Бесплатный фрагмент - Нокаут чемпиону

Моему другу Леночке Проценко с благодарностью за главную идею романа

Нижеприведённый текст является литературным произведением. Все совпадения имен, фамилий, ников и названий, так же, как и описываемых персонажей и событий с реальными являются случайными.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

РАУНД ПЕРВЫЙ

Ленка стояла у окна, прислонившись лбом к стеклу.

Последнее время она часто стояла вот так подолгу, ни о чём не думая и не зная, что чувствует. Там, внизу, гуляли с колясками молодые мамы, школьники галдели на спортивной площадке, уверенно хлопали дверцами машин автовладельцы. Ленка слушала детский плач, скрип тормозов, шаги на тротуаре. И думала о том, что всё это и есть тот самый реальный миг убегающей жизни, который требуется ловить — надо только оторвать лоб от запотевшего стекла, ощутить себя в этом миге. И медлила, чувствуя, что никогда уже, наверное, не сможет пошевелиться и сделать хоть что-нибудь.

Если мама окликала её, Ленка вздрагивала, надевала привычную маску и шла делать то самое «что-нибудь» — ставить чайник или мыть голову.

Иногда какие-то события или разговор давали надежду на перемену — разве может вся жизнь продолжаться именно так? Но в глубине души Ленка знала: не только может, но и будет. И тогда, спасаясь от этого знания, погружалась в утешительные мечты. Воображение рисовало ей умного, благородного мужчину с глубоким внутренним миром, совсем не похожего на большинство знакомых, а главное — способного полюбить именно её, Ленку, полюбить и вознести на пьедестал, защищая от несправедливости и недоброго слова.

Конечно, она понимала, что подобные развлечения смешны и глупы. Одна её бывшая одноклассница уже вышла замуж, а другую недавно бросил парень, о чём Ленка который вечер выслушивала длинные монологи по телефону. Но ни одной любовной истории со своим участием, кроме самой же придуманных, девушка рассказать не могла — так уж сложилось. Зато могла поведать множество тех, которыми снабжали её подруги. Ни одна из этих историй, правда, не походила на те замечательные, Ленкины, но зато были совершенно реальными, а это всё-таки неоспоримое преимущество.

Привычную тоску усиливала мама, энергично, словно других шансов уже не осталось, пытаясь познакомить дочь то с инфантильным племянником своей сотрудницы, то с занудливым и непривлекательным зубным техником из клиники, где работала тётка, а то с подслеповатым и несуразным студентом биофака, разговорившимся с мамой на выставке в ЦДХ.

Вот кто умел знакомиться и разговаривать со всеми, так это мама. Ленка же заранее ненавидела всех этих племянников и наотрез отказывалась с кем-то из них встречаться. Мать тогда тяжело вздыхала и высказывалась насчёт характера дочери в таком духе, что хотелось закрыться в своей комнате и никогда больше не выходить. Неужели мама не понимает, что унижает Ленку, считая, что та не сможет обойтись без её протекции? А эти постоянные рассказы о себе в молодости — красивой, общительной, укладывающей в штабеля бесконечных поклонников? Непонятно, как у таких родителей появляются такие дети? Или мамины советы: просто быть повеселее и более открытой, и тогда, может быть, не смотря на…

Ещё у мамы была привычка стесняться Ленки. Когда кто-нибудь приходил в дом — всё равно, кто, мама сразу начинала поправлять на ней блузку или хватала расческу: «Причесалась бы… что ты такая лохматая? Вы знаете, ей так идёт, когда она забирает наверх волосы… Надень что-нибудь другое!» Видимо, мама пыталась привлечь внимание к чепухе, чтобы никто не заметил главного. Но в этот момент девушке казалось, что вся вселенная, а не только этот злосчастный гость, рассматривают её сквозь увеличительное стекло.

Обычно Ленка хамила в ответ при людях, вырывалась из заботливых маминых рук и старалась побыстрее сбежать. Кстати, насчёт этой самой любимой маминой причёски… Одна из преподавательниц в институте, с которой у девушки сложились доверительные отношения, сказала ей как-то: «Постриглась бы ты помоднее, что ли! А то словно из другого века».

Но Ленка и сама боялась стричься — так ей очень идёт, говорила мама, а если пострижёшься — то что это будет? И действительно, зеркало показывало ей премиленькое личико: забранные наверх волосы открывали высокий лоб и длинную шею. Собственно, девушка находила себя достаточно привлекательной, ей даже чудилось, что некоторые ребята в институте или мужчины, сидящие напротив в метро, поглядывают на неё с интересом. Один раз она сидела в сквере на лавочке, поджидая подругу, и вдруг совершенно незнакомый парень, проходя мимо, наклонился и произнёс: «Вы знаете, у вас очень выразительные глаза». Сказал и ушёл. Но никогда и никто не обращался к Ленке с целью знакомства. Все проходили, как мимо этюда в галерее. Наверное, и понравиться она могла бы, если б находилась в такой же неподвижности где-нибудь на выставке…

— Ну, ты где? Собралась?

Девушка отпрянула от стекла.

— Да, иду!

Сказка про Красную Шапочку: надо отвезти продукты бабуле — наполнить холодильник. Наполняй не наполняй… Ленка прекрасно знала, что увидит: экономная бабушка, жертва голодных лет, запихивала свежие продукты в глубину холодильника, поедая испорченные помидоры и просроченный творог. Свежие быстро станут несвежими, тогда она возьмётся за них, но не раньше. Однако, надо ехать. Интересно, встретится ли по дороге волк?

В вагоне девушке удалось занять место, и она успела сочинить романтичную историю про случайную встречу в метро. Сюжет так увлёк Ленку, что она чуть не проехала нужную станцию. А вот в автобусе в очередной раз испортили настроение. Впрочем, не привыкать — отчего же каждый раз так больно, словно впервые?

Потом пришлось выдержать привычную битву — бабуля пыталась запихнуть продукты обратно в сумку: «Ничего не надо, зачем столько привезла, ну возьми хотя бы деньги…» Одержав нелёгкую победу, следующие полчаса Ленка терпеливо выслушивала совсем иную сказку, сочинённую бабушкой — про соседа, укравшего у неё веник. Столкнулась с этим самым соседом, разгуливающим в одних трусах по квартире, прикончила трёх жирных тараканов на кухне и нечаянно разбила тарелку. Пропустила мимо ушей бабулины причитания по этому поводу, попробовала было выбросить осколки, но в результате сдалась — тарелка обязательно будет склеена клеем «Момент». Погладила плюшевого тигрёнка с симпатичными зелёными глазками, сидящего на идеально ровно застеленном диване столько лет, сколько Ленка себя помнила. И покинула коммуналку с полным сознанием выполненного долга, в тайне мечтая «досмотреть» свою любовную историю на обратном пути. И это способствовало хорошему настроению.

А не способствовало то, что до метро предстояло идти целых пятнадцать минут. Автобусы здесь, несмотря на длинный список маршрутов на жёлтой табличке, почти не ходили. Или ходили только тогда, когда Ленка не видела; в ту сторону сегодня, можно сказать, повезло. Обычно она шла пешком, но сегодня сдуру надела новые босоножки (очень модные — соседка принесла, её дочке малы). Мама уговаривала не брать на каблуке — пусть и небольшом, но Ленке так хотелось выглядеть посимпатичнее, что она готова была терпеть.

Итак, правильнее было бы всё-таки подождать транспорта. Однако девушка вспомнила недавний случай в автобусе и решила идти, а зря. Стоило ли прибавлять себе проблем? И без того многострадальные ноги она умудрялась натереть даже самыми мягкими тапочками, а сейчас на косточке появились настоящие волдыри, готовые лопнуть в любой момент. Тогда Ленка спустила у босоножек перепонку и попробовала идти в них, как в шлёпках. Но злосчастный кусок кожзаменителя натирал теперь уже пятку. Не выдержав боли, девушка присела на низкую металлическую оградку у тротуара и скинула обувь.

Через секунду рядом затормозил автомобиль — большой и чёрный. Из него вышли двое мужчин, один из которых казался просто громадным, и — о, ужас! — направились прямо к Ленке. Она знала: если возле тебя останавливается машина, надо сразу бежать в противоположную от движения сторону. Но босоножки стояли рядом, а бежать босиком она постеснялась.

— Ну? Вот эта тебе подойдёт? — послышался насмешливый голос.

Кажется, волка сегодня она всё-таки встретила, и не одного. Однако в ситуации было что-то неправильное — никто не хватал и не затаскивал жертву в автомобиль. Двое стояли и рассматривали её с высоты своего роста, и правда, как картину на выставке, словно прикидывая, украсит ли она интерьер у них дома. Один, скуластый, пониже, выглядел злым и недовольным: картина ему не нравилась. Другой, огромный парень с широким лицом и полными губами, насмехался над своим приятелем: мол, долго думаешь, бери что есть.

Ленка не любила абсурда. Она сунула ноги в босоножки, не стала их застёгивать и вскочила с оградки, собираясь покинуть «выставочный зал». Но тот, который выглядел рассерженным, вдруг быстро произнёс:

— Подождите, девушка, не бойтесь. Скажите, у вас есть высшее образование?

***

Стоящая перед ним девчонка выглядела совсем растерянной. Но Мелихов и сам удивился, услышав собственный голос. Ещё несколько минут назад он раздражённо переругивался с Белозерцевым, откинувшись на спинку сидения джипа.

— Отвяжись от меня, Серый. Я тебе чётко сказал, кто мне нужен. А ты мне чего подсовываешь?

— Гоша, я тебе целый кастинг устроил. Не понимаю — какого рожна тебе надо? Та рыженькая вообще супер была.

— Вот именно — кастинг… Я говорю — ты идиот! На кой хрен мне твои секретутки? Или модели. Не знаю, по какому принципу ты их подбирал, но на каждой написано: «Даю через час».

— А чё, Гош, разве это плохо? Не отходя, так сказать, от кассы…

— Тебе негр тот, видать, не только рубильник сломал, но и мозги вышиб, — брезгливо отвернулся Игорь.

— Ну, знаешь! Если я… если ты… — разозлился Серый. — Хорош мне уже этим негром…

— Ладно, ладно, не заводись, — примирительно начал Мелихов. — Зарули куда-нибудь, жрать охота.

— Ну да, мы чемпионы, а все остальные…

— Хорош, говорю! — прикрикнул Игорь. — Я тебе что объяснял? Во-первых, мне не нужна секретарша — врубись, наконец! Мне нужен администратор, человек с головой, умный, исполнительный. Но женского пола. Чтобы была как хозяйка дома, когда приёмы устраиваем, приглашала, рассаживала там… И соображала при этом! Может, и с контрактами помогла — хотя бы на уровне сбегать, отксерить. Переписки бы грамотно вела, в которых мы с тобой утонули.

— Тебе новый менеджер нужен, спец. Чтобы в наших делах разбирался.

— Угу… А ты знаешь, сколько менеджер с лицензией стоит? Спасибо! Тем более сейчас, в последний момент. А тренировочный лагерь оплачивать? Нет уж, или справлюсь сам, или…

— А секретарша тебя не спасёт.

— Администратор, Серый, ад-ми-ни-стра-тор! А ты мне красоток подсовываешь — у них все мозги в ногах. Да я ту рыжую, и правда, буду хотеть через час — а на кой мне это? Только работу портить, расслаблять её. У меня для этого Вика есть — один в один, ты мои принципы знаешь.

— Отлично. В следующий раз соберу тебе уродин. Или старух. И вообще — почему именно девушку, а не мужика? Слушай, а давай в тот клёвый ресторанчик, на углу?

— Давай — лезь тогда в правый ряд. Мужик у меня уже есть — ты! И что толку? Да и не пойдёт мужик на мои деньги. Уродины мне тоже не нужны. И пожилые… скучно, да и непредставительно. Надо, чтобы мне непротивно было, когда она рядом будет весь день.

— Угу, размечтался. Умную и непротивную!

Впереди зажёгся красный свет, и Серый, перестроившись, сбавил скорость.

— Найди мне умную, честную и хотя бы не полного урода. Неужели так сложно? Э, э, э, ты чего? Ресторан дальше…

Серый резко затормозил и припарковался у тротуара.

— Давай, выходи! — услышал Игорь. — Во, погляди сюда. Ну как? Эта тебе подойдёт?

***

— Девушка, вы немая? У вас есть высшее образование? — повторил вопрос тот, что пониже.

— Почти…

Ленка сама не поняла, почему отвечает. Незачем с ними разговаривать, надо быстрей уходить! Какое, в конце концов, этому типу дело, есть ли у неё образование? Мелькнула мысль — да они поспорили на что-то, а теперь проверяют. Может, спрашивают всех встречных девушек?

— И кем вы по специальности будете? — поинтересовался мужчина.

— Юрист… — как под гипнозом продолжала давать ответы Ленка.

Одной рукой она судорожно пыталась застегнуть босоножки, другой прижимала к себе сумку.

Качки переглянулись между собой.

— А что? — попыталась выяснить девушка. — В чём дело?

— Во, видишь, Гош? Я просто в точку попал. Ты, главное, скажи, остальное тебя устраивает? — продолжал усмехаться второй, здоровенный.

— Вполне, — пожал плечами первый.

Из кармана у него послышалась забойная мелодия.

— Поговори с девушкой, всё объясни, — скомандовал он приятелю, достал мобильник и отошёл от них на несколько метров.

Ленка твёрдо решила уйти, она мужественно сделала шаг и даже не застонала. Но рослый парень преградил ей дорогу. По идее, пора было испугаться — ростом он был выше на три головы, нос сломан, стрижка под ноль — вылитый бандит. А Ленка даже убежать не могла.

— Стойте, девушка. Я — Сергей Белозерцев. Слыхали, нет? А шефа моего узнали?

Она отрицательно покачала головой и сделала попытку двинуться дальше.

— Простите, я спешу.

— Да стой, тебе говорят. Тебе ж повезло! Будешь работать на самого Игоря Мелихова, по кличке Silver Dragon. Если он не передумает, конечно.

— Я на бандитов не работаю, — отрезала Ленка.

— Дура! Он не бандит, а боксёр. Совсем, что ль, неграмотная? Чемпиона мира по версии «ОДжиЭн» не знаешь?

— Сам дурак! — огрызнулась она. — Не знаю я никаких чемпионов. И бокс ваш терпеть не могу.

Ленка беспомощно рассматривала препятствие — оно было неодолимо.

— Тоже мне, спорт! Не кто сильней или быстрей, а кто кого покалечит. Тупость… — высказалась она зачем-то.

Девушка и не заметила, как чемпион появился за её спиной. Он выглядел сухим и очень крепким, хотя и был значительно ниже и тоньше своего приятеля.

— Бокс — интеллектуальный спорт. Не проще шахмат, — нахмурился Серебряный Дракон. — Не говорите, если не понимаете.

— Вот и замечательно… Вы только уезжайте, пожалуйста, — взмолилась Ленка. — Вы же видите, сама я от вас уйти не могу!

И она бессильно опустилась обратно.

Прищурившись, тот несколько секунд разглядывал её.

— Ноги натёрли? Давайте, мы вас подвезём, — неожиданно предложил он, — заодно и поговорим. Отказаться всегда успеете.

Ленка изумлённо подняла глаза — неужели этот тип думает, что она полезет к нему в машину? Девушка быстро, со всей силой замотала головой.

— Блин… — теряя терпение, сплюнул верзила, назвавшийся Белозерцевым. — К тебе серьёзный разговор, такое предложение выгодное, а ты дурака валяешь! Ты чё думаешь, мы себе девочек найти не можем? Да к Мелихову сейчас очередь выстроится — но только не таких цыплят, как ты. А метр восемьдесят и вот с такими глазищами.

Вместо глазищ амбал изобразил солидный объём груди.

— Отлично! — от презрения Ленка даже забыла опаску. — Вот теперь я верю, что бокс — интеллектуальный спорт. Поскольку мой интеллект до такого… — девушка повторила жест качка, — не дотягивает, надеюсь, вы отвяжетесь, наконец. Интересно, из трёх извилин у тебя хотя бы две работают? — добавила она едко.

Это уже было слишком. Парень открыл от возмущения рот, но чемпион усмехнулся и отстранил приятеля:

— Заткнись, наконец, Серый! Не видишь, с кем разговариваешь? Простите, у него, действительно… туго с мозгами. Вы где живёте?

— В Выхино… Другой конец Москвы, — буркнула Ленка.

— Позвоните родителям, назовите номер машины, если боитесь.

«Вот ещё не хватало, — подумала девушка, — чтобы мама сразу милицию вызвала?» Однако, странное дело, ощущение опасности так и не пришло. Игорь производил неплохое впечатление. А этому Серому, как его метко зовёт Мелихов, нельзя отказать в логике — аргумент про «девочек» вполне справедлив.

— И кто же вам для работы нужен? Почему вы на улице сотрудников ищете? — Ленка даже позволила себе любопытство.

— Ну… — пожал плечами Игорь. — Просто мы только что с неудачного кастинга. Мне нужен личный администратор, помощник, если хотите. А у вас вид подходящий.

— В каком смысле? — поинтересовалась девушка.

Мужчины снова переглянулись.

— Да на лбу написано, что ты — отличница! — заявил громила. — В твоём деле главное что? Правильно — скромность! Скромность украшает работника, но портит хорошую девочку… Так ты говорил, да, Гош?

Вот и дождалась, «на лбу написано!» А ведь старается выглядеть, как другие, одевается по моде, ну, насколько позволяют скромные родительские возможности, в фирменных магазинчиках… когда распродажа. Вот только причёска. Да, да, наверняка дело в причёске. А впрочем, какая разница, это ничего не меняет…

Чемпион покачал головой:

— Ну, не идиот ли ты, Серый? Образованность, порядочность и работоспособность — вот мои критерии. Уверен, что вы им отвечаете.

Приятель с тоскою посмотрел на часы:

— Жрать охота, Гош…. Не хочет, не надо. Ещё везти её в Выхино… Оставь визитку, надумает, перезвонит. Чё мы, правда, в неё вцепились?

Но Игорь поморщился:

— Не-а, не перезвонит, не видишь разве? Садитесь в машину, девушка. Вас как зовут?

— Лена… — снова неизвестно зачем ответила она.

— Лена, мы вас в любом случае подвезём, раз уж обещали. А вы пока думайте. Две штуки вас устроят?

— Две чего? — не поняла Ленка.

— Две тысячи баксов, — раздельно произнёс Белозерцев. — Слушай, какой из неё администратор? Она даже деньги считать не умеет.

Девушка вздохнула — сказки про белого бычка… Жаль, что так просто не отделаешься. Придётся объяснять, смотреть на вытянувшиеся физиономии и… Она поднялась.

— Я — хромая, — спокойно сообщила она. — Вопросы есть?

Два недоуменных лица. Наверно, и правда, извилин не хватает.

— Да я понял, что ногу натёрли. Сказал — подвезём, — проговорил Игорь.

— Нет, дело не в этом. Хромая с детства. Калека, — произнесла Ленка ненавистное слово. — Такой помощник вам не нужен.

— Это… ну… ты же шла, без костылей? — всё ещё не понимал Серый.

— Ну, шла, — устало ответила она. — Я могу очень быстро ходить. Но хромаю, ясно?

— А почему? — продолжал тупить Белозерцев. — Ну-ка, пройдись!

— Я тебе что, на подиуме? Езжайте, давайте. Обойдётесь без цирка.

— Блин! — искренне обиделся парень. — А чё тогда мозги пудрила? Сказала бы сразу!

— Не хотела, представь себе, сразу, — Ленка не знала, смеяться ей или плакать. — Охота, думаешь, на твою брезгливую морду глазеть?

Игорь молчал, наверно, был лучше воспитан. Ленка на него не смотрела — пусть он и не хам, как Серый, но в жалости и снисходительности тоже приятного мало. Хотелось плакать. А ведь она и не подумала реветь сегодня, когда услышала в автобусе: «Эй ты, хромоножка, ковыляй быстрей, людям тоже надо войти!»

Ленка отвернулась и медленно пошла прочь, стараясь не хромать слишком сильно. Если бы не проклятые босоножки! Обычно у неё хорошо получалось держаться несколько минут, идти, почти как нормальный человек, правда, при этом она испытывала едва выносимую боль в икре. Но сейчас, на дурацких каблуках, с натёртыми ногами… Тоже мне, модница! Теперь смеху не оберёшься.

— Стой! — послышалось сзади.

Она удивлённо обернулась. Белозерцев уже садился в машину, на лице у него было написано что-то среднее между смущением и досадой. Но Мелихов всё ещё стоял на прежнем месте.

— Серый, подъезжай ближе, — скомандовал он.

А сам не спеша подошёл к девушке:

— Английский знаете?

— К чему это? Ну, окончила английскую школу. И немецкий немного. Дальше-то что?

— Гош, ты скоро? — почти завыл Белозерцев.

Но Игорь не обратил на его стон никакого внимания.

— Короче, Лена, как я уже сказал, вы мне подходите. Садитесь, наконец, обсудим всё по дороге.

Он уже аккуратно подталкивал её к машине. Ленка была так поражена, что сама не заметила, как оказалась внутри.

— Вы не поняли, что ли? — попробовала ещё раз объясниться она.

— Я всё понял, — ровно ответил Мелихов, залезая на переднее сиденье. — Рули в Выхино, Серый.

Ленка помолчала немного и… сбросила с ног босоножки. Белозерцев был удивлён не меньше, но, видимо, лучше знал характер приятеля.

— Пообедали, — только обречённо вздохнул он, открыл бардачок, достал чипсы и запихнул в рот целую горсть. — Вот, блин, дёрнул же меня чёрт…

— Инициатива дрючит инициатора, — «успокоил» его Мелихов.

Они поехали. За окном уже начинало темнеть, и вот тут Ленка, наконец, почувствовала тревогу, плавно переходящую в панику. И как она попалась на этот крючок? Отвезут сейчас в какой-нибудь бордель для любителей экзотики или на органы продадут. Что она знает про этих двоих? Что они боксёры? Так они сами же это и сказали.

— А можно, я у метро выйду? — попробовала ускользнуть она.

— Нет, — отрезал Серый. — Мы на МКАДе, какое ещё метро?

— Послушайте, Лена, — Игорь старался быть терпеливым. — Я не мастер уговоров. Бояться нечего — особых знаний от вас не потребуется. Но если получится с контрактами разобраться — только рад буду. А вам — практика. Вообще-то, мне больше нужен человек, который организует жизнь у меня в доме. Распишет встречи, распланирует тренировки, проследит за меню, как тренер рекомендует. А то у нас каждый во что горазд. Ну, и на подхвате всегда, ясно? Помощник, но поумней, чем некоторые…

— Камень в мой огород, да? — нахмурился Серый.

— В твой, в твой, — раздражённо ответил Мелихов. — Ко мне едет представитель спарринг-партнера, с документами, а ты — вдрызг пьяный с какой-то бабой заваливаешься… Вот и полагайся на тебя. Так как, Лена, справитесь?

Она не знала, что и сказать. Всё это было настолько неожиданно и совершенно некстати. Конечно, она собиралась искать работу, но… не такую странную. В идеале Ленка видела себя юристом в небольшой конторе. Неужели чемпиону безразлично, как будет выглядеть его помощница? Названные деньги выходили за пределы её мечтаний, для начала девушка надеялась устроиться хотя бы долларов на пятьсот. Ясное дело, нигде в мире ей столько, сколько сейчас, не предложат.

— Но я на дневном учусь, — начала сдаваться она. — Правда, лекций больше не будет, но мне ещё диплом писать — осенью защита.

— Да пишите, кто вам мешает, — пожал плечами Игорь, — свободного времени навалом останется. Жить будете в отдельной комнате, хоть обложитесь там своими книжками. В институт, если надо, Серый вот подвезёт. Главное, моих дел не упускайте.

— То есть как это — жить? — обалдела Ленка.

— Ну, как? Так. Как горничная или няня. Что же получится — вы мне нужны вдруг, а я буду ждать, пока вы из Выхино в Жаворонки доберётесь?

— В Жаворонки? — Ленка даже засмеялась. — С ума сошли? Исключено! Вы моих родителей не знаете. Они только услышат, такой скандал устроят!

— А мы сейчас поговорим с родителями, — спокойно ответил боксёр. — Всё равно ведь к вам едем.

Девушка испуганно замолчала. Ей казалось, что она находится в каком-то бреду. Нет, такого сюжета она никогда бы не придумала. Какой-то бессмысленный, чудной поворот в её однообразной жизни. Да и чем это может кончиться? Достаточно только представить лицо мамы, когда она увидит Ленку с этими субъектами на пороге, чтобы понять: происходящее — просто сон, причём сон малоприятный. И как она в это ввязалась? Посмотреть со стороны — едет с двумя мужиками бандитского вида неизвестно куда, в темноте дороги не видно… Вот он снова — реальный момент существования! Какой, однако, странный момент. И всё-таки — интересно. Будет что вспомнить… если, конечно, доедет.

Мелихов, разговаривая, ни разу не повернулся. Девушка невольно рассматривала его коротко стриженый затылок. Сидел чемпион очень прямо, в его позе не было расслабленности, казалось, уговаривая Ленку, он сосредоточенно думал о чём-то своём, не имеющем к ней никакого отношения.

— Не-ет… — протянула она робко. — Нет… Вы мне лучше визитку оставьте. А я позвоню, обязательно.

— Так я и поверил.

Девушка помолчала немного и высказала довольно трезвую мысль.

— Мне одно непонятно. Вот товарищ за рулём тут верно сказал: чего вы в меня-то вцепились? В любом кадровом агентстве вам за минуту сотню специалистов найдут, с образованием по профилю и…

Ленка хотела добавить «без физических недостатков». Но вовремя остановилась: никто не собирался её жалеть, вот и нечего прибедняться. Речь идёт о работе! «Больше никаких разговоров о хромоте», — твёрдо решила она и сказала вместо этого:

— Спасибо, конечно, что подвезли. Но сами же понимаете, что я не пойду к вам. Не по мне это, да и деньги большие так просто не платят.

— Пойдёте, — коротко ответил Игорь. — А деньги дадутся не так уж легко. Оторвётесь от дома, придётся разруливать чужие проблемы, вам это игрушками кажется?

Чемпион впервые обернулся и внимательно посмотрел на неё. Девушка, в свою очередь, попыталась обнаружить в его глазах разгадку столь своеобразного поведения. Главная странность заключалась в том, что он так ни разу и не обмолвился относительно Ленкиной проблемы, словно ничего и не слышал.

Ленка давно обнаружила, что люди, с которыми ей приходилось общаться, по-разному относились к её «дефекту». Кто-то сторонился, брезгливо избегая её, словно не желая видеть ничего неприятного. Кто-то мучил своей жалостливостью, проявлял ненавистную сердобольность. И только немногие делали вид, что ничего не замечают. Однако Ленка никак не ожидала обнаружить такую тактичность в качке-боксёре.

— Лучше, конечно, чтобы вы дали ответ сегодня. Всё равно согласитесь, а меня время поджимает, — добавил Мелихов.

— Откуда такая уверенность? — пожала плечами Ленка.

За окном совсем стемнело, и она подумала, что с решительным отказом следует повременить, а то ещё выкинут прямо на МКАДе.

— Даже не сопротивляйся, — заявил Белозерцев. — Ты Дракона не знаешь. Если он идёт первым номером, сбить невозможно.

— Вы мне очень подходите, я сразу понял, — с опозданием объяснил чемпион. — Редкое сочетание качеств. Мы только что человек десять посмотрели. Как раз из кадрового агентства, как вы говорите.

— И никто не устроил? — удивилась она.

— Никто, — ровно ответил боксёр.

Серый при этом демонстративно вздохнул.

«Зато вы мне — ну никак не подходите… И когда это ты успел мои качества разглядеть?» — подумала Ленка.

Забавно, но ни малейшей скованности с этими двумя она не ощущала. Ни один из них ни капли не напоминал романтического героя, даже при её развитом воображении. Эх… вот остановился бы около неё такой, как сегодня в метро привиделся. И работу предложил. Ну, фигура-то ладно, пусть будет как у Мелихова, спортивная. Но чтобы в глазах интеллект. И тонкость, и способность разгадать Ленкину душу. А эти два хмыря… Ну совсем из другой песни. То есть абсолютно из другой, даже не из параллельной жизни, а из иного измерения. Можно поспорить, что на любой вопрос — к примеру, о Ленкином любимом Пастернаке, ответят: «А кто это?»

Но… две тысячи долларов! Таких денег не зарабатывал никто из знакомых. Недавно сократили маму, и она тщетно пыталась найти новую работу. Ну ладно, мама, многие и после окончания института никуда не могут устроиться. Опять же, хромота… Везде любят здоровых и успешных. И что тогда делать — у мамы с папой на шее сидеть? А тут ещё и уговаривают почему-то… Если бы это место предложили Юльке — она бы визжала от радости.

Ленка попыталась представить себя в роли помощницы Мелихова. Да нет, полный бред! Как чемпион собирается договариваться с её родителями? И вообще — стоит ли вести незнакомцев к себе домой, не опасно ли это? Вот только каким, интересно, образом можно их не пустить?

Девушка указала нужный подъезд. Она вылезла из автомобиля, поздно заметив руку, поданную «будущим шефом». Сначала она выставила на тротуар босоножки, потом со вздохом засунула в них ноги. Серый уже переминался у дверей. Шпана, шумно тусовавшаяся около дома, как по команде замолчала. Зрелище, и правда, было невиданное — Ленка вылезает из джипа в компании двух качков.

Она боялась, что Мелихов предложит дополнительную помощь, но он спокойно ждал. Девушка помедлила возле него и сказала негромко:

— Если хотите, чтобы мои родители вас выслушали… приятелю вашему лучше остаться.

Игорь усмехнулся.

— Серый, — в его голосе послышались весёлые нотки, — посиди в машине, о, кей?

— Твою мать! — откликнулся тот. — Я надеялся, хоть кофе нальют.

— Ничего, потерпишь, — Дракон уверенно распахнул дверь.

Свет в подъезде не горел, но это было к лучшему. Ленка не знала, что за квартира там у них в Жаворонках, но наверняка на стенах никто не пишет. Игорь очень вежливо придержал девушку под руку на лестнице.

— А вы давно спортом занимаетесь? — поинтересовалась Ленка.

— С детства. Какой этаж?

— Тринадцатый.

Лифт тоже был весь исписан, но боксёр отнёсся к этому без интереса. «В сущности, — продолжала рассуждать Ленка, — он наверняка вылез из обычного микрорайона…»

— Спортшкола, наверное? — продолжала расспрашивать она.

— Да. Сначала в Иркутске, потом тренер в Москву забрал, в двенадцать лет.

— А жили где?

— В специнтернате.

— Тяжело, наверное…

— Втянулся. Сбежал один раз домой, правда. Думал всё, не могу. Приехал, посмотрел… и обратно подался. Тоска дома-то, у всех пацанов одна мечта — в столицу вырваться. Такой для всех огромный… странноприимный дом. Ну, вам-то не понять. Сразу видно — коренная москвичка.

Ленка даже открыла рот от удивления. Странная у этого боксёра лексика. Ей показалось, или он, и правда, почти процитировал Цветаеву? Скорее всего, услышал где-то фразочку и запомнил. Мелихов не выглядит слишком простым или ограниченным, как его приятель, но… Какое может быть образование у спортсмена?

— Значит, учиться некогда было? — уточнила она.

— Почему некогда? На заочном отучился. Тридцать два года исполнилось, для спортсмена — возраст. Надо что-то за плечами иметь.

— А… вы действительно чемпион этого… по версии? Забыла…

Он усмехнулся.

— По двум версиям — действующий чемпион. Во втором среднем весе.

Игорь замолчал, а она не стала больше расспрашивать. Собственно, говорить было не о чем, Ленка действительно ничего не понимала не только в боксе, но в и любом другом виде спорта. Отношения с физкультурой заканчивались для неё лыжами зимой и велосипедом на даче — врачи объявили эти занятия полезными для ноги, но никакой пользы, кроме удовольствия быстро передвигаться, не принесли.

Чемпион, оказавшийся простым провинциалом, уставился куда-то в стенку, что позволило девушке рассмотреть его повнимательнее — на улице она слишком растерялась, а в машине почти всю дорогу видела только его затылок. Нос и у этого был какой-то проваленный, черты лица неправильные, но, как говорят, волевые, чуть выпуклый лоб, небольшие тёмные глаза. Ничего отталкивающего или устрашающего, соответствующего кличке, то есть прозвищу, в его лице Ленка не находила.

Лифт уже приехал на тринадцатый этаж, двери открылись. Дракон бросил на Ленку вопросительный, напряжённый взгляд — наверное, такой характерен для спортсмена-боксёра. Интересно, как он улыбается? До этого момента девушка видела на его лице только усмешку или крепко сжатые губы.

Они подошли к дверям квартиры, и Ленка позвонила. Ну, будь что будет…

— Почему «Дракон»? — успела спросить она.

— Манера боя, — кратко ответил Игорь.

— А почему Серебряный? Что-то из эльфийских сказок…

— Ну, вроде как справедливый, благородный. Так придумали. Просто Драконы на ринге уже есть.

Дверь распахнулась, на пороге возникла мама и замерла от неожиданности.

— Добрый вечер, — первым заговорил боксёр.

— Добрый… — растерялась мать, но быстро сориентировалась:

— Ну, что же вы стоите? Проходите… Можете не разуваться.

— Мам, это Игорь… — нерешительно начала Ленка.

— Очень приятно, очень! — мама заулыбалась доброжелательно и цепко. — Рада, наконец, познакомиться. А то Леночка от нас всё скрывает…

Девушка только сейчас осознала курьёзность ситуации — всю дорогу она гадала, как отреагирует мама, но даже представить себе не могла, что она примет качка из джипа за потенциального зятя. Осознав, как глупо это выглядит в глазах чемпиона, Ленка поспешила исправить недоразумение.

— Мам, это Игорь Мелихов, боксёр. Он здесь по делу, хочет поговорить с вами. Папа дома?

Из дальней комнаты вышел, подтягивая тренировочные штаны, отец. Ленка лихорадочно вспоминала, интересуется ли он спортом. Кажется, нет… только футбол иногда смотрит.

— Ну, проходите, — повторила мать с явным недоумением.

— Мелихов? — удивился отец. — А вы, случайно… это же… Вы же тот самый! Это ведь вы?

— Да, это я, — спокойно подтвердил Игорь.

— О! Да вы же действующий чемпион! И какими судьбами? — изумился и обрадовался папа.

Девушка вздохнула про себя с облегчением.

— Я ведь тоже боксом в юности занимался. Немного… — радостно продолжал отец.

Этого Ленка не знала. Забавно.

Чемпиона пригласили за стол. Мама спешно начала собирать угощение, доставая всё, что нашлось в холодильнике. Наверное, голодный Серый не отказался бы перекусить, но Игорь даже не взглянул на бутерброды:

— Не надо, спасибо. У меня диета. Вопрос такой. Ваша дочь прошла кастинг… то есть собеседование на должность моего личного администратора. Но без вашего согласия ничего не выйдет. Поскольку Елена мне полностью подходит, я бы хотел разрулить этот вопрос прямо сейчас.

Мать даже не стала выяснять, когда это Ленка успела пройти кастинг по дороге к бабушке, и почему работодатель заявился к ним лично.

— Ну, так в чём же дело, Леночка? Мы, конечно, согласны!

— А какие обязанности? — более разумно поинтересовался отец. — Какая зарплата? И потом, у тебя ведь диплом на носу…

Игорь вновь терпеливо перечислил обязанности и назвал сумму. Все замолчали. Отец выглядел совсем растерянно. На его лице было написано: «Так. Не понимаю. В чем подвох?» В глазах у мамы — снисходительная убеждённость, что работа — это только предлог, на самом деле чемпион, конечно, сумел оценить по достоинству её девочку и влюбился в неё с первого взгляда.

— Мам… — Ленка решила пояснить. — Работа не такая уж простая. Мне придётся круглосуточно там жить, как, например, горничной. Чтобы всегда быть под рукой.

Эти слова не опровергли, а только усилили мамины подозрения. Но на такое она согласна, разумеется, не была.

— Как это — жить? Нет, постойте, а кто гарантирует, что с девочкой всё будет в порядке? Где это она будет жить? Что там за квартира у вас вообще?

— У меня не квартира, а дом в охраняемом коттеджном посёлке. Места хватает всем. Есть повар, горничная, охранник.

Ленка изумилась не меньше родителей: вот это размах! Целое поместье и штат прислуги. Действительно, что ли, этот Мелихов такая знаменитость? До сих пор она не слишком-то в это верила, а названные титулы ничего ей не говорили.

— Понимаю ваши опасения, — продолжал Игорь. — Поэтому сразу говорю: у меня есть жена. А ещё у меня маленькая дочь, и в доме живёт её няня. У Елены будет отдельная комната. И дипломом заниматься никто не помешает.

Жена и дочь? А это новость! Странное дело, Ленке почему-то стало скучно, как будто в книжке, которую она читала, не оказалось любовной истории. «Да что за глупости? О чём ты думаешь? Курам на смех!» — одёрнула себя девушка. Мама выглядела разочарованной, отец, наоборот, слегка успокоился.

— Я понимаю, вам надо подумать. Вот моя визитка. Завтра жду звонка, — заключил Игорь и поднялся с места.

— А… мы сможем сами посмотреть, где вы живёте, и как это всё будет выглядеть? — спросил папа.

— Конечно, в любой момент. Если в принципе вы согласны, пусть Лена соберёт нужные вещи, я пришлю за ней водителя. Если хотите, могу оставить аванс.

— Нет, нет, не надо, — поторопилась отказаться Ленка. — Я ещё ничего не решила.

Игорь в который раз внимательно посмотрел на неё. Она вспомнила: «Если Дракон атакует, то…»

— Я жду вашего звонка, — произнёс он с нажимом и покинул квартиру.

***

— Ну, наконец-то, — с облегчением выдохнул Серый, когда шеф занял своё место в авто. — Тебя там хоть накормили?

— Предлагали — отказался из солидарности. Едем скорее.

Серега завёл мотор.

— Ну, давай, рассказывай…

— Что именно?

— Чего тебе в голову-то взбрело настырничать с девчонкой? Столько времени потратили… На кого? Ты её хорошо у нас представляешь? Хочешь, чтобы такая на переговорах колдыбачила? Да все офигеют! Ха! Знаешь, что скажут? Всё-то у Мелихова хромает — и карьера, и администратор! Славный имидж для крутого мэна!

— Да насрать… — у Игоря дёрнулась губа. — У меня и так от имиджа ничего не осталось. Кому какая разница? Она будет работать, а не стриптиз танцевать. Не такая уж у неё и травма, подумаешь, хромает.

— Травма — это травма, а она — инвалид. Да ты видел, как она ходит? Ужас, хоть бы палочку взяла — а то вид кривой. Игорёха, не смеши народ. Девчонка сама честно сказала — не подойду. И надо было уезжать. Ну ладно, образование, но ведь она права — мы и не искали толком.

— Слушай… Ну, а как ты себе представляешь? Только что уговаривали — а как увидели, что хромает, сразу: «Пошла вон, нам такие не нужны?»

Серый даже отвернулся от дороги и с недоумением воззрился на Мелихова:

— Ну да, а как ещё-то? А теперь как выгребать будешь?

— А зачем выгребать? Сказал — подходящая девочка, и больше не приставай — я всё решил.

Белозерцев помолчал.

— Опять же, гонору многовато, — пробормотал он, не желая успокаиваться, — чересчур высоко себя ставит, не смотря на…

— Ты нахамил, она ответила. А ты хочешь серую мышку взять, чтобы слова никому сказать не могла? Забыл — ей и с Раисой, и со Светкой работать.

— Нет, прости, Гоша, что-то я не врубаюсь.

— Во что не врубаешься? — сдвинул брови Мелихов.

— Ну, про эту Лену. Нет, конечно, мордашечка у неё ничего так. И фигурка… Мелкая, худая, конечно, но… приодеть можно было бы, — пытался рассуждать друг. — Но эта нога — ну всё ведь портит! А вообще-то, смотри, Мелихов — вдруг всё-таки захочешь? Для разнообразия…

— Не мели ерунды, — отрезал Игорь. — При чём тут внешность? Не видишь, что ли: девчонка — исключительный случай. Ещё только проблем мне не хватало.

— Что-то новенькое, а? Такое… совсем неординарное, — продолжал дразнить Серый.

— Отстань, Белозерцев. Смотри на дорогу. Нравится — занимайся сам. Только она не клюнет на тебя, — усмехнулся чемпион.

— Да от радости ноги целовать будет, что пригрел кто-то! Давай на спор?

— Дурак ты… Ничего в людях не понимаешь.

— А тут и понимать нечего!

— Слушай, — начал злиться Мелихов. — Значит так, возьмём помощницу, с дурью своей не лезь, напугаешь — сбежит. А мне опять новую искать.

— Ну во-от… А говоришь: «Занимайся сам!»

— Ты что, русского языка не понимаешь? Держись от неё за полкилометра. Я и так родителей едва успокоил.

— Да ладно, не дёргайся! Нужна она мне… Пацаны засмеют.

— Вот и отлично.

— А что скажет Викуся, ты подумал?

— А при чём тут Викуся? — голос у Игоря потускнел.

— О! — вдруг стукнул себя по лбу Серый. — Блин, сразу, что ли не мог объяснить? Ты специально такую взял, чтобы Вика не ревновала, точняк? А я-то?! Всю башку сломал, пока допёр!

Мелихов несколько секунд молчал. А потом сказал холодно и презрительно:

— Догадался, наконец! Конечно, поэтому, почему бы ещё?

— Сказал бы сразу, я бы тебе сотню таких колченожек привёл, — заржал Белозерцев. — А представь себе Викино личико, если бы ту, рыжую, взяли, а?

— Тормози, вот ресторан, — приказал Игорь.

***

Ленке пришлось выдержать настоящий допрос. Про встречу на бульваре она даже не заикнулась — это породило бы ещё большие опасения. Как объяснить маме с папой, почему именно её остановили на улице, да ещё с таким упорством уговаривали? Девушка и сама этого так и не поняла.

Она сочинила сомнительную историю про собеседование неподалёку от бабушкиного дома и кое-как выкрутилась.

Споры ни к чему не привели — взвешивали все «за» и «против», и так до бесконечности. Но и к концу следующего дня ни Ленка, ни родители не знали, как поступить. Визитка лежала перед телефоном, многократно изученная со всех сторон, не давая думать, что всё это им приснилось.

Девушка так и не решилась набрать номер. Вечером она снова стояла, прислонившись лбом к стеклу и глядя на быстро терявшие резкость очертания деревьев, расплывавшуюся в сумерках улицу с незажжёнными фонарями. Ничего не изменится в её жизни. Чушь, ерунда. Она не выйдет на эту работу, не выйдет просто потому, что такого в её жизни случиться не может, а значит, Ленка сама проследит за тем, чтобы не случилось. Стало пусто, зато спокойнее и привычней. Ну и хорошо.

Она вздрогнула от звонка — наверное, пришла соседка, мамина подружка. Дверь открыли, но из коридора послышался мужской голос. Будто попав в собственный бред, девушка ещё несколько секунд заставляла себя стоять на месте, но скоро поняла, что это не поможет, и вышла из комнаты.

Весь узенький коридорчик занимала громадная фигура — Белозерцеву пришлось наклониться, чтобы не задеть люстру.

— Ну, собралась? — пробасил он. — Ты чё ещё в халате? Я сколько ждать должен?

— И что это значит? Я ведь ещё ничего не решила… — обалдела Ленка.

— Как — не решила? Спятила? Мелихов уже всем другим отказал, комнату тебе выделил. С утра дела есть. Давай, собирайся. Что забудешь — потом довезём.

Она вопросительно смотрела на мать. Отца дома не было, сегодня он работал во вторую смену. Какая-то непонятная сила тянула послушаться, плюнуть на все сомнения и… Но другой голос повторял: «Это безумие, сейчас ты влипнешь во что-то странное, лучше оставь всё, как есть!»

