Бесплатный фрагмент - Оставь себя в покое

Равик.

Оставь себя в покое.

Все совпадения не случайны, имена не вымышленны.

Глава 1

Масонов организовал концлагерь и чистит френд-лист. Не знаю что сейчас буду делать.

Раствориться. 36 — Drift Orbit (Version).

В феврале я познакомился с К. Sad Broadcast устроили внутри паблика конкурс, который назвали «радиоволна». Паблик держался группой админов, каждый из них делал посты со своим уникальным тегом. Раз в неделю публиковались посты, связанные с кино. Существовал еще один тег, с которым выходили посты с творчеством подписчиков. Я на тот момент успел опубликовать два трека, «истомин» и «together». И вот админы объявили конкурс. Довольно много людей участвовало, сейчас я не припомню всех нюансов. Скажу только как собственно проходили соревнования. Все авторы делились на пары. В определённое время создавался пост, где были прикреплены треки обоих участников, а также голосование, которое шло сутки. В голосовании участвовали подписчики сообщества. Кто больше набирал голосов, тот выигрывал. Выигрыш состоял в том, что твое творчество играли на интернет-радио, принадлежащее Sad Broadcast. Я проиграл.

Конец февраля, 2014.

Ехали с работы, машину занесло, ибо вся дорога превратилась в жижу. Доехали до асфальта, чуть проехали и заглохли. На коленях матери неудобно, еще и душно. Решили дойти домой пешком.

Ем шоколадные шарики с молоком.

Между кроватями табуретка, на ней два стакана с пивом, рыба. «Так, смотри» — сказала мама, — «Если завтра едем с утра, то едите вдвоем. Если с обеда, то все трое. И будем чередоваться». «Да, — сказал я, — а то вообще это невыносимо». «Ну да, дома ничего не делается, а так хорошо будет».

Celer — Lights Inside and Ahead на повторе, дневники Кафки.

Иду домой с музыкальной школы. Свет в окнах. 36 — Shadow Play.

Генератор, треки. Напичкал её своими образами и отдуваюсь. Jan Amit — My Heart Still beats for you.

Осень, 2013.

✱✱✱

Плохо абсолютно все.

«Доброй ночи».

Шоколадные шарики, молоко. Я хотел что-то еще написать, но забыл что.

Тренировка, бегаем круги. Предзакатное небо. Насколько помню, шла разминка и Л. попросила достать ей из рюкзака телефон. Голубой слайдер.

2009—2010.

Пекло. Дома. Забрал в библиотеке Сартра и Рильке.

Прямоугольник из малоэтажек. Подъездов нет, попадаешь сразу в квартиры. В одной из них я лежу в кровати и не собираюсь в школу. В. звонил минуту назад, и вот одна из трех дочерей хозяйки квартиры, что спят в этой же комнате, говорит мне: «Андрей, ты разговариваешь во сне».

Я лежу лицом к стене и молчу. Part Timer — part one.

Осень, 2011.

Хочу стать эмбиент-волной.

Киоск. «Сигареты» — говорю продавщице. Какой-то тип проталкивает очередь, меня. Обращаюсь к очереди: кто вышвырнет это животное отсюда, получит сто евро. «Ты кто такой, мальчик?» — спрашивает субъект. Весь какой-то никчемный и отвратительный. «Высотка в центре города» — отвечаю. «Была б моя воля, снес к чертям бы все эти высотки» — кто-то подходит к этому ничтожеству и выкидывает его прочь.

Запомнил сон.

Замыкаю дом, прохожу метров 30, возвращаюсь убедиться, точно ли закрыл дом.

Я тот, кто на всю жизнь останется в комментах.

Зимой идешь в лес, наколишь два мешка дров. Позже мама приходит с тачкой, погрузим все это дело, везем. Сначала по асфальту, потом болотистая дорога, тележка орет как трактор. Ничерта не слышно треки, хотя телефон в нагрудном кармане.

Ночь. Мама лежит на ступеньках в коридоре, ей хреново. Принес подушку под голову. Она что-то говорит. Про лекарство, вколоть. Захожу в дом, открываю шкаф. Всё переворачиваю, нахожу шприц и какое-то жидкое лекарство. Не помню какое. Заряжаю шприц. Маме легче, говорит внятней. Говорит выбросить шприц и бумажки. Легла на кровать.

