Бесплатный фрагмент - Окрыленная музыкой

Все герои, их характеры и судьбы, описанные в книге, вымышлены. Все совпадения случайны.

---

Обвиняя в своих несчастьях и неудачах окружающих, многие так и не понимают, что жизнь — это совокупность принятых нами решений и ответственность за них лежит только на нас самих.

---

Часть 1

Глава 1.
Давайте знакомиться

Город, о котором пойдет речь, был совсем небольшой. Такой небольшой, что ранним утром царила почти абсолютная тишина, которую будто боялись нарушить изредка проезжающие машины. Не сказать, что все в городе друг друга знали, но теория шести рукопожатий легко могла превратиться в теорию о трех. О любом событии, происходящем в городе, можно было узнать, если не напрямую, то через знакомых в мимолетном разговоре.

Это был город, в котором расстояние измеряется не километрами, а минутами. Наверное, удобно, когда все рядом. Когда до любого места можно дойти пешком не более чем за час, а то и быстрее. Жизнь обретает совершенно иной ритм. Не нужно тратить треть дня на дорогу — вместо этого появляется время на то, чтобы зайти в парк, задержаться у красивой витрины или поздороваться со старым знакомым, проходящим мимо.

Архитектура города не отличалась ничем примечательным. Здесь не было стеклянных небоскребов или вычурных старинных фасадов. Двенадцатиэтажки, которых на весь город насчитывалась всего пара, казались диковинными гигантами. В некоторых местах можно было найти обветшалые строения с деревянными перекрытиями, которые, казалось, уже должны были разрушиться. Но, вопреки законам физики, они стояли, а люди без конца ремонтировали их, пытаясь придать постройкам презентабельный вид. Дом культуры, спортивный центр и пара музыкальных школ — вот и все очаги культурного досуга.

Центральную часть города занимал парк — одно из немногих мест, где можно было соприкоснуться с природой. Все остальное пространство занимали пятиэтажные дома. Такие одинаковые, словно им кто-то строго-настрого запретил выделяться. Они отбрасывали серые тени, которые заполоняли собой дворы-колодцы. От этого казалось, что детские горки и качели тоже приобретают серый цвет. А маленькие дети смотрят на все это, и при каждой прогулке в подсознание словно попадает сигнал — мы не должны выделяться. Серый цвет — лучший цвет.

В одном из таких пятиэтажных домов, в небольшой квартире на третьем этаже, стояла в своей комнате напротив зеркала девушка. Женя Ковалевская причесывала свои волнистые каштановые волосы. В последнее время они стали такими длинными, что доставали до талии. Единственным способом их спрятать стал тугой пучок. С одной стороны, Жене очень хотелось иметь длинные волосы. Каждый раз, когда она расчесывала их, представляла себя диснеевской принцессой. Но при любой попытке их распустить в школе или дома сразу же указывали на то, что это неприемлемо для серьезной ученицы. А ведь Женя не могла быть несерьезной. По крайней мере, она так думала. И, по крайней мере, так требовал ее отец.

Она поправила свою классическую белую блузку. Идеальный внешний вид идеальной школьницы: белый верх, черный низ и жестко зафиксированный пучок. Чтобы ничто не мешало учебе. Несмотря на весенний день, настроения у Жени совсем не было. Его не было уже давно. Казалось, что даже ее большие серо-голубые глаза погасли и стали просто серыми.

---

«Так-с… Тетради положила, учебники тоже… Все на месте», — грустно вздохнула она, механически проверив школьную сумку.

— Женечка! Завтракать! — вторгся в ее размышления мамин голос.

— Уже иду, мам! — выдохнула она в ответ.

Нехотя девочка двинулась к двери комнаты. Еще один обычный день — что может быть хуже? С полотна двери на нее уставился солист известной рок-группы, изображенный на постере. «Эх… Как бы я хотела быть как ты… — грустно улыбнулась музыканту она. — Красоваться на постерах, ездить по миру, играть на больших концертах… Быть свободной… Вот это была бы жизнь! Каждый день происходило бы что-то новое… Но нет, родители меня никогда даже не спрашивали, чем бы я хотела заниматься… Они так зациклены на моей учебе и серьезности, что считают, что любое хобби будет меня отвлекать».

Женя еще раз глубоко вздохнула и опустила взгляд в пол. В какой-то момент ей показалось, что музыкант на постере сделал удивленное лицо.

— Да, да… Понимаю… Не всем дано быть такими, как ты… Для этого нужен талант… Мечтать не вредно… — Девочка грустно поджала губы, отворила дверь и вышла из комнаты.

Пройдя по коридору, она оказалась на кухне и плюхнулась за стол. На столе ее ждали горячий чай и омлет. У плиты стояла высокая женщина с идеальной фигурой, одетая в нежно-розовое шелковое платье.

— Доброе утро, мам, — буркнула Женя, усаживаясь за стол.

Женщина повернулась. На ее лице сияла улыбка, а в темных карих глазах горели озорные искры. Длинные каштановые волосы ниспадали легкими волнами и слегка пружинили при каждом движении головы.

«Интересно, в кого я такая страшная…» — промелькнуло в голове у Жени.

— Как тебе спалось, милая? — прервала ее минутку самобичевания мама. Но вместо ответа Женя только закатила глаза. — Зайка, ну почему ты снова такая грустная? Ведь день только начался. Смотри, какая хорошая погода, — умоляюще спросила мама, но Женя сделала вид, что не слушает. Это была очередная ничтожная попытка поговорить с дочерью. Улыбку на ее лице мама не видела уже много месяцев. И с каждым днем девочка все меньше и меньше шла на контакт.

— Ну и что, что день только начался? Он все равно будет такой же, как и предыдущие, — снова буркнула еле слышно Женя, не поднимая глаз от завтрака и ковыряя вилкой омлет.

— Детка, поверь, все зависит от тебя. Ведь это твой день! Ты наполняешь его сама! Глупо просто сидеть и ждать. Знаешь… Есть поговорка, что под лежачий камень вода не течет…

— Мам… ну не начинай… — прогундосила Женя, сделала глоток чая и зажмурила глаза.

— Солнышко, я тоже была в твоем возрасте. И мне тоже казалось, что все дни одинаковые и ничего не происходит… В это сложно поверить, но я тоже была «серьезной» ученицей, как ты, и я действительно понимаю твои чувства. Но потом, когда я повзрослела, поняла, что все это время моя жизнь была в моих руках. Нужно просто быть чуточку смелее и открыться новым возможностям.

«Где ж их взять-то, эти возможности…» — подумала Женя, делая вид, что ничего не слышит.

Мама глубоко вздохнула и с сожалением посмотрела на дочь. Женя, казалось, не замечала ничего, кроме своей кружки с чаем.

— Аня, доброе утро! — На кухню вошел высокий жилистый мужчина, слегка шаркая тапочками.

— Доброе утро, Марк! — Мама грустно улыбнулась мужу. Затем сделала ему навстречу несколько шагов и чмокнула в щеку. Марк, в свою очередь, крепко обнял жену, а затем перевел взгляд на дочь, которая все еще пила чай за столом.

— Ну что, вы уже поели, я смотрю? — Папа сел за стол и взъерошил рукой свои темно русые волосы. Но его вопрос так и остался без ответа.

— Вообще-то я задал вопрос, — уже более строго повторил папа и посмотрел на Женю, которая продолжала молчать. Его баритон, словно раскат грома, прогремел на кухне.

Женя поставила чашку с чаем и нехотя повернулась к нему. Серо-голубые глаза отца будто сверлили ее насквозь.

— Когда тебя спрашивают, ты обязана ответить, — еще более настойчиво добавил папа.

— Да, пап, уже почти доела и сейчас пойду в школу, — процедила сквозь зубы недовольная Женя.

— Такое впечатление, что ты мне тут одолжение делаешь! Повтори! И, будь добра, более любезно! — отрезал отец, продолжая смотреть на дочь неморгая.

Женя встала из-за стола. Умоляюще посмотрела сначала на маму, потом с чувством безысходности на отца, вытянулась в струнку и выдавила искусственную улыбку.

— Мамочка и папочка, спасибо! Все было очень вкусно! Я наелась и теперь должна бежать, иначе могу опоздать на урок.

— Беги-беги! И только попробуй не прийти вовремя. Ну и молодежь пошла…

— Марк, дорогой, — жена подсела к нему и взяла за руку, — расскажи лучше, какие у тебя планы на день?

Пользуясь тем, что мама отвлекла внимание отца, Женя незаметно выскользнула из кухни. В последнее время отношения с отцом, мягко говоря, не клеились и с каждым днем становились только хуже. Он все время требовал более серьезного отношения ко всему, а Женя чувствовала, что задыхается от постоянного гнета. В момент, когда рядом возникал отец, ей казалось, что воздух из помещения куда-то пропадает. Мама каждый раз пыталась разрядить обстановку, но с каждым разом получалось все хуже и хуже.

Оказавшись на улице, Женя вздохнула с облегчением. Весна давала о себе знать. Над крышами домов, на голубом чистом небе красовалось яркое солнышко, которое все-таки слегка настраивало ее на позитивный лад. Женя запрокинула голову и закрыла глаза.

— Как же мне все это надоело… — прошептала она, а слезы бессилия начали сочиться из-под закрытых век. — Я так больше не могу…

Постояв так около минуты, она наконец открыла глаза, смахнула слезы с лица и громко произнесла:

— Все, решено! Сколько уже можно! Сегодня я говорю «да» на все предложения, которые могут подвернуться! Какими бы они ни были! Мама права. Нужно уже что-то предпринять. Нужно хотя бы попытаться сделать этот день непохожим на другие. И начну я прямо сейчас. Пойду в школу по другому пути! В конце концов, погода на редкость солнечная. Я ведь все равно успею, времени до урока еще достаточно. Решено!

Путь до школы, которым Женя добиралась ежедневно, лежал через серые дворики. Вместо обычного направления она повернула в противоположную сторону и устремилась к городскому парку. Девочка шла так быстро, будто ее там кто-то ждал. Ее сердце бешено колотилось, а в душе она ощущала себя злостным нарушителем правил. С каждым новым шагом к Жени приходило все больше уверенности, что она идет к чему-то совершенно новому. К чему-то, что должно изменить ее жизнь.

А вот и парк. Все, можно немного выдохнуть и осмотреться. Конец апреля… На деревьях уже распустились свежие листики, на земле проступила свежая травка.

— Почему я раньше этого не замечала? Как же вокруг красиво и дышится так легко… — Она остановилась. Тело все еще немного лихорадило от напряжения. Женя закрыла глаза и набрала полную грудь прохладного влажного воздуха. Дрожь медленно начала отпускать. Она повернулась в сторону солнышка и лицо тут же окутало тепло, которое то и дело словно сдувал легкий ветерок. «Вот бы всегда так стоять…»

---

Глава 2.
Когда день не задался

— Ты опоздала! — грозный голос прогремел по кабинету, стоило только Жене приоткрыть дверь.

— Здравствуйте, Любовь Борисовна! Простите, пожалуйста, я не нарочно. Можно мне войти? — Девочка робко остановилась на пороге кабинета. Женя обхватила себя одной рукой, словно пыталась стать меньше и незаметнее. Пальцы впились в тонкую ткань рукава, а ноги словно вросли в пол, связанные невидимыми цепями страха.

— Евгения Ковалевская, это самая настоящая демонстрация халатного отношения к предмету. У нас есть правило: опоздал, даже на одну минуту — отстранен от урока! — резко ответила учительница, продолжая что-то писать на доске, не удостоив Женю даже взгляда.

— Но я же в первый раз в жизни опоздала! — попыталась робко возразить девочка. Сердце Жени колотилось с такой силой, что ей стало трудно дышать. Серые блестки появились в глазах, а голова начала кружиться.

— Тем более такое поведение должно пресекаться на корню! Чтоб неповадно было! — Любовь Борисовна все-таки повернулась в сторону Жени и посмотрела на нее так, словно пыталась испепелить взглядом. — Никаких исключений. Если ты отличница, это не значит, что тебе все можно! Будь добра, закрой дверь с обратной стороны и не срывай урок!

По классу прокатился смех одноклассников, а на задних партах началось активное шушуканье. На глаза девочки навернулись слезы. Пол словно ушел из-под ног. Женя, еле совладав со своим телом, сделала шаг назад и закрыла дверь. Она осталась один на один с собой в пустом длинном коридоре. В ее голове то и дело возникали лица смеющихся над ней ребят, и от этого становилось еще тяжелее.

«Господи… какой позор…» — подумала она. При попытке сделать шаг ноги не слушались и были словно ватные. Женя приложила немало усилий, чтобы сдвинуться с места, и поплелась в сторону лестницы. Слезы, которые то и дело выступали на глазах, искажали очертания окружающих предметов. Погруженная в свои мысли и практически не видящая ничего вокруг, Женя сделала очередной шаг в сторону лестницы, но вместо ступеньки под ногой оказалась пустота. Потеряв равновесие и не понимая, как себе помочь, она кубарем полетела вниз. Спустя пару секунд она лежала у подножия лестницы с широко открытыми глазами, уставившись в потолок. Руки от испуга крепко сжимали у груди сумку.

— Ну ты даешь! Вот это полет! — раздался сзади звонкий незнакомый голос. Спустя несколько секунд голос повторил: — Ты что, так и будешь лежать?

Женя, которая была не в силах пошевелиться, вдруг увидела, как кто-то протягивает ей худощавую руку. На изящном запястье заблестел золотой элегантный браслет с маленьким сердечком-подвеской. Будто рефлекторно она схватила эту руку и попыталась встать, но получилось только сесть на ступеньку.

— О-о-о… Кажется, ты сильно ударилась…

Женя подняла глаза. Напротив нее стояла незнакомка. Высокая, стройная, в белой блузке по фигуре, узких бежевых штанах, которые отдаленно напоминали школьные брюки. Каблуки на туфлях были такими высокими, будто девушка собиралась не в школу, а на подиум.

Незнакомка поправила копну пышных огненно-рыжих волос. В руке у нее была миниатюрная сумочка, в которую едва влезли бы даже тетради и ручки. Об учебниках с такой сумочкой можно было попросту забыть.

Женя сделала усилие, чтобы встать. Позвоночник и локти гудели.

— Спасибо, что помогла, — выдавила Женя.

Она нашла в себе силы встать и поравнялась с девушкой. Незнакомка оказалась на полголовы ее выше, видимо, из-за каблуков.

— Я Женя, — уже более уверено заметила она, — а ты?

— Катя, очень приятно! — улыбнулась кокетливо девочка и поправила рукой свои шикарные рыжие волосы. — Я раньше не видела тебя. Где ты учишься?

— Девятый «а», — уже полностью пришла в себя Женя и тут же попыталась оправдаться: — Я просто обычно в это время сижу на уроках, а на переменах повторяю домашние задания. Уверена, так многие делают. Так ведь лучше запоминается и можно ответить, если спросят…

— Нет, так никто не делает, — почти в голос засмеялась Катя. — Я поняла! То есть ты ботан? И как же ты оказалась сейчас здесь, Женя, почему ты не на уроке? — вопросительно подняла брови девочка и ухмыльнулась.

— Если честно, я не знаю, как это произошло. — Женя пожала плечами и поежилась. — Я опоздала на урок. Первый раз в жизни. Первый! Всего на пять минут. И меня не пустили. — Она снова сжала руки, будто обнимая себя, и опустила голову.

— Капец… — протянула Катя удивленно.

