Бесплатный фрагмент - Маргарита и случайные закономерности

Цитаты из книги

…Если пристально вглядеться в происходящее вокруг нас, увидеть всю череду сотканных в последовательность случайностей, а затем проследить все их взаимосвязи, то может оказаться, что в мире и вовсе нет места для случайностей. Совсем нет места! А каждый наш шаг неизбежно влечет за собой целую вереницу закономерных последствий…

…Уже ближе к обеду, попробовав, и даже вроде исчерпав самые разные средства борьбы с беспокойством, она все же призналась себе в том, что сегодня Андрей ушел в рейс, и она об этом, оказывается, помнит!..

— Садись рядом и давай рассказывай: где был, что делал, почему весточку не присылал? Одним словом, — кайся, а я буду думать — простить тебя или нет!..

…Накормив, наконец, заждавшегося страдальца и приняв душ, она твердо отложила на завтра то, что Андрей ожидал целый день сегодня…

…Наверное, для мамы это было очень важно. Но Маргарита, в ее нынешнем положении, учиться просто так, для галочки, категорически не хотела…

…Маргарита в полном недоумении, молча, выдержала вспышку гнева: столкновение с грубостью не могло не обескуражить ее, а все происходящее очень походило на первый скандал в их семье…

…А из чего еще можно построить отношения — из одних слов и обещаний? Маргарита была уверена, что отношения можно выстроить, приближаясь друг к другу конкретными поступками…

…Его воображение, умело подгоняемое сомнениями, беспощадно рисовало все новые и новые картины придуманной измены, а он все больше и настойчивей убеждал себя, что его подозрения не лишены оснований…

…Рассуждая по-женски, она для себя решила — пусть занимается делом, не страдая от скуки и сопутствующим ей романтическим идеям.

Приятно же, когда твой муж стремится к лучшему. А тут еще и моряк!..

…Но делать нечего, и для начала он решил «потолкаться» на форумах для моряков. Это почти оптимальное начало для того, кто хотел бы избежать большинства неожиданностей, подстерегающих соискателей еще на подходе к морю…

…Маргарита, привыкшая к более деликатной аудитории, заметила шепотом Андрею, что, с ее точки зрения, такие плоские шутки не очень-то тактичны…

…А какой, собственно, может быть выбор у замужней женщины?

Тут Маргарита задумалась. А она, кстати, еще и незамужняя. Но уже беременная. Разве не задевало это обстоятельство ее женское самолюбие?..

…В это время судно Андрея болталось в море перед заходом в Роттердам. Рядом толкались еще сорок судов, расположившиеся двумя группами: качаются кораблики, маются в очереди в порт, словно автомобили в городских пробках…

…Потом она понаблюдала, как Маргарита медленно подошла к лифту, как зашла в него. И только когда двери лифта закрылись, пошла домой вся в раздумьях от посещения роддома.

А Маргарита размышляла о Лане: как у нее все сложно внутри и непонятно. И как ее жалко…

…Пока Андрей рассказывал о встрече с женой и дочерью, они через окно наблюдали за входом в агентство. К их большому сожалению, случай «начистить клюв» пижону пока не представлялся…

…Андрей, несмотря на обещание, так и не решился позвонить Маргарите до самого вечера. Вместо этого он провалялся на кровати в расстроенных чувствах, не в состоянии что-либо предпринимать, понимая, что впереди его ожидает неприятный разговор о случившемся с женой, которая пока была не в курсе происходящего за стенами роддома…

…А еще ее беспокоила та перемена в муже, которую при встрече в роддоме она, разумеется, заметила. Да и на выписке он не смог скрыть свое внутреннее состояние, свою необъяснимую для нее подавленность в такой важный для их семьи момент…

Мир тесен

Моей Тане посвящается…

Все в нашей жизни происходит случайно. Или, по крайней мере, нам так кажется. Это невозможно объяснить, но с этим приходится считаться, потому что случайностей в жизни происходит очень много, и не замечать их было бы странно.

Единственное, с чем приходиться также считаться, так это с тем, что все случайности происходят как-то уж слишком ко времени. И не замечать этого, согласитесь, тоже было бы достаточно странно.

Если пристально вглядеться в происходящее вокруг нас, увидеть всю череду сотканных в последовательность случайностей, а затем проследить все их взаимосвязи, то может оказаться, что в мире и вовсе нет места для случайностей. Совсем нет места! А каждый наш шаг неизбежно влечет за собой целую вереницу закономерных последствий.

Кто бы мог подумать, что уже через несколько минут, вон на той самой скамейке, жизнь Маргариты изменится из-за нелепой случайности: ее дамская сумочка неожиданно выскользнет из рук и упадет на землю.

Она инстинктивно наклонится за ней, и почти в то же самое мгновение почувствует, как из глаз посыплются искры, а на лбу вот-вот появится шишка!

Кое-как она все же поднимет свою упавшую сумку, а потом, подняв глаза, увидит напротив себя высокого симпатичного парня, болезненно держащегося за свой лоб и с опаской поглядывающего на нее.

Теперь стало понятно, что он, бедолага, видимо, собирался помочь ей, но внезапно сделался лишь большой проблемой, особенно если на лбу Маргариты все-таки появится шишка.

В этом случае он уже не смог бы рассчитывать на прощение и, тем более, на пару снисходительных слов в свой адрес.

Совершенно необъяснимым образом в этот день и час для них двоих подтвердилась банальная мысль о том, что мир тесен. И это, оказывается, не столько банально, сколько, на самом-то деле, болезненно.

Маргарита, недовольно сморщив лицо от причиненной столкновением боли, подошла к той самой скамейке, на которой должна была измениться ее жизнь, интуитивно почувствовав необходимость хотя бы небольшой паузы.

И боль тут была совсем ни при чем.

Даже за это короткое время Маргарита цепким женским взглядом успела разглядеть, что парень, хоть и выглядит напуганным, но очень даже ничего. И она, кстати, вовсе и не собиравшаяся здесь отдыхать, а тем более что-то менять в жизни, могла бы легко переменить свои намерения на противоположные.

Дело было только теперь не в ней, а в нем.

«Интересно, а он об этом сам догадается или мне придется брать инициативу в свои руки?»

К счастью или несчастью, парень подошел к ней и, удерживая руку у лба, несмело обратился с извинениями.

В этот момент Маргарита, внутренне оставаясь довольной ходом развития событий, вдруг почувствовала к нему нечто, что каким-то образом мешало ей просто взять и расстаться с ним, например, лишь холодно приняв извинения.

Другой вопрос — была ли она готова ответить уверенно — а надо ли ей какое-либо продолжение в случившейся ситуации?

Молодой человек, поняв, что первая реакция девушки оказалась не столь воинственной, как можно было бы предположить, присел с ней рядом.

— А вы в это место специально пришли, чтобы лбом с кем-нибудь стукнуться или по другому какому вопросу? — неожиданно для себя спросила Маргарита, нервничая оттого, что не успела хотя бы мельком взглянуть на себя в зеркало.

— Если честно, то другого дела у меня никакого нет, — поддержал шутку парень.

— А-а, — значит, все-таки специально, — вздохнула иронично Маргарита.

Они осторожно улыбнулись друг другу: ни приблизившись улыбкой, и ни отдалившись.

Маргарита все еще размышляла: как же ей поступить с виновником столкновения, специально пришедшим сюда для этого.

— На всякий случай, если вы решите судиться со мной, — меня зовут Андрей.

— Да нет, какой может быть суд? Легко решили от меня отделаться! Теперь вы просто обязаны на мне жениться, — пошутила Маргарита, исподволь наблюдая за реакцией Андрея.

Андрей посмотрел на нее с почти нескрываемым удовольствием — девушка ему очень нравилась.

Останавливала его в нерешительности только ее особая манера держаться, прочерчивающая, едва ли не наяву, ту границу, за которую переступать не рекомендуется, если она этого сама не позволит.

