Бесплатный фрагмент - Нитью судьбы ведомые

Нас не выпустят

Хочу рассказать вам одну историю, которая приключилась со мной прошлой весной. Тогда мне исполнилось 18 лет, и я, наконец, получил водительские права. Виталька, Макс и Юрка — мои закадычные друзья, радовались не меньше меня. Все понимали, что наличие у меня старой «девятки» и водительских прав дают всем нам дополнительные возможности классно провести время.

До конца учебного года оставалась еще несколько дней, а мы уже наметили первое мероприятие. Раз по городу мне еще нельзя ездить, то едем по старой трассе за город, затем дальше до леса. В общем, углубляемся в чащу, пока машина может ехать, ну, а там уже пешком. Поход с ночевкой на природе, это отличное начало летних каникул. Мы были уже старшеклассниками, поэтому проблем с родителями не возникло ни у кого из компании.

И вот учеба осталась позади. Субботним утром мы уложили в машину рюкзаки, забитые под завязку всем тем, что нам, по нашему мнению, обязательно должно было пригодиться, попрыгали на сидения, и «девятка» бодро рванула с места.

Дороги были еще полупустыми в этот ранний час, поэтому уже через пару часов мы выехали за город. Настроение было приподнятым, Юрка постоянно травил старые анекдоты, а мы искренне над ними смеялись.

Когда дорога пошла сквозь густой лес, мы решили выследить какой-нибудь заросший съезд и свернуть вглубь зарослей. Еще через полчаса такая дорога действительно нашлась, ее увидел Макс и торжественно указал мне направление. Мне пришлось резко затормозить, чтобы не проскочить практически невидимый поворот. Свернув на него, мы уже медленней двинулись по явно заброшенной колее, еле протискиваясь между подступившими к самой обочине деревьями. Разговоры как-то сами собой стихли. Все напряженно смотрели вперед, гадая, куда это тропинка нас заведет.

Километров через десять и без того еле заметная в траве дорога вдруг неожиданно закончилась. Мы все вылезли из машины, чтобы осмотреться. С одной стороны, мы так и планировали, что едем, пока можем ехать, и после этого идем пешком. Но, с другой стороны, было как-то не естественно, что дорога могла закончится вот так, ничем. Она утыкалась в сплошную стену из кустов и деревьев.

— Зачем кому-то прокладывать дорогу, которая никуда не ведет? — озвучил общие мысли Юрка.

Ответить ему никто не смог. Решили доставать рюкзаки и дальше идти пешком. В конце концов, у нас ведь поход, и пока все в нем шло по плану. Я запер машину, поправил на спине тяжелый рюкзак и пошел догонять уходящую в лес троицу.

Зайдя в чащу, мы стали пробираться сквозь кусты и высокую траву. Лес оказался настолько густым, что даже солнечные лучи еле пробивались вниз сквозь густые кроны деревьев. Тяжело дыша, я шагал замыкающим. Настроение балансировало на грани плохого и хорошего. Прогулка по лесу представлялась мне иначе. Я думал, что мы будем весело шагать по полянам между деревьями, а на самом деле нам приходилось продираться сквозь колючие кусты, царапая кожу и обливаясь потом. Через пару километров таких мучений наша компания все же вывалилась на небольшую полянку. Переводя дух, было принято решение остановится на привал. Сбросив рюкзаки в кучу, мы просто попадали рядом сними на землю, чтобы дать отдых натруженным с непривычки телам. Разговоры особо не клеились, слышно было только тихое ворчание и усталое кряхтение.

— Мы с вами еще, конечно, те ходоки, — с самоиронией произнес Макс, оглядывая своих товарищей.

Виталька недовольно посмотрел на друга:

— Да это же не прогулка, это выживание какое–то!

Все согласно закивали, я посмотрел по сторонам.

— Это от того, что мы спонтанно собрались, поехали наугад, место незнакомое, вот и попали в дебри.

— Парни, — вдруг окликнул всех Юрка, — а вы слышите что-нибудь?

Все недоуменно посмотрели на друга. — Ну, мы же в лесу, — продолжил он, — кто-нибудь слышит, хоть что-нибудь? — Тон его становился каким-то тревожным. — Почему нет пения птиц? Это же лес, в нем всегда есть какие-то звуки, шумы, треск. Послушайте.

Я невольно прислушался. Действительно, вокруг не раздавалось ни единого звука, над поляной нависла мертвая тишина.

— Чертовщина какая-то, — медленно произнес Макс.

— У кого-нибудь, кроме меня, возникло желание сменить место? — Тихо спросил Юрка. Подавленные необъяснимым страхом, все молча подняли руки.

— Тогда валим отсюда, — продолжил он, поднимая с земли свой рюкзак и закидывая его за плечи. Все проделали то же самое. Повернув назад, мы подошли к краю поляны и остановились в недоумении. Перед нами были настолько густые дебри, что шагнуть в них даже физически было невозможно. Деревья буквально смыкались друг с другом. Не было даже намека на то, что несколько минут назад сквозь эти заросли мы здесь вылезли.

— А вы уверены, что мы отсюда вышли? — с сомнением в голосе поинтересовался я.

— Лично я теперь ни в чем не уверен, — с раздражением ответил Макс и повернулся к поляне. Она простиралась буквой «г» и через полста метров резко уходила вправо за кусты.

— Тогда предлагаю осмотреться, здесь все вокруг одинаковое, может и правда напутали, — высказался Юрка и медленно зашагал по поляне.

Когда вся компания молча завернула за поворот, который делала поляна, все резко остановились. Я почувствовал, как у меня по спине побежал холодок. Перед нами на земле, то тут, то там, возвышались небольшие холмики с воткнутыми в них старыми крестами.

— Это что за хрень?! — невольно вырвалось у меня.

— Могилы, — тихо пробубнил Виталька.

— Откуда в диком лесу кладбище?! — произнес Макс и посмотрел на нас. Однако ответить ему никто не смог.

За кладбищем, у самой стены леса, стоял приземистый, поросший мхом, бревенчатый дом. Сразу было видно, что жилище давно заброшено, темные пятна плесени проступали на сырых бревнах. От хижины тянуло гнилью и грибами.

— Мужики, мне здесь совсем не нравится, — пробубнил притихший Юрка, — предлагаю, все-таки, как-то к дому двигать, ну его, этот поход, лично я обойдусь.

Спорить никто не стал, мы молча развернулись и снова пошли к краю поляны в том направлении, где, как нам помнилось, осталась машина. Подойдя к границе поляны, мы не стали останавливаться и молча шагнули в заросли. Продираясь сквозь кусты и колючки, мы метр за метром преодолевали путь, оставляя позади ужасное место. После часа упрямой ходьбы, вынуждены были остановиться и осмотреться. Силы были на исходе, а признаков окончания чащи не было.

— Мы от машины всего на пару километров отходили, уже должны были дойти, — озвучил Макс мысль, которая уже какое-то время сидела в наших головах.

— Не туда пошли, что ли? — с тревогой в голосе спросил Юрка.

Я посмотрел на друга.

— Мы все решили идти именно сюда, не могли же все одновременно заблуждаться, — ответил я.

— Там впереди вроде выход видно, — прервал всех Виталик, — просвет в зарослях.

Облегченно выдохнув, все поспешили вперед. Просвет действительно был, через минуту мы с облегчением вывалились из леса на поляну. Однако вместо машины увидели старые могилы и гнилую избушку. В ужасе замерев, мы молча уставились на кладбище.

— Какого… — промычал Макс и посмотрел на нас, — как это могло случиться, мы же никуда не сворачивали?

У меня в голове ржавой занозой сидела только одна мысль: «Нам не выбраться отсюда, нас не выпустят». Я посмотрел на солнце, его диск уже наполовину опустился за деревья.

— Мне кажется, нам придется заночевать в этой хижине, — заметил я, — скоро стемнеет, а ночью бродить по этому лесу мне не хочется еще больше, чем ночевать рядом с могилами.

— Черт! Черт! Черт! — Выругался Виталик, — это все настолько соблазнительно, прямо не знаю, что и выбрать — саркастически взвизгнул он и пнул росший рядом мухомор.

— Сам подумай, — ответил я, — до темноты мы можем и не выбраться, однако и сюда можем не прийти, тогда нам придется ночевать прямо в кустах среди леса.

В итоге решили расположиться в доме. Пройдя мимо холмиков, мы зашли на крыльцо и открыли незапертую дверь. Из темного проема дыхнуло затхлостью и сыростью. Включив на телефоне фонарик, я шагнул внутрь.

В доме оказалось не так уж и плохо. Во всяком случае снаружи он выглядел гораздо хуже. Здесь даже печь русская имелась, а у печурки лежала охапка отсыревших дров. Тем не менее Виталик сразу направился к ним, беря на себя розжиг печки.

Остальные осматривали помещение, все здесь было сделано добротно: массивные бревна, высокий порог, толстая входная дверь, которая могла запираться на тяжелый засов. На окнах висели тяжелые запертые ставни.

— Прямо крепость какая-то, — задумчиво пробубнил Макс.

— Это точно, — согласился я, — только непонятно, от кого оборонялись.

Пока растапливали печь и разогревали нехитрый ужин, совсем стемнело. Покурив на крыльце, все потянулись внутрь, откуда доносился аромат еды. Заходя последним, я захлопнул дверь и закрыл ее на массивный засов.

После ужина выяснилось две вещи. Во–первых, сотовая связь здесь не ловила. Во–вторых, все вымотались на столько сильно, что отсутствие связи никого не расстроило, а вот спать хотелось просто смертельно, поэтому, поев, сразу разложили спальники и завалились спать.

Ночью я неожиданно проснулся. В первые мгновения не понимал, что послужило тому причиной. Однако через пару секунд я услышал. В запертую дверь кто-то тихонько скребся, а затем начал постукивать. Я напряженно посмотрел на пацанов, Макс с Виталькой уже не спали и сидели в своих спальниках, затравленно глядя на дверь. Шум снаружи усиливался, тут уже и Юрка подскочил, спросонья хлопая глазами.

Между тем, поняв, что ему не собираются открывать, чужак перестал скрываться и заколотил в дверь уже со всей силы. Удары и скрип когтей раздавались уже не только из-за двери, по и по ставням. И вот, когда ужас нас всех обуял с головой, мы все услышали голос: «Открывайте! впустите нас, нет смысла прятаться!» Казалось, трескучий голос раздавался одновременно со всех сторон, однако никто из нас даже не шелохнулся. И не из-за того, что каждый не был согласен с просьбой, всех буквально парализовало от страха. К утру шумы стихли, нечто покинуло их. Парни перевели дух, поднялись, кое-как позавтракали и вышли на крыльцо. Оглядевшись по сторонам, мы замерли от ужаса, меня буквально затошнило от страха. Все наши взгляды были прикованы к кладбищу, на котором зияли темными провалами четыре выкопанные ямы прямоугольной формы. Могильные провалы располагались ровным рядом.

