Бесплатный фрагмент - Парнамирим

Предисловие для русского издания

Книга «Парнамирим, военная база в бразильских тропиках» представляет собой историческую беллетристику, посвященную участию Бразилии во Второй мировой войне. Для меня очень важна эта тема, потому что мой отец — тогда капитан пехоты Амадеу Мартири, был командиром 8-й роты, 3-го пехотного батальона, 1-го пехотного полка, который еще называли полк Сампайо. Этот полк причислялся к 1-й экспедиционной пехотной дивизии, которая, усиленная другими частями, составляла Бразильский экспедиционный корпус (FEB) во время военной кампании в Северной Италии.

Вальдивия Бошам — писательница, с большим опытом в написании произведений, основанных на исторических событиях. Поэтому издание этой книги на русском языке позволит не только жителям России, но и другим народам, говорящим на этом языке, узнать больше об этих исторических событиях и о участии в них Бразилии. Автор привносит в воспоминания о тех далеких событиях современные ноты и современных свидетелей.

Исторические факты в этой книге, всегда приведенные с предельной точностью, перемешиваются с жизнью воображаемых персонажей, которые помогают нам еще глубже погрузиться в историю.

Во время Второй мировой войны Бразилии пришлось сражаться по трем фронтам в различные периоды времени. Первый фронт — это территориальная защита и оборона бразильского побережья, а также морских торговых судов, которые подвергалась интенсивным атакам немецких (нацистских) и итальянских (фашистских) подводных лодок, которая происходила во время всего периода войны с 1939 по 1945 год. Вторым фронтом было стратегическое использование авиабазы Парнамирим, «Трамплина к Победе», которая служила кратчайшим воздушным путем между двумя географическими выступами в Атлантическом океане: городом Натал (в штате Рио-Гранде-ду-Норте, в регионе Нордесте Бразилии) и африканским городом Дакар (в Сенегале), соединяющий Америку с Африкой. Оттуда военная поддержка распространялась не только на Европу, но и на весь Тихий океан. Этот фронт возник через два года после начала войны и оставался активным до ее конца. Третий фронт — это участие бразильских солдат в боях в Европе, в северной Италии. В этом направлении FEB, подготовленная дивизия бразильской армии (двадцать пять тысяч бойцов и 67 медсестер), была переброшена вместе с другими союзниками для победы над странами Оси (Германия, Италия и Япония). Этот фронт, начавшийся на 3-м году войны, оперативно завершился славной «безоговорочной капитуляции Германии» 8 мая 1945 года.

Выдающиеся боевые действия FEB в значительной степени способствовали полной нейтрализации нацистско-фашистских вооруженных сил в Италии. Здесь можно отметить капитуляцию бразильскими солдатами немецких 148-й пехотной дивизии и 90-й танковой гренадерской дивизий, вместе с остальной частью фашистской итальянской дивизии Берсальер (всего около двадцати тысяч человек). После умелых действий бразильских солдат накануне, которые заставили противников поверить в их численное превосходство, 28 и 29 апреля 1945 г. все они сложили оружие и сдали технику и транспортные средства под военным и гуманитарным надзором бразильских комбатантов.

Эуженио Мартире, Капитан ВМФ Бразилии

Вступление от автора

Для меня было очень важно написать эту книгу, так как в ней я рассказываю о героических страницах истории моей родины, об интересных и незнакомых фактах участия бразильского города Парнамирим во Второй мировой войне.

Территория этого небольшого городка относится к бразильскому штату Рио-Гранде-ду-Норте. Во время войны здесь была расположена военная авиабаза США под названием «Парнамирим Филдс». Место для нее было выбрано не случайно: город Натал — самая близкая к Африке географическая точка на американском континенте. Именно отсюда во время войны вылетали самолеты союзников на африканский фронт и возвращались с ранеными солдатами. Название «Парнамирим» произошло от местного диалекта индейцев «тупи»: «паранья — мирим», что означает «небольшая объемная река».

Согласно переписи населения Бразилии за 2018 год, Парнамирим — третий по численности город штата Рио-Гранде-ду-Норте (после городов Натал и Моссорó), в нем постоянно проживает 255 тысяч человек. Парнамирим стал городом 17 декабря 1958 года. История его становления и развития восходит к 17 веку, когда с 1600 по 1633 год территория была распределена между многочисленными военачальниками. Эти земли долгое время не заселялись преимущественно из-за того, что дворяне подбирали себе обширные владения. В конце 19 века владелец плантаций сахарного тростника Жоау Дуарте да Силва расширил свои территории, включая равнину к югу от реки, которая и дала название этому месту — Парнамирим. В 1927 году португалец Мануэл Машаду приобрел земли, которые на севере доходили до границ с Гуарарапес и Масаиба, а на юге до земель Кажупиранга, чтобы поселить там людей, которые приезжали в этот регион в поиске нового места для жизни.

Становление Парнамирима как города связано с первыми полетами самолетов гражданской авиации, когда в бразильский штат Рио-Гранде-ду-Норте прибыла французская делегация под командованием пилота Пауло Вешета с целью построить рядом с Наталом взлетно-посадочную полосу. Для этого была выбрана равнина, как оказалось, идеальное место для постройки аэродрома. Собственник земли Мануэл Машаду пожертвовал свой участок для строительства аэропорта Парнамирим, который стал первым зданием будущего города. Открытие аэропорта состоялось 14 октября 1927 года в связи с приземлением французского самолета Nurgesser-ET-COOL, управляемого пилотами Жозе Ле Бри и Дьедон Костес. Когда началась Вторая мировая война, французские бизнесмены уже не могли заниматься развитием аэродрома, но он стал привлекательным военным объектом для США, которые были лидером авиации на американском континенте стран Антигитлеровской коалиции.

