Бесплатный фрагмент - О чем плачет флейта

Часть I

Глава 1

Страна галатов, XVII век до н.э.

Смеркалось. Солнце склонялось к горизонту. Дома и деревья отбрасывали на землю свои причудливые тени. Рогнеда Альменейро молча сидела у порога своего дома, задумчиво глядя вдаль. Большое поселение галатов Артиду, в котором она жила, находилось на холме, и отсюда было хорошо видно все то, что происходило внизу, за его пределами.

Послышался звук рожка. Огромное стадо овец, коров и лошадей, сопровождаемое пастухами, приближалось к воротам поселка. Поселение было окружено каменной стеной для защиты от набегов грабителей, и на ночь всех животных, которые паслись на окрестных сочных лугах, среди густых лесов, загоняли в стойло.

Вместе с животными и пастухами возвращались домой старшая дочь Рогнеды, Сегедель, приемный сын Рататуй и их дальний родственник Лорентин, племянник дяди по материнской линии. Все они присматривали за пастухами, следя, чтобы с животными все было в порядке.

Рогнеда была родной сестрой правителя поселения Артиду. Будучи старшей дочерью в семье, она унаследовала все огромное состояние своей матери — несколько больших круглых каменных домов, стада овец, коров и лошадей, поля, огороды и мастерские. После смерти своего мужа она осталась вдовой с тремя детьми — у нее была еще младшая дочь Манийза, которой едва исполнилось четырнадцать лет. Рогнеда с помощью своих детей и родственников должна была управлять всем своим огромным хозяйством. Многие жители поселка работали у нее в качестве слуг, а также обрабатывали общинные поля. Порой женщина очень уставала, поскольку была уже немолода, а помощников было не очень много.

Рогнеда наблюдала за приближающимися к воротам стадами животных, с любовью глядя на молодых людей, которые их сопровождали. Сегедель о чем-то оживленно беседовала с Лорентином, а Рататуй молча шел позади, время от времени оглядываясь и покрикивая на пастухов.

Женщина вздохнула. Ее дочери было уже почти семнадцать лет, но она еще не была замужем и, кажется, не торопилась с этим. Рогнеда знала, что Лорентин был давно влюблен в Сегедель и надеялся стать ее супругом. Они вместе росли и были хорошими друзьями, но Рогнеда в глубине души чувствовала, что их дальний родственник — не совсем подходящая пара для девушки. Да и сама Сегедель не подавала ему особых надежд. Несколько молодых людей из их поселка, а также из соседних поселений, уже сватались к ней, но Сегедель не проявила к ним особого интереса. И Рогнеда не хотела ее принуждать. Она сама вышла замуж по любви и много лет прожила счастливо со своим мужем, хотя боги и не дали им много детей. «Путь сама выберет себе спутника жизни», — думала женщина.

Но были и другие обстоятельства, которые вызывали ее беспокойство. Во-первых, она давно поняла, что старшая дочь не выказывала особого желания управлять всем огромным хозяйством. Скорее, ее тяготили все эти дела. Время от времени она отправлялась на пастбища вместе со своими родственниками — просто чтобы понаблюдать, как пасутся животные, но это было для нее скорее развлечением. Казалось, Сегедель гораздо больше интересовали дела духовные, нежели мирские. Правда, она любила шить и заниматься другим рукоделием, но, было очевидно, что она предпочитала петь и плясать на праздниках. Кроме того, девушка очень любила лес, и сбегала туда при первом удобном случае, несмотря на предостережения, что там она может встретиться с бродягами-разбойниками.

Сегедель очень нравилось беседовать с друидами, и она с удовольствием проводила с ними целые часы, слушая их рассказы и наставления. Рогнеда подозревала, что, скорее всего, она выберет себе в мужья одного из этих жрецов. Что же тогда будет с их большим хозяйством?

Другой головной болью для Рогнеды был ее приемный сын Рататуй. Они с мужем усыновили его, когда он был еще младенцем. Кто-то подбросил новорожденного малыша в сторожку для пастухов, и те принесли его в дом.

Очень немногие люди были посвящены в эту тайну, хотя жители поселка догадывались, что Рататуй не был их родным сыном, и Рогнеда очень боялась, что в один прекрасный день какие-нибудь злые языки разгласят этот секрет. Женщина никак не могла допустить этого. Рататую было уже двадцать пять лет, и он жил в отдельном доме. Приемный сын отличался жестоким нравом, был груб и ревнив, хотя весьма неплохо управлялся с огромным хозяйством. Он дважды женился, но всякий раз что-то случалась, и обе его жены умерли — одна при родах, другая после выкидыша. Ребенок его тоже родился мертвым.

После этих печальных событий женщины обходили стороной Рататуя, никто больше не рискнул бы войти в его дом — хотя, по всей вероятности, у него были тайные любовницы. Он сделался еще более суровым и озлобленным, но больше всего Рогнеду беспокоило, что он смотрит с вожделением на свою сестру Сегедель и безумно ревнует ее к Лорентину и ко всем мужчинам, которые к ней приближались. «О боги, если его тайна раскроется, моей старшей дочери точно не сдобровать», — с тревогой думала Рогнеда. Поэтому каждый день она молилась духам, чтобы ее приемный сын никогда не узнал правды о своем рождении.

Между тем стада животных, подгоняемые пастухами, прошли сквозь ворота в каменном заборе, окружающем поселок, и приблизились к их усадьбе. Рогнеда встала и позвала слуг, чтобы они открыли калитки и помогли загнать всю живность в загон. Кругом раздавалось мычание коров и блеянье овец и коз. Вскоре и сами Сегедель, Рататуй и Лорентин предстали перед ней. Сегедель обняла мать, а молодые люди молча поклонились хозяйке дома.

— Ну, как все прошло сегодня? — спросила Рогнеда. — Никто из животных не потерялся, не заболел?

— Не беспокойся, мама, все в порядке, — весело ответила Сегедель, переглядываясь с Лорентином. Рогнеда заметила, что Рататуй бросил на них взгляд, полный ревности.

— Пойду, распоряжусь насчет вечерней дойки, — сердито сказал он.

— Иди и ты, проследи, чтобы все было в порядке, — сказала Рогнеда Лорентину, — и возвращайтесь, я скоро велю подавать ужин.

Молодые люди ушли в загон вместе с животными. Сегедель присела у двери их круглого каменного дома рядом с матерью.

— Когда же ты найдешь себе жениха, моя Сегедель? — ласково спросила Рогнеда, погладив дочь по голове.

— Ах, мама, ты все о том же! — воскликнула Сегедель. — Я пока не хочу замуж, мне и так хорошо!

«Она еще не встретила своего суженого, — подумала Рогнеда. — Когда встретит, тогда уж точно захочет. Только вот кто он будет, мой будущий зять?» — спросила про себя женщина и молча обняла дочь.

Сегедель была очень хороша собой. Она вышла внешностью в отца. Сама Рогнеда была белокурой, с голубыми глазами, истинной дочерью галатов, и очень гордилась этим. Но ее муж происходил из потомков древних иберов, коренных жителей этой земли, и был темноволосым, поэтому и Сегедель унаследовала его пушистые темные волосы и карие миндалевидные глаза.

Глаза девушки и в самом деле были необычайно красивы и выразительны. Многие завидовали ей. Сегедель была очень хрупкой, тоненькой и легкой, как пушинка. Рогнеда не скупилась на то, чтобы приобретать у торговцев для обеих своих дочерей лучшие ткани и украшения.

Их поселение находилось на берегу большой реки Доар, которая впадала в большое море. Оно омывало западную окраину их земли — «Край света», как называли ее заезжие торговцы. Их корабли часто приплывали из южных морей, бросая якорь в большом городе Альбурас, находящемся на побережье. От их поселения до этого города на берегу океана было примерно три дня пути. Иногда торговцы на своих судах доплывали и до их селения, но нередко и сама Рогнеда ездила в Альбурас вместе с дочерьми по реке или в повозке, запряженной лошадьми. Или же просила своих слуг, которые продавали там сыры, ткани, шерсть и другие товары, производившиеся в поместье, чтобы они приобретали разные заморские редкости и привозили их в поселок.

Согласно преданию, далекие предки галатов когда-то давно прибыли на эту землю с Запада, из прекрасной и загадочной страны Авалон, которую постигло несчастье — она в одночасье погрузилась в пучины океана. В те далекие времена здесь жили другие местные племена, и пришельцы постепенно смешались с ними. Они селились колониями, создавая свои поселения или более крупные города-государства. В былые времена эти поселения враждовали между собой, нападая друг на друга, грабя и убивая людей. Однако вот уже много лет как их жители решили заключить союз между собой и мирно жили со своими соседями, торговали и помогали друг другу, лишь иногда объединяясь для борьбы с разбойниками, которые время от времени появлялись в окрестных лесах, нападали на поселения и уводили скот или грабили путников. Но в целом жизнь в их стране была довольно спокойной.

Между тем солнце уже садилось за горизонт, и Рогнеда попросила подавать ужин. Слуги принесли мясо теленка, жареное на вертеле, лепешки из пшеницы, овощи и сидр. По вечерам мужчины с удовольствием пили это вино, которое местные жители готовили из яблок. Семья Рогнеды сидела за одним столом, а их слуги расположились за другим. Рогнеда всегда велела, чтобы жителей поселка, работавших в ее доме, обязательно кормили, но не все оставались на ужин. Многие, закончив вечернюю дойку и другие дела, возвращались в свои дома.

Семья Лорентина жила неподалеку, но молодой человек предпочитал ужинать в доме Рогнеды, в компании Сегедель, ее сестры и своего родственника Рататуя. Однако он всегда приносил своей матери и сестре все необходимое для жизни.

У Лорентина было двое старших братьев, которые уже покинули отчий дом. Один из них женился на девушке из соседнего селения, а другого влекли дальние страны, и он отправился в путешествие вместе с людьми моря, приплывавшими в Галецию на своих кораблях.

— Мама, завтра девушки из поселка собираются в лес по ягоды, земляника уже поспела, — сказала Сегедель. — Можно я пойду с ними?

Рогнеда знала, что ее дочь ищет любой подходящий случай, чтобы не пойти на пастбище и погулять по лесу.

— Конечно, иди, — сказала она. — Наберешь ягод, мы их насушим, наварим варенья, будем лакомиться зимой.

Лорентин неуверенно посмотрел на девушку.

— А ты даже и не думай! — словно предвосхитила его вопрос Рогнеда. — Собирать ягоды — это удовольствие для женщин, а мужчины должны делать свою мужскую работу.

— Надо распорядиться, чтобы выслали охрану, — хмуро сказал Рататуй. — Говорят, недавно в лесу видели бродяг.

Почти все мужчины поселка умели носить оружие и знали военное дело. Правитель распоряжался, чтобы этому обучали всех подрастающих юношей — хотя в их стране уже давно не было войн. Однако беглые бродяги, оставившие свои поселения, скитались по бескрайним лесам Галеции и порой объединялись в шайки грабителей. Поэтому требовалось охранять мирных жителей, а также их обширные поля и пастбища.

У Сегедель было еще одно тайное желание и повод, чтобы отправиться в лес. Там находилось ее заветное место на берегу реки, скрытое от посторонних глаз густыми зарослями ивовых деревьев, вязов и буков. В теплое время года девушка любила там уединяться, чтобы искупаться в теплой воде и помечтать, послушать пение птиц и насладиться природой. Она всегда чувствовала особое вдохновение и душевный подъем от посещения своего любимого уголка, о котором никто не знал, кроме ее самой.

