Бесплатный фрагмент - Нити шафрана
Дневник девушки, которая обрела себя
«Осколками памяти, южным закатом
Мы снова стремимся, уходим куда-то.
Мгновенья печали, минуты сомнений —
Все это пройдет,
вечно лишь вдохновение…»
Дверь захлопнулась. Открыв глаза, я почувствовала сильное головокружение и сухой привкус во рту. Перед глазами медленно рассеивался мираж. Большие караваны и редкие пальмы, раскаленное солнце, обжигающий ветер… Какой красивый сон…
* * *
Скоро рассвет. Окончательно проснувшись, сварила кофе, открыла тетрадь, задумалась. Уже завтра самое крупное издательство в городе ждет мой роман, который, к слову, еще не окончен. Случайно ли это ночное видение?..
Растянувшись на кресле, я медленно стала вспоминать… Сонный кот большим черным пятном улегся рядом. Туман мягко окутывал город, аромат крепкого кофе с молотым кардамоном уносил меня куда-то далеко, в мир волшебной сказки…
* * *
«…По горячим пескам бескрайней пустыни вот уже который день шел одинокий странник. Палящее солнце было беспощадно, сухой ветер, словно раскаленные огненные кинжалы, рассекал кожу. Ноги заплетались о песчаные волны, глаза отказывались смотреть вперед. Но он не останавливался.
Мужчина был решительно настроен, он должен, он не может иначе. Там впереди жизнь, там ждет она.
Женщина стояла на берегу озера и всматривалась в холодную гладь. Мысли ее блуждали где-то далеко. Смутные воспоминания путались серыми клубками в голове. Воспоминания…
Она была красива. Волосы цвета самой горячей пустыни, глаза — два огромных изумруда, стройная и гибкая, как дикая кошка. На изящных запястьях звенели браслеты, на тонком пальце блистало огнем кольцо. Откуда — женщина вспомнить не могла. Но знала, чувствовала, что ценнее украшения быть не может. Это что-то сакральное.
На пустыню опустилась ночь. В черном небе блистали миллиарды огоньков- звезд, золотым рогом повис южный месяц. Мужчина остановился. Развел костер, укутался плащом и в полусне, будто где-то совсем рядом, услышал ее голос. Резко встал. Мираж отступил.
Вот уже много дней, недель, да разве можно отследить это время в раскаленных диких песках? Он шел с единственной мыслью, целью — Она ждет. Я должен дойти, и я справлюсь.
Снова присев, мужчина начал вспоминать… когда-то давно, наверное, в прошлой жизни, они были вместе. Тогда было счастье. Покой. А дальше… Все смешалось. Время будто остановило свой ход. Она ушла. Ушла, чтобы вернуться в другом воплощении. Он не понял ее боль, не мог помочь, не знал, не умел… и сдался. Стал рабом обстоятельств, потерял себя. Не сражался, не держал, поник. Ведь ошейник раба всегда легче доспехов воина…
Она ждала, бесконечно крутила на пальце его кольцо. Не осознавая, что в нем осталась последняя надежда. Вспоминала… Мучительно было само состояние неведения. Но как иначе, ведь некоторые вещи разум не в силах выдержать в сознании. Он помогает. А что потом?.. Это уже неважно. Женщина чувствовала, что происходило нечто болезненное, темное, но справиться с собой не могла.
Они оказались в разных мирах. Объединенные чувством. Связанные любовью и прошлым.
Если бы могли по-другому… Нет, не могли. Эти двое встретились не в то время, не с тем опытом…
И как теперь все исправить? Нужно ли?
Горячие ветра его пустыни застилали глаза гневом, а сердце осыпали сухим пеплом.
Ее глубокое холодное озеро укрывало в себе удивительные сокровища разума, но в то же время таило неизведанные темные глубины.
Они боролись. Каждый со своей стихией. Чтобы снова обрести покой. Обрести себя…»
* * *
— Прекрасно! Замысел, чувства, подача… Твой голос завораживает, не думала записать еще аудиоформат? Будет пользоваться спросом, уверяю. Роман принимаю, достоин внимания.
Пожилой критик одобрительно улыбался, снова и снова просматривая свежую рукопись.
— Мне и самому не терпится понять эти таинственные сердца! А еще больше, что же творится в твоем… Молчишь, девочка?
