Бесплатный фрагмент - Переговорщик

Пролог

Директор Центрального разведывательного управления Уильям Бернс раздраженно покосился на кипу газетных страниц, скрупулезно подобранных референтом. Солидные издания подавали информацию с бесстыдным размахом прожженной желтой прессы. Огромные заголовки кричали: «Тайна реки Пегтымель», «Что скрывали льды Восточно-сибирского моря?», «Затонувшая подводная лодка 75 лет хранила секреты «Аненербе», «Палео-контакт? Посланники Третьего рейха обнаружили корабль пришельцев!». И так далее, в таком же духе. Позорище!

Разумеется, всю эту свистопляску никто из приличных людей поначалу всерьез не воспринял. Да и как иначе можно относиться к сообщениям, что некий абориген из России, живущий в самой заднице мира, путешествовал (на собачьей упряжке, не иначе!) в устье реки с непроизносимым чукотским названием и случайно наткнулся на подводную лодку, затонувшую аж в 1945 году. Мало того, что необычайный чукча распознал среди волн и прибрежных камней это непривычное для оленевода техническое устройство, так он еще сумел каким-то образом открыть задраенные люки и проникнуть внутрь! И разглядел там, в стылой мгле, среди законсервированных вечным холодом трупов некие чудом сохранившиеся артефакты, которые опознал, как механизмы инопланетной цивилизации.

Откровенный бред, верно?

Не удивительно, что первые сведения об этом странном происшествии просто отбросили, как явный вымысел журналюг, пожелавших хапнуть деньжат на очередной газетной утке.

Но через некоторое время из научно-исследовательских учреждений России начала просачиваться информация о доставке туда неких устройств, создание которых на Земле в данный момент технологически невозможно.

То есть какая-то правда в газетных публикациях все же была.

Подключили разведку и уткнулись в стену секретности. Выяснилось, что таинственные артефакты, исследования которых буквально взрывали современные научные представления, поступили в целый ряд российских исследовательских центров. Причем преимущественно в те, что располагались в закрытых городах, доступ в которые жестко контролировался ФСБ.

Университетская общественность США, Великобритании, Европейского сообщества и высоколобые менеджеры Силиконовой долины резко обеспокоились. Если находка в устье реки Пегтымель не вымысел газетчиков, то почему доступ к ней открыт только русским? Почему делегации американских ученых и представителей ведущих университетов мира остаются в стороне от изучения уникальных объектов? Так недолго оказаться на обочине научно-технического прогресса, глядя вслед стремительно уходящему к горизонту поезду российской науки.

Госдепартамент, получивший мощный стимулирующий пинок из Белого дома, засуетился и отправил в Россию запрос, ответ на который не порадовал. Русские заявили, что поскольку подлодка принадлежала Третьему рейху, разгромленному советской армией, то находка является боевым трофеем и принадлежит исключительно Российской федерации, как наследнице СССР.

Такую наглость спускать было нельзя. Всем давно известно, что победу во Второй мировой войне одержала коалиция четырех держав. И неизвестно еще, кто внес больший вклад, если конечно считать не людские, а материальные ресурсы.

Вопрос отдали на проработку юристам и дипломатам с тем, чтобы на основе международного права они нашли четкие и неоспоримые обоснования требованиям США.

Адвокаты, выставив счет на зубодробительную сумму, принялись за работу. Но было понятно, что сбор документов и аппаратные уловки требуют времени. Подготовка участников процесса, суд, прения сторон, оглашение нужного решения… Потом серия апелляций… А русские уже работают, и ФСБ вьется вокруг, то ли просто охраняя, то ли перепрятывая особо ценные находки в свои бездонные кладовые.

Словом, официальный путь представлялся трудоемким, дорогостоящим и малоэффективным. Разумнее было задействовать иные возможности.

Глава 1. Подготовка

Павел Николаевич Павленков, досрочно получивший в свете последних событий звание генерал-лейтенанта и особую должность, жизни в общем-то не радовался. Хорошо, конечно, что число вышестоящих начальников резко сократилось — теперь он подчинялся непосредственно Президенту, но здесь и спрашивали не по-деццки. Чуть что не так, и поедешь на ту самую Чукотку обеспечивать охрану так называемого места так называемой находки в устье реки Пегтымель.

А тут еще журналисты иностранные (шпионы через одного!) навалились. Вынь да положь им немедленно интервью с первоисточником сенсации. С Дмитрием Ивановичем Коршуновым, который по официальной версии ту самую подлодку обнаружил.

О-хо-хо…

И это можно еще было бы как-то пережить. Организовать все по-умному, рассадить в нужных местах своих людей, микрофоны подключать-отключать, когда надо, гражданина проинструктировать, чтобы лишнего не болтал… Мечты, мечты…

Проблема заключалась в том, что сам этот Дмитрий Иванович был сенсацией такого масштаба, что подлинную его суть генерал-лейтенант старался не произносить лишний раз даже мысленно. И вот такого секретного товарища требуют вывести к иностранцам. А вдруг переманят? Или вообще грубо похитят. Бывали, знаете ли, прецеденты.

Хотя нет. Похитить не получится. Этот Коршунов хоть и выглядит наивным простачком (чукча, как есть чукча) — такая хитрая штучка, что чтобы утащить его против воли целая войсковая операция потребуется. Да и то не факт, что получится. А вот если переманят… Или вопросец зададут такой, что он по простоте душевной проговорится…

О, тут такое начнется, что не дай Бог.

Но в любом случае пресс-конференцию готовить надо. Только для начала определиться: насколько откровенны мы будем с нашими стратегическими партнерами?

С одной стороны вроде бы понятно, что контакт с иной цивилизацией — дело общепланетное.

Тут такие интересы замешаны, что пустыми словами не отобьешься. Но с другой… много ли американцы с нами делились перспективными научными разработками? Так почему мы обязаны, невзирая на бесконечным санкции, идти к ним с открытой душой?

Перебьются!

Значит надо готовиться так, чтобы демонстрируя открытость и извечную российскую доброжелательность, ничего лишнего не сказать. Трудно? А никто и не обещал, что будет легко.

* * *

Под встречу героев-первопроходцев с представителями СМИ выделили тот знакомый всем зал в Центре международной торговли, в котором Владимир Владимирович проводит свою большую ежегодную пресс-конференцию. Но места всем желающим все равно не хватило, так что генерал с наслаждением лично кромсал списки заявленных акул пера и клавиатуры, отсекая самые одиозные фигуры. Но пять сотен человек — это пять сотен человек. В такой толпе кто-то да просочится. Ладно. Бой план покажет.

Какое-то время Павел Николаевич сосредоточенно работал, разбивая большой вал забот на конкретные этапы и расставляя ответственных по каждому пункту. Чтобы было с кого спросить, если что.

