Бесплатный фрагмент - Острые грани судьбы

Полуложь, полусуть,

Полушар земной.

Полувсё ж полубудь

Полуты со мной.»

(Стихи Вики Ветровой)

Вы верите в то, что ваша душа живет на этой земле уже не в первый раз? В то, что однажды вы уже проживали жизнь, полную приключений: любили до безумия, страдали от ревности, добивались своего счастья, создавали семью, воспитывали детей, старились, умирали и рождались вновь? А я верю. Потому, что помню… почти всё…

Пролог

Однажды, мне тогда было лет шестнадцать, увидела необычный сон. Я летела над океаном. Что удивительного, скажите вы, все летают во сне. Я не летала, ни до, ни после. А вот в ту ночь удалось. Впереди был остров, я очень стремилась туда попасть, искала кого-то. Вот достигаю прибрежной полосы: шумит прибой, волны бьются о скалы, брызги долетаю даже до меня в вышине. Красиво, свежо, хочется раствориться в бликах солнца на воде, нырнуть под теплые волны… Но мне надо дальше, туда, где видна песчаная полоса берега. Я огибаю остров по окружности, и…

Картинка меняется. Открытое осеннее поле, ветер колышет сухую траву, по небу бегут серые тучи; неуютно. После тропического теплого климата хочется обхватить себя руками. Я так и делаю, продолжая начатый ранее разговор с молодым мужчиной.

— Зачем ты здесь? — спрашивает он, находясь от меня на расстоянии метра. Вижу, что хотел бы подойти ближе, но что-то не позволяет ему сделать это. И я хочу подойти и обнять его, но не подхожу, почему-то боюсь. В место этого отвечаю:

— Тебя искала… те же знаешь, я всегда так делаю. Ты нужен мне.

— Такой?!

Он обречённо разводит руками, как бы пытаясь показать себя со всех сторон. Темноволосый высокий мужчина одет в поношенную, местами порванную одежду. Уставший, осунувшийся от выпавших на его долю испытаний.

— Я сейчас не человек, я почти призрак. Я нужен тебе такой?! — снова восклицает он с горечью.

Я не выдерживаю. Подбегаю к нему, обнимаю.

— Да! Такой! И любой другой, неважно в каком обличии. Я ведь люблю тебя, вернись, пожалуйста.

Вздох. То ли облегчения, то ли смирения, но его лицо освещает грустная улыбка. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, а я… я просыпаюсь.

Ночь, темно, сквозь задёрнутые шторы падает свет от фонаря. Пытаюсь понять, где нахожусь. Странный сон всё ещё не отпускает меня. Вдруг понимаю, что в комнате я не одна. Открываю глаза, приподнимаюсь на постели — напротив меня на стуле сидит то самый мужчина из моего сна. А может я всё ещё сплю? Приходит осознание, что это совсем не важно, и я протягиваю к нему руки… Так началась эта история.

Часть I — Прошлое
Глава 1

Они сидели на краю обрыва, наблюдая за заревом от боёв, что шли за рекой. В воздухе время от времени разносился гул от разорвавшихся снарядов, но парень и девушка, что тихо разговаривали под кронами деревьев, даже не вздрагивали. За четыре года войны просто привыкли.

— Завтра снова в бой. — Говорит она, ласково теребя его тёмные волосы.

— Да. А ты снова будешь вытаскивать раненных с поля боя. Может, в этот раз среди них окажусь и я? — Он с грустной улыбкой смотрит не неё.

— Дурачок! — Она легонько бьёт его маленьким кулачком по руке. — Не смей даже думать об этом! Скоро война кончится, мы вернемся с тобой домой…

— Построим дом, нарожаем детишек и будем жить долго и счастливо? — Он смеётся, нежно целуя её в шею.

— Почему бы и нет. Четыре года мир рушится вокруг нас. Пора возрождать жизнь. Ой! Как-то немного пафосно прозвучало, правда?

— Правда. Но мысль нарожать с тобой детишек мне нравится.

Бой за рекой кончился. Наступила тишина, такая недолгая и тревожная в это неспокойное время.

— Завтра, после боя, меня отправляют в Берлин в составе разведгруппы. — Едва слышно прошептал он, боясь нарушить тишину весенней ночи.

— Как? Почему? Когда ты узнал? — Она вскочила от ошеломляющей новости.

— Приказ пришёл ещё три дня назад. Я всё никак не мог решиться сказать тебе.

— Я поеду с тобой! Вот прямо сейчас пойду к командиру и попрошусь добровольцем!

— Успокойся, ты же знаешь, что тебе не разрешат. Ты, как врач, нужна здесь. Особенно сейчас, когда сил и здоровья у бойцов уже осталось так мало.

— Ты, к сожалению, прав. — Она тяжело вздохнула и снова опустилась на траву рядом с ним.

— Не волнуйся, со мной всё будет хорошо. — Он обнял её за плечи и крепко прижал к себе. — Наши войска одерживают победу за победой, и очень скоро мы встретимся с тобой в Берлине. Я обещаю тебе, что отыщу, где бы ты ни была.

Она тихо вздохнула и покрепче прижалась к любимому мужчине. Такова была суровая действительность, война не щадила никого и ничего, разрушая всё на своём пути, ломая судьбы и калеча жизни. Но здесь и сейчас они были вдвоём, одни на всём белом свете. Только ветер шелестел листвой в кронах деревьев, да луна освещала их слившийся воедино силуэт. Занималась заря.

А потом была битва. И снова он со своим отрядом был на передовой, а она вновь и вновь вытаскивала под пулями раненых бойцов, чтобы ещё там, на поле боя, оказать им посильную первую помощь. И уже в госпитале присутствовала при многочисленных операциях, помогая хирургам. Каждый боец требовал внимания, помощи, да и просто человеческого участия после тяжёлой битвы. День сменялся ночью, ночь сменяла день, а она всё бегало от одного раненого к другому. Он уехал в Берлин, не попрощавшись, не хватило времени. На фронте так всегда, счёт идёт на минуты, а то и секунды. Думала ли она о нём во время сложных операций, или вспоминала его губы, когда подносила тёплое питьё к губам раненого солдата, а может прикосновение тёплой шали в вечернюю прохладу напоминало ей кольцо его рук, там, в ночной тишине? Она не забывала о нём ни на минуту. И, хотя знала, что он далеко, всё ждала: вот раздадутся уверенные шаги, скрипнет заржавевшими петлями дверь, и он переступит порог избы, где она отдыхала после госпиталя. Но дверь не скрипела, ночь хранила тишину, а в груди щемило в предчувствии неотвратимой беды.

А в Берлине дела шли плохо. Кто-то сдал их разведгруппу нацистам, и теперь эссесовцы преследовали его и команду, не отставая ни на шаг, не давая покоя ни на минуту.

Он спрятался за выступом полуразрушенного здания и перевел дух.

— Кажись, оторвались. — Шепнул он товарищам, притаившимся следом за ним.

— Всё тихо, преследователи отстали от нас. — Прошептал крайний солдат, крепко прижимая к телу раненую руку.

— Впереди тоже чисто. — Ответил он, и снова выглянул, чтобы убедиться ещё раз. Улица была пуста, только фонарь на противоположной стороне дороги мирно покачивался на ветру. Он слегка поморщился от боли — недавнее ранение в правом боку давало о себе знать.

— Надо попытаться выбраться из города и добраться до своих. — Он снов огляделся и продолжал. — Тихо и быстро по одному перебегаем на противоположную сторону улицы, минуя фонарь. Сивый, ты первый. Пошёл!

Все солдаты по одному быстро перебежали проезжую часть и скрылись за поворотом. Он вздохнул. Ну вот, теперь все трое его товарищей на какое-то время в безопасности. Осталось ему преодолеть открытое пространство, не привлекая внимания. Бок снова отозвался болью, он прижал к нему руку и ощутил на пальцах влагу — рана снова начала кровоточить.

Она поморщилась, сердце снова кольнуло. «Да что ж такое сегодня!» — С раздражением воскликнула она про себя. — «Тяжелая операция, а я не могу сосредоточиться!»

— Что случилось? Тебе плохо? Ты побледнела. — Спросила медсестра, стоящая напротив неё.

— Всё в порядке. Просто сердце что-то колит с утра и на душе неспокойно как-то.

— Может, обратишься за помощью?

— Нет, продолжим. Вот этому мальчику на операционном столе помощь нужна сильнее. Я потерплю. — Она попыталась взять себя в руки и, несмотря на боль в груди, сосредоточилась на операции.

Он снова вздохнул, времени на раздумья больше не оставалось, нужно было двигаться. Вон уже и товарищи ему машут, мол, давай быстрее. В очередной раз оглядев периметр, зажал покрепче рану рукой и побежал. Вдруг из-за угла вывернул грузовик. Водитель как будто специально ждал его и теперь целенаправленно нёсся на свою жертву. Солдат пытался быстрее перебежать улицу, но рана открылась, кровь потекла быстрее. Он терял силы, а грузовик продолжал набирать скорость. Один из его товарищей кинулся к нему на встречу, чтобы попытаться дотащить его до укрытия, но машина была быстрее… Раздался удар, визг покрышек, и последнее, что он увидел, был образ его любимой.

Она пошатнулась и ухватилась за столик соперационным принадлежностями. Сердце кольнуло с новой силой, боль была такой, что стон вырвался из её сомкнутых губ. Боль с новой силой пронзила её тело, и она потеряла сознание.

