Бесплатный фрагмент - Нескучные истории

Непреодолимые обстоятельства любви

Луч солнца, пробившийся через маленькое окно с решеткой, скользил по её лицу. Ласкал её щёку, и казалось, целовал её так нежно, как не смог бы даже он…

Он смотрел на неё молча. Смотрел и представлял, что вот сейчас, именно в этот момент он не выдержит, и все изменится…

Она сидела напротив. Теряясь во времени и ощущениях. Тонкие пальцы нервно постукивали по столу. Она то протягивала к нему руки, то резко их убирала, начиная сжимать вырез рубашки и истерично смеяться…

Никто не решался заговорить первым. И только солнечный луч, ловя последнюю возможность, ни капли не стесняясь, ласкал её кожу.

Тепло, разлившееся по телу, только раззадорило её. Колени предательски затряслись в ответ, и она не выдержала.

— Какого черта, Андрюша! Какого черта, я тебя спрашиваю, а ты молчишь? Ты хоть на секунду представляешь себе, как долго я тебя ждала? Как сильно все это время мне тебя не хватало? — её голова опустилась, и щёки стали мокрыми от потока слёз. — Это страшно! Слышишь? Страшно быть без тебя. Страшно быть одной!

— Тише, — произнёс он почти неслышно.

— Тише? А если я не хочу тише! А если я не могу тише? — она снова протянула руки, в надежде коснуться его пальцами. — Я умираю без тебя каждый день. Каждый этот долбаный день! А ты сидишь тут и делаешь вид, что ничего не происходит!

Неужели ты не помнишь? Не помнишь наш лес, наш маленький домик у озера и залитую утренним солнцем постель? Нашу постель! Неужели ты не помнишь нас… — она обхватила себя за плечи. — Разве можно быть таким холодным?

— Прости меня. — Он сорвался с места и обнял её.

— Андрей…

Его руки гладили её растрепанные волосы, её хрупкие плечи. Губы целовали заплаканное лицо и шептали: Я люблю тебя… я помню всё…

Она таяла в его шёпоте, отдавалась ему полностью. Переходила на стоны и крик, когда он касался её шеи. Впивалась ногтями в его спину, как будто это был их первый и последний раз… И постоянно твердила: Мой! Мой Андрей. Не бросай меня больше. Я больше не хочу умирать!

— Никогда больше! Ты моя! Я люблю тебя! — его слова врывались в неё вихрем, когда он касался её влажных губ и сжимал её крепче в своих медвежьих объятиях.

Ведь только потом, закрывая за собой дверь и оставляя её спящей в этой комнате с малюсеньким окном, он прошепчет: «Спи, моя любимая. Теперь я могу быть для тебя кем угодно…»

А за спиной раздастся.

— Сергей Анатольевич! Ну, как сегодня ваша пациентка? Есть улучшения? Шесть месяцев — немалый срок.

— Все будет хорошо, Наташа! Лишь бы и завтрашнее утро было бы таким же солнечным…

Шалости любви

Эти двое встретились неслучайно!

Не случайно, спросите вы? Их свела сама судьба, отвечу я…

В густой завесе сигаретного дыма, под звуки, ошеломляющими своими децибелами, гуляющего и живущего своей жизнью ночного клуба, она просто поймала его глазами. И больше не смогла отпустить.

Он? Он зацепился за неё, как за соломинку, в этом болоте распущенных, легкодоступных девиц и пьяного угара.

Их глаза встретились и тела, молча, двинулись на встречу друг другу.

Искра, пробежавшая при первом касании, обращаясь в пламя, заставила тех двоих потеряться во времени. Их танец!

В их танце было все: от нежности до самой всепоглощающей страсти.

«Это любовь!» — подумала она.

«Точно любовь!» — подумал он.

­­– Едем ко мне! — вдруг произнесла она.

Она, которая приводила мужчину к себе последний раз… когда же это было? Последнее время никогда! «Едем ко мне, любимый! — пронеслось в её голове. — Едем, и я стану тебе лучшей женщиной на свете.»

