Бесплатный фрагмент - Ольга

Глава 1. Август 1978 года. Сухуми

Высокая, стройная девушка в ярко-голубом купальнике, идет к морю. Ее провожают жадными взглядами, как местные аборигены, так и заезжие соколики. Она чудо как хороша. Безупречная фигура, большая грудь, очень длинные ноги. На голове продуманный беспорядок из светло-русых волос.

Это Ольга. Ей семнадцать лет, живет в сибирском городе, недавно поступила в престижный медицинский институт. После успешной сдачи вступительных экзаменов, мама отправила дочку отдыхать к Черному морю. Тогда это было дешево и модно.

Не обращая внимания на призывные взгляды, Ольга заходит в воду. Черноморская вода на сухумском побережье, никогда не отличалась чистотой. Через каждые 100—200 метров, были выведены «подводные артерии», извергающие сточные воды из городской ливневой канализации. Но это не мешало городу Сухуми считаться приличным и даже престижным курортом. Искупавшись в соленой жиже, Ольга также царственно вернулась на свое место: облезший деревянный лежак, стоящий прямо на заплеванных окурками камнях. Убирался городской пляж, по мере засорения, а благоустраивался раз в году, вначале сезона.

К Ольге тут же подполз сосед и постоянный воздыхатель, Роберт. Мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Он директор кафе, его угораздило две недели назад прошвырнуться по сухумской набережной, откуда он и узрел Ольгу. С тех пор он каждый день, ровно в десять часов утра, минута в минуту с Ольгой, являлся на пляж. Приносил ей лежак, сумку с фруктами и коробку с шампанским. Ольга, наученная родственниками, у которых жила, не прикасалась ни к фруктам, ни к шампанскому. Да и при всем желании этого делать не стоило, потому что туалетов поблизости не было. Роберт сам все это съедал и выпивал, туалет ему как работнику общественного питания предоставлялся в ресторане гостиницы «Абхазия», расположенной неподалеку. Куда справляли нужду все остальные обитатели пляжа догадаться не трудно. Сама Ольга поступала просто: ничего не ела и не пила утром и в течение дня, до 17 часов, когда за ней на пляж приезжал дядя Саша, мамин родной брат. Привозил ее сюда утром, тоже он. Ей было строго настрого наказано: в течение дня не отлучаться с пляжа НИКУДА! Все это время, за ней по просьбе родственника присматривал пожилой, невероятно толстый грузин, торговавший газировкой как раз напротив того места где всегда сидела Ольга.

Первые дни ухаживания Роберта, были ознаменованы жуткими скандалами, начинавшимися уже в десять утра, когда родственник, увидев Роберта, начинал гнать его с насиженного места, обзывая «чукча сраный». Убедившись в бесполезности своих наскоков, родственник уезжал. Роберт с горящими глазами, готовый растерзать обидчика, тем не менее, сохранял галантный вид, приговаривая:

— Какой у вас Олешка дядя не воспитанный!

Потом в течение дня при малейшей попытке Роберта приблизиться к Ольге на «пионерское расстояние», сидевший неподвижно, толстяк за газировкой, резко подскакивал и начинал кричать Роберту, что-то по-грузински. Только в конце, этого устрашающего монолога, Роберт отползал от Ольги. Толстяк успокаивался и продолжал обслуживать скопившихся покупателей. Роберт, одним глазом наблюдая за ним, другим, восхищенно, за Ольгой, опять подползал к заветной цели. Все повторялось. Весь этот кошмар, совершенно спокойно, наблюдали остальные обитатели пляжа. Как им не надоедало?

Сегодня последний день этого «веселенького» отдыха. По совету дяди, от Роберта надлежало тщательно скрывать дату отъезда Ольги. Но проклятому «чукче», влюбленное сердце видимо подсказало истину, и он вел себя, как никогда беспокойно. Обычно он лежал в метре от Ольги, и низко наклонив голову, шептал свои признания. Ольга так к этому привыкла, что не обращала внимания. Но сегодня шепот не походил на обычные трели, и она стала прислушиваться:

— Я богат Олешка, я очень богат, смотри… — откуда-то из необъятных трусов, была извлечена жестяная банка из-под «Монпансье». С трудом отодрав крышку, Роберт протянул Ольге свои сокровища, и было от чего обалдеть! Банка доверху была набита золотыми кольцами и серьгами с огромными бриллиантами. Великолепные, необычайной огранки камни переливались в тени лежака.

— Это все твое Олешка, такому бриллианту как ты нужна достойная оправа. Сегодня я тебя украду и увезу в свой дом. Мы сыграем свадьбу в мандариновом саду. На нашей свадьбе будет петь Алла Пугачева, я ей уже позвонил, она вылетает. Тебе уже шьют платье, белое, я заказал с большой грудью и низким вырезом. Ты будешь самой красивой невестой за всю историю нашего города.

— Что предпринять? — Ольга внезапно осознала серьезность ситуации. — Ведь украдет мерзавец озабоченный. Лишит девственности, всучит банку с какими-нибудь стекляшками и исчезнет под фонограмму Аллы Пугачевой. Подойти к продавцу газировкой и рассказать о предстоящем похищении? Он понимает только по-грузински. Встать и пойти на остановку общественного транспорта? Это, пожалуй, выход. — Она собрала нехитрые пожитки и пошла по направлению к набережной. Продавец внимательно за ней наблюдает, должен догадаться, что ей грозит опасность. Двое пляжных аборигенов направились за ней. Роберт, подскочив как ужаленный, рванул вперёд. Не успев опомниться, Ольга оказалась в салоне новенькой «Волги». За рулем сидел Роберт, Ольга на заднем сидении, по бокам от нее «аборигены». В окно она увидела, как продавец газировкой, с невероятной скоростью, преодолев стометровку, с трудом втискивается в телефонную будку.

Машина неслась на огромной скорости не соблюдая правила движения. А кто их соблюдает в Сухуми? Встречные и попутные машины прижимались к обочине, пропуская лихую «Волгу», милиционеры отдавали честь. Похоже, о предстоящем похищении знал весь город. Далее машина понеслась в неизвестном направлении, и вскоре оказалась в небольшом курортном городке. На полной скорости, машина влетела на территорию какого-то строения, сплошь захламленную. Как в хорошем боевике, на крышу автомобиля, посыпались пустые коробки из-под фруктов и шампанского. Ольга поняла, что прибыли на «вотчину» Роберта. Аборигены вытолкали ее из машины. Роберт подхватил «невесту» на руки и, задыхаясь, потащил к двери. Сначала была пробежка по подсобным помещениям, затем они оказались в зале кафе, где был накрыт стол, вернее уставлен все теми же фруктами и шампанским.

Ольгу водрузили во главе стола, усадив в кресло. Рядом шлепнулся Роберт. Ольга огляделась: вокруг стола сидели одни мужчины, кавказской национальности. «Похоже на собачью свадьбу» — мелькнуло в голове у виновницы торжества. Скорость, с которой Ольга попала «с корабля на бал», не заставляла сомневаться в «серьезности намерений жениха». По всей видимости, брачная ночь и медовый месяц, пройдут в том же темпе.

Начали вставать гости и говорить тосты, такие длинные и витиеватые, что смысл сказанного, уже вскоре, нельзя было уловить. У некоторых был чудовищный акцент, что еще больше усугубляло ситуацию. Внезапно на улице раздался визг тормозов, и через стеклянные стены кафе, Ольга увидела машину родственника. Из нее выскочил дядька и еще четверо мужчин. Размахивая руками и нещадно матерясь, они подбежали к стеклянным стенам, защищенным решетками. Двери кафе тоже были закрыты и укреплены. Гости слегка заволновались, но пока сидели спокойно. К счастью, дядька сообразил, что самым слабым местом в «кафешке», является крыша. Через несколько минут она была частично оторвана и дядька с соратниками оказались в центре праздничного стола. Началась драка. Роберт, схватил «невесту» за пояс джинсов, и, расчищая себе путь кулаками, волок Ольгу к «черному выходу», его прикрывали несколько гостей. В это время за тот же пояс Ольгиных джинсов вцепился соратник дядьки и потащил ее в противоположную сторону. Надо полагать, что джинсы лопнули по швам, и ниже пояса Ольга оказалась «в чем мать родила». От сей первозданной красоты обалдели все, кроме бдительного дядьки. Он взвалил Ольгу на плечо и помчался к выходу, где его соратники уже выломали дверь и все оказались на улице.

Дядька с Ольгой на плече помчался вокруг кафе к машине. Надо сказать, что «кафешка» находилась в довольно людном месте курортного городка. Толпа гуляющих с открытыми ртами наблюдали: как практически голую девицу, пятеро мужчин заталкивают в машину и та срывается с места. За ней следом несется «Волга» тоже набитая мужиками, орущими и размахивающими руками. Весь этот кортеж на огромной скорости мчится в направлении Аэропорта.

— Твой самолет вылетает через 30 минут, — орет дядька.

— Мои вещи, мои платья, моя соломенная шляпа! Я ее как сувенир купила! Где все? — Рыдает Ольга.

— Все в багажнике, сука, — обласкал дядька.

Машина влетела на территорию аэропорта, прямо на взлетное поле, по которому бежал мужчина, размахивая документами. Он, запыхавшись, отдал, дядьке Ольгин паспорт и билеты на самолет, с отметкой о регистрации.

Остановилась машина у трапа самолета. Посадка пассажиров заканчивалась и небольшая кучка путешественников, округлив глаза, наблюдала как из «Жигуленка» мужчина выволок голую до пояса девицу, обалденной внешности и, сунув стюардессе билет, потащил спутницу по трапу в салон. Опомнившись, стюардесса заорала:

— Оденьте женщину, так не положено!

Дядька вытащил из сумки полотенце и завязал его на животе несчастной племянницы. Затащив ее в салон, усадил на место, пристегнул ремнем и, отдышавшись, сказал РЕЧЬ. Не стоит передавать ее дословно, но завершалась она словами:

— Так и передай матери… Больше не могу! Пусть больше тебя ко мне не отправляет! Две недели коту под хвост! Мандарины не опрысканные стоят! Самый паршивый мужик на побережье — личный враг! Если выживу, сам к вам приеду! Ну, до свидания племяшка… — и он, поцеловав в щечку горе-племяшку, чинно удалился.

Самолет вырулил на взлетную полосу, набрал скорость, взлетел. Ольга закрыла глаза и уснула под мерный шум двигателей. Ей приснился странный сон: вдали плещется море, свежее солнечное утро. Она в каком-то легком одеянии стоит у открытого окна и вдыхает запах моря. Внизу под окном розовый сад. Внезапно с моря набегают тучи. В считанные минуты затягивают небо, и идет снег. Мокрые хлопья падают на розовые кусты и под их тяжестью те гнутся к земле, ломаются и остаются лежать.… В считанные минуты чудесный сад превращается в жалкое зрелище.

Самолет начал снижение, Ольга открыла глаза, сон запомнился от начала и до конца. Она ещё не знает, что не раз он ей будет сниться в ее будущей жизни как напоминание свыше. О чем?

Сонник:

Море, тихое и спокойное — мир, покой и благополучие.

Небо, чистое и ясное — радость, покой, наслаждение

Розы — соблазн, увлечение, флирт.

Буря — опасность, испытания, но благополучный исход.

Растения под снегом — неприятности с близкими людьми

Глава2. Сентябрь 1978 года. Белоярск

Любимый город Белоярск, встретил «отдохнувшую» слякотью и промозглым дождем. Встречать Ольгу приехала мать. Привез ее сосед на сером «Жигуленке». Они ехали мимо серых домишек и бесконечных, покосившихся заборов. Сосед жаловался, что помыл машину две недели назад и поставил в гараж до сухой погоды, а тут пришлось выкатить любимицу и тащиться по такой грязи в такую даль. Начался пригород, затем город. Все та же серость и безнадега. Возле продовольственных магазинов бесконечные очереди. Сосед продолжал монотонно жаловаться на жизнь. Мать деликатно перевела разговор на то, что вчера случайно отхватила в магазине двух кур бройлеров. Сосед заинтересовался, и стал расспрашивать какие куры худые или жирные? Мать сказала, что в меру жирные, и пообещала ему одну. У соседа сразу поднялось настроение. Он притих, и в предвкушении куриного жаркого (большая редкость в Сибири в 70-е годы 20 века), молчал до самого дома.

Ольга с мамой жили в промышленном районе, в двухподъездном пятиэтажном доме. Дом был старинный, кирпичный, окруженный старыми тополями и кленами. Они переехали в эту квартиру с Крайнего Севера, после смерти отца Ольги. В маленьком дворике стояли крашенные деревянные скамейки, в центре двора старая, но крепкая беседка. В ней собиралась дворовая компания старшеклассников перекинуться в картишки. Ольга часто играла с мальчишками в «дурака». Она единственная из девочек была достойной соперницей. А точнее она была по-настоящему классным игроком, не проигрывала практически никогда, так как обладала феноменальной зрительной памятью.

Чистенькая и уютная квартирка была небольшой, но не тесной.

— Я вчера была в институте, — сказала мама, — Завтра вас первокурсников отправляют в колхоз. Давай вещи собирать.

Сборы были недолгими. Потом сон на родной кроватке и утром они с мамой в дребезжащем автобусе отправились на вокзал.

Там царило столпотворение. Родители провожали любимых чад в неизвестность под названием «колхоз». Мать поцеловала Ольгу на прощание и поехала на работу. Началась посадка в поезд и только когда она закончилась, Ольга поняла, в каких условиях придется ехать. Плацкартные вагоны были до отказа набиты студентами и вещами. Воздух был спертый, а вагон грязный. Поезд тронулся.

Не стоит пересказывать все подробности этой поездки. Кто-то напился, кто-то подрался, кто-то потерял девственность и так далее. Ольга, сидя на рюкзаке, всю ночь играла в карты с новым знакомым Альгирдасом. Он выходил из себя, так как не выиграл ни разу. Сначала он играл честно, потом начал мухлевать, потом решил, что мухлюет Ольга и стал за ней следить, утратив остатки внимания. Оставшись в очередной раз «дураком», он замертво уснул на своем огромном рюкзаке.

Наконец приехали. Студентов разбили на группы и развезли в стареньких автобусах по отделениям огромного совхоза с замученным названием «Путь к коммунизму».

После падения диктатуры коммунистов в России, многие сожалели о тех временах. Как правило, это были сами коммунисты, причем не самые последние из них. Были ли эти сожалеющие в сибирской глубинке в конце 70-х годов?

Маленькая деревушка, затерявшаяся среди бескрайних полей, как ни странно кем-то засеянных. Сплошь покосившиеся избушки, у которых нет и следа хозяйской руки. Все в упадке и забвении. Лишь огороды любовно возделаны старушками, составляющими большую часть населения. Эти огородики последний оплот их благосостояния и источник пропитания несчастных деревенских ребятишек. В деревне практически нет мужского населения, как после войны. Мужчины либо сидят в исправительных учреждениях, либо умирают в расцвете лет, чаще от пьянства и несчастных случаев. Кто не умер, пьют безбожно. В редкие часы просветления они отправляются на поиски сексуальных приключений к таким же спившимся деревенским матерям -одиночкам. В столь редкие минуты счастья никто не думает о контрацепции и через 9 месяцев на свет появляется еще одно дитя любви уже в начале жизни никому не нужное и брошенное на произвол судьбы.