На следующий день пришло сообщение о гибели разведгруппы. Из всей команды выжили и смогли добраться до своих только два бойца. Они то и рассказали о трагедии. Позже выяснилось, что группу нацистам сдала их же связная, её нашли и отдали под трибунал, а затем казнили по закону военного времени. Но для молодой женщины, потерявшей любимого человека, это не имело никакого значения. Сердечный приступ во время его гибели надолго уложил её в постель. Да и было ли ради чего ей теперь жить? Это вопрос она задавала себе всё чаще и чаще. Дни слились в сплошную серую массу, а ночи приносили душевные терзания и слезы. За окном цвела весна, на календаре был май 1945 года.

— При прощании ты сказал «До встречи в Берлине». — Прошептала она, стоя у братской могилы в предместье Берлина, в которой среди прочих солдат советской армии лежал и он.

— Ну вот мы и встретились. Почти в Берлине, почти живые. Ты погиб при выполнении задания, а моя душа умерла вместе с тобой.

Очередная капля солёной влаги скатилась по её щеке: то ли это дождь плакал вместе с ней, то ли она плакала вместе с дождём. Серые тучи с самого утра затянули небо над городом, и дождь окутал мир серым саваном. Немного окрепнув после продолжительной болезни, молодая женщина настояла на том, чтобы побывать на его могиле перед возвращением на Родину. Это всё, что ей оставалось, это всё, что она могла позволить себе. Для всех война закончилась победой советского народа, а она… она, как сможет, доживёт отведённое ей на этой земле время. Но уже без него. Солёная влага снова затуманила её взгляд: то ли это плакала она, то ли дождь плакал вместе с ней.

Я проснулась в слезах, едва дыша от увиденного во сне. Вот только всё это был далеко не сон. Я помнила каждый его вздох, каждое прикосновение, и всё ещё чувствовала боль той давней трагедии. Так начались мои воспоминания.

Глава 2

— Расскажи ещё. — Попросила Анна.

— Что рассказать? — Спросила я, хотя и догадывалась, о чём она просит.

— Ну, расскажи ещё что-нибудь из своих воспоминаний.

— Не могу. Я почти больше ничего не помню, всё смутно, как будто покрыто дымкой. Вообще мне всё чаще кажется, что это всё просто плод моего разбушевавшегося воображения. Так, слегка фантазия разыгралась.

— Ничего себе фантазия разыгралась! Так не бывает!

— Вот именно, так не бывает, а значит, я просто схожу с ума.

— Да ну тебя, глупости всё. Только представь себе, как это всё романтично. Может ты прожила уже не одну жизнь, и раз за разом встречаешь своего единственного, дарованного судьбой.

Моя подруга Анна, как всегда была очень позитивна и весьма романтична. В отличие от меня. Я же была уверенна, что со мной не всё ладно. В то время, как все мои одноклассницы уже не первый год встречались с парнями и меняли их как перчатки в поисках своего идеала, я проводила вечера дома за чтением книг. Мне искать идеал среди окружавших меня молодых людей не было смысла, поскольку я совершенно точно знала, как он выглядит, и что его среди них нет, и не было. И также совершенно точно была обречена никогда его не встретить.

Вот и сегодня продолжался наш вечный разговор о главном.

— Пойдёшь сегодня в клуб? — Спросила Анна, и с чертовщинкой в глазах посмотрела на меня, заранее зная, что я отвечу.

— А смысл? Ты же знаешь, не моё это. Скучно мне там.

— Да…, да…, да…. Громкая музыка, все толкутся, непонятно зачем и бла… бла… бла всё такое прочее. Может, всё же попробуешь ещё раз, вдруг познакомишься с кем-нибудь.

— Повторю вопрос: «А смысл?» Ну не могу я общаться со своими сверстниками в плане любовного фронта. Тоска берет, аж до зубовного скрежета.

— Ну, можно попробовать познакомиться с кем-то постарше.

— Не зачем, это ведь всё равно не то.

— Ну да, конечно, после твоего темноволосого принца, все прочие уже и не мужчины. — Анна встала на защиту всего сильного пола человечества.

— Мужчины, конечно, но не те, увы.

— Хорошо. — Смягчилась подруга. — Но если ты так и будешь сиднем дома сидеть, то где шанс, что встретишь свою судьбу? Надо в люди выходить, вдруг ваши дороги пересекутся.

— Не пересекутся. — Отвечаю с тоскливой уверенностью. Она вопросительно смотрит на меня, и в её глазах читается вопрос, мол, почему.

— Не пересекутся. — Снова повторяю я. — Потому что чувствую, что нет его в этом мире. Остался он где-то там, во снах.

Анна вздохнула, но ничего не ответила. Да и что тут скажешь, я и сама понимаю, что глупости всё это, и надо выкинуть их из головы и жить дальше. Но не могу. Так и живу в ожидании непонятно чего.

— Ладно, хватить о грустном. — Анна поднялась со скамьи в тени деревьев, на которой мы прятались от полуденной жары. — Пойду я домой. Надо список маминых дел до вечера переделать, а то не видать мне клуба как своих ушей.

— Давай, удачи. Я ещё пока посижу, мне скоро на тренировку идти.

С недавних пор я начала заниматься йогой. Это помогало укрепить тело и, хоть на время, очищало мозг от лишних мыслей.

— Пока. — Анна помахала мне и пошла по тропинке к выходу их школьного парка.

А я осталась сидеть на скамье и, под жужжанье пчёл на ближайшей клумбе, размышлять о былом. И тут меня снова накрыли воспоминания.

Где-то в Шотландии, середина 17 века.

— Снова мёрзнешь?

— Да, пап. Впрочем, как и всегда.

Она сидела у камина, кутаясь в клетчатую шотландскую шаль. За окном был поздний зимний вечер. Ветер стучался в окно, изредка бросая горсть снежинок; скрипели старые оконные рамы, давно уже требующие замены. В трубе дымохода гудело и завывало, словно зверь забрался на крышу замка, пытаясь пробраться к людям в тело и уют. С каждым новым порывом ветра дрова в камине вспыхивали, выкидывая снопы искр, а потом чуть шипели, успокаиваясь. В уютной комнате старого замка, полумрак которой разгоняли пламя камина да пары свечей, находились двое: она и её отец.

Шотландский барон вновь посмотрел на свою дочь. Перед ним сидела высокая статная девушка. В её тёмных чуть волнистых волосах плясали отсветы пламени, вызывая на них рыжие блики. Его девочка с самого рождения была больна — она плохо переносила холод (прим. Автора: ныне реально выявленная болезнь — болезнь Рейно, при которой у человека развивается нестандартная реакция на холод). Дочь постоянно мёрзла, её руки и ноги всё время были холодными, несмотря на постоянно зажжённый камин и тёплую одежду. Даже в летние месяцы, которые в горной Шотландии дождливы и не особенно радуют солнечными днями, она постоянно носила с собой тёплую шаль. Барон всё мечтал увезти дочь куда-нибудь на юг, в долинную часть Шотландии, но у него не было такой возможности. Бесконечные межклановые войны истощили казну, и на границе с Англией было ой как неспокойно. Да и дочь едва ли согласится уехать из родных мест, где она родилась и выросла. Девушка очень любила свою горную Шотландию с её бесконечными вересковым пустошами, зелеными пастбищами, бурными горными реками и глубокими чистыми озёрами.

Старый барон прекрасно понимал, что прожить долгую и счастливую жизнь в это холодной, хотя и красивой, стране у его дочери нет ни единого шанса. В их семье уже бывали подобные случаи, и только горячее любящее сердце могло помочь преодолеть этот недуг. Но таковых не находилось. Нет, и в их клане, да и в соседних тоже, было много молодых сильных и смелых шотландцев, но все они не вызывали даже толики чувств в сердце его дочери. Оно молчало, и по-прежнему оставалось холодным, словно закованным в кусок льда.

Однако барон не оставлял попыток найти для своей любимой девочки того единственного, и тем самым сохранить ей жизнь. Вот и сейчас, глядя на свою дочь, кутавшуюся в шаль у камина, он размышлял о том, как рассказать ей об очередном знакомстве. Новый претендент был шотландцем только наполовину — его мать была ирландкой. Но если он сможет растопить сердце его дочери и вернуть улыбку не её красивое грустное лицо, то это не имело совершенно никакого значения. Даже если он увезёт её на остров, а старый барон готов был смириться с этим и отпустить свою единственную дочь, пусть будет так.

— Милая, послушай, пожалуйста, меня. — Барон, наконец, решился поговорить с дочерью. — Я пригласил завтра к нам на ужин одного молодого человека…

— О, папа, опять ты за своё?! — Воскликнула молодая женщина, встала с кресла-качалки и подошла к окну, за которым скрывалась суровая шотландская ночь. — Мы столько раз уже проходили через это, отец. Может пора остановиться и не мучить пустыми надеждами ни себя, ни других!

Она прикоснулась рукой к замёрзшему стеклу. Её пальцы были столь же холодны, как и ночь за окном. Барон взял с дивана плед, накинул его на плечи дочери и повёл её обратно к огню. Мягко усадив девушку в кресло-качалку, он продолжил:

— Дорогая моя девочка, я буду пытаться спасти твою жизнь вновь и вновь, пока дышу, и пока твоё сердце, пусть и слабо, но все же бьётся в груди.

Она с грустью взглянула на отца. Он выглядел уставшим, сильные когда-то плечи поникли, гордая спина начала горбиться. Барон был уже не молод, много испытаний выпало на его долю, много битв наполняли его жизнь. И вот теперь осталась последняя битва — битва за жизнь дочери. Разве могла она упрекнуть его в этом, отказать в попытке растопить лёд её сердца и согреть душу? Конечно, нет. Молодая женщина протянула к отцу озябшие руки и обняла его.