Бывают такие женщины, подступиться к которым не так просто: их внутренняя самооценка настолько высока, что проступает уже и наружу, и буквально во всем — во взгляде, разговоре, поведении. Отчего, вероятно, часто и возникает эдакое несоответствие между недостаточной уверенностью в себе мужчины и явно чувствуемым превосходством женщины.

— Вы ставите меня, как честного и порядочного человека, в безвыходное положение и делаете тем самым предложение, от которого невозможно отказаться, — включился в игру Андрей. — Но дело за малым — времени может не хватить.

— Ага, понятно! Пошли на попятную?

— Да нет. Но времени действительно не хватит — через три дня я ухожу в рейс и надолго.

— Красивый предлог? — с легким сожалением поинтересовалась Маргарита.

— У меня контракт на шесть месяцев, а не предлог для отказа от знакомства. Так как?

— Так что — «как»?

Для Андрея это был момент истины — от шутки назревал переход к обязательствам. Неуверенно, но он все же выбрал обязательства:

— Я предлагаю пойти в ЗАГС, чтобы не было никаких сомнений в моих словах о контракте.

— Пока наши «фонари» на лбах освещают нам туда дорогу? — смеясь и одновременно наспех оценивая ситуацию уже всерьез, ответила Маргарита.

Собственно, а что тут такого: пойти в ЗАГС?

Записаться на регистрацию брака в наше время, увы, еще не подразумевает появления каких-то уж совсем обязательных обязательств. Никогда не поздно все свести к шутке, а сейчас надо отыграть до конца, как в институтском театре, на репетицию в который она и направлялась.

— Тогда нам стоит поспешить — пока, как верно замечено, светло. Насколько я знаю, теперь записаться можно аж за двенадцать месяцев до регистрации.

Маргарита продолжала сидеть на лавочке, размышляя над его предложением.

Андрей уже начал думать, что, пожалуй, шутка зашла слишком далеко, а его идея совсем неуместна, как неожиданно девушка встала со скамейки и сказала:

— А почему бы и нет? Меня, на всякий случай, Маргаритой зовут. А то вдруг в ЗАГСе-то поинтересуются, знаешь ли ты уже имя невесты или еще нет.

Андрей засмеялся.

— Тогда… пошли?

— Давай, попробуем.

— А что пробовать — шагай себе да шагай! Дорогу осилит идущий. У тебя, кстати, паспорт с собой?

— Да, конечно.

— Почему — конечно? Ты, что специально готовилась пойти в ЗАГС?

— Я — девушка в поиске.

— Тогда, надо заметить, у нас все удачно сложилось.

Пока добирались до ЗАГСа, Маргарита, искоса, все посматривала на Андрея, прикидывая и соображая — это что она такое делает? Что такого с ней могло случиться, что она сама, без тени принуждения, направлялась сейчас с совершенно незнакомым ей парнем, чтобы записаться на регистрацию брака?

Нельзя, конечно, было сказать, что она совсем не думала о замужестве. Это уж точно было бы неверно. Мало того, у нее даже был некоторый «вид». Но сейчас, после столкновения, все, что было до этого, все ее наметки, в один миг словно вынесло куда-то на второй, если даже не на третий план.

Андрей вел себя достаточно спокойно, не переживая на паузах в разговоре и не стараясь быть интересным во что бы то ни стало: он просто рассказывал о себе.

А она просто слушала.

Внимательно.

Оказалось, что парень уже «на ногах» и с деньгами; что у него есть планы, связанные, кажется, с морем. Кажется — это потому, что Маргарита весь его рассказ слушала, непроизвольно отвлекаясь на свои внутренние размышления, потому как, все что с ними происходило от «скамейки перемен» до ЗАГСа, крутилось перед ее глазами, будто веселые кадры из кино, которые ну совсем-совсем мимо ее пространства и времени…

До ЗАГСА их выдумка казалась чем-то вроде несерьезной шутки, а как только они вышли из него, то сразу поняли, что на самом деле получилось-то как раз все очень серьезно — теперь у них появилась возможность совершить в жизни важный поворот.

С утра они никак не предполагали, что днем подадут заявление на регистрацию брака, и теперь оба поняли, что внезапно изменившиеся планы, к сожалению, оставили их совершенно не готовыми к таким переменам.

Прочитать в какой-нибудь книге о такой встрече, или, например, увидеть ее в фильме — это было бы понятно и даже совсем обыденно. А когда эту самую книгу или этот самый фильм пишут или снимают о тебе, и причем, прямо сейчас — такой поворот сюжета пока никак не воспринимался ими действительностью.

И теперь с этим надо было что-то делать.

По этой самой причине они стояли и смотрели друг на друга, как бы впервые оценивая себя в новом качестве.

— Надо бы отметить событие, — предложил Андрей. В голосе его определенно звучала неуверенность.

Маргарита ответила не сразу: она думала, злилась и сомневалась одновременно. Откуда ей знать — что теперь делать?

— Слушай, столько событий за половину дня — это много. Давай не будем спешить, отдохнем, остынем, подумаем обо всем этом. Как ты считаешь? — ответила она, наконец.

— Ты уже жалеешь?

— Нет. Я просто не знаю, что с нами произошло. Мне надо разобраться в себе.

Андрей тоже понимал, что закружило их не по-детски. Но если это все равно уже произошло, то зачем торопиться расстраиваться? И тем более расставаться? Может быть, это тот самый счастливый случай, который выпал только для них двоих. Он же не повторится больше никогда!

Маргарита не то чтобы настояла на своем — она просто взглянула на Андрея задумчивым взглядом, спорить с ней после которого он уже не захотел.

— Телефончик-то или адресок на память не оставишь? — спросил Андрей, истолковав по-своему ее отказ.

— На память? Конечно, — ответила Маргарита, понимая, что это может стать выходом из неловкого положения.

— Как жаль, что мы, возможно, не увидимся.

— Да, жаль. Но разве так будет не лучше для нас двоих? Все снова встанет на свои места — только и всего.

Да-да, вот теперь их планы на вторую половину дня постепенно стали сходиться с утренними: все потечет, как обычно, и ничто не будет больше тревожить настоящее опасениями за будущее. Все встанет на свои места.

Как будто кто-то знает, где они — эти свои места…

Непонятное беспокойство

Через три дня после расставания с Андреем Маргарита о чем-то забеспокоилась, только никак не могла понять — о чем? Как она не пыталась прислушаться к своим внутренним тревогам — все ничего у нее не выходило, а только еще больше начинало беспокоить.

Она, с упорством, достойным самого большого уважения, продолжала делать свои повседневные дела; она пыталась не обращать внимания на беспокойство; она даже приказывала себе забыть это беспокойство, тем самым несколько, возможно, и обнаруживая, что подозревает, где находятся его скрытые истоки. Но оно, беспокойство, все равно не проходило.

«Может, давно пора навести порядок у себя в комнате?» — хитрила она сама с собой. И тут же с надеждой и одновременно с каким-то неукротимым наслаждением принималась заниматься уборкой.

С такой тщательностью Маргарита никогда еще не вытирала пыль в своей комнате и никогда с такой тщательностью не просматривала придирчивым взглядом содержимое своих ящиков, ящичков и полок в шкафу.

В итоге, когда дело было кончено, и ожидалась долгожданная перемена, выяснилось, что ее необъяснимая тревога никуда не делась, а, наоборот, будто вросла в нее своими могучими корнями.

Уже ближе к обеду, попробовав, и даже вроде, исчерпав самые разные средства борьбы с беспокойством, она все же призналась себе в том, что сегодня Андрей ушел в рейс, и она об этом, оказывается, помнит!

А еще она помнит и то, что именно по ее вине связь у них оказалась односторонней — и только от него к ней могли прийти известия.

Теперь из-за своей же гордости она вынуждена была ждать этих самых известий неизвестно сколько времени и неизвестно с каким результатом.

Именно это обстоятельство казалось ей бесконечно унизительным и уж, как минимум, непривычным: обычно ждали ее, от нее, но никак и никогда наоборот!