— Это что такое — металлическим голосом спросил Юрка, — для нас приготовили?

После этих слов у меня по спине будто разряд тока пробежал.

— Нафиг все! — решительно сплюнул Макс, — хватаем шмотки и валим отсюда. Лично я в яму не собираюсь. — Он резко развернулся и вошел в дом.

Уже через пять минут с рюкзаками за плечами все стояли у края поляны. Выбрав, как казалось, верное направление, мы углубились в чащу. Все повторялось, как и накануне, шипы кустов драли нам одежду, пот заливал глаза, а долгожданного автомобиля все не было. Прошагав несколько часов к ряду, мы сделали недолгий привал на поваленном дереве. Я буквально всеми фибрами тела чувствовал нависшее над компанией чувство паники.

— Мы в конец заблудились, — припадая к бутылке с водой, произнес Виталик.

Никто ему не ответил, это было ясно и без него. Я посмотрел на верхушки деревьев, прикидывая время, посмотреть его по часам или на телефоне возможности не было. Все гаджеты будто с ума по сходили, электронные часы Витальки просто потухли, а на сотовых телефонах экраны тускло мигали, предвещая и их скорую кончину. Да что тут говорить, даже компас показывал ерунду, магнитная стрелка просто кружилась вокруг своей оси и не останавливалась. В общем, было ясно, что мы забрели в какую-то аномальную зону. Осталось только найти теперь из нее выход.

Судя по солнцу, время давно перевалило за полдень. Если так пойдет и дальше, мы снова можем встретить ночь в этом проклятом месте. Я не стал озвучивать эту мысль, толку от этого никакого, зачем лишний раз на нервы всем капать.

Немного отдохнув, двинулись дальше. Перекусывали бутербродами по дороге, воды в бутылках пока хватало. На очередном привале все просто попадали кружком прямо на землю. Дыхание сбивалось, едкий пот заливал глаза. Я скинул рюкзак и вытянулся на траве. Макс последовал моему примеру, скинув рюкзак, он достал бутылку воды и жадно отпил теплой жидкости, передав бутылку Витальке.

— У тебя курево осталось? — спросил меня Макс. Я покачал головой, последняя сигарета кончилась еще час назад.

— У Юрки спроси, — ответил я тихо и закрыл глаза, стараясь не думать о медленно опускающемся за деревья солнце.

— А где он?

Вопрос свалился на меня, словно ушат холодной воды на голову. Я подскочил и огляделся, — в смысле? — машинально спросил я.

— В коромысле!!! — оглядывался вокруг Макс, — Юрка где!?!

Мы все по вскакивали и бессмысленно озирались. Сердце тяжелым молотом гулко отзывалось у меня в груди. Он же совсем недавно был вместе с нами! Почему никто не заметил его исчезновения? Неужели все на столько были поглощены дорогой и своими мыслями, уставившись каждый себе под ноги, что просто не заметили, как их друг внезапно пропал?

Мы стали бегать по окрестным кустам и звать его по имени, однако Юрка так и не откликнулся. Мы даже немного вернулись назад, откуда пришли, но друга так и не нашли. После бесплотных попыток было решено выбираться к машине, а потом звать сюда спасателей. Надев рюкзаки, наша троица вновь продолжила путь.

Когда сумерки спустились на лес, мы выбрались из густых зарослей на просторную поляну. Никто даже не удивился особо, когда наши взгляды наткнулись на старые могилы и заброшенный дом.

— Ничего себе прогулялись, — нервно хихикнул Макс.

Каждый из нас уже понял, что следующую ночь придется провести вновь в старой хижине. Однако не это вселило в нас неподдельный ужас. Из четырех свежевырытых с утра могил, одна оказалась зарыта, а в рыхлый холмик воткнут кособокий крест без каких–либо надписей.

— Не понял, — тоненьким голоском проскрипел Юрка, — это что? Это как?

— Да все ты понял! — зло произнес Макс, — у нас одним убыло, а здесь одним прибыло.

— Да перестань! — меня посетила неприятная мысль, — ты хочешь сказать…, — я замялся, подыскивая нужные слова.

— Ага, — не стал дожидаться Макс, — там Юрка зарыт.

— Ерунду не неси! — бросил я ему на ходу. Сам уже подбежал к могиле и стал раскапывать мягкую землю руками. Я понимал, как это могло выглядеть со стороны, но мне было просто необходимо убедиться, что на дне могилы Юрки нет, иначе я был готов свихнуться от этого кошмара прямо на месте. Парни стояли метрах в пяти и опасливо косились, то на меня, то по сторонам. Никто из них меня не останавливал, но и помочь никто не торопился. Минут через двадцать я наткнулся на что-то мягкое. Видно было плохо, в лесу уже стемнело, но даже в этой полумгле я разглядел руку друга с потухшими электронными часами и темное лицо. Макс с Виталиком уже подошли ближе и стаяли на краю могилы. Мгновение мы все смотрели на труп друга и не верили своим глазам.

А дальше произошло такое, о чем я до сих пор не хочу вспоминать. Белесые глаза трупа резко открылись и уставились на меня, холодная ухмылка прорезало синюшное лицо. Я с криком шарахнулся в сторону и только почувствовал, как руки друзей вытягивают меня из могилы. Не сговариваясь, мы кинулись в дом и заперлись на засов. Нас трясло.

Естественно, что ночью нам было не до сна. Однажды к двери кто-то подошел, мы явно различали шаркающие шаги, скрип когтей заставил всех поежится. А через мгновение мы услышали скрипучий шепот Юрки: «Откройте, ребята, все хорошо, я же свой, впустите меня». Мы молчали, и тогда нечто стало бросаться на дверь. С диким рычанием тот, кто еще недавно был нашим другом, кидался на толстые доски двери и издавал рычащие звуки. Нам очень повезло, что засов держал на совесть. Постепенно все стихло, а еще через несколько часов нервное истощение заставило наши тела провалиться в утреннюю дрему.

Проснулись мы, когда солнечные лучи уже пробивались в щель между оконными ставнями. Я открыл глаза и осмотрелся, Макс дремал сидя рядом на лавке, но Виталика нигде не было.

— Макс!!! — я вскочил и кинулся за печку, однако и там никого не было. — Макс! Вставай, Витальки нет!

Друг чуть с лавки не упал, но выпрямился и полусонными глазами стал осматриваться, — Эй! Виталя! — неуверенно позвал он. Я остановился возле него и посмотрел в глаза.

— Нас здесь двое, его нет.

Макс какое-то время стоял на месте, а потом рывком бросился к двери, отодвинул засов и выскочил наружу. Я последовал за ним. Макс стоял на крыльце и продолжал молча смотреть перед собой. Я встал рядом и взглянул в том же направлении. Увиденное сжало все мои внутренности в тугой комок. Вторая из четырех могил также оказалась зарытой. Оставшиеся две ямы пустыми глазницами смотрели на нас из земли.

— Если мы не свалим отсюда, то за завтра и послезавтра заполним собой эти две могилы, — равнодушным тоном произнес Макс, констатируя вполне очевидный факт.

— Значит берем рюкзаки и снова пытаемся, — предложил я напряженно. Через десять минут мы стояли у того края поляны, куда ходили уже два раза.

— Послушай меня, вдруг начал говорить Макс, — мы так ничего не добьемся, к вечеру опять выйдем на это место.

— Что ты предлагаешь, — неуверенно спросил я.

— Теперь ты идешь налево, а я направо. Врозь у нас удваиваются шансы. Если кто-то из нас выберется, он сможет привести помощь и найти второго.

— Макс, я не думаю… с сомнением в голосе начал я возражать, но друг меня перебил:

— Даже не думай мне возражать, я не пойду с тобой, расходимся. — Не дожидаясь моего ответа, он шагнул в сторону и уже через пять секунд пропал в ближайших зарослях. Делать было нечего, я развернулся и зашагал в другую сторону. Углубившись в лес, я постарался ни о чем не думать и просто шагал, и шагал, прорываясь сквозь колючие кусты и огибая совсем уж сплошные заросли. Примерно через час я остановился передохнуть. Припав к бутылке воды, и сделав несколько жадных глотков, я услышал птичий щебет. Прислушавшись, я понял, что звуки леса вернулись, даже кукушка подала вдалеке свой голос. Воодушевившись, я зашагал дальше, а еще через час буквально наткнулся на свою «девятку». Ни о чем не думая, я закинул рюкзак в салон, сел за руль и завел двигатель. Рванув с места, развернулся и поехал по дороге к трассе. Я понимал, что сигналить и звать Макса бесполезно, он наверняка ушел в обратную сторону, и звать его было бесполезно. Через три часа я был в городе и ехал в полицию за помощью.

***

Никого из друзей я больше никогда не видел. Я помню, как меня допрашивали полицейские, как меня держали в камере. На каждом допросе я рассказывал обо всем, что с нами случилось. Смутно помню суд. Теперь все в порядке, со мной обращаются нормально. Скоро принесут таблетки, а потом разрешат посмотреть телевизор. Мне сказали, что, если я буду хорошо себя вести, то скоро меня будут выпускать во двор на прогулку.

По утрам я привожу себя в порядок, расчесываю волосы, правда, не люблю смотреть в зеркало, седые лохмы мне определенно не идут. А еще мне сняться кошмары по ночам. В них я до сих пор прячусь в том старом доме, а снаружи скребутся Юрка, Виталька и Макс, упрашивая меня открыть им дверь. Мне сказали, что кошмары скоро пройдут, поэтому я продолжаю пить таблетки и жду, когда это произойдет, и все наладится.

Капкан

Марина шагала между деревьями, особо не разбирая дороги. Она была обута в походные ботинки на толстой подошве, больше похожие на берцы. Плотные штаны цвета хаки, теплый свитер крупной вязки, легкой ветровки и старой отцовской бейсболке. За плечами у девушки был небольшой рюкзак.

Марина брела по тайге, а все ее мысли были в недалеком прошлом. Мысленно она переживала произошедшее с ней несколько часов назад.

Трус и негодяй, — процедила девушка сквозь зубы. — Чтоб с тобой когда-нибудь обошлись точно также!

А как прекрасно начиналось это утро. Утро субботы, впереди выходные дни, которые они с ее молодым человеком еле дождались. Они встречались только вторую неделю, поэтому оба еще витали в розовых облачках букетно-конфетного периода.

Марине было двадцать два года. Знакомство с Константином произошло случайно. Она стояла вечером на остановке и ждала автобус. Рядом кроме какого-то молодого человека больше никого не было. Собственно, как и автобуса. Она посматривала на часы и надеялась, что последний автобус еще не прошел. Марина засиделась у подруги и слишком поздно спохватилась. Сейчас во всю шла сессия, а на медицинском она была просто жуткой, поэтому приходилось много учить, читать, запоминать. Одной это было делать скучно, вот она и сидела по обыкновению у Оли. Подруга знала, что девушка всегда ночует у себя дома, пунктик у нее такой, поэтому уговаривать остаться на ночь у нее не просила. Марина же решила, что успеет на автобус, денег на такси все равно не было, поэтому она быстро попрощалась с подружкой и побежала на остановку. Теперь же, смотря на почти пустую дорогу, она начинала жалеть, что не осталась на ночь в гостях, а возвращаться было уже как-то неловко.