В июле 1941 года Бразилия и США подписали соглашение о взаимной обороне и включили Парнамирим в проект военной стратегии. В октябре 1941 года правительство Варгаса, в то время симпатизирующее идеям нацистов, предоставило возможность американцам разместить военную базу в Нордесте, а через два месяца Бразилия разорвала дипломатические отношения с Германией, Италией и Японией.

После вступления в войну, особенно после атаки японского флота на Перл Харбор, правительство США усилило свое давление на Бразилию. Американцы считали, что вторжение на их континент было возможным только через северо-восток (Нордесте) или север Бразилии. Большое стратегическое значение США придавали Панамскому каналу, который, если бы оказался под контролем врага, мог бы полностью остановить экспорт товаров с континента. Таким образом, американское правительство было заинтересовано в активизации экономического, политического и культурного обмена со странами Латинской Америки для выработки совместной политики, как страны одного континента.

Все это стало предпосылкой проведения исторической встречи президента Бразилии Жетулиу Варгаса и президента США Франклина Рузвельта, которая произошла в 1943 году в Натале и, хотя она была непродолжительной, ее последствия были очень значительны. Так, было подписано соглашение о формировании FEB (Бразильского экспедиционного корпуса) и отправке бразильских солдат на фронт в Италию. Также было заключено соглашение о строительстве американской и бразильской военных баз на территории бывшего аэропорта. Население Парнамирима в те годы резко возросло, и это связано с прибытием рабочих из других регионов страны для строительства военной инфраструктуры. Поселок быстро развивался, чему способствовал культурный обмен, а особенно заимствование североамериканской культуры. Самолеты взлетали и садились, люди обсуждали друг с другом беды и горести военного времени, но вся их жизнь была пронизана несомненной верой в победу.

После войны, в конце 1948 года, Парнамирим стал одним из районов Натала, а спустя 10 лет отделился от столицы штата и стал самостоятельным городом, известным во всем мире под именем «Трамплин к Победе».

Валдивия Бошам, писательница

Глава 1. Лондон, июнь 2013 года

«Аукцион, наконец, завершился! Я была в восторге: ведь военные документы, о которых я мечтала, теперь принадлежали мне. Да, цена за них была непомерно высока: мне пришлось выложить сто тысяч фунтов, но я сознательно пошла на это, так как мысленно представляла себе размер гонорара, который планировала получить от издательства за первый тираж моей книги. Я вспоминала, как все начиналось. Торги были назначены на начало лета — 11 июня, 8 часов вечера. Участники стали подходить задолго до начала, не дожидаясь сумерек. Это были люди разного возраста, включая подростков, для которых аукцион был всего лишь игрой. Зал был оформлен великолепно: повсюду висели картины импрессионистов, на центральной стене сверкало большое зеркало в старинной раме, в котором отражались хрустальные люстры. По периметру стояли удобные кресла и столики английской работы XVIII века.

Все началось, когда с кафедры раздался бархатистый мужской голос: «Дамы и господа, просим вас занять места, аукцион начнется через 10 минут», — такими словами открыл торги куратор аукциона, седой мужчина в элегантном костюме от Карла Лагерфельда. В зале установилась тишина.

В то же самое время один из гостей, который до этого довольно длительное время стоял в стороне и, казалось, скучал, начал тихим голосом раздавать указания группе парней, которые, как оказалось впоследствии, были его сыновьями:

— Ты, Джордж, садись в этот угол, — указал он одному из них, на вид лет тридцати, и продолжил: — А вы трое садитесь в остальные углы. Когда он увидел, что все на него смотрят и прислушиваются, то продолжил руководить уже шепотом:

— Когда кто-нибудь из участников сделает ставку, один из вас сразу должен предложить свою, и так каждый из вас по очереди. Джордж, ты начинаешь первый, все понятно тебе? Не забывайте про сумму, о которой мы говорили, и будьте начеку, а то ставки могут меняться очень быстро.

В основном, на аукционе собрались коллекционеры, члены семей ветеранов армии и флота США и Англии, которые искали различные реликвии и памятные вещи, — они и были моими главными конкурентами. В соответствии с правилами аукциона должны быть представлены 12 лотов. Мне пришлось ждать, пока не принесли то, ради чего я пришла: архив ветерана Второй мировой войны, лейтенанта Джона Хорана. Документы были необычно упакованы: в герметично запечатанном конверте, который лежал в прочном пластиковом футляре, закрытом на маленький серебряный замок с цифровым кодом.

При полной тишине ведущий начал представлять первый лот. К сожалению, Джозеф не смог пойти со мной, и мне не с кем было поделиться чувствами, которые меня переполняли. В помещении стояла наэлектризованная тишина, и только голос ведущего нарушал ее. Сначала было предложено несколько ставок, на которых цена повысилась совсем немного. Ставка начиналась с 20 тысяч долларов. Юноши, которым их отец дал указания, были очень сосредоточены. Неожиданно цена стала расти, и тотчас один из братьев предложил 70 тысяч. Остальные трое крикнули свои ставки, каждый раз прибавляя по 5 тысяч. Когда ставка приблизилась к 85 тысячам долларов, я поняла, что мой час настал, и после удара молотка предложила 100 тысяч. В зале стало совсем тихо, а я почувствовала себя героем, ведь меня объявили победителем.

