Бесплатный фрагмент - Палач спешить не любит

Сюжет основан на реальных событиях

Никто в этом мире не ангел. Но у каждого из смертных есть свой ангел-хранитель. Тот, кто готов пожертвовать собой ради других больще чем ангел…

1

В июне воздух в столице Ирака всегда накаляется до предела. В тот же день жара, кажется, побила все возможные рекорды. Яркие лучи безжалостно били в ветровое стекло автомобиля, ослепляя водителя и двух пассажиров. В знойном мареве с обеих сторон дороги тут и там встречались контуры искореженных зданий. Казалось, пустыня, коварно подкравшись к автотрассе, разыгрывала с наблюдателем злую шутку: так плывут в далекой горячей дымке миражи, рисуя перед путником за гребнем очередного бархана фантастические очертания несуществующих дворцов и мечетей.

Но эти страшные картины, к сожалению, были реальны. По мере приближения к центру Багдаду из пригорода Аль-Мусаиб попадалось все больше сооружений, разрушенных авиационной бомбардировкой и ракетными ударами. Да и сейчас издалека явственно доносилась канонада.

Опаленный недавней войной с США и их союзниками, Ирак летом 2004 года так и не пришел к миру. В Аль-Фалудже, Бакуве и Рамадии продолжались ожесточенные бои. А в багдадских районах Катимия, Садр-сити, Аль-Джадиде, преимущественно населенных шиитами, почти каждый день происходили теракты, гремели взрывы, уносившие жизни ни в чем не повинных людей. Неужели дикой кровавой вакханалии не будет конца?

Об этом сейчас в очередной раз размышлял глава представительства российской нефтяной компании «Алтуннефть» Валерий Юрьевич Киселев. Создавалось устойчивое впечатление, что страна с древнейшей историей и богатой культурой теперь обречена на жалкое существование. Диктатура Саддама Хусейна сменилась властью американских оккупационных войск. А внутренняя нестабильность здесь только усиливалась, становилась чуть ли не визитной карточкой целого региона. Однако бизнес есть бизнес. Разработка нефти — слишком выгодное дело, чтобы обращать внимание на возможные риски. Очень многое поставлено на кон…

Вместе с Киселевым ехал Мигеле Антонари, репортер итальянской телерадиокомпании «RAI-1». Они познакомились еще три года назад, в апреле 2001 года, на проходившем в Риме российско-итальянском бизнес-форуме. Туда руководитель «Алтуннефти» Олег Алтунин прибыл вместе с Валерием, который в то время являлся заместителем президента компании. В первый же день на одном из перерывов с просьбой об интервью к Алтунину подошел местный журналист, представившийся Мигеле Антонари. Тогда же президент познакомил репортера и с Киселевым.

К удивлению Антонари выяснилось, что в годы Второй мировой войны дед Валерия Киселева был участником итальянского движения Сопротивления и плечом к плечу с его соотечественниками сражался с нацистами. Тогда же он заверил Киселева, что непременно соберет все необходимые факты и напишет книгу о его деде. Хотя это обещание и осталось невыполненным, между ними установились искренние дружеские отношения.

Валерий очень обрадовался, когда встретил в Багдаде своего итальянского приятеля. Рассказав в интервью о деятельности компании в Ираке, Киселев предложил Антонари пообедать в ресторане «Рамадия» и поговорить о жизни, отвлечься хотя бы на несколько часов от кипящего безумия Ближнего Востока.

Водитель Киселева, Махмуд, с самого начала войны привык соблюдать предельную осторожность. Поэтому он сразу обратил внимание на джип, следующий чуть ли не по пятам за «Ландкрузером». Махмуд прибавил скорость, но джип не отставал. Пристроившись на расстоянии в двадцать-тридцать метров, он упорно продолжал преследование. Бросив взгляд в зеркало заднего вида и думая, что джип пойдет на обгон, водитель сбросил скорость.

Но неожиданно на дороге, обогнав джип, появилась еще одна машина. Это был пикап «Тойота». Прижимая автомобиль представительства к обочине, пикап резко рванул вперед. Почувствовав неладное, Махмуд нажал на акселератор. Но чтобы не врезаться в «Тойоту», сразу сбавившую скорость, он был вынужден выехать на обочину и остановиться.

— Что тут происходит, Махмуд? — резко спросил Киселев.

Водитель не успел ответить шефу, поскольку со стороны, где сидел руководитель иракского филиала «Алтуннефти», неожиданно распахнулась задняя дверца. Все происходило, словно в кино. Валерия вытащили наружу и бесцеремонно швырнули лицом вниз. Двое нападавших, которых он не успел рассмотреть, схватили его за руки и по асфальту поволокли к своей машине. Затем столь же грубо затолкали в широкий салон. Не успел Киселев опомниться, как ему на голову набросили мешок. Очень скоро до потрясенного главы представительства «Алтуннефть» донеслись приглушенные крики Антонари.

От страха у Киселева перехватило дыхание, а по лбу покатился холодный пот. Внезапно он осознал, что здесь же, на полу заднего сидения джипа под ногами похитителей уже лежит и Мигеле. И сейчас ботинки низкорослого итальянца колотились по его спине, упирались в лопатки.

Задыхаясь, Киселев судорожно попытался пошевелить связанными руками и ногами. В тот же момент чья-то тяжелая нога безжалостно надавила на его лицо, скрытое мешковиной. После этого Киселев больше не шевелился…

* * *

В просторном кабинете президента компании «Алтуннефть» Олега Константиновича Алтунина происходило чрезвычайное совещание правления.

— Никакой информации о том, кто несет ответственность за это похищение, до сих пор не поступило. Вы знаете о нынешней ситуации в Ираке. Практически все государственные структуры страны, существовавшие в годы правления Саддама, уничтожены. Уничтожена бомбардировками и большая часть инфраструктуры. Можно сказать, что общественного порядка в Ираке больше не существует. Я уже дал необходимые указания Рыжакову, который теперь будет временно исполнять обязанности Киселева, и поручил объявить нашим сотрудникам в Ираке, что при желании они могут вернуться на родину. В Ираке царят хаос и безвластие. Конечно, в связи с этим происшествием соответствующие государственные органы уже предпринимают серьезные меры. Я сообщил всю необходимую информацию в МИД и компетентные российские службы. Тем не менее, считаю, что для освобождения нашего сотрудника и мы должны использовать все доступные нам средства.

Руководитель замолчал и поочередно посмотрел на членов правления.

— Однако что-либо сказать о конкретных мерах по этому делу трудно, — задумчиво произнес заместитель Алтунина Виктор Шустов. — Что, по сути, мы можем предпринять в Ираке, если там до сих пор идут крупномасштабные военные действия? Подобные вопросы полностью относятся к компетенции правительства и спецслужб. В наших силах лишь оказать моральную поддержку семье и близким похищенного Киселева. А может, и материальную, если… — Шустов прервался и вздохнул. — Если потребуется.

— Совершенно верно, Виктор Максимович, — кивнул Алтунин. — Но сейчас нам первым делом нужно продумать планы дальнейших действий. Хотелось бы услышать соображения нашей доблестной секьюрити.

Он перевел взгляд на Вадима Круга, начальника службы безопасности компании. Вадим Круг, некогда служивший в Федеральной службе безопасности, с сожалением покачал головой. Вторя словам Шустова, ответил:

— Я придерживаюсь известного вам мнения, Олег Константинович. Никакими физическими и техническими возможностями для освобождения Киселева мы не располагаем.

После этого в обсуждение вступил Касаткин, другой заместитель Алтунина. Ничего дельного, однако, и он предложить не сумел.

— Ну что ж, господа, — вздохнул Алтунин. — Нам не остается ничего другого, как ждать дальнейшего развития событий и разрабатывать перспективные планы действий. Все свободны.

Когда участники совещания начали расходиться, Алтунин задержал Круга.

— Вадим, кому как не тебе, знать, что Валера мой близкий друг. Пока он находится в заложниках, я не могу сидеть здесь сложа руки. Никогда не прощу себе, если с ним случится самое страшное. В любом случае мы должны что-то предпринять.

— Я уже говорил, что такими делами могут заниматься только спецслужбы. Допустим, мы попытаемся спланировать собственную операцию. Но ведь самостоятельно проводить расследование нам все равно никто не позволит. Не стоит забывать, что речь идет о деятельности на территории чужого государства. Про американские оккупационные власти я не упоминаю. Нам в той или иной форме придется поставить их в известность. Действовать на свой страх и риск крайне опасно. Это поставит под удар всю компанию. И потом, вы отдаете себе отчет в том, что мы можем помешать уже начатой операции по освобождению?

— Вадим, я все прекрасно понимаю и совершенно согласен с твоими доводами. Но… Не знаю, как и сказать…

В разговоре возникла небольшая пауза. Круг внимательно посмотрел на Алтунина:

— Что-то вы не договариваете, Олег Константинович.

Алтунин прошелся по кабинету, остановился около окна. Сказал, глядя на бурлящую интенсивным движением автомагистраль:

— Ты прав. Хочу поделиться с тобой идеей, пришедшей мне на ум. Но об этом должны знать только мы с тобой…

— Кажется, я догадываюсь.