— Я… я не знаю… Можно, я ещё подумаю?

— Я тебе чё, трамвай, туда-сюда кататься? — удивился парень. — Вот не понимаю я тебя, чес-слово! Такая работа на улице не валяется, а она: «Подумаю!» Не дурочка вроде, с первого-то взгляда…

— Нет, послушайте…

— А ну тебя! Как знаешь… Позвоню шефу, пусть берёт ту, которую сегодня смотрели, и дело с концом. Ты ему больше, видать, подошла, раз меня погнал сюда, но… Время идёт, дела стоят.

Помогла мама, которая вдруг махнула рукой и решительно произнесла:

— Ладно. Лена сейчас соберётся. А вы, может, чайку пока выпьете?

— Кофе, если дадите, — заявил Серый и широко улыбнулся.

Улыбка озарила грубо вытесанное лицо боксёра и неожиданно сделала его симпатичным и добродушным.

— Пойдёмте на кухню. А ты, Лен, пока укладывайся.

Девушка, как под гипнозом, пошла к себе и побросала в сумку вещи — зубную щетку, тапочки, джинсы… Э, нет, джинсы она сейчас наденет. Значит, чёрные брюки. Что ещё взять из одежды? Большого выбора нет. Ленка переоделась, застегнула сумку и вышла.

— Я готова, — сообщила она.

— Угу, едем, — с полным ртом, дожёвывая, проговорил Белозерцев.

Девушка поймала себя на том, что смотрит на этого здоровенного парня, как на малое дитя — снисходительно и весело.

— Лена! Позвони сразу же, как приедешь. И с дороги позвони… Подождите! Адрес! Адрес и телефон оставьте.

Парень продиктовал название коттеджного посёлка и номер дома. Интересно, как мама будет объясняться с отцом, что отпустила дочь, на ночь глядя, неизвестно куда неизвестно с кем? Не зря он называл жену авантюристкой. И ещё радовался, что дочка пошла в него — видимо, зря. Правда, сама Ленка была уверена, что никто её не обидит. Вот только как теперь будет выглядеть её жизнь?

***

На этот раз она села рядом с водителем. Аккуратно пристегнула ремень, не обращая внимания на ироничное хмыканье Серого. И правильно сделала — стиль вождения у него был агрессивным, он подрезал, материл «чайников» и каждую секунду перестраивался из ряда в ряд, словно играл в шашки. Несколько минут просто молчали. Ленке показалось это невежливым, и она заговорила первая:

— А ты тоже чемпион?

— Ага. Экс.

— А почему тогда на Мелихова работаешь?

— Мы друзья. Я бокс уже два года как бросил, после травмы.

— Сотрясение мозга?

Парень бросил на неё снисходительный взгляд:

— Сотрясение у боксёра — как у тебя насморк. А мне врачи запретили драться. Сосуды там, хрен его знает что…

— Понятно. А больше ты ничего и не умел, да? — Ленка не хотела ехидничать, просто вырвалось. Она все ещё не могла забыть, как Серый практически окрестил её «синим чулком».

— Почему? — обиделся тот. — Меня сколько звали — и начальником охраны, и в спортклуб. Только Мелихов меня уговорил…

— Вы давно дружите?

— Семь лет.

— Что он за человек?

— Игорь — парень нормальный, правильный, — охотно принялся объяснять Сергей. — Но с закидонами. Любит, чтоб всё по его было. Если сказал — сделать так, значит, делай так. Кстати, имей в виду. С Викой его ненаглядной не связывайся. Если ты ей не понравишься — технический нокаут, и ты без работы. Она с нашим прежним доктором сразу же разоср… короче, пришлось менять.

— Доктор тоже живёт в доме?

— Не-а. Приходящий. В доме постоянно тренер, он же массажист — Мелихов на всём экономит. Витёк — хороший мужик. Но он никакой власти не имеет. Он у нас новый и, наверное, временный. Вообще-то у Гоши официальный тренер — немец, Скоут, всем известный. И промоутер — тоже немец. Был и менеджер, как у людей. Но Мелихов в начале года взбрыкнул, со всеми переругался, договоры расторгнул и уехал из Германии.

А Белозерцев оказался весьма общительным! Он снова резко перестроился, обогнав несчастную, посмевшую ехать слишком медленно, девицу на «красненькой машинке», просигналил ей и продолжил:

— В России Мелихов никому не верит, промоутеров местных опасается — слишком привык к Западу. Пока ни к кому здесь не прибились, хотя предложения были. Правда, все знают, что у нас с бабками хреново, и такие условия предлагают кабальные, гады. Может, вернёмся во Франкфурт, под старое крыло, если Гоша опомнится. В принципе, на Мелихове же миллионы делать можно. А ты тогда решай — поедешь с ним или нет. Если возьмёт, конечно. Язык знаешь?

— Английский, я же говорила. А немецкий не очень…

— Ничего, пойдёт. Там все по инглишу шпрехают.

— «Шпрехен» — по-немецки, — автоматически поправила Ленка.

От обилия информации она впала в лёгкую панику, ей захотелось повернуть назад. Игорь уже казался самодуром, его жена — стервой. Непонятно, как с ними уживаться? Да ещё, возможно, он снова уедет. А Ленка только зря будет время терять, вместо того, чтобы искать нормальное место. И главное, судя по истории с доктором, с сотрудниками здесь не церемонятся.

Нет, стоп. Не надо паники. Вчера Мелихов чётко изложил ей обязанности. Если что-то не понравится, или шеф окажется тираном, она просто возьмёт такси и уедет. Девушка крепко сжала в руках сумочку.

— Но, вообще-то, вряд ли он вернётся во Франкфурт в этом году, — продолжал трепаться Серый. — В планах было выступить ещё за одну версию, которую мы несколько лет назад потеряли. Но сейчас Игорёк не рискнёт, нет. Ему бы «ОДжиЭн» защитить… Без штаба, без менеджера! Да и Виктор — не Скоут. Что и говорить — последнюю встречу в январе Гоша и так провёл на зубах, едва вытянул — и не титульный был бой, ненужный, только ради бабок. Ольга добила его, конечно… Удар ниже пояса. Из-за неё из Германии и сбежал. А вот сейчас тут у нас назревает…

— Какая Ольга? — перебила его Ленка, окончательно запутавшись.

— Жена его, какая ещё?

— У него же Вика жена?

— Вика — это так. Они не расписаны. Да и не будет он больше жениться. А Ольга — сука ещё та. Бывшая модель. Мелихов всё для неё сделал — как королева жила. Нет. Мало ей. Ушла к немцу одному, крутику местному. Баронесса фон Штольц — звучит, а?

— А дочка?

— Настю оставила Гоше. Он так радовался, дурак, что отдала… А сам с девчонкой теперь мучается.

— Почему это мучается? С собственным ребёнком? — возмутилась Ленка.

— Увидишь, — многозначительно ответил парень.

Замелькали огни коттеджного посёлка. Миновав солидный пункт охраны, подъехали к одной из усадьб. Ограда выглядела внушительно, но размер территории в свете горящих на участке фонариков было не разглядеть.

Ворота открыл пожилой охранник. Серый бросил Ленке: «Иди в дом и не дрейфь», высадил её, а сам поехал ставить машину в гараж. Девушка пересекла двор, подошла к крыльцу, потянула на себя тяжёлую дубовую дверь и переступила порог дома. Попала в просторный, пустой холл, постояла немного и нерешительно толкнула следующую дверь. Никто не встречал, и Ленка воспользовалась этим, чтобы оглядеться.

Интерьер комнаты (а это была гостиная) производил двойственное впечатление. Часть мебели казалась просто роскошной, такую Ленка видела только в журналах. Но отделку помещения явно производили наспех, да и дизайнера, видимо, не нанимали. Два кресла в стиле барокко с зелёной обивкой и столик натурального тёмного дерева абсолютно не сочетались с модерновым и не слишком дорогим диваном терракотового цвета. Создавалось впечатление, что всё здесь какое-то временное. На пустую стену так и просились картина или светильник, но вместо этого где-то сбоку висел плакат с изображением самого Мелихова в перчатках и в огромном поясе с круглой бляхой посередине. Зато порадовал настоящий камин по левой стене — в домах с камином Ленка никогда ещё не бывала.

Из боковой двери выглянула женщина лет сорока, в чёрных брюках и светлой блузке навыпуск.

— Здравствуйте, — пробормотала девушка.

— Вы — Лена? — поинтересовалась женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я Света, горничная.

Ленка представляла себе горничную несколько иначе, как минимум, в белом переднике и чепце, и очень обрадовалась, что всё здесь так просто. Света, однако, разглядывала девушку с некоторым сомнением.

— Ну что, пойдём, покажу твою комнату? И давай сразу на «ты», ладно? Не возражаешь?

— Нет, конечно, — поспешила заверить Ленка.

— А-а… Ну, хорошо. А то кто тебя знает. Мне сказали: администратор, второй человек после шефа. Я уж боялась, что за новая метла…

— Кто сказал? — удивилась девушка.

— Шеф и сказал. Говорит, приедет помощница — все вопросы к ней. Нечего, мол, теперь ко мне по ерунде приставать.

Ленка немножко испугалась. Кажется, Мелихов и в самом деле решил возложить на неё все свои дела. А сможет ли она, справится? И когда же диплом писать?

— А вообще, ты знаешь, — продолжала горничная, — у нас тут полный бардак. Повар кричит на тренера, тренер — на повара. А с ногой у тебя что — растяжение?

— Да, — трусливо соврала Ленка.

Они вышли из гостиной, прошли пару шагов направо, и Света распахнула перед девушкой дверь по другую сторону коридора:

— Устраивайся пока. Завтра покажу дом.

Прежде чем уйти, горничная ещё раз оглядела девушку с ног до головы:

— Странный он какой-то, Игорь… Мог бы кого посолиднее взять. Кто тебя слушать-то будет?

— Он не говорил, что кем-то управлять надо, — девушка серьёзно обеспокоилась и решила поделиться с доброй женщиной своими сомнениями. — Говорит, расписание составить, за меню проследить, на письма ответить…

— Во-во! А как ты составишь и проследишь, если всех не построишь? Мелихов — он только на вид упёртый. А так к нему каждый подходец находит. Зато теперь на помощницу кивать будет — мол, я ни при чём, это всё она, отвяжитесь! Ясно? Он и сам сорваться может, наорать, да вот только не по делу всегда. Вика тоже покомандовать любит. Повезло тебе, что её нет сегодня. А так обычно весело у нас, только держись. Ну, я-то свои обязанности выполняю, с меня спрос маленький, — Света гордо тряхнула волосами. — Ладно, спокойной ночи.

И горничная вышла. Ничего себе, «спокойной ночи»! Ленка вспомнила, что обещала позвонить маме, спешно набрала ей с мобильника и как можно убедительнее заверила, что всё в порядке.

Комната оказалась вполне приличная, Мелихов даже поставил помощнице письменный стол и компьютер. Раскладной диванчик в углу, кресло — снова не в тон, но очень удобное, встроенный шкаф, зеркало… Девушка подозревала, что всё это куплено совсем недавно, мебель пахла новизной, похоже, никто здесь ещё не обитал. Она быстро разложила свои немногочисленные пожитки. А где же в доме туалет?

Часы показывали половину десятого. В коридоре, к счастью, горел свет, Ленка двинулась наугад влево, прошла метров семь и упёрлась в дверь. Приоткрыла и увидела большой тёмный зал, на полу — мат. «Кажется, это называется татами, — вспомнила она, — или татами — только у борцов?»

Девушка повернула обратно. Двойные двери гостиной были распахнуты, а в комнате разговаривали оба её знакомца — будущий шеф и Белозерцев.

Ленка поколебалась секунду и вошла, поздоровавшись. Мелихов обернулся:

— А, привет. Как устроилась? Завтра с утра — сразу ко мне, объясню всё раз и навсегда, и можешь приступать.

— Хорошо, — кивнула она, стараясь выглядеть уверенно. — А почему вы моего звонка не дождались, вот его прислали? Вдруг бы я не поехала?

— Ты бы и не поехала, если бы я его не прислал, — усмехнулся Игорь. — Скажешь, нет?

— Да вы психолог… — удивлённо ответила девушка. — А когда мы перешли на «ты»?

Она очень устала от дороги и впечатлений и ещё не успела привыкнуть к мысли, что у неё появился начальник. К тому же, её продолжали мучить сомнения. За деньги она не держалась, они были слишком нереальными, чтобы бояться потерять их. Если бы Мелихов передумал, Ленка, наверное, испытала бы сейчас облегчение.

Вдобавок она опасалась фамильярности со стороны чемпиона. Интуиция подсказывала ей, что чрезмерная почтительность заставила бы его проявить высокомерие. Девушка ещё в машине решила, что не позволит никаких «закидонов» со стороны шефа. Правда, пока он повода для беспокойства не давал, но кто его знает…

— А ты что, против? — в свою очередь удивился Игорь. — Собственно, я тут со всеми на «ты».

— Нет, не против… если сначала спросить, — буркнула Ленка. — А вас мне как называть? По имени-отчеству?

— Зови по имени и на «ты». Покажем остальным разницу. Ты — главная в доме, запомни. С этого момента — весь штат у тебя в подчинении.

— Вы мне об этом не говорили, — она снова забеспокоилась. — Думаете, кто-то будет меня слушать? Вы говорили только о расписании…

— А теперь говорю. Будут слушать, куда денутся. Имей в виду: начнут ходить ко мне переспрашивать — первый раз пресеку, второй — будет означать, что не справляешься. Но, я уверен, ты справишься.

— Гош, а я? — поинтересовался Серёга с усмешкой. — Мной она тоже будет командовать?

— Нет, тобой не будет. Вы — на равных. Вопросы есть?

— Ну, спасибо тебе, братан, — покачал головой парень. — Её ты со вчерашнего дня знаешь, но мы уже на равных…

Впрочем, особого недовольства в его голосе не было, скорее ирония.

— Хорош тебе, Белозерцев! Я про работу говорю, а не про дружбу. Тебе лишь бы дуться… — Мелихов принял его слова всерьёз.

— Игорь, а где тут у вас туалет с ванной? — Ленка решила прервать разборку.

— Чё, Светка не показала? — возмутился Серый.

— Я забыла спросить.

— Да прямо рядом с твоей комнатой дверь, только на ней никаких знаков нет, — объяснил Мелихов. — Не заблудишься.

Девушка заметила, как Белозерцев поднял брови, но не поняла, что его так удивило.

— Спасибо. Спокойной ночи.

Она ушла, не дожидаясь разрешения. Туалет, а вместе с ним и шикарный санузел с огромной ванной, больше напоминающей бассейн, действительно, быстро нашёлся. Ленка думала, что не заснёт в эту ночь, но усталость сделала своё дело. Девушке только и хватило сил, чтобы установить на телефоне будильник. Едва коснувшись головой подушки, она провалилась в глубокий сон.

***

Снилась ей какая-то чепуха, сборная солянка из дневных впечатлений. Вечером она не успела задаться вопросом, а где же в доме ребёнок. Но всю ночь ей виделась девочка — то грудная, то уже довольно большая. Загадочные слова Серого относительно дочери Мелихова вылились в странные образы. Тельце у Насти было маленькое, а голова огромная — Ленка как-то видела такую патологию в телепередаче. Девочка плевалась во всех, кто к ней приближался. Ленка решила обхитрить её и отвлечь, трясла погремушками, рассказывала что-то и в результате подошла достаточно близко. Но тут в дверях показалась Вика — представить жену Игоря было совсем не трудно. Настя плюнула в неё изо всех сил, но попала в Ленку и дико завизжала.

Девушка подскочила на диване и несколько секунд осознавала, где она. Верещал будильник. Ленка сначала переставила его на повтор, но передумала и заставила себя встать. Накануне она не уточнила, во сколько должна явиться, и решила, что лучше быть умытой и причёсанной, чем бежать в последний момент в туалет. Несколько секунд соображала, что надеть — джинсы или брюки, выбрала джинсы. В четверть восьмого девушка вышла в коридор в полной боевой готовности.

Она решила, что искать хозяина следует в гостиной. И у самых дверей столкнулась с горничной.

— А, привет! Как спалось? — приветливо поинтересовалась та. — А я уже всё убрала, шеф не любит, когда я при нём вожусь, вот и встаю пораньше.

— Во сколько же он поднимается?

— Да уже час как в тренажерке.

Ленка испугалась: значит, она проспала? Игорь сказал — с утра сразу к нему, но можно ли беспокоить его во время тренировки? Девушка нерешительно направилась по коридору к спортивному залу и остановилась под дверью, за которой доносились голоса и глухие удары. Ленка потянула на себя ручку.

Чемпион стоял к ней спиной и бил по груше. Обнажённый по пояс, в боксёрских шортах, больше напоминающих широкие трусы, он производил сильное впечатление. На крепких мускулистых плечах блестели капельки пота. Ленка попятилась, но Игорь, словно почувствовав её взгляд, быстро обернулся.

— Привет. Заходи!

В обуви было неудобно ступать по мягкому. Девушка сделала шаг и встала. Только сейчас она заметила в глубине зала мужчину, на вид немного постарше Мелихова.

— Знакомьтесь! Мой тренер — Виктор. Вить, это Елена, моя помощница.

Мужчина приветливо кивнул.

— Вот с ней и согласуешь расписание, — добавил Игорь.

— Лена, — поспешно заговорил Виктор, — вы должны повлиять на своего шефа. Силовые тренировки не должны проходить на пустой желудок. Только небольшая разминка перед завтраком. А вот днём…

— Днём мне некогда, приедет Вика, — отрубил Мелихов. — К тому же завтрака ещё час ждать, а я встаю рано, привычка со спортшколы осталась.

Тренер только покачал головой, а Игорь, ничуть не смущаясь, улегся на спину и принялся качать пресс. Он совсем не задыхался и продолжал при этом отрывисто, в такт, давать указания.

— Значит, Лен. В зале ходим. Без обуви. Разуйся. Подойди.

Девушка скинула туфли, радуясь про себя, что надела под джинсы новые носочки, прошла к стене под внимательным взглядом Виктора — босиком она хромала сильнее, и огляделась. Несколько тренажеров в углу, не застеленном матом, — силовой, беговая дорожка, велосипед, ещё какой-то непонятный агрегат. Турник, лестница, груши разных форм и размеров. На полу валяются плоские квадратные предметы с раструбом для ладони, кажется, это называется «лапы».

Всё в этом помещении дышало культом тела и физического здоровья. Стены в зале сплошь увешаны зеркалами, в промежутках — плакаты с изображением Мелихова. Через крохотное, высоко расположенное окно, свет с улицы почти не проникал, поэтому были включены лампы дневного освещения. На свои многочисленные отражения Ленка старалась не смотреть, она выглядела здесь инородным существом — хилым, жалким субъектом.

— Первым делом. Согласуешь с Виктором. Расписание тренировок, но так. Чтобы не мешало. Другим делам, — продолжал шеф.

— А какие другие дела?

— Ежедневник есть? Потом купишь. Я тебе накидаю. За завтраком. Главное. Послезавтра. День рождения Насти, — Мелихов вскочил с ковра и отправился к турнику.

— Дыши правильно, после поговоришь, — буркнул тренер, но Игорь продолжал.

— Приём будет скромным, но надо всё устроить. Обзвонить гостей, — он начал подтягиваться, — и уточнить время. Список передам. После завтрака. Познакомлю c поваром.

— А что с документами, в которых надо разобраться?

— Про бумаги отдельно. Пока не грузись.

Подтянувшись раз тридцать, Мелихов спрыгнул. Девушке показалось, что тренируется он вовсе не под руководством Виктора, а так, как захочет сам.

— Я в душ, — бросил чемпион и скрылся за маленькой дверцей в углу зала.

Тренер вздохнул и выразительно уставился на помощницу в поисках сочувствия.

— Вот что прикажете делать? Вообще не понимаю, на кой я ему здесь нужен… Вот он точно выразился — чтобы тренировки не мешали другим делам! Разве это подготовка?

Мужчина понравился Ленке — телосложением он напоминал Мелихова, только был немного повыше и потоньше в плечах, лицо — открытое, серьёзное и доброжелательное. Быстрые светло-серые глаза смотрели с приязнью. Девушке тоже захотелось поделиться своими сомнениями.

— И я не понимаю пока, зачем я ему… Если он вас не слушает…

— Может, вместе попробуем? — предложил Виктор. — С союзником мне будет легче.

Она кивнула:

— Давайте, вы составите план тренировок, но точное время не пишите — только укажите длительность и в каких промежутках между едой. А я попробую всё это вместить в расписание.

— Попробуйте… — без особой надежды согласился тренер. — Существуют научно разработанные распорядки дня, я дам вам почитать, только они не про нас. Тут спортивный врач обещал меню набросать — да с нашей Раей это не пройдёт. Она подружка матери Игоря. И вот они вместе: «Мальчик должен питаться…» А «мальчик» семь лет в Германии прожил на грамотном режиме, и вдруг мамочка вспомнила, что сынок пирожков в детстве не докушал.

— А разве его мать не в Иркутске?

— Так он её сюда перетащил, купил ей квартиру в Москве, обеспечивает. А она в ответ заботу изображает. Хотя сын от неё ещё в детстве уехал, она только дочерью и занималась.

— У Игоря есть сестра? А где она? — полюбопытствовала Ленка.

— Марина? Да тоже здесь. В Москве несколько лет уже, вышла замуж, через полгода развелась. Вика — как раз её подружка, через сестру и познакомились. Этакие гламурные дамочки.

— Не нравятся вам, да? — в лоб спросила девушка.

— Абсолютно, — честно признался Виктор. — Высокомерия столько… Обращаются со мной как с прислугой. Награды мои или образование их не волнует, у них один критерий — бабки. А с этим у меня плохо. Выпал из обоймы, на тренерскую перешёл, в спортклубах работал. Вот Серёга, спасибо, про меня вспомнил, пригласил к Мелихову. Ребята хорошие, но… Не люблю, когда мой труд насмарку идёт, хочется результат видеть.

— Разве у Игоря плохие результаты?

— А это ещё неизвестно. Он из Германии в неважной форме вернулся и, похоже, рукой на всё махнул. А ведь в спорте про неудачников быстро забывают. Находятся новые чемпионы…

Виктор оглянулся — шум воды в душе прекратился, и вышел Мелихов, даже не полуголый, а голый, только полотенце обернуто вокруг бёдер. Увидев, что Ленка ещё здесь, он поднял брови, но подошёл к ним без всякого стеснения.

— Пообщались?

На лице у тренера появилось беспокойство — наверное, пожалел, что слишком разоткровенничался.

— Немного, — уклончиво ответила она.

Игорь, похоже, не испытывал никакого дискомфорта, находясь рядом с ней в таком виде.

— Лена, я тогда всё подготовлю и зайду к вам, — сказал тренер словно в продолжение разговора и повернулся к Мелихову. — Ты в какой комнате девушку поселил?

— Рядом со мной. Лен, иди в столовую, я через десять минут буду.

— А столовая где? — с облегченьем выдохнула она, мечтающая уйти отсюда так, чтобы это не выглядело бегством.

— Смежная с гостиной — видала вчера стеклянную дверь?

***

В столовой уже сидел и уплетал за обе щеки Белозерцев. Вслед за Ленкой подошёл и Виктор, улыбнулся ей и занял место рядом.

«Сколько же здесь всё-таки народу», — подумала она про себя. Горничная, компаньон, охранник, повар, наверняка и садовник имеется. Да, ещё няня, и вот теперь администратор. Может, так и делают чемпионов, или это только Мелихов денег не считает?

— Привет! — с набитым ртом поздоровался Серый. — Присаживайся. Ну, как ты? В порядке?

— Да вроде бы… — неопределённо ответила Ленка.

— Не переживай, — почему-то утешил парень.

Сегодня он пребывал в благостном настроении. Вошла горничная с подносом, поинтересовалась, что будет на завтрак помощница — омлет или яичницу с ветчиной. Девушка ограничилась бутербродом с сыром. Она могла спокойно приготовить его сама, но Света не позволила — это была её вотчина. Поэтому Ленка ещё несколько минут ёрзала на стуле, глядя, как совершенно чужой человек режет, наливает и подает ей.

— А ты не тренируешься? — поинтересовалась она у Белозерцева.

— Не-а. На тренажёрах только балуюсь. Мне большой спорт уже кукиш показал. Нет, ну, могу с Гошей, конечно, по лапам побить или в паре постоять. Но Витька ругаться начинает.

Тренер покачал головой:

— Да ты на себя одеяло тянешь. А мне не победа твоя нужна и не его травмы, а чтобы ты ему ассистировал. Ты забыл — у тебя весовая категория какая?

Серый только отмахнулся. Вошёл Мелихов. Он надел тренировочные брюки, но и только. На голых плечах — небрежно наброшенное короткое полотенце. Неужели так и сядет за стол?

Игорь занял место напротив и принялся за еду. Девушка быстро перекусила и теперь ждала указаний, но никто не обращал на неё внимания. Мужчины переговаривались, обсуждая на профессиональном сленге потенциального соперника. Света уже начала уносить тарелки и разливать кипяток, когда Мелихов, наконец, переключил внимание на новую сотрудницу.

— Лен… Запоминай. Значит, сегодня в двенадцать мы с Викой едем в Москву, пообедаем там, посмотрим Насте подарок. Ты пока осваивайся. Ещё. Дам тебе договоры на спарринг, суммы обговорены, просто глянь, я подпишу. Спарринг-партнёров двое: Зуев и Исламбеков. Согласуй с ними время, втисни в расписание тренировок. Теперь самое главное. На этой неделе приезжает команда Будреса — свяжутся с нами. Запишешь информацию. Мы должны внести изменения в контракт на бой — договорись о встрече. Поприсутствуешь, посмотришь, что за публика эти мексиканцы. Вот, возьми…

Игорь протянул ей записную книжку.

— Найдёшь телефоны боксёров — Серёга тебе поможет. Будет два спарринга в неделю, лучше, чтобы каждую неделю оба партнёра были. У них разная техника, Исламбеков — левша. Но на послезавтра ничего не планируй.

— А когда переговоры?

— Пока не знаю. Переводчик, или кто там, позвонит по мобильному — вот этот аппарат специально для таких контактов. Возьми себе, — Игорь протянул ей сотовый. — В моё отсутствие к телефону будут подзывать тебя. Свет, слышишь? К телефону зови Лену. Кстати, и когда я дома — тоже. Пусть сама решает — буду я говорить или нет.

«Нормально, — подумала Ленка, — скажу, что занят, а ты на меня потом собак спустишь!»

— Тогда дайте мне список людей, к которым вас звать при любых условиях, — заявила она.

— Такие люди мне на личный мобильный звонят. Хотя… Ты права, его тоже возьми на себя. Иной раз приходится прерывать тренировку, а партнер ждёт — некрасиво.

— Ну, а к Вике-то или маме? — вмешался Белозерцев. — Ты что, своих женщин не знаешь? Ленка же у них и виновата будет.

Девушка благодарно посмотрела на него — вот уж от кого не ожидала такой уместной поддержки! Шеф задумался.

— А что… — вдруг заявил он. — Никаких исключений. Они-то больше всего меня и достают, а послать — не пошлёшь. Ты, Лен, будь с ними построже. Для тебя главное — мой приказ. А на вопли внимания не обращай.

— Вы уверены? Попрекать не станете? — нерешительно начала Ленка.

— Не стану, не беспокойся. Спасибо скажу, — усмехнулся Мелихов. — И мы на «ты», забыла?

— Ты чё, Гош? Войны захотел? — обалдел Серый.

— Нет, порядка. И покоя.

Ленке не нравилось это всё больше и больше. Она вспомнила слова горничной, предостережения Белозерцева и не выдержала.

— Ясно. А когда терпение у них закончится, найдёшь себе другого козла отпущения, так? — Ленка обратилась, наконец, к шефу на «ты» и теперь, затаив дыхание, ждала ответа.

— Козу, — хмыкнул Белозерцев.

Игорь нахмурился, сильно выраженная морщина у него на переносице стала ещё глубже. Казалось, он собирался сказать что-то резкое, но удержался:

— Будешь делать, о чём прошу, в обиду не дам. Лен, кто-то должен их всех ограничивать. Сил моих нет с бабами разбираться, честно тебе говорю. Ты не пострадаешь, обещаю.

— Да? — недоверчиво переспросила она. — Ладно, ловлю на слове. А что с днём рождения? Где список приглашённых и телефоны?

— Телефоны в книжке, я же тебе дал! Серый знает, кого пригласили. Но звони всем сама, пусть привыкнут общаться через тебя. По-хорошему надо бы приглашения разослать, да уже поздно. Назначь время, которое сочтёшь нужным, но не раньше обеда, конечно. Потом обговори всё со Светкой и поваром.

— Но я не умею проводить приёмы!

— Ты просто встретишь гостей, проконтролируешь кухню и поприсутствуешь. Пусть все тебя знают.

Теперь Ленка лихорадочно думала, как сформулировать главную проблему. И снова на выручку пришел Белозерцев.

— Ну-ну… — он смотрел на друга с нескрываемым сарказмом. — Лен, а у тебя есть, что надеть по такому случаю? В смысле — платье там вечернее?

— Если надо заехать домой — Серый отвезёт, — кивнул Мелихов, не замечая его взгляда. — Возьмёшь там платье, косметику…

Девушка ничего не ответила — она понятия не имела, как выйти из положения. Решила поменять тему и задала вопрос, который давно её интересовал.

— А где же Настя? Спит ещё?

— Настя со вчерашнего дня у бабушки. Завтра вечером привезут. Имей в виду — это не моя мама, а бывшая тёща. На причитания внимания не обращай. Столько разговоров о воспитании, а сама дольше двух дней не выдерживает.

— Можно подумать, твоя выдерживает, — негромко произнёс Серый.

— А сколько Насте лет? — спросила Ленка.

— Четыре, то есть уже пять исполняется. Этот геморрой — не твой, а няню предупреди, чтобы ребёнок под ногами не болтался.

— Виктор, — вспомнила она и повернулась к тренеру, — по поводу меню… Когда приедет ваш доктор?

— Был вчера, собирался теперь в пятницу. Можем раньше позвать, если от этого будет прок.

— Конечно, будет, — удивилась девушка. — Иначе зачем нужен спортивный врач?

Виктор раздражённо пожал плечами, Мелихов сделал непонятную гримасу, а Серый многозначительно ухмыльнулся.

— Игорёк, а когда же ты Леночке Раю представишь? — спросил он.

— А, да… — нехотя произнёс шеф. — Свет, приведи, пожалуйста, Раису.

— Ну, это уже без меня, — заявил тренер.

Он поднялся с места и отправился к выходу, но вдруг притормозил у дверей.

— Кстати, Лен. Что у тебя с суставом? Извини, конечно, что спрашиваю, но Марк — он у нас большой спец по любым травмам, так что можешь воспользоваться случаем. Похоже на давний, неверно сращенный перелом.

Тон у него был деловой, и Ленка не почувствовала унижения, но невольно бросила взгляд на остальных. Белозерцев с любопытством прислушивался, однако Мелихов пил кофе, погружённый в свои мысли — тема оставила его равнодушным.

— Почти угадали. Но… спасибо, это бесполезно.

— Почему? Я и не такие случаи видывал.

— Да, ладно тебе, Лен, — поддакнул Серёга, — расскажи, чего уж там.

Очень вовремя появилась и горничная.

— Рая придёт через три минуты, — объявила она и принялась неспешно убирать со стола.

Ленка решила, что лучше рассказать эту историю один раз и при всех, чем повторять потом каждому.

— Это родовая травма, — неохотно начала она. — Сначала не заметили, потом, когда научилась ходить, спохватились. У меня было три операции — но всё попусту. Первый раз — диагноз неправильно поставили. Потом, в шесть лет, сломали ногу и попытались срастить кости заново — но срослось неправильно. Третью операцию начали в восьмом классе, но так и не сделали — что-то произошло, реакция на наркоз, что ли. Родители испугались и решили больше не трогать.

— А ходить тебе больно? — жалостливо спросила Света.

— Нет, вообще-то. Только если пытаюсь наступить правильно, с нормальным нажимом — тогда очень больно. Сустав в непривычном положении оказывается, ну и…

— И всё-таки с Марком поговори, — посоветовал Виктор.

Из двери, ведущей в коридор, появилась черноволосая, крупная, но все ещё стройная женщина лет пятидесяти. Выражение её длинного, лошадиного лица больше подошло бы паспортистке в ДЭЗе, нежели поварихе. По крайней мере именно так встречают посетителей в присутственных местах — неприветливым взглядом и крепко сжатыми губами. Чёрные, слегка навыкате глаза Раисы смотрели подозрительно, весь её вид выражал готовность к бою. Тренер сразу же демонстративно вышел из комнаты через другую дверь.

— Рай, это Елена, моя помощница, — сообщил Мелихов. — С этого момента согласовывай, пожалуйста, с ней всё — меню, время обеда, любые вопросы.

Он старался говорить твёрдо, но Ленка с удивлением заметила, что в его всегда уверенном голосе появились нотки заискивания.

— Зачем это мне согласовывать с кем-то меню? — Рая поджала губы так, что от них осталась одна только складка. — Я с семнадцати лет на кухне! Что может мне открыть эта… Откуда она вообще у тебя взялась?

Повариха, очевидно, не входила в число лиц, обращающихся к шефу на «вы». Вот тебе и «покажем всем разницу»!

— Лена — мой администратор. Она вполне компетентна, — Мелихов попытался придать интонациям весомости.

Повариха одарила девушку новым уничижительным взглядом, круто развернулась и отправилась восвояси. Игорь виновато поморщился:

— Слушай… Ты мне здесь особенно нужна. Понимаешь… Рая — протеже моей матери, наша давняя знакомая, ещё с Иркутска. Я с ней ругаться не хочу. Но ты — делай, что сочтёшь нужным. Виктор давно зудит про диету, и он прав.

Да уж… И как, интересно, Ленка должна бороться с этим конём в юбке? Девушка разозлилась.

— Хорошо, — спокойно ответила она. — А если не получится мирно? Могу я принять меры?

— Ради Бога, — обрадовался Игорь. — Ты, главное, не пугайся. Всё будет нормально.

Покончив с неприятным вопросом, шеф встал из-за стола и отправился в гостиную. Серый возвёл глаза к потолку. Девушка поблагодарила Свету за завтрак и обратилась к нему, помахав записной книжкой:

— Этим когда займёмся?

— Давай, когда Гоша отвалит.

— Тогда я пока к себе.

***

Игорь уселся на диван и взялся за пульт от телевизора. Вика приедет только через пару часов. Хотя для неё куплен дом в соседнем коттеджном посёлке, сегодня она ночевала в Москве. Однако обещала зарулить за Мелиховым.

Игорь не хотел признаться в этом даже себе, но после той аварии под Франкфуртом, когда он ехал ночью один от адвоката, злой и не в себе, он старался пореже садиться за баранку. Машина тогда перевернулась, Мелихов отделался несколькими царапинами, но в душе поселился страх. Никто не должен был знать об этом, даже Вика. Хорошо, что она сама обожает автомобили, у неё отличный, мужской стиль вождения и огромный стаж. К тому же девушка не упустит шанса побывать у него дома и принюхаться — не было ли в её отсутствие кого другого. Точнее — другой.

Но пока заняться было нечем. Игорь автоматически щёлкал программы, не задерживаясь на одном из каналов больше минуты. Из столовой вышел Белозерцев и плюхнулся в кресло напротив.

— Ты чего? — удивился Мелихов, заметив его красноречивый взгляд.

Приятель только покрутил пальцем у виска.

— Ну, и что это значит? — поморщился Игорь.

— Вот уж не знаю, у кого из нас туго с мозгами…

— Короче! — приказал шеф.

— Пожалуйста. Ленка эта смоется от тебя завтра же. Ну, или после первого разговора с тётей Раей.

— Не думаю.

— Ты что, правда, считаешь, что она справится с Райкой? Ничего не скажешь, сэкономили на менеджере! Тоже мне — администратор… Шейка тоненькая, глазки испуганные. Привёз ребёнка и хочешь, чтобы её кто-то слушал. Да её съедят тут!

— Глупости. Девочка твёрдая, цельная. В глазах — интеллект. Справится.

— Да она только Настёну твою увидит — и хорош…

— Заметил, нет? Настю я на неё вешать не собираюсь, — у Мелихова сразу испортилось настроение.

— Гош… Послушай умных людей. Тут Викуся на все сто права — малой специалисты нужны, педагоги всякие детские. Ну, мы же узнавали, тебе всё понравилось. Десять пацанят в группе, там и врач, и психолог, и развлекают, и лепят там… пляшут. Бассейн есть. А в выходные забирать будешь.

Игорь помотал головой.

— Нет… Не могу пока. Ольге на неё плевать. Теперь я в садик запихну. Не могу я, Серый. Жалко… Думаю, лучше няню сменить. Верка совсем бесхребетная.

— Оставил бы Настю в Германии — никуда бы не делась твоя баронесса! Ты же сам настоял: «Заберу, выращу…»

— Шутишь? Вспомни получше! — нахмурился Игорь. — Забыл, как там Настя… Пока эта… любовью была занята… Да ей всегда не до ребёнка было!

— А тебе до ребёнка, можно подумать! А няньки? До этого была Антонина — та слишком жёсткая, типа. Мол, девочке нужна ласка. Верка её облизывает — наоборот, слишком мягкая… Тебе не угодишь. Воспитывай сам!

— Вот я и воспитываю!

— Ага… воспитываешь. Да, кстати… Ты как себе эту Ленку представляешь на Настином дне рождении?

— А что?

— Не врубаешься? Она же не формат для твоих дам. Я даже не про хромоту сейчас. Ты глаза её видел, когда про наряд заговорили? Могу поспорить, она сегодня в своих самых парадных джинсах.

— Да, пожалуй, ты прав… — сообразил Игорь. — Значит, девчонку надо приодеть. Вот только согласится ли?

— А куда она денется?

— Нет… Тут надо преподнести правильно, не напугать, — Мелихов вдруг с подозрением уставился на Серого. — А ты-то чего паришься? Ты же вроде как недовольный был, что я её взял? А теперь столько заботы!

— Ну… Всё-таки это я её нашёл, — замялся парень, — значит, отвечаю…

А потом сам засмеялся:

— Не знаю, Гош. Ну, вроде она такая… Не знаю даже… Девчонка, как девчонка, симпатичная, хоть и… Говорит, и немецкий знает, прикинь?

— Я в курсе. А тебе вроде умненькие не нравились? — усмехнулся Мелихов. — И характером она не ангел — ты верно подметил. Говорит, что думает, а хитрости — ноль. Как будто это мы с тобой кастинг проходим — возьмёт или нет в начальники.

— Ага… Другая ухватилась бы за это место — на цыпочках перед тобой бегала, а эта своего счастья не понимает. Сейчас посмотрит день-два, да и сбежит, ей-богу, сбежит! Помогут…

Игорь упрямо повёл плечами. Но добавил уже не так уверено:

— Одно точно. Райка матери накапает, и они вдвоём за меня возьмутся.

— Не понимаю я тебя, Гоша. Чего ты так над матерью трясёшься, что она скажет? Двадцать лет без неё жил — а тут вдруг…

— Вот именно поэтому, — отрезал Игорь. — Тебе не понять. А я, может, впервые мамину любовь ощутил, за эти-то годы.

— Угу… Потому что сыночка теперь крутой мальчик, в Москву забрал. Сам же рассказывал, мама у тебя — Нина была.

Мелихов бросил на него досадливый взгляд. В голове послушно всплыла картинка из прошлого. Маленькая квартирка, в которой обитали тренер с женой. Аккуратный, по-спартански убранный уголок Петровича и Нинин «кабинет» — захламлённая, забитая книгами комната. Диванчик в углу, на котором частенько ночевал воспитанник. И сама Нина — издёрганная на работе, в застиранном халате, с конским хвостиком на седой, некрашеной голове. Ну и противной же она казалась выжатому после тренировки подростку, когда, отложив на глубокую ночь кучу непроверенных тетрадок, нависала над ним, как мегера: «Спорт — спортом, а вот человеком я тебя сделаю!» «Своих бы завела и воспитывала, — бесился про себя Игорь, вглядываясь в непонятный, никому не нужный текст. — Мало ей школы!» Тёр глаза и сетовал, что не остался в интернате, польстился на домашний борщ и котлеты…

— Была. Только я этого не понимал, — медленно ответил он, отгоняя от себя призраки прошлого.

— Так и не нашёл Петровича, да? — сочувственно спросил Серый.

— Да где там. Я последний раз перед свадьбой с ним разговаривал. А этой зимой позвонил — чужие люди к телефону подходят, мол, ничего не знаем.

— А если сгонять туда?

— Ездил же весной. Говорят, квартиру через агентство купили, хозяина два раза видели. Вроде как в Питер к родне переехал.

Он махнул рукой.

— Только на мать ты зря гонишь. Она-то как раз — не поэтому… не за деньги.

— А Вика?

— Ну, Вика… Наверное, любит… пока. Я этот крючок больше не заглотну.

— Да уже заглотал. Сразу же ей — дом, тачку… Такой, блин, тяжёлый бой — и ради чего? Новую тёлку одеть? Понты в порядке, зато на массажисте приличном мы экономим.

— Если она и пользуется… то и я беру по полной. Вика могла и покруче себе найти, чем чемпион на закате карьеры. Вспомни — спальню отделывали, пошли по дешёвому варианту. Так Вика даже слова не сказала.

— Да ну ещё бы! После «Лексуса-то…

— Хорош уже, Серый, меня донимать. Чё ты во всё лезешь? — отшвырнул пульт Мелихов.

— Да я вообще уехать могу! — обиделся друг. — Крутись тут со своими бабами сам. Теперь ещё одну завел.

— Езжай, давай, — отмахнулся Игорь и встал. — Да, кстати… Спасибо, что напомнил. Пойду, поговорю с ней.

***

Итак, он наделил её практически неограниченными полномочиями. Непонятно, почему Мелихов так уверен, что она справится? Похоже, ему нужен совсем другой администратор: жёсткая дама с металлическим голосом. Или он выбрал Ленку, чтобы обмануть окружающих её скромным видом? Так сказать, чтобы не встали прежде времени в боевую стойку? Нет, всё равно непонятно.

Ясно одно: Дракон оказался беспомощным перед самыми близкими. Видимо, и мать, и жена, и, наверное, ребёнок вьют из него верёвки. Про повариху и говорить нечего — сразу видно, что та претендует на особую роль. Света ведёт себя независимо и уже взяла с Ленкой покровительственный тон. А Виктор мечтает бороться с Раей чужими руками.

Серёга? Белозерцев, конечно, пофигист, но парень, кажется, не злой, хотя грубоватый и простой, как валенок. Как ни странно, девушка подумала, что именно к нему в случае чего можно обратиться за помощью. Вот только станет ли он вмешиваться?

Ленка позвонила маме, рассказала ей что-то бодрое, потом открыла компьютер и составила табличку с перечнем дел и сроками выполнения. А потом уже взялась за расписание, которое дал после завтрака тренер. Разговор с поварихой девушка решила отложить — сначала надо встретиться с доктором.

Она ещё раз пробежала глазами распорядок дня — всё ли в порядке. Вдруг послышался короткий стук в дверь, и в ту же секунду, не дожидаясь приглашения, вошёл Мелихов. Ленка резко повернулась на крутящемся стуле и уставилась на него с недоумением. А если б она была не одета? Дома она никогда не запиралась — у них в семье не принято было вламываться. А здесь, кажется, лучше не расслабляться.

Игорь расположился в кресле, широко расставив ноги, и ссутулился, уставившись куда-то вниз. Он так и не оделся. Ленка ещё в спортзале заметила обширную татуировку на его правой руке и едва удержалась, чтобы не поморщиться. Вот дурь… Абсолютная безвкусица. Сейчас девушка испытывала скорее недовольство, чем робость, но постаралась придать лицу выражение спокойного ожидания.

