Бесплатный фрагмент - Несостоявшийся призрак

Глава 1

Это произошло со мной 20 августа 1979 года. В тот день я должен был вылететь из Братска в Пятигорск, но не прямым рейсом, а с пересадкой в Москве.

Утром двадцатого августа я отправился в аэропорт Братска. Народу в аэропорту как всегда было много, лето подходило к концу и жители Северных районов летели на отдых на Черноморское побережье Кавказа. Да и на Байкало-Амурской магистрали наступил пик строительства железной дороги, и молодёжь толпами ехала со всех республик Советского Союза на строительство БАМа, а кто-то уже и возвращался с БАМа. Большинство строителей ехали домой в очередной отпуск. Но не все выдерживали суровые климатические условия Севера, доходившие зимой до 60 градусов мороза, поэтому многие молодые люди выезжали с БАМа домой навсегда. А Братск исполнял роль перевалочной базы между Москвой и Северо-Байкальском, вот поэтому народу в аэропорту было всегда много.

Постояв немного на улице, я зашел в зал ожидания, народу в зале было чуть меньше, чем на улице. Хорошо ещё, что конец августа выдался на удивление тёплым, и половина пассажиров находилась на улице. Но это днем, когда на улице тепло, а что будет вечером, трудно было даже представить, когда сядет солнце и станет прохладнее, а из леса подтянутся комары, а ещё хуже мошки и начнут беспощадно жалить.

Я решил протиснуться к кассе регистрации, но не тут-то было, к ней невозможно было подойти ни с одного боку, и я расстроенный отошёл от кассы. По углам зала прямо на полу сидели стайки парней и девчат, и под гитары пели студенческие песни. Я поискал глазами по залу, где бы мне примоститься на лавку. Под лестницей, которая поднималась на второй этаж зала ожидания стояла деревянная лавка, а на ней сидел молодой парень лет тридцати чуть постарше меня на пару лет, но не больше, а рядом с ним на скамейке стояла спортивная сумка. Одет он был прилично видимо тоже ехал на БАМ, но одиночкой. Место рядом с ним к моему удивлению оказалось свободным, и я решил подсесть к нему. Когда я подошел к скамейке парень быстро пододвинул сумку к себе и также быстро убрал с неё руки. Я молча сел на лавку. Парень задумчиво уставился в пол, он даже не обратил на меня внимания, потому что ему было не до меня, он думал о чем-то своем. Я для приличия с минуту помолчал, а затем спросил: «На БАМ?». Он криво усмехнулся, но промолчал. «Значит, разговора у нас не получится», — подумал я. — «Видимо, ему сейчас не до меня».

Я положил чемодан на лавку на свое место, чтобы никто другой не занял его, так делали все пассажиры, и посмотрел при этом на парня.

— Иди не бойся, — сказал он, — я присмотрю за ним.

Я снова подошел к кассам, но к ним невозможно было подступиться, ни с одного боку. А молодёжь в штормовках, видимо из студенческого отряда, брала кассы штурмом, многие из них трясли билетами и липовыми телеграммами и все дружно в раз кричали и требовали отправить их первым же рейсом. Кассирши от их крика морщились и затыкали уши. Приложив усилие, я с горем пополам пробился к диспетчеру по транзиту.

— Когда будет ближайший рейс на Москву, — прохрипел я, — сдавленный со всех сторон студентами. Диспетчер молодая симпатичная девушка удивлённо и зло глянула на меня и также зло ответила: «Через неделю, ты, что не видишь, что здесь твориться».

Я расстроенный от такого обращения выбрался из толпы и снова направился под лестницу. А парень все также сидел хмурый, уставившись взглядом в пол. Но когда я сел на лавку, он вдруг оживился.

— Ты должен мне помочь, — сказал он.

— И в чём же? — удивился я. — Если с билетом, то это не ко мне, я сам не знаю, как мне улететь из Братска.

— Нет, дело не в билете, мне нужно кое в чём разобраться, но без помощника мне не обойтись, — волнуясь, сказал он.

— Сейчас я расскажу тебе свою историю, ты первый, кому я её рассказываю. Ну а потом вместе что-нибудь придумаем.

Я заинтересованный уставился на него. Парень немного помолчал, затем протянул мне руку, но быстро отдернул ее назад. Он заметно смутился, а затем, волнуясь, выдавил:

— Мишка.

Я посмотрел на него подозрительно. И вдруг, в моей душе закрались сомнения, а стоит ли мне с ним знакомиться, какой-то он странный, но я пересилил себя и ответил:

— Василий.

Я понял, что у парня накипело на душе и ему нужно выговориться, а я как раз подвернулся ему под руку.

— В общем, так Вася, немного помолчав, — сказал Мишка. — Родом я из г. Саратова, там у меня осталась жена Катя, правда детей пока еще нет. В Саратове я жил с тёщей, т.е. в её доме, я думаю, ты знаешь, как это жить в чужом доме хоть и в тёщином. И однажды, переговорив с Катей, я решил поехать на БАМ для того чтобы заработать денег на свой домик, пусть небольшой, но всё-таки свой. Катя встретила моё предложение в штыки, но через какое-то время, видимо хорошо всё обдумав, она вдруг согласилась со мной. А два года назад весной я приехал на БАМ и устроился работать в третью мехколонну на грузовой автомобиль КамАЗ.

— Я водитель по специальности, — уточнил он. — Мы отсыпали скальный грунт под железнодорожное полотно на участке Тында — Беркакит. Платили нам тогда хорошо, прямой заработок плюс надбавки: районный коэффициент и Северные, я до этого не держал таких больших денег в руках, поэтому обрадовался, что за пару лет я заработаю денег уже не на домик, а даже на дом. Да и КамАЗ был почти новый, но и новая машина иногда требует ремонта.

И вот однажды на разнарядке я взял путевку на ремонт машины и поехал в гараж к сварке, чтобы приварить пару косынок на трещину в раме. Я тогда ещё подумал, что часа за два управлюсь со сваркой, а затем поеду на отсыпку грунта, не хотелось из-за какой-то мелочёвки терять рабочий день. Но, не доехав до сварочного аппарата метров 15, я остановился, поднял кузов и заглушил машину. А не доехал я эти 15 метров до сварки, потому что рядом со сваркой лежали кислородные баллоны, а они при попадании на них машинного масла при утечке кислорода хотя бы из одного баллона, иногда взрываются. Баллоны лежали друг на друге как дрова в поленнице, и их было штук пятнадцать не меньше. Сварочный аппарат стоял рядом с болонами и сильно гудел. А я по опыту знал, что так сильно гудеть может только старенький аппарат. Сварщик Толик резал металл и варил, т.е. работал газосварщиком. Увидев меня, он махнул мне горящим резаком.

— Да ты не стесняйся, подъезжай поближе к сварке и не бойся, они не взорвутся, — сказал с улыбкой Толик. Мы были с ним близко знакомы, потому что жили в общежитии в соседних комнатах и часто по вечерам играли в карты или домино. Я подъехал поближе к сварке поднял кузов и заглушил машину.

— Что хотел заварить? — спросил Толик. Я показал на трещину в раме.

— И стоило из-за этого подъезжать, — сказал он, ну а раз уж подъехал то заварим, тут если варить на совесть, то часа на два работы и на пузырь водки. А если не на совесть, то можно быстрее и без водки, если торопишься, конечно.

— Нет пусть лучше подольше, но на совесть, — сказал я.

— Ну, а на счёт водки, без проблем, — сказал я и полез в кабину. Я всегда возил с собой в кабине за сиденьем несколько бутылок водки, так на всякий случай, мало ли что, всё-таки Север.

— Да, я пошутил, — засмеялся Толик.

— Я сам хорошие деньги зарабатываю, а эта привычка на пузырь осталась у меня ещё с Запада, — сказал смущённо он. До БАМа он жил в Западной Украине, а там такой расчёт за проделанную работу был в порядке вещей. Я показал на баллоны:

— А они ни чего, не рванут все в раз?

— Первый раз что ли, — ответил Толик.

— Ну, ты сам знаешь, как у нас у русских бывает, авось пронесёт, — засмеялся он. Я кивнул в знак согласия, но от баллонов всё-таки отошёл.

— Не поможет, а если отходить то уж подальше, но лучше за КамАЗ, надёжнее будет, — сказал он с улыбкой.

— А если и рванут, то боли мы с тобой не почувствуем и даже не будем знать, что они рванули, — добавил Толик.

— Вырезав две косынки, он примерил их на трещину, ну вот, как тут и были, — сказал Толик.

— Выходит, что полдела уже сделал, — добавил он.

— Сейчас принесу электроды и будем варить, а ты пока покури.

Он положил горящий резак на железный столик, а сам пошел за электродами. Я ещё тогда подумал, а почему он не потушил резак, но посмотрев на редуктор бензореза, я всё понял. А по своему опыту я знал, что многие сварщики оставляли резак горящим тогда, когда у них травили кислородные шланги, чтобы при очередном поджоге резака, или контакта кислорода с масляной тряпкой, которых в машине было много, не произошёл взрыв. Резак немного полежал спокойно, а затем шланги начали почему-то скручиваться как змеи и резак упал на землю, а от резака по шлангу к баллонам побежал голубой огонь. Редуктор был весь на скрутках и видимо травил кислород, а сам резак травил бензин, который тоже медленно побежал по шлангу. И вдруг я невольно повернул голову вправо, как будто кто-то подсказал мне повернуть её именно туда. А повернув голову вправо, я обратил внимание на то, что над лесом, метров 300 от сварки висел дисковидный объект, он был около 25 метров в диаметре. На вертолёт он не был похож абсолютно, да и шум от вертолёта стоит такой, что его за полверсты слышно. Но этот объект висел на одном месте, а я знал, что у нас нет таких летательных аппаратов, которые могли беззвучно висеть на одном месте. В то время, т. е. ещё в 1979 году на тему НЛО был наложен запрет. А вот кто его наложил, одному Богу было известно. И вполне возможно, что его наложили через подставных лиц сами инопланетяне, но об этом я узнал гораздо позже. По бокам и на верху диска мерцали проблесковые маячки такие же, как у наших самолётов, оранжевый и синий, которые вспыхивали по очереди через несколько секунд. И вдруг со стороны дисковидного объекта выстрелил оранжевый луч света в сторону сварки, т.е. и в мою сторону. А меня в этот момент кто-то подтолкнул в спину, и я машинально глянул на кислородные баллоны и понял, что сейчас произойдёт взрыв, потому что огонь добежал уже до редуктора баллона который травил кислород.

Все произошло так быстро, что я не успел отбежать за КамАЗ, как предлагал мне Толик. Да я и не пытался отбежать за машину, потому что я даже не успел подумать об этом. Взрыва я не услышал и не понял, как я оказался внутри голубого света, боли я тоже не почувствовал. Но в этот момент я увидел себя как бы со стороны, но не бинокулярным, а объемным зрением. Я увидел, как мое тело растворилось, как туман под Солнцем.

«Странно», — подумал я, — «моего тела нет, но я, то есть и я даже думаю и вижу все вокруг себя как наяву». Выходит, что Мишка был неправ в том, что я не узнаю, как рванут баллоны. Но в одном он всё-таки оказался прав, — это в том, что я не почувствовал боли. Но через минуту видение исчезло, и я провалился в темноту.

Очнулся я уже ночью, небо было чистое, на нём ярко мерцали звезды, а я лежал на спине в неглубокой канаве недалеко от сварки. КамАЗ стоял на том же месте, только его кабина была разворочена взрывом, а кузов был опущен на раму и сильно забрызган гидравлическим маслом.

«Видимо металлическим осколком перебило гидравлический шланг, и кузов под своим весом опустился на раму», — подумал я.

Я так и не понял, отчего произошёл взрыв, толи от оранжевого луча, выпущенного из дисковидного объекта по сварке, толи от добежавшего к баллонам огня взорвались кислородные баллоны.

