Бесплатный фрагмент - Папашка для Машки

Все совпадения случайны

***

Что волнует женщин всех категорий, независимо от цвета глаз, размера бюста и длины ногтей? Что заставляет их скупать тоннами разную косметику, красить волосы в неестественный цвет и сидеть годами на диете? Что заставляет опустошать полки новомодных магазинов в канун праздников, летних отпусков и вообще всегда, когда они мечтают ОБ ЭТОМ? Конечно же, мужчины. Те самые мужчины, про которых мамы рассказывают страшные истории, а женщины с опытом, упоминая о них, отводят задумчиво глаза.

Те самые мужчины, про которых ходят легенды, которые способны не просто зажечь в женщине чудесное чувство, но и пригласить на свидание, а также сделать предложение и даже — о, господи! — донести до загса (с последующим выносом) и даже — страшно подумать! — обеспечить достойную жизнь. Некоторые мужчины полагают, что последнее, то есть достойная жизнь, и является для любой женщины истинным смыслом существования, а не какой-то там конкретный волосатый мачо, которому впору работать в рекламе средств для бритья. В общем-то, нельзя не признать возможную справедливость подобных рассуждений. Что может быть лучше премилой прогулки по пляжам Сен-Тропе в наряде от модного кутюрье? Разве что посещение дорогого спа-курорта где-нибудь в Швейцарии. Или, на крайний случай, проживание в отеле «Риц» в Лондоне.

Загвоздка в том, что сами мужчины не осознают той высокой роли, которая предназначена им эволюцией, а потому не торопятся упасть к ногам первой прекрасной незнакомки, чтобы прошептать: «Прекрасная! Я — Рокфеллер, и мое состояние отныне — твое состояние». Мало того, мужчины чаще всего вообще никуда не торопятся. Они равнодушно проходят мимо большинства женщин, говоря, что футбол и пиво вдохновляют их лучше, чем рубенсовские формы, а ипподром гораздо интереснее Охотного ряда.

Поэтому современной женщине, чтобы привлечь к себе внимание (и даже для того, чтобы выполнить свою предназначенную природой роль) приходится идти на разные уловки.

Собственно, вопрос о мужчинах возникает в жизни каждой женщины хотя бы раз в жизни. Например, надо перенести диван. Или приколотить гвоздь. Не дай Бог, нужно перевесить гардину или починить кран. Но это еще терпимо — диван можно оставить на месте, повесить цветочный горшок на дверную ручку, закрыть окно газетой и предоставить водной струе полную свободу. В крайнем случае, у некоторых женщин есть отцы, братья или мужья подруг.

Хуже, когда речь идет о ребенке. Тут уже ничего не поделаешь — приходится искать своего. Эволюционное предназначение — продолжать род — ранее спокойно проявлявшее себя в пещерном быту, вдруг перестало проявляться. Нет его, и все тут. Мужчины смотрят футбол, пьют пиво и играют на тотализаторе, женщины мучают мозг в институтах, ловко отбивают ритм на клавишах компьютера, на педалях троллейбуса или трамвая, а эволюционное предназначение перешло в руки опытных специалистов по сохранению человеческого рода. Я говорю о врачах-гинекологах. Теперь именно они решают, когда и как продолжаться человечеству. Знаете, почему женщины так часто после посещения данных врачей выходят печальные? А вы попробуйте услышать такое: «Девушка, если вы через три месяца не родите — вы же никогда не родите!». Интересно, они сами могут по-стахановски справиться за три месяца там, где природой отведено аж девять? Конечно, если бы при женских консультациях поставить пару-тройку игровых автоматов с удобными креслами для представителей сильного пола, то проблему рождаемости удалось решить гораздо быстрее.

Но до этого никто пока не додумался, а потому с диагнозом «если через три месяца у тебя не будет ребенка хотя бы в зачаточном состоянии, я тебя видеть не хочу», я покинула кабинет священного женского врача.

Будучи человеком исполнительным и свято верящим людям в белых халатах, я всю жизнь старательно исполняла их предписания. Видимо, и на этот раз все будет также.

Проблема в том, что уложиться в такой короткий срок мне, пожалуй, не под силу — это все-таки не квартальный отчет составлять! В полной прострации я отправилась домой. Не могу сказать, чтобы у меня не было мужчин в жизни, но именно в этот момент, как на грех, подходящий для данного дела экземпляр не находился. Эдик на роль отца моего ребенка не тянул, к тому же он боялся подобной ситуации и вопль моих подруг «Я, кажется, беременна» приводил его в дикий ужас, начинало казаться, что страшной болезнью под названием беременность страдал именно он. Хрупкая нервная система Эдика категорически не справлялась с данным словом, и потому даже из медицинского училища его выгнали за полное непринятие этой темы. Нет, рисковать Эдиком я не собиралась. Владик в данный момент в длительной заграничной стажировке. Владик, конечно, самый идеальный кандидат на роль отца, но как его вытащить из Буркина-Фасо? И если не вытащить, то как съездить самой? Что писать в визе? «Хочу сделать Владика отцом моего ребенка по срочному приказу гинеколога?». Полная ерунда. Даже если у местных властей полный порядок с чувством юмора, нет гарантии, что все также с Владиком. Мы расставались вполне прохладно и вдруг, спустя год, я воспылала страстным чувством к стажеру в далекой африканской стране. Не пройдет.

Был еще Миша. Но у Миши от меня немного ехала крыша, и желание иметь ребенка он может истолковать как согласие выйти за него замуж. К тому же спустя два года после расставания.

Идеальным вариантом был бы Максим. Но, так как он слабо отличал Матисса от матраса и всегда предпочитал последний, ожидать хотя бы проблеска гениальности в ребенке от него было бы очень трудно.

Всю дорогу до дома я перебирала возможные варианты. Но, увы, они не перебирались. Один за другим, как листья осенью, мужчины отпадали от данной ситуации. Нужен был новый.

Подходящий нашелся сам. Со словами «Если вы не дадите мне выйти, я полавтобуса изнасилую» вожделенный мужчина продирался сквозь толпу прямо ко мне. Вот уж воистину — «если гора никуда не идет, искомое к ней само придет», как говорила моя подруга.

Я заинтересовалась. А вы нет? Даже если у вас есть строгий приказ компетентного специалиста забецать ребенка в рекордно короткие сроки? Нет? Я вам завидую. Я вытянула голову, разглядывая отца будущего ребенка. Ничего. Не Ален Делон, конечно, но… пойдет. Глаза серые, подбородок волевой, губы плотно сжаты в точку. Судя по тому, как себя ведет, настойчив, исполнителен, трудолюбив, азартен, с чувством юмора. Достойный кандидат! Я уже собралась согласиться, но тут старая грымза с большими кошелками демонстративно развернулась спиной к моему первопроходцу и на его грозные крики и вопли не отвечала. Автобус тем временем подходил к остановке, и когда тетка в очередной раз ответила: «Ну, насилуй уж, чего ждешь», мужчина приобнял ее сзади и стал расстегивать пальто. Тетка такой прыти, видимо, не ожидала и, неожиданно звонко взвизгнув, уступила дорогу.

Я попыталась оценить, как такой поступок характеризует будущего отца ребенка, но не успела. У самых дверей дорогу моему герою преградила толпа подростков, которые с явным интересом смотрели на сексуального пассажира. Поэтому остальной отрезок пути мой герой продирался молча. Точнее, он пыхтел, как лось на выпасе, но при этом держался, не издал ни одного человеческого слова. Подростки, как нарочно, плотнее сжались, заставляя мачо поработать локтями, коленками и прочими частями тела. Наконец, издав душераздирающий вопль «Мама!», мужчина выпал из автобуса.

Поскольку я помнила его замечательное (и что важно — как по моему заказу) предложение, я выпала следом. Правда, мне повезло больше: я упала не в грязь, как мой герой, а рядом, поэтому встала быстрее и отряхиваться мне почти не пришлось.

— Послушайте, я согласна! — подступила я к незнакомцу, который торопливо отряхивал брюки.

— На что согласны? — даже не глянув в мою сторону, спросил он.

— Ну, вы там, в автобусе, хотели изнасиловать часть пассажиров… Так вот я согласна.

Мужчина посмотрел на меня внезапно увеличившимися до размера чайного блюдца глазами и спросил:

— Да вы за кого меня принимаете? Я вам что, племенной бык-осеменитель? Служба деда мороза в роддом?

— Я оплачу ваши услуги. Моральные, если чем-то обидела. Материальные… Я хорошо готовлю, у меня квартира отдельная, вы сможете почувствовать себя там, как дома…

Я начала перечислять, что еще хорошего ждет мужчину с моим появлением в его жизни, но вдруг бросился бежать.

— Мужчина, подождите, я еще люблю гладить и вообще хорошая хозяйка!

Но он припустил еще быстрее. Я вспомнила, что еще не рассказала ему про пальму, под которой удобно пить вечером чай, и про канарейку, может, у него аллергия на птиц. Вот у моей мамы аллергии нет, а у племянницы есть, так что я канарейка может преспокойно оставаться у мамы.

Но мужчина бежал, не останавливаясь. Вскоре и я сама стала дышать, как лось, поняла, что до ближайшего зоопарка мне не добраться, и остановилась.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь рядом с домом своей подруги. «Вот Дашка — так никогда не унывает», — подумала я, и пошла к ней решать свою проблему.

Даша оказалась дома. Надо отметить, что Дарья относится в моем понимании к числу состоявшихся женщин. Она вышла замуж в первый раз еще на заре моей юности, и каждый раз с восторгом перевоспитывала мужчин. Перевоспитав, она теряла интерес к предмету педагогических воздействий, и с необыкновенной легкостью находила себе нового ученика. С упорством маньяка Даша неслась с ним в загс, чтобы выполнить святую миссию — воспитать в мужчине социально и жизненно важные качества, восполнить, так сказать, дефекты мамы и папы. Еще одна важная черта Даши — то, что она на самом деле была известным в городе педагогом, научным работником, и ее очередной муж тесно соприкасался с темой научного исследования. Поэтому когда мы, ее подруги, узнали, что она занимается профилактикой аддиктивного поведения у подростков, это означало, что ее новый избранник неравнодушен к спиртному, а когда круг интересов неожиданно обращался к повышению учебной мотивации у студентов, на деле выходило, что она вышла замуж за ленивого студента-заочника, которому требовалось закончить вуз. Помимо данных тем, Дарьей были также освящены такие вопросы, как: развитие морально-этических представлений в кругу семьи; разработана методика вовлечения в область прекрасного — театр, музыка, танцы; подготовлена серия выступлений на тему «Борьба с курением». Мне очень хотелось, чтобы когда-нибудь Даша работала над темами «Развитие творческого воображения» и «Курс по обретению женщинами слабости», а для себя ввела в практику «Курс наслаждения собственными достижениями». Но этого, увы, пока не случилось.

Тем не менее, Даша не собиралась сдаваться перед временными жизненными трудностями и охотно делилась оптимизмом с нами, менее удачливыми подругами.

— Нет, ты посмотри, какой гад! — горячо восклицала она, закуривая пятую сигарету. — Пожалел себя, отказал милой обаятельной женщине! Пожадничал!

— Ты же вроде не курила? — спросила я. — И даже твой курс по борьбе с курением прошел на ура?

— Это уже давно было. И потом, с курением боролась не я, а Генка. Это для него курение было проблемой, а для меня нет.

Потом, после паузы, она добавила:

— Начальство не дает добро на мою новую научную разработку.

— Что там у тебя?

— Программа развития деловых качеств у мужчин. Руководство сказало, что у мужчин они и так есть. Но посмотрели бы они на моего Стасика! Деловые качества у него проявляются, только когда я отбираю у него третью порцию картофеля за ужином. Он же скоро в дверь не влезет, если будет столько есть!

— Зачем ему деловые качества? Его, кажется, вполне устраивает то, как он живет, — попробовала возразить я.

— Это его устраивает, а меня нет! — Даша сказала это твердо, словно обрубила.

Видя, что мысли подруги далеко, я засобиралась.

— Ты это, не горюй, — на прощание сказала она.- В крайнем случае, я учебный курс разработаю по твоей теме.