Ольгу с тремя девушками поселили к очень пожилой женщине. Мужа своего она давно похоронила. У нее есть дочь, известная алкоголичка, у которой восемь детей. Все они отираются у бабушки в доме, так как у матери есть нечего. Бабушка кормит их вареной картошкой и квашеной капустой. А вот хлеб бывает не всегда. Мука в большой цене. Это в колхозе-то! Оказывается проблема не с мукой, а с ее доставкой, которая муки дороже. Раз в неделю бабушка балует внуков пирожками. Уже с раннего утра, когда тесто еще подходит, все восемь внучков уже толкутся на кухне. Духовка сломалась, и пирожки приходится жарить на драгоценном растительном масле, остатки которого потом любовно сливаются в банку и используются еще не раз. Пирожки съедаются по мере приготовления, бабушке не достается ни одного. И на огороде бабушка всегда одна. Дочь как понимаете, пьет, а дети настолько бестолковы, не собраны и ленивы, что в помощники не годятся. Еще бабушка прядет шерсть на древней деревянной прялке при свете керосиновой лампы. Электричество к дому подведено, но лампочки в дефиците, их берегут, хранят в заветном месте и только при необходимости вкручивают.

Утром Ольга с подругами просыпаются в шесть утра, надевают кирзовые сапоги, телогрейки и к семи часам идут в столовую, где к их приходу, командированные шоферы и комбайнеры уже съели все съедобное. Ничего не поделаешь, они работники, а студенты не поймешь кто.

После далеко не сытного завтрака, девчонки плетутся примерно километр по деревенской грязи и вот он «колхозный двор». Пришли сели — работы нет. Сидеть приходится на улице. Единственное теплое место «весовая», но там сидят профессиональные колхозницы, тоже ничего не делают, отсиживают часы. Через стену слышны их разговоры: всяко матерят мужиков и хряков. И те и другие норовят убежать из дому и осеменить кого-нибудь на стороне. Но если мужикам это в принципе прощается, а иногда и приветствуется, то хряки за разбазаривание семенного фонда караются полным ограничением свободы.

— Мой- то Федька убегал на той неделе, помнишь? Все поймала! Теперь только в садик отпускаю погулять. А он встанет и через забор -то глядит, глядит… А я на него из окна любуюсь. Плечи во! Ножки стройные! Красавец!

Думаете о ком речь? Конечно о хряке! От смертельной скуки Ольга с подругами научились курить «Приму». Если становилось совсем тошно, всегда можно было наведаться в местный магазин. Там могло не быть соли и спичек, но всегда был «Портвейн 72». Стоил он копейки, но для местных жителей все равно был дорогим напитком. Они предпочитали пойло собственного изготовления. Ольга еще не раз вспомнит те декалитры шампанского, которые она даже не попробовала. Но тут же вспоминается Роберт и все встает на свои места. Нет уж лучше семьдесят второй портвейн.

В субботу в деревне банный день. Кто-то топит свои бани, кто-то ходит в общественную, но настроение у всех с утра уже праздничное. Русская баня даже в самом худшем варианте, это чудо, запоминающееся на всю жизнь. Ольга, в последующей жизни, побывала в самых разных банных заведениях, как в российских, так и иностранных. Но нигде она не испытывала такой легкости и радости бытия. Запах трав, березовых веников и дешевого хозяйственного мыла навсегда остался для нее лучшим душевным бальзамом.

После бани обязательная, массовая попойка. Здесь невозможно остаться трезвым — нервы не выдержат.

В девять часов вечера открывается деревенский клуб. Еще один символ убожества расположенный в ободранном деревянном сарае с забитыми окнами. Прокуренный и запыленный танцевальный зал. Сначала собираются деревенские невесты. Принаряженные, накрашенные, довольно юные, еще не изможденные непосильным домашним трудом или наоборот бездельем и алкоголизмом. Позже появляется мужской состав. Он оказывается не такой уж скудный. Но взгляду остановиться не на ком. И это русский народ? Где вы воспетые славяне? Высокие, русоволосые, светлоглазые, крепкие? Увы, этого нет. Все маленького роста, неопределенной масти, уродливого телосложения. Вот он русский генофонд.

Начинаются танцы. Включаются пластинки заезженные до такой степени, что вместо звуков раздается одно лишь кряхтение. Девушки толкутся посреди зала, мужской состав курит в углу.

В полночь взрыв веселья, — приехали командированные шоферы с комбайнёрами. Это их час. Сейчас расхватают, более менее приличных девчонок, которые справедливо считают, что проще « дать», чем объяснить, что ты не хочешь.

Но все не так просто. Какие же танцы без драки!? Деревенские мужчины бросаются на защиту чести своих дам, на которых до этого даже не обращали внимание. Начинается потасовка.

Ольга с подругами спешат на улицу. Там сыро и темно, надо идти отсыпаться. Завтра воскресенье, но у колхозников рабочий день, который они просидят, большей частью маясь от безделья. Что поделаешь? Страда!

Осторожно меся грязь, Ольга идет впереди, девчонки отстали. Перед ней, маячит высокая фигура, догнав которую Ольга обнаруживает, что это Альгирдас, с которым они всю ночь в поезде резались в карты. Они радуются друг другу как путники, встретившиеся в пустыне. Алик, он так попросил его называть, берет Ольгу под руку, помогая ей в кромешной тьме найти дорогу, о чем-то ей говорит. У него приятный голос, грамотная речь, заметно, что он опытный собеседник. Его интересно слушать а самой можно молчать. Альгирдас из обрусевших литовцев, сосланных в Сибирь. Его отец — заведующий кафедрой в одном из технических ВУЗов в Белоярске. Мачеха директор промышленного комплекса. Мать умерла, когда ему было тринадцать лет. Альгирдас красив, белозуб и очень эрудирован. Поступил он на стоматологический факультет. С Ольгой они ровесники.

Каждый вечер, сидя вдвоем на живописной скамеечке, на околице они ведут нескончаемые беседы. Обо всем: книги, фильмы, смысл бытия. Обоих волнует вопрос: можно ли жить в обществе и быть свободным от него? И вообще: что такое свобода? И есть ли подлинная свобода? Этот вопрос остался без ответа для Ольги на долгие годы, как и для многих ее сверстников, живших за «железным занавесом». Уже в зрелом возрасте она прочитает у одного классика: «…свобода, это когда плывешь в открытом океане, держишься за одну досточку и думаешь — вот она Свобода!»

Говорили о многом, но обоих волновал один вопрос: а может это любовь? Как дальше вести себя друг с другом? Они осторожно выясняли подробности из личной жизни. Из неопределенных ответов Алика, Ольга поняла, что у него были женщины, но постоянной девушки не было, и нет. Через неделю они впервые поцеловались.

Домой студенты возвращались поздней осенью. Многих родители забрали досрочно и тем оградили от многих ошибок. Девчонки студентки обабились. Стали ярко краситься и не выпускали изо рта сигарету. Многие отдались по-пьянке все тем же любвеобильным шоферам и комбайнерам. Ольга получила перед отъездом телеграмму от мамы. Та сообщала, что лечится в санатории и встретить ее не сможет.

Приехав домой, она убралась, приняла ванну и приготовила, наконец, домашнюю еду по которой очень соскучилась. Вечером в гости пришел Альгирдас, и между ними случилось то, что случается между молодыми людьми рано или поздно. Ольга испытала больше сожаление, чем радость. Но Альгирдас ей нравился, дальше будет видно. Потом приехала мать, и начались занятия в институте.

Они почти не виделись. Учеба в медицинском институте на первом курсе — это ад. Она отнимала все время, и Ольга с Альгирдасом могли позволить только перезваниваться и то не каждый вечер. То, что она беременна, Ольга поняла только через три месяца. Когда она сказала об этом Алику, он воспринял все спокойно и серьезно:

— Не торопись и не бойся. Я подумаю и посоветуюсь с Валентиной, — сказал он. Валентина это его мачеха. Ольга видела ее в институте, она заезжала за Альгирдасом на машине. Интересная женщина, тридцати семи лет, стройная, сероглазая. У Альгирдаса с ней более доверительные отношения, чем со строгим отцом. Он перезвонил на следующий день.

— Я поговорил с Валентиной. Мы с тобой поженимся. Отец тоже не возражает. У Валентины есть квартира, там мы с тобой и будем жить, — сказал он спокойно и уверенно.

Ольга восприняла все как должное. Вечером Альгирдас пришел с тортом и «Шампанским». Подарил Ольге розы и чудное кольцо с бриллиантами. Чинно сделал предложение в присутствии матери. Мама вздохнула и дала согласие. Они сдали зимнюю сессию и стали готовиться к свадьбе. Альгирдас делал ремонт в квартире Валентины. Ольга занималась всякой ерундой: писала красивым почерком приглашения на свадьбу, даже ходить по магазинам не было необходимости. Партия и правительство позаботились, чтобы все необходимое продавалось брачующимся по талонам в специальном магазине именуемом «салон». В общем, наступил полный штиль. Беда грянула перед праздником. Приближался Международный Женский День. Утром в воскресение, накануне праздника Ольга колдовала на кухне над праздничным пирогом. Раздался телефонный звонок. Звонил Саша, он учился у отца Альгирдаса в аспирантуре, жил у них дома, помогая по хозяйству.

— Оля случилось несчастье, — голос у него дрожал.

— Что? Что случилось? Алик? Что с ним?

— Оля, я сейчас приду и все расскажу. — Саша повесил трубку.

Когда через полчаса раздался звонок в двери, она уже с трудом ее открыла, так ей было плохо. Саша вошел, из его сбивчивого рассказа выяснилось вот что. Вчера они с Аликом пошли делать ремонт в квартире Валентины. Настроение было предпраздничным, весенним. Накрыли стол, выпили, когда курили у окна, увидели симпатичных девушек и пригласили их к себе. Девушки не отказались. Все вместе выпивали и закусывали. Естественно наступил момент, когда девушкам сделали определенные предложения. Та, которую выбрал Саша, сразу согласилась и они пошли на диванчик в кухню. Другая девушка, которую пытался соблазнить Альгирдас, наотрез отказалась и тогда он озверел. Он стал жестоко избивать ее. Девушка подбежала к открытому окну и прыгнула вниз с четвертого этажа. Крик, звук удара и тишина,… приехавшая скорая помощь увезла ее в реанимацию. Альгирдас арестован.

Ольга слушала и не слышала, что дальше говорил Саша. Перед глазами стояла страшная картина: юная девушка, на земле, вся в крови. Ей было всего шестнадцать лет. У Ольги начался озноб. Саша дал ей снотворное, уложил под толстое одеяло, и сидел с ней, пока не пришла мать. Во сне она видела розы, лежащие на земле, в беспорядке, изломанные снежными комьями розовые кусты. Ночью произошел выкидыш, мальчик родился мертвый. Из больницы ее выписали через неделю.

Уже на следующий день к Ольге пришел Саша с огромным букетом роз. Она приняла их, со смешанным чувством благодарности и тревоги, ей казалось, что эти цветы приносят несчастье, что не все ее беды позади. Они попили чай и сидели молча.

— Как Вера? — Осторожно спросила Ольга. Так звали несчастную девушку.

— Ее перевели из реанимации в палату. Но она никогда не сможет ходить и у нее не будет детей, — скорбно сказал Саша.

— Я хочу ее увидеть.

— Зачем? Не нужно этого. Ты сама еще… выглядишь плохо, — добавил он.

— Я хочу ее видеть, — уперлась Ольга.

Они вышли на улицу, поймали такси и поехали в больницу. Уже возле ворот клиники, Ольга спохватилась, что нельзя идти с пустыми руками. Вокруг стояли цветочницы и торговали одними розами.

— Опять эти розы! — Подумала Ольга, но выбора не было, и купили розы. На вахте сидела знакомая санитарка и безропотно пропустила их в отделение. Они вошли в указанную палату, и Ольга увидела несчастную. Нет, она никогда не забудет это измученное лицо и пустые глаза! В них не было жизни. Ольга не знала, куда деть цветы. Зачем они их принесли? Вера перевела взгляд, и глаза их встретились.

— Я знаю, ты Ольга, невеста этого… Ну что же, тебе повезло… Мне досталось то, что предназначалось тебе. Этот человек… Он не человек. Я поняла это сразу. Ты-то понимаешь? Рано или поздно с тобой произошло бы то же самое. Ну а теперь живи, вместо меня, живи… Унеси эти поганые цветы… Мужчины дарят розы, чтобы их красотой, и запахом одурманить женщину.

Сказать было нечего. Эта девушка уже все пережила за себя и за Ольгу. Они вышли с Сашей на улицу. Ольга выкинула розы, но увидев, как жалко они распластались на асфальте, собрала их снова в букет, который не знала куда деть.

Саша проводил ее до дома. Она видела, что он не хочет уходить и пригласила его войти. Они сидели за столом и опять молчали. Вдруг Саша сказал, каким-то не своим голосом:

— Оля выходи за меня замуж.

— Саша, о чем ты говоришь? Я замуж не выйду, уже никогда. Не знаю, сколько лет мне нужно, чтобы эти раны зализать.

— Хорошо, я понял, ты все еще любишь его. Тогда я открою тебе глаза. Ты не знаешь, что ваш брак был бы чистейшей воды фарсом. Альгирдас уже два года как спит с Валентиной, его отец давно уже импотент. В последнее время, отец стал их подозревать и они просто голову сломали, как сохранить свои отношения в тайне, а тут подвернулась ты со своей беременностью. Это был бы идеальный вариант. Альгирдас женится, отец расслабляется. В твое отсутствие, они встречаются на той квартире и все в рамках приличия. Ты все еще его любишь?

Глава 3. Январь 1981 года. Белоярск

Начало конца Великой Советской Державы. Умирали старые вожди, на смену им приходили новые, не менее дряхлые. Народ почувствовал «слабину» и «вагончик жизни покатился под уклончик».

Единственным местом проведения досуга у молодежи становились кафе, рестораны и бары. Готовили там неплохо и цены были дешевые.

Ольга успешно училась. Чтобы было поменьше свободного времени и побольше денег, устроилась работать санитаркой в детскую клинику. В свободное время они с подругой выходили в «свет»: рестораны или бары, на худой конец кафе.

У Ольги появились две ближайшие подруги. Одна из них, Маргарита, училась с Ольгой на одном курсе. Высокая, стройная, черноглазая, она не была красавицей, но у нее был редкий ум и подлинный талант общаться с людьми независимо от их социального положения, возраста и пола. И еще у Маргариты было редкое для женщины чувство юмора, с помощью этого качества она достойно выходила из любой ситуации. Жила она вдвоем с сестрой в шикарной трехкомнатной квартире, которую им оставили родители, уехавшие покорять сельскохозяйственные просторы Родины.

Вторая подруга, Сонька, была полной противоположностью. Родилась она в глухой деревне, после смерти родителей воспитывалась у бабушки, когда и бабушка умерла, попала в интернат, а после закончила в Белоярске медицинский техникум. Когда Ольга с ней познакомилась, Соня работала медицинской сестрой в детской больнице, ей было, как и Ольге двадцать лет. Жила она в общежитии и имела очень породистую внешность. Ее бабушка по матери, княжеского рода. Отец из древней польской фамилии. Рыжеволосая, голубоглазая с точеной фигурой — она умела одеваться и вести себя так, что даже самые отъявленные мужланы, начинали перед ней «расшаркиваться» и целовать ручку.

Самой заветной мечтой Соньки было: выйти замуж за богатого и знаменитого. На эту карту были поставлены все ее немудреные средства. Но чтобы сей преферанс сошелся, нужна была еще одна комбинация: свободный доступ в места скопления богатых женихов. С этим у Соньки ничего не получалось. Таковые места, конечно, были, но вот с доступом были проблемы.