Наконец, Мелихов очнулся и посмотрел на Ленку, словно только что о ней вспомнил.

— Организационный момент, — начал он. — Послезавтра приём. В чём ты будешь?

— Больной вопрос, — сразу призналась девушка.

— Что, совсем ничего нет?

— Не знаю… Наверное, такого, что прилично в вашем кругу — нет. Есть нарядная блузка… Юбки я не ношу. А что должно быть? Вечернее платье?

Ленка проговорила это деловитым тоном, делая вид, что поправляет в таблице какие-то цифры.

— Тогда так, — Мелихов откашлялся. — Сегодня у тебя есть время, съездите с Серым, купите что-нибудь подходящее. Ну, только не яркое и не слишком вызывающее — ты не должна привлекать внимание.

— Вы… то есть, ты можешь представить меня в чем-нибудь вызывающем? — усмехнулась Ленка.

— Ну… — стушевался Игорь. — Я просто предупредил. На вкус Белозерцева не полагайся. Лучше с продавцами посоветуйся, только в магазин поезжайте хороший, Серый знает. Возьми ещё деловой костюм — для переговоров. Ну и… в парикмахерскую сходи, что ли. Так уж слишком… Как сказать?

— Как синий чулок? — подсказала девушка.

— Ну… нет. Просто слишком скромно.

— Я поняла, — Ленка улыбнулась, хотя стало немного обидно. — Постараюсь.

Она мысленно подсчитывала деньги в кошельке — придётся заезжать домой. Как ещё мама отнесётся к непредвиденным тратам?

— Вот-вот… — Игорь обрадовался, что девушка не надулась. — Деньги дам, на это не оглядывайся.

— Я не могу за чужой счёт, — забеспокоилась она.

— Это как бонус к зарплате. Знаешь — форма одежды, рабочим выдают.

Ленка только упрямо покачала головой.

— Слушай! — начал выходить из себя шеф. — Я тебя что — покупаю, что ли? Или в любовницы зову?

— В голову бы не пришло, — нахмурилась она.

— Ну и… — Игорь поморщился и почему-то уставился в окно. — Сама же себе не купишь. Короче, надо для дела.

Голос у него стал какой-то скучный — видно, и без неё проблем хватает.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Вычтете у меня из зарплаты тогда.

— Посмотрим, — неопределённо сказал Мелихов.

— А чего смотреть?

— Хочешь совсем без зарплаты остаться?

— А что, бывают платья за две тысячи баксов? — засмеялась Ленка.

Названная сумма заработка всё ещё звучала для неё нереально.

— И подороже бывают, — спокойно ответил он. — Ладно, потом разберёмся. Дешёвку не берите. Будут вопросы — звони, не стесняйся.

Она пожала плечами — фасон, что ли, с ним согласовывать? Но промолчала. Казалось, разговор окончен, однако Игорь остался на месте.

— У тебя есть какие-нибудь… пожелания, что ли? Тебе здесь удобно? — спросил он после небольшой паузы.

— Да, спасибо, всё нормально.

Ленка начала испытывать непонятное беспокойство. Ей хотелось, чтобы он поскорее ушёл. Или, наоборот, не хотелось?

— А… ты всегда в таком виде по дому ходишь? — вдруг ляпнула она.

— В каком? — поднял брови Мелихов.

— В полотенце, — весело ответила девушка.

— Тебя это смущает?

— Да нет. Но за стол так садиться…

— Вот как? Учишь меня этикету?

— Не-а, правилам приличия.

Мелихов, казалось, решал, поставить ли помощницу на место или отнестись к её реплике с юмором. И выбрал второе.

— О, кей, — изображая серьёзность, кивнул он, — больше не буду. Ты — мой администратор. Вот и командуй. Что мне ещё сделать? Побрызгаться туалетной водой?

— Не помешает, — поддержала его тон Ленка.

Повисла длинная, но отнюдь не тягостная пауза. Они смотрели друг на друга: он — испытующе, с прищуром, она — вызывающе-иронично, и никто не желал первым опустить взгляд. Казалось, Мелихову нравится эта игра характеров, да и Ленка почувствовала спортивное возбуждение. Поэтому оба вздрогнули, когда распахнулась дверь, и на пороге возникла женская фигура. Девушка сразу догадалась, кто это. Правда, в её сне Вика была блондинкой, а в жизни у той оказались гладкие тёмные волосы до самого пояса. Зато всё остальное — рост, бюст, длинные ноги — вполне соответствовало Ленкиному представлению о любовнице Мелихова.

Не надо было долго раздумывать, чтобы понять, что подругами они не станут — девушка и раньше в этом не сомневалась. Но даже если бы она заочно прониклась к Вике симпатией — первый же взгляд развеял бы любые надежды.

— И что это? — голос у красавицы был мелодичным, но интонации не сулили ничего хорошего.

«Это» — явно относилось не к ситуации, а к самой Ленке. Она поднялась: умирать, так стоя. Игорь резко встал, схватил Вику за локоть и одним движением вытеснил её в коридор, закрыв за собой дверь. Там он заговорил приглушённым голосом, но Ленка, даже сквозь стену, слышала каждое слово.

— Ты уже приехала? Пойдём в гостиную.

Тон Виктории тут же стал на октаву выше:

— А ты, конечно, так рано не ждал?!

— О чём ты?

— Кто это?!

— Я взял себе администратора.

— Зачем?

— Она мне нужна.

— Зачем? (ещё громче).

— Она юрист. Личный помощник.

— Так. Не поняла. Администратор, юрист или личный помощник?

— И то, и другое, и третье.

— Ну, ясно! И спальня рядом, — резюмировала Вика.

— Не неси чепухи… Ты что — её не видела? Она похожа на?.. — Мелихов, наоборот, старался говорить как можно тише.

Ленка поморщилась за дверью.

— Не успела разглядеть, ты не дал!

— Вик, пойдём в гостиную, поговорим. Что ты здесь встала, как приросла?

— А куда спешить? Давай познакомимся с администратором. Она уже здесь ночевала?

— Она совсем девочка, о чём ты?

— Девочка? Да она не младше меня!

— Я не про то…

— А про что тогда?

— Вик, угомонись, — Игорь совсем перешёл на шёпот, не зная, очевидно, что благодаря шипящим слышно лучше. — Это становится ненормальным. Ты уже не делаешь различий — поклонница, помощница. Хочешь скандала, как с Сашкиной подругой? А это… Вон даже Серый…

Тут он почему-то осёкся. Дверь снова распахнулась.

— Отлично! — Вика принялась рассматривать Ленку с головы до ног, не поясняя, что же всё-таки отлично.

Это длилось секунду, две, три… десять. Мелихов стоял рядом, мрачный, как туча. Он явно не знал, как избежать скандала. Девушка уже решала, как бы ей прекратить смотрины, когда Виктория принялась за допрос.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась она.

— Елена.

— Фамилия? Сколько тебе лет? Ты москвичка?

— Может, сразу паспорт показать? — не выдержала Ленка.

Ей казалось, что Игорь должен вмешаться, но он только растерянно молчал. И тут в дверях нарисовалась Света.

— Лен, там звонят! Велели, чтоб ты отвечала.

— А где трубка?

— В гостиной, где же ещё? — пожала плечами горничная.

Интересно, почему она не принесла радиотрубку сюда? Девушка медлила, решая, что хуже: сбежать, продемонстрировав свою походку, или отложить это сомнительное удовольствие — может, Вика соизволит уйти первой?

— Возьми телефон, Лена, — зло произнёс Мелихов.

Всё верно — логичнее закончить представление наглядной концовкой. Ленка кивнула и пошла, протиснувшись мимо Виктории, прямо под её рукой. Девушка почти не хромала, хотя испытывала дикую боль. Была надежда дойти так, но… Ленка забыла про коварный порожек. Она, конечно, упала бы, если бы Игорь вовремя не подставил ей руку. И сразу стало тоскливо и скучно. Эти два красивых и здоровых человека ссорятся из-за неё? Бред. Перестав себя контролировать, девушка пошла, как могла, не сомневаясь, что оба смотрят ей вслед.

Радиотрубка в гостиной дребезжала мелодией из «Бригады». Ленка торопливо ответила и услышала английскую речь — господин требовал мистера Мелихова. Девушка поняла, что разговаривает с мексиканцем — представителем Будреса. В ответ она представилась помощницей Игоря и предложила передать информацию. Она так сосредоточилась, что даже забыла про Вику. Речь пошла о переговорах. Слава Богу, расписание тренировок было готово, так что сориентироваться по времени не составило труда. В итоге договорились на следующий вторник.

Мексиканец предлагал встретиться на нейтральной территории. Ленка подумала, что вряд ли Мелихов захочет принимать гостей у себя дома, и согласилась на свой страх и риск. Но она была не в курсе предмета договора, а собеседник что-то объяснял про изменения в контракте и требовал подписать дополнительное соглашение в эту же встречу. Девушка попросила прислать проект документа по электронной почте, продиктовала свой адрес и только тогда с облегчением положила трубку.

Напряжение спало, и Ленка поняла, что в комнате она уже не одна. Войдя в гостиную, Вика изящно прыгнула на диван и уселась на нём в раскованной позе. Её волосы прекрасно гармонировали с цветом обивки, красивые длинные ноги она подложила под себя — короткие обтягивающие шорты не скрывали загорелых бёдер. На Ленку она больше не смотрела, а внимательно разглядывала свои ногти. Похоже, Виктория, хоть и поздно, но сообразила, что «администратор» не стоит её внимания и уж тем более ревности. Что думает Мелихов, Ленка знать не могла, но настроение у него, кажется, испортилось.

— Игорь, я разговаривала с мексиканцем. Назначила переговоры на вторник, на двенадцать часов, — девушка решила сделать вид, что ничего не произошло. — Он назвал ресторан — понятия не имею, где это. «Стена», что ли?

— Да, я знаю, — кивнул шеф. — Что ещё?

— Говорят, надо срочно подписывать окончательный вариант соглашения. Что ответа ждут в Федерации профессионального бокса, пресс-служба должна сделать официальное объявление. И ещё… упомянул «ОДжиЭн». Это одна из версий, по которой ты чемпион, да?

— Да.

— Ещё какой-то… комитет организации… комитет по чемпионским боям… Вроде им тоже надо что-то срочно сообщить. Ты им что-то обязан, или они тебя обязуют. Игорь, я так не могу! Мне надо понять суть. Но сначала дай мне почитать контракт. Он уже подписан?

— Хочешь сама разобраться с контрактом? — поднял брови Игорь.

— Попробую… Конечно, если сомневаешься, пригласи дипломированного юриста.

— Не надо, — прищурился Мелихов. — Зачем платить дважды — один юрист у меня уже есть.

— Я не знаю этой сферы.

— А, — махнул рукой он, — всё равно будет по-ихнему, они меня в угол загнали. Ты почитай пока договор, посмотри соглашение, а после обсудим. Собственно, эти поправки мы сами у них и вырвали. На большее они не пойдут. Попроси у Серого — он знает, где бумаги.

— А соглашение тебе перевести? Или ты по-английски прочтёшь?

— Лучше переведи.

Кажется, сейчас Игоря беспокоило что-то другое.

— Да, вы… э-э… познакомьтесь, всё-таки, — начал он. — Лен, это — Виктория, как ты поняла. Вик… Вика, блин!

Но та продолжала интересоваться своим маникюром.

— Короче, Вик, Лена у меня будет работать, — раздражённо утвердил Мелихов.

Ленку коробила эта сцена. Совершенно очевидно, что Вика общаться по-человечески не собирается, а попытки Игоря соблюсти приличия только делают ситуацию более тягостной.

— Мы уже познакомились, — вырвалось у Ленки.

Вика соизволила поднять голову и окинуть её таким недоумевающим взглядом, словно впервые заметила. Кажется, она выбрала тактику: «никакой помощницы в доме нет, я её просто не вижу». Ленку это вполне устраивало. Но почему-то не устраивало шефа. Он прошёлся по комнате, заметно нервничая.

Девушка впервые видела его таким — до этого момента Игорь не позволял себе проявлять эмоции, только морщина на лбу или своеобразная мимика лица выдавали его состояние. Значит, Вика ему очень важна, раз так переживает. Ленке стало жаль Мелихова, но она не знала, как разрядить обстановку. Наконец, он остановился прямо перед помощницей.

— Лен, мы сейчас уедем, — сообщил он. — Деньги я Серому дал, вы тоже выдвигайтесь.

Ленка облегчённо кивнула: Игорь оставил попытки навести мосты между девушками, и это было правильно.

— Мне надо ещё сделать звонки, — напомнила она.

— Прозвонишь всех завтра, успеем.

— Хорошо.

— Ну… тогда… Викуль, подожди меня, я только переоденусь. Света принесёт тебе кофе, хочешь?

Лицо у красавицы осталось непроницаемым.

— Вик… хватит уже, а? — Мелихов начал всерьёз заводиться.

Виктория вдруг грациозно соскользнула с дивана.

— О чём ты? — неожиданно легко улыбнулась она и нежно прикоснулась губами к щеке любимого. — Прости, ну, прости, котёнок… действительно, глупость! Горничная про какую-то Лену сказала, ну, я и не сориентировалась. Самой смешно… Сори!

Перемена в её настроении была слишком демонстративной. «Котенок» поморщился, вытерпев ещё несколько длинных поцелуев, специально подаренных ему в присутствии помощницы, но нужных слов так и не нашёл. А Виктория отправилась к выходу.

— Я тебя в машине подожду, лапуля, — сообщила она, не оглядываясь.

То, что Ленку оставляли наедине с Мелиховым, лучше любых слов указывало на её статус. Игорь бросил на помощницу виноватый взгляд и ушёл к себе. А она, продолжая держать в руках трубку, медленно села и уставилась в стену. Ей было плохо, очень плохо. Но ведь не из-за поведения Вики — иного ждать не приходилось. Шеф? Он старался быть тактичным — его, как вежливого человека, даже заботили Ленкины чувства. Вот только…

«Ты что — её не видела? Она похожа на?..» — ещё звучала в голове его фраза. «На возможную любовницу?» — договорила про себя девушка. Нет, конечно, она и не пыталась понравиться шефу, однако самолюбие требовало оставить хотя бы такую возможность. «Игорь имел в виду другое, он хотел сказать, что я — не легкомысленная особа. Это был комплимент», — пыталась уговаривать себя она, но… Всё было сказано открытым текстом, зачем же обманываться?

Логично, понятно, но почему-то очень обидно. А ведь пора бы уже привыкнуть, смириться, что мужчины всегда будут воспринимать её именно так. Какая разница, что подразумевал Мелихов! Ленке нет до него никакого дела. Или… есть? Но ведь ей никогда не нравились тупые мускулистые спортсмены. Только он, кажется, не тупой. Даже совсем не тупой…

Она открыла телефонную книжку и уставилась в неё, пытаясь сосредоточиться. Надо срочно одёрнуть себя, уговорить, привести в равновесие! Что произошло? Ей небезразлично, что думает о ней Игорь? Да просто она впервые так долго находится в обществе молодых мужчин. Главное, вовремя включить инстинкт самосохранения, понять опасность и остановиться. Такая — значит, такая. «Не похожа на…» — ну и прекрасно. И вообще, всем мила не будешь. Только… Кому она вообще мила?

Грустные раздумья прервало появление горничной. «А ты могла бы, кстати, сразу и не докладывать Вике, где шеф», — подумала Ленка.

— Ну, видала нашу королеву? — хитро улыбнулась та.

— Видала.

— Сцену устроила, да? Она же здесь никого моложе пятидесяти выносить не может. И ко мне ревновала раньше, смотри — и к тебе теперь даже…

— А Игорь всё терпит? — поинтересовалась Ленка, проглотив это «даже».

— Не всегда терпит. Просто связываться из-за тебя не стал. Пару раз Вика хлопала дверьми. Но быстренько возвращалась — она же не идиотка… Мелихову-то другую найти не проблема!

— Значит, не хочет другую, — рассудительно заметила девушка. — Такая, как Вика, всякому понравится.

Света фыркнула.

— Вот Виктор, к примеру, её ненавидит… Умному мужику — не внешность главное.

«Ну да, не внешность… Как же!» — подумала Ленка.

В гостиную вернулся шеф, подошёл к высокому зеркалу у входа и встал спиной к девушке, поправляя ворот рубашки. Ленка невольно проследила за ним взглядом. Сейчас она одновременно видела и спину Мелихова, и его лицо в отражении. Костюм ему очень шёл, и у Ленки почему-то сжалось сердце. «Интересно, куда они пойдут? В театр? В ресторан? На приём?»

Рука Игоря замерла, и девушка неожиданно поймала в зеркале его взгляд. Она испуганно отвела глаза. Мелихов как будто замешкался. Он продолжал стоять, не оборачиваясь, и Ленка уже решала, как бы незаметно скрыться, когда обстановку разрядило появление Серого. Белозерцев тоже принарядился: бордовая летняя кофта была к лицу бывшему боксёру, делая его образ менее простецким.

— Ну, я готов, — заявил он. — Отойди, Гош, я хочу посмотреться.

— В бутике знакомые продавщицы? — усмехнулся Игорь.

— Нет, мы пообедаем в городе, да, Лен?

Она молчала — за чей счёт будет банкет?

— Пообедайте, конечно, — ответил за неё шеф. — Ну, всё, до вечера.

Так и не оглянувшись на девушку, Мелихов вышел. На улице хлопнула дверца машины.

— Пошли? — позвал Белозерцев.

Ленке надо было переобуться. Она с ужасом представила, что предстоит снова влезать в злосчастные босоножки — другой приличной обуви у неё не нашлось. Не идти же прямо так, в летних тапочках? «Ты что — её не видела?» — вспомнила девушка и кивнула решительно:

— Пошли.

РАУНД ВТОРОЙ

Серый плюхнулся на сиденье, она заняла место рядом. На лице у парня блуждала довольная улыбка.

— Ну, как тебе Викуся? — полюбопытствовал он после того, как они выехали за ворота.

— А тебе? — спокойно спросила Ленка.

— У Гоши отличный вкус. Маринка как приехала тогда в гости с подружкой — Дракон сразу сказал: «Будет моя».

Ленка промолчала.

— Сожрёт она тебя, — с нескрываемым удовольствием сообщил Белозерцев.

— Зачем? Чем я ей мешаю?

— А ничем. Не нужны ей здесь никакие девочки-администраторы. Хоть ты и не представляешь опасности — но зачем Вике, чтобы кто-то ещё влиял на Мелихова?

Правда-матка в Серёгином исполнении вызвала не обиду, а злость.

— А ты чему радуешься? — прищурилась Ленка.

Парень сделал неопределённую гримасу.

— Ну… да так… Ладно… У нас с тобой шопинг намечается. Шеф дал кучу бабок — разгуляемся. Покажу тебе классный ресторанчик. Меня Райкин борщ уже достал, один жир плавает.

Ленке не хотелось поддерживать разговор, но Серый был в ударе. Он всё говорил и говорил — про Раю, Светку, Игоря, не замечая, как повторяется. Потом перешёл к собственным спортивным достижениям — девушка поняла, что Белозерцев считает себя чемпионом не хуже Мелихова. Вот только Серёге не повезло. Он вспоминал несправедливых судей, жаловался на травму. А потом прицепился к Ленке:

— Слушай… А ты… Вот в детстве, в школе как у тебя было? Дразнили, небось? Прикинь, меня «жиртрестом» прозвали. Тогда я в бокс и двинул, всем им потом показал…

Нет, она почему-то не могла на него сердиться. Белозерцев всё больше напоминал ей ребёнка, незнакомого со взрослыми хитростями, а её всегда подкупала искренность. Ленка уже не знала, нравится ли ей в Мелихове то, что он замалчивает проблемы и держит при себе свои мысли. С Серым, по крайней мере, можно не церемониться.

— Дразнили, — ответила она, — пока в простой школе училась, постоянно. Я один раз подралась. Представляешь? Большая уже была, четырнадцать почти. До сих пор стыдно.

— Ничего не стыдно, правильно сделала! — горячо возразил парень. — А как дразнили-то?

— Вот охота вспоминать! — засмеялась Ленка. — Потом родители перевели меня в языковую школу. Класс был уже девятый, люди посерьёзнее, на учебу настроенные. Я там сразу стала лучшей ученицей. Все оттуда в МГИМО и МГУ поступали.

— А ты поступила?

— Да я же говорила, что юридический заканчиваю.

— А, точняк! Гляди, приехали почти: здесь, коли пробок нет, двадцать минут езды. Просквозили — супер, вот бы обратно так, а то народ и в будни за город прёт — лето… Вылезай, давай. Да цепляйся, не выпендривайся, высоко ведь из джипа-то…

Они остановились возле дорогого, светящегося магазина. Ленка подумала, что Белозерцеву не доставляет удовольствия идти сюда с ней, стиснула зубы и, почти не хромая, вошла в торговый зал. Как назло, они оказались единственными клиентами. К ним тотчас подбежала вышколенная девица с волосами, выкрашенными в платиновый цвет:

— Добрый день, — колокольчиком прозвенела она. — Я могу вам помочь?

— Спасибо… но я пока посмотрю, — замялась девушка.

— Давайте, я вам что-нибудь подскажу, — настаивала продавщица, видя её нерешительность. — Что бы вы хотели?

Больше всего Ленке хотелось уйти. Но сзади мощной стеной возвышался Серый.

— Для приёма нужно вечернее платье, — пробасил он.

— Только неброское, — поспешила добавить девушка.

— Всё понятно, не беспокойтесь, — проворковала блондинка. — У вас сорок второй, верно?

Она принялась играючи извлекать наряды на согнутую калачиком руку.

— И ещё… — Белозерцев никуда не торопился. — Костюмчик, деловой. Ну, там, на переговоры или ещё куда.

— Брючный, — снова уточнила Ленка.

Она со страхом взирала на вешалку возле примерочной — количество шмоток на ней прибавлялось с огромной скоростью. И всё это никуда не годилось: красные, чёрные и голубые платья с глубоким декольте или с вырезом на спине… Ужас! Ленка сто лет не носила юбок, брюки были привычней, в них она чувствовала себя увереннее. Может, выбрать что-нибудь длинное, до пят? Нет, тогда получится этакая претензия на хозяйку вечера — девушка представила себе недоумённый взгляд Игоря.

Она спряталась, наконец, за задёрнутой шторкой, постояла с минуту, даже не притронувшись к нарядам, и, решившись, вышла обратно.

— Что-нибудь подошло? — девица была тут как тут.

— Нет… Сейчас… Я сама, можно?

Ленка снова начала ходить между рядами под пристальными взглядами продавщиц. Серёга решил помочь:

— Лен, глянь, а вот это? Тебе к глазам пойдёт. И недорогое совсем.

Она бросила взгляд и, как ни странно, зацепилась. Надо же, а Мелихов утверждал, что у Серого нет вкуса, она и сама так думала. Платье было вполне приличным, красивого темно-зелёного, почти бутылочного цвета, с открытым рукавом и треугольным вырезом — не слишком глубоким, ведь таким бюстом, который демонстрируют в вечерних нарядах, Ленка похвастаться не могла. Вот только длина… Слишком коротко. Но всё-таки это можно хотя бы померить.

Она вернулась в кабинку — там её уже ждали костюмы, принесённые другой продавщицей. Ленка снова задёрнула шторку и надела платье. Оно село на ней, как влитое, подчеркивая тонкую талию, но длина, и правда, оказалась повыше колен.

— Ну, как вам? — продавщица дежурила рядом.

— Кажется, хорошо… Не знаю… А у вас есть обувь?

— Да, конечно, там стоят туфли для примерки.

— Нет, к этому платью можно подобрать? На небольшом каблуке… Тридцать пять с половиной.

— Минутку.

Блондинка исчезла, а у занавески нарисовался Серый.

— Эй, мне-то покажи… Я заценить должен!

— Да подожди ты…

Продавщица принесла чёрные туфли — Ленке они сразу понравились. Каблук оказался маленьким, изящным и устойчивым, а качество кожи — превосходным. Ленка подумала, что, может быть, и не натрёт в них ноги. Она отдёрнула шторку.

Девушка не знала, решится ли она надеть это платье за пределами магазина. Она тревожно смотрела на Белозерцева. Но парень восхищенно присвистнул:

— Ух ты! Класс! Нет, как я его сразу увидел, а?

— Ты думаешь, длина нормальная? — беспокоилась Ленка.

— Супер! Пройдись… Тьфу, то есть нет, не надо. Давай, померяй теперь костюм.

И он обернулся к продавщице и приказал довольным голосом:

— Упакуйте! Мы это берём!

Кажется, Серый вошел в образ богатого покровителя неимущей девушки, забыв, чьи деньги тратит. Правда, у него имелась причина для гордости: наряд, действительно, выбрал он. Ленка, всё ещё в сомнениях, отправилась переодеваться. Но платье и в самом деле было чудесным. Интересно, сколько оно стоит? Продавец уже забрала наряд, а девушка не успела посмотреть ценник.

Костюм подобрался быстро — брюки тоже сидели отменно, видимо, в этом магазине были превосходные лекала.

Расплатившись, Серёга с Ленкой вернулись в машину. На предложение Белозерцева обмыть покупки, девушка, всё ещё под впечатлением от названной суммы, замотала головой — теперь от первого гонорара останется половина. Не таким уж высоким он оказался в свете цифры, указанной в чеке. Ленка и жалела, что пошла на поводу у шефа, и понимала — на празднике надо выглядеть как можно лучше. Особенно это стало важно теперь, после встречи с Викторией.

— Покажу тебе одно местечко — пальчики оближешь. Сама в такое никогда не пойдёшь. Да и я не пошёл бы, за свои-то, — продолжал агитировать Серый.

— С ума сошёл? — возмутилась Ленка. — За счёт Мелихова? Нет.

— Да почему? — удивился Серый. — Гоша ведь бабки дал, сдачу не требует.

— У тебя совесть есть? Сам говорил, у Игоря не густо.

— Думаешь, он на продуктах экономит? «Не густо» для тебя и для шефа — разные вещи. Твоя зарплата для него — просто копейки.

— Угу. А если таких, как я — десять человек… Да ежемесячно… Плюс ребёнок, дом, содержание.

— Про Вику не забудь! — хмыкнул парень. — А чем мы хуже? Слышь ты, экономист, пока есть возможность — пользуйся!

— Нет, поехали домой.

— О, кей. Не хочешь отдыхать за счёт Мелихова? — Серый не собирался выходить из роли мецената, она ему нравилась. — А за мой — как? Согласна?

Ленка с сомнением посмотрела на спутника.

— Всё, жрать охота, — он уже заводил мотор, когда зазвонил мобильный.

— О, Гоша…. Чего это он, интересно? — парень не спеша потянулся в карман за телефоном.

***

— Белозерцев, что трубку не берёшь? — Игорь стоял на крыльце магазина детских игрушек.

— А ты разве куда опаздываешь? — раздался ленивый голос приятеля.

— Слушай, что бы Настёне купить? Весь магазин обошёл, ничего не придумал. Вика уже нервничает, нас ждут у Санька…

— А я откуда знаю? У твоей Настёны всего полно.

— Вот именно… А вы там как? Нашли, что надо?

— Ага. Сам выбирал!

— Да? — с сомнением протянул Мелихов. — Ну и как?

— Дома покажем. А Викуся где, рядом?

— Нет. С продавщицей пошла советоваться. Вы — домой?

— Не-а, пообедаем сначала. Имей в виду — плачу сам. Такую девушку грех не угостить.

Игорь словно увидел сквозь трубку, как Белозерцев подмигивает, и поморщился.

— Ну-ну… — повторил он. — Не переусердствуй.

— В каком смысле? — хмыкнул Серёга.

— Всё, прости — Вика зовет.

Виктории рядом не было. Отрубив телефон, Мелихов продолжал стоять, пропуская входящих и выходящих покупателей. Он никого не видел — всё казалось серым, размытым, безрадостным. Надо было встряхнуться, но… Мысли образовали сплошной ядовитый комок. Последнее время приступы тяжелой апатии одолевали его всё чаще. Казалось, ничего хорошего больше не будет. С Настей он не справляется. Карьера, скорее всего, закончится после следующего матча: в таком настроении не выигрывают. Вика, конечно, старается, поддерживает, но что она может? Останется ли она с ним после проигрыша? И, если останется, чем зарабатывать на ту жизнь, к которой оба привыкли? А ведь есть ещё мать и сестра…

Мелихов знал, чувствовал, если проиграет — больше в ринг не выйдет. Этот страх мучил его давно — страх проигрыша, серьёзного проигрыша. В его жизни было только два поражения на профессиональном ринге, но тогда всё было совсем иначе. Никогда Игорь не допускал даже мысли, что больше не поднимется. И действительно, появлялся новый стимул, находились силы…

— Ну, что ты стоишь? Нам подобрали игрушки, пойдём, посмотрим!

Игорь даже не заметил, как появилась Викуся. Он послушно отправился следом. На прилавке лежали всевозможные Барби, дурацкие куклы без туловища — учиться накладывать макияж, несколько комплектов Лего, огромный игрушечный домик с меблировкой…

Мелихов снова достал телефон и набрал номер.

— Алё! — в трубке раздался детский голосок. — Пап, это ты?

— Я, Настенька, — голос у Игоря невольно изменился. — Зайка, у тебя ведь день рождения скоро. Помнишь?

— Да! Пап, забери меня, а?

— Тебя бабушка завтра привезёт, ладно? Слушай, малыш… А что бы ты хотела в подарок? Ты подумала?

Тон у Настёны перестал быть плаксивым.

— Ни-че-го, — проговорила девочка, демонстративно и по слогам. — Мне ничего не надо! Обойдусь как-нибудь…

Последовал трагический театральный вздох. Мелихов хорошо представил, как упрямо поджались у неё губки, а в глазах появилась то самое выражение, которое так раздражало его — упорная, хитрая мысль. До чего же в такие минуты дочь походила на Ольгу — такой же лицемер и манипулятор!

— Настён… — он старался быть терпеливым, но раздражение уже закипало в нём. — Будь человеком! Скажи, что ты хочешь, а то без подарка останешься.

— Я. Хочу. Маму, — с нажимом заявила Настя.

Этот эффектный ход она проделывала не впервые. Игорь прекрасно знал — это не трогательная тоска ребёнка по матери, а попытка шантажировать его самого, показать ему, какой он плохой отец. Все остальные при этих словах пускали слезу, но он только злился и выходил из себя.

— Хочешь маму? — ядовито проговорил он. — О, кей. Езжай к маме. Завтра же отвезу тебя в Германию. Прямо сейчас и возьму билеты.

Продавщицы с недоумением взирали на странного покупателя. Вика только качала головой — ей было жаль Мелихова. Но девочка, почуяв опасность, сбавила обороты.

— Не-ет… Не хочу, папочка, не надо… Я с тобой хочу… Это я про другую маму сказала… Добрую, не ту, плохую.

О, Боже! Игорь представил себе, что выскажет ему завтра бывшая теща. Доказывай ей потом, что не настраивал ребёнка против Ольги. Правда, и врать про любящую, но слишком занятую мать, Мелихов тоже не собирался. Да и незачем — Настя и сама всё хорошо помнила.

— Вика купила тебе подарки! — начал он.

— Не хочу Вику! — тотчас же заявила Настёна.

— А вот она для тебя старается, третий час бегает по магазину! — Игорь понимал, что делает что-то не так, но снова не контролировал ситуацию.

— Дай мне, — Викуля попыталась отобрать у него трубку. — Я сама спрошу, ты всё испортишь.

— Не хочу! — громко повторила девочка.

— А я не хочу с тобой разговаривать! — Мелихов нажал отбой.

Он знал, когда дочь в таком настроении, не стоит позволять ей общаться с Викторией. Противная девчонка сразу обидит Вику, а ему потом полдня успокаивать… Но девушка и сама поняла, что Настя высказала «фи» в её адрес.

— Скажи, Игорь, я что — злыдня какая? Она считает меня вредной мачехой! — глаза Вики наполнялись слезами. — А я ведь слова плохого Настеньке не сказала, ни разу!

Это было чистейшей правдой — девушка делала всё, что могла. В отличие от случайных приятельниц, которым его дочь была безразлична, сразу попыталась наладить с ребёнком контакт. Все эти месяцы, не обращая внимания на плохое поведение Настёны, продолжала привозить ей подарки, пыталась подружиться. Мелихов был реалистом: у Вики, конечно, есть свои недостатки, к примеру, она слишком ревнива. Зато по отношению к Насте упрекнуть её было не в чем. Она даже раздражалась на девочку куда меньше самого Игоря.

А Настя пользовалась своим положением на все сто. Обе бабушки наперебой ругали друг друга, обвиняя в чёрствости и неумении обращаться с малышкой. Рая со Светой прислуживали ей, как маленькой царевне, попуская грубость, а потом только охали. Предыдущая нянька, с более твёрдым характером, вызывала у девочки приступы дикой истерики, которые прекращались только после укола. Да и вообще, любые замечания и попытки наказать имели те же последствия. А при новой няне она вообще вытворяла всё, что хотела. Только отца и побаивалась немного. Смешно, но на «несчастную сиротинушку» больше всего действовала именно угроза вернуть её матери — туда, где она вновь станет ненужным и заброшенным созданием.

— Да ей никто слова плохого не говорит, — Игорь потёр вспотевшее лицо, — а что толку? Ты-то уехала вечером и забыла. А у меня…

Упрёк был несправедливым, на что девушка не преминула указать.

— Ты ведь сам не захотел, чтобы мы жили вместе! — она обиженно поджала губы.

Верно, Мелихову казалось, что, держа её на расстоянии, он мудро оберегает себя от новой семейной драмы. Поэтому Игорь благоразумно пропустил реплику мимо ушей.

— Заверните всё, — устало попросил он у продавщицы.

— Ну, и славненько, — успокоилась Вика. — Не расстраивайся. Всё будет хорошо. Поедем только скорее, Анечка уже звонила, нас ждут.

***

Белозерцев привез Ленку в симпатичный маленький ресторанчик. Она собиралась заказать что-нибудь недорогое, но Серый заявил: «Гулять, так гулять» и сделал заказ на своё усмотрение. В итоге девушка не справилась даже с половиной блюд.

— Ешь, давай! Смотри, какая худющая! Рано тебе на диеты садиться, — подзуживал спутник.

С ним было весело и легко. На обратном пути они застряли-таки в пробке. Серёга включил красивую музыку — и здесь у него оказалось всё в порядке со вкусом, и снова принялся развлекать девушку байками из спортивной жизни. Ленка немного нервничала — не хотелось в первый же день запускать дела. Пока ехали, позвонил отец — ему пришлось отрабатывать лишнюю смену за заболевшего сослуживца. Папа долго пытал Ленку — ему нужны были подробности, как она устроилась, спрашивал, не приехать ли за ней. Но, услышав довольный голос дочери, кажется, успокоился.

— Переживает! — хмыкнул парень после того, как она положила трубку.

— А ты как думал?

— А мой папаша пил беспробудно. Прикинь, они с матерью только два года назад развелись, а до этого она тридцать лет терпела, да ещё на защиту вставала, когда я пытался его уму-разуму поучить.

— А почему?

— Сначала говорила, мол, ради ребёнка живу, да и уезжать некуда — она-то сама из деревни, а он — москвич. Я её умолял в детстве — хоть в Саранск обратно, плевать, лишь бы его не видеть. Нет… Наверное, любила урода. Он в молодости красивый был очень. Шлялся, гулял…

— Не понимаю я этого, — серьёзно ответила Ленка. — Мне кажется, любовь должна быть требовательной. Вот как с детьми? Если не наказывать — только хуже им делаешь.

— Думаешь, с мужиком такое пройдёт? Не каждый позволит себя строить.

— Не знаю… Думать, наверное, надо, с кем жизнь связываешь.

— А если влюбишься так, что не сможешь думать? Умная она! А сама-то хоть раз влюблялась?

— А ты? — вопросом на вопрос ответила девушка.

— Нет, сперва ты скажи! — настаивал Серый.

«Разбежался, — подумала она, — вот возьму сейчас и так прямо всё тебе выложу!» Про то, например, как ей нравился в восьмом классе мальчик, и как она мечтала остаться с ним в классе дежурить. И однажды её мечта сбылась — учительница предложила заменить заболевшую Димину соседку. Ленка до сих пор не может спокойно вспоминать о том, что произошло дальше. «Не хочу с хромой! Назначьте мне лучше Волкову!» — разорялся парень, и учительнице пришлось уступить. Волкова была толстой, круглолицей троечницей, но даже этот вариант показался Димке предпочтительнее. «Я тоже с ним не хочу!» — только и хватило сил бормотать Ленке, чтобы сохранить хоть каплю собственного достоинства. Господи, как же трудно было не разреветься тогда! Но она не разревелась…

Или про то, как в английской школе влюбилась в одного парня. Они даже общались с ним — на учебные темы, мальчик был хорошим, без предубеждений. Ленка твёрдо решила ни единым взглядом не выдавать ему своих чувств, и у неё это получалось. Андрей встречался с её подругой, а девушку изредка допускали к совместному общению. После окончания школы все пошли своей дорогой, но с Андреем Ленка иногда перезванивалась — спросить, как дела.

В институте ребят в её группе было немного, и, слава Богу, девушка осталась к ним равнодушной. Держалась она обособленно, памятуя, как обходили её стороной те одноклассники, с которыми особенно хотелось дружить…

Или про пресловутое Интернет-знакомство…

— Обойдёшься, — отрезала она.

Серый обиделся и замолчал. Интересно, с чего он решил, что заслужил право на её откровенность?

— А вот я любил! — неожиданно хрипло признался парень. — В детском садике. Самая красивая девочка была. А мне дядька с моря ракушку привёз — ну, знаешь, в которой ветер шумит. Я её берёг, как драгоценность. А тут — любовь! Принёс этой девочке и подарил. От всего широкого сердца. А она взяла и другому пацанёнку отдала — тот ей больше нравился. До сих пор вспомню — как ножом по сердцу…

— И что? — аккуратно спросила Ленка после паузы. — Потом ещё влюблялся?

— Не-а. Хватило.

— Что, прямо-таки с детского садика? — недоверчиво улыбнулась она.

— Ага. Я ещё тогда сообразил — не стоят эти бабы того, чтобы ради них страдать.

— Как у тебя всё примитивно, — поморщилась девушка.

— Зато верно. О, двинулись, наконец, — обрадовался Белозерцев и снял машину с ручника. — Теперь я женщинами только пользуюсь — для своего удовольствия. И ни разу ещё не пожалел. Да вот хоть, возьмём Игорька. Выберет себе самую красивую и всю душу в неё вкладывает. А после страдает.

— Ну не выбирать же ему самую страшную, — усмехнулась Ленка.

— Да это само собой! Я про то, что нечего их любить!

Разговор этот был, с точки зрения девушки, совершенно пустым.

— А по-моему, — сказала она, — если никогда не любил, то многое в жизни потерял. Даже если это несчастливая любовь.

— «Потому что, если не любил, значит, и не жил, и не дышал», — подражая Высоцкому, пропел Серёга. — Романтика это всё… А я обеими ногами на земле стою.

— А я — нет, — засмеялась Ленка. — В буквальном смысле.

— О, точно! — ничуть не смутился Белозерцев, шутка ему понравилась. — Но тебе надо быть особенно осторожной, — неожиданно мудро предостерёг он. — Знаешь, воспользуется кто-нибудь твоим положением…

— Наверное, я увижу, если воспользуется, — серьёзно ответила девушка. — Но спасибо тебе… за совет.

Она замолчала. Больше говорить на эту тему настроения не было. Серый, как всегда, откровенен без заморочек. Отсутствие такта в его словах не отменяет их правдивости — вряд ли кто-нибудь полюбит Ленку такой, как она есть. В крайнем случае, как мечтает мама, найдётся хороший скромный человек, немного чудной, которому будет нравиться в ней интеллект. Вот только она не хочет такого. Ей нужен настоящий мужчина — умный и сильный. Такой, как… Стоп. Приехали! Неужели жизнь так ничему её и не научила? В какой момент Ленка начала смотреть на Мелихова в новом ракурсе? Что она вообще о нём знает? «Он знаменитость, практически женат, гуляет сейчас со своей Викой, вот и забудь о нём немедленно!» — строго приказала она себе.

Когда они подъехали, часы показывали половину шестого.

— Смотри-ка! — удивился парень. — Нянька нарисовалась.

— Где?

— Да вон, видишь, «Дэу Матис»? Наша Верка на нём ездит.

Они поспешили в дом. В гостиной, действительно, находилась незнакомая женщина. Она что-то рассказывала Свете, драматично всплескивая руками. Увидев их, Вера обернулась:

— Ой, Серёженька, милый! Видишь, какая история! Здрасьте, — женщина вежливо кивнула Ленке.

На вид ей было примерно столько же, сколько Рае, но впечатление няня производила прямо противоположное. У неё было круглое, улыбчивое лицо и несколько деревенская манера говорить. При маленьком росте у Веры полностью отсутствовали шея и талия, однако двигалась женщина легко и расторопно. Ленка попыталась представить, как она водит машину, но ничего не вышло — няне больше соответствовал образ сельской труженицы, чем дамы за рулём. Рассказывая, она постоянно перемещалась по комнате.

— Я-то думала, ещё денёчек отдохну — дитё у бабушки родной. И что за бабушка-то такая! Не может собственную внучечку уговорить!

— Да кто её может уговорить, Вера! — горничная сложила руки на груди.

— Эх… Оно и верно… Пойду, Раечке скажу, чтобы приготовила что-нибудь Настеньке. Только будет ли кушать!

— Стоп! — не выдержал Белозерцев. — В чём дело, я не понял?

— Да сейчас Настю привезут, — пояснила Света. — Она Юлии скандал закатила: «Хочу домой». А та, вместо того, чтобы отвлечь как-то, позвонила няне — мол, дуй в Жаворонки.

— А Игорь в курсе?

— Ой, Серёженька, ты уж сам ему скажи, я боюсь… — снова запричитала Вера.

— Ну да… Он там со своей женщиной на вечеринке, а я ему — давай обратно?

— Да зачем обратно? — вмешалась Ленка. — Здесь столько народу, что, с ребёнком некому посидеть?

Няня, впервые повернувшись к девушке, уставилась на неё с недоумением.

— Вер, это Ленка, то есть Елена, помощница Игоря. Она теперь здесь за всё отвечает, — радостно объявил Серый. — А Гошу, Лен, предупредить надо, а то он с Викусей завалится, а дома — сюрприз, все на ушах.

— Да почему на ушах? — не понимала Ленка.

— Да потому, что когда отца дома нет, Настя никого не слушается. А то ещё и нажалуется, что все её обижали, — пояснила горничная.

— Ну и что? Игорь свою дочку не знает?

— Да знает, — вздохнула Света, — вот только у него две крайности: или жалеет и потакает, или орёт на неё не по делу. А в каком он настроении будет — не угадаешь.

Белозерцев с интересом наблюдал за Ленкой — как поступит администратор. Сам он, похоже, звонить не собирался. Девушка пожала плечами — она не видела причины для паники. Под диктовку Серого Ленка набрала номер. Игорь взял трубку не сразу, а когда взял, то, кажется, половины не услышал — в доме громко играла музыка.

— Лена? — сообразил он, наконец. — Подожди минутку, я выйду на улицу.

После паузы его голос раздался вновь:

— Я не понял — что там у вас?

— Да ничего особенного. Вернулась няня, Вера.

— Зачем?

— Говорит, бабушка скоро привезёт Настю.

— Твою мать! Хорошо, скоро буду.

— Игорь! — торопливо начала Ленка, пока он не бросил трубку.

— Ну?

— Отдыхай, зачем приезжать? Что мы, с ребёнком не справимся?

— Да? — с сомнением протянул Мелихов.