— Ну вот и замечательно, — Алтунин развернулся и шагнул к столу. — Ты же не забыл, что с тобой и Маркиным произошло три года назад? Я про то самое дело с наркомафией…

— Конечно, — хмуро ответил Круг. — Если бы не Агаев, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Буду помнить по гроб жизни. Я человек бывалый, но таких храбрецов еще не встречал. Он сам рисковал, мог запросто получить пулю, а нас спас. Крутой человек.

— Не это главное. Он необыкновенно умен. Таких днем с огнем не сыщешь. Чем он сейчас занят?

— Вообще-то Агаев теперь возглавляет собственный аналитический центр, основанный при поддержке одной из российских спецслужб. Фактически Агаев работает как частный детектив по особым заказам. Сами понимаете, дел у него навалом. И если откровенно, я не верю, что он возьмется за подобное расследование. С нашей стороны было бы некорректно упрашивать его немедленно ехать в Ирак.

Алтунин принялся возбужденно расхаживать по кабинету.

— Вадим, пойми, мне не хотелось бы подставлять его под удар. Но Киселев — мой лучший друг, и его судьбу я могу доверить только человеку, в чьем профессионализме абсолютно уверен. Как-никак, у Агаева за спиной служба в прокуратуре и ФСБ. Немаловажно, что он, кажется, в совершенстве владеет арабским…

— Но под каким прикрытием вы собираетесь отправить его в Ирак?

Алтунин опять остановился около окна. Почему-то самые интересные идеи посещали его именно тогда, когда он смотрел с огромной высоты (правление компании занимало тридцатый этаж недавно построенного небоскреба в центре Москвы) на кипящую жизнь столичного мегаполиса. Отсюда машины казались игрушечными, а людская толпа напоминала муравьев. Может быть, все глобальные проекты в буквальном смысле слова рождаются наверху?

— Да, Вадим, нужно думать… Разумеется, гонорар Агаеву будет очень большим. А над вопросом прикрытия размышлять нечего. Ответ лежит на поверхности. Мы отправим его в Ирак в качестве нового представителя компании. Попросим, чтобы вначале он собрал всю необходимую информацию о похитителях и затем, по мере возможности, приступил к самостоятельным действиям по освобождению Валерия.

Круг удивленно приподнял брови. Он тоже подошел к окну. Внимательно глядя на начальника, произнес:

— Олег Константинович, я опасаюсь, что вы несколько переоцениваете возможности Агаева. А вдруг он откажется, не захочет зря рисковать? Ведь ситуацию в Ираке вы сами только что прекрасно описали. Широкомасштабные боевые действия ведутся практически на всей его территории, льется кровь тысяч людей. Иностранцы покидают страну. Вы же каждый день смотрите телевизор. Разве вы не видели, что там творится, и во что превратился Багдад? Ну зачем этому человеку, пусть даже за самые бешеные деньги, ехать в это пекло и заниматься освобождением представителя какой-то российской нефтяной компании? Скажите мне, кто он Киселеву, и кто ему Киселев, Олег Константинович?

Алтунин задумался. Действительно, перспектива гибели их возможного посланца существовала. Но Валера, Валера! Что же делать? Он вспомнил, как долго уговаривал Киселева ехать в Ирак, как тот отказывался, напоминал, как там все неблагополучно. И вот что из этого вышло…

Алтунин опустил голову и долго молчал. Затем решительно сказал своему собеседнику:

— Уверен, что Агаев не откажется. Насколько я знаю, этот человек никогда не отталкивал руки, протянутой к нему за помощью. Понимаешь, дружище… — Он сделал долгую паузу. — Дмитрий принадлежит к редчайшей породе людей, готовых во имя спасения человеческой жизни пойти даже на самый огромный риск.

— Ну что ж, попытаемся. Может быть, он и согласится.

— Тогда нечего медлить. Позвони ему, скажи, что мы хотим с ним встретиться.

* * *

Алтунин украдкой наблюдал за Кругом, который сидел рядом с ним на заднем сиденье «Майбаха». Всем своим видом подчиненный выражал явное неудовольствие. Было ясно, что ему не по душе поездка к Агаеву.

— Вадик, ты считаешь, что позитивного результата не будет? — напрямую спросил Алтунин.

Начальник службы безопасности оторвался от демонстративного созерцания пролетающих за окном автомобиля городских улиц и повернулся к президенту:

— Необходимо учитывать нынешнее состояние дел в Ираке. Это же пекло! По большому счету, для проведения такой операции необходим батальон спецназа. Что сделает один человек, даже профессионал экстра-класса, обладающий небывалой отвагой?

— Я сейчас все обдумал, Вадик. Не стоит говорить Агаеву, что в Ирак он отправится освобождать Киселева. Я скажу только, что в похищении Валеры подозреваю президента компании «Аль-Наха» Анвара Яхью, нашего иракского партнера. Предположим, что на Яхью было оказано давление. Логично попросить твоего друга разобраться в этом деле. Самое главное сейчас — получить принципиальное согласие Агаева. Когда он раздобудет первые важные сведения, то начнет действовать, как настоящий профессионал. Я в этом абсолютно уверен.

Круг поглядел на Алтунина. На его лице читалась неприкрытая ирония.

— Олег Константинович, вы плохо знаете этого человека. Он раскусит вашу уловку, едва вы откроете рот, и поймет, что вы блефуете. Хотя, если в самом деле отправится туда, то будьте спокойны, пойдет на все, чтобы освободить Киселева из плена. Тут не может быть никаких сомнений.

Аналитический центр Агаева располагался на втором этаже неприметного здания. Но сам офис был сделан на высоком уровне: современный дизайн, богато убранная комната для переговоров, оргтехника последнего поколения.

А когда девушка-секретарь пригласила их в кабинет Агаева, то Алтунин, знающий толк в одежде, по достоинству оценил и костюм от Армани, облегавший складную фигуру хозяина. Это был высокий и стройный молодой человек лет тридцати пяти с благородными чертами лица и умными внимательными глазами.

Президент «Алтуннефти» подумал: «Выглядит, как настоящая кинозвезда. К тому же молод. Неслучайно, что в него влюблена знаменитая певица Принцесса, одна из самых красивых женщин мира».

Когда они поздоровались, Алтунин сел в офисное кресло и сразу же стал объяснять цель визита.

2

Щедро облитый водой двор багдадской гостиницы «Султан Палас», расположенной на площади Аль-Тагарият, источал утреннюю свежесть. Целая система сложных ирригационных сооружений, обеспечивающая живительной влагой территорию отеля, работала как часы. По длинным узким каналам струились прохладные потоки, в небольших искусственных заводях, декорированных затейливыми ограждениями и густой завесой листвы, плавали маленькие лодки, стилизованные под старинные суда из папируса, в которых росли цветы удивительной красоты.

«Здесь, на Востоке, всегда умели ценить прекрасное и создавать нетленные произведения искусства по мере своих сил и возможностей. Даже сейчас, в обескровленной и обожженной войной стране, люди стараются сохранить то, что возможно».

Дмитрий Эминович Агаев думал об этом, стоя у окна отеля. Он по отцу происходил родом из Азербайджана, поэтому считал себя человеком, не чуждым восточной культуре. И хоть являлся гражданином России и все последние годы прожил в Москве, никогда не забывал о своих корнях. Да и мусульманский мир в целом был знаком ему не понаслышке. В свое время Агаеву пришлось работать нелегалом в одной из стран Передней Азии, поэтому обычаи этих народов он знал превосходно. А сносно говорить по-арабски научился, когда выполнял задание в Бахрейне. При его редкой способности к языкам это оказалось несложно…

Дмитрий с удовольствием поспал бы еще, но ровно в половине восьмого, словно будильник, жильцов гостиницы разбудил далекий рокот военных вертолетов и разрывы бомб. Пришлось подняться раньше времени и неторопливо начать обычный утренний моцион, который заключался в небольшой силовой разминке и контрастном душе.

Вообще с точки зрения безопасности отели в центре Багдада не внушали особого доверия. Из-за террористической угрозы в марте закрыли две гостиницы — «Палестину» и «Шератон». Атаки на них начались уже в середине 2003 года, а в октябре произошел мощный взрыв недалеко от отеля «Багдад», где располагалась штаб-квартира Центрального Разведывательного Управления США. Конечно, можно было остановиться и в отеле «Кандил» на площади Аль-Мусхаб. Но и «Султан-Палас» казался относительно безопасным.

Агаев оделся и спустился вниз, чтобы позавтракать в кафе отеля. А когда снова оказался в вестибюле, заметил через окно гостиницы стоявшего снаружи шофера представительства Махмуда, который накануне встретил его в аэропорту и привез сюда.

Там они и познакомились. Махмуд сразу понравился гостю из России. Это был типичный араб, смуглый и темноволосый. Водитель чуть ли не силой отнял у него чемодан и уложил в багажник служебного автомобиля «Алтуннефти». В ответ, к своему великому изумлению, шофер услышал благодарность на чистейшем арабском языке.