Но долго трудиться в одиночестве ему не дали. Вошедший адъютант положил на стол флешку и пояснил:

— Передали из службы наружного наблюдения.

— Что там? — с неудовольствием оторвался от компьютера генерал.

— Сказали, что какая-то встреча, прошедшая вчера вечером.

— Хм…

Павел Николаевич кивком поблагодарил подчиненного и, дождавшись когда тот покинет кабинет, воткнул флешку в порт.

Открывшееся окно видеплейера продемонстрировало интерьер небольшого кафе. Генерал в таком никогда не был, так что место определить не смог.

Посетителей, несмотря на вечернее время было не много — две семейные пары, скромно отмечавшие какое-то событие, компания подвыпивших, но не слишком буйных бизнесменов, парень с девушкой (явно первое свиданье) и двое мужчин среднего возраста, занявшие затененное место за угловым столиком. Камера, замаскированная в букете цветов, была направлена именно на них.

Как понял Павел Николаевич, наружное наблюдение осуществляли именно «бизнесмены». В принципе, маскировка не дурна — к такой компании вряд ли кто полезет выяснять отношения. Да и принять расхлюстанных мордатых парней за офицеров серьезной службы… тут надо иметь богатое воображение.

В общем, работа велась квалифицированно.

Удивление вызвал только тот факт, что направленный микрофон весьма высокого качества (а других в спецслужбах не держат), не справлялся с записью речи. Из ноутбучного динамика доносилось лишь неразборчивое бурчание, по которому невозможно было определить даже язык, на котором велась беседа.

Генерал продолжил просмотр видеоролика, чувствуя, как в груди поднимается раздражение. Работнички! Как деньги просить «на оперативные мероприятия», так мастера. Вон как стол у них от закусок ломится. А как звук настроить нормально…

В этот момент один из таинственных собеседников оглянулся и улыбнулся прямо в камеру.

Б… дь! Генерал не удержался от крепкого выражения.

Это был Коршунов!

Зараза. Как он вообще там оказался?

Мы тут все думаем, что он живет в охраняемой зоне, за забором, оснащенным средствами ТСО, круче чем государственная граница… А он сидит в кафе с каким-то мутным типом… Кстати, кто его собеседник? Морда незнакомая, ни на одного из приехавших в последнее время иностранных шпионов (то есть дипломатов, конечно. Или журналистов) не похож.

И бухтит с ним на непонятном языке… Тут генерал почувствовал, что все волосы у него (и не только на голове) встали дыбом.

На непонятном языке!

Выходит, незнакомец, как и Коршунов является…

Мама дорогая!

Выходит, за нашей спиной такие встречи проходят…

Причем, не поставив никого в известность, а наши спецы ни сном ни духом…

Это что же получается? Нашествие?

Генерал резко вдавил кнопку селектора.

— Где сейчас Коршунов? — хрипло спросил он.

— Дома, — с некоторым недоумением в голосе ответил адъютант.

Недоумение его было понятно: за секретным гражданином присматривали постоянно. Наружка, видеокамеры… Кроме того, спецы задействовали несколько маячков, которые в режиме реального времени сообщали обо всех перемещениях Дмитрия Ивановича.

Только вот, судя по видео на принесенной флешке, поступающая информация не отличалась достоверностью.

— Вызывайте машину, я навещу его, — сообщил генерал и, подхватив портфель, направился к выходу из кабинета.

* * *

Воинская часть 34/24… Этим заурядным шифром в документах обозначался особо секретный объект, составляющий главную государственную тайну России. Располагалась она в живописном, но малолюдном уголке ближнего Подмосковья.

Внешнее ограждение так называемой воинской части выглядело до боли банально — стандартный бетонный забор несколько потрепанного вида, навевающий мысли о том, что командир данного подразделения не отличается хозяйственностью. Подойти к ограде мешала болотистая канава, заросшая осокой и камышом. В такую грязь случайный грибник не полезет — нет там ничего интересного, ради чего стоило бы пачкать обувь.

Но если кто-то особо любопытный все-таки попытался бы подойти, то удар током (там еще и изоляцию электрокабеля пробивает?) пресек бы это намерение на корню.

Поэтому с внешней стороны никто не смог бы разглядеть, что за бетонными панелями располагается контрольно-следовая полоса шириной в 50 метров, напичканная всеми видами сигнализации, срабатывающей на любой движущийся объект, начиная с размера кошки.

Ворота, к которым подъехал генеральский автомобиль, тоже смотрелись скучно. Металлические створки, выкрашенные в защитный цвет, крупные жестяные звезды, кирпичная будка охраны… ни дать, ни взять заурядная проходная обычной и несколько запущенной воинской части. Так и задумывалось.

Настоящая же линия охраны начиналась в глубине, и там уже все было серьезно. Вплоть до того, что ворота открывали не худосочные солдатики первого года службы, а бойцы спецназа в полной экипировке.

Предъявив пропуск, который знающий его в лицо начальник караула тщательно изучил, генерал выбрался из автомобиля и прошел внутрь охраняемого периметра.

Да, местность преобразилась, ничего не скажешь. Еще летом тут была чисто заповедная зона — пережиток времен, когда секретари ЦК и члены политбюро любили выезжать на охоту. Причем так, чтобы и от дома недалеко, и чтобы прикормленный зверь сам приходил под выстрел.

А теперь… Нет, природу старались не гнобить, но за два месяца военные строители возвели здесь настоящий город. Хотя и малоэтажный. Секретность!

Первым зданием стал медицинский центр, собранный из переносных модулей. Параллельно сделали навесы для техники и обширные ангары, под крышей которых расположили лаборатории и помещения для ученых.

Люди же, по преимуществу военные, жили поначалу в палатках.

Но сейчас, ввиду надвигающейся зимы, активно строились модульные жилые помещения. Довольно, кстати, комфортабельные и приспособленные к нашему климату. Но тесноватые, ибо народу все прибывало, а площадь, отведенная под застройку, оставалась ограниченной.

Единственным капитальным зданием, сохранившимся еще с советских времен, был стилизованный под старину охотничий домик. В прежние времена в нем отдыхали высокопоставленные чиновники, а сейчас в гостевые комнаты поселили руководство комплексом и семью Дмитрия Ивановича Коршунова, ибо все, что здесь кипело и бурлило жизнью, было затеяно исключительно из-за него.

Теперь, шагая по закрытой и защищенной со всех сторон территории (с использованием маскировочных сетей, прикрывавших наиболее крупные строения от взглядов спутников-шпионов) генерал позволил, наконец, себе мысленно назвать Коршунова тем, кем он был на самом деле.

