьба.

Елизавета оставалась одна, призрак растворился, от нее не осталось даже тени. Мир превратился в нечто неодушевленное, хотя она могла видеть и слышать все, что вокруг происходило, сознавала тот мир, в котором еще оставалась жизнь.

— Ты еще можешь передумать, — слышала она голос Медеи. И хорошо понимала она, что не передумает Елизавета. Такой печали и горести она не испытывала давно, а может и никогда раньше. Все пытались ее уверить в том, что она поступает неправильно. В своем бессмертии король должен был оставаться с Елизаветой, не менять больше своего облика, она достигла всего, не о чем ей больше мечтать. Медея ради этого не поленилась сквозь время пробраться. Но все напрасно. Они знают что-то, но не говорят. Им нечего сказать и утешить ее нечем. Он не собиралась отступать, и это пугало многих. И самое печальное, чародейка понимала, что поздно что-то менять. Уже зародилась новая жизнь, в этом тельце жила душа, еще не отделившаяся от утробы матери. И это была душа Елизаветы.

— Я все выдержу и смогу, ради власти и любви. Я не смогу отказаться от Игоря. И Гаральд в последнее время вел себя не лучшим образом. Есть другие короли и князья. Какие бы валькирии их не окружали, они останутся с нею, не предадут, не оставят в пустой башне. Она должна была в этом убедиться, прожив еще одну жизнь на земле. С этими помыслами и стремилась Елизавета из тьмы к свету. Она понимала, что у нее будет другое имя, совсем иная внешность. И ко всему этому еще надо будет привыкнуть. Она будет жить в княжеском дворце, и тот, кто станет ее отцом, будет совсем другим. Он не будет похож ни на мужественного Рогволода, ни на мудрого Ярослава. И она должна его еще полюбить. Потому с тревогой заглядывала она в новую жизнь. А потом и Лада, и бес, и Медея, все они скажут, что заблуждались, она оказалась мудрее и сильнее.

Так обязательно будет.

Глава 9 У Галицких стен

Елизавета во время своих размышлений забыла и еще об одном. Избрав красавца Галицкого князя, она находилась в неведомых для нее прежде землях. Если дочь Киевского князя и слышала когда-то о Галиче, то почти ничего не помнила и знать не могла. И она должна была познакомиться с этими землями поближе. Пока она неслась сюда, это казалось ей краем света, порой хотелось просто остановиться и повернуть своего коня назад. Но она не успела этого сделать, перед ней раскинулся в тот миг великолепный город. Казалось, что какой-то волшебник только что создал его. Она больше и не думала о том, чтобы вернуться в Киев. Она заворожено смотрела на высокие ворота, на стражников.

— Галич, — как заговорные слова произнесла она и поняла, что недаром выбрала для новой жизни эти земли.

По городу она двигалась уже невидимой. В этом мире она еще не существовала, и убедилась в том, что за стенами он так же хорош. Он спокойно мог соперничать с Киевом, с тем градом, к которому она привыкла за две свои жизни. И хотя тут не было величественного Днепра, но во всем остальном земли были обширными и прекрасными. Ее удивило только то, что она не сразу смогла отыскать дорогу к княжеским палатам. Но никогда прежде она не бывала тут, а молодой князь Ярослав, тот который должен был стать ее отцом, был хитер, не каждый мог их сразу отыскать. Но когда она увидела их, то невольно остановилась во второй раз, они были такими же великолепными, как и весь город. Она вспомнила недовольства Ярослава, все, что он говорил против этого ее шага, но она уверяла себя в том, что была права.

Елизавета остановилась около храма. Ее неприятно удивило то, что отец ее явно верит в нового бога, и ей придется бороться с ним тайно или открыто. Она вернулась, чтобы противостоять тому, которого привел в этот мир князь Владимир — это было главным ее делом в этом мире. Но она понимала, как трудно будет это осуществить. Но радость перевесила ее уныние. Княгиня отправилась по городу дальше, уверенная в том, что все разрешится в ее пользу.

— И как тебе новое место обитания, — услышала она насмешливый голос беса рядом.

Она порадовалась тому, что он появился тут так быстро. Больше она не была одна.

— Мне все нравится, я хочу здесь жить, не медля ни минуты, говорила она.

Ее удивило то, что он молчал, словно старался скрыть до поры, до времени то, что ему было известно. Но Елизавета не стала ничего расспрашивать. Она знала, как опасно порой знать правду. Пусть все идет своим чередом, ничего не нужно знать заранее, не стоит торопить события. Она не хотела потом убеждать себя в том, что по-другому не могло и быть. С этими помыслами она и отправилась во дворец, но на полпути остановилась и повернула назад, словно ее испугало или смутило что-то.

— Нет, всему свое время, — говорила она рассудительно.

— Хорошо, что она не отправилась туда, — мелькнуло в душе беса, может быть, потом ей и рождаться бы не захотелось уже, случись этой в подобной обстановке. Он поспешил удалиться. Пока тут ничего не предвиделось, а у него было еще много дел в других местах, и он спокойно ушел прочь.

Удалилась и Елизавета. Вернее, это была уже и не сама королева, а только миф и легкая тень. И тень это, как только в Галиче родится девочка, должна была исчезнуть навсегда и появиться в новом городе и в новом обличии.

№№№№№№

Многие в тот день в Галиче волновались. Они видели тени, метавшиеся на дорогах, слышали какие-то голоса. Но самые проницательные не могли понять на каком языке велись беседы, почему не исчезала, а только нарастала тревога в душе, когда все это видели и слышали.

Они помнили, что в граде их и прежде немало событий случалось, но теперь ждали настоящих потрясений и бурь.

И в одно мгновение почернело небо над головами их, и тяжелые черные тучи пролились дождем, а гром загрохотал так яростно, что почти все вольно или невольно креститься стали, кто-то вспоминал забытые молитвы

— Всякое случалось, но что было на этот раз? — спрашивали они друг у друга и угрюмо молчали.

И верующие в новых богов, и навсегда оставшиеся со старыми, знали, что это печальных событий, имени которым пока не было дано. Но странно грохотал гром, и ослепительно сверкали молнии на небесах.

Глава 10 Князь Ярослав

Только что завершили искусные мастера строительного нового Галицкого Кремля. И старый был не плох, но молодому князю непременно нужен был новый. Говорили ему монахи, что в старом призраков никак изгнать они не могут, и не будет ему удачи ни в чем, если он останется там. Вот и взялся он за дело яростно почти, и довел его до конца самозабвенно.

Мастера, глядя на князя, понимали, что хотя и юн он, но ни в чем не даст им спуску. Горяч он был с самого начала и не потерпел бы, если что-то не так, как надо делалось. Потому и волновались они, когда появился он перед законченным храмом.

Хорош был храм, но не были они все равно уверенны, что понравится он князю

Точно в срок появился Ярослав на сером коне своем — ни белых, ни черных не любил он никогда, только такие — дымчатые и были для него приготовлены. Он долго озирал работу их и всем остался доволен. Повелел своим слугам верным с мастерами рассчитаться. Тогда немного повеселели и мастера, сколько труда и сил положили они на детище свое.

Князь стал с первой минуты считать этот храм своим. Он сразу же подумал о том, что созовет завтра всех своих строптивых бояр и покажет им, каков он — его храм.

Ничего не было тяжелее, как с ними управляться. Так издавна повелось, что все, кто в других местах с князьями ужиться не могли, в Галиче оказывались, а тут уж они князю любому спуску давать не собирались. Они рано или поздно ломали любого князя, каким бы он не был в начале, как бы круто не брался за дело, но мальчишка этот решил с самого начала, что умрет, но не позволит им этого. Он будет делать только то, что сам хочет и считает нужным. И они без его ведома ничего сделать не смогут, как бы хитрили и не выворачивались.

Он объявил мастерам, что кроме Кремля ему собор Успенский нужен был, пусть отдохнут немного, подумают, а потом снова за дело принимаются.

Ярослав не мог похвалиться тем, что он особенно страстно в Бога этого верил, но ему нужны были священники и вера, которая усмирит всех его грозных противников.

Он хотел на пиру им о том объявить. В разгар пира взглянул он на гордо сидевшую рядом с ним княгиню Ольгу. Она раньше была не особенно красива, а теперь была худой и безобразной. Живот ее казался слишком большим, и он поморщился, любая девица была краше той, которую он должен был называть своей женой, но она была дочерью Всеволода, считавшегося великим князем, и он не мог на ее места посадить никакую другую, как бы ни хотел того. Ему нужен был наследник, самого именитого рода, на другого бы он не согласился. Но он с трудом скрывал собственные чувства, потому что был молод и горяч, хотел любить и трепетать при взгляде на ту, с которой спать ему приходилось.

Если бы не могущественные Владимирские князья

— Она родит мальчика, а потом видно будет, — думал князь, сжимая в руках кубок с вином.

Но пока о ней особенно некогда было думать, подумать надо было о братьях князьях, которые чаще хуже врагов лютых, особенно тех, кто по соседству, они все время готовы напасть и захватить Галич, но пока он жив, не бывать этому. И скоро они убедятся в том, что зубы себе поломают о его град, и на шаг не продвинутся. Но в глубине души чувствовал князь, что к Перуну, и к грозному Велесу он обратиться он должен, а не к богу, который позволил себя распять.

Послы венгерские объявили о том, что король их в ближайшее время прибудет, чтобы осмотреть храм, которые так прекрасен, да и давно хотел он сюда заглянуть. Это было второй хорошей вестью за последнее время. Но снова взор его на жену упал, и интересно, что король может сказать о молодой княгине. Скорее всего — ничего не скажет. Но это ненадолго, он все изменит в ближайшее время.

Но пока мысли его были заняты иным. С этим успеется.

№№№№№№

Бояре молча выслушали это, самые умные из них не могли не заметить, как стремительно князь поднялся в гору. Для его возраста и положения это казалось невероятным. Время для того, чтобы прибрать его к рукам, было упущено. Он пойдет на все, не перед чем не остановится. Оставалось надеяться на то, что век его будет короток. Но они не верили в то, что это возможно, он будет жить назло им. Становилось горько и обидно сознавать такое.

На этот раз судьба играла с вассалами злую шутку.

№№№№№№№

Княгиня Ольга вспомнила о своем отце — самом гордом и величественном из князей. Его прозвали Долгоруким. О нем еще при жизни ходили разные легенды. Она вспомнила тихую мать, которая ему никогда не противилась. Она верила, что никогда не позволит так с собой обращаться. Но и князь ей достанется добрый и ласковый, даже если он не будет таким могущественным.

С ним рядом она будет спокойна и надежно защищена. Но судьба приготовила ей страшный подарок. Если бы она могла выбирать сама, то Ярослава она бы выбрала в последнюю очередь. И еще до пира поняла она, что с ней будет хуже, чем с матерью. Отец искал себе не зятя, а союзника могучего и важного. И хотя он казался спокойнее и мягче. Но обмануть Ольгу было невозможно. Она знала, что со временем он окажется страшнее. Отец не был так умен, не мог он быть и так коварен. Как ее жених. Но что она могла сказать этим двум мужчинам, если они ее ни о чем не спрашивали. Они так грустно усмехнулась. Но дворец ее мужа отличался только тем, что он был новым. В минуты отчаяния ей хотелось, чтобы что-то случилось, чтобы не до конца дней она пробыла там, а куда-то ушла. Ей все равно было, как она избавится от него, главное, чтобы это случилось. Она видела во сне тот день, когда сможет расправить плечи и сказать ему обо всем. Но это были далекие времена. Пока она должна была все пережить, родить первенца, позаботиться о нем. Ярослав ждет ребенка, но вряд ли он станет уделять ему много времени. Даже если это будет желанный его наследник, а если он окажется девочкой? Но об этом княгиня Ольга даже думать не хотела. Говорят, если очень хотеть, то это сбудется. Она хотела наследника. И тогда она все силы приложит, чтобы он был похож на древних князей Олега или Рюрика. Они казались ей почти богами. Но никогда не будет он похож на отца своего и деда. Но перед мужем она готова была защищать отца. Потому что в его доме было спокойно и уютно.

Ребенок зашевелился в чреве, это ее немного успокоило.

Глава 11 Внутренний монолог

Княгиня никак не могла успокоиться, хотя она и убеждала себя в том, что для волнения нет причины. Она смотрела на бояр и дружинников княжеских, и пыталась понять, как они оказались у него под пятой, почему они так покорны тому, кто значительно младше их, ничего толком не знает. Какая в нем сатанинская сила скрыта, что с ним никто не может сладить? Ее взор в тот момент упал на служанку. Она покорно склонила перед ним голову. И теперь Ольга думала.

— Если бы ему в жены досталась безродная обычная девица, как бы он вел себя с нею, если даже имя грозного отца ее почти ничего не значат для него.

Она жалела себя, воспитанную деспотом и деспоту в жены отданную девицу, но рано или поздно она поднимется и разорвет эти страшные оковы. Но что сделает он в тот момент, как поступит князь Ярослав? Он сделает вид, что ничего не случилось, бросит ее в темницу или изгонит. Они все знали, что он не потерпит неповиновения. Он поступит так, как выгодно ему, но чего ему хочется, этого она не знала, и знать не могла. Душа его была охвачена гневом.

Если бы не дитя, которое скоро должно было появиться на свет, она и в тот миг бы ничего не стала терпеть. Она не вышла бы к королю Венгров и посмотрела бы тогда, что он станет делать. Но так ничего предугадать она не могла, то и рисковать покоем своим и достатком пока не желала.

Она знала, что романтическая ее матушка, всю жизнь страдавшая от капризов и ярости отца назвала ее так в честь отважной княгини Ольги, которая правила своими землями в мире мужчин и была выше и сильнее, чем они. И в ней древняя кровь рано или поздно должна была проснуться. Она часто видела княгиню и представляла себе, как та должна была поступить. Но она не родилась в семье могущественного князя, ее слабый муж был уже мертв, а сын слишком мал, враги осаждали со всех сторон, она не особенно задумывалась о том, что и как делать следовало. У нее не было выбора, ей повезло. Но гордая сильная женщина просыпалась и жила в ней и теперь

Князь Ярослав замечал, что его молодая жена порой бывает очень странной особой. Она словно внутренне освобождалась от какого-то груза и менялась на глазах. И он вспоминал поговорку о том, что черти водятся в тихом омуте. Но потом она снова становилась прежней, он забывал обо всем и успокаивался. И тогда он мысленно обращался к тестю своему князю Юрию и спрашивал у него, как могло случиться, что у него родилась такая дочь. Словно в насмешку назвали ее древним именем. И если оно рано или поздно даст о себе знать, что тогда станет он делать? Но какой он князь, если допустит, чтобы его бессловесная жена взбунтовалась. Он понимал, что не будет ему покоя, не сможет он на кого-то положиться и доверять никому не сможет особенно. Одиночество — вот что ему в том мире странном оставалось. Он не собирался такого допускать, пока жив.

№№№№№

Я не раба его, — говорила Ольга, — бог не посмеет наказать меня за то, что я не собиралась просто подчиняться ему.

Но она вспомнила происшествие, которое хотела как можно скорее забыть. За какую-то оплошность отец в ярости швырнул матушку с лестницы, да так, что она рухнула замертво. Она забилась за колону, дрожала от страха и смотрела на то, что там происходит. Она знала, что если бы он нашел ее, то и она бы полетела туда, и потому она молчала, и не могла и звука проронить.

И это княжеская дочь, а не холопка обычная, а как он расправлялся с остальными. Но как могут так мужи со слабыми женщинами поступать?

И тогда она почувствовала себя малым незащищенным ребенком в этом жутком мире.

Как недолго был князь Ярослав спокоен и добр. Но спокойствие его внешнее показалось ей скоро не лучше отцовского гнева.

— Что делать станешь, княгиня? — спросила ее служанка.

Ольга даже не заметила, что давно говорила вслух. И девица все время была при ней, хотя часто ее не было видно и слышно.

— Уйду, куда глаза глядят, к брату Андрею уйду или еще куда. А если он меня не примет, обратно сюда отправит, так и вовсе исчезну, мир большой, места всем хватит. Но безропотно терпеть мужа не стану, мне порой кажется, что судьба матушки для меня дурным примером была, не стану повторять ее.

Она помолчала немного, а потом заговорила снова:

— А недавно мне снился Чернигов, и князь убеждал меня, что приютит, не испугается.

Она улыбнулась радостно. Княгиня верила, что служанка останется с ней и не предаст ее, потому что боится не столько за нее, сколько гнева князя, на нее в такие минуты и обрушившегося. Ведь он особенно разбираться не станет. Вот если кто-то иной их подслушать вздумает. Но в минуты безысходного отчаяния она понимала, что ничего не боится, и все ей по плечу окажется.

— А дети? — спросила она, — ведь никогда не отдаст он тебе детей.

Задумалась княгиня.

— Если сын родится, тогда, конечно. Но если дочь, то он вряд ли заметит ее. А мне кажется, нет, я чувствую, что это будет дочь, — подала она плечами и улыбнулась.

Впервые произнесла Ольга вслух то, о чем молчала, о чем и думать-то боялась, а вот сказала ведь и ничего. И не так страшно показалось ей от этих слов. А когда отвечать приходится, то слова значат не так много.

Глава 12 Приезд гостей

Княгиня Ольга проснулась в то время потрясенная. Она видела во сне Елизавету, ту самую дочь Ярослава. О ней все еще не позабыли, и самые удивительные истории рассказывали. А ведь ее больше ста лет не было уже в этом мире. Отчего она пришла к ней в грезах?

Какой гордой, красивой она была.

Она говорила какие-то странные вещи о том, что им еще предстоит встретиться.

— Я скоро приду к вам? — поинтересовалась Ольга, видно я умру при родах.

Она затрепетала, ей не хотелось покидать землю так поспешно.

— Ну почему сразу о грустном, — мягко улыбнулась та, — и я могу просто вернуться. Это только кажется, что мы уходим в одну сторону. А всякое случиться может.

И она растворилась, ничего больше не узнала княгиня, мало чего поняла, но она догадывалась, что случится нечто необъяснимое.

— Но зачем тебе возвращаться в дикий этот мир, ты с высоты своих снежных гор, из прекрасного Ирия своего не разглядишь, что здесь твориться может, — хотелось крикнуть княгине.

Но она снова услышала голос, хотя больше не видела королеву снегов.

— Мы попытаемся что-то в нем изменить.

— И это под силу такой беззащитной женщине? — вырвалось у Ольги.

— Я — жена князя, только от этого еще тошнее становится.

Ничего на это не ответила Елизавета. Но таким странным показался ей этот разговор. И было в нем что-то особенное, совсем ей непонятное.

Она говорила, что вернется назад, но возможно ли это, возвращался ли кто-то оттуда. Но если даже и вернется, может ли она себе представить, что с этим миром случилось? Конечно, времена не выбирают, но она бы так хотела появиться здесь на пару веков раньше.

Так и провела утро княгиня Ольга, в странных видениях и размышлениях. А потом служанка сообщила ей о прибытии венгерского короля.

Она встрепенулась, меньше всего хотела с ними встречаться, но приказала приготовить лучший свой наряд. И улыбнулась растерянно.

№№№№№№№

Венгерский король Белл только что ступил на престол, и очень этим гордился. Он хотел заручиться поддержкой Галицкого князя Ярослава. Его грозный сосед должен был стать и верным союзником в делах. Дорогие подарки привез с собой король. И все должно было подчеркнуть его особенное отношение к князю Ярославу.

Узнав, что тот только что отстроил свой собор и кремль, он и отправился в гости, чтобы увидеть это чудо. У того была мощь и таланты, которых и в помине не было у самого короля, потому и дорог ему был этот союз, как никогда прежде. Он знал о том, что жена князя — дочь великого князя — короля на Руси. И он мог породниться с двумя самыми могущественными владыками на этих бескрайних землях.

Король неторопливо ехал по городу, стараясь сохранить свой важный вид. Но как только он ступил на эту землю, то почувствовал, что не так уж замечательно все здесь. Что-то незримое нарушало мирный порядок, который оказался только видимостью. Напряжение витало в воздухе.

Он не видел княгини, не ускользнуло и то, что сам князь Ярослав очень волновался, все время, словно ждал подвоха, хотя, что же могло так его тревожить?

И в третий раз слуга отправился за княгиней, но ему ответили, что княгиня себя плохо чувствует и появиться не может.

И тогда он сам отправился в покои, отшвырнув служанку.

Она лежала на постели и казалась почти мертвой.

— Она жива, но ей плохо, — прошептала служанка.

— Следи за ней, ребенок должен родиться здоровым, это мой наследник, — говорил в тот момент князь.

И девица не сомневалась в том, что он убьет ее, если что-то пойдет не так, как хочется.

Он отправился прочь, но судьба княгини его не особенно волновала. Нужно было встретиться с королем и убедить его том, что здесь лучше, чем в любом ином месте.

№№№№№

Княгиня Ольга очнулась, когда он удалился, и первое, о чем она спросила девицу:

— Что произошло?

— Ничего страшного, — утешала ее та, тебе стало плохо, прибыл король, князь приходил сюда.

Она очень волновалась и не скрывала даже этого.

— Не говори ему, что мне стало лучше, я не хочу быть с ними.

— Бедная княгиня, — подумала она про себя, как она может терпеть его, ведь он же настоящий изверг. Ее невозможно было обмануть. Она сталкивалась с ним чаще и знала его лучше. И никакие сладкие речи не могли убедить ее в том, что он добр и заботлив. Но ей приходилось лгать и изворачиваться, потому что князь все видел и знал, и не терпел, когда его дурят.

Только глухой ночью вспомнил князь Ярослав о том, что княгиня так и не появилась и была страшно бледна на ложе своем. Но сон тут же сморил его, и он решил, что не стоит об этом волноваться особенно. Даже если она и помрет, то это не худшее, что в его жизни случиться может.

Тень Елизаветы все время следила за князем. Невидимая, она много видела и понимала, многое возмущало ее. Но она не могла выбирать себе отца. Он будет ее отцом, но он и представить себе не может, этот честолюбивый гордец, какую участь готовит ему судьба. И никто пока представить этого не может.

С этими словами она исчезла, пока из покоев князя, который давно спал и улыбался во сне.

Глава 13 Прощанье с матерью

А через несколько минут, когда она должна была признать, что больше скрываться невозможно, она приказала одеть себя. Но в тот момент взволнованный посланник и сообщил, что умерла ее мать.

Княгиня воскликнула пронзительно. Она мысленно давно похоронила ее. Но хотя она и была серьезно больна после того падения и редко поднималась с постели, но она оставалась жива и невредима. Она думала о ней, молилась и зная, как ей тут приходится, старалась помочь, чувствуя свою вину за то, что подарила ей жизнь и ничего не смогла сделать для того, чтобы ее жизнь стала хоть немного легче.

— Бедное дитя мое, — повторяла княгиня, — мой век близится к концу, мне будет дарован покой, но что ждет тебя, что станет с тобой, представить даже тяжко.

И в помыслах своих она возвращалась туда все чаще.

Она умерла так тихо и так незаметно для домочадцев, что не только князь, но и служанки ее еще какое-то время никакого понятия не имели, им казалось, что она просто спит.

А князь почти вообще тут не появлялся, и когда приходил, и проносился по коридорам и лабиринтам дворца, то наводил на всех дикий ужас.

№№№№№№

Когда княгиня Ольга узнала о случившемся, ей хотелось вскочить на коня и лететь туда, чтобы еще раз увидеть ее, пусть уже бездыханную. Она понимала, что никогда больше не сможет узреть и обнять матушку свою. И она так и сделал бы, если бы не была беременна.

А казалось, что стоило ей только вырваться из этого прекрасного города, и все переменится, и словно птица, она вырвется из клетки, и будет парить в небесах, и никогда больше не опустится на эту землю, где ей так грустно было и пусто.

Теперь она в Свароге, они никогда больше не встретятся. Потому что им всем придется отправиться в Пекло и там оставаться до конца дней своих.

— Прощай, матушка, прости нас всех.

И в тот момент она и почувствовала, что с ней творится что-то странное и страшное.

Она знала, что обо всем забудет, как только рожать начнет, даже о смерти матери. Боль становилась невыносимой, и страшный крик метался под сводами дворца. Казалось, что весь Галич должен его слышать.

Уже в бреду Ольга повторяла:

— Елизавета, ты была права, мы встретимся с тобой, если я вынесу все это.

Она скорчилась еще сильнее, но в тот момент боль перестала ее терзать, или стала такой сильной, что она ее больше и не замечала. Она не могла понять, на каком свете находится, что остается ей делать теперь. Но голос матери напомнил ей о том, что не пора ей пока в Сварог собираться, не окончен еще путь ее земной, она должна оставаться тут, среди них, хотя порой это казалось невыносимым.

Она пыталась узнать, кто у нее родился. И ей сказали, что родилась девочка.

№№№№№

Когда князь Ярослав узнал о том, он даже улыбнулся рядом с королем, и кубок поднял. Он вовсе не хотел показывать, что недоволен своей женой. Но огонь ярости в душе не потушило даже дорогое красное вино.

Он залпом выпил кубок. И чем дольше был король с ним, тем меньше понимал он князя. И бояре его странно молчал, и все время настороженно смотрят на него.