Сейчас, выйдя на улицу, Агаев сразу спросил Махмуда:

— Зачем же ты так рано прибыл?

— Мой дом находится на другом конце Багдада. Выехал в шесть часов, чтобы успеть вовремя. Мало ли что случится по дороге. До посольства не очень далеко, но это восточная часть города, район Аль-Мансур.

— Ты завтракал?

— Нет, хозяин, я боялся опоздать, — ответил Махмуд.

Дмитрий взглянул на водителя. Уже эти слова многое говорили о его характере. Когда же он должен был встать с постели, если выехал из дома в такую рань? Да еще сэкономил время на завтраке…

«Мало ли что случится», — повторил Агаев про себя сказанное шофером. Еще в Москве он основательно ознакомился с текущей ситуацией в Ираке. Но лучше всего местные реалии чувствовались в этих словах обычного водителя.

.

* * *

Первый секретарь посольства Антон Шмелев выглядел чрезвычайно хмурым и усталым. Агаев достал из кейса приказ о назначении его представителем «Алтуннефти» в Ираке.

— Обрадовать вас нечем, — произнес Шмелев, бегло взглянув на бумагу. — Не знаю, чем смогу вам помочь. Новостей о Киселеве пока нет. Да и вам, как представителю фирмы, советую вывезти всех российских сотрудников на родину. Гарантий их безопасности никто предоставить сейчас не сможет.

— А вы думаете, что шансов на освобождение нет? — спросил Агаев.

Этот вопрос, который можно было смело назвать риторическим, он задал для того, чтобы подтвердить свою роль. У Шмелева не должно оставаться сомнений относительно полномочий посланника из России.

— В Москве уже создан штаб по его освобождению. Члены штаба действуют во взаимодействии со спецслужбами. Консульская служба Италии объявила, что тоже ведет собственное расследование и готова оказывать помощь. Но насколько эффективно, пока не представляется возможным выяснить. Вот и все, что я могу сказать.

— А где и как похитили Киселева?

— Киселев в офисе «Алтуннефти» давал интервью репортеру итальянской телекомпании «RАI-1» Мигеле Антонари, — без всякого выражения ответил первый секретарь посольства; в глазах его была какая-то безмерная усталость. — Затем они вышли из офиса и поехали в город пообедать. По дороге машину остановили вооруженные лица. Они пересадили ее пассажиров в свой автомобиль и скрылись в неизвестном направлении.

— Может, они охотились именно за Антонари? А Киселева взяли заодно? Или наоборот, им был нужен именно наш представитель?

— Не знаю, — Шмелев переложил стопку бумаг на своем столе, стараясь не смотреть в глаза собеседнику, — здесь случается всякое. На этот раз террористы, кажется, не преследовали политических целей. Во всяком случае, пока никаких требований выдвинуто не было. Помните весну этого года, когда члены «Зеленой бригады» похитили троих итальянцев? Тогда они через телеканал «Аль-Джазира» заявили, что ждут проведения в Италии демонстраций протеста против войны в Ираке. В конце концов, демонстрации все-таки состоялись. Только после этого заложников освободили. Но чаще всего требуют выкуп.

— Выходит, что за Антонари и Киселева тоже потребуют денег?

— Неизвестно, — пожал плечами посол. — Канули как в воду. Ноль информации. Ничего. Глухо…

Агаев уже убедился, что Шмелев не обладает никакими полезными сведениями. Поэтому дальнейшая беседа не имела смысла. Они стали прощаться.

Пожимая ему руку, Шмелев предупредил:

— Молодой человек, хотел бы вас предостеречь. Киселев работал здесь долгое время. Он хорошо ориентировался в здешней обстановке, а вы тут человек новый. Поначалу вам будет крайне тяжело. Будьте осторожны, берегите себя.

— Спасибо, я постараюсь.

* * *

Быстро, но так, чтобы не привлекать внимания настороженных глаз, автомобиль ехал по трассе Багдад — Аль-Мусаиб. Стрелка спидометра то спускалась к отметке «шестьдесят», то, осмелев, подлетала к «ста». Постоянно снижал скорость Махмуд по очевидной причине — на протяжении их пути неоднократно встречались американские блокпосты. Несколько раз их все же останавливали. Так как Махмуд часто ездил по этой дороге, его уже знали в лицо. Поэтому к документам особо не придирались. Только в одном месте какой-то здоровенный янки, обвешанный оружием, долго разглядывал паспорт пассажира. Он так внимательно сверял фотографию на паспорте с лицом россиянина, как будто подозревал подмену физиономии в результате пластической операции.

— Махмуд, ты не знаешь, чего ему надо? — спросил Агаев.

— Хозяин, он здесь новый, меня не узнал. А вас, наверное, мог спутать с Антонари, вы лицом немного похожи. Только итальянец невысокий, а вы рослый. Им же только его поясную фотографию раздали. Я видел, какой-то янки выронил один снимок.

Все разрешилось, когда к американцу подошел его сослуживец. Он помнил Махмуда, и машина тут же поехала дальше.

В представительстве «Алтуннефти» заместитель Киселева Рыжаков беспокойно расхаживал по холлу. Увидев нового начальника, стремительно пошел навстречу.

— А я уже начал волноваться, — произнес Рыжаков укоризненно, пожимая руку Агаеву. — Дмитрий Эминович, если не ошибаюсь?

— Что поделаешь, Александр Васильевич… Столько блокпостов по дороге, и на каждом проверка документов! Вот и задержались.

— Не будем терять время. Пойдемте, я покажу ваш рабочий кабинет,

Рыжаков довел Агаева до конца коридора, затем вынул из кармана ключ и открыл дверь. Когда они зашли в кабинет, Рыжаков указал на небольшой металлический шкаф:

— Сейф Киселева. Естественно, ключи от него хранились у шефа. А документы, лежавшие на столе, я собрал в папку и положил к себе. Сейчас я их принесу.

Спустя несколько минут он вернулся с объемистой папкой и протянул ее новому руководителю.

— Будете сегодня знакомиться с сотрудниками?

— Сколько человек работает в представительстве? — не отвечая на вопрос, спросил Агаев.

— В центральном аппарате всего семь. А из семидесяти пяти сотрудников в Ираке, являющихся гражданами России, теперь захотели остаться здесь только двадцать восемь. Похищение Киселева совсем выбило людей из колеи. Так что пришлось набирать работников из иракцев. Остальной персонал и прежде составляли местные жители.

Дмитрий многозначительно посмотрел на Рыжакова:

— А если конкретнее, сколько же иракцев находится в штате представительства? Я говорю о тех, кто трудятся в самом офисе.

Рыжаков начал перечислять:

— Водитель Махмуд. Вы его знаете. Мой шофер Абдул. Начальник охраны Айман. Кроме него, есть еще два охранника и садовник Башар. Итого шесть человек. Все они занимают места в нашем представительстве с момента открытия.

Агаев задумался. Он прошелся по комнате и поднял жалюзи на окне, выходившем на задний двор представительства. Отсюда были видны фруктовые деревья и цветочные клумбы. Заметив, с каким вниманием новый начальник рассматривает зеленые заросли, Рыжаков сказал:

— Садовник Башар — большой мастер своего дела. Из-за сильнейшей жары сохранить эти деревья и цветочные кусты в целости и сохранности трудно. Хотя в таком жарком климате они растут с невероятной быстротой, но при неправильном уходе от его же воздействия могут высохнуть на глазах. Однако Башар ни на миг не упускает растения из-под своего бдительного надзора, обеспечивает их своевременным поливом и тщательным уходом.

Рыжаков тоже подошел к окну.

— Жаль, что вы несколько припозднились с приездом. Вот посмотрите туда. Это абрикосовое дерево. Оно до самого конца мая было доверху увешано плодами. Урожай богатейший! А сейчас осталось всего лишь несколько абрикосов.

Не отрывая взгляда от зеленого великолепия, Агаев заметил:

— Странно, до чего же люди схожи с цветами… Многие из них появляются на свет прекрасными и здоровыми и начинают расти. Однако с годами от их прежней красоты, свежести и здоровья не остается никакого следа. Всех безжалостно и неуклонно изменяет жизнь…

Рыжаков откашлялся, удивленный такой поэтической сентенцией нового руководителя, несколько раз погладил плешь на макушке, обеими руками протер лицо и наконец произнес:

— Вы правы, совершенно верное наблюдение. Некоторые люди стареют раньше времени. Порой их даже невозможно узнать.

Агаев неслучайно завел разговор на отвлеченную тему. Начиная любое расследование, необходимо максимально полно вжиться в атмосферу, попытаться выявить некоторые нюансы, ускользающие от поверхностного взгляда.