— Я просто звоню, чтобы ты в курсе был, Сергей настоял.

— Ясное дело. Ладно, Лен, не могу больше говорить.

В трубке послышались гудки.

— Ну, какая реакция? Приедет? — поинтересовался Белозерцев.

— Я не поняла, — призналась девушка.

А Вера уже вовсю хлопотала. Она сбегала на кухню, потом бросилась в детскую — устраивать всё так, как любит Настёна. Ленка даже не успела толком переговорить с ней, как услышала металлический скрип раздвижных ворот — охранник впустил новый автомобиль. Нянька бросилась на улицу, Ленка с Серёгой отправились следом.

Из машины вышла холёная моложавая дама на высоченных шпильках, в узкой юбке повыше колена. Водитель открыл заднюю дверь, и на улицу выпорхнула девчушка. После всех ужасов, рассказанных о дочери Мелихова, Ленка с удивлением рассматривала появившееся перед ней худенькое, тщедушное создание. И эта малышка с косичкой и острыми коленками запугала весь дом? Девочка подошла поближе и исподлобья уставилась на незнакомку острыми, внимательными глазками. До чего же этот взгляд и выражение лица напоминало Игоря! Ну, а ребёнок-то хоть умеет улыбаться?

— Привет! — доброжелательно произнесла девушка. — Ты, наверное, Настя? А я — Лена, работаю здесь у твоего папы.

Девочка ничего не ответила, отвернулась, взяла за руку Веру и повела (именно так, а не наоборот) няню в дом. Ольгина мать крикнула вслед:

— Настенька! А поцеловать меня?

Но ответа не дождалась.

— Где Мелихов? — поинтересовалась женщина у Белозерцева.

— На приёме.

— Ну, ещё-ё бы! — Юлия демонстративно вздохнула. — Всё развлека-ается, по бабам таска-ается…

Никто не ответил, да она и не ждала ответа. Дёрнула дверцу машины, уселась позади водителя, и автомобиль покинул усадьбу. Ленка с Серёгой переглянулись.

— Ничего себе, — заметила девушка.

— То ли ещё будет, — хмыкнул он. — Пошли скорее, там без нас тяжко, наверное.

Из дома, действительно, уже доносились истошные крики.

***

В гостиной творилось полное смятение. Вера пыталась отправить девочку умываться, уговаривала её встать с пола, Света поспешно накрывала на маленький журнальный столик, одновременно пытаясь помочь Вере, Рая бегала туда-сюда, переспрашивая у Насти, что она будет: курочку или котлетку. А малышка сидела на ковре и повторяла, как заведённая, истеричным, визгливым голосом:

— Хочу к папе! К папе! К папе! Где папа? Где папа? Где папа?

Ленка присела перед ней на корточках.

— Насть. Папа будет поздно вечером. Он ведь не знал, что ты приедешь сегодня. Иди, вымой скорее руки.

Настя обратила на неё не больше внимания, чем на стол или кресло. Тогда девушка отошла в угол и стала наблюдать со стороны.

— Что будешь делать, командир? — насмешливо поинтересовался Серый. — Помнишь, что Гоша сказал: тебя этот геморрой не касается! Вытури их в детскую, пусть там орут. Давай, распоряжайся. Тебе ещё обзвон предстоит, забыла?

Но Ленка не спешила отправлять Настю в детскую. Чем больше девушка наблюдала эту отвратительную сцену, тем больше ей хотелось подойти и попросту отшлёпать маленькую скандалистку. Удивительно, почему до сих пор никто этого не сделал? Ленку, конечно, тоже баловали в детстве — всё-таки ребёнок с больной ножкой. Но за такое поведение она бы давно схлопотала.

Несколько секунд девушка колебалась. С одной стороны, ей не терпелось вмешаться. С другой — Игорь действительно освободил её от проблем с дочерью. Но он наверняка придёт подшофе. А значит, к их с Викой возвращению в доме должны царить мир и порядок.

— Света, будьте добры, поставьте поднос и идите к себе, — вдруг сказала Ленка.

— Что? — не поняла горничная.

— Выйдите все, пожалуйста. Вера, вы бы постелили пока Насте постель. Она кушать не хочет, думаю, сразу пойдёт спать. Рая, и вы тоже, очень прошу вас.

— Что-о-о?! — это «что» было куда грознее. — Да ты с кем?! Да ты как….

— Тихо, дамы! — пришёл на помощь Серый. — Вам что Мелихов сказал? Лена — за главного. Давайте — кыш все отсюда, хватит кудахтать.

Он захватил всех трех женщин одновременно своими огромными ручищами и буквально выдавил их в коридор, закрыв двойную дверь.

— Сережа, и ты… — добавила девушка.

Он послушно кивнул и скрылся. Впрочем, Ленка подозревала, что все четверо остались подслушивать. Девочка, кстати, уже несколько секунд как молчала — её монотонное «где папа?» прекратилось. Она с изумлением взирала на непонятную тётю, которая посмела командовать тут и оставить ребёнка без поварихи, няни и горничной. Настя словно выжидала, когда Ленка повернётся к ней с уговорами, чтобы выдать новую порцию крика. Но та, казалось, напрочь забыла про неё. Походила по комнате, поправила на диване чехол, потом подошла к столику, налила себе сока, села к Насте спиной и принялась медленно пить. Сзади царило недоуменное молчание.

— Будешь? — Ленка обратилась, наконец, к ребёнку, показывая на графин с клюквенным морсом.

— Хочу к папе! — обрадовавшись, тут же завела-заорала Настёна. — Ты — дура, дура, дура!

— Ясно, значит, не будешь, — спокойно констатировала девушка.

Она медленно допила, не обращая внимания на крики. Тогда Настя в порыве бешенства сняла с себя туфельку и со всей силы запустила ею в Ленку, попав ей в плечо. Девушка даже вскрикнула от боли и неожиданности. Несколько секунд она сидела, сжав зубы и с трудом удерживаясь, чтобы не наподдать девчонке той же туфлей по заднице. А потом встала и подняла обувку.

— Я так понимаю, это тебе не нужно… Тогда выбрасываем, — Ленка подошла к окну, открыла его и со всей силы запузырила туфлю в сад.

Затем вышла в холл и заперла дом, чтобы Настя не смогла выбежать во двор.

— Ну, раз ты кушать не хочешь, сиди здесь. А когда Вера тебя позовёт, пойдешь спать, — произнесла девушка и покинула комнату.

Четверо сразу отпрянули от двери. Нянька рванула было к Настёне, но Ленка загородила дорогу:

— Вера, вы постелили постель?

— Нет…

— Постелите, пожалуйста, ладно?

Девушка старалась говорить вежливо и даже просительно, но в комнату никого не пропустила. Няня нерешительно потопталась и отправилась в детскую. Однако повариха так быстро сдаваться не собиралась.

— Все остынет! — заявила Раиса. — Ты что, собираешься уморить ребёнка голодом?

— А вы можете её накормить? Интересно, каким образом?

— Да Мелихов тебя сразу вышвырнет за такое! Он не позволит измываться над своей дочерью!

— Кто над кем измывается ещё! — не сдержалась Ленка и добавила:

— Кажется, на кухне что-то горит…

В коридоре, действительно, слышался запах подгоревшей каши. Рая, закатив глаза, ушла. Возможно, она бы и совершила попытку прорыва, но внушительная фигура Белозерцева не позволяла надеяться на успех. Ленка с облегчением вздохнула.

— Смотрите-ка! Молчит… — изумлённо прошептала Света: она подглядывала в дверную щёлку.

— А публики нет, — тихо ответила девушка.

Она незаметно приоткрыла дверь. Настя, казалось, не знала, как поступить, и упорно соображала. Рваться из комнаты — ниже её достоинства, ещё подумают, что испугалась! Наверное, можно было пошвырять тарелки и побить посуду — но ведь это неинтересно, если никто не видит. Ленка даже поразилась такому самообладанию — её племянник давно бы уже колотился в дверь с просьбами о прощении.

Девочка легла на пол и полежала так немного. Потом несколько раз перевернулась, встала и подошла к столу — значит, всё-таки голодная. Схватила гренку и, оглядываясь на дверь, запихала в рот. Потом налила себе морс, разлив половину графина на столик. В комнате зазвонил брошенный Серёгой мобильник, но Ленка входить не стала.

А Настя снова опустилась на пол и просидела так несколько минут, глядя прямо перед собой. Никто не шёл, и глаза девочки наполнились слезами. Теперь это была не показная истерика, а настоящее детское горе — все про неё забыли, папы, чтобы заступиться, нет…

— Я постелила! — шёпотом проговорила Вера, снова появившись в коридоре.

— Хорошо, спасибо, — приветливо улыбнулась Ленка. — Подождите здесь, пожалуйста…

Она взяла в руки первый попавшийся предмет — швабру, оставленную горничной, и вошла в гостиную, делая вид, что занята делом. Пару раз махнула по ковру, потом, будто случайно, перевела взгляд на девочку.

— Ой, Настя! А ты ещё здесь?

— Да, да… — закивала та, обрадованная, что её заметили.

— Я тут ужинать собираюсь. Давай со мной?

В глазах у Насти появилась напряженная точка, совсем как у Мелихова. Девочка размышляла — не начать ли скандалить? А вдруг снова оставят одну?

— Хочу к папе… — буркнула она и настороженно воззрилась на Ленку.

— Ну, это я уже слышала. Так будешь или нет?

— Хочу к папе! — крикнула девочка из-за всех сил.

— Ой, нет, — вздохнула Ленка. — Я привыкла к тишине. Иди-ка ты лучше спать. Я тут и одна с удовольствием посижу.

— Ты кто-о-о? — злобно пропела, почти провыла Настя.

Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Девочка изучала Ленку, а та глядела доброжелательно, но твёрдо.

— Ты кто? — повторила Настёна, сбавив тон и всё ещё не отрывая от противника взгляда.

— Я здесь работаю.

— Ты — убохщица? — презрительно уточнила девочка.

— Нет, я папин помощник. А кто начнёт мне мешать, будет сидеть у себя в комнате. Потому что у меня очень важные дела.

— Какие ещё?

— Вот, сейчас поужинаю и буду звонить друзьям твоего папы. Это очень срочно.

Ленка достала записную книжку, бросила взгляд на ребёнка и произнесла со вздохом:

— Вот только я никого не знаю… Их так много! Надо разобраться, а помочь некому.

— Я всех знаю! — высокомерно заявила Настя.

— Правда? Может, ты мне как раз и поможешь?

— Ладно, — с важным видом согласилась девочка. — А ты мне за это что?

— Да ничего, — Ленка пожала плечами. — Не хочешь, не надо. Я-то, правда, уже на тебя понадеялась… Ну да ладно, обойдусь.

— Нет, давай! — поспешно сказала Настя.

— Хорошо. Тогда поужинаем сейчас побыстрее и приступим. Садись за стол. Ой, нет, нельзя. Ты ведь руки не мыла. Давай, бегом — туда и обратно, я тебя жду!

Девочка несколько секунд постояла в сомнениях, а потом рванула в коридор — мыть руки.

***

— Серый, что происходит? Я не могу никому дозвониться.

— А ты где?

— Едем домой.

— Чё так рано? — усмехнулся Белозерцев. — Ленка ведь сказала тебе — отдыхай!

— Шутишь, что ли? Ленка сказала! Она ещё Настю не видела.

— Уже видела.

— Да? И что?

— А ты где?

— Скоро буду, только Вику завезу. Мы выпили немножко, взяли «трезвого водителя». Она и так расстроилась, что уехали раньше — вот, сидит не разговаривает со мной.

Игорь бросил виноватый взгляд на девушку, но та смотрела вперёд.

— Разве Викуся не хочет сегодня к нам? — невинным голосом поинтересовался Серый.

Мелихов сделал вид, что не услышал.

— Так что Настя? Вера справляется? — поинтересовался он.

— Приезжай, увидишь.

В трубке раздались короткие гудки. «Ну, ты зараза, Белозерцев», — подумал Игорь. Водитель остановил машину у Викиного коттеджа. Мелихов вышел и открыл девушке дверь.

— Игорь, я приеду теперь только на день рождения, — вздохнула она, когда Мелихов привлек её к себе и поцеловал.

— Хорошо, Викуль. Завтра всё равно тяжелый день. Не сердись, заяц… Ну, скажи, что не сердишься…

— Ну, не сержусь… — проговорила Вика, но на поцелуй не ответила.

Игорь вернулся в автомобиль. Через пятнадцать минут он был уже возле дома. Мелихов отпустил водителя и быстрым шагом прошёл через маленькую калитку, махнув рукой охраннику. Буквально влетел в холл, но, прежде чем войти в комнату, притормозил и прислушался к происходящему. Присутствие Насти в гостиной обычно сопровождалось громкими криками и запахом валерьянки. Значит, ребёнок в детской. Обычно запихать туда Настю удавалось не больше, чем на полчаса. Неужто нянька сумела уложить девочку спать?

Он уже собирался войти, как услышал негромкий разговор.

— Вот эту цифру знаешь? — голос принадлежал Ленке.

— Пять! — радостно отвечала Настёна.

— Ага, набираю… Слушай, а как зовут твою бабушку? Папину маму?

— Баба Валя!

— Валентина Михайловна, — послышался бас Серого.

— Ага… Значит, теперь звоним бабе Вале. Что бы я без тебя делала, Настя? Только ты сначала сама скажи ей: «Баба Валя! Приглашаю тебя на день рождения!» Знаешь, как она обрадуется? А потом уже я поговорю, ладно?

— Ладно!

Мелихов толкнул дверь и вступил в комнату. Веры в гостиной не было. В кресле, развалившись, сидел Белозерцев и щёлкал пультом программы — вальяжный, расслабленный. А на диване примостились Ленка с Настёной. Обе внимательно смотрели в телефонную книжку. В светлом, уютном пятне от торшера профиль девушки с забранными наверх волосами казался выточенным из слоновой кости, как на камее, которую носила на цепочке Нина. Высокий лоб, длинная шея, нежный овал лица… Ленка быстро подняла голову.

— А вот и папа! — объявила она, но почему-то сразу опустила глаза.

— Папа пхишёл! — Настя сорвалась с дивана и кинулась к нему в объятья. — Папуль… А мы здесь хаботаем!

— Да ты что?! — Игорь поднял ребёнка на руки.

— Да! Мы с Леной пхиглашаем гостей! Она без меня не может, только я всех-всех знаю!

— Верно, — девушка поднялась с дивана, — выручила меня, такой помощник отличный!

— А Вера где?

— Стелет Насте постель, — чуть замявшись, сообщила Ленка.

— Ты что-нибудь кушала? — поинтересовался Мелихов у Насти, не спуская её с рук.

Девочка была лёгонькая, как перышко. Сейчас он был не слишком пьян и не слишком трезв — лучшее состояние для того, чтобы впасть в сентиментальность. Любовь и жалость к дочери вдруг пронзили его сердце.

— Кахтошку, котлету, помидох и клюквенный мохс! — сообщила Настёна.

— И всё съела? — изумился Игорь.

Он всегда с содроганием думал о процессе кормёжки и старался сбежать из столовой на это время.

— Конечно, всё, — подтвердила Ленка.

— Потому что кто не ест, тот не может хаботать, — гордо добавила малышка.

Мелихов стоял, не зная, что и сказать. Давно в его доме не было такого покоя и умиротворения. Никогда не случалось, чтобы Настя так хорошо вела себя с посторонними, а ведь эту Лену она видит впервые. В чём же дело? Может, подобранная им на улице девочка — волшебница? Вот только бы знать — добрая или злая? И не рассеется ли сказка, не вскроется ли обман?

И вдруг Игорю показалось, что он одной ногой в другой жизни, а тьма почти отступила. Два дня назад, на бульваре, он столкнулся с чем-то для себя новым, ни на что не похожим, и — зацепился… Эта странная авантюра с помощницей… Интуиция, что ли, сработала? Но словно что-то руководило Мелиховым в тот момент, когда он внезапно решил, что случайная, незнакомая девушка должна теперь присутствовать в его жизни… в качестве сотрудницы, разумеется. А то, что она хромает… почему это, вопреки всякому здравому смыслу, только укрепило его решение? Просто стало так стыдно — за себя, за минутное свое колебание… А может, захотелось сделать что-то назло… неизвестно кому. Только Игорь тогда понятия не имел, к чему это приведёт. И сейчас — тоже… ничего не понимает. Кроме того, что Ленкино появление каждую секунду что-то меняет в затхлой атмосфере этого дома.

Игорь крепко прижал к себе дочку, забыв, что от него несёт перегаром.

— Ах ты, кисонька моя родная, — произнёс он дрогнувшим, не очень трезвым голосом. — Вот ты какая, оказывается, умница!

И почувствовал, как тонкие ручки Настёны крепче обвили его шею.

***

Ленка сама не ожидала, что так смутится, когда вернётся Мелихов. И ещё… Вика с ним не приехала, и девушка даже испугалась, осознав, как обрадовалась этому. Постель Насте давно постелили, и Вера ждала в детской. Ленка не стала признаваться шефу, что няню временно устранили.

Девушке было интересно наблюдать Игоря в роли отца, но не стоило дольше присутствовать при семейной сцене.

— Ну, наработались, теперь пора спать, — заявила она. — А остальных завтра обзвоним, да, Настён?

— Не хочу спать! — у девочки сразу испортилось настроение. Кажется, она приготовилась к обычной сцене.

— Жаль… — спокойно произнесла Ленка. — Я думала, ты и завтра мне поможешь. Но, если не выспишься, придётся обойтись без тебя. Вот дядя Серёжа, наверное, знает цифры. Ты считать-то умеешь, Сереж?

— Только до десяти! — честно признался Белозерцев.

— Ну, вот и отлично, этого хватит!

— Нет, я буду лучше хаботать, чем он! Он не умеет! — топнула ногой Настя.

— Тогда бегом в кровать.

— А ты со мной пойдёшь? — неожиданно поинтересовалась девочка.

— Куда это?

— Ко мне в комнату.

Девушка растерянно посмотрела на Мелихова.

— Доч, я тебе почитаю. Хочешь? — предложил он.

— Да! — обрадовалась Настя. — А что почитаешь?

— Что хочешь.

— Пхо Золушку!

— Давай про Золушку.

— А Вехка плохо читает!

— Не Верка, а Вера!

— Все хавно — плохо! Не хочу Вехку! — малышка напряглась и начала вырываться из его рук.

— Настя, прекрати, — занервничал Игорь, удерживая её.

Кажется, он боялся, что дочь раскапризничается при Ленке. Она усмехнулась про себя — был бы он здесь час назад!

— Ну, давай, будь послушной, — уговаривал отец. — А где же вторая туфля?

Девушка глянула на Настю, а та на неё. Ни той, ни другой не хотелось рассказывать историю разлучения пары.

— А она мне больше не нужна… — хитро вывернулась Настёна. — Лена, пойдём!

— Лена занята, — попробовал было отговорить её Мелихов.

— Не занята, не занята, она без меня не может звонить!

Игорь нерешительно обернулся на девушку.

— Насть, я приду через пять минут, пожелаю тебе спокойной ночи. Подожди меня в кроватке, — сказала Ленка.

Настя, секунду поразмыслив, согласно кивнула. Отец унёс ребёнка, а девушка опустилась на диван рядом с Белозерцевым. Тот многозначительно покачал головой:

— Знаешь, Мелихову не понравится, что ты лезешь в эти дела. Да и Верку жалко — выходит, не справляется.

— Да ну вас! — разозлилась Ленка. — Чего с такой малышкой «справляться», словно она враг какой? С ней надо, как с человеком… а не как с больной.

— Просто все Гошу боятся. И предыдущую няньку Настя уволила.

— Вот этого не понимаю! Что толку бояться? Ну, уволит, значит, уволит. А зачем такая работа, когда трясёшься постоянно?

— Тебе легко говорить! — нахмурился Серый. — У тебя мама с папой есть. А Верка одна на себе всё семейство тащит. Думаешь, ей тут в кайф?

Осознав его правоту, Ленка расстроилась.

— Не надо было вмешиваться, да? — виновато спросила она.

— Не знаю. Может, пару часов тишины того и стоят, — неожиданно равнодушно заявил парень и растянулся на диване, бесцеремонно положив голову прямо ей на колени.

— Эй! — она тут же вскочила. — Ты здесь не один.

— А что? Вдвоём не поместимся? — невинно поинтересовался тот.

— Ни в коём разе! — отрезала Ленка. — Ладно, пойду, покажусь Настёне… А то подумает, что обманула.

— Ну и что? Зато Мелихов собак не спустит.

— Детям врать нельзя, — упрямо помотала головой она.

***

Игорь в порыве отцовских чувств обещал почитать, но он и в трезвом-то состоянии не мог читать вслух, запинался, неправильно делал ударения и злился на самого себя. А сейчас дело совсем не шло. Вера суетилась, хлопотала вокруг них — то подоткнет Насте одеяло, то поправит подушку. Мелихов окончательно вышел из себя и прогнал няньку спать. Испуганная, она сбежала в смежную комнату. После этого Настя терпела буквально пару минут.

— Папа! Ты плохо читаешь! — заявила она. — Ещё хуже Вехки.

— Да, Настён, плохо, — признался он. — Отпусти меня, я спать хочу.

— Нет. Читай. Ты обещал! — приказала дочь.

Игорь снова взялся за мучительную сказку. В дверь тихонько постучали, и на пороге показалась Ленка. Лицо у неё было смущённое.

— Я на секундочку… Насть, спокойной ночи!

— Лена! Почитай! — потребовала Настя.

— Лена не хочет читать, — нахмурился Мелихов.

— Нет, хочет!

Ленка явно не знала, как поступить. Даже нетрезвый, Игорь прекрасно понимал — девушка боится, что он рассердится. Мелихов с усмешкой протянул ей книжку.

— Раз уж пришла — читай!

Игорь пододвинулся, и Ленка присела рядом на краешек кровати.

— Настя, смотри, как только дойдём вот досюда, — девушка показала страницу, — ты закрываешь глазки и спишь. Согласна?

— Ладно! — согласилась Настёна. — Папа, не уходи!

Мелихов, который уже было поднялся, послушно опустился обратно и, прислонившись головой к стене, начал потихоньку отъезжать, погружаться в дремоту. Сквозь сон он слышал ясный, выразительный голос Ленки — она так вдохновенно читала про Золушку, что Игорю даже начало сниться что-то сказочное. И вдруг Настя заявила:

— Лена! Я поняла: ты — Золушка?

— Я? Нет, — засмеялась девушка. — У меня нет ни злой мачехи, ни прекрасного принца.

— А кто тебе ножку поханил? Мачеха, мачеха!

— Нет, не мачеха…

— А, знаю! Тебя боженька наказал!

— Настя! — Игорь мгновенно открыл глаза. — Что за бред?

— Не бхед, не бхед! Мы с Вехой видели дяденьку — он тоже хломал и на костылях шёл. А Веха говорит: «Вот боженька за что-то наказал!» Ты, навехное, плохо себя вела, да?

— Нет, Настён, не успела, — серьёзно ответила Ленка и закрыла книжку (обещанная страница была прочитана). — Я так родилась сразу.

— Значит, боженька злой!

— Вовсе нет, никогда так не говори. Просто Он решил испытать меня. Он всегда людей испытывает, только всех по-разному.

— И меня будет?

— Конечно. А ты должна всегда оставаться хорошей, не обижать Веру и не расстраивать папу. И тогда, даже если Он решит испытать тебя, ты покажешь, что осталась храброй и доброй, и Он будет тебя очень любить.

— Как тебя?

— Ну… не думаю, что я такая уж хорошая. Но ведь Он очень терпеливый.

— Он тебя вылечит, да?

— Необязательно, — мягко проговорила Ленка, — наверное, нет.

— Значит, злой!

— Нет. Он поможет мне как-то совсем по-другому. Но я ещё не знаю, как.

Игорю очень не нравилась тема.

— Так, хватит, заканчиваем разговоры! — вмешался он. — Настя, давай, спать.

— Папа! Уйди сейчас! — вдруг потребовала девочка.

— Это ещё зачем?

— Мне надо Лену спхросить.

— А при мне нельзя?

— Нет. Это секхет.

Мелихов бросил на несчастную помощницу откровенно недовольный взгляд:

— Только недолго.

Игорь вышел из детской, прикрыл дверь, но уходить не спешил — наверное, сегодня был день подслушиваний. Как только он скрылся, девочка громким шёпотом спросила:

— Лен… А ты будешь здесь всегда?

— Не знаю… — растерялась Ленка. — Нет, конечно. Только пока работаю у твоего папы.

— А ты всегда будешь хаботать?

— Вряд ли.

— А если…

— Насть! Если бы, да кабы. Давай спать…

— Лен, — снова горячо зашептала Настя, — ты ведь не уедешь?

Несколько секунд за дверью царило молчание. Ленка, по мнению Игоря, могла бы сказать что-то типа «если ты будешь хорошо себя вести…» и достигнуть этим нужных воспитательных целей. Но её ответ прозвучал иначе:

— Не всё зависит от меня. Поэтому ничего обещать не могу.

— Все меня бхосают! — не по-детски сокрушённо произнесла Настя.

Хотя эту фразу на разные лады девочка повторяла регулярно, испытывая терпение отца, сердце у него сейчас сжалось.

— Глупости! Никто тебя не бросает, не выдумывай, — строго ответила девушка.

— Лена… не уезжай… пожалуйста. Я буду холошо вести себя с Вехкой! — голосок у Насти был таким искренним и несчастным, что девушка забормотала:

— Я же ещё никуда не уезжаю. А если не буду здесь работать — ты можешь мне звонить. Я тебе куплю телефон и забью свой номер. Договорились?

— Ага, — согласилась Настя. — Только у меня уже есть телефон! «Нокя»! Он лучше твоего! Там фотоаппахат и четыре игхы.

— Все, спи, малыш… Потом расскажешь. Знаешь, кто тебе приснится?

— Кто?

— Золушка. И фея. В красивом длинном платье и с волшебной палочкой. А завтра ты её мне нарисуешь, давай?

— А дочки злой мачехи пойдут в садик! — мстительно произнесла Настя.

— Нет. Они пойдут в школу, где я училась, — ни с того, ни с сего заявила девушка. — Ну, всё, закрывай глазки.

Игорь не мог видеть, но готов был поклясться, что Ленка наклонилась и поцеловала ребёнка. Она вышла из комнаты, врезалась в Мелихова и испуганно замерла. Он отстранил девушку и прислушался к тому, что происходит в детской. Настя, памятуя обещание, лежала тихо.

— Так. Нам надо поговорить! — Игорь уже совсем проснулся и протрезвел. — Подожди в гостиной, я только умоюсь.

Он отправился в душ, разделся и несколько минут простоял под холодными, сильными струями, приводя в порядок мысли. Настроение у него изменилось. Прочь пьяные восторги! Теперь он чувствовал непонятное раздражение и… страх. Мелихов сам не знал, чего хочет. Главное — не поддаваться этим странным, новым, не нужным ему ощущениям. Не позволять никому проникать в его жизнь, занимать её целиком, обкладывать со всех сторон. Он знает точно: ни на кого нельзя полагаться, никому нельзя доверять. Никого и никогда Игорь больше не впустит туда — ни Вику, ни Серого, ни мать. Пусть там и тьма, и болото — но это его тьма и его болото. Короче, пора всё снова расставить по своим местам. Мелихов не поддастся на хитрости — не раскроется, не даст себя провалить и не втянется в игру на чужих условиях.

Он обернулся полотенцем, но, вспомнив утренний разговор, надел на мокрое тело банный халат. Ленка ждала его в гостиной, явно нервничая. При виде неё злость улетучилась, но раздражение осталось. Не дожидаясь нападения, девушка заговорила сама:

— Прости, Игорь. Я не хотела. Вечером я не знала, что делать, вот и нашла способ отвлечь Настю. Я не собиралась… я помню, что ты не хочешь, чтоб я…

Её рука теребила скромную серебряную цепочку на тонкой шее.

— В чем дело? — как можно безразличней ответил Мелихов. — Не надо оправдываться. Верка не справляется, тебе пришлось выполнять её обязанности. Прими благодарность.

— Нет, нет, Вера справляется! Это я вмешалась и приказала ей уйти. Она побоялась ослушаться и…

— Да не собираюсь я увольнять няньку! — нетерпеливо перебил Игорь. — Она хотя бы девочку любит, чего о других не скажешь. Ты это хотела услышать?

— Да, — с облегчением выдохнула Ленка.

— Но! — продолжал он чётким, строгим голосом. — Давай раз и навсегда распределим обязанности. Как ты понимаешь, у меня очень много дел. Можно сказать, из-за них я и не успеваю заниматься ребёнком…

Мелихов убеждал самого себя. Неожиданно он поймал взгляд девушки и очень четко прочёл его. «Ой ли? — казалось, вопрошала она. — Какие же у тебя дела, интересно, кроме тусовок и тренировок?»

— Да… — Игорь сбился с мысли. — Так вот! Ты мне нужна для того, чтобы освободить от всего лишнего. Ясно? Начнёшь заниматься с Настёной — она с тебя не слезет. Но я нанимал сотрудницу для другого. Ты что сегодня успела сделать? Два звонка?

Мелихов прекрасно помнил, что сам послал Ленку за платьем, но его понесло.

— Хочешь перейти в няньки? Тебе это ближе? Может, у тебя врождённый дар? — наступал он, радуясь её растерянности.

— Нет, — замотала головой Ленка, — нет у меня никакого дара. Просто… просто с Настей надо, как с нормальным человеком, вот и всё.

— Считаешь, у неё отклонения? — жёстко спросил Игорь. — Психологу показать посоветуешь? Ещё одна нашлась!

Ему хотелось сказать девушке что-нибудь неприятное, обидное, и он с трудом удерживался от настоящей грубости.

— Я не в том смысле совсем, — принялась оправдываться Ленка, запуталась и вдруг разозлилась:

— Да всё ты прекрасно понял! Запугали весь дом со своей Раей! Девочке даже замечание сделать бояться, не то что наказать. А я её сегодня чуть не отлупила… едва сдержалась!

— Я тоже едва сдерживаюсь иногда, — сдвинул брови Мелихов, — но не луплю. И никому не советую!

— Да кто я такая? А знаешь… иногда стоит. Она ведь проверяет, испытывает: что можно, что нельзя? Вот только… прежде чем лупить, надо заслужить это право!

— Каким же образом?

— Простым! Любить надо ребёнка.

Мелихов уже не понимал, кто из них кого «лечит». Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Да что она себе позволяет, в конце-то концов?!

— Считаешь, я не люблю собственную дочь? — прищурился он. — Ты и моим воспитанием решила заняться?

Девушка, конечно, почувствовала угрозу в его голосе. Но не испугалась.

— Любишь, конечно, — ответила Ленка серьёзно. — А она это замечает? Ты много с ней времени проводишь? По бабушкам распихиваешь… по очереди… Настя требует твоего внимания, отсюда и истерики. Это же очевидно.

— Что ты сказала? Что?!

— Игорь, прости… Говорю, что вижу, — девушка отвернулась.

— Куда ты лезешь? Что ты видишь?! Ты не знаешь, как я… что я испытал — с Настей… — Игорь не сдерживался больше, всё выплескивалось из него, как из переполненного сосуда. — Как я забирал её, как мы уезжали… Как при ней ругались с женой! Какие у Настёны бывали приступы — когда она остановиться не могла, до синевы, до икоты! Конечно, теперь она чаще притворяется. Но я боюсь, понимаешь? И ты меня учишь?! Ты?! Да что ты знаешь о жизни? Что ты видела? Ты вообще понятия не имеешь, что такое боль и страх!

Мелихов сам не понимал, почему вдруг сорвался. Для чего он так говорит с этой девчонкой? Его просто выводило из себя, что вот она стоит перед ним такая вся честная, правильная, за спиной — ни ошибок, ни грехов. И поучает, поучает… Да когда она всё успела понять? И какое ей до этого дело? Всё равно он ничего не сможет изменить! Игорь сделал круг по комнате, пытаясь прийти в себя.

— Конечно, не знаю, откуда мне знать… — тихо произнесла она.

— Ладно, всё, тема закрыта! Иди к себе! И к Насте больше не подходи, я сказал!

Мелихов повернулся к Ленке спиной. Он не знал, на кого больше злится — на неё или на себя. Но девушка не ушла. Помолчав, она снова заговорила, решительно и невесело:

— Игорь, я поняла. Тебе нужен кто-то другой, чтобы ни во что не вмешивался. А я не механизм, прости. Завтра уеду… сегодня уже поздно.

Мелихов резко остановился. Атака была его, но противник нанес встречный удар. Так… Нечестно бить ниже пояса! Он молчал, пытаясь понять цену угрозы. Разум подсказывал, что правильней не платить шантажистке, а интуиция шептала, что выбора нет, придётся лезть за бумажником.

Несколько секунд Игорь сопротивлялся, пытаясь быть последовательным. Какая-то чушь, честное слово! Не хочет — как хочет. Нужно, и правда, отправить эту наглую, неблагодарную девицу домой, и дело с концом. Найти, как она сама посоветовала, другого помощника. Какую-нибудь худощавую дамочку, сухую и исполнительную. Иначе всё кончится плохо, очень плохо. Уже всё идёт не так!

«А разве тогда, на бульваре, ты не знал, что всё с этого момента пойдёт по-другому?» — шепнул ему внутренний голос.

Мелихов развернулся и досадливо посмотрел на девушку.

— Ладно, извини, сорвался. Накопилось тут всякого. И ещё этот бой на носу… Не представляешь, как я оттягивал. А динамить дальше не выйдет — не дадут. Вот и дёргаюсь, как дурак… Ты меня устраиваешь, ясно? Так что проехали.

Он чуть было не произнёс, как Настя: «Не уезжай, пожалуйста!» И тотчас поморщился — это был удар по его самолюбию. Но живые глаза девушки, такие суровые только что, сразу отозвались на его слова — в них появилось сострадание. И вдруг ему впервые за многие годы захотелось ещё чуть-чуть пожаловаться и поныть. Он чувствовал, что не будет испытывать при этом унижения. Возможно, потому, что Ленка — не роскошная, успешная женщина, перед которой нужно изображать из себя мачо, а всего только…

А кто она, кстати? Почему её мнение вообще должно быть для него важно? Мелихов вдруг представил эту картинку со стороны: накачанный, крутой парень, чемпион с миллионным призовым фондом жалуется на жизнь Ленке из Выхино.

Он тряхнул головой и сказал, стараясь вернуть голосу строгие, деловитые интонации:

— Но с Настей я сам разберусь, слышишь? Ладно, сегодня так вышло. А завтра займись уж делами, пожалуйста. Будет приставать — зови меня, я дома. Пусть Верка работает. Ясно?

— Ясно, — глаза у девушки подозрительно заблестели.

Уж не реветь ли она собралась? Вот ещё не хватало! И ведь когда он орал, не заревела. А сейчас-то чего?

— Ну, что не так-то? — он развёл руками. — Сказал же, не злись!

— Я не смогу игнорировать Настю, — выдавила из себя Ленка.

— Ну… Я ведь не запрещаю тебе с ней разговаривать. Но чтобы работа от этого не страдала.

— Хорошо, — прикусила губу Ленка. — Я… постараюсь.

— Да, и… вот ещё что…

Стоило разрулить этот неприятный вопрос раз и навсегда.

— Ты что — верующая?

— А что, это надо было указывать в резюме? — снова нахмурилась девушка. — Так я его не писала…

— Да нет… Мне по барабану. Только ребёнку мозги не пудри. Я этих душещипательных тем терпеть не могу.

— Я заметила, — она подняла на него глаза. — Я и не говорю об этом на каждом шагу. Но Настя спросила, пришлось отвечать.

Под её взглядом Игорь вдруг почувствовал полнейшее отвращение к себе.

— Иди спать, Лен. Если я что не так сказал… Забудь. У меня бывает.

Она только кивнула и ушла, не пожелав ему спокойной ночи. Измученный, выжатый, Мелихов опустился на диван. Ну, и где же Белозерцев? Когда не надо, всё время торчит на глазах, а когда не с кем слова сказать…

— Ну, брат, тебе не угодишь! — послышался вдруг насмешливый голос.

Игорь вздрогнул и крутанулся на месте, не понимая, откуда ему вещают. В открытом настежь окне появилась широкая морда приятеля — похоже, он всё это время торчал в саду.

— Ну, ты и сволочь! — только и произнёс Мелихов. — Подслушивал?

Серёга одним движением перемахнул через подоконник и оказался в комнате.

— А в этом доме все подслушивают, — ничуть не смущаясь, ответил он.

— И что?

— Да ничего! Довёл девчонку… И рад.

— Серый!

— Сначала вешаешь на неё всё подряд. Она сразу говорит — командовать не хочу. Ничего, говорит Мелихов, справишься, я те слова не скажу. А потом начинаешь — этого не делай, того не трогай. Ты ведь, как я понял, отстраниться от всего хочешь, да? От всех проблем? Потому Ленку и взял. А она, дурочка, стараться начала. Не знает, какие мы противоречивые. Следующим ходом будет — не приставай к Рае! Потом — не попадайся на глаза Викусе…

— Слушай, Белозерцев! Ни хрена ты не понял! Пусть занимается делами, распоряжается домом и не лезет… в мою жизнь.

— А что такое твоя жизнь? Трахаешься да дерёшься. Ленка так здорово Настёну приструнила, никогда её такой не видел, за целый год — ну, ни разу ведь, Гош! Я бы на твоём месте молился на эту Ленку!

— Настя — это моё. Я сам справлюсь. Не надо думать, что я совсем…

— Просто у Ленки получается лучше, так чего ты взъелся! И наорал ещё — мол, я такой несчастный, а ты вся в шоколаде. А про три операции — помнишь, нет? Да ещё она мне сегодня про школу свою рассказывала, как её доводили.

— Тебе? — потемнел Игорь.

— Ну, не тебе же! Ты ведь только о себе думаешь!

— Я… Блин, Серый, хватит, мне и так хреново! Хватит мне… Сказок, Золушек несчастных. Не парь ты меня, а?

— Да это ты несчастный Золух. То бишь олух.

— У меня всё чётко. Всё нормально. Трезво, ясно, понятно. Здесь — Вика, здесь — Настя, здесь — мать. А здесь — бокс. Вот и всё. Ну, чего ты изображаешь из себя великого психолога? Забыл, как сам эту Ленку называл? А теперь в защитники лезешь?

— Забыл, — честно признался Белозерцев. — Правда, забыл. Вот сегодня покатался с ней — и напрочь забыл. И знаешь, она… Лучше многих. Я таких не встречал ещё. А ножки-то у неё… если бы не хромала — во сне только увидишь!

— Вот как? Ножки? Может, ты у нас влюбишься и женишься? — жёстко усмехнулся Игорь.

— А посмотрим, — вдруг ответил Серый. — Всё, я спать. А ты иди, просыхай и мучайся совестью!

***

Ленка вышла из гостиной и отправилась к себе. Плюхнулась на кровать и постаралась успокоиться. Кажется, у Игоря начались те самые закидоны. Но ведь он сразу предупредил: «Не трогай ребёнка!» А она — влезла. Может быть, Мелихов даже приревновал сегодня дочку… Ужас, как нехорошо получилось. А как было не вмешаться, как? Девушка знала — она и завтра не сможет оттолкнуть от себя Настю.

И всё-таки Игорь прав — нельзя приучать к себе ребёнка. Судя по тому, что Ленка в первый же день умудрилась напороться на конфликт, они с шефом могут и не поладить.

При одной только мысли, что придётся уехать отсюда, вернуться к своему подоконнику, у девушки что-то сжалось внутри. Нет, надо попробовать, постараться, найти компромисс.

Шеф… Что же он за человек, всё-таки? С первой встречи Ленке импонировали в нём выдержка, тактичность, уверенность в себе. Но сегодня он несколько раз проявил и вспыльчивость, и нервозность. Серый ведь предупреждал, что Мелихов — личность сложная, но как-то не верилось.

Ладно, хватит думать о нём… Что у нас завтра по плану? Вспомнив количество дел, Ленка слегка запаниковала. Во-первых, надо проверить, прислали ли мексиканцы соглашение, договориться со спарринг-партнёрами. Затем — Марк и меню. А значит, Рая… Послезавтра — приём. В самом деле, до игр ли тут с Настей?

Глаза у девушки слипались. Но прежде чем лечь спать, хорошо бы принять душ, вымыть голову. Ленка вспомнила, что не привезла из дома халат и банные принадлежности. Не слишком приятно после мытья снова натягивать джинсы, но — делать нечего. Надеясь, что Мелихов уже лёг, девушка потихоньку пробралась в ванную комнату. Разумеется, залезать в это огромное блестящее корыто с множеством ручек и массажных приспособлений Ленка не собиралась. Слава Богу, тут имелась обычная душевая кабина. На полочке стояло невероятное количество косметики и шампуней. Всё это, конечно, принадлежит Виктории. Ладно, сегодня можно вымыть голову обычным мылом, вот только расчёска осталась в комнате.

Ленка отодвинула защёлку обратно и вышла. С лестницы, ведущей на второй этаж, раздались шаги, и в коридоре показалась горничная. Увидев девушку, она удивленно подняла брови.

— Свет… можно вас попросить? — обрадовалась Ленка. — Я не взяла полотенце… И шампуня своего нет.

В глазах у женщины мелькнула какая-то мысль, она открыла было рот, но передумала.

— Да какие проблемы? — Света уверенно распахнула дверь в санузел. — Полотенце чистое я тебе сейчас принесу. Хочешь, возьми халат.

Голос у неё стал услужливым.

— А какой можно?

— Лучше вот этот, сиреневый — он ничей.

— Ага, спасибо.

— И шампуней здесь полно — не видишь?

— Да не хочется их трогать — Вике не понравится. А вы мне свой не одолжите? — осмелела Ленка. — Я потом куплю…

— Ну, ладно, — пожала плечами горничная, — подожди тогда.

— А вы долго? Где ваша комната?

— На втором. У Мелихова всё не как у людей: персонал, кроме няньки — наверху, а они с Белозерцевым — внизу. Там же ещё одна гостевая. Так что тебя он как белого человека поселил, к себе поближе, наверное.

Через пять минут Ленка получила огромное махровое полотенце и шампунь от Светки. Душ она приняла без удовольствия, наспех — вдруг Мелихову понадобится в туалет, начнет ещё дёргать дверь. Вылезла, надела указанный Светой халатик, который доходил ей почти до пят, обмотала голову полотенцем и вышла, побоявшись воспользоваться чужим феном. И, конечно же, сразу столкнулась с Игорем. Он шёл к себе — мрачный, как туча.

— Я тут… — залепетала она. — Ничего, что я?

— Да, забыл сказать — все, что нужно, бери сама, — небрежно разрешил шеф.

На Ленку он едва взглянул, кажется, мысли его были далеко.

— Игорь… Совсем забыла. Я составила тебе расписание.

— Отлично, завтра покажешь…

— Нет, но ведь надо уже с утра… Подожди, я сейчас, быстро.

Ленка бросилась к себе в комнату и схватила распечатанный листок. Полотенце на голове размоталось, девушка кинула его на диван и, как была, с мокрыми волосами вылетела в коридор. Мелихов уже открывал дверь собственной комнаты.

— Вот… — Ленка протянула бумагу.

— Сейчас гляну. Давай, заходи, — приказал он.

Она нерешительно переступила порог, ожидая увидеть шикарные апартаменты или, наоборот, нечто в спортивном стиле, но обстановка комнаты практически дублировала её собственную. Ничего лишнего, как в гостинице: полуторный диван, кресло, торшер, шкаф, только вместо письменного стола — журнальный столик. Неужели Вику устраивает подобная скромность? А где же двуспальная кровать и огромные зеркала?

Игорь пробежал текст глазами и кивнул.