Одним из таких «мест», был ресторан «Центральный». Он, как и любой центральный ресторан, в любом другом городе, представлял в те годы центр богемной жизни. Его посещали самые разнообразные слои населения. Постоянными посетителями были, так называемые «блатные». Они выделялись из всей публики тем, что ходили в ресторан в спортивных костюмах фирмы «Адидас». Причем требования к костюмам предъявлялись не меньшие, чем к смокингам в английском клубе. Они должны были быть только синего цвета, с маленькой эмблемой фирмы на груди, и ни каких тебе вставок и лишних замочков.

Для блатных в ресторане, всегда были зарезервированы несколько столиков. Они приезжали после десяти вечера, чаще по одиночке, но иногда с дамами. Дамы были в таких же спортивных костюмах и с бриллиантами в ушах. Вся эта компания восседала на лучших местах в ресторане, имитируя городскую сборную. Завидных женихов, среди «блатных» не было. Ну, разве что парочка разведенных картежников, да один старый холостяк, работающий рубщиком в мясном отделе.

Следующей прослойкой были «фарцовщики». Эти были помоложе, почти не имели уголовного прошлого и одевались в фирменные джинсовые костюмы. Здесь контингент женихов был разнообразнее.

Затем шла небольшая компания богатых студентов, чьи родители не жалели денег ни на образование, ни на обмундирование своих «чад».

Еще ресторан «Центральный» посещали известные артисты, музыканты и художники. И это все что касается контингента мужского. Вполне понятно, что для контингента женского это место было очень привлекательным. Фемины изыскивали любые возможности постоянного доступа на эту ярмарку женихов, параллельно перекрывая ходы соперницам. Во всей этой куролеси, чтобы попасть в круг элитных (постоянных) гостей ресторана, нужно было завести знакомство с администратором смены. Знакомство с официантом, шансов давало меньше, а со швейцаром и того ничего.

Сонька была знакома с одним из четырех швейцаров по кличке «спортсмен». Она таскала ему спирт, таблетки, иногда даже спала с ним. Раз в месяц, он устраивал ей два места, за самыми паршивыми столиками. Соня всегда приглашала Ольгу, которая хоть и относилась равнодушно к этой ярмарке тщеславия, от компании не отказывалась.

Сборы в ресторан начинались за неделю. Шились, покупались или выменивались у подруг, новые наряды. В магазинах, в то время кроме халатов и брезентовых рюкзаков почти ничего не было. Чтобы подобрать к платью туфли, сумочку и колготки, приходилось, высунув язык носиться по случайным подругам и выменивать одну ерунду на другую.

Парикмахерские услуги в те времена, тоже не отличались разнообразием. Вас могли покрасить в черный, белый или рыжий цвет, оболванить под «сэссун», сделать на макушке «химию» и это все. Запись за неделю вперед. Поэтому, чтобы выглядеть как на западной картинке: с элегантной прической из длинных волос, или «художественным беспорядком», приходилось все творить своими руками.

Наступал долгожданный день. К вечеру уже выбившиеся из сил, похудевшие, но с горящими глазами они переступали заветный порог. «Спортсмен» тщательно их, осмотрев, одобрительно кивая головой, провожал к столу.

Зал ресторана «Центральный» был размером со средний вокзал. Столов натыкано «под завязку». Гости сидят, упираясь спинами, друг в друга. За каждым столом, рассчитанным на четырех человек, втиснуто по-меньшей мере шесть.

По узким проходам между столиками, как ледокол плавает администратор смены по кличке: «герцогиня». Это женщина лет пятидесяти. Несмотря на высокий рост, у нее на голове прическа высотой около полуметра, огромного размера бюст и высокий пронзительный голос. Она здоровается со знакомыми, зыркает в сторону молодых девиц: «у-у шалавы» и делает вид, что следит за порядком. На самом деле она зорко подмечает, сколько чаевых и вообще левых денег собрал каждый официант. В конце смены, она их вытрясет как липок.

Соня с Ольгой всегда пользовались невероятным успехом. Их усилия, вложенные в себя, безусловно, оправдывались: они не сидели ни одного танца. Мужчины со всех концов зала торопились пригласить подруг на танго или быстрый танец. По окончании вечера, Ольга прячась от назойливых кавалеров, с помощью «спортсмена» уходила «огородами», ловила такси и ехала домой. Соня же ехала с очередным приятелем куда-нибудь продолжать банкет или интим, как уж получалось. Утром они расставались и на этом отношения заканчивались. Начинался новый день, жизнь катилась по накатанной колее, ничего в жизни подруг не менялось.

Ольгу эти редкие выходы в свет устраивали: «хоть какое-то развлечение», а вот Соньку нет. Выгодного замужества не светило, не получалось даже «знакомство с продолжением»

— Все потому, что мы там случайные гости — горевала Соня.

Глава 4. Февраль 1981года. Белоярск

Как-то вечером, в один из скучных, зимних дней, Ольга читала книгу, сидя в любимом кресле.

Раздался звонок в дверь, на пороге стояла Соня, и вид у нее был загадочный. Сразу с порога она затараторила:

— Ольга, есть шанс выйти на нового администратора, смены. Ну, помнишь такой худенький, большеглазый, никто не знает, откуда он. Все мозги сломали: как ему эта должность досталась? «Герцогиня» тихо его ненавидит. А у него проблема и, кажется, ты можешь ему помочь, поехали, «спортсмен» внизу на машине ждет! — Соня была лихорадочно возбуждена — Ну поехали, он хочет с тобой встретиться.

Из этого сумбура, Ольга ничего не поняла, но оделась, и они вышли на улицу. Возле подъезда стояла «копейка», они сели в машину. Ехали, молча. Около «Центрального» оставили Соньку в машине, а Ольгу «спортсмен» провел к кабинету, с надписью «Администратор». Вошли без стука, «спортсмен» раскланялся и удалился.

— Присаживайтесь Оля, — новый администратор был действительно субтильный молодой человек с бесцветными глазами и такими же волосами. До Ольги доносились сплетни, что он то ли сын крутых родителей, то ли чей-то брат, но откуда он вынырнул и как ухватил такую наживку, как должность администратора в «Центральном», никто не знал.

— Оля я в вашем городе недавно, у меня мало знакомых, а к тем, которые есть я не могу обратиться с этой просьбой. Дело в том, что одна девушка попала в беду, ей нужно помочь, твоя подруга Соня сказала, что у тебя есть такие связи.

Ольга поняла, о чем идет речь. В те годы, прерывание беременности на поздних сроках было запрещено. Были, конечно, лазейки и одну из них Ольга знала. В ее дворе жила очень живописная личность Стелла Збруева. Это была женщина примерно тридцати лет, она воспитывала двоих детей, муж ее давно бросил, работала в магазине уборщицей и ничего из себя не представляла. Но у Стеллы была сестра, врач гинеколог Эльвира Полтавская по последнему мужу. За определенную мзду она оказывала услуги «попавшим в беду девушкам», но вела замкнутый образ жизни и с посторонними не общалась. Связующим звеном между ней и клиентками выступала Стелла. Она же брала деньги и имела с посредничества свой гонорар.

— Я Вас поняла, Кирилл, чем смогу, тем помогу, — ответила Ольга.

Кирилл, так звали нового администратора, тут же всучил ей коробку конфет, бутылку шампанского и визитку. Пожал руку, дав понять, что визит закончен.

Вечером Ольга пошла к Стелле. Та жила в запущенной двухкомнатной квартире. Любимым занятием ее было украшать себя, хотя внешность Стеллы и так никого не оставляла равнодушным. Двухметрового роста, с лошадиным лицом, очень худая, всегда с грязными волосами. Размер обуви она носила сорок третий. С такими параметрами и скудными доходами, стильно одеваться было проблематично, но Стелла старалась. Надо отдать ей должное она умела, и шить и вязать, но как говорится: «к таким рукам, да еще бы голову». Вот тут, начинались большие проблемы. На красных платьях тщательно вывязывались синие розы, на рюшечки навешивалась бахрома. Шляпы имели огромные поля, с которых свисали разноцветные вуальки. Куда только можно булавками прикалывались искусственные цветы, а пуговицы выбирались размером с блюдце. Весь туалет завершали мужские туфли со шнурками, сорок третьего размера. Курила Стелла, только папиросы, но и тут ее очумелые ручки творили чудеса: каждая папироска была любовно разрисована цветочками и звездочками, а в фильтр вставлена ватка ароматизированная духами.

Стелла открыла Ольге двери, как всегда она выглядела сногсшибательно. Они прошли на кухню, где вперемешку с кастрюлями валялись подушки, подушечки и лоскутки. На кухонном столе стояла древняя швейная машина, в которую была заправлена ткань ядовито-желтого цвета.

— Шью себе юбку, завтра у сына в военном училище вечер (приближался День Защитника Отечества), ну садись, рассказывай, с чем пришла. — Стела села на раздолбаный табурет и достала из заветной коробочки папироску, на сей раз выкрашенную в желтый цвет, видимо в тон к будущей юбке, закурила и приготовилась слушать. Ольга вкратце обрисовала проблему.

— Кто клиент? — Закономерно спросила Стела. Вот тут Ольга растерялась. Кирилл, не сказал можно ли открыть карты. Ну, раз не сказал, значит, откроем, и Стеле была выдана вся информация. Надо было видеть, как загорелись глаза посредницы. Она то знала, что такое выгодный клиент, поэтому сразу собралась и сказала:

— С Кириллом, я сама буду иметь дело.

Ольга достала визитку и позвонила Кириллу, трубку взял он сам.

— Кирилл я поговорила с женщиной, которая является посредником в вашей проблеме. Она хочет иметь дело непосредственно с Вами.

— Передайте ей трубку, — ответил Кирилл, Ольга протянула трубку Стеле. Та закатила глаза, затянулась своей папироской и с важным видом взяла трубку:

— Здравствуйте Кирилл. Мне ваша проблема ясна. Завтра я встречусь с человеком, который вам поможет. Как вы завтра работаете? Я зайду к вам на работу и за чашечкой кофе мы все с вами решим.

Переговоры состоялись на следующий день, за специально накрытым кофейным столиком. Хохот, который раздавался из подсобных помещений, пришлось заглушать фонограммой.

Февраль в Сибири, не самый теплый месяц в году, 1981 год не был исключением. Морозы лютовали, зима давала понять, что отступать не собирается.

У Ольги было ощущение, что она не согреется никогда. Холодно было в институте, на лекциях, на работе, дома. Холодно в душе. В один из длинных февральских вечеров в дверь раздался звонок.

Ольга пошла открывать. На пороге стоял Сергей. Они познакомились на летней практике на мясокомбинате, куда администрация медицинского института нещадно загоняла своих студентов, видимо для закрепления знаний по анатомии и оперативной хирургии.

Сергей учился на стоматологическом факультете и был «темной лошадкой». Внешность у него была незаметная, какая-то чересчур интеллигентная. Рост средний, волос русый, всегда в очках и всегда с «голливудской улыбкой» на лице. Подруга Сонька называла ее « идиотской». Возможно, она была права. В любую погоду Сергей ходил в ободранной кожаной курточке, доставшейся ему, похоже, от деда — чекиста и с таким же ободранным кожаным дипломатом с номерными замками. Кличка у него была «Рокфеллер» и деньги у него действительно водились.

— Проходи, — Ольга равнодушно пригласила его. Он снял свою вечную курточку и прошел в комнату. Из замученного дипломата был извлечен джентльменский набор: шампанское, бренди и шоколадные конфеты. Они сидели, выпивали, говорить, как всегда было не о чем. Потом они целовались, пили, опять целовались, дальше, как правило, дело не шло. Вот так в течение полу-года Сергей периодически « нарисовывался». Все визиты походили один на другой. Потом он резко исчезал. Куда? Никто не знал, ни в институте, ни дома. « Темная лошадка», короче.

Ольга пригубила шампанское, Сергей залихватски хлопнул рюмку бренди и стал настойчиво звать ее в ресторан. Ольга упиралась, как могла: был будний день, было холодно, неизвестно в чем идти, но Сергей был непреклонен. Он даже на колени становился уговаривая. В итоге собрались и поехали в ресторан, который выбрал Сергей. Это было достаточно захолустное заведение, не в самом престижном районе города.

В зале было пусто. Они сели за столик в углу. На Ольге было ее самое дорогое платье, выглядело которое, несмотря на цену, очень просто. Идеально облегая ее великолепную фигуру, ниже бедер переходило в очень нежную плиссировку, скромный вырез подчеркивал ключицы. Цвет платья был серо-голубой, в тон к нему сапоги из серой замши на высокой шпильке. Волосы Ольга распустила, а косметики положила самый минимум, вид у нее был довольный, она нравилась самой себе.

Подошла официантка с очень кислым лицом:

— Из напитков только водка, из закусок вообще ничего — произнесла она замороженным голосом.

— Несите водку, остальное я сейчас привезу, — ответил Сергей и, обращаясь к Ольге, добавил:

— Сиди здесь, никуда не уходи, я буду максимум через час.

Минут через пятнадцать после его ухода, в зал вошли двое мужчин и уверенным шагом направились к столику, за которым сидела Ольга.

— Девушка вы заняли наш стол, — сказал один из них, одетый в фирменный джинсовый костюм, с лицом заезжего афериста. Лет ему было тридцать с небольшим. Ольга сделала попытку встать, но он тут же усадил ее на место.

— Ничего, ничего, вы нам не мешаете, даже украшаете нашу скромную компанию, — тараторил он.

Возле стола появилась все та же официантка, только теперь на ее лице сияла радушная улыбка:

— Что будем заказывать господа? — ласково спросила она.

«Господа» заказали что-то вычурное и женщина «сломя голову» понеслась выполнять заказ. Вскоре подошел Сергей. Он удивленно посмотрел на мужчин, но ничего не сказав, достал из дипломата Ольгино любимое «Советское шампанское» брют, фрукты, конфеты, жареные куры. Мужчины оценивающе оглядели стол и сделали официантке знак: неси мол, все заказанное на четверых. Она расставила блюда на столе, ничуть не смущаясь двойственности ситуации. Из спиртного они заказали сухое шампанское «Абрау-Дюрсо» и весь последующий вечер пили только его. «Джинсовый» представился Борисом, своего друга, который сидел, молча в тени, тоже представил Борисом. Далее выяснилось, что они работают в сфере общественного питания (одно из самых престижных мест работы, в голодном Советском Союзе).

Ольга и Сергей сказали о себе все, так как есть. Разговор почти не клеился, в основном трепался «джинсовый» Борис. Сергей налегал на водку и мало закусывал. Второй Борис вел себя так тихо и незаметно, что Ольга не обращала на него внимания. Вскоре Сергей откровенно надрался, начал нести какую-то бессвязную чушь, сползал со стула и падал носом в тарелку. Ольга решила, что пора ехать домой, и они поплелись в гардероб. Сергей держался за стенки. «Джинсовый» взял его под руку, помог посадить в такси и как бы невзначай сказал, что вскоре состоится открытие нового ресторана в очень живописном месте.

— Куда вам можно прислать приглашение? — Невинно спросил он Ольгу, она растерялась и не знала что ответить.

— Ну, хорошо, я вижу, вы торопитесь. Оставьте телефончик, а я вам перезвоню — нашептывал он, усаживая Ольгу в машину. Она рассеянно сказала номер телефона, и он сразу его записал, помог закрыть дверку салона, где Сергей уже спал крепким сном.

Таксист довез до дома сначала Сергея. На пятый этаж они волокли его вдвоем с таксистом, проклиная все и всех. Ольга пообещала таксисту доплатить, на что он ответил:

— Ничего не нужно, я и сам такой бываю, глядишь, и мне кто-нибудь… не даст замерзнуть. — Затем он отвез Ольгу, взяв оплату по счетчику.