Девушка время от времени посматривала на парня, просто так, потому что больше не на кого было смотреть. В какой-то момент взгляды их встретились, и парень подошел ближе.

— Похоже, что на автобус мы с вами опоздали, — произнес он обычную фразу, чтобы начать разговор.

Марина пожала плечами.

— Мне тоже так кажется.

— Раз уж так случилось, что мы с вами тут вдвоем, может познакомимся, — предложил парень, переходя с места в карьер, — меня зовут Костя, а вас?

Девушка взглянула на собеседника. В обще-то она не знакомилась ни с кем на улице, но парень выглядел вроде бы безопасно. Чуть выше ее, короткая стрижка русых волос, тонкие черты интеллигента.

— Марина, — просто назвалась она.

Так они и разговорились. Позже выяснилось, что им выходить нужно было на одной и той же остановке. Костя предложил пройтись пешком, вечер выдался теплым, а пара остановок, это не так уж и далеко. Дойдя до своей остановки, Марина попрощалась с новым знакомым, а парень тут же предложил ей встретиться еще раз. Ну, так у них все и началось.

У Кости в воскресенье наступал День рождения, и пара планировала провести все выходные вместе на природе. Марина даже подарок уже приготовила.

В это субботнее утро она проснулась в отличном настроении. Встав с постели, она босиком прошла на кухню и включила кофеварку. Пока готовился свежий кофе, Марина умылась и поставила телефон на зарядку. Через три часа она должна была встретиться с Костей. Девушка взяла телефон и заметила пропущенное сообщение. Это было от Кости. Улыбнувшись, Марина развернула смс и прочитала: «Мне надо было сказать тебе раньше, извини, у меня жена приезжает, семья, нам нужно расстаться. Еще раз извини».

Какое-то время Марина просто стояла и раз за разом перечитывала сообщение. Постепенно в ней пробуждался гнев. Мало того, что этот негодяй скрыл от нее, что женат, так ему еще и объясниться по-мужски не хватило смелости. Порвал с ней смс-кой. Девушка имела горячий темперамент, который не привел ни к чему хорошему и в этот раз. Марина швырнула телефон в стену, дав волю эмоциям, и тот разлетелся на множество осколков. Однако девушка на этом не успокоилась. Праведный гнев искал выход. Но Марина понимала, что нужно успокоиться. Не стоит он того, чтобы беситься, хватит и разбитого телефона. Она не станет менять планы из-за подонка. Должен был быть поход на природу, она пойдет в этот поход.

Марина три раза громко выдохнула, стараясь остыть, вытерла непрошенную слезу и стала собирать рюкзак.

***

Девушка остановилась и огляделась по сторонам. Она уже довольно далеко забрела в лес. Раньше она часто ходила гулять в заповедник, но сейчас, задумавшись, забрела особенно далеко и не особо понимала, где оказалась. Достав из кармана компас, она прикинула, где стороны света и в какую сторону держать обратный путь, когда она решит, что пора возвращаться. Над головой лучи яркого солнца пробивались сквозь густые ветки сосен и елей. Погода была отличной, и даже комаров было немного. «Ну, хоть здесь повезло» — подумала Марина и убрала компас обратно в карман.

Следующая мысль просто не успела сформироваться у нее в голове. Что-то звякнула, щелкнуло, и мир для девушки поделился на «До» и «После». Нечеловеческая боль в ноге пронзила все тело насквозь. В глазах тут же потемнело, и девушка не поняла, как оказалась на земле. Дикая боль не отпускала ни на секунду. У Марины даже дыхание перехватило. Она понять не могла, что случилось. Мучительная боль не давала трезво думать, поэтому она лишь кричала и кричала. Когда первые мгновения шока были позади, девушка опустила взгляд на правую лодыжку и в ужасе снова отвела глаза. Она наступила в самый настоящий медвежий капкан. Что за изверг установил его в заповеднике, и как она не заметила этого железного монстра с острыми зубьями на дугах. В этот момент организм все-таки не выдержал, и Марина потеряла сознание.

Реальность возвращалась нехотя, словно плавание в киселе. Девушка медленно разлепила веки. Она лежала щекой на траве и ее взгляд пытался сфокусироваться на ближайшей травинке, по которой полз маленький муравей. Невольно пришла мысль, что вот у кого сейчас нет никаких проблем, ползет по своим муравьиным делам и ни о чем не переживает. Вместе с сознанием вернулась и боль. Она уже не была такой мучительной, но сил терпеть хватало еле-еле. Марина попыталась принять сидячее положение. С трудом, но ей это удалось. Кряхтя и постанывая, она села и вновь посмотрела на ногу. Чувство паники и безысходности обволокло всю душу.

Огромный капкан с зубьями на массивных металлических дугах, захлопнулся прямо у нее на голени. Удар был настолько сильным, что зубья глубоко вошли в плоть ноги. Собственно, именно из-за того, что они внутри, они и не дали истечь кровью, заткнув собой раны. Марина судорожно вздохнула и продолжила разглядывать ногу. Ее скромные познания в медицине позволили сделать очевидные выводы: малая и большая берцовые кости сломаны. Нога находилась под неестественным углом, и было видно, что лодыжка держится лишь на искромсанной плоти.

Первой мыслью девушки было позвонить спасателям, в скорую, куда там обычно звонят, когда попадают в медвежий капкан в середине бесконечной тайги.

— Господи!!! — закатила Марина глаза, телефона-то не было, она его об стену разбила. Внутренний голос тут же начал глумиться: «нарочно не придумаешь, как в плохом кино, хватила ума разнести в щепки телефон и уйти без связи в тайгу, никого об этом не оповестив». Слезы непроизвольно покатились по щекам. О том, чтобы открыть капкан и освободить ногу Марина даже не думала. Ей ни за что на свете не хватит сил разжать пружину и раздвинуть дуги.

Девушка сжала зубы и вновь огляделась. Солнце уже коснулось верхушек самых высоких деревьев, а значит скоро наступит ночь. Марина понимала, остаться ночью в заповеднике, не имея костра, но источая запах страха и крови, это, мягко говоря, бесперспективно. Внутренний голос и здесь не смог промолчать, подливая масла в огонь: «Да говори уже, как есть, если не умрешь от кровопотери или болевого шока, тебя попросту сожрут хищники». Спорить с ним не было никакого желания. К тому же девушка вынуждена была признать, что голос был совершенно прав.

Марина медленно сняла с плеч рюкзак, раскрыла его и стала вытаскивать все его содержимое и складывать перед собой на траву. Бутылка воды. Нервно открутив крышку, девушка с жадностью припала к горлышку, но, сделав два больших глотка, остановилась. Неизвестно, сколько она еще здесь пробудет, вода еще пригодится. Марина плотно закрутила крышку и убрала бутылку в сторону. Дальше в рюкзаке нашлась небольшая, туго свернутая палатка, зажигалка, перочинный ножик, початая бутылка виски. Она даже не помнила, как сунула ее в рюкзак. Помнила только, как до этого пыталась залить обиду горем, только вот спиртное Марина не любила, выпивала очень редко, да и то лишь немного. Ей не нравилось чувство опьянения, начинало сразу тошнить. Тем не менее бутылка оказалась в рюкзаке. Далее показался пакет с бутербродами и, слава богу, аптечка. Девушка открыла ее и стала подробно изучать ее содержимое, хотя и так знала, что в ней лежит. Сама же собирала совсем недавно. По ее скромному убеждению, рану на ноге следовало продезинфицировать. Она достала пузырек с перекисью водорода и такой же пузырек с антисептиком. Все-таки, учеба на медицинском дает о себе знать. Марина решила полить на рану перекисью, чтобы очистить ее и вымыть из нее всякую грязь. А потом обработать хлоргексидином. Однако перед этим нужно было избавиться от штанины. Марина взяла перочинный ножик и стала потихоньку надрезать ткань штанов, освобождая рану. Делать это было крайне неудобно и очень больно. Марине казалось, что даже глубокое дыхание вызывает жгучую боль в ноге.

Она медленно, лоскут за лоскутом отрезала штанину, высвобождая ногу. Открывшееся зрелище не понравилось ей еще больше. Кровь сильно не текла, а кое-где уже свернулась, засохнув темной корочкой, но некоторые разрезы смотрели на девушку свежим мясом. Это было жутко.

Марина облила ногу перекисью. Жидкость зашипела и вспенилась. Затем пришла очередь антисептика. После обработки ноги, Марина вновь легла на спину. Столь незначительные действия забрали у нее последние силы. Боль просто выматывала. Девушка вновь подтянула к себе аптечку и заглянула внутрь. Из обезболивающих был только анальгин. Не имея другого выхода, Марина взяла сразу две таблетки и запила их водой из бутылки.

Крепко сжав зубы, девушка попробовала прикинуть свои перспективы. Она находилась где-то в дремучем лесу дикого заповедника. Нога травмирована так, что возможности идти нет. Даже покинуть это место нет никакой возможности. Даже, если бы она решила ползти вместе с капканом, она бы не смогла это сделать. Капкан был прикован цепью к большому дереву. На цепи висел большой замок. Марина всхлипнула. Остается только кричать, пытаясь позвать на помощь, но надежда на то, что кто-то окажется поблизости, была меньше, чем призрачной. Тем не менее девушка закричала во все горло. Она вложила в этот крик весь свой страх, всю боль и обреченность. Она кричала и кричала, пока горло не начало саднить. Прислушавшись, девушка не услышала ничего, кроме лесного шума. Запоздало пришла мысль, что своими криками она может привлечь не только человека, но и зверя. Об этом она не подумала. Ей совсем не улыбалась докричаться до стаи волков.

Солнце медленно клонилось за деревья. Марина то проваливалась в забытье, то выныривала в реальность. В эти момент волны боли обрушивались на нее со всей своей силы.

Однажды ей показалось, что в кустах раздается какой-то треск. Марина напряглась, и даже дыхание непроизвольно задержала, пытаясь расслышать еще хоть что-нибудь. Она надеялась, что это не хищник по ее душу, привлеченный ее криками и запахом. Девушка услышала повторный шум, через мгновение она уже отчетливо слышала громкие звуки. Кто-то явно продирался в ее сторону через кусты и заросли. Марина судорожно схватила с травы перочинный ножик и приготовилась к встрече.

— Мать моя женщина, — услышала она надтреснутый мужской голос. Из кустов вышел мужчина с густой бородой. За плечом у него висело охотничье ружье, а в глазах застыло искреннее удивление. — Ты как тут оказалась?

