Бесплатный фрагмент - Новогоднее приключение: Волшебный путь

Большое новогоднее путешествие

Эта история начинается в маленьком, красивом городке под названием Павечерица, одном из самых северных поселений по всей стране. Павечерица расположилась на широкой и полноводной реке, с двух сторон город окружают живописные, но невысокие горы, с другой — старинный сосновый и еловый лес, изредка перемешивающийся могучими лиственными деревьями, которые зимой укутаны в изящные снежные шапки. Через лес проложена железная дорога, ведущая на самый край света, где разместилось небольшое и самое северное поселение. Это таинственное место называется Великий Устюг, и именно там, как знают все взрослые и дети, живет Дед Мороз, там для всякого мальчика и девочки собираются подарки, которые накануне новогодней ночи попадают под елки в каждом доме, отмечая заслуги и добрые дела, совершенные за весь год. Мечта каждого ребенка — проехать по железной дороге до самого Великого Устюга и увидеть, как же устроено это волшебное и загадочное место, как живет сам Дедушка и его помощники, как они весь год обсуждают свою важную работу, готовят подарки, как думают о каждом ребенке и как стараются выбрать лучших из них. Однажды любой мальчик или девочка обязательно попадет туда и сможет узнать многие секреты Деда Мороза, однако для этого ему нужно вырасти и самому стать взрослым, и только тогда он сможет посетить это место, чтобы забрать подарки для своих детишек. Да, Дедушка Мороз уже очень стар, ему тяжело посещать каждого ребенка накануне праздника, поэтому он построил волшебную железную дорогу, по которой взрослые каждый год приезжают к нему в Великий Устюг, берут подарки для всех ребят и возвращаются, чтобы спрятать их под елкой в новогоднюю ночь. Каждый год ровно сто человек из города Павечерица садятся на поезд за день до Нового года, доезжают до Устюга, получают подарки из рук самого Дедушки, а потом, вернувшись обратно, раздают их всем-всем семьям, так чтобы ни один ребенок не остался без того подарка, который в этом году заслужил. Через Павечерицу проезжают взрослые и из других пяти городов страны, чтобы точно так же забрать подарки для своих детишек, таким образом, к ночи тридцать первого декабря в каждом городке, от южного моря до северной Павечерицы у всех будет свой подарок. Поезд из Павечерицы, как самого ближайшего к Великому Устюгу города, всегда ходит последним, пропуская вперед все дальние города, чтобы подарки очутились на месте даже в самом дальнем поселении.

Так продолжалось много-много лет, но эта история расскажет про один удивительный случай, изменивший ход событий и раскрывший множество тайн, превратившись в настоящее героическое приключение для трех смелых и любопытных мальчишек, решивших, быть может, немного нарушить установленные правила, но верно ли они поступили? Это нам и предстоит узнать.

Волшебный путь

В Павечерице начиналось утро. Каменные, кирпичные и деревянные домики утопали в снегу. Солнечные лучи придавали особенно яркий цвет тем домам, окрашенным в самые пестрые цвета, и даже каменные и гранитные вечно серые здания становились немного светлее и гармонично вписывались в общую красочную картину. Крыши домов покрыл толстый слой белого, чистого снега, обильно падавшего последние несколько дней, тогда как дороги с раннего утра уже расчистили, а убранные в сторону снежные сугробы образовали настоящие горки, на которых любили кататься дети и даже некоторые взрослые. Морозным утром искрились снег и льдины, свисающие с крыш, мороз разукрасил окна причудливыми узорами, а на подоконниках лениво зевали коты, отрастившие зимнюю шубу. То там, то здесь из труб шел дым от печей, согревавших дома, на улицах царила приятная, предпраздничная суета, и с самого утра всему городу не до сна — все уже очень ждали праздника.

Лёва проснулся от лучей позднего зимнего рассвета, ярко осветившего комнату. Он чуть приподнялся на кровати, протер глаза, убрал с лица чуть взлохмаченные русые, волнистые волосы и первым делом бросил взгляд на стол, где лежала его самая дорогая и любимая вещь — редкая и уникальная скрипка, полученная в подарок от Деда Мороза два года назад. Тот день, как до сих пор считал Лёва, был самым счастливым в его жизни и до того он провел идеальный год, какой только можно себе представить и за это, как он решил, ему достался столь желанный и важный подарок. С тех пор он, наверное, не смог быть таким же покладистым и честным даже в своих помыслах, но очень старался и каждый год искренне надеялся, что Дедушка Мороз оценит его стремления на пути к совершенному владению музыкальным инструментом, ради которого совсем еще юный Лёва порой чем-то жертвовал, как ему казалось, ради благой цели. Итак, этим утром, как и два года подряд, скрипка лежала на положенном ей месте, что, как всегда, очень обрадовало мальчика, ведь он действительно любил ее больше любых игрушек. Встав с кровати, он сунул ноги в теплые тапочки с ушками, застелил постель, сменил пижаму с узорами из нот и скрипичных ключей на домашнюю одежду и после выглянул в окно. На подоконнике сидело несколько птиц, напевавших какую-то мелодию, и талантливый Лёва даже смог понять, какие ноты звучат, чему очень обрадовался. Он легким касанием стукнул по окну, птицы вспорхнули, сбросив с подоконника немного снег, а Лёва тихонько засмеялся и вскоре вышел из своей комнаты.

В гостиной слышались голоса родителей, они весело обсуждали грядущую поездку в Великий Устюг. В этом году им выпала эта потрясающая возможность — оправиться к самому Деду Морозу! Лёва относился к этой новости почти равнодушно, но в глубине души надеялся, что они привезут ему какой-то особенно хороший подарок, раз уж именно его родители будут там. Как и любой ребенок он мечтал о чем-то сокровенном и порой непостижимом, но кажется, его мечта заключалась не просто в подарке, который можно вручить в цветной коробке, нет, Лёва мечтал о чем-то таком, что подарить очень сложно, но можно обрести самому. И все же очень хотелось, чтобы Дед Мороз как-то подсобил и помог в осуществлении заветного желания.

Бабушка помогла родителям собраться, подбирая для них самые теплые вещи, какие только хранились в доме, иной раз в отдаленных уголках чуланов и антресолей, так что отцу Лёвы пришлось несколько раз помогать бабушке, чтобы достать вещи, о существовании которых никто кроме нее не знал, разве что дедушка мог что-то такое припоминать, но он предпочёл молчать, чтобы и его не привлекли к поиску затерявшихся в доме вещиц.

— Неужели мы замерзнем в поезде? Я слышала, что в экспрессе очень и очень тепло. Рассказывали даже, что там жарко, словно на юге, — говорила мама Лёвы.

— Экспресс действительно теплый, весь путь он согревает своих пассажиров. Но Великий Устюг — это холодный, очень холодный край. Я была там в молодости, один раз всего. Ты ведь помнишь? Я ездила за подарками вам и всей Павечерице. Как же давно это было, — придавалась светлым воспоминаниям бабушка.

— Ты столько раз рассказывала об этом, бабушка, — вместо пожелания доброго утра буркнул Лёва и, сев за стол, и начал грызть печенье с молоком. В его словах не звучал упрек, но как будто возражение, ведь ему казалось, что в такой истории не может быть ничего занимательного, чтобы вот так всю жизнь ее вспоминать.

— И тебе доброе утро, Лёвушка, — с улыбкой ответила бабушка.

— Лёва, ты чего такой хмурый, не выспался? — спросила мама.

— Да, совсем не выспался. Вчера был тяжёлый день, — насупившись отвечал сын.

— Да разве день рождения бабушки — тяжелый день? — засмеялся отец.

— Для меня — да! — выдал Лёва и тут же замолчал.

Бабушка снова улыбнулась, покачала головой и потрепала внука по волосам и после обратилась к дедушке, своему мужу, который все это время сидел в кресле, читал газету и ничего не говорил:

— А ты, ты помнишь ту поездку?

— Помню. Как забыть? Холодина в этом Устюге была — жуть! Теперь, кстати, пишут, теплее стало, приятнее. В газетах вот сообщают, что теплее кругом стало, там-то уже тоже наверное тепло. Приедете, а там пальмы расти!

— Ну скажешь тоже, — уперев руки в бока, усомнилась бабушка.

— А я был бы и не против пальм, — заметил в ответ дед.

— А Дед Мороз, какой он? — спросила мама Лёвы.

— Как какой? Старый, — тут же выдал дед.

— А ты-то сам молодой? — обратилась к нему бабушка.

— Я тогда был молодым, а он уже — стариком. Теперь наверное еще старше стал.