— Вот и мне кажется, это несправедливо. — Женя резко подняла взгляд, пытаясь найти в лице Кати поддержку.

— Да я не про это! Ты хочешь сказать, что за девять лет ни разу не опаздывала?! Да ладно!?

— Вообще да… ни разу. — Женя снова смутилась. — А ты?

— А я не помню, когда приходила вовремя, — Катины губы расползлись в широкой улыбке.

— А сейчас почему ты здесь?

— Я не принесла на урок учебник, и меня выгнали, — пожала плечами новая знакомая и добавила: — Вообще я считаю, что не должна портить свою осанку и носить тяжести. А педагог с этим не согласен. Ну и волосы мои, видите ли, слишком длинные и их нужно закалывать, — хмыкнула она, закатив глаза. — Вот еще! Я не для этого их отращивала, чтобы закалывать… Я хочу, чтобы их было видно! И почему мы должны следовать этим дурацким правилам, кто их вообще придумал?

— Я иногда тоже задаюсь этим вопросом… — грустно заметила шепотом Женя. — И как ты не боишься?

— Чего не боюсь? — Катя вопросительно уставилась на нее.

— Ходить с распущенными волосами, не носить учебники, опаздывать на уроки? В общем, делать то, что нельзя?

— Жень, я открою тебе страшную тайну. В общем-то, в этой жизни можно все. — Катя скрестила руки на груди. — Вопрос только в собственных загонах и рамках. Мама мне всегда говорит, что нужно только понимать, какие последствия будут при совершаемых действиях, и быть к ним готовой. Вот, например, я не принесла учебник. Что будет? Правильно! Меня выгонят. А дальше что будет? Скорее всего, после нескольких таких выходок эти ябеды, — Катя снова закатила глаза, — позвонят родителям. Родители меня накажут. Вот и все. Я это понимаю, и я к этому готова.

— А как же ты не боишься пропустить новый материал? Ведь скоро поступление?

— Евгения, ты меня удивляешь. Ты учебники открывала? Там все написано! Можно самой дома их прочитать. А на интересные мне занятия я, в общем-то, хожу.

— Ну не знаю… — задумчиво протянула Женя.

— Чего не знаешь? Давай рассмотрим тебя. — Катя напустила на себя деловой вид. — Вот ты. Вся такая правильная. И что из этого следует?

— Мне кажется, ничего… — угрюмо пожала плечами Женя, не понимая, к чему клонит Катя.

— Ну как ничего? У тебя отличные отметки, родители и учителя тобой гордятся. Но вот вопрос. А тебе самой-то нравится такой быть? Ты счастлива? Вот я, когда пыталась так делать, чувствовала себя, словно в клетке. Будто жить перестала. Сплошные правила и ограничения. И я поняла, что мне все равно, кто там мной гордится или не гордится. Поняла, что мне важнее быть собой. Поэтому я и не боюсь нарушать правила. А для тебя, видимо, это крайне важно, вот ты и загоняешься.

— Это хороший вопрос. Важно ли мне это…

— Ой, ладно… — Катя, почувствовав, что Женя сильно загрузилась, вдруг прервала разговор. — Предлагаю тут не стоять, а раз уж нас выгнали, переместиться в более приятное место. Например, в школьный двор. Как ты на это смотришь? — подмигнула она.

— Ой… А вдруг мы опоздаем на следующий урок? — Женя поежилась.

— Капец… — Катя закатила глаза — Ну и оставайся тут одна стоять… А я пошла. У нас еще полно времени. — Катя сделала несколько шагов. Затем повернулась к Жене и посмотрела на нее выжидающим взглядом. — Ну что? Пойдешь со мной?

— На самом деле… Я бы прогулялась, — покраснела Женя, сомневаясь, что перемещение во двор допустимо, но все-таки робко пошла вслед за новой знакомой.

                                         * * *

— Жень, мне всегда было интересно. А чем такие, как ты, занимаются вне школы? — допытывалась Катя, когда они вышли на улицу.

— Какие — такие? — смущенно повернулась к ней девочка, продолжая шагать вперед.

— Ну, отличники, такие все из себя правильные.

— Если честно, то ничем. — Женя перевела грустный взгляд в противоположную сторону от Кати и остановилась.

«Наверное, про разговоры с постером ей лучше не рассказывать», — промелькнуло в ее голове.

— Ну, я читаю иногда книги или слушаю музыку. Могу погулять сходить. Но если честно, мне всегда хотелось найти какое-нибудь увлечение… А ты чем занимаешься? — Женя с любопытством повернулась к Кате.

— Много чем… Но если по существу, я учусь в музыкальной школе. Играю на фортепиано и пою. И, конечно, гуляю с парнями в свободное время. — Катя деловито откинула назад свои огненные волосы, которые слегка сползли из-за спины на ее плечо. — Знаешь, Жень, я всегда мечтала организовать свою музыкальную группу. И прямо сейчас у меня родилась гениальная идея! — Катя резко остановилась. — А давай организуем рок-группу? Хочешь со мной в ней играть?

— Я?! — от неожиданности глаза Жени резко поднялись на лоб.

— Да, ты, а что такого? Тебе все равно нечем заняться. Ты сама сказала, что хочешь какое-то увлечение. Вот. Чем тебе не увлечение? — уже более спокойно продолжила Катя.

— Но я ведь не умею ни на чем играть…

— Научишься. Это несложно! Я тебе помогу! — Катя отвернулась от Жени и продолжила променад. В ее глазах заиграли озорные огоньки, словно она почувствовала новый вызов. — Осталось совсем немного времени до конца учебного года. Я слышала, что летом в музыкальной школе, в которой я учусь, будет набор на эстрадное отделение. И я, — Катя деловито посмотрела на Женю исподлобья, — могла бы замолвить за тебя словечко.

— Ну, я не знаю… У тебя все так просто… — сердце Жени сжалось от неожиданности и страха.

— А зачем усложнять? Вот скажи лучше, а на чем ты хотела бы играть? — напористо спросила Катя, чувствуя, что девочка готова слиться.

— Ну, если честно… Я всегда мечтала играть на электрогитаре. — Женя сразу представила себя на сцене, играющей сложнейшее соло под шум аплодисментов.

— Ну и отлично! Такое направление в школе точно есть! Уверена, что гитара — это несложно! Я видела, как играют ребята! Есть очень простые партии. Думаю, к декабрю уже сможем начать репетировать вместе!

Женя в нерешительности остановилась. Она не знала, как возразить новой знакомой и нужно ли возражать вообще? Внутренний голос шептал: «Соглашайся, это ведь то, что ты хотела. Вот он — шанс внести свежую струю в жизнь. Ты ведь решила сегодня говорить „да“!» Но мозг, будто бы назло, сетовал: «Ну куда ты собралась? Какая тебе гитара? А что скажут мама с папой?»

— Я… я не знаю… — промямлила Женя.

— Что не знаешь? — удивленно посмотрела на нее Катя. — Слушай, давай-ка сходим после уроков в музыкальную школу. Я договорюсь со своим педагогом, и тебя прослушают, дадут какие-нибудь рекомендации. По крайней мере, это точно развеет твои сомнения: стоит этим заниматься вообще или нет. Обучение-то все равно будет только с сентября. Я обо всем договорюсь. И прослушивание тебя ни к чему не обязывает. Ну что? Идет?

— Катя, я не знаю… — залилась краской Женя. — Мне нужно подумать.

— Евгения! Да что ж ты за мямля такая! — Катя буквально выпалила ее имя. — Это твой шанс. Ты же сама мне сказала: «Хочу хобби». Вот оно! Почему же ты отказываешься?

Женю начало лихорадить. Она попыталась глубоко вдохнуть, но воздух не шел в легкие. Горло сжалось, словно ее душили невидимые пальцы. Она и правда хотела согласиться, но что-то останавливало ее. Ей казалось, что скажи она «да», и случится что-то непоправимое. Скажи она «да», и все изменится. А готова ли она к изменениям?

— Катя, сейчас ведь так много учебы. Давай закончится учебный год и вернемся к этому разговору… летом? — взмолилась девочка, пытаясь уйти от ответа.

— Вот, ты сама отказываешься от шанса. Имей в виду, мы сами создаем свою жизнь! — Катя отвернулась от новой знакомой, а Женя на секунду замерла. Вот снова эта фраза, которую утром сказала мама. Может быть, это знак? — Ладно… В любом случае пора заканчивать этот разговор. — Катя немного нервно выдохнула. — А то мы так и второй урок тоже пропустим. Все, забей. Считай, что разговора не было. Не хочешь играть со мной в рок-группе — и не надо. Не буду на тебя давить. Видимо, тебе нравится твоя «идеальная и правильная жизнь», и ты не хочешь ничего менять. Это твое право. Я просто хотела помочь. — Катя с сожалением пожала плечами.

Женя посмотрела на нее виноватым взглядом, но, выждав паузу, вздохнула с облегчением и улыбнулась.

— Ну что, пойдем на урок?

                                         * * *

После школы Женя направилась домой по самому короткому пути. Пульс резко подскакивал, а мысли путались в голове. Больше всего на свете ей хотелось стать невидимкой и скорее спрятаться от мира в своей комнате. Она прокручивала в голове события дня и то и дело начинала что-то взволнованно бубнить себе под нос. Опоздание на урок, смеющиеся над ней одноклассники, падение с лестницы… И, конечно, центральное место в мыслях занимала новая знакомая. Катя… Какая же она красивая, сильная и уверенная в себе. Вот бы стать такой же красивой… Но ведь есть правила. И как Катя так легко их нарушает? Я бы никогда не решилась на такое… — Женя мечтательно посмотрела в небо. Но уже через мгновение спохватилась, будто кто-то одернул ее. — Нет-нет… Так нельзя… Что родители скажут? А учителя? Мне ведь нужно серьезно относиться к учебе. А ее предложение о музыке… Все у нее так просто. Просто пойдем на прослушивание. Хотя, может быть, это я все сильно усложняю? И почему я отказалась от ее предложения? Может быть, стоило все-таки сходить? Я ведь сама с утра решила говорить «да» любому шансу! — Женя со злостью остановилась, сжала руки в кулаки, но, замерев на секунду-другую, расслабила их и обреченно продолжила свой путь. — Сама отказалась… Хотя, наверное, я правильно поступила, сейчас не лучшее время… Нужно учиться, ведь скоро экзамены… Только вот интересно мне, а когда же наступит это самое «лучшее время»? Мне иногда кажется, что никогда. Ну почему я снова порчу себе жи…

За своими размышлениями Женя не заметила, как оказалась у проезжей части. Словно в тумане она продолжала идти вперед, глухая к окружающим звукам. Ее мысли кружились, сплетаясь в яростный вихрь, где каждое слово как нож, каждое воспоминание как удавка на горле. Она не видела, как тротуар резко оборвался, не почувствовала, как нога наткнулась на бордюр… И вдруг — пустота.

Резкий толчок, и дорога с размаху бьет ее по лицу, вырывая воздух из легких. Она не успела даже вскрикнуть. Только холодный, пропитанный запахом бензина и пылью, впивающейся в кожу, асфальт.

Женя замерла. Сердце колотилось так, что кажется — вот-вот разорвет грудную клетку. Пронзительный, леденящий душу сигнал клаксона разрывал воздух. Кажется, это все. Конец.

                                         * * *

Женя лежала на дороге, не смея пошевелиться, а тем временем ничего не происходило.

— Ты жива? — женский голос окликнул ее откуда-то сзади

Женя совладала с собой и перевернулась на спину. Голова сильно болела, а виски пульсировали. Вокруг нее собралось немало людей и все испуганно смотрели в ее сторону. Дотронувшись рукой до лба, она почувствовала что-то текучее. Она посмотрела на руку — на пальцах остались следы крови. Женя попыталась сесть, но вместо этого удалось лишь приподнять голову и опереться на локти. Она перевела взгляд на одежду. Юбка и блузка испачканы чем-то черным, а коленки разбиты.

В метре от себя она заметила остановившуюся машину. За рулем сидел водитель, вцепившийся в руль обеими руками. Его глаза были выпучены, и казалось, что они размером с пятирублевую монету. Он нервно дышал, пытаясь прийти в себя от шока.

— Деточка, ты в порядке? Скорее вставай! Нужно отойти от трассы! — какая-то пожилая женщина схватила Женю за руку и потянула вверх.

— У меня кружится голова… — пошатнулась Женя при попытке встать.

— «Скорую»! Срочно вызывайте «скорую». Давай, деточка, поднимайся. Нужно отойти с дороги, сядем на скамейку. Вот ту, совсем рядом… Давай, несколько шагов…

Уже через несколько минут раздалась сирена скорой помощи.

— Так! Посмотри за карандашом! — командовал мужчина, который приехал на карете «скорой». — А теперь сюда… Тебя тошнит? Голова кружится?.. Ага… Ничего страшного. Понятно… — Наконец он выдохнул и добавил: — Просто испуг, ушибы и ссадины. Все самое страшное позади. Никакого сотрясения и переломов. Сейчас обработаем раны — и можно идти домой. Но лучше, чтобы тебя кто-то проводил. Да-а-а… Повезло же тебе! — обратился он к Жене. — Да ты, я бы сказал, в рубашке родилась! Ведь до тебя оставался всего метр. Что такое метр для автомобиля и оживленного движения? Твое счастье, что водитель успел затормозить… Вот, держи! — Он ободряюще улыбнулся и протянул Жене шоколадку. — Скушай. Поднимется настроение. Видимо, ты в этой жизни свой путь еще не окончила, раз так все сложилось. Знаешь, я верю в судьбу. Зачем-то это случилось. Зачем-то ты упала под автомобиль и зачем-то спаслась. Тебе очевидно дают второй шанс на жизнь. Так воспользуйся им правильно!

Закончив обрабатывать раны девочки, фельдшер начал собирать свою сумку.

— Коллеги, собираемся! — скомандовал он, а затем пристально посмотрел на Женю. — А ты поправляйся! И будь внимательнее!

— Я тебя провожу! — улыбнулась ей пожилая дама, которая все еще сидела рядом с девочкой. — Ты далеко живешь?

— Нет… Через дорогу… Спасибо вам… — рассеяно сказала Женя.

Проводив взглядом карету скорой помощи, девочка послушно встала и, словно кукла в руках пожилой дамы, проследовала с ней в сторону своего дома.

— Прошу принять эту красавицу! Передаю из рук в руки, — улыбнулась женщина маме и добавила: — Вы не ругайтесь на нее, ей и так досталось. Но все страшное позади. Думаю, она сама вам все расскажет. А теперь прошу меня извинить. Мне пора! — и она исчезла в дверном проеме так же внезапно, как и появилась.

Женя стояла, едва удерживаясь на ногах: колени дрожали, руки в глубоких царапинах непроизвольно сжимались в кулаки. На лице, вокруг пластыря, остались следы алых струек, которые превратились в липкие дорожки.

— Боже… — прошептала мама на выдохе, наконец-то справившись с эмоциями. На ее лице отобразился искренний испуг. — Женя, что стряслось?!

— Мам, давай не сегодня… пожалуйста. — Женя умоляюще посмотрела на маму и, прихрамывая, вошла в квартиру.

— Женечка, может, вызвать «скорую»?

— Мам… — голос Жени дрожал, как тонкая нитка на ветру. — «Скорая» уже приезжала, осмотрели… Сказали, что все нормально. Просто ссадины. — Она попыталась улыбнуться, но губы предательски задрожали. — Голова только немного болит… Можно я… можно я пойду в свою комнату? Одна?