Я ощупал себя руками, вроде бы все на месте, руки ноги целы, голова работает, только гудит сильно. И вдруг мне стало страшно, я такого страха никогда раньше не испытывал. Было такое ощущение как будто я стою совершенно голый посреди многолюдной улицы. Я поднялся с земли немного постоял, приходя в себя, и пошел в общежитие.

Проходя мимо КПП, я увидел Михайловича, сторожа нашего. Он как раз вышел на улицу покурить. И поравнявшись со сторожем, я поздоровался с ним, он покрутил головой в разные стороны. Но, не увидев ни кого рядом с собой, бросил недокуренную сигарету на землю и направился в вагончик.

— Допился, — вдруг сказал он, — черти уже стали здороваться со мной. И поминутно оглядываясь, прибавил шаг. Войдя в общежитие, я пошел по длинному коридору в свою комнату, а навстречу мне спешили парни и девчата, они как будто меня не видели и шли мне навстречу, я даже посторонился, пропуская их по коридору. Ещё утром на разнарядке я услышал, что к нам, т.е. в нашу мехколонну должны приехать Московские артисты, вот они видимо и спешили в клуб на концерт. Подойдя к своей двери, я как обычно толкнул дверь рукой, дверь открывалась вовнутрь комнаты, но рука по самый локоть провалилась в дверь, как в пустоту, я от страха опешил и быстро вытащил руку назад. Я оглядел руку, но она была такая же, как и раньше. И я снова с силой, но уже плечом надавил на дверь, и по инерции, чуть не упав на пол, ввалился в комнату. Дверь была закрыта на ключ, и в комнате в это время никого не было.

— Ты даже не представляешь, что со мной творилось, от жуткого страха я не мог понять, что же со мной произошло, — сказал Мишка.

— А дальше вообще стало твориться черти что, — продолжил Мишка. — В комнате вдоль стен стояло четыре железных кровати, моя кровать стояла первая от двери с правой стороны. Находясь ещё в шоковом состоянии, я сел на свою кровать, мне нужно было все это как-то переварить. Я посмотрел на свои руки, ноги, я их видел, я их ощущал так же, как и раньше, все находилось на месте, т.е. там, где и должно было быть. Видимо от жуткого стресса мне сильно захотелось спать. Я прилёг на свою кровать и мгновенно уснул.

Проснулся я от громкого разговора в комнате.

— А вот и ребята из клуба вернулись, — подумал я и открыл глаза, мне всё ещё казалось, что я их открыл. На мне сидел сварщик Толик, не на мне конечно, а через меня на кровати и я не чувствовал его своим телом. Я спросонья не мог врубиться, что же со мной произошло и почему Толик сидит через меня на кровати, а я не чувствую его своим телом. А Толик рассказывал ребятам, как рванули кислородные болоны.

— И рвануло так сильно, что его разорвало на куски, хорошо, что я ещё не успел подойти близко к сварке, но один осколок от кислородного баллона всё-таки пролетел мимо моего уха, — продолжил свой рассказ Толик.

А я вдруг, спросил:

— А кого это разорвало?

Толик как ужаленный подскочил с кровати и стал оглядываться по сторонам. На соседних кроватях сидели Витька и Гришка, шофера из соседней комнаты, они тоже стали оглядываться.

Я еще раз спросил:

— А кого разорвало то?

Ребята втроем ломанулись в дверь, но дверь открывалась вовнутрь комнаты, и они вынесли ее на плечах вместе с косяками. Ребята были здоровые, под два метра ростом. Я всё понял, они меня не видят, но хорошо, что ещё слышат. На меня напала такая жуткая тоска, что я чуть не завыл.

Я встал с кровати и, пройдя по пустому коридору, вышел на улицу. Ни есть ни пить мне почему-то не хотелось, холода я тоже не чувствовал, хотя на улице в это время года ночью было довольно прохладно. Ощущение было до ужаса странным, когда ты чувствуешь и видишь себя в образе призрака. Недалеко от общежития находился небольшой сосновый парк, я отыскал в конце парка пустую скамейку и прилёг на нее, в голове носилась вереница мыслей, одна страшнее другой. Неужели меня действительно разорвало, и меня больше нет. Но ведь я есть, я все вижу и даже иногда чувствую, только меня никто не видит, но хорошо, что ещё слышат. К скамейке, на которой я лежал, подошли парень с девушкой и сели на меня, они о чём-то говорили, но я их не слушал, мне было не до них, я встал и ушёл в другой конец парка подальше от людей. Меня сильно мучило то, что я не успел заработать денег на свой дом и теперь уже никогда их не заработаю, а Катя останется одна и без своего угла. До утра я бродил по парку, а утром решил сходить к начальнику мехколонны Михайловичу. Это мы шофера звали его по отчеству из уважения к нему, хороший был мужик хотя и выпивал частенько, а больше и не к кому было пойти.

Я зашел в приемную начальника мехколонны, в ней находилось много народа и все ждали своей очереди на приём к начальнику. Немного постояв в приемной и послушав их разговор, который шёл в основном о несчастном случае, который произошёл со мной. И услышав о себе много тёплых слов, даже от тех людей кто меня до этого не знал, я прошёл прямо через дверь в кабинет Михайловича. В кабинете за канцелярским столом сидел Михайлович, а с другой стороны стола стояла незнакомая мне женщина, она просила у Михайловича место в садике. Михайлович снял трубку и с кем-то долго ругался по телефону, потом он сказал Люське, так звали эту женщину, чтобы она шла на работу.

— Не волнуйся, с садиком я все утряс, сына в садик можешь отвести прямо сейчас, — сказал он.

«Выходит, что я пришел не вовремя», — подумал я. Михайлович слегка выпивал и сегодня он был не в духе, видимо был с похмелья, да ещё сильно ругался по телефону. А Люська, поблагодарив Михайловича, ушла. Михайлович уткнулся в бумаги, читая что-то вслух. Я немного выждал пока Михайлович успокоиться от телефонного разговора, и тихо сказал:

— Михайлович, — это я Мишка Владимирцев из третьей, т. е. из вашей мехколонны.

Михайлович поднял голову от бумаг, посмотрел вокруг себя и, не увидев никого, снова уткнулся в бумаги. Я растерялся, я не знал, как начать разговор, как обратить на себя внимание, чтобы не напугать его.

— Михайлович, это я Мишка, — снова напомнил я.

Михайлович подскочил на стуле, как ужаленный и дико озираясь, уставился в пустоту.

— Вот черт, допился, — сказал он. — Уже белая горячка начинается.

— Да нет, Михайлович, ты не прав, — это не водка виновата, — сказал я. — Это я Мишка. Михайлович долго молчал, что-то соображая. Я тоже молчал, напряжённо ожидая, что же он мне ответит.

— Но тебя же нет, тебя же разорвало, я сам видел, что от тебя ничего не осталось, — сказал растерянно Михайлович, все ещё находясь в шоке.

— Да нет же, я вот перед вами стою, — сказал я. — Только меня не видно, я сам не пойму, что со мной произошло.

— А потрогать-то тебя хоть можно? — спросил он.

— И потрогать нельзя, — сказал я.

— А как же тогда быть? — спросил растерянно Михайлович.

Я сам не знаю, как быть, вот поэтому я и пришел к вам.

— Что же делать, что же делать, — Михайлович растерянно побарабанил пальцами по столу.

— Ты в отпуске то был в этом году? — не к месту спросил он.

— Да нет, не был ещё, не успел, — сказал я.

— Поезжай тогда домой в отпуск, а после отпуска видно будет, может, проявишься к концу отпуска, не найдя ничего лучшего, — сказал Михайлович. — А за отпускными придешь завтра.

Потом немного подумав:

— Отпускные я перешлю тебе домой сам, твой домашний адрес в отделе кадров есть.

Я понял, что разговаривать с ним сейчас бесполезно, потому что Михайлович находился в шоке. Вдруг дверь кабинета приоткрылась и в проём двери заглянула секретарша.

— Иван Михайлович к вам на приём рвётся главный механик, что-то случилось на участке, — сказала она. — Пустить?

— Пусть подождёт, — растерянно сказал Михайлович, глядя поверх её головы. Секретарша кивнула головой и закрыла дверь. Я повернулся и вышел вслед за ней через дверь, в приемную. Когда я выходил, то посмотрел назад, Михайлович доставал из тумбочки бутылку водки и гранёный стакан.

«А вот это уже зря» — подумал я.

Проходив ещё одну ночь по парку, я на другой день поездом отправился домой в Саратов. Я тогда ещё не знал, что я могу летать по воздуху, поэтому поехал в Саратов поездом. В поезде я никому не мешал, билетов у меня никто не спрашивал, единственное неудобство заключалось только в том, что мне часто приходилось менять полки, на освободившиеся от пассажиров места, для того чтобы на меня никто не садился. Времени у меня на раздумье было много. Я тогда не знал, что чудеса на этом ещё не закончились и всё ещё впереди. Домой я приехал через пять дней под вечер и пошёл к тёще. Наступил вечер и я подумал, что Катя находится уже у них. Но из разговора тёщи с тестем я узнал, что Катя находится ещё на работе, а с работы пойдёт домой в свою квартиру. А ещё из их разговора я узнал, что тесть получил двухкомнатную квартиру на девятом этаже в новом микрорайоне и отдал ее дочери, т.е. моей жене Кате, потому что она у них была одна. И что бы ни испугать её родителей я отправился к ней на работу. Я дождался жену с работы на проходной и пошел следом за ней до её дома, мы на лифте поднялись в её квартиру. Я не знал, как к ней подступиться, как начать разговор. Я боялся её напугать. На столе лежала телеграмма с БАМА, а в ней было написано, что меня разорвало на куски и ехать на БАМ не нужно, от меня ничего не осталось. А документы и деньги отдел кадров перешлёт по почте. Катя была подавлена.

Вечером я решил поговорить с ней. Я, также как и Михайловичу, сказал ей, кто я есть. От ужаса Катины глаза округлились, она заметалась по квартире, я поймал её за руки, да-да, я поймал её за запястья рук, я их хорошо ощущал. Но в этот момент произошло что-то удивительное, её руки по локоть стали невидимыми. Увидев это, Катя с диким криком вырвалась из моих рук, подбежала к входной двери и, толкнув дверь рукой, прошла через неё, я выскочил следом за ней на лестничную площадку, чтобы остановить её. Но Катя прошла сквозь несущую стену дома и упала с девятого этажа, но она не падала, как мешок, она плавно опустилась на асфальт. Сбежался народ, подъехала скорая помощь и Катю увезли, да-да положили на носилки и увезли. Я был в шоке, значит за те пять секунд, что я держал Катю руками, от меня к ней передалась какая-то энергия, но она через несколько секунд также быстро исчезла. И я вдруг понял, что когда мне нужно было что-то сделать руками, например, что-то взять в руки, то тонкое астральное тело моих рук уплотнялось, а иногда при сильном моём желании или волнении их было даже видно на какое-то время. Но после того, когда я взял её руки в свои руки, они тоже стали невидимыми и даже нематериальными, до тех пор, пока я держал их в своих руках и даже чуть дольше. На другой день я навестил Катю в больнице, на ней не было ни одной царапины, она просто была в шоке. Когда я зашёл в её палату, Катя ещё спала, я посидел минут пять рядом с ней и ушел. Я понял, что я ей больше не нужен.

Я долго бродил по городу, не зная, куда мне пойти. Дойдя до центра города, я вышел на центральную улицу и остановился около банка, в мою голову пришла шальная мысль, а что если зайти в банк, набрать денег и оставить их Кате, как компенсацию за потерю мужа. Я зашёл в промтоварный магазин, выбрал небольшую спортивную сумку и когда я взял её в руки, она мгновенно исчезла в моих руках. В банке меня тоже никто не видел, я зашел в хранилище прямо через железную дверь, наложил в сумку денег и вышел мимо охранника. Деньги я оставил в Катиной квартире. Пока Катя лежала в больнице, я ночевал в её квартире, ни есть, ни пить я не хотел, так как я не состоял из материального тела, но спать мне хотелось так же, как и раньше. Катя пришла домой через три дня к обеду, она сильно осунулась и часто плакала, я не мог выносить её слез и ушёл. Ночевать мне приходилось в парке, сидя на скамейке.