— У великого князя родилась внучка, и он появится тут, — спросил король, — поднимая кубок.

Князь Ярослав усмехнулся, но ничего не сказал. Но он точно знал, что Юрий не появится. И великому князю все равно, кто родился, а вот ему еще придется ждать наследника. И ему не хотелось даже идти туда.

№№№№

Ольге хотелось еще полежать в кровати, но она понимала, что князь вряд ли появится, и сама подошла к ребенку. Она внимательно взглянула на малютку и грустно улыбнулась.

— Бедное мое дитя, и тебе так же не повезло с отцом, как и мне. И ты останешься сиротой, хотя с ним ничего не случилось, но он так высокомерен и черств.

Она вспомнила, что гонец сообщил о смерти матери. И слезы покатились по бледным щекам.

Только бы она не была безропотной и слабой и смогла ему противостоять.

И с молитвами своими она обращалась к Ладе, хотя и понимала, что совсем о другом надо просить богиню.

И в тот миг, когда слезинка упала на щеку ребенка, ей показалось, что девочка на нее взглянула, и даже улыбнулась, хотя это и было невозможно.

Она стала мучительно думать о том, как надо назвать малышку.

— Евфросиния, да, конечно, так и назовет она ее.

Она не знала, почему выбрала это имя. Но больше решения своего не меняла.

— Ничего, дорогая, как только ты подрастешь немного, мы оставим этот дом, я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то скверное здесь.

Ей казалось, что ребенок ее понимает.

В тот момент князь Ярослав и появился. Это король выразил желание посмотреть на внучку князя Юрия.

Княгиня повернулась к ним, расправив плечи. И только потому, что король был здесь, князь ничего не сказал, и даже мимолетно взглянул на ребенка.

— Она родит мне наследника, — вырвалось у него, когда они уже уходили.

Король показался ей добрым и мягким человеком, о таком муже она и мечтала. Но любой рядом с таким князем будет добрым казаться.

Хотя, он, вероятно, слаб, король не должен быть таким.

Когда они ушли, она поняла, что не сможет так просто вырваться и уйти от него, для этого нужна какая-то веская причина. И тогда она решила, что сделает это, когда родит ему сына.

Глава 14 Прошел год

Княгиня Ольга снова была беременна, она решила подарить князю наследника, словно странную повинность отбывала. Но мысли о том, чтобы уйти из Галича, как только появится возможность, не покидали ее. Она решила уйти одна и не брать с собой детей. Воля и бескрайнее поле снились ей ночами долгими и темными. Земли так огромны. Разве трудно ей будет там затеряться?

Она была уверенна в том, что именно сын и подарит ей свободу.

Девочка была красива и умна не погодам, чего стоили ее удивительные рыжие волосы.

Она так быстро научилась говорить, все видела и понимала, что княгиня, глядя на нее, не верила в то, что такое возможно.

Случилось еще одно странное происшествие в те дни. Нянька все время твердила о том, что ребенка давно надо крестить. И сердилась, когда княгиня находила какую-то отговорку. Она убеждала, что нечистые не тронут его, только если он будет крещен.

Но девочка, которая вела себя все время тихо, так рыдать начинала, что старуха отступилась вдруг. И княгиня не настаивала на том, что в этом есть необходимость.

Няня боялась обращаться к князю Ярославу, потому что тот вообще был порой яростен и непредсказуем.

— Ясно, что она долго не проживет, — говорили друг другу служанки, когда смотрели на девочку. Но княгиня не собиралась слушать их пустые разговоры.

Ефросинья вглядывалась в грустное лицо матери и пыталась угадать о чем та думает, что ее так тревожит все время.

Но не могла понять этого, как бы умна и проницательна не была.

Ефросинья невольно тянулась к отцу. Она ждала, когда он появится в светлице и все расскажет. Но это случилось очень редко. Ничего не могла объяснить княжна, почему она стремится к нему, ведь он совсем не смотрел в ее сторону и не думал о ней. Но она верила, что все переменится скоро. Он улыбнется и поднимает ее вверх на сильных руках, она помнила, что так уже была и надеялась, что будет снова. Но он только хмурился, о чем-то спрашивал, торопился уйти. Тогда она капризничала и плакала. Нянька снова и снова бросалась к ней, но все бесполезно.

— Уж лучше бы он не приходил вовсе, — с досадой говорила она в та кие минуты. Но Ольга только отмахивалась. Они понимали, что с князем ничего поделать не смогут, его не изменить.

Разговоры были напрасными. Все надежды оставались на нарожденного ребенка. Но в Евфросинии иногда проступала Елизавета. И неважно, что от роду ей был только год. Она не понимала, почему в такой нелюбви будет жить, какой заброшенной и несчастной окажется. Но и Медея ее предупреждала, и отец говорил, что все жизни разные, и не всегда будет так, как хочется

Но она не собиралась отступать, верила, что все переменится рано или поздно. В ней проснется королева Елизавета и она одолеет все трудности. И пусть кто-то попробует с ней поспорить.

№№№№№№

Мальчик родился на рассвете, его назвали Владимиром, казалось, что это имя позволит ему владеть миром..

На этот раз Ярослав не скрывал своей радости, хотя Ольге он ни одного слова не сказал, не поблагодарил ее даже. Только благосклонно улыбнулся, считая, что и этого достаточно. Он был горласт и здоров.

Она видела, что не особенно сладко будет ему жить в этом мире, хотя многие ему завидуют, и уверенны, что во владения этот парень получил все, что нужно было.

Мать стала после этого события веселее и свободнее. Она приняла какое-то решение, и поняла девочка, что им в ближайшее время придется расстаться.

Несколько месяцев прошло в волнении, с каждым днем тревоги усиливались. И она просыпалась среди ночи, и ей казалось, что матери нет ни в комнате, ни во дворце. Так она и исчезнет из их жизни.

Она поднималась, шла в ее покои и смотрела на спящую Ольгу. И тогда спрашивала себя, откуда берутся такие фантазии. Она не знала, откуда у нее такие фантазии. Ведь ничего похожего не должно было быть.

Странные перемены не ускользнули от князя Ярослава. Она подарила ему наследника и считает, что может теперь всем здесь заправлять? Ему хотелось поставить ее на место, но она была хитра и изворотлива. Он понимал, что не позволит ей самовольничать, она останется в его власти. Молчаливая война продолжалась.

В ту ночь княжна отправилась, как обычно к матери. Она была на месте, но услышала разговор, который лучше бы ей было не слышать вовсе.

Глава 15 Ночной разговор

Князь Ярослав потом и сам никак не мог понять, что в тот вечер привело его к Ольге. Он неделю к ней не заглядывал, расседавшись на какую-то ее выходку. И в его жизни появилась Василиса. За глаза ее называли колдуньей и ведьмой все вокруг, но это мало его волновало. Она не была той бесцветной тенью, с которой он проводил свободное время.

В граде она появилась внезапно, невесть откуда пришла сюда, но сразу князь ее заметил и намекнул на то, что она может получить много, если захочет. А кто же этого не хотел?

Он думал о ней и послал за ней своего верного слугу. Он вел себя спокойно и открыто. И не думал, что и на него может найтись управа.

Но потом все завертелось и закрутилось. Ему не хотелось, чтобы Ольга узнала о его чувствах, одно дело наложница, а совсем другое любовница — это слабость, это опасность во всех отношениях.

Он не заботился о ней и не тревожился, просто не хотел показывать своих слабостей и все.

Но совесть или осторожность, а возможно и все вместе толкнули его к княгине тогда, он решил провести эту ночь с ней.

Хотя кому не известно, каким кошмаром могут обернуться самые благие намерения порой. Так случилось и на этот раз. Как только он притворил за собой дверь., взглянул на жену, он понял, что ей от него ничего не нужно. Настроена она была решительно и даже воинственно. Он не понял этого и оторопел. Потом успокоился и решил поговорить, раз уж он был здесь. Но она молчала. Только сказала, что в доме его нечисть поселилась.

Он сразу все понял, они понимали друг друга с самого начала.

Если бы он ушел после этого, то, наверное, ничего бы и не случилось. Но он оставался перед ней. Это страшно разозлило Ольгу. Она не понимала, что ему от нее нужно еще.

— Ты не смеешь так говорить, и указывать мне не позволю, — закричал Ярослав.

Но она отвернулась и не стала его слушать, она смела так с ним поступать. Но потом все-таки ответила, словно передумала:

— Ты забыл, что разговариваешь не с рабыней своей, а с дочерью князя Юрия. Я долго ждала, надеялась, что ты опомнишься, но видно, этого не случится никогда. Я покидаю тебя.

И все. И покоях повисло молчание.

Князь страшно побледнел, да еще и луна светила прямо на него. Он был похож на покойника.

На миг Ольга отшатнулась. Но свобода ей была дорога, а тут ничто особенно не держало. Она никогда не была и не будет покорной и молчаливой. Она не могла вернуться к прежнему, пробил ее час.

— Ты останешься в темнице до конца дней, — произнес князь. Я говорю не о тюрьме, а о настоящей темнице, ни одну живую душу стражники не допустят к тебе, так и знай, — вдруг яростно крикнул он.

Он ушел стремительно, не заметив маленькую дочь, дрожавшую от холода и от страха. Она спряталась за колону, но все видела и слышала.

Княгиня осталась одна.

В первую минуту девочка хотела броситься к ней, но потом поняла, что она видела что-то очень страшное, и лучше не расстраивать матушку еще больше. Она решила не выдавать себя. Но что будет с ними завтра, отец никогда не угрожал просто так.

— Как я ненавижу его, — шептала она, и королева в теле ребенка, как он смеет так поступать. Это все было таким далеким и непривычным для нее. Она растерялась и не знала, как теперь действовать. Пока у нее не было ни сил, ни власти никакой. Это приводило ее в отчаянье. Если бы она была королевой, а он только одним из князей русичей. Но ведь такие князья были и прежде, они были всегда и жили, только она с таким произволом прежде не сталкивалась. Только не будет у нее в этой жизни такого триумфа, как в прежней, не будет и быть не может.

Она вспомнила, что князь грозил бросить матушку в темницу. И она не сможет за нее заступиться.

Но она ведь знает о его характере, почему же она так себя ведет с ним? Почему на все это и бес смотрит так спокойно, словно ничего такого не происходит. Он мог бы и вмешаться.

Заснула она только на рассвете, замирая от страха, хотя ей никто и ничем не угрожал.

— Должно что-то случиться, — говорила княжна. И она ждала рассвета.

Неподвижная фигурка около окна, неприметная снизу. Она превратилась в зрение и слух. И ожидание не обмануло ее.

Глава 16 Таинственная всадница

Князь взирал на нее спокойно и равнодушно. Он не боялся того, что Ольга может исчезнуть из города и его жизни, но он боялся, что об этом станет ведомо всему миру. И страшно даже представить, что тогда с ними со всеми лучится.

Но и оставлять ее тут не стоило. Пусть сам князь Юрий на свою дочь полюбуется, ведь никто не поверит в то, что он мог изгнать ее. И он будет чувствовать себя виноватым. И договориться с ним обо всем будет легче и проще.

Дочь его вздрогнула, когда увидела, как конюх выводит оседланную лошадь, и женщина в темном плаще появилась перед ней. Но она не могла помешать своей матери, она даже не простилась с ней, отец все время был рядом, и он бы не позволил ей такого.

Она только смотрела на то, как та удалялась, и казалась каменным изваянием

Легко вскочила на коня княгиня, и только на миг обернулась на окна, за которыми оставалась ее дочь.

— Выходи замуж за того, кто тебя любит. И тогда ты будешь любить, а если такого не случится, то вообще ничего не надо, чтобы не страдать так, как страдала я, — подумала она и тронула резко своего коня, он полетел прочь.

Когда она исчезла, князь Ярослав сжал кулаки

— Проклятие, — усмехнулся он, — как она смеет.

№№№№№№

Когда княгиня покинула ворота града, она вспомнила и об оставленном сыне своем.

— Ему придется еще труднее, — ведь он малютка и останется один с суровым отцом своим. Такого не должно было быть и все-таки случилось.

Но остановиться она тоже не могла. Сначала она хотела спасти себя, а оттуда уже помочь им.

Свобода и воля пленили ее, она плакала и смеялась, и ни о чем больше не хотела думать. Никто больше не станет требовать от нее чего, то — указывать, куда ей надо ехать, и что делать с жизнью своей — она сама себе хозяйка.

Чтобы не разразился скандал, она молила небеса, чтобы он не выместил зло на их детях. И она станет в этом мире незаметной, как тень и все-таки свободной

Она знала, что и к свободе привыкнет быстро, но пока только радовалась ей.

Она не могла останавливаться во многих городах, чтобы не навлечь беду на князей. Они не будут связываться с князем Ярославом, а ей не стоит испытывать судьбу.

И выбор у нее был не так велик, как казалось сначала.

— Чернигов, — зазвучал голос рядом.

Это был ее собственный голос или нет, какая разница. Княгиня пока решила отправиться туда, а потом будет ясно.

Она могла надеяться на брата своего, князя Андрея, он не бросит ее на полпути.

И она к нему и бросилась, забыв обо всем скверном и горьком.

Ольга вспомнила собственное детство, тихую, с вечным укором в глазах свою мать.

Но она вселила надежду в ее душу, и уверила в том, что у нее все будет по-другому. Но она ничего не могла ей дать. И тут же исчезла

— Жены наши и матери лживы и ничтожны, — думала про себя княгиня. Она старалась не причислять себя к ним.

Без дела слонялась она по комнатам. Она знала, что не сможет ей простить предательства, как не простит ее и дочка тоже, она осталась одна с грозным отцом, она так же брошена на произвол судьбы.

А девочка только спрашивала в то время, почему матушка не взяла ее с собой и уехала одна.

Только потом она поняла, что это было бы для нее еще хуже и страшнее.

Но поняла она это не сразу.

Глава 17 Тревога

Отец вошел в ее комнату через несколько дней на рассвете.

Ефросинья заметила, что он очень изменился. Князь стал тихим о отрешенным, словно это был совсем другой человек. Он смотрел на девочку, пытаясь угадать, что творится в ее душе, как она поступит, когда станет взрослой.

Она не может судить о том, что произошло, для этого она еще слишком мала. И она никогда не узнает правду. Ее мать поступила скверно. Но она станет любящей и послушной дочерью. Он добьется любви и доверия от дочери. И это станет местью ее матери.

Фро смотрела на князя и не понимала его, а потому боялась. Она успела привыкнуть к грубости и ярости, но теперь никак его не понимала больше. О чем он мог думать? Что волновало и тревожило его, зачем он пришел к ней?

Но она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, чтобы не вызвать тревоги и подозрения.

Так ничего тогда и не открылось для нее, не решилось.

№№№№№

Прошло несколько месяцев с того времени, когда исчезла ее мать. О ней они не говорили больше совсем. Ее комнаты были всегда закрыты и заперты, и она не могла туда попасть. Если кто-то из гостей спрашивал о княгине, то все отмалчивались и ничего не объясняли.

Колдунья занимала все больше места в княжеских палатах. Она все время была чем-то недовольна.

— Эта несчастная исчезла, но она осталась где-то рядом и мешает мне жить, — говорила она своим служанкам.

И когда она сталкивалась с девочкой, то пугалась, была уверенна, что в ней есть что-то страшная, несмотря на столь юный возраст. Княгиня не исчезла совсем, она оставила ее, чтобы извести всех остальных.

Но все ее усилия были напрасными, ей все время какой-то бес мешал, и она только получала ответные, все более сильные удары. Да и князь уже понял, что она слишком властолюбива, не упустит своего. А потому он не собирался ее приближать и княгиней делать не торопился.

И было у него больно много иных дел. Все должно было течь своим чередом.

— Он не любит ее, — говорила Елизавета. За душу ее отца предстояла долгая и трудная борьба.

А она была больно мала в те дни. Она должна была просто отстаивать свое место под солнцем.

№№№№№

Князья в Свароге и Сварожичи следили теперь за тем, что там происходит. Они не могли понять, куда исчезла княгиня, как можно помочь девочке, которая осталась совсем одна.

— Я чувствовал это, этому князю нельзя было верить никак, но она оказалась так упряма. Но кто мог подумать, что он начнет творить такое — лучший из князей, каковы же у них худшие?

— Она и теперь может постоять за себя, а потом и подавно, — говорил ему князь Олег, прозванный Вещим когда-то, но не имевший собственных детей.

Княгиня Ольга в это время сидела у разведенного костра и смотрела на огонь, так спокойна она не была никогда прежде.

Она все ближе была к заветной цели в те дни.

ГЛАВА 18 У НОЧНОГО КОСТРА

Только двое воинов не спали в тот поздний час. Ольга поднялась с жесткого ложа своего и села к костру рядом ними. Хотя она устала в этот день очень сильно, но спать совсем не хотелось.

Огонь осветил ее красивое лицо.

— Как все переменилось, уже несколько дней прошло, но никак не могу этому поверить.

Она взглянула на свои тонкие руки, и поняла, что находится очень далеко от Галича и князя и никогда больше туда не вернется. Она скорее бросится в пропасть с разбега, чем в этот прекрасный град.

— Жизнь так коротка.

Сколько раз полыхал у нее перед глазами костер, и она могла ощущать себя свободной. Так вот сидели и князья, думая о сражениях и врагах своих, но могли ли они смотреть на звезды и просто радоваться жизни?

У нее еще оставалось сколько-то лет и зим, и надо было постараться исправить то, что там творилось. Ей предстояло самое важное и самое страшное сражение в жизни. Но так тихо и уютно было той ночью у огня. И звезды казались ближе. Это оттого, что душа ее стала крылатой

— Все наладится, когда моя дочь подрастет, она поймет и простит. Она выйдет замуж и у нее будет добрый и хороший муж, совсем не такой, как ее отец.

Это ее окончательно успокоило.

№№№№№

Князь Ярослав хранил молчание. И для соседей — князей это было самым зловещим знаком. Они не знали, как поступить с княгиней, которая все еще считалась его женой, если она появится на их землях. Никто не желал видеть его среди своих врагов. Если бы она не была к тому же и дочерью князя Юрия, тогда и не было бы такой паники в душах. А тот тоже молчал и ни звука не произносил, словно ничего не случилось, она не сбежала из Галича.

Только самые сильные могли вести себя так, как им такого хотелось, остальным приходилось теряться в догадках.

Князя Юрия и на самом деле не особенно волновало происходящее. Хотя он удивился поступку дочери своей. Но он рассудил так, что если даже такой князь, как Ярослав не смог удержать ее, пусть и силой, то он сам и ответ нести должен. Князь Юрий был уверен, что у него она не появится. Пусть отправляется, куда хочет. Он думал в те дни о своем сыне, князе Андрее, Его интересовало то, как тот поступит. И скорее всего именно к нему она держит путь. Он готов стать врагом князя Ярослава.

Но князь должен признать, что он почти не знает и собственного сына, что уж о зяте говорить. Он слишком много времени уделял храмам и священникам, что сам князь считал пустой забавой. Он был любим народом, но Юрию ли не знать, что это такое. Она тает, как снег в один миг, от нее ничего больше не остается. И тогда они уничтожат все, и от его храмов больше и пустого места не останется.

Он был недоволен своими сыновьями. С ужасом смотрел на Всеволода, младшего своего сына, на авантюриста Рюрика Ростиславича, с которым у того были какие — то дела все время. Но был еще и Роман Волынский, не слишком ли их много. Как же трудно придется его старшему сыну с ними. И он уже стар и ничем не сможет ему помочь.

№№№№№№

Небо к тому времени стало серым. Княгиня Ольга вздрогнула. Она не могла поверить, что прошла ночь, и наступил рассвет. И пора было делать последний шаг к новой жизни.

— Чернигов, — подумала она, — это город, где всегда найдется защита для нее. Туда она и направила коня своего в рассветный час.

Глава 19 Около храма

В Галиче, где подрастала княжна, тем временем происходили странные и страшные даже события. Священник не оставлял надежды на то, что Ефросинья должна быть крещена. Теперь, когда не было тут княгини Ольги, казалось ему, что сделать это будет легче. Ребенок не понимал всего происходящего, он не сможет противиться, да и князь Ярослав тоже не посмеет. И он призвал еще нескольких девиц и парней, требуя от них крещения.

— Этого не должно случиться, — думала Фро, если я не придумаю чего-то, то все рухнет.

Но что мог ребенок против этого властного и бездушного человека?

Подготовка к обряду шла полным ходом. Священнику казалось, что он одержал самую важную для себя победу.

Князь Ярослав и сам немного дивился тому, что его дочь до сих пор не была крещена. Но это пока еще можно было исправить. И он решил сам присутствовать при крещении.

И победа веры казалась полной, если бы ни одно странное происшествие.

Давно уже в соборе не видели служители так много народа, и не было такой торжественной службы. Но когда маленькую княжну поднесли к купели, она исчезла, ее не стало. Священник окаменел с пустыми руками. Князь Ярослав стоял совершенно бледным в толпе вельмож своих. Они увидели ее совсем в другом месте, она стояла на высоком помосте, не очень понимая, как туда попала и смотрела на всех, странно суетившихся людей.

Но ни священник, ни отец никак не могли к ней приблизиться, сколько не старались. Зароптали все вокруг. И говорили о забытых богах. Имя богини Лады так часто повторялось, что священник вздрагивал и страшно сверкал глазами.

Князь понимал, что все это чертовщина, и он получил не просто ребенка. Священник забыл о ее крещении, потому что и тут чуть смута не началась, и не рухнуло все, надо избегать подобных озарений.

Но этим не кончилось. Появился Волхв, о котором тоже все больше говорили в тот день. И Ефросинья стала просить, чтобы ее обучили грамоте. И она быстро вспомнила то, чему училась в Киеве когда-то и умножила свои познания.

Монах, ставший ее учителем по воле князя, казался чужим и холодным, но она училась упорно только тому, что ей самой было интересно и важно.

А монах был уверен в том, что женщина, как исчадие ада, не способна никогда и ничему научиться вовсе.

Но она все больше времени проводила, перелистывая летописи и иные свитки. Она поняла, сколько неведомого и странного произошло в мире за время ее отсутствия. Она прочитала многие послания викингов без труда, хотя этому монах ее и не учил

Когда князь побеседовал с ней, то он должен был признать, что девочка знает значительно больше, чем он сам. Его тревожило то, что кто-то из молодых князей получит такую жену.

Колдунья к тому времени была уже далеко. И она больше не волновала и не интересовала его. Его дочь показывала, какой должна быть жена князя. Но почему он должен такой подарок сделать одному из потомков, понять князь Ярослав никак не мог

Но и девочка в те дни больше привязалась к отцу. Он часто приходил к ней, и они долго вели беседы. Она больше не была одинока и печальна.

№№№№№№№№

Все, что с ними случилось тогда, имело особенный смысл. В этом скоро убедилась и юная княжна. Когда он впервые услышала историю, рассказанную ей старухой о могущественном волшебнике Волхве, когда-то жившем в этом мире. Он умел и птицей вольной парить в небесах, и зверем по лесам рыскать, и рыбой в море-океане плавать.

И так увлекательно рассказывала старуха, что поверила этому княжна. Стало всей это ей ночами сниться. Князь невиданный и прекрасный все время перед ней появлялся. Никто с ним сравниться не мог. Так затосковала она по тем временам старинным, так захотелось ей шагнуть туда, что не могла она от своего желания странного удержаться.

Стоило ей заснуть или просто задуматься, она уже была в тех лесах дремучих, в небесах бескрайних, рядом с князем — чародеем. Она все больше уверялась, что среди простых смертных не найти ей мужа себе.

Да и князья теперь были не так сильны и вольны, они какими-то слабыми и несчастными казались. Если взглянуть на них ближе и пристальнее, то ничего они кроме сожаления не вызывали в таких душах, какая у Евфросинии была.

Она была уверена, что легко может к волхвам отправиться и навсегда среди них оставаться, так бы давно и поступила, если бы не была княжной. Она понимала, что сделает ее отец, как только узнает, что она так поступить решила.

Решила она пока все в тайне скрывать, чтобы люди ни о чем больше не догадывались даже.

Но мечтания уже не оставляли ее. Но ведь все может перемениться со временем.

Тогда и наступит для нее самое лучшее время.

Глава 20 Тайна юного князя

Пока княжна мечтала о новой, никому неведомой жизни, подрастал княжич Владимир. Ему с самого начала внушали, что родился он в семье самого могущественного князя на Руси, и он займет стол отца своего, как только подрастет.

— Столица Руси в Галиче находится, — говорили, усмехаясь, бояре, как бы не кричали во Владимире или Твери, но столица здесь. Они потому так упираются, что должны считаться с нами всегда.

Рассказчик неожиданно умолк. Началось самое мучительное — он перечислял все заслуги и дела отца его.

— Как Рюрик и как Олег? — спрашивал княжич, уже знавший по песням и сказкам о старых временах

— Лучше, не было у них грозных соперников, они творили то, что им вздумается, а ты попробуй так в наши времена поступить, когда мир с ума сходил, попробуй что-то сделать…

Владимир навсегда запомнил эти слова. Он понимал, что те, о ком сложены песни, так самозабвенно рассказывали сказители, были почти богами. А его отец был только человеком. Хотя и значительнее иных.

