Бесплатный фрагмент - Одуванчик

— Лопух! Лопух!

Тёмка захлопнул форточку, чтобы не слышать эти противные голоса. Под окном в два голоса орали сёстры-близняшки Скворцовы. Иринка и Маринка были самыми вредными во дворе. Белобрысые, с тонкими косичками, перетянутыми аптечными резинками, эти сёстры умели всё. Дразниться, щипаться, отбирать мяч. Ребята, конечно, играли с ними. И в прятки, и в лапту, и в штандр. Но только до той поры, пока одна из сестёр не начинала проигрывать. Сначала все становилась дураками и скилами, а потом в ход шли кулаки. Дрались сёстры здорово! Словно маленькими молоточками охаживали своими кулачками по спине, по бокам, а то и по носу. Родители устали от детских разборок и махнули на всё рукой. А буквально вчера весь двор объявил сёстрам бойкот. Ребята решили не брать их ни в какие игры. И вот с самого утра эти белобрысые бестии решили начать словесную атаку с Артёма.

Артём ненавидел свои уши. Лопоухим его не называл только ленивый. Однажды он даже приклеил уши на ночь изолентой. Но это не помогло. Вон у Серёги из пятой квартиры — маленькие аккуратные ушки. Как у девочки, говорит Тёмкина мама. У Димки из соседнего подъезда тоже хорошие уши. Ну да, они у него большие, но плотно прижатые к голове. Правда, уши у него почему-то всегда грязные. Есть ещё один мальчишка, у которого уши торчат, но они закрыты длинными волосами. Ему родители разрешили носить такую прическу. А Тёму стригут под футбольный мячик. Почти налысо. Где уж тут спрятать уши!

— Тёмка, иди завтракать!

Мальчик вздохнул и поплёлся на кухню. На столе в тарелках дымилась ненавистная манка.

— Ма-а-ам, ну не люблю я манную кашу.

— Каша — это здоровье и польза. — Папа подвинул тарелку поближе, а сам сел напротив.

— Нет никакой пользы от манки. — Тёмка с тоской смотрел на белую массу, в которой солнечным кружком таяло масло.

— На улицу не выйдешь, пока не поешь, — заявила мама.

— Я и не собираюсь, — буркнул Тёма и нехотя взял ложку.

Мама вытерла руки о фартук и тоже присела к столу.

— Что, сын, опять тебя дразнят?

Тёмка насупился и молчал. Ковырял тихонько кашу, рисовал ложкой в ней узоры и молчал.

— Сынок! — весело воскликнул папа. — У меня тоже такие же уши. Посмотри!

— Видел уже.

Мама встала, подошла к папе и поцеловала его прямо в оттопыренное ухо.

— А я очень люблю твоего папу. И уши его люблю, — сказала мама и поцеловала в другое ухо.

Папа расплылся в улыбке, уши его заполыхали малиновым цветом.

— А я люблю твою маму. — Папа хотел обнять маму, но задел локтем тарелку, и каша вылилась прямо ему на брюки. Он вскочил, опрокинул стул и побежал в ванную. Мама побежала следом. Из ванной послышался смех и плеск воды.

— Ну совсем как дети, всё дурачатся. — Тёмка покачал головой и улыбнулся.

Он всегда думал, что ему очень повезло с родителями. Папа запросто выходил во двор, чтобы погонять в футбол с мальчишками. Мама никогда не запрещала приходить друзьям к ним домой. Вот и сейчас он слышал, как родители брызгаются водой и смеются.

Из ванной выбежал папа. Он был весь мокрый. Папа прижал спиной дверь в ванную комнату. Мама пыталась открыть, барабанила по двери и кричала:

— Открывай, подлый трус!

— Ни за что! — грохотал папа и подпрыгивал вместе с дверью. Потом резко отскочил в сторону, и мама вылетела из ванной. Хорошо, что папа успел поймать её. Мама смеялась, а довольный папа, побежал в комнату искать чистые брюки.

Каша совсем остыла. Тёмка пытался сдвинуть её в сторону. Но каша упрямо расползалась по всей тарелке.

— Нет, вы посмотрите на него! — воскликнула мама. Она вошла в кухню. Раскрасневшаяся, с мокрыми прядками волос, она по привычке начала причитать.