— Хорошо, папа. Пусть будет так, как ты скажешь.

Отец с дочерью ещё долго сидели, обнявшись, у огня. Это были такие редкие в их жизни минуты тишины и покоя. За окном бушевала вьюга; пламя в камине плясало на сосновых ветках, озаряя комнату мягким светом. Двое, родитель и дитя, что-то тихо говорили друг другу, делясь самым сокровенным.

Утро следующего дня выдалось погожим и солнечным. Она решила сама сходить в соседнюю деревню за козьим молоком. Несмотря та то, что девушка плохо переносила холод, прогулки на свежем воздухе доставляли ей несказанное удовольствие. Вот и сегодня, одевшись потеплее и взяв на кухне корзину, молодая женщина вышла из ворот замка и отправилась вниз по тропе в ближайшую деревню.

Она медленно шла по тропинке, с наслаждением вдыхая морозный воздух. Окружающий пейзаж радовал красотой: бескрайние белые поля сменялись заснеженными холмами, за которыми высились горные хребты в вечных белых шапках. Местами склоны холмов покрывали хвойные леса, а меж вершинами вдалеке сверкало горное озеро. Тропинка резко сворачивала вправо, и там, за поворотом, была деревня. Вот уже и видны струйки дыма над крышами домов, слышно мычание коров в стойлах, да смех ребятни на замёрзшем ручье у края деревни. Девушка засмотрелась на двух маленьких девочек, пытающихся что-то вылепить из снега, и не заметила, как наступила на замёрзшую лужу. Нога поехала по скользкому льду, девушка вскрикнула и потеряла равновесие. Но тут её поддержали чьи-то сильные руки.

— Надо быть аккуратнее, юная леди, и смотреть под ноги. — Прозвучал глубокий бархатный голос над её головой. — Так недолго упасть и сломать себе что-нибудь.

Она повернула голову, позади неё стоял высокий темноволосый мужчина. И хотя девушка сама была далеко не маленького роста, он возвышался над ней на целую голову.

— Кто Вы?

— Всего лишь прохожий, который помог Вам не упасть. Позвольте, я провожу Вас до деревни во избежание новых падений?

Обычно она не поощряла подобное внимание к собственной персоне, но сегодня ей хотелось чего-то нового, и девушка согласилась. Так и шли они к деревне, разговаривая обо всём и ни о чём. Два незнакомца, волею судьбы оказавшихся на одной тропе. Он по каким-то одному ему известным причинам не представился, да и она не спешила называть ему своё имя.

— Здесь я покину Вас, меня ждёт мой клан. — Сказал мужчина у дверей дома, где молодая женщина брала молоко.

— Но Вы так и не сказали, кто Вы и что здесь делаете.

— Я всего лишь проездом в этих местах, юная леди. Даст Бог, может ещё и свидимся.

Он махнул ей рукой и быстрым шагом скрылся за домами. Девушка передернула плечами: странный мужчина, странная встреча. Но почему-то она оставила отпечаток в её душе, а от прикосновений горца кровь по её венам побежала быстрее.

Когда девушка после прогулки зашла на кухню, чтобы поставить корзину с молоком, кухарка, глядя на неё, всплеснула руками:

— Леди, я вижу, утренняя прогулка пошла Вам на пользу. Ваши щёчки разрумянились как никогда. Что же стало тому причиной? Морозный воздух или, быть может, молодой шотландец?

Лицо молодой женщины снова залилось румянцем. Вот уж вправду чудо — чудное: ту, которая всегда ходит бледная, умудрились за одно утро дважды вогнать в краску.

— Да ну тебя, Марта! Скажешь тоже. — Девушка поставила корзинку на стол и решила быстрее уйти с кухни, чтобы избежать дальнейших расспросов.

От кухарки она могла сбежать, а вот от своих всколыхнувшихся чувств так просто не убежишь. В груди поселилось какое-то томление, кровь быстрее обычного бежала по венам, не давая покоя молодой женщине. Она, по-прежнему кутаясь в шаль, ходила по комнате не находя себе места. «Да что же со мной такое!» — В сотый раз воскликнула она про себя.- «Не уж то какая-то мимолётная встреча с горцем так разбередила мне душу!» «Так, всё, девочка, возьми себя в руки и соберись. Тебе предстоит встреча за ужином, не поведи отца». Девушка подошла к комоду, на котором стоял тазик для умывания и кувшин с водой, поплескала себе в лицо, вытерла капли воды полотном и стала готовиться к ужину.

Спустя некоторое время, когда девушка была уже одета подобающим случаю образом, раздался стук в дверь. За порогом стояла служанка.

— Леди, отец просит Вас спуститься к ужину.

— Хорошо, Кетти. Я буду через минуту.

Она закрыла дверь и глубоко вздохнула, пытаясь унять мечущееся в груди сердце. Прошептала про себя: «Тихо, тихо, девочка. Это всего лишь ужин, один из многих, что устраивал отец. Не стоит так волноваться, для этого нет никаких причин». Девушка нажала на ручку, открыла дверь и вышла в пустой коридор. Снизу раздавались говор, смех, возня собак и прочий шум феодального замка, в котором собрались почти все члены клана. Осторожно спускаясь по ступенькам, молодая женщина пыталась различить голоса, но в общем гомоне сделать это не представлялось возможным. Пара последних ступеней, поворот и вот она входит в большой зал. Увидев большое, хотя и ожидаемое, скопление народа, девушка слегка растерялась. Но тут толпа замолчала, приветствуя дочь барона. Она прошла мимо членов своего клана, гостей, прибывших в замок к ужину, слуг, снующих меж накрытых столов, и направилась к отцу, чтобы занять отведённое ей место слева от него.

Вдруг взгляд выхватывает из толпы знакомый образ, что весь день бередил ей душу. Она замирает, переводя дыхание, делает шаг, потом ещё один и с удивлением произносить:

— Это Вы?!

Конечно, прозвучало глупо и банально, но сердце, набатом бьющее в груди, мешало говорить и внятно складывать слова в предложения. Она просто растерялась.

Старый барон, глядя на свою дочь, довольно потирал руки. «Ну, наконец-то!» — думал он про себя. — «Моя всегда такая холодная дочь оттаяла. Слава Богам, теперь всё будет хорошо».

А горец с легкой улыбкой на чётко очерченных губах смотрел на ту, что искал столько лет.

— Я же говорил: «Даст Бог, свидимся». — произносит он, беря в свою ладонь её маленькую руку для приветственного поцелуя.

В этот раз судьба позволила им прожить долгую и счастливую жизнь. Было всё: радость рождения сыновей и дочерей, горечь смерти отца, слёзы счастья на свадьбах своих детей, злость и боль от потери родных и друзей во время восстаний и борьбы сильных мира сего за власть. Но две души были рядом, вместе преодолевая выпавшие на их долю испытания.

Я очнулась, наваждение спало также внезапно, как и началось. Солнце давно перевалило точку зенита, день клонился к вечеру. Его голос все ещё звучал в моей голове, а рука хранила ощущение поцелуя. «Даст Бог, свидимся», сказал он в том мире. Что же, Бога даст, может свидимся и в этом». Я взглянула на часы и поняла, что на тренировку уже безнадёжно опоздала.

Глава 3

Шло время, видения с того памятного дня в школьном парке больше не посещали меня. Жаркое лето сменила золотая осень, за жёлтой листвой, укрывающей ковром дорожки в парке, полились унылые осенние дожди. Поначалу отсутствие воспоминаний напрягало, хотелось продолжения, я желала знать, что же было дальше. Но потом поняла, что без них живу спокойнее. Я перешла в выпускной класс, впереди ждали экзамены, и на романтические полёты в прошлое не было времени.

Между тем как всегда нежданно пришла зима. Мир укутался белым одеялом и, как будто, замер до весны. Время текло размеренно и немного тоскливо. Приближались новогодние праздники. Витрины магазинов сияли гирляндами и мишурой, всюду пахло хвоей и мандаринами, а все вокруг, словно дети, радовались чему-то своему в ожидании чуда.

Мы в школе тоже готовились к новогоднему карнавалу. Традиционно, как и из года в год, это был костюмированный бал. В этот раз наш класс представлял Дикий Запад.

— О, посмотри, как мне идёт эта шляпка! — Анна вертелась перед зеркалом, примеряя одну из тех широкополых шляп, что носили женщины 19 века, путешествуя по прериям.

Я с легким удивлением посмотрела на подругу.

— Ты ли это, друг мой милый?! Зная тебя, я была уверена, что ты выберешь ковбойскую шляпу и пару револьверов. Ну или, на худой конец, индейский лук со стрелами и томагавк.

Подруга засмеялась, кинула шляпку в кучу ей подобных, схватила другую, накинула на плечи легкий шифоновый шарфик и, вертя в руках бутафорский дамский револьвер, ответила:

— Пожалуй не в это раз. Платья по моде того времени очень выгодно подчёркивают мою тонкую талию. А что касается револьверов, то они не менее выгодно подчеркнут мои бёдра.

Анна была в своей стихии, примерять наряды разных фасонов было её любимым занятием. Меня же тянуло к ковбойским штанам с бахромой, клетчатому платку и жилету из кожи. Довершая свой костюм, я выбрала себе ковбойскую шляпу и подошла к зеркалу, чтобы примерить её. Тут-то меня снова и накрыли воспоминания.

