От редактора
Есть люди, особенно внимательно вглядывающиеся в мир. Они прозревают красоту там, где другим она незаметна, и умеют показать ее всем, кто готов смотреть. Что-то удается, что-то не очень, но никакая поэзия не тронет равнодушного. Поэтому хорошо, если читатель готов осмыслить то же, что и автор, опираясь на свое понимание, сделаться восприимчивым к его замыслу. Прекрасная многовековая традиция мировой литературы — облегчать читателям эту задачу, например, с помощью цитат, реминисценций, обращения к единству читательского и человеческого опыта.
Сборник, который перед нами — не только попытка автора осознать собственные чувства, сохранить какие-то впечатления или порадовать друзей слегка ироничным посвящением. Это прежде всего неординарный взгляд на мир, дань лучшим литературным традициям и пронзительный лирический голос. Уже и этого было бы довольно, но автор предлагает больше: кругозор, разнообразие тем, и полное отсутствие притязаний на звание поэта, хотя к этому есть все основания.
Андрей Верховский
От автора
Этот сборник является попыткой объединить немногочисленные разрозненные тексты. Они возникали на протяжении полутора десятков лет как посвящения друзьям, впечатления от путешествий, размышления, которые хотелось сохранить. Все это дает представление о людях и вещах, для меня важных, и отражает сложившиеся отношения с миром. Я буду рад, если заглянувший сюда найдет для себя собеседника, возможно, даже единомышленника. Надеюсь, стихи встретят не только любопытство читателя, но и понимание, и узнавание — почти в каждом из них присутствуют литературные реминисценции или цитаты. Итак, собранье пестрых глав…
To whom it may concern
Замысел
Когда в начале я решил наполнить вечность,
Где одиночеством зияла бесконечность,
Еще не создал я имен, не ведал, где я,
И словно пламя в пустоте — одна идея.
Она жила во мне всегда, таилась, тлела,
Искала выхода, звала, рвалась, ревела.
Но не рождалось ни вопроса, ни ответа,
Лишь пляска черного огня в потоке света.
В исходных сферах я нашел баланс и меру,
Я создал буквы, ввел слова, придумал веру.
И, ни ядром еще не став, ни оболочкой,
Подолгу мыслями витал над каждой строчкой.
Рождались небо и земля, меж ними своды,
Ночь отделилась ото дня, разлились воды.
Земля наполнилась игрой и шумом жизни,
И мир вращался в идеальном механизме.
В нем не хватало лишь одной заглавной роли —
Того, кто сможет все менять свободой воли.
Тебя из замысла создам в последний день я,
В сокрытьи буду наблюдать твое взросленье.
Я дам завет, я сам его на камне выбью —
Придут видения, умчатся легкой зыбью.
Связав себя с тобой обещанным законом,
Я не останусь в одиночестве бездонном.
Прими ж скрижали, инструменты, и ограду,
Ты сможешь сам определять себе награду.
В тебе сольются свет и тьма, закон и милость,
Все то, что лишь с твоим приходом проявилось.
Для выполнения назначенной работы
Я помещу тебя в саду в канун субботы.
Мое творение, ты справишься неплохо,
И мне в безвременье не будет одиноко.
Июнь 2021
По строке Новалиса
Меня умчат поэзии ручьи
Новалис
Меня умчат поэзии ручьи,
Сверкнув в снегу кристалликами льдинок,
Вертя водовороты невидимок
Падежных форм от слов, еще ничьих.
Они сольются в радостный поток,
Петляя меж изгибов и отрогов,
И, ото льда оттаяв понемногу,
Сплетутся в косы непослушных строк.
Взревет поток, напорист и упрям,
Наперекор незыблемым преградам,
Обрушится в ущелье водопадом,
С теченьем рек потянется к морям.
А дальше только дымка, горизонт,
Две синевы, эфир, фата-моргана,
И океан, и призрак океана,
И все, что здесь меня переживет.
Октябрь 2011
* * *
В начале года путаются дни,
Как буквы недописанного слова.
