Бесплатный фрагмент - Печать зимы

01. Новый питомец

Сапфировое небо усиливало мифический ореол скульптур на аллее. За миром смотрящий, как мне казалось, отвлёкся от важных дел и с интересом наблюдал за приближающимся мужчиной. Взгляд тёмных глаз пригвоздил меня к месту. Высокий, подавляющий своей мощью он остановился меньше чем в полуметре. Рука потянулась к моей щеке, и я почувствовала жар ладони раньше прикосновения…

Резкая головная боль заставила меня проснуться. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. На прикроватном столике привычный стакан воды и неизменная капсула обезболивающего. Моя личная тюрьма.

Сев на кровати, я приняла лекарство и стала терпеливо ждать, когда пройдёт спазм. Через окно в комнату пробивался неясный свет фонаря, благодаря которому были видны стрелки на настенных часах. Пять минут седьмого. До звонка будильника больше часа, вот только заснуть снова уже не получится.

Тишина нарушалась шорохом листвы. Я осторожно встала с постели, прошлась к окну и закрыла его. Вспомнился сон. Томящее чувство незавершённости вызвало во мне разочарование. Незнакомец снился часто, снова и снова возвращая меня в лето трёхлетней давности, когда всё было по-другому. Тогда я не думала ни о чём, кроме карьеры. Регулярно посещала всевозможные курсы, тренинги, семинары. Очередная командировка занесла меня в учебный центр Ханты-Мансийска. Прохладный июльский вечер накануне отъезда запомнился довольно резким эмоциональным скачком от эйфории до подавленности. И в этом я была не одинока. За пару дней я сдружилась с коллегами из других городов. Понимая, что короткое знакомство подходит к концу, мы шумной компанией отправились сначала в кафе, а затем на осмотр достопримечательностей города. Как оказалось, второй пункт культурной программы был лишним. Я поморщилась, отгоняя неприятные картины драки подвыпивших ребят и красивого незнакомца.

Тоскливым взглядом я посмотрела в окно. Была середина октября. На орехе, растущем у ворот, колыхались пожелтевшие листья. Осень я никогда не любила, но невольно залюбовалась кроной, окружённой влажной дымкой. В свете фонаря она выглядела как-то мистически. И даже немного жутко из-за странного движения в ветках. Приглядевшись, я поняла, что на дереве кто-то есть. Среди листьев передвигался огромный пушистый кот.

Его действия были нерешительными. Он то оглядывался в темноту, то смотрел вниз на землю, словно решал, оставаться на дереве или спрыгнуть с него. Взъерошенный кот выглядел очень забавно. Я усмехнулась и вдруг встретилась взглядом с парой тёмных глаз. Кот замер, уставившись на меня, но быстро утратил интерес. Он снова смотрел на землю и переминался на лапах. Было видно, что ему страшно прыгать вниз.

Я отошла от окна. На ощупь достала из шкафа толстый свитер и натянула его поверх пижамы. Дверь чуть скрипнула, выпуская меня в тишину коридора. Перед массивной входной дверью пришлось остановиться. Я задумчиво оглядела её и решила, что избежать шума не получится, поэтому, подхватив кроссовки, направилась в гостиную, откуда был выход на веранду.

Предрассветный туман постепенно рассеивался. Я втянула в себя холодный воздух, с облегчением ощущая ясность в голове. Но тело непроизвольно вздрогнуло, нужно было одеться теплее. Скрестив руки на груди, я прошлась по двору до ореха. Кот всё ещё сидел на ветке и вблизи оказался крупнее, чем я думала. Возможно, это впечатление производила длинная густая шерсть желтоватого цвета.

— Киса, — как можно ласковее произнесла я. — Иди ко мне, мой хороший, — и протянула руки.

Угольки глаз недовольно посмотрели на меня.

— Ну, давай, прыгай, — предприняла я ещё одну попытку и почувствовала, что дрожу от холода.

Кот оглянулся в темноту, снова посмотрел на меня и, издав мурчащий звук, стал пятиться к стволу, смешно виляя пушистой кормой. Развернуться у него никак не получалось, так что мне пришлось делать то, что я не делала лет пятнадцать.

Подойдя к дереву, я ухватилась за ветку повыше и, поставив ногу на нижний сук, подтянулась вверх. Кот смотрел в сторону соседних зданий. Что же его привлекло? Я тоже взглянула туда, но ничего, кроме тёмных очертаний домов, не увидела. Хрустнула поломанная ветка, моя голова дёрнулась по направлению к источнику звука. Выжидающе глядя мне в глаза, кот мерно урчал. Я бережно взяла его и прижала к себе. Он оказался довольно тяжёлым, от него шло тепло, и я, тут же вспомнив, что замёрзла, стала дрожать.

Спрыгнув, я перехватила кота поудобней и направилась к веранде. Из гостиной я тихо пробралась на кухню и, плотно закрыв дверь, выпустила кота из рук. Он тут же принялся исследовать помещение, изредка одаривая меня изучающим взглядом чёрных глаз-пуговок.

В холодильнике нашлись сосиски, немного сливок. Надеюсь, кот не откажется. Я посмотрела на него. Судя по габаритам, он всеядный. Я налила сливки в блюдце и порезала пару сосисок. Неожиданно открывшаяся дверь напугала меня так, что я вскрикнула и уронила нож, а кот, подпрыгнув на месте, зашипел и прижал уши к голове.

— Сабина, ты что это так рано? — раздалось сонное бурчание.

На кухню, шаркая тапочками по полу, зашла моя младшая сестра Камила и плюхнулась на стул. Пижама с медвежатами и всклокоченные светлые волосы делали её такой забавной, что я невольно улыбнулась. На кота Камила не обратила никакого внимания, просто ещё не заметила. Кот это понял и, решив не драматизировать, успокоился. Я взяла приготовленные тарелки с едой и поставила на пол. Камила в хмуром недоумении проследила за моими действиями и только тогда заметила кота. Её глаза округлились.

— О! — только и провозгласила она, глядя на животное, обнюхивающее содержимое тарелок.

Меня это развеселило. Словоохотливая сестра вдруг растратила всё красноречие? Она повернулась ко мне, всем видом показывая, что ждёт объяснений. Я пожала плечами.

— Он сидел на дереве и боялся слезть. Мне стало жалко.

— И как ты его оттуда достала? — зевая, спросила Камила и потёрла глаза.

— Полезла на дерево.

— Что ты сделала? — сестра широко улыбнулась.

Я снова пожала плечами, чувствуя, как боль гибкой змеёй медленно крадётся назад. Пальцы потёрли лоб.

— Приступ?

— Нет.

— Врёшь.

— Нет.

Камила недовольно поджала губы. Она мне не поверила. Я отвела взгляд и посмотрела на кота. Съев всё, что было предложено, он сидел и внимательно изучал меня. Такой умный и осмысленный взгляд. Был бы жабой, решила бы, что это заколдованный принц. Я усмехнулась мыслям.

— Ты его оставишь? — спросила сестра.

— У него наверняка есть хозяин, — я охотно подхватила нейтральную тему. — Сегодня развешу объявления. А пока поживёт с нами.

— Мама будет в восторге, — сказала Камила. — Пожалуй, надо слинять из дома до того, как она его увидит.

Я вздохнула. День обещал быть тяжёлым.

— А ведь сегодня даже не понедельник, — пробормотала я и направилась к себе.

Спустя три часа я переступила порог комнаты отдыха в здании склада, начальником которого была. Вторая капсула, конечно, помогла с очередным спазмом, но чувство вселенской усталости никуда не делось.

— У кого-то был бурный вечер?

Ребята начинать рабочий день не торопились. С дымящимися чашками они культурно, насколько могли, обсуждали какое-то спортивное событие, и лишь один стоял передо мной с наглой ухмылкой на лице.

— Славик, получишь, — пригрозила я.

Парень поднял руки, как бы сдаваясь:

— Субординация. Понял, не дурак, — и, схватив мою кружку, невинным тоном поинтересовался. — Кружечку чая, босс? Или лучше минералки с кефиром?

Славик небезосновательно считал себя моим другом. Поэтому наказание за эту плоскую шутку я решила отложить на потом. Беглый взгляд на отражение в зеркале вызвал тяжёлый вздох. Никакая косметика не могла скрыть последствия приступа и насыщенного событиями утра. Весь восторг мамы от присутствия в доме нового питомца, естественно, пришёлся на мою скромную персону. Убедить её не выгонять кота получилось только благодаря отцу.

Слава отвлёк меня, сунув чашку чая в руку.

— Спасибо, подхалим, — сказала я, а он драматично ахнул, делая вид, что оскорблён в лучших чувствах. — Не забудьте, в три часа планёрка. Эмиль, Данила, пожалуйста, без опозданий.

Я не стала задерживаться, взяла с собой кружку и направилась в кабинет, предварительно разогнав подчинённых по рабочим местам.

Время до обеда пролетело незаметно. Отчёты, селекторное совещание, переделка отчётов, глупые вопросы ребят, снова совещание, снова переделка и снова глупые вопросы. Руководство никак не могло прийти к согласию, что именно будет распродаваться по новогодним ценам, а что следует приберечь до следующего года. В конце концов, сошлись на том, чтобы дождаться возвращения из отпуска директора. А это означало затишье по данному вопросу на целых две недели. Если бы у меня были силы, я бы радовалась, как ребёнок.

В прямом смысле слова я плелась в комнату отдыха, где полным ходом шёл обеденный перерыв. Кто-то ещё ел, а кто-то уже устроился в углу с нардами. Все разговаривали одновременно, а стук падающих на деревянную доску костей так сильно раздражал, что я готова была заорать на ребят, чтобы они прекратили. А ещё топнуть ногой в качестве спецэффекта. Усилием воли я заставила себя сдержаться.

— Ну, хватит подсказывать! — резкий возглас Эмиля заставил меня вздрогнуть.

Все выходные буду беспробудно спать, твёрдо решила я, пока не вспомнила, что в субботу семейство будет праздновать юбилей дедушки. И мне придётся вставать с утра пораньше, чтобы помогать готовить и накрывать на столы. Ну, почему ко мне никогда не прислушиваются? Почему никто не поддержал идею праздновать событие в каком-нибудь ресторане? Я со стоном повалилась на стол.

— Эээ… Сабина? — услышала я встревоженный голос кого-то из ребят. — Всё в порядке?

— Нет, — не поднимая головы, ответила я. — Только что осознала всю полноту несправедливости жизни и ослиное упрямство окружающих меня людей.

— Мы не такие, — это Денис отвлёкся от игры.

— Спорное утверждение, — я выпрямилась и посмотрела в сторону сгрудившихся в углу ребят, — но я имела в виду не вас.

— Вы так добры к нам, госпожа, — отозвался Эмиль, отвесив низкий поклон.

Так и не преодолев раздражения из-за стука подбрасываемых костей, я быстро пообедала и покинула комнату, прихватив с собой Славу. Он сразу же принялся бурчать, что я, деспот и тиран, лишаю его отдыха, обещанного трудовым законодательством нашей прекрасной родины.

— Прекрати ныть, — не выдержала я и стукнула планшетом по руке. — И так тошно.

— С чего вдруг?

— Как это — с чего? Придётся всё утро субботы торчать на кухне и резать салаты.

— Так я и поверил. Небось, закажешь втихаря доставку.

— Если бы, — вздохнула я. — Никто в этом мире не готовит салаты вкусней меня.

Славик рассмеялся. Мы вышли из офиса и неторопливо двинулись в сторону ангаров, продолжая словесные пикировки.

— Кстати, как тебе Толик? — поинтересовалась я по поводу нового работника.

— Нормальный парень.

— Справляется с работой?

— Да.

Ответ показался чересчур поспешным

— Не справляется, — с досадой констатировала я.

— Пацан ещё!

Я чуть не расхохоталась — Толик младше Славы всего на три года.

— Присматривай за ним.

— Я нянька, что ли?

— Иногда бываешь.

Слава остановился и пристально взглянул на меня.

— Вы с ним встречаетесь?

— С кем? — не поняла я.

— С Толиком.

Как интересно. Новенький уже распускает слухи.

— Что, сплетничаете за моей спиной?

— Ну, естественно. При тебе это делать неэтично.

Я засмеялась и направилась дальше.

— А куда мы, собственно, идём? — спросил Славик, быстро догнав.

— В третий.

— Издеваешься? Там же полный хаос!

— Ой, не выдумывай, — отмахнулась я.

— Мы об одном и том же ангаре говорим?

— Слушай, всё под контролем. Я точно знаю, где искать ящик.

Мы подошли к складскому помещению с огромной цифрой «3» на двери. Я вытащила связку ключей, и она выскользнула из пальцев. Я попыталась эффектно её поймать, но в итоге уронила ещё и планшет.

— Вот чем ты занималась ночью? — спросил Славик, подняв всё.

Своим самым строгим взглядом я дала понять, что не отвечу на вопрос.

— Я никому не скажу, — он сунул мне в руки планшет и принялся отпирать дверь.

— Точно?

— Клянусь! — Слава с жаром стукнул себя кулаком в грудь.

Я помолчала для виду. Потом огляделась вокруг и доверительным тоном произнесла:

— Снимала классного парня, — глаза друга распахнулись, — с дерева.

— Не понял? — он быстро заморгал.

— Ну, он не мог слезть самостоятельно.

— Кто?

— Тот, кого я снимала.

Воцарилась продолжительная пауза. Я рассмеялась.

— Это был большой пушистый кот. Я не могла пройти мимо, он мяукал «Мурку» в стиле «регги».