Они стояли напротив друг друга в пыли пустынной улицы одного из маленьких городов Дикого Запада. Ветер поднимал пыль под их ногами и нёс её дальше, туда, где в тени старой повозки сидели две связанные девушки.

— Отпусти их, и, возможно, сегодня ты останешься жив. — Он произнёс это тихим твёрдым голосом и поудобнее расставил ноги, приготовившись к стрельбе.

— Да брось, парень. Это всего лишь индейские скво, только и годные согревать постель настоящего мужчины.

Он не ответил, прекрасно понимая, что стоящий перед ним гринго просто пытается его спровоцировать.

— Давай, ковбой, разойдёмся по-хорошему, выпьем вместе в салуне, а потом трахнем этих девок. Ты какую выбираешь: покрасивее или помоложе? Поверь мне, я всё равно быстрее.

Гринго не унимался, а он просто ждал удара колокола на башне. И вот раздался бой часов, в тот же миг прозвучал выстрел. Дымка рассеялась, и девушки увидели, что их обидчик лежит в пыли.

— Ты может и быстрее, но не быстрее моей пули. — Прошептал он и подошёл к девушкам, чтобы освободить их.

Это были две девушки племени Чероки: высокие, стройные и темноволосые. Правильные черты лица, чётко очерченные скулы, прямой нос — всё выдавало в них принадлежность к одному из многочисленных индейских племен. Та, что была помладше, всё время на ломанном английском повторяла «Спасибо». Старшая же молчала, с твёрдой решимостью в глазах осматривалась вокруг, и только когда её взгляд падал на труп недавнего мучителя, лицо начинало кривиться от злости, а маленькие пальчики сжимались в кулаки.

— Вам нельзя возвращаться в резервацию. — Тихо произнёс он, разрезая путы на руках и ногах девушек.

Старшая бросила не него мимолётный взгляд суть раскосых глаз, мол, за помощь, конечно, спасибо, но уж дальше мы как-нибудь сами разберёмся.

— Леди, я не шучу. — Продолжил он, вставая с колен и отряхивая пыль на штанах. — Приятели этого негодяя станут преследовать вас, и вы приведёте беду в своё племя.

— А разве тебя, убийцу их товарища, они не станут преследовать? — Прозвучал голос старшей из девушек, и он аж подпрыгнул от неожиданности, до сей поры думая, что она либо не знает его языка, либо немая. Но девушка говорила на чистейшем английском языке, даже без акцента.

— О, ты умеешь говорить? — Он с иронией взглянул на девушку. Уголки её губ дрогнули, а в глазах промелькнула искра.

— Я умею не только говорить, но и слушать. И мы с сестрой слышали, как этот недоумок, что валяется вон там в пыли, хвалился возле коновязи, будто хозяева этого города — его друзья, и что здесь он может делать всё, что захочет. Вот я и спрашиваю, разве тебе самому не нужно срочно покинуть этот «гостеприимный» городок? Может не стоит тратить драгоценные минуты на индейских скво? Мы с сестрой вполне можем сами о себе позаботиться.

— Да, я вижу. — Хмыкнул он. — Именно поэтому вы оказались в этой повозке связанны как две куропатки.

В её глазах снова мелькнула молния, но уже более отчетливо, и их не по-индейски светлый цвет бирюзового неба как будто заволокло тучей. Но воспитание взяло верх, она чуть склонила голову в знак благодарности и твёрдо произнесла:

— Мы с сестрой благодарим Вас за оказанную нам помощь и спасение, и не останемся в долгу, если представиться случай оказать ответную помощь. Но что делать дальше, мы будем решать сами.

Она понялась с земли и протянула сестре руку, помогая той поняться. Быстро оглядев окрестности, одна девушка обняла другую за плечи и повела её прочь из города.

— Ещё раз спасибо за помощь и всего доброго. — Бросила она на ходу.

— Постойте! — Окликнул он девушек. — Я понимаю, у вас не причин доверять мне, и всё же позвольте я ещё раз помогу вам.

Он запустил руку в русые густые волосы, пытаясь собраться с мыслями. У него тоже не было ни одной причины участвовать в дальнейшей судьбе этих индейских девушек. Да, он спас их, просто не смог пройти мимо. Но теперь они свободны и могут вернуться домой. Нет, как он и сказал, не могут. И потом, что-то ведь заставило этих девушек оказаться на пути того негодяя. Что же делать? Отпускать их не хотелось, навязывать своё общество, впрочем, тоже.

— Послушайте. — Вновь сказал он. — Здесь недалеко есть ранчо моей двоюродной тётки. Она с радостью приютит вас у себя. Я же попытаюсь сбить со следа друзей нашего мёртвого «друга» и увести их подальше в горы.

Девушки, замедлившие шаг во время его речи, остановились. Повернувшись к нему, старшая спросила:

— Зачем тебе это?

— Не знаю. — Честно ответил он и пожал плечами. — Быть может, мне просто захотелось сделать хоть что-то хорошее в этой жизни.

Девушка чуть прикусила нижнюю губу, раздумывая над его словами. Собственно, выбора у них практически не было. Продолжая путь вдвоём с сестрой, они имели все шансы вновь попасть в лапы очередного негодяя. К тому же, несмотря на всю её недавнюю браваду, выжить в прериях двум девушкам без помощи мужчины было крайне сложно, даже если это индейские девушки.

Сестра смотрела не неё с мольбой во взгляде и всё ещё мелко вздрагивала после пережитого. Девушка тяжело вздохнула. На что она надеется? Оинита, её сестра, ещё в детстве сильно вывихнула ногу и с тех пор вынуждена жить хромоногой. А она? Она ведь только недавно вернулась в племя к отцу. Да, при таких условиях они долго в прериях не выживут и идти им, вобщем-то, некуда.

— Хорошо, будь по-твоему. Мы вынуждены принять твоё предложение. Моей сестре тяжело много и долго передвигаться. К сожалению, давняя детская травма мешает полноценной жизни.

Только сейчас он увидел, что младшая из двух сестёр сильно прихрамывает на левую ногу. Может поэтому они не смогли убежать от того гринго, что держал их в плену.

— Что же, я, признаться, рад такому решению. — Он оглянулся вокруг. –Но, учитывая обстоятельства, нам нужно решить вопрос с передвижением. Вон, присядьте в тени у изгороди. Там солнце не так сильно печёт, к тому же она укроет вас от посторонних взглядов. А я тем временем раздобуду нам лошадей.

Девушки устало побрели к изгороди, чтобы спрятаться в её тени, а молодой человек отправился на поиски лошадей. Спустя некоторое время он вместе с лошадьми вернулся к девушкам, и, вскочив в сёдла, все трое отправились в путь. Пустынная пыльная дорога петляла по прерии, то там, то сям пересекая высохшие от летней жары ручьи. Солнце клонилось к закату, и мир вокруг окутывала вечерняя дымка. В воздухе разносился запах жжёной травы и приближающейся с востока грозы.

Он указал на тяжёлые тучи, которые пока были ещё очень далеко, но вскоре грозили обрушить на мир огромные массы небесной воды.

— Приближается дождь, нам нужно поторопиться, чтобы добраться до ранчо раньше непогоды.

Они ускорили бег лошадей, и вскоре впереди показалось маленькое ранчо, стоящее на склоне небольшой горы. Подъезжая к дому, девушки с удивлением увидели, что на крыльце их встречает старая индеанка. Это была женщина из племени Шайенов, до сих пор хранившая былую красоту и стать дочери равнин.

Он усмехнулся, видя распахнутые от удивления глаза девушек.

— Что, не ожидали? Так случилось, в моих венах тоже течёт индейская кровь. Добро пожаловать в дом Вечерней Зари.

Они спешились; лошадей увели парни, что работали на ранчо скотоводами; и все трое в сопровождении хозяйки вошли в дом.

После скромного, но сытного, ужина она уложила сестру спать в отведённой им комнате. День был слишком насыщен событиями, Оинита сильно устала и едва держалась на ногах. Убедившись, что сестра уснула, девушка спустилась вниз и вышла не веранду. Вдалеке за холмами догорал закат, мир наполняли стрекотание сверчков и гулкие раскаты грома. Гроза прошла стороной и обрушилась на землю проливным дождём где-то за горами. Воздух был свеж и прозрачен.

— Закаты здесь удивительно красивы.- Произнёс он тихо, сидя на скамье с бокалом скотча в руках. — Но особенно они завораживают ранней осенью, когда небо окрашивается в сотни оттенков от нежно-жёлтого до бордово-красного, а лучи заходящего солнца рисуют в вечерних облаках воздушные замки.

— Наверное, это и вправду потрясающее зрелище. — Она присела радом на скамью, подтянула к себе колени и обхватила их руками. — Во всяком случае, звучит красиво.

Он отхлебнул из бокала и посмотрел на сидящую рядом девушку, как бы раздумывая, продолжать разговор или не стоит, и всё же спросил:

— Откуда ты так хорошо знаешь английский язык?

— Моя мать была англичанкой. Она хотела покорить Дикий Запад, но прерии не покорились ей. Жить с моим отцом в резервации мать не смогла и вернулась на Восток, где родилась и выросла я. Но светское общество леди и джентльменов не моя стихия. Кровь индейцев Чероки оказалась сильнее, и после смерти матери я вернулась сюда, к отцу и к своему племени.

Он помолчал, обдумывая услышанное. Становилось понятным, откуда её чистая английская речь без акцента и голубые глаза. Но вот вопрос:

— А твоя сестра, Оинита, она тебе вправду сестра?