Глава 2

Однажды я сидел на скамейке парка, — это произошло уже под вечер, а по парку в это время гулял народ. Недалеко от каруселей, три сомнительного вида парня, завели девушку за будку билетёра и начали снимать с неё серьги и кольцо, многие отдыхающие видели это, но проходили мимо, как будто их это не касалось.

Я встал со скамейки и подошел к ним.

— Отпустите девушку и верните ей её вещи, — сказал я. Они закрутили головами, ни чего не понимая, но никого не увидев, продолжили снимать с её пальца кольцо, которое было не её размера и поэтому плохо снималось с пальца. Я взял одного волосатого за руку, моя энергия передалась ему, его рука по локоть исчезла, а он в этот момент увидел меня. Дико взревев, как будто он увидел чёрта, волосатый парень вырвался из моих рук и бросился бежать к выходу из парка. А остальные двое ещё не поняв, что произошло с их товарищем, но увидев, что у их товарища нет по локоть руки, в ужасе бросив серьги, кинулись бежать в разные стороны. Девушка тоже, ничего не поняв подобрала с земли серьги, и поминутно оглядываясь назад, пошла к выходу из парка. Было интересно наблюдать за людьми со стороны, но было и противно видеть то, что в обычной жизни я не мог увидеть.

Однажды, когда народ в парке уже разошёлся по домам, я прилёг на скамейку и уснул, спать мне хотелось так же, как и всем людям, видимо, мое сознание уставало за день от всего увиденного. Сквозь сон я вдруг услышал:

Молодой человек, здесь спать нельзя, предъявите ваши документы, пожалуйста.

Я открыл глаза и сел на скамейке, передо мной стоял молоденький милиционер, совсем ещё парнишка, он неумело козырнул мне рукой и протянул эту же руку за документами.

— Странно, но он же не должен меня видеть, — подумал я. Спросонья, ещё ничего не соображая, я посмотрел на свои руки, Бог ты мой, да я же проявился, я уже видел свои руки такими, какими я видел их до взрыва баллонов.

— Но у меня нет с собой документов, — растерянно сказал я. Вместе с сумкой я забыл их в Катиной квартире.

— Тогда вам придётся пройти со мной в отделение, — сказал он. И взял меня за руку, но его рука прошла через мою руку, как через дым. Милиционер протер глаза, дело было уже под утро, и он видимо решил, что он заснул. А я воспользовался его замешательством.

— Сержант, ты спишь, и тебе всё это только кажется, — сказал я. — До свидания.

Я встал со скамейки и направился по аллее парка к выходу. Сержант ещё долго смотрел мне вслед, изредка протирая глаза. Я вернулся в Катин дом, дождался, пока Катя ушла в магазин, поднялся в её квартиру, взял документы, прихватив немного денег, она их еще не обнаружила. И, прихватив спортивную сумку, положил в неё пустую коробку из-под обуви, спустился вниз. Я хотел дождаться Катю и предстать перед ней в таком виде, но подумав, решил, что и в таком виде я её только напугаю ещё больше. И я решил уехать в аэропорт. Народу там всегда много и я смогу спокойно сидеть где-нибудь в дальнем углу зала ожидания на скамейке. Передо мной встал вопрос, на чём ехать в аэропорт, на автобусе ехать нельзя, народу в автобусе всегда много и люди в проходе проходили бы через меня. Я тогда уже догадался, что я могу передвигаться по воздуху, но перелетать по воздуху в городе было сложно, так как меня было уже видно, и люди свернули бы себе шеи. Остался последний вариант, — это такси, и то если сесть на заднее сидение без попутных пассажиров. Я так и сделал. Когда я рассчитывался с водителем, то деньги в моей руке проявились внезапно. Водитель покосился на меня.

— Фокусник что ли? — спросил он.

— Да, — сказал я.

— А ты мне случайно не бумагу суёшь.

— Да нет, деньги настоящие, — и я быстро покинул машину.

«Милиционера мне только не хватало», — подумал я.

В аэропорту также возникали проблемы, нужно было пройти между пассажирами так, чтобы на меня никто не наскочил, но они бегали, как муравьи и сделать это было довольно сложно. Садясь на скамейку, я ставил рядом с собой спортивную сумку, которую прихватил из Катиной квартиры. И пока я держал сумку в руке более пяти секунд, она исчезала в моих руках, но когда я ставил ее на скамейку и убирал с неё руки, она снова проявлялась и служила барьером между мной и тем, кто садился рядом со мной. Я старался без надобности её не касаться. В общем, были одни неудобства. Более двух-трех дней я не задерживался в аэропортах, потому что на меня начинали обращать внимание милиционеры. И тогда от греха подальше я выходил на улицу, отходил подальше от аэропорта и перелетал по воздуху в другой город, за полгода я побывал во всех крупных городах страны. Мишка глубоко вздохнул и надолго замолчал.

— Но, у тебя где-то есть родственники и ты бы мог временно пожить у них, — сказал я.

Да, ты прав, в Москве у меня живет двоюродный брат, а больше никого из родни у меня нет. Но вся беда в том, что он не в ладах с законом и я представляю, чтобы он мне предложил, узнав о моих способностях, а я этого не хочу, меня и так мучает совесть за деньги, взятые в банке, ведь кто-то может за это пострадать. Да и у него семья, а от неё этого не скроешь, особенно от детей.

Глава 3

Однажды в каком-то городе, я уже и не помню в каком именно, я шёл по улице и вдруг увидел, что в пятиэтажном здании на третьем этаже горит квартира. Около дома собралось много зевак, но к дому на удивление быстро подъехала пожарная машина, а следом за ней и скорая помощь. Пожарные выдвинули лестницу к окну третьего этажа, из которого валил густой чёрный дым, а в глубине квартиры через дым было видно сильное пламя. В толпе зевак металась женщина, она кричала, что в квартире ребёнок, а ключи от двери она потеряла, когда бежала через пустырь к дому. Мне стало жалко её, и я поднялся по лестнице на третий этаж. Входная дверь в её квартире была железная, я прошёл через неё и вошёл в ту комнату, в которой сильно горело. Пожарный через окно увидел меня и начал что-то кричать, жестикулируя руками, а затем направил на меня струю воды, которая должна была сбить меня с ног. Но мощная струя воды прошла через меня как через дым, глаза у пожарного от удивления вылезли из орбит. Я прошёл через огонь в дальнюю комнату, — это была спальня, а в ней на кровати лежал маленький ребёнок, он надышался угарного газа и молчал, я пощупал его пульс, пульс бился, значит, он был ещё живой. Я взял его на руки, немного постоял, прижав его к себе, и вышел в комнату, которая сильно горела. Пройдя через стену огня, я подошёл к пожарной лестнице. Глаза у пожарника от удивления и от страха округлились, и он упал с лестницы, но на нем был монтажный пояс и он повис на нём. Я спустился по пожарной лестнице во двор, держа ребёнка на руках. Женщина подбежала ко мне. Я передал ей на вытянутые руки её ребёнка, но ребёнок прошел через её руки и плавно опустился на асфальт. Женщина огромными глазами смотрела на меня, ничего не понимая. Врачи попытались надеть ребёнку на лицо кислородную маску, но у них ничего не получалось. Маска проходила через голову ребёнка. Они, ничего не понимая, снова и снова пытались надеть на лицо ребёнка маску. Я сказал, что через пять секунд это пройдёт и ребёнок будет нормальным. Один из зевак схватил меня за руку, но его рука прошла через мою руку, и он в ужасе заорал:

— Люди, держите его! Это привидение его нужно поймать! — показывая на меня, кричал он, но сам боялся подойти ко мне.

Недалеко от толпы зевак стояла милицейская машина, вдруг от неё отделился милиционер и направился в мою сторону. Я огляделся по сторонам. Метрах в двадцати от меня стояла кирпичная трансформаторная подстанция. Я быстро подошёл к ней и прошел через кирпичную стену вовнутрь здания. Сзади я услышал дикий рёв толпы. И вдруг через минуту кто-то стал открывать дверь в подстанцию. Оглядевшись по сторонам и не найдя места куда бы спрятаться я шагнул прямо в силовой трансформатор. Дверь в подстанцию открылась, и в помещение вошёл милиционер, а следом за ним ещё несколько человек, они осмотрели помещение подстанции и никого в ней не обнаружив, вышли на улицу, так и не поняв, куда же я делся. А я вышел из трансформатора и высунул лицо из стены, мне нужно было узнать, что с ребёнком. Ребёнок стал уже нормальным, и врачи оказывали ему помощь. Он пришел в себя и уже орал.

— Значит с ним все хорошо, — подумал я. Меня почему-то волновала судьба этого ребёнка.

Я вернулся назад к трансформатору. Но то, что я в нём увидел пока стоял в трансформаторе, меня сильно заинтересовало. Но ещё больше меня удивило то, что я увидел своим подсознанием, как работает силовой понижающий трансформатор изнутри трансформатора. Раньше я мог только представить себе, как работает трансформатор, а сейчас я увидел его работу изнутри трансформатора. Я видел, как по виткам первичной и вторичной обмотки силового понижающего трансформатора передвигаются мельчайшие частицы, образуя вокруг витков вторичной обмотки плотный туман из частиц. Я хорошо учился в школе, мне легко давалась электрофизика, и я даже ходил в кружок юного радиолюбителя и неплохо разбирался в радиотехнике. В школе нам объясняли, что электрический ток, — это направленное передвижение электронов в проводнике, но в силовом трансформаторе я увидел не совсем то, о чём нам рассказывали в школе. По электрофизике переменный электрический ток, передвигаясь по первичной обмотке трансформатора, преобразуется в электромагнитное поле, которое индуцируется на вторичную обмотку трансформатора. А вторичная обмотка трансформатора преобразует электромагнитное поле в электрическое напряжение. Но либо с повышением напряжения, если трансформатор повышающий, либо с понижением напряжения на выводах вторичной обмотки, если трансформатор понижающий, т.е. такой же каким был этот трансформатор. Вот только нам не сказали, с помощью чего оно преобразуется, потому что видимо сами не знали. Но когда я стоял внутри понижающего трансформатора, то увидел как при нагревании первичной обмотки трансформатора, а она нагревалась, так как представляла собой спираль, к концам которой были подсоединены провода с напряжением в 10 киловольт, а если ещё точнее, то десять тысяч вольт. И я увидел, как при нагревании первичной обмотки силового трансформатора из ядер атомов проводника первичной обмотки начинали выбрасываться мельчайшие положительно заряженные частицы, которые как туман охватывали вторичную обмотку трансформатора, передвигаясь по виткам вторичной обмотки к выводам обмотки. И тут я понял, что любая замкнутая электрическая цепь в какой-то степени является спиралью, которая нагревается, а при нагревании атомов, выбрасывает из ядер атомов проводника положительно заряженные частицы, которые устремляются по проводнику в одном направлении, от плюса к минусу заземления подстанции. А ещё я обратил внимание на то, что трансформаторное железо являлось катализатором для силового понижающего трансформатора. Потому что в этом случае при помощи трансформаторного железа низкочастотное магнитное поле на первичной и вторичной обмотке трансформатора возрастало в два раза. Так как, нагреваясь от обмоток трансформатора, трансформаторное железо излучало такие же мельчайшие частицы, которые дополнительно окутывали обмотки трансформатора. Но я обратил внимание ещё и на то, что с вторичной обмотки трансформатора шли три фазы на распределительный щит, который стоял у стены подстанции справа от меня. А я в это время стоял у трансформатора и наблюдал как мельчайшие положительно заряженные частицы, движущиеся по проводнику в одном направлении, подталкивали другие такие же частицы, которые в свою очередь по цепочке подталкивали находящиеся перед ними частицы, создавая густой электронный туман вокруг проводника. И тут я понял, что это не свободные электроны передвигаются по проводнику трансформатора, а мельчайшие положительно заряженные высвободившиеся из ядра атома частицы, которые стремились по проводнику к отрицательно заряженным частицам контура заземления подстанции. Потому что разноимённо заряженные частицы независимо от расстояния между ними притягиваются друг к другу, создавая этим замкнутую цепь. И положительно заряженные частицы должны были встретиться в центре нити накаливания лампочки или другой замкнутой на себя цепи. Но я по своему опыту знал, что чем хуже заземление нулевого контура подстанции, тем ниже напряжение в цепи. Потому что в этот момент за счёт плохого заземления, отрицательно заряженных частиц поступает в цепь гораздо меньше, чем в этой же цепи находится положительно заряженных частиц. Я обратил внимание на то, что в здании подстанции было внутреннее освещение из двух лампочек, но оно в этот момент было выключено. Я подошел к выключателю и увидел, что дойдя до разделительного контакта выключателя, положительно заряженные частицы скапливались на конце проводника. Частицы уже не помещались в проводнике, но сзади на них напирали другие частицы, поэтому они шубой обрастали снаружи проводника. И, продвигаясь по проводнику назад, частицы издавали недовольное гудящее потрескивание и голубое свечение. Я включил выключатель.