Долго не мог заснуть. Anthesteria — Fourth Storm.

4 июля, 2013.

Я знаю, текст совершенно нечитабельный.

Вчера мой братец-истеричка разбил по пьяни планшет. Покупаю вместо запланированного диктофона какой-нибудь «деградатфон» на «ведроиде». Дискография Целера необъятней твоей мамаши, есть чем заняться. Так себе шутки, знаю. Но мне ведь правда плевать. К черту всё и всех.

Ненавижу шум. Все эти камазы, грузовики, вертолеты, косилки на бензине. Терпеть не могу.

Купил ZTE Blade Gf3. Красивая девушка. Надеюсь, когда приду за флешкой, будет её смена.

«Доброй ночи. Обнимаю тебя».

Зачем-то зашёл в свои сохраненки. Катя.

✱✱✱

Действующие лица

Андрей

Масонов

Акт первый

Явление первое

Двор, под виноградным навесом Андрей сидит за столом и ест шоколадные шарики с молоком. Вечер, гонят коров, многочисленные турецкие дети на велосипедах шумно проезжают неподалеку.

Появляется Масонов. Андрей поглощает очередную тарелку, играет Celer & Machinefabriek — Maastunnel.

Масонов. (оглядывая двор). М-да. Зачем так жить вообще?

Андрей. (с набитым ртом). Действительно. Глубокой аналитики не будет?

Масонов. Нет.

Масонов исчезает.

Занавес

✱✱✱

Мне так хреново, что даже сюда ничего не могу написать. Astral & Shit — Eater.

Не могу в длинные, цельные абзацы. Получалась всякая дичь вроде рассказов в любом рандомном паблике вк, имя им — легион. Поэтому и выбрал форму дневника, но без датирования, чтоб читалось более или менее художественно.

«Приезжай».

Опять чертов большой палец на правой руке дергается. Вечно не на те буквы попадаю.

Теперь указательный.

Ставить на зарядку фонарь и батарею.

Купил флешку. Была не её смена.

Качаю «Hollow» 36. Слишком ничего. Darkroom Distortion.

Не хочу ничего говорить. Ritmo — you’ll forget me again.

Эти закрывающиеся двери.

Остаётся только наблюдать как Ян и другие стоящие люди идут вперед.

Вообще не представляю себе всю эту учебу, работу по специальности. Это так бессмысленно.

Дарк Крусэйд, Анреал Турнамент, и я вертел на одном месте то, что есть возможность работать с треками.

Давление, слабость, но три стаканчика мороженого вернули меня на место.

Всё-таки я тот ещё обманщик.

Ничего не получается.

Да, опять шарики, молоко. Кайф. Мимо проехал какой-то грузовик. Аж уши заложило.

Скачет давление.

Майка так засрана, но лень её стирать. Кампания за Некронов.

Пошло бы все к чертям собачим. Montren — Heavy dawn.

Мать смотрит на ютубе выпуски КВН, брат рубится в Total War, я лежу морально дохлый, качаю «Remembrance» Helios. Какой же это кромешный.

Альбом Адиля хорош, так что Пакет крайне необъективен со своим петросянским видосом.

Заложенный нос, головная боль. Иду на карьер.

Mnogoznaal — Джефри.

Пойду поставлю чайник. Part Timer — sci-fi piano.

Да просто слушай треки, что здесь пишу и все.

Да и лежи себе в своей грязной кровати; реп этот, эмбиент, говно все это собачье слушай, засирай ленту людям в друзьях.

Неполный рабочий день — все, что мне нужно.

«Ривал дилер» три из трёх. Жареная картошка, Нури. Тащу в дом табуретку, уже играет In Snow Captivity Яна.

Я просто сельский бич, которому хрен знает что нужно. Ссу и смотрю на звезды. Жру, а потом ложусь и пишу это. Как же я типично жалок. Даже выйти не могу. Буду и дальше страдать фигней. Да как же я достал себя.

✱✱✱

В чем же заключается моё бессмертие, Масонов?

Ничего не делать.

Че тебе ответить?

Че угодно. Главное, чтобы сообщения приходили.

Лол, эта срань цельнее чем все ваши концептуальные альбомы.

Конечно, делаю где-то орфографические ошибки. Почему бы не насрать?