— Да что ж это такое! Ты уже превратился в ходячий скелет! Рёбра торчат, штаны сваливаются. Нет, нужно что-то делать! Ешь кашу, кому говорю!

— Мать, отстань от ребёнка. — Сзади подошёл отец. — Каша уже совсем остыла.

— Вот ты вечно ему потакаешь, — недовольно сказала мама. — Пусть хоть бутерброд съест.

— С кабачковой икрой? — обрадовался Тёмка.

— Нет, с сыром, — объявила мама. — И разговор закончен!

Расправившись кое-как с завтраком, Тёмка помчался на улицу. А на улице были КА-НИ-КУ-ЛЫ!!!

Всего несколько дней назад наступило лето. Позади школа, уроки, ежедневные задания. Впереди игры во дворе, велик, лапта, прятки. Вот что такое настоящее лето! Двор на окраине Москвы был небольшой, но очень уютный. Здесь были и качели, и песочница для малышей. Возле раскидистого куста акации стоял теннисный стол.

Не успел Тёмка выскочить во двор, как в лоб ему влетел мячик. От удара мальчик шлёпнулся на землю.

— Тём, Тём, прости, это я нечаянно! — К нему подбежал Серёжка. — Я думал, это Скворцы выходят. Они минут пять назад в подъезд забегали, а я их караулил.

Артём поднялся, отряхнул пыль с брюк.

— Ты представляешь, эти заразы прокололи шину в велике. Петька в окошко всё видел, — продолжал тараторить Серёжка. — Я погнался за ними, а они в подъезд помчались.

— И где они могут прятаться? — Тёмка на мгновенье задумался. — Точно, они последнем этаже! Побежали.

— Погоди! — Серёжка побежал к дороге. Прямо из-под асфальта пробивалась молоденькая крапива. Натянув рукав, Серёжка сорвал пучок крапивы, и мальчишки помчались к подъезду.

Ни на одном из этажей девчонок не было.

— Странно-странно, — бормотал Серёжка. — Я точно видел, что они забежали в этот подъезд.

— Да фиг с ними, с этими Скворцами, — сказал Тёмка. — Всё равно когда-нибудь выйдут во двор. Вот тогда мы им покажем. Пошли лучше камеру заклеивать на велике.

Камеру заклеили быстро. Накачали колесо.

— Поехали вокруг дома!

Тёмка запрыгнул на багажник, а Серёжка, виляя передним колесом, медленно выехал на тротуар. Разогнав велосипед, мальчишки помчались вокруг дома. Сделав пару кругов, они притормозили возле Тёмкиного подъезда.

— Тебе когда родители купят велосипед?

— Не знаю. — Тёмка вздохнул. — Обещали этим летом.

Серёжка почесал затылок.

— Любят они всегда обещать. Мои тоже всё время обещают.

Неожиданно послышался стук оконной рамы. На втором этаже распахнулось окошко, оттуда появилась рука с маленьким ведёрком. Эта рука резко перевернула ведёрко и скрылась. А на мальчишек обрушилась ледяная вода. Хорошо, что ведерко было маленькое! Холодные капли успели попасть за воротник, на волосы, на рубашки.

— Ну, попадитесь вы мне! — закричал Серёжка.

— Я знаю, — сказал Тёмка, вытирая рукавом лицо. — Это они у старенькой Матвеевны прячутся. Она часто просит их за хлебом сходить.

— Ладно-ладно! — Серёжка дрожал от возмущения. — Попадётся мне эта мелочь пузатая, я не знаю, что тогда сделаю.

— Серёг, не обращай внимания. Не будут же они сидеть целый день у Матвеевны.

Мальчики подняли велосипед и отправились к скамейке. Возле этой скамейки постоянно собирались ребята со всего двора. Рядом, в песочнице, копались малыши. А те, что постарше, затевали разные игры. По вечерам шли позывные от родителей. То тут, то там из окошек раздавались голоса.

— Тёма-а!

— Ира-а!

— Серёжа-а!

В ответ было слышно.

— Иду, мам!

— Сейчас, пап!

— Ну минуточку!