— Угу… Первый завтрак в пять сорок пять, пробежка, второй завтрак… Основная тренировка — в двенадцать? Деловые вопросы, отдых — после обеда, время для приёма людей оставила? А, вижу, молодец… Полдник. Так… Вторая тренировка — в шесть, ужин в восемь. Ладно, годится. А Раю-то предупредила, что всё сдвинула?

— Нет ещё, утром скажу. Основной завтрак остался в восемь, только до него — не силовая тренировка, а пробежка и разминка на улице. Врач должен расписать каждый приём пищи по калорийности, так Виктор велел.

— Угу… Да ты садись, чего встала, — он кивнул на кресло.

«А чего садиться-то? — подумала Ленка. — По-моему, мы уже наговорились».

Мелихов бросил на неё внимательный взгляд, и девушка почувствовала себя крайне неловко. Видок у неё, наверное, был ещё тот: банный халат на два размера больше, мокрые волосы липнут к лицу.

— Почему не постриглась? — поинтересовался вдруг шеф.

— Забыла… — растерялась она. — Пока это платье выбирали…

— Да, кстати. Как с платьем, порядок?

— Кажется…

Она вспомнила — горничная давно принесла из гостиной свёртки, и теперь они лежат неразобранные в комнате. Девушка опасалась, что Мелихов прикажет продемонстрировать обновки. Но он ещё несколько секунд рассматривал её, а потом буркнул:

— Ладно. Утром в день приёма приедет стилист — причёсывать Настю. Пусть и тебе что-нибудь сделает.

— Спасибо…

— Всё, давай. Спокойной ночи.

Ленка с облегчением покинула его комнату. Развесила у себя в гардеробе наряды, которые сейчас, дома, казались ещё красивее. Расчесала волосы и легла, наконец, в постель.

Впервые за долгое время она забыла рассказать себе на ночь романтическую сказку про благородного принца. Перед глазами стояло только неулыбчивое, упрямое, такое мужское лицо Мелихова.

***

Под утро Игорю приснился тягостный сон. Обычно его редко посещали сны, только после каких-нибудь неприятностей. Ему снилась Вика — они собирались заняться любовью, но почему-то не в их шикарной спальне во флигеле, а в этой самой комнате. Девушка обнимала Мелихова, он тоже очень хотел её, раздел и бросил на диванчик, продолжая ласкать. И вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть, вот только обернуться почему-то не мог. А Вика настаивала: «Ну, давай же, давай…» Ощущение присутствия постороннего не проходило, Игорь с трудом повернул голову и в ужасе увидел, что в кресле сидит Ленка — спокойная и прямая. Он резко вскочил с дивана: «Лен… Ты чего?» «Я — хромая», — последовал ответ, и она уставилась на него своим странным, то ли осуждающим, то ли сочувствующим взглядом. Игорь резко подпрыгнул, проснулся и обнаружил, что действительно сидит на постели, а по спине у него течет пот.

«Фигня какая-то, — Мелихов попытался успокоиться, — слишком много ты обо всём этом думаешь. Просто в доме появился новый человек, заполнил какую-то нишу. Через несколько дней ты вообще перестанешь эту Лену замечать».

Хорошо, что выпил вчера не слишком много — голова не болела. Но, кажется, уже наговорил помощнице чепухи. Он почувствовал досаду. Надо снова взять с девушкой нужный тон — ровный и официальный. Игорь встал и бросил взгляд на составленное ею расписание. Ему не хотелось идти на улицу бегать. Дыхалку, конечно, надо тренировать, но… он устроит пробежку после завтрака, где-нибудь через час. С утра Игорь любил побить по груше, настроить себя на новый день.

Он отправился в тренажерку, не спеша сделал один подход к турнику и стал надевать перчатки.

— Ну, кто бы сомневался! — воскликнул, входя, тренер. — Встретил с утра Елену, говорит: «Тренировка в двенадцать, сейчас Мелихов бегает». Ну-ну… бегает! И чего расписание составляли?

— Вить, давай с завтрашнего дня…

— Так к бою не готовятся… Сегодня так, завтра сяк, — обиделся Виктор, однако послушно взял лапы, приготовившись ассистировать.

И тут в дверях появилась Ленка.

— Привет! — Мелихов, памятуя свое решение, старался говорить деловито-радушно, но приветствие вышло неловким.

— Игорь, у тебя сейчас по расписанию разминка и пробежка, — сказала девушка.

Она смотрела на него огорчённо и строго. Совсем как в дурацком сне, ему почему-то захотелось одеться.

— Не страшно. Позже побегаю.

— Игорь, — ещё раз повторила Ленка. — Если я тебе здесь не нужна, так и скажи.

— В чём дело, Лен? — нахмурился он.

— Вообще-то это ты спортсмен, а не я! Ты просил создать тебе график, контролировать его выполнение. Если ты первый меня не слушаешь, то кто будет слушать? И чем мне тогда заниматься? По дому гулять?

— Тебе, я вижу, понравилось меня отъездом пугать? — прищурился Мелихов. — Переборчик, тебе не кажется?

— А ты испугался? — усмехнулась Ленка. — Не на кого будет стрелки переводить? Меня эта роль не устраивает! Ни за какие деньги.

Для убедительности она даже помотала головой.

Игорь прищурился: девочка-то снова нарывается! Голос у неё звенел от возмущения, щеки стали пунцовыми. Тренер напряженно ждал, чем закончится сцена. Мелихов читал его мысли: «Интересно, как поступит наш самодур?» Сам-то Витёк, как обычно — в кусты: пусть другие лезут на амбразуру.

Игорь смотрел на девушку, пытаясь разозлиться. Собственно, будь сейчас перед ним его менеджер, Мелихов, не раздумывая, выкинул бы его вон. Такой интонации никто из прежнего персонала себе не позволял. Вчера Игорь сдался, но всему есть предел!

Только настоящий гнев почему-то не приходил, мысли утекали в сторону. Что-то в этой Ленке, и правда, есть такое… едва уловимое, что отличает её из толпы ровесниц. Вроде и говорит, и одевается, как все, но при этом словно заблудилась, забрела сюда из позапрошлого века.

Перед глазами неожиданно всплыл книжный разворот: справа — чёрная вязь стихов, слева — лёгкий рисунок пером: девушка в длинном платье, стройная, строгая, перед ней — нерадивый, провинившийся кавалер. Игорь даже попытался вспомнить строчки из того стихотворения, но не смог.

Эх, Нина, Нина… Пыталась привить парню любовь к поэзии. Только зачем она тому, кто зарабатывает на жизнь кулачным боем? Игорь, правда, до сих пор хранил несколько томиков — в память о детстве. Даже открывал их… тогда, в Германии. Когда задыхался от атмосферы, в которую погрузила его жена. Когда заблудился, запутался, и так не хватало резких, верных высказываний въедливой училки. Но поэты не помогли. Мелихов давно перестал верить в созданные ими миры. Боксёру не нужна тонкая организация — она уже принесла ему много бед.

Игорь тряхнул головой. Он опомнился — пауза слишком затянулась. Забавно — куда это его занесло? Узнал бы кто — вот посмеялся бы! Мелихов усмехнулся, зубами расстегнул перчатку и отшвырнул её в сторону.

— Ладно, командир. Ты права. Начнём с нуля. Вить, бери хронометр, пошли бегать.

***

Так… первый бой остался за ней. С пылающим лицом Ленка стояла в опустевшем зале. Она рисковала сейчас, но… или всё в этом доме пойдёт иначе, или — пиши пропало. А начинать надо с мелочей. Хотя не такие уж это мелочи! Ленка вспомнила вчерашний разговор: Мелихов отчего-то боится предстоящего матча. Сначала это событие казалось ей слишком далеким, но шеф дал понять, что бой состоится в ближайшее время. Значит, времени на подготовку остаётся всё меньше.

Ленка вспомнила про договор и бросилась к себе — проверять почту. Адрес Мелихова она не знала, поэтому продиктовала мексиканцу свой. Документы, действительно, уже пришли. Девушка пробежала глазами дополнительное соглашение, которому был присвоен номер два. Так, вот этот пункт надо разъяснить… Форс-мажор — тут всё понятно. Но какая огромная неустойка в случае отмены боя… И… вот это да! Они хотят назначить бой на начало следующего месяца! А место? Слава Богу, в Москве. Интересно, какова позиция Игоря? Готов ли он выйти в ринг в столь короткие сроки? Давно ли готовится? Нет, сперва надо почитать сам контракт.

Ленка начала переводить текст соглашения на русский язык — чтобы показать Мелихову. Потом-то перевод всё равно следует заверить нотариально. А нотариуса лучше найти заранее. Она бросила взгляд на часы — без пяти восемь, пора на завтрак.

В гостиной уже сидел Белозерцев.

— О! Привет! Ну, наконец-то! — Серёга широко развёл руками, словно собирался обнять.

Ей стало приятно от такой радушной встречи.

— Доброе утро, Серёж! А кстати, где твоя комната?

— А чё? В гости хочешь прийти? — подмигнул парень.

— Ага, вдруг понадобишься.

— Да слева от Игорька. Ты с одной стороны, я — с другой.

— Слушай, а Марку можно звонить так рано?

— Нужно! А то уедет по клиентам, не выцарапаешь.

Они дозвонились до доктора и договорились, что Марк подъедет в ближайшие полтора часа. По просьбе девушки Серый принёс контракт. Ленка устроилась в кресле и стала внимательно читать. Первоначально договор, подписанный в ноябре, только констатировал намерения сторон провести бой в течение года. Конкретная дата не указывалась, её предстояло уточнить соглашением сторон. Это самое первое соглашение прилагалось здесь же. Оказывается, матч должен был состояться весной, в Германии. В первом соглашении тоже закладывалась неустойка, но небольшая, значит, оставалась лазейка для перенесения мероприятия на более поздние сроки. Ею, видимо, и воспользовался Игорь, отменив апрельскую встречу.

— Пошли жрать, наконец, — потребовал Белозерцев, когда девушка вернула ему бумаги.

Они сели за стол, не дожидаясь хозяина. Светка быстро собрала им завтрак, а в столовую забежала Вера. Ленка пододвинулась было, чтобы дать ей место, но няня замотала головой:

— Нет, нет, Настенька ещё спит — вдруг проснётся, а меня нет! Я только кофе прихвачу.

Вера кинула на блюдце пару бутербродов, взяла чашку и, бросив на Ленку тревожный взгляд, убежала в детскую. Серый жевал и беззаботно болтал, а девушка всё думала о контракте, готовясь к разговору с шефом.

Наконец, в столовой появились Виктор и Мелихов. Видимо, Игорь уже принял душ, но вышел не в полотенце, как вчера, а в майке, которая, впрочем, не скрывала мускулистых плеч чемпиона. Усевшись рядом с приятелем, он принялся молча поглощать яичницу с беконом. Ленка медленно допивала чай, дожидаясь, пока шеф закончит завтракать. Наконец, он отодвинул тарелку.

— Игорь, — начала девушка, — пришло соглашение. Там есть принципиальные моменты, их можешь решить только ты.

— Давай, — он слегка напрягся.

— Сразу говорю, — предупредила Ленка, — я сейчас только об общих положениях, в ваших профессиональных моментах я не разбираюсь. Вот, например, что касается даты. Они предлагают провести бой седьмого сентября, хотя в первоначальном варианте — в течение года, значит, можно до конца октября. А сегодня ведь уже шестое августа… Это нормально?

Игорь, не отвечая, перевел взгляд на Виктора.

— Мы не готовы, — замотал головой тренер. — Почему седьмого? И почему сентябрь? У нас было почти три месяца в запасе — до конца октября-то.

— Почему седьмого, как раз понятно. У Гурьковых — боксёрское шоу, — заметил Белозерцев.

— У Гурьковых каждый месяц шоу! Ради Дракона могут и подождать до следующего. Это мексиканцы гнут!

— Из разговора по телефону я поняла, что они серьёзно настаивают на новом сроке, — заметила девушка.

— Блин, Игорёха, хреново так без промоутера! Может тебе всё-таки позвонить Дитеру? У них там есть разные хитрости, проведут переговоры сами, уломают… — предложил Серый.

— Нет. Как ты себе это представляешь? — поднял голову Мелихов. — Сначала: «Пошёл ты, без тебя справлюсь», потом: «Извини, ты мне нужен». Все расторгнуто, забыл?

— Но ведь Дитер знает, что ты просто вспылил.

— Нет, — категорически прервал его Игорь.

— А первоначальный срок предложили мы? — спросила Ленка.

— Не все так просто, — ответил Виктор. — Дата устанавливается иначе. Проводится конкурс под конкретный бой, например, «Мелихов-Будрес». Призовой фонд в результате зависит от интереса к встрече, от того, кто соперник. Победитель конкурса…

— То бишь, спонсор… — пояснил Серый.

— Да. Так вот, он обязан осуществить свои права в течение нескольких месяцев. Контракт был подписан в ноябре, а в конце года прошёл конкурс. Промоутеры Игоря всё согласовали тогда с мексиканцами. Бой планировался на апрель, но Мелихов в конце января расстался с Дитером и уехал. Встречу отменили, но договоренность с Будресом мы не расторгли, кормили его обещаниями. Фактически контракт до сих пор действителен, потому что подписывал его лично Игорь. Мексиканцы спешно инициировали под это дело новый конкурс, который прошёл неделю назад. Они даже про апрельскую неустойку готовы забыть. Промоутер Будреса взял расходы на себя, договорился в России — ну просто поймал нас в собственной берлоге. Так что срок проведения теперь — конец октября.

— Это и в рамках договора, — кивнула девушка, — год с момента подписания ещё не истечёт.

— Да, именно.

— Значит, должно всех устраивать? Чего же они хотят, эти мексиканцы? Зачем эта спешка?

Трое мужчин переглянулись. Никто не торопился с ответом. Ленка решила поставить вопрос иначе.

— А наши-то какие условия?

— Ну, не знаю… По мне — не хотят ждать, и не надо. И… я бы вообще отказался от мексиканца в этом году, — неохотно проговорил тренер, с опаской поглядывая на Мелихова. — Неустойка, правда…

— Пока она небольшая, — заметила Ленка. — Вы имеете в виду, отказаться от боя вообще? Даже если они уступят и согласятся на прежние сроки? Но ведь прошёл конкурс.

— Думаю… да, — решился Виктор. — Хрен с ним, с конкурсом. А у Игоря до начала следующего года, как обязал комитет, время ещё есть.

— Подождите, я не понимаю, — замотала головой девушка. — При чём тут начало года? Кто обязал?

— Ну, это другое. Мелихов для защиты титула по этой версии обязан провести бой до определённой даты — не обязательно с Будресом.

— Я же тебе объяснял, — встрянул Серый.

— Игорь… А ты-то что думаешь? — спросила Ленка.

Все, как по команде, уставились на чемпиона. Предложение тренера и остальные реплики он выслушал, глядя куда-то в окно, словно речь шла о чем-то неинтересном, его не касающемся. Наконец, Игорь поднял голову.

— Ну, и как ты себе это, Вить, представляешь? — медленно проговорил он. — Знаешь, что будут писать? «Мелихов сдулся, опять испугался… После тяжёлого разрыва с женой… Наверное, мы никогда больше не увидим чемпиона в ринге…»

— Да и хрен с ними! — горячо повторил Виктор. — Придёшь в форму — потом всем покажешь!

— Лена права — конкурс уже прошёл! Поводов бегать больше нет, как это выглядеть будет?

— Надо было расторгать договор сразу, не дожидаться нового конкурса… — качал головой тренер. — Ну, ничего, не страшно и сейчас. Спонсор оставит бабки при себе, вот и всё. А мы подберём другого противника, будет время на подготовку. Выйдешь до конца года, и все забудут про Будреса!

— Какого — другого? Мне тогда достанется Консалес! Не найдём мы никого больше.

— Консалесу мы сейчас точно продуем, — подтвердил Серый. — Этот засранец идет по трупам. Сорок пять побед к тридцати годам, ни ничьей, ни проигрыша… Гений от бокса! Гоша на два года старше, а боёв меньше провел… Консалес до Гоши только благодаря природе не добирался. В полусреднем всех громил, потом первый средний вес раскатал, и вот теперь во второй за поясами явился. Начнёт с «ОДжиЭн». С чем останемся? На Консалеса время надо…

— В конце концов, брось ты эту версию совсем, — Виктор рискнул пойти ещё дальше. — Ну, не защитишь её — у тебя останется ещё одна, посерьёзней.

— И что — Консалес до неё не доберётся? Там тоже срок в том году истекает, — покачал головой Белозерцев.

— Ну и что, в конце концов? Многие отказываются от боёв, не защищают титулы, зато не проигрывают, и все принимают это, как должное. Возьмём потом обратно «ДжиБиАй» — там временный чемпион Джойс, ты его сделаешь.

— Да ты охренел, Витя! Не собираюсь я на попятную! Ни с версией, ни с Будресом, — разозлился Мелихов.

— Но я же вижу твоё состояние! Марк тоже считает, что… Ты ведь, положа руку на сердце, вообще не готовился!

— Срок был до конца октября… — упрямо сдвинул брови боксёр.

— А что изменится, Игорь? Что должно произойти, чтобы ты включился? — не выдержал Виктор. — У тебя не физических сил — у тебя настроя на бой нет!

— Ну, тогда и до конца года ничего не изменится, и в следующем году тоже, — хмыкнул Серый. — Так какая разница, кому и когда продуть?

Девушка всё это время пыталась понять, что происходит. Спор этот был явно не первый — требование Будреса стало неким катализатором. Похоже, Виктор до этого момента не решался высказаться вслух, но с ним всё понятно — он боится рисковать, надеется потянуть время. Серый тоже энтузиазма не испытывает. Но что хочет и чувствует сам Игорь? Отказаться от боя ему мешает самолюбие. Но при этом он даже и не пытается опровергнуть, что не готов. И сам знает, что подготовиться не успеет — особенно, если та сторона будет настаивать на новом сроке.

— Вить, ты-то чего боишься? Получишь часть призовых при любом раскладе. Плохо, что ли? — криво усмехнулся Мелихов, прерывая паузу.

— Я как профессионал говорю! Мне важен результат моего труда!

— Ну да, выиграем бой — банкуешь. А не выиграем — погоним тебя в шею, Витёк! — Серый, как всегда, резал правду в лицо.

— Да хватит тебе, Белозерцев, — одернул его Игорь. — Мне надо драться, и точка. Не хрен меня хоронить.

— При чём тут хоронить? Просто грамотный спортсмен правильно выбирает время боя! Нет, не понимаю, не понимаю я твоего психоза! «Сейчас или никогда!» Почему, Игорь? — не успокаивался тренер.

— Я просто знаю! Понимаешь — знаю! — упрямая морщина на лбу Мелихова стала ещё резче.

Разговор, похоже, зашёл в тупик.

— А что ещё сказали по телефону? — вздохнув, Виктор обернулся к Ленке. — Настаивают на сроке, а если мы не согласны?

— Я не могла этого спросить, пока не уточнила позицию Игоря. Но было произнесено: «Это наше последнее предложение», или что-то в этом роде.

— Значит, Будрес ставит ультиматум… До конца октября ждать не станет, уйдёт на другой бой, — задумчиво проговорил Серый. — Видишь, уже занервничали, спешат с контрактом, ловят момент. Они-то уже где только можно объявили, что матч состоится.

— Вот и классно — пусть уходит, по собственной воле, тогда никто не скажет, что Игорь струсил! — ухватился за мысль тренер. — Мало ли кто нетерпеливый! В договоре указаны сроки — не хочет, как хочет! Для нас это — шанс!

— Вить, ты достал! — не выдержал Игорь. — Я уже сказал тебе, мне надо драться! Если оттянуть нельзя, значит…

Белозерцев махнул рукой:

— Замкнутый круг. Победишь — напишут, выбрал себе мальчика для битья, побоялся Консалеса. Проиграешь — обольют дерьмом… А не выйдем — Гоша верно говорит, скажут, что струсил.

— Всем рты не заткнёшь! — всерьёз разнервничался тренер. — Надо включить голову и решить так, как нам лучше.

Мелихов помолчал, уставившись в стол, а потом поднял голову и проговорил тихо:

— Знаешь, Вить… Может, ты и прав. Даже скорее всего. Но… тут другое. Пойми. Если я не выйду в этот раз в ринг, я вообще больше не выйду. Ни с кем и никогда. Я знаю, чувствую… Когда я дрался последний раз?

Наступило неловкое молчание, словно чемпион признался в чём-то постыдном. В воздухе повисло нечто тягостное.

— Да ну-у… — протянул Виктор и досадливо помотал головой.

— Так почему всё-таки этот Будрес торопит? — поспешила перевести разговор Ленка. — Какая-то ерунда — два месяца разницы, даже меньше. Неужели они ему так важны?

— Ну, важны же они нам, — возразил тренер. — И мексиканцы это понимают. Для них сейчас реальный шанс взять пояс.

— Если не сказать — единственный, — хмыкнул Серый. — Вдруг Гоша очухается, вернёт себе форму.

— Откуда же Будресу знать, в какой форме Игорь? — удивилась девушка.

— А в боксе соперники всё друг про друга знают — даже утреннюю температуру тела. Было несколько спаррингов летом — очень вялых. Да и сам выбор спарринг-партнёров… Хорошую подготовку не скроешь — в ней всегда задействовано много народу. У нас нет тренировочной базы… Сидим, как сычи, дома, нормального спарринга даже не начинали. Не трудно догадаться, что сейчас мы, мягко говоря, не на гребне волны. Да много признаков! Мы ведь тоже разведку ведём, смотрели записи Будреса…

— В общем, мексиканец сейчас на голову лучше, — прервал его Мелихов. — Время было, мы сами дали ему эту фору. Кто же знал… что не до подготовки будет. Развод, переезд, пока здесь устроились…

— Но ведь когда апрельский бой отменили, у тебя было целое лето для подготовки! — недоумевала Ленка.

Чемпион только что-то буркнул себе под нос, а Виктор с Белозерцевым красноречиво переглянулись.

— Вот именно… Дотянули… — с нерешительной укоризной произнёс тренер.

— Ждали, что Будрес откажется, — ляпнул Серый. — Нас гордыня мучила — признаться, что не желаем с мексикашкой драться. О, стихи! Ща, ща, подожди… А лучше будем с Викой кувыркаться! Во! Класс, да?

— Да заткнись ты, поэт грёбаный! — взбеленился Игорь.

И тут девушку осенило: Белозерцев попал прямо в точку. Всё это время Мелихов прятал голову в песок, не хотел думать о предстоящем бое, надеялся отложить его до поздней осени, а сам пытался забыть обо всём, утешаясь с новой женщиной. Пока упрямые мексиканцы, вместо того, чтобы отменить встречу, не начали настаивать. Не желая признаться в своей неготовности, Игорь согласился на проведение нового конкурса, а теперь его загнали в угол, ограничив сроки.

Тогда Виктор прав, ультиматум Будреса можно использовать в свою пользу. Если встречу отменит противник, Мелихов и лицо сохранит, и титул не потеряет. Не пора ли поддержать тренера? Если в душе Игорь драться не хочет, ему надо облегчить пути отступления.

— Что, если и правда, стоять на первоначальном сроке? — робко предложила она. — Откажутся — всё само и решится. А нет — у нас будет целых два месяца в запасе.

— Золотые слова! — воскликнул Виктор. — А я что говорю? Только тогда, Игорёк, надо будет браться за ум!

Чемпион резко крутанул свой стул — теперь он сидел спиной к тренеру, лицом к Ленке.

— Значит, и ты туда же?

— Нет… Я просто…

— Так вот, слушай. И вы все тоже. Последний раз говорю. Отменять бой я не собираюсь. Дожимать мексиканцев и рисковать, что они сольются, тоже. Кто-нибудь способен понять? Если этого боя не будет, не будет ничего — никогда и ни с кем.

— Паранойя! — бормотал себе под нос Виктор. — Уж попробовать можно было бы — на то и переговоры…

— Ага! Настаивать на прежнем сроке — значит, показать свою слабость! «Я ещё не готов, давайте попозже, ну, пожалуйста, дайте мне ещё пару раз отжаться!» Это значит проиграть морально! Он: «Хоть завтра давай», — а я… Чемпион боится, а претендент — нет! Да кто такой Будрес, чтобы я его упрашивал? Да он в подметки мне не годится!

— Не годился, — уточнил Белозерцев, — год назад.

— Ты прав, — без обиды ответил Мелихов. — Но нельзя ему в этом признаваться.

— Опять гордыня! — вздохнул тренер. — Есть логичное объяснение — существует план подготовки, и ты не хочешь его нарушать!

— Бокс — вообще поединок гордынь, — неожиданно спокойно сказал чемпион.

— А как подбирают соперника? — поинтересовалась Ленка.

— Мы вели переговоры с тремя из рейтинговой десятки — больше желающих со мной драться не было, — объяснил Игорь. — Один отказался в итоге сам. А встречаться с Консалесом, решили, пока рано.

— То есть выбрали более слабого? — брякнула, не подумав, девушка.

И тотчас же пожалела. Чемпион аж позеленел от гнева:

— Запомни. Я никогда не дерусь с заведомо слабыми. Мне неинтересно. Таких мне промоутер даже не предлагал — слишком хорошо меня знал.

— Прости, но просто ты сам… — принялась оправдываться девушка. — И Сергей сказал, что у Будреса раньше не было шансов…

— Ну, это он преувеличивает, — покачал головой Виктор. — Будрес — серьёзный боксёр, его взяли из самой верхушки рейтинга. Но Игорь, действительно, тогда находился на пике формы, в ноябре победил нокаутом и отобрал пояс у британца. Мало кто годился ему в соперники, и Будрес особых неприятностей не сулил. Надо было просто сохранить титул.

— Может, потом и до Консалеса бы добрались, — добавил Мелихов.

— Или он до нас, — хмыкнул Серый.

— Ну, а сейчас… — в очередной раз вздохнув, начал тренер.

— А как всё можно организовать в такие сроки? — прервала его Ленка, не давая в десятый раз посетовать на печальное состояние чемпиона. — За сколько обычно объявляют встречу?

— Обычно за два-три месяца, — ответил тренер, — но бывает и меньше. Например, если надо защитить титул, а соперник по каким-то причинам отказался — замена, скорее всего, найдётся.

— А кто занимается этим боем в России?

— «Гурьков и компания» — российская промоутерская лавочка.

— Мне по телефону что-то про Гурькова сказали, я решила, что это просто фамилия, — вспомнила девушка. — Вроде на переговорах будет.

— Конечно, будет, как без этого.

— А ещё представителей прессы хотят позвать.

— Нет, не надо. Потом узнают, — мотнул головой Игорь.

— Имей в виду — подпишешь соглашение, но не выйдешь в ринг — неустойка будет совершенно зверская, — тревожно напомнила девушка. — Кроме форс-мажора, конечно, но я хочу прописать всё более четко. Например, болезнь типа гриппа — это форс-мажор?

— Выползу… — мрачно произнёс Мелихов. — Какой ещё грипп? Cроду не болел гриппом.

— А с местом проведения ты согласен?

— Да не очень… Какой-то развлекательный центр. Что это значит для Москвы, я не слишком хорошо представляю.

— «Аэродром», — хмыкнул Серый. — Нормальное местечко.

— Почему не спорткомплекс? — спросила Ленка.

— Развлекательный центр — один из организаторов боя. Кажется, Гурьковы там акционеры. А потом — сколько там мест? Средний билетик — по три с полтиной. VIP-места — уже за тысячу баксов. Это же шоу будет!

— А я думала — спорт…

— Не путай: профессиональный бокс — в первую очередь шоу. И огромные бабки.

— Да мексиканец хорошо с ними скорифанился! — сказал Белозерцев. — Бой пока не объявлен официально, но все о нём уже знают. На сайтах — реклама висит, мексиканцы проплатили, хоть и без даты. Я и на сайте «Аэродрома» видел. Вот в башке у всех и связалось, небось: шоу в сентябре и Дракон. Гоша прав: что там было на переговорах, кто первый отказался — узнают единицы, а в прессе можно написать что угодно — у нас-то денег на журналюг нет.

— И шоу тогда пройдёт без Игоря? — поинтересовалась Ленка.

— Может, и пройдёт. Но могут и отменить — остальные ведь только «подтанцовка», все ждут Дракона… В любом случае, Мелихова польют грязью. Опровергни потом! Сашка всех не перекричит…

— Какой Сашка?

— Это журналист, друг Игоря, — пояснил Виктор.

— С ребятами этими — «Гурьков и ко» — стоит познакомиться поближе, — задумчиво протянул Серый. — Конкретные пацаны. В смысле — промоутеры уже известные. Предлагали же тебе услуги. Все дела возьмут на себя, менеджера подберут. И ну их тогда, этих фрицев… У тебя ненормальное положение, Гош. Я ещё не слыхал про такое.

— Не хочу пока, — упрямо ответил Мелихов.

— Крючков, например, теперь сам себе промоутер, — заметил Виктор.

— Он свою компанию создал. А у нас что? Кто этим заниматься будет? — фыркнул Серый. — Столько бабок у немцев осталось, обидно…

— А отсудить нельзя? Я тут в интернете посмотрела. Есть профессиональный союз боксёров — вроде защищают интересы спортсмена в конфликтах с менеджерами или промоутерами… — рискнула показать осведомленность Ленка. — Ты входишь в него?

Но Мелихов только махнул рукой:

— Да я сам виноват — любой юрист скажет. В мои личные проблемы никто вникать не будет, а обязательства я нарушил. И расторгнул отношения по своей инициативе.

— Так вот как раз — финансовая сторона договора… Сразу говорю — здесь я ничего не понимаю. Призовой фонд ведь был установлен заранее? Почему же во втором соглашении он указан меньше, чем в первом?

— На новом конкурсе изменилась сумма призовых. Моё положение, видать, учли. Да и телевизионные компании — главные воротилы, сотрудничали прежде с Дитером. Встреча будет в России, опять же — не тот размах, не та реклама, не те каналы. Будрес мог отказаться, но он идёт на всё, лишь бы получить мой пояс!

— Да, за копейки придётся страдать, — вздохнул Белозерцев, причём, кажется, всерьёз.

— Полтора миллиона долларов после уплаты налогов лично Игорю — разве это мало? — удивилась Ленка. — Конечно, сначала было больше, но я и такой порядок цифр представляю с трудом.

— Бой с британцем потянул на пять, — сообщил Мелихов.

— Призовые зависят от того, выиграешь ты или нет?

— Нет, в профессиональном спорте не зависят. Если бой на родине действующего чемпиона или в нейтральной стране, то ему — то есть мне — семьдесят пять процентов. И двадцать пять — претенденту. Так что веская причина провести матч у меня есть — финансовая.

— Ну, вот ты и проговорился! — хмыкнул Белозерцев. — А то: «Вообще-е, никогда бо-ольше…»

— Но и ради денег не стоит идти на заведомый проигрыш, — веско сказал Виктор. — Уж до конца года заработал бы эти бабки, только шансы сохранить титул были бы выше.

— Нам ждать нельзя, Гоша с Викусей поизносились немного… Одно и то же платье два раза пришлось надеть.

Девушка думала, что Мелихов снова рассердится, но тот только махнул рукой:

— Не в бабках дело. Хотя… и в них тоже.

Ленка задумалась. Она и раньше недоумевала, почему у Игоря плохо с деньгами. В начале ноября он только что победил и хорошо заработал, судя по названной сумме. Да и не первый же у него этот бой — сколько матчей он выигрывал! Ленка с трудом представляла, на что можно бухнуть подобные суммы, чтобы «поизноситься».

Понятное дело, развод. «Ольга доконала», — как сказал Белозерцев. Морально и материально. Переезд из Германии, два коттеджа — каждый не меньше чем за миллион баксов (Ленка где-то видела цены), автомобили, неустойки промоутерам… Дочь, мать, сестра, Вика, домашние расходы. Да и уровень потребностей совсем иной. Пожалуй, ещё и не хватит. И всё-таки… странно. Неужели у чемпиона такого масштаба совсем не осталось средств? Миллионеры не начинают собирать крохи, даже после развода. А может, Игоря ограбили промоутеры? Но опять же — не до такой же степени. Где накопления? Правда, не каждый способен считать, копить и правильно вкладывать деньги — судя по характеру Мелихова, он просто тратит и не задумывается. Такие случаи тоже известны, сначала — миллионер, потом — нищий.

Неожиданно девушка вспомнила: Серый рассказывал ещё про какой-то внеплановый бой в начале года, который Игорь провёл только ради бабок и еле вытянул — видимо, как раз во время развода или уже после него. Но никто сегодня об этом даже не заикнулся.

Ленка вообще перестала что-либо понимать. В апреле предстоял бой с Будресом. Развод — не развод, раз уж всё равно решил заработать — почему нельзя было потерпеть до весны, спокойно подготовиться, зачем надо было проводить эту встречу «на зубах» в январе? Так хотелось уехать? От кого бежал? От бывшей жены? От своей боли и ревности?

— Сереж, а ты про какой-то бой в январе говорил… — вопрос сам сорвался с её губ.

Мелихов бросил на приятеля непонятный взгляд.

— Вот как? А что он ещё тебе говорил?

— Ничего, — испугалась она.

— Позорный был бой, — нехотя признался Игорь, глянув на неё потемневшими глазами. — Многие потом шептались, что мне подсудили. Можно сказать, так оно и было… Какая победа, после двух месяцев бракоразводного процесса…

— Но зачем вообще…

Мелихов вдруг резко переменил тему:

— Что там ещё с договором, Лен?

Она растерянно посмотрела на него, потом взяла документы и перевернула несколько страниц.

— Ну, вот ещё пункт про телевизионную трансляцию в Германии, от которой тебе пойдёт процент, и от продажи билетов тоже. Тут твой процент меньше, чем у Будреса.

— Да, мне платят совсем мизерную сумму плюсом к призовым. Дитеру они заплатили бы гораздо больше. Но… Тут всё справедливо — все мои права остались во Франкфурте. Мексиканцы делят затраты с русскими, эти деньги идут не из призового фонда, а из кармана промоутеров. Гонорары судьям, супервайзеру, аренда… получение санкций на проведения турнира… У меня нет на это средств. Промоутеру при том нужно заплатить и своему боксёру, и его менеджеру, и тренеру… Значит, все рекламные доходы, процент от билетов — по справедливости Будресу. Права на телетрансляцию выкупили в нескольких странах, в том числе в Германии. В России бой покажут только в записи.

— Тут ещё один пункт изменён. Будрес хочет внести положение о матче-реванше в случае своего проигрыша.

— Вот ещё! — нахмурился Мелихов. — Если я побью Будреса — на фиг он мне нужен. А если…

Он не стал повторять, но девушка все поняла без слов.

— Хорошо, не волнуйся. Если нам придётся уступить по срокам, этот пункт они должны отдать! — быстро произнесла Ленка.

Но Дракон как будто не слышал, вид у него был удручённый. Виктор в очередной раз демонстративно вздохнул, Белозерцев смотрел в потолок. А Ленке всё это очень не нравилось. С трудом вникая в детали спортивной кухни, она поняла, что встречи избежать не удастся. Исходя из реального положения вещей, или по причине «паранойи» Мелихова — но бою, похоже, быть. А раз так, то дело тренера настраивать боксёра на победу, верить в его силы.

Что касается её самой… У неё-то никакого выбора не было. Если Игорю нужен этот бой, то она должна сделать всё, чтобы помочь. Даже если от неё мало что зависит. Ленка вдруг почувствовала такую причастность и к боли, и к надеждам Мелихова, что сердце у неё заколотилось сильнее. Девушка подняла на него глаза.

— Игорь, пытаюсь понять… Раньше Будрес казался тебе по зубам, верно? Сейчас основная проблема в том, что ты плохо готов? Или ты чувствуешь себя в чём-то слабее?

— Тебе кажется, я боюсь? — прищурился Мелихов. — Наслушалась тут?

«Это я уже боюсь… за тебя», — хотелось бы сказать Ленке, но она произнесла вслух:

— Нет. Мне кажется, ты сам не веришь в победу. И пытаюсь понять, почему.

— Он отличный боксёр, — усмехнулся Игорь и посмотрел на неё прямо. — Только я лучше. Я не преувеличиваю. В нормальные времена я сделал бы его нокаутом в третьем раунде. Но нужно моральное состояние, подъём, понимаешь? Иначе бы я от него не бегал.

— Но ты всё-таки решил провести этот бой, — она намеривалась подвести черту, — и других вариантов нет, так?

— Так, — угрюмо ответил Мелихов.

— Ну, а раз другого выхода нет, значит, надо менять моральное состояние! — горячо заявила девушка. — Что толку сидеть тут и твердить, что ты не готов и не в форме? Даже если мы идём на их условия, у тебя есть ещё месяц — используй его с лихвой! Я, конечно, ничего не понимаю в боксе, но… В таких случаях остаётся просто сделать всё возможное, и будь, как будет!

— «Москва за нами»! Вот на тебя-то теперь и надежда, Суворов! — заявил Серый.

— Кутузов, — автоматически поправила девушка.

Игорь теперь с интересом рассматривал её — наверное, так смотрят на лошадь, которая, вместо того, чтобы послушно передвигать ногами, вдруг заговорила, подавая советы хозяину. Ленка смутилась, понимая, что, кажется, сморозила глупость.

— Как скажешь, генерал! — усмехнулся Мелихов. — Но ты поедешь с нами на переговоры.

— Конечно, — кивнула она. — Только, может, всё-таки позовешь профи?

— Боишься мексиканцев?

— Нет. А ты не боишься, что подведу?

— Не подведёшь. Тем более и так ясно, чем дело кончится. Просто глянешь окончательный текст, и всё.

Речь шла о первых в её карьере переговорах, но Ленка и в самом деле не боялась. Она почему-то верила, что справится. Позиция Игоря ясна, остальное — дело техники.

Все как по команде встали из-за стола. Серый откровенно потянулся — после тяжёлого разговора.

— Ну, и что у нас по расписанию? — поинтересовался Мелихов, выходя в гостиную.

— До тренировки — отдых, делай, что хочешь.

Сама девушка взялась за телефон — приглашать гостей на день рождения Насти. Она уже поняла, что мероприятие затевается, с её точки зрения, немаленькое, хотя Игорь и считает его «камерным». Всего-то родные и ещё двенадцать человек друзей. Что касается последних, с ними было проще. Ленка звонила, представлялась помощницей Мелихова и назначала всем прийти седьмого августа к двум часам дня.

— Вика в курсе, или ей тоже звонить? — решилась спросить она.

— Не звони, я сам, — пожалел её Игорь. — Только матери и сестре скажи… А то зависну часа на полтора. И ещё, не забудь про Маринкиного бой-френда, он тоже приглашён.

Это удовольствие Ленка отложила на потом, а пока, уведомив друзей, дозвонилась Зуеву и Исламбекову. Втиснула их в две тренировки — Зуева на утро в пятницу и понедельник, Исламбекова — на утро среды и вечер субботы.

Пока она занималась обзвоном, мужчины вышли на улицу. Ленка пожалела, что не спросила у Игоря заранее — а вдруг на субботу у него совсем другие планы? Вечер выходного дня — может, захочет проводить его с Викой? Раздался топот, и в гостиную влетела Настя. Следом за ней торопилась няня.

— Лена! — девочка подбежала и обняла Ленку за шею. — Будем хаботать?

— Конечно. А ты умывалась?

— Да! Веха велела, и я умылась, — Настя смотрела так, как будто совершила настоящий подвиг.

— Да, да, да, — запричитала Вера. — Такая замечательная девочка стала, послушная!

— Ну, это мы ещё поглядим, — хитро улыбнулась Ленка. — Умываются-то все… Посмотрим ещё, как эта девочка кушает и ведёт себя за столом…

— Пойдём, увидишь! — гордо заявила малышка.

Решив, очевидно, доказать, что она — девочка, прекрасная во всех отношениях, Настя чинно отправилась в столовую и забралась на стул. Вид у неё был почти комичный. Света принесла завтрак и осталась, с изумлением наблюдая новую Настёну.

— Видишь, как тётя Рая сегодня вкусно приготовила! — сказала горничная, когда девочка на всякий случай вылизала тарелку языком. — Настенька всё съела!

— Не вкусно! — заявила противная девчонка. — Не люблю яичницу!

— Но скушала ведь, — растерялась Света.

— Потому что хаботать надо! — с усталым вздохом пояснила Настя.

Ленка с беспокойством поглядывала на дверь — она прекрасно помнила вчерашний разговор с Мелиховым, но выполнять его распоряжения пока не получалось. Вере тоже кусок в горло не лез.

— Лена, у вас, наверно, педагогическое образование? — решилась, наконец, спросить она, пока Настя общалась с горничной. В голосе няни слышалась тревога.

Девушка обрадовалась, что Вера первая завела разговор и поспешила её успокоить:

— Нет, я — юрист, диплом пишу. Вы только не волнуйтесь, Игорь вами очень доволен. Он мне вообще не велел вмешиваться в воспитание Насти. Так уж вышло вчера… не обижайтесь, пожалуйста.

— Ох… нет, что вы. Только… больно здорово у вас с ней получается… Боюсь, Игорь меня погонит.

— Не погонит. Он знает, что вы любите девочку. Вот только, — Ленка понизила голос, — вы его не бойтесь, и Настю тоже. Сразу станет легче, вот увидите!

— Да, да, я понимаю… Но мне очень нужна эта работа.

— Не беспокойтесь, ладно? Я точно говорю — всё в порядке!

— Спасибо, детка! — Вера просияла. — Я сразу поняла, что ты совестливая!

В гостиной послышались голоса. Девушка поспешила туда, а следом за ней выпорхнула и Настёна. В доме появился новый персонаж — подвижный чернявый мужчина лет сорока пяти. У Марка была маленькая бородка и вьющиеся волосы — ну, типичный доктор!

Тренер представил его Ленке. Все расселись, причём Настя, побывав в объятьях отца, устроилась рядом с девушкой. Кажется, она твёрдо решила вести себя хорошо. Интересно, надолго ли её хватит? Мелихов бросил на Ленку короткий взгляд, но замечания не сделал. Он взял со стола мобильник и снова ушёл на улицу — наверное, звонить Вике.

— Ну-с, Елена, вы просили у меня меню! — важно произнёс Марк.

Глаза его при этом смеялись.

— Просила, — Ленка тоже улыбнулась.

— Ну, просили, так получите! Имейте в виду, это уже пятое. Остальные бесследно сгинули в кухонных отходах или сгорели синим пламенем в духовке… Думается, и этот листок постигнет та же участь.

— Посмотрим, — упрямо ответила девушка.

Она пробежала меню глазами — пирожками здесь и не пахло. Всё строго сбалансировано и очень разнообразно: молочные продукты, яйца, мясо, рыба, овощи, фрукты, крупы — чётко по граммам, в процентном отношении — на завтрак, обед и ужин. Плюс витамины.

— Обратите внимание, — прокомментировал доктор, — первая неделя — увеличиваем содержание белков для развития мышц, далее — для выносливости, обогащаем рацион овсяной кашей, овощами и фруктами. Затем силовые качества — рыба, мясо, сыр. Творог, орехи — неужели так трудно? Надо избегать слишком жирных и трудно перевариваемых продуктов, осторожнее с выпечкой. Ну, а последнюю неделю особенно строго следим за весом — сгоняем лишнее. Впрочем, как вы скоро поймёте, вашему повару на это глубоко наплевать! С ней каши не сваришь, простите за каламбур. Конечно, резко менять рацион нельзя, но то, что я здесь наблюдаю…

— Гошу будешь осматривать? — поинтересовался Серый.

— Хотелось бы. Смотрел два дня назад, — покачал головой Марк.

— Ну и?

— Можно смело сбросить килограмма два уже сейчас — резко сбавлять будет труднее, да и вредно. Мне не понравился пульс. Уж не аритмия ли начинается? И ещё — печень у него увеличена, надо бы УЗИ сделать. Нельзя много жирного, мучного и сладкого, но у вас тут это — основная еда. Впрочем, я начинаю повторяться…

— А может, под этим предлогом отказаться от боя? — поинтересовался Виктор. — По печени и получить можно.