Вот уже и дом престарелых прошёл, да все вокруг образы людей. А до этого выходил к магазину, где красная девятка везла на тренировку. Все как-то слишком ощущается. И треки в кармане, и взгляд чей-то. Прочитанная «Искра жизни», признание в любви, ноги В., когда ехали на конкурс. Пост в вк, фото совершенно чужих, Кейт Арт.

Эмбиент превратил меня в желе, нет никаких форм. Действовать бессмысленно, на последствия плевать, а жизнь живётся, и я пошёл спать. А Масонов удалил из друзей, дегенерат. Как в тебе ещё и поверхностность такая уживается, но это интересно.

С карьера. На твоём теле.

Какая-то беспонтовая версия Масонова.

Следующая глава будет состоять из засэмплированных строчек из этой.

«Пойди тоже погуляй. Как-нибудь.»

С этими олигофренами? Они ж совсем свиньи безмозглые. Я держусь от них подальше, они тоже стараются.

Вечерка, включил училке по английскому Snow Tale 3. На аве рукоблудфона Света, через год Катя, через год Лукерья.

Осень, 2013.

Но я ведь не случай.

Какая-то неведомая дичь со всеми ними, весь день NFS Carbon, внезапно на работу. На глазах Чейза и Формана кто-то задыхается, а меня выворачивает; сумасшедшая ночь и этот сон.

Девушка в окне. «Бакром». Аксай. Домой.

Если ты думаешь, что твоя жизнь бессмысленна, то вспомни что есть военные.

Я ничего не могу вам дать.

Хочется написать что-то цепляющее, интересное, но я только засыпаю с открытым блокнотом.

Пальцы, ноги замерзают. Завтра на работу. Part Timer — The runner.

Как же вы надоели обсуждать кто виноват. Ты никогда не можешь знать наверняка.

Даже шарики не спасают.

Топлю печку, чертов дождь. Не найду себя вокруг.

Думаешь вот придёт твоё время; и возможно так оно и есть, но сил дожидаться нет.

Зачем вот это все, из-за чего пишу.

Все это также серьёзно, насколько и бессмысленно. Jan Amit — Naguere.

✱✱✱

Мюррэй шикарен.

Когда она произносит under, я слышу своё имя. Part Timer — Never Meant To Be (feat. Heidi Elva and Aaron Martin).

Все эти рекламные вывески, маркеты и прочее светящееся манит само по себе.

Что-то формируется, возможно, с какой скоростью — неважно.

Заложенный нос. Чихаю как чёрт. Завтра на «Форт». Наверное, в ночь.

Себя я оставлю в покое когда Ника свой подбородок.

Я всегда тут оказывался во снах. Это место уже не первый раз преследует меня. Это была школа.

Привет, мудило.

Масонов обратно добавил в друзья.

Ты определённо знаешь что мне нужно. «Ночной Ловец Солнца», ночь, прогулка.

Лайвы DD весь день. Прошёл «Метро».

Филя разжирел. Готов к зиме.

Ставь Нобелевскую премию, если тебя уже тошнит от рифмующихся предложений.

Я смотрю не как ты.

Делаю хронику, мой дом мусорка.

Глеб, играющий в футбол с местным скамом, плохие дни, я все ещё жив. Интересные сны. Burial — Untrue.

Достаньте мне пистолет.

В лесу за дровами, и тут мне хоть немного хочется жить. Mnogoznaal — Вальс Бультерьера.

Вы все для меня бесконечно родны, мои образы. Max Richter & Grace Davidson — Path 3 (7676).

✱✱✱

Какой же я все-таки претенциозный, бездарный дурачок.

Потому что сомнения во всем, а вы по-прежнему тупые. Да и хрен с вами и со мной. Pharaoh — Новая эра.

Город вечером и много чего ещё. Burial — Stolen Dog.

Весь день мод на «Чистое небо». Я как обычно.

На концерт Уильяма в Москве или Питере я пошёл бы пешком, оплатите билет только.

Час ночи, вышел поссать. Дождь как у Уильяма Бивена в треках.

Приснилась какая-то баба, чёрт знает, что-то я у неё делал, потом обнял, потом приехал парень и почти побил меня.

«Значит. Взяла. И забила. И лежу».