На следующий день у Ольги был один из самых трудных экзаменов — фармакология. Сдав его на «отлично», она вертелась в толпе студентов, тоже сдающих экзамен. К ней подошел расстроенный Сергей.

— Как сдал? — Спросила его Ольга.

— Не сдал — мрачно ответил он. — Попалась та самая «лидаза», которую мы с тобой не нашли в ни в справочнике, ни в лекциях. А на консультации я вчера не был.

— А где же ты был вчера? — продолжала издеваться Ольга.

— То есть как это где? С тобой в ресторане — с недоумением ответил Сергей.

— Нет, а зачем ты меня туда повел? Я тебя об этом не просила!

— Зачем? Ну,… я… хотел это….Как там? Ну, предложение я хотел сделать… тебе.

— Предложение мне?! А зачем тогда напился?! — Возмутилась Ольга.

— Как зачем? Кто же это делает в трезвом виде?

— Все, все делают это в ТРЕЗВОМ виде!

— Ну не знаю…. Не знаю я, таких дураков — задумчиво сказал Сергей — все мои женатые друзья, делали предложение в абсолютно пьяном виде, — закончил он.

— Когда в следующий раз надумаешь делать мне предложение, напоишь до своего уровня, может я и соглашусь. Не забудь, я пью только «Советский» брют! — Ольга побежала вниз по лестнице.

Глава 5. Февраль 1981 г. Белоярск

Поздно вечером раздался телефонный звонок, звонила Стелла.

— Что случилось, Стелла? — Ольга постаралась взять инициативу в разговоре на себя, так как знала многословие Стеллы.

— Что, что, праздник приближается, вот что. Где отмечать будем?

Ольга изумилась. Она никогда не давала повода Стелле даже подумать, что они могут что-либо вместе отмечать, поэтому она осторожно сказала:

— Не знаю.

— Зато я знаю, нам надо попасть в «Центральный». Представляешь, какой там будет выбор!

— Выбор чего? — продолжала недоумевать Ольга.

— Ни чего, а кого! Мужиков, понимаешь ли. Это же их праздник. Все как миленькие потянутся в кабаки

— Господи и эта туда же — с легкой издевкой подумала Ольга, но вслух сказала:

— Послушай, я решила этот праздник не отмечать, посижу дома. Ну а ты, конечно, сходи, какие проблемы? У тебя новый администратор в клиентах ходит. Ты же с ним встречалась, вот и обратись, пусть тебе стол организует.

Даже по телефону, Ольга почувствовала, как скисла Стелла, но голос у нее оставался бодрым:

— Конечно, мы с ним встречались. Он так со мной любезен был, такой стол накрыл! Закачаешься! Кофе, ликер, конфеты! Классный мужик! Но дело в том, что он просил, чтобы в дальнейшем мы соблюдали полную конспирацию, и чтобы я к нему не приходила и не звонила. Но это только пока, в целях конспирации, сама понимаешь, что я имею в виду. — Стелла, как всегда напускала важность, чувствуя себя «Мата Харри» — Поэтому мы решили, — продолжала она, — что будем держать связь через тебя, ну а в дальнейшем, когда наша дела утрясутся, мы легализуем свои отношения с Кириллом.

Ольга внутренне давилась от смеха. Она уже со слов «спортсмена» и сплетен Соньки, знала подробности визита Стеллы к Кириллу. На деловые переговоры, Стела явилась одетая, весьма тщательно. На ней было длинное, в пол, самосвязанное платье в полосочку. Сверху черная кружевная накидка, (ее она тоже сплела сама), в зеленой шляпе с огромными полями, с такими же зелеными «страусиными перьями» (крашеными гусиными). Наряд завершали все те же, но тщательно начищенные мужские туфли 43 размера. Когда ее двухметровая фигура появилась в зале ресторана, у официантки перехватило дыхание, и она выдала:

— Что тебе здесь надо, дура?

На, что Стелла ничуть не смутившись, ответила:

— На ВЫ пожалуйста со старшими, мокрощелка. Я тундру топтала, когда ты еще под стол ходила. Проводи меня Кириллу Андреевичу и забудь, что ты меня здесь видела

Официантка, была девка бойкая, жизнью битая и, не растерявшись, ответила:

— Следуйте за мной Ваше Высочество, — направляясь к кабинету администратора — К Вам посетительница, Кирилл Андреевич! — Важным голосом прокаркала официантка, сама зорко наблюдая за реакцией нового администратора. Но Кирилл Андреевич, даже ухом не повел, видимо сказалась многолетняя выучка (интересно, где этому учат?). Он поцеловал Стелле ручку и пригласил за уже накрытый кофейный столик.

Разговор, конечно, подслушивали все те же любопытные официантки. Не только подслушивали, но и подглядывали. С их слов, разговор состоял сплошь из междометий, намеков и полу вопросов. При этом Кирилл Андреевич и Стелла, все время друг-другу подмигивали и толкали друг друга ногами. В конце разговора что-то долго говорили о «полной конспирации». После чего раскланялись, и Кирилл Андреевич лично, вывел Стеллу через запасной выход с обратной стороны здания.

Ольга в душе восхищалась Кириллом. Это же надо так суметь войти в роль, использовать причуды Стеллы, в нужном направлении и так лихо избавиться от ее общества. Надо сказать еще и то, что фигура нового администратора и так была окружена ореолом тайны, а визит Стеллы придал его имиджу еще большую загадочность. Поэтому, персонал смены, проникся к нему еще большим уважением, замешанном на некотором страхе. Было окончательно решено, что выручку надо сдавать полностью, а чаевые как положено.

Вернемся к телефонному разговору:

— Значит, вы решили держать связь через меня? — Спросила Ольга

— Ты поняла правильно, — с достоинством ответила Стелла

— Ну и что я должна делать?

— Потом я передам через тебя дату визита к врачу, а сейчас ты должна позвонить Кириллу и заказать от моего имени, стол на девять человек, на 23 февраля.

Подожди Стелла, — изумилась Ольга, — но ведь 23 февраля завтра. Заказать в «Центральном» стол, на девять человек, за день до праздника, невозможно!

— Это для тебя невозможно, а для меня все, возможно, звони, — приказным тоном сказала Стелла.

Обхохатываясь в душе, Ольга набрала номер Кирилла. Она поздоровалась, в ответ, услышав сдержанное приветствие. Ольга просто умирала от любопытства: как поведет себя в этой ситуации Кирилл? Судя по всему, он человек не только ушлый, но и умный. Организовать стол на девять человек за день до праздника сложно, но для администратора смены, вполне возможно. Весь вопрос в том: зачем и кому? В данном случае цель, на ее взгляд, не оправдывала средства.

— Кирилл Андреевич, наша общая знакомая Стелла, с которой вы с некоторых пор находитесь в конспиративных отношениях, попросила меня от ее имени заказать стол, на девять человек назавтра, — елейным голосом сказала Ольга.

— !?… — в трубке было молчание.

Подождав минуты две, Ольга сказала:

— Кирилл Андреевич, вы меня слышите? Почему вы молчите?

— Видите — ли, Оля, завтра не наша смена…

— Вывернулся все-таки, — подумала Ольга.

— Но, я кажется, смогу помочь нашей общей знакомой. Дело в том, что в праздничные дни, смена, которая отдыхает, всегда резервирует два стола для себя. Смена, которая работает, как правило, не возражает, потому что поступает также. Эти столы всегда держат на самый черный случай. Наверное, он наступил — мрачно пошутил Кирилл и попал в точку. — Так что передайте нашей знакомой, что я прямо сейчас перезвоню домой администратору завтрашней смены (это вредная «герцогиня») и на имя Стелы закажу стол на девять человек. Кстати, а что это будут за люди?

— Я думаю какая-то делегация, — наобум, ляпнула Ольга.

— Мне тоже, так хочется думать — с легким намеком сказал Кирилл, сделав акцент на слове «хочется»

Они попрощались. Ольга не успела положить трубку, как раздался телефонный звонок. Это конечно была Стелла.

— Ну как мое задание?

— Выполнено мадам, — отрапортовала Ольга.

— Я же тебе говорила, что никаких проблем не будет, — важным голосом произнесла Стелла.

— Послушай Стелла, а кто эти девять человек? — поинтересовалась Ольга

— Это четыре наших продавщицы из винного отдела, две из хлебного, две весовщицы со склада, ну и конечно я — гордо закончила Стелла.

Пока она перечисляла состав «делегации» Ольга корчилась от смеха, представляя как этот «зоопарк» свалится на голову «герцогине» от имени Кирилла Андреевича. Но оказывается, это представить было нельзя. Это надо было видеть.

На следующий день, поздравив своих сокурсников и с Днем Советской Армии (так в те времена назвался праздник, ежегодно выпадавший на 23 февраля), Ольга отправилась домой. Предстоял скучный вечер. Одно лишь согревало душу, вечером обещал позвонить «спортсмен» и рассказать, как прошел гранд-выход «Стелла и К.», Ольга зашла в квартиру, закрывая дверь, услышала звонок телефона. В трубке приятный мужской голос произнес:

— Оля, это ваш новый знакомый, помните ресторан « Тайга», вы там были с приятелем, кажется, его звали Сергей.

Ольга ответила, что помнит, хотя вспоминать, как таскали Сергея по лестницам, ей было неприятно.

— Наше приглашение остается в силе, вы согласны?

Ольга задумалась. Сидеть, одной дома не хотелось, но с незнакомыми людьми идти в ресторан хотелось еще меньше. Видимо ее замешательство было расценено по принципу «молчание, знак согласия», поэтому голос произнес:

— Выходите Оля, мы сейчас приедем. — И положили трубку.

Ольга стояла в замешательстве: откуда у них ее адрес? Потом начала собираться. Ярко-зеленое платье, ей показалось неуместным. В сером, ее уже видели. Было еще одно жемчужно-зеленое с короткими рукавами и вырезом на спине. Платье сидело идеально. Ольга давно поняла, что в ситуации, когда надо выглядеть шикарно, но не знаешь что одеть, спасет только платье. Никакая другая одежда не преображает женщину, так как платье. Из шкатулки было извлечен папин подарок: кольцо с александритом, который капризно меняет цвет, с фиалкового при дневном освещении, до изумрудного при вечернем. Ольга слегка взбила волосы, накинула шубку и вышла в ночь. На улице было темно, около подъезда старый фонарь, еле справляясь, освещал пятачок, за темными зимними деревьями стоял новенький автомобиль «Волга», в салоне уютно горел свет. Ольга подошла к машине, дверь приветливо распахнулась и она почувствовала аромат дорогих мужских духов. Из машины вышел «джинсовый» Борис и помог ей сесть на заднее сидение рядом с мужчиной. Когда она взглянула на того, у нее просто дух перехватило. Он был не просто красив, он был невероятно, сказочно красив. Безупречно, дорого, шикарно одет. На пальце сверкал бриллиант, чистейшей воды, как принято говорить о бриллиантах. Он, улыбаясь, смотрел на нее. Надо что-нибудь сказать мелькнуло у Ольги в голове.

— Ольга, — она протянула ему руку.

На его лице отразилось притворное изумление, и он сказал:

— Мы же с вами знакомы.

Теперь удивилась Ольга

— Откуда?

— Ну как же, а в ресторане «Тайга»?

— Как, и вы там были?

— Мы сидели с Вами за одним столом.

— Почему же я Вас не видела?

— Значит, я так хотел — произнес он уже другим тоном, в его больших темно-серых глазах, мелькнуло что-то загадочное и мурашки побежали по коже у Ольги. На переднее сидение ввалился «джинсовый Борис» и представил ей нового знакомого:

— Оля, это мой друг Красновский Борис, ты должна его помнить, мы вместе были в «Тайге»

— Но, там был совсем другой человек, — возмутилась Ольга, — вы меня разыгрываете.

«Джинсовый Борис» посмотрел на нее с сочувствием:

— Оля, это тот самый «тихушник», который сидел рядом и за весь вечер не сказал ни слова. Клянусь здоровьем детей.

— Не клянись никогда такими вещами, придется мне поверить, хотя это очень странное преображение. Вы действительно выглядели как то скромнее, серее и старше — сказала она, обращаясь к Красновскому.

Он положил свою руку на Ольгину, и подал знак шоферу. Машина мягко тронулась с места и уже через десять минут они были возле нового ресторана. Это было здание похожее на огромный терем, украшено замысловатой резьбой и увешано светящимися гирляндами. Сегодня новый ресторан праздновал свое открытие. Приглашен узкий круг гостей, как объяснил Ольге «джинсовый Борис», он оказался Борисом Могилевским, чем он занимается Ольга так и не поняла.

Глава 6. Февраль 1981. Белоярск

Они вышли из машины, Могилевский и шофер, галантно распахнули массивные сосновые двери и к вновь прибывшим гостям подбежал швейцар. Он подобострастно суетился, раздевая сначала Бориса, потом Ольгу, сдувал с них несуществующие пылинки и все время повторял:

— Милости просим Борис Геннадьевич, милости просим.

Эта фраза окончательно добила Ольгу. Услышать в Советской стране: «милости просим», было все равно, что услышать трели соловья на Крайнем Севере.

Элегантный официант встретил их в дверях зала, и провел к самому престижному столу, в глубине зала. Стол был накрыт по высшему классу. Они сели официант разлил шампанское, и удалился.

— За знакомство, — сказал Борис, глядя Ольге в глаза.

— За знакомство, — ответила она и глаза опустила.

Бокалы нежно звякнули, обе стороны их выпили до дна. Некоторое время они ели молча, затем Борис начал осторожно расспрашивать Ольгу о семье, учебе, планах на будущее. Ольга отвечала односложно, ей казалось, что все это ей снится. Она поняла, что Борис ей не просто нравится, она влюбилась, впервые в жизни по-настоящему. Он излучал какую-то неземную энергию. Ей казалось, что он случайно оказался в современном мире, как граф Калиостро материализовался, теперь уже в их общем временном пространстве.

Слегка отужинав, они поднялись на второй этаж, где располагался танцевальный зал. Эта огромная комната была вымощена белым мрамором, стены увешаны зеркалами и светильниками в виде канделябр. В углу на небольшой сцене стояли музыкальные инструменты, но самих музыкантов не было. Музыка лилась, казалось ниоткуда, видимо играл магнитофон, а в зале была отличная акустика. Несколько пар танцевали медленный танец.

Когда вошли Борис и Ольга, музыку выключили и пары остановились. Неведомо откуда появился диск-жокей элегантный, как и весь обслуживающий персонал.

— Включить что-нибудь особенное для Вас и Вашей дамы, Борис Геннадьевич? — Спросил он.

Борис перевел взгляд на Ольгу, диск-жокей тоже уставился на нее. Она поняла, что решать ей и сказала:

— Моя любимая вещь: «Отель Калифорния», группы «ИГЛС»

— Будет сделано, — диск-жокей поклонился и удалился.

Полились первые аккорды этой чудесной мелодии. Борис, слегка наклонив голову, дал понять, что приглашает Ольгу на танец, и она подала ему руку. Они вышли на середину зала. Он не обнял ее, как было принято в их годы танцевать медленные танцы, он лишь слегка прикоснулся к ее руке, и талии и у Ольги потемнело в глазах. Ей казалось, что она проваливается куда-то в преисподнюю, падает с головокружительной высоты. Она ничего не видела вокруг, и Бориса казалось, не было. Ее обволокло каким-то концентратом энергии, и она растворилась в нем без остатка. Ольга опомнилась только тогда, когда стихла музыка и увидела что они стоят вдвоем в центре зала, никто больше не танцует, а все смотрят на них. В глазах одной женщины Ольга прочитала искреннее восхищение. Борис взял ее под руку, и они вышли в холл, затем прошли к своему столу. Как закончился ужин, Ольга помнила плохо, она находилась в прострации, и все окружающее напоминало сон. Потом они оделись, вышли на улицу. Борис проводил ее к машине, посадил на заднее сидение. Сам снял свою дорогую шубу, небрежно кинул ее рядом, и попросив немного подождать отошел к соседней машине.