Река Доар пересекала лес, и в районе поселения ее берега были пологими и очень живописными. Но на некотором расстоянии начинались горы, поросшие лесом, и дальше ее воды текли среди высоких крутых обрывов.

— Спасибо, мамочка, — сказала Сегедель. А сейчас можно я схожу в храм друидов, на вечерний ритуал?

Рогнеда знала, что это было еще одним увлечением ее дочери, и не стала возражать. В ответ она только пожала плечами.

— А вы не пойдете? — спросила она молодых людей, которые заканчивали свою трапезу.

— Мне надо еще присмотреть за животными перед сном, — хмуро сказал Рататуй. Он не часто ходил в храм, хотя иногда обращался за помощью к друидам по каким-то своим делам.

— Я зайду домой, навещу мать и сестру, а потом присоединюсь к Сегедель, — ответил Лорентин.

Он тоже любил ходить к друидам. Они вместе с Сегедель с удовольствием обучались у жрецов. В отличие от крепкого и коренастого Рататуя, которого, казалось, привлекали только лишь радости сугубо земные, их дальний родственник был романтичным и сентиментальным молодым человеком. Он был невысокого роста, но очень изящен и хорошо сложен. Многие девушки заглядывались на него, и он тоже не прочь был развлечься, но сдерживал себя.

Лорентин любил сочинять песни — не только для Сегедель, но и для других своих вздыхательниц из селения. Ему нравилось пользоваться успехом у женщин. У него были темно-русые волосы и темно-серые страстные глаза, а также немного тяжелая нижняя челюсть, которая, наряду с сентиментальностью, выдавала в нем человека крепкого и волевого. Поэтому он не менее хорошо управлялся и с хозяйственными делами, и был хорошим помощником для Рогнеды.

Очевидно, Лорентин в душе надеялся, что Сегедель рано или поздно все же станет его женой, и он будет распоряжаться всеми богатствами семьи уже на законных основаниях. Однако девушка видела в нем лишь друга детства и родственника, не подавая юноше особых надежд.

Одним из увлечений молодого человека было метание ножей. В их поселке многие молодые люди занимались этим, и на праздниках даже устраивали состязания. Но во всем поселении никто не мог сравниться с Лорентином в этом боевом искусстве.

Через некоторое время Сегедель оказалась в храме друидов, который находился на другом краю поселка. Это было сооружение, сложенное еще в незапамятные времена из огромных каменных глыб. Рассказывали, что позади храма в каменной стене, окружающей селение, была потайная дверь, ведущая в лес, но лишь немногие знали об ее существовании и могли пользоваться ею. Говорили, что эта дверь могла открываться лишь с помощью особых заклинаний, которые знали только некоторые жрецы.

Между тем уже совсем стемнело. Друиды и немногочисленные посетители собрались вокруг большого алтаря, воскурили сухие листья дуба, кустики омелы и другие травы и вознесли молитвы богам и духам леса за еще один благополучно прожитый день, прося, чтобы Высшие Силы не оставили их своей благодатью и в дальнейшем. Горели факела. Внутри храма царила какая-то особая, мистическая атмосфера.

После ритуала Сегедель подошла к пожилому жрецу Дорэну, крупному мужчине с густыми седеющими и волосами, которого она знала уже много лет, и у которого училась. Между ними были очень теплые, доверительные отношения. Девушка любила слушать его рассказы. Приблизившись, она склонилась в почтенном поклоне, приветствуя своего наставника.

— Как прошел день, Сегедель? — ласково просил ее Дорэн.

— Все хорошо, спасибо, Дорэн, — ответила девушка.

— Ты хочешь о чем-то спросить меня? — продолжал жрец.

Сегедель слегка смутилась.

— Дорэн, моя мама все время спрашивает, когда же я выйду замуж, — ответила она. — Но я ни за кого не хочу замуж! Как же мне быть?

Дорэн загадочно посмотрел на нее своими темными глазами.

— Совсем скоро тебе этого захочется, дочь моя. Вижу, что ты встретишь мужчину и полюбишь его всем сердцем. Только вот сможете ли вы быть вместе, не могу сказать. Вам обоим придется пройти через множество испытаний, и неизвестно, сумеете ли вы их выдержать.

Сегедель с тревогой посмотрела на жреца. Вся ее жизнь протекала довольно спокойно и безмятежно, и ей трудно было представить, что случится нечто такое, что могло бы нарушить размеренное течение ее дней.

— Почти всем людям выпадают на долю трудности, — продолжал друид. — Но очень немногие правильно понимают смысл тех жизненных уроков, которые им предстоит пройти. Дай Бог, чтобы у тебя это получилось, Сегедель.

Дорэн кивнул девушке, давая понять, что разговор окончен. Она молча поклонилась и вышла из храма. Была уже ночь, и на темном небосклоне ярко горели звезды. У выхода девушку ожидал Лорентин, который проводил свою подругу и родственницу до дома ее матери Рогнеды.

Глава 2

Прошла ночь, и наступило утро. Сегедель проснулась. Лучи солнца ласково заглядывали в ее комнату. Она сладко потянулась, встала, оделась и вышла из дому, удивляясь, что Рогнеда ее не разбудила. Но потом она вспомнила, что сегодня ей не нужно идти на пастбище, и облегченно вздохнула. Во дворе она увидела свою мать.

— Доброе утро, мама, — сказала она, подойдя к Рогнеде и поцеловав ее.

— Доброе утро, доченька, — ответила Рогнеда. — Встала уже! Я хотела разбудить тебя. Девушки уже собираются в лес. Твоя сестра ушла на пастбище вместе с Рататуем и Лорентином вместо тебя.

Сегедель умылась водой из кувшина, съела лепешку, которую принесла ей служанка, и выпила воды.

— Возьми с собой лепешек, а то проголодаешься в лесу, — заботливо сказала ей Рогнеда.

Девушка повесила на шею туесок из коры, в который обычно собирали ягоды, взяла тряпицу, в которую были завернуты лепешки, поцеловала мать и направилась к городским воротам, где уже собирались девушки из поселка, чтобы идти в лес по ягоды. Их было около двадцати человек. Все они были одеты в льняные платья, расшитые бисером, и на шее у каждой был подвешен туесок из коры. Девушки переглядывались, оживленно разговаривали и весело смеялись, перешучиваясь с молодыми всадниками, которые собирались их сопровождать. Все предвкушали приятное времяпровождение.

— Не заблудись в лесу, дочка, не удаляйся от всех остальных, — сказала Рогнеда вслед дочери. Сегедель обернулась, улыбнулась матери и кивнула, удаляясь от дома. Но она знала, что не выполнит просьбу Рогнеды. У девушки уже был свой план. Она пойдет вместе со всеми и начнет собирать землянику, а потом незаметно скроется в зарослях и найдет свою потаенную тропу, которая приведет ее к любимому заветному уголку.

Наконец, все собрались, и процессия вышла из ворот за пределы поселка, направляясь к лесу. Девушек сопровождали несколько вооруженных юношей из поселка верхом на лошадях. Они должны были патрулировать лес, чтобы обезопасить сборщиц ягод от возможных бродяг или диких зверей. Сегедель весело шла со всеми, разговаривая о делах, но когда девушки оказались в лесу и набрели на земляничную поляну, каждая из них тут же увлеклась своим делом, не замечая, что делают остальные. Ягод было очень много, сочная земляника тут и там выглядывала из травы, словно прося, чтобы ее съели. Сегедель вдоволь наелась ароматных ягод, потом стала собирать их в свой туесок, постепенно удаляясь ото всех остальных сборщиц.

Вскоре она поняла, что рядом с ней никого нет. Тогда девушка встала, осторожно огляделась и направилась в лесную чащу, где за густыми зарослями лесного орешника начиналась ее потаенная тропа.

Идти до ее заветного места было примерно полчаса. Сегедель наслаждалась своей прогулкой, любуясь на окружающий лес и прекрасные цветы, слушая пение птиц и жужжание стрекоз. Наконец, едва приметная тропинка вывела ее на берег реки. Это было небольшое открытое место, тихая заводь, со всех сторон окруженная густым ракитником.

Девушка с удовольствием подошла к реке, зачерпнула и выпила чистой прозрачной воды. Потом присела на траву, задумчиво глядя на спокойное течение реки. Немного отдохнув, она скинула свою одежду и с удовольствием окунулась в теплую воду.

Сегедель весело плескалась, наслаждалась купанием, и даже стала тихонько напевать. И вдруг она почувствовала, будто из зарослей ракитника кто-то смотрит на нее.

Сегедель замерла и обернулась. Ей показалось, что ветви одной из ив с правой стороны слегка шевельнулись.

Девушка несколько мгновений стояла молча. Неожиданно ее охватил страх. Неужели какой-нибудь бродяга обнаружил ее заветное место?

Однако вокруг было тихо. Девушка осторожно вышла из воды, обтерлась куском холста, принесенного собой, и оделась. Она снова огляделась и поняла, что никого рядом нет. Только птицы весело щебетали, как и раньше, над лесными цветами кружились бабочки, и чуть слышно плескалась вода.

«Наверное, мне показалось», — подумала она.

Сегедель посидела еще некоторое время на берегу реки, задумчиво смотря на ее спокойные воды и крутой противоположный берег, также покрытый лесом. Потом встала, отломила кусок лепешки, не спеша съела его и решила возвращаться ко всем остальным.

Но едва она прошла несколько шагов в обратном направлении, как вдруг услышала в лесу звуки флейты. Сегедель даже вздрогнула от неожиданности. Она постояла несколько минут, прислушиваясь. Мелодия продолжала звучать, словно маня ее за собой. Девушка поняла, что звуки музыки доносились с противоположной стороны, из чащи леса. Они были настолько чарующими, что, казалось, завладели всем ее существом.

«Кто бы это мог так играть?» — с удивлением подумала она.

Потом девушка вдруг вспомнила, что где-то там, в глубине леса, должна быть хижина друидов, куда они иногда уединялись для совершения своих медитаций и ритуалов. Сама она никогда там не была, но ей рассказывали об этом жрецы из их храма.

Несколько минут Сегедель стояла в нерешительности. Невидимый музыкант словно манил ее к себе. Наконец, она решилась и направилась в ту сторону, откуда доносились звуки. С удивлением она обнаружила среди травы едва приметную тропинку, которая также вела к ее любимому месту на берегу реки, только с другой стороны.

«Наверное, какой-нибудь жрец тоже облюбовал это место» подумала девушка. — Теперь придется делить мою тайну еще с кем-нибудь».

Едва заметная тропинка, шедшая по берегу реки, постепенно поднималась в гору. Вскоре берег стал обрывистым. Сегедель пришлось пробираться сквозь густые кустарники. Звуки флейты все приближались. Неожиданно лес оборвался, и Сегедель оказалась на открытом месте, на крутом берегу. Девушка остановилась и замерла. В нескольких шагах от нее, прислонившись к раскидистому дубу, недалеко от обрыва стоял мужчина и играл на флейте, задумчиво глядя на воды реки. Он был в одежде друида, и на вид ему было лет тридцать. Увидев Сегедель, мужчина обернулся и широко улыбнулся ей. Потом перестал играть, убрал свою флейту и вежливо поклонился.