— Едем, моя любовь! — отозвался он и обнял её с такой нежностью и заботой, что голова закружилась от пьянящего счастья.

В её маленькой квартирке он целовал её так, что вся прошлая жизнь казалась ей страшной и плохо написанной кем-то сказкой. Вот оно счастье! Наконец-то она его дождалась…

— В холодильнике есть вино, дорогой…

— Не продолжай, я знаю, что делать.

Она вошла в ванную. Капли ледяной воды стекали с её ладоней и обжигали пылающие чувствами щёки.

«Больше никогда!» — она достала из сумки свёрток. Высыпала порошок в унитаз, смывая всю грязь из своей жизни. Через секунду и таблетки оказались там же, а пустая банка полетела в корзину с бельём.

Она помахала рукой прошлому и вернулась к Нему.

— За нас! — она подняла бокал и сделала глоток. Вино, проникая внутрь, грело теплом. Но она то точно знала, что дело не в нем.

— За нашу любовь! — добавил он и стал осыпать её нежные белые плечи жаркими поцелуями.

— За наше первое утро!

— За него…

Сладко потягиваясь, пробуждаясь от крепкого сна, она провела рукой по соседней подушке. И резко вскочила.

Она звала его, а он молчал. Его просто не было рядом.

— Бл…! — закричала она, когда осознание болью ворвалось в действительность.

Раскрытые ящики, вываленное на пол бельё. И думать не стоило.

Все её драгоценности, деньги и прочий куш, доставшийся ей от прошлой жизни, махали ей же на прощание не менее уверенно, чем она вчера им.

Она вбежала в ванную, смывая слезы, и ругая свою глупость. Её взгляд упал на корзину с грязным бельём: рядом с частью её прошлого лежала точно такая же банка этикеткой вверх, где большими буквами отливало горечью: КЛОФЕЛИН…

Эти двое встретились неслучайно!

Не случайно, спросите вы? Их свела сама судьба, отвечу я…

14 октября

13.10.98.

В тот день я увидел её впервые…

Боже, говорю так, будто это случилось много лет назад! Никогда не вёл дневников, а вчера, увидев её в нашем старом парке, не смог удержаться…

Ненавижу осень, особенно октябрь. В наших местах он всегда холодный, покрытый серой дымкой туманов, смешенный с отвратительно ржавой кашей опавших листьев и грязи. Всегда боялся этого времени, как будто что-то страшное должно случиться в один из этих дождливых дней. Что-то непоправимое. Что-то, после чего я никогда не останусь прежним.

И вот случилось то, чего я совсем не ждал. Черт знает, что дернуло меня пойти пешком после Универа? Может быть теперь октябрь станет мне добрым другом? Ведь он познакомил меня с ней…

Кто она? Интересный вопрос. В тот день я увидел её впервые, хотя, мне кажется, я знал её всю жизнь.

Она сидела на скамейке, опираясь о край руками, и смешно болтала ногами. Её малюсенькие коричневые ботинки с круглыми носами, раскачиваясь в такт известной одной ей музыке, подбрасывали шнурки в воздух вместе с каплями и вновь, еле касаясь лужи, опускались на место. На это невозможно было не смотреть.

Моросящий дождь не пугал её. Я почти уверен, она ему радовалась.

Что-то и меня заставило радоваться происходящему. Я присел рядом, не в силах оторвать от неё взгляда.

Невысокая, рыжеволосая, в каком-то нелепом клетчатом пальто. Сам не знаю, что меня в ней так зацепило. Она повернула голову, и я пропал окончательно.

Серые глаза, а в них океан.

Я тонул, но мне не было страшно. Секунды, превратившиеся в вечность.

Я был так ошарашен, что не понял, как ловко она ускользнула из моего поля зрения. Так и не сказав ни слова.

