Бесплатный фрагмент - Очерки по истории Центральной Евразии

Глава 1.

Гунны и их наследники

«Они были гневом Господним. Так часто, как его возмущение вырастает против верующих, он наказывает их Гуннами, чтобы, очистившись в страданиях, верующие отвергли соблазны мира и его грехи, и вошли в небесное королевство»

Исидор, История готов

К I тысячелетию нашей эры Дальний Восток, Сибирь и Среднюю Азию наполняли тысячи родов и племен. Бурлил восток бурятской, тунгусской, китайской, монгольской речью, азиатские степи гудели под копытами сакских конниц, вгрызались в золотые недра Урала чудь и меря. Кипела жизнь и шла борьба. Одни народы исчезали с лица земли, другие — появлялись. Выходили из бескрайних степей, вскормленные молоком кобылиц, выходили из лесов, скрытые до поры непролазными чащами. Ковался новый мир.

В ходе этой многолетней борьбы на передний план выступает многочисленное и воинственное племя гуннов. Китайцам они были известны еще с XIII века до н.э., когда всего лишь одно слово «хунн» (человек, мужчина) уже приводило их в трепет.

Позже древнеримский историк Аммиан Марцеллин так описывал их в своих «Деяниях»:

«Гунны так закалены, что не нуждаются ни в огне, ни в приспособленной к вкусу человека пище; они питаются кореньями диких трав, полусырым мясом, которое кладут на спины коней под свои бедра и дают ему немного попреть. Никогда не укрываются в какие бы то ни было здания.

У них нельзя встретить даже покрытого камышом шалаша. Они кочуют по горам и лесам, с колыбели приучаются переносить голод, холод и жажду».

К I веку н.э. гунны, объединяясь с частью монгольских и тюркских родов, двинулись вслед за солнцем. Впереди той орды шли отступавшие более мелкие племена. В начале IV века гунны вторглись в Прикавказские степи, смяв аланское сопротивление. Впереди лежали плодородные земли Тавриды, к тому времени занятые готами и славянами, и нужно было подчинить или вытеснить их всех.

В одном из сражений, где норманны выступали вместе со славянами, гуннский царь Баламбер лично зарубил славянского князя Бокасу. Некому стало объединять народы против захватчиков, и те получили возможность прочно утвердиться на землях от Волги и Дуная до Рейна. Степи Причерноморья превратились в Дикое Поле, где кроме гуннов кочевали, уцелевшие от погромов, старые племена.

Жесткие законы и железная дисциплина позволяли этой военной деспотии выкачивать высокие доходы в государственную казну и перекраивать карту Европы на свой манер. Войска гуннского вождя Аттилы состояли из представителей гуннов, бастарнов, скиров, остроготов, гепидов, герулов, ругов, алеманов, отчасти франков, бургундов и тюрингов, кроме того, здесь были булгары, угро-финны, венеды, перебежчики из числа римлян и греков.

Постепенно в западной Европе назревали силы сопротивления гуннскому засилью. И вот, 15 июня 451 года на Каталаунских полях (территория современной Франции), встретились две грандиозных армии. Таких, каких еще не знала прежде Европа. Недаром эта битва вошла в историю как одна из кровопролитнейших — она унесла жизни около 165 тысяч человек.

Гуннский вождь Аттила против римского полководца Аэция. Римляне с германцами стали одерживать верх, и случилось так, что не ведающие до того поражения гунны, дрогнули и заколебались. Тогда Аттила с пламенной речью обратился к войску:

«…идущих к победе не берут никакие стрелы, а идущих к смерти, рок настигает и во время мира. Кто пребывает в покое, тот уже похоронен! Не мы ли, безоружные, одним лишь видом обращали противников в бегство? Пусть же снова вскипит ваша ярость! Это поле сулит нам удачу! Я первым пущу стрелу во врага!»

Но эти холмы, где раньше жили кельтские племена каталаунов, принесло удачу вовсе не ему…

Аттила, прижатый к реке, готовился дать свое последнее сражение. Он сложил огромный костер, чтобы при случае взойти на него, но не даться живым.

Пока у гуннов шли мероприятия по обороне лагеря, Аэций держал совет со своими военачальниками. Он хорошо знал как готов, своих союзников в этой битве, так и гуннов, своих врагов. Недаром ведь 20 лет провел он у них заложником. Он утверждал, что гунны не так опасны для Рима, как готы, ибо не принимают римского образа жизни. Отбитые, они вернутся в свою степь. А вот готы, вкусившие блага цивилизации, после уничтожения гуннов, станут непреодолимой силой. Не уйдут, так как их очень много. Они, потеряв главного противника, беспрепятственно расселятся на всех землях Империи и создадут более опасную угрозу Риму. Поэтому, к всеобщему удивлению, Аэций дал гуннам беспрепятственно уйти за Рейн. В дальнейшем он надеялся использовать их в борьбе против ненасытных германцев.

Замыслам Аэция не дано было сбыться. В 453 году в возрасте 56 лет, Аттила умер. Вот как писал об этом готский историк VI века Иордан в своей «Гетике»:

«Он взял себе в супруги — после бесчисленных жён, как это в обычае у того народа, — девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжелённый вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своём обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. Среди степей в шёлковом шатре поместили труп его, и это представляло поразительное и торжественное зрелище. Отборнейшие всадники всего гуннского племени объезжали кругом, наподобие цирковых ристаний, то место, где был он положен; при этом они в погребальных песнопениях поминали его подвиги. После того как был он оплакан, они справляют на его кургане „страву“ (так называют это они сами), сопровождая её громадным пиршеством. Сочетая противоположные чувства, выражают они похоронную скорбь, смешанную с ликованием. Ночью, тайно труп предают земле, накрепко заключив его в три гроба — первый из золота, второй из серебра и третий из крепкого железа. Для того же, чтобы предотвратить человеческое любопытство перед столь великими богатствами, они убили всех, кому поручено было это дело»

Со смертью Аттилы величие гуннской империи подошло к концу. После ее распада в 474 году на этих землях остались славянские племена венедов, со временем прозвавшихся антами, из-за союза, в который они объединились.

Антский союз наводил ужас на кочевников, на жителей западной Европы и Ближнего Востока. Полки антов прошли по Галлии, Италии, Испании и в 547 году наголову разгромили готского короля Тотиллу, прогнали кочевников и утвердились в Прикаспии, Прикавказье и в Причерноморье.

Глава 2.

Авары

Эти обры воевали и против славян и притесняли дулебов — также славян, и творили насилие женам дулебским: бывало, когда поедет обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, четырех или пять жен и везти его — обрина, — и так мучили дулебов. Были же эти обры велики телом, и умом горды, и Бог истребил их, умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и доныне: «Скинули как обры», — их же нет ни племени, ни потомства…»

«Повесть временных лет», Нестор Летописец

Пока гунны топтали Европу, за Уральским хребтом, на землях среднего течения Иртыша, росло и крепло другое образование кочевников — Тюркский каганат. В VII веке он распадется на Западно-Тюркский и Восточно-Тюркский каганаты. Но при хане Дизавуле, в VI веке, это государство было еще очень прочным. В своем шатре, украшенным шелковыми коврами и драгоценными сосудами, хан восседал на высоком золотом троне, окруженным спокойным величием Алтайских гор. Здесь он принимал подарки, заключал союзы, отсюда посылал войска в набеги на Персию. Купцами к нему ездили не только ближние славяне, но и дальние греки и римляне. Когда в 580 году к нему прибыл римский посол, с дружескими уверениями, хан сказал:

«Не вы ли, римляне, говорите десятью языками, и на всех одинаково хорошо обманываете? Мы, тюрки, не ведаем ни обмана, ни лжи. Передайте вашему императору, что я найду способ отплатить ему. Он уверяет меня в своем благорасположении, и в то же время дружится с аварами, нашими беглыми рабами…»

Он имел в виду взбунтовавшееся племя вархонитов, которое в конце V века, объединившись с остатками разгромленных тюркютами жуан-жуаней, снялось со своих кочевий и ушло на запад.

Это объединение откочевало за Волгу, полонив селящихся там славян-землепашцев, и образовало Огро-Аварское ханство. Их хан Боян успешно водил свои войска на антов и франков. Жестокое и воинственное племя надолго оставило злую память о себе от Волги до Лабы (Эльбы).

В VI веке авары объединились с племенем лангобардов, укрепив свое присутствие в Центральной Европе, особенно в Панноннии (совр. Венгрии).

У самих же византийцев авары слыли лживым и коварным народом, отличаясь крайней жестокостью и вероломством. Все свои силы они направляли на завоевания и ограбление других народов.

Булгарское племя кутригуров, которое, по словам Менандра Протектора, было «против антов и исполнено лютой ненавистью», присоединилось к аварским набегам.

Видя, как силится и крепнет власть обров, к ним стали съезжаться и другие кочевые племена, в том числе и из Азии. Ханство росло как на дрожжах. Его могущество возросло до такой степени, что авары стали требовать от греков полного им подчинения. С теми же требованиями были отправлены послы к северным славянам. Но представители вернулись с таким ответом от князей:

«Мы сами привыкли отнимать, а не уступать земли. И так будет всегда, пока на свете есть мечи!».

Но, на самом деле, погрязшие в междоусобицах и раздорах, князья не могли объединиться и дать должного отпора. Авары поодиночке разбили их и обложили данью еще большей.

В 635 году болгарскому хану Кубрату удалось объединить разрозненные булгарские племена и, вместе со славянами, нанести аварам серьёзное поражение, после которого обры утратили над булгарами бывший контроль.

В конце VIII века франкский король Карл Великий объединив свои войска со славянскими, окончательно разгромил полчища аваров.

Уцелевшие аварские роды растеклись и растворились в соседних народах — болгарах, венграх, славянах. А по Руси с тех пор пошла поговорка: «Погибоше яко обре».

Глава 3.

Ислам и государство сельджуков

В середине VIII века Тюркский каганат уступил место мощному Арабскому халифату. Распространяя влияние на северные земли Центральной Азии, арабы принесли с собой свою веру и времяисчисление — лунный календарь.