— Какой? «Охмурение мужчин при разрешении проблем воспроизводства»? «Пособие для молодой самки»? Что ты напишешь во введении к своей умной программе? Данная тема актуальна, потому что моя подруга порастеряла всех своих кандидатов, а у нее не осталось времени на выполнение природного плана? Перестань, Даша, это же будет сплошная ерунда! Тебя никогда не поймут!

— Поймут! А во введении я напишут так… Нет, лучше так… Да ты иди, иди, у меня уже мысли возникли…

Заразив подругу научным вдохновением, я отправилась домой.

Конечно, Даше гораздо лучше, чем мне, потому что ее такие проблемы не волнуют. Она раз и навсегда решила, что любить чужих детей приятнее, чем страдать по собственным. При этом, по ее горячему убеждению, педагогический дар в этих условиях только совершенствуется. Но я думаю, что моих мозгов на всех детей не хватит, поэтому решила завести своего и вот что из этого вышло. Ничего.

Расстроенная донельзя, дома я навела себе зеленого чая и села поразмышлять. Запасных вариантов поведения на случай «если ничего не выйдет» у меня не было. Я почему-то была уверена, что ребенок у меня обязательно будет, может даже два. Но если один, то будут звать Машка (что будет девочка, я не сомневалась). Но я никогда не знала о том, что она появится таким странным образом!

Пока я прихлебывала чай вперемешку со слезами, разразился воплем телефон. Судя по интенсивным и длительным трелям, звонил кто-то настойчивый. Я сняла трубку.

— О, как хорошо, что ты дома! Я тут как раз в твоем районе.

Это была моя другая подруга, немного взбаламошная и эксцентричная, но в общем-то приятная. Ее звали Эля, и она была постоянно чем-то увлечена. За время нашей дружбы она пережила увлечение цветоводством (увлечение вспыхивало не раз, было довольно интенсивным: в первый раз к пальмам и прочим экзотическим цветам, во второй — к кактусам; в результате все мы, ее друзья, должны были наполнить свои дома то огромными кадками с непонятными растениями, то колючими монстрами, поскольку Эля любила масштабность), вязанием (о шарфиках ее производства с моей монограммой я до сих пор вспоминаю с содроганием), вождением автомобиля (правда, это было скорее теоретическое увлечение, но правила дорожного движения подруга знает с тех пор лучше любого инспектора ГИБДД и может отчитать нерадивого водителя), плетением фенечек (в ту пору Эля обвешалась бисерной ерундой с ног до головы, что в ее тридцатилетнем возрасте выглядело по меньшей мере странно).

— Знаешь, я тут на одну лекцию попала — закачаешься! — затараторила она в трубку. — Такая информация — я просто не могу ее не рассказать тебе. Ты — это тот человек, который в ней нуждается.

Вздрогнув от неожиданности и представив, что Эля на сей раз записалась в кружок ясновидения и теперь каждый раз будет приходить мне на помощь со своими увлечениями, я поспешила объяснить, что мне сейчас не до визитов, но подруга была неумолима. Наконец, я сдалась:

— Ладно, заходи.

— Ой, чудненько! — взвизгнула она.

Через пару минут Эля уже неслась с приветственными воплями по моей квартире, на ходу сбрасывая с себя верхнюю одежду. Ее распирало от восторга, она была в счастливом экстазе.

— Знаешь, меня тут на одну лекцию пригласили. Думала, ничего интересного, но нет, все оказалось как раз наоборот. Это китайское учение о гармонизации пространства. С его помощью можно достичь всего, чего хочешь. Называется фэн… фен…. Постой, я в тетрадку гляну — ага, фэн-шуй называется. Он творит чудеса.

Тут на меня посыпалась информация о том, что загадочный фен-шуй может все, и даже больше. Чтобы продемонстрировать действенность сказанного, Эля спросила:

— Вот ты, например, чего хочешь?

— Я? Ребенка.

— Не вопрос. Так, где тут у тебя зона детей?

— Какая зона? Каких детей? У меня нет детей.

— Детей нет, а зона есть. Так фэн-шуй говорит. Сейчас, найду, ага, вот, в тетрадке написано так, значит в квартире это здесь. Вот здесь, — она указала на шкаф с одеждой.

— И что теперь делать? Разводить в шкафу кроликов по аналогии с детьми?

— Нет! Но шкаф отсюда надо убрать.

Спустя полчаса я наконец поняла, что наличие шкафа в данном углу не способствует появлению детей в моей жизни, так как блокирует какую-то там энергию.

— И что? — совсем отчаявшись, спросила я.

— И ничего! Детей нет? Нет! И не будет!

Вспомнив грозный вид гинеколога и услышав совет Эльки, я заплакала:

— Что, никаких шансов?

— Раз я в твоей квартире и фен-шуй, значит, будут!

Пришлось успокоиться и следовать действиям подруги. Они, то есть эти действия, оказались довольно странным. Элька с умным видом остановилась перед шкафом, и я поняла, что ему предназначено переехать в другое место. Но куда? Комнатка у меня небольшая, кухня похожа на мышиную клетку, а в прихожей можно только пальто повесить да ботинки снять — не до шкафов уже. Не в ванную ли вознамерилась Элька его ставить?

Как оказалось, эти мои худшие мысли подтвердились. Эля поднапряглась, и шкаф с визгом поехал в сторону совмещенного санузла.

— Да ты что? — возмутилась я. — Как его потом открывать? Переставив унитаз в прихожую?

— Ну, ничего, тебе же не век придется так жить. Закроешь ванную на годик-другой.

— А мыться где?

— К соседям сходишь!

В моей голове возникла радужная перспектива: вот я, ранним утром, в ночной рубашке и старых тапочках, стучусь к своей соседке, Лизе Коноваловой и, радостно приветствуя ее очередного кавалера, прошу дать мне возможность умыться и почистить зубы. Та, отпихнув хахаля в сторону, открывает дверь, расталкивает в разные стороны мокрое белье и банные принадлежности, оставляет меня наедине с грязной лужей на полу и каплями зубной пасты на зеркале. Вечером я стучусь к другим соседям. Юрик, мой сосед слева, отталкивая любопытную тещу, запирается со мной в ванной и, пока я чищу зубы, рассказывает про очередную подлость своей благоверной второй половины вкупе с тещей… На следующий день я иду к другим соседям и там тоже становлюсь ушатом для прослушивания семейных откровений. Бр-рр! Меня даже передернуло. Этак я через неделю буду знать про горести и радости всего дома, стану похожа на сборник бульварной хроники, проще говоря, сплетницу. Еще через месяц мои соседи меня возненавидят и отправят мыться в соседний подъезд, а потом моя ночная рубашка и тапочки будут осваивать соседний дом.

— Эля, я хочу мытья в собственной ванной! И потом, что я скажу людям: что у меня поселился фен-шуй, и он не дает мне возможности посещать данное уютное заведение?

— Хотя бы так.

— Нет, не хочу. Вези шкаф назад.

— Дело хозяйское, — и Эля навалилась на шкаф с другого бока. Но она взялась за дело слишком сильно — шкаф явно не рассчитывал на такую мощь. Он тревожно заскрипел и стал крениться на бок. Еще мгновение — и раздался грохот. Все содержимое шифоньера оказалось на полу в самом неприглядном виде.

— Ну, дела! — утерла пот со лба Элька. — Чего ты не предупредила, что он у тебя нервный такой? Я бы с ним повежливее!

— Не успела — все думала, как мне быть, когда ты его в ванную затолкаешь.

— А он туда и не вошел бы. Я, конечно, постаралась бы, но вряд ли ты потом смогла туда войти, разве что заползти под груду обломков.

Я стала убирать вещи из-под развалин мебели. Элька тем временем вновь принялась носиться по квартире:

— Отлично! Смотри, зато теперь ты освободила себе место для перемен в сфере детей. Так! вот сюда бы еще детские игрушки, рисунки там всякие… Слушай, у тебя игрушек детских нет?

— Нет, конечно, — рассеянно сказала я, собирая вещи и одновременно придумывая, куда бы все сложить.

— А почему? Надо готовиться к процессу заранее!

Неожиданно Эльку занесло, и она издала монолог длительностью минут в 20, из которого следовало, что, едва родившись, я уже должна была готовиться к рождению ребенка. Она гипотетически заламывала руки, стенала и при этом ухитрялась молниеносно перемещаться из одного конца комнаты в другой. Я перестала заниматься уборкой и с интересом следила за действом.

Неожиданно в дверь позвонили. Не пытаясь прервать Элькин монолог, я пошла открывать дверь. На пороге стояли два милиционера:

— Добрый день, гражданка! Где пострадавшие?

— Какие пострадавшие?

— Поступило заявление от ваших соседей снизу…

Тут внимание стражей порядка привлекли звуки, доносившиеся из комнаты. Это Элька понеслась по новому маршруту своего бесконечно длинного монолога. В данный момент ее занимал вопрос, почему люди больше внимания уделяют барахлу (при этом она трясла мои вещи из гардероба), чем детям.

— И потому у нас в стране падает рождаемость! Скоро будут жить одни старики! И все почему?..– тут ее взгляд упал на милиционеров, она поняла, что аудитория прибавилась, слушает с сочувствием, и завелась с новой силой:

— Почему? — грозно прорычала она.

— П-почему? — шарахнулись к дверям стражи порядка.

— Потому! Потому что несознательные граждане ставят шкафы в этом святом месте — в месте детей!

На милиционеров было больно смотреть: их лица исказились и от испуга, и от удивления. В данной сцене самой живой и нормальной оставалась только я. Промычав:

— Это и есть пострадавшая, других нет? — милиционеры оказались на лестничной площадке и захлопнули дверь.

Успокоившись минут через пять, Элька подозрительно спросила:

— Чего это они так быстро ушли?

— Торопятся. Еще не прониклись пониманием тонкой материи.

Подруге только и надо было, что получить тему для нового монолога. Она завелась еще пуще прежнего; но, так как мне приходилось разбирать содержимое шкафа, я почти не слушала ее.

Раздобыв где-то елочных игрушек, подруга развесила их по стене, где раньше стоял шкаф, и удовлетворенно затихла. Поскольку и я завершила уборку, мы отправились пить чай.

— Теперь у тебя точно будут дети, — заверила меня Элька. — Мы сделали все, что могли, — и гордым жестом врача, спасшего жизнь пациенту, она откинула голову.

— Дети-то будут, а вот мужчины нет, — вздохнула я в кружку.

Зря я это сказала, ох зря. Подругу подбросило на стуле, и она завелась:

— Чего же ты мне сразу не сказала? Мы бы поработали над тем, чтобы у тебя появился мужчина.

— Ладно, перестань, ты и так многое сделала, — вспомнила я про разваленный шкаф, останки которого гордо возвышались посреди комнаты. Предчувствие того, что Эля захочет переместить еще пару предметов мебели, не покидало меня. Но я опоздала: Элька с новой силой понеслась по моей крохотной квартирке, задевая за углы и издавая неимоверный шум.

— Диван надо передвинуть сюда! — и указующий перст упал в угол рядом с балконной дверью.

Но я решила, что гибель дивана не перенесу:

— Все, никаких перестановок мебели! Пусть все стоит там, где стоит.

Тогда Элька начертила план квартиры, и обнаружила, что в масштабе квартиры сектор любви и брака попадает у меня как раз на туалет и ванную. Вздохнув про себя, что этой части квартиры сегодня определенно не везет, я представила, что сейчас последует предложение отселить их вне квартиры. Но все оказалось иначе:

— Так, закрой и не пользуйся! Вся твоя любовная энергия уходит в никуда!

— Совсем не пользоваться? — растерянно спросила я.

— Совсем, — ответ Эльки был категоричен и строг. — Поскольку кровать ты переставлять не хочешь, это наилучший вариант.

— И сколько будет копиться энергия в этом секторе, чтобы я нашла мужчину?

— Ну, не знаю, может, неделю, а может десять лет…

— И что же, все эти годы мне бегать в общественную баню и в туалет в торговом центре? — тут я уже завозмущалась.

В ответ Элька только вздохнула, из чего я поняла, что в случае необходимости она бы поступила именно так.

Поскольку ни один из рецептов не мог быть мною использован, подруга засобиралась:

— Знаешь, я, пожалуй, домой пойду. Подумаю, что можно сделать в твоем случае. Но ты не расстраивайся, совсем отчаянное положение дел бывает очень редко. Я постараюсь что-нибудь придумать.