Да, знакомьтесь: не Дмитрий Иванович, а Димтор Кхарг — представитель существенно обогнавшей Землю в развитии цивилизации Свергов, расположенной в галактике, которую наши ученые называли Спящая красавица. (Между прочим: расстояние до нее — 17 миллионов световых лет!)

В общем, контакт, о котором так долго мечтали и о котором столь бурно писали фантасты, состоялся, хотя и произошел весьма неожиданно. И совсем не так, как предполагалось. Еще повезло, что случилось это на территории России, мда…

Впрочем, везение везением, но мгновенно возник целый ряд этических проблем. Ведь каждому понятно, что контакт с иными мирами — дело общепланетное. Тут местечковые интересы должны отступать перед глобальными, ибо вопрос касается всех.

С другой стороны, не те у нас демократическо-толерантные соседи, чтобы кидаться к ним в объятия с душой нараспашку.

И еще нюанс — извещение западных правительств мгновенно обостряет вероятность утечки сведений в средства массовой информации. Представьте только, какое бурление говн начнется сразу же после того, как о контакте будет объявлено во всеуслышание.

Первая ожидаемая реакция широкой публики — испуг. Ах, инопланетяне нас завоюют-поработят-съедят! Мы в кино видели какие они страшные и агрессивные. Поэтому начинаем срочно копать бункеры и массированно наращивать ядерное оружие возмездия.

Вторая реакция — О, они обогнали нас в развитии? Тогда путь предоставят нам это, вон то, и то и далее список на стопицот страниц мелким шрифтом. И, главное, побольше всего, побольше!

А далее сшибка страстей, обсуждения, переходящие в мордобой, массовые манифестации с битьем витрин и сжиганием автомобилей, закрытие границ и перспектива перерастания конфликтов в глобальную войну. Оно нам надо?

В общем, контакт — дело тонкое и действовать нужно аккуратно. Без спешки и популистских выкриков.

К тому же есть еще один нюанс, придающий всему этому безобразию особую пикантность. Контакт — это ведь две стороны. И если свою, земную мы можем если не контролировать, то хотя бы просчитать с тем, чтобы минимизировать нежелательные последствия, то предсказать, что на уме у инопланетного представителя не возьмется никто. А ведь у него, Димтора Кхарга, наверняка имеется собственный взгляд на все происходящее. И как тут быть?

Конечно, он улыбчивый, дружелюбный, и уже принес нам огромный комплекс знаний… Но кто ему запретит работать не только с нашей страной, но и обратиться, к примеру, к правительству США? Или Китая?

Он — не землянин. Присягу на верность Родине, как и какую-либо подписку о неразглашении никому не давал. Да и много ли для него значит договоренность с тем или иным представительством туземной цивилизации? Кто их там, инопланетян, знает?

В идеале стоило бы все напрочь засекретить, инопланетянина закатать в бункер под слой бетона в одиннадцать метров и жить прежним порядком, потихоньку исследуя попавшие в наши руки внеземные артефакты и изучая технологии, созданные сверхцивилизацией. Мечты, мечты…

Этот Димтор Кхарг (Дмитрий, блин, Иванович) время от времени демонстрирует такие способности, что еще непонятно, кто кого способен под бетон закатать.

О-хо-хо-хо-хо…

Но как бы то ни было, все скрыть все равно невозможно. Любой контакт — это в первую очередь обмен информацией. Пока все то, что поступало, удавалось легендировать через некую находку, сделанную в труднодоступном и практически необитаемом побережье Чукотки, среди льдов Восточносибирского моря. Димтор Кхарг при этом позиционировался, как коренной обитатель той малообжитой местности, который и обнаружил таинственный объект.

Версия вроде бы согласованная, к тому же во многом родившаяся по инициативе самого инопланетянина… Но кто знает, как он решит действовать дальше?

На той же предстоящей пресс-конференции возьмет да и скажет прямо и честно все, как есть, в лицо всем пятистам представителям общемировой прессы.

И куда мы потом?

Имиджевые потери будут такими, что столетиями не отмоемся.

С этими невеселыми мыслями генерал-лейтенант добрался до охотничьего домика. Расположение комнат здесь он знал наизусть, поэтому без проблем добрался до нужной двери.

Постучал.

— Открыто! — откликнулся детский голос.

И генерал переступил порог.

Глава 2. Подготовка-2

Квартира семьи Коршуновых (наш инопланетянин недавно женился на хорошей земной девушке) состояла из просторной, двадцатиметровой кухни и двух комнат. Сначала входящий попадал в широкий такой коридор (для членов политбюро тесных клетушек не строили), из которого можно было попасть в помещение, где раньше работали повара. Теперь тут организовали нечто вроде столовой с кухонным уголком. Направо — спальня взрослых (генерал затруднился бы назвать родителями людей, которые только что усыновили одиннадцатилетнего пацана), налево — детская.

Павел Николаевич вошел.

А ничего так, уютненько здесь… И пахнет приятно. Чем-то таким очень домашним, вкусным, с оттенками кофе, корицы и чистоты.

Ребенок семьи Коршуновых, оставивший себе имя Александр, сидел за столом и сосредоточенно составлял что-то из кубиков.

«Все-таки еще не взрослый», — умилился генерал. После некоторых прошедших событий он относился к этому мальчику с опаской. Ибо заявлено было, что он гений масштаба Циолковского или Эйнштейна. И это в одиннадцать лет! Жуть какая-то.

А тут кубики.

Пацан поднял взгляд на вошедшего.

— Чай? Кофе?

— Э-э…

— ПапДима и мамТоня скоро придут, — ответил на невысказанный вопрос Саня. — Они корову пошли доить.

— Корову? — поразился генерал. Нет, конечно, он мог представить, что для инопланетянина земная корова — это экзотика и потому представляет несомненный интерес, но…

Санька наблюдал за его мимической игрой с оттенком снисхождения и счел нужным пояснить:

— Они ж поженились недавно. А здесь всего две комнаты и без звукоизоляции.

— А! — генерал почувствовал, что краснеет. Все-таки мальчик сильно необычный. — В этом смысле…

— Так чем вас угощать? — пацан уже шуровал в настенном шкафчике, извлекая банки с заваркой и быстрорастворимым кофе. — Есть свежие пирожки с вишней, будете?

— Ну, если с вишней…

— Ага.

Саня сноровисто сервировал легкий перекус, что впрочем было не сложно. Антонина Петровна готовить любила, и у нее на случай внезапных гостей всегда под рукой было чем их попотчевать. А вскипятить воду в электрочайнике… тут и младенец справится.

Пока юный хозяин хлопотал, выставляя на стол все необходимое, генерал скосил глаз на кубики. Они отличались от обычных тем, что на гранях были не фрагменты картинок из детских книжек, а радужные разводы, сложным образом переходящие друг в друга.