Вдруг ко мне подошел один из парней, за которым я наблюдала, и смущенно начал говорить:

— Добрый вечер, сеньора Паллер, меня зовут Луис Паттон. Поздравляю вас с приобретением, — пока он говорил, я его рассматривала. Он был высокий, худой, со светлыми волосами. Несколько не уверенный в себе, он не знал, куда деть руки во время разговора. В конце концов из его сбивчивой речи я поняла, что он недавно закончил Оксфордский университет и очень сожалел, что упустил возможность получить ценные военные документы:

— Я очень хотел их приобрести для нашего семейного музея. Похоже, что сегодня не мой день, — он уже начал немного успокаиваться. Я понимала его разочарование и, решив его поддержать, сказала:

— Эти документы мне нужны именно сейчас, но в будущем, возможно, мы могли бы с вами о чем-то договориться, — на этих словах я увидела блеск надежды в его глазах. Мы обменялись визитками и попрощались. Я пошла к выходу, стараясь протиснуться между участниками, и тут краем глаза заметила, что какой-то неизвестный мужчина шел в мою сторону:

— Сеньора, здравствуйте. Разрешите представиться: полковник Смит, ветеран Второй мировой войны. Я служил в бразильском городе Парнамирим. Знаю, что эти документы принадлежали семье Хоран, и мне очень интересно было бы на них взглянуть. Я живу в Лондоне уже много лет, хотя американец. Вы тоже американка?

— Да, я из Нью-Йорка.

Полковник продолжил:

— Я был лично знаком с подполковником Джоном Хораном. Мы с ним служили в армейской полиции, и мне очень дорого все, что с ним связано. Я пришел на аукцион, чтобы выкупить его архив. Не считаете ли вы, что заплатили за документы несоразмерно высокую цену?

Я не нашлась, что сказать, а лишь чуть заметно улыбнулась, словно этим хотела сказать, что часто наши чувства не имеют цены, даже если это стоит много денег.

В этот день на аукционе Сотбис были выставлены 15 лотов. В финансовом отделе находились все те, кто был готов внести деньги. Я огляделась: этот зал был немного больше, чем комната хранителя. Он больше подходил для официальных совещаний: несколько стульев стояли вокруг длинного стола, за которым шесть служащих принимали победителей аукциона. Неподалеку ждал приятного вида мужчина, оказалось, что это был сам хранитель аукциона мистер Мак Манус. Спустя всего несколько минут он дал мне прочувствовать всю ценность приобретения. Он спросил, откуда у меня интерес к военным документам, и я рассказала, что пишу мемуары. После этого он произнес:

— Тогда они попали в нужные руки, — и перешел к следующим посетителям.

— Ну, что же, — я глубоко вздохнула, — теперь мне нужно рассказать обо всем Джозефу. От всего произошедшего я была на седьмом небе от счастья и не понимала, кому же первому позвонить: ему или моим двоюродным братьям. Я очень хотела, чтобы Джозеф был рядом, но он был занят архитектурным проектом воинского мемориала, который планировали установить в городе Букков на востоке Германии, в месте, где недавно были найдены останки русских солдат. Согласно военным архивам, более миллиона сегодня все еще числится пропавшими без вести, и они, несомненно, заслуживают почестей. Страны-союзники Второй мировой приняли решение увековечить память воинов, в связи с чем и был объявлен архитектурный конкурс проектов, в котором Джозеф удостоился первой премии.

— Брошу монетку, кому позвонить первому — решила я. — Раз-два-три- выиграл Джозеф!

Сара знала, что Джозеф очень ждал ее звонка, работая в своей архитектурной мастерской в Нью-Йорке. Он так же, как она, интересовался историей Второй мировой войны. «Мне кажется странным, что ни в одной книге не упоминается об участии бразильских медсестер, которые служили в FEB», — неоднократно говорил он Саре.

Сара набрала номер Джозефа, который помнила наизусть:

— Джозеф, дорогой, у меня все получилось! Было много тех, кто интересовался этими документами: издатели, ветераны, коллекционеры редких книг, хранители военных музеев, но и это еще не все! Я познакомилась с дочерью ветерана, которая выставила эти документы на аукционе, ее зовут Джудит Хоран. В 80-х годах, после окончания университета Принстона, она работала в Пентагоне. Женщина мне рассказала, что, пока ее отец жил в США, все его дети имели льготы при устройстве на работу в Федеральное Правительство, как дети участника войны.

Сара говорила очень быстро, стараясь как можно больше все ему рассказать.

— Сара, дорогая, подожди, — Джозеф безуспешно пытался ее остановить. — Давай встретимся, и ты мне все подробно расскажешь. Я забронирую на субботу столик в твоем любимом ресторане «Бенуа» или, может, лучше в «Карминес»?