Сегедель все еще не могла прийти себя от неожиданности. Она тоже машинально поклонилась незнакомцу.

— Мир вам и доброго дня, — тихо произнесла она.

— И вам доброго дня, красавица — ответил мужчина, снова улыбнувшись.

Он был ростом выше среднего, крупного телосложения. Сегедель почувствовала, что от него так и веяло каким-то спокойствием и добротой, и постепенно успокоилась. Какое-то умиротворение охватило ее. «Наверное, это друид из соседнего поселка», — подумала она. Однако вспомнила, что знала многих жрецов оттуда, но этого мужчину она видела в первый раз.

— Вы так чудесно играете! — воскликнула она.

Молодой друид вежливо поклонился ей.

— Я рад, что вам понравилось, — ласково ответил он. — Вы из селения Артиду? — спросил он.

— Да, я Сегедель, дочь Рогнеды Альменейро, сестры нашего правителя, — сказала девушка. — Но я никогда вас раньше не видела в наших краях. Вы чужестранец?

— Я родом из соседнего поселка, — ответил мужчина. — Меня зовут Сабанай. Я действительно много лет находился в странствиях, только недавно вернулся. Решил уединиться в лес, чтобы окунуться в стихию родной земли. И вот встретил вас! Я очень рад нашему знакомству.

— Я тоже, — ответила Сегедель. — Мы с девушками пошли за ягодами. Потом я оторвалась от остальных и услышала вашу чудесную музыку. И вот я здесь.

— Вы очень красивы, — сказал мужчина, почтенно склонив голову.

Сегедель вдруг поняла, что это был именно тот человек, который мог видеть, как она плескалась в реке в своем потаенном месте.

— Это вы подглядывали за мной, пока я купалась! — воскликнула она.

Сабанай смутился и склонил голову.

— Да, я и вправду видел, как вы купались, — смущенно ответил он. — Но поверьте, это вышло случайно. Мне нравится это тихое место на берегу реки, я пришел, чтобы побыть там немного, и неожиданно увидел вас! Но клянусь вам, я сразу ушел. Однако вы так прекрасны! — добавил он, с восхищением глядя на нее.

Сегедель почувствовала, что ее гнев сразу куда-то исчез. Ей было очень хорошо в присутствии этого человека. Она отдала себе отчет, что ни разу в своей жизни не чувствовала ничего подобного. У мужчины были добрые серые глаза, широкое лицо и пышные темные волосы. По всему было видно, что он еще не был женат. Она молчала, не в силах сдвинуться с места, и, не зная, что сказать, только улыбалась ему.

— Хотите, я вам покажу нашу хижину и напою чудесным напитком друидов из трав? — неожиданно спросил он.

— Да, с удовольствием, — машинально ответила Сегедель.

Мужчина улыбнулся, подошел к ней и подал руку.

— Пойдемте, — ласково сказал он.

Сабанай повел Сегедель по лесной тропинке. По обеим сторонам от них возвышались вековые дубы и заросли орешника и других кустарников. Девушка, заинтригованная тем, что ее ожидает впереди, с воодушевлением следовала за своим проводником. Через некоторое время они оказались перед небольшой хижиной, сложенной из бревен, веток и травы.

Сабанай открыл дверь, и Сегедель заглянула внутрь. Там приятно пахло травами. В углу находилась небольшая лежанка, посередине стояли стол и табурет. Перед хижиной на земле находился очаг, сложенный из камней.

Сабанай взял небольшой железный сосуд, стоявший у очага, зачерпнул воды, разжег огонь и поставил на очаг сосуд с водой, знаком пригласив Сегедель присесть на траву. Сам он устроился рядом с ней. Девушка вдруг вспомнила про свой туесок с ягодами.

— Хотите земляники? — спросила она его. Друид улыбнулся и кивнул в ответ.

— Хотя здесь вокруг очень много этих ягод, но из ваших рук они покажутся вкуснее! — сказал он, улыбнувшись. Сегедель протянула ему горсть земляники, которые он с удовольствием съел.

Некоторое время они сидели молча, смотря на огонь и друг на друга. Вскоре в котелке закипела вода. Сабанай вынес из хижины пучок каких-то трав и две глиняные кружки, потом заварил чай. Через несколько минут он с улыбкой подал Сегедель кружку с ароматным настоем. Девушка развернула свои лепешки и протянула ему одну из них. Мужчина взял еду и поблагодарил ее. Несколько минут они молча пили чай, заедая лепешками.

— Как вкусно! — воскликнул Сабанай, — вы сами их пекли?

— Нет, это наша служанка, у нее это хорошо получается, — скромно ответила Сегедель.

Неожиданно девушка вспомнила о магических настоях друидов.

— А вы не приворожите меня? — с опаской спросила она.

Мужчина в ответ рассмеялся.

— Поверьте, вы так хороши, что мне и вправду хотелось бы вас приворожить! — воскликнул он. — Но я никогда этим не занимался и не буду. Чувства даны нам от богов, и я вообще против черной магии. Мы, друиды, должны помогать людям. Правда, не все так думают, и некоторые занимаются колдовством. Но я не из их числа. Я сам все время пью этот настой, и думаю, он вам понравился.

Сегедель выпила чай и поставила кружку на землю.

— И вправду, очень вкусно! — сказала она.

Ей было очень хорошо рядом с этим человеком. Они посидели еще некоторое время у очага, разговаривая о разных вещах, и девушка отдала себе отчет, что ей совсем не хочется уходить от него. Но потом вдруг вспомнила, что прошло уже много времени, и девушки, с которыми она собирала ягоды, уже, наверное, возвращаются домой. Рогнеда переполошится, если она не вернется с ними. Сегедель нехотя встала.

— Мне пора, — сказала она. — Иначе мои родные встревожатся и будут меня искать. Поверьте, мне очень было хорошо с вами. Но я должна идти.

— Мне тоже не хотелось бы с вами расставаться, — ответил Сабанай. — Пойдемте, я провожу вас до выхода из леса.

Они отправились назад по едва заметной тропинке, и по дороге Сабанай рассказывал Сегедель о своих странствиях. Он поведал, что много лет прожил в далекой стране Альбионис, где служил жрецом и советником у местного правителя. Сегедель с удовольствием слушала его. Сейчас ей казалось, будто она знает этого человека всю свою жизнь.

Вскоре лес начал редеть. Впереди виднелись поля, засеянные пшеницей и льном, принадлежащие жителям поселка, где жила Сегедель. Неожиданно девушка услышала голоса мужчин и стук копыт. Наверное, ее уже хватились и стали искать. Она остановилась, чтобы попрощаться, и с улыбкой посмотрела на своего спутника.

— Ну вот, я почти уже дома. Кажется, это меня ищут! Прощайте, Сабанай, всего вам доброго!

— Я очень рад, что встретил вас, Сегедель, — воодушевленно ответил Сабанай. — Но я не хочу прощаться. Я очень надеюсь, что мы еще увидимся. Вы ведь навестите меня еще раз? — спросил он, повернувшись к ней и внимательно глядя на нее своими серыми глазами. Они как-то особенно блестели. Сегедель никогда не вила подобного блеска у других мужчин.

— Может быть, — ответила она и с нежностью посмотрела на него. Но оба в глубине души понимали, что вскоре они вновь обязательно встретятся.

Сабанай посмотрел на девушку последний раз и скрылся в чаще леса. Сегедель вышла на опушку. К ней приближались всадники, мужчины из их поселка.

— Ну, наконец-то! Как хорошо, что вы нашлись, Сегедель, — сказал один из мужчин. — А то мы уже начали беспокоиться, как бы вы не заблудились! Все уже давно вернулись, только вас нет.

— Я и вправду немного удалилась от всех, увлеклась сбором ягод, — уклончиво ответила она.

— Только что-то ягод у вас совсем мало! — воскликнул один из мужчин.

— Я их съела по дороге, потому что очень проголодалась, — ответила девушка. Мужчины весело рассмеялись. Сегедель направилась к воротам их селения, сопровождаемая всадниками. Вскоре она оказалась дома.

— Как же я беспокоилась за тебя, доченька! — воскликнула Рогнеда, увидев Сегедель, входящую в ворота их усадьбы. — Ты, как всегда, удалилась ото всех остальных и забрела невесть куда! С тобой ведь могло что-нибудь случиться!

— Не беспокойся, мама, я хорошо знаю этот лес и очень люблю его, — ответила девушка. — Там со мной ничего не случится.

Однако Рогнеда поняла, что с ее дочерью что-то произошло, пока она была в лесу, и увидела, что ягод у нее в туеске было совсем мало. Но не стала ни о чем расспрашивать.

— Ладно, иди, поешь и отдохни, — сказала она дочери. — Вижу, что ты очень устала, потом расскажешь о своей прогулке.

Сегедель чувствовала, что сейчас ей и в самом деле не хотелось о чем-либо думать или говорить. Впечатления о прогулке с молодым друидом переполняли ее. Наскоро девушка перекусила тем, что осталось от обеда, выпила воды и удалилась в свою комнату, где тут же забылась глубоким сном.

Глава 3

Сегедель проснулась, когда уже стемнело. Она вышла во двор и увидела Рогнеду, сидящую у порога.

— Ну, наконец-то! — вскликнула женщина. — Мне пришлось объяснять всем, что ты очень устала в лесу, оторвалась от остальных и немного заблудилась. Мужчины очень недовольны, что ты не пошла с ними на пастбище. Ну, расскажи, что же все-таки с тобой случилось сегодня? — стала допытываться Рогнеда у дочери.

Сегедель оглянулась, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает, и, приблизив голову к уху матери, прошептала:

— Я в лесу познакомилась с мужчиной! Он друид из соседнего поселка! Такой замечательный! Я никогда его раньше не видела! Он сказал, что вернулся из дальних странствий и сейчас живет в хижине друидов в лесу.

Рогнеда с удивлением посмотрела на дочь.

— Так вот оно что! — воскликнула она. — Похоже, ты влюбилась! Но смотри, будь осторожна, дочка! Я попробую что-нибудь узнать о нем. Как его зовут?

— Сабанай, — ответила девушка. — Он уже не юноша. Мне, правда, он очень понравился!

— Он уже назначил тебе свидание? — спросила Рогнеда.

— Еще нет, — ответила девушка. — Но сказал, что хочет снова со мной встретиться. И я тоже хочу его увидеть.

— Тогда он должен подать тебе знак, — сказала Рогнеда. — Но пока не строй иллюзий раньше времени, моя девочка. Если он не молод, как ты говоришь, возможно, у него уже были отношения с другими женщинами.

Сегедель вздохнула.

— Хорошо мама, — ответила она. — Но мне очень бы не хотелось вновь возвращаться на пастбище! Там от меня все равно никакого толку, я только развлекаю Лорентина и Рататуя. Можно я лучше буду что-нибудь делать по дому? Например, работать в саду или вышивать? Ведь у нас в усадьбе тоже есть дела!

Сегедель внимательно посмотрела на дочь.

— Ну, хорошо, — ответила она. — Если не хочешь пасти коров и овец с мужчинами, я не буду тебя принуждать. В усадьбе у нас и вправду много разных дел, с которыми я и слуги едва справляемся. Я скажу мужчинам, что ты мне нужна здесь. Постараемся найти тебе замену.

— Спасибо, мамочка! — Сегедель поцеловала мать и встала.

