Бесплатный фрагмент - Неумолимый бег времени

Дикий кабан

Я — дикий кабан. Я легко впадаю в неуправляемую ярость. Но я, по воле Того, кто управляет тайнами реинкарнации, оказался среди людей в облике человека, и значит, должен контролировать себя.

Впадая в ярость по самым незначительным поводам, я чувствую, как глаза у меня наливаются кровью, и я готов до смерти растерзать того, кто её во мне пробудил. Но я научился гасить в себе эти чувства. В эти критические мгновения я прикрываю глаза, чтобы скрыть ото всех, как они наливаются кровью, и делаю глубокий вдох. Затем я перевожу себя в режим управляемого дыхания и мысленно произношу заветные слова самоукрощения. Здесь главная трудность в том, чтобы успеть не дать неуправляемой ярости опередить мой переход в спасительную медитацию.

Своим звериным чутьём я безошибочно угадываю тех, кто в своей предыдущей реинкарнации был зверем. Их подсознание сохраняет в них ту звериную сущность. Она проявляется в них любовью к прежним своим сородичам. Среди людей поэтому встречаются оголтелые собачники, кошатники, лошадники. Им кажется, что и другие люди непременно чувствуют близость к тем животным, которые дороги им самим. Вспомним, хотя бы поэта Владимира Маяковского:

Деточка, все мы немножко лошади,

каждый из нас по-своему лошадь.

А я вот — дикий кабан.

Глава 1. В приступе бешеной ярости

Мне спасительно повезло в том, что мой отец был доктором медицинских наук, профессором кафедры психиатрии и наркологии в одном из ведущих вузов нашей страны. Он выявил мою проблематику в самой начальной стадии её проявления и обучил меня технике противодействия приступам этой беды. Поэтому я рос и развивался без проявления эксцессов, свойственных мне подобным, расплачиваясь за это тем, что окружающими воспринималось как «необщительность».

«Мне подобные» совершали поступки ужасные. Однажды мое внешнее подобие с их обликом привело к моему задержанию по ориентировке на разыскиваемого преступника, совершившего дикую кровавую расправу над своим обидчиком и всей его семьёй.

Извиняясь за ошибочное задержание, майор полиции, подметивший намётанным глазом мою короткую вспышку ярости, быстро укрытую опусканием век и погашенную техникой самоконтроля, посоветовал мне воздерживаться от употребления спиртных напитков, ослабляющих тормозные реакции коммуникационного плана.

Он безошибочно угадал во мне то, что я умел скрывать.

*

А я мучился этими проклятыми вспышками своей звериной ярости и панически боялся того, что однажды могу упустить то мгновение, когда можно обуздать эти вспышки, не позволить им вырваться из-под моего контроля и взять надо мною верх. Но во сне…

…Мой сон был настолько явственным, что я воспринимал его как реальность. В нём я вновь пережил конфликт, произошедший минувшим вечером. Я возвращался домой после трудного рабочего дня, вглядываясь в неровности тротуара у себя под ногами и досадуя на то, что городские власти не следят за состоянием дорог и тротуаров, отгородившись от всех насущных проблем своих земляков в своём благоизбыточном Зазеркалье.

Неожиданно передо мною возникли четыре лихих гопстопника.

— Деньги, — тихо, с напускной ленцой произнёс один из них.

Он не сомневался, что его наглое требование тут же будет исполнено насмерть перепуганным человеком.

Он не знал, что перед ним дикий кабан. Он понял это тогда, когда глаза у меня налились кровью и прожгли его яростным взглядом.

— Что ты?! Что ты, мужик?!! Это ж я пошутил…, — попятился от меня «шутник» и рванулся прочь, увлекая за собою своих подельников истеричным воплем:

— Валим отсюда, братва! Это псих ненормальный!!

Так было тогда наяву, но сон искривился в тот миг, когда прозвучало требование денег. В приступе бешеной ярости я нажал кнопку на закреплённом у меня на предплечье правой руки и скрываемом под рукавом пиджака механизме, которого никогда не было у меня наяву. Из чрева этого механизма со зловещим щелчком выскочили и заняли боевое положение два параллельных лезвия, изогнутых в виде кабаньих клыков. Кровавая пелена дикой ярости затмила мои глаза. Она спала с моих глаз лишь тогда, когда всё было кончено.

Моё сердце разрывалось от отчаяния:

Как я мог утратить контроль над собою!

Теперь я перестал быть человеком!

Раньше я сомневался в том, что предпочтительнее для меня: прожить эту жизнь человеком или повторить судьбу дикого кабана, обитая в таёжных дебрях среди лесного зверья?

Но я никогда не хотел оказаться низвергнутым до положения дикого кабана, оставаясь в человеческом обличьи.

Хорошо, что это был только сон.

Глава 2. Хорошо, что я — человек!

Быть человеком — значит выстроить ту судьбу, которая предписана человеку по воле природы и по стандартам сложившегося общественного уклада.

Обзавестись семьёй?

Это при моей-то «необщительности»?

Некоторые женщины поглядывали на меня с интересом. Их привлекала угадываемая ими во мне дикая мощь. Они хотели разгадать её до конца, чтобы понять насколько им было бы хорошо связать со мною их собственную судьбу. И они неосознанно подавали мне невербальные знаки своего женского интереса. Я видел эти знаки, знал, как надо отвечать на них, чтобы понять, насколько они неслучайны, чтобы поощрить их к развитию, но опасался этого, как опасаются путники подходить к краю пропасти и всматриваться в её тёмную бездну. Тех, кто начинает долго смотреть в ту бездну, она обманывает ощущением падения назад, и человек, пытаясь сохранить равновесие, откидывается в противоположную сторону, в сторону тёмной бездны, в сторону своей гибели.