— О чём ты, дорогой? Я ему про здоровье, а он…

— А лекарства Игорю нужны? — спросила Ленка.

— А сколько осталось до выступления?

— Месяц.

— Смотря какие. Лекарства для нормализации ритма и антидепрессанты часто принимают за допинг. Витамины он пьёт — за этим я проследил. А для печени лучше всего — диета. И главное — нервишки беречь. Аутотренинг, к примеру, хорош. Мне помогает.

— Гоша не будет этой фигней заниматься, — усмехнулся Белозерцев.

— Моё дело сказать, господа… Остальное — как вам будет угодно.

— Хорошо, спасибо, — кивнула девушка, сжимая в руках меню.

Настя, разумеется, не могла так долго усидеть на месте. Во время разговора она сползла с дивана и теперь с нетерпением дёргала Ленку за штанину, всячески пытаясь привлечь к себе внимание.

— Насть. Я пойду к тёте Рае — поговорю, а ты — жди меня здесь, потом будем звонить бабушке Вале и тёте Марине.

Ленка поднялась, но девочка, словно не услышав, приготовилась идти следом.

— Мужайся! — пожелал вдогонку Серый.

— Подожди, — окликнул тренер. — Марк, а ты мог бы проконсультировать девушку?

— Почему бы и нет? — вальяжно улыбнулся тот.

— Не надо, Виктор, потом, спасибо… — заволновалась она.

— Э, нет, стой! — Серый схватил её за руку. — Вот, глянь, док, врождённый перелом, или что там у неё.

— Милая, придется снять штанишки, — предложил доктор.

— А закатать нельзя?

— Нельзя. Пойдёмте к вам.

Серёга направился, было, за ними, но Марк закрыл дверь перед его носом. А вот Настя всё-таки проникла в комнату и принялась бесцеремонно перебирать вещи у Ленки в шкафу. Изрядно смущаясь (всё-таки не в поликлинике) девушка разделась. Марк долго и внимательно осматривал ногу, жал её, двигал, так, что Ленка, наконец, вскрикнула.

— Больно? Прелестно, — удовлетворённо заявил доктор.

— Чего прелестного? — проворчала она.

— Можно снова ломать, — довольно констатировал Марк.

— Ломали уже…

Ленка заново повторила свою историю.

— Есть отличная клиника — там у меня знакомый хирург, — снисходительно объяснил врач. — Уж если он ломает, то всё срастается, как надо. Плохо то, что проблема слишком застарелая, вовремя не наложен в детстве гипс, хрящ, видимо, размягчился, прогрессировал артроз. Но и здесь есть кое-какие… ммм… радикальные решения. Вы не боитесь радикальных решений?

— У меня что-то произошло последний раз с наркозом…

— Аллергический шок?

— Нет… Что-то с сердцем. Сразу всё прекратили.

— Н-да… Под местным такую операцию не сделаешь. Ну, тут уж воля ваша. Решайте, что лучше — хромать или рискнуть?

— Жить в любом случае лучше, — нахмурилась Ленка.

— Ну-ну… Ваша правда, конечно. А вы ещё подумайте, предложение не отменяется. Опять же, там проверят — что с сердцем, просто так никто под нож не положит. Если угодно — привезите все выписки, я покажу, кому следует. Вот только стоить это будет прилично, весьма прилично.

— Сколько?

— Ну… Обследование — раз, пребывание в стационаре — два, и сама операция, разумеется. Реабилитацию тоже желательно пройти. Ну и без этого тысяч десять набежит, и то по самому минимуму.

— Десять? А почему так мало?

— Мало? Десять тысяч евро — это мало? — удивился Марк.

— Евро? — обалдела девушка.

— А вы думали — рублей?

— Так дорого? Последний раз собирались обойтись двадцатью тысячами рублей… Ну, даже если учесть инфляцию…

— Вот потому и результат такой. А к этому хирургу очередь стоит из знаменитостей и политиков.

Ленка задумалась. Если откладывать две трети зарплаты, то за год можно накопить нужную сумму. Только теперь она осознала, какова цена её работы здесь.

— Но вам надо мышцы разрабатывать, — добавил доктор. — В тренажёрном зале, помнится, велосипед стоит — крутите потихоньку, для начала выберем самый низкий темп.

— Спрошу у Игоря, если он разрешит…

— Отчего же не разрешит?

Марк поднялся.

— Было приятно познакомиться, сударыня.

— До свиданья, спасибо, — поблагодарила Ленка.

Доктор ушёл, оставив девушку в глубоких раздумьях.

— Лен, а почему тебе фея платье не пхинесла? — выдала своё резюме Настя после обследования гардероба.

— А вон то, зелёное, разве тебе не нравится?

— Ы-кы, — помотала головой Настя. — Надо кхасивое, хозовое, как у Бахби. И что же ты на мой день рождения наденешь?

— Что есть, то и надену. Настён, мне пора к тёте Рае.

— Пойдём!

— Нет, я одна. Подожди меня в гостиной.

— Я с тобой! — брови у девочки сдвинулись, лицо стало упрямым, как у её отца.

— Нет, — ещё твёрже повторила девушка.

Разговаривать с поварихой при ребёнке, разумеется, не стоило. Они вышли в коридор.

— Где у вас кухня?

— Там, за столовой! Я покажу! Только я знаю!

— Насть. Если я говорю — «нет», значит — нет, — Ленка с трудом оторвала от себя её руку.

— Ты плохая, плохая! — заорала девочка, совсем как вчера, и кинулась на пол. — Духа! Духа! Ты — не Золушка!

В коридор моментально вылетели няня и повариха.

— Настенька, бедненькая, что с тобой, деточка? Что она тебе сделала, что? — трагическим голосом возгласила Раиса.

А Вера, трясясь от страха, пыталась поднять Настю с пола. Ситуация выглядела отвратительно.

— Рая! — не выдержала девушка. — Вы что, специально?

В дверях гостиной показался Мелихов. Увидев его, Настя завопила ещё громче, но он только прислонился спиной к стене, сложив на груди руки.

— Издеваются над ребёнком, — продолжала причитать повариха. — Родной отец — и тот не заступится. Никому не нужна девочка…

— Раиса… как вас по отчеству? — Ленка больше не могла терпеть её пронзительный голос. — Не могли бы вы… заткнуться? Пожалуйста!

Ошеломлённая, Рая воздела руки к небесам. Её взор, направленный туда же, приглашал высшие силы засвидетельствовать чудовищное хамство. Вера испуганно замерла в углу. А шеф, наморщив лоб, продолжал наблюдать — что означал его взгляд, понять было невозможно.

— Игорь! Кого ты пригрел! Садистку! Изверга! Урода! Морального и физического!

Но он не реагировал, и женщина, закрыв лицо и покачиваясь, словно от глубокого потрясения, отправилась на кухню. А Настя продолжала биться. Няня снова попыталась поднять её, но тщетно — та не давалась, выкрикивая: «Вехка — духа! Отстань!» Ленка из последних сил старалась держать себя в руках. Наверное, стоило развернуться и покинуть сцену, оставив Мелихова самого разбираться со своими домашними. Она так бы и сделала, если бы тот хоть что-то предпринял. Но он по-прежнему молчал. Тогда девушка решительно подхватила ребёнка подмышку и потащила в детскую — откуда только силы взялись? Девчонка брыкалась, визжала и даже ухитрилась укусить Ленку за палец. Вера семенила следом, Игорь тоже сделал несколько шагов за ними.

— Папочка, папа! — взывала теперь Настя. — Это она, она! Она мою туфлю выбхосила!

Оставалось только гадать, как поступит Мелихов. Казалось, он пребывает в сомнениях — то ли наорать на помощницу, то ли как следует наподдать дочери. Похоже, оба варианта казались ему неприемлемыми.

Девушка тем временем водрузила малышку на кровать:

— Папа сейчас пойдёт на тренировку, а Вера — гулять. А ты сиди здесь. И не выйдешь, пока не успокоишься.

Оставив девочку одну и не пустив рвущуюся к ней няню, она прикрыла за собой дверь. Но Настя тут же пулей вылетела в коридор. Отец поймал её и сам запихнул обратно.

— Ты наказана, — твёрдо произнёс он. — Нельзя обзывать взрослых людей. Ещё раз выйдешь без разрешения — просидишь здесь до вечера, ясно?

Детскую снова закрыли, и на этот раз за ней послышались душераздирающие рыдания.

— Ой, Господи, ну как же так… — заламывала руки Вера.

— Спокойно, — сказал Игорь. — Не заходите к ней. Я запрещаю. Вплоть до увольнения. Лен, что ты встала? Займись делами.

Ленка, вздохнув, отправилась на кухню. После разыгранной в коридоре сцены успех разговора с Раей представлялся ей полной фантастикой. Перед тем, как войти, девушка задержалась, сделав глубокий вдох.

— Понятия не имею! — услышала она за дверью. — Небось, бешеные бабки ей платит… Обзвонить или там к телефону подойти и я бы могла!

— И где он её взял-то? Сокровище! Убожество…

— Белозерцев говорит, на бульваре нашли.

— Оно и заметно!

— Ладно, побегу, мне ещё флигель убирать — завтра Вика ночевать будет.

Ленка едва успела отпрянуть, как горничная распахнула дверь. Увидев девушку, она ни капли не смутилась, а сочувственно улыбнулась:

— Ох, бедняга! Теперь и ты от Насти получила! А мне ещё уборки-и… Ты сама украшением дома займёшься?

— Украшением? — растерялась Ленка.

— Ну, а как же? Шарики там всякие, убранство гостиной. Публика-то будет с претензиями. На день рождения Мелихова в марте фирму нанимали, а тут, кажется, забыли. Пять лет всё-таки ребёнку!

— Свет… А продукты как сюда привозят?

— Рая в магазин на такси ездит или с Сергеем.

— А насчет праздничного меню?

— Она сама разрабатывает, только скажи ей, сколько человек будет.

Света убежала, а девушка приличия ради постучалась в приоткрытую дверь и вошла. Кухня оказалась светлым помещением площадью около пятнадцати квадратных метров. Все здесь сверкало чистотой и говорило о наличии настоящей хозяйки. Хозяйка эта собственной персоной что-то энергично шинковала на большом деревянном столе, стоя лицом к окну. Ленка обратила внимание на огромную миску с тестом — кажется, к обеду снова задуманы пирожки. На сковородке скворчал в сливочном масле уже тёмно-коричневый лук. Запах бил наповал.

— Рая… Надо поговорить, — выдавила Ленка, глядя на прямую, внушительную спину поварихи.

Никакого эффекта.

— Понимаете… Я, конечно, сказала грубость, но и вы тоже… В общем, давайте, забудем, а?

Молчание, только равномерное постукивание ножа.

— Рая! — в отчаянии воскликнула девушка. — Ну, так же нельзя. Как мы дальше будем? Ведь что касается Насти — зачем ей внушать, что она разнесчастная?

Нож только застучал быстрее.

— Хорошо. Не хотите разговаривать, не надо. Вот…

Ленка подошла и положила листок прямо перед носом поварихи:

— Вот меню Игоря, его составил доктор, тут всё расписано по дням. Думаю, остальные будут питаться так же — из солидарности. Ну, Настю, конечно, вам лучше знать, чем кормить.

Девушка ещё немного постояла, надеясь получить ответ, но, не дождавшись, решила ретироваться. Однако у самых дверей заговорила снова, хотя беседовать с человеком, который делает вид, что тебя вообще не существует на свете, было затруднительно:

— Что касается Игоря… желательно начать, по возможности, с обеда. Ну, если продукты неподходящие, то с ужина. А всё-таки придумайте с обедом что-нибудь, пожалуйста, вы же мастер. И пусть Игорь даже на празднике диеты придерживается, времени до выступления осталось мало. Света сказала, что меню вы уже составили, так вот, приглашённых — шестнадцать человек, плюс домашние. И ещё — обед у нас теперь в два, а не в три, ужин — в восемь, не позже. До свидания, Рая.

Закрыв за собой дверь, Ленка выдохнула с облегчением и отправилась в гостиную, где уже поджидали Мелихов, Белозерцев и вездесущая Светка.

— Я поговорила с Раисой, — доложила девушка.

— Ну и? — спросили все трое одновременно.

— Не знаю… Вообще-то говорила только я. Но, надеюсь, она меня поняла…

— Ох уж, эта Раиса, — вздохнула горничная. — Вы меня простите, конечно, Игорь Глебович, но я же вам говорила — я бы сама прекрасно успевала готовить! А продукты можно и по телефону заказывать.

— Свет, ты же знаешь, мать просила её пристроить, — раздражённо ответил шеф. — Женщина вышла на пенсию, с детьми разругалась, ей тоскливо…

— Очень уж вы добрый, — поджала губы та.

— Игорь, — вспомнила Ленка, — вот расписание спарринга. Ничего, что заняла вечер субботы? Исламбеков в другое время не может.

— Нормально, — он махнул рукой. — Сколько у нас получается встреч?

— С каждым по девять.

— Мало, — покачал головой Белозерцев.

В комнату заглянул тренер:

— Ну как, отдала меню?

— Да…

— Отлично. Кстати, Игорь, с этого момента — ни капли спиртного, — напомнил Виктор.

— Что, и на дне рождения? — изумился Белозерцев.

— Ни капли! Лен, проследи! — строго приказал тренер и скрылся за дверью.

— А что с украшением дома? — вспомнила девушка.

— Блин, забыли! — почесал затылок Мелихов. — Ну, ты придумай что-нибудь… По скромному варианту. Гости во сколько будут?

— К двум. Что касается праздничного меню… Света, вы говорите, Рая всё знает?

— Знает, знает, — успокоила горничная. — Насчёт сервировки не беспокойся, я не хуже официанта справлюсь — всё будет, как надо.

В гостиную осторожно заглянула Вера:

— Ой, Игорь Глебович, я не могу… Девочка плачет. Так жалко…

— А чё случилось-то, Лен? Вроде Настёна с тобой от восторга пищала? — запоздало спросил Серый.

— Ничего не случилось! — в сердцах ответила Ленка. — Если бы не понабежали тут… сердобольные…

— Ну, а в чём дело-то?

— Просто Настя не привыкла к слову «нет»!

— Лучше уступить, чем до такого доводить, — покачала головой Светка.

— Собираешься уступить — уступай сразу. А сказала «нет» — держись до конца. Иначе ребёнок подумает, что истерикой можно всего добиться.

— И откуда ты такая мудрая у нас? — усмехнулся Белозерцев.

— А племянник на моих руках рос. Сестра в институте по вечерам училась, Максимка на мне был. Но главное — никто не мешал и защищать не кидался.

— Ну, а сейчас-то что делать, как думаешь? — проговорил вдруг Мелихов.

Ленка даже растерялась — он ждёт от неё совета?

— Ну… надо пойти и спросить, будет ли она ещё так себя вести. А потом выпустить, но предупредить, на будущее.

Получив инструкцию, Игорь отправился в детскую. Через несколько минут в гостиную, как тайфун, залетела Настя, как ни в чём не бывало, подбежала к девушке и ухватила её за штанину:

— Давай дальше звонить!

Но Ленка молча отцепила её руки, отошла и сделала вид, что интересуется пейзажем за окном.

— Ты что, глухая? — недоуменно проговорила девочка.

— Нет. Просто мне неприятно с тобой разговаривать.

— Почему? — в глазах у Настёны появилась знакомое сосредоточенное выражение.

— Потому что ты мне нагрубила. Раз я «дура» и «плохая», значит, дружи теперь с кем-нибудь хорошим. А мне работать надо, — Ленка встала спиной к ребёнку и взяла телефонную трубку.

Настя какое-то время молчала, а потом вдруг обхватила девушку сзади обеими руками и закатилась горьким плачем. Тогда Ленка не выдержала, повернулась и присела перед ней:

— Знаешь, давай договоримся. Я тебя сейчас прощаю, но ещё раз обзовёшься — больше ко мне не подходи. Веди себя, как большая — разве кто-нибудь здесь валяется на полу и орёт? Только маленькие и глупые так делают, что с такими дружить? Мне неинтересно.

— Я не бу-уду-у-у… — провыла Настя, захлёбываясь слезами.

— Ну и хорошо, — Ленка прижала девочку к себе и утешающе погладила по спине.

Стоящий в дверях Мелихов наблюдал за сценой. Вид у него был непроницаемый.

Настя продолжала всхлипывать, но уже с облегчением:

— А звонить когда будем?

— Сейчас. Позвоним бабушке и тёте Марине. А потом пойдёшь к Вере, ладно? Погуляешь, покушаешь…

— Не хочу к Вехе! — снова надулась Настя. — С тобой хочу!

— Иди сюда на минутку, — девушка жестом позвала Настю в коридор.

Они вышли, и Ленка, снова присев перед девочкой, зашептала:

— Насть, если ты будешь говорить, что не хочешь к Вере, папа её прогонит и позовет к тебе злую тётку. Вере нечем будет кормить своих детей, и они умрут с голоду. А я всё равно не смогу играть с тобой днём, мне надо работать. И если будешь мне мешать, твой папа меня тоже уволит. Тогда мы вообще не сможем больше видеться.

— А если я не буду днём пхиставать, он тебя не выгонит?

— Нет. И мы сможем читать с тобой перед сном. Только ты уж постарайся, договорились?

Настёна стояла, переваривая сказанное. На лице у неё была написана тревога, и Ленка снова заговорила, стараясь обойтись без угроз и превратить всё в игру.

— Ты станешь гулять, делать всё, что Вера говорит. И все удивятся: «Что это с нашей девочкой? Была какая-то другая, наверное, не наша, а теперь наша, хорошая появилась!» А я вечером к тебе в комнатку приду, потихоньку, ага? Это наш секрет будет!

— И никто не узнает?

— Нет, только ты и я.

— Ладно! — восхищённо прошептала девочка.

Они вернулись в гостиную, и Ленка проговорила виновато:

— Игорь, можно, Настя сейчас немножко поможет мне, а после пойдёт гулять?

— Только немножко, — нахмурился шеф.

Наверное, он был не в восторге, но при ребёнке ничего высказывать не стал. Он никуда не ушёл, как надеялась Ленка, а сел в кресло, достал какой-то журнал и принялся его листать.

Продолжая играть с Настей в цифры, дозвонились до матери Мелихова.

— Бабуля! — прокричала в трубку девочка. — Бабуль, пхивет! Я тебя пхиглашаю завтха! На день хождения! В два часа!

Видимо, растроганная бабушка начала что-то говорить, но Настя, тут же потеряв интерес, сунула трубку Ленке.

— Здравствуйте, Валентина Михайловна, — проговорила девушка. — Это Елена, помощница Игоря. Настя всё правильно сказала — завтра в два. Сергей заедет за вами в половину первого.

По молчанию в трубке Ленка поняла, что Раиса уже успела пообщаться с подругой и в красках расписать ей новую помощницу.

— Где Игорь? — послышался сухой голос матери.

Девушка обернулась на шефа и жестом показала ему на трубку. Но тот категорически замахал головой.

— Он на тренировке.

В трубке раздались короткие гудки. Ленка растерянно смотрела на аппарат.

— Ничего, не дёргайся, — произнёс Мелихов. — Пусть фокусничает.

— А… другую бабушку ты будешь приглашать?

— Юлию? Ещё только не хватало! Да они вцепятся друг в друга моментально.

— Нехорошо как-то…

— Ничего страшного. Да она и сама не поедет.

— Для Насти нехорошо. Она же знает, что есть ещё бабушка…

— Лен. Я разберусь.

— Ладно, прости, — она поспешила отступить. — Кстати, двенадцать часов. У тебя, действительно, тренировка.

Игорь наконец-то ушёл, а они с Настей набрали номер его сестры. Тут всё прошло приблизительно так же, за исключением того, что Марина небрежно переспросила: «Какая ещё помощница?» Потом Ленка позвала няню, подмигнула девочке, и Настя, сделав таинственное лицо, послушно отправилась гулять.

Оставшееся до обеда время девушка искала фирму, которая украсила бы дом. Одни называли баснословные суммы, другие говорили, что принимают заказы не позднее, чем за неделю. Наконец, на свой страх и риск, Ленка договорилась с конторой, условия которой показались ей наиболее приемлемыми. Специалисты обещали приехать после обеда.

Без десяти два девушка перехватила шефа по пути в душ. Она собиралась выяснить его пожелания по оформлению праздника, но получила только короткое: «На твоё усмотрение».

— Игорь… Подожди… — произнесла она уже ему в спину. — Ты не думай, я помню твои условия… насчёт Насти. Она ко мне днём подходить не будет, только вечером, перед сном почитаем, можно?

В Ленкином голосе звучали просительные интонации — она по-прежнему чувствовала вину.

— Тебе это надо? — Мелихов притормозил и посмотрел на неё в упор, изучающе. — Не понимаю я тебя, Лен. Продемонстрировала свой педагогический талант, ну и успокойся.

— Я обещала, — опустила глаза девушка. — А то вообще перестанет верить взрослым.

— Ладно, читай, мне-то что? — пожал плечами шеф. — Только чтобы днём я здесь никаких игр не видел.

— Ага, — обрадовалась она, — спасибо тебе!

Игорь удивлённо поднял брови, усмехнулся каким-то своим мыслям и отправился переодеваться.

РАУНД ТРЕТИЙ

Света начала накрывать на стол без пяти два — значит, хотя бы время обеда повариха приняла к сведению. Но когда Ленка увидела блюда, приносимые из кухни, то сразу же поняла — Рая и не подумала ничего менять. Конечно, новые продукты она купить не успела бы, но… То же самое мясо можно было потушить, а не жарить в таком количестве масла, а уж заменить макароны гречкой и не делать суп настолько жирным и вовсе не составляло труда. Девушка не сомневалась, что её указаниям объявлен бойкот.

«Ну ладно, — решила она, — обед мы проглотим, но на ужин у нас будут гречка с рыбой и овощной салат».

Игорь выглядел вполне довольным тренировкой. Настя, которую обычно кормили отдельно, чтобы не выводить из себя Мелихова, сейчас чинно восседала за столом рядом с Верой и только хитро поглядывала на Ленку, выслушивая громкие похвалы от няни и горничной. Восторженность этих песнопений начинала раздражать.

— И чего это, Света, вы так Настю расхваливаете? — не выдержала девушка. — Можно подумать, это какая-то малышка глупенькая. Она у нас взрослая девочка, прекрасно умеет себя вести, верно, Насть?

— Угу, — довольно ответила «взрослая девочка».

— Давай лучше папу похвалим? — предложила Ленка. — Смотри, как он у нас хорошо кушает! Не плюётся в дядю Сережу, не кричит: «Не хочу!» Мы его с ужина на диету посадим, и будем с тобой, Насть, следить, как он себя вести станет — вдруг закапризничает?

— Не закапхизничает! — девочка просто светилась от важности. — Станет плеваться, я с ним дхужить не буду!

— Ой, нет, Насть, не надо, пожалуйста! — взмолился отец.

— И Лена с тобой дхужить не будет! — продолжала угрожать Настя.

— Этого я тоже не вынесу! — серьёзным тоном произнёс Мелихов и бросил на Ленку насмешливый взгляд.

Серега откупорил бутылку коньяка и налил себе и Игорю по рюмке.

— Ты что, дурной? — изумилась девушка. — Не слышал, что Виктор сказал?

— Для аппетита, чуть-чуть, — пожал плечами Белозерцев.

— Нет, — строго сказала она.

— Ладно, — Серый отодвинул рюмку от Мелихова и поднял свою. — Твое здоровье, Лен.

— Тебя тоже касается, — Ленка выхватила рюмку из рук парня.

— Гоше нельзя, а я-то при чём? — возмутился тот.

— При том, что будешь сидеть на такой же диете, ясно? И все остальные тоже.

— С какого перепугу?

— Чтобы соблазна не было.

— Да ну, фигня! — отмахнулся Серый. — Пусть один страдает, раз чемпион.

Но девушка вскочила и гневно уставилась на него.

— Свет, заберите, пожалуйста, бутылку, — попросила она.

Однако горничная не шевельнулась. Она смотрела на шефа, ожидая его указаний. Но Игоря, кажется, устраивала роль наблюдателя.

— Света, вы слышите? — повторила Ленка.

— Игорь Глебович… Забрать? — переспросила та.

— Твою мать! — неожиданно разозлился Мелихов. — Я тебе что — попугай, одно и то же повторять? Сказано было — распоряжается администратор. Ещё раз переспросишь — уволю.

Света поспешно кивнула и забрала со стола коньяк. Но её взгляд, брошенный на девушку, не выражал при этом никакой симпатии.

— Ну, вот и началась у нас весёлая жизнь, — усмехнулся Белозерцев.

— Нет, весёлая жизнь у вас закончилась, — заметил Виктор. — Молодец, Лен, не поддавайся на провокации.

Во время обеда неожиданно позвонила мама — собственная Ленкина мама.

— Леночка! Ну, что там у тебя? Как ты? Мы беспокоимся! И вчера вечером не позвонила.

— Ой, мам, прости, я забыла… — Ленка, действительно, настолько погрузилась в мир Мелихова, что даже не отчиталась вечером перед родителями.

— Ну, как ты там, дочка? Не обижает тебя никто?

— Конечно, нет. Всё в порядке, — бодро ответила девушка. — Я тебе потом ещё наберу, как смогу, ладно?

Остаток дня она занималась с оформителями. Они приехали в четыре часа и долго, с явным недоумением рассматривали убранство дома. Наконец, было решено, что гостиную задрапируют в одном цвете — лиловом, а столовую — в синем. Ленка решила: если получится хорошо, надо будет всё так и оставить после праздника — Мелихову, похоже, абсолютно без разницы. Пока дизайнеры рисовали проект и всё замеряли, она аккуратно открепила со стены портрет Игоря и перевесила его в угол над журнальным столиком. Получилось удачно. А на пустое место повесила неизвестно как попавший к ней в комнату офорт с изображением старого портового города. Перед сном девушка смотрела на него и представляла Зурбаган из «Алых парусов». Но в комнате картинку никто не видел, а в гостиной она смотрелась просто отлично. Столовую тоже привели в соответствующий вид. Договорились, что с утра украсят сад и привезут связку воздушных шаров. Дизайнер настаивала на белых, но Ленка потребовала разноцветных — всё-таки праздник у ребёнка, так пусть ребёнок и радуется.

Мелихов, по режиму, отдыхал после обеда — никаких других дел на сегодня запланировано не было. Серега развалился на диване, наблюдая за девушкой. Ленка уже убедилась, что Белозерцеву патологически нечем себя занять. Оставив дизайнеров на горничную, она попросила Серого проехаться с ней. Он с охотой согласился, и они сгоняли на станцию, где купили все необходимые для ужина продукты — те, что рекомендовал доктор, и в шесть уже были дома. Дизайнеры как раз заканчивали трудиться.

А Ленка снова отправилась на кухню. На этот раз решимости у неё прибавилось. К счастью, Рая ещё не начала заниматься ужином. Она сидела у окошка на удобном маленьком диванчике и, задрав ноги, читала журнал «Отдохни». На глазах у обалдевшей поварихи девушка принялась выкладывать на стол купленные продукты.

— Рая, это — на ужин. Думаю, за два часа вы успеете приготовить рыбу. Так… это — для салата… Гречка, наверное, есть, но я на всякий случай взяла ещё.

Выложив всё, Ленка вернулась в гостиную, оставив Раю с выпученными от возмущения глазами.

***

Дизайнеры уехали, а Ленка с нетерпением ждала ужина. Ей хотелось заглянуть к Насте, но… не стоило этого делать без лишней необходимости. Ноги сами принесли девушку в спортзал. Предлог был готов — надо попросить у Мелихова разрешения заниматься на велосипеде, как советовал доктор. На самом деле после сегодняшнего разговора о поединке ей стало интересно посмотреть, как тренируется Игорь.

Ленка несколько секунд простояла в нерешительности под дверью. Когда она, наконец, переступила порог, то выглядела, наверное, бледнее обычного. Никто не обратил на неё внимания. Девушка сделала шаг и встала у стенки.

В тренировке участвовал Белозерцев. Он ассистировал чемпиону, но Виктор недовольно морщился:

— Игорь, Игорь, стой! Ну, он снова втягивает тебя в рубку, а ты ведёшься. Будрес будет только рад неразберихе. Запомни — никакого ближнего боя, ему это на руку. Держи его на расстоянии, играй с ним, как кошка с мышкой, а коли бьёшь — так бей точно. Нам нужна победа по очкам, а эффекты оставим для другого случая.

Серега первый заметил девушку и выплюнул капу в перчатку:

— О-па, кто к нам пришёл! За кого болеть будешь?

Он тоже был в одних трусах и в раздетом виде казался ещё мощнее. Крепкий, спортивный Игорь выглядел перед ним худеньким пацаном.

— Не за тебя, — отрезала Ленка.

— Ну во-от, — протянул Белозерцев. — Опять всем нужен только Мелихов…

— Перерыв, — запоздало объявил тренер.

Шеф опустил руки и прислонился к стене, тяжело дыша. По лицу, плечам и груди у него ручьём стекал пот.

— Игорь, извини, не хотела отвлекать… — залепетала девушка.

— А что хотела? — довольно невежливо поинтересовался он, уставившись на неё.

В настоящий момент ей больше всего хотелось уйти — от досады Ленка покраснела.

— Дизайнеры на сегодня закончили, — поспешно проговорила она. — Завтра приедут рано, чтобы управиться до одиннадцати. Рассчитаемся по факту. И ещё… Скажи, я могу иногда пользоваться велосипедом… тренажером то есть? Мне тут Марк посоветовал… Если нет, я не обижусь.

— Конечно, занимайся, какие вопросы, — безразлично кивнул Игорь. — Только давай во время моих тренировок, чтобы время не терять. И телефоны с собой бери. А то понадобишься, и ищи тебя.

Ленка в сомнениях кивнула — заниматься при Игоре? Вот уж спасибо…

— Чего это ты — худеть решила? — искренне удивился Белозерцев. — На фига тебе велик?

— Серый… — поморщился Мелихов.

— А, блин! Я и забыл совсем! — хлопнул себя по лбу тот. — Ну, что он, кстати, сказал, Марик-то наш? Лечится — не лечится?

Приятно, что Серёга забыл о её недостатке. Но обсуждать это при Игоре совсем не хотелось.

— Обещал узнать, — без энтузиазма ответила девушка. — Говорит, надо делать новую операцию. Есть хороший врач.

— А как же история с наркозом? — неожиданно спросил Мелихов.

Ленка обалдела: до этого момента она была уверена, что он даже не слушал, когда она рассказывала о своих проблемах.

— На мой страх и риск… — ответила она. — Всё равно — операция бешеных денег стоит.

— Сколько?

— Да какая разница! — вмешался Серёга. — Лучше хромать, чем помереть под ножом, верно, Лен? Хотя твоя Викуся, Гош, скорее бы умерла, чем стала, как Ленка ходить.

Он, конечно, пытался пошутить. Девушка успела привыкнуть к его высказываниям и почти не среагировала. Но Виктор был шокирован, а Игорь так вообще стал темнее тучи.

— Белозерцев, — сказал он. — Если тот негр полмозга тебе вышиб, побереги хоть остатки! Тебе надо затычку в пасть, честное слово.

— А может, тебе? — не на шутку разозлился Серый, швырнув капу на пол. — Ты мне этим негром всю плешь проел. А сам мексикашку хилого боишься. И то верно — завалит он тебя и правильно сделает!

Они стояли напротив друг друга в стойке, оба подняли руки в перчатках, ещё немного — и начался бы настоящий бой. Ленка испугалась — не хватает только, чтобы друзья подрались.

— Э, брэк, брэк, — вмешался тренер, встав между ними.

— Игорь, пожалуйста, не надо, — попросила она испуганно. — Я не обиделась, Сережа всегда говорит то, что думает.

— Ага. Потому что вообще никогда не думает, — сквозь зубы процедил Мелихов. — Думалки нет.

— Я хоть говорю… А ты делаешь, — продолжал разбухать Серый. — Как длинные ноги увидишь — и всё, спёкся наш Дракоша…

— Что? Чё ты несешь?!

Но тут девушка не выдержала.

— Ну, хватит тебе! — прикрикнула она на Серого. — Игорь, пожалуйста…

Ленка глянула на часы и увидела, что время тренировки подошло к концу.

— Давайте оба в душ и ужинать! — желая сгладить ситуацию, она невольно позволила себе приказной тон.

Но мужчины послушно опустили руки. А девушка добавила многозначительно:

— Посмотрим, что приготовила Рая.

— Могу поспорить, скажет, не успела купить продукты, — саркастически заметил Виктор.

— Это у неё не пройдёт! — довольно заметил Серый, расстёгивая зубами перчатку. — Мы с Ленкой всё купили!

— Когда это? — удивился шеф.

— Пока ты дрыхнул. Лен, а как тебе моя фигура? Нравится?

Белозерцев был настолько непосредственен, что нельзя было не улыбнуться.

— Супер, — честно ответила Ленка. — Давайте быстрей. Надеюсь, нас ждут гречка и рыба.

— А как же пирожки? — невинно спросил Мелихов.

— Перебьётесь, — невежливо ответила она.

Слава Богу, драки не случилось, и мужчины снова общались, как ни в чём не бывало — похоже, такие стычки у них не впервые. В зал забежала Настя:

— Папа, пойдём кушать, там Светка лугается.

Ленка все ещё находилась под впечатлением от того, как Мелихов встал на её защиту. Впрочем, охолонула она себя, оскорбился-то он, скорее всего, за Вику. Не глядя на него, девушка взяла Настю за руку, и они отправились в столовую.

Горничная, и правда, разворчалась:

— Сами сказали в восемь, видишь ли, у них расписание, а сами где-то ходят!

— Свет, три минуты девятого, — осадила её Ленка. — Из расписания мы не вышли. Режим от трёх минут не пострадает.

— Я гляжу, тебе понравилось командовать, — поджала губы Света. — Знаешь, ты поосторожней. Восстановишь всех против себя — а Игорь заступаться не станет. Ты со стороны должна себя видеть: от горшка — два вершка, школьница, а раскомандовалась. Конечно, людям не нравится!

Новые предупреждения горничной прямо противоречили прежним, но, видимо, ей вообще это было свойственно.

— А кому не нравится? — поинтересовалась девушка, заводясь. — Рае, понятно, а кому ещё? Тебе?

Она решила перейти с горничной на «ты», по крайней мере, та давно уже это сделала.

— Ну, мне-то всё равно… Кто меня тронет — и дня не проживёт. А вот Вера, к примеру, плачет, боится, что ты её подсидишь!

— С Верой я уже поговорила, она успокоилась.

— Ну-ну… Это ты так думаешь!

Легка на помине, появилась няня — она обыскалась Настю и обрадовалась, что та нашлась. Пришли и мужчины. Света бросилась на кухню за ужином. На этот раз Рая продемонстрировала все чудеса кулинарного искусства: вместо хлеба были аппетитные маслянистые хачапури, вместо салата из капусты — оливье с двумя сортами колбасы, роскошный борщ с золотистым жиром, свиные котлеты и, конечно же, пирожки с луком и яйцом. Создавалось впечатление, что повариха решила устроить праздничный ужин человек на тридцать уже сегодня.

Наметав всё это на стол, горничная с интересом наблюдала, как поведёт себя Ленка. Мужчины уже придвинули к себе тарелки, радуясь ароматным запахам. Белозерцев восхищённо присвистнул. А девушку затрясло от негодования. Она знала: этот бой тоже нельзя проиграть, иначе проиграна вся битва. Но как быть, если против тебя аппетит трёх здоровых голодных мужиков? На это, разумеется, и делала ставку Раиса. Значит, придётся снова идти ва-банк.

— Так, — тихо произнесла Ленка, побледнев. — Стоп. Никто ничего не трогает.

— Лен! — взмолился Серый.

— Света, неси всё обратно и позови, пожалуйста, Раю, — девушка ужасно нервничала, но говорить старалась спокойно и твердо.

Она решила — малейшее возражение Игоря, и она умывает руки. Видимо, он это почувствовал, потому что ничего не сказал. Горничная открыла, было, рот, но, поймав его взгляд, послушно понесла еду обратно. Серый со стоном отодвинулся от стола.

— Ты решила уморить нас голодом? — насмешливо поинтересовался Мелихов.

На этот раз повариха не заставила себя ждать. Она встала в дверях, твёрдо расставив ноги, и уставилась на шефа испепеляющим взглядом. Однако когда Рая заговорила, голос её оказался просто ангельским.

— Игорёчек… Что-то случилось? Что-то не вкусно, милый? Я так старалась…

— Все вопросы к Лене, — спокойно ответил тот и откинулся на стул, наблюдая за мухой на потолке.

— Рая, скажите, почему вы не приготовили то, что указано в меню — рыбу и гречку? — девушка начала как можно терпеливее.

— Я должна ей отвечать? — недоуменно поинтересовалась Рая, но все молчали, и она продолжила:

— Потому что рыба была тухлая! Я никогда не покупаю такую дешёвку.

— Нормальная рыба! — возмутился Серый. — Я сам выбирал!

— Оно и видно, — невозмутимо парировала та.

— Рая, до выступления осталось совсем чуть-чуть, — Ленке с трудом удавалось сохранять спокойствие — гнев распирал её. — Врач написал рекомендации. Игорь должен есть только то, что в этом меню. Вы что, желаете ему зла?

— Что-о? Я-а-а? Я желаю Игорьку зла? Это ты мне говоришь? Мне?

Рая заломила руки любимым жестом, точно так же, как в коридоре над Настей, которая, кстати, притихла, наблюдая за происходящим, впрочем, как и остальные. Девушка повернулась к няне:

— Вер, пожалуйста, накормите ребёнка в детской. Насть, иди с няней, ладно? А я к тебе попозже приду, как обещала.

Настя, слава Богу, послушно выскользнула из-за стола.

— Я понимаю, вы действуете мне назло. Но вредите в итоге только Игорю, — нервно заговорила Ленка, когда няня с ребёнком скрылись.

— Я врежу Игорю?! — Раиса закатила глаза.

Голос её становился всё мощней и раскатистей.

— Сегодня по вашей милости он остался без ужина! — Ленка уже не могла сдерживаться — она тоже почти кричала. — Ему нельзя есть то, что вы приготовили! Во-первых, у него аритмия, во-вторых, излишний для боя вес. Всё это жирное, калорийное, а ему нужны углеводы! Так сказал Марк!

— «Так сказал Марк!» Кто такой этот Марк? Пригрели безработного еврея! Тоже мне — диетолог! Да я троих детей вырастила — и все здоровые! И внуки — здоровые! У мальчика синяки под глазами, голодом его заморить хотите?! Игорь, ну скажи, скажи сам: что ты хочешь — сухую гречку с травой или моих котлет?

— Я хочу выиграть этот бой, — произнёс, наконец, Мелихов. — Лена мне помогает. Делай, как она говорит, и закроем тему.

— Ага! — Рая, добившись, наконец, чтобы Игорь высказался, даже обрадовалась. — Я всё поняла! Ну, что ж! Мог бы сразу сообщить, что я не нужна! Чудесно! Пусть тебе твоя Лена тухлую рыбу готовит! Ещё пожалеете!

И, хлопнув дверью, повариха выбежала вон.

— Та-ак. Подсчитаем убытки, — голодный и злой, Серый тарабанил по столу пальцами. — Жрать нечего, Рая накапает мамочке, завтра на дне рождения будет скандал.

— Отойдёт, — не слишком уверенно ответил шеф.

Самым довольным из них выглядел Виктор, но он промолчал.

— Свет, не могла бы ты принести чай и бутерброды с сёмгой? — Ленка всё ещё чувствовала себя в пылу сражения. — Мы малосолёную купили с Сергеем… Только хлеб подсуши, ладно?

— Ну да… Рая будет деньги получать, а я готовить! — буркнула горничная, но всё-таки удалилась на кухню.

Зато Белозерцев никак не мог успокоиться.

— Ну, нет, этим я не наемся! — заявил он.

— Тогда иди в ресторан! — заорала Ленка. — Машина есть под задницей — вот и вали! Тоже мне — спортсмен, называется!

— Так ты всех здесь разгонишь, — прищурился Серый.

— Не всех! А только тех, кто как гири на ногах у Игоря!

Света принесла то, что просили. Перекусили молча, никому не хотелось разговаривать. Мелихов быстро съел свои бутерброды:

— Я в сад, подышать…

— Возьми с собой Настю, — вырвалось у девушки.

Она чуть было не закрыла себе рот руками, но было поздно. «В самом-то деле, — подумала она. — Времени свободного — уйма, а раз девочка сидит тихо — так и вообще не надо про неё вспоминать!» Игорь остановился, сжал губы, как будто хотел сказать что-то резкое, но передумал. Круто развернулся и отправился в детскую, а через пять минут Ленка услышала счастливый голос Настёны — папа повел её на качели.

Девушка подошла к окну — вдохнуть свежего воздуха. Жара, слава Богу, закончилась ещё неделю назад, и сейчас стояла самая приятная для Ленки погода — двадцать три градуса. Днём прошёл лёгкий дождик, и в воздухе пахло свежестью и цветами — флоксами, отцветающими розами, чем-то ещё, волнующим и заставляющим сжиматься сердце.

— А кто за садом ухаживает? — спросила Ленка.

— А у нас ничего особенно не растёт. Так, газонная травка, — ответил Серёга, словно они и не ругались. — Нанимаем садовника в управлении посёлка, он и стрижёт. Кстати, охранника ночного — с восьми вечера до восьми утра — тоже посёлок выделил. Да только кому мы нужны? Так, для порядка, Мелихов привык в Германии, что есть охрана.

— А цветы кто сажал?

— Рая любительница, начала в этом году копаться. У неё сын при разводе дачу жене оставил, а Райке без огорода скучно. Мелихов запретил картошку выращивать, вот, цветочками занялась. Слушай, а пошли и мы прогуляемся? Покажу тебе территорию.

Серый словно услышал сокровенное желание девушки.

— Давай! — обрадовалась она.

— Накинь что-нибудь, после дождя прохладно, — заботливо посоветовал Белозерцев и подхватил с вешалки куртку огромного размера.

Они спустились с крыльца — охранник уже прибыл и запирал ворота изнутри. Ленка повернула, было, направо, к детской площадке, но Серый ухватил её за руку.

— Пусть папашка сам с дитём занимается, — он потянул девушку в противоположную сторону.

Ещё не стемнело, было по-летнему светло, но над горизонтом уже зажглась первая, самая яркая звезда, которая всегда так трогала Ленку. Она шла медленно, вдыхая аромат влажного, свежего вечера. Остановилась, любуюсь на одинокую светящуюся точку на ещё совсем голубом небе. «Звезда вечерняя», — вспомнила она.

И вдруг… взлетела сама. Она обалдела от неожиданности — Серый подхватил её на руки и понёс по дорожке. Первые несколько секунд Ленка пребывала в шоке, потом попыталась освободиться, рискуя упасть с большой высоты.

— Спятил? Отпусти!

— Да не могу смотреть, как ты калдыбачишь… Тут близко, до беседки-то, — ответил ей парень совершенно безоблачным голосом. — Ты ведь для меня, как пушинка.

Кажется, он не вкладывал в свой поступок никакой двусмысленности, но, при попытке девушки вырваться, прижал её крепче, поэтому Ленка предпочла не сопротивляться. Чувствовала она себя, мягко говоря, странно — как ребёнок, которого бережно несёт великан. Она бы даже получила удовольствие от «полёта», если бы не мысль: «Видел ли Мелихов?»

Серый опустил её на скамью внутри крытой беседки.

— Мы здесь шашлыки жарим с Гошей. Классный уголок, да?

— Ага. Только про шашлыки теперь забудьте.