До того татары поклонялись Тенгри, Солнцу и Вечному Небу. Тенгриане верили, что вокруг нет ничего мертвого. У каждого растения и камня есть свой дух, а свои хозяйственные дела соотносили с фазами солнца.

Если солнечный календарь определял год как один оборот Земли вокруг Солнца (365 суток, 5 часов, 48 минут и 46 секунд), то лунный календарь определял его как двенадцать оборотов Луны вокруг Земли (т.е. 354 суток, 8 часов, 48 минут и 36 секунд). На 100 солнечных лет приходится 103 лунных года.

Началом лунного исчисления считается год переселения пророка Мухаммеда из Мекки в Медину, что соответствует 662 году н.э.

До принятия в Средней Азии ислама, все храмы, дворцы, бани были украшены богатой настенной живописью: фигурками животных, сценами битв, охоты. Но с принятием новой веры это делать стало категорически запрещено. Человек на земле — прах, а создать что-то из праха невозможно. Новоиспечённые фанатики рьяно принялись сбивать рисунки, разрушать произведения высочайшего искусства, преследовать прогрессивных людей.

Видный деятель того времени, Абу Джафар Мухаммад ибн ал-Хасан ал-Хазин ал-Хурасани, автор многих трудов, среди которых «Книга об изображении сферы на плоскости», «Книга о решении кубического уравнения с помощью конических сечений», «Большое введение в науку о звёздах», установил, что полусфера стеклянного шара концентрирует солнечные лучи, за что был приговорен судом шариата к смерти. Казнь, правда, отложили, — признали ученого простым сумасшедшим.

Зато по всем халифатским землям стремительно росло количество мечетей. Освобожденные от всяческих налогов, они быстро становились крупными феодальными собственниками.

В середине VII века на землях нижнего течения Амударьи, чтобы достойно противостоять интервентам, тюрки-огузы объединились с сельджуками под общим именем — туркмены. С оружием в руках они выгрызали куски земли у жирного халифата, за счет чего увеличивали свое государство, охватившее вскоре земли центральной части Средней Азии, Иран, Курдистан, Азербайджан, Грузию и часть земель Передней Азии. Внук родового старейшины Сельджука, султан Тугрулбек, водил свои войска по многим странам Азии, и всячески способствовал развалу Арабского халифата.

В годы правления хана Мелика (1072—1092) с юга на государство сельджуков стала надвигаться волна караханидов, требуя своего места под солнцем. Хан, собрав огромную рать, разбил караханидские полки, заодно завладев Бухарой, Самаркандом и Междуречьем. Позднее он перенес столицу из Асфагана в Бухару.

Его приемник, шах Тугрулбек, продолжил обустраивать и облагораживать сей стольный град, хотя сам не спешил пользоваться всей этой роскошью — летом продолжал кочевать, объезжая свои владения, а зиму проводил в шатре загородной резиденции.

Караханиды, став частью сельджукского государства, не стали с этим мириться. Действуя где надо силой, где хитростью, где обманом, продолжали вести подрывную деятельность внутри страны. В 1157 году их интриги развалили страну на отдельные султанаты, в которых уже несложно было получить власть в свои руки.

В 1212 году караханиды в составе племен карлуков, чигилей, аргу, ягмэ и других, заложили костяк будущему государству Хорезм, у истоков которых стоял шах Мухаммет II. Его отец, хотя и был рабом от рождения, имел особую хватку и нюх, который безошибочно позволял предвидеть ситуации и грядущие перемены. Снискав немалое богатство, он привез сына в Ургенч, строящуюся столицу молодого государства, и сумел сделать его правителем.

Располагаясь на Великом Шелковом Пути — дороге, что наполняла города людьми, золотом и информацией, связывала Китай, Индию с Турцией, Ближним Востоком, Уралом и Волгой, город богател и быстро разрастался. Ему пророчили великое будущее.

Глава 4.

Волжская Булгария

В VII веке после значительного ослабления Аварского каганата, вождь Катраг решил увести свой народ, состоявший, преимущественно, из кутригуров, на север, и сесть там отдельно. Он облюбовал то место, где Кама впадает в Итиль. Там охотились некоторые угро-финские племена, которым пришлось потесниться, а со временем и породниться с новыми соседями. Так и стали жить вместе: кто пушнину добывал, кто хлеб растил, кто ремеслом занимался, а кто и в набеги на соседей ходил.

В 922 году балталавр Алмуш принимает ислам, и официально объявляет его государственной религией. Были, конечно, недовольные этим, но Джафар ибн Абдаллах, как теперь стали называть Алмуша, находил нужные методы убеждения. Также, под свое крыло он взял ряд племен, проживающих по Каме и Уралу.

Так, водя дружбу с Арабским халифатом, он надеялся избавиться от хазарской зависимости, в которую попал сначала экономически, а затем и политически. Он приглашал в столицу, в город Булгар, арабских послов, щедро одаривал, обихаживал, но, тем не менее, кроме обещаний помочь, реальной помощи не получал.

Независимой Волжская Булгария стала благодаря разгромному походу Святослава на хазар в 965 году. Потеряв главных соперников, Булгария свободно расширила экономические и политические связи. Стала расти и ее военная мощь. Когда князь Владимир пришел сюда с войском, его воевода Добрыня заметил:

«Эти (булгары) платить нам дань не будут, — найдем других лапотников. Не лучше ли будет заключить с ними мир?»

В 985 году меж русами и булгарами был заключен мир на «веки вечныя». Этот «вечный договор» был нарушен лишь через 103 года, когда камские татары, хоть и ненадолго, но захватили Муром, а в 1107 году взяли Суздаль.

В 1120 году князь Юрий Долгорукий, опираясь на половецкую поддержку, организовал военный поход на булгар. Началась война, которая продлилась 101 год. В 1221 году в Городце снова был подписан мирный договор сроком на шесть лет, по истечению которых, он снова был продлен на такое же время.

В 1236 году монгольская армия во главе с Субэдэем полностью разорила всю Волжско-Камскую Булгарию, и в 1240 году она стала частью Золотой Орды.

После распада Орды, булгары вновь восстановили свою страну. Она возродилась Казанским ханством в XV веке, и ее новой столицей стала Казань. Впоследствии, проживающий там народ, послужил основным компонентом в образовании современных казанских татар и чувашей.

Глава 5. Хазарский каганат

«Невысокие, кривоногие, они обладали, тем не менее, могучими плечами. Их руки с детства привыкли держать копье и меч, аркан и лук. Они проводят всю свою жизнь в дороге, изредка разбивая свои шалаши из кож. У них нет отчизны, они не ведают, откуда они, на какой земле родились».

Р. Иванченко «Гнев Перуна».

После распада Тюркютского Каганата, предположительно, уцелевшие потомки сарских скифов, — кочевые хазарские племена — вышли из глубин Азии в южные российские степи. Там они образовали свое государство со столицей Семендр в Дагестане. В дальнейшем, после успешных боевых действий против славян и булгар, хазары перенести столицу в устье Волги и нарекли ее Итиль.

Цепями хазары перекрыли все водные пути в Каспий и стали требовать плату за проезд. В казну каганата потекли немалые доходы, так как проезд стоил совсем недешево. Помимо конницы и пехоты, у хазар появился большой флот в Каспийском и в Черном морях. Это позволило завести обширную торговлю с Азией и Европой. Хазары богатели не столько от войны, сколько от торговли и таможенных сборов. Рынки Хазарии ломились от товаров со всех стран.

«У моста на правом берегу Волги, у стен Итиля, киевляне торговали воском и медом, соком березовым, кольчугами с панцирями, сафьяном да желтым пергаментом. Побратимы же новгородцев — булгары — мехами, модаты в белых чалмах — изюмом, чернобородые мадьяры — оружием в серебряной оправе».

А. Байгушев «Хазары»

Даже Византия, которая нередко пользовалась услужливыми кредитами хазар, попала к ним в экономическую зависимость. Позже, когда славяне стали грабить греческие города и от их набегов стало совсем неспокойно, хазарский каган Избур Главян предложил императору Юстиниану II политическое убежище на условиях брачного союза со своей дочерью. Юстиниану пришлось принять предложение, предварительно обратив будущую жену в христианство под именем Федора. Кстати, христианство, наряду с иудаизмом и исламом было широко распространено в Хазарии и даже имело семь епархий, объединённых кафедрой митрополита в Итиле.

Богатства этой страны привлекали внимание многих соседних народов и, в первую очередь, иудеев. В ходе сложной политической борьбы при дворе, евреям удалось сделать иудаизм государственной религией, подчинить верхушку правящей знати и переженить ее на своих дочерях. Мать кагана Буллаха обрезала сына по иудейскому обряду и, став царем, он правил под именем Сабриэля. От его связи с Серак родился Обадия, который, в свою очередь, подверг иудейскому обрезанию всех придворных. Так евреи нашли свою новую «землю обетованную», где никто их не притеснял, где они имели реальную власть, благодаря которой они сделали эту землю центром мировой торговли.

Усиление иудаизма было не по душе арабам и черным хазарам, исповедующих исламскую веру. Ответные меры вызвали междоусобную борьбу, ослабившую центральную власть. Давление арабов было до того сильным, что в стране разразились массовые погромы иудеев и христиан. Для защиты своих единоверцев император Фоитий отправил в Хазарию двух братьев-монахов, Кирилла и Мефодия. С помощью митрополита они сумели высвободить из заточения многих православных и переправить их в Киев.

Власть Хазарии слабела под натиском арабов и славян. Немало походов на нее предприняли новгородские ушкуйники, которых не удерживали даже натянутые поперек реки цепи. В начале X века киевский князь Олег, а затем и его внук, Святослав, нанесли хазарам ряд серьезных поражений.

В 965 году Святослав отправил хазарскому кагану берестяную грамоту с надписью «Иду на Вы». «Повесть временных лет» указывает:

«В год 6473 пошел Святослав на хазар. Услышав это, хазары вышли навстречу со своим князем — каганом. В битве одолел Святослав и город их Белую Вежу (Саркел) взял».

Арабские хроникеры писали:

«Русы разрушили много городов и пограбили все, принадлежащее людям хазарским, булгарским, бурмистским на реке Итиль, овладели страной. Жителям Итиля пришлось спасаться на острове Сия-Кух (Мангышлак)».