Но пугало его даже не то, что он недостаточно хорош, а то, что после такого князя править придется.

Он уже слышал ропот среди бояр за отцовской спиной.

Владимир чувствовал, что он не сможет их усмирить, когда настанет его черед.

И кошмаром казалась жизнь, ждавшая его впереди. Но она может наступить в любой момент, вот в чем беда. Смерть может оказаться непредсказуемой и мгновенной.

Тот, кто сидел на коне, может рухнуть в один миг, перестать шевелиться, тогда и придет его черед. Тогда и в его мире все переменится навсегда.

№№№№№№№№№

Человек, перед которым трепетали многие, не смотрел в сторону сына своего.

Владимир и радовался и боялся страшно.

— Отчего они все внушают мне одно, а он и словом не обмолвился о том, что это я станут князем? — спросил он у сестры.

Она удивилась, как странно он рассуждал тогда. Она не думала, что он о таком задумывался даже.

Евфросиния растерялась, когда все это услышала.

Тогда он спросил еще об одном:

— Где наша матушка? Служанки говорят, что она умерла, а это неправда, я знаю, что она исчезла куда-то. Но если она жива, почему не появляется, мы ничего о ней не ведаем.

На это ей нечего было сказать, она только отметила:

— Иногда поступки взрослых трудно понять. Я и сама этого не ведаю, — произнесла она после долгого молчания, но мы все узнаем и поймем позднее.

— Я хочу все знать сейчас, упрямо говорил княжич.

— не стоит о многом мечтать, тогда и не сбудется страшное.

Но она и сама хотела знать о том, что случилось между отцом и матерью. Но что можно предпринять для того, чтобы разобраться со всеми хитросплетениями.

№№№№№№№№

Страхи, сомнения, тревоги, неведомые их сверстникам стали для Владимира нормой. Он не мог не о чем говорить и думать в те минуты. Жить становилось невыносимо. Мир зловещ и мрачен, его не изменить просто так. так казалось тогда сыну Ярослава.

А перемены наступили неожиданно.

Владимир заблудился в лесу, куда он в последнее время все чаще убегал из привычного мира. Но он не мог найти дорогу домой.

В лесу, переполненном животными и духами, он чувствовал себя значительно уютнее, спокойнее, чем в этом мире

Княжич опустился на пень, спрыгнув с коня, понял, что никто искать его не станет. Каким многокрасочным и многозвучным был этот мир. Ему захотелось порадоваться жизни от души. Было тепло и светло в ту пору.

Свобода — вот что оставалось тут в душе его, и это веселило и радовало.

Он казался себе самым смелым и независимым в мире.

Но лес преобразился, он увидел истукана. Это были не просто старые причудливые деревья — волхвы и их боги стояли перед ним, окаменевшие когда-то, они очнулись от сна вечного и снова дышали и жили.

Княжич остолбенел. Перед ним была сказка, но такая завораживающая и дивная, что сердце наполнилось радостью и нежностью.

Даже грозный взгляд или крик отца не смогли бы его отвлечь от созерцания этого зрелища.

Казалось, что юнец навсегда с ними крепко связан. Он медленно шел все дальше в лес. Но ведь реальный лес давно должен был кончиться, каким бы большим он не был.

А этот становился все шире и светлее, словно бы там, в центре его светило не только солнце, но и жар-птица где-то затаилась.

Там и были все кумиры, то ли живые, то ли все еще заставшие.

— Как они могли отказаться от этого чуда? — мелькнуло у него в душе.

— Ты должен возвращаться назад, — услышал он тихий голос прямо над ухом, — они станут искать тебя и найдут здесь, у нас, они узнают нашу тайну и все уничтожат по приказу твоего отца. Ты придешь к нам потом, когда он станет одним из предков, уйдет в Пекло.

Княжич возвращался назад, но чувствовал, что никому не расскажет того, что здесь видел. Он не позволит ни отцу, ни кому-то другому уничтожить этот мир, он станет защищать его до конца.

Он увидел старика, голос которого слышал недавно. Тот стоял на другой стороне леса и только загадочно улыбнулся.

Он был высок, худ, весь в белом, с высоким посохом в руках. Такой снился ему однажды и княжич до сих пор не забыл этот сон.

— Твой отец ни во что не верит, ни в нового бога, ни в наших богов, но боги остались, они будут всего, и горе тому, что от них отвернется, каким бы могучим он себя не считал.

Казалось, старик не замечал, что перед ним стоит не взрослый муж, а совсем маленький отрок. Говорил он с ним как со взрослым.

— Но смогу ли я противостоять им? — невольно вырвалось у княжича.

Старик только перевел дыхание и заговорил снова:

— Я верю тебе, да и выбор у тебя не велик. Ты станешь князем рано или поздно. С тебя и спросится потом за то, что на земле этой оставил. Вот для того мы все еще здесь, чтобы кто-то увидел и услышал и поправил то, что уже сотворить с нами успели.

Они помолчали.

— Иди, пусть они успокоятся, не нужно Ярославу ходить сюда, пусть он в своем мире без огня и богов так и остается, недолго ему осталось.

Конь ждал его на том месте, где был оставлен, лес казался с этой стороны, если в него не углубляться самым обычным.

Княжич оглянулся, когда на коня запрыгнул.

Рядом с волхвом стоял еще один, сгорбленный и темный и тоже смотрел на него, прищурившись.

— Леший, — только и подумалось ему, — они и на самом деле живут и правят этим миром. Почему отец о том даже не догадывается?

№№№№№№№№

Владимир, ни о чем не подозревая, на самом деле оказался в том заповедном лесу, в котором самые важные дела в древности и совершались всегда. Туда были перенесены тайно кумиры древних богов, пробирались люди, в праздники, о которых только шепотом говорили на улицах Галича.

И почти все и стар и мал продолжали им верить, как бы священники новые не упирались и не зазывали их в огромные храмы, князьями для них отстроенные совсем недавно.

Храмы чаще всего пустовали, что заставлял святош яриться. А еще то, что и сами князья, вроде бы бывшие с ними заодно, все праздники проводили со своими людьми, все обряды исполняли. Они пробирались в самые тяжкие моменты к Перуну. Свои боги, поруганные и вроде забытые, оставались роднее и дороже чужих.

Все в душах их двоилось и троилось, исчезало и появлялось снова, оставаясь неистребимым.

Священники знала о заповедном лесе, но никто не отважился туда ходить. Но им хотелось, чтобы и остальные рабы божьи забыли туда дорогу.

Но что они должны были пережить, если бы узнали, что княжич нынче был там, встречался с Волховом, страшнее противника для них не бывало во все времена?

Когда воины отправились на поиски Владимира, он и появился перед ними на поляне лесной, словно из-под земли вырос. Он радовался тому, что успел вовремя, и они ни о чем не догадаются. Княжна шла впереди всех, и была очень сердита.

— Ты где был? — спрашивала княжна

— Притомился и заснул на той стороне леса, — просто сказал он, и сам поверил тому, что сказал.

Княжна уже злилась на себя.

— Не делай больше никогда такого, сколько тут и медведей и кабанов бродит, а волка и счета нет.

Но он только улыбался в ответ и ничего не говорил.

— Почему он так спокоен? — спрашивала себя Ефросинья, — он ничего не боится или лукавит, и было что-то иное, а вовсе не крепкий сон?

Но об этом надо было поскорее забыть, если узнает отец, то ей да и воинам достанется, а если он накажет мальчика, то ей и вовсе не успокоиться тогда.

Княжич по ее глазам понял, что она ничего не расскажет отцу.

Но о чем было волноваться, если светило солнце, зеленела трава и пели птицы. Нет, жизнь определенно хороша.

Глава 21 Перемены

Происшествие до князя не дошло. Иначе бы он нашел время, чтобы вызвать их к себе и наказать. Так просто бы не прошло им случившееся.

Но княжна чувствовала, что в мире что-то происходило. Слишком тихим и задумчивым стал Владимир. Иногда он даже не слышал ее. Но он перестал и в храм ходить. Но он старался как можно скорее уйти.

Когда она стала спрашивать его, он отмаливался, отмахивался, тогда княжна совсем потеряла терпение.

Но почему он что-то скрывал от нее?

Он навлечет на себя беду, как только священники донесут отцу, что он не слишком усерден в назначении писания.

Она запугала себя саму. Но больше, чем расправа отца тревожило ее то тайное, во что княжич был посвящен.

Она притворилась безмятежной, чтобы что-то выведать. Она надеялась застать его врасплох, и узнает то тайное, что рано или поздно должно стать явным.

Она следила за парнем неотступно, но делала это так искусно, что он ничего не заметил.

Не смог долго усидеть Владимир, однажды, когда был большой праздник какого-то святого, он знал, как долго все останутся в храме. Он решил, что это тот самый миг, чтобы отправиться в Лукоморье, так он стал называть заповедный лес.

Княжич думал, что если у него оказался бы старший брат, он стал бы наследным князем, тогда его спокойно бы отпустили и не заметили, весь шум только потому, что он единственный наследник.

Тяжел был для него венец княжеский.

№№№№№№№№

В храме набился народ, и было душно.

Когда княжич пробрался к выходу, заметили это только два человека, — священник, уставший за ним следить, и княжна Фро.

Святой отец думал о том, что скажет княжичу, что потребует от него. Княжна же не стала медлить, быстро пробиралась к выходу.

Она чувствовала, что нынче близка к разгадке этой тайны, так долго терзавшей ее душу.

Оказавшись на воздухе, она растерялась в первый миг и у нее закружилась голова.

Так она и приблизилась к заповедному лесу. Она не сомневалась, что туда он и направился.

Если она поторопится, то увидит все, о чем он ей не рассказывает.

Владимиру показалось, что он, как и в прошлый раз, остался совсем один, ни одна живая душа его не заметила.

Он радовался, предвкушая встречу со сказкой, был спокоен и беззаботен.

Но княжич показал своей сестре тайный путь к сокровищам, даже не подозревая о том.

Ефросинья увлеклась всем происходящим. Она не заметила бы, что кто-то за ней следит, но за ними никто не шел.

Лес был залит солнцем и казался сказочным. Мальчик знал здесь многое, сестра его просто замерла от восторга. Чтобы не воскликнуть, она закрыла рот ладошкой.

Но потом стало что-то вспоминать, и поняла, что подобное было в ее жизни. Она нашла то, что так долго искала и ждала. Кумиры, покрытые пылью столетий, восхищали ее больше всего. Они были родными и близкими с первого взгляда.

Но Владимир резко оглянулся, почувствовав, что он не один. Злость вспыхнула в синеватых глазах. Сначала он хотел броситься с кулаками на сестру. А потом опустился на траву и разрыдался. Он был так безутешен и так беззащитен. Она обняла его и прижала к груди. Но мальчик оттолкнул ее, с таким злом на нее взглянул, что она оторопела. Разве он может быть так зол и нетерпим?

— Я не хотела обидеть тебя, я просто испугалась за тебя, когда ты побежал один в лес, — утешала его и лгала княжна. Но он не собирался слушать ее больше.

— Глупый, откуда я могла знать, что ты нашел этот лес.

— Ты знала о нем? — удивленно спросил он

— Я слышала, как о нем рассказывали волхвы, — но они не стали мне говорить, где он находится. Пошли, посмотрим все хорошенько, никто ничего не узнает, — уверяла брата она.

Он поверил ей и не стал больше отталкивать.

Больше никто не смог бы обратить гордую княжну в новую веру, было слишком поздно.

Она переходила от одного кумира к другому, рассказывала ему о Перуне, о Стрибоге, о красавце Леле, о гордой и прекрасной Ладе. И ей самой с новой стороны открывался зачарованный мир.

Но князь Ярослав и помыслить не мог, что его дети оказались в этом лесу.

И боги ожили после того, как взгляды двух детей на них упали. Дети шли все дальше.

— Мы попросим помощи у Перуна, когда она нам понадобится, — уверяла брата Фро, когда они возвращались назад почти на закате.

Пройдет немного времени, и ночь бросит свое черное покрывало, и на заповедный лес, и на весь остальной мир. Но они уже не забудут заповедного леса никогда.

Глава 22 Видение

Дети вернулись во дворец вовремя. Но каждый из них не мог долго заснуть.

Вдруг во тьме сверкнула молния, и ударил гром.

Владимир вбежал в комнату Фро, закричал:

— Я видел его, я видел.

— Кого ты видел? — удивленно спросила она, хотя догадывалась, о чем он хочет рассказать.

— Я видел всадника с молнией в руке, — задыхаясь от восторга, говорил он, — он летел мимо на своем белом коне.

— Но почему на белом? — задумчиво спросила девочка.

Он замолчал, не знал, что сказать.

— А на каком же еще? Когда он выезжает на небеса днем, он на черном коне, а ночью на белом, чтобы его хорошо было видно. В руках он сжимает молнию, а она извивается в его ладонях, словно змея.

— Жаль, — тяжело вздохнула девочка.

— Чего тебе жаль? Обиженно переспросил княжич.

— Я задремала и не видела его.

Она готова была расплакаться, но быстро успокоилась, вспомнила, что и она уже видела Перуна. Ей не нужно было снова смотреть, чтобы вспомнить, какой он.

Тут удивился Владимир. Он припомнил все, что она рассказывала ему в заповедном лесу, он не хотел спрашивать, откуда ей все это известно.

— Мне рассказывали, — уклончиво говорила Фро.

Она не могла рассказать, что жила в этом мире когда-то и снова решила вернуться сюда.

Но многого она и сама не помнила, только отдельные штрихи и отрывки. Она пообещала, что позднее ему обо всем расскажет.

— Есть книги, они находятся в тайниках, но там все это было записано, — прибавила она.

— Ты знаешь об этих тайниках.

— Сейчас нет, — уклончиво ответила она, — знала да забыла, мне так хочется вспомнить обо всем.

— Ты вспомни поскорей, — просил он

И вдруг парень спохватился:

— Что тебя тревожит? — заботливо говорила она.

— Но ведь я не умею читать, — произнес он озадаченно.

Княжна рассмеялась:

— Все это не большое горе, я научу тебя читать. Я и раньше хотела тебя научить, но уж теперь не уйдешь от меня.

Владимир немного успокоился, обрадовался несказанно. Он думал о том, что все получилось у них замечательно. Если бы она не пошла за ним и ничего не узнала, то осталась бы его тайна, но теперь это будет их общая тайна, он узнает еще столько всего интересного и важного о прошлом, о богах их предков. А они с самого начала были мальчику ближе и дороже новых.

№№№№№№№

Прошло несколько дней, когда они снова оказались в этом заповедном лесу, а ускользнуть им удалось довольно быстро, но дети были очень осторожны. Никто больше не мог даже догадаться, куда и зачем они ходят.

Но они пошли еще дальше в лес.

— Здесь должен быть старый замок, — вдруг произнесла Ефросинья, словно она уже бывала тут и точно это знала.

Но вместо замка они наткнулись только на лесное озеро, чему тоже очень удивились оба.

Девочка была поражена и растеряна, все повторяла, что этого не может быть.

И вдруг кто-то произнес:

— Здесь всегда был пруд, хотя не такой дряхлый, как теперь.

Они вздрогнули и оглянулись. Хотя голос они слышали оба, но рядом никого не было.

Княжна стала вертеть головой, но услышала только смех, и снова ничего не увидела.

— Я не могла перепутать, я хорошо это помню, — со слезами на глазах говорила девочка, — Вольга и Тор, там были богатыри, я знаю это.

И снова рядом раздался смех.

— Ты рассказываешь сказки о киевском лесе, там они жили когда-то очень давно.

И как только она услышала эти слова, так все и прояснилось, конечно, это было просто в другом месте. Киев, разве не так назывался тот мир, который она вспомнила в этом лесу?

Все это время княжич смотрел на нее удивленно. Его догадки о том, что знала все это сестра не от слуг верных, подтвердились. Она тоже владела какой-то дивной тайной.

Но решил расспросить у нее обо всем, когда они будут возвращаться назад.

Глава 23 Новые открытия

Как ни молод был Владимир, но он старался все осмыслить и запомнить хорошенько. Ни один взрослый человек не смог бы его так удивить, как Фро. Она вспомнила замок, который был в неведомом мире. Она убеждала в том Лешего, а то, что это был Дух леса, сомнения никакого не было.

О, как много бы он дал, чтобы на каком-нибудь Драконе слетать в Киев и убедиться в том, что все так и есть.

Она расскажет ему удивительные истории, как только они вернутся домой.

№№№№№№№№

Ночь опустилась на Галич. Князь Ярослав медленно прошел в свои покои.

Дети заметили, что он был не один. Хотя спутница его молчала, но по шагам можно было определить, что это женщина.

Но сейчас их совсем не жизнь отца интересовала, а то, что происходит в заповедном лесу.

— Расскажи мне о пруде, — сразу попросил он, как только шаги стихли.

Фро словно только и ждала этой просьбы.

— В таких прудах всегда водились русалки, — начала она свой рассказ.

— Это которые в лесу жили и с людьми не разговаривали? — спросил княжич.

— Да, когда девица решила от тоски или от беды какой из жизни уйти, она бросалась в озеро, тонула и становилась русалкой прекрасной. А порой и по-другому все было, но уходили они из одного мира, чтобы в другом оставаться.

Они чары разные знали, помогали путникам дорогу находить к дому, если те были к ним добры, конечно.

Я помню лунную ночь. Вода казалась неподвижной в ту пору, и вдруг прямо передо мной легкий плеск раздался. Тогда я и увидела в первый раз русалку.

Она была так прекрасна с распущенными волосами в зеленом одеянии своем.

— А что случилось с твоей русалкой, — перебил ее Владимир, ему не терпелось услышать эту историю.

Княжна поняла, что он подумал о матери, и сердце ее сжалось от тоски.

— Нет, это не наша матушка была, — улыбнулась она, — хотя история очень похожа. Она влюбилась в прекрасного князя, несмотря на угрозы и страхи, она пошла к нему в палаты, а князь тогда не решился ее женой своей назвать. Он не прогнал ее, но медлил и все откладывал свое решение. Ведь она была простой смертной, а он великим князем. Он ее любил, но не так сильна была его любовь. И она исчезла, когда поняла, что не станет княгиней, а наложницей его быть она не желала, потому что очень гордой была. Взглянула на него в последний раз, да и бросилась бежать, так с обрыва в реке и оказалась.

— И что же князь? — торопил ее Владимир

— Как узнал он, что она исчезла, везде ее искал. Но волхв сказал ему, что нет ее больше в этом мире, на дне она морском уже оказалась. Тогда и стал он каждый вечер к тому пруду ходить. Однажды появилась перед ним. Он просил ее вернуться назад, говорил, что никто ему больше не нужен, но оба они знали, что уже поздно было.

Он и сам хотел в тот пруд броситься, да запретила она ему это творить, потому что любила его, и клятву с него взяла. Только не радостна ему жизнь стала. Никого не было у него больше, покоя не мог он найти, а Доля от него совсем отвернулась. А когда ушел он из мира этого, то попросила для него русалка воды забвения у ведьмы их. Только отказался он пить ту воду, сказал, что ничего забывать не желает.

— Не хочу, чтобы у меня совсем ничего не осталось, — так и сказал он ей тогда.

— И кто же был этим князем? — не выдержал снова Владимир.

— Это был знаменитый варяг князь Олег наш, сама русалка мне о нем рассказывала. Дорого он заплатил за нерешительность свою, а ведь каким храбрым да мудрым считался. Хотя, может потому он и стал мудрым позднее?

Помолчали немного, потом княжна не удержалась и спросила:

— Ты все об отце нашем и матушке думаешь?

— нет, с ним не случится такое, — упрямо выпалил мальчик, — девица может утонуть, только он тут же про нее и позабудет, у него нет сердца, если бы матушка так поступила, он не заметил бы этого даже, и нам запретил о том думать.

Фро ничего не ответила. Ей хотелось, чтобы это было не так, но он был прав. Его называли Осмомыслом, это правда, но он был так жесток и злобен, а память у него была так коротка, что ей порой страшно и больно делалось.

— Значит, и под водой есть царство свое, — прервал ее грустные размышления княжич. Он не привык долго о грустном думать.

— Конечно, — радостно подхватила она, — жизнь везде существует. Иногда люди и живыми там оказывались. Вот про Садко сказывают, что он был на дне морском, когда корабль его в бурю попал, он отправился к царю морскому, ему и вернуться потом на землю удалось.

Ему скучно и тяжело было под водой оставаться. Но он обещал вернуться назад, когда помрет. Но царь все-таки не хотел его отпускать, и только влюбленная русалка помогла ему убежать от царя.

— А царь никак не наказал ее за это? — с сомнением в голосе спросил Владимир

— А как ее накажешь, она уже и без того мертва, посылать дальше некуда. Подивился он ее уму и хитрости, да и простил. А Садко вернулся, когда пришлось этот мир оставлять.

На этот раз княжич задумался о том, что рано или поздно человек покидает этот мир.

— Не грусти, это не скоро случится, — успокаивала его сестра, — а может, ты еще рад будешь, что с миром можно расстаться, всякое бывает.

И он не противился, видел, что жизнь не всегда бывает прекрасна, она может оказаться и грустной.

Люди могут быть жестоки и безжалостны, тогда и случаются большие беды в этом мире.

Князь Ярослав слышал рассказ за не плотно прикрытой дверью. Он проходил мимо, подивился, что дети его не спят, хотел войти, но потом остановился на пороге.

Великий князь, которого называли мудрым, и представить себе не мог, что его дети все это знают и могут глубокой ночью говорить о таком.

— Проклятие, — прошептал он, — мало того, что мне досталась эта скверная баба в жены, так они еще будут меня во всем винить.

Он отшвырнул девицу, которая подошла к нему и пошел не оглядываясь в свои покои. Ничего больше не хотелось ему, ни о чем он не собирался думать.

Глава 24 Княжеский гнев

Несколько дней прошло с того злополучного вечера, когда князь Ярослав стал невольным свидетелем беседы его детей. Он был в тревоге, ничего не изменилось в душе его с той поры.

Впервые в собственных палатах князь чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что все в мире настроены против него. Он тешил себя надеждой, что княгиня вспомнит о детях и вернется назад, ведь ее наверняка не примет ни один из князей, ей придется возвратиться.

Но время шло, а она не возвращалась, ни слуху, ни духу не было оттуда. Судя по слухам, она оставалась в Чернигове или во Владимире у князя Андрея, своего проклятого брата, который всегда был один против всех. И жила там эта бунтарка прекрасно, забыла про него совсем.

Но если она надеялась, что он все бросит и отправится за ней, станет просить прощение, то не бывать этому. Но скорее всего ей и это не было нужно.

Волхв появился у него через несколько дней, с ходу загадочно произнес:

— Княгиня счастлива и спокойна, она желает только о том, что так не поступила прежде.

Вот и пойми этих женщин. Нет, имя им вероломство.

— Я не за этим тебя звал сюда, — резко произнес князь Ярослав, поставив чародея на свое место, — я о другом хочу спросить, почему мои дети вдруг вспомнили все эти старые истории про русалок, леших, домовых.

— Когда дите одно по лесу гуляет, и не такое ему привидится. А они нашли видать то, что годами и веками скрывалось, старые кумиры, вот и пробудились с памяти их старые сказания.

Вольно или невольно князь почувствовал угрозу, исходившую от слов волхва. Это не жена — предательница, о которой только и остается забыть, это твои наследники, а каковы они и что с тобой будет, потом, когда на небесах окажешься?

— Кто привел парня туда? — насторожился и разозлился еще сильнее князь.

— Да сам он туда пришел, больно любопытный оказался, — не удержался волхв, в последнее время он как-то совсем страх потерял, — не так просто святошам своим с богами наших предков разделаться, они по-прежнему живы и невредимы, и княжий указ им в том не поможет.

Князь молчал. Он был убежден в том, что старик говорит правду, только тошно ему было от всех правд, уж лучше бы сбрехал да утешил как-то, а то одна только правда, куда от нее бежать?

Но что же теперь делать?

— А ничего не делать, — отвечал, или просто размышлял волхв, — прежде думать надо было, а теперь делать нечего.

№№№№№№№№

После такого разговора князь должен был взяться за дело. Он думал теперь о вере, о том с кем ему оставаться. Если он и был где-то, то от их мира был страшно далек и никогда сюда не явится.

Князь Ярослав понимал, что если он хочет удержаться на этой высоте, а ему с самого начала было что терять, то ему нужно смириться с новой верой. Но если его дети проникли в тайны старых богов, то он не может отказаться от них. Потому и живет князь, как и все остальные в двух мирах. Ничего не может понять и не может пристать к одному берегу.

Но если его сын со старыми богами получит больше, чем он, то ему придется признать, что он бы тогда кругом не прав.

Его сын может стать чародеем еще при его жизни, ведь и князю Славену когда-то было неведомо, какого он сына породил, вот и станет он щукой плыть, птицей в небесах парить и зверем по лесам рыскать.

Как же далеко завели его размышления в тот вечер.

Но ярость тут же душу и охватила. Князь больше не стал сдерживаться.

Тогда вскочил он на коня, желая найти то злополучное место, до которого дошел сын его накануне.

Он уже пожалел о том, что отпустил волхва, тот мог бы спокойно указать ему дорогу к тем таинственным местам. А если бы и не захотел, и тогда бы он заставил его это сделать.