— Да, по отцу. Когда мама уехала, отец взял в жёны другую женщину, истинную Чероки.

Она замолчала и нахмурилась. Странно, никогда не отличалась болтливым языком, а тут вдруг разоткровенничалась. Пора менять тему разговора.

— Ну а ты?

— Что я?

— Чем ты занимаешься в этих местах? Это твой дом?

— Как я уже говорил, это дом моей двоюродной тётки. Я занимаюсь поиском беглых преступников и бываю здесь лишь время от времени. Это что-то вроде берлоги, где я залечиваю раны.

Она кивнула; да, это место и впрямь дарило тепло и вносило в душу покой и умиротворение. Наступила тишина. В небе загорались первые звёзды, мир будто замер. Ни ветерка, ни звука, слышно только как скрепят старые доски в изгороди, да мычат коровы, в ожидании вечерней дойки. Он и она тихо сидели, наслаждаясь вечерним покоем. Откровенничать не хотелось, а общих тем для разговора не было.

— Пожалуй, мне пора пойти к сестре и лечь спать. День выдался трудный. — Девушка поднялась.- Ещё раз спасибо за помощь и приют. Спокойной ночи.

Она ушла, а он остался сидеть на крыльце, наблюдая за звёздами, и думать, отчего же эта индейская девушка так растревожила его душу.

Утром она рано спустилась на кухню, где уже хлопотала Вечерняя Заря, готовя завтрак на всю большую семью живущих на ранчо людей. Девушка огляделась вокруг и слегка нахмурилась.

— Не ищи его. — Сказала пожилая женщина. — Он уехал ещё до зари.

На лице девушки отразилось беспокойство. Она хотела… Да вобщем, сама не знала, что хотела: поговорить с ним, снова услышать его голос. А теперь он уехал, и неизвестно, когда вернётся, и вернётся ли.

— Не беспокойся. — Вечерняя Заря словно почувствовала её тревогу. — С ним всё будет в порядке. Он вырос среди индейцев и прошёл хорошую школу.

— Расскажите о нём. Мне бы хотелось узнать его получше.

— Что ж, девочка, послушай старую индеанку. А пока я буду говорить, ты нарежь-ка морковку и картофель к обеду.

— Ну, так вот. — Вечерняя Заря вручила девушке продукты, нож и разделочную доску и продолжила. — Его двоюродный дед по матери, мой отец, был вождём племени Шайенов. Его мать не очень хотела жить в племени индейцев, её больше привлекали белые мужчины. Вот с одним из них она и сбежала. А когда забеременела, он вернул её обратно. После рождения сына в племени она долго не прожила, снова сбежала на Восток. А мой отец воспитал мальчика, научил его быть настоящим индейцем. Когда всех согнали в резервации, он забрал меня сюда, построил это ранчо. Вот теперь так и живём.

— А что его мать?

— С тех пор, как она уехала, о ней ничего не было слышно. Отца, понятное дело, полукровка тоже не интересовал.

— Это печально. Мои родители тоже, так сказать, из разных миров, но, все же, любили меня.

Пожилая женщина забрала у неё нарезанные во время разговора овощи и поручила ей взбивать крем для пирога. Помешивая кашу в котелке, она спросила:

— Ну, а ты как с сестрой оказалась в этих краях?

— Откровенность за откровенность, так? Что же, пожалуй, это справедливо. Так вот, когда я вернулась в племя к отцу меня приняли. Поначалу всё шло хорошо, но один из советников отца захотел власти и поднял бунт в племени. Отца убили. Понимая, что нам с сестрой тоже грозит опасность, как-то ночью мы сбежали. А потом на нашем пути встретился это негодяй. Он застал нас врасплох на привале, когда, сморенный усталостью, мы легли отдохнуть. Дальше Вы знаете.

В это время на кухню спустилась Оинита. Она выглядела отдохнувшей, румянец и улыбка вернулись не её лицо. Прихрамывая, девушка подошла к столу.

— А можно мне кофе и что-нибудь перекусить? А потом я с удовольствием помогу Вам по дому.

— Конечно, милая. — Сказала Вечерняя Заря и подала ей завтрак.

С тех пор так и повелось: девушка готовила еду вместе с хозяйкой, а Оинита помогала ей по дому. Вечера женщины проводили на веранде за разговорами, и очень часто темой для них служил молодой мужчина.

Время шло, дни пролетали за днями, и женщины всё чаще с тревогой вглядывались в горизонт. Но даль была пустынна, и только ветер гнал по прерии перекати-поле. Пока однажды в вечерней тишине не раздался стук копыт, и усталая лошадь принесла на своей спине всадника. Он был ранен и едва держался в седле. У девушки сразу защемило сердце от переживаний за того, кто за прошедшие дни, несмотря на своё отсутствие, успел запасть ей в душу. Со слезами на глазах она помогла снять его с седла и уложить в постель. Вечерняя Заря обмыла и обработала раны, напоила его отваром трав, после чего молодой человек, наконец, заснул спокойным исцеляющим сном.

Женщины спустились вниз, чтобы обсудить случившееся. Но они могли лишь строить догадки о произошедшем в городе и ждать, когда проснётся причина их переживаний.

Наутро он потихоньку спустился на кухню, думая, что все ещё спят.

— Привет. — Раздался женский голос, и он схватился за сердце от неожиданности.- Извини, не хотела тебя пугать. Как ты себя чувствуешь? — Спросила девушка и помогла ему дойти до стула.

— С тех пор как увидел тебя значительно лучше.

— Вот как? — Усмехнулась девушка.- Ну, если начинаешь отвешивать комплименты, значит всё не так уж страшно, как нам представлялось вчера. Расскажешь, что произошло?

— Конечно, но позже, когда все соберутся. А сейчас я хочу тебя поцеловать.

Он наклонился и быстро поцеловал её в губы, за что тут же получил пощёчину.

— Это было ожидаемо. — Сказал он, потирая щёку. — Но, всё же, я давно мечтал это сделать.

Знаешь, я тоже… — Сказала она неожиданно для себя и наклонилась к нему, чтобы повторить поцелуй.

— Оу! Я вижу, кто-то стремительно идёт на поправку. — Раздался голос Вечерней Зари, стоящей в дверях кухни.

— Ну, с таким лекарем это не удивительно.- Добавила Оинита, которая шла позади неё.

Раздался смех всех четверых, что весьма разрядило обстановку на кухне.

С того памятного утра молодые люди много времени проводили вместе. Но однажды на ранчо пришла беда. Вестником стал один из скотоводов, что ездил в город за продуктами.

— В городе неспокойно. — Сказал он вернувшись.- Видимо в свою прошлую вылазку ты перебил не всех дружков того негодяя, и теперь они ищут тебя. Более того, я узнал, что они выяснили, где находится ранчо, и возможно уже едут сюда.

— Что же, — сказал он решительно, — тогда нам нужно приготовиться к обороне.

Но они не успели. За изгородью раздался стук копыт, и прозвучали выстрелы. Бандиты всё таки добрались до ранчо. Он схватил ружьё и выскочил на крыльцо, велев женщинам спрятаться. Однако они выскочили следом за ним. Во дворе находилось шестеро всадников. Все они были вооружены и держали жителей дома под прицелом. К несчастью именно в этот день большинство скотоводов отправилось в прерии, чтобы перегнать стада на зимние пастбища, и на территории ранчо практически не было взрослых мужчин.

— Эй, парень! — Крикнул один из бандитов. — Ты думал, что перехитрил нас, но не вышло. От нашего брата так просто не отделаешься. Ты же понимаешь, что мы запросто перестреляем тут всех, как глухарей в начале зимы. Но у тебя есть шанс: отдай нам индейскую бабу и разойдёмся с миром.

— Ты всерьёз думаешь, что я такой мерзавец? — Он с отвращением сплюнул на землю. –Валите-ка отсюда по — добру по — здорову, пока вам пулю в задницы не всадили.

— Ха-ха-ха, как страшно! — продолжал издеваться уже другой из нападавших. — Мы знаем, что здесь только ты, бабы да коровы со свиньями. Что вы нам сделаете?

И тут неожиданно раздался выстрел. Откуда он прозвучал, никто понять не успел, но только один из бандитов замертво свалился с лошади. Молодой человек воспользовался моментом и точным выстрелом уложил ещё одного из недругов. Вечерняя заря не растерялась и, как истинная дочь Дикого Запада, раздобыв где-то дробовик, пристрелила третьего, проделав ему во лбу здоровенную дырку. Со стороны прерии раздалось ещё два выстрела, и ещё двое бандитов тяжелораненые упали с лошадей. Это вернулись скотоводы, так вовремя подоспевшие на помощь. Но оставался ещё один из бандитов. И он, разозлённый смертью своих товарищей, уже целился из ружья в молодого человека.

Девушка, всё то время, что длилась перестрелка, прятала сестру за своей спиной и не знала, что же ей предпринять. И тут она увидела опасность, которая подстерегала её любимого: он отвлёкся и не заметил нацеленного на него ружья. Не раздумывая ни секунды, она кинулась, чтобы оттолкнуть его в сторону, но пуля уже была выпущена и достигла цели. Девушка вскрикнула и начала падать, на её груди расползалось кровавое пятно.

Почти в этот же момент Вечерняя Заря выстрелила в последнего бандита и убила его, но было поздно. Оглянувшись, она увидела, что молодой человек сидел на крыльце и держал на руках умирающую девушку. Тяжело дыша и вздрагивая от предсмертного озноба, она провела рукой по его лицу и прошептала:

— Я скажу спасибо Богам за нашу встречу с тобой. Мне только очень жаль, что я так и не увидела, какие здесь осенние закаты.