Из кармана шубы выпал бумажник. Ольга подняла его и нечаянно выронила какой-то документ. Это было водительское удостоверение Бориса Красновского. Ей бросилась в глаза дата рождения Бориса. Он был на тринадцать лет старше ее. По старой привычке она выстроила цифровой ряд и…

Надо отвлечься, и объяснить, откуда у Ольги такая привычка. Когда ей было шестнадцать лет, ей нагадала одна известная гадалка, что в этой жизни, ей суждено встретить родственную душу. Это большая редкость не каждому такое дано. Души живут девять жизней. Путь души во вселенной имеет форму окружности. В одной точке душа рождается и умирает. В пространстве две любые окружности могут пересечься максимум дважды. То есть на протяжении девяти долгих жизней лишь дважды выпадает этот шанс. А шанс оказаться в нужное время в нужном месте вообще близок к нулю. Но Ольге повезет, она встретит эту душу, этого человека. Тут Ольга засомневалась в правдивости гадания и начала уточнять:

— Это будет мужчина? — Спросила она у гадалки.

— Скорее всего, да, ведь родственные души это половинки одного целого.

— А как я узнаю этого человека?

— Ты поймешь это сама. Но я все-таки подскажу тебе, хотя этого и не следует делать — подумав, сказала гадалка — день рождения этого человека будет состоять из цифр 1,2,4,6,8. Но будь осторожна Оля. Вы будете безумно счастливы друг с другом. Но счастье мимолетно, а платить за него нужно дорого. Вам грозит трагедия, возможно даже смерть.

Гадалка замолчала, Ольгу охватил ужас.

— Может нам лучше не встречаться? — Робко спросила она.

— Это неизбежно, как смена времен года.

Больше гадалка не сказала ничего. С тех пор у Ольги появилась привычка всегда выяснять дату рождения своих новых знакомых, а также были проанализированы родственники и ближайшие знакомые, но людей с таким цифровым набором среди них не было.

…и, вот такого человека она встретила — это был Борис. Он сел в машину рядом с ней.

— Оля, Вам понравилось? — Спросил он как-то робко.

— Да, конечно, очень. Очень понравилось. Красивый ресторан… Кстати, кто его директор?

— Ваш покорный слуга, Оля, — тихо ответил он.

В машину сел шофер, и они помчались по заснеженному городу, больше не проронив ни слова. Машина остановилась возле подъезда. Они вышли, он нежно пожал ей руку, и пока она не скрылась в подъезде, смотрел ей в след.

Ольга вошла в квартиру. Горел ночник, мама уже спала. Ольга разделась, прилегла на диван и попыталась собраться с мыслями, но зазвенел телефон. В трубке раздался голос Бориса:

— Оля, я забыл пожелать Вам спокойной ночи и если Вы не возражаете, я позвоню на той неделе.

— Я не могу возражать, — ответила Ольга и повесила трубку. Впервые в жизни она совершено не владела собой.

Опять раздался телефонный звонок. Это звонил «спортсмен»:

— Оля я звоню, как обещал. Но рассказать эту постановку по-телефону просто невозможно. Я сейчас подъеду, спускайся, посидим в машине. Бери пачку трусов, — юмор у «спортсмена» был «армейский»

Итак, что же произошло в ресторане «Центральный» в тот вечер.

Около 20—00 в зал вошла процессия, при виде которой у гостей отвисли челюсти. Возглавляла процессию двухметровая особа, одетая в ядовито-желтую юбку и невероятно яркую цветную кофту. Наряд ладно облегал ее мосластую фигуру, а на каждую выступающую часть тела были прицеплены искусственные цветы. Голову особы, украшала маленькая, на сей раз желтенькая шляпка, со свисающей до середины длиннющего носа желтенькой вуалькой. В комплект наряда входили светлые мужские туфли, на сей раз, без шнурков. Следом, за особой, «гуськом», шли еще восемь особей женского пола. Ростом мал — мала — меньше и одна другой шире. Все на высоких каблуках и в разноцветных нарядах, в общем, вылитые «матрешки». На головах у «матрешек» была свеженькая «химия», а в ушах клипсы всех цветов радуги. «Делегация» расселась за столом в первой банкетке, возле эстрады, там обычно сидели почетные гости. «Герцогине» чутье подсказало, что пахнет жареным, и она сама лично подплыла к столу.

— Добрый вечер, дорогие дамы, что будем пить? — ядовито спросила она.

«Дорогие дамы», уже наворотили полные тарелки закуски, и усердно чавкали. Одна из них, самая толстая, отвлеклась на минуту от еды, не задумываясь, сказала:

— Водку, и побольше!

— Побольше, — это сколько? — Спросила «герцогиня»

— Пять бутылок — ответила та.

Стелла перестав жевать, удивленно спросила у толстухи:

— Почему это пять?

— Для начала пять, — уточнила та

— Вот это, другое дело, — успокоилась Стелла и опять принялась жевать.

«Герцогиня» отошла от стола и подошла к официанту.

— Что будем делать? — Тревожно спросил тот.

— Несите пять — процедила «Герцогиня». Она отошла в другой конец зала, где подошла еще одна пара. Усадив новоприбывших, она вернулась к первой банкетке. Вдоль стены сиротливо стояли пять пустых бутылок из под водки, а «делегация», молча, дожевывала салаты. Главная толстуха подняла на «Герцогиню» мутный взгляд, и как-то чересчур внятно сказала:

— Еще пять и горячее.

Официант смотрел на «герцогиню» и в его глазах застыл немой вопрос. Но делать было нечего, и она кивнула ему головой. «Герцогиня» чувствовала себя растерянно. Если бы на месте Кирилла Андреевича был бывший администратор Васька, она бы эту компанию, выкинула не задумываясь, не дав переступить порог. Но Кирилл Андреевич, был для нее фигурой загадочной, так поступить с его протеже она не могла и она решила любой ценой держаться до победного конца. Пока она размышляла, вдоль стены выстроились ещё пять пустых бутылок из-под водки. «Матрешки» доедали горячее и вдруг, заглушая оркестр, раздался крик души:

— И-и-йэ-э-эх!!! — это заорала главная толстуха, подскочив и топнув ногой. Грянул хор:

— Напилася я пьяной, не дойду я до дому…

Песня лилась довольно стройно, хотя голоса были пьяные, видимо сказывалась долгая совместная практика. «Герцогиня», бросилась к поющим, требуя прекратить это безобразие. На нее из-за стола вылетела маленькая толстуха в платье в горошек, и упершись бюстом, еще большего размера, в бюст «герцогини», завизжала голосом похожим на пилораму:

Мы ходили на базар,

Титьки продавали

Нам давали пятьдесят

Ну их на… пусть висят!

И топнув ногой, пустилась в пляс. «Герцогиня», уже не зная, что делать, махнула рукой музыкантам, играйте мол. Грянула зажигательная лезгинка. Вся жуткая компания высыпала на эстраду и начала отплясывать, топая каблуками, и задирая к небу, булкообразные руки.

Стелла взлетела на сцену, сметая все на своем пути, она танцевала канкан, высоко задирая ноги. Один мужской туфель угодил на голову почетному гостю за первым столиком, другой упал в салат к его даме. Самая главная толстуха, вдруг вспомнив что-то, кинулась к сумке, висевшей на стуле. Достав оттуда, несколько скалок, она начала кидать их матрешкам с воплем:

— Ловите реквизит девоньки!

К скалкам были привязаны бельевые резинки. Девоньки одели их на себя и скалки повисли у них между ног, имитируя, сами понимаете что. Под зажигательную лезгинку, те начали совершать неприличные телодвижения, размахивая скалками между ног. Самая главная толстуха заскочила на стол и там пустилась вприсядку, размахивая скалкой под громкие аплодисменты гостей. Стол ходил ходуном и казалось вот-вот рухнет. Но первой рухнула толстуха. У нее закатились глаза, изо рта пошла пена, казалось, она перестала дышать. Вся гоп-компания матрешек бросились оказывать ей первую помощь. Они все взгромоздились на стол и, отталкивая друг друга, стали делать пострадавшей искусственное дыхание, то ли рот в нос, то ли нос в рот, образовалась куча-мала. Стол, под их тяжестью, наконец, рухнул.

Расталкивая толпу к столу к столу пробирались санитары с носилками, видимо кто-то вызвал скорую помощь. Толстуху положили на носилки, рядом положили скалку и уволокли в машину.

Озверевшая «герцогиня» подскочила к матрешкам и начала орать такие маты, каких от нее никто никогда не слышал. С трудом можно было разобрать, что мол, рассчитывайтесь и выметайтесь.

При слове «рассчитывайтесь», у Стеллы округлились глаза и она завопила:

— Что значит рассчитывайтесь? Мы с Кириллом Александровичем так не договаривались. Он мой постоянный клиент и все должно быть оплачено за счет заведения!!!

— Милиция!! Милиция!! — Затрубила «Герцогиня», поняв, что пролетает и платить ей никто не собирается.

По рядам уже бежали мужики из отдела охраны, вооруженные дубинками

— Забирайте и увозите этих блядей, — перешла на визг «герцогиня»

— Где бляди-то? — Спросил старший.

— Вот они перед вами, — неистовствовала «Герцогиня»

— Да где, я не вижу, — вытягивал голову старший, он никак не мог поверить, что бляди, — это толстые тетки со скалками между ног.

Наконец, поняв, что альтернативы нет, он приказал вывести «блядей» из зала. Но не тут-то было, девоньки схватили скалки и начали отбиваться. Завязалась драка. Победили трезвость и мужская сила. На этом вечер был закончен.

На следующий день в ресторане «Центральный» состоялось закрытое партийное собрание. На нем присутствовали: администрация ресторана, сотрудники, члены коммунистической партии и первый секретарь коммунистической партии района города, в котором находился ресторан. Единогласно было принято решение, о снятии с занимаемой должности Оробовой Галины Семеновны, администратора ресторана и члена партии, как не справившуюся со своими обязанностями. Первый секретарь компартии предложил, назначить на должность администратора, Бориса Могилевского, беспартийного, кандидата в члены партии. Предложение было принято единогласно. Вот такой рокировкой закончилась шахматная партия, в которой Ольга с подругами, оказались роковыми пешками. Кто же был тот гениальный гроссмейстер? Это останется тайной. В дальнейшем, центральной фигурой «Центрального» стал Кирилл Андреевич. Даже директор не имел такой власти, как этот «серый кардинал».

Глава 7. Апрель 1981. Белоярск

У Ольги с Кириллом Андреевичем, отношения складывались самые теплые. После того как знакомая Кирилла, разрешилась от бремени, Ольге пришлось приложить не мало усилий, чтобы убедить Стеллу, не навязывать свое общество Кириллу. В дело были пущены и уговоры и угрозы. Наконец Стелла сдалась и пообещала оставить «выгодного клиента» в покое. Слово свое она сдержала, видимо мозги у нее все-таки имелись.

Сонька же, с максимальной выгодой использовала новую расстановку фигур в ресторане. Как подруга Ольги она пользовалась всеми привилегиями, которые раньше были доступны лишь самым элитным гостям. Если сказать проще, она просто с цепи сорвалась. Каждый вечер она проводила в ресторане. Среди ее знакомых были представители всех слоев тогдашнего «общества». Со многими из них она переспала, с некоторыми близкие отношения были продолжительными, но перспектив в перемене судьбы не было.

Лишь одно из увлечений того периода оставило глубокий след в ее душе. Это был мужчина, тридцати с небольшим лет. Он был из компании «блатных», но выгодно от них отличался и по манерам и по манере одеваться. Он был хорошо воспитан и очень не глуп. Звали его Сергей Костяков, но чаще называли по кличке «Костяк». С ним отношения у Соньки перешли границы просто постельных. Оглядываясь назад, Ольге казалось, что он по-своему ее любил, и она ему отвечала взаимностью. Но Костяк был женат, имел сына и никогда бы не променял налаженный быт, на неопределённость, Сонькином лице. Они будут продолжать встречаться несколько лет. Потом Сергей уедет за границу, а вскоре, после перестройки, вернется и станет видной фигурой в криминальном мире их города и одним из первых погибнет в промышленной войне за передел собственности. Летом 1993 года его застрелят на стоянке, где он оставлял машину. Ольга услышит выстрелы, они будут жить по соседству и всю бессонную ночь промучается от плохих предчувствий. На следующий день, из Москвы, в гости, приедет Сонька и попадет на Серегины похороны.

Но это будет потом, через двенадцать лет, а пока в стране в целом, в их городе, в частности жизнь, течет размеренно и все конфликты решаются мирным путем.

Роман Ольги и Бориса Красновского набирал обороты. Ольга всецело попала под неотразимое обаяние этого загадочного человека. Это не было обаяние влюбленного мужчины, нет. Это было обаяние хищника умного, хитрого, знающего себе цену. В его ловко расставленные сети должна попасть не просто женщина. Ему важно было завладеть душой этой женщины ее умом, сердцем. Как пауку — гурману, ему не нужна оболочка. В результате того образа жизни который он вел, такая обработка личности стала своеобразным критерием его профессиональной состоятельности еще одним успешно сданным экзаменом в школе мастерства… известного в городе «каталы».

Они встречались уже около двух месяцев. Как правило, ходили в ресторан, где их всегда принимали по высшему классу. Борис был очень ненавязчив, но любое желание Ольги исполнялось немедленно. Он дарил ей подарки, не шикарные, но выбранные со вкусом и пониманием ситуации. Они почти не целовались, о постели даже не заикались. Чаще всего ходили в ресторан «Центральный» в смену Бориса Могилевского, который был ближайшим другом Красновского. А вот отношения Красновского с Кириллом, внешне очень любезные, на самом деле были весьма натянутыми, это сразу заметила Ольга.

Ольга с Кириллом при встрече любили поболтать на самые разные темы. Они легко понимали друг друга. Ольга уже знала, что он внештатный сотрудник Комитета Государственной Безопасности, но это ее не смущало. Порой ей казалось, что она интересует его, не только как приятная собеседница, а как красивая женщина. Кирилл при всем его самообладании не смог скрыть, как ему было неприятно, когда он увидел Ольгу с Борисом.

Был разгар весны накануне пасхи. В те годы этот праздник отмечали лишь древние старухи и религиозные общины. Борис пригласил Ольгу в ресторан, поехали в «Центральный»

— Я вырос в религиозной семье и у нас Пасха был самый радостный праздник после Нового Года. Поэтому я попросил накрыть стол по роскошнее — говорил Борис, когда они уже поднимались в зал. Их встретил Кирилл, вежливо пожелал хорошего аппетита (но не более, заметила Ольга) Борис тоже видимо рассчитывал на более радушный прием. Он как-то замкнулся, наблюдая за Кириллом.

Ольга уже привыкла, что за ужином они больше молчали, чем говорили. Бориса часто отзывали незнакомые Ольге люди, и он исчезал, надолго оставляя ее одну. Так и на этот раз, двое незнакомцев что-то шепнули ему на ушко, и он, извинившись, удалился куда-то. К Ольге подсел Кирилл.

— Извини за нескромный вопрос Оля, кем тебе приходится Борис? –Спросил он.