Славик усмехнулся и первым вошёл внутрь помещения.

— Командуй!

— Так, — я остановилась посередине прохода. — Это или в третьем, или в пятом.

— Женщины! «Точно знаю» на вашем языке означает «возможно, где-то тут, хотя нет, где-то там».

— Не умничай, — я отсоединила лист от планшета и протянула ему. — Вот, возьми! Тут всего шесть позиций, должен управиться быстро.

— Сабина, речь шла про ящик! — возмутился Славик. — Один ящик!

— Сам же сказал — женщины!

— Надо было взять кого-нибудь ещё.

— Остальные мне нужны на планёрке.

— А я, значит, не нужен! — обиделся друг.

— К тебе нет претензий, ты у меня образцовый работник, — льстиво сказала я, но это его не убедило.

— Ладно, что тут у нас? — проворчал он и взглянул на лист.

— В основном гантельки, — успокоила я.

— Подожди! — будто очнувшись, воскликнул Славик. — Это что, я здесь на два часа застрял?

Надо же, какой сообразительный.

— Знаешь, а, может, ты всё-таки успеешь на планёрку! — бодро соврала я и направилась к выходу.

Славик избегал меня до конца рабочего дня. Обиделся, в этом не было сомнений. По пути домой я вяло размышляла над тем, как бы так подлизаться к нему, чтобы друг сразу меня простил. Самый очевидный способ — выпечка, причём абсолютно любая. Так что я решила особо не напрягаться и попросить маму что-нибудь испечь.

Повернув на свою улицу, я почти сразу заметила припаркованную возле дома машину. В любой другой день я бы очень обрадовалась этому обстоятельству, но сегодня я чувствовала себя такой измотанной, что только громко звучащая музыка не давала мне уснуть за рулём.

Медленно, словно шла на эшафот, я пересекла двор и открыла входную дверь. На полу я увидела только две пары чужой обуви, значит, здесь зять, который, скорее всего, сейчас с отцом на заднем дворе, и племянница, её голос доносился из кухни.

— Привет, Рита!

— Привет! — радостно крикнула девочка и подбежала обнимать меня.

— Ты тут одна? — удивлённо огляделась я. — А с кем ты разговаривала?

— С твоей кошкой, — и Рита вернулась к окну, где на подоконнике важно восседал мой питомец. — Я её покормила. Ты не против?

— Вот чёрт! Совсем забыла купить кошачьей еды, — я в бессилии села на стул. — И расклеить объявления.

— Как её зовут? — спросила Рита, ласково поглаживая кота.

— Да, действительно! Как ты назвала этот лохматый пылесборник? — с недовольным видом в дверях появилась мама.

— А зачем? — я с трудом подавила зевок. — Вон, Ритик расклеит везде объявления, придёт хозяин и заберёт.

— Очень сомневаюсь, что это безобразие кто-то заберёт.

— Значит, надо дать имя, — вмешалась племянница.

Спорить не было сил. Я посмотрела на питомца. Тот выглядел весьма заинтересованным. Уставшая голова категорически отказывалась придумывать что-либо. Рыжик. Пушок. Черныш. Господи! Ну, какой уж тут Черныш?

— Риточка, зайка, придумай сама.

— Надо как-то красиво, — протянула она задумчиво.

— В детстве у нас была кошка Сера, — ударилась в воспоминания мама.

— Уверена, это химическая идея принадлежала бабушке, — саркастично заметила я.

— Как тебе не стыдно! Твоя бабушка была прекрасным химиком!

— Да, знаю, — я закатила глаза. — Вот только с юмором у неё было не очень. Надо было сразу дать кошке имя Кислота, причём с ударением на второй слог.

— Мы её из-за серого цвета так назвали, — мама возмущённо посмотрела на меня, — Вон свою называй Кислотой. Лимонной, например.

— А что? Классное кошачье имя, — пробормотала я, уронив голову на стол.

— Слушайте, у вас обеих никакой фантазии! — вынесла свой вердикт Рита.

Несколько минут она бурчала под нос «как же тебя назвать?», пока, наконец, не выкрикнула:

— Придумала! Герми!

Последовавшая за этим тишина отразила полное непонимание восторга девочки со стороны мамы.

— Ну, Гермиона из «Гарри Поттера», — терпеливо объяснила Рита, но мама, кажется, всё равно не поняла, о чём идёт речь. — Или Джинни, она мне больше нравится.

— Может, лучше тогда Рон? — без энтузиазма поинтересовалась я, не меняя позы.

Рита звонко расхохоталась. Мама присоединилась к ней, правда не совсем уверенно, просто не поняла названных нами имен. Подняв голову, я в недоумении посмотрела на племянницу.

— Это же кошка! — сквозь смех сказала она. — Надо женское имя дать!

— Кошка? Как это, кошка?

Ещё один взрыв смеха. Рита схватилась за живот и стала судорожно ловить ртом воздух. Мама ограничилась тем, что вытерла слезинку. Когда они обе чуть успокоились, я решила внести ясность.

— Так он же огромный! Ну, то есть она, — проговорила я, потрясённо глядя на животное, которое с довольным видом разлеглось на подоконнике.

— Да, действительно, — продолжая посмеиваться, согласилась Рита, вслед за мной глядя на питомца. — Но это точно девочка!

— Может, она беременная? — вскрикнула я с ужасом.

И тут же перед глазами пронеслась картина тяжёлых продолжительных родов как минимум десяти котят. Судя по выражению лица мамы, она думала о том же.

— Нет, — уверенно произнесла Рита и взяла кошку на руки. — Наверно, у неё среди предков рыси были. Тут на ушах есть малюсенькие кисточки.

Эта версия понравилась больше, хотя мама всё равно смотрела на объект обсуждения с недовольством. Её лицо выражало упрямое нежелание мириться с присутствием в доме нового питомца. Я перевела взгляд на кошку, похожую на большой лимон с глазками, который прижимала к груди Рита. Чёрные пуговки немигающе уставились на меня.

— Ну, так как? — спросила племянница. — Герми или Джинни?

— Или Кислота? — язвительно добавила мама, вопросительно подняв брови.

В попытке смягчить её настрой, я решила подойти к проблеме с юмором.

— Назовём кошку Лимон, — улыбнулась я маме.

— Лимон? — переспросила она, уголки её губ дёрнулись.

— Не хочу отступать от семейных традиций.

Мама засмеялась. Рита хмыкнула, одарив нас снисходительным взглядом подростка, уверенного в недалёкости взрослых. Кошка Лимон издавала на её руках мерное урчание. Глядя на них, я рассеянно подумала, что с заколдованным принцем вышла промашка.

Остаток вечера я провела, что называется, на автопилоте. Чувство реальности притупилось настолько, что мне стало казаться, будто я выпадаю в другое измерение. Хочу спать, хочу спать, хочу спать. Каждый удар сердца, каждый вдох и выдох твердили мне это. В какой-то прострации я сначала поддерживала разговоры на кухне, потом поздоровалась с зятем, когда он зашёл за Ритой, а позже в том же состоянии с кошкой на руках прощалась с ними у дверей, не забыв предварительно сунуть листки с фотографией питомца. Практически в полусне я попала в свою комнату, разделась, кое-как раскидывая вещи, умылась на ощупь в полной темноте и, нырнув в тёплую постель, отключилась, едва голова коснулась подушки.

…Я стояла на улице, среди странных построек, вроде огромных каменных ульев. Слева виднелся котлован, доверху заполненный густой чёрной массой, похожей на смолу. Я покачала головой, осуждая нерадивых строителей, которые не огородили такое опасное место. Ведь кто-нибудь мог поскользнуться и упасть. Я огляделась и с удивлением обнаружила, что вокруг пустынно и заброшено. На площадке перед ближайшим домом стояли громоздкие баки, груды камней и беспорядочно сложенные плиты под обильным слоем сероватой пыли. Острое чувство безысходности охватило меня, захотелось как можно быстрее покинуть это безлюдное место, от которого веяло смертью. Я снова осмотрелась и заметила что-то разноцветное за рядами домов. Недолго думая, я двинулась в ту сторону.

По мере приближения к заинтересовавшему меня месту росло изумление. За домами простирался небольшой вспаханный участок земли с красно-коричневой почвой, а на противоположной стороне безумным множеством ярких красок шумел удивительный лес: маленькие ёлочки с иголками от светло-лилового до фиолетового цвета, деревья вытянутой формы и пышные кустарники с листвой нескольких оттенков зелёного, синего и жёлтого. Кое-где виднелись ядовито-малиновые мелкие цветки, напоминающие лютики.

Представшая картина вселяла умиротворение. Бросив короткий взгляд на заброшенные дома, я с недоумением подумала, как можно было покинуть такую красоту. Поднявшийся лёгкий ветерок окутал меня тёплым дыханием, теребя выбившиеся пряди волос. Я закрыла глаза и вдохнула чуть влажный воздух, имеющий смешанный запах сирени и цитрусов.

«Выпусти меня».

Неожиданно раздавшийся тихий голос заставил меня вздрогнуть. Я открыла глаза и увидела перед собой большую клетку, сплетённую из толстых веток. Внутри сидела Лимон и выжидательно смотрела на меня. Я огляделась в поисках говорившего, но вокруг всё так же никого не было.

«Пожалуйста», — взмолился голос.

Я подозрительно посмотрела на кошку.

— Это ты? — спросила я и почувствовала себя глупо.

«Да», — теперь я поняла, голос звучал в голове.

Это напугало меня не на шутку. Я невольно отскочила от кошки.

«Выпусти, прошу», — Лимон подняла переднюю лапу и поскребла по клетке.

Я осторожно стала приближаться, в любую секунду готовая убежать. Кошка не шевелилась, следя за моим передвижением одними глазами. Подойдя ближе, я увидела, что у клетки нет ни замка, ни двери. Она была без дна, просто наброшена сверху на жертву. С трудом подняв клетку, я отбросила её в сторону и отступила на несколько шагов. Подняв пушистый хвост трубой, Лимон подошла ко мне, встала на задние лапы, а передними мягко коснулась руки.

В ту же секунду левую кисть прожгло страшной болью до самых костей. Я упала на колени. Из глаз брызнули слёзы так, что я даже не могла рассмотреть ладонь. Такой дикой боли мне никогда не приходилось чувствовать. Я закричала и с ужасом поняла, что ни единого звука не срывается с губ…

Проснувшись в холодном поту, я резко вскочила на кровати. Голову огненным обручем сжимала жуткая боль. Несколько секунд я вообще не понимала, где нахожусь, пока не разглядела знакомую обстановку комнаты. Левая рука пульсировала, и я чувствовала прикосновение чего-то мягкого к ней. Я дёрнулась вправо. Недовольное фырканье подсказало, что рядом лежит Лимон. Облегчённо вздохнув, я потянулась за стаканом и лекарством. И едва не поперхнулась водой от громко зазвучавшей мелодии будильника. Новый день определённо не задавался уже с утра.

Я снова чувствовала себя разбитой и не выспавшейся, несмотря на то, что, по моим подсчётам, проспала около десяти часов. За завтраком мне пришлось выслушать всё, что думала мама о Лимон и её вопиющем вандализме по отношению к комнатным растениям. И это она ещё не заметила царапины, оставленные противной кошкой на моей руке. Вторая волна приступа застала меня по пути на работу. В этот раз он сопровождался внутренней дрожью, о чём я старалась пока не думать.

День прошёл в пыльном, ненавидимом всеми третьем ангаре с вечно галдящей компанией ребят. Настоящее рабочее оживление появилось ближе к обеду. Стоило прозвучать заветному слову «премия», и ребята стали проявлять больше рвения, чем утром. Они даже не поленились подсунуть мне дохлую мышь, на которую я, по всеобщему мнению, чересчур вяло среагировала.

Разбор полётов я отложила до понедельника, от переутомления мне было не по себе, поднялась температура, и жар пронизывал всё тело. Даже появились галлюцинации. Хотя возможно, это была очередная шутка подчинённых, и они только делали вид, что не замечают незнакомого человека на территории склада.

— Что это за мужчина там стоит? — спросила я у проходящего мимо Славика и, кивнув в сторону парковки, допила чай.

Высокий незнакомец лет сорока стоял около автомобиля Толика, засунув руки в карманы серого пальто, и смотрел на нас. Даже издалека было видно, что у него красивое лицо, которое в обрамлении светлых локонов выглядело просто ангельским.

— Голубоглазый брюнет? — насмешливо бросил Слава.

— Нет, блондин.

— А, ну да! Как же я мог не заметить!

— Я серьёзно. Кто он такой?

Славик внимательно осмотрел стоянку и с некоторой опаской покосился на меня.

— Там никого нет.

— Очень смешно! — поморщилась я и позвала Толика, в дверях показалась лохматая шевелюра с частицами паутины. — Кто стоит возле твоей машины?

— Кто? Где?

— Вы что, сговорились? — пробурчала я и направилась к незнакомцу.

— Так! Ты, стой! — Славик схватил меня за локоть. — Ты, сгинь! — бросил он Толику, тот незамедлительно исчез.

Я непонимающе смотрела на друга.

— Сабина, я не прикалываюсь, — понизив голос, сказал он.

Бросив взгляд на стоянку, я увидела, что мужчины там нет. Неужели померещилось? Я задумчиво посмотрела на Славика.

— А вот этот новый чай, — я повертела в руке кружку, — он точно только с имбирем?

Друг хмуро кивнул.

— Я просто устала, — спокойно объяснила я скорее себе, чем ему. — Надо бы поспать часов пятнадцать. Как думаешь?