Он наклонился, чтобы в последний раз поцеловать её и поймать прощальный вздох, покидающей тело души.

Я вздрогнула, возвращаясь в реальный мир. Оглянулась, не заметил ли кто моих воспоминаний, но нет, вокруг всё было по-прежнему: все примеряли наряды, шутили, смеялись и готовились к празднику. И только у меня щемило сердце и болела грудь, мне казалось, что кровавое пятно так и осталось на моей рубашке, а его губы ловят мой последний вздох.

Глава 4

Я снова опоздала на тренировку по йоге. После нового года воспоминания продолжали мучить меня, но были они какие-то размытые, нечёткие, словно смотрела я на них сквозь стекло, мокрое от дождя. Поначалу это злило и сильно раздражало. Знаете как бывает, когда очень стараешься что-то вспомнить, вот знаешь ответ на вопрос, крутится он где-то в голове, а сформулировать мысль не получается, и это бесит. Вот и у меня так было. А потом наступила апатия. Вообще делать ничего не хотелось, я как будто жила в нескольких мирах сразу, это лишало сил и энергии. И если с учёбой в школе я старалась справляться по максимуму, то тренировки начала пропускать с завидной регулярностью.

Тренер укоризненно покачала головой, но махнула, мол, вставай в строй, потом поговорим. После тренировки она зашла в раздевалку, подождала, когда все девочки уйдут, и мы с ней останемся вдвоём, села возле меня и спросила:

— Расскажешь, что с тобой? Ты в последнее время сама не своя.

— Всё хорошо. — Отвечаю я. — Но, как говорила очень любимая мною Фаина Раневская «Ничего не случилось. Я просто сошла с ума!»

И тут, как говориться «Васю понесло». Мне вдруг очень захотелось выговориться, выплеснуть эмоции и мысли, всё, что накопилось за это время, не давая мне спокойно жить. И я начала говорить о своих воспоминаниях; сначала неловко, путаясь в мыслях, пытаясь подобрать слова, а потом… Потом просто говорила, как есть, с головой погрузившись в поток воспоминаний и эмоций, связанных с ними. Меня уже мало волновало, поверит мне тренер или нет, сочтёт меня сумасшедшей или будет сопереживать, выкинет дурочку из команды или поможет решить проблему. Однако тренер была настоящей женщиной, которая любила, была любима и умела сопереживать.

— Что я могу тебе сказать. — Начала она, после того как я, наконец, выговорилась.- История твоя, мягко говоря, звучит очень необычно, но это не значит, что всё сказанное тобой, выдумка. Более того, я думаю, что ты говоришь правду. Изучая йогу и всё, что с ней связано, я сталкивалась с разными учениями о душе человека. И в некоторых из них были идеи о многогранности жизней. Но я не знаю, чем это может помочь тебе.

— Наверное, стоит просто это пережить. Когда-нибудь воспоминания закончатся, и всё будет как прежде. — Вздохнула я, сама не веря в то, что говорю.

— Нет, как прежде уже не будет. — Покачала головой тренер. — Эти воспоминания меняют тебя, это во-первых, а во-вторых, сильно мешают тебе жить нормальной полноценной жизнью. С этим надо что-то делать.

— Вы думаете, я не думала об этом?! Но кроме как ждать, что само собой рассосётся, ничего не приходит в голову.

— А знаешь, есть у меня одна мысль. Я познакомлю тебя с моим учителем. Да ты, наверное, не раз его видела, он тоже в этом центре преподаёт, только у взрослых.

— А, такой невысокого роста дедушка со светлыми волосами до плеч?

— Ну, дедушка это ты сильно сказала, ему едва за пятьдесят перевалило. Но да, это он.

Я кивнула. Этот человек был чуть ли не легендой среди учеников. Он много знал, много умел и, как говорят, долго жил на Тибете. А потом вернулся и стал учителем. Его все так и звали «Сенсей». У него, конечно, были нормальные имя и отчество, но их никто не знал, а если и знал, то всё равно обращался к нему — «Сенсей».

— Давай так. — Продолжила тренер. — Я спрошу, когда у него будет свободная минутка, и дам тебе знать. Только договоримся, ты расскажешь ему всё как есть, ничего не скрывая и ничего не приукрашивая.

— Да, да, конечно. — Закивала я. — Это ведь в моих интересах.

— Вот и хорошо. А теперь беги домой, постарайся отдохнуть и собраться с мыслями.

Неделю спустя тренер сказала, что Сенсей будет ждать меня после тренировки в комнате отдыха. Я уже начала забывать о нашем разговоре, и тут у меня, что называется, поджилки затряслись. Как так-то, раскрывать душу незнакомому человеку, поделиться сокровенным?! Одно дело рассказать всё тренеру, я её давно знаю, она женщина, с ней проще секретничать. А тут чужой, совершенно посторонний мужик. Однако надо идти. Тренер за меня просила, если сбегу, некрасиво получится. Да и потом, вдруг правда поможет.

Вобщем, кое как отзанимавшись, поскольку мысли мои были непонятно где, я пошла в комнату отдыха.

— Здравствуй, заходи. — Ответили мне на мой несмелый стук в дверь. — Присаживайся и давай попьём вместе чай. Зеленый чай, как ты, возможно, знаешь, это природный антиоксидант. Он помогает снять напряжение, расслабляет мышцы, очищает мысли. Вообще, чайная церемония — это способ достичь духовного успокоения, обрести ясный ум и гармонию с собой и окружающим миром. В Китае считается, что во время чаепития у человека появляются ответы на сложные жизненные вопросы.

От неожиданности от такого вступления в разговор я плюхнулась на диван и взяла в руки маленькую чашку с чаем. Руки от горячей чашки моментально согрелись, озноб прошёл, терпкий аромат чая и запах жасмина окутали теплом, мне и вправду стало спокойнее.

Но вот чай был выпит, чашки опустели, пришло время для разговора. Сенсей не торопил меня, давая возможность самой начать рассказ. Я вздохнула, надо начинать, не чай же пить я сюда пришла. Но рассказывать, оказалось, сосем не трудно, Сенсей умел слушать. Так умеют слушать только люди, перенесшие какие-то жизненные испытания, и священники.

Начав свой монолог с рассказа про сон в летнюю ночь, я добралась до нашей беседы с тренером в раздевалке.

— Вот, пожалуй, и всё, дальше Вы сами знаете. — Сказала я и, наконец, выдохнула, самое тяжёлое было позади.

Он промолчал, никак не комментируя мой рассказ, потом встал и снова налил нам чай. Но его молчание меня не напрягало, Сенсею нужно было время, чтобы собраться с мыслями и обдумать сказанное мною. Мне же не мешало вновь обрести душевное равновесие и совладать с проснувшимися от воспоминаний эмоциями.

— Теперь я расскажу тебе одну историю. — Начал Сенсей, допив чай.

Я уселась поудобнее и приготовилась слушать. Я была уверена, что история будет весьма интересна и, скорее всего, поучительна.

— Давным-давно жили на земле необычные люди. У них было четыре ноги, благодаря которым они могли мгновенно передвигаться, четыре руки, ловко и быстро выполняющие любые действия, и два лица, что смотрели в противоположные стороны, замечая всё вокруг. Это были мужчина и женщина, слитые воедино — их называли андрогинами. Два горячих сердца билось в груди, две души жили в гармонии с собой и окружающим миром, два начала — мужское и женское — позволяли им ни в ком и ни в чём не нуждаться. Андрогинам никогда не было скучно друг с другом, поскольку мысли и желания они делили на двоих. Смысл их жизни заключался в них самих, а возможности были безграничны.

Но Боги позавидовали им и решили разрушить их идеальный мир. Долгое время Зевс создавал для андрогинов разные испытания: насылал на них болезни, устраивал природные и техногенные катаклизмы, морил голодом и разрушал города. Но они стойко преодолевали все препятствия и невзгоды, поддерживая друг друга в любой ситуации. Тогда Зевс сказал: «Я придумал, что нужно сделать. Разрубите каждого андрогина пополам на женскую и мужскую половину и раскидайте их по всему белу свету. Это сделает их слабыми и несчастными. Пусть ищут друг друга, чтобы вновь обрести силу и гармонию».

Так и поступили. Прошло время, но до сих пор ходят по земле одинокие мужчины и одинокие женщины в поисках своих половинок. Но, к сожалению, очень редко кому это удаётся. Однако, если две истинные половинки встречаются, их души сливаются воедино, сердца начинают биться в унисон, и они обретают силу, гармонию и счастье. Именно это люди называют Любовью. (прим. Автора — «Притча о двух половинках» по теории древнегреческого философа Платона)

— Ого! Вот так история. — Я несколько растерялась от услышанного. — Вы хотите сказать, что мы с ним и есть те самые две половинки?

— Очень может быть. — Ответил мне Сенсей. — Иначе как ещё объяснить, что ваши души стремятся друг к другу, пробуждают воспоминания о прошлых жизнях. Вот скажи, ты много знаешь людей, кто помнит хотя бы одно из своих прошлых воплощений на этой земле?

— Если честно, ни одного. Хотя могу предположить, что Вы помните.

— Ну, я-то может и помню, а вот большинство людей считает, что они живут только здесь и сейчас.