— Я сама еще не знаю, но я полностью под его влиянием. — Просто ответила она.

— Оля ты меня не поняла. Ты спишь с ним? — напрямик спросил Кирилл, глядя ей в глаза.

— Нет, — Ольга глаза опустила.

— Слава Богу — он вздохнул с облегчением, — значит еще не поздно тебя предупредить. Порви с ним немедленно. Это страшный человек. Он опустошит тебя, выпьет твою юность, свежесть и рано или поздно бросит тебя. За что, ты продаешь душу этому дьяволу? За визиты в ресторан, где большей частью сидишь в одиночестве? У него было много женщин. Но, для него ты Оля «штучный товар» извини за грубое сравнение и он тебя недостоин. Расстанься с ним пока не поздно.

— Поздно, Кирилл, поздно. — Ольга чуть не плакала. — Все что ты сказал, я чувствую сама, но я уже не принадлежу себе. Мне страшно подумать, что будет дальше. Я знаю, что он женат, у него маленький ребенок… — Ольга не договорила, Кирилл ее перебил:

— Вы женщины думаете только об одном, женат, ребенок, значит, не женится. Но это не самое страшное. Страшно, что он живет двойной жизнью. С одной стороны он руководящий работник, член партии, семьянин. С другой он карточный шулер, т.е. даже в этой среде он не славится порядочностью. Думаешь где он сейчас? В гостиничном номере, «обувают» с Могилевским очередного приезжего лоха. Он использовал все связи, чтобы Могилевский стал администратором. Теперь ни один «денежный мешок» из провинции, не уйдет отсюда с деньгами.

— Кирилл, но если об этом знаешь ты, знают другие, значит, и компетентные органы должны знать? — Ольга, сделал вид, что не знает о принадлежности Кирилла к этим органам.

— Его вторая жизнь уже давно под контролем КГБ, но он очень хитер и пока не уязвим. Но рано или поздно до него доберутся, и ты пострадаешь тоже, — он заговорил быстрее, — подумай Ольга, найди в себе силы противостоять ему. — Кирилл заглянул ей в глаза и удалился.

Слезы текли из глаз, руки дрожали, Ольга вся сжалась ее бил озноб. Было страшно. По проходу к ней шел Борис. Высокая стройная фигура, темные кудри, огромные серые глаза, одет в темно-синие вельветовые брюки и тонкую белую рубашку, на лице улыбка — он был неотразим. Ольга собрала последние силы, чтобы не выдать своего состояния и даже улыбнулась ему. Он ничего не заметил.

— Оля завтра я заеду за тобой в полдень. Поедем на природу? — Спросил он.

— На природу? — Удивилась Ольга

— Я знаю одно замечательное место, там растет верба. А погода завтра будет чудесная, солнечная. Посидим на солнышке, подышим свежим воздухом — продолжал уговаривать Борис. Хотя Ольга уже согласно кивала головой.

Погода на следующий день, в воскресенье, была замечательная. Прозрачно — синее небо, воздух, в котором уже плыл весенний аромат. Легкий, теплый ветерок заигрывал с обнаженными веточками деревьев и как только они начинали качаться, весело ускользал ввысь. Природа ждала, ждала весны, любви, все было напоено предвкушением этого недолгого счастья.

Ольга с Борисом поехали на его машине в сторону гор, остановились возле мостика, перекинутого через бурную, нахальную, речушку и там оставили машину. Сами, перейдя через реку, направились к невысокой, но крутой горе у подножия которой, стелились заросли вербы. Борис расчистил тропинку, попутно наломав вербы, помог Ольге взобраться на вершину. Они сели на бревнышко на самом солнечном месте. Громко перекликались птицы, внизу трудилась речушка, бурля и переворачивая камни. Они сидели, прижавшись друг к другу, вдыхая запах вербы и наслаждаясь окружающей красотой. Руки их переплелись, и Борис притянул Ольгу к себе. Их глаза встретились, и возникла какая-то невидимая связь. Две души, казалось, сначала изучали друг друга, а потом как бы вступили в диалог взглядом:

— Не губи, — просила Ольгина душа.

— Что ты знаешь обо мне, почему так думаешь? — спрашивал Борис

— Мне кажется, нас ждет беда, — трепетала Ольга

— Думай, только о хорошем, — успокаивал Борис

— Ты меня любишь? — На Бориса в упор смотрели серьезные зеленые глаза.

— … — темно-серые глаза спрятались за тонкими веками, в них не было ответа на этот вопрос.

Губы слились в поцелуе, и невидимая энергия давно сдерживаемой страсти понеслась, как та речушка, внизу, по их оголенным нервам. Нежно постанывая Борис покусывал ее губы, дрожа всем телом, гладил и гладил лицо, целовал руки.

— Поехали ко мне, — голос звучал так глухо, как будто ему было больно.

— Куда к тебе? У тебя семья.

— Я живу один, едем.

Взявшись за руки, они спустились с горы, когда Ольга споткнулась, Борис подхватил ее на руки, и прижав к себе стал целовать. У него вырвалось:

— Моя, только моя…

— Навсегда? — Спросила Ольга.

— Я не могу этого обещать.

Они сели в машину и выехали на трассу. Вскоре они подъехали к обычной, блочной девятиэтажке. Поднялись в лифте на шестой этаж и вошли в квартиру. Это была новая однокомнатная квартирка, еще пахнувшая ремонтом. Чистая, солнечная и почти пустая. Из обстановки была двуспальная кровать и журнальный столик. На кухне дорогой югославский гарнитур и минимум посуды.

— Здесь я живу один, — сказал Борис, как-бы сразу отметая все Ольгины вопросы.

Ольга пошла в ванную. Там тоже была спартанская обстановка, но висели чистые полотенца и лежали новые туалетные принадлежности. Ольга долго принимала душ, ее страшила предстоящая близость с Борисом. Что-то было в этом человеке непонятное ей, что-то такое, отчего ее душа начинала трепетать и метаться.

— Оля я выйду в магазин, — крикнул Борис и входная дверь хлопнула.

Ольга продолжала сидеть уже в полной ванне. Перед глазами вдруг замелькал калейдоскоп ее недолгой жизни. Заснеженная тундра родного города. Смерть горячо любимого отца. Поступление в институт, Встреча с Альгирдасом и пустые глаза Веры. Почему вспомнилась Вера? Входная дверь опять хлопнула, на кухне раздался звон стекла и хлопок. Дальше находиться в ванной было неудобно и Ольга, завернувшись в пушистую простыню, вышла в большую, квадратную прихожую. В квартире, одуряюще пахло розами. Войдя в комнату, она увидела на полу возле кровати вазу с огромным букетом белых роз. Голова закружилась, перед глазами опять замелькал калейдоскоп, потемнело в глазах, и она полетела в бездну, в ущелье, душа отделилась от тела, взмыла вверх, и наблюдала, как оно билось об острые камни на дне ущелья.

Ольга очнулась в темноте. Только встав с постели, она поняла, что находится не дома. Рядом на журнальном столике стояла начатая бутылка шампанского и радиоприемник, который голосом Джо Дассена, пел вечную песню о любви. Рядом спал Борис. Ольга налила в фужер « Советское Шампанское» и выпила залпом, налила еще и стала пить мелкими глоточками. Она отчетливо осознавала, что с ней случилось. Она потеряла сознание и упала бы на пол, но ее вовремя подхватил Борис. Она как бы со стороны видела себя в его объятиях. Он нащупал ее пульс, и убедившись что ничего страшного не произошло, укрыл одеялом и уткнувшись лицом в ее грудь нашептывал ей ласковые слава. Ольга стала отвечать ему. Поцелуи переросли в объятия и их тела сплелись в одно целое. Даже после того, когда волшебная сила оставила их, они были не в состоянии оторваться друг от друга. Нежная, неземная, райская энергия опутала их, как паутиной и тогда до Ольги дошел смысл выражения «райское наслаждение».

Допив шампанское, Ольга пошла на кухню, посмотреть, что есть съедобного. Когда она открыла дверцу шкафа, то увидела новенькие колоды карт, которые были сложены аккуратными стопками и занимали все нижнее отделение шкафа. У всех колод «рубашки» были в клеточку. Это самая распространенная рубашка, а для игроков с хорошей зрительной памятью и аналитическим умом, так просто находка. Ольга положила на блюдце печенье и, взяв колоду карт, пошла в комнату. Присев на край кровати она стала внимательно изучать рисунок «рубашки». Комбинация была знакомой. Попивая шампанское и закусывая его печеньем, она перебирала карты, освежая в памяти расположение диагоналей. Вскоре она уже была уверена в том, что сможет угадать по рубашке все тридцать шесть карт.

Борис проснулся, прошлепал в ванную и там, судя по кряхтению, принял холодный душ. Потом поставил варить в турке кофе и спросил у Ольги:

— Что ты там делаешь? Кофе будешь?

— Еще только три часа ночи, я буду шампанское, — ответила Ольга.

— Все, что угодно, у меня есть все, что ты пожелаешь. — Он открыл ключом буфет и продемонстрировал Ольге полный набор разнообразных напитков и закусок. В начале 80-х годов 20 века, в Союзе, это зрелище было не для слабонервных. Большинство добропорядочных людей не пухли с голода, только благодаря личным огородам и личным связям, но такой ассортимент продуктов, как у Бориса, могли себе позволить лишь партийные работники, прикрепленные к специальным распределителям.

— Спасибо, я не привыкла к такой изысканной пище, а вот «Советское шампанское» выпью с удовольствием.

— «Брют»? — Борис лукаво посмотрел на нее.

— «Брют», — улыбнулась Ольга.

— Это элитный сорт шампанского, не так уж вы не избалованы, девушка, — подковырнул ее Борис.

— Что делать? Богатства не приобрела, а скромность потеряла, — отшутилась Ольга.

Зашипел кофе, Борис налил себе дымящийся напиток, а Ольге шампанского. Они пошли в комнату, Борис прилег на кровать, а Ольга села рядом. На столике лежала колода карт. Борис взял ее, профессионально перетасовал и спросил:

— Во что играем, девушка?

— В дурака, это самая интеллектуальная игра, как мне кажется, хотя ни в какую другую я играть не умею, — Ольга посмотрела на Бориса, стараясь понять его настроение.

Он многозначительно посмотрел на нее и кивнул, из чего Ольга сделала вывод, что играть будут в «дурака», и воспринимает он все это, как баловство. Она раздала карты и игра началась. Борис ходил легко, почти не задумываясь. Ольга ходила осторожно, аккуратно просчитывая ходы и следя за рубашкой его карт. Игра закончилась через десять минут, выиграла Ольга. Борис хохотнул, пожал ей руку, поцеловал и даже попытался опять заняться любовью, но что-то не давало ему покоя.

— Давай-ка, сыграем еще, что-то я не могу успокоиться. Как ты меня обставила! — Предложил Борис.

— Давай, — невинно согласилась Ольга.

Борис раздал карты, ровно через 10 минут игра закончилась. Он остался в «дураках». Ни один мужчина не может простить себе двойного поражения. Как всегда в таких случаях, мужчины пускались во все тяжкие и требовали, чтобы игра продолжалась. Ольга как всегда не возражала. Оставшись «дураком» в тринадцатый раз, Борис сказал:

— Все больше не играю. Чертова дюжина это тот предел, за который я не хожу, здесь я всегда останавливаюсь.

Подумав, он продолжал:

— Никогда еще я не проигрывал в «дурака» 13 раз подряд, тем более женщине. У меня такое чувство, что в твоей игре, есть какая-то система.

— Система заключается в расположении диагоналей в уголках карт.

— Подожди, — перебил ее Борис, — не хочешь ли ты сказать, что пока я спал, ты запомнила расположение диагоналей на всех 36 картах?

— Запоминать и не нужно. Понимаешь, все дело, в процессе производства карт. Все автоматизировано и из раза в раз все манипуляции повторяются. Берётся одно большое полотно, всегда одного размера, на него штампуется краской рубашка, потом полотно разрезается на отдельные карты, которые автоматы укладывают в стандартные комбинации, получаются колоды. Я не видела процесс производства воочию, это мои предположения, основанные на том, что я изучила множество колод с диагональной рубашкой и пришла к выводу, что примерно 18 комбинаций карт, в 18 колодах имеют четкую закономерность расположения диагоналей в углу карт. Здесь не нужно запоминать, достаточно понять.

Борис смотрел на нее с нескрываемым восхищением.

— Оля, зачем тебе это было надо?

— В детстве это тешило мое самолюбие, когда я обыгрывала дворовых мальчишек. Став старше, по настоящему увлеклась, стала совершенствовать свои навыки, тем более, мне это давалось легко, у меня феноменальная зрительная память. Прочитав текст, любой сложности, размером не более двух страниц, я, закрыв книгу, могу его пересказать слово в слово. Правда, если тексты по объему больше, я тоже могу пересказать, но уже делаю ошибки. Не хватает тренировки. Понимаешь, когда играешь в «дурака» вслепую, это обычная карточная игра. А когда ты видишь карты насквозь, это уже не игра, это состязание умов и удачи. Самый кайф заключается в том, что удачу держишь за хвост, и только от тебя зависит, кому она достанется. Я всегда уверена в том, что она достанется мне. Так оно и бывает. Но, я не встретила еще человека, с которым бы я играла на равных. Трудно найти достойного партнера

— Оля, — Борис целовал ее руки — ты умница, каких я еще не встречал, тебя мне Бог послал.

Он не скрывал своего восхищения. «Это же надо, чем я на него такое впечатление произвела», — недоумевала Ольга.

Глава 8. Апрель 1981. Белоярск

В дверь позвонили, и Борис пошел открывать. Ольга услышала срывающийся мужской голос, который что-то определенно просил. Борис сначала отнекивался, но видимо посетитель был очень настойчив и его пригласили войти. Ольга оделась и вышла в прихожую. Мужчина поцеловал Ольге руку и сказал, что его зовут Виктор. Борис пригласил его пройти на кухню. Виктор сел за стол, но продолжал нервничать, хватался то за кофе, то за сигарету и как-то умоляюще смотрел на Бориса.

— Оля, посиди в комнате, — сказал Борис и Ольга вышла.

Сидя в комнате, она услышала звяканье стекла о металл, затем разбили ампулу, видимо Виктору сделали инъекцию, и он как-то облегченно вздохнул. Борис убрал что-то в ящики стола, затем прикрыв дверь в кухню, зашел, к Ольге. Она ничего не стала спрашивать, так как все поняла.

В те годы наркотики и наркоманы были не такой уж редкостью, но об этой проблеме предпочитали молчать как СМИ, так и рядовые граждане. Такова была воля правящей партии: «из избы сор не выносили», так как опасались, что негативная информация о лучшем в мире государстве просочится за «железный занавес». Даже медработникам бравировать знаниями по этому вопросу, считалось дурным тоном.

Борис поцеловал Ольгу и сказал:

— Мне надо съездить ненадолго по делам. Сейчас шесть утра, через час я буду здесь. Будь готова поедем завтракать куда-нибудь. — Он оделся и вышел из квартиры. Ольга накинула халатик, который ей выдал Борис, не новый, но идеально чистый и сколько Ольга не принюхивалась, аромата духов не уловила. Она вышла на кухню, где в кресле расслабившись, сидел Виктор, казалось, он спал. Поставив на плиту вариться кофе, села за стол, молча наблюдая за Виктором, тот смотрел на нее сквозь полузакрытые веки.

— Кофе будете? — Наконец спросила Ольга.