— Нет, он не стареет. Он всегда в одной поре, — возразила бабушка.

— Это почему? — буркнул Лёва.

— Потому что он — волшебное создание.

На это никто ничего возразить не смог, а потому каждый молча продолжил свои дела.

Бабушка достала из шкафа какую-то старую, очень большую сумку и, обнаружив, что на ней есть небольшая дырка, принялась ее наскоро штопать, пришивая лапик из ткани другого цвета, но очень удачно подходящей по размеру. Дедушка с улыбкой посмотрел на неё, потом на родителей Лёвы, махнул рукой, мол проще вам взять этот мешок, а то ведь не отвяжется и снова принялся читать. Лёва закончил завтрак, встал из-за стола и начал собираться в школу. Сегодня последний учебный день в этом году, и вот уже завтра должны начаться долгожданные каникулы, вместе с которыми приходит и Новый год.

Собираясь в школу, он как всегда взял с собой любимую скрипку, пусть сегодня и не назначено занятий в музыкальной школе, Лёва не желал даже на время с ней расставаться. Он предпочитал всегда держать ее рядом и верил, что и сама скрипка будет подобна верному другу, и с ней он сможет стать великим музыкантом, играющим для большой публики великолепные концерты, и собрать самые большие залы в Павечерице и за ее пределами, а все вокруг будут аплодировать, аплодировать и аплодировать, бесконечно восторгаясь музыкальным гением. Он так мечтал о том, каким великим станет, что не любил размениваться на мелочи — с недавних пор совсем перестал играть для других, играя только на репетициях и отчетных концертах, когда целый зал зрителей, во многом совершенно незнакомых ему взрослых людей, смотрят на него и, наверняка, строго положительно оценивают. Вчера вечером он отказался играть на дне рождении у бабушки, из-за чего утром проснулся не в духе. Он страшно не любил, когда дома его просят поиграть, а уж тем более, если приходит много гостей, и они что-то заказывают. «Тут вам не концерт по заявкам» — всякий раз возражал Лёва. И хоть он еще маленький мальчик, все равно уже знал и серьезные, как говорил сам, «взрослые» мелодии, но где-где, а дома их никогда не играл, жалея время и страшно жалея скрипку, считая, что любая лишняя секунда рядовой игры будет вредна для инструмента и для исполнителя, буквально растрачивающего талант, словно это исчерпываемый ресурс. Ему мерещилось, что проводя смычком по струнам он буквально стирает свой талант, как ластик о бумагу, и вот уже сами ноты ускользают от него и норовят разбежаться. Конечно, все обстояло совсем не так, но Лёва очень в это верил. Весь вечер гости упрашивали его поиграть, но он остался непреклонен, а под конец и вовсе стал заносчив. В итоге спрятавшись от всех в своей комнате, он так и сидел там до позднего вечера и даже не выглянул, когда его звали к торту.

Наконец почти собравшись, Лёва взял свой большой рюкзак, сунул туда чехол со скрипкой и пошел одеваться. В прихожей бабушка помогала ему одеться и шутила:

— Лёвушка, ну может на дне рождения дедушки поиграешь нам? Он совсем скоро.

— Одни дни рождения. Только мой реже всего, — буркнул в ответ внук.

Он полез за зимней курткой, как бабушка взяла его за руку и сказала:

— Лёвушка, погоди, внучек. Оденься сегодня потеплее. День обещает быть холодным, поддень свитерок и шарфик вот этот возьми, и перчатки другие возьми, вот эти. И шапку тоже возьми вот эту. Ты хоть и не любишь ее, старомодная говоришь, а она зато очень и очень тёплая, тебе в ней будет хорошо.

Немного поспорив, Лёва все же поддался на уговоры, решив, что так будет проще. Он наспех оделся и почти выбежал из дома, загадывая на ходу желание: «Хочу стать великим и взрослым. Скорее бы это случилось!».

Без необходимости спеша, он не смотрел под ноги и во дворе споткнулся и, немного стукнулся головой, благо выручила толстая бабушкина шапка. Он бы мог упасть и удачнее, но первым делом, еще падая, он подумал о скрипке, поэтому успел вывернуться так, что ушибся весь сам, но инструмент не пострадал. Не успев очухаться, к нему тут же подбежал его друг Яша и принялся поднимать.

— Да аккуратнее ты, скрипку, скрипку не трогай. Цела?

— Да цела вроде бы. Ты как? — смотрел на него круглолицый голубоглазый мальчик, из-под шапки которого выбивались белые волосы. Щеки его немного раскраснелись, а ворот чуть расстегнут, наверное с утра уже успел либо побегать с кем-то, либо с снежки поиграть.

— Я в порядке, головой стукнулся! Ух, дурацкий лед! И чего он тут лежит, — гневался Лёва, и одновременно удивлялся доброму и «жаркому» виду своего друга, ведь на улице в самом деле довольно холодно, все как говорила бабушка.

— Зима ведь, Лёва, — развел руками друг.

— Знаю Яша, и без тебя знаю.

— А зачем тогда спрашиваешь, чего он лежит? Или ты имел в виду, зачем он тут, да?

— Пойдем, Яша. Опаздываем, опаздывать нехорошо! — торопил Лёва скорее по привычке, ведь времени до начала занятий осталось с запасом.

— А я часто опаздываю.

— Ну и зря! Ничего из тебя не получится значит.

— Что значит не получится?

— Вот ты кем мечтаешь стать?

— Я? А я вот хочу работать на поезде. Машинистом быть хочу, водить.

— Ты шутишь?

— А что такого? Представь, водишь эту махину, чинишь если надо. Это же очень интересно! А ты что хочешь?

— Ты не поймешь.

— Почему это я не пойму?

— Потому что я хочу быть тем, кем никто быть не может. Ясно?

— Не совсем.

— Музыкантом хочу быть! Так понятно?

— А-а-а, ну конечно! Так ведь ты уже им стал! А у меня вот поезда нет.

— И не будет, если не научишься приходить вовремя. Останешься навсегда таким… Яшей.

— Так я и буду сам собой! Буду Яшей!

— Просто Яшей. А если хочешь стать машинистом Яшей, то нужно стать дисциплинированнее.

— Ты говоришь прямо как мама.

— Всё, пошли.

Лёва еще раз отряхнулся от снега, и они ускорили шаг и пошли в направлении школы.

По доброй традиции улицы города празднично украшены. Дома, лавки, здания, деревья — всюду разнообразные наряды, украшения и символы Нового года. Вывески магазинов завлекали гостей тематическим товарами и предложениями выгодных цен; сладости и выпечка всех видов и сортов предлагались в лучших кондитерских; стеклодувы представляли коллекции новых оригинальных игрушек, и тут же продавались коньки, сани и лыжи — все что нужно для новогодних забав.

Дети шли в школу в приподнятом настроении, все они готовились встречать Новый год и ждали, чтобы этот учебный день поскорее кончился. Навстречу детям то и дело попадались взрослые, которые спешили по свои делам, а некоторые из них направлялись в сторону железнодорожного вокзала. Таких людей можно легко узнать: их лица светились от счастья, и все семейные пары шли под ручку, радостные и веселые, предвкушая, что совсем скоро они поедут в Великий Устюг, а вечером вернутся с целым поездом подарков.

В это время ребята шли молча, Лёва думал о чем-то своем, а Яша всю дорогу пинал какую-то банку, чем иногда вырывал из мира фантазий своего друга, тот немного бубнел на него, а потом снова затихал. Несмотря на то, что мальчики давние друзья, они во многом отличались друг от друга как в поведении так и по внешнему виду, и если Лёва шел весь наглаженный, в чистых ботинках, гордо поднимая голову и выпячивая грудь, то Яша шел чуть сгорбившись, походкой медвежонка, из полу расстегнутой толстой зимней куртки с подтертым мехом неряшливо торчала одежда, обувь свою он умудрился где-то запачкать, на голове уже не было шапки, потому что он ее обронил и только благодаря тому, что Лёва это заметил, она не потерялась, а теперь лежала в рюкзаке у самого Яши. Рюкзак его частично расстегнут, но все это Яшу совершенно не волновало, и касаемо внешнего вида он никогда не беспокоился, хоть всякий раз и получал об этом замечания от родителей, учителей и даже друзей.

Подходя к школе, Яша вдруг стал часто озираться по сторонам, заметил, что рядом никого толком нет, и сказал как бы сам себе и Лёве одновременно:

— Ох, всегда хотел это сделать!