Но пока он сам летел к лесу на резвом коне своем. А что если путь этот от него закрыт?

Но такую мысль князь тут же и прогнал прочь.

Но уже в том самом лесу, князь убедился в том, как тернист этот путь, он не властен над лесом и над волхвом. Он почувствовал, что Леший преградил дорогу и ему туда не добраться.

Он остановился в нескольких шагах от того места, куда дошли его дети, но дальше не было дороги. Весь мир был, как казалось князю, против него.

Так и пришлось князю поворотить своего коня назад. Он велел следить за княжичем, глаз с него не спускать. Но и говорить о богах и детях ни с кем ничего не стал.

Проще всего было забыть об этом и не вспоминать.

Глава 25 Путь из тупика

Но во сны его стали входить все заботы и проблемы, — вскоре князь понял это ясно.

Ярослав видел княгиню на белом коне, она летела к нему навстречу. Она была и красивой и счастливой, смеялась и кричала о том, что никогда не вернется назад.

А за ее спиной появился волхв. Он шел вместе с его сыном, и пристально на него смотрел.

— Твой сын со мной, а ты остался совсем один, — говорил ему старик.

Проснулся князь в ярости, понял, что это всего лишь сон. Но как же он терзал и мучил нашего князя.

— Реальность страшна, от нее так просто не отмахнуться, — подумал князь Ярослав, но ничего больше не сказал.

Вдруг нагрянул король венгров. Тот всегда появлялся неожиданно. Уселся перед ним спокойно и величественно. Король долго говорил о чем-то, но он молчал о самом главном, князь Ярослав тоже ничего ему не сказал.

Сразу же заговорили о пире, а дети радовались тому, что отец все время был с гостем, договаривались о том, как смогут незаметно ускользнуть в лес.

Уйти они хотели вечером, как страшно это им не казалось.

Ночь была светлой, ясно светила луна. Но страхи рассеялись только когда княжич остановился (им удалось увести коня из конюшни), и поняли, что они незаметно ушли из дома, смогут оставаться в одиночестве, их никто не вернет назад.

Как же они удивились, когда около леса от дерева отделилась какая-то тень и пошла к ним навстречу.

Они замерли разом, словно сговорились. Казалось, что ожил один из кумиров. О том, что это мог быть кто-то из смертных, они не думали.

К ним шел волхв, которого они видели в покоя отца.

Дети не знали радоваться ли им или огорчаться. Он мог поймать и увести их назад, они не знали, о чем говорил с ним отец.

Но страхи скоро прошли, когда он ласково заговорил.

— Я ждал вас, дорогие мои, но сомневался, что вы пойдете среди ночи.

— Отец ведает все, — отвечал ему Владимир, — несмотря на малый свой возраст, он все время думал только о плохом.

— Он догадывается, но какая разница, о чем думает князь. не стоит о том волноваться.

От его слов они снова успокоились. Может он хитрил и успокаивал, но больше никаких тревог не появилось.

№№№№№№№№№№

Страх рассыпался в прах, как только они шагнули в заповедный лес. В лунном свете заблестели кумиры. Они выглядели не так, как прежде, а такими величественными и прекрасными казались, что все скверное забылось. Княжич больше не вспоминал о неуютном и опасном мире. Лес казался величественным и бесконечным.

Они оказались в сказке, и никогда не забудут той прелести, в которой и были тогда.

Ефросинья унеслась мыслями куда-то в прошлое, она вспомнила княгиню Елизавету, хотя их разделало столько лет, но ничего не изменилось. Сохранился волхв, они все помнили и все знали о том, что было тогда и там.

Когда они вернутся домой, она поговорит с Владимиром, и расскажет ему о том мире, в котором жила когда-то.

— Подождите немного, — говорил на прощанье Волхв, вряд ли отец решиться причинить вам вред. Когда ты вырастишь, то не сможешь забыть того, что тут с вами было.

Они помолчали немного, а потом старик прибавил:

— Судьбу нельзя переменить, но мы в силах влиять на нее, дитя мое.

Девочке казалось, что волхв говорит только с ней, она гордилась этим.

Часть 2 Юность княжны

Глава 1 Тайна ночи

В ту сказочную ночь дети до утра не сомкнули глаз.

Когда князь Ярослав прощался с королем венгров на рассвете, в их покоях было тихо.

Но он так устал, что не стал заглядывать к ним. А как только его шаги смолкли, они заговорили снова.

— Ты довольна разговором с Волхвом? — спросил княжич сестру.

— Да, но мне было это известно и прежде, — тихо отвечала она, — но как же радостно услышать то, о чем ты знал и догадывался.

Они немного помолчали, тогда она и спросила:

— А ты о чем думал тогда.

Он был так тих, словно его и не было рядом.

— Я обращался к Перуну, — говорил он задумчиво.

Она пыталась понять, с какой же просьбой ее брат обращался к Перуну. Но он уже сказал о том сам.

— Я просил его позаботиться о нашей маме, до тех пор, пока мы не подрастем и не встретимся с ней снова, — говорил княжич.

Фро вздрогнула. Ей неприятно было слышать такое. Но она знала, что ее маленький брат прав. Она дивилась тому, что сама не подумала об этом.

Она была самолюбива и мало заботилась о других. Но ведь так было и в других жизнях, ни о матери, ни о дочери своей и там она не заботилась.

Но что же было еще в другом мире?

Она не знала этого совсем.

№№№№№№№№№

Напрасно думал князь Ярослав, что ему удастся уснуть.

Полежал он какое-то время в своей постели, снова встал, потянулся к свечам. Но он увидел, что уже достаточно светло, чтобы не зажигать огня.

Это так поразило его, что он долго стоял около окна неподвижно.

Но как только он ушел от свиты и от короля, все старые горести и воспоминания обрушились на него с новой силой. Он почувствовал себя одиноким и несчастным.

Князь и прежде догадывался о том, что кто-то смотрит за человеком, руководит им.

Слишком много неприятностей случалось с ним в последнее время. Половина из них не случилось бы, если бы он сам распоряжался своей судьбой сам. Но он не мог расслабляться. Только тогда на что-то можно надеяться. Он всегда был одинок, никто не сможет ему помочь.

Вот и настроен был как никогда твердо.

— Неважно, что будет потом, главное, чтобы все было на высоте. Никто не посмеет убедиться в том, что я не только самый могущественный, но и самый мудрый, а потому не смогу поступать, как заблагорассудится.

Но чувствовал себя пока князь спокойно. Он не притронулся к вину, пил только воду. Слуги теперь седлали коня княжеского.

Ярослав поспешно покинул тесные стены и оказался в чистом поле. Но свите он приказал оставаться в палатах.

Когда робко спросил кто-то, когда же он возвращается, он только усмехнулся и ничего не ответил.

Он мчался все дальше. Ни к чему все условности, и пусть остаются в неведении все, кто рабски ждет каждого его слова, делает только то, что ему приказано. Он никому не собирался подчиняться.

Нет, князь отбросил в сторону даже бога своего, потому что и его бог может отдохнуть, пока князь будет на свободе.

Он летел навстречу солнцу. И вдруг понял, что это и есть один из самых главных богов, о котором он мог только мечтать.

Но ничего больше не оставалось от его величия, он оставался только одним из смертных.

Но мир был прекрасен, и так покорен ему, летящему, словно Перун дальше.

Но и конь, и тот, кто на нем восседал, были вовсе не так сильны, как Громовержец.

Глава 2 Тайный сговор

Князь вернулся к обеду, решив, что король может неправильно истолковать его исчезновение, а новых неприятностей ему вовсе не хотелось, их и без того было больше, чем достаточно.

Вернулся, и сразу почувствовал себя значительно лучше, хотя на княжеском дворе не было такого простора, как в чистом поле.

Как-то нужно было приводить дела в порядок.

Князь ждал возвращения посланника своего Спиридона, он должен подробно рассказать, куда делась княгиня Ольга, кто, нарываясь на его лютый гнев, отважился приютить ее у себя.

В это время и появился незнакомый человек и сообщил, что крестьяне в озере ловили рыбу и выловили тело девицы, обряженной в княжеские одежды.

— Проклятие, — усмехнулся Ярослав, — не смейте никому говорить о том, не хватало, чтобы король о том узнал.

Он понял, что должен сам туда пойти и все узреть своими глазами.

№№№№№№№

Князь со свитой своей подъехал к тому поселку, все еще не в силах перевести дух. Он все спрашивал себя, что же такое случилось, почему она оказалась там, почему никто из воинов, с ней бежавших, не вернулся назад, его ли гнева они испугались.

Ясно только одно — ее нашли поблизости от Галича.

А он и подумать не мог о том, что упрямая Ольга, вместо того, чтобы отправиться куда-то подальше, хотя бы к родичам своим, окажется в этом зачарованном озере. Как это не было на нее похоже. Может на нее кто-то напал и решили ограбить, а уж она, несомненно, противилась страшно, но не будут же они считать убийцей своего князя.

Ярослав не чувствовал своей вины, считал, что скрывать ему нечего от слуг своих верных.

Но есть ли такой разбойник, который осмелится расправиться с княгиней, ее узнали бы даже во тьме ночной, в том не было сомнения.

Князь чувствовал, что если ни почва уходит из-под ног, то уж покоя он точно тут не отыщет.

Он подъехал к домику, в котором должна было находиться утопленница, посмотрел на хозяина, так низко перед князем склонившегося, что разглядеть его было невозможно.

— Показывай свою находку, — прохрипел князь.

Старик лепетал что-то, но никто не смог бы расслышать его слов, заставить его сдвинуться с места, если бы не грозный, почти яростный взгляд князя Ярослава, с которым (это знал каждый) шутки плохи.

Он встрепенулся, распахнул дверь, готов был рухнуть на землю, от страха или усердия.

Так они и отправились все вместе с хижину.

Князь оглянулся на бедное ее убранство и с ужасом представил себе, что он мог бы обитать тут, человек не может выбирать, где ему придется родиться.

От этого он рассвирепел еще больше. Но сдержался и ничего не стал говорить.

Наконец взор его упал и на бледную девицу, сколько не отодвигай этого мига, он все равно раньше или позднее наступит.

Сомнения в том, что это не княгиня Ольга с первого взгляда не было никакого. Ничего общего не было между ними. Но почему же тогда она оказалась в одежде княгини, почему он в тот же миг не развернулся и не удалился, какая радость ему смотреть на чужую девицу?

Она не могла быть даже одной из его наложниц, уж их если не по именам, то по внешности князь хорошо помнил.

Ярослав швырнул старику какие-то деньги, велел похоронить ее и только после этого удалился.

Когда же он снова вскочил на коня и помчался прочь, то тогда и понял, что следует делать дальше. Наверное, он понял это уже в той самой хижине, или потом, когда он скакал по полям.

Он вернулся назад с твердой уверенностью, что так и поступит. Хотя доверить все это мог только своему верному Спиридону.

Словно услышав княжеский зов, тот появился и доложил о том, что следы княгини исчезли, если она и спряталась, то укрылась очень хорошо, так, что и он ее не мог отыскать.

При этом хитрец тяжело вздохнул, казалось, что никто не сможет его утешить.

— Хорошо, это я и хотел от тебя услышать, — неожиданно произнес он, — у меня есть для тебя дело поважнее

Зная, что тот все поймет с полуслова и долго ему объяснять не придется, князь рассказал о теле девицы, только что ими найденной на дне. Он считал, что скорее всего ее никто не станет искать, раз до сих пор не хватились. Ее и нужно выдать за погибшую княгиню Ольгу и объявить всем о том, что она мертва. Случилось несчастье, она стала жертвой разбойников.

Хоронили ее быстро, но со всеми почестями, лицо было закрыто дорогим покрывалом, но никто не решился бы приблизиться к несчастной. Только князь Ярослав, будто глыба мрака возвышался над гробом.

Спиридон не посмел ничего сказать против князя, потому все прошло тогда гладко. Сомневаться в том, что и он пойдет за утопленницей, если что-то случится, он проговорится, не приходилось.

Так и закончилась странная история, сделавшая гордую беглянку в один миг мертвой.

Князь Ярослав был уверен, что торжествует справедливость, и он вовсе не злодей, а во всей это истории пострадавший больше других.

Даже из такой сложной ситуации князь нашел простой выход, как это бывало и прежде и позднее.

Глава 3 Похороны княгини

Еще не успел король венгров поспешно покинуть своего не слишком гостеприимного соседа, когда на княжеский двор пришли вместе со Спиридоном люди и сообщили о печальной вести.

Мол, они нашли тело княгини Ольги, пролежавшее в озере несколько дней, князь там был и опознал свою бедную жену, и теперь остается только похоронить ее достойно.

Весть эта мгновенно разлетелась по всем городам и весям. Теперь уже все знали, что княгиня мертва, и сомневались в том, что умерла она своей смертью.

Говорят, что она не стала русалкой, водяной в один прекрасный момент отдал ее назад.

Короли и князья-соседи поспешили на похороны. Почему-то забыли отправить посланника только к князю Юрию, отцу княгини. Но никого это не удивило. Князь Ярослав не терпел своих родственников, забыл об их существовании, да и они бы сюда, если и пожаловали, только с дружинами своими, чтобы биться не на жизнь, а на смерть. Если узнают об этом князья — родственники, то не от его посланников.

№№№№№№№№

Владимир вбежал в покои своей сестры. Фро рыдала, закрыв лицо руками. Она только что узнала о смерти матери и в первый раз за все время не скрывала своих слез и отчаянья.

Она пробралась к гробу и видела платье матери, дальше служанки ее не пустили, но на синем и страшно распухшем пальце было ее любимое кольцо с рубином. У девочки не возникло сомнения в том, что это она и есть. Рухнули надежды на то, что они когда-то встретятся.

Владимир был нетерпим и зол, он яростно затопал ногами и закричал:

— Это не правда, я не верю этому, я не знаю, кто там, в гробу, но это не наша матушка. Она бы подала нам знак, там чужая, я не верю отцу.

Напрасно Фро пыталась его успокоить, просила не кричать так громко, ведь о его бунте слуги расскажут князю, тогда им худо будет.

Правда, сомнения брата зародили и в ее душе надежду, не было такого жуткого отчаянья. Но и обманываться всю оставшуюся жизнь тоже не хотелось.

Но ведь и ей никто не подсказал, что мертвая матушка была рядом, разве же они могли бы промолчать.

Так постепенно княжна успокоилась. Она уже не убивалась так о той, которая могла вернуться и оказаться жива, и это уже не во власти ее сурового, часто безжалостного отца.

№№№№№№№

А потом они с Владимиром отправились на похороны. Как спокойно было там. Кто-то говорил, что надо бы снять кольцо с ее руки и оставить дочери, но никто так и не приблизился к ней и к князю Ярославу. Эти двое вызывали в душах всех бурю страха. Кого больше они боялись, покойницы или живого князя, сказать трудно. Любое неосторожное слово и движение в их сторону могло очень дорого стоить.

И только его юный сны (князь внимательно за ним наблюдал) только княжич был спокоен. Не до чего ему не было дело. Словно это и не похороны его матери были, а какая-то скучная пирушка, на которой ему велено было оставаться.

Потом начался поминальный пир, когда тело, наконец, было предано земле. Никто и рта не открыл, все пили и ели молча. Хотя повара старались на славу, но люди за столами вряд ли ощущали вкус пищи.

Потом в Галиче еще долго говорили, что никогда и нигде поминальные пиру не были такими тихими. Добрые слова об усопшей никто бы не решился сказать, а злые — язык бы не повернулся. Молчание казалось единственным спасением от княжеского гнева.

Правда, многие мучились оттого, что стали так быстро такими черствыми и лицемерными, почему все в их жизни так переменилось.

Но все молчали, оставаясь при своих сомнениях и тягостных раздумьях.

№№№№№№№№№

Для княжеских детей это была бессонная тревожная ночь. Владимир задыхался от злости и ненависти к отцу, а Фро боялась с ним о чем-то говорить, понимая, что все может плачевно закончиться — мальчик должен был успокоиться и прийти в себя.

Если до князя дойдут хоть какие-то слухи о сыне, то он безжалостно расправится со своим наследником.

— Когда я стала такой, почему осторожничаю, чего боюсь? — спрашивала Елизавета в ее душе.

Какой вольной и независимой она до конца оставалась в прошлой своей жизни, что же с ней случилось теперь?

Но это юное создание должно было печься о безопасности, ей достался совсем другой отец, от князя исходила самая страшная опасность, разве ей с той высоты не видно всего этого?

С этим князем Ярославом она должна быть осторожной и благоразумной, иначе всем худо будет.

Глава 4 Затишье перед бурей

Князь Ярослав и не думал, что после всего случившегося он будет так спокоен, словно бы ничего и не было. Но как могли они так буднично жить после всего этого?

Если обман не раскрылся, решил про себя Ярослав, то богу было так угодно, не о чем волноваться.

Но как он должен был с княгиней, его вероломно бросившей расправиться?

Он ее не убивал, разве этого не достаточно для того, чтобы ему ни в чем себя не корит.

Это могло быть и правдой, до сих пор от княгини не было ни слуху, ни духу, потому это могла быть и она. Князь убедил себя в том, что поступал он благородно, и это лучшее, что он мог для неверной, вероломной жены сделать.

Шло время, ничего не менялось в Галиче. Князь успокоился окончательно.

— Так тому и быть, — сказал он своему верном помощнику Спиридону, и забыл о том, что случилось с ним и с его женой недавно.

Порой он видел печальные лица детей, и тогда где-то глубоко в душе что-то екало, ему хотелось вернуть их мать и рассказать им о том, что ошиблись, а она была жива.

— Она бросила их, — тут же отвечал ему внутренний голос, — ее смерть, это не самый худший исход.

Но через несколько дней, когда они вышли в чистое поле, князь подъехал к Спиридону, когда никто не мог услышать их, он произнес.

— Ты должен следить за всем, если она объявится где-то, близко ее к городу не пускай, спрячь в самом дальнем лесу, и поставь там воина сторожить. А потом позаботишься, чтобы она исчезла навсегда.

Так и было все решено для княгини окончательно, живая или мертвая, но она перестала для них существовать.

№№№№№№№№№

Тяжело было на душе у Спиридона. Ему одному, кроме князя было ведомо, что произошло на самом деле. Молчать придется до конца дней и тайну эту унести с собой в могилу. А самое главное, что смотреть ему надо в оба, если он ее где-то пропустит, то все для него и закончится разом.

Но ведь опасаться он должен еще больше могущественных родичей княгини Ольги. Они рано или поздно до всего дознаются, расправа князя Юрия или Всеволода будет страшной.

Долго думал обо всем этом воевода, и понял, что кругом он останется виноват.

Не выдержала его душа, пошел он ночью в лес к озеру и принял смерть страшную. Но чудовищные тени шли по его следам, не отставали от него с той поры.

Родственник его знал о том, что этой ночью произойти должно, утром отыскал тело и велел незаметно схоронить его в дремучем лесу.

Когда исчез воевода, князь пришел в ярость. Мертвым он его не видел, решил, что тот подался к врагам его лютым.

Слухи о смерти Спиридона все-таки поползли по Галичу, но никто не мог понять, почему же сей верный княжеский пес вдруг на себя руки наложил, с чего бы это случилось?

Княжна в это время смотрела за братом, ей вовсе не хотелось, чтобы тот в чем-то стал обвинять отца.

Но после исчезновения воеводы княжич поверил в то, что это он убил мать, потому и сам ушел куда-то, чтобы избежать наказания. Он говорил, что это боги потом нашли и покарали его, потому он и сгинул где-то без следа.

Фро не стала его разуверять в том. Это казалось не так опасно для него, как обратное, но сердце подсказывало ей, что этот человек не был ни в чем виноват. Но свою тайну он и на самом деле унес в могилу. А еще ей хотелось, чтобы отец не оказался таким злодеем, каким он был в последнее время. Он просто обижен ее предательством и одинок, он должен сдерживать всех своих бояр, а это не так просто сделать, — уверяла она себя.

№№№№№№№№№

Так уж вышло, что Галич расположен был на окраине земель славянских, вот и жили его князья всегда обособлено, вести хорошие и дурные до них доходили редко, летели долго. А в Ярославовы времена все это осложнилось еще более из-за суровости князя. Никто не рисковал нести сюда ни дурные, ни даже добрые вести, не зная, что вызовет ярость князя, из-за чего можно лишиться головы.

Так и получилось, князь знал все, что происходит в соседних королевствах, но не мог ведать того, что у братьев — князей случается.

А между тем жизнь на славянских бескрайних землях шла своим чередом, и хотя земель здесь было много, больше, чем в других королевствах, но и наследников тоже больше, чем у остальных.

Не могли они мирно поделить земли между собой, каждому из княжичей казалось, что он обижен и обделен. Никакие законы, Ярославом Мудрым писаные не действовали, забылись и заброшены были давно. О них вспоминали только те, кому это было выгодно, но остальные подчиняться им не собирались. А снова хватались за мечи, да и шли в сражения.

Так жизнь их и продолжалась. Никто не мог их остановить от этих братских схваток.

Вот и на этот раз, если бы погиб Галицкий князь, это бы кого-то заинтересовало, но пока он был жив и невредим, не смотрели в его сторону родичи. Какая им разница, что в мире его происходит?

И только на небесах, в Свароге за ним и предки и духи и боги неустанно следили.

Особенно, когда там Елизавета среди них находилась, еще не решилась на землю снова вернуться.

Князья на небесах были поражены коварством и дерзостью этого властелина, когда он объявил свою жену мертвой, не думая о ее детях, о страданиях и несчастиях, которые потом на их головы опустятся вдруг.

Ведь хоронил –то он княгиню Ольгу по настоящему. А их ждет еще одно потрясение, когда узнают они, что цела она и невредима, это как же юным созданиям пережить будет два таких удара.

Но волновало это только тех, кто был на небесах, а тот, кто эту кашу заварил и мог еще хоть что-то исправить, был глух и слеп ко всему, что происходило вокруг.

Если бы можно было вырвать из его рук девочку, они тут же и сделали бы это. Но князья понимали, что она пока должна была оставаться там, пусть все движется своим чередом. Многие ждали момента, когда можно было посчитаться с князем Ярославом. Но до этого момента еще должно было пройти какое-то время, тогда он ответит за все, что сотворил. И точно придется ему гореть на той самой сковородке, которой пугают многих.

Глава 5 Явление убиенной

А между тем живая и невредимая княгиня Ольга спокойно гостила в Чернигове, в граде, где ей было спокойно и уютно.

Конечно, далеко не каждый из князей рискнул бы ее принять у себя, а потом предложить остаться на какой-то срок. Многие боялись навлечь на свои головы не только гнев князя Ярослава, но и вызов его, а то и в схватку броситься после того, как такое должно было случиться.

Но Чернигов — это совсем другое дело, сей град, как и сам Галич никогда и ни с кем не считался.

Княгиня хотела отправиться сначала к своему старшему брату князю Андрею, но потом поняла, что и другой ее брат Михаил не прогонит ее никогда, сделает все, чтобы она жила в его граде уютно и оставалась в безопасности. Не побоялся князь Михаил ее грозного мужа. Он все сделает для того, чтобы она оставалась в безопасности.

Так оно и случилось, как надеялась в пути княгиня.

Князь выслушал ее спокойно и потребовал от слуг своих, чтобы любое желание княгини было исполнено, никто ни в чем не смел перечить ей, хотя последнего можно было и не говорить. Слуги до конца оставались верны князю, никто из них не решился бы нарушать заведенного порядка.

Но когда кто-то из вельмож тихо сказал о том, что князь Ярослав могуч, и шутить с ним не стоит, усмехнулся князь Михаил:

— Я хоть сейчас с ним сражаться пойду, но не бойтесь, в сражение он не рванется, палачей своих пришлет, но все тайно сделает, потому надо быть осторожными и ухо держать востро, когда с такими родственниками дело имеешь.

Воеводы должны были с ним согласиться. Тогда князь и обратился к сестре:

— Мы пока сохраним твою тайну, пока это возможно будет, а там поживем — увидим.

Никогда еще в последнее время не была княгиня Ольга так весела и спокойна, грустила она лишь о малых детях своих, только не решилась бы попросить о том, чтобы они вернулись назад. Не стоило об этом и думать пока.

— Я не могла их взять с собой, — говорила она брату, — это слишком опасно для всех. Там им лучше и спокойнее будет. Он их отец, он не причинит им вреда. Владимир и после смерти его в своем граде останется, а Евфросинию я заберу с собой потом, найду для нее сильного и надежного мужа, чтобы она не оставалась в одиночестве.

Но тревоги порой входили во сны княгини, она чувствовала, пробудившись среди ночи, что не оставит ее в покое князь Ярослав, пока он жив и могущество его только крепнет. Придумает он месть такую, что мало им всем не покажется, обязательно придумает, а потом и осуществит. Но когда она решилась на такой шаг, она знала, что творит, не сомневалась, что дорога назад ей закрыта навсегда.

Ожидание было не долгим.

Когда княгиня Ольга через несколько дней спустилась в гридню, где князь принимал своих гостей прошенных и непрошенных, то увидела, что он странно бледен, смотрит на нее так, словно перед ним не живой человек, а призрак, будто пытается он ее получше разглядеть, убедиться, что это она, а не кто-то другой.