В 968 году поход на хазарскую землю повторился. Тогда русичи в союзе с половцами снова разграбили многие кочевья, станы, города, разбили полки касогов — лучших войнов Кавказа того времени. После этих побед Русь снова прочно обосновалась в Волжско-Крымских степях.

Часть уцелевших хазарских родов переселилась в Киев по разрешению княгини Ольги, матери Святослава. В скором времени там выросла большая жидово-хазарская торгово-ремесленная слобода. Утвердившись в Киеве, иудеи пробовали и здесь сплести паутину заговоров, направленных на захват власти, однако добиться серьезных результатов в этой области не смогли. Единственное, что им удалось, — получить разрешение на превращение своих должников в рабов и возможность сбывать их на невольничьем рынке, чего раньше на Руси не практиковалось.

Теоретик иудаизма, Дуглас Рид, в статье о еврейском вопросе, высказывает предположение что «неразумные хазары», как назвал их А.С.Пушкин, являются прародителями восточно-европейских евреев-ашкенази. Он ссылается на переписку хазарского кагана Иосифа с единоверцем-талмудистом Хасан-ибн-Сипнетом в 960 году. Апологеты этой теории считают, что настоящие, самобытные евреи давно исчезли, а их место заняли народы, принявшие иудаизм и среди них, в первую очередь, — хазары. Также существует еще одна теория, о том, черные хазары, укрывшиеся на неприступных горных вершинах, положили основу современному народу Чечни.

Глава 6.

Славяне. Киевская Русь

По свидетельству греческих историков, славяне вели оседлый образ жизни, строили землянки и дома, носили круглые щиты и сражались пешими, обнажившись до пояса. Славян же было великое множество, и делились они на племена, названия которых определялось местом их проживания. Поляне держались степной полосы, древляне — лесной, кривичи — болотной. Дулебы селились у реки Буг, уличи и тиверцы «сидели над Днестром». Другие племена получали названия от имен своих вождей, как например, вятичи — от имени вождя Вятко. Каждый род славян жил по своим законам, где каждый член общины мог быть избран вождем, исходя из заслуг, и предпочтение отдавалось не столько храбрости и ловкости, сколь уму и проявленной выдержке. Если случалось место спору между родами, то для его решения приглашались нарядники — третейские судьи, люди со стороны.

Марко Поло, венецианский купец и исследователь, описывал русов как «людей красивых и добродушных, терпеливых, но в то же время воинственных, и в жестокости своей подобных кочевникам». Арабский путешественник в X веке так описывал свою встречу с ними: «Я видел русов, когда они приезжали по торговым делам в земли Хазарии. Должен признать, никогда не встречал людей с более совершенными телами. Они подобны пальмам, белокуры, румяны лицами и белы телами».

Кольчуги и мечи, сделанные славянскими мастерами, пользовались большим спросом на рынке за особую прочность, и качество стали, которая не так быстро иступлялась. Да и сами славяне были как их оружие — твердостойки, и в бою яры, хотя пленников, людей, сдавшихся им на милость, не убивали, а селили в своих общинах на равных правах, ибо рабства тогда не ведали. Не заботились они и о дополнительном украшении своего тела, вплоть до эпохи феодализма. Были равнодушны к золоту и серебру.

Главными городами славян были Великий Новгород, Полоцк, Псков. Позже, во времена Хазарского Каганата, братья-поляне Кий, Щек, Хорив со своей сестрой Лебедью, на высоком берегу Днепра заложили крепость, ставшую в последствие центром нового крепкого государства — Киевской Руси.

А случилось так. Когда с севера пришел Рюрик, и воцарился в Новгороде, то прекратил все межплеменные разногласия, примирил почти все враждующие между собой рода. Только Киев отказывался принимать власть нового правителя, так как его князья хотели быть сами по себе. На подчинение города Рюрик выслал своих бояр: Аскольда и Дира. Хитростью те проникают за крепкие стены и низлагают его владык. Чтобы укрепить свою власть, Аскольд и Дир организуют большой поход на Византию. На двухстах судах они выходят в Черное море, зорят прибрежные греческие города и возвращаются с богатой добычей. После блистательного похода боевые отряды Аскольда и Дира очищают земли вокруг Киева от вероятных противников: хазар, печенегов, греков и булгар. Все это повышает статус и популярность бояр в глазах народа.

Военные успехи, признание и богатства порождают гордыню и алчность в сердцах Аскольда и Дира. «Что нам Рюрик, — говорят они, — если мы сами сила? Отделимся от него, не станем платить дань Новгороду». Они наступают на те же грабли, что и прежние правители. Мятежники были разбиты войсками князя Олега, родственника Рюрика, а сами Аскольд и Дир жестоко наказы.

Взяв власть в Киеве в свои руки, Олег подчинил своему влиянию также соседние Любеч и Смоленск. Разбив хазар в районе нынешнего Харькова, отучил славян платить им дань. После смерти Рюрика, Олег стал регентом при его малолетнем сыне Игоре (Ингваре), который приехал в Киев вместе с ним. За время своего правления Олег совершил немало походов на печенегов и хазар. Утверждая правило «казна робких принадлежит сильным», на 2 000 судах дважды брал столицу Византийской империи — Константинополь. Это заставило греков признать русскую силу, хотя до этого славяне слыли у них за людей второго сорта.

Когда Игорю исполнилось 27 лет, Вещий Олег выбрал для него невесту, девушку Ольгу, из простого варяжского рода. По одной версии это была внебрачная дочь самого Олега. В ее лице молодой князь получил не только верную и мудрую жену, но и боевую соратницу. После скорой смерти опекуна вместе совершали они военные походы на восток, хотя Игорю больше хотелось попробовать себя на южных рубежах.

В 941 году он все же решается совершить набег на Византию. Первая попытка выходит неудачной — большая часть войска погибает под греческим огнем (с катапульт метали бочки, залитые горящей серой, смолой и известью). Через два года, учитывая все ошибки и, подключив к своему походу печенегов, ему все же удается взять большой выкуп у Константинополя (совр. Стамбул). Его щит и поныне приколочен к его вратам, рядом с Олеговым.

После этого удачного похода князь больше не воевал и на полюдье (сбор подати) не ходил. Всеми такими делами теперь занимался воевода Свенельд, от чего свита его богатела. Дружине князя это не нравилось. Они уговорили князя пойти за налогами самостоятельно, без воеводы. С древлянами, с которых предстояло взять дань, у Игоря были особо напряженные отношения. Их князь Мал, в свое время, также претендовал на Киевский престол, и имел немалые на то шансы и поддержку бояр, только Олег с Игорем разрушили их планы. Теперь, как бы то ни было, древляне хоть и роптали, но дань, все же, выплачивали. В этот раз тоже, взяв обычную дань, Игорь почему-то вернулся, и захотел взять больше. Возмущенные древляне перебили малую свиту князя, а его самого разорвали надвое, привязав к вершинам двух берез. Избавившись от конкурента, древлянский вождь Мал отправил сватов к вдове убитого вместе с остатками тела мужа.

Ольга пришла в глубокое горе, когда получила печальный груз, и вместе с тем мудрая княгиня понимала, что если не ответить на предложение древлян, поднимется смута, но если не отплатить за смерть, то от нее отвернутся нынешние сторонники, и власть ослабнет. Ей удалось найти достойный выход из этого положения. Своим поступком она продемонстрировала и свою твердую власть, и, одновременно, отомстила за смерть любимого.

Когда к ней пришли сваты, их радушно встретили, затопили баню и когда древляне парились, Ольга приказала запереть двери и растопить баню так, чтобы находящиеся в ней люди задохнулись. Вышло вроде несчастного случая. Когда Мал заслал сватов повторно, Ольга также оказала им великие почести. Усадив гостей в ладью, она велела людям на руках внести почтенных в город. Горожане, подхватив лодку, сбросили ее вместе с находящимися в ней людьми в подготовленный заранее ров, и заживо закопали. Не остановившись на этом, Ольга повела свое войско на Искоростень, столицу древлян. Осада города длилась долго, но ни штурмами, ни измором одолеть древлян не получалось. Тогда Ольга решила уйти, однако потребовала дани — по голубю со двора. Древляне обрадовались, что отделались так легко, и быстро собрали требуемое. Когда княгиня получила птиц, она дала задачу привязать к их лапкам по пучку соломы, поджечь, и отпустить. Птицы вернулись в свои гнезда, на чердаках домов и сожгли Искоростень. Выбегавшие из горящего города люди попадали под стрелы дружины и погибали. Кто выжил — был продан в рабство. После победы княгиня Ольга прокляла место, где казнили мужа, и запретила там селиться, кому бы то ни было. До сих пор люди обходят эти места стороной. Они сильно заросли за долгие годы, никакая машина и даже мотоцикл там не пройдет. Но дело не в этом. Бывалые люди говорят, что как только случайно попадают туда, сразу чувствуют себя неуютно, хочется развернуться и уйти. Одним словом, дурное место. А кто не верит, пусть сам съездит в село Беловеж, Ровенской области, Розовского района. Местные жители хоть и неохотно, но все же могут проводить вас к заросшей чаще, где по преданию был убит князь Игорь. Однако вглубь заходить их и не просите, скорее всего, вам просто мягко откажут.

От Игоря у Ольги остался маленький сын Святослав. На момент осады Искоростеня ему было шесть лет, и он первым бросил копье в стены древлянского города. В 955 году возмужавший Святослав с войском прошелся по землям Болгарии, Валахии, Венгрии, Молдавии, Фракии, изгоняя оттуда оккупационные греческие войска. На подступах к Византии к нему пришла весть, что печенеги, воспользовавшись длительным отсутствием князя, осадили Киев. Его мать, взявшая на себя оборону города, пока держится, но ситуация в голодающем городе ухудшается с каждым днем. Святослав поспешил обратно, чего хитрые греки и добивались. Кочевники же, не дожидаясь подхода дружины, сняли осаду и ушли в степь. После этого случая у князя с матерью произошла серьезная размолвка. Ольга действительно испугалась печенежьей угрозы. А Святослав же, в свою очередь, не простил предательства номадов, с мечом в руках он преследовал их, пока не окрасил берега Дона, Оки, Волги и Прикавказья кровью предателей.