— Я в капкан попала, — шепотом ответила девушка и обессиленно опустила руки. Она поняла, что спасена. Ее нашел один из местных охотников. Конечно, охотиться в заповеднике запрещено, но Марине было не до каких-то там законов. Она не умрет, а это самое главное.

— Ты в мой капкан угодила, дочка, — тревожно произнес охотник и быстрым шагом подошел ближе. — Ох, боже ты мой! — выдохнул мужчина, увидев ногу девушки. — Это совсем плохо, она же у тебя почти отрублена.

Марина издала нервный смешок, — я вижу.

— Ну, ничего, дочка, сейчас я тебя освобожу, дай только помощь вызову. Он сунул руку за пазуху и вытащил старенький кнопочный мобильник. Девушка никогда еще так не радовалась при виде сотового телефона. Старик сделал звонок и склонился над ней.

— Помощь скоро придет, давай-ка я открою капкан.

Марина остановила его. Вытащив из своих штанов ремень, она накинула его на ногу чуть ниже колена, и туго перетянула.

— Соображаешь, — с удовлетворением заметил охотник. — Ну, а теперь, дочка, придется потерпеть. Я постараюсь все сделать быстро. — Он наступил ногой на пружину и изо всех сил потянул дуги в разные стороны. С противным чавкающим звуком шипы вылезли из ноги. Марина закричала, боль с новой силой накинулась на нее. Из ран снова потекла кровь. Лодыжка упала на бок. — Потерпи, потерпи, девонька, почти все. — причитал старик ласково. Кряхтя, он полностью раздвинул дуги и вытащил ногу девушки. Через мгновение он выпустил капкан из рук, и железное чудовище клацнуло своими зубами и затихло в траве.

— Ну, вот и все. — Довольно выдохнул охотник, — подождем, спасатели скоро будут.

У Марины круги плавали перед глазами, боль не отпускала ни на секунду. Естественно, анальгин ни капли не помог. Но она готова была терпеть и дальше, Самое страшное осталось позади. Ее нашли, значит остальное было лишь делом времени. Через несколько часов она будет надежно обезболена, лежать с загипсованной ногой в чистой больничной постели и вспоминать этот поход, как самый страшный сон в ее жизни. На надеялась, что ногу доктора спасут, а после выздоровления Марина начнет все с чистого листа. Сейчас ей казалось ее поведение какой-то детской выходкой. Рвануть на эмоциях в поход. Толком не подготовилась. А самое главное, пойти в глухомань без связи. На самом деле ей очень крупно повезло, что хозяин капкана пришел проверить свою добычу. А ведь он мог прийти и через несколько дней. К этому времени от нее уже мало бы что осталось.

Через пару часов на них вышли спасатели. Они прямо на месте поставили Марине капельницу и уже после этого аккуратно переложили ее на носилки. Несколько мужчин в форме несли ее через лес, а старый охотник семенил рядом, изредка посматривая на девушку, словно желая убедиться, что с ней все в порядке. Марина догадывалась, о чем он переживает. Наверняка к нему появятся вопросы, почему это в заповеднике он решил установить медвежий капкан? Как давно он промышляет браконьерством? Есть ли еще где в лесу его игрушки? И вот на этом фоне не хватало еще того, чтобы попавшая в его капкан девушка померла.

Затем была поездка на скорой помощи, манипуляции с ногой в процедурном кабинете приемного покоя больницы. И вот Марина на белых простынях больничной койки. Высокий доктор в больших очках сказал ей, что полное выздоровление вполне возможно, правда от девушки потребуется вся ее выдержка и высокая самодисциплина, так как ногу придется усердно разрабатывать, иначе есть большая вероятность, что Марина всю оставшуюся жизнь будет прихрамывать. Поздно вечером в ее палату зашла медсестра и поставила обезболивающий укол. Еще минут через тридцать боль оставила Марину, и девушка заснула крепким сном.

Девушка проснулась от холода. Марина раскрыла отяжелевшие веки, но ничего не увидела, темнота была настолько густой, что не было видно даже вытянутой руки. Она поежилась, все тело покрылось гусиной кожей. Марина понимала, что проснулась глубокой ночью. Не понимала она другого, почему нет света, даже дежурного, а главное, почему так холодно. Она попыталась принять сидячее положение, но резкая и неожиданная боль в ноге заставила девушку застонать. Марина пошарила рукой возле себя, стараясь нащупать настольную лампу на прикроватной тумбочке. Пальцы погрузились в густую траву. И тут до девушки дошла вся правда ужасной действительности. Она до сих пор находится в лесу в капкане, а спасение ей только приснилось. Она пролежала без сознания до самой ночи, и теперь августовская прохлада привела ее в чувство.

— О, господи!!! Нет, ну, пожалуйста! Этого не может быть! — Марина заплакала навзрыд. То, чего она боялась больше всего, случилось, она ночью, прикованная к дереву в лесу с хищниками. В подтверждение этому Марина услышала где-то в стороне треск сломанной ветки. Кто-то неосторожно наступил на нее, и та хрустнула, разнеся звук далеко в лесной глуши. Сомнений не было, Марина жила рядом с лесом всю свою жизнь, ее отец был полжизни лесником. Девушка даже не сомневалась в том, что это был за шум. Волк, он подбирался все ближе, но пока не осмеливался нападать в открытую. Однако, это лишь дело времени. Она представляла собой слишком легкую добычу, поэтому была уверена, что жить ей осталось несколько минут максимум.

Адреналин подтолкнул ее к действиям, она нащупала рюкзак и подтянула его к себе. Там, на дне лежала зажигалка. Сейчас ей сможет помочь только огонь. Конечно, полноценный костер она не сможет разжечь, за дровами не сходить, но вот поджечь сам рюкзак или легкую куртку, может быть ботинок, ей наверняка удастся. В любом случае, Марина надеялась продержаться до утра. Она не знала, почему, но ей казалось, что волки уйдут, как только рассветет. Почему они должны поступить именно так, словно вампиры, девушка не вдумывалась. Ей хотелось верить в это. В противном случае ей не выжить, а жить Марина хотела. Очень хотела.

В темноте уже можно было разглядеть желтые огни хищных глаз. Их холодный оттенок сковывал по рукам и ногам, лишая желания сопротивляться. Так, наверное, взгляд удава действует на бедолагу кролика. Марина преодолела окутывавший ее ужас и заставила себя двигаться быстрей. Руки дрожали, и ей все никак не удавалось поджечь зажигалку. Наконец, маленький язычок пламени появился на кончике фитиля. Марина поднесла пламя к клапану рюкзака и затаила дыхание. Она старалась не обращать внимание на дрожь в руках и треск сучьев недалеко от нее. Все в этот миг померкло и потеряло свою значимость. Самое главное теперь был этот маленький язычок огня. Девушка понимала, если он вновь погаснет, то в следующий раз ей уже может и не удастся разжечь его снова. И дело не только в зажигалке, бензин в которой, оказывается, практически закончился, дело еще и в хищнике, который уже откровенно не скрываясь, подступал все ближе и ближе. Казалось, зверь уже определился со своим ужином и довольно рычал. Еще не громко, но очень уверенно, спокойно, будто понимая, что добыча уже никуда не денется.

Жесткий материал рюкзака все никак не принимался, это был не брезент, а какая-то водонепроницаемая синтетика. Она дымила, немного плавилась, но никак не хотел разгораться. Мрина в панике готова была закричать и все бросить, но вместо этого девушка сконцентрировалась на проблеме. Она на миг задумалась, даже глаза прикрыла. — Виски! Ну, конечно же! — Марина продолжала одной рукой держать уже нагревшуюся и обжигающую пальцы зажигалку, а другой рукой пошарила рядом с собой в траве, пытаясь нащупать бутылку. Как она выложила все из рюкзака, так все это так и лежало вокруг нее. Наконец, бутылка была найдена. Зубами открутив пробку, девушка плеснула ее содержимое на рюкзак, а после этого вновь поднесла к нему огонь. Спиртное вспыхнуло не хуже бензина.

Рюкзак загорелся и сразу осветил всю поляну. Марина задохнулась от ужаса. Недалеко от себя она ясно увидела огромную темную фигуру волка. Она видела его желтые глаза, его клыкастую морду. Девушка не знала, один ли он, но помнила, что обычно волки ходят стаями. Однако других хищников она пока не заметила. Волк не осмеливался приближаться и заходить в круг света. Однако девушка видела, что голод заставлял его игнорировать даже природный инстинкт страха перед огнем. Она видела, как он старался перебороть свой ужас и заполучить столь близкую добычу. Зверь рычал, словно подбадривал себя. Он ходил вокруг огня кругами, и Марина замечала, как эти круги неумолимо сужались. Она не знала, как долго волк еще будет бояться огня настолько, что не рискнет броситься на нее, но подозревала, что такой момент обязательно настанет и довольно скоро. В конце концов ему достаточно просто немного подождать, когда рюкзак прогорит, огонь потухнет.

Страх девушки и огромное количество адреналина даже боль в ноге сделала почти терпимой. Более того, Марина чувствовала, что нога будто онемела. Однако думать про это было некогда. Девушка постаралась, как можно быстрей снять с себя легкую ветровку, а затем плотно обмотала ее вокруг левого запястья от пальцев до локтя. Правая ладонь сжимала небольшой ножик. Это было ее единственным оружием. Она не была какой-то спортсменкой или бойскаутом, поэтому не тешила себя надеждой, что справиться со взрослым волком один на один, но встретить его просто с голыми руками тоже не могла. То есть, Марина знала, что сейчас умрет, просто не хотела уходить из жизни вот так, без боя.

Через мгновение хищник прыгнул. Девушка выставила вперед замотанную ветровкой руку и изо всех сил стиснула челюсти. Зубы волка сомкнулись на ветровке. И в тот момент, когда руку Марины прожгла дикая боль, она нанесла удар ножом. Зверь завертел головой, мотая человека, словно тряпичную куклу. Марина чуть не задохнулась от боли, которая взметнулась от разорванной ноги и прошила девушку, будто молнией, до левого запястья. Марина, крича от боли и ужаса, наносила удар за ударом, не видя точно, куда попадает. Ее крик заглушало дикое рычание зверя, которого дурманил запах горячей плоти. В какой-то момент нож воткнулся в кость, и рука Марины соскользнула с его рукоятки и по инерции прошлась вдоль лезвия, разрезая пальцы. Нож выпал, а девушка успела подумать, что это конец. Вокруг все было, как в замедленной съемке. Она понимала, что волк впился ей зубами в руку, и вся их схватка длиться не более нескольких секунд, но для Марины они казались вечностью. Она успела осознать, что осталась без единственного оружия, но вместо паники и обреченности, в ней пробудился гнев. Она не собиралась сдаваться и не соглашалась стать ужином для этого блохастого выродка. Не понимая, что делает, Марина схватила свободной рукой лямку горящего рюкзака и стала бить им волка по морде, по бокам. Тут же запахло паленой шерстью. Еще мгновение, и зверь разжал челюсти, выпуская бедную руку Марины и с диким завыванием отпрыгивая в сторону. По его бокам бегали яркие огоньки горящей шерсти. Но на этом его страдания не закончились. Синтетика рюкзака расплавилась и горящей смолой прилипла к хищнику. Через мгновение уже все его тело горело ярким пламенем, а его вой разлетался на всю округу. Через пару минут все стихло. Марина, тяжело дыша, сидела на земле, стараясь не смотреть на свои руки. Одна была прокушена, другая обожжена. Она смотрела на лежащее тело волка, которое догорало в траве в нескольких метрах от нее. Перед тем, как потерять сознание, в ее голове успела промелькнуть только одна мысль: был ли он одиночкой?