Ничего не ответив, Славик направился внутрь склада. Я решила, кроме воды, ничего не пить. И хотя до конца рабочего дня мы со Славой на тему галлюцинаций не говорили, это не шло у меня из головы. Жар в теле чуть утих, странное тепло обволакивало каждый палец, заставляя меня то и дело рассматривать руки. Беспокоили царапины. Они не болели, но даже под обильным слоем йода выглядели воспалёнными, а кожа вокруг них была ледяной. И эта ненормальность больше всего не давала покоя, усиливая общее состояние усталости.

Достойным завершением дня стал вечер. По пути с работы пришлось в компании не менее шумных, чем мои подчинённые, двоюродных братьев совершать покупки к субботнему застолью. За два часа, проведённых вместе, мы успели раз десять поругаться, и не только между собой. Я уже с ужасом представляла, что меня ожидает завтра, когда окажусь в окружении большего количества родственников, каждый из которых будет со своим исключительным мнением.

К дому я подъехала в самом скверном расположении духа — уставшая, вся в пыли сомнительного происхождения и с неисчезающим ощущением странного холода вокруг царапин на левой руке. Но забыла обо всём на свете, заметив чужой автомобиль, поставленный так, что не было понятно, к нам приехал стоящий возле него мужчина или к нашим соседям.

Это был он! Тот самый парень из Ханты-Мансийска! За три года он почти не изменился — всё такой же высокий, подтянутый. Из-за меховой куртки он казался ещё крупней. Я остановила машину, но выходить не торопилась, продолжая разглядывать его. Незнакомец повернулся, и я быстро склонила голову к рулю, чувствуя бешено колотящееся сердце. Я помнила его взгляд. Из-за глубоко посаженных карих глаз под густыми прямыми бровями он выглядел слегка нахмуренным, но приятная улыбка на полных губах сглаживала это впечатление.

В груди заныло. Воспоминания о первой встрече нахлынули с новой силой.

Шумной компанией мы гуляли по аллее, иногда останавливаясь, чтобы сфотографироваться на фоне скульптурных композиций. Я немного мёрзла, но интерес к местной мифологии заставлял задерживаться возле каждой фигуры. Это вызывало нетерпеливо-возмущённые возгласы коллег.

Я заметила его, когда он перебегал дорогу. В неположенном месте. Словно преследовал кого-то. Потом он резко застыл в напряжённой позе в нескольких метрах от меня и принялся вглядываться в темноту. Я невольно усмехнулась, глядя на такое странное поведение, как вдруг незнакомец оглянулся, и наши взгляды встретились. В тот короткий миг я перестала чувствовать холод.

Гипнотическую связь разорвали подошедшие ребята, со смехом выкрикивающие, что пришли забрать отстающую лично. Я зябко поёжилась, потеряв желание участвовать во всеобщем веселье. Неожиданно незнакомец приблизился и, сняв тёмно-синий джемпер крупной вязки, молча протянул мне. Моя рука машинально подхватила его.

Секундная пауза, и вот уже трое ребят, подстёгиваемые алкоголем, задирают парня. А Ростислав, единственный из той компании, кого я ещё помнила по имени, пытается их урезонить. Ему же первому и досталось, кто-то из наших случайно ударил его. По неведомым мне законам мужской логики, это послужило сигналом к драке. Ребята нападали, незнакомец отбивался. Девушки с криками отскочили подальше. Кроме меня.

Наличие многочисленных братьев не позволили держаться от происходящего в стороне. Быстро нырнув в одолженный джемпер, я подбежала к Ростиславу, сидящему на корточках и прижимавшему руку к щеке. Небольшое покраснение на скуле. Не страшно. Другое дело остальные. Кровавые следы на светлых футболках и рубашках, и никаких повреждений у незнакомца. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, это не драка, а избиение.

«Прекрати!» сорвалось с губ раньше, чем я подумала. Незнакомец лишь коротко посмотрел в мою сторону. Я со всего духу завизжала: «Сейчас же!» и топнула ногой. Его удивлённый взгляд задержался на мне ровно настолько, насколько хватило времени у одного из парней собраться с силами и снова рвануться к нему. Незнакомец ловко избежал столкновения с ним, но не со скульптурой. От звука удара зажмурился даже «За миром Смотрящий».

Поездка до больницы с избитыми идиотами казалась дурным сном. Медицинский персонал взял на себя Ростислав, твёрдо стоявший на том, что все пятеро, включая его, скатились со ступеней, просто ему повезло больше остальных. Незнакомца он, не моргнув глазом, обозвал Евиным Адамом, чем, скорее всего, пытался вызвать улыбки у нас, девчонок.

Лично мне это не помогло. Я стояла возле кушетки и с неприятным чувством вины разглядывала красивое лицо незнакомца. Из-за повязки на голове он казался таким ранимым, что хотелось его защитить. Я не знала, от чего или от кого, но была уверена, что он в этом нуждался. Настоятельные просьбы остаться с ним до утра у медперсонала вызвали противоположную реакцию — меня выставили из больницы. И до последнего момента я надеялась, что парень придёт в сознание…

Что же он тут делает спустя три года? Я подняла голову. Как и в тот день, незнакомец озирался по сторонам, снова кого-то искал. Единственным и абсолютно бредовым объяснением его появления стало — он ищет меня, чтобы свести счёты. Я поёжилась, вспомнив, каков он в драке, и невольно бросила взгляд в сторону дома. Уверена, домашние слышали, как я подъехала.

Я неторопливо вышла из машины, не спуская глаз с незнакомца. Он обернулся на звук, слегка нахмурился, но тут же дружелюбно улыбнулся.

— Извините, — обратился он ко мне приятным низким голосом. — Вы здесь живёте?

Он меня не узнал! Я почувствовала облегчение. И разочарование. Рука невольно дёрнулась поправить собранные в беспорядочный пучок волосы и наткнулась на кусочек паутины. Я на секунду зажмурилась, представляя, как живописно выгляжу со стороны.

— Да. Что Вы хотели?

— У меня пропала кошка. Я увидел это объявление, — показав мятую бумагу с фотографией Лимон, незнакомец обошёл машину и приблизился, — но по телефону не дозвонился. Ваши соседи указали на этот дом.

Я не успела ничего ответить, послышалось громкое урчание. Взглянув вверх, я увидела Лимон, перебирающуюся с ветки ореха на забор. Мужчина подошёл ближе и, задрав голову, стал рассматривать кошку.

— Вот и она, — произнёс он и потянулся к ней.

К моему удивлению, Лимон яростно зашипела. Ещё одно разочарование. Вид кошки с вздыбленной шерстью и прижатыми ушами ясно говорил, что её прежний хозяин, стоящий сейчас передо мной, плохо с ней обращался. В этот момент я поняла, что не отдам питомца. Судорожно сглотнув, я холодно бросила:

— Я так не думаю.

— Почему? — спросил незнакомец, обернувшись ко мне.

— Потому что это моя Лимон, — с вызовом сказала я.

Он закашлялся, неумело скрывая смешок.

— Какое совпадение, у нас с Вами похожие кошки, — проговорил мужчина, с интересом разглядывая меня.

— Действительно совпадение, — процедила я.

Он меня не узнает! Теперь я уже не знала, на что больше злюсь. В раздражении я скрестила на груди руки, говоря этим, что разговор окончен. Незнакомец проследил за движением, его брови нахмурились.

— Проклятье! — выдохнул он и резко повернулся к кошке.

Незнакомец буквально сцепился с ней взглядом. Лимон снова зашипела и даже подняла лапу. Мужчина, покачав головой, повернулся ко мне, и я поймала угрюмый взгляд. Продолжая смотреть на меня, он быстро отступил к машине, сел за руль и, лихо развернувшись, уехал. Я ничего не поняла. Вдруг навалилась такая жуткая усталость, что захотелось плакать.

— Пойдём, Лимон, — пробормотала я и, открыв калитку, побрела в дом.

На кухне бушевал папа, возмущаясь по поводу дерзкого отношения племянников к тёте Эльзе, его единственной и горячо любимой сестре. Мне тоже досталось, ведь я была с ними. С тяжким вздохом опустившись на стул, я принялась объяснять отцу, что негодяи сначала поругались со мной, совершенно не боясь, что я могу высадить их посреди города, и, естественно, не соизволили сообщить, с кем говорят по телефону.

После ужина, когда ураган в лице папы успокоился, а Камила вдоволь прошлась по имени Лимон, я направилась к себе в комнату с твёрдым намерением выспаться. Но, несмотря на усталость, сон как рукой сняло. Я торопливо переоделась и, поддавшись порыву, достала из нижнего ящика комода аккуратно свёрнутый тёмно-синий джемпер. Проведя пальцами по сложному узору вязки, я вспомнила, как безуспешно пыталась определить состав пряжи перед стиркой. Я прижалась к джемперу лицом, но он больше не хранил приятный запах бывшего владельца. И снова я почувствовала раздражение при мысли, что он не узнал меня. И чем объяснить его странное поведение? Чёрт бы побрал этого мужчину! Я скомкала джемпер и сунула обратно в комод.

Включив музыку на минимальной громкости и погасив свет, я взяла плоскую подушку и устроилась на подоконнике. В комнату почти бесшумно зашла Лимон и, прыгнув на подоконник, разлеглась возле ног.

Под урчание кошки и звуки классической мелодии я почувствовала себя спокойней. Взгляд бесцельно блуждал по двору. Кусты смородины. Небольшая беседка, скрывающая в темноте столик и две скамейки. Ветки ореха, касающиеся жёлтыми листьями края ворот. А перед ними отчётливо виднелся знакомый силуэт высокого светловолосого мужчины.

Я вздрогнула и чуть не упала на пол, когда суматошно стала прятаться в глубине комнаты. Тут я заметила Лимон с испуганными глазами и прижатыми ушами. Она явно успела покинуть подоконник раньше меня. Кошка лежала на полу возле кровати и смотрела в сторону окна. Я тоже бросила туда взгляд. Потом сделала шаг. Болезненная смесь страха и любопытства толкала меня к окну.

Такого просто не может быть! Тот самый блондин, которого я видела сегодня на территории склада, преспокойно стоял посреди двора и осматривал дом. Он был одет так же, как и днём, в чёрные ботинки, брюки и водолазку, а сверху серое пальто. Попасть во двор самостоятельно он никак не мог. Значит, его кто-то впустил. Вышедший из дома отец просто прошёл мимо, вообще не замечая мужчину, и скрылся из виду за калиткой, провожаемый взглядом непрошенного гостя.

Послышался звук отъезжающего автомобиля, и блондин снова посмотрел на дом. Воздух вокруг меня зыбко задрожал, по телу разлилось тепло. На мгновение зажмурившись, я тряхнула головой. Судя по всему, болезнь вернулась, и всё серьёзней, чем в прошлый раз. К болям добавились галлюцинации. Ведь незнакомца видела только я. Впрочем, кое-кто ещё имелся. Одного взгляда на Лимон было достаточно, чтобы понять, она не просто видела того мужчину, но и страшно боялась. Снова повернувшись к окну, я с удивлением обнаружила, что двор пустой. Прямо как тогда, на стоянке. Только что был и вдруг исчез. Зажёгся свет, я вздрогнула.

— Ты что тут в темноте стоишь? — весело прозвучал голос Камилы.

Я повернулась к ней. Беззаботный вид сестры с кружкой ароматного чая только усиливал тревогу.

— Куда папа уехал? — прочистив горло, спросила я просто, чтобы что-то сказать.

— За Ритой, — сестра отпила глоток.

— А разве она не завтра должна была прийти?

— Передумала, — дёрнула плечом Камила и допила содержимое кружки. — Решила, чем вставать с утра пораньше, лучше сразу приехать, а заодно и благополучно выспаться, — усмехнувшись, она добавила. — Но, по-моему, Рита так сюда рвётся исключительно из-за твоей кошки с таким простым русским именем.

Я усмехнулась и бросила взгляд на Лимон, которая с хозяйским видом лежала на кровати. Как странно…

— Вот он!

Камила целенаправленно прошлась по комнате к стеллажам с книгами. Я удивлённо проследила за ней. Откуда такой интерес? Но он был направлен на лежащий сверху книг журнал. Сестра в своём репертуаре — сначала оставляет что-то у меня в комнате, потом благополучно забывает и месяц ищет по всему дому. Камила расселась в кресле и стала увлечённо листать страницы. Мне бы её проблемы!

Я снова посмотрела на питомца. Ни капли страха, который несколько минут назад вынуждал её изображать коврик на полу. Я бросила взгляд на пустой двор. Кто этот человек? Что ему нужно? И почему его вижу только я и Лимон? Эта мысль заставила меня похолодеть от страха. Кошки же видят всякие потусторонние штуки. А если моя болезнь обогатилась жутким симптомом, и теперь я могу видеть привидений?

— Эй, Сабина, ты меня слушаешь? — оклик Камилы отвлёк меня.

— Извини, задумалась, — пробормотала я и потёрла лоб.

Оказалось, сестра уже потеряла интерес к журналу и предлагала мне присоединиться к ним с Ритой, чтобы посмотреть какой-то ужастик. Девчонки явно собирались валяться завтра до обеда, в отличие от меня, о чём пришлось напомнить Камиле, прежде чем я выставила её и Лимон из комнаты.

Мне просто жизненно необходимо было выспаться.

02. Знакомство

— Ты зачем, чёрт возьми, притащил это сюда?!

— Что значит, зачем?! Ты же сама говорила!