Уходить очень не хотелось. Потому что с наступлением темноты к скамейке подтягивались взрослые парни. Кто-то бренчал на гитаре, кто-то курил. И разговоры у них были такие, что пацаны поменьше прятались в зарослях шиповника за скамейкой и подслушивали. Разговоры были совсем взрослые. Про девушек, про Жанну из десятого «А» и даже про пиво. Мама строго-настрого запрещала Тёмке подходить ко взрослым парням. Но если мама задерживалась на работе, Тёмка обязательно слонялся рядом со скамейкой. Его не прогоняли. Но и близко не подпускали.

— Ты, малой, жди мамку-то, только не лезь во взрослые разговоры.

«А какой я малой? — думал Тёмка. — В первом классе — нельзя, в третьем — нельзя. Уже семь классов позади, а всё «малой».

Сегодня возле скамейки было пусто. Половина ребят разъехалась. Кто в лагерь, кто с родителями в отпуск, кто к бабушкам в деревню. Серёжка никуда не уезжал.

— Родителям отпуск только в сентябре дают. Вот здорово! Они сказали, что отпросят меня из школы.

— А мои вообще никуда не уезжают. — Тёмка вздохнул. — В лагерь я не хочу, деревни у нас нет. Но и во дворе неплохо. Да, Серёга?

— Конечно! — воскликнул друг. — У нас здесь дел по горло. И в первую очередь Скворцов оттырить.

Серёжка кинул гневный взгляд на окно Матвеевны. Ситцевая занавеска в окне колыхнулась. Тёмка погрозил кулаком этой занавеске.

Через полчасика к скамейке стал подтягиваться народ. Пришла соседка тётя Надя с маленькой дочкой Настей. Прибежал Димка. Он сделал из палки самострел и теперь искал проволоку. К помойке ему запрещали подходить, и он стал канючить.

— Серёг, Тём, ну, пожалуйста, поищите возле помойки проволоку. Я пулек наделаю.

— А сам чего не ищешь? — Тёмка напрягся.

— За мной бабка следит. Она шпионит и всё родителям докладывает.

— Хорошо! — Серёжка подкинул камушек. — Мы ищем проволоку. Помогаем тебе гнуть пульки для самострела. А ты даёшь нам его ненадолго.

— Да-да, конечно! Хоть сейчас берите. — Димка протянул свой корявый самострел.

— Зачем он без пулек? Ладно, жди нас здесь.

Помойка — это отдельный мир. Здесь можно найти что угодно! Запчасти для велосипедов, ржавые банки, старые книги, гвозди и вообще всякую всячину. Мама каждый раз ругалась.

— Фу-у! — Мама затыкала нос, когда Тёмка приходил вечером домой. — Опять по помойке лазил? Тебе там мёдом намазано?

Ну не станешь же маме объяснять, что на помойке нашли, например, хорошую камеру для велосипеда, моток проволоки и поводок для собаки. Это очень ценные вещи! Вот сейчас, например, нужна проволока. Но проволоки, как на грех, нигде не было. Друзья уже облазили все баки, заглянули во все щели, даже умудрились сдвинуть с места тяжёлый бак для крупного мусора.

— Вот я вам задам! — раздался грозный голос. — Что вы тут шаритесь?

Сильная рука схватила Тёмку за локоть. Грозный седоволосый мужик держал мальчика.

— Дяденька, отпустите, мы проволоку ищем.

— Какую проволоку?

— Для школьных поделок, — пискнул из-за бака Серёжка.

— Для поделок? — Железная хватка расслабилась и отпустила Тёмкин локоть.

— Да, — подхватил Серёжкино враньё Тёмка. — Нам в школе задали. Наделать разных поделок за лето. А проволоки у нас нет.

— Хм. — Мужик задумался. — Пошли-ка со мной. Я вам дам проволоку.

— Не-не-не. — Тёмка отпрыгнул в сторону. — Нам родители не разрешают с чужими ходить.

— Вот оно что-о-о, — протянул мужик. — Молодцы. Слушаетесь родителей. Ладно, ждите меня здесь.

Мужик скрылся за мусорными контейнерами. Мальчики переглянулись. Минут через пять этот дяденька вынырнул совсем с другой стороны.