В комнате воцарилась тишина, каждый из нас обдумывал рассказанную историю, как бы примеряя её к себе и своей жизни. Пока для меня это было просто красивой легендой, не более того. Но с другой стороны, история о двух половинках много объясняла. И все мои воспоминания, мысли, чувства и эмоции красиво укладывались в теорию о двух разъединенных душах, стремящихся обрести счастье. Вот только если я родилась вновь на этой земле, то где тогда он.

— Сенсей. — Продолжила я после недолгого молчания. — По Вашей теории, мы две души, бывшие когда-то единым целым. И теперь в каждой новой жизни ищем друг друга, чтобы вновь обрести гармонию. Во всех прошлых воплощениях это нам, так или иначе, удавалось, хоть и с разными последствиями. Но в этой жизни, по-видимому, не получится. Если он приходит ко мне только во сне, это значит, что моя душа смогла родиться вновь, а его нет, так?

Мой голос дрожал от едва сдерживаемых слёз, я только сейчас поняла, как же это страшно. Ведь всё это время я верила, что рано или поздно мы встретимся с ним. Не знаю где, не знаю когда, но это обязательно случится. А теперь что же… что теперь делать?

Сенсей протянул мне салфетку и налил уже пятую за этот вечер чашку чая.

— Не накручивай себя. Возможно, ты права, а, возможно, и нет. Предположим, что он живёт где-то очень далеко от тебя и, как и ты, тоже видит сны и вспоминает. Так ваши души ведут вас друг к другу, пытаясь соединиться.

Я отпила чай, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Нельзя потерять то, чего не имеешь, а в этой жизни я свою половинку ещё не нашла. Буду по-прежнему надеться и ждать.

— А если, всё таки, он не смог родиться в этом мире? — Спросила я с тревогой в голосе. — Как быть? Что мне делать?

— Признаться, я не знаю ответа на твои вопросы. — Покачал головой Сенсей. — Но я слышал о случаях, когда в одном теле уживались две души: та, что родилась изначально и та, что в течение жизни по каким-то причинам пришла из-за грани. Тебе остаётся только надеяться, что он сможет повторить что-то подобное, ждать его и верить в него. Но самое главное, не ошибиться при встрече и узнать.

— Но как? От воспоминаний к воспоминанию его образы были более или менее похожи друг на друга. А как я узнаю его в другом теле?

— Думаю, ты почувствуешь его. — Сказал Сенсей. — Ваши души тянуться друг к другу, и потому, оказавшись в одном времени и пространстве, вы не сможете пройти мимо.

Он встал и начал потихоньку убирать со стола. И впрямь время было уже позднее, мы проговорили весь вечер, пора и честь знать. Остался последний вопрос.

— Сенсей, как Вы думаете, когда воспоминания перестанут преследовать меня? При нашей с ним встрече или, всё же, мне предстоит узнать самое начало этой истории?

— Я хоть и сенсей, но знаю ответы далеко не на все вопросы. — Он усмехнулся. — Может быть и так, и так. Зависит от того, ради чего тебе эти самые воспоминания посланы. Если это способ напомнить вашим душам друг о друге и найти путь, тогда при вашей встрече воспоминания потеряют смысл, а если из них ты должна узнать что-то важное, попытаться что-то исправить, тогда, полагаю, придётся идти до конца.

— Вот почему в восточных учениях всегда всё так неопределённо. — Вздохнула я, слегка злясь. — Нет бы, чётко указать, мол, сделай так и так, и будет тебе счастье. Но где там! Думай, размышляй, ищи свой путь!

— Потому что в поиске и преодолении ты обретаешь силу духа, а также гармонию тела и души. А вашем случае вы, вообще, получили карт-бланш в виде знаний о прошлых жизнях, так что не ропщи.

— А может оно было бы и к лучшему, не знай я ничего. Жила бы себе обычной жизнью, как все.

— Как все ты жить не сможешь. Ну, выйдешь замуж за мимолётно понравившегося парня, заранее зная, что не любишь его. И что потом? Потом быт убьёт все те крупицы чувств, что были вначале. Ты возненавидишь сначала его за то, что не смог сделать тебя счастливой, потом себя за то, что испортила жизнь и себе и ему. Это путь в никуда с весьма печальным финалом.

— Пожалуй, Вы правы. — Я кивнула, вставая. Пора было уходить. — Мне, вообще, грех жаловаться. В отличие от остальных людей, я хотя бы знаю кого ищу.

— Не переживай, всё будет хорошо. Пусть звучит банально, но это так.

— Спасибо Вам за разговор и за помощь. Мне пора.

— Удачи тебе в поисках. И пообещай, если сомнения начнут одолевать тебя, ты снова придёшь ко мне, и мы поговорим.

— Я обещаю. До свидания, и ещё раз спасибо.

— Всего доброго тебе.

Добиралась до дома практически на автопилоте, мыслями я была далеко, где-то с андрогинами. Нужно время, чтобы полученная информация улеглась в моей голове. И дело было не только и не столько в легенде о двух половинках, гораздо сильнее меня беспокоило его отсутствие в этом мире. Разве сможет он вернуться в теле уже взрослого мужчины? Это невозможно. Впрочем, вся моя история верх невозможного. Так что будем надеяться, верить и ждать.

Придя домой, я сразу легла спать, даже ужинать не стала. Но сон не шёл, мысли скакали в голове как козы по горным склонам. Всплывало то одно воспоминание, то другое, я всё пыталась найти в них какую-то связующую нить, понять для чего эти образы приходят ко мне. Но разрозненные кусочки этого пазла никак не хотели складываться в общую картину. В ней как будто не хватало одной очень важной части, без которой терялся весь смысл. Промучившись до полуночи, я всё же уснула просто от усталости. И недостающий кусочек пазла, наконец-то, приснился мне.

Глава 5

Всё случилось ещё до начала времён, когда драконы и люди жили по соседству друг с другом в мире и согласии. Им нечего было делить: в лесах хватало дичи, грибов и ягод, реки и озёра были полны рыбы, а места на земле каждый народ выбрал по своему удобству — люди жили на равнинах, а драконы заняли горы. Несмотря на свою силу и мощь, летающие ящеры не трогали мелких по их меркам человечков. Им хватало скалистых горных вершин, где свежий ветер трепал волосы, бодрил и наполнял энергией, а ещё бескрайнего голубого неба, где можно было распахнуть крылья и парить в вышине. Людям не нужны были горы; на равнинах они строили свои дома, выращивали злаки и овощи, а в лесах и водоёмах добывали пропитание.

Драконы и люди знали друг о друге, но никогда не общались. Давным-давно, когда бог создавал землю и всё, что есть на ней, он разделил территорию на два племени и запретил им пересекаться. «Вы слишком разные, — сказал Он — и никогда не сможете жить одной большой семьёй. Вот вам мой наказ — пусть у каждого будет своя жизнь, потому что как только человеческая женщина и мужчина-дракон заключат союз, оба мира ждёт разрушение». С тех пор и существовал строгий запрет на общение людей и драконов. Вот только всё в мире имеет своё начало и свой конец, а правила, даже самые строгие, нарушаются.

В этот раз она пошла к морю одна. Было немного грустно, приближался праздник летнего солнцестояния, а она так и не выбрала себе пару. И уже который год так, как смотреть в глаза родителям. В их племени мужа себе всегда выбирала женщина, так было заведено испокон веков. Ведь женщина — продолжательница рода, и поэтому она должна выбирать отца своих будущих детей. Но сделать это нужно до того, как девушке исполниться двадцать лет, потом её тело полноценно наполняется женской силой, и подобрать к ней мужское начало становиться с каждым годом всё труднее. А ей этой осенью исполниться девятнадцать лет. И вот уже два раза подряд она отказывалась выбрать себе супруга, видимо, случится и третий. Ну, не лежит у неё душа к мужчинам-соплеменникам, не замирает сердечко, когда они меряются силушкой, не подкашиваются колени, когда один из них одевает венок ей на голову. Что же делать, у кого спросить подсказки? Все в деревне и так смотрят на неё косо, мол, вот привереда: и этот ей не нравиться, и тот не подходит. А если и в этот раз мужа не выберет, придётся уходить из деревни в лес жить. Таковы правила — зачем деревне бесполезное женское чрево, которое никогда дитё не родит.

Вои и шла она туда, где тишина пустынного берега да тихий шум набегающей на песок волны помогали ей собраться с мыслями и обрести душевный покой. Часто она приходила сюда с подружками, чтобы посплетничать вдали ото всех, но сегодня нужно было принимать решение самой. Вот только вариантов у неё не было, надо делать выбор и становиться замужней женщиной. Но как жить-то с нелюбимым?

Она шла босиком по мягкому песку, волны набегали на её ступни, ласкали их и, оставляя пену, с тихим шорохом уходили обратно в море. Солнце заканчивало свой бег по небу, наступал вечер. Закат окрашивал облака в нежные оттенки розового, а лёгкие тени, падающие от прибрежных скал, дарили ощущение оторванности от всего мира. Мыслями она была далеко, взгляд блуждал по мокрому песку и неожиданно натолкнулся на необычный объект. Берег, по которому гуляла девушка, был довольно протяжённый и рассмотреть, что же привлекло её внимание, не получалось. Она решила подойти поближе. Поначалу шаги были быстрые и уверенные, любопытство толкало её вперед. Но что-то насторожило девушку, всё медленнее и медленнее она приближалась к предмету своей заинтересованности. Шаг, ещё один шаг и возглас удивления срывается с губ девушки. Перед ней на песке лежит раненый дракон.