— Да, говорила! Но после сказала, чтобы всё перенесли в большой дом!

— Ничего такого я не слышал!

— Потому что ты никогда меня не слушаешь!

— Не правда, я слушаю!

— Не спорь со мной!

— Хорошо! Куда это нести?

— Ты издеваешься?!

Я поморщилась. Подобные перепалки уже стали нормой во время приготовлений к мероприятиям вроде этого юбилея дедушки. Одно радовало, за день все вдоволь наругаются, а вечером будут вести себя как положено большой дружной семье. Вот только сейчас очень хотелось оказаться в каком-нибудь тихом месте. Тем более что с салатами я уже управилась и теперь с раздражением лицезрела испорченный маникюр.

— Дедушка просит принести вишнёвый ликёр, который он делал летом, — с порога обратилась Камила к тете Эльзе и задорно улыбнулась.

— Даже не представляю, где его искать, — задумчиво произнесла та, вытирая лоб тыльной стороной ладони.

— Давай я поищу, — немедленно вызвалась я, надеясь какое-то время полодырничать.

Эльза принялась рыться в выдвижных полках стола, достала связку ключей и, отсоединив один, протянула мне.

— Вот возьми, — сказала она. — Только не забудь закрыть за собой дверь, когда будешь уходить. А то тут желающих начать праздновать досрочно хоть отбавляй.

Мы с Камилой посмеялись и вышли во двор. Несмотря на лёгкий прохладный ветерок, было довольно тепло. Я с удовольствием подставила лицо солнцу. Камила рядом что-то быстро строчила в мобильнике, недовольно бормоча под нос. Я вопросительно взглянула на неё.

— Да ну его! Даже говорить не хочу, — поморщившись, сестра с досадой махнула рукой.

— Ты о ком?

— О гоблине!

— Это кто? — я не смогла вспомнить, кого именно из многочисленной армии поклонников она так называла.

— Гардин! — раздражённо бросила Камила.

— Камиль? — уточнила я.

— Не называй его этим именем! Он его не достоин!

Я с удивлением посмотрела на сестру.

— А почему вдруг гоблин?

— Потому что он и есть гоблин!

— Что-то ты на него сильно злишься. Вы часом не встречаетесь?

— Боже, упаси! — выдохнула Камила и рассмеялась. — Он же бабник! Я только и делаю, что регулярно отшиваю его.

— Жаль. Таких симпатичных парней не часто встретишь.

— Ну, так и забирай себе!

— Нет, он слишком молод и беспечен. Пусть остаётся во главе твоей коллекции.

— С чего ты взяла?.. — насмешливо фыркнув, начала Камила, но её прервало полученное сообщение.

— Опять Кама? — весело поинтересовалась я и удостоилась хмурого взгляда сестры.

— Решил меня извести. Спрашивает, что лучше подарить его блондинистой фурии.

Я чуть не подавилась смехом, но мудро промолчала насчёт её собственного цвета волос.

— По-моему, он просто хочет вызвать твою ревность.

Камила рассмеялась.

— Если у него когда-нибудь это получится, сестрёнка, я выполню любое твоё желание! Пусть даже самое неразумное!

— Идёт, — улыбнулась я и шлёпнула по её раскрытой ладони.

— Ладно, — она размяла плечи, — пойду дальше развлекать наших бодрых старичков, — и, пританцовывая в стиле «диско», удалилась.

Я смеялась, провожая её взглядом, пока не заметила довольную Риту, шагающую по двору с кошкой на руках. Обречённо простонав, я подняла глаза к небу. Племянница заметила мою реакцию, но настроение от этого ничуть не изменилось.

— Ну, не смогла я оставить Лимон совсем одну, — заявила она с улыбкой.

— Вот и присматривай теперь за ней, — твёрдо сказала я и предупредила. — Только учти, у неё дурная привычка копаться в комнатных цветах. Если тётя Олеся увидит, нам обеим влетит по первое число.

— Хорошо, хорошо! — уходя, проворчала Рита.

С тех пор как пятнадцать лет назад младший брат папы женился, дедушкин дом силами новоиспечённой тёти Олеси местами превратился в оранжереи. Разнообразные, удивительные цветы, среди которых детвора играла в прятки, настолько восхитили маму, что в нашем доме очень быстро стали появляться горшки с растениями. Я видела, что сделала Лимон с некоторыми из них, и старалась не думать о том, как местные цветы постигнет та же участь.

Впрочем, ждать осталось недолго. В конце концов, последствия сегодняшнего вечера во всей красе всплывут на поверхность уже завтра. Я покачала головой и направилась к большому дому, сожалея о невозможности постоять на солнышке ещё немного. На полпути я остановилась, вспомнив, что в подвал вели два входа, один внутри дома, другой снаружи. Я задумчиво посмотрела на ключ, прикидывая, какую из дверей он открывает. Потом всё же решила пойти назад и уточнить, но не успела повернуться, как кто-то крепко схватил меня и потащил за угол дома мимо груды пустых ящиков.

Я не испугалась, думая, что это один из братьев, но, когда оглянулась на спутника, чуть не лишилась дара речи. Мой давний знакомый и, как выяснилось, хозяин Лимон. Сердитый взгляд и плотно сжатые губы не обещали ничего хорошего. Я приготовилась кричать и вырываться, но мужчина неожиданно отпустил меня, развернув спиной к стене дома рядом со ступенями, ведущими в подвал. Со страхом глядя на закрывающие нас ящики, я замерла. Если он так желал возвращения своей кошки, то мог настоять ещё вчера. Теперь его поведение попахивало статьей из Уголовного кодекса. Я набрала воздух в лёгкие…

— Надо поговорить, — тихо сказал он.

Я шумно выдохнула и, повернув голову, посмотрела на похитителя. На краткий миг я провалилась в карий омут его глаз, и охота звать на помощь куда-то испарилась. За спиной незнакомца раздалось шипение, и мы, вздрогнув, посмотрели на взлохмаченную Лимон, всё-таки сбежавшую от Риты.

— А вот и она, — в голосе незнакомца прозвучала неприкрытая угроза.

Я разозлилась. С силой оттолкнув его, я подошла к кошке и взяла её на руки. Теперь я стояла так, что могла сделать несколько шагов назад и очутиться во дворе.

— Как Вы смеете? — возмутилась я, имея в виду не только его жестокое обращение с Лимон, но также гипнотический взгляд, притягательную внешность и вообще…

— Отдай её мне, — спокойно произнёс он.

— Нет!

— Давай по-хорошему, — он перевел взгляд на шипящую кошку и резко приблизился.

— Только попробуй! — предупредила я и отступила назад.

— Не надо всё усложнять.

— Не подходи!

— Крауду очень интересно, какого чёрта ты это сделала, — он быстро осмотрел двор за моей спиной.

— Что? Кому? — запинаясь, спросила я, от ледяных ноток в его голосе меня охватила паника.

— Будет хуже, если…

Незнакомец не договорил. Посмотрев мне в глаза, он ухмыльнулся и отступил, скрестив руки на груди. Я уставилась на него, озадаченная сменой настроения. Взгляд парня был направлен на Лимон, я последовала его примеру и заметила, что она успокоилась.

— Давай, но только так, чтобы я тоже слышал.

— Ты с кем говоришь? — осторожно спросила я.

— С ней, — незнакомец кивнул на Лимон.

Я вообще перестала что-либо понимать. У него был такой вид, будто он действительно ждал ответа животного. Я невольно склонила голову на бок, рассматривая собеседника. Он говорил серьёзно. Чувство вины нахлынуло на меня. Возможно, причина его поведения — травма трёхлетней давности?

— Знаешь, — как можно мягче начала я, — твоя кошка, несомненно, особенная, но она не умеет разговаривать.

Собеседник удивлённо заморгал и вдруг рассмеялся:

— Считаешь меня сумасшедшим?

Я смутилась:

— Честно говоря, да.

Он с улыбкой покачал головой, потом снова с явным нетерпением обратился к Лимон:

— Ну?

«Отпусти меня», — прозвучал голос.

Я вздрогнула и стала оглядываться. Но, кроме похитителя и кошки, рядом никого не было. Стоп! Голос я слышала в голове, словно сама это подумала. Но я-то как раз не думала. Ой, мамочки!

«Отпусти!» — уже потребовал голос, и у меня в руках стала изворачиваться Лимон.

Я практически уронила её на землю и в ужасе отступила назад.

«Спасибо», — прозвучало с обидой.

Лимон отряхнулась, подошла к стоящей рядом скамье и прыгнула на неё. Всё было совсем как во вчерашнем сне. Может, я и сейчас сплю? Я ущипнула себя за руку. Больно!

— Эй, — позвал незнакомец, приблизившись ко мне. — Всё нормально. Успокойся.

Какой там нормально! А тем более — успокойся! Меня только что поблагодарила кошка! Телепатически! Может, в обморок грохнуться?

— Что происходит? — выдавила я.

С обмороками пока подождём. успеется.

— Последствия освобождения её из клетки, — произнёс парень и качнул головой в сторону Лимон, которая демонстративно отвернулась.

Я замерла, вспомнив свой сон.

— Откуда ты знаешь? — спросила я шёпотом.

— Иначе не было бы этого.

И он указал на мою левую руку. Я машинально посмотрела на раскрытую ладонь, но ничего не обнаружив, перевернула её и взглянула на тыльную сторону. Под слоем йода красовались рубцы в виде неровного треугольника, образованного пересечением трёх волнистых линий. Вспомнились жуткие ощущения, словно руку пожирал огонь.

Неожиданно похититель резко схватил меня, потянул к себе и развернул, словно в танце, так, что я оказалась прижатой к стене дома. Боковым зрением я увидела промелькнувший жёлтый вихрь, и откуда-то снизу отчетливо послышалось фырканье Лимон.

Заметив, что ящики снова закрыли нас ото всех, я, к собственному удивлению, не испугалась. Наоборот, было что-то трогательно милое в том, что незнакомец вроде как защищал меня. Вот только от кого? Единственную опасность здесь представлял он сам. Эта мысль позабавила, и я подняла глаза на «защитника». Он застыл, пристально всматриваясь в небольшие отверстия ящиков. Я проследила за его взглядом и ахнула.

— Тихо! — зашипел он, и я почувствовала горячее дыхание на щеке.

Волна страха при виде преследующего меня призрака приковала к месту, и вокруг всё поплыло. Блондин стоял около ворот и с интересом наблюдал за чем-то происходящим во дворе. И тут до меня дошло.

— Ты его видишь? — выдохнула я, посмотрев на похитителя.

Он ответил недовольным взглядом и кивнул. Значит, это не симптом болезни, а обычное групповое помешательство. Я такая же ненормальная, как и он. Незнакомец отступил назад и заметно расслабился, хотя и продолжал смотреть в сторону ворот.

«Ушёл», — послышался короткий комментарий.

Громко урча, кошка прошлась к скамейке и запрыгнула на неё. В недоумении я повернула голову и увидела, что возле ворот никого нет. Я взглянула на стоящего передо мной парня, который в свою очередь со злостью смотрел на Лимон.

— Ты в своём уме? Он же нашёл тебя первым!

«Первой была воин», — равнодушно откликнулась кошка.

— Она не воин!

«Воин».

Бред какой-то, подумала я, нахмурившись. Меня волновало другое, и, прочистив горло, я спросила:

— Кто это был?

Незнакомец поморщился и, проигнорировав вопрос, пристально посмотрел на меня. По всей видимости, он принял решение познакомиться, потому что, протянув руку, представился:

— Давид.

— Сабина, — я коротко пожала её.

Какое-то время мы молчали и смотрели друг на друга.

— Здесь есть место, где можно обойтись без ненужных свидетелей?

Я указала на ступени, ведущие к подвальной двери. Давид кивнул и жестом пропустил меня вперёд. К моему облегчению ключ подошёл. Эльза специально дала мне именно его, чтобы я могла попасть сюда незаметно для остальных. Тётя вечно подозревала собственных братьев, старших племянников и мужа в распитии спиртного до начала застолья. Я невольно улыбнулась.

— Помощь нужна? — тихо поинтересовался Давид, заметив, что я долго вожусь с дверью.

— Замок немного заедает.

— Давай, я попробую, — он положил руки мне на плечи и отодвинул в сторону.

Я собралась протестовать, но отвлеклась на лёгкое прикосновение к ноге. Посмотрев вниз, я увидела подошедшую Лимон. Видимо, она тоже решила присоединиться к нам. Я шагнула в сторону, показывая, что не простила ей шуточки с голосами в голове.

— Где тут включатель? — донеслось изнутри.

Я осторожно вошла в тёмное помещение и стала шарить рукой по стене справа. Приближение Давида я почувствовала за секунду до того, как нашла кнопку включателя. Когда зажёгся свет, я с удивлением обнаружила, что смотрю в основание его шеи, и сделала шаг назад. Скорее всего, я бы упала, споткнувшись о порог, если бы не реакция Давида. Он схватил меня одной рукой за талию и с силой притянул к себе. Смутившись от такой близости, я почувствовала, как начала краснеть, поэтому, буркнув «спасибо», быстро вырвалась из объятий.

Пройдясь по просторному помещению, я обернулась и обратила внимание на забежавшую в подвал Лимон с поднятым трубой хвостом. Недолго думая, она запрыгнула на старое плетёное кресло с накинутым на него клетчатым пледом и вольготно разлеглась. Давид принялся обследовать подвал. Первым делом он запер входную дверь. Заглянув в соседнее помещение, из которого можно было попасть внутрь дома, он замкнул ведущую туда дверь тоже.