Ее пальцы судорожно сжали край рукава на второй руке — белые от напряжения суставы выдавали больше, чем слова. В глазах стояла такая мольба, что Анна почувствовала, как что-то сжимает ей горло.

— Но… — начало было сорвалось с губ, но дочь смотрела на нее — прямо, открыто, — и в этом взгляде было столько усталости и боли, что Анна вдруг осознала: ей правда нужно побыть одной.

Молча, она осторожно обняла Женю за плечи, почувствовав, как та пошатнулась, будто готовая в любой момент упасть.

— Ты… позовешь, если что?

Женя кивнула, уже закусывая губу, и Анна увидела — по щекам катятся слезы. Быстрые, горячие, те самые, что копятся где-то глубоко внутри, когда уже нет сил держаться.

— Спасибо… — прошептала Женя и, освободившись от маминых объятий, медленно, немного пошатываясь, прошла в сторону комнаты и закрыла за собой дверь.

---

Глава 3.
Сегодня я говорю «да»

Оказавшись в комнате, Женя почувствовала, что ноги будто перестали ее слушаться. Они подкосились, и, чтобы не упасть, она прислонилась спиной к двери и медленно осела на пол. Колени подтянулись к подбородку, руки сцепились на груди в тщетной попытке сдержать дрожь, но тело не слушалось, предательски содрогаясь в беззвучных рыданиях.

Слезы текли по лицу, оставляя на щеках липкие следы, стягивающие лицо. Прошло несколько минут, а может, часов — время будто потеряло смысл. Наконец она подняла глаза. Комната приветствовала ее пустотой и тишиной. Женя перевела взгляд на постер. Ее кумир — рок-музыкант с гитарой — смотрел на нее с неким осуждением.

«Женя-Женя… — казалось, шептал он ей. — Тебе в руки само пришло то, о чем ты всегда мечтала. Так в чем же дело? Ты же обещала, что скажешь „да“ любому шансу? А что в итоге?»

— Но я… я не знаю… Не знаю, почему не согласилась, — прошептала девочка. — Мне очень хотелось! Ты не представляешь, как сильно! От одной мысли, что я буду играть в рок-группе… Мне казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. Но… мне почему-то стало страшно… Страшно, что я делаю что-то неправильное и даже непоправимое… Что-то, что не понравится никому и в первую очередь родителям…

«Ох, Женя…. Вот сбила бы тебя машина, и все! Закончилась бы твоя жизнь, — продолжал музыкант с постера. — А что ты успела сделать-то? Я вот… написал треки, которые распространились на весь мир! А ты? — Он словно сверлил Женю взглядом. — Ты не то что для мира… Ты даже для себя ничего не сделала. Ты не прожила ни одного дня так, как хочешь именно ты, а не кто-то другой! Мне иногда кажется, что ты и хотеть разучилась и даже не понимаешь, что такое жить на самом деле».

— Но сейчас ведь поступление… Мне нужно усерднее учиться… — Девочка впилась пальцами в предплечья и уперлась лицом в коленки. Сдерживать свой голос и плач она больше не могла.

«Женя! Очнись! А ну, не отворачиваться от меня! — будто кричал ей музыкант с постера. — Ты только представь! Вот сбила бы тебя машина, и плакали твоя учеба и поступление. А радости в жизни так и не было! Хватит уже вести амебное существование! Возьми наконец-то себя в руки и сделай хоть что-то!»

— Тебе легко говорить! Ты успешный рок-музыкант! — Женя резко, со злостью подняла глаза на постер и практически прикрикнула на него.

«Да? Серьезно? А ты думаешь, что я им родился? Чтобы ты знала, у меня за спиной десятки кастингов, побег из дома в никуда, десятки тысяч часов занятий! Думаешь, у меня получилось все это с первого раза? Ты думаешь, в жизни все само плывет к тебе в руки? Нет, увы, девочка! Нужно работать, и иногда нарушать правила, рисковать! И более того, чем ближе ты будешь к своей цели, тем больше людей будет против тебя».

Женя хлюпнула носом и немного выдохнула.

— Ладно, ладно… извини… Ты прав. Нужно и правда что-то делать…

«Ну наконец-то здравая мысль! — довольно хмыкнул рок-музыкант. — А теперь ложись спать. Тебе нужно прийти в себя, сложный выдался у тебя денек».

Уставшая Женя с грустью посмотрела на постер. Глаза от усталости слипались. Будто повиновавшись воле постера, она не раздеваясь заползла на застланную кровать и укрылась кусочком покрывала.

«И правда сложный день…» — подумала она. Глаза закрылись сами собой, стоило только ей принять горизонтальное положение, и девочка не заметила, как погрузилась в глубокий сон.

                                         * * *

Всю ночь Женя мучилась от кошмаров. Ей казалось, что ее вновь сбивает машина, а взявшийся из ниоткуда рок-музыкант с постера кричит, злобно улыбаясь: «Так тебе и надо! Может, хоть сейчас поймешь, что попусту тратишь время!»

В момент очередной аварии во сне девочка вскрикнула и резко села в кровати. Ее била дрожь, и казалось, что вокруг безумно холодно. Сделав глубокий вдох и выдох, она посмотрела в сторону окна. На улице было еще темно. Пульс зашкаливал, и его ритм никак не шел на спад. Было понятно, что пытаться уснуть снова — пустая трата времени. Она встала и посмотрела на себя в зеркало. На лбу пластырь, алый ореол и следы от струек крови. Одежда, которую она так и не переодела, прежде чем залезть в кровать, была испачкана и порвана.

— Ну и видок… — Она начала стягивать с себя то, что еще вчера можно было назвать школьной формой.

— Ай!… — вскрикнула она, задев рану на руке, к которой прилип рукав. Внимательно осмотрев тело, она заметила многочисленные ссадины и синяки. — Ох… Нужно смыть это все… — Девочка сгребла в охапку одежду и отправилась в душ. Теплая вода, которая, словно капли тропического дождя, попадала на голову, а затем скатывалась по телу, немного успокоила ее и сделала мысли более ясными.

Не желая начинать казавшуюся ей неизбежной беседу с мамой, она тихо оделась, схватила школьную сумку, налила в термос горячий чай и на цыпочках вышла из квартиры.

— Так… мне срочно нужна Катя… Она сказала, девятый «б» класс… Нужно узнать, какой у них сейчас урок… — бубнила Женя себе под нос по дороге до школы. Наверное, если бы она ходила по закольцованной дорожке, как на стадионе, то не заметила бы, как прошла несколько километров. Озноб сковывал тело, заставляя ее то и дело обнимать себя и впиваться пальцами в блузку. Она не понимала, холодно ли на улице или она мерзнет от напряжения. Наконец, добравшись до школы, а затем и до доски с расписанием, она принялась искать нужный класс в таблице.

— Так… физика… третий этаж… — Женя быстрой уверенной походкой направилась к кабинету и стала ждать, нервно ходя то взад, то вперед по коридору. За несколько минут до звонка на третий этаж летящей походкой, цокая каблуками, впорхнула сияющая Катя. Она словно не шла, а плыла по воздуху. Ее рыжие волосы развевались и блестели. Она словно никуда не спешила. Казалось, что мир вокруг ее подождет.

— Катя! — выпалила Женя. — Катя, подожди! — Девочка бросилась к новой знакомой, практически налетев на нее.

— Женя! — вздрогнула та от неожиданности. — Что такое? У меня урок через минуту начинается.

— Катя, пожалуйста, давай прогуляем? Мне очень-очень-очень нужно с тобой поговорить, — взмолилась Женя.

— Евгения, это один из немногих дней, когда я прогуливать не очень бы хотела… Сегодня контрольная работа.

— Ну, пожалуйста! Умоляю тебя. Вопрос жизни и смерти!

На секунду Катя замерла. Но затем ее взгляд скользнул по ссадинам и синякам Жени, которая нервно переминалась с ноги на ногу. Любопытство Кати разыгралось не на шутку. Не в силах противостоять ему, она улыбнулась.

— Странные вы, отличники. Хорошо, пойдем. Раз для тебя это так важно… Заодно расскажешь, что с тобой произошло. — Катя многозначительно подняла брови.

                                         * * *

Женя шла рядом с Катей, сжимая крепко ремень сумки. Сделав десяток шагов от школьного крыльца, она вдруг резко развернулась — так, что подошвы ее туфель лодочек скрипнули по асфальту.

— Катя, — ее голос прозвучал неожиданно четко. Катя автоматически отступила на шаг. Женя вдохнула полной грудью и, расправив плечи, выпалила: — Катя! Я очень хочу на прослушивание!

— И это для этого ты заставила меня прогулять?! — вспыхнула Катя.

— Ты не понимаешь! Для меня это очень важно. Я никогда не делала то, что мне действительно хочется, не исполняла свои желания. Ты полностью права. Я проживаю не свою жизнь. И даже не понимаю, что значит жить. Вчера я осознала это, когда…

— Что когда?

— Когда меня чуть не сбила машина.

Катя посмотрела на Женю ошарашенным взглядом.

— Понимаешь… В тот момент я осознала, что живу не свою жизнь. И хочу, чтобы в моей жизни появился хотя бы маленький закуток, где исполняются мои собственные мечты и желания.

— Кажется, ты сильно ударилась головой, — удивленно сказала Катя. — Но ладно. Раз ты так хочешь, давай я договорюсь и на следующей недельке сходим. В этом нет никакой слож…

— Катя, ты не поняла, — перебила ее Женя, — я хочу пойти сегодня. Ты должна мне помочь. Ты ведь можешь?

— Сегодня?!

— Да. Именно сегодня.

— Ох, и что на тебя…

— Катя, я тебя умоляю. Ну пожалуйста! Ну позвони своему преподавателю. Пусть хотя бы предварительно меня послушает. Может, даст совет?

— Ты странная… Хорошо, хорошо! Позвоню и договорюсь. Встречаемся после уроков у входа в школу. Но я тебе ничего не обещаю!

Женя, казалось, сейчас заплачет от благодарности. Взглядом, полным тепла, она смотрела на Катю, словно та спасла ей жизнь. От неожиданности Катя слегка покраснела и неловко отвела глаза…

— Ой… Ну ладно тебе, я пока ничего не сделала.

— Спасибо… Катя… Большое тебе спасибо… — немного успокоившись, прошептала Женя, и девочки направились обратно в сторону школы.

---

Глава 4.
Прослушивание

Тетрадная страница расплывалась перед глазами Жени в сером мареве. Она нервно грызла колпачок ручки, даже не замечая пластикового привкуса на языке. Учительница что-то говорила, но слова оседали в сознании бессвязными обрывками. Сквозь школьные шумы — скрип мела, шепот за спиной, хлопанье учебников — в голове навязчиво возникали диалоги.

— Может быть, все-таки не идти? Чего позориться-то? — раздался внутренний голос.

— Нет, нужно хотя бы попробовать, — возразила сама себе девочка.

— А вдруг не получится? Надо мной будут смеяться…

— Кто? Ведь на прослушивании буду только я и педагог.

— Но ведь он наверняка расскажет все Кате? — донимал внутренний голос.

— Ну и что, зато я попробую. И поставлю точку в этом вопросе. И если не получится, больше никогда туда не вернусь и не увижу его…

— А теперь Евгения Ковалевская повторит последнюю фразу, которую я только что сказал! — Женя вздрогнула. Учитель стоял прямо над ней и грозно смотрел сверху вниз. — Итак! Женя, вставай, чтобы все тебя увидели. И повтори мою последнюю фразу!

— Извините… — поежилась Женя и тихо добавила: — Я не могу повторить.

— Вставай-вставай… — настаивал учитель.

Женя послушно встала и опустила глаза.

— Пусть тебе будет стыдно! Это первое и последнее предупреждение! Еще раз отвлечешься и будешь удалена из класса! А о произошедшем я сегодня же сообщу классному руководителю! Пусть доложит твоим родителям, чем их дочь на уроках занимается.

В этот момент Женя мечтала провалиться сквозь землю. Ей казалось, что все ребята снова смеются над ней. «Ну почему опять я… Первый раз в жизни отвлеклась. Ведь в классе так много учеников. Можно подумать, больше никто не отвлекается! А прицепились именно ко мне… Ребята на задней парте вообще в наушниках сидят! И почему им ничего, а мне снова влетело?» Внутренний голос Жени был крайне недоволен происходящим. Девочка стояла столбом, словно ее связали по рукам и ногам невидимыми веревками. Несмотря на сильное желание, она не могла проронить ни звука, чтобы хоть как-то возразить педагогу. Она лишь тихо кивнула и безмолвно села на свое место.

Еле дождавшись окончания урока, Женя вылетела из класса и устремилась прямиком к школьному входу, где ее должна была ждать Катя. Оказавшись на улице, она начала нервно расхаживать вдоль школьного крыльца. Как назло, новой знакомой все не было. Ученики выходили из школы непрерывным потоком, но, увы, Катя явно задерживалась. И вот, наконец, с очередной группой показалась она. Ее нельзя было не заметить. Она будто озаряла своей улыбкой все вокруг. Огненно-рыжие волосы переливались на солнце и приковывали внимание каждого. Она остановилась у подножия лестницы, озираясь по сторонам.

— Катя! — замахала ей рукой Женя и быстро подошла практически вплотную.

— Ой! Жень, извини. Я тебя не заметила, — вздрогнула та от неожиданности. — Вы все такие… Э-э-э… Одинаковые. Черно-белые, сразу и не различишь, — пожала она плечами.

— Катя, тебе удалось договориться по поводу прослушивания? — Женя сделала вид, что не услышала подкол.

— Как ни странно, мне это удалось, — будто хвастаясь, сказала та, поправила свои роскошные волосы и подмигнула Жене. — Когда я берусь за дело, мне редко отказывают. Нас с тобой ждут! Идем!

                                         * * *

Воздух… он был наполнен чем-то невесомым — букет запахов сырой земли, распускающихся почек и чего-то неуловимого, того, что можно назвать лишь дыханием весны — диким, пьянящим, обещающим перемены.

Там, где заканчивались аллеи парка, возвышалось строгое, гордое здание из красного кирпича. Его высокие окна смотрели на мир с холодным величием, а венец из кованых водосточных труб напоминал корону, отлитую для музыки.

У входа в музыкальную школу цвели две пышные клумбы. Цветы, высаженные в форме причудливых завитков скрипичных ключей, своими алыми, лиловыми и золотыми головами будто бросали вызов серой обыденности. А рядом — две скамьи, низкие, словно приглашающие присесть, остановиться в постоянной спешке и прислушаться к доносившейся из окон мешанине звуков.

Они лились из распахнутых окон, сплетаясь в странную, практически мистическую симфонию. Где-то флейта взмывала ввысь, как птица, сорвавшаяся с ветки; где-то стонала виолончель; а над всем этим — чистый, пронзительный оперный голос, взлетавший к самым небесам. Казалось, само здание дышало музыкой, жило ею, и каждый его камень, каждый кирпич хранил в себе эхо давно умолкших мелодий.

Женя замерла на пороге. Широкие стеклянные двери, словно поверхность озера в лунную ночь, отражали ее бледное лицо, искажая его. Один шаг — и зеркальная гладь расколется. Один шаг — и она переступит черту, за которой нет возврата.

— Катя… мне очень страшно… — поежилась Женя, когда они уже шли к кабинету. В здании было прохладно и на удивление мало света. Коридоры были настолько длинные, что окна, расположенные у их окончания, казались светом в конце тоннеля. С обеих сторон коридоров располагались двери в музыкальные классы. В какой-то момент Жене даже показалось, что стены будто давят на нее.