И едва это произнёс, как вдруг мигом сорвался с места, взял какой-то камень и бросил об стену, на которой разместилась большая и красивая мозаика с изображением Павечерицы, в высоту целого здания в четыре этажа. Он сбил камнем несколько цветных плиточек, и они с глухим звуком упали на землю. Яша подлетел и тут же сунул их в карман.

— Дурачок, что ты делаешь? — на полном серьезе возмутился Лёва.

— А что такого? Я всегда хотел себе пару эти плиток. Сколько ходил, а тут всегда людно, а сегодня просто чудо, что никого нет рядом! Ура!

— Но это же искусство! А ты его портишь! Это хулиганство, Яша.

— Да никто ведь не видел, ничего не будет, не бойся. Я же ведь всего пару камушков. Хотя… может сейчас еще пару штучек собью быстренько. Пока никто не видит, — сказал Яша и, взяв в руки камень побольше начал прицеливаться для нового броска, желая достать до фрагментов мозаики с пестрой желто-оранжевой плиткой.

— Стой! Так нельзя делать!

— Но почему?

— Яша, дело не в том, что никто не видит, а в том, что так нельзя.

— Ты ведь никому не расскажешь?

— А то что, боишься?

— Лёва, пожалуйста, мама говорит, что если я буду плохо себя вести, Дед Мороз перестанет дарить мне подарки.

— Он итак перестанет, Яша.

— Но никто же не видел!

— Да какая разница. Он все знает и так.

— Я сейчас все приклею обратно, ладно? Я сейчас. Сейчас! Как-нибудь приклею, ты только не уходи!

Но не успел Яша рвануть в сторону стены с мозаикой, еще не осознавая, что на такую высоту ему не добраться, как к ребятам подошёл еще один мальчик. Высокий, красивый, в стильном длинном зимнем пальто и черных, высоких ботинках. Он улыбнулся широко белоснежной улыбкой и чуть кивнул головой, так что его черные прямые волосы слегка качнулись. Шапки при нем тоже не оказалось, очевидно как и Яша он убрал ее в рюкзак, хотя по абсолютно красным ушам угадывалось, что ему очень холодно, но мальчик предпочел мерзнуть, считая что внешний вид важнее. Это их друг по имени Марк.

— Привет, Лёва! Привет, Яша! О чем спор?

— Привет, Марк! Да вот погляди на Яшу. Угадай, что он сделал?

— Опять что-то разбил?

— Неправда, ничего я не бил!

— Очень даже бил!

— Очень даже нет!

— Ладно, рассказывайте уже, мне же интересно, — потирая руки спросил Марк, ведь любопытство всегда являлось одним из его сильных качеств.

— Мозаику сбил! Посмотри туда, — Лёва показал пальцем на середину мозаичного панно, где с большим усилием удавалось разглядеть пару отколотых плиток.

— Если честно, я ничего не вижу, — говорил Марк.

— Ну вот видишь, — начал Яша, но Лёва его пихнул, и он виновато вынул из кармана пару цветных плиток.

— Дело даже не в видимости, а в самом факте. Вот ты сегодня сбил одну, завтра еще одну и все это будет не видно, но настанет лето, и ты отобьешь уже половину картины, — отчитывал друга Лёва.

— А вот теперь вижу, — сообщил вдруг Марк. — Ну все, Яша, не будет тебе больше подарков на Новый год!

— Нет, — закричал Яша, нет, я сейчас все верну. Не надо, пожалуйста!

Лёва и Марк хитро переглянулись и удумали и дальше продлить свои шуточки, но на глазах Яши выступили слезы, и мальчики сжалились. Они знали, что его подарки и без того скромные, поэтому пожалели друга.

— Ну ладно, Яша, ну что ты, перестань. Будут тебе, подарки, будут, вот увидишь.

— Точно, Марк?

— Ну конечно. Что бы ты хотел получить?

— Поезд!

— Непременно будет поезд. Может не в этом году уже, но точно будет.

— А откуда ты знаешь, разве сам Дед Мороз тебе сказал?

Марк улыбнулся, заговорщицки глянул на Лёву и протянул:

— Да бросьте. Ну мы же уже не карапузы. Вы же оба знаете, что подарки нам дарят родители, а никакого Деда Мороза нет.

— Что? — выпучил глаза Яша.

— Марк, ты чего? — слегка взволнованно спросил Лёва.

— Так, братцы, спокойно. Только не говорите, что вы не знали? Ну или не догадывались?

— О чем ты, Марк?

— Сами посудите, какой Дед Мороз? Тут все просто. Думаешь, почему у Яши такие простые подарки? Потому что он хулиган? Нет, мама и папа у него живут скромно, вот и не могут позволить. Ну, а ты, Лёва, ты хорошие подарки получаешь?

— Да.

— Потому что ты один, тебе дедушка и бабушка и мама и папа все вместе дарят, вот оно и получается неплохо. Думаешь, дело в том, что ты весь такой отличник? Глупости.

— А ты, Марк?

— А у меня папа заведует министерством, сами понимаете, у меня всегда подарки хорошие.

— Нет, Марк, это потому что ты хорошо учишься и вежливо со всеми общаешься. Взрослые ведь всегда тебя хвалят.

— Нет-нет, Лёва, я просто хорошо воспитан и все делаю хорошо, понятно. Но одно с другим никак не связано, уверяю вас.

— Не может быть.

— Спорим?

— А куда тогда взрослые каждый год катаются?

— Куда-куда, в Великий Устюг, только там не Дед Мороз, а самый большой в мире магазин подарков, понимаете? Они едут туда на поезде, покупают что нужно на всю Павечерицу и тут уже всем раздают. Поверьте, братцы, эта та еще схема!

— Нет, это не правда! Дед Мороз есть! Я верю в него! — возразил Яша.

— И ты Лёва, тоже так думаешь?

— Я… да, я верю.

— А я говорю вам что нет его.

— Есть!

— Давайте спорить!

— На что?

— Если есть, я вам отдаю свои подарки, а если нет, вы мне отдаете свои? Ну как, идет?

Ребята замолчали в ожидании. Лёва и Яша имели свои причины не соглашаться на спор, во много из-за того, что каждый из них боялся даже подвергнуть сомнению существование Деда Мороза. Они думали, что стоит им согласится, как Деду Морозу станет об этом известно, и на этом не только подарки, но и всякие мечты закончатся навсегда. И если Яша боялся потерять и без того скромные ежегодные радости, то Лёва серьёзно рисковал, думая, что эта выходка будет стоить ему будущего, и если сейчас он согласится, то тот же Дед Мороз станет для него злым Духом, который станет его преследовать всю жизнь. Марк же, будучи любителем поспорить, кроме того чаще всего побеждал в спорах, и в этом раз не сомневался уверен в своей победе, но в сущности не ради подарков, ему хотелось доказать друзьям, что он их немного превосходит, и вроде бы как и ровня им, но не совсем. В подобных делах Марк порой мог пойти на небольшие подлости, иногда до конца их не осознавая, но азарт и желание доказать и себе и другим свою правоту иногда затмевали ему разум. Вторая способность, которую Марк иногда использовал — его умение организовывать людей, но всякий раз для каких-то странных целей. То он обманом убедит класс прогулять урок, а сам тайком явится и станет для учителей единственным «хорошим» учеником, то организует мелкую заварушку, которую сам же потом уладит и станет для всех примером для подражания. Таким образом, еще будучи ребенком, Марк умел влиять на группы людей.

— Если Дед Мороз узнает об этом…, — начал фразу Лёва.

— Не узнает. Даже если он есть, я гарантирую, что узнать о том, что мы решили это доказать, он не сможет.

— Ты уверен, Марк?

— Абсолютно уверен, — ответил он, хотя на самом деле ни в чем уверен не был, но сдавать назад уже не хотел.

— Но если это не так, мы ведь пожертвуем нашими подарками до конца дней.

— Поверьте, ничего такого не будет. Я знаю точно. Но зато если мы узнаем, что он есть, вы получите все мои подарки, а может быть и еще что-то. Как знать. Ну так что, вы согласны?

— А как мы это проверим?

— Мы сами поедем в Великий Утюг и все узнаем!

— Что? Но как мы туда попадем, поезд ведь только для взрослых?

— Не беда, мы все равно проникнем на поезд. Мы осторожно проберемся туда и поедем. У меня есть план.

— Но это же совсем против правил, — с волнением сообщил Лёва.

— Мама меня точно накажет, — добавил Яша.

— Бросьте, никто не узнает. Мы сегодня же обернемся, вечером будем дома, никто ничего не узнает. А завтра утром отдадите мне свои подарки. Ну что?

— Ты нам отдашь свои!

— О, так вижу вы в деле? Или вы струсили, как малыши?