Виктор, кивнул головой, и Ольга занялась приготовлением кофе. Она варила его в турке, часто снимая ее с плиты, на несколько секунд. Таким образом, процесс удлинялся, экстракция шла дольше, и напиток получался вкуснее. Разлив кофе в чашки, из тонкого до прозрачности японского фарфора, она подала его Виктору. Он поблагодарил, и они стали пить кофе опять, молча.

— Оля, можно я почитаю свои стихи? Одно из них я сочинил только что. — Виктор робко смотрел на нее.

— Конечно Виктор, я с удовольствием послушаю. — Ольга, поудобнее устроилась в кресле

Но то, что она услышала, удовольствия ей не доставило. Стихи были хорошие, но слишком уж печальные. Грусть, безысходность, одиночество, каждое слово как слеза, он не читал, он плакал

Кто я? Я ветер, я туман

Я не живу, я существую

Я так же смертен, как и все

Так для чего, тогда живу я?

Но может, пощадит меня судьба?

И я постигну тайну неземную?

Пока не зазвонят колокола,

По мне, и в вечность отойду я.

Но я пока живу, пока дышу

Хотя идти осталось мне не долго.

Я на вопрос ищу ответ:

Зачем же появился я на свет?

Ольга открыла шкаф, в поисках салфеток и оттуда выпала и рассыпалась по полу, колода карт. Виктор, стал помогать Ольге, собирать карты и складывать в колоду. Некоторые карты он внимательно рассматривал

— Что вы там видите Виктор? — Поинтересовалась Ольга.

— Да так ничего. — Он аккуратно сложил карты в колоду.

В Ольге проснулся азарт, ей ужасно захотелось сыграть с Виктором. Она даже удивилась такому неукротимому желанию, но не стала бороться с собой, она взяла колоду в руки и начала раздавать карты, вопросительно глянув на Виктора. Он кивнул.

— Надо как-то разрядить обстановку, давайте сыграем в «дурака», что ли… — Ольга улыбнулась ему.

Виктор взял карты и игра началась. С первых ходов Ольга поняла, что имеет дело с нестандартным интеллектом. Сказать, что он был выше среднего, это не сказать ничего. Ей казалось, что она играет не с человеком, а с машиной. Уже в середине игры, он полностью владел ситуацией, знал какие у Ольги карты, и машинально делая ходы, совершенно не задумываясь, уверенно шел к победе. И выиграл, несмотря на Ольгины жалкие попытки отбиться, он загнал ее скоростью своего мышления, уверенностью неодушевленной машины. Закончилась партия, и Ольга опять раздала карты. Перед этим человеком ее способность видеть карты противника, не играла никакой роли. Что толку, что она их «видела», Виктор не давал ей инициативы и тоже «видел» ее карту, хотя она предусмотрительно держала ее в кулаке. Его карты были у нее на виду. Уже к концу игры, которая обещала быть не в Ольгину пользу, она вдруг почувствовала, то неповторимое состояние, которое называют, то «кураж», то просто «удача», именно это чувство ее всегда уверенно вело к победе. И сконцентрировав волю, на последних ходах, когда у обоих оставалось по шесть карт, она чудом выиграла партию. Она позвала удачу и эта капризная «синяя птица», всего на несколько минут накрыла ее своим крылом, что решило исход сражения в пользу Ольги. Это действительно было «сражение», Ольга устала так, что казалось сил, нет даже на то, чтобы встать и сварить кофе. Она все-таки сползла с кресла и занялась приготовлением оживляющего напитка.

— За последние 10 лет, вы первый человек Виктор, которому я проиграла, но я не расстраиваюсь, а наоборот благодарю вас за то удовольствие, которое я получила, играя с вами. — Виктор расцвел, куда делись его грусть и депрессия, он был неузнаваем.

— Оля, я тоже счастлив. Я даже предполагать не мог, что встречу столь достойного противника в лице такой красивой девушки. Оля, Вы удивительный человек, давайте продолжим игру.

— С радостью, — отвечала Ольга, никогда еще она не получала такого удовольствия от игры, несмотря на усталость.

Борис задерживался, и они наслаждались обществом друг друга. Были выпиты все запасы кофе, выкурены все сигареты, время неслось незаметно. Когда приехал Борис, счет был 13:16, в пользу Ольги. И она была «выжата как лимон». Увидев их с картами в руках, он улыбнулся:

— Ну что? Чья взяла?

Виктор подошел к Ольге, встал на одно колено и церемонно поцеловал ей руку.

— Борис я преклоняюсь перед этой девушкой, я не знаю, где ты ее нашел, но это какое-то чудо. — Они втроем сели за стол, Борис достал шампанское и вазу с фруктами. По бокалам разлили пенящийся напиток и Виктор произнес странный тост:

— Человек обладая определенными достоинствами и талантами, как правило, не в состоянии использовать их сам для своего блага. Как всегда, найдутся те, кто использует их, в своих целях и во вред их обладателю. Я хочу выпить этот бокал за то, чтобы с тобой Ольга этого не произошло, — он выпил свой бокал, а Борис как то особенно на него глядя, сказал:

— Я присоединяюсь к этому тосту, но хочу добавить: те самые обладатели талантов и достоинств, часто занимаются саморазрушением с таким усердием, что использовать их уже не представляется возможным, — он залпом выпил шампанское.

Затем подняла свой бокал Ольга:

— Я присоединяюсь к вашим пожеланиям. Нам женщинам не привыкать к тому, что нас используют. Но хотелось, чтобы это делали по назначению, — осушив бокал, она поставила его на стол.

Мужчины то ли многозначительно, то ли растерянно замолчали.

— Виктор тебе пора, — Борис разрядил обстановку. Он показал глазами на выход, в то же время, обнимая Ольгу. Виктор очень быстро собрался, раскланялся и исчез за дверью. Борис с Ольгой оказались в постели, и в их отношениях появилось что-то новое. Если со стороны Бориса проявилась какая-то особенная нежность, то Ольге казалось, что между ними выросла стена.

Они уснули так и не позавтракав, проспали обед, а вечером поехали в «Центральный». В зале как всегда было полно гостей. Кирилл любезно их встретил, проводил к столу. Немедленно появился официант, принял заказ, и кратчайшие сроки все было подано. Борис разлил их любимое «Советское Шампанское» и, глядя друг другу в глаза, они выпили до дна. Ольга обратила внимание, какие теплые у Бориса сегодня глаза. Обычно он прятал взгляд или смотрел как-то мимо. Сейчас его глаза излучали необыкновенную энергию, он смотрел ей в глаза, и эта энергия, проникала ей в душу и обволакивала тело, как кокон, в котором было необыкновенно тепло и мягко.

Через некоторое время Борис извинился, что оставляет ее ненадолго одну и как всегда куда-то исчез. К Ольге сразу подошел Кирилл Андреевич

— Ольга по вашим лицам я сразу понял, между вами все уже было, так?

— Это так Кирилл, я не послушала твоих советов, и наверное очень об этом пожалею.

— Незадолго до вас, здесь был один человек, он слуга Красновского, его зовут Виктор, может слышала?

— Знаю Виктора, но насчет «слуга» ерунда.

— Рядом с твоим Борисом ерунды не бывает. Виктор, бывший вундеркинд, потом гениальный математик, потом попавший в зависимость, бомж, — Борис взял Ольгу за руку — Оля, я уже все знаю. Виктор сейчас был у меня. В течение часа он рассказывал о тебе и о твоих способностях. Я Виктора знаю с детства, мы с ним росли в одном дворе. Он умница настоящий талант и как это бывает у гениев интеллектуальный потенциал, который некуда девать, в итоге портит им жизнь. Он случайно познакомился с Борисом, когда оказался на мели. Борис стал использовать его уникальные способности в своих целях и сначала платил ему неплохие деньги. Но потом посадил его на иглу и теперь Виктор работает на него за ежедневную дозу наркотика.

— Мне кажется, Виктор, виноват сам. Когда у него появились деньги, он не найдя им другого применения, стал покупать наркотики, — возразила Ольга, — зачем Борису «садить его на иглу», рубить сук на котором сидит?

— Ты права, доказательств, что он дает ему наркотики, нет, это всего лишь предположения, иначе Красновский давно был бы в местах, не столь отдаленных. Но то, что Виктор играет на его деньги с людьми, которых находит Борис, это ни для кого не секрет. Но наркотики делают свое дело, Виктор превращается в психически неуравновешенного человека. Он распадается как личность и теряет свой талант игрока, а Борис в его лице, теряет свой главный козырь. Теперь, он даже пытался лечить его, но все безрезультатно. Уже несколько месяцев Борис, находится на грани финансового краха..

— Ты сказал, что Виктор у Бориса «главный козырь», но ведь Борис и сам, насколько я знаю, карточный игрок. Наверное, он и сам в состоянии заработать себе на жизнь, карточной игрой? — недоуменно спросила Ольга.

Кирилл посмотрел на нее насмешливо.

— Оля, Борис Красновский, не игрок. Он карточный шулер. Все на что он способен — это обыграть командировочного пъяницу, передернув карту. Ни один серьезный игрок не сядет с ним за стол. Но благодаря своим шулерским талантам, он имел неплохие деньги и эти деньги не давали покоя серьезным игрокам. Поэтому они играли с Виктором, все знают, что он не шулер. Его обмануть можно, он не обманет никогда. Его интеллект, принес Борису огромные деньги, принес бы еще большие, если бы не… Ну ты знаешь в чем дело. — закончил Кирилл

Ольга сидела, окаменев, так вот она: «оборотная сторона медали». Она любовница женатого мужика, карточного шулера и не исключено, что наркодельца (откуда у него тогда наркотики)? Вот и сейчас он удалился куда-нибудь в гостиничный номер, где «обувает» очередного клиента, а она сидит в одиночестве. Ольга жалела, что оказалась с ним в одной постели, все, что было между ними, казалось грязным и отвратительным и даже думать об это мне хотелось.

— Кирилл, спасибо тебе за все, пожалуйста, помоги мне забрать одежду в гардеробе, номерки у Бориса, и найди какую-нибудь машину, мне нужно уехать домой и все обдумать. — Она встала из-за столика и пошла вниз. Кирилл последовал за ней, заботливо помог одеться, откуда-то вышел мужичонка, вертя на пальце ключи от машины, и Ольга по знаку Кирилла, последовала за ним.

— С наступающим Днем Рождения, Оля! — Услышала она вслед голос Кирилла и даже не удивилась, откуда Кирилл знает, что послезавтра у нее День Рождения. Похоже, он знал все и обо всех.

Дома, лежа в постели, отключив надрывающийся телефон, она пыталась проанализировать не настоящее, свое положение, с этим все ясно, а что ждет ее в будущем? Оно представлялось ей черным. Ее как будто вырвали из ее привычного мира, спокойного и понятного и окунули в другую жизнь, в которой нет места привычным для человека ценностям: любви, добру, заботе друг о друге и домашнем очаге. Не дай Бог ни кому почувствовать и пережить это. У Ольги не было ни отца, ни старшего брата, ни другого сильного и близкого мужчины рядом, способного оградить ее от Бориса. Поговорить с ним на его же языке, а при необходимости воздействовать физически. Жаловаться на судьбу маме или подругам нет смысла, они только посеют панику в ее и так мятущейся душе. А одна она не справится с Борисом, слишком велико его влияние на нее, значит остается плыть по течению. Ну и пусть, будь, что будет, с этой мыслью Ольга уснула.

Глава 9. Апрель 1981. Белоярск

Весь следующий день они с мамой провели в подготовке ко дню рождения. Они собирались посидеть вдвоем. Потом к Ольге приедут две ее близкие подруги. Сонька и Маргарита. Отведав домашних яств, они закончат вечер в молодежном кафе, где будет дискотека. Борису в этом сценарии места не было. Так решила Ольга.

Утром проснувшись, Ольга обнаружила у изголовья духи «Фиджи», ее любимые, подарок мамы. Ольга собралась в институт, нарядившись и собрав коробки с конфетами и сухим вином. Они по-традиции отметят ее День рождения с одногрупниками, в перерыве между лентами

Утро было пасмурное, кое-как втолкнувшись в набитый народом автобус, Ольга к 9—00 подошла к главному корпусу института. Возле крыльца стояла серая «Волга» Бориса, за рулем сидел он сам. Лицо было осунувшееся, серое, под глазами круги, он как будто постарел за одну ночь. Даже седина, которая раньше была незаметна, теперь бросалась в глаза. Увидев Ольгу, он вышел из машины и, опершись на дверцу, молча, стоял и смотрел на нее. Ольга тоже остановилась. Мимо шли студенты, во все глаза, пялившиеся, на эту красивую пару.

— Оля, я очень виноват перед тобой, позавчера я не должен был оставлять тебя одну. В такой день для нас обоих… — он путался в словах, выглядел растерянным и несчастным. Таким Ольга его никогда не видела. Он выглядел несчастным, провинившимся, влюбленным. Ни одна женщина не простит себе, что довела мужчину до такого состояния. Он подошел, нежно обнял ее и прижал к груди. Ольга вдруг заплакала. Слезы смешивались с тушью, глаза слипались, а она от слез перешла к рыданиям. Борис нежно гладил ее по спине, прижав к себе, что-то нашептывал. Ольга не понимала ни одного слова. Наконец, их взгляды встретились:

— Не покидай, не уходи от меня Оля. Я тебя… ты… ты мне… нужна, — шептал Борис,

— Ты меня любишь? — В который уже раз, спросила Ольга, — всхлипывая и размазывая кулаками, коктейль из слез, теней и туши по лицу.

— Оля я никому никогда не говорил таких слов и тебе сейчас сказать их я почему-то не могу, хотя мне очень, очень хочется это сделать. Может, я скажу это позже, в другой ситуации? Что это у тебя такое в сумке? Тебе, наверное, тяжело? — Борис взял у нее из рук пакет, там звякнули бутылки. Заглянув в пакет, он удивленно посмотрел на Ольгу.

— Какое у нас сегодня торжество?

— День рождения у меня, — тихо прошептала Ольга.

— Оленька, почему я не знал? Боже, да я подлец в двойне, — сокрушался Борис. — Где ты отмечаешь? Ну, в институте с группой, понятно, а вечером? Может, пойдем в ресторан?

— Борис, благодаря тебе, для меня ресторан стал такой обыденностью, что День рождения я предпочитаю отмечать дома с мамой и подругами, — ответила Ольга уже спокойно.

— Ты меня не приглашаешь? — Он с надеждой смотрел на нее.

— Приглашаю.

— До вечера Оленька. — Он сел в машину, и неуклюже развернувшись, уехал. Ольга пошла в корпус, на первую ленту она опоздала, поэтому присев на лавочку возле аудитории достала зеркальце и стала приводить себя в порядок.

На торжество вечером Борис приехал вместе с Борисом Могилевским. Ольге вручили платье, золотые часики и букет из 20-ти роз. Вечер удался на славу. Оба Бориса были в ударе. Они очаровали и маму и подруг. Из машины только успевали подносить шампанское, коробки которого охлаждались в багажнике. Зажгли свечи. Ольга играла на фортепиано и пела романсы, народные песни и блатные песенки, которые больше всех других имели успех. Вечер закончился, мама ушла к подруге. Маргарита тоже заторопилась домой и уехала с Борисами. Сонька осталась помочь убрать посуду. Когда они остались вдвоем она сказала:

— Ольга, у меня не хватает слов. Чудесный вечер, замечательный вкусный стол, обалденно красивые, воспитанные мужчины, розы, шампанское, шикарные подарки, это наверное, и есть счастье? Ты мать поймала свою синюю птицу, держи ее теперь. Ты не представляешь, как тебе повезло. Любая женщина за такой вечер не пожалела бы ничего, а у тебя кстати, вид несколько кислый. Я тебе по хорошему завидую, не бойся, я знаю как ты завистников опасаешься.