— Зачем ты это сделал? — запоздало поинтересовалась я.

— На всякий случай, — произнёс Давид, не оборачиваясь ко мне.

Вытащив из внутреннего кармана коричневой меховой куртки мобильный телефон, он легко коснулся пальцами экрана и, бросив на меня хмурый взгляд, положил его обратно. Повисло неловкое молчание.

— Кто был тот человек? Ну, у ворот? — не выдержав, нервно спросила я.

— Враг, — односложно ответил Давид, пристально глядя на меня.

— А? — опешила я.

— Не твой.

— Это хорошо, — сказала я на всякий случай, не совсем уверенная, что понимаю, о чём идёт речь.

— Хотя… возможно, теперь твой, — неожиданно добавил он, — точно я не знаю…

— То есть, как это не знаешь?

— Я не спец в этом вопросе.

— А кто спец?

— Не я.

Да он издевается! От возмущения я не знала, что сказать. Точнее знала, но предпочла не говорить это вслух. Досчитав до десяти, я медленно выдохнула.

— Может, тогда ты в курсе, почему этот «враг» меня преследует?

— Преследует? — Давид усмехнулся. — Не преувеличивай.

— Второй день! — со значением сказала я, выразительно глянув на него.

— Тогда радуйся, что он только преследует и не пытается атаковать.

— Что?! — испуганно воскликнула я. — В каком смысле — атаковать? За что? Я ведь его не знаю! И никогда не видела до вчерашнего дня! Да что у тебя за приколы — твой враг, мой враг?!

— Слушай! Давай ты успокоишься! — грубо перебил Давид. — От твоего крика башка трещит! И, кстати, я ничего не собираюсь объяснять! Я здесь не для этого!

Я жутко обиделась, даже чувство страха исчезло.

«А для чего?» — подала голос Лимон, лохматым клубком лежащая на кресле.

— Ты вообще заткнись! — взорвался Давид. — Твоя самодеятельность привела к этому! — он резким движением прочертил рукой в воздухе треугольник, показывая на нас поочередно, после чего наградил меня грозным взглядом.

— Нечего так смотреть! — рассердилась я. — Будто я в чём-то виновата!

— Я бы этого не исключал!

— Да как ты смеешь!..

— А что я должен думать, когда у тебя метка?!

— Какая к чёрту метка?!

— Не придуривайся! Метка на твоей руке!

— Хватит на меня орать!

— Да кто орёт?! — возмущённо поинтересовался он, разведя руками и явно намекая на меня.

— Ты мерзкий, отвратительный!.. — не найдя подходящей концовки для столь пламенной речи, я в бессильной злобе топнула ногой.

Давид нахмурился. Потом его лоб разгладился, а брови поползли вверх. Я мысленно простонала, осознав, что наблюдаю момент узнавания. И всё благодаря дурацкой привычке топать во время бурного выяснения отношений. Я почувствовала, как испуганно забилось сердце под пристальным взглядом карих глаз.

— Ты! — выдохнул Давид.

Поморщившись, я буркнула:

— Вот чёрт!

Его это почему-то развеселило.

— Надеялась, что я тебя не узнаю?

Я скрестила руки на груди и отвернулась, подняв глаза к маленькому окошку под потолком. Лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь него, и выхваченные ими частички пыли летали в воздухе, кружась в беспокойном танце.

За спиной засмеялся Давид, я оглянулась.

— Я готов был перевернуть весь город, чтобы тебя найти, а ты была приезжей.

— Ты хотел меня найти?

Он кивнул. В душе разлилось тепло, но приятное ощущение длилось две секунды.

— Чтобы свернуть тебе шею.

Разочарованное возмущение вырвалось наружу:

— Так давай! Чего ждёшь?

— К сожалению, ты нужна живая. Но всё равно я рад, что ты перекрасилась. Страшно подумать, как бы я поступил, оставайся ты блондинкой.

Мои глаза сузились.

— Интересно, почему каждый красивый мужик считает за честь быть хамом?

— Я красивый? — Давид самодовольно улыбнулся.

— Нет, — рассерженно бросила я.

— Ладно, извини.

— Ещё чего!

С минуту мы молча смотрели друг на друга. Шумно вздохнув, Давид пробормотал:

— Прости, Сабина. Мне не стоило так себя вести.

Я никак не среагировала, просто ждала продолжения.

— Видишь ли, я военный, — он развёл руками. — С девушками редко разговариваю. Обычно сразу перехожу…

— О, пожалуйста, избавь меня от деталей! — зажмурившись, я протестующе подняла руку.

Давид неожиданно взял ладонь и мягко погладил. От прикосновения горячих пальцев к ледяной коже вокруг рубцов я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Появилось противоречивое желание высвободить ладонь и одновременно позволить Давиду касаться её. И всё же я выбрала первое, не забыв при этом основательно покраснеть. Он отпустил руку, не сводя с меня пристального взгляда.

— Так ты служишь в армии? — спросила я, прокашлявшись, и отступила назад.

— Да, — кивнул Давид.

— Какие-то секретные разработки? Сверхоружие? Опыты над животными и людьми?

А что, вполне логичное объяснение. Лимон в голову вмонтировали какой-то микрочип, чтобы она могла общаться. И тот призрак — обычный человек, умеющий маскироваться на местности. Осталось разобраться, почему я его вижу.

Давид отрицательно качал головой.

— Просто мы с ней здесь гости, — и он бросил взгляд на Лимон.

— Ну, это очевидно. Всё-таки вы в доме моего деда, — усмехнулась я.

— Под «здесь» я подразумеваю эту планету.

Вот загнул! На какое-то мгновение я даже открыла рот от удивления. Неужели тот удар по голове был таким сильным? Разрываясь между жалостью и смехом, я не выдержала и всё-таки расхохоталась. И никак не могла успокоиться. Когда мне это, наконец, удалось, я вытерла слёзы и, слегка заикаясь, сказала:

— Ух! Давно я так не смеялась.

— Рад, что тебе понравилось, — очень спокойно, с улыбкой произнёс «пришелец».

В этот момент раздался тихий переливчатый звук. Давид полез в карман за телефоном.

— Всё готово, — проговорил он, касаясь экрана пальцем.

— Что готово?

— Ответы на твои вопросы, — со смешком объяснил Давид.

Следующая фраза застряла в горле, потому что у него за спиной задрожала широкая полоса воздуха, совсем как при сильной жаре, слегка искажая пространство. Я замерла, думая, что схожу с ума, и не сразу заметила, как Давид взял меня за руку и стал приближаться к дрожащей полоске.

— Нет! — воскликнула я, очнувшись, и начала вырываться.

— Не бойся, — улыбнулся он и покрепче ухватил ладонь.

В каком-то шоковом состоянии я смотрела, как Лимон, соскочив с кресла, зашагала к неизвестной субстанции, прыгнула в неё и исчезла. Вот тут я приготовилась не просто кричать, а визжать со всей силы лёгких, и почти осуществила намерение. Но Давид подхватил меня и, зажав рот рукой, решительно двинулся к дрожащему всё сильней воздуху. Я зажмурилась, не желая видеть собственное исчезновение, при этом не забывала вырываться и даже пару раз укусила его пальцы, с удовлетворением услышав, как он охнул от боли. Череда вспышек заставила меня замереть. И вскоре всё прекратилось.

Я осторожно приоткрыла сначала один глаз, затем другой. Давид продолжал держать меня в объятиях, но ладонь, которую прижимал к губам, убрал. Осмотревшись, я поняла, что мы не в подвале дома дедушки. Это было небольшое помещение с белыми стенами, полом и потолком. Пластик и стерильность. И запах какой-то сладковатый. Если это сон, то чересчур реалистичный. Пора просыпаться. Я снова закрыла глаза. Давид же за моей спиной смачно выругался, обдав тёплым дыханием мою шею.

— Нет! — я мотнула головой. — Мамочка, разбуди меня… Пожалуйста, пожалуйста… Это сон, сон…

— Сабина, — прозвучало над ухом, и это была не мама.

Глаза распахнулись. Вокруг по-прежнему яркая белизна. Давид осторожно развернул меня к себе.

— У нас проблема, — он говорил медленно, словно я была умалишённой. — Прошу тебя, сосредоточься.

— Это сон! — настаивала я.

— Каким-то образом мы попали в международный космопорт Тагнат. И находимся на территории военной базы. И это очень, очень плохо.

Бред, бред, бред. Я отодвинулась от Давида, осматриваясь в поисках логического объяснения происходящего. Наверняка он накачал меня сильнодействующим препаратом, привёз сюда и теперь пытается убедить, что мы волшебным образом переместились из подвала.

— Для чего всё это? — прочистив горло, прямо спросила я.

Давид нахмурился, словно не понимая.

— Если это похищение, достаточно было удара по голове. К чему такие сложные галлюцинации?

Мой навязанный спутник вздохнул.

— Понимаю, ты не веришь в происходящее, но я докажу тебе, что всё реально.

— Ха!

— Пожалуйста!

В глазах Давида мелькнул страх, и это, как ни странно, подействовало успокаивающе. Приятно знать, что не одинока в окружающем дурдоме. Давид крепко взял меня за руку. Одна из стен оказалась дверью, что вывела нас в просторный коридор. Давид огляделся, быстрым шагом дошёл до светящегося квадрата на противоположной стене, надавил на него пальцем и снова чертыхнулся. Дальше последовали плутания по коридорам и этажам. Давид старательно избегал встреч с кем-либо, приходилось часто прятаться за выступами или в углублениях.

Наконец, мы остановились перед обшарпанной дверью. Давид громко стукнул по ней. После пары секунд тишины раздался ещё один мощный удар. Дверь медленно, словно нехотя, открылась. Давид дёрнул ручку на себя и втолкнул меня внутрь. Моим глазам предстало помещение, похожее одновременно на раздевалку и хранилище. Всюду шкафчики, полки с разным хламом. И посреди этого тощий долговязый парень с бирюзовым цветом кожи. Бирюзовым! Вот уж не думала, что у меня такое воображение.

И тут парень затараторил на дико смешном языке, лихорадочно тыча тонким, всё ещё бирюзовым, пальцем в мою сторону. А Давид стал отвечать, судя по интонации, споря с парнем, или даже угрожая.

— Потрясающий сон, — пробормотала я.

Глаза бирюзового округлились. Тембр голоса поднялся на несколько тонов, парень разве что не визжал. Давид резким движением схватил его за комбинезон и прижал к стене. Что бы он ни сказал ему, это подействовало. Парень попятился вглубь комнаты и стал рыться в шкафчиках.

— Интересно, что же будет дальше? — улыбнулась я.

Давид хмуро посмотрел на меня.

— Если повезёт, попадём в гражданскую зону, а оттуда к Крауду.

— Ах, да, Крауд, — поддержала я беседу с серьёзным видом. — Ты упоминал его, да.

— Послушай, у нас реальная проблема.

— Из которой есть простой выход.

— Какой?

— Скоро зазвенит будильник, и я проснусь.

— У тебя всегда такие странные сны?

— В последнее время — да. Переутомление, я думаю.

Давид улыбнулся и подошёл ближе. Его тёплая ладонь коснулась моей щеки. Шершавые пальцы погладили кожу. Я замерла от неожиданности. В карих глазах читалась нежность. И сочувствие. Потом он наклонился, лицо приблизилось, полные губы едва касались моих. Для сна я чувствовала это слишком явно…

— Эй! — я оттолкнула Давида. — Какого чёрта ты делаешь?

— Доказываю, что ты не спишь, — он снова потянулся ко мне.

— Да верю я тебе! Верю!

— Вот и умница, — шутливо поаплодировал Давид. — Жаль, не умеешь управлять акири.

— Чем управлять?

— Акири.

— Марка машины, что ли?

— Нет, — усмехнулся мой собеседник, но объяснять ничего не стал.

Вернулся бирюзовый парень. В мою сторону полетел стиранный-перестиранный комбинезон очень неопределённого цвета. Я брезгливо поморщилась.

— Он чистый, — произнёс Давид, сбросив меховую куртку, и стал натягивать на себя похожее барахло.

Пересилив себя, я влезла в потёртый кошмар и заметила отсутствие молнии.

— Есть другой? Или мне ходить нараспашку?

Давид одарил меня весьма красноречивым взглядом, приблизился и дотронулся до воротника. Сказать, что я испугалась, когда сработала невидимая молния, прилепив две стороны комбинезона, значит, ничего не сказать. Я завизжала. Словно глупая девица при виде паука. Давид схватил меня за плечи.

— Тихо, тихо! Успокойся!

— Как эта штука застегнулась, чёрт возьми?!

— Обычные магниты. Вот, смотри, — он нажал на свой воротник, повторив фокус.

— Мог бы сначала на себе показать!

Губы Давида дрогнули, и он засмеялся.

— Прости. Хотел посмотреть на твою реакцию.

Я со злостью оттолкнула его и, круто развернувшись, направилась к двери. Из угла послышался насмешливый голос бирюзового парня. Давид что-то ответил и окликнул меня.

— Стой. Нужно спрятать волосы.

— Ну, уж нет! Второй раз твои шуточки не прокатят.

Дверь оказалась запертой. Я обернулась. Давид стянул с головы тощего обитателя кладовки нечто, напоминающее панамку, и подошёл ко мне.

— Я серьёзно. Лишнее внимание нам ни к чему.

— А с ними-то что не так?

— Скажем, они не модные.

— Что?!

Дорогущее омбре не модное?!

— В несколько цветов красятся в тюрьмах, — Давид убрал под панамку мою косу.