После короткой паузы Лёва и Яша ответили в один голос:

— Да, мы в деле.

— Тогда сегодня мы в школу не идем, нужно спешить на вокзал, да смотрите, чтобы мы не попались. Пройдем окольными путями, я знаю как можно пройти.

— Говорят, билеты на поезд проверяет сам Ледяной Страж, — тихо произнес Яша.

— Ледяной Страж — это такой же вымысел, как и Дед Мороз. Обычный человек, ну может немного подыгрывающий для публики, чтобы пугать детей. Да и не такой уж он страшный, моя бабушка говорила, что вообще он очень любезный мужчина, но уж больно молчаливый и сдержанный, — уверенно все объяснял Марк.

— Но все равно он нас не пустит!

— А нам и не нужны билеты, мы так проберемся и поезд. У меня все продумано. Ну что, вперед?

— Вперед, — подтвердили Лёва и Яша.

Мальчишки ударили по рукам и пошли за Марком, который деловито повел их за собой, стараясь двигаться так, чтобы не попасть на глаза ни единому учителю. Перед этим он натянул на голову шапку, как сообщил сам, что это нужно для маскировки, но Лёва заподозрил, что у друга просто совсем замерзла голова, однако признать он этого не хотел, поэтому изобразил из себя едва ли не шпиона. Яша последовал примеру с шапкой, но честно признал, что действительно холодно, особенно когда долго стоишь на месте и не двигаешься, что было для него редкостью. Лёва в своей теплой одежде ощущал себя лучше всех и нехотя признавал, что бабушка-то оказалась права и можно подумать предвидела будущее.

Каменное здание вокзала с двумя башнями по бокам и с широкими деревянными дверьми, вписанными в арку, стояло в центре города, ребята добрались до него и расположились поодаль, чтобы некоторое время понаблюдать. Взрослые заходил туда, кто-то с детьми, кто-то с возрастными родителями. На это обратил внимание Яша.

— А разве детям можно в Великий Устюг?

— Разумеется, нет. Их никогда не берут с собой, иначе какая бы эта была тайна?

— А эти почему заходят?

— Дубинушка ты, поезда ведь ходят не только в Великий Устюг, но и в другие города! Эти может к родственникам своим едут, чтобы Новый год в другом городе встретить или может к бабушке, или дедушке на каникулы, или и еще куда-то.

— Ох, я не подумал, — засмущался Яша.

— Эх ты! Знай, только на север детям нельзя.

— А правду говорят, что туда можно попасть только этим поездом, а между Павечерицей и Великим Устюгом лежит Ледяная Пустошь?

— Так говорят. Но я точно не знаю, но у нас с вами будет возможность проверить что там на самом деле. Из окна поезда Пустошь будет как на ладони.

— Говорят, там пусто и никто не живет, даже птицы и звери, и там так холодно, что пройти нельзя.

— Ребята, а я знаете что вспомнил? — вдруг полушепотом произнес Лёва.

— Только не говори, что сказку о заколдованных детях?

— Ее еще называют сказкой о потерянных детях.

— Ай, да ее везде по-разному рассказывают. Ясное дело, что это глупая выдумка.

— Это что за сказка такая? — спросил Яша.

— Яша, ты не знаешь?

— Нет.

— Ну ты и балбес, — засмеялся Марк.

— Марк, перестань! Я расскажу ему, он должен знать, что нас может ждать.

Яша побледнел, но стал очень внимательно слушать, даже приподняв шапку с ушей, чтобы не упустить ни звука, а зрачки его едва ли не впились в Лёву.

— Однажды дети, между прочим такие же как мы, отправились на поезде, но вынуждены были бежать с него, потому что Страж их чуть не поймал, и вот они спрыгнули с поезда и заблудились в Ледяной Пустоши. И они навсегда там затерялись, оставшись на всю жизнь детьми, и теперь не могут вернуться обратно и вечно скитаются там, пугая любого, кто случайно окажется рядом.

— Они не просто пропали, но стали злыми детьми, застрявшими между миром людей и миром духов, именно поэтому там пустота и ничего нет, а поезд летит как стрела, чтобы как можно быстрее проехать пустошь.

Яша побледнел. Лёва и Марк засмеялись, подыграв друг другу.

— Да мы пошутили, дубинушка, придумали эту историю только что. Не переживай, ничего там нет. Обычный лес все. А Пустошь — это художественное название, чтобы пугать маленьких детей.

— Да ну вас!

— А ты уже испугался?

— Нет!

— Испугался.

— Нет, нет, нет!

— Ну ладно, все готовы?

— Я не понимаю, ребята, зачем нам ехать? Да какая вообще разница, есть он или нет? — вдруг сказал Яша.

— Разница есть. Что скажешь, Лёва?

— Я хочу доказать, что он есть, что я всегда верил в него и верю сейчас, и он наградит меня за это.

— И я верю! — воскликнул Яша.

— Ну вы чудные. Ладно, слушайте мой план.

Ребята встали поближе друг к дружке, и Марк начал говорить:

— Страж будет стоять у первого вагона и проверять билеты, все прочие двери закрыты.

— Откуда ты знаешь?

— Да не перебивай ты. Знаю.

— Но откуда?

— Яша!

— Ладно, ладно.

— Он точно нас не пропустит, даже если у нас будут билеты, поэтому нам нужно его отвлечь. Мы с Лёвой как ни в чем не бывало прибьёмся к какой-нибудь семье, которая следует к другому перрону, как будто мы едем на юг, просто станем идти рядом, а ты Яша, ты смешайся с другой семьей и когда будешь проходить мимо поезда, толкни тележку с сумками, да так, чтобы она покатилась в сторону Стража, прошла мимо него и кого-то сбила с ног, понял?

— Зачем? И почему я?

— Потому что тебе не привыкать хулиганить, ты привык, да и ты младше нас. И ты самый сильный из нас!

— Я всего на неделю моложе Лёвы и на три месяца тебя.

— Но ты сильный, Яша.

— Это правда, я такой. И все же.

— Или расскажу твоей маме про мозаику!

— Ладно, ладно, я согласен.

— Так вот, ты отвлекаешь Стража и всех других, они помогают кому-то подняться и подобрать чемоданы, а мы с Лёвой осторожно ныряем в двери, а ты иди в конец, там мы откроем дверь для тебя и таким образом все окажемся в поезде. Ну как вам мой план?

— Вроде бы должно получится. Да и лучше плана все равно нет.

— И все же почему я?

— Яша, ты надоел!

— Ладно, ладно. Про мозаику только не говорите. И Деду Морозу тоже!

Марк улыбнулся и по-дружески похлопал его по плечу. После этого мальчики переглянусь, кивнули, в знак начала своей затеи и пошли в сторону вокзала, теперь уже старясь слиться с толпой и делать вид, что ничего такого они не задумали, а идут вполне себе по делам, пристраиваясь то к одной, то к другой группе взрослых. Дух авантюризма и восторг от предстоящего приключения разжигали настоящее пламя в душе, и хоть им немного страшно и в конечном итоге каждым из мальчишек двигало какое-то собственное чувство, они набрались решимости не отступать, во многом не желая показаться трусишкой по отношению друг к другу.

Мальчики ловко прошли на вокзал в соответствии с планом. Первая часть прошла так легко и непринужденно, что даже столь малый успех вдохновлял на дальнейшие шаги. Приблизившись к поезду, Марк и Лёва увидели, что Ледяной Страж действительно стоит и проверяет билеты у первого вагона. Вопреки уверению Марка, что Страж это обычный человек, Лёве он сразу показался не вполне обычным, было в его фигуре, в его облике что-то не вполне человеческое, но в то же время он не выглядел пугающе, хоть и двигался немного чуть медленнее, чем люди, говорил, должно быть, тоже размереннее и быть может тише. Лёва не сумел должным образом разглядеть его лицо, так как все время оно наклонено вниз, а поднятый широкий ворот шинели позволял увидеть лишь глаза, которые казались Лёве странного серого или ледяного цвета. Марк не уделил время на разглядывание Стража, а сразу осмотрел поезд и заметил, что двери других вагонов тоже оказались открыты, как ни в чем не бывало.

— Ты же сказал, что только первая дверь открыта, — тут же сообщил Лёва.

— Ну, я был уверен, что это так. Это же логично!

— Но другие тоже открыты, почему?

— Я не знаю! Может потому что люди заходят через первые как тому подобает, а дальше могут выйти на перрон пока ждут отправления поезда, и чтобы не ходить через первые, открыты другие двери.

— А раньше ты не мог такое предположить?

— Мне это казалось нелогичным. Ведь получается, что в любой вагон может заскочить кто угодно посторонний и поехать в Великий Устюг.