— Да не бойся ты! Пять минут позора — и дело с концом! — засмеялась Катя. — Еще несколько шагов… Все, пришли!

Катя остановилась напротив одной из десяти одинаковых серых дверей, постучала и потянула ее на себя.

— Здравствуйте! Можно войти?

— Здравствуй-здравствуй, Екатерина! Я как раз думал о вас. Конечно, пусть твоя подруга заходит. А ты подожди, пожалуйста, снаружи, чтобы не смущать ее, — дружелюбный мужской баритон словно пропел речь.

— Кончено! Спасибо, что согласились помочь! — промурлыкала Катя милым и откровенно наигранным голосом и повернулась к Жене. — Ну что, удачи! Тебя ждут!

Женя поежилась. В этот миг время будто застыло, а пространство сжалось до размеров мышиной норки. Воздух в коридоре внезапно стал густым, тягучим, а каждый вдох давался с трудом. Пол под ногами превратился в зыбкую трясину, затягивающую глубже с каждым шагом.

Женя зажмурилась — не от страха, нет, а от того внезапного, всепоглощающего чувства, будто она вот-вот сорвется в пропасть. В ушах застучало: глухие удары сердца заглушали все остальные звуки. «Ну что, пора?»

                                          * * *

— Так, кто это тут у нас? — добродушный мужской голос мелодично разнесся по комнате.

Кабинет встретил Женю полумраком. Пространство, которое можно было бы пересечь за несколько неспешных шагов, казалось, дышало тайной. Единственное окно пропускало лишь скупые лучи света, которые лениво тянулись через комнату, высвечивая плавающие в воздухе частицы.

На стенах, словно трофеи, висели гитары. Их грифы тянулись вверх, как ветви деревьев. Одна из гитар — точь-в-точь как у ее кумира с постера! Даже орнамент на ней такой же! В дальнем углу ждала своего часа барабанная установка.

Шкафы со стеклянными дверцами, расставленные по периметру, напоминали витрины музея. За стеклом теснились музыкальные инструменты. Большинство из них Женя видела впервые, но каждый будто шептал: «Возьми меня — и я расскажу тебе свою историю».

«Вот это да… Они все настоящие!» — восхитилась про себя девочка. Только спустя какое-то время она вспомнила, что в кабинете находится не одна. Напротив единственного окна стоял небольшой письменный стол. За ним, опершись подбородком на руки, сидел полный лысый мужчина лет сорока.

— Здравствуйте! — будто опомнившись, вытянулась по стойке смирно девочка. — Я Женя… э-э-э… Евгения Ковалевская.

— Здравствуй, Евгения, — мило улыбнулся мужчина. — И зачем ты к нам пожаловала? Да еще и так внезапно.

— Я… — замялась Женя. — Я бы очень хотела играть. На гитаре. Катя сказала, вы можете меня прослушать и помочь поступить.

— Все правильно сказала. — Мужчина заулыбался сильнее, и его полное лицо стало напоминать лягушачье. Он встал. Теперь Женя могла его лучше рассмотреть. Казалось, что за своим животом мужчина никогда не сможет увидеть пальцы ног. Переваливаясь с ноги на ногу, будто медвежонок, он обошел стол вокруг и оперся на него бедрами, скрестив руки на груди.

— Давай-ка начнем. Присаживайся. — Он кивнул в сторону стула, который стоял у стены. Женя подчинилась. — Сейчас я прохлопаю руками ритм. Ты должна просто повторить. Понятно?

— Конечно! — серьезно ответила девушка и нахмурила брови, как перед решающей контрольной работой.

Мужчина взмахнул руками и начал что-то выстукивать.

— Ну-с, повторяй, — улыбнулся он.

Женя сделала серьезное лицо и захлопала в ладоши.

— Неверно… Попробуй еще разок. Может быть, ты не до конца поняла задание? — Мужчина опустил голову и посмотрел на Женю исподлобья. Женя попыталась снова, но и эта попытка не увенчалась успехом.

— Так, ладно, второй раз хотя бы отдаленно похоже на правду… — Мужчина отвел взгляд в сторону. Улыбка постепенно сходила с его лица. — А теперь давай послушаем тебя. Спой.

— Как спеть? — Женино лицо побелело от неожиданности и страха.

— Голосом, детка! — спокойно, но с ноткой сарказма ответил ей педагог.

— А что спеть?

— Спой что угодно. Хоть «Маленькой елочке холодно зимой». Мне нужно послушать, как именно ты поешь.

Девочка оцепенела. Дома родители нередко устраивали вечера караоке. Мама Жени очень любила петь. И даже имела музыкальное образование. Но только лишь наступала очередь дочери, родственники смеялись над ней и повторяли: «Ох, Женечка, пожалуйста, перестань! Ты как мартовский кот! Прямо по нервам!», «Как у такой голосистой мамы могла родиться такая безголосая дочь?» С тех пор Женя даже не пыталась выдавить из себя хотя бы один звук. Но вот сейчас от этого зависит ее судьба.

Женя зажмурилась, набрала в грудь побольше воздуха и завопила что есть мочи: «Маленькой елочке холодно…» Она допела до конца и была удивлена, что ее никто не прервал. Но, открыв глаза, она увидела слегка опешившего учителя.

— Так… и как тебе самой? — спокойно спросил он.

Женя поежилась и пожала плечами.

— Ладно, не буду тебя томить. Евгения! Ты уже взрослая девочка и нужно нормально реагировать на критику. Именно на это я сейчас и рассчитываю. — Преподаватель поджал губы и посмотрел куда-то в сторону, словно подбирая слова. — Евгения, по правде говоря, это было плохо. Очень плохо. Извини.

Женя побелела, ей казалось, что кровь застыла в жилах. А преподаватель тем временем продолжил:

— Ты большая молодец, что пришла и попробовала. Это говорит о силе твоего характера. Уверен, он тебе поможет в жизни. Но не сейчас. Бюджетных мест в школе мало, поэтому учеников приходится тщательно выбирать. А у тебя…

Преподаватель снова на секунду задумался, но подходящих слов никак не находилось.

— В общем, скажу прямо. Твои музыкальные способности скудны и посредственны. Ты плохо слышишь ритм и абсолютно не попадаешь в ноты. Более того, ты уже взрослая. Обычно мы принимаем учащихся таким образом, чтобы окончание музыкальной школы, в худшем случае — совпадало с окончанием основной школы. Наша программа обучения рассчитана на семь лет. В твоем же случае осталось учиться всего два года. Для меня очевидно, что музыкальную школу ты не окончишь. Поэтому, принимая все эти факты во внимание, я вынужден тебе отказать, Евгения Ковалевская. Прости. Мне правда жаль.

По спине девочки пробежали мурашки. На глаза навернулись слезы, но она тут же спохватилась и сделала серьезное лицо. Папа всегда говорил, что она не должна показывать свои эмоции, ведь это проявление слабости. Она напряглась, сдерживая слезы, и дрожащим голосом прошептала:

— Спасибо вам. Спасибо, что уделили мне время.

— Женя, не расстраивайся, — с искренним сожалением посмотрел на нее учитель, — в мире еще столько занятий, уверен, ты найдешь что-то поинтереснее.

— Все в порядке, я совершенно не расстроена, — соврала Женя. — Я вам признательна. Спасибо еще раз и до свидания.

Женя робко улыбнулась, но слезы, которые, несмотря на все усилия девочки, все равно проступали на глазах, предательски выдавали ее истинные чувства. Затем она повернулась лицом к двери и тихо вышла из кабинета. За дверью нервно ходила туда-сюда Катя. Завидев Женю, она тут же направилась к ней:

— Ну что? Ну что? Рассказывай… — Катя вцепилась в Женю. Но, заметив слезы на ее лице, слегка отпрянула.

— О боже!.. — выдохнула подруга, — Женя, почему ты плачешь? Что он тебе сказал?

— Ничего такого… — попыталась улыбнуться ей Женя, но вместо этого заплакала только сильнее. Немного взяв себя в руки, она подняла глаза на Катю: — Катя, спасибо тебе. Спасибо, что помогла. Давай завтра в школе поговорим? Пожалуйста.

— Завтра? Женя… Ну хоть вкратце… Я ведь так переживала!

Женя попыталась ответить, но голос сразу же сорвался на плач.

— Ладно… Завтра так завтра… Если тебе так нужно… Все-все, больше ни слова про прослушивание! Только не плачь!

— Спасибо… Катя, я бы хотела прогуляться одна. Извини меня, пожалуйста… Обещаю, завтра все расскажу.

Изумленной девушке осталось лишь проводить Женю взглядом, пока та не скрылась за поворотом коридора.

---

Глава 5.
Мама берется за дело

— И чего мне вдруг показалось, что я могу вот так взять и легко изменить свою жизнь?

Женя шагала по парку, то и дело морща лоб от нескончаемого потока мыслей. Ее колотила дрожь. Она всячески пыталась взять себя в руки и успокоиться, но это было бесполезно. Женя запрыгивала на бордюр и делала по нему пару шагов, пытаясь балансировать, но каждый раз теряла равновесие и соскакивала обратно.

— Боже! И что меня заставило подумать, что это какой-то знак? Но если честно, — она вдруг остановилась и подняла голову, посмотрев ввысь, — я совершенно не жалею, что сделала это. Это… это такое событие… Я даже не знала, что могу столько всего чувствовать! До этого момента я как будто не жила, а существовала… Даже и вспомнить нечего. Кажется, что все дни слились в один длинный день сурка. Я думала, что просто родилась безэмоциональной! Но, как выяснилось, нет! Я тоже могу чувствовать! До этого момента я только и делала то, что от меня ждут и хотят другие. А тут… Это было мое решение. Мое собственное. Пусть и совсем неудачное. — Она снова поморщилась, вспомнив прослушивание.

Женя прошла еще несколько кругов по парковой дорожке, пока не почувствовала, что адреналин начинает отступать, а дыхание из резкого и прерывистого становится плавным и размеренным. Немного успокоившись, она нехотя отправилась к дому, предвидя расспросы со стороны родителей о вчерашнем происшествии.

— Евгения Ковалевская, а ну-ка зайди-ка сюда! — раздался строгий женский голос с кухни, стоило только ей перешагнуть порог.

— Иду, мам, — выдохнула Женя, закатила глаза и нехотя поплелась в сторону кухни.

— Евгения, дорогая. Объясни сейчас же, что происходит? — Мама уселась напротив дочери и пристально посмотрела ей в глаза.

— Ты о чем? — Женя поежилась и попыталась сделать вид, что ничего не понимает.

— Женя! Перестань, пожалуйста! Имей совесть. В последнее время ты сама не своя. Ты приходишь из школы вся грязная и в ссадинах. Ты прогуливаешь уроки! А вчера тебя выгнали за опоздание! Да-да, мне позвонила твоя классная руководительница! Сейчас ты только явилась домой, хотя после окончания уроков прошло уже больше четырех часов! На тебя это совершенно непохоже. Я тебя не узнаю.

— Мам… Я не хочу об этом говорить… — попыталась уйти от ответа девочка.

— А я хочу, Евгения! — строго посмотрела на нее Анна. — Я твоя мама! Я волнуюсь и имею право знать, что с тобой происходит!

— Ничего серьезного… — промямлила Женя, отвернувшись в противоположную от мамы сторону. Но, даже отвернувшись, она чувствовала, что взгляд матери словно сверлит ее насквозь.

— Давай-ка я сама решу, что серьезно, а что нет! И не смей отворачиваться от меня!

— Ну мам… — уже более нервно заерзала Женя. Она почувствовала, что сил и аргументов, чтобы сопротивляться напору матери, не осталось. — Ну ладно, ладно. — Женя резко повернулась и посмотрела маме прямо в глаза. — Сегодня я была на прослушивании.

Анна замерла. Она ожидала услышать что угодно, даже то, что Женя связалась с «нехорошей компанией», но только не это.

— Детка, на каком прослушивании? — уже спокойнее сказала мама и слегка отпрянула.

— Понимаешь, — Женя всхлипнула, будто готовилась разрыдаться, — я никогда вам не говорила, но я всегда мечтала играть на гитаре, а еще лучше в рок-группе. И тут в школе я познакомилась с одной девочкой… Она учится в музыкальной школе. Ну, в той, которая в парке. Так вот, она обещала устроить прослушивание с педагогом. Ты не переживай, это все было бесплатно! И я всего один раз прогуляла урок…

Женя подняла взгляд. Мать сидела, будто прикованная к стулу. В ее обычно теплых, живых глазах читалось изумление. Губы, обычно такие мягкие и улыбчивые, плотно сжались в тонкую бледную линию, будто Анна боялась, что из них вырвется не то слово. Совладав с эмоциями, она произнесла:

— А почему ты нам не сказала… мне?

— Я очень боялась сказать. Я была уверена, что вы не поймете. Что папа скажет, что музыка — это несерьезно и просто трата времени. Тем более в старших классах. А мне так хотелось… — Женя опустила голову и уставилась в пол.

— Хм… — протянула изумленная мама, мысленно представив реакцию мужа. — И как прошло прослушивание? — с любопытством посмотрела она на дочь.

Женя поежилась при одном воспоминании о нем.

— Ну, как прошло… Никак. Мам… ну ты же знаешь мои музыкальные таланты… С детства ничего не поменялось, — пробубнила Женя. — Поэтому я и не хотела тебе говорить… В общем-то, мне и сказали, что я не прошла, что таланта у меня никакого нет, и, учитывая мой возраст, занятия со мной не имеют никакого смысла.

— Детка, я уверена, что любые способности можно развить, главное — твое желание. Не обязательно же нужно иметь какой-то сверхъестественный талант… — участливо и уже гораздо спокойнее сказала мама, пытаясь успокоить дочь.

Анну сильно удручало, что в последнее время ее Женя пребывает в угнетенном состоянии и с каждым днем все меньше и меньше идет на контакт. Масла в огонь подливал и глава семейства со своим постоянным прессингом, с которым она, к сожалению, ничего не могла поделать. Балансируя между мужем и дочерью, Анна никак не могла придумать, как помочь Женечке. И вот он, лучик надежды. Музыка.

— Мамуль, не нужно меня успокаивать. Я прекрасно все понимаю, что я — неудачница. Я уже привыкла к тому, что мне нельзя ничего хотеть. Что все, что я хочу, — это нерационально и неправильно. Что мне можно делать только то, что от меня хотят окружающие и в первую очередь папа… Только он знает, как и что нужно. А я только и умею, что зазубривать что-то из учебников. — Женя на секунду умолкла и хлюпнула носом, а затем отстраненно продолжила: — Просто мне на секунду показалось, что я способна на что-то большее. Но видишь… ошиблась.

— Детка, — мама глубоко вздохнула и подалась вперед, — а если бы тебя приняли в музыкальную школу, ты бы стала заниматься?

— Конечно! Я так мечтаю об этом… — Женя воодушевленно посмотрела маме прямо в глаза.

— Тогда я попробую что-нибудь придумать, — улыбнулась ей мама. — А теперь давай попьем чаю. И пообещай мне, что больше не будешь прогуливать уроки!

— Конечно, мам, — пожала плечами девочка, — мне, честно говоря, больше и незачем это делать…

— Это не может не радовать, — уже успокоившись, ласково улыбнулась Анна, попытавшись сменить тему и решив не разбираться во вчерашнем инциденте. Настолько сильно она была воодушевлена появившейся возможностью помочь своей любимой Женечке снова радоваться жизни и гореть любимым делом.