Девушка огляделась. Было уютно, красиво, можно было просто расслабиться и посидеть. Белозерцев устроился напротив. Они молчали, но Ленка чувствовала себя с ним вполне раскованно. Поэтому, переведя на него взгляд, удивилась, какое у парня мрачное, сосредоточенное выражение лица, совсем не похожее на привычное — весёлое и добродушное.

Она тоже вспомнила про заботы:

— Я написала для Игоря отдельное меню на праздник. Там много мяса в диете, но его надо не жарить на жиру, а тушить. Вот интересно, что выкинет завтра Раиса? При гостях ведь не поскандалишь — значит, снова всё сделает по-своему.

— Да отключись ты от Мелихова! Отдыхай, — раздражённо ответил парень.

Ленка вышла из беседки и принялась разглядывать дом с другой стороны. Она только сейчас заметила выступающую часть коттеджа, большую одноэтажную пристройку, но не могла понять, где же в доме туда проход.

— А что там? — указала она.

— Это? Для услаждения Викуси. Там спальня, бассейн… С отдельным входом, с той стороны.

Ах, вон оно что! И беседка как раз на своём месте — можно выйти на воздух, побыть наедине с любимой…

— Здесь есть бассейн? Я не знала.

— Только для избранных.

— Ну, у вас и ванна вроде бассейна, — засмеялась девушка.

— Гоша тебя уважил, раз туда ходить разрешил. Я-то люблю душ в тренажёрке, да и санузел у нас общий на этаже есть.

— Правда? А я и не видела.

— Лен, — вдруг перевёл тему Серый. — Да сядь ты, наконец! Ты мне не ответила вчера.

— Что не ответила? — удивилась она.

— Ну… ты влюблялась когда-нибудь?

— Слушай, Белозерцев, откуда такое любопытство?

— От верблюда, — помрачнел он.

— Вот сам тогда давай и рассказывай: где твоя девушка? — принялась приставать к нему Ленка. — Что-то я пока никого не видала. На день рождения мы её не пригласили?

— Какая ещё девушка? — изумился он.

— Ну, не знаю, та, которую ты, как ты выразился, используешь в настоящий момент.

— А-а… Не, я себе девушек не завожу, — категорично помотал головой Серый. — Они у меня одноразовые, как…

— Фу, Белозерцев! Не боишься подцепить заразу?

— Не, я ученый. Во-первых, я всегда использую… — Серый произнес, наконец, нужное слово.

— Ну тебя на фиг! — поморщилась Ленка. — Не рассказывай мне этих подробностей.

— Кстати, вместо тебя мы тут одну рыженькую чуть не взяли… Перед тем, как тебя нашли, как раз её и смотрели. Вот на неё я имел планы.

— Чего же не взяли?

— Так она дура была. Мелихов говорит — мне не трахаться, а работать надо.

— Мудро… — Ленке расхотелось разговаривать. — Знаешь, пошли лучше домой. Настя, наверное, уже спать собирается, а я ей почитать обещала.

— Тебе, я смотрю, по кайфу с ней возиться?

— Ага…

Она снова поднялась со скамейки.

— Пойду сама, — девушка сделала упреждающий жест, — не делай из меня больную.

Серёга ничего не ответил. Она торопливо пошла вперёд, бросив невольный взгляд в сторону сада — на детской площадке уже никого не было. Белозерцев задержался и догнал её только в холле:

— А быстро ты чапаешь, если захочешь! На, держи!

Он протягивал ей только что сорванную чайную розу — необыкновенно нежную, словно вылепленную из воска.

— Ой, какая прелесть! — восхитилась девушка, вдыхая чудный аромат. — Рая тебе не простит, что ты куст ободрал.

Они вошли в гостиную и увидели Мелихова, одиноко сидящего на диване перед выключенным телевизором. Он окинул их взглядом, отвернулся и нажал на кнопку пульта. На экране появилась реклама антигрибкового средства, которую Игорь принялся слушать с повышенным вниманием.

— А где Настя? Уже легла? — поинтересовалась Ленка, сбрасывая куртку Белозерцева.

— У себя.

— Так быстро? Спит уже?

— Не знаю. Может, ждёт, пока ты нагуляешься.

Провинившаяся, Ленка рванула в детскую. Настя, и правда, отказывалась ложиться и, увидев девушку, бросилась к ней на шею.

— Ты не уехала?

— Ну, что ты — куда я денусь? Я же обещала прийти.

— Я думала, папа тебя выгнал.

— За что же? Мы же с тобой хорошо себя вели! Давай, на чём мы остановились?

— На втохой тыкве.

— А, когда Золушка второй раз с бала вернулась, да? Ну, слушай… «Часы пробили двенадцать, карета превратилась в тыкву, а лошади — в мышей…»

***

— У Ленки прибавилось обязанностей? — Серый развалился на диване рядом.

— Я её не заставлял, сама напросилась, — отрезал Мелихов.

— Ну, ещё бы! Достаточно и того, что Викуся Насте сказки читает…

Игорь резко повернулся к нему:

— Оставь Вику в покое. Она бы читала, если бы жила здесь. Она и так Настёне во всём угодить старается.

— Это она тебе угодить старается, вот с малой и сюсюкает. А так она на фиг ей не нужна — лишь бы во флигеле побыстрей запереться.

— Ты сегодня весь день нарываешься, Серый, — бесцветным голосом произнёс Мелихов, отвернувшись от него к телевизору.

— Может, подерёмся? — беззлобно откликнулся тот.

— Может, тебе просто морду набить?

— Попробуй, чемпион, — хмыкнул Белозерцев.

Они не впервые обменивались пустыми угрозами — вялое переругивание давно стало привычным. Игорь привык и к высказываниям, и к манере поведения Серого, и обычно только забавлялся, но сейчас едва сдерживал злость. Впрочем, Белозерцев уже погрузился в свои мысли, не замечая агрессивного настроя Мелихова.

Оба достаточно долго молчали.

— Как погуляли? — всё тем же тусклым голосом поинтересовался Игорь.

— Нормально, — кратко ответил приятель.

Мелихов не стал расспрашивать дальше, заставляя себя успокоиться. Он и сам не понимал, что так бесит его сейчас в лучшем друге. Игорь видел, как они с Ленкой отправились в сад, это почему-то неприятно кольнуло его, но когда Серый подхватил её на руки, что-то сдавило у Мелихова внутри, а на душе стало темно.

Но почему это должно его волновать? Нет, конечно, он приказывал Белозерцеву держаться от Ленки подальше, но… если парень и впрямь неравнодушен к девочке-калеке, то стоит только порадоваться за неё. Просто в Мелихове заговорил эгоизм. Не слишком ли быстро за эти два дня он привык к тому, что Ленка живёт в этом доме исключительно для него? На самом деле ему совершенно неинтересно — что там сейчас происходит между ними. Хотя лучше, всё-таки, быть в курсе — вдруг Серый наломает дров, а пострадает работа. Девчонка вроде неплохо справляется, так зачем же всё осложнять?

Сегодня он весь день старался придерживаться с помощницей утреннего настроя: сухая сдержанность, приветливость и равнодушие. Никаких конфликтов, минимум эмоций. И, кажется, это ему удавалось. Вот так теперь и надо держаться. Но… настроение было подавленным, а беспричинная неприязнь рвалась наружу.

Серый тем временем забрал у него пульт и включил шпионский боевик. Мелихов смотрел в телевизор пустыми глазами. На экране Бред Пит получил серию таких ударов по голове, после которых в реальной жизни вообще бы не смог подняться. Причём никогда. Какие все они непотопляемые в этих блокбастерах! В конце фильма поверженный герой обязательно восстанет из пепла и раздавит врагов, как тараканов…

…Игорь помнил всё — так хорошо, словно это было вчера. Мелькнувшая молнией перчатка бразильца — и мир погрузился во тьму. Кажется, что от звенящей тишины лопаются перепонки. Безмолвие сменяется противным гулом в голове, сквозь который слышится далёкий назойливый шум, смешавший в себя крики публики и голос рефери. Наконец, в глазах чуть светлеет, но всё вокруг — в лиловом тумане, разрываемом чёрными точками боли. Краски становятся резче, и прямо перед Игорем проявляется голая яйцевидная башка противника. Коричневым пятном она уплывает куда-то вправо и в то же время выезжает с другой стороны. Пол кренится под невероятным градусом, ноги ползут вслед за ним. Как Игорь устоял после этого удара? Как удержал руки, инстинктивно поставив защитный блок? Каким чудом продержался ещё несколько секунд в вертикальном положении, чтобы дождаться гонга и упасть, наконец, в свой угол?

Скоут, тренер, сразу же предложил выбросить полотенце. Он всегда считал, что лучше проиграть техническим нокаутом, чем рухнуть под вой публики, сотрясаясь, как бесформенная тряпичная кукла, а потом наблюдать это зрелище по всем мировым каналам. Тренер знал, что это их последнее выступление с его подопечным, что у того уже взяты билеты на самолёт. Одного только не мог понять Скоут: Игорь в этом бою должен был умереть стоя. Пусть лучше бразилец уложит его на ринг, чем Дракон сдастся сам.

В ближнем ряду, на том самом месте, где обычно сидела Ольга, сегодня расположился барон фон Штольц, азартнейший из игроков на боксёрском тотализаторе. Разумеется, он ставил против Мелихова, да и место это занял не случайно — хотел нанести удар ниже пояса, вывести чемпиона из равновесия. До этого момента Игорь почти не испытывал ненависти к более удачливому сопернику, скорее что-то вроде презрения и жалости к дураку. Впрочем, такому же, как и он сам.

Ревность к Ольге была совсем иного толка: ярость собственника, которая становилась невыносимой, как только Игорь представлял, как этот напыщенный пингвин пользуется его женщиной, бешенство — при мысли, что его, Мелихова, вышвырнули, унизили, растоптали.

По-прежнему издалека раздавался голос тренера. Никто вокруг, кажется, не сомневался, что Дракон уже не поднимется, а если и поднимется, то ненадолго. Он повернул голову и увидел взгляд Серого. В его глазах не было жалости, а только злость и обида — никогда раньше Игорь не видел друга таким разочарованным. Белозерцев молчал, не давал никакого совета. И вот этот взгляд и молчание, а ещё — присутствие барона, который собирался заработать на Мелихове круглую сумму, заставили чемпиона встать. Единственная отчаянная мысль придала ему сил, и правда, как герою боевика. «Сегодня ты ни гроша не получишь», — решил он, мысленно обращаясь к фон Штольцу. И простоял, провисел весь следующий раунд на своём противнике в вязком клинче. Немного пришёл в себя. А на последних минутах даже умудрился провести несколько своих излюбленных, точных ударов, неожиданных для расслабившегося бразильца, и вырвать победу по очкам. И всё-таки результат был слишком спорным, чтобы привычно чувствовать себя победителем.

А ведь ни один судья в мире больше не будет снисходителен к Мелихову. Если слабость его станет заметной, то… Как говорится, «король умер, да здравствует король!» Как тогда будет смотреть Серый? Сочувственно или презрительно? Будет ли плакать Виктория, как жёны иных боксёров, или бросится его утешать? А может, встанет и потихоньку уйдёт из зала, чтобы больше не появиться?

А… Ленка? Как будет реагировать она? Странно, что она спросила сегодня про этот бой. Словно вытащила из небытия, не зная об общем молчаливом согласии никогда про него не вспоминать. Игорь вдруг ясно представил её глаза — такие, как сегодня утром, решительные и сострадающие. Как будто она передавала ему: «Не бойся, я буду с тобой, я помогу». Он даже ощутил в тот момент что-то типа надежды, будто все ещё может быть хорошо.

Игорь вспомнил, как она вернулась в гостиную — с розочкой в руках, вся в своих мыслях. «Ясное дело, если Ленка и хочет помочь, так это в её интересах, — усмехнулся он про себя, призвав на помощь здравый смысл. — Продую, и останется без работы. Хватит, наконец, искать в ком-то искренность и понимание!»

— Как ты думаешь…

Голос Серого раздался так внезапно, что Мелихов даже вздрогнул.

— Что? — переспросил он рассеянно.

— Ну… Как тебе кажется… — выдавил приятель. — Есть у неё кто?

Неуверенная, почти просительная интонация — совсем не типичная для Белозерцева. Кажется, его тоже не слишком увлёк кинофильм…

— У кого? — переспросил Мелихов, хотя прекрасно всё понял.

— У Ленки.

Игорь несколько секунд осмысливал вопрос — последствия прогулки в саду, не иначе. Нет, он не собирался говорить с Белозерцевым о помощнице. И неожиданная роль Серого Мелихову совсем не понравилась.

И ещё… Что-то подобное он испытывал в юности, когда новая учительница (Нина к тому времени уже уволилась) предложила ученикам почитать у доски любимые стихи, не из школьной программы. Игорь тогда мог рассказать наизусть не одно стихотворение, но ему не хотелось выставлять себя на смех. Одно дело мысленно ощущать превосходство, другое — раскрыть свои тайны перед гогочущим классом. И тут один из пацанов, крутой парень, штангист, вдруг встал и продекламировал что-то душевное, из Есенина. А никто не заржал…

На экране Бред Пит крепко зажал у стены сладкогубую Анжелину Джоули. Обычно в такие моменты Серый бросал какую-нибудь пошлую реплику, но сейчас он явно думал о другом. И Мелихову захотелось подыскать ответ, который бы того не устроил.

— Почему бы и нет? — мстительно произнес он. — Бывает, люди находят друг друга — у одного то болит, у другого — это. А может, какой-нибудь очкарик в институте бой-френдом числится.

— Да на фига ей калека или очкарик? — слишком горячо вступился приятель. — Ей нормальный мужик нужен. Чтобы защитил. Почему у неё такого не может быть? В неё ведь запросто можно влюбиться: мордочка — прелесть, фигурка тоже. Эх, нога всё портит, конечно.

Игорь, не отвечая, упорно продолжал смотреть в телевизор. Не дождавшись реакции, Белозерцев заговорил снова.

— Не, если бы кто был — работать бы к нам не пустил…

Казалось, он убеждает самого себя.

— Да почему не пустил бы? Сейчас для людей главное — деньги; молодёжь ушлая пошла, — злорадно опроверг его Мелихов.

— Да нет… У неё и мужика-то, похоже, никогда не было … — задумчиво проговорил парень.

— Да ну ладно, не было, — досадливо поморщился Игорь, — сейчас такого в природе не существует. Сколько ей? Двадцать три? Глянешь иной раз на самую скромную девочку, а потом выясняется, что как минимум два аборта.

— Бред, — приятель начинал горячиться. — Ты же сам говорил — исключительный случай! Да у неё на лице всё написано!

— Ну… может быть, — Мелихов с трудом осадил себя и придал голосу равнодушия. — Меня интересуют только её профессиональные качества. Когда я говорил про порядочность, имел в виду совсем другое. Её личная жизнь меня не волнует.

— Знаешь… Я сперва думал — никто не позарился. За счёт хромоты сохранилась.

Игоря даже передёрнуло, но, морщась от презрения к самому себе, он поддакнул:

— Вот это похоже.

— Ну, тогда они все идиоты! — возразил сам себе Серый. — А по мне — так не в этом дело, тут что-то другое, в глазах, что ли. И как такие ещё в нашем веке оказываются?

Погружённый в свои мысли, приятель почему-то вздохнул:

— И хрупкая — только дыхни, разобьёшь… К ней притронуться страшно! А захочешь… обнять, например, а… прямо рука не поднимается. Будто ступор какой-то.

Мелихов сам впал в ступор от такой откровенности. Что-то противно заныло у него в середине груди, словно врач сообщил ему неприятный диагноз. Забавно… Белозерцев тоже вспомнил про прошлый век. Какой-то анекдот, честное слово! Только смеяться Игорю не хотелось. Кажется, ему пора лечить нервы; заводится из-за каждой ерунды. Вот снова — дурацкая аритмия. Мелихов приложил руку к шее, послушал пульс. Потом досчитал до десяти — медленно, стараясь дышать ровно. И только потом произнес небрежно:

— О-о-о… Серый, это уже серьёзно! Что-то я раньше от тебя такого не слыхал.

— Ну вот, услыхал, — буркнул тот.

Нет, какого чёрта Белозерцев не отправился со своими переживаниями к себе в комнату? Разговор надо было срочно вернуть в привычное русло, превратить в обычный мужской трёп.

— Смотри, — с деланной усмешкой продолжал Мелихов, — влюбишься — и правда, придётся жениться. Что, теперь уже не боишься, что пацаны засмеют?

— Чё? Пускай кто рискнёт… Если давно под капельницей не отдыхал.

— Ну, всё-о-о! Крантец парню! — ошеломлённо покачал головой Игорь. — И как это ты за два дня вляпаться умудрился, а? Ты ж ещё на бульваре от неё нос воротил, как от прокажённой?

Белозерцев, наконец, спохватился:

— Да ладно, я так, о чём ты, Гоша, спятил? Я же тебе говорил — не мой вариант. Я чисто теоретически… Любопытно просто. Не, ну конечно, хорошая девочка…

— Второй раз оправдываешься, — продолжал дразнить Мелихов. — Не мой вкус, не мой вкус… Да ты только о ней и говоришь.

— Не, не, — усиленно отмахивался Серый, — да так просто, раз больше не о чем. Забыл, я люблю, чтобы вот тут было… А у неё — как у птенца. Разве что Райка откормит?

— Ага, если яду не подложит, — усмехнулся Игорь. — Ладно, я спать. Счастливых сновидений, Ромео.

Он оставил друга в гостиной, но, вместо того, чтобы идти к себе, отправился в тренажёрный зал и ещё долго бил там по груше, лупил, пока поднимались руки, до полного изнеможения.

***

Ленка решила встать пораньше — предстоял суматошный день. Света суетилась в гостиной, надраивая до блеска полы. На комоде уже стояли приборы; полностью разложенный в соседней комнате стол казался теперь просто огромным.

— Кто-то ещё встал? — поинтересовалась девушка.

— Виктор с Игорем — на улице, на разминке, — рассеянно отвечала горничная, пересчитывая тарелки. — Белозерцев ещё спит, конечно, Настя тоже. Во сколько приедут оформители?

— Сразу после завтрака.

— А стилист?

— Не знаю, его Вика заказывала…

Ленка вспомнила — шеф хотел, чтобы она тоже изменила причёску, и сразу встревожилась. А новое платье? За множеством забот она ещё как-то не успела представить, как будет в нём выглядеть. Да и вообще — все эти гости… В других условиях Ленка спряталась бы от них как можно дальше, а сегодня придётся быть главным распорядителем — вот ужас-то!

Она бесцельно потопталась на месте, потом решила, что у неё есть ещё двадцать минут, и, чтоб хоть чем-то себя занять, отправилась в тренажерку. Здесь стоял характерный, ничем не выветриваемый спортивный «аромат», смешавший в себе запахи пота, разогревающей мази и чего-то ещё, едва уловимого, создающего иллюзию присутствия Мелихова.

Ленка с трудом залезла на велосипед. Он был подстроен под другой рост, но регулировать сиденье девушка побоялась — вдруг сломает. Едва доставая мысками до педалей, она сделала несколько оборотов и почувствовала острую боль в ноге. Ездить на обычном велосипеде ей было легче, чем идти пешком, но тренажер оказался таким неудобным!

Она вздрогнула — послышались шаги, и в зал вошёл Игорь, голова — мокрая, в руках — майка. Следом появился Виктор с секундомером.

— А, привет! — приветливо произнёс тренер. — Сегодня, командир, тренировок не будет. Жаль, конечно, но всё-таки день рождения… Ладно, ничего, ещё нагоним. Игорь, хорошо бы через день утренний кросс заменить плаванием.

— Бассейн сломан, — бросил Мелихов.

Он только коротко кивнул Ленке и уселся на пол в позе лотоса, измеряя себе пульс.

— Сколько? — поинтересовался Виктор.

— Норма.

— Твой бассейн — только с девушками обжиматься, — продолжал тренер. — Можно в Лосинки попробовать — там отличный спорткомплекс построили, минут пять езды.

— Ви-ить… — к ним заглянула горничная. — Помоги мне, пожалуйста. Надо стулья принести из кладовой.

Виктор ушёл, а Ленка, которая прекратила крутить педали сразу, как появились мужчины, потихоньку сползла с велосипеда.

— Помешали? — спросил вдруг Игорь. — Я же тебе сказал — занимайся во время тренировок.

— Время было свободное. Я думала, ты ещё бегаешь.

— Да ладно, крути дальше.

— Не могу, слишком тяжело для меня.

— А чё ты мучаешься? Настроить не могла?

— Я не умею.

— Отойди…

Мелихов подошёл, опустил и подвернул сиденье:

— Сядь, отрегулирую под тебя руль. И не с такой же нагрузки начинать — это я сам с трудом выворачиваю.

Ленка снова забралась на велосипед, и Игорь принялся его подстраивать. Он возился возле неё, совсем рядом. И она вдруг с ужасом поняла, что его близость смущает, действует на неё как-то совершенно по-новому. Девушка замерла. Заниматься при Мелихове она не могла, а он всё никак не уходил… В дверях очень вовремя показалась голова Серого с заспанными глазами:

— А, вот вы где… А там — знаете, какой кипеж?

— Что случилось? — испугалась Ленка и тотчас соскочила обратно на пол.

— Да ничего страшного! Так, чепуха, мелочи жизни. Райка сбежала, и завтрака не будет. А в остальном, прекрасная маркиза…

— Что-о? — одновременно воскликнули они.

— Светка побежала накрывать, говорит, что-то я Раису ещё не видела. А Раи — и след простыл. Охранник говорит — в пять утра умотала.

— Вот сука… — выругался Игорь. — Дрянь…

— Что делать-то будем? — весело спросил Белозерцев, словно только что рассказал анекдот.

— Светка что — на завтрак накрыть не может? — рявкнул шеф. — Бутерброды порезать и кашу ребёнку сварить?

— Тупишь, Мелихов. Светка на завтрак уже накрывает, хотя ей сервировкой пора заниматься. Речь-то не про завтрак. Кто праздничный обед будет готовить? Райка продукты закупила, но и только. Мы даже меню не знаем.

Все трое замолчали — теперь уже в настоящем ужасе. Девушка рванула в коридор, мужчины — за ней. Она бежала и ругала себя последними словами — надо было всё проверить самой, проконтролировать эту Раю от и до! Нет ведь, решила, не стоит её лишний раз дёргать…

В столовой столкнулись с красной, взмыленной горничной.

— А я-то думаю, что так тихо на кухне! — заверещала она. — Думала, Рая в магазин поехала, докупить чего! А у неё и комната заперта, и охранник сказал… Ой, что бу-удет. Может, позвонить гостям, отменить?

— Свет… Ты вроде говорила, что сама хорошо готовишь? — вспомнила Ленка. — Игорь тебе заплатит.

— Да ты что, спятила? У меня сейчас столько дел, я подавать должна, да и меню никто не знает! Вот ты сама и готовь, это ведь ты Раю выгнала, — поджала губы женщина.

— Так, без истерик! — одёрнул её шеф. — Придержи язык, не фиг тут командовать.

— А у соседей нельзя повара попросить? Может, у Вики? — предложила девушка.

— Я не знаю соседей, мы здесь недавно. Вика на диете сидит, сама себе овсянку варит. К ней только убираться раз в неделю приходит женщина.

— Гош, звони матери — пусть Раю уговаривает, — покачал головой Белозерцев.

— Нет, — резко произнесла Ленка. — Она вернётся сюда королевой, и мы вообще тогда с ней не справимся. Я найду выход.

— Ищи, — Игорь вдруг успокоился, — но чтобы всё, как положено. А я пойду Настю поднимать — в двенадцать стилист придёт. Не забудь, и по твою душу тоже.

— Ты чё, Гош, хочешь Ленку одну бросить? — изумился Серый. — А если ничего не придумает?

— Тогда останемся без праздника, — пожал плечами шеф.

— Угу. И без помощницы. Вдруг тоже сбежит?

— Ну, не кинет же она меня в беде, — с прищуром посмотрев на девушку, проговорил Мелихов. — А ты, Серёг, пройдись после завтрака, договорись о парковке и предупреди о гостях на охране.

***

Как прошёл завтрак, Ленка не видела. Все утро она просидела в интернете, поглядывая на часы, и с каждой минутой всё больше впадала в панику. Пришли декораторы, она встретила их, оставила указания и снова бросилась к компьютеру.

Она звонила в какие-то рестораны, частные фирмы по развозу обедов — безрезультатно. Никто не мог выполнить заказ в такие короткие сроки, да ещё с доставкой в Жаворонки. Единственное, что удалось добыть — это огромный торт. Хоть, и правда, иди и готовь сама… Но готовить Ленка не умела — не то что организовать праздничный стол на такое количество людей, сварить суп — и то становилось для неё настоящим испытанием. Только она твёрдо решила: мольбы о возвращении предательница не дождется! Или Рая, или Ленка. Правда, первое, после сегодняшнего провала, выглядело более вероятным. Оставалось только пойти и сообщить Мелихову, что праздник испорчен, и виновата в этом она сама.

В конец отчаявшись, в начале двенадцатого девушка вышла в гостиную. Декораторы уже заканчивали работу, а посередине комнаты, довольная и нарядная, сидела на стуле Настёна. Малышку одели заблаговременно, и сейчас над её волосами колдовала стилист; но как ребёнок должен был дотерпеть до двух часов в пышном розовом платье, не помяв его и не испачкавшись, оставалось загадкой.

— Господа! У кого-нибудь есть знакомый повар, который может приехать прямо сейчас? — обратилась к оформителям Ленка, скорее от отчаяния, чем на что-то надеясь.

Даже если бы такой и нашёлся — вряд ли бы он успел добраться сюда и исправить ситуацию.

— А что слут-чилося? Зачем спрашиваешь? — откуда-то сверху раздался голос с акцентом.

Маленький смуглый мужчина-разнорабочий, стоя на стремянке, прикреплял отделанную сиреневой тканью панель.

— Некому праздничный обед готовить, — скорее себе, чем ему, ответила девушка. — Продукты есть, повара нет.

— Я мог быть вам приготовлеть. Только меня должны отсюда пустить.

— Вы?

— Сколько заплатишч?

— Но… Вы кто по профессии?

— Я дома, в Ташкент, ресторан работаль, лучший кухонь биль, но у нас безработитц… ресторан закрылась.

— Нам европейская еда нужна…

— Я умею европейская! Я разный кухонь готовлеть. Итальянский, французский… Сколько заплатишч?

— Триста долларов устроит? — назвала Ленку первую пришедшую в голову сумму. Сейчас не время экономить. Если Мелихов будет недоволен, пусть вычитает из её зарплаты.

Узбек осуждающе покачал головой, и Ленка поспешно добавила:

— Хорошо, пятьсот!

— Куда торопишчся? — развёл руками тот. — Какой хозяйк так торгует? Шестя-сот — и буду весь месяц готовлеть. Возьми на работу, не пожалеешч. Лучший кухонь биль…

Менеджер, представляющий дизайнерскую фирму, подошёл к Ленке и протянул бумаги:

— Подпишите, пожалуйста, акт. А Алишера возьмите, я не возражаю. У нас для него работы мало, а он, говорят, неплохой повар. Мы его хотели пристроить, да пока не вышло. Алик — нашего сторожа родственник, люди порядочные.

Рекомендация выглядела не слишком солидно, но выбора у Ленки не было.

— Алишер, если справитесь сегодня, поговорю с хозяином о постоянной работе. Только пойдёмте, умоляю вас, побыстрее. И ещё… У хозяина спортивная диета. Для него нужно будет по специальному меню готовить.

Мужчина проворно спрыгнул с лестницы, и девушка отвела его на кухню, сама не представляя, чем закончится авантюра. Она стала доставать продукты, пытаясь сообразить, что из этого можно сделать. Листочек с диетой для Мелихова по-прежнему лежал на столе, на том самом месте, где Ленка его оставила. Алишер несколько минут наблюдал за ней, выслушивая её невнятные объяснения, а потом нетерпеливо махнул рукой:

— Ты, девотчик, иди отсюд, не мешчай лучше!

— Алишер, вы уверены?

— Уверен, уверен. Можешчь меня Алик звать, так вся русский мне говорит.

Он надел на себя длиннющий халат Раисы, ловко подоткнул полы, вымыл руки и начал сноровисто разделывать мясо. Ленка, обречённо вздохнув, вернулась в гостиную. В два часа наступит час «икс». Может, стоит пока собрать вещи? Но что-то в облике этого Алишера давало ей надежду… Возможно, он и не подведёт — пусть приготовит хоть что-нибудь, в конце концов, гости — Мелихову не чужие, можно будет объяснить накладку. Главное, не оставить людей голодными.

В гостиной прохаживался Игорь, любуясь на Настю — стилистка уже закончила сооружать на голове девочки умопомрачительные завитки и приделывала теперь к причёске белоснежную шёлковую лилию.

— Кхасивая я? — обрадовалась малышка, увидев Ленку.

И тут же испуганно обернулась на отца — кажется, она решила, что днём ей вообще нельзя разговаривать со своей Золушкой.

— Очень! Потрясающе красивая! Просто принцесса! — подтвердила девушка.

Она вспомнила, что забыла поздравить девочку с днём рождения. Подошла и ласково взяла её за руку:

— Поздравляю тебя, Настёна! Ты теперь совсем большая! Я тебе подарок попозже сделаю, ладно?

— Картину перевесила? — неожиданно спросил Игорь, глянув на стену.

Видно, только сейчас заметил.

— Да…

— А я думал, тебе понравится. Что-то из Грина… Нет?

Девушка даже не нашлась, что ответить, настолько её поразило, что Мелихов сам продумывал оформление её комнаты, да ещё припомнил ту же новеллу.

— Ладно, как там обед? — сменил тему шеф.

Дизайнеры уже уехали, оставив комнату, убранную весёлыми разноцветными шариками, куклами, мишками, и в то же время элегантно украшенную в золотисто-лиловых тонах. Игорь не присутствовал при переговорах с Алишером, и Ленка решила: погибать — так стоя.

— Всё в порядке, — ответила она. — Обед будет. Может, не совсем то, что планировалось, но выбирать не приходится.

— Вот как? — поднял брови шеф.

Ленке показалось, что он как будто разочарован. Она даже подумала, что ему доставил бы удовольствие грандиозный скандал — иногда ей мерещился в Мелихове инстинкт разрушения. Или саморазрушения.

— Кстати, мастер! — обратился он к стилистке. — Этой девушке тоже надо сделать укладку.

— Пожалуйста, — дежурно улыбнулась парикмахер. — Макияж нужен?

— Нужен, — перебил он Ленку, уже собиравшуюся ответить: «Нет, спасибо, я сама».

— Только лёгкий, — испуганно проговорила она.

— Какого цвета наряд?

— Я покажу… — сказала девушка. — Но заранее одеваться не буду.

— Мероприятие начинается в два? — поинтересовалась дама. — Я зайду тогда позже.

— Успеете? — нахмурился Игорь.

— Конечно, не волнуйтесь. А пока съезжу к вашей невесте. Она мне на двенадцать назначила, боюсь опоздать.

О, да неужели Ленку причешут наравне с Викторией? Знала бы это сама королева!

Светка уже заканчивала приготовления. Всё блестело, на маленьком столике стояли бокалы, тарелочки с сыром и закуски для аперитива — со своим делом горничная справилась великолепно. Настя тем временем начала ёрзать на месте. Нужно было срочно отправить её в детскую, к няне.

— А где Вера? — спросила девушка.

— У неё давление подскочило, — подсказала Света. — Пошла полежать, пока Настю причёсывают. Позвать?

— Не надо, пусть отдохнёт. Игорь, мне всё равно сейчас нечего делать. Надо, чтобы у Насти платье не помялось. Пойду, позанимаюсь с ней, ладно?

Шеф кивнул — ему самому предстояло привести себя в подобающий случаю вид. Ленка взяла девочку за руку, и они отправились в детскую.

— Это папа мне подахил, — Настя небрежно кивнула на гору разноцветных пакетов, разложенных на кроватке.

— Здорово! Покажи мне.

— Не хочу… — нахмурилась девочка.

— Почему это?

— Неинтехесно…

— Что неинтересно?

— Игхать.

— Тебе неинтересно играть?

— Угу…

Ленка начала вскрывать упаковки, извлекая электронные игрушки, кукол с лицом и фигурой Виктории, шикарные раскраски и детские украшения. Она и сама не знала, как играть в эти Барби — ну, нарядишь их, а дальше что? Замуж выдавать? Девушка вспомнила себя в детстве — у неё была любимая кукла, практически бесформенная, резиновая голова и тряпичное тельце, но как же Ленка её любила! Считала своей дочкой, ухаживала, пеленала и всегда клала с собой спать.

— А у тебя есть кукла-ребёнок? Твой малыш, грудничок?

— Этот, что ли? — Настя достала за ногу из коробки огромного младенца, практически неотличимого от живого, и кинула его на пол.

— Бебби Бон называется… — скучным голосом пояснила она. — Вот сюда кохмишь, а отсюда писает… Он только ест и писает…

— Неправда! Вот смотри — сейчас он плачет, ему больно. Бедный… Настя тебя кидает… Иди сюда, Ванечка, тебе холодно, надо тебя укутать… Насть, одеялко у тебя есть?

У девочки загорелись глаза. Через пять минут она уже нежно прижимала к себе запеленатого Ванечку и шептала ему на ухо: «Я холошая мама, никогда тебя не выбхошу».

Они повозились с пупсом, но вскоре девушка заметила, что «дочки-матери» начинают Насте надоедать. Тогда в большом кукольном домике, без дела стоящем в углу, устроили магазин одежды, куда и поместили все бесконечные шмотки и наряды гламурной красотки. Следующие тридцать минут Барби покупала себе обувь и выбирала платья. А когда исчерпался и этот сюжет, Ленка принялась объяснять Насте, как складывать цифры. Они запнулись уже на «два плюс три». «Надо будет купить ей развивающих книжек», — решила Ленка.

Взглянув на часы, она сказала:

— Настён, пошли, поможешь мне нарядиться.

— Ты будешь, как Бахби?

— Вряд ли, — усмехнулась девушка.

— Тогда как Пхинцесса, — утвердила Настя и вдруг спросила испуганно:

— Лен… А папа тебя не уволит? Что мы днём игхали?

— Сегодня твой день рождения, сегодня можно.

— Это мой лучший день рождения! — с придыханием сказала девочка.

У Ленки сжалось сердце. Она представила, как будет испорчен праздник, если Алишер сделает что-то не так. Она уже несколько раз, оставив Настёну, потихоньку заглядывала на кухню — запахи оттуда шли вкусные, но на столе творился полный бедлам. Заказанный Ленкой торт уже прибыл и стоял где-то на табуретке, рискуя упасть на пол. Она попыталась что-то сказать, но, увидев её, повар неизменно принимался махать руками: «Уйды, не мешчай!».

Вместе с ребёнком девушка отправилась к себе комнату — и вовремя, стилистка как раз приехала. Ленка переоделась, и парикмахерша приступила к работе. А Настя уселась в углу и просидела так, не шелохнувшись, все сорок минут, наблюдая за таинственным превращением Золушки в Принцессу. Она так поверила в сказку, что даже попросила у «Феи» починить Лене ножку. Стилистка только вежливо улыбнулась. Она сразу же обратила внимание на лейбл на платье, и с этого момента начала относиться к клиентке с повышенным уважением.

— Жаль, не успеем выкрасить вам прядки, — сказала она, завивая наружу концы волос. — Ну, ничего, в следующий раз. У вас красивый естественный цвет — каштан, его только чуть оттенить нужно, для блеска, более светлым тоном.

Ленка с самого начала попросила обойтись без стрижки, но мастер успокоила: «Я только придам длинным волосам форму, чтобы не было простоволосья». И всё же, к испугу девушки, выстригла ей челку, да ещё предложила прикрепить к волосам цветок, даже прилаживала подаренную Белозерцевым розочку, всю ночь простоявшую в стакане, но не потерявшую ни формы, ни аромата.

Настя была «за», но девушка наотрез отказалась. Все её мысли были теперь об обеде — а выгонят ли её из дому с цветком или без, это уже не важно, всё равно «служебную форму» придётся сдавать. Кроме того, Ленка и без розочки с трудом представляла, как появится перед Мелиховым в новом виде. Одеваясь, она достала свои самые дорогие, телесного цвета колготки. Ленка знала, что в анфас ноги выглядят неплохо — неправильно сросшаяся кость cнаружи почти ничем себя не выдавала.

Наконец, стилистка оставила Ленку в покое и ушла за расчётом. Постояв у зеркала, девушка немного успокоилось — чёлка, оказывается, ей шла. Закрывая высокий, слишком серьёзный лоб, она делала лицо более женственным и легкомысленным. Макияж наложили лёгкий, со вкусом — тени повторяли изумрудно-болотный цвет платья и гармонировали с цветом глаз.

Ленка бросила взгляд на часы — без десяти два, пора возвращаться в гостиную. Настя за руку вытащила девушку из комнаты. Ленку даже подташнивало от волнения. Она остановилась перед дверьми, сделала усилие и вошла, стараясь, невзирая на боль, пройти эти три шага как можно ровнеe.

Игорь расплачивался с парикмахершей. Отсчитав ей нужное количество денег, он поднял взгляд.

— Папа, папа, смотхи, какая Лена пхинцесса! — девочка подбежала к отцу, дёргая его за рукав.

Целую длиннющую минуту Мелихов просто смотрел. Ленка знала, что надо сказать что-то незначительное, отвлекающее внимание от собственной персоны, но язык не слушался. Сам Игорь выглядел великолепно — отличный светлый костюм превосходно сидел на его фигуре. Галстука на нём не было, расстёгнутый ворот сиреневой рубашки открывал мощную шею. Прошла ещё секунда, две, три, и девушка не выдержала.

— А где Серёжа? — спросила она.

Это был первый вопрос, пришедший ей в голову. К тому же Ленка рассчитывала, что Белозерцев разрядит обстановку какой-нибудь шуткой или одним из своих дурацких высказываний. Мелихов нахмурился:

— За матерью поехал. Скоро будет.

— А, точно! — вспомнила девушка.

Оба по-прежнему не знали, что сказать. Молчание настолько затянулось, что даже Настя, которая взялась было кружиться по комнате, остановилась и теперь с недоумением смотрела на них. В комнате появилась Света в чёрном платье и кружевном фартуке — теперь совсем, как настоящая горничная из богатого дома. Поджав губы, она осмотрела Ленку с головы до ног и, наконец, вынесла вердикт:

— Цвет у платья красивый!

Девушка совсем потерялась. Было ясно, что наряд ей не идёт, раз никто ничего не говорит. Возможно, Мелихов в шоке, что платье такое короткое. Но делать нечего, другого всё равно нет. И тут, к её облегченью, в гостиную шумно ввалился Серёга, не уступив дорогу входящей следом за ним даме.

В отличие от гламурной Ольгиной матери, Валентина Михайловна выглядела намного проще. Невысокая, не полная, но крепко сбитая, наверное, в молодости она была привлекательной. Её лицо и сейчас производило приятное впечатление. Но чувствовалось, что дама эта — с характером, умеет сердиться, и тогда лучше не попадаться ей под руку: глаза у неё были твердыми, как у Игоря. Ленке почему-то захотелось понравиться ей, но она прекрасно понимала: после истории с Раей это нереально.

— Настенька, детка! С днём рождения, дорогая! — бабушка протянула девочке огромную коробку.

Та, увернувшись от поцелуев, схватила подарок и с помощью отца положила его на диван.

— Здравствуйте! — неловко произнесла девушка.

Женщина приветливо кивнула, очевидно, принимая её за гостью. Игорь расцеловался с матерью.

— Не хочешь посмотреть, что там? — спросил он у Насти.

— Потом, — небрежно ответила та.

— Насть, ты знаешь, подарки обязательно надо смотреть сразу! — загадочным голосом произнесла Ленка.

— Почему?

— Потому что иначе они обижаются и исчезают. И попадают к другим детям, которым больше нужны.

Настя открыла рот. А потом крепко ухватилась за коробку — мол, не отдам. Присутствующие не смогли удержаться от улыбок. Бабушка подошла и начала распаковывать подарок, при этом Настёна в оба глаза следила, чтобы он не исчез. Ленка оглянулась на Серого — всё это время он стоял подозрительно тихо. Не обращая ни на кого внимания, парень открыто и восхищённо её рассматривал. Девушке слегка полегчало — хотя бы Белозерцеву наряд по-прежнему нравился.

— Ленка, тебе на подиум надо! — высказался он вдруг. — Нет, а фигурка какая?! Да ты просто… просто… Таким ножкам позавидует любая модель! Эх, блин!

Слова у него закончились, остались одни эмоции. Ленка предостерегающе посмотрела на него — сейчас это было совсем некстати. А фраза про ножки вообще прозвучала слишком двусмысленно, если не сказать, смешно.

— Кто позавидует, могу поменяться, — неловко отшутилась девушка.

Она видела — Валентина Михайловна смотрит на неё с недоумением. С точки зрения женщины ни Ленкин наряд, ни она сама не представляли собой ничего выдающегося. Но, услышав реплику Серого, дама начала догадываться, кто перед ней.

— Мам, — начал Игорь. — Познакомься, это — Лена, моя помощница.

— Ах, вот оно что…

Теперь Валентина Михайловна разглядывала девушку во все глаза.

— А можно поинтересоваться, откуда Лена взялась, кто тебе её рекомендовал? — тон у мамы вопреки смыслу произнесённой фразы был показательно вежливым.

Ясное дело, она уже слышала историю с «находкой на бульваре». Не дожидаясь ответа, мать продолжала:

— И можно заодно узнать, что произошло с тётей Раей? Она приехала ко мне утром вся в слезах, сказала, что её вышвырнули, как котёнка. Её, уважаемую всеми женщину, профессионала, оскорбила какая-то девчонка. Я не поверила, конечно, — интонации у неё стали как у директора школы, который «отказывается верить» в плохое поведение ученика. — Я ей сразу сказала: «Игорь не мог так поступить. Какая ещё девчонка может выгнать тебя из дома? Смешно просто!» Но Рае было не до смеха… Сынок, что у вас здесь происходит?

— А нам сегодня тоже было не до смеха, — заявил Белозерцев. — Я уже вам говорил: ваша любимая Рая бросила нас без завтрака и праздничного обеда. То бишь, элементарно подставила.

— Вы обидели её! — повысила тон Валентина Михайловна. — Надо было позвонить, извиниться! Она была готова вернуться в любой момент!

— Мам, — качнул головой Мелихов. — Раису никто не обижал и не выгонял. Лена дала ей меню, даже не она, а Марк. Но Раю это заело — она, видишь ли, лучше знает, что готовить. Вот и весь конфликт. Звать её обратно на коленках — значит согласиться.

— И надо согласиться! Разумеется, Рая знает лучше! — мать снова бросила недоброжелательный взгляд на «помощницу». — Я сама просила её кормить тебя посытней. Она нам как родная! Она так тебя любит, Игорь!

— А доктор запретил посытней-пожирней, — неожиданно звонким голосом произнесла Ленка. — У Игоря скачет пульс, увеличена печень, а до поединка остался месяц! У меня в голове не укладывается, что кто-то… из близких желает ему проиграть. Родные люди слушали бы врача!

Произнося эту достаточно провокационную речь, девушка смотрела Валентине Михайловне прямо в глаза. Бояться Ленке было нечего — собственно, после званого обеда работать ей здесь, скорее всего, не придётся. Однако за её словами стояла правда, и девушка это чувствовала.

Мама Мелихова только раздражённо пожала плечами.

— Ну, врачи тоже бывают разные… — сказала она, правда, без прежнего напора.

— Вы ж сами говорили, что Марк — классный спец! — удивился Серый. — Как он вас вовремя в клинику-то направил, с язвой вашей?

— Ну, ладно, и что в результате с обедом? — женщина резко переменила тему.

— Да, кстати? — спросил Белозерцев.