— Ах, ты ведь ничего не ела! — вдруг опомнилась Рогнеда. — Я сейчас попрошу принести то, что осталось от ужина.

— Можно я поем в своей комнате? — спросила девушка. Я не хочу, чтобы кто-нибудь меня видел сейчас.

— Я понимаю тебя, доченька — ответила Рогнеда. — Хорошо, иди к себе, сейчас тебе принесут ужин.

Сегедель была очень рада, что Рогнеда разрешила ей не ходить на пастбище. Она поняла, что после встречи с Сабанаем ей больше не хочется видеться ни с Лорентином, ни с Рататуем.

Между тем мужчины, узнав о том, что их родственница больше не будет радовать их своей приятной компанией, казались очень недовольными. Однако Рогнеда сумела убедить их, что Сегедель гораздо больше пользы принесет, работая в доме и в саду, где тоже много работы.

Вскоре ей нашлась замена. Узнав о том, что Сегедель больше не ходит с Рататуем и Лорентином на пастбище, одна из молодых служанок, работавших на сыроварне, попросилась, чтобы ей разрешили отправиться туда вместо нее, объяснив хозяйке дома, что изготовление сыров ее тяготит. Девушке было пятнадцать лет, и ее звали Кларенси. Это была хорошенькая, стройная блондинка с голубыми глазами.

Рогнеда поняла, почему Кларенси напросилась идти пасти овец с мужчинами. Поговаривали, что она была неравнодушна к Лорентину и, видимо, хотела оказаться к нему поближе. Рогнеда не стала ей возражать и выполнила просьбу девушки.

Сегедель была очень рада такому повороту дела. Однако Рататуй время от времени бросал на свою сестру хмурые взгляды, хотя и молчал. Он не осмеливался возразить хозяйке дома. Лорентин тоже выразил сожаление, что Сегедель лишила их своей приятной компании, но ему оставалось только смириться.

Прошло несколько дней. Как-то утром Сегедель проснулась, и ей показалось, что она услышала звуки флейты, доносящиеся из лесу. Девушка выглянула в окно. Ярко светило солнце. Она увидела, что стада животных в сопровождении Лорентина, Рататуя и Кларенси уже отправились на пастбище. Сегедель прислушалась. Она отдала себе отчет, что слышит едва различимую мелодию флейты. Однако не была уверена, играл ли кто-то на самом деле, или эта музыка раздавалась в ее душе.

«Наверное, это знак, — подумала Сегедель. — Он зовет меня!»

Она оделась и вышла во двор, где увидела Рогнеду.

— Доброе утро, мама, — сказала Сегедель и поцеловала ее. — Я слышала звуки флейты, доносящиеся из лесу!

Рогнеда с улыбкой посмотрела на дочь.

— Ну вот, значит, этот человек хочет увидеть тебя! — сказала она.

— Тогда мне можно будет пойти сегодня в лес? — осторожно спросила девушка у матери.

Рогнеда кивнула.

— Хорошо, иди! Собирайтесь, пойдете в лес за ягодами с Манийзой, я пошлю с вами слугу. Когда наберешь ягод, скажешь, что тебе нужно в лес, чтобы участвовать в ритуале друидов, и что я тебя отпустила.

Сегедель с радостной улыбкой посмотрела на мать.

— Спасибо, мамочка! — воскликнула она. — Ты у меня такая мудрая, все понимаешь!

— Ладно, приведи себя в порядок, поешь, и отправляйтесь, — ответила Рогнеда и удалилась. Ее ждали дела.

Сегедель умылась прохладной водой из колодца, наскоро съела завтрак и вернулась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Девушка чувствовала радостное волнение во всем теле. Сегодня у нее свидание с человеком, который ей нравится! Она выбрала голубое льняное платье, расшитое бисером — которое очень любила — и с удовольствием надела его, подпоясавшись легким плетеным поясом из кожи — чтобы подчеркнуть свою стройную фигурку. Потом причесала пушистые темные волосы, перехватив их ниткой голубых бусин поперек лба. Посмотревшись в зеркало, Сегедель осталась довольна. «Хоть бы я сегодня понравилась Сабанаю!» — подумала она.

Сегедель вышла во двор. Там ее ждали Манийза и слуга, который должен был их сопровождать. Манийза с восхищением посмотрела на свою старшую сестру. Рогнеда уже сообщила, что после сбора ягод Сегедель отправится к друидам. Женщина дала ей с собой узелок с лепешками, который Сегедель положила в свою небольшую котомку, привязанную к поясу. Перед тем, как они ушли, Рогнеда едва заметно подмигнула дочери.

— Ну, идите, да хранят вас духи леса, — дала она своим дочерям напутствие.

В этот раз Сегедель решила добросовестно собрать полный туесок ягод. Ей не потребовалось для этого много времени. Оказавшись в лесу, девушки очень быстро набрели на земляничную поляну. Вскоре туесок Сегедель оказался до краев заполнен душистой земляникой. Закончив свою работу, она встала и отдала его слуге.

— Мне пора, — сказала она. — Меня ждут в лесу! Не тревожьтесь, обратно меня проводят.

Слуга взял ее туесок с ягодой и многозначительно посмотрел на девушку. Казалось, он догадывался, кто на самом деле ждет ее в лесу.

— Пока, сестричка! — Сегедель помахала на прощание рукой Манийзе и сразу исчезла, словно растворившись за деревьями.

Оказавшись одна, девушка вновь почувствовала во всем своем теле радостное волнение. Она весело шла по лесу, направляясь к заветной тропинке. Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, весело пели птицы. Вдруг Сегедель услышала шорох впереди себя, и кто-то вышел из-за деревьев ей навстречу.

От неожиданности она отпрянула назад. Но в следующее мгновение поняла, что это был Сабанай. Он весело улыбался.

— Кажется, я вас напугал! — воскликнул он.

Сегедель приблизилась к мужчине и с застенчивой улыбкой посмотрела на него. Внезапная встреча несколько обескуражила ее. Однако она тут же пришла в себя.

— Я слышала сегодня утром звуки флейты из лесу, — тихо сказала девушка. — Это вы играли?

Сабанай широко улыбнулся.

— Я ждал вас, — ответил он, приблизившись к девушке и взяв ее за руки. — Какая же вы красивая!

Мужчина с восхищением посмотрел на нее.

От его прикосновения Сегедель почувствовала, как теплая волна прошла по всему ее телу. Какие-то неведомые ранее чувства охватили все ее существо. Она не помнила, как оказалась в объятьях этого мужчины, и оба слились в страстном поцелуе. Через некоторое время она отстранилась, испуганно посмотрев на Сабаная, как маленькая девочка, словно пытаясь понять, что с нею происходит. Мужчина улыбнулся и нежно прижал ее к себе.

— Я люблю тебя, Сегедель, — сказал он. — Я полюбил тебя с первого взгляда. Сейчас мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь.

Сегедель немного успокоилась.

— Я тоже полюбила тебя, Сабанай, — ответила девушка. Она чувствовала, что внутри у нее все поет.

— Пойдем на то чудесное место на берегу реки, где ты видел меня в прошлый раз? — предложила ему Сегедель. Вместо ответа Сабанай улыбнулся и взял ее за руку. Они весело пошли вперед по тропинке, смеясь и болтая о разных пустяках.

Вскоре они оказались в заветном уголке у тихой заводи. Ласково светило солнце, ветер доносил едва уловимые запахи цветов и трав. Весело пели птицы в кустах ракитника. Казалось, вся природа вокруг них радовалась. Сегедель подбежала к реке, зачерпнула горсть чистой воды и выпила, как она всегда это делала раньше. Сабанай последовал ее примеру.

— Как здесь хорошо! — воскликнула девушка, блаженно потягиваясь.

В следующее мгновение она вновь оказалась в объятиях Сабаная. Волна страсти охватила обоих, словно шквал, и они снова стали страстно целоваться и всецело отдались своим чувствам.

Однако Сегедель помнила, чему учила ее Рогнеда: нельзя отдаваться мужчине до свадьбы. И хотя ей было очень хорошо с Сабанаем, и она чувствовала безграничное доверие к этому человеку, она все же отстранилась.

Сабанай посмотрел на девушку и улыбнулся.

— Ты хорошая, достойная девушка, Сегедель, — сказал он. — Я не буду настаивать на близких отношениях! Будем поступать так, как велят наши обычаи!

Они сели на мягкой траве у реки, и Сегедель положила голову на плечо своего нового друга. Сейчас у нее было ощущение, словно она знала его всегда — как будто они расстались на какое-то время, а теперь встретились.

Сабанай словно прочитал ее мысли.

— Мне кажется, что я знал тебя раньше, что я всю жизнь искал именно тебя, — тихо произнес он. — Ты чудесная. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

— Я тоже, — ответила она ему.

Легкий ветерок ласкал их волосы. Рядом тихо журчала река. Девушка испытывала состояние полного блаженства. Никогда еще ей не было так хорошо, как сейчас.

— Знаешь, я раньше не хотел жениться, — задумчиво произнес Сабанай, гладя ладонь Сегедель. — Думал, что проживу один. Как видишь, я уже не юноша. Мне хотелось путешествовать, посмотреть другие края, узнать, как там живут люди. Я много лет прожил на Альбионисе. Но потом почему-то мне захотелось вернуться. И теперь я понимаю, почему. Я встретил тебя и теперь не мыслю без тебя своей жизни. Хочу разделить с тобой все, что предстоит пережить, все горести и радости Ты выйдешь за меня замуж, Сегедель?

Он серьезно посмотрел на нее своими серыми глазами.

Девушка улыбнулась и прижалась к своему любимому.

— Мне так хорошо с тобой, Сабанай! — ответила она. — Я никогда еще не была влюблена, и мне вовсе не хочется искать еще кого-то. Я тоже хочу быть с тобой всегда. Я согласна! Мне только нужно получить разрешение моей матери на наш брак.

В ответ Сабанай прильнул к ее губам, и влюбленным показалось, что они взлетают на небеса.

Часы летели незаметно. Девушка чувствовала, как жаркое солнце разморило ее. Ей захотелось искупаться. Сабанай понял ее желание.

— Я отойду, спрячусь за кусты, чтобы не мешать тебе, — сказал он. — Обещаю, что не буду подглядывать!

Влюбленные весело засмеялись. Сабанай скрылся за кустами, а Сегедель разделась и с радостью погрузилась в прохладные воды реки, радуясь и плескаясь, как ребенок.

Вдоволь накупавшись и чувствуя себя обновленной, она оделась и позвала Сабаная. Однако он пришел не сразу. Оказалось, что мужчина отошел на некоторое расстояние, чтобы не видеть Сегедель, и тоже искупался.

Сегедель достала из котомки свои заветные лепешки, которые положила ей Рогнеда.

— Какая ты у меня заботливая! — воскликнул Сабанай. — Я так проголодался!

Они съели лепешки и посидели еще некоторое время, наслаждаясь присутствием друг друга и чудесной природой. Сегедель снова положила голову на плечо своего возлюбленного. Им обоим было очень хорошо вместе, и казалось, что время остановилось.

Но через некоторое время девушка пришла в себя. Ее ждали дома. Она подняла голову и с сожалением посмотрела на Сабаная.

— Ну что же, мне пора возвращаться домой, — вздохнув, сказала Сегедель. — Мама будет обо мне беспокоиться. — Мне было очень хорошо с тобой, Сабанай, и так не хочется расставаться!