Закрываю ноутбук, прощаюсь с редактором. Старый мастер очень проницателен, но знать бы самой, что там творится. Я выхожу из его кабинета. Настоящей творческой мастерской. Резная антикварная мебель, красное дерево, черно-белые снимки. Позолоченная рамка на столе рядом с вполне современной техникой, очень аутентично. Спускаюсь вниз по театрально-резной лестнице, хочется скорее вдохнуть чистый воздух, там самое настоящее лето, а здесь, в закрытом помещении, от кондиционеров становится трудно дышать.
На улице июль. Самая серединка. В тени около 40°, на солнце плавится асфальт. Смотрю на часы, время идет к полудню. Мне хорошо, люблю этот сезон со всей его жаркой погодой. Яркое солнце, влажный ветер, чтобы обдувал до мелких мурашек… Своеобразное насыщение солнцем. Хочется впитать в себя все до капли. Очередная идея — поехать в пустыню. Что ж, Сахара, жди. А пока стараюсь охватить взглядом родные места.
Прохожу мимо торговцев фруктами, каждый предлагает попробовать его «самые сладкие» персики, сливы, малину, инжир… Под раскидистым тутовым деревом старушка продает книги. Потрепанные, в уставших выцветших обложках, как по мне — настоящее сокровище. Останавливаюсь, выбираю Хемингуэя — близок его характер, а еще я часто смеюсь, что мы похожи в своем вдохновении. Мало кто понимает, и пусть будет интригой.
Отхожу в сторону, сажусь на лавочку. Вокруг бегает детвора, уверенно, неспешно расхаживают голуби, они здесь даже слишком смелые, отсыпаю семечек шумным птицам. Часто покупаю очищенные жареные, люблю.
Достаю блокнот с маленькой колибри на обложке и надписью «I wish I could fly», подарок сестры. Простой карандаш, неподточенный, но такой удобный! Странная привычка писать именно так. Никакая ручка или компьютер не заменят мне этот старый инструмент. Помогает. Верю, что у предметов тоже есть душа. Безмолвные верные товарищи.
Закрываю глаза… Слова складываются в голове неровными строчками. В этом вся я. Хаотичная, непоследовательная. Терпеть не могу рамки и графики. Мой элемент личности — вода. От бегущего по горам ручейка — до мерцающе-хрупких снежинок. Так же, как легкие облака, летаю в мечтах, молчаливая, далекая, иногда рассеянная, в голове много слов, в глазах картинок, бегу, сама не знаю куда, успевать бы ловить вдохновение.
Сколько помню — всегда писала. Сначала стихи, потом отрывки, сюжеты. С детства мечтала о том, как стану известным писателем. Обожаю красивые блокноты, тетради. Неподточенные карандаши и свои фантазии.
Переворачиваю страницу. Задумалась, улыбаюсь воспоминаниям. Папа всегда говорил о том, что нужно вести дневник. Как это важно, полезно и необходимо, тем более мне. Долго сопротивлялась. А сейчас вот решила — пора. Я приехала в этот город, чтобы прийти к себе. Долгие годы бежала, искала, что искала? Счастье, наверное. Но разве можно его найти вне? Со временем поняла — все внутри. Где-то между прошлым и будущим. Не правда ли?
Дневник
День **
На сладком кофе не гадают…
Смешиваю ванилин и шафран в крепком отваре чайных листьев. Отдельно подготовила тесто. Вливаю в него чай со специями, перемешиваю. Ярко-желтое сдобное облачко убираю отдохнуть в теплое место. Совсем скоро аппетитный шакер-лукум отправится в разогретую духовку.
Я жду гостей. Вернее, гостью — девушку с самыми глубокими глазами цвета горького шоколада. Знакомы давно, но сколько бы ни прошло времени, Марьям, так зовут мою подругу, остается загадкой. Мало говорит о себе, больше слушает. Ее истинно восточная черта, заключенная в мудрой женской душе. А может быть, загадки и тайны настолько прочно вошли в мою жизнь, что иначе и быть не может? Задумалась. В этом определенно что-то есть.
Звонок в дверь. В отличие от меня, никогда не опаздывает. Встречаю, обнимаемся, провожаю на кухню. Подруга часто повторяет, что кухня — сердце дома. Долго относилась к этому скептически. Поняла ее слова, как только подружилась с тестом. Почему-то именно выпечка отогрела ту часть меня, которая казалась больше не нужна.