Маргарита в сердцах шлепнула тряпкой по спинке ни в чем не виноватого стула и плюхнулась на диван, заплакав от своего бессилия.

Все это было так нелепо, но поделать с собой она ничего не могла — ее необъяснимо тянуло к Андрею.

Отчего?

Из-за совершенной вместе глупости?

Глупость их объединила! Какое замысловатое начало!

Маргарита встала и подошла к окну, принявшись смотреть через него вдаль.

«В конце концов, он же мог настоять на встрече перед рейсом? А он ничего не предпринял. Спрашивается, кто он после этого?»

Все ее размышления, прерываемые глубокими вздохами, неизбежно приводили к одной и той же мысли: ждать ей у этого окна, наверное, некого, и чем быстрее она справится со своими чувствами, тем скорее забудет свое случайное приключение.

И все-таки, несмотря даже на большое желание, справиться с собой оказалось совсем непросто. Поэтому весь первый месяц после ухода Андрея в рейс Маргарита старательно убеждала себя в том, что с его стороны срочный контракт оказался лишь тактичным поводом расстаться. При этом она с усмешкой покачивала головой, повторяя: «Да, да, да». Теперь ей стало все понятно и она как будто увидела его насквозь. Тем не менее, даже такие очевидные выводы не делали ее более спокойной…

Второй месяц, дотошно разбивая их встречу на мельчайшие эпизоды и реплики, а затем беспощадно анализируя все это, она все-таки окончательно доказала сама себе, что была права насчет тактичного повода расстаться.

Самое главное ее достижение теперь заключалось в том, что Маргарита утвердилась в своей правоте. Окончательно.

А это, в свою очередь, послужило ей логичным поводом, чтобы в очередной, третий по счету, месяц посвятить себя, от первого до самого последнего тридцать первого, размышлениям о мужской подлости и черствости: за столько времени ни разу не позвонить и не сообщить о разрыве отношений! Трус! Окажись он теперь рядом — она бы укусила его!

Только на четвертый месяц, да и то с большим трудом, Маргарита, ослепленная неудовлетворенным желанием мести, вспомнила, что это именно она дала ему «на память» свой адрес вместо телефона, надеясь на то, что он им никогда не воспользуется.

В результате, немного поразмышляв над этим обстоятельством, пришлось признать, что с обвинением получилась накладка, и что таких дур, как она, еще поискать надо.

На пятый месяц ее выгнали, временно, до возвращения в исходное состояние, хотя бы частично, с репетиций студенческого театра из-за меланхолического настроения и полной потери памяти на тексты. Но именно в этот пятый месяц, на фоне оставления театральных подмостков, ей неожиданно открылось, как глупо она себя вела: от начала и до самого расставания с Андреем.

После этого открытия Маргарита ощутила в себе какую-то опустошенность одновременно с беспросветной безысходностью: уже ничего не повернуть назад! Никогда!

Какое ужасное это слово — «никогда». Она даже поежилась от неприязни.

Весь шестой месяц Маргарита ждала звонка в дверь. И однажды чуть было не поссорилась от досады со своей подругой Ланой, когда та пришла ее навестить без предварительной договоренности.

И это в то время, когда Маргарита ждала его!

Она так расплакалась, что собиралась даже поставить стул у двери и сидеть у входа.

К счастью, к ней, не без помощи подруги, быстро пришло понимание, что новой глупостью не исправишь старую.

И тогда Маргарита поклялась себе, завязав на память платок узелком, что если он, бессовестный, все же придет, то она набросится на него с кулаками. И когда он взмолится, прося пощады, она все равно станет его колотить до тех пор, пока не поставит ему синяк или не набьет шишку…

Мама Маргариты все это время терпеливо и внимательно наблюдала за не находившей себе покоя дочерью. Но задавать вопросов не стала. Зачем? — женщине и так все видно и понятно — влюбилась девушка…

Недолгие сборы

Чем ближе подходили дни к окончанию шестого месяца ожидания, а именно столько времени Андрей собирался провести в море, тем сложнее было оторваться от окна, возле которого все свободное время неотлучно простаивала Маргарита, глядя на автобусную остановку.

Как тут не вспомнить Александра Грина и его книгу «Алые паруса»?..

Андрей, вернувшись из рейса и забежав домой только для того, чтобы оставить свои вещи, немедленно направился по давно желанному адресу.

Он, конечно, понимал, что его по этому адресу вовсе и, вполне вероятно, уже давно не ждут. Но поделать с собой ничего не мог: надежда, жившая с ним в море, не оставляла его до самой последней секунды и на земле, когда он, наконец, оказался перед дверью квартиры Маргариты.

Только теперь надежда, соприкоснувшись с реальностью, а лучше сказать, соприкоснувшись с осязаемостью происходящего, немного поколебалась, тем более что дверь после звонка долго не открывалась.

Андрей уже было надумал уходить, как вдруг щелкнул замок, и он увидел стоящую в прихожей растерянную Маргариту.

Куда делись все ее справедливые намерения, мы уже никогда не узнаем.

— Ну? Так я войду? — несмело предложил Андрей, еще не зная настроения Маргариты.

— Пришел все-таки… Я тебя, между прочим, полгода ждала… пока ты там где-то плавал…

— Мстить будешь?

— Буду!

— Поэтому и в дом не пускаешь?

— Балбес… Заходи уже.

Андрей чуть ли не с порога начал, волнуясь, объяснять, что перед рейсом всегда многое по привычке откладывается на последние дни: то забудешь, это надо успеть, заплатить за коммуналку, маму, в конце концов, навестить с теткой, у которой она живет.

Словом, всему нашлось объяснение, простое и честное, а следовательно, и оправдание: столько ждать, чтобы потом не поверить ему — это было точно выше сил Маргариты.

Так что оставалось только одно — продолжить уже начатую полгода назад «глупую шутку». Что, собственно, они с удовольствием и сделали.

— А поцеловать?

— Запросто! — с готовностью заявил Андрей.

Маргарита, удовлетворенная, с ногами забралась на диван и поджала их под себя: получилось совсем по-домашнему.

— Садись рядом и давай рассказывай: где был, что делал, почему весточку не присылал? Одним словом, — кайся, а я буду думать — простить тебя или нет!

— Я считал, что мы расстались, и ни на что не надеялся.

— Ну, да, заливай! А как приехал, так сразу ко мне?

— Честно говоря, пока сутки из Мурманска добирался, все время о нас думал.

— А раньше, значит, не думал? — с напускной серьезностью поинтересовалась Маргарита. — О чем же ты тогда думал, когда по иностранным портам ходил? Признавайся!

— Маргарита, ты что? Какие иностранные порты — я на рефрижераторе у рыбаков вылов собирал и, кроме наших портов, нигде и не был.

— Твое счастье, что так!

— Да так, так. Рита, а поесть у тебя найдется? Я с самого Мурманска ничего не ел. Все дорогу то думал, то спал, как убитый. А в Питере — сразу домой и к тебе.

— Ну, как есть — дура. Подожди, сейчас я займусь этим. Отдохни пока.

Маргарита тут же поспешила на кухню.

Андрей посмотрел на нее с нескрываемой нежностью: ее домашний вид словно разрушил прежние неприступность и холод, которые он помнил с самого момента их расставания.

Ему было приятно, что сейчас все изменилось, и он уже на правах, как минимум, близкого человека, собирался перекусить в ее доме.

Усталость последних дней после контракта одолевала и клонила ко сну. Возможно, даже не столько усталость, сколько окончание этого довлевшего над ним стресса от ожидания их встречи с неизвестными перспективами. Теперь это все благополучно закончилось.

Да, закончилось — и Андрей заснул…

Пока он спал, приблизительно через пару часов, Маргарита, по просьбе мамы, на цыпочках подвела ее к дивану, чтобы, наконец, показать ей своего молодого человека.

Совсем некстати, Андрей слегка пошевелился, испугав разглядывающих его женщин.

