Бесплатный фрагмент - Отпуск в Средневековье

Внимание!

Все имена, названия, и остальное содержание в данной книге являются вымышленными и представляют собой художественное произведение автора. Любые совпадения с реальными наименованиями, людьми и любыми другими предметами и названиями являются случайными и не были известны автору в момент создания данного произведения.

Моему брату Алексею посвящается…

Еven a stopped clock gives a right time twice a day.

Orbital

Часть 1

I

Я проснулся без пятнадцати одиннадцать. Это было мое первое утро за полгода, когда я вставал не по будильнику. Яркий луч теплого летнего солнца пробрался сквозь жалюзи в мою спальню.

Размышляя о том, как приятно начинается мой первый день отпуска, я вспомнил, что обещал позвонить своему брату, как только проснусь. Взяв с тумбочки свой мобильный, я набрал его номер телефона. В трубке послышался заспанный голос брата:

— Да, алло.

— Привет, Алекс! как дела?

— Какие могут быть дела рано утром. Ты че звонишь?

— Вот даешь! Сам ведь попросил вчера, чтобы я тебя разбудил, как только проснусь

— Кто ж тя знал, что ты так рано вскочишь!

— Вообще говоря, уже одиннадцать. Хочешь дам очень полезную информацию для размышления?

— Ну!

— Ночью можно не только в интернете сидеть, но и спать, говорят, тоже можно.

— Да, интересное наблюдение…

— Давай вставай и собирай вещи! Во сколько за тобой заехать?

— Как высплюсь, можешь приезжать.

— Ладно, хорошо. И не забудь — с тебя пиво!

— Это еще с чего?

— За ценную информацию для размышления.

— Вот барыга! До нитки готов брата обобрать!

На этой веселой ноте мы закончили разговор. Надо сказать, что мы с братом были очень хорошими друзьями, только, к сожалению, последнее время совсем не виделись, да и вообще, встречались очень редко. То у меня на работе очередной отчет об успехах моего отделения фирмы перед начальством, то у брата компьютерная сеть банка, в котором он работает, переходит на новую многоразрядную платформу. В результате все общение между нами часто сводилось к телефонным разговорам.

Поэтому мы и решили по наступлению лета взять одновременно отпуска и рвануть в гости к нашему деду в город Новгород-Залесский — маленький городок в средней российской полосе, с чудесной природой, зеленым лесом, чистым воздухом и красивой рекой. Что еще может быть лучше для человека, уставшего от городской жизни и работы? К тому же деда мы не видели уже давно.

А дед наш, Василий, надо сказать, был человек по натуре очень веселый, а по профессии — изобретатель. С раннего юношества он изобретал все, что только было можно. Потом всю жизнь работал в военном конструкторском бюро, в котором изобрел множество различной военной техники. Какой, говорить не буду — военная тайна.

Дед по натуре был человеком очень требовательным. Поэтому, в процессе изобретения очередной пушки или истребителя, он вытягивал из отдела снабжения все, что только было можно. Вот вам, к примеру, сокращенный список материалов, потребовавшихся ему для экспериментов по изобретению пули-бумеранга (пуля летит, поражает цель, потом спокойно возвращается обратно в обойму, готовая поразить таким образом еще 100 целей): 2 кг. стали закаленной, 4 навигационных чипа ED-138, 2100 грамм пороха, 5150 г. дроби, 5 метров микропроводов, линкольн, 329 г. золота, машина для закрутки папирос, 89 кг. комбикорма для кур (мой дед любит заниматься домашним хозяйством), 1 грабли (и садоводством), 3 коробки спичек, стройматериалы для 1 сарая нового кирпичного, плазменный телевизор, 2 рулона туалетной бумаги.

В начале, конечно, все возмущались. Потом дед изобрел передатчик-излучатель частоты, которая подавляюще действовала на чиновников. Под влиянием этого прибора чиновник был готов подписать все что угодно — лишь бы от него отстали.

Прибор был полезный, но громоздкий. Видом и размером он был схож с унитазом, на котором была красная кнопка. Поначалу этот прибор очень редко срабатывал, так как с унитазом в руках деда в кабинет начальника не пропускали. Пришлось ему изобрести еще один, очень маленький — размером с монетку, на которой была кнопочка. Однако дед по натуре был очень рассеянный, и с десяток таких излучателей потерял у себя дома. После чего вокруг его дома в радиусе пятисот метров высохли все растения. Оказалось, излучатель губительно действовал на развитие последних.

Тогда дед изобрел антиизлучатель и стимулятор роста растений и установил их на крыше своего дома. Буквально через неделю густая растительность покрыла всю территорию в радиусе пятисот метров от его дома, а сам его участок зарос до непроходимых джунглей.

Однако после установки антиизлучателя в городе Новгород-Залесский телевизионные антенны перестали ловить телеканалы. Оказалось, что антиизлучатель глушит телевизионные сигналы. Тогда дед изобрел усилитель высокочастотного диапазона и установил его на крыше. После чего телевидение вернулось в город, а в дом деда вернулись тараканы, причем в количестве, в несколько раз большем, чем себе может представить нормальная домохозяйка.

Я не знаю, чем закончилась война с тараканами, так как с тех пор у деда не был, однако знаю, что он собирался изобрести какой-то сильный порошок против тараканов с содержанием урана 238.

Как бы там ни было, но начальникам всем своим он рот заткнул. И размах его экспериментаторства после этого стал еще шире, так как для своих экспериментов он мог достать все, что угодно: начиная с цветных металлов и заканчивая самой дорогой техникой. Один раз и я воспользовался возможностями деда, предложив ему поставить надо мной эксперимент и купить мне большую квартиру в зеленой зоне Москвы. Дед сомневался над положительными результатами данного эксперимента, однако квартиру купил.

Да, дед был милым человеком, и меня радовала мысль о том, что я его скоро увижу.

Вспомнив своего деда добрым словом, я встал с кровати, принял холодный душ и приготовил себе яичницу с ветчиной. Сев завтракать, я включил телевизор.

В программе новостей сообщили, что с атомной станции пропало 2 кг. урана 238. Дикторша откровенно удивлялась халатности работников станции, а я, жуя яичницу, усмехаясь, думал, что, похоже, это проделки моего деда, и что, по всей видимости, к нашему с братом приезду тараканов у него дома уже не будет.

II

Позавтракав, я собрал вещи, погрузил их в машину и поехал за братом. Алекс жил в Митино, поэтому дорога к нему заняла прилично времени. Я надеялся, что к моему приезду брат уже будет готов к отправлению.

В районе трех часов дня я позвонил в дверь его квартиры. Замок щелкнул, дверь подалась вовнутрь и на меня хлынула волна чистого громкого звука. По музыке я понял — брат слушает Goa Trance. Это означало, что он давно уже не спит, а лазит по дебрям интернета.

Дверь, наконец, полностью открылась, и предо мной предстал брат: темно-синие джинсы, стильная спортивная кофта того же цвета, в левой руке радио пульт от музыкального центра, взъерошенные волосы на голове — я сразу понял, что из постели он сразу же сел за компьютер.

— Привет!

— Здорово! Ты че так долго ездишь? Жуя печенье, сказал брат.

— Да пока вещи собрал, пока…

— Заходи, давай! — перебил меня брат. — Выпивка и еда в холодильнике. Ты пока отдохни, я тут закончу одно дело на компьютере и буду готов… Кстати, все равно тебе делать нечего, сообрази что-нибудь поесть — я с утра только пару крекеров съел.

«Узнаю своего брата» — подумал я.

Стоя в прихожей, я огляделся. Квартира нисколько не изменилась за полгода, поменялась лишь техника в ней. Две трехкомнатные квартиры улучшенной планировки соединены в одну, стены полностью переделаны по своему, образуя путаный лабиринт для гостей, первый раз зашедших сюда. В каждой комнате и даже в прихожей стояло по компьютеру. Все компьютеры были соединены в сеть, венцом которой был мощный сервер последней модели, стоявший у брата в кабинете. Так что брат мог работать в любой точке своей огромной квартиры. В каждой комнате также имелся телевизор. На балконе виднелась параболическая антенна — брат не любил подключаться к интернету через телефонную сеть. Во всех комнатах стояло по две колонки мощной трехполосной аудиосистемы, подключенных к хай-енд центру последней модели. В прихожей и на кухне установлены видеокамеры. Стильную современную меблировку дополняли валявшиеся везде пустые коробки от оргтехники и пенопласт.

Я прикинул стоимость всей аппаратуры — она была в пару-тройку раз дороже самой квартиры. В общем, настоящая берлога хакера.

Сквозь длинный лабиринт квартиры я пробрался на кухню. Недолго думая, приготовил тосты с сервелатом и тщетно пытался найти соль среди специй и сахара. В это время за стойку минибара сел брат, налил себе апельсинового сока со льдом и принялся активно есть мои тосты, пока я занимался поисками соли.

— Где у тебя здесь соль?

— Хочешь дам очень ценную информацию для размышления? — вопросом на вопрос ответил брат.

— Ну, давай, — пробурчал я.

— Соли нет, она кончилась.

Я сел рядом с братом, взял с тарелки последний тост и начал его поглощать вместе с пивом.

— Не забудь. С тебя пиво! — сказал, улыбаясь, брат.

— Это еще с чего вдруг? — возмущенно спросил я.

— За ценную информацию для размышления!

— Вот барыга! — сказал я, и мы засмеялись.

Перекусив, брат собрал вещи, и мы спустились к машине. Все его вещи состояли из спортивной сумки, ноутбука, минипринтера и передатчика для удаленного доступа к интернету.

— Ты можешь хотя бы на две недели отдыха оставить свой компьютер? — спросил я.

— Да мне совсем чуть-чуть надо поработать в дороге. Недавно выпущена новая сетевая платформа для банков. Я подумал — а не купить ли мне эту малышку себе домой и посмотреть, что она из себя представляет? Всего 450 тысяч долларов.

— Ну и в чем проблема?

— У меня на днях деньги кончились — надо достать немного. Завтра послезавтра взломаю какой-нибудь банк через сеть и спишу себе полмиллиончика. Мне пока много не надо.

— Ты ведь полгода назад сказал мне, что нагрел 1,5 миллиона баксов на каких-то американских филиалах?

— Нагрел, но буквально через месяц мне позвонил дед и сказал, что он изобрел машинку по умножению денег. Закладываешь в нее деньги — получаешь в два раза больше. Ну, я и поехал к нему. Ясное дело, снял перед этим миллион баксов со своего счета. Дед показывает мне какую-то махину, в центре которой вделан сейф. Говорит: «Клади в сейф деньги!». Я сначала сказал ему, что давай я, мол, сотню туда положу — посмотрим, что из этого выйдет. Дед говорит, машина, мол, одноразовая, делать ее долго, так что я могу смело туда все сразу засунуть. Ну, сунули миллион баксов, дед закупорил все как следует, сказал, что к утру все будет готово.

Мы пошли с ним в дом. Он достал бутылку самогона. Самогон, говорит, отменный. Первачок, такого ароматного, говорит, никогда не пробовал. Ну, значит, сели мы вечерком с ним, душевно так поговорили. Обмыли умножение моего капитала и его новое изобретение. Прям за столом и заснули.

С утра, короче, встали, подходим к этой его дурацкой машине, открываем сейф — а там пепел один. Дед посмотрел так, хмыкнул пару раз и сказал, что на самом деле ничего страшного — просто машина перегрелась. Говорит, чтобы я еще денег привозил, но только побольше, потому что в следующий раз машина точно сработает. Я ему сказал, что на самом деле машина-то классная (ну ты знаешь, как наш дед ревностно относится к своим изобретениям), но мне на самом деле пока деньги не нужны, у меня пока их достаточно. Но, говорю, как только деньги понадобятся, обязательно к нему обращусь. Ничего, вроде, дед довольный остался таким поворотом.

— Ну, веселый у нас дедок, — я не мог удержаться от смеха.

— На самом деле, я не жалею, что тогда съездил к нему — он мне в дорогу такого первачка хорошего налил. Ребятам привез — все обалдели. Даже тебе, помню, понравилось.

— Да не, первак как первак, — пожал я плечами.

— Ну, ты у нас, конечно, большой специалист по самогону!

— Ты сам в нем ничего не понимаешь. Твоя стихия — компьютер. В нем ты разбираешься, согласен! Хотя и хуже меня… Но уж в этом деле — кому ты говоришь?

— Ну конечно!!!

Так, горячо споря, ругаясь, смеясь и рассказывая всякие веселые истории, которые случились с нами за последние полгода, мы неслись на машине по шоссе в сторону старинного маленького городка Новгород-Залесский, в гости к нашему горячо любимому деду.

III

Было уже темно, когда мы въехали в Новгород-Залесский. Это был маленький провинциальный городок населением в 10000 человек. Большинство домов были частными, поэтому городок выглядел скорее как большая деревня.

Я медленно вел джип по темным улочкам, пытаясь разглядеть дом деда. Брат сидел рядом, играя с компьютером в шахматы.

— Вот невезуха, — выругался брат. — Все-таки на двенадцатый раз этот тупой компьютер выиграл у меня!

— Компьютер слабак, — не преминул заметить я. — Просто ты не умеешь играть. Когда научишься, скажи мне — я покажу тебе настоящую игру.

— Ты сам ни хрена не умеешь! Только выпендриваешься!

— Однако разряд у меня есть, — хихикнул я.

— А ума нет! — парировал брат.

— Да? Однако по соотношению побед — поражений…

Я запнулся и резко нажал на тормоз. На месте старой деревянной ограды дедового дома стоял трехметровый бетонный забор. Сверху забор довершали три ряда колючей проволоки. Я ничего не понимал.

— Откуда взялся этот забор?

— Разве я тебе не говорил? — ответил брат. — Когда я ездил к деду сжечь миллион баксов в его сейфе, он говорил, что собирается обновить заборчик.

— Да, не слабо обновил! — присвистнул я.

— Он еще жаловался, что соседи стали проявлять повышенный интерес к его деятельности.

— По-моему, этот забор только еще больше разжигает любопытство.

Мы вылезли из машины, и подошли к железной массивной калитке. Брат нажал на звонок. Глазок камеры уставился на нас. Затем раздалось несколько щелчков и дверь со скрипом начала отъезжать вправо. Мы вытащили из машины вещи, и зашли во двор.

Надо сказать, дед любил заниматься домашним хозяйством и садоводством, поэтому дом и прилегающий к нему садик с яблонями, грушами и цветами содержал в аккуратном и очень приятном для глаза состоянии. Вся его усадьба составляла около 25 соток. На них размещались аккуратный и красивый деревянный домик, большой кирпичный сарай, гараж, маленький сарайчик для живности, огород и сад. Причем все это было так спланировано, так расставлено, что если идти, например, из дома до гаража, то это займет не одну минуту нормальной ходьбы.