Распрощавшись с Элькой, я стала раздумывать, что же делать со шкафом: выкидывать жалко, починить я не смогу. В растерянности я встала посреди комнаты, и тут раздался звонок.

Это была моя соседка снизу, Марья Николаевна.

— Свят-свят, чего у тебя деется, — сразу с порога закрестилась она. — И чего ж он упал? Ему лет двадцать стоять да стоять! — запричитала она, увидав шкаф.

— Упал, разбился. Хотели с подругой его переставить, но вот не получилось. Вы извините, я Вас, видимо, потревожила.

Старушка продолжила линию движения шкафа и, поняв, что его направляли в сторону ванной, недоверчиво покрутила головой, но ничего не сказала.

— Чего ж он тебе мешал? Стоял вроде ровно, хорошо.

— Да вот, подруга решила мне помочь, освободить зону детей в комнате, решили передвинуть, а он и… упал.

— Свят-свят, что делается! — мой ответ не только удовлетворил соседку, но и потряс своей новизной. — Зону детей, говоришь? Так для этого не шкаф надо переставлять, а мужчин!

Поскольку бабушка, сама того не понимая, ударила меня по самому больному месту, я разрыдалась:

— Нету…

— Кого нету?

— Мужчин… нету! И шкафа теперь тоже нету-у-у!

Мои слезы полились градом. Поэтому Марья Николаевна решила проявить христианскую помощь:

— Ну, не горюй! Есть тут у меня одна ворожея, она тебе враз все скажет. Собирайся, пошли, здесь недалеко.

Мне не оставалось ничего другого, как только следовать за ней.

«Недалеко» оказалось почти в трех остановках в такой глубине дворов, что я вряд ли добралась самостоятельно. Впихнув меня в темную прихожую, соседка спешно попрощалась и убежала домой, сказав, что ей надо встречать внука из школы.

Ворожея оказалась вполне доброжелательной и на мой вопль:

— Мужчины нету! — ответила вполне спокойно:

— Есть он. Ходит вокруг тебя, но ты его сама не впускаешь в свою жизнь.

— Тогда кто он? — моя поспешность объяснялась коротким сроком, установленным мне сегодня утром врачом в женской консультации.

— Ну, милая, ты сама на этот вопрос себе ответишь. А мужчина рядом, ты его почти каждый день видишь.

Больше я ничего не добилась от нее. Уходя, я даже не спросила, как отсюда выйти, и добрых два часа блуждала в переулках.

Уже дома я смогла придти в себя и задуматься над словами ворожеи. Что бы это значило: «мужчина рядом, ты его видишь каждый день»? Я, например, дворника и пять раз на дню могу увидеть, но могу ли сказать, что хочу быть с ним рядом? Не годится. Это мужчина никак не кажется мне достойным кандидатом.

С озадаченным видом я расположилась на диване. На работе я мужчин не вижу. Точнее, вижу, но не каждый день. Мы — машбюро, гордое «бабье царство». Раньше у нас начальником был мужчина, как мне рассказывали те, кто отработал по тридцать и более лет. Мне же, как самому молодому сотруднику, удалось познакомиться только с начальницами. И вообще мы уже давно не машбюро, а отдел делопроизводства и документации, однако суть работы осталась прежней: мы по-прежнему печатаем разные бумаги и почти не общаемся с посетителями. Правда, мужчины к нам иногда заглядывают: дважды за месяц заглянул сантехник, потому что протекали трубы, дважды — электрик. Иногда заглядывает специалист по ремонту компьютеров, но он явно не тот, о ком идет речь. Во-первых, он неимоверно молод: учится в университете, а на наших машинах совершенствует свое мастерство, а во-вторых, он ходит к нам не каждый день, а только когда останавливается техника. Наконец, он мне не нравится как мужчина.

По дороге домой мужчины встречаются, верно. Но они все либо женаты, о чем свидетельствует обручальное кольцо, либо спешат к тем, на ком собираются жениться, о чем докладывает букет в их неокольцованных руках. Тем более что я еще ни разу не видела мужчину, который бы каждый день нес цветы. Да и если бы увидела, не поверила бы своим глазам. Так что этот вариант тоже отпадает.

Еще хожу на занятия аэробикой. Ну это уже совсем никуда не годится! Мужчин там нет и не было. Согласиться ли хоть одна женщина показать мужчине, как она готовится к встрече с ним? Как долго мучает свое тело тренажерами и упражнениями? Как в окружении таких же старательных подруг сжигает лишние килограммы, качает пресс и поднимает-опускает гантели? Не думаю. По крайней мере, никто из наших на занятия мужчин своих не водит. По слухам, у многих есть и мужья, и любовники, но ни один из них ни до, ни после занятий у клуба мною замечен не был. Даже самая сексапильная из нас, Ниночка Горелкова, назначает свидание своим многочисленным ухажерам где-нибудь возле кафе, чтобы не напугать их догадками об истинной цене своей фигуры. Нет, клуб — это все-таки не то место, где я каждый день вижу своего мужчину.

Осталось единственное место — мой дом. Так как я живу в многоэтажной хрущевке, соседей у меня предостаточно. Видимо, архитекторы и строители в свое время предвидели, что наступят дни, и женщине придется искать мужчину везде, где только можно. Они решили облегчить задачу, и понастроили густонаселенные дома. Правда, квартиры в таких домах скорее напоминают клетки и с возникновением семьи жить становится все тяжелее, но это тоже, видимо, объясняется стратегическим замыслом устроителей коммунального быта.

Так, значит соседи. Начнем по очереди. Справа от меня живет Лизка Коновалова. О, ее мужчин я не знаю. Вот уж кто точно не обделен мужским вниманием. Лиза меняет своих кавалеров очень быстро. Не успеваешь выучить, как зовут очередного — приходит новый. Помню, я долго пыталась запомнить странное имя ее очередного мужчины — Автандил. Мы с ним как-то заспорили у мусорного ящика об античной литературе, и однажды мне понадобилось уточнить один факт. Я позвонила Лизе и, пока объясняла, что мне нужен Автандил, чтобы расспросить о Гомере, появился новый ее кавалер. Бурная растительность на голой груди выдавала в нем снежного человека, но мощный бас пророкотал иное:

— Хрыгорый. Здоровеньки булы.

— Ой, — промямлила я. — Я и не знала, что произошла смена семейного состава. Я тут о Гомере…

— Ничего, — пророкотала Лиза. — Ты ж не знала. А с Гришей ты про этого, про гомера (тут она сделала ударение на первом слоге, отчего великий поэт превратился в нечто интересное) зря. Он таких не знает, с ними не общается. Вот насчет горилки или забить что — тогда пожалуйста.

Понятливо кивнув, я скрылась за дверью. Через пару недель мне понадобилось забить гвоздь, и я обратилась к Лизе с просьбой позаимствовать на пару минут Григория. Дверь мне открыл доброжелательный уже немолодой человек, и я с порога закричала:

— Лиза, а Гриша дома? — мне почему-то показалось, что это Лизаветин папа.

Лиза вышла из кухни и вытерла руки о передник:

— Нету его больше и не будет. Познакомьтесь, Станислав Иванович, инженер.

Насколько помню, я даже попрощаться забыла. Видимо, на моем лице было написано такое изумление и испуг, что Лизавета поспешила объяснить:

— Да ты не стесняйся, заходи, если что. Может, который и поможет…

Так что Лизины кавалеры мне ни в коем образе не подходили. Мало того, что с ними каждый день виделась моя соседка, а не я, так еще и знать не знала, кто они и как их зовут.

Слева от меня жил Юрка с женой и тещей. Последнее обстоятельство смущало его особенно. Женившись, он обнаружил, что получил в приданое к жене не только квартиру, но и прописанную там тещу. Теща была женщиной в полном расцвете сил, а потому вытребовала отдельную комнату, переселив молодых в проходной зал, куда часто любила наведываться в любое время дня и ночи. Она пила чай, разгадывала кроссворды, лупила комаров по стенкам, гладила белье в два часа ночи… В целом, наслаждалась жизнью.

Юрка при этом изнывал от невозможности побыть вместе с законной супругой. В первые полгода после свадьбы он старательно звал тещу мамой, изучал ее привычки и старался угодить во всем. Потом, потеряв самообладание, начал делать ответные выпады в ее сторону. Жизнь в квартире стала походить на морской бой. Юрка жену любил и уходить не собирался. Теща любила жизнь и тоже уходить не собиралась. Жена взирала на ситуацию с завидным хладнокровием; в зависимости от ситуации она выступала то на стороне мужа (если ей хотелось спать), то на стороне матери (если была не прочь посмотреть очередное мыло по телевизору). Нет, Юрка в качестве кандидата мне не подходил. К тому же от такой жизни он устроился на север и стал работать вахтой: месяц дома — два на работе. Говорил, что такая жизнь его больше устраивает.

Следующей квартирой слева от меня была та, что снимали студенты. Веселые компании и озорные празднества нередко сотрясали наш дом. Но подходящего для себя кандидата (чтобы не было разницы в возрасте в два раза) я там для себя не приметила.

Прямо подо мной жила соседка Марья Николаевна. Она всегда и все про всех знала, но мужа у нее не было уже давно и уж тем более его нельзя было бы назвать моим потенциальным кавалером. Нет, все положительно не сходилось.

Под Лизиной квартирой жили молодые девушки. Не знаю насчет их личной жизни, поскольку отношений я с ними не поддерживала, но связывать свою судьбу с женщиной не собиралась.

Под Юркиной квартирой проживали мать с сыном. Насколько я знаю, отец у ребенка был, и даже регулярно приходил к ним в гости, но я его ни разу не видела и знала только, что у него теперь другая семья.

Четвертая квартира на этом этаже была занята Асланбеком. Не знаю, можно ли называть человека под 70 только по имени, но всему подъезду он представлялся именно так. Поскольку народ при знакомстве успевал прикинуть, сколько ему лет, его никто никогда не звал по имени, ограничиваясь коротким «Добрый день». Однако, несмотря на свой возраст, Асланбек был весьма занятым человеком: он мог вернуться под утро в незнакомой компании, часто исчезал в какие-то неведомые командировки. Хотя в целом я бы не согласилась, чтобы он стал кандидатом для дела, который мне необходимо было так срочно реализовать. Ладно, спускаемся еще ниже.

На третьем этаже жил диджей одной из популярных в городе радиостанций. Он не был одинок ни душевно, ни телесно. Как правило, у него в однокомнатной квартирке всегда жили три-четыре друга. Когда одни, а когда и с подругами. Я оглядела свою квартирку, где с трудом размещалась сама и попыталась представить, как сюда можно вселить пять человек? С воображением у меня не получилось, но, видимо, вселить можно и десять при желании. Но диджея посещали девушки и его образ жизни и манера поведения меня не устраивали. Предположить, что я буду когда-нибудь с ним, я тоже не смогла.

Соседями диджея были: семья культуриста, его родители в соседней квартире, и тренерша по боди-билдингу. Можно сказать, это был силовой этаж: сосед-культурист и тренерша часто спорили на лестничной площадке о своих спортивных проблемах. При этом они так смолили сигаретами, что я даже засомневалась, действительно ли они те, за кого себя выдают. По моим представлениям, те, кто профессионально занимается спортом, ведет здоровый образ жизни, то есть по крайней мере не курит и не пьет. Однако здоровый образ жизни у моих соседей касался только потребления какого-то особого спортивного питания, состав которого напоминал тайну средневековых алхимиков: пищевые добавки, протеины, витамины.

Что касается культуриста, то его внешний облик едва ли располагал к доверительному общению на данную тему, к тому же его жена не очень вписывалась в мой план. Каково мне будет таскать ребенка мимо двери, за которой живет отец моего ребенка? А если он к тому же — о ужас! — будет похож на своего отца? Судя по всему, женщина, которая может отправить своего мужа с грудой мышц по всему телу курить на лестничную площадку, сама обладает немалой силой. Вряд ли я с ней совладаю. И хотя культуриста я видела каждый день, этот вариант не пройдет.