По самому первому впечатлению, в офисе «Алтуннефти» поддерживался исключительный порядок. Все находится под контролем, отдельные элементы этого сложного административного механизма работают как часы. Шесть человек иракцев? Но они работают здесь уже давно. Судя по словам Рыжакова, зарекомендовали себя с лучшей стороны. А дополнительным подтверждением их благонадежности, как ни странно, является как раз этот восхитительный сад, за которым столь тщательно ухаживает садовник Башар. Всякое, конечно случается. Но мысль о том, что именно здесь, в представительстве компании, есть человек, связанный с похитителями, пока находило очень мало психологических мотиваций. Но более широкие и обстоятельные умозаключения пока делать рано…

Они беседовали еще целый час. Агаев внимательно ознакомился с личными делами сотрудников, попутно расспрашивая заместителя Киселева о каждом конкретном человеке.

Любой следователь, взявшийся за такое непростое дело, должен был прежде всего жестко очертить для себя круг потенциальных фигурантов. Даже имея на руках определенную информацию о том, при каких обстоятельствах были похищены Киселев и Антонари, в настоящий момент не представлялось возможным установить, имел ли кто-либо из служащих компании какое-либо отношение к этому преступлению.

Вот еще один, важнейший вопрос. Кто сообщил боевикам о том, что собиравшиеся пообедать в ресторане «Рамадия» Киселев и Антонари должны выехать из пригорода Аль-Мусаиб к центру Багдада? Или злоумышленники с самого начала следили за офисом «Алтуннефти» и заранее планировали захватить в заложники главу ее представительства и итальянского репортера именно на дороге?

Когда Агаев уже собрался уходить, он позволил себе первое «начальственное» замечание:

— Семен Павлович, мне следует вас предупредить, что при выезде куда-либо из офиса я не хотел бы присутствия рядом со мной телохранителей. Прошу вас, чтобы вы передали это начальнику охраны Айману. Без моего личного указания сопровождать меня никто не будут.

С удивлением посмотрев на него, Рыжаков сказал:

— Зря вы это. Именно в тот самый день Киселев отказался от услуг охраны. И вот чем все закончилось…

Агаев остановился у порога кабинета. Это совершенно новая информация! Пожалуй, первоначальные наработки можно теперь убрать в долгий ящик. Такое совпадение в данном случае выглядит по меньшей мере подозрительно…

Проанализировав сказанное Рыжаковым, Дмитрий пришел к выводу, что необходимо начать последовательную проверку местного персонала представительства. И первым кандидатом в списке должен быть, естественно, сам начальник охраны.

— Что за человек этот Айман? Можно ли на него полагаться?

На лице заместителя отчетливо проявилось беспокойство:

— Дмитрий Эминович, вы хотите сказать, что не доверяете Айману? Полагаете, что он может быть причастен…

Рыжаков не договорил, пристально глядя на нового руководителя. Агаев не торопился с ответом. Прошелся по кабинету, энергично потер руки. Делиться своими сомнениями с Рыжаковым пока преждевременно. Это чревато появлением многих ненужных вопросов.

— Семен Павлович, считайте, что я ничего не спрашивал. С самого первого дня работы на новом месте каждому из сотрудников представительства я должен верить как самому себе. Представьте, что этот офис — наш родной дом. И мы должны жить в нем словно одна единая семья!

3

Разговор с иракцами, работающими в компании, Агаев решил провести в кабинете Киселева, который на период расследования стал его собственным. Дожидаясь Рыжакова, Дмитрий взял пульт и включил телевизор. И сразу попал на новостную передачу телеканала CNN. После нескольких сообщений диктор напомнил о недавнем похищении. Исчезновение репортера телекомпании «RAI — I» переполошило всех итальянских журналистов. В эфире были показаны фрагменты из репортажей, подготовленных Антонари, затем прозвучало обращение через канал «Аль-Джазира» к его пожилой матери, направленное непосредственно иракским боевикам.

Выключив телевизор, Агаев откинулся на спинку стула и стал просматривать документы, принесенные Рыжаковым. Среди них находилось и несколько снимков, сделанных Киселевым в различных местах. Еще на одной фотографии можно было увидеть Киселева и Антонари, сидящих за столом в этом самом кабинете.

Агаев закурил и стал думать. Пожалуй, нельзя ограничивать цели беседы с сотрудниками только проверкой их непричастности к похищению. Стоит, наверное, выбрать одного человека, достойного всяческого доверия, а затем с его помощью попытаться собрать сведения о местных группировках. Кроме того, при посредничестве этого иракца можно попробовать установить связи с влиятельными вождями иракских племен и кланов, а дальше уже постараться привлечь на свою сторону сведущих людей, которые имеют выход на авторитетные источники информации…

Когда Рыжаков привел в кабинет руководителя иракских сотрудников, Агаев встал с кресла и громко обратился к ним со священными словами мусульманского приветствия:

— Ассалам алейкум!

— Алейкума салам! — хором ответили иракцы и слегка наклонили головы.

В кабинете на несколько секунд повисла тишина. Иракцы с удивлением смотрели на нового хозяина, начавшего знакомство с ними такими словами. Когда же Агаев приблизился к ним и по очереди поздоровался с каждым за руку, изумление сотрудников стало еще большим. Такое поведение показалось им неслыханным.

Оказавшись свидетелем искреннего радушия, с которым встретил новый шеф своих сотрудников, Рыжаков вспомнил слова Агаева о единой семье. Он уже достаточно много времени прожил в Ираке, был неплохо знаком с местными обычаями и прекрасно знал, что в этой восточной стране очень редко руководители высшего звена позволяют себе протягивать руку обычному садовнику или охраннику. Подобный жест для бизнесмена высокого уровня многие посчитали бы неслыханной либеральной вольностью. Выходило, что подобные предубеждения главу представительства «Алтуннефти» нисколько не заботили. «Вот таких-то больше всех и любят. И бабы тоже», уколола Рыжакова завистливая мысль.

Беседа, которая носила характер общего знакомства с сотрудниками, продолжалась около получаса. В ее ходе Агаев обращал внимание на каждую мелочь, даже казавшуюся несущественной. Это произвело на иракцев огромное впечатление. Поэтому они почти что с благоговением распрощались с новым начальником.

Когда они, почтительно раскланявшись, покинули кабинет, Дмитрий поинтересовался у своего заместителя, почему здесь не было Аймана, начальника охраны. Рыжаков показал наверх, очевидно, имея в виду, что указанное лицо находилось на крыше:

— Я дал ему указание подняться туда, чтобы он во время отсутствия остальных секьюрити лично осуществлял наблюдение за близлежащей территорией.

Агаев понимающе кивнул:

— Ну что ж, передайте Айману, чтобы он спускался и шел ко мне. Пусть его пока подменит Муса.

Оставшись один, Дмитрий открыл холодильник, достал бутылку фруктового сока, наполнил стакан до самого верха и медленно, с наслаждением выпил до дна.

Через минуту в дверь постучали, и в комнату вошел начальник охраны офиса. Агаев пожал руку Айману, а потом показал на стул, стоявший с правой стороны длинного стола.

Начальнику охраны было лет тридцать. Среднего роста, по-восточному полный, он являл собой типичный образ араба иракской национальности. Под горбатым носом — пышные и черные, как смоль, усы. Маленькие, довольно хитрые глаза устремлены на главу представительства с почтением, но при этом заметно, что Айман демонстрирует новому начальнику и некоторую независимость. Словно хочет сказать: «Я, конечно, ваш подчиненный, но тоже обладаю немалым чувством собственного достоинства».

Агаев не торопился начинать беседу. На первый взгляд Айман ему не понравился, но не всегда стоит безоглядно доверять собственной интуиции; она тоже может быть обманчивой. Не спешить с выводами — вот один из важнейших постулатов, которыми руководствовался в работе создатель собственного аналитического центра Дмитрий Эминович Агаев…

Оторвав взгляд от больших хрустальных часов в позолоченной оправе, стоявших на столе, новый хозяин заговорил по-арабски:

— Айман! Говорят, что ты очень способный и добросовестный работник. Как же так получилось, что ты не уберег Киселева и позволил его похитить?

Было заметно, что эти слова несколько смутили Аймана. Он даже слегка опустил голову, тем самым подтверждая правомерность подобного вопроса:

— Серьезных претензий ко мне не предъявляют, но меня сильно мучает совесть. Я не могу найти себе места. Ведь за последний год Киселев ни разу не выезжал без сопровождения охраны. Но в тот день, когда сюда прибыл итальянец, нам стало известно, что охранника Тахсина не будет. Его брат Мухаммед работал в гостинице «Мубарак», где недавно совершили теракт. Во время взрыва тело брата нашли среди погибших. Тахсин позвонил в представительство и предупредил, что в течение сорока дней он не сможет приступить к исполнению своих обязанностей. Вы же, наверное, знаете наши обычаи…

— А вы связывались с Тахсином? Может, в связи с похоронами требовалась помощь фирмы? Он же считается нашим работником. Об этом я только что говорил на собрании. Все мы члены одной семьи. Мы должны разделять беды и несчастья друг с другом.

Сказав это, Агаев пристально посмотрел на Аймана, словно просветил рентгеном его душу. Этот магнетический взгляд произвел сильное впечатление на начальника охраны.