— Я говорил тебе, что при сильном желании и волнении я мог управлять своими руками?

Частицы, давя друг друга, волной кинулись через контакт выключателя по проводнику к первой от меня лампочке, которая была подключена к цепи параллельно. Шуба на проводнике мгновенно похудела, её почти не стало видно, потому что она ушла за выключатель и дальше по проводнику в лампочку. И в момент включения выключателя ближняя ко мне лампочка ярко вспыхнула, а её вольфрамовая нить накала перегорела. И тут я понял, почему вольфрамовая нить накала лампочки не смогла справиться с напором частиц. И не успела мгновенно выбросить через стекло колбы лампочки большое количество разноимённых частиц встретившихся на разных концах вольфрамовой нити накаливания лампочки. Но как я понял в дальнейшем, — это были не разноимённо заряженные частицы, а уже фотоны света, которые образовались при столкновении мельчайших разноимённо заряженных частиц. А такие частицы как «фотон» образуются при столкновении разноимённо заряженных частиц движущихся по проводнику с удвоенной скоростью, так как они движутся по проводнику навстречу друг другу и образуются в колбе лампочки без доступа кислорода. Потому что при столкновении двух разноимённо заряженных частиц происходит аннигиляция материи, а частицы являются материей. И в момент столкновения частиц выделяется большое количество тепла, а два разноимённых заряда сольются в один заряд «фотон», масса которого будет равняться массе двух разноимённых зарядов. Но вольфрамовая нить не смогла справиться с высокой температурой, возникшей при аннигиляции, и мгновенно перегорела. Вот тогда я понял, почему иногда при включении освещения перегорают, а иногда даже взрываются лампочки. Но положительно заряженные частицы продолжали продвигаться дальше по проводнику, так как первая лампочка была подключена в цепь параллельно. Но добежав до одного из концов вольфрамовой нити накаливания лампочки, где на втором конце вольфрамовой нити накаливания их с нетерпением поджидали отрицательно заряженные частицы. И в этот момент положительно заряженные частицы проводника замкнули цепь через нить накаливания и вновь столкнулись с отрицательно заряженными частицами нулевого контура трансформаторной подстанции. А при столкновении разноимённо заряженных частиц движущихся навстречу друг другу с удвоенной скоростью на нити накаливания второй лампочки тоже образовались фотоны света. Но так как положительно заряженных частиц было гораздо меньше, чем в первой лампочке, то нить накаливания выдержала температуру, которая выделилась в момент столкновении разноимённых частиц. Но частиц было ещё много, поэтому вольфрамовая нить окуталась шубой из частиц, потому что цепь замыкалась на второй лампочке и она не смогла отправить их дальше по цепи. А в этот момент фотоны света вылетали через стекло колбы за пределы колбы лампочки, заполняя ими помещение подстанции создавая этим эффект освещения.

— Выходит, что от низкочастотного напряжения мы тоже получаем облучение, но только с частотой в пятьдесят герц.

«Хорошо ещё, что хоть с такой частотой, правда, ещё неизвестно какое облучение хуже», — подумал я.

А ещё я тогда подумал, что если бы вместо мельчайших частиц в колбе лампочки находились электроны, как нам объясняли в школе то, проходя через стекло колбы, они бы сделали из него решето, потому что два электрона крупнее не только разно заряженных частиц, но и фотонов света. И к тому же они оба одноимённо заряжены.

Шум на улице стал заметно стихать, и я выглянул из стены. Около дома еще стояла пожарная машина и пожарники не спеша сматывали пожарные рукава, изредка поглядывая на окна горевшей квартиры, из которых ещё шёл дым. А народ начал потихоньку расходится, но около десятка зевак не хотели расходиться и толкались около пожарной машины, громко обсуждая произошедшее событие.

«Да, с этой стороны подстанции я не выйду» — подумал я.

Я обошел трансформатор и выглянул из другой стены. За стеной находился пустырь заросший травой. Я вышел через стену подстанции наружу и направился к пятиэтажкам.

Мишка замолчал, но он не мог сидеть долго молча, он решил выговориться до конца и высказать все, что в нем накопилось за последнее время.

— Но и это ещё не всё, — после долгого молчания сказал Мишка. — Я видел как по улицам наших городов, как призраки ходят другие люди, они проходят через нас так же, как мы проходим через них, не замечая нас. А по улицам городов движутся фантомы автомобилей, иногда похожие на наши, а иногда другие, либо очень старые, либо совершенно не похожие на наши современные автомобили. Иногда оставаясь невидимыми, но на какое-то время, материализуясь, они создают на дорогах городов аварийные ситуации. Было интересно наблюдать за водителями, когда они на пустой улице или перекрёстке сталкивались с, невидимым препятствием, разбивая свои машины в хлам. Я часто вижу незнакомые мне города иногда древние, а иногда сверхсовременные. Они появляются внезапно как мираж и также внезапно исчезают. Мы как-бы живем с ними в разное время, но интересно то, что я даже слышу шум городов и разговорную речь жителей этих городов. Время как бы сдвинуто у них вперед по часовой стрелке, а наше отстает, но бывает что и на оборот. Мне было интересно наблюдать, как машины или самолеты доезжая или долетая до какой-то невидимой границы, растворялись в воздухе и также внезапно появлялись из ничего.

Глава 4

Однажды я сидел в каком-то аэропорту. А в это время прилетело несколько местных авиа рейсов и пассажиров в зале аэропорта прибавилось. И чтобы не столкнуться с кем-нибудь из пассажиров я решил выйти на улицу пока пассажиры не успокоятся и не рассядутся по лавкам. А выйдя из здания на улицу, я стал прогуливаться вдоль заграждения взлётно-посадочной полосы. И вдруг я увидел через сетку заграждения, что на взлетную полосу сел какой-то странный самолёт, я таких самолётов ни в одном аэропорту страны до этого не видел. На фюзеляже самолета был изображен рукокрылый ящер, а следом за ним, ближе к хвосту самолёта, стояло три цифры пять. Я немного выждал, пока самолёт вырулит на стоянку и заглушит моторы. И подождав ещё несколько минут, я пошёл в направлении самолета. Я решил выяснить, чей же это самолёт. Кроме меня его никто не видел, даже заправщик проехал сквозь него. Трап самолёта опускался так же, как у Як-40, т. е. сзади самолёта, и когда я подошёл к самолёту он был уже опущен на землю, но пассажиры из салона самолёта почему-то не выходили. Я поднялся по трапу в салон самолёта. В салоне с обеих сторон от прохода стояло по два кресла, в которых сидели пассажиры: мужчины, женщины и даже дети, правда, детей было не более десятка. Справа от двери я увидел два свободных кресла. Я сел на одно из них, крайнее от прохода. Я даже не думал о том, для чего я это делаю. И тут ко мне подошла молодая симпатичная девушка, по её форме было видно, что это стюардесса. Её форма была похожа на форму наших стюардесс, тоже голубого цвета и даже золотые крылышки виднелись на её груди. Стюардесса остановилась около меня. И мягким приятным голосом сказала:

— Молодой человек, вы сели на мое место.

Я пожал плечами и пересел на соседнее со мной место ближе к окну.

— А во-вторых, вы не наш пассажир и я попрошу вас покинуть самолёт уже настойчивее, — сказала девушка.

— Но почему? — удивился я.

Девушка, я не знаю, почему я это делаю, но я хочу улететь с вами, ведь я такой же, как вы нематериальный и мне надоело скитаться по аэропортам, я устал находиться среди материальных людей, — сказал я. Я сказал ей то, что мне вдруг внезапно пришло в голову.

— Нет, тебе нельзя лететь с нами, — перейдя вдруг на «ты», — сказала стюардесса.

— Но, почему? — удивился я.

Да, потому что мы потерялись во времени и вот уже пятнадцать тысяч лет не можем найти окно в свое время.

— Сколько? — изумился я.

— Ты не ослышался, пятнадцать тысяч лет, — ответила девушка.

И если ты полетишь с нами, то можешь остаться с нами навсегда. Мы еще ни разу не попадали дважды в одно и то же место и время. Девушка тяжело вздохнула.

— Вы устали от перелётов? — сочувственно спросил я.

— Да, ты правильно меня понял, стало тяжело проходить через временные окна.

— Почему?

— Я не знаю, наверное, старею.

— Но вы так молодо выглядите, — искренне сказал я.

— Спасибо, — и девушка мило улыбнулась. — Но мне уже пятнадцать тысяч лет.

«Странно», — сказал я. — Мы с вами так далеко разделены временем, но мы хорошо понимаем друг друга. Почему?

— Потому что языки существуют только для материальных тел, но мы-то с тобой не материальны, вот поэтому язык для нас един. А разговариваем мы с тобой сейчас на уровне подсознания.

— А как это понять? — удивился я.

Каждое слово, произнесённое нами, — это сочетание частот в тонах и полутонах частотного спектра. И нам с тобой не нужно произносить их голосовыми связками, потому что их у нас нет. А так как их у нас нет, то слова в виде разно частотного спектра передаются полевой формой сознания. Это тебе только кажется, что ты разговариваешь со мной голосом, потому что ты к этому привык, когда находился в материальном теле. Но на самом деле ты об этом только думаешь, ты еще не привык передавать свои мысли подсознанием, но со временем ты к этому привыкнешь.

— Выходит, что те материальные люди, которые меня слышат, тоже слышат моё подсознание? — спросил я.

— Да ты правильно это понял, они видят, как шевелятся твои губы, но слышат они твоё подсознание своим подсознанием, ведь ты же нематериален, — сказала Катя.

— Такое происходит только у нас на Земле? — спросил я.

Нет, — это не так, этот закон действует во всей Вселенной, во всех ее измерениях и реальностях.

— А что это такое? — спросил я.

С твоим уровнем сознания тебе будет сложно это понять, — это нужно увидеть самому. Это так же, как цифры, они везде едины.

Я посмотрел на обозначение кресел и увидел, что на табличках кресел стояли наши цифры, передо мной на спинке кресла находилась табличка с цифрами девяносто шесть.

— Значит подо мной кресло с цифрой сто, — подумал я.

Девушка улыбнулась.

— Вот видишь и у нас такие же цифры, хотя мы живем за пятнадцать тысяч лет до вас.

— Прощай, Миша, — сказала девушка. — Мы с тобой никогда больше не встретимся.

— Странно, но как ты узнала мое имя? — удивился я.

— Девушка мило улыбнулась, — это для меня не сложно, потому что я нахожусь вне материального тела уже пятнадцать тысяч лет. Я просканировала твое сознание и получила всю информацию о тебе.

— А как тебя звать? — спросил я.

— На вашем языке моё имя будет звучать как Катя, — ответила девушка.