Испарилась? Возможно! Я не помню…

Дурак! Даже не спросил её имени. Хотя, нет! Я точно знаю его. Она снилась мне этой ночью.

Мы встретились с ней в том же парке. Ну хоть тут я не растерялся и спросил.

— Лиза, — ответила она.

Моя маленькая Лиза.

Мы держались за руки, гуляли по аллеям и почему-то все время смеялись.

А потом мы оказались в городе моего детства.

Теперь я знаю, что она безумно понравилась бы моей бабушке, будь та жива. И родителям, которых забрал ненавистный мною октябрь.

Нам было так хорошо там, во сне, что не хотелось просыпаться. Мы были семьёй. Снова, большой и дружной семьей. А рядом была она. Моя маленькая Лиза…

Весь следующий день я был сам не свой.

— Что с тобой? — спрашивали меня однокурсники. А я не мог и не хотел отвечать. Я ждал. Ждал вечера, чтобы снова увидеть её.

Я не шёл, даже не бежал в парк. Я летел на крыльях любви.

Вот она! Моя Лиза. На том же месте. Шевелит ногами и задумчиво улыбается.

— Привет. Ты мне снилась сегодня ночью.

Она посмотрела на меня с такой нежностью, что у меня не хватило воздуха продолжить заготовленную речь.

И снова ни звука. Молча поднялась, обернувшись на прощание.

Я хотел, но не мог пойти за ней. Просто не мог. Ноги стали ватными. Я задумался на миг, а она исчезла.

А ночью мы опять были вместе. Теперь мы были в гостях у её родителей. И больше всего мне понравился младший брат Лизы. Рыжеволосый Лёнька. Ужасно смешной и беспокойный. Он все время обнимал сестру и кричал мне: «Береги Лизку! А иначе…»

Что иначе, я так и не узнал. Навязчивый будильник вырвал меня из уже полюбившегося сна.

14.10.98

Сегодня я заговорю с ней в парке. Чего бы мне это не стоило…

***

— Лиза! Ты ведь Лиза? — увидев её на той же скамейке, произнёс Андрей. Она поднялась и взяла его за руку.

— Ты знаешь, я так соскучилась! И мне так понравились пирожки твоей бабушки. Давай сегодня и Лёньку возьмём, уверена, ему тоже понравятся с капустой…

Они взялись за руки… парк накрыл густой туман…

***

Смахивая слезы с лица и убирая тарелки со стола, Ангелина Викторовна запричитала:

«Андрюша, Андрюша! Такой молодой был.»

— Геля, а что случилось то? — спросила её соседка.

— Ой, Лесь, видно судьба. Недолго он сиротой-то жил. На Покров и забрал Господь. Хороший парень был. Попал под машину. Куда спешил? Что там в этом парке злосчастном было? Куда бежал? И второго жалко. Вроде и не виноват это Леонид. Ну ка, сердце за рулем прихватило! И ведь тоже сирота. Сестра умерла вместе с матерью в пожаре. Эх, ребятки… Им бы жить, да любить! А вон оно как… И ведь тоже говорят, хороший человек был. Сестру любил очень, все повторял: «Береги Лизку! А иначе…»

На мосту…

«Больно…

Не знаю что больнее, быть с тобой или остаться без тебя? А может, вот так, прыгнуть с этого моста и все закончить?»

— Вы что-то сказали? — рука незнакомца опустилась на плечо.

— А? Что? Это вы мне?

— Девушка, с вами все в порядке?

— Простите, мысли вслух…

— Это вы простите, но такие мысли в столь прекрасной головке… — мужчина замялся.

— Не переживайте. Со мной все будет хорошо.

— Обещаете?

— Обещаю! … Только скажите, — криком надежды сорвалось с губ вслед отдаляющемуся силуэту. — Боль проходит?

— Проходит. — прохожий затормозил. — Если верить…

«Если верить!» — пронеслось в голове.