— Прекрасно, — пробурчала я.

— И ещё. Ты мне очень поможешь, если будешь молчать. Это важно, — и дождавшись, пока я кивну, Давид открыл дверь.

В комбинезонах мы передвигались более свободно. Я старалась дотрагиваться до всего, до чего могла дотянуться, всё больше убеждаясь в реальности происходящего. Таких снов не бывает. К сожалению.

Остаток пути был проделан, как мне показалось, по вентиляционной системе, в конце которой нас ждал коридор с выходом в огромный ангар. На высокой платформе в центре стоял самолёт необычной дутой формы, раза в три превышающий размеры тех, на которых приходилось летать мне. Давид облегчённо вздохнул. Сжав мою ладонь, он стал пробираться между разношёрстной публикой. Среди людей с обычной внешностью встречались экзотичные, как тот бирюзовый парень.

Я взглянула на самолёт. Золотой цвет обшивки с выбитыми чёрными иероглифами навевал на мысли о заносчивой поп-звезде, ударившейся в новомодную религию. А вот размах крыльев, на мой взгляд, был маловат для такого размера самолёта. И как эта громадина взлетит?

Размышления оборвались, когда я толкнула кого-то плечом. Я оглянулась. Чересчур белокожий парень с красными волосами, торчащими как ирокез, одарил меня презрительным взглядом. Казалось бы, простое «извините» должно было исправить ситуацию. Но нет.

Бледнолицый парень побледнел ещё больше и заорал не хуже пожарных сирен. Все дико оживились, стали кричать, показывая в нашу сторону. Как по отработанному сценарию вокруг нас образовалось пустое пространство. Хотелось спросить, что происходит, но Давид сгрёб меня в охапку и потащил к золотому самолёту. Я мельком успела заметить, как к нам приближались несколько человек в одинаковой одежде бело-серой расцветки. Военные?

Вбежав по трапу, мы попали в толпу веселящихся людей. Давид бойко принялся расталкивать их, после чего нырнул в левый проход. Через несколько метров мы скрылись уже в правом коридоре. Я не понимала, что он ищет. Ведь если за нами погоня, то самолёт нужно как раз покинуть.

— Давид…

Он не ответил, стуча по стенам. Наконец, послышался звук пустоты. Давид надавил на едва заметный шов. Отворилась створка, и меня запихнули в образовавшееся пространство. Это была настолько узкая ниша, что я терялась в догадках о её назначении. Аккуратно схватив пальцами края, Давид плотно укрыл нас в сомнительном убежище. Учащённо дыша, мы стали прислушиваться к отдалённой суете в коридорах.

— Я же просил тебя молчать, — тихо упрекнул Давид.

— Забыла, прости. А почему у всех истерика при виде меня?

— Ты говоришь на чужом языке.

— И что?

— В космопортах все обязаны говорить только на официальном языке Лиги — пакти.

— Что за дискриминация? — возмутилась я, и Давид на меня шикнул.

— Это связано с одной проблемой в прошлом, когда пираты захватывали корабли прямо на взлётной площадке.

— Пираты? Серьёзно?

— Тихо ты! Можно подумать, у вас такого нет.

— Конечно, нет! — категорично заявила я, и он выразительно фыркнул. Вспомнив новостные сводки про захваты кораблей, я нехотя признала. — Ну, бывает иногда.

— К сожалению, у нас чаще, чем иногда, — пробормотал Давид.

— Прямо средневековье какое-то.

— Что верно, то верно, — неожиданно согласился он.

— Надеюсь, меня не сожгут? — сделала я попытку пошутить.

— Нет, но ты всё равно считаешься преступницей.

— Почему?

— В космопортах каждый проходит регистрацию и тем, кто не владеет пакти, выдают приспособление, преобразовывающее речь. Ты говорила на своём языке, отсюда следует — ты не прошла регистрацию, а значит, преступница.

— Ох… А что, если…

Договорить я не успела, Давид прижал пальцы к моим губам, снаружи прогромыхали несколько пар тяжёлых ботинок. Следом раздался гул, и под ногами почувствовалась лёгкая вибрация. Я невольно придвинулась к Давиду, рука ухватилась за его комбинезон.

— Что происходит?

— Скоро взлетим.

— Взлетим? Что, прям взлетим?

— Конечно. Это же круизный лайнер до Лаэндо, — он осторожно приоткрыл створку и на пару секунд замер, прислушиваясь к звукам в коридоре.

— Знаешь, что я поняла из твоих слов?

— Что?

— Ничего!

Давид усмехнулся.

— Если военные перестанут искать нас и передадут решение о поимке местной службе безопасности, у нас будет от силы десять минут, чтобы выбраться. Потом все переходы заблокируются до окончания полёта корабля. Недели на полторы точно, может, больше.

— А хорошая новость?

— А тут таких нет. Рано или поздно нас найдут. И тогда твой двойной цвет волос придётся кстати.

Я почувствовала нарастающую панику.

— И что теперь делать?

— Для начала избавиться от одежды, — и он стал снимать комбинезон.

— Хвала небесам! — отозвалась я, с осторожностью нажимая на выпуклость в вороте.

В узком пространстве мы то и дело касались друг друга. И я совершенно не желала знать, до чего именно пару раз дотронулся мой локоть.

— Дальше что? — кашлянув, спросила я.

Давид толкнул створку.

— Видишь поворот налево? — он чуть отодвинулся, открывая мне обзор.

— Да.

— Если я не ошибаюсь, тот коридор ведёт к переходу. Я бы предпочёл им не пользоваться, он наверняка слишком оживлённый, но выбора у нас нет.

Он достал из кармана и вложил в дрожащую ладонь какой-то маленький предмет. Сначала я подумала, что это плоский морской камень. На ощупь он был приятно гладким и прохладным.

— Помнишь, как мы сюда попали из дома твоего деда?

— Мечтаю забыть.

— Крауд сделал туннель, чтобы мы переместились к нему, — быстро говорил Давид, поглядывая в коридор. — Это, — он указал на камень, — мини-туннель. Для экстренных перемещений. Чтобы воспользоваться им, желательно попасть в переход. Это такое просторное помещение белого цвета.

— Мы в таком появились.

— Да.

— Тогда зачем пробирались сюда, если можно было уйти ещё там?

— Переходы на военных объектах работают только в сторону прибытия.

— Подожди! Ты сказал, что мы должны были попасть к этому твоему Крауду. Почему очутились на военном объекте?

— Вот и задашь этот вопрос Крауду, — Давид сжал мою руку, в которой лежал камень. — Если вдруг нас обнаружат, ты должна будешь им воспользоваться. Бросаешь перед собой, открывается туннель, проходишь сквозь него. Всё очень просто.

Я нахмурилась.

— Почему не воспользоваться сейчас?

— Активность мини-туннелей вне переходов слишком заметна. А мне бы не хотелось подставлять Крауда без крайней необходимости.

— Ты меня запутал.

Давид шумно вздохнул.

— Запомни главное. Если нас обнаружит патруль, ты должна сбежать.

— А ты?

— Проклятье! Не можешь просто сказать: «Да, хорошо, так и сделаю»?

— Я тебя здесь не оставлю.

Воцарилось молчание. Рука Давида поднялась и тут же опустилась, словно он хотел коснуться моего лица, но в последний момент передумал. Я смутилась и, опустив голову, принялась разглядывать камень.

— Кажется, путь свободен, — пробормотал Давид. — Готова?

Я неуверенно кивнула. Переступив порог, он осмотрел узкий коридор. Потом бесшумно скользнул до противоположной стены и прижался к ней спиной. Побежав следом, я пристроилась рядом. Крадущейся походкой Давид добрался до угла и осторожно заглянул за него.

— Там только провожающие.

Он крепко обхватил меня сзади и стал проталкиваться сквозь многочисленную толпу, что-то говоря на смешном языке. В ответ раздавалось глухое ворчание, пока мы не достигли двери, где стоял наш злосчастный знакомый. При виде нас мутно-розовые глаза округлились, а вслед за ними и рот. Я поморщилась, ожидая противного звука, который издавал этот самый рот, но его не последовало. Резким ударом в глаз Давид отправил красноволосого в нокаут, и коридор взорвался возмущёнными криками. Мы успели протиснуться в дверь до того, как подоспела подмога в лице преследующих нас представителей закона.

— Бросай его! — Давид схватил мою руку. — Быстрей!

Я с силой отбросила камень от себя, а он через полметра неожиданно замедлил движение и стал на глазах распадаться, превращаясь в дрожащую полосу. Давид буквально затащил меня в неё. Но перед тем как шагнуть в пустоту, я отчётливо услышала пару хлопков, подозрительно напоминающих выстрелы.

03. Враг мой

После череды вспышек мы оказались в просторном квадратном помещение со стеклянными от пола до потолка стенами. За ними простиралась снежная пустыня. Порывы ветра сдували белые массы и закручивали в вихри. Куда бы я ни посмотрела, не было ни зданий, ни каких-то других построек, только беспорядочный рой кружащихся снежинок.

— Зима, — прошептала я, выбираясь из объятий Давида.

Этот трюк со мной проделали уже во второй раз, и всё же… Как такое возможно? Я закрыла глаза, постояла так несколько секунд, открыла их, но картина передо мной не изменилась. Небо было низким и серым, светлое пятно высоко над горизонтом говорило о спрятанном где-то за облаками солнце. Я подошла ближе к стеклу и дотронулась до него. Оно было прохладным и определённо мне не мерещилось. Убрав руку, я взглянула на оставленные пальцами следы.

— Где мы?

Я провожала глазами пролетающие мимо пушистые снежинки. Вот одна взмыла вверх и в танце с подружками сделала пару оборотов, чтобы снова устремиться вниз, едва касаясь разделявшего нас стекла.

— В безопасности, у Крауда.

— Где-то на севере, да? — я обернулась.

— Вроде того.

— Что это?

На рукаве рубашки моего спутника была рваная дырка, вокруг которой расплылось пятно, похожее на кровь. Ужас какой! Давид взглянул на руку и равнодушно пожал плечами.

— Наверно, задело, — заявил он буднично.

— Ты ранен!

— Ерунда.

— Ерунда? В нас стреляли! Я думала, мне показалось! А в нас стреляли! Стреляли, понимаешь?! И ранили тебя! А если бы?.. Почему ты такой спокойный?!

Давид молча смотрел на мою истерику и улыбался.

— Так! Отвези меня домой немедленно! Или лучше дай тот камень, я сама уйду!

— Боюсь, тебе придётся остаться, Сабина, — послышался чей-то приятный голос.

Говорившего видно не было, Давид загораживал проход.

— Это Крауд, — пояснил он, протягивая мне руку.

— Нет! Никуда я больше не пойду!

— Пожалуйста, — устало попросил Давид. — Обещаю отвезти тебя домой, как только это будет возможно.

Я глубоко вздохнула, мельком взглянула на усиливающуюся снаружи метель, грозящую в скором времени перерасти в снежную бурю, и позволила Давиду вывести себя из стеклянной комнаты.

Но едва я переступила порог, как непроизвольно дёрнулась назад, глядя на невысокого мужчину в строгом чёрном костюме. Он выглядел странно. Почти так же, как те люди в ангаре. Лицо было серым, волосы на тон темнее и будто покрыты пылью. Так и хотелось взъерошить их, чтобы посмотреть, как пыль будет осыпаться. Большие серебристые чуть раскосые глаза над высокими скулами с интересом разглядывали меня.

— Добро пожаловать! — вежливо сказал серолицый, благодушно улыбаясь.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и ошарашено уставилась на Крауда.

— Очень рад, что с вами всё в порядке.

Сомнительное замечание, подумала я.

— Как получилось, что мы попали на мою базу? — спросил Давид.

— Так вы были на базе? Поэтому я не мог вас увидеть.

— Сколько мы отсутствовали по местному времени?

— Около двух часов.

— Много, — Давид качнул головой. — Есть версии?

— Полагаю, сбой во время перехода.

Из длинного коридора мы вышли в просторный холл.

— Может быть, это причина? — Давид взял мою измазанную йодом ладонь.

— Скорее всего, — вздохнул Крауд. — Если Сабина сопротивлялась, слияние двух энергий могло отбросить вас в предыдущую точку перехода.

Мои мозги закипали. О чём, чёрт возьми, они сейчас говорят?!

— Многое отдал бы, чтобы это не было правдой, — серолицый покачал головой.

К нам подбежала Лимон и потёрлась о мои ноги.

— А я до сих пор не узнал, почему ты так поступила, — обратился он к кошке.

«Она воин», — послышалась загадочная фраза.

Крауд принялся изучать свои руки, словно собирался с мыслями, потом взглянул мне в глаза и произнёс:

— Урсур совершила недопустимую вольность. К сожалению, я не могу ничего исправить. Возможно, тебе придётся какое-то время соблюдать правила испытания, пока мы не найдём альтернативного решения проблемы.

Мне снова абсолютно ничего не было понятно, кроме отдельно взятых слов. Наверняка, по выражению лица это было видно, потому что Давид уточнил, показывая на кошку:

— Урсур — это вот она.

— Спасибо большое, — саркастично бросила я, — всё остальное же ясно, как божий день, да?

Мужчины засмеялись, а я почувствовала раздражение и усталость.

— Следуйте за мной, — махнул рукой Крауд и открыл ближайшую дверь. — Это наш капитанский мостик. Прошу прощения за беспорядок.