Но мои опасения не спасли меня от падения в пропасть женского интереса.

Это не было моим осознанным выбором.

Это было Судьбой.

*

По делам службы я оказался в незнакомом городе. Сложное командировочное задание было успешно выполнено, и настал день отъезда. Уехать, не ознакомившись с достопримечательностями города, о которых очень много слышал, было бы просто глупо и я отправился на ознакомительную экскурсию, руководствуясь подаренным мне местными коллегами справочником. Милая девушка-коллега предложила мне быть моим гидом, но я, поблагодарив, отказался. Причин к тому было две: моя «необщительность» и мои опасения по поводу полного набора её невербального интереса к моей колючей персоне.

Моя экскурсия сорвалась, не начавшись, по причине от меня не зависящей: я вынужден был вмешаться в то, как грозный молодой мужчина, грубо заталкивал в иномарку девушку, кричавшую: «Помогите!!!»

Многочисленные прохожие отворачивались и ускоряли шаг, опасаясь быть вовлечёнными в крутой замес со свирепым и очень сильным мужчиной, но я не уступал ему ни в силе, ни в свирепости, а это значило, что призывы девушки о помощи адресовались именно мне.

Я легко наказал агрессора и увёл пострадавшую с места происшествия.

Девушка не захотела обращаться в полицию с заявлением на своего обидчика.

Я не настаивал: выбор должен был быть только за нею.

Девушка попросила проводить её до дома, опасаясь, что её обидчик — бывший её любовник — подкараулит её у подъезда или даже в её квартире, так как она ещё до отказа от продолжения их отношений передала ему в пользование второй комплект ключей от своей квартиры.

Я проводил девушку до дома, но она не захотела отпускать меня: в квартире её уже мог поджидать неугомонный бывший любовник.

Мне пришлось войти с ней в её квартиру и обследовать в ней все закоулки, где мог бы укрываться до моего ухода тот самый «бывший».

Однако и после этого девушка не успокоилась. Он может прийти к ней в любое время.

— Вы можете срочно сменить замки. Это легко организовать через соответствующие службы, — предложил я.

— Смена замков его не остановит, — глаза девушки были полны тревоги.

— Тогда пусть его остановит полиция.

— Он и есть полиция. Он там большой начальник, — в глазах девушки заплескалось отчаяние.

А я смотрел и не мог отвести своего взгляда от этих чудесных глаз. Они оказались той пропастью, в которую я и свалился, сгинув в ней, как в блаженном мире.

Идут годы.

У меня с той девушкой сложилась крепкая счастливая семья.

Хорошо, что я — человек!

Это созвездие виновато!

20.10.2024 г. Марс вошёл в созвездие Рака.

Кому-то это просто стало портить жизнь в течение трёх месяцев подряд, а кому-то…

Утро 20.10.2024 г. выдалось пасмурным. Вадим не мог преодолеть сонливости. Он отключил будильник и дал себе три минуты на медленный выход из сонливого оцепенения, но уже через минуту вскочил, опасаясь, что чувство времени на этот раз подведёт его, и он провалится в сон.

Весь день Вадима преследовали неудачи. Он чувствовал себя цепным псом, которого каждый прохожий раздражал своим озлобляющим запахом и вызывал в нём приступ агрессии, заставляя рваться с цепи и захлёбываться отчаянным лаем. Поэтому Вадим хотел отменить сегодняшнюю встречу с Людмилой, опасаясь, что накопившееся за день раздражение испортит и без того хрупкую конструкцию их отношений, но Людмила проявила настойчивость, граничащую с капризностью, и Вадим уступил.

Выходить из дома после трудного рабочего дня не хотелось, но к встрече с Людмилой надо было закупить чего-нибудь вкусненького к ужину.

Погода окончательно испортилась: мелкий дождь перешёл в ливень, косые холодные струи хлестали подобно розгам. Ответить бы тому, кто ими хлещет, но кто посмеет отвечать Отцу?

*

По возвращении из магазина, перед дверью в свою квартиру Вадим увидел Людмилу. Она уже успела разозлиться от того, что на её звонки в дверь не было привычно быстрой реакции. Увидев Вадима, она немного успокоилась от необоснованной обиды, но избавиться от неё окончательно не смогла. Тому весьма способствовали неприятности, преследовавшие её весь прошедший день на работе. Обычный трудовой энтузиазм вдруг сменился вязкой пассивностью, всё просто валилось из рук, даже решение самых актуальных проблем хотелось отложить «на потом». Но самым гадким в прошедшем дне был раз говор Людмилы с Антониной — известной язвой и сплетницей. Людмила резко отшила Антонину, когда та начала с видом глубокого соболезнования нашёптывать Людмиле «верные сведения» о том, как Вадим «кувыркался» на днях с примой местной театральной труппы в её гримёрке. Антонина лично видела, как Вадим выходил из той гримёрки с глазами, горящими, как у кота, сожравшего чужую колбасу.

Людмила Антонине не поверила, но слова её зацепились за край сознания, больно покусывали его и отравляли ядом.

Это созвездие Рака, угнетающее позитивные энергии Марса, привносило турбулентные завихрения в гормональный фон Людмилы.

То же самое происходило и с Вадимом. Он не мог избавиться от чувства ответной агрессии на её вспышку незаслуженной им обиды.

В квартиру оба вбежали мокрые и продрогшие от холодного дождевого душа. Раньше это вызвало бы в них приступ смеха, но не сегодня.