Я не хотела верить. До последнего не хотела. С того самого момента, как вечно ищущая приключений подружка позвонила со словами: «А это не твой Сашка? — И предоставила скриншот. — Третий день натыкаюсь на его анкету. У вас все нормально? … Не, ну всё-таки, с чего бы приличному мужу круглосуточно торчать на сайте знакомств?…»

А действительно, с чего бы?

Вечером все было как обычно: «Привет, любимая! Как день прошёл? Устала на работе?» И даже ночью уснул, прижавшись.

Конечно, я не могла не заметить, что телефон из рук не выпускался, но он же главный менеджер огромной корпорации. Работа и все такое… поэтому к мобильнику в ту ночь тянулась дрожащими руками. А там…

Нет, даже историю смотреть не пришлось. Мобильное приложение висело на главной страничке, и та же анкета: Александр, 26! Рост, вес, привычки. Все про него, почти все, только уже не для меня…

Плакала ли я? Нет! Я не плакала. Я умирала от боли, от разрывающей пустоты. Страшный сон с открытыми глазами. И он неженатый!!! В поисках девушки для близких отношений.

Утром просто не смогла поднять глаза на любимого мужчину. Душу разрывало на части. Сбежала на работу первой.

А вскоре появилась она. Та самая, которую искал! И что он в ней нашёл? Если бы не фото, даже по стилю общения это была моя точная копия. Я в другой реальности.

Месяц переписок. Страшный месяц. Он звал её Кисой. Пошлость какая!

Она всегда отвечала одинаково: Мур, мой котёнок. Не меньшая пошлость!

Котёнок писал постоянно, жаждал встречи. Даже признался, что женат. А эта курица его совсем не вдохновляет. И поговорить то с ней не о чем… А вот она, его Киса, совсем другое. Он ждал её всю жизнь. Только её. Сочувственно относился к её нелепому замужеству. И совершенно не понимал, как этот идиот может не ценить такую женщину…

А сегодня утром он написал, что больше не может. Сгорает от любви. Ждёт её в кафе и намерен во всем признаться своей. Взамен просил только о двух вещах: оставить мужа. Оставить на совсем и прийти к нему. Жизнь полную любви-вот, что он обещал ей.

Что она ответила? Опять своё дурацкое: Мур, мой котёнок. А потом подтвердила встречу…

Я стояла на мосту, давясь слезами, глядя на чёрную воду, и понимала, моя жизнь никогда не будет прежней. Через 15 минут они встретятся. И я исчезну из его.

Только пройти этот мост, ведущий в старую часть города. И больше не жить в этом предательстве, в этой боли…

Три года совместной жизни, три моих сказочных года. Может я сплю? Ущипните меня!

Восемь. Я вижу его через окно. Он нервничает. Пальцы выдают. Ещё бы! Для меня он на совещании. А для неё? А для неё он готов горы свернуть. Достаёт телефон… набирает…

— Кис, ну ты где? Рассталась с мужем? Я волнуюсь.

Захожу в кафе.

— Ты? Ты как здесь?

Молча достаю телефон из сумки. Набираю… РАССТАЛАСЬ! Не волнуйся!

— Мур, мой котёнок…

Исчезновение солнечной хорты

— Джон, просыпайтесь дружище. — длинные пальцы защёлкали перед самым носом. — Бог ты мой, более нелепой физиономии в жизни не встречал…

— Который сейчас час? — потягиваясь и все так же улыбаясь, произнёс Джон.

— Занятно, что вас перестал интересовать год… Загадка номер один: у молошницы было четыре коровы, а в запаснике ярковолосого, — он демонстративно откинул голову назад так, что вьющиеся локоны спружинили и упали на лоб, заставив его прищуриться. — осталось ровна четыре пуда злака обогащённого бета-глюканом…

— О, Шерлок, оставьте свои проповеди для мало… слабо… — Джон запнулся…

— Да, Док, криосон, действительно, на вас дурно действует. Вот, держите. — в руке блеснул продолговатый предмет с овальной головкой, напоминающей губчатое куриное яйцо, усыпанное проблесковыми маячками. — На адаптацию-десять минут! И жду вас у стола.