Он, будто извиняясь, произнес:

— Хозяин, честно говоря, похищение Киселева привело всех в такое замешательство, что интересоваться положением Тахсина нам даже не пришло в голову. Потом я узнал: хоронить брата повезли в Латифию, где живут их родители. Насколько я знаю, он и сейчас находится там и возвращаться пока не собирается.

— О Тахсине мы еще подумаем. Ты пока продолжай свой рассказ.

Несколько растерявшись, Айман потер лоб, пытаясь припомнить, где он остановился:

— Хозяин, когда Киселев и Антонари вышли из офиса, я собрался заменить Тахсина и присоединиться к ним. Однако Киселев решил, чтобы я остался здесь. Он считал, что начальник охраны не должен покидать помещение представительства. Мне не оставалось ничего другого, как согласиться…

Айман уперся взглядом в дверь кабинета, словно боялся упустить что-то важное. Потом быстро повернул голову и спросил:

— Хозяин, как вы думаете? Если Киселева отпустят, он снова вернется и будет работать на своем месте?

Такой вопрос немного удивил Агаева:

— А почему это тебя интересует?

— Я спрашиваю вот по какому поводу. Дом, в котором жил Киселев, находится поблизости. Да поможет ему Аллах, если он вернется живым и здоровым в Москву, тогда вам не нужно будет каждый день ездить в гостиницу и обратно. У меня есть ключ от дома, в котором жил Киселев. Мы аккуратно соберем его вещи в одну из комнат, а вы поезжайте и живите там. Это будет более безопасно.

Дмитрий отрицательно покачал головой:

— Нет, Айман, давай подождем, пока не появится какое-нибудь известие, а потом уж посмотрим, переезжать или нет.

Но Айман продолжал настаивать:

— Хозяин, Рыжаков передал мне, что вы вообще отказались от услуг охраны. Хочу сказать, что это очень опасно. Если бы вы жили в доме Киселева, то я хоть со стороны смог бы за вами присматривать.

Агаев вынужден был заявить, что его решение является окончательным.

— Я пошел на это, чтобы поменьше привлекать к себе внимание. К тому же я не буду разгуливать в одиночестве — ведь со мной рядом все время будет Махмуд.

Начальник охраны уважительно кивнул, но было ясно — он не согласен со своим новым руководителем.

* * *

После того, как Айман ушел, Дмитрий долго сидел один в кабинете и размышлял. Сейчас, после первичного ознакомления со всеми обстоятельствами очередного дела, наступал самый ответственный период расследования. Все неясные моменты, сомнительные совпадения, недостаточно обоснованные доказательства должны попасть в плавильный котел его оперативной памяти, чтобы впоследствии превратиться в звенящий металл окончательных выводов, ясных и блестящих, как кинжалы на торговых рынках Багдада…

Он задумчиво посмотрел на календарь с видами России, висящий на стене кабинета. Со дня исчезновения Киселева и его спутника прошло уже около двух недель. Пока никаких требований похитители не выдвинули. Мало того — непонятны и мотивы этого преступления, что в данном случае является самым загадочным. Пока можно лишь гадать, как при игре в кости. Поскольку вариантов немного — это или политика или деньги. Возможно, впрочем, что тут действуют оба этих мотива одновременно…

В принципе, в таких случаях существовало два общепринятых способа освобождения заложников: либо найти посредников и через них начать переговоры с похитителями, либо подготовить силовую акцию. Но в любом случае надо прежде всего каким-то образом очертить круг лиц, вызывающих подозрение. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что ему, как новому здесь человеку, следует поменьше привлекать к себе внимание. По крайней мере заготовить соответствующую одежду, чтобы при случае выдать себя за местного жителя, будет нелишним делом.

В дверях показался Рыжаков:

— Дмитрий Эминович, время обедать.

— Идем, — с готовностью откликнулся он.

Перед офисом садовник представительства Башар поливал двор из шланга. Солнце палило нещадно, выжигая все вокруг. Вода, испарявшаяся с асфальта, поднималась от земли и создавала еще большую духоту. В воздухе ощутимо чувствовался запах дыма — где-то разгорался большой пожар. Наверное, очередной взрыв на окраине города…

Увидев их, Махмуд, беседовавший с Башаром, побежал было к машине.

— Не надо, Махмуд, мы идем обедать, — сказал Агаев, шагая вслед за Рыжаковым. — А ты успел поесть?

— Да, Хозяин, большое спасибо, да благословит вас Аллах, — водитель благодарно поклонился, прикладывая правую руку к сердцу.

Они вышли на улицу, которая была совершенно безлюдной. Двухэтажное здание офиса и ряды магазинчиков лепились друг к другу, словно пытаясь защититься от звуков далекой канонады, которая здесь не прекращалась почти никогда. Несмотря на высаженные вдоль всей улицы красивые, с широкими стволами пальмы, общая картина оставалась унылой.

Рыжаков привел Агаева в небольшое кафе.

— Местная кухня в основном состоит из баранины, риса и фасоли. Я уже к ней привык и помогу вам сделать наилучший выбор, — заявил Рыжаков, усаживаясь за столик.

Официант перечислял список восточных кушаний, а Рыжаков со знанием дела комментировал, объясняя, какое блюдо обладает тем или иным вкусом. По всему было видно, что он — завсегдатай этого кафе и хорошо осведомлен о кулинарном искусстве здешних поваров.

— Пожалуй, я возьму жаркое из стручкового перца, фаршированное соленым сыром и яйцами. А баранина, по-моему, хороша для шашлыков, — сказал Дмитрий.

— Отличный набор. Как ни стараешься, а от иракских кушаний не располнеть невозможно, — Рыжаков довольно погладил свой выпиравший наружу живот. Затем с льстивой улыбкой спросил: — Я давно работаю в сфере нефтяного машиностроения. Хотел бы у вас узнать… Честно признаться, шеф, раньше я ни разу не встречал вас в нашем учреждении. Для вас, наверное, это новая сфера?

— Раньше я занимался внешней торговлей. Продажа нефтяного оборудования и других товаров.

Этот ответ был заготовлен еще в Москве.

— Тогда у вас есть определенный опыт. Я рад, что руководство назначило главой представительства человека, знакомого с этой областью. Но работа здесь связана с большим риском. Вы, видимо, это уже поняли… Можно сказать, мы каждый день живем на грани жизни и смерти. Сидим, как на пороховой бочке. Или, допустим, едем куда-то, а кто-нибудь так и норовит поддать тебя то в бампер, то в бок или крыло. И все специально, чтобы спровоцировать!

На лице Рыжакова возникло страдальческое выражение, что вполне соответствовало характеристике, данной ему Алтуниным в Москве.

— Сейчас наша главная задача — обеспечение безопасности наших сотрудников и снижение до минимума любой угрозы для их жизни, — продолжил Рыжаков. — В Ираке немало и тех, кого не устраивает присутствие здесь нашей компании. Я, кстати, не исключаю возможность, что Киселева взяли в заложники именно для того, чтобы воспрепятствовать работе «Алтуннефти».

В этот момент он выглядел так, словно только что стал президентом фирмы. Агаев едва не рассмеялся. Дмитрий уже понял, что имеет дело с заурядным карьеристом. С такими господами он не раз встречался. Они всегда пытаются усилить собственную значимость в глазах собеседника, разглагольствуют с умным видом, не думая о том, что их потуги очевидны для опытного человека.

— Если это так, тогда зачем вместе с ним взяли и Антонари? Киселева могли схватить в другое время и в другом месте. Хотя, конечно, вероятнее это простое совпадение, — сказал Агаев.

— Правильно. О посещении офиса Антонари не знал даже я, — самодовольно произнес Рыжаков. — Из их беседы я понял, что они давно знакомы.

Когда они пообедали и вернулись во двор представительства, Дмитрий замедлил шаг.

— Семен Павлович, я приду попозже. Мне надо кое-что купить.

— Если что-то нужно, давайте пошлем в магазин Махмуда. Он купит вам все, что скажете. Извините, что смею вам советовать, но, ей-богу, без надобности подвергать себя опасности не стоит. На вашем месте я бы даже не стал ночевать в гостинице, а остался в помещении компании.

— А что, разве вы живете здесь?

— Да, тут есть все условия. — Рыжаков с беспокойством посмотрел на нового начальника. — Так как же, Дмитрий Эминович? Доверите свои дела Махмуду? Поверьте, так будет безопаснее.

Агаев улыбнулся:

— Спасибо за заботу, Семен Павлович. Не волнуйтесь — я куплю кое-что из вещей и быстро вернусь…

* * *

— Поехали в ближайший магазин одежды, — сказал он Махмуду, садясь в машину. — Но не европейской, а местной. Мне нужна арабская национальная одежда.

Какое-то время они ехали молча.

— Послушай, Махмуд, — как бы невзначай спросил Дмитрий, — ведь ты был в машине, когда похищали Киселева и Антонари? Почему же они тебя не тронули?

— Хозяин, они знали, что я — обыкновенный шофер. Какой им был толк забирать меня?

— Расскажи, как все случилось.