Открой окно под крышей и вдохни
Ночную влагу воздуха лесного.
Зажмурь глаза, гляди издалека,
Как редкий лес чернеет за дорогой
И дикие замерзшие луга
Сбегают к речке лентою отлогой.
А то другой пейзаж вообрази —
В горах иных, на берегах неблизких.
И плавно мыслью по волнам скользи,
По гребням строчек в наших переписках.
Теперь январь, забыта суета,
Ушла забота о насущном хлебе,
Созвездий зимних тучные стада
Подмигивают мне в прозрачном небе.
В такую ночь возможно ли уснуть?
Пока во тьме скрывается светило,
В своих снегах прочерчивает путь
Звезда, что столько лет твой мир хранила.
Январь 2016
To whom it may concern
Обстрел Израиля ракетами Хамаса
Сначала не хватало голосов,
Но вот удача или Божья милость —
И стрелка подмандатная весов
К стране изгоев нехотя склонилась.
Но не успели смолкнуть петухи,
Тревожно огласив ландшафт печальный,
Как из пустыни, с гор, из-за реки
Атаковали пять соседних армий.
С тех пор евреям нет пути назад,
Их перспективу обозначить просто:
Взрастить и защитить свой райский сад
Иль снова сгинуть в пепле холокоста.
И ополченцы принимали бой.
А смерть все реже проходила мимо,
Дорогу жизни проложив косой
От Тель-Авива до Иерусалима.
В непрочном мире два десятка лет.
Нашествие. Оскал угрозы гневный.
Но, как Творец, спасительный проект
Создали в срок библейский — шестидневный.
Ответом — осужденье и укор.
Грозят бойкотом западные страны.
Агрессия, заложники, террор,
Иерусалим, Синай, Хеврон, Голаны.
Чтоб не было сомнений в их вине,
И кто здесь враг, толпа узнала чтобы,
Столетьями сжигали их в огне,
Во тьме костров на площадях Европы.
Но видно, мало горя и утрат.
И в ненависти утопив планету,
Вопит в угаре дикий миллиард:
Они враги! К ответу их, к ответу!
Решить проблему вечно не с руки:
Политкорректность, бедные арабы…
Мир прозевал, как злые сорняки,
Окрепнув, превратились в баобабы.
И купол никого не смог спасти,
Слова без дела — низкое коварство.
Осталось лишь руками развести:
Хорошее исчезло государство.
Май 2021
* * *
Вот незатейливый ответ
На шестьдесят шестой сонет
Когда надежды обернулись злом,
Рискнул я оглядеться и узрел,
Что петли не затянуты узлом
И вовсе не безрадостен удел.
Достоинство по-прежнему в чести,
И мощь стремится вырваться из плена,
Что мы любовь пытаемся спасти,
И роковой не кажется измена.
Что мысль невозможно заглушить,
И каждому воздастся по заслугам.
А в новой роли можно просто жить,
Отделавшись пронзительным испугом.
Все потому, что прошлое храня,
Ты просто не покинула меня.
Июнь 2010
* * *
Я сплету венок для тебя, мой милый,
Из цветов, что осень для нас открыла.
В океане глаз — глубже нет на свете —
Разгляжу все радуги многоцветье.
Звездопад прольется, умолкнут птицы,
Чтоб в рассветном зареве возродиться.
А полоска света из нашей дверцы
Оживит надежду в разбитом сердце.
Сентябрь 2016
Дорогому человеку
Т. P.
Безвозвратно стремителен времени бег —
Оглянись, сколько дней без тебя пролетело!
Сколько будет еще… не исчислишь предела.
Далеко от меня дорогой человек.
Нас по свету подобно Улиссу несло —
То горячий песок, то замерзшие скалы.
И пускай нам друг друга безвыходно мало,
Кто из смертных не скажет, что нам повезло.
Посылаю тепло и кружащийся снег,
Но размыты слова — долетает лишь малость…
Я сквозь капельки слез на ветру улыбаюсь,
Улыбаюсь тебе, дорогой человек.