                                         * * *

— Евгения Ковалевская! Пора вставать! — В дверь комнаты напористо барабанила мама.

— Мам, ведь еще рано? — сонно проворчала Женя, откинув одеяло и посмотрев на будильник. На циферблате красовались страшные цифры: 6:30?! — Мам, уроки начинаются только в 8:30! Можно еще поспать?..

— Не сегодня! — воодушевленно воскликнула из-за двери Анна. — У меня для тебя сюрприз!

— Сюрприз? — Это слово окончательно разбудило девочку. Она не ожидала ничего подобного.

— Да, сюрприз! Срочно вставай и одевайся, у нас не так много времени.

Удивленная Женя повиновалась, пытаясь заставить шевелиться руки и ноги. Уже через несколько минут она натягивала школьную форму и собирала свою сумку. Казалось, что вчерашний день ей приснился, а происшествия с падением под машину и вовсе не было.

— А как же завтрак? — удивилась она, когда обнаружила маму в коридоре уже одетой.

— По дороге поешь! Я же сказала, у нас не так много времени. — Анна протянула дочери сверток с бутербродом и термос с чаем.

Удивление Жени росло с каждой минутой. Через мгновение они уже сидели в машине.

— Ну что, пристегнулась? — улыбнулась мама. Она посмотрела в зеркало заднего вида, подкрасила губы и подмигнула дочери. — А теперь поехали!

— Мам, школа ведь совсем в другой стороне? — удивленно сказала девочка, наблюдая за дорогой в окно машины. — Я так могу опоздать!

— Ничего страшного. Я тебе написала записку, что ты отсутствовала по семейным обстоятельствам. Вот она. — Мама кивнула в сторону соседнего переднего сиденья. Там и правда лежал листок. Удивление Жени росло, но она решила подчиниться и просто ждать, когда они достигнут места назначения. Медленно уплетая бутерброд и запивая его чаем, Женя не заметила, как машина остановилась.

— Приехали, — мама нажала педаль тормоза.

Женя выскользнула из машины, и ее сразу обдало весенним ветром с примесью городской пыли. Перед ней возвышалось здание, будто сошедшее с потрепанной постсоветской открытки: выцветший кирпичный «румянец», белые колонны с облупившейся побелкой и парадное крыльцо. Редкие тонкие деревья неуверенно стояли подле.

Неухоженные лужайки, напоминающие место под гипотетические клумбы, обрамлял низкий зеленый заборчик. Он выглядел так, словно его грызли металлические термиты. Краска слезла лоскутами, обнажив ржавые фрагменты, а кое-где торчали прутья. В одном месте кто-то явно пытался его починить, остались следы варварской сварки, напоминающие шрамы после неудачной операции.

Но странное дело: чем дольше Женя смотрела, тем больше это место казалось таинственным и гармоничным. Облупившаяся краска на колоннах складывалась в узоры, будто кто-то намеренно состарил фасад для антуража. Даже забор вдруг стал выглядеть как арт-объект.

— Мам, а зачем мы приехали к старому дому культуры?

— Детка, это не дом культуры. Ты тут никогда не была. Ведь твоя школа и городской парк в другой части города, а гулять тут особо-то негде. Это старая школа искусств. Первая, которая здесь появилась. Я в ней училась, когда была школьницей, такой же, как ты. Ну же, заходи! — Анна поманила дочь за собой. Женя вылезла из машины и засеменила за мамой в сторону удивительного таинственного здания.

«С ума сойти!» — Внутренний голос девочки не мог не выразить удивления. Все выглядело совершенно не так, как в музыкальной школе, в которой Женя побывала вчера.

Переступив порог, Женя мгновенно ощутила, как холл поглотил ее целиком. Воздух здесь был другим — прохладным, немного более влажным, чем на улице. Словно она спустилась в подземелье старинного собора.

Потолки взмывали ввысь, как своды храма. Лепнина в форме изящных гирлянд и резных плинтусов, ангелочки с потрепанными крыльями придавали обстановке особый шарм. Эхо от каждого шага разлеталось по стенам и возвращалось со звоном обратно.

Коридор напоминал тоннель в другое измерение. Длинный, широкий, он уходил куда-то вдаль к большому окну. Огромное, бесконечное, залитое светом, окно висело в воздухе, словно портал в другой мир. В стенах виднелись двери с потускневшими табличками, будто за каждой скрывалась своя маленькая вселенная.

Но главное — это лестница. Она взмывала вверх, а стальные прутья вились спиралями по краям, переплетались в цветочные узоры.

«Вау… Не то что вчера…» — подумала Женя, вспомнив нехватку воздуха и небольшой приступ клаустрофобии.

— Мам, это невероятно… — прошептала Женя, осматриваясь. Она будто боялась нарушить царившую атмосферу, творческую и таинственную. Ее голос тут же отразился от стен, образовав легкое и мелодичное эхо, которое звенело, словно бубенцы. Мама посмотрела на дочь и улыбнулась.

Внезапно, словно раскат грома, прогремел резкий хлопок, напоминающий треск закрывающейся двери. Звук быстрых мелких шагов нарастал словно лавина.

— Анечка, дорогая! — Из коридора вылетела невысокая полноватая женщина лет шестидесяти. Казалось, что короткие черные волосы и удобный полуспортивный костюм делали ее визуально еще старше и шире.

— Жанна Геннадиевна! — улыбнулась ей в ответ мама Жени. — Здравствуйте! Вот та самая красотка, про которую я вам вчера вечером говорила по телефону.

— Ну что, дорогая! — улыбнулась Жанна Геннадиевна девочке. — Проследуйте-ка за мной! Направо, пожалуйста!

Изумленная Женя с довольно улыбающейся мамой пошли следом за женщиной по узкому коридору, который оказался не таким уж и длинным. Через пару секунд они стояли перед одной из дверей.

Перешагнув порог, Женя осмотрелась. С одной стороны, кабинет был небольшим. Но высокие потолки и огромное старое окно так расширяли пространство, что оно казалось значительно больше, чем в музыкальной школе в парке. На подоконнике стояли красивые ухоженные орхидеи. Возле окна был письменный стол, а у стены — небольшое электронное пианино и старенький кожаный диван. На диване сидел стройный мужчина средних лет. В его руке была желтая кружка с цветочным орнаментом, в которой он медленно помешивал напиток. Пар, поднимающийся над поверхностью, разносил легкий кофейный запах.

— Располагайтесь, девочки! Ну что, рассказывайте еще раз, с чем пожаловали. — Толстушка прошла к письменному столу, облокотилась на него и расплылась в широкой улыбке.

— Жанна Геннадиевна, — начала Анна, — это моя дочь, Женя, и она мечтает играть на гитаре. Не могли бы вы ее взять в гитарный класс?

— Ну-кась, посмотрим! Милая, вставай ровно вот сюда! — толстушка указала Жене на место возле пианино.

Та повиновалась, все еще пытаясь осознать происходящее. А толстушка тем временем продолжала:

— Повторяй за мной! — Жанна Геннадиевна принялась выстукивать руками ритм, так же как и вчера это делал учитель на прослушивании.

— Неверно! — разочарованно протянула пухлая женщина, когда Женя закончила хлопать. — Так, давай попробуем что-нибудь проще.

Женя сосредоточилась и захлопала снова. Выражение лица Жанны Геннадиевны начало меняться.

— Ладно… Это похоже на правду, — разочаровано выдохнула она.

— Детка, а спой-ка что-нибудь. Свою любимую песню.

Женя понимала, что до полного провала оставались считаные секунды. Но все же начала петь. Зажмурившись, чтобы не видеть лиц присутствующих, она вдохнула поглубже и запела: «Маленькой елочке…». Окончив свою песню, она открыла глаза. Жанна Геннадиевна стояла с каменным лицом, не в силах пошевелиться, а мужчина на диване все так же задумчиво помешивал ложкой свой напиток, абсолютно не подавая вида, что произошло что-то сверхъестественное.

— Эм-м-м… Спасибо. Женя, милая, можешь оставить нас на минутку. Мы поговорим с твоей мамой? — Жанна Геннадиевна все-таки выдавила из себя кривую улыбку.

— Женечка, сходи погуляй немного, — улыбнулась ей Анна.

Девочка, понимая, что это было полное фиаско, молча вышла из кабинета и отправилась на улицу. Оказавшись там, она присела на заборчик, запрокинула голову к небу и закрыла глаза. И зачем мама заставила меня пережить это снова… Как будто за ночь что-то изменится и у меня появится талант. Пытаясь успокоиться, она вдохнула прохладный воздух полной грудью…

— Второй раз уже не так страшно, — промелькнуло в ее голове, — ладно, осталось недолго и поеду спрячусь в школе от этого позора.

                                          * * *

— Анечка… Дорогая, при всем моем уважении, — зажмурила глаза Жанна Геннадиевна, — ты сама все слышала. Я ожидала, что у нее будет такой же великолепный голос, как у тебя… А она… Видимо, не унаследовала твой талант. Безусловно, Женя повторила ритм. Но со второго раза, и он был очень простым. А пение? Она же ни в одну ноту не попала. Мне очевидно, что никаких выдающихся способностей у нее нет. При этом она уже взрослая. Мы могли бы сделать исключение, будь у нее особый дар и принимая во внимание наши с тобой отношения…

— Жанна Геннадиевна, дорогая, — взмолилась Анна, — я вас очень прошу. Возьмите ее хотя бы на один семестр. Пусть поучится?

— Анечка… Ну как я могу на такое согласиться? Есть другие ученики, которые заслуживают это место. И среди них есть действительно талантливые.

— Жанна Геннадиевна, я прошу вас как мама. С каждым днем Женя все больше замыкается в себе. Я впервые за много месяцев увидела, что ей и правда что-то действительно захотелось! Ну пожалуйста! Если у нее не получится или будет лениться, отчислите на первых экзаменах. Я вам и слова не скажу.

— Аня… — повернулась к ней Жанна Геннадиевна и с сожалением посмотрела на нее. — Я даже не знаю… Поверь, мне очень хочется тебе помочь. Но…

Жанна Геннадиевна взяла паузу и повернулась в сторону окна.

— Ты ведь была моей любимой ученицей. — Она грустно посмотрела на небо. — Никогда не забуду, как ты выступала на концертах. Твой голос влюблял в себя любого, кто его слышал. Мне кажется, не было ни одного конкурса, который ты бы не выиграла. Мы ведь все думали, что ты будешь поступать в музыкальное, ждали твоего триумфа. Мечтали увидеть тебя на большой сцене. Мы столько сил в тебя вложили. Я была так удивлена, когда ты просто исчезла… Одним днем. Ты пренебрегла таким талантом… Почему? — Толстушка повернулась в сторону Анны и посмотрела на нее так, словно пыталась найти ответ на давно беспокоящий ее вопрос.

Анна отвела взгляд в сторону.

— Жанна Геннадиевна, пожалуйста, не начинайте… Я правда не хочу обсуждать это сейчас…

— Так… Извините, что перебиваю, — вмешался мужчина, который все-таки отвел свой взгляд от желтой кружки: — Я возьмусь за нее.

— Что, простите? — перевела на него взгляд Жанна Геннадиевна.

— Ведь я веду класс гитары? Верно? Так вот. Я хочу взять ее в свои ученицы. Через мои руки прошло много учеников. И мне кажется, что в этой девушке что-то есть. Я пока не понимаю что, но я бы хотел с ней заниматься. Считайте это моей профессиональной интуицией. Давайте попробуем и возьмем период до первых экзаменов. Это всего полгода. Тогда и увидим, ошибаюсь я или нет, — улыбнулся он. — Так что я беру ее в гитарный класс, пусть попробует.

Он встал с дивана, сделав еще один глоток кофе, и посмотрел Жанне Геннадиевне прямо в глаза.

— Повторюсь, я не могу это объяснить, но мне кажется, что в ней что-то есть.

— Виктор Павлович, — обратилась к нему изумленная Жанна Геннадиевна, — если вы готовы, то я возражать не буду. Но я ничего такого в ней не увидела. По-моему, она весьма посредственная девочка. Уж извините-с.

— Вот и увидим через полгода, кто из нас прав. Так что, если вы не против — договорились, — улыбнулся ей Виктор Павлович и перевел взгляд на Анну, на лице которой появилась широкая улыбка благодарности. — Анна, позовите сюда вашу дочь!

Женя, которая все это время была на улице, вопреки своим стараниям никак не могла перестать нервничать. С каждой минутой ей все сложнее становилось сидеть на заборчике. Ее пульс то усиливался, то утихал, когда ей удавалось на мгновение совладать с собой.

— Ну почему же так долго?! Что там можно столько обсуждать?! И так все понятно! Ну когда уже… — начала беспокоиться она.

Вдруг дверь школы распахнулась. На пороге стояла улыбающаяся мама. Не дожидаясь, пока ее позовут, Женя вскочила и почти бегом пустилась к ней.

— Ну что, теперь мы можем ехать? — взмолилась девочка.

— Детка, с тобой хотят поговорить! — засмеялась мама в ответ.

Женя остановилась как вкопанная. О боже! «Я не смогу показаться им на глаза. Как же это стыдно…»

— Мам, а это обязательно? — умоляюще прошептала она. — И так понятно, что меня не берут, поехали… Пожалуйста!..

— Женя, перестань, пойдем! Не переживай, никто не будет тебя ругать.

Анна приобняла Женю за плечи и повела за собой в здание школы.

— Евгения! — Мужчина с желтой кружкой обратился к ней, как только она зашла. — Меня зовут Виктор Павлович. Я буду твоим учителем гитары. Я беру тебя на испытательный срок. До первого экзамена. Если не сдашь — будем прощаться. Если сдашь — будешь моей ученицей и дальше. Первый экзамен в конце декабря. Ну что, принимаешь такие условия?

Женя на мгновение зависла. Такого развития событий она не могла себе представить. Ее ноги стали словно ватными, а в глазах начали летать блестящие мушки.

— Но я ведь не прошла вступительные испытания? Я ведь не смогла спеть…

— Кто тебе сказал? — лукаво улыбнулся учитель. — Ты спела и все прошла. И мы приняли такое решение. Ведь нам виднее? Не так ли?

Женя покраснела и опустила голову.

— А как же мой возраст?

— Ну, какой уж есть. Попробуем позаниматься, а потом решим, что с тобой делать. В любом случае, это наш вопрос, а не твой. Поэтому будем считать, что условия ты приняла. Начнем заниматься немного заранее. Приходи в начале августа. Подготовим тебя немного к первому сентября. А до этого момента вам с мамой нужно купить инструмент и еще некоторые приспособления. Список я вам дам.

— Спасибо… — прошептала Женя и посмотрела на учителя. Ее глаза были на мокром месте. — Спасибо, что поверили в меня.

— Пока не за что, — подмигнул ей Виктор Павлович.

Трогательную сцену прервала Жанна Геннадиевна:

— Раз мы все решили, то давайте заканчивать. Нам всем нужно работать. А ты, Аня, заезжай как-нибудь просто так… На чай. Пожалуйста. Не будем ворошить прошлое. Мы ведь можем просто общаться?

Анна с благодарностью посмотрела в сторону толстушки и одобрительно кивнула. Уже через минуту Анна и Женя ехали в машине.

— Мам, но ведь моя школа в другой стороне?

— А я тут подумала, что такое событие нужно отметить. Ведь не каждый день исполняются мечты! Предлагаю попить какао в кафе? С тортиком?