— Что с тобой? — не выдержала Ольга, — это я и я живая, ничего со мной пока еще не приключилось.

Она печально улыбнулась. Но она понимала, что ему стало что-то известно, конечно вести были из Галича.

— Они там похоронили княгиню Ольгу, посланцы рассказывают, как это было.

Сначала она не поняла сути его слов, а потом переспросила еще раз:

— О чем ты говоришь, наша матушка давно мертва, какую же княгиню они хоронили?

— Они похоронили жену князя Ярослава Галицкого, — говорил он, стараясь привести ее в чувства. Говорят, что княгиню нашли в пруду или озере, черт их там знает, сказали, что она отправилась на прогулку, на нее напали какие-то разбойники, убили, а потом утопили княгиню.

— Но разве я не стою перед тобой живая и невредимая? — еще больше удивилась княгиня Ольга.

— Я не понимаю, это неведение, обман или страшная подлость с его стороны? переспросил еще раз князь Михаил. Но так как чужие уже стали оглядываться, то он замолчал и ничего больше говорить не стал, перешел на другое, хотя по лицу его было видно, что думы его в то время были очень далеко.

Ольга ушла к себе, и только там дала волю слезам.

— Так вот какую месть он для меня придумал.

Она была уверенна в том, что князь просто отомстил ей за дерзость и побег, более коварного и жестокого мщения и не придумать.

Его не волновали чувства других и то, что будут страдать дети, тоже не беспокоило, ему хотелось только несколько раз убить ее, и чем больше, тем лучше.

Но что еще можно ожидать от покинутого мужа?

Она же думала только о бедных, несчастных своих детях и никак не могла прийти в себя после всего случившегося.

— Проклятие, как он смеет, как может он так поступать.

Ничего не могла понять княгиня, хотя чувство вины не давало ей покоя, но не может быть наказание таким суровым, пусть и за всем, что она совершить успела..

Ольга стала свободной, но ее больше не существовало в мире. Отчего же ей так плохо и так скверно, почему она перестала радоваться свету и миру вокруг.

Но вскоре княгиня Ольга поняла, что как бы там все не было, она освободилась от жесткого и коварного властелина, она находится в надежном месте, куда он вряд ли сможет дотянуться, а она будет осторожна, сможет защитить себя, если потребуется. Но жизнь продолжается, даже если князю этого так не хочется, она идет своим чередом, и в ней есть добро и зло, черное и белое, с этим и надо жить дальше.

Скоро забудут о том, что в Галиче умерла княгиня, а многие вовсе не узнают этого, мало ли что случается в дальних уделах. Она же получила жизнь и свободу, и возможно боги позволят ей стать свободной и счастливой.

— Сообщи Андрею, что со мной ничего страшного не случилось, я не хочу, чтобы он меня считал мертвой, пусть это будет только мой проклятый муженек.

Князь Михаил подивился тому, что он сам о том не подумал. Больше всего черниговскому князю хотелось столкнуться, наконец, с Ярославом, спросить его о том, как же он смог, как у него язык повернулся, ведь ему придется поплатиться за все, что происходит.

Глава 6 Явление призрака

Через несколько месяцев весть о похоронах Галицкой княгини истерлась из памяти тех, кого она потрясла в первую минуту. Они стали спокойны, понимали, как опасно связываться с таким грозным и коварным князем.

Но сам князь Ярослав должен был еще раз вскочить в холодном поту, в богатых своих покоях. Он резко выбежал оттуда и перебрался в другую комнату, уверенный, что это колдовство и наваждение.

— Почему ты бродишь, будто привидение? — спрашивал он, — ведь ты не должна быть среди мертвецов.

— Это говоришь ты, который меня мертвой всем объявил? — спросила княгиня, — говорят, лож становится правдой, слова сбываются, может, меня и на самом деле больше нет в этом мире.

— Ты и дальше станешь мучить меня? — спрашивал он, понимая, что ему не скоро от кошмара избавиться.

— А это мы еще посмотрим, — снова усмехнулась она.

Ярослав заперся в других покоях, он пытался уверить себя, что кошмар не повторится. Но половину ночи он провел без сна. Но как только он заснул, все повторилось снова, он вскакивал и искал себе новое пристанище, подальше от мечта, где ему никак не спалось.

— Проклятие, все они чародеи, но почему я должен расплачиваться за их капризы.

Невольно вспомнился свадебный пир. Какой она тогда была спокойной и безропотной. Ему даже жалко ее было, потому что уж больно не походила она на своего грозного отца князя Юрия.

Но он обманулся тогда, что из всего этого вышло, в тихом омуте водились такие черти, о которых князь тогда и подумать не мог.

Князь ждал нового появления призрака, но Ольга больше не появилась.

В ту ночь он спал глубоко и спокойно, во сне он видел море, белых птиц над волнами, какие-то огромные волны, наплывавшие на него со всех сторон. Но княгини не было нигде поблизости.

Он так обрадовался, пробудившись на рассвете, что почувствовал себя в то утро победителем. Она ушла, она оставила его навсегда. Хотя жива она или мертва, какая разница.

Но в ту ночь, когда князь Ярослав избавился от кошмара и немного успокоился, Ефросиния в первый раз увидела мать во сне. Она была в широких белоснежных одеждах, но она не представляла себе такого одеяния, так никто из них никогда не одевался. Она казалась невесомой и спокойной. Это испугало ее дочь. Она смотрела на Ольгу и боялась открыть рот, а потом почувствовала, что онемела совсем, не может произнести ни одного слова.

Тогда та заговорила сама. Хотя на самом деле слова не звучали, они передавались ей как-то странно, но это нисколько ее не испугало.

— Не плачь обо мне, — говорила та, — я хорошо устроилась, я свободна и счастлива, скоро ты все увидишь и поймешь сама, но пока просто поверь мне на слово, все замечательно.

И когда девочка хотела о чем-то спросить, матери уже не было рядом. От нее осталось только легкое облако, ничего больше.

Но произошло в ту полночь главное — девочка поняла, что грустить и страдать по матери не стоит. На каком бы свете она не была, она спокойна, счастлива, помнит о них и однажды вернется.

Когда Фро рассказала о своем сне-видении Владимиру, он не поверил ей, только горько усмехнулся и произнес:

— Ты напрасно радуешься, она просто утешить тебя хотела, как ей может быть хорошо без нас в чужом краю, если она и жива, что сравнится с такой жизнью?

И как ни старалась успокоить его княжна, он не успокаивался.

Не с кем ей было разделить свою радость. Отцу она и слова говорить не хотела. Она видела, что его что-то тревожит, и он сильно переживает, несмотря на свой суровый нрав и вид. Он вынужден быть безрассудным и жестоким, хотя все не так на самом деле.

Если Владимир не поверил в счастье матери, то в то, что у отца есть сердце, он не поверит тем более.

— Как трудно ему будет жить дальше, — с грустью думала она. В этом парне, наследнике грозного и могучего князя все сплетено из противоречий. Даже когда можно спокойно согласиться с князем, он не устает спорить, и все для него и теперь и потом заканчивается скверно.

Она же понимала, что с боярами и воеводами нельзя быть добрым и мягким, они бы давно захватили власть в свои руки. Отец умен и проницателен, если бы он был другим, то долго ли он удержался бы в Галиче? Они все время твердили о древнем Новгороде, дух грозного Волхва витает там с древних времен. В Галиче этот дух появился сразу и он неистребим, сил князю надо не меньше, чем новгородскому. Но ведь Ярослав не вечен, и когда град достанется Владимиру, даже страшно представить, что тут происходить будет.

Княжна все больше и пристальнее приглядывалась к отцу, любила его беззаветно. Особенно когда около него появлялись очередные темные наложницы. Она чувствовала: где бы и с кем бы он ни был, князь Ярослав оставался самым одиноким в мире человеком.

Можно быть угрюмым и замкнутым внешне, но чувствовать себя единым со всем миром. Ей хорошо было знакомо такое чувство в прошлой жизни. Но Ярослав был одинок, где бы и с кем он не оказался. Чувство жалости к отцу сжимало ее грудь.

Мир прекрасен и неповторим, но как странно он устроен порой. Если тебя любят и боготворят, ты быстро рухнешь и никогда не будешь хорошим и сильным князем. Если же тебе усилием воли удастся таким стать, то они будут тебя проклинать и ненавидеть.

Наверное, есть земли и миры, где все устроено не так, но мир, в который все время возвращалась ее душа, был именно таким и другим он не собирался становиться.

У того сна оказалось неожиданное продолжение. Княжна видела похороны и знала, что хоронят там ее мать. Тогда она приблизилась к гробу, стала рядом с отцом, чтобы лучше рассмотреть ее. Покрывала, закрывавшее лицо, неожиданно поднялось у нее на глазах, она увидела совсем чужое лицо.

— Это не она, — закричала во сне Фро — это не моя матушка, но где же она и что с ней теперь?

Все повернулись к ней, говорили, что она просто потеряла рассудок от горя. Но она видела, что это не княгиня и не понимала, почему отец и остальные не замечают этого.

Она плакала и вырывалась, когда ее уводили оттуда, из гридни, где стоял гроб с телом. Служанка твердила, что она слишком мала, чтобы пережить такое, должна хорошо отдохнуть. Но Фро понимала, что в мире происходит что-то странное и страшное. Забыть этого сна княжна не могла.

Она долго думала о том, что это был знак оттуда. Княгиня говорила дочери, что она жива, что похоронен кто-то другой.

№№№№№№№№

Утром дети пошли в княжескую усыпальницу. Княжна долго стояла перед громадным камнем, который непонятно откуда тут взялся. Может какой-то чародей хотел так привалить могилу, чтобы оттуда точно никто не смог выбраться. Но разве они смогут укрыть там душу? Ее не укрыть никаким камнем. И это окончательно успокоило Ярославну.

Глава 7 Совпадение

Так уж вышло, что в то время, когда княжна стояла у могилы матери, князь Ярослав входил к священнику. Сам бес заставил его обернуться, посмотреть на то самое место. Она не видела его, она стояла, низко склонив голову, хотя губы ее были неподвижны, казалось, что она разговаривает с камнем.

Ему стало так печально и горько, что он содрогнулся. Не оттого, что велик был обман.

От странников и чародеев он много раз слышал, что тайное быстро становится явным.

Он понимал, что скоро княжна выйдет замуж и покинет Галич — это непременно случится. Она встретится с матерью где-то там, куда его власть не дотянется, тогда и узнает правду, возненавидит его. Но дело уже сделано, ничего переделывать он не собирался.

Но тогда и его уже не будет на свете, он будет далеко, что она будет чувствовать и переживать?

Не мог от этого успокоиться князь, как ни старался.

Князь радовался, зная, что дочка всегда или почти всегда была на его стороне, но что будет потом, когда она все поймет? Она не глупа, обо всем догадается, перепутать, ошибиться он не мог, в это она точно не поверит.

— Это не должно тебя волновать, — услышал он противный голос беса, — потерявший голову по волосам не плачет.

— Отстань, — отмахнулся князь, — зря ты из меня бессердечного зверя творишь.

— Я ничего не творю, Велес не дал такого права,, я только показываю то, что ты видеть не желаешь, пытаешься скрыть, — как-то криво усмехнулся он.

Трудно было ему не поверить.

Но Ярослав прислушивался только к голосу собственного сердца, и оно у него на этот раз было так неспокойно, что хоть волком вой.

Но не бес ли подстроил их случайную встречу с княжной около чужой могилы. Но прав он в другом, все происходит так, потому что он сам так поступает, нельзя замарать другому то, что ты сам не хочешь пачкать.

Но он властелин, и этого у него никто не отнимет, а действовать должен так, как ему предсказывает разум.

По дороге домой князь думал о своих наследниках, он понимал, чем недоволен, ему хотелось, чтобы мальчиком родилась Фро, а Владимир был бы девицей, отдали бы его замуж, да и успокоились, не годился он для наследника, совсем не годился.

— Он глуп и упрям, в мире волков из этого зайца ничего не получится путного. Галич слишком привлекателен для братьев-князей, они зная его мощь, его в покое не оставляли, а что будет с этим парнем, как только он сам отправится к праотцам?

Какой-нибудь Игорь, Всеволод или Роман появится тут же и будет сражаться до победы, убеждая весь мир, что это его наследство. В лучшем случае его сын станет изгнанником, а в худшем, хотя об этом не стоит и думать. Но даже сам он ничего изменить не в силах

Но есть ведь Фро. Князь вдруг понял, что на его дочь последняя надежда, а значит, он должен найти ей достойного мужа, такого, какому спокойно можно оставить Галич. Из всех князей он должен выбрать самого сильного, жаль, что у него как у Ярослава Мудрого нет достойных королей, которые как Гаральд Храбрый могли бы покорить весь мир, и оставаться на Руси самым могучим из героев князей.

Только где они теперь те герои.

Князь Ярослав был уверен, что он пришел в этот мир не в первый раз, настолько все далекое и неведомое порой оживало в памяти, вот и двор князя Ярослава в Киеве он помнил ясно, и имя одно с тем достойным князем носил.

А вот сын его точно в первый раз появился на свет, сколько не учи его — все без толку. А Фро уже была королевой, лучшей из королев, это у нее на челе написано, она и на этот раз его не подведет, заставит гордиться собой, — так думал князь.

Он думал о наследнике ни седовласым и уставшим жить старцем, а в самом начале, когда дети его были еще маленькими. Но как быстротечна жизнь любого из славян, а у князя она может еще оборваться внезапно в любом сражении и становится еще короче. Но все было бы по-другому, если бы Ольга вероломно не покинула его, то и тревог бы никаких не возникло..

Ему хотелось когда-то отправить Фро в дальние земли, в мир снегов и льдов и сильных воинов, но сейчас он передумал это делать. Ему не союзник сильный, а наследник понадобился. И все потому что, его сын ни на что не годен, окаянный.

№№№№№№№

А тем временем ярился на небесах князь Ярослав Мудрый, которого понимал на земле Осмомысл.

— Почему мы не можем вмешаться, — спрашивал он у Рюрика, оказавшегося поблизости. — Он продолжает травить жизнь моей девочке, он творит неведомо что, мы должны все это видеть и молчать?

— Это я виноват, — отозвался бес, — хотя уже не ведаю, куда бежать и кому что сказать. Только против его священников не попрешь, они все больше власть над ними захватывают, их уже не удержать. А княжне твоей ненаглядной сон был, но она отвергла его быстро, думать о нем не хочет. Если она твоя дочка, то мозгов у нее что-то маловато, — упрекнул Мефи князя, заставил успокоиться.

Но Ярослав все-таки крикнул:

— Тебе тысяча лет, а ты балбес балбесом, она маленькая девочка, которая и в жизни этой еще освоиться не успела, разве понимает она, что вокруг нее тут творится?

— Ты не в Киеве своем, — обиженно отвечал ему Мефи, — на Гаральда можешь обзываться, он тебя слушался, а я не собираюсь, могу вообще ничего не делать.

Князь понял, что он немного переборщил, но если сердце его разрывалось от боли и ярости, то что же ему еще делать?

Но на земле жизнь шла своим чередом, даже если это не нравилось кому-то на небесах.

Глава 8 Просто жизнь

В Галиче, как и в остальном мире, жизнь текла своим чередом, хотя он был так далек от Киева, что казалось, до него и не добраться, словно какая-то страшная стена все это закрывала от остального мира.

Это нравилось княжне Ефросинье, она была словно спрятана от всех остальных глаз. Ни один из князей-соседей не претендовал на этот мир, пока там восседал во всем своем величии князь Ярослав. Короли соседи хотели получить весь этот мир мирным путем — женившись на дочери могущественного князя.

Мир ждал только момента, пока княжна немного подрастет, и вот тогда и один король и другой собирался послать сюда своих сватов, чтобы породниться с самым грозным из славянских князей.

Когда княжич Владимир отправился утром к сестре, то не нашел ее в покоя.

Узнав, что отец отправился в какие-то дальние владения с малой дружиной, он обрадовался несказанно, ему стало казаться, что она в заповедный лес улизнула на рассвете, как только узнала, что его нет во дворце, обиделся на то, что не взяла его с собой.

Ярко светило солнце, в лесу было спокойно и тихо.

Но вдруг пронзительно закричала ворона. Владимир вздрогнул от странного этого крика. Что-то упало за его спиной, и эхо понесло этот удар дальше.

Он подумал о чудовищах, которые надвигались с разных сторон, чтобы захватить его в плен.

Княжна никак не могла отойти от кумира Перуна в тот миг, но она где-то далеко слышала пронзительный птичий крик.

Это не испугало ее, как и то, что внезапно налетели тучи, а после раската грома полил невероятный дождь.

Все это казалось ей скорее забавным, чем страшным. Но она побежала из леса, зная, что не стоит стоять под деревьями во время такого сильного дождя.

Она бежала все быстрее, хотя трава была высокой и все время путалась где-то под ногами.

Но и дождь лил все сильнее и сильнее.

Ей было легко и весело, словно крылья появились за спиной.

Правда, легко можно было заблудиться, ведь в лесу все обманчиво, и расстояние до дороги тоже. Но разве Леший не придет к ней на помощь, стоит только его позвать.

И чтобы убедиться в этом, Фро громко крикнула:

— Леший, миленький, выведи меня на дорогу к дому, я промокла до нитки, и мне надо домой.

Она не заблудилась. Правда, немного разозлилась, когда зацепилась за какой-то корень и упала на колени. Он все-таки хотел показать, кто хозяин в доме.

Но в следующий миг она заметила фигуру рядом, и должна была быть ему благодарна, иначе бы в спешке пробежала мимо своего брата.

Сначала он показался ей мертвым, Фро воскликнула от страха. Его голова была разбита, наверное, какая-то ветка во время грозы отвалилась от дерева, он казался слишком бледным и неподвижным, но он был жив, только лишился чувств. Она пробовала растолкать его, но ничего не вышло.

Поднять его было тоже очень трудно. Она поняла, что слишком слаба и не сможет донести мальчика до города.

Тогда опустившись в траву под проливным дождем, а он шел все сильнее и сильнее, княжна разрыдалась.

Она так и не поняла потом, откуда появился Герман — один из воевод отца на коне своем. Он стремительно подъехал к ней, подхватил мальчика и посадил его на коня, и сам вскочил на него. Фро забралась каким-то чудом сама.

Так они и добрались до города.

№№№№№№№

Дождь все лил, ей хотелось обратиться к Перуну, чтобы все хоть на время прекратилось. Но потом она решила, что не станет ни о чем просить, если он сам не собирается прекращать этот ливень, то и просить его напрасно, самое главное, чтобы с княжичем ничего скверного не случилось, тогда она останется совсем одна.

Но откуда в это время в лесу появился воевода, — все никак не могла понять она, какая сила толкнула его сюда.

Она в первый раз задумалась о бесе, удивилась, что в этой жизни до сих пор не сталкивалась с ним, он не давал ей о себе знать. Но почему? Он хитрит или его куда-то унесло? Он недоволен ею или там что-то странное приключилось. Может он помогает тайно или ему запретили тут появляться?

Ей стало страшно грустно. Когда она отправилась сюда, то тайно надеялась, что он будет с нею заодно, окажется рядом в нужный час, ведь любому нужен и советник и провожатый и просто друг, особенно когда рядом все так тревожно.

Хотя для беса, наверное, это не слишком подходило, но он ей был нужен.

И даже теперь, когда она звала его, его не было рядом.

Осталась только надежда — он еще появится.

№№№№№№№№№

Князь Ярослав взглянул на маленькую девочку, одиноко бредущую по дороге. Не выдержав этой странной картины, он обратился к Рюрику.

— Я не понимаю, отчего он не прекратит дождя, ведь она совсем измучилась и устала.

— Он ярится на всех отступников, — усмехнулся Рюрик, — а она добровольно ушла от него в этот мир, и не может сетовать на то, что ради нее одной он перестанет наказывать всех предателей. Это не твоя дочь, посмотри внимательнее, — прибавил он, и дивился тому, как связан с давно забытой землей Ярослав, как много времени он уделяет мелочам, которые там происходят. Ведь девчонку никто не убивает, она просто попала под ливень. Из-за этого мчаться куда-то на взмыленном коне.

Может он завидует своей дочери.

Рюрик рассмеялся задорно. Но Ярослав не слышал этого смеха, он думал не о себе и не о своих утратах, а о девочке, которая неосмотрительно решила вернуться в этот мир, так безнадежно переменившийся к худшему. Наверное, это он должен был рваться и проситься на землю, чтобы постараться все там изменить, исправить хотя бы то, что можно было исправить. Но у него для этого не хватило духа и сил. Там оказалась беззащитная девушка, вот что не могло не тревожить, не пугать.

Дождь перестал в одно мгновение. Княжна взглянула на срезу просветлевшее небо и от грусти ее не осталось следа.

Она села передохнуть на поваленное грозой старое дерево. Если бы не тревога за брата, она была бы счастлива в тот странный день. Но кто-то сказал о том, что князь уже вернулся и остается в палатах, он наверняка знает обо всем, что с ними приключилось. Она снова нарушила его запрет, покинула пределы городских стен, и чуть не погубила его единственного наследника, за это он ее точно не похвалит.

Она еще не знала, насколько князь разочарован в своем сыне, и давно перестал дорожить им, думать о нем, как о наследнике.

№№№№№№№№

Хотя дождь кончился так же внезапно, как и начался, но везде была грязь, дорога оказалась скользкой, и идти было тяжело. Но она и не торопилась домой, может быть это поможет избежать неприятного разговора?

Глава 9 Разговор с отцом

В княжеских палатах было слишком тихо. Может быть, отец куда-то ушел, или ее обманули, и он не успел вернуться? Ей удастся незаметно пройти к себе и притвориться спящей?

А утро вечера мудренее, это всем известно.

Но служанка метнулась к ней, сообщила, кто князь о ней уже спрашивал и ждет ее в гридне.

— Я должна переодеться в чистое и сухое, — распрямилась и заявила Фро, радуясь, что у нее будет еще какое-то время избежать неприятного разговора.

Увидев страх в глазах служанки, сама она перестала бояться грозного отца своего.

Но то, что настроение у отца лютое, в том можно не сомневаться, в глазах служанки был ужас, словно им обеим придется столкнуться не с князем, а с чудовищем.

— Не бойся, это мне бояться надо, — как-то по-взрослому заявила девица.

Княжна увидела странную картину. Прекрасная женщина в древней ладье с Драконом на носу, она была в самых дорогих и прекрасных одеяниях. Незнакомка, не отрываясь, смотрела на берег, а на коне, навстречу к ней летел высокий светловолосый красавец.

Какие-то люди вытащили ладью на песок, помогли ей выбраться.

Они остановились друг перед другом. Он подхватил ее на руки и стал кружить по этому странному берегу.

Кажется, княжна замечталась и перестала замечать то, что творилось в реальности.

Но это был совсем иной мир. Он казался ей прекрасным, сказочно-великолепным. Но вместо прекрасной Незнакомки она должна была встретиться с отцом.

И эта встреча будет вовсе не такой приятной. Она двигалась по длинным коридорам и переходам, сочиняя на ходу, что она должна ему сказать.

Но ей хотелось, чтобы такой же герой пожаловал и за ней сюда. И тогда бы ее отец умерил свой пыл.

Но она могла только мечтать о герое и о любви. О, как сладостны были эти мечтания.

Княжна шагнула в гридню и остановилась.

№№№№№№№№

Князь Ярослав стоял к ней боком в полном одиночестве.

Потом очнулся, резко повернулся, когда стражник притворил дверь, нарочно громко, чтобы он услышал, что она вошла.

Фро как можно спокойнее к нему приблизилась. Она готова была спокойно встретить все, что он скажет или сделает.

Отец молчал, разглядывал ее, может и злился, но этого не чувствовалось.

— Ты цела и невредима? — спросил он удивленно, — и думаешь, что никому не ведомо, что вы нашли дорогу в этот лес?

Она молчала, понимая, что ему все известно.

— Мне плохо, скверно в твоем храме, мне там беспокойно, и я не хочу там оставаться. Тогда я и сбежала со службы в первый раз, и нашла свой мир. Даже если ты накажешь меня, бросишь в погреб, мне все равно будут ближе боги наших предков. Я ведаю, что они живы, что они остаются с нами и помогают нам в трудный час. Да и другие не верят в этого мертвого бога на кресте.

Он должен был закричать, прийти в ярость, но он просто пристально разглядывал ее, словно диковинное существо. Она говорила о том, что было близко и понятно и ему самому, но легко говорить безмозглой девчонке, совсем другое дело могущественному князю.

А если бы подобное он сказал своим боярам и священникам, что бы с ним потом стало?

— Хорошо, — неожиданно усмехнулся Ярослав, — я вижу, что монах тебя плохо всему учил, его придется заменить на другого. Коли ты из храма в лес бегаешь, то грош ему цена.

— Нет, — заявила Фро, — он обучает меня грамоте, учит читать и писать, он интересно рассказывает обо всем, не меняй его. Ты волен поступить, как вздумается, но оставь мне этого монаха.

Княжна понимала, что на месте этого может появиться и еще более страшный монах, который клещами вцепится в ее душу, тогда она не вырвется от него вовсе.