Спустя несколько часов Марина пришла в себя. Открыв глаза, она продолжала лежать, боясь и не желая шевелиться. Было стойкое ощущение, что она при всем желании не сможет шевельнуть даже пальцем. Марина смотрела на верхушки сосен, на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветки. До ее ушей доносились звуки леса, пение птиц. Однако чувство умиротворения не наступало. Девушка знала, почему она здесь. Очень медленно, боясь неосторожным движением вызвать боль, Марина села и посмотрела на ногу. То, что она увидела, ее совсем не обрадовало. Да, лодыжка была обут в ботинок, но над ним штанина была срезана, и Марина видела потемневшую кожу. Кровообращение нарушено, в ногу уже давно не поступает кровь, и последствия не заставили себя долго ждать. Начинался некроз. Марина закрыла глаза, ее начинала бить мелкой дрожью. Она знала, что все это означает и к чему приведет. Если не ампутировать ногу, гангрена убьет ее раньше, чем съедят волки.

Девушка закричала изо всех сил. Она звала на помощь, прекрасно понимая, что никто ее не услышит. Через несколько минут, полностью выбившись из сил, она вновь посмотрела на ногу. Постепенно ее взгляд перешел на тело сгоревшего волка, на примятую вокруг нее траву, пока не остановился на перочинном ножике, лежавшим возле нее.

Она покачала головой. Нет, она не сможет, это не нормально, она не выдержит. Марина подняла голову и посмотрела в небо. Солнце уже перевалило зенит, пройдет еще несколько часов, и очередная ночь положит всему этому конец. Конечно, хищники могут прийти в любой момент, но пришел же вон тот именно ночью. Ночью большинство хищников выходят на охоту, это Марина знала точно, поэтому и подозревала, что именно очередная ночь окажется для нее последней. Ее мозг пытался убедить ее, что тут просто вопрос логики, если она каким-то чудом сможет отрезать себе ногу, а затем каким-то образом добраться до людей, то есть небольшая вероятность, что она останется жива. Да, без ноги, но жива. Если оставить все, как есть, то жить ей останется в лучшем случае до ночи. Даже, если по какому-то стечению обстоятельств животные проигнорируют ее, она все равно умрет от начавшейся гангрены и заражения крови.

От такой безысходности девушка закричала в голос.

Ее не заботило, что она может привлечь к себе хищников. Она выплескивала всю боль, весь страх, всю обреченность. Когда легкие опустели, она просто сидела и смотрела в одну точку. Затем, ее взгляд медленно перешел на нож, а зубы сжались. Марина протянула руку и подняла с земли маленький перочинный ножик. На нем еще были засохшие пятна волчьей крови. Повертев его в руке, Марина нахмурилась, и выражение ее лица изменилось, девушка, будто приняла для себе решение. После этого ее движения стали уверенными. Она взяла бутылку виски, в которой еще было больше половины алкогольного напитка, плеснула немного на куртку, а затем взяла зажигалку и кое-как высекла небольшой огонек. Когда куртка принялась, девушка положила в огонь лезвие ножа и стала ждать. Ручка ножа была костяной, поэтому не расплавилась, когда лезвие накалилось. После этого Марина аккуратно склонилась над ногой и, сжав снова зубы, полила на рану виски. Рану обожгло огнем, и из груди Марины вылетел сдавленный стон. Какая никакая, а дезинфекция. Остальные-то препараты кончились еще в первую обработку. После этого Марина сняла ремень и затянула его вокруг ноги сразу под коленом, точно также, как еще совсем недавно в своем сне. После этого она жадно припала к горлышку и, стараясь не подавиться, стала пить виски большими глотками. Получив своеобразную анестезию, девушка взяла в руки нож.

Невольно пришла странная мысль, видел бы ее сейчас кто-нибудь из ее знакомых, поверил бы своим глазам или нет? Марина сделала первый разрез. Она подозревала, но не ожидала, что боль будет настолько сильной. Однако отступать было не куда. Марина стала судорожно резать мягкие ткани. Слава богу, что кости уже были перебиты. Из раны обильно полилась кровь, но жгут работал, поэтому сильного кровотечения, все-таки, не было. Марина не прекращала стонать сквозь зубы и молилась только об одном, не потерять сознание прямо во время операции. Когда дело дошло до нервов и сухожилий, стало совсем плохо. Боль буквально сотрясала тело девушки. Пару раз она чуть не отбросила от себя нож, решив, что лучше умереть в капкане, чем вот так вот издеваться над собой. Ее останавливал лишь факт того, что она уже достаточно много сделала, чтобы отступить, мосты были сожжены, поэтому единственным финишем для нее была успешная ампутация. Справившись с сухожилиями и отсекая нервы, Марина уже не могла сдерживаться и вопила в полный голос. Слезы заливали ее лицо, а она старалась быстрей закончить, оставшись при этом в сознании.

Наконец мучения закончились, она отрезала ногу и освободилась от капкана. Сумасшедшая боль пронзала ее насквозь. Марина знала, что это еще не все, сейчас может наступить такой шок, что смерть нагрянет и не спросит. Девушка дрожащими руками схватила бутылку и жадно выпила последние остатки. В голове пролетела дикая мысль сунуть культу в огонь еще недогоревшей куртки, но заставить себя сделать это Марина уже не могла. Вся ее решимость, вся уверенность иссякала прямо на глазах. Она смогла отрезать себе ногу, но делать еще сверх этого было уже выше ее сил. Марина посмотрела на культю, кровь еще шла, но не сильно, а значит можно обойтись и без прижигания.

Девушка понимала, что должна двигаться, должна что-то делать, чтобы не впасть в шоковое состояние. Поможет это или нет, она не знала, но ей так казалось. Марина поползла. Стараясь не кричать от боли, она медленно подтаскивала свое тело по земле, а затем вновь выбрасывала вперед руки, чтобы затем снова подтянуть к ним тяжелое тело. Медленно, метр за метром, она двигалась по высокой траве, пролезая под кустами и старясь не потерять сознание. Ей казалось, что она ползет уже несколько часов, силы практически покинули ее, но девушка настырно продолжала двигаться. Если бы ее сейчас кто-нибудь спросил: — «А ты куда ползешь-то?» — Она вряд ли смогла ответить. Однако продолжала двигаться. Несколько раз она позволяла себе остановиться, чтобы отдохнуть и отдышаться. Она знала, что сознание от боли потерять, это проще не куда, однако эта же боль не позволяла ей расслабиться и толкала Марину к действиям.

Она не знала, сколько ей удалось преодолеть пути. Она не знала, что ждет ее впереди, но она была уверена в одном, если остановится надолго, то точно умрет. А значит, все было зря, бой с волком, операция — все станет напрасным. В эти моменты, Марина сжимала зубы и ползла дальше. Еще через какое-то время последние силы покинули Марину. Она устала так сильно, что даже плакать уже не могла. Все, она полностью выдохлась. Ее внутренний голос ласково успокаивал ее: — «Ты всего лишь девушка, хрупкая девушка, которую нужно оберегать. Ты и так сделала столько, что не каждому мужчине по плечу. У тебя совесть чиста, через голову не прыгнешь. Просто расслабься и отдыхай». — И Марина расслабилась, она поддалась, послушала. Ей действительно казалось, что больше ничего сделать нельзя. Ну, куда она ползет, она же понятия не имеет, в какую сторону нужно. Так к чему выбиваться напоследок из сил. Марина уткнулась лицом в траву и закрыла глаза. Удивительно, но сознание она не теряла, хотя, вроде бы даже задремала от перенапряжения. И даже жуткая боль в ноге не помешала. Сквозь сон она что-то услышала, но не придала этому значения, полагая, что все это сновидения. Через какое-то время звук повторился. Марина резко открыла глаза и прислушалась. Сердце учащенно забилось. Этого не может быть, ей показалось. И когда девушка уже внушила себе, что все ей приснилось, неожиданный автомобильный сигнал разрезал лесную тишину.

Еще не веря своим ушам, Марина стала оглядываться, прикидывая, откуда раздался звук. Через мгновение она услышала звук двигателя, который медленно нарастал и столь же медленно удалялся. Последние сомнения испарились, недалеко определенно находилась дорога. Именно в той стороне, куда она и ползла. Марина отчаянно поползла вперед, постанывая от боли, она ползла, не обращая внимание на попадавшиеся шипы, выпиравшие из земли корни деревьев. Она не обращала внимание на сломанные ногти и ноющие порезанные ночью пальцы на правой ладони. Она не ошиблась, шум проезжающих автомобилей раздавался уже очень отчетливо. Солнце уже клонилось к закату, на лес опустились серые сумерки, но Марина уже ни на что не обращала внимание. И вот, вдалеке между деревьев мелькнули автомобильные фары. До дороги осталось метров сто. У Марины словно второе дыхание открылось. Она закричала толи от счастья, толи от нетерпения, и поползла дальше. Только добравшись до обочины, Марина в первый раз перевела дух. Она почти спасена.

Вдали показалась очередная пара желтых фар. Девушка выползла прямо на асфальт и подняла руку. Ничего больше этого она не могла сделать. Оставалось только ждать и надеяться, что автомобиль ее не переедет. В последний момент машина вильнула в сторону и с визгом тормозов остановилась на обочине. Марина улыбалась сквозь слезы. Силы ее полностью оставили. И перед тем, как она потеряла сознание, девушка увидела, как к ней бежит водитель остановившегося автомобиля. Она справилась, она спаслась.

Лучший репортаж

Последний кадр был вырезан, озвучка наложена. Наконец-то. Ролик про старую психбольницу завершен. Константин потянулся на стуле и посмотрел воспаленными глазами на часы. Циферблат показывал полчетвертого утра. Парень встал из-за стола и направился на кухню, чтобы поставить чайник. Очень хотелось спать, но впереди было еще много работы. Наведя себе чашку крепкого чая, молодой человек вернулся за компьютер. Подготовленное видео осталось выложить на канале, пройдя модерацию, оно должно принести немало просмотров, что, в свою очередь, пополнит их копилку звонкой монетой.

