Бесплатный фрагмент - Освобождая Родину

Рассказы

Шутник

Во время войны в армии было одно особенное правило: командиры не могли совмещать несколько должностей. Например, комбат не мог одновременно командовать двумя батальонами, а начальник полка не мог в свободное время вести разведку. Но всё же, иногда в частях появлялись необычные должности. Одна из них называлась «помощник политрука по весёлой части».

В каждой роте, эскадроне или батарее обязательно был свой шутник и заводила. Его задача была помогать политрукам создавать хорошее настроение у солдат. В одной из курсантских рот таким шутником был Семён Балакин. Он был высоким, крепким и очень весёлым. Его никто не назначал на эту должность, он сам стал помощником политрука. Это было непросто, ведь не каждого будут слушать и просить: «Сёмка, изобрази! Сёмка, расскажи!»

Семён умел подражать популярным артистам, петь частушки, рассказывать истории. Он всегда знал, как поднять настроение своим товарищам.

Однажды курсанты тащили миномёт на стрельбище. Они бежали пять километров, а потом быстро окопались. После короткого перекура все были уставшими, но Семён рассказал им шутку про корову и наводчика. Все так смеялись, что забыли про усталость. Семён всегда знал, как поднять боевой дух своих товарищей. Благодаря ему, даже в самые трудные моменты, курсанты находили силы улыбаться и шутить.

Борька Семёркин заметил, как Яшка Балакин ухмыляется.

— Это твоя работа? — разозлился Борька.

— Моя, — виновато улыбнулся Яшка. — Но ты же не возмущаешься, когда лейтенант Чамкин доволен, а тебе майора дали? Подполковника я дать не могу, нарком не утвердит — у тебя выслуги маловато. Но поздравляю вас, ребята, серьезно! Есть приказ. Хотите, прочитаю? — он достал из кармана листочки.

Один Борька не смеялся шуткам Яшки. Мы все вместе уезжали из Ашхабада, жили на соседних улицах, учились в одной школе. На вокзале, когда нас провожал лейтенант, к нему подошла взволнованная мама Борьки.

— В нашей семье не едят животных и птиц, — сказала она. — Укажите в документах, что мой сын — вегетарианец. Вдруг его накормят свиной отбивной?

Лейтенант удивился:

— Опомнитесь, мамаша! Идет война, свиные отбивные войскам не грозят.

— Значит, Борю не будут кормить мясом? — с надеждой спросила мама.

— Мясная пища еще ни одному бойцу не помешала, — уклончиво ответил лейтенант. — За сына не беспокойтесь. На второй день он будет есть из общего котла и просить добавки. Но Борька ел из общего котла уже в первый день. Щи из свиных голов на первое и мясную солянку на второе. Я тоже запомнил это меню — это был мой первый казенный обед. Яшка часто шутил над Борькой из-за его прошлого. Борька обижался. Приказа о присвоении званий так и не было. Летом сорок второго года нас подняли по тревоге и отправили в эшелонах. Когда мы выгрузились на станции Грязи, гитлеровцы уже переправились на левый берег Дона. В Усмани мы узнали, что бои идут в Воронеже.

Спать теперь удавалось только два с половиной часа в сутки. Остальное время мы шли. Иван Чамкин и Витька Шаповалов научились дремать на ходу: один обхватывал приклад, другой — ствол. Потом они менялись местами. Очень хотелось спать, даже больше, чем есть. Но еды тоже не хватало. Говорили, что кухни разбомбили, поэтому нам давали сухой паек: 175 граммов сухарей и воду из колодцев.

Когда на пятый день пути стало ясно, что горячей еды опять не будет, политрук роты Парфенов подошел к Семёну и сказал:

— Видишь, ребята приуныли. Расскажи нам что-нибудь интересное из своей молодой жизни.

Семён поправлял чехол своей маленькой саперной лопаты и подтягивал обмотки. Ему нужно было придумать начало истории. Он прищурил глаз и начал:

— Однажды я был в лесу и встретил большого медведя. Он был очень голодный и хотел съесть меня, но я оказался хитрее и убежал.

Мы слушали историю Семёна вместо завтрака, обеда и ужина. Потом мы подошли к селу Подгорное и сразу вступили в бой. Сражение длилось много дней, село переходило из рук в руки. Наконец мы выбили фашистов из Подгорного и удерживали оборону на Задонском шоссе.

После обстрела столбы оранжевой пыли висели над позициями, а диск солнца казался обгорелым. Бойцы лежали в грязи, потому что окопы сразу затапливало водой. Но они не сдавались. Политрук Парфенов сказал, что получен приказ отбить Воронеж.

— Вопросы есть? — спросил он.

— Нет, товарищ политрук, — ответили бойцы.

— Тогда за дело! — сказал Парфенов.

Ребята достали кисеты и начали крутить цигарки. Некурящий Чамкин вздохнул и сказал, что волнуется за свою бабушку, которая болеет, а писем от неё всё нет.