— Хорошо, — снова согласился Ярослав, — но твой братец пострадал еще больше, чем ты от ваших побегов. А если он помрет (в голосе князя появилась насмешка), словно он благодарил ее за то, что Владимир может умереть, — это будет на твоей совести, и твои боги будут виноваты в том.

— Не говори так, он будет жить. Мне нужно идти к нему.

— Ты можешь идти, — спокойно произнес он.

Княжна поспешно удалилась.

Она вошла в комнату, где спал княжич Владимир. Князь очнулся в тот момент, очнулся и не скрывал своего недовольства.

— Почему ты потащила мальчишку в такую ночь в грозу, а если бы его поразило громом, и он бы там помер? — ворчливо спрашивал Ярослав.

Но Фро, кажется, даже не слышала его в тот момент. С тех пор, как умчалась ее мать, она стала невыносимо и что за норов такой?

Она сидела и ждала, пока мальчик проснется, тогда она и расспросит его о том, что же случилось, почему она должна терпеть ярость отца, ведь никуда она не звала и не вела его тогда. Но пока его не стоило тревожить..

Она ощущала свое одиночество и неприкаянность. А в памяти ее ладья с драконом на носу, плыла куда-то вдаль. И там двое красивых людей были рядом, они смотрели друг на друга, им было так спокойно и хорошо вместе.

Но картина быстра исчезла.

№№№№№№№№

Усевшись вечером ужинать, князь Ярослав никак не мог забыть свидание с дочерью. Она не побоялась ему сказать о старых богах и о том, что не слишком верит новому богу. Это звучало так странно в устах ребенка. Но еще больше удивили его слова:

— Ты любишь меня, отец.

Как она могла догадаться и почувствовать это, этого князь Ярослав не мог понять. Ясно ему было только одно, если что-то таинственное, необычное с ним еще может случиться, то это будет связанно с его дочерью. Если в детстве она может поразить его, заставить сменить гнев на милость, то что будет, когда она повзрослеет, станет прекрасной женщиной.

Потом Ярослав с досадой подумал о сыне. Если бы кто-то сказал ему, что мальчик умер, он поярился бы для вида, но долго бы о том не переживал. Его наследник никуда не годился, никаких надежд на то, что он изменится, не оставалось.

В следующий миг он взглянул на собравшихся за столом. Фро говорит, что многие из них продолжают служить старым богам, хотя его люди боятся, как огня, и знают, что он строит им новый храм.

Но их страх, как и его вера больше показные. Как бы они его не боялись, но не откажутся от своих богов ради распятого и мертвого бога. Быть может двойственность и погубит их всех раньше или позднее.

— А может и спасет? — услышал он голос беса рядом и вздрогнул.

— Размечтался о Дьяволе, так он к тебе и спустился, разбежался, может и меня достаточно? Да и на меня не слишком надейся, я знаю, каким ты можешь быть скучным и нудным, можешь мне голову не морочить, — усмехнулся он, и показался князю невыносимым. Но он прогнал от себя эти мысли, потому что самому только от них хуже и будет. Нет, нельзя Властелину даже думать о том, о чем хочется. Мир несовершенен, но нет никакого другого, и тут ему придется существовать.

Впрочем, бес больше не подавал голос, наверное, сбежал куда-то. Хотя в том нельзя быть до конца уверенным.

Глава 10 Молитва княжны

Княжна появилась на пиру позднее самого Ярослава, в глазах бояр сияла тревога, они боялись, что князь впадет в ярость и тут же накажет дочь, а никому быть свидетелем такого не хотелось.

Но князь только усмехнулся, глядя и на вассалов, и на Фро.

Она и поднялась, когда они еще все сидели за столами и не решились двинуться с места.

И снова он глазом не повел.

Кто бы еще тут мог позволить себе такое, — подумали служанки, следившие за поведением княжны особенно пристально.

Но, кажется, она просто издевалась над ними и со временем станет еще строптивее, вот тогда уж всем достанется. Хорошо, если она выйдет замуж и уедет из Галича, уж об этом князь позаботится.

Княжна заглянула в покои к своему брату.

Княжич стал умолять ее, чтобы она не ругала его, за то, что с ними случилось накануне.

— Отец беспокоится за тебя, ведь ты его наследник, — говорила Фро.

— Он не беспокоится, он не любит меня, — обиженно говорил мальчик.

— Что ты такое говоришь, кто мог сказать тебе такое?

— Никто не мог, все боятся его как огня, но мне и говорить не надо, я знаю это и сам, — он тяжело вздохнул.

То, о чем до сих пор Фро не хотела думать, вдруг открылось само собой.

Она поняла, что в душах отца и брата таятся какие-то демоны, которые спрятаны от постороннего взора до поры и до времени. Но рано или поздно они прорвутся наружу.

— Но это не так, ты маленький мальчик, он не может знать, что из тебя получится.

— Наш отец знает все заранее, — как — то многозначительно стал говорить княжич.

Княжна отвернулась к двери, ей вовсе не хотелось, чтобы эти слова услышали и передали отцу. Тем более, что они могли быть просто детскими фантазиями.

Она стала расспрашивать, что же с ним там случилось:

— Тень от крыльев огромной птицы, она все заслонила, я хотел поднять голову, взглянуть на нее, но что-то толкнуло меня в спину. Я ударился о сучок или корень дерева, не помню. А потом был какой-то дивный свет, летел куда-то, как та птица. В первый раз мне было хорошо и спокойно, как прежде не бывало. Но мне сказали там, что я должен вернуться назад. Я умолял, чтобы они меня оставили, но никто не слушал. Пришлось вернуться. Почему моя одежда мокрая?

— Был сильный дождь, ливень, была гроза, — задумчиво говорила княжна, — когда я случайно на тебя наткнулась

Так она и рассказала обо всем, что пережила тогда.

— Но как он посмел не взять тебя на коня своего? — удивился мальчик.

— Я сама попросила его, вернее, приказала, он не мог ослушаться меня.

Но Владимир еще долго не мог успокоиться. Он корил себя за то, что из-за его капризов и неосторожности, она шла так долго под проливным дождем, а потом еще слушала упреки отца.

— Отец очень ярился? — спросил княжич.

— Нет, хотя меня это не порадовало, — призналась она, — он вовсе не ругал меня, но ему известно и о заповедном лесе, и о богах наших.

Княжич страшно побледнел после этих слов, это было самое страшное, что могло с ним случиться в этот день. Его отец — главный его враг, узнал о том, о чем знать ему не следовало.

Он прикажет уничтожить всех кумиров, поставит своих стражников около заповедного леса.

— Он не сделает этого, — улыбнулась Фро, — даже и не думай о том, Владимир,

На этот раз княжич поверил ее словам, хотя и сам не знал почему, просто поверил. Но думал, что все-таки надо охранять лес, чтобы там не случилось чего скверного.

— Глупый, неужто ты думаешь, что наши боги не постоят за себя?

Фро заметила, что он немного успокоился.

№№№№№№№№№№№№№№

Княжна ушла к себе в полночь. Отец не заметил этого, хотя у него все еще горели свечи, он наверняка слышал ее шаги.

Князь оставался в объятьях какой-то незнакомки, вспоминал, как гордо и вызывающе вела себя Фро.

Но все, что раздражало его в княгине Ольге, на этот раз вызывало только усмешку, он представлял себе того доброго молодца, которому она достанется, а что пусть помается, не одному же ему все время страдать.

Но потом Ярослав помрачнел, жестом приказал девице удалиться, а когда она замешкалась, пришел в такую ярость, что та едва успела ноги унести, все еще не понимая, чем она ему не угодила, что сделала не так.

— Князь так привередлив, — рассказывала она потом своим подругам, -никто не упрекал меня ни в чем прежде, а он словно с цепи сорвался, и все ему не так, и все не этак.

Но она замолчала, понимая, что какая-нибудь из девиц передаст ее слова князю, и вот тогда она еще попляшет.

Князь оделся наспех и пошел к дочери.

Она стояла перед распахнутым окном и что-то шептала. Он прислушался к словам, которые ветер уносил куда-то далеко.

Она просила Велеса, чтобы он даровал счастье и покой ее матери, а когда она вернется на землю еще раз, пусть жизнь ее будет спокойнее и счастливее.

— Дай сил отцу моему, он лучший из лучших и Осмомыслом его называют недаром, но только тебе ведомо, как он страдает. Дай мне лучшего из мужей, чтобы любил он меня и почитал, и чтобы я никогда не захотела расстаться с ним, а умереть, чтобы пришлось нам в один час и в один день.

Ты можешь все, о, Велес, если не ты, то кто же сделает это. Они глупы и жестоки, когда отказались от тебя, но помоги им, будь великодушен.

Фро смолкла. Ярослав неслышно отошел от двери. Слова прозвучали откровением. Нет, у него была чудесная дочь, жаль, что ее придется отдать какому-то князю, какие они бесхребетные и ничтожные, не на кого и оглянуться.

— Ты любишь меня, отец? — вспомнил он ее голос.

— Да, я люблю тебя, потому что мне некого больше в этом мире любить, радость моя.

Тогда она радостно улыбнулась и повисла у него на шее, так вольно никогда ни одна женщина не посмела бы вести себя с грозным князем, и только Ярославне было все позволено.

№№№№№№№№

Около ложа его дожидалась колдунья. Та самая, с которой он бывал чаще, чем с остальными.

— Эта негодная была тут, я слышу ее запах, — шептала она

— Пошла вон, я хочу спать, — отстранил он ее и завалился на ложе.

Она удивленно на него взглянула, но медлила, тогда Ярослав схватил и швырнул ее прочь.

Как же непонятливы и надоедливы бывают женщины. Да по какому праву они вообще считают, что у них есть какая-то власть над ним?

Глава 11 Дева- обида

Хотя не многие решились заговорить о княжеских делах, но самые любопытные из свиты и слуг видели, что девица вылетела из покоев самым неудачным способом.

Многие не скрывали своей радости — слишком она обнаглела в последнее время, чувствовала себя тут хозяйкой, а ей давным-давно пора было убраться и забыть об этом мире.

Многие говорили, что теперь меньше найдется охотниц провести с князем ночку, стать новой княгиней. Одно дело переживать капризы и ярость князя за закрытой дверью, совсем другое, на глазах у всех быть отвергнутой, может быть на миру и смерть красна, но вот продолжать жить с ними рядом совсем не хочется.

Она в тот же день куда-то бесследно исчезла, но это уже никого не волновало. Приказал ли с ней расправиться князь или она сама унесла ноги, кто его знает. Ее не стало и это должно послужить уроком для других.

Если кто-то из-за этого и переживал, так это княжна. Она страшно опечалилась, хотя любила женщину меньше всех и знала, сколько горя она причинила. Но то, что ее ненаглядный отец так обошелся с этой девицей, вот что не могла она спокойно перенести.

Только ни одна живая душа о том не узнала от нее, она не проронила ни звука в те странные дни. Ей приходилось оставаться между двумя огнями и как-то еще жить, не тужить.

И произошло чудо. Перед нею в рассветный час появилась Дева-обида — птица с женским лицом.

Сначала княжна не могла понять, как та в ее комнате оказалась, а потом вспомнила, как на закате стояла перед раскрытым окном, да и забыла его потом закрыть

Да так ли важно, как она тут появилась, главное — зачем, к чему она опустилась с небес сюда на мягкий ковер, что ей поведать собирается.

— Мне ведомо, — приятным голосом говорила та, — что много обид ты выносишь. Но богов наших ты узрела верно, вот и забудутся скоро все огорчения, много любви и благ получишь ты за веру и преданность. Это будет не сребро да злато, а нечто более значительное.

— Тяжко без любви жить на свете, радости нет никакой, а в сердце моем любви и того меньше, а об отце я и не говорю, вчера мне показалось, что он переменился, а он снова лютует-.

Мне ведомо это. Только дети нередко на отцов своих не похожи, а любовь ты дождешься большую и светлую, одну на всю жизнь. Помнишь, какая у Елизаветы была, а может еще сильнее и прекраснее, как знать, хотя и вынести тебе больше придется.

— Если будет любовь, я на любые муки согласна, — говорила Ефросинья.

Птица только кивнула в ответ, она уже собиралась взмахнуть крыльями и улететь прочь, но что-то ее удержало на месте.

— Века пройдут, а княжеское слово, к тебе обращенное останется, будут они читать и дивиться, как любили вы с князем друг друга.

Птице стало жаль маленькую девочку, желавшей получить большую и вечную любовь, словно в этом мире есть что-то вечное. Но князь Ярослав был слишком суров, чтобы помочь ей в этом.

Птица сказала все, что хотела, и унеслась с легким сердцем. Княжна задумалась, как важна любовь для жизни.

Пахать ли землю и быть в ладу с собой или властелином слыть, но в ярости разрушить все, что создавалось вокруг, людей пугать и унижать — а значит и себя самого не слишком любить.

Перед ней образовался белый туман, а из него шагнула прекрасная женщина, имени которой она вспомнить не могла, но знала, что они уже встречались и беседовали.

— По-разному бывает, — улыбнулась она присаживаясь на сундук рядом, — и пахарь может быть вечно недоволен тем, что он делает, а князь счастлив и спокоен, только редко такое случается, у пахаря вдруг душа князя, а у князя — пахаря появляется, мечутся они меж двумя мирами, никуда пристать не могут, и все, за что бы не взялись валится у них из рук.

— Но мой отец был рожден князем, — говорила девочка, заступаясь за Ярослава, с небес мне казалось, что он лучший из князей.

— С небес нам все другим кажется. Он лучше многих, только времена жуткие наступили, да и забот у него столько, что и пятеро других не сладят, не обижайся сильно на него. Но тебе и самой это ведомо.

С этими словами Лада и пропала, словно ее и не было вовсе.

Но только после ее исчезновения и назвала ее Фро по имени. Она просила о том, чтобы появился бес, а пришла Лада. Наверное, им там лучше знать, кто нужен маленькой девочке, оказавшейся в чужом мире.

— А как же другие, те, которым не дано с богами общаться? Некоторые даже не верят в то, что они существуют.

Ей стало жаль несчастных людей, они не виноваты в том, что когда-то Владимиру вздумалось чужого мертвого бога к ним привести, уничтожить их собственных, родных богов.

Она вспомнила о своем кратком пребывании в Свароге, в первый раз с тех пор, как вернулась на землю, вспомнила и поняла, что его там не было, Пекло он себе точно обеспечил, несчастный.

№№№№№№№№№

Этот день был особенным, он запомнился навсегда не только княжне, но и Ярослав в Свароге немного успокоился.

До сих пор князю казалось, что на земле все происходит ужас как плохо, что девочку его просто бросили на произвол судьбы, никто не собирается ее поддержать.

С того утра все изменилось, Лада первой шагнула туда, все налаживалось.

— Она знает, что мы остаемся с нею, она удержится в том жутком мире, она не даст ему над собой измываться.

Ярослав боялся взглянуть на себя в земной жизни, хотя бес мог ему все показать, теперь ему казалось, что он ничем не лучше Галицкого князя, носящего его имя. То, что подданные льстили ему, мало что меняет, ведь если бы он был на самом деле хорош и мудр, то не пришлось бы всего этого видеть. Но он убеждал себя в том, что все наладится.

Ему хотелось только одного, чтобы бес был рядом с ней во всех ее делах и стремлениях, лучшего помощника не найти, он убедился в этом еще тогда. Пусть она почувствует себя королевой. Она уже звала его, и Мефи должен там появиться.

Но выловить его в Свароге оказалось делом непростым. Хотя бес и думал, что вряд ли от князя скроется, но пока прятался умело

Глава 12 Проделки Беса

Тем временем, когда бес решил появиться в Сварге и поговорить с князьями, Ярослав Мудрый давно его поджидал и терял терпение. После стольких лет покоя и бессобытийности он так яростно взялся за дело, и так часто стал выходить из себя, что и бесу должно было не поздоровиться.

— Что ты от меня хочешь, — вопил он, почуяв настроение князя, — вот и загляни к ним на часок, знал бы, что так встретят — совсем бы не появлялся тут никогда в жизни своей.

Он лягался, копытами размахивая, и плевался, но из цепких рук Ярослава вырваться не мог, а потому испытывал неописуемую досаду.

Князь знал, что, начиная так переговоры, он вряд ли что-то от него добьется, но ему ясно было и другое, стоит его выпустить, и след его простыл бы в тот же миг, а потом еще дольше ждать придется. Он решил обмануть оглушенного княжеской наглостью беса, и ослабил хватку лапы его, но незаметно прижал ногой хвост. И произошло самое невероятное. Когда бес решил, что тот образумился и решил выпустить его из грубых своих объятий, он рванулся изо всех сил, но адская боль скрутила его. Ему показалось, что хвост его вырвался с корнем, и он навсегда останется без хвоста таким же уродом, как и все люди. И только обнаружив через минуту, что хвост на месте, он просто не может с места сдвинуться, бес немного успокоился и присмирел, и решил не повторять своей бесполезной, безрассудной попытки освободиться.

Именно этого князя в насмешку когда-то прозвали Мудрым, но с ним нельзя было вести себя так, как с остальными.

— Что тебе нужно от меня, тиран и злодей, — взвыл бес.

Но это скорее была игра на публику, и князь, почувствовав это, усмехнулся. Все должны были почувствовать, как он раздавлен и обижен, и за что должен будет поплатиться Ярослав. А в то, что это случится, никто не сомневался. Наверняка обиды и унижения своего он ему не простит.

— Я спросить тебя хотел, — заговорил Ярослав, но бес не дал ему продолжить.

— Спросить? — грубо перебил он князя, — ради этого тебе надо было отрывать мой единственный хвост, будто у меня, как у Змея другой вырастить можно.

— Ничего с тобой не случилось, не паникуй, — благодушно усмехнулся князь Олег, с интересом наблюдавший за происходящим, — мы без тебя соскучились все, но может вопить перестанешь?

— Перестану, и появляться тут перестану, — орал бес как можно громче, — если вы все не дадите мне клятву, что такое было в последний раз.

— Клятву тебе только Ярослав дать должен, — мы обращались с тобой вежливо вопреки всему, что ты с нами творил, — вставил свое веское слово Рюрик, — а без нас тебе также скучно станет, как и нам без тебя.

Наверное, если бы понадобилось, он смог бы примирить даже Одина с Локи, а это был свой родной бес, которого они все знали, как облупленного. Бес немного притих, не орал больше, но ворчать продолжал:

— Вот и пользуйтесь моими слабостями, да любой другой за версту бы ваш Сварг оббегал, чтобы не натерпеться таких издевательств, собрали мы вас тут на свою голову. А я, как дурак последний все еще тут остаюсь, да с вами вожусь.

— Не сердись на него, — вступился за сына Святослав, — он переживает из-за Елизаветы, а ты ей на самом деле мало внимания уделяешь.

— А кто сказал вам, что я с вашей королевой возиться должен с самого ее младенчества? Я занимался самым важным делом и спасал Игоря. Если с ним что-то случится в самом начале, то всем вашим мудрейшим затеям конец придет. Я не говорю, что девица ваша ненаглядная без любимого останется, и закончится, не начавшись, самый яркий Елизаветин роман, но и всем остальным князькам вашим жить так скучно станет. Даже Кончака забудут еще до смерти его. По всему ясно, что первое дело — Игоря спасать, а потом с девицами возиться, — заявил он, подчеркивая многозначительно, что только ему одному ведомо, кто и как поступить должен.

— Мне надо бы заглянуть к троице нашей подрастающей, вы со своей княгиней обо всем на свете позабыли, а я должен все помнить. Тут такое намечается, что черт ногу сломит.

При этих словах он гордо выпятил грудь вперед._

— Пора и вам разобраться, кто с кем и против кого идти должен. Когда заварушка между князьями начнется, и вовсе ничего понять нельзя будет.

С этими словами он закончил свою речь и готов был бежать прочь, если бы был свободен, конечно. Но князья окружали его плотной стеной.

Конечно, чтобы сбежать от них, он мог бы и не такую стену одолеть, подпрыгнув повыше и приземлившись подальше. Но, коли они так нуждались в его обществе, он не стал прибегать к своим хитростям, решив побыть еще немного рядом с ними. Он понимал, что они добиваются от него каких-то пояснений, и прикидывал, как бы им более кратко, и более понятно все рассказать.

— Там начинается заварушка, — медленно говорил он, — и заварушка немалая. Рюрик хочет властвовать и быть на виду, но ни того и ни другого ему не дано, Роман собирается Галич к своим рукам прибрать, но понимает, что без Рюрика и Всеволода ему не обойтись, но с ними надо быть всегда начеку. Всеволод хочет этим миром владеть, но так, чтобы об этом никто не догадывался, вот ему и понадобились властолюбие и позерство Рюрика и отвага Романа. Но как при этом сохранить собственную независимость? Трудно ему будет и того и другого в узде держать, а при этом еще и в тени оставаться. Но ведь и Игорь не дремлет, хотя он совсем один и обижен всеми. Прав на стол у него больше, чем у них у всех вместе взятых. Вот и объединились они все против одного.

Князьям было понятно, на чьей стороне на этот раз бес. Но ясно было и другое, Игорю, даже вместе с бесом против этой троицы, каждый из которых коварен и страшен по — своему, идти не стоит. Но если они все в союзе одном, что тогда приключиться может — даже подумать страшно. Понятно было и другое — бес ведет свою игру. Они-то все знали, что он может играть и против всех. Значит, у Игоря в один миг и четвертый противник проявится, может, а это уже перебор. А при всем при этом, какое ему дело пока до Елизаветы, которая теперь имя Евфросинии получила.

— Моей девочке еще долго в одиночестве оставаться придется, — тяжело вздохнул Ярослав. Он хорошо понимал, что сейчас происходит на славянских землях, какие трудные времена им всем еще пережить придется.

— Игоря я воспитывал язычником, — пояснил между тем бес, — кроме того, что он не худший из князей, он еще и ваш воин. Именно для него Ефросинья и предназначается. Осталось только уладить кое-что с отцом ее Ярославом, которого они прозвали Осмомыслом. Вряд ли он отдаст свое единственное и обожаемое дитя такому ненадежному князю, как Игорь, ведь и беглая его женушка у них там скрывается, а это оскорбило бы и кого-то менее честолюбивого.

Эти слова были последними в бесовской речи. И у них не возникало вопросов.

Бес оглянулся на свой хвост, на котором пока еще не стояла ни одна нога. Он прижал его к туловищу, оглянувшись на них. С этого дня он хорошо усвоил, что в Сварге хвост распускать нельзя. Забыв о страхе смерти, князья совсем обнаглели, и от них даже ему можно разных пакостей ждать. И хотя первым специалистом по пакостям был он сам, но тем более обидно было допускать по отношению к себе что-то подобное, такое бесчинство страшное

Глава 13 В Замке Игоря

Тем временем опальный князь Игорь, о котором так живо говорили все там, наверху, на небесах, не терял веры только потому, что бес внушил ему, что у него особая роль в этом мире. Он несколько вечеров рассказывал историю о воинах старых богов, упор делал на Добрыню, которого святоши в отместку нарекли Крестителем Новгорода. А ведь в реальности все было как раз наоборот. Добрыня до последнего стоял за Перуна и Велеса, передал свое дело сыновьям.

После этого он и открыл Игорю величайшую тайну, что миссия эта теперь на него возложена, и останется с ним до самого его ухода.

Пусть они беснуются и со святошами гуляют, пусть храмы высоченные строят, но старый мир жив и невредим до тех пор, пока люди со своими богами не простились и не осиротели окончательно.

Вот и останутся всегда дюжина воинов, которые будут им служить верой и правдой. А пока ты жив, и мир твой будет невредим, но если кто-то из вас спасует, уйдет, тогда и рухнет мир, ничего от него не останется больше.

Тогда великая тьма на мир падет и некому будет с этой тьмой бороться.

Бес и сам поражался своему красноречию, когда перевел дух. Но после этих рассказов он был убежден, что за воинов можно не бояться. Игорь все исполнит, как до него исполняли и Добрыня и Вольга.

Он сам должен был и невесту себе выбрать. Но чтобы воин долго не мучился, бес и намекнул ему, что глядеть надо в сторону Галича. Словно в сказке царевич стрелу бросил да и решил махом свою судьбу.

Игорь подчинился, задумался серьезно он обо всем, только когда бес исчез, но тогда уже было поздно что-то менять.

Он не знал, как ему сладить с грозным Галицким князем, который никогда не был ни родственником, ни другом его, наоборот, у него были какие-то счеты с князем Андреем и Юрием, пригревшими его когда-то, а потому вольно или невольно он был записан во враги.

Трудно даже представить какой зять такому князю, как Ярослав нужен.

Бесу князь Игорь верил, только не знал, как сможет исполнить обещанное.

Говорили, что княжна Галицкая не только прекрасна, но и разумна, вероятно, с таким отцом девица несчастна. Но вот как ему действовать — в этом никак не мог определиться князь Игорь.

Он надеялся, что бес ему подскажет и поможет действовать заодно. Игорь гордился той ролью, которая ему была отведена в этом странном мире. Но как трудно будет выполнить все, что они от него требуют. Ведь еще в детстве он убедился в том, что даже выжить, удержаться в этом мире не так просто, а стать воином старых богов, от которых твои братья отворачиваются ни одно столетие, стать против могущественных князей — вот это невероятно сложно, даже пагубно.