— О милый, какое чудесное предложение! Я бы предпочла в «Карминес» — он более романтичный, а еще это настоящий итальянский ресторан. Обожаю, когда Дино поет «Это любовь». Послушай, Джудит сказала, что долго сомневалась, стоит ли продавать документы ее отца. Я предложила ей обменяться контактами, ведь мы живем довольно близко и могли бы продолжить наши встречи. Ты же знаешь, как я люблю общаться напрямую с моими источниками для получения более достоверной информации. Джудит согласилась и сказала, что рада познакомиться с писательницей, работающей над такой близкой для нее темой. Она дала мне визитку, на которой написана ее должность: «исполнительный секретарь Департамента по конфиденциальным международным вопросам, Вашингтон, округ Колумбия». Дорогой, знаешь, история этого архива похожа на сказку. Отец Джудит родился на семейной ферме в штате Висконсин, где они производили сыр. Когда в преклонном возрасте он умер, эти документы передали в архив Министерства обороны США. Джудит была единственной из его детей, заинтересованной в сохранности архива. Ее братья и представить себе не могли, сколько материалов ей пришлось изучить на 600 тысячах квадратных метрах здания Министерства обороны, пройдя там более 27 тысяч километров!

Джозеф сквозь телефон чувствовал, что у Сары прекрасное настроение. Она говорила без умолку:

— Дорогой, Джудит мне показалась очень интересным человеком, она имеет собственное мнение и, не боясь, высказывает свои политические взгляды. Внешне она отличается от многих наших знакомых: энергичная, ухоженная женщина со стремительной походкой, в то же время она совсем не похожа на феминистку, которых вокруг пруд пруди. Еще Джудит мне рассказала, что ее отец, так же, как и другие американские солдаты, приехав в Парнамирим в годы войны, мечтал познакомиться с кем-то из местных девушек. Именно тогда он начал встречаться с ее мамой, скромной бразильянкой из маленького городка Натал, и у них это была любовь с первого взгляда. Они поженились, а ее отец после войны занялся вполне мирным делом: купил фазенду площадью 100 акров в восточном штате Бразилии Алагоас. Здесь семья и прожила долгие годы.

Когда американским солдатам пришло время возвращаться домой, многие из них уже не хотели этого. Могу себе представить, как им понравились бразильские пляжи и вкусная национальная еда! Ведь и я сама все это узнала и полюбила, когда училась в Моссоро по обмену. Я спросила Джудит, нравится ли ей пирог Соуза Леау. Она ответила, что обожает его, даже сама печет и знает историю о том, что этот пирог стал всемирно известным после того, как император Бразилии дон Педру Второй посетил плантации семьи Соуза Леау и именно там его попробовал. Джудит хорошо знакома с традициями жителей региона Нордесте: знает маниоковую муку, умеет готовить продукты из сахарного тростника — рападура и пинга. Напоследок Джудит рассказала, что во время войны, находясь в Бразилии, ее отец служил в секретной полиции. Еще один в моем списке среди тех, кто охотился на фашистов и их сторонников, проникших в свое время в разные сферы бразильского общества.

— Ну, что же, вот и еще одна история любви. Я сегодня же тебе напишу, удалось ли забронировать столик, — Джозеф попробовал перевести разговор с Сарой в другое русло, но телефон внезапно отключился.

Саре не терпелось с головой зарыться в архив, и, хотя она чувствовала себя уставшей, любопытство все же взяло верх. Листая пожелтевшие страницы исторических документов, она все более убеждалась, что 100 тысяч фунтов были потрачены не зря. В ее голове вертелись разные мысли: она думала об ужине с Джозефом, о своей новой книге, вспоминала Таймс Сквер и бесчисленные театры, мюзиклы на Бродвее, которые в последнее время стали еще более популярны. Потом она стала размышлять над событиями в Мюнхене в 1938 году, приведшими к победе Гитлера, над Нюрнбергским процессом, и думала о том, что, несмотря на все политические процессы в конце 30-х годов, в то время в моде была прекрасная музыка Иоганна Штрауса. Сара мысленно перенеслась на северо-восток Бразилии и представила, как американские солдаты-союзники июньскими вечерами танцуют кадриль с местными девушками. Она в раздумьях раскладывала документы в соответствии с картотекой и говорила сама с собой: «Похоже, что лейтенант Хоран вложил много сил и времени, собирая этот архив. Сначала он познакомился с сохранившимися дневниками медсестер и бразильских бойцов. Не волнуйтесь, лейтенант Хоран, я продолжу это дело за вас, собирая и дальше информацию о военных операциях в Европе. Как жаль, что никто из ваших детей не подумал написать о вас книгу. Се ля ви, лейтенант!»

В субботу когда Сара встретилась с Джозефом, у него в руках была большая красная роза.

— Милый, как трогательно с твоей стороны, ты помнишь, какие цветы я люблю! Я очень соскучилась и рада тебя видеть, ведь только ты можешь обнять меня так крепко и в тоже время так нежно.

— Ты такая красивая, Сара. — он прошептал ей, нежно целуя. — Что мы будем делать? Может, останемся дома?

Она ничего не ответила, только взяла его за руку и повела к двери со словами: «Вечер еще только начинается, милый». Джозеф притянул ее к себе, нежно обнял и попробовал ее остановить, но Сара стремительно вышла из квартиры, увлекая его за собой. Они пошли по улице не спеша, взявшись за руки. Джозеф повторял про себя важные слова, которые он собирался сказать вечером и надеялся, что теперь-то она не отвертится. По дороге им на глаза попадались висящие на тумбах афиши, которые они обсуждали:

— Мы с тобой уже посмотрели мюзиклы «Кошки» и «Клетка для безумцев», и это было феерично! А куда пойдем в следующую пятницу?

— Можем пойти на «Американского идиота», это мюзикл о трех подростках, живущих в пригороде Нью-Йорка. Мюзикл в стиле рок и было продано уже более 25 миллионов записей. Как тебе такое?