Маленькие и аккуратные заасфальтированные дорожки с красивыми, излучающими спокойный желтый свет старинными фонариками, словно паутина, соединяли все постройки на усадьбе. Я не удивлюсь, если протяженность всех дорожек в сумме составит несколько километров.

Однако если вы думаете, что это все, то сильно ошибаетесь. Здесь он живет, а вот изобретает и экспериментирует глубоко под землей. На протяжении многих лет дед рыл свои подземные коммуникации. Лично я побывал на трех этажах ниже его дома. Однако есть двери, за которые он даже нас с братом отказывается пускать. И я думаю, там есть еще парочка этажей.

Однажды дед был выпивши и взболтнул, что у него есть свой ядерный реактор. Может быть это правда, может, нет. Но я не удивлюсь, если станет известно, что он докопался до самой Америки.

Аккуратная асфальтированная дорожка среди цветов и стриженых газонов привела нас к дому.

Деда мы нашли на кухне. Он стоял посередине помещения, на нем был белый халат, резиновые перчатки и шляпа с защитным стеклом для глаз. Двумя руками он держал какой-то пистолет и, стреляя из него ярко-красными лучами по финской кухонной стенке, пытался попасть по двум лениво ползающим мухам.

— Дед, здравствуй! Ты что делаешь?

— А, хлопцы! Проходите, проходите! Сейчас, сейчас! Вот только закончу испытания мухобойки…

Мы с братом переглянулись. Мухобойка больше походила на лазерный бластер из фантастических фильмов, а финская стенка уже была похожа на куски обгоревших досок. Наконец, деду удалось попасть по одной из мух. От попадания лазерного луча муха моментально сгорела в воздухе.

— Вот! Моментальная мухобойка! Уничтожает муху и не оставляет от нее никаких следов, никакой инфекции! Как вам, хлопцы?

— Да, дед, отличная штука! — не собираясь портить деду настроение, ответили мы.

— Ну, тогда, хлопцы, держите! — сказал дед, протягивая нам эту пушку. — Дарю вам эту мухобойку! Небось, мухи в вашей Москве замучили уже, а?

С этими словами дед рассмеялся.

— Дед! Спасибо, конечно! — заявил я. — Но только у меня кухня капитальная, специальный дизайн, итальянская меблировка… Неохота потом снова все менять…

— А у меня вообще мух нет! — нашелся брат.

— Так це ж ничего страшного, шо она так мебель портить, — ответил дед. — Це ж только интенсивность луча отрегулировать и все! Будет сто лет работать!

Подумав, что, все-таки, взять — это еще не значит использовать, я решил принять подарок. «Пусть будет» — подумал я и с опаской взял эту пушку — грозу мух.

— Ну вот! Так бы сразу, — довольно ответил дед. — А то стесняетесь, понимаешь.

Да, таков был наш дед с его безумными изобретениями. «Смотри в корень!» — любил говорить он нам с братом.

Распаковав вещи и устроившись у деда в доме, мы сели в уютной беседке из виноградника в саду. Дед принес к ужину своего известного первачка, и мы еще долго сидели, беседовали о жизни и шутили. Вдруг, как бы что-то вспомнив, дед спросил:

— Кстати, чуть не забыл! Хлопцы, вам деньги нужны?

— Не помешали бы, — усмехнулся я.

— Ну так какие проблемы! — воскликнул дед — Я тут заново собрал свою машинку по умножению денег. Новая, улучшенная модель. Чуть ли не месяц собирал. Стопроцентная гарантия — первый раз сработает!

— Не знаю, как Сашке, а мне пока деньги не нужны, — выпалил брат, чуть только услышав про чудо-машинку. — Спасибо, дед!

Дед посмотрел на меня.

— Да и мне пока тоже не очень надо, дед. Как нужны будут, я тебе обязательно скажу, — заявил я.

— Ну, смотри мне, хлопцы! Как только обезгрошитесь — сразу бегите к деду. Я уж вам помогу тогда.

И, словно в подтверждение своих слов, дед налил нам еще по рюмке первака. Разговаривая, мы просидели чуть ли не до утра. В саду завораживающе пели сверчки. Небольшой художественной работы фонарик поливал сверху беседку приятным светом. Вокруг него кружились в танце ночные мотыльки. Была теплая июльская ночь.

IV

Я проснулся в 12 часов. Не спеша встав с кровати и одевшись, заглянул в комнату Алекса — брат самозабвенно спал. Я вышел во двор. Был прекрасный летний день. Солнце пробивалось ко мне сквозь крону высокой груши, стоявшей во дворе. Я прошелся по усадьбе, зашел в беседку, сел, закурил и, от нечего делать, стал палить из дедовой мухобойки по муравьям, сновавшим туда-сюда по земле.

Вытирая тряпкой засаленные руки, из гаража вышел дед. Заметив меня он, улыбаясь, подошел ко мне.

— Ну что надо сказать деду? — спросил он.

— С добрым утром!

— То-то же! А где Алешка?

— Спит еще.

— Вот соня! А ну, иди, буди его! Пора обедать. А после обеда я покажу вам кое-что, над чем уже работаю несколько лет.

«Наверно, какая-нибудь очередная супер-мега-мухобойка» — усмехнувшись, подумал я. Затем встал, затушил сигарету и пошел будить брата.

Алекс уже не спал. Он сидел на кровати, отчаянно стуча по клавишам своего ноутбука.

— В последней версии юникса от Новеллы гораздо больше «недокументированных особенностей», чем я думал, — сходу заявил мне брат вместо приветствия.

— В последнее время ты проводишь за компьютером гораздо больше времени, чем я думал, — подражая брату, ответил я.

Брат улыбнулся.

— Знаешь анекдот: «Программист сидел, пыхтел, писал очень сложную программу. Сидел, писал целый месяц, днем и ночью. Не спал и не ел. И вот, наконец, ему удалось ее закончить. Он сидит довольный. Он отдал все свои силы, чтобы написать такую крутую программу. И тут входит в комнату его мама и заявляет: «Ну что, сынок, все в игрушки гоняешь?»

Мы оба засмеялись, затем я сказал:

— Вставай, умывайся, и пойдем обедать. А после обеда дед обещал показать свою очередную супермухобойку.

Мы пообедали, немного поболтали, а после обеда дед повел нас с братом в гараж.

Открывая ворота гаража, дед сказал:

— Сейчас вы увидите одну из лучших моих работ. Долго и по крупицам я собирал ее. Можно сказать, что в ней заключены многие мои изобретения, сделанные до этого.

Наконец, двери гаража распахнулись и перед нами новое дедово изобретение. По виду это больше всего напоминало вездеход. Однако, приглядевшись, я узнал сильно модернизированный джип Шевроле Блейзер. Колеса были широко расставлены, оси сильно изменены — они были как-бы спущены ниже, из-за чего сама кабина джипа располагалась выше обычного. Передняя часть джипа и капот были сильно модернизированы. Машину опоясывали дополнительные поручни и бамперы. Я подумал, что, наверно, дед пытался сделать из джипа какой-нибудь танк будущего или что-то в этом роде.

— Ну-ка, угадайте, что это такое? — загадочно улыбаясь, спросил дед.

— Модернизированная мухобойка на колесах, — пошутил брат.

— Вы уж думаете, что ваш дед совсем дурак, — обиделся дед. — Да ваш дед еще поумнее вас будет!

— Это машина, — сказал я.

— Дураку ясно, что раз колеса есть, значит, машина! Вопрос такой: что это за машина? — не унимался дед.

— Вездеход, — предположил брат.

— Нет, не только.

— Чтобы это ни было, но на таком вездеходе было бы неплохо покататься и съездить на рыбалку, — заметил я.

— Э-эх! — разочаровавшись в нас, сказал дед. — Этот аппарат — машина времени!

— Что-что? — переспросили мы.

— Что-что! Что слышали! Это — машина времени.

— Предположим, — сказал брат. — Но почему именно в таком виде?

— Подождите, подождите, — сказал дед. — Давайте я вам объясню все по порядку. Этот вездеход, как вы выразились, сделан на основе правительственного джипа. Корпус из специальной сверхпрочной стали, стекла сделаны специального пуленепробиваемого и изолирующего материала. Их толщина — пять сантиметров.

Я открыл дверцу вездехода и присвистнул. Действительно, дверь была больше обычного, стекло удивляло глаз непривычной для автомобиля толщиной. Я взглянул на панель приборов и на первые несколько секунд растерялся — она изобиловала кнопками и циферблатами, больше напоминая панель приборов в самолете. На месте коробки переключения скоростей виднелся приличных размеров стеклянный колпак, под которым опять же виднелись ряды кнопок.

— Дед, а этот твой вездеход как обычную машину использовать можно? — вырвался у меня вопрос под впечатлением всего увиденного.

— Можно. Не перебивай! — недовольно ответил дед. — Ну, так вот. Машина бронирована, как танк. Система дополнительных ободов, бамперов специальная посадка автомобиля делают его практически не переворачиваемым. Салон изнутри абсолютно герметичен. Запас кислорода в баллонах позволит пассажирам выжить больше суток, даже если джип попадет на дно океана. Специальная конструкция корпуса и сверхпрочный сплав делают автомобиль сверхстойким к деформированию. Даже если сбросить джип из самолета с высоты в 1348 метров, автомобиль не деформируется при столкновении с поверхностью земли.

— Ты его что, скидывал, что ли с такой высоты? — шутливо заметил брат. — Откуда такая точность в цифре?

— Я ее рассчитал теоретически, — недовольно пробурчал дед. — Что у вас за привычка перебивать, когда старшие говорят?

— Нет, дед, ну ты сам посуди, — поддержал я брата, смеясь. — Даже если джип и не деформируется при приземлении с этой самой высоты в 1348 метров, то уж души пассажиров от такой встряски явно останутся на высоте, не разделив участь приземлившихся тел.

— Эк ты сказал! — съехидничал дед. — А вот ты у нас вроде в авиационном институте учился, в летательных аппаратах, по идее, разбираться должен…

В его голосе слышались нотки издевки. Я еще раз внимательно осмотрел вездеход, обойдя его кругом. Действительно, как я сразу не заметил! Со всех сторон на джипе были видны воздухозаборники. Воздушная тяга! С помощью такой тяги можно точно менять направление полета и даже зависать на одном месте в воздухе.

— Дед, неужели ты это сделал? — вырвался у меня голос восхищения.

— Дед твой еще и не такое может сделать, — ответил довольный дед и, словно восхищаясь самим собой, продолжал:

— Кроме того, в машине предусмотрена возможность катапультирования, встроена логическая система контроля исправности автомобиля, под радиатором встроен 9,72 миллиметровый пулемет, под фарами — ракетная система типа стингер. Автоматическая система слежения и наведения, вместо мотора стоит миниатюрный ядерный реактор, поставляющий энергию для всех автоматических процессов, хода, полета и передвижения во времени одновременно. В общем. Еще много чего я изобрел и впихнул в эту малышку. Чтобы самому не забыть, что и как работает, я все подробно записал и распечатал в брошюрку… Где же она? — Дед порылся в ящиках гаража и извлек оттуда огромную стопку сшитых бумаг в восемьсот листов.

— Вот! — довольно сказал дед и кинул свою «брошюрку» на сидение вездехода.

Я взял это руководство по эксплуатации в руки начал его бегло просматривать.

— Но зачем надо было напихивать в эту машину столько всего? — спросил, недоумевая, брат.

— А вот тут вы попробуйте представить себя на месте путешественников во времени, — ответил дед. — Дело в том, что вы не можете с абсолютной точностью предугадать, в какую ситуацию вас занесет. Может случиться так, что во время путешествия вам спасет жизнь какая-то мелочь, о которой вы думали как о ненужной. Вот поэтому я и попробовал засунуть в машину времени все, что только возможно.

— Но как вообще возможно само путешествие во времени? — спросил я.

— С точки зрения вашего обычного представления о мире такие вещи, как путешествие во времени, конечно, невозможны, — ответил дед. — Однако я смотрю на мир совсем по-другому. Вы живете и умеете передвигаться только в трех измерениях. Вы ведь даже не задумываетесь о том, что измерений бесконечно много. Стоит только добавить в обычную систему координат парочку осей — и вы уже можете совершать невероятные вещи. Опираясь именно на это, я и создал машину времени. Для ее создания все расчеты и анализы я проводил в системе координат с пятью осями. Моя машина времени может передвигаться по времени так же, как и ездить вперед-назад. Если вам это все интересно, почитайте мою книжечку «Основы временной вероятности»…

Дед опять начал рыться в шкафчиках гаража.

— Куда же я ее засунул? А, вот!

С этими словами он извлек из одного из шкафчиков свою «книжечку» на семьсот страниц и протянул ее нам. Брат взял ее и не глядя стал перелистывать.

— Допустим, эта машина может перемещаться во времени, — предположил брат. — Тогда получается, что можно съездить в будущее и посмотреть, что будет с нами, скажем, лет через десять.

— А вот тут не все так просто, — как будто призадумавшись, сказал дед. — Мы можем съездить в будущее и посмотреть, что будет с нами лет через десять. Однако это необязательно будет так. Дело в том, что вариантов будущего бесконечно много. Также как настоящего и прошлого. В нашу реальность претворяется лишь один вариант из бесконечного числа возможных.

Представьте плоскость, каждая точка которой — это отдельный вариант нашего прошлого, настоящего или будущего. В таком случае наша жизнь и реальность будет выглядеть на такой плоскости кривой линией, соединяющей точки нашего прошлого, настоящего и будущего. Как любую кривую, эту линию можно записать формулой, которая будет формулой нашей реальности. Помимо нашей линии на этой плоскости можно провести еще множество кривых, они тоже будут иметь свои формулы, это будут уже другие реальности.

Наше настоящее — это лишь точка на такой плоскости. Через эту точку можно провести бесконечное множество кривых линий, каждая из которых будет иметь свою формулу. Вот тут то и заключается сложность. Я знаю лишь крохотный отрезок нашей кривой линии, по которой мы живем — нашей реальности. Этот отрезок начинается с недавнего прошлого и заканчивается сегодняшним днем. Как вам известно, по отрезку кривой нельзя записать ее полной формулы. Однако с помощью математического анализа и привлечения исторических данных можно получить приблизительную формулу нашей кривой.

Эту приблизительную формулу нашей реальности я вычислил, однако каждый день я ее уточняю. Как вы видите, абсолютно точно формулу нашей реальности составить невозможно. Так что, заехав на этой машине лет на десять вперед, мы можем увидеть лишь приблизительную картину нашего будущего. Мы попадем в реальность, близкую к нашей.

— Если мы приедем в другую реальность, — перебил я деда. — Как же мы потом выедем из нее обратно в наш собственный мир?