— И мне тоже, любимая! — воскликнул он. — Когда ты поговоришь со своей мамой о нас с тобой?

— Я сегодня же поговорю с ней, — ответила девушка. — Я уверена, мама не будет против нашей свадьбы. Только вот мой старший брат Рататуй может помешать нам. Он очень ревнивый и не подпускает ко мне ни одного мужчину.

— Почему? — спросил Сабанай, с удивлением посмотрев на девушку.

— Я и сама не знаю, не понимаю, почему он так меня ревнует, ведь я его сестра! Мама говорит, он стал такой после того, как потерял двух своих жен — сначала одна умерла, потом другая.

Мужчина с тревогой посмотрел на Сегедель.

— Тогда нам нужно будет лучше уехать из твоего дома, — сказал он.

— Это так, — ответила Сегедель. Но дело в том, что я наследница состояния матери. Все это очень непросто. Ну, мне и правда пора! — сказала девушка, поднимаясь. — Мы еще поговорим обо всем этом! Мне нужно вернуться домой до того, как пригонят стада с пастбищ! Если Рататуй увидит, что меня нет, может устроить скандал. Хотя я и не боюсь его, но это будет неприятно.

Влюбленные обнялись и тронулись в обратный путь. По дороге Сабанай рассказывал Сегедель о своей жизни на Альбионисе. Вскоре они вышли на опушку леса.

— Через три дня я буду ждать тебя здесь, любовь моя, — сказал Сабанай, обнимая и целуя девушку на прощание. Они еще несколько минут стояли, целуясь, будучи не в силах расстаться. Наконец, Сегедель с сожалением оторвалась от своего любимого, помахала ему рукой на прощание и направилась к поселку.

Ей очень не хотелось, чтобы жители селения видели, как она выходит из лесу. Дорога, ведущая к воротам, была у всех на виду. «Сейчас все люди будут обо мне судачить, — подумала она, стоя за деревьями и глядя на свой поселок, находившийся на холме.

Неожиданно девушка услышала шум. Она оглянулась и увидела, что по дороге к воротам приближается обоз, состоящий из нескольких телег, запряженных лошадьми и сопровождавших их всадников. Приглядевшись, она поняла, что это были крестьяне из соседней деревни и торговцы. Они привезли вино и другие продукты, которые не производились у них в поселке. Все это поставлялось для правителя и его семьи.

Сегедель облегченно вздохнула. Она подождала, пока обоз поравняется с ней, и незаметно вышла из своего укрытия, прихватив с собой пучок трав и делая вид, что собирала их в лесу. Девушка приветливо кивнула крестьянам и примкнула к их обозу.

Вскоре телеги и всадники оказались у каменной стены, и Сегедель, стараясь казаться незамеченной, проскользнула в ворота вместе с гостями. Оказавшись внутри, она облегченно вздохнула и быстро побежала к своему дому.

Глава 4

Оказавшись у себя в усадьбе, Сегедель перевела дух. У дверей их круглого дома сидели Рогнеда и Манийза.

— Ну, вот, наконец, и ты! — воскликнула Рогнеда. — Как все прошло? — спросила она, бросая острожные взгляды на Манийзу, стараясь, чтобы ее младшая дочь ничего не заподозрила.

— Все хорошо, мама, — весело ответила Сегедель.

Рогнеда заметила, что глаза девушки как-то особенно блестели — ее дочь вся так и светилась от счастья.

— Манийза, иди, занимайся своими делами, — сказала она младшей дочери.

Девушка встала, поклонилась и удалилась за дом.

— Пойдем за стол, там остался твой обед, — сказала Рогнеда Сегедель. — Поешь и расскажешь мне обо всем. Вижу, что вы поладили с этим человеком!

— Да, мама, все было замечательно! — воскликнула Сегедель. Женщины сели за стол, и девушка начала жадно уплетать свой обед.

— Вон как ты проголодалась! — сказала Рогнеда. — Надеюсь, ты вела себя достойно?

Сегедель утвердительно кивнула головой.

— Да, мама, я помню твои наставления! Но Сабанай такой замечательный! Я чувствую, что полюбила его, и у меня такое ощущение, будто бы я знаю его очень давно!

— Так всегда бывает, когда встретишь настоящую любовь, — задумчиво сказала Рогнеда. — И у меня с твоим отцом было точно также. Я тоже была на седьмом небе от счастья. Однако никогда нельзя терять голову, моя дорогая доченька. Присмотрись к нему внимательно. Дай бог, чтобы это действительно был твой суженый, и чтобы он не обманул твоих надежд.

— Мама, он сказал, что хочет на мне жениться! — воскликнула девушка. Ее глаза сияли от счастья. — Он спрашивает, когда сможет прийти к тебе, чтобы попросить моей руки. Через два дня он будет ждать меня в лесу с ответом.

— Ой, как быстро вы все решили! — всплеснула руками Рогнеда. — Надо же, многие встречаются долгое время и не могут решиться на свадьбу, а у вас сразу все сложилось!

— Мама, нам так хорошо вместе! когда он рядом, мне кажется, что я попадаю на небеса! В присутствии Сабаная как-то все меняется, такая радость, кажется, что солнце ярче светит, хочется петь и даже взлететь на небо. Я хочу, чтобы так было всегда!

Рогнеда почувствовала, что душевный подъем ее дочери передался и ей.

— Я рада за тебя, Сегедель, — ответила она. — По всей видимости, это и вправду твой мужчина. — Что же, через две недели, если ты помнишь, у нас праздник сбора первого урожая яблок. В это время юноши делают своим возлюбленным предложение и просят у родителей разрешение на свадьбу. Пусть твой любимый придет к нам в поселок, я посмотрю на этого человека, поговорю с ним, и, если он и в самом деле таков, каким ты его описала, мы тут же назначим свадьбу!

— Как долго, две недели, — с разочарованием в голосе произнесла Сегедель. Девушка опустила глаза, закусила губы и стала теребить свой браслет из голубых камней на своей левой руке — подарок матери. Она всегда так делала, когда чувствовала, что что-то идет не так, как ей хотелось бы.

Рогнеда с удивлением посмотрела на дочь

— Ой, какая нетерпеливая! — воскликнула она. Ее голубые глаза даже округлились от удивления. — Куда же ты так спешишь, вернее, почему вы так спешите? Что это за каприз?

Сегедель вздохнула.

— Я не знаю, мама, — задумчиво ответила девушка, глядя куда-то вдаль. Она казалась очень серьезной. — Может быть, тебе кажется, что это каприз. Но мне почему-то хочется стать его женой и уехать с Сабанаем куда-нибудь далеко как можно скорей, словно боюсь, что нам помешают это сделать. Я не хочу, чтобы Рататуй и Лорентин знали об этом.

Рогнеда тоже стала серьезной. Она потерла руки и приложила их к волосам, показывая, что и ее что-то беспокоило.

— Пойдем в дом, Сегедель, там договорим, — сказала она дочери, кивая головой на женщин, которые неподалеку пряли шерсть и, видимо, проявляли интерес к их разговору. — Я сейчас, — добавила она.

Сегедель встала из-за деревянного стола и отправилась в дом. Рогнеда подошла к женщинам, дала им какие-то указания и тоже скрылась внутри дома.

Кроме Сегедель, в доме больше никого не было. Как правило, летом его обитатели только ночевали в доме или укрывались от дождя, проводя большую часть дня во дворе. Внутри дома в главной комнате имелась большая печь, которую топили только зимой. По обе стороны находилось еще несколько комнат, где жила хозяйка дома со своими дочерьми. У каждой из них было свое помещение. Дверные проемы были занавешены тяжелыми пледами из овечьей шерсти.

Рогнеда вошла в комнату дочери. Сегедель сидела на табурете перед небольшим столом, смотрясь в зеркало, которое Рогнеда приобрела много лет назад у торговцев в Альбурасе, и расчесывала свои длинные пушистые волосы костяным гребнем. Женщина залюбовалась на свою дочь.

— Красивая ты у меня! — с восхищением сказала она. — Думаю, твой жених без ума от тебя!

Сегедель обернулась, и лицо ее осветила улыбка. Но потом она снова стала серьезной. Рогнеда обняла дочь за плечи, и они присели на кровать девушки, покрытую пушистым пледом.

— Я понимаю твои опасения, доченька, — сказала женщина, возвращаясь к прерванному разговору. — Думаю, ты все правильно чувствуешь. Вокруг нас очень много завистливых людей, которым почему-то становится плохо оттого, если кто-то рядом с ними очень счастлив. И делают все возможное, чтобы разрушить жизнь тех, кому хорошо.

— Но почему так, мама? — воскликнула Сегедель, с удивлением глядя на свою мать. — Почему все не могут быть счастливы и делать друг другу только добро?

Рогнеда вздохнула.

— Трудно сказать, доченька. В мире так много зла! Ты у меня добрая и светлая душа, каких мало. А у многих людей зло живет внутри, и им тяжело с этим жить, им плохо, вот они и хотят выплеснуть его на окружающих, чтобы им тоже стало плохо.

— Мама, ты говоришь прямо как Дорэн! — воскликнула Сегедель. — Но мне кажется, ты что-то хотела сказать про Рататуя и Лорентина.

— Они будут тебя ревновать, дочка. Им не понравится, что у тебя появился жених. До помолвки не надо им ничего говорить, а после свадьбы вам лучше уехать. Я просто не представляю, как вы уживетесь, если этот человек будет жить с нами.

— Мама, я понимаю, что Лорентин будет меня ревновать, но почему Рататуй? Ведь он мой брат. Он иногда пугает меня. Так странно смотрит! Что с ним такое? Почему он так ко мне относится?

Рогнеда задумчиво посмотрела на дочь. Было ощущение, что она хочет ей сказать что-то важное. Но, очевидно, в последний момент она не стала этого делать.

— Он многое пережил, Сегедель, его можно понять, — сказала она уклончиво. — Я тебе уже об этом говорила. Несчастья озлобили его. Женщины избегают его. Вот он и завидует тебе.

Сегедель чувствовала, что ее мать что-то не договаривает.

— Ты как будто что-то скрываешь от меня, мама, — заметила она.

Рогнеда знала, что ее дочь была очень проницательной. Недаром она много общалась с друидами, и чувствовала так же, как и они. Поэтому женщина не удивлялась, что Сегедель выбрала себе в мужья такого же человека. Она встала и подошла к окошку.

— Наши мужчины со стадами уже возвращаются с пастбища, — наконец, произнесла Рогнеда, меняя тему. — Мы еще поговорим с тобой, Сегедель. Держи пока все в тайне, не подавай виду, что ты влюблена. Через два дня пойдешь на свидание к своему жениху и скажешь, что он может придти на праздник в наше селение и просить твоей руки. Я дам свое согласие. Потом мы поговорим о других делах. А сейчас нам пора, нужно встречать Рататуя с Лорентином. — Рогнеда встала, поцеловала дочь и вышла из комнаты.

Сегедель некоторое время была в замешательстве, не зная, как себя вести. Но потом встала, подошла к зеркалу и собрала в пучок свои темные волосы. Девушка решила последовать совету матери и не показывать виду, что с нею что-то происходит. Ее радовало, что мать ее понимает и поддерживает. Поэтому она напустила на себя свой обычный веселый и беззаботный вид и вышла из дому, чтобы поприветствовать своих родственников и поболтать с ними.