У них была целая команда, обычно они вместе выходили на какую-нибудь заброшку, а за неимением таковой просто в очередное жуткое место, где снимали нечто наподобие псевдо документалистики с примесью сверхъестественного. Впоследствии отснятый материал монтировался, накладывалась озвучка и вот, очередной ролик про еще одну мистическую сущность готов. Правда, проявление подобной сущности было их рук делом, но зрителю это было знать необязательно. Главное, что такие видео набирали много просмотров и хорошо оплачивались.

Костя отхлебнул из кружки и взглянул на замигавший ярлычок скайпа, пришло сообщение. Развернув окно, он увидел сообщение от Даши.

— Ты чего не спишь?

Константин поставил кружку на стол и быстро набрал:

— Только про психушку закончил, сейчас выложу и лягу, а ты что еще онлайн?

— Пытаюсь найти что-нибудь для следующего репортажа.

— Ну и как успехи?

— Да пока что-то не очень, либо какая-то ерунда нестрашная попадается, либо настолько уже известное место, что в пору экскурсии туда водить, а не снимать уникальное место.

Парень улыбнулся и написал:

— В этот раз можешь расслабиться, на ближайший ролик я, похоже, раздобыл информацию.

— Вот это поворот, рассказывай.

Костя еще раз отхлебнул горячего чая и вновь принялся печатать:

— Один из наших постоянных зрителей написал мне в личку, предлагает изучить одну заброшку, о которой мало, кто знает. Представляешь, это всего в сотне километров от города. В лесу. Там раньше базировалась военная часть, но после развала Союза она куда-то съехала. Так вот там на территории стоит старый военный госпиталь. Я проверил геоданные, похоже там действительно никто еще не шарился, по крайней мере сильно. Как тебе?

— Интригующе, думаешь, игра стоит свеч?

— Предлагаю съездить и лично убедиться, ты «За»?

— Конечно я «За». Ты же знаешь, успех канала зависит от регулярности публикаций. Мы не можем пропадать из эфира, на данный момент, это не жалкие копейки, чтобы рисковать всем.

— Согласен, тогда с утра обзвони всех наших, и к двенадцати подъезжайте ко мне, я как раз подготовлю все необходимое. И еще, фанат тоже с нами поедет, это было его условием. Он вроде адекватный, поэтому сюрпризов быть не должно. Кстати, его Петром зовут.

Через некоторое время от девушки пришел ответ, похоже она не слишком была довольна тем, что к ним присоединиться незнакомец, но Костя уже решил, значит спорить не имело смысла. — «Ну, Петр, так Петр».

На следующий день, успев немного поспать, ровно в двенадцать Константин спустился к подъезду. Недалеко у бордюра уже стоял их фургон. Молодой человек сам был до предела пунктуальным и ценил это качество в других. Увидев автомобиль в положенное время и в назначенном месте, он улыбнулся и зашагал к машине.

Его команда состояла из настоящих профессионалов, безгранично преданных своему увлечению. Они познакомились три года назад на одном из форумов, да так больше и не расставались надолго. Занятые общим делом, друзья все время проводили вместе. Роли были распределены изначально, каждый из членов команды отвечал за свою зону ответственности.

За рулем сидел Евгений. Он, как уже понятно, был их водителем. Парень недавно пришел из армии. Там Женька получил водительские права, поэтому на гражданке частенько таксовал на старом отцовском Ниссане, стараясь принести в дом хоть небольшую, но денежку.

Рядом с ним на пассажирском сиденье Костя увидел Дашу. Девушка отвечала за общественные связи и информацию. На ней возлежала обязанность по выявлению новых сведений для очередного репортажа. То есть, она должна была мониторить сеть, выискивая интересную информацию о всяких развалинах, заброшенных зданиях, еще лучше, если эти заброшки обрастали слухами и легендами, тогда эта тема была точно для их канала. Косте нравилась Даша. Она была довольно умной девчонкой. Приехала поступать в вуз из какой-то дальней деревеньки. Поступила на бюджет, и теперь жила в общаге, умудряясь совмещать свою вполне успешную учебу с любимым хобби.

В это время боковая дверь фургона отъехала в сторону, и на асфальт спрыгнул крепкий парень. Василий — оператор команды. Этот был их уникум. Довольно странный, но абсолютно безобидный малый. Он относился к тем, про кого можно было спеть словами из песни некогда известной передачи? «Я всегда с собой беру видеокамеру!» И действительно, с камерой Вася практически никогда не расставался. Она могла быть большой профессиональной, могла оказаться маленькой, совсем портативной. В конце концов, он мог просто снимать на телефон, но парень всегда снимал, он любил это делать и делал самозабвенно.

Еще Вася относился к так называемой «золотой молодежи». Его родители были довольно известными бизнесменами, которым принадлежала в городе одна из самых больших компаний. Парень купался в деньгах, однако было видно, что он далеко не рад этому. В отличие от других богатых сыночков, Васе не нужны были деньги, он мог питаться китайской лапшой и курить папиросы. Ему не нужно было многого. Хотя деньги у него, все же, водились, например, фургон принадлежал ему.

Ну, и последним, четвертым членом команды был сам Костя. На нем лежала обязанность контролировать все организационные составляющие их вылазок, а также отвечать за техническую часть их деятельности. Монтировать ролики, накладывать озвучку, выкладывать на канал, в общем, был администратором канала и администратором их команды. Так сказать, негласным лидером.

Подойдя к фургону, Костя пожал всем руки и огляделся по сторонам. Как и ожидалось, неподалеку стоял скромный паренек и смотрел в их сторону. Константин помахал ему, подзывая. Когда парень подошел, он первый протянул ему руку для приветствия.

— Петр? — спросил он, пожимая крепкую ладонь.

— Константин? — услышал он ответный вопрос.

— Будем знакомы, — произнес Костя и повернулся к друзьям. — Ребята, это Петр, он поедет с нами и покажет нам место, так что будьте повежливей.

После этого он снял с плеча сумку и протянул ее Васе, — укладывай, а мы за остальным. Повернувшись к новенькому, произнес, — пойдем, Петя, поможешь сумки дотащить, пора уже ехать, а мы еще не готовы.

Через двадцать минут все вещи были уложены, а компания заняла свои места. Фургон натужно взревел и тронулся с места, приключение началось.

Автомобиль еще не выехал за город, а Вася был уже в своем репертуаре, он достал откуда-то косячок с травкой и, прикурив, сделал глубокую затяжку, протягивая угоститься Петру. Тот отказался, скромно извинившись, в ответ Вася лишь пожал плечами и достал из рюкзака банку пива.

— Я смотрю, ты прям полной обоймой заряжен, — недовольно посмотрел на друга Костя.

— Работа должна приносить удовольствие, только тогда в душе наступает космическая гармония и умиротворение. — расплывшись в улыбке заявил Вася и отпил из банки.

Костя лишь безнадежно отмахнулся и стал смотреть в окно на пролетавшие мимо дома. Это была Васина фишка, он любой свой порок мог обосновать, виртуозно обернув его в псевдофилосовскую обертку и представить, как глубокую мысль. Спорить с ним в эти моменты было бессмысленно.

Через пару часов фургон остановился на обочине лесной дороги. Евгений посмотрел в навигатор, маршрут мигал, то направляя их дальше по дороге, то предлагая повернуть направо. Однако, куда тут можно было повернуть, никто не знал, так как справа стояла стена сплошного леса.

— Похоже, приехали, — недовольно пробубнил он, постукивая пальцем по экрану.

Петр пододвинулся ближе к водительскому креслу и посмотрел на навигатор через плечо Евгения.

— Тут должен быть съезд, — задумчиво произнес парень, — давай медленно трогай, мы не могли его пропустить, видать, заросло сильно, но съезд должен быть.

Женя медленно тронулся и, вся компания прильнула к окнам. Через сто метров поворот действительно нашелся. Если бы они ехали на полной скорости, они бы его непременно пропустили. Съехав на заросшую колею, фургон враскачку покатился по высокой траве, старясь по возможности объезжать разросшиеся кусты.

Еще через пять километров они доехали до высокого бетонного забора и ржавых ворот, за которыми виднелось массивное серое здание. Заехав на территорию, фургон остановился у самого крыльца. — Приехали, — подытожил Женя, заглушая двигатель и ставя машину на ручной тормоз.

Вся компания с удовольствием покинула салон, разминая затекшие спины и ноги.

— Ничего себе, — присвистнула Даша, не сводя удивленных глаз со здания, — брутально.

— Да, — согласился с ней Костя, — прямо наша тема, Петя, спасибо, уважил.

Петя довольно улыбнулся.

— Я же говорил, что вам понравится, это вы еще внутри не были.

Мать моя женщина, — протянул Вася, оглядываясь по сторонам. А посмотреть действительно было на что. На оконных проемах госпиталя стояли ржавые массивные решетки. Дверь была железной и до сих пор выглядела вполне неприступной. По периметру забора была растянута колючая проволока. И все это имело вид давней заброшенности. Сквозь бетон то там, то здесь, росли небольшие деревья, трава была даже на стенах. Казалось, что этот объект не посещала нога человека с тех самых советских времен, когда о перестройке еще никто ничего не слышал, так как были заняты строительством коммунизма.

— Предлагаю перетаскать все вещи в вестибюль и быстрей уже начать. — сказал Константин и взял первую сумку. Возражать никто не стал. Ребята занесли вещи внутрь и сложили на пол по середине просторного холла. Сумок было достаточно, так как их содержимое должно было обеспечить съемки в любых условиях. Это были аккумуляторы, зарядки, осветители, реквизит для съемок, костюмы, грим, парики, еда, запасы воды в бутылках, еще фонари, свечи, зажигалки, сухое горючее, пара аптечек на всякий случай, а также рации. Перечислять можно было еще долго.

— Так, — произнес Костя, — работаем по привычной схеме. Чтобы не тратить лишнее время, рассредоточиваемся по зданию и осматриваем все помещения. Как раз, каждому по этажу. Смотрим, где можно замутить кусочек магии, частичку сверхъестественного. Даша, попытайся на ходу соорудить какой-нибудь сценарий, по месту уже отшлифуем.

Вася, тебе достается самый верхний, третий этаж. Даша, на тебе второй этаж. Услышав свое имя, девушка поежилась. Она проделывала это уже сто раз, но каждый раз с содроганием готовилась к следующему обходу, так как в таких местах ей было банально страшно. Этот страх не остался незамеченным. Петр посмотрел на девушку и поднял руку, перебивая тем самым Константина.

— Я бы мог составить Даше компанию, если она не будет против.

Девушка с благодарностью посмотрела на парня, Вася лишь ухмыльнулся, а Костя только кивнул и продолжил:

— Женя, на тебе подвал, а я обойду оба крыла первого этажа. Через полчаса собираемся на этом же месте и делимся впечатлениями. Вопросы есть?