Родители культуриста, вернее, его отец, на роль отца моего ребенка тоже не годились. По всему дому ходили невероятные слухи о том, что культурист рожден не от отца, что его отец никогда не мог иметь детей и что мать решила данную проблему самостоятельно. Когда я увидела их вместе, то подумала, что слухи, возможно, не врут: культурист достигал почти двух метров, а его отец был демонстрацией выражения «метр с кепкой». Соответственно, никаких мышц у него не было и в помине, а его сын был просто накачанной шиной. Однако мать культуриста держалась независимо, слухов не подтверждала, но и не опровергала. Вот бы обратиться за помощью к матери культуриста. Это же высший пилотаж: иметь мужа и родить ребенка от другого! Вот уж есть у кого поучиться! Подумав так, я немного воспрянула духом: есть, есть варианты, у меня все получится, раз уж даже замужние женщины могут родить ребенка не от мужа.

Тренерша по боди-билдингу в отцы моего ребенка не годилась, хотя при определенных условиях вполне могла сойти за мужчину. Она ходила не легкой женской поступью, а как-то неуклюже перешагивала с одной ноги на другую; движения ее были резкими и стремительными. К тому же она давно курила и голос по этой причине имела скрипучий и неприятный.

Несмотря на это, мужчины у тренерши были. Правда, в данном случае она притягивала противоположности: кавалеры у нее были какие-то маленькие, или, как однажды сказала мать культуриста, «мелкие». Возможно, она не находила мужчин высоких и мускулистых или же их пугала мужественность женщины. К тому же кавалеры постоянно менялись, поэтому супружеский состав тренерши я тоже не могу вспомнить: может, кого-то из мужчин я и наблюдаю довольно давно, но бесконечное мелькание лиц не располагает к их запоминанию.

На втором этаже, по выражению моего соседа Юрки, расположилась богадельня. Я бы сказала, ее филиал. Юрка, конечно, имел в виду не только возраст соседок, но и их страстное увлечение всевозможными религиями и обрядами. Дня не проходило, чтобы бабушки (все они были сестрами) не посетили собрание какой-нибудь организации, которая проповедовала о спасении души. Так как подобных организаций в городе было немало, у старух всегда находилось развлечение: с утра пораньше одна из сестер отправлялась на разведку — узнать, где сегодня будет моление, к обеду весь дом знал, куда собираются бабушки, благодаря их глухоте и громкому голосу, к вечеру они собирались и уносились в город, а к ночи вполне могли вернуться «под шофе» и с очередными устрашающими воплями о спасении жизни.

Надо сказать, что бурное увлечение бабушек идеями спасения не осталось незамеченным организаторами разных сект и сборищ, и очень часто вокруг нашего дома ходят агитаторы, которые будят народ громкими воплями, пугают нашествием антихриста, суют буклеты, газеты и книги. Однажды мне попалась навстречу молодая девушка в черном платке. В одной руке она держала газету, а в другой — большую сумку, видимо, хотела приобщить жителей дома к новым идеям:

— Возьмите газетку! — она сказала это так, словно зачитывала ультиматум.

— Спасибо, нет, — я попыталась увернуться от яростной агитаторши.

— Девушка, спасаться надо! — громкий вопль собеседницы заставил меня вздрогнуть. — Спасаться надо, вы че?

Взглянув в глаза агитаторши, я поняла, что действительно придется спасаться. В два прыжка очутившись у двери, я успела с ходу вставить ключ и мигом оказалась в подъезде. Агитаторша чуть промедлила и потому не успела заскочить, однако очень хотела, потому что стала долбить в дверь.

С тех пор я стала с оглядкой смотреть на своих соседок со второго этажа: кто же знает, что у них в голове, учитывая старость и постоянное посещение подобных сборищ? Никогда не знаешь, что новенького они выкинут в следующий момент. «Хоть бы к театру пристрастились, — подумала я про бабушек. — Или, на худой конец, к опере. Глядишь, у нас во дворе Монсерат Кабалье петь станет. Или Басков арию Ленского под балконом исполнит». Но бабушки не спешили менять увлечения, видимо, не поняли моих благих намерений.

Оставался только первый этаж. Но он тоже не был отмечен ничем примечательным. Когда-то первый этаж занимала семья алкоголиков, и весь подъезд только вздыхал, глядя, как друзья («побутыльники», как выразилась однажды Марья Николаевна. «А чего бы и нет — кто не идет, по бутылке этим супостатам тащит!») наших соседей расползаются по подъезду: кто переночевать, кто поспорить, кто подраться. В те достопочтенные времена милиция к нам ездила едва ли не каждый вечер, при этом знала, что на каждой лестничной площадке что-то да происходит. Эх, золотое было время! Я бы теперь сама на площадку выскакивала, высматривая симпатичного мужчину, да кто теперь вернет это время!.. Короче говоря, алкоголиков отселили, а все квартиры на этаже кто-то скупил. Правда, было непонятно, будет ли счастливый обладатель такой жилплощади там жить или же откроет винную лавку, чтобы мы не забывали о том, что спокойствие — дело проходящее, а постоянны в нашей жизни, по мнению китайцев, только перемены.

Опять ничего не складывалось. Вот так, перебирая возможных кандидатов, я уснула.

***

Утреннее пробуждение не принесло успокоения, но породило четкое ощущение метронома в голове: надо успеть, у меня только три месяца впереди.

Придя на работу, я обнаружила, что мои коллеги с восторгом обсуждают последнее событие, а именно развод главного бухгалтера нашей фирмы. Следует сказать, что в нашей типично женской компании подобные темы пользуются огромным спросом. Еще бы, когда нет ничего интересного дома, приходится довольствоваться личной жизнью других. Это не только веселит, но и позволяет успокоиться: почему-то людям кажется, что если у других хуже, чем у них, то это хорошо, и собственной жизнью заниматься уже не стоит. У нас обычно пользуются необычной популярностью сплетни из жизни звезд, а когда они заканчиваются, приходится довольствоваться местными событиями. В крайнем случае тем, что происходит на работе.

Накануне, по видимому, никто из эстрадных звезд и политиков не успел развестись, поскандалить, облить другого соком, соусом, отбить жену или половину избирателей, поэтому сполна досталось бедной главбухше, новости из жизни которой рассказывались шепотом при постоянном поглядывании на дверь.

Мне, однако, участвовать в общей дискуссии не пришлось, потому что моя голова была явно занята другим, и я постоянно делала ошибки. Обычно я печатаю очень быстро, но сегодня количество опечаток не выдерживало никакой критики. Если бы можно было по количеству ошибок узнать о проблеме человека, я, вероятно, пала бы очередной жертвой местных сплетен.

К обеду семейная жизнь бухгалтерши была исследована вдоль и поперек вместе со всевозможными вариациями — от возвращения благоверного до нового замужества, и дамское большинство обратило внимание на меня. Во-первых, я сидела тихо, а во-вторых, меня вчера не было на работе, а о причине отсутствия пришлось доложить заранее, иначе бы не отпустили.

— Ты чего такая сидишь? — спросила меня моя соседка слева.

— Какая? — мне показалось, что я с утра умывалась, одевалась в здравом уме и ясной памяти, так что ничего страшного с моей внешностью не должно было произойти.

— Ну… молчишь… — вторая моя коллега, Алла, весело стуча по клавишам, обернулась в мою сторону. — Как дела-то, а? вчерашние?

— Ну… по-разному… — я вдруг не выдержала и заплакала:

— Ой, девочки, пропала я…

— Чего ты? Залетела от женатого? — наша начальница всегда была женщиной доброй и участливой.

— Н-нет… — слезы полились градом из моих глаз.

— Тогда что? — даже атомная война не была страшнее перспективы родить от женатого мужчины; по крайней мере, наша начальница думала именно так.

— Мне рожать срочно надо! — я выпалила это на одном дыхании.

— Что-о? — милейшая Маргарита Леонидовна превратилась в разъяренную пантеру? — Д-декрет? — теперь пришла ее очередь заикаться.

— Нет. Мне надо забеременеть в ближайшие три месяца.

— Что за спешка? Он не хочет бросать жену? — начальница снова впихнула версию про женатого.

— А то потом не смогу… — я снова зарыдала.

Рыжеволосая Зоя, сидящая в дальнем углу, рассмеялась:

— Тоже мне, трагедия! Да вон их сколько ходит по улицам — бери любого и рожай. Если тебе не муж нужен, а бык-осеменитель, в чем тогда проблема?

— В том и проблема — замуж за того, кто возьмет, я не хочу, а этих… этих — нет!

— Каких нет? — тут пришлось удивляться Миле, моей соседке слева.

— Быков! Осеменителей!

Зоя снова засмеялась, но сострадающая часть нашего коллектива под предводительством Маргариты Леонидовны тут же шикнула на нее, и она замолчала.

Рабочий день был напрочь испорчен. Вернее, он расцвел с новой силой, но в новом направлении — теперь все думали, как мне помочь. Чтобы конструктивнее думалось, пришлось прервать работу и объявить обеденный перерыв почти на час раньше положенного.

Над проблемой думали все. Предложений посыпалось масса: соблазнить мужа подруги; познакомиться с мужчиной через Интернет; уехать в отпуск на юг; реанимировать старые отношения… Равнодушных не было.

Настала очередь соображать мне. От идеи соблазнить мужа подруги я решительно отказалась: во-первых, потому что из всех моих подруг самой замужней была Ольга; во-вторых, меня ее выбор всегда скорее пугал, чем настраивал на желание понравиться; в-третьих, она же моя подруга, к тому же принимает активное участие в моей судьбе. В общем, этот вариант был решительно отвергнут.

Но Мила, которая это предложила, не сдавалась:

— Ну не мужа, так друга! Бывает же, что люди только встречаются, никаких обязательств у них друг перед другом нет, поэтому они не обидятся, если ты…

— Что ты такое говоришь! — Ариадна Михайловна, самая старшая в коллективе, налилась от гнева. У нее была масса одиноких подруг, которые, как потом оказалось, самым таинственным образом обзавелись детьми. К тому же у нее был красавец-муж, и, видимо, в ее голове не раз мелькал вопрос: а нет ли какой-то связи между этими фактами.

Но Мила решила не отступать:

— Ну если человеку нужен ребенок! Пусть пожертвует одной подругой..

Ариадна Михайловна налилась, как слива:

— Никогда! Никогда, слышишь, так не делай!..

И, видя, что Мила не собирается сдаваться, обернулась к ней с вопросом:

— А ты что, сама так поступила?

Предположение, видимо, попало в цель: Мила родила ребенка, как говорят, для себя. При этом она не ходила на свидания, почти все время проводила на работе, дома ухаживала за сестрой. В общем, в то время, когда она забеременела, график у нее был довольно плотный, и откуда взялся ребенок, было непонятно. Мила отсела от общего круга и больше предложений не высказывала.

Вариант познакомиться через Интернет тоже показался мне нулевым: дело в том, что я хотя и работаю целый день за компьютером, ничего кроме набора текста не знаю. Мне либо некогда, либо лень, а чаще всего, и то, и другое. Дома у меня машины нет, и осваивать бескрайние просторы виртуальной сети мне просто негде.

Следующим вариантом была поездка на юг.

— Н-да, неплохо, — протянула я.

— Я и говорю: идеальный вариант! Поезжай — не прогадаешь! — Тома Илина была в восторге от того, что ее идею приняли.

— В целом, конечно, идея неплоха… — протянула я.

— Ты знаешь, какие там мужчины!. — Тому понесло дальше. Судя по ее блестящим глазам, она провела на Золотых Песках большую часть своей короткой жизни, флиртуя с приезжими красавцами. Она описывала самые восхитительные и соблазнительные варианты, пока я не дошла до конца своей фразы:

— Если, конечно, дело происходит не в ноябре, когда на нашем юге тоже зима, а на ненаш юг мне просто не выбраться ввиду отсутствия средств.

Такого жестокого удара Тома не ожидала. Она осеклась на полуслове и отправилась читать очередной любовный роман, потому что на юге она никогда не была, мужчин не кадрила и вообще не знала, как к ним подступиться.

Оставался вариант реанимации прошлых отношений. Но так как я уже продумала это и поняла, что вероятность данного факта практически нулевая, то решительно покачала головой, мол, не стоит даже напоминать.

Тут в дело вступила Маргарита Леонидовна, молчавшая до этих пор.

— Знаешь, вот что я тебе скажу. Есть у меня племянник, Костик, мальчик неплохой. Пообщаться с женщинами ему не мешает, да и ты, быть может, достигнешь своей цели.