— Ты посмотри, какое совпадение, мою жену тоже Катей звать? — удивился я.

— Странно, но в ваше время таких имен не должно быть, — сказал я.

В нашей цивилизации такие имена были всегда, их ограниченное количество и у каждого народа они повторяются через определенное время, всегда. Но вы вспоминаете эти имена на подсознательном уровне только тогда, когда прежние имена надоедают вам, и вы начинаете даже стыдиться таких имён. Но последующие за вами поколения на подсознательном уровне вспоминают забытые имена и они им нравятся, но тоже, до определённого времени. И так будет всегда. Вот поэтому эти имена дошли и до вас.

— Выходит, что мы ваши потомки?

— Да, ты угадал, — это так.

— Но почему вы не можете попасть в свое время? — спросил я.

— Это все равно, что пролететь через ячейки в сети, ячей в сети много, но ты уже не знаешь через какую ячею тебе нужно лететь.

— Это столько переходов в другие измерения? — спросил удивлённо я.

Да, временных переходов было много, но стало для нас ещё больше, после того, как наша высокоразвитая цивилизация погибла тринадцать тысяч лет назад и перешла в другую временную реальность. Мы уже запутались, через какой переход нам лететь.

— А если вы останетесь в нашем времени? — спросил я. Я сказал это с надеждой на то, что на Земле я буду не один такой полупрозрачный.

— Нет, в вашем времени мы не сможем материализоваться, а в таком состоянии, в котором мы находимся сейчас, мы жить не хотим, ведь там в нашем времени у нас у всех остались семьи, а у многих ещё и родители.

— Но почему вы не можете материализоваться в нашем времени? — спросил я.

— Потому что в своем времени мы бы находились в другой реальности. Но в каждой реальности существуют свои физические законы, поэтому они отделены друг от друга мощным гравитационным полем и попасть в другую реальность очень сложно, к тому же эти реальности ещё, и смещены друг от друга во времени. Мы можем находиться рядом с вами, но о существовании друг друга не знать.

— Странно, — сказал я. — Но я-то нахожусь в своем времени и в своей реальности, а материализоваться тоже не могу.

— Послушай Катя, а может ты, объяснишь мне, что со мной произошло, и почему я вдруг стал сначала прозрачным, а затем полупрозрачным? — спросил я.

Немного помолчав, Катя сказала:

— Ты попал в необычную стрессовую ситуацию. Когда произошел взрыв баллонов, твое подсознание отдало команду твоему материальному телу, чтобы оно мгновенно дематериализовалось. Но такое необычное для тебя явление могло произойти только в нашей реальности. Или кто-то из нашей или подобной реальности в этот момент мог повлиять на тебя со стороны, для того чтобы ты не погиб. И твое подсознание вместе с твоим астральным телом вернулось в твой материальный мир, а дематериализованное тело зависло между реальностями.

— Выходит, что произошло все наоборот? — спросил я.

Да, ты прав, в таких случаях материальное тело должно оставаться на Земле, а твоя душа должна была покинуть вашу реальность. Но в ваше время, — это очень редкое явление, — это отголоски прошлой цивилизации, т. е. нашей цивилизации. В моё время этим могли пользоваться все люди нашей цивилизации, даже дети. И мы могли в подобной ситуации материализовать себе новое тело. Но у тебя нет таких способностей, поэтому ты будешь находиться в таком состоянии долго.

— И как долго? — спросил я.

— Я не знаю, наверное, десятилетия, а возможно, что и столетия, но до тех пор, пока тебя из него не выведет другое похожее стрессовое состояние твоей души. Ведь твое дематериализованное материальное тело зависло между реальностями, и пока оно не вернётся на планету, твоя душа всё это время будет находиться в астральном теле.

— У нас такое состояние называют «клин клином вышибают», — сказал я.

— Да, ты прав, наверное, это будет выглядеть так, — сказала Катя.

— Выходит, что вы по своему желанию могли возвращаться с того света? — спросил я.

Да, ты прав, наша цивилизация находилась на высоком не только техногенном, но и духовном уровне развития. Но после естественной смерти наше подсознание или, по-вашему «душа», попадало в другую реальность, находящуюся в другой светлой Вселенной, но с другими физическими законами. Но мы обладали такими способностями, с помощью которых наше астральное тело, а если выразится ещё точнее то тело, состоящее из тонкой материи, могло вернуться в наш прежний материальный мир. А в прежнем мире мы могли снова материализовать либо свое бывшее тело, либо другое материальное тело, но только на короткий срок жизни. И мы не имели права вмешиваться и что-то изменять в жизни оставшихся на планете людей. Это закон Высшего Вселенского разума, который нельзя нарушать, иначе ты будешь наказан.

— Значит, вы знали, что существует реинкарнация, и вы вернетесь на эту планету только в другое время и в облике другого человека? — спросил я.

— Да, в этом ты прав, люди нашей цивилизации знали об этом, вот поэтому мы не боялись смерти. Я сама помню несколько своих предыдущих жизней. А переход в другую реальность, — это передышка перед новой жизнью, но в другом будущем времени и замена программы на другой более сложный сценарий.

— Но почему люди нашей цивилизации не могут возвращаться с того света и мы не знаем, что тот свет реально существует? До нас дошла смутная информация от прошлых поколений о том, что у нас есть душа и, что она после гибели материального тела уходит на тот потусторонний свет.

— Странно, но почему потусторонний и по ту сторону чего? — спросил я.

— Это значит, что наша душа уходит по ту сторону нашей реальности, т. е. в другую светлую Вселенную. И такая информация дошла до вас от людей нашей цивилизации, оставшихся после глобальной катастрофы. Она передавалась от поколения к поколению через тысячелетия и, причём в устной форме, поэтому до вас она дошла уже в сильно искаженном виде. Но люди вашей цивилизации не должны знать об этом, а тем более обладать такой способностью, с помощью которой они могли возвращаться в прежний материальный мир, т. е. в свою прежнюю реальность.

— Но почему? — удивился я.

— Потому что, обладая такой необычной для вас способностью, вы можете попасть назад в материальный мир не только в свое время, но и в прошлые или даже будущие времена планеты. Но вы можете заблудиться во временах, так же, как это происходит с нами сейчас, и никогда не вернуться в свое время, блуждая в других реальностях. Но главное заключается в-другом, попав в свое прошлое, ты начнёшь изменять его, ты даже начнёшь искать того, кто повинен в твоей гибели, если в прошлой жизни тебя убили.

— Но для чего? — спросил я.

— Для того чтобы убить его, еще до того, как он убьет тебя, а этого делать нельзя.

— Почему? — искренне удивился я.

— Но это же справедливо, — добавил я.

— Нет, нет Миша, вот здесь ты не прав, — сказала Катя, — это совсем не то о чём ты сейчас подумал. Ваша жизнь идет по запланированному сценарию, вы просто ещё многого не знаете, да вы и не должны с вашим уровнем сознания знать это. Каждый из вас должен пройти через испытания, предназначенные для вас Высшим Вселенским разумом. Но попадая после естественной смерти в другую реальность, подсознание каждого конкретного человека перепрограммируется по другому более сложному сценарию. Но рождаясь в другом материальном теле, подсознание забывает о своей прошлой жизни и только цивилизации с высоким уровнем интеллекта помнили о своих прошлых жизнях. Но ваше подсознание не дошло до такого уровня развития, когда вы сможете воспользоваться такими необычными знаниями и будете обладать такими способностями. И помня свою прошлую жизнь, вы начнёте изменять свою жизнь в новом материальном теле, но уже на своё усмотрение, т. е начнёте выбрасывать из сценария то, что вам не понравится. А когда этот сценарий вам надоест, вы покончите свою жизнь самоубийством.

— Но для чего? — удивился я.

А сделаете вы это для того чтобы ещё не закончив сценарий прошлой жизни, который вам не понравился, начать новую жизнь в другом материальном теле, но уже по другому сценарию. И так будет повторяться до бесконечности, потому что вы добровольно не захотите жить по сценарию Высшего Вселенского разума. Так же, как вы не захотели жить по десяти Божьим заповедям, которые были предоставлены вам наблюдателями от имени Бога. Вот поэтому ваша прошлая память блокируется сразу же поле рождения младенца Высшим Вселенским разумом, и вы уже не помните прожитые вами прошлые жизни. Но по следующему сценарию вы должны начинать свою жизнь с чистого листа и свою новую жизнь вы по возможности должны доживать до конца.

— А почему по возможности? — спросил я.

Потому что вы редко доживаете свою жизнь до естественного конца, войны и несчастные случаи прерывают вашу жизнь, ещё не закончив сценарий.

— Странно, но тогда выходит, что люди нашей планеты зря надеются на помощь Бога, прося у него помощи в церквях? — спросил я.

— А ты можешь себе представить, сколько в нашей тёмной Вселенной таких людей как мы с тобой.

— Да для такой цифры нулей не хватит, — сказала Катя. Вот поэтому ни о какой помощи и речи быть не может. Это, во-первых, а во вторых, жизнь каждого конкретного человека, — это сценарий, который он должен отыграть за отведённое ему время. Но если по каким-то независящим от него причинам, он не укладывается в отведённую ему очередную жизнь, то этот сценарий повторяется, но уже в следующей жизни.

— А какие могут быть не зависящие от него причины? — спросил я.

— Одной из причин может быть преждевременный уход из жизни в случае войн или несчастных случаев. Но самой позорной причиной является добровольный уход из жизни, т.е. самоубийство, но за это Высший Вселенский разум жестоко наказывает таких людей.

— И каким же образом он их наказывает? — спросил я.

— В последующей, за суицидом жизни, такие люди либо рождаются уже больными и калеками, либо по сценарию становятся ими по ходу жизни и в наказание проживают неполноценную жизнь полностью от начала и до конца жизни.

— Тогда выходит, что церковь умышленно обманывает людей в том, что Бог простит им их грехи? — спросил я.

Да, ты правильно меня понял. Но на уровне вашего интеллекта большинство ваших людей слабовольные люди, вот поэтому им нужна такая идеология. Идеология обмана или даже самообмана, а иначе на планете наступит хаос. Наша цивилизация тоже начинала с такой же идеологии в самом начале своего развития. Но в дальнейшем мы отказались от такой идеологии, потому что перешли на более высокий уровень развития, т. е. наши люди стали намного умнее, чем были до этого. Это, во-первых, а во-вторых, в это время мы уже помнили, кем мы были до этой жизни.

— А почему мы-то стали развиваться и технически и духовно так поздно, только к началу 20 века, если мы являемся вашими потомками? — спросил я.

— Потому что все предыдущие цивилизации, а их до вас жило много на планете, после глобальных катастроф, которые периодически повторялись на планете через 13-тысяч лет, быстро восстанавливались и продолжали развиваться дальше. Но вашей цивилизации не повезло вдвойне, вот поэтому вы и отстали в техногенном и духовном развитии.

— И в чём же нам не повезло? — спросил я.

Наша звездная система когда-то была двойной звездой и у каждой из звезд была своя планетарная система, но вторая звезда была в два раза меньше первой по объему и массе, а на её дисках орбит находилось всего 4 планеты. Но в её звёздной системе была и пятая планета, или вернее планетоид Плутон который находился между дисками орбит Урана и Нептуна. Но попал он туда после того как Нейтронная звезда «Чёрный принц» вытолкнула его из пояса астероидов.

— Поэтому его назвали Плутон? — спросил я.

Да, у той планеты не было своего диска орбиты, поэтому она блуждала между дисками орбит двух соседних с ней планет, периодически приближаясь к ним но, не заходя за края дисков орбит.

— А сколько планет было у первой звезды? — спросил я.