Но с юношеским задором он решился взяться за дело, зная, что даже отдав свою дочь ему (что само было невероятно) Ярослав станет ему помогать, было невозможно. Но он надеялся на поддержку со стороны Галича, хотя и надеяться-то было не на что.

Но человек так устроен, что в самых безнадежных ситуациях он верит в невозможное, а потом теряется и мается от сомнений.

Но Игорь выжил в те морозные дни, теперь на многое рассчитывать может, и это было приятно.

Он помнил и другие слова беса:

— Хотя я считаю, что любовь никакого значения не имеет и роли никакой не играет, но люди всегда думали иначе. Для них она была важна. И если взглянуть на всех, кто до тебя по этой земле ступал, то становится ясно, что только те, у кого в жизни она была, лишь они способны на большие дела, на память в потомках.

Глупо думать, что сражения, схватки борьба за великий стол будут для потомков значить так много, как для них самих — они быстро забудут имена, в летописях все переиначат, и никакая боевая слава ничего, кроме могил не оставит после себя. А правых от виноватых не отличить. Да никто и отличать не станет. Только любовь может победить смерть, воскресить тех, кто ею наслаждался когда-то. Так люди устроены, такими они всегда были и останутся. Плохое быстро забывается, хорошее помнится долго, может потому, что его было слишком мало в мире. Что бы ни происходило, но за победами идут поражения, а за поражениями — победы. Но любовь всегда должна быть рядом.

Он сомневался в том, что бес говорил правду, а не издевался над ними. Игорь не смотрел ни на одну девицу и прослыл среди них почти женоненавистником. И всем хотелось увидеть ту, пред которой князь склонит колено, конечно, если она вообще появится в мире.

Говорят, князь ходил к старику-волхву, который жил поблизости. Но никто не знал, о чем они говорили, что там вообще происходило.

№№№№№№№№

Князь Игорь и на самом деле удивил волхва немало. Он сказал, что ему известно все из грядущего, и все ясно о победах и поражениях.

— Зачем же ты явился ко мне? — удивленно спросил старик.

Он даже не показал, что ему все известно, и княжеские помыслы тоже. Но вопрос возник сам собой.

— Я хочу о другом узнать. О чем смертные уже не могут помнить.

— И что это такое?

Не знал ли он, чего хочет князь или просто заставлял Игоря произнести все это, кто знает.

— Я хочу узнать о Гаральде и Елизавете, об их любви.

Старик был смущен, удивлен не на шутку. Он ожидал чего угодно, но не этого. Однако он ничего не сказал

— Тебе ничего не ведомо о том? — с грустью в голосе спросил князь.

Старик молчал долго, потом отозвался:

— Ведомо-то ведомо, только полагать не мог, что через столько лет кто-то спросит о том. Когда я был юнцом, их уже не было на свете, но легенда эта передалась из уст в уста, а услышанное в детстве всегда запоминается надолго, хорошо помню, будто вчера все было.

И он стал рассказывать так ярко и вдохновенно, что Игорь представил себе двор князя Ярослава и дочерей его, и воинов — скандинавов, бежавших со своих земель от врагов своих к князю Ярославу, чтобы послужить ему, а потом вернуться в свой мир и вернуть то, что у них отняли.

Он рассказывал о ладьях, на которых плавали они, о норвежском принце, скрывавшемся в обличии обычного воина. И начал говорить волхв о его огромной любви к княжне Елизавете, даже саги в ее честь вспомнил, и показал, как они звучали.

Потом, когда замолчал, он сам подивился, что помнит слова этой саги, а там говорилось о том, что дочь Ярослава не любит храброго воина, хотя он прошел все земли и все завоевал для нее. А потом рассказывал о возвращении Гаральда в Киев-град, о завоеванном богатстве, брошенном к ногам князя Ярослава, да так велико было оно, что сам князь уже казался бедняком немощным рядом с таким зятем. Старик заговорил о пышной свадьбе,, о путешествии на ладьях, туда, откуда когда-то изгнан был Гаральд, о королевстве, которое он бросил к ногам Елизаветы, о разлуках и встречах, о славе королевы, облетевшей весь мир, о гибели короля в последней битве.

— Эта любовь была вечной, и там, на небесах, они остались навсегда рядом, встретились, чтобы никогда уже не расставаться.

Какой же красивой была эта история. Как она запала в душу князя Игоря. Он не сомневался, что запомнит ее навсегда и потом своим детям и внукам расскажет..

Глава 14 Сон Ярославны

Тот, о ком много говорят и думают даже незнакомы люди, понимает это и чувствует.

Княжна в тот день поняла, что в мире есть люди, о которых она не подозревает пока, но которые о ней говорят. Иначе, отчего бы она вздыхала, и краснели ее щеки? Нет, она чувствовала смятение и волнение. Ей это было по душе. Помыслы эти, от кого бы они ни исходили, казались приятными и вовсе не были крамольными.

В те дни Ярославна взрослела не по дням, а по часам, иначе смотрела на мир.

Когда она вошла в гридню к отцу и взглянула на вельмож, там собравшихся, то почувствовала, что она часть этого мира.

Но она видела, как юны и настойчивы были одни из бояр, как отрешены и устали другие, мимо многих взгляд ее скользил с равнодушием.

Так странно переменилось все в душе, когда в толпе она видела уже самых разные людей.

Но подумала Фро и о том, что скоро среди них появится ее жених, и она должна будет заключить с ним союз, отправиться в его королевство, потому что отец не позволит ей выйти замуж за одного из этих людей.

Ее судьба была полностью в руках отца, с этим даже спорить бесполезно.

Все просто решалось для девицы, которая родилась в хижине, для дочери вельможи, она останется рядом со своим отцом, в этом граде, скорее всего, княжне же надо было собирать вещи и куда-то из родного града отправляться, в мир снегов и льдов, или забытый всеми мир франков, это уж как получится.

Может быть, как и ее мать, она приедет из Киева в какой-нибудь Новгород, чтобы там исчезнуть бесследно.

Княжна передернула плечами, вспомнив, как это было с княгиней Ольгой.

В общем, эти размышления радости ей не прибавили ни грамма.

Мысли о том, что она должна стать пленницей или умереть, особенно сильно задели ее самолюбие.

Но Фро невольно посмотрела на отца.

Князь Ярослав был невероятно красив, не один из бояр не мог с ним сравниться, хотя обаяние его и казалось зловещим, но отвести взор было очень трудно.

Каково же было удивление Ярославны, когда ее печальные мысли быстро улетучились.

Она особенно любила, когда ее называли по имени отца Ярославной, она была его дочкой. А мать, может быть ей лучше там, где она сейчас находится.

Нет, она не собиралась менять имя отца на имя мужа, каким бы громким оно не было. Ей хотелось оставаться дочерью Ярослава, а не женой какого-нибудь Святослава или Романа.

Почему вообще мужчины всегда сами по себе, а женщины должны к ним примыкать и спокойно сносить все, что они творят?

Но как быть ей, оставаться такой же как и все, или стать в этом мире чем-то большим, чем жена князя, который проиграет во всем (в том не было сомнения) даже ее отцу.

№№№№№№

Горести и радости тех дней стали врываться и в сны Фро.

Сны волновали ее, никак не оставляли в покое. Порой они повторялись.

Всадник, прекрасный всадник в багряном плаще на темном коне. Он мчался к ней навстречу. Когда она замирала в ожидании, то казалось, что он налетит на нее, собьет ее с места, тогда она отстранялась куда-то в сторону, и он летел мимо, едва коснувшись ее руки. Но в этих снах княжна понимала, что он не может причинить ей зла. Он растворялся где-то, а она чувствовала, что потеряла дорогу, заблудилась и никак не может вернуться домой.

Навстречу вышел Леший, и она просила проводить ее домой, вывести хотя бы к заповедному лесу. Но он вел княжну совсем в другое место. Там было болото, и она покачивалась на кочках, и никак не могла выйти домой.

Когда она спрашивала у кого-то, куда же она зашла, ей говорили, что Киев рядом, и что все дорогу ведут туда.

Фро обрадовалась, что вышла хоть куда-то, и, забыв об усталости, устремилась туда, но нашла только развалины, и дым от пожара поднимался в небеса.

И в Софии — единственном уцелевшем храме, она искала могилу отца, но не находила ее. Ее там не было больше.

Появилась какая-то старуха, говорила, что басурмане окаянные тут камня на камне не оставили. Но ведь она помнила, где он был похоронен.

Она искала и никак не могла найти того камня, под которым покоился ее отец.

В реальности же княжна бродила по своем Галичу и понимала, что ей совсем не хочется его покидать.

Город был великолепен. И только тревоги не оставляли ее. Почему она ищет могилу отца в Киеве, если ее там не может быть?

Но волновал ее даже не этот странный сон, который снова повторился ночью. На развалинах на этот раз возникла мать. Она в каком-то белом одеянии шла к ней навстречу, тянула к ней руки, что-то говорила. Но ни одного слова не услышала и не поняла княжна из того, что было сказано.

— Матушка, ты мертва, и я не слышу тебя, — шептала она во сне

— Нет, дитя мое, — все ложь, все обман твоего отца, он меня живую похоронил. Но смерти нет, нам только кажется, что мы умираем, но ничто не исчезает, жизнь продолжается.

— Мы еще увидимся? — спросила она

— Мы встретимся, ничего не бойся.

И она растаяла в воздухе, как это часто бывает во сне.

Как знать, может смерти и нет вовсе, нам только кажется, что мы умираем.

После случая с грозой, Фро почти не ходила в заповедный лес, убедившись, что мир полон опасностей. Но вспоминала она о лесе постоянно. И все время мечтала снова там оказаться.

Разве не там она должна была встретиться со всадником? И в реальности она не станет от него убегать. Тогда тайное и станет для нее явным.

Когда во сне ее всадник появился в третий раз, княжна очень хотела запомнить его лицо, но так и не запомнила. Она только знала, что он молод и прекрасен.

Глава 15 Всадник на белом коне

После тяжелой и продолжительной беседы с бесом, князь Игорь понял, что ему больше не вернуть покоя, пока он не встретится с дочерью Галицкого князя. Но где и как он мог встретиться с ней, чтобы хоть разок взглянуть на ту, которая была дарована ему судьбой.

Не знал он этого и пока напрасно только стремился, как в сказку, туда, сам не знаю куда.

Странная печаль в те дни охватила его душу. Тогда и велел он седлать своего коня и мчался прочь, не разбирая дороги.

Казалось, еще немного, и душа разорвется от тоски, а ожидание окажется бесконечным.

Но может, просто еще было не время, а вот когда наступит срок, он отложит все другие дела и помчится туда, за своей единственной невестой. Тогда он и станет воином старых богов. А пока надо было просто жить, постигать истины, смотреть на мир и может быть что-то важное понять.

Но бездействие его тяготило, хотелось приблизить тот миг.

Странное видение предстало перед ним.

Остановился он перед высоким обрывом реки. Но какой-то странной была вода в ней — она казалась багровой от крови. Да, это была река крови.

Он отошел от реки, не в силах больше смотреть, а когда отошел, взглянул на окрестности, увидел жуткое зарево. Огонь приближался к нему, охватил все пространство. Горела даже сама земля, уж не говоря о том, что на ней тогда было.

Но откуда-то надвигались полчища людей. Они были совсем близко, почти рядом. Они сейчас уничтожат, сметут его и следа не останется.

Он убегал от них, летел, не оглядываясь, но дым, пожар, копать неслись за ним.

Тогда он прыгнул с коня и упал на траву. Все в один миг исчезло. Затихли звуки, тишина сковала его душу.

Но потом снова зеленая трава и яркое солнце, словно ничего другого и не было рядом.

Он провел ладонью по лицу, на ладони оставалась черная полоса сажи от того пожара. Он посмотрел на руку еще раз, но сажа не исчезла, ее было трудно стереть. Наверное, это только бесовы проделки.

Но того нигде поблизости не было видно и слышно. Оставались только гадать, что же это такое могло быть.

№№№№№№№№

Дорога была не близкой. Но Игорь понимал, что ему надо туда отправиться.

Князь Галицкий, даже если они и столкнуться, понятия не имел о том, кто он такой.

Он же, среди бесчисленных гостей затеряется, только взглянет на Ярославну. А потом займется своими обычными делами, пока же никак не мог ничего делать, только о ней и думал.

— Я не хочу быть опознанным, — говорил князь своим спутникам, но хочу взглянуть на знаменитого князя и всех, кто с ним рядом.

Старики не понимали, что ради того, чтобы взглянуть на этот град, надо отправляться так далеко.

Было еще что-то у него на уме, но он не хотел рассказывать, а они не решались его о том спрашивать, так и отправились в путь молча.

Они думали о том, что не настолько он безумен, чтобы войной против князя Ярослава идти, на это и Всеволод вместе с Рюриком бы не решились, но в юности каких только мечтаний не бывает.

Для них же это было развлечение. Никто не собирался от него отказываться.

Они были молоды, и мечтали о многом, готовы сражаться со всем миром и править завоеванными просторами.

Князь Игорь всегда будет первым среди равных.

№№№№№№№

Ярославна в тот день, в первый раз ничего не говоря брату, собралась отправиться в лес. Она знала, что несколько часов Владимир будет с воинами и решила в это время уйти. И хотя учение ему не слишком нравилось и давалось, он должен был закаляться. Он не увяжется за нею.

Отец уже несколько дней был в гостях у венгерского короля, и должен был вернуться только завтра. Фро надеялась, что он не соберется домой раньше. У нее для прогулки оставался еще целый день.

Она подольше побудет в заповедном лесу, потом незаметно вернется назад и обо всем ему расскажет.

От счастливого волнения, она добралась до леса быстро. Но там было мрачно и сыро, хотя дождя давно не было. Кумиры казались унылыми и зловещими, как-то все было не так, как хотелось. Над головой закричала какая-то птица. Когда она посмотрела туда, откуда раздавался крик, то заметила огромного филина. Он широко расставил крылья и полетел прочь, словно испугавшись чего-то.

Радость померкла, она решила вернуться раньше намеченного срока, поняла, что появилась тут не вовремя, не стоит искушать судьбу, а может, это было знаком для того, чтобы она возвратилась?

Но как только Ярославна покинула лес, она заметила, как снова ярко светит солнце, трава зеленела вокруг, мир был заполнен яркими красками и звуками.

Ничего не стоило пугаться.

У нее оставалось время для того, чтобы идти медленно, она вдыхала свежий воздух и любовалась природой.

Но вдруг появился всадник. Она заметила его сразу, как только вышла на поляну. Он был такой же, как во всех ее снах, спокойный, высокий и очень красивый. Она даже зажмурилась, чтобы убедиться, что это не сон. Открыв глаза, она снова увидела его перед собой.

Она хотела спросить о чем-то, но не могла говорить. Она знала только, что в их Галиче такого парня не было никогда прежде.

— Ты княжна Ярославна? — усмехнулся он

— Да, это я, но кто ты, наверное, наваждение?

— Нет, я воин старых богов, — отвечал он просто и спокойно, — ведь и ты им больше веришь, чем новым.

— Да, но откуда тебе это ведомо?

— Я много чего про тебя знаю, — усмехнулся он, — вот и решил на тебя взглянуть.

— Отца нет в граде, — говорила она, — ты не можешь с ним встретиться.

— Я и не хочу с ним встречаться, — отвечал юношу.

Он звонко рассмеялся, видя, как княжна растеряна и удивлена.

Но кто-то уже звал его:

— Игорь, где ты, княже?

Он пожал плечами и помчался на зов, еще раз оглянувшись и приветливо ей помахав.

— Это он, — произнесла девочка заворожено.

Она все еще стояла очарованная и заколдованная.

Она поспешила в град, верила в то, что увидит его там, хотя он и сказал, что не желает встречаться с его отцом. Ведь не просто же так он оказался тут.

Но ее ждало разочарование — никто не видел и не слышал незнакомца. Навстречу ей выехало несколько всадников, но среди них не было его. Она поняла, что они только проезжали мимо, в град их не завернули.

Постепенно ей стало казаться, что это только видение, а в реальности не было никакого князя Игоря. Она слышала, что сон наяву — такое случается, когда очень хочется что-то узреть — оно появляется. Но разве в чем-то она могла быть до конца уверена.

Слезы сами потекли из глаз.

— Он только призрак, — говорила княжна, — но он был так прекрасен. Но может быть он на самом деле появится, его можно будет коснуться рукой.

Но сразу вспомнился прекрасный и суровый лик отца, ведь даже если он и появлялся, разве отец согласится. Если бы это был Всеволод или Роман Волынский. Но это князь Игорь, кто он и откуда, если здесь ни разу о нем не слыхали. Он совсем другой, словно бы с небес к ним спустился.

Он, скорее всего, был кем-то из младших богов, а не человеком. Потом появился грозный Перун, и ему пришлось отступить.

№№№№№№

Игорь снова удивил спутников своих.

Князь только издали взглянул на Галич и не стал заезжать в город. Он сказал, что князя Ярослава нет дома, и делать ему там нечего.

Это было безрассудно. Проделать такой путь, чтобы повернуть от самых ворот назад.

Но он князь и волен поступать, как захочет. Что-то подсказывало его спутникам, что он боится Галицкого князя, хотя они никогда прежде не сталкивались.

Но по его улыбке, они поняли, что он видел то, что хотел увидеть, зачем сюда стремился. Он получил все, что желал. Они не случайно, не просто так возвращались.

Но ехать было спокойно и радостно.

Князь Игорь возвращался в свои владения.

Глава 16 В своем граде

Князь Ярослав появился в Галиче раньше, чем предполагал. Ему хотелось посмотреть на то, как там без него обходятся.

В нескольких верстах от своего града он заметил всадников. Они были юны и ему незнакомы, и двигались уже от его града.

— Кто таковы? — стал спрашивать он у воинов.

Те только пожали плечами, но ничего сказать князю не могли.

Князь понимал, что они пришли не с дурными намерениями, воинства за их спинами не было. Но вот от женихов нельзя было зарекаться, а это беспокоило князя больше, чем внезапное нападение соседей. Хотел бы он взглянуть на того, кто осмелится на него напасть.

Всадники почти поравнялись с ними, и сразу было видно, что среди них молодой княжич, если не по одежде, то по осанке, по тому, как на него смотрели остальные.

Но этот самый парень представляться не собирался.

Князь Ярослав не считал, что он должен начать разговор первым — слишком много чести.

— Это сам князь Ярослав, видно, — говорил кто-то за спиной у Игоря.

Но он и сам уже о том догадался, бес решил их все-таки столкнуть, и трудно представить, что из этого столкновения получится.

Так молча они и постояли друг перед другом, ничего вразумительного не произнеся, двинулись в путь.

Тронулись с места и Ярославовы воины. Встреча показалась случайной. Но князь помрачнел и задумался надолго.

— Кто бы он ни был, — размышлял по дороге домой Ярослав, — зачем тут не появился, от него веет бедой.

Возможно, княгиня послала кого-то из своих родичей, ведь им хочется знать, что в Галиче творится, надо было задержать и попытать их хорошенько. Он уже пожалел, что не сделал этого прежде, но потом подумал о Рюрике и Всеволоде, стоявшими за его спиной и решил, что если это их люди, то пусть уезжают, неизвестно, что в головах у них творится. Они только ищут причину для того, чтобы поссориться.

— Очень ты нужен Всеволоду, — усмехнулся тот, кого князь не успел еще помянуть, но собирался, — у него и своих городов и земель хватает, не знает куда девать, и дочь твоя ему не нужна задаром, ведь союз с тобой больше горестей, чем радостей ему принесет.

— Кто же это тогда успокоиться никак не может?

— А я тебе не скажу, ты прав в одном — появились они не случайно, и скоро сам все узнаешь, тайно становится явным раньше или позднее.

— Не говори загадками, у меня и без того голова кругом идет, — отвечал князь, понимая, что надежды не оправдаются, хотя бес и появился, но ничего он говорить не станет, только еще больше все запутает.

Но он передумал и решил выпытать у рогатого хоть что-то:

— Раз ты упорно скрываешь этого князя, видно он мил тебе и дорог, интересно, кто теперь у тебя в любимчиках ходит?

— Ты на диво догадлив, тебя недаром называли Осмомыслом. Прав ты и в том, что никого из вас я не праздную особо, да и не за что, если честно. Одни правда, коварнее и подлее, другие чуть благороднее, но все одно и то же, в конце концов, оказывается.

Но вдруг появляется тот, кто ни на кого из вас и близко не похож, вот диво так диво. Тогда я и должен оберегать и хранить его, а что еще делать, когда олень в волчью стаю попал. И на черном небосклоне должны быть яркие звезды. Это тебе кажется, что такие от меня должны быть еще дальше, но пути мои неисповедимы, сам знаешь. Вы все столько гадостей натворили, столько тьмы на свои головы накликали, что мне о свете заботиться приходится. А тьмы вы и без меня нахватаете.

Хотя говорил он длинно и путано, но суть речей бесовых князю была ясна. Намеки прозвучали зловеще, хотя князь давно потерял страх, но все-таки радости было мало.

Бес намекал не только на то, что парень это особенный, да еще и находится под его покровительством, в отличие от самого князя Ярослава.

Но просить о чем-то, договариваться с бесом было бесполезно. Ко всем просьбам, если они не совпадают с его желаниями, рогатый глух, скорее все сделает наоборот.

Князь вернулся в свой град, там ему сообщили, что никаких незнакомых всадников у них не было, если они и были, то проехали мимо городских стен.

Но князь решил забыть о том, не ломать себе голову. Бес заверил, что тайное становится явным, вот и пусть становится, надо уметь ждать.

№№№№№№№№

С удивлением узнала княжна о том, что отец уже в гридне сидит, она была уверена, что он вернется не скоро.

Значит, стоило ей задержаться в заповедном лесу, она не встретила бы князя Игоря, и отец узнал бы, что она нарушает данное ему обещание и снова оказалась там, где не должна была появляться.

Всадник мог быть и призраком, но отец оказался живым, реальным, она даже голос его уже слышала, вот и поспешила туда, чтобы не произошло чего скверного.

Он грозно взглянул на нее, спросить, что его волнует, Фро не решилась.

— Скажи, если явится князь, который будет равен мне, согласишься ли ты выйти за него замуж?

— О чем ты, отец, где взять такого князя, — спокойно спросила Фро.

Она думала мучительно, известно ли отцу что-то об Игоре, или он только размышляет о грядущем.

— Если он будет молод, дерзок, хорош собой, что ты предпримешь?

Князь смотрел на свою дочь пристально, она отступила немного, не в силах сносить такого допроса, видно, за всех придется отвечать именно ей, как и всегда бывало, когда ссорились мужчины, все перебрасывалось на жен и дочерей.

— Вижу, что тебе он тоже известен, и как же его зовут?

Князь умел поставить в тупик и более взрослого и опытного вассала своего, что же говорить об этой юной красавице?

— Я не знаю, — призналась княжна, — все говорят об Игоре, будто даже он тут поблизости где-то был, но я не знаю, у нас ведь чего только не говорят.

— Игорь? — удивленно поднял брови Ярослав, — кто это вообще такой?

— Не знаю, откуда и кто он, девицы все время твердят, кто — то его видел, может шутка?

— Да нет, не шутка, — задумчиво произнес он, понимая, что от дочери мало току, если бес ничего не хотел говорить, то она и на самом деле ничего не ведала.

— Я просто не ведаю всех княжеских отпрысков, а надо бы знать, — этот парень молод и дерзок, он далеко пойдет, если мы его не оставим, — повернулся князь к своим боярам, кто-то улыбнулся в ответ, кто-то нахмурился.

— Он был у стен града, девицы не брешут, но к нам не пожаловал, разве это не странно?

Княжна низко отпустила голову, она совсем не хотела, чтобы глаза ее выдали.

— Она знает что-то, но не говорит, — сразу же понял князь. — Если бес покровительствует этому Игорю, то ее рогатый не обошел стороной, он что-то о женихе говорил, и ей наверняка об этом Игоре рассказал.

Не было печали, так черт вместе с Игорем пожаловал, ну это мы еще посмотрим, что у них выйдет.

На душе у князя было скверно, никогда так не бывало с тех пор, когда княгиня Ольга покинула его владения.

Пусть кто угодно доказывает ему, что женщина и одна выживет в этом мире, он никогда этому не поверит.

Но и у могущественного князя, не только у слабой женщины, случаются порой самые черные дни и ночи.

Глава 17 То ли сон, то ли явь

Князь Ярослав был озабочен и озадачен в те давние дни.

Когда одна из наложниц, устав ждать, что он ее позовет, попробовала сама пробраться в его покои и напомнить о себе, Ярослав повернулся на глас и так на нее взглянул, что она отпрянула и прошептала:

— Дьявол.

Потом она и сама не могла понять, кто произнес это странное и страшное слово, как она посмела его произнести?

Но именно такое впечатление произвел на нее князь в те минуты.

А ведь несколько ночей назад она, радостная и гордая душила его в своих объятьях и была уверена, что нет лучше любовника на всем белом свете.