Такой вариант был не то чтобы самым желанным и идеальным, но, как говорят, «на безрыбье и рак — рыба». Пришлось выспрашивать про Костика:

— Чем занимается? Сколько лет?

— О, мальчик безусловно талантливый. Закончил аспирантуру, пишет диссертацию. У него гениальные идеи! — Маргарита Леонидовна преобразилась, речь стала патетической, а глаза увлажнились. — Конечно, ему приходится нелегко, сама знаешь, что в нашей стране гении не приживаются… Зато какой мужчина! Талант!

Кто-то из наших, видимо, уже позавидовав моему счастью, спросил:

— А сколько ему лет?

— Ну, молод, молод…

Я уже было хотела отказаться от студента или как там его, аспиранта, но тут Маргарита Леонидовна закончила описание мужчины:

— Сорок два.

— Сорок два? — кажется, дыхание сперло не только у меня, но и у половины коллектива.

— Да, сорок два, а что тут такого? Молодой ученый. Вот защитится — пойдет работать.

— А где он до этого работал? — оказалось, что это произнесла я, настолько чужым оказался голос.

— Нигде не работал. Я же говорю: он гений, ему надо творить. Конечно, его мать, моя двоюродная сестра, создала для этого все условия. Сама понимаешь, ученые народ нервный, тонкий, требуют внимания. Ну ничего, печатаешь ты быстро, будешь Костику помогать, варить, конечно, тоже умеешь, — тут начальница смерила меня таким взглядом, что, дескать, если не умеешь, тебе не жить, — ухаживать будешь…

Что она говорила дальше, я уже не помню, потому что, издав тихий ох, я упала в обморок. Мысль о том, что я заведу себе двух детей вместо одного в столь юном возрасте (в самом деле, тридцать лет — это еще не старость и в монастырь идти рано) повергла меня в ужас. Гениальный Костик совсем не напоминал мне мою мечту, а идти на такие жертвы, что иметь ребенка… Это ж какое мужество надо иметь!

Видимо, у меня как раз мужества и не было, а потому в чувство меня приводили мои коллеги. К тому времени, когда я очнулась, Маргарита Леонидовна заканчивала презентацию:

— Зато ребенок у тебя будет — гений мирового уровня! Почти как Костик.

Кто-то неосторожно заметил:

— На детях гениев природа обычно того… В смысле, делает перерыв.

За что и получил грозный окрик начальницы вслед за приказом всем приступать к работе. Повернувшись ко мне, Маргарита Леонидовна участливо сказала:

— А ты, детка, иди домой. Тебе отдохнуть надо. Вон ты какая бледная. Костик не любит заморышей.

Последняя фраза вконец доконала меня, и я шатающейся походкой пошла в отдел кадров писать заявление на отпуск без содержания.

***

Правду говорят: от работы кони дохнут. Стоило мне выйти на улицу, и я почувствовала себя гораздо лучше. Круги перед глазами уже не плыли, падать мне уже не хотелось, и я приободрилась. В конце концов, безвыходных положений в жизни не так уж и много и мое — не самое печальное.

— Эй, Люська, подожди! — оказалось, что за мной от самой работы неслась Наташа Ложкина. — Да остановись ты, я уже бежать не могу!

— Ты чего, — я не могла понять интерес к моей персоне.

— Знаешь, пошли ты этого козла, племянника начальницы, ко всем чертям! Тут и на юг не надо ехать, и Интернет осваивать. Мужчины сами к тебе ходить будут!

— Это как так? все не ходили, а тут вдруг будут?

— А вот так, — лицо у Наташи было решительное. — Обратись в агентство знакомств.

Мое лицо выражало полное недоумение. Как же я не сообразила! Действительно, многие люди хотят найти свою вторую половину. Ну и многие ли из них обязательно прутся на другой конец планеты, чтобы под жарким солнцем найти свое счастье? А может, их благоверный или суженая любит суровые морозы Крайнего Севера! Среди мужчин, я знаю, такое бывает, может, и женщины купились на эту моду… И Интернет знаком далеко не всем. Кроме того, партнер по сети может оказаться еще дальше, чем сосед по пляжному лежаку. Но ведь как-то знакомятся!

— Вот так и знакомятся! — торжественно сказала Наташа, словно прочитав мои мысли.

От удивления я тут же присела на скамейку: вот он, идеальный вариант!

— Значит так, — затараторила Наташка, переводя взгляд на часы, — ты идешь в агентство, — но только в то, куда я тебе скажу, и там сделаешь заявку. Хорошо?

— Хорошо, — я отвечала автоматически. Наташка радостно заулыбалась и принялась писать адрес.

— Слушай, а почему именно сюда? — спросила я уже собравшуюся убегать коллегу. Судя по адресу, агентство не относилось к категории престижных.

— Почему-почему, — передразнила Наташка.- Потому! Потому что — к-о-н-т-и-н-г-е-н-т! — произнеся последнее слово, она выразительно посмотрела на меня.

Но я по-прежнему недоумевала:

— Какой такой конь… кон…

— Мужчины, то есть! — Наташка посмотрела на меня как удав на кролика. — Тебе какого мужчину надо: молодого или старичка?

— Молодого… Ну, в смысле, ровесника… Старички-то мне зачем?

— Вот, это и есть главное при выборе агентства. Понимаешь, ты можешь пойти и в другое, но там люди будут скажем так, преклонного возраста. Тебе это надо?

— Нет…

— Ну, в общем, иди прямо сегодня. Все, я на работу возвращаюсь.

— Постой, а ты откуда знаешь? — крикнула я вслед убегающей Наташке. — Обращалась, что ли?

Наташка что-то прокричала в ответ, но я не слышала. «Видимо, сама обращалась», решила я и пошла искать агентство.

Видимо, люди, решившие найти свою судьбу, очень настойчивы и об этом знают владельцы подобных агентств. Хотя мне казалось, что родной город я знаю вдоль и поперек, указанная в адресе улица никак не находилась. Я обошла весь предполагаемый район четыре раза и еще дважды объехала на автобусе. Тщетно. Наконец, я решилась побеспокоить прохожих. Но я зря волновалась: во-первых, по причине рабочего времени прохожих почти не было; во-вторых, они совсем не казались потревоженными и не знали про улицу, которая мне нужна была.

Я опросила по крайней мере пятнадцать человек и начала уже чувствовать себя профессиональным интервьюером. Я стала понимать, что в построении вопросов должна быть определенная закономерность, что к каждому человеку следует подходить по-особому. Вот этой тетке в заляпанной куртке лучше не говорить, издалека сияя лучезарной улыбкой:

— Добрый день!

Она же испугается и вместе со своими сетками метнется в обратном направлении. Конечно, она же не привыкла к подобному обращению. А вот если ей гаркнуть под ухо:

— Тут улица Гарун Аль Рашида есть чи не-а? — то она, пожалуй, на минуту задумается; не пройдет и получаса, как на ее измученном долгой мыслительной работой лице отразятся проблески памяти и она, выдавив некое подобие улыбки со смесью ужаса, ответит:

— Это котора? Че вдоль или че поперек чёй вдоль?

Если в ответ начинаешь сам задумываться, то тетка начинает радостно бухтеть, разгоняется так, что прервать ее невозможно. Из длинного и скучного монолога следует, что такая улица есть, но она находится в городе детства ее мамы и провести туда может только горячо любимая родительница.

За время бесконечного опроса я узнала не только куда мне можно предположительно отправиться на поиски этой улицы, но и вообще основное направление движения: мол, иди на три буквы, не ошибешься, мы все туда регулярно ходим.

Наконец, я собрала толпу человек в восемь, которые заспорили между собой, где же эта улица. К толпе, очевидно ожидая политического митинга, приковылял старичок. Послушав наши речи минут пять, он спросил разочарованно:

— Так вы всего лишь улицу ищете?

Я кивнула.

— А что там будет? — видимо, идея сборища не покидала мужичка.

— Ничего там не будет. Я ищут дом номер один на этой улице.

— А-а, — дед разочарованно взглянул на меня. — Тогда пошли.

Нужная улица находилась как раз у меня под носом. Я проходила мимо раз десять, но так и не удосужилась посмотреть на вывеску. Правда, на противоположной стороне дома относились к другой улице, но это уже так, частности; скорее, городская традиция, чем повод для расстройств.

Судя по внешнему виду здания, агентство если и специализировалось на знакомствах, то от этого никак не процветало. Дом был явно старый, кособокий; половина окон на первом этаже заколочена. Дед подвел меня к подъезду и исчез, хитро подмигнув. Я дернула дверь в подъезд, но она не открывалась. Я попробовала еще раз и еще, но тщетно. Тут мое спокойствие кончилось, и я опять зарыдала. Все так неудачно! Я не могу ни с чем справиться. Даже ребенка зачать у меня не получается! Вереница страшных мыслей, сопровождаемых образом грозного врача женской консультации, пронеслась у меня в голове. А поскольку плакать стоя неудобно, я развернулась спиной к двери и оперлась на нее.

Тут, наконец, дверь открылась. Правда, я этого не ожидала и потому грохнулась прямо в подъезд. Я пролетела пару метров и натолкнулась на стоявший в подъезде шкаф. Дверца слабо треснула и открылась.

Прямо передо мной предстал скелет во всей свой красе. Хищный оскал и сигарета в зубах могли поведать о том, что здесь явно поработали школьники. Обитатель шкафа сделал пару шагов ко мне и накренился, видимо, собираясь представиться и чмокнуть если не в щечку, так уж в ручку наверняка.

От страха я утратила слезы, зато развила невиданную скорость. Первые три пролета я не заметила, на четвертом начала задыхаться, на пятом споткнулась на последней ступеньке и влетела лбом в ближайшую дверь.

Видимо, длительные поиски обострили мою интуицию. Оказалось, что это та самая контора, которую я так долго искала. Остановившись посреди комнаты, я оглянулась. Стол, явно из антикварного магазина, напоминал о днях времен Очакова и покоренья Крыма. За столом восседала пожилая дама, которая перебирала какие-то бумаги на столе и, видимо, улыбалась. Мне она больше напоминала родственницу обитателя шкафа, который встретил меня внизу. «Видно, у них семейный бизнес», — подумала я.

Родственница скелета увидела меня и отвлеклась от своих мыслей:

— А кто вас направил?

Сначала я вспомнила, куда меня направляли прохожие, которые помогали мне искать этот дом, но вспомнив, что адрес я узнала от Наташки, ответила:

— Наталья Ложкина.

Дама попыталась изобразить миловидную улыбку, оскалилась еще больше и сказала:

— Понимаю, понимаю, что привело вас сюда. В конце концов все мы, женщины, — при этом она сделала жест рукой, как бы объединяя меня и себя, — хотим одного и того же.

Понимая, что дама является если не супругой, то, по крайней мере, близкой родственницей скелета из шкафа, судя по возрасту, и при этом приглашает меня к себе в компаньонки, я испытала шок.

Предупредив мой обморок, дама указала костлявым пальцем на видавший виды диван и продолжала:

— Мы хотим встречаться с мужчинами, влюбляться, хотим, чтобы мужчины падали к нашим ногам, стрелялись на дуэли…

«Да она ровесница Пушкина и Лермонтова», — подумала я. Ситуация напомнила мне известный анекдот: «Запорожец» врезается в «Мерседес». Не дожидаясь реакции владельца дорогой иномарки, водитель «Запорожца» вылетает из машины и начинает громить дорогостоящие запчасти. «Вот что кризис с лохами сделал», — тоскливо думает обладатель покореженного «Мерина». Видимо, потребность кушать хотя бы раз в день и не только хлеб и воду, но и масло заставила даму вспомнить древние инстинкты и пуститься во все тяжкие, то есть делать бизнес на потребности в семье и продолжении рода.

Наконец, разглагольствования прекратились, и дама, прервав меня, спросила:

— Как зовут?

Это была некоторая бесцеремонность на фоне недавнего романтического накала, но, видно, такая была у хозяйки брачного агентства деловая стратегия.

— Люда.

— Итак, вы желаете мужчину?

— Конечно. — Интересно, зачем же еще сюда приходят? Чтобы пожелать спокойной ночи бабушке-хозяйке?