А вот у первой звезды было шесть планет, но она имела кроме центрального ядра звезды еще и одиннадцать внешних ядер которые, вращаясь вокруг центрального ядра звезды, излучали мощные сверхвысокочастотные гравитационные поля. Но вращаясь вокруг центрального ядра звезды, внешние ядра создали одиннадцать дисков орбит, по которым синхронно с ними обращались вокруг звезды её планеты. И только по первым от звезды шести дискам орбит обращались планеты, остальные четыре диска орбиты были пустые, т.е. на них не было планет. Но по последнему от звезды одиннадцатому диску орбиты обращался большой пояс астероидов. А орбиты двойных звезд были расположены в пространстве так, что почти соприкасались друг с другом в месте сближения орбит. Вот поэтому через 26 тысяч лет звезды сближались на минимальное расстояние между собой. Но так как вторая звезда была меньше первой звезды по объему и массе в два раза, то её центральное и четыре внешних ядра распались быстрее. Поэтому вторая звезда начала терять свое сверхвысокочастотное гравитационное поле и с каждым оборотом по своей орбите ещё больше сближалась с первой звездой. Но приблизившись на минимальное расстояние к первой звезде, и проходя своими планетами через пустые диски орбит первой звезды, она не смогла удержать свои планеты на своих дисках орбит. Поэтому первая звезда, т.е. наше Солнце, приобрело вместе с планетоидом Плутоном еще пять планет на свои пустые диски орбит.

— А что произошло со второй звездой? — спросил я. И почему вторая звезда была меньше первой звезды в два раза?

— Потому что при взрыве второй сверх новой звезды произошёл массовый выброс плазмы, вот поэтому вторая звезда потеряла половину своей массы и стала спутником нашей звезды.

— Видимо поэтому все пять её планет имели такие большие размеры, — спросил я.

— Нет, не только по этому, но и поэтому тоже, — сказала Катя. Но, вторая звезда, израсходовав сверхплотную материю своего центрального ядра и четырех внешних ядер, которые удерживали ее от схлопывания к Южному полюсу, в дальнейшем за счёт внутренней гравитации сжалась к центральному ядру звезды. Но сжавшись за счёт внутренней гравитации до большой плотности в сотни миллионов тон на кубический сантиметр вещества Красная звезда, а она была в то время уже Красной звездой, впоследствии превратилась в стокилометровую Нейтронную звезду.

— Вот поэтому наша цивилизация называла её «Черным принцем», — сказала Катя.

— А почему Черным?

— Плотность материи Нейтронной звезды была такова, что она не выпускала из-под поверхности звезды излучение ни в одном спектре излучения, кроме излучения чёрной материи.

— Так вот откуда взялась тьма во Вселенной, выходит, что Солнце излучает свет, а антипод Солнца Нейтронная звезда излучает тьму? — спросил я.

— Да в этом ты абсолютно прав, вот поэтому Нейтронная звезда неестественно черная.

— Но тёмную материю излучает не только Нейтронная звезда, но и чёрные дыры, — добавила Катя. Вот они-то точно являются антиподом Солнца. А Нейтронная звезда все также продолжает обращаться по своей прежней орбите, периодически через 26 тысяч лет приближаясь на минимальное расстояние к первой звезде, то есть к нашему Солнцу. Возмущая при этом гравитационное поле Солнца, и принося этим много бед планетарной системе звезды.

— Например? — спросил я.

— Например, последнее сближение двойных звезд произошло 13 тысяч лет назад, — сказала Катя. И проходя вблизи пояса астероидов, который находится на последнем 11 диске орбиты звезды, она вытолкнула из пояса астероидов несколько астероидов и комет, один из которых на большой скорости врезался в планету Фаэтон. Вследствие чего Фаэтон развалился на части, которые сталкиваясь между собой, продолжали разваливаться на мелкие обломки. Но один из обломков Фаэтона, развалившись на три части и изменив при этом траекторию полёта, на большой удвоенной скорости врезался в Марс, от чего тот сильно пострадал. Но Марс по сравнению с Фаэтоном погибал в течение двух тысяч лет. А жители Марса и Фаэтона, часть из которых перелетела на Марс ещё перед катастрофой, были вынуждены в течение двух тысяч лет жить под поверхностью Марса и всё это время бороться за свою жизнь. Пока Марс окончательно не потерял магнитное поле, а с ним и атмосферу.

— Но почему Марсиане сразу не перелетели на Землю? — спросил я.

— Небольшое количество жителей Марса перед самой катастрофой перелетела на планету Наба, — это двойник нашей планеты. Но Земля в то время уже в течение двух тысяч лет удалялась от внешнего края диска орбиты звезды, проходя по диску орбиты через ледниковый период. Поэтому 11 тысяч лет назад, уже после катастрофы небольшое количество оставшихся на Марсе людей перелетело на Землю. Но люди Марса, а особенно Фаэтона, в то время обладали большим ростом и крупным телосложением, так как притяжение на их планетах было в несколько раз меньше Земного притяжения.

— Но, имея такой рост и большую массу тела, Марсиане и жители Фаэтона не смогли бы выжить на нашей планете, — сказал я.

— Нет, в этом ты неправ, в то время 11 тысяч лет назад планета удалилась от внешнего края диска орбиты звезды всего на две тысячи лет, пройдя за это время ледниковый период. Поэтому в то время планета делала один оборот вокруг своей оси за 26 часов, вот поэтому магнитное притяжение Земли было в несколько раз меньше, чем оно сейчас на Земле. И жители Марса и Фаэтона в то время легко переносили притяжение Земли, но в дальнейшем, приближаясь к внутреннему краю диска орбиты звезды, скорость вращения планеты вокруг своей оси постепенно возрастала. И в связи с этим постепенно возросло и магнитное притяжение планеты, а с ним возросла частота магнитного и гравитационного полей. Но возросшая частота магнитного поля отрицательно сказалась на психике людей, поэтому семь тысяч лет назад на нашей планете началась война с применением оружия массового уничтожения. Нет, не такого ядерного оружия, которое есть у вас сейчас. А принципиально нового вида оружия, которое было намного мощнее вашего ядерного оружия и, о котором вы еще ни чего не знаете.

— Но скоро придёте и к такому виду оружия, если ещё успеете прийти, — сказала Катя.

— Да куда ещё-то мощнее, — сказал удивлённо я. И такого оружия хватит для того что бы уничтожить нашу планету.

— Война тогда расползлась по всей планете, — продолжила Катя. Но в ту войну была втянута и наша цивилизация, вернее то, что от нее осталось после катастрофы и ледникового периода. А оставшееся после ядерной войны население планеты, в том числе и нашей цивилизации под воздействием радиации постепенно деградировало. И только сейчас через 11 тысяч лет вначале 20 столетия новой эры ваша цивилизация не без помощи жителей планеты Набу и наблюдателей, начала быстро развиваться, стараясь наверстать упущенное время, а это уже плохо.

— Странно, а почему плохо? — спросил я.

Да, потому что уровень технического развития, подсказанный вам другой цивилизацией, опережает уровень развития вашего сознания, а это очень опасно не только для вас, но и для планеты Набу.

— Тогда выходит, что и древние города и пирамиды были построены не нашей цивилизацией, а Марсианами? — спросил я.

Это не совсем так, как ты думаешь, часть из них была построена ещё нашей цивилизацией 25 тысяч лет назад. Еще в те далёкие времена, когда магнитное поле Земли было слабее в несколько раз, во столько же раз гранитные блоки и плиты теряли свой вес по сравнению с современным весом гранитных блоков, а люди, строившие эти пирамиды, были большого роста и крепкого телосложения и коллективно без труда поднимали такие блоки.

— Вот оно что, а мы-то всем миром гадаем кто, а главное с помощью каких

механизмов, или необычных для нас сверх способностей построили огромные пирамиды.

— Выходит, что в этом и заключался весь секрет строительства пирамид? — спросил я.

Нет, не только в этом, но и в этом тоже. Но у меня нет времени объяснять тебе, как и с помощью чего были построены пирамиды, и при этом Катя растерянно посмотрела в сторону кабины пилотов.

— Тогда выходит, что рост и вес людей вашей цивилизации не был постоянным.

Да, ты абсолютно прав, за 13 тысяч лет, то есть за период прохождения планеты от внутреннего края диска орбиты звезды до внешнего края диска, наш рост менялся в зависимости от магнитного притяжения Земли, т.е. от места расположения планеты на плоскости диска орбиты звезды. И мы так же, как жившие до нас цивилизации проходили стадию гигантизма. А вот последние пирамиды были построены великанами, так в то время мы называли Марсиан, потому что они прилетели на нашу планету тогда, когда на их планете было ещё слабое магнитное притяжение. Вот поэтому они были большого роста и крупного телосложения.

— Но с какой целью были построены пирамиды? — спросил я.

— Главное назначение пирамид, — это связь нашей планеты с другими галактиками.

— Странно, но c помощью чего вы с ними связывались? — спросил я.

С помощью сверхвысокочастотной энергии, которую излучало центральное ядро планеты. Пирамида по четырём своим граням фокусировала сверхвысокочастотную энергию к вершине пирамиды, на вершине которой находился искусственный голубой кристалл, с помощью которого и осуществлялась межпланетная и даже межгалактическая связь. Но одно из главных назначений пирамид, — это связь Земли с планетой Набу. А так как планета Набу находится на противоположной стороне Солнца, то связь с ней с Земли с помощью обычной радиосвязи невозможна. Роль ретрансляторов в этом случае выполняли пирамиды Марса и Фаэтона. И только с помощью необычных голубых кристаллов расположенных на вершинах этих пирамид и осуществлялась связь с планетой Набу.

— Выходит, что и на Фаэтоне тоже были пирамиды? — спросил я.

Да, ты прав, первой из планет нашей Солнечной системы, на которой зародилась материальная жизнь, был Фаэтон, поэтому и пирамиды там появились первыми.

— И когда это произошло? — спросил я.

А произошло это два миллиарда лет назад. А затем уже, через сотни миллионов лет люди Фаэтона заселили Марс. А после того как на планете Набу и Земля появились условия для жизни людей, были заселены и эти планеты. Но пирамиды были построены не только для межпланетной связи. С помощью пирамид осуществлялась передача беспроводной сверхвысокочастотной энергии по всей планете и даже для Луны, которая на местах её потребления преобразовывалась в низкочастотную и низковольтную энергию.

— А, что на Луне тоже есть пирамиды? — спросил я.

Да, Луна получала сверхвысокочастотную энергию с Земли для своих нужд и с помощью пирамид ретранслировала её на другие планеты нашей Солнечной системы, — сказала Катя.

— Но почему нашу планету назвали Землей, ведь 2/3 планеты занимает вода.

Да, — это так, но это сейчас. А полтора миллиарда лет назад было наоборот — 2/3 планеты занимала суша и только оставшуюся часть планеты занимала вода. Вот с тех пор нашей планете и дали имя Земля, но и во времена нашей цивилизации ее тоже называли Землей.

— А как давно звезда Черный принц потеряла свои планеты?

Эта катастрофа произошло один миллиард лет назад. При захвате дисками орбит первой звездой, пяти планет у второй звезды, произошла глобальная планетарная катастрофа. И планета, обращающаяся по последнему диску орбиты второй звезды, вы называете ее Юпитером, обладала мощным гравитационным полем. Но попав на свободный от планеты седьмой от первой звезды диск орбиты, Юпитер не удержался на нем, так как по ширине он был меньше прежнего диска орбиты Юпитера. И по инерции проскочив диск орбиты, Юпитер подвинул планету Фаэтон, заняв диск его орбиты. Фаэтон же в свою очередь подвинул Марс, так как все четыре планеты включая планету Набу, в это время находились на одной линии противостояния, т. е. у них в это время проходил малый парад планет. Но и Марс, в свою очередь подвинул планету Набу на диск орбиты Земли, которая в это время находилась за Солнцем, и планета Набу по затухающей скорости задержалась на диске орбиты Земли.

— А на планетах второй звезды в то время тоже была жизнь? — спросил я.

Да, ты угадал, две самые ближние к звезде планеты второй звезды тоже были обитаемы. И жизнь на этих планетах развивалась параллельно с жизнью на Фаэтоне. И при сближении звёзд на минимальное расстояние жители этих планет перелетали друг к другу обмениваться знаниями.