— Сначала хочу почитать, что о нем напишут в «Таймс».

Неторопливо беседуя, они дошли до ресторана. У входа стояла огромная очередь, но эти двое влюбленных знали секрет, как пройти в ресторан без ожидания. Впрочем, все жители Нью-Йорка знают, что стоят в очереди только те, кто хочет сидеть за барной стойкой. Сара и Джозеф любили это место, были постоянными клиентами и всегда выбирали столик у окна. Буквально сразу после того как они сели, официант принес их любимый коктейль: мартини с водкой и двумя оливками.

— Ну, милая, я готов тебя слушать дальше. Что нового могла рассказать тебе Джудит о Второй мировой войне? Ведь уже прошло 70 лет.

— Ты удивишься, дорогой, но Джудит очень хорошо разбирается в военно-политических вопросах. «Мы, американцы, догадывались о двойной игре бразильского Президента Варгаса, который с одной стороны, симпатизировал нацистам, а с другой — рационально планировал сотрудничество с американцами», — говорил ее отец Джон Хоран. — «Президент США Рузвельт с самого начала был готов разместить военную авиабазу в Парнамириме, для чего он хотел модернизировать пассажирский речной вокзал в Рампе и превратить его в авиабазу для гидросамолетов. В ответ на это Бразилия как страна-союзник должна была отправить своих солдат на линию фронта в Италию при поддержке ВМС и армии США. Одновременно Варгас договорился о строительстве сталелитейного завода в бразильском городе Волта-Редонда, для чего готовились большие экспортные закупки бразильского сырья, резины и редких металлов», — сказала Сара. — Президент Бразилии добился того, чего хотел: получил техническую и экономическую помощь для своего правительства от американцев. Он отступил от своих прежних взглядов, оставил в стороне свои симпатии к фюреру, отказываясь от прежних обязательств перед Германией, и сделал Бразилию союзником США. Правой рукой Жетулио Варгаса на всех международных переговорах был дипломат Освалду Аранья, который сумел договориться о поставках вооружения для снабжения FEB, чтобы послать бразильские войска в Европу. В результате, после войны в Бразилии произошел всем известный социально-экономический бум. Интересный взгляд на эти события, не правда ли, Джозеф?

— Без сомнения. Даже интересно, что еще неизвестного ты найдешь среди документов, с че же мы еще до сих пор не знакомы, — заметил Джозеф.

— Не торопись, милый. Я даже и четверти всех бумаг еще не посмотрела, но мне показалась очень важной информация от том, что генерал Зенобио да Коста в начале сентября 1944 года совершил первый марш-бросок для захвата укреплений нацистов, расположенных в долине реки Серкио в Италии. Прочитать тебе? — спросила Сара, и, не дожидаясь его ответа, начала:

«Генерал Жуан Ватиста Маскареньяш де Мораеш, командир первой пехотинской дивизии и командующий FEB, перебросил весь отряд к Рейну. Это был так называемый Первый Период, самое начало боевых действий. Много крови, много потерь и пропавших без вести. Как написал в книге воспоминаний о FEB генерал Отавио Коста: «Это был период мученичества FEB, но это был и подвиг». Следом прошел Второй Период, период стратегии, а с февраля по март 1945 года был разработан план Encore, и начался Третий Период, согласно которому войска планировали занять лучшие позиции для наступления. Все это способствовало незабываемым победам при Монте Кастело и Кастелонуово ди Вергато. Во время Четвертого Периода, с конца марта до середины апреля 1945 года, были активно использованы дневные и ночные патрули. Солдаты FEB уже стали более уверенными в себе.

— Мне не терпится узнать подробности этих сражений! — воскликнул Джозеф.

— Ну продолжим: пятый период пришелся на первую неделю мая и закончился полной победой союзников, наступление которых шло уже по всем фронтам. Самолеты-бомбардировщики бразильских ВВС (FAB) с успехом поразили несколько важных военных целей. Тогда же произошло сражение с немцами в Монтезе, после чего вектор наступления был направлен на Виньолу и Зокке. Бразильские добровольцы присутствовали при сдаче в плен двух немецких дивизий. В итоге все бразильские войска объединились в Сузе, к западу от Турина. Оставшиеся немецкие войска после прорыва своих рубежей перешли в долину реки По.

— Вот это новости! Я никогда ничего не читал о бразильских солдатах в Европе, — с удивлением воскликнул Джозеф.

— Да, об этих героях мало кто знал, — подтвердила Сара, — и это наше большое упущение.

За увлекательным разговором время пробежало быстро. Собеседники приступили к любимому чизкейку, к которому официант обоим принес по рюмке амаретто Дисаронно. Тем временем Джозеф достал из кармана пальто небольшую коробочку и, протянув ее Саре, тихо произнес:

— Сара, ты выйдешь за меня? — этот вопрос прозвучал так неожиданно для Сары, что она не могла ничего сказать несколько секунд.

— Милый мой, конечно, я согласна. Какой восхитительный сюрприз! — она открыла коробочку и с восхищением стала рассматривать кольцо, затем надела его себе на палец, нежно обняла Джозефа и сказала: «Какая жалость, что наших родителей больше нет, чтобы они смогли разделить эту радость с нами…». Под негромкие аплодисменты посетителей за соседними столиками, которые поняли, что произошло и захотели таким образом поучаствовать в счастливом событии, оба медленно вышли из ресторана. Обнявшись, они пошли в сторону дома Сары, где провели ночь и весь следующий день вместе, разговаривая и планируя свое будущее. Они любили друг друга и чувствовали родство душ. И совсем не зря Джозеф в свое время научил Сару тантра-йоге, практикующую просветление и духовную любовь с помощью сексуального освобождения. С этим настроением полтора дня пролетели для них, как одно мгновение.