Маргарита и мама сильно перепугались, боясь быть застигнутыми в неловкий момент. Они бросились наутек от Андрея, приглушенно прыснув от смеха. Маргарита, как ни в чем ни бывало, села у ног Андрея на диван, а мама отчаянно засеменила к спасительной двери, закрывая которую, случайно ею хлопнула.

Тут Андрей проснулся, задумался на мгновение и удивленно спросил:

— Это что со мной было?

— Ничего — ты выключился.

Маргарита сидела у его ног на диване, рядом на придвинутом стуле стоял основательно остывший обед.

— Глупо получилось. А сколько времени?

— Ты куда-то торопишься?

— Нет, неудобно просто.

— Тогда ляг как-нибудь по-другому, поудобнее, — пошутила Маргарита.

— Да я не в этом смысле. Ты знаешь, по-моему, я тебя люблю!

— Еще бы ты меня не любил!

— Вот и договорились!

— О чем это? — в недоумении спросила Маргарита.

— Как о чем? Разве я тебе не сказал? Может, это я во сне с тобой договаривался?

— Во сне ты был нем, как рыба, которую ты возил полгода. Так о чем же ты со мной договорился?

— О твоем переезде ко мне.

Маргарита всплеснула руками:

— Мамочки родные! Не успел проснуться, а уже замуж тянет.

— Я как раз не тяну. Это ты теперь тянешь резину с ответом. А я тебя прямо сейчас возьму и расцелую! И спрашивать не буду.

Он взял и действительно поцеловал Маргариту. Она вовсе и не возражала против поцелуя, но еще думала насчет переезда — то ли послушаться его и переехать прямо сегодня, то ли не торопиться и переехать все же завтра?

— А что думать?

И Маргарита дала себя убедить: ей необходим был только повод, чтобы пружинка сработала. Повод нашелся, пружинка тоже не подвела.

Тут, как-то ко времени, обнаружилась пикантная подробность: случайно выяснилось, что сборы будут недолгими, потому что вещи оказались собранными.

Оставалась, правда, еще одна маленькая формальность — сообщить о своем намерении маме.

Маргарита была девушкой самостоятельной во всех отношениях и без веских причин не допускала в свою личную жизнь кого бы то ни было. Но сейчас все поворачивалось слишком круто даже с ее, уже вроде и обдуманной, точки зрения.

И, тем не менее, Маргарита не собиралась ничего менять или откладывать.

Она вышла из комнаты, попросив Андрея остаться и подождать ее.

Как только Маргарита приоткрыла дверь в комнату мамы, она сразу поймала на себе пристальный, в упор смотрящий на нее, взгляд:

— Ну, какие у вас новости? — спросила мама, приблизительно уже понимая, что будет дальше.

— Я его люблю. Мы будем жить у Андрея, — лаконично и твердо сообщила Маргарита.

Мама посмотрела в окно, возможно надеясь увидеть там что-нибудь, что отодвинет пришедшую внезапно грусть — не хотелось оставаться одной. Она жила, имея смыслом своей жизни дочь, жила надеждой на уютный домашний очаг, который в ее представлении уже не мог быть полноценным без выросшей Маргариты.

Так думают и надеются, наверное, все матери, но в действительности, к сожалению, происходит ровно наоборот: дети вырастают и уходят, потому что хотят жить по-своему.

Теперь вот и их маленькой семье черед пришел.

Маргарите стало жалко маму, а все самые большие обиды на нее превратились в мелкие недоразумения, можно сказать даже в некие условности, скрывающиеся в каждом из нас.

Она подошла и обняла ее, но решения своего не переменила…

Маргарита перемещает вещи

На следующий день после переезда к Андрею Маргарита проснулась с чувством, что вокруг все чужое. Это было так неожиданно для нее, что она долго лежала в кровати, размышляя — как такое чувство могло ее посетить в это прекрасное утро?

Постепенно она согласилась с мыслью, что, возможно, все произошло от быстроты случившихся с ней перемен: еще вчера она была свободной девушкой в поиске, а сегодня утром проснулась замужней женщиной. Правда, пока они еще не оформили брак, но это только формальность, бумага, к чувствам отношения не имеющая.

Любая женщина по-своему готовится к такому событию и ждет его с нетерпением, но каждая при этом и переживает это тоже по-своему.

Вот и у Маргариты — своя семья.

Ей вспомнилось, как вчера они с Андреем приехали к нему домой, и как она с большим интересом и вниманием принялась осматривать его квартиру, делая в уме предварительные наметки.

Андрей, наблюдая за Маргаритой, шутливо заметил, что она похожа на кошку, которая оказалась в новой квартире.

— Да, может быть, — но только на кошечку, — поправила его Маргарита. — Слушай, а где у тебя штурвал на стене?

— Причем тут штурвал? — удивился Андрей.

— Мне почему-то кажется, что у всех моряков на стене должен обязательно висеть штурвал!

— Да нет, конечно. Это скорее символ мечты из далекой-далекой юности. Все прошло — теперь это просто моя работа, а не мечта.

«Понятно. Повесим», — решила про себя Маргарита.

Гостиная ей, в принципе, понравилась, и вряд ли в ней что-либо стоило менять с точки зрения расстановки мебели. Обновить кое-что не мешает, но об этом можно подумать попозже — пока не горит.

«В спальне неуютно: просто, как в солдатской казарме», — запланировала она будущие перемены.

Побывав в ванне, Маргарита, не без удовольствия, отметила, что здесь у Андрея довольно чисто и опрятно, что весьма похвально для одинокого мужчины.

Но! Но все-таки не мешает поработать и здесь моющими средствами, то есть по-настоящему, то есть по-женски, то есть — добравшись до каждого уголка.

А вот кухня ее откровенно разочаровала: маловата — не разгуляешься. Окинув «рабочее место» придирчивым хозяйским глазом, она поняла, как много неотложных дел ее ожидает.

Надо отдать должное Андрею — у него все было на своих местах, и в этом сразу чувствовалась система. Мужская, но система. Правда эта мужская система не предполагала пока присутствие кого-либо еще, хотя в целом — можно сказать однозначно — муж оказался настоящим чистюлей. И это радовало.

К моменту, когда Маргарита оказалась у Андрея, она уже имела свое, очень четкое, представление о том, как все будет в ее доме, и по этой самой причине неизбежные изменения так и нависли над квартирой. Дело было только за временем их осуществления. И поскольку они собирались жить вдвоем, больших осложнений в этом она не ожидала: Андрей казался ей самым счастливым мужиком на свете, вряд ли способным в чем-либо ей отказать.

Надо заметить, что в такой вечер это, само собой, так и было. Насчет счастливого мужика и вечера…

Но все это было вчера.

«Почему же дом чужой? Он — мой. Я должна сделать его своим», — рассуждала Маргарита о своих сомнительных чувствах.

Она всегда считала, и не без основания, что жизнь меняют не только обстоятельства, но и мы сами в зависимости от своих внутренних убеждений. Стоит только как следует разобраться в себе, понять, что ты хочешь — и вокруг многое начинает меняться.

Маргарита потихоньку встала с кровати, оделась и привела себя в порядок. Ей не терпелось, пока Андрей спит, не спеша освоиться на кухне и что-нибудь приготовить на завтрак.

Скрупулезно проверяя поочередно холодильник, шкафчики и столы, Маргарита попыталась понять — из чего может состоять их первый семейный завтрак?

Разумеется, что тот сухой паек, который был куплен еще до рейса и хранился у Андрея на кухне, не мог устроить ее — пришлось собираться в магазин.

Наскоро проверив, не проснулся ли муж, Маргарита умчалась за продуктами.

Выходя из дома, она даже не подумала о том, что не знает, куда ей направиться за покупками. У Маргариты к этому моменту уже было такое хорошее настроение, что в самом поиске для нее и заключалась радость, как и вообще во всем, что касалось ее семьи.

Никогда прежде, у мамы, ни один поход в магазин не вдохновлял ее так, как вдохновлял в это первое утро их совместной жизни с Андреем…

За завтраком Маргарита объявила мужу о том, что многое придется менять в обстановке, и что сразу после завтрака она непременно этим займется.