Все переглянулись, вопросов ни у кого не возникло. Ребята взяли по фонарику, по рации и разошлись.

Достав из сумки фонарик и прицепив к ремню рацию, Вася направился к лестнице. Остановившись перед дверьми лифта, он озадаченно посмотрел на плотно сдвинувшиеся створки и ни к кому особо не обращаясь произнес:

— А что, обязательно по лестнице, на лифте нельзя?

— Ты все мозги уже прокурил, что ли? — без злости поинтересовался Евгений, — откуда здесь электричество для лифта?

— Ну да, ну да, умник, конечно, электричество, — пробубнил Вася и затянулся очередным косяком. Поднявшись на третий этаж, он открыл дверь и вошел в темный коридор. И хоть на улице был еще солнечный день, но толстые решетки на окнах и грязные стекла не давали возможность солнечным лучам проникать в помещение. От этого в коридорах был сумрак, как поздним вечером после заката.

— Соберись, тряпка, — подбодрил себя парень и включил фонарик. Луч света скользнул по серым стенам и растворился в конце коридора. — Вот туда нам и нужно, вслух прокомментировал парень. Ему было стыдно признаться даже самому себе, но у него мороз пробегал по спине от этого места. Разговоры же вслух его немного успокаивали. — Начну с самого конца и дальше буду отступать сюда, постепенно доберусь до лестницы и спущусь обратно вниз. Что может быть легче.

Вася зашагал по коридору. Слева и справа вдоль стен располагались двери. Открыв пару из них, он убедился, что слева располагались палаты, а справа кабинеты. Дойдя до конца коридора, он провел лучом света вдоль дальней стены, и на мгновение луч выхватил какую–то тень. От неожиданности парень остановился и стал хаотично водить из стороны в сторону фонарем, пытаясь вновь ухватить нечто. Он не успел разглядеть, что это было, но был уверен, что что–то видел. Что–то мимолетное, буквально на границе периферического зрения, какая–то тень или смутное очертание фигуры. Дыхание его невольно участилось. Он прислушался, вокруг стояла мертвая тишина, и среди этого безмолвия вдруг раздался скрип двери. Вася буквально подпрыгнул на месте, роняя на пол фонарь. Тот ударился о каменный пол и погас. — Отлично! — в сердцах выкрикнул парень. Оставшись в темноте, он нашарил на поясе рацию и стал вызывать команду:

— Прием, меня слышно, кто из вас, чудиков, залез на мой этаж? Костя же четко дал понять, кому, куда идти. — В ответ раздалось лишь шипение помех. — Еще лучше, как в долбаном дешевом ужастике! — Проворчал Вася и повесил бесполезную рацию обратно на ремень.

— Кто здесь? — нервно выкрикнул молодой человек, поднимая с пола фонарик и пытаясь включить его. В этот момент рация ожила и заскрипела. Вася вновь взял ее, нажал кнопку и произнес: — Я что-то слышал, тут кто-то есть, прием, вы слышите меня?!

Из рации не донеслось ни одного слова, вместо этого Василий услышал натужное сиплое дыхание. Кто-то тяжело дышал в рацию на другом конце, но ничего не говорил.

— Это что за шутки, я сейчас спущусь и объясню, кто вы и что вы. — Разозленный парень чертыхнулся и огляделся. Пошло все к чертям собачим, он больше не останется в этом месте. Василий развернулся и решительно зашагал обратно к лестнице. Дойдя до двери, за которой находились ступени, он толкнул ее, но та не поддалась.

— Это что за черт! — не понял молодой человек и вновь попытался толкнуть дверь. Однако ничего не вышло, дверь оказалась запертой. Парень просто стоял и смотрел на нее, не веря своим глазам. И в этот момент за спиной раздалось уже знакомое ему сиплое дыхание. А еще через секунду по коридорам этажа прокатился дикий вопль полный ужаса и боли. Спустя какое-то время все вокруг стихло.

В это время Евгений спустился в подвал. Вокруг было темно и тихо. В воздухе стоял запах чего-то старого и затхлого. Парень сразу убедился, что коридор полностью завален. В свете фонаря были видны койки, шкафы, какое-то старое оборудование вроде допотопного рентгена. Дойдя до самого конца коридора, Евгений открыл первую попавшуюся дверь и посветил фонариком внутрь. Перед ним был небольшой кабинет, в котором не было ничего, кроме старого письменного стола и такого же старого продавленного кресла. Не найдя ничего интересного, Женя развернулся, но неожиданный удар по голове сзади лишил его сознания.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Голова просто раскалывалась от боли. Евгений кое-как разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд. Первым, на что он обратил внимание, это слепящий свет. Над его головой горела яркая круглая лампа. Ничего не понимая, он попытался прикрыть глаза рукой, но обнаружил, что не может этого сделать. Его руки, впрочем, как и ноги, были привязаны к столу, на котором он лежал. Оглядевшись по сторонам, Женя понял, что находится на медицинском столе в самой настоящей операционной. Рядом с ним стоял столик с хирургическими инструментами, один вид на которые заставлял сердце биться в разы быстрее. Инструменты слепили своим чистым хромом: скальпели, ампутационные ножи, пила для костей, ретрактор, долото, кусачки, иглы.

В помещении тихо играла классическая музыка. В стороне молодой человек услышал шум льющейся воды. Задрав голову, парень увидел человеческую фигуру в белом халате. Незнакомец стоял спиной к нему и, судя по всему, готовился к операции, тщательно моя руки.

— Ты кто такой? — скрипучим голосом прохрипел Евгений, горло у него мгновенно пересохло. — Что здесь происходит? Развяжи меня, слышишь?

Однако странный хирург даже не отреагировал на его слова. Он закончил мыть руки и подставил их под сушильный аппарат. Гудение теплого воздуха заглушило слова пленника. Одна отвлеченная мысль пронеслась в мозгу Жени: — «Откуда здесь электричество? Откуда здесь вообще все это?»

Фигура закончила приготовления и повернулась к лежащему на столе парню. Лицо его было скрыто под маской, поэтому все, что видел Женя, это карие глаза с безумным блеском.

— Перестань!!! Слышишь! — паника начала захлестывать сознание парня, он еще раз попытался высвободить руки, но ремни не поддавались.

— Здравствуй, Евгений! — раздался тихий голос хирурга, я рад, что мы вовремя выявили проблему, своевременное вмешательство, скажу вам, дает очень неплохие шансы на выздоровление.

— Какие шансы, что ты несешь!? — Женя продолжал извиваться.

— Вам нужна срочная операция, молодой человек, — равнодушным тоном констатировал доктор, — мне придется его удалить.

— Что удались, отпусти меня, пожалуйста! — Евгений почувствовал, что по его щекам потекли слезы. Состояние обреченности заворачивало его в себя будто в кокон.

— Я обязательно это сделаю, только сперва я должен удалить его.

— Что удалить?!

— Как что, сердце, конечно же.

Женя потерял дар речи, а доктор удрученно склонился над инструментами, выбирая подходящий экземпляр.

— Вы знаете, Евгений, как проводится вскрытие грудной клетки? — спросил незнакомец и равнодушно посмотрел в глаза молодому человеку. Не дожидаясь ответа, он кивнул и взял со столика скальпель. — Сперва делается длинный разрез скальпелем, дюймов восемь, я думаю. — Продолжая говорить, он склонился над Евгением и стал делать разрез.

Женю обжег адский огонь, он закричал, захлебываясь волнами накатывающей боли, и его вопль многократным эхом отразился от белых кафельных стен операционной.

Закончив с разрезом, хирург положил скальпель и посмотрел на парня.

— Как вы уже наверняка заметили, молодой человек, я не сторонник анестезии. Мне кажется, что наркоз скрывает настоящую картину, и врач, зачастую, не способен объективно оценить состояние больного.

Женя продолжал кричать. Он бешено вращал глазами, а его сердце заходилось от ужаса.

Тем временем хирург поднял грудинную пилу. — Вы знаете, Евгений, многие считают, что при вскрытии грудины, врачи разрезают передние ребра, однако это лишь добросовестное заблуждение, молодой человек. — Маньяк снисходительно засмеялся. — На самом деле мы пилим прямо посередине, вот так вот, посмотрите. — Он приставил конец пилы к груди парня и нажал кнопку. Сумасшедший вопль парня на какое–то мгновение даже перекрыл шум работающей пилы, которая с треском стала распиливать грудину от живота к шее. Закончив с этим, доктор положил пилу обратно на столик и вытер кровь со лба. Кровь была повсюду, она забрызгала незнакомца с ног до головы, но он, похоже, не обращал на это внимание.

— У вас сильное сердце, молодой человек, — произнес он через мгновение, — оно не позволяет вам потерять сознание от болевого шока. Это очень хорошо.

Женя уже не соображал, что происходит вокруг. Весь его мир превратился в одну сплошную боль.

— Осталось совсем немного, — хирург взял расширитель и стал пристраивать его к вскрытой грудине парня. Зафиксировав его, он начал постепенно раздвигать края разреза, чтобы получить лучший доступ к сердцу.

— Ну, вот и все, я сейчас покажу его вам, — весело произнес доктор. После этих слов он опустил руки в проем и захватив сердце, грубо вырвал его из грудной клетки. Через мгновение Женя умер.

— Ты слышал? Вроде кричит кто-то.

Даша прислушалась, Петр замер, но покачал головой, наверно ветер, я ничего не слышу. В этот момент в тишине раздался гул, словно трансформаторная будка. Ничего не понимая, девушка направила луч своего фонарика в сторону шума и медленно зашагала. По мере своего приближения к источнику, гул становился все громче и громче, пока Даша не уткнулась лучом в двери лифта.

— Этого не может быть, лифт не может работать. — Она подошла ближе, Петр стоял за ней.

Даша подождала, когда двери отъехали в сторону и заглянула внутрь, кабины на месте не оказалось. Вместо нее за порогом зияла пасть темной шахты, откуда пахло тленом, ржавчиной и пылью. Ржавые тросы немилосердно скрипели и натягивались, норовя лопнуть и разлететься на множество ржавых волокон.

Девушка посветила вниз, но свет будто растворялся в вязкой темноте.

— Ты знаешь, Петя, возможно электричество здесь каким–то непостижимым образом еще есть, — она повернулась к парню и осеклась на полуслове, когда ее взгляд встретился с холодным взглядом Петра. Тот не мешкая выкинул вперед руки и толкнул девушку в шахту. Даша даже понять ничего не успела, не то, что среагировать, она исчезла во тьме шахты, а Петя еще полминуты слышал ее хрипы со дна шахты. После этого гнилые тросы, все-таки, лопнули, и кабина лифта с хрустом пролетела мимо парня, словно взбесившийся вагон, хороня под своей массой упавшее тело девушки.