— Изучаешь топологию*? — пошутил Павел Николаевич, надкусывая хрустящую корочку первого пирожка.

* Тополо́гия — раздел математики, изучающий свойства пространств.

— Не, — равнодушно откликнулся ребенок, возвращаясь на свое место. — Это мне Дмитрий Иванович так теорию единого поля объясняет.

Генерал поперхнулся.

— Вот глядите, — пацан привычными движениями собрал кубики в квадрат четыре на четыре. — Сверху получилось электромагнитное поле. В смысле — его изображение. Поворачиваем…

Он взялся за вертикальный ряд кубиков, повернул их на другую грань, потом проделал ту же операцию с остальными рядами.

— Теперь сверху изображение гравитационного поля. Следующий поворот — слабое взаимодействие, еще раз — сильное.

— Э-э… А…

— Вы правы, — кивнул ребенок. — Видов взаимодействий мы знаем четыре. Но граней-то у кубика шесть! Значит, есть еще два пока неисследованных. Вот и вот, видите?

Генерал прокашлялся.

— Вообще-то, я далек… — произнес осторожно, — как бы… общая теория относительности — это несколько не моя специальность.

— Да вы не смущайтесь, — великодушно махнул рукой пацан. — Я сам-то еще не разобрался.

Павел Николаевич предпочел сделать вид, что поглощен процессом чаепития.

Несколько минут прошло в молчании. Потом шумно отворилась входная дверь, и явились взрослые обитатели квартиры. Очень всем довольные.

— Павел Николаевич! — радостно воскликнула мама Тоня. — Молочка парного хотите?

Глава семьи приветливо поздоровался и обменялся с генералом рукопожатием.

— Саня, — Антонина Петровна уже возилась у холодильника, пристраивая туда принесенные банки, — ты молоко будешь?

— Лучше мороженое.

— Мне тоже мороженое, — живо откликнулся отец семейства. — И кофе! Павел Николаевич, вы любите глясе?

Генерал молча кивнул, чувствуя как отлегло от души. Если тут все так дружно и радостно, то на Запад Дмитрий Иванович, скорее всего, не побежит. По крайней мере в ближайшее время.

Хозяйка, проворно организовав всем любимый напиток, заглянула через плечо ребенка в его тетрадь. Типа проверила приготовление домашнего задания. Генерал с любопытством покосился и сразу отвел глаза, дабы не нагнетать. Потому что не верил, что обычный человек может что-то понять в записях юного гения.

Ну и ладно. Некоторое время все молча (дитенок с задумчивым видом глядя куда-то вдаль) смаковали напиток. Потом Коршунов повернулся к гостю.

— Вы пришли о чем-то поговорить?

— Да, Дмитрий Иванович. Хотелось бы решить ряд вопросов.

— Тогда пойдемте на веранду. А то я целыми днями в помещениях, хочется вдохнуть свежего воздуха.

Генерал мгновенно согласился. Ему самому неудобно было затевать деликатный разговор при лишних слушателях. Кстати, надо бы узнать: жена и новоприобретенный сын знают, кем на самом деле является их муж и отец?

* * *

Поздний ноябрь уже сдавал позиции подступающей зиме. Первый снег выпадал неделю назад и, как обычно, растаял, оставив после себя мокрую холодную траву и скукожившиеся от мороза опавшие листья. Но местность бывшего цековского заказника была так хороша, что даже самое непритязательное время года казалось здесь романтичным и напоминало лиричные пейзажи Саврасова.

На веранде было прохладно и Тонечка, выбежав на минуту, принесла мужу свитер крупной домашней вязки.

Глядя, как он улыбаясь одевается, а жена помогает ему, приглаживая спину и бока, генерал вспомнил старую поговорку: «Между мужем и женой нитки не продернешь». Мда.

Наконец переговорщики остались наедине, и генерал сразу перешел к делу.

— Наши стратегические партнеры, — сказал он, — требуют пресс-конференции с обязательным вашим присутствием на ней.

Коршунов кивнул. Он знал об этом.

— Вам будут задавать вопросы по нашей легенде. Типа: как вы обнаружили ту подлодку, забирались ли внутрь, выносили ли оттуда какие-либо вещи или документы…

— Понимаю.

— Легенду, собственно, придумали вы сами, — счел нужным напомнить Павел Николаевич, — мы только дополнили и расширили ее.

— Все так, — снова кивнул иноземец, — но поскольку я рассчитываю в дальнейшем общаться со многими учеными и общественными деятелями, не хотелось бы слишком откровенно врать.

— Э-э… — озадачился генерал.

Коршунов улыбнулся ему:

— Не напрягайтесь. Я на вашей стороне, просто прошу помощи.

— Разумеется. Все, что в наших силах.

— Будем исходить из того, что я не местный. И говорю на здешнем языке с определенными трудностями.

— То есть будете, как раньше, изображать чукчу?

— В таком роде. Но, чтобы не разочаровывать интервьюеров, ваши коллеги могли бы дополнять мои скромные ответы, когда публике станет очевидно, что я не справляюсь.

— Хм… Понятно.

— Впоследствии вашим сотрудникам тоже никто не сможет поставить в вину то, что они ввели общественность в заблуждение. Всегда можно заявить, что ввиду конфиденциальности темы, они сами не обладали всей полнотой информации.

— Вы прямо дипломат, — польстил гость.

— Не я такой, — хмыкнул Коршунов, — жизнь такая.

Посмеялись.

— Предварительный список вопросов у вас есть?

— А как же! — воскликнул генерал и полез в портфель за бумагами. — Вот, можем обсудить как и кому лучше на это отвечать.

Завершая обстоятельный разговор, длившийся почти два часа, Павел Николаевич, как бы невзначай заметил:

— Александр пожаловался, что вам тесновато в отведенных апартаментах. Может удобнее было бы жить под Солнечногорском? Дом Антонины Петровны привели в порядок, комнат там много…

— Далеко, — отмахнулся Коршунов. Он прекрасно понял, к чему генерал затеял эту прелюдию, и не собирался уклоняться от разговора.

— Но вы, как я знаю, — продолжил тему гость, — обладаете возможностями быстрого перемещения… По методу… э-э… кипящего чайника.

— Можно, конечно, но неудобно.

Гость поднял бровь, демонстрируя желание получить полный ответ.

— Я действительно могу пролететь довольно значительное расстояние, — вздохнул Дмитрий Иванович. — Но только в крайнем случае.

— Устаете?