— А какие на это время у тебя будут планы? — деловито поинтересовалась она.

Андрей, смеясь, заметил, что, по его мнению, все находится на местах. Тем не менее, спорить, предусмотрительно, не стал. Возможно, он просто не предполагал, в каких именно масштабах запланированы заявленные перемены.

Маргарита начала с кухни, все сразу поставив на широкую ногу преобразований.

Андрей пошутил, что теперь она мало похожа на вчерашнюю кошечку, а скорее похожа на Петра Первого, реформирующего патриархальный уклад жизни моряка.

Пока шли эти самые преобразования, вход на кухню оказался, мягко говоря, ограниченным.

Андрей по старой, еще «патриархальной», привычке попытался было пробиться к источнику жизни, то есть к холодильнику, чтобы слегка перекусить, но был тут же выставлен восвояси:

— Давай-ка поворачивай назад — вырабатывай характер.

— Ты как боцман на военном корабле, Маргарита, честное слово!

— А что это такое?

— Боцман за порядком на палубе следит, помимо прочего. Без работы матроса не оставит.

— Понятно — дельный человек.

— А ты знаешь, на военно-морском флоте есть байка: как узнать на большом корабле, где сейчас боцман?

— Это загадка, что ли?

— Ну, вроде. Так как?

— Не знаю — по селекторной связи спросить?

— Нет. Где боцман, узнают по крену корабля!

— Как это?!

— Если крен на правый борт — значит, боцман идет по левому.

— Почему?

— Потому что вся команда с левого борта «гребет» по-быстрому на правый!

— Ну, вот и ты давай, греби пока с кухни!

— Зря рассказал! — заметил Андрей, махнув в сердцах рукой.

Между попытками прорвать оборону, Андрей безнадежно возвращался на стул у компьютера и на голодный желудок продолжал бесконечный компьютерный морской бой. Разумеется, что каждую победу он спешил попытаться отметить получением хотя бы небольшого количества калорий. Но Маргарита грозила из кухни то тряпкой, то тарелкой — в зависимости от того, что оказывалось под рукой на данном этапе преобразований.

— Ну, хоть крошечку? — скулил Андрей. — На зубок!

В ответ угрожающе поднималось какое-нибудь очередное кухонное орудие, и вопрос снимался сам собой.

Смирившись со своей нелегкой долей, Андрей обреченно заснул калачиком на диване. Это был не только неплохой выход из его положения, но, пожалуй, и единственный: остановить женщину, решившую заняться уборкой, увы, невозможно…

Целый день Маргарита билась с обустройством кухни по своим представлениям, прерываясь только в случае появления грустных голодных глаз Андрея, неуверенно высовывавшихся с надеждой из-за угла в ожидании малейших признаков конца аврала или получения хотя бы бутерброда. За все время уборки ему удалось выпросить, да и то сухим пайком, только обед.

К вечеру все было кончено — на кухне произошли перемены. Если раньше что-то можно было достать левой рукой, то теперь правой. Или, например, если что-то должно быть под рукой, то оно и разместилось под рукой, а не на верхней полке шкафа в углу.

Маргарита была довольна собой.

Накормив, наконец, заждавшегося страдальца, и, приняв душ, она твердо отложила на завтра то, что Андрей ожидал целый день сегодня.

— Я устала, — пояснила она в ответ на удивленный взгляд мужа и безжалостно выключила свет…

Важный разговор

Андрей и сам не мог понять, как это его угораздило заполучить такую женщину, как Маргарита. Он все еще не был уверен до конца, что произошедшее с ним — это не сон.

Разве бы он смог когда-нибудь сам решиться подойти к ней? Определенно, нет!

Их знакомство стало для него той самой счастливой случайностью, которые, как ни крути, рассыпаны по жизни для каждого из нас в строго определенных по месту и времени ситуациях.

Андрей был не из тех, кто «отрывался» после контракта по полной, наверстывая упущенное за время рейса. Скорее даже, наоборот, ему никуда не хотелось идти без особой надобности. Совсем как на судне — после работ ты не идешь на прогулку по палубе любоваться красивым закатом или крутым накатом морской волны — ты идешь спать, есть, чтобы потом снова идти работать. И так изо дня в день весь рейс.

Привыкнув к этому ритму в море, он старался и на берегу жить неспешно и уединенно, так, что внешние обстоятельства для него проходили как бы совсем без его участия, лишь изредка завлекая в свой хоровод событий.

С приходом в дом Маргариты вокруг все словно забурлило, и от него потребовались какие-то перемены, в основном уступки или компромиссы, которые, исподволь, но все же портили ему настроение.

Изменить себя, подстроившись под семейную жизнь, для Андрея было непростой задачей. Да нет — он, пожалуй, и не предполагал, что должен измениться — и тем более, что должен подо что-то подстроиться. Он продолжал по инерции жить той привычной жизнью, которая до их встречи с Маргаритой вполне устраивала его.

«Как быстро она освоилась у меня», — подумал он.

Через некоторое время, перестав находить необходимое на старых местах, Андрей стал нервничать, робко требуя, чтобы его мнение учитывали. Хотя бы отчасти.

— Я могу нарисовать тебе указатели: где что лежит, — невозмутимо ответила Маргарита.

Андрей воспринял ее ответ как шутку, отговорку, но вскоре шутка материализовалась в бумажки с описями: Маргарита пунктуально развесила указатели внутри шкафов и ящиков.

— Вот. Так тебе, наверное, будет привычнее — вроде маяков на море, — пояснила она.

— Я думал, ты пошутила, ей-Богу, а ты, оказывается, всерьез!

День за днем, с каким-то неиссякаемым наслаждением, Маргарита неутомимо наводила порядок во всем. Это вовсе не значило, что Андрей создавал беспорядок: он был аккуратным человеком и никогда ничего не разбрасывал где и как попало. В этом смысле ей повезло: борьба с брошенными рубашкой, носками или брюками — стала бы для нее настоящей экзотикой!

Маргарита наводила порядок по системе, в силу того, что четкость во всем просто жила в ней. Вот и все!

Так что обойтись без надписей Андрей бы, конечно, смог. А вот без Маргариты — он это чувствовал — уже нет: она окружила его своим вниманием, постоянно превращая заботу о нем в небольшие, но при этом всегда вполне конкретные дела.

Так они и жили: привыкая друг к другу и одновременно разбираясь попутно — кто кому и что должен.

Оказалось, что в принципе, если никто не хочет быть непременно главным и не бьется в истерике, в случае, если в чем-то надо уступить — то жить можно. А время неторопливо само собой расставит все по своим местам, чтобы невозмутимо потечь однообразным чередом. Другое дело, что именно об этот пенек однообразия многие впоследствии и спотыкаются…

Достаточно скоро Маргарита, вдохновленная творческим процессом созидания, завершила основные преобразования в квартире.

Особенное удовольствие доставляли ей уже опробованные изменения на кухне. Как стало хорошо готовить за столом у окна: нет-нет, да посмотришь в него, отвлекаясь от повседневной текучки. Очень удобно!

Зато Андрей, впрочем, не сильно выдавая себя, злился. Ну, зачем, спрашивается, что-то менять? А стол! Зачем она его от окна в гостиной отставила? Он любил за ним сидеть, глядя в окно на прохожих. Смешно, но на кухне стол переместился как раз к окну! Где логика?

Маргарита не придавала их спорам большого значения, радуясь переменам в квартире, которые проходили по продуманному ей плану. А это важно для любой женщины. И хотя Андрей постоянно ныл о том, что его притесняют, она, смеясь, втолковывала ему, что в доме хозяйка должна быть одна.

— Да, но она же не должна быть столь суровой к бывшему хозяину, согласись?

— Давай-ка лучше поговорим о другом: как ты думаешь — что мне делать с институтом? — осторожно спросила Маргарита.

— Надо подумать, — заинтересовался Андрей.

— Да — надо. У тебя скоро новый контракт?