— Каждый раз одно и тоже. Неужели нельзя просто так, по-человечески? Мол, 7.20, время завтрака. — Ватсон заворчал и пошевелил затёкшими пальцами, пытаясь поднять крышку капсулы. — А запах овсянки я и без того слышу…

— Поразительная способность! — послышалось издалека.

— Я весьма одаренный. Вам ли не знать! — прикладывая адаптер к чипу, воскликнул в ответ док.

Год 2080, население планеты Земля 5600000000000 … информация густым потоком хлынула в его сознание.

Уже через девять с половиной минут Джон присоединился к Шерлоку, спокойно жующему ароматную овсянку и бесконечно листающему новостное табло встроенного в столешницу RPM-передатчика.

«Хм.» — донеслось до Холмса. Он вопросительно изогнул бровь и уставился на товарища.

— На Марсе опять бунт. Третья орбитальная никак не угомонится?

— Женщины. Что вы хотите? — Шерлок хихикнул и отправил в рот очередную порцию каши.

— Ну так! С этим понятно. А нас то зачем разбудили? Что на этот раз стряслось в этой беспокойной галактике? Мой таймер показывает ещё четверть века глубокого сна.

— Как вам это? — Холмс хладнокровно сдвинул рукой голограмму.

— Ииииху! — по-ковбойски взвизгнул док. Иди ты!

— Не иди ты, а что ни на есть самая настоящая солнечная хорда!

— Ух, какая она! Вся из себя! Блестит так, что глаза щиплет. Отпад! А волокна какие! Нет, это определенно блеск… определенно!

— Вы тоже обратили внимание на это её свойство, Ватсон?

— Да его и невооруженным глазом видно!

— Было. Вы забыли добавить, было… вот посмотрите, что пишут сегодняшние сводки… -и он легонько подтолкнул экран в сторону Джона. Экран заскользил по столу и развернулся перед глазами изящным облачком.

— М-да, — тот почесал затылок. — Где искать то станем. Что говорят очевидцы?

— А ничего не говорят. Нет их. — Холмс задумался и добавил. — И хорты нет.

— А эта самая хорта, она для чего?

— Да ни для чего! Просто хорта и хорта.

— Её кто-то охранял?

— Никто и никогда! Кому, вообще, может прийти в голову охранять то, что никому не нужно?

Брови Ватсона сложились в жёсткую дугу, а лицо изобразило полнейшее недоумение.

— Тогда из-за чего весь сыр-бор? Не нужно и не нужно, пропало и пропало…

— Не скажите! Было же, а значит и должно быть. Одно только ваше восхищение чего стоило!

— Я всего лишь восхитился блеском. Да и то потому, что видел её впервые. Тут ведь, — он закашлялся, видимо с непривычки, от сжиженного воздуха на станции. — под каким углом посмотреть.

— Бинго, дружище… — Шерлок застучал пальцами по дисплею. — А так?

— Что так?

— Ну, теперь видите?

— Холмс, ненавижу я ваши дурацкие игры! Говорите прямо! Вижу, что? — Ватсон чертыхнулся через плечо.

— Хорту видите?

— Не-а, — разглядывая проекцию звездного неба, заявил обиженный док. — Как я могу… она же исчезла.

— Вот и они так думали…

— Чёрт побери, Шерлок! — Вспрыснул Джон. — Кто они? Думали о чем?

— Думали как и вы! Вот, держите. — он протянул цифровой считыватель и вложил его в, трясущуюся от злости и нетерпения, руку доктора.

Ватсон нажал на кнопку и стал разглядывать запись.

— И что, Шерлок? Ничего нового. Просто сегодняшнее утро на повторе.

— Обрати внимание на дату.

— Чертовщина какая-то! Дежавю? День сурка? — щеки налились пунцовым цветом, а морщинки безжалостно проступили на лице.