Ольга слушала трескотню подруги и думала, что жизнь напоминает, тот многослойный праздничный торт, который они пекли с мамой вчера. Гости восхищались его вкусом и красиво уложенным кремом, но никто из них не знал, сколько они намучились с коржами, которые, то не хотели отставать от протвеня, и их приходилось отскребать, то крошились в руках, и их приходилось складывать из кусков. Крем никак не хотел взбиваться, а потом стекал по краям и не держал форму. Сколько сил и всяких премудростей пришлось им с мамой приложить, чтобы создать это чудо с кремом. Вот так и в жизни, окружающие, как правило, видят только «торт», подробности и отрицательные моменты процесса знают, лишь его непосредственные участники.

Глава 10. Май.1981г. Белоярск

Следующая встреча с Борисом состоялась у него в квартире через неделю. Когда из постели они перебрались на кухню, открыв их любимое шампанское, разговор из ничего не значащих фраз, по инициативе Бориса перешел на карты и принял неожиданный оборот. Борис был откровенен и предложил Ольге участвовать в игре, которую он организует в ближайшие дни. Играть будет Виктор, последнее время он допускал «ляпсусы» и ему нужен помощник, которым станет Ольга. Для этого нужно ее присутствие и система условных знаков, с помощью которых она будет подсказывать Виктору какие у противника карты. Система такая уже существует, нужно разработать ее варианты «под себя». Самые невинные движения, например: почесывание уха или носа, накручивание волоса и т.д., будут означать определенную карту.

Ольга слушала все это, понимая и не понимая ничего. Она внутренне была готова к чему-то подобному и ее позиция «будь что будет» привела ее к тому, что она согласилась сделать все, что скажет Борис.

Через несколько дней Борис заехал за ней. Сказав матери, что сегодня задержится, она вышла и села в машину, где уже сидели Борис Могилевский и Виктор. До этого они уже встречались вчетвером, устроив генеральную репетицию. Ольга безошибочно выучила жесты, с ее то памятью, это были такие пустяки. Вся проблема была в клиенте, чтобы он согласился играть колодой с рубашкой в клеточку, если он предпочтет другой орнамент, Ольга не сможет быть суфлером.

Противником Виктора на этот раз будет некий «Фрол», это его кличка и никто не знает его настоящего имени. Он прекрасный игрок, предпочитает «дурака», но играет крайне редко. Долго выбирает противника, и согласившись на игру, почти всегда снимает банк. Борис и раньше через посредников предлагал ему встретиться за карточным столом с Виктором, но Фрол упорно отказывался, видимо чувствуя, что тот силен. А недавно он сам вышел на Бориса. Причина столь резкой смены настроения была понятна всем: он разнюхал, что Виктор совсем не тот, что был ранее, но все равно Фрол осторожничал и когда оговаривали сумму, которую поставят на игру, настаивал на 50 тысячах рублей с каждой стороны. Для такого фрукта это были семечки, Борис хотел ставить по 100 тысяч, но Фрол все-таки настоял на своем. Итак, сегодня Борис станет на 50 тысяч рублей богаче или беднее, (сумасшедшие деньги в то время для простого советского человека, четырехкомнатная кооперативная квартира в новом доме стоила 12000 рублей)

Они приехали на окраину города, посигналили возле облезшей «хрущевки», и из подъезда, через 5 минут выкатился мужичонка лет пятидесяти одетый в телогрейку, валенки с галошами и ободранную кроличью шапку-ушанку. Он сел в такой же ободранный как шапка «Запорожец» с ручным управлением, за рулем которого сидел мужчина неприметной внешности и неопределенного возраста. «Запорожец» с трудом завелся и с грохотом поехал. «Волга» Бориса поехала за ним, а Ольга с удивлением смотрела на своих спутников, они были невозмутимы. Да, не таким она представляла самого богатого человека города.

Ехали они, ехали и наконец, приехали. «У черта на куличках» находилась лесопилка, а там была кочегарка, куда они все и зашли. Их встретил вдребезги пьяный кочегар. Он всех называл «товарищами» и клялся, что пьет в последний раз. Ему дали бутылку и он исчез. Компания прошла в светлую, освещенную дневными лампами, жарко натопленную комнату. Посередине стоял большой деревянный стол и простые, отполированные задами, лавки. Вдоль стен выстроились «потертые» стулья. Все расселись так, как требовала ситуация. Виктор и Фрол за столом, друг напротив друга, безногий водитель, оба Бориса и Ольга, в стороне на стульях. Виктор вынул из кармана колоду карт и положил на стол, то же самое сделал Фрол. На спичках разыграли, чьей колодой играть, выпало, что колодой Виктора. Ольга со спутниками переглянулись: «все идет по плану». Безногий товарищ Фрола, взял колоду в руки. Он очень ловко перебрал и перещупал каждую карту, затем пересчитал и раздал, игра началась.

Фрол сделал первый ход, Виктор задумался. Борис предупреждал Ольгу, что в игре, где на кон ставятся такие деньги, думать можно очень долго, поэтому игра растягивается на много часов. Фрол держал свои карты в огромной ладони, рассмотреть рубашку было невозможно, но вначале игры это и не суть важно. В дальнейшем все определится, ведь сама колода лежит на столе и карты берутся строго по одной. Виктор уже приготовился сделать ответный ход, как Фрол, вдруг встрепенулся и обвел все присутствующих взглядом, который остановился на Ольге. Он продолжал смотреть на нее, их глаза встретились. Взгляд Ольги был наглым и кокетливым одновременно, она смотрела в упор. Взгляд Фрола, был какой-то мутный, пересекаясь с Ольгой, он как бы обтекал ее по ушам и устремлялся в какую-то точку у нее за затылком. Потом он уставился на Красновского и противным, гнусавым голосом спросил:

— Кто эта девушка и что она здесь делает?

— Это моя девушка и я с ней никогда не расстаюсь, — ответил Борис.

— Увези ее отсюда, — прогнусавил Фрол

— Я не оставлю Виктора одного.

— Тогда пусть ее увезет этот, — он кивнул на Могилевского

— У него нет доверенности на вождение моей машины, — упирался Борис.

— Или увозите девушку, или я отказываюсь играть, — Фрол положил карты на стол.

— Девушка останется здесь, — металлическим голосом сказал Борис.

Фрол встал, кивнув своему одноногому водителю, вышел из кочегарки, тот вышел за ним следом. После того как затарахтел «Запорожец», Могилевский открыл брошенные Фролом карты:

— Три козыря: туз, дама и семерка, с которой началась игра. Карта неплохая, значит… — Он обвел всех взглядом, все переглянулись, у всех мелькнула одна мысль: «Фрол что-то понял…». Общее молчание нарушил Красновский:

— Прошу в машину, увы, первый блин комом, на то он и первый.

Назад ехали опять долго, развезли по домам Могилевского и Виктора, который совсем недавно приблудился к сердобольной вдове.

— Оля, может, поедем ко мне? — спросил Борис, вид у него был усталый, шел третий час ночи.

Ольга не возражала, так как предупредила мать, что возможно останется у Бориса. Придя к нему домой, они, не раздеваясь упали на кровать и уснули, у Ольги хватило сил, только на то чтобы завести будильник. Ей завтра нужно было в институт к 8 утра.

Эта неудача не остановила Бориса, стремившегося любыми путями поправить пошатнувшееся материальное положение. Уже через неделю, он познакомился в ресторане с заезжим любителем легкой наживы, Григорием, по кличке «Гриб». Он не был птицей высокого полета, больших денег не имел, но был очень до них жаден. На предложение организовать «честную игру», согласился сразу, но поставил условие: играть только с самим Борисом, на Виктора он не был согласен. Комизм ситуации заключался в том, что Борис разыграл перед ним рубаху-парня, Виктор же, произвел впечатление ушлого мошенника. С неясными намерениями.

Игра состоялась в номере гостиницы «Центральная», где жил Гриб. Это тоже было его условие, и оно было соблюдено. В ларьке гостиницы совместно были куплены несколько колод с рубашкой в клеточку и Грибу предложили выбрать любую колоду и это ему тоже понравилось. Борис пришел с Ольгой, которая выглядела просто сногсшибательно: бирюзовый костюм облегающий фигуру, черные колготки, черные туфельки, на высоченном каблуке, длинные русые волосы.

— Познакомься, Григорий, это Ольга. Моя невеста, мой талисман и мой наркотик. Я с ней никогда не расстаюсь, — сказал Борис, глядя на Ольгу влюбленным взглядом

— Ну не расставайся, налей ей вина пусть сидит, — Гриб, чуть ли не руки потирал, предвкушая удачу.

По глазам Бориса, Ольга видела, что он волнуется, хотя на кон поставили всего по 10 тысяч рублей. Видимо положение его было незавидным, но виду он не подавал. Игра началась. Борис сразу почувствовал, как ему легко играть с Ольгиной помощью. Он чувствовал, что контролирует ситуацию полностью и даже решил позволить сопернику выиграть и не один раз, в расчете на его жадность. Ольга сразу разгадала его трюк, а расчет оправдался. Гриб, обалдевший от удачи, вел себя все более развязно, позволил себе выпить коньяку и краем глаза все чаще поглядывал на Ольгу. Проиграл он сразу все, так как, поверив в свою удачу, поставил сразу все деньги и те, что выиграл и те которые у него были.

Он ошарашено смотрел, то на Бориса, то на Ольгу и вдруг заорал:

— Сволочи, вы все подстроили, все вам не жить! — Он заметался по комнате. Дверь в номер открылась, вошел Борис Могилевский. Его накачанная фигура и жесткое выражение лица, говорили сами за себя.

— Он рассчитался? — Спросил Могилевский, глядя на притихшего Гриба.

— Не полностью, — ответил Борис, — еще тридцать тысяч и я претензий не имею.

— Он не имеет претензий!!! — Орал Гриб, — зато я их имею!!! Мы договаривались на честную игру!

— Я играл честно, — ответил Борис, — ну может я не сразу сориентировался в ситуации, а ты не во время расслабился. Давай отследим игру назад, и ты мне покажешь, где я смухлевал. Видишь, тебе нечего сказать. Карты не крапленые, не мне тебя учить. Все было без обмана, ты сам виноват, рассчитывайся и сматывайся из гостиницы, все равно платить за постой тебе не чем, это я возьму на себя. Твои вопли наверняка слышала дежурная по этажу и уже позвонила в милицию, сейчас приедут, так, что поторопись. — Говорил Борис спокойно и убедительно, но еще убедительнее, выглядела высокая фигура Могилевского. Гриб достал деньги, Красновский их пересчитал, и они все втроем удалились из номера, прямиком направившись в ресторан, оставив Гриба собирать вещи.

После того, как было выпито шампанское, в честь удачно проведенной «операции», Борис спросил у Ольги:

— Оля, сколько денег ты хочешь, за свою помощь мне?

Говорил он как то напряженно. Ольге даже показалось: он боится, что сумма названная Ольгой будет слишком высокой.

— Мне ничего не нужно.

— Нет, Оля, я так не могу. Две тысячи тебе хватит?

Ольга молчала. Хватит? На что хватит? Таких денег она даже в руках не держала. Ее стипендия была 40 рублей. Мама получала около 300 и только жесточайшая экономия во всем, позволяла им одеваться прилично. Ольга понимала, что такую сумму ей просто некуда тратить, ведь скрыть покупки от матери, она не сможет. Борис, продолжая нашептывать ей благодарности, открыл сумочку и положил туда деньги.

Дома она долго рассматривала купюры, в душе росло чувство брезгливости к себе самой. Ольга вяла коробку из-под печенья, положила туда деньги и убрала в тайник, о котором мама не знала.

Глава 11. Август 1984 г. Белоярск

Прошло три с половиной года. Жизнь Ольги превратилась в ад. Ольга чувствовала не просто пустоту, а именно полную опустошенность. То состояние, о котором ей говорил Кирилл, наступило очень скоро. Она превратилась в бездуховную куклу, «продала душу дьяволу», стала марионеткой в жадных руках Бориса. Они продолжали играть. Борис приобрёл репутацию серьезного партнера, честного игрока, а также безумно влюбленного мужчины, который не расстается со своим божеством — по имени Ольга. Эта так называемая слабость, создавала ему дополнительный имидж «хорошего» и «душевного» человека. Он попал в привилегированный круг любителей азартных игр. Среди них были: известный ученый, врач — окулист с мировым именем, известные партийные чиновники, крутые хозяйственники. Все эти люди имели большие деньги. Азартные игры были для них не только потребностью души, но и источником дохода, и возможностью дать взятку, проиграв нужному человеку немалую сумму.

Борис регулярно «отстегивал» Ольге приличные деньги, которые она складывала все в ту же коробку. Она даже ни разу их не пересчитывала. Знала, что там лежит несколько десятков тысяч рублей и изредка брала оттуда небольшие суммы на покупку туалетов, которые хранились дома у Бориса. Теперь они постоянно вращались в обществе богатых и влиятельных людей. Выглядеть, надо было соответственно.

Стоял август 1984 года. В институте еще не закончились летние каникулы. Ольга мечтала, чтобы они продолжались как можно дольше. Ее измученный организм, уже не справлялся с бешеным темпом ее жизни. Учеба, игра, работа, редкие часы сна и еще более редкие минуты покоя, превратили ее в живой труп. Работала она медсестрой в детской больнице, за сущие копейки, но это было необходимо, чтобы у мамы не возникало вопросов, откуда у нее водятся деньги. Ольга давно уже не испытывала ни каких чувств, кроме полного безразличия ко всему. Упади на их город метеорит, она бы и не заметила. Високосный год ничего хорошего не сулил. Назрел переломный этап в жизни страны, меньше чем через год грянет перестройка. В Ольгиной жизни тоже грядут перемены,

Стояла очень жаркая для августа погода. Город был окутан дымкой лесных пожаров, и в этом мареве стояла какая-то нереальная тишина. Даже птицы не щебетали, а нахохлившись, сидели на пожелтевших деревьях. Улицы в городе вымерли, жители спасались от жары на дачах, озерах на юге края. В ночь, с воскресенья на понедельник, Ольга и Борис были приглашены «на катран» (место сбора профессиональных картежников), к очень влиятельному человеку, в своем кругу его называли «Батя» и этим все сказано. Приглашены были еще трое гостей: «доцент» — известный врач-окулист; Пал Палыч — генеральный директор какого-то комбината, толстяк и весельчак, и Кац — эффектный и очень красивый еврей без определенных занятий. Никто его не называл по имени, всегда только по фамилии.

В полночь, Ольга и Борис подъехали к старинному дому сталинской постройки, в центре города. Выйдя из машины, они придирчиво осмотрели друг друга. Оба стали придавать большое значение своему внешнему виду. Борис высокий стройный, с огромной копной темно-русых кудрей, в которых уже явно виделась седина, был одет в темный вельветовый классический костюм и тонкую белую рубашку. Модные туфли на каблуках, в тон к костюму, были очень дорогие. Ольга в ярко-розовом длинном вечернем платье и элегантных туфлях в тон. Длинные волосы распущены. Изысканный аромат духов окутывал эту эффектную пару. У девчонок, смоливших на скамейке дешевые сигареты, вытянулись лица. Борис и Ольга показались им видением из сказки. Мужчина, обнял свою даму, и небрежно сунув таксисту купюру, повел ее к подъезду.

Открыл входную дверь сам хозяин квартиры. Высокий, крупный, седовласый мужчина лет 50.

— Проходите молодежь, проходите. — Голос у него был представительный.