Катя заволновалась, оглядываясь на кабину пилотов. И вдруг над входом в салон самолёта рядом с нами загорелось табло, на котором появилось четыре незнакомых мне знака похожие на иероглифы, которые стали загораться красным цветом через равные промежутки времени и сопровождаться звуковым сигналом похожим на наш сигнал тревоги.

— Вот и все, — сказала Катя, — наше время вышло и нам пора лететь дальше, а иначе мы останемся здесь навсегда.

— Прощай Миша, — сказала Катя.

Я быстро спустился по трапу на землю и оглянулся назад. Катя нажала правой рукой на кнопку и трап начал медленно подниматься вверх. Катя улыбнулась и помахала мне на прощание рукой. Вдруг на меня напала такая жуткая тоска и, чтобы Катя не увидела выражение моего лица, я даже отвернулся от неё. Трап бесшумно закрылся, и самолет запустил двигатели, которые я почему-то слышал, их было два, как у Боинга-777. И самолёт прогрев двигатели стал выруливать на взлетную полосу. Все происходило, так же как у настоящего материального самолета, даже габаритные проблесковые маячки мигали как настоящие. Самолет разбежался и с короткой пробежки взмыл вверх. И в этот момент перед самолетом в синем небе открылось окно искаженного светло-зеленого цвета, и самолет исчез в нем, через мгновение окно затянулось, и небо вновь стало голубым.

Расстроенный тем, что я не улетел с Катей и мне снова придётся скитаться по аэропортам одному, я вернулся в зал ожидания. Пассажиры за это время уже немного успокоились и расселись по лавкам. Походив немного по залу ожидания разглядывая на стенах расписания вылета самолётов, я направился в свой самый дальний угол зала. Это были мои любимые места в аэропортах, — подальше от милиции. Я сел на лавку в своем углу, который когда я уходил на улицу, почему-то никто не занимал. Устроившись на лавке, я попытался из букв алфавита составить новое имя, но кроме тех имен, которые я знал, я не смог составить ни одного нового имени. Я даже пробовал переставлять буквы местами в знакомых мне именах, но и тут ничего не получалось. Даже близко похожего имени я не смог составить.

«Выходит, что существует какая-то закономерность», — подумал я, — «и имена действительно периодически повторяются и нового имени придумать нельзя, а повторяться имена начинают только тогда, когда люди почему-то начинают стыдиться своих прежних имён, так сказала мне Катя. Выходит, что каждое имя соответствует своему периоду, но в дальнейшем оно снова повторяется, но уже через период. И Катя была права, видимо она знала то, чего не знали мы. И если 15 тысяч лет назад имя Катя было у них в ходу, а 13 тысяч лет назад их цивилизация погибла, а вместе с цивилизацией ушли в прошлое и имена, их имена, которые каким-то образом на уровне подсознания проявляются и в нашем времени. Но как они дошли до нас через столько тысяч лет, вот вопрос? И каждое имя что-то обозначает и если его поменять то, видимо поменяется и судьба человека».

Я всю ночь просидел на лавке, мысленно переваривая все, что услышал от Кати. Но уже под утро я не выдержал и заснул, если это можно назвать сном, сидя на лавке. Утром, открыв глаза, я увидел, что между рядами в мой угол протискивались два милиционера, проверяя у заспанных пассажиров документы. От греха подальше я решил разойтись с ними, пройдя между лавками в другой конец зала, поближе к выходу. А выйдя на улицу, я вдруг подумал: «Вот и все, нужно менять этот аэропорт на другой, здесь я уже примелькался». Меня тянуло домой в Саратов, поближе к Катиному дому и я перелетел туда.

Глава 5

Однажды вечером я сидел на скамейке в парке, а по небу в это время плыла огромная Луна, наступило полнолуние, и Луна была огромной. На ней были хорошо видны горы и метеоритные кратеры, а местами правильной геометрической формы строения похожие на города, построенные из каменных блоков. Я как затравленный волк с тоской смотрел на Луну, и мне захотелось завыть как одинокому волку в полнолуние, и я подумал: «Улететь бы хоть туда что ли». И вдруг какая-то сила сорвала меня с места и с бешеной скоростью понесла в направлении Луны. Я не помню, сколько времени это длилось, я даже не успел испугаться, как мгновенно оказался на Луне. И меня вдруг осенило, что я мысленно могу управлять какими-то силами даже за пределами Земли. Мне не нужен был кислород, и я не ощущал лютого космического холода. Но и это было не главное, а главное заключалось в том, что я попал в развалины старинного города на Луне. Город был древний, потому что он был давно присыпан космической пылью. Архитектура построек была не наша, не Земная. Улицы были правильной геометрической формы, а здания сложены из огромных каменных блоков. Я понял, что Луна когда-то была небольшой обитаемой планетой, со своей водой и даже своей атмосферой пригодной для жизни людей, а главное на ней когда-то жили люди. Чуть в стороне от старинного города находились совсем свежие постройки. Меня это и удивило и насторожило. Здания были в основном куполообразной формы из материала похожего на стекло. Среди зданий находились огромные антенны похожие на наши параболические тарелки, их было около двадцати штук. И больше половины из них были направлены в сторону Земли, в это время ее было хорошо видно с Луны, потому что она была очень большой, а остальные антенны направлены в открытый космос. Я перелетел поближе к куполообразным строениям и прямо через стену вошел вовнутрь помещения. Да, помещение выглядело жилым, по периметру полусферы стояла всевозможная радиоаппаратура, но она была отключена. Стены строения были сделаны из прозрачного материала похожего на стекло, но я заметил, что когда Луна повернулась этой стороной к Солнцу, то внутри стены появилась жидкость по цвету похожая на чернила, которая исполняла роль светофильтра. Толщина стен купола была около метра. Посреди полусферы находился прозрачный цилиндр около двух метров в диаметре, он находился над люком, половинки которого раздвигались в разные стороны. Я понял, что этот цилиндр исполнял роль лифта, который уходил под поверхность Луны. Я решил проверить, что же там может быть. Я прошел через люк и по тоннелю, уходящему вертикально вниз, начал медленно спускаться, еще не зная, куда я попаду.

Но спускаясь в низ, я не ощущал ни времени, ни расстояния. И вдруг внизу тоннеля, который из вертикального тоннеля плавно переходил в горизонтальный тоннель и заканчивался дверным проёмом, в котором я увидел яркий свет. Я приблизился к краю тоннеля и осторожно выглянул из дверного проёма. И то, что я там увидел, бросило меня в состояние шока.

Передо мной находился огромный зал, в котором рядами стояло множество всевозможных механизмов, не похожих на наши заводские станки, но люди, которые их обслуживали, внешне были похожи на Землян. Они были одеты в комбинезоны синего цвета, а на их головах береты такого же цвета. Среди них были только мужчины. Я растерялся: «Я что нахожусь на Земле, на каком-то сверхсовременном секретном заводе?»

Я стоял в дверном проёме и размышлял, что же мне делать. Выйти к ним и узнать, кто они и где нахожусь я, но каковы будут последствия. Я приглядел двух мужчин, которые находились недалеко от меня и копались с каким-то незнакомым мне механизмом. И я, осторожно не привлекая внимания остальных людей, подошёл к ним. Странно, но они ничуть не удивились, увидев меня. Я даже не представлял, на каком языке я буду с ними разговаривать, и поймут ли они меня, но главное неизвестно какой они национальности. И вдруг от неожиданности я даже вздрогнул когда услышал на русском языке:

— Толик, а у нас гости.

— И кто же ты будешь? — спросил один из них.

Я опешил. Я не ожидал такой развязки.

— Я Мишка, — сказал растерянно я.

— Значит мой тезка, — сказал тот, что стоял ближе ко мне, — а это Толя, — показал он рукой на соседа.

— Но как вы-то сюда попали, ведь это же Луна? — спросил утвердительно я.

— А может это не Луна? — спросил уже вопросительно я.

— Да, Луна это, Луна, — сказал Толик. — А как ты-то сюда попал?

Я показал рукой на тоннель.

— Понятно, — сказал Толик.

— И много вас здесь? — спросил я.

— Много, — это не то слово, тысячи, а может и десятки тысяч человек, мы точно не знаем и не везде еще были, мы не так давно здесь находимся.

— И сколько же? — спросил я.

— Два года, — сказал Мишка.

— Странно, но как вы сюда попали, вас, что украли с Земли и кто? — спросил я. И вдруг я увидел, что в нашу сторону направляются два человека, абсолютно не похожие на нас. Толик их тоже заметил.

— Тебе бы на время уйти отсюда, — сказал Толик.

И он показал на двух людей медленно идущих к нам.

— Когда они уйдут, подойдешь снова, — добавил он.

Я быстро отошел за какой-то механизм и стал наблюдать за ними. Эти двое подошли к Мишке и Толику и стали о чем-то с ними разговаривать, и как я понял на русском языке. Но выглядели они странно, внешне они сильно отличались от нас. Их рост был не более 150 см. Очень худые, с тонкими руками и такими же тонкими ногами, но крупными головами и большими глазами. Поговорив с ребятами около пяти минут, они ушли. Я немного выждал, пока они уйдут подальше, и вышел из своего укрытия.

— А кто эти люди? — спросил я, — подойдя к Мишке.

— Как тебе сказать, — немного помолчав, сказал он.

— А так и скажи как есть, — сказал Толик. — Я думаю, что он поймёт.

— И кто же они? — вновь спросил я.

— Это были биологические клоны, которые управляют всей этой станцией.

— И давно? — спросил я.

— Давно, только здесь более 13 тысяч лет.

— А где еще?

А раньше она находилась на орбите планеты Фаэтон, но 13-тысяч лет назад эта планета при столкновении с астероидом развалилась на множество частей.

— Слышал про такую планету? — спросил Мишка.

— Да, слышал, но я не знал, что она погибла 13 тысяч лет назад.

— Мы до этого тоже не знали о ней ни чего, — сказал Толик.

— А сейчас она принадлежит другой планете, — сказал Мишка.

— Странно и какой же ещё планете она принадлежит? — удивился я.

— Она же обращается вокруг Земли и по закону должна принадлежать нам, — сказал я. Мишка улыбнулся моей наивности, но промолчал.

— Нет, это не так, сейчас она принадлежит планете Набу, хотя и обращается вокруг Земли, есть такая планета, о которой мы до этого тоже не знали.

— А с Земли мы ее не увидим, так как она находится за Солнцем, — сказал Толик.

— И до того, пока мы не попали на Луну, мы не знали, что такая планета есть в нашей Солнечной системе, — добавил Толик, — хотя мы оба можно сказать связаны с космосом.

— Ну и кто же вы, если не космонавты? — спросил я.

— Мы летчики-испытатели:

— Я пилот, — сказал Мишка, — а Толик мой штурман. Два года назад мы испытывали последнюю модель «Сушки».

— Это самолет такой, — сказал Толик.

— И при крутом вираже над Охотским морем у нас заглох двигатель, а в это время на море бушевал сильный шторм, а дело было зимой.

— Конечно, мы могли катапультироваться, но пока бы нас нашли, — сказал Мишка.

— Если бы еще нашли по такой волне, — добавил Толик.

— Мы бы замерзли в воде, ведь температура воды в это время года всего несколько градусов, и мы решили падать в воду вместе с самолетом. Мы уже падали, когда перед нами появился огромный треугольник, в его корпусе открылись огромные раздвижные двери, и нас вместе с самолетом как пылесосом втянуло в корпус треугольника. А высадили нас уже здесь в полости Луны.

— И как мы потом узнали от клонов, они постоянно наблюдают за испытаниями новых видов вооружений и наших и Американских, — сказал Мишка.

— Выходит, что они вас похитили, — сказал я.

— Нет, они ни кого насильно не крадут. Мы бы все равно замерзли в воде, а самолет утонул.

— А может это они заглушили ваш двигатель над морем, для того что бы похитить вас, — сказал я.