— Но если двери открыты, значит никто не опасается, что в поезде будут посторонние, значит так не делают. Значит, на то есть причины, Марк! Может еще не поздно нам…

— Нужно ловить Яшу и бежать внутрь через любую дверь, — решительно сообщил Марк.

— Постой, мы ведь совсем не подумали, где нам прятаться внутри.

— Походу сообразим.

— Ты же сказал, что у тебя есть план.

— В этом пункте я решил импровизировать, — развел руками Марк.

— Ох, Марк!

В это время Яша, следовавший своей части плана, увидел тележку с сумками и пихнул ее в том направлении и с той силой, как объяснял Марк. Все получилось лучше некуда: он сбил пару бабушек, чемоданы попадали, поднялась суета, и сам Страж отвлекся и пошел на помощь. Марк и Лёва рванули в вагон номер десять, а Яша, пока никто не видел, побежал в первый вагон, внутри он не сразу сориентировался, что ему делать, поэтому бросился в первое купе, где пока отсутствовали пассажиры (выскочившие на улицу, чтобы помочь бабушкам), и спрятался под сидение, забившись в самый угол и стараясь не дышать, хоть сердце его билось как никогда прежде, и вообще он ощущал, что совершает, возможно, самый пакостный поступок в своей жизни, отчего ему стало не по себе.

— Ну и что там теперь делать? — с упрёком спросил Лёва, когда они с Марком похожим образом залезли под сидения пустого купе, только в последнем пассажирском вагоне.

— Я пока не знаю, Лёва. Я думаю. Давай смотреть по обстоятельствам.

— Ну и как думаешь, Яша в поезде?

— Мне показалось, он успел забежать в первый вагон.

— Ох, это был так себе план, Марк.

— Теперь уже поздно что-то менять. Если что, поедем вдвоем.

— Но мы ведь не можем его просто так бросить, мы же друзья.

— А мы его и не бросаем. Если он не успел, он останется в городе, только и всего. Мы рискуем даже больше.

— А если ты прав и он все-таки забежал? Лишь бы Яша не попался.

— Давай подождем, пока поезд тронется и дальше будем думать, что делать. Сейчас все равно не выйти, там такая суета.

Вскоре поезд тронулся с места. Прозвучал характерный рев локомотива, пошли густые клубы дыма и вот уже поезд начал стучать колесами, отправляясь от станции города Павечерица. Отдаленно доносились голоса взрослых, они пребывали в хорошем настроении обсуждали какие-то свои дела, все казалось таким легким и праздничным, что мальчики немного расслабились и с замирением сердца предвкушали начало приключения. Им обоим очень повезло, все указывало на то, что как минимум их купе, а может и целый вагон оказались пусты, и для себя они решили, что если еще полчаса никто не появится, можно будет спокойно выбраться и ехать до самого Великого Устюга с настоящим комфортом.

— Наверное эти купе пусты, потому что в них тоже повезут какие-то особые подарки, которым не место в товарном вагоне.

— Выходит, нам очень повезло с выбором места, никто не станет сюда заглядывать.

— Интересно, что там за окном? Вот бы взглянуть на Пустошь, — предложил Марк.

— Тише, тише, Марк. Мы только отъехали, давай еще немного переждем. Итак все пошло не по плану.

— Почему?

— Да разве был план?

— Да! Но пошло все не так.

— Ох, ладно, не хочу с тобой спорить, ты все равно ничего не признаешь.

— Вот и не надо!

На короткое время ребята замолчали и даже слегка отвернулись друг от друга. Но какой же путь следует начинать с разногласий, и каким же получится этот путь, если сопровождать распрями и упреками? Конечно, так быть не могло, а потому Лёва первый заговорил, вспомнив про их друга, который в это самое время тоже мог ехать в поезде, но только один-одинешинек.

— Интересно, как там Яша?

— Не знаю, но я уверен: если он попадется, то точно попадемся и мы.

— Даже если нас не найдет, взрослые точно его узнают, и тогда крепко попадёт всем нам. Все знают, что мы всегда все делаем вместе. Ведь мы же друзья.

— Тогда надо что-то придумать.

— Но мы даже не знаем, где Яша.

— А что если его вообще нет в поезде? Может он струсил?

— Нет, он не мог струсить. Я точно видел, как он нырнул в вагон.

— Ты же говорил, что тебе показалось? Или ты точно видел?

— Краем глаза видел, — настойчиво говорил Марк, хотя на самом деле он ничего не видел и лишь предполагал.

— Тогда мы должны пойти за ним в первый вагон. Выбора у нас нет.

— Давай. Мы не можем его бросить. Главное не попасться самим!

Ребята осторожно вылезли из-под кресел. Сперва они аккуратно выглянули из дверей купе, там никого не оказалось, и они тихонько выбрались в коридор, все время шикая друг на друга, чтобы не шуметь. Пригнувшись, они начали красться мимо дверей купе, и так прошли аж до первого вагона. Самыми трудными оказались переходы между вагонами, когда им приходилось выбираться наружу. В это время слева и справа виднелась Ледяная Пустошь, один взгляд на которую вызвал трепет волнения, хотя чего-то чересчур страшного и необычного в ней нет: обычный лес, местами луга или холмы, и все обильно покрыто снегом. Лишь холодный ветер и едва ли не острые снежинки то и дело ударяли по лицу, и всякий раз ребята спешили как можно скорее попасть в следующий вагон, всеми силами помогая и поддерживая друг друга, чтобы не сорваться.

— И что теперь?

— Смотри! — сказал Марк, указывая на торчащие нитки из цветного шарфа, принадлежащего Яше, они застряли в двери одного из купе.

— Он точно там.

— Нужно как-то проверить, что он не попался.

Ребята подобрались к двери и услышали, что в купе взрослые беззаботно говорят о своих взрослых делах, но очевидно, Яши там нет, точнее никто о нем не говорит и его голос не звучит, значит он сумел укрыться.

— Спрятался как и мы под кресло.

— Но чтобы незаметно он оттуда выбрался, они должны все выйти из вагона.

— Нужно их выманить.

— Но как?

— Есть идея.

Марк достал из рюкзака ручку и лист бумаги и быстро написал на нем что-то. Лёва обратил внимание, что у Марка хороший почерк и вполне похож на почерк взрослого человека.

— Где ты так научился?

— Приходилось выкручиваться из той ситуации, когда мы разбили стекло у булочника.

— Ты писал записку от имени родителей?

— Один раз. И это было давно, как ты помнишь. Между прочим никто из нас тогда не был наказан.

— Но так нельзя поступать!

— А то что, подарков не будет? У меня, как видишь, были всегда. Значит никто об этом не прознал, понимаешь?

— Ох, Марк.

— Марк бросил бумажку под дверь, и ребята тут же спрятались в переходе между вагонами. Все взрослые, находившиеся в нужном купе, вдруг вышли и оглянувшись по сторонам, направились к одному из соседних купе, постучались в двери и дальше состоялся короткий разговор и вот уже все они вошли, как по приглашению, в другое купе, освободив на время свое.

— Что ты написал там?

— Что их приглашают на чай. А записка, ну это такое развлечение, все-таки у всех праздничное настроение. Кажется никто ничего и не понял, потому что эти сразу зашли с конфетами, и их мигом позвали на чай! Сработало!

— Ох, Марк! Ну ладно, в этот раз ты молодец.

— В этот раз? Скажешь тоже! Ладно, пошли вытаскивать Яшу.

Ребята юркнули в опустевшее купе и под креслами нашли взволнованного Яшу. Они улыбнулись, вытащил его и все крепко обнялись, радуясь тому, что им удалось воссоединиться вновь. Несмотря на радостный момент, его пришлось прервать, ведь нужно срочно двигаться обратно в конец поезда, там тише всего и есть как минимум одно пустое купе.

Ребята стали пробираться к нужному вагону тем же путем, лихо преодолевая пространства между вагонами. Яша с большим увлечением взялся за дело, чем удивил Марка и Лёву, ожидавших, что ему будет страшно, но все вышло ровно наоборот, и Яша храбро управлялся с испытанием, подбадривая своих друзей и даже немного их опережая.

