Бесплатный фрагмент - От сердца словом

Об авторе

Родился 24 декабря 2001 года в городе Лиски Воронежской области.

Учусь в Воронеже в магистратуре ВГПУ.

Стихотворения пишу с восемнадцати лет.

Вдохновляюсь всем, чем только можно и пишу в основном о любви, пытаясь раскрыть, определить, описать это очень сложное чувство.

Ни в каких объединениях не состою.

Трижды был опубликован в университетском сборнике стихов «Учительская муза».

Автор нескольких поэтических книг.

В своих произведениях затрагиваю насущные личные проблемы и общества в целом.

Предисловие

Приветствую, дорогой читатель!

Думается мне, что обложка уже навела тебя на мысли по поводу содержания книги. Ничего необычного, скажу честно. Этими словами можно описать мою жизнь, пока еще не очень длинную (почти 24 года). Люди приходили и уходили; весна сменяла зиму, а весну — лето, лето вымещала осень и потом снова все возвращалось на исходную точку; чувства вспыхивали, но также и мгновенно затухали, а иногда задерживались, затмив собой спокойствие и умиротворение. Не зря говорят: если не подкидывать дрова в костер, то рано или поздно он потухнет. Вот и я сейчас ощущаю себя уже пепелищем, на котором все еще может вспыхнуть огонь, но эти надежды постепенно развеиваются, как сухая листва пусть даже от небольшого осеннего ветра.

С каждым днем убеждаюсь в том, что жизнь с ее крутыми поворотами, глубочайшими ямами и оврагами можно принять, найдя радость в мелочах, не зацикливаясь на внутреннем плаче сердца и души от нехватки, жажды любить и быть любимым. Однако, на что тогда дано человеку это прекрасное чувство? Сомневаться в отсутствии любви не имею права, так как верю, именно верю в нее. Пожалуй, ни во что и ни в кого я так не верю и не верил. Она есть. Она существует. Но обходит меня стороной. Я ее ищу. Кто-то говорит, что надо «отпустить ситуацию», и она сама ко мне придет или найдет меня. Нет, я не доверяю таким резким фразам. Считаю, что «кто ищет, тот всегда найдет».

На страницах книги я увековечил свои мысли и чувства к некоторым девушкам. Возможно, через «энное» количество лет я перечитаю этот сборник и буду с улыбкой вспоминать прошлое, либо, наоборот, ничего не изменится и буду по-прежнему неугомонным искателем второй половинки, спутницы жизни, возлюбленной. В книге ты можешь обнаружить самое настоящее внутреннее опустошение, бессилие и немощь, перекликающееся с погоней за, увы, безнадежной, невзаимной любовью. Будущее — туманное, а настоящее — темное с еле-еле заметными проблесками редкого солнца.

Кроме того, я постарался писать и на отвлеченные от любовной лирики темы. Буду краток: писал про антураж двух городов (Лиски и Воронеж). Большая часть — увиденные мной сюжеты, другая часть — услышанные от людей, а еще меньшая часть — выдуманные. Ни в коем случае не призываю к курению и алкоголю. Их упоминание — лишь демонстрация повседневности человека, живущего как в малом городе, так и в городе-миллионнике. Не смотря на все, я люблю свою Родину. Серые хрущевки, панельные дома, разбитый асфальт, парки, скверы, аллеи — это все мое, родное, пусть и очень противоречивое.

Не только же чувства к другому человеку или сам человек могут быть источниками вдохновения. Обстановка вокруг тоже рождает своеобразную, я бы сказал уникальную, философию жизни, смерти и любви. Пусть и эта книга поможет кому-то разобраться в себе, кому-то — вспомнить молодые годы, кому-то — узнать себя в лице лирического героя или той, кому посвящены стихи, кому-то — пересмотреть взгляды на обыденные вещи, а кому-то — наконец — просто получить эстетическое наслаждение (хотя в последнем очень сомневаюсь, так как не считаю свои произведения шедеврами или, как принято в литературных кругах, «сильными» стихами).

Приятного чтения!

20.10.2025

Любовная лирика

***

Я понял жизнь на модном языке

С ошметками оставшейся культуры.

С тобой огонь пульсирует в виске,

Как после продуктивной физкультуры.

Открылась дверью знойная душа,

Обтянутая нежностями кожи.

Я медлил, провожая не спеша

В экстаз до забывания и дрожи.

Оно не просто иглы изнутри,

А наших встреч, миров перерожденье.

О дорогая, dear, ma cherie,

Ты — жгущих лет сплошное дуновенье.

Как безграничен наш постмодернизм!