— Нет, просто холодно. Даже летом, при плюс двадцати, при быстром движении можно проморозиться до костей. А уж осенью или зимой…

— Ну да, ну да, — покивал генерал. Он знал такие случаи. Дело в том, что нормальная температура человека 36,6. На поверхности кожи может быть меньше, но внутри тела тепло сохраняется. Если же надолго попасть под плотный поток даже двадцатиградусного воздуха, внешняя прохлада проникает вглубь и… Двадцать градусов в глубине мышц… это не просто обморожение. Тут до летального исхода недалеко.

Значит можно несколько расслабиться. Неконтролируемые стремительные перемещения на дальние дистанции Коршунову не под силу. Уже хорошо. Но в кафе, где его засекли офицеры наружки, он все же как-то попал. И с кем-то там встречался.

— А скажите…

— Вы по поводу моего вчерашнего разговора в кафе? — Дмитрий Иванович улыбнулся, легко помогая собеседнику выйти на нужную тему.

— Да, хотелось бы узнать, если не возражаете.

— Ну, вы знаете, что я не единственный инопланетянин на вашей планете. Есть еще хатмурги, базы которых мы одну за другой вскрываем.

— Встречались с хатмургом? — поднял бровь генерал.

— Да. Вы же понимаете, они работали не только в России. И сейчас обратились за разрешением забрать отобранных людей с баз в США.

— Ого! — Павел Николаевич несколько остолбенел. Нет, если подумать, такой расклад можно было предвидеть. Но получается, что хатмурги, десятилетиями похищавшие на нашей планете людей… Причем на всех континентах… теперь одного единственно представителя цивилизации Свергов воспринимают как силу, которая может им что-то запретить.

Однако. Генерал прокашлялся.

— И вы разрешили? — спросил осторожно.

Коршунов вздохнул.

— Разрешил, — пожал плечами. — Потребовал в ответ вернуть на Землю Юрия Мстиславовича, которого хатмурги уже успели вывести на свою территорию.

Гость промолчал, но инопланетянин уловил в его лице сомнение в эквивалентности такого обмена. Все же менять одного человека на сотни… или сколько там может быть во всех штатах Северной Америки… тысячи?

— Не расстраивайтесь. Полноценно помешать им я пока не могу.

«Слава Богу, — подумал генерал. — А то я уже дурею от чужого всемогущества».

— Проблема остается, — продолжил Коршунов, — но решать ее будем позднее. Пока нам важно сохранить баланс: они уходят, забирая тех, кого уже поместили в свои саркофаги. Мы возвращаем Юрия Мстиславовича. И главный приз — избегаем нежелательной сейчас конфронтации. Ибо преимущество в данный момент не на нашей стороне.

— Ваши бы слова да Богу в уши, — немного невпопад пробормотал Павел Николаевич и стал прощаться.

Глава 3. Пресс-конференция

В полукруглый зал Центра международной торговли генерал прошел вместе с основной публикой. Он был в штатском и без каких-либо знаков отличия своей службы. Просто солидный человек в хорошо сшитом костюме и бирочкой гостя, как у всех прочих.

Место занял в последнем ряду, откуда, не привлекая внимания, мог видеть всех, оставаясь практически невидимкой. А микрофон в лацкане пиджака и малозаметная гарнитура в ухе позволяли держать руку на пульсе и при необходимости вмешиваться в ход мероприятия.

Публика, сдержанно и разноязычно гомоня, занимала отведенные места. Телеоператоры толкались, стремясь пробиться в первые ряды, где размещались ярусами: кто-то сел на пол, кто-то навис сверху… главное было устроиться так, чтобы никто не перекрывал поле зрения.

Наконец все разместились.

На больших экранах справа и слева отобразились большие часы — такие же, что появляются на 1-м канале перед программой «Время». Секундная стрелка показала запас где-то секунд в тридцать и тут открылась дверь сбоку и на подиум начали выходить главные действующие лица. Впереди солидно шествовал сам президент Российской академии наук Сергеев, за ним еще несколько ученых мужей, потом Коршунов, явно чувствовавший себя неловко в столь высокопоставленной компании, рядом, едва ли не поддерживая под локоток, сотрудник ФСБ Алексей Парамонов, изображающий переводчика. Заключали ряд два чиновника из администрации Президента.

Павел Николаевич отметил про себя, что Коршунов был слегка подгримирован. Ему грамотно подправили лицо, подчеркнув восточные черты, чтобы он больше походил на жителя Чукотки. Идея такого маскарада исходила от самого Дмитрия Ивановича. Он сказал, что лучше один раз загримироваться перед камерами, чем потом прятать лицо каждый раз, выходя на публику.

Расселись.

Минутная заминка, пока публика разглядывала вновь прибывших, потом над рядами журналистов взметнулись руки жаждущих задать вопросы.

Но сразу им воли давать не собирались. Александр Михайлович, пользуясь своим положением, как глава Академии наук, решил предварить действо кратким вступлением. В принципе, этот текст уже раздали журналистам в качестве пресс-релиза, но требовалось озвучить его на камеры. Поэтому никто не возражал.

— Итак, дорогие друзья, — начал Сергеев, — этим летом произошло событие, значение которого невозможно переоценить. Теперь мы точно знаем, что не одиноки во Вселенной. И если раньше такая уверенность базировалась исключительно на логических построениях ученых, то в настоящий момент в наших руках оказались подлинные артефакты, принадлежащие внеземной цивилизации.

В зале поднялся гул. Многие вскочили на ноги.

— Причем цивилизации, — возвысил голос Сергеев, — значительно превосходящий нас по уровню развития.

— Где эти артефакты? — выкрикнул голос из толпы, — предъявите их!

— Они переданы в научные лаборатории. В первую очередь мы должны убедиться, что инопланетные механизмы не представляют угрозы для здоровья людей.

— Они радиоактивны?

— Нет. И не токсичны. Но мы не знаем, как и каким образом они могут воздействовать на окружающую среду. Поэтому в настоящее время с ними работает очень ограниченный круг лиц. С соблюдением всех мер безопасности.

— Почему вы не допускаете к исследованиям ведущих ученых мира? Специалисты из США, из научных центров Европы, Китая, Японии…

— Исключительно из соображений безопасности. Раз уж нам пришлось первыми столкнуться с неизведанным, то нам и нести это бремя. Мы не можем брать на себя ответственность за жизни людей, не являющихся гражданами нашей страны.

— А разве не немцы были первыми? — выкрикнул высокий дядька с бейджиком «Washington Post».

— Верно. Но где они теперь?

Зал загудел.

— К тому же, — продолжил Сергеев, развивая успех, — мы не знаем части каких механизмов и устройств попали в наши руки. Это может быть все, что угодно: от медицинской аппаратуры до сверхсильного оружия, которым никто из нас не умеет пользоваться.

— Вы хотите оставить оружие себе? — взвилась дамочка в твидовом костюме.