— Как приехали, так и уедем, — ответил спокойно дед. — значение формулы другой реальности, по которой мы можем путешествовать, всегда будет совпадать со значением формулы нашей реальности в точке настоящего, так как это отправной пункт. Мы реальны и поэтому, катаясь по другим реальностям, мы лишь создадим новую реальность, в которой будем постоянно находиться. А формулу такой реальности мы знаем, потому что по ней катаемся по реальностям. Что тут непонятного? — на лице деда появилось сомнение в способностях нашего с братом интеллекта. — Сначала прочитайте мою книгу, которую я вам дал, а потом задавайте мне свои глупые вопросы.

— На самом деле это очень интересно, — немного подумав, улыбаясь, заметил брат. — Получается, что можно ввести в машину вместо формулы реальности какую-нибудь математическую функцию или многочлен энной степени, ввести просто от фонаря, запустить вездеход — и ты уже в другой реальности. Не понравилась реальность — вернулся обратно. Ведь получается, что любая математическая формула — это отдельная реальность.

— Ну что, займемся тестами машины времени? — смеясь, спросил я, залезая на водительское сидение вездехода.

Мне понравилась мысль брата. Я представил, как я, словно заправский путешественник по реальностям, заезжаю в прекрасный мир, где нет никаких проблем и все бесплатно. Отдохнув по полной катушке и набив халявными вещами вездеход до крыши, я возвращаюсь обратно в тот же момент, в который уехал. Все выгоды на лицо!

— А как тут все запускается? — вырвался у меня сквозь улыбку нетерпеливый вопрос.

— Никак, — отрезал дед холодным голосом. — Все, хватит! Вылазь из машины!

— Но почему? — протестующе спросил я. — Я ведь только начал тут во всем разбираться…

— Читайте мою книжку и в ней разбирайтесь! — выталкивая нас с братом из гаража, заявлял дед. — Вас только пусти за управление — вы в момент тут делов натворите.

— Да че тут разбираться, дед! — пытался защищать нас брат, — вводи формулы, да экспериментируй!

— Вон, ты привез с собой компьютер — туда и вводи свои формулы! И экспериментируй, сколько влезет, — пробурчал хмуро дед, закрывая гараж.

— А че тут страшного, дед? Тут ведь и так все понятно!

— Понятно, понятно — ничего вам не понятно! — вконец рассердился дед от нашей беспечности. — Если вы поедете по формуле, которую ввели от фонаря, то очень возможно, что приедете в реальность, где вы нереальны, или Земля нереальна, или реально что-то такое, о чем вы даже не догадываетесь! Посмотрим тогда, как вы приедете обратно! К тому же, я два часа вводил в машину формулу приблизительной реальности. Испортите — будете заново все просчитывать. Вот тогда я на вас посмотрю, герои!

Дед быстрыми шагами шел в сторону дома. Он выглядел сильно разочарованным нашими недалекими размышлениями по поводу вероятностно-временного континуума. Смеясь, мы шли с братом немного позади и еле поспевали за дедом.

Светило солнце, стоял теплый и приятный июльский день. Нам совершенно не хотелось размышлять на тему различных реальностей, где мы нереальны, и читать дедову книгу. Наш отпуск еще только начинался, и нам хотелось рано утром выехать к речке на рыбалку, а не сидеть весь день в пространственных размышлениях о путешествиях во времени.

— А что, все-таки было бы неплохо на таком вездеходе сорваться порыбачить? — весело заметил я и мы с братом переглянулись.

V

Всю утреннюю рыбалку мы с братом проспали в теплых уютных кроватях. Яркий свет солнечного дня, пробивавшийся через окно спальни, разбудил нас лишь к полудню. Однако это нас с ним нисколько не смутило. Немного поразмыслив над продолжением начинающегося дня, мы решили, что рыбачить нам, собственно говоря, все равно когда — ведь мы же возьмем с собой на рыбалку дедов излучатель.

Дело в том, что кроме своего известного положительного действия на чиновников, излучатель сильно воздействовал на рыб. Стоило только опустить его в воду, как тут же все рыбы в округе стремились подплыть к излучателю как можно ближе — так что рыбу можно было доставать из воды просто руками.

Встав с кровати и умывшись, я пошел на кухню состряпать что-нибудь поесть. Деда дома не было, а на сожженной мухобойкой кухонной финской стенке лежала записка. Я взял ее в руки и пробежал текст еще сонными глазами:

Доброе утро, хлопцы!
Я уехал в свое конструкторское бюро
для очередного отчета о проделанной работе. Приеду завтра днем. Без меня не скучайте, съездите на рыбалку или сходите по грибы. Если захотите есть — в таганке на полу стоят мои вареники. Ваш Дед

В это время на кухню зашел зевающий брат, взял у меня записку и, бегло пробежав весь текст глазами, шутливо заметил:

— Представляю, как наш дед сейчас втирает своему начальству в конструкторском бюро, что для изобретения мухобойки ему понадобился японский телевизор, финская кухонная стенка и один рулон туалетной бумаги.

Представляя в своей голове такую картину, я невольно хихикнул.

Брат поднял с пола еще теплый таганок с дедовыми варениками и приоткрыл крышку. Всю кухню заполнил едкий и неприятный запах подгоревшей картошки. Надо заметить, что дед свое изобретательство применял и в кулинарной области, однако здесь он явно особых успехов добиться не смог. Вот и эти так называемые им вареники являлись одним из его фирменных блюд из области здоровой и полезной пищи. На самом деле то, что находилось в таганке, с варениками ничего общего не имело. Это была картошка в мундирах, приготовленная дедом по собственному рецепту в микроволновой печке его собственного изобретения. В печке дед явно что-то не докрутил, а в своем рецепте явно что-то забыл добавить, потому как картошка в мундирах (простите, вареники) всегда выходила у него подгоревшая с ужасным вкусом и всегда рассыпалась как песок, стоило лишь дотронуться до нее вилкой. Однако дед говорил, что это пища будущего.

Готовить нам с братом не хотелось, поэтому мы кое-как позавтракали дедовыми варениками, слабо утешая себя тем, что едим пищу будущего.

Позавтракав, мы начали собираться на рыбалку. И тут-то я вспомнил про дедов вездеход. «А не поехать ли нам на нем на рыбалку?» — подумал я. Уж больно хотелось ощутить под собой мощь ядерного двигателя.

— Знаешь, Алекс, что-то у моего джипа какие-то стуки слышны в моторе последнее время, — сказал я, пытаясь найти причину.

— Да я вообще боюсь, как бы твой Чироки не увяз в грязи, когда мы поедем на старое русло, — продолжил игру мой брат, а потом справедливо заметил. — По-моему не надо искать причину. Итак, ясно, что нам обоим до смерти хочется прокатиться на дедовом вездеходе.

Мы выкатили эту махину из гаража. На дневном свете она казалась еще больше и навороченнее, чем при слабом одностороннем освещении гаражной лампы. Я залез на водительское сидение. Панель приборов и множество кнопок напоминали самолет. Имея за плечами пять лет авиационного института и 2 года службы в ПВО, я быстро разобрался, что к чему.

Пока я разбирался в управлении, брат затаскивал на заднее сиденье вездехода вещи, которые могли бы пригодиться нам во время рыбалки. Надо сказать, что в таких делах, как сбор вещей, мы всегда руководствовались с братом принципом «чтобы было». Поэтому в машину брат погрузил все, что только могло пригодиться при самой невероятной рыбалке — начиная американским дробовиком и заканчивая своим ноутбуком. Даже дедову мухобойку не забыл прихватить — вдруг на нас нападет стая злых и голодных мух.

— Ну что, настало время проверить, на что способна эта махина, — закончив погрузку вещей и забираясь в вездеход, сказал брат.

— Да, настало время повеселиться! — ответил я, запуская весь этот адский механизм.

Проверив состояние ходовых систем и показатели приборов, убедившись, что они в норме, я увеличил тягу реактора. Машина глухо загудела. Я нажал на газ. Немного усилив гул, вездеход рванулся с места.

— Вау! — не могли удержать своего изумления мы.

Машина была превосходна. Будучи вездеходом, она, несмотря на это, имела в разгоне динамику гоночной машины. Сначала мы ехали робко, нас сдерживал инстинкт самосохранения. Однако азарт победил, и я выжал педаль газа до упора, решив узнать, на что способна эта машина. Нас буквально вжало в сидения. Лица побледнели. Мы неслись по улицам городка с огромной скоростью, проходя резкие повороты со скоростью более 100 километров в час — воздушная тяга по бокам корпуса не давала вездеходу терять сцепление с дорогой и уходить ему в занос. Мне пришлось все свое внимание сконцентрировать на дороге. Обгоняя очередную машину, я еле справился с управлением, однако остался на полосе. Вдруг впереди, прямо перед нами возник грузовик. Я резко нажал на тормоз. Машина мгновенно встала словно вкопанная, лишь слегка задрав зад. Нас кинуло вперед так сильно, что казалось, будто ремни безопасности прорезали насквозь тело. Нос вездехода был в нескольких сантиметрах от бампера грузовика. Я в очередной раз поразился дедовой машине. Мы сбросили скорость с двухсот до нуля буквально за секунду, при этом тормозной путь составил какие-нибудь десять метров! От таких резких перепадов скорости меня начало мутить, брат прочистил желудок прямо на панель приборов. Однако адреналин не давал сбавлять обороты. Я снова выжал газ. Нас опять вжало в сидения. Пейзаж по бокам загородной дороги слился в сплошную зеленую массу.

Добравшись до нашего места рыбалки на старом русле реки, мы буквально выползли из адской дедовой колесницы. Я посмотрел на брата. Вид у него был ужасный. От больших перегрузок у брата волосы встали дыбом, лицо было мертвенно-бледным, а в глазах я прочитал шок от нашей поездки. Брат еще раз прочистил желудок, теперь уже на траву. После этого ему явно стало легче и, посмотрев на меня, он рассмеялся.

— Чего смеешься? — спросил я.

— Ну и видок же у тебя! — смеясь, заметил брат.

— Ты на себя сначала посмотри, — проворчал я, постепенно приходя в себя и начиная выгружать из вездехода рыболовные снасти.

Брат окончательно пришел в себя, вытащил из вездехода большое деревянное весло и пошел искать дедову лодку, которую тот прятал в кустах ивы недалеко от этого места. Выгрузив кое-какие снасти из машины, я огляделся. Мы приехали на старое русло реки Залески, недалеко от города, в то самое место, где мы всегда любили рыбачить. Я стоял и смотрел на водную гладь реки.

Старое русло было весьма глубоко, а вода всегда была спокойная и чистая, поэтому здесь водилось много рыбы. Немного левее, против течения, стоял понтонный мост, на котором постоянно рыбачило несколько рыбаков. На другой стороне, за руслом, виднелся сосновый лес. Вдоль берега на моей стороне росли небольшие, но достаточно густые кусты ивы. За моей спиной, прямо рядом с кустами проходила простая земляная дорога поросшая травой. Прямо за дорогой начинался красивый зеленый луг, над которым постоянно кружили аисты. Луг простирался чуть ли не до горизонта, где-то там было главное русло Залески. Стояла пора сенокоса, на лугу угадывались силуэты косарей. Легкий ветерок приносил оттуда приятный запах свежескошенной травы.

Было два часа дня, стояла жара, и мне захотелось искупаться. Я повернулся обратно к воде и заметил брата, который подплывал ко мне на деревянной лодке деда. Лодка была очень старая, на ней мы катались с дедом, когда я был еще совсем маленьким. Глядя на нее, перед глазами у меня невольно поплыли картины из моего детства.

Надо сказать, дед изобрел много полезных вещей: от лазера и летающих танков до машины времени. Однако я совсем не понимал, почему он не изобрел какой-нибудь простой двухтактный двигатель и непротекающее дно для своей старой деревянной лодки. С тех пор, как я еще малышом ездил на ней рыбачить с дедом, она ничуть не изменилась.

В то время, помню, дед сажал меня постоянно на весла и я греб чуть ли не до потери пульса, а потом, когда он видел, что я устал, говорил, чтобы я вычерпывал из лодки воду. А сам в это время сидел с удочкой и учил меня жизни. Диалог, который повторялся от рыбалки к рыбалке, я помню до сих пор:

— Дед, ну почему я должен всегда грести? — заявлял я деду, протестуя.

— Эк, ты лентяй у меня какой растешь! — отвечал улыбаясь дед. — Без труда не выловишь и рыбки из пруда! Вот не будешь грести, ничего не поймаешь!

Пословица действовала на меня всегда безотказно. Я боялся, что ничего не поймаю и поэтому садился за весла и греб. Однако, поначалу все равно бывали дни, когда мне не удавалось ничего поймать. На это дед всегда заявлял мне:

— Эх, Сашка! Вот плохо греб сегодня, потому ничего и не поймал. А ведь без труда не вытащишь и рыбки из пруда!

Взрослея, я понял дедов обман, и первое время даже обижался на него по этому поводу. Правда, вспоминая теперь те такие милые сердцу времена, я начинаю понимать, что именно дед заложил в меня тогда понимание того, что из ничего не бывает всего, и что если хочешь чего-то достичь, надо обязательно для этого потрудиться. Понимание этого мне очень сильно помогло на первых этапах моей самостоятельной жизни.

Однако тогда после дедовых слов я начинал так самоотверженно грести, что, порой, даже деду нравилось и тогда он всегда хвалил меня:

— Эк ты гребешь шустро! И мотора даже не надо деду на лодку ставить!

Вот видно поэтому он и не изобрел для лодки мотора. А я на всех семейных речных катаниях до сих пор выступаю в качестве бесплатной рабочей силы.

Брат подплыл ко мне и смеясь заявил:

— А лодка у деда все так же протекает!

— Надо найти какой-нибудь черпак, чтобы периодически вычерпывать воду, — изрек я мудрую мысль. — Вода просачивается достаточно медленно, так что небольшого черпака нам вполне хватит.

— Ну, раз ты предложил, то тебе и искать, — брату явно не хотелось участвовать в поисках.

— Тогда ты перетащи пока наши рыболовные снасти в лодку, — мне не нравилась мысль о том, что я буду искать черпак, а брат будет в это время загорать в лодке.

В поисках черпака я подошел к машине. Заглянув во внутрь салона через открытую дверь, мой взгляд остановился на стеклянном колпаке, укрывавшем дополнительный пульт с кнопками. Насколько я понял, этот пульт предназначался для путешествий во времени. Пульт меня не интересовал, а вот колпак мне понравился — из него бы вышел отличный черпак. Не долго думая, я сорвал с пульта колпак, закрыл вездеход и пошел к лодке, где брат, перетащив все вещи, уже давно загорал, подставив свой живот солнцу.

— Неплохой черпачок, — заметил брат.

— Мне тоже нравится, — ответил я.

— Где ты такой нашел?