Мы попали в огромную комнату, обитую каким-то плотным материалом светло-зелёного цвета, словно для звукоизоляции. Везде царило обилие проводов, компьютеров, мониторов и других разных непонятных приборов. За ближайшими столами сидели двое парней.

— Лато, Бисак, — представил их Крауд. — А это Сабина.

Те же серые лица изучающе смотрели на меня. Я нерешительно помахала рукой.

— Насколько сильно ты наследил в космопорте?

— Ну, не очень.

— Когда ты так говоришь… — Крауд вздохнул. — Придётся поставить Себелию в известность.

Давид поморщился, но ничего не ответил.

— Кстати, что у тебя с рукой?

— Ничего.

— Он ранен, — тут же вмешалась я.

— Бисак, — позвал Крауд одного из своих парней.

Тот кивнул, подхватил небольшой ящик и подошёл к Давиду.

— Там ерунда, — отмахнулся он.

— Там не ерунда, — твёрдо сказала я, мой похититель недовольно взглянул на меня.

Я отвернулась и скрестила руки на груди.

— Лучше это убрать, — тихим голосом обратился ко мне Лато.

— Что? — не поняла я.

— Давай сюда руку.

Я с опаской протянула ему левую ладонь. В тёмно-серых глазах заплясали искорки смеха, Лато веселился над моей настороженностью. После того, как он аккуратно протёр кожу смоченным в каком-то растворе ватным диском, следы йода исчезли, открыв взору тёмные, чуть припухшие рубцы. Лато достал из выдвигающейся полки квадрат телесного цвета.

— Если хочешь скрыть метку, пользуйся пластырем, тогда раздражения на коже точно не будет, — посоветовал он, приклеивая его на руку, я робко улыбнулась ему.

— Спасибо.

— Симпатичная шляпка, — насмешливо заметил Лато.

Я вспомнила про нелепый головной убор и, стянув его с себя, протянула наглому парню:

— Дарю.

— О, это чересчур гламурно для меня, — он выбросил панамку в мусорную корзину.

Увидев отражение в одном из мониторов, я принялась переплетать косу.

— Когда я могу вернуться домой?

— Сложно сказать, — ответил Крауд, наблюдая, как Бисак обрабатывает рану Давида. — Случай первый и, надеюсь, последний.

— Какой случай?

— Метка, — он виновато посмотрел на меня. — Ты не должна была её получить.

— Так заберите её.

— Я бы с радостью, но пока не знаю, как это сделать, не причинив тебя вреда.

Крауд улыбнулся, видимо, в попытке смягчить слова.

— Анестезия? — послышался возглас Давида. — Я маленький, что ли?

— Рану надо зашить, — миролюбиво сказал Бисак.

— Обычная царапина.

— Дови! — твёрдо перебил Крауд. — Здесь любой из присутствующих старше тебя по званию, так что выполняй приказ.

Я из любопытства подошла ближе. Давид сжал челюсти и протянул руку Бисаку. Тот распылил по коже что-то белое и с помощью небольшого прибора стал делать аккуратные стежки, скрепляя края раны. Удивительное и завораживающее зрелище.

— Тьепи!

Все разом обернулись к двери. В комнату вошла красивая, несмотря на необычную внешность, девушка. Лицо более светлого оттенка, чем у мужчин, роскошные тёмно-пепельные волосы без намека на пыль. Облегающее чёрное платье до колен выгодно подчёркивало фигуру, тонкое запястье украшал браслет цвета старой бронзы с подвесками в виде небольшого круга и знакомого треугольника из изогнутых линий внутри.

— Тьепи, Себелием! — обрадовался Крауд и двинулся навстречу.

Она порывисто обняла его и быстро сказала что-то на незнакомом певучем языке. Холодно кивнув Давиду, она, наконец, заметила меня.

— О! У нас земляне!

— Это Сабина, — вмешался Крауд и махнул рукой. — Долгая история. А это Себелия, наша охрана, — повернувшись ко мне, объяснил он.

— Очень приятно, — я с изумлением разглядывала девушку.

Ничего себе у них тут охрана!

— Почему у неё метка? — спросила Себелия, враждебно прищурив глаза.

Не успела я удивиться, как она смогла увидеть метку под пластырем, как Давид вдруг загородил меня, серолицые парни, вскрикнув, подскочили ближе, а девушка рассмеялась под бормотания Крауда, просившего всех успокоиться.

Я дёрнула Давида за рукав, пытаясь привлечь внимание.

— Всё нормально, — бросил он через плечо.

— Нормально? — прошипела я. — Что конкретно в твоём понимании нормально?

Давид обернулся.

— Крауд, твоя очередь, — сказал он с улыбкой.

Серолицый откашлялся.

— Да. Кажется, пришло время объясниться.

— Я бы предпочла амнезию и возвращение домой, — отозвалась я.

Крауд чуть наклонил голову в бок.

— Позволь пригласить тебя на небольшую экскурсию.

Он направился к выходу, поманив за собой. Остановившись посреди просторного холла, Крауд повернулся ко мне.

— Это, — он широко повёл рукой, — большой статичный туннель между мирами.

— Прости, что?

— Твой скепсис неуместен после того, чему ты была свидетелем.

— Я всё ещё надеюсь, что меня чем-то накачали, но продолжай.

— Хорошо. Пойдём.

У дальней стены обнаружилась едва заметная дверь. За ней оказалась большая комната с ещё одной дверью. Деревянный пол был выкрашен в коричневый цвет. На потолке под старомодным белым плафоном ярко горела лампа. К стене был приставлен большой круглый стол с ветхого вида стульями вокруг. Мягкая мебель — привет из девяностых. На стеллажах пылились потрёпанные книги.

Крауд подошёл к единственному окну в комнате и одёрнул плотный занавес кремового цвета в сторону. Я неторопливо приблизилась и с удивлением посмотрела на незнакомую местность. За окном были видны освещённые солнечными лучами кустарники с опустевшими ветками перед невысоким штакетником, вдоль которого тянулась улица с деревенскими домиками. Вдалеке виднелись кирпичные здания, похожие на жилые, с количеством этажей, едва ли превышающим три.

— Посёлок Лесной, — сказал Крауд, постукивая пальцами по подоконнику. — Жители тут добродушные и, что очень важно, не любопытные, — словно в подтверждение его слов мимо заборчика неторопливо прошли две старушки, о чём-то оживлённо беседуя и не обращая ни на что внимания.

— А где же снег? Метель?

— Ты про то, что видела в стеклянной комнате?

— Да.

— Понимаешь, эта комната и всё, что там, — он качнул головой в сторону второй двери, — находится на твоей планете. За стеклянными же стенами ты видела Хелатту.

— Что я видела?

— Мою планету. Хелатту.

— Но… это невозможно.

Я замолчала, провожая взглядом пробежавших по улице ребятишек. При всём желании я не смогла бы объяснить, почему окна двух комнат в одном и том же доме показывают разную погоду, не говоря уже о странной внешности здешних обитателей и загадочных перемещениях.

Крауд задёрнул занавес и жестом пригласил вернуться обратно в просторный холл. Свинцовая тяжесть сковала мои ноги. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и закрыть глаза.

— Статичный туннель соединяет разные точки в пространстве. Таких туннелей не много, и руководить его работой — большая честь. Однако последние события ставят под угрозу всё, чего я и моя группа добились, — Крауд сложил ладони в умоляющем жесте. — Поэтому очень прошу тебя сотрудничать. Это ненадолго, обещаю.

Спустя полчаса я решила принимать на веру всё, что мне говорили. Скорее, для удобства. Надоело пытаться объяснить происходящее самой себе. А уж когда меня угостили чаем, явно с успокоительными добавками, стало намного легче воспринимать любую, даже бредовую, информацию.

Крауд расположился в кресле напротив меня.

— Пожалуй, начну с небольшого экскурса в историю.

— Это надолго, — пробормотал недовольным тоном Давид, опускаясь на соседний стул, и получил укоризненный взгляд серебристых глаз.

— Народ хелаттанов, населяющий современную Хелатту, очень древний. Как ты могла заметить, наш мир нельзя назвать уютным, вечный снег, жуткий холод. Появились мы на Хелатте не по своей воле. Как утверждают легенды, нас изгнали. Назад пути не было, поэтому наши предки остались осваивать холодную неприветливую планету. За несколько тысячелетий хелаттаны привыкли к особенностям климата, к безликости и бесцветности окружающих просторов. Но однажды в потомках проявилась способность, так сказать, рассекать пространство. Учёные склоняются к версии, что это вызвано самой планетой, и я с ними согласен. Так вот в юном возрасте некоторые хелаттаны одним взмахом руки могли свободно перемещаться с одного места на другое, что очень облегчало промёрзлую жизнь. Позже появились те, кто смогли перемещаться в другие миры. И те, кто эти миры мог соединить.

Крауд замолчал, давая мне переварить услышанное.

— Космические путешествия такими, какими люди их представляют, нам были ни к чему. И всё же, однажды на Хелатту приземлился корабль. Как оказалось, в системе было три планеты, пригодные для жизни, включая нашу, если про Хелатту можно так сказать. Когда наладилось общение между планетами, было решено создать Лигу Тагнат. В силу особых способностей некоторых представителей моего народа, первыми Тагиретами, то есть правителями, были именно хелаттаны, — он тяжело вздохнул. — И жители Исны и Киты, двух других планет, поначалу не возражали.

— А можно спросить? — неуверенно подняла я руку.

— Конечно.

— Когда мы были в этом, космопорте, я видела людей или просто похожих существ? — я запнулась. — Как Давид.

— Эй! Я человек!

— Да, вы с ним одного вида, в нашем варианте оба — иснеиты, — с улыбкой произнёс Крауд.

— Но… откуда?..

— В основном с Исны.

— Нет, я имею в виду…

Крауд понимающе кивнул, откидываясь в кресле.

— Никто не знает. Появились на Исне из ниоткуда. Примерно так же, как и мы на Хелатте. Неудивительно, что, имея такое сходство, наши предки объединились. Правда, позже о многом пришлось жалеть обеим сторонам. Но я опущу детали падения Хелатты с престола тагиретства. Довольно постыдная часть истории, — он потёр подбородок костяшками пальцев. — Тем не менее, из-за этого Лига потеряла первоначальный замысел, а стала чем-то вроде военного сообщества. Во главе остался один правитель, остальные же — подчиняющиеся ему властители. Вот уже несколько столетий Хелатта трудится на благо общества. Благодаря туннелям в пространстве Лига расширила границы, добавив в состав ещё три планеты. И останавливаться на этом, по всей видимости, не собирается. Но не будем об этом, — Крауд чуть поморщился. Завоевания нас не интересовали, поэтому мы сосредоточились на изучении миров, не вошедших в круг интересов Лиги. Множество иснеитов присоединились к нашим исследованиям. И, как следствие, появились сатуры, потомки хелаттанов и иснеитов, что позволило по-новому взглянуть на акири.

— О! Я слышала это слово! — воскликнула я, невольно перебив рассказчика. — Так это не марка машины?

Послышались несколько отчётливых смешков.

— Нет, — покачал головой Крауд. — Это, можно сказать, энергия. Наша неотъемлемая часть. Она среди прочего позволяет создавать туннели. И с появлением сатуров акири перестала быть особым преимуществом небольшой группы хелаттанов. Начались исследования. Часть из них привела к такому явлению, как подготовка лучших бойцов. И Дови один из них, — Крауд кивнул в сторону Давида, Себелия недвусмысленно фыркнула.

— Дови? — удивлённо переспросила я.

— Так меня зовут. Дови Доледа, — холодно отозвался Давид. — Но тебе лучше использовать имя Давид. Именно оно значится в паспорте гражданина России.

Я промолчала, не понимая, чем он недоволен.

— Хелаттаны стали наставниками для солдат, — вернулся к повествованию Крауд. — Некоторые из миров использовалась в качестве своеобразных полигонов. Примерно полстолетия назад был обнаружен ваш мир. Он оказался идеальным местом для боевых испытаний.

— Кстати, у Дови не получилось здесь пройти ни одного, — как бы невзначай бросила Себелия.

На щеке Давида дёрнулся мускул.

— Сейчас речь не об этом, — мягко заметил Крауд. — Наша роль во всём этом — обеспечение прохода, безопасности и, так сказать, легенды, чтобы не возникало подозрений со стороны жителей планеты.

— Откуда вы знаете наш язык?

— Изучили, — с улыбкой произнёс Крауд. — В наших архивах основные языки, включая наречия, всех известных нам разумных существ.

От изумления я не нашла, что сказать. С иностранными языками я никогда не дружила. Этим мы с Камилой были похожи на маму. Все ограниченные познания заканчивались на самых элементарных фразах, что было постоянным поводом для смеха у папы.

— Это сколько же нужно времени…

— Гораздо меньше, чем ты думаешь, — произнёс Крауд и, словно подбирая слова, объяснил. — Мы находим представителя нужной местности… вводим его в так называемое состояние сна и… производим определённые манипуляции… — он смущённо прокашлялся. — Проще говоря, сканируем мозг.

— То есть все эти истории про похищение инопланетянами не такие уж и выдумки?

— Правдива самая малая часть, — махнул Крауд рукой. — Остальные — плод воображения.

Тут мне в голову пришла забавная мысль. Меня ведь тоже можно считать похищенной. Я представила, как рассказываю об этом в какой-нибудь уфологической передаче, а потом ещё показываю подвал деда, откуда, собственно, и произошло похищение. Я усмехнулась и покачала головой в ответ на непонимающие взгляды собеседников.

— Что происходит дальше?