— Держите! — Он протянул мальчишкам грязный газетный свёрток.

— Спасибо, — недружно протянули Тёмка с Серёжкой.

— Ну, смотрите! Потом покажете мне ваши поделки. — Мужик неожиданно широко улыбнулся.

— Обязательно, дяденька, обязательно! — закричал Серёжка, и мальчики рванули во двор.

А во дворе изнемогал Димка.

— Что вы так долго?

— Сам бы пошёл. На, держи! — Тёмка протянул Димке газетный свёрток. — Отмотай сколько нужно.

— Ух ты!! — Димка обрадовался. — Вы нашли столько проволоки?

— Это нам дяденька дал.

— Какой дяденька?

— Много будешь знать, скоро состаришься! Давай пульки гнуть.

Работа кипела. Скоро алюминиевыми пульками были забиты все карманы.

— Пойду мишень нарисую на сарае. — Димка взял у малышей мелок и направился к сараю. На серой стене он нарисовал кривую мишень.

— Кто так мишени рисует? — возмутился Серёжка. — Дай, я нарисую.

Серёжка выдернул из рук мелок и накарябал рядом мишень. Она тоже была не сильно-то ровная.

— Да ладно вам скилить. Давайте стрелять.

Мальчики стреляли долго. И справой руки, и с левой, и из-за спины, и с закрытыми глазами.

— Дима-а-а, домо-ой! — неожиданно раздалось со второго этажа.

— Ну вот. — Димка вздохнул. — Ребя, возьмите кто-нибудь себе самострел. А то шпионка меня заложит родителям, и они его выкинут.

— Я возьму. — Тёмка прижал к себе деревяшку.

— Хорошо. — Димка обрадовался. — Я вечером ещё выйду. Снова постреляем.

Серёжка убежал обедать. Тёма сидел на скамейке. Рядом возилась малышня в песочнице.

В окошке Матвеевны снова заколыхалась занавеска.

«Ага, — подумал мальчик. — Наверное, Иринка с Маринкой надоели бабуле. Надо покараулить возле подъезда».

Тёмка спрятался за дверь. На всякий случай зарядил самострел. На лестнице послышался дробный перестук каблучков.

— Скворцы! — Тёмка насторожился.

Шаги стихли. Было слышно только лёгкое поскрипывание сандалет. Через пару секунд из подъезда высыпали сёстры-близнецы.

— Ага!! — зарычал Тёмка. — Попались!!!

— А-а-а-а! — завизжали девочки и помчались.

Тёмка, не прицеливаясь, выстрелил им в спину. Маринка обернулась, и тут мальчик снова выстрелил.

— А-а-а-а, и-и-и-и-и! — громко завизжала Маринка и схватилась за глаз.

— Уби-и-ил! — ещё громче кричала Иринка.

У Тёмки похолодело в груди.

А вечером был скандал. Пришла мама Скворцов.

Она громко кричала, что по Тёмке плачет детская комната милиции, что это счастье, что пулька не задела глаз.

Тёмкина мама пыталась оправдываться, но перекричать скворцовую маму было невозможно. Потом в комнату вошёл папа и грустно сказал, что Тёмка наказан.

— И никакой улицы! — крикнула из кухни мама. — Неделю! Нет, месяц!

Целых два дня Тёмка не выходил на улицу. Прибегали Димка с Серёжкой, но долго играть дома они не хотели. Ведь на улице — прятки, вышибалы, футбол!

В субботу вечером мама пришла с работы неожиданно весёлая.

— Отец! — радостно воскликнула она. — Наш ребёнок поедет в деревню!

— Интересно, в какую деревню?

— Помнишь Люду? Ну, нашего мастера? У неё сестра с мужем живут в деревне. Совсем недалеко от Москвы. Они согласились взять нашего мальчика на всё лето.

— На всё лето? — возмутился Тёмка. — А меня спросили??

— На всё лето! — отрезала мама. — Будешь помогать в огороде, будешь пить парное молоко. Я не могу больше смотреть на то, как ты превращаешься в скелет!

— Я не поеду! — закричал Тёмка.

— Поедешь, — неожиданно спокойно сказал отец. — Поедешь. И будешь пить молоко, есть кашу, будешь делать всё, что скажут.