В 965 году Святослав возглавил большой поход на земли Хазарии. Его войска двинулись от Киева мимо Рязани и Мурома, мимо булгарских городов Биляр и Булгар, вниз по Волге до столицы хазарской земли — Итиля. Этот поход окончательно разорил Хазарский каганат, который так и не смог оправиться от набегов русичей. Трехсотлетнее владычество хазар в Центральной Евразии рухнуло.

В 971 году Святослав совершил свой последний поход на Византию, когда на одного русского солдата приходилось десять греческих. Взяв победу в этом тяжелейшем бою, возвращался Святослав домой, и на Днепровских порогах, в самом их узилище, ждала его, нанятая греками печенежская засада. Передовой отряд Святослава был перебит лучниками. Сам князь, с небольшим отрядом сумел выбраться на берег и, приняв бой, погибнуть с оружием в руках. Из черепа этого великого война печенежский хан Куря заказал себе чашу и оправил ее в золото. Хан часто хвалился ею перед гостями, пил из нее кумыс и вино, он считал, что таким образом ему передается смелость и удача русского князя.

Глава 7.

Славяне и половцы в домонгольский период

Великим князем Киевской Руси на гране тысячелетий стал Владимир Красное Солнышко (980—1015), в 988 году крестивший Русь. Перед смертью Владимир поделил страну на уделы между сыновьями. В Новгороде стал княжить Ярослав, которого впоследствии нарекут Мудрым, в Киеве воцарился Святополк, за убийство братьев Глеба и Олега, прозванный Окаянным. Ярослав и Святополк тоже в мире не жили. В борьбе за престол Киев переходил то в одни, то в другие руки. Наконец, в 1019 году Ярославу удалось окончательно изгнать брата за пределы государства. Святополк бежал в Польшу к своему тестю королю Болеславу, где и почил свои дни.

Став единовластным правителем, Ярослав (1019—1054) активно принялся развивать международные отношения. Самый верным способом, в то время, было заключение династических браков. Сам, например, Ярослав взял в жены дочь шведского короля и в качестве приданого Руси вернулись Ладожские земли, некогда, принадлежавшие Рюрику. Свою дочь Елизавету князь отдал за норвежского принца Харольда Сурового, Анну — за короля Франции Генриха I, Анастасию — за короля венгерского Андрея I. Вместе с невестами на запад уехало немало русских людей, занявших при дворах правителей видные должности. Не обошла судьба сестер и сыновей князя. Старший сын, Владимир, взял в жены дочь шведского короля святого Олофа Шетконунга, Изяслав — дочь короля польского Казимира I, Всеволод — греческую царевну Ирину Мономах.

Такие браки формировали добрососедские отношения между государствами, способствовали развитию производственных сил. Киевская Русь процветала. Осуществляя вооруженную централизованную власть, Ярослав не забывал и о развитии науки, культуры, образования. Открывал школы, работал над письменным сводом законов — «Русская Правда». К сожаленью, законы, написанные Ярославом, не всегда выполнялись его сыновьями. После смерти отца, в ходе взаимных разногласий и ссор, в живых из его двенадцати сыновей осталось лишь трое. На Киевский престол сел Изяслав (в крещении Дмитрий (1054—1077). В его руках центральная власть только слабела, ярко выразились сепаратистские тенденции. Былое сильное государство дробилось на мелкие удельные княжества.

Примерно в это же время через Урало-Каспийские ворота прошла мощная волна татарских родов, которые арабские хроникеры называли то баджаками, то торками, то кипчаками, а русские — половцами. На самом деле, половецкий племенной союз объединял сотни родов, вышедших с берегов Иртыша, рек Семиречья и Сырдарьи. На протяжении двух веков половцы ломали сопротивление печенегов, неуклонно продвигаясь на запад, пока не оказались в степях Прикаспия и Причерноморья.

Части торков обосновались на нижнем течении Днепра. Со временем, перейдя на оседлый образ жизни, они заложили там город Торческ и жили в тесных отношениях с русскими княжествами.

В 1061 году большая орда хана Секеля налетела на Переяславль и пожгла его. Этот набег не стал уроком для русских князей. Они, словно не замечая нависшей над ними угрозы, продолжали делить власть. Шла война всех против всех. Бушевали негасимые пожары — горели леса, посевы и деревни. Болезни и голод уносили жизни тысяч людей. В одном лишь Киеве за это время умерло более семи тысяч человек. Половцы, не встречая достойного сопротивления, брали что хотели. Не отставали от них и волжские булгары, которые в 1093 году сожгли Муром, и многих его жителей продали в рабство.

Только в 1083 году черниговские князья, забыв на время о братоубийственных войнах, объединились против номадов. У реки Сковы они разгромили 12 000 половецкое войско, имея у себя лишь 3 000 гридней. В этом славном бою им удалось пленить самого хана. Жестокое поражение на время усмирило кочевников, которые постепенно стали искать с русскими других отношений.

В 1093 году Киевский престол унаследовал князь Святополк (1093—1112). На коронование Великого князя съехались многие половецкие мурзы. Святополк их тут же приказал схватить и посадить в острог. В ответ на это, половцы совершили набег на Торческ и разбили под ним русско-торкские полки. Основательно разграбив город и полонив жителей, половцы осадили Киев и разбили его оборону. Святополк вынужден был запросить мира. Половцы согласились, предварительно выдвинув ряд требований, среди которых была и женитьба князя на дочери половецкого хана. По итогам переговоров между половцами и русскими был заключен мирный договор. Этот договор потом еще неоднократно нарушался обеими сторонами и подписывался по-новому.

Князьям, враждуя друг с другом, одновременно приходилось отражать удары кипчаков на юге, булгар и мордвы на востоке, шведов, немцев и литовцев на западе. Русь постепенно обрастала новыми укреплениями и городками. Каждый правитель такого города объявлял свою независимость и принимался расширять свои небольшие границы за счет соседей. К середине XIII века подобных карликовых государств, которые можно было полностью обскакать за несколько дней, на территории Киевской Руси образовалось около двухсот пятидесяти.

Весной 1185 года половецкий хан Кончак пошел большим походом на Русь. Объединенными усилиями под предводительством киевского князя Святослава нападения удалось отразить. Князь Игорь, который не сумел принять участие в этой битве, крайне досадовал на себя. Пытаясь доказать преданность княжескому союзу, Игорь решил выступить в поход сам, без ведома киевского князя, призвав лишь своих единомышленников.

И рек Игорь дружине своей:

«Братия и дружина!

Лучше нам быть порубленными, чем даться в полон.

Сядем же, други, на борзых коней

Да посмотрим синего Дона!»

Вспала князю на ум охота,

А знаменье заступило ему желание

Отведать Дона великого.

«Хочу, — он рек, — преломить копье

На конце поля половецкого с вами, люди русские!

Хочу положить свою голову

Или выпить шеломом из Дона»

Его заветной целью стало возвращение утерянной Русью Тмутаракани. В степи русичи наткнулись на несколько небольших отрядов кочевников и разбили их. 11 мая к русскому стану, отдыхающему после боя на реке Каяла, вывел свои войска половецкий хан Кончак. «С утра раннего до вечера, с вечера до света летят стрелы каленые, стучат сабли о шеломы, трещат копья харалужные в степи незнаемой, посреди поля Половецкого. Черная земля под копытами костьми засеяна, а кровью полита; горем взошли они по Русской земле».

Русское войско было разгромлено, а раненый князь Игорь пленен.

Глава 8. Потрясатель Вселенной
1206 — 1227

Все меняется в мире, и все возвращается на круги своя. В начале Второго тысячелетия, как и в начале Первого, история с переселением народов, великими войнами, падением и образованием новых стран и границ, повторилась. На этот раз все началось с Дальнего Востока, где в северных землях Китая, омываемых реками Хуанхэ, Онон, Сингури и Орхон, сконцентрировалась такая сила, что мощью своей потрясла всю Азию и Европу. Многочисленные племена были собраны воедино, скреплены нерушимыми клятвами и подчинены строжайшей дисциплине, волей одного лишь человека — Тэмуджина, позднее получившего грозное имя — Чингисхан.

С ранних лет Тэмуджин водит свои отряд на соседние курени, грабит караваны, особенно досаждая извечным врагам монголов — татарам. В то время самыми верными и проверенными друзьями ему стали Хубилай, Кучлук и Джэбэ — будущие его полководцы. Старшая жена Тэмуджина, Борте-хатун родила ему сына, Джучи. Другие жены — Угэдэя, Чагатая и Тулэ. Младшие братья не любили старшего за туманность происхождения (он родился вскоре после меркитского плена Борте), за мягкий нрав, и старались держаться подальше.

В 1203 году в год Свиньи разразилась бескормица — джут, и родичи покинули курень Тэмуджина. Они примкнули к другим родам и исполчились против него. Тэмуджин с отрядом оставшихся верных укрывался в горах, скитался по степи, преследуемый своим же тестем Ван-ханом, пока не остановил преследования его убийством. Жизнь, полная испытаний и военных приключений, сформировала в нем жестокого и талантливого война и организатора. Сумев вновь собрать под свое начало несколько родов, он в 1204 году, год Мыши, нанес поражение своим противникам — найманам, погасил вражду между нугутами, мангурами, маньчжурами и усмирил вольнолюбивых татар. Эти деяния утвердили авторитет Тэмуджина среди кочевого народа и в 1206 году на берегу Онона его подняли на белой кошме, пронесли перед строем нукеров и кочевников, и поклялись в верности Великому и Непобедимому.

Единственные, кто остался недоволен, были найманы. Они хоть и приняли власть нового правителя, общего воодушевления по этому поводу не разделяли. В 1218 году они собирают свои курултай, на котором решают не подчиняться Тэмуджину, а выступить против него. Заговор раскрылся и его организаторов живьем сварили в 70 огромных котлах.