В последний пассажирский вагон Яша шагнул раньше ребят, которые лишь видели в окно, как их друг обернулся и показал язык, подразнивая отстающих. В это самый миг, словно из ниоткуда за спиной Яши возникла фигура Ледяного Стража. Очевидно, он мог перемещаться по волшебному поезду абсолютно беззвучно, а также появляться в любое время в любом вагоне. Яша даже не успел понять, что сзади него кто-то есть, лишь испуганные глаза друзей подсказали ему, что определенно стоит обернутся, хотя может уже и не стоит…

Мальчики видели, как Страж взял Яшу за руку, отвел в самый конец вагона и запер там в отдельной комнате, вероятно служившей обителью Стража. Сам Страж взял стул и уселся напротив этой комнаты. Лёва и Марк с ужасом переглянулись, и поняли, что пути туда больше нет, да и в самом поезде оставаться небезопасно, ведь не ровен час, Страж выследит и их. Тогда они решили как-нибудь перебраться в товарный вагон и там подумать, что будут делать дальше. Пока что они надеялись, что Ледяной Страж еще не догадывается об их присутствии, да и Яша вроде бы все время держал язык за зубами, потому у мальчиков теплилась надежда, что ситуация все еще поправима.

Взобравшись на крышу пассажирского вагона, они аккуратно переползти к следующему вагону. Холодный ветер бил им в лицо, едва не срывая шапки и шарфы. Путь оказался нелегким и опасным, и только чудо помогло ребятам добраться целыми и невредимыми до следующей крыши, после чего они спустились ниже и пробрались в товарный вагон.

В вагоне холодно, лишь немногим теплее, чем на улице, разве что ветра нет. Немного посидев на полу и отдышавшись, ребята переглянулись, одновременно выпуская пар изо рта и потирая озябшие руки.

— Вот мы и попались, конец нашему приключению. Не надо было вообще на это соглашаться, — сокрушался Лёва.

— Подожди, пока попался только Яша. Нас никто не видел. Еще можно все исправить! — подбадривал его Марк, хотя ему самому стало не по себе, а все тело дрожало от холода.

— Что у него там, темница для таких как мы? — спросил Лёва, вспоминая о комнате, куда Страж увел Яшу.

— Возможно. Наверное, не мы первые, кто пытается проскочить на поезде. Этот Страж наверняка с самого начала знал, что мы здесь.

— Теперь он пойдет и нас искать и точно найдет. Это же поезд, тут некуда деваться. А потом и Деду Морозу все расскажет. Не будет больше ни подарков, ничего.

— Нужно бежать, Лёва! У нас нет выбора. Мы либо попадемся, либо замерзнем здесь с тобой. Другого варианта нет, раз уж мы ввязались в эту историю. Неужели мы выберем замерзнуть или попасть в лапы Стража вместо возможности спастись? А, ну скажи?

— Да, тут очень холодно, так и ледышками стать недолго, — пока еще уклончиво отвечал Лёва.

— Мы спрыгнем с поезда и вернемся назад! Поезд еще не так далеко ушел, мы по рельсам к вечеру доберемся. Никто не узнает!

— А как же Ледяная Пустошь?

— Да какая Пустошь? Ты видел, обычный лес и поля. Сказки все это.

— Марк, скажи честно. Когда мы с тобой говорили Яше про историю о потерянных детях, ты ведь знал, что на самом деле это правда? Я не на ходу ее придумал для Яши. Она существует. Ты знал?

— Да, Лёва, я знаю эту страшилку. Но поверь, это просто сказка, нет никаких пропавших детей, которые не выросли. Это все е-рун-да. Пустошь — это лес и какие-то поля. Все будет хорошо.

— Допустим, но мы не может оставить Яшу, это мы его втянули.

— Мы спасем и его. Я знаю, что делать.

Марк предложил план, суть которого сводилась к тому, что они снова переползут в вагон, только пред этим они громко будут стучать по крыше, чтобы Страж отреагировал и выбрался проверить источник шума, и пока Лёва будет его отвлекать, Марк проникнет в вагон, заберет Яшу, и они сбегут.

Так они и сделали. Выбравшись на крышу, мальчики стали колотить руками и ногами по потолку что есть силы. Очень скоро появилась фигура Стража, который взбирался по лестнице и выглянул на крышу. Он пристально посмотрел на Лёву, и ему стало не по себе от холодного и чарующего взгляда. В это время Лёва успел пробраться в вагон с другой стороны. Он выбил дверь от комнаты, где сидел в заточении Яша, воспользовавшись удачно найденным в товарном вагоне топором. На шум явился Страж, в одно мгновение возникнув в вагоне.

— Бежим! — лишь прокричал Марк, и оба мальчика выскочили в дверь и оказались между вагонами, где их уже поджидал Лёва. Все вместе они одновременно прыгнули с поезда, надеясь на приземление в толстый слой мягкого снега, лежавшего вдоль дороги.

Перед прыжком Лёва заметил, как Страж провожает их взором, не предпринимая никаких действий. Ему показалось, что будь у него желание, он поймал бы их всех, но он дал им уйти, словно сам подстроил все именно так. Эта мысль показалась Лёве глупой, поэтому он решил, что ничего не станет говорить друзьям, тем более такая победа над Стражем наверняка будет вызывать у них чувство гордости еще очень долгое время.

Мальчикам повезло, они действительно упали в снег, принявший их подобно перине. Еще в полете Лёва больше всего переживал за скрипку, потому старался приземлиться как угодно, лишь бы не повредить свой бесценный инструмент, и ему повезло, скрипка уцелела, а сам Лёва приземлился чуть менее удачно, чем мог бы, думай он в первую очередь о своем здоровье. Выбравшись из сугробов, они начали отряхиваться, Лёва проверял скрипку, Яша и Марк осматривали руки-ноги, и убедившись, что все и всё цело ребята принялись ликовать, ведь у них все получилось, а поезд тем временем умчался вдаль.

— Ну что, возвращаемся? — спросил Лёва, после того как эмоции немного утихли.

— Да, кажется пора, — поддержал Марк. — Жаль, что ничего не вышло.

— Ребята, спасибо, что не бросили меня! — вдруг воскликнул Яша.

— Да как мы могли поступить иначе?

— Вы — настоящие друзья!

Мальчики обнялись, и тут Яша предложил.

— Лёва, Марк, разве можем мы теперь отступить? Если мы добрались сюда, давайте дойдём и до Великого Устюга. Идти, должно быть столько же, сколько обратно. Ну может быть чуть-чуть побольше. И раз почти половина пути уже пройдена, зачем сдаваться? Если мы решили, нужно идти до конца. Ведь так?

Лёва, Марк и Яша посовещались и решили, что так тому и быть. Они не знали точно, сколько осталось до Великого Устюга и до Павечерицы, но мысль Яши вселила уверенность, что половина пути уже действительно пройдена, а значит осталась самая малость, тем более никакого Стража уже нет, а значит прогулка будет легкой и приятной. Они вообразили, что гуляют по парку, только прогулка немного дольше, в остальном ничего необычного. Ударив по рукам, они договорились идти до конца и пошли вдоль рельсов в сторону Великого Устюга.

Ледяная Пустошь, про которую ходили разные домыслы и легенды, показалась ребятам вполне спокойным и гостеприимным местом, а потому очень скоро они сами же шутили над теми или иными страшилками, придумывали уже свои небылицы, пытаясь напугать друг друга и, таким образом, весело и легко шли вперед, не обращая внимание даже на холод.

Но они еще не знали, что их ждет впереди.

Утты. Напрасное молчание

Мальчики брели вдоль дороги и говорили о чем-то своем. Первые эмоции после успешного побега с поезда ушли, шутки про Ледяную Пустошь тоже поднадоели, и теперь они обсуждали более важные темы, в том числе пытались угадать сколько же им еще добираться до нужного места. Порой им чудилось, что всего через пару часов они будут на месте. Пустошь не казалось такой уж страшной, но в то же самое время виделась удивительно однообразной, и пройдя десять минут, возникало стойкое ощущение, что эту точку они уже проходили.

— Я по-другому представлял себе эту Пустошь, а она совсем даже не страшная, обычный лес. А если бы еще и солнце светило, было бы совсем хорошо, почти как в городском парке, — заметил Лёва.

— Видите, а если бы мы не пошли, то никогда бы не узнали. А хорошо все-таки, что мы прыгнули с поезда, — поддержал тему Марк.

— Ничего страшного не случилось, — радостно заключил Яша, все это время представлявший себя едва ли не главным в их смелой компании, ведь именно он предложил не возвращаться назад, а идти в Великий Устюг.

В этот самый момент Марк, шагавший чуть впереди, вдруг резко замер на месте и начал вглядываться в землю. Лёва и Яша догнали его и тоже остановились. На снегу, вдоль рельс, четко прослеживались следы крупных лап.

— Что это такое? Чьи это лапы? — взволнованно спросил Яша.

— Похоже на тигра или медведя. Странно, я видел в книге следы разных лап, но ничего похожего на это мне не попадалось, — заметил Лёва.