— Киселев и Антонари попросили отвезти их в ресторан «Рамадия» в южной части Багдада. По дороге два автомобиля прижали «Ландкрузер» к обочине. Из первой машины выскочили вооруженные люди. Они стали палить в воздух, а потом окружили нас со всех сторон. А из второй быстро вышли три человека, открыли дверцы, выволокли Киселева и Антонари, усадили их в свой автомобиль и увезли. Я хотел было пойти за ними, но один из бандитов, стоявший у окна, ткнул в меня автоматом и оттолкнул обратно, громко крича: «Сиди в машине и не шевелись!». Я подчинился. А они опять начали стрелять. От страха я зажмурился. Думал, все, пришел мой конец. Когда я открыл глаза, нападавших уже не было. Тут я увидел, что они прострелили колеса машины Хозяина. Я долго не мог придти в себя. Потом позвонил Акбару, водителю Рыжакова, и рассказал ему о случившемся. Он привез запасные колеса, мы заменили их и уже вместе вернулись в офис.

— Да, можно сказать, тебе повезло, — задумчиво заметил Агаев.

— Жить в стране стало опасно. А уехать отсюда некуда. Как-то три месяца назад жена с сыном пошли на рынок Шурджа за покупками. Когда они ходили по торговым рядам, у входа на рынок взорвалась начиненная взрывчаткой автомашина. Такая паника поднялась! Мои жена и сын оттуда еле ноги унесли. А у сына от пережитого страха отнялся язык. Сейчас боится всего на свете. Плачет целыми днями, шарахается от малейшего шума на улице. Очень беспокоюсь, что Максуд останется немым на всю жизнь, и что это может отразиться на его разуме. Я водил его к врачу. Тот говорит: Максуду необходимо длительное лечение, но не в такой обстановке, как сейчас в Багдаде. Не знаю, что и делать. Смотрю на сына, сердце кровью обливается, а помочь не могу. — Махмуд тяжело вздохнул.

— Ты не будешь против, если я окажу тебе помощь? — спросил Дмитрий. — Я могу хоть завтра отправить Максуда в Бахрейн. Там работают очень хорошие врачи. Я попрошу моих друзей, которые там живут, и они сделают все необходимое, — не задумываясь, предложил он водителю. — Бахрейн — одна из самых спокойных и благополучных стран в мире. А за сына ты можешь быть совершенно спокоен. Обещаю, поверь мне, Махмуд.

Махмуд внимательно посмотрел на Агаева. Он никак не мог поверить своим ушам, а в глазах его застыла отчаянная мольба.

— Мне не трудно это сделать, — Дмитрий спокойно и мягко глядел в увлажнившиеся глаза Махмуда. — Ведь люди должны помогать друг другу в беде, правда?

— Хозяин, — тихо прошептал водитель спустя несколько минут, когда понял, что ему действительно предложили спасти сына, — я не могу отправить жену и сына одних.

— Тогда поезжай с ними.

Лицо Махмуда светилось от благодарности. Но было заметно, что его все-таки гложут сомнения.

— Что вы, Хозяин? О чем вы говорите? Я с таким трудом устроился на эту работу. Вы так добры, что хотите помочь моему сыну. Но ведь тогда останетесь без водителя. А пока найдете нового… Простите, Хозяин, я не могу оставить вас. С моей стороны это было бы черной неблагодарностью.

— Но мальчика надо срочно показать врачу. Нельзя, чтобы он долго оставался в таком тяжелом состоянии. Подумай об этом!

— Да благословит вас Аллах. Я еще утром понял, что вы — человек необыкновенный. Может, отправить их вместе с женой ее брата?

— Это решать тебе. Вернемся из магазина, займемся этой проблемой.

— Спасибо, Хозяин. Считайте, что я ваш должник на всю свою жизнь, — пролепетал обнадеженный водитель. Происходящее напоминало ему невероятный сон.

В последнее время Махмуд так редко встречался с человеческой добротой, что предложение нового Хозяина поставило его в тупик. Иной раз приходишь в замешательство из-за человеческой жестокости, но не меньше настораживает чрезмерная доброжелательность…

* * *

Шофер остановил машину перед одним из магазинов на улице Аль-Кутбия. Здесь продавалась национальная арабская одежда. Хозяин магазина поприветствовал вошедших и предложил им чаю. По-видимому, он был хорошо знаком с Махмудом, потому что справился о его семье и спросил, как себя чувствует маленький Максуд.

И Махмуд, и владелец магазина почти одновременно обратились к гостю из России:

— Смотрите, выбирайте, что вашей душе угодно.

Агаев обошел магазин, подошел к хозяину и показал на его одеяние.

— Мне бы такое же, но желательно серого цвета.

— Конечно, конечно, — засуетился тот и, прищурившись, окинул взглядом его фигуру. Затем принес аккуратно сложенный комплект, в который входили «соуб», представлявший собой простую длинную рубаху до ног, «ихрам» — платок, служивший арабам в качестве головного убора, а также обруч, крепящий платок к голове и называвшийся «игалом».

Все эти названия Дмитрий запомнил сразу, поскольку знать такие вещи было не менее важно, чем обычаи и быт иракцев.

Владелец магазина кивком указал на примерочный уголок в конце магазина.

— Прошу вас, примеряйте, господин.

Он прошел в указанное место и переоделся. Глаз у хозяина был наметан хорошо, костюм пришелся впору. Агаев вернулся в салон магазина и выбрал себе и обувь сорок пятого размера. Еще раз оглядев себя в зеркале, он остался доволен своим видом и решил пока не переодеваться в европейскую одежду. Впрочем, впоследствии он убедился, что многие иракцы не чурались и ее. Только «ихрам», как правило, был неотъемлемой принадлежностью их одеяния. А молодежь давно одевалась, как везде в мире. Агаев с иронией подумал о том, какое впечатление произвел бы в Москве, если бы прошелся в таком одеянии по Арбату и встретил кого-нибудь из своих друзей или знакомых.

Сделав все нужные покупки, он попросил Махмуда отнести свой костюм от «Армани» в машину. При его виде владелец магазина не сдержал улыбки:

— Ну, теперь вы ничем не отличаетесь от араба. Самый настоящий Сахиб, родившийся в Ираке.

Они поехали обратно в представительство.

— Сейчас же поезжай домой, поговори с домочадцами и объясни им все подробности. А завтра утренним рейсом отправим их в Манаму. Пусть собираются, — напомнил он Махмуду, когда они въезжали во двор офиса. — В семь вечера жду тебя здесь.

— Спасибо, Хозяин. Да хранит вас Аллах. Я ваш вечный должник.

Когда, рассыпаясь в благодарностях, Махмуд удалился, Агаев вошел в свой кабинет. Сев на диван, с удовольствием окунулся в спасительную прохладу кондиционированного воздуха. Через несколько минут в комнате появился Рыжаков.

— Вы за этим ездили? — улыбнулся он, с любопытством разглядывая его новое одеяние. — Любите экзотику?

— Почему бы и нет? — Вопросом на вопрос ответил Дмитрий. — Одежда удобная, из натуральной ткани.

— Может, вы и правы, — тихо проговорил Рыжаков, а потом, после непродолжительной паузы, добавил: — Хотя сейчас тут все так смешалось. Убивают и похищают не только иностранцев, но и своих. Так что смена наряда может помочь, но не всегда.

— И что вы предлагаете?

— То же, что и прежде. Не выходить за пределы офиса без особой надобности.

«Любопытно, что бы он сказал, если бы узнал об истинной цели моего приезда», — подумал Агаев.

— Договорились, до шести часов вечера остаюсь в офисе. Ситуацию в Багдаде вы знаете лучше меня, так что я вам полностью доверяю.

— Еще бы, — самодовольно улыбнулся Рыжаков. — Я ведь тут уже «мхом оброс»…

4

После страшной дневной жары поневоле хотелось окунуться в прохладную воду. Приехав в гостиницу, Агаев решил сходить в бассейн, который находился на открытом воздухе, с другого края отеля, и был окружен финиковыми пальмами. Между ними высадили ряд редких по красоте разноцветных кустарников. Местами виднелись кустики роз необычных, экзотических сортов. Все цветы отличались собственной, неповторимой окраской. Так, красные розы в конце лепестка отливали желтизной или розовым цветом, что придавало этим творениям природы необыкновенную привлекательность.

Испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение, Дмитрий залез в бассейн и проплыл по его периметру, наслаждаясь свежей прохладой водоема. Усталость, усилившаяся под воздействием нестерпимого зноя, постепенно уходила, тело наливалось бодростью.

Махмуд, в отсутствие официальных охранников ставший верным стражем начальника, присел на скамью возле бассейна.

Внезапно послышались громкие и частые выстрелы. Через минуту в небе появился американский боевой вертолет. Только сейчас Махмуд понял, что стрельба велась из винтокрылой машины по какой-то движущейся цели. Несколько пуль, ударившись о бетонный забор гостиницы, рикошетом отскочили в бассейн.