— В вездеходе среди запчастей валялся, — сам не зная почему, слегка дезинформировал я брата.

— Интересно, зачем среди запчастей в вездеходе нужен черпак? — поинтересовался брат, отталкивая веслом лодку от берега.

— Чтобы воду вычерпывать, — подшутил я. — На случай, если вездеход затонет.

— Вездеход, небось, течет еще похлеще этой лодки, — смеясь, сказал брат. — Дед все-таки не научился делать непротекаемые изобретения.

Мы захохотали. Потом брат, гребнув пару раз веслом, передал его мне.

— На, греби, — заявил он.

— А че это я должен грести? — недоуменно спросил я.

— Ну, ты же всегда гребешь, — подумав, ответил брат.

Тут я опять вспомнил свое детство, деда, рыбалку и автоматически взял у брата весло.

Рыбалка у нас с братом проходила как мы и задумали. Мы выплыли на середину реки, бросили якорь, опустили в воду дедов излучатель и стали ждать. Не прошло и пяти минут, как вокруг нас заплескалась рыба. Через некоторое время ее было уже столько, что она уже начала раскачивать лодку. Вода вокруг нас блестела чешуей. Мы с братом перегнулись через борт и стали руками доставать из воды рыбу, кидая ее на дно лодки. Мужики, рыбачившие невдалеке с понтонного моста и наблюдавшие за процессом, пооткрывали рты от изумления. Тем временем, накидав в лодку килограммов сорок рыбы — мы с братом никогда не берем от природы больше чем нам надо — вытащив дедов излучатель из воды, мы со спокойным видом поплыли обратно к берегу. У старых рыбаков загорелись глаза. Все, у кого были поблизости лодки, ринулись на то место, где мы с братом только что рыбачили.

Первый, кто доплыл туда, занял боевую позицию и не пускал туда остальных. Те, в свою очередь, после долгих усилий, перевернули лодку первого и чуть его самого не утопили. После чего развернулся настоящий морской бой. Поопрокидывав друг друга в воду и до сипения накричавшись матом на всю речку, мужики все-таки пришли к какому-то соглашению, и, рассевшись в своих лодках метрах в десяти друг от друга вокруг нашего с братом удачного места, начали пытаться что-нибудь вытащить из воды. Однако все было безуспешно — рыба уже ушла.

Мы же с братом, вдоволь насмеявшись, развели костер и сварили уху. Плотно пообедав, искупавшись и позагорав под солнцем, мы решили покататься на дедовом вездеходе по непроходимой даже для трактора местности на другом берегу старого русла — вдоль соснового леса.

— Ну что, Сань, прокатить тебя с ветерком? — смеясь спросил брат.

— Ну попробуй, попробуй, — улыбаясь, ответил я. — Тебе придется очень постараться, чтобы повысить у меня в крови адреналин. Я по натуре толстокожий.

— Ты у меня еще в штаны наложишь, адреналин! — смеялся брат.

Настроение у нас было после отдыха отличное. Рыбаки все еще безрезультатно сидели на нашем рыбном месте, подозрительно поглядывая в нашу сторону. Погрузив в вездеход вещи, спрятав дедову лодку обратно в кусты и упаковав свой улов, мы забрались в вездеход. Брат сел за руль. Запустив двигатель, он добавил тяги реактору и, нажав газ, резко разогнал вездеход.

Машина рванула с места, втопив нас в сидения. Резким поворотом руля брат направил вездеход в реку — туда, где мы только что плавали на лодке.

— Ну-ка, сейчас проверим, на сколько сильно протекает эта новая дедова лодка! — разгоряченно смеясь кричал брат.

Вездеход с разгона плюхнулся на поверхность реки, по инерции проплыл несколько метров и по наклонной линии начал тонуть. Мы с братом переглянулись.

— Утонули, — констатировал я факт. — Балда! Ты зачем в воду…

Я не успел договорить. Что-то пикнуло, щелкнуло. На пульте загорелось несколько незаметных до этого датчиков. Вездеход распознал водную среду и автоматически включил водные системы навигации!

Рыбаки молча сидели вокруг нашего с братом рыбного места. У одного из рыбаков наконец-то заклевало, когда между рыбацкими лодками, гудя и пуская столбы брызг во все стороны резко вынырнул вездеход. Две лодки сразу же опрокинуло волной, с остальных мужики от испуга сами попрыгали в воду.

— Ну че, мужики, покупаемся! — орал в запале брат, направляя рвущийся вперед вездеход по водной глади.

Вылетев на огромной скорости из воды и поднимая в воздух тонны прибрежного песка, мы неслись в сторону леса. На некоторых буграх вездеход из-за огромной скорости подкидывало в воздух чуть ли не на пятьдесят метров. При очередном приземлении я чисто инстинктивно выставил для упора руку на колпак. Однако его на месте не оказалось — я его оставил в лодке — из-за этого я случайно нажал рукой несколько кнопок, находившихся до этого под колпаком.

На пульте загорелось еще несколько индикаторов. Мотор взревел чуть ли не до надрыва. Зеленый индикатор-столбик на центральной панели быстро набирая яркость, загорелся полностью, обнажив в конце красную зону. Я не успел придать этому большого значения. Я сидел и наслаждался драйвом. Брат еле справлялся с управлением, толком в нем не разобравшись. Мы выскочили к кромке леса, брат не успел выкрутить руль и мы, подлетев с очередного холма, на огромной скорости пролетели пару сотен метров над лесом. Тут мотор резко взвизгнул. За окнами все резко исчезло, превратившись в яркую слепящую вспышку, и тут же через мгновение появилось снова.

Мы с огромной встряской обрушились в лес, завалив вездеходом с пяток сосен. Алекс жал на педаль тормоза, однако толку было мало. Вездеход кубарем катился по лесу, ломая с шумом деревья. Нас трясло с огромной силой. Брат при таких перегрузках чудом дотянулся до ручника. Резко включились все системы тормозов. Воздушная тяга заставила вездеход остановиться, однако большего не выдержала и заглохла. Еще пару раз вездеход перевернулся по инерции и, хрустя попавшими под него ветками, остановился вверх дном, подпираемый парой сосен. Мы висели вниз головами, подвешенные тройными ремнями безопасности.

— Ну что, наложил в штаны, адреналин? — пытаясь улыбнуться спросил брат, у которого волосы опять стояли дыбом.

— Нет. Слабовато будет, — ответил я. Хотя, если честно признаться, в какой-то момент был близок к этому.

VI

— Да, в этот раз дед на славу постарался, изобрел этот вездеходик, — удовлетворенно сказал брат, убирая тягу и глуша мотор. Приборы показывали перегрев. Его взгляд остановился на пульте без колпака и он вскрикнул:

— А, вот ты откуда черпак-то достал! — заметил он. — А то в запчастях, в запчастях. Че ты мне голову морочил?

— Я пошутил тогда, — ответил пыхтя я.

Открыв дверцу вездехода я соображал, как бы мне отстегнуть ремни и не удариться головой о потолок. От положения вниз головой моя голова затекла и начинала болеть.

Брат выключил все системы и приборы погасли. Однако центральная панель и пульт, который был под колпаком, продолжали подсвечиваться. Мало того, горели еще двое дополнительных часов: одни показывали такое же время, как на центральных бортовых часах вездехода, а другие — 10 00. Брат, взглянув, на центральную панель, задумался.

— Ты ничего не нажимал на пульте под колпаком? — спросил он меня озабоченно.

— Нет, — ответил я и, наконец отстегнувшись, с глухим стуком ударился головой о потолок салона.

— Тогда почему Центральная панель включилась? — отметил брат. — Она сделана независимо от приборов ходовой части и я ее не включал. Мало, того когда мы тронулись, она не работала. Значит, во время последнего драйва ты случайно нажал одну из кнопок пульта, который теперь не был заблокирован колпаком, так как ты умудрился его сорвать а потом на место его поставить у тебя ума не хватило! Так?

— Нет, не так! — заявил я и, выбравшись из вездехода, прочистил желудок. Я все никак не мог прийти в себя.

— А как? — не унимался брат.

— Пряча дедову лодку в кустах, тебе даже было лень посмотреть, не забыли ли мы там чего. А вед это стоило сделать! — начал рассказывать я брату свою версию.

Я достал сигарету и пытался безуспешно прикурить от своей зиппо. В зажигалке кончился бензин.

— Забыв в лодке колпак, ты прибежал к машине и, словно одержимый, полез за руль. Не дав мне опомниться, ты уже рванул с места и понесся как угорелый. Водить ты по-человечески до сих пор не научился и поэтому нас кидало на каждой кочке настолько сильно, что я в какой-то момент завалился рукой на пульт. Вот так!

Закончив монолог, мне так и не удалось прикурить, поэтому я засунул зиппо обратно в джинсы и полез в вездеход за дедовой мухобойкой.

— Все с тобой ясно, — сказал уже волнуясь брат. — Однако до тебя похоже не доходит, что когда ты нажал на пульт, ты запустил процесс путешествия во времени. Мотор резко повысил мощность, потом — бац! Яркая вспышка и мы перенеслись во времени черт знает куда!

— Не преувеличивай, — сказал я, наконец найдя мухобойку, и, прикурив от нее сигарету, сел на сухие ветки, облокотившись спиной на корпус вездехода. Затянувшись, я продолжал. — Когда я нажал на пульт, то запустил процесс путешествия во времени. Мотор повысил обороты, бах! Вспышка, однако система переноса во времени не срабатывает и мы продолжаем лететь дальше, пока ты не догадался потянуть ручник. Посмотри вокруг! Тот же самый сосновый лес, тот же самый воздух, те же самые семь часов вечера! Машина времени.. Что за бред! Неужели ты думаешь, что наш дед так просто взял и собрал такую машину времени, которая еще к тому же и работает? Это после всех его множителей денег и мухобоек, которые по назначению вообще лучше не применять! — я покрутил в руках дедову мухобойку и, прицелившись, пальнул по пролетавшей мимо вороне. Моментально сгоревшая птица тут же упала за деревья. — Еще удивительно, что нашему дедку удалось собрать такой неплохой вездеход. Хотя воздушная тяга в нем работает отвратительно. При первой же небольшой перегрузке отказала.

Брат призадумался.

— В последнем ты, безусловно, прав, — наконец сказал брат. — Для нашего деда собрать такую машину времени, которая еще и работала бы с первого раза — это вряд ли возможно.

— Ну что ты, не знаешь нашего деда, — сказал я в подтверждение его слов, продолжая между делом играться мухобойкой.

Примерно с полминуты мы молчали.

— Сань, знаешь, я вот сейчас подумал, брат ты мне или не брат, — вдруг ни с того ни с сего заявил Алекс. — Оказалось, что не брат.

— Почему? — спросил я.

— Потому что если бы ты был мне брат, то уже давно помог бы мне выбраться из этого проклятого вездехода! — раздраженно заявил он.

И тут только я заметил, что он до сих пор висит вниз головой в кабине! Я засмеялся, затоптал сигарету и помог брату вылезти. Затем мы попробовали перевернуть вездеход. Хотя дед хвалился, что этот вездеход как ванька-встанька и его нельзя перевернуть вверх колесами, сейчас он лежал на крыше намертво.

— Ладно, давай вылезем из леса и найдем трактор, чтобы перевернуть дедову машину обратно, — сказал я. — Часа через 4 стемнеет, и тогда к завтрашнему дню дедово изобретение растащат на запчасти какие-нибудь пацаны, которые пойдут рано утром в лес за ягодами или грибами.

Тут брат со мной согласился и мы полезли сквозь лес в сторону реки, прикидывая что пропахали мы от нее на вездеходе немного немало — километра полтора.

Часть 2

I

Примерно час мы с братом шли в предполагаемом направлении реки, однако из соснового леса так и не выбрались. Мы прикинули, что за час мы прошли километра четыре. Так как за время торможения вездехода нас занесло в лес только километра на полтора, мы подумали, что идем не в том направлении. Брат достал из кармана своей рыболовецкой жилетки компас. Однако прибор показывал, что мы идем в правильную сторону. Посовещавшись, мы повернули направо. Уж если даже нас и занесло в лес дальше, чем на полтора километра, то в любом случае, в метрах пятистах правее нас должно быть шоссе, проходящее через лес и выходящее прямо на понтонный мост.

Пройдя в сторону шоссе еще полтора километра по лесу и не найдя хоть какой-то тропинки или дороги, мы поняли, что окончательно заблудились.

Пробираясь сквозь сосновые завалы, мы вдруг выбрались на небольшую поляну. Брат сказал, что пора остановиться и подумать, куда же все-таки идти дальше, потому что так мы будем бродить по лесу, пока не стемнеет. Я согласился с ним и оглядел поляну. Она казалась мне какой-то странной — здесь не было слышно ни пения птиц, ни дуновения ветра. По периметру поляну окружало шесть огромных высохших дубов, которые придавали поляне печальный вид.

Вдруг, на противоположном конце поляны мы заметили старую скрюченную бабку, собирающую какие-то травы. После трехчасовых поисков хоть каких-нибудь признаков цивилизации, эта бабка показалась нам чуть ли не родной.

— Спроси ее, как нам выйти к шоссе, — сказал брат.

Мы подошли к бабке, и я поздоровался:

— Здравствуй, бабуль! Скажи, пожалуйста, как нам выйти к шоссе?

— Здравствуйте, добрые молодцы, — ответила бабка странным голосом. — Простите меня, старую, но только я последнее слово не расслышала.

— Шоссе! — громко повторил брат. — Как нам пройти к шоссе?

— Никакого шоссе я не знаю, — ответила бабка.

— Ну тогда как нам пройти к реке? — сориентировавшись, спросил я.

— Что, молодцы, заблудились? — как-то не по-доброму засмеялась бабка.

— Как это ты, бабуль, догадалась, — не без сарказма заметил брат. — Мы просто гуляем!

— Вот к реке-то я вывести вас могу, — сказала бабка. — Но только не буду.

— Это почему? — удивился Алекс.

— А чем вы мне за это заплатите?

От бабкиной наглости меня всего просто разбирало. Однако я сдержался. Я достал сигарету и прикурил от мухобойки, которую специально захватил с собой.

— А чем ты хочешь? — спросил я бабку, а потом, шутя добавил. — Златом, али серебром?

Бабка внимательно изучала, как я затягиваюсь сигаретой и выпускаю дымок кольцами.

— Что это? — вдруг резко спросила она, указывая на сигарету. Ее взгляд был полон любопытства, как будто она видела сигареты первый раз.

— Ты че, бабуль, это же сигарета, — ответил я.

— Дай мне ее! — заявила она.