— Может и захотели бы. Но пока не знаем, как оно может выглядеть. И как отличить его от, скажем, устройств связи. Все, попавшие к нам артефакты, основаны на принципиально новых технологиях, которые на Земле пока неизвестны. Так что о их применении речь пока не идет. Разобраться бы с фундаментальной физикой, заложенной в их основу.

— То есть вы вообще не собираетесь приглашать иностранных специалистов? — уточнил представитель агентства Reuters.

— Пригласим обязательно! — истово пообещал Сергеев. — Как только решим проблемы безопасности, дабы не рисковать учеными, составляющими цвет мировой науки.

Он сделал паузу и добавил:

— Кроме того, необходимо хотя бы первично рассортировать полученные нами образцы. С тем, чтобы не приглашать, условно говоря, химика для решения, скажем, чисто физических проблем. Согласитесь, это было бы нерационально.

Ответом снова стал несогласный гул. В зале высказывались в том смысле, что можно было бы сделать делегации ученых комплексными. Да и вообще, столь эпохальные проблемы лучше решать сообща.

Президент РАН покивал головой, а потом сделал широкий жест в сторону Коршунова.

— А сейчас, — заявил он, — вы можете задать вопросы нашему первооткрывателю.

Взоры присутствующих и камеры телеоператоров сконцентрировались на Дмитрии Ивановиче, который под таким пристальным вниманием съежился в кресле и как будто даже меньше ростом стал.

«Артист, однако», — покачал головой генерал. — «Так и хочется поверить, что он реально из тундры».

— Только не набрасывайтесь на него все сразу, — поспешил дополнить Сергеев. — Дмитрий Иванович не имеет опыта общения с прессой. К тому же у него ограниченный словарный запас в русском языке. Поэтому в помощь ему мы выделили переводчика. Он и будет предоставлять слово. Надеюсь, возражений нет?

В зале зашумели, но каких-либо протестующих выкриков не последовало. Да и с чего бы? Порядок всегда предпочтительней хаоса, в котором и не разберешь кто что спросил, и кто что ответил.

Первым переводчик, сверившись со своим списком, поднял американца из Associated Press.

— Правда ли, — обратился он к Коршунову, — ваш отец и дед были родом из Германии?

Тот кивнул:

— Я не местный.

— Тогда, может быть, вы хотите вернуться на родину предков?

— У меня здесь семья.

— Думаю, любая страна мира охотно примет вас вместе с вашей семьей. От своего издательства могу предложить 100 000 долларов за эксклюзивное интервью.

В зале недовольно зашумели. Американец с места в карьер попытался обойти всех коллег на первом же повороте.

А Коршунов с полным непониманием на лице чуть поерзал, потом повернулся в сторону своего якобы переводчика и, как ему казалось, шепотом, спросил:

— Сто тысяч, это много?

— Ну… — тот отобразил на лице неопределенность.

«Камеди клаб», — мысленно выругался генерал. — «Нашли место для игрищ. Тут такие волки собрались… Если учуют фальшь, вмиг порвут».

— Хорошо, — отреагировал американец. — Пусть будет 500 000. Но при условии выступления на нашем телевидении.

Недовольный гул усилился.

— Если у вас нет больше вопросов, — вмешался Сергеев, — дадим возможность CNN. Нет возражений?

— Скажите, — вскочил с места бойкий корреспондент в клетчатом пиджаке, — если вы спускались в найденную подлодку, то выносили ли оттуда какие-либо документы?

— Да, — кивнул Коршунов, — документы были.

— Был ли среди них судовой журнал?

— Нет. Я не видел.

— Как вы понимаете, самое главное в вашей находке, определить откуда именно шла эта лодка. Ведь инопланетные артефакты не сами по себе образовались на борту. Их где-то нашли. Вопрос: где?

Вот тут внимание зала стало полным. Все замерли, обратившись в слух.

Коршунов явно замялся и тут же на помощь к нему пришел «переводчик».

— Дело в том, — сообщил он, — что подводная лодка, как мы поняли, принадлежала «Аненербе». Дед нашего первооткрывателя, — жест в сторону Коршунова, — был одним из ведущих сотрудников этой организации. В 1939 году, то есть еще до начала Второй мировой войны он прибыл в Россию и попросил отправить его на Чукотку. По официальной версии для того, чтобы в составе геологической партии искать там золото.

Но, как вы понимаете, Чукотка — местность малонаселенная, и что реально он там искал и что в действительности нашел, остается тайной.

Как бы то ни было, в 1958 году он пропал вместе со всей экспедицией. Считается, что погиб. Дмитрий Иванович — (опять последовал жест в сторону «первооткрывателя») — искал следы этой геологической партии. И ему удалось обнаружить их последнюю стоянку, где он нашел спрятанный дневник.

По залу прошел вздох.

— Дневник был зашифрован, — продолжил «переводчик», — но частично его удалось прочесть. Именно там удалось обнаружить координаты погибшей подлодки.

— Можно ли увидеть этот документ? — закричали сразу несколько голосов.

— Ну, чисто внешне посмотреть можно, — мнимый помощник Коршунова нажал на пульте какие-то кнопки и на больших экранах справа и слева появилось изображение тетради в потертой кожаной обложке. — Что же касается текста, то сейчас наши специалисты бьются над его прочтением. Сразу скажу: это не просто.

— Почему не пригласите криптографов из ведущих стран? — опять закричали в разных концах зала.

«Переводчик» вздохнул.

— Дело в том, что шифр составлен с учетом неких семейных особенностей. Словечек, которые были в ходу в семье нашего первооткрывателя, неких сугубо бытовых случаев, известных только ближайшим родственникам. В общем, специалисты со стороны вряд ли сумеют помочь.

— Понимаете ли вы, — поднялся представитель Синьхуа, — что самым главным во всей этой истории является возможность установить место первоначальной находки? То место, откуда подводная лодка везла свой таинственный груз. Ведь скорее всего вывезти все не представлялось возможным. А если там осталась полноценная база инопланетян?

Все взоры вновь обратились в сторону Дмитрия Ивановича, который явно чувствовал себя неуютно под прицелом всеобщего внимания и множества телекамер.

Он поерзал в своем кресле, а потом негромко, словно бы себе под нос, произнес:

— Как я понял, такая база на Земле не одна.

И эти слова буквально взорвали зал грохотом оглушившей всех сенсации.

Глава 4. «Сумрак»

Любое здание, в котором предполагается регулярное и долговременное пребывание главы государства, имеет многочисленные секреты. От потайных комнат особой защищенности, до скрытых путей эвакуации. Причем многократно дублированных: воздушных (вертолетами), водными (тут река рядом) или подземными, через тоннели под нашей столицей, которые известны еще со времен Аристотеля Фиораванти (Fioravanti). Призванный царем Иваном III для строительства кремлевских сооружений, талантливый итальянец спроектировал и построил не только видимые всем храмы и царские палаты, но и заложил тайный город под Кремлем. Причем, по слухам, в подземельях помещений было как бы не больше, чем на поверхности.