Яшка, который всегда был готов помочь, сказал, что сбегает за письмами. Он скрылся в старом окопе, а потом вернулся и сказал, что почтальон передал ему сумку с письмами. Яшка сделал вид, что читает письмо, хотя на самом деле он просто придумал, о чём в нём написано.

Яшка рассказал, что бабушка Ивана поправилась и вяжет ему варежки. Мама Бориса спрашивает, не перекармливают ли его мясом, и советует ходить в лес за грибами и ягодами. Володьке Шурыгину пришло письмо от девушки Ларисы, но его можно будет прочитать только с разрешения адресата. Ребята начали смеяться и хлопать в ладоши, слушая эти новости. Один из солдат даже сказал, что с Яшкой никогда не будет скучно. Но вдруг рев моторов вернул всех в реальность. Из перелесков появились танки, и началась атака.

Курсанты побежали по пшеничному полю. Сначала они не видели врагов, но потом поняли, что по ним стреляют. Немцы начали атаковать с воздуха. Но ребята всё равно бежали вперёд, потому что бои шли уже на городских окраинах.

Курсантская рота вышла на одну улицу. Вокруг всё было в дыму и грохоте. В одном доме прятались наши солдаты, в другом — враги. Стреляли из окон, с крыш и из окопов. Снаряды разрывались рядом, и иногда попадали даже по своим.

На закате мимо промчался капитан на коне. Он крикнул, что фашисты отбили рощу Фигурную и разъезд Подклетное. Грохот боя начал обходить бойцов с обеих сторон.

Политрук скомандовал: «Идём по одному! Сбор за кирпичным домом!» Через полчаса курсанты добрались до места.

— А где же Борька-вегетарианец? — воскликнул один из них. — Он остался там. Я сейчас вернусь, помогу ему!

В сгущающихся сумерках показались две фигуры. Борька Семёркин тащил на шинели товарища. Яшка помог Борису выбраться из-под упавшего дерева, но сам был ранен.

— Знаешь, какие его были последние слова? — спросил Борька. — Он спросил меня, взяли ли мы Воронеж.

Воронеж тогда ещё не был освобождён. Пройдёт ещё много дней, прежде чем это случится. Но Яшки с нами уже не будет.

Друзья часто вспоминали Яшку. Особенно часто о нём рассказывал Борька. Он говорил:

— Вот что бы сейчас сказал Семён. Слушайте.

И они слушали. Борис пересказывал истории Яшки, а потом начал сочинять сам. Получалось очень хорошо. Он старался заменить друга и в бою, и в минуты отдыха.

На фронте было очень важно шутить, смеяться, рассказывать анекдоты. Это помогало солдатам не падать духом. А ещё на фронте нужны были люди с храбрым и верным сердцем, которые могли поднять настроение своим товарищам.

Время и мы

Спать почти не пришлось. С самого вечера на деревенской улице ползали танки, тягачи тянули орудия, а солдаты шли маршем. В длинный крестьянский дом, где жили стрелки второй эскадрильи, забегали солдаты: кто-то хотел прикурить, кто-то погреться у железной печки, на которой сушились промокшие унты и комбинезоны.

За окном бушевала вьюга, заметая дорогу и останавливая машины. Но люди не сдавались: они вытаскивали из сугробов грузовики и пушки и продолжали путь. Моторы простуженно кашляли, кони ржали, гусеницы лязгали.

Утром с полевого аэродрома, который стоял рядом с деревней, взлетали штурмовики и отправлялись в бой. Ещё несколько дней назад они привозили в район Будапешта не бомбы, а листовки. Командующие Украинских фронтов предложили осаждённому гарнизону сдаться, но фашисты отказались. Они убили наших парламентеров и обстреляли штурмовики, которые прилетели без бомб. И вот началось…

Когда ребята уже спали, в дом зашёл старшина-танкист. Он громко спросил:

— Орловские есть? Кто из Ельца?

Исмаилу Насретдинову показалось, что объявлена тревога. Он вскочил и схватился за сапоги.

— Вольно! — засмеялся старшина. — Я сам рядовой. Ищу орловских, земляков своих.

Исмаил протёр глаза и увидел незнакомого человека.

— Кто же в такую пору земляков ищет? Люди спят, а ты их будишь. И какой тебе прок от этого? — рассердился он.

Старшина, потоптавшись у печки, почесал голову и сказал:

— Орловских, похоже, нет. Если бы были, уже бы объявились. А тебя, парень, зря в караульный взвод не отправили. Ты слишком строгий.

— Не шути, друг, — сказал Борис Афанасьев танкисту. — Нам не до шуток. Вчера мы потеряли товарищей. Летчик разбился вместе с самолётом, а стрелок выпрыгнул с парашютом, но его в воздухе расстрелял «мессершмитт». Эх, Макар, только пришёл в полк…

Старшина снял шлем, достал кисет, скрутил папироску, высек искру и прикурил. Потом тихо открыл дверь и сказал:

— Извините, не знал.