Я в недоумении вытащил из пачки сигарету и протянул ей. Она схватила ее, засунула себе в рот и, щелкнув пальцами, подожгла свою сигарету. Этот фокус произвел на нас с братом большое впечатление — от изумления мы пооткрывали рты. После первого затяга бабка изошла страшным кашлем, потом морщинистое лицо ее позеленело, и она вдруг разразилась страшным воплем, видимо, выражавшим полученное ею от сигареты удовольствие. Она захохотала, как ведьма, а потом, резко повернувшись ко мне, сказала:

— Доброе зелье! Им и будешь платить.

Она, было, потянулась за всей пачкой, однако я вовремя отдернул руку. Сообразив, что эта старуха ничего не знает о сигаретах, я решил набить себе цену:

— Э, нет бабуль, могу дать только еще одну штуку. Это очень дорогое зелье, у нас его не производят, я смог достать его только за границей, когда ездил в командировку. За каждую штуку пришлось отдать по полцарства в валюте, — заявил я с важным видом.

Бабка жадно схватила еще одну сигарету, которую я ей протянул.

— Теперь ты! — тыкнула в брата пальцем старуха. — Теперь ты плати.

— Сань, дай ей еще одну сигарету и пусть она успокоится, — сказал мне брат.

— Простой такой! А что я потом курить буду! — возмутился я.

— Тогда он останется здесь! — заявила старуха мне. Ей явно хотелось получить еще одну сигарету.

— Дай ей сигарету, я тебе потом целый блок куплю! — уговаривающим тоном сказал мне брат.

После таких торгов мне начало казаться, что мои сигареты действительно какие-то особенные и что вот так вот раздавать их направо и налево всяким старухам является верхом расточительства. Однако я очень ценил своего брата, поэтому нехотя протянул старухе еще одну сигарету. Она схватила ее и взвизгнула от радости, будто обдурила нас с братом на огромные суммы денег. После чего, ворча себе под нос какое-то заклинание, она с дикой скоростью обежала вокруг нас три раза и внезапно исчезла, как будто ее и не было.

Мы с братом огляделись. Вместе со старухой исчез и сосновый лес, и странная поляна. Мы стояли на берегу реки. За рекой виднелись обрывы, на которых, скорее всего, начинались крестьянские поля. На дальних обрывах, далеко вверх по течению реки, торчал над деревьями еле заметный шпиль крепости. С нашей стороны, в нескольких сотнях метров виднелась кромка соснового леса.

— В натуре, ведьма! — все никак не опомнившись от продемонстрированных старухой фокусов, сказал я.

В это время брат, осмотревшись по сторонам, напряженно думал о чем-то.

— Значит так, все ясно, — твердо сказал он, — мы теперь действительно серьезно влипли.

— Куда? — спросил я, не понимая, о чем говорит брат.

— Нас кинуло во времени почти на тысячу лет назад.

— С чего ты взял?

— Все просто. Раскрой глаза, — сказал мне брат. — Из-за пространственно-временного искажения нас кинуло в лес намного дальше, чем ты думаешь. Выбравшись сейчас из леса, можно точно сказать, что мы перенеслись во времени. Посмотри на окружающий нас ландшафт с точки зрения того, что мы попали в далекое прошлое. Как ты думаешь, где мы сейчас находимся?

— Откуда я знаю? — ответил я.

— А между тем, ты это место очень хорошо знаешь. Мы стоим сейчас у реки. Приблизительно на этом месте мы выскочим из нее на вездеходе через тысячу лет и понесемся вон туда — в сторону соснового леса. Там нас подбросит на буграх в воздух, после чего мы перенесемся на тысячу лет назад и свалимся где-то глубоко в сосновом лесу. Последнее событие уже в прошлом.

— Подожди, — сказал я — ведь мы катались на вездеходе на старом русле реки. Оно было раза в два уже, чем эта речища!

— Вот именно, потому, что к тому времени, когда мы будем кататься здесь на вездеходе через тысячу лет, река подмоет обрывы, которые находятся перед нами, километра на два вперед. На эти же два километра она переместит к обрывам свое главное русло. Здесь же, к тому времени, будет протекать старое русло Залески. Мало того, посмотри на пик виднеющейся вдалеке справа крепости. Он находится от нас на таком же расстоянии, на котором будет находиться от места нашей рыбалки старая крепость города Новгорода-Залесского. Купола ее церквей будут также слегка заметны с этого места. А ведь ей, как будут говорить археологи, через тысячу лет будет больше двенадцати веков. Значит, сейчас она уже существует и там должна находиться столица старого княжества Залесского.

— Ладно, версия принимается, — прикинув в голове все факты, заявил я. — Только откуда ты взял, что мы переместились назад именно на тысячу лет?

— Вспомни центральную панель навигации в вездеходе, — ответил мне на это брат. — После того, как ты ее включил, там загорелись двое дополнительных часов. Одни показывали правильное время, а другие — 10 00. Так вот, другие часы были не что иное, как счетчик лет. Либо он показывал год, в который мы перемещаемся, либо он показывал количество лет, насколько мы переместились. И в первом, и во втором случае мы попадаем в 1000 год нашей эры. Хотя, конечно, во втором случае эта цифра немного округленная.

— К тому же, я даже не могу представить, куда это могло нас занести, если мы остались в своем времени, — заметил я в подкрепление сложившейся версии. — Такого места как это, где мы сейчас стоим, нет, наверно, в радиусе 50 километров от места нашей рыбалки. Уж я-то эти места знаю, как свои пять пальцев!

Продолжая так рассуждать, мы с братом пришли к выводу, что пока будем исходить из только что сложившейся версии путешествия в среденевековье, так как в нее гармонично вписывались все события, произошедшие до этого момента с нами. После недолгих споров по поводу наших дальнейших действий, мы решили в первую очередь отыскать наш вездеход, так как он для нас был гарантом относительной безопасности в этом незнакомом нам мире и нашей надеждой на возвращение в свое время.

— Только вот кто знает, в каком направлении искать наш вездеход, — сказал грустно брат. — Мы абсолютно не знаем этот лес и даже не представляем, в каком его уголке оставили нашу машину.

— Надо найти ту старуху, которая доставила нас сюда, к реке, — заметил я. — Я уверен, что с ее помощью можно найти наш вездеход. Стоит ей только сказать, что в машине лежит пара пачек сигарет, как она тут же всю землю ради них перероет.

— Но как мы ее найдем? — спросил брат.

— Пойдем в город, шпиль которого виднеется на горизонте, и там опросим народные массы в поисках нашей ведьмы. Язык до Киева доведет! — изрек я с оптимизмом.

— А что если народные массы выведут нас совсем на другую ведьму, которую мы не знаем? — продолжал моделировать возможные варианты брат.

— Какая тебе разница, кто будет эта ведьма? — возразил я. — Главное, чтобы курить ей понравилось, а там она будет уже наша!

С этими словами я достал сигарету и прикурил от дедовой мухобойки.

— Ты сигареты особенно не транжирь-то теперь! — заметил сурово брат. — Хорош! Пока до первой ведьмы доберемся, ты уже все добро переведешь!

— Говорил же, что много будет нашей старухе за тебя сигарету отдавать, — шутя, заметил я. — Ладно, не бойся, у меня их еще много.

Закончив на этом все наши размышления, мы пошли вдоль реки вверх по течению, в сторону крепости. Шли больше часа. Почти всю дорогу молчали. Солнце медленно скрылось за горизонтом и начало темнеть. Мы вдруг осознали, что ночевать нам придется на берегу реки. Найдя через пару минут местечко получше, мы решили остановиться на ночлег. Собрав хвороста и веток, развели костер. Брат засунул в воду у берега дедов излучатель. Тут же вокруг стала плескаться рыба. Я достал из воды несколько карпов, мы их зажарили на костре и съели. Поужинав, мы спокойно легли спать.

II

Нас разбудил топот копыт и мужские крики. Воздух был прохладным, солнце только начинало вставать, а над рекой стелился утренний туман. Ничего не понимающими сонными глазами я смотрел на десяток конных всадников, кружащих вокруг нас с братом. Все десять были бородатыми, одетыми в кольчуги и вооруженными мечами крепкими ребятами. Один выделялся среди всех своим мощным красивым гнедым под собой и остроконечным шлемом на голове. Это был, судя по всему, их вожак. Всадники, наконец, перестав кружиться вокруг нас, остановились, образовав круг, центром которого были мы с братом.

— Кто еси и куда путь держите? — громким и суровым голосом спросил тот, который был в шлеме.

Я молчал, пытаясь сообразить, что здесь вообще происходит и что это за маскарад с богатырями. Потом вспомнил события вчерашнего дня, и все сразу стало понятно — мы действительно переместились в древние времена, когда всякие аборигены носились с мечами, не зная, кого бы еще прирезать. Мы встали с земли.

— Ну, что я тебе говорил? Мы действительно попали на тысячу лет назад! — заявил довольный своей правотой брат, а потом, осматривая большие мечи, что висели у богатырей на поясах, крикнул им дружеским тоном:

— Ну, физкультпривет крутым браткам!

Братве физкультпривет явно не понравился. Они загудели, переговариваясь между собой, а потом один из них, с огромным шрамом на лице, крикнул тому, что в шлеме:

— Коловрат! Они опасные люди — облачены очень странно и выражаются по-заморски. Они — колдуны!

В ответ послышались согласные реплики остальных богатырей. Тот, что в шлеме, похоже, сомневался и, прищурив глаза, наблюдал за нами. В воздухе повисло напряжение. Мне захотелось курить. Недолго думая, я достал сигареты и прикурил от мухобойки. Лазер вспыхнул, поджег сигарету и погас.

Богатыри, от неожиданности на мгновение отпрянули. Тут же раздалась резкая команда вожака и на брата упали две петли на длинных веревках, брошенных всадниками. Двое верзил сразу же начали кружить вокруг брата, запутывая его в толстую грубую веревку. Все это произошло в одно мгновение. Я лишь успел сообразить, что следующая очередь будет моей и инстинктивно упал на землю. Меня хлестнули по спине две неудачно брошенные петли. Я резко откатился в сторону и выхватил дедову мухобойку. Не целясь, пальнул два раза по командиру в шлеме, пропалив ему насквозь грудь. Мертвое тело свалилось с гнедого на бок. После этого всадники решили со мной не церемониться, и один из них попытался затоптать меня конем. Я чудом выкрутился из-под копыт, получив лишь сильный удар в живот. Откатываясь в сторону как только можно быстрее, я без устали палил из мухобойки, свалив намертво еще одного всадника. Потом, сделав кувырок, вскочил на ноги, уворачиваясь от очередной попытки затоптать меня конем. На секунду я замер, открыв прицельный огонь стоя. Сразу же три всадника повалились тяжело раненые на землю.

В это мгновение одному из оставшихся на конях богатырю со шрамом на лице удалось накинуть на меня петлю. Он сразу же рванул в сторону от меня, пытаясь покрепче затянуть веревку на мне. Петля сильно затянулась на икрах и дернула вперед, резко завалив меня на спину. Падая, я увидел лезвие меча, просвистевшее у меня над головой. Другой всадник сзади чуть не срубил мне голову. Я мысленно поблагодарил судьбу за то, что во время упал.

Оставшиеся в живых пятеро всадников издали боевой клич и рванулись вдоль реки вверх по течению. Веревка потащила меня по земле за одним из них. Меня кидало из стороны в сторону, голова сильно ударялась о землю, попадавшиеся на пути камни резали тело как острые ножи, однако мухобойку я из рук не выпускал. За мной ехало два всадника. Эскорт на какое-то время поехал по мягкой траве. Мне на несколько секунд стало легче и я начал палить по двум всадникам, ехавшим за мной. Продырявленные лазером, они свалились ничком на землю.

Куда сложнее было попасть по ехавшему впереди всаднику, который тащил меня на веревке. На пятый выстрел я попал в его лошадь и ранил ее. Однако, получив ранение, она помчалась еще быстрее. Меня начало еще сильнее кидать из стороны в сторону. Я заорал от зверской боли и, собрав последние свои силы и закрыв глаза, начал палить вперед наугад. Послышалось дикое предсмертное ржание, и встряска прекратилась. Меня больше не тащили вперед. Всадник и лошадь лежали мертвые недалеко от меня. Впереди я увидел еще двух всадников, один из которых тащил в седле связанного брата. Я открыл по ним огонь, однако они уже были далеко от меня, я лишь смог легко зацепить одного из них. Через секунду они скрылись за холмом.

Я лежал весь в пыли абсолютно измотанный. Мое тело во многих местах кровоточило. Я чувствовал себя совсем потерянным. Пока мы были с братом вместе, все шло нормально и по плану. Теперь же, оставшись один, я начинал чувствовать, что обстановка складывается не в нашу с братом пользу. Судьба решила сыграть с нами злую шутку, разделив нас. Однако я решил не паниковать.

Развязав веревку на ногах и осознав, что без коня мне не догнать увезших брата всадников, я поплелся обратно по дороге, к месту нашей с братом ночной стоянки.

Добравшись туда через четверть часа, я обнаружил четыре трупа всадников. Лошади куда-то разбежались. Лишь гнедой командира отряда мирно пасся возле трупа своего хозяина. Привязав его к растущей возле воды иве, чтобы последний конь не убежал, я нашел у кострища свою жилетку, которую использовал ночью как подстилку, достал из одного из ее карманов медицинские пластыри и флягу со спиртом. Искупавшись в речке и высохнув на солнце, я как следует обработал свои раны спиртом и затем, заклеив их бактериологическим пластырем, оделся.

Потом сообразив, что для того чтобы не казаться здесь странным человеком, мне надо в первую очередь выглядеть, как местные. Я раздел мертвых воинов и составил из их амуниции весьма неплохой военный костюмчик. Одев кольчуги поверх своей одежды, я подошел к главарю, и конфисковал у него его шлем, щит и меч.

— Ну что, Коловрат, поносил сам вещички, дай теперь другому поносить, — сказал я трупу, размышляя над тем, что он свои доспехи наверняка также снимал с побежденных им воинов.

Прикрепив меч к поясу, и повесив щит на руку, я взобрался на гнедого, гремя солидным обмундированием. Устроившись поудобнее в седле, я представил, как воинственно сейчас выгляжу со стороны. «Ну чем не Илья Муромец?» — подумал про себя я.

Я пришпорил коня и поскакал вверх по течению — туда, куда увезли моего брата.

III

Прибрежные кусты ивы проносились мимо меня как смазанные пятна зеленой массы. Несясь на коне Коловрата галопом на север, по следам похитителей моего брата, я размышлял о событиях, случившихся с нами сегодня утром.

Конечно, — думал я, — если бы я не вытащил свою мухобойку, чтобы прикурить сигарету, может быть тогда события и развернулись бы по-другому. Тогда бы мы наверняка сошли за каких-нибудь иноземных торговцев, а не за колдунов. Я бы обменял этим десяти верзилам на коней пару сигарет, и мы бы с братом отправились себе спокойно искать нашу ведьму дальше. Однако, как часто бывает, события приняли неожиданный поворот. Теперь я не то, что не знаю, где искать старуху, я даже не знаю, куда повезли Алекса. Конечно, теперь моей первоочередной задачей было отыскать брата, однако я не знал, как это сделать. Все, что было мне теперь известно о брате, была еле заметная тропинка вдоль берега реки, по которой его увезли и по которой я сейчас скакал. Я искренне надеялся, что она приведет меня к Алексу.