Январь 2011
Назначь мне свиданье
Назначь мне свиданье
Мария Петровых
Назначь мне свиданье
В саду, на балконе,
В бессонной Касталье,
В дождливой Вероне.
На крыше Милана,
В Мадриде, в Севилье,
Среди океана,
Под звездною пылью.
На взлете, за гранью,
Во тьме и при свете.
Назначь мне свиданье
В двадцатом столетьи!
Okтябрь 2010
От звезды
Лизнув измятые края
Поспешно сорванной одежды,
Звезда заветная моя
Слетит к тебе лучом надежды.
Ее — из тысячи светил —
Без телескопного посредства
На крыльях млечного пути
Мой взгляд выхватывает с детства.
Я улетала к ней в мечтах,
Маршрут не выведав заранье,
Не оценив, не просчитав
Ни времени, ни расстоянья.
Твой образ с юности любя,
Мечтала втайне — всплеск и шалость —
Звезду оставить для тебя,
Чтобы она тебе досталась.
И лежа на твоем плече,
Уже надеюсь осторожно
Я засыпать в ее луче
И просыпаться, если можно.
Январь 2013
В преддверии лета
Что значит — взор твоих очей
Прозрачней неба,
Черней египетских ночей,
Сытнее хлеба?
Когда часами в них гляди —
Туман и бездна,
Когда и воздуху в груди
Бывает тесно.
Вчера весна ворвалась в Крым
Мятежной яхтой.
И тянется лениво дым
Над снежной Ялтой.
И с видом на море,
Укрывшись теплым пледом,
Мы в бледных сумерках
Стоим над парапетом.
И вновь в безмолвии лечу,
Сплетая строфы
Навстречу раннему лучу
На край Европы,
Где раз в декабрьской тиши
И раз в апреле
Сплетались две родных души
Под звук капели.
На старой ратуше
Три четверти пробило.
Так скоро… Надо же…
Запомни, как все было.
И сохрани в вечерней мгле
И в час рассвета,
Когда так тихо на земле
В преддверьи лета.
Май 2013
Расставание
Ю. И.
Весь вечер в голове назойливая тема.
Болтается струна оборванной вожжой.
Уходит человек, забрав с собою время,
И он в последний раз сегодня не чужой.
Поблекшие огни запорошенных улиц.
Застыли на ветру пустые города.
Она уже давно не здесь, а ты, безумец,
Надеешься тайком: а вдруг, хоть иногда…
Бесстрастный поцелуй, порыв объятий краткий,
Никчемные слова последнего прости,
И ты выходишь в снег печально, без оглядки,
Отчаянье зажав, как бабочку в горсти.
Октябрь 2021
Александру Городницкому
Иным судьбой назначено родиться
В озябшей дельте северной столицы,
Где властвует свинцовый небосклон,
Где набережной линии кончались,
И мачты обнаженные качались,
Ломаясь в амальгаме невских волн.
А молодость, покачиваясь мерно,
Плыла под парусами Крузенштерна,
И острова окутывал туман.
И было на земле свежо и рано,
И облако над рябью океана
Отбрасывало тень на океан.
Вооружившись циркулем и лупой,
На рейде ты стоял под Гваделупой,
Ее на карте чудом отыскав.
Мечтал открыть подводные Колхиды
И обнаружить башни Атлантиды
Надеялся, влезая в батискаф.
А строки проплывали рядом с нами,
Ветвясь под разведенными мостами,
Сплетая белой ночи вещество,
И над Невы гранитным парапетом
Гитары пели петербургским летом,
Озвучивая это волшебство.
Поэты, окрыленные талантом,
Заслышав клич «Поехали к Атлантам»,
Встречались над возвышенным крыльцом,
Где наши песни, вырвавшись из плена,
То в лад, то врозь, а то попеременно
Неслись между Канавкой и Дворцом.
Мы у тебя учились понемногу
Чеканному отточенному слогу,
Балансу на канате ремесла.
И не стремясь выпячивать наружность,
Хранить национальность петербуржец,
Куда бы нас судьба ни занесла.