Устранив всех недоброжелателей, Чингисхан стал вести непрекращающиеся войны, в которых покорил уйгуров, маньчжуров, корейцев, китайцев. Во время похода на Китай, его несметная армия так напугала китайских мандаринов, что они отправили навстречу ему огромный откуп и страшненькую принцессу в придачу, с обслугой в 1 000 человек. Монголы, приняв дары, обратно не повернули, а дошли до Пекина и разрушили его, попутно уничтожив 90 городов с селениями окрест. Молодых женщин и мастеровых людей хан отправлял в Ставку для воспроизводства новых войнов и развития ремесел. Пленных распределяли по хозяйствам войнов. Тогда хан говорил, что у каждого солдата должен быть свой раб. Своих купцов и послов хан снабжает тарханными грамотами — пайцзами, обеспечивающими полную неприкосновенность владельцу. Они были выполнены из серебра и золота и имели нанесенный на них рисунок тигриной головы или кречета, как знак высшей власти.

Покорив все окрестные земли, хан обращается к советникам: «Что дальше? Ведь если мужчина перестает быть войном, он жиреет, а это для страны гибельно». Китайский мудрец Илучуцай предлагает хану обратить свой взор на запад, на богатые земли Средней Азии. Объектом нападения избирается Хорезм — большое государство со столицей Ургенч. По разработанному плану, войско, в которое были включены подразделения со всех захваченных земель, должны будут идти тремя широкими клиньями. Левый фланг возглавит сам хан с сыном Тулэ. Его путь проляжет через города Ургенч, Бухару и Самарканд. Центр войска поведут Угэдэй и Чаготай прямиком на Отрар. А управление правым флангом достается под управление Джучи с советником Джэбэ. Им предстоит пройти длинный путь по Сырдарье к Аралу, затем по течению Иртыша подняться к Тоболу и добраться до Яика (Урала) и Каспия.

Перед тем как выступить в поход, во все эти земли были посланы разведчики и шпионы, которые подготовили для хана всю необходимую информацию о численности войск, обо всех укреплениях и действительном положении внутри неприятельских городов. В 1219 году, год Зайца, Чингисхан вывел 180 000 войско на Хорезм, где имамы уже вовсю призывали народ подниматься на газават — священную войну против неверных. Однако, опора правоверных, Хорезмшах Мухаммед II не внял их предостережениям. Он был спокоен, так как его армия насчитывала почти вдвое больше солдат, разбросанных по городским гарнизонам, окруженных неприступными стенами. Он не опасался вторжения.

Севернее, в городе Отраре был схвачен разведывательный караван Чингисхана в 1 000 верблюдов. Караванщиков казнили, и лишь двоим удалось избежать смертельной участи. Они идонесли обо всем хану. Лютым гневом исполнился Чингисхан и произнес: «Провинность, оставленная без внимания, родит зло, а снисходительность к правонарушению родит новое преступление». Отныне этот город был обречен.

Вступив на территорию Хорезма, монголы встретились с сопротивлением передовых отрядов Хорезмшаха, который нежился в роскоши дворца и ожидал победных реляций. Каково же было его удивление, когда вместо этого гонцы принесли вести о том, что его полки разбиты, а к столице подходят полчища врагов, сметая все на своем пути, не щадя даже мечети.

Мухаммед II принял решение покинуть столицу и найти более надежное укрытие. Покидая город, он досадовал на себя. Его дед, бывший раб, сумел сколотить состояние и продвинуть сына к управление государством. Его отец был великим шахом и прославленным войном, сумевшим широко раздвинуть границы своих владений, и которые теперь, он, Мухаммед, не в состоянии уберечь…

Чингисхан на деле показал, что победа на войне зависит не столько от численности войск, сколько от таланта полководца. Его войскам, после семимесячной осады, удалось разгромить превосходящие силы противника и овладеть неприступной столицей, заодно перебив всех ее жителей. Следующая на очереди стояла Бухара. В захваченном городе Чингисхан на коне въехал в соборную мечеть города, мечом сковырнул лежащий на подставке Коран и, выехав оттуда, приказал до основания срыть все мечети. Хан не уважал богов, народы которых были ему покорны. Многих уцелевших жителей Бухары, Чингисхан погнал к Самарканду, чтобы использовать их в качестве живого щита на приступах к городу.

В это время войска Джучи, применив камнеметы, за неделю овладели Сыгнаком. Все его жители, по настоянию Джэбэ, были перебиты, хотя сам Джучи был категорически против этого. Он убеждал безжалостного полководца, что ему нужны живые подданные, что станут пополнять его улус налогами, только у того было совершенно иное понимание войны.

Двигаясь вдоль берегов Сырдарьи, монголы без боя овладели Джендой. Всех жителей выгнали за ворота и, после того, как бесцеремонно ограбили их дома, разрешили вернуться.

На центральном направлении события развивались менее успешно. Осада Отрара шла уже почти пять месяцев. Город удалось взять лишь только после предательства султана Пароджи, который со своими людьми открыл ворота врагам. Все до единого жители его, вместе с предателями, были убиты, а город сожжен и сровнен с землей. Вместе с городом погибло много ученых мужей, также сгорела богатая библиотека с редкими книгами. Казахский поэт Мухтар Шаханов напишет потом в своем стихотворении:

Пристанище мудрых, науки приют,

Мы песни твои с колыбели твердим,

Ты слышишь, Отрар, то не ветры поют,

То Азия плачет над пеплом твоим…

А Чингисхан уже бомбардировал Самарканд. Через потайной ход на переговоры к монголам вышла самаркандская знать. Имамы и правители предложили себя в качестве пленников, потому что сами горожане сдаваться не желали. Чингисхан отправляет их обратно с предложением подумать получше и найти способ сдать город. Когда предатели возвращались обратно, то были перебиты своими же людьми. В ходе финального сражения часть гарнизона, в количестве около тысячи всадников кипчак, прорвала кольцо окружения и ушла в степь. В открытые же ворота устремились монголы и порушили все, что могли. Соборная мечеть, в которой укрылись люди, была сожжена. Тысячи горожан и войнов попали в плен. Двадцать эмиров и ходжибов за воротами города были изрублены на куски, несмотря на все свои уверения в преданной службе новому правителю.

Пока монголы громили города Хорезма, Мухаммед II, бежавший из Ургенча, обосновался в городе Балх, откуда посылал войска к осажденным городам, только его армии даже не доходили до пунктов назначения. Шах надеялся, что после того, как монголы вдоволь награбятся, то уйдут восвояси. И сильно ошибался — монголы собирались остаться в Хорезме надолго. Когда хан пришел к полному осознанию этого, то стал очень опасаться за свою жизнь. Тем более, его повсюду искали агенты Чингисхана с целью взять его живым или мертвым. Мухаммед Гизи метался из одного города в другой, ища надежного убежища. Наконец, на лодке с двумя сыновьями в бурную и холодную ночь, он переправился на маленький остров Абескун, расположенный в Каспийском море. На островке, служащем резервацией для прокаженных, он жил в условиях крайней нищеты и голода и скоро умер от простуды и страха.

Сыновья же его вернулись в Гургандж, к своей бабке шахине Теркен-хатун. Она заперлась в крепости на вершине горы Итап. Хотя она была не в ладах со своим сыном, внуков приняла довольно тепло, даже доверив одному из них возглавить оборону против монголо-татар.

Тем временем, в армии у Джучи возникли некоторые проблемы — взбунтовался татарский отряд, который он собрал из местных. Ночью они перерезали своих командиров и подняли мятеж. Джучи пришлось самостоятельно справляться с ситуацией, так как его советник Джэбэ в это время был в отъезде — получал очередное задание от Чингисхана. Потрясатель Вселенной дал четкие указания: идти прямиком к Каспию и добыть ему Гургандж.

Гургандж, красивейший город, лежал на обоих берегах Сырдарьи, две части этого города соединялись мостом. Выше, находилась большая плотина с водохранилищем, созданное для орошения полей и лугов. Этот город очень понравился Джучи. Он пытался взять его измором, чтобы оставить как можно в более целом состоянии, но такая медлительность была не по душе отцу. Чтобы ускорить процесс, он отправил на помощь Угэдея и Чагатая, которые тут же приступили к решительным действиям. Чтобы ослабить осажденных, ими было принято решение взорвать мост, но из отправленных на задание 3 000 войнов, назад вернулось лишь 70 и то, с полным фиаско. Нарушить сообщение между частями города не удалось.

В то время, как монголы еще только подступали к Гурганджу, оттуда, спасаясь от заговора, сбежал Джелал-ад-Дин. Его место занял слабохарактерный брат, Хумар-Тегин. Ночью, он пробрался в лагерь монголам и согласился на сотрудничество, но, возвращаясь назад, чтобы открыть ворота, был зарезан.

Осада и бомбардировка города продолжалась. Уже не осталось камней, чтобы заряжать катапульты. Угэдэй нашел другой способ. Он приказал рубить плодовые деревья на чурки, для тяжести замачивать их в воде, и использовать как снаряды. Очень скоро прекрасные сады вокруг города превратились в массовую вырубку. На фоне этого между братьями Джучи и Угэдэем вспыхивает ссора, переросшая во вражду. Их разногласия отразились и на войсках, которые стали задираться между собой. Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, Чингисхан выехал туда лично. Оценив обстановку, он склонился на сторону Угэдэя. Не желая больше затягивать осаду и растягивать конфликт, Чингисхан велел разрушить плотину, и хлынувшая огромная волна смывает город начисто, вместе со всеми людьми. Кому посчастливилось не утонуть, суждено было погибнуть под ударами нукерских мечей. Покинув затопленную местность, монголы двинулись навстречу подходившим с юга войскам Джелал-ад-Дина. Их встреча произошла у города Первана, где монголы одержали непреложную победу. Хотя осторожному Джелал-ад-Дину снова удалось бежать, на этот раз в горы Индии. Разгром войск Хорезма был завершен. Страна с разрушенными городами была сдана под владычество монголов.

В 1222 году монголо-татары, погасив отдельные очаги сопротивления в Иране и Афганистане, вышли в южные земли Кавказа. У Дербента завоеватели встретили серьезное сопротивление аланов, к которым на подмогу выступили половцы. Монгольскому войску, загнанному в ловушку, грозило полное истребление. Послам Субэдэя удалось уговорить половецких князей уйти, одарив тех богатыми дарами. Лишенные поддержки, аланы, были разгромлены. Таков был план монгольских военачальников — разделить крупные силы, и разбить их. После аланского погрома, они бросились догонять уходящее войскам половецкого князя Юрия Кончаковича. Их убеждали покориться и признать владычество монгольского повелителя. В ответ Юрий Кончакович лишь рассмеялся, и велел перебить послов. И это был его последний приказ в жизни.