Она, конечно, слышала о них, но никогда ещё в своей жизни не встречала. В племени под страхом смерти запрещалось даже близко подходить к драконьим территориям. Сами они также избегали людей. И вот тут такое. Что же делать? Подойти поближе и посмотреть — боязно, и, при этом, страшно любопытно — какой он, дракон. К тому же ящер ранен, ему помощь нужна. Вон лежит, не шевелится, едва дышит.

Девушка глубоко вздохнула, набираясь смелости, сделала ещё несколько шагов и протянула руку. От несмелого лёгкого прикосновения дракон очнулся, вздохнул и открыл глаза. Испугавшись, девушка попятилась назад, споткнулась и упала на песок. Узкие зрачки серых глаз смотрели прямо на неё. Зажав рот рукой, чтобы не закричать, девушка начала отползать назад, пытаясь таким неуклюжим способом покинуть берег моря. Наконец, ей удалось встать и, подобрав раскиданную обувь, она побежала в сторону деревни.

— Постой, помоги мне. — Раздавшийся за спиной стон заставил её остановиться.

Девушка оглянулась, дракон по-прежнему лежал на песке и с мольбой смотрел на неё.

— Помоги мне, пожалуйста. — Снова прошептал он.

Девушка замерла, раздумывая как быть: вернуться — страшно, уйти — не по-людски это. Облизнув сухие от волнения губы, она развернулась и медленно побрела к дракону.

Дракон ждал, прикрыв зрачки кожистыми веками, и только грудь тяжело поднималась и опускалась в такт биения сердца, да хвост едва шевелил песчинки на берегу. Серо-чёрная чешуя поблекла, крылья, некогда рассекающие воздух в вышине, порванные безжизненно лежали за его спиной, из рваной раны в боку сочилась кровь.

— Как же я могу тебе помочь? — Едва слышно прошептала девушка, приблизившись к дракону.

— Помоги мне доползти до пещеры вон в той скале. — Он указал на темнеющий в конце песчаной отмели вход. — Я не трону тебя, обещаю, но самому мне туда не добраться.

И хотя из-за слабости голос дракона звучал приглушённо, для девушки он был словно раскат грома. Она снова задрожала, было страшно прикасаться к нему. Но как отказать в помощи просящему? Девушка собралась с духом и подставила своё плечо дракону. Видимо, он был не самым крупным представителем своего племени, поскольку возвышался над нею всего на две головы.

Едва передвигая ноги, то и дело спотыкаясь, дракон и девушка брели к пещере. Солнце совсем закатилось за край земли, на небо высыпали летние звёзды. Вокруг было тихо и спокойно. Только волны шуршали песком на берегу, да лес шелестел листвою. Вот и пещера, она помогла дракону заползти внутрь и улечься на прелые листья, сохранившиеся здесь с прошлой осени. Потом принесла еловых веток и обложила ими ящера.

— Мне пора домой.- Сказала девушка, укладывая последнюю ветку. — Уже поздно, родители будут волноваться. Но завтра я снова приду и принесу мазь и травы, чтобы обработать рану. А сейчас спи.

— Спасибо! — Раздалось в след уходящей девушки. Когда она обернулась на звук, дракон уже спал.

Полная луна освещала девушке путь, когда она бежала домой через засеянные поля. К счастью, её долгое отсутствие никто не заметил и, быстро юркнув на своё место в общей с сестрой кровати, она уснула.

Наутро девушка решила, что встреча с драконом ей просто приснилась. Ну, никак не мог он оказаться в окрестностях её деревни — уж лет сто никто даже издали не видел летающих ящеров. Но взяв в руки вчерашний сарафан, она увидела на нём пятна крови. Похоже, в темноте не заметила, как испачкалась. Значит надо взять мазь с травами и идти лечить дракона, без её помощи он умрёт. При мысли об этом у девушки из глаз скатилась слезинка. Она сердито смахнула её, не о том надо думать, а как мужа выбрать. Кому отдаст берёзовую ветвь на летнем празднике и повяжет вышитую ленту на голову? И вместо всех неженатых мужчин перед её мысленным взором почему-то появился образ серо-чёрного дракона. Нет, нет и ещё раз нет! Это невозможно! Да только за то, что она помогает ему, её плетьми из деревни гнать будут, если узнают.

Вот так размышляя о своей судьбе, девушка добралась до пещеры. Дракон спал, его бока мерно поднимались в такт дыханию, а вертикальные зрачки были прикрыты кожистыми веками. Стараясь не шуметь, девушка подошла к нему и легонько дотронулась до порванного крыла. Дракон вздрогнул и проснулся, его веки открылись и немигающие серые глаза уставились на девушку. Она вскрикнула и спряталась за выступ скалы.

— Прости. — Произнёс дракон. — Я не хотел тебя напугать.

— И ты извини меня. Я тебя разбудила. — Девушка вышла из своего укрытия, отряхнула сарафан и подошла к дракону.

— Я не спал, дремал. Здесь, как видишь, заняться больше нечем.

Дракон чуть повернулся, чтобы удобнее было разговаривать, прошуршал хвостом камешками по полу пещеры и снова затих.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила девушка, видя, как при движении он поморщился.

— Не очень. По ощущениям, как будто попал под камнепад. Крыло порвано, рана в боку болит — это минус, но я живой и это плюс.

— Раз шутишь, значит идёшь на поправку. — Девушка улыбнулась и стала доставать из корзины мазь и травы. — Я тут принесла кое что. Ты позволишь, я посмотрю твою рану и попробую залечить?

— Буду рад, если у тебя получится. Вон там, в углу, есть сухие ветки, подтащи их сюда, а я разведу костёр. Всё посветлее будет.

Девушка удивлённо взглянула на дракона — как он без огнива собирается разжечь костёр, когтями искры из камней выбивать будет что ли, — но ветки, всё же, принесла. Дракон набрал в грудь воздуха и легонько выдохнул из пасти маленький огонёк, сухие ветки тут же занялись, и пещера осветилась уютным пламенем костра. Девушка только вздохнула — ах, ну да, дракон же…

Пока в котелке закипал отвар из трав, девушка обмыла рану на боку у дракона, обработала её и, как смогла, наложила на чешую повязку. Дракон старался не шевелиться, чтобы не мешать ей, и только время от времени кривился от боли.

— Ну, вот и всё. — Сказала девушка, вытирая руки после процедуры. — Давай ещё крылья смажу заживляющей мазью, вдруг поможет.

— Давай. — Ответил он ей. — Может быть это ускорит мою природную регенерацию.

Она максимально аккуратно смазала разорванные края крыльев, потом подала дракону котелок с отваром.

— Пей по чуть-чуть, так, чтобы хватило до утра. Завтра я приду и сварю новый отвар.

— Спасибо тебе. — Сказал дракон, сделав пару глотков прямо из котелка. — Я до сих пор жив только благодаря твоей помощи. Ты очень смелая, не каждый рискнул бы подойти даже к раненому дракону.

— Я не могла уйти и отказать в помощи. — Девушка пожала плечами. — Не по-человечески это.

— Наверное. — Дракон грустно вздохнул. — Мой соплеменник просто добил бы меня. Не со зла, а из сострадания, чтоб не мучился.

Девушка поёжилась от такого заявления и подошла ближе к огню, чтобы согреть вдруг озябшие руки. В пещере ненадолго возродилась тишина, каждый из них думал о своём, и только ветки трещали в пламени костра, изредка раскидывая по полу пещеры светящиеся в темноте искры.

— Мне пора. — Сказала девушка, обирая остатки трав в корзину.- В деревне будут искать, если долго задержусь.

Она чуть замялась, не зная как проложить, но, всё же, спросила:

— Ты, наверное, голоден? Я не знаю, что обычно едят драконы, но могу принести тебе хлеба, молока и яиц.

Дракон, который уже успел вновь задремать, пошевелился, укладываясь поудобнее, и ответил:

— Едим мы всё то же, что и люди, разве что чаще в сыром виде. Но молоко не надо, а вот за хлеб и яйца спасибо.

Дракону вдруг очень захотелось прикоснуться к девушке, которая, несмотря на опасность и запреты, помогает ему, но не рискнул. Вздохнув, он продолжил:

— Сейчас я не голоден, ночью удалось полакомиться местным неосторожным зверьком, который из любопытства заглянул в пещеру. Нет, не бойся. — Дракон даже привстал слегка на лапах, увидев, как девушка в испуге пятится из пещеры. — Мы людей не едим, зверей и рыбу — да. Мне необходимо было восстановить силы. Ты же не пугаешься, когда твоя мама ловит курицу и отрубает ей голову, чтобы запечь к ужину?

— Нет, конечно. — Девушка стряхнула с себя испуг и снова приблизилась. — Это просто от неожиданности, я не каждый день общаюсь с драконами.

Она улыбнулась, он тоже чуть приподнял уголки пасти, обнажая белы острые зубы, видимо, это означало улыбку.

— Что же, теперь мне, действительно, пора. — Девушка снова засобиралась. — Завтра я приду и сменю повязку на ране, а ты не скучай, выздоравливай.

Девушка помахала дракону, схватила свою корзинку и убежала.

— Я буду стараться. — Прошептал дракон ей вслед и положил голову на лапы. «Странно, — думал он — мне с детства рассказывали, что людей надо облетать десятой дорогой. Это злые и жестокие существа, которые принесут беду драконьему племени, если повстречаются. И вот рядом с ним оказалась человечка в час, когда он был слабее новорождённого дракончика. Она не причинила ему вред, наоборот, помогла».