Размышляя таким образом, я несся вперед. Солнце уже начало заметно пригревать с чистых небес, туман над рекой давно рассеялся. Еле заметная тропинка подо мной превратилась в хорошо утоптанную лошадьми дорогу. Я заметил, что мой гнедой конь устал, поэтому перевел его шаг на рысь.

Сбавив темп, я начал разглядывать горизонт впереди себя. Вдалеке на лугу виднелись столбы дыма от костров, возле них стали различимы шатры и еле заметные фигурки людей, снующие туда-сюда. Дорога вела к кострам. Подъезжая все ближе, по мере того, как фигурки людей становились все различимее и больше, я заметил, что на поясах людей висят мечи, и большинство из них облачено в кольчугу. Передо мной явно был разбит военный лагерь.

Через минуту я подъехал к пяти богатырям, сидевшим на больших валунах у дороги. Кони их мирно паслись рядом с ними. Сами же они сидели кружком и играли в какую-то игру, похожую на кости. Я решил, что это караул, выставленный перед лагерем, поэтому решил ехать как можно непринужденнее, кося под обычного богатыря. Я пустил коня трусцой, а сам сел чуть откинувшись назад, словно развалившийся в седле и уставший от долгой дороги воин. Судорожно я пытался сообразить, что мне надо сказать караулу.

Однако один из охранников меня опередил и, не отрываясь от игры, сказал:

— Приветствую тебя, Коловрат! Двое твоих воинов уже давно приехали и успели все рассказать князю о сражении с двумя колдунами. Он ждет тебя у себя в шатре.

— Благодарствую, тебе! — ответил я на старинный манер.

Я боялся, что страж по голосу разберет во мне чужака. Однако я спокойно проехал караул, никто даже не посмотрел в мою сторону. Стражники увлеченно играли в свою игру, кидая на огромный булыжник кости. «А ведь стражник, выходит, не знает Коловрата близко, раз не смог по моему голосу и лицу определить, что я не тот, за кого себя выдаю» — отметил я.

Я въехал в лагерь. Повсюду, между кострами и шатрами сновали люди и повозки. В лагере были не только богатыри — попадались просто крестьяне и женщины, занимающиеся хозяйственными работами. С западной стороны шатры выходили на берег реки, где несколько десятков человек в простых рубахах заканчивали строить переправу. За переправой, в километре от нее, начинались высокие холмы, поросшие лесом. Там, на холмах, возвышались деревянные стены города, высокий шпиль одного из строений которого был виден на десятки километров вокруг.

Его-то мы как раз и видели с братом и к этому городу и собирались добираться, пока были вместе, и пока судьба-злодейка еще не разделила нас. Однако теперь мне было не до этого города. Мне надо было найти сперва Алекса.

Сначала я хотел отыскать шатер князя, как мне и сказал охранник. Найти его не составляло труда. Он стоял на небольшом холме и был виден практически из любой точки лагеря. Это был самый большой и самый красивый шатер из всех. Вокруг шатра с отрешенными лицами стояли стражники, опираясь на свои копья. Я подъехал к входу в шатер, решил слезть с коня и зайти внутрь, как вдруг передумал. Раз я здесь являюсь каким-то военачальником, значит, князь наверняка знает меня. И, как только я попадусь ему на глаза, меня наверняка схватят.

Подумав так, я развернул своего гнедого коня и поехал по лагерю, размышляя, где здесь у них может быть темница или шатер для пленных, потому как Алекс наверняка находился сейчас там.

Проезжая мимо одного из костров, я услышал, как один старик с козьей бородкой, в красном кушаке и кафтане что-то громко рассказывает дюжине воинов, увлеченно слушавших его. Богатыри, развалившись, сидели вокруг костра, некоторые из них лежали, растянувшись на траве. Рядом с ними стояла женщина, наблюдавшая за варившимся над костром в огромном котле супом. Старик с козьей бородкой сидел на толстом бревне и, как заправский оратор, горячо жестикулировал во время своего рассказа. Однако, несмотря на все его ораторские способности, его внешность и манеры выдавали в нем конюха. Мне стало интересно, и я подъехал поближе к их костру, чтобы разобрать, о чем идет речь.

— ..И прискакали, стало быть, сегодня с утра эти два воина Коловрата, — рассказывал старик. — Прискакали, а сами еле в седле держались — так их сильно колдун своими заклинаниями иссушил, пока они везли его сюда..

— Что ж это они так оплошали? — хриплым баритоном спросил один из богатырей. — От чего ж они не заткнули этому черту рот кляпом?

— А они рады бы и заткнуть, да только этот бес так их заворожил, что они даже и не подумали об этом! — объяснял старик.

— А что с другими-то случилось? — спросил один из богатырей. — Ты ж сам в начале поведал, что воинов с Коловратом без трех дюжина была.

— А как они приехали туда, другая бестия начала в молодцов огненные стрелы кидать, и оттого они в ужасных лесных чудищ превращались! — не уставал сочинять по ходу рассказа старик. — Только Коловрат со своей силой недюжей и смог того колдуна мечом зарубить! Изрубил он его на мелкие кусочки, повязал второго колдуна, да и отправился со своими добрыми молодцами обратно. Да только вот, после того как они отправились, маленькие кусочки, на которые Коловрат первого беса порубил, заново в тело колдуна собрались и встал тот колдун с земли, словно и не умирал!

Тут богатыри, слушавшие его, издали возглас удивления.

— Встал, значит он, да и побежал за оставшимися молодцами, — продолжал старик, наслаждаясь производящим на толпу эффектом. — А бегал он быстрее лошади, вот и настиг остальных. Начал он было стрелы огненные метать, и чуть не поразил ими всех наших молодцев. Да только тут Коловрат остановился, чтобы тварь эту неземную задержать, да спасти жизнь остальным добрым молодцам, что второго колдуна везли…

Старик замолчал, смотря на своих слушателей таинственным взглядом. Один из богатырей, поверивший в рассказ конюха, не выдержал и спросил:

— А что было дальше? Победил Коловрат того колдуна потом или нет?

— А уж этого никто не знает, — ответил с грустным видом старик. — Да вот только до сих пор Коловрат так и не вернулся. Забрал его колдун к себе в темное царство, да заточил его там в темницу, в которой вместо пола страшный огонь горит да Коловрата обжигает до нестерпимой боли..

Старик опять замолчал. Казалось, половина слушавших поверила ему, а половина — нет. Я же удивлялся, как буквально за пол дня мы с братом стали страшными и злыми колдунами, а десять подонков, которые без каких-либо разъяснений напали на нас, стали героями.

— Врешь ты все, конюх! — громоподобным голосом заявил, вставая с земли, пожилой и самый здоровый воин. — Как всегда врешь ведь, хитрая твоя душа!

— Вот те крест — не вру! — оправдывался старик, быстро перекрестившись и уставившись на воинов правдивым взглядом.

— Да ведь не бывает такого, чтобы меч воина не убил колдуна! — сердито заорал прямо в лицо конюху тот же здоровяк, схватив его правой рукой за шиворот и приподняв над землей.

— А уж у Коловрата тем более, — со знающим видом заявил другой богатырь. — У него меч заговоренный был противу всякой нечисти.

— А я и не говорил, что он не убил колдуна, — провизжал быстро конюх. Ноги его беспомощно болтались в полуметре над землей. — Просто там был еще один колдун! Он и погнался за уцелевшими воинами..

Старик не успел договорить — здоровяк разжал руку и тело конюха, как мешок, упало на землю. Верзила потерял к лгуну всякий интерес, заметив меня.

— Братцы, да что ж мы слушаем всякую ересь этого конюха! — обратился он к остальным богатырям. — Лучше уж послушать того, кто там был.

— Где ты их найдешь сейчас? — спросил один из воинов.

— А что их искать-то! Вот Коловрат вернулся, он нам все и расскажет, как оно есть, — сказал верзила, показывая всем на меня. — Приветствую тебя, Коловрат! Видать, сильную нечисть ты сегодня истребил, коли возился с ней так долго..

Тут наши глаза с верзилой встретились, он замолк и появившаяся было на его лице улыбка медленно исчезла. Я молча развернулся, пришпорил коня и поехал медленно от костра.

— Да где ж он, Евпат? — смотря мне в спину, спросили здоровяка богатыри. — Тебе показалось. Это не Коловрат.

— Сам вижу, что это не Коловрат, да только доспехи, меч и конь его, — задумавшись, ответил здоровяк. Потом, словно опомнившись, сердито заорал. — Что вы стоите, олухи!? Хватайте его!!

Я изо всех сил пришпорил коня и понесся мимо шатров и костров к переправе. Здоровяк уже вскочил на коня, и, подгоняя остальных своих воинов, понесся за мной в погоню.

Я летел по лагерю как угорелый. Люди чудом успевали шарахнуться в сторону, чтобы не попасть под копыта моего коня. Я оглянулся — сзади, ничуть не отставая, за мной неслась толпа воинов во главе с разъяренным Евпатом. Мимо меня просвистело несколько стрел, еще три воткнулось в мой деревянный щит за спиной. Я прижался к корпусу коня, чтобы стать более сложной мишенью.

Вылетев из лагеря, я направил гнедого прямо на переправу. Я обернулся еще раз — толпа, гнавшаяся за мной, явно увеличивалась. Опять полетели стрелы — в этот раз менее точно. Копыта гнедого застучали по деревянным настилам еще не до конца готовой переправы. Несколько рабочих кинулись в воду, избегая копыт моего коня. Стражники на другом конце переправы, услышав крики и увидев погоню, зашевелились и устроили мне в конце деревянного помоста живой заслон. Я несся на плотную стену из щитов, ощетинившуюся многочисленными копьями. Голова судорожно соображала, что мне делать — останавливаться нельзя, сзади погоня, а впереди из меня острыми копьями сделают решето.

До заслона оставалось метров десять. Я направил коня с помоста левее, в воду, и заставил его прыгнуть. Раскидывая в стороны фонтаны брызг, я оказался в воде у берега. Однако здесь уже было мелко и мой гнедой, раздувая ноздри и замедлив ход, вывез меня на песок.

Я обернулся. Толпа гнавшихся за мной, во главе со здоровяком, влетела на помост и уже доехала до его середины, как вдруг недостроенная переправа не выдержала и с треском завалилась в воду. Крича и гневно ругаясь, вся толпа оказалась в реке.

Однако от погони никто не отказался, поэтому все поплыли в мою сторону. В это время воины, образовавшие заслон в конце переправы, добрались до меня по берегу. Мухобойку доставать из-под кольчуги не было времени, поэтому я выхватил из ножен огромный меч. Он был слишком тяжелым и неудобным для непривычной руки. Однако, моментально приноровившись, я раскрутил его над головой и опустил на первого подбежавшего ко мне воина. Меч легко снес ему голову.

Осмелев и подумав, что уже неплохо владею мечом, я ринулся в бой. В этот момент ко мне подлетело двое всадников. Один из них с размаху рубанул своим мечом. Я чудом успел подставить щит. От чудовищной силы удара мой щит разлетелся в щепки, однако успел спасти мне жизнь. Пытаясь повторить такой удар, я с силой рубанул по второму всаднику. Однако мой меч застрял у него в щите. Мы с ним разминулись, и мой меч выскользнул у меня из рук. Осознав, что на роль Ильи Муромца я пока не гожусь, я пришпорил коня и во весь опор понесся прочь от преследователей, полностью положившись на быстроту моего гнедого.

Конь меня не подводил, однако преследователи тоже не отставали. Я начал подниматься сквозь лес на холмы.

И тут я заметил, что преследователи остановились. Я не понимал, почему. Никто из преследовавших меня воинов не отважился полезть вверх на холмы. Я углубился немного в лес, а потом начал наблюдать за преследователями. Постояв немного у подножия холмов, они развернулись и поехали обратно к своей разрушенной переправе. Я решил разобраться, почему же они не поехали за мной дальше в лес.

Поразмыслив немного, я решил, что этот лес заколдован. Так как опыт моего общения с преследователями показывал, что они жутко боятся всего непонятного, я решил принять эту версию на веру. К тому же, если лес заколдован, то в нем должны обязательно обитать маги и колдуны. А это как раз те самые потенциальные покупатели моих сигарет, которых я ищу. Однако теперь эти колдуны-халтурщики получат свои кровные папиросы, если не только доставят меня к вездеходу, но и найдут моего брата. Кто ж им виноват, что они не попадались тогда, когда мы с братом путешествовали вместе. Теперь придется выполнять им двойную работу — сами виноваты.

Подумав так, я направил своего коня глубже в лес, на поиски магов и колдунов.

Однако не проехал я и полкилометра, как вдруг подметил, что лес вокруг меня как-то странно и подозрительно шуршит, словно в кустах и на деревьях кто-то прячется. Сначала я списывал это на ветер, но теперь заметил, что никакого ветра на самом деле нет, а шуршание в кустах не прекращалось. Я решил, что это шуршание — признак заколдованности леса и что так на самом деле и должно быть. Однако в этот момент я начал уже жалеть, что оставил меч Коловрата в подарок парню с крепким щитом. Я полез доставать из-под кольчуги свою мухобойку — с ней всегда было спокойно.

Не успел я достать мухобойку, как на дереве рядом со мной начала кричать кукушка. Я спросил ее, сколько мне осталось жить. Кукушка сразу же замолчала. Это мне не понравилось.

— Дура ты, кукушка! — сказал я, скорее разговаривая с самим собой, чем с птицей.

— Сам ты дурак! — послышался с дерева грубый голос.

Я оторопел. Говорящая кукушка! Открыв рот, я задрал голову, пытаясь увидеть это говорящее чудо.

Внезапно я услышал громкий шелест листьев и треск мелких веток впереди себя. Я посмотрел туда, но было уже поздно — из густой листвы дуба вылетело большое бревно, по концам привязанное толстыми веревками к большой ветке. Бревно, просвистев в воздухе, сильно ударило меня в грудь, свалив с лошади назад. Как только я очутился на земле, опавшая листва вокруг меня зашелестела и из-под нее появилась сетка, в центре которой я находился. Углы сетки были привязаны к веревкам, уходившим в кроны деревьев надо мной. Веревки быстро сматывались где-то вверху, увлекая меня вместе с сеткой к кронам. Затем сетка надо мной затянулась, и выбраться из нее стало невозможным.