Разумеется, с XV века часть ходов обвалилась или была намеренно засыпана, но советское время эту сеть взяли на вооружение и даже расширили. (Вспомните хотя бы знаменитое Метро-2).

Так что когда закрутилось столпотворение, и пресса в ажитации со всех сторон полезла на сцену, чекист-переводчик не сплоховал и сумел выдернуть Коршунова из кипящей толпы. Благо было куда.

В переговорную комнату комплекса «F» генерал-лейтенант вошел в состоянии близком к бешенству. Хотелось рвать и метать. Но увы, орать на Коршунова было не только бесперспективно, но и опасно. Как-никак инопланетянин. И неизвестно, как он отреагирует на справедливое возмущение.

— Да, Дмитрий Иванович, — произнес генерал, пристально, то так, то эдак разглядывая стоящего перед ним «первооткрывателя», — дали вы шороху…

Коршунов мягко развел руками в жесте типа «а что делать?»

— Но вы ж понимаете, что теперь вся эта шобла вцепится в вас со всех сторон? И этот еще, переводчик хренов, — свирепый взгляд в сторону подчиненного, — ясно дал понять, что вы единственный, кто способен расшифровать дневник с координатами инопланетных баз. Вас похитят!

— Рано или поздно все равно пришлось бы сказать.

— Ну да. Но вы же понимаете, что вот прямо сейчас мы не готовы. Или вы сами хотите уехать из страны?

— Уехать? Нет. А вот съездить не отказался бы.

Генерал впился взглядом в его лицо. Теперь, когда иноземец не притворялся обитателем необжитой тундры, он выглядел абсолютно спокойным. И, вообще говоря, был в своем праве. Это для нас Россия — родина и священная держава, за которую жизнь отдать не жалко. Но он-то не русский. И даже не землянин. Что ему до наших проблем?

— Павел Николаевич, — миролюбиво произнес Коршунов, — давайте присядем и без спешки проясним основные вопросы. Не против?

— Нет, конечно.

— Вот и отлично.

— А ты, — генерал посмотрел на подчиненного и явно удержал в себе несколько ярких определений, — организуй нам… ну кофе что ли…

Фальшивый переводчик кивнул и отошел к кофемашине, скромно притулившейся в углу помещения. Тут, знаете ли, Центр международной торговли, в котором предполагалось заключение многомиллиардных сделок, так что комнаты переговоров были оборудованы всем необходимым, начиная от защиты от прослушки и предоставления выделенной высокоскоростной связи с любым регионом мира, до систем индивидуального кондиционирования воздуха и возможности подачи разнообразных напитков.

— Чтобы сразу расставить точки над i, — произнес иноземец, — скажу главное: Россия мне намного предпочтительней, нежели Европа или США. Так что сбегать от вас я не планирую.

— Угу, — откликнулся генерал, пригубив свежеприготовленный капучино. И поднял взгляд: — Почему?

Коршунов поиграл ложечкой и положил ее на блюдце.

— В 1941 году, — начал он задумчиво, — когда создалась реальная угроза захвата Москвы фашистами…

Павел Николаевич удивленно приподнял брови. Вот как-то не ожидал он, что интерес инопланетянина к нашей стране связан со столь отдаленными временами. Он еще не знал, что ему предстоит услышать!

— Так вот. Потеря столицы не означала поражение в войне. Были подготовлены резервные пункты управления в Самаре, туда были эвакуированы некоторые правительственные учреждения… Но, как вы понимаете, для продолжения борьбы одних только органов управления недостаточно.

— Естественно.

— В одном из современных романов я прочел про режим «Сумрак», разработанный на случай полного захвата страны оккупантами. Он предполагает, что важнейшие научные разработки сворачиваются. На их место выставляется фальшивая документация. Ну и, разумеется, изымаются из архивов все данные о складах Госрезерва, о законсервированных именно на такой случай производствах и так далее. То есть проигравшая войну страна уходит в тень.

— Ну-у… — Павел Николаевич помедлил, после чего сдержанно покивал.

— Естественно, режим предусматривает вывод из-под удара и спасение важнейших персон государства. Начиная от президента, и заканчивая наиболее выдающимися учеными, военачальниками, производственниками и так далее.

— Вполне разумно, — не стал спорить генерал.

— Когда в 1917 году свершилась революция, большевики приложили много усилий, чтобы полностью зачистить всю правящую династию. Но, при всем старании, даже им это не удалось. И это при том, что Романовы не пользовались в обществе авторитетом, а желание свергнуть Николая II было едва ли не всеобщим.

Павел Николаевич терпеливо промолчал. Он пока не понимал, к чему ведет его собеседник. Предположить, что инопланетян интересуют базы длительного хранения Госрезерва, было бы нелепо. Да, там много чего спрятано, но для продвинутых цивилизаций это в лучшем случае музейные экспонаты, которые в больших объемах никому не нужны. А в единичных экземплярах могут быть предоставлены в любой момент, без раскрытия каких-либо тайн.

— Гораздо более любопытная ситуация сложилась в начале XVII века, — продолжил между тем Коршунов, и генерал едва сдержался, чтобы не взяться рукой за лицо. — Как вы помните, тогда правящие династии сменились практически во всем обитаемом мире, начиная от Великобритании, где Ганноверы пришли на место Стюартов, и заканчивая Китаем, где в 1616 году воцарилась династия Цин.

— И что? — Павел Николаевич сделал большой глоток остывшего кофе.

— То, что ваши предки были не глупее потомков. И у свергнутых государственных структур тоже существовал свой режим «Сумрак».

— Хм-м…

Мысль оказалась неожиданной. Это что ж получается… Там тоже были склады Госрезервов?

На ум сразу полезли всякие воспоминания о находках огромных, явно не частного порядка кладов. Например, при одном из храмов Индии откуда ценности вывозили колонной грузовиков… Да и в Египте, помнится… Нет, речь не о Тутанхамоне с его двухкомнатной (чистая хрущевка!) гробницей. Там и посерьезнее хранилища обнаруживались. Вспомнить бы поподробнее…

Коршунов наблюдал за собеседником со сдержанной улыбкой. Давал время осознать и прийти в себя.

— Но главное это, конечно, люди.

— А? Э-э… да!

— Вот и сейчас, если что-то особо неприятное случится, — продолжил грузить инопланетянин, — в первую очередь спецслужбы будут спасать Президента. Ибо на него завязано все управление, а хаос во властных структурах — самое страшное, что может произойти. Верно?

— Да, разумеется.