— Два-три месяца у нас еще есть. Потом мне придется искать работу. А что с институтом-то? — переспросил Андрей.

Само по себе высшее образование не было для него какой-то обязательной целью — в его понимании достаточно зарабатывать хорошо, а знаешь ты высшую математику или нет — в конце концов, не так важно.

— Я как раз думаю над этим вопросом, — слукавила Маргарита.

На самом же деле для нее все уже было решено — продолжать учиться она не собиралась.

Это был до сих пор неразрешенный внутренний протест на требование мамы поступить в институт и обязательно получить высшее образование.

Наверное, для мамы это было очень важно. Но Маргарита, в ее нынешнем положении, учиться просто так, для галочки, категорически не хотела. Семья стала для нее самым главным делом: важным, престижным, интересным. Словом — всем.

— Ты ждешь от меня совета?

— Конечно, как же я могу обойтись без него — нас же двое.

— Я не большой охотник на чем-то настаивать в таких вопросах. Если у тебя нет желания оканчивать институт, то я не возражаю, что моя жена будет работать только «мамой». Главное, чтобы ты потом сама ни о чем не пожалела. На мой взгляд, дело не в образовании. Дело в том, нравится ли тебе то, чем ты занимаешься, или нет. Для меня именно это крайне принципиально.

Маргарита внимательно слушала, особенно про работу «мамой».

— Что касается моего интереса к работе, в качестве примера, что ли, — продолжил Андрей, — то тут все просто: надо зарабатывать — я зарабатываю. И зарабатываю, кстати, даже по нынешним временам совсем неплохо. Это понятно и необходимо: так устроена наша жизнь. Но если честно — одно дело в школе мечтать о море и совсем другое, когда ты выходишь в море на полгода, а то и больше. Кто-то привыкает и остается навсегда, кто-то потихоньку начинает хандрить. Но не все могут уйти с этой работы. Деньги-то на круг выходят неплохие. Правда и достаются непросто.

— Ты говорил, что тебе бывает страшно в море…

— Не знаю, как тебе ответить: это в песне «буря — пустяк», а так вообще — совсем не пустяк. Иногда мне бывает страшно в море, иногда — очень страшно. Но тут было бы все просто: боишься — уходи! У меня что-то другое. Такое впечатление, что чего-то не хватает в жизни. Только разобраться в себе не могу. Лень, наверное.

— Может быть, не хватало меня? — подсказала шутливо Маргарита.

— Нет, ты другое дело. Тебя я люблю — и точка.

— Какой ты у меня сложный! А что тебе до моря нравилось — в школе, например?

— Трудно сказать. Литература, возможно.

Маргарита искренне удивилась: для нее образ Андрея, здорового и крепкого мужика, никак не сочетался с его любовью к литературе.

— Как-то с трудом я представляю это. А почему она так тебе нравилась?

Андрей пожал плечами:

— Может быть, потому, что ее у нас преподавал отличный мужик — он был сам писателем, пусть малоизвестным, и поэтому его рассуждения о школьной литературе были всегда интересны.

— Да, любопытно, конечно.

Даже за то малое время, что они прожили вместе, Маргарита заметила — любой разговор на любую, даже бытовую тему, превращался у них в занимательную беседу с неожиданными поворотами, и ей еще ни разу не было скучно с Андреем.

Может быть, из-за некоторой замкнутости Андрея в себе и молчаливости, он и мог показаться скучным, и даже, в какой-то степени, примитивным. Но Маргарита еще при первой встрече каким-то внутренним чутьем угадывала, что он парень интересный — в противном случае, она не обратила бы на него ровно никакого внимания.

— Над твоей проблемой надо поразмышлять. Может, нам продумать культурную программу для скучающего моряка на будущее. Я подумаю над этим обязательно, — сказала Маргарита. — А мою проблему, как я понимаю, мы закрыли — я ухожу из института.

Андрей после разговора с Маргаритой был приятно удивлен — его внутренним неустройством заинтересовались. Но вот рассуждать на эту тему глубже не стал, затолкнув проблемы внутрь самого себя, и загородив их там, словно ширмой, различными телевизионными программами и новостными блоками.

Маргарите же определенно стало легче на душе — она обрела поддержку своей половинки…

Кто-то третий

Ближе к концу четвертого месяца семейной жизни Маргарита поняла, что внутри у нее появилась еще одна жизнь: бегала, готовила, стирала, гладила и вдруг — как сообщение из другого мира — ощутила, что не одна.

Это было словно маленькое чудо: она скоро станет мамой!

Вот только получалось, что самое трудное время для нее придется как раз на окончание очередного контракта Андрея, и ей придется справляться со всем одной. Арифметика простая: три до контракта плюс шесть контракт равняется девять. Ну, плюс-минус.

Сначала, будто забывшись от радости, она захотела сделать мужу сюрприз после рейса и ничего не сообщать о ребенке сейчас. Но потом, к счастью, быстро поняла, что не выдержит. Да и как бы он воспринял после возвращения такой сюрприз?

«Какие только глупости не забираются к нам в головы!» — подумала Маргарита и решила, что сообщение надо бы обязательно сделать в необычной обстановке. Например, приготовить праздничный обед.

Что же, неплохая идея!

Пришлось вспомнить все предпочтения мужа, а потом сразу — за дело.

Забурлило!

Солянку не испортишь большим количеством сосисок. Это Андрей, наверняка, одобрит. Покупаем.

Неплохо сбегать на рынок за мясом, вдруг оно окажется мягким после прожарки? Еще один плюс!

Овощи только с рынка, только с рынка! Торговые сети могут все испортить в такой день. Рисковать не стоило.

Специи! Здесь был пробел в знаниях. Но день-то какой! Пусть будет экспромт!

Уже у дома она вспомнила — не купила пива!

Это центральный момент, из-за которого был вполне возможен полный провал — а она его чуть не упустила из виду.

Пришлось, предотвращая катастрофу, с тяжеленными сумками вернуться в магазин, а обратную дорогу скрасить мыслью, что скоро ее тайна перестанет быть секретом и многое в их жизни поменяется!

Бережно выложив продукты и поставив пиво на самое видное место, чтобы не забыть о нем, Маргарита начала подготовку к главному событию — сообщению о дочери. А в том, что будет дочь, она не сомневалась.

Запахи от приготовлений очень скоро стали предательски приоткрывать ее замыслы. А если бы Андрей был внимательнее, то заметил бы не только это, но и плохо скрываемый энтузиазм в глазах, движениях и взглядах жены.

Кто же мог предположить, что обычный поход в магазин в один момент чудесным образом превратится в неожиданный праздник!

— Андрей, иди обедать, — наконец прозвучала торжественная фраза.

Андрей встал с дивана, надел тапочки, и, потирая руки от удовольствия, направился на кухню, где был категорично перенаправлен в ванну — мыть руки.

«Совсем как у мамы», — подумал Андрей, еще не подозревая, что, в сущности, не ошибался: Маргарита же и была будущей мамой, только он об этом узнает чуть позже!

Обед всегда вызывает внутренний подъем у мужчины, а вкусный обед — и вовсе делает его счастливым на пару десятков минут.

Андрей уже было направил ложку в тарелку с солянкой, как перед его глазами появился бокал с пивом.

— Это просто сказка! — обрадованно вскрикнул он.

Маргарита была в восторге — ее план удался на славу!

Андрей опрокинул залпом пиво и через мгновение неожиданно сморщился.

— Так оно же теплое… Кто же пьет пиво теплым? Елки-палки — такой обед испорчен.

Надо же — казалось бы, из-за пустяка закипели страсти.

Его словно прорвало. Возможно, конечно, это был только повод, который человек ждал. И вот повод случился: то, что накопилось, все-таки выплеснулось из глубины души наружу.

Маргарита в полном недоумении, молча, выдержала вспышку гнева: столкновение с грубостью не могло не обескуражить ее, а все происходящее очень походило на первый скандал в их семье. Это было, по крайней мере, некстати, и она пока даже не знала, как отреагировать на такую бестактность.