* * *
…«На сладком кофе не гадают…», — красивая чеченка Марьям, поправив платок, усаживается в кресло, достает из сумки миндаль в сладкой глазури, коробочку фиников, пакетик шафрана.
— Это настоящий, как ты любишь. Не смолотый, драгоценность!
— Спасибо, Марьям, тебе тоже кофе несладкий? — отвечает, что в жизни и так много соли, пусть хотя бы здесь сахар останется.
Достаю две чашки из тонкого фарфора, расставляю на столе вазочки с орехами, медом, финиками. Накрываю белым полотенцем тесто, оно должно отдохнуть.
В турке поднимается коричневая густая пенка, снимаю ее, раскладываю по чашкам. Довожу до кипения еще два раза. Обжигающий, ароматный кофе готов…
— Как твой роман? — отпивая глоток, интересуется Марьям. — Утвердили?
— Да, все получилось еще лучше, чем ожидала. Но, знаешь, мне эти миражи уже снятся, смешно сказать, просыпаюсь со вкусом горячих песчинок на губах.
— Ну, вас, творческих, разумом не понять. А только просто так ничего не бывает. Давно я не видела тебя такой задумчивой и поглощенной своей книгой. Неспроста это. Допивай кофе, посмотрим, что судьба готовит…
Задумалась… Перевернула чашку на золотистое блюдце. Редкой красоты фарфоровый набор — нежно-голубые потертые блики на старинной золотой чашке, блюдце с такими же матовыми разводами. Красота! Увидела как-то в магазине антиквариата, решила, что непременно хочу выпить кофе из этого чуда. Через пару месяцев, на встрече с читателями, принесли коробочку. Развязав ленту, открыла, аккуратно развернула крафтовую бумагу… Набор из двух миниатюрных чашечек и блюдец, тех, которые покорили меня с первой встречи! Рядом маленькая записка: «Выпьем кофе? Аня». С тех пор у меня появилась замечательная знакомая, хозяйка антикварной лавки Анна.
Марьям не спеша подняла чашку, повернула ее несколько раз в руках, молчит. Смотрит, глаза затуманились. Я прервала тишину:
— Марьям, что там? Если плохое, не говори, — я постаралась улыбнуться. Девушка была серьезна.
— Вспомни место, маленький поселок возле Главного города. Там, где утром тебя будил звук озана и крики птиц, грохот камней, брошенных в холодную горную реку, и шелест полевых трав… Много лет прошло… На главной площади подошла цыганка… Ты не одна была. С мужчиной. Страшное предсказание сделала женщина твоему спутнику. Тебе же не смогла посмотреть в глаза. Будто обожглась, спешно исчезла в толпе… Город просыпался, но с ним приближался чей-то закат…
Отвернулась. Узнала. В мелкую дрожь бросил меня рассказ чеченки. Да забывала ли я то время? Никогда. Цыганку только, она показалась странной… Ну же, Марьям, я боюсь услышать и одновременно ловлю каждое слово. Продолжай…
— Тебе нужно отправиться туда, — спокойно сказала девушка, как будто очнулась. — В маленьком поселке, на берегу горной реки, найдешь ты, что потеряла. Вернись в прошлое, чтобы начать новую историю.
— Ты говоришь загадками. Что мне делать там?..
— Это ты знаешь лучше меня.
Знаю, Марьям. Но знала бы ты, сколько тяжести в этих воспоминаниях. Знаю и чувствую, что уже давно пора вернуть забытый долг.
День **
Нелли
У Нелли самые золотые волосы и смех — хрустальный колокольчик. Ей 14 лет. Любит пломбир и чай с кусочками апельсина. Рисует картины в городском парке, поет песни на понятном только ей языке, часто улыбается, кажется, всегда в хорошем настроении. Встретились как-то утром. На улицах совсем не было прохожих, я вышла разогнать свою бессонницу, Нелли уже делала первые наброски.
Подошла к ней. Невольно залюбовалась сочетанием красок на холсте, интересно, сколько лет этой юной художнице?
— Хочешь я тебя нарисую? — улыбаясь, спросила девочка.
— Хочу! Давай, командуй, как лучше встать или сесть, я готова. А как зовут тебя?