Мы, как его создатели-потомки,

Убрали из желаний формализм,

Прочтя себя от корки и до корки.

Пусть будет продолжение в веках,

Я знатно так с тобой покуролесил.

И словно ангел был в моих руках,

Который влюбчив, радостен и весел.

***

Табуном пробегает судьба:

Я спешащих гнедых подгоняю,

И у неба упала губа

Да нависла рекламою рая.

Мне не долго осталось скакать

Мимо крепости, башен, ущелий.

Я любовь подавался искать,

Но любовь — это иглы у елей.

Вот и берег. Как будто конец.

Так как море мне — гиблая пропасть.

Из меня никудышний пловец

И такая ж никчемная новость.

Я оставлю коней отдыхать —

Что вы, пегие, вновь утомились —

И иголки начну вынимать,

Чтоб другие в грядущем вонзились.

***

Начерпав вдохновение из книг,

Я с жизнью ненароком подружился.

Мне интересен главный материк,

На нем в тебя беспамятно влюбился.

Я, будучи в ограде городов,

Кирпичных стен, застроенных кварталов,

Вокзалов, самолетов, поездов,

Любовь считал слияньем капиталов

И накоплением — плеядой чувств:

Полнейшим спектром воли и скитаний.

Нет в мире безнадежнее искусств,

Чем череда непринятых признаний.

Как говорят: что все умеет ждать,

И все усилится, вернется дважды.

Я замечтался, чтобы целовать

Тебя от обожания и жажды.

И дергает, замысливши побег,

Палящее, расплавленное сердце.

Влюблен в тебя, как в божий оберег,

Который жизни открывает дверцы.

***

По лицам улиц стелет снег

Белесый, серый, купоросный.

Я так хочу с тобой ночлег,

Смотреть на тополя и сосны.

И благозвучие тиши,

Слегка разбавленное стоном,

Сказало б: «Тело обнажи».

Бетховен стал бы эро-фоном.

И из волнения и нот

Вся ночь, как лунная соната.

Через дорогу черный кот

Перебежал не там, где надо.

По окнам — легкий холодок,

Твоей повеяло прохладой.

Я этим утром одинок,

И, значит, не было помады

Ни на щеке, ни на губах,

И шея, собственно, как шея.

Горят кружочки на столбах,

Но я молчу, как снег бледнея.

***

Ужасная непостижимость.

Неразделенная судьба.

Полна тобою одержимость

Сентиментального раба.

И под ногами есть ступени,

И светел путь, что — в никуда.

В финале стану на колени,

Померкнет Сириус звезда.

Оно предел моей печали

В границах разума и чувств.

По мне ни разу не скучали,

Как по изяществу искусств.

Нежна и крайне шедевральна,

Ты как бы ливень из дождей,

Но это жизнь, все натурально,

И я — ненужный из людей.

Как к постижению стремился,

Так и зашел в глухой тупик.

Я оправдался: мол, влюбился,

И в страсть чрезмерно эту вник.

***

Облака наседают на город.

Я бы их растопил, но вода

Затечет за асфальтовый ворот,

Затопивши тебя навсегда.

Не об этом я грежу обычно,

Не о каре и карме грущу.

Одному просыпаться привычно,

Но тебя, словно смысл, ищу.

И под разным, по сути, предлогом

Из дыхания делаю слог.

Я же стал, как хотел, педагогом,

Но одаривать розой не мог.

Даже нечего вынуть из куртки:

Только несколько сотен рублей,

Эпиграммы, серьезные шутки

И желание быть веселей.

Хороша добровольная привязь,

На свободу похожа борьба.

Я, увы, недолюбленный витязь,

Но к тебе тяготеет судьба…

***

Печалит двор родного дома,

Где дым въедается в глаза.

Ведь от разлуки курит Тома:

Обычный кадр, как слеза.

Я где-то видел мелодрамы,

На коих выросла она.

Ее портал оконной рамы —

Путь к продолжению кина.

Детали — к черту. Не известно,

Сезон ли будет или нет.

Тамары — всюду, повсеместно

В любое время разных лет.

Облокочусь на твердь балкона,

Из сострадания скажу:

«Любовь, Тамара, вне закона,

Я, как и ты, за ней слежу…»

Быль новоделанной морали

Желтеет сотнями страниц,

А мы с тобой о ней прознали:

Я — о любви, что — без границ.

***

Лежит за пазухой книжонка,

В которой спрятал уйму лет,

Но ты давненько не девчонка,

И я не юноша, нет-нет.

И потому ноль впечатлений

О солнце, небе, облаках.

Из опыта, соображений —

Пропало таинство в стихах.