И рифмы, приходящие под утро,
Теперь с пера срываясь поминутно,
Летят через Неву на острова.
Поэзия подобно эстафете
Разносится с гитарой по планете,
И потому, наверное, жива.
Спускается над Стрелкой летний вечер,
Огней ростральных запалили свечи,
Пронзает небо праздничный салют.
Созвездье Рыб в ночи сияет ярко.
И льется свет на осень Патриарха.
Тебя читают, знают и поют.
Март 2017
Комментарии
Где набережной линии кончались,
И мачты обнаженные качались
В Петербурге на Васильевском острове, где прошло детство поэта, улицы называются линиями
Моя улица начинается мачтами (А.Г. «След в океане»)
Плыла под парусами «Крузенштерна»
«Крузенштерн» — парусник, на котором А.Г. впервые вышел в море
Паруса «Крузенштерна» — глава в автобиографической книге А.Г. «След в океане»
И было на земле светло и рано
Как на земле свежо и рано (Б. Ахмадулина «Снимок»)
На рейде ты стоял под Гваделупой
«Остров Гваделупа» — песня А.Г.
И обнаружить башни Атлантиды
Надеялся, влезая в батискаф
В 1982—84 гг. А.Г. спускался в глубоководном аппарате «Мир-1» в районе подводной горы Ампер на поиски Атлантиды
Ветвясь под разведенными мостами,
Сплетая белой ночи вещество
Белые ночи — явление, наблюдаемое в северных широтах с конца мая до середины июля, когда ночи превращаются в сумерки. Петербургская традиция гулять по набережным Невы или кататься на кораблике во время разведения мостов.
Поехали к Атлантам
Петербургская традиция поэтов и бардов встречаться под Атлантами белыми ночами
Между Канавкой и Дворцом
Эрмитажное крыльцо с Атлантами расположено между Зимним Дворцом и Зимней Канавкой
Встречались над возвышенным крыльцом
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые
(А. Пушкин «Медный Всадник»)
Мы у тебя учились понемногу
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь
(А. Пушкин «Евгений Онегин»)
Куда бы нас судьба ни занесла
Куда бы нас ни бросила чужбина
(А. Пушкин «19 Октября»)
Стрелка
Стрелка Васильевского острова в Санкт-Петербурге
Огней ростральных запалили свечи
В праздники на ростральных колоннах зажигают факелы
Созвездье Рыб
А.Г. родился 20 марта под знаком Рыб
«Созвездие Рыбы» — сборник стихов А.Г.
Oсень Патриарха
Роман Г. Г. Маркеса
Маятник Фуко
T. E.
Замрите! Маятник Фуко
Со свистом рассекает воздух
Отточенным ножом. Легко,
За взмахом взмах — и небо в звездах.
Несясь над бездной, глядя ввысь,
Под вихрь небесной увертюры,
Вцепившись в маятник, сплелись
В объятьи стройные фигуры.
И улетая в зыбкий мрак,
Страховкой щелкнув между делом,
Движенью маятника в такт,
Рискнув срастись душой и телом,
Держа опасное пари,
Что жизнь одна, другой не будет,
Сомкнулись в страхе и любви
В акробатическом этюде.
Уж три столетия подряд
Подвластный действию закона
Уносит бережно снаряд
Людей под своды Пантеона.
А эти не прервали связь,
Нашли друг в друге отраженье,
Своей свободой расплатясь
За вечность в плоскости движенья.
Май 2018
Делайла — Шимшону
Так выбирай, что слаще для тебя:
Идти с ним в рай, иль в ад послать еврея…
Из разговора
Пойдем, Шимшон, меня ты убедил
Примерить роль еврейской половины
Перед лицом покинутых могил
В барханах и долинах Палестины.
Из царства славы в логово врагов
Тропой войны Господь тебя направил.
Ты со щитом домой вернешься вновь,
Чтоб истину прозрев, судить Израиль.
Вставай, Шимшон, пожар в полях гудит!