— Вы обратились в нужное место! — Восторг древней дамы достиг апогея, она даже встала со стула. — Мы — лучшее агентство в городе! — и она сделала резкий взмах головой, как Андрей Миронов в фильме «Брильянтовая рука». Но, видимо, подобные упражнения в дивном возрасте сказываются на здоровье, дама схватилась рукой за виски и плюхнулась на стул, продолжая уже менее радостно:

— У нас есть каталоги… то есть у нас есть замечательные кандидаты! Мужчины именно вашего возраста — от 27 до 47 лет.

Честно говоря, мужчины за сорок меня не интересовали, я как-то больше тяготею к своим ровесникам, но упоминание о каталогах пробудило мое любопытство. И где она их насобирала, будучи еще в таком возрасте? У меня, например, не очень получается. И что это за каталоги? Может, это шкафы, типа того, из которого вывалился на меня скелет?

— Позвольте мне взглянуть… на каталоги, — у меня вдруг пересохло в горле.

— Извольте, — на стол легли четыре толстых альбома.

Я уже протянула было руки, чтобы взять альбом, но хозяйка ловко перехватила:

— Сначала оплата.

— Сколько? — судя по размерам, в каждом альбоме было не менее двух сотен фотографий, если, конечно, кандидаты на мою руку и ногу не предоставили фото своих мам, бабушек и бывших жен.

— Пятьсот. Каждый альбом.

От такой суммы мне едва не стало дурно, но хозяйка умело вела беседу дальше:

— Каждый день ко мне приходит не меньше двадцати женщин и, понятно, они интересуются этим красавцами.

— Хо..хорошо, — я уже представила симпатичных красавчиков и остановиться не могла. — Я привезу деньги.

— Сегодня же, милочка, сегодня же! — и дама взглянула на меня строгим, не терпящим возражения взглядом.

Перепрыгивая через две ступеньки, я понеслась вниз. Притормозила я только на последнем пролете, потому что вспомнила про скелет. Поскольку он лежал прямо у меня под ногами, пришлось совсем сбавить скорость и аккуратно переступить. Правда, бросить его в лежачем положении я не могла: а вдруг и правда родственник этой старой дамы, хозяйки агентства? С ней лучше не ссориться!

Запихав скелет обратно (он даже стал мне как-то по-особому скалиться, типа улыбался, что ли), я помчалась домой.

Дома я захватила все, что берегла на черный день, и поехала назад. Правда, дверь подъезда я открывала уже спокойнее: зачем будить древних родственников старой дамы? Мимо шкафа я тихо прошмыгнула.

Дама сидела все в той же позе, в какой я ее оставила. Может, спит? Тогда она сова — это определение к ней в полной мере подходило — и по возрасту, и потому что спит с открытыми глазами да еще днем.

— Принесла? — радости в голосе дамы было столько, сколько в моем, когда я услышала вчера в автобусе обещание пассажира осчастливить половину едущих.

Я молча протянула деньги. Дама придвинула мне вожделенные альбомы. Мужчины и вправду были красавчиками. Они белозубо улыбались, дружелюбно протягивали мне руки с фотографии, подмигивали… Да, о такой коллекции может мечтать каждая женщина! И где хозяйка только берет таких мужчин? Некоторые, правда, до боли напоминали киноактеров и манекенов, но пусть это будет тайной хозяйки, я таких все равно не люблю.

— Выбрали? — голос старой дамы был по-деловому холоден.

Я кивнула:

— Мне вот этого, вот этого и еще…

— Милочка, вы же не на ярмарке и не на выставке! Вы же собираетесь с одним из них связать свою судьбу! Разве так можно?

Мне оставалось только соглашаться.

— Телефоны кандидатов за отдельную плату.

— Но я же только что заплатила! — от возмущения у меня перехватило дыхание.

— Вы просто увидели тех, кто вам понравился. А теперь вы хотите получить их координаты, а это уже совсем другое.

Телефон избранника оказался немногим дешевле просмотра альбома — триста рублей. Но меня уже несло дальше. Действительно, я уже вбухала две тысячи в просмотр мужчин, так неужели терять всю эту сумму просто потому, что мне жалко каких-то три сотни?

Выбрав с десяток претендентов, я выложила деньги на стол и получила их номера.

Ловким жестом сметя купюры со стола, хозяйка попрощалась:

— Желаю вам удачи!

— Как, это все? А какие гарантии? — захлопала я глазами.

— Милочка, какие гарантии могут быть в таком деле? Я вам что, Господь Бог? Профессиональная гадалка? Кто может со стопроцентной уверенностью сказать, получится ли у вас что-нибудь с конкретным мужчиной или нет? Если вам это надо, вы обратились не по адресу.

Поняв, что хозяйка права, я потащилась к выходу. Единственное мое богатство — это десять номеров телефонов, на которые я ухнула все свои сбережения. От горя и обиды я перепутала, куда шагать, и понеслась не вниз, а вверх. Очнулась я только тогда, когда увидела пожарную лестницу. Пришлось спускаться.

Приближаясь к площадке четвертого этажа, я услышала чьи-то шаги. «Неужели таких дур, как я, в городе пруд-пруди?», — и я на цыпочках подошла к перилам. Оказалось, что к старой даме пришла моя протеже, Наташка Ложкина. «Вот ей и пожалуюсь, может, вместе что придумаем», — я стала тихонько спускаться вниз.

За дверью так называемого брачного агентства послышался громкий голос хозяйки:

— Ты мне кого привела? Ты что, совсем ничего ей не объяснила?

Наташкиного голоса я не расслышала, видимо, та оправдывалась.

— Она же от меня гарантии потребовала! Хорошо хоть, расписку за взятые деньги не попросила.

Меня начала бить дрожь. С каждой секундой проникаясь тем, что пала жертвой чьей-то нечестной игры, я ближе подошла к дверям.

— Если такое повториться еще раз, я снижу тебе проценты! Мы же договаривались, что ты приводишь клиентов, а не этих… дур беспросветных.

Безусловно, с дурой сравнивали меня. Меня захлестнула обида, и я едва не рванула дверь, чтобы разобраться с обидчицей. Но хозяйка права: я действительно идиотка больших масштабов и ничего уже не поделаешь. Спустившись на второй этаж, я заплакала. Вот уж попала так попала! Слезы катились градом, пришлось присесть на последнюю ступеньку.

Через некоторое время я услышала шаги. Вероятно, Наташка получила новые инструкции и побежала их выполнять. Понятное дело, мне не хотелось, чтобы она меня увидела и обо всем догадалась.

Единственным местом, куда можно было спрятаться, оказался шкаф со скелетом. Теперь он уже не казался мне таким страшным. Напротив, существа роднее и милее я на тот момент не знала. Поправив ему сигарету в углу рта, я с трудом вместилась в оставшееся пространство шкафа. Через несколько секунд Наташка пронеслась мимо; громко хлопнула входная дверь.

Не знаю, может я залезла в шкаф неправильно, может, громкий стук что-то сместил внутри шкафа, только вылезти я не смогла. Первые три попытки сопровождались спокойствием, но о последующих тридцати этого уже не скажешь. Я пыталась повернуться в узком пространстве мебели, наддать плечом, набрать побольше воздуха, но ничего не получалось. Мне стало страшно. Одно дело — потратить в мгновение ока пять честно заработанных тысяч, и совсем другое — оказаться запертой в шкафу со скелетом в сомнительном здании, где из восьми этажей работающий офис есть только на четвертом, и тот занят профессиональной ведьмой.

Я стала метаться (если это слово можно применить к дерганью телом в разных направлениях на расстояние в пять сантиметров). Наконец, шкаф скрипнул и дверца распахнулась. Но это была дверца со стороны скелета. Поэтому мне пришлось подтолкнуть нетленные мощи родственника владелицы брачного агентства, аферистки по совместительству. Скелет некоторое время сопротивлялся, но я оказалась сильнее.

На беду, в тот момент, когда поклонник «Винстона» покидал свое жилище, в подъезде оказалась его родственница, та самая пожилая дама с четвертого этажа. Сдавленно вскрикнув, она как-то странно на него посмотрела и стала медленно падать. Скелет приобнял ее и, издав неимоверный грохот, характерный для падающих костей, повалил на пол.

За это время я успела вылезти и, подхватив сумочку, вылетела на улицу. Через пару шагов я перешла на шаг и даже смогла успокоиться. Тут меня окликнула молодая девушка. Оказывается, она искала тот же адрес, что и я. Кивнув в сторону подъезда, я представила, как хозяйка агентства будет объяснять свое незавидное положение: что это один из ее давних поклонников или что у каждого в шкафу свой скелет?

***

Только дома я окончательно оправилась и поняла, что не все потеряно. Конечно, с деньгами я рассталась, зато у меня телефоны есть. Кто знает, может я и правда обрету свое счастье, так к чему «жалеть эти деньги? Может статься, я обрету гораздо больше! На остальные мысли времени не оставалось, потому что была среда — святой день, потому что по средам я хожу на аэробику.

Аэробика — это, конечно, громко сказано. Костяк нашей группы составляют дамы в возрасте далеко за 50, а потому бег и прыжки им запрещены. Пара-тройка поворотов головой, непонятные верчения руками, попытка нагнуться к полу и все остальные упражнения в этом роде. Однако большинство женщин и эти телодвижения почитает за страшные мучения, с которыми трудно справиться. Так как спортивный клуб располагается недалеко от рыночной площади, основной контингент — владелицы торговых палаток, которые придумали развлекаться таким странным образом. В позапрошлом сезоне, судя по разговорам, у них было модно учить иностранные языки, причем не какие-то там европейские, а восточные. Где они достали учителей таких редких языков, как вьетнамский и корейский, для меня остается загадкой, однако периодически вставляли в предложение некие загадочные слова, потрясающе похожие на наши нецензурные, и объясняли остальным, что это они по-иностранному высказались. Конечно, я предпочла бы ходить туда, где нагрузка побольше, но у меня нет больших средств на хорошие клубы, а еще я жду, что спортивные увлечения сменятся какими-нибудь другими. На худой конец, барышни узнают про аквааэробику и атакуют местный бассейн.

Есть, конечно, и фигуристые звезды в нашей группе. Например, Ниночка Горелкова, стройная и высокая. Но это скорее исключение, чем правило: остальные не могут похвастаться такой фигурой и такой походкой. Именно Нина и заметила меня сегодня:

— Ты чего сидишь киснешь? Пришлось поделиться с ней своим горем.

— Да ты что, не бывает такого! Вон сколько мужчин, ты только глянь! Слушай, а пойдем завтра со мной — попрошу любовника взять с собой друга.

— Так он тебе любовник? — пришло время мне удивиться.

— Ну да. Я же замужем. А ты не знала? — теперь удивлялась Нина.

Ну не признаваться же мне, что я совершенно не представляю себе, как можно одновременно жить с двумя! До сей поры не могу обремениться даже одним. Пришлось согласиться и договариваться о встрече.

Домой я бежала радостная в предвкушении телефонных бесед с мужчинами. Однако тут меня поджидали неожиданности.

На первый же звонок ответила женщина:

— Да, слушаю.

— Могу я поговорить со Стасом Юдиным?

— Стаса сейчас нет, он будет позже. Простите, а кто его спрашивает?

— Это конфиденциально, я должна поговорить с ним сама.

— Нет, объясните мне, кто его спрашивает!

«И что мне сказать? Что я ищу мужчину, фото которого видела в каталоге брачного агентства? А вдруг это жена Стаса или подруга? Нет, не признаюсь».

— Я бы хотела переговорить с ним лично. Подскажите, когда он придет.

— Нет, пока не назоветесь, не скажу… Я имею право знать, что за конфиденциальные дела у Вас с моим 14-летним сыном!

— 14-летним? — который раз за этот день я удивлялась.

— Конечно, 14-летним, — женщина успокаивалась. — Он еще не вернулся из школы.

— А других мужчин у вас нет? — я так растерялась, что сморозила глупость.

— Мадам, я ращу сына одна! — после гордого возгласа послышались гудки, что означало, что других мужчин в доме действительно не наблюдалось.

Второй звонок, на который я решилась спустя час после первого поражения, оказался из той же оперы:

— А? А? — громко орал в трубку некто непонятного возраста. Я кричала до хрипоты, наверно, с час, прежде чем мой собеседник догадался передать трубку кому-то другому.