— Полученная информация неоднократно дублируется, периодически обновляется. И это не только язык, это ещё и образ мышления исходного объекта. Любой воин всегда и ко всему должен быть готов, поэтому его обучают сразу нескольким языкам. Конечно, всё зависит от индивидуальных возможностей мозга.

— И голова потом трещит ровно столько дней, сколько языков в неё впихнули, — добавил Давид.

— Так, и для чего я здесь?

— Немного терпения, и ты всё поймёшь.

Я кивнула, и Крауд продолжил.

— В данный момент здесь проходит испытание солдат Сул Традис. Кстати, первая женщина за всю историю.

— И первый представитель королевского рода, — вставила Себелия.

— Да, — качнул головой Крауд. — Она пришла к нам, преступив привычный возрастной порог, когда лишилась права стать властителем. Упорство Традис, с которым она добивалась права занять место среди наших воинов, убедило старейшин принять её. Данное испытание боевое, что подразумевает наличие противника, которым является кто-либо из сатуров. По причине неравенства сил противника и бойца, следом за испытуемым направляется курьер акири, — Крауд кивнул в сторону Лимон, которая разлеглась на пустом столе. — Урсуры, единственный вид животных, выдерживающий жизнь на Хелатте, обладают нужными для этого способностями.

— А как у неё получается общаться? — не могла не спросить я.

— Она внушает мысли, и кажется, что слышишь голос. Кстати, предок Лато был первым, кто обнаружил эту способность урсуров, он же и нашёл этот вид в одном из исследовательских путешествий по мирам.

— Благо, мне не передались от него замашки кочевника, — отозвался Лато со стороны заваленного приборами стола.

— Задача бойца, — продолжил Крауд, — найти курьера, добраться до места испытания и сразиться с противником. Задание усложняется тем, что координаты курьера даются только начальные, это своеобразная проверка воина на способность к выслеживанию объекта. Противник также занят поисками, и, если ему удаётся подобраться к курьеру раньше, испытание считается проваленным.

— Как это неоднократно случалось у Дови, — улыбнулась Себелия.

«Поэтому его не любят», — добавила от себя Лимон.

Давид несколько секунд испепелял взглядом сначала невозмутимую Себелию, потом ещё более невозмутимую кошку, после чего карие глаза сверкнули в мою сторону. Стоп. А я тут причём?

— Дови давно уже не воин, а наблюдатель, — вмешался Крауд. — Так что оставим это, — он помолчал, ожидая возражений, и когда их не последовало, продолжил. — В общем, при изъятии акири сатуром, курьер испытывает болезненные ощущения, что является для него противоестественным. Ведь добровольно отдавая акири, урсур боли не испытывает, в отличие от бойца. К моему глубочайшему сожалению, Сабина, тебе пришлось узнать эту боль, — и он посмотрел на мою руку.

Воспоминания о пожирающем огне отозвались чувствительной пульсацией в ладони. Я непроизвольно взглянула на неё и, аккуратно сняв пластырь, провела пальцами по рубцам, ощущая холод кожи вокруг них.

— Удивительно, как у неё получилось так красиво нацарапать эти линии, — проговорила я, разглядывая чуть вытянутый рисунок.

Все, кто находились в комнате, дружно усмехнулись, даже Лимон своеобразно фыркнула. Я подняла глаза и непонимающе посмотрела на Крауда.

— Она и не царапала, — сказал он. — Это называется поставить метку. Урсур вводит бойца в лёгкий транс и с помощью никому непонятного, но довольно забавного ритуала с клеткой передает ему акири.

— Со мной она провернула это, пока я спала, — проворчала я. — Так значит, эта акири сейчас во мне?

— Да.

— Я вроде бы чувствую себя, как прежде.

— Это ведь не болезнь.

— Хорошо, — я помолчала, обводя взглядом присутствующих, и снова обратилась к Крауду. — И что мне с ней делать?

— Ничего. Научиться что-то правильно с ней делать можно только у наставника. Он чувствует, как акири уживается в человеке, её сильные и слабые стороны, на что следует обратить внимание при тренировках. Ты же получила акири без подготовки, и всё, что я могу определить, это её попытки адаптироваться в тебе.

Крауд говорил об этой энергии, как о живом существе. Мне стало неуютно в собственном теле — что-то чужеродное находилось внутри, и от этого страшно хотелось в душ. Крауд тем временем размышлял вслух:

— Но вот что будет, когда акири закончит адаптацию, а нам придётся передать её Сул, я не знаю. Такой случай у нас впервые. Да ещё акири боевая, начнет сопротивляться…

— Что значит, боевая?

— Для испытания нужно, чтобы воин мог атаковать и обороняться, поэтому из цельной энергии выделяется только её боевая способность.

— Отлично, — хмуро бросила я, чувствуя, что меня начинает лихорадить. — Что теперь? Дождаться эту вашу Сул, ввести её в транс и заставить выпустить меня из клетки?

— Нет, — усмехнувшись, Крауд покачал головой. — Ей не известно о случившемся, она ищет курьера, — он с укором посмотрел на кошку, — который перепутал адресата.

«Я отдала акири воину», — отозвалась Лимон.

— Ну, сколько можно? — чуть ли не простонал хелаттан. — Ты хочешь избежать наказания или нет?

Каким бы ни был ответ кошки, Крауду он не понравился. На сером лице появилось выражение крайней озабоченности. Потом он встал с места и начал расхаживать по комнате.

— Что происходит? — не выдержал Давид и подался вперёд.

— Не может быть, — пробормотал Крауд. — Они не могли на это пойти, — он остановился рядом с Лимон, опустившей голову на лапы. — Почему тогда мне никто не сообщил?

— Ну? — потребовал Давид грозно.

— Подожди, — хелаттан поднял руку в предостерегающем жесте, — мне надо всё обдумать.

Долгую минуту Крауд молчал, уставившись в одну точку на полу. Себелия настороженно посматривала на соплеменника. Всем видом выражавший нетерпение Давид замер в ожидании объяснений.

— Ты знаешь, кто противник Традис? — обратился к нему Крауд.

Давид пожал плечами.

— Какой-то холёный блондин.

— Мне надо поговорить с Эннио.

— С наставником Сул? — одновременно спросили Давид и Себелия.

— Да, — и он вышел из комнаты.

Себелия обратилась на певучем языке к Лимон. Та отвернула голову. Хелаттанка, хмыкнув, поднялась с кресла и удалилась к столу Лато. Давид нервно стучал ногой по полу, недовольно поглядывая на меня. Я не выдержала:

— Слушай, в чём дело?

— Не знаю. Вот Крауд вернётся…

— Я не об этом, — перебила я, покачав головой. — Что за враждебные взгляды?

Давид усмехнулся, перестав дёргаться.

— Вспомнился один эпизод трёхлетней давности.

— Какой ты злопамятный, — подколола я. — А ведь я все эти годы переживала за тебя.

— По-моему, это справедливо. Всё-таки ты виновата в том, что я отвлёкся и получил увечье.

— Ты избивал пьяных придурков, еле держащихся на ногах. Не могла же я спокойно на это смотреть.

— Никто не заставлял их бросаться на меня, — возразил Давид. — К тому же я не знал, кто из них твой парень, пришлось навалять всем одинаково.

Я фыркнула:

— Парень? Это были мои коллеги!

Он скользнул по мне дерзким взглядом:

— Ты об этом очень вовремя сообщила.

— Ах, прости, что не носила табличку с подробной информацией.

— Нет тебе прощения.

— Да? Ну, и ладно, как-нибудь переживу.

— И даже не попытаешься исправиться?

— Дай подумать. Нет.

Вернувшийся Крауд прервал нашу перепалку. Себелия подошла ближе и, скрестив руки, прислонилась к столу. Крауд с ошалелым видом стоял посреди помещения и бессознательно лохматил волосы.

— Теперь всё ясно, — без какого-либо вступления произнёс он. — А то я ломал голову, почему командир Хабб настаивал на твоей кандидатуре.

— Он желает видеть Традис в нашем отряде.

— Тало Ри назначен её противником, — устало произнёс Крауд.

— Что? — нахмурился Давид.

— Но срок его амнистии ещё не подошёл, — Себелия недоверчиво прищурилась.

— Ты абсолютно права, — Крауд сел в кресло и покачал головой. — Мы все только что стали свидетелями заговора. А ты, Дови, здесь как гарантия, что очередного убийства не будет. Против Хабба никто не выступит, даже Тало Ри. Правда, я уже ни в чём не могу быть уверен…

— Почему командир сразу мне не сказал?

— Ты мог отказаться.

— Я? Отказаться? — и Давид гневно высказался на незнакомом языке.

— Извините, — вмешалась я, чувствуя сильное волнение при слове «убийство». — Я так понимаю, возникли ещё какие-то проблемы?

Давид выскочил из комнаты, продолжая бурчать под нос. Себелия, закусив губу, о чём-то размышляла. Потом подошла к соплеменнику, и они стали тихо переговариваться. Наконец, хелаттанка погладила Крауда по плечу и ушла. Он вздохнул, глядя на закрывшуюся дверь, и снова взлохматил волосы.

— Сатур Тало Ри — опытный воин, — медленно начал он, посмотрев на меня. — Его всегда назначали самым выдающимся солдатам. Многие наставники гордились, если он был противником у их подопечных, независимо от того, побеждали они в испытаниях или нет. Но однажды, — Крауд отвёл взгляд в сторону и тихо продолжил. — Однажды погибли солдат и урсур. Сначала все считали это случайностью. Но случайности не могут повторяться постоянно. Так что Тало Ри попал под подозрение. И только благодаря чудом уцелевшему урсуру удалось доказать его вину, — и он посмотрел на кошку, которая свернулась калачиком, отвернувшись от нас.

Я потянулась к ней и погладила по густой шерсти. Подняв голову, Лимон молча ткнулась мордочкой в мою ладонь.

— Из-за него появились наблюдатели.

— Как Давид?

— Да, это стало обязательным условием испытаний, — Крауд помолчал и, вздохнув, качнул головой. — Более семи земных лет Тало Ри находился в тюрьме. И вот, пожалуйста, Севир нарушает собственные же правила, опускаясь до интриг против бойца.

— Севир? — непонимающе переспросила я.

— Совет старейшин, — пояснил Крауд и откинулся на спинку кресла. — Именно они назначают противника.

В комнату вихрем ворвался Давид. Он коротко перехватил мой взгляд, и то, что я успела прочитать в его глазах, мне не понравилось.

— Испытание надо отменить!

— Но Севир никого не отзывает. Испытание продолжается.

— Ну, так придумай что-нибудь! — Давид грозно навис над Краудом.

— А я чем, по-твоему, занимаюсь? — вскричал хелаттан и поднялся с места. — Не каждый день с подобным сталкиваюсь! Так что не знаю, как забрать акири без боя, понимаешь?

— Он постоянно ошивается рядом, — с нажимом сказал Давид, и Крауд нахмурился. — Я просто наблюдатель, и когда он нападёт, не смогу защитить её.

Они дружно посмотрели на меня. В наступившей тишине стал слышен мерный гул работающей техники. Судя по всему, речь шла обо мне. И с чего вдруг Давид решил меня защищать? От кого? И тут память услужливо подсунула образ светловолосого «призрака». Давид тогда сказал, что он враг, и возможно мой.

Так это и есть Тало Ри?! Инопланетный серийный убийца?! Ой, что-то мне нехорошо! Что там Давид сказал? «Если он нападёт»? Нет, он сказал «когда»! То есть он уверен, что нападение неизбежно?!

Я почувствовала, как в груди всё сжалось от нарастающего страха, и дурнота подкатила к горлу. Происходящий фантастический кошмар огромным комом навалился на меня. Слишком много всего. Слишком много… Комната поплыла перед глазами, и в следующее мгновение кто-то подхватил меня на руки и куда-то понёс. Перед тем как потерять сознание, я всё же успела отметить, что это был Давид, слишком уж часто сегодня я оказывалась в его объятиях.

Очнувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Кремовый занавес на окне был мне не знаком. Хотя нет… Точно такой же я видела в комнате с видом на неизвестный мне посёлок Лесной. Я приподнялась на локте и поняла, что лежу на диванчике в той самой комнате, а рядом стоит Крауд со стаканом в руке.

— Вот, выпей, — он протянул мне его.

Содержимое было подозрительно мутным, но я без всяких возражений сделала два больших глотка и пожалела об этом. Горькая, страшно вяжущая жидкость заставила меня прослезиться. Сморщившись, я откинулась на подушку и закрыла глаза в наивной надежде, что жуткие ощущения во рту быстро пройдут. В комнату кто-то вошёл.

— Как она? — тихо поинтересовался Давид.

— Отвратительно! — произнесла я и услышала смех.

— Ты всегда так эффектно грохаешься в обморок?

Издевается. Я крепко сжала губы, твёрдо решив не оправдываться. В конце концов, это будет выглядеть жалко. Я подчёркнуто хмыкнула, выказывая возмущение.

Судя по шуму, Давид подошёл ко мне и опустился на корточки. Открыв глаза, я повернула голову и обнаружила его лицо совсем близко. Всё молчаливое негодование улетучилось, стоило нашим взглядам встретиться. Произошло что-то удивительное, мир стал необычайно цветным, и приятное тепло разлилось в груди. Я улыбнулась Давиду, а его глаза скользнули к моим губам, выдавая намерение поцеловать. Томящее предвкушение заставило сердце ускорить бег, но тут очень неправдоподобно закашлялся Крауд, чем вогнал меня в краску. Давид скорчил гримасу, поднялся и, взяв меня за руку, помог встать.