— А как же уроки? А что скажет папа? — Девочка поежилась и посмотрела в окно.

— Думаю, сегодня можно устроить внеплановый выходной! А папе мы не расскажем. Это будет наш с тобой маленький секрет. — Мама подмигнула дочери.

— Мам, я люблю тебя… — прошептала девочка. — Спасибо тебе большое… Спасибо, что услышала и поверила в меня.

Остаток пути Женя провела в размышлениях. «Мама поверила в меня и поддержала… Она ни разу не сказала, что это несерьезное увлечение. Учитель гитары тоже поверил в меня. Как такое возможно? Почему? Почему они решили дать мне этот шанс? Шанс попробовать. Шанс осуществить мечту, о которой до недавнего времени мне даже было страшно сказать вслух… Теперь я просто не имею права подвести их».

---

Глава 6.
Лето перемен

— Ну и денек выдался… — Женя лежала в обнимку с одеялом на своей кровати, прокручивая события минувшего дня. Поерзав на кровати и не обнаружив удобного положения, она встала, кинув взгляд на музыканта с постера.

— Ну что! Почти коллега, еще немного и я буду играть как ты! — подмигнула ему она.

Ей показалось, что музыкант закатил глаза.

— Ладно-ладно! Согласна. Еще не коллега. Но вот увидишь. Уже скоро я заиграю так же.

Быстро позавтракав, Женя переоделась и отправилась в школу. Ей не терпелось поделиться с Катей. Почти дойдя до школы, она увидела, что новая знакомая маячит у входа. Только завидев Женю, Катя замахала ей рукой и почти бегом направилась навстречу.

— Ну и как это называется? — громко и с обидой в голосе сказала Катя, лишь только девочки поравнялись. — Ну ты же обещала вчера все рассказать! Я так ждала… А ты просто взяла и прогуляла уроки?

— Ну, вообще-то не прогуляла… — смутилась Женя, которая не ожидала такой атаки со стороны подруги.

— Я же чуть не умерла от любопытства!

— Ну извини… У меня вчера такое произошло! Ты не представляешь! — Женя таинственно посмотрела на Катю.

— И что же? — Любопытство снова взяло над Катей верх и она сбавила напор, приготовившись внимательно слушать.

— Я тебе все расскажу, — улыбнулась Женя, — но давай после уроков? Я обещала маме больше не прогуливать.

Во взгляде Кати появилась досада.

— Евгения, ты жестокая! Я ночь не спала. Умирала от любопытства… А ты… После уроков…

— Мы все равно не успеем сейчас нормально поболтать. Ведь уже скоро звонок.

— Ну и ладно… — немного разозлилась Катя. — После уроков так после уроков… Вообще, мой учитель сказал, что тебя не взяли, — язвительно заметила она, пытаясь задеть подругу и спровоцировать раскрыть хоть какую-то информацию.

Женя покраснела. Интересно, что еще учитель рассказал ей? Надеюсь, никаких подробностей. Девочка немного поежилась и тихо сказала:

— Вообще-то, меня взяли… И именно об этом я хотела тебе рассказать после уроков…

— Да ладно? — выражение лица Кати сменилось на искреннее удивление. — Этого не может быть. Я же только вчера вечером с ним разговаривала. Женя, колись! Что произошло? — любопытство рыжеволосой девочки снова разбушевалось.

— Я тебе все после уроков расскажу! — засмеялась Женя, почувствовав моральную победу.

— Ну и ладно! Но учти! Я тебя домой не отпущу, пока все не узнаю.

— Хорошо-хорошо. Согласна, — улыбнулась ей Женя и девочки отправились в сторону главного школьного входа.

                                         * * *

— Дорогие ученики! Рада поздравить вас с последними учебными днями! Еще совсем немного — и вам выставят годовые оценки, — начала свою речь классная руководительница. — Я хочу напомнить, что в следующем году вы должны определиться с направлением поступления. И по возможности принимать участие в конкурсах и олимпиадах. Если вы хорошо выступите, то можете получить дополнительные баллы при поступлении в вузы. А теперь — в добрый путь! Отдохните хорошенечко! В следующем году придется усердно поработать!

Радостные школьники еле дождались окончания речи и с шумом вылетели из кабинета.

— Как же быстро пролетел год… — подумала Женя, вставая из-за парты.

Когда последние одноклассники вывалились из кабинета, Женя подошла к окну. Солнце тут же яркой вспышкой ударило в глаза. Небо расстелилось перед ней голубым океаном. Внизу, на выцветшем школьном стадионе, семиклассники устроили нечто среднее между футболом и массовой потасовкой. Хаотично валялись рюкзаки — современное искусство под названием «Последний день четверти». Листья на березах шелестели едва слышно и ненавязчиво.

«Вот и все», — подумала Женя. Завтра раздадут дневники с итоговыми оценками, а после… каникулы. Она прищурилась, глядя, как облако-лебедь медленно трансформируется во что-то отдаленно похожее на гитарный медиатор.

Женя вернулась к своей парте и взяла сумку, окинув взглядом пустой класс.

«Даже не верится. Еще всего пара лет, и больше я сюда не вернусь. Никогда. А казалось, что школа будет длиться вечно…»

                                          * * *

Катя сидела на скамейке у школы в ожидании Жени. Только завидев ее, Катя вскочила, замахала рукой и направилась навстречу.

— Ну все, теперь не отвертишься, рассказывай! — выпалила она.

— Ладно, ладно… сейчас, — засмеялась Женя и начала свой рассказ. Беседуя, девочки медленно пошли в сторону городского парка.

— То есть ты хочешь сказать, что тебя приняли в этот задрипанный дом культуры?! — в голосе Кати послышался смешок. — Ну слава богу, я-то подумала, что тебя в нашу школу взяли с такими способностями. Теперь-то все сходится.

— Ну почему задрипанный… — немного обиделась Женя. — Вообще, раньше я тоже думала, что это старый дом культуры. Но это оказалась городская школа искусств. Мама сказала, что когда-то она была очень престижной. Ее выпускники выступали и выигрывали на многих серьезных конкурсах.

— Ну, не знаю… Видимо, когда-то очень давно! Для меня это все равно звучит как что-то второсортное. — Катя горделиво поправила свои огненные волосы.

— Ну перестань, пожалуйста… Вообще, если быть откровенной, я прекрасно понимаю уровень своих способностей… — Женя опустила глаза. — И мне, в общем-то, все равно, в какой школе учиться, престижной или нет. Я просто хочу играть. И все.

— Ну а смысл просто играть? — Катя резко остановилась и посмотрела Жене прямо в глаза. — Ты просто потеряешь время. Ты ведь можешь пойти на рисование или еще куда-то. Ты не подумай, я не хочу тебя обидеть, я просто тебя предостерегаю… С очень большой вероятностью у тебя ничего с музыкой не получится. Ты расстроишься и потеряешь время, а могла бы заняться чем-то другим.

— Я не хочу рисовать или еще что-то… — немного раздраженно отрезала Женя. — Я хочу играть. Хотя бы попробовать. Я всегда мечтала об этом. Тем более на прослушивании мне сказали, что все не так уж и плохо. Что меня берут на испытательный срок — полгода. Так что максимум, что я потеряю — это полгода.

— Чего ты так завелась-то? — вздрогнула Катя, не ожидая, что Женя может так резко ответить. — Ну, попробуй… Мне ведь не жалко. Хуже-то будет только тебе.

Повисла неловкая пауза.

— Ладно, давай не будем больше об этом. Поступай как знаешь. Давай лучше обсудим планы на летние каникулы?

— Согласна, — выдохнула с облегчением Женя, немного расслабившись. Оборону можно больше не держать…

---

Глава 7.
Женя в деле

Летние каникулы, как и все хорошее, пролетали незаметно. Катя, с которой Жене так не терпелось встретиться, уехала в другой город к бабушке до середины августа. Жене, у которой поездок этим летом не предвиделось, ничего не оставалось, кроме как читать книги, изредка заниматься рукоделием и бесцельно бродить по жарким улицам под палящим солнцем. Недалеко от города находилась река, к которой ходила девочка, чтобы посидеть в тишине и немного помечтать.

Семья Жени редко куда-то выезжала отдыхать, ведь, по мнению папы, это было очень нерационально — тратить на поездки столько денег. Бесконечные дискуссии мамы и папы о совместных семейных поездках почти всегда заканчивались для Анны полным провалом. Ее аргументов было всегда недостаточно. Ведь, по мнению папы, в их семье устает только он, и раз ему отпуск не нужен, то и никому он тоже не нужен. А копейка рубль бережет!

В какой-то мере смирившаяся с этим Женя спокойно проводила время в городе. После прослушивания в музыкальной школе она стала часто представлять себя рок-музыкантом, который обрел суперпопулярность. Она представляла гастроли, то, как играет на сцене. Как с разбегу прыгает в зал, а фанаты подхватывают ее и радостно кричит: «Же-ня! Же-ня!» Фантазии доставляли ей неимоверное удовольствие.

И вот до первого занятия осталось всего несколько дней.

— Женя, у меня для тебя сюрприз! — улыбнулась мама, лишь только дочь вернулась домой с прогулки.

— Сюрприз? — в глазах Жени зажглись огоньки любопытства.

— Да, милая, заходи и посмотри, что тебя ждет в комнате.

Заинтригованная Женя прошла к себе. На кровати лежал черный чехол. Через мгновение она извлекла из него… Гитару, которая была совсем не электронная.

— Мам, это что? — Лицо девочки немного искривилось.

— Как что? Гитара. Классическая. Тебя ведь зачислили в класс классической гитары.

Женя уставилась на маму. По спине пробежали мурашки и засосало под ложечкой. Ее мечта — стать рок-музыкантом — стремительно летела в тартарары. Анна тут же попыталась разрядить ситуацию.

— Милая, я тебя уверяю. Если у тебя получится играть на классической гитаре, потом сможешь играть на любой. Хоть на электро, хоть на бас… Если все получится, мы сходим с тобой в магазин и ты выберешь любую, на свой вкус!

— Точно? — Женя недоверчиво посмотрела на маму, но в ее глазах все еще читалось разочарование.

— Абсолютно точно! Не переживай. Сходи сначала на пару занятий. И посмотришь. Бросить всегда успеешь, если не понравится.

— А что это у нас тут такое? — раздался сзади громкий мужской голос.

— Марк! Мы не ждали тебя так рано! — вздрогнула от неожиданности Анна. — Что-то случилось, дорогой?

— Вот, удалось вырваться с работы пораньше в кои-то веки! Решил провести время с семьей. — Марк перевел взгляд на дочь и замер. — Что это у тебя в руках? Зачем тебе гитара?

От пристального взгляда отца Жене стало некомфортно, но она все-таки прошептала:

— Я решила научиться играть, — робко прошептала она. Словно от давления, ее голова склонялась все ниже и ниже, пока лицо полностью не стало обращено к полу.

— У тебя ведь скоро выпускные экзамены?

Женя не ответила.

— Я тебя спрашиваю. У тебя ведь скоро выпускные экзамены? Смотри мне в глаза! — рявкнул отец.

Женя нехотя подняла взгляд и, превозмогая страх, посмотрела прямо в строгие глаза отца. Ей казалось, что неведомая сила пытается сровнять с землей.

— Да… Но выпускные экзамены только через два года… Я думала хотя бы в десятом классе поиграть, — промямлила она.

— Я не понимаю, зачем тебе это баловство? Ты что, маленькая? В игрушки не наигралась? Или у тебя много свободного времени? Так займи его учебой, будь любезна!

— Пап… Мне просто захотелось… — на глаза Жени навернулись слезы.

— Захотелось… Ей захотелось. Что? Что тебе захотелось?! Просрать свою жизнь? В самый ответственный момент задвинуть учебу? Я этого не потерплю. Тебе нужно быть серьезнее и думать о будущем! Ты и так закончила год с одной четверкой!

— Ну папа, пожалуйста… Это же четверка по литературе, — захныкала Женя.

— Это не четверка по литературе, это халатность и слабохарактерность. Ты не нашла времени или силы получить оценку выше. Нужно уметь работать через не хочу и не могу!

— Марк! Ну что ты начинаешь с порога. У Жени, между прочим, каникулы. Можно и отдохнуть! — вмешалась испуганная Анна. — Ты пришел домой пораньше, мы могли бы пойти и прогуляться всей семьей…

— Вы еще и деньги потратили на бесполезную вещь! — не унимался отец.

— Пап, это не…

— Так! Стоп! Вы двое, можете хоть раз поговорить нормально! — разозлилась мама.

— Я говорю нормально! — рявкнул Марк Анне, но, увидев ее пристальный взгляд, тут же замолчал.

— Пойдемте вместе попьем чаю и пообщаемся? А Женя после чая отпустит нас с тобой вдвоем прогуляться.

Женя с благодарностью посмотрела на мать. Ведь тогда у нее появится время, чтобы заняться своим подарком без посторонних глаз.

— Ну все, теперь все на кухню! Оба! И чтобы без скандалов. — Анна выдавила из себя улыбку и отправилась заваривать чай.

                                          * * *

— Ну нет! Так не пойдет! — Виктор Павлович окинул взглядом Женю, которая мгновение назад вошла в здание школы.

«Ну вот… Первое занятие. И уже что-то пошло не так», — промелькнуло в ее голове.

— Виктор Павлович, я не понимаю…

— Евгения! Ты молодец, что ты оделась как в школу. Несмотря на лето и жару, надеть такую одежду… Но в узких черных юбках играть, мягко говоря, неудобно. На занятия мы ходим желательно в штанах. Никаких юбок, каблуков, маникюра, распущенных волос. И к слову: лучше надевать не школьную блузку, а футболку, чтобы не сковывать движения.

Девочка покраснела.

— Ладно тебе, не смущайся. Поэтому мы и начали с тобой учебный год пораньше. Сегодня будет вводное занятие. Покажи свой инструмент.

Женя открыла чехол и протянула Виктору Павловичу гитару.

Она была сделана из фанеры, а струны издавали глуховатый топорный звук. Заметив вопросительный взгляд девочки, преподаватель заметил:

— Не переживай, для начала самое то! Пойдет! Но если будем играть что-то серьезное, звук, конечно, пострадает и придется заменить инструмент. Ну что, теперь пойдем к кабинету? — Он махнул рукой, увлекая Женю вглубь коридора.

Вскоре они очутились перед дверью, на которой висела табличка с надписью «10».

— Добро пожаловать! — улыбнулся Виктор Павлович и распахнул дверь. — Все занятия гитарой будут проходить в этом кабинете. Так что привыкай, — подмигнул учитель.

Взгляду Жени открылась комната площадью около шести квадратных метров. Кабинетом это назвать было сложно. В центре стояли два стула. На стенах висели гитары и стикеры с какими-то надписями. В углу, на уровне пояса, висела самодельная полочка, на которой стояла та самая желтая чашка с цветочным орнаментом. На противоположной от двери стене расположилось огромное окно не меньше трех метров в высоту.

Протиснувшись к дальнему стулу, Женя осмотрелась вокруг, едва найдя место, куда поставить гитарный чехол.

— Привыкай! — заметил смущение девочки Виктор Павлович. — Гитаристы, как правило, занимаются именно в таких небольших кабинетах. Когда я учился в музыкальном училище, мы занимались в каморке под лестницей! К слову сказать, нам, гитаристам, совершенно не нужно много места, вот увидишь.

Виктор Павлович занял свободный стул, который стоял ближе к двери. Положив ногу на ногу, он взял чашку и начал размешивать напиток, от которого исходили небольшие клубы пара. По запаху и цвету напиток напоминал растворимый кофе.