— А я был в музее и видел там разные чучела и могу сказать вам, что таких лап нет ни у одного известного в природе существа. Это что-то необычное, — поделился мнением Марк.

— Эти следы совсем свежие, — тихо произнес Яша. — Вот теперь мне страшно, братцы.

— Наверное, его привлек проезжающий поезд, — ребята сами не заметили, как перешли на полушепот. — Он покрутился здесь какое-то время и, кажется, ушел в ту сторону — влево.

— Давайте немного обойдем, — предложил Марк.

Яша и Лёва согласились. Ребята пошли немного правее, пробираясь через глубокий снег. Они отошли от дороги, где начинался густой лес. В лесу казалось немного теплее, деревья задерживали ветер и как будто давали тепло, так во всяком случае могло показаться. Как бы то ни было, среди старых, высоких, иногда корявых и древних сосен им стало не по себе.

— Может все-таки вернемся домой? Мы уже все увидели, давайте уйдём, — снова проявил инициативу Яша.

— Нет, мы уже не можем. Просто обойдем и все. Чудище пошло в другую сторону, и мы его немного обхитрим, да и ветер с той стороны, он нашего запаха не почует, — ответил Марк.

— А если он нас нагонит? Он же нас съест. Ведь съест, да?

— Нет, не съест! Мы дадим ему бой, ясно? Лёва, что скажешь, или ты тоже струсил?

— Нет. Не струсил. Идем к Деду Морозу.

Яша нехотя согласился, раз друзья настаивали. Мальчики ударили по рукам, пообещав держаться вместе до самого конца, и пошли в лес, взяв в руки по палке.

Лес становился темнее и гуще, местами попадались замерзшие болота, иной раз над головами носились птицы, порой усаживаясь на ветки и наблюдая за мальчиками. То и дело торчавшие ветки подобно рукам тянулись в сторону ребят, один раз даже зацепив шапку на голове Лёвы, что сперва вызвало страх, после перешедший в общий смех, а «наглую» ветку мужественно обломил Яша. Ледяная Пустошь по-своему встречала гостей, и мальчики принялись обсуждать этот вопрос. Всё это могло вгонять в небольшую тревогу, больше от разыгравшегося воображения, но главное, что лап не наблюдалось, поэтому они решили держаться как можно ближе к железной дороге, чтобы не заблудиться.

Пробираясь через чащу, они неожиданно для себя заметили еще один след, но на этот раз след человека, а точнее след сапога или ботинка.

— Это что, человек? — первым делом спросил Лёва.

— Очень странно, на пустошах ведь никто не живет! — воскликнул Яша. — Как есть говорю вам, это чудище нас обманывает. Оно нашло обувь, надело ее и дурит нас.

— Нет, Яша, ты чего? Ты видел те лапы? Они бы никогда не влезли в такие сапоги, — рассудительно заметил Марк.

— Может он на руках шел?

— Скажи еще, что он шел на ушах!

— Перестань, Марк, это не смешно.

— И все же это не может быть зверь. Выходит, в Ледяной Пустоши кто-то живет! Давайте пройдем по следам.

— Может лучше не стоит.

— Нет, давайте пойдем. Я уже замерз и хочу поесть.

— И я тоже.

— А у меня есть печенье с собой! И немного чая в термосе. Только я уже съел кое-что в поезде, — сообщил друзьям Яша.

— Долго на этом не протянем. А если есть человек, то есть и город, или на худой конец деревня. Там нас и накормят, не сомневайтесь, в любой истории все происходит именно так.

Лёва и Яша замолчали, застыв в раздумьях.

— Ну же, ребята, пожалуйста, сколько можно сомневаться и трусить? Нам нужно держаться вместе и двигаться вперед, только тогда у нас все получится. А этот человек, быть может, поможет нам. Нужно попробовать, ведь не просто так это происходит, я чувствую. Вдруг какая-то волшебная сила ведет нас? Вы ведь верите в это. Если хотите, то и я тоже поверю.

— Хорошо, идем по следам, — заявил Лёва, хоть и в глубине души не сполна одобрял это решение, но тоже чувствовал, что все происходит не просто так.

Мальчики пошли по четкому, свежему следу. Для этого пришлось углубиться еще дальше в лес, и с каждым новым шагом железная дорога словно бесконечно отдалялась, а шедший последним Яша закусывал обветренные на морозе губы и мял в руке шарф, но уже ничего не говорил.

Деревья становились все выше, лес гуще, небо темнее, при этом их сопровождала удивительная тишина, лишь хруст снега под ногами нарушал молчание этого места. Едва мальчикам начало казаться, что они снова ходят по кругу, как вдруг вдалеке они заметили, что под корнями одного большого дерева, образовавшего небольшую выемку, кто-то лежит, и именно к этому месту и ведут следы.

— Вот оно, чудовище, замерзло, — прошептал Яша.

— Мелковато для чудовища, — заметил Лёва.

— А может это Дед Мороз? Заплутал и прилег отдохнуть, — не то в шутку, не то всерьёз сказал Марк.

— Тем более не похож. Дед Мороз не такой, — серьезно ответил Лёва.

— Пойдемте к нему и проверим, — резонно заключил Марк.

Мальчики медленно пошли в сторону лежавшей фигуры, стараясь ступать ровно по следам, чтобы меньше хрустел снег. Первым шел Марк, за ним Лёва и последним Яша, то и дело оглядывающийся, опасаясь, что это какая-то хитрая ловушка, и чудище сможет напасть со спины и уж тут-то он ему устроит. Рядом с фигурой валялась сумка, из которой высыпались сухари и фляга с жидкостью, возможно уже превратившейся в лед. Фигура незнакомца облачена в черный, уплотненный, но изношенный плащ, обувь на ногах тоже выглядела изрядно потрепанной. Голову покрыла шапка, натянутая так сильно, что могла достать до подбородка. Лёва аккуратно потыкал фигуру палкой, и вдруг она зашевелилась, и чей-то голос захрипел. Мальчики отшатнулись, но преодолев волнение, подошли к фигуре вновь, держа палки наготове.

— Эй, кто вы? — тихо спросил Марк.

— Что с вами случилось? — задал свой вопрос Лёва.

— Что!? Вы говорите? — вдруг раздался голос незнакома, после чего он начал откашливаться.

— Да. Мы говорим. А что здесь удивительного?

— Я так давно не слышал голосов, — ответил незнакомец уже более мягким и приятным голосом.

— Потому что вы здесь одни? Как вы тут оказались?

— Один? О, нет, я не один. Совсем не один.

Незнакомец с усилием приподнялся, снял шапку, открывая глаза, и медленно обернулся. Перед мальчиками предстал довольно взрослый человек, и быть может он не так уж стар, однако худое и болезненное лицо его покрыли морщины, а голубые глаза приобрели выцветший оттенок. Он ненадолго встал на ноги, а после уселся на один из торчащих корней. Потрепанное пальто явно скрывало под собой худое тело, человек горбился и выглядел плохо.

— Мое имя Фирс, я из этих краев, из поселка Утты, — вежливо представился незнакомец.

— Из поселка Утты?

— Да, Утты. Вы наверняка не слышали о нем никогда.

— Нет. Но разве на Ледяной Пустоши есть поселки?

— Ледяной Пустоши?

— Ну да, здесь. Прямо здесь. Где мы находимся.

— Так вы называете это место, стало быть. Быть может вы и правы, иначе тут и не скажешь. Настоящая пустошь. Пустота. Молчание.

Мальчики переглянулись.

— Наш поселок находится поблизости, но жить там — невыносимо, особенно если сам ты не проклятый среди проклятых. Пару дней назад я покинул его, чтобы в очередной раз попытаться найти источник нашей беды и разделаться с ним, но не справился, ослаб и сам едва не погиб.

— Про какое проклятие вы говорите?

— А давайте лучше я вам покажу. Я не хотел возвращаться без победы, но раз уж я не справился, но вы нашли меня, значит, это неспроста. Выбраться отсюда все равно не получится, может вместе нам будет ловчее, и вы хотя бы говорите.

— А почему вас это так удивляет?

— Потому что в Уттах царит молчание. Страшное, нескончаемое молчание. Молчание, как проклятие. Идемте, я вам все покажу и расскажу.

Мальчики помогли человеку подняться на ноги, Яша взял его сумку, и Фирс повел друзей через лес, ступая медленно и немного хромая. Он выглядел обессиленным и очень уставшим.

— А кто вы такие, откуда и как тут оказались? — спросил по дороге Фирс.