Исмаил снял сапоги, поправил подушку и снова лёг на нары.

— Вот наказание, — вздохнул Костя Поликарпов из противоположного угла. — Ни сна, ни отдыха, все ходят и ходят.

Костя подошёл к столу, взял графин и приложился к нему.

— И воду всю выпили, — недовольно сказал он.

Костя был худеньким и бледным юношей. У него были пухлые ладони, как у девочки, и маленькая бородка из пяти волосинок. Он носил самый маленький в полку 38-й размер сапог. Костя мало походил на военного: он был мягким и домашним.

Война застала Костю на втором курсе политехнического института. Его отец был профессором-языковедом. Можно представить, как удивилась бы Костина мама, увидев его за пулемётом в кабине штурмовика или узнав, что он сбил «мессершмитта» и получил орден Славы. Но дома об этом не знали. Чтобы не волновать родителей, Костя писал, что работает на реставрации старых моторов. Такая специальность сына, связанная с техникой, вполне устраивала его родителей.

— Костя, ты когда-нибудь дрался с ребятами? — спросил его однажды Коля Календа.

Костя удивился:

— А из-за чего?

— Ну, например, из-за девчонок.

Костя покраснел и замахал руками, словно его пытались уличить в чём-то плохом.

— Конечно, не дрался. Я ведь не какой-нибудь хулиган…

Действительно, представить Костю драчуном было невозможно.

Недавно Костя получил из дома посылку. Его заботливая мама испекла пироги, положила банку клубничного варенья и другие домашние вкусности. Но больше всего Костя обрадовался брошюрке по местным диалектам, которую написал его отец.

Костя прижал её к груди и воскликнул:

— Вот это подарок!

Он так обрадовался, что забыл угостить ребят домашними гостинцами. Костя засунул посылку под нары, а сам сел у коптилки и начал читать. Несообразительность Поликарпова особенно расстроила Бориса Афанасьева, который любил поесть при каждом удобном случае.

В небольшой землянке, спрятанной среди деревьев дубовой рощи, находится командный пункт полка. Рядом с землянкой — заснеженный полевой аэродром, а неподалеку стоит машина-радиостанция с приоткрытыми дверями.

— «Зерно», «Зерно», я «Колос», — раздается звонкий девичий голос.

До вылета остается еще много времени, но на аэродроме уже кипит работа. Большие машины утюжат взлетную полосу, стартеры и заправщики снуют туда-сюда, а механики проверяют моторы и подвешивают оружие.

Рядом с командным пунктом стоит летная землянка. Внутри жарко от железной печки, дверца которой широко открыта. Огонь раскачивает тени на бревенчатых стенах. За длинным деревянным столом, вкопанным в землю, летчики склонились над картами. Они отмечают красными кружками цели, которые нужно поразить в небе.

Сегодня и вчера авиаполки штурмового корпуса генерала Н. П. Каманина летают в район Будапешта. Вокруг города все покрыто черным снегом от копоти и дыма. Фашисты построили множество укреплений, и нашим солдатам приходится с трудом их преодолевать.

Воздушные стрелки выполняют важную работу. Они сидят в задней части самолета и не видят, что происходит впереди. Между ними и пилотом находится бронированный бензобак. Командир экипажа всегда на связи с ведущим группы, и его нельзя отвлекать разговорами. Стрелок может вызвать командира только в самых важных случаях.

Это тяжелая, но необходимая работа. Благодаря усилиям всех, наши солдаты могут победить врага.

Летчик управляет самолетом по карте, а стрелок иногда даже не знает, где они находятся. Стрелок не всегда понимает, почему самолет вдруг начинает стремительно падать: это может быть хитрый маневр летчика, чтобы избежать зенитных снарядов, или вражеский снаряд уже попал в мотор, и это падение может стать последним в их жизни. У стрелка есть всего три секунды, чтобы принять решение. Через три секунды выпрыгнуть из самолета будет уже невозможно, потому что его сильно прижмет.

С одним стрелком однажды произошел забавный случай. Ему показалось, что самолет уже не сможет выйти из пике, и он решил прыгнуть с парашютом. Летчик обнаружил, что стрелка нет на месте, только когда они приземлились. Незадачливый член экипажа вернулся на базу только на четвертые сутки и много раз рассказывал о своем приключении, вызывая смех у друзей.

Но обычно летчик и стрелок сражаются вместе, плечом к плечу, и либо побеждают, либо погибают вместе.

Стрелка на самолёте не так просто провести. Фашистский истребитель пытается зайти в атаку, но стрелок всегда начеку. Он не даёт врагу приблизиться слишком близко. А штурмовик летит вперёд, и лётчик командует:

— Так держать!

Пока лётчики укладывают карты в планшеты, мы выходим из землянки и ложимся в снег. Солнце уже выглядывает из-за горизонта. Рядом с нами механики разводят костёр и греют руки. Им приходится нелегко: целый день на морозе работать с самолётом.