Молоко, шарики. Пачка чипсов.

Вышел во двор ссать, в кармане Kindred. Чай и спать.

Три года я возился с треками, думая что выйдет. Послал все; секвенсоры, редакторы, плагины, свою бездарность. Но это не было абсолютно бессмысленно, и, может, что-то я сделаю интересное когда-нибудь.

Первое интервью Уильяма. Вечер.

Когда русский, в данном случае не Иван, качает всякие программы, что-то крутит там, записывает, называет это релизами и выпускает, то очевидно выходит ну такое. И толку нет от того, что он это осознает.

Куча говна и ангар, куда это надо. Прикончите меня кто-нибудь.

После просмотра ЛГИИ чувствую себя особенно свиньёй. Впрочем, так всегда, когда натыкаюсь на что-то очень качественное.

— Отвали, — написала мне К., когда наше с ней общение подходило к концу. Она, конечно, написала не так. Я реально достал ее за эти несколько месяцев эмоциональной эйфории и влюбленности. Raison d’Être — The Hidden Hollows.

Вспомнил вот. Писал как-то рассказ полтора года назад (ну вернее пытался, одна из миллион попыток). Приезжает девочка ко мне, этакая пропатченная Кейт Арт, она успешно уничтожала мою лень и забитость, все было круто, в конце сидели на берегу карьера. Part Timer — Part two.

Обычный человек, обычные родители. Батя бухал как надо, поэтому мать послала его далеко. Детский сад. Потом мать познакомилась с мужиком и вскоре мы переехали к нему в деревню, где живет такой замечательный нытик как я. Было круто, ведь у мужика был комп. Школа, страдание херней в огороде, футбол, «дюнка» на сеге. Помимо, естественно, «мортала три ультиматум» был классный футбик, с навеса с центра поля легко можно забивать, рекорд 23 за матч.

Мужик с матерью разосрались и мы переехали в другой дом в той же деревне. Рядом ДК, там кучкуются ровесники, я тоже поначалу. Помогал библиотекарше что-то заполнять, взамен скачивал музыку из инета. Брат ушел в армию.

Без электричества человек начал читать, и пришло озарение. Точнее процесс только запустился, отличить от остальных дурачков было невозможно. Но книги это часть, музыка еще, и что-то ещё, короче глубокомысленно. После непродолжительного, к счастью (нет), знакомства с одной семьёй, у которой пришлось зимовать, за это спасибо, мы — мать и человек оказались в родном бараке. Началось знакомство с интернетом.

Поначалу, конечно, лютый кринж из классов и статусов из песен Linkin Park, но процесс полным ходом уже стремился к фильтрации. Белоглазов, Ян Амит, Ритмо, Montren, Грехи Отцов внезапно.

Копошась в говне, находя самый сок, я оказался тут, в блокноте, скачанном на spaces.ru. Возня во «фрукте», два дясятка недоношенных вполне норм вещей. Много чего ещё, хотя немного, ещё криво, но я устал, может в другой раз. Отбрасываю. 36 — Sine Dust.

Три часа ночи. Вместо того, чтобы спать, редактирую этот текст, а завтра в лес и жить. 36 — Drift Orbit.

Из-за какой-то пьяной кротовой норы вполне стоящий мозг оказался в доморощенном теле, бесконечно неадекватном окружении, среди артефактов ничтожности. Поэтому и треки слабые, и это не норм рассказ, а говно собачье. Raison d’Être — The Slow Ascent.

Глава 2

4 сезон, 15 серия «Хауса», пересматриваю. Лежу в наушниках.

Неадекватный. Видимо, в армии остатки мозга братец растерял окончательно.

Пишу. Хэйди, забери меня к себе.

Выходишь на улицу ночью, слушаешь свой трек. Прямо как Бэриал. Нет.

В хате пекло, над печкой развешено шмотье, которое следует сжечь к чертям. Лежу, слушаю The Ape Of Naples.

Не в Кате дело. Она топ. Это я загнавшееся ничто.

Ровесники/одноклассники давно разбрелись по более убедительным мухосранскам в местные МГУ. Я еще на тренировках по футболу начал подозревать, что с ними что-то не так.

Ансамбль. Мы что-то репетируем, а я только думаю о том, что В. в метре от меня. Она двигается, дышит, смотрит и что-нибудь говорит. Jubilee — Starboy.