Войска уже разосланы властями.
И жизнь тебе едва ли сохранит
Умение сражаться челюстями.
Я чувствую в тебе небесный дар,
И я обречена с тобой скитаться,
Но втайне все ж надеюсь, как Тамар
Иль словно Руфь в небесный сад подняться.
В чужой стране прикинувшись своим,
Насмешки выносить, терпеть обиды,
Чтоб, раскрывая силу Элохим,
Через века восстать щитом Давида.
Но память у потомков — решето,
Тебе припишут, кем ты вовсе не был,
И жизнь твоя рассыплется в ничто,
Лишь пошлый миф останется под небом.
Триумф победы над свирепым львом,
Геракла мощь в фонтане золотистом
Затмят всю нежность в имени твоем,
И легкий Шин заменят странным свистом.
Пойдем со мной. Закат давно погас.
Мы сбились, но тропа сейчас найдется,
В пустыне только Бог услышит нас,
Здесь предок твой откапывал колодцы.
Попробуй опереться на меня,
И вниз по склону — этот путь короче.
Нам не пройти посты при свете дня,
Но мы минуем их во мраке ночи.
Доверься мне, Шимшон, иди ко мне,
Тебе я стану ласковой подругой.
О, сколько звезд в зрачковой глубине,
И сколько силы в юности упругой!
Но скорпион измены не исчез,
Он цедит яд — и нет душе покоя.
Открой же, милый, где волшебный жезл,
Что мне позволит справиться с тобою?
Где тот исток, тот ангел-проводник,
Кому рука твоя послушно внемлет?
Ты в мой народ для мщения проник,
Но ведь и братья за стеной не дремлют.
И в час, когда луна сойдет с небес,
Отцовский нож достану на заре я,
Чтоб им обрезать черный локон пейс,
Источник сил отняв у Назарея.
Апрель 2019
Комментарии
Делайла — жена Шимшона, филистимлянка. Известна как Далила, жена Самсона.
Двадцать лет судить Израиль — в течение двадцати лет Шимшон являлся одним из судей Израиля.
Сражаться челюстями — согласно Книге Судей, Шимшон побил тысячу филистимлян, сражаясь ослиной челюстью.
Как Тамар или как Руфь — героини Танаха (Священного Писания), вошедшие в Израиль и соопределившие Дом Давида и линию Машиаха (Мессии).
Амалек — антипод еврея. Народ Амалека всегда воюет с Израилем.
Сила Элохим — согласно Торе одно из свойств Бога, которым творился мир. Здесь: божественная сила, проводником которой является Шимшон.
Щит Давида (Моген Довид) —
1. Щит в виде шестиконечной звезды, которым были вооружены воины царя Давида.
2. Согласно Каббале семь нижних сфирот, определяющих качества человека.
Через века восстать щитом Давида — Согласно традиции, Шимшон еще за двести лет до царя Давида имел потенциал стать Машиахом (Мессией).
Геракла мощь в фонтане золотистом — знаменитый фонтан «Самсон, раздирающий пасть льва» в Петергофе.
И мягкий Шин заменят странным свистом — Шин буква еврейского алфавита, дважды входящая в имя Шимшон. В русском языке Шимшон произносится как Самсон.
Здесь предок твой откапывал колодцы — имеется в виду Исаак, откапывавший колодцы Авраама. Шимшон из колена Дана подобно Исааку олицетворял категорию суда.
Ты в мой народ для мщения проник — Книга Судей рассказывает, что для защиты Израиля Шимшону пришлось проникнуть к филистимлянам, чтобы вести партизанскую войну.
Но ведь и братья за стеной не дремлют — братья Делайлы заставили ее выведать источник силы Шимшона.
Назарей (Назир) — Еврей, обязующийся соблюдать дополнительные заповеди. Всевышний видел в Шимшоне своего Назира и сообщил об этом его родителям через ангела. Шимшон не должен был остригать волосы и употреблять вино.
Мыс Доброй Надежды
Когда б я не был на подруг
С друзьями столь богат,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.