Теперь отвечала мне бабуся.

— А тебе чего, внучка, мой супружник понадобился? Он глухой и ничего не могет.

— Так это ваш супруг? — удивляться уже не было сил.

— Мой, конечно, других не наблюдается. Он, Александров Алексей Ильич. Я даже попрощаться забыла. Да уж, хороша коллекция мужчин!

Подросток, женатый пенсионер, глухой к тому же. Хотя даже если бы он был слышащим, ничего бы не изменилось… Кто будет следующим? Новорожденный младенец? Герой гражданской войны? Лихо дама обвела меня вокруг пальца! А я-то хороша: все удивлялась, почему на некоторых фотографиях мужчины так похожи на киноартистов! Это и есть киноартисты, просто'К ним приписаны фамилии реальных мужчин с реальными телефонами. Правда, о возрасте и внешнем виде этих мужчин приходится умалчивать…

Не ожидая такого шарлатанства, я расстроилась еще больше. И ведь доказать ничем не смогу: свидетелей моего пребывания у хозяйки так называемого агентства не было, никаких бумаг на руки мне не выдавали, ничего не обещали.

В виду позднего часа я даже до подруг добраться не смогу. Да и что я скажу им: что пала жертвой собственного безумия? Придя к выводу, что не стоит расстраивать друзей собственной глупостью, я решилась на отчаянный шаг: продолжила звонки по оставшимся номерам. Правда, теперь я уже была умнее и предполагала, что вместо домашнего номера могу нарваться на тайный отдел службы федеральной безопасности, конезавод и прочие организации, а моими собеседниками вполне могут оказаться поручик Ржевский, Михаил Ломоносов и тому подобные герои.

Приятный голос на другом конце провода никак не вписывался в мои ожидания:

— Олег?

— Да, я слушаю. С кем имею честь говорить?

— Меня зовут Людмила. Я увидела вашу фотографию в агентстве и заинтересовалась вами.

— Что именно вас интересует? Мои пристрастия, моя работа, моя мама, мой кошелек?

Такой переход никак не вязался с приятным началом разговора. Я весьма терпеливо отношусь к мужским пристрастиям из трех «Т»: тапочки, тахта и телевизор, даже если они какие-нибудь модельные, коллекционные. Работа также не представляла для меня особого интереса. А упоминание о маме и вовсе заставило меня содрогнуться. И уж совсем некорректно говорить о кошельке милой очаровательной даме, каковой я себя считаю. В конце концов, если тебе все это так противно, сиди дома — со своими пристрастиями, мамой, работой и, кошельками!

— Да нет, мне больше интересны вы сами как человек. Я, например, люблю канареек.

Ох, не так я начала, совсем не так! Какой нормальный мужчина будет любить канареек? Только есть ли он сам кенарь! Но мужчина неожиданно засмеялся:

— С тобой не соскучишься! Я канареек не люблю, мне больше голуби по душе.

— •Правда?.. — я так обрадовалась, что выложила ему все про этих птиц, включая исторические факты, употребив при этом свое историческое образование.

Мы поговорили еще какое-то время, и мой собеседник начал прощаться, ссылаясь на занятость. Уже положив трубку, я поняла, что мы так и не договорились о встрече, а я не оставила ему свой номер телефона. «Ну, ничего, — успокоила себя я, — я позвоню ему еще раз».

Следующий претендент на почетное звание отца моего ребенка, по-видимому, ужинал, о чем сообщали громогласные чавканья, периодически доносившиеся в трубку. Однако прерывать беседу мужчина не желал, предоставив мне полную самостоятельность в разговоре. Наконец, где-то на тридцать четвертой минуте мне надоело изображать из себя режиссера-постановщика, и я попрощалась, решительно вычеркнув номер из списка. Как-то не хотелось связывать свою судьбу с вечно жующим.

Звонить остальным мне в тот вечер уже не пришлось, потому что было очень поздно.

Утром меня разбудил телефон. Пару раз чертыхнувшись — все-таки отпуск — я подняла трубку. Раздался довольный Элькин голос:

— Люська! Как прекрасно, что я тебя застала!

— А что, в такую рань, — я посмотрела на часы: 6.15.- можно быть где-то вне дома?

— Ну, раз уж ты познакомилась с фен-шуем, то могла быть и не дома.

При этих словах я вздрогнула: ну нет среди моих знакомых человека с таким странным именем! Потом мой взгляд упал на разложенную везде одежду, и я вспомнила про новое Элькино увлечение, невинной жертвой которого пал шкаф. Видимо, новая идея захватила подругу настолько, что она до сих пор не может успокоиться.

— Знаешь, я тут как раз обдумала вариант: что тебе сделать с твоей квартирой. Ну, чтобы у тебя мужчина появился…

Я хотела ей намекнуть, чтобы она сделала что-нибудь со своей квартирой, тогда она займется тем мужчиной, который появится в ее жизни, и перестанет мне докучать, но вовремя остановилась.

— Ну, ты согласна… — мое молчаливое раздумье только подогревало Элькин пыл.

— Валяй, куда уж там, — пробубнила я.

— Ой, ты правда согласна? Ой, я так рада, — подруга визжала от радости как группа детского сада. — Тогда спускайся, открывай дверь, я тут у подъезда стою.

Еще раз припомнив подруге все ее качества, я стала собираться. Дело в том, что наш подъезд не стал обременять себя долгими тратами на домофон и ограничился его отсутствием. Но дверь жильцы за собой закрывали, поэтому при отсутствии ключа можно было запросто замерзнуть у подъезда. Иногда, конечно, препятствие — это прекрасно, ведь не всех и не всегда хочется видеть. Но иногда такая жизнь становится невыносимой. Например, как сегодня. И угораздило же меня снять трубку телефона! Могла бы спокойно спать до обеда!

Закутавшись в теплый халат, я побрела вниз. В наших не очень высоких хрущевках лифта не положено, к тому же даже если бы он был, уверена, соседи с нижних этажей попросили бы выключить его за ненадобностью. Им-то он действительно ни к чему.

Моля, чтобы никто не выглянул в такой час и не увидел меня растрепанной и расстроенной, я продолжала спускаться. Далась же Эльке моя судьба! Может, все-таки намекнуть, что ей вполне можно заняться собственной персоной? А что, может, из этого что-то получится. Будут с мужем ежиков разводить, кактусы поливать, она заразит его художественной вышивкой, он ее — бортированием колес на машине… Будут увлекать друг друга.

Обдумать стратегию дальнейших действий мне не дала лестница, внезапно закончившаяся. Подруга встретила меня с распростертыми объятиями, словно мы не виделись лет десять, хотя расстались, насколько мне не изменяет память, только позавчера. Поприветствовав меня еще раз, Элька с поразительной быстротой понеслась наверх. Я огляделась: кажется, за ней не гонятся. Да если и гонятся, то меня в таком виде застанут и отступят.

В квартиру подруга влетела, словно жар-птица и, как в прошлый раз, принялась задевать мебель, вопить на все лады, в общем, вела себя, как всегда.

Пока я готовила чай, гордо обозвав поглощение мутной жидкости из кружки с кусочками хлеба — «завтраком», мне удалось узнать, что она задумала.

Гордо восседая в единственном кресле, Элька показала мне листочек бумаги с непонятными символами.

— Что это? — удивить меня было трудно после пережитого, но, как оказалось, возможно.

— План перепланировки твоей квартиры.

— Ч-чего? — при этом пришлось попрощаться с любимым халатом, потому что на него ушла основная составная завтрака в виде чая.

— Перепланировки твоей квартиры, — всем своим видом подруга утверждала: о спорить с ней бесполезно.

Вспомнив, что вчера я рассталась со всеми своими сбережениями, я расхохоталась. Я догадывалась, какие суммы люди вкладывают в это дело, столь непрактичное, когда дело идет о хрущевках и тому подобном второсортном жилье. На фоне последних событий идея перепланировки уже не вызывала у меня иной реакции, кроме смеха. Да мне никогда не расплатиться за такое действо!

Взглянув на меня как-то странно, подруга продолжила уже менее уверенно:

— Вот здесь будет санузел, вот здесь кухня…

Заглянув в листок, я убедилась, что санузел переедет на балкон, а кухня на место прихожей. Правда, непонятно было, откуда я буду входить в дом, если осмелюсь воплотить данный план, но было бы экстравагантно скрыть вход в квартиру дверцей от холодильника. А то, может, пробить ход на четвертый этаж, к Маргарите Николаевне? Зато в новом проекте в моей квартире прибыло комнат: я насчитала в своей однушке аж две.

Судя по Элькиным воплям, предстояло снести не только стены, но и обзавестить новой мебелью. Естественно, стоимость мебели была чисто символической: пара-тройка тысяч долларов.

— К тому же у тебя все равно не вся мебель присутствует, прикупишь, –подругу унесло слишком далеко.

— Как не вся? Спать ложилась — вся была.

— У тебя даже шкафа нет!

Видимо, Элька очень интенсивно трудилась над проектом, потому что не помнить, что это она раскурочила мне единственный предмет мебели, достойный внимания, было пределом забывчивости. От такой наглости я даже ресницами захлопала:

— А ты забыла, кто стал основной виной тому? Не ты ли пару дней назад вознамерилась оттащить его в ванную, и на пути туда шкаф скончался! — тут меня понесло так, что я сама удивилась. Я переняла Элькину любовь к длинным монологам и стала патетично ворчать на тему, что мне теперь даже спрятаться негде, если испугаюсь.

— А тебе приходится? — участливо спросила подруга.

— Нет еще, — отмахнулась я, понимая, что спектакль пора заканчивать. -Но вдруг…

Тут я вспомнила, как вчера спряталась в шкафу со скелетом, и что из этого вышло, и решила, что больше в предметах мебели прятаться не буду, вдруг опять нарвусь на скелет?

Элька поняла, что идея перепланировки не будет принята и принялась упрашивать меня «хотя бы о перестановке». Опять наступила череда ее бесконечных монологов.

— .У тебя же вся мебель стоит неправильно…

В этот момент я жутко позавидовала курильщикам: понимаю теперь, почему люди иногда резко хватаются за сигарету. Если их доставать с утра подобными монологами, да еще с полной уверенностью в том, что без подобного сопровождения они обязательно погибнут, это будет похлеще утренних шоу по телевизору! Если бы я умела, то закурила бы.

— Что, например, делает вот эта пальма? Она же тут совсем не к месту! — московские театры определенно должны взять Эльку на прослушивание. Она очень искренне играет. Или так живет, как играет.

— Ты же мне сама ее подарила. Помнить, ты пять лет назад увлекалась растениями? Так эта пальма от тебя в подарок досталась, — мне наконец удалось умерить ее пыл и стремление разнести всю квартиру в пух и прах.

Но подруга оставалась непробиваемой. Она упорно не соглашалась с пальмой, которая приходилась на зону знаний и явно мешала чему-то в моей жизни.,

— Пусть стоит, мне уже учиться поздно, диплом есть, работа тоже присутствует, — все-таки некоторые аргументы должны подействовать. Но все было напрасно. Эля, по всей видимости, воспылала лютой ненавистью к дереву и остановить ее было невозможно. Она отправила меня умываться, а сама понеслась к соседям с предложением приютить уютное деревце. В течение получаса, пока она будила ни в чем не повинных людей, которым на работу во вторую смену, я смогла принять душ.

Следующим этапом стала разборка вещей в разных частях комнаты. При этом на свет божий были извлечены мои университетские конспекты, старые кофточки и даже пара фотографий Максима. Элька ревела от счастья, как победивший носорог, пока я под ее чутким руководством выкидывала свое добро.

Часов в десять в дверь позвонили.

Дашка была по-деловому собрана и спокойна.

— Сгинь, поговорить надо, — сказала она, увидев Эльку. Они не очень-то ладили, потому что были полной противоположностью друг другу. — И как ты с ней можешь общаться, ума не приложу! — с этими словами Дашка поставила на стол бутылку дорогого коньяка.

Известный в городе педагог в десять утра собственной персоной да еще с прекрасным напитком — это нонсенс. Явно что-то произошло.

— Пошли на кухню, Элька из твоей комнаты конюшню сделала, даже присесть негде.

На кухне Даша достала сигареты, зажигалку, с наслаждением затянулась.