— Я бужу вас уже третье утро. И каждый раз одно и тоже.

— Стоп, Холмс… -Джон перемотал запись назад. — здесь я говорю, что вижу её… А если она исчезла, как я увидел её снова. Как это могло случиться сегодня?

— Это, ведь, под каким углом посмотреть! Ваши слова, мой друг, не так ли?

— Первое впечатление?

— И оно тоже! Что вас восхитило? Блеск! Почему, Ватсон? Почему?

— Я никогда не видел подобного раньше…

— Вот именно! А теперь вы его увидели и он перестал быть для вас чём-то особенным…

— Она не исчезла!

— Ну наконец-то! — Шерлок захлопал в ладоши. — Если и сегодня вы уляжетесь спать, а я кое-что исправлю в настройках криокапсулы, а точнее сотру ваши воспоминания… ручаюсь, вы увидите хорту вновь! Хотя, в этом нет никакой надобности.

Простите меня за этот эксперимент. Если честно, мне надоело видеть вашу недоумевающую физиономию третий день подряд…

— Холмс, вы дождётесь у меня! Когда-нибудь и я встану на четверть часа раньше…

— Вы и в первый день грозились, Джон.

— Так я разгадал тайну исчезновения?

— Ещё вчера!

— Значит вы преуспели намного раньше?

— Всего на день, Джон. Не печальтесь. Но это и вправду, забавно, наблюдать вашу реакцию… Зато я подтвердил свои опасения.

— Иии?

— Люди слишком быстро перестают ценить что-то, если к этому чему-то у них есть постоянный доступ. Они это просто перестают замечать…

— Изумительные выводы, сэр! И ради этого я стал объектом вашего эксперимента трижды? Голову даю на отсечение, вы ещё позавчера и, уж точно, ещё до моего пробуждения сообщили обо всём полиции.

Холмс потёр руки и громко засмеялся.

— Вы хорошо изучили меня, дорогой друг.

Вот только частью эксперимента вы стали всего единожды…

— А как же вчера и сегодня?

— О! Скажу вам честно. Я просто не люблю завтракать в одиночестве…

Резюме

Директору Центрального Единого Летательного Комитета Астронавтики

сокращённо (ЦЕЛКА)

Евгению Борисовичу Унову

ФИО: Скромная Антонина Олеговна

1.04. 19…дцатого года рождения

Цель: получение должности капитана космической шлюпки «Путь».

Семейное положение: не срослось, не сложилось, ну и, хрен с ним!

Тел.: Катя ногти, Вован — работа… или как я там у вас записана.

Email: atomytoyadala@rakom.com

Образование: Поступала, поступала и трижды не поступила, но мама не знает.

Опыт работы:

С 1.09. … по 1.12. … Автодорожная сеть заправок ЗаМКАДа. Получено 1200 положительных отзывов. (см. Приложение1)

Уволена по с/ж, ибо ноги мёрзнут, а навара не шиша.

+Случайные подработки в сфере услуг.

Со 2.12. … по 10.01. … — «ООО «Ммм… Баня у Ашотика на Тверской».

Уволена по с/ж в связи с окончанием праздничных дней у россиян и прибыли у Качаряна А. Г.

+Случайные подработки на постоянной основе.

Со 02.01. … работа по совместительству в ГУ УВД Российской области.

Получено 7 положительных отзывов от начальника ГУ, все в устной форме.

С 10.01. … по сей день.

Официально переведена на пол ставки в досуговый центр лично начальником ГУ Однолюбовым У. М., согласно графика ночных дежурств и штатного расписания.

Собираюсь увольняться по с/ж ввиду непримиримых личных обстоятельств, а именно, усталости от бесконечных неудачных попыток вернуть вкус жизни Однолюбову, Петренко… далее по списку (см. Приложение2) и низкой заработной платы.

+Случайные подработки по строго утверждённому плану, не мешающие установленному графику.