Андрей хотя и расстроился из-за пива, но уйти, психанув, не смог: война — войной, а обед — по расписанию: ложка энергично стучала по тарелке с солянкой, и суп исчезал из нее буквально на глазах.

— Моя мама не так готовила, соли мало, — не удержался от замечания раздосадованный Андрей.

Маргарита поставила перед ним солонку: надо выиграть время — после мяса раздражение должно было начать спадать. Только вот праздника уже не получится.

Она потянулась за пивом, чтобы поставить его в холодильник, но Андрей вдруг схватил бутылку и стал наливать остатки себе в стакан.

Маргарита выразительно, но спокойно, посмотрела на мужа:

— В чем дело? Я его охлажу.

Андрей ничего не ответил, а лишь большими глотками выпил неохлажденное пиво, после чего принялся за мясо.

Еще через минуту он раздраженно пробубнил, что теплое пиво никуда не годится, а мясо, как и суп, тоже недосолено.

— Если у меня что-то не получилось, неужели об этом надо повторять через каждые пять минут. По-моему, это бестактно. Тебя мама должна была научить вести себя за столом.

— Мама работала постоянно.

— У меня мама тоже днем работала, а вечером — меня учила.

— Но моя мама готовила это не так. Я привык.

— Во-первых, я не знаю, как готовила твоя мама. Во-вторых, я и сама понимаю, что у меня не все получилось. И мне самой обидно из-за этого.

Теперь они оба почувствовали повисшую над их отношениями неловкость. Оставалось только кому-то первому пойти навстречу и отбросить, в сущности, пустяковые обиды.

Андрей, если до конца и не понял свою вину, то, как минимум, о ней задумался. На секунду.

А вот у Маргариты после неудачной попытки объявить важную новость появилась досада, и даже обида из-за случившейся бестактности мужа. Какое уж тут приятное сообщение!

Она добросовестно попыталась перебороть в себе промелькнувшую неприязнь к Андрею, прекрасно понимая, к чему это может привести в итоге, но, к сожалению, у нее ничего не получилось.

— Хотела тебе кое-что сказать, да теперь расхотелось, — расстроенно подвела итог своей попытке Маргарита.

В ней как будто что-то тихо-тихо оборвалось. Появилась трещинка в ее надеждах, а это очень грустно. Особенно, когда ты не представляешь, как теперь со всем произошедшим жить дальше.

Андрей не стал ничего уточнять, сделав еще больнее Маргарите: возможно, он злился из-за этого теплого пива, а, может быть, вовсе и не чувствовал потребности, чтобы в семье сохранялся мир, и такое понимание вообще не существовало в его внутренних потребностях. Проще же заслонить неприятное обстоятельство временем, а потом дождаться, когда все само собой вернется на свои места. Да и дело с концом.

Маргарита, окончательно расстроившись, не стала даже мыть посуду после обеда. Она просто собралась и ушла погулять, чтобы попытаться разобраться в самой себе…

Прогулка наедине с собой

Улица встретила Маргариту очевидным несогласием с тем, что все плохо и мир рушится. Можно было убедиться в этом и самой: солнце светит, воздух прогрет и нежным ветерком напоминает о своем существовании. Вокруг спешат и не спешат люди.

Оказывается — ничего не остановилось!

И все также цепляются за нее оценивающие взгляды мужчин, до которых сегодня ей вроде и дела нет. Приятно, конечно, что она привлекает внимание и, в случае чего, могла бы…

Могла бы? Да нет — теперь, наверное, нет.

Она задумалась и вдруг поняла, что, на самом деле, мало знает о вкусах мужа, и совсем ничего не знает о том, как он хочет, чтобы у них было в доме. Мало того: она призналась сама себе, что до сих пор толком даже не расспросила о его работе.

Да, ей хотелось уютной и спокойной семейной жизни. Но что, собственно, она сделала, чтобы объяснить Андрею свое представление о счастье, о семье? Если, конечно, это вообще возможно — объяснить кому-то свое представление о счастье.

Может быть, по неопытности, но сейчас ей казалось, что это вполне возможно.

Нет, не только возможно. Маргарита решила, что просто обязана объясниться с мужем, чтобы больше не было глупых споров из-за теплого пива или из-за еще чего-либо подобного. В ее семье все должны идти друг другу навстречу, а не ждать пока что-то невыясненное вовремя обернется впоследствии ссорой.

И, разумеется, Маргарита никогда не стала бы спорить из-за того, что ужин остынет, в ожидании, пока в футбольном матче будет объявлен перерыв. Отнюдь! Она просто не хотела — и не собиралась — всю жизнь изучать программу передач, прежде чем начать готовить.

И все же ее убеждение в возможности при желании многое изменить вокруг, мало-помалу, сменилось пониманием того, что это только отчасти так, и что на самом деле, в большей степени, менялось лишь ее отношение к окружающему. И по всему получалось, что разбираться-то следует с самой собой, в своих мыслях, а тогда уже и решать — вот это я хочу, а это — нет.

С этой точки зрения у Андрея Маргарита особенных успехов не наблюдала. Да нет — что себя обманывать — никакого движения и не было. Будто они жили в разных измерениях без взаимного понимания.

Вероятно, процесс внутренних изменений у мужчин идет гораздо медленнее, чем ожидают того женщины. Иногда даже кажется, что отцами некоторые из них становятся только тогда, когда у них появляются внуки. Возможно, что это не точно, но — так кажется. Что с этим поделаешь?

Размышляя о своих семейных буднях, Маргарита незаметно пришла к выводу, что жить приходится в той обстановке, которая есть, а не в той, которая будет. И, если хочется, то добиваться изменений к лучшему придется долго. Через эти барьеры не перескочишь враз, словно через снаряд на уроке физкультуры. Тут, в наших головах, все гораздо сложнее и медленнее протекает.

Как-то так.

И, конечно, надо обязательно купить мужу, в качестве компенсации и в знак примирения, холодное пиво. Правильна ли эта уступка или нет — время покажет.

А из чего еще можно построить отношения — из одних слов и обещаний? Маргарита была уверена, что отношения можно выстроить, приближаясь друг к другу конкретными поступками. Но делать это необходимо уже с учетом имеющегося у нее семейного опыта, а точнее — опыта узнавания мужчины, который рядом, которого она сама же и выбрала…

Как хорошо в солнечный теплый день на улице!

Ей захотелось поскакать вприпрыжку, как девчонке. Вовремя спохватившись, она лишь улыбнулась вдогонку своему мимолетному желанию, тут же поймав на себе очередной взгляд уставившегося на нее парня.

Она решительно отвернулась, подумав заодно, что в этих мимолетных взглядах далеко не все так поверхностно и безобидно. В сущности, если разобраться, на тебя посмотрел не просто человек, на тебя «посмотрела», если можно так выразиться, целая чужая жизнь. И не боишься ли ты, необдуманно принимая взгляд, получить в обмен на привлекательную форму, не соответствующее тебе содержание?

Маргарита заспешила домой. Жить надо по-другому. Все было неправильно…

Никуда она не денется

Оставшись один, Андрей не сразу осознал, что что-то произошло.

Собственно, находиться в этой квартире одному было для него привычно, так как он и до встречи с Маргаритой жил в ней один. Мама давно уже перебралась к своей сестре, не желая ему мешать устраивать жизнь. Благо, что такая возможность у нее была: сестра давно звала к себе — вдвоем все-таки веселей шагать по жизни.

Иногда мама, скорее по своей материнской привычке, приходила к нему, чтобы что-нибудь приготовить или постирать и погладить: сын должен быть накормлен и опрятно одет. С ее скромными бюджетными возможностями она только это и могла себе позволить. Да и сын уже вырос. Так что — по старой материнской привычке. Разве от нее можно избавиться?

«Никуда она не денется», — подумал Андрей о Маргарите и попытался, чтобы отвлечься, почитать книгу. В этот раз из хорошо различимых букв он не смог составить даже слова, не говоря уже об осмысленных фразах.

Пришлось бросить это занятие, пока его не одолела мысль, что он вообще разучился читать.