— Мы с тобой позанимаемся пару раз. Сегодня и через неделю. А потом уже буду ждать тебя в сентябре. Выдам тебе расписание и программу на семестр. Идет?

— Конечно! — улыбнулась девочка, которая наконец-то смогла найти удобное положение на стуле и разложить свои немногочисленные вещи.

— Ну что ж! Тогда начнем!

---

                                          * * *

— Я должна все выучить! — Женя вновь и вновь повторяла упражнения. Она судорожно дергала струны, но пальцы, как назло, совершенно ее не слушались. Она посмотрела на лист, где были расписаны ноты и их положение на грифе, и тут же закатила глаза.

— Дочь, может, хватит уже? — постучала в дверь мама. — Давай сделаем перерыв? Пообщаемся? — взмолилась она. Женя битый час отрабатывала упражнения, которые пока звучали как нечто бессвязное, противное и грубое.

Услышав голос матери, Женя прекратила насилие над руками и музыкальным инструментом. Только сейчас она поняла, что кончики пальцев горят огнем, а из-под ногтя мизинца на левой руке проступила кровь.

«Пожалуй, действительно, хватит, — подумала она. — А то долго я так не выдержу».

— Сейчас приду, мам!

Анна с облегчением вздохнула. Женя убрала гитару в чехол, подмигнула музыканту с постера и пошла за мамой на кухню.

— Детка, поверь моему опыту, — сказала Анна, когда они приступили к чаепитию, — не стоит заниматься наскоком. Это как спорт. Ты не можешь сесть на шпагат за один день. Мышцы нужно растягивать постепенно. Тут то же самое. Твои руки должны привыкнуть к нагрузке, кожа немного огрубеть, мышцы окрепнуть.

— Наверное… Но мне так хочется быстрее сыграть соло! Как настоящий гитарист!

— Милая, мне очень нравится твой энтузиазм, но, к сожалению, так не бывает. Думаю, твоим рукам нужно отдохнуть. Сходи прогуляться. А завтра продолжишь.

Женя недовольно посмотрела на маму. Кончики пальцев предательски пульсировали и ныли. От каждого прикосновения они болели так, как будто по ним прошлись наждачной бумагой. Женя вздохнула.

— Ты права… Пожалуй, на сегодня и правда нужно заканчивать…

                                          * * *

Женя еле дождалась следующей недели. Ей не терпелось показать, как она выучила расположение нот на гитаре и научилась играть упражнения. Хотя играть — это громко сказано, ведь задание было — издавать звуки. Но даже это приводило Женю в полный восторг. Еще бы! Еще «вчера» она даже держать инструмент не умела, а «сегодня» она уже почти играет.

До занятия оставалось еще полчаса, а Женя уже сидела в холле музыкальной школы. Не зная, чем заняться, девочка достала гитару, чтобы в очередной раз повторить упражнения.

— Ага, играем в коридоре! — услышала она мужской голос. Из-за угла вышел Виктор Павлович.

— Ой, извините! — Женя вздрогнула и попыталась быстро убрать гитару обратно в чехол. — Я думала, что еще никого нет…

— Все нормально, — заулыбался учитель. — Это даже похвально. Когда я учился, тоже играл в коридорах, и раз уж ты пришла раньше, залетай в кабинет. Начнем сейчас. Только уж не обессудь, буду пить кофе на занятии, я его только заварил!

Женя заметила желтую кружку в его руке, из которой по обыкновению шел пар.

— Ну, рассказывай, как твои успехи? — спросил учитель, придерживая дверь кабинета номер десять так, чтобы Женя могла пройти.

— Я все выучила! — улыбнулась девочка и начала располагаться. В этот раз кабинет показался ей ничуть не тесным, и даже уютным.

— Не может быть. За неделю? Прям-таки все? — улыбнулся учитель.

— Да! — Женя слегка задрала нос вверх.

— Ох! Ну, тогда показывай.

Женя взяла инструмент и продемонстрировала домашнее задание. Окончив, она перевела глаза с инструмента на Виктора Павловича. Он сидел и пристально смотрел на ее руки, брови были приподняты, а на лице расцвела улыбка. Он отставил чашку с кофе на полку, скрестил руки на груди и одобрительно кивнул ей. Он был доволен.

— Виктор Павлович! Я еще кое-что сделала.

— Что же?

— Вы только не ругайтесь сильно. — Девочка немного замялась. — Мне просто очень хотелось попробовать сыграть какую-нибудь мелодию… И я не удержалась. Я понимаю, что, скорее всего, это будет ужасно, но все-таки…

— Мне ты можешь показывать на инструменте все, что угодно. Давай, жги!

Женя сделала серьезное лицо, будто думала над какой-то крайне сложной задачей по физике, и исполнила «В траве сидел кузнечик», играя по одной струне. Она выбивалась из ритма, зажимала струну одним пальцем левой руки. Извлекала звуки тоже одним пальцем, который искривился в форме крючка.

— Вот! Похоже ведь? — девочка робко покосилась на учителя.

— Недурно! — похвалил ее Виктор Павлович. — А кто тебя этому научил?

— Никто. Сама, — спокойно ответила Женя.

— Как никто? А как же ты это сыграла, как поняла, где именно нужно зажимать струну? — Брови Виктора Павловича поползли на лоб от удивления.

— Ну, я учила ноты, как вы и сказали. И узнала некоторые звуки. Потом просто связала их вместе. Я ведь помню, как звучит мелодия.

— А ты можешь спеть мне эту песенку? Про кузнечика? — попросил удивленный Виктор Павлович.

«Не может же такого быть… — шептал его внутренний голос. — Не может человек с такими способностями, которые она продемонстрировала на вступительных, вот так просто, после первого занятия сыграть мелодию на слух без нот».

Женя нехотя начала петь. Но пела она так же жутко, как и на вступительных экзаменах.

— Хм-м… Ничего не понимаю… Я в полном замешательстве! — улыбнулся учитель. — Ладно, в любом случае ты большая молодец! А теперь продолжим обучение. — Виктор Павлович достал лист с нотами. Присмотревшись, Женя поняла, что на листе всего три строки с нотами, а посередине красуется название: «Андантино».

— Ну что, давай разбираться, что тут к чему!

Оставшиеся тридцать минут урока Женя пыталась сыграть первый такт. Но ноты вечно вылетали из головы, а пальцы не слушались. Вместо удобной позиции на грифе пальцы будто завязывались в узел.

— Я надеюсь, смысл понятен, а теперь давай расходиться, занятие окончено, — сказал в конце урока учитель и улыбнулся. — У тебя будет время, чтобы разобраться со всем этим. Жду тебя первого сентября! А теперь иди и отдохни последние дни каникул хорошенечко!

                                          * * *

— Женька! Я вернулась! — раздался радостный голос в телефонной трубке. — Погнали гулять?

Девочка стянула с себя одеяло и взглянула на часы. 8:00. И чего ей на каникулах не спится?

— Привет, Кать… — протянула она слегка охрипшим голосом.

— Ты что? Еще спишь? — в телефоне послышался смешок. — Извини. Просто мы рано приехали. Я давно уже не сплю. Все жду, когда можно позвонить. Ну что? Перезвонить попозже?

— Да ладно… — зевнула Женя в трубку. — Я ведь уже встала.

— Вот видишь! Раз ты все равно встала, пойдем гулять. Давай-давай! Мне не терпится с тобой встретиться. Встречаемся через полтора часа в городском парке!

— Ох… Ладно… Думаю, успею, — уже немного бодрее протянула Женя.

Девочка сползла с кровати и направилась в душ. Через некоторое время она уже была на улице. Глубоко вдохнув, Женя почувствовала, как свежий воздух наполняет легкие, а тело расслабляется. Внутри появляются неведомая ранее сила и желание двигаться к чему-то новому и неизведанному. Это так странно. Еще пару месяцев назад ее желания были весьма скудными: лишь бы не выделиться из толпы, не привлекать к себе лишнего внимания. Делать только то, что велит отец. Ведь ему виднее, как все должно быть. Или все-таки нет?

Женя достаточно быстро преодолела двор и оказалась возле автомобильной дороги, разделяющей спальный район и городской парк.

На скамейке у входа в парк сидела Катя в наушниках и ритмично покачивала головой. Ее рыжие волосы переливались и блестели на солнце, от покачивания сильно выделяя ее на фоне проходящих мимо одинаковых серых людей.

Увидев Женю, Катя сразу замахала рукой.

— Привет! Ты рано! — крикнула она, вынимая наушники из ушей.

— Я смотрю, ты тоже решила прийти пораньше? — улыбнулась ей Женя.

— Да, я не очень люблю сидеть дома… Особенно когда такая хорошая погода.

— А мне, наоборот, в последнее время это очень нравится. Я стала много заниматься музыкой. Наверное, в этом дело.

— А с кем ты занимаешься? Ведь учебный год еще не начался? — удивилась Катя, убирая наушники в сумку.

— Со мной уже начал заниматься мой учитель. Было два вводных занятия, — похвасталась Женя.

— Да ладно? Зачем? — улыбнулась Катя, а ее брови поползли выше на лоб. — Не понимаю… Каникулы… Зачем тебе, да и педагогу, тратить свое свободное время. Могу понять, когда занимаются дополнительно с конкурсантами… Или с теми, кто собрался поступать. Но чтобы просто так. С новичком, который к тому же не подает больших надежд… Не понимаю…

— Кать, ну зачем ты так? — голос Жени немного задрожал.

— Как так? — Катя пожала плечами. — Это ведь правда. У нас учителя никогда ни с кем дополнительно не занимаются. Только с самыми одаренными. Есть у нас один такой… Пианист. Господин Совершенство… Может быть, как-нибудь познакомитесь… Вот с ним в любую погоду и время суток готовы заниматься. Все педагоги так и ждут, что он поступит в музыкальное училище и станет мировой знаменитостью.

— А мне показалось, что заниматься дополнительно в порядке вещей… В общем-то, мне предложили сами. Я не напрашивалась… — Женя опустила взгляд и принялась разглядывать свои кроссовки.

— Все чудесатей и чудесатей! В любом случае, раз ты начала учиться, я приглашаю тебя на ежегодный новогодний концерт! Вот там и меня послушаешь, и Мистера Совершенство, кстати. — Катя слегка задрала нос, будто пыталась похвастаться.

— А что это за концерт?

— Как что? Да это самое большое событие в области музыки в нашем городе! После сдачи экзаменов за первый семестр выбирают лучших учеников из двух школ. Обычно начинают с четвертого года обучения. Лучшие ученики играют в большом концертном зале городского Дома культуры. Ты бы видела этот зал! Он и правда огромен! Там целых два яруса балконов! Иногда на концерте присутствуют представители музыкальных училищ, так сказать, присматривают себе будущих студентов. Ну и управа города, конечно, приходит.

— Ничего себе! Вот бы мне когда-нибудь там оказаться! — Женя мечтательно посмотрела на небо, но подруга тут же ее осадила:

— Не смеши меня, Жень! Это если и будет, то годика через четыре. Таковы правила. И это если тебя не отчислят зимой, — съязвила Катя. — А вот как гость приходи, конечно! Я дам тебе пригласительный. Я уже играла в прошлом году. Столько сил приложила, чтобы попасть на этот концерт. Не всем дано быть такими, как Мистер Совершенство…

— Слушай… Да кто этот… Мистер Совершенство?

— Звездный недосягаемый парень. И, к слову сказать, еще и самый таинственный. Ни с кем не контактирует, не общается… Живет на своей волне. Но играет… Словами не передать. Нужно один раз услышать. Я пыталась с ним… эм-м… подружиться… — Катя закатила глаза. — Но он вообще не обращает никакого внимания на девушек, в частности, на меня…

— То есть ты решила, раз он на тебя не обратил внимания, то ему девушки не интересны? — засмеялась Женя.

— Ну конечно! — Подруга почувствовала себя уязвленной и поправила волосы. — Женя, ты бы это видела. Он не просто не обращает внимания. Он полностью безэмоционален. Опять же, это невозможно передать словами. — Катя подумала и добавила: — Мне кажется, что у него и друзей-то нет.

— Заинтриговала! — засмеялась Женя. — Теперь мне хочется на концерт еще больше. Приду обязательно!

— Что-то мы заболтались про музыку. Я, между прочим, тебе хотела рассказать кое-что совершенно другое! — У Кати загорелись глаза и она начала взахлеб рассказывать Жене про свой «курортный роман», который случился, пока она отдыхала у бабушки. А Женя делала вид, что внимательно слушает, а сама представляла в голове большой концертный зал, как она играет на сцене, а зрители с замиранием сердца слушают. И вот она встает в свете софитов… И купается в овациях.

---

Глава 8.
Ну что, поиграем?

Сентябрь начался так, что школьники с недоверием смотрели в календарь. Точно ли это осень? Солнце светило так ярко, будто август и не думал заканчиваться. Даже школьный двор, обычно угрюмый и серый, сегодня был залит ярким солнечным светом и переливался золотом листвы.

Сокращенный учебный день. Всего пара часов, раздача расписания, дежурные улыбки учителей. Одноклассники, загоревшие и выросшие за лето, кучковались в шумные стайки, выплескивая друг на друга каскады впечатлений.

Женя притихла у окна, впитывая чужие истории. Ее воображение тут же рисовало картинки: вот она сама стоит на палубе, соленый ветер путает волосы; вот она идет по узким улочкам, где из каждой пекарни пахнет теплым тестом…

Своими впечатлениями она не делилась. А что рассказывать-то? Что все лето провела в городе? Как и все предыдущие каникулы. Нет уж, лучше промолчать.

Но сегодня было не только Первое сентября. Сегодня первый день ее новой жизни. Сегодня первый день ее официальной учебы в музыкальной школе. Не «на пробное занятие», не «посмотрим, как пойдет», а как положено. Сердце Жени трепетало. Скоро звонок. Скоро и она побежит туда, где наконец-то станет не слушателем, а героем своей собственной новой истории.

Впервые в жизни Женя поймала себя на мысли, что ей некомфортно в школьной форме. Ох уж эта сковывающая юбка… Эта строгая белая блузка… Она мечтательно вспомнила футболку и брюки, в которых играла на гитаре.

— Женя! Тебе не интересно, что я говорю? — прервала мысли девочки классная руководительница.

— Извините… — Женя залилась краской.

— Я могу продолжать? — задала риторический вопрос классная и с укоризной посмотрела на девочку. — Дорогие ученики! Поздравляю всех! Теперь вы десятиклассники!

С задних парт послышались смешки.

— Этот учебный год очень важен для каждого из вас. К концу года все должны определиться, куда именно будете поступать. И завершением года станет подача заявления на сдачу выпускных экзаменов. Сами экзамены будут проходить после окончания одиннадцатого класса. А кто будет много смеяться на последней парте, рискует его не окончить! — строго сказала она, пытаясь унять учеников, которые никак не могли успокоиться. — Прошу отнестись к этому со всей серьезностью и посвятить год определению своего дальнейшего пути! Также советую, если кто-то хочет облегчить себе поступление, участвовать в конкурсах и олимпиадах. Напоминаю, что они дают дополнительное преимущество! А теперь возьмите расписание и проведите с пользой оставшиеся полдня! — На этой фразе раздался школьный звонок.