Глава 2. Париж, май 2015

— Я останусь здесь на несколько дней, потому что хочу принять участие в торжествах по случаю окончания Второй мировой войны, ведь это для меня святые воспоминания. И оставлю время полюбоваться Парижем, он сейчас такой красивый! На День Победы 8 мая сюда приехали тысячи туристов, и город их встречает при параде, — так говорил ветеран войны Фредерик своим близким, собираясь на приветственный коктейль в отель Ритц, в свое время время известный тем, что в бар отеля частенько захаживал сам Эрнест Хемингуэй.

— Фредерик, идите сюда, — Сара помахала ему рукой, как только увидела. Фредерик, несмотря на свои годы, оставался довольно интересным мужчиной: высокий и стройный, в любой компании он обращал на себя внимание своей рыжей шевелюрой, зелеными глазами и громким голосом. После войны он вернулся к любимой журналистике и несколько лет проработал в редакции французской газеты «Монд», кроме того, он был одним из организаторов ежегодного парижского Книжного салона. Фредерик сел рядом с Сарой, приобнял ее и, подмигнув, и сказал: «Сара, нам нужно будет представить вашу новую книгу на Книжном салоне в 2020 году, а до этого было бы неплохо нам с вами ближе познакомиться». Было похоже, что он чувствовал себя лет этак на 20. Сара улыбнулась и подумала: «Я люблю своего мужа, но мне приятно и внимание Фредерика. Как же я рада, что попала на празднование Дня Победы в Городе Света. Французы понимают толк в романтических играх». И тут откуда-то сбоку прошелестел тоненький голосок:

— Я просто очарована праздничным салютом в ночном небе. Отсюда прекрасно виден весь Париж, — это была сеньора Маргарида, жена одного из прибывших сюда бразильских ветеранов.

Сара не замедлила с ответом:

— Думаю, что, когда мы будем в ресторане на Монпарнасе, вид будет еще лучше, ведь там большое открытое пространство. Давайте отпразднуем этот день все вместе.

Фредерик со знанием дела ответил:

— Сеньора, смею заметить, что эти торжества проводятся не только в Париже. Например, в Нормандии отмечают эту дату так, как если бы сегодня и вправду был День Победы 1945 года! Праздник длится три дня. Все жители выходят на улицы с бокалами шампанского и поздравляют друг друга. Этот день поистине без начала и конца. Я так и слышу, как бьют в барабаны и дуют в трубы, так и вижу, как местные фермеры продают фрукты, соки, местные сыры, кальвадос, яблочный пирог и десерт с необычным названием «тергуль».

В это время официанты принесли гостям напитки. Фредерик продолжил:

— Хочу рассказать вам, что такое тергуль. Так называется рисовый пудинг, очень вкусный и готовится строго по старинному рецепту. Что касается празднования Дня Победы, то я приглашаю вас на 13-й Нормандский фестиваль, который пройдет с 25 мая по 16 июня. Если вы еще не знакомы с этим регионом, то это всего лишь два часа на поезде от Парижа.

Сара была очень рада, что в празднике участвовало много ветеранов, и все они были одеты должным образом: в военной форме со сверкающими на груди наградами. У двух ветеранов была военная медаль США «Пурпурное сердце». У четверых ветеранов из Бразилии, которые служили в FEB, был знак «Курящей Кобры». Бразильские медсестры Мария Каролина Сампайо с «Фиолетовым сердцем» на груди и Мария Блау, вдова одного из офицеров FEB, хотя и были довольно преклонного возраста, выглядели очень бодро и с радостью рассказывали о своей работе во время войны. Мария Каролина начала тихо вспоминать:

— Я никогда не думала, что мне приведется пережить, работая медсестрой в прифронтовом тылу. После того, как мы прибыли на место нашей дислокации в 7-й госпиталь в Ливорно, я наступила на доску, под которой лежала самодельная мина, оставленная партизанами, чтобы помешать продвижению немцев на юг Италии. Мина взорвалась. Бог мой! Как я испугалась и закричала от боли! Слава Всевышнему, что я не погибла, но с тех пор из-за серьезного ранения левой ноги мне очень трудно передвигаться. Я вернулась в Бразилию санитарным самолетом, остальные медсестры служили до победного конца. Когда я узнала, что смогу приехать в Париж на встречу, то подумала, что это отличная возможность рассказать о нашей службе на фронте в Италии. Да, все было совсем не так, как мы себе это представляли, когда ехали на эту войну!

— Послушайте, лейтенант Сампайо, а как вам объявили, что вы должны отбыть на фронт? — спросил Фредерик.

Не дожидаясь ответа своей подруги, Мария Блау быстро ответила:

— Был организован набор медсестер, которые были готовы служить своей стране во время войны, но чтобы его пройти, было необходимо выполнить несколько обязательных условий: возраст старше 21 года и наличие полного медицинского обследования.