Все смотрели теперь на Ленку. В кухне стояла прекрасная вытяжка, и никто, кроме Светки, не знал, как там хозяйничает новый «маэстро». Но горничная предпочитала молчать.

— Я наняла другого повара, — девушка старалась держаться спокойно. — Конечно, за три часа он может не успеть, но… что будет, то будет.

— Повар тоже с улицы? — начала было мать, но закончить не успела.

Послышался шум со двора, хлопнула входная дверь, и в гостиную ввалилось сразу семь человек — молодая пара, два парня спортивного вида, семья с девочкой Настиного возраста. Ленка боялась, что Игорь прикажет ей принимать гостей, но, по счастью, он забыл про администратора и принялся обниматься с вновь прибывшими. Потом пошли поздравления и вручение подарков Насте.

Люди рассаживались по комнате — для этих целей дизайнеры очень удачно продумали дополнительные места. Кто-то балагурил с Настёной, кто-то смеялся над шутками Серого. На девушку бросали приветливые взгляды, вежливо здоровались. Платье плюс работа стилиста, наверное, делали Ленку похожей на незнакомую гостью. Она отступила в угол с надеждой незаметно сбежать. Но вредный Мелихов сразу это заметил, шагнул ей наперерез и приказал:

— Не уходи. Я должен тебя представить.

Ленка запаниковала:

— Мне надо срочно на кухню, проверить, что там.

— Хорошо, только быстро назад!

Тем временем Света начала разносить на подносе бокалы — она, и правда, прекрасно знала своё дело.

— Игорь, — успела шепнуть девушка. — Ты сегодня не пьёшь — не забудь!

Нарисовался и Виктор в симпатичном костюмчике, и горничная стала выглядеть ещё очаровательнее, раздавая улыбки в придачу к шампанскому. Ленка потихоньку подошла к ней:

— Ты не смотрела, что там с обедом? Когда следует подавать?

— Как только прикажешь, — пожала плечами та.

— Но я не знаю, когда надо.

— Как все соберутся, пригласишь их за стол. Для меня это будет сигнал, — шепнула горничная. — А закуски и салаты я сейчас ставить начну.

— Ладно!

Девушка бросилась на кухню. Вид у Алика был довольный. На этот раз он не стал прогонять Ленку. Окинув взглядом столы, она начала успокаиваться — на такое она даже не надеялась. По крайней мере, внешне блюда выглядели великолепно — мужчина не обманул, объявив себя профессионалом. Одни только салаты, разложенные по половинкам ананаса, заслуживали того, чтобы поставить их на праздничный стол, а была ещё и фаршированная птица, и красиво запечённый картофель, и украшенные апельсиновыми дольками закуски… К тому же потрясающе пахло из духовки (а духовок было две — одна в плите, другая, отдельная — для выпечки). Девушка наклонилась к стеклу, за которым разглядела аппетитные румяные ромбики.

— Пахлава? — изумилась она. — Обожаю пахлаву!

— Нет, пахлава так быстро не успель бы. Сделаль печенье — мой фирменный блюд, — заявил повар.

Каким образом и когда он умудрился соорудить ещё и печенье, для Ленки осталось загадкой. Когда Алишер только приступал, девушка против собственных принципов решила не настаивать на отдельном меню для Мелихова. Но повар указал на стоящий в стороне поднос:

— Это — диет для шеф!

От души поблагодарив Алика, Ленка предупредила его о первой степени готовности и, успокоенная, побежала обратно. В гостиной прибавилось народу, и стало очень шумно. Девушка мысленно пересчитала гостей — кажется, все собрались.

И вдруг увидела жуткую сцену. Ленка совсем упустила из виду ребёнка! Как обычно бывает, именинницу поздравили и сразу про неё забыли. Родители маленькой девочки оставили детей играть, а сами беседовали с Мелиховым, нахваливая работу дизайнеров. Дети, и правда, сначала радостно бросились друг к другу. Когда Ленка выходила, они мирно рассматривали подаренную бабушкой игрушечную коляску, запихивая туда по очереди другие подарки — медвежонка, разговаривающего попугая и даже заводную машинку с радиоуправлением.

Но теперь девочки стояли и молча, стоически перенося боль, из-за всех сил тянули друг друга за волосы. Никто ничего не замечал, увлечённые разговором взрослые не обращали на детей внимания. Ленка кинулась к ним.

— Что? Что случилось? — тихим, но яростным шёпотом вопрошала она, пытаясь их растащить.

Наконец, ей это удалось. Причёски у обеих были безнадёжно испорчены. Маленькая гостья сразу же воззвала к Ленке:

— Тётя, а тётя! Это не я… Она первая.

Настя молчала, тяжело дыша.

— Мы играли, — рассудительным голосом продолжила девочка. — Я Настину куколку вот сюда положила, на диванчик. Я своего ребёнка тоже хотела катать… А мой сыночек — мишка. А Настенька… Она меня схватила и говорит: «Ты — кукушка! Выбрасываешь детей!»

— Так баба Валя говохит! — вмешалась Настя.

— А я не выбрасываю! Это Настина мама её выбросила! А моя мама — нет! И я — нет!

— Так, подождите… Как тебя зовут? — остановила малышку Ленка.

— Полина…

— Знаете что… Полина, Настя — вы, обе! Прекращайте повторять за взрослыми всякие глупости. Принцессы так себя не ведут! Давайте лучше в другое играть…

Ленка начала что-то говорить, напряжённо соображая, чем бы занять девочек, и одновременно пытаясь привести их головы в прежний вид. Ни то, ни другое не увенчалось успехом.

Где же, в конце концов, Вера? Ну, не умерла же она?! Сегодня с утра Ленка ещё ни разу её не видела.

— Насть, у тебя лото было в комнате, помнишь? Давай, неси сюда быстро.

Пробегающая мимо горничная только ахнула.

— Свет! — окликнула её девушка. — А где Вера-то? Ей всё ещё плохо?

— Говорит, ты её отпустила, — удивлённо ответила Светка.

— Разве ей не полегчало?

Та только пожала плечами. Вручив Полине книжку с картинками, Ленка отправилась на поиски няни, на ходу поймав в коридоре Настю — девочек надо было развести. Вера, как оказалось, тихо сидела у себя в комнате и что-то вязала крючком. Ни дать, ни взять — Арина Родионовна!

Ленка застыла на месте:

— Вер… Вам лучше стало?

— Да, детка, давно, спасибо тебе! Ой, ой, Настенька, что у тебя с волосиками?

— Я не успеваю за Настей смотреть, — позволила себе упрёк девушка. — Что же вы не пришли?

— Как же? — изумилась няня. — Светочка сказала, что ты на весь день меня отпустила, нечего мне среди гостей мешаться…

Вот это да! Настоящий испорченный телефон. Или… кто-то его сознательно испортил? Но зачем? Столкнуть Ленку с Верой? Вызвать недовольство Мелихова? Сейчас некогда об этом думать, возможно, это просто недоразумение.

— Ладно, не важно, только помогите, пожалуйста! Тут девчонки подрались, а я у меня руки не из того места растут.

— Да конечно! — всплеснула руками Вера. — Я всё сейчас сделаю!

Она всполошилась — вдруг Ленка нажалуется хозяину? Оставив Настю причёсываться, девушка побежала обратно. Про Полину, наконец, вспомнила её мама, и локоны девочки тоже были приведены в относительно приличный вид. Вернулась и причёсанная именинница. Мама Полины, не решаясь отругать чужого ребёнка, больше не отходила от детей. Вера тоже была теперь рядом, на страже, и Ленка облегчённо вздохнула.

Но теперь предстояло самое трудное — позвать гостей к столу. Света уже вовсю подавала знаки, но как можно привлечь к себе внимание всех этих нарядных, весёлых людей, с таким интересом общающихся друг с другом? Никто не обращал на Ленку никакого внимания, быстро разобравшись, что она — из персонала, а не из гостей. Она невольно нашла глазами Викторию — та разговаривала с очень яркой рыжеволосой девушкой, ростом чуть пониже себя. И одеты, и причёсаны они были по-разному, однако чем-то неуловимым походили друг на друга, словно открытки, вышедшие из-под кисти одного художника.

Так и не придумав ничего лучшего, и понимая, что роль провалена, Ленка незаметно подошла к Игорю. Стоящий рядом Белозерцев увидел её первым.

— Лен, где ты шастаешь? Я тебя потерял…

Мелихов тотчас обернулся.

— Игорь, можно приглашать к столу, — тихо проговорила девушка.

— Приглашай, — кивнул Игорь. — Смелее, ты — хозяйка.

— Да кто её здесь услышит? Давай, я, — кинулся на выручку Серый.

Но шеф упрямо помотал головой:

— Господа, минуту внимания! Аллё-о!

Ленка застыла на месте.

— Вот, простите, забыл представить, — он демонстративно повернулся к ней. — Это Елена, мой личный помощник, юрист, человек, который занимается всеми моими делами — домашними и рабочими. Прошу любить и жаловать.

За объявлением последовала лёгкая пауза — народ переваривал информацию. Одни смотрели приветливо, другие — с любопытством. Мужчины улыбались. Вика что-то насмешливо бросила своей подруге, и та разглядывала Ленку, не скрывая презрения.

— Господа, прошу к столу! — решительно произнесла девушка. — Всё готово.

Голос у неё даже не задрожал. Ещё раз поблагодарив про себя продавщицу, которая подобрала эти мягкие, удобные туфли, Ленка прошла, как ей показалось, почти не хромая, несколько шагов и распахнула стеклянные двери столовой. Но гости, кажется, всё равно что-то заметили, кое-кто удивлённо переглянулся, кто-то что-то сказал соседу. «Наплевать…», — подумала девушка.

Горничная уже закончила расставлять холодные блюда. При виде стола Серый даже присвистнул и спросил, наклонившись к Ленкиному уху:

— Ты что, скатерть-самобранку нашла?

— Это не я. Это Алик.

— Кто?

— Потом увидишь.

Все устроились за столом, а девушка не знала, как ей быть. Она помогла усадить Настю, так, чтобы не помялось платье с воланом, между папой и бабушкой, подальше от Полины. Игорь, глянув на Ленку, сказал:

— Хватит суетиться, садись давай. Серый, подвинься.

С правой стороны от Мелихова сидела Настёна, с левой — расположилась Виктория, и только потом Белозерцев. Другие места были заняты, и девушка не поняла, куда она должна сесть. Выручила именинница.

— Лена, иди ко мне! — попросила она.

Валентина Михайловна, ничего не сказав, переставила свой стул правее, Ленка взяла свободный и оказалась между нею и Настей. На лице Виктории отразилась крайняя степень брезгливости и недовольства. Ещё бы, получалось, что помощница сидит во главе стола рядом с виновницей торжества. Тем более что няню, которая топталась в дверях, опасаясь покинуть свой пост, Мелихов без лишних церемоний отправил восвояси. Марина — рыжеволосая сестра Игоря, что-то быстро зашептала на ухо матери. А шеф сразу же отвернулся к невесте.

Аппетита у Ленки не было. Хорошо, что учительница труда в школе приучила девочек правильно пользоваться приборами — не хватало ещё опозориться перед этой публикой. Впрочем, Белозерцев, никого не стесняясь, спокойно орудовал вилкой, держа её в правой руке.

Светка принесла горячее. Игорь потянулся было к жареной индейке, но девушка негромко сказала ему через голову Насти:

— Подожди. Для тебя — отдельно.

И, действительно, горничная поставила перед ним красиво украшенное блюдо «дляшеф». Мясо на его тарелке выглядело не менее аппетитно, и Мелихов с удовольствием принялся за еду. Первые тосты за именинницу уже прозвучали, причём Игорь послушно поднял бокал с безалкогольным шампанским, которое налила ему Света. То, как ловко Ленка выкрутилась из ситуации, и то, что помощницу пригласили за стол, похоже, произвело впечатление на горничную. Она не собиралась повторять ошибок Раисы и теперь тщательно следила, чтобы перед Мелиховым стояли только «его» еда и питьё.

Разумеется, Ленка не принимала в беседе никакого участия. Разговоры вертелись вокруг прошлых подвигов Мелихова и его будущего выступления, на которое он уже успел пригласить всех присутствующих. Гости пели Игорю дифирамбы, словно никто и не сомневался в победе. Девушку это коробило — она хорошо представляла сейчас его внутреннее состояние.

После второй перемены блюд народ начал вставать из-за стола. Обедом все остались довольны, Ленка слышала искренние похвалы повару. Игоря же ничего не удивляло — он даже не поинтересовался, кто хозяйничает на кухне. На девушку он не обращал никакого внимания, и ей было непонятно, для чего он вообще заставил её присутствовать среди гостей.

Народ высыпал в сад — умница Света и там успела накрыть три пластиковых столика, красиво расставив закуски, соки и выпивку. Ленка сбегала поблагодарить Алика, попросила его быть готовым к десерту и вернулась в гостиную, обнаружив здесь Полину со своей мамой. Молодая женщина вытирала ребёнку слёзы — через всю щёку малышки проходила ярко-красная царапина, из которой выступали капельки крови. Непонятно, когда девочки умудрились схватиться снова — Ленка отсутствовала в комнате не больше пяти минут. Девушка бросилась в сад.

На улице играла музыка, кое-кто танцевал. А несчастная именинница стояла у забора в окружении нескольких взрослых. Вера виновато суетилась вокруг неё, перевязывая сзади атласный пояс. Игорь нависал над дочерью, выясняя, что она не поделила с Полиной, бабушка уговаривала его не быть слишком строгим. Тут же находилась и Марина. Она периодически вставляла своё веское слово, выступая то на одной, то на другой стороне.

Никто не заметил, как подошла Ленка. Не получив от Насти никакого ответа, Мелихов расходился всё больше и больше, к вящему беспокойству матери.

— Подожди, Игорёчек, — послышался мелодичный голос.

Видимо, Виктория вспомнила, что является ребёнку почти что матерью, и решила поучаствовать в воспитательном процессе. До этого момента она всё больше уделяла внимание светскому общению с друзьями.

— Позволь, я сама поговорю…

Вика элегантно присела перед Настей на корточки. На ней сегодня был белоснежный брючный костюм с глубоким декольте, прекрасно подчёркивающим все её женские прелести.

Надо сказать, девочка ни жестом, ни мимикой не реагировала на то, что ей говорили. Она стояла, словно неживая, только слегка раскачивалась. Не впадала в истерику, не злилась и не капризничала. Ленка даже испугалась, увидев её застывшеe лицо. Но никто ничего не замечал: Игорь был зол, что пострадал чужой ребёнок, бабушка жалела внучку и боялась скандала, а Виктория…

Ленке из-за всех сил хотелось верить, что та и в самом деле беспокоится за малышку. Девушка понимала: её здесь когда-нибудь не будет, а вот Вика, скорее всего, останется навсегда. Наплевать, как она отнеслась к новой помощнице. Если бы Ленка увидела в глазах мелиховской невесты настоящее чувство к ребёнку, она бы многое ей простила! Но…

Ленка не слышала слов Серого, но если бы слышала, то, к сожалению, согласилась бы: Вика старалась, очень старалась. Но старалась исключительно для Мелихова. Ленка посмотрела на Валентину Михайловну — без сомнения, она думала сейчас тоже самое. Уголки губ у неё были поджаты, однако мать молча слушала, как сюсюкает будущая родственница. А та заливалась соловьём:

— Настенька, солнышко! Ну, что же ты молчишь, детка моя? Расскажи, что случилось? Полиночка обидела тебя, да? Она, наверное, не нарочно… У тебя ведь сегодня день рождения. Надо вести себя хорошо. А перед Полиночкой мы извинимся, правда? Ты мой подарок видела? Вот сейчас скажешь Полиночке: «Прости меня, пожалуйста», и мы пойдём, посмотрим его вместе, ты ведь даже ещё не открыла!

Наверное, Вике казалось, что она непревзойдённый мастер общения с детьми. А Настя продолжала стоять, как столб, глядя в землю. Ленка заметила, что ножки у неё дрожат, а сжатые кулачки почти посинели. Но на последнюю реплику она среагировала.

— Пусть, — тихо произнесла девочка себе под нос.

— Что — пусть? — удивилась Виктория.

— Пусть — исчезнет! — заявила Настя и крепче сжала кулаки. — Подахок твой… пусть.

Виновата была, конечно же, Ленкина сказка про ненужные подарки… Кое-кто из стоящих поблизости гостей многозначительно переглянулся. Вика несчастными, полными слёз глазами глянула на Мелихова снизу вверх, и тот словно взбесился. Он резко дернул Настю за руку, силой повернув к себе:

— Ты будешь человеком, или нет? — заорал он. — Вика старается для тебя, только что не облизывает, а ты всё хамишь и хамишь!

— Игорь! — взмолилась мать. — Не смей так с ребёнком! Девочка не виновата!

— А кто виноват? Вика виновата, что эта дрянь выкобенивается? Настя! Ответь мне! Ответь! Что плохого тебе сделала Полина? Что тебе сделала Вика?

Ленка всё понимала: как стыдно ему перед гостями за плохое воспитание дочери, как дурно выглядит её откровенная ненависть к Вике. Но думать могла в этот момент только о Насте — девочку уже колотило. Она не орала, не визжала, казалось, она вообще не могла вымолвить больше ни слова. А Мелихов, который, по его же словам, боялся Настиных приступов, сейчас себя не контролировал.

Кто-то, почувствовав неловкость, отвернулся, кто-то — кажется, друг Марины, положил руку на плечо Игоря, уговаривая не обращать внимания на детские капризы. Подошли и Полина с мамой — они явно хотели сгладить ситуацию и предложить мир. Увидев их, Настя дёрнулась. Ленке показалось, что она сейчас снова вцепится маленькой гостье в лицо. Не выдержав, девушка с усилием протиснулась между двух рослых девиц и бросилась к Насте.

Увидев Ленку, малышка метнулась к ней и буквально прилипла, дрожа всем телом. Наконец, она разревелась, и девушка выдохнула с облегчением — эмоции начали выходить из ребёнка. Она прекрасно сознавала, как это выглядит со стороны, но сейчас её не волновали чужие мнения. Мелихов заботится только о собственном самолюбии, Вика играет на его чувствах, бабушка, без сомнения, искренна, но почему-то до сих пор не заслужила доверия внучки. А Настю надо срочно оградить от нависающих над ней взрослых!

— Отцепись от Лены, ты сегодня наказана и будешь сидеть одна, — сурово сказал Игорь. — Отпусти её, Лен! Не видишь — она нам тут сцену разыгрывает!

Девочка, которая начала было успокаиваться, сильнее ухватилась за спасительницу. Худенькое, слабое тельце сотрясалось у Ленки в руках. Сердечко колотилось так, что она чувствовала его стук у себя на груди.

— А ты не видишь — у неё нервный приступ? — тихо и злобно ответила девушка. — Воспитывать надо тогда… когда надо. А не когда левой ноге захочется.

Она понимала, что хамит, мало того, сейчас, на глазах у людей, подрывает его авторитет. Но ничего не могла поделать с собой, она была просто в бешенстве от его эгоизма, от того, что он не понимает собственного ребёнка!

— Послушай, ты… помощница или как там тебя? — заговорила вдруг Вика. — Тебе не кажется, что твоё место на кухне? Кто ты такая, вообще? Дешёвый авторитет зарабатываешь?

— Какая-то выскочка, честное слово, — поддержала Марина. — Братик, вышвырни её немедленно — что за дела? Увольняет твоего повара, учит жить!

— Э! Э! Э! Брэк! — рассердился Серёга. — Дамы, ведите себя прилично.

— Лена. Иди в дом! — медленно, с расстановкой произнёс Мелихов.

Голос его не предвещал ничего хорошего, и Настя снова захлебнулась в истерике, ещё крепче вцепившись в Ленку.

— Не бойся, я не уйду, — прошептала ей девушка. — Мы сейчас вместе пойдём, посидим, поиграем, ладно? И папа тоже успокоится…

Она встала и подняла Настю на руки. Малышка казалась сейчас лёгонькой, как пушинка.

— Не сердись, — тихо сказала Ленка, глядя Игорю в глаза, — но я сейчас Настю тебе не отдам. Мы позже придём.

Больше всего она боялась, что девочку выдернут у неё из рук, и тогда неизвестно, чем всё закончится. Но все молча расступились. За спиной начался разговор, но Ленка уже ничего не слышала. Она унесла Настю в детскую, с трудом отлепила её от себя и, увидев её полные ужаса глаза, стала просто укачивать, что-то петь, говорить, не особо задумываясь, что.

Прибежавшая следом Вера не знала, что предпринять и только причитала: «Вот беда, вот беда…», пока Ленка не приложила палец к губам, заставив её замолчать. А Настя потихоньку приходила в себя. Девушка принялась собирать по комнате какие-то игрушки, комментировать это, спрашивая у малышки, где должны лежать туфельки Барби, и во сколько открывается магазин. Настя потихоньку оттаивала, она уже начала улыбаться Ленкиным шуткам и отвечать.

Но вдруг в её глазах снова появился страх:

— Лена! — с придыханием зашептала она. — Лена! Папа тепехь тебя выгонит!

Девушка и сама предполагала такое развитие событий, но сейчас ей не хотелось пугать ребёнка.

— Не-ет… — протянула она довольно уверенно. — Не думай об этом. Давай ты пока успокоишься, потом мы пойдём к папе, ты будешь весёлой и хорошей, он и забудет о том, что случилось, ладно?

— Ладно… только ты не уходи… Я папе скажу, чтобы он тебя не выгонял.

— Я с тобой буду… Только папе ничего не говори! Ни в коем случае! А то он решит, что я тебя подговорила. Не говори, ладно? Я сама…

— Не уйдёшь?

Ленка только крепко обняла девочку. Больше всего на свете ей хотелось сейчас взять свои вещи, Настёну и уехать в Выхино. Сердце у неё разрывалось при мысли, что ребёнок останется среди этих людей. Да, Игорь любит её, но… Викторию, он, очевидно, любит больше. В любом случае, ему надо ещё учиться быть хорошим отцом, а Вика для этого не помощница. Ленке стала понятна причина её многотерпеливости. После очередной выходки глупого ребёнка Вике достаточно несчастного взгляда — и Игорь уже злится на неблагодарную дочь, жалеет любовницу. А Настя, которая так хорошо умеет добиваться своего и играть на отцовских чувствах, оказывается беззащитной перед более хитрой соперницей.

А может, поговорить с Валентиной Михайловной, чтоб забрала внучку? Нет, это не выход, бабушка привыкла жить для себя, и всё её участие в Настиной жизни ограничивается высказываниями на манер Раисы: «Бедная девочка, все тебя бросили».

Но постепенно Ленка тоже успокаивалась, и её начала мучить совесть. Ну, подумаешь, все отцы срываются, у Мелихова сложный период. И Настя ему очень нужна, в этом нет никаких сомнений!

В любом случае, из конфликта надо было как-то выходить.

Поэтому через полчаса Ленка и Настя, старательно улыбаясь, появились в гостиной. Для подачи десерта был организован шведский стол и гости с тарелками в руках разбрелись по комнате. Серый первым заметил вернувшихся беглецов и толкнул локтём Мелихова. Тот обернулся, и девушка прошептала Настёне: «Ну, давай, смелей». Малышка, уже чистенькая и умытая, хотя ещё и с блестящими от слёз глазками, подбежала к отцу и обняла его: «Папочка! Прости меня! Я буду хорошо себя вести! Честное слово!» Игорь, сразу растрогавшись, поднял ребёнка на руки и поцеловал.

Ленка облегченно вздохнула. Дальше всё пошло достаточно гладко. Вечер продолжался, гости гуляли по саду, общались с хозяином. Усталая, перенервничавшая бабушка, выпив валокордина, отдыхала в качалке, вот только Полина с родителями под благовидным предлогом уехали домой, после чего Настя по-настоящему развеселилась, забыв о происшествии — другие дети были ей не нужны. Девочке отвязали воздушные шарики, и она по одному запускала их в небо, не забывая оглядываться — здесь ли её Лена. А та держалась в сторонке, прячась от Мелихова. Многие танцевали, музыку по-прежнему выбирал Белозерцев, предпочитая зарубежную эстраду в стиле диско.

Серый тоже часто оборачивался, но подойти не мог — несколько приятелей что-то бурно обсуждали, втягивая его в разговор. Несколько раз он махал ей рукой — иди, мол, сюда. Ленка делала вид, что не замечает его знаков. У неё разболелась голова — виски словно сдавил металлический обруч, в глазах стоял туман. Она уже не могла думать о том, чтобы не хромать, о впечатлении, которое произвела на гостей. И даже боялась представить, что скажет ей шеф, когда все разойдутся.

Она невольно нашла его глазами и вдруг увидела, что в руках у него бокал с коньяком. Кажется, Игорь решил подлечить нервы, или кто-то соблазнил его. Возможно даже, что эта рюмка далеко не первая. Несколько секунд девушка уговаривала себя: «Тебе что — больше всех надо? Пусть себе пьёт! Не стоит сейчас, после всего, лезть к нему». Но словно кто-то руководил её действиями сегодня.

Было бы лучше, если бы рядом не оказалось Виктории. Но она была здесь, смеялась, держа его под руку. При виде помощницы улыбка пропала с её лица, а огромные глаза превратились в две узкие щелки.

— Игорь, — обречённо начала Ленка. — Что у тебя в бокале?

— Чего тебе надо? — грубо спросила Вика. — Как репей, честное слово… Милый, у тебя ангельское терпение. Давай, Игорёчек, твоё здоровье.

Она подняла свой бокал.

— Игорь не пьёт! — твёрдо сказала Ленка. — Ему запрещено.

Он обернулся к ней и уставился своим пристальным тёмным непонятным взглядом.

— Хочешь коньячку, Лен? — вдруг предложил он и подмигнул.

Если бы не этот циничный жест, она, может быть, и не стала настаивать. Но тут не стерпела.

— Ты ведь знаешь, тебе нельзя! Не пей, пожалуйста! — скорее потребовала, чем попросила она.

— У доченьки день рождения, — добродушным баском вмешался стоящий рядом мужчина, бой-френд Марины. — Один раз можно.

— Всего одну рюмочку, Лен, — весело продолжал Мелихов. — Первая за весь день!

Он как будто забыл о происшествии с Настей и вроде как не сердился. Это обнадёживало.

— Ни одной. Вспомни, что сказал Марк!

— Н-да-а-а, Игорёк… — протянула Вика. — Знаешь, это нечто! За три дня в твоём доме всё так изменилось… Тебе объясняют, как воспитывать дочь, что есть и что пить… А какие трусы надевать утром — ты тоже у неё спрашиваешь?

— А что, это мысль! — с прищуром ответил Игорь.

Коньяк он не выпил, но и не поставил, продолжая разглядывать Ленку, как будто впервые увидел. К ним подошёл Белозерцев, и девушка напряглась: никогда неизвестно заранее, чего ждать от Серого, на чью сторону он встанет.

— Господа! — провозгласил парень, жестом фокусника вытащив рюмку из руки чемпиона. — Господа, спортивный врач запретил нашему Дракону крепкие напитки! Будьте милосердны — не предлагайте ему пить за своё здоровье!

— Верно! — поддержал его бас. — Игорь, не пей! А мы, с твоего позволения, выпьем и пожелаем тебе успеха в предстоящем бою!

После этого красивого тоста все чокнулись и осушили бокалы, а Мелихов продолжал насмешливо смотреть на Ленку.

— Так и будешь сторожить? — поинтересовался он.

— Не-а. Ты сам понимаешь, что делаешь, — девушка круто развернулась и пошла от него прочь.

Здесь нужна была гордая, независимая походка, но ноги уже не слушались своей хозяйки, да и не привыкла она так долго ходить на каблуках. Конечно же, Ленка спотыкнулась и спиной почувствовала устремлённые на себя взгляды.

— Вот убогая…

Произнесено это было так тихо, что кроме неё, наверное, услышал только Игорь и, может, стоящая рядом Марина.

Не оглядываясь, Ленка проковыляла в дом, кинулась в свою комнату и закрылась на ключ. Сил больше не было, и она поняла, что сегодняшний вечер для неё закончен — больше она отсюда не выйдет. Даже беспокойство за Настю не могло заставить её и дальше находиться среди гостей. Девушка села в кресло, замерла без движения и просидела так очень долго, может быть, час, а может, и три, она потеряла счёт времени. Она слышала, как в доме стихли голоса, видела, как стемнело за окном. Несколько раз к ней стучались — кажется, Серый. Но Ленка не реагировала.

Наконец, будто что-то отпустило её, и она встала. Аккуратно сняла платье и туфли, убрала всё это в шкаф и влезла в привычные джинсы. Голова постепенно наполнялась мыслями. Надо проведать на ночь Настёну… Смыть макияж… Узнать, куда делся повар… А главное, увидеть Мелихова и узнать о его планах относительно неё самой. А после лечь спать. Не уволят же её на ночь глядя, дадут ведь переночевать?

***

Гости разъехались довольно поздно. Игорь вызвал такси для матери и сестры, распрощался с друзьями, отправил тихую, на редкость послушную Настю в детскую к няньке. В гостиной остались только Серый и Вика.

Мелихов сегодня не пил, но чувствовал себя словно после серьёзного вливания, такая накопилась усталость. Больше всего ему хотелось сейчас запереться одному у себя в комнате, как это сделала Ленка. Серый несколько раз подходил к её двери, но безрезультатно. Игорь и сам бы, отбросив гордость, пошёл узнать, как там она. Он подозревал, что девушка услышала брошенную Викой фразу, и теперь беспокоился. Но не мог это сделать прямо сейчас — Виктория осталась ночевать.

— Свет, принеси кофейку, — попросила она.

Девушка забралась на диван с ногами и откинулась на подушку, не стесняясь Белозерцева. Её красивые тёмные волосы шикарно смотрелись на фоне нового лилового покрывала. Мужчины молчали, каждый — о своём. А может, об одном и том же.

— Вик. Обязательно было оскорблять? — не выдержал, наконец, Игорь. — Я этого терпеть не могу, когда кого-то тычут физическими недостатками. Пусть тебе не нравится человек — в конце концов, выскажись по-другому. Неприятно же, честное слово.

— О чём ты? — изумилась Вика, слегка приподняв голову. — Ты заботишься о чувствах этой убогой? Да, убогой, взгляни правде в глаза!

Мелихов подскочил:

— Я, кажется, просил тебя?

— Но ведь сейчас она не слышит, — пожала плечами девушка и снова откинулась на подушку. — Ты же не рассчитывал, что я воспылаю к ней любовью? Конечно, она ничтожество, я понимаю — не стоило обращать на неё внимание. Но она сама нарвалась — Игорь, она влезла в твою жизнь, а ты ведёшь себя, как телок на верёвочке! Все были просто возмущены сегодня. Маринка говорит: «Не узнаю братика!» Санёк изумлялся, зачем ты взял в дом инвалидку. Все в шоке, буквально все. Почему ты не посоветовался с нами? Мы бы нашли тебе нормальную помощницу.

— А я слышал, как Санёк восхищался, какая Ленка миленькая, — ляпнул Серый. — А кое-кто её принял сперва за Гошину девушку.

— Что-о?! — Вика даже подпрыгнула на диване. — «Миленькая»?! Да её рядом с ним… только в страшном сне представить можно! Ну, что ты молчишь, Игорь?! Ты будто заколдованный сегодня. Может, она тебе в чай что подмешивает? Ой… а ведь точно!

От неожиданной догадки глаза девушки чуть не вылезли из орбит. Она схватила любимого за руку:

— Игорь, Игорь, смотри — повара поменяла, отдельные блюда велит тебе подавать! Может, подсыпает что? Кошмар… Вот ведьма! И хромает — ну точно Яга!

Смех Белозерцева вывел Викторию из себя, и она с силой пнула его в бок ногой.

— Игорёчек, любимый, ну, скажи что-нибудь… Давай от неё избавимся, пока не поздно…

— Вик, — Мелихов устало повернулся к ней. — Я понимаю, тебе не в кайф — кто-то у меня в доме командует, ну и так далее. Но Ленка приносит мне пользу, заставляет взяться, наконец, за себя.

— Только не знает пока, что это невозможно… — хмыкнул Серый.

— Вот, поэтому, может, и получается, — задумчиво произнёс Игорь.

— А повара нашла — пальчики оближешь! — вспомнил Белозерцев.

— Кстати, ты с ним расплатился?

— Он говорит, «хозяйк обещаль, если я хорошо приготоветь, на работу брать. Деньга пока не возьму».

— Ну и?

— Пришлось брать, «хозяйк же обещаль». Светка его на втором этаже поселила.

— Ну и отлично, — зевнул Мелихов.

Вика только изумлённо качала головой.

— Хозяйка? Ну и ну… Вот это наглость! Игорь, ты заметил — она старается приручить Настю! Девочка за ней, как привязанная ходит. И знаешь для чего? Знаешь? Чтобы тобой манипулировать!

— Викусь, — лениво потянулся Серый. — Ты, тоже, небось… не прочь манипулировать? Вот только странное дело — у Ленки с малой получается, а у тебя — ни хрена. Причём ты Настёну с полгода уже знаешь, а Ленка — третий день.

— Вот именно! — не растерялась Викуля. — Я и говорю, тут дело нечисто.

— Абсолютно нечисто, — согласился вдруг Игорь, усмехнувшись чему-то.

— А сказать — почему? — продолжал Белозерцев. — Сказать? Да просто Ленка любит детей.

Глаза Вики внезапно наполнились слезами, а Мелихов укоризненно взглянул на приятеля. Вот ведь идиот, знает же, что больная тема!

— Все, тихо, тихо… Ну, не надо, малыш… — Игорь обнял девушку.

Вика с первых же дней их отношений пыталась забеременеть от него, но… Оказалось, у неё какие-то неразрешимые проблемы по женской части. Марк проконсультировал её, но ничего обнадеживающего не сказал. Мелихову было всё равно — это Вика рвалась поскорее заиметь общего ребёнка, не он. Однако именно этот факт и заставил его поверить в искренность её намерений по отношению к Насте. А то, что девушка не умеет найти к ребёнку подход — так это дано не каждому. Ещё три дня назад Игорь и сам считал, что с его дочерью никому не сладить.

Три дня назад… Казалось, какая-то пропасть отделяла его сейчас от прежней жизни. Осознав это, он даже испугался.

«Глупости», — успокаивал себя Мелихов, крепче прижимая к груди Викулю. Просто он удачно выбрал себе помощницу. Несмотря на молодость, она способна наладить дела — этого он и хотел. Правда, сегодня Ленка вела себя не слишком вежливо — но когда она была вежливой? Не уведи она девочку, Игорь понятия бы не имел, как поступить.

Между прочим, Мелихов сам слышал, как Лёха — спортивный комментатор, увидев девушку, интересовался у Серого, не новая ли это пассия чемпиона. Сашка, журналист, тоже поглядывал с интересом. А Игорю почему-то стало приятно. Конечно, потом он объявил, что Ленка — его помощница, к тому же все увидели, что… Но ведь могла она просто растянуть ногу, к примеру! Почему же все так дружно уверились, что она — инвалид? Кто подсказал? Светка? Вика?

Кстати, лично ему никто даже не заикнулся про нового администратора, не считая Маринки, конечно. А когда он проиграет бой на глазах у своих друзей, их количество всё равно поубавится. И ему будет абсолютно плевать, что там они подумали. Собственно, плевать и сейчас.

А ведь в этом платье, с распущенными волосами девушка выглядела такой хорошенькой, складной и нежной. Глаза… выразительные, умные, живые. И ещё — эти тонкие, лёгкие руки, поворот головы, особенно в полупрофиль… В общем, эмоции Серого, что и говорить, были вполне уместны. Её наряд, как и приказывал Мелихов, не выделялся ни фасоном, ни цветом, но почему-то именно Ленка казалась ему самой яркой из всех присутствующих девушек. Игорь весь вечер невольно искал её взглядом, ему было приятно смотреть на неё. Вот только тяжко видеть, как она пытается пересиливать боль и не хромать. Всё равно у неё ничего не получается…

«Так, стоп. Снова — здорово. Ленка то, Ленка сё! Мало ли приятных девушек было сегодня вечером!»

— Милый… Пойдём спать… Я совсем без сил, — попросила Викуля.

Игорь нехотя поднялся. А всё-таки… Как там она? Почему убежала? Оскорбилась, обиделась? Что у неё на уме? В конце концов, он должен позаботиться о помощнице… в благодарность за хорошую работу.

— Да, да, хорошо, Вик… — Мелихов беспокойно глянул на друга. — Серый, ты… Проверь всё… в доме… ну и сам понимаешь…

— Спать не лягу, пока не выясню, — хмуро кивнул Белозерцев.

РАУНД ЧЕТВЁРТЫЙ

Игорь решил изобразить усталость. В самом деле, сегодня ему ничего не хотелось. Вика поприставала немного и отвернулась, а он включил телевизор — показывали бой Артуро Гатти, любимого боксёра Мелихова, и он с удовольствием начал смотреть.

— Игорёчек… Ну, что с тобой? Дуешься? — через некоторое время Вика возобновила свои попытки.

— Викусь, давай завтра, настроение что-то не то. И бой посмотреть охота. Ты спи, заяц.

Не то чтобы он не хотел Вику — для этого надо быть совсем идиотом, но как будто что-то мешало, делало секс с ней неуместным именно сейчас. Интересно, Белозерцев разобрался, как там Ленка? И как он, хотелось бы знать, разбирается? Может, достучался до неё, и они снова пошли гулять? Может, Серый снова понёс её на руках? И на этот раз решился дотронуться? Мелихов резко перевернулся на другой бок. Нет, это сумасшествие какое-то. Пусть гуляют, ему-то что? Рядом с ним лежит шикарная женщина, предмет зависти всех его друзей.

На пятом раунде Артуро получил сильнейшее рассечение. А Вика, кажется, задремала… Но это поправимо. Игорь протянул руку и медленно провёл ею по бедру девушки. Та моментально отозвалась на ласку.

— Я сейчас, — шепнула она и выскользнула из постели.

***

Едва передвигая ноги, Ленка выползла в коридор. И тотчас же наткнулась на Белозерцева — он словно поджидал её. Она обрадовалась: вот кто ей сейчас нужен, чтобы прояснить обстановку.

— Ну, слава Богу! — Серёга взмахнул руками и обнял её, чуть не раздавив. — А мы думаем — заперлась, молчит, шмотки, что ли, пакует?

— А что, пора паковать? — девушка с трудом высвободилась из его лап.

— Ты чё, сбрендила? Мелихов весь зелёный сидел, переживал, что ты обиделась.

Ленка подняла изумлённые глаза:

— Меня не прогоняют?

— Ты чё, с дуба рухнула?

— А где повар? Уехал?

— За повара — наше вам с кисточкой. Гастарбайтер давно дрыхнет — ты же его приняла на работу.

Девушка всё ещё пребывала в недоумении.

— Он что, не сердится?

— Кто? Узбек твой?

— Нет… Игорь.

— За что это?

— Ну, что я Настю утащила…

— Да ничего не говорил… — почесал в затылке парень.

— Ой, Серёж… Спасибо тебе! Какое же тебе спасибо! — Ленка готова была расцеловать его. — Всё, я тогда побежала.

— Куда это? — проворчал он.

— К Насте, конечно! Я же ей обещала…

И она припустила по коридору, не обращая внимания на попытку Серого удержать её за руку. Было уже поздно, в детской горел ночник. Девушка тихонько заглянула в дверной проём и увидела сидящую в ногах у Настёны няньку.

— Спит? — одними губами спросила Ленка.

Девочка тотчас же подняла голову с подушки.

— Да где там… — покачала головой Вера. — Тебя ждёт. Уж сколько я сказок рассказала, колыбельную спела… Одно счастье — лежит тихонечко, молчит, не балует.

Ленка почувствовала себя виноватой: во-первых, опоздала к ребёнку, во-вторых, кажется, совсем запугала малышку — та уже и покапризничать немного боится.

— Ну, и чего это мы такие тихие? — ласково произнесла она, подходя к кроватке.

Настя тотчас же обвила её шею руками.

— Настён… Настенька… Ну, ты чего, киска? Всё хорошо, папа на нас не сердится. И вообще, давай договоримся — ты будешь вести себя хорошо и ничего не бояться, ладно?

— Ты не уедешь? — шёпотом проговорила Настя. — Где ты была?

— Я пока никуда не уеду. И потом — у тебя есть папа, бабушка, тётя Марина, Верочка вот… Все тебя любят, чего ты?

— Хочу только с тобой…

Ленка уложила девочку на подушку, подоткнула ей одеялко. Её мучила совесть — можно ли было так привязывать к себе ребёнка? Но чем же она виновата, что не смогла пройти мимо? Что сама уже не может без этой несчастной малышки?

— Вера, ложитесь спать, — предложила девушка. — Я ей почитаю и подожду, пока заснёт.

Она специально выбрала самую скучную сказку. У Насти слипались глаза, но, видимо, сказывалось нервное перевозбуждение, она то и дело вздрагивала и просыпалась. Наконец, она задышала ровнее, и Ленка аккуратно вытащила свою руку из её ладошки. И тут же девочка зашевелилась:

— Мама… — проговорила она.

— Тс-с… Это я, Лена, спи…

— Ты — мама, — сказала Настя и снова нащупала Ленкину руку.

Наверное, прошло ещё около получаса, прежде чем девушка решилась покинуть детскую. В душе у неё царило полное смятение. Что, если завтра Настя опять… Надо объяснить ей! Но что сказать? Что Ленка слишком молода, не годится ей в мамы, а здесь абсолютно чужая? Что её могут попросить отсюда, или она сама вдруг решит уйти — в любой момент? И получится, что ещё одна… бросила. А главное — стоит это услышать Мелихову, и терпение его лопнет. Он подумает, что Ленка специально настраивает ребёнка. И всё-таки… Ужасно, но она твёрдо, на все сто процентов знала: она могла быть этой девочке настоящей мамой. Такой, какой никогда не станет Виктория.

Ленка достала из шкафа банный халатик, выданный Светкой, и отправилась в душ. В доме стояла тишина, все давно легли. Девушка получила настоящее облегченье, стоя под струей прохладной воды и смывая с себя дневные перипетии. Наконец, она выключила краны, вытерлась, надела трусики, халат и встала перед огромным зеркалом, расчёсывая волосы. И вдруг — чуть не подпрыгнула на месте. В отражении она увидела, как стена за её спиной исчезла, и в проёме возникла человеческая фигура.

Ленка вскрикнула и резко обернулась. Перед ней стояла полностью обнажённая Вика. Задняя стенка ванной комнаты оказалась вовсе не стенкой, а раздвижной перегородкой, за которой виднелась белоснежная спальня необъятных размеров. Санузел, очевидно, выходил и во флигель тоже — так задумали смекалистые строители. В открытую дверь Ленка заметила лежащего в постели Мелихова — накрытого до пояса простыней, с пультом в руках.

Виктория взвизгнула. Игорь, как ужаленный, подскочил на кровати и уставился в дверной проём.

***

— Что это? — вскрикнула Вика, точно обнаружила на себе таракана. — Ты? Ты? Как ты посмела? Игорь, Игорь, она в нашей ванной! Игорь, она надела мой халат! Это мой халатик!

Кажется, Вика совсем не стеснялась своей наготы. Собственно, чего ей было стесняться? Девушку можно было спокойно фотографировать для журнала «Play boy», так идеально она была сложена. Ленка в страхе попятилась назад. В проёме нарисовался Мелихов в одних плавках. Спохватившись, он вернулся к кровати и обмотался простыней.

— В чём дело? — раздражённо поинтересовался он. Правда, вид у него был очень смущённый.

— Да кто тебя пустил сюда? — не могла успокоиться Виктория, коршуном налетая на девушку.

Высокая, грудастая, Вика нависала над Ленкой, словно собиралась вцепиться своими длинными ногтями ей в шею.

— Вик, — Игорь нервно провёл рукой по лицу, — оденься, а? Я сам показал Лене эту ванну — она рядом с её комнатой, что тут такого?