— Хозяин, быстро из воды! — заорал Махмуд и проворно бросился за большую пальму с толстым стволом. Но даже там, в укрытии, он продолжал истошно кричать, моля Агаева выбраться из бассейна.

Тем временем вертолет уже скрылся из вида. Дмитрий спокойно подплыл к краю бассейна и, ухватившись за поручни, неторопливо поднялся наверх. Потрясенный Махмуд все еще трясся от страха.

— Пойдемте, Хозяин, пойдемте быстрее, — взволнованно запинаясь, лепетал шофер.

— Все хорошо, дружище, не волнуйся.

Поднимаясь в свой номер, Агаев невесело усмехнулся: «Да, хорошо начинается моя работа в Багдаде. Что же будет дальше?»

* * *

Вечером в гостиничном номере Агаев попытался еще раз проанализировать все обстоятельства того дела, которым должен был заниматься. Это была его обычная работа, за последние годы ставшая почти рутинной.

Он сидел в кресле, скрестив пальцы, и думал, машинально глядя, как медленно исчезает отблеск солнечного луча на ковре. Из приоткрытого окна доносилась приглушенная музыка — у входа в гостиницу водители такси, ожидая клиентов, слушали автомагнитолы.

В общемировой практике освобождение заложников — особое направление деятельности специальных ведомств. Оно достаточно хорошо развито; во всяком случае, существуют эффективные методики борьбы с похитителями. К работе привлекаются самые лучшие специалисты-поисковики, психологи, силовые бригады. Как правило, жертвами становятся довольно известные люди — представители бизнеса, политики, журналисты. Поэтому для того, чтобы провести успешную операцию, необходимо собрать как можно больше сведений о том или ином человеке, «засветившимся» в масс-медиа.

Агаев пока не мог понять главного, кто из двоих — Киселев или Антонари — являлся подлинной целью похитителей. Допустить, что и представитель «Алтуннефти», и итальянский репортер в равной мере были ценны для боевиков, он не мог. Интуиция подсказывала Дмитрию, что второй человек оказался жертвой, так сказать, «за компанию». Итак, все-таки, на кого сделать ставку? Киселев или Антонари? Антонари или Киселев?

Он включил телевизор и стал искать итальянские телеканалы. Нашел «RAI-1». Когда закончился рекламный блок, на экране появилось изображение Мигеле Антонари. Диктор очень эмоционально говорил о похищении репортера. Затем несколько раз показали его мать, держащую в руках фотографию сына. Она просила похитителей понять ее состояние, выражала сочувствие иракским матерям, потерявшим своих сыновей, осуждала кровопролитие. Рядом с женщиной сидел и сын Мигеле, Джованни. В заключение мать стала показывать на внука, умоляя не оставлять ребенка без отца, а ее — без сына. Затем она выразила уверенность, что люди, взявшие Мигеле в заложники, проявят благородство. После выступления матери журналиста диктор громко и торопливо заявил о солидарности коллектива «RAI-1» c этим обращением.

Агаев поднялся с дивана и прошел к столу, где лежал его ноутбук, с которым Дмитрий не расставался во время своих деловых поездок. Он зашел в Интернет и разыскал сайт Антонари. В принципе, еще в Москве Агаев составил собственное подробное досье на репортера. Дмитрий изучил его биографию, выяснил, когда и в каких газетах работал итальянец, когда приехал в Ирак, сколько репортажей сделал из этой страны, прочитал все его статьи.

Дмитрий еще раз вгляделся в изображение Антонари, помещенную на сайте. Затем достал из бумажника совместную фотографию Киселева и Антонари и, положив ее перед собой, подумал: «Так где же вас искать, ребята?». Перед мысленным взором снова возникли умоляющие глаза матери Антонари и его испуганный малолетний сын. «Если группировка, взявшая в заложники Киселева и Антонари, с ними расправится, то я буду считать себя виновным в их гибели, потому что оказался бессилен предотвратить преступление. Этого допустить нельзя, хоть я и послан сюда для того, чтобы найти в первую очередь Киселева…»

Если террористов интересовал лишь Антонари, то Киселева можно освободить путем переговоров. Но самым загадочным до сих пор остается то, что похитители все еще никак себя не проявляли. В чем причина этого молчания? Что им нужно?

Агаев оказался в положении рыбака без удочки, который собирается ловить рыбу в бурлящей и мутной воде, и к тому же не знает, какие в ней обитают пираньи. А бушующая в стране война еще больше осложняет задачу.

Невероятная трудность и ответственность задания усугублялась и тем, что никто в созданном для освобождения Киселева штабе и спецслужбах не должен знать о цели его появления в Ираке. А это означало, что Дмитрий никуда не может обратиться за помощью в случае, если она понадобится. Он лишен возможности координировать свои шаги со спецслужбами. Соответственно, малейший неверный ход в состоянии спровоцировать казнь заложников или, по крайней мере, существенно помешать оперативной деятельности профессиональной бригады

Агаев понимал, что его действия — не только вмешательство в работу государственных органов своей страны, но и во внутренние дела чужого государства. Это все равно, что находиться на многокилометровой заминированной территории с риском подорваться самому и навредить окружающему мирному населению…

Дмитрий достал лист бумаги и попытался обобщить всю имеющуюся на сегодняшний день информацию в виде схемы. Справа он написал: «главный заложник — Антонари», слева — «главный заложник — Киселев», в центре поставил большой знак вопроса вокруг слов — «Антонари и Киселев». Сейчас можно потасовать факты, словно игральные факты и посмотреть, куда, как говорится, «фишка ляжет». Любое, на первый взгляд незначительное обстоятельство необходимо тщательно рассмотреть под разными углами зрения, чтобы найти ответ на главный вопрос.

Итак, в день похищения глава представительства «Алтуннефти» и его приятель, итальянский репортер, сначала находятся в офисе компании, где Киселев в течение довольно продолжительного времени рассказывает в своем интервью о деятельности фирмы. Антонари приехал в пригород Аль-Мусаиб на такси. И из помещения представительства отправился вместе с Киселевым в ресторан «Рамадия», размещенный в южной части Багдада. Решение это скорее всего было спонтанным, следовательно…

Агаев закурил, встал из-за стола, прошелся по комнате. Если террористы вели слежку за Антонари и собирались именно его захватить в заложники, тогда получается, что они двигались за ним от здания «Алтуннефти». Если же, напротив, в их задачу входило похищение Киселева, то тут непонятен выбор именно этого дня и именно этого маршрута. И вот что еще! Как раз тогда стало известно о том, что охранник Тахсин не может приступить к работе, поскольку его брат был убит во время взрыва в гостинице «Мубарак». И благодаря данному обстоятельству Киселев отказался от услуг охраны!

Дмитрий опять сел к столу и начал искать на различных сайтах информацию об этом инциденте. Арабскую «вязь» Агаев знал не очень хорошо (изъяснялся он на этом языке на порядок лучше), но тем не менее сумел прочитать несколько заметок, посвященных террористическому акту в «Мубараке».

Вкратце сообщалось следующее. Ранним утром, ровно за сутки до похищения, в холле первого этажа гостиницы прозвучал мощный взрыв. Эксперты не могли точно определить тип взрывного устройства, но в их комментариях часто звучало слово «пластид». Это было довольно странно. Как правило, местные боевики для своих разрушительных акций использовали гораздо более примитивную взрывчатку. Второй странный момент касался того обстоятельства, что теракт, на счастье, не привел к массовой гибели людей. Взрывной волной были выбиты стекла, разрушена стойка администратора и ранен один охранник! Ранен, а не убит!

Агаев немедленно позвонил в гостиницу и, представившись репортером кувейтской газеты, попросил сообщить ему имя человека, пострадавшего во время недавнего происшествия. Его подозрения полностью подтвердились — охранника, которого госпитализировали более двух недель назад с незначительными осколочными ранениями, звали Хасан, а не Мухаммед. Там работал вовсе не брат Тахсина…

Дмитрий поблагодарил администратора отеля, положил трубку и вскочил с места. Получается, что Айман ему откровенно лгал. И не только ему. Ведь точно такую же информацию получил в день похищения и сам Киселев. Потому и отказался от охраны!

Ситуация изменилась кардинально. На схеме под словами «Киселев и Антонари» появилась короткая фраза: «Айман связан с террористами»…

* * *

На следующее утро Рыжаков сообщил Дмитрию, что президент компании «Аль-Наха» Анвар Яхья просил о срочной встрече с новым главой представительства «Алтуннефти».

— Он хочет прояснить некоторые вопросы нашего будущего сотрудничества. Но я сказал, что в связи с недавними событиями вам нежелательно отлучаться из офиса. Поэтому мы будем ждать его здесь.

— Если появились вопросы, мы их обязательно обсудим, — улыбнулся Агаев. — Сообщите ему, что я готов с ним встретиться сегодня. Только зачем демонстрировать нашим партнерам пугливость? Я думаю, неплохо провести нашу беседу в каком-нибудь неплохом ресторане. Например, в «Рамадии», где в день похищения собирались пообедать Киселев и Антонари.