— Можешь поздравить: твоя тема прошла на ура!

Я еще не совсем поняла, какая тема моя, но потом до меня дошло, что это, видимо, новая Дашкина разработка по моей проблеме.

— Руководство даже грант мне выдало — в рекордно короткие сроки, говорят не стоит тянуть, проблема рождаемости в городе стоит очень остро. При этом, правда, они как-то странно на меня смотрели, может, думают, что это я решилась на такой отчаянный шаг? –Даша затянулась и засмеялась. –Давай за удачу по рюмашке. Я от счастья сама не своя. Мне даже отпуск дали — два месяца: Думаю, может, куда слетать? Все-таки думать можно и вне города… Будучи сочинять теперь.

— А как же Стае? Что будет с ним?

— Нет больше Стаса…

— .Как нет? — обычно такую фразу я слышала, когда человек уже никогда не вернется на грешную землю.

— Вчера расстались. Не могу больше терпеть его несамостоятельность. Это же ребенок, а не мужчина. Откуда только он взялся?.. Слушай, может, ты передумаешь, не решишься на такой отчаянный шаг? Гляди, какие они все вокруг — ума не приложу, откуда такие странные мужчины берутся!

— Нет, что ты, я уже решилась, — от выпитого меня понесло в далекие дебри. — И потом, может, у меня девочка будет? Или я сумею мальчика воспитать настоящим мужчиной. Ты мне в этом поможешь, у тебя специальное образование и опыт — все присутствует.

Мы потрепались еще немного на соответствующую тему, а потом подруга дальше удалилась по делам: требовалось обналичить выданный грант.

День покатился по наклонной: дальше в гости стали напрашиваться соседи. Первым заявился Юрка. Увидев на столе початую бутылку коньяка, он зажмурился, потом открыл глаза и начал часто-часто моргать ресницами.

— Я думала, ты на Севере.

— Все, больше не езжу, — Юрка горько вздохнул, — сколько ни привози, им, — тут он махнул в сторону своей квартиры, где остались жена и теща, — все мало. Теперь буду устраиваться на работу здесь. Я, собственно, потому и пришел. Не знаешь, где бы меня могли принять?

Я пожала плечами: во-первых, о Юркиной специальности не имею не малейшего понятия, во-вторых, хорошими знакомыми по части трудоустройства не страдаю, а то сама давно бы перешла на другую работу.

— Тогда пойду работать грузчиком в магазин рядом с домом. Уууу, опять каждый день видеть эти лица!

Предполагая, что последнее может относиться к жене и теще, я участливо сказала:

— Ну ты это, крепись. В жизни всякое бывает. И всякое проходит. Это еще царь Соломон сказал.

— Вот пусть этот царь поживет в моей квартире!

Тут я даже вздрогнула: трудно как-то представить царя Соломона, обитающего в старой хрущевке. К тому же его гарем…

— «Пусть он попробует справиться с этими двумя бабами!… — и Юрку понесло. Из его речи явственно следовало, что ни один мужчина не справится с его женой и тещей. Царя Соломона он при этом склонял на все лады.

Наконец, я прервала бурные речи:

— Юр, у Соломона гарем был. Жен немерено, а тещей тем более.

Юрка осекся, жестом показал, мол, давай выпьем. Я налила ему, а сама отказалась: если день так и дальше развернется, я к ночи до кровати не дойду. Налив себе для солидности еще рюмочку, Юрка выпил, крякнул и поспешил домой. Уже на выходе он как-то странно на меня посмотрел и сказал:

— А моя теща — ведьма!

Я знаю, что от двух рюмок коньяка белая горячка обычно не начинается. Но откуда я могу быть точно уверена? Тем более что Юрка провел некоторое время, живя с женой и тещей. Я мотнула головой, мол, понимаю, тебе трудно, так что забегай при случае.

Не успела закрыться дверь за моим соседом, как в квартире раздался телефонный звонок. Приятный женский голос попросил меня к телефону, а потом представился работником брачного агентства. Но как она об этом узнала? Я еще никому толком не успела рассказать о том, что задумала, а тут уже такие масштабы помощи. Не вчерашняя ли дама, родственница скелета, благополучно с ним встретившаяся, оказала мне такую любезность? И сколько я должна буду выложить за очередное участие в моей судьбе? Хотя, насчет того, что я никому ничего не рассказывала, это, конечно, мягко сказано, вот и на работе проболталась… По этой причине мне Наташка Ложкина помогла. Да еще как помогла! Вот уж воистину — «бойтесь данайцев, дары приносящих».

— Знаете, у нас столько интересных мужчин, — щебетала между тем дама в трубку. — И все, как на подбор, вашего возраста и, я уверена, соответствуют вашему вкусу.

Коньяк по утру сделал свое гиблое дело: я представила, что если действительно в этом агентстве окажутся подходящие кандидаты, сделать выбор мне будет очень трудно, раз уж они настолько мне подходят. «Видимо, придется забирать всех сразу», — пришла мне в голову шальная мысль; я представила себя в окружении нескольких десятков симпатичных мне мужчин. Правда, возникала проблема: где их всех разместить? Но это, как говорится, вопрос будущего, пока необходимо было со всеми этими мужчинами хотя бы познакомиться.

Зевнув в трубку так, словно я встречаюсь каждый день с сотней писаных красавцев, которые сами идут мне навстречу, я деловито сказала:

— Валяйте, записывайте.

— А вы правда закончилиисторический факультет университета? осведомилась моя собеседница. Видимо, выпускники историческогофакультета университета, по ее представлению, должны были отличаться повышенной вежливостью.

— Правда, — коньяк с новой силой ударил мне в голову. — А что, у вас есть заказ именно на выпускницу истфака? Что, претендент на мою руку и ногу по специальности археолог и вместо медового месяца мы поедем раскапывать Трою?

— Нет, что вы… я… — явно смутилась женщина. — Просто вас отрекомендовали.. — тут я поняла, что в своих догадках о вежливости студентов-историков не ошиблась. — А туристического маршрута до Трои у нас нет, так что пока мы предложить его вам не сможем.

— Так вы еще и туризмом занимаетесь? — универсальность спектра услуг меня поразила.

— Конечно, — гордо заявила трубка. — Мы же работает во благо наших клиентов. Люди после свадьбы обычно куда-то ездят, так что покупают туры именно у нас. Мы учитываем любые пожелания клиентов… Кстати, а Троя, о которой вы говорили, — это правда так интересно? — видимо, теперь мне придется поработать еще и консультантом.

— Очень, — я решила не рассказывать трубке о том, что предприимчивый Шлиман расковырял в искомом месте все, что можно было. Правда, некоторые искатели и копатели заявляют, что это вовсе не Троя, но тогда турагентство явно потеряет массу клиентов.

— И вы правда бы туда поехали? — женщина не унималась. Я посмотрела за окно, где бушевала метель и ответила:

— Правда. Поехала, хоть сейчас.

— Ой, как замечательно! — трубка радостно взвизгнула: видимо, на меня уже была сделана ставка — я должна непременно убедить своего избранника поехать на развалины. — Подскажите, где она находится?

Пришлось выкладывать предприимчивой барышне необходимые сведения. В конце разговора милый голосок стал просто медовым и пообещал:

— Мы сделаем вам скидку на обслуживание. Кстати, у нас проводится встреча в ДК «Торфяник». Столики, мужчины, танцы.

Смутившись последней фразой, я попрощалась. Интересно, удастся ли им раскрутить новый маршрут? А если они в качестве рекламы предложат своим •клиентам поучаствовать в раскопках? Это же будет скандал в среде археологов! Ситуация явно напоминала ту, о которой повествует анекдот, рассказанный мне во второй день прохождения педагогической практики в школе.

В 5 класс приходит молодая учительница истории и начинает опрос:

— Дети, скажите, кто взял Измаил?

Молчание. Тогда педагог берет журнал и начинает по списку:

— Катя, кто взял Измаил?

— Не скажу.

— Миша!

— Я не брал! –Даша! –Я не брала…

Шокированная учительница возвращается в учительскую и рассказывает своим коллегам. Те сочувственно вздыхают, пока в разговор не вмешивается директор:

— А какой класс — 5 «А» или 5 «Б»?

— 5 «Б», — отвечает педагог.

— Нет, и не старайтесь: эти не отдадут.

Скажу откровенно: когда эту историю рассказывал мой коллега, учитель со стажем, половина присутствовавших так и не улыбнулась, видимо, не понимая, что же тут такого веселого.

Воспоминания прервал стук в дверь. Оказалось, моя соседка Лизавета. Она выглядела немного смущенной. Просьба ее и правда оказалась необычной.

— Люсь, ты только того, не смейся. Мне твоя помощь нужна.

Если день не заладился, и собственная жизнь стоит на месте, то кто же откажется оказать помощь другому? Я согласилась, даже не спрашивая, придется ли мне караулить старуху-проценщицу или всего-навсего побеседовать с очередным Лизкиным кавалером.

Только когда мы вошли в Лизину квартиру, я подумала, что мне не стоило. в это ввязываться.

— Понимаешь, мой любит страстные крики, когда мы… ну, сама понимаешь. А я не умею. У меня или «Ой, мамочки» выходит или этот, как его, он вчера сказал, я забыла, а, кажется, крик раненого носорога.

Окинув взглядом мощные Лизины телеса, я подумала, что ж это должен быть за мужчина, если ее заставили кричать раненым носорогом? Но думать было некогда, потому что Лизкина идея не терпела отлагательства.

— Давай, ты покричишь, а я у тебя поучусь! — от такого предложения у меня даже коньяк весь из головы вышел.

— .То есть как –поучишься? — видимо, мне надо было еще выпить, чтобы лучше соображать.

— Ну ты кричи, а я буду за тобой повторять. А то … — Лизавета часто заморгала, и из глаз полились крупные слезы, — он меня грозился бросить…

«Кому-то, видать, тоже приходится несладко», — подумала я и согласилась. Однако начало занятий ознаменовалось явным провалом: Лиза не как не могла попасть в нужный такт, а орала и правда как раненое животное больших размеров.

— Подожди, подожди, я сейчас приготовлюсь, — твердила она и, когда я испускала нежный эротичный вздох, набирала в легкие как можно больше воздуха, выпучивала глаза, широко раскрывала рот и начинала либо громко кричать, либо реветь. Даже я, не будучи искушенной в интимных таинствах, соображала, что ничего из нашей учебы не выходит. Через полчаса занятий Лизка покраснела, лоб покрылся испариной:

— Все, не могу больше! А ведь времени всего ничего прошло! Ему же надо это удовольствие на час растянуть! Я совсем не справляюсь… — она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Ну давай пару раз еще, а потом перерыв сделаем, — предложила я. — Ты сосредоточься, соберись.

Видимо, в предвкушении перерыва Лиза собрала все силы, потому что рявкнула так, что на кухне разбился стакан, а в стену застучали соседи. На этом силы у незадачливой ученицы кончились, и она закрыла в изнеможении глаза:

— Этот ирод счас придет, а я так и не научилась!.. И тут мне в голову пришла гениальная мысль:

— А давай запишем мой голос на магнитофон. Ты будешь под него каждый день учиться, а в случае чего — воспользуешься в присутствии мужчины. Только, конечно, он не должен ничего знать.

Лиза обрадовано закивала и понеслась за техникой, которая вполне могла облегчить ей жизнь.

— Кассету насколько записывать будем? — спросила я. — На полчаса?

— Лучше на час. У меня магнитофон с автореверсом, а ему надо не меньше часа таких воплей… нежных криков то есть.

Теперь пришла очередь горестно вздыхать мне: за полчаса учебных занятий с Лизаветой голос у меня подсел и стал напоминать хрип. Но я все же храбро взялась за дело:

— Пойдем.

Отселив меня в дальнюю комнату, Лиза занялась уборкой. Я же получила старый магнитофон, кровать и пионерское задание в свое полное распоряжение. Первые пять минут прошли в полном молчании. Одно дело — учить, другое — изобразить художественный, то есть эротичный, крик. Тут вдохновение надо. Помучившись минут пять, я вспомнила пару телесериалов на любовные темы. Всю жизнь их терпеть не могла: действий никаких, одни вздохи. Теперь оказалось, что вздохи, они тоже полезными бывают.