— Нелли, будем знакомы. Хотя я давно тебя знаю, часто гуляешь здесь, кот твой очень красивый, первый раз вижу, чтобы кто-то так выгуливал не собаку, а кошку, — девочка рассмеялась. Миллион хрустальных колокольчиков пронзили утренний туман.
С тех пор на моей стене висит портрет, написанный юной художницей, а в друзьях появилась маленькая творческая принцесса. Кстати, сюжеты сказок, особенно цикл историй о лесной волшебнице, навеян ее образом.
* * *
Продолжаю писать. Одно время совсем забросила это дело, но, благо, все вернулось на свои места. В прошлом году, отдыхая в Стране Души, по приезде планировала создать и выпустить сборник детских сказок. Начать готовить, в мечтах, на своей собственной кухне, сдать на права и подтянуть английский. Как ни удивительно, но из этого списка исполнилось «готовить на своей кухне». Не только в волшебных сказках, но и в самой настоящей жизни, оказывается, существуют добрые феи. Хочется стать одной из них. Цепочка добра не может быть прервана, отмечаю себе, что каждый день постараюсь быть полезна этому миру, и еще нужно отправить немного денег в приют для животных. Мечта, а может, и скорое будущее — открыть фонд помощи братьям нашим меньшим. Делаю пометку: подумать об этом ночью. Пусть от бессонницы тоже будет какая-то польза.
День **
Абрикосовый пирог
Разламываю на половинки абрикосы, достаю косточки, отправляю в пакеты для заморозки. Пусть порадуют нас зимой. Да и не пропадать же оранжевым сочным плодам, угостили, принесли слишком много. Одной не осилить. Раньше не понимала, насколько важен процесс приготовления пищи или контакт с тем, что позже окажется на столе. Целое таинство. Когда набираешь горсти крупы или вот так руками разламываешь фрукты, чистишь ягоды — в этом присутствует незримая магия — любовь. Блюда, приготовленные своими руками, приправленные добрыми мыслями — вот панацея от всех холодных ветров и душевных непогод.
А еще, натирая подносы, на которых уже скоро будут красоваться горки желто-оранжевых плодов, подумала: считается так, сначала научись делать для себя, потом появится тот, с кем разделишь это состояние. Да, безусловно. Но как приятно делать даже самую банальную мелочь для кого-то близкого, любимого. И насколько сильнее стремление стараться, быть лучше, вдохновлять того, кого выбрало сердце. Все-таки мы коллективные создания. Бегство в одиночество порой необходимо, но долго продолжаться не может. Противоестественно человеческой природе. А я, наверное, заигралась.
Раскладываю очищенные половинки в пакеты, отправляю в морозильную камеру. Встретимся в январе, маленькие солнышки.
Из оставшихся фруктов решила сделать пирог. Замешиваю тесто с щепоткой шафрана и куркумы, ванилин, корица, все туда же. Специи согревают сердца, а в жаркую погоду охлаждают разум. Согласно аюрведе*, огонь пищеварения поддерживается жгучими приправами — перец, имбирь, чеснок и корица обязательно, это то, что не дает погаснуть Агни, не перегружая организм. А вот от тяжелых и жареных блюд на летнее время лучше отказаться. Так что испеку сладкий абрикосовый пай с веточками розмарина и цитрусовыми нотками. Параллельно включаю «Eat, Pray, Love». Значит, сейчас я в первой части. Получать удовольствие, учиться наслаждению.
Молиться и любить придет время позже…
День **
Фруктовые деревья —
ее Кайлас*
— Думаешь, этот подойдет? Не слишком маленький? — выбирая горшки для цветов, обращаюсь к другу, он выращивает фиалки и разводит кошек. Лучшего советчика в этом деле не найти.
Я не очень-то разбираюсь, но с появлением новых жителей моего окна удивительно часто стали дарить цветы именно в горшках, решила заняться полезным делом.
— В самый раз, там не такие большие корни, пока разрастется, а через годик пересадишь. Бери, я бы купил еще вот это… — тянется за каким-то удобрением и камешками.
— Полностью доверяю твоему вкусу, — улыбаюсь, забрасываю в тележку все, на что он кивает.
— Вот так и замуж тебя выдам, готовить научилась, цветы посадишь, еще бы гулять выходила…
— Ой, не начинай, — смеемся, спешим на кассу, по плану перекусить в кафе на углу и домой, заниматься цветами.