Петр молча развернулся и пошел к лестнице. Время сбора информации подходило к концу, пора было спускаться на первый этаж. Костя в это время уже заканчивал обход своего этажа. Высветив фонариком фигуру Петра, парень вздрогнул.

— А, это ты, а где Дарья?

— Да мы тоже разделились, чтобы быстрей получилось, каждый пошел осматривать свое крыло. Сейчас наверняка уже подойдет.

— Понятно. Слушай, ну и местечко, я там нашел такое… — Его прервал звонок мобильного телефона. Он поднес телефон к уху.

— Да, слушаю.

— Константин? Привет, слушай, мне так жаль. Я знаю, мы договорились, что я покажу вам отличное местечко, но извини, ты не поверишь, вчера так накидался, что глаза смог открыть только полчаса назад. Похмелье просто ужасное. Я знаю, что подвел вас…

— Подожди, подожди — прервал словесный поток Константин, — ты, о чем вообще, ты кто?

— Как кто, Петя, не узнал, что ли?

У Константина все внутри похолодело. «Я тебе перезвоню», — произнес он тихо, отключил связь и повернулся к незнакомцу.

— Кто ты, и где все остальные? Где Даша? — Спросил он бесцветным голосом.

— А ты разве ничего не помнишь?

— О чем, черт тебя дери, я должен помнить?

Незнакомец деланно вздохнул и развел руки в стороны, — ну, видимо, мне придется тебе напомнить кое–что. Начнем с самого начала, ты же наверняка помнишь, что ты со своей командой снимаете ролики для своего канала. Вы пытались делать интересные видео, исследовали заброшки, даже инсценировали несколько якобы мистических случаев, но ты понимал, что интерес публики скоротечен. Зрителя интересует только шоковый контент, поэтому ты решил пойти дальше.

Примерно неделю назад от одного вашего зрителя ты узнал об этом месте и решил сделать уникальный репортаж. Проклятая больница, в стенах которой до сих пор бродят призраки убийцы. Ты приехал сюда заранее и установил везде камеры. Главное, это заснять побольше кровушки, помнишь?

Костя молча слушал и смотрел в одну точку не моргая. Туман в голове начинал рассеиваться.

— А, ты начинаешь вспоминать, — довольно произнес незнакомец, — это хорошо, но я помогу, и еще немного напомню. Ты решил заснять убийства, но для пущей реалистичности убийства должны были быть настоящими, тогда–то ты и понял, что готов сделать это.

— Готов сделать что? — не выдержал Константин, — Что ты несешь! Где все, что ты с ними сделал?! Я сейчас полицию вызову.

— И кого они задержат по–твоему? Меня ведь нет!

Костя мотнул головой, стараясь не сойти с ума. Незнакомец действительно пропал, будто его и не было никогда. В темном коридоре заброшенной больницы стоял Константин.

И тут он все вспомнил. Он убил каждого из своей команды. Первым был Вася, прячась под балахоном, он подкрался к парню сзади и воткнул ему в спину огромный кусок арматуры, который подобрал здесь же на этаже. Позже, в подвале, он освежевал Евгения, ну, а сбросить Дашку в лифтовую шахту было проще простого. Кстати, упавшая сверху лифтовая кабина стала неожиданной вишенкой на торте и удивила даже его самого.

Главное, что кадры получились просто сногсшибательными, наверняка получат миллионы просмотров.

Константин улыбнулся, вытирая окровавленные руки о штаны. — Это будет моим шедевром, — прошептал он и пошел собирать оборудование.

Голубой вагон бежит, качается…

Перрон был наводнен людьми, кто-то встречал, кого-то провожали. Наш вагон был самым первым, я не знаю, как так получилось, но, признаться, ни разу не ездил в самом первом вагоне. Я стоял у нашего вагона и смотрел на здание станции. Леха с Васькой стояли рядом. Теперь мы ждали Костю. Каждый из нас смотрел украдкой на часы, но ни один из компании не удивлялся. Костя был общеизвестным капушей, который опаздывал везде и всюду. Мы давно научились с ним общаться. Переделывать его и заставлять быть пунктуальным, это дело гиблое, а вот говорить, что поезд отправляется в 13:00, когда на самом деле 13:50, это вполне реальный выход. То есть, говоришь другу время на час, а то и два раньше, и можешь быть уверенным, что к нужному времени, опоздав часа на полтора, он соизволит явиться.

Поэтому и сейчас точно знали, что к отбытию он точно придет. Солнце палило нещадно, сумки были уже уложены в купе, а наша троица ждала четвертого. В вагоне ждать не хотелось, там не работал кондиционер, поэтому внутри было, словно в духовке. Запечься, как гусь в яблоках, мы еще успеем. Я поправил наплечную сумку с документами и деньгами и вытер тыльной ладонью мокрый лоб.

— Деньги все взяли? — Спросил Леха, посматривая на меня с Васей. Я молча кивнул. Мы собирались сброситься суммой, чтобы вручить наш скромный денежный конверт Сергею. К нему-то мы, как раз и собирались ехать в Железногорск. Добираться туда нужно было примерно сутки. Наш приятель Серега переехал в Железногорск по распределению. Он недавно выучился, но работа его нашла только в этом шахтерском городке, куда он с молодой женой и рванул. Обустроившись и получив квартиру, он пригласил всю компанию к себе, чтобы отпраздновать новоселье. Мы дружили все с детства, поэтому никто из нас даже не стал искать оправданий и причин, чтобы не ехать. Решено было все сразу, на месте. И теперь, не прошло и недели, а мы стоим на перроне, ждем нашего нерасторопного Костю, чтобы отправиться в небольшое путешествие по просторам Урала, чтобы увидеться с Серегой.

В 13:45 на перрон выбежал запыхавшийся Константин. Мы увидели его еще издали. Он был под два метра ростом, но при этом тощий до нельзя. Как говориться, не в коня овес, потому, как ел этот парень за троих.

— Явился, не запылился, — без злости произнес Вася.

— Мужики, здорово! — Еще издали крикнул нам Костя, — А что стоим, ехать же надо, — по-деловому продолжил он, когда подошел и пожал каждому руку, — опоздаем же, — невозмутимо отчитал он нас и первый шагнул в вагон.

— Нормально так, — ухмыльнулся Леха и направился за другом.

Мы гуськом зашли в поезд и заняли свое купе. Буквально через пару минут вагон дернулся и медленно тронулся с места. Я сразу залез на верхнюю полку. Слабость у меня была к верхним полкам, обожаю ездить на них. Лежишь себе такой на животе, смотришь в окно, думаешь. В общем, круто. Ребята внизу суетились возле столика, вытаскивая из сумок всевозможную снедь.

— Вы хоть подождите, когда мы за город уедем, сразу что ли надумали отмечать? — улыбнувшись, поинтересовался я у друзей.

— А что тянуть? — Вопросом на вопрос ответил Вася и взглянул на меня с низу вверх.

— Он ничего не понимает в дорожной романтике, — сказал Костя, — нельзя начинать хорошее приключение на пустой желудок, тут ведь понимать надо. Что это за поездка такая будет, если по пятьдесят не опрокинуть?

Я махнул рукой, легко сдаваясь и слезая вниз. Я не зануда какой-нибудь, поэтому был с ними во всем согласен и солидарен. По пятьдесят, так по пятьдесят.

Вася уже развязал полиэтиленовый пакет с пирожками и открыл бутылку водки. Леха суетился тут же рядом, он вытащил из сумки одноразовые стаканчики и стал наливать в каждый по пятьдесят. Правда, это было примерно вдвое больше, но его данный нюанс нисколько не смущал.

Когда первые приготовления были позади, мы взяли по стаканчику и аккуратно чокнулись.

— Ну, за Серегу и его новую страницу в его жизни, — пафосно произнес Костя. Он всегда был таким, любил пофилософствовать, изъяснялся велеречиво, в общем, был эдаким джентльменом среди нас. Мне он почему–то напоминал своими манерами киноактера Михаила Ширвиндта. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

Мы дружно выпили и взяли по пирожку. Теперь время было перекурить. Я не имел этой вредной привычки, поэтому остался в купе, а ребята пошли в тамбур между первым и вторым вагонами.

Оставшись один, я уставился в окно и стал наблюдать за проезжавшим мимо пейзажем. Мелькали маленькие деревеньки, мичуринские участки, поля сменялись лесами и наоборот. Всюду встречались автомобильные дороги и шлагбаумы, сдерживающие автопоток, пока мы проезжали мимо.

Так мы и ехали, весело болтая, иногда себе наливая и делая частые перекуры. А меж тем солнце уже клонилась к горизонту. Одна бутылка была уже пуста, но новую пока не открывали, решив сделать маленький перерыв и немного протрезветь. Вася вышел в тамбур покурить, Костя с Лехой сидели и обсуждали что-то им одним интересное, а я забрался к себе на полку и, как и хотел, просто уставился в окно на сумерки, чувствуя, как размеренный стук колес меня понемногу проваливает в дрему.

Мне кажется, я, все-таки, успел заснуть, потому что я открыл глаза от шума в купе. Вася стоял в дверях купе и смотрел на всех нас выпученными глазами. Похоже, что он мгновение назад что-то сказал, а теперь смотрел, ожидая нашей реакции.

— Повтори еще раз, — лениво произнес я, стараясь сбросить с себя вялую сонливость.

— Да вы что, глухие?! — Крикнул он нам, — я же говорю, вагоны пропали!

— В смысле, пропали, — не понял я.

— Все, Васе больше не наливаем, — осклабился Костя.

— Кончайте дурачиться, — прервал нас Костя, пойдите и посмотрите сами, вагонов больше нет, как и локомотива.

— Ну да, а мы едем сами по себе, — продолжил Леха.

— Я же сказал, пойдите и посмотрите, трудно чоли или далеко?

Я спрыгнул с полки и вышел из купе, этот цирк нужно было заканчивать, поэтому, лучше было быстро посмотреть и успокоиться. Подойдя к двери, я открыл ее и обомлел, второго вагона больше не было на своем месте. Собственного, как и третьего и всех остальных. Сразу за нашим вагоном я видел пустые пути, которые через пару десятком метров скрывались в полной темноте.

Тряхнув головой, пытаясь избавиться от остатков сна, я еще раз взглянул в темную пустоту. Она никуда не девалась. Молча, я развернулся, отодвинул парней и уверенно зашагал в противоположный конец вагона. За дверью меня ждала абсолютно такая же картина. Повеяло сюрреализмом каким–то, вагон не мог двигаться, если его ничто не тянет и не толкает. Однако реальность говорила об обратном.

— Можно стоп-кран дернуть, — предложил Костя.

— Точно, — ответил ему Алексей, — осталось только остановиться посреди ничего.

За окном пролетали очертания деревьев. Ночь была безлунной, практически ничего видно не было, лишь темные силуэты проскальзывали мимо нас, но силуэты знакомые, лес, поле, снова лес и так далее.