— Нет, нет, вот тут ты не прав, — это исключено, — сказал Толик. Они сказали, что это недоработка наших конструкторов и показали нам неисправность прямо на двигателе нашего самолета. Первый день они поместили нас в карантин, отдельно от всех жителей Луны. А вот на второй день они предложили нам: либо они стирают нам память, вернее не стирают, а на время блокируют наше сознание, т. е. вся информация остается в сознании, но мы какое-то время не сможем ею воспользоваться. Но это будет зависеть от уровня секретности информации. Так вот либо они стирают нам память и возвращают нас на Землю, либо мы остаемся добровольно здесь. Им нужны рабочие руки. Ты же видел, какие у них ручки и что они могут ими сделать?

— Но головы у них светлые, мозгов-то у них больше чем у нас, — сказал Мишка.

— А остальные люди, которых я здесь увидел, как они попали на Луну, ведь как я понял, здесь много иностранцев, я даже негров здесь видел, пока наблюдал за вами, — сказал я.

— Эти люди попали сюда тоже можно сказать случайно, многие тонули на кораблях и клоны подобрали их в море. Но здесь много людей, которые попали сюда ещё во время Второй Мировой войны.

— Даже так, — удивился я.

— Эти клоны, между собой мы их так называем, капаются в нашем будущем, как мы у себя в кармане, — сказал Толик. Они даже видят, что произойдёт с человеком в будущем и выхватывают его во время катастрофы из рук смерти, так же, как они выхватили нас, когда мы падали в море. А затем они показывают ему картину его спасения на плоском экране и объясняют, что бы могло с ним произойти, если бы они не спасли его от смерти. И дав ему какое-то время прийти в себя, предлагают сотрудничать с ними.

— Но это же шантаж, — сказал я.

— Да, в какой-то степени ты прав, но это вынужденный шантаж, — это жизненная необходимость, — сказал Толик.

— Здесь даже есть люди, которым уже должно было быть по триста лет.

— А на самом деле сколько? — спросил я.

— А на самом деле, лет тридцать, или максимум пятьдесят, в таком возрасте они и попали сюда.

— Но как? — удивился я. — Ведь прошло столько лет.

— Клоны хорошо разбираются в генетике, даже очень хорошо, — сказал Толик. Вот поэтому они делают с нашими генами всё что захотят. Они убрали из нашего генома ген смерти, поэтому наши клетки могут обновляться, то есть клонироваться до бесконечности, а не делится, как они делятся у тебя, максимум до ста лет.

— Но как они это делают? — спросил я.

— Очень просто, — сказал Толик. Они заражают тебя легко переносимой болезнью типа гриппа и с помощью вирусов, которые доходят до каждой клетки, либо вносят новый ген, либо удаляют тот ген, который им нужно было удалить из генетической цепочки ДНК клетки. Ведь вирус, — это тоже программа, но только она находится в начальной стадии развития сознания, и они могут управлять им дистанционно.

— Молодцы, — сказал я, — до чего додумались.

— Но наши ученые научились бороться с вирусами, — сказал я.

— Да, в этом ты прав, — сказал Мишка. Но не со всеми вирусами. Иногда на планете появляются такие вирусы, против которых нет вакцины, но они также быстро исчезают, сделав свое дело.

— Значит, это делается целенаправленно? — спросил я.

— Да, ты прав, периодически на планете происходят эпидемии новых вирусных заболеваний.

— И если бы не они, то мы бы до сих пор лазили по деревьям, — сказал Толик.

— Выходит, что это они сделали нас из обезьяны человеком? — спросил я.

Да, с помощью вирусов они выборочно поменяли геном обезьяны, которая со временем стала человеком. Эта цивилизация начиналась еще с Фаэтона, а затем они начали осваивать Марс и Землю, а перед гибелью Фаэтона они окончательно перебрались на планету Набу.

— А хозяева этих клонов, здесь есть? — спросил я.

— Нет, они появляются здесь редко, внешне они похожи на нас, правда их рост около трех метров и они светловолосые и голубоглазые, а живут они на планете Набу.

— Но почему они не хотят войти с нами в контакт, ведь мы живём рядом с ними?

Вот поэтому и не хотят что рядом, им с нами не о чем разговаривать. Мы для них как дети, но злые дети. Ты думаешь, почему они подобрали наш самолет, не дав ему утонуть? Здесь таких самолетов и баллистических ракет много, есть даже секретные торпеды и наши, и Американские. Они отслеживают все наши новинки, как в самолетах, так и в ракетах. Иногда они поправляют нас, т. е. дают нам понять какой самолёт или ракета непригодны для эксплуатации и уничтожают их ещё в воздухе.

— Даже так? — удивился я.

— Да, как ни странно для нас, но они искусственно сдерживают агрессию на нашей планете и не дают развязаться третьей мировой войне. Им ядерная война не нужна, они знают, что произойдет с их планетой, так как она находится на одном диске орбиты с нашей планетой. И в случае ядерной войны потеряв гравитационное поле, наша планета начнёт гулять по диску орбиты звезды. А выйдя на внешний край диска орбиты, она столкнётся с планетой Набу. Вот поэтому их люди работают на всех секретных заводах и даже в конструкторских бюро во всех развитых странах мира.

— Странно, но как они это делают, ведь внешне они сильно отличаются от нас? — сказал я.

— Ну, во-первых, они обладают сильным массовым гипнозом и вводят нас в заблуждение, а во-вторых, ты заметил, что среди нас нет женщин и детей, а ведь они тоже тонули на кораблях и падали на авиалайнерах, то есть попадали в катастрофы, — сказал Мишка.

— Но они здесь есть, — сказал Толик. Только они живут и работают отдельно от нас, а работают они в лабораториях по выращиванию и обучению клонов. Такие клоны ничем особо от нас не отличаются, разве что намного умнее нас. Этих клонов обучают и в раннем возрасте подселяют на нашу планету в бездетные семьи, а затем уже на оборонные предприятия. Но иногда при необходимости ими подменяют Земных ученых, или даже руководителей стран, заранее клонируя их копию.

— Здесь находятся такие лаборатории, о которых ученые Земли даже и мечтать то не могут, — сказал Толик.

— Но почему жители планеты Набу, обладая такими знаниями и технологиями и живя рядом с нами на одном диске орбиты звезды, не могут сделать так, что бы на Земле не было ни войн, ни преступлений? — спросил я.

— Я раньше, когда попал сюда, тоже так подумал, — сказал Мишка. Но потом понял, что этого делать нельзя ни в коем случае.

— Но почему, — удивился я.

— Ну, вот представь себе на минуту, что на планете нет преступников, и все люди живут счастливо.

— Ну, представил и что?

— А то, что им негде будет работать, — сказал Мишка.

Если не будет преступников, то не будет судей, прокуроров, адвокатов, тюрем и колоний. А также не будет учебных заведений, в которых их обучают для такой работы, потому что они не нужны будут и куда тогда девать толпу безработных. И не только обслуживающий персонал колоний и тюрем, но и заключённых, ведь они не будут совершать преступлений, поэтому их нужно будет куда-то трудоустраивать. А им, как ты понимаешь, нужно что-то кушать, и они волей, неволей пойдут грабить, чтобы не умереть с голоду, а грабить то нечего будет.

— Тогда выходит, что преступниками не становятся по обстоятельствам жизни, а они рождаются уже преступниками? — спросил я.

— Да, в этом ты абсолютно прав, и как это ни странно звучит, но преступниками они рождаются по сценарию Высшего Вселенского разума, — сказал Мишка. А если не будет на планете войн, то не будет и армий, а зачем они тогда будут нужны. А если не будет военных, то не будет и военно-промышленных предприятий. Тогда и этих людей тоже некуда будет девать. А от безделья они начнут совершать преступления уже поневоле, так как нужно что-то кушать и им самим и их семьям. А самое главное заключается в том, что на планете наступит хаос, наши предки в далёком прошлом такое уже проходили. Да, клоны могли бы с помощью вирусов удалить у всех жителей планеты ген смерти, что бы люди были всегда здоровы и жили долго и счастливо. Но тогда на планете не нужны будут ни больницы, ни заводы по производству медикаментов. И этих людей тоже некуда будет пристроить.

— Это замкнутый круг Миша, и разорвать его, ни кому не дано, — это сценарий Высшего Вселенского разума, по которому живём не только мы, но и люди всех планет нашего уровня развития.

— И они, и мы будем жить так всегда, по этому сценарию пока не перейдём на другой более высокий уровень развития, — закончил Мишка. Но наш нулевой уровень не останется без людей, потому что нас сменят люди с более низким уровнем сознания и так будет всегда, это программа Миша.

— А вот почему всё так устроено, — это долго тебе объяснять, а времени у нас для этого нет, — сказал Мишка.

— Но ведь здесь скучно и вы добровольно заточили себя под поверхностью Луны, — сказал я.

Толик ухмыльнулся:

— Идем, посмотришь, как мы здесь живем.

И мы пошли по направлению к бытовке, которая находилась недалеко от их места работы. Мы зашли в комнату, в центре которой находился большой стол, вокруг него стояли кресла, а одну из стен занимал огромный плоский экран.

— Садись, — сказал Толик. Ты такого на Земле еще не видел, но в будущем увидишь.

Он взял со стола пластмассовую коробочку с кнопками и нажал на одну из них. В то время я знал, что такое дистанционный пульт, но только тот пульт был не для телевизора, а вот огромных плоских экранов я до этого нигде не видел. Во всю противоположную стену комнаты засветился плоский экран. И на экране появились телевизионные программы. Толик начал манипулировать кнопками, на экране одна программа сменяла другую, пока Толик не дошел до Москвы. Там показывали последние известия, говорили что-то про Брежнева. И даже про подготовку к олимпиаде 80-года, но я в это не вникал. Я был ошарашен, увидев на столе домино и Советские журналы «Огонек», «Крестьянка», «Вокруг света» и даже «Техника молодежи».

— Откуда они у вас? — спросил удивлённо я, — показывая на журналы.

Мишка улыбнулся, перевернул журнал, посмотрел на дату.

— 10 июля, — сказал он, что-то давно не привозили.

И он показал пальцем вверх.

— Оттуда привозят.

— Сколько же здесь программ? — спросил я.

— Наверное, несколько сотен, если не больше, но точно мы не знаем, — сказал Толик. Мы их не считали. Мы выборочно смотрим программы всех стран мира, так что мы в курсе всех событий происходящих на Земле. Толик выключил программу передач.

Глава 6

— А сейчас я покажу тебе внутренности Луны, — сказал он.

На экране появилась Луна в разрезе. По разрезу было видно, что она на 2/3 полая и только 1/3 часть массы Луны составляла нижнюю часть Луны.

— Это как у Ваньки-встаньки видимо, ее оставили для того, чтобы Луна не опрокинулась при сближении с Землей? — спросил я.

— Не только, — ответил Толик. В нижней части Луны у самого Южного полюса находятся антигравитационные маршевые ускорители элементарных частиц и контейнеры с топливом для них.

— И что это за топливо? — спросил я.

— Таким необычным для нас топливом является сверхтяжёлый жидкометаллический водород.

— Но это остатки сверхтяжёлого жидкометаллического водорода, оставшиеся от полураспада центрального ядра Луны, — сказал Мишка.

Толик пощелкал квадратными клавишами на панели, лежавшей под плоским экраном.

— С меня не получится комментатор, поэтому он тебе доходчивей расскажет, — сказал Толик.

Вдруг с экрана раздался голос на русском языке и начал комментировать.

— А кто это говорит? — спросил я.

— О, это тебе еще не знакомо, — это компьютер с искусственным интеллектом, очень умный, он знакомит со станцией всех вновь прибывших.

— Но откуда он знает, что я новенький?

Толик показал в правый угол экрана.

— Здесь стоит видеокамера, которая поворачивается на 180 градусов и сейчас она тебя видит, а на нас у него есть все данные, а если ещё точнее, то наши лица ему давно знакомы.