Между тем стада овец уже отправляли в загон. Сегедель заметила, что Лорентин о чем-то оживленно беседует с Кларенси, и очень обрадовалась этому. Она кивнула ему, и он лишь едва улыбнулся ей в ответ.

За ужином девушка едва притронулась к еде, но весело болтала с мужчинами, рассказывая, как они с Манийзой хорошо погуляли по лесу и о том, как много ягод набрали. Казалось, никто ничего не заподозрил, а Лорентин уже смирился с ее отсутствием на пастбище и вполне довольствовался компанией Кларенси. После ужина он сразу отправился к себе домой.

Сегедель почувствовала облегчение оттого, что избежала расспросов своего родственника о том, как она провела день и не жалеет ли, что больше не ходит на пастбище.

«Почему я должна скрывать ото всех, что влюблена, как будто я провинилась в чем-то? — думала девушка про себя. Однако она помнила о своем последнем разговоре с матерью, и старалась ничем не выдавать свое состояние, хотя и чувствовала, что ее старший брат все-таки что-то заподозрил.

Следующие два дня прошли спокойно, однако к концу второго дня Сегедель почувствовала сильное волнение. Завтра ей предстояло свидание с Сабанаем. Девушка радовалась, предвкушая встречу с любимым, но одновременно беспокоилась. Ей опять придется выходить и возвращаться через ворота поселения у всех на виду, пусть даже под видом сборщицы ягод.

Неожиданно Сегедель вспомнила про потайную дверь в каменной стене, которая находилась позади храма друидов на другом конце поселка. «Если бы мне открыли тайну этой двери, не пришлось бы переживать, что весь поселок будет знать о том, что я хожу в лес, и судачить об этом», — думала она.

К вечеру она решила отправиться в храм друидов — навестить своего друга и наставника Дорэна и рассказать о своих затруднениях. Увидев ее, пожилой жрец сразу заметил происшедшую в ней перемену. Сегедель поведала ему о своей встрече с Сабанаем и о том, что она собирается стать его женой.

— Вот как! — воскликнул друид, выслушав девушку. — Еще несколько дней назад ты была здесь у меня и говорила, что не хочешь выходить замуж. Как быстро все изменилось!

— Да, это правда, все произошло так неожиданно, — смутившись, ответила Сегедель. — Но я чувствую, что люблю этого человека всем сердцем. Мне очень хорошо с ним. Как будто я знаю его целую вечность, как будто мы расстались совсем недавно и вот снова встретились.

Жрец внимательно посмотрел на нее.

— Вижу, что ты и в самом деле влюблена в этого человека и, судя по всему, это твой суженый. Но будь осторожна, Сегедель. Я тебе уже говорил, что тебя ждут испытания. Большая любовь всегда проходит через большие трудности.

Сегедель вздохнула. По лицу ее пронеслась тень тревоги. Она вновь вспомнила про своего старшего брата Рататуя и рассказала друиду о его странном поведении. Выслушав ее, жрец некоторое время молчал, словно обдумывая что-то.

— Будь осторожна с ним, Сегедель, — наконец, произнес он. — Старайся избегать ссор и конфликтов. Веди себя тихо и достойно.

Девушка опять почувствовала, как и в разговоре со своей матерью, словно от нее что-то скрывают. Но не стала докучать старому друиду своими расспросами. Она лишь поделилась своими мыслями о том, что ее беспокоит — она вынуждена ходить в лес на свидания с любимым через ворота, на виду у всех жителей поселка, и о том, как было бы хорошо воспользоваться какой-нибудь потайной дверью.

Дорэн молча выслушал Сегедель. Потом подошел к алтарю, возжег его и некоторое время сидел в молчании, задумчиво смотря на огонь. Наконец, он заговорил.

— Я открою тебе секрет потайной двери, Сегедель. Чувствую, что я должен это сделать. Я научу тебя заклинанию, которое поможет открыть эту дверь. Но помни, что она откроется только тогда, когда у тебя будут чистые помыслы и радость на душе. Дверь остается закрытой перед теми, кто вынашивает недобрые намерения, полон злобы или пребывает в унынии.

Сегедель почтенно поклонилась жрецу. Мужчина встал, погасил алтарь и знаком пригласил ее последовать за собой.

Они вышли из храма. В соседнем помещении жрецы готовились к вечернему обряду, поэтому никто не обратил на них внимания.

Дорэн подвел девушку к густым зарослям кустарника, за которыми находилась стена, и нырнул внутрь. Она последовала за ним. Подойдя к стене, жрец повернулся к Сегедель и сказал:

— Слушай меня внимательно и запоминай, — после чего произнес заклинание и нажал на стену. Сегедель вдруг увидела в стене едва различимые очертания двери, которая тут же подалась, и открылся выход в лес, примыкающий к ограждению.

Девушка не поверила своим глазам. Она вышла через образовавшийся проем и снова зашла обратно. Дверь тут же закрылась, словно ее и не было. Сегедель с удивлением посмотрела на жреца.

— Можно я попробую? — неуверенно спросила она.

Дорэн кивнул в ответ и еще раз повторил заклинание. Сегедель несколько раз проговорила его, словно пытаясь впечатать его в свою память, затем вновь подошла к двери, нажала на нее и снова произнесла заветные слова. Дверь послушно открылась. Сегедель с восторгом посмотрела на друида.

— У меня получилось! — радостно воскликнула она. — Спасибо тебе, Дорэн, я и не знаю, как мне тебя благодарить!

В ответ жрец знаком пригласил девушку следовать за ним. Они снова вернулись туда, где были раньше, и сели перед алтарем.

— Я должен кое-что сказать тебе, дочь моя, — тихо произнес жрец, задумчиво глядя на Сегедель. — Через несколько дней я покину селение и отправлюсь на остров друидов, где хочу провести остаток своих дней.

Сегедель с удивлением посмотрела на него. Она знала, о чем он говорит. Ей было известно, что старые жрецы обычно отправлялись туда, чтобы закончить свой земной путь.

— Но ведь ты еще совсем не стар, Дорэн! — с удивлением воскликнула Сегедель.

Друид только усмехнулся и посмотрел на девушку.

— Ты даже и не представляешь, сколько мне лет на самом деле! — вскликнул он. — Просто я владею секретом вечной молодости. Но и вечная жизнь тоже рано или поздно наскучивает, начинает тяготить.

Я очень, очень давно служу в этом храме. И я невероятно устал от пребывания на земле, Сегедель. Я хочу на покой. Духи призывают меня. После праздника я отправлюсь туда, откуда смогу вознестись в иной мир.

Сегедель была поражена, услышав эти слова. Жрец немного помолчал, а затем продолжил:

— Я много лет учил тебя тому, что сам знаю и умею, Сегедель, — ласково сказал он. Я полюбил тебя, как дочь. И поверь, мне очень жаль расставаться с тобой. Но так нужно. То, что я раскрыл тебе эту тайну — это мой последний подарок. Знаю, это тебе пригодится. Только помни о том, что я тебе сказал. И об испытаниях, которые тебе предстоят. Я очень сожалею, что не могу этому воспрепятствовать. Ты должна будешь пройти через это. Но я буду помогать тебе оттуда, — Дорэн поднял глаза к небу. — И запомни: не всегда нужно верить глазам и ушам своим. Слушай только свое сердце. Если тебе будет совсем плохо, позови меня, — тихо добавил он.

Сегедель слушала старого жреца, еле сдерживая слезы. Наконец, она разрыдалась, обняв своего наставника и положив голову ему на грудь.

— Ну, будет, будет, — ласково утешал ее друид. — Успокойся, Сегедель. Мы еще увидимся на празднике. Иди домой, поспи. Завтра у тебя свидание с твоим любимым. Теперь ты сможешь воспользоваться потайной дверью, чтобы выйти из поселка незамеченной.

Сегедель вытерла слезы и еще раз повторила заклинание. Жрец с улыбкой посмотрел на нее, кивнул и встал, давая понять, что разговор окончен.

— Спасибо тебе за все, Дорэн, — сказала девушка ему на прощанье. — Я никогда тебя не забуду.

На следующее утро она проснулась, услышав чарующие звуки флейты. И вновь Сегедель не была уверена, слышит ли она это на самом деле, или эта музыка играет в ее душе. Но поняла, что это Сабанай зовет ее.

Сегедель вышла на улицу. Пастухи уже ушли со своими стадами. Рогнеда встретила свою дочь во дворе.

— Я пойду к Сабанаю, мама, — сказала Сегедель. — Я снова слышала звуки флейты. Он зовет меня. Я выйду через потайную дверь. Вчера Дорэн научил меня, как открывать ее.

Рогнеда посмотрела на дочь с несказанным удивлением, но ничего не сказала.

— Только поешь сначала, — тихо произнесла она.- И возьми еды с собой. Думаю, она вам пригодится.

Сегедель умылась водой из кувшина и наскоро съела свой завтрак. Потом вернулась в дом и надела одно из своих лучших платьев. Затем причесала и уложила свои прекрасные волосы. Рогнеда велела ей надеть плащ, чтобы не привлекать внимание, и дала с собой лепешек.

— Иди, дочка, — сказала она, — пусть все у тебя будет хорошо!

Она вспомнила о своей молодости, о своей любви и романтических встречах с отцом Сегедель, прах которого покоился в погребальном керамическом сосуде под землей в саду за их домом, и только тяжело вздохнула. «Жалко, что тебя нет с нами, любовь моя», — подумала женщина, провожая взглядом свою дочь, которая направлялась через сад к задней калитке, чтобы незаметно приблизиться к храму и выйти из поселка через потайную дверь на встречу со своим возлюбленным.

Глава 5

Сегедель произнесла заклинание, которому научил ее Дорэн, и благополучно вышла через потайную дверь в каменной стене позади храма друидов. Она спешила, чувствуя в душе радостное волнение. Ей не терпелось встретиться с любимым. Все тело ее, казалось, трепетало, а душа рвалась вперед. Девушке пришлось перебираться через ручей, и она немного замочила платье.

Сабанай ждал ее на опушке леса и удивился, увидев, что Сегедель пришла к нему с другой стороны, в то время как он ожидал, что она выйдет через главные ворота.

Увидев друг друга, влюбленные страстно обнялись и слились в долгом и сладостном поцелуе, словно не виделись целую вечность.

— Как же я скучал по тебе, любовь моя! — повторял Сабанай, покрывая поцелуями лицо и волосы своей любимой.

— Я тоже, любимый, — шептала девушка, — я не могла дождаться, когда вновь тебя увижу.

— Пойдем на наше любимое место, — сказал мужчина, обнимая Сегедель за плечи и увлекая за собой. — Но ты пришла с другой стороны, и у тебя мокрое платье снизу! У вас в ограждении есть еще один выход?

Девушка рассказала Сабанаю о своей вчерашней встрече с Дорэном, о том, что друид открыл ей секрет потайной двери и о том, что ей пришлось переходить через ручей.

— Это ничего, — сказал Сабанай, улыбаясь, — зато теперь никто не узнает о наших встречах. Так мы будем чувствовать себя более свободными. Ну, скажи, ты поговорила со своей мамой?

— Да, любовь моя, она все знает о нас с тобой. Через две недели в поселке будет праздник сбора первых яблок, когда по традиции объявляют о помолвках. Ты сможешь прийти на этот праздник и попросить моей руки. Уверена, что, увидев тебя, мама не откажет!