Не завоюешь, не уважишь

Прожженных, черствых от огня.

Ты все молчанием расскажешь,

Что нет и не было меня.

Но в этом — царствие свободы —

В знакомом вздохе и руках.

Как жаль, сейчас не любят оды,

Поэты ходят в дураках.

***

Развалины, останки да куски

Лежат, гния, и под дождем сыреют.

Обезоружен. Вышибли мозги.

Над холодом бездушные довлеют.

И гвоздь мне в сердце, чтобы не сбежал,

Смиренные бывают убиенны.

Я многое себе воображал,

Но не считал, что многие — мгновенны.

И вот когда, проснувшись в три часа,

Смотрю на тело, а оно исчезло,

Душой хочу исчезнуть, как роса

С восходом солнца. Только бесполезно.

Да что мне эти сказки про любовь,

Они похожи разве что на сплетни.

И абсолютное добро не вновь

Вы видели, сказавши, мол, намедни.

Не верю я и сердцу своему.

Оно не лжет, но, будучи наивным,

Берет вину, и все не по уму

Идет, как я бродяжничал под ливнем.

Здесь в воздухе — подобие огня —

Могло бы нервом, плотью осязаться,

Но, осмотревшись, понял — нет меня,

И не было мотива появляться…

***

За чертой милосердия — тьма,

До черты — излучение света.

Неподъемная ноша, сума —

Ожидать позапрошлое лето.

Это равно предвидеть развал,

Но содействовать краху эпохи.

Я тебя под луной целовал,

У ее седовласой дороги.

Словно звери, не знавшие бед,

Вырываясь, в себе запирались,

И в тоске человеческих лет

Те, что — слева в груди, зажимались.

Без кукушек леса — не леса,

Я бы с радостью или печалью

Попросил отдалить полчаса

На прощание с Доном и далью,

И с тобой, унесенной вперед

На года, на часы и минуты.

А пока наступаю на лед,

Вот и вскользь вспоминаю маршруты.

***

Опять с тобою разминулся,

Минуя надписи, столбы,

А город выспался, проснулся

Для нестихающей борьбы.

Взорвал небесные вершины

Всемирный хаос облаков.

Пусть будут гладкими равнины

Твоих острот из сотен слов.

Нам разговор о многом — рана:

О лунной ночи и звезде.

Нам не ходить вдоль океана,

Нам не ходить вообще нигде.

И ширь последнего полета

Вчера уменьшила метраж.

Но ты — одна моя забота!

Навеки твой. Условно ваш.

***

Я выжил после передряг,

Когда лупили арматурой

Десятки уличных бродяг,

И до земли касался бурой.

А ты убила в мирный час

В той неизвестности окраин,

Где я рассказывал о нас,

Где был развалиной завален.

И как бы не интеллигент,

Но на него похожий с виду,

Я из стихов носил презент,

А ты дарила мне обиду,

Которую, не зная сам,

Я принимал за долг и славу.

Любовь гуляла по низам

И наверху была по нраву,

Но чаще ветер нагонял

Тоску российского поэта,

Мол, чтобы кто-нибудь обнял

В лучах заката и рассвета.

Я вновь ослаблен, но не слаб,

Ведь ты — смертельней передряги.

Пока что я не Божий раб,

Но приземленнее бродяги…

***

И жизнь моя стеной проходит,

Как дождь июньский, обложной.

Ничто как прежде не заводит.

Я — горький смрад над пеленой

И дым дешевой сигареты,

Что — перед кофе, натощак.

Невольно спрашиваю, где ты,

Шепнув в февральский полумрак,

Который зиждется на утре,

Шести часах начала дня.

Дороги скрыты в перламутре,

Как руки в брюках у меня.

Я призадумался, признался

Во всем, что можно натворить,

И с одиночеством остался

Беречь оставшуюся нить,

Не перекрестную с твоею,

Но цветом — точно в твою прядь.

С годами многое сумею:

Понять, простить и оправдать…

***

Я не с абстракцией размытой

Боюсь остаться лбом ко лбу,

Но выпасть в город нарочито

И быть заточенным в трубу,

В тоннель без выхода и входа,

Без ламп граненых по бокам.

И я учился у народа

Стихам, рассказам, матюкам,

В которых таинство печали

Обнажено и растлено.

Как хорошо жилось в начале,

Но будут титры, как в кино,

Отражены на чем-то сером

Да вне зависимости лет.

Я не был важным офицером,

Но говорят, что, мол, поэт.

А потому с судьбой сдружиться

Равно шагнуть через окно,

Укутавшись небесным ситцем,