Мария Каролина добавила:

— Конечно, для нас был подготовлен обязательный подготовительный курс. Его разработали специально с целью создания так называемой Группы медсестер армейского резерва, которая была частью FEB. Курс был организован Армейским управлением здравоохранения и длился 6 недель. Времени было совсем мало. Медицинской работе в военных условиях нас обучали врачи, уже служившие в армии, а военная подготовка проводилась под руководством медицинского капитан-лейтенанта Фернандо Манджиа. По окончании курсов к нам приехал генерал Маскареньяш де Мораеш, чтобы нам вручить сертификаты. Помню, что мы все его обожали за заботу и внимание.

— Представляю себе, как вам было сложно на фронте. Мужчины все-таки переносят подобные испытания легче, чем женщины, — заметил Фредерик.

— Да, лейтенант Фредерик, для нас все было внове, особенно если сравнить с обучением в Медицинской школе Ана Нери, где учились и работали только женщины, а теперь мы должны были служить медсестрами в армии, в которой были только мужчины. После окончания школы мы были уже готовыми медсестрами, но очень многого не знали: например, какая система в армии, сколько нам будут платить и многое другое. Нам объявили, что мы будем работать вместе с медсестрами из США, и все думали, что наш уровень образования примерно такой же, как у них. Только представьте себе: 25 тысяч солдат-мужчин, включая врачей, и всего лишь 67 женщин-медсестер!

Фредерик снова хотел вставить слово, но племянница сеньоры Сампайо прервала его:

— В те времена, когда моя тетя служила на линии фронта, народ обсуждал надвигающийся конец диктатуры Варгаса, у всех была надежда на возвращение демократии.

— Да, это правда, — подтвердила Сара. — Еще раньше, в ноябре 1935 года, когда Коммунистическая партия Бразилии (КПБ) была под запретом, Жетулио Варгас был удивлен попыткой государственного переворота, возглавляемой Национальным освободительным союзом, который поддерживал КПБ. Целью этого переворота было свержение Жетулио, который стал президентом страны после вооруженного восстания 1930 года, организованного Коминтерном под влиянием Москвы. Изначально восстание было направлено на создание народного правительства по примеру СССР, с которым КПБ была связана невидимой нитью, даже находясь на нелегальном положении. Попытка переворота провалилась, так как не получила большой поддержки военных, ведь на их сторону встали только три гарнизона: в Натале, Ресифи и Рио-де-Жанейро. Кроме этого, можно сказать, что и народ не особенно поддерживал восстание, и оно завершилось арестами участников.

— И что произошло потом? — спросил Фредерик по-португальски (его покойная жена была бразильянкой, поэтому он довольно хорошо говорил на этом языке). Сара продолжила:

— В стране было объявлено осадное положение и запрещены все гражданские права населения. Самых активных преследовали за политические убеждения, и это были не только коммунисты, но и те, кто был хоть в чем-то против политики правительства. Правительство таким образом уничтожило оппозицию, устраивая репрессии, усиливая политику авторитаризма и концентрацию еще большей власти в руках Жетулио. Тысячи людей были брошены за решетку, включая депутатов, сенаторов и даже префекта Федерального округа. Чтобы закрепить репрессии, в ноябре 1937 года Жетулио Варгас, не обращая внимания на протесты, открыто установил диктатуру под названием «Новое Государство», скопировав название с диктатуры Антонио Салазара в Португалии. Таким образом, он не оправдал политических ожиданий даже своих бывших сторонников, членов группы «Бразильское интегралистское действие» (фашистская политическая партия в Бразилии), которые жаждали поучаствовать в новом правительстве, и, хотя их цели были очень похожи, тем не менее Жетулио Варгас запретил все политические партии. Весной 1938 года произошли еще два восстания интегралистов против политики президента, но они тоже были жестоко подавлены правительственными войсками.

— Итак, мы наблюдаем исторический парадокс: идеи интегралистов были практически идентичны идеям самого Варгаса и даже идеям коммунистов, ведь все они хотели создать в Бразилии социалистическое общество. Бедная Бразилия! Она жила в режиме диктатуры, которой угрожали тоталитарные движения. Да, возвращаясь к «Новому Государству»: несомненно, это был диктаторский режим, так как отсутствовала свобода слова и навязывалась новая версия Конституции Бразилии, которая была скопирована с фашистской модели. Ее даже называли «польской», намекая на Конституцию, которую ввели фашисты в Польше, когда вторглись туда в 1939 году. Также Варгасу ставится в вину то, что он руководил страной с бессрочным мандатом, закрывая глаза на многочисленные аресты и пытки заключенных, которые массово совершались в полиции, возглавляемой Филинто Мюллером. Такая ситуация сохранялась и в 1944—45 годах, когда солдаты FEB сражались в Европе в составе союзнических войск и в результате освободили Италию от диктатуры Муссолини, поддерживаемой немецко-фашистской армией. И давайте не будем забывать, что до всех этих событий Варгас более 10 лет симпатизировал фашизму и имел довольно приятельские отношения с Германией, даже тогда, когда бразильские морские суда подверглись нападению 22 марта 1941 года. В тот день пароход «Таубате» с национальным флагом на корме, перевозивший груз из Кипра в Александрию по Средиземному морю, подвергся бомбардировке и обстрелу самолетами Люфтваффе. Пароход получил серьезные повреждения, один член экипажа погиб, а 13 были ранены. Германия проигнорировала протест Бразилии. Отношения были порваны официально только 28 января 1942 года, когда начались регулярные атаки немцев на бразильские морские суда и люди стали активно протестовать.