В ответ Сабанай страстно обнял и поцеловал девушку.

— Я только хочу, чтобы ты стала моей женой как можно скорее, — сказал он.

Вскоре влюбленные оказались в своем заветном уголке, у тихой заводи реки. Как и в прошлый раз, ласково светило солнце и дул легкий ветерок, весело пели птицы и кружились бабочки над цветами, а воздух был напоен нежными ароматами цветов и трав. Влюбленные стали страстно целоваться, словно слившись с окружающей их природой, забыв обо всем на свете.

— Не знаю, как я раньше мог жить без тебя, моя Сегедель, — нежно говорил Сабанай, — лаская волосы девушки. Оба испытывали невероятное блаженство. — Это была какая-то другая, ненастоящая жизнь. А то, что сейчас — наверное, так и должно быть на самом деле! И я хочу, чтобы так было всегда!

— Я тоже страстно желаю, чтобы так и было, — ответила Сегедель, поцеловав его. — Скоро мы поженимся, и, надеюсь, будем всю жизнь наслаждаться нашей любовью!

В голове ее пронеслись мысли о своем брате, об испытаниях, о которых предупреждал ее Дорэн, но сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Ей было очень хорошо, и единственное, чего она желала — чтобы это длилось вечно. Однако вспомнила, что у нее еще есть свои обязанности по дому, и что она должна будет вернуться до того, как стада животных возвратятся с пастбищ.

Сабанай словно прочитал ее мысли.

— Давай сходим ненадолго к хижине друидов, — сказал он ей, — я напою тебя тем самым ароматным чаем, который мы пили в прошлый раз. А потом провожу тебя домой.

День был довольно жарким, и влюбленные почувствовали, что зной слегка разморил их. Поэтому они искупались в прохладных водах реки и, обновленные, продолжили свой путь по лесу, пока не пришли к хижине друидов. Здесь, в чаще леса, было свежо и прохладно. Сегедель с удовольствием присела на траву и сладко потянулась, словно кошка. Сабанай с улыбкой посмотрел на нее, зажег огонь и поставил на него котелок с водой. Потом вынес из хижины посуду и пучок трав, и устроился рядом с девушкой. Сегедель прижалась к любимому, нежно склонив голову на его плечо.

— Как я хочу, чтобы мы всегда жили здесь, в лесу, только мы вдвоем, ты и я! — воскликнула она. — Здесь так хорошо! Даже домой не хочется возвращаться!

Сабанай рассмеялся, обнял девушку и поцеловал ее волосы.

— Мы будем время от времени здесь уединяться, ладно? — ласково сказал он. — Как бы там ни было, у нас есть обязанности перед людьми, то, что мы должны сделать в нашей жизни — для чего мы пришли на эту землю. Потому что постоянное удовольствие рано или поздно превращается в скуку.

Сегедель вспомнила об их вчерашнем разговоре с Дорэном. Сама она была очень молода, и никакие радости жизни ее пока не пресытили. Но Сабанай был старше ее, и, возможно, пережил уже многое. «У него, наверное, были другие женщины, — подумала Сегедель. — Хотя он и говорил мне, что никогда не хотел жениться». Но сейчас ей не хотелось расспрашивать его об этом.

— А какие у нас обязанности перед людьми? — с детским любопытством спросила она.

— Я жрец, и должен помогать людям — молиться, проводить обряды, чтобы духи леса и гор были благосклонны к нам, приобщать к богам новорожденных и помогать отправиться в мир иной тем, кто собирается покинуть эту землю, проводить свадьбы, утешать людей в их бедах и многое, лечить от болезней и многое другое. А ты будешь моей женой и матерью наших детей, будешь ухаживать за ними и воспитывать их, следить за домом …. Я надеюсь, что мы сможем разделить с тобой все радости и возможные трудности и беды, все, что нам предстоит пережить вместе.

— Ты мудрый, как Дорэн, который долгие годы был моим лучшим другом и наставником, — восхищенно сказала Сегедель, любуясь своим возлюбленным. — Теперь он ушел на остров друидов. Он сообщил мне, что долго прожил и устал от жизни. Может быть, теперь ты сможешь быть еще одним друидом в нашем храме вместо него.

— Может быть и так, — ответил Сабанай. — Только хорошо бы, чтобы у нас с тобой был собственный дом. Вот поженимся, и начнем его строить.

Эта идея понравилась Сегедель. Ей не хотелось покидать родное селение, к тому же она была наследницей родового имущества. Но жить поблизости от своего старшего брата ее совсем не прельщало.

Вскоре в котелке закипела вода, и Сабанай заварил ароматный чай. Он разлил его по кружкам, а Сегедель достала лепешки и кусочки вяленого мяса, которые принесла с собой.

— У нас с тобой прекрасный обед! — воскликнул Сабанай, попробовав еду.– Как вкусно!

— В следующий раз я сама приготовлю тебе лепешки, — сказала Сегедель, улыбаясь. — Мне ведь нужно учиться быть женой и хозяйкой!

Была уже вторая половина дня, и Сегедель пора было возвращаться домой. Сабанай, как и в прошлый раз, проводил свою возлюбленную до опушки леса.

— Мы ведь еще увидимся до праздника? — спросил он, целуя ее на прощание. — Каждый день без тебя мне кажется вечностью!

— Дай мне знать, когда ты будешь еще в лесу, и я смогу к тебе придти, — ответила Сегедель.

— Конечно, — ответил он, понимая, что она имела в виду.

В последующие дни, просыпаясь утром, девушка несколько раз слышала звуки флейты, которыми призывал ее любимый, и каждый раз отпрашивалась у Рогнеды на свидание. Мать не возражала и не особенно обременяла свою дочь делами по хозяйству, понимая, что ее ожидают важные перемены в жизни. Рататуй и Лорентин, тоже, казалось, привыкли, что она больше не ходит с ними на пастбище,

Лорентин, по-видимому, увлекся Кларенси и уже не уделял столько внимания Сегедель, как раньше. Рататуй тоже особо не докучал ей, но девушка чувствовала, что ее брат что-то подозревает, хотя старается не подавать виду. Но в целом все было спокойно, и Сегедель уже думала, что Дорэн мог ошибаться в своих предсказаниях.

Перед помолвкой влюбленные встретились еще несколько раз. Их последнее свидание в лесу состоялось как раз накануне праздника.

В этот раз Сабанай решил показать Сегедель волшебную поляну друидов, где жрецы леса часто проводили свои обряды. Идти туда было довольно далеко. Но Сегедель загорелась желанием посмотреть это волшебное место. Она любила всякие тайны. Кроме того, за время их знакомства Сабанай столько всего ей рассказал о тайнах и свойствах деревьев и трав и о священных дубах, что она еще больше полюбила этот лес. Он казался ей живым существом, который благословлял влюбленных и давал им силу.

Когда Сабанай привел девушку на обещанное место, Сегедель и вправду почувствовала там нечто особенное. Волшебная поляна находилась на берегу прекраснейшего лесного озера. На его поверхности цвели роскошные водяные лилии и плавали дикие утки. Кусты ив, вековые дубы и буки отражались в тихом зеркале прозрачной воды, а солнечный свет отбрасывал на ее поверхность свои сияющие блики. На поляне находилось несколько больших камней и алтарь, где друиды проводили свои обряды, посвященные духам леса.

— Как же здесь красиво! — воскликнула Сегедель, всплеснув рукам. — Никогда в жизни не видела ничего подобного!

Влюбленные провели здесь много времени. Сегедель искупалась в волшебном озере и почувствовала себя обновленной. Сабанай тоже решил искупаться. И как-то случилось, что в этот день их страстные поцелуи переросли в нечто больше. Влюбленные, как это часто случается, сами того не желая, отдались друг другу. А потом как-то неожиданно заснули, утомившись от своих страстных ласк и послеобеденного солнца.

Когда они проснулись, солнце уже склонялось к горизонту. Сегедель вскочила, протерла глаза, и, осознав, что произошло, и теперь она вернется в поселок уже затемно, почувствовала страх.

— Что же мы наделали! — воскликнула она. — Меня будут искать! Я не успею вернуться до того, как стада возвратятся с пастбища. О боги, у меня точно будет ссора с Рататуем!

— Он еще не знает о том, что мы встречаемся? — спросил ее Сабанай.

— Я не хотела, чтобы он знал об этом до праздника, до того, как мы с тобой будем обручены. Иначе он бы помешал нашим встречам, ты не знаешь его!

— Почему же он так ревнует тебя?

— Я сама не знаю, здесь кроется какая-то тайна, я чувствую, что мама что-то скрывает от меня. Мне надо домой, Сабанай!

— Тогда пошли скорее! Хочешь, я провожу тебя до дому?

— Нет, нет, любовь моя! Не надо! Так можно все испортить. Я как-нибудь сама улажу это. Завтра мы увидимся на празднике, ты ведь придешь?

— Куда же я денусь, любимая! Я сейчас провожу тебя, а потом вернусь в наше поселение. Завтра я приеду к вам в поселок на коне, вместе с другими нашими сельчанами. Но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности! Прости меня за то, что произошло сегодня! Я сам не знаю, как все случилось!

Сегедель смущенно отвела глаза.

— Наверное, мы оба хотели этого! Ладно, что случилось, то случилось, как-нибудь все устроится! Мама ведь знает о наших встречах и обещала дать согласие на нашу свадьбу! Пойдем скорее.

Влюбленные отправились назад почти бегом. Уже темнело, когда они подошли к поселку. Сегедель совсем запыхалась, а ее пушистые темные волосы растрепались.

— Ну вот, я почти дома, — сказала девушка, когда они приблизились к поселку, расставаясь с Сабанаем. — До завтра, любовь моя!

— До завтра, любимая. Я буду молить духов, чтобы с тобой ничего не случилось, и чтобы завтра все прошло хорошо! — Сабанай крепко поцеловал свою любимую и скрылся в лесу.

Сегедель устремилась через заросли к заветной калитке. По дороге, перебираясь через ручей, она споткнулась, упала и вся вымокла. Оказавшись в поселке, девушка пробралась вдоль каменной стены к задней калитке своего дома, вошла в нее и пыталась незаметно подойти к дому. Но перед самым входом она столкнулась с Рогнедой и Рататуем.

— Дочка, где ты была так долго? — воскликнула женщина, увидев ее. — Мы уже тебя потеряли, думали, не случилось ли с тобой чего, не оказалась ли ты в руках разбойников!

— Нет, мама, я просто заблудилась, собирая ягоду, и упала в ручей, оправдывалась Сегедель.

Но Рататуй вдруг подошел к ней и гневно взял ее за руку.

— Ты все врешь! — закричал он так, что все, кто был рядом, содрогнулись. — Что-то я не вижу никакой ягоды! Говори, где и с кем была! Ты в лесу встречалась с любовником! Я давно уже понял, что это так! А ты ее покрываешь! — гневно обратился он к Рогнеде.

Сегедель вздрогнула, услышав эти слова. Обе женщины стояли как оглушенные, не в силах прийти в себя от такой неожиданной вспышки гнева Рататуя. Даже Рогнеда не могла произнести ни слова. На крики стали сбегаться слуги.

Между тем Сегедель вдруг почувствовала, что ее тоже охватывает гнев. Какая-то новая сила проснулась внутри нее. Она резко вырвала свою руку.