Уильям, ты человечище.

Нарубил дров. Поиграл в «ваху», проиграл Тау. Вечер.

Начало 14-го. Включаю Four Walls Бэриала сыну маминой подруги, но он не втыкает. Потом сольфеджио/музлитра, одни идиоты; вечерка, другие.

3:12, лежу. Raison d’Être — Destin.

Смотрю назад, а впереди ничего для меня нет. Jan Amit — We’ll come for you.

Либо я взлечу, либо рано или поздно все закончится. Clem Leek — Beginning.

✱✱✱

Отправил первую главу в паблики «вк», но вряд ли это имеет смысл.

Вечер. Еще один. Burial — Young death.

Когда рубил дрова, перерубил провод, света нет. Но с этим проблем не будет, послезавтра уже опять есть.

Не на что опереться. Честно говоря, уже как-то насрать что будет. Почему та собака, которой в четыре года ударил в глаз железной машинкой, не откусила мне голову? Почему тот чел в первом классе попал диском в лоб, а не в шею куда-нибудь? 36 — Cocoon.

Вот это я параноик. Почти пришел домой, вижу внутри будто горит что-то, забегаю — ничего.

Только по одной пьесе из первой главы можно снять суперкороткометражку, которая будет сильнее любого современного глубокого дерьма.

Он уселся на пол, будто что-то тяжелое таскал. Она не отреагировала на оскорбление. Смотрела на него.

— Мы совсем не понимаем друг друга, — сказал он. Jan Amit & Montren — Remorse.

У меня тут что-то между постами в твиттере, дневником и Нобелевской премией по литературе за 2030 год.

Сохрани ZTE и флэшку в нем. И тот второй, который как динамик использую и повсюду таскаю. Главы эти. Это все что я есть.

Конечно, лучше бы молчать. Но я не настолько умен. Raison d’Être — Abyssos.

Где-то в пять утра стою на остановке. Берется раздолбанная газель, 15—20 человек и вы едите на поле, собираете/сортируете овощи и фрукты. 8 часов, 800 рублей.

Гул мотора, шум от болтовни. Смотрю в окно, мечтаю чтобы какой-нибудь камаз врезался в то место, где я сижу. Celer — The Carved God Is Gone; Waking Above The Pileus Clouds.

✱✱✱

Я неврастенник.

Не получается не проснуться. Deaf Center — Lobby.

Первые дни 10-го. У матери инсульт; скорая едет, накрываю чем-то стол с жрачкой и пойлом.

Лампочка перегорела, иду ну не на другой конец хутора, но далеко — за другой. «Вальс» в уши, что под двумя капюшонами, ветер.

«Не мерзни».

Я отвез тележку и просто иду по улице и бубню под нос себе тексты Макса.

Сегодня мне приснилась Номи из «Восьмого чувства» и одноклассницы. Вроде Лорен ещё. Пытаться что-либо описать даже не буду.

Ломается все как ветки.

Неповторимый подражатель.

«Я тебя начал душить?» — повторяет мой бухой брат моей бухой матери. Я заболел, час ночи, в ушах Shadow Play (альбом), насморк, горло. Я каждый день вижу нити, они бегут, переплетаются, рвутся, а потом опять.

Приснилась квартира во Франции, что уже появлялась в одном из снов. Теперь запомнил её хорошо. 36 — Inside.

Когда брат произносит фразу «концерт по рен-тв», понимаешь, что ты единственный нормальный человек в этой семье.

Если этот кирпичный сарай, в котором мы втроем теснимся, однажды останется только моим, я снесу его к чертовой матери.

С футболом походу все. Я растягиваю булку хлеба на весь день и надеюсь, что вечером мать принесёт что-нибудь. Иду через огород к каким-то знакомым, возле балагана с огурцами стоит палка с розеткой. Ставлю телефон на зарядку. Надо как-то убить два часа. Utroscope — Тону.

Лето, 2011.

Они такие особенно жалкие, когда считают потраченные гроши, рассуждают о дороговизне, выгодных акциях и прочей чепухе.

Я тоже часть этого говна, от этого никуда не спрятаться.

Слышу, как они заходят и разуваются. О. облокотилась на моё плечо; что-то говорю чтобы она убрала руку. 36 — Worlds apart.