Мальчики кратко поведали свою историю, немного опуская и искажая детали, так, чтобы их путь выглядел более значимо и логично в глазах нового знакомого. Не сговариваясь, они втроем смогли на ходу сложить такую историю, которая впечатляла даже их самих, знавших правду. Накручивая все новые и новые факты они важно переглядывались, выражали почтение самим себе вымышленным. Сложно сказать, поверил ли всему услышанному Фирс, но самое важное он, определенно, уловил. В его душе воспылала надежда, но пока он не спешил с радостными речами и старался настроить мальчиков на нужный лад, подготовить к непростому пути, ведь здесь, в Уттах, все только начинается.

— Какая жалость, теперь вам вряд ли получится выбраться отсюда.

— Это еще почему?

— Вы назвали наше место Пустошью, а ведь так оно и есть. Здесь пустота. Один лишь поезд носится мимо, способный ее преодолеть, не иначе как по рельсам отсюда не выбраться. Пешим ходом ни туда ни назад не дойти. Должно быть так было не всегда, но сколько я живу, иного способа мне неведомо.

— Что за ерунда? Почему?

— Видите ли, раньше эта земля была такой же, как ваша Павечерица, то есть обычным местом, где жили люди, но на нас пало страшное проклятие. Очень скоро вы все увидите сами. Теперь поезд здесь не останавливается, и более того — он обходит Утты по запасному пути, надо полагать не хочет даже на миг соприкасаться с нами, и теперь мы навсегда застряли в этой пустоте. А кто виноват? Проклятие или все же мы сами? Я так и не смог разобраться, но может у вас получится, ведь иного пути у вас все равно нет, поверьте мне, человеку, много раз пытавшемуся спасти себя и остальных.

Мальчики переглядывались и им стало не по себе. В это время Фирс совсем обессилел, несколько раз пошатнулся и упал прямо в снег.

— И что нам теперь делать? — спросил Яша.

— Ты иди немного вперед, разведай что там впереди. Если мы шли правильно, то скоро должны будем выйти к поселку. А мы пока с Лёвой придумаем, как нам его дотащить. Он хоть и худой, а все равно тяжелый, так просто не справимся и сами замерзнем.

На том и решили. Пока Яша пошел немного вперед, чтобы определить направление движения, Лёва и Марк собрали по лесу несколько подходящих палок и тонких бревнышек, из которых сложили некое подобие саней. Во всяком случае этой конструкции им показалась достаточно, чтобы на ней втроем дотянуть Фирса по снегу. Им очень повезло, что из рюкзаков и курток удалось вытянуть веревки для закрепления конструкции, здесь же пригодились и ремни. Вскоре вернулся Яша, издали размахивая руками и радостно крича, что вдалеке просматриваются какие-то домики, значит путь верный.

Закончив с санями, ребята взвалили на них человека, впрялись втроем и потащил его по направлению, указному Яшей.

— Что-то я совсем замёрз, — сказал Марк.

— И я, — признался Яша.

— А вот я бы поел, — сказал Лёва, потому что ему совсем не холодно благодаря теплой одежде, которую буквально всучила ему бабушка, но вот чувство голода уже начинало одолевать.

Яша и Марк так же согласись с тем, что не помешало бы что-то съесть, а то сухари и печенье почти не помогают, да и на морозе они вовсе одеревенели, став почти несъедобными. Только надежда и единство придавали им сил, они верили, что как только доберутся до поселка Утты, то и сами отогреются, поедят, отдохнут и Фирсу помогут. Пока что они еще не сполна воспринимали слова о проклятии и думали, что все решится само собой, как это случалось в их привычной жизни, где все решали взрослые.

— По крайней мере мне уже не холодно, — сказал Марк, когда ребята наконец достигли поселка и выдохнув, остановили сани и тяжело дыша принялись рассматривать поселение.

Утты выглядели странно. Обветшалые жилые дома, заваленные хламом, ветками и снегом улицы и абсолютно опустевшие здания почты, больницы, библиотеки и других общественных учреждений. Поселок почти на сотню зданий казался полузаброшенным, хотя сразу бросалось в глаза, что там есть люди. Они шагали по улицам, но со стороны их движение выглядело хаотичным, как если бы они шли сами не зная куда и зачем. Каждый отдельный житель обязательно шел в одиночку, если чьи-то пути пересекались, то оба человека демонстративно отворачивались и старались пройти как можно дальше друг от друга, иные же и вовсе резко сворачивали в другую сторону. И как и говорил Фирс, в поселке не звучали голоса, угрюмое молчание разбавлял только скрип дверей или ставней, которым давно требовался уход. На мальчиков обращали внимание, но чаще всего мимолетно. Их рассматривали как каких-то чудных зверушек, собравшихся в стаю. В глазах и выражении лица некоторых прохожих угадывалась насмешка от непривычного поведения незнакомцев, но и такое внимание длилось недолго, и всякий уттинец тут же отворачивался и предпочитал лишний раз взглянуть на свое отражение в уцелевшем стекле, чем на каких-то проходимцев. Ребята отметили, что сами жители старались выглядеть прилично, видно каждый следил за собой, потому внешний вид некоторых людей даже приятен, но все это смотрелось удивительно странно на фоне ветшающего поселка Утты, где едва ли не угасала сама жизнь.

— Простите, вы не подскажете, где дом этого человека? — спросили мальчики у одного прохожего с неотразимой прической, но тот прошел мимо, лишь вздорно задрав нос.

Такая реакция сперва их не смутила, и они принялись настойчиво подходить то к одному, то к другому человеку и задавать самые разные вопросы, но ситуация повторялась раз за разом. В лучшем случае уттинцы игнорировали ребят, а иные даже замахивались на мальчиков рукой или тростью, отгоняя от себя как комаров. Довольно скоро ребята поняли, что это бесполезное занятие, и теперь сполна начали осознавать всю силу наложенного на поселок проклятия.

— Еще немного, и мы тут все дружно превратимся в ледышки! Нужно найти укрытие, — сказал Яша, и друзья его поддержали.

Мальчики оставили Фирса, накрыв его еще одним пледом, который Яша украл из поезда в комнате у Стража, и отправились на поиски укрытия. Они обошли несколько заброшенных зданий, но ни в одном из них не было возможности полностью спрятаться от ветра, да и не везде возможно разжечь костер. Но наконец им повезло найти подходящий вариант: неказистое с виду здание, частично накрененное. Внутри страшный бардак, но там имелся камин, что выгодно отличало здание от многих других. Возможно, из-за плачевного внешнего вида его не так сильно растащили, поэтому после небольшой уборки внутри образовалось вполне уютное пространство, которое, к тому же, можно будет натопить. Вскоре мальчики вернулись за Фирсом и перетащили его туда. Оказавшись в помещении, пусть все еще и холодном, Фирс ненадолго пришел в чувства и заговорил:

— Узнаю это место, когда-то давно здесь была библиотека. А мой дом находился неподалеку, всего-то шагах в ста отсюда.

Словно пытаясь вернуть какие-то хорошие воспоминая о библиотеке, он чуть приподнял голову, обвел помещение взглядом, но вскоре лег обратно и закрыл глаза. Библиотека выглядела плохо: обшарпанные стены, местами выбитые окна, кое-где валялись остатки книг, чаще всего твердые обложки без внутренних страниц. Все сломано и запущено. Должно быть совсем не такой ее запомнил бедолага Фирс.

— Как она переменилась. Я догадывался, как тут все обстоит, но все эти годы ни разу не заглянул сюда. Некогда библиотека была моим любимым местом, я проводил здесь очень много времени. Ох, как же здесь было славно… А что теперь? Когда начались холода, то многие не стали утруждать себя заготовкой дров, а пошли простым путем. Шкафы порубили на дрова, книги, фотографии, документы и архивы разобрали на топливо, каждый брал себе сколько хотел, невзирая на важность текста, да так и ничего не осталось. А потом библиотеку, кажется, совсем позабыли и бросили. Место стало подобно призраку, все в глубине души осознавали тот вред, что принесли, и чтобы не будоражить остатки светлых чувств, ее оставили в покое на многие годы. Вот только стены еще чудом стоят. Раньше никто бы на такое и не позарился, потому что все понимали, что эта библиотека — наше достояние. Здесь не просто хранились тексты, но и наша культура, наша история, наше знание о мире. Мы все дорожили этим местом, пока были уттинцами — единым целым. А когда проклятие постигло нас, когда каждый стал сам по себе и для себя, когда мы стали таить обиды друг на друга, когда перестали говорить, то разорили сами себя в первую же зиму! И эта библиотека красноречивее всего напоминает мне об этом.