Несколько уцелевших человек добрались до Днепра, бросились в ноги кагану и поведали ему о надвигающейся напасти. Каган же поступил мудро — не стал отмахиваться от предупреждений, вместо того, отправился к своему зятю, галицкому князю Мстиславу со словами: «сегодня монголы побили нас, а завтра примутся рушить ваши города. Давайте объединимся и дадим татям надлежащий отпор». От галицкого князя по всем русским княжествам поскакали гонцы с призывами подняться против злой силы. Но северные князья ответили отказом:

«Мы сидим далеко, монголы до нас не доберутся!»

Южные же княжества вняли голосу разума и откликнулись на призыв. Много народа собрал Мстислав Удалой, вышел перед ними и повел речь:

«Поотворачивались от нас северяне, грызутся, как псы, а в битве не так надо. Растопыришь пальцы — откусят по одному. Кулаком врага бить надо — а они — всяк по себе».

Больше месяца шли переговоры и сборы, монголы за это время налегке прошлись по землям Приазовья, разграбили Крым, и встали большим лагерем на реку Калке. Туда же, в 1223 году подошли и объединенные русско-половецкие войска. Монголы отправили вперед парламентеров с предложением оставить половцев и вернуться домой.

«Мы ничем не обидели русских и не желаем вам зла. Мы хотим лишь наказать наших конюхов. Не мы, а они нападали на Русь. Истребите их, заберите их богатства себе!»

Так говорили они, но уже не было веры их словам. Казнили князья послов и стали выстраивать войска для битвы.

Сражения затянулись на неделю. Во всех боях и стычках верх одерживали монголы, и чаша весов склонилась на их сторону. Потеряв тьма тьму людей, и шестерых князей, изрубленное войско русское пятилось в сторону Днепра. Усеялось поле их костями от реки до реки. В честь победы закатили ордынцы пир. На деревянном помосте, что лежал на телах пленных князей и бояр, сидели они и поднимали кубки за удачу и военный талант. Перезимовав в Таврии, монголы покинули опустошённую половецкую степь и вернулись в Среднюю Азию, увозя с собой обозы и стада, оставляя позади руины, пепел и кости павших, щедро рассеянные по ковыльной степи.

Монгольское нашествие на Среднюю Азию стерло до основания все дворцы, общественные сооружения, и, по некоторым подсчетам, около 1 200 мечетей. Все завоеванные земли Чингисхан поделил на улусы и раздал своим сыновьям. Джучи получил земли от Сырдарьи вплоть до Каспия, а также Западную Сибирь и Прикавказье. Угэдэю достались земли западной Монголии и восточной части Алтая. Чагатаю — юго-восточные части Средней Азии до Амурдарьи, включая Мавереннахр, Бухару, и Самарканд. Тулэ отошли земли северного Ирана, Ирака, Кавказ и земли, южнее Арала. Себе Чингизхан оставил центральную Монголию и все территории к востоку от нее, вплоть до берегов Тихого океана. Получив улусы, братья разделились на два противоборствующих лагеря. С одной стороны — Угэдэй и Чагатай, с другой — Джучи и Тулэ.

Предоставив детям полную свободу действий в управлении своими улусами, Чингизхан готовится к новой войну с новообразовавшимся в Западном Китае тунгутским государством Си-Ся. В ходе подготовки, хан получает горестное известие о смерти сына, Джучи (по слухам его убили на охоте братья). Эта потеря так потрясает хана, что вызывает в нем сильную болезнь. Однако, похода на тангутов ни на день не откладывает. Он доходит прямо до их столицы — Джунсина. Во время штурма лошадь Чингисхана вдруг спотыкается, и хан вылетает из седла. Во время падения он сильно ударятся головой и теряет сознание. Бесчувственного хана принесут в походный шатер, где он и умирает. Бывшему Потрясателю Вселенной устраивают кровавую тризну. До основания рушат столицу Джунсин и перебивают всех его жителей.

Погибшего хана хоронят в долине реки Орхон, откуда он начал свой великий путь. По древнему обычаю, к нему в могилу кладут все его вещи и всех его жен, а несметные табуны многократно проносятся по ней так, чтобы не осталось даже малейшего намека на то место, где захоронен Великий хан. Так, чтобы никогда, ни один из живущих смертных, не смог ее отыскать.

Глава 9.

Бату-хан и Золотая Орда

1227 — 1255/1256

В 1236 году по решению военного совета большое войско под командованием Батыя, внука Чингисхана, отправляется на завоевание западных земель. Поднявшись по Волге, монгольская конница бросает к ногам военачальника булгарские и башкирские земли. Весной следующего года орда подходит уже к русским землям и первой их жертвой становится Рязань. За шесть дней монголы стирают ее с лица земли. За Рязанью следует Владимир, Москва, Суздаль, Ярославль, Дмитров, Торжок. Все эти города без сожаления предаются огню. Единственным исключением стал Смоленск. Умело используя природные факторы, леса и болота, смоляне сумели отстоять свой город. Потерпев неудачу, монголы возвращаются к своим основным силам, под осажденный Козельск. Этот «злой город» задерживает монголов на семь недель. К нему уже стянуты все военные силы, переброшены камнеметы и осадные орудия, а город стоит! Русские, зная, что монголы никого не щадят, решили драться до конца. За Веру, Князя, за Отечество! Когда же на помощь Батыю подошли войска Кадана и Бури, город удается все-же взять, а всех жителей до одного перебить. Малолетнего князя Василия топят в крови, а стены и здания Козельска разрывают до основания, чтобы не осталось о них даже памяти.

Случай с Козельском показал Батыю, что проще, привычнее и выгоднее воевать в степи и избирает следующей целью похода — Половецкие степи. Сейчас, по Прикаспийским и Причерноморские раздольям, кочевала 40 000 орда половецкого хана Котяна, давнего монгольского недоброжелателя. В суровой, но быстрой битве монголы обращают половцев в бегство, и постепенно прижимают к Волге. Выжившие сдаются, признавая отныне верховенство нового повелителя. К сожалению, ни среди убитых, ни среди пленных не находят самого Котяна. Перешедшие на сторону Батыя кипчаки говорят, что изворотливый хан сбежал в Венгрию, к королю Белу IV.

Неистовый полководец немедленно пускается следом, чтобы покарать ненавистника. В пути, Батыю приходится задержаться, чтобы наказать киевского князя Михаила за убийство своих послов. Правда Михаил, подобно хану Котяну, тоже скрылся из города, и расплачиваться за его преступление пришлось простым обывателям. На протяжении восьми дней камнеметы безостановочно бомбят город, штурмовики сменяют друг друга, не давая осажденным передышки. На девятый день, являя собой печальное зрелище, город падет. По его руинам монголы проводят командовавшего обороной воеводу Дмитрия, чтобы он посмотрел и научил других — какая расплата ждет непокорных.

Завоевав русские земли, Батый двинул армию на Европу, где успешно разгромил ее рыцарей. По европейским хроникам в боях с Батыем погибло около 100 000 венгров и немцев. Печальное время, когда Венгрия была под владычеством татар, по сей день зовется «тартарьярас».

Смерть Верховного хана Уэгедея заставляет Батыя покинуть Европу. Он хочет успеть принять участие в борьбе за опустевший престол, но всё же опаздывает — Верховным ханом в Каракоруме уже избран сын Уэгедея, Гуюк. В противовес ему, Батый закладывает на берегах Волги Бату-Сарай. Этот город должен стать главным над всеми захваченными им городами и землями, что собранные под его властной рукой, образуют новое формирование — Золотую Орду.

В 1246 году хан Гуюк выступил в поход против сепаратистов, но в пути неожиданно умер. В ходе новой трехлетней борьбы за престол, Бату-хану удалось посадить на него своего ставленника, двоюродного брата, хана Мунке. Мунке сразу же официально признал Батыя своим соправителем, но, в дальнейшем, оказался не таким покладистым. Со временем их отношения сильно обострились, хотя на людях мудрые дипломаты старались этого не показывать, чтобы не допустить волнений в стране. Но обстановка решительно накалялась. Между людьми восточной и западной частями страны вспыхивали разноречия, нередко выливавшиеся в вооруженные перебранки. Мунке и Батый делали все возможное, чтобы не допустить гражданской войны. Только тщетно. Оказалось, что лишь воля этих двух человек сдерживала неизбежную войну между объединившимися царствами, и которая не замедлила разразиться сразу же после их смерти. При внуке Батыя, Менгу-Тимуре, в 1270 году Золотая Орда стала полностью обособленным государством.

Глава 10.

Литва

В X веке в Прибалтике стало усиливаться племя литвинов. Издревле живя среди рек и болот, вблизи Балтийского моря, это племя срослось с племенем белорусов-кривичей. Те находились с литвинами в большой дружбе, имели одни обычаи и общих богов, только называли их немного по-разному. У кривичей бог-громовержец звался Перун, у литвинов — Перкунус, небесный бог у одних был Сварог, у других — Сатварос. Даже язык был практически схожий. Так мирно сосуществовали они, сватались, женились, совместно устраивали охотничьи облавы, ловили рыбу, помогали друг другу в борьбе с врагами. Такие идиллические отношения длились до тех пор, пока развитие феодальных отношений стало уступать место соперничеству и вражде. Берега Западной Двины, Днепра и Ловати превратились в арену ожесточенных и разорительных сражений.