Еще можно было, конечно, посмотреть в окно: он любил смотреть в окно, а большой проспект за стеклом предоставлял ему для этого широкие возможности. Как и любой мужчина, он особенно любил наблюдать женщин. Какой уж в этом секрет?

Подойдя к окну, Андрей с надеждой посмотрел в разные стороны улицы, старательно вглядываясь в проходящих прохожих, надеясь в этот раз среди них разглядеть всего лишь одну женщину — Маргариту.

«Далось мне это теплое пиво. Поставил бы в холодильник, да и дело с концом. Скоро в море, а тут проблемы с женой», — подумал он с досадой.

Это была их первая размолвка. Потом может быть к ним можно будет привыкнуть, как это часто делают другие люди. Но сейчас привычка еще не сформировалась, жить же с надломленной ссорой душой было неприятно. И что делать — пока тоже непонятно.

Бежать за Маргаритой? Ну уж нет!

Сама придет? Тогда почему внутри что-то настойчиво убеждало его, что он не прав?

И тут, незаметно, как ледяной ветер по разгоряченному телу, подступила к душе ревность.

Сначала только вкрадчиво мелькнула мысль, будто молния сверкнувшая где-то совсем-совсем далеко. Но уже через десяток минут внутри у Андрея все забушевало грозой.

Его воображение, умело подгоняемое сомнениями, беспощадно рисовало все новые и новые картины придуманной измены, а он все больше и настойчивей убеждал себя, что его подозрения не лишены оснований.

Легко поверив своим догадкам, будто Маргарита готова на все при первых же холодах в семейных отношениях, он представлял ее, то сидящей с кем-то в прокуренном кафе, то беззаботно гуляющей по паркам с провожатыми.

Одна картина беспощадно сменяла другую — и остановить свое воображение он, увы, не мог, отчего не на шутку разозлился: во-первых, на Маргариту, и, во-вторых, из-за своего бессилия — на самого себя.

Андрей так разошелся, что, сколько бы ни оправдывал, между делом, в их ссоре себя самого, никак не мог успокоиться, а только прибавлял оскорблений Маргарите за все ею сделанное, а более — за то, что сам же ей и приписал.

Хорошо, что дело не продолжилось дальше, так как входная дверь звуком поворачиваемого ключа дала знать — Маргарита вернулась!

Полосатый сюрприз

Сколько ни откладывал Андрей, подошло время, когда, увы, надо было начинать готовиться к контракту. А это могло означать только одно — считать себя находящимся в полноценном отпуске с этого момента было уже невозможно. Невозможно просто потому, что подготовка к контракту сама собой ежедневно будет напоминать о работе, предполагая к тому же еще и какие-то действия. А это, согласитесь, уже не отпуск.

Вернувшись из последнего рейса, Андрей для себя решил, что будет искать следующий контракт на судах, которые работают на иностранные компании: там порядка больше, да и платят тоже больше.

Но чтобы попасть на международные линии, ему требовалось, как минимум, усовершенствовать свой английский, так как экипажи таких судов общаются как раз на этом языке.

Пугающая изюминка заключалась в том, что на судне могут быть моряки из самых разных стран: филиппинцы, китайцы, индонезийцы — и со всеми придется общаться не только на английском, но английском с поправкой на то, в какой местности он изучался. Без хорошей практики тут любой может загрустить.

Маргарита, ничего не знавшая об этих тонкостях, была довольна мужем и даже гордилась им: в ее жизни еще не встречались мужчины, которые бы учили английский по своему желанию. Больше вокруг можно было обнаружить лени, а отнюдь не желания что-то изменить в своей жизни.

Рассуждая по-женски, она для себя решила — пусть занимается делом, не страдая от скуки и сопутствующим ей романтическим идеям.

Приятно же, когда твой муж стремится к лучшему. А тут еще и моряк!

Ей и ожидания его будущих возвращений перестали казаться такими уж мрачными. К тому же, характер Маргариты, да и ее взгляды на жизнь, немало способствовали этому.

Оставался только один пустяк — убедиться на деле, что все действительно так и будет…

Андрей, скрепя сердце втягиваясь в рабочий ритм, обложился книгами, словарями, что-то слушал на компьютере, делился с Маргаритой тем, что узнавал сам и даже предлагал учить язык вместе.

На последнее предложение она резонно заметила, что пока надо бы найти общий язык на русском, а уже потом подумать, как это можно будет улучшить на английском языке.

— А ведь ты мне ничего толком не рассказал о своей работе? Наверное, в море очень страшно и скучно? — спросила она.

— Бывает — и то, и другое.

— А зачем же тогда ты пошел на такую работу?

— Так просто не ответишь. Пока в школе учился, мечтал о море, как мечтают многие из ребят: казалось там круто и денежно. Когда не поступил в мореходку, по глупости, пришлось послужить в армии. Время тоскливое, но поучительное. Сказать, что каждый мужик должен послужить — не берусь. Пусть даже и на год. Принудиловка, по моему, никогда ни к чему хорошему не приводила. Отсюда и картинки из телевизора — то там со «срочником» что-то случилось, то в другом месте. И всегда выясняется, что сами «срочники» плохие, не воспитанные как надо, не твердые характером. А корень-то не в них одних кроется.

— Да, да! Очень страшно за ребят. Не понимаю я эту дедовщину. А говорят, ее искоренили?

— Ну, что-то улучшилось. Нельзя сказать, что все плохо. Но, если спросить меня — то лучше, чтобы контрактники служили… Что же касается моего выбора, то мне показалось разумным с военного флота перебраться на торговый.

— Ой, если у нас будет сын — ни за что его в армию не пущу. Да нет — что же я говорю! У нас ведь дочь будет — и таких проблем не будет.

Наступило молчание.

Затем Андрей вскинул удивленно брови и спросил:

— Интересно… А что бы это значило — «у нас ведь дочь будет»?

Маргарита поняла, что проболталась, но сделала вид, будто не обратила внимания на вопрос. Затем она, как ни в чем не бывало, также удивленно вскинула брови и как бы удивленно посмотрела на Андрея.

Фокус удался: Андрей переспрашивать не стал, а значит, и ни о чем не догадался.

— Слушай, а что ты будешь делать в море?

Андрей усмехнулся:

— Работать! Разумеется.

— Паруса что ли поднимать и опускать?

— Я — матрос: там покрасить, там почистить, тут постоять, а тут — посмотреть. Если очень коротко. Сколько надо, столько и будешь работать.

— Разве это интересно? — разочарованно сказала Маргарита.

— Странно: почему это все считают, что в море за интересом ходят? В море идут работать, за деньгами, а потом привыкают — и все ходят и ходят. Привыкают к образу жизни, я так думаю. А вообще, я еще совсем мало в море был — третий раз пойду.

Маргарита задумалась: ей очень хотелось бы попробовать приспособиться к работе Андрея, чтобы стать женой моряка — с расставаниями и ожиданиями. А что — чем плохо быть женой моряка? Если он дома, то всегда в отпуске, а если в море, то можно вполне неплохо, в том числе без соблюдения постельного режима «восемнадцать плюс», жить одной.

— Мне, кстати, скоро придется заняться морскими документами, а затем и поиском контракта. Думаю, это займет немало времени, — сообщил Андрей.

— Как! Разве у тебя нет работы?

— Это в офисах нанимаются на века. А у нас — контракты. Пришел с моря, если думаешь дальше работать, надо отдохнуть и снова искать контракт.

— Это что же получается — постоянная нервотрепка с работой? Кошмар какой-то!

— Да нет! Ничего страшного нет. Надо привыкнуть. Есть, конечно, элемент неопределенности, но это и у всех есть — любого могут уволить. А может контора развалиться или могут перестать зарплату выплачивать. Да мало ли что может произойти. Разве не так?

— Все равно — непривычно.

Андрей в ответ только пожал плечами и снова взялся за английский, а Маргарита, озадаченная его рассказом о контрактах, собралась прогуляться по магазинам.