Полученные полезные навыки:

Имею колоссальный опыт общения с людьми разных профессий, всегда найду общий язык и, как минимум, три точки соприкосновения.

Прекрасно и уверенно чувствую себя в коллективе, с удовольствием участвую в решении групповых задач и вопросов. Пол и количество сотрудников значения не имеет. Фантазию и альтернативные схемы приветствую.

Основным своим достижением считаю, борьбу за сохранность и целостность семей своих подопечных и безупречную вовлечённость в трудовой процесс.

(См. Приложение3. Восторженные отзывы:

«Почему я иду на работу, как на праздник» механика Гаврилова; «Ни дня без прогула или, это сладкое слово «SOS» адмирала Плавунова; «Вахтовый метод. Плюсы» разнорабочего Иванова; «Как я полюбил ближнего. Откровения божественной истины» протоиерея Небесова и т. д.)

P.S

Уважаемый Евгений Борисович,

искренне надеюсь, что моё резюме Вас по-настоящему впечатлило.

От себя могу добавить только одно.

Если Вы примете меня на работу, то точно не пожалеете. Причём, не Вы, не личный состав.

Команда меня полюбит. Сразу же. За это я ручаюсь.

Обещаю использование метода «кнута и пряника» строго по желанию, но согласно занимаемой должности.

Индивидуальный подход, подкат, подлаз и прочие техники достижения дисциплины и взаимопонимания обеспечу.

Возврат экипажа в семью без желания смотреть в левый иллюминатор гарантирую.

Если Вы согласны, то с этого момента можете называть меня

КАПИТАН ШЛЮПКА!

Миссия на хуторе Лизуньки

«Давно это было! Во времена стародавние. На земле Донской. Плодородной да приветливой…»

­– Нуууу, началось! Ты давай, Игнат, гармонь то не растягивай! А то помрешь, не ровён час, так мы с твоими вступлениями и до середины не доберёмся! -бабка Лукерья опустила прихват и, подбоченившись, добавила. — А то, ишь! Свечи зажёг! И где ты только эти ложки дурацкие раздобыл? Народ то, поди, городской. К лампочкам приучен. Чё голову то людям дуришь?

— Ить ты, вредная баба. Сам вырезал, ложки то! Атьмосферно всё должно быть. Журналист, он погружение любить. Шоб достоверенность была. Понимать надо!

— Сказитель Нестор, гляньте-ка на него! — Лукерья хихикнула и взглянула на молоденького корреспондента местной городской газеты. — Вы это, Николай, поторапливайте его, что ли! И закусывайте, не стесняйтесь. Это Игнат привычный, стопку за каждым словом опрокидывать. Вам то голова на завтра свежая нужна. Вон, техники навезли! А что тут фотографировать, четыре хаты в пять рядов, да нас стариков? Эх, изжили себя Лизуньки! — с этими словами старушка вытянула с грубки большую кастрюлю и принялась за тесто.

— Ничего, ничего, Лукерррья Петррровна. — будто оправдываясь, заговорил Николай. — Мне вся эта атморррсферррность очень даже по душе. — язык его, уже явно, но превеликим удовольствием, начал заплетаться, а осоловевшие, от третьей стопки под коронное Игната: «Будем! Шоб не последняя!», синие глаза наполнились блеском. — Ух, и статейка выйдет. Я таки предчувствую.

Лукерья заворчала себе под нос: «Да было бы об чём писать! Тут и историй то сроду не случалось…»

— А, вот, и не скажи! — вступился Игнат! Это ж, как рассказать! — морщинки вокруг глаз сложились в полумесяцы, озаряя лицо хитрым прищуром. -Вечно ты встреваешь! — его жилистая, но крепкая рука исполнила очередной заход к пятилитровой бутыли, хрустящий огурчик юркнул за щеку, а тело расслабленно откинулось на спинку резного стула. — Значиться, давно это было…

…было мне тогда годков пятнадцать. И стали в Лизуньках мужики пропадать.