Начало этим переменам послужил рыцарский орден Меченосцев, с которого все и началось. Во времена Крестовых походов монахи братства святой Марии Тевтонской пришли в Иерусалим в 1128 году. Их служба состояла в защите гроба Господня и в сопровождении немецких пилигримов в Священный город. Когда же Саладин разбил крестоносцев и прогнал их из Святой земли, тевтонцы перебрались сначала в Венецию, а затем в Венгрию. Венгерский король Андрей отвел им земли на востоке страны, в Трансильвании. Рыцарям земля понравилась, но, к сожалению, ее было мало. Поэтому, получив из Германии пополнение, они с оружием в руках принялись за ее расширение, за что снова были изгнаны. Изгнанников принял польский король Конрад Мазовецкий и отвел им для поселения земли в юго-восточной Прибалтике. Таким образом он хотел привлечь рыцарей на борьбу с пруссами, а в итоге потерял Гданьск, выход к морю, и приобрел нового сильного противника. В устье Западной Двины на высоком холме Ругу крестоносцы построили хорошо укрепленный замок, вокруг которого постепенно расстраивался город Рига. Рыцари захватывали земли балтийских племен, силой приводя их к «истинной вере» — католичеству. Постепенно они стали хозяевами Пруссии и Померании. В 1202 году ими был создан Орден Меченосцев, с которым слился, пришедший из Польши и Дании, Орден Тевтонов. Соединившись, они расширили свои земли за счет территории эстов. Через десять лет римский Папа объединил два Ордена в один — Ливонский. Владениям Ливонского Ордена дали имя — Ливония, а ее жители стали главной ударной силой католической церкви на Восток.

Чуть южнее, литвинский князь Миндовг также стал собирать вокруг своего города Новогрудок, основанного еще в 1044 году Ярославом Мудрым, земли, подчиняя ему разрозненные племена. Вступив в союз с Ливонским Орденом, он принимает католичество и коронуется в Новогрудке. Благодаря этому поступку весь западный мир принимает новое политическое образование — Великое княжество Литовское. Однако, крестоносцы не слишком твердо придерживаются пунктов договора и продолжают совершать набеги на литовские земли. Из-за этих неудач Миндовга, который разочаровался в новой вере и вернулся к старой, а посему королем быть не мог, заменили его сыном, Войшалком. Новый Великий князь сложа руки не сидел. Он присоединил к своим землям еще Нальшаны и Деволту, а позже объединил в одно ядро земли Новогрудка, Пинска, Полоцка и Витебска.

В 1323 году князь Гедимин основал новую столицу Великого княжества — Вильно, и подвел под свою руку почти все белорусские земли. А его сын Ольгерд направил экспансию на земли восточных славян. Литовское княжество присоединило к себе Смоленск, Брянск, часть Калужских, Тульских, Орловских, Московских, Псковских и Новогородских земель. В 1363 году Ольгерд разгромил татар на Синих Водах, благодаря чему в состав Великого княжества вошли Киев, Чернигов, Волынь и Подольск.

В 1387 году его политику пытался продолжить и князь Ягайло, который вместе с татарским ханом Тохтамышем пытался завоевать все земли вплоть до Урала, чему помешали золотоордынские полки.

В 1409 году началась большая война Польши и Литвы против крестоносцев, апофеозом которой явилась Грюнвальдская битва 15 июля 1410 года. После этого знаменательного сражения немецкая агрессия на славянские земли приостановилась почти на 500 лет.

Великая победа под Грюнвальдом положила начало объединения Литвы и Польши. В 1413 году Городельская Уния закрепила самостоятельность Великого княжества под властью польского короля и официально дискриминировала граждан, исповедующих православную веру, лишив их избирательных прав, а также возможности занимать государственные посты.

Глава 11.

Хан Берке

1257—1266

Когда Берке-хан избавился от хана Сартака и его сына Улагчи, — прямых наследников на Великоханский престол, он принудил выйти за него вдову Батыя, Баракчин-хатун. Вместе с ней в его руки пришло и официальное признание его власти. Попав в ханский гарем, Баракчин-хатун была вскоре приговорена к смертной казни за попытку государственного переворота. Она была зашита в мешок с кошками и утоплена в Ахтубе.

Больше всех за смерть ханши переживали ордынские христиане, ведь Баракчин была едва ли не последней из сильных мира сего в этих землях, кто поддерживал и спонсировал развитие православной веры. Берке, конечно же, полностью не запрещал исповедание Христа, но позиции сторонников этой религии там сильно пошатнулись. На проведение договоров, по ходатайству Александра Невского, в Берке-Сарай, новую ставку Орды, приезжает митрополит Кирилл III. Он добивается создания Сарайской епархии, где службы отныне будут вестись по единым канонам. Для этого митрополит провел инвентаризацию всех церковных книг, утвердил вертикаль духовенской власти в епархии, и добился защиты всего православного духовенства от посягательств монгольских чиновников.

«В 1261 году к утешению Российской Церкви и народа, страдавшего от ига татарского, в самой Орде поставлена была кафедра христианского епископа. Святитель Сарайский был наставником и учителем князей, томившихся в Орде, и целых тысячей русского народа, захваченных в рабство татарами. Здесь, в столице Орды, русское духовенство свободно справляло богослужение, и не было обложено податями. А достоинство Православной веры ограждалось ханским законом, осуждавшим на смертную казнь того, кто будет хулить сию веру».

(Л. Кавелин, История церкви в Калужской губернии и калужские иерархи).

Берке постоянно находится в разъездах, и застать его на месте было весьма непросто. Бывает, его аудиенции его ожидают по полгода. Чтобы избежать затруднений, связанных с этим, на время своего отсутствия Берке разрешает своим визирям от его имени самим раздавать ярлыки на княжение. Это явилось новшеством. Прежде подобный ярлык можно было получить только из ханских рук лично. Отходом от старых традиций стал и закон «О выкупе дани». Предприимчивые купцы теперь могли выплатить полный размер дани за какой-нибудь город из своего кошелька, а затем, самим забрать эту сумму у горожан. Естественно, брали они намного больше, чем был отдавали сами. Эти поборы вызывали немалое недовольство в обираемых городах, только все попытки выступить против, пресекались на корню моментально. Такие порядки сохраняются и при новом хане Менгу-Тимуре (1266 — 1282), и при хане Туда-Менгу (1282—1287) до тех пор, пока не произошло следующее событие.

Некий хивинский купец Ахмат выкупил дань с Курской земли, и теперь, чтобы быстрее вернуть и преумножить свои богатства, у города Рыльска он выстроил две татарские слободы, дабы их войны всячески способствовали сбору налогов. Собрав требуемое, они не остановились, а стали продолжать поборы и дальше. Чтобы остановить татарский произвол, курский князь Олег вынужден был жаловался на это Верховному хану. Туда-Менгу повелел прогнать разбойников, а слободки срыть. Обиженный Ахмат обратился за поддержкой к эмиру Ногаю. Ногай, презиравший хана за слабость, пришел, и безнаказанно пожег курчан. Этот случай, вместо того, чтобы запугать, произвел обратный эффект — сплотил и поднял многие русские города против перекупщиков. Красный петух пропел в татарских слободах Ростова, Суздаля, Владимира, распустил огненные перья и в других городах. После бесполезных попыток подавить народное сопротивление, хану Туда-Менгу пришлось отменить практику продажи дани, обязанность которых вновь вернулась на ханских баскаков.

В 1285 году эмир Ногай, зять византийского императора Михаила, организовывает татаро-русский поход на Венгрию. В одном из сражений его основные войска были разбиты, а уцелевшие остатки, потеряв весь обоз, возвращаются домой. Озлобленный неудачей, Ногай свергает правление Туда-Менгу, и отдает престол своему ставленнику, чингизиту Тохте (1291—1312). Тохта же, в качестве признания, отдает Ногаю на полное управление весь Крым.

В 1293 году войска хана Тохты и эмира Ногая двинулись на Русь, разорив Муром, Переяславль, Владимир, Тверь и многие мелкие поселения. В этом разорительном походе участвовали и русские князья, которые уже долгое время жили в Орде в надежде на ханскую милость. В 1299 году пути хана и эмира расходятся. Тохта устает находиться в зависимости и в тени авторитета своего беклярбека. Он выступает против своего бывшего товарища, наносит его войску разгромное поражение, а самому Ногаю отрубает голову.

В 1312 году, во время своей поездки по Волге, хан Тохта резко заболевает и сходит в могилу. С его смертью заканчивается история тенгрианской Орды Батыя, и начинается история Орды исламской. Все больше не монгольская, а тюркская речь звучит в Ордынских землях, и заслуга в этом принадлежит влившимся в Орду многочисленным кипчакским родам, чьи народы кочевали от Тихого океана до Днепра, включая Западную Сибирь и Среднюю Азию. А монголы все больше ассимилируются с китайцами. Монгольская династия Юань утверждается во власти в Китае и переносит свою столицу из Каракорума в Пекин.

Глава 12.

Хан Узбек и Иван Калита

1313 — 1341

Путь Узбека к вершине власти был тернист и труден. Долго боролись между собой партии исламистов и тенгриан, пока однажды Узбек под благовидным предлогом не проник во дворец и не убил сына Тохты вместе с его покровителем. Поддерживаемый исламистской партией, хан Узбек взял власть в стране и казнил всех несговорчивых приверженцев старой веры, всего 120 человек.

Крепко сжав бразды правления в своих руках, Узбек погасил все внутренние распри в стране. Его слову подчинились даже самые отдаленные улусы. Вместе с тем, стал намечаться и культурный подъем, а караванные пути стали не только безопасными, но и благоустроенными. Столица тоже сильно изменилась. Красотой своей и великолепием Берке-Сарай превзошел прежние столицы Орды. В ней появились роскошные дворцы и храмы, открылись общественные бани, куда протянули водопровод из реки Ахтубе. В этих банях, подобных греческим термам, монголо-татарская знать проводила свой досуг. Единственным недостатком оставался отсутствием зеленых насаждений. В окружении крепких стен и неоглядной ковыльной степи проживало около 70 000 человек. Вокруг города располагались ремесленные слободы, разделенные видами производства, и шумные рынки, где велась бойкая торговля местным и импортным товаром.