Сара уточнила, что правительство пошло навстречу требованиям народа только 22 августа 1942 г. В этот день президент страны объявил, что Бразилия находится в состоянии войны с Германией и Италией, так как с февраля 1942 года вражеские подводные лодки потопили уже 20 бразильских торговых судов на всех путях их следования. Торпедные атаки продолжались: еще 14 бразильских кораблей были потоплены, большинство из них — у родных берегов. По некоторым данным, за все время военных действий погиб 1081 человек, а выжили после кораблекрушений около двух тысяч. В эту статистику не вошел торговый корабль «Таубате», который в 1941 году, хотя и был сильно поврежден, но все же не затонул. Правительство Бразилии предприняло меры для защиты морских перевозок: корабли стали передвигаться под конвоем. Одновременно с этим Военно-Морские и Воздушные силы США при поддержке ВМС и Воздушных Сил Бразилии вели непрерывную слежку по всему бразильскому побережью и атаковали немецкие и итальянские подводные лодки, нападавшие на торговые корабли. В итоге были потоплены 10 немецких и одна итальянская подлодки. Территория наблюдения простиралась на довольно далекую дистанцию от бразильского побережья, а действия пилотов больше походили на поиск иголки в стогу сена. Тем не менее немецкие и итальянские ВМС совсем не ожидали понести такие большие потери в южной части Атлантики.

В конце Второй мировой войны по решению правительства президент Жетулио отошел от власти, и это позволило стране перейти к демократическому режиму. Правительство провернуло выборный трюк: в качестве кандидата в президенты был выдвинут маршал и военный министр Эурику Дутра. Это была часть плана — нейтрализовать будущее правительство и открыть дорогу на будущих выборах самому Жетулио, ставшему уже демократическим кандидатом.

— Вот это номер выкинул Жетулио! Да уж, он был не промах, везде старался найти свою выгоду! — воскликнул Фредерик, — и хотел еще что-то добавить, но его перебил капитан Соуза:

— Эта часть истории напоминает нам о военных заслугах бразильской армии, которая приблизила победу в войне и способствовала быстрому приходу демократии в стране. К сожалению, впоследствии мало кто говорил и писал о бразильских солдатах на фронтах Италии, или о совсем еще юных медсестрах, которые штопали солдатские раны и дышали запахом пороха. Сейчас про их подвиги, к сожалению, забыли. Никто и не вспоминает о том, каким важным был вклад добровольцев в победу демократии, движимых атмосферой свободы, которую привезли на борту кораблей во время своего триумфального возвращения на родную землю. Разве это ничего не значит?

— Полностью с вами согласна, капитан, — ответила Мария да Консейсау, племянница одной из медсестер. — И то, что именно девушки поехали медсестрами на войну, — это заслуживает почтения. До этого бразильская армия состояла только из мужчин.

— Мария, а вы могли бы рассказать немного о себе, — попросила Сара.

— С удовольствием. Я историк и сюда приехала не одна. Представляю вам свою двоюродную сестру и ее подруг — Марию де Фатима и Марию дас Грасас, они обе преподают в университете. Еще с нами приехала Мария Жозе, медсестра, которая только что закончила свою учебу. Мы все из штата Минас Жерайс и работаем в городе Белу Оризонте.

— Благодарю вас за то, что вы разделили с нами этот праздник, — горячо воскликнула Сара, подбадривая девушек аплодисментами, но тут же, украдкой посмотрев на часы, произнесла:

— Уже семь двадцать, сейчас начнется «час пик». Нам нужно попросить счет и вызвать такси в ресторан «Ла Куполь», я забронировала столик, и опаздывать туда не хочется.

— Неужели время так быстро пролетело? А я хотел заказать еще один бокальчик, — заметил капрал Альберидес, который до этого не произнес еще ни слова.

Тут вмешалась его супруга:

— Ну и хитрый же ты, мой капрал! Ты просто хочешь попробовать все цветы здесь, уж я-то знаю!

— Точно! — воскликнула Мария Жозе. — И я заметила: на всех бокалах с напитками нарисован один из цветов. Например, шампанское подают в бокале с орхидеей.

— Вот не знал! Пойду-ка я еще что-нибудь закажу и полюбуюсь, — улыбнулся капрал.

— Спрячь быстрее свои деньги, — вмешался Фредерик. — Это так и есть, я очень часто бываю в этом баре и, обратившись к девушкам, спросил:

— А почему вас всех зовут одинаковым именем «Мария»?

— Я так и думала, что вы спросите об этом, лейтенант, — с улыбкой ответила Сара, — Сейчас вам расскажу один португальский стишок, и вы все поймете:

«Чтобы быть настоящей розой, нужно вырасти в Александрии.

Чтобы быть настоящей женщиной, нужно, чтобы тебя звали Мария».

Под громкие аплодисменты Мария Блау поклонилась и пообещала, что в скором времени расскажет и свои истории, после чего все выдвинулись в сторону «Ла Куполь». В ресторане их уже ждали: стол был украшен цветами и свечами, приготовлены бокалы для шампанского.

— Ну, что же, как я обещала, расскажу вам свою историю, — начала Мария. Нас было 67 медсестер из FEBи 6 из FAB. Мы не были офицерами и в итальянском госпитале прочувствовали на себе отношение американских медсестер, которые не принимали нас за равных, а считали ниже себя, как если бы мы были, например, санитарками.

Тут встал Фредерик и заявил:

— Сеньора Блау, может, дело совсем не в плохом обращении к вам со стороны американок. Возможно, проблема в том, что вы говорили на разных языках.