«Определение дальнейшего пути… Как вообще его можно определить? — подумала Женя. — Вот папа считает, что единственно возможный путь — это поступление в технический университет. Ведь, по его мнению, только технарь создает что-то реальное и нужное. А хочу ли этого? Ведь это совершенно не то же самое, что физику в школе учить… — задумчивая Женя собрала свою сумку. — Ну ладно… Подумаем. А теперь — на музыку!»

                                          * * *

— Ты готова? — улыбнулся ей Виктор Павлович, когда Женя расположилась в кабинете.

— Я готовилась. Надеюсь, что все правильно разобрала!

— Жги! — махнул он рукой и заулыбался. Затем повернулся на стуле в сторону полки и насыпал пару ложек растворимого кофе в желтую чашку, тут же залив его кипятком.

Женя сделала серьезнейшее выражение лица и объявила: «Андантино». Спустя тридцать секунд после начала игры она объявила: «Конец!»

Подняв глаза на учителя, Женя поняла, что Виктор Павлович даже не притронулся к напитку, а сидел, уставившись на нее.

— Ого! — спустя некоторое время все-таки произнес он. — Вот это скорость… Удивительно. Всего за пару недель. Мы же говорили, что ты разберешь одну строку. А ты сыграла все целиком. Сама ноты разобрала?

— Да, — похвасталась Женя. — Правда, мне это далось не очень легко.

— Супер! Конечно, над ритмом нужно поработать, но я искренне удивлен твоими результатами. Ты большая молодец!

— Виктор Павлович! И еще я хотела показать… — И Женя, не дожидаясь ответа педагога, заиграла на одной струне мелодию.

— Это же из рекламы? Которую сейчас везде показывают?

— Да-да! — засмеялась Женя. — Это она! Правда, похоже?

— Похоже, похоже. Дай угадаю, ты просто села и сыграла мелодию на слух?

— Ну да, а разве это сложно? — удивилась девочка и пожала плечами. — Мне кажется, так многие могут.

— Ну, как тебе сказать… — Виктор Павлович почесал затылок, взял кружку с кофе и немного отпил. — Не многие, Женя. Особенно когда только начинают заниматься. Но не будем об этом. Раз ты у меня так быстро делаешь домашние задания, вот тебе новое произведение. И на этот раз, ты его так быстро не выучишь! — заметил он и достал с полки стопку нот. Он начал быстро перелистывать их, пока не остановился на одной из страниц. — Вот, нашел! — Он вытащил из стопки три листка. Увидев их, Женя вытаращила глаза. Они были все исписаны мелкими нотами. Это как после книг с большими картинками взять в руки действительно взрослую книгу, в которой нет никаких рисунков. — Держи! Посмотри на досуге. Думаю, тебе понравился. А сейчас давай поработаем с ритмом «Андантино»! Нельзя ведь его оставить в таком состоянии?

                                          * * *

После занятия довольная Женя почти вприпрыжку устремилась от кабинета номер десять в сторону раздевалки. Музыкальная школа уже не казалась такой пустой. В ней бурлила жизнь. Из каждого кабинета раздавались какие-то звуки. Даже из раздевалки доносилась гитарная музыка. Женя прислушалась. Она никогда не слышала вживую, как играют на классической гитаре произведения, которые написаны именно для нее, а не адаптированы, будучи написанными для других инструментов. Она подошла поближе. В раздевалке на длинных скамьях, которые стояли вдоль стен, сидели ребята-гитаристы. Один из них держал в руках классическую гитару и играл невероятные пассажи. С каждым разом он старался играть быстрее, но то и дело ошибался, а «зрители» заливались смехом. Женя остановилась, пытаясь понять, как пройти мимо него, не помешав, чтобы забрать свои вещи. Пока Женя размышляла, парень внезапно повернулся в ее сторону, будто почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Он посмотрел снизу вверх, опершись одной рукой на корпус гитары, а другой себе на колено.

— О! Я тебя раньше здесь не видел! Ты тоже с гитарного? — воскликнул он.

— Да… — тихо произнесла себе под нос Женя, которая совершенно не привыкла к неформальному общению. — А как ты понял?

— Что именно? — улыбнулся парень.

— Ну, что я с гитарного?

— О-о-о! Это было действительно сложно! — засмеялся он и указал на гитару в чехле, которую Женя несла за спиной, словно рюкзак.

Женя зажмурилась, ее лицо налилась краской, словно помидор. «Блин, какая я глупая», — промелькнуло в голове у девочки. Тем временем незнакомец увидел ноты в ее руке.

— О-о-о! Партитура! Покажи, что играешь? — Парень выдернул из рук Жени листки с новым произведением.

— Мне его только сегодня дали… — начала было Женя, но парень не унимался.

— О-о-о! Я знаю, что это! Это «Classical Gas»! Я его играл пару лет назад, но помню до сих пор, обожаю это произведение! Так-так, сейчас… — Парень положил ноты рядом с собой на лавку и заиграл.

Женя не смела пошевелиться. Ее окутала ранее неизвестная мелодия, ни на что не похожая. Мелодия уносила фантазии девочки куда-то в средние века, к рыцарям, принцессам и замкам. По ее телу забегали мурашки. Ей казалось, что даже неосторожный вздох может разрушить эту магию. Меньше всего Женя хотела, чтобы парень перестал играть.

— Блин! Дальше забыл. — Парень вдруг резко остановился, разрушив атмосферу, воцарившуюся в помещении.

— Это… Ты потрясающе играешь! — выдохнула Женя с благоговением.

— Спасибо, стараюсь, — улыбнулся деловито он и встал. Только сейчас Женя поняла, что он был на голову выше нее. В его голубых глазах блестели озорные огоньки. Светло-русые волосы были слегка отросшими и растрепанными. Парень был одет в школьную форму, за одним исключением — рукава белой рубашки он закатал по локоть. А верхнюю пуговицу ворота расстегнул. Левую руку украшали многочисленные браслетики с клыками и черепами. А на шее можно было рассмотреть небольшую подвеску с большим белым клыком, напоминающим зуб какого-то дикого животного.

— А теперь твоя очередь! — протянул парень листки с нотами девочке. — Покажи, на что ты способна!

— Нет-нет… — забеспокоилась Женя. — Я только на первое занятие пришла…

— Мы все тут на первом занятии! Ведь сентябрь только начался! — засмеялся парень.

— Нет, ты не понял. Я в первом классе. — Женя опустила глаза и залилась краской.

В раздевалке повисла гробовая тишина. Парень пригладил свои растрепанные волосы ладонью.

— И тебе дали играть это произведение? — не убирая руку от головы, спросил он.

— Да, только что, на занятии…

— Прикольно! Интересно будет послушать. — Он убрал руку от головы и начал убирать свою гитару в чехол. — Если честно, — поднял он взгляд от гитары на Женю, — мне его дали, когда я учился уже четвертый год!

— Костя! Тебя не смущает, что ты опаздываешь? — раздался строгий голос Виктора Павловича. — А ну-ка, заканчивай кадрить девочек и бегом в класс!

— Виктор Павлович, ну зачем вы так! — Костя покраснел. — Я всего на пару минут опаздываю… — Ладно, извини, еще увидимся. — Костя робко улыбнулся Жене и заторопился в кабинет номер десять.

Женя осталась стоять, завороженно уставившись в ноты, которые Костя оставил на скамье. Она вспоминала, как звучит это произведение, и не могла поверить, что тоже когда-нибудь сможет его исполнить. «Я хочу выучить это, и как можно скорее!»

                                          * * *

— Какой кошмар!

Женя уже в который раз пыталась сыграть первый такт произведения. Шел второй час, а издать звуки, хотя бы отдаленно напоминающие мелодию, так и не выходили.

Как легко и непринужденно играл в школьной раздевалке парень! Музыка, словно вода, лилась от соприкосновения струн и его рук. А у меня… Руки-крюки!

— Детка! — голос мамы раздался в коридоре. — Сделай небольшую паузу. Пусть руки отдохнут.

«Ну и мои уши тоже…» — подумала мама.

— Мам! Я должна это сыграть! Ты не представляешь, какое это красивое произведение!

— Женя, доченька, я охотно верю. Но отдыхать тоже нужно. Пойдем на кухню? Посидим.

Женя нехотя перевернула гитару струнами вниз и положила ее на колени. Она с досадой уставилась на постер, с которого на нее смотрел рок-музыкант. Ей показалось, что он будто смеялся над ней.

— А я все равно сыграю! — сказала ему Женя. — Но, пожалуй, действительно после чая.

Девочка встала. Она положила гитару на кровать и медленно, витая в своих мыслях, пошла на кухню.

— Женя, я хотела с тобой поговорить… — начала мама, прервав глубокие размышления дочери. От неожиданности Женя замерла. — Доченька. Этот год… он очень важен для твоего будущего. Тебе нужно определяться с вузом и начинать готовиться к экзаменам. Это кажется, что все так просто и еще совсем не скоро. Но ты не заметишь, как пролетит время. А тебе нужны отличные оценки в школе… — Мама замолчала. — Я понимаю, что ты очень увлечена музыкой… И, откровенно говоря, меня это немного пугает.

— Мам. Но ведь у меня еще есть целый год, чтобы подумать.

— Хотелось бы верить, что ты серьезно к этому отнесешься. А то, боюсь, папа нам с тобой даст… — Анна грустно улыбнулась.

— Мам, не переживай. Я обещаю, что подумаю над поступлением.

— Ладно, дочь, я верю тебе. А теперь давай пить чай! Просто постарайся серьезно относиться к учебе и помнить, что музыка — это просто хобби и только в свободное от учебы время. Не иначе.

Женя нехотя кивнула и села пить чай.

— Мам, скажи, а вдруг я захочу быть музыкантом? Ну так, чисто гипотетически.

— Детка… это будет не очень хорошей идеей… Я бы даже сказала, плохой. Папа точно не поймет. Но ты же гипотетически. Правда?

— Конечно, мам, — вздохнула Женя и отпила немного теплого чая.

«Не очень хорошая идея… Действительно. И как я могла об этом подумать? Тем более едва ли я успею заиграть на серьезном уровне к окончанию одиннадцатого класса. Например, так же как Костя. К тому же мое новое расписание в школе точно не позволит мне выделить много времени на занятия музыкой. Да и вообще, может быть, меня после нового года отчислят… Мама права, идея и правда не из лучших».

Женя зажмурилась на секунду, слегка покачав головой. Она словно отгоняла от себя нежелательные мысли. Открыв глаза, она улыбнулась маме, а затем молча продолжила пить чай.

                                          * * *

Город проснулся в режиме энергосбережения. Небо — словно растянутый серый свитер с дырами, сквозь которые сочился ледяной дождь. Капли барабанили по асфальту монотонным битом. Бетонные коробки домов поблекли. Люди-тени выскальзывали из подъездов, автоматически раскрывая черные зонты. На их лицах читалось «не трогайте меня»: сжатые губы, взгляды в телефон или в землю, а у кого-то наушники в ушах. Каждый двигался по своему маршруту, избегая случайных столкновений.

«Я в домике», — читалось в каждом жесте. В каждом резком повороте плеча, когда кто-то случайно оказывался слишком близко. Осень не просто наступала — она запускала городской протокол изоляции.

Женя, проснувшись с утра, никак не могла понять, почему, несмотря на хороший сон, она чувствовала себя так, будто по ней пробежалось стадо слонов.

«Ну вот… Началось… Апатия и депрессия. И кто придумал эту осень… — думала она. — Сегодня первый урок — география… И зачем она мне?.. Вот кем-кем, а географом я точно быть не собираюсь…» — размышляла она, шагая по мокрой дороге в сторону школы. Порывы ветра пытались вырвать зонт из ее рук, но она ловко управлялась с ним, словно с парусом яхты.

У входа в школу она заметила Катю. Казалось, что осень никак на нее не влияет, а только делает еще красивее. Она словно парила над лужами в ярком красном пальто. А ее рыжие, словно осенние листья, волосы развевались на ветру. Ее зонтик был не как у всех. Это была длинная трость с широкой шапкой радужных вставок. Как лучик солнца, она прошла к входу, даже не заметив Женю.

Женя взглянула на свой черный зонт, который подарил ей папа.

«Это очень практичная и рациональная вещь! — сказал он ей. — Он подойдет абсолютно под все и прослужит тебе много лет!» — прозвучал его голос в ее голове.

— Много лет… — вздохнула Женя с сожалением, свернула свой черный зонт и пошла на урок.

                                          * * *

— Записываем… Перегной присутствует на плодородных почвах! — диктовала учительница географии. Урок шел только десять минут, а находиться в кабинете уже было невыносимо.

---

«Блин… Какой перегной… Зачем я вообще это слушаю?» — поморщилась Женя, словно почувствовала неприятный запах обсуждаемой субстанции.

Речи учителя про перегной никак не стыковались с мыслями о прекрасном. Концертах, музыке и новом произведении, которое она часами отрабатывала дома. Одно воспоминание об этой мелодии уносило Женю куда-то очень далеко от темы урока. Сама не замечая того, она водила руками по парте, словно наигрывая мелодию.

— Так! Женя нам сейчас повторит, где располагаются самые плодородные почвы! — прервал ее фантазии учитель.

— Почвы?..

«Ну вот, опять до меня докапываются…» — подумала девочка.

— Да, Евгения, почвы! Я только что про это говорила. — Учительница пристально уставилась на Женю и скрестила руки на груди.

Женя, которая услышала про перегной примерно ничего, поморщилась.

«Как же жаль, что я не умею читать мысли… Как в фильмах. Вот бы так уметь… Нашла бы ответ в голове педагога, и дело с концом». — Девочка не заметила, как опять начала фантазировать.

— Женя! Я так понимаю, ты не слушала?

— Нет, извините, — призналась девочка.

— Давай дневник. Замечание. В следующий раз вызову родителей в школу!

Женя молча протянула дневник учительнице. Оказывается, это не так уж и страшно.

После урока она открыла дневник, в котором красовалась большая красная надпись: «Летала в облаках на уроке». «Ну что, еще с одним новым опытом меня!» — улыбнулась Женя. Она не могла понять почему, но ей показалось, что она стала чуточку счастливее и свободнее. Еще несколько месяцев назад она бы рыдала в коридоре от того, что ей сделали замечание. Но сейчас… Страх, который мучил ее всю жизнь, куда-то испарился. Чудеса.

                                          * * *

«Ну наконец-то урок гитары!» — думала Женя, практически бегом устремляясь в музыкальную школу. Гитара в чехле от попыток девочки бежать или идти быстрее начинала болтаться по спине, словно маятник, из стороны в сторону. Женя пыталась придержать ее руками, но вскоре поняла, что проще идти немного медленнее.

В последние дни уроки в обычной школе давались ей как никогда тяжело. Интерес к изучаемым предметам угасал. Масла в огонь подливала и погода. Нескончаемый дождь и серость всячески мешали настроиться на рабочий лад. Только занятия музыкой казались ей светом в этой бесконечной серости.

— Как твои успехи? — спросил Виктор Павлович, когда Женя вошла в кабинет номер десять.

— Отлично! Я выучила, но, правда, не все… Только первые полторы страницы.

— Даже так? — засмеялся он. — Ну, валяй!

Женя достала из чехла инструмент, села, сделала серьезнейшее лицо и заиграла. Уже после первого такта в ее голове начали возникать образы. Звездная ночь. Она стоит у узкого высокого окошка в средневековом замке, в красивом платье, со свечой, которая хоть немного разрушает окружающую тьму. Но на этом фантазия оборвалась, словно пленка в кассете со старым фильмом.

— К сожалению, это все… — Женя подняла глаза на педагога.