Хан Узбек, определивший стране новый путь развития, взял образцом управления турецкую госструктуру, оставив из обычая предков лишь традицию принимать послов. Просители на коленях должны были вползать в шатер, стараясь ни в коем случае не задеть аркана, натянутого на копьях у входа. Недостаток смирения строго наказывался. Хан же представал перед посетителями сидящим на высоком черном троне, инкрустированном слоновьей костью, серебром и золотом. С его подлокотников раззевали разъяренные пасти свирепые драконы. Над троном создавал укрытие роскошный балдахин, над которым возвышалось боевое знамя монголов — древко с тремя перекладинами и девятью хвостами тибетских яков

Здесь же, в Орде хана Узбека, жил сын московского князя Даниила, Юрий. Через три года он женился на ханской дочери, которая и помогла ему получить от отца ярлык на княжение. В 1303 году Юрий вступает в права управления Московским княжеством и тут же расширяет его за счет Можайска. Соперником Москвы в то время была Тверь, которая тоже собирала вокруг себя города, и Юрию пришлось вступить с ожесточенную борьбу с Тверским князем Михаилом. В 1317 году он потерпел от соперника поражение под Бортенёво и бежал от преследования к тестю. Печальную новость принес он Узбеку, -рассказал, что его дочь отравил Михаил и требовал жестоко покарать злодея. Разгневанный хан приказал доставить того в Ставку и отрубить голову. После казни политического конкурента, Юрий получил дополнительный ярлык на княжение во Владимирских землях.

В 1321 году Юрий, собрав дань со своей вотчины, не повез ее в Орду, а решил сначала обернуть эти деньги для получения личной прибыли, о чем уже было оговорено с новгородскими купцами. Дмитрий Тверской, узнав об этом, незамедлительно донес Узбеку, и тот сразу не поверил сказанному. Но прошло время, а Юрий все не появлялся. Хан велел найти зятя и привести к нему, наперед лишив того должности, а ярлык на управление княжеством Московским передать Дмитрию Михайловичу. Юрий же укрывался в Великом Новгороде, где получив вернувшийся с процентами капитал, построил себе в 1323 году крепость Орешек, заключил мирный договор со Швецией и Новгородом и завел с ними торговлю.

Через несколько лет, когда гнев хана поостыл, Юрий решился вернуться к тестю просить прощения и возвращения княжеского ярлыка. В пути он случайно встречается с Дмитрием и, в припадке гнева тот убивает его. По приказу хана убийца был схвачен и, после года заточения, люто казнен. Ярлык на княжение переходит к младшему брату Дмитрия, Александру.

Ходили слухи, что в убийстве Юрия Дмитрием немалую роль сыграл родной брат Юрия, Иван. Ему было выгодно его устранение, ведь в отсутствие старшего брата именно он управлял Московским княжеством, именно он настраивал конкурентов друг против друга, наговаривая и очерняя одного перед лицом другого. Правил он под именем Ивана I, хотя в истории он больше известен как Иван Калита (калита — поясная денежная сумка) и являлся одним из богатейших русских князей.

Во время передачи Тверского княжества на правление Александру с инспекцией туда отправился брат хана Узбека, Чалхан, и бесследно исчез. Позже его нашли изрубленного на куски. Иван Калита поспешил в Орду с донесением и просьбой выделить ему войско, чтобы наказать виновных. Расстроенный хан Узбек распорядился об этом и попросил скорее отыскать убийц, наказать непослушный город. К военному походу на Тверь присоединились и суздальцы. Все тверские земли, включая сам город, опустошили и вытоптали, но Калита не остановился на достигнутом. Он повел войска на Великий Новгород, где укрылся Александр с братьями, осадил и выторговал огромную дань. После таких успехов, Ивана I окончательно утвердили на Московском княжении, значительно расширив при этом его полномочия, которыми он не преминул воспользоваться. Он немыслимо завысит объемы дани, не забывая при этом делиться со своими хозяевами. Коварство, лихоимство, низкопоклонство, подлость и лукавство стали основой политики Ивана I. Отбирая или выкупая города у Великого Новгорода, Московское княжество ширилось и набирало силу. Живя в роскоши за счет регулярных взяток, монголы закрывали глаза на многие проделки Калиты. Взятничество прижилось в Орде так, что стало неотъемлемой ее частью. Теперь ничего добиться было нельзя, предварительно не принеся какого-нибудь подарка.

После смерти Ивана Калиты и хана Узбека, началась война между Русью и Литвой, которая уже присоединила к себе белорусские земли и требовала отдачи Новгорода и Пскова. В течение 1353—1359 годов под Москвой шли бои, в которых обе стороны несли серьезные потери. В 1368 году литовцам удалось серьезно потрепать московитов у Троснянского озера, а в следующие четыре года они еще дважды подходили к Москве и стучали мечами в ее ворота. Так же несладко пришлось и Галиции, которая тоже вошла в польско-литовское объединение. Были потеряны Киев, Подолия и Волынь. Ко второй половине XIV века Великое княжество Литовское окрепло настолько, что легко могло соперничать с княжеством Московским.

Глава 13.

Темник Мамай

(1361 — 1380)

Мамай, темник Золотой орды, имел такую силу, что позволяла ему по своему желанию смещать или назначать ханов Золотоордынского престола. В 50-х годах XIV века он решает отделиться от Берке-Cарая и заложить собственный город Укек, в 90 километрах от Сары-тау. (Саратова). На его престол он сажает своего ставленника, чингизита, хана Абдуллаха. Новый правитель, объявив о своем праве, стал призывать к себе русских князей для принятия подарков и раздачи ярлыков на княжение. Такое двоевластие в Орде вызвало раскол и между князьями. Одни, не признавшие нового правителя, продолжали ездить в Сарай, другие же, те, кому власти не досталось, но очень хотелось, бросились в Укек. В итоге получилось так, что на один русский город выходило по два правителя, один назначенный Берке-Сараем, другой — Укеком. Такое двоевластие привело, к так называемой, войне Ярлыков.

В 1361 году Мамай решается преступить закон Чингисхана, и объявить Верховным ханом Золотой орды себя, хотя не является чингизидом. Вопиющие нарушение старых традиций вызывает возмущение со стороны правителей Ак Орды. Оттуда выдвинулось большое войско и, свергнув самопровозглашенного правителя, оставляет там на правление сына хана Белой Орды — Азиз-шейха. Мамай же возвращается в Укек, где вынашивает планы большого похода на Москву. Периодически он совершает рейды на казанско-булгарские и русские земли. В своих грандиозных планах он особую роль отводит ногайским ордам и литовскому союзу, откуда получил положительные ответы на предложение объединить усилия в борьбе с Московским княжеством.

Пока шли переговоры и все необходимые к походу приготовления, через Урало-Каспийские ворота на Волжские берега вывел свои войска Тохтамыш. Он наголову разгромил ногайцев, заодно зарезав их престарелого хана Ногая. Это немного спутало планы Мамая, который рассчитывал пополнить свое войско сильным ногайским ядром. Эти потери заставляют его обратиться за помощью к Мордве. Мордвины, хорошо знающие лес, тайными тропами провожают отряды Мамая через болота и те, как снег на голову, падают на ничего не ожидающие русские заставы разграбляют Нижний Новгород.

Тем временем, Тохтамыш, вместе с подчиненными им теперь ногайцами, входит в Берке-Сарай. Там он публично объявляет себя новым Верховным правителем Золотой Орды. Мамаю приходится откочевать в степи Причерноморья и довольствоваться грабежами генуэзских купцов. От своей заветной мечты он, впрочем, не отказался. Когда ему удается собрать 100 000 войско, он, заручаясь поддержкой Литвы, выступает в свой долгожданный поход на Москву. Литовский князь Ягайло должен был обеспечить ему поддержку, ударив Москву с тыла, и вместе с татарами осадить город кольцом.

Московский князь Дмитрий Иванович не стал дожидаться, пока под стенами его города соберутся неприятельские армии. Он решает пойти на риск и, 8 сентября 1380 года выводит войска навстречу татарам. Дойдя до Дона, в том месте, где в него вливает свои воды речка Непрявда, дружина выстраивается на Куликовом поле. (Кулига — участок земли (в излучине, по плесу), используемый как сенокосное угодье). Этот маневр становится неожиданным для Мамая, который не ожидал, что русский князь решиться вывести армию дальше Оки.

Место было выбрано удачно. Кулига, зажатая водами рек, окружено оврагами да лесами. Эти естественные препятствия лишали конницу Мамая маневренности, но темник не особо огорчался по этому поводу, ведь основную силу неприятельского войска составляла лишь пехота — лапотная, сермяжная русь. Что стоят они против его туменов? Татарский военачальник хорошо был знаком с тактикой Тевтонского ордена, и знал, что даже они никогда не выставляли пеших против конницы.

На пути — горючий белый камень,

За рекой — поганая орда.

Светлый стяг над нашими полками

Не взыграет больше никогда.

Орлий клекот над татарским станом

Угрожал бедой.

А Непрявда убралась туманом,

Что княжна фатой.

(А. Блок «На поле Куликовом»)

Не имея возможности обойти фланги, поутру, форсировав реку, татарская конница кавалеристским наскоком ударила прямо по русским фронтам. Мамай ждал, когда к бою подключится Ягайло, солдаты которого стояли в 30 километрах от поля битвы. Но литовский князь медлил. Политика его проста — пусть противники убивают друг друга сами, и как можно больше. Не дожидаясь исхода сражения, литовское войско снялось и повернуло назад. Им было не так важно, кто победит, но, несомненно, Ягайло был доволен, когда узнал какую цену пришлось заплатить русским за победу. Хроники рассказывают о полегших девяти человек из каждых десяти. Как нашли израненного князя Дмитрия в одежде простого ратника под перерубленной мечом березкой. Воеводу Михаила Брянке, который бился в княжеской одежде, изрубили под воздвигнутым русским багровым стягом.

Возложив всю вину за поражение на Ягайло, Мамай возвращается в Укек, где снова начинает собирать войска. Не дожидаясь пока соперник окрепнет и поднимет упавший авторитет, Тохтамыш наносит последний удар. В 1380 году на реке Калке происходит решающая битва между бело ордынскими и укекскими татарами. Войско Мамая уничтожено, хотя самому ему удается бежать в Крым, прихватив с собой всю казну.

Прибыв в Кафу, Мамай просит убежища у генуэзцев. Те сначала принимают его, но узнав какую сумму везет беклярбек и, припомнив, как он в свое время взымал с них «налог крови», убили его. Деньги же присвоили, говоря себе «свое возвращаем». К тому же, за убийство Мамая, Тохтамыш, в знак благодарности, отдал генуэзцам спорные земли в Крыму, что позволило им продержаться там еще 100 лет.