Осень, 2011.

«Почему ты так отзываешься о своей маме и брате?».

«Они прежде всего люди. Весьма глупые люди. Образ жизни, который они ведут неприятен мне до мозга костей».

✱✱✱

Надеваю кроссовки, с улицы заходит С., спрашивает куда я. Говорю, что в больницу к матери. Беру велосипед, еду. Багаевская местами походит на город, я стартую с центра и это чувствуется. Пришлось повозиться с великом, он стоял в конце коридора-балкона; очень узкий, плюс куча всякого хлама на полу.

Пью чай в палате. Мама говорит о том, что кто-то умер. Я хочу свалить. Нет, это не относится к ней, сама атмосфера располагает заболеть и сдохнуть. Идём в «пятерочку», она что-то покупает, ещё орбит, жевал его пока ехал обратно. Burial — Kindred.

Осень, 2011.

Вот я выхожу из своего «подвала», рюкзак на спине, в ушах эмбиент или что-нибудь еще, надеюсь подвезут по дороге. Чтобы ты понимал, я живу в хуторе, а музыкальная школа в пяти километрах от меня в Багаевской. Первые триста метров от дома до асфальта болотистое месиво. Дальше прямо. Машины, дома, одна дорога и деревья по обеим сторонам. Элеватор, много «камазов», шум, из-за которого я не слышу треки, они везут зерно, может ещё что-то, его грузят на корабли и они уплывают. После — разные непонятные строения. Среди них небольшая база, что-то хранят там, видел доски огромные. Вероятно, лесопилка. Затем уже постепенно начинается жилая застройка: дом престарелых, теперь уже бывшая заправка. В рюкзаке муз. литра, тетрадь по сольфеджио, обычная. 36 — The Box.

Здесь гораздо больше, чем ты думаешь. В действительности гораздо больше чем здесь. 36 — Sine Dust (Version).

Эти черти опять напились. Всю ночь что-то вспоминают, слушают громко музыку и орут.

Evening, видосы Ники с Таиланда.

Надеваешь две пары перчаток, выходишь в коридор и засовываешь в карман две растяжки. Гибкая штука, которая фиксирует ветки на тележке. Ещё топор. Я пошел.

Задолбали эти проселочные, кривые дороги. Ветер, который бросает пыль в глаза. Эти стремные собаки во дворах, что орут на тебя, когда мимо проходишь.

Паблик «сны», где Ян был одним из админов. Пост с треками shadow play, eclipse, the runner. Я шёл с музыкалки и ставил на повтор.

Осень, 2013.

Хочется быть беспечным как Кармен из «Теней в раю» или хотя бы Гердой из «Черного Обелиска».

Март, вечер. Не знаю что буду сейчас делать. Какой-нибудь фильм, или плэй-лист с музыкой и полусон. Raison d’être — Metamorphyses V.

Приехал со склада, мать у подруги. Под градусом. На вопрос «поедешь ещё» отвечаю «нет». Дома брат. Тоже всасывается бутылка. Part Timer — Sad Little Dennis.

Осень, 2016.

Пришёл к 20 годам к какому-то невнятному дерьму. Part Timer — Part three.

В разговорах с матерью и братом сам начинаешь выдавать всякую безумную чушь.

Фильм о войне должен выглядеть вроде какого-нибудь «Пункта назначения», только смертей сотни.

Утром у магазина жду машину. Еду сажать огурцы. Первые часа полтора тяжело было таскать эти небольшие ящики. Затем организм адаптировался и стало даже легче, несмотря на усталость. Красивая девочка примерно одного со мной возраста.

Сегодня слушал только Coil. Завтра пойду что-то делать за копейки. Дома, растопил печку.

✱✱✱

Не помню год когда отключили свет. Может 2009 или 10-й. В то время мать познакомилась с местным мужиком, завязались какие-то отношения, он стал жить с нами. Свет работал от его родителей, к которым через огород был протянут длинный провод. Так продолжалось до лета 2011, когда они разосрались окончательно и я очень был расстроен, что не поиграешь больше в «вархаммер» и «nfs-ку».