* * *
Мою глиняные горшки, насыпаю землю, набираю воду в кувшин. Пока возилась с растениями, вернулась в детство. Закрываю глаза. В памяти всплывают картинки… Яблоневый сад, свежая побелка, ровные грядки, качели между двух раскидистых орешников… Добрые глаза и неизменная теплая улыбка.
* * *
Фруктовые деревья — ее Кайлас. Подобно мистическим йогинам, которые каждый год совершают паломничество к великой горе, каждую весну бабушка занимается садом. Побелить яблони, сливы, вишни, абрикосы — значит прожить еще один год благополучно.
Я горжусь тем, что переняла ее черты характера, манеры. Хочется встретиться, успеть, время несется неумолимо. Ранние пробуждения тоже достались от бабушки. И дневник тоже ее привычка… Улыбаюсь своим воспоминаниям, переворачиваю страницу.
Где-то в глубинах памяти подсознание рисует образ…
Раннее утро. В доме тихо, тепло, а за окном снег. Еще совсем темно, наверное, часов пять или даже раньше… Я маленькая. Проснулась, кажется, попить воды. Сонная бреду на кухню. Там, с книгой в руках и чашкой черного кофе, моя бабушка.
Отчетливо вижу ее белую чашку с крупными нарисованными вишнями. Каждое утро начиналось так. Мое теперь такое же.
Время 5:02. Смолола кофейные зерна, ставлю медную турку на слабый огонь, время пробуждения. Начинаю варить волшебный напиток, в моем Южном городе он особенный. Взяла рецепт у Сулеймана, хозяина лавки со специями в самом шумном городском квартале. Две полные ложки с горкой кофе, он должен быть обязательно тончайшего помола, одна ложка сахара и непременно смесь корицы и кардамона, всего щепотка, но аромат… Вкусно.
Сегодня на улице дождь. Как бы поэтично ни казалось, не люблю пасмурные дни. Навевает тоску. Хочу отдохнуть от своих героев, дневника, вечного бессмысленного диалога в голове. Бессонница на протяжении месяца крепко держит в своих оковах. Думаю, думаю, непрекращающийся психоанализ. Хорошо, что не нужно уходить с рассветом, как раньше. Работу любила, но графики выматывали. Еще и ожидание чего-то неведомого. Сейчас живу настоящим. Оно того стоит. Я счастлива, впервые за много лет, люблю свои будни, свое дело и близкое окружение. Как бы ни прозвучало — так было не всегда.
В ногах лежит кот. Положил голову на колени, мурчит. Главное — рядом. Касаться и чувствовать родное тепло. Люблю его. Люблю безусловно. Да он же и научил…
* * *
Стоит, наверно, напомнить,
Но думаю, знаем и сами.
Что мы боимся не новых чувств,
А старой забытой драмы.
Пусть душа снова свободна,
Хоть и покрыта шрамами.
Мы боимся не новых чувств,
А к старым дотронуться ранам.
День **
Мы боимся не новых чувств, а к старым дотронуться ранам
В темноте ночных переходов медленно бреду в сторону дома. Смотрю на цветной экран, переключаю мелодию… Резкий сигнал машины, мокрый асфальт… Поднимаю глаза. Там, впереди — отражение моего сердца.
Снова мираж? Или реальность решила подтолкнуть меня из темноты в еще более глубокую бездну? Под кожей растекается горячий свинец, краска в лицо и слабость в каждой клетке. Дальше — тишина…
Когда-то давно я писала ему стихи. Нет, скорее себе. Так было легче. «Миндальные крошки» — конденсат моих переживаний.
Воспоминания… Может быть, так сложно именно потому, что прошлое еще не успело стать прошлым?
* * *
В двадцать лет по-другому видишь происходящее. Плюс оценка себя, неуверенность, советы, слушать которые нельзя категорически — это я могу сказать сейчас. Если бы выбирала сердцем, вся жизнь могла сложиться иначе. Ошиблась. Но… Не жалею. Стала собой. Через препятствия, через одиночество научилась ценить настоящее. Скучаю? Иногда сильнее, чем хотелось бы.