После этого со всех деревьев и из-за всех кустов начал появляться народ. Это оказались тоже воины, однако на их кольчугах в области груди были нашиты небольшие металлические пластинки с изображением медведя. Все они выглядели, как на подбор, здоровыми и ловкими, а броня, одетая на них, поблескивала на солнце серебром. Однако я понял, что это не серебро, а какой-то сплав стали, очевидно, намного прочнее, чем обычная железная кольчуга. На поясе у каждого из них аккуратно висели по два кинжала, веревка и небольшой мешочек из черной материи. Походка и движения этих бородатых богатырей выдавали в них опытных бойцов. Я решил, что это отряд вроде наших отрядов специального назначения — элитные войска.

Несколько спецназовцев опустили сетку со мной на землю и распутали ее. Вскочив на ноги, я хотел было бежать, однако вовремя спохватился — со всех сторон на меня смотрели острые лезвия мечей и кинжалов. Поняв, что ребята настроены серьезно, я решил не сопротивляться. Сквозь плотное кольцо детин с обнаженными мечами просунулся еще один бугай, который без каких-либо слов или объяснений грубыми веревками связал мне руки и ноги, а затем начал опутывать тело.

— Вы не очень-то усердствуйте, — недовольно сказал я. — Небось, видели толпу, которая ехала за мной до холмов? Так вот, они меня провожали. Так что вы поосторожней, а то будете с ними иметь..

Я не договорил. Бугай засунул мне в рот здоровый кляп и голосом ответившей мне кукушки сказал:

— Ты потише тут давай! Вот привезем тебя к князю Пересвету, тогда и будешь говорить.

Меня погрузили на телегу и несколько всадников в качестве конвоя поехали рядом с ней. Остальные принялись приводить в порядок расставленные в лесу ловушки, задействованные мной, после чего начали прятаться обратно в кусты.

Связанный, я лежал на досках телеги. На каждом бугре меня резко трясло вместе с повозкой. Мне до смерти было обидно, что я вот так просто угодил в эту глупую ловушку, как последний дилетант, ничего не сведущий про тактику ведения боя с засадами в лесу. За время своей службы в воздушном десанте мне не раз приходилось участвовать в похожих схватках на учебных маневрах. И тут на тебе! Как глупый зверь, попался в первый же капкан.

Мне вдруг стало очень стыдно, что своими ротозейскими действиями я уронил престиж нашей военной школы. Однако через полминуты ко мне вернулось самообладание — на моих учебных маневрах не прорабатывалась ситуация с богатырями, так хорошо владеющими мечами и кинжалами, словно это были продолжения их рук.

Я лежал и спокойно размышлял, что же со мной будет дальше. Убить, по всей видимости, меня не хотят, иначе это сделали бы со мной сразу, как только я попался в их идиотскую западню. Однако я абсолютно не представлял, зачем я им понадобился. То, что меня везли к князю Пересвету, мне абсолютно ничего не говорило.

Тут вдруг воин, сидевший передо мной за вожжами и управлявший лошадью, заговорил, постепенно проясняя для меня всю ситуацию.

— Что, попался, красавец! — довольно заявил он, улыбаясь себе в бороду.

Я попытался возразить, что еще посмотрим, мол, кто кого возьмет, однако издал лишь глухое мычание — кляп мешал говорить. Воин, казалось, не обращал на меня внимания. Ему просто хотелось выговориться:

— Молчишь, да? — словно не зная, что у меня во рту кляп, заявил он. — Вот привезем тебя в Новоград-Залесский к князю Пересвету, вот тогда ты у нас заговоришь.

Ситуация начинала проясняться. Все воины, прятавшиеся в лесу, похоже, были из дружины князя Пересвета, правившего, судя по словам воина, в Новограде-Залесском.

Все показалось мне вдруг не так уж и плохо. Меня везли туда, куда я и сам собирался на днях заехать. Однако я снова вспомнил про то, что лежу с кляпом во рту на дне грязной телеги, связанный, как пленник, по рукам и ногам.

После такой мысли мой, начавший было появляться, оптимизм вдруг снова куда-то улетучился. По всей видимости, отряд подстерегал кого-то в лесу, однако схватил меня, принимая за кого-то другого.

— Ну что? Видел, какие у нас в лесу засады! — смеясь, продолжал мой стражник. — Вашим сотням князя Владимира ни за что не прорваться сквозь них к стольному граду. Как только в лес ступите — мы тут же вас всех и половим, как тетеревов!

Воин, довольный своим высказыванием, смеялся. Ехавшие рядом с телегой другие богатыри, слушавшие его односторонний диалог со мной, тоже начали хохотать. Мне же после его слов стало ясно, зачем стоят в лесу засады дружинников князя Пересвета и зачем другое большое войско встало лагерем у реки.

Я понял, что между двумя княжествами ведется война и что один из враждующих князей решил на днях захватить Новоград-Залесский. Меня же приняли за воина из дружины нападавших и, по всей видимости, везли в качестве языка на допрос. После допроса меня эти дикари, наверняка, убьют, так как я им стану ненужным человеком.

После этого я понял, что меня будут очень жестоко пытать, пытаясь выведать о тайных планах князя Владимира, которого я даже в глаза не видел и понятия не имею, какие мысли могут прийти ему в голову. Такое развитие событий мне не импонировало. Я начал быстро думать, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

Тут мне пришла в голову гениальная мысль! Я решил, что буду косить под гонца, принесшего известие о том, что князь Владимир решил заключить мир и не нападать на город. Князь Пересвет наверняка обрадуется перемирию и благодаря этому мне сохранят жизнь, не став даже пытать. А может даже, принеся им такое приятное известие, я стану почетным гостем города.

Такой исход мне очень нравился, поэтому я решил придерживаться только что разработанного плана.

Пока я так размышлял, лес начал редеть и, наконец, совсем расступился. Меня вывезли из леса на широкую дорогу, ведущую к избам и сараям, стоявшим у черты города. За постройками были видны высокие деревянные стены града, которые окружал глубокий ров.

В испещренных бойницами городских стенах в некоторых местах были выстроены башни, с находящимися сверху на них сторожевыми площадками, на которых были видны фигурки дозорных. Над площадками были четырехугольные крыши, заканчивающиеся шпилями с резными фигурками петушков и медведей. Из-за стен, гораздо выше шпилей башен, возвышались купола большой деревянной церкви. Самый высокий из куполов венчал огромный красивый крест, который мы с братом приняли издалека за шпиль. Весь этот вид града был чрезвычайно красив, и я, невольно восхищаясь архитектурным искусством древних, не мог оторвать от него взгляд.

Телега, поскрипывая, въехала на мост, ведущий через ров к большим центральным воротам города. Стоявшие в них стражники, взглянув на моих конвоиров с эмблемами медведей на груди, молча пропустили телегу внутрь.

Мы ехали по мощеным бревнами улицам города. За стенами Новоград-Залесский бурлил своей жизнью. Везде сновали люди. Мимо проезжали груженые телеги. Стоявшие у коновязи двое купцов о чем-то разговаривали. Возле трактира несколько мужиков громко смеялись. Казалось, они были навеселе. Из находящейся неподалеку кузницы доносился звонкий стук молота. По улице гуляло несколько кур. Два не поделивших их петуха ожесточенно дрались у изгороди.

Меня подвезли к красивым расписным хоромам. По резкому контрасту с остальными избами я понял, что здесь живет князь. Телега остановилась у лестницы, ведущей ко входу в княжий дом. Мои телохранители вытащили мне изо рта кляп и, развязав мои ноги, указали на лестницу. Я молча и спокойно повиновался, вживаясь в роль посланника мира. Стражники у лестницы в ярких красных кафтанах раздвинули в стороны свои алебарды, пропуская в открывшийся проход. Меня молча вели по лабиринтам княжеского дома.

В какой-то момент один из сопровождавших меня воинов открыл одну из дверей в стене, и я очутился в просторной светлой палате. Зал в длину был в несколько раз больше, чем в ширину. В противоположном от меня конце, на небольшом возвышении стоял трон, на котором восседал князь. Вдоль зала, ближе к стенам, шли два ряда деревянных колонн. У каждой из них, так же как и у входа в палату, стояли по два стражника с топориками на длинных древках. За колоннами вдоль окон стояли лавки, на которых в свободных кафтанах и высоких шапках сидели старики с длинными бородами. Каждый из них держал в руках свой длинный резной посох. Это были бояре. Некоторые из них о чем-то тихо переговаривались. Сопровождавшие конвоиры, выведя меня на середину помещения, подвели к княжескому трону.

— Ну, кого привезли мне мои доблестные медведи в этот раз? — нетерпеливо спросил моих конвоиров князь. Его дорогие, вышитые золотом свободные одеяния не могли скрыть богатырскую фигуру.

— Великий князь, мы поймали в лесу этого человека, — ответил один из воинов с эмблемой медведя, указывая на меня кинжалом. — Он ехал из лагеря угорцев и попал в лесу в одну из наших ловушек.

— Развяжите его! — приказал князь.

Отвечавший перед князем воин разрезал кинжалом мои путы. Я с облегчением потер затекшие руки.

— Ну, отвечай, кто ты есть и зачем к нам пожаловал? — спросил меня князь, развалившись на троне.

— О, Великий князь! — подражая тону только что говорившего с ним воина, начал я. — Зовут меня Коловрат. Князь Владимир специально направил меня к тебе, чтобы передать важную весть.

Тут я взял паузу, словно в театре. Князь не выдержал и спросил:

— Что за весть ты принес от моего врага? Говори же скорей!

— Князь Владимир предлагает мир между нашими княжествами! — кратко сказал я.

Мои слова произвели на присутствующих большое впечатление. Казалось, уж чего-чего, а предложения мира никто не ожидал. Бояре начали шумно и громко переговариваться.

— Не может быть! — донесся возглас с их стороны.

Князь, задумавшись о чем-то, некоторое время разглядывал меня, а потом резко, словно вдруг увидел во мне изъян, заявил:

— Ты самозванец! Ты не можешь быть известным воином Коловратом — где твой знаменитый заколдованный меч? Великий воин никогда не ездит без своего меча. Стража, схватить его!

Тут же несколько человек схватило меня за руки, а у моего горла блеснуло приставленное лезвие меча. Внутри меня сразу все поникло — я самым глупым образом прокололся. В этот момент я проклинал подвернувшегося мне сегодня под руку парня, в щите которого застрял мой меч. Действительно, богатырь без меча — это звучит крайне странно. Однако я взял себя в руки и тут же нашелся:

— Великий князь, я приехал к тебе без оружия, чтобы тем самым показать свои чисто мирные намерения!

Князь посмотрел в мои глаза, а потом сказал стражникам:

— Отпустите его!

От моего горла убрали меч и освободили мне руки. Я облегченно вздохнул. Мне казалось, что я, наконец, выкрутился.

Бояре, пошептавшись между собой, уже приняли мир. Однако князь сидел на троне и сосредоточенно о чем-то думал. Потом он встал и, скрестив руки на груди, в раздумьях обошел свой трон по кругу. Я решил, что все опасности позади.

Тут князь резко повернулся ко мне и, пристально смотря в мои глаза сказал:

— Мир… Вот так вот просто взять и заключить мир, — сказал князь, продолжая размышлять. Затем, обращаясь к боярам, громко продолжал. — Вы слышали?! Все слышали?! Мир! Что за бред!!! Этот глупый Владимир, наверное, думает, что меня так просто обмануть! После всего, что он сделал с нашими землями, после того как он забрал в рабство многих наших крестьян и женщин, он осмеливается предлагать мне мир! И это в тот момент, когда его отряды встали под Новоградом-Залесским, намереваясь со дня на день осадить его. И при всем этом, ему хватает еще наглости прислать с вестью о мире своего прославившегося душегуба Коловрата, который положил уже не один десяток моих людей и не один десяток замучил до смерти в подземельях Угорска, — в этот момент князь злобно взглянул на меня — я ему, похоже, явно не нравился. Затем, повернувшись обратно к боярам, князь гневно продолжал:

— Да он что, этот Владимир, потешается надо мной! Однако в этот раз ему не удастся меня обмануть. Его хитрый замысел с миром я понял сразу. Согласившись на мир, я буду вынужден убрать все посты и засады из леса и отстроить заново мост через реку Залеску, чтобы восстановить через Новоград торговый путь, разрушенный этой затянувшейся войной. Как только я уберу засады и отстрою мост, он воспользуется этим и захватит град, перебив всех вас на мясо!

При последних словах бояре нервно заерзали. Они сразу же отказались от чуть было не принятого мира. Князь, уставившись на меня, продолжал:

— А теперь я обращаюсь к тебе, Коловрат! — злобно крикнул он в мою сторону. Я с невинным видом улыбнулся в ответ. Это разозлило князя еще больше, и он продолжал говорить уже красный от гнева.

— Много лет я пытался убить тебя. Мало того, я сказал, что тот воин, который убьет тебя и принесет мне твою голову в доказательство, получит от меня дюжину золотых рубленников. Но теперь я сделаю не так, — он ухмыльнулся. — Говорят, ты великий воин. А я ценю искусство великих воинов. Поэтому я дам тебе возможность выжить. Если ты выберешься из моего города, ты будешь жить, а если нет — гнить тебе вечно в моей темнице, где за тобой будет ухаживать мой самый жестокий палач!

Его предложение показалось мне весьма заманчивым. Однако от второго варианта с темницей у меня по спине побежали мурашки.

— Нет, князь, ты, конечно, великий, но я откажусь от твоего предложения испытать судьбу, — без обиняков заявил я ему.

— У тебя уже нет выбора! — зловеще сказал князь.

— Ладно, давай тогда как-нибудь в другой раз, — я не знал, как красиво выкрутиться. — А я пока к Владимиру сгоняю. Скажу парню, что с миром облом выходит.

Я развернулся было к выходу, но тут передо мной появились два детины, загораживая мне пути к отступлению. За спиной послышался кровожадный крик князя:

— Схватить негодяя!

Тут же один из верзил, загораживавших мне дорогу к выходу, размахнулся своим огромным кулачищем, думая свалить меня одним ударом на землю. Запахло потасовкой.

Это мне начинало нравиться — махать кулаками было мне куда сподручнее, чем мечом. Имея за плечами КМС по боксу и титул пятикратного чемпиона своего института, я тут же принял боевую стойку. Кулак верзилы опустился мне на голову, однако я вовремя ушел вправо, избежав удара. Четко отработав на детине классическую серию, я добавил крюк с правой ему по голове с такой силой, с какой не бил никогда. Парень, потерявшись, свалился на пол.

— Нокдаун! — заявил я, исполняя роль судьи.

В это время второй детина, размахнувшись, пытался ударить меня сбоку в голову. Я чисто инстинктивно увернулся, схватил его за руку и кинул через себя на пол, после чего, не отпуская, заломил ему руку. Послышался хруст костей и крик, вырвавшийся у верзилы от боли.