Летом 16-го подключились таким же модным способом к другим соседям, вероятно, в тот же дом, но уже к другим хозяевам. Все эти годы я заряжал телефон в самых разных местах, но в основном у одной из маминых подруг, Н., часто у неё зависали, когда дома было холодно, или они бухали, а я тем временем что-то качал из инета или смотрел телик или просто заряжал батареи. Нередко ночевали, а зимой 10-го и 15-го торчали там всю зиму. Я почти всегда спал лучше в гостях нежели дома; может дело было в том, что подушки удобные и одеяло мягкое.

Позже был куплен бензиновый генератор. Когда грошей оставалось больше чем обычно, покупали канистру на 20 литров, которой хватало на несколько дней. Мать смотрела какую-нибудь хрень по ящику, а я сидел за компом, переполненный амбициями, пытался делать музыку.

Идёшь вечером с музыкальной школы или вечерней, заглядываешь в окна и не хочешь идти дальше. Эмбиент из звуков всего, потока людей. Ещё трек играет и максимально драматизируешь. Clem Leek — Holly Lane.

На переднем в грузовике, едем за рассадой. Рядом сидит ещё один работник, от него несёт перегаром. Вместо нормального сидения кусок пенопласта. 3 часа дня, я дома, заработал 650 рублей. Irezumi — Untitled 3.

Слушаю второй и третий доуптейпы, собираю мусор во дворе. Не наоборот.

По ящику какая-то американская срань про спасение президента. Сокрушительная аналитика брата касательно возможностей их военных. Ем халву, пью чай, лежу, смотрю «Одиссею».

Брат вернулся в последних числах мая 16-го. В его отсутствие я смутно представлял, каким он является; я понимал, что ничего общего с ним у меня быть не может, но думал, удастся сохранять некий нейтралитет. Если мать просто ни о чем и с ней более или менее можно сосуществовать, то этот непоколебимый, самоуверенный, примитивный ушлепок, неспособен анализировать и видеть что-то вокруг своей правды. Ничтожество с эмоциональным диапазоном чайной ложки.

В начале лета 2011 он уехал в армию, отслужил какое-то время и подписал контракт, работал. Я благодарен за деньги, которые он присылал. Сейчас же я просто не воспринимаю ни его, ни мать, да и вообще все больше безразличен к чему бы то ни было.

Было стремно жить два месяца не дома. «Подвал» стало не за что топить и мать, общавшаяся с одной из знакомых по работе, договорилась что мы поживем у них какое-то время. По воскресениям организовывались религиозные сходки (без понятия как это правильно называется), я тоже стал там появляться. Это не были какие-то фанатичные собрания, и я не особо обращал внимания на то, что на них говорят, просто разговоры, песни, хавчик и общение. Из-за жратвы и хоть какого-то общества, собственно, я и соглашался ездить. В хутор за нами заезжала машина, затем в Багаевскую. Там же познакомились с преподавателем гитары и появились предпосылки моей дальнейшей учёбы в музыкальной школе.

Семья их состояла из отца, матери, четырёх дочерей, две из которых приемные, и одного маленького сына. Может что перепутал. Отец бывший наркоман, спокойный, нормальный человек, мать в принципе тоже, хотя бывало выдавала безумную дичь вроде нежелательности прочтения Гарри Поттера. Первая дочка, В., уверенная, самостоятельная, во всяком случае мне так виделось своим неврастеничным взором. Вторая, О., меланхоличная, весёлая по большей части, замечал её интерес к себе (ну или я придумал этот интерес). С последней, С., как-то тяжко. Не могу сказать что-то однозначно, насколько это вообще возможно, ибо эта заметка довольно вольное описание и без того смутного периода моей жизни. С одной стороны было внимание. С другой чёрт его знает. В то время я представлял из себя ничто, мог элементарно что-то вбить в голову, интерпретировать в то, чего нет.

В шараге у В., одноклассника, я брал фильмы. «Эффект бабочки», «Невидимый», «Спасатель». Потом мы это смотрели, либо на видике, либо на древнем компе, на котором я даже как-то скачал «Хатико». В начале декабря отец семейства дал понять, что мы засиделись и мы свалили к другой маминой подруге по работе и жили там до весны. Я себя чувствовал ещё более неуверенно и отчужденно. В вечер отъезда, перед самым выходом все искали мою шапку, а О. не хотела чтобы мы уезжали. Linkin Park — Step Up.

Осень-зима, 2011.