Она исчезла куда-то после неудачного вторжения и больше на глаза князю не попадалась, словно ей открылась какая — то бездна, из которой больше никогда не выбраться.

Но как оказалось позднее, сам князь не слышал этого слова — в окне яростно закричал ворон, он невольно повернул туда голову и взглянул в глаза черной птице, присланной к нему, наверное, самим Чернобогом.

Ворон был огромен и так черен, а кричал он так громко и пронзительно, что у князя все похолодело внутри.

Ему показалось, что именно ворон прокричал ему:

— Дьявол.

Князь не мог понять, что заставило убежать девицу, которая вроде была здесь, чего она так испугалась.

Он давно подозревал, что женщинам ведомо больше, чем мужчинам.

Но пока он напрасно искал взглядом девицу в темной комнате, то исчез куда-то и ворон на той стороне. Казалось, что его смахнула какая-то неведомая рука.

Князь Ярослав понял, что он не должен замечать всего этого, пусть все таинственные знаки остаются за чертой.

Но ясно было и другое, если бес ему бросил вызов, то так просто все это для него не пройдет, но ведь и он сдаваться не собирался.

Хорошо, что Мефи не слышал его слов, и не знал, что князь Ярослав готов был принять его вызов.

Уже через час после столкновения с вороном и с дочерью он отправился, чтобы допросить всех бояр и воевод, и стал спрашивать, кто же это был около городской стены и поднял столько шуму.

Все вместе они поняли, что под его описание, подходит только один Игорь — внук Олега Горислава, старшего из сыновей князя Владимира, когда –то сражавшегося с Ярославом Мудрым, но проигравшим в том сражении.

Святослав, его отец тоже неудачно сражался и остался перед многочисленными сыновьями князя Юрия в одиночестве. Говорят он умер при загадочных обстоятельствах (так было почти со всеми князьями), а семья была изгнана из Чернигова дядькой их тоже князем Святославом, и только князь Андрей их отважился поселить в своем Боголюбове, другие отказали в приюте.

Сведения о незнакомце привели князя в ярость.

Он и прежде из-за своей сбежавшей жены злился на князя Юрия и всех его близких, а то, что все снова вокруг него крутилось, привел князя Ярослава в бешенство.

Сколько же можно с ним возиться?

Но он подозревал, что тот самый князь Андрей и его Ольгу у себя прятал, да и бес о нем все время твердил, хотя тот и был прозван Боголюбским, но прозвище казалось насмешкой беса, если князь и был с кем-то связан, так с этим рогам — это точно.

Они все там едины, и этого парня сюда отправили недаром. А ведь он намекал, что от Ольги посланник будет, так и есть — проклятие.

И погрузился князь в грустную думу.

Если бес хочет ему досадить и еще испытание на прочность устроить, то лучшего жениха для его дочери, чем этот князь Игорь найти трудно.

Князь вспомнил, что именно зятю своему, а не непутевому сыну собирался он оставить Галич- и в этом ему хотелось отличиться. Но если все повернется так, то не бывать этому, как дал он слово, так и возьмет его обратно.

Он никогда не отдаст лучший из городов изгнаннику и скитальцу, уж лучше оставить его Роману или самому Всеволоду, тот поймет, что делать требуется и будет защищать его Галич.

Князь Ярослав почувствовал себя в замкнутом круге. Его не могло устроить никакое решение.

Ведь это только умножит силы его противников, они конечно, будут ему за то благодарны, но как он переживет подобное сам.

Князь чувствовал, что в любом случае руки его связаны. Он не будет победителем в этой схватке. Действовать надо очень осторожно, а то и сам станет таким же бездомных изгнанником, как и они.

Ярослав понимал, что взор великого князя и всех кто с ним, после появления Игоря точно в его сторону нацелены были. Странная истина ему вдруг открылась.

Все складывалось самым худшим для него образом, он готовился худшему.

Благоразумно было обратиться в сторону королей-соседей, еще недавно он бы так и сделал, но теперь понимал, что никто из чужестранцев его не спасет.

Он чувствовал себя волком, загнанным в угол умелыми охотниками, на него шла самая настоящая охота.

Когда на пороге появился священник, князь усмехнулся. Это могло недавно обозначать спасение, но не теперь, точно.

Вряд ли святой отец сможет ему помочь, даже если захочет.

— Что-то случилось? — спросил он после приветствия у князя.

— Пока нет, но наверняка случится, — выдохнул он, понимая, что не стоит скрывать самого главного. Пусть хоть этот человек разделит с ним тревоги и волнения.

— Стоит молебен совершить, к богу нашему за помощью обратиться, — выдохнул он, не надеясь на то, что князь понимает суть происходящего.

— Не стоит, я сам должен это решить, тогда и бог мне поможет, а если оплошаю, то и винить некого будет.

Князь был горделив и упрям, что с ним делать?

Священник догадался, что в душе у князя происходит что-то темное и тяжелое, и ему не откроются эти темные бездны.

И все потому, что только на словах верил в этого бога князь Ярослав, когда до дела доходило, он неизменно, как и многие к иным богам своим языческим обращался.

Тогда среди ночи они все и собирались в заповедном лесу, куда идолов своих когда-то отнесли, там и происходило все, что ему неведомо и недоступно было.

Чем дольше жил Священник, тем больше печалился, он душой чувствовал, что все напрасно, не может их бог до сердец и душ дотянуться, слепы и глухи эти люди прежде были слепы, да и теперь такими же остаются.

Если и смирились они с храмами и службами, то тупо, бездумно, нет им дела до всего, что происходит. Все это с Владимировых еще времен пошло и не переменится никогда.

Князь понимал, что он должен пообещать что-то, успокоить святого отца, но для этого не хватало ни терпения, ни сил у него — тихие денечки кончились, ушли без возврата.

Глава 18 А тем временем в Суздале

Пока Галицкий князь переживал и осмысливал грядущие перемены, предупрежденный бесом о том, что тот вышел на тропу войны, в самой середине Руси — в Суздале у князя Михаила родилась дочь, которую, как и Галицкую княжну, назвали Ефросиньей.

Князь Михаил в тот день взял на руки ребенка, и такая радость загорелась ясным пламенем в его душе, что казалось, счастливее человека не было на всем белом свете.

Измученная трудными родами княгиня и все, кто был тогда рядом, только подивились тому, что и сыновьям своим князь так не радовался, как этой девочке.

Кто-то из свиты и сказал ему о том, насторожившись.

— Что сыновья, — усмехнулся князь, — за сыновей всегда сердце болеть будет и на том и на этом свете. Сыновья давно у нас брат на брата идут, а девочка совсем иное дело — от нее свет, мир и радость исходит, она будет хранить род и сыновей наших беречь, и новых детей этому миру рожать, вот и не понимаю я тех, кто только о сыновьях печется.

Все знали, что князь Михаил был добрейшим из сыновей грозного Юрия. Дивно было то, что ему удалось удержать в своих руках Суздаль, никто из братьев не пошел против него в сражение. А это было привычно в те времена.

Но берегла его и его удел судьба, пока берегла, он мог радоваться и печалиться не о сражениях и вражде, о рождении детей, о том, чтобы изменить свой мир.

В Успенском соборе прошел большой молебен о здравии княгини и девочки, она была крещена, и названа в крещении Еленой.

А потом вечером, в княжеском дворце был пир, да такой пышный и богатый, что весь град был поражен, что у такого отца как князь Юрий, родился такой сын, как Михаил.

Но старики ведали, что каких только чудес не бывает на этом свете.

Вот на этот пир и пожаловала, не выдержав одиночества и стремления прятаться от мира, сестра его — княгиня Ольга.

И хотя сам Михаил с самого первого дня принял его радостно и радушно, но ее пребывание тут оставалось тайной за семью печатями. За нее боялись все братья, ведь Ярославу — великому и могущественному, скорее всего, захочется из большой лжи сделать правду — это было так просто для него — подсыпать отравы в питие или пищу. Княгиня, которая посмела жить после того, когда он объявил ее мертвой — это уже не порядок.

Князь Михаил любил свою сестру не меньше, чем жену и детей, потому и старался держать ее подальше от чужих глаз, приставленная к ней служанка пробовала все, что ей подавали. Хотя до сих пор тревоги и волнения Михаила не оправдывалось, но он знал, что стоило только забыться и усыпить свою бдительность, тогда и грянет беда. Потому он ни на шутку встревожился, когда Ольга появилась на радостном пиру.

Но она была так спокойна, ей так хотелось на людях покрасоваться, что понял Михаил, он не сможет запретить ей этого.

Она взглянула на любимого брата и поняла, что он слишком добр и щедр, чтобы противиться ее появлению, вот и пошла туда радостно.

№№№№№№№№

Ольга взяла на руки новорожденного ребенка и внимательно посмотрела на нее. Ей сразу вспомнилась и собственная дочь. Вот так же держала она ее, когда появился в покоях ее Ярослав.

Как он был раздосадован, когда родилась девочка, хотя и старался скрыть свои чувства, но у него ничего не получалось.

Потом, когда она объявила о своем решении в первый раз, он сказал, что она может убираться, но детей не получит.

Все это вспомнилось княгине, и прижала она к своей груди малышку. Многие из гостей на пиру понимали, о чем думает Ольга. Им хотелось, чтобы все переменилось, дети были с нею.

Михаил винил отца своего за то, что тот поглядывает на Галич, решил себе и те земли со временем прихватить, не пожалел дочери своей, отдавая ее самому безрассудному из князей. Да и потом князь Юрий ничего не делал для того, чтобы избавить дочь от страданий.

Но на небесах с него все спросится, а пока он должен позаботиться о том, чтобы не пострадали его близкие из-за грозного Ярослава. И его сестра не должна была снова оказаться в объятьях чудовища.

Князь Михаил хотел думать о благе своих детей, а не только о богатстве и счастье.

Он должен был понять, что сородичи его о том не думали никогда.

У его сестры оставалась надежда на то, что рано или поздно она встретится со своей дочерью, и они будут снова вместе.

А тем временем передав малышку служанке, княгиня Ольга ненароком взглянула на князя Игоря, тоже бывшего на этом пиру.

Как он красив, как спокоен. И тогда подумалось княгине, что именно Игорь станет мужем ее дочери.

Но представить себе, что князь Ярослав согласится на такой союз было немыслимо, и все-таки это озарение не оставляло ее ни на минуту. Она знала, что он изгнанник, еще деда его Гореславичем назвали, все было против этого парня, только одна княгиня уже мысленно отдала ему свою дочь в жены.

Но пройдет время, и так случится.

А один из княжичей рассказывал Игорю о княгине Ольге, о том, что ее объявили мертвой в Галиче, и лучше жестокому князю не узнать, где она теперь находится, что на самом деле с ней происходит.

Представить себе, что она жива и невредима было очень сложно для ее детей, но им придется пережить не только смерть, но и воскрешение матери, конечно, если князь Ярослав не позаботится о том, чтобы она пропала раз и навсегда.

Игорь встрепенулся, перед взором его в один миг возник величественный, очень красивый Галицкий князь, с которым они столкнулись накануне.

Он не в первый раз сталкивался с коварством, но все-таки подобное было впервые.

— Дьявол, да человек ли он? — вырвалось у князя Игоря.

— Ты так говоришь, будто видел его уже, он не бывал у нас тут никогда, да и вряд ли появится.

— Видел, — неопределенно произнес Игорь, и взор его устремился куда-то вдаль.

А потом он снова посмотрел на мать Ярославны. И увидел эту историю совсем другими глазами. Но как же так, девочка должна знать, что ее мать жива. Она любит отца своего, она должна знать, кто он на самом деле. Разве можно тосковать и обманываться так долго? Разве можно жить с таким грузом в душе?

Но трудно даже представить, как она узнает, что княгиня цела и невредима, что она подумает, что скажет о своем отце.

Князь Игорь понял, что он не сможет сказать ей этого…

Тогда он подошел к княгине Ольге.

— Я видел недавно твою дочь, — сказал ей Игорь.

Ольга вздрогнула, хотя и понимала, что это почти невозможно, но поверила Игорю на слово.

— Ты был в Галиче? — спросила она

— Нет, только мимо проезжал, и мы встретились с ней на лесной поляне, -она у тебя прекрасна.

— Может быть, — тихо прошептала Ольга, — мне бы хотелось посмотреть, какая она теперь.

— Княжна должна знать, что ее мать жива.

— Нет, не теперь. Это принесет беду, она захочет на меня взглянуть, а Ярослав ни с чем не посчитается, говорят, что он любит ее больше, чем сына и наследника.

— Тогда он все поймет, просит.

— Нет, не теперь, — повторяла княгиня, — он слишком зол на меня, и легко причинит детям новые страдания. Я виновата перед ним, а он не из тех, кто простит и меньшее зло.

Она молчала, задумавшись. Игорь понимал, что он причинил ей страшную боль, но никак не мог остановиться. Он крепко связан с этими людьми.

На прощание она все-таки произнесла:

— Больше всего мне бы хотелось видеть рядом дочь, но не дай бог кому-то породниться с Ярославом.

И в эти слова было вложено столько боли, столько горести, что Игорь не мог забыть их, как ни старался.

— Я не боюсь его, и обойдусь без его позволения, — произнес он твердо.

Было видно, что он думает о дочери.

— Значит, я не ошиблась, — только и подумала Ольга.

Парень казался не по годам взрослым и серьезным.

— О, если бы я хоть в чем-то смогла бы помочь своей дочери, — думала она.

И в первый раз она пожалела о своем побеге из Галича. Ведь будь она дома, она смогла бы что-то сделать для них. Тут она может только новые горести всем принести, и только ярость вызвать.

Она платила за совершенное и не могла расплатиться.

Еще несколько раз в этот день они сталкивались с Игорем. Но поговорить им больше не удалось. Но впервые радость поселилась в душе княгини. Она чувствовала, что не все потеряно. И всемогущий Ярослав может в чем-то просчитаться, да и умереть он тоже может рано или поздно. Бессмертие ему никто не даровал. И тогда станет реальностью то, что кажется пока невозможным.

Кто бы знал, как ей этого хотелось…

Вот теперь и бродила она по Суздалю с радостью и любовью.

Глава 19 Родственные души

Случайно бросили свои взоры князья из Сварога на Михаила и его дочь. Тогда они поразились увиденному.

— Вот если бы в Суздале у Михаила родилась моя дочь, тогда бы и волноваться не о чем было.

— Она не стала бы женой князя Игоря, — возражал кто-то из князей.

— Вот это и порадовало бы меня, что не стала, — не унимался князь.

Но пока все они могли только смотреть и ждать того, что с ними случиться может, потому что княжна уже родилась в другом месте, и подрастала у всех на глазах.

Елена же была слишком религиозна. Жившая в любви и участии со всех сторон, имевшая то, о чем другим приходилось только мечтать, Елена забрела однажды в стены монастыря, расположенного за забором от княжеской усадьбы, и так ей там все понравилось, что она осталась там до вечера, а потом все время возвращалась, как только выдавалась свободная минутка.

Это тревожило ее матушку. Но князь Михаил позволял ей все, что она хотела.

Когда княгиня Ольга появилась в Суздале снова, она захотела взглянуть на чудного ребенка, и было потрясена этой набожностью, и недоумевая взглянула на брата.

— Откуда это? — спросила она.

Он догадывался, о чем она спрашивает, но только пожимал плечами.

— Мы не к чему ее не принуждали, ничего не запрещали, все вышло само собой.

Ольга ничего не сказала, но явно ей это было не по душе.

— Что же тебя так мучает? — спросил сестру Михаил, ему передались эти тревоги и волнения.

— Мы не часто направляем к богу взоры, но я не сомневаюсь, что от него все наши беды происходят. И стоит ли с самого детства так издеваться над девочкой? Ты хочешь, чтобы она была рабой божьей? Может ли быть рабыня счастливой? Можно потом убежать в монастырь, укрыться от мира, но ради ли этого мы появились в мире?

Я готова умереть, но со своей свободой не расстанусь.

Она порадовалась тому, что пока жив князь Ярослав, он не отправит их дочь в монастырь.

Князь Михаил был добр и проницателен. Он сразу догадался, о чем она думала. Ему горько было это сознавать, но он продолжал стоять на своем. Если ребенок туда тянется, этого нельзя запретить.

Он дал слово в самом начале не навредить своей дочери, потому люди, тайком молившиеся старым богам, тем паче жертвы им приносившие, разве они лучше тех, кто будет тих и послушен.

Ольга тоже пообещала себе, что не станет вмешиваться в дела брата и его детей. Но встретившись с девочкой, не выдержала, поняла, что не сможет молчать о том, что ее мучило больше всего.

Девочка казалась спокойной и внимательной, она искреннее пыталась понять, что могло так взволновать ее красивую и печальную тетушку.

А когда Ольга спросила:

— Дитя мое, отчего ты так часто глядишь за тот высокий забор?

Она вдруг ответила:

— Там бог, покой и нет мирских дел и страстей.

— Но разве мирские дела так плохи? — удивилась княгиня. Разве любить, рожать детей, учиться, разве это так скверно?

— Ты совсем не веришь в бога? — удивленно спросила девочка.

— Верю, конечно, но думаю, мы пришли не для того, чтобы отдавать себя ему в жертву.

Девочка смотрела на нее и пыталась понять, что же творится в душе тетушки.

Она уже слышала ту странную историю, не знала, как к ней относиться.

— Я хочу достойно и спокойно жить.

— Но ведь жизнь там, за теми стенами, — не унималась Ольга.

— Нет, жизнь в монастыре, я не хочу, чтобы она была иной.

Княгиню поразили не детские суждения девочки, та твердость, которая звучала в каждом слове, словно она была душой старше самой Ольги.

Как все это было странно, непонятно, дивно и дико.

— Все наши беды и лишения я никогда бы не променяла на тот покой, — не сдавалась Ольга.

Конечно, князя Андрея назвали Боголюбским, то ли в шутку, то ли всерьез, но она не верила, что ее старший брат все забросит и отправится в монастырь — один из тех, какими он заполнил свои земли. А если и отправится туда, только для того, чтобы укрыться от какой-то не милой его сердцу схватки. И уж тем паче не сделает этого ее бывший муж Ярослав, так что же случилось с этой малюткой, которая отказывается от жизни со всеми ее радостями и бедами?

Княгиня покинула град в странном смятении, она хотела поговорить об этом именно с князем Андреем, потому и направилась в его Боголюбов.

Пока княгиня — изгнанница путешествовала, Елена попросила отца, чтобы ее обучили чтению и письму.

— Тетушка с тобой все-таки вела беседы, — усмехнулся он, — ну что же, если ей удастся тебя убедить в том, что это нужно для молодой девицы, рожденной в княжеском роде, я рад, что учеба тебе не будет в тягость, хотя ты вольна от нее отказаться в любой миг.

Но Елена знала, что дети Ярослава Мудрого еще были обучены грамоте и языкам, и тем славились на весь мир, а что же остается ей, если и в такой древности учение было в почете.

Князь не скрывал тревоги — все было ново и неведомо в воспитании дочери — с сыновьями проще, а вот как быть с девочкой?

Глава 20 Знакомство с тетушкой

Как ни мала была Елена, но тетушка, такая страстная и яркая, запала в ее душу, она просила свою няньку рассказать ее историю о Галицкой княгине.

Особенно интересно было ей знать, почему она оставила детей и оказалась среди них. Говорят, князь объявил ее мертвой, но что там случилось на самом деле?

— Кто тебе поведал такое? — удивилась старуха.

— Она сама и сказала, только я не осмелилась ее расспрашивать, как же это случилось. А ты мне расскажешь все-таки.

— Да разве же можно в твои годы такие рассказы слушать.

Но девочка оказалась упрямой, и вскоре старуха поняла, что отвертеться ей не удастся, и рассказала ей обо всем, что было известно.

Она поняла, что тетушка поссорилась со своим грозным мужем, и бросив все ей дорогое, ушла от него.

— Но как же так, ведь он муж ее, — удивилась девочка.

— Мужья разными бывают, и она, если бы бабой простой была, никогда бы на такое не решилась. Но она с детства была княгиней и не терпела над собой власти и издевательства. Наверно хорошо вскочить на коня и скакать, куда глаза глядят, — мечтательно произнесла старуха, для которой это было немыслимо. А князь не мог простить ей вольности и того, что она его оставила, и объявила, что померла, кого-то вместо нее похоронили, вот и вся история.

— Но почему она не вернулась назад? — еще больше удивилась девочка.

— Дитя мое, когда ты узришь князя Ярослава, а это случится рано или поздно, то сама поймешь, что он не лучше Окаянного уродился, лучше бы сроду с ним не сталкиваться никому из нас. После всего, что она пережила снова попасть в его лапы? Да не дай бог такого никому пережить.

— Но как же можно жить, когда тебя считают мертвой? А как скверно ей без дочери и сына.

— Да разве же мертвая она, а что бы он ни говорил, пусть мелет, язык без костей. Она свободна, а это дорогого стоит..

Старуха уже пожалела, что начала этот разговор с девочкой, если князь о том узнает, то ей несдобровать. А тот как раз уже стоял перед ними и молча взирал на старуху и дочку.

Все в душе у старухи похолодело, она стала крестить от страха. Но князь Михаил ей на диво не рассердился.

Князь погладил девочку по головке да и сказал:

— Жизнь тем и хороша, что выбрать можно — свободной быть или в рабстве оставаться, главное, чтобы выбору твоему злые люди не мешали.

Елена после разговора с отцом ничего не забыла, она все время думала о том, что должна сделать свой выбор сама, пусть ей в том никто не мешает.

Но теперь она ждала нового появления тетушку и о многом хотела ее спросить.

Конечно, больше ей нравилась мать — спокойная и ласковая. Вот и монашки все время к ней свой взор обращали и налюбоваться на нее не могли. Дни она проводила в трудах, неизменно появлялась рядом, с ней было спокойно, но это только иногда.

Чаще же всего хотелось чего-то нового и интересного, того, чего не было у матушки.

Потом, в храме, она увидела князя Игоря. Что это была за встреча.. Ей хотелось, чтобы таким молодым и прекрасным был ее бог, с которым она собиралась провести все свои дни на земле.

Вот об этом она и сказала монашке, когда едва взглянув на нее, князь покинул храм, где они и столкнулись.

Испуг возник как-то сразу в глазах женщины:

— Почему ты так на меня смотришь? — удивилась та, — разве не может он нравится всем, кто с ним столкнется?

— Да что же ты говоришь, ведь этот парень вовсе не верует в бога, говорят, он тайком к старым богам ходит.

А так как испуганная дева не собиралась говорить о старых богах вовсе, то Елене снова пришлось обратиться к своей няне. Но та только отмахнулась от нее на этот раз, решила больше не искушать судьбу.

Тогда Елена отправилась к отцу — ведь она должна была знать, почему никто не хочет с ней говорить о князе Игоре.

Князь Михаил был очень удивлен, он понял, что Игорь смог очаровать не только его своенравную сестру, уже давно видевшую его своим зятем, но и его маленькую дочь. Он знал, что должен ей о том рассказать, пусть она лучше о том узнает от него, чем от самого князя Игоря или ему подобных бунтарей, обиженных на бога и готовых играть с огнем.

Он знал, что должен исполнить нелегкую задачу, вот и будет видно насколько сильна в его душе новая вера.

Несколько вечеров девочка слушала отца, затаив дыхание, смотрела на него, не отрывая глаз, не произнесла ни единого звука.

Она так ясно видела то, о чем он ей рассказывал, словно и сама все время там оставалась. И только когда он рассказывал, как проходило крещение на Руси, как повержены были кумиры, только после этого Елена перевела дыхание.

— Но как они могли? — удивленно спросила она.

И рассказы о том, что душа покидает тело, а потом переселяется в новое, показались князю Михаилу правдой. Потому что не могла малышка, не жившая прежде, так все чувствовать.

Но в тот вечер монах не выдержал и явился к князю.

— Что ты творишь, княже, ведь ты своими сказками убьешь в ней веру.

Михаил пожалел, что в нем нет твердости Ярославовой, но он сказал спокойно:

— Никуда не годится вера, которую можно так легко убить.

Он знал, что монах будет считать его первым своим врагом, а завтра и священнику, с которым у князя были сложные отношения, станет о том ведомо, но и отступать от своего князь не собирался.

И еще один человек будет доволен его поступком, это сестра его княгиня Ольга, которая в последнее время была так расстроена тем, что девочка, ею так любимая была брошена за стены монастыря. И она считала, что виновата в том, что творится.

Он нашел в себе силы рассказать ей о том, о чем тут почти не говорят.

Михаил снова задумался о князе, который многим головы кружил. Он и на самом деле был особенным, словно из времен Олега и Рюрика пришел. Как к нему мог относиться младший из братьев Всеволод (при упоминании о брате, сердце его сжалось в комок) и Рюрик, которого он выносить не мог, хотя ко всем старался быть терпимым, и даже Роман, скорее родственен князю Ярославу, хотя в нем не было этой коварной жестокости. Как они могли принять бога — солнце, до которого ни одному из них не дотянуться?

Но если бы он был Даждьбогом (князь вспомнил истории, которые недавно рассказывал своей дочери) тогда бы он, по крайней мере, был в безопасности, а так, среди них на земле, в стае волков, разве они не разорвут его на части?