К этому моменту подоспели стражники, и один из них ударил меня длинным древком своего топорика по затылку. В голове помутнело, однако я смог увернуться еще от нескольких ударов и, выхватив у одного из них топор, стал защищаться им, отступая к дверям.

В это время двери распахнулись, и вбежало шесть стражников с огромными дубинами. Я метнулся в сторону, однако еще несколько человек навалилось на меня, сбив меня с ног. Я упал и, катаясь по полу, пытался уйти от обрушивающихся на меня ударов. Однако это уже было бесполезно. Меня окружили со всех сторон стражники и, пиная ногами, глушили по мне дубинами и древками от топориков. Несколько ударов огромной дубины раздробили мне всю кость левого предплечья. Дюжина стражников месила меня со всей силы, словно тесто.

Последним, что я помнил, была дубина в руках одного из верзил, резко опустившаяся мне на голову. От сильного удара я потерял сознание.

IV

Я очнулся в сумрачном помещении. Надо мной мрачно нависал темный сводчатый потолок. Преодолевая головную боль, я повернул голову на бок и осмотрелся. Моя темница представляла собой небольшой, грубо сложенный из камня карцер. В воздухе комнатушки висела неприятная сырость, неотесанные камни на стенах во многих местах покрылись плесенью, со сводчатого потолка медленно и равномерно срывались на пол капельки мутной воды. Из мебели была только жесткая деревянная скамья, на которой я лежал. Возле лавки на ребре стояло большое не разрубленное полено. На нем, словно на столе, стоял небольшой глиняный горшок, и лежала краюха хлеба.

Немного света прорывалось в темницу сквозь зарешеченное маленькое окошко у самого потолка. В противоположной стене была большая и массивная дубовая дверь с вделанным в нее маленьким окошком, открывающимся снаружи.

Я лежал в простых льняных штанах и свободной рубахе из мешковины — всю мою старую одежду и вещи, по всей видимости, забрали.

Оглядевшись по сторонам и смутно припомнив свой прием у князя, я понял, что не смог убежать и, согласно его условию, должен был теперь просидеть в этой темнице до конца своих дней, навещаемый лишь изредка придворным палачом.

Такой расклад меня абсолютно не устраивал, однако парадом здесь командовал не я. Мне лишь оставалось радоваться, что я остался жить после того, как стража избила меня чуть ли не до смерти.

Я попытался сесть на скамье, чтобы перекусить оставленной на бревне краюхой хлеба. При первом же движении меня всего перекосило от боли, и я в бессилии рухнулся обратно на скамью. Все тело буквально ныло от жуткой боли, голова болела, левая рука была сломана в предплечье, дышать было тяжело — все ребра, похоже, тоже переломали. Стражники, как оказалось, поработали со мной на славу, не оставив на моем теле ни одного живого места. Собрав всю свою волю в кулак и стиснув зубы, я решил еще раз попробовать сесть на скамье. При первом же рывке я потерял сознание…

…Когда я снова очнулся, в темнице было совсем темно и беспроглядно, лишь смутными синими очертаниями под потолком виднелось зарешеченное окошко, сквозь который пробивался холодный ночной воздух. Мне жутко хотелось пить. Я попробовал снова пошевелить членами своего тела, однако резкая острая боль тут же пронзила меня с ног до головы. Я решил пока оставить бесплодные попытки подняться со скамьи.

Рядом с моей головой на скамью монотонно капала вода с потолка. После долгих и тяжелых усилий я немного передвинулся на лавке так, что капли начали попадать мне в рот. Это немного освежило меня, полубредовые мысли начали исчезать из головы, сознание мое немного прояснилось.

Я не знал сколько времени прошло с того момента, как я сюда попал. Судя по всему, я валялся в темнице в бессознательном состоянии только пару дней, так как еще не умер от голода и недостатка воды. В моей голове медленно пронеслись все события последних дней, я вдруг осознал, что мир, в который я попал, был чужд мне, он меня не принимал, и я вынужден был все время убегать и обороняться, безуспешно пытаясь взять под контроль течение событий.

Человек из будущего, знающий намного больше средневековых дикарей, прослуживший несколько лет в спецотрядах, умеющий пользоваться всеми видами самого последнего оружия и владеющий самыми лучшими боевыми искусствами, попал в темницу и лежит сейчас в полубредовом состоянии, на грани между жизнью и смертью. Весь его опыт не смог противостоять толпе дикарей с мечами и секирами наперевес. Это было до невыносимости обидно и сильно задевало за мою гордость цивилизованного человека.

Под давлением своей беспомощности и унижающих мое сознание мыслей, я заснул.

Проснулся я уже глубоким днем. Узкий и слабый солнечный лучик пробился сквозь зарешеченное окошко, то исчезая, то появляясь вновь. Смотря на него, мне снова захотелось жить, и я вдруг понял, что если я не поем, то умру здесь с голоду. Тело все также болело, однако я заставил себя встать. Сидя на скамье, я начал быстро грызть уже черствый хлеб, запивая его водой из глиняного кувшина.

Потянулись долгие дни моего заточения. Я никого не видел и ни с кем не разговаривал. Раз в день, ближе к обеду, гремя засовами и ключами, отпирал дверь мрачный стражник, молча клал на полено краюху хлеба, ставил кувшин с водой, затем молча уходил и запирал за собой дверь. Мои попытки заговорить с ним оказались тщетны.

Чтобы не сбиться со счета дней, я разбил один кувшин на мелкие кусочки, сгреб их под лавку, и каждый день выкладывал в угол темницы по одному черепку.

Медленно тянулись дни. Однако от слабого питания тело не могло никак начать выздоравливать, боль все время оставалась сильной и острой, переломы почти не заживали. Тело постоянно ныло, больше нескольких шагов по темнице я сделать не мог. От начинавшихся приступами жутких болей мне начало казаться, что я постепенно схожу с ума.

Когда в углу накопилось уже двадцать четыре глиняных черепка, засовы двери задвигались, и в замочной скважине заскрежетал ключ. Тяжелая дверь со скрипом открылась, и стражник впустил вовнутрь темницы большую горбатую фигуру в черной накидке с капюшоном. В руках у человека был небольшой сундук, обшитый красиво выделанной кожей.

Черная горбатая фигура шагнула вовнутрь и дверь за ней захлопнулась. Человек деловито убрал с полена кувшин на пол, поставил бревно в центре темницы и сел на него, бережно опустив сундук рядом с собой. Из-за постоянного одиночества я был рад даже этому странному типу и сразу же попытался завязать с ним разговор.

— Здорово! — оживившись, сказал я фигуре. — Что ж ты так молчаливо вошел и сидишь тут. Представился хотя бы.

— Пилогарт, — представилась горбатая фигура мрачным могильным голосом. — Головной и самый жестокий палач нашего великого князя Пересвета. Слава о моих мучительных пытках и изощренных опытах распространилась далеко за пределы княжества.

Оживленность моя тут же куда-то пропала. Пилогарт откинул капюшон плаща и передо мной предстала уродливая лысая голова. Глаз в его черных глубоких глазницах почти не было видно, одного уха не было. Увидев мою растерянность, палач улыбнулся своей кривой беззубой улыбкой.

— Ты чего это побледнел? — удивленно спросил он глухим голосом. — Это ты зря, братец. Тебе надо радоваться, что я буду вносить теперь в твою скучную жизнь хоть какое-то разнообразие.

— Спасибо, конечно, за заботу, приятель, но ты ошибся, мне тут совсем не скучно, — ответил я.

— А я тебя не спрашиваю, скучно тебе здесь, или нет. Главное мое дело — это следить за состоянием твоего здоровья, как велел великий князь. И делать я это буду с великой тщательностью и усердием из-за любви к своему ремеслу.

— Да ладно, Пилогарт, зачем людей-то мучить, — пытаясь обратиться к его совести, сказал я. — Если ты вдруг окажешься на моем месте, тебе будет приятно, если тебя будут жестоко пытать?

— Конечно, — заявил горбатый Пилогарт, мечтательно улыбнувшись. — И пускай тогда это будут только самые лютые пытки, каких я даже и не знаю! Я сумею по достоинству оценить настоящего мастера! И ты тоже должен будешь по достоинству оценить мое мастерство. Тогда пытки пойдут тебе в радость, и ты получишь от них истинное наслаждение!

Я понял, что этот фанатик — ненормальный маньяк и совесть свою он замучил до смерти еще в детстве, так что все мои попытки договориться с ним будут пустыми.

— Ну а теперь давай я тебя осмотрю, — заявил он и склонился надо мной.

Он начал осматривать мое изувеченное тело и до сих пор не зажившие раны. Потом достал из своего сундука маленький чугунный молоточек и стукнул им меня несильно по левому сломанному предплечью. Я скривился от боли. Он стукнул меня туда же, но уже посильней. Я заорал. На его лице появилась довольная улыбка, и он начал было выстукивать на моем сломанном предплечье какую-то мелодию типа Спартак-чемпион. От боли я покраснел, но, собрав все силы, вывернулся из-под его молотка и со всей злости выложил ему из лежачего положения прямой удар в глаз второй рукой. Палач, отлетел назад, а я, обессилев после удара, потерял сознание. Тело мое было слишком слабым.

…Огромный столп холодной воды, обрушившийся мне на голову, привел меня в сознание. Я лежал мокрый на скамье, а надо мной стоял палач с пустым ведром из-под воды. Глаз с левой стороны у него начал опухать, молча напоминая о моем метком ударе.

— Ну что ж ты сделал! — разочаровано и зло заявил он. — Вместо того чтобы лежать и внимать мукам, ты остатки своих сил бездарно потратил не по назначению.

При этих словах палач осторожно дотронулся до подбитого глаза. Его глаза вдруг загорелись ненавистью ко мне.

— За это ты мне дорого заплатишь, — могильным голосом сказал он. — Я подвергну тебя пыткам, которые до этого не применял еще ни на ком, потому как они слишком жестоки даже для меня!

— Ну, попробуй, начни, — заявил я с сарказмом. — Я добавлю тогда тебе еще один синяк под второй глаз, для симметрии.

— Не сейчас. Сейчас ты слишком слаб, — с сожалением сказал он. — Ты можешь отдать Богу душу при первой же моей пытке. Пока тебе надо набираться сил.

Затем, немного подумав, Пилогарт добавил, глядя на меня:

— Наверно, тебе надо давать больше еды, чтобы твое тело быстрее восстановилось.

— Ты сказал первую мудрую мысль за весь вечер, — усмехнулся я.

— С завтрашнего дня ты будешь получать в два раза больше хлеба и воды.

— Спасибо, Пилогарт, ты настоящий друг, — не без сарказма ответил я, однако палач воспринял мои слова всерьез.

— Будь же и ты мне другом и постарайся поправиться как можно быстрее.

— Обязательно!

— Когда луна опять станет полной, я приду снова, чтобы справиться о твоем здоровье. Однако если ты начнешь чувствовать себя лучше раньше, позови меня и я тотчас приду.

— Спасибо, приятель, — с наигранной растроганностью в голосе сказал я. — Ты теперь единственный человек, который заботится о моем здоровье и интересуется, как я себя чувствую.

— Не беспокойся, я не дам тебе умереть. Я постараюсь сделать все, что от меня зависит!

При этих словах он дружественно похлопал меня по плечу, от чего меня всего передернуло.

— Спасибо, Пилогарт, даже не знаю, как тебя благодарить за это.

— Твои слова страдания и вопли мучения — лучшая для меня награда. А сейчас мне надо идти. Я вскоре опять приду к тебе, не волнуйся.

— Я не волнуюсь, Пилогарт. Я буду с трепетом ждать того момента, когда ты снова вернешься. А сейчас иди, иди. Ты, наверно, уже опаздываешь на автобус.

«Когда этот псих уйдет отсюда?» — думал я. Общением с ним я уже был сыт по горло. В этот момент он накинул свой плащ, поднял с пола свой сундук и пошел к двери. Я с нетерпением ждал, когда его горбатая и уродливая фигура исчезнет с моих глаз. Однако в дверях он неожиданно застыл и задумчиво произнес:

— Знаешь, я еще не встречал такую жертву, которая так понимающе бы отнеслась ко мне, как ты.

«Этот ненормальный совсем не понимает шуток» — подумал я про себя, а вслух съязвил:

— Я тоже не встречал такого палача, как ты.

— Мне бы хотелось отблагодарить тебя.

— Ты отблагодаришь меня, если сейчас свалишь отсюда навсегда. Иди же уже. А то жена рассердится, что тебя так долго нет дома, и не будет тебя больше кормить.

— У меня нет жены… Однако я придумал, как тебя отблагодарить. Радуйся же! Я расскажу тебе сейчас о премудростях своего ремесла.

С этими словами он скинул свой плащ и уселся обратно на полено. Я понял, что этот свихнувшийся парень окончательно выжил из ума и, вздохнув, приготовился слушать его бред. Я решил, что пока он будет нести свою околесицу, я немного вздремну. Однако не тут-то было! Палач раскрыл свой сундучок, похваставшись при этом, что обтянут он человеческой кожей, срезанной им еще с живых людей.

— Я закрепляю обнаженного человека в своем станке собственного изобретения, — начал он рассказывать мне с увлечением, — В таком станке человек подвешен и не может пошевелить ни одной частью своего тела. Закрепив его таким образом, я срезаю с его ступней кожу. Человек кричит от боли, не догадываясь еще о том, что все его мучения впереди. Затем я освобождаю его из станка и заставляю его идти. Однако идти он не может. Так как ступни кровоточат и жутко болят, он падает на землю и опирается на коленки и ладони. Затем я его снова закрепляю в свой станок и обрезаю кожу на коленках и ладонях. При этом человек уже захлебывается от своего крика. Я его снова освобождаю и заставляю идти. Он опять не может. Так как ступни болят, он падает на землю на колени, однако тут его кровоточащие колени заставляют завыть от жутких болей и человек падает на бок. Затем я опять закрепляю его в станке, срезаю кожу на боку, и все повторяется заново. Для остроты мучений я люблю посыпать землю солью. Тогда человек от жгучей боли не может уже даже кричать и начинает сходить с ума. Пяти срезов кожи обычно достаточно, чтобы человек потерял сознание. Только таким образом срезанную кожу я применяю для своих поделок, ибо, впитывая в себя все неистовые мучения, которые испытывает при пытках человек, она начинает излучать страх и благоговение перед владельцем вещи, сделанной из такой кожи. Посмотри на мой сундучок — чувствуешь страх?

Я посмотрел на этот его чертов сундук, однако, кроме начавшей разбирать меня ненависти к нему, я ничего не чувствовал.

— Чувствуешь?

— Угу, чувствую, — пытался отвязаться от него я. — Ты классно меня отблагодарил, мне, правда, понравилось. Теперь ты можешь спокойно уйти.