— Да как ты смеешь угрожать мне! — воскликнула девушка, гневно сверкая главами. Рататуй от неожиданности отпрянул. Рогнеда испуганно взглянула на свою дочь.

— Я не девочка, и сама распоряжаюсь своей жизнью! Не твое дело, где и с кем я встречаюсь! Разберись лучше в своей собственной жизни, и не учи меня!

Сегедель перевела дух. Рататуй с ненавистью посмотрел на сестру. Девушка вдруг увидела в его взгляде что-то зловещее. На мгновение ей показалось, что его глаза стали совсем черными и бездонными, как глубокий омут, вместо зрачков загорелся какой-то адский огонь; над волосами мужчины показалась голова какого-то ужасного чудовища, похожего на дракона, а сзади — извивающийся жуткий хвост.

— Оборотень! — вдруг воскликнула девушка. — Уйди, злой дух!

Она не раз слышала, что так друиды такими словами изгоняют демонов.

Рататуй резко изменился в лице, повернулся и убежал. Мужчина скрылся в своем доме.

Сегедель почувствовала, что ее ноги стали словно ватные. Рядом с ней стояли Рогнеда, Манийза и еще несколько слуг. Все они как будто онемели.

Сегедель, испытывая сильную жажду, подбежала к столу, где стоял кувшин с водой, и выпила прямо из горлышка. Потом ей показалось, что силы покидают ее, и она направилась к дому, чтобы скрыться и прилечь в своей комнате. На улице уже было совсем темно.

В этот момент Рогнеда, наконец, пришла в себя. Она подошла к Сегедель и взяла ее за руку.

— Дочка, я и правда, не ожидала от тебя такого, — сказала женщина. — Я первый раз тебя такой вижу! Рататуй, конечно, не подарок, но тебе надо быть благоразумной и уметь сдерживать себя.

— Я прекрасно понимаю тебя: ты не могла расстаться со своим любимым, хотела побыть с ним как можно дольше — так у всех влюбленных бывает! Но не нужно было говорить твоему брату таких слов! Он ведь может затаить зло и начать мстить!

Сегедель молчала, не зная, что возразить.

— Иди к себе в комнату, — велела ей Рогнеда. — Нойша, принеси еды для Сегедель и помоги ей переодеться — обратилась она к служанке. Та послушно кивнула.

— Я сейчас пойду к Рататую и постараюсь его успокоить, а потом приду к тебе, и мы обо всем поговорим, — добавила женщина. — Тебе еще нужно вымыться в бане перед праздником, слуги уже принесли воды и нагрели парильню.

Сегедель молча кивнула и скрылась в доме.

Через некоторое время к ней заглянула Рогнеда. Девушка уже переоделась, съела свой ужин, принесенный слугами, и прилегла на кровать. На ее столе горела свеча. Увидев мать, она встала. Рогнеда подошла к дочери и обняла ее.

— Я немного успокоила Рататуя, сказала ему, что у тебя есть жених, и что завтра он приедет просить твоей руки. Конечно же, я не сказала ему, кто он. Завтра вы будете официально обручены, и, я надеюсь, он смирится.

— Мама, но почему, почему он ревнует меня? — воскликнула Сегедель. — Он так смотрел на меня сегодня, что я испугалась! Как будто хотел изнасиловать.

Рогнеда тяжело вздохнула и взяла свою дочь за руки.

— Не хотела я раскрывать тебе эту тайну, Сегедель, но, видимо, придется это сделать.

Она встала, подошла к дверному проему, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает, потом вновь села на кровать рядом с дочерью, и, приблизив голову к ее уху, тихо сказала:

— Рататуй тебе не родной брат, мы его усыновили.

Сегедель отпрянула и испуганно взглянула на мать.

— Так вот оно что! — воскликнула она. — Тогда понятно его поведение. Поскольку я не его родная сестра, он чувствует ко мне вожделение, как и ко многим другим женщинам! Но он ведь не знает об этом, мама?

— Надеюсь, что нет, — ответила Рогнеда. — Но, возможно, в глубине души он догадывается об этом. После того, как мы поженились с твоим отцом, его нашли пастухи в хижине и принесли к нам.

Очень немногие люди посвящены в эту тайну. Я всю жизнь молилась духам, чтобы Рататуй ничего не узнал. Хотя бы до твоей свадьбы! Иначе он попытается помешать, поскольку захочет сам тебя заполучить. Но никто из нас не может обезопасить себя от злых языков. Вам с Сабанаем нужно быть очень осторожными.

Сегедель с испугом посмотрела на мать.

— Мама, мне кажется, в него вселился злой дух, — тихо сказала она. — Сегодня, во время нашей ссоры, мне вдруг показалось, что я увидела в его глазах адское пламя, как у дикого зверя, а позади него — голову и хвост дракона.

Рогнеда испуганно посмотрела на дочь и провела рукой перед ее лицом, словно отгоняя кого-то.

— Вот почему ты назвала его оборотнем, — сказала она. — Дочка, ты слишком много общаешься с друидами, вот тебе и мерещится всякое. Но с другой стороны … — она помолчала некоторое время. — Возможно, тебе дано видеть что-то такое, чего не могут увидеть остальные, — продолжала она. — Когда мы решили усыновить этого бедного ребенка и принесли его в храм, один из жрецов сказал, что родители его оставили, потому что младенец находится во власти сил зла и имеет душу зверя. Он предостерег нас, но мы не могли бросить это дитя на произвол судьбы и стали растить его.

По мере того, как он рос, я поняла, что друиды, которые нас предупреждали, были правы. У ребенка с детства проявились порочные наклонности. Мы старались искоренить это, часто носили его в храм, но, видимо, сущность человека невозможно изменить. Мы и в самом деле пригрели змею на груди.

Да еще и своих детей у нас с твоим отцом поначалу не было. Нам очень многие злые люди завидовали и наводили всякую порчу, чтобы помешать нашему счастью. Лишь через семь лет, после того, как друиды долго лечили нас своими травами и молитвами, появилась ты, а затем — Манийза. Но потом я потеряла своего мужа — когда тебе было всего лишь двенадцать лет. Думаю, из-за всего того зла, которое на нас наложили завистливые люди, его здоровье было сильно подорвано.

— Я оказалась сильнее его, — добавила Рогнеда. — Поначалу мне помогала моя мать, но и она умерла два года назад, как ты знаешь. Я очень надеялась, что твой названный брат женится, и как-нибудь у него все наладится. Но он всегда был бабником. Да еще и обращался к колдуньям, привораживал женщин. Возможно, это и стало причиной смерти обеих его жен. А теперь ни одна женщина не решается к нему подойти, потому что все его боятся.

Рогнеда замолчала. Сегедель была в ужасе от всего, что услышала.

— Что же теперь будет с нами, мама? — подавленно спросила она.

— Не знаю, дочка. Я только молюсь богам, чтобы ты смогла выйти замуж за этого человека, которого любишь, и чтобы ты была счастлива с ним. Возможно, вам лучше и в самом деле уехать отсюда, хотя ты и моя наследница. Кто знает, может, в будущем что-нибудь изменится, и вы сможете вернуться.

Мать и дочь помолчали некоторое время.

— Ладно, Сегедель, — сказала Рогнеда, поднимаясь. — Как бы там ни было, завтра у нас праздник, и для тебя очень важный день — твоя помолвка. Нужно держаться и вести себя осторожно, чтобы все прошло хорошо. А сейчас пойдем, нам нужно вымыться в бане, чтобы прийти чистыми на праздник.

Сегедель и Рогнеда позвали Манийзу и, взяв с собой полотенца и чистую одежду, отправились вглубь сада, где в небольшом углублении находились каменные бани — их построил еще прадед Сегедель, увидев такие же у богачей в Альбурасе. Оттуда шел густой пар. Женщины скрылись внутри.

Через полчаса, вымывшись, Сегедель почувствовала себя обновленной. Она старалась больше не вспоминать о Рататуе и находилась в радостном ожидании, думая о своем возлюбленном, о празднике и предстоящей помолвке.

Глава 6

Наступил день праздника. С раннего утра на площади в селении Артиду начали расставлять столы, а местные жители приносили корзины с яблоками, пироги и другие лакомства, а также свое знаменитое вино — сидр. Во всех дворах готовили богатое угощение — жарили барашков и молодых поросят, кур и индеек, а также речную рыбу, пекли лепешки из пшеничной муки и пироги с разной начинкой, тушили бобы и другие овощи.

В доме Рогнеды все обитатели поднялись, как обычно, рано, и находились в приподнятом настроении. Женщины нарядились в свои лучшие платья и надели самые изысканные украшения.

Животных в этот день не погнали на пастбище. Во дворе царила радостная суматоха. Слуги и крестьяне, работавшие в усадьбе, сбились с ног, готовя праздничное угощение и относя его на площадь.

Сам правитель поселка с утра появился на площади и лично следил за всеми приготовлениями.

Сегедель находилась в радостном ожидании и немного тревожилась. Девушка надела голубое платье изо льна, украшенное богатой вышивкой, расчесала свои пушистые волосы и заколола их красивым ободком, изготовленным из кости с инкрустациями драгоценных камней — которое Рогнеда приобрела у заморских торговцев. На шее у девушки красовалось ожерелье из аквамарина.

Девушка с опаской поглядывала на своего брата, но тот казался вполне спокойным, лишь изредка бросал на сестру хмурые взгляды.

Стоял прекрасный солнечный день. Между тем потихоньку начали съезжаться гости. Ворота в каменной стене, окружавшей поселок, были открыты настежь, и охранники любезно приветствовали всех прибывающих.

Сегедель напряженно всматривалась в лица гостей, которые проезжали мимо их усадьбы, радушно приветствуя хозяев. Она испытывала беспокойство и нервно ходила взад и вперед, теребя свое ожерелье. Рогнеда с улыбкой смотрела на дочь, вспоминая о своей юности и о том, как отец Сегедель когда-то сватался к ней.

Наконец, к усадьбе подъехал всадник и спешился. Сердце Сегедель радостно затрепетало, когда она узнала в прибывшем мужчине своего дорогого Сабаная. Но сегодня он был одет не как жрец. На нем был праздничный костюм, какие носили богатые селяне — льняная рубаха, брюки и жилетка из тонкого овечьего сукна. Он прибыл в сопровождении еще двух всадников, — видимо, своих односельчан, которые выступали в качестве сватов.

Первым порывом Сегедель было броситься навстречу своему любимому и крепко обнять его, но Рогнеда остановила ее, взяв за руку. Ей следовало соблюдать приличия. Глава семьи встречала гостей, сидя на скамье перед домом. Сегедель, ее сестра Манийза и Рататуй стояли немного поодаль.

Сабанай приблизился к Рогнеде, поприветствовал ее и всех присутствующих и почтенно поклонился.

По знаку Сабаная его спутники подошли и, тоже поклонившись, преподнесли дары хозяйке дома — заморские ткани и украшения, привезенные Сабанаем из другой страны. Рогнеда поблагодарила гостя кивком головы и спросила о цели его визита.

— Мое почтение вам, госпожа Рогнеда, — начал мужчина свою речь. Меня зовут Сабанай Таррио. Я священник из соседнего поселка, недавно возвратился из дальних странствий. Я приехал, чтобы просить руки вашей дочери Сегедель Альменейро.

Сабанай оглянулся и посмотрел на свою возлюбленную. Сегедель подбадривающе улыбнулась ему в ответ.