— Но и помимо Президента…

— Вы хотите сказать, что потомки прежних династий до сих пор живут, не особо афишируя свое происхождение? — Тут генерал вспомнил, как настойчиво Коршунов старался найти и вернуть Юрия Мстиславовича… Князя старинного рода, между прочим! — Вас интересуют Рюриковичи?

— Не только. — Он повернулся к чекисту-«переводчику», — Леша, вы же пишете меня постоянно. Нельзя ли поставить видео о том, что я делал вчера с одиннадцати часов и до обеда?

Генерал смущенно кашлянул. Вообще-то считалось, что фиксация всех действий пришельца ведется незаметно. Но для инопланетянина подобные хитрости были… ну детскими, что ли…

Старший лейтенант, который общался с Коршуновым более плотно, невозмутимо воткнул в планшет оптоволоконный кабель и положил включенный девайс перед руководством.

На экране возникла статичная картинка. Видна была веранда (та самая, где предыдущим вечером генерал общался с иноземцем), и двое м-м-м… собеседников. Слева, спиной к экрану сидел Дмитрий наш Иванович, а напротив, в полутора примерно метрах расположился некий… э-э… дед.

Причем, судя по разрезу глаз и скудной седой бороденке, дедушка прибыл откуда-то из Средней Азии. И явно не из города, а из далекого, затерянного в горах аула. Костюмчик производства пятидесятых годов прошлого века, похоже, был для него выходным и надетым по случаю поездки в большой мир.

Несмотря на скромное одеяние, держался этот гражданин с монументальным спокойствием. Как на собственной кухне в окружении сонма родственников, ловящих каждое его слово.

Хотя, судя по записи, дед ничего не говорил. Просто сидел, полузакрыв глаза и вроде бы еле слышно напевал какую-то среднеазиатскую мелодию.

А Коршунов тоже молчал и сидел напротив неподвижно. Такое впечатление, что за полный час он даже не пошевелился ни разу.

— Э-э… — оторвавшись от записи, Павел Николаевич тряхнул головой. — Он что, гипнотизер?

— Нет.

— Что же вы сидели столько времени, как китайские болванчики? — Тут генерал спохватился. — И как он вообще попал на закрытую территорию?

— Пришел, — улыбнулся Коршунов.

— Какой черт, пришел? Через пять постов охраны? И почему, черт побери, мне не доложили? — Он повернулся к старшему лейтенанту и гневно воззрился на него. — У нас там что, проходной двор?

— Охрана ничего такого не заметила, — залепетал тот, сам потрясенный. — Да и я только в первый раз увидел…

— Бардак! — грохнул кулаком по столу генерал.

— Нет, — дружелюбно улыбнулся иноземец. — Это как раз причина, почему Европа и США мне не интересны. Там таких людей нет.

Глава 5. Взгляд со стороны

Генерал некоторое время еще смотрел на застывшее на планшете изображение, потом извлек из внутреннего кармана капсулку с таблетками.

— Леш, дай-ка мне водички запить…

Старлей от ФСБ торопливо набулькал в стакан минералки.

Павел Николаевич сморщился от горечи лекарства и аккуратно сделал несколько глотков, смывая неприятный вкус…

— То есть вы полагаете, — обратился он к Коршунову, — что этот вот старый хры… э-э дедушка является представителем свергнутой в XVII веке династии?

— Не знаю, царских ли он кровей, — повел плечом иноземец, — но человек чрезвычайно интересный.

— Он вам это рассказал или продемонстрировал? — в голосе генерала явственно проступил отзвук его мнения о разнообразных колдунах и экстрасенсах. Наверняка ведь кто-то из офицеров охраны просто-напросто (нарушив прямой приказ, кстати) провел гражданина через посты. А тот теперь морочит людям головы, изображая экстраординарные способности.

Да-да, не стоит напоминать. Много у нас было разных слухов про необычайных людей, которые и кожное зрение демонстрировали, и воду через телевизор заряжали, и мысли читали на расстоянии. Но любая серьезная проверка однозначно показывала: ерунда! Много понтов, но по сути чистое притворство и желание срубить нехилое количество бабок. Да что говорить, на телевидении вон до сих пор демонстрируют битвы экстрасенсов! Это шоу некоторые даже смотрят, хотя ни одного настоящего экстрасенса передача до сих пор не обнаружила.

— Он не рассказывал, — невозмутимо ответил Коршунов. — Мы общались без слов.

— Хм-м… мда… — Павел Николаевич извлек носовой платок и тщательно высморкался. — Не ожидал. Не ожидал, что вы поведетесь на всяких там плоскоземельцев, искателей снежных человеков и прочих уфологов.

Иноземец заинтересованно поднял брови:

— А это кто такие?

— Ну, разные чудаки, — генерал повертел в воздухе ладонью. — Инопланетян ищут…

— Серьезно? — оживился Коршунов. — Много нашли?

ФСБшник кашлянул. Что-то он сегодня чувствовал себя не в форме.

— Давайте, Дмитрий Иванович, пока отложим разговор. Я сейчас не в теме. Нужно прояснить некоторые вопросы. Может вечерком побеседуем?

— Прекрасная мысль, — сразу согласился иноземец. — Тонечка собиралась ватрушки испечь, так что угощение будет царское!

* * *

Против ожиданий эвакуация из Центра прошла, как по маслу. Коршунов, поднаторевший, как оказалось, на нелегальной работе против четырех цивилизаций, ловко подгримировал физиономию. Нет, бороду а ля афганский моджахед он не наклеивал и даже черные очки не надел. Так, мазнул театральной краской в нескольких местах, визуально меняя рельеф щек и носа, надел куртку с чужого плеча и немного скукожился. Все! Другой человек!

Генерал вызвонил с недалекой Лубянки пару сотрудников покрепче, но такая страховка не понадобилась. Вышли спокойно, сели в машину…

А вот старший лейтенант, засветившийся на сцене в качестве переводчика, пошел через парадный вход и попал в объятия рыскающих вокруг здания акул пера и клавиатуры. Тут, знаете ли, собрались жесткие профессионалы, не привыкшие отступать при первой же проблеме. Так что дружно вступили в контакт (по тысяче баксов каждому) с местной охраной и подключились к видеокамерам, просматривающим территорию вокруг Центра. И едва Алексей появился на крыльце, к нему кинулись со всех сторон.

Но это и к лучшему. Пока бедолагу терзали, выпытывая хоть какие-то подробности, генерал с Коршуновым спокойно уехали. В их сторону никто даже не посмотрел.

* * *

Аромат плюшек Павел Николаевич почувствовал еще при подходе к апартаментам. «Умеют же устраиваться эти инопланетяне», — подумал он то ли с досадой, то ли с завистью. И, постучав, вошел.