Увидев, в каком хорошем расположении духа находится начальник, Рыжаков несколько удивился. Ведь вчера он выглядел напряженным. «Переменчиво, похоже, настроение шефа, — отметил про себя Рыжаков, возвращаясь в свой кабинет».

Заместитель нового руководителя фирмы ошибался. Дмитрий именно в эти часы был всецело занят тем, что обдумывал все нюансы будущего расследования. У входа в офис он поздоровался с Айманом и пристально взглянул ему в глаза. Начальник охраны не выдержал взгляда и поторопился уйти в соседнюю комнату. Версия Агаева приобретала все больше оснований…

Около пяти часов дня Агаев и Рыжаков выехали из офиса, направляясь на встречу с Анваром Яхьей. В дороге они молчали. Дмитрий смотрел за окно, на панораму городских улиц, поражаясь тем страшным изменениям, которые произошли здесь после недавней войны.

Багдад, который когда-то был райским уголком, теперь выглядел чудовищно: разрушенные бомбардировками дома, обуглившиеся здания, покосившиеся строения. Сколько же времени понадобится для восстановления одного из самых прекрасных и легендарных городов мира? Сможет ли вернуть себе древний Багдад свой романтический облик, снова стать живым воплощением сказок «Тысячи и одной ночи»?

В свое время Агаев объездил много стран. Ему довелось побывать в самых известных столицах мира, знаменитых своим грандиозным архитектурным и культурным великолепием. Но вот что было интересно: чем больше он знакомился с совершенными сложными творениями рук человеческих, тем больше ему хотелось простоты дикой природы. Сверхсовременные и фешенебельные здания, последние модели машин, выпущенных мировыми автомобильными гигантами, блеск городских огней и яркой рекламы не могли заменить упоительного запаха лесной чащи, шелеста листьев, аромата полевых цветов, шума реки, величия горных вершин. От общения с природой Дмитрий испытывал необъяснимое наслаждение и наполнялся ни с чем не сравнимой жизненной энергией. Иногда он думал, какими же странными существами являются люди — при жизни гробят таланты непризнанием, а после смерти ставят им памятники, вырубают леса, а вместо них строят бетонные небоскребы, чтобы потом высадить перед ними растения…

Анвар Яхья со своим помощником Мустафой Кадиром встретили его и Рыжакова у входа в ресторан. Официанты действовали быстро и проворно. Обслуживание проходило по высшему разряду. По-видимому, Анвар Яхья обладал тут особым статусом и был здесь частым гостем.

— Как вам Багдад? — спросил он у Агаева в начале беседы. — Хотя, что и говорить, война разрушила нашу страну. Вы бывали у нас прежде?

— Нет. Но мне очень тяжело видеть, как уничтожается один из древнейших очагов культуры.

— Да, это так, — с грустью подтвердил руководитель «Аль-Наха». — Но мы обязательно возродимся!

— Нас очень беспокоит нынешнее положение в Ираке. Война и сложившаяся в связи с этим ситуация вредит не только вашей стране, но и другим государствам, всему мировому сообществу. Я уж не говорю про бизнес. Его развитие напрямую связано с урегулированием всех ваших внутренних проблем. Пока здесь гремят взрывы и похищают людей, нормальное функционирование инфраструктуры любых иностранных компаний практически невозможно.

— Да, конечно. Мне очень жаль, что с вашим предшественником случилось такое несчастье. Мы готовы оказать вам любую помощь в поисках.

Агаев внимательно следил за поведением Анвара Яхья. Еще в Москве он понял, что версия Алтунина о причастности руководителя «Аль-Наха» к похищению Киселева является всего лишь мотивацией для его поездки. Теперь же убедился в этом окончательно. Господин Яхья не имел никакого отношения к боевикам. Тем не менее, Дмитрий заметил:

— Данное печальное событие может указывать на то, что есть силы, ревниво относящиеся к деятельности российской нефтяной компании в Ираке.

Анвар Яхья покачал головой:

— Конечно, существует не один десяток компаний, интересующихся иракской нефтью. Собственно, вся эта война и идет из-за нашей нефти. Однако я не верю, что похищение Киселева преследует цель положить конец деятельности «Алтуннефти» в Ираке. В первый же день после похищения мы выступили с заявлением, осуждающим эту акцию. Мы объявили, что сотрудничающая с нами компания работает на благо Ирака, а развитие наших деловых отношений будет залогом возрождения страны и ее успешного экономического развития. К тому же, с Киселевым у нас никогда не возникало никаких проблем.

— Пока неизвестно, кто несет ответственность за это преступление. Непонятны цели похитителей. Никто не выступил с заявлениями в средствах массовой информации. Кроме того, нельзя даже утверждать, что им нужен именно представитель нашей компании. Может быть, итальянский репортер Антонари и есть главный заложник. Или, наоборот, прямо противоположное: Антонари оказался просто случайной жертвой, а охота шла за Киселевым.

Анвар Яхья с важностью слегка кивнул, соглашаясь со словами Дмитрия. Потом произнес со вздохом:

— Сейчас в Ираке почти каждый день совершаются теракты. Продолжаются локальные бои с американскими военными. Ситуация в стране абсолютно не контролируется, никто толком не знает, кто организует все эти бесчисленные взрывы, массовые убийства мирных жителей людей, кто берет в заложники иностранных журналистов и бизнесменов.

Агаев решил воспользоваться ситуацией и прояснить один момент, очень важный для дальнейшего расследования:

— Кстати, уважаемый господин Яхья, вы не знаете подробностей о взрыве в отеле «Мубарак»? Там погиб брат нашего охранника.

В разговор вступил Мустафа Кадир:

— Довольно странный теракт. В этой гостинице проживают в основном арабы из других стран, европейцев и американцев очень мало. А обычно местные террористы стараются нанести удар по гражданам тех стран, которые входили в состав антииракской коалиции. Да и мощность взрыва небольшая. По нашим меркам все это — детская шалость. Кстати, я слышал, что жертв там не было. Вы уверены, что у вас верная информация, уважаемый господин Агаев?

— Как же так? — удивленно спросил Рыжаков. — Наш охранник Тахсин сейчас не выходит на работу. У него во время теракта погиб брат, который работал в «Мубараке».

— Насколько я слышал, там был не убит, а ранен охранник, — сказал Анвар Яхья. — Возможно, вы получили неверные сведения?

Дмитрий решил, что пора закрывать эту тему.

— Не стоит исключать и этого, уважаемый господин Яхья. Мы все досконально проверим. И потом такая напряженная ситуация не может продолжаться до бесконечности. Рано или поздно количество терактов пойдет на убыль. Нам сейчас необходимо задуматься прежде всего о дополнительных меры безопасности. Надо сделать все возможное для обеспечения нормальной работы наших сотрудников. С этой целью меня и прислали сюда с такой срочностью. «Алтуннефть» ни при каких условиях не прекратит свою деятельность в Ираке. И мы не нарушим имеющиеся договоренности с компанией «Аль-Наха». Мы не должны подводить наших партнеров и друзей.

— Благодарю вас, уважаемый господин Агаев. Мы со своей стороны сделаем все, что в наших силах. Необходимые переговоры о предоставлении дополнительной охраны для наших предприятий уже ведутся. Надеюсь, что наше взаимовыгодное сотрудничество будет продолжаться.

Гостей впечатлили поданные блюда. После изумительного шашлыка, зажаренного с вином и прослойками бараньего жира, на стол подали чай, сдобную миндальную пахлаву, финики, начиненные сахарным песком и орехами, смешанными с яичным белком. Они просидели в ресторане очень долго, продолжая неторопливую беседу, уже напрямую не связанную с деловыми отношениями двух компаний.

Сумерки еще не сгустились, когда все четверо мужчин вышли на улицу. От жары, стоящего в воздухе дыма было трудно дышать. Они попрощались, и в сопровождении телохранителей глава «аль-Наха» и его заместитель уехали по своим делам.

* * *

Вечером этого дня произошла одна встреча, которая сильно насторожила Агаева. И заставила его приступить к немедленной реализации своего плана.

У входа в гостиницу «Султан палас» Дмитрий заметил человека, на которого сразу же обратил внимание. Этот субъект стоял около своего автомобиля, серебристой «Хонды», и смотрел в сторону Дмитрия. Высокий, средних лет, типичной восточной внешности. Одет в дорогой костюм, на глазах — большие темные очки. На капоте машины лежал коричневый кожаный кейс.

Агаев давно научился мгновенно определять появление рядом с собой людей, настроенных враждебно. А уж выявлять тех, кто вел слежку по заданию каких-нибудь спецслужб, Дмитрий мог делать практически с закрытыми глазами. Профессиональные навыки были у него доведены почти до автоматизма.

Входя в стеклянные двери отеля, разъезжающиеся в разные стороны, Агаев боковым зрением зафиксировал, что мужчина в темных очках, прихватив дипломат, быстро пошел следом. Дмитрий повернул в сторону и стремительно двинулся к лифтам. Человек с дипломатом сделал вид, что заинтересовался рекламными проспектами, разложенными на небольшом столике.