День **
Йога-практика
На фиолетовом коврике изображения белых лотосов и диких орхидей. Ароматическая лампа с маслом нероли, догорающие свечи в массивных подсвечниках…
Стряхиваю пыль, успевшую поселиться поверх дорожного чехла. Да уж, тот еще спортсмен… Как долго я не бралась за практику. Забросила все, а раньше так радовалась этим предметам — кубики под голову и поясницу, эластичная лента, тот же коврик, купленный на бегу в каком-то супермаркете. Пора возвращаться.
Включаю релакс. Закрываю глаза. Звуки индийской флейты и барабанов уносят в сторону востока…
Пытаюсь расслабиться, не выходит. Мысли серым шерстяным клубком вьются в голове, ни на секунду не отпуская сознание. Ноги скрещены, затекает левая лодыжка… Боль в спине, хочется открыть глаза. За стенкой кто-то громко включил телевизор. Нет, это невозможно. Злюсь сама на себя, да что же происходит?
Хатха-йога не так проста, как может показаться сначала. Это не упражнения, это дух, говорящий с тобой через тело.
Постепенно реальность отходит…
* * *
…Сухие песчинки на обветренных губах, жаркое солнце. Где-то в небе парит птица… Тень, отбрасываемая ее крыльями, заставляет прятаться под каменный выступ. Страшно. Чувствую кожей — приближается что-то необъяснимое…
Кто я? Пытаюсь понять, осмотреться… Не могу.
Картинка меняется.
Старый разрушенный храм, чей-то смех, разговоры… Девушка наполняет кувшин ледяной водой, которая течет из-под каменных выступов. Вдруг крик, шум. Тысячи осколков разлетелись в разные стороны. На руке показались две алые капли. Тишина… Я все вижу. Но кто же я?..
* * *
Прихожу в себя. Я достигла успеха в медитации? Или действительно пора лечить голову? Идея пустыни пришла давно, но нельзя же так погружаться в истории своего романа. Странно, все чаще возникают эти образы, ощущения… Не фантазии, нечто более глубокое.
День **
Знаешь ли, музы бывают разные…
— Где ты берешь вдохновение? Как зовут эту таинственную музу, наверное, она и вправду необыкновенная, раз так стараешься? — не спеша переворачивая страницы моего первого сборника, спросил бывший коллега, музыкант. Работали как-то над общим проектом, теперь изредка встречаемся за чашкой чая.
Улыбаюсь…
— Имя его, конечно, не назову, но, знаешь ли, музы бывают разные, не только мифические красотки, а еще и вполне земные мужчины — с сигаретой в руках, глубокими карими глазами, чуть хриплым голосом… Да и стараться здесь не приходится. Как-то попробовала написать от ума, представила образ — это во времена моих ремиссий от безумия — человека, который должен был быть рядом, но ничего не получилось. Не клеится с другими. Не вдохновляют. Здесь не про отношения, а скорее творчество… Сколько бы я ни старалась, струны души играют только при воспоминании того, о ком все мои стихи, сюжеты. Согласись, не обязательно быть рядом, чтобы чувствовать. Я чувствую. Это и дар, и проклятие одновременно. Писать могу, только вызывая в памяти того, кто… Да не уходил он, в общем-то. Физически это слишком ничтожно по сравнению с уровнем сердца. Оттуда не уходят.
— Завидую твоей музе… — разливает остатки ароматного черного чая с кусочками карамели, достает из потертой сумки нотную тетрадь.
— Посмотришь? Я встретил девушку, кажется, влюбился. Может, и у меня появится муза? — слегка смущенно протягивает смятый листок.
Я подвигаюсь ближе, вожу пальцами по исчерканному нотному стану, простукиваю другой рукой ритм… Закрываю глаза. Воображение уносит в прошлое. Шелест ветра, крики чаек, сладкий кофе, сваренный на песке… Солоноватые брызги, летящие во все стороны, когда босиком по берегу… Спелые персики, крем от загара… Закат…
— Ну, где ты, подруга? Я начинаю волноваться.
— Подожди… Я только что побывала в самом сердце Страны Души. Твоя девушка оценит, уверена… А что ты хотел меня попросить еще? Прости, перебила при встрече…
— Угадай, — смеется, нерешительно смотрит в глаза.
— Ты хочешь, чтобы я написала стихи! Верно же, хитрец? — достаю телефон, фотографирую ноты. — Так и быть, покорим вместе твою музу.
— Ты чудо! Я твой должник, что хочешь проси… Может, еще по десерту?..
* * *
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.